"Русский вопрос" и его влияние на внутреннюю и внешнюю политику России: Начало XVIII - начало XXI вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук Соловей, Валерий Дмитриевич

  • Соловей, Валерий Дмитриевич
  • доктор исторических наукдоктор исторических наук
  • 2005, Москва
  • Специальность ВАК РФ07.00.02
  • Количество страниц 454
Соловей, Валерий Дмитриевич. "Русский вопрос" и его влияние на внутреннюю и внешнюю политику России: Начало XVIII - начало XXI вв.: дис. доктор исторических наук: 07.00.02 - Отечественная история. Москва. 2005. 454 с.

Оглавление диссертации доктор исторических наук Соловей, Валерий Дмитриевич

Введение

Раздел I. Теоретико-методологические аспекты изучения «русского вопроса»

Раздел II. «Русский вопрос» и внутренняя политика России в меняющемся историческом контексте

Раздел III. Исторические константы русского национального сознания и их влияние на эволюцию внешней политики России

Раздел IV. «Русский вопрос» и политика на современном этапе отечественной истории

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Отечественная история», 07.00.02 шифр ВАК

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «"Русский вопрос" и его влияние на внутреннюю и внешнюю политику России: Начало XVIII - начало XXI вв.»

Последние пятнадцать лет Россия находится в фазе строительства национального государства. Здесь надо пояснить, что речь идет о национальном не в этническом смысле, а о современном демократическом национальном государстве как противоположности империи. Государственное строительство составляет одну из ключевых проблем современной России и критически важное условие осуществления любых социально-экономических и политических преобразований в стране. Даже в условиях глобализации национальное государство остается важным игроком на международной арене и определяет политико-правовую рамку жизни страны и общества.

Как показывает мировой опыт строительства национальных государств и его теоретическое осмысление, в формировании национальных государств первостепенная роль принадлежит так называемым «этническим ядрам» - политически, экономически, демографически и культурно доминирующим народам, вокруг которых складываются нации и которые осуществляют государственное строительство. Подобные «ядра» существуют даже в таких иммигрантских странах, как Соединенные Штаты и Австралия.

В современной России подобным естественным «ядром» является русский народ. Это самый большой по численности народ Российской Федерации (79 % в общей численности населения России), которому объективно принадлежит определяющее значение в развитии экономики, социальной сферы, культуры, вооруженных сил. В протяженной исторической ретроспективе именно русский народ в содружестве с другими народами был создателем и становым хребтом Московской Руси/Российской империи/Советского Союза.

Совокупность проблематики, возникающей при исследовании исторической и современной роли русского народа, обобщенно можно назвать «русским вопросом». Он имеет две стороны. Первая: государственная политика в отношении русского народа или, другими словами, русские как объект государственного управления. Вторая сторона - русские как субъект политики. Ведь не только власть проводила определенную политику в отношении русского народа, но и сам народ влиял на власть и государство. Это влияние носило подспудный характер, реализовывалось естественноисторическим образом (сродни природным процессам) и прослеживается только в больших хронологических промежутках. Трудно переоценить значение именно этой стороны «русского вопроса», потому что речь идет об участии русского народа в формировании исторического Российского государства, правопреемницей которого выступает современная Российская Федерации.

Таким образом, два главных аспекта «русского вопроса» объединены проблемой взаимоотношения, взаимовлияния политики и русского народа. Изучение этих отношений с исторической точки зрения имеет большой научный интерес и немалое практическое значение.

Исследование исторического ракурса темы «"русский вопрос" и политика» способно предоставить важное знание о присущих русскому народу формах самореализации в истории, о его влиянии на становление специфического типа отечественной государственности и основ внутри- и внешнеполитического курса страны, об основных моделях государственной политики в отношении русского народа. Тем самым исторический анализ способен сыграть определенную роль в определении путей и методов современного государственного строительства. Некоторые из исторически апробированных моделей и приемов могут успешно использоваться в современности.

Таким образом, цель данного исследования составляет исследование влияния «русского вопроса» на внутреннюю и внешнюю политику России в хронологическом промежутке с начала XVIII в. по начало XXI в.

С учетом этого были определены конкретные задачи исследования:

- сформулировать основные теоретико-методологические подходы к изучению совокупности проблематики, обобщенно определенной как «русский вопрос»; предложить авторское понимание того, что представляет собой «русскость», что значит быть русским;

- опираясь на авторское определение «русскости», рассмотреть эволюцию «русского вопроса» в менявшемся историческом контексте начала XVIII -рубежа 80-х и 90-х годов XX вв.; определить, какое место он занимал во внутренней политике России; проследить динамику государственной политики в отношении русского народа;

- выяснить, каким образом русское национальное сознание влияло на выработку внешней политики Российской империи/СССР/Российской Федерации в ретроспективе трех последних столетий;

- рассмотреть трансформацию качественных характеристик русского народа на современном историческом этапе (90-е годы XX - начало XXI вв.); выяснить, какое место занимает «русский вопрос» в государственном строительстве Российской Федерации.

Хронологические рамки исследования охватывают время с начала XVIII в. до начала XXI в., то есть период функционирования многонационального континентального государства в имперской и советской формах вплоть до его исторического краха и трансформации в национальное государство. Выбор нижней хронологической рамки исследования вызван тем, что в петровское правление Россия была официально объявлена империей (1721 г.) и началось сознательное проведение политики государственного патриотизма. Также петровские реформы дали решающий толчок формированию русского национального самосознания в его светской форме и положили начало интеллектуальному освоению «русского вопроса».

Выбор верхнего хронологического рубежа обусловлен научной и практической важностью изучения трансформации русской проблематики в контексте драматического перехода от советской формы государственности к национальному государству.

Широкий хронологический охват диссертации открыл возможность сопоставления различных исторических моделей взаимоотношений «русского вопроса» и политики.

Методологическую основу исследования составили такие принципы исторической науки, как историзм, объективность, системность и комплексность при выявлении, отборе, классификации и критическом анализе исторических источников. Диссертация выполнена в классической парадигме исторического исследования с использованием основных общеисторических методов.

Центральное место принадлежало историко-генетическому методу. «Русский вопрос» рассматривался в развитии с момента его осознания как важной политической проблемы России, раскрывалось качественное своеобразие основных этапов его эволюции, выявлялись и анализировались сменявшие друг друга исторические модели взаимодействия «русского вопроса» и политики.

Историко-культурный анализ играл важную роль в раскрытии специфики культурного и интеллеюуального аспектов «русского вопроса».

Историко-сравнительный метод использовался по двум направлениям: для сравнения основных исторических фаз эволюции «русского вопроса» -условно, имперской, советской и поскоммунистической; для сопоставления национальной проблематики в континентальных империях и современных национальных государствах.

Также в исследовании широко использовалось концептуальное моделирование.

Раскрытию темы способствовало широкое привлечение методов и понятий политологии и социологии, аналитической и трансперсональной психологии и культурологии, и даже физической антропологии, биологии, медицины и генетики. Теоретические наработки этих наук были включены в общее историческое русло и использовались для углубленного анализа исторического материала.

В целом замысел исследования состоял в том, чтобы от анализа отдельных аспектов «русского вопроса» перейти к его обобщающей картине, осуществить концептуализацию взаимодействия «русского вопроса» и политики в протяженной исторической ретроспективе.

Историографический обзор наглядно демонстрирует, что изучением «русского вопроса» занимались не только историки, но и представители других гуманитарных наук. При этом обширность содержания понятия «русский вопрос» предполагает, что не все его аспекты изучены в равной степени.

Хотя попытки сформулировать определение «русскости» восходят к «Слову о законе и благодати» митрополита Иллариона, начало собственно научного осмысления проблемы русской специфики было положено в первой трети XIX в. дискуссиями «славянофилов» и «западников» и, отчасти, теорией так называемой «официальной народности». Последующий интерес к этой тематике развивался по нарастающей, приведя на рубеже XIX и XX вв. к подлинному историографическому взрыву. В результате к 1920-м гг. сформировался обширный корпус историософских и исторических работ, философско-политической публицистики, где предлагались различные трактовки «русскости», а также ее производных, наиболее популярным из которых была «русская идея». В России это «пиршество духа» прекратилось с победой большевистской революции, но за ее пределами, в среде русской эмиграции интенсивное осмысление русской тематики продолжалось вплоть до начала 30-х годов XX в.1

1 Бердяев НА. Русская идея: Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX века. Париж, 1971; Он же. Самопознание: Опыт философской автобиографии. М., 1991; Вехи. Из глубины. Сборник статей о русской интеллигенции. М, 1990; Вышеславцев В.П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. № 6; Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. СПб., 1995; Он же. Горе победителям. Политические статьи. М., 1998; Ильин ИА. Собр. соч. В 10-ти т. М., 1993-1999; Россия между Европой и Азией. Евразийский соблазн. Антология. М., 1993; Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М., 1991; Леонтьев К.Н. Цветущая сложность. Избранные статьи. М., 1992; Он же. Записки отшельника. М., 1992; Он же. Избранное. М., 1993; Он же. Восток,

Написанные более столетия тому назад работы в настоящее время представляют не только историографический интерес. Сформулированные в них теоретические подходы к «русскому вопросу» сохранили интеллектуальную ценность и продолжают влиять на общественно-политический дискурс современной России. Отчасти это вызвано тем, что оформившийся на рубеже позапрошлого и прошлого веков спектр теоретических моделей «русскости» оказался очень широким, открывая возможность их адаптации к различным умонастроениям и политико-идеологическим течениям современности.

В советскую эпоху по соображениям политико-идеологического характера изучение «русского вопроса» даже в его самых безобидных проявлениях находилось под запретом вплоть до начала 1930-х гг. Но и после дезавуирования государственной политики подавления национального сознания русских, русский народ как целостность, как группа людей, объединенных общими атрибутами и общей судьбой, был выведен из сферы внимания историографии отечественной истории. В этом

- целостном - качестве изучение русского народа оказалось возможным только в рамках классической, сфокусированной на «этнографических древностях», этнографии .

Правда, у историков России, начиная с 1970-х гг., существовала возможность опосредованного обращения к русской специфике. В исследованиях общественно-политической жизни Российской империи XIX

- начала XX вв., особенно в работах по славянофильству и консерватизму,

Россия и Славянство. Философская и политическая публицистика. Духовная проза (1872-1891). М., 1996; МеньшиковМ.О. Из писем к ближним. М.,1991,0» же. Выше свободы: Статьи о России. М., 1998; Он же. Письма к русской нации. М., 1999; Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М., 1993; Он же. Сочинения. СПб., 1996; Розанов В.В. Уединенное. М., 1990; Русская идея. М., 1992; Русская идея: в кругу писателей и мыслителей зарубежья. Т. 1,2. М., 1994; Соловьев B.C. Сочинения. В 2-х т. М., 1989; Солоневич II.JI. Народная монархия. М., 1991; Он же. Белая империя. М., 1997; Сорокин ПЛ. Существенно важные черты русской нации в двадцатом веке. М., 1990; Тихомиров Л.Л. Монархическая государственность. М., 1992; Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Избранные статьи по философии русской истории и культуры: В 2-х т. СПб., 1992; Хомяков Д.Л. Православие, самодержавие, народность. Минск, 1997 и др. 2 См., например: Громыко М.М. Мир русской деревни. М., 1991 и др. интеллектуальный аспект «русского вопроса» занимал важное место3. Но в целом политико-идеологическая рамка советской историографии, фокусировавшая внимание на социальном аспекте исторической динамики, блокировала проявления научного интереса к русской национальной специфике. В меньшей степени это ограничение касалось национальной специфики других народов.

Могу заверить: издать книгу о русской нации еще недавно было просто невозможно. - со знанием дела утверждал Р.Г.Абдулатипов. -"Русская" тема была запретной, хотя аналогичные материалы, касающиеся жизни других народов, публиковались регулярно. Чисто этнологические и этнокультурные работы, посвященные русским, время от времени выходили, но на фундаментальные труды по социологии и политологии русской нации было наложено табу. Любое проявление этнического самосознания русских почему-то пугало, сразу раздавались истошные вопли о русском шовинизме»4.

Возобновление фронтального исследования русского народа как целостной и самостоятельной группы оказалось возможным благодаря кардинальному изменению политической ситуации в стране в конце 80-х годов прошлого века. Первой ласточкой стала обобщающая работа, подготовленная этнологами, но выходившая за рамки традиционных этнографических подходов. Основное внимание в ней было сосредоточено на трансформации русского народа в советскую эпоху и его актуальном положении5. В то же время последующая работа Института этнологии РАН тяготела к привычному этнографическому руслу6.

Практически одновременно к изучению «русского вопроса» приступили историки России. Ими был опубликован ряд интересных и

3 Цудзипская ЕЛ. Славянофилы в общественной борьбе. М., 1983; Твардовская В А. Идеология пореформенного самодержавия (М.Н.Катков и его издания). М., 1978; Цимбаев ll.ll. И.С.Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М., 1978; Он же. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. М., 1986 и др.

4 Абдулатипов Р.Г. Власть и совесть: Политики, люди и народы и лабиринтах смутного времени. М., 1994. С. 147.

5 Русские (Эгносоциологичсские очерки). М., 1992.

6 Русские. М„ 1997. содержательных работ, которые объединял общий ракурс исследования «русского вопроса»: он рассматривался исключительно как объект властной политики и государственного управления; в этом отношении к трудам

•у историков примыкало исследование этнографа В.И.Козлова .

К сожалению, отечественной исторической наукой не разрабатывается и даже не ставится кардинальной важности проблема исторической субъектности русского народа, то есть подспудного, но фундаментального влияния, оказанного русским народом на политику. Отчасти это связано с «немодностью» самой методологической посылки о народе как творце истории, отчасти с тем, что подобный подход, предполагающий обращение к проблеме национального сознания, не очень разработан в нашей историографии. В концептуальных моделях и интерпретациях отечественной исторической науки концепт «национальное сознание» обычно фигурирует в качестве второстепенного фактора.

В конкретно-историческом плане проблематика «национального самосознания» рассматривается в контексте интеллектуальной истории и истории общественно-политической мысли XIX - начала XX вв. Последнее пятнадцатилетие увидело настоящую волну публикаций по этой тематике, среди которых в свете темы диссертации наибольший интерес представляли исследования истории тех течений (раннее и позднее славянофильство, евразийство, русский консерватизм)8 и видных представителей9, которые

7 См.: Барсепков А.С., Вдовин А.И., Корецкий В. А. Русский вопрос в национальной политике. XX век. М., 1993; Вдовин А.И. Российская нация. Национ&чьно-политические проблемы XX века и общенациональная российская идея. М., 1995; Вдовин А.И., Зорин В.Ю., Никонов А.В. Русский народ в национальной политике. XX век. М., 1998; Козлов В.И. История трагедии великого народа: Русский вопрос. М., 1996 (2-е изд., дораб. - М., 1997) и др.

8 Гросул В.Я., Итенберг B.C., Твардовская В.А. и др. Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. М., 2000; Гусев ВА. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. Тверь, 2001; Репников А.В. Консервативная концепция российской государственности. М., 1999; Российские консерваторы. М., 1997; Славянофильство и западничество: консервативная и либеральная утопия в работах Анджея Валицкого. Вып.1-2. М, 1991; Славянофильство и современность. Сборник статей. СПб., 1994 и др.

9 Бажов С.И. Философия истории Н.Я.Данилевского. М., 1997; Балуев Б.П. Спор о судьбах России: Н.Я.Данилевский и его книга «Россия и Европа». М., 1999; Долгое К.М. Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева. М., 1997; Ермашов Д.В., Пролубников А.В., Ширинянц А.А. Русская социально-политическая мысль XIX - начала XX века: Л.А.Тихомиров. М., 1999; Косик В.И. Константин Леонтьев: размышления на славянскую тему. М., 1997; Леонтьев К.Н.: pro et contra. Кн. 1; Кн.2. СПб., 1995; Победоносцев К.П.: pro et contra. СПб., 1995; Шлемин П.И. М.О.Мсныников: мысли о России. М., 1997 и др. ставили акцент на «русскости» как одной из первопричин специфики российской истории и отечественного бытия.

Также при подготовке диссертации привлекались работы общего, обзорного плана по общественно-политическим настроениям 10; исследования об интеллектуальных перипетиях «русской идеи» в среде первой русской эмиграции11.

В том, что касается изучения самосознания не элиты, а русского народа как целостности, историографический задел не выглядит

1 л впечатляющим . Между тем монография английской исследовательницы В.Толз о формировании русского сознания и его взаимосвязи с российской политикой продемонстрировала высокую эвристическую ценность для исторической науки такого ракурса исследования13.

Очевидный пробел отечественной историографии в исследовании субъектности русского народа отчасти компенсируется комплексом социологических, этнопсихологических и этносоциологических публикаций, нацеленных на выявление глубинного русского тождества и изучение его трансформации в современных условиях14. В этот ряд следует поставить и попытку адаптации к отечественной почве западной теоретической модели так называемой «модальной личности», что, по мнению автора подобной попытки, позволило бы «уловить» специфику

10 Гулыга Л.В. Русская идея и ее творцы. М., 1995; Дьяков В.Л. О давних и нынешних спорах вокруг «Русской идеи» // Славяноведение. 1994. № 6; Зорин Л. «Кормя двуглавого орла.» Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII - первой трети XIX века. М., 2001; Коялович М.И. История русского самосознания. М., 1997; Леонтович В.В. История либерализма в России.1762-1914. М., 1995 и др.

11 Вандалковская М.Г. Историческая наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». М., 1997; Доронченков A.II. Эмиграция «первой волны». О национальных проблемах и судьбе России. СПб., 2001; Олейник О.Ю., Меметов B.C. Интеллигенция, эмиграция, отечество: проблемы патриотизма в творческом наследии представителей российского зарубежья 20-30-х годов XX века. Иваново, 1997 и др.

12 Иосифова П.В., Цимбаев Н.П. «Русская идея» как элемент национального сознания // Вестн. МГУ. Сер.8. История. 1993. № 2. Также см. статьи Л.Н.Вдовиной, Н.И.Цимбаева в книге «Русский народ: историческая судьба в XX веке» (М., 1993).

13 Tolz Vera. Russia. L., 2001.

14 Клямкин ИМ., Лапкин В.В. Русский вопрос в России // Полис. 1995. № 5; 1996. № 1; Кутковец Т.Н., Клямкин ИМ. Русские идеи // Полис. 1997. № 2; Лебедева ИМ. Базовые ценности русских на рубеже XXI века // Психологический журнал. 2000. Т.21. № 3; Рыжова С.В. Установки этнического самосознания русских // Конфликтная этничность и этнические конфликты. М., 1994; Сикевич З.В. Национальное самосознание русских (социологический очерк). Учебное пособие. М., 1996 и др. русского характера» и, соответственно, указать первопричину специфики отечественной истории15.

Также проблематика русского национального сознания занимала определенное место в этнологических обзорах общего состояния

16 национального сознания и национализма в посткоммунистическии период . «Русская линия» превалировала и в ряде обзорных социологических исследований социокультурной и ценностной трансформации современного

1 •п российского общества .

Однако эти интересные исследования, как правило, лишены исторической глубины. Предпринимавшиеся же попытки «скрестить»

18 теоретическую этнологию с историеи трудно назвать успешными .

В то же время осторожная адаптация к классической исторической парадигме некоторых из теоретических наработок психологии и этнологии, социологии и политологии могла бы оказаться весьма ценной для решения ряда проблем исторической науки, в частности, при изучении «русского вопроса», и стимулировать новое понимание отечественной истории. Но, -это важно подчеркнуть, - в процессе такой адаптации главенствующей должна оставаться историческая парадигма. Именно она определяла цели и логику диссертационного исследования.

Необходимый для решения задач диссертации общий исторический контекст формировался привлечением, в первую очередь, классических

15 Касьянова К. О русском национальном характере. М, 1994.

16 Национальное самосознание и национализм в Российской Федерации начала 1990-х годов. М., 1994; Ценности и символы национального самосознания в условиях меняющегося общества. М., 1994; Дробижева Л.М., АклаеваА.Р., Коротеева B.D. и др. Демократизация и образы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М., 1996 и др.

17 10 лет российский реформ глазами россиян. Аналитический доклад / Институт комплексных социальных исследований РАН; Российский независимый институт социальных и национальных проблем. М., 2002; Кутковец Татьяна, Клямкин Игорь. Русская самобытность. М., 2000 (неопубликованная рукопись); Они же. Нормальные люди в ненормальной стране // Московские новости. 2002. № 25 (2-8 июля); Бызов Л.Г. Социокультурная трансформация российского общества и формирование неоконсервативной4 идентичности // Мир России. 2002. № 10.

18

Лурье C.D. Историческая этнология: Учебное пособие для вузов. М., 1997; Она же. В поисках русского национального характера // Отечественные записки. 2002. № 3. фундаментальных очерков отечественной истории, предоставивших обширный материал для проверки концепции исследования19.

Важным дополнением к ним послужили современные обобщающие исследования о Российской империи как специфическом социальном организме20 и особом типе государственно-политического устройства21, сравнительно-исторический очерк основных мировых империй22, а также

23 обобщающий очерк национальной политики в России . Особо отмечу книгу известного английского историка Дж.Хоскинга, посвященную центральной политической проблеме России - взаимоотношениям русского народа как целостности и имперского государства24. Однако предложенное решение этой проблемы вряд ли можно счесть убедительным.

Важную роль при формулировании концепции диссертации сыграли работы, претендующие на теоретическое осмысление специфики российского исторического процесса25.

Помимо этого стоит отметить обширный корпус работ по русскому национализму, который использовался далеко не полностью: привлекались лишь работы, имевшие отношение к главным сюжетным линиям диссертации26.

19 Карамзин Н.М. История государства Российского. В 4 кн. Репринтное воспроизведение издания 18421844 годов. М., 1988; Ключевский В.О. Сочинения в девяти томах. М., 1987-1990; Милюков ПЛ. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. М., 1993-1995; Соловьев СЛ1. Сочинения. В 18 кн. М., 1988-1996.

20 Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начало XX в.). В 2-х т. СПб., 2000.

21 Каппелер А. Россия - многонациональная империя. Возникновение. История. Распад. М., 1997.

22 Lieven D. Empire: The Russian Empire and Its Rivals. L., 2000. См. отличный реферат этой книги: Фурсов КА. Реферат книги: Lieven D. Empire: The Russian Empire and Its Rivals. L.:John Murray, 2000. XLII, 486 p. // Русский исторический журнал. 2000.T.III. № 1-4.

23 Кулешов С.В. и др. Национальная политика России: история и современность. М., 1997.

21 ХоскипгДж. Россия: народ и империя (1552-1917). Смоленск, 2000.

25 Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997; Милое JI.B. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М, 1998; Пивоваров Ю.С., Фурсов АЛ. Русская Система: генезис, структура, функционирование (тезисы и рабочие гипотезы) // Русский исторический журнал. Лето 1998. T.I. № 3; Они же. «Русская система» как попытка понимания русской истории // Политические исследования (Полис). 2001. № 4; Рое Marshall Т. Russian Moment in World History. Princeton N.J., 2003. См. рецензию на эту книгу Петра Ильинского в журнале «Pro et Contra» (2004. Т.8. № 3. С.226-234) и др.

26 Митрохин П. Русская партия: Движение русских националистов в СССР. 1953-1985 годы. М., 2003; Янов А.Л. Россия против России: Очерки истории ру сского национализма. 1825-1921. Новосибирск, 1999.

Раскрытию одной из таких ключевых линий способствовали работы

27 об истории формировании русских стереотипов восприятия внешнего мира и о восприятии Западом России. Очень важно, что в этой части историческая концепция могла быть верифицирована современным социологическим материалом и подкреплена интерпретациями актуального положения дел28.

Еще одна сюжетная линия диссертации имела своим интеллектуальным истоком работы по исторической демографии русского

29 народа .

Помимо исторической литературы автором использовался ряд работ политологического, социологического, культурологического, психологического и этнологического профиля, способствовавших выработке теоретических позиций исследования30. Отдельно отмечу фундированный очерк известного писателя А.И.Солженицына о русско-еврейских отношениях31.

Хотя представленный обзор не носит исчерпывающего характера, он достаточен, чтобы составить представление об основных направлениях исследования «русского вопроса», об имеющихся достижениях и историографических лакунах. В обширной историографии неплохо представлена одна из сторон «русского вопроса» - русский народ как объект государственной политики и управления. В то же время проблема русского народа как субъекта политики в исторической науке даже не ставилась.

21 Беккер Сеймур. Россия между Востоком и Западом: интеллигенция, национальное русское самосознание и азиатские окраины // Ab Imperio. 2002. № 1; Уткин А.И. Россия и Запад: История цивилизаций: Учебное пособие. М., 2000 и др.

28 Колосов Владимир. «Низкая» и «высокая» геополитика: образы зарубежных стран в представлениях российских граждан // Отечественные записки. 2002. № 3.

У Кабузан B.Af. Русские в мире. Динамика численности и расселения (1719-1989). Формирование этнических и политических границ русского народа. СПб., 1996 и др.

30 Гроф С. За пределами мозга: Рождение, смерть и трансцендснция в психотерапии. М., 2002; Идентичность и толерантность. Сб. статей. М., 2002; Капустин Б.Г. Современность как предмет политической теории. М., 1998; Коротеева Виктория. Существуют ли общепризнанные истины о национализме? // Pro et Contra. Лето 1997. T.2. №3; Она же. Теории национализма в зарубежных социальных науках. М., 1999; Филиппов В.Р. Критика этнического федерализма. М., 2003; Хантингтон С. Кто мы? М., 2004; Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М., 1997; Элез А.Й. Критика этнологии. М., 2001; Юнг КГ. Проблемы души нашего времени. М., 1994; Он же. О психологии восточных религий и философий. М., 1994; Он же. Психология бессознательного. М., 1994и др.

31 Солженицын А.И. Двести лет вместе (1795-1995). В 2-х частях. М., 2001.

Поэтому существует настоятельная необходимость восполнить этот исследовательский пробел и соединить в рамках одной работы изучение обеих сторон «русского вопроса» - условно, объектной и субъектной.

Источниковую базу исследования составили архивные и опубликованные материалы.

Основная часть архивного материала, характеризующего различные аспекты государственной политики в отношении русского народа и влияние «русского вопроса» на состояние политики в дореволюционный период отечественной истории, была извлечена автором из фондов высших и центральных учреждений Российской империи и их структурных подразделений, хранящихся в Российском государственном историческом архиве (РГИА). Это документы Непременного совета (Ф.468), Комитета министров (Ф.1263), Государственной канцелярии (Ф.1162), Министерства юстиции (Ф.1405), Департамента народного просвещения (Ф.733), Главного управления по делам печати (Ф.776).

Особенно важными для формирования источниковой базы диссертации оказались хранящиеся в РГИА фонды Министерства внутренних дел: совета министра внутренних дел (Ф.1281), канцелярии министра внутренних дел (Ф.1282), департамента общих дел (Ф.1284), департамента полиции исполнительной (Ф.1286), земского отдела (Ф.1291).

Важным дополнением к этим материалам послужили так называемые «портфели Миллера», хранящиеся в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА. Ф.199), где сосредоточен обширный материал о русской колонизации Сибири, об отношениях русских колонистов с автохтонным населением.

Применительно к советскому периоду главным носителем архивной информации о политическом контексте «русского вопроса» послужили документы руководящих коммунистических органов. Большое количество ценного материала содержит фонд ЦК РКП (б) (Ф.17) Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Это документы Политбюро (оп.З), Оргбюро (оп.112), Общего (оп.65, 66) и других отделов. Определенное значение для темы диссертации имели также фонды Секретариата В.И.Ленина (Ф.5) и личные фонды таких видных государственных и политических деятелей советской эпохи, как Ф.Э.Дзержинский (Ф.76), М.И.Калинин (Ф.78), В.А.Куйбышев (Ф.79), С.М.Киров (Ф.80), В.М.Молотов (Ф.82), Г.К.Орджоникидзе (Ф.85).

Продолжение и развитие магистральной линии диссертационного исследования - политический контекст «русского вопроса» - было обнаружено в Российском государственном архиве новейшей истории (РГАНИ). Особую важность представлял фонд 5 (Отделы ЦК КПСС). В нем, в частности, широко представлены записки руководителей КГБ (Шелепина, Семичастного, Андропова, Чебрикова) по идеологическим настроениям советской общественности. Также была исследована коллекция рассекреченных документов ЦК КПСС (Ф.89).

Расширить и уточнить представление о политическом контексте «русского вопроса», о том, как вырабатывалась стратегия дореволюционной и коммунистической власти в отношении русского народа помогли материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), в частности, документы III отделения собственной е.и. величества канцелярии (Ф.109), ВЦИК (Ф.1235), НКВД (Ф.393), данные комиссии при ВЦИК по проверке служащих и сотрудников советских учреждений (Ф.3524. оп.1).

Из материалов этого же архива стоит также отметить записку МВД в ЦК КПСС по «делу Поленова-Пирогова» (Ф. 9401. Оп.2) и надзорные производства Генпрокуратуры по делам «русских националистов» (Ф.8131. Оп.31).

Группу важных источников составили архивные материалы, извлеченные из Центрального архива общественных движений города Москвы (ЦАОДМ). Здесь наибольший интерес представляли Ф.1402 (комсомольская организация МПГУ) и Ф.478 (МГУ), информировавшие об настроениях, в частности о так называемой «православной агитации», в студенческой среде после XX съезда КПСС.

Переходя к опубликованным материалам, прежде всего, стоит отметить многотомный «Полный Свод законов Российской империи» (ПСЗ), отразивший важнейшие законодательные акты Российской империи с 1649 по 1913 г. Это издание сыграло важную роль в формировании авторских представлений о государственном регулировании национальных отношений в России, в том числе регулировании взаимоотношений русского и других народов империи.

Ценная информация для реконструкции взглядов И.В.Сталина на «русский вопрос» была извлечена из его «застольных выступлений»32.

Важную информацию для характеристики места «русского вопроса» в общественно-политическом контексте СССР 50-70-х годов, в том числе о его восприятии советской элитой, предоставили документальные публикации специализированного журнала «Источник»33. Аналогичная информация применительно к рубежу 80-90-х годов прошлого века содержится в сборнике документов о распаде СССР34.

Еще одну группу источников составили работы по историософии России и философская публицистика видных русских интеллектуалов XIX-первой трети XX вв. Совокупность этих трудов выступила в двойственном качестве. Они послужили отправной точкой для формулирования

32 Застольные речи Сталина. Документы и материалы. М., 2003.

33 «Рассуждения о национальном характере уже есть национализм» (Открытое письмо и.о. зав. Отделом агитации и пропаганды ЦК КПСС, д-ру исторических наук Яковлеву А.Н., подписанное «Русские патриоты») [A.M. Иванов] // Источник. 1996. № 4;. «Время подтвердило мои опасения» (письмо А.Н. Яковлева в редакцию «Источника» в связи с публикацией журналом письма русских патриотов по поводу статьи Яковлева «Против антиисторизма») // Источник. 1997. №1; Письмо И.Г. Эрснб)рга Д.Т. Шепилову от 23 марта 1957 г. [против А. Казсм-Бека] // Источник. 1997. № 2; «Удалены пословицы националистического характера» (записка отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС от 16 апреля 1955 г. о подготовке к изданию книги В. Даля «Пословицы русского народа») // Источник. 1997. № 3; «Мы будем иметь «великие Черемушки». Об одной попытке сохранить исторические памятники Москвы (Записка Ю.В. Андропова в ЦК КПСС от 3 мая 1972 г.; коллективное письмо деятелей культуры Л.И. Брежневу, июнь 1972 г.; справка В.В. Гришина и В.Ф. Промыслова в ЦК КПСС от 13 июня 1972 г.; письмо академиков Л. А. Арцимовича, Б. А. Рыбакова и П.Л. Капицы в редакцию «Правды») // Источник. 1997. № 4; «У церквей очень много народу». Информация о пасхальном богослужении в церквях Ленинского района гор. Москвы // Источник. 1997. № 6.

34 Союз можно было сохранить. Белая книга. Документы и факты о политике М.С.Горбачева по реформированию и сохранению многонационального государства. М., 1995. авторского понимания «русскости» и поэтому заняли достойное место в историографическом обзоре. Одновременно эти же самые работы сыграли роль важного источника по истории бытования «русского вопроса» в отечественной общественно-политической мысли.

В таком же двойственном качестве в диссертации оказались публикации социологических материалов, содержавшие, наряду с социологическими сводками, их интерпретацию. Вне зависимости от авторского отношения к той или иной интерпретации социологии, в «чистом» виде - как цифры и факты - она послужила важным источником позитивистского характера. В диссертации использовались опросы, проводившиеся наиболее авторитетными социологическими центрами России - Всероссийским центром изучения общественного мнения, Фондом «Общественное мнение», Российским независимым институтом социальных и национальных проблем, Институтом социологического анализа.

Следующую важную группу источников, легших в основание диссертации, составили источники личного характера - воспоминания, дневниковые записи, письма. Их значение проявилось в двух отношениях. Во-первых, они помогли проникнуть в дух и содержание общественно-политических дискуссий середины XIX - начала XX вв., где важное место занимало обсуждение «русского вопроса»35. Во-вторых, обширный комплекс мемуаров, освещающий грандиозные перемены в СССР и России в 80-90-е годы прошлого века, сыграл важную роль в реконструкции видения «русского вопроса» коммунистической и посткоммунистической элитой, отечественной интеллигенцией в судьбоносное для страны время36.

35 Булгаков С.Н. Автобиографические заметки (посмертное издание). Париж, 1946; Леонтьев К.Н. Избранные письма. СПб., 1993; Мещерский В.П. Мои воспоминания. 4.1-2. СПб., 1898; Победоносцев К.П. и его корреспонденты. T.I-11. М., 1925; Чичерин Б.Н. Москва сороковых годов. М., 1929; Он же. Воспоминания. М,. 1991 и др.

36 Афанасьев В.Г. Четвертая власть и четыре генсека. М., 1994; Брутенц К.Н. Тридцать лет на Старой площади. М., 1998; Воротников В.П. А было это так. М., 1995; ГорбачевМ.С. Жизнь и реформы. В 2-х кн. М., 1995; Ельцин Б.Н. Исповедь на заданную тему. М., 1990; Он же. Записки президента. М., 1994; Зюганов Г.А. Драма власти. Страницы политической автобиографии. М., 1993; Он же. Держава. М., 1994; Исаков В.Б. Расчлененка. Кто и как развалил Советский Союз: Хроника. Документы. М., 1998; Лигачев Е.К. Предостережение. М., 1998; Ненашев М.Ф. Последнее правительство СССР. М., 1993; Он же. Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства. М., 1993; Рыжков ПИ. Перестройка: история

В целом совокупность всех видов архивных и опубликованных источников составляет репрезентативную и солидную научную базу, позволяющую поставить и решить сформулированные исследовательские задачи.

Научная новизна и теоретическая значимость диссертации состоит в том, что в ней впервые вскрыта и продемонстрирована дуалистичная -биосоциальная - природа «русскости» как глубинного, изначального тождества русского народа. В диссертации выявлена важная корреляция демографического состояния русского народа с его историческим творчеством и политической ролью. Осуществлена новаторская концептуализация государственнической доминанты русского национального сознания и показано, как она реализовалась в социальных и политических практиках. Предложена оригинальная интерпретация причин и характера социальных потрясений в России начала XX в. и крушения Советского Союза. Сформулирована новаторская концепция цикличности отечественной истории. Впервые осуществлена концептуализация моделей взаимодействия русского народа и государственной власти в протяженной исторической ретроспективе. Также впервые выявлены исторические константы русского национального сознания, влиявшие на формирование отечественной внешней политики. В диссертации впервые в историографии с такой полнотой охарактеризованы глубинные тенденции трансформации русского национального сознания на современном этапе.

Построенная в диссертации теоретическая модель отечественной истории обладает определенным прогностическим потенциалом и может быть использована для определения перспектив развития страны. предательств. М., 1992; Он же. Десять лет великих потрясений. М., 1995; Он же. Я из партии по имени «Россия». М., 1995; Черняев А. С. Шесть лег с Горбачевым. По дневниковым записям. М., 1993; Он же. Моя жизнь и мое время. М., 1995; Он же. 1991. Дневник помощника Президента СССР. М., 1997; Шахназаров ГЛ. Цена свободы. Реформация Горбачева глазами его помощника. М., 1993; Яковлев Л.II. Омут памяти. М., 2000 и др.

В диссертации использован и обобщен широкий круг источников, которые в таком качестве, такой группировке и с такими целями никогда ранее не использовались.

На защиту выносятся следующие основные положения: «Русский вопрос» явно или имплицитно составлял центральную проблему отечественной политики, что было предопределено ведущей ролью русских в формировании и развитии исторического Российского государства. Эта роль реализовалась в двух аспектах. Во-первых, в демографической динамике и морально-психологической, экзистенциальной силе русского народа. На стадии своего подъема эти факторы отчетливо коррелировали с интенсивным имперским строительством, социальными потрясениями начала XX в., социалистической модернизацией и победой в Великой Отечественной войне. Точно так же упадок демографической и морально-психологической силы коррелировал с разрушением Советского Союза.

Вторым аспектом реализации ведущей роли русских была государственническая доминанта русского национального сознания, трактуемая автором как этнический архетип. Из всех народов северной Евразии, исторически конкурировавших за гегемонию в этом огромном регионе, русские выгодно отличались именно наличием этой доминанты. Таким образом, в русском народе сочетались, с одной стороны, демографическая и морально-психологическая сила, а с другой — психологическая и культурная предрасположенность к строительству сильного государства. Это уникальное соединение обусловило специфику отечественной истории, российской политики и послужило решающей предпосылкой долговременного исторического успеха России. В оптике Большого времени школы «Анналов» Россия вплоть до последней трети XX в. выглядела одной из наиболее успешных стран мира

На всех этапах отечественной истории государственная политика в отношении русского народа исходила из презумпции его силы и его роли гаранта политической стабильности и территориальной целостности страны. В то же самое время постоянное напряжение между имперским/советским государством и русским народом, неоднократно прорывавшееся в форме знаменитого «бессмысленного и беспощадного» русского бунта, порождало опасение и настороженность власти в адрес русских. В результате оформилась двухслойная государственная стратегия по «русскому вопросу». Одно из ее направлений состояло в том, чтобы эксплуатировать русские ресурсы с целью строительства и безотказного функционирования многонационального государства, развития его экономической базы, обеспечения внешнеполитического престижа и военной мощи. В рамках второго направления государство пыталось ограничить или даже элиминировать (в советскую эпоху) проявления русского национального сознания, введя их в русло наднационального государственного патриотизма и имперской/советской идентичности.

Однако решить кардинальные противоречия между имперским/советским государством и русским народом не удалось ни в имперскую, ни в советскую эпохи отечественной истории. Капитальной причиной социальных потрясений начала XX в., кульминацией которых была Октябрьская революция, а также первопричиной распада Советского Союза на исходе прошлого века послужило не сочетание социально-политических, экономических, геополитических факторов и кризиса элит, а мощный, чаще всего не осознававшийся и не рационализировавшийся конфликт русского народа и государственной власти. В силу длительного и интенсивного культурного отчуждения и этнического размежевания к началу XX в. русское крестьянство, служившее становым хребтом империи, и верхи общества оказались двумя разными народами не в метафорическом, а в прямом смысле. Их противостояние не имело шансов мирного разрешения в рамках старой государственной системы и социального строя.

Хотя советское общество конца XX в. характеризовалось относительной социокультурной гомогенностью, главный водораздел и на этот раз проходил между русским народом и коммунистическим государством. Освобождение от тяжести державной нощи виделось русским (это было смутное ощущение, а не рационализация) средством национального самосохранения и спасения. Важным доказательством этого утверждения служит отсутствие внятной элитной и массовой реакции на распад Советского Союза, который был принят русскими без сопротивления и как должное.

Трагический парадоксализм исторического измерения темы «русский вопрос» и политика в том, что русские выступали главными разрушителями государства, которое сами же создавали ценой неимоверных жертв и усилий. Неоспорима определяющая роль русского народа в формировании и функционировании Российского государства во всех его конкретно-исторических модификациях. Но точно так же необходимо признать решающую роль русского народа в уничтожении этого государства. Сила большевизма в начале и либерализма на исходе XX в. в том, что они оказались глубоко почвенными политическими силами. Большевизм и либерализм апеллировали к антигосударственническому, разрушительному полюсу государственнической доминанты русского национального сознания. В последующих исторических фазах происходило возвращение к государственническому полюсу, олицетворением которого в современной России оказался президент В.В.Путин.

В процессе взаимодействия русского народа с другими народами и странами сформировались исторически устойчивые константы восприятия внешнего мира, составляющие имплицитное, не рефлексируемое основание отечественной внешней политики. Эти константы суть следующие: осмысление внешнего мира не в биполярной логике «Запад - Восток», а в рамках треугольника «Запад - Россия - Восток», что, к слову, не свойственно народам Востока и Запада; выделение конституирующего Другого или, в терминологии А.Тойнби, главного внешнего вызова России; парадоксалистское восприятие Запада одновременно как гомогенной целостности и как дуалистичного; отнесение России к западному миру. Эти устойчивые стереотипы структурировали внешнеполитическое мышление в России, формировали матрицу, накладывающуюся на конкретно-исторические ситуации. Тем самым русское национальное сознание, трактуемое как часть понятого широко «русского вопроса», оказалось не менее важным формирующим фактором внешней политики, чем геополитическая и внешнеполитическая ситуация.

В последние пятнадцать лет произошли кардинальные изменения в самом характере «русского вопроса» и в той внешней рамке, в которой он находится. С одной стороны, русский народ переживает состояние беспрецедентного кризиса, впервые за последние несколько веков русские не чувствуют себя сильным и успешным народом, не уверены в собственном будущем. С другой стороны, изменилось само государство, в котором живет большинство русских, где впервые с конца XIX в. они стали ощутимым большинством. В подавляющем большинстве современные русские считают себя жителями России в ее нынешних границах, а не наследниками советского гражданства. С этой точки зрения у Российской Федерации есть весомые предпосылки для превращения в современное национальное государство (понимаемое не как этническое, а как противоположность империи). Камень преткновения на этом пути составляет государственная политика по «русскому вопросу», копирующая западные модели и образцы, которые не удается адаптировать к отечественной почве. Как сто, двести и триста лет тому назад русский вопрос остается в эпицентре политики. Судьба Российской Федерации, как до этого судьба Московской Руси/Российской империи/Советского Союза зависит от силы, морального самочувствия и поведения русских. Не только русских, но русских в решающей степени.

Практическая значимость исследования состоит в том, что оно содержит оригинальный теоретический материал, который позволяет по-новому взглянуть на многие аспекты отечественной истории. Материалы и выводы диссертации могут быть использованы при написании обобщающих и специальных трудов по отечественной истории, в преподавании общих и специальных курсов как исторического, так политологического, социологического и культурологического профиля. Исторический опыт взаимодействия «русского вопроса» и политики может быть использован в государственном строительстве современной Российской Федерации.

По своей структуре диссертация состоит из введения, четырех разделов, заключения, списка использованных источников и литературы. Разделы диссертации связаны хронологической последовательностью и объединены несколькими магистральными идеями. В первом разделе анализируются основные теоретико-методологические подходы к изучению «русского вопроса» и предлагается новаторская интерпретация глубинного тождества русского народа - «русскости». Второй раздел содержит обобщающий аналитический очерк взаимовлияния «русского вопроса» и внутриполитического процесса в рамках Российской империи и Советского Союза. Третий раздел исследует складывание исторически устойчивых русских констант восприятия внешнего мира и показывает, как эти константы влияли и влияют на формирование внешней политики Российской империи/СССР /Российской Федерации. Наконец, в четвертом разделе прослежена радикальная трансформация «русского вопроса» в последние пятнадцать лет отечественной истории и проанализирована современная государственная политика в этой области.

Похожие диссертационные работы по специальности «Отечественная история», 07.00.02 шифр ВАК

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Соловей, Валерий Дмитриевич

Заключение

В результате исследования влияния «русского вопроса», понятого как место и роль русского народа в истории, на внутреннюю и внешнюю политику России в ретроспективе трех столетий автор диссертации пришел к следующим выводам.

I. Из целой группы народов, начинавших свое историческое движение в приблизительно равных условиях, русский оказался наиболее успешным в протяженной исторической ретроспективе. Была обеспечена независимость России, ее успешное экономическое и социальное развитие (в советскую эпоху в СССР было создано социальное государство), ее военная мощь и внешнеполитическое влияние, ее культурное и политическое доминирование в служившей ареной ожесточенной конкуренции северной Евразии.

Это естественным образом выводит нас на проблему специфики «русскости», глубинного тождества русского народа. Ведь именно русские, а не, скажем, татары или финны, литовцы или поляки добились таких феноменальных успехов в историческом развитии вопреки природным обстоятельствам и агрессивной геополитической среде.

Удовлетворительное объяснение этому не в состоянии дать ни одна из существующих теоретических моделей отечественной истории. Государственная школа русской историографии и ее современные последователи точно выделяют такую константу российской истории, как сильное, самодовлеющее государство. Но при этом остается непонятным, почему такое государство возникло именно на российской почве, и в то же время его не смогли создать другие народы, жившие точно в таких природно-климатических условиях и испытывавшие влияние тех же внешнеполитических и стратегических факторов (например, монгольское нашествие), что и русские.

Невысока цена объяснений русской национальной специфики влиянием на нее природно-климатических и географических факторов. Ведь если отечественная история творилась вопреки, а не благодаря природе и географии, то должен был существовать какой-то начальный исток, импульс, заставлявший русских вести себя иначе, чем другие народы -насельники Русской равнины. Например, финны, в отличие от русских, не имели развитой общины.

Не объясняют специфику русского поведения в истории ссылки на преобладающее влияние православия на русскую культуру и русское национальное самосознание. Вообще воздействие православия не было глубоким: судя по социальным потрясениям начала XX в., оно не смогло переформовать нижние этажи русской души.

Современное социогуманитарное знание склоняется к тому, чтобы рассматривать культуру не как «вторую природу человека» (совокупность созданных им материальных и духовных артефактов), а как способ адаптации человека, народа к внешней среде - природной и исторической. Но это означает, что не столько русская культура сформировала специфику русского народа, сколько народ инстинктивно, исходя из неких глубинных, психологических критериев отбирал и адаптировал под себя определенные культурные формы, модели и образцы поведения.

Отказалась современная наука и от такого бессодержательного понятия как «национальный характер».

Таким образом, русскую специфику, глубинное русское тождество нельзя представить в виде производного от других факторов - природы и географии, культуры и религии, государства и типа социальной организации. Дело обстоит прямо противоположным образом: «русскость» предопределила специфику отечественной истории, своеобразие созданных в ней институтов и структур, особенности адаптации к природно-климатическим факторам.

В широком теоретическом контексте неадекватность приведенных выше объяснений «русскости» непосредственно связана с методологическим фиаско социологизаторской парадигмы в понимании природы национального/этнического. Составляющие теоретический багаж отечественной историографии классические определения национального/этнического в виде совокупности таких признаков, как культурное, языковое, территориальное единство, общее историческое прошлое и национальный характер не работают .

В этом смысле понимание природы национального, если принять за аксиому его онтологический характер, следует искать на путях дуалистических, биосоциальных моделей. Достижения физической антропологии и биологических дисциплин неопровержимо свидетельствуют о существовании наследственно детерминированных устойчивых различий между народами837. При этом материалы генетики напрочь отвергают составляющее фундаментальную предпосылку ряда интерпретаций российской истории предположение о русском народе как евразийском генетическом миксте.

Аналитическая и трансперсональная психология представили экспериментальные доказательства существования врожденной, передающейся по наследству этнической памяти. В случае с психологией наибольший теоретический интерес представляет концепция этнических архетипов - бессознательных врожденных инстинктов восприятия и действия или, другими словами, генетически детерминированных социальных моделей. Их существование подтверждается физической антропологией и развившимися в ее лоне субдисциплинами.

Таким образом, национальное/этническое имеет дуалистичную биосоциальную природу, что применительно к русским означает

836 Филиппов В.Р. Критика этнического федерализма. М., 2003; ЭлезА.Й. Критика этнологии. М., 2001 и

Восточные славяне. Антропология и этническая история. 2-е изд. М., 2002; Рынков Ю.Г., Ящук Е.В. Генетика и антропогенез // Вопросы антропологии. 1980. Вып. 64; Спицын В.А. Биохмический полиморфизм человека. Антропологические аспекты. М., 1985; Хить Г.Л. Дерматоглифика народов СССР. М„ 1983 и др. существование врожденных и передающихся по наследству инстинктов восприятия и действия, составляющих глубинный исток специфики русской истории. Упрощая, можно сказать, что главным фактором оригинального развития отечественного исторического процесса послужил именно русский народ, а не социальные и культурные институты или природно-климатический и географический факторы.

Важно подчеркнуть, что речь не идет о «чистоте» русской крови. В ходе истории русские успешно смешивались и взаимодействовали со многими народами. Более того, этническое смешение составляло в каком-то смысле сердцевину стратегии русской земледельческой колонизации, русской территориальной экспансии в северной Евразии. В то же самое время русские отличались большой ассимиляторской силой, причем культурная и биологическая ассимиляция в «русскость» происходили одновременно и переплетались. Это вело к генетическому обогащению русского народа, расширению спектра его культурных и социальных моделей и, в то же время, способствовало мирному освоению огромных евразийских пространств.

Наиболее важной для долговременного успеха в истории оказалась государственническая доминанта русского народа или, другими словами, предрасположенность русских к формированию сильной власти. Важно понять, что не государство сформировало данную предрасположенность, пресловутое русское государственничество, а, наоборот, эта предрасположенность сделала возможным возникновение самодовлеющего российского государства. В то же самое время тематизированность русской психики государством подразумевает существование как полюса государственничества, так и его противоположность - полюс бунтарско-анархических настроений.

II. Два принципиальных фактора превратили «русский вопрос», обобщенно понимаемый как место и роль русского народа в отечественной истории, в центральную проблему внутренней политики Российской империи/Советского Союза. Во-первых, упоминавшаяся государственническая доминанта русской психики обусловила ключевую роль русского народа в создании и поддержании отечественной государственности. Во-вторых, демографическая и морально-психологическая, экзистенциальная сила русского народа сделала возможным превращение зажатой в лесах Московской Руси в могущественную Российскую империю, а позже - в советскую сверхдержаву.

Русская демографическая динамика отчетливо коррелировала с исторической траекторией России. Интенсивное строительство континентальной империи оказалось возможным только благодаря начавшейся с начала XVI в. русской демографической экспансии. На протяжении трех столетий, по конец XVIII в., численность великороссов увеличилась в 4 раза, в то время как французов на 80, а итальянцев - на 64 %838. Форсированная социалистическая модернизация и победа в самой кровопролитной войне мировой истории - Великой Отечественной - также была обусловлена русской демографической силой: в первое тридцатилетие XX в. половину численности русского населения европейской части России составляли люди в возрасте до 20 лет. В то же самое время нараставшие демографические проблемы, которые русский народ начал испытывать с 60-х годов прошлого века, послужили предвестием заката Советского Союза.

Русский народ играл двойственную роль в государственном и социальном порядке Российской империи/Советского Союза. С одной стороны, он был ключевым элементом этого порядка. Можно сказать, что без титанических усилий русских этот порядок вообще не сформировался бы. С другой стороны, та же самая русская сила, возможность переориентации русского сознания в русло антигосударственнического стереотипа («бессмысленный и беспощадный» русский бунт) превращала

838 Кабузап D.M. Русские в мире. Динамика численности и расселения (1719-1989). Формирование этнических и политических границ русского народа. СПб., 1996 русский народ в главную угрозу государству и порядку, которые он же и создавал. Эта парадоксальная ситуация обусловила специфику российской внутренней политики, предопределила ее двойственность в отношении

Q-JQ русских .

Одно из направлений государственной стратегии состояло в том, чтобы эксплуатировать русские ресурсы с целью строительства и безотказного функционирования многонационального государства, развития его экономической базы, обеспечения внешнеполитического престижа и военной мощи. Эта политика успешно осуществлялась на протяжении всей отечественной истории. Русский народ в массе своей не имел никаких национальных привилегий или преференций. Тяжесть его эксплуатации в рамках дореволюционной и советской систем была выше, чем тяжесть

840 эксплуатации других народов и этнических групп .

Долгое время русские воспринимали такое, в общем дискриминационное, положение дел как довольно естественное. Сила русского народа, его определяющая историческая роль в формировании отечественной государственности сформировали у русских лидерский комплекс и чувство ответственности за все пространство страны. В этом смысле компенсаторная формула советской пропаганды о «старшем брате» имела своим основанием реальное психологическое самоощущение русского народа.

Преобладание этнических русских в имперской/советской элите, высшем аппарате власти и управления не может служить доказательством руссоцентричного характера Российской империи/Советского Союза. Проводившаяся ими политика преследовала индифферентные большинству русских имперские/союзные цели и приоритеты. Стратегия комплектования русскими центральных государственных органов была вызвана идеей

839 См.: РГИА. Ф.1281. Оп.17. Д.27. Л.З.

840 См.: Вдовин А.И., Зорин В.Ю., Никонов А.В. Русский народ в национальной полигике. XX век. М., 1998. тождественности русских национальных и государственных интересов как залога стабильности и территориальной целостности государства.

Однако эта презумпция оказалась ошибочной. В основных катаклизмах отечественной истории XX в. именно русские выступили главным разрушителем государства и страны. Ни в 1917 г., ни даже в 1991 г. вызов периферийных национализмов не угрожал существованию Российской империи/Советского Союза. Разрушительные импульсы исходили от русского народа, который считался залогом территориальной целостности и социополитической стабильности имперского/союзного государства.

Это значит, что постоянные опасения государственной власти в отношении той угрозы, которую русский народ представлял созданному им же самим государственному и социальному порядку, были более чем небезосновательны. Отечественную историю пронизывает постоянный -скрытый и явный - конфликт между русским народом, взятым как национальная целостность, и имперским/союзным государством.

Поэтому вторым магистральным направлением государственной стратегии по «русскому вопросу» стало ограничение или даже подавление

841 особенно в начальной фазе советской эпохи ) проявлений русского национального сознания. Смысл государственной политики состоял в том, чтобы ввести русское национальное сознание в русло наднационального государственного патриотизма и наднациональной - имперской/советской -идентичности.

Результаты такой политики оказались не очень значительными в досоветское время. В советскую эпоху она проводилась более целенаправленно, масштабно и привела к тому, что большинство русского населения СССР отождествляло себя именно со страной Советом, со всем ее пространством. Тем не менее, и в советскую эпоху эта политика потерпела историческое фиаско. Быстрый и относительно бескровный распад

841 См., например: РГАСПИ.Ф. 82. Оп.2. Д.18. Л.7; Вдовин Л.И., Зорин В.Ю., Никонов А.В. Указ. соч. советской сверхдержавы произошел потому, что народ, считавшийся ее хранителем и становым хребтом, тяготился как своей ролью, так и существованием этого государства.

Конфликт русского народа, взятого в его глубинном национальном качестве, и наднационального государства составил стержень двух глобальных политических событий XX в. - разрушения Российской империи и рождения СССР, гибели Советского Союза и рождения Российской Федерации. В первом случае страна и государство были разрушены активными действиями русского народа, во втором - скорее его бездействием, нежеланием сопротивляться уничтожению государства.

Длительное интенсивное культурное отчуждение и национальное размежевание основной массы русского народа и имперской элиты, образованных слоев общества привело к тому, что в начале XX в. они оказались двумя разными народами не в метафорическом, а в прямом смысле. Социополитическое напряжение было лишь внешним выражением внутреннего и потому более важного - социокультурного и психологического - конфликта, не имевшего шансов мирного разрешения в рамках старой государственной системы и социального строя.

Не удивительно, что одним из главных направлений коммунистической политики стало стремление к социальной и культурной однородности - это был важный результат осмысления досоветского опыта. Но, хотя советское общество конца XX в. характеризовалось относительной

842 ~ социальной гомогенностью , главный водораздел и на этот раз проходил между русским народом и коммунистическим государством. Его первопричиной стало ослабление русского народа, надорвавшегося под тяжестью державной ноши. Не случайно появление - впервые в истории! -антиимперского русского национализма относится именно к 60-70-м годам

843

XX в. , когда - опять же впервые в истории в мирное время - русский

842 См.: Сепявский А.С. Урбанизация России в XX веке. Роль в историческом процессе. М., 2003; Сепявский C.JI. Социальная структура советского общества в условиях развитого социализма. 1961-1980. М. 1982.

843 См.: РГАНИ. Ф.5 (отделы ЦК КПСС). Оп.ЗЗ. Д.235. Л.83, 95. народ столкнулся с серьезными демографическими проблемами. Поэтому освобождение от державной ноши ощущалось (хотя до конца не осознавалось) русскими как возможность национального самосохранения и спасения. Советский Союз можно было сохранить (или воссоздать основную его часть) только в том случае, если бы этого хотели русские. Но как раз они этого и не хотели.

Отсутствие среди русских сильной и внятной реакции - на массовом и элитарном уровне - на разрушение Советского Союза служит самым веским доказательством того, что русский народ перестал отождествлять собственные национальные интересы с интересами наднационального государства. А, вот, скажем, сербы отреагировали на распад Югославии не в пример более жестко.

Еще одна причина, по которой «русский вопрос» предопределил политическую динамику начала и конца XX в., состоит в том, что именно русский народ питал своей энергией политические силы, оседлавшие революционные настроения. Большевики в одном случае, либералы - в другом, были созвучны массовым ожиданиям и настроениям русского народа. В этом смысле они оказались глубоко почвенническими политическими силами, хотя и тех, и других отличало крайне настороженное и даже враждебное отношение к русскому национальному сознанию и русскому народу. Но это качество проявилось уже после прихода к власти, в то время как на стадии борьбы за нее большевизм и либерализм одинаково апеллировали к антигосударственническому, разрушительному полюсу государственнической доминанты русского национального сознания.

В то же время в последующей исторической фазе - фазе удержания власти и строительства нового государства - стратегии большевизма и либерализма кардинально различалась. Большевики, опираясь на государственническую доминанту русского сознания, построили более сильное и эффективное государство, чем разрушенное844. Либералы оставались в «хаотической» фазе и поощряли хаос для решения групповых и частных интересов. Возвращение к государственническому полюсу русского сознания на современном этапе отечественной истории России произошло уже в президентство В.В.Путина.

III. Отправной методологической точкой авторского анализа влияния «русского вопроса» на внешнюю политику России послужила переинтерпретированная в русле классической исторической парадигмы концепция «геополитического кода». Специфический характер национальных констант восприятия внешнего мира в том, что, будучи, как всякие культурно-исторические стереотипы, продуктом исторической среды, они приобретают самостоятельное значение и начинают ощутимо влиять на логику поведения в мире - в нашем случае, на логику внешней политики.

Автор диссертации выявил следующие константы или культурно-исторические стереотипы. Первое. Восприятие культур, стран и цивилизаций не как сложных и внутренне дифференцированных, а как целостных и однородных. «Запад» и «Восток» русского сознания представляли собой скорее символы и метафизические категории, чем

845 реальные страны .

Но и отношение Востока и Запада к России было аналогичным: она воспринималась в не менее мифологизированной манере, как гомогенная целостность.

Второе. В то же самое время «Запад» воспринимался русским сознанием как качественно неоднородный и даже дуалистический. В зависимости от исторического контекста он осмысливался и рационализировался в парах оппозиций «ложного» и «истинного», «прогрессивного» и «реакционного», «пролетарского» и «буржуазного»,

844 См.: Застольные речи Сталина. Документы и материалы. М, 2003.

845 См.: Зеньковский B.D. Русские мыслители и Европа. М., 1997. враждебного» и «дружественного» и т.д. Причем эти оппозиции лишь в незначительной степени были привязаны к реальным западным странам, в подавляющем большинстве случае представляя атрибут «Запада», сконструированного отечественными интеллектуалами. Показательно, что идея дуализма Запада присуща всем трем конкурировавшим версиям русской историософии - славянофильской, западнической и теории «официальной народности».

На всем протяжении внешней политики Российской империи/Советского Союза/Российской Федерации прослеживается реализация константы восприятия Запада как дуалистического: поддержка принципов легитимизма против революционной динамики в конце XVIII -первой половине XIX вв., поддержка пролетариата и компартий против «буржуазии и реакции» в первые десятилетия советской власти, моральная (и не только) солидарность с силами «прогресса и мира» в их борьбе против «агрессивной военщины» во второй половине XX в.846, стремление сыграть на европейско-американских противоречиях в последние годы.

Третье. Для России и русских традиционно восприятие внешнего мира в рамках треугольника «Запад - Россия - Восток». Это не характерно ни для Запада, ни для Востока, тяготеющих к осмыслению мира в биполярной схеме, где место России оказывается либо на Востоке или рядом с Востоком олп взгляд с Запада) или на Западе и рядом с Западом (взгляд с Востока) .

Исторически сформировавшаяся в России дифференцированная внешнеполитическая картина, не отменяет того, что русские исторически тяготели к отнесению себя и своей страны к Западу. Более того, даже признание важной роли Востока (Азии) в русской интеллектуальной истории использовалось, в основном, для доказательства западной природы России848.

846 См., например: Громыко АЛ. Памятное. В 2-х кн. М., 1990.

847 Иойманн II. Использование «Другого»: образы Востока в формировании европейских идснтичностей. М, 2004.

848 Беккер Сеймур. Россия между Востоком и Западом: интеллигенция, национальное русское самосознание и азиатские окраины // Ab Imperio. 2002. № 1.

Прозападная ориентация была свойственна, за редким исключением, правящему слою и образованной части общества в дореволюционной России. Она с новой силой возобновилась в советскую эпоху, особенно в ее последние десятилетия. Признание СССР самостоятельной цивилизационной сущностью сочеталось с постоянным сопоставлением и соотнесением нашей страны с Западом. Парадоксальным следствием социалистической модернизации и коммунистической пропаганды стало то, что отечественное общество в целом (а не только элита, как в дореволюционную эпоху) оказалось тематизировано Западом.

Это обстоятельство сыграло очень важную роль в политических потрясениях рубежа 80-90-х годов прошлого века, когда мифологизированный образ Запада оказался явной или подспудной целью

849 социальной активности масс населения .

Четвертое. Для отечественной внешнеполитической картины мира, характерно выделение главного вызова России, на котором концентрировались главные усилия страны. Запад служил таким главным вызовом - военным, экономическим и культурным - для России и русских в ретроспективе последних пяти столетий. В то время как в первой половине второго тысячелетия роль главного вызова для Киевской/Московской Руси играли поочередно или вместе Византия и Степь.

В то же время их значение - по отдельности и даже в совокупности -для России существенно уступало значению Запада. Влияние Византии на молодое русское государство носило преимущественно культурно-идеологический и религиозный характер. Степь представляла военный вызов и угрозу политической независимости. Запад был не только военно-политической угрозой, он превратился также в мирового экономического и технологического лидера, оказывал мощное культурное влияние, манил образом и качеством жизни. Его роль для России была исключительно

849 См., например: Барсенков Л.С. Введение в современную российскую историю. 1985-1991. Курс лекций. М„ 2002. важна: он оказался не просто главным, но еще и тотальным, всесторонним вызовом России.

Оборотной стороной захваченности русского сознания Западом стала неадекватная оценка современной стратегической ситуации. Главный вызов России вновь формируется на Востоке, но отечественное общество и российская элита не готовы признать эту реальность.

Современная социология предоставила редкую для историка возможность проверки авторской концептуализации. Проведенное автором диссертации изучение обширных сводок основных социологических центров страны о внешнеполитических настроениях в последние пятнадцать лет показало, что выделенные константы русского восприятия внешнего мира с некоторыми поправками сохраняются в современной ситуации. Исторически сформировавшаяся матрица накладывается русскими на актуальный мир850. При этом она является общей для элиты и рядовых россиян, хотя ее конкретное наполнение варьируется в зависимости от социального статуса, материального положения и степени личного знакомства респондентов с заграницей.

IV. «Русский вопрос» остается главной политической проблемой в современной Российской Федерации, что связано с рядом важных обстоятельств. Во-первых, впервые с XIX в. русские стали ощутимым демографическим большинством в стране: в настоящее время их доля в численности населения России составляет около 79 % против около 50 % на исходе советской эпохи и 44 % в царской России. Традиционно ключевая роль русского народа в экономике, культуре и военном деле стала еще более заметной. Во-вторых, Российская Федерация находится в фазисе строительства одновременно политической (гражданской) нации и национального государства (понимаемого в данном контексте как противоположность Российской империи и Советскому Союзу). А в таком

8S0 См.: Россия на рубеже веков. М., 2000; Мир глазами россиян: мифы и внешняя политика (общественное мнение и внешняя политика). М. 2002. строительстве, как показывает мировой опыт и его теоретическое осмысление, определяющая роль принадлежит так называемым «этническим ядрам» - численно и культурно доминирующим народам, осуществляющим государство- и нациестроительство. Говоря без обиняков, вопрос о том, состоится ли Российская Федерация как современное демократическое национальное государство, критически зависит от состояния и самочувствия именно русского народа. Эти факторы, казалось, должны были предопределить повышенное внимание государственной власти и отечественных интеллектуалов к русской проблематике, особенно к русскому национальному сознанию.

Однако на деле ситуация в первые несколько лет существования демократической России была прямо противоположной, типологически напоминая стратегию большевиков по подавлению русского национального сознания, хотя с использование современных, «мягких» методов и технологий его удушения. Культурная и идеологическая политика проходила под знаком целенаправленной дискредитации русского сознания, национальной истории и культуры. Русским агрессивно навязывались комплекс национальной неполноценности и чувство вины за демонизировавшуюся империю. Успех массового распространения антирусской мифологии в публичном пространстве был обеспечен благодаря контролю основных коммуникационных каналов и наиболее влиятельных СМИ со стороны либеральной элиты851.

Осуществленный автором диссертации анализ пропагандируемых либеральными СМИ взглядов на русский народ и отечественную историю выявил их структурное тождество с так называемым «колониальным дискурсом»852. Презумпция внутренней ущербности русского народа, периферийность русской цивилизации, неполноценность русской традиции, неадекватность ее ценностей современному (читай: западному) обществу

851 Малькова К.В. Особенности стереотипизации этносов в российской прессе. Проблемы национального достоинства и толерантности // Идентичность и толерантность. Сб. статей. М., 2002.

852 Said Edward W. Orientalism. N.Y., 1979. этот набор убеждений доморощенного либерализма с «железной необходимостью» продуцировал отношение к России и ее народу как колонизуемой территории с неполноценным населением.

В результате первая половина 1990-х гг. стала временем массового национального самоуничижения, страну охватила подлинная эпидемия смердяковщины: «мы хуже всех, мы нация рабов», «мы пример всему миру, как не надо жить» - число подобных ответов в социологических опросах с 1990-го по 1993 г. возросло с 7 до 57 %853.

Подобное массовое умонастроение, вдобавок отягощенное серьезнейшей травмой от распада Советского Союза и негативных результатов социально-экономических преобразований в стране, конечно, не могло служить прочным основанием государственного строительства и вообще какой-нибудь осмысленной государственной политики.

В результате осмысления (или ощущения) государственной властью опасности игнорирования «русского вопроса» с середины 90-х годов стали одновременно оформляться два направления государственной стратегии в области национально-государственного строительства. Одно из них представляло адаптацию к российским условиям западной концепции политической (гражданской) нации. Второе - политика «нового государственничества» - носило автохтонный характер.

В рамках первого направления пропагандировалась идея надэтнической общности «россиян», объединенных общими политическими ценностями и гражданством. Термин «россияне» был успешно внедрен в общественно-политическую фразеологию и отношение к нему в стране носит в целом позитивный характер, однако нация «россиян» в России не сформировалась. Граждан нашей страны объединяет проживание в одной

854 стране и ценности, относящиеся к советской, а не к постсоветской эпохе .

853 См. выступление социолога Л.Гудкова на семинаре о русской идентичности и русском национализме в Фонде «Либеральная миссия» (http:// www.liberal.ru).

854 См.: 10 лет российский реформ глазами россиян. Аналитический доклад. М., 2002

Решить проблему ценностей - формирования новых или реанимации старых - должна была политика «нового государственничества» и российского патриотизма. Появление ее первых элементов относится к середине 90-х годов прошлого века, но интенсивное, масштабное и последовательное проведение началось только во время президентства Путина. Содержание этой политики составили: обогащение официальной лексики патриотической и державной риторикой; дозированный и вербальный антивестернизм; продвижение в общественно-политический дискурс категорий «национальных ценностей», «национальных интересов» и «национальной идеи»; государственная поддержка Русской православной церкви; манипуляция имперскими символами.

Здесь проглядывает очевидное сходство с использованием имперских мотивов И.В.Сталиным в 40-е - начале 50-х годов XX в. В обоих случаях эта политика носила функциональный характер. Она проводилась для обеспечения властей дополнительным источником легитимации и включения старых ценностей и символов в конструируемую государством новую квазиидеологическую систему. Также предпринимались попытки мобилизовать традиционную государственническую доминанту русского национального сознания при одновременном пренебрежении собственно этнической стороной. Как сталинский «национал-большевизм», так и его модифицированная государственническая реплика начала XXI в. не изменили (и вообще не задавались такой целью) принципиальных оснований существовавших политических и экономических систем, а лишь обеспечили их идеологическое и пропагандистское прикрытие и дополнительную легитимацию.

Принципиальное сходство состояло также в том, что изменения в идеологии представляли своеобразный ответ правящего класса на фундаментальные потребности отечественного общества, в котором после фазы революционных потрясений оформился консервативный запрос на порядок, стабильность и сохранение части основ прежнего бытия855.

Однако эффективность «нового государственничества» оказалась не очень высокой. Авторитет и популярность президента Путина не распространились на другие институты государственной власти.

Важным ограничителем на пути этой политики оказалось современное состояние русского национального сознания, переживающего глубокую кризисную трансформацию. Впервые за последние пятьсот лет своей истории русские почувствовали себя слабым народом, чья историческая перспектива вызывает сомнение. Реакцией на эту слабость, в полном соответствии с классическими теоретическими схемами, стала активизация этнического пласта русского сознания. Само по себе это изменение не тождественно национализму, но создает почву для него.

В современной России воспроизведена апробированная на протяжении трех столетий историческая модель взаимодействия «русского вопроса» и государственной власти. Суть ее в следующем: составляя центральную проблему отечественной политики, «русский вопрос» неизбежно вызывал комплекс политических мер в свой адрес; со временем этот комплекс мер вступал в конфликт с некоторыми внутренними потенциями и ограничителями, исходящими со стороны русского народа. На этот раз подобные ограничители обозначились значительно быстрее, чем в предшествующие исторические эпохи.

855 Бурдпый И.М. Политика идентичности и посткоммунистичсский выбор России // Полис. 2002. № 1.

430

Список литературы диссертационного исследования доктор исторических наук Соловей, Валерий Дмитриевич, 2005 год

1. Российский государственный исторический архив (РГИА)1. Ф.468- Непременный совет1. Ф.1263 Комитет министров

2. Ф.1162 Государственная канцелярия

3. Ф.1405 Министерство юстиции

4. Ф.733 Департамент народного просвещения

5. Ф.776 Главное управление по делам печати

6. Ф.1281 Совет министра внутренних дел

7. Ф.1282 Канцелярия министра внутренних дел

8. Ф.1284 Департамент общих дел

9. Ф. 1286 Департамент полиции исполнительной1. Ф.1291 Земской отдел.

10. Российский государственный архив древних актов (РГАДА) Ф.199 «портфели Миллера».

11. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ).

12. Ф.5 секретариат В.И.Ленина Ф.17 - ЦК РКП(б) Ф.76 - Ф.Э.Дзержинский Ф.78 - М.И.Калинин Ф.79 - В.А.Куйбышев Ф.80 - С.М.Киров Ф.82 - В.М.Молотов Ф.85 - Г.К.Орджоникидзе.

13. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ) Ф.109 III отделение собственной е.и. величества канцелярии Ф.1235 - ВЦИК Ф.393 - НКВД

14. Ф.3524. Оп.1 комиссия при ВЦИК по проверке служащих и сотрудников советских учреждений.

15. Центральный архив общественных движений (ЦАОД) города Москвы Ф.1402 комсомольская организация МИГУ Ф.478 - комсомольская организация МГУ.

16. Опубликованные документы и материалы

17. Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953-1957. Док. М., 2001. Архив русской революции. В 22 т. М., 1991.

18. Бабипцев В.А., Бердпиков А.Ф. Национальный вопрос в программах и документах политических партий и общественных движений современной России. Сб. док. М., 1994.

19. Большевистское руководство: переписка 1912-1927 гг. / Сост.: А.В.Квашонкин и др. М., 1996.

20. Власть и художественная интеллигенция. Док. ЦК РКП(б) ВКП(б) - ВЧК -ОГПУ - НКВД о культурной политике. 1917-1953 гг. / Под общ. ред. А.Н.Яковлева. М., 1999.

21. ВСХСОН. Программа. Суд. В тюрьмах и лагерях. Париж, 1975. Горбачев-Ельцин: 1500 дней политического противостояния. М., 1992. ГУЛАГ (Главное управление лагерей). 1917-1960. Сб. док. / Под общ. ред. А.Н.Яковлева. М., 2000; 2002.

22. Еврейский антифашистский комитет в СССР. 1941-1948. Документированная история. М., 1996.

23. Литературный фронт. История политической цензуры 1932-1946 гг. Сб. док. ф М., 1994.

24. Лубянка. Сталин и ВЧК ГПУ - ОГПУ - НКВАД. Архив Сталина. Док. высших органов партийной и государственной власти. Январь 1922 -декабрь 1936 / Под общ. ред. А.Н.Яковлева. М., 2003;

25. Лубянка. Сталин и Главное управление госбезопасности НКВД. Архив Сталина. Док. высших органов партийной и государственной власти. 19371938 / Под ред. А.Н.Яковлева. М., 2004.

26. Лубянка. Органы ВЧК ОГПУ - НКВД - НКГБ - МТБ - МВД - КГБ. 19171991. Справочник / Под ред. А.Н.Яковлева. М., 2003.

27. Неправедный суд. Последний сталинский расстрел. Стенограмма судебногопроцесса над членами Еврейского антифашистского комитета. М., 1994.

28. Несостоявшийся юбилей. Почему СССР не отпраздновал своего 70-летия? /

29. Сост.: А.П.Ненароков (рук.) и др. М., 1992.

30. От Ельцина к Ельцину: президентская гонка-96. М., 1997.

31. Письма во власть. 1928-1939. Заявления, жалобы, доносы, письма вгосударственные структуры и советским вождям / Сост. А.ЯЛившиц и др.1. М., 2002.

32. Письма И.В.Сталина В.М.Молотову. 1925-1936 гг. Сб. док. М., 1995.

33. По решению правительства СССР.» Депортация народов. Док. и мат. /

34. Сост. Н.Ф.Бугай, АМ.Гонов. Нальчик, 2003.

35. Победоносцев К.П. и его корреспонденты. T.I-II. М., 1925.

36. Политбюро и Церковь. 1922-1925 гг. В 2 кн. М., 1997-1998.

37. Попов В.П. Российская деревня после войны (июнь 1945 март 1953 г.). Сб.док. М., 1993.

38. Президиум ЦК КПСС. 1954-1964. Черновые протокольные записи заседаний.

39. Стенограммы. Постановления. В 3 т. / Редкол.: А.А.Фурсенко (гл. ред.) и др. М., 2003. Т.1.58.10. Надзорные производства Прокуратуры СССР по делам об антисоветской агитации и пропаганде. Март 1953-1991. Аннот. Каталог. М., 1999.

40. Реабилитация народов и граждан. 1954-1994 годы. Док. / Сост. и отв. ред. И.А.Алиев. М, 1994.

41. Самиздат века. Минск; М., 1997.

42. Советская повседневность и массовое сознание. 1939-1945. Док. / Сост. А.Я.Лившиц, И.Б.Орлов. М., 2003.

43. Союз можно было сохранить. Белая книга. Док. и факты о политике М.С.Горбачева по реформированию и сохранению многонационального государства. М., 1995.

44. Сталин в воспоминаниях современников и документах эпохи. М., 1995. Сталин и Каганович. Переписка. 1931-1936 гг. / Сост. О.В.Хлевнюк и др. М., 2001.

45. Трагедия советской деревни. Коллективизация и раскулачивание. 1927-1939. Док. и мат. В 5 т. / Гл. ред. совет: В.Данилов и др. М., 1991-2002.

46. Периодические и серийные издания

47. Ведомости Верховного Совета РСФСР. М., 1939-1990. Ведомости Верховного Совета СССР. М., 1938-1989.

48. Ведомости Съезда народных депутатов и Верховного Совета РСФСР. М., 1990-1992.

49. Декреты Советской власти. T.I-XVI. Октябрь 1917 май 1921. М., 19572004.1. Источник. М., 1990-1997.

50. Коммунистическая партия Советского Союза в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. (1898-1988). Т. 1-15. 9-е изд. М., 19831989.

51. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам. Сб. док. Т.1-16. М., 1967-1988.1. Мемуары

52. Бобков Ф.Д. КГБ и власть. М., 2003.

53. Булгаков С.Н. Автобиографические заметки (посмертное издание). Париж, 1946.

54. Викулов С.В. На русском направлении. Записки главного редактора «Нашего современника» (1970-1980 годы). М., 2002. Воротников В.И. А было это так. М., 1995. Горбачев М.С. Жизнь и реформы В 2 кн. М., 1995.

55. Григоренко П. В подполье можно встретить только крыс. Воспоминания. М., 1997.

56. Гришин В. В. От Хрущева до Горбачева. Политические портреты пяти генсеков и А.Н.Косыгина. Мемуары. М., 1996. Громыко А. А. Памятное. В 2 кн. М., 1990. Деникин A.M. Очерки русской смуты. М., 1991.

57. Добрынин А.Ф. Сугубо доверительно. Посол в Вашингтоне при шестипрезидентах США (1962-1986 гг.). М., 1996.

58. Достоевский Ф.М. Дневник писателя. М., 1989.

59. Ельцин Б.Н. Исповедь на заданную тему. М., 1990.

60. Он же. Записки президента. М., 1994.

61. Жданов Ю.А. Взгляд в прошлое. Воспоминания очевидца. Ростов н/Д., 2004. Зюганов Г.А. Драма власти. Страницы политической автобиографии. М., 1993.

62. Он э/се. Держава. М., 1994.

63. Исаков В.Б. Расчлененка. Кто и как развалил Советский Союз: Хроника. Документы. М., 1998.

64. Лигачев Е.К. Предостережение. М., 1998.

65. Лукьянов А.И. В водовороте российской смуты (размышления, диалоги, док.). М., 1999.

66. Маленков А.Г. О моем отце Георгии Маленкове. М., 1992.

67. Медведев В.А. В команде Горбачева. Взгляд изнути. М., 1994.

68. Мещерский В.П. Мои воспоминания. 4.1-2. СПб., 1898.

69. Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1991.

70. НенашевМ.Ф. Последнее правительство СССР. М., 1993.

71. Он э/се. Заложник времени. Заметки. Размышления. Свидетельства. М., 1993.

72. Октябрьский переворот. Революция 1917 г. глазами ее руководителей. М., 1991.

73. Опаков JI.A. КПСС: анатомия распада. Взгляд изнутри аппарата ЦК. М., 1996.

74. От оттепели до застоя. Сборник воспоминаний бывших партийных и государственных деятелей. М., 1990.

75. Поликовская JI.B. Мы предчувствие, предтеча. Площадь Маяковского 1958-1965 гг. М., 1997.

76. Симонов К.М. Глазами человека моего поколения. Размышления о1. И.В.Сталине. М., 1989.

77. Смирнов Г.Л. Уроки минувшего. М., 1997.

78. СоломенцевМ.С. Верю в Россию. М., 2003.

79. Солоухин В. Последняя ступень (Исповедь вашего современника). М., 1995.

80. Суханов Н.Н. Записки о революции. В 3 т. М., 1991.

81. Хрущев Н.С. Время. Люди. Власть. (Воспоминания). В 4 кн. М., 1999.

82. Черняев А.С. Шесть лет с Горбачевым. По дневниковым записям. М., 1993.

83. Он же. Моя жизнь и мое время. М., 1995.

84. Он же. 1991. Дневник помощника Президента СССР. М., 1997;

85. Чичерин Б.Н. Москва сороковых годов. М., 1929.

86. Он же. Воспоминания. М., 1991.

87. Чуковский К.И. Дневник (1930-1969). М., 1997.

88. Шахназаров Г.Х. Цена свободы. Реформация Горбачева глазами его помощника. М., 1993.

89. Яковлев А.Н. Предисловие. Обвал. Послесловие. М., 1992. On лее. Омут памяти. М., 2000.1. Литература

90. Аксютин Ю.В. Хрущевская «оттепель» и общественные настроения в СССР в 1953-1964 гг. М., 2004.

91. Алексеева Л. История инакомыслия в СССР. Новейший период. М., 2001. Анатомия революции. 1917 годв в России. Массы, партии, власть. СПб., 1994.

92. Антонов М.Ф. Ложные маяки и вечные истины: пути выхода страны из кризиса и русская общественная мысль. М., 1991. Арриги Джоваиии. Динамика кризиса гегемонии // Свободная мысль-ХХ1. 2005. № 1.

93. Бажов С.И. Философия истории Н.Я.Данилевского. М., 1997.

94. Балуев Б.П. Спор о судьбах России: Н.Я.Данилевский и его книга «Россия и1. Европа». М., 1999.

95. Барсенков А.С. Введение в современную российскую историю. 1985-1991. Курс лекций. М., 2002.

96. Барсенков А.С., Вдовий А.И., Корецкий В.А. Русский вопрос в национальной политике. XX век. М., 1993.

97. Беккер Ceiaiyp. Россия между Востоком и Западом: интеллигенция, национальное русское самосознание и азиатские окраины // Ab Imperio. 2002. № 1.

98. Бердяев Н.А. Русская идея: Основные проблемы русской мысли XIX и начала XX века. Париж, 1971.

99. Он же. Самопознание: Опыт философской автобиографии. М., 1991. Березовский В. Причины неурядиц на Кавказе. СПб., 1908. Брошей Ю.В. К характеристике понятия «этнос» // Расы и народы: Ежегодник. М., 1971.

100. Булдаков В.П. Красная смута. Природа и последствия революционного насилия. М., 1997.

101. Бурмистрова Т.Ю. Зерна и плевелы. Национальная политика в СССР. 19171984 гг. СПб., 1993.

102. Вехи. Из глубины. Сборник статей о русской интеллигенции. М., 1990. Вдовий А.И. Российская нация. Национально-политические проблемы XX века и общенациональная российская идея. М., 1995. Он эюе. Русские в XX веке. М., 2004.

103. Вдовий A.M., Зорин В.Ю., Никонов А.В. Русский народ в национальной политике. XX век. М., 1998.

104. Вербицкая О.М. Население российской деревни в 1939-1959 гг. Проблемы демографического развития. М., 2002.

105. Верховский А., Прибыловский В., Михайловская Е. Национализм и ксенофобия в российском обществе. М., 1998.

106. Верховский А., Прибыловский В. Национал-патриотические организации в России. История, идеология, экстремистские тенденции. М., 1996. Власть и оппозиция. Российский политический процесс XX столетия. М., 1995.

107. Внешняя политика Российской Федерации. 1992-1999. М., 2000. Восточные славяне. Антропология и этническая история. 2-е изд. М., 2002. Вышеславцев В.П. Русский национальный характер // Вопросы философии. 1995. №6.

108. Герасименко Г.А. Народ и власть. 1917. М., 1995.

109. Гимпельсон Г.Е. Формирование советской политической системы. М., 1995. Глазьев С.Ю., Кара-Мурза С.Г., Батчиков С.А. Белая книга. Экономические реформы в России 1991-2001 гг. М., 2003.

110. Гросул В.Я., Итенберг Б.С., Твардовская В.А. и др. Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. М., 2000.

111. Гроф С. За пределами мозга: Рождение, смерть и трансценденция в психотерапии. М., 2002.

112. Он же. Области человеческого бессознательного: опыт исследований с помощью ЛСД. М., 1994.

113. Гулыга А.В. Русская идея и ее творцы. М., 1995.

114. Гумилев Л.И. География этноса в исторический период. Л., 1990.

115. Гусев В.А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития.1. Тверь, 2001.

116. Данилевский Н.Я. Россия и Европа: Взгляд на культурные и политическиеотношения Славянского мира к Германо-Романскому. СПб., 1995.

117. Он Dice. Горе победителям. Политические статьи. М., 1998.

118. Данилов А.А. История инакомыслия в России. Советский период. 1917-1991гг. Уфа, 1995.

119. Он же. Реформы «сверху» и стабилизация в обществе 1946-1985 гг. // XX век: выбор модели общественного развития. История России. М., 1994. Данилов А.А., Пыэюиков А.В. Рождение сверхдержавы. 1945-1953 годы. М., 2002.

120. Дейч М, Журавлев Л. «Память» как она есть. М., 1991.

121. Денисова Л.Н. Исчезающая деревня России. Нечерноземье в 1960-1980-егоды. М., 1996.

122. Дерябин В.Е. Методика статистического межгруппового анализа антропологических данных: рассмотрение смешанного набора признаков // Вопросы антропологии. 1995. Вып.88.

123. Долгов К.М. Восхождение на Афон. Жизнь и миросозерцание Константина Леонтьева. М., 1997.

124. Доронченков А.И. Эмиграция «первой волны». О национальных проблемах и судьбе России. СПб., 2001.

125. Драницын Д. Колонизационные задачи в Закаспийской области // Вопросы колонизации. 1910. Т.7.

126. Дробижева Л.М., Аклаева А.Р., Коротеева В.В. и др. Демократизация иобразы национализма в Российской Федерации 90-х годов. М., 1996.

127. Дудзинская Е.А. Славянофилы в общественной борьбе. М., 1983.

128. Дуров А.В. Краткий очерк колонизации Сибири. Томск, 1891.

129. Дьяков В.А. О давних и нынешних спорах вокруг «Русской идеи» //

130. Ермашов Д.В., Пролубников А.В., Ширинянц А.А. Русская социально-политическая мысль XIX начала XX века: Л.А.Тихомиров. М., 1999. Западники и националисты: возможен ли диалог? М., 2003.

131. Жуков В.И. Российские преобазования: социология, экономика, политика. М., 2003.

132. Заславская Т.И. Современное российское общество. Социальный механизм трансформации. М, 2004.

133. Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. М., 1997.

134. Зевелева Е.А., Соловей В.Д. Заключение // Политические партии России: история и современность. Учебник / Под ред. А.И.Зевелева, В.В.Шелохаева, Ю.П.Свириденко (отв. редакторы) и др. М., 2000.

135. Зезииа М.Р. Советская художественная интеллигенция и власть в 1950-60-е годы. М., 1999.

136. Зернов Н. Русское религиозное возрождение в XX в. Париж, 1974. Зорин А. «Кормя двуглавого орла.» Литература и государственная идеология в России в последней трети XVIII первой трети XIX века. М., 2001.

137. Зорин В.Ю. Национальная политика в России: история, проблемы, перспектива. М., 2002.

138. Зубкова Е.Ю. Общество и реформы. 1945-1964. М., 1993.

139. Она э/ce. Послевоенное советское общество: политика и повседневность.1945-1953 гг. М., 2000.

140. Зуева Т.Ф. Русский вопрос. СПб., 1995.

141. Иванов В.Н., Яровой О.А. Российский федерализм: становление и развитие. М., 2001.

142. Ивиицкий Н.А. Репрессивная полиитка советской власти в деревне (19281933 гг.). М., 2000.

143. Идентичность и толерантность. Сб. статей / Под ред. Н.М.Лебедевой. М., 2002.

144. История государственного управления в России. М., 2002. ИлышИ.А. Собр. соч.: В 10 т. М., 1993-1999.

145. Ильинский Петр. Рец. на кн.: Marshall Т. Russian Moment in World History. Princeton N.J., 2003 // Pro et Contra. 2004. T.8. № 3.

146. Каппелер А. Россия многонациональная империя. Возникновение. История. Распад. М., 1997.

147. Капустин Б.Г. Современность как предмет политической теории. М., 1998. Карамзин Н.М. Записка о древней и новой России в ее политическом и гражданском отношениях. М., 1991.

148. Карамзин Н.М. История государства Российского. В 4 кн. Репринтноевоспроизведение издания 1842-1844 годов. М., 1988.

149. Касьянова К. О русском национальном характере. М., 1994.

150. Кауфман А. Переселение и колонизация. СПб., 1905.

151. Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. М., 1987-1990.

152. Клямкин И.М., Лапкин В.В. Русский вопрос в России // Полис. 1995. № 5; 1996. № 1.

153. Козлов В.А. Массовые беспорядки в СССР при Хрущеве и Брежневе (1953 -начало 1980-х гг.). НСБ, 1999.

154. Козлов В.И. История трагедии великого народа: Русский вопрос. М., 1996 (2-е изд., дораб. -М., 1997).

155. Колосов Владимир. «Низкая» и «высокая» геополитика: образы зарубежных стран в представлениях российских граждан // Отечественные записки. 2002. № 3.

156. Кореняко Владимир. Этнонационализм, квазиисториография и академическая наука // Реальность этнических мифов / Под ред. А.Малашенко и М.Б.Олкотт. М., 2000.

157. Коротеева Виктория. Существуют ли общепризнанные истины о национализме? // Pro et Contra. Лето 1997. Т.2. № 3.

158. Она же. Теории национализма в зарубежных социальных науках. М., 1999. Косик В.И. Константин Леонтьев: размышления на славянскую тему. М., 1997.

159. Костырченко Г.В. Тайная политика Сталина: власть и антисемитизм. М., 2003.

160. Коялович М.И. История русского самосознания. М., 1997. Криворученко В.А. Коллизии «хрущевской оттепели». М., 1998. Кудров В.М. Советская экономика в ретроспективе. Опыт переосмысления. М., 2003.

161. Кулешов С.В. и др. Национальная политика России. История и современность. М., 1997.

162. Лакер У. Черная сотня. Происхождение русского фашизма. М., 1994. Лебедева Н.М. Базовые ценности русских на рубеже XXI века // Психологический журнал. 2000. Т.21. № 3.

163. Левонтин Р. Человеческая индивидуальность: наследственность и среда. М., 1993.

164. Леонов С.В. Рождение советской империи: государство и идеология 19171922 гг. М., 1997.

165. Леонтович В.В. История либерализма в России. 1762-1914. М., 1995. Леонтьев КН. Цветущая сложность. Избранные статьи. М., 1992. Он эюе. Записки отшельника. М., 1992. Он oice. Избранное. М., 1993.

166. Он Dice. Восток, Россия и Славянство: Философская и политическаяпублицистика. Духовная проза (1872-1891). М., 1996.

167. Леонтьев К.Н.: pro et contra. Кн.1; Кн.2. СПб., 1995.

168. Лукин Ю.Ф. Из истории сопротивления тоталитаризму в СССР. М., 1992.

169. Лурье С.В. Историческая этнология: Учебное пособие для вузов. М., 1997.

170. Она Dice. В поисках русского национального характера // Отечественныезаписки. 2002. № 3.

171. Марков Е. Россия в Средней Азии. СПб., 1901. МенделеевД.И. Заветные мысли. М., 1995. МеньшиковМ.О. Из писем к ближним. М.,1991. Он же. Выше свободы: Статьи о России. М., 1998. Он Dice. Письма к русской нации. М., 1999.

172. Милое Л.В. Великорусский пахарь и особенности российского исторического процесса. М, 1998.

173. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. М., 1993-1995. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX в.). В 2-х т. СПб., 2000.

174. Митрохин Н. Русская партия: Движение русских националистов в СССР. 1953-1985 годы. М., 2003.

175. Михайлова Е.М. Черносотенные организации Среднего Поволжья между буржуазно-демократическими революциями. Самара, 1994. На пороге кризиса. Нарастание застойных явлений в партии и обществе. М., 1990.

176. Национальное самосознание и национализм в Российской Федерации начала 1990-х годов. М., 1994.

177. Национальные интересы русского народа и демографическая ситуация в России. Сб. ст. М., 1998.

178. Олейник О.Ю., Меметов B.C. Интеллигенция, эмиграция, отечество: проблемы патриотизма в творческом наследии представителей российского зарубежья 20-30-х годов XX века. Иваново, 1997.

179. Павлючепков С.А. Военный коммунизм в России: власть и массы. М., 1997. Парламентаризм и многопартийность в современной России. М., 2000. Патриотизм: общероссийский и национальный. Истоки. Сущность. Типология. Сб. ст. М., 1996.

180. Пивоваров Ю.С., Фурсов А.И. Русская Система: генезис, структура, функционирование (тезисы и рабочие гипотезы) // Русский исторический журнал. Лето 1998. T.I. № 3.

181. Они же. «Русская система» как попытка понимания русской истории //

182. Политические исследования (Полис). 2001. № 4.

183. Победоносцев К.П. Великая ложь нашего времени. М., 1993.

184. Он же. Сочинения. СПб., 1996.

185. Победоносцев К.П.: pro et contra. СПб., 1995.

186. Погожее В.П. Кавказские очерки. СПб., 1910.

187. Погружение в трясину: анатомия застоя. М., 1991.

188. Поздняков Э. Нация. Национализм. Национальные интересы. М., 1995.

189. Он же. Русский национализм: что это такое? // Национализм: теория ипрактика. Сб. ст. М., 1994.

190. Политические институты на рубеже тысячелетий. М., 2001. Политические партии России: история и современность. М., 2000. Пономарев В. Общественные волнения в СССР: от XX съезда КПСС до смерти Брежнева. М., 1990.

191. Попов А. Желтый вопрос в Приамурье // Вопросы колонизации. 1911. Т.7. Поспеловский Д.В. Православная церковь в истории Руси, России и СССР. М., 1996.

192. Прибыловский В. Русские национал-патриотические (этнократические) праворадикальные организации. М., 1994. Пыэ/сиков А.В. Хрущевская «оттепель». М., 2002.

193. РазореноваМ. За дверями «русского клуба» // Наш современник. 1992. № 5. Расовый смысл русской идеи. Вып.2 / Под ред. В.Б.Авдеева, А.Н.Савельева. М., 2003.

194. Резник С. Красное и коричневое. Книга о советском нацизме. Вашингтон, 1991.

195. Репников А.В. Консервативная концепция российской государственности. М., 1999.

196. Реформирование России. От мифов к реальности. Социальная и социально-политическая ситуация в России в 2000 году. В 2 т. М., 2001. Рогозин Д. Русский ответ. СПб., 1996. Розанов В.В. Уединенное. М., 1990.

197. Росенко М.Н. Роль русского народа в строительстве коммунизма. J1., 1971.

198. Россия в XX веке. Реформы и революции. В 2 т. М., 2002.

199. Россия между Европой и Азией. Евразийский соблазн. Антология. М., 1993.

200. Россия политическая / Моск. Центр Карнеги. М., 1998.

201. Россия: трансформирующееся общество. М., 2001.

202. Российские консерваторы. М., 1997.

203. Российское государство и общество. XX век. М., 1999.

204. Русский вопрос: история и современность. Тез. докл. Всероссийской научной конференции. Ч. 1-2. Омск. 1992.1. Русская идея. М., 1992.

205. Русская идея: в кругу писателей и мыслителей зарубежья. Т. 1,2. М., 1994.

206. Русская нация: историческое прошлое и проблемы возрождения. М., 1995.

207. Русский народ: историческая судьба в XX веке. М., 1993.

208. Русский узел: идеи и прогнозы журнала «Москва». М., 1999.

209. Рыбкина Р.В. Драма перемен. Экономическая социология переходной1. России. М., 2001.

210. Рыжакин М. Русская новая правая // Наш современник. 1992. № 4. Рыжова С.В. Установки этнического самосознания русских // Конфликтная этничность и этнические конфликты. М., 1994.

211. Рынков Ю.Г., Ящук Е.В. Генетика и этногенез // Вопросы антропологии. 1980. Вып.64. Русские. М., 1997.

212. Сенявский C.JI. Социальная структура советского общества в условиях развитого социализма. 1961-1980. М. 1982.

213. Сигов В.К. Русская идея В.М. Шукшина. Концепция народного характера и национальной судьбы в прозе. М., 1999.

214. Сикевич З.В. Национальное самосознание русских (социологический очерк). Учебное пособие. М., 1996.

215. Солженицын A.M. Двести лет вместе (1795-1995). В 2-х частях. М., 20012002.

216. Он Dice. Публицистика. В 3 т. Ярославль, 1995.

217. Соловей В. Д. Русская история: новое прочтение. М., 2005.

218. Он Dice. «Память»: история, идеология, политическая практика // Русскоедело сегодня. Книга 1. «Память». М., 1991.

219. Он Dice. Русский национализм и власть в эпоху Горбачева // Межнациональные отношения в России и СНГ. Семинар Московского Центра Карнеги. Вып.1: доклады 1993-1994 гг. / Под ред. П.Гобла и Г.Бордюгова. М., 1994.

220. Он эюе. Национал-радикализм // Политические партии России: история и современность. Учебник / Под ред. А.И.Зевелева, В.В.Шелохаева, Ю.П.Свириденко (отв. редакторы) и др. М., 2000.

221. Он Dice. От «перестройки» к бюрократической контрреволюции // Свободная мысль-XXI. 2001. №7.

222. Он же. Русские против Империи // Свободная мысль XXI. 2002. № 12. Он же. О государственной стратегии формирования национальной идентичности в России // Мировая экономика и международные отношения. 2003. № 6.

223. Он Dice. Россия накануне Смуты // Свободная мысль XXI. 2004. № 12. Он Dice. Регрессивный синдром: варвары на развалинах Третьего Рима // Политический класс. 2005. № 2.

224. Он Dice. Удержит ли Путин государственную власть? Почему российское правящее сословие неадекватно исторически и беспомощно политически // Политический класс. 2005. № 4.

225. Он же. Рождение нации. Исторический смысл нового русского национализма // Свободная мысль XXI. 2005. № 6.

226. Он же. По ту сторону Урала. Там лежит будущее и надежда России // Политический класс. 2005. № 6.

227. Он Dice. Национальная идея, этнический дискурс, этническая идентичность

228. Краткая деконструкция понятия) // Национальная идея на европейскомпространстве в XX веке. М., 2005.

229. Соловьев B.C. Сочинения. В 2 т. М., 1989.

230. Соловьев С.М. Сочинения. В 18 кн. М., 1988-1996.

231. Солонеет M.JI. Народная монархия. М., 1991.

232. Он Dice. Белая империя. М., 1997.

233. Сорокин П.А. Существенно важные черты русской нации в двадцатом веке. М., 1990.

234. Спирин Л.М. Крушение помещичьих и буржуазных партий в России (начало XX в.-1920 г.). М., 1977.

235. Спицын В.А. Биохимический полиморфизм человека. Антропологические аспекты. М., 1985.

236. Станкевич З.А. История крушения СССР. М., 2001. Степанов С.А. Черная сотня в России (1905-1914 гг.). М., 1992. Тарантул В. Геном человека: энциклопедия, написанная четырьмя буквами. М, 2003.

237. Твардовская В.А. Идеология пореформенного самодержавия (М.Н.Катков и его издания). М., 1978.

238. Тимошина Т.М. Экономическая история России. М., 2003.

239. Тихомиров JI.A. Монархическая государственность. М., 1992.

240. Он же. Религиозно-философские основы истории. М., 1997.

241. Тишков В.А. Очерки теории и политики этничности в России. М., 1997.

242. Толочко А.П. Черносотенцы в Сибири (1905 февраль 1917 г.). Омск, 1999.

243. Трегубое A.JI. Переселенческое дело в Семипалатинской и Семиреченскойобластях // Вопросы колонизации. 1907. Т 1.

244. Туровский Ростислав. Политическая география: Учебное пособие. М.Смоленск, 1999.

245. Урбан Дж., Соловей В.Д. Коммунистическое движение в постсоветской России // Свободная мысль. 1997. № 3.

246. Уткин А.И. Россия и Запад: История цивилизаций: Учебное пособие. М., 2000.

247. Февральская революция: от новых источников к новому осмыслению. М., 1997.

248. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Избранные статьи по философиирусской истории и культуры: В 2-х т. СПб., 1992.

249. Филиппов В.Р. Критика этнического федерализма. М., 2003.

250. Фурсов К.А. Реферат книги: Lieven D. Empire: The Russian Empire and Its

251. Rivals. L.:John Murray, 2000. XLII, 486 p. // Русский исторический журнал.2000.T.III. № 1-4.

252. Халдеева Н.И. Сравнительные антропоэстетические исследования в России // Вестник антропологии. 1998. Вып.4.

253. Ханин Г.И. Динамика экономического развития СССР. НСБ, 1991. Хантингтон С. Кто мы? М., 2004.

254. Хворостинский 77. Киргизский вопрос в связи с колонизацией степи //

255. Вопросы колонизации. 1906. Т.6.

256. Хить Г.Л. Дерматоглифика народов СССР. М., 1983.

257. Хить Г.Л., Долинова НА. Расовая дифференциация человечества (Дерматоглифические данные). М., 1990.

258. Хомяков Д.А. Православие, самодержавие, народность. Минск, 1997. Хоскинг Дэю. Россия: народ и империя (1552-1917). Смоленск, 2000. Ценности и символы национального самосознания в условиях меняющегося общества. М., 1994.

259. Цимбаев Н.И. И.С.Аксаков в общественной жизни пореформенной России. М., 1978.

260. Он же. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. М., 1986.

261. Цыпин В.А. История русской церкви. 1917-1997. М., 1997.

262. Чарушин А. Переселение в бытовом его отношении // Беседа. 1906. № 9.

263. Чернышевский Игорь. Русский национализм: несостоявшееся пришествие //

264. Отечественные записки. 2002. № 3.

265. Чешко С.В. Распад Советского Союза. М., 2000.

266. Шавров Н. Русская колонизация на Кавказе // Вопросы колонизации. 1911. Т.8.

267. Он Dice. Новая угроза русскому делу в Закавказье. СПб, 1911.

268. Шаститко П.М. Обреченные догмы. Большевизм и национальный вопрос.1. М., 2002.

269. Шафаревич И.Р. Сочинения. В 3 т. М., 1994. Шевцова Л. Ф. Режим Бориса Ельцина. М., 1999.

270. Шишкин В.А. Власть. Политика. Экономика. Послереволюционная Россия (1917-1928 гг.). СПб., 1997.

271. Шлемин П.И. М.О.Меньшиков: мысли о России. М., 1997.

272. Шмерлина М.А. Биологическая метафора в социологии / Рец. на кн.: Biologyas Society, Society as Biology: Metaphors / Ed. By S.Massen, E.Mendelsohn,

273. P.Weingart. Dordecht, 1995 // Социологический журнал. 2001. № 4.

274. Шубин А.В. Or застоя к реформам в СССР в 19171978. 1985. М., 2001.

275. Эйзенштадт Ш.Н. Множество современностей в эпоху глобализации //

276. Русский исторический журнал. 1998. Осень. T.I. № 4.

277. ЭлезА.Й. Критика этнологии. М., 2001.

278. Эпоха Ельцина. Очерки политической истории. М., 2001.

279. Юнг К.Г. Проблемы души нашего времени. М., 1994.

280. Он Dice. О психологии восточных религий и философий. М., 1994.

281. Он Dice. Психология бессознательного. М., 1994.

282. Яблонский Л.Т. Монголы в городах Золотой Орды (по материаламмусульманских некрополей) // Проблемы антропологии древнего исовременного населения советской Азии. НСБ, 1986.

283. ЯновА.Л. После Ельцина. «Веймарская» Россия. М., 1995.

284. Он Dice. Тень Грозного царя. Загадки русской истории. М., 1997.

285. Он Dice. Россия против России: Очерки истории русского национализма.1825-1921. НСБ, 1999.

286. Литература на иностранных языках

287. Urban Joan Barth and Solovei Valerii D. Russia's Communists at the Crossroads. Boulder, Co., 1997.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.