Департамент полиции МВД России накануне и в годы первой мировой войны (1913-1917 гг. ) тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Романов, Кирилл Сергеевич

  • Романов, Кирилл Сергеевич
  • кандидат исторических науккандидат исторических наук
  • 2002, Санкт-Петербург
  • Специальность ВАК РФ07.00.02
  • Количество страниц 274
Романов, Кирилл Сергеевич. Департамент полиции МВД России накануне и в годы первой мировой войны (1913-1917 гг. ): дис. кандидат исторических наук: 07.00.02 - Отечественная история. Санкт-Петербург. 2002. 274 с.

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Романов, Кирилл Сергеевич

Введение. Обзор источников и литературы

1 Департамент полиции, как структурное подразделение МВД

1.1 Структура и порядок работ в Департаменте полиции

1.2 Чиновничий состав Департамента полиции

2 Департамент полиции, как центральное учреяадение правоохранительной системы России

2.1 Эволюция взаимоотношений Департамента полиции с правоохранительными органами на местах

2.2 Особенности информационной работы Департамента полиции

2.3 Преобразования В.Ф. Джунковского

2.4 Кадровые проблемы правоохранительной системы и попытки их решения в годы первой мировой войны

3 Деятельность Департамента полиции в годы первой мировой войны

3.1 Роль Департамента полиции в организации борьбы с революционным и оппозиционным движениями

3.2 Роль Департамента полиции в борьбе с ростом недовольства среди населения страны в годы первой мировой войны

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Отечественная история», 07.00.02 шифр ВАК

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Департамент полиции МВД России накануне и в годы первой мировой войны (1913-1917 гг. )»

Секретность всегда окружала деятельность правоохранительных органов ореолом таинственности. Благодаря этому, во все времена в обществе существовал устойчивый интерес к работе учреждений, отвечающих за государственную и общественную безопасность. Период нач. XX в. - яркое тому подтверждение. Каждому образованному человеку известны имена и понятия, пришедшие из того времени: городовой, «охранка», филер. Однако та же секретность оказывала и оказывает серьезное влияние на изучение истории правоохранительных органов. Последние, охраняя свои тайны, закрывают на долгие годы ученым и общественности доступ к большей части документальных материалов. В этой связи изучение правоохранительной системы дореволюционной России имеет большое значение. Утверждать это можно по нескольким причинам. Прежде всего, тема эта актуальна с научной точки зрения. Существовавший несколько десятилетий негласный запрет на ее изучение, привел к тому, что серьезных научных трудов по данному вопросу фактически нет, а имеющиеся затрагивают период 1880-1914 гг. Однако исследователи, изучавшие политическую историю нач. XX в., а тем более революционное и оппозиционное движения в этот период, не могли игнорировать «полицейский аппарат самодержавия». Это привело к тому, что историки не смогли дать объективную оценку его работе. В историографии на этот счет существуют самые разноречивые мнения, однако, все они в равной степени мало аргументированы.

К примеру, некоторые исследователи нередко характеризуют Российскую империю кон. XIX - нач. XX веков, как «полицейское государство».1 Один из наиболее последовательных защитников данного положения американский советолог Р. Пайпс, даже утверждал: «С 14 августа 1881 года Россия оставалась самодержавной монархией лишь формально. .планомерное наступление на права граждан, совершавшееся во имя государственной безопасности, не упрочивало власти монарха; выигрывал не он, а бюрократия и полиция.».2 В то же время, некоторые отечественные исследователи считают, что «объективный подход к политической истории Российского государства приводит к выводу о том, что Россия никогда не являлась классическим "полицейским государством", ни до 1917 г., ни после».3 Между тем, разрешить этот вопрос можно только на основе серьезного исследования структуры, прав и функций правоохранительной системы дореволюционной России, и в первую очередь Департамента полиции, как ее центрального учреждения.

Впрочем, тема эта актуальна не только с исторической точки зрения. Специфичность задач, стоящих перед правоохранительной системой, предопределила особое положение в системе управления, сделав ее неотъемлемым атрибутом любого, даже самого демократического, государства. Правопорядок внутри страны поддерживают органы общественной безопасности. Они призваны защищать жизнь и имущество граждан от преступных посягательств. А задачей органов государственной безопасности является обеспечение условий, при которых действия антиправительственных сил как внутри страны, так и за рубежом не смогут оказать давление на государственный аппарат или привести к сбоям в его работе.

В этой связи изучение богатого опыта правоохранительных структур дореволюционной России, которые успешно боролись со многими преступными проявлениями, в том числе и политическим терроризмом, приобретает особое значение.

Несмотря на все выше изложенное, до сих пор нет ни одной работы посвященной Департаменту полиции, как государственному учреждению в период первой мировой войны. Однако в работах отечественных историков были затронуты некоторые проблемы его истории. Более того, в некоторых из них даже была предпринята попытка, ответить на вопрос о бездействии полиции в преддверии революционного февраля 1917 г. Прежде всего, это исследования деятельности правоохранительной системы дореволюционной России и Департамента полиции, как ее центрального учреждения. Правда, большинство из них посвящено более ранним периодам истории, и интересующая нас эпоха рассматривается лишь вскользь. Кроме того, вопросы, связанные с деятельностью полиции, так или иначе, затрагивали почти все историки, изучающие внутреннюю политику и революционное движение в годы первой мировой войны.

До революции 1917г. специальных исторических исследований, посвященных' деятельности полиции и жандармерии после 1905 г., не было. Между тем, именно в этот период интерес к этой теме был весьма велик. Она постоянно находилась в сфере внимания публицистов тех лет. Особое внимание уделяли ей революционно и оппозиционно настроенные авторы. Разоблачения в печати негативной работы государственных институтов были одним из способов дискредитации существующего строя. Это стало причиной, по которой через все публикации о полиции красной нитью проходила мысль, - «хорошая полиция может быть только в хорошо устроенном государстве».4 Так через отдельные недостатки показывалась несостоятельность всего политического строя, и общественное мнение, направлялось в нужное для противоправительственных сил русло.5

Наиболее серьезными среди этих работ были брошюры А.А. Лопухина6 и Н.А. Гредескула. Оба автора, хотя и подвергали существующую систему полиции критике, но в отличие от других, избегали голословных обвинений, пытаясь выявить объективные причины существующих недостатков. На содержание книги А.А. Лопухина сильное влияние оказало то, что автор, в своей деятельности на посту директора Департамента полиции потерпел полное фиаско. В результате, пытаясь найти оправдание своим неудачам в особенностях существующей правоохранительной системы, он не смог объективно представить ее. И хотя до прямой фальсификации он не опускался, многие недостатки полиции он сильно преувеличивал. Тем не менее, это была первая книга, в которой была дана общая, достаточно четко, картина деятельности Департамента и полицейской системы в целом накануне и во время революции 1905 г.

В отличие от брошюры А.А. Лопухина, в работе Н.А. Гредескула, фактологический материал практически отсутствовал. Она интересна по иным причинам. Н.А. Гредескул, член ЦК кадетской партии, товарищ председателя первой государственной думы, был, пожалуй, первым представителем оппозицию, кто публично заявил о том, что появление негативных явлений в деятельности полиции напрямую связано с ростом революционной активности. Причем главную роль, по его мнению, играл террор - метод борьбы, «вложенный в форму нравственного предательства и политического своеволия».8 Подытоживая свои размышления, Н.А. Гредескул писал: «Вышло то, что в русской жизни образовалось две большие организации, из которых каждая под внешним покровом своей верховной цели считает для себя дозволенным решительно все, что считается предосудительной с нравственной и общественной точек зрения».9

Несмотря на то, что предложенная Н.А. Гредескулом концепция развития политической полиции, была сильно политизирована и строилась на упрощенном понимании причинно-следственных связей, она наиболее объективно отражала реальное положение вещей. Официальная идеология, со своей стороны, ничего ей противопоставить не смогла. Наиболее массовые издания - юбилейные очерки истории МВД10 и Петербургского градоначальства11 увидели свет еще до революции 1905 г., а более поздние исторические экскурсы не предназначались для широкого распространения. К последним относился «Исторический очерк организации и деятельности ГЖУ», опубликованный в 1908 г. в сборнике циркуляров, который рассылался исключительно жандармским чинам.12 Правда, автор его, С.В. Савицкий, касается лишь основных вех в эволюции ОЮК, никак не объясняя происшедшие изменения. Несколько иной характер носит работа «Исторический очерк образования и развития полицейских учреждений в России».13 Это одно из приложений к законопроекту о преобразовании полиции в Империи, которое было составлено в Департаменте для депутатов Государственной думы. Авторы этого небольшого по объему очерка попытались показать эволюцию института полиции со времен Киевской Руси вплоть до нач. 1910-х годов. Однако они ограничились лишь формальным описанием полицейских структур в разные периоды истории, а так же констатацией положительных и отрицательных черт, характеризовавших их деятельность. О причинах же, вызвавших изменения в организации и работе полицейских структур говорилось очень мало.

Круг, интересовавшихся деятельностью полиции и ее историей, не ограничивался публицистами и служащими правоохранительных органов. Многие аспекты интересующей нас темы затрагивались в работах дореволюционных юристов. В первую очередь, речь идет о статьях и исследованиях по административному, или как его ранее называли, полицейскому праву. В них разбирались законодательные основы функционирования общей полиции, ее задачи, обязанности и взаимоотношения с властью.14 Изучали полицию и специалисты по другим отраслям права. Так, либеральными юристами разрабатывался вопрос о влиянии особенностей государственного устройства и политического режима на формирование и деятельность правоохранительной системы. Делалось это или на примере генезиса полицейских структур в странах Западной Европы, в первую очередь Англии,15 или в сравнении особенностей функционирования русской и зарубежной полиции.16 Однако наибольшее значение для нашей темы имела работа И. Снегирева «Безопасность и полиция»,17 в которой система правоохранительных органов России была подвергнута тщательному анализу. Разбирая основные направления деятельности полиции по обеспечению безопасности в государстве, автор выявил многие ее недостатки и причины, их породившие. Он так же указал не действенность ряда часто используемых мер, направленных на предупреждение и пресечение преступлений. Наконец, в своей книге И. Снегирев предпринял попытку наметить мероприятия, проведение которых могло способствовать усилению полиции и улучшению ее работы.

Говоря в целом, можно отметить, что изучение деятельности правоохранительных органов в дореволюционный период стимулировалось интересом общества к этой теме. Общее недовольство полицией обусловило то, что многие работы, даже научные, носили полемический характер. Лишь немногим авторам удавалось увидеть в этом серьезную проблему, решение которой они и пытались найти в своих книгах.

После Февральской революции интерес к полиции, которая для многих олицетворяла «прогнивший царский режим», вырос еще больше. Это предопределило появление большого числа работ, посвященных политическому сыску. Количество книг, вышедших за полтора года, начиная с момента Февральской революции, так велико, что на это нельзя не обратить внимания. Основой для их написания послужили документы учреждения политической полиции, уцелевшие после их разгрома в ходе революционных событий.

Архивы показали всесильность политической полиции и почти полную осведомленность ее обо всех тайных делах революционных партий и общественных организаций. Поэтому особенностью всех книг этого периода был своеобразный пессимизм. К тому же отсутствие достаточного времени на обработку материала оказало решающее воздействие на тип всех исследований - это причудливая смесь исторического труда публицистической статьи, личных воспоминаний и сборника документов. Скорее это были не исследования, а тематические подборки документов, касавшихся тем, в наибольшей степени волновавших общество в то время, и снабженные небольшими комментариями исторического, публицистического и мемуарного характера. Было схоже не только внутреннее содержание, но и внешний вид книг: небольшой формат и объем (30-40, страниц), схожие названия, плохая бумага, орфографические ошибки.18

Наиболее серьезные работы, созданные в это время, были посвящены работе Заграничной агентуры.19 Их авторы - В.К. Агафонов и С.Г. Сватиков входили в состав комиссии, разбиравшей парижский архив Агентуры. Это позволило им в ходе своей работы привлечь значительное количество документов, в использовании которых, в отличие от своих коллег в России, они были неограниченны. Благодаря этому, а так же тому, что последний заведующий Заграничной Агентуры А.А. Красильников активно сотрудничал с Комиссией, давая все необходимые объяснения, авторы смогли достаточно объективно охарактеризовать деятельность политической полиции. Впрочем, и эти издания были не свободны от ряда недостатков, общих для всех работ того времени.

Книги писались для удовлетворения сиюминутного интереса и поэтому в них затрагивались схожие проблемы. Все авторы уделяли преимущественное внимание разработки трех сюжетов. Первый и главный - деятельность охранных отделений: структура, штат, методы сбора и систематизации материала. Второй был посвящен наружному наблюдению, а третий внутренней агентуре. Другой особенностью этих книг было то, что проблемы, поднимаемые в них, рассматривались, так сказать, вне времени. При изложении материала авторы очень вольно обращались с хронологией, используя для подтверждения своих выводов факты, относящиеся к разным периодам - революции 1905 г., «столыпинской реакции», первой мировой войны. Такое вольное обращение с фактологией чрезвычайно снижает научную ценность этих работ, хотя сами по себе приводимые сведения и документы представляют определенный интерес. Еще одной характерной чертой этих изданий было то, что вопросы, связанные с Департаментом, в них затрагивались постольку, поскольку он руководил охранными отделениями. В итоге, работа политической полиции приобретала однозначно реакционный, противоправный характер.

Перечисленные выше особенности этих изданий были обусловлены рядом причин. Во-первых, политическая конъюнктура. Одной из основных задач МВД после Февральских событий была признана необходимость «решительным образом сломать и

ЛЛ уничтожить пережитки и навыки прежнего приказного полицейского режима». Для этого необходимо было доказать, что прежний политический режим действительно имел именно такую сущность. Поэтому в том же официальном отчете, где говорилось о функциях Департамента не связанных с политическим сыском, так же официально заявлялось, что уже давно полиция возбудила «против себя всеобщее негодование», а руководящее ею учреждение «всеобщую ненависть», из-за допускавшихся им 1 провокационных приемов. Во-вторых, беспристрастный разбор деятельности Департамента во многом бы развеял представление о правоохранительных органах, как составной части «темных сил». После Февральской революции полиция и жандармерия изображались одним из главных препятствий на пути преображения России. Была уу развернута целая газетная кампания за немедленную отправку их на фронт. Когда же Г.Е. Львов попытался привлечь на службу хотя бы часть полицейских, в левой печати начали публиковаться гневные статьи.23 Кроме того, почти все высшие полицейские чины так же числились по ведомству «темных сил». Правда, они в большей степени были тенями прошлого, олицетворяя собой самую сущность «преступного» царского режима, и потому были персонально ответственны за все неурядицы военных лет, гонения на общественность и кровопролитье во время «Великой русской революции».24 Отказ от традиционного взгляда на правоохранительную систему, а значит и на ее центральное учреждение, был в таких условиях просто немыслим. К тому же власти было не выгодно стимулировать раскрытие истиной роли политической полиции, и Департамента в частности еще по одной причине, которая, кстати, определяла отношение власть предержащих к этой теме и в дальнейшем. Ее хорошо сформулировал автор предисловия к одному из важнейших документов, выработанных Департаментом -«Инструкция о работе с секретными сотрудниками». Он пишет: «Опыт царской охранки был нужен и Временному правительству, и тому правительству, которое пришло ему на смену, не утратил он значения и поныне».25

Более объективные работы о деятельности полиции в дореволюционный период стали появляться с нач. 1920-х годов. Связано это было с тем, что исследователям стали доступны документы, в том числе и секретные, имперских министерств и ведомств. На их основе был создан целый ряд исследований по вопросам внутренней политики, в которых не малое место уделялось деятельности МВД, в том числе и Департамента полиции. Особо пристальному изучению подверглись взаимоотношения Николая II с последним министром внутренних дел А.Д. Протопоповым. И хотя, пристальное внимание исследователей к этой теме было в первую очередь обусловлено интересом к вопросам внешней политики, а точнее к проблеме сепаратного мира, при ее изучении нельзя было игнорировать и внутриполитические аспекты. Так в работах В.П. Семенникова помимо интереснейшего фактологического и документального материала, было сделано не мало любопытных наблюдений, объясняющих позицию л/

МВД в предреволюционный период. Примерно в этом же ключе была написана и работа Д. Заславского о А.Д. Протопопове.27 В ней автор пытался выявить особенности политики последнего царского министра внутренних дел и причины их обусловившие. Правда, чрезмерно идеологизированный подход к поставленной задаче помешал ее объективному решению. Тем не менее, некоторые выводы, сделанные в работе не потеряли своей ценности и до настоящего времени.

Необходимо особо отметить еще две работы, в которых разрабатываются темы напрямую связанные с деятельностью Департамента полиции и других правоохранительных структур в годы первой мировой войны. Прежде всего, речь идет об исследовании Б.Б. Граве «К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны».28 В нем она пыталась показать нарастание внутриполитического кризиса через взаимоотношения власти, либеральной буржуазии и рабочего класса. Однако ценность данной работы определяется не этим. Гораздо важнее то, что свои выводы автор сделал на основании многочисленных источников, в том числе и впервые введенные ей в научный оборот комплекс документов Особого отдела Департамента полиции.

Вторая работа «Царская армия в Февральском перевороте» принадлежит перу Е.И. Мартынова. Разрабатывая заявленную в названии тему, автор рассмотрел широкий комплекс проблем, с нею связанных. Одной из них было взаимодействие военных и гражданских властей в столице, и в частности, планы совместных действий1 войск и полиции. Не оставил он без внимания и вопрос о так называемых «протопоповских пулеметах», который попытался разрешить на основании документов военного ведомства. Все это позволяет считать книгу Е.И. Мартынова одной из первых попыток комплексного изучения действий властей в нач. 1917 г., направленных на предупреждение массовых беспорядков.

Несмотря на изучения в 1920-30-х гг. многими историками фонда Департамента полиции, ЧСК и др., специальных исследований, посвященных дореволюционной правоохранительной системе и ее центральному учреждению, так и не было создано. Более того, даже не предпринималось попыток детально описать систему политического сыска в начале XX века. Изучались лишь некоторые аспекты ее деятельности. Особо пристальное внимание было уделено провокаторам30 и зубатовскими организациями.31 Продолжая дореволюционную традицию, подавляющее большинство авторов смотрело на полицию, как на «бесконтрольный аппарат», которому были присвоены обширные права и были возложены «задачи по борьбе со всеми "неблагонадежными" элементами».32 Каких-то новых аспектов в изучение темы ими внесено не было, тем более что большая часть их была написана на основе воспоминаний, газетной и журнальной публицистик, а так же немногочисленных опубликованных воспоминаний. Более серьезные работы строились на основе архивных документов33 или материалах судебных процессов.34 Однако специфичность затрагиваемых в них тем, а так же то, что период войны в них практически не освещались, работы эти мало способствуют решению поставленных задач.

Несколько большее значение имеет сочинение В. Шуйского «Департамент полиции»,35 вышедшее в Харькове в 1930 году на украинском языке. Несмотря на то, что в своей книге автор в основном касается вопросов о провокаторстве и очень мало освещает темы, непосредственно связанные с Департаментом. Все же в ней затрагивается ряд важных вопросов. В частности в книге рассматривается вопрос о финансировании политической полиции и руководящей роли Департамента полиции в структуре органов политического сыска. К сожалению, автор использовал только опубликованные источники, не проверяя их архивными данными.

Здесь же особо необходимо отметить издательскую деятельность Общества бывших политкаторжан. Под его эгидой был опубликован ряд значимых исследований, посвященных политическому сыску. Кроме уже упоминавшейся работы В. Шуйского и книг П.Е. Щеголева, им было выпущено в свет трехтомное исследование Л.П. Меньшикова «Охранка и революция», первый том которого был посвящен деятельности органов политического сыска на рубеже XIX-XX веков.36 Кроме того, немало интересных с фактологическогй точки зрения статей было напечатано в журнале Общества - «Каторга и ссылка». Наконец, в нач. 1930-х годов было намечено создать обобщенную, многотомную историю политической тюрьмы, каторги и ссылки в царской России. Согласно плану издания в томах, посвященных началу XX в., к рассмотрению были намечены и вопросы, связанные с политическим сыском. Уже одно их перечисление ярко свидетельствует о том, что круг тем, интересовавший исследователей в то время, был весьма специфичен. Так в томе, посвященном периоду с нач. 1890-х годов по 1905 г. предполагалось затронуть следующие темы: «Реорганизация охранных отделений. «Летучий отряд» Медникова. Руководящая роль московской охранки». А в следующем, который должен был повествовать о межреволюционном периоде, политической полиции планировалось уделить более пристальное внимание. В особом параграфе «Организация Департаментом полиции погромов», кроме этой проблемы должны были быть рассмотрены и другие вопросы: «Система сыска и провокации, как нормальное средство государственного управления. Роль Департамента полиции и охранных отделений в этот период», а так же ряд более частных.39 Данный проект осуществить не удалось, т.к. в 1934 г. Общество было закрыто. С этого времени всякое изучение работы дореволюционных правоохранительных органов, в особенности политического сыска, было прекращено. Тема на долгие годы стала запретной.

С нач. 20-х годов опытом, накопленным дореволюционными правоохранительными органами, начинают интересоваться сотрудники соответствующих советских структур. Это положило начало ведомственному изучению истории полиции. Уже в одном из первых профессиональных чекистских журналов «Еженедельник чрезвычайных комиссий» началась публикация заметок и документов, посвященных деятельности политической полиции в дореволюционный период. Традиция знакомства сотрудников советских правоохранительных органов с работой их предшественников была продолжена и в дальнейшем. Так, в милицейском журнале «На посту», издаваемом в Ленинграде, в 1925-1926 гг. была помещена серия статей Д. Гоголя о методах и формах деятельности «политической полиции самодержавия».40 Но если в «Еженедельнике» основное внимание уделялось публикации документов, то Д. Гоголь редко использовал документальный материал для подкрепления своих выводов. Более того, однозначно негативная оценка действий полиции и публицистический характер статей, делала их похожими на прочие издания 20-х годов, затрагивавшие схожие темы. Несмотря на это, публикация в ведомственном журнале серии статей, бесспорно свидетельствует об интересе к опыту предшественников, имевшимся у руководителей советских правоохранительных структур.

Обзор литературы 1920-30-х годов, посвященных полиции, был бы неполным без упоминания книги Б.И. Николаевского «История одного предательства». Впервые она была опубликована в Берлине в 1931 г., и с тех пор неоднократно переиздавалась. В ней историк-эмигрант разрабатывал одну из популярных в тот период тем. Его исследование было посвящено одному из самых известных провокаторов - Е.Ф. Азефу. Однако оно выгодно отличалось от других работ на эту тему. Б.И. Николаевский, на основании многочисленных источников, часть из которых до сих пор не доступна исследователям, представил деятельность «великого провокатора» на широком историческом фоне. Это позволило автору представить систему политического сыска периода 1890-х - 1900-х годов, и охарактеризовать происходившие в ней изменения. Особое внимание в книге было уделено Департаменту полиции и петербургскому охранному отделению, был в ней так же затронут вопрос о влиянии министров внутренних дел на работу органов политического сыска. Кроме того, Б.И. Николаевским были даны весьма интересные исторические портреты руководителей правоохранительных органов того периода. В предисловии к одному из последних переизданий этой книги, была дана весьма точно характеристика исторических исследований Б.И. Николаевского. В нем подчеркивалось, что все книги «написаны на богатом фактическом материале», кроме того, «они добросовестны, объективны, выдержаны в спокойном, сдержанном тоне».41 Все эти достоинства позволяют «Истории одного предательства» до сегодняшнего дня оставаться одним из лучших исследований по истории политического сыска.

Характеризуя в целом период 1920-30-х годов можно отметить, что в это время интерес исследователей к документам полицейских учреждений был весьма велик. Обусловлен он тем, что историки надеялись найти в них ответы на интересующие их вопросы внутренней политики и революционного движения. Однако работа с многочисленными документами, не положила начало исследованию истории фондообразующих учреждений. В большинстве исторических трудов особенности правоохранительной системы рассматривались лишь вскользь, а ее деятельность продолжала оцениваться однозначно негативно. Это привело к тому, что сложившееся перед революцией отрицательное отношение общества к полиции, постепенно становилось идеологическим штампом.

Новое обращение к истории правоохранительной системе нач. XX в. происходит в нач. 60-х годов. С этого времени редкий исследователь, занимавшийся проблемами внутренней политики царского правительства в период последнего царствования, обходился без привлечения документов Департамента полиции. Особенно это касалось исследователей, работавших над изучением периода первой мировой войны.42 Однако они, в отличие от историков, работавших в 1920-30-е годы, не ограничивались разрешением общих вопросов внутренней политики. В своих работах они затрагивали и темы, связанные с функционированием правоохранительных структур. В частности, широкая осведомленность полиции, для многих из них являлась самостоятельной проблемой.

В тоже время специальных работ по интересующей нас теме практически не появилось, связано это было с тем, что по идеологическим соображениям она продолжала оставаться закрытой. В сер. 60-х начали появляться первые статьи, посвященные борьбе революционеров (большевиков) с тайной полицией43 В это же время началось более детальное исследование приемов и методов, применяемых до революции для ведения политического сыска.44 Однако значение их для нашей темы не очень велико. Хронологические рамки исследований обычно не включали период первой мировой войны. К тому же все они были написаны в ключе официальной идеологии и имели ряд серьезных недостатков. Специфичность темы заставляла авторов больше внимания уделять конспиративным приемам революционеров. Деятельность политической полиции авторы затрагивали постольку, поскольку именно она революционерам противостояла. Неслучайно наиболее серьезная работа, затрагивающая вопросы, связанные с политическим сыском называлась «Тяжелый фронт» 45 Автор ее, Б.К. Эренфельд, основное внимание уделил методам, которая политическая полиция использовала в борьбе против революционеров. Так же им была предпринята попытка выявить причины, определившие особенности этой борьбы. Однако идеологические клише оказали серьезное воздействие на выводы сделанные в исследовании. Зачастую они даже противоречили фактическим данным, изложенным в книге. Так, к примеру, автор пришел к выводу: «вся многолетняя история большевизма знает лишь считанное

46 число провокаторов» , хотя сам приводит имена не менее пятнадцати агентов, занимавших видное положение в партийной иерархии (Р.В. Малиновский, А.С. Романов, Я. А. Житомирский и др.).

В этот же период формировался и иной подход к изучению правоохранительной системы и органов политической полиции в частности. Начало ему положили исследования Н.П. Ерошкина по истории государственных учреждений XIX - нач. XX века, в которых он не только проанализировал взаимосвязь между различными правоохранительными структурами, но и показал, какое место они занимали в системе государственного управления. Уже в первых учебных пособиях, написанных им на рубеже 1960-х годов, основное внимание было уделено именно этим аспектам.47 Тоже самое можно сказать и о его статьях об учреждениях, ведавших политическим сыском,

ЛЯ которые были помещены в Советской исторической энциклопедии. Однако наиболее полно эти аспекты были исследованы Н.П. Ерошкиным в работе «Крепостническое самодержавие и его политические институты»49, посвященной государственным учреждениям кон. XVIII - сер. XIX вв. В дальнейшем, продолжая работу над темой, он использовал аналогичный подход и при анализе особенностей государственного аппарата более позднего времени, в том числе, и межреволюционного периода 1905-1917 гг.50 Идеи Н.П. Ерошкина оказали серьезное влияние на дальнейшее изучение истории правоохранительной системы, о чем свидетельствуют труды исследователей, работающих над данной темой в настоящее время.51

Несмотря на это, наиболее серьезно полицейские структуры в 1960-70-х годах изучались сотрудниками системы МВД СССР. В этот период был создан целый ряд исследований, свидетельствующих о том, что в Министерстве стали уделять особое внимание истории правоохранительных органов. Большая часть этих работ являлась пособиями для учебных заведений МВД, и поэтому содержала лишь самые общее сведения. Тем не менее, их авторам удалось наиболее полно отразить структуру органов общественной и государственной безопасности. Кроме того, в этих работах особое внимание было уделено взаимоотношению различных министерств с МВД, теме на тот момент совершенно неизученной. Однако эти исследования не свободны от ряда недостатков. Во-первых, рассматривая структуру полиции и изменения в ней, авторы не затрагивают причин их вызвавших. Во-вторых, не всегда поднимается вопрос об успешности деятельности различных полицейских органов.

Все это позволяет утверждать, что в 1960 - нач. 1980-х годов исследовались лишь отдельные вопросы, связанные с историей правоохранительных структур дореволюционной России. Тем не менее, именно в этот период была заложена основа для ее планомерного и систематического изучения. Особая заслуга в этом принадлежит Н.П. Ерошкину, т.к. предложенный им подход, как наиболее продуктивный, оказал существенное влияние на последующую разработку данной темы.

Во второй половине 1980-х годов, когда идеологическое давление начало ослабевать изучение истории политической полиции и других правоохранительных структур стало вестись более активно. Публикации в научно-исторических журналах статьей, посвященных учреждениям (чаще всего Департаменту полиции), методам работы и законодательной базе политической полиции приобрели регулярный характер. В основном все они были посвящены двум темам. Во-первых, особенностям деятельности политической полиции в конкретный исторический период.53 Однако из-за небольшого объема, авторы не имели возможности достаточно полно осветить поставленных в статье проблем. Чаще всего им приходилось ограничиваться констатацией некоторых закономерностей борьбы самодержавия революционным движением. Во-вторых, целый ряд статей был посвящен анализу архивных фондов различных органов политической полиции.54 Авторы статей, исследуя их, характеризовали не только сами документы, но и фондообразующие учреждения - их структуру, функции, место в правоохранительной системе и порядок взаимоотношения с другими властными структурами. Особое значение этих статей определяется тем, что все они были написаны на основе архивных материалов, и, таким образом, в них была дана более объективная оценка деятельности органов политической полиции.

В это же время было опубликовано несколько исследований по истории противостояния революционных партий, преимущественно РСДРП (б), и политической полиции. Наиболее серьезным из них явилась работа Н.Н. Анисимова «Борьба большевиков против политической полиции самодержавия».55 В ней автор проанализировал не только методы борьбы полиции с революционерами, но и структуру политического сыска, а также причины изменении, происходивших в ней. Хотя книга и не свободна от ряда идеологических клише, автор смог достаточно объективно показать причины, которые определяли особенности борьбы царского правительства с революционерами. Кроме того, на страницах научных и партийных изданий увидел свет ряд статей, посвященных этой же проблематике.56 Все они были написаны с привлечением широкого круга неопубликованных источников, в том числе и отложившихся в фондах органов политической полиции. Эти работы, в которых преимущественное внимание уделяется дореволюционной истории РСДРП (б), тем не менее, прекрасно характеризуют уровень осведомленности политической полиции.

Снятие идеологических барьеров не только способствовало началу широкомасштабного изучения истории правоохранительной системы до революции, но и спровоцировало появление спекулятивных публикаций на данную тему. Отличительной чертой их было то, что авторы, рассматривая отдельные факты, игнорировали не только особенности деятельности полицейских органов в тот период, но и исторический контекст. Последние нашло свое выражение в стремлении выявить параллели с работой правоохранительных органов советского периода, причем основывалось оно не на глубоком анализе, а случайных совпадениях. Ярким примером такого подхода к истории полиции были появившиеся на страницах периодических изданий в кон. 1980-х годов статьи о сотрудничестве В.И. Сталина с «царской охранкой».57 Основным аргументом авторов данных публикаций подтверждающим справедливость данного утверждения была их уверенности в этом. Ссылки же на документальные свидетельства не выдерживали никакой критики.58 Однако, не смотря на то, что многие историки, занимающиеся историей политической полиции, неоднократно на это указывались, вопрос о провокатарстве Сталина продолжает

59 оставаться до сих пор открытым.

В последующие годы исторические спекуляции на данную тему вышли на качественно новый уровень. Во-первых, издательства и авторы удовлетворяя интерес широкого читателя, издают научно-популярные книги, в которых повествуется об отдельных, чаще всего скандальных эпизодах, из истории дореволюционной полиции.60 Во-вторых, во многих книгах, претендующих на научность, подобные же факты, щедро приправленные авторской фантазией, нередко служат основой для подтверждения самых невероятных гипотез и предположений.61

Иными словами, после 1985 г. сложились условия не только для серьезного изучения дореволюционной истории правоохранительных органов, но и для появления спекулятивных околоисторических работ на данную тему.

Несмотря на то, что изучение дореволюционной полиции велось отечественными историками долгое время, наиболее серьезные исследования, основанные на солидной источниковой базе, появились лишь в последнее десятилетие. Впрочем, как и ранее исследователи продолжали первоочередное внимание уделять органам политического сыска и их специфической деятельности. Даже было предпринято несколько попыток, обобщить всю историю политической полиции, начиная со времен Ивана Грозного и до революции 1917 года. Наиболее серьезные попытки в этом направлении были предприняты Ф.М. Лурьев в его книге «Полицейские и провокаторы»62, а так же в монографии «Фонтанка, 16. Политический сыск при царях»63, написанной двумя историками: российским - С.А. Степановым и канадским - Ч. Руудом. Впрочем, надо признать, что попытки проследить эволюцию политического сыска на таком большом историческом отрезке оказались в обоих случаях неудачными. Основными причинами этого, на наш взгляд, были: дисбаланс исторического материала, неоправданные обобщения, а так же то, что авторы не всегда критически относились к бытовавшим в литературе скандальным, но не достоверным фактам из истории политической полиции. Последнее особенно характерно для книги Ф.М. Лурье, даже название которой кажется взятым с заголовка одной из брошюры, что появились после Февраля 1917 г. В то же время, несмотря на названные недостатки роль этих книг, как обобщающих результаты всех предыдущих исследований, очень велика. Причем в первую очередь это касается кон XIX, и начале XX., т.к. деятельность и особенности ведения политического сыска в этот период, рассмотрены авторами очень подробно.

В нач. 1990-х годов была опубликована еще одна работа, в которой суммировались результаты изучения истории политического сыска. В журнале «Из глубины времен» была помещена стать Ф.М. Лурье и З.И. Перегудовой «Царская охранка и провокация»,64 в которой были рассмотрены основные аспекты работы органов политической полиции, их эволюция и причины ее обуславливающие. Причем, работа эта выгодно отличалась от двух вышеназванных книг. Прежде всего, это связано с тем, что авторы ее, рассматривая деятельность политической полиции, смогли не только отрешиться от господствовавших шаблонных понятий, но и обнаружить ошибочность большинства из них. В результате, данная статья наглядно показала, что, несмотря на имевшийся устойчивый интерес к данной теме, она продолжала оставаться фактически не изученной.

Впрочем, к настоящему моменту многие пробелы в истории политического сыска уже ликвидированы. Во втор. пол. 90-х годов было опубликовано несколько монографий и статей, которые способствовали формированию более полного и объективного представления об истории политической полиции. Прежде всего, необходимо отметить

65 капитальный труд З.И Перегудовой «Политический сыск России (1880-1917 гг. данной монографии на основе широкого круга источников, многие из которых впервые были введены в научный оборот, были рассмотрены наиболее важные вопросы, связанные с деятельностью системы политического сыска. К сожалению, как справедливо замечает сам автор, хотя она и «стремилась не отдавать предпочтение тому или иному из рассматриваемых сюжетов, все же это ей не удалось до конца».66 В итоге многие из затронутых З.И. Перегудовой тем, так и остались не раскрытыми. Это, а так же то, что выводы ряда глав уже были ранее обнародованы автором в статьях, опубликованных ею в 1980-90-х годах, несколько снижает ценность данной работы. Тем не менее, на сегодняшний день именно в ней история органов политической полиции рубежа XIX-XX вв. нашла наиболее полное и объективное отражение.

Кроме книги З.И. Перегудовой необходимо отметить так же монографии И.Н. Кравеца67 и В.В. Романова, которые посвящены общим вопросам истории органов государственной безопасности дореволюционной России. Работа первого автора «Тайные службы империи», посвящена контрразведывательной деятельности различных государственных учреждений, в том числе Департамента полиции и подчиненных ему структур, в годы Русско-японской войны. Вторая работа «На страже Российской монархии. Политическая полиция Поволжья в 1905-1907 гг.», как видно из названия, посвящена совершенно не разработанной теме. Региональные особенности работы органов политического сыска в таком объеме до В.В. Романов никем еще не рассматривались. Так же необходимо отметить, что автором в рамках заявленной темы был поднят ряд специфических вопросов, которые до него никем не рассматривались. В частности, одна из глав его труда посвящена техническому оснащению органов политического сыска. Правда, прямого отношения к нашей теме данные работы не имеют, т.к. в них не затрагивается период первой мировой войны. Несмотря на это, многие наблюдения и выводы авторов позволяют четче осветить изменения, происходившие в системе политического сыска в интересующий нас период, а так же понять причины приведшие к ним.

Так же в последнее десятилетие было опубликовано достаточно большое количество книг и статей, освещающие частные вопросы деятельности правоохранительных структур. Среди них особо необходимо выделить работы, в которых анализируются различные направления деятельности органов полиции. Наиболее пристальное внимание в последние годы исследователи обращали на историю борьбы с терроризмом,69 а так же на разведку и контрразведку.70 Как правило, данные работы носят очерковый, описательный характер. Связано это с тем, что авторы их наибольшее внимание уделяют самым ярким моментам в деятельности данных структур, игнорируя не только их будничную работу, но и исторический контекст.

По иному обстоит дело с изучением тем, интерес к которым у историков и широкой общественности был традиционно велик. Так в последние годы появилось немало интересных публикаций, посвященных отдельным правоохранительным

71 79 учреждениям, методам их работы, а так же тем эпизодам отечественной истории, в

ТХ которых органы государственной безопасности играли весьма значимую роль. Среди этих публикаций необходимо выделить две - книгу И.С. Розенфельда «Провокатор Роман Малиновский: судьба и время»,74 и исследование С.А. Степанова «Загадки убийства Столыпина».75 Несмотря на то, что оба автора предметом своего исследования выбрали достаточно узкие темы, тем не менее, они широко осветили многие вопросы на прямую связанные с этими событиями (особенности работы революционных партий, структуру полиции, особенности внутреннего наблюдения и др.). Благодаря этому, им удалось показать, что оба инцидента не были результатом лишь случайного стечения обстоятельств. Объективные причины - историческая ситуация, особенности функционирования полицейских структур, так же имели большое значение для их возникновения. Кроме того, ими были даны любопытные характеристики многих чинов Департамента полиции и охранных отделений.

Особая важность последнего определяется тем, что к персоналиям полицейских деятелей долгое время никто интереса не проявлял. Исключения составляли руководители самого высокого ранга или люди, - такие как С.В. Зубатов, - игравшие значимую роль в политической жизни общества. Лишь в последние годы этот пробел стал постепенно заполняться. Пионером здесь опять выступила З.И. Перегудова. Ею были созданы биографические очерки некоторых наиболее ярких деятелей политического сыска нач. XX в., таких как Ф.В. Джунковский76 и Е.П. Медников77 Ею была проделана обширная работа по сбору биографических данных, анализируя которые, она рассмотрела родственные связи, политические взгляд и факторы, влиявшие

78 на карьерный рост. В последнее время стали появляться и другие книги на эту тему.

Как видно из вышесказанного в 1990-е годы авторы основное внимание уделяли органом контрразведки и политического сыска. Публикаций о деятельности общей и уголовной полиции фактически нет.79 Исключение составляют работы, созданные под эгидой МВД и его учебных заведений. Так, за последние несколько лет в Москве и

80 провинции вышло несколько капитальных трудов, в которых затрагиваются вопросы, связанные с успешностью функционирования системы правоохранительных органов в разные периоды существования и ее эволюцией. Правда, основное внимание в этих работах уделяется деятельности правоохранительной системы после Октября 1917 г.

Дореволюционная эпоха затрагивается лишь в скользь. Рассказ о деятельность и реформировании полиции в императорской России дается в виде небольшого о 1 вступительного очерка. При этом наибольшее внимание авторы уделяют работе общей полиции, только вкратце упоминая о существовании политической, сыскной, речной и других полициях. К тому же авторы при написании работ редко используют архивные документы, ограничиваясь законодательными актами и опубликованными источниками. Узкая источниковая база приводит к тому, что многие выводы, сделанные авторами, кажутся недостаточно обоснованными. По этой же причине в трудах ведомственных историков порой встречаются и фактологические ошибкам.

Впрочем, такое отношение к изучению истории своих предшественников в учреждениях, ведающих охраной общественного порядка, начинает изменяться. Стали появляться работы, посвященные отдельным вопросам истории правоохранительных органов, отличающиеся тщательной проработкой проблемы. Так Рязанский институт права и экономики Министерства юстиции издал работу Ю.А. Реента «Сельские охранно-полицейские структуры самодержавной России».83

Растет интерес к истории политической полиции в дореволюционный период и в органах государственной безопасности. В последние годы и в столице, и на периферии, было проведено несколько научных конференций, на которых были сделаны доклады (как историками-профессионалами, так и офицерами ФСБ) об особенностях работы полиции до 1917 г. Причем необходимо отметить, что большая часть из них была сделана на основе неопубликованных архивных документов.

Таким образом, можно констатировать, что в 1990-е годы дореволюционная правоохранительная система изучалась наиболее интенсивно. Именно в этот период были написаны работы, позволившие изменить господствовавшую долгие годы негативную оценку их деятельности, и сделать ее более непредвзятой. Последнему в значительной мере способствовало активное использование фондов Департамента полиции и подчиненных ему учреждений исследователями, изучающими различные аспекты внутренней и внешней политики России на рубеже веков. Безусловно, прежде всего, необходимо отметить историков изучавших деятельность различных партий и о* or O-J движений в начале XX в.: И.В. Алексеева , Р.А. Городницкий , Д.Б. Павлов , С.А. Степанов88 и др. Однако исследователи, занимавшиеся проблемами экономики, внешней политики, военной истории, также нередко использовали в своих работах документы из фондов правоохранительных учреждений. И хотя они не всегда критически подходят к используемым документам, тем не менее, во многом благодаря их работам оказалось возможным объективнее оценить уровень осведомленности полиции и профессиональной компетентности ее служащих.

Подытоживая все выше изложенное можно отметить, что изучение деятельности правоохранительных органов императорской России имеет многолетнюю, но сложную историю. Несмотря, на всплеск интереса к данной теме после Февраля 1917 г., в тот момент так и не появилось ни одной серьезной научной работы. В дальнейшем, усиление идеологического давления и рост влияния спецслужб, в чьем ведении долгое время находились архивы Департамента и других полицейских учреждений, сделали изучение данной темы невозможным. Даже либерализация внутренней политики в 60-е годы не сняла с нее идеологического табу. В итоге, лишь в последние годы в изучение истории дореволюционной полиции произошли качественные и количественные изменения. Число публикуемых работ, по интересующей нас и смежным темам, значительно выросло, а внимание исследователей было обращено на новые малоизученные вопросы.

Однако особое отношение к спецслужбам, господствовавшее в российском обществе на протяжении всего XX в., затрудняло объективное изучение их истории. В результате многие аспекты функционирования дореволюционных полицейских учреждений так и не были в достаточной степени освещены. Это привело к появлению целого ряда ошибочных представлений, вследствие чего правоохранительной системе первоначально стали приписывать многочисленные мнимые пороки, а затем и мнимые достоинства. Часть из этих представлений продолжает существовать до сих пор.

К примеру, в исторической и мемуарной литературе так и не были в полном объеме освещены функции Департамента полиции. Все исследователи, изучавшие историю этого учреждения, в первую очередь сосредотачивали свое внимание на его деятельности в сфере политического сыска. При этом они фактически оставляли без внимания то обстоятельство, что на протяжении всей своей истории Департамент являлся центральным органом правоохранительной системы императорской России. Игнорирование этого факта привело к формированию определенного стереотипного представления о тех функциях, которые выполнял Департамент в системе государственного управления.

Данный стереотип начал формироваться еще до революционных потрясений 1917 г. Революционные и радикальные партии, заинтересованные в дискредитации государственного строя, приложили немало стараний для его создания. Так, к примеру, известный эсеровский общественный деятель Н.А. Рубакин, сравнивая деятельность III отделения и Департамента полиции, писал: «Прежде необъятные задачи, совмещавшие в себе «утирание слез» и вразумление «скорпионами», сменились более точно очерченными целями политического наблюдения и сыска».89

После Февральской революции, несмотря на серьезный интерес к этой теме, а может быть, как раз благодаря ему, данное представление не претерпело изменений, а лишь усугубилось. Отсутствие объективного анализа деятельности Департамента привело к тому, что в общественном сознании он постепенно превратился в центр паутины, называемой политический сыск.

Однако в 1917 г. так и не появилось ни одного издания, специально посвященного Департаменту полиции. Многочисленные брошюры этого времени, как уже говорилось, повествовали в основном об Охранных отделениях,90 чья деятельность, в общем-то, соответствовала бытовавшим представлениям о полицейском произволе самодержавия. Когда же в этих изданиях затрагивались вопросы, связанные с центральным полицейским учреждением, то констатируемые отличия его от подчиненных ему органов были скорее количественные, чем качественные. Обычно Департамент характеризовался следующим образом: «В центре всего розыска по политическим делам, всем, управляя, задавая общий тон, стоял главный штаб армии охранников и жандармов, называвшийся Департаментом полиции. Оно следило через своих агентов не только за министрами, но и за великими князьями, оно не останавливалось перед тем, чтобы перехватывать и копировать письма царя и царицы. Сила охранников была в том, чтобы знать все обо всех. Департамент имел своих агентов во всех без исключения революционных организациях, во всех партиях, .которые поставили своей целью борьбу с царским правительством, освобождение России от гнета самодержавия».91 Правда, далее автор пояснял, что «собственных агентов, которые доносили бы ему непосредственно, у Департамента полиции было не много».92 Но на это явное противоречие внимания не обращалось. Департамент был лишь одним из учреждений политического сыска, который в силу своего центрального положения в системе обладал более широкими возможностями и большими полномочиями.

Такой взгляд на Департамент полиции позволял приписывать ему все недостатки политической полиции в целом, превращая его в своеобразную машину по производству интриг. Здание на Фонтанке, 16 превращалось в место сосредоточения провокаторов, карьеристов, интриганов, которые в своих корыстных целях подготавливали и осуществляли теракты и экспроприации, руководили арестами противников существующего строя - борцов за светлое будущее, организовывали погромы, покрывали произвол местных властей. Квинтэссенцией этих взглядов можно считать следующий пассаж: «Внутри самого Департамента полиции.произвол и интрига свили себе прочное гнездо. В интересах клики или отдельных лиц совершались самые кровавые преступления. Гнуснейшие заговоры замышлялись ими, поощрялись с прямого

93 ведома полицеиских воротил».

Данное представление о характере деятельности Департамента было господствующим на протяжении всего 1917 г., но оно было отнюдь не единственным. В конечном итоге, даже новая власть, немало сделавшая для дискредитации главного полицейского учреждения, была вынуждена частично реабилитировать его. В июне месяце Временное правительство официально признало, что в круг задач, стоящих перед Департаментом, входил не только политический сыск.94 Впрочем, данное заявление было далеко не случайным. В печати и до этого появлялись публикации, опровергающие общепризнанный взгляд.

Первыми о непричастности центрального учреждения правоохранительной системы к организации «политического контроля и сыска», в том виде, в котором их представляла «передовая общественность», заговорили чиновники, служившие в нем. Так в середине апреля 1917 г. в печати появилось открытое письмо 118 служащих Департамента полиции, адресованное министрам внутренних дел и юстиции, председателю государственной думы и в Петроградский совет. В нем они в частности заявляли: «.Мы занимались исключительно делопроизводством и были лишь исполнителями, в сущности, чисто канцелярской работы. Как рядовые работники Департамента, мы категорически заявляем, что никакой провокационной работой мы никогда не занимались, никаких незаконных действий направленных во вред народу не проявляли, и вообще, были далеки от всякой активной политической деятельности».95

Несмотря на то, что никаких откликов или комментариев на это открытое письмо обнаружить пока не удалось, можно утверждать; данный взгляд на работу Департамента получил некоторое распространение даже в либеральной среде. Так известный журналист П. Пильский в весьма тенденциозной брошюре, с характерным для того времени названием - «Охранка и провокация», в своей характеристике политической полиции, был вполне солидарен с бывшими департаментскими чиновниками. В частности, он писал: «в сущности, это «бюрократия», такая же равнодушная к смыслу своей «деятельности», .и та же здесь канцелярия, и то же бессмыслие, и тот же холод, и та же бумажность».96

Все же, серьезного влияния на оценку деятельности Департамента полиции данная точка зрения не оказала, а в последующие годы ее и вовсе стали оставлять без внимания. Департамент, по-прежнему, рассматривался только как одно из учреждений политической полиции. Лишь, с сер. 60-х годов в исторической литературе стали отмечать двойственную природу этого учреждения. Так крупнейший исследователь государственного аппарата дореволюционной России Н.П. Ерошкин считал, что Департамент полиции являлся не только органом политического розыска, но «и

07 управления полицией царской России». Однако работ, посвященных этому направлению его деятельности, так и не появилось. Департамент по традиции продолжали рассматривать как учреждение, функции которого сводились к непосредственной борьбе с революционным и противоправительственным движением.98 Даже ведомственные историки практически не уделяли внимания изучению деятельности Департамента по руководству правоохранительной системой России. Они лишь ограничивались констатацией того факта, что он «был призван направлять и координировать работу всей полиции Империи».99

В новейшей литературе этому вопросу так же уделяется крайне мало внимания. Как правило, исследователи касаются его лишь вскользь. Они, не подкрепляя никаким фактологическим материалом, пытаются кратко охарактеризовать деятельность Департамента по руководству полицией. В итоге получаются интересные, но мало что объясняющие пассажи, вроде сравнения Департамента полиции с компьютером, приведенного в книге Ч. Рудда и С.А. Степанова. - «На Фонтанку со всех концов империи стекалась информация, которая обрабатывалась, разбивалась на фрагменты, откладывалась в ячейках памяти, создавая банк данных. Подобно всем компьютерам Департамент полиции не принимал решение самостоятельно; действовал по программе, заложенной свыше - правительством».100 Подытоживая выше сказанное, можно констатировать, что представление о Департаменте полиции, как о некой всесильной «Всероссийской охранке», существует до сих пор. Оно является одним из тех исторических стереотипов, которые, имея мало общего с реальной исторической действительностью, оказывают существенное влияние на общественное сознание.

Подытоживая вышеизложенное, можно сказать, что изучение Департамента до сих пор, по большому счету, сводилось к рассмотрению эволюции приемов сыска вообще, а так же внутренней истории учреждения - структуре, распределению обязанностей между отдельными подразделениями, распоряжениям, отдаваемым на места. Подобный подход сохранился и в более новых работах.

Исходя из степени изученности темы, объект и предмет исследования можно определить следующим образом: объектом исследования является Департамент полиции МВД - центральное учреждение правоохранительной системы России. Предметом - все стороны его деятельности; взаимоотношения с другими полицейскими учреждениями и органами государственного управления; совокупность причин, оказавших существенное влияние на его работу в годы первой мировой войны.

Цель и задачи исследования

Главной целью работы является изучение деятельности Департамента полиции накануне и в годы первой мировой войны, определение его места и роли в системе государственного управления императорской России, выяснение степени эффективности его работы - ее достоинств и недостатков.

Для успешного достижения поставленной цели необходимо выделить ряд более локальных задач:

- Анализ структуры Департамента полиции и причин, вызвавших изменение в ней

- Выявление особенностей формирования личного состава Департамента -социальный состав, уровень образования, профессионализм, материальная обеспеченность и др.

- Исследование влияния особенностей проведения внутренней политики в военный период на деятельность Департамента

- Изучение механизмов руководства местными органами политической и общей полиции

- Рассмотрение мероприятий, предпринимавшихся Департаментом для предотвращения роста массового недовольства и возникновения революционного взрыва

Хронологические рамки работы охватывают период с 1913 г., когда руководством МВД в лице Ф.В. Джунковского было начато реформирование правоохранительной системы, что оказало серьезное влияние на ее работ>^в годь1.жщнь1. Верхней границей исследования является 10 марта 1917г., когда по распоряжению Временного правительства Департамент полиции был упразднен.

Для достижения цели исследования и решения поставленных задач была проведена работа по выявлению и изучению документального материала, отражающего деятельность Департамента полиции в интересующий нас период. В результате, сформировалась источниковая база исследования, состоящая как из опубликованных так и не опубликованных документов. Основное значение для раскрытия темы имели материалы трех архивохранилищ: Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), Российского государственного исторического архива (РГИА) и Центрального государственного исторического архива Санкт-Петербурга (ЦГИА СПб). Причем особое значение имеют материалы первого из них, т.к. именно там хранится фонд Департамента полиции, а так же большинства охранных отделений и жандармских управлений.101

Деятельность Департамента полиции, как учреждения бюрократического, обрастала большим количеством бумаг-записок, черновиков, отпусков, выписок. В результате Департамент явился образователем довольно-таки значительного архивного фонда. Документы, отложившиеся там, освещают самые разнообразные аспекты его деятельности. Фонд Департамента характеризуется не только хорошей сохранностью, но и значительными размерами - в нем храниться 301569 дел.102 Это предопределило, что основное внимание было сосредоточено на документах, отражающих лишь некоторые аспекты истории Департамента полиции. А именно 1) внутреннюю историю учреждения; 2) руководство работой правоохранительной системы; 3) деятельность по предупреждению массовых выступлений и революционного взрыва. Выбор этих направлений деятельности Департамента не случаен, т. к. именно они наиболее полно позволяют понять место и роль Департамента в годы первой мировой войны и в событиях февраля 1917 года.

Наиболее общее представление об особенностях деятельности Департамента полиции и службе в нем чиновников дает составленная в 1913 г. «Инструкция».103 Как и другие подобные документы, она предназначалась для регламентации и упорядочения работы учреждения. Этим обуславливается то, что в ней нашли отражения самые разнообразные вопросы внутренней жизни Департамента. Однако многочисленные разделы «Инструкции» в основном посвящены трем аспектам внутренней жизни Департамента. Так статьи первых разделов посвящены должностному расписанию, т.е. определяют состав количественный состав чиновников, их общие и особые обязанности («Состав Департамента полиции», «Общие обязанности и ответственность чинов Департамента полиции» т.п.). Следующие несколько разделов затрагивают вопрос об организации делопроизводства («Регистрация входящих бумаги алфавит», «Отправление и регистрация исходящих бумаг», «Порядок и правила исполнения бумаг» и т.п.). Наконец, несколько разделов посвящено распорядку работы учреждения («Порядок занятий в Департаменте полиции», «Дежурство по Департаменту и выдача справок посетителям» и т.п.). Кроме того, к «Инструкции» имелось приложение

Правила составления и формы бумаг». Одним словом, данный документ дает наглядное представление о том, какой видели работу Департамента его руководители.

Кроме того, было обнаружено несколько документов, позволяющих частично реконструировать процесс выработки инструкции. Прежде всего, речь идет о черновом варианте данной инструкции.104 Правда, выявленный нами экземпляр, составлялся на одной из заключительных стадий работы, и поэтому большинство статей в нем были представлены уже в окончательной редакции. Однако ряд разночтений все-таки имеется. Многие из них были вызваны замечаниями,105 которые высказаны вице-директорами и делопроизводителями Департамента. Они указывали на особенности работы данного подразделения МВД, которые не были учтены авторами инструкции, но делали предложенные ими правила недейственными.

Своеобразным дополнением к «Инструкции» можно считать приказы по Департаменту полиции. Они, как правило, исходили непосредственно от директора Департамента, и лишь в редких случаях от чиновника его замещающего. С их помощью он регулировал работу подчиненных, боролся с недостатками, объявлял о поощрениях и об изменениях происшедших в штатном расписании и структуре учреждения. Иными словами, посредством приказов корректировались некоторые положения «Инструкции», а так же регулировались вопросы, которые в ней не были разработаны в достаточной степени или просто упущены из вида. Нередко приказы посвящались и нарушению «Инструкции», в особенности дисциплинарным проступкам. В них, сообщалось имя чиновника, а так же какое им было допущено нарушение и какому взысканию он подвергается. Причем, форма приказов была одинаковая для всех проступков от опоздания на службу106 до попытки кражи секретных дел.107 Правда, иногда приказы преследовали и другие цели. Так существовал ряд стандартных приказов, повторявшиеся из года в год, - к примеру, определявшие порядок работы в праздничные и предпраздничные дни, или сообщавший об «ответном поздравлении министра чинам Департамента». Наконец, в приказах сообщалась сведения, имеющие большое значение для служебной переписки: о приеме на службу, об увольнении в отпуск и в отставку, перемене фамилий и т.п. К сожалению, сохранность этого любопытнейшего источника очень плохая. Всего за период с 1913 г. по 1916 г. было выявлено 35 приказов. Это составляет ничтожную часть от издававшихся, так, к примеру, только в 1913 г. их было более 120. Тем не менее, даже эти немногочисленные документы позволяют проследить течение будничной работы в Департаменте с ее особенностям, недостатками, сложностями.

Еще более ярко представляют будничную работу Департамента полиции распоряжения руководителей отдельных его подразделений и различные циркулярные записки. Именно в этих документах, нередко посвященных далеким от полицейской деятельности проблемам, наиболее полно отразилась жизнь чиновников, отвечающих за «предупреждение и пресечение преступлений» на территории всей Российской империи.

В повседневной жизни Департамента полиции значимую роль играли циркулярные записки. С их помощью до сведения департаментских чиновников доводились большая часть официальной информации. Об этом свидетельствует то, что данные записки отложились в делах различных делопроизводств, как правило, с росписями всех служащих в нем. Именно поэтому очень часто в записках дублировались распоряжения правительства или министра, помещенные в «Правительственном вестнике» или приказе по министерству. Нередко они извещали о событиях, касавшихся всех чинов Департамента - приезд министра, торжественный молебен, панихида по сослуживцу. Зачастую в них указывалось не только предстоящее мероприятие и время его проведения, но и форма одежды. В годы войны появились циркулярные записки, содержание которых было менее официальным - предложение купить через хозяйственную часть сахар, объявление о собрании чиновников для выбора в различные потребительские общества и т.п.

Еще более частным проблемам посвящены служебные записки, которыми в случае надобности обменивались различные делопроизводства - задержка необходимой переписки, переход чиновника, требования уточнить предоставленные сведения и тому подобные вопросы. Однако благодаря им оказалось возможным четче представить служебные взаимоотношения и процесс делопроизводства в Департаменте. Такую же роль играют внутренняя переписка различных делопроизводств. Она наглядно показывает, как выполнялись общие правила организации работы в Департаменте, установленные «Инструкцией» и приказами. Так в частности, в записках об организации делопроизводства в Особом отделе108 подробнейшим образом были расписаны обязанности всех штатных чинов и чиновников для письма. В них так же анализировалось движение различных бумаг (входящая и исходящая почты), т.е. указывалось: кто, в какой момент и что делает с данным документом. При этом автор записок указывал на все те сложности, которые встречаются в работе чиновников различных подразделений Особого отдела, причем наиболее часто упоминалась постоянная необходимость в сверхурочных занятиях.

Кроме того, в каждом делопроизводстве в особое дело подшивались жалобы, прошения, служебные записки, а нередко и памятные листы. Вся эта внутренняя переписка зафиксировала значительное число личных и служебных проблем, возникавших у чиновников Департамента, и происшествий, случившихся в этом учреждении. Иными словами, в ней нашли отражения те незначительные эпизоды, которые наиболее ярко характеризуют атмосферу, существующую в коллективе, и дух времени.

Для изучения руководства системой правоохранительных органов, прежде всего, были использованы департаментские циркуляры, которые рассылались в разные учреждения Империи в громадных количествах. Всего было изучено 715 документов, за период 1913-1917 гг. Каждый из них представляет определенный интерес для изучения конкретных дел или событий, интересовавших Департамент. Дать подробный анализ всех циркуляров за более чем трехлетний период не представляется возможным. Но в своей совокупности циркуляры представляют однородный источник, который весьма наглядно показывает, какие проблемы интересовали Департамент и как они разрешались. Это позволяет наглядно увидеть те сферы деятельности, в которых центральный орган системы государственной безопасности брал на себя руководство, и те рычаги, которые он применял для воздействия на подчиненные учреждения.

Внешние признаки всех рассмотренных документов данного вида схожи. Это беловой, обязательно машинописный экземпляр документа, нередко с подлинными подписями, реже с припечатанными к тексту фамилиями лиц, подписавших документ. Чаще всего беловики циркуляров печатались на хорошей плотной бумаге большого формата, в верхнем левом углу которого помещалось название подразделения учреждения, выпустившего циркуляр, дата и номер. Реже беловик циркуляра печатался на половине листа. Интересно отметить, что внешний вид этих документов в годы войны с введением режима экономии нисколько не изменился.

Гораздо большее разнообразие наблюдается во внутренней структуре циркуляров. По содержанию все департаментские циркуляры можно разделить на следующие пять групп: информационные, нормативные, руководящие, розыскные и запросные.

Информационные. Циркулярами этого типа местным органам сыска, а иногда военным и гражданским властям на местах, сообщалась важная для них информация, обладателем которой стал Департамент. Такие циркуляры могли оповещать о новых методах транспортировки нелегальной литературы, о решениях съездов и конференций партийных и общественных организаций и т.п. Информация эта сообщалась обычно «для сведения и соображений при розыске». Иногда Департамент ставил перед нижестоящими органами, на первый взгляд, более конкретные задачи. Циркуляр мог заканчиваться требованием «своевременного обнаружения проведения в жизнь этого решения и противодействия ему»; «выявления людей, пропагандирующих идеи Союза, и привлечения их к переписке»; «выявления делегатов, сопровождения их слежкой за границей и ареста там» и тому подобными указаниями. По внутреннему своему содержанию они, мало чем отличаются от уже приведенного выше абсолютно абстрактного указания, вся эта информация сообщена для «сведения и соображений при розыске». Подобные неконкретные указания, шедшие в конце длиннющих циркуляров109 как нельзя лучше показывают истинное назначение последних. С их помощью формировалось особое информационное пространство, которое способствовало парализации деятельности революционного и оппозиционного элемента.

Нормативные. Циркуляры данного типа рассылались не только нижестоящим учреждениям, непосредственно подчиненным Департаменту. Получали подобные циркуляры и равные Департаменту учреждения, а также должностные лица. С их помощью производилась своеобразная корректировка действующего законодательства. Все вопросы, которые не нашли отражения в законах, но нуждались в упорядочении и регулировании, разрешались нормативными циркулярами. Ими определялся штат и содержание вольнонаемных служащих в полицейских учреждениях, в них давались общие указания по ведению различных следственных действий, разъяснялись сомнительные, с точки зрения начальников сыскных учреждений, статьи законов. Более того, эти циркуляры зачастую подменяли собой законы. Так знаменитые отделения по охране общественного порядка и безопасности были созданы и функционировали лишь на основе циркуляров. Упразднены они были так же, как и созданы, циркулярными распоряжениями Министра Внутренних Дел в 1913-1914 годах. Нормативные циркуляры, конкретизируя, уточняя, а иногда и подменяя законы, представляли собой своеобразную законодательную базу, на которой строилось здание охраны общественного порядка и безопасности. Это обусловливает немалый интерес к ним. Отраженные в них сведения позволяют разобраться в идеологии сыска, господствующей в тот или иной момент времени, в методах, которыми велась борьба с политическими и уголовными преступлениями. Они позволяют увидеть изменение отношений руководителей полиции к чиновникам и служащим разных рангов. Для периода первой мировой войны документы эти имеют и свое особое специфическое значение. Так называемая министерская чехарда привела к тому, что в годы войны часто менялось руководство Департамента полиции. Нормативные циркуляры показывают, как в связи с этими переменами изменялось отношение к перечисленным выше проблемам.

Руководящие. Эти циркуляры наиболее точно отражают главенствующую роль Департамента в системе правоохранительных органов дореволюционной России. Ими задавалось направление, в котором должны были действовать подчиненные Департаменту учреждения, очерчивался круг первоочередных на данный момент задач, указывались проблемы, требующие немедленного разрешения. Так за годы войны такие циркуляры не раз призывали местные полицейские и жандармские учреждения обратить особо пристальное внимание на военнопленных и интернированных. В других руководящих циркулярах этого времени обращается внимание на способы военного шпионажа и возможных диверсий. В этой связи от местных органов требовалось своевременно приобрести необходимую агентуру и своевременно противодействовать возможным действиям противника. Имеется множество циркуляров, касающихся предупреждения забастовочного движения, особенно на оборонных заводах и т.п. Руководящая роль Департамента полиции, судя по циркулярам, предстает важнейшим залогом успешного функционирования всей системы полиции. Но, к сожалению, весьма затруднительно проследить, насколько эти распоряжения выполнялись на местах. Судя по имеющимся воспоминаниям лиц, получавших эти распоряжения на местах, к ним относились весьма и весьма осторожно, а зачастую даже не выполняли.

Безусловно, подобные характеристики данного вида циркуляров несколько снижают их ценность. Однако подобное отношение местных органов к руководящей роли Департамента полиции не может оказать влияние на изучение стратегии борьбы с дестабилизирующими элементами. Именно руководящие циркуляры, как никакой другой документ показывают, какой участок «незримого фронта» считался в учреждении, обладающем самой полной информацией о положении в стране, наиболее опасным. А для переломного момента в истории России, каким явился период 1914 -1917 гг., стратегия борьбы приобретает особо важное значение.

Розыскные. Эти циркуляры представляют совершенно особый и обособленный вид данных документов. Они содержали указания о задержании того или иного человека - революционера, шпиона, преступника. В них указывались приметы разыскиваемого, его партийная принадлежность, если речь шла о политическом преступнике, а также указывалось, какое учреждение заинтересовано в его аресте. В некоторых из розыскных циркуляров могли требовать не ареста, а слежки или досмотра вещей. В данных случаях предполагалось поступать в зависимости от результатов данных розыскных действий. Для понимания интересующей нас темы данный тип циркуляров представляет наименьшую ценность, так как, являетсь отражением лишь отдельных мелких эпизодов борьбы с антигосударственными элементами. Они не позволяют увидеть общей направленности, принципов и способов этой борьбы.

Запросные. Необходимо еще несколько слов сказать о циркулярных запросах. Встречаются они очень редко, и с их помощью чаще всего Департамент пытался установить конспиративные адреса, реже личность человека. Рассылались они в случае, если при обыске у революционеров находились записи адресов - улица, дом, лицо, в нем проживающее, и необходимо было восстановить адрес полностью. С этой целью и рассылались циркулярные запросы. Руководителям сыскных органов подлежало выяснить, не в его ли подведомственном районе находится эта явка.

В фондах Департамента отложилось немало и документов, связанных с охранной государственных устоев и общественного порядка. В 1914 - 1917 годах в связи с войной и неизбежно связанной с ней осложнением ситуации внутри страны Департаменту пришлось удвоить усилия для предотвращения повторения революционного движения 1905 года. В эти годы выходит целый ряд циркуляров, этому посвященных. В них определяются, как уже было сказано выше, направления главных ударов по антигосударственным силам или даются указания, которые должны были помочь вести с ними борьбу. Но среди документов, касающихся предотвращения революционного движения циркуляры, если так можно выразиться, представляют лишь вершину айсберга. Они являются своеобразным итогом большой работы, которая проводилась Особым отделом и некоторыми другими делопроизводствами Департамента полиции. Вся эта работа нашла свое отражение в различных источниках. Это самые разнообразные документы - газетные вырезки, записки с анализом сложившейся ситуации, прогнозы ее развития, сообщения с мест и тому подобное. Все они объединены одним: в них говорится о подготовке революции и о рецептах борьбы с ней.

Прежде всего, в ряду этих документов необходимо выделить дела, которые из года в год заводились в Особом отделе и были озаглавлены «О выработке и принятии мер к предупреждению повторения революционного движения 1905 года». Было просмотрено четыре таких дела за период с 1913 по 1916 год.110 Работа с подобными однородными делами, несмотря на разноплановость отложившихся в них документов, дает редкую возможность увидеть тот комплекс проблем, который вызывал наибольшую обеспокоенность сотрудников Особого отдела. Можно даже проследить некоторую динамику попыток разрешения каждой из проблем. Но помимо своей совокупной ценности, некоторые документы, отложившиеся в этих делах, также представляют не меньший интерес. Это обязывает дать краткую характеристику наиболее важных из них.

Наиболее интересным документом, отложившимся в деле за 1913 год, представляется копия записки начальника Петербургского охранного отделения директору Департамента полиции о возможности всеобщей забастовки.111 Интерес, который вызывает этот документ, связан, прежде всего, с той характеристикой революционного движения, которую дает один из самых осведомленных руководителей органов политического сыска. По его мнению "нынешняя революционная волна, постепенно нарастая к настоящему моменту достигла уже значительной степени напряжения . в последнее время массы находятся в таком положении, что достаточно самого малейшего повода, чтобы заставить их бастовать"112. В подтверждении этой характеристики в записке обрисована картина настроения различных слоев общества, дан анализ некоторых процессов, происходящих в них, показаны причины, вызывающие недовольство существующими порядками, а так же сравнивается положение, сложившееся осенью 1913 года и осенью 1905 года.

Таким образом, данная записка представляет своеобразный перечень проблем, стоявших перед системой политического сыска в предвоенные периоды, которые в большинстве своем так и не были разрешены. Правда, использование записки несколько затруднено той особой позицией, которую занимал ее автор, начальник петербургского охранного отделения полковник М.Ф. фон-Коттен. В 1913 году, когда товарищем министра внутренних дел было упразднено большинство Охранных отделений, ему необходимо было показать поспешность и необдуманность данного решения и, если не добиться восстановления упраздненных, то хотя бы сохранить свое. Это желание, скорее всего, привело к некоторому сгущению красок, хотя достоверность общей характеристики революционного движения осени 1913 г. сомнений не вызывает.

113

В подобном же ключе выдержана и докладная записка П.К. Попова , сменившего М.Ф. фон-Коттена на посту начальника Петербургского охранного отделения. Составлена она была П.К. Поповым по просьбе дворцового коменданта В.Н. Воейкова и содержала в себе анализ положения в стране на май !915 года. Копия этой записки была представлена Директору Департамента полиции. Главным отличием этой записки от упомянутой выше, было то, что П.К. Попов, анализируя интересы разных общественных групп, показал их противоречивость и опасность, которую они представляют для государственной власти. Заканчивает же он свою записку своеобразным перечнем задач и дел, которые должны предпринять власти для обуздания революционной волны. Ни симптомы болезни, ни средства ее лечения, предложенные в записке, никак не были использованы. Об этом свидетельствует, как отсутствие соответствующих циркуляров и распоряжений, так и общий ход истории. Несмотря на этот анализ требований различных групп, попытки обрисовать положение в стране к моменту окончания войны, попытки влияния на выбор выработки направления политики государства, делают эту записку поистине бесценным источником.

Непосредственно к тем двум документам, о которых было сказано выше, примыкает записка, опять-таки составленная в Петроградском охранном отделении в октябре 1916 года. Составлялась она по приказу директора Департамента полиции и была посвящена вопросу "нарастания в 1905 году революционного движения в Санкт-Петербурге и системе мер, которые были приняты столичной полицией и в частности Охранным отделением в целях предупреждения и прекращения революций.114 Как явствует из первых строк записки, в ней были отражены два вопроса - краткая история революционного движения 1905 года и меры по борьбе с ним. Безусловно, больший интерес представляет вторая часть записки, в которой были перечислены действия Охранного отделения в борьбе с революцией. Это перечисление дает редкую возможность увидеть, какие средства и методы считались действенными в органах политической полиции. Вместе с тем перечисленные меры можно рассматривать и как попытку нижестоящего органа указать вышестоящему направления деятельности, требующие усиленного внимания. Неслучайно автор, отмечая, что "меры борьбы против. революционного движения распадаются на две группы; меры предупредительные и меры репрессивные115, все свое внимание сконцентрировал именно на мерах предупредительных. В частности, он особо отметил факт усиленного наблюдения со стороны политической и общей полиции за различными сторонами общественной жизни, установленном в 1905 г. Так же автор констатировал, что к началу революционного подъема штат Охранного отделения и количество секретных сотрудников были слишком малы, так что генералу Герасимову пришлось исходатайствовать дополнительные денежные ассигнования на их усиление. Освещая столь подробно вопросы наблюдения и дополнительного финансирования, автор записки касался вскользь и репрессивных мер, предпринятых в 1905 г., сводя их почему-то исключительно к арестам. К сожалению, довольно таки сложно судить, насколько эта попытка повлиять на политику Департамента полиции удалась, так как записка отложилась в деле одна, никаких документов, анализирующих ее содержание или созданных на ее основе - нет. Тем не менее, она, так же как и две цитированных выше записки, представляют интерес, как попытка аналитического анализа положения дел в стране и поиска на их основе путей поддержания стабильности.

Помимо документов, затрагивающих стратегические вопросы, как стабильность государства, общая политика борьбы с оппозиционными и революционными партиями, прогнозирование развития ситуации в стране в делах «О предупреждении повторения революционного движения .» отложились документы, связанные с менее глобальными тактическими вопросами. Так в этих делах отложилось несколько сообщений о подготовке революции, которую ведут некоторые партии.

В делах Департамента полиции есть и такие, что посвящены борьбе не с революционными партиями, а с народными волнениями. Эта проблема, всегда животрепещущая для России, приобрела в годы войны совершенно новый характер, определявшийся продовольственным кризисом. В 1915 году IV делопроизводством Департамента было начато дело «О принятии мер против дороговизны и спекуляции на этой почве»116, причем его продолжили вести в 1916 и 1917 годах. В нем, помимо документов, связанных с борьбой властей за обеспечение населения более или менее дешевыми продуктами, отложилась масса отчетов о народных волнениях на почве дороговизны. Большинство из них, представляет из себя, голое описание народного возмущения, в котором лишь иногда указывается повод, вызвавший беспорядки. Наибольший интерес представляет данный в документе рассказ о действии местных властей в этих экстраординарных ситуациях. Он при сопоставлении с циркулярами Департамента, посвященным таким событиям, как нельзя лучше показывает действенность распоряжений Департамента, его авторитет у местных властей. Помимо отчетов в деле отложился документ, позволяющий судить об уровне недовольства населения дороговизной в разных районах страны. Правда, показатель этого недовольства весьма своеобразен, - это количество погромов, происшедших на территории различных губерний и областей.117 И хотя, безусловно, эти действия людей нельзя считать проявлением революционной активности, тем не менее, понятно, что в жизнь страны такие события вносили серьезную дестабилизацию. Это понимало и руководство Департамента полиции. Весной 1916 г., когда продовольственный вопрос в очередной раз обострился, тогдашний директор Департамента Е.К. Климович особым циркуляром от 19 марта потребовал от губернаторов «заранее выработать по соглашению с местными военными властями мероприятия для предупреждения и подавления беспорядков».118 Было также предложено «разработать план вызова полицейских и военных нарядов и составить инструкцию о порядке действия чинов. полиции отдельно и совместно с войсками».119 Местные власти в лице губернаторов на протяжении весны-осени 1916 года посылали в Департамент составленные ими инструкции или как-то по-другому информировали о положении дел в этой области. Несмотря на то, что найдены не все ответы с мест, тем, не менее, даже имеющиеся представляют весьма интересный корпус источников. Комплекс проблем, затрагиваемый ими, достаточно широк: 1) отношение местной администрации к Департаменту полиции. Количество и качество присылаемых документов, точность исполнения данного циркулярного распоряжения, конфликты, возникшие при выполнении указаний. 2) Связь присылаемых инструкций с предыдущими и последующими распоряжениями Департамента. Здесь необходимо отметить следующее. Разнообразие инструкций и циркулярных распоряжений местных властей показывает, что какой-то единой основы они не имели, многие даже не привлекали статьи российского законодательства по разрабатываемому вопросу. Бесспорная связь между распоряжениями МВД и местных властей прослеживается только в документах, присланных Таврическим губернатором. Его циркуляр от 2 августа 1914 г. (подтвержденный позднее еще двумя от 30 декабря и 5 апреля 1916 г.) являлся незначительной переделкой циркуляра министра внутренних дел В.А. Маклакова от 31 июля 1914 г.

Эти, а так же целый ряд других документов, хранящиеся в фондах ГАРФ, имели первостепенное значение при определении места и функций Департамента полиции в системе государственных учреждений. Материалы других архивохранилищ и опубликованные источники играли второстепенную, хотя и важную роль.

Так в частности, в РГИА сохраняются фонды МВД, Министерства юстиции

МЮ), Государственной думы и Дворцовой комендатуры. Все они содержат немало важных документов, в которых нашла отражение работы Департамента полиции. В этом отношении необходимо особо выделить фонд МЮ. Связано это с тем, что полицейское руководство перед началом проведения многих мероприятий обращалось за консультацией в это министерство. Это привело к тому, что в РГИА отложились дела,

120 содержащие не только суть предполагаемых изменении, но и их юридическую оценку. Нередко возбуждаемые МВД вопросы, подразумевали предоставление и статистических материалов. Так в 1913 г. по запросу В.Ф. Джунковского МЮ были собраны сведения «о том, сколько дел политического характера по округу каждого из окружных судов изъято в 1909, 1910, 1911, 1912 и 1913 году распоряжением чинов прокурорского надзора из ведения чинов ОКЖ и передано судебным следователям.». Дела подобного рода дают более объективное представление (в данном случае о динамике политических преступлений в разных районах страны), чем официальные статистические отчеты.

Не меньшее значение имеют документы послереволюционного периода. Многочисленные изменения в системе органов государственной власти, происшедшие после Февраля 1917 г., нашли яркое отражение в делах МЮ. Попытки унифицировать и ввести в рамки закона стихийно произошедшие перемены, а так же подготовка законодательной основы для трансформаций, планируемых Временным правительством, оказывали серьезное влияние на деятельность этого ведомства после революции. В частности, отложилось немало дел, свидетельствующих о том, как шел процесс модернизации, а фактически уничтожения, правоохранительной системы.122 Впрочем, через МЮ проходили не только документы, связанные с упразднением полицейских учреждений, судьбой их архивов и финансовых фондов. Весной-летом 1917 г. в министерство было направлено множество жалоб и просьб, значительная часть которых поступила от бывших полицейских и их родственников. Эти документы, наряду с отчетами о содержании в тюрьмах,124 содержат немало ценных сведений о дореволюционной деятельности и дальнейшей судьбе крупных полицейских чинов и рядовых служащих правоохранительной системы.

В фондах подразделений МВД (Департамента общих дел, канцелярии министра и др.) отложились некоторые документы, связанные с Департаментом полиции. Прежде всего, это циркуляры , обзоры положения в стране , формулярные списки департаментских чиновников. Однако они не составляют единого массива, дублируя фонд самого Департамента.

В этом отношении от них выгодно отличаются документы фонда Государственной думы, имеющие самостоятельное значение. Прежде всего, речь идет о депутатских запросах.127 Важность их определяется тем, что они играли роль своеобразных барометров, показывая какие действия полиции в наибольшей степени возмущали общественное мнение. Кроме того, необходимо особо выделить дела, связанные с работой комиссии о преобразовании полиции. Несмотря на то, что работа Комиссии достаточно полно освещалась в печати, особенно в ведомственном журнале «Вестник полиции», все же многие спорные вопросы и пояснения, даваемые представителями МВД, были оставлены прессой без внимания. Журнал Комиссии позволяет создать самое полное представление о степени осведомленности депутатов и об отношении различных думских фракций к правоохранительным органам. Наконец, он показывает, как по-разному определяли приоритетные направления предстоящей реформы полицейские руководители.

Не менее важный материал хранится в ЦГИА СПб. Особый интерес представляет фонд прокурора Петроградской судебной палаты, состоящий из дел, которые были начаты после Февральской революции. Они так же как послереволюционные документы МЮ свидетельствуют о судьбе многих полицейских чинов129 и некоторых видных сановников, таких как Н.А. Хвостов,130 С.С. Хабалов131 и др. Кроме того, здесь отложилась переписка с различными инстанциями, в чьм ведении было решение дальнейшей судьбы сотрудников правоохранительных органов разного уровня

1лл 1 лл

Чрезвычайной следственной комиссии (ЧСК), комендатура Таврического дворца и т.п.

Особый интерес представляют материалы, позволяющие выяснить судьбу документов Департамента полиции, на момент революции находившихся в типографии. Согласно представлению начальника Петроградского столичного управления уголовного розыска 18 августа 1917 г. была вскрыта кладовая «мещанина Иосифа Ватенберга», «и при этом было обнаружено 40 кулей переписки, бланков, счетов и альбомов с фотографическими карточками, всего весом около 200 пудов, принадлежавших бывшему Департаменту полиции, штабу Отдельного корпуса жандармов и охранному отделению».134 Согласно объяснению И. Ватенберга найденные у него документы были им куплены в середине марта «в общем количестве до 400 пудов, в типографии бывшего штаба Отдельного корпуса жандармов от подполковника Величковского на сумму около 1000 рублей.».135 К моменту обнаружения документов часть бумаг, по словам И. Ватенберга, он «успел продать разным скупщикам старых бумаг».136

Наконец, изучение документов ЦГИА СПб позволяет получить сведения о происхождении и ранних годах жизни чиновников Департамента, обучавшихся в столичных высших учебных заведениях. Личные дела учащихся хранятся в фонде Санкт-петербургского университета, Училища правоведения, Александровского лицея.

Количество опубликованных источников по наше теме весьма невелико. Военный период деятельности Департамента полиции в опубликованных источниках, практически, не освещается. Даже официальные источники имеются в недостаточном количестве. Более или менее полно представлена лишь законодательная база системы правоохранительных органов, и то только потому, что большая часть законодательных актов была опубликована до войны.

Направления деятельности, предел власти, порядок подчинения центральных учреждений - МВД и Департамента полиции, определялся рядом законов, изменения в которые могли вноситься только верховной властью. Главнейшим законодательным актом, положенным в основу нормативно - правовой баз, было «Учреждение министерств». Несмотря на то, что закон был принят в 1813 году, но постоянно вносимые в него изменения сохраняли его первостепенное значение. В законе указывалось общее направление деятельности каждого министерства и частные для каждого министерского подразделения. «Учреждения министерств» компетенцию и предел власти того или иного должностного лица. Ряд законодательных актов развивал и уточнял положения, узаконенные «Учреждением министерств». Особенно в связи с нашей темой надо отметить серию законов второй половины 1880 года. Издание законов связано с упразднением III отделения собственной его императорского Величества канцелярии и передачей политического сыска в ведение МВД. Законы этого времени регламентируют права и обязанности министра, его товарищей, а также других должностных лиц, но отношению к политическому сыску, определяется новый статус отдельного корпуса жандармов. Совокупность всех этих законов позволяет достаточно точно выявить нормативно - правовую базу руководящих и центральных учреждений системы правоохранительных органов. Несколько хуже обстоит дело с местными органами власти. Общая регламентация их деятельности дана в «Общих учреждениях губернских». Этот закон, по отношению к местным учреждениям выполняет ту же функцию, что и «Учреждение министерств», но только по отношению к центральным. Общие учреждения губернские определял компетенцию, права и обязанности, порядок отчетности и является своеобразной законодательной базой для местных учреждений. Большое количество местных учреждений делает закон достаточно расплывчатым. Несмотря на то, что закон мелочно регламентирует деятельность учреждений и отдельных должностных лиц, в нем не нашли отражения многие важные проблемы, например, проблема взаимоотношения губернатора и начальника губернского жандармского управления. Положения, записанные в «Общих положениях губернских» также развивались рядом позднейших законов, применять и отменять которые могли только верховные законодательные учреждения. Это привело к тому, что ряд лакун в действующем законодательстве заполнялось циркулярами и предписаниями центральных учреждений. Не будучи законами и действуя ограниченное время, они вносили существенные коррективы в нормативно - правовой статус местных органов власти. Большинство подобных документов, за исключением самых известных и скандальных, до сих пор не опубликованы.

Но наиболее серьезные изменения в нормативно - правовом статусе местных учреждений происходили с введением в данной местности положения усиленной или чрезвычайной охраны. Положения эти вводились на основе Временных законов 14 августа 1881 года. Временные законы имеют первостепенное значение для понимания особенностей борьбы правительства с революционными силами. После введения положения Усиленной и, особенно, Чрезвычайной охраны права местных органов власти значительно расширились, причем губернаторы (или генерал-губернаторы) получали права издавать обязательные к исполнению положения, то есть наделялись законодательной властью. Существенно расширились права и местных органов политического сыска. К сожалению, очень сложно судить, как широко местные органы власти использовали предоставляемые полномочия, то есть, насколько действенными были «Временные законы». Впрочем, судя по критике, которой законы подвергались, как со стороны правых, так и левых сил, нужного действия они не оказывали.

Одним из наиболее важных источников являлись издания, в которых помещались списки лиц, служащих в различных государственных учреждениях. Справочником, дающим наиболее полно представление об изменениях в личном составе Департамента полиции и карьерном росте чиновников, следует считать ежегодный Адрес-календарь, имевший подзаголовок общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Российской империи. Только это издание охватывает весь период существования интересующего нас учреждения. Однако сведения, сообщаемые в нем очень скудны - кроме имени, это еще чин и должность. К тому же, сведения, сообщаемые редакции Адрес-календаря, были не всегда точны. Это приводило к тому, что часто происшедшие изменения находили в нем отражения лишь через год-два.

Более подробную и точную информацию предоставлял ежегодно издаваемый «Список лиц, служащих по ведомству МВД». Первоначально объем сведений, публикуемых в них, также был невелик. От Адрес-календаря «Список» отличался только тем, что в нем указывались награды, а так же даты получения последнего чина и занятия должности. Однако с нач. 1890-х годов начинают приводить более подробные данные: даты вступления в действительную службу и МВД, перерывы в службе, полный перечень российских и зарубежных наград, с указанием времени получения последней, почетные звания и должности, вероисповедание, происхождение, семейное положение, название учебного заведения, в котором чиновник получал образование. В 1910-х годах

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ

БИБЛИОТЕК 41 стали публиковаться и сведения о наличии недвижимого имущества, а в отдельные годы публиковались даже данные о получаемом содержании, домашний адрес и телефон.

Иначе говоря, «Список» по объему сообщаемой информации постепенно приближался к тем документам, на основе которых они составлялись, а именно к формулярному списку. Этим же обуславливается и то, что некоторые сведения и там, и там являются ошибочными. Речь идет не о случайных ошибках (опечатках и т.п.), которые при систематическом изучении «Списков» легко выявляются, а о сведениях, которые чиновники по каким-то причинам не сообщали. Прежде всего, это касается вопроса о недвижимом имуществе, как это неоднократно отмечалось исследователями, изучавшими формулярные списки.137 Так же с сожалением приходиться констатировать, что списки сохранились далеко не за все годы, в частности не удалось их обнаружить за

1915-1916 гг.

Особое положение среди аналогичных изданий занимает «Список чинов 1

Департамента полиции», выпущенный свет в 1913 г. Этот справочник единственный в своем роде, т.к. посвящен исключительно чиновникам центрального полицейского учреждения. Кроме того, уникальность этого издания определяется двумя его особенностями. Во-первых, только в нем, кроме общих данных, были приведены сведения о дате рождения и прохождение карьеры, т.е. когда и какую должность чиновник занимал. А так же указывался год получения той или иной награды. Правда, в ней, как и в других «Списках.» сообщалась только дата производства в последний чин. Во-вторых, в этой книге были представлены сведения не только о штатных чиновниках Департамента, но и о вольнонаемных, так называемых чиновников для письма. Иными словами в «Списке.» была помещена самая полная и разнообразная информация о самом большом числе департаментских чиновников.

До сих пор исследователи мало использовали в своих работах данные, опубликованные в этих и подобных им справочниках. Между тем, ввиду отсутствия формулярных списков или других документов, содержащих общие биографические сведения о чиновниках, они имеют исключительное значение. И хотя информация, помещаемая в них, была очень краткой, часто отрывочной, тем не менее, она позволяет не только получить сведения об отдельном человеке, но и охарактеризовать личный состав Департамента в целом. Благодаря справочникам, оказывается возможным достаточно точно определить уровень образования чиновников в разные годы, их служебную опытность, особенности карьерного роста и многое друге.

Помимо законодательных актов и справочников к официальным источникам так же относятся разнообразные следственные и судебные дела, в которых нашли отражение некоторые аспекты деятельности правоохранительной системы. Здесь мы встречаемся с еще одним любопытным фактом: документы, связанные с делами проводимыми до революции до сих пор не опубликованы, а документы, отражающие расследование действий лиц, связанных с правоохранительной системой, уже увидели свет. Правда, эти последние изданы так же не в достаточном количестве. Пожалуй, можно назвать только публикацию части протоколов Чрезвычайной Следственной комиссии Временного правительства (в дальнейшем Следственная комиссия), осуществленную в 20-х годах

13Q

П.Е. Щеголевым. Главным недостатком этого вида источников является то, что руководителям МВД, Департамента полиции, местных органов политического сыска и другим допрашиваемым задавался очень ограниченный круг вопросов. Исходя из главной своей задачи доказать виновность представителей царской администрации, Следственная комиссия интересовалась очень ограниченным кругом вопросов: провокация, финансирование, скандальные истории. В результате многие важные проблемы затронуты во время допросов не были. К тому же не были досконально разобраны и поставленные вопросы. Допрашиваемые давали противоречивые, неточные ответы, руководствуясь естественным желанием обелить себя. Тем не менее, ценность этих личных показаний весьма велика, протоколы Следственной комиссии зачастую оказываются единственным источником, позволяющим понять мотивы принятия тех или иных решений.

Кроме протоколов Следственной комиссии в разное время было издано несколько сборников документов, посвященных наиболее известным провокаторам, где приводились их письма товарищам по партии и руководителям сыскных органов, воспоминания, а так же выдержки из следственных и судебных протоколов.140 Но все эти издания касались деятельности тех провокаторов, которые прекратили сотрудничать с полицией еще до войны. Исключение составляют изданные в 1931 г. «Записки провокатора Озоля», представляющие собой его письменные показания.141 В них подробно была освещена его революционная и «полицейская» деятельность, которая в годы войны проходила в Петрограде. Согласно «Запискам» их автор активно участвовал в рабочем движении и с осени 1915 г. сотрудничал с охранным отделением.

Большую роль для решения поставленных в работе задач играет периодическая печать. Для нашей темы она является весьма важным, хотя и специфическим источником. Связано это с тем, что русское правительство, в отличие от своих противников и оппонентов, не обладало секретом, позволяющим оказывать магическое действие на публику посредством печатного слова. Сущность проблемы хорошо характеризует высказывание, приписываемое Александр I, - «Газету не стоит издавать правительственному месту, потому что публика не может верить ей». И действительно, констатация факта слабости официальной пропаганды давно стала общим местом.142 Государственным учреждениям плохо удавалось не только пропагандировать свои достижения, но даже защищать себя от несправедливых нападок. Это в полной мер^ относится и к полиции. Это недостаток в работе государственной машины серьезно беспокоил многих полицейских руководителей. В частности обратил на это внимание С.П. Белецкий, о чем свидетельствует его приказ по Департаменту полиции от 21 ноября 1913 г. В нем была отмечена крайне неудовлетворительная постановка дела «по принятию мер к своевременному и правильному реагированию на появляющиеся в органах печати стати, заключающие в себе недостоверные и нередко и заведомо ложные сведения». Приказ требовал, чтобы статьи, содержащие подобные сведения, «относящиеся к деятельности или предметам ведения» Департамента, «без всякого замедления получали в печати необходимое правильное освещение».143 Но противопоставить что-то серьезное, а тем более одержать победу в битве на газетных полосах, используя предложенные С.П. Белецким методы, полицейское ведомство не могло. Опровержения, направляемые непосредственно в газеты, и «разъяснительные статьи» в «России»144, были скорее слабой попыткой защититься, а не серьезной контратакой. Это означало только одно, что истинная роль Департамента для дореволюционного общества оставалась скрытой под толстым слоем слухов, домыслов, преувеличений - побочных продуктов борьбы с царским самодержавием. Анализ периодической печати периода 1913-нач. 1917 г., и в особенности послефевральской прессы яркое тому подтверждение.

Прежде всего, необходимо отметить, что практически вся пресса в своем \j отношении к полиции была удивительно единодушна. Все газеты от «Гражданина» до |/> «Утра России», и от «Земщины» до «Речи» при всякой удобной возможности подвергали ее критике. Все же следует отметить, что в начале войны газеты всех направлений избегали помещать на своих станицах острые статьи о полиции, ограничиваясь критикой частных недостатков, но с усилением общественного брожения, к концу 1915 г. положение начало изменяться. Все чаще на страницах периодических изданий стали освещать изменения, происходившие в руководстве полиции, давать комментарии? различным, порой секретным, решениям, принимаемым в МВД, и даже публиковать / секретные циркуляры Департамента полиции. Правда, по большей части в газетах находили отражения лишь слухи и сплетни, которые неизбежно окружают всякое значимое событие, но порой на страницы просачивалась информация, позволявшая судить об истинной подоплеке событий. Уже весной 1916 г. все газеты во всех подробностях освещали так называемое «дело Ржевского».145 Министр внутренних дел Н.А. Хвостов - главное действующее лицо этого скандала, оказался не в силах замять эту историю, несмотря на то, что Главное управление по делам печати, находилось в его подчинении. Более того, к этому моменту влияние прессы так возросло, что и государственные чиновники попытались использовать ее в борьбе за власть. Так, бывший товарищ министра С.П. Белецкий дал интервью «Биржевым ведомостям», в котором подверг критики деятельность Н.А. Хвостова и нелестно отозвался о его личных качествах.146 В дальнейшем все более или менее крупные изменения в ведомства внутренних дел, а так же предпринимаемые им мероприятия становились хорошим материалом для газетных сенсаций.

После Февральской революции газеты стали еще активнее писать о полиции. Она, как уже говорилась, представлялась одним из наиболее ярких символов «прогнившего царского режима», именно поэтому в печати началась настоящая антиполицейская компания. Скандальные дела прошлого, деятельность полицейского руководства в годы войны, и, конечно, разоблачения провокаторов - все давало благоприятный материал для яростных атак уже уничиженной правоохранительной системы. Более того, всеми газетами поднимался вопрос об отправке бывших полицейских на фронт. Однако катастрофический рост преступности и бессилие новых органов охраны правопорядка уже к концу марта 1917 г. вынудили ряд газет изменить тональность публикаций о полиции. Если печатные органы левых партий продолжали антиполицейскую компанию, то газеты умеренного и правого направления стали давать более взвешенную оценку ее работы.14»7 Нередко, особенно в провинциальной печати, бывшим городовым стали даже открыто выражать сочувствие, подчеркивая, что многие из них честно выполняли свой

14Я долг. Для нашей же темы наиболее интересны те публикации, в которых раскрывались приемы работы полиции и неизвестные страницы биографии руководителей полиции. И хотя, среди этого материала было немало «газетных уток», в нем нередко нашли отражения факты, ускользнувшие от внимания мемуаристов и не запечатленные в документах. В данном случае, пресса несколько заполняет пробел, образовавшийся вследствие недостаточного количества мемуарной литературы. Но быстрое развитие ситуации в послереволюционной России и калейдоскопическая смена событий привели к тому, что к концу весны 1917 г. публикации о полиции и ее руководителях фактически перестали появляться в печати.

Впрочем, обзор периодической прессы, писавшей о полиции, будет не полным, если оставить без внимания такой важный, хотя и весьма специфический источник, как ведомственный журнал «Вестник полиции», издаваемый под эгидой Департамента полиции. Министерская чехарда военных лет затронула и редакцию журнала, и за период с 1914 по 1917 гг. состав ее несколько раз менялся. Однако, судя по просмотренным подшивкам за эти годы, структура журнала, не смотря на незначительные коррективы, в целом оставаясь неизменной. Журнал на протяжении всей войны состоял из четырех основных отделов: 1 Официальный, 2)общий, 3)специальный, 4)полицейские и служебные собаки. В первом из этих отделов печатались высочайшие распоряжения по МВД, сведения о назначениях, переводах и отставках чиновников ведомства, некоторые министерские и департаментские циркуляры. В Общем отделе помещались статьи, посвященные проблемам, связанным с деятельностью системы правоохранительных органов, - теоретические и идеологические статьи, призванные улучшить полицейскую службу в целом; предложения и жалобы с мест; сообщения о каких-то важных для жизни всей полиции событий. Материалы, которые печатались в Специальный отделе, напротив, затрагивали узко -профессиональную сферу. В основном это статьи, посвященные расследованию и борьбе с различными видами преступлений, а так же специальные сведения, необходимые для этого (например, о взрывчатых веществах). Название четвертого отдела говорит само за себя. В нем затрагивались вопросы, связанные с выращиванием, дрессировкой и работой служебных собак, весьма модной в то время темой. Наконец, в журнале существовал особый отдел, который бы сейчас назвали «Разное». Здесь публиковались краткие сообщения о крупных преступлениях, громких уголовных процессах, о выдающихся действиях местных властей, курьезных случаях из полицейской и судебной практики, и т.п. С начала войны появилось еще два небольших отдела «Наша полиция» и «Полицейские в армии», призванные укрепить корпоративный дух служащих в правоохранительных органах.

Наиболее важными для данной работы явились материалы, напечатанные в Общим отделе. Во-первых, они позволяют наглядно увидеть, какие из проблем, стоящих перед полицией, вызывали особое беспокойство ее руководства и рядовых служащих. Во-вторых, в нем печатались самые разнообразные сведения о реформе полиции, которую предполагалось провести перед войной. В-третьих, именно в этом отделе при назначении высших руководителей полиции, т.е. людей, занимающих посты министра, товарища министра, заведующего полицией и директора Департамента, помещались их биографии. Наконец, здесь же приводились речи министров внутренних дел, произнесенные ими при вступлении в должность на представлении чинам Министерства. Речи эти, представляются весьма важным источником, т.к. именно в них вновь назначенный руководитель Министерства определял основные направления деятельности и ставил первоочередные задачи. Существенное значение так же имели краткие сообщения о действиях администрации и полиции на местах, помещенные в отделе «Разное». Благодаря им, возможно проследить как и в чем на местах проявляли инициативу, й как реагировали на это в Департаменте полиции.

Личных источников по данной теме много, но в основном это воспоминания революционеров о борьбе с политической полицией и о провокаторах.149 Большая их часть строится на домыслах и предположениях, к тому же многие из проблем, затронутых в мемуарах, не входят в тему данной работы.

Наиболее важны для понимания темы мемуары и записки «охранников», число которых не велико. Большая часть их была написана и издана, что называется по горячим следам, т.е. в 20-е годы (некоторые из них были переизданы в период после 1990 г.). Причем публиковались они как в СССР, так и за рубежом. Однако наиболее важные для нашей темы мемуары были опубликованы лишь после второй мировой войны. Так интереснейшие воспоминания А.И. Спиридовича «Великая война и Февральская революция» увидели свет лишь в 1960 г.150 В описываемое время автор мемуаров занимал должность начальника Дворцовой охраны, но по предыдущей своей службе он был тесно связан с политической полицией и очень хорошо был осведомлен о положение дел в ней. Данные им характеристики руководителям Департамента полиции и МВД, а так же оценки мероприятий, предпринятых им, заслуживают самого серьезного внимания. В тоже время, необходимо учитывать, что мечтой А.И. Спиридовича был пост директора Департамента полиции, который ему так и не удалось занять. Естественное недовольство по поводу такого пренебрежения к нему, его знаниям и опыту, безусловно, оказало влияние на степень объективности изложения.

Еще позже были опубликованы «Воспоминания» В.Ф. Джунковского.151 В 1997 г. с некоторыми сокращениями непринципиального характера^ были изданы часть его записок, посвященные периоду с 1905 по 1915 гг. Впрочем, для такого подхода к их изданию были объективные причины. По справедливому замечанию А.Я. Авреха

152

В.Ф. Джунковский «в свой дневник "тащил" все, что казалось ему интересным».

Итогом этого стал непомерный объем его мемуаров, в которых рядом с интереснейшим анализом внутриполитической ситуации и нестандартными оценками различных правительственных решений, соседствуют приведенные дословно пустые речи на юбилейных торжествах и протокольное описание придворных празднеств. Несмотря на этот недостаток, мемуары В.Ф. Джунковского имели для нашей работы колоссальное значение. Связано это не только с тем, что их автор свитский генерал, в течение двух с половиной лет занимал пост товарища министра внутренних дел, командира корпуса жандармов, но и с тем, что именно он явился инициатором широкомасштабного реформирования системы политического сыска. Последнее делает данные мемуары бесценным источником, т.к. вопрос о причинах, вызвавших проведение реформ, всегда вызывал серьезные дискуссии. Кроме того, данные им оценки позволяют дать более объективные оценки работы МВД и Департамента полици. 1

Определенный интерес представляют и воспоминания П.Г. Курлова, хотя по степени объективности от мемуаров А.И. Спиридовича и В.Ф. Джунковского они отличаются не в лучшую сторону. Впрочем, сам П.Г. Курлов считал, что своими воспоминаниями он выполняет «последний нравственный долг перед, священной для меня памятью Государя императора, а так же перед своей семьей, отвергая распространенную в обществе и печати ложь и клевету».154 Книга его подверглась серьезной критике, как со стороны современников, так и историков. Повествуя о своей долгой карьере, П.Г. Курлов особое внимание уделяет своей службе в МВД. Вполне естественно, что наиболее подробно он останавливается на высшей точки своей карьеры, когда он был товарищем министра внутренних дел и командиром корпуса жандармов, до момента, когда выстрел Д. Багрова оборвал ее. Но упоминает он и о своей дальнейшей службе, в частности, о том недолгом периоде, когда во время министерства А.Д. Протопопова, он стоял во главе правоохранительной системы. Повествуя об этом времени, он изображает себя противником не только политики проводимой А.Д. Протопоповым, но и самого министра, которому он якобы несколько раз предлагал уйти в отставку. Особое недоверие вызывает рассказ о тех мерах, которые он предлагал для стабилизации положения в стране. Все же наличие этих недостатков не мешает использовать эти воспоминания. Оценка работы системы правоохранительных органов в годы войны, данная П.Г. Курловым, характеристики сослуживцев, взгляды его на причины, вызвавшие революцию, делают их любопытным источником.

Имеется ряд воспоминаний, написанных руководителями местных органов политического сыска. Число их, впрочем, так же весьма невелико. Прежде всего, это выпущ енная в 1917 г. в Костроме небольшая брошюрка, написанная жандармским офицером, который в годы войны служил в Костромском Губернском Жандармском Управлении.155 Это бытовая, бесхитростная зарисовка, рассказывающая о повседневной жизни Управления, была написана и выпущена в связи с большим спросом на такого рода литературу после Февраля 1917 г. Книжечка эта по внешнему виду схожа с теми многочисленными изданиями, что появились в 1917-1918 гг., и о которых уже говорилось. Она даже имеет схожее с ними название. Факт этот тем более примечателен, что у книги изданной в Костроме название не соответствует содержанию. Несмотря не то, что речь в ней идет о жандармском управлении, называется она «Костромское охранное отделение». И хотя все это свидетельствует о том, что названная брошюрка была опубликована по конъюнктурным соображениям, тем не менее, она содержит множество важных сведений. В ней до мельчайших подробностей расписана ежедневная работа, которую вело жандармское управление. К тому же она является единственным источником, в котором дается характеристика служивших в провинции офицеров ОКЖ.

Две книги воспоминаний были изданы П.П. Заварзиным156, - «бывшим начальником Кишиневского, Донского, Варшавского и Московского Охранных Отделений и Одесского Жандармского Управления», как он сам рекомендовался читателю на титульных листах. Обе они были изданы в Париже за счет автора, что и предопределило их содержание. Для того, чтобы книги лучше продавались, П.П. Заварзин не затрагивал в них никаких серьезных вопросов, а напечатал ряд рассказов о наиболее интересных эпизодах из своей деятельности. Главная ценность этих книг, впрочем, как и брошюры, изданной в Костроме, заключается в том, что помимо сведений о действиях политической полиции на местах, в них содержится ценная информация о взаимоотношениях с Министерством и Департаментом полиции, а так же дается оценка некоторых распоряжений центральных органов.

Необходимо отметить некоторые воспоминания государственных чиновников, которые в своей деятельности соприкасались с полицией. Прежде всего, это воспоминания губернаторов, которые, как «хозяева губернии», непосредственно отвечали за деятельность общей полиции и были хорошо осведомлены о работе политической. С сожалением, приходиться констатировать, что немногие из губернаторов, занимавшие этот пост на кануне и в годы войны, оставили

1 <57 воспоминания. Но даже те немногие, что имеются, прекрасно показывают, какую большую роль играли вопросы, связанные с полицией, в работе губернатора. Неслучайно различным аспектам полицейской деятельности (расследование преступление, борьба с массовыми беспорядками, порядок взаимоотношения с начальником ГЖУ и др.) мемуаристы уделяют наибольшее внимание. Особо необходимо отметить воспоминания В.А. Друцкого-Соколинского, занимавшего пост минского губернатора в дни Февральской революции. Впрочем, мемуары не свободны от ряда мелких неточностей, так как написаны они были уже немолодым человеком, через сорок с лишним лет после описываемых событий.158 Однако благодаря им, оказалось возможным проследить реакцию местной администрации на действия, предпринимавшиеся МВД в кон. 1916 - нач. 1917 гг. В частности, он пишет о реакции губернской администрации на проводившееся реформирование общей полиции. Но конечно, особый интерес представляют страницы, посвященные Февральским дням. В воспоминаниях В.А. Друцкого-Соколинского и А.П. Балка прекрасно показано, как постепенно старая власть теряла свои полномочия, и как на местах была уничтожена правоохранительная система.

Наконец, необходимо так же отметить мемуары В.И. Гурко,159 - чиновника, который на протяжении всей своей карьеры с полицией связан не был. Деятельность его была направлена на разрешение совсем других вопросов. Тем не менее, сведения, сообщаемые им, имеют большое значение для решения поставленных в работе задач. Связано это с тем, что долгие годы В.И. Гурко проработал в МВД, занимая в нем различные посты, до товарища министра включительно. Это оказало существенное влияние на его воспоминания. Как пишет сам мемуарист: «Я смотрел на события из окошка этого ведомства (МВД - К.Р.), смотрел, следовательно, несомненно односторонне.».160 Как раз этой «односторонностью» книга В.И. Гурко и ценна. В ней раскрываются те аспекты деятельности министерства, на которые обычно исследователи обращают мало внимания - традиции, неписаные правила поведения, порядок назначения чиновников, все это нашло отражение в названных мемуарах.

Говоря в целом, о мемуарной литературе, посвященной полиции, можно констатировать, что хотя в ней были освещены лишь отдельные аспекты ее деятельности, тем не менее, именно она позволяет создать о ней более целостное представление. Многие сложности и особенности работы правоохранительных органов, не нашедшие своего отражения в официальных документах, становятся понятны только благодаря мемуарам. Различные, часто противоположные, оценки, которые дают мемуаристы одним и тех же решения полицейского руководства, позволяют составить более объективное представление о влиянии их на развитие ситуации в сфере борьбы с преступностью.

Перечисленные выше источники наряду с неопубликованными документами, являлись основой источниковой базы исследования. Безусловно, что ими корпус источников не исчерпывается. Часть из них не нашли своего отражения в источниковедческом обзоре, так как значение их для раскрытия темы мизерно.

Методологической основой диссертации являются принцип историзма, объективности и научной достоверности. Решение поставленных задач достигалось путем комплексного анализа источников, а также последовательного и всестороннего анализа исторических событий в их взаимосвязи и взаимообусловленности.

Из многообразия методов исторического исследования были использованы следующие: исторического анализа, сравнительно-статистический и проблемно-хронологический.

Научная новизна работы заключается в том, что впервые в качестве объекта самостоятельного исследования выступает история Департамента полиции, как государственного учреждения, в период первой мировой войны. Сложный процесс функционирования Департамента полиции, рассматривается не изолировано, а в контексте работы других подразделений МВД и правоохранительных органов, в результате чего, выстраивается цельная картина происходящего.

Кроме того, с научной точки зрения несомненный интерес представляет обращение вопросам взаимоотношения центрального полицейского учреждения и подчиненных ему структур; личного состава Департамента полиции.

Говоря о теоретической и практической значимости работы можно отметить, что результаты диссертационного исследования позволяют уточнить многие аспекты внутренней политики России в годы первой мировой войны. Говоря же об истории правоохранительных органов, необходимо отметить, что данная работа позволяет, во первых, выявить их роль в деле поддержания стабильности в обществе в годы государственных катаклизмов. Во-вторых, в ней показаны способы и методы контроля за населением, которые применяются в недемократических государствах.

Так же работа может быть использована в процессе преподавания курса «История России кон. XIX - нач. XX веков». При подготовке и проведении спецкурсов и спецсеминаров посвященных вопросам внутренний политики России в период первой мировой войны и истории правоохранительных органов.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражения в публикациях автора по теме исследования. Они неоднократно обсуждались на внутривузовских конференциях - «Герценовские чтения» (1998, 2000 гг.) и на ежегодных Петербургских военно-исторических чтениях молодых историков (1998-2000 гг.)

Похожие диссертационные работы по специальности «Отечественная история», 07.00.02 шифр ВАК

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Романов, Кирилл Сергеевич

Заключение

Департамент полиции - на протяжении всей своей истории являлся одним из основных подразделений МВД, и в то же время, играл вполне самостоятельную роль как центральное учреждение правоохранительной системы царской России. Такая двойственность самым отрицательным образом сказывалась на его деятельности. Выполнение основной задачи, стоявшей перед Департаментом, (предупреждение и пресечение преступлений, вне зависимости от той сферы, где они совершались), было возможно только в случае предоставление ему особых прав и полномочий. Между тем, законодательно они ему обеспечены не были. Следовательно, Департамент полиции должен был вести совершенно особую деятельность, руководствуясь общими для всех государственных учреждений правилами и положениями. Так общеимперские законы регламентировали такие важные стороны его деятельности как организации работ, делопроизводства, формирования кадрового состава и взаимоотношении с подчиненными структурами. В результате, правоохранительную систему России в 1880-1917 гг. возглавляло бюрократическое учреждение далекое от непосредственной деятельности.

Особенно ярко бюрократическая природа Департамента проявлялась в периоды кризисов. Во время их он продолжал успешно функционировать как подразделение МВД, но утрачивал свои позиции как руководящее учреждение правоохранительной системы. Период первой мировой войны исключением не был. На порядок деятельности и организацию работ в Департаменте она не оказала серьезного влияния. Однако на протяжении всей войны его руководящая роль постоянно уменьшалась. Если в кон. 1912 - нач. 1913 гг. положение Департамента в системе правоохранительных органов было устойчивым и прочным, то к нач. 1917 г. общая и политическая полиция подчинялись ему лишь номинально.

Связано это было с тем, что необходимых властных в отношении местных правоохранительных структур Департаменту полиции по закону предоставлено не было. Это вынуждало его руководства самостоятельно изыскивать различные способы утверждения руководящей роли в правоохранительной системе. После революции 1905 г. путем внесения существенных изменений в систему политического сыска (создание РОО), руководители Департамента существенно укрепили свое положение и получили возможность оказывать на ее деятельность определяющие влияние. Более того, эти успехи позволили им предпринять ряд попыток для усиления своих позиций и в сфере деятельности общей полиции, В результате, накануне войны деятельность правоохранительной системы сильно зависела от принимаемых в Департаменте решений.

Однако структура правоохранительной системы и ее работа вызывали массу нареканий, в том числе и со стороны руководителей МВД. Это привело к тому, что была предпринята попытка ее реформирования. Еще в 1913-1914 гг. серьезнейшие изменения были внесены в систему политической полиции, полностью изменив ее. В то же время, в деятельность Департамент никаких изменений внесено не было. В итоге, приспособленный к руководству одной системой оказался не в состоянии осуществлять руководство другой. Таким образом, еще до начала первой мировой войны руководящая роль Департамента полиции начала понижаться.

После начала войны центральное полицейское учреждение в процессе руководства правоохранительной системой столкнулось еще с рядом трудностей. Несмотря на то, что для их решения Департамент приложил не мало усилий, но централизовано разрешить их он так и не смог. Более того, он был вынужден предоставить руководству на местах права решать их самостоятельного. Это привело к тому, что самостоятельность органов политического сыска усилилась, а общая полиция полностью перешла под контроль местных руководителей - губернаторов и градоначальников. В этих условиях руководящая роль Департамента полиции значительно снизилась. В результате, этой автономизации к нач. 1917 г. правоохранительная система как единое целое уже не существовала. Однако это вовсе не означало, что полицейские структуры и Департамент, в частности, свернули или ослабили свою деятельность. Большая их часть до Февральских событий продолжали решать, стоящие перед ними задачи.

Все это отразилось и на функционировании центрального полицейского учреждения в годы войны. С самого ее начала руководители МВД и Департамента полиции требовали недопущения революционных и других массовых выступлений. При этом департаментское начальство всячески старалось направлять и координировать борьбу с этими противоправительственными выступлениями. Через циркуляры Департамент сообщал на места о типичных этапах роста революционной активности; требовал усилить агентурное наблюдение за той или иной группой населения, партией; давал указания по координации деятельности местных органов власти в различных экстремальных ситуациях. В самом Департаменте велась активная изыскательская работа - прогнозировалась развитие ситуаций; по газетам отслеживались сообщения, свидетельствующие о проявлении революционной активности. Однако в Департаменте в силу различных обстоятельств господствовало мнение, что противоправительственное движение только лишь по окончанию войны будет представлять угрозу существующему строю. Пока же правительство имеет время для подготовки к этому всплеску недовольства. В итоге, от органов политического сыск требовали усилить контроль за оппозиционными и революционными партиями, а также их лидерами. В этом политическая полиция весьма преуспела. В этой связи не будет слишком смело звучать утверждение, что Департамент полиции в целом был информирован о деятельности революционных и оппозиционных партий в России и за границей.

Департамент полиция пыталась предупредить не только организованные -революционные выступления, но и массовые, стихийные. Особенное беспокойство Департамента, как руководящего органа, вызывали вопросы связанные с дороговизной. Но бороться с причиной недовольства, несмотря на все радикальные меры и еще более радикальные предложения Департаменту полиции, да и вообще всему государственному аппарату России, оказалось не под силу. Это привело руководителей Департамента к мысли о необходимости хотя бы не допускать проявления недовольства. На протяжении второй половины 1915 и в 1916 годах местные власти буквально бомбардировались требованиями подавлять возможные беспорядки в самом зародыше. Циркуляры эти, как и раньше меры против дороговизны, имели весьма слабое действие - беспорядки продолжались. Найти пути предупреждения их Департаменту полиции так и не удалось.

Несмотря на то, что в период первой мировой войны Департамент полиции вел серьезную, хотя и не всегда успешную работу по предупреждению революционных и стихийных выступлений, но февральские события явились для этого учреждения полной неожиданностью. В Департаменте спокойное, рабочее настроение сохранялось вплоть до самого начала революционных событий. Это явственно свидетельствуют о том, что учреждение, которое должно было обладать самой полной информацией о положении дел в стране и на протяжении многих лет отвечающие за спокойствие Империи в 1917 г. не имело не малейшего представления о надвигающейся буре.

Однако это было вызвано не слабой работой Департамента полиции, или прямым пособничеством революционерам, а целым рядом объективных факторов. Прежде всего, речь идет, об общем кризисе государственной власти, который оказал самое негативное влияние на деятельность всех органов власти. Перераспределение полномочий между военными и гражданскими органами управление значительно понизило значение общеимперских учреждений. Частая смена руководителей ведомств, т.н. «министерская чехарда» не позволяла министрам глубоко вникать в существо проблем и принимать взвешенные принципиальные решения. Такое ослабление центральной власти усилило самостоятельность местного руководства. Наконец, сложности военного времени отрицательно влияли и на настроения государственных служащих, в том числе и чиновники Департамента полиции. Ухудшение материального положения и условий жизни привело к тому, что часть их была недовольна существовавшим положением.

Кроме того, имелось и несколько частных причин: а) Руководство Департамента полиции, держа через систему органов политического сыска под жестоким контролем все революционные, оппозиционные, профсоюзные организации и их лидеров, как в России, так и за границей было уверено в правильности своих прогнозов. Считалось, что революционно-оппозиционная деятельность усилится лишь с окончанием войны, и поэтому выступлений, могущих перерасти в революцию, в ближайшее время не произойдет. И поэтому основные усилия политической полиции, в том числе и в январе-феврале 1917 года была направлена на подготовку к борьбе, которая должна была начаться с окончанием войны. б) У руководства политической полиции сложилось представление о стихийных выступлениях широких народных масс, как о факторе дестабилизирующем обстановку, но отнюдь не угрожающему существующему порядку. Чиновники Департамента не смогли увидеть за отдельными проявлениями недовольства общегосударственного кризиса. Они констатировали, что во всех слоях общества происходит рост недовольства существующим положением и властями, но, несмотря на это, были уверены, что народные массы без организующего центра в лице политической партии не представляют собой серьезной силы. Их неорганизованность - лучший гарант их слабости. в) Политическая полиция, не имея своих собственных крупных войсковых соединений, была лишена возможности самостоятельно наводить порядок при массовых выступлениях. На это время она была вынуждена делегировать свои полномочия армии, то есть тому единственному государственному институту о настроении, в котором с 1913 г. органы политического сыска не имели представления. Тем не менее, руководство политической полиции, исходя из безусловной преданности армии, находило такое положение дел правильным и само рекомендовало местным властям прибегать к помощи войск в случае беспорядков.

Подводя итог, можно сказать, что внутриполитическая обстановка, сложившаяся в России в годы в первой мировой войны, способствовала значительному увеличению числа недовольных. В этой связи, для сохранения стабильности внутри государства было необходимо особое внимание уделить деятельности правоохранительной системы, изменить ее статус и расширить ее полномочия. Однако это не было сделано. Более того, не была даже осознана необходимость этих изменений. В то время, когда для стабилизации ситуации в стране, правительство которой не желало менять внутриполитический курс, уже требовалось бороться с массами недовольных, основной задачей полиции по-прежнему оставалось борьба с наиболее активными политическими противниками режима. При этом действия их пресекались лишь в самых крайних случаях. В результате, революционный взрыв в Феврале 1917г., хотя и явился полной неожиданность для всех, тем не менее, привел к падению существующего строя.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Романов, Кирилл Сергеевич, 2002 год

1. Неопубликованные источники.

2. Государственный Архив Российской Федерации (ГАРФ)

3. ФОНД Департамента полиции (ф.102).

4. Оп.ЗЗ, д.562 О ревизии Санкт-петербургского охранного отделения.

5. Оп.ЗЗ, д.620 О пересмотре смет охранных отделений и о перемещении в личном составе офицеров.

6. Оп.ЗЗ, д.880 О генерал-майоре Александре Балке.

7. Оп.34, д.742 О некоторых мероприятиях по полицейской части.

8. Оп.35, д.225 О производстве штатным чинам Департамента добавочного содержания.

9. Оп.36, д.1 О производстве содержания чинам Департамента полиции в 1916г.

10. Оп.36, д.40 Распоряжения по Департаменту полиции (1916г.)

11. Оп.36, д.235 О назначении процентных прибавок к содержанию чинам Департамента, призванным в войска, по случаю вздорожания жизни.

12. Оп.36, д.249 Материалы комиссии об улучшении материального положения чинов полицейской стражи.

13. Оп.36, д.350 Об испрошении сверхсметного кредита на расходы Департамента полиции, вызванные обстоятельствами военного времени.

14. Оп.36, д.400 О разассигновании кредита в 150 рублей на выдачу пособий чинам полиции и ОКЖ. (1916г.)

15. Оп.36, д.525 Об учреждении общества потребителей служащих в правительственных учреждениях в Петрограде.

16. Оп.36, д.636 По перепискам переданным из канцелярии господина товарища министра внутренних дел генерал-майора Джунковского.

17. Оп.37, д.1 О производстве содержания чинам Департамента полиции

18. Оп.37, д.400 О разассигновании кредита в 150 рублей на выдачу пособий чинам полиции и ОКЖ. (1917г.)

19. Оп.37, д.498 Распоряжения по Департаменту и делопроизводству (I)0п.70, д. 10 ч.ЗО Об установлении общего для полиции Империи годового праздника.

20. Оп.71, д.42 О введение в действие положения о подготовительном к войне периоду.

21. Оп.71, д.87 О военной цензуре.

22. Оп.71, д. 164 О хранение архивов, музеев и древлехранилищ в местностях подлежащих эвакуации в виду нашествия неприятеля.

23. Оп.71, д. 170 По эвакуации чинов, администрации, а так же классных и нижних чинов полиции.

24. Оп.73 ч. 1, д. 10 ч. 59 По вопросу применения законоположения о призрении лиц призванных на войну и их семей.

25. Оп.73 4.1, д.49 О борьбе с дороговизной и установкой такс.

26. Оп.73 ч.1, д.54 По вопросу о призыве на действительную службу в войска чинов запаса и ополчения, состоящих на полицейской службе.

27. Оп.74, д.1 О личном составе чинов 7 делопроизводства Департамента полиции.

28. Оп.74, д.З. Распоряжения по Департаменту за 1916г.

29. Оп.74, д. 14 ч.4 По вопросу о взаимодействии военных и гражданских властей в Петрограде.

30. Оп.114, д.5 ч.1-2 О лицах возбудивших ходатайства о предоставлении им службы в Департаменте полиции.

31. Оп.114, д.21 О назначении директором Департамента полиции генерал-майора Евгения Константиновича Климовича.

32. Оп.114, д.225 По вопросу об преобразовании полиции в Империи. Аттестация начальников полиции.

33. Оп.114, д.255 По вопросу о командировании нижних чинов, состоящих на действительной военной службе, в распоряжение петроградского градоначальника для занятия должностей городовых и служащих столичной полиции.

34. Оп.123, д. 100 ч.2А Распоряжения руководящего характера по розыскным циркулярам в 1914,1915,1916г.г.

35. Оп.124, д. 130 О принятии мер против дороговизны и спекуляции на этой почве.

36. Оп.124, д. 149 О настроение дворян.

37. Оп.124, д. 150 О деятельности ЦВПК и мобилизации промышленности.

38. Оп.125, д. 100 ч.1 Циркуляры Главного управления по делам печати.

39. Оп.125, д. 100 ч.2 Сборник циркуляров 4делопроизводства за 1916г.

40. Оп.125, д.105 Переписка по циркуляру 19 марта 1916г., за № 70253, о принятии мер на случай возникновения беспорядков.

41. Оп.150, д.6 т.1 Делопроизводство Департамента полиции.

42. On. 152, д.2789 О воззвании преступного содержания, обнаруженном на крыльце лазарета №1 Всероссийского городского союза в г.Пенза.

43. Оп.152, д.2893 О преступном воззвании РСДРП, найденном при постройке артиллерийской позиции.

44. Оп.212, д.1 Распоряжения по Департаменту и делопроизводству (7 делопроизводство, 1915г.)

45. Оп.214, д.524 О лицах принимавших участие в забастовке в начале февраля 1917г. (на Тульском оружейном заводе)

46. Оп.221, д.50 О военных шпионах.

47. Оп.225, д.88а О командировании полиции в области Азиатской Турции.

48. Оп.225, д.88б О назначении полиции в занятые Россией области Австро-Венгрии.

49. Оп.225, д.283 О некомплекте нижних чинов стражи и городской полиции.

50. Оп.243, д.63 Приказы и руководящие распоряжения по Департаменту полиции.

51. Оп.243, д.220 О выработки и принятии мер к предупреждению возможного повторения революционного движения 1905г. (1913г.)

52. Оп.243, д.248 О порядке делопроизводства в Особом Отделе Департамента полиции.

53. Оп.244, д.46 и ч.1-2 Личный состав Особого отдела.

54. Оп.244, д.360 О генерале Герасимове.

55. Оп.244, д.220 О выработки и принятии мер к предупреждению возможного повторения революционного движения 1905г. (1914г.)

56. Оп.245, д. 100 О неправильных действиях общей полиции в деле политического розыска.

57. Оп.245, д.116 ч.1 Собрание циркуляров I отдела 9 делопроизводства за 1915г.

58. Оп.245, д.117 Циркуляры других делопроизводств Департамента полиции за1915г.

59. Оп.245, д.201 Подлинные доклады директора Департамента полиции министру внутренних дел.

60. Оп.245, д.220 О выработки и принятии мер к предупреждению возможного повторения революционного движения 1905г. (1915г.)

61. Оп.246, д.201 Подлинные доклады товарищу министра внутренних дел.

62. Оп.246, д.220 О выработки и принятии мер к предупреждению возможного повторения революционного движения 1905г. (1916г.)

63. Оп.247, д. 158 О праздновании 9-го января.

64. Оп.247, д.234 О злоупотреблениях на военных заводах , изготавливающих военное вооружение и снаряжение.

65. Оп.247, д.238 Агентурные письма, подлежащие секретному хранению. Оп.247, д.240 О принятии мер к охране заводов изготовляющих военное вооружение и снаряжение, а так же о злоупотреблениях на них.

66. Оп.247, д.243 Сношения с другими делопроизводствами Департамента полиции. Оп.247, д.243 т.2 Сношения с хозяйственной частью Департамента полиции. Оп.247, д.247 О разных сектах.

67. Оп.288, д.49 Копии приказов по Департаменту полиции за 1910-1914г.г.

68. Оп.295., д.1 Список чинов Департамента полиции членов разных комиссий.

69. Оп.295., д.7 Анкеты чинов Департамента полиции.

70. Оп.295., д.28 Список лиц, ходатайствующих о предоставлении службы в Департаменте полиции.

71. Оп.295., д.43 Личный состав Департамента полиции.

72. Оп.295., д.87 Распределение занятий по Департаменту полиции в 1914г.

73. Оп.ЗОО, д. 52 Приказы по Департаменту полиции.

74. ФОНД Петроградского охранного отделения (ф.111)1. Оп.8, д. 19 О шпионаже.

75. Оп.8, д.24 Переписка о лицах заподозренных в шпионстве.

76. Российский государственный исторический архив (РГИА)

77. ФОНД Канцелярии МВД (ф.1282)

78. Оп.1, д.722 Записка чиновника особых поручений Блажука о профессиональном движении в России.

79. Оп.1, д.741 Рапорты начальника Охранного отделения, адъютанта Петроградского жандармского дивизиона, и полицейских приставов о революционном движении в Петрограде в первых числах февраля 1917г.

80. Оп.1, д.1146 По особо секретным перепискам

81. Оп.З, д.119 Циркулярные письма МВД. 1916-1917г.г.

82. ФОНД Министерства Юстиции (ф.1450)

83. Оп.183, д.5а Об отправке дел в Чрезвычайную следственную комиссию.

84. Оп.184, д.31 Письмо министра внутренних дел по вопросу о поступление в распоряжение министерства юстиции арестованных на местах чинов администрации МВД

85. Оп.185, д. 1287 Дело I делопроизводства I уголовного отдела о полковнике Васильеве и других.

86. Оп.186, д. 1913 По делу бывшего исполняющего должность директора Департамента полиции К.Д. Кафафова

87. Оп.531, д. 1007 По возбужденному военным министром вопросу об изменении законов о шпионстве.

88. On.532, д.367 По поводу предоставления и.д. директора Департамента полиции копии предписания начальника пермского губернского жандармского управления порядке производства дознания по политическим делам.

89. Оп.532, д.489 Об освобождении чинов ОКЖ от производства дознаний по государственным преступлениям в порядке ст1035и следующих устава уголовного судопроизводства.

90. Оп.532, д.1313 По запросам Государственной думы. Оп.532, д. 1351 Наряд бумаг, не требующих особого производства. Оп.532, д. 1355 Предложения Правительствующему Сенату по вопросам бывшим на заключении министра юстиции. Март-апрель 1917 г.

91. Оп.532, д. 1384 По поводу издания циркуляра Министерства юстиции о немедленном возбуждении преследовании секретных сотрудников Охранных отделений.

92. Оп.533, д. 1567 Комиссия для обследования деятельности бывшего Департамента полиции и подведомственных ему учреждений.1. Периодические издания.

93. Вестник полиции. Еженедельный журнал, издание МВД. (Петроград). 1913-1917

94. Вечернее время. (Петроград). 1914-1917

95. Гражданин. (Санкт-Петербург). 1913-1914

96. Кубанский курьер. (Екатеринодар). 1917

97. Утро России. (Москва). 1914-19171. Справочники и указатели.

98. Адрес-календарь. Общая роспись начальствующих и прочих должностных лиц по всем управлениям в Российской империи. 1880-1916

99. Залесский И.П. Справочная книга для адъютантов частей и управлений ОКЖ. СПб., 1910.121 с.

100. Памятная книжка Императорского училища правоведения. 1867-1913. СПб, 1913.268 с.

101. Славин В.Э. Краткий упрошенный свод сведений о государственных преступлениях, мерах борьбы с революционным движением и обязанностях урядников по предупреждению, обнаружению и исследованию политических преступлений. Владимир, 1916. IV + 29 с.

102. Служба Уфимской городской полиции в инструкциях эа 1912-1915г.г. Уфа, 1916.230 с.

103. Смета доходов и расходов МВД. СПб., 1912,1913, 1914. Пг., 1915, 1916 Список лиц, служащих по ведомству МВД. 1882-1889,1895-1904,1908-1914 Список чинов Департамента полиции. СПб., 1913 335 с.

104. Справочник-список офицерского и рядового состава жандармских управлений, охранных отделений, агентов охраны агентуры дворцового коменданта и чинов Департамента полиции царской России. М., 1940. 240 с.1. Опубликованные документы.

105. Большевики. (Документы по истории большевизма с 1903г. по 1916г. бывшего Московского Охранного Отделения). М., 1991. 334 с.

106. Буржуазия накануне Февральской революции. M.-JL, 1927. XVIII + 204 с. Во главе Департамента полиции (формулярные списки М.И. Трусевича и Н.П. Зуева) // Из глубины времен. 1997. № 8. С. 195-206

107. Во главе Департамента полиции (формулярный список С.П. Белецкого) // Из глубины времен. 1997. № 9. С. 184-206

108. Во главе Департамента полиции (формулярный список Е.К. Климовича и А.Т. Васильева) // Из глубины времен. 2000. № 12. С. 309-318 Дело провокатора Малиновского. М., 1992. 286 с.

109. Доклад Отделения по охранению общественной безопасности в столице санкт-петербургскому градоначальнику от 15 августа 1913г. // Еженедельник чрезвычайных комиссий по борьбе с контреволюцией и спекуляцией. 1918. №1. С. 15-18

110. Документы о положении в стране в нач. 1917г., о подготовке и ходе Февральской буржуазно-демократической революции // Советские архивы. 1967. №1. С. 3-47

111. Инструкция чинам отряда Секретной охраны, по охране их императорских величеств во время высочайших путешествий и пребывания вне мест постоянной резиденции. СПб., 1913. 46 с.

112. Записки предателя П. Гребнева. Кострома, 1918. X + 79 с.

113. Общее положение к июлю 1916г. (Записка Департамента полиции) // Былое №3, 1918. С. 24-30

114. Отчет по ревизии Туркестанского края, произведенной по высочайшему повелению сенатором гофмейстером графом К.К. Паленом. Полиция безопасности. СПб., 1910. 221 с.

115. Падение Царского режима. Т. 1-7. M.-JL, 1924-1927. Первое мая в царской России. 1890-1916. М., 1939. 333 с.

116. Политическое положение России на кануне Февральской революции // Красный архив. 1926. Т.4 (17). С. 3-35

117. Революционное движение в армии и на флоте в годы первой мировой войны. М. 1966.467 с.

118. Совет министров Российской империи в годы первой мировой войны. Бумаги А.Н. Яхонтова. (Записи заседаний и переписка). СПб., 1999. 559 с.

119. Февральская революция и охранное отделение // Былое. 1918. № 1. С. 158-1761. Воспоминания.

120. Балк А.П. Последние пять дней царского Петрограда // Русское прошлое. 1991. № 1.С. 26-64.

121. Курлов П.Г. Гибель императорской России. М., 1991. 255 с. Предсмертная записка А.Д. Протопопова // Голос минувшего на чужой стороне. 1926. №2. С 167-171

122. Рябиков В.В. На положении провокатора. М., 1926. 53 с. Младенец-Старший (Рябиков В.В.) Шпики. М., 1926. 48 с.

123. Секретные сотрудники и провокаторы. M.-JL, 1927. 297 с.

124. Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. Т. 1-2, Нью-Йорк,1. Литература.

125. Аврех А.Я, Чрезвычайная следственная комиссия Временного правительства // Исторические записки. Т.118. М., 1990. 72-101 с.

126. Авчинников А.Г. Полицейская памятка. Екатеринослав, 1917. 64 с. Агафонов В.К. Заграничная охранка. Пг., 1918. 388 с.

127. Аиисимова Н.Н. Борьба большевиков против политической полиции самодержавия. Свердловск, 1989. 152 с.

128. Аиисимова Н.Н. Охранные отделения и местная власть царской России в нач. XX в. // Советское государство и право. 1991. № 5. С. 119-125. Бороздин А. Школа филеров // Былое. 1917. № 3. 40-62 с.

129. Брачев B.C. Мастера политического сыска дореволюционной России. СПб., 1998.198 с.

130. Гейфман А. Революционный террор в России, 1994-1917. М., 1997. 441 с. Граве Б.Б. К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны. М.-Л., 1926. VIII + 414 с.

131. Ефремов В.А. Заграничная охранка Российской империи // Правовое государство и деятельность органов внутренних дел по борьбе с преступностью. Вып. 2. СПб., 1993. С. 145-149.

132. Жилинский В.Б. Организация и жизнь охранного отделения во время царской власти, М., 1918. (оттиск из журнала «Голоса минувшего» 1917 №9-№10). 63 с.

133. Заславский Д. Последний временщик Протопопов. Л., 1926. 67 с.

134. Звягинцев Е.А. Провокаторы и подстрекатели. М., 1917. 30 с.

135. Из истории Вятских спецслужб. Киров, 1997. 172 с.

136. Из истории спецслужб Бурятии. Улан-Удэ, 1997 100 с.

137. Ирецкий В. Л. Охранка. Пг., 1918. 28 с.

138. Архипова Т.Г., Румянцева М.Ф., Сенин А.С. История государственной службы в России. XVIII-XX веков. М., 1999. 230 е.

139. История сыска в России. Т. 1-2. Минск, 1996

140. Кравец И.Н. Тайные службы империи. М., 1999.192 с.

141. Краткий очерк деятельности МВД со времени государственного переворота по 1 июля 1917г. Пг., 1917. 60 с.

142. Кулишер Е. Городская и земская полиция в некоторых западноевропейских государствах. //Журнал министерства юстиции. 1909. № 3. С. 194-216; № 4. С. 178-205

143. Лурье Ф.М. Хранители прошлого. Л., 1990. 256 с.

144. Лурье Ф.М. Полицейские и провокаторы. Спб., 1992.414 с.

145. Лурье Ф.М., Перегудова З.И. Царская охранка и провокация // Из глубины времен. 1992. №1. С. 51-83

146. Лысенко В.В. Органы внутренних дел дореволюционной России и социальный функции государства // Правовое государство и деятельность органов внутренних дел по борьбе с преступностью. Вып. 2. СПб., 1993. С. 141-145.

147. Миролюбов А.А. Документы по истории Департамента полиции периода Первой мировой войны // Советские архивы. 1988. №3. 80-84 с.

148. Нарбутов Р.В. Проблемы преобразования полиции Российской империи // Органы внутренних дел на пути к правовому государству. Вып. 1. СПб., 1993. С. 111-116

149. Нарбутов Р.В. Проект развития полицейских органов России 1907 г. // Советское государство и право. 1990. № 11. С. 125-133.

150. Нерадов И. Синие палачи (Жандармы). М., 1917. 24 с.

151. Николаев А.Б. Временный комитет Государственный думы, Временное правительство и вопросы контрразведки в феврале-марте 1917 г. // Из глубины времен. 2000. № 12. С. 11-99

152. Органы и войска МВД России. М., 1996. 464 с.

153. Осоргин М. А. Охранные отделения и его сотрудники, М., 1917. 32 с.

154. Островский А.В. Кто стоял за спиной Сталина. Тайны революционного подполья. М.-СПб., 2002. 640 с.

155. Остроумов С.С. Преступность и ее причины в дореволюционной России. М., 1980.204 с.

156. Павлов П. Агенты. Жандармы. Палачи. Пг., 1922. 76 с. Перегудова З.И. Источники изучения социал-демократического движения в России // Вопросы истории КПСС. 1988. № 9. С. 88-100

157. Перегудова З.И. Материалы к биографии В.Ф. Джунковского // Из глубины времен. 1995. № 4. С. 70-76

158. Перегудова З.И. Методы борьбы Департамента полиции с революционным движением // Факел. М., 1990. С. 197-205

159. Перегудова З.И. Политический сыск России (1880-1917 гг.). М., 2000.431 с. Политический сыск в России: история и современность. СПб., 1997. 360 с. Пильский П. Охранка и провокация. Пг., 1917. 48 с. Полиция и милиция России. М., 1995.

160. Реент Ю.А. Сельские охранно-полицейские структуры самодержавной России. Рязань, 2000. 78 с.

161. Романов В.В. На страже Российской монархии. Политическая полиция Поволжья в 1905-1907 гг. Ярославль, 1999.190 с.

162. Розенталь Н.С. Провокатор Роман Малиновский: судьба и время. М., 1996. 255 с.

163. Рубцов С.Н. История российской полиции. Иркутск, 1998. 207 с.

164. Рудц Ч., Степанов C.JI. Фонтанка, 16. Политический сыск при царях. М. 1993. 431с.

165. Сватиков С.Г. Русский политический сыск за границей. Ростов-на-Дону, 1918. 76с.

166. Сейдаметов Д., Шляпников Н. Германо-австрийская разведка в царской России. М., 1939.69 с.

167. Сизиков М.И., Борисов А.В., Скрипелев А.Е. История полиции России. М., 1992.56 с.

168. Сидорова М.В. Использование документов архивов органов политического сыска // Советские архивы. 1991. № 6. С. 20-25

169. Сидорова М.В. Историки с Фонтанки, 16 // Отечественные архивы. 1993. №4. С.40.47

170. Снегирев И. Безопасность и полиция. Витебск, 1912. 577 с.

171. Степанов С.А. Загадки убийства Столыпина. М., 1995. 302 с.

172. Суворов Л.И. В противоборстве с террористами. М., 1999. 239 с.

173. Тарановский Е.Н. Война и движение преступности в 1911-1916 гг. // Сборник статей по пролетарской революции и праву. 1918. №№1-4. С. 100-122

174. Тарановский Е.Н. Влияние войн на движение преступности // Журнал Министерства юстиции. 1915. № 6. С. 48-89

175. Тимошевская А.Д. Особенности организации полиции в национальных регионах Российского государства (XIX в.- нач. XX в.) // Отечественные органы внутренних дел: история и современность. М., 2000. С. 31-39.

176. Фроммет В. Как царское правительство расправлялось с политическими противниками. М., 1917. 32 с.

177. Членов С.Б. Московская охранка и ее секретные сотрудники. М., 1919. 92 с.

178. С.Ч.ленов. Охранные отделения в последние годы царствования Николая II. М., [1917]. 47 с.

179. Чукарев А.Г. Методы и средства политического розыска в царской России // Вопросы истории, философии, географии, экономики Дальнего Востока. Владивосток, 1968. С. 193-202.

180. Шацило К.Ф. «Дело» полковника Мясоедова // Вопросы истории. 1967. №4. С. 103-117.

181. Шинджикашвили Д.И. Сыскная полиция царской России в период империализма. Омск, 1973. 66 с.

182. Шуйского В. Департамент полиции. Харьков, 1930. (на украинском языке). 112 с.

183. Щеголев П.Е. Охранники и авантюристы. М., 1930. 256 с.

184. Эренфельд Б. К. Тяжелый фронт. М., 1983. 142 с.

185. Яковлев В.И. Охрана царской резиденции. Л., 1926.169 с.1. Диссертации.

186. Кокшаров А.В. Полицейские органы Владимирской губернии во второй половине XIX нач. XX вв. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Иваново, 1999.

187. Миролюбов А.А. Политический сыск России в 1914-1917 гг. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1988.

188. Перегудова З.И. Департамент полиции в борьбе с революционным движением (годы реакции и нового революционного подъема). Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1988.

189. Сидорова М.В. Архивы центральных органов политического розыска России XIX-начала XX веков. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1993.

190. Тютюнник Л.И. Департамент полиции в борьбе с революционным движением в России на рубеже веков. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. М., 1986.

191. Чудакова М.С. Политический сыск в кон. XIX- нач. XX вв. Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. Ярославль, 1997.1. Примечания

192. Пайпс Р. Россия при старом режиме. М., 1993. С. 401

193. Корнев А.В. Полицейское государство: идеи и практика. М., 1998. С. 3

194. Лопухин А.А. Настоящее и будущее русской полиции. Из итогов служебного опыта. СПб., 1907

195. Гредескул Н.А. Охрана и террор. СПб., 19128 Там же. С. 159 Там же. С. 29

196. Министерство внутренних дел. Т. 1-3. СПб., 1902

197. Санкт-петербургская столичная полиция и градоначальство. СПБ., 1903

198. Систематический сборник циркуляров Департамента полиции и Штаба Отдельного корпуса жандармов, относящихся к обязанностям чинов корпуса по производству дознаний. СПб., 1908. С. 1-10

199. Исторический очерк образования и развития полицейских учреждений в России. СПб., 1913

200. Андриевский И. Полицейское право. Т. 1-2. СПб., 1871-1873; Фельзер А. Полицейское право. Социальная политика государства. Казань, 1907

201. Ковалевский М.М. История полицейской администрации и полицейского суда в английских графствах. К вопросу о возникновении местного самоуправления. Прага, 1877

202. Кулишер Е. Городская и земская полиция в некоторых западноевропейских государствах. // Журнал министерства юстиции. 1909. № 3-4

203. Снегирев И. Безопасность и полиции. Витебск, 1912

204. Агафонов В.К. Заграничная охранка. Пг., 1918; Сватиков С.Г. Русский политический сыск за границей. Ростов-на-Дону, 1918

205. Краткий очерк деятельности МВД со времени государственного переворота по 1 июня 1917г. С. 121 Там же. С. 29

206. Лейтмотивом этой кампании мог бы быть следующее сатирическое четверостишье: «Можно ль царского холопа

207. Заставлять идти на бой! Я не создан для окопа,

208. С.Е. Виссарионов, П.Г. Курлов, А.В. Герасимов, А.А. Спиридович). (РГИА. Ф. 1405. Оп. 183. Д. 5а. Л. 16)

209. Семенников В.П. Политика Романовых накануне революции. М.-Л., 1926; Романовы и германское влияние во время мировой войны (1914-1917). Л., 1927

210. Заславский Д. Последний временщик Протопопов. Л., 1926 ^

211. Граве Б. К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны. М.-Л., 1926

212. Мартынов Е.И. Царская армия в Февральском перевороте. М., 1927 \/

213. Зильберг Г., Лонге Ж. Террористы и охранка. М., 1924; Лучинская А.В. Великий провокатор Евно Азеф. М.-Пг., 1923

214. Айзенфат С.С. Зубатовщина и гапоновщина. М., 1922; Бухбиндер Н.А. Зубатовщина и рабочее движение в России. М., 1926; Ростов Н. Крушение одного опыта. Зубатов и Гапон. М., 1921

215. Зильберг Г., Лонге Ж. Указ. соч. С. 159

216. Щеголев П.Е. «Охранники и авантюристы» М.-Л., 1930

217. Алексеев И.В. «История одного провокатора» М. 1925

218. Шуйский В. Департамент полиции. Харьков, 1930

219. Меньщиков Л.П. Охранка и революция. Т. 1-3. М., 1925-1932

220. История политической тюрьмы, каторги, ссылки и эмиграции. План издания. М., 193438 Там же. С. 7239 Там же. С. 92

221. Гоголь Д. Провокация. // На посту. 1925. № 2; Гоголь Д. Корпус синих мундиров. // На посту. 1926. № 1; Гоголь Д. Гороховое пальто. // На посту. 1925. № 4

222. Левандовский А.А. Знамение времени. // История одного предательства. М., 1991. С. 17

223. Эренфельд Б.К. Тяжелый фронт. М., 1983.46 Там же. С. 67.

224. Департамент полиции// СИЭ. Т. 5. Ст. 122-123; Жандармерия // СИЭ. Т. 5. Ст. 525-526; Охранные отделения// СИЭ. Т. 10. Ст. 702-703

225. Ерошкин Н.П. Крепостническое самодержавие и его политические институты. М., 1981

226. Он же. История государственных учреждений дореволюционной России. М., 1983

227. Перигудова З.И. Библиотека революционных изданий департамента полиции. // Государственные учреждения и общественные организации СССР . М., 1985; Она же Методы борьбы Департамента полиции с революционным движением. // Факел. М., 1990

228. Перегудова З.И. Источники изучения социал-демократического движения в России// Вопросы истории КПСС. 1988. № 9; Миролюбов А.А. Документы по истории Департамента полиции периода Первой мировой войны// Советские архивы. 1988. №3

229. Арутюнов Г., Волков Ф. Перед судом истории. // Московская правда. 1989. 30 марта; Серебрякова З.Л. Сталин и царская охранка. // Совершенно секретно. 1989. № 7

230. См. Был ли Сталин агентом Охранки? М., 1999

231. История сыска в России. Т. 1-2. Минск, 1996; Джанибекян В. Провокаторы. М., 2000

232. Хлыстаков Э.А. Босиком среди гадюк. М., 1992; Жухрай В.М. Тайны царской охранки: авантюристы и провокаторы. М., 1993

233. Лурье Ф.М. Полицейские и провокаторы. СПб., 1992

234. Рууд Ч. Степанов С.А. Фонтанка, 16. Политический сыск при царях. М., 1993

235. Лурье Ф.М., Перегудова З.И. Царская охранка и провокация // Из глубины времен. 1992. №1

236. Перегудова З.И. Политический сыск в России (1880-1917 гг.). М., 200066 Там же. С. 4 у

237. Кравец И.Н. Тайные службы империи. М., 1999

238. Романов В.В. На страже Российской монархии. Политическая полиция Поволжья в 1905-1907 гг. Ярославль, 1999

239. Суворов Л.И. В противоборстве с террористами. М., 1999

240. Розенфельд И.С. Провокатор Роман Малиновский: судьба и время. М., 1996

241. Степанов С.А. Загадки убийства Столыпина. М., 1995

242. Перегудова З.И. Материалы к биографии Ф.В. Джунковского // Из глубины времен. 1995 № 4; Пушкарева И., Перегудова 3. Предисловие // Джунковский Ф.В. Воспоминания. Т. I. М., 1997

243. Пере1удова З.И. Главный филер царской России // Из глубины времен. 1998. № 10

244. Например, см. Брачев B.C. Мастера политического сыска дореволюционной России. СПб., 1998

245. Полиция и милиция России. М., 1995; Органы и войска МВД России. М., 1996; Рубцов С.Н. История Российской полиции. Иркутск. 1998

246. Выходили подобные очерки и отдельными изданиями. Например, Сизиков М.И., Борисов А.В., Скрипелев А.Е. История полиции России. М., 1992

247. Реент Ю.А. Сельские охранно-полицейские структуры самодержавной России. Рязань, 2000

248. Из истории Вятских спецслужб. Киров, 1997; Из истории спецслужб Бурятии. Улан-Удэ, 1997

249. Алексеева И.В. Агония сердечного согласия: Царизм, буржуазия и их союзники по Антанте. 1914-1917. Л., 1990

250. Городницкий Р.А. Боевая организация партии социалистов-революционеров в 1901-1911 гг. М., 1998

251. Павлов Д.Б. Эсеры-максималисты в первой российской революции. М., 1989

252. Степанов С.А. Черная сотня в России. 1905-1914 гг. М., 1992

253. Рубакин Н.А. Две России. Россия под надзором полиции. РГБ. Отдел рукописей. Ф. 385. К. 148. Д. 5. Л. 1

254. С.Ч. Охранные отделения в последние годы царствования Николая II. М., 1917. С. 5-692 Там же. С. 11

255. Вестник Временного правительства. 1917 15 (28) апреля. № 32 (78)

256. Пильский П. Охранка и провокация. Пг., 1917. С. 8

257. Советская историческая энциклопедия. Т. 5. С. 122

258. Полиция и милиция России: страницы истории. М., 1995. С. 46

259. Рудд Ч., Степанов С.А. Фонтанка, 16. Политический сыск при царях. М., 1993. С., 88

260. Путеводитель. Том 1. Фонды Государственного архива Российской Федерации XIX начала XX вв. М., 1994. С. 22 /

261. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 261. Д. 94 v •

262. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 63. ЛЛ. 38-52 и об.об. 103 Там же. ЛЛ. 57-63 и об.об.

263. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 63. Л. 75 и об.

264. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 300. Д. 52. Л. 15-18 и об.об.

265. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 248. ЛЛ. 18-21, лл. 41-49 и об.об.;

266. Например, циркуляр №179024 от 26 декабря 1914 года, посвященный идейной борьбе в РСДРП по вопросам о войне, занимает 6 печатных листов (ГАРФ, ф. 102, оп. 260,д.55, л. л.327-333 и об.)

267. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 220; Оп. 244. Д. 220; Оп. 245. Д. 220; Оп. 246. Д. 220

268. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243, Д. 220. ЛЛ. 5-6 и об. обУ112 Там же. Л. 5. ,

269. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 245. Д. 220. ЛЛ. 13-16 и об.об., п.ПУ

270. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 246. Д. 220. Л. 7115 Там же. Л. 8 и об. V

271. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 124. Д. 130

272. Там же. Д. 220, ЛЛ. 147-148 и об., об.

273. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 125. Д. 105. Л. 1119 Там же. Л. 1 и об.

274. РГИА. Ф. 1405. On. 532. Д. 489. Л 5 и об.

275. РГИА. Ф. 1405. Оп. 185. Д. 1287 «Дело I делопроизводства I уголовного отдела о полковнике Васильеве и других»; РГИА. Ф. 1405. Оп. 186. Д. 1913 «По делу бывшего исполняющего должность директора Департамента полиции К. Д. Кафафова»

276. РГИА. Ф. 1282. Оп. 3. ДД. 114-119

277. РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. ДД. 549-550 «Журнал и переписка Комиссии о преобразовании полиции»

278. ЦГИА СПБ. Ф. 1695. Оп. 2. Д. 67 Переписка с жалобами на действия судебных следователей, д. 153 Письма жен и родственников заключенных в тюрьмы, д. 157 Письма заключенных и подследственных и др.

279. ЦГИА СПб. Ф. 1695 оп. 2. Д. 372131 Там же. Д. 371132 Там же. Д. 106133 Там же. Д. 104134 Там же. Д. 195. Л. 1135 Там же. Л. 1 и об.136 Там же. Л. 1 об.

280. Зайнчковский П.А. Правительственный аппарат самодержавной России XIX в. М., 1978. С. 112

281. Список чинов Департамента полиции. СПб., 1913

282. Падение Царского режима. Т. 1-7. М.-Л., 1924-1927

283. Провокатор. Правда о революционном терроре России. Репринт Л., 1991; Письма Азефа. М., 1994; Дело провокатора Малиновского. М., 1992

284. Записки провокатора Озоля. М., 1931

285. ГАРФ, ф. 102, оп.288, д. 43, л. 64, об.144 Там же. Л. 65

286. Спиридовича А.И. Великая война и Февральская революция. Т. 1-2. Нью-Йорк, 1960

287. Джункоский В.Ф. Воспоминания. Т. 1-2. М., 1997

288. Аврех А.Я. Царизм накануне свержения. М., 1989. С. 1621/>4S

289. Курлов П.Г. Гибель императорской России. М., 1991

290. Курлов П.Г. Указ. соч. С. 7. ,

291. Костромское охранное отделение. (Записки жандармского офицера). Кострома, 1917.

292. Друцкой-Соколинский В.А. Указ. соч. С.6

293. Гурко В.А. Черты и силуэты прошлого. Правительство и общество в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000

294. Гурко В.А. Указ. соч. С. 426

295. Исключение составляли преступления в производственной сфере находившиеся в ведение Фабричной инспекции, которая подчинялась Министерству Финансов

296. Учреждение Министерств, ст. 316163 Там же

297. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 261. Д. 94. Л. 146 об.

298. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 295. Д. 43. Л. 29 и об. /

299. Перегудова З.И. Политический сыск. С. 104

300. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 55. Л. 141 и об. ^

301. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 248. Л.Л. 18-22 и об.об., л. 23 /

302. Цит. по Перегудова З.И. Департамент полиции борьбе революционным движением: Дисс. . канд. ист. наук. М., 1987. Л. 43-44

303. См. Перегудова З.И. Политический сыск. С. 55

304. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 245. Д. 116, ч. 1. Л. 11 *f Vb

305. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 36. Д. 40. Л. 4

306. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 74. Д. 3. Л. 2176 Там же.

307. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 36. Д. 40. Л. 32

308. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 74. Д. 3. Л. 52179 Там же. Л. 55

309. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 261. Д. 94. Л. 53

310. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 63. Л. 90183 Там же. Л. 116184 Там же. Л. 48185 Там же. Л. 48 и об.

311. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 288. Д. 49. Л. 40

312. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 261. Д. 94. ЛЛ. 46-48

313. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73 ч. 1. Д. 1 ч. 1. Л. 146 590 ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 63. Л. 49191 Там же. Л. 48 и об.192 Там же193 Там же. Л. 49

314. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 248. Л. 6195 Там же. Л. 16

315. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 63. Л. 75 и об.197 Там же. Л. 83

316. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73 ч. 1. Д. 1 ч. 1. Л. 139

317. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 74. Д. 3. Л. 21

318. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 261. Д. 95. Л. 2 и об.

319. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 289.Д. 49. Л. 29 и об.

320. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73 ч.1. Д. 1 ч. 1. Л. 11203 Там же. Л. 84

321. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 63. Л. 12205 Там же. Л. 40206 Там же. Л.207 Там же. Л. 40 об.208 Там же. Л. 45 об.209 Там же210 Та же. Л. 46211 Там же. Л. 82

322. См. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 261. Д. 94. Л. 114-115

323. Номера исходящих бумаг, зарезервированные за различными подразделениями Департамента

324. См. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 63. Л. 45)

325. Тютюник Л.И. Департамент полиции в борьбе с революционным движением в России на рубеже веков: Дисс. . канд. ист. наук. М., 1986. С. 63

326. Сидорова М.И. Архивы центральных органов политического розыска России XIX нач. XX вв.: Дисс. . канд. ист. наук. М., 1993. Л. 114-115

327. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 244. Д. 46 ч. 1. Л. 154 об.

328. ГАРФ. Ф. 243. Оп. 243. Д. 248. ЛЛ. 41-49218 Там же. Л. 48

329. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 244. Д. 46 ч. 2. Л. 231220 Там же. Л. 230

330. ГАРФ. Ф. 102. On. 261. Д. 94. Л. 116

331. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73. Д. 1 ч. 1. Л. 100

332. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73. Д. 3. Л. 31224 Там же. Л. 31 и об.225 Там же. Л. 27

333. ГАРФ. Ф. Ю2.ю Оп. 260. Д. 125. Л. 149 и об.

334. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73. Д. 3. Л. 51

335. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 247. Д. 243 т. 2. Л. 11 и об.

336. Крыжановский С.Е. Воспоминания. Б/г. (Берлин., [1938]). С. 62-63

337. См. Перегудов З.И. Политический сыск. С. 82-83 t/

338. ГАРФ, ф. 102, оп. 243, д. 63, л. 38.233 Там же.

339. СМ. Список чинов Департамента полиции. СПб., 1913.

340. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73 ч. 1. Д. 1 ч. 1. Л. 147

341. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 63. Л. 64

342. Миролюбов А.А. Документы по истории Департамента полиции периода первой мировой войны. // Советские архивы. 1988. № 3. С. 82.

343. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 244. Д. 46. ЛЛ. 104-106 и об.об.

344. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73 ч. 1. Д. 1 ч. 1. Л. 79 и об, л. 80

345. ГАРФ. Ф. 123. Д. 100 ч. 2а. Л. 36

346. Свод военных постановлений. 1869 г. Кн. VI. Ст. 229.

347. Резерв Санкт-Петербургской столичной полиции. СПб., 1901. С. 4.

348. Архипова Т.Г. и др. История государственной службы в России XVIII-XX вв. /Архипова Т.Г., Румянцева М.Ф., Сенин А.С. М., 1999. С. 113

349. См. Рудд Ч., Степанов С.А. Фонтанка, 16. С., 139

350. Джунковский Ф.В. Воспоминания. Т. II. С. 634

351. Подробнее см. Степанов С.А. Загадки убийства Столыпина. С. 208-209

352. ГАРФ. Ф. 102. Оп.295. Д. 28. Л.1.252 Там же.

353. ГАРФ. Ф. 102. On. 114. Д. 5. Ч. 1и 2.

354. ГАРФ. Ф. 102. On. 114. Д. 5. Ч. 1. Л. 110255 Там же. Л. 117

355. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 240. Д. 63. Л. 52 и об.257 Там же.

356. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 114. Д. 5. Ч. 1. Л. 65 239 ГАРФ. Ф. 102. Оп. 114. Д. 5. Ч. 2. Л. 149.

357. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 35. Д. 225. Л. 7261 Там же. Л. 7 об.262 Там же. Л. 8

358. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 244. Д. 46 ч. I. Л. 103264 Там же.265 Там же. Л. 116266 Там же. Л. 140

359. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 300. Д. 52. ЛЛ. 15-18 и об.об, л. 19

360. Бурцев. В.Л. В погоне за провокаторами. М., 1990. С. 160

361. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73 ч.1 Д. 1 ч. 1. Л. 39

362. Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. II. С. 234

363. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 244. Д. 46 ч. 2. Л. 270 ^

364. ГАРФ.Ф. 102. Оп. 243. Д. 63. Л. 123 и об V

365. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 244. Д. 46 ч. 2. Л. 256274 Там же. Л. 270

366. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 35. Д. 225. Л 12 об.276 Там же277 Там же. ЛЛ. 7-9 и об.об.

367. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 35. Д. 636. Л. 56

368. Островский А.В. Кто стоял за спиной Сталина. М.-СПб., 2002. С. 572280 Там же. С. 630

369. ГАРФ.Ф. 102. Оп. 74. Д. 3. Л. 48

370. ГАРФ.Ф. 102. Оп. 36. Д. 525. Л. 14283 Там же284 Там же. Л. 15285 Там же. Л. 54286 Там же. Л. 60

371. ГАРФ, Ф. 102. Оп. 74. Д. 3. Л. 57

372. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 37. Д. 498. Л. 2

373. Журнал заседания Верховной распорядительной комиссии от 4 марта 1880г. // Русский архив. 1915. №№11-12. С. 223.

374. Всеподданнейший доклад главного начальника верховной распорядительной комиссии, генерал-адъютанта графа Лорис-Меликова. // Русский архив. 1915. №№ 11-12. С. 246.

375. Для примера можно провести сравнения по следующим критериям:1. До 1880г. После 1880г.

376. Центральный орган. III отделение СИЕВК Департамент полиции МВД

377. Местные органы. Губернские жандармские управления, Петербургское охранное отделение. Губернские жандармские управления, Петербургское и Московское охранные отделе

378. Подчинение ОКЖ. Военному министру по строевой и дисциплинарной части, III отделение СИЕВК по расследованию преступлений. Военному министру по строевой и дисциплина части, Министру внутренних дел - по расследованию преступлений

379. Всеподданнейший доклад М.Т. Лорис-Меликова. // Русский архив. 1915. № 11-12. С. 248.

380. Проект А. Бенкендорфа об устройстве высшей полиции. // Русская старина. 1900. № 12. С. 615.

381. Ерошкин Н.П. История государственные учреждения дореволюционной России. С., 1983. С. 278.

382. ПСЗ. Соб. 2. Т. XLII. № 44956. С. 73-80. у

383. Снегирев И. Безопасность и полиция. Витебск, 1912. С. 24

384. Действовала по охране правопорядка и проводила расследования по преступлениям, совершенным в полосе отчуждения железных дорог

385. Создана в 1908г. для борьбы с уголовной преступностью. Действовала в 52 крупнейших городах России

386. Действовала в городах, в которых серьезное влияние на жизнь оказывали водные пути сообщения. Например, Санкт-Петербург, Нижний Новгород, Рыбинск.

387. Перегудова З.И. Политический сыск России (1880-1917 гг.). М., 2000. С. 353

388. ПСЗ. Собр. 3. Т. II. №.992. С. 3433,2 П. Департамент полиции в 1892-1908 гг. // Былое.1917. № 5-6. С. 17

389. Секретный сотрудник Варшавского ГЖУ в своем дневнике 23 ноября 1895г. записал: «Все дела в настоящее время окончены, нет ни одного следствия, офицеры сидят в губернском управлении и читают газеты». (Висневский А. Дневник шпиона. СПб., 1906. С.26)

390. Евно Азеф: история его предательства. // Былое. 1917. № 2. С. 195

391. Тайны политического сыска. Инструкция о работе с секретными сотрудниками. СПб., 1992. С. 2.

392. Письма Азефа. 1893-1917. М., 1994. С. 15319 «В качестве комиссионера он взял у какого-то мариупольского купца партию масла для продажи, выручил за нее 800 рублей и уехал. в Германию». (Николаевский Б.И. История одного предательства. М„ 1991. С., 38)

393. Водовозов В.В. В.Д. Новицкий. Из воспоминаний. // Новицкий В.Д. Из воспоминаний жандарма. Л., 1929. С. 5

394. Бакай М.Е. Провокаторы и провокация. // Былое. 1908. № 8. С. 109

395. Меньшиков Л.П. Охрана и революция. Т. 1. М., 1925. С. 58

396. Тютюнник Л.И. Департамент полиции в борьбе с революционным движением в России на рубеже веков. Диссертация на соискание . кин. М., 1986. Л. 93

397. Из переписки охранников. // Голос минувшего. 1922. № 1. С. 57

398. Рудд Ч. Степанов С.А. Указ. соч. С.92

399. П. Указ. соч. // Былое. 1917. № 5-6. С. 20

400. Козьмин Б.П. С.В. Зубатов и его корреспонденты. М.-Л., 1928. С. 33

401. Козьмин Б.П. Указ. соч. С. 114

402. А. Броздин Школа филеров. // Былое 1917. № 3. С. 42338 Там же. С. 43

403. Герасимов А.В. На лезвии с террористами. С., 1991. С. 69-70

404. Положение о районных охранных отделениях. // Перегудова З.И. Политический сыск России (1880-1917 гг.). М„ 2000. С. 387

405. Положение о районных охранных отделениях. // Перегудова З.И. Политический сыск России (1880

406. Л 1917 гг.). М., 2000. С. 387

407. Падение царского режима. Т. 3. Л., 1925. С. 295

408. Козьмин Б.П. Указ. соч. С. 123

409. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 71. Д. 87. Л. 127347 Там же. Л. 128348 Там же. Л. 154349 Там же. Л. 155

410. Розенталь И.С. Провокатор. Роман Малиновский: судьба и время. М., 1996. С. 81

411. См. Был ли Сталин агентом охранки. М., 1999

412. Каптелов Б.И., Перегудова З.И. Был ли Сталин агентом охранки? // Вопросы истории КПСС. 1989. № 4

413. Островский А.В. Указ. соч. С. 614357 Там же. С. 629

414. Вечернее время. 1917. 7 марта (Петроград)

415. Бирживые ведомости. 1917. 12 марта. (2-е издание) (Петроград)

416. Вестник Временного правительства. 1917. 18 марта (Петроград)

417. См. наприм. Бессарабская жизнь. 1917. 18 марта (Кишинев) ф 362 Кубанский курьер. 1917. 21 марта (Екатеринодар)

418. Биржевые ведомости. 1917. 17 марта (Вечерний выпуск) (Петроград)

419. Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. М., 2000. С. 656. В.И. Гурко подчеркивая, в своих мемуарах, эту роль П.Н. Крупенского даже утверждает, что именно через него А.В. Кривошеин инициировал создании Прогрессивного блока. (Гурко В.И. Указ. соч. С. 684)

420. Бессарабский южный край. 1917. 18 марта (Бендеры)

421. РГИА. Ф. 1405. Оп. 532. Д. 578. ЛЛ. 4-5

422. Шинджикашвили Д.И. Сыскная полиция царской России в период империализма. Омск, 1973. С. 12.368 Там же Л. л

423. Вестник полиции. 1913. № 28. С. 649-650\J О*370 Там же

424. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 70. Д. 10 ч. 30. Л. 21372 Там же. Л. 14 и об.

425. Там же. Л. 23. Официально распоряжение об установлении праздника было распубликовано только 10января 1914 г. (См. Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1914. № 7. С. 63)

426. Измозик B.C. Глаза и уши режима (государственный политический контроль за населением Советской России в 1918-1928 годах). СПб., 1995. С. 6376 Там же С. 5

427. Спиридович А.И. Записки жандарма. М., 1991. С. 61

428. На основании сведений полученных в результате перлюстрации в Департаменте создавались отчеты о настроениях в стране, а материалы периодической печати дополняли информационную картину при анализе реакции общества на различные животрепещущие проблемы.

429. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 245. Д. 215381 Там же. Л.л. 2-3 и об.382 Там же. Л. 7383 Там же. Л. 10 об.384 Там же. Л. 10-12 и об.385 Там же. Л. 13 и об.386 Там же. Л. 19387 Там же. Л. 20

430. Там же. Лл.16-17 и об., л.18389 Там же. Л.22 и об., л.23390 Там же. Л.л.24-25 и об391 Там же. Л. 28 и об.392 Там же. Л. 35.393 Там же. Л. 27.

431. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 63. Л. 47 и об^>

432. Систематический сборник циркуляров Департамента полиции и штаба ОКЖ, относящийся к обязанностям чинов Корпуса по производству дознаний. СПб., 1908. С. 304

433. Перегудова З.И. Политический сыск. С. 49

434. Падение царского режима. Т. 3. С. 117400 Там же

435. Перегудова З.И. Политический сыск. С. 44-45

436. Там же. С 45-46. См. так же описи Ф. 102 №№ 118-126

437. Перегудова З.И. Политический сыск. С. 46

438. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 243. Д. 63. Л 40 об.405 Там же. Л. 41

439. Систематический сборник циркуляров. С. 101-102407 Там же

440. Перегудова З.И. Библиотека революционных изданий Департамента полиции. // Государственные учреждения и общественные организации СССР. С. 112

441. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 152. Д. 2789. Л. 3 об.

442. ГАРФ. Ф. 102. On. 150. Д. 6 т. 1. Л. 364413 Там же. Л. 365414 Там же. Л. 384 и об.

443. Перегудова З.И. Департамент полиции в борьбе с революционным движением (годы реакции и нового революционного подъема). Диссертация на соискание.КИН. М., 1988. Л. 39

444. Так 20 марта 1913 г. на пограничные пункты было выслано 78 фотографий террористов, которыми «надлежало дополнить. филерские альбомы и заменить некоторые устаревшие фотографии» (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 50 Л.49)

445. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 50, 54, 55

446. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 103. Л. 57 б.

447. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 54. Л. 4.

448. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 71. Л. 178425 Там же. Л. 186

449. Ганелин Р.Ш. Черносотенные организации, политическая полиция и государственная власть в царской России. // Национальная правая прежде и теперь. Ч. I. СПб., 1992. С. 74

450. Степанов С.А. Черная сотня в России. 1905-1914 гг. М., 1992. С. 102

451. Подробнее см. Перегудова З.И. Политический сыск России. С. 102-103

452. Подробнее см. Вестник полиции. 1913. № 27. С. 622-623

453. Перегудова З.И. Политический сыск России. С. 101-102

454. Гражданин. 1913. 14 июля. № 28. С. 8

455. Вестник полиции. № 49, 1913. С.1093'

456. Рожанов С.В. Указ. соч. С. 509-510

457. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 55. Л. 22 и об. V437 Там же. Л. 194438 Там же. Л. 220^439 Там же.

458. Подробнее Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. Т. 2. Нью-Йорк, 1960. С. 11, 13

459. Тарановский Е.Н. Война и движение преступности в 1911-1916 гг. // Сборник статей по пролетарской революции и праву. 1918. № 1-4. С. 105

460. Костромское охранное отделение, Кострома, 1917, С. 34

461. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 246. Д. 201. Л. 49 и об.

462. Там же. Оп. 123. Д. 100 ч. 2а. Л. 61

463. Падение царского режима. Т. 3. Л. 1925. С. 47

464. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 123. Д. 100 ч. 2а. Л. 61 и об.|/449 Там же. Л. 62 и об V"

465. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 245. Д. ПбчЛ.Л. 14451 Там же. Л. 31

466. РГИА. Ф. 1328. Оп. 2. Д 64

467. Воейков В.Н. С царем и без царя. М., 1995. С. 163455 Там же

468. Перегудова З.И. Несостоявшаяся реформа полиции. // Государственные учреждения и общественные организации СССР. Проблемы, факты, исследования. М., 1991. С.44457 Там же. С. 43

469. Органы и войска МВД России. М. 1996. С.32

470. Вестник полиции. 1913 № 14. С. 315-317 ^

471. Вестник полиции. 1913. № 51-52. С. 1139 \У ,

472. Исторический очерк образования и развития полиции учрежден в России. Спб.,1913. С.40-41.

473. Гражданин. 1913.8 декабря. № 48 М 463 Вестник полиции. 1914. № 6. С. 108

474. РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 549

475. Выше неоднократно приводились примеры негативного отношения к жандармам и полиции. Однако для полноты картины к ним необходимо добавить весьма яркий эпизод, приведенный в воспоминаниях

476. Министр внутренних дел Н.А. Маклаков, товарищ министра, заведующий полицией

477. РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 549. Л. 13

478. Вестник полиции. 1913. № 49. с. 1093

479. РГИА. Ф. 1278. Оп. 5. Д. 549. Л. 13 и об.

480. РГИА. Ф. 1405. Оп. 532. Д. 367. Л. 1 и об.1. Там же. ЛЛ. 3-6 и об.об.473474 Там же. Л. 9.475

481. РГИА. Ф. 1405. Оп. 532. Д. 489. Л, 2476 Там же. Л. 5 об.477 Там же. Л. 2478 Там же. Л. 5 и об.^З

482. ГАРФ. Ф. 102.0п.260. Д.256.Л. 134иоб.,л. 135.Л' * с<< а'^

483. Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. II. С. 180-181

484. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д^256, Л. 107 и об., л. 108

485. Рууд Ч., Степанов С.А. Фонтанка,16. Политический сыск при царях. М. 1993.С.342

486. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д 55. Л. 18 f

487. См. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 33. Д. 620 «О пересмотре смет охранных отделений и о перемещении в личному составе офицеров»

488. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 55. Л. 241/

489. Там же. Д. 50. Л. 349 и об. .

490. Там же. Д. 54. Л. 178 и об.

491. Падение царского режима. Т. 5. М.-Л., 1926. С. 75

492. Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. II. С. 128

493. По его поручению об этом Р.В. Малиновскому сообщил начальник петербургского охранного отделения П.К. Попов (Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т.Н. С. 79. См. так же Розенталь И.С. Провокатор Роман Малиновский. С. 147)

494. Падениее царского режима. Т.7. С. 167 ^499 Там же. С. 168.

495. Вестник полиции. 1913. № 49. С.1093

496. Падение царского режима. Т. 6. С-12

497. ГАРФ. Ф. 102. On. 26JLOII. 256. Л. 139 ^

498. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 50, ЛЛ. 144-147 и об.об., л. 148

499. Падение царского режима. Т. 5. С. 42

500. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 33. Д. 562. Л. 68 об.

501. Харламов Н.П. Записки бюрократа. Дело генерала Драчевского и статского советника Кривошлыка. РНБ. Отдел рукописей. Ф. 261, к. 20, д. 7. Л. 1 и об.

502. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 33. Д. 562. Л. 68 и об.

503. Там же. ЛЛ. 69-73 и об.об.516 Там же. Л. 137 и об.

504. Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. II. С. 289

505. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 55. Л. 93 и об\/

506. Биржевые ведомости. Вечерний выпуск. 1914. 31 января. (Санкт-Петербург)

507. Там же. Оп. 245. Д. 201. Л. 56

508. Там же. Оп. 33. Д. 562. Л. 237 и об.

509. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 35. ЛЛ. 88-89 и об.,об. Упразднялись 12 РОО: Северное, Центральное, Поволжское, Юго-восточное, Западное, Южное, Северо-западное, Прибалтийское, Привисленское, Пермское, Севастопольское, Западно-Сибирское.

510. Падение царского режима. Т. 5. С. 72

511. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 55. Л. 88

512. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 55. Л. 88527 Там же

513. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 55. Л. 88 об.529 Там же. Л. 235 и об.530 Там же. Л. 275 и об.531 Там же. Л. 89 и об.532 Там же. Л. 275 и об.

514. Там же. Оп. 246. Д. 201. Л. 38 об.

515. Там же. Оп. 260. Д. 55. Л. 38 об.

516. Там же. Оп. 245. Д. 116 ч.1. Л. 39

517. Предсмертная записка А.Д Протопопова // Голос минувшего на чужой стороне. 1926. № 2. С. 174

518. Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. Т.1. Нью-Йорк, 1960. С.41538 Былое. 1918. № 1.С. 129

519. Гражданин. 1913. 14 января. № 2540 Там же541 Там же

520. Гражданин. 1913. 14 июля. № 28

521. Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. II. С. 117544 Там же. С. 118545 Там же. С. 117-118.

522. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 71. Д. 42. Л. 87

523. Совет министров Российской империй в годы первой мировой войны. СПб., 1999. С. 19

524. См. телеграмму Херсонского губернатора Н.А. Гревенца от 18 июля 1914 г. (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 71. Д. 42. Л. 160)

525. См. телеграмму Московского градоначальника А.А. Адрианова от 22 июля 1914 г. (ГАРФ. Ф. 102. Оп. 71. Д. 42. Л. 217)

526. Костромское охранное отделение. С. 10

527. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 71. Д. 42. Л. 158555 Там же. Л. 159

528. Вестник полиции. 1914. № 34. С. 593-595558 Там же. С. 593559 Там же. С. 595

529. Вестник полиции. 1914. № 44. С. 756

530. ГАРФ. Ф. 102. Оп.73 ч.1. Д. 54. Л.Л. 60-61 и об. об., л. 62562 Там же. Л. 60 об.

531. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73 ч. 1. Д. 54. Л. 61 об.

532. Устинов С.М. Записки начальника контрразведки. Ростов-на-Дону, 1990. С. 20

533. ГАРФ. Ф. 102. Оп.73 4.1. Д. 54. Л. 61568 Там же. Л. 61 об.569 Там же570 Там же. Л. 122571 Там же. Л. 2572 Там же. Л. 46

534. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73 ч. 1. Д. 54. Л. 4575 Там же. Л. 45576 Там же. Л. 6

535. См. Штат Санкт-петербургской столичной полиции. // Положение о штатах Санкт-Петербургского градоначальничества и столичной полиции. СПб., 1903. С.86-90

536. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73 ч. 1. Д. 54. Л. 9579 Там же. Л. 10

537. Полиция и милиция России. С. 80

538. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73 ч. 1. Д. 54. Л. 6 и об.582 Там же. Л. 9 об.

539. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 74 ч. 1. Д. 54. Л. 17 об.

540. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 74 ч. 1. Д. 54. Л.Л. 29-34 и об.об.

541. Необходимо заметить, что в записях А.Н. Яхонтова нет упоминаний об обсуждении данного вопроса не только 24 числа, но и в другие августовские дни. (См. Совет министров Российской империи. С.239-244)

542. ГАРФ. Ф. 102. On. 74 ч. 1. Д. 54. Л.Л. 29-34 и об.об.

543. Необходимо заметить, что в записях А.Н. Яхонтова нет упоминаний об обсуждении данного вопроса не только 24 числа, но и в другие августовские дни. (См. Совет министров Российской империи. С.239-244)

544. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 74 ч. 1. Д. 54. Л. 52 и об.

545. Утро России. 1916. 19 февраля. (Москва)

546. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 74 ч. 1. Д. 54. Л. 121

547. Там же. Л.Л. 122 и об., 123593 Там же. Л. 123594 Там же. Л. 76

548. См. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 74 ч. 1. Д. 54. Л. 77 и об.596 Там же. Л. 78 об.

549. См. Граве Б. К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны. М.-Л., 1926. С. 53

550. ГАРФ. Ф. 102. On. 114. Д. 225. Л. 471 и об.

551. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 73 ч. 1. Д. 54. Л. 9

552. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 255. Д. 886. Л. 4 и об.601 Там же. Д. 88а. Л. 3

553. ГАРФ. Ф. 102. Оп.125. Д. 105. Л.14 об.

554. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260.Д. 103. Л. 88

555. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 148. Л.Л. 30-31 и об.об.

556. ГАРФ. Ф. 102. On. 114. Д. 255. Л. 1 об.606 Там же. Л. 1607 Там же. Л. 1 и об., л. 2608 Там же. Л. 3 и об., л. 4609 Там же. Л. 5610 Там же. Л. 7 и об.

557. Там же. Л. 10 и об., л. 11

558. Там же. Л.Л. 21-22 и об.об., л. 23

559. Там же. Л. 14 и об., л. 15614 Там же. Л. 16 и об.

560. Там же. Л. 19 и об., л. 20616 Там же. Л. 21 об., л. 22617 Там же. Л. 24

561. Безбородков К.Н. Дневник, веденный во время заключения в Моршанской уездной тюрьме. РНБ. Отдел рукописей. Ф. 1000. Оп. 2. № 110. Л.Л. 60-61 и об.об., л. 62

562. В одной только Московской губернии за полтора летних месяца число обнаруженных полицией тайных винокурен увеличилось вдвое. Если в середине лета их было не более 60, то к концу уже превышало 120. (Вестник полиции. 1916. № 32. С. 831)

563. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 125. Л. 168 об.

564. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 114. Д. 225. Л. 451

565. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 148. Л. 14

566. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 225. Д. 283. Л. 2

567. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 225. Д. 283626 Там же. Л. 21627 Там же. Л. 38628 Там же. Л. 28

568. См. Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1916. № 307. С. 3075-3110

569. Перегудова З.И. Политический сыск. С. 366

570. Друцкой-Соколинский В.А. На службе Отечеству. С. 252

571. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 247. Д. 238. Л. 3 и об.

572. ГАРФ. Ф. 102. On. 247. Д. 238. Л. 3

573. Кубанский курьер. 1917. 3 января (Екатеринодар)

574. ГАРФ. Ф. 102. On. 114. Д. 225. Л. 2 и об.637 Там же. Л. 3

575. Там же. Л.Л. 3-4 об. об. Л. 5

576. ГАРФ. Ф. 102. On. 114. Д. 225. По вопросу о преобразовании полиции. Аттестация начальников полиции

577. Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1916. № 307. С. 3098

578. ГАРФ. Ф. 102. On. 114. Д. 225. Л. 42

579. К примеру, в Олонецкой губернии не было лиц, «могущих занять должность офицеров стражи». (См. ГАРФ. Ф. 102. On. 114. Д. 225. Л. 448 и об.)

580. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 105. Л. 42 и об.

581. ГАРФ. Ф. 102. On. 114. Д. 225. Л. 470 и об.

582. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 105. Л. 40

583. Тарановский Е.Н. Влияние войны на движение преступности // Журнал министерства юстиции. 1915. № 6. С. 87

584. Вестник полиции. 1916. № 31. С. 806

585. Тарановский Е.Н. Война и движение преступности в 1911-1916 гг. // Сборник статей по пролетарской революции и праву650 Там же. С. 109651 Там же. С. 105

586. Тарановский Е.Н. Влияние войны на движение преступности. С. 65

587. Положение о мерах к охранению государственного порядка и общественного спокойствия. Ст.21, п.1.655 Там же. Ст. 21, п. 2

588. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 123. Д. 100, ч. 2а. Л. 3 и об.657 Там же. Л. 3 об.658 Там же. Л. 4 об.659 Там же.

589. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 244. Д. 22. ЛЛ.32-43 и об.об. ^661 Там же. Л. 36.662 Там же663 Там же. Л. 32 об.664 Там же. Л. 39 об.665 Там же. Л. 39 и об.666 Там же667 Там же668 Там же. Л. 43 об.669 Там же. Л. 44670 Там же

590. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 123. Д. 100, ч.2а. Л. 3 об.

591. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 55. Л. 291 и об.673 Там же. Л. 293 и об.

592. Там же. Л. 236. См. так же Большевики. М. 1990, С. 229-230

593. Бадаев А.Е. Большевики в Государственной Думр. Л., 1929. С.349

594. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 245. Д. 116 ч. 1. Л. 16 и о6.\/677 Там же. Л. 17 и об. Л. 18

595. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 79. Л. 40 и об.

596. Там же, оп. 245, д. 116 ч. 1. Л. 16 и об.680 Там же. Л. 16 и об.685 Там же. Л. 134 об.686 Там же. Л. 14 об.687 Там же. Л. 14 об., л. 15688 Там же. Л. 15 и об.689 Там же. Л. 16 об. и л. 17690 Там же. Л. 16 об.

597. Общее положение к июлю 1916г. (Записка Департамента полиции) // Былое. 1918. № 3. С. 25

598. Неизвестная Россия. XX век. Вып. II. М., 1992. С. 352 ^

599. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 70. Л. 9

600. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 55. Л. 286

601. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 245. Д. 116 ч. 1. Л. 12

602. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 70. Л. 9

603. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 80. Л. 14 и об.698 Там же. Л. 47

604. Курлов П.Г. Указ. соч. С. 237701 Там же. С. 240

605. Общее положение к июлю 1916г. (Записка Департамента полиции) // Былое. 1918. № 3. С. 30704 Там же705 Там же

606. Вестник полиции. 1916. № 35. С. 873-874

607. Жилинский В.Б. Организация и жизнь охранного отделения. М. 1918, С. 23

608. Членов С.Б. Московская охранка и ее секретные сотрудники. М. 1919, С. 17

609. Шляпников А.Г. Канун семнадцатого года. Семнадцатый год. Т. I. М. 1992. С. 188710 Там же. С. 189

610. Осоргин М.А. Охранное отделение и его секреты. М., 1917. С. 12714 ВЭС, М., 1986, с. 580

611. ГАРФ. Ф. 102. Оп.71. Д. 42. Л. 43716 Там же717 Там же. Л. 47 об.718 Там же

612. ГАРФ. Ф. 102. оп. 71. Д. 42. л. 43720 Там же. Л. 51-55721 Там же. ЛЛ. 58,62

613. См. Революционное движение в армии и на флоте в годы первой мировой войны. М. 1966. С. 15-22

614. ГАРФ. Ф. 102. Оп.71. Д. 42. Л. 236, телеграмма уфимскому губернатору от 25 июля 1914 года

615. Спиридович А.И. Великая война и Февральская революция. Т. 1. С. 13-15

616. Земщина. 1914. 26 июля (Петроград)

617. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 55. Л. 284

618. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 245. Д. 116 ч.1. Л. 20 и об.

619. Цит. по Аврех А.Я. Царизм накануне свержения. С. 84

620. Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. И. С. 566

621. Данилов Ю.Н. На пути к крушению. М., 2000. С. 132

622. Джунковский В.Ф. Воспоминания. Т. II. С. 566

623. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 245. Д. 116 .ч. 1. Л. 25 и об.

624. Вестник полиции. 1915. № 25. С. 804

625. Вестник полиции. 1915. № 46. С. 1451

626. ГАРФ, ф.102, оп.245, д.116 ч.1,л.35 и об.

627. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 245. Д. 116, ч.1. Л. 46

628. Падение царского режима. Т. 2. С. 136-137

629. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 74. Л. 10

630. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 124. Д. 130. Л. 146.

631. Граве Б.Б. К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны. С. 53

632. Общие учреждения министерств. Ст. 316

633. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 245. Д. 117. Л. 1746 Там же747 Там же. Л. 1 об.

634. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 124. Д. 130. Л. 4 об.

635. Вестник полиции. 1915. № 6-12

636. Вестник полиции. 1915. № 11. С. 336751 Там же. № 12. С. 366

637. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 249. Д. 117. Л. 2753 Там же754 Там же

638. Граве Б.В. К истории классовой борьбы в России в годы империалистической войны. М.-Л., 1926, С.34756 Там же757 Там же758ГАРФ. Ф. 102. Оп. 124. Д. 130. Л. 4 об.759 Там же. Л. 19760 Там же761 Там же762 Там же. Л. 19 и об.

639. Вестник полиции. 1915. № 25. С.804

640. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 124. Д. 130. Л. 16

641. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 124. Д. 130. Л. 40

642. Вестник полиции. 1915. № 46. С. 1451

643. Там же. 1915. № 44. С. 1395

644. См. Вестник полиции. 1916. №1. С.20

645. Катков Г.М. Февральская революция. М., 1997. С. 187

646. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 124. Д. 130. Л. 85

647. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 125. Д. 105. Л. 1 и об.772 Там же. Л. 1 об.

648. См. Ливчак Б.Ф. Военно-полицейская служба ополчения России. // Ученые труды Свердловского юридического института. В.23. Свердловск, 1973. С. 107-110

649. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 125. Д. 105. Л. 29775 Там же. Л. 32 об.776 Там же. Л. 32

650. Там же. Л. 25-27 и об. об.

651. Там же. Л. 24-25 и об. об.779 Там же. Л. 9 и об.

652. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 254. Д. 220. Л. 16

653. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 124. Д. 120. Л. 135

654. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 125. Д. 100. ч. 2. Л. 6783 Там же. Л. 6 и об.784 Там же. Л. 6 об.785 Там же. Л. 7786 Там же. Л. 6 об.

655. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 124. Д. 130. Л. 203788 Там же. Л. 206 об.

656. РГИА. Ф. 1282. Оп. 3. Д. 119. Л. 1

657. Друцкой-Соколинский В.А. Указ. соч. С. 243-244

658. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 247. Д. 158. Л. 1

659. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 260. Д. 79. ЛЛ. 2-3 и об.об., л. 4793 Там же. Л. 1

660. Граве Б.Б. Указ. соч. С. 187

661. Биржевые ведомости. Вечерней выпуск. 1917. 13 января (Петроград)

662. Мартынов Е. Царская армия в Февральском перевороте. М. 1927. С. 57

663. Предсмертная записка А.Д Протопопова // Голос минувшего на чужой стороне. 1926. № 2. С. 188798 Там же.

664. Кубанский курьер. 1917. 20 января (Екатеринодар)

665. Мартынов Е. Указ. соч. С. 57

666. ГАРФ. Ф. 102. Оп. 247. Д. 158. Л. 1

667. Балк А.П. Указ. соч // Русское прошлое. 1991. Кн. 1. С. 28

668. Щеголев П. Е. Охранники, агенты, палачи. М., 1992. С. 219

669. Николаев А.Б. Временный комитет Государственной думы, Временной правительство и вопросы контрразведки в феврале-марте 1917 г. // Из глубины времен. 2000. № 12. С. 27-28810 Там же. С. 28

670. Г.П. Перетц Г.Г. В цитадели русской революции. Пг., 1917. С.46

671. Щеголев П. Е. Охранники, агенты, палачи. С. 219813 Там же. С. 220

672. РГИА. Ф. 1402. Оп. 532. Д. 1355. Л. 406

673. Собрание узаконений и распоряжений правительства. 1917. № 79. Ст. 453

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.