Анализ форм чувственности и отношения чувственности к рассудку: По работе И. Канта "Критика чистого разума" тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, кандидат философских наук Кучеренко, Александр Владимирович

• Кучеренко, Александр Владимирович
• кандидат философских наук
• 2001

Оглавление диссертации кандидат философских наук Кучеренко, Александр Владимирович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВАХ.

Противоречия чувственной и рассудочной деятельности,

РАЗДЕЛ 1.

Противоречия форм чувственности

1.1.1. Три модуса времени и две формы чувственности.

1.1.2. Противоречие между последовательностью как модусом времени и последовательностью как принципом формы созерцания многообразного во времени.

1.1.3. Противоречие внутри формы чистого пространственного созерцания многообразного.

1.1.4. Противоречие двух способов созерцания многообразного в пространстве и времени. Разрешение противоречия.

1.1.5. Противоречие в понятии "чистое созерцание". цания

1.2.3. Противоречие внутри синтетического суждения.

1.2.4. Противоречие внутри понятия трансцендентального. Схема трансцендентального и трансцендентного.

ГЛАВА 2.

Чувственное и нечувственное познание.

РАЗДЕЛ 1.

Ноумен.

2.1 Л. Кантоведческие антиномии воБфзлг понятия ноумена.

2.1.2. Противоречия феномена и ноумена.

2.1.3. Противоречия понятия ноумена.

2.1.4. О необходимости введения понятия но}тмена.

РАЗДЕЛ 2.

Способы интеллектуального созерцания*

2.2.1. Гегелевский вариант.

Общее содержание диалектического метода.

2.2.2. Противоречие между идеалистическим и материалистическим методами. Противоречия диалектического метода.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Анализ форм чувственности и отношения чувственности к рассудку: По работе И. Канта "Критика чистого разума"»

Акщая.ъность темы исследования. И по сегодняшний день Кант остается еще достаточно туманным и загадочным философом, о правильном понимании которого неустанно спорят кантоведы. Как нам напоминает Сергеев К.А., проблеме правильного понимания Канта сам Кант отводил несколько столетий, после которых он предвидел следующие этапы освоения его идей. Создается впечатление, что Кант оказался прав и это состояние постоянно продолжающегося постижения Канта признается всеми серьезными исследователями его творчества. Данная диссертация находится в русле уже имеющегося общего стремления в очередной раз попытаться правильно понять отдельные составляющие мировоззрения Канта на основе его самых общих положений.

Диссертация посвящена проблеме выявления соотношения понятий ноумена и вещи в себе, ноумена и априорного надындивидуального Я в человеке, а также ноумена как адекватного представления о вещи в себе и надындивидуальном Я.

Стремление дать определение содержанию ноумена породило значительные различия во мнениях его исследователей, что позволяет говорить уже о неких метаморфозах, удивительных превращениях данного понятия. Этот процесс в освоении мировоззрения Канта носит закономерный характер, о котором образно сказал Перов Ю.В.,- идеи Канта имеют как бы объем, тогда как их интерпретаторы часто делают тему однобокой, чрезмерно увлекаясь различными отдельными сторонами изучаемого предмета, лишаясь способности менять свой односторонний взгляд и учитывать другой ракурс, чтобы увидеть целое.

Способом, отчасти гарантирующим от подобного сужения точки зрения на предмет является применяемый в данной работе активный поиск противоположных характеристик исследуемых значений понятий.

В настоящее время успешно утверждается представление о ноумене, отводящее за границу чувственного познания все то, что обладает признаком реально

ГО существования (вещь в себе, трансцендентальное Я), ставя на одну доску вещь в себе и априорные структуры, расположенные вне феноменального характера нашего сознания.

Противоположная позиция понимает под ноуменом нечто лежащее по "эту сторону" границы познания, но что к чувственности также не имеет никакого отношения. Если по "ту сторону" ноумен мыслится как реальность, то по "эту сторону" - как построенное с помощью исключительно только понятий разума исчерпывающее представление о вещи, лишенное действительной реальности. И то и другое понимание ноумена обладает одним общим признаком внечувственного существования, а обе противоположные исследовательские позиции находят для себя достаточную опору в размышлениях самого Канта.

Примирением между различными точками зрения могло бы послужить наше утверждение, что понятие "ноумен" есть двусмысленное, парадоксальное, внутренне противоречивое понятие, одновременно сочетающее в себе два значения, подобно двуликому языческому богу Янусу : 1. Как реальной вещи, лежащей вне возможности чувственного познания и. 2. Как гипотетически допускаемого представления о вещи, полученного с использованием некоего неведомого нам нечувственного интеллектуального созерцания, к которому ни наши категории, ни наши частные понятия не имеют никакого отношения. В некоторое заблуждение кантоведов, на наш взгляд, приводит то обстоятельство, что Кант, вводя два значения в понятие ноумена дополнительно формально никак не разделяет их, хотя оба значения в равной степени соответствуют кантовскому пониманию ноумена и дополняют друг друга, располагаясь вне чувственности.

Не отбрасывая из-за приверженности к какой-то одной точке зрения ни одного из указанных значений ноумена мы как раз и приходим к тому объемному, не упрощенному пониманию Канта, к которому следует стремиться. Подобный объем имеют также понятия: априорной формы чувственности (абсолютные и относительные значения внутри каждой из них); принципы чувственного созерцания (принципы созерцания многообразного в пространстве и времени противоположны); принцип созерцания в пространстве сочетает в себе взаимодействие причин; трансцендентального в смысле трансцендентного и т.д. Отвечает идее объемности и выявленный в диссертации "принцип последовательно чередующихся шагов", где созерцания в пространстве и времени взаимообусловлены, оказываясь необходимыми условиями для возможности существования друг друга. Если следовать мысли Канта, то мы должны совершенно исключить какой-либо зазор в отношениях между формами чувственности, а также между чувственностью и рассудком, допускающий момент отсутствия чувственности в создании представления, то есть состояние некоего вакуума, где чувственности нет.

Для достижения "объема" кантовской мысли требуется разорвать порочный круг однобокой приверженности какой-то одной точке зрения на ноумен, дающей представление лишь об одной из множества его граней. Необходимо выделить самый общий признак, данный Кантом этому достаточно сложному понятию, который окажется способен примирить имеющиеся конфликтующие стороны исследователей, придерживающихся различных точек зрения на него.

Исходя из желания дать необходимый противовес суждению о ноумене как о реальной вещи, недоступной для чувственного познания, в данной работе присутствует стремление дополнительно обосновать идею ноумена как нереальной вещи, т.е. только теоретически допустимого представления, построенного исключительно с помощью особого интеллектуально созерцающего рассудка.

ПредстАление о связи понятия ноумена с вещью в себе и глубоко скрытыми априорными сущностями имеет достаточную очевидность и поэтому все усилия в диссертации сосредотачиваются на другой, как бы оборотной, затененной стороне ноумена, где он выступает как продукт чисто интеллектуального нечувственного созерцания, отражающего вещь такой как она есть.

Отметим также, что мы не можем искусственно вырывать отдельное понятие ноумена из контекста общей теории познания Канта и рассматривать его совершенно самостоятельно, так как оно органично связано с проблемой чувственного и нечувственного познания, противоречивой природы двух форм априорной чувственности, их неразрывной связи между собой и особой роли в синтезе, органичной связи чувственности и рассудка, содержания понятий трансцендентального и трансцендентного.

Анализируя ноумен мы должны учитывать трансцендентальный и трансцендентный характер этого понятия и поэтому в диссертации возникает необходимость кратко остановиться на упоминании о разнице между данными значениями. Идея ноумена трансцендентальна как потребность и мечта об адекватном знании о вещи, но она и трансцендентна, поскольку выходит (в частном случае - как представление) за границы опыта в область иллюзии тождества понятия с вещью.

Работа состоит из следующих разделов. Поскольку ноумен, по Канту, оказывается вне чувственности, то тем самым сущность чувственного познания становится основным моментом в раскрытии темы ноумена, его антиподом. Отсюда вполне очевидно, что разбор имеющихся проблем в понимании строения априорной чувственности и ее связи с рассудком выходит на первый план, занимая первую половину диссертации. В анализе структуры форм чувственности наше внимание привлекает вопрос соотнесения априорных форм чувственности с традицией античного спора по поводу пространства (Демокрит - Аристотель) и времени (Платон - Аристотель). Данным исследованием устанавливается (в виде гипотезы), что Кант в общих чертах сохраняет диалог противоположных значений, последовательно отражая их на уровне априорных форм, где единое целое распадается на взаимодополняющие противоположности. Сущность античного спора об абсолютном и относительном значениях пространства и времени Кант, по мнению диссертанта, "загоняет" внутрь априорных форм.

Центральную часть диссертации составляет раздел "Ноумен", в котором рассматриваются порой взаимоисключающие суждения кантоведов о его основном свойстве и разнообразные признаки ноумена, данные ему Кантом. Здесь же обосновывается одна из причин его введения и дается определение как представлению интеллектуально созерцающего рассудка. Поскольку Кант придерживался мнения об исключительно чувственном характере нашего познания, то думается, что было бы вполне уместным не обойти молчанием и наиболее существенную попытку доказательства возможности чисто интеллектуального созерцания понятиями, предпринятую Гегелем с помощью созданного им диалектического метода, где чувственность, якобы, не мешает рассудку видеть вещи такими как они есть. Однако диалектический метод, будучи системой взаимосвязи всеобщих свойств и заключающий в себе отношения сам оказался не свободен от противоречий, а в своем чистом виде он вполне мог бы быть отнесен к кантовским трансцендентальным идеям чистого разума, дополнительно войдя составной частью в идею целокупно-сти, управляющей деятельностью рассудка, - ведь целокупность, как исчерпывающая полнота ряда условий, способствует созданию представления об исчерпывающем знании вещи, т.е. о ноумене. Соотнесение между собой противоборствующих, принципиально различных идей двух великих философов по поводу возможности чувственного и нечувственного познания имеет свой особый смысл, поскольку содержание ноумена в обоих случаях его различных трактовок раскрывается Кантом через отношение к чувственному познанию.

В осмыслении содержания понятия ноумена значительное место должно быть отведено целому ряду причин, опираясь на которые Кант счел необходимым ввести данное понятие. Среди них следует выделить рождение предстЛления в среде чувственности и обозначения его знаком-символом, оказавшимся на самой вершине процесса познания при приобретении им некоего самостоятельного значения. Данное суждение, стоящее на логическом продолжении отдельных положений Канта также находит место в диссертации.

Перов Ю.В. отмечает различное отношение исследователей творчества философа к одной и той же мысли Канта, создающих при этом множество ее интерпретаций. Такова уж специфика работы с кантовским наследием, что одна его мысль порождает пестрый веер мнений о ней. Нет ничего удивительного, что суждения исследователей расходятся и по представленным темам в данной диссертации, где автор пытается найти и отстаивать свой взгляд, в том числе и на понятие ноумена.

Степеньразработанноезш проблемы. В философской литературе исследование форм чувственности представлено достаточно широко. Но разногласия между авторами в некоторых деталях прочтения текста Канта иногда приводят к выявлению расхождений в принципиальных оценках содержания того или иного понятия. Так, если мы будем опираться в характеристике пространства исключительно на наглядность и представление об априорной трехмерности пространства, то мы (при этом невольно, нехотя отрицая наглядность при созерцании во времени) неоправданно ограничим его евклидовой геометрией, подобно Рейхенбаху Г., (откровенно консервируя учение Канта в границах его времени), а последовательное проведение линии в геометрическом пространстве Асмусом В.Ф. будем ошибочно считать чисто пространственным созерцанием, что противоречит примеру самого Канта в прочтении содержания последовательного проведения линии в геометрическом пространстве, которое находится не в пространственном, а во временном созерцании.

Основной признак пространственного отношения есть '"одновременность"; он достаточно четко выделен самим Кантом, а также схватывается множеством философских исследований. Среди них можно назвать работы (согласно алфавиту) Гришина Д.М., Г. Когена, Корнилова C.B., Маковельского А.О., Молчанова

В.И., Мостепаненко A.M., Наторпа П., Рассела Б., Шинкарука В.И. и др. Это вполне понятно, так как одновременность (и последовательность) существуют не только до представления о трехмерности пространства, но даже до начального определения его хотя бы одномерности или "протяженности" (для этого две точки, одновременно существующие вне друг друга, должны быть затем связаны последовательно в линию или отрезок).

Нарский И.С. отмечает, что Кант считал своим большим открытием установление факта существования априорных созерцаний, откуда должно быть объяснено наличие априорных синтетических суждений; в этом отношении особую актуальность приобретает проблема связи одновременности и последовательности в создании какого-либо синтетического представления.

Б соответствии с этим особый интерес приобретают высказывания отдельных исследователей творчества Канта об имеющейся проблемной области, существующей за пределами общих кантовских определений.

У Эйнштейна А. возникают мучительные сомнения, когда встает вопрос о точном значении принципов априорного познания или об их незаменимости. Баш-ляр Г. обнаруживает во взаимосвязи пространственных и временных свойств самую сложную метафизическую загадку. Перов Ю.В. говорит, что центральные понятия философии кенигсбергского мыслителя остаются пока еще не проясненными не только в деталях, но даже и в существенных моментах. Мотрошилова Н. В. находит, что хотя начальные определения трансцендентальной эстетики нам более чем известны, но до сих пор остались невыясненными вопросы о цели и типе таких определений. Васильев В.В. утверждает, что мы, используя коллективные усилия, так и не прояснили смысл главных тезисов кантовского критицизма. Круглов А.Н. признает, что даже по одному понятию вопросов остается еще немало. Молчанов В.И. видит глубокий смысл в том, что Кант не дает исчерпывающей классификации всему тому теоретическому материалу, который подразумевается им в попытке выявления априорных условий возможности человеческого познания. Список подобных высказываний можно было бы продолжить, но их самый общий смысл уже дает нам право выходить за пределы общеизвестных определений к их предполагаемым истокам, что неизбежно связано с некоторым исследовательским риском.

При разборе содержания форм чувственности выделяются два основополагающих принципа созерцания в пространстве и времени, расположенных до абсолютных значений времени и пространства. Мостепаненко A.M. говорит об упорядоченности всех нащих ощущений в двух планах: сосуществования (экстенсивном) и последования (интенсивном), что соответствует двум принципам созерцания многообразного в чувственности. Соловьев B.C. выдвигает обвинение в сторону Канта о не вполне объясненном им "противоположении" внешних и внутренних явлений, с чем не вполне можно согласиться. На особенность сочетания внешних и внутренних явлений обращает внимание Мотрошилова Н.В., где являющийся "внешний" предмет оказывается встроенным затем в какую-то последовательность. В диссертации проводится деление единой априорной формы времени на ее абсолютное и относительное значения. Нарский И.С. видит причину возможности существования "доопытности" априорных форм в "укоренении" их в нас внешним опытом, переставляя кантовскую причинно-следственную зависимость "до наоборот" между априорными формами и опытом. Асмус В.Ф слишком плотно сводит понятие чистого пространства и геометрического пространства, при этом чуть ли не отождествляя их. Коген Г. отрицает возможность существования структуры в строении априорной формы чистого пространства. Виндельбанд В. считает пустые пространство и время двумя великими "ничто", без которых невозможно понять никакой реальности. Мостепаненко A.M. называет антиномией суждения о том, что пространство абсолютно и пространство относительно, так как эти положения могут быть доказаны независимо друг от друга. Реале Д. и Антисери Д. указывают на структурность форм пространства и времени. Автором указывается на возможность общения частей, заложенную внутри принципа созерцания в пространстве. Молчанов В.И. размышляет о необходимом сочетании пространственно-временных отношений в синтетических геометрических представлениях. Автор раскрывает, с одной стороны, имеющуюся противоположность принципов созерцаний, ас другой, - их взаимодополняемость. Им формулируется принцип "последовательно чередующихся шагов", раскрывающий ситуацию, когда одно созерцание находит возможность для своего существования в другом, прямо противоположном. ШинкЛ)ук В.И. отмечает заслугу Канта в постановке самого вопроса о познавательных функциях априорных представлений пространства и времени. Бородай Ю. указывает на "предустановленную гармонию" в формах чувственности. Свидерский В.И. обращает внимание на два противоположных момента в движении представлений - изменчивость и устойчивость, что характерно и для двух форм чувственности. Рассел Б. раскрывает понятие "сосуществования" через момент, так как сосуществование происходит всегда в одном моменте времени, а момент берется как нечто постоянное. Автором указывается на противоречие, существующее в понятии "чистое созерцание", сочетающего в себе форму чистого созерцания (до предмета) и чистое созерцание предмета. При разрешении противоречия между пространственно-временными созерцаниями в арифметике и геометрии автором указывается на невозможность получения синтеза в арифметике и геометрии, если нам придется четко разделить между собой виды созерцаний по данным типам знаний, то есть отняв одновременность у Л)ифмети-ки и последовательность у геометрии, так как мы придем к их невозможности вообще, а это значит, что синтез в арифметике и геометрии происходит при сочетании пространственно-временных отношений, исключающий взаимоизолированность форм чувственности. Гришин Д.М. и Корнилов СВ. видят в арифметике и геометрий лишь "базы" для отдельных созерцаний, не воспрещающих входить в эти области другому виду созерцания. Широко трактуя пространственно-временные созерцания Кар пап Р. утверждает, что на них опирается всякое признание нами реальности чего-либо, встраиваемого затем в систему. Говоря об исключительно чувственном характере нашего познания Кант должен был исключить самостоятельные действия рассудка вне созерцаний, а это значит что предмет "дается" и "мыслится" одновременно, хотя Гришин Д.М. и Корнилов C.B. разбивают процесс связи чувственности и рассудка на этапы, когда чувственностью первоначально предмет дается, а уже потом мыслится. Кант в других местах говорит об опережаюших действиях мышления по сравнению с чувственностью, но это лишь оттенки противоречивого процесса, ничуть не разрушающие органичную связь чувственности и рассудка и их принцип одновременной связи. В диссертации автором рассматривается соотношение между анапитическими и синтетическими суждениями и пространственно-временными созерцаниями, раскрывающее механизм синтеза чувственности и рассудка, хотя они и "рядоположены", по выражению Бородай Ю. Хайдеггер М. подчеркивает связь кантонской гносеологии с онтологией. Гайденко П.П. напоминает, что для Канта был основным вопрос о возможности априорного синтеза, а пространство и время, отмечает Попов СИ., Кант рассматривал как два источника знания, из которых можно почерпнуть а priori синтетические положения. Бур М. и Иррлиц Г. отмечают противоположность функций чувственности и рассудка. В конце главы рассматривается противоречие внутри понятия трансцендентального, где оно, по наблюдению Круглова А.Н., "не выходит за опыт" и "выходит за опыт". Автором диссертации трансцендентальное определяется проходящим сквозь априорные представления предмета, опытное знание и выходящим за его пределы, а трансцендентное расположено по обе стороны опыта (как основание для выхода и сам выход). Предлагается зрительно воспринимаемая схема соотношения трансцендентального и трансцендентного.

Вопросы взаимосвязи пространственно-временных отношений тесно переплетаются с особенностями необходимой связи чувственности и рассудка, чувственного и нечувственного познания, непосредственно выводя нас на понятие ноумена, свои полемические размышления о котором высказывают (согласно алфавиту) Абрамян Л.А., Антисери Д., Богомолов А. С, Гулыга A.B., Молчанов В.И., Ойзерман Т.И., Перов Ю.В., Реале Д., Сергеев К.А., Слинин Я. А. и другие.

Здесь важно для нас отразить только принципиальные точки зрения в отношении к ноумену через представителей этих точек зрения, поэтому список фамилий мог бы быть в данном случае значительно расширен.

По мнению Абрамяна Л. А. вещь в себе приобретает в кантовском учении несколько иной статус, чем ноумены, ибо ноумен допускает веру в существование сверхчувственных сущностей для верующих во что и в кого угодно, придавая представлению о сверхчувственном объекте в вере статус реально существующего наравне с вещью в себе. Антисери Д. и Реале Д. в ноумене увидели природу объектов вне нашего созерцания, причем мыслимых объектов. "Мыслимые объекты" "вне нашего созерцания", - это также подводит нас к общей идее ноумена как мыслимого видения, внечувственного созерцания. Богомолов А. С. считает ноумен и вещь в себе понятиями тождественными. Гулыга A.B. при размышлении о ноумене противопоставляет опытные данные о вещи в себе и адекватное знание о ней, в котором находится копия вещи. Молчанов В.И. отмечает, что человеческая природа сознания вынуждает совершать выход за пределы опыта и мыслить ноуменальный мир наряду с опытным. Ойзерман Т.Н. находит противопоставление у Канта понятий ноумена и вещи в себе, что оказывается существенным моментом во взгляде на ноумен как на нечто не отождествляемое с вещью в себе как реальностью и при обнаружении тождества ноумена с чем-то совершенно отличным от вещи в себе, даже противоположным ей. Противоположным может быть нереальное. Перов Ю. В. дополняет представление о ноумене как о реальности, существующей вне чувственного познания еще свободой как надындивидуальной основой поведенческой деятельности трансцендентального Я. Помимо этого он заостряет наще внимание на связи понятий "ноумен" и "нечувственное, внечувст-венное", что является чрезвычайно важной опорой в отстаивании представленного в диссертации суждения о ноумене как о сверхчувственном представлении. Сергеев К.А. говорит о ноуменальном постижении вещей с помощью мышления. Сли-нин Я.А. указывает на недоступность ноуменального мира материальных вещей и нас самих для познания.

Все это позволяет выдвигать и защищать идею о ноумене как о представлении интеллектуально созерцающего рассудка, использующего только мышление и понятия, где вещь предстает такой как она есть, а не такой как она нам является.

Определенный интерес составляет имеющееся здесь соотнесение идей Канта и Гегеля по важнейшему вопросу в философии о возможности чувственного и нечувственного познания, где центральное место опять-таки занимает одна из граней понятия ноумена.

Всего в диссертации представлено 50 отмеченных автором противоречий и антиномий по вышеназванным темам.

Цель данного диссертшщошого нселедоеанзт заключается в выявлении реальных противоречий в интересующем нас многогранном понятии ноумена (необходимым предварительным объектом изучения служат формы априорной чувственности и их связь с рассудочной деятельностью). С кантовским ноуменом соотносится диалектический метод Гегеля как способ интеллектуального созерцания. Для достижения поставленной цели потребовалось решить следующие задачи:

1. Осуществить сбор и анализ всех высказываний Канта, касающихся интересующих нас понятий, уделив особое внимание определениям, на первый взгляд, противоречащих друг другу;

2. Выйти на определения общих, возвышающихся над противоположностями значений, объединяющих все выделенные разрозненные характеристики понятия;

3. При необходимости выдвинуть гипотезы и достроить отсутствующие, но подразумеваемые Кантом звенья в цепи уже имеющихся его рассуждений.

Методологическою основу исследования составляют принципы объективности, всесторонности рассмотрения встречающихся проблем и системности в их разрешении, диалектический подход, метод реконструкции и метод синтеза.

Научная новизна диссертации определяется следующими результатами.

1. Выявлено, что Кант в трансцендентальной эстетике в самых общих чертах наследует историческую традицию образования антиномий во взглядах на пространство, идущую от Демокрита и Аристотеля, а также во взглядах на время, идущую от Платона и Аристотеля.

Определяется, что Кант сводит эти антиномии в чистых формах чувственности, устанавливая равное право на существование каждой из имеющихся противоположных характеристик (выраженных в принципе), которые и составляют неоднозначную структуру обеих чистых форм.

2. Автором указывается на установленную Кантом неоднородность каждой чистой формы чувственности. Чистая форма пространства и чистая форма времени внутри себя по своему составу бинарны и состоят из двух противоположных друг другу частей, а именно абсолютного и относительного значения.

Далее устанавливается, что абсолютные значения чистых форм пространства и времени расположены вообще до какого-либо многообразного, способного быть в наших представлениях. Так, абсолютное время есть все способы возможного существования многообразного во времени (последовательность, одновременность, постоянство). Абсолютное пространство есть то единое общее пространство, в котором аюгут одновременно существовать все наши представления без какого-либо исключения в одном моменте. Абсолютное пространство содержит в себе возможность разделять между собой, иметь в себе и удерживать одновременно в сосуществовании вне друг друга все наши представления и их внутренние составные части, не смешивая их между собой.

3. Относительное пространство и относительное время есть два способа отношения между собой многообразного в абсолютном времени и абсолютном пространстве. Относительное пространство характеризуется исключительно только через одновременность сосуществования (общения) многообразного, а относительное время исключительно через безудержную последовательность расположения частей. Кант сознательно, жестко сужает и ограничивает существование в абсолютном времени относительное пространство и относительное время, отдавая им, соответственно, значения одновременности и последовательности, ни при каких условиях не выпуская эти два способа созерцания многообразного из двух модусов абсолютного времени. Но для чего? Он находит в этом причину постоянных колебаний между собой пространственно-временных отношений.

4. Далее исследованием устанавливается, что Кант связывает воедино пространственно-временные отношения таким образом, что пространственное отношение служит необходимым условием для временного, а временное отношение служит необходимым условием для пространственного. Наше сознание с необходимостью испытывает постоянные взаимопереходы созерцаний при, естественно, сопутствующих синтетических и аналитических действиях рассудка. Этим положением объясняется, в частности, как через связь относительного пространства и относительного времени осуществляется связь между абсолютным временем и абсолютным пространством, а также априорный синтез.

5. В исследовании осуществляется попытка создания зрительной демонстрации противоречия между трансцендентальным и трансцендентным и момента, когдаТрансцендентальное становится трансцендентным. Иногда существующий несколько прямолинейный взгляд на трансцендентальную схему находит связь категорий только с неким условным, всеохватывающим, аморфным временем. Позиция Канта в этом вопросе, как предполагается, оказывается несколько иной, так как Кант выводит категории через три модуса абсолютного времени на связь с двумя способами созерцания многообразного в относительном времени и относительном пространстве, ибо каждая категория изначально предполагает в себе некоторое необходимое созерцание, тогда как в самом абсолютном времени (и абсолютном пространстве) не может быть никакого созерцания вообще - ни единичного, ни созерцания некоторого множества, поскольку оно лишь предполагает его. В результате каждая категория оказывается привязанной к характерному созерцанию части или многообразного. Это замечание имеет большое значение в раскрытии содержания понятия ноумена и чувственного познания вообще.

6. При рассмотрении содержания понятия ноумена через расположенные в нем и вокруг него антиномии и противоречия автором проводится реконструкция одной из причин его введения, показывающей как оно действительно становится, с одной стороны, необходимым понятием, не вымышленным произвольно, а с другой совершенным ничто. Осуществляется попытка дать наиболее общее определение одной из нескольких сторон ноумена, а именно как продукта действия интеллектуального созерцания, отсутствующее в тексте самой "Критики" и которое не противоречит особой группе характеристик, данных Кантом этому понятию. Без совершения этих двух действий (по формулировке содержания отдельной грани понятия и реконструкции одной из причин для его введения) раскрытие общей сути понятия ноумена можно считать недостаточно полным и не имеющим требуемой логической завершенности.

7. Идя на прямое теоретическое столкновение с Кантом Гегель обосновывает идею и разрабатывает способ интеллектуального созерцания с помощью категорий, собранных им в диалектический метод как систему. Автором рассматриваются антиномии во взглядах Канта и Гегеля на чувственное и нечувственное познание. Опираясь на самые общие черты диалектического метода раскрываются противоречия, имеющиеся в самом диалектическом методе, которые должны быть поставлены рядом с его предполагаемой функцией непосредственного проникновения в природу вещи в себе с помощью категорий и формируемых с их помощью понятий. Выделение этого момента одновременного сочетания позитивного и негативного моментов (содержания диалектического метода и имеющихся в нем противоречий), по мнению автора, должны составлять необходимую часть нащего общего суждения о диалектическом методе.

Не обойдена вниманием и разновидность ("противоположного" гегелевскому) диалектического метода Маркса при решении вопроса о чувственном и нечувственном познании мира вещей.

Теоретическая и фактическая значимость работы. Работа посвящена актуальной проблеме теоретического и методологического разделения понятий вещи в себе и ноумена, поднимающей вопросы чувственного и нечувственного в процессе познания. Помимо этого, теоретическая значимость состоит в выдвижении и обосновании утверждения о неоднородной структуре чистых форм чувственности, одновременно включающих в себя на равных правах противоположные элементы и образующих реальное противоречивое целое. Выдвижение подобного утверждения следует из стремления найти причину для существования отдельных неоднозначных определений Канта, касающихся содержания форм чувственности.

Соотношение трансцендентального и трансцендентного в зрительно воспринимаемой схеме можно считать не только возможным, но и необходимым.

Выявление противоречий вокруг понятия ноумена приводит нас к определению одной из его существенных характеристик и подробной реконструкции отдельной, лищь слегка обозначенной Кантом причины его введения, которая опирается в своих главных чертах на течение и этапы нашего реального процесса познания. Формулируется наиболее общее определение ноумена, отсутствующее в тексте "Критики", которое учитывает его характеристику и как адекватного чисто понятийного представления, полученного с помощью интеллектуально созерцающего рассудка.

Рядом с кратким содержанием диалектического метода, как способом интеллектуального созерцания, разрешающим противоречия и (как предполагается его создателями) непосредственно проникающим в природу вещи самой по себе, должны быть поставлены противоречия и в нем самом. Несколько противоречий диалектического метода выделяются автором диссертации. В отношении диалектического метода принципиальная позиция автора состоит в необходимости одновременной демонстрации позитивной и негативной сторон диалектического метода, которая должна всегда выдерживаться, что, как правило, не соблюдается в исследовательской литературе среди его активных сторонников и активных противников, имеющих на него лишь односторонние взгляды.

С практической стороны представленные материалы диссертации могут учитываться в учебных курсах по истории немецкой классической философии и в спецкурсах по изучению философского наследия Канта и Гегеля.

Ащобацияработы. Основные положения диссертации были изложены автором на международных научных конференциях (в г. Курске 20-21 мая 1997 г., 35 марта 1998 г., 4 мая 2000 г.), в аспирантском сборнике за 1999 г. (г. Курск) и нашли свое отражение в 5 публикациях.

Спкуктрра диссертации состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Заключение диссертации по теме «История философии», Кучеренко, Александр Владимирович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Существует история формирования взглядов Канта на абсолютные и относительные значения времени и пространства, а также теория познания, в которой они должны быть представлены. Естественно, история и теория тесно связаны между собой. В журна-яе "Вопросы фи-пософии" в №1 за 1999 г. Васи.!1ьев Б. В. утверждает, что Кант, отказываясь от "квазилейбницевской теории пространства (пространство как феномен отношения между простыми субстанциями)" перемещает затем "абсолютное пространство (аза ним и время) в сферу наших субъективных способностей" [31, С. 91]. Отсюда напрашивается вывод об отказе Канта от введения характеристики относительного пространства и относительного времени в структуру наших субъективных способностей. Данное высказывание лишь говорит нам о существовании проблемы, стоящей сегодня (как и прежде) на повестке дня в кантоведении, что то.!1ько лишь подчеркивает ее актуальность.

По нашему мнению , Кант, изменяя содержание понятия субстанций и мысля их уже не как реальные объекты вне нас, а как наши вполне самостоятельные представления об объектах, погружает их в абсолютные и относительные значения пространства и времени, в равной степени имеющиеся в нашем сознании.

К теоретическим выводам, отстаиваемым автором в данном исследовании, относятся следующие положения.

Абсолютное время, как и абсолютное пространство располагают в себе только возможностями для существования многообразного в наших представлениях и не более того. Абсолютное время, содержа в неразрывной связи значения одновременности, последовательности и постоянства, является общим основанием для всех (внутренних и внешних) отношений многообразного, которые могут иметь место между представлениями. Абсолютное пространство есть открытая возможность для вмещения в него всех наших (априорных и эмпирических) представлений без какого-либо исключения, при обеспечении им статуса самостоятельных значений при их взаимоизолироаанности и сосуществовании. Относительное пространство образуется при переходе одновременности, как способа существования многообразного, из возможности (имеющейся в абсолютном времени) в действительность и соответствует одновременному сосуществованию (общению) каких-либо представлений между собой. Относительное время ограничено безудержной последовательностью в расположении идущих друг за другом представлений. Автором устанавливается, как именно через противоречивые соотношения относительных значений пространства и времени осуществляется связь между абсолютными значениями времени и пространства. Априорные формы пространства и времени по своей структуре оказываются бинарными.

Выдвигаемый автором принцип "последовательно чередующихся шагов" рассматривает взаимосвязь относительных принципов пространства и времени, в сочетании которых образуется всякое наше синтетическое представление. Устанавливается противоречие априорной чувственности, где одновременно существующие части в пространстве должны были быть до этого сформированы последовательно во времени, а последовательный переход от части к части возможен тогда, когда эти части до этого уже существовали одновременно, то есть в относительном пространстве. Созерцание в пространстве предшествует созерцанию во времени, а созерцание во времени предшествует созерцанию в пространстве. Порочный круг в созерцаниях разрывает принцип последовательно чередующихся шагов, опирающийся на смену действия аналитических и синтетических суждений при формировании представлений.

Противоречие в самой форме пространственного отношения соответствует возможности одновременного сосуществования (или общения) частей, которая реализуется затем в реальном пространственном отношении многообразного.

Противоречие между абсолютным и относительным значениями времени раздваивается:

-абсолютное время есть сочетание всех способов существования времени, а относительное занимает лишь один из этих способов существования общего времени, - одновременность;

- последовательность, имеющаяся в абсолютном времени, содержит в себе только возможность, тогда как в относительном времени эта возможность трансформируется в принцип, который должен быть реализован и реализуется при созерцании многообразного в рамках исключительно только последовательности, так как остановка в последовательности говорит нам уже о постоянстве существования целого значения, одновременно существующего вне другого значения, то есть тут же происходит молниеносный переход в другой, противоположный принцип созерцания многообразного.

Соловьев В. справедливо указывает на некоторое неудобство при совмещении Кантом в одном понятии его различных смыслов, что может составить отдельный раздел в кантоведении. Автором осуществляется подробный разбор содержания понятия "чистое созерцание, " которое состоит из двух противоположных значений: чистое созерцание как форма, расположенная до предмета и чистое созерцание как созерцание априорного предмета, расположенного вне ощущения (в геометрии и арифметике).

Следуя основополагающим идеям Канта о всяком значении в арифметике и геометрии как синтетическом образовании и о принципах созерцания многообразного в пространстве и времени, их взаимосвязи, взаимозависимости, мы не можем, не противореча им, утверждать о наличии пространственного отношения только в геометрии и последовательного отношения во времени только в арифметике. Устанавливается определенная степень условности, относительности этого деления. Линия в геометрии проводится при последовательном созерцании во времени (от точки к точке), равно как прежде чем последовательно составить арифметическое уравнение, входящие в него части должны существовать одновременно. Само число образовано последовательным пересчетом точек [единиц] (относительное время), которые до пересчета с прибавлением каждого последующего значения к предыдущему должны были располагаться (и созерцаться) одновременно вне друг друга (относительное пространство).

В проблеме общей связи чувственности и рассудка, оставленной нам Кантом и трактуемой различно (последовательно или одновременно? ), на первый план автором выдвигается роль трансцендентальной схемы, привязывающей каждую категорию к определенному созерцанию. Некоторый способ организации многообразного (категория рассудка) всегда поддерживается и должен поддерживаться созерцанием. Примерно так, новое, изучаемое частное понятие оказывается пустым звуком, если ему не соответствует созерцание чего-либо в пространстве и времени. В действиях категории изначально предполагается ее одновременная связь с априорной чувственностью.

Вопрос о присоединении разделительного и синтетического суждения к вполне определенным способам созерцания представляет значительный интерес. Эта тема присутствует у Канта, но требует развития и внесения большей степени определенности. Ведущую роль здесь играют основные функции суждений и сами принципы созерцания многообразного. Разделительное суждение разделяет, разбрасывает целое на множество частей, находящихся впоследствии вне друг друга, что соответствует пространственному созерцанию многообразного. Синтетическое же суждение последовательно привязывает к уже известным частям некоторое новое значение извне, что соответствует созерцанию многообразного во времени.

Соотношение трансцендентального и трансцендентного передается автором через зрительно воспринимаемую схему. Выдвигаемое иногда в исследовательской литературе противопоставление трансцендентального и трансцендентного автор считает не всегда оправданным. Трансцендентальное включает в себя трансцендентное значение, а о противопоставлении можно говорить лишь соотнося трансцендентное и имманентное, находящееся так же внутри трансцендентального. Тем самым, понятие трансцендентального включает в себя реальное противоречие.

Кант отстаивает идею чувственного познания. Важнейшим понятием, разделяющим чувственное и нечувственное (чисто рассудочное) познание, является ноумен, окруженный множеством разночтений кантоведов при определении его содержания, которые можно свести в формальные антиномии ("ноумен" и "вещь в себе" тождественны - они противопоставляются; "ноумен" есть природа вещи в себе - он расположен вне вещи в себе и имеет значение только для верующих). Кант отмечает ряд противоречий внутри понятия ноумена (ноумен возможен и невозможен, нами допускается интеллектуальное созерцание с помощью категорий и частных понятий - наши категории не имеют никакого отношения к интеллектуальному созерцанию и такого способа познания мы не знаем, ноумен необходимое понятие - оно есть ничто, ноумен есть неопределенное понятие - рассудок принимает его за определенное понятие, ноумен есть представление вне времени - наше познание всегда обусловлено временем и так далее). Выделяется ряд необходимых причин для придания нами интеллектуальному познанию статуса возможности и реальности (различные основания у чувственности и рассудка, отбрасывание истории связи чувственности и рассудка от вещи вообще, понятие как вершина познавательной деятельности, понятие между чувственным развитием представления и вещью в себе. .). Автором реконструируются общие этапы в формировании представления и устанавливается наличие в них причин, подталкивающих нас к принятию возможности интеллектуального созерцания. Автором дается одно из определений ноумену как представлению, полученному с помощью исключительно только какого-то особого рассудка, действующего вне связи с чувственностью и адекватно отражающего вещь такой как она есть с помощью понятий. Эти два дополнительных и необходимых звена в рассуждениях о ноумене (реконструкция этапов и опреде.!1енйе), вводимых автором, помогают полнее раскрыть содержание понятия ноумена.

Помимо акцентированного внимания к одной из нескольких граней понятия ноумена как продукту интеллектуального созерцания, автором диссертации дается и расширенная, наиболее полная трактовка содержанию понятия ноумена как всего того, что расположено за границами чувственного познания (вещи в себе, надындивидуального трансцендентального априорного Я, понятийного представления интеллектуально созерцающего рассудка). Продолжение темы ноумена как чисто понятийного знания находит свое продолжение в ожесточенном теоретическом споре между Кантом и Гегелем о возможности нечувственного, т.е. ноуменального познания.

Кантовскому чувственному познанию Гегелем осознанно противопоставляется способ познания природы вещи такой как она есть с помощью диалектического метода, который одновременно есть и способ познания и способ существования вещи самой по себе. Противопоставление Канту происходит по всем пунктам (отрицание значения и роли трансцендентальной схемы, придание разуму способности чисто интеллектуального созерцания, познание природы вещи через отношения, установление тождества между понятием и вещью в себе, взгляд на категории как на общие свойства сознания и вещи, отрицание за человеческим сознанием возможности только чувственного познания.). Отличительной чертой диалектического метода является система отношений между категориями.

Рассматривается противоположный гегелевскому метод Маркса, претендующий на второй, улучшенный вариант способа интеллектуального созерцания. Диалектический метод, опирающийся на раскрытие противоречий, сам оказывает

162 ся не лишен в себе внутренних противоречий (по своему устройству это есть инструмент бесконечного погружения в природу вещи в себе, поскольку в результате своего применения он дает множество значений, которые в свою очередь, каждое в отдельности, должно быть опять-таки разбито на множество значений и так далее; часть метода рассматривает и судит себя сама, находясь в этот момент в структуре метода; равное служение истине и заблуждению). Однако диалектический метод, несмотря на имеющиеся в нем противоречия есть реальность, с которой нельзя не считаться, поскольку он представляет собой безусловное философское прозрение человечества. Его активные сторонники и противники смотрят на него часто односторонне, тогда как более взвешенный взгляд будет состоять в равном учете его позитивных и негативных сторон, так как мы постоянно оцениваем окружающий нас мир и духовный мир внутри нас с его помощью.

Имеющаяся в исследовательской литературе разноголосица по отдельным темам кантовского учения говорит нам о том, что мы пока еще находимся на этапе освоения его идей, действительно совпадающих с реальностями познавательной деятельности человеческого сознания и поэтому здесь нам оказывается очень важно продолжать вести диалог о содержании отдельных понятий, чему и посвящено данное исследование автора

К открывающейся перспективе по дальнейшему развитию темы данной диссертаций можно было бы отнести работу по сравнительному анализу особенностей использования Кантом понятия "ноумен" в "Критике чистого разума" и "Критике практического разума", где оно активно используется им при раскрытии априорных основ организации процесса человеческого познания и поведения.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Кучеренко, Александр Владимирович, 2001 год

1. Кант И. Критика чистого разума. Минск. 1998. - 909 с.

2. Кант И. Сочинения в 6т. М., 1963-1966., т. 3 799 с, т. 4 - 544 с.

3. Кант И. Сочинения /на немецком и русском языках/. М., 1994.- 1т.- 557 с, 1997. Зт. - 733 с.

4. Аристотель. Сочинения в 4-х т. М., 1975.

5. Асмус В. Ф. Иммануил КАант. М., 1973. 534 с.

6. Асмус В. Ф. Проблема интуиции в философии и математике. М., 1965.298 с.

7. Асмус В. Ф. Трансцендентальный йдеа.11изм и трансцендентальный метод

8. Канта /Философия Канта и современность/. М., 1974. 465 с.

9. Асмус В.Ф. Платон. М., 1975. 223 с.

10. Афасижев М. П. Эстетика Канта. М., 1975. 136 с.

11. Абрамян Л. А. Кант и проблема знания. Ереван, 1979. 259 с.

12. Абрамов С.С. Неявная субъективность. Томск. 1991. 206 с.

13. Анохин П. К. Философский смысл проблемы естественного и искусственного интеллекта//Вопросы философии. М., 1973. № 6. -(83 с- 98 с.)

14. Арлычев А.Н. Саморегуляция, деятельность, сознание. СПб. 1992.- 146 с.

15. Абрамов А. И. Кантианство в русской университетской философии

16. Вопросы философии. М., 1998. № 1. (58 с. - 70 с).

17. Авдеев В.И. Становление культуры мышления как проблема. Воронеж.1992. 157 с.

18. Абдйльдйн Ж. М. Диалектика Канта Алма-Ата, 1974. 157 с.

19. Баскин Ю. Я. Кант. М., 1984. 88 с.

20. Биб-пер B.C. Кант-Галилей-Кант. М., 1991. 317 с.

21. Брюшннкин В.Н. Логика, мышление, информация. ЛГУ., 1988. 148с.

22. Богомолов А. С. Кант. История диалектики. /Немецкая классическая флософия/. М., 1978. 363 с.

23. Бородай Ю. Воображение и теория познания. М., 1966. 150 с.

24. Бур М., Иррлиц Г. Притязание разума. М., 1978. 327 с.

25. Богуславский В.М. Скептицизм в философии. М., 1990. 269 с.

26. Бэкон Ф. Сочинения в 2-х т. М., 1971-1972.

27. Булыгйн A.B. К истокам идеального. ЛГУ., 1988. 104 с.

28. Будко В.В. Адекватность научного познания. Харьков., 1990.- 183 с.

29. Бутаков А. А. Основные формы движения материи и их взаимосвязь всвете современной науки. М., 1974. 264 с.

30. Бердяев Н. А. Философия свободы. Смысл творчества М., 1989. 607

31. Бергсон А. Два источника морали и религии. М., 1994. 382 с.

32. Башляр Г. Новый рационализм. М. , 1987. 374 с.

33. Васильев В. В. Кант: Пробуждение от догматического сна// Вопросы философии. М., 1999. № 1. (88 с- 106 с).

34. Вайнштейн Э.С. Стержень спирали. М., 1991. 209 с.

35. Вернадский В. И. Размышления натуралиста Пространство и время внеживой и живой природе. М., 1975. 174 с.

36. Вахтомин Н. К. Теория научного знания Иммануила Канта (опыт соврменного прочтения "Критики чистого разума") М., 1986. 205 с.

37. Власов А.Д. Приключения объективной реальности. М., 1993. 157с.

38. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. М., 1958. ~ 352 с.

39. Гегель Г. В.Ф. Лекции по истории философии. СПб., 1994. 582 с.

40. Гегель Г. В.Ф. Энциклопедия философских наук. М., 1974 -1977. 39 Гегель Г. В.Ф. Наука логики, т. 1. М. , 1970. 501 с.

41. Гулыга А. В. Немецкая классическая философия. М.,, 1986. 332 с.

42. Гулыга А. В. Кант. М., 1994. 303 с.

43. Гулыга А. В. Гегель. М., 1994. 255 с.

44. Гришин Д. М., Корнилов С. В. Иммануил Кант. Л., 1984. 384 с.

45. Гутнер Л.М. Измерение в структуре теоретических отношений. ЛГУ.,103 с.

46. Гусев С.С, Пушканский Б.Я. Обыденное мировоззрение. СПб. 1994.-86с.

47. Гречанова В.А. Неопределенность и противоречивость в концепции детерминизма. ЛГУ., 1990. 132 с.

48. Григорьян Б. Т. Неокантианство. М., 1962. 90 с.

49. Губанов НИ. Чувственное отражение. М., 1986. 237 с.

50. Гайденко П. П. Принцип всеобщего опосредования в кантианстве марбургской шко.пы /Кант и кантианцы/. М., 1978. 359 с.

51. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному. М., 1997. 480 с.

52. Диалектика отрицания отрицания. Сб. ст. М., 1983. 342 с.

53. Джеммер М. Эволюция понятий квантовой механики. М., 1985, 379 с.

54. Длугач Т.Б. Проблема единства теории и практики в немецкой классической фи.110софии. М., 1986. 149 с.

55. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых фй.пософов. М., 1979. 620 с.

56. Диалектика как основа интеграции научного знания. Сб. ст.. Л., 1984.159 с.

57. Диалектическое противоречие. Сб. ст.. М., 1979 343 с.

58. Дубровский Д. И. Информация, сознание, мозг. М., 1980. 286 с.

59. Диалектика познания. Сб. ст.. Л., 1988. 298 с.

60. Диалектика и научное мышление. Сб. ст.. М., 1988. 207 с.

61. Диалектическая культура мышления: история и современность. Сб. ст."1. СПб., 1992.- 179 с.

62. Зельдович Я. Б., Хлопов М.Ю. Драма идей в познании природы. М., 1988.- 238 с.

63. Земан И. Познание и информация. М., 1966. 254 с.

64. Игнатов А. В. В поисках истины. М., 1978. ~ 207 с.

65. Ильичев Л. Ф. Философия и научный прогресс. М., 1977. 318 с.

66. Круглов А.Н. Понятие трансцендентального у И. Канта в критическийпериод //Вопросы философии. 2000 г. № 4. (158 с. - 175 с.)

67. Корнилов СВ. Кант и философские основания биологии. Калининград.1997. 205 с.

68. Колесников А. С. Философия Бертрана Рассела Л., 1991. 204 с.

69. Кант и философия в России. Сб. ст.. М., 1994. 269 с.

70. Курсанов А. Г. На пути к познанию жизни // Наука и жизнь. М., 1970. №7.-(87 с.-103 с).

71. Клаус Г. Кибернетика и философия. М. , 1963. 531 с.

72. Каменский 3. А. Кант и философия в России. М., 1994. 269 с.

73. Кочергйн А.Н. Научное познание: формы, методы, подходы. М., 1991,79 с.

74. Кар пап Р. Философские основания физики. М., 1971. 390 с.

75. Кун Т. Структура научных революций. М., 1975. 297 с.

76. Кант и кантианцы. Критические очерки. Сб. ст. М., 1978. 359 с.

77. Любутйн К.Н. Диалог между Я й Ты: антропологическая диапектйка

78. Л.Фейербаха. Сб. ст. /Диалог в философии: традиции и современность/. СПб. 1995 г. 192 с.

79. Логика и развитие научного знания. Сб. ст. СПб. 1992. 229 с.

80. Маркс К. , Энгельс Ф. , Ленин В. И. О диалектическом и историческомматериализме. М., 1984. 614 с.

81. Маркс К., Энгельс Ф. М., Соч.,:

82. А. т. 23. 1962. 784 с. Б. т. 46. ч. 2. 1965.- 521 с.

83. Молчанов В. И. Время и сознание. Критика феноменологической фи.чософий. М., 1988. 143 с.

84. Маковельский А. О. Логика Канта. /История логики/. М., 1967. 502 с.

85. Мудрагей Н. С. Вещь в себе: от непознаваемости к узнаваемости.

86. Вопросы философий. М., 1999. № 1. (106 с. - 123 с.)

87. Манеев А.К. Преемственность в развитии категорий пространств а, времени и движения. Минск. 1971., 154 с.

88. Мостепаненко А. М. Проблема универсальности основных свойств пространства и времени. Л., 1969. 229 с.

89. Мотрошйлова Н. В. "Критика чистого разума" Канта и современность.1. Рига. 1984.- 256 с.

90. Нарский И. С. Кант И. М., 1978. 207 с.

91. Нарский И. С. Диалектическая проблематика Канта // Философские науки. М., 1974. № 5.-(112 с 137 с.)

92. Нарский И. С. Западно европейская философия 19 века. М., 1976.-584 с.

93. Новиков И.Д. Куда течет рекавремени? М., 1990. 238 с.

94. Никитина А. Г. Предвидение как человеческая способность., М., 1975.151 с.

95. Ницше Ф. Сборник. Минск. 1997. 650 с.

96. Ойзерман Т. И., Нарский И.С. Теория познания Канта./ Немецкаяклассическая философия/. М., 1991. 198 с.

97. Ойзерман Т. И. Учение Канта о "вещах в себе" и "ноуменах"// Вопросыфилософии. 1974. № 4. (117 с. - 128 с).

98. Ойзерман Т. И. История диалектики. /Немецкая классическая философия/. М., 1978. 363 с.

99. Оруджев З.М. Диалектика как система. М. 1973. 352 с.

100. Платон. Сочинения в 4-х т. М., 1990 1994.

101. Перов Ю.В. Кант о способности суждения в контексте природы и свободы, сущ его и должного. //Очерки истории классического немецкого идеализма. СПб. 2000 г. 670 с.

102. Подкорытов Г. А. О природе научного метода. ЛГУ., 1988. 221 с.

103. Панфилов В. Э. Философские проблемы языкознания. М., 1977. 287 с.

104. Петрушенко Л. А. Единство системности, организованности и самодвижения. М., 1975. 286 с.

105. Парсонс Г. Умственная деятельность человека как материальная сила/7 Современная прогрессивная философия и социологическая мысль в США. М., 1977. 263 с.

106. Попов С. И. Кант и кантианство. М., 1961. 297 с.

107. Пригожий И., Стингере И. Порядок из хаоса М. , 1986. 431 с.

108. Поппер К. Логика и рост научного знания. М., 1992. 605 с.

109. Реале Д. , Антисери Д. Западная философия от истоков до наших дней. М. ,т. 3. 1996.- 465 с.

110. Розенталь М. М. "Наука логики" Гегеля и марксистская наука логики. М. , 1970. 261 с.

111. Радьяр Д. Планетаризация сознания: от индивидуального к целому. М.,1995.- 302 с.

112. Рассел Б. История западной философии. М. 1993. 509 с.

113. Словарь латинско-русскйй / ред. Дворецкого И. X./. М., 1986.- 836с.

114. ПО. Суслова Л. А. Философия И. Канта. М., 1988. 222 с.

115. Свидерскнй В. И. Диалектический материализм об общих свойствах движения. Л. , 1967. -247 с.

116. Свидерский В. И. О диалектике элементов и структуры. М., 1962.-275 с. ИЗ. С линии Я.А. Учение Канта о вещи в себе в контексте развития европей -ской философской мысли. Сб. ст../ Логика и развитие научного знания/. СПб. 1992 г. 229 с.

117. Смирнов В.А. Логические методы анализа научного знания. М., 1987. -225 с.

118. Сергеев К. А. Философия Канта и новоевропейская метафизическая позиция.// Очерки истории классического немецкого идеализма. СПб., 2000.- 670 с.

119. Свириденко В.М. Принцип познаваемости мира в научном мышлении. Киев., 1988.- 217 с.

120. Слемнев М. А. Лабиринты познания. Минск., 1988. 171 с.

121. Солонин Ю.Н. Наука как предмет философского анализа. ЛГУ., 1988. -172 с.

122. Славин А. В. Проблема возникновения нового знания. М., 1976. 294 с.

123. Сергеев К.А., Перов Ю.В. Гегель и современное историческое сознание. //Очерки истории классического немецкого идеализма СПб. 2000. 670 с.

124. Соловьев В. С. Кант /"Критика чисто го разума"/. Минск. 1998., (5 с. -56 с.)

125. Сагатовский В.Н. Философия развивающейся гармонии. СПб., 1997г. -222 с.

126. Тульчинскйй Г.Л. Проблема осмысления действительности. Л., 1986.175 с.

127. Тьерно Г., Энрике. Что значит быть агностиком? М., 1983. 127 с.

128. Тугаринов В.П. Философия сознания. М., 1971. 199 с.

129. Франк СЛ. Реальность и человек. М., 1997. 478 с.

130. Филатов В.П. Научное познание и мир человека. М., 1989. 269 с.

131. Фурман А. Е. Диалектическая концепция развития и современная биология. М. , 1976. 138 с.

132. Фок В. А. Теория пространства, времени и тяготения. М., 1964. 563 с.

133. Фролов И. Т. Жизнь и познание: о диалектике в современной биологии. М., 1981.- 268 с.

134. Философия в современном мире. Сб. ст.. ЛГУ, 1989. 163 с.

135. Философия Канта и современный идеализм. Сб. ст.. М., 1987. 269 с.

136. Флоренский П. А. Сочинения в 4-х т. М., 1987.

137. Французские марксисты о диалектике. М. , 1982. 307 с.

138. Храмова В. Л. К проблеме категориального синтеза/Критические очерки по философии Канта/. Киев. 1975. 295 с.

139. Чернов С.А. Субъект и субстанция: трансцендентализм в философии науки. СПб., 1993.- 257 с.

140. Шкода В.В. Оправдание многообразия (принцип полиморфизма в методологии науки). Харьков., 1990. 174 с.

141. Шептулин А. П. О сновные законы дйа.аектйки, М. , 1966, 184 с.

142. Шкловский И. С. Вселенная. Жизнь. Разум. М., 1987. 319 с.

143. Шинкарук В. И. Теория познания, логика и диалектика И. Канта. Киев.1974.- 335 с.

144. Швырев B.C. Анализ научного познания: основные направления, формы, проблемы. М., 1988. 175 с.

145. Эйнштейн А. Собрание научных трудов в 4-х т. М., 1967.

146. Энгелыардт В. А. Познание явлений жизни. М., 1984. 303 с.171

147. Юм Д. Трактат о человеческой природе в 2-х т. М., 1995.

148. Яакко X. Действительно ли логика ключ ко всякому хорошему рассуждению? // Вопросы философии. М., 2000 г. № П. - (105 с. - 126 с).

149. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1994. 527 с.

150. Cohen Н. Kants. Theorie der Erfahrung. Berlin. 1918.

151. Cohen H. Logik der reinen Erkenninis. Berlin. 1922.

152. Grenter J.Essai sur lesprit dorthodoxie. Paris. 1968.

153. Heidegger M. Kant und das Problem der Metaphysik. Frankfurt am Main.1934.

154. Natorp P. Die logischen. Grundlagen der exakten Wissenshaften. Leipzig -Berlin. 1910.

155. Windelband W. Einleitang u die Philosophie. Tubingen. 1920.

156. Berlin I. The Pursuit of ideal, in The Proper Study of Makind.1997. Chatto & Windus. London.