Крестьянство Северного Кавказа в конце XIX - первой четверти XX в.: Этнодемографические и социально-экономические аспекты развития тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Хубулова, Светлана Алексеевна

• Хубулова, Светлана Алексеевна
• доктор исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации доктор исторических наук Хубулова, Светлана Алексеевна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. Этнодемографические процессы в Терской области в конце XIX - начале XX века

1.1. Территория и расселение

1.2. Демографическая ситуация

1.3. Семейный быт

ГЛАВА П. Крестьянское хозяйство и особенности развития региона в эпоху модернизации

2.1. Новые тенденции в экономике

2.2. Социально экономические отношения

ГЛАВА Ш. Динамика экономики и населения в военные годы

1914-1920 гг.)

3.1. Пертурбационные процессы в годы первой мировой войны

3.2. Демографические последствия гражданской войны

ГЛАВА IV. Северокавказское село в восстановительный период

1920-1927 гг.)

4.1. Трудности и успехи НЭПа

4.2. Земельные преобразования 20-х гг.

4.3. Рост социальной напряженности

ГЛАВА V. Крестьянская семья и хозяйство

5.1. Демографические изменения 20-х гг.

5.2. Тендерные аспекты социальной политики

5.3. Крестьянский двор

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Крестьянство Северного Кавказа в конце XIX - первой четверти XX в.: Этнодемографические и социально-экономические аспекты развития»

Актуальность темы исследования.

Нынешнее кризисное состояние сельского хозяйства России и предпринимаемые попытки его оздоровления настоятельно диктуют поиск исторических аналогий. Осмысление опыта отечественного сельского хозяйства может во многом облегчить разрешение аграрного вопроса в современной России.

Изучение пути, пройденного крестьянством, даст возможность глубже понять как историю России в целом, так и ответить на вопросы, востребованные самой жизнью. Бытовавший долгое время прямолинейный, упрощенный подход к сути крестьянства не позволял ответить на целый ряд вопросов методологического свойства Известный ученый И.Д. Ковальченко не раз отмечал, что исследование аграрной истории России «принадлежит к числу наиболее актуальных проблем советской и зарубежной историографии. Именно ее развитие и ее противоречия оказывали сильнейшее воздействие на весь ход исторического развития страны»1. Главная проблема социальной истории России, до сих пор не утратившая своей актуальности, почему стало возможным существование такого класса-сословия на протяжении многих веков, что обеспечивало ему жизнестойкость; как оценивать замкнутость крестьянского мира — не получила обстоятельного объяснения. В отечественной историографии укоренилось мнение о том, что новации, направленные на изменение традиционного крестьянского уклада, наталкивались на консервативность общины, вызывали ее противодействие, тормозили прогресс сельского хозяйства страны2. Отчасти с этим постулатом можно согласиться. Однако община выполняла и другую социальную функцию — она амортизировала все новации, представлявшие угрозу целостности сельского мира, уменьшала, по возможности, пауперизацию своих членов. Такая постановка вопроса может пролить свет на объяснение живучести общины и общинных устоев.

Попытки выхода из стагнирующей экономической системы путем модернизации народного хозяйства еще раз показали всю сложность проблемы преобразования крестьянского двора, невозможность подхода к нему с научным инструментарием прошлого. В советской, а отчасти и в современной историографии сохраняется «обезличенность» исследования социально-экономического развития феномена отечественного крестьянства, между тем каждый регион отличается своеобразием. Исключительность северокавказского крестьянства невозможно объяснить без анализа ряда специфических особенностей этого класса-сословия. Сельский социум Юга России в системе экономических, политических, социальных, демографических, этнических и др. отношений в первой четверти XX в. еще не стал объектом самостоятельного изучения, хотя является частью широкой проблемы истории российского крестьянства.

В этой связи актуальность исследования обусловлена рядом факторов: во-первых, на современном этапе необходимость изучения крестьянства, различных групп российской деревни приобретает особую значимость, так как сторонники цивилизационного и миросистемного подходов свели на нет социально-классовую интерпретацию развития современных обществ, несмотря на то, что почти вся отечественная и значительная часть зарубежной историографии на протяжении 60-80-х гг. XX в. в основу характеристики аграрного социума клали именно формационный и социально-классовый подход. Изменение условий международного сотрудничества ученых создало широкие возможности для дискурса по общетеоретическим проблемам аграрно-крестьянской истории; во-вторых, становится ясно, что без глубокого и всестороннего анализа этнодемографических аспектов и социально-экономической природы различных крестьянских хозяйств, без выявления важнейших тенденций их эволюции анализ современной северокавказской деревни только как многоукладной структуры не дает нам полного и объективного видения того, что есть на самом деле крестьянское хозяйство и куда в целом идет российская деревня. Необходимость исследования истории крестьянства Северного Кавказа вытекает из особенностей, связанных с нахождением его в специфических геополитических условиях, своеобразной естественно-географической зоне, предопределившей исключительность пути исторического развития полиэтничного населения; в-третьих, особого внимания и анализа заслуживают вопросы особенностей развития хозяйства, характера и своеобразия взаимоотношений этносов, населяющих регион. Одним из важнейших объективных факторов развития межнациональных отношений является миграция населения. Она многогранно воздействует на процессы национальной консолидации или противостояния; Это в первую очередь относится к полиэтничному Северному Кавказу, где на протяжении XX в. происходили активные миграционные подвижки, изменения этнической карты (например, выселение казачества в 1918-1920 гг.), перекройки земельных территорий (ущемление интересов ряда народов), которым сопутствовали демографические кризисы и катастрофы. Устранение ошибок прошлого будет способствовать решению проблемы межэтнического взаимодействия; в-четвертых, указанные процессы должны экстраполироваться на крестьянскую семью, которая является не только коллективом, созданным для воспроизводства и воспитания новых поколений, важнее другая ее функция — производственная, неразрывно связанная с демографией и размещением производительных сил деревни. Такая постановка проблемы еще не получила развития; в-пятых, анализ поло-возрастной структуры крестьянских семьей может быть связан с широким использованием положительного опыта и культурного наследия прошлого. В этой связи изучение демографической модели поведения, института семейно-брачных отношений, а также связанных с ними традиционных ценностей представляет особую значимость и актуальность.

Таким образом, исследование положительного опыта функционирования крестьянского хозяйства на протяжении конца ХЕХ в. — первой четверти 20-х гг. XX в. позволит создать новую модель в социальной структуре современного села.

Степень научной разработанности. Историография аграрной истории Северного Кавказа развивалась в русле общероссийской и поэтому имеет те же положительные и негативные черты3. Аграрно-крестьянская проблематика относится к числу самых многогранных. Одни ее стороны изучены уже достаточно глубоко, другие нуждаются в дальнейшем исследовании. Дворянско-буржуазные, советские, постсоветские ученые, как правило, активно разрабатывали проблемы социально-экономического положения народов региона, преодолевая ошибки предшественников, дополняя и развивая их достижения. Накопление историко-этнографических знаний о народах Терской области прошло этапы от невежественно-высокомерного до глубоко аналитического4. Вне поля зрения этих исследователей не остался ни один народ из населявших Терскую область. Являясь объективистами, они, тем не менее, всячески избегали острых углов и замалчивали причины столь скорбного положения5.

Переходное состояние» экономики народов Северного Кавказа конца XIX века отметили современники: А. Ардасенов, Г. Цаголов, Б. Шаханов, В. Кудашев, Ч. Ахриев, Г. Дзасохов, А. Гассиев. Этих авторов можно назвать энциклопедистами крестьянской жизни: они рассмотрели как бы изнутри процесс вовлечения горских хозяйств в орбиту капиталистического рынка и его последствия для традиционного общества. Каждый из указанных авторов был блестящим исследователем. Так, А. Ардасенов одним из первых заметил, что патриархальное горское крестьянство XIX века претерпевает серьезное влияние российской экономики. Он с точностью описал процесс превращения в деньги всего, что может давать прибыль, т.е. показал на примере горцев генезис капитализма: «В ущерб питанию семьи, малых деток, значительную часть молока, мяса, сыра и пшеницы сносить на рынок и превращать в деньги»6.

Общество раскалывалось на тех, кто уловил новые веяния и строил свое хозяйство по-новому, и тех, кто с большой опаской взирал на совершенно неизведанное. Но и последние волею судеб вынуждены были постепенно вносить изменения в хозяйственную, бытовую стороны своей жизни.

Осетинскому ученому А. Ардасенову вторили балкарский просветитель Б. Шаханов, кабардинский исследователь В.Н. Кудашев, ингушский этнограф Ч. Ахриев, которые чутко уловили те же изменения в экономическом и общественном быту кабардинцев, балкарцев и ингушей. Они также проанализировали землеобеспеченность крестьян и указывали на пути решения аграрного вопроса посредством превращения земли в общенародную собственность 7.

Выдающимся вкладом в историческую науку России стали труды Г.М. Цаголова. Исследователь провел анализ уже «зрелого» капитализма. Его работы являются, пожалуй, первой попыткой историко-демографического и социологического изучения населения Нагорной полосы Терской области. Проанализировав землеобеспеченность крестьянства, автор пришел к неутешительному выводу: «Это не рациональное хозяйство, а какой-то каторжный труд, отчайнейшая борьба человека с природой, борьба, в которой сила - на стороне природы»8. Проблему численности населения Нагорной полосы он прослеживает с давних времен, когда загнанные в глухие горные углы жители боролись за сохранение генофонда. Спустя много лет «наступил в горах тот ужасный момент, который именуется перенаселением. «Решетки» Нагорной полосы переполнились до краев»9. Из создавшейся ситуации, по мнению Цаголова, было три выхода: регулирование рождаемости, высокая смертность, активная миграция. Автор указал несколько источников устроения новоселов на равнине, в том числе на казенных землях и на купленных частновладельческих участках.

Конечно, не все положения, выдвинутые указанными авторами, являются с высоты современных знаний правильными, но были поставлены проблемы, которые еще предстояло решить. Работы дореволюционных авторов (несмотря на определенные политические издержки) проложили путь последующим поколениям ученых.

Советский период историографии также нес на себе груз идеологических пристрастий. Выбор публикации был традиционный, а многие «неудобные» документы опускались. Однако историки региона, несмотря на эти препятствия, проделали большую работу.

В 20-е гг. обозначилась необходимость развития и конкретизации марксизма. Данное обстоятельство способствовало самостоятельной разработке исследователями проблем хозяйственного строительства, что стало невозможным в последующие годы. Ученые этого времени опираются на опыт и принципы дореволюционной школы экономистов, но вместе с тем прикладываются усилия по-новому, с учетом новой идеологии, взглянуть на проблемы российской экономики. Осмыслению накопленного материала помогли дискуссии, которые прошли в 20-30-е гг. в ученом мире страны. Они были посвящены обсуждению проблем общественно-экономических формаций. Ряд вопросов (в том числе об «азиатском» способе производства) имел общеметодологическое значение, что отразилось на дальнейших исследованиях.

Значительный вклад в анализ социально-экономических, политических, классовых отношений, сложившихся на Северном Кавказе к 1917 году, внес Н.Л. Янчевский. На основе комплекса документов он убедительно доказал, что при наличии у горских народов феодальных и даже родовых пережитков главными тенденциями все же были капиталистические. Вычленяя аграрный и национальный вопросы, автор показал, что следствием земельных неурядиц, насажденных царизмом, была вражда между иногородними, коренными жителями, казачеством10. Другим заметным представителем историков советской эпохи был И.П. Борисенко, много сделавший для изучения социально-экономических и политических процессов в крае. Исследователь пошел дальше Н. Янчевского в определении классового состава северокавказского крестьянства. Однако при аналгое положения казачества он ограничился подразделением его на фронтовиков и нефронтовиков11.

До сих пор внимание историков привлекают труды А. А. Пономарева, Н.П. Слепушкина, Д.И. Гозулова, М.В. Рклицкого и др., в которых на основе анализа природно-географического и экономического районирования Северного Кавказа дана оценка развития крестьянских хозяйств12.

Одним из первых исследователей по данной проблеме был Г.К. Мартиро-сиан. В его исследованиях содержится богатый материал, на основе которого автор пытался разобраться в сложной системе социально-экономических отношений13. Однако он не делал различия в уровне социально-экономического развития народов Терека и считал, что накануне революции 1917 г. все они жили в условиях господства патриархально-феодальных отношений14.

В 1928 г. под общим названием «Труды по естественноисторическому и экономическому обследованию Кабарды» были опубликованы работы С.И. Месяца, В.П. Пожидаева, В.П. Христиановича15. Они не ставили перед собой задачу определить характер социально-экономических отношений, однако подвергли тщательному анализу развитие сельского хозяйства Кабарды, особенности землепользования в сельской общине. Отдельно была выпущена работа В.П. Христиановича «Горная Ингушия», в которой автор предпринял попытку анализа «сельскохозяйственной экономии» горной части Ингушетии со второй половины ХЕХ в. до середины 20-х гг. XX в. В.П. Христианович подробно охарактеризовал общинное устройство, занятия горцев на протяжении большого временного отрезка16. Многие данные введены им впервые.

Н.П. Слепушкин и М.В. Рклицкий изучили хозяйственные занятия сельского населения Осетии с пореформенного времени до середины 20-х гг.: обстоятельно рассмотрено земледелие в горах и на равнине, определена структура зерновых культур, их роль в развивавшихся товарно-денежных отношениях.

Статистико-демографическое исследование народов Северного Кавказа провели в 20-е гг. XX в. Д.И. Гозулов и П.Н. Раждаев. Последний дал развернутую характеристику крестьянского хозяйства края на основе данных переписи населения 1916 г. Автор указал на природно-климатический фактор, определявший занятия и уклад крестьянского населения. Рассматривая горные районы бывшей Терской области, П.Н. Раждаев также констатировал сильное аграрное перенаселение17. Д.И. Гозулов обстоятельно проанализировал данные Всесоюзной переписи населения 1926 г. по региону. Это был первый опыт изучения структуры населения Северокавказского края по данным переписей18. Особое внимание Гозулов уделил горским народам, которые имели своеобразные «морфологические» характеристики. В работе рассмотрены основные демографические показатели, которые различались в зависимости от размещения этносов, их занятий и т.д. Недостатком работы явилось чрезмерное увлечение автора статистикой во вред историческому анализу, поэтому не всегда понятна причина изменений каких-то статистических показателей. В этом же стиле написана работа Н.С. Антонова19.

Авторы 20-х гг. пытались предложить свою методику работы с переписями 1916 и 1920 гг. Ввиду того, что в исследованиях отсутствует единый метод подсчета, наблюдается разнобой в цифрах. Хотя иногда эти работы носят описательный характер из-за отсутствия многих статистических данных, по сути, это была первая попытка статистико-социологического изучения населения края. Правда, увлечение экономическими проблемами привело к представлению, что народонаселение наряду с географической средой является лишь одним из условий жизни общества; народонаселение стало фактически рассматриваться как что-то внешнее по отношению к обществу20.

Главное достоинство исследований 20-30-х гг. состоит в охвате истории, экономики всех народов региона, что позволяло авторам прослеживать причинно-следственные связи многих явлений, ведь этносы, проживающие в крае, не были изолированы друг от друга. В большинстве своем работы исходили из потребностей того времени, задач народного хозяйства, содержали анализ статистического материала предреволюционного и послереволюционного состояния сельского хозяйства. Труды аграрников, экономистов, историков, преследуя разные цели, все же составили основу для дальнейших исследований в области социально-экономической истории народов Северного Кавказа.

После ученых 1920 — 1930-х гг. комплексным исследованием социально-экономических, политических процессов в начале XX в. в масштабах всего края долгое время никто не занимался. Само по себе такое положение какое-то время было оправданно, так как шел интенсивный сбор материала, осмысление его. Но этносы Северного Кавказа тесно связаны уже не одно столетие, и события, происходящие в рамках одной территории, неизбежно распространялись на соседние народы. Поэтому только комплексный подход к изучению аграрно-крестьянского вопроса по всему региону в целом может стать основой для воссоздания реальной исторической картины.

Основательное комплексное изучение аграрно-крестьянского вопроса было продолжено в 50-70-х гт. XX в. Большое влияние на глубину исследований оказали дискуссии 60-х гг. об уровне развития капитализма в России. Основные проблемы аграрной истории получили освещение в капитальных исследованиях В.П. Данилова, П.Н. Першина, Ю.А. Полякова, С.П. Трапезникова21. В этом же русле работали региональные историки. Высоким профессионализмом отличаются работы В.П. Крикунова, Т.Х. Кумыкова, М.Х. Ацканова, М.И. Гиоева22. Во главу угла этих исследований поставлен вопрос об утверждении и развитии в национальных районах капитализма Исследователи подошли к дифференцированному показу экономических явлений у разных народов Северного Кавказа. Реформы 60-х гт. XIX в., указывается ими, подорвали крепостничество, но продолжали сохраняться пережитки в устаревших формах землевладения и кабальной эксплуатации.

Другая группа историков находит, что не было ярко выраженного антагонизма между крестьянами и помещиками, так как помещичье землевладение не было достаточно сильно развито на окраинах империи23.

Важное значение имеют работы A.B. Фадеева24. Ученый на богатом историческом материале показал особенности формирования и развития капитализма на Северном Кавказе, попытался установить соотношение влияний российского капитализма и внутренних социально-экономических условий на развитие капиталистических отношений в регионе. Он доказал, что в степном Предкавказье уровень развития капитализма не уступал Центральной России, и это обстоятельство оказывало большое влияние на социально-экономическую жизнь горских народов. Однако автор без должного анализа использовал некоторые данные из работ предшественников, что в дальнейших его выкладках исказило, например, количественные показатели миграций в Терскую область в конце XVIII — первой половине XIX в.25.

В исследовании Р. X. Гугова проводится мысль о том, что национальные окраины Северного Кавказа не пережили стадии промышленного капитализма, хотя в них начала складываться и своя торгово-промышленная буржуазия. Основными занятиями населения оставались земледелие и скотоводство, но преимущественно они развивались уже в товарно-капиталистическом направлении26.

Многие историки-кавказоведы приводят убедительный фактический материал, говорящий о том, что капитализм действительно поднялся в Осетии на более высокий уровень, чем где-либо еще в этом крае27. Б.Х. Ортабаев установил, что, начиная с 90-х гг. ХЗХ в., промышленность и торговля Северной Осетии стали развиваться сравнительно быстрыми темпами. После первой русской революции этот процесс ускорился еще больше28. Но в то же время исследователь считает, что социально-экономические отношения в горной местности не сложились как вполне капиталистические, мотивируя свою позицию тем, что хозяйства горцев были столь мелкими и слабыми, что их можно назвать парцеллярными, а парцеллярная собственность исключает развитие общественных производственных сил, концентрацию капиталов.

Этой же точки зрения в основном придерживается и Ю.В. Хоруев. По его мнению, к моменту Октябрьской революции в Северной Осетии, опередившей в экономическом развитии другие районы Терской области, существовали три формы общественного производства. Было распространено, особенно в горах, простое товарное хозяйство с чертами натурального производства. Имели место феодальные рентные отношения и интенсивно внедрявшийся в экономику и ставший доминирующим капитализм. «Сосуществуя и переплетаясь, эти формы. создавали сложную социально-экономическую струк

29 туру» .

В.Д. Кучиев указывает, что капитализм размывал осетинскую деревню и ликвидировал непрочные, остаточные, предшествовавшие ему формы30. По мнению В.Д. Дзидзоева, во многом сохранению пережитков в экономике Осетии способствовала колониальная политика царизма31

По заключению историков, следующей за Осетией по уровню развития капитализма стояла Кабарда. У.А. Улигов, изучавший социально-экономическое развитие Кабарды и Балкарии, констатировал, что внедрение российского капитализма требовало ликвидации патриархально-феодальных отношений в этом районе32.

В Чечне и Ингушетии, по мнению Л.Н. Колосова, «преобладал прусский путь развития капитализма в сельском хозяйстве не только у горцев, но и у терских казаков, хотя у них земли было больше, чем у горцев»33.

Присущая советской историографии политизированность проявлялась в определении социальной структуры сельского населения. Исследование социального расслоения подчас велось «на глаз», ученые оперировали общими цифрами. Примером отхода от стереотипной оценки источников для определения социальных групп крестьянства стали работы Н.П. Гриценко, А.И. Козлова, В.Н. Ратушняка. В них показан ход общероссийских аграрных процессов, а также то особенное, что имело место только в Терской области . А. И. Козлов предложил оригинальную методику подсчета социальных групп крестьянства и казачества. В.Н. Ратушняк вскрыл причины и особенности крестьянской колонизации на Северном Кавказе во второй половине XIX века.

Устоявшиеся ошибочные методологические постулаты мешали ученым рассматривать феномен дореволюционного и послереволюционного крестьянства в неразрывной временной связи. Необходимо признать недостаточность марксистско-ленинской характеристики крестьянства в России до и после октября 1917 г. как мелкой буржуазии. Такая характеристика сельского социума даже в условиях господствующих капиталистических отношений была бы неполной, т.к. не отражала особенностей крестьянства в целом. Но даже в рамках жесткого идеологического диктата отечественные ученые проделали значительную работу. Историю аграрных преобразований в автономных областях и республиках Северного Кавказа изучали Т.А. Жакомихов, Г.Г. Османов, М.И. Гиоев, М.А. Хабаев, и др.35 В имеющейся литературе не существует единого мнения об этапах аграрной революции на Северном Кавказе. МИ. Гиоев выделяет две стадии в истории этой революции. Особо он утверждает, что на втором этапе она была направлена против кулачества36. Социально-экономическое развитие чечено-ингушского аула исследуется в монографии А .Г. Попова. В ней дается характеристика классовых групп крестьянства, объясняются причины социальных изменений в соотношении этих групп, раскрывается содержание патриархально-феодальных пережитков, специфика проведения аграрных мероприятий советской властью37. Процессы, происходившие в 20-е гг. в аграрном секторе, оказались не изученными по причине той же несовместимости ошибочных методологических постулатов и реальных выводов. А ведь перспектива существования села в условиях нэпа в начале 20-х гг. выдвинулась на одно из главных мест в жизни общества. Вопрос о путях развития деревни и крестьянства в этот период не являлся риторическим, актуален он и по сей день.

Поколения советских историков, не выходя за рамки марксистско-ленинской методологии, разрабатывали тему социально-экономических отношений в Терской области: проблема крестьянства рассматривалась либо в контексте классовой борьбы в горском ауле, либо в связи с выявлением специфики развития Юга страны, либо для иллюстрации тезиса о переходе к социализму народов, ранее стоявших на феодально-патриархальной стадии развития. Многие годы для советской историографии интерес представлял анализ положения крестьянина-бедняка и середняка, зажиточные рассматривались как враги пролетарской революции. Это привело к тому, что крестьянство стало предметом упрощенческого толкования.

Новейшая история в своем становлении заставляет переосмысливать многие, уже свершившиеся события, без чего невозможно правильно оценить происходящее. Современное состояние исторической науки таково, что дальнейший прогресс возможен лишь в результате интеграции различных гуманитарных дисциплин. Ученые-аграрники вплотную подошли к проблеме меж-дисциплинарности, которая помогает выработать новый подход к решению насущных проблем38.

Современная отечественная историография, накопив значительные исследовательские силы, имеет возможность по-новому взглянуть на историю аг-рарно-крестьянского вопроса. Все больше внимания стали уделять проблемам, которые искаженно освещались в период господства тоталитаризма. Первостепенное внимание обращено на историю крестьянства, его трудовую деятельность. Наряду с изучением экономических, политических и социальных явлений серьезное внимание должно быть обращено на демографические процессы, протекавшие по-разному как в различные периоды истории нашего государства, так и в многонациональных культурах полиэтничной страны.

В работах отечественных исследователей вопросы исторической и этнической демографии рассматриваются с разной степенью интенсивности39, поставлены теоретические вопросы, связанные с анализом воспроизводства населения, законами и закономерностями демографического развития, раскрывается методология изучения народонаселения.

Многие особенности северокавказского крестьянского социума долгое время оставались за пределами научных интересов ученых, так как не попадали в сферу какой-то конкретной дисциплины. Утвердившийся в науке междисциплинарный подход открыл новые возможности для комплексного изучения многих проблем, которые могут стать объектом самостоятельного анализа. К таким направлениям по праву относятся историко-демографические исследования крестьянства Северного Кавказа. Ученые Северного Кавказа разрабатывают некоторые аспекты исторической демографии, но по большей части их изыскания связаны с миграционными процессами, созданием многонационального населения, этническими процессами40. Серьезное внимание в последнее время стали уделять отдельным аспектам этноде-мографии в республиках Северного Кавказа41.

Исключительное место в историографии истории народов Северного Кавказа занимает монография Н.Г. Вожовой «Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII — начале XX века» . Исследователем была поставлена цель — воссоздание достоверной и достаточно полной этнической карты Северного Кавказа, выявление главных, узловых этапов ее формирования. Было сделано очень много, но некоторые аспекты проблемы (например, динамика численности ряда этносов) остались в тени. Отчасти эти просчеты восполнены в работе «Народы Северного Кавказа»43. Авторы пытались на фоне социально-экономической и политической жизни этого края исследовать различные аспекты этнического развития северокавказских народов: динамику этнических территорий и границ, формирование этнического состава населения, многообразные миграционные процессы и т.д. Однако и это исследование ограничивается XIX веком, хотя многие демографические процессы имели продолжение в XX веке. К сожалению, интересные миграционные подвижки, происходившие в XX веке, не были освещены. Более того, исследователи не использовали в должной мере даже те материалы, которые уже были введены в оборот в дореволюционной историографии.

Серьезным приобретением исторической науки стала монография Л.Б. Заседателевой «Терские казаки»44. В работе рассматривается процесс формирования терского казачества, исследована семья терских казаков, материальная культура. Автор привлекает большой корпус источников и литературы для подтверждения концепции, что терское казачество сложилось в своеобразную этнографическую группу русского старожильческого населения. Казачья проблематика пополнилась весомыми работами И.Л. Омельчен-ко, H.H. Великой, которые также рассматривают процесс формирования терского казачества, размещения его на территории области, уделяют внимание особому хозяйственно-культурному типу45.

Интерес представляют небольшие по объему, но значимые по содержанию статьи Д. Исмаил-Заде и В.П. Громова46, которые проанализировали процесс переселения русских крестьян на Кавказ и установили связь между оживившейся экономикой и активизацией колонизации в XIX веке. Однако и они не охватывали всего спектра демографических процессов на Северном Кавказе.

В 1980-х гг. проблемами истории осетинского крестьянства занимался Б.П. Берозов. В его трудах нашел место анализ процесса крестьянской колонизации равнинных районов Осетии от пореформенного времени и до заверше

АЛ ния переселенческой политикой советской власти . Автор использовал значительный фактический материал для объяснения некоторых аспектов активной миграции кавказского населения.

Большим вкладом в освещение истории народов Северного Кавказа стала монография В.М. Кабузана48. Эта первая за многие десятилетия попытка исследования демографической ситуации в регионе (правда, без всестороннего анализа - автора интересовал только статистический срез). Исследователь предпринял попытку сквозного рассмотрения динамики населения Северного Кавказа за большой отрезок времени с использованием всего круга доступных источников - это, по словам автора, «может помочь хотя бы отчасти разрешить ряд этнических и политических проблем нашего времени»49. Однако заметим, что некоторые данные взяты им без анализа, поэтому расходятся с другими статистическими сведениями (например, численность населения Терской области в 1915-1917 гг.). Кроме того, работу отличает некоторая описатель-ность без должного анализа исторической подоплеки происходивших процессов.

Отдельные аспекты темы нашли освещение в диссертационных работах50.

Анализ степени изученности проблемы показывает, что было бы неверным говорить о ее неразработанности. Вместе с тем в силу общих тенденций советской историографии внимание уделялось политической роли крестьянства как союзника пролетариата в революциях. Авторы вскользь затрагивают отдельные аспекты демографической ситуации в крае, совершенно обходя основу крестьянства - крестьянскую семью.

Существующая разноплановая литература не вносит полной ясности в ряд проблем истории северокавказского крестьянства указанного отрезка времени, связанного с серьезными изменениями во всех сферах жизнедеятельности сельских тружеников. Имеется целый ряд научных проблем, требующих пристального внимания.

Теоретическая база исследования. Концептуальное значение для исследования имеют труды представителей организационно-производственной школы: Н.Д.Кондратьева, Н.П.Макарова, А.Н.Челинцева, А.В.Чаянова и др51. В 20-е гг. в отечественной науке были предприняты удачные попытки всестороннего анализа крестьянского хозяйства на основе учета экономических законов.

Среди современных зарубежных историков, демографов, исследующих проблемы истории крестьянства, в том числе и России, следует отметить Т. Шанина, Джеймса С. Скотта, 111. Мерля, Э. Россета,52.

Теоретико-методологической основой диссертации послужили также труды отечественных ученых в области социально-экономической истории53.

Методологической основой исследования являются принципы объективности и историзма, преемственности и системности научного анализа. Автором применен диалектико-материалистический метод познания явлений и процессов в их взаимосвязи и развитии, а также историко-хронологический принцип, помогающий рассмотреть крестьянство в процессе развития.

В работе использован ряд взаимно дополняющих друг друга принципов и методов исторического исследования. Соблюден конкретно-исторический метод, который позволил выявить не только сущностные черты крестьянского социума на рубеже XIX -XX вв. в развитии северокавказской деревни, но и определить комплекс факторов, обусловивших интеграцию этого социума в модернизацию. Логический метод дал возможность сформировать определенную систему исходных теоретических положений и принципов отбора, анализа и обобщения эмпирического материала. При изучении недостаточно освещенных в источниках и литературе вопросов использован метод исторической ретроспекции, который обусловил необходимость обратиться к анализу важнейших черт крестьянского хозяйства на более ранних этапах развития северокавказской деревни, прежде всего периоду с середины XIX в., с тем, чтобы яснее представить новые черты в хозяйственном строе этих больших социальных групп в первой четверти XX в.

В работе соблюден сравнительный метод, давший возможность выделить общее, особенное, единичное в хозяйственном строе как отдельных крестьянских дворов, так и крестьянского хозяйства в целом. Сравнительный метод позволяет проводить определенные параллели при анализе историко-демографических процессов у разных народов Северного Кавказа.

Структурно-функциональный метод акцентирует внимание на роли семьи в процессе создания нового поколения и шире - всего населения, определяя ее как социальный институт, осуществляющий воспроизводство.

Намного повышает значимость исследования использование социологических методов, которые позволили осуществить обработку количественных показателей материалов переписей населения 1897, 1916, 1920 и 1926 гг., статистических данных, составить социально-демографический портрет северокавказского крестьянства, провести анализ для определения общей и социальной типологии в районах разного уровня социально-экономического развития.

Географические рамки определяются территорией Кабарды, Балкарии, Осетии, Ингушетии, Чечни, русских анклавов, т. е. основных районов Терской области по административному делению 1917 г. Определенная несопоставимость приведенных данных связана с изменением границ как области в целом, так и ее составляющих. Автор воспользовался методом аппликации-наложения, т.е. приведения территории региона к одному показателю, в данном случае к границам Терской области по административному делению 1917 г. Столь обширный географический срез открывает возможности выявления общих и особенных факторов, составляющих основу национального крестьянства, его психологии и демографических характеристик.

Хронологические рамки исследования охватывают период с конца XIX по первую четверть XX в. Данный временной срез обусловлен тем, что позволяет проследить эволюцию сущностных свойств крестьянства Северного Кавказа с момента его вовлечения во Всероссийский рынок вплоть до коллективизации. Материалы переписей 1897 и 1926 гг. как раз дают возможность получения целостной и одновременно неоднозначной картины хозяйственного строя северокавказской деревни. Однако контекст исследуемых событий и процессов предполагает выход из этих рамок для ясного представления динамики демографических и социально-экономических отношений. Вопрос об этапах исторического и историко-демографического развития обозначенного периода имеет важнейшее значение. Более глубокому и научному анализу способствует периодизация в рамках указанного хронологического среза: 1. конец XIX века - середина 1914 г. (период модернизации); 2. середина 1914 - конец 1920 г. (мировая и гражданская войны, сопровождавшиеся пертурбационными процессами); 4. 1921-1927 гг. (восстановительный период, отмеченный изменением демографических и социальных показателей). Каждая веха связана с определенными ритмами в социально-экономической и политической жизни региона (войны, революции, создание национально-государственных образований, все это сопряжено с перекройками этнических границ, активной миграцией, изменением демографических характеристик и т.д.).

Объектом исследования является крестьянское хозяйство в системе этнодемографических, социально-экономических и политических отношений в конце XIX - первой четверти XX в. В Земельном кодексе РСФСР 1922 г. крестьянский двор определен как семейно-трудовое объединение лиц, совместно ведущих сельское хозяйство. Следовательно, крестьянское хозяйство должно анализироваться как симбиоз производительных сил (семьи) и производственных отношений.

Предмет исследования - специфические черты северокавказского крестьянского социума: семейно-трудовой характер производства, особенности демографической структуры, автономная экономика двора.

Цель работы — изучение комплекса проблем хозяйственно-демографической деятельности сельского населения Северного Кавказа с учетом конкретно-исторических условий.

Выбор темы, отбор материала определил задачи исследования:

• раскрыть основные тенденции и закономерности в процессе социально-экономического развития северокавказского села;

• определить основные экономические механизмы сельского двора, обеспечившие ему жизнестойкость на протяжении многих десятилетий вплоть до настоящего времени;

• проследить эволюцию социальных структур деревни на указанном временном отрезке;

• выявить роль государства в процессе эволюции крестьянского социума (трансформация обычно-правовых норм, традиционных культур, социальной структуры, экономики сельского двора);

• исследовать процесс формирования и взаимодействия полиэтничного населения Северного Кавказа;

• изучить роль и место мигрантов в социально-экономической системе края;

• установить закономерности и особенности демографических, социально-экономических и политических процессов, происходивших в различных этнических и социальных средах;

• с помощью широких исторических аналогий охарактеризовать свойства этнодемографической модели крестьянского социума.

Источниковая база исследования. Значимость и репрезентативность многочисленных источников, в большинстве вводимых в оборот впервые, разная.

Опубликованные статистические материалы. Прежде всего, это текущая документация начальника Терской области, статистические сборники дают возможность составить представление об экономической и демографической ситуации, сложившейся к 1917 г. в сельском хозяйстве края54.

Особый интерес представляют Всероссийские переписи населения 1897, 1916 и 1917 гг.55. Эти статистические материалы содержат обширную информацию о полиэтничном населении. На основании переписей населения нами собраны данные о численности жителей области, половозрастном составе, размещении, семейно-брачном положении. Советская статистика продолжила лучшие традиции предшественников56.

Важные сведения содержатся в законодательных актах царского, Временного и Советского правительств, напрямую связанных с территориальноадминистративным устройством, размещением этносов на разных исторических этапах57.

Неопубликованные источники, извлеченные из архивохранилищ Москвы, Ростова-на-Дону, Краснодара, Нальчика, Владикавказа, Грозного, Махачкалы, Черкесска, Ставрополя, Майкопа, составляют самую большую группу, которую можно поделить тематически на три подгруппы.

A) Актовые источники. Они отражают законотворчество центральных властей в отношении народов Северного Кавказа: размежевание земель, определение территории проживания каждого этноса. Большое место в этой подгруппе занимают указы, связанные с переселением русско-украинского, армянского и немецкого населения в пределы Терской области. Особенно много актовых материалов относится к периоду смены властей [Государственный архив РФ (далее - ГАРФ). ФР-1318; Центральный госархив Республики Северная Осетия-Алания (далее - ЦТ А РСО-А) ФР-39, ФР-47, ФР-50; Государственный архив Краснодарского края (далее - ГАКК) ФР-411]. По документам прослеживается своеобразие проведения Декрета о земле на территории области, законодательство местных властей по этому поводу.

Б) Текущее делопроизводство. Этот корпус документов включает материалы текущего архива царской администрации, местных органов Временного правительства, советских учреждений. Судебные тяжбы по спорным вопросам, связанные с неправильным размежеванием, вооруженные столкновения между жителями станиц и аулов, между коренными жителями, рост преступности — все это нашло место в фонде «Прокурора Владикавказского суда» (ЦТА РСО-А. Ф. 120), «Революционного комитета Нальчикского округа» [Госархив Кабардино-Балкарской Республики (далее - ЦГА КБР) ФР-201] и др.

B) Статистические материалы, позволяющие раскрыть механизм существования крестьянского хозяйства Большой источниковедческий интерес представляют посемейные списки сельского населения Терской области за 1886 г. и 1906-1908 гг. (ЦГА КБР.Ф. 9, ЦГА РСО-А.Ф. И). Они весьма информативны, содержат ценнейшие данные по демографической, хозяйственной и социальной структуре традиционного общества. Анализ их позволяет проследить динамику населения за большой отрезок времени.

Ценнейший материал содержится в ЦТ А РСО-А. Ф. 20 «Управление Сунженского отдела Терской области»: статистические данные о количестве призванных в регулярную армию в годы мировой войны, о числе раненых, убитых казаков. Значимость фонда заключается еще и в том, что он содержит россыпи документов о военнопленных, беженцах, прибывавших в Терскую область в 1915-1917 гг.

Статистические материалы поселенных переписей населения 1920 и 1921 гг., которые не вошли в опубликованные сборники, представляют большой аналитический интерес. Важным источником, проливающим свет на хозяйственное, демографическое состояние крестьянского населения XX века, стали бюджетные обследования конца XIX века и 20-х гг. XX века.

Таким образом, анализ источников позволяет рассмотреть крестьянское население Северного Кавказа с новых позиций.

Научная новизна диссертационного сочинения заключается в следующем:

• впервые комплексному исследованию подвергнуто крестьянское и казачье хозяйство на определенном временном отрезке (вторая половина XIX — 20-е гг. XX в.), когда наиболее отчетливо проявились специфические черты северокавказского крестьянского социума в контексте общероссийских экономико-демографических процессов;

• изучена экономика крестьянского двора в разных природно-географических и этнических средах, выявлен особый статус крестьянства Северного Кавказа;

• использован авторский социолого-статистический метод обработки сведений, позволяющий воссоздать демографические процессы в крестьянской среде, что раздвигает возможности научного анализа поставленной проблемы;

• критически переосмыслены существующие, недостаточно обоснованные представления о демографической динамике в крестьянской среде Северного Кавказа;

• проанализированы причины, ход формирования полиэтничного населения региона, мотивы и результаты переселенческой политики в разные периоды;

• раскрыты как объективные, так и субъективные причины более медленных темпов развития сельского хозяйства горских районов в предреволюционное время и аграрных преобразований в регионе в период установления большевистской диктатуры;

• впервые в научный оборот введены архивные источники, проливающие свет на идеологические, политические и социально-психологические проблемы изучения сложных взаимоотношений крестьянского социума и советской власти.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Выводы и положения работы, впервые вводимые в научный оборот архивные материалы, позволяют более глубоко проанализировать роль и место крестьянства Северного Кавказа в российской истории, определить своеобразие его сущности. Значительный интерес представляет рассмотрение динамики крестьянского двора и его экономико-демографических характеристик, а также эволюции двуединой природы крестьянского социума, что является своевременным и важным в связи с реформированием аграрного сектора экономики современной России.

Практическая значимость исследования обусловлена тем, что основные положения и обобщения в диссертационной работе способствуют более глубокому пониманию сущности крестьянства, без чего невозможны дальнейшие существенные успехи в изучении современных демографических процессов, разработка эффективных мер воздействия на естественное движение населения, совершенствование теории и практики перспективного прогнозирования, которые в своей совокупности направлены на решение конкретных социальных задач.

Результаты исследования могут быть рассмотрены государственными органами для определения стратегии экономического развития регионов; при внедрении в практику Закона о земле, при выработке миграционной политики в полиэтничных областях, а также в координации действий общественно-политических объединений и движений как на Юге России, так и в общероссийском масштабе.

Основные положения и выводы исследования используются в учебном процессе при подготовке общих и специальных лекционных курсов, спецсеминаров и учебных пособий по истории, этнографии и демографии Северного Кавказа.

Апробация работы. Основные положения диссертации нашли отражение в научных публикациях и учебно-методических пособиях общим объемом 67,61 п. л., включая монографии « Дорога к Храму (из истории конфессиональной жизни Владикавказа во второй половине XIX — начале XX вв.). Владикавказ, 2000. (7,21 п.л.) - в со авт., «Крестьянская семья и двор в Терской области в конце XIX - начале XX в.: социально-экономические, этнодемографи-ческие и политические аспекты развития». СПб., 2002. (18,4 п.л.), «Неудобный класс»: некоторые проблемы социально-экономического и этнодемографиче-ского развития доколхозного северокавказского крестьянства». Владикавказ, 2003. (8,75 п.л.).

Исследовательские проекты «Крестьянство Северного Кавказа в 19171929 гг.» и «Гендерные процессы в Северной Осетии» получили поддержку Российского гуманитарного научного фонда в 1998 и 2002 гг.

Отдельные аспекты диссертации в виде научных сообщений докладывались автором на научных конференциях: II Всесоюзной конференции «Казачество в революциях и гражданской войне».Черкесск, 1986;

Всероссийской научно-практической конференции. Ростов/Д., 1999; Ш, IV, V конгрессах этнографов и антропологов России. М.,1999, 2001, 2003; Международной конференции «Тендер, язык, культура, коммуникация». М., 1999; Межрегиональной научной конференции «Интеллигенция России в истории Северного Кавказа». Ставрополь, 1999; Международной конференции «Традиции и обычаи народов России». СПб., 2000; Региональной конференции «Из истории терского линейного казачества». Армавир, 2000; Региональной конференции «История Северного Кавказа с древнейших времен до настоящего времени». Пятигорск, 2000; Всероссийской научно-практической конференции «Северный Кавказ в условиях глобализации». Майкоп, 2001; и др.

Работа обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры отечественной истории Северо-Осетинского госуниверситета.

Структура диссертации определяется внутренней логикой исследования. Работа состоит из введения, пяти глав, заключения, списка использованных источников и литературы, а также из 55 таблиц и приложений.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Хубулова, Светлана Алексеевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Итак, представление о месте и роли крестьянства в социально-экономическом и политическом развитии Северного Кавказа было составлено: во-первых, путем определения произошедших в конце XIX — первой четверти XX в. основных трансформаций способа производства, во-вторых, выявлением роли крестьянства в развитии экономики региона.

В ходе анализа было сделано заключение о том, что северокавказский социум (а шире общероссийское крестьянство) в указанный период отличали специфические черты: семейно-трудовой характер хозяйства; неразрывное единство крестьянской семьи с необходимыми средствами производства; связь семьи с результатами своего труда, которые принадлежат ей на праве частной собственности и которыми семья распоряжается, исходя из потребностей хозяйства; автономное управление двора. Самое главное отличие крестьянского двора — семейно-трудовой характер — естественно исчезает лишь на стадии зрелого капитализма (в России же это произошло в ходе коллективизации), когда исчезает мелкое крестьянское хозяйство как специфическая форма производства. В виду слабости американского типа капитализма, регулируемых капиталистических процессов в годы нэпа происходила медленная эволюция семейной структуры сельского общества. Этому же способствовала и система тотального государственного контроля и давления в сфере товарно-рыночных отношений как царской, так и большевистской власти. В конце XIX — 20-гг. XX в. крестьянское хозяйство во многом развивалось в рамках рыночных отношений и своеобразно подчинялось его законам. Но в виду обусловленности государственного регулирования аграрного рынка крестьянская семейная модель во многом зависела от направленности и результативности государственно-рыночной политики. Крестьянское хозяйство чутко реагировало на колебание цен, возможность свободы торговли, которые в России во многом определялись мудростью или недальновидностью власти. Изучение крестьянского хозяйства как особого социально-экономического явления, и системы его отношений, его связей с внешним миром позволило выявить общие и специфические черты северокавказского крестьянского двора, проследить механизмы его включенности в широкие общественные связи.

Наиболее общим итогом перемен стала дальнейшая модернизация сельскохозяйственной отрасли. Капитализм проникал в край, в большей степени подчиняя себе крестьянские хозяйства степных, экономически более развитых и передовых районов Северного Кавказа. В горских крестьянских дворах происходила трансформация традиционных форм и методов ведения хозяйства. Развитие капиталистических отношений способствовало подрыву замкнутости крестьянского мира, о чем свидетельствовало большое количество отходников. Отличительной особенностью развития капитализма вширь явилась широкая крестьянская колонизация. Пришлые крестьяне стали важнейшей составной частью сельскохозяйственных производительных сил края.

В сельском хозяйстве Северного Кавказа в начале XX в. произошли определенные позитивные подвижки, выразившиеся в превращении земли в объект купли-продажи, в увеличении числа лиц, занятых предпринимательской деятельностью, в улучшении состояния материально-технической базы. Вследствие этого землевладение и землепользование крестьянского населения следует рассматривать не только по его видам и формам, но и по национально-сословным группам.

Вместе с тем имелись и пережитки. Казачья муниципализация сильно тормозила проникновение капиталистических отношений в станицу. Терский аул был опутан многочисленными налогами и повинностями. Тем не менее, в начале XX в. буржуазные отношения стали преобладающими.

Анализ экономической эволюции крестьянских и казачьих хозяйств Северного Кавказа показал, что все сословные и этнические группы местного населения были втянуты в процесс капиталистического развития. Уровень этого селения были втянуты в процесс капиталистического развития.

Уровень этого развития, концентрированным выражением которого являлась степень капиталистической организации материально-производственной базы сельскохозяйственного производства, был неодинаков и зависел от многих социально-экономических, исторических и иных факторов. Однако по мере развития капитализма вглубь на основе товарно-производственных связей внутри региона и с центром страны происходило не только экономическое сближение сословно-этнических групп крестьянства и казачества, нивелирование их сословных особенностей, но и постепенное стирание граней в уровне социально-экономического размежевания и оснащения этих групп основными элементами капиталистического производства.

Своеобразием отличались аграрные отношения в первые годы советской власти. Ликвидация помещичьей и войсковой земельной собственности означала уничтожение феодальных пережитков и носила буржуазно-демократический характер. Вместе с тем, поскольку аграрная революция в 1920-1922 гг. на Северном Кавказе совершалась совершенно в иной обстановке, резко отличной от 1918 г., то происходила экспроприация и части кулацкой земли. Она носила уже социалистический характер. Таким образом, если в Центральной России эти этапы были различны, то на Северном Кавказе они тесно переплетались. Следующей особенностью аграрной революции в регионе было то, что в казачьих областях не происходило коренного передела земли и на основании декрета о землепользовании и землеустройстве в бывших казачьих областях в 1920-1922 гг. за трудовыми казаками, и прежде всего за середнячеством, сохранялась сравнительно высокая земельная обеспеченность. Землю получила лишь часть безземельных иногородних и коренных крестьян. В 1923 г. развернулся новый период в аграрной революции. В это время в регионе происходит землеустройство, главной политической целью которого было фактическое осуществление прав иногородних на землю, уравнение фактического землепользования крестьянина и казака.

Эти преобразования носили характер земельной реформы.

Она привела к перераспределению земли в пользу бедняцко-середняцких масс, что упрочило их положение.

Крестьянское хозяйство как производственная ячейка не смогла порвать с общиной, оказывавшей этому хозяйству важную помощь в критические моменты его жизнедеятельности. Анализ повседневности крестьянского двора продемонстрировал обусловленность отдельных статей бюджета природно-климатическими, традиционными и экономическими факторами. Типологические группировки крестьянских хозяйств со всей очевидностью показали важность изучения эластичности крестьянских бюджетов. Применение новых статистических методов исследования позволило значительно повысить информативную отдачу территориальных сводок данных о крестьянском хозяйстве. С помощью различных вариантов факторного анализа установлен характер взаимосвязей различных сторон и черт аграрных отношений для выявления общего уровня и структуры крестьянских хозяйств разных социально-экономических типов. Такой анализ данных не только позволил выделить местности с преимущественной тенденцией образования в среде крестьянства сельской буржуазии или пролетариата, что необходимо для изучения общего характера разложения крестьянства и региональных особенностей этого процесса, но и получить представление о степени внутриобщинной дифференциации крестьянства.

Мелкое семейно-индивидуальное крестьянское хозяйство является одной из традиционных социальных форм организации производительных сил. Реальное экономическое положение крестьянской семьи зависело от массы факторов, не учитывать которые нельзя. Это и традиционная крестьянская мораль, и непосредственно не возникающие из сельского, крестьянского мира явления, но встречаться с которыми даже ведущий замкнутое хозяйство, крестьянин просто обречен, и которые обязательно оказывают воздействие, трансформируют крестьянский мир.

Особенностью северокавказского крестьянского социума была тесная связь производственной деятельности с демографической моделью. Трудовое семейное крестьянское хозяйство предполагало наличие родственных отношений как условий его существования. В конце XIX — первой четверти XX века в развитии крестьянской семьи произошли определенные изменения. У разных этносов по-разному проходили процессы трансформации патриархальных семей. Там, где вовлеченность в рыночные отношения была сильнее, тенденцией социально-демографической структуры стали малые семьи. Некоторые устоявшиеся обычаи (большая семья, статус женщины) подверглись трансформации. Это в свою очередь изменило внутрисемейные отношения: большую роль стали играть те мужчины, которые приносили в семью значительный доход.

Демографическое поведение крестьянства и казачества Северного Кавказа определялось их взглядами на брак, семью и детей. Оно отражало нормы адатов, связанные с комплексом социально-экономических причин, среди которых большую роль играли представления о невозможности существования крестьянского хозяйства вне семейной организации. Казачий сепаратизм сказывался на брачном табу, игравшем роль в выборе брачного партнера В маргинальной среде иногороднего крестьянства семейно-брачные отношения имели более демократичный характер.

Во многом более устойчивое положение северокавказского крестьянского хозяйства связано с традиционно высоким удельным весом рабочеактивно-го населения и, прежде всего мужского. С другой стороны, почти 100% вступление в брак способствовала предельно высокому уровню деторождения. Эти явления были связаны с экономической целесообразностью, с определенным от веков соотношением полов в крестьянском хозяйстве. Значительные деформации в половозрастной структуре населения произошли в военные годы. Пертурбационные процессы военных лет оказали существенное влияние на экономико-демографическую ситуацию в регионе. Заметное сокращение рабонеактивного населения имело следствием нарушение экономики крестьянского двора и в целом снижение экономического роста Северного Кавказа.

Немаловажным фактором, изменившим демографическую модель традиционного общества, следует считать вовлечение женщин в общественное производство. Демографическая модель традиционного общества переживала стадию эволюции. Но генеральная тенденция была все же одна — налицо признаки демографического перехода.

Имеющийся круг источников как непосредственно о крестьянском хозяйстве, так и других сторонах агарного развития Северного Кавказа позволил развернуть систематическое и скоординированное исследование производственно-экономического и социально-экономического строя крестьянского хозяйства во всех районах региона. Апробированный метод определения социальной принадлежности крестьянских хозяйств позволил заключить, что социальное развитие северокавказской деревни также отличалось некоторым своеобразием. До революции в ней преобладал середняк. Такое положение оставалось и к началу мирного строительства. Социальные итоги аграрной революции стали выявляться уже в 1920 г. наделение землей привело к сокращению пролетарской прослойки, возрос удельный вес середняцкого слоя. Но в нем оказалось значительное число бывших кулацких хозяйств, особенно казачьих, и меньше бывших бедняков, так как аграрные преобразования советской власти только начинались. Данный факт нельзя упускать из виду при характеристике расстановки классовых сил в селе и станице края в те годы и решении вопроса об установлении союза с середняком-казаком.

Но тяжелые испытания 1921-1922 гг. привели к значительному уменьшению середняцкого слоя. После преодоления стихийного бедствия вновь начинается рост середняка, но более медленными темпами, чем в других районах.

В конце 20-х гг. началось сокращение кулацкого слоя. Однако, несмотря на большую в тех условиях помощь советского государства и сужение сферы капиталистической эксплуатации, бедняцкие и маломощные слои еще подвергались ее воздействию.

Специфичная социальная структура определила политический курс местных властей. Решалась неосуществимая задача расчленения неразделимых свойств крестьянства. Это привело к тяжелым катаклизмам накануне и во время сплошной коллективизации. Подчас непредсказуемое, с точки зрения большевиков, поведение крестьянства объяснялось тем, что в политических решениях не учитывалось главное, отличавшее крестьянина от рабочего. Суть этого главного заключалась в принципиальном отличии способа и форм включения крестьянского хозяйства в общественное производство, что и определило своеобразие крестьянства как класса-феномена.

Изучая политическую психологию крестьянства Северного Кавказа, необходимо заметить, что политические настроения в деревне формировались, несомненно, под влиянием традиционных представлений. Крестьяне резко отвергали нарушение и искажение традиций. Если нововведения властей и воспринимались остро, то не только потому, что они жестко осуществлялись на практике, а и потому, что разлагали обычные нормы. Как явствует из материалов, отвергались не повинности, а их превышение без необходимости; ненор-мированность налога являлась главной причиной волнений. Отвергался не столько практический инструментарий взыскания платежей, нападкам в первую очередь подвергались такие параметры налоговых операций, как перечень, масштабы повинностей. Крестьяне не отказывались от уплаты налогов вообще, но без особых колебаний они соглашались лишь на те из них, которые не противоречили их традиционным политико-этическим представлениям.

Поскольку вплоть до коллективизации крестьянское хозяйство оставалось семейно-индивидуальным, а его связи в основном носили рыночный характер, постольку сохранялась и двойственность социально-экономической природы крестьянства: это и непосредственный производитель — труженик, и мелкий частный собственник. В этой двойственности крестьянского хозяйства заключалась объективная возможность как капиталистического, так и социалистического пути его дальнейшего развития. Большевики, вульгарно трактуя двойственность крестьянства, исключили первый путь, используя все методы от экономического давления до террора, вытравливая в крестьянине мелкого собственника. Это продолжалось до тех пор, пока крестьянство, как социально-экономический феномен, не прекратило существовать, уступив место колхознику - сельскому труженику, отстраненному от средств производства.

Указанные особенности крестьянского хозяйства и экономики позволяют определиться в современном экономическом состоянии сельскохозяйственной отрасли России. Чтобы вывести из глубокого кризиса аграрный сектор России и обеспечить его нормальное функционирование, необходимо, прежде всего, определить соответствующие современным условиям формы организации сельскохозяйственного производства и его экономических связей с промышленностью и сферой обращения. Эта задача вряд ли может быть решена без учета волеизъявления и устремлений тружеников села.

В свою очередь понять их интересы и позицию возможно лишь на основе тщательного осмысления исторического опыта и уроков развития аграрного сектора страны, неоднократных попыток его модернизации, ибо неизбежно сопровождалось постепенным изменением облика сельских тружеников.

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Хубулова, Светлана Алексеевна, 2003 год

1. ЗАКОНОДАТЕЛЬНЫЕ АКТЫ И ПОСТАНОВЛЕНИЯ ВЫСШИХ ОРГАНОВ ВЛАСТИ

2. Аграрная политика Советской власти (1917-1918 гг.). Док-ты и мат-лы.-М.: Изд-во АН СССР, 1954. 551 с.

3. Декреты Советской власти. М.: Политиздат, Т. 13.- 1989. - 574 с.

4. Земельный кодекс РСФСР 1922 г. М., 1923. -53 с.

5. Коллективизация сельского хозяйства. Важнейшие постановления Коммунистической партии и Советского правительства (1927-1935 гг.). М.: Изд-во АН СССР, 1957. - 575 с.

6. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. Изд.8, доп. и испр. М.: Изд-во политической литературы, 1970. - Т.2. -431 е.; Т.3.-568 с.

7. Съезды народов Терека. Орджоникидзе: ИР,1978,- Т.1.- 350 е.; Т.2.-279 с.

8. Четвертая Северо-Кавказская краевая конференция ВКП (б). Бюллетень. -Ростов/Д., 1927. №6. - 23 с.

9. Четвертый Горский съезд Советов. Стенографический отчет.1. Владикавказ, 1924. 58 с.2. ДОКУМЕНТАЛЬНЫЕ ПУБЛИКАЦИИ

10. Борьба за Советскую власть в Северной Осетии. Сб. док-тов и материалов. Орджоникидзе: Сев.-Осет. кн. изд-во, 1957. - 357 с.

11. Бугай Н.Ф., Гонов A.M. Северный Кавказ: границы, конфликты, беженцы (документы, факты, комментарии). Ростов/Д.: РВШ МВД РФ, 1997. -204 с.

12. Восстановительный период в Северной Осетин. 1921-1925 гг. Сб. док-тов и материалов. Орджоникидзе: Сев-Осет. кн. изд-во, 1965. - 371 с.

13. Германские источники о геноциде армян. Период первой мировой войны. Сб. док-тов и материалов. Ереван, 1991. -201 с.

14. Документы по истории Балкарии (конец XIX начало XX в.). - Нальчик: Каб.-Балк. кн. изд-во, 1962. - 308 с.

15. Документы по истории борьбы за Советскую власть и образования автономии Кабардино-Балкарии (1917-1922 гг.). Нальчик: Каб.Балк. кн. изд-во, 1983. - 800 с.

16. За власть Советов в Кабарде и Балкарии (1917-1920 гг.). Сб. док-тов и материалов. Нальчик: Каб.-Балк. кн. изд-во, 1957.- 538 с.

17. История российских немцев. Сб. док-тов и материалов. М.: Наука, 1986.568 с.

18. История Владикавказа (1781-1990 гг.). Сб. док-тов. Владикавказ: Ир, 1991.-836 с.

19. Культурное строительство в Северной Осетии. 1917-1941 гг. Сб. док-тов и материалов. В 2-х тт. Орджоникидзе: Ир, 1978. -Т.1.- 547 с.

20. Материалы по истории Осетии. Дзауджикау, 1950.- Т. Ш. - 350 с.

21. Периодическая печать Кавказа об Осетии и осетинах. Научно-популярный сборник. /Сост. Л.А. Чибиров,- Цхинвали: Ирыстон, 1981.-Вып.1.- 303 с.

22. Проблемы Кавказской войны и выселение черкесов в пределы Османской империи (20-70-е годы XIX века). Сб. архивных документов. /Подред. Т.Х. Кумыкова-Нальчик: Эльбрус, 2001.- 619 с.

23. Русские на Северном Кавказе. 20-30-е годы. Документы, факты, комментарии. /Предисловие, составление, комментарии A.M. Гонова. М., 1996. -392 с.

24. Сборник речей Петра Аркадьевича Столыпина, произнесенных в заседаниях Государственного Совета и Государственной Думы (1906-1911 гг.).-СПб, 1911.-130 с.

25. Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. Т.1. 1918-1922. Док-ты и материалы. /Под ред. А. Береловича и В. Данилова. М.: РОССПЭН, 1998.- 864 с.

26. Территория и расселение кабардинцев и балкарцев в XVIII начале XXвв. Сб. док-тов. /Сост. Х.М. Думанов. Нальчик: Нарт, 1992. - 271 с.

27. Экономическое положение России. Док-ты и материалы. М.: Изд-во АН СССР, 1957-1967. - Т.З.- 540 с.3. СТАТИСТИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ

28. Бюджетные обследования Горной Ингушетии. Владикавказ, 1926.- 47 с.

29. Восемь крестьянских бюджетов Горной полосы. Владикавказ, 1925.- 9 с.

30. Всероссийская сельскохозяйственная перепись 1916 г. Терская область-Владикавказ, 1919. 43 с.

31. Всесоюзная перепись населения 1926 года. T.V. Крымская АССР. СевероКавказский край. Дагестанская область. -М., 1928. 169 с.

32. Горское Центральное Статистическое Управление. Итоги сельскохозяйственной переписи 1920 г. Владикавказ, 1923. - 48 с.

33. Итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1920 г. М., 1922.-Вып.6. - 57 с.

34. Итоги сельскохозяйственной переписи 1920 г. по округам и географическим полосам. Владикавказ, 1923. - 39 с.

35. Известия ЦСУ ГССР. Владикавказ, 1922. - Вып.1.- 18 с.

36. Крестьянские бюджеты 1924-1925 гг. М, 1925. - 42 с.

37. Крестьянские бюджеты Ингушетии. Владикавказ, 1926. - 16 с.

38. Крестьянские бюджеты Северной Осетии. Владикавказ, 1926.- Вып.1.-28 с.

39. Краткий статистический справочник Кабардино-Балкарской автономной области. Год 1-й. — Нальчик, 1925. 52 с.

40. Краткий статистический справочник Северо-Осетинской АО. — Владикавказ, 1927. 136 с.

41. Кавказские календари на 1846-1917 гг. Тифлис, 1846-1917.

42. Казачество Северо-Кавказского края. Итоги переписи 1926 года. -Ростов/Д., 1928. -74 с.

43. Контрольные цифры народного хозяйства Северо-Кавказского края на 1929-1930 г. Ростов/Д., 1930. -15 с.

44. Кубанская справочная книжка. Екатеринодар, 1910. -32 с.

45. Материалы по текущей статистике 1923/1924 -1924/1925 г.г. М., 1929. - 109 с.

46. Отчеты начальника Терской области за 1896-1916 гг. Владикавказ, 1897-1916.

47. Первая Всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Терская область. -М., 1904-1905. -291 с.

48. Посемейные списки населенных пунктов Нальчикского округа. 1886 и 1905 годы. Нальчик: Эль-Фа, 2000. -485 с.

49. Поуездные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1917 года Терская область. Владикавказ, 1921. -53 с.

50. Поуездные итоги Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 года по 57 губерниям и областям. М., 1923. -58 с.

51. Предварительные данные о площадях посева зерновых хлебов и других важнейших полевых растений в 73-х губерниях и областях империи. -СПб., 1916. -215 с.

52. Предварительные итоги Всероссийской сельскохозяйственной переписи 1916 г. -Пг., 1916.-Вып. 1. -242 с.

53. Предварительные итоги переписи 1921 г. Владикавказ, 1922. -46 с.

54. Россия в мировой войне. 1914-1918. (в цифрах). М., 1925. -216 с.

55. Сборник статистических сведений по Союзу ССР. 1918-1923. М., 1924. -320 с.

56. Северная Осетия. К 10-летию Октября. Владикавказ, 1927. - 58 с.

57. Северо-Кавказский край. Цифры и диаграммы.- Ростов/Д., 1926. 63 с.

58. Северный Кавказ после районирования. Ростов/Д., 1925. - Т.2. -145 с.

59. Северо-Кавказский край. Бюллетень. Ростов/Д., 1927. - №17. - 18 с.

60. Список населенных мест Терской области. Владикавказ, 1915.-510 с.

61. Список населенных мест ГАССР. Владикавказ, 1923. - 32 с.

62. Советское народное хозяйство в 1921-1925 гг. Статистический сборник. М.: Финансы и статистика, 1960. - 386 с.

63. Состояние питания плоскостной Северной Осетии. — Владикавказ, 1925.-Бюллетень №4. 24 с.

64. СССР по районам. Северный Кавказ. М.-Л., 1928. -179 с.

65. Статистические таблицы населенных мест Терской области (по округам и отделам). Владикавказ, 1890-1912. -Т.1-И. - Вып. 1-УИ.

66. Статистический ежегодник. 1918-1920 гг. вып.1. - М., 1921. -196 с.

67. Статистический ежегодник. 1921 г. Вып. первый. М., 1922. - 235 с.

68. Статистический сборник. 1913-1917 гг. М., 1921. - Вып.1. - 268 с.

69. Статбюро ГАССР. Бюллетень. 1925. - №1. - 26 с.

70. Статистический справочник по Северо-Кавказскому краю. Ростов/Д., 1930. - 80 с.

71. Терские календари на 1892-1915 гг. Владикавказ, 1891-1914.

72. Три крестьянских бюджета сел. Зильги. Владикавказ, 1925.- Вып. 1. -12 с.

73. Четыре крестьянских бюджета сел. Ардон. Владикавказ, 1925. Вып.З. 8 с.

74. Шесть крестьянских бюджетов ст. Николаевской. Владикавказ, 1924. 16 с.

75. Юго-Восточный статистический сборник. Ростов/ Д., 1918. - Вып. 1. -83 с.4. ПЕРИОДИЧЕСКАЯ ПЕЧАТЬ1. ГАЗЕТЫ

76. Власть труда. 1924-1932 г.г.

77. Вольный горец, 1919-1920 г.г.43. Горская жизнь, 1917 г.

78. Горская правда, 1921-1923 гг.45. Кавказ, 1894-1920 г.г.

79. Кубанские областные ведомости, 1914 г.47. Народная власть, 1917 г.

80. Приазовский край, 1913-1916 г г.49. Пятигорское эхо, 1915 г.410. Терек, 1899-1910 гг.

81. Терские ведомости, 1802-1914 гг.412. Терский вестник, 1917 г.

82. Терский казак, 1918 г. ЖУРНАЛЫ414. Источник, 2003, №1.

83. Революция и горец, 1926-1929 г.г.

84. Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис. - 1878. Вып.1. - 252 с. Вып. Ш. - 1890.- 296 с.

85. Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа. Тифлис. Вып. П-У. - 1882-1886. 4.18. Северо-Кавказский край, 1924-1928 гг.5. СПРАВОЧНЫЕ ИЗДАНИЯ

86. Демографический энциклопедический словарь. /Под ред. Д.И. Валентая.

87. М.: Советская энциклопедия. 1985. - 608 с.

88. Казачий словарь-справочник. В 3-х т. Филадельфия. - 1968. - Т.1. - 612 с.6. АРХИВНЫЕ ДОКУМЕНТЫ

89. Государственный архив Российской федерации (ГАРФ)

90. Фонд -1788. Министерство внутренних дел Временного правительства

91. Оп.1.-Д.Д. 41;95, 98. Фонд 1791.— Главное управление по делам милиции и обеспечения личной и имущественной безопасности Оп.1.-Д. 130. Оп.2. Д. Д. 140; 143. Фонд 1797. — Министерство земледелия Временного правительства Оп.1. - Д. 132

92. Фонд ФР-1318 Народный комиссариат по делам национальностей

93. Оп.1. — Д.Д.240; 243. Фонд ФР-1235 ВЦ ПК. Иногородний отдел Оп.95. - Д.Д. 405; 407; 518.1. Фонд 330

94. Российский государственный военно-исторический архив (РГВИА) — Главное управление казачьих войск

95. Оп.51.— Д.Д. 96, 1622, 1623, 1624,1627,1629, 1630, 2284, 2292, 3207,4151. Фонд 400 Главный Штаб Кавказских войск (Азиатская часть)

96. Оп.1. -Д.Д. 96,2904, 3207. Фонд 1300 Управление военных округов Оп. 1. - 36, 64,67, 69, 76, 118, 295. Оп.7. - Д.Д. 42,47, 100, 104, 113. Оп.46,- Д.Д.12,22,512. Фонд 2000. - Главное управление Генерального Штаба Оп.2. -Д. 1621. ч. 1.

97. Государственный архив Ростовской области (ГАРО)

98. Фонд 26. Управление Владикавказской железной дороги

99. Оп.1. Д. Д. 107,124,125,126, 171 Фонд 232. — Крестьянский поземельный банк

100. Оп.1.- Д.Д. 41, 63,6136 Фонд 826. -Донское охранное отделение Оп.1.Д.285

101. Центральный государственный архив Республики Северная Осетия Алания (ЦГА РСО-А)

102. Фонд 11 -Терское областное правление

103. Оп.1.- Д.Д.34,504-506, 530, 534, 926, 1335.1. Оп.4. -Д.3611. Оп.5.-Д.Д.83, 84, 116.

104. Оп.8. -Д.Д.3,46,48,49,61, 62, 74,77.

105. Оп. 10- Д.Д.208-218, 6267, 6341.

106. Оп.11.- Д.Д. 107,224,289, 6295, 6341.1. Оп.13 Д.Д.479.1. Оп.14.-Д.Д.694, 791.

107. Оп.15. -Д. Д.5,24, 143,467-481,1203. Оп.17.-Д.Д.16,22, 62, 348, 349. Оп.31. Д.Д.1335.

108. Оп.1.-Д.Д.26, 41, 45, 46, 75, 76, 78, 80, 81, 89, 382, 389, 2547, 2571, 25733302,3312,3316,3336,3340. Оп.2.- Д.1, 42, 47, 49-54, 61. Фонд 24 Управление Владикавказского военного округа

109. Оп.1.- Д.Д.20,21, 26, 34, 76, 80, 83, 89,106,108,110, 112,113. Оп.2.-Д. 1203. Фонд 52. Штаб Кавказского военного округа Оп.1.-Д. 54.

110. Фонд 54 Войсковой штаб Терского казачьего войска Оп.5 - Д. 4463а. 0п.10-Д.Д.265,267. Фонд 123 - Дирекция народных училищ Терской области Оп.1.- Д.4.

111. Фонд 168. Ставропольско - Терское управление земледелияи госимуществ Оп.1. -Д.Д.63,74, 78. Фонд 191. Канцелярия начальника работ Терского отдела Кавказского округа путей сообщения Оп.1.-Д.226.

112. Фонд 224 Баев Георгий Васильевич, городской головаг. Владикавказа Оп.1.-Д.Д. 8, 83, 90, 168.

113. Фонд 261 Терская областная чертежная Оп.1.-Д.Д.17,24,158.

114. Фонд 270 Комиссия по землеустройству населения Нагорной полосы

115. Терской и Кубанской областей Оп.1.-Д.Д. 3, 4, 6, 7, 12, 13, 23, 24, 31, 34.

116. ФР-1. Войсковое правительство Терского казачьего войска Оп.1.-Д.Д. 3,130,131.

117. ФР-5. Большой Войсковой круг ТКВ1. Оп.1.-Д. 14.

118. ФР-6. Малый Войсковой круг ТКВ Оп.1. -Д.З. Оп.2.-Д.Д.4,7.

119. ФР -8.- Управление правителя Осетии полковника Я.В. Хабаева Оп.1.- Д.З.

120. ФР-9. Временное правительства Союза горцев Кавказа ОП.1.-Д.Д, 4, 6, 8.

121. ФР-10. -Центральный комитет Союза объединенных горцев Оп.1.-Д.7.

122. ФР -36. Исполнительный комитет Терского областного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Оп.1. -Д.Д.5,21-27, 31-38, 52, 53-58, 67, 71.

123. ФР-39. Владикавказский окружной революционный комитет Оп.1.-Д. Д. 1,4,6,23,26,30.

124. ФР-41. Владикавказский окружной революционный комитет Оп. 1.-Д.Д. 5, 6,115,116, 253,268. Оп.2. -Д. Д. 4-6,13.

125. ФР-45. Северо-Осетинское представительство при ВЦИК в Москве Оп.1.-Д.186.

126. ФР-47. Исполнительный комитет Владикавказского окружного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Оп.1. -Д.Д. 115,137, 142, 144, 147.

127. ФР-50.-Земельный отдел исполнительного комитета Владикавказского окружного совета рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов

128. Оп.1. -Д.Д. 12-14, 16, 24, 27, 28, 31, 34, 47-86, 52-57, 67, 68, 71, 70, 79, 82-85, 89-92.

129. ФР.53. -Алагиро-Ардонский окружной исполнительный комитет Советов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов Оп.1. -Д.Д.3,31, 36, 52, 72, 74,78.

130. ФР-56. -Исполнительный комитет Орджоннкидзевского городского Совета депутатов трудящихся Северо-Осетннской АССР Оп.2.-Д.Д.36,112-123.

131. ФР-81 Совет народных комиссаров ГАССР Оп.1. -Д.Д.10,23,41,45,47,80, 84, 99-101.

132. ФР-84 Общеплановая комиссия при экономическом совете Горской АССР Оп.1. -Д. Д. 2-6.

133. ФР-.91- Владикавказское окружное отделение Северо-Кавказской конторы Государственного банка Оп.1. -Д.Д.26,28-33. Оп.2. -Д.52.

134. ФР-94. Народный комиссариат земледелия Горской АССР Оп.1. -Д.Д. 2,12-30, 328.

135. ФР-97. Северо-Осетннское областное земельное управление Оп.1. -Д.Д.1,381. Оп.2.-Д.Д. 2, 14-18, 52. ФР-121 - Народный комиссариат просвещения Терской области

136. Оп.1.-Д.Д. 3, 4, 5. ФР-123. Народный комиссариат просвещения ГАССР

137. Оп.1. -Д.Д.1,12. ФР-160.- Революционный трибунал Горской АССР

138. Оп.1.-Д.Д.4,63, 66, 68-84. ФР-211 Облсовпроф ВЦСПС Северо-Осетинекой АССР Оп.1. —Д.Д.1, 49.

139. ФР-384 Статистическое управление Северо-Осетинской АССР Оп.1.-Д. 11.

140. ФР-.627 Моздокский отдел Терского окружного управленияколлективов по оказанию трудовой помощи безработным Оп.1. -Д. 12.

141. ФП.-2.- Владикавказский окружной комитет ВКП (б) г. Владикавказа

142. Оп.1. -Д.Д. 30,43, 221. ФП-4. Владикавказский окружной комитет ВКП (б) г. Владикавказа

143. Оп.1.-Д.Д. 1,5, 7, 8,17,23, 54. ФП-204 Горский областной комитет РКП (б) Оп.1. -Д.Д. 1-4, 7, 13, 14, 59, 74. Оп.2. -Д.Д. 8,17. ФП-1848 - Северо-Осетинский областной комитет партии

144. Оп.1. —Д.Д.31,32, 34, 44,132. ФП-1849. Истпарт

145. Оп.1.-Д. Д.45,46,1321, 1327. Оп.2. Д.Д34,1302,1320,1324, 1329. Оп.4. -Д.Д. 19-27, 1209, 1213,1215.

146. Оп.5. -Д.Д.50, 1346,1350. ФП-1956. Терский областной комитет РКП(б)

147. Оп.1.-Д. Д. 1,4,32, 33, 39.

148. Архив УФСБ по РСО-Алания Д.Д. 5787. Т.1.; 7144.

149. Центральный государственный архив Кабардино-Балкарской Республики (ЦГА КБР)

150. Ф 6-Управление Нальчикского округа Терской области Оп.1.-Д.Д. 4,10.

151. ФР-96.-Сельские революционные комитеты Кабардино-Балкарии Оп.1.—Д.Д. 2-4

152. ФР-151. -Кабардино-Балкарское статистическое управление

153. Оп. 1-Д.Д. 3,4,5,27,33-35,75-76,82. ФР-201. Революционный комитет Нальчикского округа Оп.1.-Д. 16,31

154. ФР.-376. -Революционный комитет Кабардинского округа Оп.1. —Д. 9

155. Государственный архив Краснодарского края (ГАКК)

156. Ф. 454.-Канцелярия начальника Кубанской области и наказного атамана Кубанского казачьего войска

157. Оп. 1-Д.Д.356,. 1063. Оп.2. -Д.793 а.

158. Ф. 574. Межевая комиссия Черноморского казачьего войска. Кубанская областная чертежная

159. Оп.1. -Д.Д. 525,618, 3171, т.ЗЗ. ФР.-2324 Архивный отдел Крайисполком Оп.1-Д.Д.92, 94.

160. Архив Чеченской Республики (ЦГА ЧР)

161. Ф.32. Межевая комиссия Оп.1.-Д.Д. 55,615.

162. Государственный архив Ставропольского края1. ГАСК)

163. Ф-65. Ставропольский земельный комитет

164. Оп.1.-Д. 133,137. ФР-128. Архивный отдел крайисполкома Оп.1.-Д. 1341.

165. Государственный архив Адыгейской Республики1. ТАРА)

166. Ф.600.— Майкопский Совет рабочих, солдатских и казачьих депутатов Оп.1.-Д.2.

167. Государственный архив Республики Дагестан1. ЦГА РД)

168. Ф.2.- Канцелярия военного губернатора Дагестанской области Оп.1.-Д.Д.З, 5,27.

169. Рукописный фонд Северо-Осетинекого институтагуманитарных исследований (СОИГСИ)1. Ф.1.1. Оп.1.-Д253.

170. Рукописный фонд Карачаево-Черкесского институтагуманитарных исследований (КЧИГИ)1. Ф.6.1. ОП.6.-Д.Д.1, И.

171. Рукописный фонд Института истории и экономики Дагестанского научного центра (ИИЭ ДНЦ РАН)1. Ф.1.1. Оп.1. -Д.103.1. Ф.2.1. Оп.1.-Д.З.1. Ф.8.1. Оп.1-Д. 6.7. ИССЛЕДОВАНИЯ

172. Абазатов М.А. Борьба трудящихся Чечено-Ингушетии за Советскую власть (1917-1920 гг.).- Грозный: Чеч-Инг-кн.изд-во, 1968. -218 с.

173. Антонов Н.С. Население Северной Осетии по переписи 1926 г. -Владикавказ, 1928.- 67 с.

174. Анфимов A.M. В.И. Крестьянское хозяйство Европейской России. 18811904 гг. М.: Наука, 1980. - 367 с.

175. Анчабадзе Ю.Д., Волкова Н.Г. Народы Кавказа. Этническая история Северного Кавказа. XVI-X1X века. М.: Изд-во РАН, 1993. Кн.1.- 296 с.

176. Ардасенов А.Г. Избранные труды. Владикавказ: РИПП им. Гассиева, 1997.-335 с.

177. Аристова Т.Ф. Развитие народного просвещения. /Культура и быт народов Северного Кавказа (1917-1967 гг.). Под ред. В.К. Гарданова. М.: Наука, 1968. - С.274-302.

178. Асташов А.Б. Русский крестьянин на фронтах первой мировой войны. // Отечественная история, 2003. №2. С.72-85.

179. Ахиезер A.C. Самобытность России как научная проблема. //Отечественная история, 1994. №4-5.- С.3-25

180. Ахриев Ч. Этнографический очерк ингушевского народа с приложением его сказок и преданий. //Терские ведомости, 1872. №32.

181. Ацканов М.Х. Экономические отношения и экономические взгляды в Кабарде и Балкарии (1860-1917 гг.). Нальчик: Каб.-Балк. кн. изд., 1967.130 с.

182. Бабич И. Народные традиции в общественном быту кабардинцев. М.: Изд-во Ин-та этнологии и антропологии. 1995.-126 с.

183. Баев А. Устройство горцев-переселенцев Северной Осетии. //Известия Северо-Осетинского НИИ, 1926. Вып.2. С.277-285.

184. Баранов A.B. Социальное и политическое развитие Северного Кавказа в условиях новой экономической политики (1921-1929 гг.). СПб.: Нестор, 1996.-354 с.

185. Бартеле Т., Шалда В. Латышские беженцы в России в годы Гражданской войны. //Отечественная история, 2000. № 1. С. 18-31.

186. Бахметова Г.Ш. Методы демографического прогнозирования. М.: Финансы и статистика, 1982. -152 с.

187. Безнин М.А. Крестьянский двор Российского Нечерноземья в 1950-1965 годах. //Отечественная история, 1992. №3. С. 16-29.

188. Березов Б.П. Переселение осетин с гор на плоскость. Орджоникидзе. Ир. 1980,-240 с.

189. Березов Б.П. Аграрный вопрос и крестьянское движение в пореформенной Северной Осетии. Орджоникидзе: Изд. СОГУ, 1980. - С. 126.

190. Берозов Б.П. Исторические этюды (Из истории возникновения осетинских сел и казачьих станиц). Владикавказ: Изд-во СОГУ, 1992.- 56 с.

191. Берже А.П. Чечня и чеченцы. Тифлис, 1859. - 36 с.

192. Бесланеев B.C. Малая Кабарда. Нальчик, 1995. - 237 с.

193. Битова Е.Г. Социальная история Балкарии XIX века: (Сельская община). Нальчик: Эльбрус, 1997.- 176 с.

194. Блиев М.М., Бзаров P.C. История Осетии с древнейших времен до конца XIX в.: Учебник для старших классов средней школы. Владикавказ: Ир,2000.-С.351.

195. Блок М. Апология истории. М.: Наука, 1973. - 232 с.

196. Бокарев Ю.П. Бюджетные обследования крестьянских хозяйств 20-х годов как исторический источник. М.: Наука, 1981. - 309 с.

197. Бондарь Н.И. Традиционная культура кубанского казачества. Избранные работы. Краснодар: Изд-во КГУ, 1999. -148 с.

198. Борисенко И. Советские республики на Северном Кавказе в 1918 году. -Ростов/Д., 1930. Т. II. - 270 с.

199. Боров А.Х., Думанов Х.М., Кажаров В.Х. Советская государственность Кабардино-Балкарии: истоки, пути становления, проблемы. Нальчик: Эль-Фа, 1999. -184 с.

200. Боярский А .Я. К вопросу о естественном движении населения России и в СССР в 1915-1923 гг. //Население и методы его изучения. М.: Финансы и статистика, 1975. С. 29-35.

201. Боярский А .Я. Курс демографии. М.: Финансы и статистика, 1985.-391с.

202. Боярский А.Я., Валентай Д.И., Кваша А.Я. Основы демографии. М.: Статистика, 1980. - 295 с.

203. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. СПб., 1823. 4.1. - 465 с.

204. Брук С.И., Кабузан В.М. Динамика и этнический состав населения России в эпоху империализма (конец XIX в. 1917 г.). //История СССР, 1980. №3.-С. 74-94.

205. Бутаев К.С. Экономическое и политическое положение Горской Республики. Владикавказ, 1921. - 46 с.

206. Великая H.H. Казаки Восточного Предкавказья в XVIII-XIX вв. Рос-тов/Д.: Изд-во РГУ, 2001. - 278 с.

207. Венецкий И.Г. Математические методы в демографии. М.: Статистика, 1971.-296 с.

208. Венецкий И.Г. Статистические методы в демографии. М.: Статистика, 1977.- 208 с.

209. Вертепов Г. Ингуши. //Терский сборник. Владикавказ, 1892. Вып.2.1. С.71-131.

210. Вертепов Г. Хозяйственное положение низовьев реки Терека.//Терский сборник.-Владикавказ, 1903. Вып. 6. -С.3-76.

211. Вишневский А.Г. Ранние этапы становления нового типа рождаемости в России./Брачность, рождаемомсть и смертность в России и СССР. Сб. статей. Под ред. А.Г.Вишневского.- М.: Статистика, 1977.- С. 105-134.

212. Вишневский А.Г. Воспроизводство населения и общество: История, современность, взгляд в будущее. М.: Финансы и статистика, 1982. - 287 с.

213. Воинская повинность казачьих войск. Исторический очерк. СПб, 1907.112 с.

214. Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII-начале XX века. М.: Наука, 1974. - 274 с.

215. Воспроизводство населения СССР. /Под ред. А.Г. Вишневского, А.Г. Волкова. М.: Финансы и статистика 1983. - 303 с.

216. Востриков П.А. Станица Наурская Терской области. //Сборник для описания местностей и племен Кавказа. Вып.ЗЗ. Тифлис, 1904. -С.135-158.

217. Всеподданнейший отчет за 8 лет управления Кавказом генерал-адъютанта графа Воронцова-Дашкова. СПб., 1910. - 36 с.

218. Гаврилов П. Устройство поземельного быта горских племен Северного Кавказа //ССКГ. Тифлис, 1869. Вып.2. - С.89-117.

219. Гаибов Н.Д. О поземельном устройстве горских племен Терской области. Тифлис, 1905. - 38 с.

220. Галас М.Л. Разгром аграрно-экономической оппозиции в начале 1930-х годов: дело ЦК Трудовой крестьянской партии. //Отечественная история, 2002. №5. - С.89-112.

221. Гапоненко Л.С., Кабузан В.М. Материалы сельскохозяйственных переписей 1916-1917 гг. как источник определения населения России накануне Октябрьской революции. //История СССР, 1961. №6. С. 97-115.

222. Гарданов МИ. Селение Христиановское в фактах жизни. //Известия Ос-НИИ. -Владикавказ, 1925. Вып.1. С. 151-222.

223. Гатагова Л.С. Империя: идентификация проблемы. //Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. М., 1996. - С. 123-136.

224. Гиоев М.И. Ленинская аграрная политика в горском ауле. Орджоникидзе: Ир, 1969. - 342 с.

225. Гозулов Д.И. Экономическая география Северного Кавказа. Ростов/Д., 1927.-124 с.

226. Гозулов Д.И. Морфология населения. Ростов/Д., 1929. - 416 с.

227. Городецкий Б.М. Развитие крестьянского землевладения на Северном Кавказе в связи с деятельностью Крестьянского поземельного банка. //Кубанский сборник, 1913. T. XVIII. - 517 с.

228. Горинов М.М., Цакунов C.B. Ленинская концепция нэпа: становление и развитие. //Вопросы истории, 1990. №4. - С.20-39.

229. Горюшкин Л.М Развитие капитализма вширь и характер аграрной капиталистической эволюции в России периода империализма. //История СССР, 1974. -№2. С. 49-70.

230. Гриценко Н.П. К вопросу о социально-экономических отношениях в Чечено-Ингушетии в пореформенный период. //Известия ЧИНИИИЯЛ. Вып.1. T.V. -Грозный. 1964. С. 3-11.

231. Гриценко Н.П. Горский аул и казачья станица Терека накануне Великой Октябрьской социалистической революции. Грозный: Чеч.-Инг. кн. изд-во, 1972. - 278 с.

232. Громов В.П. Роль миграции и естественного прироста населения в заселении степного Предкавказья в первой половине XIX в. //Известия СКНЦ ВШ. Общественные науки, 1985. №2. С.76-80.

233. Громов В.П., Ортабаев Б.Х., Тройно Ф.П. Социально-демографические изменения в крестьянском населении Северного Кавказа в XIX нач. XX в. //Известия СКНЦ ВШ. Общественные науки, 1989. №2. - С. 23-34.

234. Гугов Р.Х. Совместная борьба народов Терека за Советскую власть. -Нальчик: Эльбрус, 1975. -495 с.

235. Гугов Р.Х., Козлов А.И., Этенко Л.А. Вопросы историографии Великого Октября на Дону и Северном Кавказе. Нальчик: Эльбрус, 1988. - 284 с.

236. Далгат Б. Материалы по обычному праву ингушей. //Известия Инг. НИИ. Владикавказ, 1929. Вып.1. - С. 17-29.

237. Данилов В.П. Социально-экономические отношения в советской деревне накануне коллективизации. //Исторические записки, 1956. Т.55.-С. 89-138.

238. Данилов В.П., Шерстобитов В.П. Основные проблемы истории советского доколхозного крестьянства. //Проблемы истории советского крестьянства. Сб. статей. М.: Наука, 1981. - С.6-30.

239. Датиев И. Земельный вопрос в Горской Советской республике. Владикавказ. 1921.-18 с.

240. Дзагурова Г. Т. Под российскими знаменами. Владикавказ: Алания, 1995.-240 с.

241. Дзамихов К.Ф. Адыги и Россия (формы исторического взаимодействия).-М.: ПОМАТУР, 2000. 288 с.

242. Дзидзоев В.Д. Национальная политика: уроки опыта. Изд. П. Владикавказ: Изд-во СОГУ, 1997.- 257 с.

243. Дзидзоев В.Д. Белый и красный террор на Северном Кавказе. 1917-1918 гг. Изд.2-е, испр. и доп. Владикавказ: Алания, 2000. - 176 с.

244. Дзидзоев В.Д. Неисследованные страницы истории Осетии (к вопросу оботходническом движении). //Вестник Владикавказского научного центра 2001. №2. С. 9-18.

245. Дзидзоев В.Д. Экономическое и общественно-политическое состояние Северной Осетии в начале XX в. (1900-1917 гг.). Владикавказ: изд-во СОГУ (изд. 2-е, испр., доп.). 2002. -184 с.

246. Дзуцев Х.В. Эволюция осетинской семьи и межсемейных отношений: этносоциологический анализ. Владикавказ: Проект-Пресс, 1998. - 264 с.

247. Дзокаев К.Х. Экономическое развитие осетинского крестьянства от пореформенного периода до 1925 г. //Известия СОНИИ. Дзауджикау, 1948. Т. XI. Вып. I. -107 с.

248. Дзуев Г.К. Кровавое лето 1928-го. Нальчик: Эльбрус, 1997. - 105 с.

249. Долгушин A.A. О переселении в Терскую область из внутренних губерний. Владикавказ, 1907. - 73 с.

250. Дробижев В.З., Поляков Ю.А. Народонаселение СССР и история советского общества. //Вопросы истории, 1974. №4. С.30-38.780. .Думанов Х.М. Некоторые вопросы изучения большой семьи и патронимии у адыгов. //Вестник КЕНИИ. Нальчик, 1970. №4. С. 24-29.

251. Ермолин А.П. Революция и казачество (1917-1920). М.: Мысль, 1982.224 с.

252. Жакомихов Т.А. Национализация земли в Кабардино-Балкарии. //УЗКБГУ. Серия сельскохозяйственных наук. Вып.8. Нальчик, 1960.-С. 127-136.

253. Жемухов У.Г. Приспособление мусульманского духовенства к положению женщины в социалистическом обществе, к современным брачно-семейным условиям. //УЗКБНИИ, 1967. Т. XXV. С. 102-112.

254. Заседателева Л.Б. Терские казаки (сер. XVI нач. XX вв.). Историко-этнографические очерки. - М: МГУ, 1974. - 422 с.

255. Иваненков Н.С. Горные чеченцы. //Терский сборник. Владикавказ, 1910.-223 с.

256. Ивницкий H.A. Коллективизация и раскулачивание.(начало 30-х годов). Учебное пособие для вузов и школ. Изд. 2-е, доп. и перераб. М.: изд-во Магистр, 1996. - 288 с.

257. Из культурного наследия славянского населения Кубани (материалы к лекционным курсам и практическим занятиям). /Научный ред. и сост. Н.И. Бондарь. Краснодар: изд-во Краснодарского экспериментального центра развития образования, 1997. - 304 с.

258. Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа. Мат-лы П международной научно-просветительской конференции. -Армавир, 2000. 106 с.

259. Из кабардинской народной лирики. /Сост. 3. Налоев.- Нальчик: Каб.-Балк. кн. изд-во, 1958.-152 с.

260. Икскуль В.Я. Кавказские повести. Цхинвали: Ирыстон, 1969. - 317 с.

261. Исмаил-Заде Д. Из истории переселения российского крестьянства на Кавказ в конце XIX — нач. XX вв. //Исторические записки, М, 1977.-Т.99. -С.322-339.

262. Историческая демография: проблемы, суждения, задачи. /Под ред. С.И. Брук. М.: Наука, 1989. - 288 с.

263. История Кабарды с древнейших времен до наших дней. /Под ред. Н.А. Смирнова. М.: Изд-во АН СССР, 1957.- 393.

264. История Кабардино-Балкарской АССР. В 2-х тт. М.: Наука, 1967. Т.1,-481 с.;Т.2.-440 с.

265. История России XIX начала XX в. Учебник для вузов. /Под ред. В.А. Федорова М.: изд-во Зерцало, 1998. - 752 с.

266. История народов Северного Кавказа Конец ХУШ 1917 г. М.: Наука, 1988.-659 с.

267. История крестьянства СССР. В 5-ти тт. М. Наука. 1986. - 468 с.

268. Исупов В.А. Демографические катастрофы и кризисы в России в первой половине XX века Историко-демографические очерки. -Новосибирск: Сибирский хронограф, 2000. 244 с.

269. ДИССЕРТАЦИИ И АВТОРЕФЕРАТЫ

270. Бзаров P.C. Социальная структура осетинских обществ в XVIII- первой половине XIX в.: Автореф. дис. д-ра ист. наук. Владикавказ, 2000. -40 с.

271. Великая H.H. Политические, социально-экономические, этнокультурные процессы в Восточном Предкавказье (XVIII-XIX вв.): Автореф. дис.д-ра ист. наук. Ставрополь, 2001. - 45 с.

272. Гантемирова Г.А. Вовлечение Чечено-Ингушетии в экономическую систему России (вторая половина XIX в.): Дис.канд. ист.наук: 07.00.02/ даг.гос.ун-т. Махачкала, 1981. - 176 с.

273. Забугина B.C. Казачество Дона и Терека в Февральской и Октябрьской революциях и гражданской войне: Автореф. дис.канд. ист. наук.-Владикавказ, 1996. 25 с.

274. Махмудов М.Г. Участие дагестанских конных полков в первой мировой войне: Автореф. дис.канд .ист. наук. Махачкала, 1999. -24 с.

275. Трут В.П. Казачество Дона, Кубани и Терека накануне и в ходе осуществления Великой Октябрьской социалистической революции: Автореф. дис.канд. ист. наук. Ростов/Д., 1988. - 25 с.

276. Хабаев М.А. Земельный вопрос и его разрешение в Северной Осетии: Автореф. дис.канд. ист. наук. -М., 1963. -28 с.

277. Хубулова С.А. Борьба крестьянства национальных районов Северного Кавказа за землю накануне и в ходе Октябрьской революции: Дис.канд. ист. наук. / 07.00.02: РГУ. Ростов/Д., 1984. -124 с.