Культурно-историческая интерпретация хуннской торевтики: На материалах музеев Бурятии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.02, кандидат исторических наук Баранкова, Надежда Викторовна

• Баранкова, Надежда Викторовна
• кандидат исторических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Баранкова, Надежда Викторовна

Введение.

Глава I. Хуннская империя и скифо-сибирсюжй звериный стиль.

1. Хунну на территории Бурятии (империя, этнос, культура).

2. Скифо-сибирский звериный стиль.

Глава II. Семантика хуннской торевтики.

1. Представления хуннского общества (по письменным источникам).

2. Семантика пояса.

3. Семантика изображений хуннской торевтики.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Культурно-историческая интерпретация хуннской торевтики: На материалах музеев Бурятии»

животных, как по рисунку так и по работе совершенно также пластинки были находимы в могилах Минусинского края и сохраняются в Иркутском и Минусинском музеях, а равно и, в так называемой, золотой Сибирской коллекции Петра Великого в Ленинградском Эрмитаже, в гробу были . пластинки с драконами, побрякушки, пряжки с изображениями львиных голов и других животных." [Талько-Грынцевич, 1928, с. 5=8]. Но Ю.Д. Талько-Грынцевич был не единственным собирателем хувнских древностей. Так, в Кяхтинском краеведческом музее материалы по археологии откладывались благодаря деятельности многих ученых, краеведов, членов ПЕСО РШ: А.П. Мостица, П.С. Михно, Я.С. Смолева, С.А. Успенского и др.

Особое внимание к хуннским памятникам и к сибирским ажурным бляхам было привлечено в 2<0-30=е годы XX в. в связи с находками в степях, простирающихся к северу от Великой китайской стены. Экспедиции русских путешественников под руководством ПК. Козлова удалось произвести уникальные раскопки в окрестности Ноин~Ула и существенно дополнить археологические материалы по истории хунну. Было доказано, что одно из погребений является захоронением хуннского шаньгоя Учжулго Жоди, который умер в 13 г. н. э.

Ученых востоковедов привлек факт близости художественных изделий из Ордоса и Южной Сибири. Тем более были интересны выводы Г.П. Сосновского = руководителя первой Бурят-Монгольской археологической экспедиции АН СССР 1928-29 гг., положившей начало профессиональным исследованиям Ыижнеиволгинекого городища (открытого в 1926 г. В.В. Поповым), поселения Дурены, могильника в Ильмовой пади. При раскопках последнего памятника исследователь пришел к заключению об одновременности захоронения хунну в Ильмовой пади и в Ноин=Уле. брел ИТ. имелись в Японии, Англии и Дании. Наиболее крупным антикваром= южлго и т.д. г. Вене.

Интересен и еще один факт: "в 1929 г. ассистент музея Восточного с 1981 г. руководит Забайкальской археологической экспедицией. в 1957 г. А в 1988 г. сотрудником музея Л.М. Сахаровской были раскопаны погребения в черте

Сибири. Анализ соотношения типов сплавов позволил автору выделить три металлургические характеристики Ноин-Улы и Ильмовой пади

В соответствии с целями предстоит решить следующие задачи: выявить наиболее полно предметы хуннекой торевтики на территории Бурятии; проанализировать концепции происхождения и развития скифо-сибирского звериного стиля; классифицировать предметы хуннекой торевтики по иконографии; систематизировать предметы хуннекой торевтики на основе анализа сюжетов;

• □ установить аналогии. ть®тг м шредмот шеовдфмшишо Исходя из целей исследования, его объектом является хуннская торевтика Бурятии, а предметом - семантика сюжетов торевтики на основе культурологического анализа.

ПршхЕтршстветшы© и хретшзфгтееши© рамшшо Пространственные рамки исследования ограничены Юго-Западной частью республики Бурятия, где сосредоточены памятники хунну. Кроме того, по мнению H.H. Крадина, есть все основания рассматривать население, проживавшее в данном регионе, как достаточно самостоятельную территориальную общность, т. к. "хуннские памятники на территории Бурятии расположены внутри большого степного массива, связанного с долиной Селенги и вклинивающегося в лесостепные и таежные зоны Байкальской Сибири. С экологической точки зрения - это достаточно обособленных район. Можно мировоззренческую основу хуннскош общества, основываясь на семантическом анализе хуннской торевтики. Мы исходим из того, что исследование символических структур заключается не в сведении многообразия фактов к одному предположительному начальному символу, а в интеграции их в культуре. При этом имеется в виду, что "1) символы способны раскрыть модальность действительного или состояние Мира, которое не очевидно на уровне непосредственного опыта. 2) для первобытных людей символы всегда религиозны. на архаических уровнях культуры реальное, другими словами, могучее, значимое, живое, = равноценно священному. . Именно по этой причине архаические религиозные символы означают онтологию; доеистематическуго онтологию, конечно, выражение суждения и о Мире, и о человеческом существовании: суждение, которое не сформулировано в понятиях и которое не всегда может быть переведено в понятие. 3) Существенная характеристика религиозного символизма - его многозначность, его способность выражать одновременно несколько значений, единство между которыми не очевидно на уровне непосредственного опыта" [Элиаде, 1998, с. 470=471].

Мет©д©л©1пиШо Методологическую основу диссертации составили базисные понятия и принципы культурологии, где к важнейшим функциональным особенностям культуры относятся системность и ее способность к самообновлению и постоянному порождению новых форм. Именно культура является объектом и предметом культурологии. В качестве объекта науки она определяется как "историко=социальный опыт людей по селекции, аккумуляции и применению таких форм деятельности и ■ взаимодействия, которые помимо утилитарной эффективности оказываются приемлемыми для человеческих коллективов также и по своей социальной цене и последствиям, отбираются на основании результаты исследований историков культуры К.Леви-Строеа, Э. м знаки) поведении и

•и и нелингвистической коммуникации искусстве, и т.п." [Иванов, 1997, с. 3=4]. в «структурной организации окружающего человека мира» [гаевскиж и с все многообразии ее реализации и для понимания присущих культуре знаковых систем" [там же, с. 31=32].

Б) Предмет как текст. При изучении семантики сюжетов нельзя забывать о том, что изображение нанесено на функционально значимую вещь. Правомерность подхода, который подразумевает при реконструкции мировоззрения архаических народов всестороннее изучение вещного мира, в настоящее время не вызывает сомнения. "Существуя в неразрывном единстве всех своих элементов, традиционная культура воплощает некую универсальную мифологическую модель, которая реализуется в словесной, действенной и вещной формах . [Традиционное мировоззрение., 1988, с. 106=107] (курсив мой = Ы.Б.). Именно целостность архаической культуры и обусловила наполнение вещи разнообразной информацией. Но при этом необходимо учитывать, что не все вещи несут одинаковую семантическую нагрузку, поэтому для точного определения места вещи на "шкале семиотических явлений55 используются термины "семиотический статус вещи55 или "смысловой потенциал вещи55 [Байбурин, 1981, с. 216; Чеснов, 1998, с. 195].

Хотя в мировоззрении древнего человека отсутствует разделение на мир знаков и мир вещей, А.К. Байбурин предложил "для описания информационных характеристик вещей . условно различать две формы их функционирования55 - утилитарную, когда вещь функционирует как текст и ритуальную, когда она выступает как символ [Байбурин, 1989, с. 80].

Вещь как текст предоставляет исследователю следующую информацию:

1. Функциональное назначение.

2. "Сведения о том, чем она отличается от всех остальных вещей данного класса, т. е. ее индивидуальные черты и назначение. Последнее особенно существенно в тех случаях, когда вещь с известным нам дымоход, изгородь, лес и т. д.)

2) маркирует границу между "своим53 и "чужим55, а) являясь инструментом соединения двух миров; б) блокирует канал связи между «своим» и «чужим». "Именно в этой функции выступают так называемые обереги, с помощью которых устанавливается символическая (и поэтому наиболее эффективная) граница между людьми и силами внешнего мира. Тем самым связь между этими сферами приобретает регламентированный характер и появляется возможность ее контроля со стороны человека55 [там же, с. 86].

В диссертации использованы следующие методы исторической культурологии: метод научного и сравнительно-исторического анализа, системный подход, метод интерпретации, типологический, структурно-функциональный методы.

Материалы ш истфчшипШо йсточниковуго базу исследования составили а) археологические источники и б) письменные. а) Основу исследования составили материалы следующих хуннских памятников Бурятии: могильников Дырестуйский култук, Ильмовая падь, Енхор, Баргай, Полканово, Баин-Хара, Шарагол, Иволшнского могильника, поселения Дурены, получивших описание в работах П.Б. Коновалова, М.Я. Дэвлет, A.B. Давыдовой, С.С. Миняева [Коновалов, 1976; Дэвлет, 1980; Давыдова, 1985, 1996; Миняев, 1998].

В результате раскопок в музеях Бурятии сложилась коллекция хуннских бронз, которую составили предметы с зооморфными изображениями из фондов музея БНЦ СО РАН, Кяхтинского краеведческого музея им. академика В.А. Обручева, музей истории им. М.Н. Хангалова. Нами был составлен полный каталог предметов с зооморфными изображениями, хранящихся в музеях Бурятии (см. Приложение 1). блики. Необходимо ж и осмысления дискретность" [Раевский, 19856, с. 28]. Подобный подход, при Л. ^ ^ Л. -г Л. ? Л. .у ^

Между тем, нельзя не согласиться с мнением И.Д. Ковальченко, что развитие исторического знания может происходить "во-первых, путем вовлечения в научный оборот новых, ранее неиспользовавшихся источников и, во-вторых, посредством повышения информативной отдачи уже известных источников. Первый путь, как и всякий экстенсивный подход, в конечном счете ограничен, поэтому разработка принципов, путей и методов повышения информативной отдачи источников становится все более актуальной задачей источниковедения" [цитата по кн. Крадин, 1999].

Ашрдабапциш шсследшетЮо Основные положения диссертации апробированы в научных докладах (PACK XXXVI, г. Иркутск, 1996 г.; конференция молодых ученых Бурятии, посвященная 275-летиго РАН, г. Улан-Удэ, 1999), публикациях [Волкова 1995, 1996; Баранкова, 1999а, 19996, 2000]. Материалы диссертации были использованы в подготовке выставки, посвященной 100-летиго хунноведения: Музей БНЦ СО РАН (Улан-Удэ, 1996), где автором был подготовлен раздел экспозиции «Духовная кулыура хунну Забайкалья».

Научим и шражтйршжш зжотшмфстЬо Обобщенные результаты исследования могут использоваться для дальнейшей разработки проблем истории и культуры хунну, в работах конкретно-исторического характера, при подготовке учебных пособий для учащихся средней и высшей школы, разработке курсов лекций для студентов вузов по специальностям «культурология», «история», «этнология» и др.

Структура дмеотртшщшшо В соответствии с вышеизложенными направлениями работы исследование в своей структуре содержит две главы:

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Баранкова, Надежда Викторовна, 2000 год

1. Пряжка. Длина = 13 см, ширина 6,2 см. Дырестуйский могильник, ногр. 10, раскопки ГО.Д.Талько-Грынцевича. М. хр. = Кяхтинский краеведческий музей, инв. 1493. Рис. 4,1.

2. Пряжка. Длина =11 см, ширина 5,1 см. Полканово, подъемный материал. М. хр. = Кяхтинский краеведческий музей, инв. 4325.Пряжка аналогичная предыдущей.

3. Бляшка. Диаметр большей стороны- 5,5 см, меньшей = 4,1 см. Енхор, погр. 52. раскопки Н.В.Именохоева в 1985 г. М. хр. = Музей БНЦ СО РАН, инв. 332.

4. Нашивка. Размер основания 2,4 емэ ширина - 1,8 см. Ильмовая падь, курган 54, раскопки П.Б. Коновалова, в 1975 г. М. хр. - Музей БНЦ СО РАН, инв. 359. Рис. 3,1.

5. Пряжка. Длина 12,2 см, ширина ~ 5,8 см. Дырестуйский могильник, погр. 118, раскопки С.С.Миняева в 1994 г. М.хр. - Музей БНЦ СО РАН, инв. 455. Рис. 5,1.

6. Пряжка. Длина = 12,7 см, ширина 6,2 см. Дырестуйский могильник, погр. 108, раскопки С.С. Миняева в 1992 г. М. хр. - БНЦ СО РАН, инв. 459. Рис. 66, 2.