Философский скептицизм и проблема достоверности знания: аналитический подход тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.01, кандидат философских наук Рогонян, Гаррис Сергеевич

• Рогонян, Гаррис Сергеевич
• кандидат философских наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат философских наук Рогонян, Гаррис Сергеевич

Введение.

Глава I. Философское сомнение и здравый смысл.

§ 1. Здравый смысл и стратегия уклонения.

§ 2. Дж.Э. Мур и доказательство внешнего мира.

§ 3. Анализ восприятия и защита здравого смысла.

Глава II. Анти-скептицизм и контекст философского сомнения.

§ 1. Лингвистический аргумент и философия обыденного языка.

§ 2. Семантический аргумент и концептуальный каркас языка.

§ 3. Ревизия лингвистического и семантического аргументов: диагноз.

§ 4. Ревизия лингвистического и семантического аргументов: терапия.

Глава III. Логическая структура философского сомнения.

§ 1. Проблема базовых суждений и два вида скептицизма.

§ 2. Логика практических контекстов знания.

§ 3. Философское сомнение и логические категории знания.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Философский скептицизм и проблема достоверности знания: аналитический подход»

Актуальность темы исследования. Значимость объективной оценки обоснованности нашего знания, конечно, является не новой проблемой - она существует столько, сколько существует сама философия. Однако в каждую историческую эпоху, на каждом этапе развития научной мысли философам и ученым приходилось заново переосмыслять критерии оценки нашего знания, методы его проверки и подтверждения. Более того, проблема объективности человеческого знания имеет не только научную, но и общекультурную значимость, поскольку имеет отношение не только к научным открытиям и обоснованию научных методов исследования, но и к установлению объективных критериев оценки человеческих поступков в области морали, права и политики. Для философов уже давно не секрет, что поиск объективности и критической оценки своих знаний является глубокой интеллектуальной потребностью практически каждого человека, независимо от рода его занятий. Однако в контексте повседневной жизни нахождение такой объективной позиции затруднено в силу многообразия и взаимной обусловленности способов человеческого существования. Поэтому всегда была очевидна настоятельная необходимость критической рефлексии в отношении того, что в меняющихся культурных и социальных контекстах принимается за истинное и ложное, вероятное и необходимое, правильное и неправильное и т.д. Более того, сами стандарты этой критической оценки также должны быть оценены с точки зрения объективности - чем, собственно, и призвана заниматься эпистемология.

Необходимо сразу отметить, что все философские споры и теоретические разработки в области эпистемологии, так или иначе, имеют дело с проблемой скептицизма в отношении того или иного вида нашего знания, или всего знания в целом. Но, прежде всего, это касается научного знания, поскольку формулировка скептических гипотез является одним из основных (если не главным) критериев оценки обоснованности притязаний человеческого разума на познание объективной истины - как о самом себе, так и о мире в целом. В принципе, скептицизм - это гипотеза о возможной ошибке, которая подрывает обоснованность нашего знания и, тем самым, дисквалифицирует и переводит его на уровень всего лишь мнения (индивидуального или общераспространенного). Ошибкой, в данном случае, считается несоответствие фактов мира нашим предсталениям о них. Считается, что видимая осмысленность скептической гипотезы во многом зависит от нашего убеждения в том, что знание должно исключать ошибку. Знание якобы предполагает только стопроцентную достоверность, а, значит, и обоснованность. В этом проявляется, прежде всего, общепринятый эвиденциалистский подход к знанию: знание - это истинное и обоснованное с помощью свидетельств и доказательств мнение. Стандарты и требования к обоснованности знания могут быть разными, в зависимости от ситуации или теории, которой мы придерживаемся. Но главное это то, что если наше знание не удовлетворяет этим требованиям, оно остается всего лишь мнением, каким бы вероятным оно ни было. А управляет этой оппозицией «знание - мнение» именно возможность ошибки, т.е. то, насколько она исключена. В скептицизме вопрос обычно ставится о соответствии стандартам знания, затем делается указание на невозможность и недостижимость такого соответствия. Поэтому мнение, чтобы стать знанием, должно не только быть истинным (ведь оно может случайно оказаться истинным), но и обоснованным в соответствии с установленными правилами и процедурами рационального подтверждения. Такой взгляд на знание как на обоснованное истинное мнение долгое время доминировал в эпистемологии, однако на сегодняшний день очень немногие придерживаются этой точки зрения, поскольку любое мнение может быть обоснованно каким-то другим мнением, а то, в свою очередь, третьим и т.д., что приводит к бесконечному регрессу обоснования. А с другой стороны, как показал Э. Геттиер, истинное мнение с равным успехом может быть обоснованно ложным мнением, а, значит, оно уже не будет собственно знанием.

Обычно считается, что философский скептицизм это некая теоретическая позиция, которая противостоит, прежде всего, нашей интуитивной убежденности в существовании, например, внешнего мира, сознания у других людей или объективных критериев для различия между добром и злом. Короче говоря, будучи наивными реалистами, мы якобы именно этой интуитивной очевидностью и руководствуемся в нашей повседневной жизни. Наивный реализм, поэтому, предстает как до-теоретическое понимание и употребление таких понятий как «знание», «ошибка», «доказательство», «подтверждение» и т.д. Но такая интуитивная очевидность, заявляет скептик, не может быть знанием в строгом (философском и теоретическом) смысле. Интуиции и привычки достаточно, чтобы жить как обычный человек, но ее явно недостаточно для получения строго обоснованного научного знания. Например, современная версия инфаллибилизма, представленная в работах П. Ангера, настаивает на том, что «знание» является неким абсолютным термином подобно многим геометрическим и физическим терминам, таким как «окружность», «плоскость», «пустота» и производным от них. Мы часто пользуемся ими в нашей повседневной жизни и научных исследованиях, однако нигде и никогда не встречаемся с идеальной, т.е. настоящей окружностью, плоскостью или пустотой. Ничто в нашей жизни и исследованиях по-настоящему (т.е. в абсолютном смысле) не удовлетворяет требованиям этих понятий. Однако мы либо не замечаем, либо игнорируем этот факт, допуская определенные отклонения и неточности. Знание поэтому в собственном смысле слова недостижимо, поскольку мы не можем предвидеть и исключить абсолютно все возможные ошибки и искажения. Наше обычное употребление термина «знание» вполне допустимо, но только с практической, т.е. относительной, точки зрения; с абсолютной же точки зрения оно необоснованно. Однако такой вывод кажется нам совершенно неправдоподобным, потому что обычно мы знаем многое из того, в чем убеждены. Интуитивная осмысленность и допустимость посылок скептического аргумента вступает в конфликт и противоречие с интуитивной очевидностью того, что скептический вывод из них абсурден.

В середине XX века в качестве попытки разрешить эти трудности наибольшую известность получил так называемый «семантический аргумент» (представленный в работах JL Витгенштейна, Н. Малкольма, Р. Карнапа и др.), указывающий на то, что сомнения скептика не удовлетворяют условиям их осмысленного выражения как в нашем повседневном, так и в научном языке. Высказывания скептика вне обычных контекстов трактовались как неуместные, странные и просто абсурдные, в силу их противоречия повседневному употреблению слов и эпистемических понятий. Однако вскоре для многих исследователей стало очевидно, что лингвистическая (или коммуникативная) странность и неуместность вовсе не являются помехами для выдвижения скептических гипотез. С одной стороны, скептические сомнения могут претендовать на собственный контекст исследования, а, с другой стороны, была вскрыта тесная связь между контекстом философских сомнений скептика и повседневными контекстами нашего знания. Как показал Т. Кларк, скептические вопросы и гипотезы не возникают на пустом месте, а произрастают как раз из повседневных практик сомнения обычной жизни людей и из того, как они пользуются своими словами и понятиями в сугубо практических целях.

Большинство современных попыток выйти из этого затруднения (контекстуализм, когерентизм, релайабилизм, эпистемологический фундаментализм и др.) нацелены либо на то, чтобы поставить под сомнение сами принципы и требования безошибочного знания, либо на то, чтобы доказать, что наше обычное, повседневное . знание не зависит от необходимости опровергать скептическую гипотезу (т.е. исключить все. возможные ошибки) и вовсе не нуждается в таком теоретическом обосновании. Иными словами, как считают представители этих направлений в эпистемологии, мы знаем многое из того, в чем убеждены, не будучи способными, тем не менее, опровергнуть скептика, но, на самом деле, и не нуждаясь в этом. Например, Ф. Дретцке утверждает, что нам достаточно исключить только те возможные ошибки, которые релевантны, или контекстуально уместны, для обоснования нашего конкретного знания. Другая авторитетная на сегодня анти-скептическая позиция представлена когерентизмом Д. Дэвидсона. Суть этой позиции в том, что невозможно иметь какое-либо убеждение (истинное или ложное) в отрыве от остальной массы' наших убеждений. Каждое убеждение необходимо связано с какими-то другими нашими убеждениями, считающимися истинными, поскольку, все наши убеждения, так или иначе, взаимно поддерживают и обосновывают друг друга. Так, сомнение или несогласие с каким-либо убеждением может быть осмысленным, только если мы согласны относительно истинности подавляющего большинства всех других наших убеждений. Это значит, что вообще для того чтобы быть способными мыслить (в том числе и как скептик) большинство наших убеждений должны быть истинными. Однако, как правило, речь во всех этих случаях идет об уточнении или изменении критериев и принципов обоснования знания, а линия анти-скептической аргументации носит преимущественно семантический характер, связанный с анализом употребления наших слов и понятий.

Но с другой стороны, некоторые исследователи (такие как Т. Нагель, Б. Страуд, С. Кэвел и др.) указывают на интуитивную очевидность самого философского скептицизма, точнее, на интуитивную понятность для каждого гипотезы о тотальной, а не только о локальной ошибочности нашего знания. (Локальный скептицизм является всего лишь обычным недоверием и может быть разрешен с помощью других локальных знаний). Смысл предположения о том, говорят они, что «возможно, все есть сон (галлюцинация и т.д.)» понятен каждому здравомыслящему человеку, несмотря на его маловероятность и даже абсурдность. Такое предположение, например, часто становится основой для популярных фантастических фильмов, понятных многим без специального философского образования. Поэтому они делают вывод, что понимание сути скептической гипотезы также, в некотором смысле, является до-теоретическим, а, пусть только логическая, возможность ее истинности — интуитивно очевидной. Более того, философская скептическая гипотеза является интеллектуальной функцией, изначально и необходимо присущей самому человеческому разуму, без нее становится бессмысленным само понятие объективности. Поиск объективного знания и скептицизм идут рука об руку, и ни один из них не может быть устранен без исчезновения другого. Это значит, считают эти философы, что мы в принципе не можем решить скептическую проблему обоснованности нашего знания с помощью только теоретических аргументов против скептицизма. Необходимо, считают они, признать неустранимость скептической оценки нашего знания в силу того, что отчуждение человека от мира и от сообщества является нередуцируемым фактом, а не теорией. Отчуждение является частью человеческой природы, и попытка избавиться от него, вместо того, чтобы признать и смириться с ним, является попыткой избавиться от самой человечности. Из-за очевидной преемственности по отношению к скептицизму Д. Юма, позицию этих философов сегодня принято называть «новым юмианстовом».

На сегодняшний день можно смело говорить о широкой популярности философского скептицизма (во всех вариациях и под любыми масками) не только в теоретических исследованиях (в частности, в гуманитарных науках), но и на бытовом, практическом уровне, что видно на примере широко распространенного сегодня во всех областях человеческой деятельности морального релятивизма.

Проблема, в таком случае, заключается в том, чтобы, с учетом уже проделанной работы в этом направлении, найти новые пути к опровержению философского скептицизма. Для этого, прежде всего, необходимо поставить правильный теоретический диагноз - как той проблеме, которую ставит скептик в отношении знания, так и прежним попыткам ему ответить - с тем, чтобы затем осуществить концептуальную терапию скептической проблемы и неудачных попыток справиться с нею.

Состояние научной разработанности темы. Литература на тему философского скептицизма достаточно обширна, чтобы охватить ее в полном объеме, даже если ограничиваться при этом работами только современных авторов. Поскольку в диссертации рассматривается современное состояние проблем философского скептицизма, то основными источниками для настоящего исследования послужили работы Дж.Э. Мура и Л. Витгенштейна, которые и задали основные рамки для современной дискуссии по данной теме, возродив к ней в начале XX века неубывающий до сих пор интерес. Немалый вклад в обсуждение проблемы философского скептицизма и обоснования знания на протяжении 30 — 50-х гг. внесли и такие известные философы как Б. Рассел, А.Дж. Айер, Д. Уиздом, Дж.Л. Остин, Р. Чизолм, Р. Карнап, К. Поппер и другие, чьи работы, часто написанные с разных философских позиций, заставили пересмотреть многие основные положения в эпистемологии, в том числе и связанные с проблемой скептицизма. С другой стороны, примерно в это же время, в 40 - 60-х гг., непосредственные ученики Дж.Э. Мура и Л. Витгенштейна, такие как Н. Малкольм, М. Лазеровитц, Э. Эмброуз, Р. Рис и др., рассматривали проблему скептицизма и обоснования знания с точки зрения философии обыденного языка. Отдельного упоминания заслуживают и работы У. Селларса, особенно его уже ставшее классическим эссе «Эмпиризм и философия сознания», в котором содержится критика так называемого «эпистемологического реализма», являющегося одной из основных предпосылок как для традиционной эпистемологии, так и для парадоксов скептика.

В конце 60-х - начале 70-х гг. новая волна публикаций и интереса к теме философского скептицизма связана, прежде всего, с работами Э. Геттиер и Т. Кларка, в чьих статьях были по-новому сформулированы и отчасти восстановлены парадоксы традиционной эпистемологии: первый нанес удар по идее знания как обоснованного мнения, второй - по идее здравого смысла, с позиций которого представители философии обыденного языка пытались решать скептические проблемы. Такое «возрождение» скептицизма вдохновило целый ряд исследователей, таких как П. Ангер, Т. Нагель, С. Кэвел, Б. Страуд, Р. Фогелин, Р. Рорти, К. Jlepep. Несмотря на большие различия и расхождения между этими философами, часть из которых во многом разделяют позиции Дж.Э. Мура или JI. Витгенштейна, а другие придерживаются альтернативных им точек зрения на проблему, всех их, тем не менее, впоследствии окрестили «новыми скептиками», заново поставившими проблему скептической оценки нашего знания и указавшими на недостаточность и неудовлетворительность методов философии обыденного языка в опровержении аргументов философского скептицизма. Немалый вклад в установление «скептического климата» в эпистемологии внесли работы У.В.О. Куайна о референциальной непрозрачности естественного языка и онтологической относительности в пределах концептуальных схем нашего мышления, а также формулировка Н. Гудменом так называемой «новой загадки индукции». Неудивительно, что феномен «нового скептицизма» вызвал ответную волну анти-скептических аргументов в западной аналитической эпистемологии, выдвинутых в 70 - 80-е гг. философами самых разных направлений в эпистемологии - когерентизма, контекстуализма, эпистемологического фундаментализма, релайабилизма и др. Здесь, прежде всего, необходимо упомянуть работы таких известных на сегодняшний день философов, как Д. Дэвидсон, Д. Льюис, Э. Coca, Р. Нозик, Ф. Дретцке, X. Патнэм, П.К. Мозер, Д. Эннис, С. Коэн, Я. Хинтикка, К. Макгинн, У. Алстон, А. Голдвин, К. ДеРоуз, Д. Макдауэл и др. В середине 80-х гг. ожесточенные споры вокруг скептицизма вызвали работы С.А. Крипке и П.Ф. Стросона, в которых было представлено новое, нео-юмовское прочтение поздней философии Л. Витгенштейна. Скептическая постановка С.А. Крипке проблемы следования правилу в его работе «Витгенштейн о правилах и индивидуальном языке» вызвала новый всплеск интереса к философскому скептицизму, за которым последовал целый вал публикаций «за» и «против» его позиции. В связи с этим следует упомянуть работы П. Бейкера и П.М.С. Хакера, в которых содержится острая критика позиции С.А. Крипке.

С начала 90-х гг. в эпистемологии возрождается интерес к антискептической аргументации Дж.Э. Мура и JI. Витгенштейна, при этом учитываются новые разработки в современой логике, философии сознания и философии языка. Такое обновление анти-скептической стратегии Дж.Э. Мура и JI. Витгенштейна представлено в авторитетных исследованиях К. Райта, М. Уильямса, У. Лисана, А. Стролла, Г. Свенсона, М. Макгинн, П. Кляйна, У. Трэвиса, Д. Мойал-Шэррок, и др. В 1998 году выходит специальный номер журнала «Philosophical Investigations» №21, посвященный современным интерпретациям заметок Л. Витгенштейна о скептицизме и достоверности, с публикации которых, собственно, и началась современная история исследований философского скептицизма. В номере, в частности, представлены статьи П. Уинча, Л. Эшдоуна, Ф. Стоутланда, Л. Хертцберга, П. Гарвасо, К.Г. Лукхарда, А. Грэйлинга и др.

Среди российских исследователей, обращавшихся к теме философского скептицизма в контексте аналитической философии (в том числе и в контексте исследований философских взглядов Дж.Э. Мура и Л. Витгенштейна) следует выделить, прежде всего, работы А.Ф. Грязнова, А.С. Колесникова, М.С. Козловой, Б. И. Липского, Э. Ф. Караваева, З.А. Сокулер, Б.В. Маркова, С.В. Никоненко, А.С. Богомолова, Е.Д. Смирновой, О.Б. Макеевой, И.В. Борисовой, А.Н. Цидина, В.А. Ладова, В.А. Суровцева, и др. Анализ исследовательских работ, посвященных проблемам философского скептицизма и достоверности знания, показывает, что исследование предпосылок скептических парадоксов в эпистемологии и поиски путей их решения, остаются актуальными философскими проблемами.

Цели и задачи исследования. Целью диссертационной работы является анализ аргументов современного философского скептицизма против обоснованности нашего знания, а также выявление эпистемологических предпосылок и принципов философского сомнения. Этим определяется и круг конкретных задач:

- исследовать аргументы скептика, направленные на слабые места в теории безошибочного знания и знания как истинного обоснованного мнения. Показать легитимность претензий скептика к традиционным попыткам обосновать знание.

- исследовать основные, наиболее известные попытки, анти-скептической аргументации в современной эпистемологии и причины их провала или их недостаточности для разрешения скептических парадоксов.

- вскрыть принципиальную контекстуальность не только обычных сомнений и утверждений о знании, но и философского сомнения, а также принципы языковой игры в это сомнение.

- показав наличие скрытых эпистемологических предпосылок, которыми некритически руководствуются в своих аргументах скептик и метафизический реалист, установить пределы легитимности и применимости скептического сомнения в- эпистемологии; Это диктует, в свою очередь, и необходимость заново оценить перспективы эпистемологического проекта в современной философии.

Источниковедческая база исследования. При написании диссертации с учетом специфики поставленной задачи были использованы, прежде всего, классические философские работы, традиционно выступающие в качестве отправных точек исследования в эпистемологии.

Список работ, без которых не обходится ни одно современное исследование философских проблем скептицизма и обоснования знания, представлен работами Платона, Аристотеля, сочинениями о.скептицизме Сэкста Эмпирика, работами Р. Декарта, Д. Локка, Дж. Беркли, Д. Юма, Т. Рида, И. Канта, а также Г.В.Ф. Гегеля .

В качестве источников для современной постановки.проблем скептицизма, достоверности и обоснования знания и попыток решения их в лингвистическом ключе использовались работы Дж.Э. Мура, JI. Витгештейна, Р. Карнапа, А.Дж. Айера, Г. Райла, Н. Малкольма, Э. Эмброуз и Дж.Л. Остина. Источником для более современной постановки этих проблем явились работы так называемых «новых скептиков» Т. Кларка, Б. Страуда, С. Кэвела, П. Ангера и Т. Нагеля.

Особое внимание в диссертации уделено широко известной и часто комментируемой в современных исследованиях проблеме, представленной в работе Э. Геттиера «Является ли знанием истинное обоснованное мнение?». В качестве источников для попыток нового анализа и разрешения вышеперечисленных проблем используются работы современных авторов, среди которых необходимо в первую очередь выделить работы У. Селларса, Д. Дэвидсона, Б. Уильямса, X. Патнэма, Р. Нозика, Ф. Дретцке, М. Уильямса, Д. Льюиса, С. Коэна, Э. Coca, К. ДеРоуз и К. Райта.

В качестве дополнительных источников была использована литература комментирующая основные источники исследования, а именно, А. Стролла, Т. Болдуина, Д. Притчарда, П. Кляйна и других.

Теоретико-методологические основания • исследования. В методологическом отношении исследование опирается на классические методы философского исследования, важнейшим критерием которых является принцип объективности и доказательности при анализе основного теоретического материала и основных источников исследования. Кроме того, используется характерный для используемого материала исследования логический анализ языка, позволяющий реконструировать внутреннюю логику и структуру высказываний о знании и сомнении, а также концептуальный анализ употребления основных эпистемических терминов, как в повседневной жизни, так и в теоретических исследованиях. Обосновывается необходимость нового контекстуального анализа основных эпистемических процедур, который позволял бы сохранить специфику каждой конкретной проблемы и выявить ее основные логические и эпистемологические предпосылки. Наряду с этим в качестве методологической и историко-философской базы исследования привлекаются идеи и суждения классических представителей западно-европейской эпистемологии. Для сравнения привлекаются основные виды контекстуального анализа, используемые в современной аналитической эпистемологии и активно обсуждаемые в научной литературе в качестве новых методов исследования с начала 90-х предыдущего- столетия, а так же анализ современной исследовательской литературы по данной теме.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем обосновывается необходимость контекстуального анализа основных эпистемологических проблем, связанных с обоснованием знания, а также выявляются логическихе предпосылоки философского скептицизма в зависимости от конкретного эпистемологического контекста.

На защиту выносятся следующие положения:

- установлено, что философский скептицизм выявляет слабые места традиционных эпистемологических концепций и те парадоксы в теории познания, к которым они могут приводить. Поскольку завышенные стандарты и требования безошибочности делают знание недостижимым, традиционная эпистемология не может избавиться от скептической оценки ее положений.

- доказано, что знание всегда соотнесено с возможностью ошибки, не переставая от этого быть знанием, поскольку оно принципиально связано с такими эпистемическими процедурами, как подтверждение, уточнение, опровержение и т.д. Понятие истины, поэтому, должно быть разведено с понятием достоверности, не являющимся необходимым условием для наличия у нас знания.

- продемонстрировано, что знание, как- и сомнение, не является неким ментальным, состоянием сознания. Знание является, прежде всего, определенной практикой, воплощенной в тех или иных действиях человека и предполагающей свой конкретный социальный контекст. В разрешении скептических парадоксов, поэтому, всегда необходимо выявлять логическую структуру и предпосылки, содержащиеся в практическом контексте того или иного знания или сомнения;

- выявлено, что философское сомнение скептика не является просто необычным для повседневных контекстов знания, но претендует на то, что может выйти за их пределы. Контекстуальный анализ эпистемических терминов и высказываний нашего языка указывает на то, что философское сомнение, как и всякое сомнение, является практикой, требующей для своего осуществления собственного контекста и необходимых специфических условий, что лишает такое сомнение его универсального характера;

- установлено, что изучение практика философского скептического сомнения опирается на определенные эпистемологические предпосылки, которые в совокупности можно было бы обозначить как эпистемологический реализм, а контекстуальный анализ эпистемологических предпосылок показывает необоснованность претензий философского скептицизма на. универсальный характер и указывает на границы его применения только в области теоретических исследований.

Научно-практическая значимость исследования и его апробация.

Материалы диссертационного исследования, и его результаты могут быть использованы при анализе и оценке не только историко-философских проблем эпистемологии, но и для их дальнейшей разработки. Поэтому материалы диссертации могут быть использованы при составлении и чтении общих и специальных курсов, как по истории философии, так и курсов по онтологии и теории познания, а также для курсов по аналитической философии сознания.

Материалы и результаты диссертации использовались автором для чтения курсов- «Основы- философии» для студентов факультетов менеджмента, экономики, психологии и прикладной политологии, а также в курсе лекций «Философские проблемы знания» для студентов социологического факультета

Санкт-Петербургского Филиала Государственного Университета - Высшей школы экономики (2005 - 2007гг.).

Основные положения и результаты диссертации излагались и обсуждались на следующих научных семинарах и конференциях: доклад «Витгенштейн о достоверности и скептическом сомнении» в рамках Регионального семинара по повышению преподавательского мастерства «Современная коммуникативная философия и коммуникативные стратегии в преподавании философии. Межсессионные семинары 2005 - 2006гг.» на факультете философии и политологии СПбГУ (13 - 15 декабря 2005г); доклад «Л.Витгенштейн: знание и практика» на теоретическом семинаре «Критика социальных наук» в Смольном Институте Свободных Искусств и Наук (25" января 2006г); доклад «Психоанализ и скептицизм» в Музее Сновидений Зигмунда Фрейда при Восточно-Европейском Институте Психоанализа, (25 февраля 2006г); доклад «Витгенштейн о практике и разговорных контекстах знания» на конференции «Коммуникативистика: социокультурные проблемы современности» в Нижегородском Филиале Государственного Университета -Высшая Школа Экономики (17 января 2006г). Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры онтологии и теории познания факультета философии и политологии СПбГУ (6 марта 2008 г.).

Содержание диссертации отражено в 5 научных публикациях общим объемом (2,3 п.л.).

Работа состоит из введения, трех глав (10 параграфов), заключения и библиографии.

Заключение диссертации по теме «Онтология и теория познания», Рогонян, Гаррис Сергеевич

Заключение

Позиция Мура, как мы видим, во многом предвосхищает современный эпистемологический фундаментализм (foundationalism). Фундаментализм в эпистемологии является одной из наиболее известных попыток справится со скептическими парадоксами, возникающими при обосновании нашего знания. Суть этой попытки заключается в том, чтобы блокировать бесконечный регресс в обосновании одного убеждения другим убеждением (или одного знания другим знанием), постулируя существование таких базовых, фундаментальных убеждений, которые уже не нуждаются в обосновании со стороны других убеждений, но сами являются фундаментом для обоснования истинности всех остальных убеждений. Принципиально отметить, что речь здесь идет, прежде всего, о системе убеждений конкретного индивида, а не о всем знании в целом. Различные- версии эпистемологического фундаментализма будут тогда зависеть от того, как они описывают и объясняют ни из чего не выводимый и ничем не обосновываемый характер этих базовых убеждений. Например, радикальная версия фундаментализма утверждает, что если такие убеждения существуют, то они достоверны уже сами по себе. Эту точку зрения, как правило, приписывают Декарту.

Более современные версии фундаментализма допускают, что базовые убеждения все-таки являются обоснованными, но, разумеется, не с помощью других убеждений, а в силу того, что они либо самообоснованны, и поэтому самоочевидны (как, например, убеждение в истинности 2+2=4), либо основаны на перцептивном восприятии (которое также является самоочевидным). Либо они основаны на других надежных источниках наших убеждений (таких, например, как память, интроспекция и т.д.), которые подтверждают или просто наилучшим образом объясняют эти убеждения.

Очевидно, что Мур говорит о здравом смысле именно как о фундаменте нашего знания и указывает на такие суждения, в истинности которых мы, как он считает, убеждены непосредственно, не опираясь на другие суждения и убеждения. Достоверность суждений вроде «это рука», «внешний мир существует», «я человек», «я не сплю», «Земля существовала задолго до моего рождения» и т.п. основана только на чувственных данных нашего восприятия, показаниях памяти, интроспекции или просто в силу их самообоснованности.

Проблемы, с которыми сталкивается эпистемологический фундаментализм, в том числе и позиция Мура в данном вопросе, в основном связаны с понятием непосредственной обоснованности базовых убеждений. Мы считаем, что это место является наиболее слабым в данной теории, и именно оно явилось главной мишенью для критиков фундаментализма. Наиболее известная версия такой критики приняла форму критики «мифа о данности» (myth of the given) и была впервые выдвинута Селларсом. Суть его справедливой и сокрушительной критики эмпиристских оснований эпистемологического фундаментализма в том, что необоснованной является сама идея того, что через восприятие сознанию могут' быть непосредственно «даны» некие факты, или объекты, на которых и основываются наши базовые убеждения. В конечном итоге, эта идея не снимает основные скептические парадоксы.

Кроме того, остается еще проблема связи базовых убеждений с остальными, зависящими от них, убеждениями - проблема, активно обсуждаемая в современных исследованиях по данному вопросу.

Интересно, что в последнее время появляется все больше попыток прочесть в таком же духе и Витгенштейна, т.е. как эпистемологического фундаменталиста, исправляющего и дополняющего позицию Мура. Это говорит, как минимум, об актуальности философии Витгенштейна, в которой самые разные направления в современной эпистемологии пытаются найти себе поддержку. Однако в целом позицию • Витгенштейна, пусть только намеченную в «О достоверности», чаще характеризуют как эпистемологический контекстуализм. Как мы пытались показать, суть этой позиции заключается в том, что то, что мы принимаем в качестве базовых суждений и отправных точек в наших исследованиях и различных видах деятельности вообще, зависит определенного контекста нашей практической деятельности. Это говорит о том, что убеждения, лежащие в основе других наших убеждений и обосновывающие их, сами ничем не обоснованы. Выбор тех или иных суждений в качестве «базовых» каждый раз зависит от контекста обстоятельств, в котором мы находимся и действуем. "И выбор этот — сугубо нормативный и прагматический, т.е. не основан ни на каких показаниях чувств и памяти (по крайней мере, не только на них) или на некой самоочевидности. Базовые суждения не являются контекстуальными инвариантами, но изменяются от ситуации к ситуации, от одной социальной группы к другой, от одной области исследования к другой и т.д. Короче говоря, в силу изменчивости и гетерогенности контекстов действия и убеждения, они не образуют (и не могут образовать) устойчивую сеть инвариантов. То, что выступает основанием для истинности суждений в одном контексте, перестает быть таковым в другом. Соответственно, каждый контекст имеет свои точки опоры, защищенные от сомнения. Например, мы не сможем даже начать какое-либо историческое исследование, если допустим возможность того, что мир начал существовать всего пять минут назад, или хотя бы просто, что большая часть исторических документов является фальшивой. Если же мы допустим такое сомнение и такую возможность, то это уже будет совершенно другое исследование в другом, не историческом, контексте (в духе теории заговора, например). Но с другой стороны, в силу изменчивости и подвижности гетерогенной практики, мы и ее не можем назвать «фундаментом», или основанием, наших убеждений.

Отсюда можно заключить, что философское скептическое сомнение само принадлежит определенному контексту, в рамках которого оно только и может состояться. Это означает, что у него также должны быть свои контекстуальные точки опоры — например, достоверность существования чувственных данных. С другой стороны, контекст философского сомнения не является в некотором роде высшим контекстом, поскольку вообще не существует какой-либо иерархии контекстов деятельности.

Итак, скептицизм прав, когда утверждает о недостижимости достоверного знания, но только в рамках своего контекста, в котором он выдвигает слишком высокие стандарты и требования для нашего знания. Это, конечно же, контекст философской рефлексии или, более точно, эпистемологического исследования - достаточно своеобразный и уникальный контекст. Томпсон Кларк как раз и показал, что в контексте эпистемологического исследования скептик тестирует на прочность не наше повседневное практическое знание, а нашу теорию знания как такового, находя в ней те или иные ошибки и слабые места. В этом собственно «наследство» скептицизма и заключается -он выполняет вполне определенную теоретическую задачу в рамках определенного контекста. В конечном счете, скептик и его скептицизм, в этом смысле, это неотъемлемая интеллектуальная функция любого философа, даже такого «закоренелого реалиста», как Мур. Но в таком случае, наше обычное знание в повседневных контекстах никак не зависит от этой контекстуально обусловленной истины скептицизма. Скептик не прав только когда пытается распространить свой контекст и его стандарты на все другие контексты, или подчинить их ему. В этих претензиях, которым необходимо сопротивляться, и заключается теоретическая несостоятельность философского скептицизма.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Рогонян, Гаррис Сергеевич, 2008 год

1. Апель К.-О. Трансформация философии. М.: Логос, 2001.

2. Бейкер Г.П., Хакер П.М.С. Скептицизм, правила и язык. М.: «Канон+» РООИ «Реабилитация», 2008.

3. Беркли Дж. Сочинения. М.: Мысль, 1978.

4. Богомолов А.С. Английская буржуазная философия XX века. М: Мысль, 1973.

5. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М.: Издательство иностранной литературы, 1958.

6. Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 1. М.: Гнозис, 1994.

7. Витгенштейн Л. Философские работы. Ч. 2, Книга 1. М.: Гнозис, 1994.

8. Геттиер Э. Является ли знанием истинное обоснованное мнение? // Аналитическая философия: Становление и развитие (антология). М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998.

9. Грязнов А.Ф. Эволюция философских взглядов Л.Витгенштейна: Критический анализ. М.: Издательство Московского университета, 1988.

10. Грязнов А.Ф. Язык и деятельность: критический анализ витгенштейнианства. —М.: Наука, 1991.

11. Декарт Р. Сочинения в 2 томах. Т. 2. М.: Мысль, 1994.

12. Джеймс У. Введение в философию; Рассел Б., Проблемы философии. М.: Республика, 2000.

13. Дэвидсон Д. Истина и интерпретация. М.: Праксис, 2003.

14. Дэвидсон Д. Когерентная теория истины и познания // Метафизические исследования. 1999. № 11.

15. Кант И. Соч.: в 6-ти т. М.: Мысль, 1963 1966.

16. Карнап Р. Значение и необходимость М.: Издательство Иностранной литературы, 1959.

17. Крафт В. Венский кружок: Возникновение неопозитивизма. М.: Идея-Пресс, 2003.

18. Козлова М.С. Философия и язык. М.: Мысль, 1972.

19. Колесников А.С. Философия Бертрана Рассела. JL: Издательство ЛГУ, 1991.

20. Куайн У.В.О. Онтологическая относительность // Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада: Учебная хрестоматия. М.: Логос, 1996.

21. Куайн У.В.О. Слово и объект. М.: Логос, Праксис, 2000.

22. Куртц П. Новый скептицизм: Исследование и надежное знание. М.: Наука, 2005.

23. Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель. М.: Издательская группа «Прогресс», «Культура», 1993.

24. Малкольм Н. Мур и Витгенштейн о значении выражения «я знаю» // Философия, Логика, Язык. М.: Прогресс, 1987.

25. Малкольм Н. Мур и обыденный язык // Аналитическая философия: Избранные тексты. М.: Издательство МГУ, 1993.

26. Марков Б.В. Л. Витгенштейн: язык — это «форма жизни» // История философии, культура и мировоззрение. К 60-летию профессора А.С. Колесникова. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2000.

27. Микешина Л.А. Витгенштейн: проблема достоверности в познании // Философские идеи Людвига Витгенштейна. М.: ИФРАН, 1996.

28. Мур Дж.Э. Доказательство внешнего мира // Аналитическая философия: Избранные тексты. М.: Издательство МГУ, 1993.

29. Мур Дж.Э. Защита здравого смысла // Аналитическая философия: Становление и развитие (антология). М.: Дом интеллектуальной книги, Прогресс-Традиция, 1998.

30. Мур Дж.Э. Опровержение идеализма // Историко-философский ежегодник 1988, М.: Наука, 1989.

31. Никоненко С.В. Аналитика достоверности // Vita Cogitans: Альманах молодых философов. 2003. № 3.

32. Никоненко С.В. Английская философия XX века. СПб.: Наука, 2003.

33. Никоненко С.В. Аналитическая философия. СПб. Изд.СПбГУ 2007г.

34. Остин Дж. Избранное. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.

35. Остин Дж. Избранное. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.

36. Пассмор Д. Сто лет философии. М.: Прогресс-Традиция, 1998.

37. Пассмор Д. Современные философы. М.: Идея-Пресс, 2002.

38. Патнэм X. Разум, истина и история. М.: Праксис, 2002.

39. Поппер К. Объективное знание. Эволюционный подход. М.: КомКнига, 2002.

40. Платон. Собрание соч. в 4-х томах. М.: Мысль, 1990.

41. Райл Г. Понятие сознания. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.

42. Рассел Б. Исследование значения и истины. М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 1999.

43. Рассел Б. Философия логического атомизма. Томск: Водолей, 1999.

44. Рид Т. Исследование человеческого ума на принципах здравого смысла. СПб.: Наука, 2002.

45. Рорти Р. Прагматизм, Дэвидсон и истина // Метафизические исследования. 1999. № 11.

46. Рорти Р. Случайность, ирония, солидарность. М.: Русское феноменологическое общество, 1996.

47. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск: Издательство Новосибирского университета, 1997.

48. Сантаяна Дж. Скептицизм и животная вера. СПб.: Владимир Даль, 2001.

49. Секст Эмпирик Сочинения в 2 томах. Том 2. М.: Мысль, 1976.

50. Смирнова Е.Д. «Строительные леса» мира и логика (логико-семантический анализ Трактата Витгенштейна // Философские идеи Людвига Витгенштейна. М.: ИФРАН, 1996.

51. Сокулер З.А. Проблема обоснования знания: (Гносеологические концепции Л.Витгенштейна и К.Поппера). М.: Наука, 1988.

52. Фуко М. Археология знания. СПб.: Университетская книга, 2004.

53. Шлик М. О фундаменте познания // Аналитическая философия: Избранные тексты. М.: Издательство МГУ, 1993.

54. Хайдеггер М. Бытие и время. М.: Ad Marginem, 1997.

55. Хайдеггер М. Пролегомены к истории понятия времени. Томск: Водолей, 1998.

56. Хомский Н. Язык и мышление. Язык и проблемы знания. Благовещенск: БГК им. И.А. Бодуэна де Куртенэ, 1999.

57. Юм Д. Трактат о человеческой природе. Книга первая. О познании. М.: Канон, 1995.

58. Ambrose A. The Defense of Common Sense // Philosophical Investigations. 1978. №3.

59. Annis D.B. A Contextualist Theory of Epistemic Justification // American Philosophical Quarterly. 1978. № 15.

60. Ayer A.J. Language, Truth, and Logic. Harmondsworth: Pelican, 1980.

61. Ayer A.J. The Problem of Knowledge, Harmondsworth: Pelican, 1956.

62. Backer G.P. Scepticism, Rules and Language. Oxford: Oxford University Press, 1985.

63. Baldwin T.G. E.Moore. London: Routledge, 1992.

64. Brandom R. Making It Explicit: Reasoning, Representing, and Discursive Commitment. Cambridge, Harvard University Press, 1994.

65. Brueckner A. Skepticism and Epistemic Closure // Philosophical Topic. 1986. № 13.

66. Brueckner A. Semantic Answers to Skepticism // Pacific Philosophical Quarterly. 1992. № 73

67. Cavell S. The Claim of Reason: Wittgenstein, Scepticism, Morality and Tragedy, Oxford: Oxford University Press, 1979.

68. Cavell S. Must We Mean What We Say? Cambridge, Cambridge University Press, 1976.

69. Clarke T. The Legacy of Skepticism // The Journal of Philosophy. 1972. №12.

70. Cohen S. Two Kinds of Skeptical Argument // Philosophy and Phenomenological Research. 1998. № 58

71. Cohen S. Contextualism and Skepticism // Philosophical Issues. 2000. № 10

72. Conant J. Wittgenstein on Meaning and Use // Philosophical Investigations. 1998. №21.

73. Davidson D. Subjective, Intersubjective, Objective, Oxford: Oxford University Press, 2001.

74. DeRose K. Contextualism and Knowledge Attributions // Philosophy and Phenomenological Research. 1992. № 52

75. DeRose K. Solving the Skeptical Problem // Philosophical Review. 1995. № 104

76. Dretske F. Epistemic Operators // The Journal of Philosophy. 1970. № 67

77. Dretske F. Knowledge and the Flow of Information, Cambridge, Mass.: MIT Press, 1981.

78. Dretske F. The Pragmatic Dimension of Knowledge // Philosophical Studies. 1981. №40

79. Dummett M. Truth and Other Enigmas, Cambridge, Mass.: Harvard University Press, 1978.

80. Empirical Knowledge: Readings in Contemporary Epistemology (ed. by Paul K. Moser), Boston: Rowman & Littlefield Publishers Inc., 1996.

81. Feldman R. Contextualism and Skepticism // Philosophical Perspectives. 1999. № 13.

82. Fogelin R. The Skeptic's Burden // International Journal of Philosophical Studies. 1999. №7.

83. Fogelin R.J. Pyrrhonian Reflections on Knowledge and Justification. New York: Oxford University Press, 1994.

84. Fogelin R.J. Wittgenstein and Classical Scepticism // International Philosophical Quarterly. 1981. № 14.

85. Kripke S. Wittgenstein on Rules and Private Language. Cambridge: Cambrdge University Press, 1982.

86. Klein P. Certainty: A Refutation of Scepticism. Minneapolis, Min.: 1981.

87. Klein P. Skepticism // The Oxford Handbook of Epistemology (ed. by P.Moser) New York: Oxford University Press, 2003.

88. Klein P. Skepticism and Closure: Why the Evil Genius Argument Fails // Philosophical Topics. 1995. №23.

89. Kornblith H. The Contextualist Evasion of Epistemology // Philosophical Issues. 2000. №10.

90. Lewis D. Elusive Knowledge // Australasian Journal of Philosophy. 1996. №74

91. Lewis D. Scorekeeping in Language Game // Lewis D. Philosophical Papers. Volume 1, Oxford: Oxford University Press, 1983.

92. Lycan W. Moore against the New Sceptics // Philosophical Studies. 2001. № 103.

93. Malcolm N. Defending Common Sense // Philosophical Review. 1949. № 58.

94. Malcolm N. Thought and Knowledge, Ithaca, New York: Cornell University Press, 1977.

95. McGinn M. Sense and Certainty: A Dissolution of Scepticism. Oxford: Basil Blackwell, 1989.

96. The Philosophy of G.E. Moore (ed. by P.A. Schlipp). Evanston: Northwestern University Press, 1942.

97. Moore G.E. Philosophical Papers. London: Basil Blackwell, 1959.

98. Moyal-Sharrock D. Understanding Wittgenstein's 'On certainty'. London: Palgrave Mcmillan, 2004.

99. Nagel T. The View from Nowhere, Oxford: Oxford University Press, 1986.

100. Neta R. Contextualism and the Problem of the External World // Philosophy and Phenomenological Research. 2003. № 63.

101. Nozick R. Philosophical Explanations, Oxford: Oxford University Press, 1981.

102. Pritchard D. How to be a Neo-Moorean // Internalism and Externalism in Semantics and Epistemology, (ed.) S. Goldberg, Oxford: Oxford University Press, 2005.

103. Pritchard D. Neo-Mooreanism versus Contextualism // Grazer Philosophische Studien (special issue on Contextualism). 2005. № 67.

104. Pritchard D. Radical Scepticism, Epistemological Externalism and «Hinge» Propositions // Wittgenstein-Jahrbuch 2001Y2002 (ed. by D. Salehi). Berlin: Peter Lang, 2001.

105. Pritchard D. Wittgenstein, «Hinge» Propositions, and «On Certainty» // Rationality and Irrationality: Proceedings of the 23rd International Wittgenstein Symposium (ed. by Broogard B. and Smith В.), Kirchberg: Austrian L.Wittgenstein Society, 2000.

106. Pritchard D. Wittgenstein's «On Certainty» and Contemporary Anti-Scepticism // Investigating «On Certainty»: Essays on Wittgenstein's last Work (ed. by D. Moyal-Sharrock and W.H. Brenner), London: Palgrave Mcmillan, 2005.

107. Putnam H. Renewing Philosophy. Harvard University Press, 1992.

108. Rorty R. Consequences of Pragmatism (Essays: 1972 1980), Minneapolis: University of Minnesota Press, 1982.

109. Rorty R. Comments on Michael Williams' «Unnatural Doubts» // Journal of Philosophical Research. 1997. № 21.

110. Sellars W. Science, Perception and Reality, London: Routledge, 1963.

111. Sosa E. How to Defeat Opposition to Moore // Philosophical Perspectives. 1999. № 13.

112. Sosa E. Skepticism and Contextualism, Philosophical Issues. 2000. № 10. 113.Strawson P.F. Skepticism and Naturalism: Some Varieties, London:1. Methuen, 1985.

113. Stroll A. Moore and Wittgenstein on Certainty. Oxford: Oxford University Press, 1994.

114. Stroud B. Understanding Human Knowledge: Philosophical Essays, Oxford: Oxford University Press, 2000.

115. Stroud B. The Significance of Philosophical Scepticism, Oxford: Oxford University Press, 1984.

116. Svensson G. On Doubting the Reality of Reality: Moore and Wittgenstein on Sceptical Doubts. Stockholm, 1981.

117. Travis C. The Uses of Senses: Wittgenstein's Philosophy of Language. Oxford: Oxford University Press, 1989.

118. Unger P. Ignorance: a Case for Scepticism, Oxford: Oxford University Press, 1975.

119. Unger P. Philosophical Relativity. Oxford: Oxford University Press, 2002.

120. Williams B. Descartes: The Project to Pure Enquiry, Harmondsworth: Pelican, 1978.

121. Williams M. Understanding Human Knowledge Philosophically // Philosophy and Phenomenological Research. 1996. № 56.

122. Williams M. Still Unnatural: A Reply to Vogel and Rorty // Journal of Philosophical Research. 1997. № 22.

123. Williams M. Fogelin's Neo-Pyrrhonism // International Journal of Philosophical Studies. 1999. № 7.

124. Williams М. Is Wittgenstein a Foundationalist? // Papers of the 24th International Wittgenstein Symposium. 2001. № 2.

125. Williams M. Problems of Knowledge. Oxford: Oxford University Press, 2001.

126. Williams M. Unnatural Doubts: Epistemological Realism and the Basis of Scepticism, Princeton: Princeton University Press, 1996.

127. Williams M. Wittgenstein's Refutation of Idealism // Wittgenstein and Scepticism (ed. by McManus D.), London: Routledge, 2003.

128. Wright C. Wittgensteinian Certainties // Wittgenstein and Scepticism (ed. by McManus D.), London: Routledge, 2003.

129. Wright C. Facts and Certainty // Proceedings of the British Academy. 1985. №71.

130. Wright C. Scepticism and Dreaming: Imploding the Demon // Mind. 1991. № 397.