Архитектоника художественного мира лирического произведения: на материале цикла И. Бродского "Часть речи" тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.08, кандидат филологических наук Козлов, Владимир Иванович

  • Козлов, Владимир Иванович
  • кандидат филологических науккандидат филологических наук
  • 2006, Ростов-на-Дону
  • Специальность ВАК РФ10.01.08
  • Количество страниц 214
Козлов, Владимир Иванович. Архитектоника художественного мира лирического произведения: на материале цикла И. Бродского "Часть речи": дис. кандидат филологических наук: 10.01.08 - Теория литературы, текстология. Ростов-на-Дону. 2006. 214 с.

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Козлов, Владимир Иванович

Введение.

Глава 1. «Лирическая сюжетология» как способ описания художественного мира лирики.

1.1. Историко-литературные предпосылки интереса к художественному миру лирического произведения.

1.2. Проблема исследования мира лирического произведения в современном литературоведении.

1.2.1. Лирика в теориях А.Н. Веселовского и А.А. Потебни: фундамент науки XX века.

1.2.2. Лингвистически ориентированный подход к поэзии.

1.2.3. Родовой подход к лирике и проблема его научного применения.

1.3. Диалогичность лирики: родовые черты.

1.4. Архитектоника мира лирического произведения.

1.4.1. Специфика лирического события.

1.4.2. Хоровое начало поэтического сознания.

1.4.3. Лирическая ситуация: исходный пункт художественного мира.

1.4.4. Лирический мотив как «ключевое слово».

1.4.5. Лирический сюжет как художественный мир в становлении.

Глава 2. Художественный мир цикла И. Бродского «Часть речи».

2.1. Лирический сюжет стихотворения

И. Бродского «Ниоткуда с любовью.».

2.2. Основные линии лирического сюжета в цикле «Часть речи».

2.3.1. Поэтическое сознание — адресат: послание меняет адресата.

2.3.2. Поэтическое сознание — мир вещей и природы: приятие бесчеловечных истин.

2.3.3. Поэтическое сознание — язык: осознание перспективы.

2.3.4. Поэтическое сознание— Абсолют: отражение пустоты.

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Теория литературы, текстология», 10.01.08 шифр ВАК

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Архитектоника художественного мира лирического произведения: на материале цикла И. Бродского "Часть речи"»

Художественный мир — самый трудноструктурируемый аспект формы лирического произведения. Отечественная наука о поэзии сложилась таким образом, что наиболее изучаемым аспектом лирического произведения оказался поэтический язык, исследование которого предполагает ориентацию на лингвистические методики работы с текстом. M.JT. Гаспаров объясняет причины такого приоритета: «Филология с древнейших времен изучала в художественной речи именно то, чем она непохожа на нейтральную речь <.>. На уровне же образов, мотивов, эмоций, идей <.> выделить необычное гораздо труднее. Казалось, что все предметы и действия, упоминаемые в литературе, — такие же, как те, которые мы встречаем в жизни: любовь — это любовь, которую каждый когда-нибудь переживал, а дерево — это дерево, которое каждый когда-нибудь видел; что тут можно выделять и систематизировать? Поэтому теории образов и мотивов античность нам не оставила, и до сих пор эта отрасль филологии даже не имеет установившегося названия: иногда (чаще всего) ее называют "топика", от греческого "топос", мотив; иногда — "тематика"»1. Таким образом, проблема научного подхода к художественному миру лирического произведения остается открытой для теоретических разработок.

Сам термин «художественный мир» был осмыслен в отечественном литературоведении уже в XX веке. Первым о «внутреннем мире» художественного произведения заговорил Д.С.Лихачев, после чего термин у неоднократно переосмыслялся и использовался в научной литературе". Называя особым «миром» художественную реальность, создаваемую литературным Об «идейно-образном уровне» М.Л. Гаспаров пишет: «В нем два подуровня: во-первых, идеи п эмоции (например, идеи: «жизненные бури нужно встречать мужественно» или «любовь придает сил»; а эмоции: «тревога» и «нежность»); во-вторых, образы и мотивы (например, «тучи» — образ, «собралися» — мотив.)» (Гаспаров М.Л. «Снова тучи надо мною.» Методика анализа // Он же. Избранные труды. Т. II. О стихах. М, 1997. С. 12-13). Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. 1968. №8. С. 74-87; Бочаров С.Г. О художественных мирах. М., 1985; Фоменко И.В., Фоменко Л.П. Художественный мир и мир, в котором живет автор // Литературный текст: проблемы и методы исследования, IV, Сб. научных трудов. Тверь, 1998. С. 3-10. произведением посредством художественного слова и неотделимую от него, литературоведы зачастую варьируют эпитеты — «поэтический», «внутренний», «художественный». В качестве одного из наиболее основательных исследований, посвященных данному аспекту литературного произведения, можно выделить докторскую диссертацию В.В. Федорова «Поэтический мир как литературоведческая категория». Ученый отмечает, что в науке о литературе термин «художественный мир» употребляется в совершенно разных значениях3, и показывает разницу между синонимами, отгораживаясь от лингвистической трактовки мира литературного произведения, который, в частности, предложил М.И. Борецкий в статье «Художественный мир и частотный словарь поэтического произведения (на материале античной басни)»4. В.В. Федоров формулирует такое понимание мира литературного произведения, при котором «поэтическое событие, совершающееся в поэтическом мире» предстает как «единая внутренняя форма как жизненного (фабульного) события, так и события его словесного изображения (сюжетного)»5. Для данного исследования наиболее важно в работах В.В. Федорова понимание художественного мира (хотя ученый говорит о мире поэзии вообще) как особой сферы, в которой теснейшим образом оказываются связаны сферы жизни и литературы. Это безусловно относится и к миру конкретного литературного произведения.

Предложенное В.В. Федоровым литературоведческое понимание художественного мира в историко-литературном контексте основано на традиции рефлексии над эстетической природой литературного произведения, расцвет которой пришелся на перелом XVIII-XIX веков. На этот период

3 «"Художественный мир" оказался синонимом "художественного мира"», — отмечает ученый (Федоров В.В. Поэтический мир как литературоведческая категория. Дисс. на соиск. степени докт. филол. наук. 10.01.08. Донецк, 1988. С. 5. Теоретические идеи В.В. Федорова были развиты и в других работах ученого: Федоров В.В. О природе поэтической реальности. М., 1984; Федоров В.В. Поэтический мир и творческое бытие. Донецк, 1994; Федоров В.В. Поэтический мир // Теория литературы в 4-х томах. Т. 1. М., 2004).

4 Борецкий М.И. Художественный мир и частотный словарь поэтического произведения (на материале античной басни) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1978. Т. 37. № 5. С. 453-461.

3 Федоров В.В. Поэтический мир как литературоведческая категория. С. 56. пришлись смена «типов художественного сознания»6 и фундаментальные перемены в системе ценностей русской литературы, которые были отчасти обусловлены процессами, происходящими в это же время в западноевропейской философии и литературе. Если до сих пор художественную ценность литературного произведения определяло его соответствие системе поэтических норм, то теперь право устанавливать такие нормы закрепляется за творческой личностью. В этот период, в частности, лирика начинает осмысляться как род литературы, наиболее полно выражающий внутренний мир человека (Г.В.Ф. Гегель, В.Г. Белинский). Соответственно, на смену ремесленным по своей сути критериям оценки поэтического произведения приходит многообразие «содержательных» критериев — народность, историчность, субъективность, гражданственность и т.д. Однако в этом же русле осмысления поэтического формируется и представление о художественной целостности, которое позволяет перенести внимание критика и исследователя с «содержания» на особенности организации того уровня литературного произведения, который уже в этот период начинают называть «художественным миром».

В сферу художественного мира попадают образы литературных героев, взаимоотношения между ними, особенности их изображения наряду с изображением природы, мира вещей и т.д. Все эти элементы начинают пониматься как составляющие авторской картины мира. Особое внимание к художественному миру обусловливалось тем, что в предыдущую литературную эпоху картину мира, создаваемую произведением, предопределял выбранный автором жанр. Теперь стало возможно говорить именно об авторском мирови'дении. Наибольший интерес начали вызывать характеры — в них наиболее явно раскрывается картина мира7. Показателен для критики 1820

6 Аверинцев С.С., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Гоинцер П.А., Михайюв А.В. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С. 4.

7 Ср. об этом у С.Г. Бочарова: «Смысл поэтического выражения не совпадает с тем, «что изображено», характер в литературе, и в том случае, когда он представляет изображение вполне определенного и знакомого нам по жизни характера, заключает не только знание о нем, но вообще то знание о жизни, ее оценку и представление о ее возможностях и перспективах, которое составляет содержание данного произведения, его

1830-х годов пассаж из статьи И.В. Киреевского о Пушкине: «В этом периоде развития поэзии Пушкина особенно заметна способность забываться в окружающих предметах и текущей минуте. Та же способность есть основание о русского характера» . Очевидно, что в данном случае речь идет о художественном мире Пушкина, но он размыкается в русскую культуру в целом. В дальнейшем — в демократической критике 1860-х годов (А. Чернышевский, Н. Добролюбов, Д. Писарев) — мир произведения часто будет преподноситься лишь как поле решения общекультурных национальных вопросов. Мир литературного произведения в ходе донаучного критического осмысления предстает как сфера, в которой наиболее трудно отделить художественное от внехудожественного. Решением этой проблемы займется литературоведение следующего века.

Ситуация в отечественном литературоведении XX века сложилась таким образом, что категория «художественного мира» разрабатывалась в основном на материале литературных произведений эпических жанров. А в исследовании поэзии ведущую роль с 1920-х годов начало играть стиховедение — наука, изучающая явление стиха и опирающаяся на методы лингвистики и статистики. Идеи философов и критиков предыдущего века, касающиеся родовой природы лирического произведения, а также его особой целостности, стиховедением оказались не востребованы , потому в русле науки о стихе было выработано функциональное лингвистическое представление о художественном мире стихотворения, не отражающее родовых особенностей мира лирического произведения.

Как представляется, лингвистический опыт работы с поэтическими текстами может быть дополнен разработками в сфере архитектоники художественного мира лирического произведения. Под архитектоникой в данном случае понимается «ценностная структура эстетического объекта» — «форма» художественного произведения, представляющая «строй <.> в художественную мысль, разлитую по всем клеточкам и порам поэтического организма, конкретизированную как характеры, обстоятельства, сюжет, речь» (Бочаров С.Г. Характеры и обстоятельства // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Образ, метод, характер. М., 1962. С. 319). котором предстают составные элементы содержания»9. Такая форма наполняется содержанием в сфере родового10 — именно там всегда так или иначе оформляется определенный ценностный ракурс субъекта эстетической деятельности по отношению к внехудожественной действительности. В данной работе термин «архитектоника» применяется исключительно к миру единичного лирического произведения, что позволяет осмыслить его родовое содержание на уровне поэтики. В таком контексте архитектоника может быть понята не только как «ценностная структура» художественного мира, но и как специфическая для данного рода литературы система координат, которая выступает как онтологическое условие возникновения ценностного диалога, организующего мир лирического произведения11.

В первой главе данного исследования предпринята попытка выявить основные аспекты художественного мира, в которых родовые особенности лирического раскрываются наиболее полно. Во второй главе — попытка проанализировать с учетом данных аспектов отдельное стихотворение из цикла И. Бродского «Часть речи», а также весь цикл как художественную целостность, чего до сих пор не предпринималось.

Таким образом, актуальность данного исследования имеет теоретические и историко-литературные предпосылки. С одной стороны, в работе решается проблема теоретического описания художественного мира

8 Киреевский И.В. Нечто о характере поэзии Пушкина // Он же. Критика и эстетика. М., 1979. С. 54.

9 Тамарченко Н.Д. Архитектоника // Он же. «Эстетика словесного творчества» Бахтина и русская религиозная философия. М., 2001. С. 169-171. Об «архитектонической форме» художественного произведения в противопоставлении форме композиционной см. Бахтин ММ. Проблема содержания, материала и формы в словесном художественном творчестве // Он же. Работы 1920-х годов. Киев, 1994. С. 269-271, 305. Ср. также определение архитектоники как принципа организации изображаемого у П.А. Флоренского (Флоренский П.А. Анализ пространственности в художественно-изобразительных произведениях. М., 1993. С. 115-117).

1 См. об этом Тамарченко Н.Д. «Композиция и архитектоника» или «композиция и конструкция»? (М.М. Бахтин н П.А. Флоренский)// Он же. «Эстетика словестного творчества» Бахтина п русская религиозная философия. М„ 2001. С. 90. Впрочем, необходимо оговориться, что в данном исследовании термин «архитектоника» используется все же в несколько ином значении, нежели у М.М. Бахтина. Поскольку ученый пишет прежде всего об архитектонике «эстетического объекта», то одним из главных участников осуществления такого объекта объяснимо является читатель. Именно в его сознании осуществляется эстетический объект. Это неоспоримо. Однако в данном исследовании сфера отношений автора и читателя не проблематизнруется. Изначально допускается, что художественный мир лирического произведения обладает эстетической ценностью. Когда проблема читательского восприятия отходит на второй план, оказывается, что отношения автора-читателя являются не единственным уровнем ценностной организации художественного мира. Особенно очевидно это в лирике, где организующим оказывается ценностный диалог поэтического сознания с «другим», роль которого может выполнять любой предмет, вызвавший реакцию поэтического сознания. лирического произведения, с другой — теоретические наработки применяются при исследовании конкретного историко-литературного материала, а именно ключевого для поэтического творчества лауреата Нобелевской премии (1987) И. Бродского поэтического цикла «Часть речи».

Состояние научной разработанности темы. В работе выделяются прежде всего направления философской и литературоведческой мысли, в рамках которых намечались и развивались пути понимания специфики художественного мира лирического произведения.

Философско-эстетическое осмысление родового начала лирики в трудах Г. Гегеля, Ф. Шеллинга, Жан-Поля и др., продолженное на русской почве кружком «любомудров», В.Г. Белинским и последующей литературной критикой, а также представителями

10 советского литературоведения (Г.Н. Поспеловым, В.Д. Сквозниковым и др.).

Учение А.Н. Веселовского, который первым попытался разработать теорию литературных родов на историко-литературном материале. В результате ему удалось показать, каким образом до сих пор умозрительное родовое содержание воплощается в конкретных поэтических формах. Так, в качестве зерна, из которого вырастет лирика, А.Н. Веселовский демонстрирует «психологический параллелизм». Этот подход оказался востребован учеными, которые уже в XX веке занимались исторической поэтикой на материале лирики, —10. Тынянов, О. Фрейденберг, Л.Я. Гинзбург, Б.О. Корман, В.В. Кожинов, В.Д. Сквозников, В.Э. Вацуро, С.Н .Бройтман, И.О. Шайтанов, О.В. Зырянов13.

12 Гггель Г. Лекции по эстетике. В 2 томах. СПб., 2001. Шеллинг Ф. Философия искусства. СПб., 1996. Гегелевские идеи о лирике были подробно проанализированы в работах советских ученых: Поспелов Г.Н. Лирика среди литературных родов. М., 1976; Сквозников В.Д. Лирика // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964. С. 173-238; Сквозников В.Д. Лирический род литературы // Теория литературы. Т. III. Роды и жанры. М., 2003. С. 394-421.

13 Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры. «Элегическая школа». СПб., 2002; Бройтман С.Н. Русская лирика XIX — нач. XX в. в свете исторической поэтики (субъектно-образная структура). М., 1997; Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 2004; Гинзбург Л.Я. О лирике. М., 1997; Кожинов В.В. Книга о русской лирической поэзии XIX века. Развитие стиля и жанра. М., 1978; Корман Б.О. Лирика и реализм. Иркутск, 1986; 8

Разработка М.М. Бахтиным философско-эстетической проблематики различия между «автором и героем в эстетической деятельности» легла позднее в основу представления о диалогичности слова, в котором воплощаются голоса нескольких субъектов. Учение М.М. Бахтина, предметом которого стало слово как высказывание, заложило теоретическую основу для новых подходов к лирическому произведению. Идеи М.М. Бахтина с проекцией на материал лирики были развиты М.М. Гиршманом, Б.О. Корманом, С.Н. Бройтманом, Л.Ю. Фуксоном14. В разработках этих ученых мир лирического произведения предстает как диалогичный — как пространство ценностного спора между участниками совершаемого здесь «бытия-общения» (М.М. Гиршман).

Наработки, сделанные в русле стиховедения Ю.Н. Тыняновым, P.O. Якобсоном, В.М. Жирмунским и др15. Стиховедческое направление развивают и работы русских структуралистов о поэзии. Прежде всего, речь идет о стиховедческих исследованиях Ю.М. Лотмана, Ю.И. Левина, А.К. Жолковского, И.П. Смирнова16, а также наиболее значимые для отечественного стиховедения труды М.Л. Гаспарова17, в которых категория художественного мира стихотворения становится предельно функциональной.

Зырянов О.В. Эволюция жанрового сознания русской лирики: феноменологический аспект. Екатеринбург, 2003; Сквозников В.Д. Русская лирика. Развитие реализма. М., 2002; Тынянов Ю. Архаисты и Пушкин // Он же. Архаисты и новаторы. Л., 1929. С. 87-227; Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997; Шайтанов И.О. Мыслящая муза. «Открытие природы» в поэзии XVIII века. М., 1989.

J Бахтин М.М. Проблемы творчества/поэтики Достоевского. Киев, 1994; Бахтин М.М. Работы 20-х годов. Киев, 1994; Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979; Бройтман С.Н. Лирика в историческом освещении // Теория литературы в 4 томах. T.III. Роды и жанры. М., 2003. С. 421-467; Гиршман М.М. Литературное произведение: теория художественной целостности. М., 2002; Корман Б.О. Некоторые предпосылки изучения образа автора в лирической поэзии (Понимание лирики как системы) // Проблема автора в художественной литературе. Воронеж, 1967. С. 7-24; Фуксон Л.Ю. Проблема интерпретации и ценностная природа литературного произведения. Диссертация. докт. филол. наук. Кемерово, 2000. b Жирмунский В.М. Теория стиха. Л., 1975; Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка // Он же. Литературная эволюция. Избранные труды. М., 2002. С. 29-166; Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987.

16 Жолковский А.К. Избранные статьи о русской поэзии. М., 2005; Жолковский А.К., Щеглов Ю.К. К понятиям «тема» и «поэтический мир» // Труды по знаковым системам. VII. Тарту, 1975. С. 143-170; Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998; Лотман Ю.М. Лекции по структуральной поэтике. // Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994; Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб., 1996; Смирнов И. Художественным смысл и эволюция поэтических систем // Он же. Смысл как таковой. СПб., 2001. С. 15-225.

17 Гаспаров М.Л. Избранные труды. В 3 томах. М., 1997.

Проблема «перевода» эстетического подхода к лирическому произведению на язык его поэтики является наиболее актуальной. Обращаясь к сфере художественного мира лирики, исследователь особенно очевидно сталкивается с принципиальной неотделимостью абстрактного родового начала и конкретного поэтического слова. До сих пор эти два начала лирического произведения зачастую исследуются в отрыве друг от друга. Если в русле исторической поэтики этот разрыв, как правило, преодолевается, то при исследовании отдельных лирических произведений проблема пока остается актуальной. Хотя очевидно, что и на уровне мира одного стихотворения родовое и словесное «работают» друг на друга: родовое начало направляет поэтическое слово, но именно слово при этом делает воплощение родового уникальным. При исследовании художественного мира лирического произведения необходим такой теоретический аппарат, который позволял бы учитывать родовые особенности лирики и при этом не упускал бы из виду словесный строй стихотворения.

В данном исследовании основными аспектами художественного мира лирического произведения предлагается считать лирическое событие, поэтическое сознание, лирические ситуацию, мотив и сюжет. Терминология, используемая для обозначения основных аспектов художественного мира лирического произведения, широко употребляется в критической литературе, однако с теоретической точки зрения осмыслена в разной степени основательно. Можно особо выделить исследования поэтического сознания, осуществленные Б.О. Корманом18, С.Н. Бройтманом19, теоретическое осмысление В.А. Грехневым и Ю.М. Лотманом термина «лирический сюжет»20. Между тем, представляется недостаточной теоретическая разработка родовых особенностей лирического события, лирической ситуации, лирического мотива.

IS Кормач Б.О. Заметки о проблеме автора // Проблема автора в художественной литературе. Воронеж,

1972; Корман Б.О. Некоторые предпосылки изучения образа автора в лирической поэзии (Понимание лирики как системы) // Проблема автора в художественной литературе. Воронеж, 1967. С. 7-24; Корман Б.О. О соотношении понятий «автор», «характер» и «основной эмоциональный тон» // Проблема автора в художественной литературе. Воронеж, 1969. С. 5-10.

19 Бройтман С.Н. Лирика в историческом освещении // Теория литературы в 4 томах. Т. III. Роды и жанры. М., 2003. С. 421-467.

Нужно отметить также, что основные категории, в которых преломляется художественный мир лирического произведения, нуждаются в комплексной разработке, которая подразумевает осмысление каждой категории как части целого - самого художественного мира. По этой причине в данной работе предлагается говорить не просто об отдельных аспектах мира в лирике, а об архитектонике данного мира как художественной целостности.

Таким образом, объектом данного диссертационного исследования является художественный мир лирического произведения.

Основной целью работы является выделение основных поэтологических аспектов мира лирического произведения, ориентация на которые позволяет описать его художественный мир. В частности, описать мир цикла И. Бродского «Часть речи».

Выполнение заявленной цели обусловило постановку и рассмотрение следующих задач: проанализировать основные подходы к художественному миру лирического произведения, сформировавшиеся в отечественном литературоведении; показать, каким образом представление о диалогичности художественного слова, предложенное М.М. Бахтиным, будучи проецированным на лирику, выражает ключевые родовые характеристики художественного мира, произведения, принадлежащего к данному роду литературы; исходя из особенностей осуществления диалогичности в лирике, выявить основные аспекты художественного мира лирического произведения; на основе выделенных аспектов мира лирического произведения сформировать категориальный аппарат, позволяющий корректно анализировать и интерпретировать конкретные поэтические тексты;

20Грехнев В.А. Лирический сюжет в поэзии Пушкина// Болдинские чтения. Горький, 1977. С. 4-23. в ходе анализа стихотворения цикла И. Бродского «Часть речи», а также всего цикла показать, что предложенный подход, задавая систему специфичных для лирики теоретических координат, позволяет описывать мир наиболее сложных для анализа поэтических текстов, художественная целостность которых подчас неочевидна.

Предметом исследования избран цикл И. Бродского «Часть речи».

С теоретической точки зрения, выбор на роль исследуемого лирического произведения поэтического цикла неслучаен. Цикл, как свидетельствуют разработки таких теоретиков вопроса, как М.Н. Дарвин, J1.E. Ляпина, В.А.

21

Сапогов, И.В. Фоменко , вполне может приравниваться к целостному лирическому произведению. С той только поправкой, что художественная целостность цикла по своей природе «вторична», поскольку «создается как бы на основе первичной целостности составляющих ее художественных 22 произведений» . Однако способность лирических произведений объединяться в «метажанры» некоторые исследователи считают приобретенной — в начале XIX века: «Романтизм формировал качественно иной контекст: лирическое переживание соотносилось с личностью, которая закономерно играла роль системообразующего фактора»; «стихотворения одного поэта легко вступают друг с другом в диалогические отношения как разные высказывания одной личности. Так образуются предпосылки к формированию разнообъемных контекстов»23. Как известно, выявление циклов в творчестве автора и аргументация в пользу гипотезы особого рода целостности, в которую складываются те или иные произведения, может становиться отдельной задачей исследователя. Однако формально контекст цикла И. Бродского «Часть речи» не вызывает сомнений в целостности, поскольку является авторским. «"Часть речи" — авторский цикл, т. е. система стихотворений, воплощающих систему

21 Дарвин М.Н. Проблема цикла в изучении лирики. Диссертация. докт. филол. наук. Кемерово, 1983; Фоменко И.В. Поэтика лирического цикла. Диссертация. докт. филол. наук. Калинин, 1989; Ляпина Л.Е. Лирический цикл в русской поэзии 1840-1860-х годов. Л., 1977; Сапогов В.А. О некоторых структурных особенностях лирического цикла А. Блока // Язык и стиль художественного произведения. М., 1966. Дарвин М.Н. Художественная циклизация лирики // Теория литературы. T.III. Роды и жанры. М., 2003. С.481.

23 Фоменко П. В. Поэтика лирического цикла. С.32-33. авторских взглядов. Как целостное высказывание, он завершен и самодостаточен и, следовательно, завершена и самодостаточна языковая система, в которой воплощено авторское мирочувствование. Его реконструкция предполагает анализ и систематизацию авторского ощущения структурных связей в мире и тех реалий, которые вовлечены в эти отношения»24. Таким образом, проблема жанра в связи с циклом «Часть речи» не затрагивается, хотя данный цикл, например, Е. Семеновой трактуется как поэма, а отдельные

25 стихотворения цикла — как строфы (гиперстрофы) целого . Из работы Е. Семеновой в данном исследовании будет учитываться прежде всего понимание тесной связи между фрагментами целого в цикле.

Учитывая указанные особенности художественной целостности цикла, можно сказать, что это одна из сложнейших форм лирического произведения. Особенна и сложность его художественного мира, складывающегося из самостоятельных фрагментов. Но, как представляется, именно в случае работы с поэтическим материалом высокого уровня сложности предлагаемый здесь теоретический аппарат может оказать наибольшую помощь. Впрочем, чтобы соблюсти полное формальное соответствие теоретической и практической глав, прежде чем начать работу с циклом, отдельно будет проведен анализ стихотворения «Ниоткуда с любовью.», открывающего «Часть речи». Результаты этого анализа станут отправной точкой в работе с целым цикла.

Обращение к циклу «Часть речи» неслучайно и в контексте творчества И. Бродского.

Интерес исследователей к наследию Бродского", как представляется, вызван двумя разными контекстами. Это контексты судьбы поэта-эмигранта27 и

24 Фоменко И.В., Балабаева В.А., Балабаева М.А. Опыт реконструкции мироощущения И.Бродского («Часть речи»)// Поэтика Иосифа Бродского. Тверь, 2003. С. 343.

Семенова Е. Поэма Иосифа Бродского «Часть речи» // Старое литературное обозрение, 2001, № 2 (http://ma2azines.russ.rU/slo/2001/2/semen.html).

2f Сам факт интереса неоспорим. По некоторым подсчетам, библиография работ о поэте и его творчестве уже насчитывает около 2500 номеров.

27 Один из исследователей заметил, что сегодня миф о Бродском исследуется гораздо интенсивнее, нежели конкретные произведения поэта. «Количество работ, посвященных исследованию собственно текстов Бродского, сравнительно невелико: заниматься мифотворчеством гораздо интереснее» (Куллэ В. Структура авторского «я» в стихотворении Иосифа Бродского «Ниоткуда с любовью.» // Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб., 1998. С. 137). Само название санкт-петербургского сборника

13 собственно его поэзии, которая также несет в себе черты иноязычной поэтики. Так, О.И. Глазунова пишет о связи поэтики Бродского с поэтикой англоамериканской поэзии: «Интонационный строй стихотворения, нагромождение метафорических образов, создающих настроение, но приглушающих смысл, внезапные переходы от одной темы к другой, которые автор и не пытается объяснить с логической точки зрения, в большей степени соответствуют англоамериканским, чем русским поэтическим традициям»28. Поэзия, которая строится как «нагромождение», предполагает особенные пути создания художественной целостности. На примере поэзии Бродского этот путь становится очевиден: нагромождение совершается на единой эстетико-философской мировоззренческой базе, проявляющейся в повторяющихся ключевых образах и мотивах. На эту особенность поэзии Бродского указывают большинство ее исследователей . В результате при обращении к конкретному произведению возникает необходимость реконструкции этой подтверждает слова исследователя. Теме мифа о поэте посвяшена статья В. Полухиной — Полухина В. Миф поэта и поэт мифа // Литературное обозрение. Памяти Иосифа Бродского. 1996, № 3. С. 42-48. Впрочем, надо отметить, что в последние годы появилось несколько научных сборников, посвященных именно произведениям поэта. См., например, «Как работает стихотворение Бродского», М., 2002; «Поэтика Иосифа Бродского», Сб. научн. трудов. Тверь, 2003. s Глазунова О.И. Мотивы оледенения и конца жизненного пути в поэзии И. Бродского 80-х годов (о стихотворении «Эклога 4-я (зимняя)») // Русская литература. 2005, № 1. С. 242. На тему связи поэтики Бродского с англоязычной поэзией существует уже достаточно большая литература. См., например, Шайтанов И. Уравнение с двумя неизвестными. Поэты-метафизики Джон Донн и Иосиф Бродский // Вопросы литературы, 1998, № 6. С. 3-39; Иванов Вяч. Вс. Бродский и метафизическая поэзия // Он же. Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т.Н. Статьи о русской литературе. М., 2000. С. 768-777; Нестеров А. Джон Донн и формирование поэтики Бродского: За пределами «Большой элегии» // Иосиф Бродский и мир: метафизика, античность, современность. СПб., 2000; Перотто М. Бродский и английская поэзия: Динамика отношений // Поэтика Иосифа Бродского. Тверь, 2003. С. 366-378; Свердлов М, Стафьева £. Стихотворение на смерть поэта: Бродский и Оден // Вопросы литературы, 2005, № 3. С. 220-245.

24 Первым указанную особенность поэтики И. Бродского отметил М. Крепе, написавший еще в 1984 году монографию «О поэзии Иосифа Бродского» (Ardis Publishers, Ann Arbor, 1984). Ср. его высказывание, развенчивающее представление о «нагромождениях»: «Начиная жить поэзией Бродского, видишь, что вообще мелочных тем она чурается; «мелочь жнзни», пустяк, случайное всегда в конечном счете находит себя звеном в накрепко спаянной цепи необходимого, ведущей в глубинное, коренное, становится единственной и неповторимой приметой времени» (Крепе М. Указ. соч. С. 3. http://lib.ru/BRODSKIJ/kreps.txt). Основная часть книги Михаила Крепса посвящена «лейтмотивным темам» в поэзии Бродского, каковых выделено 12. Ср. также: «Бродский всегда охотно возвращался к своим собственным произведениям: автоцитаты, вариации тем и мотивов — характерная черта его поэтики», — пишет польский исследователь Ядвига Шимак-Рейфер (Шимак-РейферЯ. «Зофья» (1961) // Как работает стихотворение Бродского. М., 2002. С. 13.).

Примечательны также итоговые слова английского русиста Дж. Смита, сказанные после смерти Бродского: «Поэт остался верен себе до конца. Бродский, можно теперь сказать, был из тех поэтов, чьи обычаи и интересы, раз установившись, не меняются» (СмитДж. Взгляд извне. Статьи о русской поэзии и поэтике. М., 2002. С. 470). Речь идет прежде всего о той сфере интересов Бродского, которая на протяжении всей деятельности осталась неизменной. Это своего рода саморазвивающаяся система взглядов, константы которой появились очень рано. Сказанное, конечно, не отменяет эволюции всей системы. мировоззренческой базы, своеобразного «онтологического каркаса»30. Возникает также необходимость такого подхода к произведению, который фиксировал бы определенный этап в развитии главных тем поэта. Именно комплекс постоянных ключевых тем, их поэтическую «диалектику» можно назвать «изюминкой» поэзии Бродского. И хотя большинство этих тем обсуждаются в рамках полунаучных жанров, становясь элементом упомянутого мифа о поэте, тем не менее, и в собственно литературоведческом исследовании, обращающемся прежде всего к тексту произведения, приближение к поэтической картине мира является одной из сверхзадач исследователя.

В данной работе ключевые мотивы предполагается исследовать не в их собственном контексте, который гораздо шире контекста произведения, но в контексте художественной целостности цикла «Часть речи». Иначе говоря, задача, обусловленная спецификой самой поэтики Бродского, состоит в реконструкции становления художественного мира цикла от первого слова к последнему.

В то же время в науке о творчестве Иосифа Бродского существует проблема цикла «Часть речи». Цикл является центральным в одноименном сборнике поэта, вышедшем в 1977 году31. Этот цикл завершает сборник и содержит ряд поэтических тезисов, которые в контексте целого звучат как программные. Самое известное выражение цикла: «От всего человека вам остается часть / речи. Часть речи вообще. Часть речи». Это предпоследнее стихотворение цикла, состоящего из 20 самостоятельных произведений одинакового объема — девятнадцать 12-стиший и одно 16-стишие, которым цикл открывается. Стихи цикла «Часть речи» неоднократно публиковались как самостоятельные в различных поэтических подборках поэта (например, стихотворения «Ниоткуда с любовью.», «Я родился и вырос в балтийских

30 Тюкина С. Онтологическим каркас поэзии И. Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. М. 2005. С. 76-90.

11 См. подробнее об историко-литературном контексте цикла «Часть речи», в частности — об особом периоде в творчестве И.Бродского, кульминацией которого цикл явился, в статье Козлов В. Непереводимые годы Бродского. Две страны и два языка в поэзии и прозе И. Бродского 1972-1977 годов // Вопросы литературы, 2005, №3. С. 155-186. болотах.» и т. д.), иначе говоря, у читателя была возможность познакомиться с ними отдельно от всего цикла. Каждое стихотворение обладает собственной архитектоникой, которая не всегда может выступать как показательная по отношению к циклу в целом. Некоторые же стихотворения в цикле вовсе существуют по праву исключения на фоне правила, поэтому судить по ним обо всем цикле не представляется возможным (показательно, например, стихотворение «Тихотворение мое, мое немое.»).

Цикл «Часть речи» является одним из самых сложных предметов изучения для исследователя творчества Бродского. Во-первых, это одно из самых лиричных произведений поэта, поэтому чаще, чем обычно у Бродского, приходится иметь дело с непосредственным переживанием, с речью переживающего, которая ввиду своей монологичности не склонна себя объяснять. Во-вторых, лиричность оттеняется безэмоциональной описательностью. А описания обыкновенно не содержат явных выражений ключевых тем. Они скрывают произносимое настолько же, насколько открывают его. В-третьих, Бродский нечасто использовал свойственную лирической традиции сконцентрированность на переживаемом мгновении. Но в целом ряде стихотворений цикла «мгновенность» — а следовательно, случайность — переживаемого особо подчеркнута. Это фактически еще один аргумент против «программности». В результате целое образуется из отдельных переживаний, картинок, наблюдений (одно из стихотворений начинается строкой «Это — ряд наблюдений»), «мимолетных срезов сознания» (В. Куллэ), которые совершенно не очевидно объясняют друг друга33. Таким образом, связь между стихотворениями цикла не задается здесь изначально. Даже особый образный ряд иногда не выходит за рамки одного стихотворения (например, «Узнаю этот ветер, налетающий на траву.») — древнерусские

12 Указанные стихотворения были опубликованы отдельно в составе достаточно разнообразной подборки в одной из первых российских — уже постнобелевских — публикаций в журнале «Новый мир», 1987, № 12. Сама подборка называлась «Ниоткуда с любовью».

33 Ср. у М. Крепса о цикле «Часть речи»: «Поэт воздерживается от философских и исторических обобщений, все, что он испытывает, крайне лично <.>, вместо законченных рисунков — наброски, произвольный калейдоскоп впечатлений и размышлений. Однако несвязанность эта обманчива» (Крепе М. Указ. соч. С. 250 //http://lib.ru/BRODSKU/kreps.txt). образы этого стихотворения стоят в одиночестве в контексте целого. Это значит, что целостность цикла осуществляется на более глубинном уровне, нежели уровень словесный. Специфика «Части речи» состоит в том, что каждый образ здесь должен прочитываться в том или ином ценностном контексте, говорящем об онтологической принадлежности образа. Только на этом — онтологическом — уровне неразрывность, на первый взгляд, совершенно различных образов (например, «холод», «стекло», «язык») становится явной.

Нетипичность цикла «Часть речи» становится очевидной и при его сравнении с другими поэтическими циклами Бродского. В эмиграционный период (после 1972 года) поэт создает несколько циклов: «Двадцать сонетов Марии Стюарт» (1974), «Мексиканский дивертисмент» (1975), «Часть речи» (1975-1976), «В Англии» (1977), «Римские элегии» (1981). Однако сонеты, адресованные Марии Стюарт, и римские элегии пронумерованы самим автором, поэтому эти — по большому счету, циклы — воспринимались всегда скорее как большие стихотворения, построенные по принципу вариаций одной темы, обычному для Бродского. В «Мексиканском дивертисменте» и «В Англии» организующим оказывается географический тематический стержень. Легко заметить, что даже названия всех циклов Бродского, кроме «Части речи», содержат привлеченную извне стержневую тему, которая и обыгрывается в каждом конкретном случае. Таким тематическим стержнем становится местный или исторический колорит, который остраняется поэтом, будучи смешанным с постоянным комплексом его мотивов. Цикл «Часть речи» организован иначе. Здесь, напротив, нет ни одной подсказки, что же объединяет собранные в цикле стихи. Этот цикл напрямую экзистенциален. Заголовок здесь сразу заявляет о результате проделанного экзистенциального пути. Не реконструировав этот путь, невозможно приблизиться к целостному пониманию цикла.

Несмотря на обилие литературы о творчестве Бродского и, казалось бы, очевидную ключевую роль цикла «Часть речи» в контексте этого творчества, исследователями пока не предпринималось попыток взглянуть на цикл как на художественное целое, хотя и был выполнен целый ряд частных задач34.

Материал и источники исследования. Материал исследования по сути двусоставен: в первой главе в качестве материала выступают исследования по теории и истории лирики, во второй — цикл И. Бродского «Часть речи».

Теоретический характер работы основным материалом диссертационного исследования позволяет считать научные работы по истории и теории лирики, стиховедческие исследования, а также философские, литературоведческие и критические труды, главным критерием отбора которых является их вклад в осмысление художественного мира лирического произведения. Для иллюстрации теоретических положений в первой главе привлекались поэтические тексты классического периода русской поэзии.

Применительно ко второй главе помимо собственно цикла И. Бродского «Часть речи» (1975-1976) привлекался также более широкий поэтический контекст творчества И. Бродского, а также эссеистика поэта. Данный материал необходим для более глубокого прочтения отдельных образов и мотивов цикла.

В методологической основе работы сопрягаются философско-эстетические наблюдения над художественным словом (прежде всего, работы М.М. Бахтина), материал исторической поэтики (Ю.Н. Тынянов, Л.Я. Гинзбург, Б.О. Корман, В.А. Грехнев и др.), наработки классического стиховедения, а также подход к лирическому произведению с позиции художественной целостности (М.М. Гиршман). В частности, в научном наследии М.М. Бахтина наибольшее значение для данного исследования имели теоретические разработки диалогичности художественного слова и отношения автора и героя

•14 См., например, Бройтман С.Н., Ким Х.-Ё. О природе художественной реальности в цикле И. Бродского «Часть речи» II Поэтика Иосифа Бродского. Тверь, 2003. С. 329-343; Кашина М.Л. «Вещный мир» И. Бродского (на материале сборника «Часть речи»: к вопросу о языковом мире поэта). Автореферат на соиск. канд. филол. наук. Череповец, 2000; Ким Х.Е. Поэтический перенос в цикле «Часть речи» И. Бродского // Slavistica. 2002. № 18. Р. 150-166; Полухина В., Пярли Ю. Словарь тропов Бродского (на материале сборника «Часть речи»), Тарту, 1995; Пярли Ю. Лингвистические термины как тропы в поэзии И. Бродского // Труды по знаковым системам. Tartu, 1998. Vol. 26; Пярли Ю. Синтаксис и смысл: Цикл «Часть речи» И.Бродского // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia. V: Модернизм и постмодернизм в русской литературе и культуре, Helsinki, 1996. С. 409-418; Ранчин А. «Я родился и вырос в балтийских болотах, подле.»: поэзия Иосифа Бродского и «Медный всадник» Пушкина // Новое литературное обозрение, 2000, № 45; Семенова Е.А. Поэмав лирике. Исследования в области исторической поэтики оказались полезны прежде всего конкретными наблюдениями за историко-литературной эволюцией отдельных элементов художественного мира лирики (например, форм выражения авторского сознания в трудах Б.О. Кормана, С.Н. Бройтмана). В работе предпринята попытка синтезировать аналитический, историко-типологический и интерпретационный подходы к изучению родовых особенностей художественного мира лирического произведения. Принципиальное значение для выработки языка описания мира лирического произведения в данной работе имеют идеи и положения, изложенные, в первую очередь, в трудах М.М. Бахтина, M.JI. Гаспарова, М.М. Гиршмана, Б.О. Кормана.

Новизна работы состоит в попытке комплексного теоретического осмысления таких аспектов художественного мира лирического произведения, в которых конкретизируется родовое начало лирики и раскрывается словесный строй конкретного стихотворения.

Теоретическое значение исследования видится в такой разработке основных аспектов художественного мира, при которой каждому из них отводится определенное место в общей архитектонике мира стихотворения.

Научно-практическое значение исследования состоит в том, что предлагаемый подход к лирическому произведению может быть использован в работе с различным поэтическим материалом, положен в основу специальных курсов, посвященных истории лирики, анализу поэтического произведения. Результаты исследования цикла И. Бродского «Часть речи» могут выступать как материал для спецкурса о поэтике творчества Бродского в целом.

На защиту выносятся следующие положения: анализ стиховедческого и родового подходов к миру лирики показывает, что лирическое произведение нуждается в таком исследовательском подходе, который позволяет отслеживать, как цикл в творчестве Иосифа Бродского (Традиции А. Блока, М. Цветаевой, А. Ахматовой в поэме И. Бродского «Часть речи»). Автореф. дис. канд. филол. наук. М., 2001. родовое содержание раскрывается на уровне поэтики конкретных стихотворений; специфика художественного мира лирического произведения основывается на особенностях преломления в лирике диалогической природы художественного слова: в лирическом произведении ценностный спор между участниками «бытия-общения» (М.М. Гиршман), задающий все основные характеристики художественного мира, разворачивается не в плоскости «автор/герой», а в плоскости «поэтическое сознание/внешний мир». В результате событие в лирике предстает как со-бытие\ лирическое событие всегда ценностно; ценностные отношения, выраженные словесными лирическими мотивами, в художественном мире стихотворения предстают в динамике, развивающей исходную лирическую ситуацию. Таким образом складывается лирический сюжет, раскрывающий динамику со-бытия от первого слова к последнему; художественный мир лирического произведения раскрывается в категориях лирического события, поэтического сознания, лирических ситуации, мотива и сюжета, которые в своей взаимосвязи формируют определенное представление об архитектонике мира в лирике. Каждая из этих категорий преломляет родовое содержание и помогает реконструировать и описать мир конкретного лирического произведения; художественный мир как отдельных стихотворений, так и всего цикла И. Бродского «Часть речи» предстает в динамике ценностных отношений, в которые вовлечены основные участники лирического события (поэтическое сознание, адресат лирического послания, мир вещей и природы, язык, Абсолют). Лирический сюжет цикла состоит в качественном изменении ценностной позиции поэтического сознания в диалоге с онтологическими «другими».

Апробация исследования. Основные положения и результаты исследования (помимо публикаций) докладывались и обсуждались на студенческих, аспирантских научных конференциях на факультете филологии и журналистики РГУ (Ростов-на-Дону, 2001, 2002, 2003), на международных конференциях «Литература в диалоге культур» (Ростов-на-Дону, 2003, 2004), а также международной конференции «Пушкинские чтения — 2005» (Пушкино, 2005).

Структура, композиция и объем исследования. В соответствии с решаемыми задачами диссертационное исследование состоит из введения, двух глав — теоретической и аналитической — и заключения. Во введении обосновывается актуальность интереса к художественному миру лирического произведения, обусловливающаяся традицией исследования лирики, закрепившейся в современном литературоведении, а также особая значимость предлагаемого подхода в случае обращения к произведениям И. Бродского.

Похожие диссертационные работы по специальности «Теория литературы, текстология», 10.01.08 шифр ВАК

Заключение диссертации по теме «Теория литературы, текстология», Козлов, Владимир Иванович

Заключение

Еще в долитературоведческий период развития отечественной мысли о литературе был сформулирован один из важнейших принципов подхода критика и исследователя к художественному произведению: судиться, оцениваться оно должно по тем законам, которые в нем устанавливаются (А.С. Пушкин, В.Г. Белинский). Эта установка — безусловно, актуальная и сегодня — требует сделать следующий шаг: уяснить, каким образом вообще возможно определить внутренние законы литературного произведения. Эта задача заметно осложняется, если художественное произведение понимается как особый мир, являющийся своеобразной «внутренней формой» жизненного события и события высказывания (В.В. Федоров).

Судить о художественном мире можно, лишь приблизившись к пониманию его внутренних законов. А законы художественного мира — это, по большому счету, законы художественного со-бытия: они связывают человека и природу, человека и цивилизацию, людей между собой и т. д. — и тем самым ценностно организуют пространство художественного. Co-бытие всегда ценностно, поскольку сфера, в которой оно разворачивается — это сфера внутреннего. В лирике со-бытие теснит внешнее действие и выходит на первый план. Чтобы понять мир лирического произведения, нужно пройтись по всем ценностным связям, установленным в нем, распутать сплетения мотивов. Даже наивный читатель инстинктивно делает это, чутьем ощущая в произведении ценностный спор. Этот спор определяет поэтику лирического произведения, поэтому, как представляется, и подход к миру лирики должен позволить его уловить, реконструировать, рассмотрев каждое слово стихотворения как результат напряженного со-бытия.

Очевидно, что интуитивный подход к лирическому произведению обретает научную ценность лишь тогда, когда основан на теоретически

Smith G. Development of Joseph Brodsky's Versification 1977-1986 // Die Welt der Slaven, 2003. Jg. 48, H. 1. S. 149168. осмысленном комплексном представлении об особенностях строения исследуемого явления. Однако о строении такого уровня литературного произведения, как художественный мир, сложно говорить, например, так же ясно, как о композиционном строении произведения. Очевидно различие подходов, обусловленное тем, что сама категория художественного мира погружает исследователя не только в проблематику собственно художественного, но и в сферу мирового. Мирового — значит ценностного, «имеющего отношение к Истине, Добру и Красоте» (М.М. Бахтин). Говорить о строении этой сферы возможно лишь опираясь на эстетический опыт, содержащийся в родовой природе литературного произведения.

В данном исследовании предпринята попытка показать на примере лирического произведения, что родовое начало дает предпосылки для разработки системы поэтических координат. Эти предпосылки содержатся в особом ракурсе оформления внеэстетического, составляющем суть родового. Речь идет о растворяющей в себе эстетические начала онтологической ситуации, задающей условия со-бытия человека и мира. Подход к миру лирического произведения как к содержащему предопределенные литературным родом условия со-бытия позволяет описать архитектонику этого мира сообразно этим условиям.

Анализ основных литературоведческих подходов к художественному миру лирического произведения, предпринятый в данной работе, показывает, что в теоретическом осмыслении нуждаются специфически лирические родовые черты этого мира, на которых базируется поэтика лирического произведения.

Представление о диалогичности художественного слова, предложенное М.М. Бахтиным, будучи спроецированным на лирику, позволяет выделить основные аспекты художественного мира, в которых проявляется родовое содержание. Органичная взаимосвязь таких аспектов мира лирики, как лирическое событие, поэтическое сознание, лирические ситуация, мотив и сюжет, позволяет говорить об архитектонике художественного мира лирического произведения.

Особенность преломления в лирике свойственной всякому художественному слову диалогичности состоит в том, что в лирическом произведении ценностный спор между поэтическим сознанием и внеположенным ему миром не отодвигается, как в эпических произведениях, на задний план действием персонажей, а становится главным событием. Таким образом, событие в лирике предстает как со-бытие, которое всегда образуется посредством прямых или косвенных оценок. В его основе встреча двух систем ценностей, встреча поэтического сознания с «другим», обнаружение «другого» рядом с собой. Только в лирике событийно прежде всего внутреннее озарение. Внезапный внутренний свет чувства и разума, пролитый на расстановку бытийных сил, — вот лирическое событие, понимаемое как момент раскрытия со-бытия.

В со-бытии всегда задействовано поэтическое сознание, более того — лирическое событие имеет место прежде всего в пространстве поэтического сознания. Специфика ценностной позиции поэтического сознания в лирике состоит в ее хоровом характере. Родовая черта поэтического сознания — в единстве разнонаправленных интенций автора и героя: автор вечно стремится быть героем, а герой хочет свести себя до автора. Между ними нет той разницы, какая есть между внутренним и внешним, они оба — в сфере внутреннего, и потому нераздельны. Они составляют хор, который говорит как один, — отсюда уникальная способность лирики делать «мыслечувства» одного достоянием хора. Лирика способна передавать частное переживание как всеобщее — поскольку его субъектом на онтологическом уровне является хор.

Форма присутствия поэтического сознания в мире лирического произведения зависит от того, каким образом это сознание самоопределяется по отношению к внеположенному миру. Изначально данная в лирическом произведении форма самоопределения поэтического сознания выражается в лирической ситуации. Поэтическое сознание всегда застается стихотворением в определенной лирической ситуации. Это бытийная ситуация, которую высветляет творческое озарение, — ситуация внезапно ставшего очевидным ценностного (со)отношения участников со-бытия. Каждое слово стихотворения может быть понято как отношение. Специфика лирического мотива — в его, с одной стороны, ценностной, с другой — словесной природе. Однако, хотя ценностное отношение в лирическом произведении выражается лирическим мотивом, не все мотивы выражают разные ценностные отношения. Словесные мотивы, дающие имя самому ценностному отношению, можно называть ключевыми. Предложенное понимание лирического мотива позволяет проще определять значимость словесного мотива в контексте конкретного стихотворения.

От первого слова стихотворения к последнему проходит ценностный путь, пройденный поэтическим сознанием. Этот путь не бывает прямым — он всегда предстает как развивающий исходную лирическую ситуацию лирический сюжет. Категория лирического сюжета выражает такую ключевую характеристику художественного мира лирического произведения, как способность к развитию. В отличие от лирической ситуации, задающей условия со-бытия, лирический сюжет предстает как разворачивание в поэтическом сознании переживания, вызванного мгновенным соприкосновением внешнего и внутреннего миров. Лирический сюжет — это определенная текстуальная последовательность лирических мотивов, фиксирующая логику развития отношений между ценностными «героями» стихотворения. Сверхзадача читателя — реконструировать в стихотворении данную последовательность, выражающую внутренний путь поэтического сознания. В данном исследовании предпринята попытка показать цикл И. Бродского «Часть речи» как такой путь, на котором происходит ценностное перерождение поэтического сознания.

Уже первое стихотворение цикла — «Ниоткуда с любовью.» — организовано ценностным спором двух позиций поэтического сознания: автора и героя. Если одна позиция подразумевает отрешенное от мира авторское говорение с точки зрения «ниоткуда», то другая предполагает переживание лирическим героем человеческой драмы — разлуки с родиной, любимой женщиной.

Художественный мир стихотворения и цикла в целом сложен: ценностный диалог поэтического сознания с «другим» лежит в нескольких плоскостях. В качестве «другого» для лирического героя выступает «милая», а для автора-творца — «уважаемый» читатель. Однако диалог с адресатом лирического послания является лишь формальной рамкой для осуществления более глубинных ценностных споров, которые актуализируются по ходу всего цикла. Co-бытие с «другим» становится многозначным. Роль «другого» начинает выполнять не только адресат послания, но мир внешнего (вещей и природы). Это мир цивилизации и стихии, диктат которых ощущает поэтическое сознание. Однако и внешний мир не является конечным образом «другого». Цивилизация онтологически подчинена миру языка. В цикле «Часть речи» цивилизацию и язык объединяет образ следа. Как язык — след человека, так цивилизация — след человечества. В свою очередь, мир стихии подчинен неназванному прямо образу Абсолюта. Стихия в мире цикла является голосом проглядываемой за нею пустоты и холода. Абсолют первичен по отношению к языку («Холод меня воспитал и вложил перо / в пальцы, чтоб их согреть в горсти»). В работе рассмотрено развитие четырех основных линий развития ценностных отношений в мире цикла: поэтическое сознание — адресат, поэтическое сознание — внешний мир, поэтическое сознание — язык, поэтическое сознание — Абсолют. Каждой из указанных плоскостей развития лирического сюжета ценностного перерождения поэтического сознания в цикле «Часть речи» соответствует определенный комплекс мотивов и образов, позволяющий трактовать и целое цикла.

Линия отношений поэтическое сознание — адресат начинается в цикле с самого пика драматичного переживания разлуки. Лирический герой сравнивается с «безумным зеркалом», отражающим лишь прошлое. Однако на этом пике драмы обретается качественно новая точка зрения на мир — точка зрения «ниоткуда». Поэтическое сознание доводит свой опыт до логического предела. Отсутствие любимой женщины оборачивается полной пустотой, пространственная отдаленность — онтологической чуждостью, способность памяти блекнуть перерастает в однозначную перспективу забвения. Мотивы, возникшие в мире лирического героя, задают новое мироздание автора-творца, для которого сам лирический герой становится объектом изображения. В результате в цикле появляются элементы ценностного диалога между двумя ипостасями поэтического сознания. Ценностное перерождение лирического «я» затрагивает и образ адресата. Сначала адресатом была женщина, потом неведомый читатель, а в какой-то момент им становится сам лирический герой, который должен усвоить новые законы существования, проговариваемые автором-творцом.

В плоскости ценностных отношений поэтического сознания и внешнего мира ценностная эволюция поэтического сознания выражается более многообразно и тонко. Признаки этой эволюции приходится вычитывать из сложных метафор и пейзажных зарисовок. Поэтическое сознание постоянно пытается стать на точку зрения предметов внешнего мира («звезд», «ворон», «воздуха»). Истина о мире не принадлежит человеку. С точки зрения внешнего мира, присутствие человека временно и случайно. Единственная форма существования человека, отвечающая законам внешнего мира, — язык, который мыслится как причастный материи.

Линия ценностных отношений между поэтическим сознанием и языком показывает эволюцию поэтического сознания в новом ракурсе. Новая точка зрения на мир, которую обретает поэтическое сознание, предстает как точка зрения языка. Язык делает человека частью мира, однако он не способен передавать собственно человеческое. В грамматике мира человек лишь «часть речи». Таким образом, человеческую драму лирического героя сменяет онтологическая драма автора-творца. Заключительным аккордом в цикле звучит мотив свободы — свобода состоит в возможности выбирать между этими двумя драмами.

В каждой из выявленных плоскостей развития лирического сюжета цикла по-новому обыгрывается организующая художественный мир эволюция поэтического сознания, которая свои онтологические истоки обнаруживает в ценностном споре с «другими» участниками со-бытия.

В работе показано, что предложенный категориальный аппарат, опирающийся на родовой опыт лирики, позволяет корректно описывать художественный мир лирического произведения. Предлагаемая система теоретических координат дает возможность прослеживать динамику основных мотивов лирического произведения, узнавать их в разных формах, работать с наиболее сложными для анализа текстами, художественная целостность которых подчас неочевидна. В частности, предложенный подход к лирическому произведению наиболее актуален при обращении к сложным, так называемым «темным» стихам, в которых связь образов чаще нуждается в реконструкции. С точки зрения организации художественного мира, одной из самой сложной можно назвать «метафизическую» поэзию. Четкая дефиниция такого рода поэзии отсутствует. Скорее, можно говорить о некоторых чертах поэтики — философичность, повышенная метафоричность, расположенность к стилистическому сталкиванию крайностей (абстрактного и предметного, духовного и телесного и т. д.). В поэзии, обладающей этими чертами, часто роль своеобразных скреп, формирующих целое, выполняют постоянные — ключевые — образы и мотивы. Такой способ выражения художественной целостности нельзя с полной уверенностью назвать универсальным. Присутствие такого рода скреп характерно, например, для поэзии Ф. Тютчева и менее характерно для поэзии А. Пушкина. На материале поэзии Тютчева при прочих равных предложенный подход к лирическому произведению, скорее всего, мог бы показать себя лучше. Однако он может оказаться плодотворным при разборе любого стихотворения, позволяя отслеживать особенности воплощения родового опыта лирики, конкретизирующегося в не всегда очевидной динамике образов и мотивов.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Козлов, Владимир Иванович, 2006 год

1. Аверинцев С.С. Поэты. М., 1996.

2. Аверинцев С.С., Андреев М.Л., Гаспаров М.Л., Гринцер П.А., Михайлов А.В. Категории поэтики в смене литературных эпох // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994.

3. Анализ одного стихотворения. «О чем ты воешь ветр ночной.» Ф.И.Тютчева. Тверь, 2001.

4. Анализ одного стихотворения. Л., 1985.

5. Артемова С. О специфике адресата в посланиях И.Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. М., 2005. С. 39-44.

6. Ахапкин Д. Иосиф Бродский — поэзия грамматики // Иосиф Бродский и мир. Метафизика, античность, современность. СПб., 2000.

7. БаевскийB.C. История русской поэзии 1730-1980. Компендиум. М., 2004.

8. Баратынский Е.А. Полное собрание стихотворений. Л., 1989.

9. Баткин Л. Тридцать третья буква. Заметки читателя на полях стихов Иосифа Бродского. М., 1997.

10. Бахтин М.М. Проблемы творчества/поэтики Достоевского. Киев, 1994. 11 .Бахтин М.М. Работы 20-х годов. Киев, 1994.

11. П.Бахтин М.М. Собрание сочинений. Т. 5. Работы 40-х-начала 60-х годов. М., 1997.

12. З.Бахтин М.М. Формы времени и хронотопа в романе // Он же. Эпос и роман. СПб., 2000.

13. А.Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979.

14. Безносое Э. «.Одна великолепная цитата» // Мир Иосифа Бродского. Путеводитель. СПб., 2003. С. 23-55.

15. Белинский В.Г. Разделение поэзии на роды и виды. // Он же. Полн. собр. соч. T.V. М, 1954. С. 7-67.

16. Белинский В.Г. Сочинения Александра Пушкина. Статья пятая. // Он же. Полн. собр. соч. Т.VII. М., 1955. С. 302-357.

17. Бибихин В.В. Слово и событие. М., 2001.

18. Библер B.C. На гранях логики культуры. М., 1997.

19. Биншток Л.М. Субъективная структура стихотворения Тютчева «Кончен пир, умолкли хоры» // Лирическое стихотворение. Анализы и разборы. Л., 1974. С. 88-93.21 .Баратынский Е.А. Полное собрание стихотворений. Л., 1989.

20. Боратынский Е.А. Полное собрание сочинений и писем. Т.1. Стихотворения 1818-1822 годов. М., 2002.

21. Борецкий М.И. Художественный мир и частотный словарь поэтического произведения (на материале античной басни) // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. 1978. Т. 37. № 5. С. 453-461.

22. Бочаров С. Характеры и обстоятельства. // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Образ, метод, характер. М., 1962. С.312-451.

23. Бочаров С.Г. О художественных мирах. М., 1985.

24. Бочаров С.Г. Сюжеты русской литературы. М., 1999.

25. Брейдо ЕМ. Акцентный стих Маяковского // Русский стих. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М., 1996. С. 51-61.

26. Бродский глазами современников. Сборник интервью. СПб., 1997.

27. Бродский И. Большая книга интервью. М., 2000.

28. Бродский И. Меньше единицы. Избранные эссе. М., 1999.31 .Бродский И. Пейзаж с наводнением. СПб., 2000.

29. Бродский И. Сочинения Иосифа Бродского. Т 1-7. СПб. 1997-2002.

30. Бройтман С. Авторская позиция в лирике И.Бродского (на материале книги «Часть речи») // Иосиф Бродский: стратегии чтения. М., 2005. С. 18-25.

31. Бройтман С.Н. К работе М.М.Бахтина // Анализ художественного текста. Лирическое произведение. М., 2005. С. 212-214.

32. Бройтман С.Н. Лирика в историческом освещении // Теория литературы: в 4 томах. T.III. Роды и жанры. М., 2003. С. 421-467.

33. Бройтман С.Н. Проблема инвариантной ситуации в лирике Пушкина // Он же. Тайная поэтика Пушкина. Тверь, 2002. С. 45-62.

34. Бухштаб Б.А. Об основах и типах русского стиха // Intern. J. Slav. Ling. And Poetics. 1973. Vol. XVI. P. 96-118.

35. Ватиенкина E. Острие. Пространство и время в лирике Иосифа Бродского // Литературное обозрение. 1996. №3. С. 35-42.4\.Вацуро В.Э. Лирика пушкинской поры. «Элегическая школа». СПб., 2002.

36. Введение в литературоведение. / Под ред. Г.Н. Поспелова. М., 1988.

37. Вейдле В. Эмбриология поэзии. Статьи по поэтике и теории искусства. М., 2002.

38. Вейдле В.В. Умирание искусства. СПб., 1996.

39. Веневитинов Д.В. Стихотворения. Проза. М., 1980.

40. Венцлова Т. Из наблюдений над стихами Бориса Пастернака // Поэтика. История литературы. Лингвистика. М., 1999. С. 278-290.

41. Венцлова Т. Развитие семантической поэтики. // Литературное обозрение. 1996. №3. С. 29-34.

42. Верхейл К. Танец вокруг мира. Встречи с Иосифом Бродским. СПб., 2002.

43. Веселова Н.А. Имя в жизни и в литературе // Литературный текст: проблемы и методы исследования, IV, Сб. научных трудов. Тверь, 1998. С. 30-36.

44. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. М., 2004.51.«Вечные» сюжеты русской литературы: «блудный сын» и другие. Новосибирск, 1996.

45. Вишневский К.Д. Архитектоника русского стиха XVIII — первой половины XIX века // Исследования по теории стиха. Л., 1978. С. 48-66.

46. Волгина А. Иосиф Бродский/Joseph Brodsky // Вопросы литературы, 2005, №3. // http://magazines.russ.rU/voplit/2005/3/ibl l.html.

47. Волошинов В.Н. Слово в жизни и слово в поэзии // М.М.Бахтин (под маской). М., 2000.С. 72-96.

48. Высоцкая И. Грамматический синкретизм в поэзии И.Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. М., 2005. С. 113-123.

49. Вяземский П.А. Стихотворения. М., 1958.

50. Галацки Н. Записки Поприщина как часть речи Бродского // Северный сборник: Proceeding of the NorFA network in Russian Litterature 1995-2000, Stockholm, 2000. C. 276-293.

51. Гаспаров EM. Литературные лейтмотивы. M., 1994.

52. Гаспаров М.Л. Избранные труды. В 3 томах. М., 1997.

53. Гаспаров М.Л. К изучению композиции лирического стихотворения // Анализ художественного текста. Лирическое произведение. М., 2005. С. 238239.61 .Гаспаров М.Л. Очерк истории русского стиха. М. 2000.

54. Гаспаров М.Л. Поэзия и проза — поэтика и риторика // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994. С.125-159.

55. Гаспаров МЛ. Рифма Бродского // Он же. Избранные статьи. М., 1995. С. 8393.

56. Гаспаров М.Л. Синтаксическая структура стихотворной строки // Славянский стих. Лингвистическая и прикладная поэтика. М., 2001. С. 130138.

57. Гаспаров М.Л., Скулачева Т.В. Статьи о лингвистике стиха. М., 2004.

58. Гаспаров М.Л. «Я не хотел переводить Ариосто. Я хотел его просто прочитать» Интервью с М.Л.Гаспаровым // Alma Mater. Тарту, апрель 1990, № 2.С. 2.

59. Ы.Гегель Г. Лекции по эстетике. В 2 томах. СПб., 2001.68 .Гей Н.К. Категории художественности и метахудожественности в литературе// Литературоведение как проблема. М., 2001. С. 280-301.

60. Гинзбург Л.Я. Мандельштам-Пастернак и читатель 1920-х годов // Она же. Записные книжки. Воспоминания. Эссе. СПб., 2002. С. 504-510.

61. Гинзбург Л.Я. О лирике. М., 1997.

62. Х.Гинзбург Л.Я. О литературном герое. JI., 1979.

63. Гинзбург Л.Я. Частное и общее в лирическом стихотворении // Она же.

64. Литература в поисках реальности. Л., 1987. С. 83-113. 1Ъ.Гируцкая Е.А. О динамике художественного мира стихотворения Ф.И.Тютчева «Арфа скальда» // Вопросы сюжетосложения, № 4. Рига. 1976. С. 104-112.

65. Гиршман М.М. Литературное произведение: теория художественной целостности. М., 2002.

66. Гиришан М.М. Специфика художественной литературы и событийность произведения. // Литературный текст. Вып.4. Тверь, 1998.

67. Гиршман М.М., Громяк Р.Т. Целостный анализ художественного произведения. Донецк, 1970.

68. Гиришан М.М., Орлиикий Ю.Б. Стих и проза: два типа ритмической организации // Теория литературы. T.III. Роды и жанры. М., 2003. С.516-558.

69. Глазунова О.И. Мотивы оледенения и конца жизненного пути в поэзии И.Бродского 80-х годов (о стихотворении «Эклога 4-я (зимняя)») // Русская литература. 2005, №1. С. 241-253.

70. Гоготишвили Л.А. Комментарии. // Бахтин М.М. Собрание сочинений. Т.5.

71. Работы 40-х-начала 60-х годов. М., 1997. 80.Грехнев В.А. Лирика Пушкина. О поэтике жанров. Горький, 1985. 81 .Грехнев В.А. Лирический сюжет в поэзии Пушкина // Болдинские чтения.

72. Егоров Б.Ф. Категория времени в русской поэзии XIX века. // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. Л., 1974. С. 160-173.

73. Егоров Б.Ф. Что такое литературоведческий структуральный анализ? // Онтология стиха. Памяти Владислава Евгеньевича Холшевникова. СПб., 2000. С. 26-38.

74. Ен Л. Ч. «Конец прекрасной эпохи». Творчество Иосифа Бродского: Традиции модернизма и постмодернистская перспектива. СПб., 2004.

75. Жан-Поль. Приготовительная школа эстетики. М., 1981.

76. Жирмунский В.М. Введение в литературоведение. СПб., 1996.

77. Жирмунский В.М. Теория литературы. Поэтика. Стилистика. Л., 1977.9А.Жирмунский В.М. Теория стиха. Л., 1975.9Ъ.Житенев А.А. Онтологическая поэтика и художественная рефлексия И.Бродского. Диссертация. канд. филол. наук. Воронеж, 2004.

78. Жолковский А.К. «Блуждающие сны» и другие работы. М., 1994.91 .Жолковский А.К. Избранные статьи о русской поэзии. М., 2005.

79. Жолковский А.К, Щеглов Ю.К К понятиям «тема» и «поэтический мир» // Труды по знаковым системам. VII, Тарту. 1975. С. 143-170.

80. Жолковский А.К., Щеглов Ю.К Мир автора и структура текста. Tenafly NJ, 1986.

81. Заманский Л.А. К вопросу о сюжетосложении в лирике. // Вопросы теории и истории лирики. Воронеж, 1988. С. 58-69.

82. Зелъцер Э. К вопросу о героическом модусе художественности в лирике Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. М., 2005. С. 124-129.

83. Зотов С. Литературная позиция Иосифа Бродского // Иосиф Бродский и мир. Метафизика, античность, современность. СПб., 2000. С. 110-116.

84. Зыков 10. Лирический герой // Уральская новь, №2(7), 2000.

85. Зырянов О.В. Эволюция жанрового сознания русской лирики: феноменологический аспект. Екатеринбург, 2003.

86. Иванов В.В., Топоров В.Н. К реконструкции праславянского текста // Sowjetische Beitrage zum Internat. Slavistenkongress in Sofia. M., 1963.

87. Иванов Вяч. Be. Об изоморфизме двух поздних стихотворений Пушкина («Нет, я не дорожу мятежным наслажденьем» и «Из Пиндемонти») // Лотмановский сборник, Вып. 2, М., 1997. С. 273-279.

88. Иванов Вяч. Экскурс: о лирической теме // Он же. Дионис и прадионисийство. СПб., 1994. С. 307-308.

89. Измайлов P.P. Время и пространство в поэзии И.Бродского. Диссертация. канд. филол. наук. Саратов, 2004.

90. Иосиф Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб., 1998.

91. Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994.

92. Как работает стихотворение Бродского. М., 2002.

93. Карамзин Н.М. Что нужно автору? // Он же. Избранные сочинения в двух томах. Т. 2. М.-Л., 1964. С. 120-121.

94. Касаткина Т.А. Слово, творящее реальность, и категория художественности// Литературоведение как проблема. М., 2001. С. 302-346.

95. Кац Б.А. «Простая гамма» в стихах Иосифа Бродского: Несколько разрозненных наблюдений // Поэтика. История литературы. Лингвистика. М., 1999. С. 427-435.

96. Кашина М.А. «Вещный мир» И.Бродского (на материале сборника «Часть речи»: к вопросу о языковом мире поэта). Автореферат на соиск. канд. филол. наук. Череповец. 2000.

97. Келебай Е. Поэт в доме ребенка. Пролегомены к философии творчества Иосифа Бродского. М., 2000.

98. Ким Х.Е. Метатекст у И.Бродского и концепция диалога М.Бахтина // Иосиф Бродский: стратегии чтения. М., 2005. С. 26-38.

99. Ким Х.Е. Поэтический перенос в цикле «Часть речи» И.Бродского // Slavistica, 2002. № 18. Р. 150-166.

100. Киреевский И.В. Нечто о характере поэзии Пушкина // Он же. Критика и эстетика. М., 1979. С. 45-46.

101. Ковалева И.И., Нестеров А.В. О некоторых пушкинских реминисценциях у И.А.Бродского // Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. М, 1999. №4. С. 12-17.

102. Кожинов В.В. К проблеме литературных родов и жанров // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964. С. 39-50.

103. Кожинов В.В. Книга о русской лирической поэзии XIX века. Развитие стиля и жанра. М., 1978.

104. Кожинов В.В. О «тютчевской» школе в русской лирике (1830-1860-е годы) // К истории русского романтизма. М., 1973. С. 408-485.

105. Кожинов В.В. Сюжет, фабула, композиция // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964. С. 408-485.

106. Козлов В. Непереводимые годы Бродского. Две страны и два языка в поэзии и прозе И.Бродского 1972-1977 годов // Вопросы литературы, 2005, № 3. С. 155-186.

107. Копылова Н.И. Трактовка композиции лирического произведения в современном литературоведении // Поэтика литературы и фольклора. Воронеж, 1980.

108. Кораблев А.А. Донецкая филологическая школа. Опыт полифонического осмысления. Донецк, 1997.

109. Корман Б.О. Заметки о проблеме автора // Проблема автора в художественной литературе. Воронеж, 1972. С. 41-60.

110. Корман Б.О. К методике анализа слова и сюжета в лирическом стихотворении. // Вопросы сюжетосложения. Сборник статей. Вып. 5. Даугава, 1978. С. 14-18.

111. Корман Б.О. Лирика и реализм. Иркутск, 1986.

112. Корман Б.О. Литературоведческие термины по проблеме автора. Ижевск, 1982.

113. Корман Б.О. Некоторые предпосылки изучения образа автора в лирической поэзии (Понимание лирики как системы) // Проблема автора в художественной литературе. Воронеж, 1967. С. 7-24.

114. Корман Б.О. О соотношении понятий «автор», «характер» и «основной эмоциональный тон» // Проблема автора в художественной литературе, Воронеж, 1969. С. 5-10.

115. Кормилов С.И. Сюжет // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001. С. 1048-1050.

116. Костюков Л. Абсолютно всерьез. О поэзии Кирилла Медведева. // Дружба народов, 2002, №3. // http://magazines.russ.rU/druzhba/2002/3/kost.html.

117. Крепе М. О поэзии Иосифа Бродского. Ann Arbor, 1984.

118. Кузнецов В.А. И. Бродский и риторическая традиция русской поэзии XVIII-XX вв. // Онтология стиха. Памяти Владислава Евгеньевича Холшевникова. СПб., 2000. С. 312-329.

119. Кузнецова И. Поэт и лирический герой: дуэль на карандашах // «Октябрь» 2004, № 3. // http://magazines.russ.rU/october/2004/3/kuz9.html.

120. Куллэ В. Поэтическая эволюция Иосифа Бродского в России (1957-1972). Диссертация. канд. филол. наук, М., 1996. // http://www.liter.net/=/Kulle/evolution.htm.

121. Куллэ В. Путеводитель по переименованной поэзии // Мир Иосифа Бродского. Путеводитель. СПб., 2003. С. 55-89.

122. Куллэ В. Структура авторского «я» в стихотворении Иосифа Бродского «Ниоткуда с любовью» // Иосиф, Бродский: творчество, личность, судьба. Итоги трех конференций. СПб., 1998. С.136-142.

123. Левин Ю.И. Заметки о лирике // Новое литературное обозрение, 1994, №8. С.62-73.

124. Левин Ю.И. Избранные труды. Поэтика. Семиотика. М., 1998.

125. Левин Ю.И. Инвариантный сюжет лирики Тютчева // Тютчевский сборник. Таллинн, 1990. С. 146-206.

126. Левин Ю.И. О некоторых чертах плана содержания в поэтических текстах // Структурная типология языков. М., 1986.

127. Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001.

128. Лихачев Д.С. Внутренний мир художественного произведения // Вопросы литературы. 1968. №8. С. 74-87.

129. Лихачев Д.С. Размышления над романом Б.Л.Пастернака «Доктор Живаго» // Пастернак Б.Л. Избранное. В 2-х тт. Т.2. Доктор Живаго. СПб., 1998. С. 5-16.

130. Ломоносов М.В. Избранные произведения. Л., 1986.

131. Лосев А. «Ниоткуда с любовью.» Заметки о стихах Иосифа Бродского // Континент. 1977. №14. С.307-331.

132. Лотман М. «На смерть Жукова» (1974) // Как работает стихотворение Бродского. М., 2002.

133. Лотман 10. М. Лекции по структуральной поэтике. // Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа. М., 1994. С. 17-246.

134. Лотман Ю. М., Лотман М.Ю. Между вещью и пустотой (Из наблюдений над поэтикой Иосифа Бродского «Урания») // Он же. О поэтах и поэзии. СПб, 1996. С. 731-747.

135. Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии. СПб, 1996.

136. Лотман Ю.М. Происхождение сюжета в типологическом освещении // Он же. Избранные статьи. В 3 томах. Т. 1. Таллинн, 1992. С.224-242.

137. Лотман Ю.М. Спецкурс «Русская философская лирика. Творчество Тютчева». Неавторизированный конспект лекций // Тютчевский сборник II. Тарту, 1999. С. 272-317 // http://www.ruthenia.rU/document/295138.html#pp

138. Лотман Ю.М. Структура художественного текста. М., 1970.

139. Ляпина Л.Е. Лирический цикл в русской поэзии 1840-1860-х годов. Л., 1977.

140. Мазур Н.Н. «Недоносок» Баратынского // Поэтика. История литературы. Лингвистика. М., 1999. С. 140-169.

141. Манн Ю.В. Русская философская эстетика. М., 1998.

142. Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы. От сюжета к мотиву. Новосибирск, 1996.

143. Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы: Сюжет и мотив в контексте традиции. Новосибирск, 1998.

144. Матяш С.А. Стихотворный перенос: к проблеме взаимодействия ритма и синтаксиса // Русский стих. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М., 1996. С. 189-203.

145. Медведев П.Н. Формальный метод в литературоведении // М.М. Бахтин (под маской). М.,-2000. С. 186-350.

146. Мырошникова О. Анализ и интерпретация лирического цикла: «Мефистофель» К.К. Случевского. Омск, 2003.

147. Мирскый В.В. Повествовательный элемент и сюжетные ситуации в песнях славянских народов//Вопросы сюжетосложения, Вып. 5. Рига, 1978. С. 137150.

148. Михайлов А.В. Несколько тезисов о теории литературы. Стенограмма доклада. //Литературоведение как проблема. М., 2001. С. 201-223.

149. Михайлов А.В. Судьба классического наследия на рубеже XVIII-XIX веков // Он же. Обратный перевод. М., 2000. С. 19-33.

150. Мукаржовский Я. Структуральная поэтика. М., 1996.

151. Муравьев М.Н. Стихотворения. JI., 1967.

152. Науменко А.В. «Часть речи» И.Бродского // Язык и культура: Третья междунар. конф.: Тез. докл. Киев, 1994. С. 246-247.

153. Невзглядова Е. Повод и сюжет; в лирическом стихотворении // Вопросы литературы, 1987, № 5. С. 127-144.

154. Недосекина Т.А. Эволюция авторского сознания в поэмах М.Ю.Лермонтова // Проблема автора в художественной литературе, Воронеж, 1969. С. 10-25.

155. Незванкипа JI.K., Щемелева JI.M. Мотив // Литературный энциклопедический словарь (ЛЭС). М., 1987. С. 230-231.

156. Новиков А. Поэтология Иосифа Бродского. М., 2001.

157. Орлова О.А. Ф.И.Тютчев. "О чем ты воешь, ветр ночной." Опыт анализа. // Анализ одного стихотворения. "О чем ты воешь ветр ночной." Ф.И.Тютчева. Тверь, 2001.

158. Павлович Н.В. Язык образов. Парадигмы образов в русском поэтическом языке. М., 1995. ■

159. Падучева Е.В. К семантике слова время: метафора, метонимия, метафизика // Поэтика. История литературы. Лингвистика. М., 1999. С. 761777.

160. Панова Л.Г. «Мир», «пространство», «время» в поэзии Осипа Мандельштама. М., 2003.

161. Пауэлсток Д. Бахтин о поэзии. Заметки // Русский стих. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М., 1996. С. 221-229.

162. Перотто М. Бродский и английская поэзия: Динамика отношений // Поэтика Иосифа Бродского. Тверь, 2003. С. 366-378.

163. Плеханова И. Формула превращения бесконечности в метафизике И.Бродского // Иосиф Бродский и мир: Метафизика, античность, современность. СПб., 2000.

164. Полухина В. «Я входил вместо дикого зверя в клетку» (1980) // Как работает стихотворение Бродского. М., 2002.

165. Полухина В. Грамматика метафоры и художественный смысл // Поэтика Бродского / Сб. статей под ред. проф. Л.Лосева. Tenafly, N.J. 1986.

166. Полухина В. Ландшафт лирической личности в поэзии Иосифа Бродского // Literary tradition and Practice in Ryss. Amsterdam, 1993. P. 229-245.

167. Полухина В. Миф поэта и поэт мифа // Литературное обозрение. Памяти Иосифа Бродского. 1996, №3. С. 42-48.

168. Полухина В., Пярли Ю. Словарь тропов Бродского: (На материале сборника «Часть речи»). Тарту, 1995.

169. Поспелов Г.Н. Лирика среди литературных родов. М., 1976.

170. Поспелов Г.Н. Сюжет и ситуация // Он же. Вопросы методологии и поэтики. М., 1983. С. 172-182.

171. Поспелов Г.Н. Целостно-системное понимание литературных произведений // Он же. Вопросы методологии и поэтики. Сб. статей. М., 1983. С. 138-171.

172. Потебня А.А.Эстетика и поэтика. М., 1976.

173. Пропп В.Я. Морфология сказки. Л., 1928.

174. Пушкин А.С. Полн. собр. соч. в 10 томах. М., 1959-1962.

175. Пушкин в русской философской критике. Конец XIX-XX век. М.-СПб., 1999.

176. Пярли Ю. Синтаксис и смысл: Цикл «Часть речи» И.Бродского // Studia Russica Helsingiensia et Tartuensia. V: Модернизм и постмодернизм в русской литературе и культуре. Helsinki, 1996. С. 409-418.

177. Ранчин А. На пиру Мнемозины. Интертексты Иосифа Бродского. М., ' 2001.

178. Ранчин A.M. Три заметки о полисемии в поэзии Иосифа Бродского. // Новое литературное обозрение, №56, 2002. // http://magazines.russ.ru/nlo/2002/56/ranch.html

179. Роль традиции в литературной жизни эпохи: сюжеты и мотивы. Новосибирск, 1995.

180. Романов И. А. Лирический герой поэзии И.Бродского: преодоление маргинальное™. Диссертация. канд. филол. наук. М., 2004.

181. Русская эстетика и критика 40-50-х годов XIX века. М., 1982.

182. Русские эстетические трактаты первой трети XIX века. В 2-х тт. М., 1974.

183. Сапогов В.А. О некоторых структурных особенностях лирического цикла А.Блока // Язык и стиль художественного произведения. М., 1966.

184. Свердлов М., Стафъева Е. Стихотворение на смерть поэта: Бродский и Оден // Вопросы литературы, 2005, № 3. С. 220-245.

185. Семенова Е. Поэма Иосифа Бродского «Часть речи». // Старое литературное обозрение. 2001, №2. // http://magazines.niss.rU/slo/2001/2/semen.html.

186. Семенова Е.А. Поэма-цикл в творчестве Иосифа Бродского (Традиции А.Блока, М.Цветаевой, А. Ахматовой в поэме И.Бродского «Часть речи»). Автореф. дис. . канд. филол. наук. М., 2001.

187. Сидяков JI.C. Биографические реалии и лирический сюжет в лирике Пушкина//Сюжет и художественная система. Даугавпилс, 1983. С. 92-100.

188. Силантьев И.В. Мотив в системе художественного повествования. Проблемы теории и анализа. Новосибирск, 2001.

189. Силантьев И.В. Поэтика мотива. М., 2004.

190. Силантьев И.В. Теория мотива в отечественном литературоведении и фольклористике. Опыт историософии. Новосибирск, 1999.

191. Сильман Т.И. Заметки о лирике. Л., 1977.

192. Скафтымов А.П. Тематическая композиция романа «Идиот». // Он ' же. Нравственные искания русских писателей. М., 1972.

193. Сквозников В Д. Лирика // Теория литературы. Основные проблемы в историческом освещении. Роды и жанры литературы. М., 1964. С. 173-238.

194. Сквозников В.Д. Лирический род литературы // Теория литературы: в 4 томах. T.III. Роды и жанры. М., 2003. С.394-421.

195. Сквозников В.Д. Русская лирика. Развитие реализма. М., 2002.

196. Скулачева Т.В. Ритм и грамматика в стихе // Славянский стих. Лингвистическая и прикладная поэтика. М., 2001. С. 121-130.

197. Служевская И. Поздний Бродский: путешествие в кругу идей // Иосиф Бродский и мир: Метафизика, античность, современность. СПб., 2000.

198. Смирнов И. Художественным смысл и эволюция поэтических систем // Он же. Смысл как таковой. СПб., 2001. С. 15-225.

199. СмитДж. Взгляд извне. Статьи о русской поэзии и поэтике. М., 2002.

200. Ставицкий А. Вещь как миф в текстах И.Бродского // Иосиф Бродский и мир: Метафизика, античность, современность. СПб., 2000.

201. Степанов Ю. Константы: словарь русской культуры. М., 2001.

202. Сюжет и мотив в контексте традиции. Новосибирск, 1998.

203. Тамарченко Н.Д. «Композиция и архитектоника» или «композиция и конструкция»? (М.М.Бахтин и П.А.Флоренский) // Он же. «Эстетика словестного творчества» Бахтина и русская религиозная философия. М., 2001. С. 88-98.

204. Тамарченко Н.Д. ((Эстетика словесного творчества» Бахтина и русская религиозная философия. М., 2001.

205. Тамарченко Н.Д. Архитектоника // Он же. «Эстетика словестного творчества» Бахтина и русская религиозная философия. М., 2001. С. 169-171.

206. Тамарченко Н.Д. Мотивы преступления и наказания в русской литературе (Введение в проблему). // Материалы к словарю сюжетов и мотивов русской литературы. Вып. 2. Сюжет и мотив в контексте традиции. Новосибирск, 1998.

207. Тамарченко Н.Д. Событие // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М, 2001. С. 1007.

208. Тарланов Е.З. Анализ поэтического текста. Петрозаводск, 2000.

209. Toddec Е.А. Смыслы «мирного отрывка» // Поэтика. История литературы. Лингвистика. М., 1999. С. 226-235.

210. Томашевский Б.В. Пушкин: Работы разных лет. М., 1990.

211. Томашевский Б.В. Стих и язык. Филологические очерки. М.; Л., 1959.

212. Томашевский Б.В. Теория литературы. Поэтика. М, 1996.

213. Топоров В.Н. К вопросу о циклах в истории литературы // Литературный процесс и развитие русской культуры XVIII-XX веков. Таллин, 1985.

214. Топоров В.Н. Петербургский текст русской литературы. СПб, 2003.

215. Тынянов Ю. Архаисты и Пушкин // Он же. Архаисты и новаторы. Л, 1929. С.87-227.

216. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка // Он же. Литературная эволюция. Избранные труды. М, 2002. С.29-166.

217. Ъокипа С. Онтологический каркас поэзии И. Бродского // Иосиф Бродский: стратегии чтения. М, 2005. С. 76-90.

218. Тюпа В.И. Аналитика художественного. М, 2001.

219. Тюпа В.И., Ромодановская Е.К. Словарь мотивов как научная проблема // Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы». От сюжета к мотиву. Сб. научн. трудов. Новосибирск, 1996. С. 3-15.

220. Тюпа В.И., Фуксон Л.Ю., Дарвин М.Н. Литературное произведение: проблемы теории и анализа. Вып. 1. Кемерово. 1997.

221. Тютчев Ф.И. Поли. собр. соч. и письма в шести томах. М, 2002.

222. Уланов А. Язык как судьба // Иосиф Бродский и мир: метафизика, античность, современность. СПб, 2000. С. 277-278.

223. Федоров В.В. О природе поэтической реальности. М, 1984.

224. Федоров В.В. Поэтический мир // Теория литературы: в 4 томах. T.I. М, 2004. С. 28-95.

225. Федоров В.В. Поэтический мир и творческое бытие. Донецк, 1994.

226. Федоров В.В. Поэтический мир как литературоведческая категория. Диссертация. докт. филол. наук. 10.01.08. Донецк, 1988.

227. Фет А.А. Вечерние огни. М, 1979.

228. Флоренский П.А. Анализ пространственности в художественно-изобразительных произведениях. М, 1993.

229. Фоменко И.В. Поэтика лирического цикла. Диссертация. докт. филол. наук. Калинин, 1989.

230. Фоменко КВ., Балабаева В.А., Балабаева М.А. Опыт реконструкции мироощущения И.Бродского («Часть речи») // Поэтика Иосифа Бродского. Тверь, 2003. С. 343-356.

231. Фоменко И.В., Фоменко Л.П. Художественный мир и мир, в котором живет автор // Литературный текст: проблемы и методы исследования, IV, Сб. научных трудов. Тверь, 1998. С. 3-10.

232. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997.

233. Фуксон Л.Ю. Проблема интерпретации и ценностная природа литературного произведения. Диссертация. докт. филол. наук. Кемерово, 2000.

234. Хализев В.Е. Теория литературы. М., 2000.

235. Ханзен-Леве А. Русский символизм. Система поэтических мотивов. Ранний символизм. СПб., 1999.

236. Ханзен-Леве ОгеА. Русский формализм. М., 2001.

237. Ходасевич В. Поэтическое хозяйство Пушкина. Л., 1924.

238. Холшевников В.Е. Анализ композиции лирического стихотворения // Анализ одного стихотворения. Л., 1985. С. 5-49.

239. Щелкова Л.Н. Мотив. // Введение в литературоведение. М., 1999. С.230-236.

240. Чернухина И. Общие особенности поэтического текста (лирика). Воронеж, 1987.

241. Шайтанов И. Без Бродского // «Арион», 1996, №1. // http://magazines.russ.rU/arion/1996/l/arion03.html.

242. Шайтанов И. Классическая поэтика неклассической эпохи. Была ли завершена «Историческая поэтика»? // Вопросы литературы, 2002, №4 // http://magazines.russ.rU/voplit/2002/4/shai.html.

243. Шайтанов И. Уравнение с двумя неизвестными. Поэты-метафизики Джон Донн и Иосиф Бродский // «Вопросы литературы», 1998, №6. // http://magazines.russ.rU/voplit/1998/6/sh.html.

244. Шайтанов И.О. Жанровое слово у Бахтина и формалистов // Вопросы литературы, М., 1996. №3. // http://magazines.mss.rU/voplit/1996/3/shaitan.html

245. Шайтанов И.О. Мыслящая муза. «Открытие природы» в поэзии XVIII века. М., 1989.S

246. Шапир М.И. "Versus" vs "prosa": пространство-время поэтического текста // Philologica. 1995. Т.2, № 3/4. С. 7-47.

247. Шапир М.И. Гаспаров-стиховед и Гаспаров-стихотворец. Комментарий к стиховедческому комментарию // Русский стих. Метрика. Ритмика. Рифма. Строфика. М., 1996. С. 271-311.

248. Шапир М.И. На подступах к общей теории стиха. // Славянский стих. Лингвистическая и прикладная поэтика. М., 2001. С. 13-27.

249. Шатин Ю.В. Светотень Андрея Белого. Статус лирического мотива в тексте // Материалы к «Словарю сюжетов и мотивов русской литературы». От сюжета к мотиву. Сб. научн. трудов. Новосибирск, 1996. С. 147-155.

250. Шеллинг Ф. Философия искусства. СПб., 1996.

251. Шкловский В. Воскрешение слова. СПб. 1914.

252. Шкловский В. Искусство как прием // Он же. О теории прозы. М., 1983. С. 9-25.

253. Шмид В. Поэтическое прочтение прозы Пушкина. СПб., 1996.

254. Щемелева JI.M. Мотивы // Лермонтовская энциклопедия. М., 1981. С. 290291.

255. Эйхенбаум Б.М. Сквозь литературу: Сб. ст. Л., 1924.

256. Эмерсон К. Двадцать пять лет спустя: Гаспаров о Бахтине // Вопросы литературы, 2006, №2. С. 12-47.

257. Эпштейн М. «Природа, мир, тайник вселенной.» Система пейзажных образов в русской поэзии. М., 1990.

258. Эткинд Е. «Демократия, опаясанная бурей». Композиция поэмы А.Блока «Двенадцать» // Он же. Там, внутри. О русской поэзии XX века. СПб., 1997. С. 114-135.

259. Эткинд Е. «Шаги командора». Опыт композиционной интерпретации // Он же. Там, внутри. О русской поэзии XX века. СПб., 1997. С. 105-114.

260. Эткинд Е. О некоторых особенностях поэтики Иосифа Бродского // Он же. Здесь и там. СПб., 2004. С. 74-113.

261. Эткинд Е.Г. Ритм поэтического произведения как фактор содержания // Ритм, пространство и время в литературе и искусстве. JL, 1974. С. 104-121.

262. Якобсон Р. Поэзия грамматики и грамматика поэзии // Семиотика. Антология. М.-Екатеринбург, 2001. С. 525-548.

263. Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987.

264. Ярхо Б.И. Методология точного литературоведения: Избранные труды по теории литературы. М., 2006.

265. Яхина Г.А. «Автор» в системе понятий, определяющих родовое содержание фольклорной и литературной лирики // Проблема автора в художественной литературе. Воронеж, 1972. С. 5-41.

266. Kline G.L. Variation of the theme of Exile // Brodsky4 s poetics and Aesthetics. London, 1990. P.58-88.

267. Кдпдпеп M. "Four Ways Of Writing The City": St.Petersburg-Leningrad As A Metaphor In The Poetry Of Joseph Brodsky. Helsinki, 2003.

268. Polukhina V. Joseph Brodsky: A Poet for Our Time. Cambridge; New York; Port Chester; Melbourne; Sydney, 1989.

269. Polukhina V. Similarity in Disparity // Brodsky4 s poetics and Aesthetics. London, 1990. P.150-173.

270. Smith G. Development of Joseph Brodsky4 s Versification 1977-1986 // Die Welt der Slaven. 2003. Jg. 48, H.l. S. 149-168.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.