Парафраза сакрального текста: лингвокультурологические аспекты поэтики тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, кандидат филологических наук Шкондирова, Марина Васильевна

• Шкондирова, Марина Васильевна
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Шкондирова, Марина Васильевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. СОВРЕМЕННАЯ ПАРАФРАЗА САКРАЛЬНОГО ТЕКСТА: ПОЭТИКА И ПРОБЛЕМА ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКОЙ ТРАНСФОРМАЦИИ.

1.1 Парафраза сакрального текста как теоретическая проблема лингвокультурологии.

1.2 Сильные позиции текстовых знаков в парафразе.

1.3 Концепция главного героя в парафразе: проблема речевой инверсии.

1.4 «Сверхчеловеческое» как речевая ситуация.

1.5 Парафраза кульминационных событий текста.

1.6 Парафраза сакрального текста как феномен массовой культуры.

1.7 Парафраза сакрального текста как объект критического осмысления.

ГЛАВА 2. АВТОРСКИЕ КОНЦЕПЦИИ ПАРАФРАЗЫ: ТИПОЛОГИЯ, СРАВНИТЕЛЬНЫЙ АНАЛИЗ, ЛИНГВОКУЛЬТУРОЛОГИЧЕСКИЙ КОНТЕКСТ.

2.1 Поэтика классической парафразы в лингвокультурологическом контексте средневековья: поэма Нонна из Хмима «Парафраза Святого Евангелия от Иоанна».

2.2 Поэтика художественио-исторической парафразы в лингвокультуологическом контексте XIX века: книга

Э.Ренана «Жизнь Иисуса».

2.3 Поэтика экзистенциальной парафразы в лиигвокультурологическом контексте XX века: книга Ф.Мориака «Жизнь Иисуса».

2.4 Поэтика дидактической парафразы в лиигвокультурологическом контексте религиозно-художественного сознания: роман И.Мицовой «Следуй за Мной».

2.5 Роман Н.Мейлера и роман М.Булгакова «Мастер и Маргарита»: сравнительный анализ лингвокультурологических моделей парафразы.

2.6 Концепции языковой личности в парафразах сакрального текста.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Парафраза сакрального текста: лингвокультурологические аспекты поэтики»

Актуальность исследования. В мировой культуре и в истории языка особое место занимают тексты, которые выходят за временные пределы своего создания и свободно существуют в интеллектуальном и духовном пространстве, в последние десятилетия часто называемом пространством интертекстуальным. Есть истории - прежде всего к ним относятся античные и библейские сюжеты, располагающие к новым пересказам давно известных событий, закрепленных в художественном повествовании. Интерес к ним сохраняется на высоком уровне, парафраза становится закономерным методом поддержания интереса к великому прошлому культуры. Во-первых, популярность парафразы свидетельствует о том, что есть повествования-архетипы, речевые каноны, способные преодолевать родные для себя контексты и сообщать нечто духовно и эстетически важное новым историческим контекстам, «большому времени», нуждающемся в архетипах для выявления неких доминант развития. Во-вторых, интерес к парафразе показывает, что одной из важных составляющих речевого процесса является прочтение значимых текстов в современных традициях, что позволяет сохранить всем известную фабулу, придав ей новый, соответствующей эпохе прочтения смысл. Образы великих традиций утрачивают многие архаические, ритуальные значения и подчиняются методологиям нового времени, помогая творцу и его читателям динамизировать процессы самоидентификации с помощью архетипических сюжетов. Этот аспект парафразы предполагает передачу той или иной древней истории как вполне современного события, если не по форме, то по духовному соответствию внутренним потребностям современного человека. В-третьих, особое значение парафразы в культуре XX - XXI веков говорит о значительном игровом потенциале модернизма и постмодернизма, которые избавляются от подчеркнуто уважительного отношения к традиции, начинают так «пересказывать» сюжеты минувших эпох, что появляется мысль о какой-то иронической власти современного художника над широко известными историями. Это уже не только желание нового времени проявить свою сущность в контакте с архетипическими образами, но и уверенность в необходимости инверсии как метода трансформации. Парафраза, сохраняя, как правило, ценностное ядро сюжета, позволяет чувствовать и понимать изменения, происходящие в культуре и языке, осознавать культуру как динамичный речевой процесс. Когда в сознании встречаются и сталкиваются Христос канонических Евангелий, Христос церковной жизни и герой Нормана Мейлера по имени Иисус, легче наблюдать за происшедшими за века изменениями в риторике. Парафраза всегда приводит к встрече разных языковых личностей, преодолевающих временные ограничения и оказывающихся «лицом к лицу». Промежуточные звенья культуры уходят на второй план, читатель видит, как одно и то же имя, близкие события сталкивают «древность» и «современность». Пересказ архетипических историй - творческая ситуация, значимая для самоидеитификации языка: современная культура, вновь рассказывающая о былых событиях, выявляет свои основные потенции, дает прогноз о собственном развитии.

Новизна исследования. Парафраза сакрального текста (канонических Евангелий) впервые изучается как целостная лингвокультурологическая проблема, позволяющая сделать научные выводы: 1) о разных типах парафразирования, предполагающего согласие или несогласие с сюжетом и стилем первоисточника; 2) об интерпретационных кодах и методах восприятия парафраз; 3) о языковых личностях, ответственных за парафразы сакрального текста.

Объект исследования - парафраза сакрального (евангельского) текста как языковой и лингвокультурологический феномен, как система методов творческого (диалогического, иногда неизбежно конфликтного) пересказа архетипической истории с компромиссным сохранением внешней формы и актуализацией внутреннего содержания.

Предмет исследования - лингвистические и лингвокультурологические аспекты корректного, расширяющего изложения или субъективной инверсии, трансформации сакрального текста.

Материало.м исследовании стали художественные тексты и тексты, по принципам своей организации сближающиеся с художественной словесностью: поэма Нонна из Хмима «Деяния Иисуса: Парафраза Святого Евангелия от Иоанна», книги Э. Ренана («Жизнь Иисуса») и Ф. Мориака («Жизнь Иисуса»), роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», роман И. Мицовой «Следуй за Мной», роман II. Мейлера «Евангелие от Сына Божия». Ключевую позицию занимает текст американского писателя. Объясним причины специального обращения именно к этому произведению. 1) Роман Н. Мейлера - последний по времени текст, являющийся парафразой евангельских событий и получивший при этом всемирную известность, отраженную в переводе на многие языки. Отчасти в этой известности «виноват» сам сюжет, не менее важна значимость Мейлера как знаменитого автора. Когда писатель, имеющий имя, обращается к парафразе классических сюжетов, интерес только усиливается. 2) Роман Н. Мейлера отвечает основному признаку парафразы - воспроизведению основных событий первоисточника, которое становится основой для дальнейших художественных истолкований. «Евангелие от Сына Божия» вполне можно назвать парафразой. 3) Роман Н. Мейлера представляется нам знаковым событием рубежа веков и тысячелетий, по крайней мере, знаковым для судеб парафразы. Подробнее об этом речь пойдет в основном тексте диссертации, здесь подчеркнем главное. Рассматривая «Евангелие от Сына Божия», мы видим, как внешнее соответствие евангельским событиям, желание их добросовестно пересказать совершенно не согласуется с мировоззренческими и языковыми основами произведения, которые вступают в противоречие с формально закономерным воспроизведением событий жизни Иисуса Христа. Роман Н. Мейлера - инверсионная парафраза, парафраза-трансформация.

Обоснуем присутствие других текстов в нашей диссертационной работе. «Деяния Иисуса» («Парафраза Святого Евангелия от Иоанна») - пример классического «пересказа» новозаветной истории в византийской традиции. С одной стороны, сравнение поэмы Нонна из Хмима с романом Мейлера проблематично, ведь восточнохристианская религиозность и современный американский скептицизм находятся на совершенно разных полюсах отношения к истории Христа. С другой стороны, такое сопоставление кажется нам необходимым, так как показывает, как изменились за века цели и задачи парафразы. «Деяния Иисуса» читались в византийских храмах, позволяя средневековым грекам услышать Евангелие на языке Гомера. «Евангелие от Сына Божия» многим христианам наших дней представляется кощунством, несмотря на воспроизведение основных евангельских событий. «Жизнь Иисуса» Э. Ренана задумано как историческое сочинение, рассказывающее историю Нового Завета в контексте позитивистского сознания. Но в науке нередко текст Ренана называют «романом»: метод французского историка сближается с художественными методами романистов XIX века, которые делали акцент на психологической стороне описываемых событий. Так поступает и Ренан, отказываясь от признания чудес и воспринимая евангельскую историю как психологический роман. Трудно переоценить значение «Жизни Иисуса» для всех последующих парафраз, в том числе для мейлеровского романа. Ф. Мориак тоже назвал свою книгу (заметно уступающую в объеме книге Ренана) «Жизнь Иисуса», но для него Иисус -не только гениальный человек, но Богочеловек, без которого невозможно спасение. В романе Нормана Мейлера Иисус признается Сыном Бога (как в книге Мориака), но при этом мировоззрение Мейлера значительно ближе к книге Ренана, что позволяет поставить вопрос о формальном следовании сюжета при устойчивой инверсии содержания и религиозного мышления.

Роман И. Мицовой «Следуй за Мной!» написан, как и «Евангелие от Сына Божия», на рубеже двух тысячелетий. Конечно, Инга Мицова не так известна, как Норман Мейлер, но это не значит, что ее произведение менее значимо, чем парафраза американского писателя. Более того, мы считаем, что роман Мицовой в сравнении с «Евангелием от Сына Божия» позволяет оценить, какой тип современной парафразы сегодня имеет шанс на коммерческий успех, а какой тип парафразы может быть оценен читателями-христианами, но вряд ли может надеяться на значительный тираж и удачную судьбу в книжном бизнесе. Особо надо сказать о романе М. Булгакова «Мастер и Маргарита». «Ершалаимские главы» остаются на данный момент самой изученной парафразой в современной критике. Познакомившись с критическими и литературоведческими работами о романе Булгакова, мы отказались от объемного сопоставления сюжета и образов этого произведения с образами и сюжетом мейлеровского романа, сосредоточившись на теоретических аспектах парафразы в «Романе Мастера», о чем в булгаковедении писалось значительно реже.

Цель исследования - изучение парафразы сакрального текста как лингвокультурологического феномена, как корректного изложения или языковой трансформации знакового сюжета в речевых контекстах, удаленных от первоисточника.

Основные задачи.

1. Обратившись к лингвистическим, лингвокультурологическим и литературоведческим исследованиям, к достижениям в области изучения художественного текста, рассмотреть парафразу как теоретическую проблему современной науки о языке.

2. Рассмотреть сильные позиции текстовых знаков в избранных парафразах, обратив особое внимание на заглавия, ключевые имена, авторские комментарии и прецедентные тексты.

3. Исследовать один из самых значимых повествовательных уровней парафразы сакрального текста, на котором происходит речевое становление «сверхчеловеческих» образов, уточняющих представление о языковой личности, ответственной за тот или иной «пересказ» событий Священной Истории Нового Завета.

4. Сделать описание лингвокультурологических контекстов, в которых создаются изучаемые в работе парафразы; определить основные интерпретационные коды, позволяющие адекватно прочитать тексты, сюжетно восходящие к евангельским событиям.

5. Поставить вопрос о поэтике парафразы в разные литературно-исторические эпохи, обратившись к текстам Нонна из Хмима, Э. Ренана, Ф. Мориака, И. Мицовой, М. Булгакова. Это позволит оценить и сюжетные доминанты конкретных произведений, и особые потенции ключевого для данного исследования текста (романа Н. Мейлера), раскрывающего дополнительные смыслы на фоне других парафраз общего первоисточника.

6. Предложить сравнительную модель стилистического конфликта литературной парафразы и евангельского первоисточника па примере романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита».

7. Произвести сравнительно-сопоставительный анализ языковых личностей, ответственных за изучаемые в работе парафразы сакрального текста.

Методология исследовании. 1) Методы лингвистического изучения процесса перифразирования, обобщенные в диссертации Е.Б. Тхорик «Семантико-синтаксические разновидности перифразирования (на материале русского и английского языков)» (Краснодар, 1998). 2) Методы лингвистического анализа художественного текста, обобщенные в книге В.А. Лукина «Художественный текст. Основы лингвистической теории» (Москва, 2005). 3) Методы лингвокультурологического изучения проблемы взаимодействия языковой и теологической реальностей, обобщенные в книге Н.Б. Мечковской «Язык и религия» (Москва, 1998). 4) Методы многоаспектного изучения феномена «языковая личность» одного из смысловых центров в антропологическом направлении современной лингвистики. 5) Методы изучения поэтики художественного текста, представленные в монографиях Д.С. Лихачева («Поэтика древнерусской литературы») и С.С. Аверинцева («Поэтика ранневизантийской литературы»).

Апробация исследования. Результаты диссертационного исследования внедрены в учебный процесс в качестве лекционного материала по курсу «Иностранный язык» в объеме 72 ч и курсу «Деловой иностранный язык» в объеме 64 ч по специальности печати и журналистики Кубанского социально-экономического института.

Научно-практическая значимость исследования. Результаты исследования могут быть использованы при разработке: вузовских курсов по теории языка - разделов, посвященных становлению и трансформации языковой личности; вузовских курсов по теории словесности - раздела, посвященного жанровым формам, проходящим через разные исторические эпохи; вузовских курсов по культурологии, позволяющих выявить особенности массовой культуры в области ее интереса к устойчивым, классическим сюжетам.

Структура исследования. Диссертационная работа состоит из введения, двух глав, заключения и списка использованной литературы. Общее число страниц диссертационного текста - 192. Основные положения, выносимые на защиту.

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Шкондирова, Марина Васильевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Изучая роман Нормана Мейлсра «Евангелие от Сына Божия» как парафразу Евангелия, мы стремились выявить основную идею, целостную мысль авторского обращения к сюжету, который всем хорошо известен и без помощи литературы. На первый взгляд, американский писатель соответствует тому отношению к первоисточнику, которое можно назвать христианским: он сохраняет подавляющее большинство событий, кульминация его текста внешне совпадает с евангельской кульминацией, Иисус остается Сыном Бога, признающим, что есть и Бог, и дьявол. Но, как мы убедились, совпадение фабул отнюдь не свидетельствует о том, что автор остается в контексте религиозного сознания. Мейлеровская парафраза - это сохранение фабулы с очень серьезной инверсией духовной картины мира. Эта инверсия начинается уже с заглавия, когда Мейлер, используя ключевой знак (Евангелие), сопрягает его не с одним из евангелистов, а с самим Иисусом, превращая повествование от «третьего лица» в прямую речь, рассказ о первом пришествии Божьего Сына в исповедь героя, совпадающего в имени с новозаветным Христом. Парафраза, которая может показаться тщательно спланированным «пересказом» главных событий первоисточника, оказывается парафразой инверсионного типа - трансформацией, в которой прямая речь Иисуса наводит читателя на мысль о том, что Мейлер поставил перед собой задачу показать само сознание Сына Божьего, его внутренний мир, которой в канонических Евангелиях проявляет себя исключительно в диалогах и проповедях Христа, но - не во внутренних монологах.

Парафраза - «сказать то же самое, но другими словами». Важный вопрос: Мейлер говорит «то же самое» или нет? «Евангелие от Сына Божия» наглядно показывает, что сам пересказ событий значит далеко не все, главное - кто и как пересказывает то, о чем сообщают евангелисты. Основной прием Мейлера (Иисус - повествователь) ставит читателя один на один с героем, который отличается постоянной рефлексией, несовершенством чувств и мыслей, двусмысленностью оценок религиозного мира, каким-то общим недовольством жизиыо, которое не так-то просто скрыть.

Когда сравниваешь заголовок мейлеровского романа с заголовками других текстов, изучаемых в диссертации, убеждаешься, насколько американский писатель дальше от первоисточника. Нонн из Хмима с полным основанием назвал свой текст «Парафразой Святого Евангелия от Иоанна». Ренан в заголовке указал на то, что в его «романе» не стоит искать Богочеловека. Заголовок книги Мориака полемичен по отношению к ренановскому произведению, но не к каноническим Евангелиям. Название романа Мицовой - цитата. Булгаков не оставляет в заголовке следа «ершалаимских глав». Норман Мейлер уже в главном сильном знаке текста расширяет читательский «горизонт ожидания», обещая сенсацию. Разве не сенсация, когда о своей жизни рассказывает не внешний наблюдатель, а сам Иисус? Этот прием вводит «Евангелие от Сына Божия» в контекст массовой литературы. Именно в этом контексте, как нам кажется, проясняется одна из главных задач данной парафразы - поразить читателя сочетанием несочетаемого - изложение евангельских событий с исповедью Иисуса, чье сознание - главный предмет изображения в романе. Даже в киноискусстве, к образам которого мы обратились в последнем параграфе первой главы, нет такой очевидной инверсионной задачи. Фильмы Пазолини («Евангелие от Матфея»), Дзеффирелли («Иисус из Назарета»), Гибсона («Страсти Христовы»), ставшие классикой кинопереложения евангельской истории, вполне вписываются в контекст христианского мышления. Дело не в том, что во всех указанных картинах Иисус Христос - Сын Божий, который воскресает после смерти на кресте. Дело в другом - в этих фильмах нет стилистического кощунства, какого-то обидного для первоисточника упрощения, которое предпринимает Мейлер. Сложнее с фильмом Скорсезе («Последнее искушение Христа»), но режиссер не скрывает, что он экранизирует не само Евангелие, а роман Никоса Казандзакиса. Фильм посвящен испытаниям человеческого духа, а не «пересказу» событий Нового Завета. Мейлер избирает прием, который практически невозможен в кино: объективный «кадр» исчезает, уступая место внутренним «кадрам», которые резко меняют ракурс, позволяя читателю максимально приблизиться к Иисусу. Но, на наш взгляд, это мнимое приближение, потому что Мейлер опирается на совершенно иную систему ценностей. Он о ней не оповещает, но в исповеди героя центральной идеей оказывается скептицизм и слабость характера, которая препятствует появлению обязательной для христианства мысли о единстве Отца и Сына. В канонических Евангелиях Христос находится в конфликте с фарисеями, с сатаной, иногда - с учениками. Мейлер, сохраняя внешнюю событийную канву, отодвигает на второй план главные евангельские конфликты и стремится удивить читателя двумя новыми противостояниями - Иисуса с Богом и Иисуса с самим собой. Человеческая природа главного героя упрощается, наводя на мысль о том, что слова о «Сыне Божьем» не лишены авторской иронии. Как нам кажется, Мейлер уверен, что нет у Бога никакого Сына, да, и впрочем, Бога тоже нет. Заметим еще раз: это основная мысль подтекста, в самом тексте все вроде бы иначе, говорится о беседах с Отцом, о чудесах, о воскресении, о пребывании в вечности.

Любое слово в мейлеровском романе оказывается двусмысленным -еще и потому, что утрачена «абсолютная дистанция», характерная для евангелистов. Матфей и Марк, Лука и Иоанн, создавая свои тексты, ощущали, что они свидетели самого важного события, они много знают об этом событии, да и речи Христа сохранились, но до конца понять это событие нельзя, потому что Христос, обладая человеческой природы, все-таки Сын Бога, Значит, он здесь и не совсем здесь, потому что божественность нельзя познать рационально. Евангелисты знают, что они лишь ученики. Мысли об ученичестве в «Евангелии от Сына Божия» нет, нет, впрочем, и «абсолютной дистанции». Есть максимально расширенная «зона фамильярности», в которой читатель сближается с героем, узнает обо всех его слабостях, ошибках и сомнениях. Мейлеровский роман отличается эгоцентризмом речи, особой заинтересованностью в самом себе, но отнюдь не в ближнем. Иисус постоянно ищет ответ на вопрос - «Что это значит, быть Сыном Божьим?», и нельзя сказать, что ответ в ходе развития действия обнаруживается. Не поучение интересует романного Иисуса, а углубленная рефлексия.

Нельзя не заметить, что религиозная картина мира, формально сохраняясь в «Евангелии от Сына Божия», превращается в литературную фантазию. Когда Бог приобретает ярко выраженные антропоморфные черты, когда дьявол материализуется в ярком образе, трудно отделаться от мысли, что эта сверхчеловеческая сфера - всего лишь фантазия, ни к чему никого не обязывающая. И Бог, и дьявол, и Иисус отличаются многословием. Заметим, что в тех парафразах, с которыми мы сравниваем роман Нормана Мейлера, религиозная сфера показана с большей корректностью. В книгах Ренана, Мориака, Мицовой, Булгакова идет разговор о Боге, но он остается, прежде всего, внутренним нравственным образом, не смущающим читателя материализацией. В «Евангелии от Сына Божия» все иначе: создается ощущение, что автор стремится закрыть вопрос о тайне Христа, дать простые ответы на все вопросы читателя о мистическом характере происходящих а Евангелии событий.

Интересен, на наш взгляд, вопрос о реалистическом характере романа Мейлера. Вроде бы у Мейлера именно реалистическая задача -рассказать обо всем, как это было на самом деле. Но демифологизация, которую предпринимает писатель, не приближает нас к сути событий.

Не появляется и модернистская увлеченность, особая страстность, которая есть, например, в фильме Пазолини. Скорее, Мейлер ближе к постмодернизму с его уверенностью в том, что все великое кончилось и давно стало объектом для словесных экспериментов. Читая роман Мейлера, можно вспомнить о понятии «конца истории» или «постистории». Исчезает пафос, эмоции, которые создают жизнь, а потом поддерживают его. Есть образ Бога, есть образ дьявола и образ Ииуса, можно говорить о том, что сохраняются сцены искушения, проповедей, чудес, суда у Пилата, смерти на кресте, распятия и воскресения. В этом плане Евангелие «пересказано» верно, но это внешнее соответствие сюжету исключает одно самое важное составляющее всей библейской истории - необходимость веры. Конечно, роман - не Священное Писание, но должно же быть соответствие основным чувствам первоисточника! Этого соответствия нет совсем. Читая «Евангелие от Сына Божия», читатель не способен испытать сильных эмоций, потому что нет перед ним героев в значении древнего героизма, когда человек был готов умереть за идею, считал подобную смерть дорогой в бессмертие. У Мейлера Иисус - герой текста, но совсем не тот герой, который идет на крест как на подвиг, зная, во имя какого высокого дела он принимает страдания. Именно это мы и называем «постисторией»: остается память о событии, появляется желание детально событие пересказать, понять его логику, но при этом пропадает вера в величие и необходимость происшедшего. Если в Евангелии сомневаются ученики Иисуса, то в парафразе американского писателя сомневается он сам. Мейлеровский Иисус лишен духовной концентрации, ограничивающей сообщения о второстепенных предметах. Здесь «второстепенное» как раз и рвется на передний план. «Мир», который принципиально преодолевается в канонических текстах, в парафразе Мейлера интересует писателя больше всего. Именно поэтому дьявол достаточно органично действует на страницах

Евангелия от Сына Божия». Этот персонаж, одержимый «второстепенным»,здесь имеет право дерзко говорить с Иисусом, дерзко говорить с Богом.

Важно не только, то что есть в парафразе, имеет большое значение и то, чего в парафразе нет. В «Евангелии от Сына Божия» есть относительность всего происходящего в жизни Иисуса, но при этом отсутствуют полутона. Мейлеру не нужен развивающийся герой, его устраивает статичный Иисус, который остается одним и тем же на протяжении всего действия. Характерно, что в романе нет детей, отсутствует и детская психология, которая, по каноническим Евангелиям, значительно ближе к Богу, потому что еще не обременена лишними чувствами и мыслями. Нет контрастов, нет настоящей любви, как и настоящей ненависти, создающей подлинные конфликты. Нет погибших (косвенно оправдывается даже Иуда Искариот), но нет и спасенных. Трудно представить, что в мире под таким Богом и с таким Иисусом, созданных воображением Нормана Мейлера, могут оказаться ад и рай. Еще раз скажем: нет героев, которые могли бы выбрать один или другой путь. Лазарь воскресает, но тут же Иисус сообщает, что это воскрешение лишено всякой радости: герой говорит об ожидании червей, но не счастье преодоленной смерти. Много говорится о влечении к женщине (прежде всего, это относится к герою по имени Иисус). На уровне сюжета Иисус остается один, без женщины, но об влечении так много говорится, что трудно поверить в преодоление этого влечения. «Сын Божий» в романе «произносится», но не изображается.

Ясно, что Норман Мейлер стремится избавить читателя от влияния мифа. Погружение в сознание «мифологического героя» действительно способно уничтожить власть мифологических образов, превратить их в образы психологически, у Мейлера - в гротескно-психологические. Миф призывает читателя отдаться иллюзиям, испытать силу древних образов. В романе Иисус вспоминает об Иове - ветхозаветном страдальце, прошедшем через тяжелые испытания. Но вспоминать не значит соответствовать: мейлеровский Иисус - «Антииов». Если Иов библейский после утраты имущества, детей и здоровья, обратился к Богу с вопросами о справедливости, поставил себя равным Богу, призвал Всевышнего на суд, чтобы узнать о причинах случившейся несправедливости, то герой Мейлера далек от такого настроения, позволяющего говорить с Богом на равных.

В центре романа Мейлера - определенная концепция: Иисус показан сниженным героем, не вызывающим доверия. «Евангелие от Сына Божия» можно назвать концептуальной инверсионной парафразой, сохраняющей события, но меняющей саму структуру отношений Бога с Иисусом, Иисуса с учениками и читателями, читателя с Богом. Мейлеровская парафраза не сохраняет главного - ощущение значительности события, его прямого отношения к каждой человеческой душе. Поэму «Деяния Иисуса», написанную Нонном из Хмима, можно назвать художественно-богословской парафразой: использование гомеровского стиля, многочисленные эпитеты сохраняют главную евангельскую мысль о спасительном явлении Богочеловека. Книга Ренана «Жизнь Иисуса» - историко-реалистическая парафраза: как и Мейлер, Ренан стремится раскрыть «правду», но делает это, опираясь на многолетнее изучение обстоятельств событий, приведших к рождению христианства. Книга Мориака «Жизнь Иисуса» - экзистенциальная парафраза: Мориака не слишком интересуют исторические контексты, он стремится приблизить Христа к современному читателю, поразить его подвигом, который за века не утратил значения, не был отменен прогрессом в культуре. Роман Мицовой «Следуй за Мной» - религиозно-реалистическая парафраза: в своем объемном тексте Мицова стремится сохранить образ евангельского Христа как Богочеловека, «прочитав»

Евангелие как роман о трудном приближении человека к «психологии спасения». Роман Булгакова «Мастер и Маргарита» нельзя однозначно назвать парафразой, его мир сложнее. «Ершалаимские главы» (напомним, что это роман героя - Мастера) больше напоминают творческую полемику с первоисточником, чем его пересказ. Нам кажется важным, что Булгаков сохраняет трагический характер происходящего с Иешуа и Пилатом - особенно с римским прокуратором. Норман Мейлер не позволяет трагизму сохраниться.

Каждая парафраза стремится к какой-то цели. Нонн из Хмима хочет «спасти» гомеровское мышление, подчинить его решению главной христианской задачи спасения души. Ренан, восторженно относящийся к Иисусу, но не считающий его Богочеловеком, рассматривает христианство как самый высокий миф. Его цель - показать исторические обстоятельства этого мифа, показать Иисуса как самого светлого гения в земной истории, но только гения, религиозного лидера, а не священную личность. Мориак не скрывает, что он пытается показать человеку XX века, насколько «немифологичны», а конкретно жизненны призывы евангельского Христа. Цель Ренана можно назвать художественно-образовательной, цель Мориака религиозна. Как и цель Мицова, о чем она подробно сообщает в послесловии, называя свое произведение «евангельским романом». Цели Булгакова значительно сложнее. Ясно лишь, что вопрос о свободе выбора, об ответственности этого выбора был для автора «Мастера и Маргариты» одним из самых важных. Еще сложнее говорить о целях Нормана Мейлера, которого не интересует ни религия, ни история, ни художественное воспроизведение событий Евангелия. Если верно наше предположение о «постисторической» парафразе, отражающей мышление, исключающее веру и пафос, то можно предположить, что «скука» оказывается методом деконструкции, понижения уровня классического сюжета, полемики с христианской истории. При чтении «Евангелия от сына Божия» трудно отделаться от мысли, что скучно самому герою этого произведения.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Шкондирова, Марина Васильевна, 2007 год

1. Аверинцев С. Вечный образ // Слово, 1989, № 8.

2. Аверинцев С.С. Греческая «литература» и ближневосточная «словесность» (противостояние и встреча двух творческих принципов) // Типология и взаимодействие литератур Древнего мира, -М., 1971.

3. Аверинцев С. Два слова о том, до чего же трудно переводить библейскую поэзию // Новый Мир, 1998, № 1.

4. Аверинцев С.С. Поэтика ранневизантийской литературы, М., 1977.

5. Аверинцев С.С. Риск и неизбежность пересказа // Мень А. Сын Человеческий, М., 1991.

6. Амусин М. «Ваш роман вам принесет еще сюрпризы» (О специфике фантастического в «Мастере и Маргарите» // Вопросы литературы, 2005, № 2

7. Андреевская М.И. О «Мастере и Маргарите» // Литературное обозрение, 1991, № 5.

8. Андрусенко А. Подросток любых времен: О нравственно-религиозных исканиях Франсуа Мориака // Дет. лит. М., 1990, N 9.

9. Андрусенко, А. В. Творчество Франсуа Мориака и французская католическая литература XIX XX вв: Автореф. дис. канд. филол. наук / Лит. ин-т им. А. М. Горького, - М., 1995.

10. Античность и Библия в литературном процессе XX века: Коллективная монография / Татаринова Л.Н., Гончаров Ю.В., Чумаков С.Н., Татаринов A.B. Краснодар, 2001.

11. П.Апдайк Д. Чтоб камни сделались хлебами: Норман Мейлер и искушения Христа // Иностранная литература, 1998, № 5.

12. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания//Вопросы языкознания, 1997, № 1.

13. Ахманова О.С. Парафраза // Словарь лингвистических терминов, М., 1966.

14. Барт Р. От произведения к тексту // Барт Р. Избранные работы: Семиотика: Поэтика,- М., 1989.

15. Бартли У.У. Языковая игра // Людвиг Витгенштейн: человек и мыслитель, М., 1993.

16. Бахтин М.М. Эпос и роман {О методологии исследования романа) II Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики. Исследования разных лет, М., 1975.

17. Бельчиков Ю.А. Перифразы // Лингвистический энциклопедический словарь, М., 1990.

18. Белянин В.П. Психолингвистические аспекты художественного текста, М., 1988.

19. Берджесс Э. Человек из Назарета: Роман: Пер. с англ. В. Бублика под ред. В. Бабенко. М.: Текст, 2000.

20. Библейская энциклопедия, М., 1990.

21. Бройтман С.Н. Историческая поэтика. Учебное пособие, М., 2001.

22. Бультман, Р. Иисус Христос и мифология // Октябрь, 1995, № 12.

23. Буянова Л.Ю. Языковая личность как текст: Жизнь языка и язык жизни // Языковая личность: экспликация, восприятие и воздействие языка и речи: Монография, Краснодар, 1999.

24. Быков Д. Последняя. Нонна Слепакова. Полоса отчуждения // Новый Мир, 1999, №2.

25. Бэлза И.Ф. Партитуры Михаила Булгакова // Вопросы литературы, 1991, №5.

26. Вежбицкая А. Язык. Кульутра, Познание, М., 1977.

27. Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография, -М., 1977.

28. Винокур Г.О. Об изучении языка литературных произведений // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология, -М., 1997.

29. Вулис А.З. Роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита», М., 1991.

30. Гаврюшип Н. Литостротон, или Мастер без Маргариты // Вопросы литературы, 1991, № 8.

31. Гак В.Г. Языковые преобразования, М., 1998.

32. Галинская И.Л. Наследие Михаила Булгакова в современных толкованиях: Сб. науч. тр., М., 2003.

33. Гамарник Ю.Д. Евангелие от Норманна Мейлера // Христианство и американская культура: Тезисы докладов конференции (7-14 декабря 2000 г., МГУ), М., 2000.

34. Гаспаров Б.М. Из наблюдений над мотивной структурой романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Гаспаров Б.М. Литературные лейтмотивы. Очерки по истории русской литературы XX века, М., 1993.

35. Гаспаров Б.М. Новый Завет в произведениях М.А. Булгакова // http://mlis.ru/science/context/litera/novzavet.

36. Гаспаров Б.М. Язык. Память. Образ. Лингвистика языкового существования, М., 1996.

37. Гаспаров М.Л. Перифраз(а) // Литературный энциклопедический словарь, М., 1987.

38. Генис А. Три «Соляриса» // Звезда, 2003, № 4.

39. Гиро П. Разделы и направления стилистики и их проблематика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. IX. Лингвостилистика, М., 1990.

40. Демин М.В. Игра как специфический вид человеческой деятельности // Философские науки, 1983, № 2.

41. Дидактика художественного текста. Краснодар, 2005.

42. Дидактика художественного текста. Выпуск 2, Краснодар, 2007.

43. Дмитриев А. П. Тема «православие и русская литература» в публикациях последних лет // Рус. лит., 1995, № 1.

44. Долинин А. Набоков, Достоевский и достоевщина // Старое литературное обозрение, 2001, № 1.

45. Дунаев М.М. Рукописи не горят? (Анализ романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита»), Пермь, 2000.

46. Евгеньева О.Б. Влияние философско-религиозной концепции Блеза Паскаля на формирование этической системы Франсуа Мориака // Философские и эстетические традиции в зарубежных литературах, 1995.

47. Жинкин H.H. Язык речь - творчество: Избр. Труды, - М., 1998.

48. Жуков Пафнутий, священник. В защиту «подсудимого» романа // http://www.radonezh.ru/analytic/articles/?ID=266forprint.

49. Затонский Д.В. Модернизм и постмодернизм: Мысли об извечном коловращении изящных и неизящных искусств. Харьков; М., 2000.

50. Захарова A.B. Нонн Панопополитанский // Нонн Панополитанский. Деяния Иисуса, 1997.

51. Зверев А. "Ты видишь, ход веков подобен притче." // Иностранная литература, 1998, №5.

52. Зеркалов А. Воланд, Мефистофель и другие // Заметки о «теологии» романа М. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Наука и религия, 1987, №8,9.

53. Зеркалов А. Иисус из Назарета и Иешуа Га-Ноцри // Наука и религия, М., 1986, № 9.

54. Злобина А. Возвращение на землю // Иностранная литература, 1999, № 1.

55. Злобина А. Отражение настоящего // Новый Мир, 1996, № 9.

56. Ионин Л.Г. Две реальности «Мастера и Маргариты» // Вопросы философии, 1990, №2.

57. Исаева Н. Вариации на тему смерти // Вестник Европы, 203, № 10.

58. Исупов Н.Г. Второе рождение проблемы «игра и искусство» // Философские науки, 1974, № 5.

59. Казандзакис Н. Последнее искушение. Перевод с новогреческого и послесловие О.П. Цыбенко, М.: Лабиринт, 1999.

60. Канонические Евангелия. / Пер. с греч. В.П. Кузнецовой. Под ред. C.B. Лезова и C.B. Тищенко. Введ. C.B. Лезова. Статьи к евангелиям C.B. Лезова и C.B. Тищенко, М., 1993.

61. Кантор В. Лев Толстой: искушение неисторией // Вопросы литературы, 2000, № 4.

62. Канчуков Евг. Расслоение мастера // Литературное обозрение, 1991, №5.

63. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность, М., 1987.

64. Келеман Я. Семиотика художественного творчества,- М., 1977.

65. Кинобозрение Натальи Сиривли // Новый Мир, 2004, № 7.

66. Кириллова И. Литературное воплощение образа Христа // Вопросы литературы, 1991, № 8.

67. Киселева Л.Ф. Диалог добра и зла в романе Булгакова «Мастер и Маргарита» // Филологические науки, 1991, № 6.

68. Коган П. «И внял я неба содроганье.» // Вопросы литературы, 2002, № 4.

69. Кожина H.A. Заглавие художественного произведения: онтология, функции, типология // Проблемы структурной лингвистики, 1984, М, 1986.

70. Кожинов В.В. Роман эпос нового времени // Теория литературы. Основные проблемы в теоретическом освещении, Роды и жанры, -М., 1964.

71. Козлова М.С. Философия и язык, М., 1972.

72. Косиков Г.К. К теории романа (роман средневековый и роман Нового времени) // Проблема жанра в литературе Средневековья, -М., 1994.

73. Кржижановский С. Поэтика заглавий, М., 1931.

74. Кристева 10. Бахтин, слово, диалог и роман // Вестник Московского университета. Сер. 9. Филология, 1995, № 1.

75. Кротов Я. Христос под пером // Иностранная литература, 1998, № 5.

76. Кураев Андрей, дьякон. «Мастер и Маргарита»: за Христа или против?», М., 2004.

77. Левинг 10. В доме дураков: песни невинности, они же опыта // НЛО, 2003, № 62.

78. Лезов C.B. История и герменевтика в изучении Нового Завета, М., 1996.

79. Лекманов О. О чем написан роман «Мастер и Маргарита»? (Цитаты с комментарием) // НЛО, № 24 (1997).

80. Леонтьев А.А. Язык, речь, речевая деятельность, М., 1969.81 .Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы, Л., 1970.

81. Лосев А.Ф. Диалектика мифа, М., 1991.

82. Лотман Ю.М. Анализ поэтического текста, Л., 1972.

83. Лотман Ю.М. Структура художественного текста, М., 1970.

84. Лукин В.А. Художественный текст: Основы лингвистической теории. Аналитический минимум, М., 2005.

85. Между «верую!» и «не верю!»: Современная русская проза в поисках Бога // Дружба народов, М., 2003, № 6.

86. Мелетинский Е.М. О литературных архетипах, М., 1994.

87. Мелетинский Е.М. Поэтика мифа, М., 1976.

88. Мень А. В поисках подлинного Христа // Иностранная литература, 1991, №3.

89. Мень А. Евангельская история в художественной литературе // Мень А. Сын Человеческий, М., 1991.

90. Мечковская Н.Б. Язык и религия: Пособие для студентов гуманитарных вузов, М., 1998.

91. Мигин Г. Суд Пилата: (Евангельский сюжет в русской литературе XIX-XX вв.) // Литература в школе, М., 1994. № 1.

92. Михайлов A.A. Литература и философия языка // Логос, 1996, № 8.

93. Немец Г.П. Прагматика метаязыка, Киев, 1993.

94. Николаева О. Творчество или самоутверждение? // Новый мир, 1999, № 1.

95. Николаева Т.М. От звука к тексту, М., 2000.

96. Никулина H.A. Идея «жизнь Иисуса» в письменной культуре // Теория и экология разума, Тюмень, 2000.

97. Никулина H.A. Поиски метода. Книга Д.С. Мережковского «Иисус Неизвестный» и «Исторический Иисус» Д.Ф. Штрауса и Э. Репана // Культурологические проблемы развития региона, Тюмень, 1999.

98. Новикова М. Христос, Велес и Пилат: "Неохристианские" и "неоязыческие" мотивы в современной отечественной культуре // Новый мир, 1991, № 6.

99. Нодель Ф. Впереди Иисус Христос // Новое время. М., 1994, № 4.

100. Нуйкин А. Новое богоискательство и старые догмы // Новый мир, М., 1987, №4.

101. Нямцу А.Е. Идеи и образы Нового Завета в мировой литературе. Часть I, Черновцы, 1999.

102. Нямцу А.Е. Основы теории традиционных сюжетов, Черновцы, 2003.

103. Ю4.Павлючко И.П. Эмотивный аспект языковой личности автора художественного текста // Языковая личность: проблемы обозначения и понимания: Тез. Докладов, Волгоград, 1997.

104. Палиевский П.В. Последняя книга М. Булгакова // Палиевский П.В. Литература и теория, М., 1979.

105. Парафраз//Поэтический словарь, М., 1966.

106. Парафраза // http://encycl.accoona.ru/?id=46331.

107. Парафраза// ttp://www.ssl 1.mnogosmenka.ru/ssl 10091/ssl 10097.htm.

108. Пеньковский А.Б. Нина. Культурный миф русской литературы в лингвистическом освещении, М., 1999.

109. Першин М., дьякон. «Мастер и Маргарита»: Господь глазами «очевидца» // http://www.ao.ortodoxy.ru/arch/022/022-persh.htm.

110. Поспелов Д.А. Христианский «эпос» Нонна // Нонн из Хмима. Деяния Иисуса: Парафраза Святого Евангелия от Иоанна, 2004.

111. Рассадин С. Булгаков, победивший самого себя // Новая газета, 2002, 14 октября; http://2002.novayagazeta.ru/nomer/2002/76n/n76n-s3 9. shtml.

112. Рахматуллин Р. Небо над Москвой: Второй Иерусалим Михаила Булгакова // Ex. Libris Н.Г. М., 2001,24 мая.

113. Ребель Г. Кто «виноват во всем этом?» // Вопросы литературы, 2007, № 1.

114. Ревзина О.Г. Лингвистические основы интертекстуальности // Текст. Интертекст. Культура. Материалы международной научной конференции, М., 201.

115. Ремизова М. .Или ждать нам другого? //Дружба народов, 2003, № 6.

116. Ривкинд А. В. К вопросу о художественном авторстве ершалаимских глав романа «Мастер и Маргарита» // Проблемы эволюции русской литературы XX века, М., 1995, Вып.2.

117. Розанов 10. В. Христианский апокриф в литературе русского модернизма: парадоксы восприятия // Христианский мир: религия, культура, этнос, 2000.

118. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира, М., 1988.

119. Руднев В.П. Словарь культуры XX века. М., 1997.

120. Савельева O.A. Русский апокрифический Христос: к постановке проблемы // Slavia Orientalis. 2003. № 2 http://www.philology.ru/literature2/savelyeva-03htm.

121. Сарнов Б. «И стать достояньем доцента.» // Вопросы литературы, 2006, № 3.

122. Сарнов Б. М. Каждому по его вере. (О романе Михаила Булгакова «Мастер и Маргарита»), - М., 1998.

123. Семенова С. "Всю ночь читал я Твой Завет.": Образ Христа в современном романе // Новый мир, 1989, №11.

124. Семенова, С. Христос и мы // Дружба народов, М., 2000, № 1

125. Серегин А. Владимир Соловьев и «новое иррелигиозное сознание» //Новый Мир, 2001, №2.

126. Смирнов А. Путь к «Вишневому переулку» // Новый Мир. 2001. № 11.

127. Смит Дж. Б. Тематическая структура и тематическая сложность // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. IX. - Лингвостилистика. -М., 1980.

128. Соколов Б. Расшифрованный Булгаков. Тайны «Мастера и Маргариты». М., 2005.

129. Степанов Ю.С. Перифразы // Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. Семиологическая грамматика. М., 1981.

130. Сурова 0.10. Человек в модернистской культуре // Зарубежная литература второго тысячелетия. 1000 2000, - М., 2001.

131. Сухих И. Евангелие от Михаила (1928-1940. «Мастер и Маргарита» М. Булгакова) // Звезда, 2006, № 6.

132. Татаринов A.B. Библейский сюжет и его становление в литературном процессе средних веков и Возрождения, Краснодар, 2000.

133. Татаринов A.B. Жанровая природа и нравственная философия художественных текстов о евангельских событиях. Краснодар, 2005.

134. Толковая Библия; или Комментарий на все книги Св. Писания Ветхого и Нового Завета. Т. 8. Стокгольм, 1987.

135. Тростников В. М. «Встал Иисус на месте ровнем.» // Лит. учеба. -М., 1994. №5.

136. Трубецкой С.Н. Ренан и его философия // Литературное обозрение, 1993, №3/4.

137. Тхорик В.И. Языковая личность в аспекте лингвокультурологических характеристик: Монография. Краснодар, 2000.

138. Тхорик Е.Б. Семантико-синтаксические разновидности перифразирования (на материале русского и английского языков). Диссертация на соискание ученой степени кандидата филологических наук. Краснодар, 1998.

139. Тынянов Ю.Н. О литературной эволюции // Русская словесность. От теории словесности к структуре текста: Антология. М., 1997.

140. Тюпа В.И. Аналитика художественного (введение в литературоведческий анализ). М., 2001.

141. Фрай Н. Критическим путем. Великий код: Библия и литература // Вопросы литературы, 1991, № 9/10.

142. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра. М., 1997.

143. Фромм Э. Догмат о Христе. М., 1998.

144. Хализев В.Е. Теория литературы. -М., 2000.

145. Чегодаева М. Воланд адвокат Иешуа // Независимая газета. 2005. 31 мая.

146. Четина Е.М. Евангельские образы, сюжеты, мотивы в художественной культуре: Проблемы интерпретации. М., 1998.

147. Щевеликов 10. Интеллектуальный сатанизм. Роман М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» глазами православного человека // http://zhurnal.lib.rU/s/shevelikovin/ura.shtml.

148. Элиаде М. Избранные сочинения. Очерки сравнительного религиоведения. М., 1999.

149. Юзефович Jl. Оппозиционеры, но не карбонарии // Новый Мир, 1995, №3.

150. Яблоков Е.А. Художественный мир Михаила Булгакова. М., 2001.

151. Яблоков Е.А. «Я часть той силы.»: Этическая проблематика романа М.А. Булгакова «Мастер и Маргарита» // Русская литература, 1988, №2.

152. A Conversation with Norman Mailer and Dr. Christopher M. Leighton // The Institute for Christian and Jewish Studies, Volume 8, Autumn, 1998.

153. Alter R., Kermode F. The Literary Guide to the Bible. The Belknap Press of Harvard University Press, Cambridge, Massachusetts, 1994.

154. Barge L. From Transcendentalism to Naturalism: Images of Jesus in American Literature // http://www.mobap.edU/academics/fl/journal/3.2/barge.asp.

155. Barrat A. Between two worlds: A crit. introd. To «The Master and Margarita». Oxford, 1987.

156. Bethea D.M. History as hippodrome: The apocalyptic horse and rider in «The Master and Margarita» // Russ. Rev. Stanford. 1982. Vol. 41. № 4.

157. Birney A. The Literary Lives of Jesus: An International Bibliography of Poetry, Drama, Fiction and Criticism. Garland Publishing. Inc., New York, 1989.

158. Bottum J. Mailer's Jesus // First Things, 1997, August/September.

159. Brown A.S. Modernist Apocrypha: Contexts of the Gospel Plot in Russian Modernism. University of California, Berkeley, Fall, 1998.

160. Davies, J. M. Q. Bulgakov : Atheist or "Militant Old Believer"? : The Master and Margarita Reconsidered. Australian Slavonic and East European Studies vol. 6. no.l (1992): 125-134.

161. Ericson, Edward E.The Apocalyptic Vision of Mikhail Bulgakov's AThe Master and Margarita@. Lewiston: E. Mellen Press. 1991. 204 p. (Studies in Slavic language and literature; vol. 6.

162. Fowler, Margarita. The Continuing Faustian Tradition : in Bulgakov's The Master and Margarita. M.A. ids., University of Manitoba (Canada,) 1991.

163. Fewkes R.M. The Gospel According to Norman Mailer // http://www.firstparishnorwell.org/sermons/mailer.htm.

164. Galloway P. Dissatisfied with the four Gospels, Norman Mailer produces his own account of the life of Jesus // Chicago Tribune, May 17, 1997.

165. Glenny M. Existential thought in Bulgakov's «The Master and Margarita» // Canad.-Americ. Slavic studies, j. Vol. 15, № 2/3.

166. Gray P. Using the Lord'name. Norman Mailer's new novel // Time, April, 28, 1997.

167. Haber E.S. The mythic structure of Bulgakov's «The Master and Margarita» // Russ. rev. Stanford, 1975, Vol. 34, № 4.

168. Kafka P. Double-crossed. Norman Mailer and his ex-wife both have books out this season. Each tells its own version of the gospel II http://www.bostonphoenix.com/altl/archive/books/review/0697/M AILER.html.

169. Kakutani M. Norman Mailer's Perception of Jesus // http://www.pulitzer.Org/year/1998/criticism/works/4.html.

170. Landenhorst G. The Rediscovery of Jesus as a Literary Figure // Literature and Theology, vol.9, № 1, March 1995.

171. Pelican J. Jesus through the Centuries: His Place in the History of Culture. New York: Harper&Row. 1985.

172. Phy A.S. Retelling the Greatest Story Ever Told // The Bible and Popular Culture in America. Fortress Press. Philadelphia. 1985.

173. Price R. Christ a fiction 11 http://www.infidels.org/library/modern/robertprice/riction.html.

174. Price R. Mailer, Mark, Luke and John 11 New York Times, 1997, May 4.

175. Williams G. Some difficulties in the interpretation of Bulgakov's «The Master and Margarita» and the advantages of a Manichean approach, with some notes on Tolstoi's influence on the novel // Slavonic and East Europ. rev. L., 1990. Vol. 68, № 2.

176. Ziolkowski T. Fictional Transfigurations of Jesus. Princeton University Press. Princeton, 1972.

177. СПИСОК ИЛЛЮСТРИРОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

178. Булгаков М. «Мастер и Маргарита». М., 2004.

179. Мейлер Н. Евангелие от Сына Божия: Роман / Пер. с англ. О. Варшавер, М.: Махаон, 2001.

180. Мицова И. «Следуй за Мной». Евангельский роман. М., 2000.

181. Мориак Ф. Жизнь Иисуса: Пер. с франц. / Под ред. З.А. Маслениковой, М.: Мир, 1991.

182. Нонн из Хмима. Деяния Иисуса: Парафраза Святого Евангелия от Иоанна / Пер. с др—греч. Ю.А. Голубца, Д.А. Поспелова, A.B. Маркова, 2004.

183. Ренан Э. Жизнь Иисуса. М., 1991

184. Mailer N. The Gospel According to the Son. New York, 1997