История старообрядческого религиозного движения в Южном Зауралье в середине XVII - начале XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Савицкая, Оксана Николаевна

• Савицкая, Оксана Николаевна
• кандидат исторических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Савицкая, Оксана Николаевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА I.Старообрядчество Южного Зауралья в середине XVII

1. Становление старообрядческого религиозного движения в ходе заселения и освоения территории Южного Зауралья

2. Процесс распространения старообрядчества в регионе

3. Основные тенденции развития старообрядческого движения в регионе

ГЛАВА II. Движение старообрядчества в изучаемом регионе в

1. Внутренняя миссия официальной церкви и единоверие как ее разновидность

2. Старообрядческие согласия в их региональном варианте

3. Численные и сравнительные характеристики движения последователей старой веры в Южном Зауралье

XVIII вв

XIX - начале XX вв

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «История старообрядческого религиозного движения в Южном Зауралье в середине XVII - начале XX вв.»

История России в контексте мировой истории всегда несла на себе печать своеобразия. Значительную роль в возникновении этого своеобразия сыграла религия, которая на протяжении длительного исторического периода во многом определяла смысложитийные ценности русского общества. Эволюция христианской религии в форме православия в конкретных исторических условиях России привела к возникновению и становлению старообрядческого религиозного движения. Данное исследование посвещено некоторым аспектам истории старообрядчества в конкретном регионе России.

Хотелось бы отметить, что под историей религии как таковой понимают изучение религиозных событий согласно хронологическому развитию и изучение сущности религиозного феномена на основании существования различных форм какой-либо конкретной религии. При этом часто подчеркивается фундаментальные различия между теологией и историей религии, так как «история религии не может интерпретироваться просто как служанка теологии»(1). В настоящее время история религии - одна из отраслей собственно истории и, следовательно, гуманитарная наука со своими институтами научного поиска, со свободой светского миропонимания религиозных проблем и техникой исследования. Являясь отраслью истории, история религиозных учений использует в исследованиях различных религий собственно исторические методы. Исходя из указанных положений, автор в своем исследовании дает анализ регионального варианта эволюции российского старообрядчества как специфического религиозного течения. Оно рассматривается с географических, этнологических и культурных позиций, благодаря чему это национальное религиозное движение предстает во всем своем богатстве и уникальности конкретного религиозного опыта русского народа.

Подобный подход к тематике, на наш взгляд, особенно актуален в современной России, где «в религиозной сфере сейчас действительно преобладают реставрационные процессы» (2). Именно поэтому следует с большим вниманием отнестись к факту, что в дореволюционной России «для большинства русских альтернативой православию было не что иное, как старообрядчество» (3). Действительно, раскол русской церкви и появление старообрядчества указывают на глубину и внутреннюю противоречивость религиозного чувства у русского народа.

Актуальность данного диссертационного исследования объясняется и его регионоведческой направленностью, позволяющей во многом конкретизировать тематику работы, а именно - ограничить исследование истории старообрядческого религиозного движения рамками отдельного региона, каким является Южное Зауралье, что помогает оценить данное историческое явление в общероссийских масштабах и, кроме того, выявить его специфику в рамках локальных социальных общностей - региона, города либо села.

Итак, темой диссертации избрана история старообрядчества Южного Зауралья со второй половины XVII по начало XX вв. Объектом исследования стало старообрядчество, как религиозное движение русских православных людей, отказавшихся присоединится к церковной реформе середины XVII века, проведенной патриархом Никоном. Для того чтобы предпринимаемое исследование носило независимый научный характер, автору представляется необходимым соблюдать точность в терминологии, в связи с чем отметим, что русской православной церковью до 1971 года старообрядчество называлось «расколом», а его последователи - «раскольниками». В целом, автор согласен с призывом Дубинина А.Г., прозвучавшем в ходе международной научной конференции по старообрядчеству: «. из современного научного обихода должны быть полностью исключены оскорбительные для старообрядчества определения»(4). Однако употребление данных терминов фактически неизбежно при освещении истории старой веры в любом из российских регионов, так как они являлись неотъемлемой частью источников и литературы. Полное исключение слов «раскол», «раскольники», «расколоучителя» было бы искажением исторических источников. Уважая чувства последователей старообрядчества, автор данного исследования все же оставляет за собой право употребления вышеуказанных терминов в неизбежных тому случаях. Собственное наименование последователями старой веры своего движения - «старообрядство», «староверие»(5), самоназвание - «древлеправославное христианство». В урало-сибирском регионе и Южном Зауралье, как его составной части наиболее встречаемый термин в отношении старообрядцев -«двоедане»(6). И последннее важное уточнение, касающееся терминологии - Дубинин А.Г. в вышеуказанном нами выступлении отмечал: «Так, еще встречается большое число публикаций с неправильным противопоставлением: «старообрядцы», с одной стороны, - «православные» с другой, хотя такие названия бытуют и среди самих старообрядцев» (7). В этой связи нам хотелось бы подчеркнуть, что автор не противопоставляет православных и старообрядцев, так как оба они являются одной ветвью восточного варианта христианства, но в конкретной исторической ситуации в России они находились между собой в состоянии конфронтации.

Противопоставление в данном контексте, на наш взгляд, исключает всякую возможность «человеку неискушенному» «подумать, что старообрядцы совсем не православные» (8).

До середины 90-х гг. XX в. существовало два основных подхода к старообрядчеству: перый из них рассматривал старообрядчество как консервативное, оппозиционное официальной церкви, религиозное движение; второй видел в нем народное движение антифеодального протеста (или - движение социального протеста против государственного феодального строя). И.В.Поздеева в 1995 году отмечала: «Необходимость изучения старообрядчества как историко-культурного явления в 60-70 гг. не только не понималась, но нередко просто запрещалась местными партийными организациями»(9), что, по нашему мнению, намечало новый подход к изучению старообрядчества. В соответствии с этим автор данного исследования подчеркивает, что мы рассматриваем старообрядчество как историко-социальное и культурное явление в рамках конкретного региона. В качестве предмета изучения данного религиозного движения выступают — история становления и распространения старообрядчества в Южном Зауралье, региональные особенности форм самоорганизации, внутренней системы старообрядческих обществ, особенности мировоззрения данной этнической группы, его влияние на развитие взаимоотношений с «внешним миром» - лицами не старообрядческого вероисповедания, государственными и церковными структурами.

В данном исследовании полностью отсутствует разработка проблематики старообрядческой литературы и книжности, старообрядческой письменной и книжной культуры Южного Зауралья как находящаяся в иной сфере научных интересов (археографии) и, поэтому, требующая отдельного и специального изучения.

Хронологические рамки работы охватывают вторую половину XVII века - начало XX века. Нижняя хронологическая граница обусловлена тем, что именно во второй половине XVII века начинается процесс активной колонизации русскими территории Южного Зауралья, в 60-ые годы XVII века это Приисетье, а к 80-ым годам XVII века этот поток сместился уже в Среднее Притоболье. Вхождение территорий Южного Зауралья в состав Российского государства, их освоение русскими переселенцами происходило поэтапно, что было обусловлено рядом особенностей. Отметим лишь две из них: во-первых, в создании южно-зауральских заимок, слобод, острогов, сел и городов большое значение сыграли беломестные казаки и крестьяне, которые «были связаны между собой круговой порукой»(10); во-вторых, в Южном Зауралье «крестьянское население было преобладающим)^ 11), что является основной характеристикой региона. Беря во внимание тематику исследования, хотелось бы подчеркнуть, что процессы заселения указанной территории и появления здесь старообрядчества шли практически одновременно, постоянно переплетаясь и взаимодействуя. Это привело к широкому распространению старообрядчества среди гражданского населения и казачества, находившегося на защите уже сформированных и еще формирующихся оборонительных линии Южного Зауралья. Верхняя хронологическая граница определена активизацией старообрядческого движения после указа о веротерпимости 1905 года и конкретными событиями - последствиями указа в среде местного старообрядчества, которое получило возможность открыто устраивать крестные ходы, организовывать общины, но вплоть до 1917 г. эта религиозная свобода была весьма относительной, так, «не были отменены статьи уголовного закона, карающие за присоединение новообрядцев (сторонников официальной церкви - О.С.) к старообрядчеству, им не было разрешено открыто проповедовать свою веру, занимать ответственные административные должности"(12). Таким образом, начало XX в. (до 1917г.) органично вплетено в общий контекст становления и развития старообрядческого религиозного движения в Южном Зауралье, чего нельзя сказать о событиях после 1917г., когда в корне изменяется не только государственное устройство России, но и идеология, обусловившая резкое изменение взглядов на религию вообще и на старообрядчество в частности.

Указанные хронологические рамки обусловлены появившейся новой историографической тенденции, а именно: расширением хронологических рамок исследования с одновременным сужением рамок территориальных. Автор диссертации считает в данном случае подобный прием оправданным, позволяющим выявить особенности и специфику старообрядческого движения в процессе его становления и развития на протяжении около трех веков, а так же, следуя подобному приему, определяются и территориальные границы исследования.

Южное Зауралье в той или иной степени входило в территориальные границы исследований старообрядчества, когда старообрядческое движение рассматривалось в границах Урала или Западной Сибири в целом. Но как самостоятельный регион Южное Зауралье при этом игнорировалось, растворяясь в прилегающих крупных территориальных образованиях. Автору диссертации представляется целесообразным выделение старообрядческого движения в рамках Южного Зауралья, поскольку этот регион отличался от горнозаводского Урала своей сельскохозяйственной направленностью, особенностями колонизации, определившими своеобразие социального состава (Южное Зауралье-крестьянский регион), а так же спецификой восприятия населением православной церкви. Все вышеперечисленное наложило своеобразный отпечаток на старообрядческое движение в Южном Зауралье, хотя нельзя отрицать тесную связь старообрядческих общин изучаемого региона с общинами Урала.

Согласно закрепившейся историографической тенденции под Южным Зауральем следует понимать территории Притоболья и Исетско-Миасского междуречья, безусловным ядром региона является Среднее Приисетье и Среднее Притоболье, а остальная часть представляет собой периферию (13). Вплоть до середины XIX в. Южное Зауралье это район активной колонизации русским населением, что отразилось на изменчивости административно-территориального деления как гражданского, так и церковного. Поскольку для освещения истории старообрядческого религиозного движения используется весь объем источников гражданских и церковных ведомств, то следует подробнее осветить в состав каких из них входило Южное Зауралье в период со второй половины XVII до начала XX веков.

В гражданском административно-территориальном делении во второй половине XVII в. Южное Зауралье входило почти полностью в состав «Сибирского царства», а с 1708 года - в состав Тобольского уезда Сибирской губернии. В 1720-е гг. Исетская провинция как основная составляющая Южного Зауралья (с Исетским, Окуневским и Шадринским уездами в ее составе) входит в Оренбургскую губернию, а Ялуторовский уезд остается в Сибирской губернии. После реформы местного управления 1782 года Южное Зауралье оказывается в составе трех губерний: Тобольской (Курганский уезд), Пермской (Шадринский уезд) и Оренбургской (восточная часть Челябинского уезда). В XIX - н. XX веков Южное Зауралье подвергается новым административно-территориальным делениям, но, в общем, остается в составе вышеуказанных губерний.

В церковном административно-территориальном делении Южное Зауралье с 1668 года находится в подчинении Тобольского духовного разряда Сибирской митрополии. В 1727 году при разделении Сибирской метрополии Южное Зауралье входит во введение Тобольской епархии. Безусловно, границы самой епархии были гораздо более обширны, чем изучеамое нами Южное Зауралье, территория Тобольской епархии охватывала Тобольскую и Енисейскую провинции, а также Ялуторовский уезд Сибирской губернии, Екатеринбургское горное ведомство и Исетскую провинцию Оренбургской губернии. На протяжении XVIII в. состав Тобольской епархии не был стабильным, и отдельные ее части вошли во вновь учережденные Екатеринбургскую епархию, Оренбургскую и Уфимскую епархии. Не будем рассматиривать более мелкие церковно- административные деления (как благочиния), которые на протяжении XVIII - сер. XIX в. подвергались частым изменениям, отметим лишь, что к концу рассматриваемого периода Южное Зауралье находится под ведомством трех духовных консисторий: Тобольской, частично Пермской и Оренбургской.

Итак, поскольку старообрядчество являлось предметом интересов как гражданских, так и церковных властей, то учет их административно-территориального деления безусловно облегчит рассмотрение истории старообрядческого движения в границах Южного Зауралья.

Соответствуясь с указанными хронологическими и географическими рамками исследования, автор диссертации поставил целью выявить особенности и установить логику развития старообрядческого движения Южного Зауралья с момента его появления, связанного с колонизацией края, до момента коренного изменения положения православной церкви вообще и старообрядческого религиозного движения в частности при возникновении Советского государства.

Некоторые аспекты разрабатываемой темы не нашли своего всестороннего рассмотрения в трудах предшественников в силу того, что до настоящего времени никто не локализовал изучение старообрядчества в рамках Южного Зауралья, ряд проблем старообрядческого движения в данном регионе нуждается в дальнейшем исследовании. В диссертации впервые предпринимается попытка дать целостную картину истории старообрядчества Южного Зауралья на основе введения в научный оборот неопубликованных архивных материалов с целью устранить имеющиеся пробелы в освещении данного вопроса и обосновать свою точку зрения.

Вышесказанное во многом очертило и задачи иследования: определить основные этапы существования старообрядчества в Южном Зауралье, его связь с процессом колонизации края; выявить особенности старообрядческого движения, его эволюцию, разделение на согласия и толки; исследовать численность и распространение старообрядчества, опираясь на материалы официальной статистики, дать картографический анализ распространения старой веры в Южном Зауралье; определить взаимоотношения между старообрядчеством и официальной церковью, формы протеста последователей старой веры против притеснения гражданских и церковных властей.

Поскольку история старообрядчества России в целом - это отправная точка для изучения старообрядческого движения в любом из регионов страны, то автору диссертации представляется необходимым дать по возможности более полный историографический обзор литературы, использованной для написания диссертации. Это есть философский закон рассмотрения проблемы от общего к частному.

С момента раскола русской церкви до первой половины XIX века изучения старообрядческого религиозного движения как исторического явления фактически не существовало, то есть около двух столетий вопрос о расколе русской церкви оставался настолько болезнненным, что за полемикой между сторонниками реформ Никона и их противниками сам факт необходимости исследования старообрядчества как оформившегося (и окрепшего) религиозного движения был упущен из внимания. Однако «в первой половине XIX в. возник вопрос о систематическом изучении собственно истории старообрядчества»(14). В досоветский период историография по истории старообрядчества может быть подразделена на две основные группы: 1. - Церковная историография, имеет место с середины XIX в. до начала XX в., период наибольшей активности - 80-е гг. XIX века. 2- Гражданская историография, имеет место с 60-х годов XIX века до 20-х гг. XX века, наиболее активна в 80-х XIX и в начале XX в. В рамках этого направления можно проследить эволюционирование от синодальной (церковной) концепции старообрядчества к концепции народно-либеральной и демократической, особенно ярко развитой в трудах различных общественно-политических деятелей. К началу XX в. можно говорить о появлении марксистской концепции старообрядчества, впоследствии получившей развите в советской историографии.

Советская историография, появляется в середине XX века, заканчивая свое существование с распадом Союза, однако направления, намеченные в историографической науке в советское время, остаются актуальными и в постсоветский период, поэтому автор использует их. Научная историография старообрядчества в этот период имеет три основных центра - Новосибирск, Свердловск (Екатеринбург), Москва, что не означает отсутствие интереса к старообрядчеству в других городах страны. Характерно, что церковная историография в советское время, в сопоставлении с досоветским периодом, гораздо менее обширна, как следствие кризиса самого института церкви в условиях советского государства.

В зарубежной историографии интерес к разработке старообрядческой проблематики не нашел широкого распространения в силу специфики самого движения. Однако имеют место ряд интересных исследований по ранней истории старообрядчества, которые интересны своей интерпретацией причин появления раскола русской церкви.

Итак, в целом старообрядческое движение в России достаточно давно является предметом пристального внимания миссионеров, теологов, историков, философов, социологов, искусствоведов, археографов, литераторов, лингвистов, культурологов и др. В первую очередь более логично будет рассмотреть позицию представителей официальной церкви по отношению к расколу русской церкви и возникшему вследствии этого старообрядческому религиозному движению.

Синодальная концепция раскола изложена митрополитом Макарием Булгаковым(15).Существо раскола для него лежит во внутрицерковной сфере, а в старообрядческом движении он усматривает лишь типичное древнему русскому православию невежество, упрямство, преувеличение значения внешней обрядовости. Другой деятель православной церкви, архимандрит Палладий в своем «Обозрении пермского раскола так называемого старообрядчества»(16) использовал широкий круг источников, не дошедших до нас. Это и дела о раскольниках, и архивы церквей, и старообрядческие сочинения из библиотеки Пермской семинарии. В результате его работа имеет значительную ценность для нашего исследования, поскольку содержит сведения по одному из входящих в Южное Зауралье округов - Шадринскому. Кроме того, он выработал собственную классификацию старообрядческого движения по толкам и согласиям, что так же ценно для исследователей старообрядчества региона.

Профессура Московской Духовной Академии также внесла немалый вклад в разработку указанной проблематики, здесь нужно назвать фамилии Субботина, Каптерева и Смирнова(17). Так, противник старообрядческого движения Н.И.Субботин начал издавать в 1875 году абсолютно незаменимые для изучения истории старообрядчества «Материалы для истории раскола за первое время его существования», для чего он собрал бесчисленное количество документов, полемических трактатов и различных «житий». Так, им опубликовано «Житие протопопа Ивана Неронова». Под его же редакцией издавался журнал, посвещенный изучению раскола «Братское слово», в котором содержится много сведений по Шадринскому округу. Другой профессор Московской Духовной Академии, Н.Ф.Каптерев, разработал абсолютно новую концепцию причин раскола русской церкви, став первым исследователем, утверждавшим, что русский обряд не только не был испорчен, но и сохранил ряд черт древневизантийских обрядов, в том числе и двуперстие. Своим исследованием он произвел настоящий взрыв в пространстве уже сложившихся стереотипов о расколе в среде церковных историографов. Наконец, фундаментальные обобщающие труды по старообрядчеству принадлежат П.С.Смирнову, так же представителю церковного направления.

В связи с либерализацией правительственного курса в отношении старообрядчества в конце XIX - начале XX века происходило изменение методов воздействия на раскольников в официальной церкви, что выразилось в увеличении количества увещеваний и повлекло за собой необходимость изучения истории и «догматов» оппозиционного религиозного движения со стороны местного епархиального православного священства. Работы епархиальных авторов в своем большинстве представляли разбор догматов старообрядчества, что отразилось в многочисленных "Беседах" со старообрядцами разных согласий. Это относится, к примеру, к статье иерея Биряева, где он с позиций официального православия критикует положения популярной у старообрядцев "Чиноприемной"; или к статье Головкина М., в которой он анализирует догматы австрийской старообрядческой иерархии с целью доказательства ее лживости(18). Помимо этого епархиальные авторы становились порой первыми исследователями состояния того или иного старообрядческого толка (19): так иеромонах Кирилл дает очерк по истории беспоповщины в пределах Пермской епархии, освещая проблему с точки зрения миссионера, обличительно; истоки возникновения единоверия и то, в какой форме понималось единоверие местным старообрядчеством излагает в своей работе Медведьев Д.; краткое описание старообрядческих толков, распространенных на территории Тобольской епархии содержится в статье Сырцова Н. Другая проблема, затронутая местными авторами -это сектантство, истоки возникновения которого они чаще всего усматривали в беспоповском течении старообрядчества.

Можно утверждать, что местные авторы в конце XIX века уделяли достаточно большое внимание старообрядческому движению, и хотя их работы преследовали чаще всего миссионерские, обличительные цели, они содержат весьма полезный материал для изучения старообрядчества.

Теперь обратимся к гражданской историографии. В 50-60 гг. XIX в. развитие расколоведения (в современной этим авторам терминологии) определяли два крупнейших исследователя - Щапов А.П. и Мельников П.И. Взгляды профессора А.П.Щапова эволюционировали от традиционной синодальной концепции до демократической. В его магистерской диссертации «О причинах происхождения и распространения раскола» (1856 год) старообрядчество практически однозначно оценивается им как религиозная ересь, но в 1858 году в книге «Русский раскол старообрядчества» он уже пытался вскрыть социальные причины, толкнувшие в раскол массы русского народа. В 1862 году, в труде «Земство и раскол» им проводилась версия раскола как оппозиции податного земства против закрепощения государственной децентрализации, а далее в 1867 году в «Умственных направлениях русского раскола» Щапов обосновывает свою либерально-народническую, демократическую позицию, по которой старообрядчество признается, прежде всего, свободолюбивым оппозиционным движением, религиозным исканием русского народа. Помимо этого Щапов был первым историком, который в своих исследованиях истории старообрядчества расширил географические рамки до Урала, Тюмени, анализируя идеологию старообрядцев-бегунов(20).

Не менее ценны для исследователей труды другого ученого этого времени Мельникова П.И.(Андрей Печерский), который имел доступ к архивам МВД, лично знал многих старообрядческих лидеров и отрицал в старообрядчестве наличие элементов социального протеста, видя в нем лишь непоколебимую веру в обряд, особую разновидность религиозного инакомыслия. Часть его исследования в «Очерках поповщины» касается уральского старообрядчества, а эпопея этого же автора «В лесах» помогает исследователям и просто интересующимся проникнуться атмосферой русского старообрядческого купечества(21).

Интерес к старообрядчеству проник и в среду русских эмигрантов, положивших начало либерально-народническому подходу в изучении русского раскола. Находившиеся в Лондоне

A.Герцен, Н.Огарев и В.Кельсиев немало сделали для популяризации изучения этого движения(22). Именно они (под редакцией

B.Кельсиева) перепечатали два секретных издания Министерства Внутренних Дел. Это были: «Сборник правительственных сведений о раскольниках» в двух томах (Лондон, 1861-1862) и «Собрание постановлений по части раскола» так же в двух томах (Лондон, 1863).

Новый подъем в изучении старообрядческого движения обусловили работы народников, они внесли большой вклад в рассмотрение как философского, так и бытового содержания раскола, это: В.Андерсон, И.Каблиц (псевдоним И.Юзова), А.С.Пругавин(23). Для нашей работы важно отметить, что Пругавин, описывая формы протеста в старообрядчестве, сообщает о случаях «самоистребления» на Урале в период николаевского царствования, а также он исследовал распространение секты немоляков в Тобольской губернии по рекам Исети и Тоболу, считая, что секта выделилась из старообрядческого беспоповского течения. Помимо этого в своей работе «Раскол и сектантство в русской народной жизни» он затрагивает более общую проблему влияния религиозных исканий на характер русского народа. Небезинтересна для исследователя работа упомянутого выше Владимира Андерсона, который изучал мелкие разветвления старообрядчества, сопоставляя старообрядчество и сектантство, видя в их возникновении единую подоплеку. Подобные проблемы в изучении религиозного движения раскола интересовали и И.Каблиц, пытавшегося выяснить причины множественности толков в старообрядчестве. Таким образом, историки народно-либерального направления сделали немало в области «расколоведения».

В конце XIX в. многие исследования по старообрядчеству проводятся по заданию государства, к примеру, надворный советник С.Д Нечаев в ходе экспедиции в Пермскую губернию собрал большое количество сведений по старообрядчеству Шадринска(24). А работы статистика Уфимского земства Осипова Н.О. по крестьянству Курганского округа не уступают по основательности и ценности приводимых фактов научным исследованиям. В них он поднимает проблемы законности старообрядческих браков и связанные с этим вопросы законорожденности детей от подобных браков, проблемы наследства и воинской повинности у старообрядцев, кроме этого приводит много статистических данных(25).

Не оставили без внимания проблему раскола русской церкви известные русские философы: Бердяев и Соловьев. Николай Бердяев оценивал раскол как проявление раздвоенности русского характера, а Владимир Соловьев не одобрял раскола в своем стремлении к «христианскому единству» и считал, что народный раскол «. подменяет истинный признак божественности.признаком старины», но все же русский философ признавал, что «раскол указывает на глубину религиозного чувства у русского народа»(26).

В отличие от представителей философии, дореволюционные историки давали самые общие оценки старообрядческому движению. Для Ключевского В.О. обращение к теме затруднялось в связи с его близостью к синодальному духовенству, а Костромаров Н.И. считал старообрядчество «крупным явлением умственного прогресса, которое отличалось любовью к прениям и исканиям ответов на свои духовные запросы»(27).

Всплеск интереса к старообрядческому движению приходится на начало XX века, его катализатором был указ от 26 февраля 1905 года о веротерпимости. Именно в этот период вопрос о старообрядческом движении, его роли и сущности стал предметом интересов видных общественных деятелей, таких как Милюков, Плеханов, Бонч-Бруевич(28). Вопрос о социальном положении старообрядчества в русском обществе выносился на обсуждение заседаний Государственной Думы (май 1909 года, третий созыв Государственной Думы, 112-113 заседания). Активное участие в обсуждении этой проблемы принимал П.Н.Милюков, его выступления показали глубокие знания истории старообрядчества, при анализе которой он пытался обосновать политику государства в отношении последователей старой веры. Старообрядцы всегда оставались, согласно мнению П.Н.Милюкова, маргиналами в обществе. Другой видный общественный деятель Плеханов Г.В. видел в старообрядчестве старую Московскую Русь, оценивая его как реакционную массу. Ценны для исследователей старообрядчества работы В.Д.Бонч-Бруевича «Старообрядчество и самодержавие», «Раскол и сектанство в России». В них автор, характеризуя старообрядческие организации как капиталистические, упоминает о представителях старообрядчества в уральской торгово-промышленной верхушке. Он разработал одну из наиболее полных классификаций старообрядческих толков и согласий, привел интересные данные о количественном составе старообрядцев. Именно с работ Бонч-Бруевича начинается марксистская историография старообрядчества.

В развитии марксистской историографии старообрядческого религиозного движения в середине XX века выходят работы

Никольского Н.М., Анкутдинова JI.E., Рындзюнского П.Г., а так же Дружинина Н.М. (29). Никольский Н.М., опираясь на демократическую историографию, создал новую методологическую основу для изучения старообрядческого движения. Его работы важны для нас тем, что он отметил независимость урало-сибирского старообрядчества от московского центра (на примере поповщины). В трудах Анкутдинова J1.E. и Рындзюнского П.Г. на основании нового методологического подхода рассматривается раскол как проявление классовой борьбы. К этому же периоду относится работа академика Дружинина Н.М., который, изучая историю государственного крестьянства, осветил роль старообрядчества в ходе крестьянских волнений в Зауралье в начале 40-х гг. XIX века, значение старообрядческой идеологии в описываемой форме социального протеста.

В 60-70-е годы исследователи во многом придерживаются уже сложившейся оценки старообрядчества, в это время появляется целая плеяда исследователей старообрядчества, поднимающих самые различные вопросы. Так, Катунский А.Е. в своей кандидатской диссертации освещает политическую идеологию последователей старой веры и методы государства в целях преодоления воздействия этой идеологии, которая основывалась на неприятии всего государственного. В более поздних работах этот автор классифицирует старообрядческое движение, но в основе этой классификации лежат ставшие классическими в этом вопросе труды Бонч-Бруевича(ЗО). Другой исследователь - Клибанов А.И., рассматривал старообрядчество в русле классовой борьбы крестьянства и городских низов. Помимо этого его интересовала идеология старообрядчества, в частности - идеи самовластия, равенства, мученичества за веру и многое другое. По его мнению, в народных восстаниях всегда присутствовали религиозные формы протеста(31).

Роль старообрядчества в российском обществе оценивали и другие советские историки - Карцов В.Г., Рогов А.И., Чистов К.В., Миловидов В.Ф.(32). В своих работах перечисленные авторы рассматривали старообрядчество в целом по России, выделяя общие закономерности в каких-либо аспектах старообрядчества как религиозного движения: так Чистов К.В. касается старообрядческих социально-утопических легенд, Карцов В.Г. рассматривает роль старообрядчества в период перехода от феодализма к капитализму, а Миловидов В.Ф. дает краткие характеристики существующих старообрядческих толков, лишь в некоторых случаях указывая на место их распространения. Отдельно хотелось бы отметить труд Преображенского A.A., в котором он освещает вопрос о раскольнических побегах и самосожжениях на территории Западной Сибири(ЗЗ).

Одновременно с этими работами появляется серия исследований, в которых прослеживается тенденция к локализации изучения старообрядческого религиозного движения в конкретных регионах -это труды Ивонина Ю.М., Подмазова A.A.,Гагарина Ю., Матицкого В.Щ34).

И все же особое значение для любого исследователя старообрядчества имеют работы Покровского H.H. Сейчас можно утверждать, что с его исследовательской деятельности начался новый этап в изучении старообрядческого движения. Историографический обзор его работ требует отдельного исследования, поэтому мы остановимся лишь на некоторых основных, которые оказались особенно важны для автора диссертации(35). В этих трудах Покровского содержатся некоторые факты из истории зауральского старообрядчества, в частности: о самосожжениях по реке Исети, об участии южно-зауральского старообрядчества в Пугачевском бунте, о массовых записях в раскол в 80-х гг. XVIII века, о роли старообрядчества в колонизационном освоении Сибири в XVIII в., о свойствах церковной статистики в вопросе исчисления старообрядчества в XIX в., наконец, о судьбе известного старообрядческого писателя, ирюмского крестьянина Мирона Галанина. Таким образом, для автора данной дисертации труды Покровского H.H. стали незаменимыми.

Необходимо так же отметить, что с деятельностью Покровского начинают складываться крупные центры по изучению старообрядчества на территории России, это - Новосибирск, Екатеринбург Свердловск) и Москва. Не беремся анализировать этот процес, поскольку это проблема другого, более высокого уровня который можно обозначить как историография историографии, но отметим работы, которые помогли концептуально или фактологически автору диссертации.

Историки новосибирской школы (школы Покровского H.H.) много внесли в изучение старообрядческой литературы, ими впервые были организованы археографические экспедиции с целью сбора материалов в старообрядческой среде. Данные экспедиций отражались в исследованиях как отдельных историков как то -Куандыков JI.K., Гурьянова Н.С., Зольникова Н.Д., Мамсик Т.С.(36), так и в исследованиях коллективных, где старообрядчество являлось частью рассматриваемого вопроса(37).Среди этих работ автору диссертации хотелось бы отметить исследования Зольниковой Н.Д. и Мамсик Т.С. (см.сноску 36). Прежде всего, у Н.Д.Зольниковой - это прекрасная разработка проблематики приходских общин, состава Тобольской епархии, роли исповеди, проблем церковных статистических данных и т.д. Без знания этой работы было бы весьма затруднительно осветить некоторые аспекты по истории старообрядчества Южного Зауралья. А исследование Мамсик Т.С. по крестьянскому движению Сибири, и одна из недавних работ по численности Курганских раскольников(38) помогли оценить своеобразие старообрядческого движения Южного Зауралья.

Работы историков свердловской (екатеринбургской) школы Шашкова А.Т. и особенно Байдина В.И. во многих аспектах касаются старообрядческого движения на территории Южного 3ауралья(39). А.Т.Шашков занимался старообрядческой рукописной традицией, в связи с чем изучал жизнь и деятельность известного в Зауралье старообрядческого расколоучителя (в терминологии официальной церкви) попа Доментиана. Исследования Байдина В.И. включают вместе с уральским движением раскола и зауральское старообрядчество, автор отмечает существенное отличие сельскохозяйственного Зауралья в сравнении с горнозаводским Уралом, что нашло отражение и в старообрядчестве. Этот факт нам представляется одной из отправных точек в локализации изучения старообрядчества в рамках южно-зауральского региона. Интересна также совместная работа двух авторов о творчестве зауральского старообрядческого писателя М.И.Галанина(40).

Необходимо акцентировать внимание на том, что историками-исследователями свердловской школы проводились многочисленные археографические экспедиции по Уралу и Зауралью, в УрГУ существуют собрания: Курганское, Шатровское, Челябинское и многие другие по интересующему нас региону. В них объединены различные по характеру старообрядческие и административные источники. Причем, именно Курганское собрание дало исследователям знаменитое "Родословие поморской веры на Урале и в

Сибири", получившее исследование в трудах Мангилева П.И.дак же на материале старообрядческих рукописей Курганского собрания УрГУ проводилось исследование Казанцевой М.Г. по изучению старообрядческого знаменного пения(41). Результаты исследований историков свердловской школы часто освещались в различных научных сборниках и журналах(42).

Теперь обратимся к московской школе изучения старообрядчества, действующей при историческом факультете МГУ, надо признать, что к 90-м годам XX века это самый активный центр. Здесь издаются фундаментальные исследования по истории религии, русского православия, эстетической и духовной культуре русского народа. Каждый из этих трудов в той или иной степени затрагивает проблему истории и догматов старообрядчества(43). Мы можем отметить имена следующих исследователей - Поздеевой И.В., Преображенского A.A., Юхименко Е.М., Любимова И.М., Ершовой О.П., Керова В.В., Хохловой Т.А., Шахова М.О. и др.(44). Таким образом, старообрядческое движение начинает изучаться в самых различных аспектах - лингвистическом, культурно-эстетическом, собственно-историческом, религиозно-догматическом.

Огромный объем работы проводит Московская археографическая лаборатория при историческом факультете МГУ, причем можно отметить заметную активизацию исследований по старообрядчеству в 90-х гг. XX в. В этот период деятельность лаборатории под руководством Поздеевой И.В. отражена в прекрасной подборке специализированных журналов по старообрядчеству(45). Незаменимым для исследователей стало и издание по редким книгам и рукописям Научной библиотеки Московского университета и красочный каталог по старообрядческим иконам, киотам, складням, крестам, так же подготовленный археографической лабораторией(46). Кроме того, на базе МГУ проходят конференции по старообрядчеству, по материалам которых издаются сборники научных трудов, наглядно показывающие насколько разносторонним становится изучение старообрядческого религиозного движения; выходят в свет как узкоспециализированные издания, так и первая попытка энциклопедии по старообрядчеству(47). Так что вклад московского центра в изучение российского старообрядчества весьма весом.

Однако, старообрядческая проблематика интересовала ученых других городов, в связи с чем, хотелось бы кратко остановится на трудах историков Курганской школы, здесь можно назвать имена Федоровой В.П., Пундани В.В., Емельянова Н.Ф., Менщикова В.В., Ершова М.Ф., Зайцевой Л.Ю., Пузанова В.Д. (48). Остановимся лишь на некоторых из перечисленных фамилий: яркое представление о традициях старообрядчества края можно получить из работ В.П.Федоровой, посвещенных фольклорным традициям крестьянства Южного Зауралья, в частности - формам крестьянских старообрядческих свадеб; В.В .Пундани в своих исследованиях по крестьянству Зауралья, освещает некоторые аспекты старообрядческого менталитета, связанные с ним отношения с правительственными и церковными властями, а так же приводит интересные статистические данные по старообрядчеству края; Н.Ф.Емельянов в своих работах по истории сел Ярославского и Брылинского приводит полные сведения о численности последователей старой веры в селах за большой временной промежуток (почти полвека); В.Д.Пузанов исследует отдельные события из истории старообрядчества с.Брылинского и д.Савиной -известных центров раскола; Зайцева Л.Ю., изучая историю православной церкви Южного Зауралья, касается вопросов противораскольнической деятельности церкви в среде старообрядцев. Автором данного диссертационного исследования так же опубликован ряд работ по истории старообрядчества Южного Зауралья в которых развиваются отдельные положения диссертации (49).

Следует отметить что, в отличае от досоветского, советский период историографии истории старообрядчества отличается существенным преобладанием светской (гражданской) литературы по рассматриваемой тематике. Как уже отмечалось, начинают действовать и развиваются научные школы по изучению старообрядческого религиозного движения, базирующиеся на марксистском подходе к проблеме. Этого нельзя сказать о церковной историографии (историографии по истории старой веры, вышедшей "из-под пера" сторонников официальной греко-российской церкви) в советский период. На подобное положение повлияло, без сомнения, резкое изменение положения церкви в государстве, превратившейся из господствующей и официальной в гонимую и идеологически неблагонадежную. Может быть поэтому самые замечательные труды предствителей греко-российской церкви выходят в зарубежье.

Так, в середине 50-х гг. XX века появились труды эмигрировавшего Сергея Зеньковского, ценные прекрасной разработкой причин возникновения раскола русской церкви(50). Наиболее интересным трудом в этой области является, бесспорно, труд Бориса Кутузова. Автор детально разбирает противоречия, результатом которых стал раскол русской церкви, доказывая, что реформа Никона (по мнению Б.Кутузова ее скоре следует называть реформой Алексея Михайловича) была неподготовленной, неоправданной и проводилась единственно в политических целях, но не в целях восстановления якобы утраченного благочестия(51).

В самой России представители церкви лишь в постперестроечный период возвращаются к старообрядческой проблематике, как, к примеру, митрополит Санкт-Петербуржский и Ладожский Иоанн (52). Он дает в своем труде абсолютно (в сравнении с трактовкой синодальной историографии досоветского периода) новое объяснение значению раскола и старообрядческого движения. Признание факта раскола русской церкви исторической "ошибкой", обусловленной вмешательством иностранцев (греков) во внутрицерковные дела России прослеживается и в учебном пособии Библейско-богословского института св. апостола Андрея(53).

Проблематика российского старообрядческого религиозного движения оказалась небезинтересной и для зарубежных историков XX века. Здесь прежде всего необходимо отметить труды Пьера Паскаля(54). В одном из них автор детально прослеживает судьбу и скитания первого предводителя старообрядчества протопопа Аввакума, его ссылку в Сибирь, долгий путь на подводах и по рекам Исети и Тоболу, через Урал в Тобольск, знакомство со старцем Далматом, основавшем в Южном Зауралье Далматов монастырь. Пьер Паскаль отстаивает именно религиозный характер движения, акцентирует внимание на теологических дебатах между официальной церковью и оппозиционным старообрядчеством, на конфессиональных причинах раскола русской церкви. Другой труд является переводом на французский язык "Жизни протопопа Аввакума, написанной им самим" и ценен он авторскими ремарками, показывающими насколько глубоки авторские знания предмета. По мнению С.Зеньковского труды Пьера Паскаля - настольная книга по ранней истории старообрядчества (55).

С позиции яркого противника Аввакума - патриарха Никона подходит к рассмотрению кризиса русской церкви другой зарубежный исследователь - Спинка, он утверждает, что реформа проводилась патриархом в целях достижения гармонии светской и духовной властей(56).

Культурологический подход к истории старообрядчества отмечает работу В. Me длина, он считает, что в этом религиозном движении проявилась борьба восточной и западной типов культур в России (57).

Традиционно-русская богословская концепция старообрядчества как консервативного, невежественного, «темного» религиозного течения, проявилась в работе Джеймса Биллингтона, эта же концепция прослеживается в его труде по русским иконам и интерпретации русской культуры вообще(58).

Неоднократно касался старообрядческой проблематики Леон Поляков, он рассматривал старообрядчество в контексте российской истории и политики российского самодержавного государства, наиболее широко им освещена теория «Москва - третий Рим», главный компонент политической и религиозной политики Российского государства того времени(59).

Датский исследователь Свен Ore Кристенсен в своей работе по истории России XVII касается предпосылок и причин проведения церковной реформы Никона. Его работа интересна историографическим анализом исследований по истории старообрядчества(бО).

Вообще надо отметить, что история старообрядческого вероисповедания интересовала многих зарубежных авторов в ходе изучения истории России или русского православия, однако они не углублялись в проблему, а лишь подчеркивали ее существование (61). Среди них, особенно хотелось бы выделить исследование, или лучше сказать путевые заметки естесствоиспытателя Питера Симона

Палласа, который непосредственно побывал на территории Южного Зауралья и дал интереснейшее описание нравам, быту, религиозному вероисповеданию местного населения(62).

И как положительный факт для изучения старообрядчества зарубежными авторами следует отметить выпускаемые в Париже ежегодные периодические издания, в которых публикуются работы как зарубежных, так и русских исследователей, это - «Тетради русского и советского мира» и «Журнал славянских наук»(63).

Как видим, зарубежная историография тоже не обошла вниманием проблему чисто русского религиозного течения -старообрядчества.

В современное нам время появляются интереснейшие работы о старообрядчестве, доступные благодаря всемирной сети «Интернет», в которых исследуются различные аспекты движения, оппозиционного официальной церкви, причем как в зарубежной, так и в российской части сети. В последней помимо всего существует целый сайт, посвещенный старообрядчеству, в котором собраны наиболее интересные публикации по старообрядческому движению. Сайт постоянно пополняется новейшими исследованиями и содержит некоторые аудио и видео матерьялы, сведения о существующих на сегодня центрах старообрядчества, адреса электронной почты и адреса в сети интернет (64).

Таким образом, мы провели насколько представлялось возможным полный историографический обзор истории старообрядческого вероисповедания в России в целом и на изучаемой территории в частности, что позволяет выявить изученность темы.

На основании развернутого историографического обзора автор диссертации может утверждать, что в дореволюционной историографии вопрос о старообрядческом движении на территории

Южного Зауралья в указанное время в целом не был поставлен и тем более изучен. Некоторые аспекты истории старообрядчества Южного Зауралья затрагивались в трудах А.П.Щапова, П.И.Мельникова, A.C. Пругавина, опыт их работы был учтен при написании диссертации. Последовательное и систематическое научное исследование старообрядчества Сибири в целом и Южного Зауралья как составной части было начато советскими учеными с середины XX века. Группировка историографических работ по историческим школам -центрам изучения старообрядчества позволила оценить вклад в изучение старообрядчества изучаемого региона. Н.Н.Покровский, И.Д.Зольникова, Т.С.Мамсик, Н.С.Гурьянова в своих трудах касались истории старообрядчества Южного Зауралья но лишь в той степени, в какой оно(старообрядчество) попадало под общие характеристики оппозиционного религиозного течения старой веры в сибирском регионе. Более содержательные сведения по старообрядчеству Южного Зауралья имеются в работах Т.С.Мамсик. Иследования московских ученых позволяют установить процессы, которые имели место внутри старообрядческого движения, выявить материал по истории отдельных старообрядческих согласий и толков, оценить государственную политику в отношении старообрядчества. В то же время, лишь в работе Преображенского A.A. содержится отрывочный материал по формам протеста южно-зауральского старообрядчества политике государства. Более содержательный материал по истории уральского и связанного с ним зауральского старообрядчества имеется в работах историков екатеринбургской школы. Здесь выделяются работы Шашкова А.Т., Байдина В.И., Мангилева П.И., Казанцевой М.Г., Починской И.В., крупнейшим специалистом по истории уральского старообрядчества бесспорно является В.И.Байдин, именно его исследования стали для автора диссертации отправной точкой в обосновании темы старообрядческого движения в Южном Зауралье.

В целом, советскими историками накоплен значительный опыт исследования различных аспектов истории старообрядчества Сибири и Урала. Автор же данной диссертации на основании этого опыта осуществил анализ особенностей старообрядческого движения Южного Зауралья не с позиций классовой борьбы, как это было в силу государственной идеологии практически во всех предыдущих исследованиях, а с позиций истории этого религиозного движения. В связи с этим автор диссертации сделал анализ источниковой базы, позволяющий оценить, насколько богат круг сведений по истории старообрядчества Южного Зауралья.

Источники по изучаемой проблематике в зависимости от своего происхождения могут подразделяться на две группы: 1.-из среды правительства, местной администрации и церковных властей; и 2.- из среды старообрядчества. Прежде чем перейти к их рассмотрению хотелось бы отметить, что тема публикации источников по истории старообрядчества в последнее время становится одной из перспективных сюжетов научного исследования, поскольку издания источников по истории старообрядчества в России начались еще в XVIII в. и к настоящему моменту эта деятельность еще более активизировалась. Итак, первая из выделенных нами двух групп классифицируется по следующим видам:

1. Законодательные акты правительственных органов, помогают воссоздать полную картину политики самодержавия по отношению к расколу как в России в целом, так и в изучаемом регионе. Среди них - «Полное собрание законов Российской империи», «Обзор Министерства внутренних дел по расколу с 1802 по 1881 гг.», «Собрание постановлений по части раскола»,

Сборник законов о расколе.», «Сборник правительственных сведений о раскольниках»(65).

Особенность этих источников в том, что законодательство о старообрядчестве не было предметом широкой доступности, более того, в первой половине XIX века в России сложилась система тайного законодательства о расколе и сектах, что отмечается Покровским H.H., Байдиным В.И., Бонч-Бруевичем В.Д.(66). Это положение дел было напрямую связано с опасением перед антигосударственными настроениями раскольников и преобладанием репрессивной политики вплоть до 60-х годов XIX в. в отношении религиозных течений, оппозиционных официальному православию. Тайный характер многих законов, касающийся религиозной оппозиции, способствовал широкому толкованию этих постановлений не только старообрядцами в форме подложных указов и т.д., но и местными властями в своих целях. Кроме того, наличие законодательного акта не всегда обозначало его функционирование на практике. Поэтому для уточнения и дополнения этого раздела источников представляется необходимым обратиться к указам и распоряжениям, вышедшим как результат противораскольнической и миссионерской деятельности из органов официальной церковной власти.

2. Делопоизводственные источники церковных органов власти. Этот круг источников следует характеризовать не как законодательные, а как делопроизводственные, так как они непосредственно связаны с разработкой правительственных указов и распоряжений. Сюда входят: А) различные отчеты миссионерских обществ и противораскольнических съездов, указы Тобольской духовной консистории, распоряжения по Тобольскому епархиальному управлению по различным вопросам, а также разного рода правила, созданные на основании правительственных указов(67). В этих документах содержатся сведения о миссиях в Тобольской епархии, о деятельности известных в Южном Зауралье миссионерах М.И.Головине и И.С.Истомине, обратившихся в свое время из раскола в православие, и многие проблемы, стоявшие перед местным православным священством в их отношениях с раскольниками. Нельзя точно определить насколько имели законодательный вес распоряжения и указы местного епархиального начальства, но коль скоро они отражали в себе наиболее острые моменты в отношениях с оппозиционным религиозным течением на территории епархии, то этот круг источников так же важен для понимания особенностей старообрядческого движения изучаемого региона.

Б) деловая переписка светских и духовных властей представляет собой различного рода раппорты, донесения представителей низовой светской и духовной администрации в вышестоящие инстанции о состоянии вероисповедания населения той или иной волости, округа, или прихода. Это и сведения о пропаганде раскола, действиях на территории епархии расколоучителей, обращениях в единоверие, процессе «уклонения» в раскол(68). Перечисленные источники имеют явную тенденцию улучшать, скрывать истинное положение дел с расколом на подведомственной территории, которая наблюдается прежде всего в среде местного священства, но и в светской низшей административной власти. Деловая переписка иногда несла в себе статистическую информацию в виде отдельных цифровых данных, которая так же имела указанную тенденцию. Более того, большинство исследователей признает этот круг источников малодостоверным. Так

Н.Н.Покровский, проанализировав систему исповедального учета в Сибири XVIII в. считает эти данные повсеместно фальсифицированными настолько, что на их основании нельзя решать вопрос о вероисповедании сибирского насел ения(69). К статистическим источникам относятся ведомости о вновь родившихся и умерших старообрядцев, списки старообрядцев различных приходов, реестры старообрядческих часовен, реестры старообрядцев различных поселений, дававших подписки о присоединении к единоверию. Статистические данные с 40-х гг. XIX в. приобрели систематический характер и содержались в ежегодных «Статистических обзорах по Тобольской губернии», «Памятных книжках Тобольской губернии», «Адрес-календарях Тобольской губернии» (70).

В) К делопроизводственным источникам, наряду с распоряжениями о миссионерской деятельности и деловой перепиской, относятся судебно-следственные дела о старообрядцах, содержащиеся в фондах Тобольской, Пермской, Оренбургской духовных консистории. Нами использовано около 200 дел из фондов прежде всего местных, а также центральных архивов. В основной своей массе дела начинались по рапорту православного священства в вышестоящие инстанции, иногда наоборот, сверху низшим инстанциям поручалось собрать сведения по тому или другому факту уклонения от исповеди или причастия. Важной сотавной частью дел были проводимые увещевания, несмотря на частую их безрезультативность.

Вторая из выделенних нами групп - источники, вышедшие из старообрядческой среды. Здесь следует отметить, что автор в большинстве случаев использовал уже опубликованные источники, вышедшие как в старообрядческих, так и в светских типографиях, однако ряд источников по истории старообрядчества остается неопубликованным, тем не менее, эти источники представляют исследовательский интерес. Из опубликованных источников можно выделить прежде всего старообрядческие сочинения, которые мы разделили на пять подрупп:

A) Исторические сочинения представленные родословными, прежде всего это «Родословие поморской веры на Урале и в Сибири», родословие часовенных Зауралья(71). В них сосредоточен прекрасный материал по истории отдельных толков старообрядчества, деятельности конкретных лиц, идеологических спорах внутри старообрядчества. Конкретный фактологический материал, содержащийся в этом виде источников, подтверждается другими, вышедшими из православной среды источниками, и говорит об их достаточной фактологической достоверности.

Б) Послания старообрядческих авторитетов своим единоверцам, отражающие личные взгляды авторов по различным вопросам догматики, организации общинной жизни, быта - как-то, например, «Пустоозерская проза» (72)

B) Полемическая литература, посвященная полемике с православными миссионерами и пропаганде старообрядчества. Это и «История поморских ответов» Денисова А.Д., являющаяся разработкой догматов поморского старообрядческого согласия, и два издания «Бесед старообрядца Л.Ф.Пичугина.», являющегося источником по догматике поморского и белокриницкого согласий старообрядчества (73).

Г) Эсхатологические сочинения, отражающие протест против антираскольнической политики правительства(74).

Д) Мемуары или, как их называли сами старообрядцы, жизнеописания. Самое известное среди них «Житие Аввакума и другие его сочинения»(75). Безусловно, при переводе языка, который использовал Аввакум в своих сочинениях, кое-что было утрачено, на что указывал Пьер Паскаль, анализируя, кем и когда впервые были использованы подлинные работы пустоозерских старцев. Но все же эти работы остаются незаменимыми в изучении идеологической подоплеки распространения старообрядчества.

К не опубликованным относятся делопроизводственные источники из старообрядческой среды:

A) Прошения старообрядцев, которые часто подписывались наиболее уважаемыми членами старообрядческой общины, иногда -всеми старообрядцами общины. Они подавались по различным поводам - по поводу закрытия старообрядческих молелен, по поводу незаконного изъятия имуществ старообрядческих часовен, подавались прошения о разрешении открыть старообрядческую молельню и т.д. В прошениях часто отражался материал о действиях местных властей против раскольников.

Б) Разного рода подписки, как, например, подписки старообрядцев о присоединении к единоверию. Этот вид документов часто имеет стандартную текстовку и важен для уточнения персонального и социального состава старообрядческих общин.

B) Статистические источники представлены «Метрическими книгами о рождении и смерти», которые велись старообрядческими общинами Южного Зауралья в начале XX века.

Г) Актовые материалы, в основном это материалы соборов, это один из видов делопроизводственных источников, который был опубликован самими представителями старообрядчества. К ним относится «Соборная книга старообрядцев-поморцев, приемлющих брак» в которой содержатся интереснейшие сведения о первом всероссийском Соборе христиан-поморцев, приемлющих брак, а именно - брачный устав, закон о старообрядческих общинах и многие другие документы. Другой пример - «Второй всероссийский собор христианского поморского церковного общества», где регламентируется соборная деятельность поморцев, приводятся правила учреждения единоверия. Материалы соборов, изданных в старообрядческих книгопечатнях, содержат указание на место и время проведения Собора, сообщают о повестке дня и приводят список участников-представителей старообрядческих общин. Благодаря этим источникам мы можем узнать об участии южно-зауральского старообрядчества в этих Соборах, их позиции по поводу тех или иных проблем организации жизни общины, отношения к разным постановлениям соборов(76).

Кроме того, отдельно надо отметить периодические старообрядческие издания, особенно Русской Православной Старообрядческой Церкви и Древлеправославной поморской церкви, как-то: календари древлеправославной поморской церкви, старообрядческие церковные календари за разные годы (77). Отдельное исследование по этому вопросу проводит Вургафт С.Г. Он отмечает так же издательскую деятельность Рижской гребенщиковской общины и издательства «Церковь»(78).

Богатый источниковый материал по истории старообрядчества Южного Зауралья содержится в фондах государственного архива Курганской области (ГАКО), здесь следует выделить фонды Тобольской духовной консистории, Пермской духовной консистории, Оренбургской духовной консистории, фонды церквей Южного Зауралья - Романовской единоверческой, Вознесенской церкви села Брылинского, церквей сел Моревского, Черемуховского и Утятского и особенно Щучанской единоверческой церкви(79). Все вышеперечисленные фонды содержат материал, позволяющий осветить историю старообрядческого религиозного движения в Южном Зауралье. Богатый материал по изучаемой проблематике содержится в Шадринском филиале ГАКО, здесь выделяется фонд Далматовского Успенского монастыря, фонды Шадринского уездного полицейского управления, уездного присутствия по крестьянским делам и управления государственных имуществ. Кроме того, богатый материал можно почерпнуть из фондов благочиний Шадринского уезда - первого, второго и третьего округов и единоверческого округа(80).

Центральные архивы страны содержат обширный материал по истории старообрядчества Южного Зауралья. В Российский государственном историческом архиве (РГИА) для нашего исследования незаменимы фонд канцелярии Синода и канцелярии обер-прокурора, а так же фонд рукописей Синода по истории церквей и раскола(81). Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) существенно отличается бедностью источниковой базы по изучаемой проблематике, лишь один фонд содержит некоторые статистические сведения по Тобольской губернии(82).

В целом, можно заключить, что источниковый материал для изучения темы имеется и позволяет раскрыть тему диссертации.

Методологическую основу диссертации составляют методы научного познания - дедукция и индукция, анализ и синтез. Автор придерживался принципов современной исторической науки: строгой научности, объективности, историзма. Использовались традиционно-исторические методы исследования - историко-сравнительный, системный и законы логики - закон тождества, закон достаточного основания. Учитывая, что важнейшим принципом научного анализа исторических событий, явлений, процессов является системный подход, автор рассматривает события, явления, процессы в их существенных связях, стремясь опираться только на существенные,

•V достоверные и репрезентативные исторические факты, оценивать события, исходя из объективных реалий прошлого. Метод ретроспекции дал возможность критически проанализировать и оценить раскрывающие тему исторические источники. Автор исходил из основной теоретической посылки об объективной обусловленности колонизационного движения и распространения конкретного вероисповедания, взаимовлияния крестьянской ментальности и совокупности позитивных и негативных факторов старообрядческого религиозного течения

Опираясь на историографическое и источниковое изучение указанной проблематики, автор диссертационного исследования видит в своей работе следующие результаты: впервые была предпринята попытка дать целостную картину истории старообрядческого религиозного движения Южного Зауралья. Это было достигнуто благодаря достаточно объемным хронологическим рамкам исследования, позволяющим проследить ход исторического развития старообрядчества в регионе со всеми его особенностями и закономерностями. Кроме того, впервые столь четко историческое развитие старообрядчества увязывается с историческим развитием самого южно-зауральского региона, переселенческим процессом и последовательными этапами колонизационного освоения региона русским населением. Научный анализ исторического развития Южного Зауралья помог автору выявить закономерности внутри старообрядческого движения региона, преобладание более радикальных настроений во второй половине XVII - XVIII вв., что выразилось в серии самосожжений, и как следствие этого, преобладании беспоповского согласия в XIX - начале XX вв.

В силу достаточно широкого развития краеведческого движения в Южном Зауралье, что связано с деятельностью доктора исторических наук Н.Ф.Емельянова, автору диссертации представляется, что работа найдет свою нишу в развитии регионоведения, поскольку освещает интересные страницы истории Южного Зауралья, как региона с преимущественно крестьянским населением, в среде которого традиционность и обрядовость были важными константами религиозной ментальности. Кроме того работа является значимой вехой в изучении старообрядчества как специфически русского религиозного движения, дополняя свими материалами общероссийскую картину старообрядчества в целом.

Материалы диссертации обсуждались на заседаниях кафедры истории России Курганского государственного университета. Результаты исследования докладывались автором на конференциях в городах Кургане, Иркутске, Москве. Основные положения диссертации отражены в разделе тома «Истории Курганской области» (том 4), шести публикациях. По проведенной исследовательской работе разработан и прочитан специализированный курс, расчитанный на студенчество, работа получила апробацию за рубежом в виде курса по истории русского православия и старообрядчества в Нешательском университете (Швейцария) на факультете теологии.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы, приложений. Обширный систематический материал сведен в таблицы и схемы, которые для органической связи с материалами исследования расположены по его тексту.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Савицкая, Оксана Николаевна

Заключение.

Главной целью данного исследования явилась попытка дать целостную картину истории развития старообрядческого религиозного движения в таком регионе, как Южного Зауралье.

При проведении научного поиска оказалось, что в исследованиях старообрядчества до настоящего момента не существовало локализации изучения истории этого движения в рамках Южного Зауралья. Между тем, регион отличается от соседствующих с ним территорий колонизационным процессом, лидирующую роль в котором играло крестьянство, а на ранних этапах освоения - казачество. Данный подход к работе помог преодолеть ряд препятствий, которые мешали более широкому осмыслению проблемы исследования.

В результате рассмотрения старообрядчества с точки зрения такой науки, как история религии, автор попыталась выделить особенности этого религиозного движения в изучаемом регионе, которые отчасти связаны с влиянием крестьянского менталитета.

Согласно логике данного исследования автор проанализировал механизмы адаптации старообрядчества в южно-зауральском социуме, которые привели к формированию старообрядчества как субэтнической группы в изучаемых географических границах. Для оценки жизнеспособности данной субэтнической группы нами была выделена многовариантность эволюции форм протеста исследователей старой веры: от наиболее радикального, каким являлся массовый сюицид, до наиболее банальных, как взяточничество и открытое уклонение в раскол.

На следующем этапе исследования были проанализированны особенности процесса распадения старообрядчества на толки и согласия. Дальнейшая разработка проблемы базировалась именно на этом анализе. Среди старообрядческих толков и согласий выделены и подробно рассмотрены лишь те из них, которые составляли активные характеристики всего движения в целом на изучаемой территории.

Выявление проблем проведения внутренней миссии русской православной церковью в Сибири в целом, и в Южном Заурлье в частности, позволили дать реальные характеристики единоверию, явившемуся фактически узаконенным старообрядчеством, что наложило на единоверческие церкви и приходы очень специфические черты. Констатация этого факта позволили перейти к анализу самого старообрядческого движения в его распадении на согласия и токи. В этой связи автор обосновывает тезис о том, что в старообрядчестве Южного Зауралья преобладала беспоповская направленность.

Дальнейшее рассмотрение беспоповского старообрядческого движения в регионе помогло выявить его особенности, проявившееся в формах самоорганизации, функционирования, а так же тенденции к эволюционированию в сторону сектанства. Вышеобозначенное сказалось и при изучении численности последователей старой веры в Южном Зауралье, для изучения которой автором широко применялся сравнительный анализ, дающий возможность оценить приближенную к реальности картину распространения и численности старообрядчества.

Проблемы, которые рассматривались в процессе исследования, нуждаются в последующей, более глубокой разработке. Постараемся отметить некоторые аспекты, изучению которых в будущем необходимо уделить внимание:

1. Необходимо продолжить научный поиск, оценивающий глубину и распространение старообрядческого движения в разных социальных группах - углубить исследование старообрядческого вероисповедания казачества, продолжить исследование старой веры в купечестве, разработать тематику сравнительного анализа распространения старообрядчества в городской и сельской среде.

2. Представляется интересным дальнейшее исследование старообрядчества Южного Зауралья как субэтнической группы, с присущими ей характеристиками.

3. Нуждается научно-исследовательского анализа проблема влияния крестьянской общинной ментальности и закономерностей распространения старообрядчества в этой социальной группе.

4. Своих исследователей ждет история и формы сектанства в Южном Зауралье.

5. На наш взгляд, интереснейшей сферой поиска явился бы сравнительный научный анализ всего конгломерата верований, имевших место в южно-зауральском регионе как территории, на которой столкнулись и вынуждены были сосуществовать народы разных национальностей и религиозных культур. Здесь, кроме всего прочего, было бы интересно оценить вклад ссыльнопоселенцев в формирование культурных основ южно-зауральского субэтноса.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Савицкая, Оксана Николаевна, 2000 год

1. Адрес-календарь и справочная книжка Оренбургской губернии на 1905 г.

2. Белобородов С.А, Казанцева М.Г., Мангилева И.В. Антология ошибок// Краеведческий сборник: религия, история, культура. -Екатеринбург, 2000.

3. Биряев, иерей. Воспоминания прошлого: замечания на "Чиноприемную" книжицу старообрядцевпоповцев/Юренбургские епархиальные ведомости, №20, 21 1881. Бонч- Бруевич В.Д. Избранные сочинения. Том 1. - М., Академия наук СССР, 1959.

4. Бонч-Бруевич В.Д. Сектантство и старообрядчество в первой половине XIX века. В кн.: В.Д.Бонч-Бруевич. Избранные атеистические произведения. - М., 1973.

5. Братское слово. Журнал, посвященный изучению раскола. Под ред. Н.Субботина. Том 1. М.,1892

6. Бычков В.В. Русская средневековая эстетика XI XVII веков. -М.: Мысль, 1992.

7. Ванина И.Ю. О проектах миссионерской работы в Сибири// Исторические судьбы православия в Сибири. Тезисы научной конференции.-Иркутск, 1997.

8. Вургафт С.Г. Старообрядческие издания последних лет// Мир старообрядчества. Выпуск IV. Живые традиции. М., 1998. Вургафт С.Г., Ушаков И.А. Старообрядчество. Лица, предметы, события и символы. Опыт энциклопедического словаря. -М. .'"Церковь", 1996.

9. ГараджаВ.И. Социология религии. М., 1995.

10. Головкин М. Очерки оренбургской хлыстовщины// Оренбургские епархиальные ведомости, №17-19, 1898.

11. Гурьянова Н.С. Крестьянский антимонархический протест в старообрядческой эсхатологической литературе периода позднего феодализма. Новосибирск, "Наука", 1983.

12. Гурьянова Н.С. Старообрядческие сочинения XIX века "О Петре I антихристе"\\ Сибирское источниковедение и археология. -Новосибирск, 1980

13. Данилов JI.B., Данилова В.П. Крестьянская ментальность и община // Менталитет и аграрное развитие России ( XIX XX вв.) -М., 1996.

14. Денисов А.Д. История поморских ответов. б.г., б.м. Древнерусская традиция в культуре Урала. // Материалы научно-практической конференции. - Челябинск, 1992.

15. Дружинин Н.М. Государственные крестьяне и реформа П.Д.Киселева. Том 1. М. -Л., 1946.

16. Дубинин А.Г. Этические вопросы изучения старообрядчества// Мир старообрядчества. Живые традиции. Выпуск 4. М., 1998. Емельянов Н.Ф. Село Брылинское на Ике //Земля Курганская: прошлое и настоящее. Краеведческий сборник. Выпуск 5. -Курган, 1993.

17. Емельянов Н.Ф. Село Ярославское в Притоболье в досоветский период.// Земля Курганская: прошлое и настоящее. Выпуск 11(2). -Курган, 1991.

18. Ершова О.П. Раскол и власть (отношения государства и старообрядчества в 50- 60 гг. XIX в.). Кандидатская диссертация -М., 1991.

19. Зеньковский С.А. Русское старообрядчество: духовные движения семнадцатого века. Репринтное воспроизведение. М.: "Церковь", 1995-528с.

20. Земля курганская: прошлое и настоящее. Краеведческий сборник. Выпуск 1.-Курган, 1990.

21. Зольникова Н.Д. Сибирская приходская община в XVIII в. -Новосибирск, "Наука", 1990.

22. Иванов К.Ю. Согласия и толки томского старообрядчества (вторая половина XIX начало XX вв.)// Исторические судьбы православия в Сибири. Тезисы научной конференции. - Иркутск, 1997.

23. Иглицкий И. Письмо о хлыстовщине// Оренбургские епархиальные ведомости, №20,21 .- 1881.

24. Из фонда редких книг и рукописей Научной библиотеки Московского университета (Исследовании и материалы). Сборник. М.:Изд-во МГУ, 1993.

25. Исторический очерк единоверия. Спб, 1867.

26. История казачества Азиатской России. Т. 1. Екатеринбург, 1995.

27. История Курганской области. Том 1. Курган, 1995.

28. История Курганской области. Том 3. Курган, 1997

29. История Курганской области. Том 4. Курган, 1998.

30. История Пугачевского бунта // Екатеринбургские епархиальныеведомости. №25-47, 1894.

31. История старообрядческой церкви. Краткий очерк. Издание старообрядческой метрополии Московской и всея Руси, 1991. К истории Пугачевского бунтаУ/ Екатеринбургские епархиальные ведомости. -1894, №25.

32. Кирилл, иеромонах. Ложный принцип (очерк внутренней истории раскола беспоповщины) Пермь, 1912.

33. Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России: XIX век. -М., 1978.

34. Клибанов А.И. Духовная культура средневековой Руси. М., 1994.

35. Клибанов А.И. Народная социальная утопия в России: период феодализма. -М., 1977.

36. Клибанов А.И. Религиозное сектантство в прошлом и настоящем. -М., 1973.

37. Ключевский В.О. Курс русской истории. М., 1937. Кондрашенков A.A. Очерки истории крестьянских восстаний в Зауралье в XVIII вв. - Курган, 1962.

38. Кондрашенков A.A. Заселение и экономическое освоение Зауралья русскими крестьянами в XVII первой половине XIX веков. -Шадринск, 1997.

39. Кондрашенков A.A. Крестьяне Зауралья в XVII XVIII веках. Ч. 1. Заселение территории русскими. - Челябинск: Южно-Уральское изд-во, 1966.

40. Корнеенко В.И. Социальный выбор (философский анализ). -Диссертация кандидата философских наук. Курган, 1998. Королев Г.И. Публикация источников по истории старообрядчества// Мир старообрядчества. Живые традиции. Выпуск 4.-М., 1998.

41. Короленко В.Г. Полное собрание сочинений. Том шестой. С.Петербург, 1914.

42. Куандыков JI. К. Старообрядцы-беспоповцы на русском Севере в XVIII первой половине XIX вв. Организационно-уставныевопросы (по старообрядческим памятникам) кандидатская диссертация, - Новосибирск, 1983.

43. Любимов И.М. Современное старообрядчество (движение по вертикали и горизонтали)// Старообрядчество: история, культура, современность. Выпуск 5. М., 1996.

44. Любимов П.П. Религии и вероисповедальный состав Азиатской России // Азиатская Россия. Люди и порядки за Уралом. Спб, 1914.

45. Макарий. История русского раскола, известного под именем старообрядчества. СПб., 1855.

46. Мамсик Т.С. Расселение крестьян-раскольников Западной Сибири по материалам официальной статистики первой половины XIX века // Социально-демографическое развитие сибирской деревни в досоветский период. Новосибирск, 1987.

47. Мамсик Т.С. Численность и размещение Курганских раскольников по материалам официальной статистики начала 40-х годов XX века// Итоги и задачи регионального краеведения. Часть II. Курган, 1997.

48. Мангилев П.И. «Родословие поморской веры на Урале и в Сибири» и старообрядческая полемика о браке// Культура и бытдореволюционного Урала. Сборник научных трудов. -Свердловск, УрГУ, 1989.

49. Марковский В.В. В старину Сибири // Краеведческо-этнографический сборник. Курган, 1993.

50. Материалы к изучению русского сектантства и старообрядчества. Под ред. Бонч-Бруевича В.Д., выпуск 3. Спб., 1910. Медведев Д. Краткий очерк единоверия ( к столетию со времени его учреждения ) // Оренбургские епархиальные ведомости, № 824, 1900.

51. Мельников П.И. Исторические очерки поповщины. Часть 1. М., 1864

52. Мельников П.И. В лесах. В двух книгах. М., 1987.

53. Менщиков В.В. Заселение русскими Южного Зауралья XVII

54. XVIII вв \\ Земля курганская: прошлое и настоящее.

55. Краеведческий сборник. Выпуск 1. Курган, 1990.

56. Менщиков В.В. Заселение Южного Зауралья XVII XVIII вв. //

57. История Курганской области. Том 1.

58. Миллер Г.Ф. История Сибири. Том 2.

59. Милов JI.B. Природно-климатический фактор и менталитетрусского крестьянства// Менталитет и аграрное развитие России

60. XIX ХХвв.) Материалы международной конференции. - М.:

61. Российская политическая энциклопедия. 1996.

62. Миловидов В.Ф. Современное старообрядчество. М., "Мысль",1979.

63. Милюков П.И. Очерки по истории русской культуры-Современные записки. Том 2. М., 1994.

64. Мир старообрядчества. Выпуск III. Книга, традиция, культура. -М., 1996.

65. Мир старообрядчества. Выпуск IV. Живые традиции. М., 1998.

66. Митрохин Л.И. Философия религии. М., 1993.

67. Морозов Г. Селу Мехонскому 300 лет// Блокнот агитатора.1. Курган, 1960.

68. Музеи и художественная культура Урала. Сборник. Челябинск, 1991.

69. Неизвестная Россия. К 300-летию Выговской старообрядческой пустыни. Каталог выставки. Отв. Редактор Е.М.Юхименко. М., 1994.

70. Николаев К.Н. Очерк истории поповщины с 1846 года. М., 1865. Никольский Н.М. История русской церкви. - Минск, 1990 Ночвин Н.П. Говор крестьян Шадринского уезда // Шадринская старина. Альманах. -Шадринск, 1993. Обзор Тобольской губернии - 1904

71. Обзор экономического и сельско-хозяйственного состояния Курганского округа и г.Кургана Тобольской губернии. Курган, 1895.

72. Осинцев Л.П. Житница государева// Шадринская старина. Альманах.-Шадринск, 1995.

73. Осипов И.О. Экономический быт государственных крестьян Курганского округа Тобольской губернии. Том 1, Спб, 1890; Том 2 - Спб, 1894; Том 3 - Спб, 1898.

74. Отчет о православного миссионерского общества за 1871 год (второй год его существования). М., 1872.

75. Отчет православного миссионерского общества за 1871 г.(второй год его существования). М., 1871.

76. Палладий, архимандрит Обозрение пермского раскола так называемого старообрядчества.

77. Палладий, архимандрит. Обозрение пермского раскола так называемого старообрядчества. Спб, 1863.

78. Паллас П.С. Путешествие по разным местам Российского государства. Книга 2. Спб, 1786.

79. Пальцев А.И. Менталитет и ценностные ориентации этнических общностей (на примере субэтноса сибиряков). Автореферат.-Новосибирск, 1998.

80. Памятники литературы и общественной мысли эпохи феодализма. -Новосибирск, "Наука", 1985.

81. Перевалов В.А. Современное состояние старообрядчества г.Шадринска и его книжно-рукописной традиции// Мир старообрядчества. Выпуск 4. М., 1998.

82. Поздеева И.В. Верещагинское территориальное книжное собрание и проблемы истории духовной культуры русского населения верховьев Камы// Русские письменные и устные традиции и духовная культура. М., 1982.

83. Покровский H.H. Антифеодальный протест урало-сибирских крестьян-старообрядцев в XVIII веке. Новосибирск, издательство "Наука", 1974

84. Покровский H.H. Крестьянский побег и традиции пустынножительства в Сибири XVIII века// Крестьянство в Сибири XVIII начало XX вв. Классовая борьба, общественное сознание, культура. - Новосибирск, изд-во "Наука", 1975.

85. Покровский H.H. Организация учета старообрядцев в Сибири в XVTII в. В кн.: Русское населения Поморья и Сибири. - М., 1973. Преображенский A.A. Урал и Западная Сибирь в конце XVI -начале XVIII в. - М., 1972.

86. Прот. Георгий Флоровский. Пути русского богословия. Третье издание. YMCA-PRESS, Paris, 1983.

87. Пругавин А. Немоляки // Тобольские епархиальные ведомости. -№21, 1883.

88. Пругавин A.C. "Самоистребители" проявление аскетизма и фанатизма в расколе. - Русская мысль, 1885, №1. Пузанов В.Д. Вхождение Южного Зауралья в состав России// Историография и источниковедение истории Южного Зауралья ( XVIII - XX вв.). - Курган, 1999.

89. Пузанов В.Д. Зауральские старообрядцы// Земля Курганская: прошлое и настоящее. Краеведческий сборник. Выпуск 5. -Курган, 1993.

90. Пундани В.В. Государственная деревня Урала и Западной Сибири во второй половине XVIII первой половине XIX вв. - Курган, 1999.

91. Пундани В.В. Крестьянство Зауралья в феодальную эпоху// Землякурганская: прошлое и настоящее. Выпуск 20. Курган, 1997

92. Пустоозерская проза. М.:Московский рабочий, 1989.

93. Раскол в Костылевском приходе Челябинского уезда //

94. Оренбургские епархиальные ведомости.- N XIV, 1899.

95. Раскол. В книге: Бычков В.В. Русская средневековая эстетика XI

96. XVII вв. М.:"Мысль", 1992.

97. Религия и общество. Хрестоматия по социологии религии. М.: Наука, 1994.

98. Ренан Э. Антихрист (репринтное воспроизведение издания 1907 года).-Ярославль: Серра, 1991.

99. Русское православие: вехи истории. М.: Политиздат, 1989. Рындзюнский П.Г. Старообрядческая организация в условиях развития промышленного капитализма// Вопросы истории религии и атеизма. - Выпуск 1. - M., 1950

100. Сапожников Д.И. Самосожжения в русском расколе (со второй половины XVII в. до конца XVIII). Исторический очерк по архивным документам. M., 1891.

101. Сектантство. Старообрядчество. В кн.: История религии. Репринтное издание 1909г. M., 1991. - с. 185 Сибирское источниковедение и археография. - Новосибирск, "Наука", 1980.

102. Смирнов П.С. История раскола русского старообрядчества. -Спб., 1895

103. Смирнов П.С. Лекции по истории и обличению русского раскола. -Спб., 1894- 1895

104. Смирнов П.С. Споры и разделения в русском расколе в первой четверти XVIII в. Спб., 1909

105. Смирнов П.С. Внутренние вопросы в расколе в XVII в. Спб., 1898

106. Смирнова В.Е. Организация перевозки переселенцев в России1881 1914 г.). Автореферат - Челябинск, 1998.

107. Соборная книга старообрядцев-поморцев, приемлющих брак.

108. Московская старообрядческая книгопечатня, б.г.

109. Соловьев В. О расколе в русском народе и обществе//0христианском единстве. -М., "Рудомино", 1994.

110. Соловьев В. Русские староверы. Относительная правда раскола// О христианском единстве. М., Рудоимино, 1994. Старообрядчество: история, культура, современность. Выпуск 5. -М., 1996.

111. Старообрядчество: история, традиции, современность. Выпуск 1. -М., 1994.

112. Старообрядчество: история, культура, современность. Выпуски 2 -4.-М., 1995.

113. Сухов А.Д. Религия в истории общества. М., 1979.

114. Сырцов И. Современное состояние раскола в Тобольской епархии

115. Тобольские епархиальные ведомости, № 23, 24,1883.

116. Сырцов И.Я. Самосжигательство сибирских старообрядцев в XVII-XVIII столетиях. Тобольск, 1888.

117. Сырцов Н. Современное состояние раскола в Тобольской епархии// Тобольские епархиальные ведомости, №23,24. 1883. Толкования на Апокалипсис святого Андрея, архиепископа Кессарийского (репринтное воспроизведение издания 1901 года) -М.: Музей Библии, 1992.

118. Третий Всероссийский миссионерский противораскольнический и противосектантский съезд в г.Казани. Казань, 1898.

119. Третьякова И.В. Социально-бытовой уклад и обыденное религиозное сознание поморско-печерских старообрядцев. Диссертация кандидата исторических наук. М., 1974.

120. Указы Тобольской духовной консистории по борьбе с расколом // Тобольские епархиальные ведомости №13,1882. Урал в прошлом и настоящем. Казаки Урала и Сибири в XVII -XX в. Сборник. - Екатеринбург, 1993.

121. Федорова В.П. Свадьба на Ирюме. Челябинск, Юж.-Урал. Кн. Изд-во, 1991.

122. Храмы Шадринского уезда. Шадринск, 1994.

123. Хрестоматия по истории Курганской области (досоветскийпериод). Курган, 1995.

124. Чернавский Н. Оренбургская епархия в прошлом и настоящем. -Оренбург, 1900.

125. Шашков А.Т. Яков Борисов сын Лепихин (из истории уральского старообрядчества конца XVTIb. \\ Культура и быт дореволюционного Урала. Сборник науч. трудов, - Свердловск, УрГУ, 1989.

126. Шунков В.И.Очерки по истории колонизации Сибири в XVII -начале XVIII вв. М.-Л., 1946.

127. Щапов А.П. Земство и раскол. П: Бегуны. Собрание сочинений в 3-х томах, том 1. Спб, 1906.

128. An introduction to Russian history. Cambridge, 1976. Billington James H. The icon and the AXE. An interpretive history of Russian Culture. - New York, 1977.

129. Clement 0/ Apocalyps et transfiguration chez les philosophes religieux russe// Apocalyps et sens de l'histoire. Cahier de l'Universite de Saint Jean de Jerusalem, 1983/9, Actes d'un colloque tenu a Paris en juin 1982.

130. Dore Gustav Histoire de la Sainte Russie. Geneve, Editions de l'unicorne, 1991.

131. Ernst Troeltch. Religion et histoire Geneve, Edition Labor et fides, 1990.

132. Karakash C. L'Apokalyps these doctorant, 1999, p.1.histoire des religions// L'Etat des religions dans le Monde. Editionla Pecouverte, Paris, 1987. p. 431.

133. Medlin W.K. Cultural Crisis in Orthodox Russia in the late 16-th and early 17-th centuries as a problem of Socio cultural change // Russia and Orthodoxy. - Vol. 2. - Paris, 1975.

134. Mervaud M. Une alliance ambique: Herzen, Ogarev et les vieux-croyants// Reveu des etudes slaves, tome sosxante-nevvieme, Paris, 1997.

135. Poliakov Leon Moscou, troisième Rome. Hachette, 1989; Poliakov Leon L'Epopee des vieux-croyants. - Perrin, Paris, 1991.риложение 1. Копия ставленнической грамоты.

136. Кирил, Божией милостью смиренный архиепископ Белокриницкий и всех древлеправославных христиан митрополит.

137. Дана сия грамота в Белокриницкой миторполии в лето от сотворения мира 7358-е месяца февраля в 3 день.

138. Подпись. Смиренный митрополит Кирил.»

139. Ф. 236, оп. 2., д. 73., л. 131, 131 об, 132, 132 об.