Множественная личность в истории западного психологического знания, XVIII-XX вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 19.00.01, кандидат психологических наук Федорова, Екатерина Леонидовна

• Федорова, Екатерина Леонидовна
• кандидат психологических наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат психологических наук Федорова, Екатерина Леонидовна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. МНОЖЕСТВЕННАЯ ЛИЧНОСТЬ КАК ОБЪЕКТ ПОЗНАНИЯ

1.1. Историография по истории множественной личности.

1.2. Источники к истории множественной личности.

1.3. Теоретические предпосылки исторического исследования множественной личности.

ГЛАВА 2. ТЕОРИИ МНОЖЕСТВЕННОЙ ЛИЧНОСТИ.

2.1. Проблема критериев классификации теорий психологической множественности.

2.2. Учения о полипсихизме.

2.2.1. Досовременные учения о полипсихизме.

2.2.2. Современные учения о полипсихизме.

2.2.3. Постсовременные учения о полипсхизме.

2.3. Диссоцианизм.

2.3.1. Классический диссоцианизм.

2.3.2. Неклассический диссоцианизм (этиологические теории MPD).

2.4. Промежуточные учения.

ГЛАВА 3. ИСТОРИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О МНОЖЕСТВЕННОЙ ЛИЧНОСТИ.

3.1. Проблема соотношения между одержимостью и множественным расстройством личности (MPD).

3.2. Хронология и периоды истории множественной личности.

3.3. Начальный (месмерически-романтический) период.

3.4. Переходной период.

3.5. Первый психиатрический пик деперсонализации.

3.6. Падение интереса.

3.7. Новая эпидемия множественности.

3.8. Множественная личность и меморополитика.

ГЛАВА 4. СЛУЧАИ МНОЖЕСТВЕННОЙ ЛИЧНОСТИ. щ 4.1. Статистика случаев множественной личности.

4.2. Описание случаев.

4.3. Психическая диссоциация в контуре повествовательных инстанций.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Множественная личность в истории западного психологического знания, XVIII-XX вв.»

Актуальность проблемы имеет практический и теоретический аспекты. Практический аспект состоит в следующем. В последние два десятилетия психиатрическая, психотерапевтическая, психологическая литература США переполнена сообщениями о психической эпидемии особого рода. Десятки тысяч людей оказываются подверженными раздвоению и ещё более множественным расщеплениям личности. Синдром проявляется в том, что человек перестаёт существовать как целостный субъект и в определённой последовательности демонстрирует присутствие в себе различных и самостоятельных личностей. Расстройство, получившее название multiple personality disorder (MPD) - болезни множественной личности, определено как крайний случай так называемых диссоциативных явлений психики. Американская психиатрическая ассоциация включила MPD в официальный перечень душевных заболеваний; создаются отделения, клиники, общества для лечения, диагноза, изучения указанных состояний. Из европейских стран волна MPD коснулась Нидерландов и Норвегии, однако, естественно, нельзя ручаться, что эпидемия не будет распространяться дальше.

В теоретическом плане тема актуальна тем, что поднимает вопрос о характере психологического знания. Достаточно очевидно, что у нынешней волны MPD выражены признаки общественного движения, сравнимые с инициативами экологов, пацифистов, феминисток, гомосексуалистов. Она связано с масс-медиа и шоу-бизнесом, является порождением американской массовой культуры не в меньшей степени, чем американской общественной жизни и психотерапии. Феномен множественного расстройства оказывается в центре дискуссий между традиционным и постсовременными психологами на предмет того, является ли оно "естественным" или социально сконструированным. Её участники разделились на три части. Одни считают, что MPD вообще находится за пределами научного и медицинского рассмотрения, поскольку это мода, которая пройдёт. Другие пытаются сделать MPD предметом научного рассмотрения. Третьи утверждают, что классические исследовательские методы в данном случае мало что дают, так как MPD - не привычное расстройство. Встаёт вопрос об участии поведенческих наук и психотерапии в создании новых форм человеческого поведения. В частности, возникает законное желание связать личностную множественность с более широким явлением социальной и культурной мобильности человека в постиндустриальной цивилизации.

Соединить практический и теоретический аспекты проблемы возможно через рассмотрение её истории. Психологическая множественность известна европейской науке с конца XVIII в., а на рубеже XIX-XX вв. она уже привлекала к себе пристальное внимание врачей, учёных и общественности в связи с массовым распространением, правда, не принявшим такого размаха, как в США наших дней.

Цель исследования - дать систематический очерк истории множественной личности в контексте развития психологического знания, классифицировать учения о множественности, показать динамику их развития и роль психологических знаний в формировании феномена множественной личности.

Задачи исследования: 1) Представить развитие представлений о множественной личности как важный компонент формирования современной психологии. 2) Определить его как самостоятельный раздел историко-психологических исследований. 3) Описать генезис и структуру знания о множественной личности. 4) Дать классификацию указанного знания по направлениям и теориям. 5) Определить его хронологические рамки и основные этапы развития. 6) Применить к историко-психологическому материалу приёмы нау-коведческого, культурно-исторического и нарративного анализа.

Теоретические принципы исследования состоят в объединении науко-ведческого, культурно-исторического и дискурсивно-нарративного подходов в описании предмета исследования. Мы принимаем систематологию К.Мадсена в трактовке научного знания как совокупности текстов, отвечающих принципу экономии мышления. Однако мы дополняем её социокультурной перспективой. Следуя за Дж.Брунером, мы разделяем психологическое познание на парадигматический и нарративный модусы. Поскольку в задачи исследования входит социокультурная детализация типа знания о психической диссоциации, нам близки работы М.Фуко, Ж.Делёза и Ф.Гваттари, показывающие социополити-ческие приёмы производства человека. Они восполняют отсутствие самостоя» тельных социально-исторических моделей в работах историков психологии.

Однако постструктуралистский потенциал отрицания личности мы считаем исчерпанным, так же как и преимущественно клинический взгляд на множественную личность у традиционных исследователей. У психокультурологов и терапевтов, занятых диссоциацией, собственно личность теряется, заменяясь, с одной стороны, властными механизмами контроля и овладения, а с другой — процессами психической диссоциации. Не теряя историко-культурной и дискурсивной ориентаций, мы делали упор на моменте персонализации - деперсонализации материала внутри научного знания и медицинских практик. Мы пытались понять знание о личности в контексте концептуальных и дискурсивно-повествовательных схем и сценариев, а эти схемы и сценарии как проявления определённого культурно-исторического типа производства психики. В этом мы развиваем модели В.А.Шкуратова, такие как наррадигма, письменная мен-тальность, антропокультура. Первые две применены в диссертациях О.В.Бермант и Г.А.Орловой. Мы же применяем их к научно-историческому материалу, дополняя также представлением об антропокультуре. * Предмет исследования - развитие психологических представлений о множественной личности в научно-медицинской литературе, а также в смежных разделах знания XVIII-XX вв.; концептуальные и сюжетно-повествовательные механизмы диссоциации, их развитие в истории психиатрии и психологии.

Объектом исследования является психологическое знание XVIII-XX вв., представленное в текстах по истории множественной личности. л Последние делятся на две части: теоретические разделы трудов исследователей делятся на две части: теоретические разделы трудов исследователей множественной личности и случаи множественных личностей. Во вторую группу входят клинические истории и мультибиографии.

Методы исследования: историческое и теоретическое рассмотрение концепций, источниковедческий и нарратологический анализ наиболее известных случаев множественной личности и диссоциации.

Гипотезы исследования:

1. Знания о психологической полиморфности человека присутствуют в до-современной, современной и постсовременной картинах мира человека в аспекте отношения между индивидом и миром.

2. В психологических знаниях о множественной личности выражен современный порядок персонализации, направленный на создание рационального и дисциплинированного субъекта Нового времени с унифицированным Я. Досовременный порядок персонализации выступает по отношению к преобладающему историческому типу как маргинальный.

3. Новоевропейская части истории множественной личности представляет собой патологизацию децентрированного досовременного Я с точки зрения способа построения унифицированного новоевропейского Я.

4. В знаниях о множественной личности рационально-дисциплинирующий (современный) и традиционалистский способы построения Я представлены соответственно парадигматическим и нарративным способами познания.

5. Формирование феномена множественной личности происходит во взаимодействии парадигмальных и наррадигмальных моментов знания. Положения, выносимые на защиту.

Теоретическое знание о психологической множественности разделяется на учения о полипсихизме (преимущественно досовременное знание), диссо-цианизм (преимущественно современное знание) и промежуточную группу теорий.

Знание о множественной личности представляет линию европейской психологии сознания, не прерывающуюся после появления альтернативных подходов - объективных психологий XX в. и учения о бессознательном (фрейдизм).

Корпус знаний о множественной личности состоит из парадигматических (естественнонаучных) и наррадигматических (литературных) текстов.

Научная новизна исследования. Тема множественной личности является для российской психологии новой. До сих пор это явление рассматривается исключительно в пределах традиционных психиатрических нозологий и гуманистических психотерапий. Но также и в мировой научной литературе отсутствуют ясные представления о месте множественной личности в развитии психологического знания.

Теоретическая и практическая значимость исследования. Мы надеемся, что наша работа будет способствовать ознакомлению психологов и психотерапевтов с феноменом большой теоретической и практической важности, расширит представление о предмете психологии и о его историческом развитии. В практическом плане она может способствовать ознакомлению практиков психотерапии с нарративно-дискурсивными способами описания личности, в том числе через критику существующих подходов.

Апробация работы.

Материалы диссертационного исследования были представлены на 2-ой региональной конференции практических психологов РГУ (Ростов-на-Дону,

2000), в Информационном Центре психотерапии (IZP e.V.) (Берлин, Германия,

2001) и на заседаниях кафедры психологии личности РГУ (1999-2001).

Результаты исследования используются в учебном процессе при чтении курса "История психологии" и спецкурса "Историческая психология" для студентов дневного и заочного отделения факультета психологии РГУ.

Структура диссертации.

Диссертация состоит из введения, четырёх глав, заключения и списка литературы на четырёх языках.

Заключение диссертации по теме «Общая психология, психология личности, история психологии», Федорова, Екатерина Леонидовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Фабула нашей диссертации состояла, во-первых, в фактологическом собирании идей, теорий и других материалов, касающихся знания о множественной личности в течение последних двух веков; а во-вторых, в установлении характера указанного знания, того, каким образом оно само участвует в создании феномена множественной личности. Стараясь не воспроизводить конструкциони-стскую точку зрения, в соответствии с которой множественность конструируется когнитивно-познавательными средствами науки, мы всё-таки склонялись к расширительному толкованию психологического знания и проверили указанную точку зрения на историческом материале. Наши гипотезы состояли в том, что:

1. Знания о психологической полиморфности человека присутствуют в до-современной, современной и постсовременной картинах мира человека в аспекте отношения между индивидом и миром.

2. В психологических знаниях о множественной личности выражен современный порядок персонализации, направленный на создание рационального и дисциплинированного субъекта Нового времени с унифицированным Я. Досовременный порядок персонализации выступает по отношению к преобладающему историческому типу как маргинальный.

3. Новоевропейская части истории множественной личности представляет собой патологизацию децентрированного досовременного Я с точки зрения способа построения унифицированного новоевропейского Я.

4. В знаниях о множественной личности рационально-дисциплинирующий (современный) и традиционалистский способы построения Я представлены соответственно парадигматическим и нарративным способами познания.

5. Формирование феномена множественной личности происходит во взаимодействии парадигмальных и наррадигмальных моментов знания.

Гипотезы сложились из признания неоспоримого значения литературной цивилизации для познания, особенно в Новое время и из необходимости вычленить дискурсивно-нарративные параметры психических процессов. В результате исследования мы пришли к следующим результатам.

Во-первых. Нами были выявлены основные подходы в знании о множественности. Они группируются в двух основных позициях: учения о полипсихизме и диссоцианизм. Первая позиция связана с традиционалистским взглядом на человека как на элемент одушевлённого мироздания. Учения о полипсихизме имеют досовременную, современную и постсовременную разновидности. В досовременную версию входят оккультные и оккультно-монотеистические взгляды, в современную - психофизический и психофизиологический параллелизм, в постсовременную - социальный конструкционизм. Вторая позиция представлена диссоцианизмом, который оформился в Новое время в результате патологизации архаической множественности, оттеснения её на периферию картины мира и в иррациональные, маргинальные типы поведения. Он разделяется на классический и неодиссоционизм. Между двумя вариантами знания о множественности существуют промежуточные версии, число которых увеличилось в последние десятилетия.

Во-вторых. Нами были прослежены обстоятельства развития знания о множественной личности в реальном историческом времени. Мы выделили основные этапы формирования представлений о множественности, начиная с предыстории новоевропейской науки в эпоху Возрождения. Мы констатировали историческую разнородность знания, в котором нами прослеживалось соотношение научной (парадигматической) и художественной (наррадигматиче-ской) составляющих. Подтвердилась гипотеза о маргинальном характере до-современного знания в контексте патологизации архаического феномена одержимости и переводе его в нозологию истерии. Взаимодействие обнаруживается и в обмене идеями, материалами между наукой и литературой, и внутри науки, использующей для описания множественных состояний своеобразный психиатрически-беллетристический дискурс. Мы делаем заключение, что при разрушении указанного альянса линия множественной психологии переживает упадок. Таким образом, была подтверждена гипотеза о взаимодействии парадигматических и наррадигматических моментов в знании.

В-третьих. Мы рассматривали организацию знания внутри широких эпистемологических конструкций психополитики и антропокультуры. Обнаружились точки соприкосновения с концепцией меморополитики. Последняя, по представлениям Я.Хэкинга, характерна для европейском обществе с конца позапрошлого века, её целью является замена метафизического конструкта души на эмпирические образования психологии. Однако мы выяснили, что со второй половины прошлого века эта психополитика существенно меняется.

В-четвёртых. Нами были проанализированы 24 наиболее известных историй множественной личности. Мы выявили изменения композиционных особенностей жанра, которые заключаются в разворачивании нарративных инстанций до полной сюжетно-композиционной структуры в классических случаях. Появления мультибиографий говорит о превращении историй множественной личности в комплексный продукт масс-медиа, что подтверждает нашу версию о смене психополитики в конце прошлого века и предположение о развитии феномена множественной личности внутри антропокультуры.

Исследуя нарративный аспект развития случаев множественной личности, мы выявили изменения композиции. В то время, как первые сообщения представляют собой отрывочные заметки со слабо намеченной повествовательной структурой, в более поздних историях намечается разделение повествовательных инстанций: (автор, персонаж, читатель) и более полная сюжетная композиция. В историях раздвоения, клинических и художественных, центральный сюжет состоит в разделении героя (пациента) на две субперсоны, одна из которых является исходной (базисной), а другая - отделившимся от неё антагонистом. Раздвоение может переходить в множественную диссоциацию, но исходная схема (для XIX в.) является дуалистической. Указанная схема выглядит наиболее понятной в нарратологическом контексте. Под сеткой симптомов присутствует более фундаментальная, бинарная схема, являющаяся раздвоением в строгом значении слова, которое персонализируется автором и другими участниками нарратологического процесса. Однако, начиная с мультибиогра-фий, обнаруживается кризис описания, связанный, очевидно, с нарушением равновесия в парадигмо-наррадигме в пользу первой и нарастанием критики беллетризирующих описаний со стороны объективной психиатрии. Авторство автора переходит в авторство одной из субличностей, вокруг которой происходит терапевтический процесс.

Эта технология отчасти воспроизводит интерактивную коммуникацию, применяемую в новейших масс-медиа. Она отличается от классической политики памяти и позволяет усомниться в неизменности базисных структур психологии множественной личности (и вообще психологии), сложившихся в конце позапрошлого века.

Список литературы диссертационного исследования кандидат психологических наук Федорова, Екатерина Леонидовна, 2001 год

1. Бехтерев В.М. Душевные болезни как болезни личности. Вопросы изучения и воспитания личности. Петроград: Андреев и сыновья, 1920. -303с.

2. Бергсон А. Творческая эволюция. М.: Канон-пресс, 1998. - 382с.

3. Голант Р.Я. О расстройствах памяти. Л.: Наука, 1935. — 154с.

4. Джемс В. Научные основы психологии. СПб.: Изд-во. Поплавского, 1902. - 284с.

5. Йейтс Ф. Искусство памяти. СПб.: Университетская книга, 1997. - 499с.

6. Лароз Л. Преступление Германа Шульца. // Русская мысль, 1912, №8. -С.37-64.

7. Ленг Р. Расколотое "Я". СПб.: Белый кролик, 1995. - 352с.

8. Меграбян А.А. О природе индивидуального сознания. — Ереван.: Айастан, 1959.-204с.

9. Меграбян А.А. Деперсонализация. Ереван.: Айастан, 1962. - 189с.

10. Перлз Ф. Опыты психологии самопознания. М.: Институт общегуманитарных исследований, 1993. - 303с.

11. Рейнуотер Дж. Это в ваших силах. Как стать собственным психотерапевтом. М.: Прогресс, 1992. - 239с.

12. Рибо Т. Болезни личности. М.: Изд-во Собашникова, 1887. - 185с.

13. Рибо Т. Воля в нормальном и болезненном состояниях. — СПб.: Изд-во Поплавского, 1894.-208с.

14. Рожнов В.Е. Гипнотерапия. Руководство по психотерапии. Ташкент: Медицина, 1979. - С.43-54.

15. Тарт Ч. Состояния сознания. Магический кристалл. М.: Република, 1992. -С. 180-247.

16. Тэн И. Об уме и познании. М.: Изд-во Чичерина, 1872. - 237с.

17. Фресс П., Пиаже Ж. Экспериментальная психология. М.: Прогресс, 1966, вып. 1-2. - С. 15-98.

18. Шарко Ж. Поликлинические лекции. СПб.: Изд-во Поплавского, 1889. -252с.

19. Шерток Л., де Соссюр Р. Рождение психоанализа. От Месмера до Фрейда. М.: Прогресс, 1991. - 287с.

20. Шкуратов В.А. Психика. Культура. История. Ростов-на-Дону: Изд-во РГУ, 1990.-252с.

21. Шкуратов В.А. Двойники. Эпизод письменной ментальности Х1Хв. Российское сознание: психология, феноменология, культура. Самара: Изд-во СГПУ, 1994. - С. 124-157.

22. Шкуратов В.А. Роберт Бертон Анатомия меланхолии. Культурология. -Ростов-на-Дону: Феникс, 1995. - С.499-516.

23. Шкуратов В.А. Иван Ермолаевич и Глеб Иванович: дописьменная ментальность в зеркале письменного сознания. / Психологический вестник РГУ, 1996, вып.1, ч.1.-С.36-57.

24. Шкуратов В.А. Историческая психология. Изд. 2-е, расширенное. М.: Смысл, 1997.-505с.

25. Шкуратов В.А. Первобытная культура. / История культуры. Ростов-на-Дону: Феникс, 2001. - С.6-26.

26. Цвейг С. Врачевание и психика. Месмер. Бекер-Эдди. Фрейд. М.: Изд-во политической литературы, 1992. - 394с.

27. Юнг К.Г. Парацельс. Феномен духа в искусстве и науке. М.: Ренессанс, 1992. - С. 17-28.

28. Юнг К.Г. Синхронистичность. М.: Рефл-бук, 1997. - 394с.

29. Якобсон Р. Два аспекта языка и два типа афазических нарушений. / Теория метафоры. М.: Наука, 1990. - С.32-48.

30. Adityanjee R., Khandelwal S. Current status of Multiple Personality Disorder in India. // Am. J. Psychiatry, 1989, 146. P.1607-1610.

31. Aldridge-Morris R. Multiple Personality: An Exercise in Deception. London: SagePubl, 1989.-316p.

32. Allison R.B., Schwarz Т. Minds in Many Pieces. New York: Rawson, 1980. -286p.

33. Assagioli R. Psychosynthesis. New York, 1971. - 188p.

34. Assagioli R. The Act of Will. New York, 1973. - 283p.

35. Azam E. Note sur le sommeil nerveux ou hypnotisme. // Archives generales de medecine, janvier 1860. 216p.

36. Azam E. Amnesie periodique ou doublemant de la vie. // Revue scientifique, 1876, X.-P.481-489.

37. Azam E. Hypnotisme. Double conscience et alternations de la personnalite. -Paris: Bailliere, 1887. 213p.

38. Beahrs J.O. Unity and Multiplicity. Multilevel Consciousness of Self in Hypnosis, Psychiatric Disorder and Mental Health. New York: Brunner/Mazel Publishers, 1982. - 229p.

39. Bertrand A.J.F. Traite du somnambulisme et des differentes modifications qu il presente. Paris: Dentu, 1823. - 28 lp.

40. Bernheim H. De suggestion dans 1 etat hypnotique et dans 1 etat de veille. -Paris: Doin, 1884. 289p.

41. Binet A. Les Alternations de la personnalite. Paris: Chahine, 1892. - 179p.

42. Bircher-Brenner M. Der Menschenseele Not. // Erkankung und Gesundung, Zurich, Wendenpunkt-Verlag, bd.2, 1933. 620s.

43. Boring E.A. History of Experimental Psychology. New York, 1929. - 283p.

44. Bowers K. Dissociation in Hypnosis and Multiple Personality Disorder. // Am. J. Psychiatry, 1991, 149, №5.-P.155-176.

45. Braid J. Neurypnology or the Rationale of nervous sleep considered in relation with animal magnetism. Illustrated by numerous cases of its successful application in the relief and cure of disease. London: J. Churchill, 1843. -217p.

46. Brentano C. Lebensumriss der Anna Katharina Emmerich. Berlin: Seidel, 1839.- 102s.47,48