Ассистированный моральный выбор и нравственная ответственность психолога-консультанта тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.05, доктор философских наук Майленова, Фарида Габделхаковна

• Майленова, Фарида Габделхаковна
• доктор философских наук
• 2003

Оглавление диссертации доктор философских наук Майленова, Фарида Габделхаковна

ВВЕДЕНИЕ.2

Обоснование темы и предмета исследования.2

Научная новизна исследования.6

Цели и задачи диссертации.12

Идейно-теоретические истоки исследования.13

Методологические основы исследования.15

Часть I

ПЕРВАЯ

ГЛАВА

ЭТИЧЕСКИЕ ЗАПРОСЫ СОВРЕМЕННОЙ ПСИХОТЕРАПИИ И ГУМАНИСТИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ.18

1. Проблема морального выбора в этике и психотерапии.18

1) Типология морального выбора.18

2) Особенности проблемы выбора в психотерапии.31

2. Роль психотерапии в жизни современного человека.40

1 )Отношение к психотерапии: вчера и сегодня.40

2)3адачи психотерапевта и требования к нему.46

3) Влияние детских переживаний на жизнеощущение взрослого человека.51

4) Специфика модели НЛП в психотерапии.54

3. Этико-психологические проблемы межличностных взаимоотношений.60

1) Особенности межличностных отношений клиента с окружающими его людьми.60

2) Проблемы взаимопонимания.69

3)Причины отсутствия взаимопонимания.83

4. Взаимоотношения клиента и консультанта. Гуманистическая этика и психология.93

1) Принципы "гуманистического общения" Роджерса применительно к психотерапии.93

2)Конгруэнтност ь.98

3) Гуманистическое общение как способ установления исцеляющей связи индивидуума с миром других людей.104

4) Соотношение системы ценностей клиента и психологаконсультанта.126

5. Экзистенциальные проблемы личности.136

1) Нравственно-психологические аспекты одиночества.136

2) Кризис, связанный с осознанием бессмысленности существования. Поиск своего "Я".146

3) Проживание страха смерти. Ситуации острого горя.152

Часть II

ВТОРАЯ

ГЛАВА

МЕТОДИКА РАБОТЫ ПСИХОЛОГА-КОНСУЛЬТАНТА С ПРИЧИНАМИ НРАВСТВЕННО-ПСИХОЛОГИЧЕСКИХ КОНФЛИКТОВ .159

1. Причины психологических недугов и их изучение. Логический анализ типов причин.159

2. Взаимовлияние мировоззренческих установок консультанта и клиента (формальные причины).164

3. События, уходящие корнями в прошлое (побудительные или предшествующие причины).171

1) Особенности работы психотерапевта с детскими обидами и страданиями клиента.171

2) Принятие ответственности за чувство обиды, имеющее корни в детстве.174

4. Соотношение между эмпатией и фрустрацией.178

5. Явные и неявные цели клиента (осознанные или неосознанные причины).186

6. Проблема возврата симптомов (сдерживающие или побудительные причины).190

1) Вторичные выгоды .190

2) Работа с ограничивающими убеждениями.201

Часть III

ТРЕТЬЯ

ГЛАВА

ПОИСК ИСТОЧНИКОВ СИЛЫ ДЛЯ ПОЗИТИВНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ.209

1. Принцип толерантности к различиям в образе жизни и к представлениям о духовности.210

2. О возможностях рационального познания "непознаваемого".214

3. Позитивная функция страданий.238

4. Принцип позитивного намерения.252

ЧЕТВЕРТАЯ

ГЛАВА

ИССЛЕДОВАНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ПСИХОЛОГИЧЕСКОГО ВМЕШАТЕЛЬСТВА.263

1. Принципы (условия) хорошо сформулированной цели.263

1)0 способах постановки цели в психологическом консультировании.263

2) Позитивная формулировка цели.269

3) Удержание цели под собственным контролем клиента в процессе ее реализации.274

3) Принцип разделенной ответственности за достижение цели психотерапевтического вмешательства.280

4) Необходимость нахождения цели в заданном контексте и сохранение позитивных побочных результатов.290

5) Исследование доступа к ресурсам и выявление препятствий на пути к достижению цели.294

2. Принципы кодификации форм ответственности психолога-консультанта.297

1) Профессиональные этические кодексы зарубежных стран.297

2) Конфиденциальность.299

3) Психотерапевтические отношения.301

4) Злоупотребления психотерапией.303

5) Профессиональная ответственность.367

6) Обсуждение проектов закона РФ о психотерапии.307

ПЯТАЯ

ГЛАВА

ПОСЛЕДСТВИЯ МОРАЛЬНОГО ВЫБОРА.314

1. Психологические причины уклонения от морального выбора.314

2. Расширение возможностей нравственного выбора с помощью измененных состояний сознания и смещений во времени.326

3. Последствия морального выбора для взаимоотношений с близкими.334

4. Свобода и ответственность в близких эмоциональных отношениях.347

5. Нравственные аспекты феномена манипуляции. Эгоизм и альтруизм.357

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Ассистированный моральный выбор и нравственная ответственность психолога-консультанта»

Обоснование темы и предмета исследования

Профессиональная этика психолога-консультанта имеет в нашей стране недолгую историю. Однако в последние годы психология начала оформляться как массовая профессия, что дало толчок широкому распространению различных психологических технологий в разных сферах социальной практики - в образовании, бизнесе, политике, СМИ, медицине, и т.п. На фоне усиливающейся экспансии современных психологических технологий очевиден явный дефицит этического кодифицирования профессиональной деятельности психологов. Существует реальная опасность ослабления, если не утраты гуманистической составляющей практической психологии. Так что в сфере психологической практики необходима профессиональная этическая рефлексия, направленная как на рационализацию нравственных коллизий в сфере психологического консультирования, так и в конечном счете на кодифицирование профессиональной практически-психологической деятельности. Данное исследование посвящено анализу ситуации морального выбора, который совершает индивид при поддержке психолога-консультанта. Речь идет о самостоятельном выборе, и в этом смысле клиенту (пациенту) принадлежит активная роль; психолог-консультант же оказывает помощь. И поскольку это помощь в моральном выборе, то функция консультанта выходит за рамки психологии. Это задает ситуации особое этическое измерение и накладывает на психолога-консультанта особую моральную ответственность. Задача психолога - оказать человеку поддержку на всех этапах работы с проблемной ситуацией, помочь ему сделать оптимальный выбор для каждого конкретного момента. Это "сопровождение" клиента в процессепрохождения всех этапов морального выбора - от осознания его необходимости до его совершения - с использованием всего имеющегося психологического арсенала воздействия, называется ассистированным моральным выбором. Фокусировка внимания на таком ракурсе исследуемого вопроса и обусловило выбор темы исследования. Изучению различных аспектов ответственности психолога-консультанта посвящена большая часть предложенной работы. Речь идет прежде всего о профессиональной ответственности, которая предполагает в числе прочих требований также моральную рефлексию о самой проблеме ответственности, которая в зависимости от расставленных акцентов видоизменяется в процессе ее реализации. Происходит ее перераспределение между субъектами ассистированного морального выбора, однако за то, чтобы это распределение было оптимальным, ответственен консультант.

Консультанту очень важно уметь чувствовать тонкую грань между той частью ответственности за ситуацию, которая лежит на нем, и той, что лежит на самом клиенте. Под ответственностью клиента понимаемся, с одной стороны, его осознание своего авторства по отношению к тем противоречивым и зачастую конфликтным жизненным обстоятельствам, в которых он оказался, и, с другой стороны, уже в процессе реализации результатов консультирования, его стремление измениться и приложить для этого определенные усилия. И то и другое у клиентов изначально, как правило, отсутствует, и достижение клиентом определенного уровня осознания и ответственности за (пока еще нерешенные) жизненные проблемы и коллизии - это немаловажный этап в консультировании.

О двоякого рода ответственности консультанта, включающей в себя не только умение реализовывать свою профессиональную ответственность, но и способность осознавать ее границы, говорится и в принципе разделенной ответственности, который представляет собой практические рекомендациидля выхода из коллизий, которые могут возникать между клиентом и консультантом.

Научная новизна исследованияНовизна исследования определяется выбором специфического среза исследования - этической экспертизы современных методик психотерапевтической практики, а также прикладным характером рассматриваемых проблем. На защиту выносятся следующие положения:1. Модель SCORE1 методологии НЛП может быть использована для работы за рамками собственно психотерапии, независимо от содержания проблемного пространства. В частности, использование модели SCORE оказывается эвристически эффективным при анализе ситуаций морального выбора, с которыми приходится сталкиваться в процессе консультационной практики.

2. Одним из решающих условий успешного морального выбора является проработка его последствий на эмоциональном уровне. С помощью методики НЛП клиенту можно дать возможность не только представить мысленно, но и максимально полно пережить эмоционально ту "точку в будущем", в которую он попадет после свершения предполагаемого морального выбора, а также проанализировать из этой точки все позитивные и негативные эффекты (последствия) выбора еще до его совершения. Таким образом можно избежать большую часть возможных ошибок и конфликтов в будущем - за счет более глубокой этико-психологической проработки ситуации, когда она еще поддается коррекции. В свою очередь, насущная необходимость философского и этического обеспечения практических1 Модель SCORE расшифровывается по названиям тех видов (для удобства назовем их "точками") информации, которую необходимо собрать для эффективной работы с любым проблемным пространством. Эти точки: Symptoms, Causes, Outcomes, Resources, Effects (соответственно симптомы, причины, результаты, ресурсы и эффекты).методов психотерапии в модели НЛП требует скрупулезной этической экспертизы всех сложных терапевтических случаев.

3. Этико-философский анализ морального выбора в ситуации психологического консультирования позволяет предложить принципиально новое в прикладной этике понятие "ассистированный моральный выбор", отражающее поддержку, которую может оказать психолог на всех этапах работы с проблемной ситуацией, с целью помочь человеку принять оптимальное решение, а также "сопровождение" клиента в процессе прохождения всех этапов морального выбора - от осознания его необходимости до его совершения и анализа будущих последствий.

4. В ситуации психологического консультирования одновременно осуществляются два выбора разного уровня. Хотя изначально в консультировании позиции не равны, так как ключевой фигурой является клиент, субъектом морального выбора является также и консультант, так как на всех этапах работы он совершает свой, не менее сложный, моральный выбор, будучи обязан сознавать свою ответственность за осуществление поддержки и сопровождения (ассистирования) главному субъекту морального выбора - клиенту.

5. Принятие принципа разделенной ответственности за достижение цели психотерапевтического вмешательства на практике ведет к распределению консультантом ответственности между собой и клиентом. Этот принцип говорит о двоякого рода ответственности консультанта, включающей в себя не только умение реализовывать свою профессиональную ответственность, но и способность осознавать ее границы.

6. Экзистенциальные проблемы - страх смерти, одиночество, отсутствие смысла жизни, осознание которых нередко приводит к психологу, могут также актуализироваться в процессе или в результате консультирования, таккак зачастую не осознаются личностью, будучи скрыты более "обычными" проблемами (страхи, фобии, навязчивые состояния, вредные привычки и т.п.)7. Анализ существующих этических кодексов и осмысление принципов профессиональной ответственности психолога-консультанта показывают, что проблема соотношения "буквы кодекса" и сложных практических ситуаций, к которым неприменимы готовые нормы, является весьма актуальной. Такие кодексы, с определенными оговорками, можно воспринимать и как некую идеальную цель, к которой должен стремиться психолог в своей работе, с одной стороны, и как ориентир для работы с возможными негативными последствиями осуществленного выбора - с другой.

Состояние исследованияВ истории философии высказывались два взгляда относительно предмета выбора. Согласно одному, человек может произвольно выбирать лишь поступки как средства достижения изначально заданной высшей цели (Аристотель, Августин, Дж.Локк).

Согласно другому взгляду, собственно моральный смысл имеет лишь выбор высшей цеди (И.Кант, Г.В.Ф.Гегель, Ж.П.Сартр).

Абсолютизация ситуации выбора в учении Сартра сводится к абсолютизации ответственности человека, которая распространяется на все человечество, так как каждым своим поступком человек утверждает образ совершенства, творит себя и в своем лице все человечество. Так что традиционно философия морального выбора и ответственности восходит прежде всего к экзистенциализму.

Р.Г.Апресян. Выбор (моральный). Этика: Энциклопедический словарь. - М.: Гардарики, 2001. - С. 81-82.

Существуют и более детальные разработки, освещающие отдельные аспекты изучаемой проблемы. В отечественной нормативной и прикладной этике морального выбора особый интерес представляют работыоВ.Б.Бакштановского. В той или иной мере тему "моральный выбор" в отечественной литературе затрагивали С.Ф.Анисимов, Р.Г.Апресян, Л.М.Архангельский, В.Г.Вардомацкий, А.А.Гусейнов, О.Г.Дробницкий, Е.Л.Дубко, О.И.Кичанова, Н.Н.Крутов, Т.И.Кузьмина, О.Б.Николаичев, А.В.Разин, А.И.Титаренко в работах, посвященных разным этическим проблемам.

Проблема моральной ответственности, в том числе ответственности профессиональной, косвенно отражается также в профессиональных этических кодексах: медицинских, журналистских, психологических; в статьях и монографиях, посвященных проблемам содержания, принятия и контроля за соблюдением таковых. По интересующим нас психологическим кодексам можно почерпнуть информацию в основном из действующих зарубежных этических кодексов, это, в частности, "Этический кодекс и Стандарты практики" Американской ассоциации консультирования и "Кодекс этики и практики консультантов" Британской Ассоциации Консультантов. В России такой кодекс по сей день не принят, но необходимость обсуждения его содержания в среде специалистов, несомненно, назрела.

Говоря о профессиональной этике психолога, заметим, что в исследованиях психологов зачастую опускается нравственный аспект, хотя еще К.Юнг писал о нравственной ответственности психотерапевта4. Утверждая, что "истинный врач никогда не стоит рядом, но всегда 1В.И.Бакштановский. Моральный выбор личности: Альтернативы и решения. - М.:Политиздат, 1983.; В.И.Бакштановский, Ю.В.Согомонов. Моральный выбор журналиста. -Тюмень: Центр прикладной этики, 2002.

4 К.Г.Юнг. Архетип и символ. - М.: Ренессанс, 1991. - С. 304внутри"5, он критиковал существовавшие в то время псевдобиологические установки с их обесцениванием душевного развития.

Основоположник гуманистической психотерапии К.Роджерс6 сделал предметом своего изучения именно душевные, в том числе нравственные, искания личности, полагая, что принципы гуманистического общения, примененные в психотерапии, помогают раскрыться и развиться лучшим сторонам человеческой натуры.

Из ныне практикующих психологов наиболее близко к этическим аспектам выбора подошли, по-видимому, представители экзистенциальной психотерапии. "Если человек испытывает ужас перед сознанием самоконституирования (и перед сопутствующим сознанием отсутствия почвы), - считает И.Ялом, один из самых ярких представителей экзистенциально-гуманистического направления, - то он может избегать проявления воли - например, делая себя нечувствительным к своим желаниям или чувствам, отказываясь от выбора или перекладывая выбор напдругих людей, институты или внешние события".

Возвращаясь к отечественной психологии, вспомним, что о необходимости соотнесения этики и психологии писал еще С.Л.Рубинштейн в своем последнем, уже посмертно (1973) опубликованном труде "Человек и мир". Эта работа, будучи прежде всего психологической, написанной для психологов, одновременно описывает философские, экзистенциальные проблемы жизни. По словам В.П.Зинченко, "вопросы этики психологического исследования буквально пронизывают"8 эту книгу, так же,5 К.Г.Юнг. Там же. - С. 237.

6 Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека. М.: Прогресс, 1994. Роджерс К. О групповой психотерапии. М.: Гиль-Эстель, 1993.

7 Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. - М.: "Класс", 1999. - С. 259.

8 В.П.Зинченко. // Психология и этика: опыт построения дискуссии. - Самара: Издательский Дом "БАХРАХ", 1999. - С. 9.как "этика неявно пронизывает всю сферу науки, психологию особенно"9. "Но надо, - отмечает В.П.Зинченко, - не только ощущать эту радиацию, но и ввести этику в науку как институциональную и действенную структуру ее существования"10. Важным шагом в этом направлении стал доклад С.Братуся "Нравственная психология возможна" 27 июня 1997 года, и развернувшаяся дискуссия психологов на эту тему11.

Круглый стол "Этические проблемы психологических исследований и психологической практики"12, проведенный в Институте человека в 2002 году, показал не только то, насколько актуальны эти проблемы сегодня, но и сложность и неоднозначность их решений.

В моральной философии в определенной степени разработана собственно проблема морального выбора. Кроме того, многочисленные аспекты выбора, в том числе морального, так или иначе нашли отражение в исследованиях, посвященных изучению смежных проблем. Проблема же нравственной ответственности психолога-консультанта поднимается в основном авторами-психологами, в то время как она носит очевидный прикладной характер и нуждается, как нам представляется, в серьезном участии философов-этиков.

В предложенном исследовании мы беремся объединить эти две/проблемы и осветить нравственно-психологические аспекты не просто морального выбора, а именно выбора ассистированного, являющегося, на его взгляд, частным случаем морального выбора. И именно специфика ассистированного морального выбора, который совершается не просто субъектом морального выбора, но также при участии и некоторой помощи9 Там же. - С. 9.

10 Там же.-С. 9.

11 Психология и этика: опыт построения дискуссии. - Самара: Издательский Дом ЪАХРАХ", 1999.

12 "Человек", №5, №6 / 2002 г.другого субъекта, влечет за собой необходимость рассматривать ее совместно с проблемой нравственной ответственности - прежде всего для того, кто "ассистирует", т.е. для психолога-консультанта. При этом консультант на всех этапах своей работы также совершает свой, не менее сложный, моральный выбор, осуществляя поддержку и сопровождение (ассистирование) субъекту морального выбора - клиенту.

По нашему мнению, в литературе существуют огромные непроработанные пласты именно на стыке этих двух проблем, которые он рассматривает в данном контексте как единую. Поэтому далее будет говориться большей частью о нравственной ответственности психолога-консультанта именно за ассистирование морального выбора клиента.

Выдвигаемое нами положение об ассистированном моральном выборе предполагает возможность участия в выборе более чем одного субъекта. В связи с этим уместно будет привести некоторые соображения отечественных исследователей-этиков, иллюстрирующие неоднозначность широко распространенной в нашей литературе позиции о том, что моральный выбор - акт исключительно самостоятельный, даже интимный, и потому не может быть и речи о какой бы то ни было поддержке, помощи извне. Например, Г.Дробницкий и Т.А.Кузьмина подчеркивают необходимость исследования психологических оснований свободного выбора, так как это поможет решить важный вопрос о том, способен ли человек вообще совершать выбор или13этот выбор заранее предопределен. А.А.Гусейнов полагает, что проблема выбора с точки зрения свободы выбирающего субъекта предстает следующим образом: насколько свободна сама воля как "идеальное основание действий" и "являются ли желания самопроизвольными или13 См.: О.Г.Дробницкий, Т.А.Кузьмина. Проблема свободы выбора и ответственности. - // Философия и современность. - М.: Наука, 1971. - С. 167.включены в общую цепь причинно-следственных связей"14. По мнению О.Г.Дробницкого и Т.А.Кузьминой, эта же проблема в узком смысле может быть сформулирована как проблема способности человека регулировать свое поведение15.

Для данного исследования этот аспект проблемы является ключевым: от установки консультанта в вопросе - о том, является ли клиент способным к самостоятельному выбору, либо же его следует воспринимать лишь как игрушку в руках иррациональых мотивов, зависит стиль и направление всей его работы с клиентом.

Личность, несомненно, способна к саморегуляции, причем зачастую даже в большей степени, нежели это принято считать среди психологов, так как у нее, кроме прочих, имеются также моральные потребности, и необходимость более или менее регулярного и непрерывного удовлетворения моральных потребностей, относительно постоянного приобщения к моральным ценностям, является важнейшим условием не только гармоничного социального поведения индивида, но и его психического здоровья. Однако обязателен также этап критического осмысления существующих в обществе моральных норм, принципов - у каждого индивида существует лишь ему одному присущий набор усвоенных и проранжированых им моральных норм, которыми он реально руководствуется при принятии решений.

Цели и задачи диссертацииЦель данного исследования - анализ особенностей ассистированного морального выбора в ситуации психологического консультирования и14 А.А.Гусейнов. Социальная природа нравственности. - С. 92.

15 О.Г.Дробницкий, Т.А.Кузьмина. Философия и современность. - С. 186.характера нравственной ответственности психолога-консультанта, включенного в эту ситуацию.

Реализация междисциплинарной исследовательской цели, лежащей на стыке этики и психологии, предполагает решение не только теоретических (этико-философских и психологических), но и прикладных задач:этико-философский анализ морального выбора в ситуации психологического консультирования - на основе личного опыта психологического консультирования;- анализ нравственных аспектов ассистированного морального выбора как выбора, осуществляемого клиентом при участии и поддержке психолога-консультанта;формулировка принципов профессиональной ответственности психолога-консультанта;- исследование особенностей и границ применения принципов гуманистического общения в психологическом консультировании;- описание и анализ тех экзистенциальных проблем, которые побуждают личность обратиться к психологу - с одной стороны, и исследование актуализации этих проблем в процессе, а порой даже в результате консультирования, и границ перехода конкретных психологических проблем личности в пространство экзистенциальных переживаний смерти, одиночества, свободы, смысла жизни - с другой;исследование причин нравственно-психологическихконфликтов,влияющих на состояние клиента;- показ воздействия ограничивающих убеждений на развитие и возврат симптомов психологических недугов; - анализ доступа к внутренним ресурсам личности: мотивация ради высоких духовных ценностей, а такжеспособность человека трансформировать боль и страдание в энергию роста и созидания;показ эффективности применения принципа разделенной ответственности как одного из базовых в условиях коммуникации "клиент -консультант", и как общего нравственного принципа в условиях любой коммуникации при разрешении сложных ситуаций морального выбора;- анализ существующих профессиональных этических кодексов психолога-консультанта;- исследование способов предвидения последствий морального выбора;- раскрытие нравственно-психологических свойств соотношения свободы и ответственности в близких эмоциональных взаимоотношениях.

Идейно-теоретические истоки исследованияТеоретической основой исследования явились концептуальные положения относительно содержания морального выбора и его философских и нравственно-психологических аспектов, представленные в работах С. де Бовуар, А.Камю, С.Кьеркегора, А.Макинтайра, Ж.-П. Сартра, В.Франкла, Э.Фромма.

При проведении психологической части исследования учитывались результаты работы зарубежных ученых - специалистов в области практической психологии - С. и К. Андреас, Г.Бейтсона, Р.Бэндлера, Д.Гриндера, Дж.Делозье, Р.Дилтса, Л.Колберг, С.Мадди, Ф.Перлза, Ж.Пиаже, Дж.Рейноутер, К.Роджерса, В.Сатир, Ф.Фарелли, А.Халиван, К.Хорни, М.Эроксона, И.Ялома, и др. Интересные выводы в области, смежной психологии и этике, можно почерпнуть в работах отечественных психологов - К.А.Абульхановой-Славской, С.Н.Братуся, М.И.Воловиковой, Л.С.Выготского, Л.Я.Гозмана, Ю.М.Жукова, В.В.Знакова, А.Н.Леонтьева, О.П.Николаева, Л.А.Петровской, С.Л.Рубинштейна, С.Г.Якобсона,С.В.Якубсон и др. Проведенное исследование в теоретическом и практическом плане базировалось на данных современной отечественной и зарубежной психологической науки: кроме основополагающих теоретических и методологических установок гуманистической психологии и этики, использовались также методы гештальт-терапии, психодинамической теории, НЛП и деятельностной теории, арт-терапии, недирективного гипноза, провокативной терапии, логотерапии и экзистенциальной терапии.

Вместе с тем, важную роль в формировании основных идей как самого исследования, так и конкретного применения изложенных знаний на практике сыграли работы отечественных философов-этиков С.Ф.Анисимова, Р.Г.Апресяна, А.В.Бакштановского, Л.Б.Волченко, Л.А.Гайденко, А.А.Гусейнова, О.Г.Дробницкого, О.И.Кичановой, И.С.Кона, Т.А.Кузьминой, А.В.Разина, А.И.Титаренко; курсы лекций, прослушанные на философском и психологическом факультетах МГУ им.М.В.Ломоносова. Обобщение полученных знаний и творческое их применение стало возможным благодаря участию в тренингах и семинарах, проводимых Московским Центром НЛП под руководством А.А.Плигина, а также в спец.семинарах таких признанных мастеров международного класса, как Э. Энтус ("Применение НЛП в психотерапии"), Р. Дилтс ("НЛП и системное мышление в консультировании"), Ф.Фарелли ("Провокативная терапия").

Методологические основы исследованияМетодологической основой исследования, кроме фундаментальных общенаучных принципов философского исследования (в частности, вспомогательного метода восхождения от конкретного к абстрактному и от абстрактного к конкретному), явились также деятельностная теория и модель нейро-лингвистического программирования (НЛП).

Из НЛП была позаимствована модель SCORE16, с помощью которой можно глубоко, целостно и структурно осваивать проблемное пространство, независимо от его содержательния. Иными словами, НЛП принимается в качестве универсального метода прикладных и междисциплинарных исследований, к каковым относится и данная работа.

Метод восхождения от конкретного к абстрактному применяется в процессе практической психологической работы при первоначальном сборе конкретной информации о клиенте, т.е. выявлении характера симптомов, каковые привели клиента к психологу (первая точка модели SCORE -симптомы), и последующем анализе, обобщении и систематизации собранной информации (вторая точка модели SCORE - причины). Далее, при диагностике и составлении плана дальнейшей работы (переход к третьей точке модели - желаемому результату) и, далее, сборе ресурсов для позитивных изменений (четвертая точка модели), необходим следующий методологический шаг - восхождение от абстрактного к конкретному, так как всю совокупность специальных научных знаний и умений, каковой владеет психолог, необходимо применить к данному конкретному случаю.

Модель SCORE, которая использовалась как в консультационной работе, составившей эмпирическую основу данного исследования, так и для структурирования и анализа диссертационной работы в целом, была разработана Р.Дилтсом в процессе моделирования стратегии мышления1 7Аристотеля. Универсальные логические методы и приемы, которые удалось извлечь Дилтсу в процессе моделирования мышления Аристотеля, легли в основу фундаментальных техник НЛП и широко используются специалистами на практике.

16 Модель SCORE расшифровывается по названиям тех видов (для удобства назовем их "точками") информации, которую необходимо собрать для эффективной работы с любым проблемным пространством. Эти точки: Symptoms, Causes, Outcomes, Resources, Effects (соответственно симптомы, причины, результаты, ресурсы и эффекты).

Модель НЛП представляет собой сплав наиболее эффективных методик мышления и творческой деятельности таких величайших мыслителей, как Аристотель, Леонардо да Винчи, А.Эйнштейн, З.Фрейд, Ф.Перлз (основоположник гештальт-терапии), В.Сатир (основательница системной семейной терапии), М.Эриксона (основатель Американского общества клинического гипноза) и др. Фрагменты деятельности этих выдающихся людей были выявлены и сведены воедино в действующую модель, так, что стало возможно их изучать и применять другим людям. Вышесказанное может служить убедительным аргументом в ответ на упреки НЛП в отсутствии теоретической базы. Использованные же нами методологические разработки Р.Дитлтса, в частности, модель SCORE, оказались эффективными и в работе с клиентами, и для структурирования теоретического и эмпирического материала, накопленного в процессе практики психологического консультирования, и для разработки логико-философской схемы, некоего "скелета", в который облачен весь материал диссертации.

Модель SCORE - универсальная модель сбора информации, разработанная Р.Дилтсом для применения в психотерапевтической практике, в организационном и бизнес-консультировании, была принята в качестве основы анализа ситуаций морального выбора вообще и логики изложения материала в данной работе, в частности. Эта логика лежит и в основе структуры всей диссертации, которая, в отличие от поверхностной структуры, в которой излагается содержательная часть, представляет собой глубинную смысловую основу излагаемого материала.

Каждая информационная точка модели представлена в отдельной главе, дополненная, согласно основной задаче диссертации, эмпирическим материалом, собранным в процессе психологического консультирования.

17 Дилтс Р. Стратегии гениев. В 3 т. Т. 1. М.: Класс, 1998. С. 82-104.

Этический же анализ проблем, изложенных в работе, проходит сквозной линией на всех уровнях и этапах работы.

Если об этико-философском обосновании гуманистической психологии уже писали целый ряд авторов: Э.Фромм, В.Франки, И.Ялом, Ф.Фарелли и др., то моральная философия НЛП, которую мы понимаем как этико-философский анализ применяемых в модели НЛП технологий, так и не была выстроена адекватным образом, и данную работу можно рассматривать как важный шаг в этом направлении. В то же время было бы некорректно утверждать, что речь идет о выработке философии психологии вообще. Мы не ставили задачи изложить философские и методологические основы всех существующих психотерапевтических школ, хотя в перспективе это было бы весьма плодотворным.

Часть IПЕРВАЯ ГЛАВАЭтические запросы современной психотерапии и гуманистической психологии1. Проблема морального выбора в этике и психотерапии 1) Типология морального выбораПрежде чем приступить к рассмотрению психологических аспектов морального выбора, остановимся на этическом анализе типов и патологий выбора, предложенным отечественными авторами-этиками. Этот анализ представляется необходимым для целей данного исследования в целом, а также для более полного обзора этической литературы по проблеме выбора, в частности.

Как уже отмечалось, понятие моральный выбор может относиться кразличным ситуациям. В зависимости от их масштаба, В.И.Бакштановскийвыделяет и типы выбора: выбор моральных ориентаций, выбор системыморали, выбор поступка. На одном полюсе - выбор "цели - смысла","замысел жизни", на другом - средства реализации цели, выбор линии 18поведения.

Т.А.Кузьмина и О.Г.Дробницкий говорят об этом же менее конкретно: "Свобода выбора, по-видимому, приобретает различный характер, в зависимости от того, на каком уровне обобщения ее рассматривать. Исторический выбор, касающийся судьбы человечества, выбор социальной системы, в условиях которой человеку предстоит жить в будущем; выбор в18 Бакштановский В.И. Моральный выбор личности: Альтернативы и решения. - М.: Политиздат, 1983. - С.39-40.границах одного общества конкретных перспектив его развития; выбор в рамках небольшой социальной группы или организаций, в какой-то частной ситуации; наконец, индивидуальный выбор того или иного поступка - это, конечно, различные, хотя и взаимосвязанные, в конечном счете, вопросы, и решать их, наверное, следует каждый раз в особом плане и в специфическом смысле"19. В предложенной типологии в качестве критерия различения выделен масштаб выбора. Однако это никоим образом не умаляет значимости выбора "малого масштаба" - индивидуального выбора какого-либо конкретного поступка, так как для личности глубина и индивидуальная сложность выбора может не зависеть впрямую от предложенного критерия.

Поступок, который, как указывалось выше, есть часть структуры морального выбора как сложного процесса - сердцевина морального выбора. В нем сливаются идеальные побудители с реальным процессом9Побъективации моральных ценностей". Согласно А.И.Титаренко, поступок -это материализация основных моментов морального выбора, источник его самодвижения. Поступок, "будучи актом человеческой нравственной жизни, уже располагается в плоскости ценностей, особых психологическихзначений"21, и "изучение структуры поступка с необходимостью приводит22нас к пониманию структуры морального выбора как процесса".

Действительно, большинство авторов, пишущих о моральном выборе как о процессе и рассматривающих различные его этапы и стадии, в своих рассуждениях намечают довольно большой ряд критериев для составления типологии выбора, однако единого основания для классификации не выдвигается. И это не удивительно. Пожалуй, с философской точки зрения причиной этого является то, что в феномене выбора переплелось идеальное и реальное, психика и поведение, решение и поступок, система ценностей и19 Философия и современность. М.: МГУ, 1971. - С. 185.

20Моральный выбор. Под ред. А.И.Титаренко. - С. 105.

21Моральный выбор. Под ред. А.И.Титаренко. - С.106-107.жизнь. А.И.Титаренко пишет так: "Если понимать моральный выбор широко, не только как сознательный акт принятия индивидом решения, а как общую совокупность идеальных побудителей и деяния, его условий, результатов и его оценки, то тогда, несомненно, при рассмотрении морального выбора в поле зрения попадают почти все субъективные и объективные компоненты поведения человека".

Мы уже назвали некий масштаб как критерий выбора и важность опоры на понятия поступка и поведения. С этим, как нам представляется, связан, например, такой критерий, выделенный В.И.Бакштановским в процессах избирательной активности субъекта, как стратегические, "смыслообразующие" акты выбора и ситуативные, конкретные действия и поступки. Он пишет, что важно не только их различать, но увидеть и осмыслить "связь масштабов, взаимодействие выбора ситуативного (отдельного поступка) и стратегического (линии поведения). Ведь отдельный поступок и линия поведения не просто слагаемое и сумма, но взаимообусловленные элемент и система, определенная иерархия, в которой конкретные ситуативные решения выстраивают векторы всей нравственной жизни человека, а линия поведения выявляет и ориентирует конкретные действия"24. В.И.Бакштановский также указывает и на различный масштаб субъекта и объекта морального выбора, предлагая различать, для кого имеет значение выбор - затрагивает ли он судьбу человечества или значим только для судьбы отдельной личности: "Объективная и субъективная ценность выбора поступка может быть конкретизирована как общественно и лично значимая". Он предлагает использовать понятие "масштаб выбора",22 Моральный выбор. Под ред. А.И.Титаренко. - С. 108.

23Моральный выбор. Под ред. А.И.Титаренко. - С. 145.

24 В.И.Бакштановский. Моральный выбор личности: Альтернативы и решения.

25 В.И.Бакштановский. Моральный выбор личности: Альтернативы и решения.

С.43.связывая его с двумя другими: с уровнем сложности и значимостью выбора. Эти три критерия, по его мнению, могут быть основанием типологии ситуации как морального мировоззренческого ранга, так и выбора поступка. В то же время В.И.Бакштановский ссылается на психологические критерии выбора: "слабые" и "сильные" критерии выбора, подразумевающие значение данной ситуации и данного выбора26, что позволяет учитывать разнообразные нюансы при построении типологии выбора.

Ю.В.Согомонов тоже дифференцирует моральный выбор, выделяя два уровня - "выбор отдельного поступка и выбор линии поведения (так сказать микровыбор и макровыбор). Собственно различаются и уровни в системе ценностных ориентаций деятельности. Совершенно очевидна внутренняя взаимосвязь между названными уровнями выбора и уровнями его ценностно-ориентационного обеспечения, поскольку линия поведения не есть простая сумма поступков, а их диалектическая сложная, интегральная взаимосвязь. Вместе с тем линия поведения с необходимостью складывается из отдельных поступков, вытекает из них и, в свою очередь, является фактором, определяющим их выбор. Поступок так или иначе верифицирует всю линию поведения, содействует ее принятию или отклонению. В экстремальных случаях, когда производится моральный выбор особо важного поступка, решающего шага в поведении, оба уровня деятельности практически настолько сближаются, что в сущностном отношении можно говорить об их совпадении. Поступок в этих случаях оказывается узловой мерой развертывания линии поведения, способом проверки ее на прочность, фактором закрепления, или, напротив, векторальной смены направленности деятельности". В этом фрагменте говорится, скорее всего, о таких сверхзначимых ситуациях выбора, в процессе которого личность определяет26 В.И.Бакштановский. Моральный выбор личности: Альтернативы и решения.

27 Моральный выбор. Под ред. А.И.Титаренко - М.: МГУ, 1980. - С.251.себя не только на уровне поведения и внешних поступков, но также на глубинном, экзистенциальном уровне.

В.И.Бакштановский, в свою очередь, пишет о мировоззренческом ярусе морального выбора личности, обретенном в ее нравственных исканиях "стратегическом самоопределении", которое является фундаментальной составляющей в определении и реализации "траектории поведения" личности". В сущности, любой поступок - не только тот "самый важный", который следует сразу после совершения морального выбора, оказывается пронизанным выбором и, соответственно, не менее значимым с нравственной точки зрения - ведь линия поведения состоит также из повседневных, внешне незначительных поступков. Тем не менее во внутреннем пространстве индивида такой внешне незначительный поступок может означать очень многое, и даже в какие-то моменты оказаться ключевым."Выбирают всю жизнь и, по сути, выбирают самой своей жизнью. Выбирают то, во имя чего жить, как жить, каким стать. Постоянно выбирают между добром и злом, между благородством и низостью. От последовательности и стойкости морального выбора добра зависит нравственная надежность личности" - пишет Титаренко. В самом деле, мы судим о том, насколько морален данный человек, зачастую по мелким, незначительным поступкам - фактически любой из них может стать судьбоносным как для автора этого поступка, так и для окружающих его людей. Более того, порой оказывается легче совершить один яркий, благородный, даже героический поступок, чем удержать взятую моральную высоту в будничной, повседневной жизни. Например, драма бывших воинов, вернувшихся с "горячих точек" и так не сумевших найти свое место в28 В.И.Бакштановский. Моральный выбор личности: Альтернативы и решения.

С.48."мирной" жизни, объясняется, наряду с другими причинами, также и их неприспособленностью к жизни, в которой события разворачиваются не на таком драматическом уровне, к какому они уже привыкли. Их представление о себе, сформировавшееся в ситуации смертельной опасности, требующей нечеловеческого напряжения всех сил, в том числе нравственных, не находит понимания в обычной жизни, в которой требуются нравственные усилия совершенно иного рода: понимание другого человека, умение сопереживать, сочувствовать, не соизмеряя постоянно все житейские ситуации с "настоящими", которые остались "там". Из-за таких установок они чувствуют себя по-настоящему живыми лишь в воспоминаниях, а реальная жизнь становится для них серой и бессмысленной.

Выходом может быть лишь изменение жизненных установок и глубокая переоценка ценностей, в которые им следует научиться включать и ценности, поддерживающие достойное поведение человека в обычной жизни, так называемых "серых" буднях, помогающие ему подниматься над суетой и преодолевать ее.

Безусловную необходимость и громадную роль нравственных исканий и мировоззренческих ориентаций для внутреннего мира человека выявляют так называемые кризисы личности и кризисы переоценки ценностей, когда происходят резкие изменения в нравственно-ценностных ориентациях. В таком состоянии человек испытывает чувство утраты, у него исчезает почва под ногами. Так как все его прежние стремления и действия теряют для него смысл, в него вселяются растерянность и неуверенность. Фактически это состояние можно считать болезнью - только тут речь идет о потере нравственного здоровья. Такое самовосприятие длится у человека до той поры, покуда он не обретет новых ценностей и ориентаций.

29 Моральный выбор. Под ред. А.И.Титаренко. Предисловие. - М.: МГУ, 1980. - С.5.

По уровню сложности подобные переориентации сравнимы с такими ситуациями морального выбора, которые характеризуются наличием внутреннего или внешнего морального конфликта. В сборнике "Личность: этические проблемы" предлагается определение морального конфликта как ситуации, "в которой субъект деятельности должен с необходимостью сделать выбор одной из взаимоисключающих друг друга форм поведения". Отличительное свойство таких ситуаций - безусловная альтернативность. Разрешение конфликтов такого рода неизбежно связано с "необходимостью потери, утраты, жертвования: одной ценности ради другой, по представлению субъекта деятельности, большей или с принятием меньшего31зла ради избежания большего". Путем примирения, компромисса, посредством чего-то третьего разрешение невозможно. Очевидно, что человеку, переживающему ситуацию морального конфликта, приходится проходить через сложные, а порой мучительные эмоции и переживания. По этой причине многие стараются как-нибудь отойти от мучительной ситуации, снять с себя необходимость сделать выбор и принимать ответственное решение, так как даже принятое решение не освобождает от страданий, в то время, как выработав в себе "способность охотно испытывать эмоциональные страдания", человек мог бы изменить свой взгляд на конфликт и начать воспринимать его как "возможность выбора, а не действие".

Вот еще одно основание для типологизации: неосуществленный и неосознанный или осознанный и осуществленный выбор, имеющий своим источником своего рода трансформации ситуаций иного рода, например, резкой смены условий существования и соответствующих ценностей (как в случае с фронтовиками) или любого рода конфликтов.

1ЛЛичность: этические проблемы. - М.: МГУ, 1979. - С.67.

11Личность: этические проблемы. - С.67.

32 Как сохранить твою любовь. Дж. и М.Пауль - М.: Мирт, 1994. - с.27.

Состояние морального конфликта действительно характеризуется чрезвычайной напряженностью внутреннего мира человека, возбуждением моральной рефлексии, волевым напряжением, и вот еще один тип выбора -выбор мотива. "Столкновение различных нравственных норм. вызывает острейшую потребность их предпочтения, ценностного соподчинения" -отмечает А.И.Титаренко. Тогда же "противоречивость ситуации зачастую субъективно воспринимается как противостояние различных мотивов. Наступает период так называемой "борьбы мотивов", период, где проверяется на стойкость вся нравственная направленность личности"33.

Есть, однако, еще один нюанс, проявляющийся в подобной ситуации: существуют мотивы истинные, которые на самом деле движут поведением индивида, влияя на совершаемый выбор, и так называемые предпочитаемые мотивы, которые личность может декларировать, потому что они, по ее мнению, нравственнее или вообще "приличнее", или потому что она искренне заблуждается относительно собственных мотивов.

Во втором случае можно говорить о недостаточной степени осознанности, которая, с другой стороны, никогда не бывает полной - можно поэтому утверждать, что подобного рода самообман повсеместен и встречается даже у весьма высокоорганизованных личностей. На выбор того или иного мотива могут влиять, кроме представлений о том, что нравственно, а что нет, также понятия уместности, принятия в данном сообществе тех или иных мотивов. Например, при женитьбе, как правило, принято утверждать, что будущие супруги любят друг друга, и главная причина заключения брака - глубокое взаимное чувство и стремление его сохранить, хотя на самом деле мотивы у будущих супругов могут быть весьма разнообразными и - повторим - не вполне осознаваемыми даже ими самими.-5-5Титаренко А.И. Сущность поступка и его место в структуре морального выбора. ВТем не менее среди тех мотивов, которые осознаются субъектом выбора, зачастую происходит напряженнейшая борьба, которая предстает в мотивационной сфере деятельности человека как моральный выбор.

В.Т.Ганжин разделяет выбор на познавательный (выбор ценностей, или деятельность целе- и смысло образующая) и инструментальный (выбор средств реализации целей, смыслов и ценностей), тем самым указывая на ситуации конфликта не только ценностей, но и мотивов: "Между двумя типами выбора, познавательным и инструментальным, которые совершает индивид с помощью рефлексии, действительно могут возникать напряженные противоречия. Ведь когда речь идет о формировании мотива, личности чаще всего приходится слышать громкий голос обстоятельств, своих притязаний да абстрактный зов нравственной истины, идеалы, нормы, высшего блага и т.д. Но если только началась реализация мотива, прежде всего задеваются интересы живых людей, других. Здесь во много раз возрастает опасность заменить выбор простым предпочтением в виду угрозы, соблазна, давления, слабости и т.д. Когда расхождение между двумя типами выбора и неоднозначность рефлексии преодолевается, тогда и совершается факт нравственного развития личности"34. В таких ситуациях индивид может остро ощутить собственное одиночество, так как выбор на уровне мотивов совершается только в одиночку и ответственность за него также сложно возложить на кого-либо еще, кроме автора поступка. Даже если, проявив слабость, человек действует "в силу обстоятельств", то есть не по совести, и, казалось бы, перекладывает ответственность на эти самые обстоятельства (или других людей, которые оказали (или могли оказать) давление на него), все равно он в глубине души ответствен за выбор того мотива, который оказался решающим. И, если рассуждать добросовестно,кн. Моральный выбор. - С. 126.

34 Ганжин В.Т. Моральная рефлексия и выбор. В кн. Моральный выбор. - С. 184.ответственность такого рода он не может ни переложить на кого бы то ни было, ни разделить с кем бы то ни было.

Моральные конфликты могут иметь различную степень психологической остроты и напряжения воли, в зависимости от характера сталкивающихся альтернатив. В некоторых ситуациях следует отдать предпочтение одному из моральных мотивов или ценностей, принадлежащих к одной моральной системе. В другой - выбрать между моральными и внеморальными мотивами. В третьей - сталкиваются альтернативы, относящиеся к разным системам морали."Моральные конфликты не возникают по воле их носителя: никто не ищет моральных конфликтов, они в жизни каждого печальная необходимость. Моральные конфликты объективны и в том смысле, что любой способ их разрешения затрагивает чьи-то интересы, тем самым приобретая общественное, а не только личностное значение. Однако ареной, на которой разыгрывается моральный конфликт, является сознание личности"35. Можно добавить, что моральный конфликт - жизненное испытание, которое не минует никого, независимо от того, к какому социальному, культурному или другому слою общества данная личность относится - в той или иной мере это всеобщий удел. Различается лишь острота их восприятия и, конечно же, способы преодоления.

Таким образом, еще одной особенностью моральных конфликтов является их личностный характер, что отличает их от других конфликтов. Это приводит к тому, что решение морального конфликта в значительной степени зависит от личности человека, его способностей, ибо "некоторые нерешительные или слабовольные натуры страстно желают, чтобы раздирающий их внутренний конфликт каким-то образом превратился в конфликт внешний и таким образом была бы сохранена целостность и35 Личность: этические проблемы. - М.: МГУ, 1979. - С.69.покойная гармоничность их собственного сознания. Разумеется, в случае действительного конфликта эти надежды оказываются иллюзорными, но слабые натуры тем и отличаются, что охотно принимают за действительность пусть даже иллюзию душевного комфорта. Поскольку, однако, такая иллюзия не разрешает конфликт по существу, а лишь создает видимость разрешения, постольку рано или поздно нравственный конфликт разрастается с удвоенной силой. Выход из уже возникшего морального конфликта может быть только один: он должен быть разрешен. самим носителем конфликта путем сознательного выбора одной из наличных альтернатив и последовательного выполнения принятого решения. По каким-либо причинам выбор может оказаться не лучшим, тем не менее принятие решения прекращает тягостные сомнения и колебания, ликвидирует ситуацию конфликта". Ликвидация ситуации конфликта тем не менее не означает избавления от неприятных эмоций и переживаний -выбор так или иначе затрагивает кровные интересы как автора поступка, так и интересы других людей, которые, в свою очередь, могут быть не согласны с принятым решением и продолжать выражать свое несогласие. В таких случаях "принятие на себя ответственности" вовсе не означает сделать так, чтобы непременно все были довольны (ситуация конфликта тем и специфична, что обязательно кто-то или даже все будут недовольны). Сильная личность берет на себя полную ответственность таким образом, что принимает как данность и эти "издержки" - недовольство других и, возможно, собственное сожаление по этому поводу. В "Мухах" Ж.П.Сартра описывается как раз такого рода соотношение мотивов поступка, даже преступного - взять на себя всю тяжесть последствий и мужественно идти им навстречу. Предаваться угрызениям совести - это, по Сартру, бегство от настоящей ответственности. Неспроста он объединил муки совести со сфизическими страданиями - эринии, олицетворяющие их, терзают своих жертв тогда, когда те как раз начинают поддаваться отчаянию и раскаянию. Мучения (особенно когда они одновременно и физические и душевные) дают возможность уже больше не думать о содеянном: когда страдания достаточно сильны, они заслоняют собой все остальные чувства и мысли. "Тебе нужны страдания плоти, чтобы не думать о страданиях души"37, -говорит эриния Электре, которая не выдержала тяжести трагедии и в итоге предпочла забытье.

Сартр говорит о преступлении и преступнике, который не желает раскаиваться в содеянном и даже считает свое преступление хорошим делом, устами Ореста: "Я совершил свое дело. Доброе дело. Я понесу его на плечах, как путник, переходя реку вброд, переносит на своих плечах ребенка, я за него в ответе. И чем тяжелее будет нести, тем радостней, потому что в нем -моя свобода". Тем не менее вряд ли будет правильным трактовать идеи Сартра как абсолютно безнравственные и противоречащие гуманизму, хотя на первый взгляд и может так показаться. Сложность восприятия героев Сартра в том, что к ним, к их поступкам неприменимы привычные моральные нормы, более того: Орест, убийца, определенно вызывает сочувствие, между тем как другой герой, Гец из пьесы "Дьявол и Господь Бог", сознательно решивший посвятить всего себя добру - скорее недоумение и жалость, потому что его добрые намерения приносят всем, на кого они направлены, лишь зло39.

Особенность произведений Сартра в том, что мы воспринимаем все события, описанные им, и людей, участвующих в них, как бы изнутри, с точки зрения самого существования. Сартр учит нас открытости по отношению к людским поступкам, к принятию людей без применения к ним37 Личность: этические проблемы. - С.61готовых мнений и жестких норм, и одновременно задает весьма высокую планку требований, которая должна быть у каждого максимальной по отношению к самому себе. Собственно, это и есть главная, абсолютная норма для человека - требование максимальной ответственности и осознания себя и своих поступков. Только с таким отношением человек может оставаться (и постоянно становиться) человеком в современном мире.

Позиция Сартра по отношению к проблеме выбора является абсолютизирующей свободу выбора, и в ситуациях экзистенциального выбора эта позиция, на наш взгляд, такой подход очень эффективен и плодотворен. Однако ситуации выбора бывают, как уже говорилось выше, разного уровня, и не ко всем применимы жесткие рамки экзистенциалистского подхода.

О необходимости дифференцированного подхода к ситуациям выбора говорит и В.И.Бакштановский, который считает, что нельзя говорить о том, что "все ситуации выбора конфликтны, то есть ведут к резкому взаимоисключающему столкновению нравственных ценностей и обязательно требуют принесения в жертву одной из них. Точнее, на наш взгляд, говорить о конфликте как качестве лишь определенного класса ситуаций морального выбора"40. Успешное же разрешение противоречий "требует от каждого человека максимальных усилий в принятии моральных решений "со знанием дела"41. Видимо, умение распознавать ситуацию морального конфликта как особой разновидности ситуации выбора является своего рода навыком (прежде всего интеллектуальным), который приобретается в процессе осмысления жизненного опыта. Впрочем, даже наличие богатого39 Речь идет о Геце из пьесы Сартра "Дьявол и господь Бог". Философские пьесы. М.: Канон, 1996.

40 В.И.Бакштановский. Моральный выбор личности: Альтернативы и решения. -С.77-78.

41 В.И.Бакштановский. Моральный выбор личности: Альтернативы и решения.

С.85.жизненного опыта не избавляет от необходимости приложения эмоциональных и моральных усилий для того, чтобы достойно выйти из наличной ситуации морального выбора, так как каждый раз подобная ситуация бывает непохожа на предыдущую, по-своему уникальна и требует не только знания, но порой и творческого подхода к решению проблемы.

Переходя к непосредственному рассмотрению проблемы выбора не вообще, а уже в более конкретном контексте, а именно, в ситуациях, связанных с психотерапией, хотелось бы привести следующий замечательный пассаж: "Современный человек живет на низком уровне жизненной энергии. Хотя в общем, он не слишком глубоко страдает, но при этом он столь же мало знает об истинно творческой жизни. Он превратился в тревожащийся автомат. Мир предлагает ему много возможностей для более богатой и счастливой жизни, он же бесцельно бродит, плохо понимая, чего он хочет, и еще хуже - как этого достичь. Он не чувствует возбуждения и пыла, отправляясь в приключение жизни. Он либо скучает, сохраняя каменное лицо, либо раздражается. Он, кажется, потерял всю свою спонтанность, потерял способность чувствовать и выражать себя непосредственно и творчески"42. Таким образом, закончим наше описание возможных критериев для типологизации разновидностей выбора таким симпатичным критерием, как наличие или отсутствие у человека жизненной энергии для естественного принятия ситуаций, чреватых выбором, и для строительства дороги за горизонт. Заметим, что гумилевские пассионарии, как правило, не имели привычки испытывать хандру или страдать неврозами.

2) Особенности проблемы выбора в психотерапииНачнем снова с цитаты. "Изучение сложного явления - морального выбора и совести человека - требует многостороннего подхода. Результатытаких наук, как психология, теория мотивации, социальная психология и других, дают определенный материал для решения этой проблемы.

Изучение же психологических особенностей моральной деятельности человека, уяснение тех или иных нравственно-психологических типовых связей и отношений позволяет глубже раскрыть закономерности морального выбора и место человеческой совести в нем, наметить определенные "координаты" прогнозирования поведения личности в ситуации морального выбора, дает возможность более верного решения других конкретных проблем"43, - пишет Г.Е.Адушкин. О необходимости привлечения средств и методов психологии при изучении проблемы выбора говорят и другие этики, такие как А.И.Титаренко, О.Б.Николаичев, А.Ф.Анисимов, В.И.Бакштановский, А.В.Разин и другие.

Проблема выбора поднимается каждым практикующим психологом: ведь расширение у клиента возможностей выбора и развитие у него способности совершать самостоятельный выбор и брать за него ответственность провозглашаются конечной целью психотерапии практически каждого направления.

Как правило, каждый, кто обращается за помощью к психологу, испытывает сложности в связи с проблемой выбора. Независимо от того, каким именно образом формулируется проблема, которую клиент заявляет, в основе лежит неспособность взять на себя ответственность за те события, которые происходят в его жизни, а также за те отношения, которые у него складываются с другими. Быть ответственным - значит быть "неоспоримым автором события или вещи"44, - писал Ж.-П.Сартр.

42 Ф.Перлз. Гештальт-Подход и Свидетель Терапии. - М.: Либрис, 1996. - с. 10.

43 Адушкин Г.Е. Совесть - самоконтроль выбора. В кн. Моральный выбор. Под ред. А.И.Титаренко. - С.225.

44 J.Sartre. Being and Nothingness, trans. Hasel Barner (New York: Philosophical Library, 1956), p.633.

На наш взгляд, наиболее остро и выпукло проблема выбора проявляется в тех случаях, когда личность сталкивается с ситуацией "отсутствия выбора", точнее, субъективного переживания такого отсутствия. Неумение, неспособность или нежелание увидеть выбор там, где, казалось бы, все детерминировано внешними обстоятельствами или другими людьми - основная причина множества психологических проблем современного человека. А дело вот в чем: "Мы стали панически бояться боли и страдания. Мы избегаем всего, что не доставляет удовольствия, что неприятно. Мы бежим от любой фрустрации.в результате мы лишаемся развития"45,- так пишет Ф.Перлз, основоположник гештальт-подхода.

Терапия вообще невозможна до тех пор, пока человек не начнет осознавать свою ответственность, то есть "творение самим собой своего "Я", своей судьбы, своих жизненных неприятностей, своих чувств и своих страданий, если они имеют место"46, и будет продолжать упорно обвинять других. И здесь трудно не согласиться с И.Яломом. Фокусировка внимания на вопросе ответственности и свободы выбора является важнейшей в любой терапии, однако экзистенциальная терапия уделяет этой проблеме особое внимание."Чтобы помочь невротику восстановить свою целостность, мы должны использовать любую меру ответственности, которую он готов взять на себя. То же относится и к терапевту. Он должен взять на себя полную ответственность за свои реакции на пациента. Он не ответствен ни за невроз пациента, ни за его трудности в понимании, но он отвечает за собственные мотивы, за свое обращение с пациентом и за терапевтическую ситуацию"47. По мере того, как терапия продвигается, она все больше "приближается к идеалу повседневной жизни. По мере того как пациент все в большей45 Ф.Перлз. Гештальт-подход и Свидетель Терапии. М.'.Либрис, 1996. - С.144-145.

46 Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. - М.: "Класс", 1999. - С.245.

47 Перлз Ф. Свидетель Терапии. - М.: "Либрис", 1996. - С.100-101.степени обнаруживает себя, он все больше может опираться на себя ил остановиться все более способным к контакту с другими" - пишет Ф.Перлз. В специфическом психологическом пространстве, формируемым взаимодействием психолога и клиента, постоянно происходит акт выбора -выбора на самых различных уровнях - начиная с выбора каких-то житейских, на первый взгляд, не очень масштабных слов и поступков, иIзаканчивая выбором собственной судьбы.

Изучение проблемы выбора с применением всего философского и этического инструментария на материале практики психологического консультирования можно считать хотя и начатым, однако отнюдь не достаточным. Наиболее интересные наработки по данной теме можно почерпнуть у таких "философствующих" психологов, как Э.Фромм, И.Ялом, В.Франкл, К.Хорни, Ф.Перлз и другие.

Различны подходы, методы, и у каждого автора есть свой, присущий ему индивидуальный стиль подвода клиента к осознанию собственной самости и ответственности за свой жизненный выбор.

Именно в практике психологического консультирования можно наблюдать, как реальные нравы отражаются на внутренней, эмоциональной жизни людей, как происходит поиск выхода из различных проблемных ситуаций, как переплетаются самые различные мотивы и в конечном итоге после мучительных колебаний выбирается наиболее подходящий путь.

В дальнейшем, применяя понятие "выбор", мы будем иметь в виду именно выборы, осуществляемые людьми в процессе психотерапии. Те, кто приходит на консультацию к психологу, как правило, затрудняются в осуществлении выбора. Мы постараемся раскрыть все разнообразие ситуаций, в которых пребывают клиенты на момент начала консультирования, отслеживая, каким образом в результате48 Перлз Ф. Гештальт-Подход и Свидетель Терапии. - С. 140.психотерапевтической работы они приобретают большую свободу выбора и научаются совершать важные для них поступки, все больше и больше осознавая всю меру собственной ответственности.

Сопутствующий этико-философский анализ позволяет увидеть, каким образом в различных ситуациях проявляются и разрешаются те или иные этические проблемы, как они трансформируются в процессе психотерапии, каким образом моральные нормы и ценности функционируют в сознании человека, попавшего в сложную, порой конфликтную жизненную ситуацию.

Работа психолога ведется одновременно в нескольких плоскостях: первая - это собственно работа с той или иной проблемой, с которой приходит клиент, и тут задействованы прежде всего психологические знания, приемы, техники. Однако не менее важна вторая плоскость, которая не сразу замечается клиентами, но имеет самое непосредственно отношение к их жизни в целом - создание такой обстановки, которая способствовала бы максимальному напряжению всех душевных и нравственных сил человека, и приводила бы к тому, что он постепенно, шаг за шагом становился более зрелым, самостоятельным и ответственным. Необычайно важна роль личности самого консультанта, который играет роль того самого философа-практика, о котором писал еще С.Кьеркегор:"Лишь бы удалось довести человека до перекрестка и поставить его так, что он принужден избрать какую-нибудь из лежащих перед ним дорог, а там уж он, наверно, выберет надлежащую"49. Однако постановкой человека "на перекрестке" работа психолога не заканчивается - можно сказать, что настоящая работа с этой точки как раз начинается, потому что зачастую клиенту бывает необходима помощь и на других этапах морального выбора, вплоть до реализации его в виде конкретных решений и поступков.

49 Кьеркегор С. Или-или. М.: "Арктогея", 1993. - С.206.

Понятно, что этические проблемы, касающиеся состояния клиента, его взаимоотношений с другими людьми и с самим психологом-консультантом, которые рассмотрены в диссертации, могут быть перенесены и на более широкий контекст. Психотерапевтическая сессия, на наш взгляд, является достаточно полной метафорой жизни в целом, так как психотерапевтические ситуации - имеются в виду те ситуации, когда терапия является успешной и в клиенте на самом деле происходят позитивные изменения, - представляют собой сгусток бытия, являющийся порой даже более жизненным, чем сама жизнь. Часто в процессе консультирования клиент переживает такие глубокие, прежде ему незнакомые чувства, что эти ситуации можно приравнивать к тем, которые описаны в философской литературе как "экзистенциальные". Именно благодаря тому, что клиент проходит через глубокие, порой чрезмерные переживания, он и получает доступ к скрытым доселе за слоем второстепенных дел и проблем основательным вопросам бытия и учится их решать. Человек "начинает ломать фальшивый фасад, сбрасывать маски и роли, в которых он встречал жизнь. Выявляется.что-то, что более правдиво представляло бы его самого"50.

Те изменения в поведении клиента, которые мы наблюдаем в процессе терапии, можно рассматривать не только с позиции психолога, а еще и обращать внимание на более глубокие процессы, происходящие в самом мировоззрении клиента, на уровне его ценностей, идеалов, убеждений.

Независимо от того, в рамках какой психотерапевтической школы работает консультант, и какие он применяет методы воздействия на клиента, в идеале успешной терапией можно считать ту, которая помогает клиенту расширять возможности выбора в тех ситуациях, которые ему до момента обращения к психологу казались абсолютно неразрешимыми, тупиковыми и лишенными какого бы то ни было выбора. Таким образом, выбранный50 Роджерс К.Р. Взгляд на психотерапию Становление человека. - М.: Изд.группамасштаб обобщения - внутренний мир человека, обратившегося к психологу, и изменения, происходящие в нем в процессе консультирования соответствует, по нашему мнению, заявленным выше задачам.

Современная психотерапия, кроме чисто медицинской дисциплины, призванной наравне с психиатрией бороться с различными душевными заболеваниями, включает в себя самостоятельную область, позволяющую оказывать психологическую помощь людям, с медицинской точки зрения практически здоровым, однако по тем или иным причинам глубоко страдающим от несовершенства собственной жизни. Строго говоря, это не психотерапия в классическом понимании этого слова, которая включает в себя еще и медикаментозное лечение; тут более уместно определение "психологическое консультирование", включающее в себя элементы психотерапии, и оно, в отличие от клинической психологии, представляет собой не борьбу с отклонениями, а путь к более счастливой и гармоничной жизни. Именно поэтому, как и для Роджерса, человек этот является для нас "клиентом", а не "пациентом".

Роль психолога, который не только помогает клиенту осознать проблему выбора, но и в косвенной форме участвует и на последующих этапах, является в данном контексте весьма важной. Осознание проблемы может быть толчком к ее решению, но вовсе необязательно. Нередко, к сожалению, оно оказывается самоценным и самодостаточным. И в таких случаях после краткого периода ясности, если не происходят реальные изменения, может вернуться то состояние, из которого мы уже пытались уйти. Для того чтобы мысль превратилась в действие, нужны усилия особого рода, и порой помощь приходит именно в качестве консультации психолога: какие именно усилия необходимо приложить, чтобы принятое решение реализовалось, а не осталось лишь мечтой."Прогресс", "Универс", 1994. - С. 154.

Другие экзистенциальные проблемы: отсутствие смысла жизни, одиночество, страх смерти - так же, как и проблема свободы выбора, настигает клиентов нередко уже в процессе психотерапии, когда с помощью психолога клиент уже освободился от груза выдуманных страхов и страданий. Как правило, базовые проблемы бытия не осознаются индивидом в полной мере, он "спасается", отгораживается от них другими: более мелкими, понятными и потому не столь устрашающими и ошеломляющими. Однако психолог должен быть готов к тому, что в какой-то момент может обнажиться именно одна из экзистенциальных проблем бытия, которая неразрешима обычными психологическими способами - тут "наступает час философии", и очень важно его не упустить, так как попытки "спасти" клиента от такого рода тревоги и замешательства приведут лишь к тому, что открывшаяся возможность встретиться со своим подлинным "я", пусть ценой глубоких и порой мучительных переживаний, попросту закроется.

Клиентка Л., 50 лет, обратилась за консультацией по поводу ее взрослого сына, который нигде не учился, не работал, по-видимому, употреблял наркотики, доставляя ей и отцу постоянные страдания. Системный анализ семейного взаимодействия показал, что причина невыносимого поведения сына — в глубинных страхах родителей, которые, хотя и заявляли, что хотят, чтобы их сын повзрослел и стал самостоятельным, неявно стремились "продлить" его детство, т.е. зависимость (финансовую и эмоциональную) от родителей. Таким образом, поведение сына соответствовало их неосознанным ожиданиям и стремлениям, заполняя экзистенциальный вакуум своих стареющих родителей. У женщины выявилась причинно-следственная цепочка: пока дети маленькие, она еще молода и впереди - жизнь, а взрослые дети означают для нее лично старость и смерть. Страх смерти оказался намного сильнее стремления социализации сына — страдания, которыедоставлял ей сын, были приемлемой платой за то, что она могла не задумываться о конечности собственного существования.

Это лишь один из примеров скрытых экзистенциальных потребностей клиента; на самом же деле совершенно невозможно их унифицировать, терапевты не вправе "снабжать" клиентов "одним и тем же набором экзистенциальных потребностей, скроенных по мерке самого себя или самого компетентного из них". Терапевт должен помочь клиенту обрести такую меру способности опираться на себя", что достижение клиентом цели удовлетворения экзистенциальной потребности станет возможным. Это далеко не просто.

Все чаще и чаще современному человеку приходится сталкиваться с ситуациями, требующими колоссального духовного напряжения и собственного экзистенциального творчества - стремительно меняющиеся условия жизни не всегда поддаются оценке теми средствами морали, которые существуют на данный момент. Именно такие случаи, когда готовых ответов нет, и невозможно дать не просто единственно правильный, но и даже разумный совет, и являются, на наш взгляд, выражающими глубинный нерв сегодняшнего человека, суть его экзистенциального существования. Простого знания моральных норм, даже самого глубокого и разностороннего, как правило, не хватает, и извечное стремление человека к внутренней гармонии, ясности наталкивается на непреодолимые порой противоречия не только между должным и сущим, а еще и между разными понятиями о должном и неоднозначными представлениями о сущем. Говоря словами В.Франкла, сложность существования современного человека в том, что "в отличие от человека вчерашнего дня традиции не диктуют сегодняшнему человеку, что ему должно. Не зная ни того, что ему нужно, ни того, что он должен, человек, похоже, утратил ясное представление о том,чего же он хочет. В итоге он либо хочет того же, чего и другие (конформизм), либо делает то, что другие хотят от него (тоталитаризм)"51.

Задача консультанта - помочь клиенту разобраться в его ситуации -чтобы тот сумел понять, чего же он на самом деле хочет, причем у каждого клиента будет лишь ему одному присущий способ видения, его собственная истина, найти которую возможно, лишь сочетая в себе точность и дотошность логика и широту и бесстрашие поэта и философа.

2. Роль психотерапии в жизни современного человека1) Отношение к психотерапии: вчера и сегодняЕсли еще вчера обращение к психологу приравнивалось к тому, что человек признавал себя чуть ли не душевнобольным, то сегодня все больше людей приходят к психологу с обычными, даже житейскими проблемами, с которыми раньше принято было идти к друзьям, соседям, знакомым. Кроме этого, функцию психотерапии выполняли врачи, учителя, религиозные деятели и (не так уж редко) работники профкомов и парткомов, искусство, кино, литература, музыка (особенно авторская песня, исполнявшаяся в исповедальном жанре). В крупных городах при исполкомах были службы семьи, где, собственно, и начинали работать многие наши отечественные психологи, ныне ставшие известными психотерапевтами. Так что человек искал и находил необходимую ему психологическую помощь, как бы рассыпанную по кусочкам в самых разных областях жизни. В самом крайнем случае шли к невропатологу и уже в тяжелых случаях - к психиатру, визит к которому был равносилен приговору, учитывая традиционные методы лечения, применяемые в психиатрии и воздействие назначаемых препаратов.

51 Виктор Франкл. Человек в поисках смысла. - М.: Прогресс, 1990. - С.25.

РОССИЙСКАЯ ГОСУДАРСТВЕННАЯ А, БИБЛИОТЕКА 41Психотерапия, в отличие от психиатрии, является мягкой и "щадящей" защитой от неврозов, без назначения психотропных средств и других сильнодействующих методов: фактически это лечение словом, созданием особого пространства личностного развития и роста с помощью специальным образом организованной коммуникации. Конечно, гуманистическое общение - это не просто условие психотерапии, а некий идеал человеческого общения. Правда, если бы этот идеал вдруг осуществился, возможно, психотерапия никому и не понадобилась бы, однако (увы!) этот день вряд ли скоро настанет. Сегодня же все больше людей не справляется с теми проблемами, которые жизнь перед ними ставит, и им уже не помогает ни общение с друзьями и близкими, ни чтение литературы - даже специальной, хотя в последнее время значительно увеличился выпуск книг и публикаций в периодических изданиях по практической психологии.

В развитых западных странах визит к психологу входит в необходимый реестр услуг, оплачиваемых государством через систему страхования - хотя сами по себе сеансы психотерапии стоят довольно дорого, каждый имеет право на 200 часов бесплатного (для него) консультирования, что позволяет клиенту по крайней мере узнать о том, нуждается ли он в более длительной психологической помощи. В нашей стране, к сожалению, такие возможности отсутствуют, и множество людей не доходят до профессионального психолога либо по незнанию, либо попросту из-за отсутствия средств. Те же, кто может себе позволить такие услуги, не очень представляют себе, что же им это может дать, и, пока не станет совсем невмоготу, стараются обходиться - ведь визит к психологу не входит в перечень потребностей первого уровня и скорее воспринимается как излишество, чуть ли не роскошь. Особенно справедливо это утверждение в отношении мужчин; пока что большинство тех, кто обращается к психологу - женщины, и каждая вторая признается, что мечтала прийтивместе со своим мужем (отцом, сыном, любовником), но не смогла уговорить.

Однако и женщины, будучи в целом более чувствительными по сравнению с мужчинами, также предпочитают обождать, пока еще можно терпеть, и не встала реальная угроза уже физическому здоровью. По этой причине те, кто все-таки доходят до психолога, как правило, имеют тяжелые и многолетние неврозы, порой запущенные настолько, что остается только удивляться, как им удавалось так долго жить, работать да еще и растить детей, будучи в таком состоянии.

Очень часто человек, пришедший на прием к психологу, жалуется, прежде всего, на одиночество и непонимание со стороны близких и на невозможность (или нежелание?) поделиться с кем-либо всем, что наболело. Это может быть объяснено углубляющимся отчуждением и одиночеством современного человека, который вынужден идти к специалисту, чтобы порой просто-напросто выговориться и выплакаться, чего нельзя сделать с близкими. Ведь зачастую в роль, которую мы играем среди знакомых и близких, никак "не вписывается" проявление определенных чувств, мыслей, поступков. Если быть точнее - мы сами себе это запрещаем, так как боимся либо осуждения, непонимания со стороны других людей, либо внезапного ухудшения отношений - ведь выход за рамки обычного поведения может повлечь за собой и необычные последствия во взаимоотношениях. Так что близким людям как раз и не говорят всего, что наболело - гораздо легче все высказать постороннему человеку, с которым потом можно больше никогда не встречаться.

Безусловно, играет свою роль и все возрастающее в обществе увлечение психологией — о чем можно судить по воистину огромному количеству выпускаемой литературы различного качества, теле- и радиопередач о тех или иных психологических проблемах. Уже никого не удивишь разговорами о "комплексах", детских психотравмах и т.п. внедрение популярных психологических знаний в массовое сознание приобрело широкий размах. Возможно, вскоре у нас так же, как на западе, будет принято иметь своего собственного психолога, как в обеспеченных слоях общества имеют собственного парикмахера, портного и т.п. - эти услуги превращаются в нечто необходимое. А это значит, что потребность в психологических знаниях вообще и в профессиональной психологической помощи в трудных случаях в частности, сегодня уже осознается в образованных слоях населения довольно отчетливо.

А возможно, сама современная жизнь с ее жесткими требованиями, темпами, борьбой за успех, постоянным увеличением эмоциональных нагрузок оказывается непосильной для личности и периодические срывы в отчаяние, депрессии неизбежны? Если раньше человек, получив определенное воспитание, соответствующее его социальному статусу, уже мог иметь вполне конкретные представления том, что должно, и в течение своей жизни относительно правильно ориентировался как в моральных нормах, так и в организации, распорядке жизни в целом, то сегодняшний человек лишен этой устойчивости и определенности. От него требуется не просто соблюдение известных нравственных и других норм человеческого существования - с этим он как-то справлялся в течение всех последующих столетий; трудность заключается в том, что никогда не известно, что же от него требуется на самом деле, то есть нормы приобретают все большую многозначность и неопределенность. И как результат - "в процессе психотерапии постоянно выявляются враждебные и антисоциальные чувства" современного человека, его ненависть и желание отомстить миру52. Вопрос о том, является ли это глубинной природой человека - это вопрос особый, поэтому мы еще остановимся на этом в соответствующим разделе диссертации, однако следует заметить, что человек теряется в обилиикажущихся ему ничем не оправданными норм, а посему он, как герои Сартра, начинает ощущать себя "вне природы, против природы, без оправданий, без какой бы то ни было опоры, кроме самого себя" вынужден постоянно сам прокладывать себе путь в неизвестность. Область эмоциональной и духовной жизни, жизни души, из чего-то относительно понятного (а если непонятного, то и не подлежащего пониманию, так как это было в ведении бога) постепенно превращается в абсолютно непонятное, постоянно изменяющееся, зыбкое и неопределенное пространство личной свободы и творчества. А свобода в предельном своем понимании оборачивается одиночеством. "Небо - пусто, там нет ни Добра, на Зла, там нет никого, кто мог бы повелевать мной. Я обречен не иметь другого закона, кроме моего собственного"54, - говорит Орест в пьесе Сартра "Мухи" после того как он совершил ужасный по моральным меркам поступок -убийство своей матери. Он сам понимает все, однако, в отличие от своей сестры Электры, не раскаивается, и логика пьесы такова, что именно отсутствие раскаяния означает взятие на себя полной ответственности при полном осознавании своего преступления, и это оказывается наиболее важной и значимой ценностью. Получается, что достоинство человека не в том, чтобы стараться соответствовать существующим нормам и при нарушении их терзаться муками совести, а в том, чтобы свободно выбирать себе путь (в том числе мораль и закон) и, взяв на себя всю тяжесть последствий, мужественно идти им навстречу. Предаваться угрызениям совести - это, по Сартру, бегство от настоящей ответственности, так как они лишь ослабляют волю и являются признаком отнюдь не нравственной силы, как принято думать, а слабости и даже эгоизма.е-уРоджерс K.P. Взгляд на психотерапию Становление человека. - М.: Изд.группа "Прогресс", "Универс", 1994. - С. 136.

53 Сартр Жан Поль. Мухи. Философские пьесы. М.: Канон, 1996. - С.6754 Сартр Жан Поль. Мухи. - С.67Когда люди сознательно длят свои страдания, буквально цепляются за них это значит, что для них возможность спрятаться за страданиями и болезнями от реальной ответственности за себя и свою жизнь оказывается предпочтительнее, чем страх неизвестности или необходимость отвечать за свою жизнь. Не случайно ставшая в последнее время довольно модной т.н. холистическая психология именно страх возводит в ранг начала всех начал практически любых психологических проблем или расстройств: "Ведь страх - это, может быть, то основное, что, вообще говоря, движет человеком, не знающим ничего, кроме двойственности ума"55, - заявляет Александр Пинт, называющий себя основоположником холистической психологии.

Так или иначе, обращение современного человека к психологам в цивилизованном мире становится постепенно таким же обычным делом, как обращение время от времени к обычному врачу-терапевту, стоматологу и др., так как здоровье души нуждается в не меньшем внимании, чем здоровье тела. Разумеется, так же как и в случае с врачами, вряд ли тут можно говорить о какой-то жестко установленной норме: в зависимости от условий жизни, от личных особенностей и данного природой здоровья, кому-то психологическая помощь понадобится раз в жизни, а кто-то нуждается в длительной поддержке. Для человека, находящегося в состоянии внутреннего конфликта, разлада с самим собой и другими, психотерапия является средством избавления от боли, дает силы выкарабкаться из глубин тоски и отчаяния. Тот же, кто относительно благополучен, может воспользоваться возможностями психологии для того чтобы стать более успешным, счастливым, глубже узнать себя и других людей.

Стремление к познанию, тем более познанию такого важного и близкого предмета, как собственный душевный мир, также является одной из причин обращения к психологу, хотя даже интерес и любопытство зачастую55 Пинт А. Из гусеницы в бабочку. М.: "Сократ", 1998. - С.26.запускаются какими-то переживаниями и внутренними конфликтами, пусть даже впоследствии забытыми. Так что психологу чаще всего приходится иметь дело с человеком страдающим, мучающимся и растерявшимся, а порой вообще разочаровавшимся в жизни. Проблемы, которые заявляют клиенты, могут быть самыми разнообразными; объединяет всех этих людей лишь одно - всем им в данный момент тяжело, плохо жить, и они стремятся изменить свою жизнь.

2) Задачи психотерапевта и требования к немуКаково бы ни было содержание проблем в каждом конкретном случае, можно сказать с уверенностью, что "люди приходят за помощью к психотерапевту обычно, когда они страдают, чувствуют в себе скованность, отсутствие выбора и свободы действий"56. Поэтому, кроме анализа некоторых этических вопросов, возникающих в процессе психотерапевтической работы, мы постараемся также дать наиболее полное описание задач, возникающих у клиента и терапевта на данном этапе работы, так как эти задачи являются эмпирической базой, некой основой, на которой строятся нормативно-ценностные отношения.

С чем и почему приходят люди на терапию? Величайший психотерапевт XX века Фриц Перлз так определяет спектр клиентских запросов, пожеланий и потребностей: "Чего же пациент хочет от нас? Жилетки, в которую он мог бы поплакаться, союзника, которому он мог бы пожаловаться на жену или босса, терпеливого слушателя? Человека, который накажет его за грехи, или (если он уже достаточно наказал себя сам) -простит его и отпустит ему эти грехи? Или он нуждается в ободрении? Или он мечтает о волшебном, чудесном безболезненном исцелении? Хочет ли он усилить самоконтроль, увеличить сексуальную потенцию, найти кратчайшую дорогу к счастью? Хочет ли он одобрения и любви, подпорки, заменяющейотсутствующее уважение к себе, средства от скуки жизни, спасения от невыносимого одиночества, или улучшения памяти? Или он хочет получить интерпретации, надеясь, что они помогут ему понять самого себя? Или он ищет подтверждения своего представления, что он настолько слаб, что не может в одиночку справиться с жизнью?Что бы это ни было, он не может обеспечить этим себя сам, и, по-видимому, не может получить это из своего окружения, иначе он не пришел к терапевту. Он, разумеется, пытался получить поддержку, в которой нуждается, и отчасти ему это удавалось. Если бы ему это не удавалось совершенно, он был бы мертвым или сумасшедшим. Но в той степени, в какой ему это не удается, он приходит к нам фрустрированным, неСПполучающим полного удовлетворения".

Разумеется, среднестатистический клиент не думает всего того, о чем тут говорится; большая часть перечисленных ожиданий и скрытых за ними потребностей остается не осознанными. Психотерапевту важно знать, что за той проблемой, которую клиент заявляет, часто стоит другая, гораздо более сложная и глубокая. Перед психологом стоят задачи разного порядка: первая - это своеобразная "скорая помощь" при острой эмоциональной боли вследствие какой-то жизненной травмы. Он должен уметь ее оказывать, и для выполнения таких задач владение приемами быстродействующей терапии попросту необходимо.

Другой уровень задач - в процессе "первой помощи", эмоциональной поддержки собрать максимум необходимой информации о структуре как личности в целом, так и конкретной проблемы в частности, понять ее глубинные механизмы, причины и после уже проводить работу по устранению последних. Как правило, проблема, с которой клиент обратился,56 Джон Гриндер, Ричард Бэндлер. Структура магии. - М.: КААС, 1995. - С.2757 Фриц Перлз. Гештальт-Подход и Свидетель Терапии. Москва, "Либрис", 1996.

С.62.оказывается связанной с целой группой других, и очень важно отследить эти взаимосвязи и по возможности учесть их все.

Следующий уровень - это обучение клиента определенным психологическим навыкам и приемам самопомощи, чтобы он в итоге научился справляться с проблемными ситуациями самостоятельно, а в идеале научился так организовывать свою жизнь, чтобы вообще в них больше не попадать.

Прежде чем говорить о каких-либо этических аспектах взаимоотношений психотерапевта с клиентом, необходимо вступить в эти отношения, построить, создать их. Это первоочередная задача психолога, встающая перед с ним с первой минуты общения с клиентом. Ему необходимо не только профессионально разобраться в тех проблемах, с которыми к нему обратились, но еще и установить теплые, доверительные отношения с абсолютно незнакомым человеком. Хотя к психологу люди приходят с уже готовой установкой поговорить о самых наболевших, глубоких своих проблемах, тем не менее далеко не каждый может раскрыться и заговорить о том, что его волнует на самом деле. Для того чтобы выйти на личностно значимый уровень разговора, необходимо коммуникативное искусство психолога, складывающееся в равной мере из профессиональных и его собственных личностных качеств. На самом деле, это то самое "лезвие бритвы", балансируя на котором, с одной стороны, консультанты должны "делать клиента активным участником собственного обследования"58, а с другой стороны, "осознавать, насколько влиятельную позицию они занимают по отношению к своим клиентам, и стремиться58 Анастази А. Психологическое тестирование: Книга 1; Пер. с англ. К.М.Гуревича, В.И.Лубовского. - М.: Педагогика, 1982. - С.57.избегать эксплуатации доверия и формирования зависимых отношений", как гласит кодекс59.

Согласие с самим собой в сочетании с высочайшей требовательностью - это та жизненная установка, которая необходима для личностного роста и преодоления тоски, тревоги, страха и душевных страданий, которые мучают современного человека все больше и больше. Именно недостаток любви к себе и к другим людям, неумение и нежелание принимать жизнь такой, какая она есть, приводят к глубоким внутренним конфликтам и тяжелым неврозам. Если прежде с такими проблемами обращались к религии, то сегодня функции исповедника начинает выполнять психолог, который выступает одновременно от имени науки и веры. В этой связи возникают аналогии между психотерапевтической сессией и исповедью - и там, и там человек максимально раскрывается и говорит о сокровенном, о чем не рассказывает даже самым близким. Однако существенная разница между психологом и священником заключается в том, что у последнего есть определенная, жесткая, раз и навсегда установленная канонами церкви система моральных норм и ценностей, и сообразно с ними он судит и прощает, т.е. отпускает грехи; психолог же выступает на стороне клиента, стремясь прежде всего понять, объяснить проблему. Психолог нужен не для того, чтобы судить и давать оценки, а наоборот, успокоить страдающую душу, может быть, в чем-то оправдать ее. Лишь в том случае, если "клиент представляет опасность для себя самого или окружающих"60, психотерапевт получает официальное право действовать не в его интересах, однако кто же может достоверно определить степень этой опасности? Здесь никакие кодексы не в состоянии заменить профессиональной интуиции терапевта. Даже в особо сложных59 Этический кодекс и Стандарты практики Американской ассоциации консультирования. // Коттлер Джеффри, Браун Роберт. Психотерапевтические консультирование. - Спб.: Питер, 2001. - с.400.

60 Коттлер Джеффри, Браун Роберт. Психотерапевтические консультирование. -Спб.: Питер, 2001.-С.371.ситуациях, когда он не может дать однозначную нравственную оценку событиям, о которых поведал ему клиент - бывает, что личность клиента и мотивы его поступков не вызывают ни симпатии, ни уважения - психологу приходится на время забыть о своих эмоциях "обычного человека". В таких случаях ему необходимо стремиться скорее быть беспристрастным исследователем и врачевателем, не стремящимся оценивать, хорошо или плохо то, о чем ему рассказывают.

В любом случае психологу приходится иметь дело чаще всего именно с теневыми сторонами личности клиента, поэтому ему всегда надо помнить, что данной проблемной ситуацией индивидуальность этого клиента отнюдь не исчерпывается и верить, что постепенно, в процессе работы, проявятся и более светлые стороны его личности. Такая гуманистическая установка, что в глубине души каждого живет стремление к добру и совершенству, становится самосбывающимся пророчеством: если ожидать, что человек рано или поздно проявит свои лучшие стороны, в конце концов это происходит. Даже те клиенты, что живут по принципу "человек человеку -волк", если изначально построить с ними доверительные отношения, воздерживаясь от оценочных суждений, постепенно позволяют добраться до своей глубинной человеческой сути, которая, как правило, не столь однозначно хищническая, как они привыкли считать. Иногда это открытие себя оказывает на них ошеломляющее действие.

Принцип максимальной открытости, и в то же время, невмешательства в жизненное пространство клиента требует от психолога постоянного балансирования между профессиональным углублением во внутренний мир другого человека и безоценочности к тому, что он узнает.

Случаи неврозов, которые, по В.Франклу, "проистекают не из комплексов и конфликтов в традиционном смысле слова, а из угрызений совести, из ценностных конфликтов и - не в последнюю очередь - из экзистенциальной фрустрации, проявлением и воплощением которой можетв том или ином случае выступать невротическая симптоматика"61 мы рассмотрим более подробно во второй главе.

У психолога должна быть своя этика, возможно, в чем-то даже более строгая, чем у обычных людей. Доверие, проявляемое к психологу, поразительное: он зачастую становится обладателем уникальной информации о своих клиентах, разглашение которой может серьезно повредить кому-то в и карьере, не говоря уже о личной жизни. Кажется очевидным, что психологу, знающему о своем клиенте "всю подноготную", необходимо соблюдать строжайшую тайну, подобно "тайне исповеди". Также психолог не должен использовать в собственных интересах свою эмоциональную власть над клиентом, который ему безоговорочно доверяет. К сожалению, случаи злоупотребления доверием клиента встречаются в среде психологов, и эти факты требуют строжайшего пресечения.

В связи со всем сказанным выше, хочется подчеркнуть, что те человеческие истории, которые используются для иллюстраций некоторых положений в данной работе, взяты фрагментарно, не полностью и лишь по мере необходимости, без указания имен, так что вряд ли можно по этим материалам нанести вред кому-либо из тех, кто попал (фактически анонимно) в эти строки. Собственно, психотерапия - это не только теория, но прежде всего практика, которая постоянно подвергает проверке на истинность все идеи и все гипотезы.

3) Влияние детских переживаний на жизнеощущение взрослого человекаКак уже говорилось выше, в нашей культуре еще не сформировалось представление о необходимости психологической помощи, кроме каких-то "вопиющих" случаев, когда ситуация уже полностью выходит из-под контроля. Часто среди клиентов оказываются родители, обеспокоенные61 Виктор Франкл. Человек в поисках смысла. - М.: Прогресс, 1990. - С.26поведением или состоянием своих чад. Но, к сожалению, не так уж часто причину этого они видят в самих себе, хотя зачастую дело обстоит именно так. Прежде всего, это могут быть грубые ошибки в методах воспитания. Как наиболее часто встречающиеся, современными психологами выделяются 2 методических ошибки родителей, заимствованные ими из собственного детства: "Многие. выросли в авторитарных семьях, где им приходилось либо поступаться собой, либо отчаянно сопротивляться давлению родителей. Затем методы воспитания детей прошли через период "разрешительности", что иногда приводило к появлению людей с очень слабым чувством ответственности.Оба этих метода отрицают важнейший элемент в воспитании гармоничной личности - живое участие в потребностях ребенка"62.

Но это все-таки еше полбеды. Нередко поводом для обращения к психологу бывает резкое ухудшение поведения ребенка, и родителям зачастую невдомек, что первопричина - нездоровая обстановка в семье, которая самими взрослыми замалчивается и упорно "не замечается". В итоге дети таких родителей получают свой букет неврозов, вырастая в обстановке постоянных конфликтов и страданий. Когда родители считают, что они как-то могут перетерпеть свои проблемы, они упускают из виду, что их состояние напрямую отражается на детях и их будущем. Не случайно фактически каждый, кто пришел к психологу с той или иной проблемой, вырос в семье с трудными, а порой просто невыносимыми взаимоотношениями.

Фактически такие родители зачастую и держатся благодаря детям и за счет детей - за счет их здоровья и душевных сил. В отличие от взрослых, чей жизненный тонус уже понижен, дети бывают более стойкими и сильными, хотя эти перегрузки и истощают в конце концов их психику. Дети из62 Пауль Д. и М. Как сохранить твою любовь. - М.: "МИРТ", 1994. - С. 199-200.эмоционально неблагополучных семей часто берут на себя большую часть эмоциональной нагрузки: они могут начать "внезапно" хуже учиться и вести себя, резко заболеть и т.п. - таким способом они сплачивают родителей вокруг себя, стараясь противостоять устраиваемым ими неприятностям. Другой вариант - ребенок слишком быстро становится взрослым при своих инфантильных родителях, опекает их, жалеет, но такой "идеальный" ребенок испытывает нагрузки, несообразные с его возрастом и возможностями.

Обычно, когда родители жалуются на внезапно ухудшившееся поведение или учебу своего ребенка, для опытного психолога это сигнал к тому, что надо прежде всего обратить внимание на взаимоотношения родителей.

Хорошим отношением к ребенку можно его уберечь от последствий родительских драм, но, к сожалению, далеко не всегда. Самозабвенная родительская любовь зачастую нужнее родителям, чем детям - на самом деле детям хорошо рядом с счастливыми родителями, а не с теми, которые всем жертвуют ради них. Сказанное, конечно, не означает, что детям полезно полное отсутствие любви и внимания (особенно внимания, так как проявлять любовь какими-то внешними поступками гораздо проще, чем постоянно обращать внимание на тончайшие нюансы состояний и настроений ребенка - это требует намного больше душевных усилий).

Взрослые, нуждающиеся сегодня в психотерапии - те самые бывшие дети, чьи родители когда-то не хотели или не умели обращать внимания на свое душевое состояние и считали нормальным срываться на детях, плохо с ними обращались, лишая их любви и понимания.

Прервать этот порочный круг постоянного воспроизводства проблемных людей с глубокими личностными травмами можно, лишь качественно улучшив общение и самочувствие тех, кто живет сегодня и сегодня воспитывает детей. Очень важно вовремя понять, что тезис "нас так воспитывали" ничего не оправдывает, хотя и многое объясняет. Ведь наширодители, которые нас воспитывали, также порой мало понимали, как их поступки отражаются на психике детей, поэтому ссылаться на обычаи и авторитеты можно лишь с разумными поправками. Только в раннем детстве человек считает, что его родители всемогущи и всесильны. Позиция же взрослого человека включает в себя знание, что его родители - живые люди, со своими слабостями, и что они (родители), так же как и все люди, имеют право на ошибку. Однако всю жизнь страдать из-за ошибок родителей, тем более обвинять их в этом, по меньшей мере неразумно - гораздо лучше, наверное, осознать эти ошибки, чтобы не совершать их самому уже с собственными детьми.

Осознание того, что наши проблемы "растут" из детства -необходимая ступень в лечении неврозов. Однако это лишь первая ступень, за которой должна следовать вторая - осознание собственной ответственности за свое состояние в настоящем и будущем. Таким образом, если родители ответственны за наше состояние в прошлом, то в настоящем и будущем уже никто, кроме нас самих, за нас не ответственен. И если кто-то предпочитает продолжать жалеть себя и считать, что виной всему его трудное детство, это уже его собственный выбор.

4) Специфика модели НЛП в психотерапииОтличительная особенность терапии, основанной на методах НЛП, состоит в том, что она работает не только с "несчастным сознанием", как большинство классических психотерапевтических школ, в рамках которых клиенту, решившему свои проблемы, выздоровевшему, фактически нечего делать. Консультирование в рамках НЛП предполагает, кроме психотерапии и психокоррекции, также и работу по улучшению и совершенствованию имеющихся навыков, способностей, стратегий. Например, психологические знания могут помочь клиенту научиться эффективно планировать свое время, подготовиться к ответственному выступлению, изменить свой имиджи т.п. Новым полем применения для техник НЛП стало использование их в политическом консультировании для поддержки и ведения кандидата во время выборов. Всем известно, что выборы в последние годы являются ареной нешуточных битв, а следовательно, источником огромных перегрузок для их участников - как самих кандидатов, так и их окружения, и в состоянии постоянного стресса они все нуждаются не просто в консультациях, но и в поддерживающей психологической помощи.

Кандидат С. испытывал эмоциональные трудности в выступлениях перед избирателями (а кандидатам нужно проводить множество встреч в день). При этом он испытывал робость только перед определенным контингентом людей. Его консультирование в целом свелось к тому, чтобы перенести чувство уверенности и компетентности, которое у него было в других ситуациях - в частности, во время выступлений перед собственным трудовым коллективом — в те ситуации, где этого недоставало. После первого выступления перед избирателями выяснилось, что полный перенос ситуации "производственного совещания" не подходит, так как во время рассказа о своем предприятии он увлекался и терял динамику выступления. Чтобы все время удерживать внимание слушателей, были необходимы дополнительные шаги, которые и были разработаны. В процессе совместного поиска было решено, что время от времени он будет отвлекаться от своей любимой темы о работе предприятий, чтобы отследить реакцию слушателей, и, если заметит признаки спада внимания, расскажет какую-нибудь историю, байку, анекдот, чтобы утомленные слушатели "встряхнулись ". О признаках, по которым он будет узнавать о том, слушают его внимательно или уже нет, поговорили отдельно.

В среде психологов-практиков бытует малосимпатичное с точки зрения этики понятие "удерживать клиента в терапии", означающее не только работу с первичным запросом клиента, но и формирование нового запроса, ориентирование его на длительную терапию, которая может длитьсямесяцами, а то и годами. Встречаются даже психологи, которые исподволь внушают клиенту, что у того проблем гораздо больше, чем ему кажется -чтобы у клиента сформировалась потребность постоянно консультироваться у психолога, потому что психотерапевту "невыгодно", когда клиент быстро получает результат. Постоянно идущие дискуссии на тему действенности быстродействующей терапии, которую не приемлет большая часть психотерапевтов традиционного направления, имеют в своей основе, на наш взгляд, также страх перед необходимостью серьезных перемен в профессиональном поле психотерапии.

Исходя из такой точки зрения, модель НЛП способна оставить без работы целую армию психотерапевтов "старой закалки", привыкших ожидать результатов своей работы далеко не сразу, спустя пару месяцев как минимум и соответственно ориентирующих своих клиентов на длительную терапию. При наличии же техник, способных изменить состояние клиента за несколько часов во время первого же сеанса, возникает целый ряд возражений и вопросов, как прагматического, так и этического порядка.

Приведем основные из них.

Возражение первое. То, что легко дается, легко и уходит. Человек, двадцать лет страдавший фобией (неуверенностью в себе, ревностью, соматическими болями, перееданием, аллергией и т.д.), не может перестать страдать за несколько часов. Все симптомы к нему обязательно вернутся. Быстро не бывает качественно. Для того, чтобы перестать чем-то страдать, нужно долго и трудно лечиться.

Возражение второе. Каждая проблема, с которой клиент обращается к психологу - это часть его жизни, его личности, и быстрым, внезапным избавлением от нее можно нанести вред всей личности в целом. Вторжение во внутреннее пространство клиента должно быть постепенным.

Возражение третье. Причины психологических недугов лежат в глубоких пластах бессознательного, корни которых лежат в прошлом, чащевсего в раннем детстве клиента. Чтобы все их осознать и проанализировать, необходим длительный анализ. Без анализа же причин вылечиться невозможно.

Все возражения имеют в своей основе рациональное зерно. Нельзя не согласиться с тем, что симптомы могут возвращаться, и при чрезмерно быстром изменении может возникнуть дисбаланс личности в целом - все это может произойти, если работать небрежно и некачественно. Для специалиста возврат симптомов - это прежде всего сигнал: либо он недоработал, либо проблема оказалась гораздо более сложной, чем показалось при первом сборе информации - как правило, так происходит, когда требуется комплексное решение проблемы. В любом случае его профессиональный долг - найти причины возврата симптомов и отыскать способы справиться с этим, что вполне реально при достаточном уровне профессиональной подготовки.

О возможности нанесения вреда клиенту чересчур быстрым избавлением от многолетних проблем стоит сказать особо: разумеется, неаккуратное применение техник, затрагивающих глубинные изменения, может нанести вред, однако такого рода неаккуратность равна непрофессионализму, который одинаково не допустим как в быстродействующей, так и длительной терапии, которая при неграмотной работе психолога может нанести не меньший вред.

Мы не возражаем и против положения о необходимости изучения причин проблем, с одной лишь оговоркой - это необходимо далеко не во всех случаях, и лишь определенный класс проблем требует длительного анализа. Умение разобраться в ситуации и определить, какого рода воздействие окажется наиболее эффективным, необходимо прежде всего в интересах клиента. Если есть возможность помочь клиенту быстро, а психотерапевт этого не делает, так как полагает, что сначала необходиморазобраться в причинах страданий, и лишь потом избавлять от боли, то в конечном счете по отношению к клиенту это просто не гуманно.

Таким образом, выбор того, каким должно быть воздействие - кратким или длительным, - а, соответственно, и степень компетентности специалиста-психотерапевта - вопрос не только абстрактно этический, но подчас и юридический. "Консультанты должны заниматься практикой, которая не выходит за границы их компетентности, то есть, практикой, основанной на полученном обучении, подготовке, супервизированном опыте, профессиональных дипломах государственного образца и соответствующем профессиональном опыте. Консультанты должны демонстрировать готовность приобретать новые знания, развивать свое самосознание, сензитивность и навыки, которые необходимы в работе с различными категориями клиентов"63, - гласит один из пунктов Этического кодекса Американской ассоциации консультирования. Ведь от профессионализма специалиста зависит судьба, а часто и сама жизнь страдающего человека.

С другой стороны, порой сама жизнь предоставляет примеры "чудесного" излечения от длительных недугов в результате какого-то яркого эмоционального события. Стало быть, человеческая психика отнюдь "не возражает", если ей предоставляется возможность перестать страдать. Милтон Эриксон описывает множество случаев из жизни, когда совершенно безнадежные преступники, алкоголики (склонность в асоциальному поведению он приравнивал к душевным недугам) внезапно исправлялись от одной-единственной фразы, сказанной правильно и вовремя64. "Я думаю, что63 Этический кодекс и Стандарты практики Американской ассоциации консультирования. В.2. ПРОФЕССИОНАЛЬНАЯ КОМПЕТЕНТНОСТЬ. // Коттлер Джеффри, Браун Роберт. Психотерапевтические консультирование. - Спб.: Питер, 2001. — С.406.

64 Семинар с доктором медицины Милтоном Эриксоном (Уроки гипноза). - М.: "Класс", 1994. -С.188-195.врач должен дать пациенту возможность обдумать свои проблемы в благоприятной обстановке. Такова роль врача и не более того"65, - говорил этот величайший гипнотерапевт нашего времени. Клиенты, которые приходили и приезжали к нему на терапию, порой излечивались мгновенно, порой на это требовалось какое-то время, как правило, не очень длительное -каждый случай был уникальным и непохожим на остальные; схожим во всех его сеансах было лишь одно - его удивительная внимательность к клиенту и его профессиональное мастерство, граничащее с волшебством.

Психолог, который знает структуру проблемы, может как разобрать ее по элементам, так и собрать "по кусочкам" ее решение, как это делается, например, при работе с фобиями, аллергией, страхами, вредными привычками - в структуре личности клиента выделяется элемент, который запускает нежелательную реакцию, и затем к этому запускающему элементу присоединяется другое состояние, в котором клиент чувствует себя комфортно. И наконец, консультант может отследить, какая скорость изменений наиболее комфортна для данного конкретного клиента и, соответственно, работать с ним именно в том темпе, какой будет наиболее эффективным.

Таким образом, модель НЛП позволяет, с одной стороны, достигать быстрых результатов в работе с проблемами, а с другой - выйти на совершенно новое видение психотерапии как средства совершенствования личности.

65 Семинар с доктором медицины Милтоном Эриксоном (Уроки гипноза). - С. 195.

3. Этиио-психологичесиие проблемы межличностных взаимоотношений1) Особенности межличностных отношений клиента с другими людьмиВопросы, с которыми обращаются к психологу, можно условно разделить на две большие группы: это проблемы, связанные с общением (сложности на работе, в семье, в личной жизни, отсутствие друзей, взаимопонимания с близкими и т.п.), с которыми обычно терапевты и работают, и проблемы экзистенциальные, связанные с потерей цели и смысла жизни, которые нередко ставят психологов в тупик. Особенность такого рода проблем состоит в том, что они могут неожиданно актуализироваться тогда, когда проблемы первого порядка решены и клиенту, казалось бы, уже не на что жаловаться. Зачастую именно решение проблем, лежащих "на поверхности", обнажает более глубокие проблемы, связанные со смыслом жизни, страхом смерти, старости и т.п., которые ранее клиентом не осознавались.

Впрочем, деление это остается в той или иной степени условным, так как не бывает отдельно проблем утраты смысла жизни, которые рано или поздно не отразились бы на взаимоотношениях с людьми, особенно с близкими. Человек одинокий, отчаявшийся скорее всего будет испытывать проблемы и с учебой, работой, а если состояние эмоциональной угнетенности будет длиться долгое время, это начнет отражаться и на физическом здоровье. Тем не менее предложенное деление представляется закономерным, так как оно отражает разные уровни личностных проблем, и у разных клиентов, в зависимости от типа личности, болевая точка, хотя и влияя на все остальные, будет находиться в разных плоскостях.

Большинство клиентов, обращающиеся за помощью к психологу, в той или иной форме испытывают коммуникативные трудности. Потребность вулучшении своего общения, и, как следствие, личной жизни, присутствует фактически у каждого. Одни так и заявляют это в качестве цели терапии, у других это может выявиться позже, так как многие проблемы, которые клиенты считают чисто профессиональными, тоже большей частью оказываются производными от глубоких личностных и коммуникативных проблем, которые просто ими не осознавались. Собственно, мало, кто отдает себе отчет в том, что неудачная карьера зависит в гораздо большей степени от коммуникативных навыков, чем от профессиональных знаний и интеллекта. Ведь в социуме принято считать, что если человек является настоящим профессионалом, то он уже всего добьется.

Увы - сентенция "талант всегда пробьет себе дорогу" на практике верна далеко не всегда. На самом деле для того, чтобы достичь успеха, важны не только способности, знания, но еще и умение подать, презентовать свои знания, и это умение тоже входит в понятие коммуникативных навыков, которыми владеют далеко не все.

Всем еще со студенческих времен знаком такой феномен: студенты, прекрасно разбирающиеся в предмете, но абсолютно не умеющие сдавать экзамены, кажутся гораздо менее компетентными, чем они есть. Напротив, иные умеют так построить свой ответ, свое поведение на экзаменах, что получают гораздо более высокие баллы, чем объективно (по уровню знаний сдаваемого предмета) заслуживают. В итоге далеко не каждый обладатель "красного диплома" является лучшим специалистом, чем тот, чьи оценки не столь блестящи.

Похожая история (пусть не столь явно, как в учебе) происходит и во "взрослой" жизни. Нередко можно наблюдать сочетание вопиющего непрофессионализма некоторых руководителей с их высоким авторитетом и уровнем власти. Очевидно, что все эти люди обладают тем навыком, который, к сожалению, отсутствует у большинства настоящих профессионалов - умением создавать впечатление и искусством общаться навсех уровнях. У кого-то это - врожденное качество, а кто-то сумел этому научиться. Так или иначе, кроме профессиональных знаний, которые можно объективно проверить, необходимы еще какие-то способности и навыки уже на уровне личностных стратегий, которым нигде не учат, но без которых успешная карьера невозможна.

Можно, конечно, сетовать на подобное положение вещей, а можно постараться помочь тем людям, которые за совершенствованием своего профессионализма упустили какие-то психологические тонкости, научиться этим навыкам. Коли правила игры в существующем ныне обществе таковы, и нам все равно их не отменить, полезно не ругать их, а досконально изучить и научиться использовать. Если кто-то умеет делать что-то очень хорошо и успешно, следовательно, возможно научиться этому - важно лишь правильно учиться. В таких случаях психолог, владеющий моделью НЛП, понимает, что работа с клиентом должна быть направлена именно на выработку и встраивание успешной стратегии, а не углубленный анализ личностных проблем, ".в значимом научении, которое имеет место в психотерапии, один человек не может обучить другого. Самое большое, что что может сделать один человек, чтобы содействовать этому у другого, -это создать определенные условия, которые делают это знание/г/гвозможным".

Не исключено, что человек может быть неуспешен в социуме по причине неудач в личной жизни или потому, что ему не повезло с родителями или учителями в начальной школе - обычно корни любой личностной проблемы лежат в раннем детстве. Однако не каждый клиент готов работать на таком уровне - у него просто может не быть времени и средств проводить долгосрочную терапию, для того чтобы разобраться в глубинных причинах своих опозданий на работу, боязни публичныхвыступлений, нежелания заниматься рутинной работой и т.п. Он нуждается прежде всего в избавлении от мешающих ему паттернов поведения, и психолог должен сначала "выполнить заказ" и помочь человеку достигнуть того результата, за которым тот, собственно, пришел.

Уже потом, когда будут достигнуты первые успехи и клиент "дозреет" до потребности решения более глубоких проблем, ему можно предложить продолжать работу на другом уровне - решает здесь только клиент, потому что это его личность и его жизнь, а психолог в данном случае лишь задает вопросы. Услышать, что же на самом деле хочет клиент - это не означает "читать между строк" и постоянно видеть недоговоренности, контексты и подтексты. Для психолога может быть гораздо более серьезным вызовом на некоторое время абстрагироваться, как бы отказаться от груза всех своих профессиональных знаний и, просто следуя за мыслью клиента, собрать максимум информации о его желаниях и целях, чтобы затем помочь клиенту грамотно сформулировать цель, которую тот желает в результате достичь.

Помощь, которую может предложить психолог, имеет свою специфику: он не располагает возможностями изменить клиенту условия работы, сделать его богаче, моложе, перевоспитать его сотрудников и близких людей, даже если те и весьма далеки от того, чтобы считаться образцом нравственной добродетели и психологической грамотности. Но зачастую от психолога ждут чуда, и эти ожидания имеют некоторый смысл. Хороший психотерапевт действительно может творить чудеса и помочь человеку преодолеть обстоятельства, которые, казалось бы, были абсолютно непреодолимы.

В основе этого утверждения лежит основанное на идеях Роджерса убеждение в том, что суть человеческой личности в основе своей положительна, и совершенно не обязательно, что "в глубинах души человекиррационален, несоциализирован и разрушителен по отношению к другим и67себе".В результате консультирования на самом деле можно научиться зарабатывать деньги, успешно общаться с начальством, с друзьями и близкими, научиться знакомиться и поддерживать длительные отношения с противоположным полом, перестать ревновать и раздражаться, эффективно распределять свое время, найти работу по душе, эффективно простроить свою карьеру и многое другое. Достижение всех этих целей действительно возможно, однако для того чтобы чудо свершилось, нужны усилия двоих -консультанта и клиента.

В конечном итоге никто, кроме самого человека, не может ему помочь, однако для того чтобы он поверил в это, в свои собственные силы и возможности, порой недостает какого-то внешнего толчка, способного изменить его собственные убеждения насчет самого себя. Психолог сам, силой собственной личности, а также с помощью специальных техник может создать те условия, когда мнение клиента о самом себе кардинально изменится. Собственно психолог и нужен для того, чтобы клиент сумел увидеть себя сильным и способным преодолеть все препятствия и уяснить себе, какие для этого есть средства и возможности.

Если клиент будет ожидать, что ему что-то "подправят", подлечат без его активного участия, то он скорее всего добьется лишь временных результатов, хотя самое первое желание (вполне естественное) обычно звучит приблизительно так: "сделайте так, чтобы я не волновался (не страдал, не ревновал, не опаздывал на работу, не пил, перестал бояться собак и т.п.)" Однако единственное, что психолог может сделать для клиента - это помочь измениться самому клиенту. До тех пор, пока у человека нет внутренней готовности измениться, самые лучшие психотерапевты мира"Прогресс", "Универс", 1994. - С.257.

67 Роджерс К.Р. Взгляд на психотерапию Становление человека. - М.: Изд.группа "Прогресс", "Универс", 1994. - С. 136.будут бессильны. Говоря словами Кьеркегора, "мало пользы человеку, если он обретет весь мир, но повредит душе своей и. плохо то доказательство,/окоторое не убедительно прежде всего для самого доказывающего". Психолог может помочь клиенту понять, что необходимость выбора назрела, отнюдь не совершая этот выбор за него. "Чего я добиваюсь своим "или-или"? Хочу заставить тебя сделать выбор между добром и злом?" - вопрошает Кьеркегор устами героя своего знаменитого произведения "Или-или". -"Ничуть, я хочу только довести тебя до того, чтобы ты воистину понял значение выбора, или чтобы выбор получил для тебя должное значение. Вот в чем суть"69.

Впрочем, те, кто пришли к психологу, фактически хотят изменить свою жизнь, хотя и не всегда понимают простую истину: для того чтобы жизнь изменилась, придется меняться самому. "Суть дела ведь не в самом выборе между добром и злом, а в доброй воле, в желании выбрать, чем само собой закладывается основание и добру и злу"70. Чаще всего человек высказывает недовольство собой, обстоятельствами своей жизни, но не всегда готов совершать волевые усилия для их изменения. Клиенту хочется, чтобы ему помогли, сделав для него всю работу, а он бы при этом оставался пассивным. Задача психолога на этом этапе - так использовать это недовольство собой и жизнью (иногда даже доводя это чувство до предела), чтобы человеку захотелось с этим что-то делать, причем так, чтобы человек сам (а не консультант, который дает советы) мог контролировать и процесс, и результат. Только тогда можно считать задачу консультанта выполненной и быть уверенным в устойчивости результата. Ведь лучше самого человека никто не может сказать, достиг он желаемого результата или нет. Забегая68 Кьеркегор С. Или-или. М.: "Арктогея", 1993. - С.207.

69 Кьеркегор С. Или-или. - С.206.

70 Кьеркегор С. Или-или. - С.207.вперед, отметим, что необходимость собственного контроля за достигаемым71результатом является одним из условий хорошо сформулированной цели.

Во многих случаях изменение поведения клиента ведет за собой изменения в поведении тех, с кем он общается, особенно близких людей, с которыми у него эмоциональная связь. Воистину, "всякий раз, когда мы с кем-нибудь разговариваем, мы стремимся, осознанно или нет, что-то изменить"72. Любые взаимоотношения - это система, состояние которой зависит от каждого ее элемента, так что изменение в одном элементе системы не может не повлиять на всю систему в целом и впоследствии на другие элементы. Зная этот закон взаимодействия и взаимовлияния элементов системы, можно работать над семейной проблемой, общаясь лишь с одним членом семьи - изменения в любом случае произойдут со всеми.

Так что даже если проблема, с которой пришел клиент, очевидно связана с другим человеком, однако тот другой (чаще всего это супруг или действительно значимый партнер) не хочет идти к психологу, или вообще не желает видеть никаких проблем, все равно можно добиться определенных результатов, способных улучшить состояние "страдающей стороны" и в такой ситуации. При полном нежелании противоположной стороны меняться и хоть как-то идти навстречу можно, как минимум, изменить отношение к происходящему у "страдающей" стороны, так как заставить страдать человека, если он не желает, на самом деле никто не может. Даже для кажущихся абсолютно безнадежными взаимоотношений нужны двое: тот, кто мучается, и тот, кто мучает. Как только одна сторона перестает играть отведенную ей роль, ломается весь сценарий: порой даже бывает достаточно начать думать по-другому, чтобы полностью изменилось отношение, даже без каких-либо внешних изменений в поведении. Такова сила мыслей,71 Об условиях и принципах хорошо сформулированной цели более подробно будет сказано во 2-й части второй главы.

72 Бьюдженталь Джеймс. Искусство психотерапевта. - Спб.: Питер, 2001. - С.75.состояний, внутренних ожиданий, которые постоянно материализуются в наших взаимоотношениях с другими людьми, "В уме мы осторожно соотносим выбранное слово со значением, коорое дает нам опыт.Но в области чувств мы никогда не учились соотносить слова с опытом", и языку эмоций надо учиться73. К сожалению, человек редко владеет им a priori и даже не знает об этом. Тот, кто постоянно ждет удара, унижений, будет с неизбежностью их получать, так как он всем своим видом, всеми невербальными проявлениями как бы говорит: "Да, я плох, я ничтожен. Мучайте меня!" Эти сигналы, посылаемые через позы, жесты, выражение лица, тон голоса и т.п. читаются окружающими уже на бессознательном уровне и получают соответствующий отклик. В НЛП это называется "мета-сообщение", то есть то сообщение, которое дается сверх того, что говорится словами, осознанно.

Несмотря на всю сложность и тонкость этой части общения, возможности психологии в корректировке даже мета-сообщений вполне реальны. Можно научиться осознавать, и, соответственно, контролировать, какие сигналы мы посылаем окружающим через наше невербальное поведение, и понимать, как они влияют на то, как нас воспринимают. Наилучшие результаты дает работа в психологических группах, где клиенты имеют возможность постоянно получать обратную связь друг от друга о своем поведении и о том, какое впечатление они производят на окружающих.

В реальной жизни, как правило, прямая форма обратной связи встречается очень редко. Она дается либо в форме резкой критики или даже скандала, вся сразу, либо в очень завуалированном виде, так что информация, способная послужить как стимул к конструктивным изменениям, сильно искажается. В результате такой обратной связи мыузнаем лишь, что наше поведение кому-то очень не нравится, причем не ясно, что конкретно вызвало столь негативную реакцию. В процессе групповой терапии клиенты учатся не только давать конструктивную обратную связь, но и принимать ее и работать с нею.

В индивидуальной терапии обучение конструктивной обратной связи происходит на примере общения клиента с терапевтом. Необходимо так строить коммуникацию, чтобы клиент все понял и при этом не обиделся, не растерялся и сумел воспользоваться полученной информацией. Очевидно, что психолог должен сам владеть технологией обратной связи, уметь грамотно ее формулировать, а также уметь принимать ее от клиентов в любой форме, в том числе неявной - в виде ли высказываний, недомолвок, умолчаний, различных невербальных форм выражения. В том числе и такие поведенческие реакции, которые сам клиент, как правило, никак не осознает как относящиеся к терапевту. Это могут быть и систематические опоздания на сеансы, и сновидения, и нежелание (которое проявляется чаще как забывание) делиться какой-то частью значимой для терапии информации. Для опытного терапевта такие факты говорят очень много, и он должен отслеживать подобные сигналы и уметь эффективно с ними работать. Например, клиент может постоянно уходить от какой-то значимой темы, незаметно для себя поворачивая разговор в другом направлении, причем субъективно ему будет казаться, что он просто не хочет говорить о неинтересных вещах. Между тем такое ощущение скуки бывает обманчивым: если клиент не готов воспринимать какую-то важную для него информацию, его бессознательное таким образом защищается от возможной эмоциональной травмы. Отследив темы, обсуждение которых клиент избегает наиболее часто, терапевт получает представление о болевых точках, на которые следует обратить внимание. Далее, в зависимости от степениподготовленности клиента, можно его подводить к осознанию той информации, которая "всплыла" помимо его воли.

Также терапевта должны насторожить чересчур быстрые изменения в поведении клиента - иногда это может говорить о том, что клиент выдает желаемое за действительное, стараясь "понравиться" своему терапевту. В таких случаях полезно задать несколько уточняющих вопросов, чтобы исключить возможность ошибки. Так или иначе, умение работать с непрямой обратной связью является необходимым навыком для успешной терапии.

2) Проблемы взаимопониманияКак уже говорилось выше, одна из проблем, с которыми чаще всего обращаются к психологу - это трудности с взаимопониманием. С помощью психолога клиент постепенно научается осознавать свой вклад в проблемную ситуацию и значительно меняется сам. Однако иногда, уже преодолев проблему взаимопонимания на одном уровне, клиент неожиданно сталкивается с новыми трудностями в отношениях с близкими. Эти трудности уже другого порядка, и психологу важно помнить о том, что вероятность их возникновения весьма высока. Изменения в личности клиента вследствие психотерапевтического вмешательства нередко сопровождаются непониманием близких, которые привыкли к нему прежнему и не готовы воспринимать его "новым". Так как многие сценарии, которые проигрывались в течение всей предыдущей жизни, начинают ломаться, могут возникнуть различные конфликты.

Как правило, к консультанту приходит лишь один из членов семьи, и, если нет возможности поработать со всеми (а чаще всего ее нет), приходится ограничиться работой с одним человеком и уже через него воздействовать на его семью. В тех случаях, когда это воздействие запланировано (открытый конфликт, требующий безотлагательного решения), и клиент готов к нему, ему легче приспособиться к изменениям во взаимоотношениях с близкими.

Однако бывает и по-другому: человек пришел с проблемой, впрямую не относящейся ни к кому из его близких (например, нерешительность и чрезмерное волнение при публичных выступлениях), в процессе работы с консультантом разрешил ее, а затем вдруг обнаружил, что другие аспекты его личности тоже изменились. Это происходит потому, что человеческая личность представляет собой систему взаимосвязанных между собой элементов: изменение в одной обязательно сказывается на всех остальных, и не всегда можно с точностью до деталей предсказать и подготовиться ко всем возможным изменениям. В частности, если взять пример с публичными выступлениями, приобретенную уверенность и даже некоторую напористость, необходимую при таких выступлениях, человек автоматически перенес в свою личную жизнь, и близкие, привыкшие к его тихому голосу и мягким интонациям, начинают серьезно страдать от его новоприобретенных навыков. Возможно, что они любили и ценили в нем именно те качества, которые ему мешали в работе - мягкость, уступчивость, нежелание (или неумение) спорить и повышать голос.

Можно ли было это предвидеть? По всей видимости, можно. Это зависит, с одной стороны, от добросовестности психолога, который должен много раз проверить, насколько этичны те изменения, которые клиент хочет получить, и предупредить клиента о том, что подобные "побочные" эффекты возможны. Подробная проверка по окончании сеанса с воображаемым переносом в будущее время позволяет самому клиенту максимально подробно представить все возможные последствия и подготовиться к ним: либо он готов с ними мириться, либо он будет корректировать свое поведение с учетом возможных нежелательных "минусов" заранее, еще до того, как он покинет кабинет психолога.

Тем не менее, человек - гораздо более сложная и противоречивая система, чем в состоянии описать и предвидеть даже самая развернутаятеория, поэтому какие-то сложности во взаимопонимании с другими людьми у клиента могут сохраниться даже при чрезвычайно добросовестной работе.

О роли и значении понимания в общении можно говорить бесконечно много, так как минимальное понимание хотя бы в информационном смысле является тем необходимым условием, без соблюдения которого общение попросту не может состояться. Когда же речь идет о межличностном общении, следует оговорить, что понимание уже не исчерпывается просто правильной передачей информации от одного человека к другому и правильным ее восприятием. Необходимо, кроме этого, еще и совпадение уровней общения, так как на каждом уровне существует свой язык, свои правила, несоблюдение которых может привести к полному непониманию партнерами друг друга, и, как следствие, — к конфликту.

Можно утверждать, и это не будет преувеличением, что причиной большинства межличностных конфликтов является именно непонимание. Даже при наличии действительно объективной причины для разногласий умение разобраться в ситуации и прояснить позиции каждой стороны порой оказывается решающим в развитии конфликта. Если стороны продолжают "слышать только себя", даже не пытаясь поставить себя на место другого, понять потребности, мысли, чувства другого, конфликт, скорее всего, будет обостряться; если же хотя бы одна из конфликтующих сторон пытается взглянуть на сложившуюся ситуацию объективно и ищет конструктивный выход из нее, при наличии доброй воли и действительного желания разрешить конфликт, выход будет найден: ".открытость в конфликте -единственный способ чему-то научиться на его примере и отказаться от ограничивающих нас защитных схем"74.

Оговорка, что желание выйти из конфликта должно быть действительным, а не просто декларируемым, не случайна: существуютсамые разные формы конфликтов, и некоторые из них складываются так, что превращаются в чуть ли не единственную форму существующих взаимоотношений.

Молодая супружеская пара, живут у родителей мужа, сами фактически не зарабатывают. Жена постоянно упрекала мужа за то, что он ничем серьезным не занимается, не учится и не работает. Всем в семье — и, возможно, ей самой, казалось, что ей хочется, чтобы он стал взрослым и серьезным. Наконец он взял себя в руки, поступил в университет, устроился на работу — казалось бы, отношения должны были только улучшиться. Однако на самом деле они резко ухудшились, так как молодая жена оказалась не готова воспринимать благополучного мужа, которого не за что "пилить " и тем самым поддерживать собственную самомоценку. На фоне "улучшенного" мужа она стала чувствовать себя хуже. Равновесие было нарушено, и муж мог вернуть относительный покой в семье, лишь снова став шалопаем.

Так, нередко отношения в супружеской паре усложняются после того, как один или оба супруга обращаются за помощью к психотерапевту или в службу семьи (семейную консультацию). Это происходит потому, что после бесед, проведенных психологом, конфликт из скрытого, вытесненного в подсознание, становится явным. Порой после развенчания иллюзий оказывается, что на самом деле супруги жили каждый в своем мире, и не было между ними ни духовной близости, ни взаимопонимания, хотя всю глубину этого непонимания они познали лишь теперь, разобравшись в своих отношениях.

Во избежание подобных непредвиденных драм в обязанности психолога входит предупреждение клиентов о возможных последствиях тех изменений, которые их ожидают. В некоторых психологических тренингах, на которых у участников происходят очень сильные изменения во взглядах на жизнь, непосредственно перед началом работы не просто предостерегаютучастников от скоропалительных решений, которые могут быть приняты на эмоциональной подъеме сразу после тренинга, но и берут обязательство не жениться и не разводиться в последующие полгода. С течением времени проходит интеграция и переоценка ценностей - и старые, и вновь усвоенные ценности занимают свое место во внутренней иерархии, и человек уже может принимать серьезные решения спокойно, с большей ответственностью. Предупреждение же, полученное в начале от ведущего группы, помогает не только воздержаться от необдуманных поступков в первый период после тренинга, но еще и предостерегает от негативных эмоций и состояний, возможных спустя какое-то время: ведь праздник постепенно забывается, и человек возвращается в обычную жизнь с ее будничными заботами и тревогами, в которой далеко не каждый обращается с ним с тем пониманием и поддержкой, как это делал психолог. Знание о том, что такой период так же закономерен, как и эйфория сразу после семинара, помогает пережить его без разочарований и воспринять не как возврат к старому и регресс (как порой бывает), а как новую точку развития: теперь нужно учиться самостоятельно достигать тех же результатов, что и с психологом, общаясь с людьми, которые, как правило, совершенно не понимают и не хотят понимать тех изменений, что произошли с их знакомым, прошедшим психологический тренинг.

Все сказанное справедливо и для индивидуальной терапии - для того чтобы адаптироваться в "обычной" жизни, часто приходится проходить через непонимание и даже отчуждение со стороны близких. Умение достигать взаимопонимания на новом уровне - важнейший навык, который необходим клиенту, и помощь ему в приобретении этого навыка является важнейшей задачей психолога-консультанта.

Одной из психологических, физических, нравственных причин непонимания является абсолютная уникальность жизненного опыта каждого человека. Как пишет Е.Филатова, "в реальной жизни нет и двух людей, опыткоторых полностью бы совпадал. Естественно, что, пользуясь своим опытом, каждый из нас создает отличную от других модель общего для нас мира и живет, таким образом, в несколько иной реальности. Под влиянием воспитания в семье, в школе, под воздействием принятых в обществе критериев и мнений человек создает в своем сознании установки и в сходных ситуациях пользуется ими, как некими шаблонами"75. Восприятие мира и других людей "в чистом виде" доступно, пожалуй, лишь новорожденным младенцам и мудрецам. Обычному же человеку эти шаблоны необходимы, чтобы адаптироваться к миру, к культуре, к "своему кругу" - к некой референтной группе, чьи оценки и мнения для него значимы. Так что разделяя ценности и представления окружающих людей, человек научается быть похожим на других, однако оборотная сторона этого процесса - он начинает думать, что другие похожи на него. Так появляются готовые представления, мнения-шаблоны.

Чем меньше человек склонен к самоанализу, тем больше поступков он совершает под влиянием шаблонов, предпочитая не видеть, не слышать ничего такого, что нарушало бы его установившуюся картину мира. Такой человек способен понять другого только в том случае, когда другой на него похож или, по крайней мере, "вписывается" в его жесткие представления о людях. Если же кто-то "не вписывается", то восприятие такого субъекта будет, скорее всего, искаженным, и необоснованные ожидания в конце концов обернутся разочарованиями и конфликтами - обвинениями в обмане и пр., хотя по сути тут человек сам себя обманывал, а другой просто, сам того не ведая, ему помог в этом, так как вел себя так, что его поняли превратно.

75Филатова Е. Соционика для вас. Наука общения, понимания и согласия. -Новосибирск: Сибирский хронограф, 1994. — С. 14.

Для того чтобы взаимопонимание стало возможным, необходимо понимание уровня, на котором происходит общение. Воспользуемся краткой характеристикой этих уровней, предложенной Добровичем А.Б.:1) Примитивным уровнем в контакте можно назвать такой, в котором собеседник воспринимается не как партнер, а предмет, нужный либо мешающий. Если нужный, надо им овладеть; если мешающий, надо его76оттолкнуть. Конечно, если партнер настроен на такое общение, взывать кего совести, здравому смыслу, человечности бесполезно: тут надо илиспасаться (если это распоясавшийся хулиган на вечерней улице) илипереходить к конфронтации (будничные мелкие скандалы в очередях, втранспорте и т.д.) К сожалению, "поставить на место примитивногопартнера — искусство, которым подчас не владеют довольно умные люди, вто время куда менее умные, но зато хладнокровные, с этим без труда 11справляются" - сетует Добрович. Такая проблема типична для людей тонких и интеллигентных, для которых осадить кого-то, повысить голос, тем более посягнуть на чье-то достоинство (даже если при этом откровенно посягают на их), ответить ударом на удар, представляется просто невозможным. Конечно, не следует при общении с примитивным партнером опускаться тоже на примитивный уровень; необходимо умение "гасить" конфликт при помощи спокойного человечного тона, как бы не замечая враждебности и агрессии, и при небольших, случайных конфликтах это помогает. Существует понятие "скрытой силы" - если человек спокоен и уверен в себе, с ним сложно конфликтовать, так как он отражает удары, как зеркало, даже ничего при этом не делая. К сожалению, большинство интеллигентных людей пасует перед грубостью и агрессией, предпочитая уйти, чем опуститься до драки или словесной перепалки с употреблениемСм.: Добрович А.Б. Воспитателю о психогигиене общения: Кн. для учителя и родителей. — М.: Просвещение, 1987. — С.92.

77 Добрович А.Б. Воспитателю о психогигиене общения. - С.95.грубых выражений и взаимных оскорблений, унося при этом неприятный осадок в душе. Умение выходить из таких неприятных ситуаций победителем - редкое искусство, которому, возможно, стоит учиться, так как те, кто находится на этом примитивном уровне, воспринимают такого рода деликатность как слабость и чувствуют себя безнаказанными.

2) Характеристика манипулятивного уровня такова: для "манипулятора" партнер — соперник в игре, которую непременно надо выиграть. Выигрыш может быть как материальным, так и психологическим, который заключается в том, чтобы пристроиться к партнеру "сверху" и затем наносить ему "уколы", повышая тем самым собственную самооценку за счет понижения самооценки партнера. Выйти из такого общения порой бывает очень нелегко, даже распознав манипулятора, что, несомненно, является первым и необходимым шагом. Кроме грубых, очевидных манипуляций, за которыми нетрудно угадать тот или иной умысел, существует большое количество манипуляций неосознаваемых, о которых сам человек даже может и не подозревать. (Мы еще остановимся на описании невротических манипуляций, которые лежат в самой основе поведения некоторых людей). Порой подобного рода манипуляции — единственный источник получения удовлетворения от общения: как-то поддержать свою самооценку, получить сочувствие, жалость от людей, которые в обычном общении не всегда доступны. Так что однозначно отрицательную оценку такому уровню общения дать трудно.

На наш взгляд, откровенно безнравственны лишь те манипуляции, которые продиктованы своекорыстием и желанием обмануть доверие другого человека, "сыграв" в теплоту и душевность, а то и в искреннее чувство любви или дружбы. Знание психологической природы манипуляций помогает человеку избегать ситуаций, когда им начинают манипулировать, вовремя их распознавать и, если это нужно, "выходить из игры".

3) Стандартизованный уровень можно назвать "контактом масок", который происходит при отсутствии подлинного желания контакта или готовности к общению. Причин к этому может быть много: неспособность к гибкому, живому общению, элементарная усталость, чувство обиды и недоверия, лень и безразличие ко всему вследствие болезни, депрессии, а также высокомерное отношение к партнеру по общению, который не воспринимается "равным", а ставится как бы ниже, хотя на самом деле все может быть как раз наоборот (яркий пример тому — высокомерное обращение с клиентами официантов, приемщиков ателье, водителей такси и прочих представителей обслуживающих профессий). Всем известны маски "начальника", под которую порой удобно прячутся некомпетентность и неумение работать с людьми, понять их."Ношение масок" без особой необходимости чрезвычайно затрудняет процесс общения и особенно взаимопонимания— ведь все живые чувства скрыты, и о подлинном лице человека можно только догадываться. "Есть немало людей, надевающих на себя маски из мучительной застенчивости и неуверенности в себе. Иногда требуется немалый жизненный опыт, чтобы сразу отличить маску безразличия на лице самоуверенного хама и на лице стеснительного чудака, — настолько сходной бывает "поверхность".

7оВстречаясь с партнером в маске, мы непроизвольно надеваем ее сами" — пишет А.Б.Добрович. Так что наилучший способ избежать взаимопонимания— это, пожалуй, как раз и есть контакт масок, когда можно общаться не общаясь, не тратя душевных и моральных сил. Впрочем, иногда такая форма общения необходима — не можем же мы, например, в большом городе относиться к случайному прохожему с той же душевной открытостью и интересом, с какой относимся к своим знакомым и близким.

Добрович А.Б. Воспитателю о психогигиене общения. - С. 102.

Но в то же время, и "самое глубокое отчаяние наступает тогда, когда человек выбирает "быть не самим собой", то есть, как известный герой Абэ Кобо, выбирает чужое лицо, которое в конце концов прирастает. И тогда сбрасывание этой лживой маски, о фальши которой человек и не подозревал, и которая долгое время была неотъемлемой его частью, вызывает глубокое волнение и движение к "цели, которая включает в себя свободу чувств и70мыслей".

4) Конвенциональный уровень предполагает общение согласноправилам поведения, "большей частью неписаных, но все же передаваемыхиз поколения в поколение, потому что в этих правилах закреплен уговорлюдей друг с другом относительно того, какие формы поведения, согласноколлективному опыту, наиболее приемлемы и для субъекта, и для 80общества". Для того чтобы участвовать в общении на конвенциональном уровне, необходимо как знание этих правил, так и умение их применять сообразно обстоятельствам, так как, несмотря на их кажущуюся полноту, никакие правила не могут охватить всего многообразия коммуникативных ситуаций. Так что умение "отразить партнера", учитывать его позицию, его потребности, настроение, его роль именно в этом контакте приходит не сразу, тут необходимо постоянно учиться, быть чутким и внимательным к себе и к другим. Конвенциональный уровень можно считать наиболее приемлемым для разрешения личных и межличностных проблем в общении, так как он наиболее близок к рациональному познанию и потому поддается вербализации, что значительно облегчает поиски выхода из запутанных ситуаций. Работа психологов-консультантов, призванных помочь людям разрешать их межличностные проблемы, собственно, сводится именно к тому, чтобы помочь общающимся выйти на конвенциональный уровень общения и "увидеть" ситуацию со стороны, проанализировать ее,максимально дистанциируясь от собственных обид и переживаний, но не перечеркивая их, а пытаясь как раз объяснить себе их суть и понять причины отсутствия гармонии во взаимоотношениях.

5) Более полным и творческим, и, пожалуй, более человечным, чемо 1конвенциональный, является игровой уровень общения, так как здесь предполагается не просто интерес к партнеру, а живая симпатия к нему.

Игровой уровень в данном контексте означает игру, в определенной степени осознаваемые участниками как игру, карнавал, пребывание в гостях в иной реальности. "Игры" Э.Берна в рамках предложенной классификации относятся скорее к манипулятивному уровню, только эти манипуляции в большинстве своем не осознаются участниками, представляя собой жестко заданные сценарии взаимодействия.

Игровое общение предполагает некую праздничность, когда само существование человека, его внимание становятся источником радости. Наиболее часто встречающаяся игра в радость и счастье — это, конечно же, влюбленность, причем не обязательно в партнера противоположного пола: это может быть влюбленность в киноактера, в преподавателя, в ребенка, в друга или сотрудника. Игра в данном случае не означает неискренность переживания, она означает лишь то, что это просто особая ситуация, в которой ценность возникшей человеческой связи— на первом месте. В игровом общении возможны любого типа пристройки друг к другу, так как чувство взаимной симпатии защищает от того, чтобы "пристройка" одного унижала бы другого, вела бы к самоутверждению за его счет, как бывает на манипулятивном уровне. Возможны также пародирование, насмешка,олДобрович А.Б. Воспитателю о психогигиене общения. - С.89.

81 Игровой уровень в данном контексте означает игру, в определенной степени осознаваемую участниками как игру, карнавал, пребывание в гостях в иной реальности. "Игры" Э.Берна в рамках предложенной классификации относятся скорее к манипулятивному уровню, только эти манипуляции в большинстве своем не осознаются участниками.ирония, поддразнивание, — но все это, на более низких уровнях общения неизбежно приводящее к ссоре, на игровом доставляет дополнительное удовольствие общающимся (конечно, при соблюдение обоими чувства меры и такта). Для того чтобы игровой уровень не "сполз" на манипулятивный, а тем более на примитивный, участникам необходимо соблюдать правила игры, которые могут включать не только распорядок действий, но также и морально-этические нормы, приемлемые в рамках данной игры. Если таковые не соблюдаются, возможно изгнание из игры тех, кто нарушает, или же пересмотр существующих норм и замена их новыми. Каково бы ни было содержание этих норм - они могут быть как гуманистическими, так и весьма жестокими - их особенность в том, что они конвенциональны и действуют лишь в тех пределах, в которых идет игра. В психотерапевтической работе примером игрового общения могут служить психологические группы и тренинги, в которых участники на определенное время в строго ограниченном пространстве проигрывают различные ситуации по правилам, которые задаются специально для того, чтобы подтолкнуть участников к самораскрытию.

6) Деловой уровень общения — это не обязательно то, что происходит при общении так называемых "деловых людей" (тут как раз могут быть совсем не деловые способы взаимодействия, а именно — манипулятивные, стандартизованные, а порой и примитивные). Можно сказать, что на деловом уровне на первом месте стоит дело, достижение истины, а все личное, и даже ценность самих взаимоотношений отходит как бы на второй план. Во время такого общения, когда партнеров объединяет общее дело, могут быть самые, на первый взгляд, "несовершенные" формы контакта. Люди могут ругаться в пылу спора, забывая о вежливости и этикете, но никто, как правило, не обижается и не обращает на это внимания, так как "Я" человека отодвинуто на второй план, ситуация является как бы "надличной". Может, тот факт, что в коллективах,где люди действительно заняты делом, которое захватываетвсех, почти не бывает серьезных межличностных конфликтов, объясняется тем, что само деловое общение обладает свойством оздоравливающе действовать на взаимоотношения. В деле человек может проявить себя с самой неожиданной стороны, и его внешние недостатки уже кажутся несущественными по сравнению с теми деловыми и моральными качествами, которые проявились в совместной деятельности, такими, как честность, надежность, аккуратность, ответственность, умение сочувствовать и сопереживать. Поэтому и семейные пары, которых объединяет какая-то совместная деятельность (но при обязательном условии, что она значима для обоих супругов), бывают более устойчивыми и более удовлетворены своими отношениями, чем те, которых объединяет только романтическое чувство. Ведь деловое общение может быть успешным лишь в том случае, если оно основано на моральных правилах и нормах, которые предполагают "укрепление взаимного доверия, постоянное информирование партнеров о своих намерениях и действиях, исключение обмана и дезориентацииО'Упартнера".

7) Высшим уровнем человеческого общения является духовно-нравственное общение, которое предполагает восприятие партнера как носителя духовного начала, и общение идет на таком уровне, что каждый проявляет себя максимально полно именно как духовное существо. В таком общении люди передают друг другу все то, что выходит за пределы их физического существования: раздумья о смысле жизни, об искусстве, философии, нравственности и т.п. Понимание собеседника на этом этапе предполагает гораздо более глубокое проникновение в его личность, в сферу не только поступков и слов, а того, что порождает внешние поступки — мотивы, ценностные установки, идеалы, мечты, надежды. Следует отметить еще то, что духовный уровень контакта не обязательно связан с выборомтолько "высоких предметов" для разговора: ведь и беседы "о высоком" могут быть порой чисто формальным обменом мыслями, а то и способом кого-то унизить, подчеркнуть его неосведомленность, некомпетентность. Так что "духовность обеспечивается не отбором тем, а глубиной "диалогического проникновения" людей друг в друга". Уровень общения, его глубина определяется прежде всего самими общающимися, и окончательным критерием тут может быть, пожалуй, лишь степень их удовлетворенности, ощущение той полноты бытия, которое возможно лишь с по-настоящему близким по духу человеком.

Однако непонимание может быть и на духовном уровне, причем такое непонимание может быть особенно болезненным, так как человек максимально открыт и незащищен. Возможно, причина полярно противоположных отношений некогда близких людей кроется в этом -дойдя до какой-то предельной близости и не найдя взаимопонимания, люди бегут от перенесенной боли и - друг от друга.

3) Причины отсутствия взаимопониманияПонять поступки других людей возможно лишь путем приписывания им мотивов, причем, несмотря на глубоко субъектно-личностный характер, мотивы также являются предметом конвенционального использования в каждой субкультуре, зависят от конкретной эпохи, существующих традиций и т.п. Для того чтобы придать мотивам приемлемый, правдоподобный характер, действует механизм рационализации, позволяющий нелепые или неуместные поступки истолковывать так, чтобы они выглядели пристойными.

Рационализируя, люди способны создавать сложнейшие интеллектуальные системы, оправдывающие их поведение, и поэтому частоЮНИТИ-ДАНА, 2000. - С. 17.

Добрович А.Б. Воспитателю о психогигиене общения. - С.113.открыто признаваемые, или декларируемые намерения не совпадают с "реальными", или представляют лишь часть их. Еще сложнее, когда приписываются какие-то мотивы другим людям: ведь то, что люди говорят о себе (в сущности, единственный источник информации для других об их внутреннем мире), может и не совпадать с действительным положением дел. И это не обязательно результат сознательного лицемерия — человек сам может и не подозревать об этом вследствие того, что многие его мотивы остаются неосознанными. Однако все неосознаваемое, являясь скрытым двигателем многих человеческих поступков, не является чем-то абсолютно темным и непознаваемым. Связь сознания и подсознания в поведении человека обеспечивается через эмоции, в частности, нравственные чувства, от которых в значительной степени зависит состояние его воли, а также готовность к действию. Конечно, чувства тоже могут "обманывать", но это скорее происходит уже по вине сознания, которое не сумело что-то правильно проинтерпретировать, и даже в таких случаях остается "зов совести", который можно услышать, если быть достаточно внимательным. Тут на помощь рефлексии приходит интуиция; обе ее формы — и чувственная, и рациональная, — играют важную роль в общении, позволяя человеку мгновенно определять собственную нравственную позицию и находить верные оценки поведения окружающих. Ведь в непосредственном общении, как правило, важна именно эта мгновенная реакция, так как время для обдумывания и взвешивания минимально. Нередко эта "ускоренная" реакция, которую можно наблюдать лишь в непосредственном общении, проявляет подлинную сущность человека, позволяя угадать тот или иной мотив. Однако нельзя забывать о том, что эти невидимые, скрытые мотивы лежат в наиболее глубинных слоях личности, и, в отличие от действия, которое дано в непосредственном, а потому неоспоримом восприятии, не могут быть доказаны или проверены. Так что мотивам либо верят, либо не верят, и, как пишет Е.Богат, "именно. в мотивах человек наиболее уязвим,даже беззащитен". По его мнению, "иногда неполное понимание ранит смертельнее, чем полное непонимание" о чем необходимо помнить всякий раз, когда приходится интерпретировать и оценивать чужие поступки и мотивы. В этом случае тесно переплетаются как психологические, так и нравственные аспекты понимания человека человеком, и видно, как важны элементарные психологические знания для более гуманного общения людей друг с другом.

Нередко причиной непонимания людьми друг друга могут быть столкновения ценностных ориентаций, которые могут быть неодинаковыми у разных людей, выполнять различные функции. Порой даже полное, казалось бы, взаимопонимание на уровне делового, или формального общения может сочетаться с непониманием на ценностном или духовном уровне. Так, несовпадение способов мотиваций (этическая или прагматическая — наиболее распространенное противоречие) может сыграть негативную роль даже в деловом общении, не говоря уже о неформальном общении с друзьями и близкими. Многие ошибки, иллюзии могут объясняться именно бессознательным стремлением преодолеть внутренний конфликт, возникающий при столкновении ценностных ориентаций у общающихся. Общение же как диалектический процесс представляет собой единство двух противоположных тенденций: к сотрудничеству, интеграции, и к борьбе, к дифференциации.

Отсюда следует, что и понимание другого человека может быть как позитивным с точки зрения нравственности — направленным на взаимообогащение, углубление духовного единства, — так и негативным, если понимание используется во вред тому, кого поняли. Небезызвестное крылатое выражение "видеть насквозь" означает именно такую установку, которая использует знание о человеке как средство достичь чего-либо с егопомощью, добиться от него требуемого поведения. Так что иногда взаимопонимание отсутствует еще и потому, что люди сознательно мешают этому, старательно скрывают свои истинные мысли и чувства, чтобы уберечь себя от манипуляций и моральных травм, неизбежных, если человек раскрыт и незащищен ни масками, ни ролями. Эта осторожность, несомненно, необходимая в деловом мире, к сожалению, нередко переносится и на общение с по-настоящему близкими людьми, которые не намерены злоупотребить этим доверием. Привычка защищаться "на всякий случай" становится второй натурой, и в итоге человек страдает от того, что не может достичь подлинной близости. В итоге он может попросту не знать тех людей, с которыми фактически прожил жизнь. Пресловутая "защищенность" является "лишь способом переместить ответственность с одного человека на другого", и в силу этого, если говорить о конфликтах, то "продолжаются они, лишь когда оба (партнера) предпочитают оставаться взаимно защищенными"86.

Многие, стремясь к взаимопонимаю, даже не подозревают о глубине той пропасти, которая отделяет их от других людей. Существуют психологические механизмы, подкрепляемые существующими конвенциональными нормами, направленные на сохранение общности между совершенно разными по психическим и другим параметрам людьми, вследствие воздействия которых люди склонны преуменьшать различия между собой и другими. Например, даже рассказывая о какой-либо совершенно уникальной ситуации, которую ему пришлось пережить, человек нередко добавляет (искренне считая, что это действительно так): "Как у всех, у меня." Также в понимании другого человека: пережив какую-то жизненную ситуацию, внешне схожую с той, которую переживает другой, человек зачастую уверен, что он полностью понимает другого человека,знает, что он думает, чувствует, и даже как он, этот другой, поступит в последующем— ему представляется совершенно ясным. Здесь кроется огромная опасность для работы психолога - ему надо быть всегда "начеку", не позволять себе видеть в уникальной личности, каковой является каждый клиент, лишь "клинический случай", вписывающийся в соответствующий параграф, особенно если жизненная история этого человека по каким-то параметрам ему знакома.

Существующая традиция восприятия другого как себе подобного распространена столь широко, что полностью оспаривать ее нет смысла, тем более в большинстве случает она действительно "работает". В связи с этим можно вспомнить "золотое правило нравственности", формирующее необходимый минимум, для того, чтобы отношения людей между собой были подлинно человеческими. Впрочем, это всего лишь минимум, правило, необходимое в нормальных, обычных ситуациях, когда мораль как бы приспосабливается к несовершенству нашей жизни, не выходя в то же время за ее пределы. А ведь мораль призвана не просто описывать жизнь так, как она есть, и объяснять, почему она такова - она призвана обозначать горизонты, учить человечество, каким оно должно быть, и высшая нравственность предполагает именно выход за привычные пределы существования.

Так что человек, решившийся на тот или иной поступок, являющийся с точки зрения обыденной морали необычным, рискует остаться непонятым или понятым неверно: идентификация, или взаимное уподобление людей друг другу является первым шагом, и зачастую остается основной схемой, по которой люди пытаются понять или хотя бы интерпретировать чужие поступки. На уровне обыденного сознания наиболее распространенным способом мотивации (и, следовательно, интерпретации) поступков считаетсяпольза, материальная выгода, поэтому человек, руководствующийся при совершении выбора поступка одними лишь нравственными соображениями, должен быть готов к тому, что его не просто не поймут, но и припишут ему корыстные мотивы. В "чистом виде" нравственность абсолютно невыгодна и даже, с точки зрения материальных интересов, вредна, и надо обладать незаурядным мужеством, чтобы, зная заранее, что никто не поймет и не оценит, не рассчитывая на благодарность, сознательно идти на риск. Впрочем, при совершении таких поступков человеку порой достаточно мысленного представления той или иной аудитории, которая бы его поняла и оценила. Это может быть как реальный человек, значимый для него, так и существующий лишь в воображении.

Роль значимого человека тем и определяется, что он продолжает влиять и в свое отсутствие, и его суждение (а тем более осуждение), даже просто предполагаемое, может стать стимулом к какому-либо поступку, или, наоборот, остановить. Другой человек (будь то родитель, или любимый учитель, или просто близкий друг или любимый) становится как бы частью нравственного сознания, персонификацией морали, которая, вообще-то, безлика и довольно-таки абстрактна. Конечно, развитая моральная личность не нуждается в таких конкретных авторитетах, для того чтобы поступать по совести; для нее мораль значима сама по себе; однако это все равно не исключает влияния других людей, так как даже совершенно самодостаточная личность нуждается в понимании.

Так как любая коммуникация - это система, любое влияние на самом деле оказывается взаимовлиянием, независимо от того, что думают об этом сами участники коммуникации. Можно говорить лишь о различии степени активности и осознанности влияния сторон друг на друга, причем эти воздействия могут быть как вербальными (речевыми), так и невербальными.

Самыми важными, безусловно, являются речевые воздействия. Наличие у человека второй сигнальной системы предполагает иопределенные нормативные речевые формулы и поступки (например, проклятия, благословения и т.п.), которые могут являться неотразимой формой воздействия на нравственный уровень поведения. Также к речевым средствам влияния следует отнести аргументацию, которая предполагает более осознанное отношение к сказанному, ибо содержит обоснование причин, их логическое доказательство. В то же время речевые воздействия являются не единственными, о чем уже шла речь выше.

Нередко "камнем преткновения", источником непонимания и эмоционально окрашенным предметом споров оказывается и так называемый "безмолвный язык" — этикет, включающий правила поведения, обычно в разных субкультурах очень разные, в которых содержатся негласные предписания по самым разным, порой неожиданным, сторонам жизни. Например, приходить на прием вовремя в европейской культуре означает уважение к другим и аккуратность, в то время как у некоторых восточных народов это может быть воспринято как попытка выслужиться перед хозяевами и отсутствие чувства собственного достоинства. Также существуют темы бесед, наиболее приемлемые в каждом кругу, определенный набор вопросов, которые дозволено задавать малознакомому человеку при вынужденном общении; имеет значение также и темп речи, расстояние между общающимися, способы приветствия, разные у разных народов. Регламентируется (до некоторой степени) даже степень близости, или непринужденности, допускаемая в общении с близкими людьми.

Этикет является весьма важной формой ритуального поведения: ведь люди всегда озабочены тем, так ли они поступают, как должно, причем ритуализирование охватывает даже такие глубоко личные сферы общения, как взаимоотношения между друзьями, супругами, любимыми. Существуют ритуалы знакомства, ухаживания, и, хотя "современный ритуал ухаживания проще традиционного, зато он нигде не кодифицирован, что создаетопнормативную неопределенность" — пишет И.С.Кон. Эта неопределенность, с одной стороны, может казаться благом, так как предоставляет возможность свободного самовыражения, а с другой -накладывает дополнительную ответственность на общающихся, которые, будучи эмоционально вовлеченными, зачастую просто не знают, как себя вести.

Значимость ритуалов уменьшается лишь в тех случаях, когда личность, будучи уже достаточно зрелой, поступает сообразно своим собственным, внутренним побуждениям. Также "пренебрежение" ритуалами возможно в том случае, когда чувства к другому человеку настолько сильны, что все внешнее отступает на второй план, и сверхценностью становится не то, как кто выглядит со стороны или в глазах других людей, а стремление быть вместе с любимым человеком, и если уж подвергаться чьему-то влиянию, так это влиянию того, кто стал всех дороже. Следует добавить, что это влияние продолжается даже после того, как близкие взаимоотношения прервутся, довольно долгое время.

Результатом взаимовлияний в процессе общения может быть полный пересмотр партнерами (или одним из них) каких-нибудь своих принципов, ценностных установок, позиций и пр., причем не обязательно это происходит сознательно. О такой особенности человека заимствовать у другого вкусы, привычки, взгляды писал А.Моруа: "Как дом, покинутый теми, кто его построил и обставил, и перешедший к новым владельцам, все еще хранит запахи и даже образ мыслей прежних хозяев, так и я, весь пронизанный Одиллией, иду теперь по жизни с душой, которая уже не вполне моя"88. Причем герои романа, из которого взяты эти строки, пока жили вместе, категорически не понимали друг друга, будучи очень разными людьми и по характеру, и по жизненным взглядам. После расставания жекаждый из супругов обнаружил, что изменился, как бы впитав в себя те черты бывшего партнера, которые долгие годы считал неприемлемыми.

Люди, приходящие к психологу после разрыва с любимым человеком, испытывают боль и страдание еще и потому, что продолжают воспринимать себя глазами человека, который их разлюбил и покинул. Освободиться от влияния другого человека, постоянно присутствующего в воображении, хотя общение с ним давно прекратилось, необходимо для того, чтобы выбраться из отчаяния и открыться новым влияниям, более радостным и жизнеутверждающим.

Живя в обществе, человек может не осознавать, насколько все его представления о мире зависят от других людей, однако фактически все они носят гипотетический характер, и подтверждаются (или опровергаются) путем коммуникации с другими людьми. Все существующие, а стало быть, неоднократно подтвержденные позиции, ценности, установки каждого отдельного человека обязаны своим существованием людям, с которыми ему приходилось общаться в течение жизни - даже то, что принято считать научными фактами, прежде чем стать аксиомой и занять соответствующее место в сознании, было когда-то воспринято у кого-то. Подтверждение гипотез, по Шибутани, может происходить двумя способами: 1) непосредственным обращением к реальности, что возможно лишь в достаточно простых случаях, например, высказывания о погоде, или о физических свойствах каких-либо окружающих человека предметах и пр.; 2) посредством согласия, то есть если другие согласные с тем, что какое-то событие (пусть неожиданное и чрезвычайно необычное) произошло,— значит, это действительно так.

Многие научные школы считают, что даже такие факты, как существование мироздания, является конвенциональными. Что касаетсянаучных аксиом, которые люди принимают как нечто само собой разумеющееся: например, что земля вертится, или что солнце — это звезда, по размерам значительно превосходящее землю, и т.д., хотя никто непосредственно не чувствует, как земля вертится, а солнце и вовсе кажется меньше земли - они, согласно такому подходу, также носят конвенциональный характер. Исторические же события, которые произошли в прошлом и поэтому их нельзя воспринять непосредственно, могут переживаться лишь в воображении, для отдельной личности, бесспорно, являются именно продуктами коммуникации. В последние годы представилась возможность убедиться в том, что наша отечественная история представляет собой весьма непростую реальность, как и те законы исторического развития, которые казались незыблемыми.

Интересен факт, что даже те знания о мире, которые могут быть проверены первым способом, то есть непосредственным обращением к реальности с помощью собственных органов чувств, тоже оказываются зависимы от мнения окружающих, о чем свидетельствуют остроумные психологические опыты с помощью "подставной группы". Простейшая задача— сравнение длин отрезков, которую человек в одиночестве решал совершенно правильно, вдруг становится "нерешаемой": все присутствующие рядом люди в один голос твердят нечто совершенно противоположное тому, что есть на самом деле, и многие после такого "испытания общественным мнением" уже выдают неправильный ответ. Подобные опыты проводились в детском саду: всем детям дали сладкую кашу, а одному — сильно подсоленную, но, примыкая к общему мнению, он утверждал, что ест сладкую кашу. Пожалуй, у такого младенца есть все шансы лет через 40 попасть в разряд невротиков, если его конформизм, поначалу помогающий ему существовать в согласии с миром, в конце концоводприведет к "неспособности адекватно отличать себя от остального мира".

Можно, пожалуй, утверждать, что для человека самым сильным источником влияния является другой человек, и именно другой человек является не только источником радости или горя, но также и всех знаний о мире, необходимых для жизни (разумеется, тут необходимо ввести поправку, что в данном контексте мы считаем и книги, и музыку, и искусство, и науку опосредованным влиянием другого человека). Именно человек является мерой всех вещей — ведь даже картина мира, который сам по себе является объективным, тем не менее зависит от того, кто влиял на ее создание, и у каждого человека только его, одному ему присущее видение мира и способ интерпретаций тех или иных явлений, и эта особенность складывается из тех влияний, которым его сознание подвергалось в течение всей его жизни. Конечно, трудно учесть все многообразие этих влияний, но знать хотя бы некоторые, существенные — возможно; и, зная, что каждый человек является открытой системой, постоянно меняющейся как под влиянием времени, собственных внутренних причин, так и под влиянием других людей, с которыми он общается прямо или опосредованно, можно научиться лучше его понимать.

4. Взаимоотношения клиента и консультанта Гуманистическая этика и психология1) Принципы гуманистического общения Роджерса применительно к психотерапииКак уже говорилось выше, психотерапевт сам должен быть компетентным коммуникатором, так как от того, как он построит общение с клиентом, зависит весь исход психотерапии. С первых минут беседы склиентом необходимо создать атмосферу доверия, безопасности и открытости. Для человека, пришедшего со своей болью, важно почувствовать, что здесь его выслушают, посочувствуют и обязательно помогут. Очевидная готовность психолога слушать, сочувствовать, причем делая это спокойно, ровно и безоценочно, браться за распутывание сложнейших проблем, воспринимается клиентом как обещание, дает надежду на спасение. Обычно уже сама личность психолога воздействует на человека положительно - если тот сумел найти правильный подход к клиенту.

Стоит еще раз напомнить, что работа психолога имеет свою специфику: ее успешное завершение возможно лишь в том случае, если клиент будет работать наравне с консультантом - ожидание, что его "вылечат" без его активного участия, неоправданно. Вера, что психолог может кого-то вылечить таким образом, поддерживается представлением о человеке как о чем-то инертном, на что можно воздействовать без участия его воли и сознания.

На самом деле, пока человек сам не решит расстаться со своими проблемами, никто не сможет ему помочь - по большому счету вылечиться он может только сам. Если у него есть стремление измениться и готовность к внутренней работе - он сможет принять помощь профессионального психолога и воспользоваться ею в полной мере. Все, что может предложить консультант: рекомендации, советы, специальные приемы и техники, -требуют определенных усилий со стороны клиента. В итоге эти усилия оправдывают себя, когда человеку удается выйти на тот уровень понимания и ответственности, что сама его личность начинает трансформироваться, черпая силы из своих собственных ресурсов. Субъективно клиентом это воспринимается так, как будто он волшебным образом стал новым человеком, порой с удивлением вспоминающим себя прежнего.

Так что основная задача психотерапевта - это создание тех особых условий, в которых личность клиента могла бы развиваться так, чтобы как можно скорее достичь состояния внутренней силы, уверенности и полноты жизни. Только тогда возможны настоящие изменения в жизни с последующим личностным и духовным ростом.

Первое, что необходимо страдающему человеку - принять себя, поверить в то, что он уникален такой, какой он есть. Утрата чувства собственной уникальности и ценности приводит к тому, что теряется радость, ощущение счастья, и жизнь начинает казаться серой, убогой и бессмысленной. Искусство психолога состоит в том, чтобы в любом человеке, даже самом несчастном и слабом, разглядеть ту "божью искорку", что в нем есть, и помочь человеку самому увидеть себя таким, каким он может стать - если только захочет!Карл Роджерс, известный как основоположник гуманистической психологии и психотерапии, считает весьма важным именно отношение психолога к клиенту в самом начале терапии. Психотерапевту необходимо применить все свои коммуникативные навыки, для того чтобы положить начало процессам, которые, с одной стороны, уникальны и индивидуальны для различных людей, а с другой - обладают определенной последовательностью, и в чем-то главном схожи у разных клиентов и поэтому поддаются описанию и изучению.

Карл Роджерс на основе своих, знаний, опыта, интуиции, артистизма в установлении человеческих отношений и чувства глубокой любви к людям выявил следующую зависимость процесса психотерапии от отношения психолога к клиенту:"Мы знаем, что, если у тераписта имеется внутреннее отношение глубокого уважения и полного принятия клиента таким, какой он есть, а также подобное отношение к возможностям клиента справиться с собой и с ситуацией, если эти отношения наполнены достаточной теплотой, котораятрансформирует их в очень глубокую приязнь или любовь к личности клиента, и если достигнут такой уровень общения, что клиент начинает видеть, что терапист понимает испытываемые им чувства, принимает их с глубоким пониманием, тогда мы можем быть уверены, что процесс психотерапии начался"90.

Кроме реальной помощи в преодолении стрессов, неврозов и различных личностных проблем, психотерапевт исполняет функции советчика, друга, учителя, исповедника, и ему необходимо уметь так налаживать общение с клиентами, чтобы они смогли ему полностью довериться. Карл Роджерс подчеркивает зависимость между уровнем и качеством общения психотерапевта и клиента и результатами терапии в целом: "Чем более клиент воспринимает тераписта как настоящего, искреннего человека, обладающего эмпатией, относящегося к нему безусловно положительно, тем более он уходит от статичного, жесткого, бесчувственного, безличного типа функционирования; тем более он способен двигаться по направлению к текучей, изменчивой, наполненной дифференцированными чувствами жизнедеятельности. Следствием этого движения является изменение личности и поведения в направлении физического здоровья, зрелости, более реалистичного отношения к себе, другим и своему окружению"91.

Клиентка Л. первый свой разговор с психологом начала с высказывания опасения, смогут ли ей помочь. У нее уже был негативный опыт общения с психологом, который, вместо того, чтобы выслушать ее, сразу начал давать какие-то советы и рекомендации в жесткой форме, декларируя к тому же, что она сама виновата в сложившейся ситуации. Возможно, по сути тот психолог и был прав, так как любой человек сам90 Роджерс K.P. Взгляд на психотерапию. Становление человека. - М.: Изд.группа "Прогресс", "Универс", 1994. - С.118-119.

91 Роджерс K.P. Взгляд на психотерапию. Становление человека. - С.110творит свою ситуацию, но далеко не каждый клиент готов слушать об этом на первой же сессии. Сначала ему нужно убедиться в том, что его поняли и этому консультанту можно доверять как специалисту и как человеку. Только после того, как ее недоверчивость растаяла, стало возможным вести разговор по существу проблемы, причем оказалось, что она сама прекрасно осознает степень своего вклада в конфликтную ситуацию - говорить ей об этом было излишним. На первом этапе для нее было главным получить от психолога понимание и поддержку.

Однако понимание гуманистического общения не должно заключаться только лишь в полном принятии и одобрении любого поведения. Такое невозможно как в обычной жизни, так и между клиентом и психотерапевтом, даже если психолог даст сам себе установку относиться к клиенту только положительно. Положительное отношение, по Роджерсу, означает понимание, видение той позитивной интенции, которая лежит за любым поведением, которое внешне может быть совершенно ужасным. Что бы человек ни делал, всегда можно найти глубинное стремление, которое изначально было позитивным. "Одно из самых революционных представлений, вытекающих из нашего клинического опыта, заключается в растущем признании того, что самое глубокое внутреннее ядро человеческой природы, самые глубинные слои его личности, основа его "животной природы" по существу социализированы, рациональны, реалистичны и92движут его вперед" -считает Роджерс. Искусство психотерапевта состоит в том, чтобы увидеть это положительное ядро личности и помочь ему раскрыться.

В процессе работы могут проявиться далеко не самые лучшие человеческие качества - это могут быть злость, агрессия, обида, желание отомстить и уничтожить тех, кто представляется обидчиком, однако этолишь первый слой. Так как все перечисленные чувства отнюдь не являются социально одобряемыми, у клиента после их осознания обычно начинается этап ненависти к себе за испытываемые им негативные чувства. На этом этапе от психолога требуется аккуратная работа по трансформации этих негативных переживаний, а также изменению отношения клиента к самому себе. По завершении периода работы с негативом человек перестает ненавидеть себя и разрешает себе быть иногда злым, враждебным и т.п., так как постепенно приходит к пониманию, что все чувства, которые он испытывает, имеют право на существование, и его самость от этого не нарушается. Приняв себя таким, какой есть, без осуждения и мучительных угрызений совести, человек получает доступ к способности принимать и других, постепенно выявляется глубинная суть человека, которая стремится к жизни, к росту и развитию.

Согласно гуманистическому представлению, причина негативных проявлений - в отсутствии у личности выбора и возможности доступа к каким-то силам организма. Получив возможность выбора, человек, как правило, уже не хочет зла, он хочет жить, радоваться и любить себя и других людей - в этих базисных ценностях все люди равны. Самый ужасный преступник когда-то хотел (и сейчас продолжает хотеть) любви и понимания, хорошей жизни и хороших отношений с другими людьми. В принципе, если говорить о европейских нормах морали, то "у нас всегда есть выбор, относиться к другим с любовью или безразлично. извлечениептвыгоды за чужой счет никогда не улучшает нашего мнения о себе". Отказ от добра человек совершает лишь из отчаяния и от неверия в его возможность. Перед психологом зачастую встает глобальная задача -вернуть клиенту утраченную веру в добро, в людей. При этом разочарованному клиенту нужны не "общие фразы", которые он можетпросто отказаться слушать, считая, что он все это уже слышал и заранее знает цену словам. Важно суметь найти такие слова, которые смогут "пробить брешь" в глухой защите клиента, чтобы он для начала хотя бы усомниться в незыблемости своих негативных представлений о мире.

2) КонгруэнтностьПри общении, особенно столь близком, каким является общение психолога с клиентом, очень важна предельная честность и искренность, так как если психолог говорит не то, что думает и чувствует, это (даже если клиент не заметит) обязательно негативно отразится на работе. Если же психолог полностью доверяет самому себе и своему опыту и говорит именно то, что он чувствует, то клиент, даже если будет спорить, возражать, впоследствии обязательно задумается над полученной информацией; она будет работать подспудно и в итоге даст свои позитивные плоды.

Для обозначения точного соответствия опыта, его осознания и внешнего проявления в общении используется термин конгруэнтность94. При этом можно выделить два аспекта конгруэнтности: 1) соответствие между опытом и осознанием и 2) соответствие между осознанием и сообщением.

Для того чтобы раскрыть содержание понятия конгруэнтность и научиться работать с ним, можно использовать его противоположность, которую гораздо легче распознать на эмпирическом уровне. Когда во время общения обнаруживается "двойственность или противоречивость сообщений"95, например, человек всем своим видом (позой, голосом, выражением лица, тоном голоса, жестами) показывает гнев, раздражение, а сам утверждает, что он абсолютно спокоен - это простой пример весьма часто встречающейся неконгруэнтности. В этом случае человек может на94 Роджерс K.P. Взгляд на психотерапию. Становление человека. - С.401.

95 Роджерс K.P. Взгляд на психотерапию. Становление человека. - С.402.самом деле не осознавать своего гнева, раздражения, усталости и т.п., потому что в тот момент ему мешает его защитная реакция, а защитные механизмы психики зачастую работают именно таким образом, что не допускают в область осознания те или иные чувства, мысли, переживания.

Такого рода неконгруэнтность человек может научиться замечать, принимая во внимание точку зрения других людей (если много раз ему говорили, что он волнуется или выглядит испуганным, может, пора принять, что это так и есть - в какой-то мере). Также подобную информацию можно получить у психолога во время индивидуальной терапии или во время групповой психотерапии - у ведущего группы и у участников. Строго говоря, сам человек не может объективно судить о степени своей собственной конгруэнтности - это можно увидеть только со стороны.

Сразу оговорим, что восприятие такого рода информации, как правило, сопровождается неприятными эмоциями, так как та или иная информация не допускается к осознанию в тех случаях, когда личность не готова ее воспринимать. Поэтому, защищаясь от чего-то нежелательного, может быть даже болезненного, индивид не просто не может, но зачастую и не хочет понимать какие-то вещи. Есть целый ряд "нежелательных", социально осуждаемых эмоций, которые субъективно стыдно, как-то "не принято" испытывать, хотя они присущи человеку и каждый в какой-то мере хотя бы иногда бывает им подвержен - это зависть, ревность, жадность, злость, ненависть и т.п.

Как, например, мать может признаться самой себе, что когда она общается со своим ребенком, порой она выражает не любовь и заботу, как она уверена и привыкла думать, а гнев, раздражение или даже ненависть? А ведь ребенок "читает" именно то, что к нему испытывают в данный момент, и поэтому либо не верит словам (и вырастает недоверчивым циником), либо старается не замечать (вытесняет) невербальное сообщение, постепенно вообще теряя навык видеть эти тонкие проявления. Так вырастают люди, неумеющие распознавать нюансы в поведении, что впоследствии может сильно мешать в построении глубоких взаимоотношений с близкими: ведь в межличностных взаимоотношениях важно именно понимание на уровне чувств, интуиции, далеко не все можно сказать, объяснить словами.

Те, кому абсолютно чужд язык чувств, будучи весьма умными и успешными в профессиональной сфере, могут чувствовать себя бесконечно одинокими и несчастными в личной жизни. Такого рода неконгруэнтность человек может осознать и самостоятельно, не прибегая к мнению других людей, но происходит это не сразу, а спустя какое-то время. Постепенно ему становится ясно, что тогда, когда он не понимал, что же он чувствовал на самом деле, он на самом деле боялся себе в чем-то признаться, хотел казаться лучше и т.д. Теперь, когда ситуация в прошлом и уже не столь эмоционально значима, можно ее вспомнить, проанализировать и, при желании, осознать свою неконгруэнтность. Польза от таких запоздалых "прозрений" невелика, так как обычно исправить уже ничего нельзя, однако если провести скрупулезный анализ и сделать правильные выводы, можно постараться не совершать подобных ошибок в будущем.

Другой аспект неконгруэнтности, который касается выражения эмоций, уже осознанных индивидом, ему самому распознать гораздо легче, так как тут имеет место либо сознательная ложь и неискренность, либо элементарная коммуникативная некомпетентность, неумение выражать словами то, что человек хочет сказать. Этим навыкам можно с успехом обучиться на всякого рода тренингах, группах открытого общения и т.п. Фактически, такая неконгруэнтность - проявление личного выбора самого человека: он по какой-либо причине решает скрыть свои подлинные чувства. В каких-то случаях это элементарная вежливость - например, уходя из гостей, принято благодарить хозяев за чудесный вечер, хотя может быть, на самом деле там было скучно и неинтересно. Принято радоваться подаркам, хотя, возможно, вам подарили совершенно ненужную вам вещь, желатьсчастья и здоровья в связи с праздниками людям, которые нам совершенно безразличны и т.п. Совсем необязательно всегда и во всем быть предельно искренними и честными - в конце концов, правила этикета для того и существуют, чтобы люди вели себя прилично и не травмировали друг друга по пустякам, когда этого можно легко избежать. Например, говорить женщине, что она явно постарела и вообще сегодня плохо выглядит, даже если это чистейшая правда, скорее всего, не стоит. Соотношение правды и вымысла в такого рода информации зависит от множества факторов: ситуации, нюансов взаимоотношений людей, уровня их интеллекта, чувства юмора, степени близости и др. Важно помнить лишь, что явное несоответствие всегда заметно окружающим и производит весьма неприглядное впечатление.

Даже не будучи психологами, все умеют распознавать конгруэнтность или неконгруэнтность в людях, с которыми имеют дело, просто на уровне здравого смысла. "Общаясь с некоторыми людьми, мы понимаем, что в основном данный человек не только сознательно подразумевает именно то, что говорит, но и что его самые глубинные чувства соответствуют тому, о чем он говорит, будь то гнев, чувство соперничества, симпатия или стремление к сотрудничеству. Мы чувствуем, что "мы полностью понимаем его позицию". С другими людьми мы понимаем, что их слова - это только маска, фасад. Мы думаем о том, что же они чувствуют на самом деле. Мы думаем о том, знают ли они сами, что они чувствуют. Мы стараемся быть с такими людьми осмотрительными и осторожными"96, - отмечает К.Роджерс.

Можно сказать, что конгруэнтность в поведении на уровне нравственных ценностей означает искренность, честность как с другими, так и с самим собой. Однако честность и искренность не всегда бывают подлинными, потому что человек всегда воспринимает мир не напрямую,через факты как таковые, а через призму своих ощущений, представлений, убеждений, ценностей, ожиданий. Между нами и миром есть как бы некий третий мир, особая зона (Перлз так и называет это "промежуточной зоной"), или, как принято в терминологии НЛП, карта мира. Карта мира - это все наши внутренние представления, сформировавшиеся в результате опыта; то, что внутри нас вносит свои нюансы, поправки, уточнения, интерпретации, а зачастую и искажения в то, что мы воспринимаем извне, и в то, что мы выносим в мир через наше общение. Говоря о вещах и людях, нас окружающих, мы всегда выносим различные суждения, оценки, которые являются больше продуктом нашего восприятия, нежели действительными свойствами вещей.

Однако поскольку мы люди, и наше восприятие окружающего мира опосредовано, можно говорить лишь о разных степенях этого опосредования. Если речь идет о суждениях, которые мы выносим осознанно, понимая, что они - наши, и продиктованы теми или иными чувствами, то такая коммуникация будет восприниматься как конгруэнтная. Если же мы не осознаем, что наши реакции продиктованы какими-то защитными механизмами, нам может казаться, что мы честны, искренни, а окружающие будут видеть совершенно другое. Так что одно только лишь собственное ощущение может не дать полной картины - другими словами, даже честный, искренний человек, старающийся говорить лишь то, что он думает, может казаться окружающим что-то скрывающим и кривящим душой. Чаще всего такое впечатление создается в тех случаях, когда человек не осознает свою глубинную неконгруэнтность - между опытом и осознанием. В одних ситуациях он может быть весьма конгруэнтен, а в других, повергающих его в замешательство, он не справится с внутренним напряжением и будет чувствовать себя "не в своей тарелке", что скорее всего будет отражаться на его общении, и "читаться" окружающими как неестественность и неискренность.

Согласно К.Роджерсу, "любая манера высказываться может быть использована в качестве защитной реакции. Таким образом, можно сказать, что, будучи конгруэнтным, человек в общении обязательно выражает свои чувства и ощущения как таковые, а не как факты, касающиеся другого человека или внешнего мира. Обратное, однако, не обязательно верно.

Теперь очевидно, что разные люди различаются по степени конгруэнтности, и что один и тот же человек может обладать разной степенью конгруэнтности в разное время в зависимости от того, что он испытывает, и от того, в состоянии ли он осознать свой опыт, или он должен защитить себя от этого опыта". Психологу чрезвычайно важно помнить об этих нюансах. Абстрактные общечеловеческие нормы и ценности, предписывающие быть честными, открытыми, оказываются не столь простыми в исполнении. С одной стороны, не всякая честность хороша (порой лучше умолчать о чем-то, чем высказать все, что думаешь), а с другой стороны, человек может казаться "неискренним" не в силу своих нравственных недостатков (сознательной лжи), а в силу действия каких-то защитных механизмов психики и его недостаточной готовности быть открытым - факторов, весьма мало зависящим от его воли.

3) Гуманистическое общение как способ установления исцеляющей связи индивидуума с миром других людейГуманистическое общение - первое и необходимое условие успешной психотерапии, позволяющее клиенту поверить в себя, в свои возможности и постепенно становиться все более осознанным и ответственным.

В дополнение к вышеизложенному необходимо определить, что же подразумевается под гуманистическим общением и под гуманистической этикой в философии. Как и большая часть других философских и психологических терминов, понятие "гуманистический" имеет достаточноширокий спектр толкования. Гуманистическая этика не является чем-то принципиально новым в истории этических учений. Ее основы были заложены еще Аристотелем, чьи трактаты по этике были одновременно трактатами по психологии, так как, по его мнению, в основе этики лежит наука о человеке — психология, изучающая природу человека. Отсюда этика предстает как прикладная психология. Изучающему этику "нужно в известном смысле знать то, что относится к душе, точно так, как,ОЙвознамерившись лечить глаза, [нужно знать] все тело." Таким образом, изучение человека, его природы является необходимым условием изучения нравственности, или, по Аристотелю, этических и дианоэтических добродетелей, и основания человеческой нравственности нужно искать в его психологии.

У Спинозы добродетель также отождествляется с осуществлением человеческой природы; его наука о человеке есть соответственно теоретическая основа этики. Разум нужен для того, чтобы как можно глубже и вернее понять человеческую природу и затем следовать ей. Познавая себя, свои возможности, человек становится более совершенным, может жить в большем соответствии со своей природой (причем это отнюдь не означает наивного гедонизма, потакания своим прихотям и любым, даже в конечном итоге вредным, желаниям). Но для того, чтобы следовать своей природе, ее необходимо изучать. Таким образом, Спиноза также приходит к выводу о единстве психологии, как учения о душе, и этики. Спиноза является радикальным противником авторитарной этики. Для него человек является целью, а не средством в руках сил, отчужденных от него. Подлинной ценностью может быть лишь свобода человека, его способность к творческому, продуктивному применению своих сил и талантов.

97 Роджерс K.P. Взгляд на психотерапию. Становление человека. - С.403-404.

98 Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1983. Т.4: Никомахова этика. Кн.1. 1102а 17-24.

Гуманистическая этика не является ни авторитарной, ни релятивистской. От этики авторитарной ее отличает то, что авторитарные мыслители считали человеческую природу постоянной и неизменной, так как подобная идея была необходима для обоснования "вечных" законов бытия, поддержания существующих социальных институтов и этических систем, которые также считались вечными. На самом же деле то, что называли природой человека, было лишь отражением существующих норм и интересов.

Определенные критерии отличия авторитарной этики от гуманистической даются в книге Э.Фромма "Психоанализ и этика"99.

С формальной точки зрения авторитарная этика не признает за человеком способности познать добро и зло. Само название "авторитарная" уже предполагает, что нормы, которым человек подчиняется, задаются извне, каким-то авторитетом, причем авторитетом иррациональным, подпорками которого являются сила и страх. Авторитет рациональный, основанный на разуме, равенстве и уважении, не требует благоговейного подчинения, он допускает и критику, и оценку; что же касается иррационального авторитета, который понимается как синоним тоталитаризма и антидемократизма, его источником является власть над людьми. Эта власть может быть физической, а может быть чисто духовной, как бы внутренней, так как когда речь идет о морали, многие проблемы уходят во внутренний план душевной жизни.

Зачастую человек подчиняется авторитарной системе морали добровольно, в том случае, когда так он извлекает из этого значительные выгоды не только материального, но и психического, духовного порядка. Сказанное, разумеется, относится к человеку определенного социально-психологического типа, который соответствует режиму диктатуры. Людиэтого типа существуют в любой стране, в любом сообществе, хотя никогда не бывают в большинстве. Л.Я.Гозман описывает его следующим образом: "Это человек, которому нравится тоталитарная власть, который благоговеет перед ней и готов служить этому порядку, даже и не имея от него выгод лично для себя"100. Люди, для которых ведущей ценностью в жизни является порядок, чаще всего оказываются приверженными авторитарной системе власти и морали.

Есть целый ряд причин, почему власть тоталитарная, неограниченная и деспотичная гораздо более любима теми, кто этой власти подчиняется. Первая причина - это потребность психики преодолеть страх, а так как прямыми способами это невозможно, остаются замещающие: чувство страха подменяется чувством восхищения и благоговейной любви. "Любят диктаторов и верят их словам не мазохисты и не садисты, помешанные на насилии. Как правило, это вполне нормальные люди. Просто для тех, кому выпало несчастье жить при тоталитарном режиме, любовь к системе была единственным доступным для них способом избавиться от парализующего страха перед будущим, вытеснить ужас в подсознание. Невротическая любовь к источнику насилия - не оптимальная, но, пожалуй, самая распространенная реакция людей при столкновении с пугающими и неподвластными им обстоятельствами, будь то жестокие и непредсказуемые родители или диктаторы, знающие рецепт всеобщего счастья и готовые заплатить за это чужими жизнями"101, - отмечает ЛЛ.Гозман. Не случайно он сравнивает диктаторов с жестокими родителями - чувства, владеющие людьми, когда они находятся под гнетом жесткой авторитарной власти, похожи на детские, такие обстоятельства как бы отбрасывают взрослых людей назад, к инфантильным чувствам страха, любви, подчинения. Отсюда100 Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону: "Феникс", 1996.-С.279.

101 Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. - С. 285.выводится и другая причина, отчего авторитарная власть до сих пор так популярна: она позволяет не брать на себя ответственность. Всяответственность лежит на правителе, а подчиненные уподобляются детям и тем самым освобождаются от тяжкого бремени ответственности, а заодно и свободы. Человек, воспитанный в рамках авторитарной этики и приспособившийся к ней, будет убежден в том, что известный ему способ морального долженствования - единственно верный.

Что касается демократичных вождей, их любят гораздо меньше и у них видят больше недостатков и несовершенств, потому что демократический режим нуждается в гораздо меньшей психологической и эмоциональной поддержке граждан, нежели диктатура - он основывается на рациональных механизмах, а не на иррациональных аффектах. Когда же, образно говоря, глаза у человека открыты, он видит все - как хорошее, достойное восхищения, так и плохое, с чем он категорически не желает мириться. Осознание того, что у него есть выбор, делает такого подданного намного более свободным, и, как следствие, более критичным. Сама система демократичной власти гораздо более прозрачна и логична, и поэтому отношение к ней не такое эмоциональное, как к власти авторитарной.

Возвращаясь к авторитарной этике, отметим, что данное положение справедливо как относительно политической, так и нравственной жизни общества. "Такая система основана не на знании и разуме, а на осознании субъектом своей слабости и зависимости от авторитета и благоговения перед ним; подчинение авторитету происходит в результате применения последним неограниченной власти; его решения не могут и не должны подвергаться сомнению"102. Таким образом, рассматриваемая содержательно, по Э.Фромму, "авторитарная этика отвечает на вопрос о смысле добра и зла с точки зрения интересов власти, а не интересовиндивида"103. Тем не менее, как уже отмечалось выше, самими индивидами это осознается в искаженном виде.

Необходимость управлять и эксплуатировать подчиненных не может сочетаться с рациональностью суждений и критицизмом — ведь власти необходима иллюзия своей абсолютной моральной правоты и компетентности, а это невозможно без страха и эмоционального принуждения. Отсюда становится понятным, почему послушание становится главной добродетелью, а главным грехом, соответственно — непослушание и гордыня.

Авторитарные системы считают, что человек от природы зол и греховен, и потому нуждается в жестких моральных нормах для обуздания своей природы. Идея "первородного греха" иллюстрирует как раз такую позицию. Утверждая, что человек по природе склонен к враждебности к себе подобным, завистливости, ревности и лени, логично прийти к выводу, что источником морали, сдерживающим фактором может быть только страх. Гуманистическая же этика настаивает, что человек от природы добр, и в самой его сущности заложено стремление к добру и продуктивной деятельности; если же человек все-таки становится злым и деструктивным, это потому, что он не развил в себе заложенные в нем силы добра, или это оказалось невозможным в силу каких-то объективных обстоятельств. "Поистине, - замечает Э.Фромм, - полемика между этими конфликтующими взглядами стала одной из основных тем в развитии западноевропейской»104мыслиГуманистический взгляд на природу человека отнюдь не означает, что человеку не требуется прилагать никаких нравственных усилий, хотя при упрощенном его понимании встречается и такая трактовка - предполагается,102 Фромм Э. Человек для самого себя. Введение в психологию этики. В кн.: Психоанализ и этика. М.: "Республика", 1993. — С.26.

1П^коли человек добр от природы, ему нужно лишь научиться прислушиваться к себе, собственным внутренним импульсам и сообразно им поступать. Однако эти импульсы могут быть весьма противоречивого свойства.

С другой стороны, идея злобности человеческой природы является удобной для оправдания безответственности и лености человека по отношению к себе, к своей судьбе и к другим людям. Ведь если нет сильных сдерживающих факторов, таких, как глубокая религиозная вера или сильные моральные устои, оправдательная формула "такова уж человеческая природа" снимает моральную ответственность с личности и становится источником морального цинизма.

Таким образом, мы не можем принять ни одной из этих крайних позиций, так как предположение, что природа человека представляет собой нечто статичное, несет в себе зерно нравственной пассивности. Сказанное справедливо и по отношению к упрощенному пониманию идей психоанализа, в каком они распространились в последнее время достаточно широко. Апелляция к трудному детству, "комплексам", и, наконец, к бессознательному становятся достаточно удобным оправданием безответственности, безнравственности и распущенности. Хотя более строгое и внимательное прочтение психодинамической теории оставляет гораздо больше места для нравственной деятельности личности. Фрейд "рассматривает человека. как ведомого двумя равными и противоположно направленными силами", - отмечает Э. Фромм, и этот дуализм "оставляет место для идеи о добродетельности человека, но одновременно объясняет дремлющую в человеке неимоверную разрушительную силу, которую только поверхностно мыслящий человек, человек, склонный принимать желаемое за действительное, может игнорировать"105. Поиск ответа на вопрос, каким образом проживается этот дуализм, какими путями противоречиваячеловеческая личность преодолевает иррациональную, разрушительную часть своего "я", надо искать, на наш взгляд, опять же в пространстве, общем для психологии и этики.

Гуманистическая этика, в основе которой лежит вера в человеческое достоинство, в определенной мере становится достаточно трудной в практике следования ей, так как предъявляет к человеку повышенные требования. Он сам становится ответственным за все, что с ним происходит.

Положение, что человек по своей природе добр, отнюдь не означает, что он безо всяких усилий сможет жить достойно, достаточно лишь ему "вести себя естественно", "следовать своей природе". Для того чтобы познать собственную природу, требуется немалый труд, так как знания человека о самом себе зачастую носят конвенциональный характер: люди думают о себе то, что они привыкли думать, и интерпретируют себя и других по привычной, когда-то заранее заданной схеме, которая может вовсе не соответствовать действительности. Например, в сознании людей уживаются два совершенно противоположных представления: с одной стороны, вера в силу и достоинство человека, в его высокое предназначение, а с другой — убеждение в человеческой слабости, греховности, бессилии по отношению к собственной судьбе и характеру, а также своим низменным влечениям и потребностям.

Также неоднозначно отношение к добру, даже если принять, что оно лежит в природе человека: значит ли оно полное ненасилие, непротивление злу? А если отвечать ненавистью на угрозу жизни и свободы, будет ли это злом, или же добром? "С точки зрения гуманистической этики зло — все, что направлено против жизни, все же доброе служит сохранению и развитию жизни"106,— пишет по этому поводу Э.Фромм. Там же он предлагает различать две разновидности ненависти — реактивную, рациональнуюненависть, представляющую собой реакцию человека на угрозу его свободе, идеям, жизни, или же на угрозу свободе, жизни другого человека. Такая ненависть является средством защиты жизни, служит ее сохранению. Ненависть же иррациональная является "чертой характера, постоянной готовностью ненавидеть, до поры до времени сдерживаемой человеком, который всегда враждебно настроен"107, и может изливаться независимо от того, существует ли реальная угроза. Зачастую она рационализируется как реактивная ненависть, хотя возникает безо всякой причины, используя любой повод. Такая ненависть может быть направлена не только на других, но и на самого себя, так как страсть к разрушению, калечению жизни легко переходит в страсть к саморазрушению, которая, однако, может выражаться в форме жертвенности, аскетизма или в самобичевании и чувстве неполноценности, интерпретируемыми как скромность и требовательность к себе и самоотверженность в отношении к другим108.

Впрочем, несмотря на то, что иррациональная ненависть бывает, и встречается достаточно часто, "зло в человеке не необходимо, но человек становится злым, только если требуемые для его роста и развития условия отсутствуют, — пишет Фромм. — Зло не существует независимо, само по себе, а есть отсутствие добра, результат неудачи в жизни"109. Для работы психотерапевта это положение имеет принципиальное значение. При глубинном исследовании негативных проявлений человека по отношению к другим и к самому себе, в конечном итоге выясняется, что в корне каждого поступка лежит позитивное намерение, которое впоследствии можно106 Фромм Э. Человек для самого себя. - С.165.

107 Фромм Э. Человек для самого себя. - С. 165. Фромм Э. Человек для самого себя. -С.165.

108 Подробнее на феномене самоотвержения и взаимосвязи альтруизма и эгоизма мы остановимся в третьей главе. Подробнее на феномене самоотвержения и взаимосвязи альтруизма и эгоизма мы остановимся в третьей главе.

109 Фромм Э. Человек для самого себя. - С.167."перенаправить" в позитивное русло. Даже страдание и уныние можно использовать "как катализатор для обучения и перемен к лучшему"110.

Другой важнейшей посылкой гуманистической этики является предположение, что человек имеет врожденный стимул к росту и развитию и потому не нуждается в дополнительных внешних стимулах к действию, творчеству. Его творческие способности при благоприятных внешних обстоятельствах будут развиваться, а если же им будет что-либо препятствовать, начнутся серьезные расстройства во всем организме. То же можно сказать в отношении не только физических, но и психических и моральных способностей. Однако специфика "высших" потребностей и способностей такова, что если их не культивировать и не развивать, они могут так и остаться невыраженными. Правильнее будет рассматривать их как потенциал, нуждающийся в развитии. Человек обладает способностью не только общаться с себе подобными, но и любить, и если он почему-либо полюбить не может, его душевная жизнь не будет полноценной и счастливой. Однако, как уже говорилось выше, эта потребность развивается не автоматически, а зависит от самого человека и его окружения.

Следует оговорить, что любовь как категория гуманистической этики означает не только избирательную любовь, какой является половая любовь, любовь материнская, любовь к близкому другу, учителю. Гуманистическая любовь предполагает не только чувство, возникающее спонтанно и в основном зависящее от того, на кого оно направлено, а еще и установку на любовь, на гуманистическое отношение к любому человеку, с которым приходится вступать в те или иные взаимоотношения. Любовь как желание межличностного слияния представляет собой ту силу, которая заставляет держаться вместе членов человеческого рода, семьи, общества; без любви человечество не могло бы просуществовать и дня. Однако какую любовьможно назвать истинно гуманистической? Э.Фромм так отвечает на это вопрос: "Я хочу, чтобы любимый мною человек рос и развивался ради него самого, своим собственным путем, а не для того, чтобы служить мне. Если я люблю другого человека, я чувствую единство с ним, но с таким, каков он есть, а не с таким, как мне хотелось бы чтобы он был, в качестве средства для моих целей"111. Причем к такому отношению терпимости присоединяется еще заинтересованность в жизни и развитии другого, так что общение, основанное на гуманистической любви к другому человеку, является максимально продуктивным с точки зрения развития личностей общающихся.

Общение с другим— это не просто удовлетворение потребности в тепле и принятии, любви, наконец, это еще и акт познания— другого человека, а вместе с ним и себя, познания "тайны человека". Никогда до конца невозможно познать человека, но страсть к этому познанию неутолима, так как "чем глубже мы проникаем в глубины нашего существа или какого-либо иного существа, тем более цель познания удаляется от нас"112. Стремление познать себя можно назвать основной пружиной всей психологии и философии. Однако познание посредством мысли, как бы глубоко и всесторонне оно ни было, все равно остается недостаточным. Необходим выход за пределы мысли, за пределы слова, понятия, суждения, и такой выход возможен лишь в единении с другим человеком в акте общения, основанного на любви — как любви к партнеру по общению, так и к самому себе.

Говоря о гуманистическом общении, стоит остановиться на том особом условии, которое необходимо, чтобы такое общение могло осуществиться — любви к себе. Общение — не просто акт взаимодействия с другими людьми, не связанный с внутренним миром самого человека, егоотношением к самому себе. Можно, пожалуй, даже сказать, что бывает общение с самим собой, и, следовательно, стиль общения с самим собой, стиль отношения к самому себе не может не влиять на общение с другими людьми, на отношение к ним. По этому поводу Фромм пишет, что "нет ничего более способствующего привитию ребенку опыта любви, радости и1 1 лсчастья, чем любовь к нему матери, которая любит себя". Человек, который себя не любит, не уважает, не сможет любить других, дарить им радость и счастье. Заниженная самооценка — не скромность, не добродетель, которую надо культивировать, а тяжелая, хотя порой и незаметная, скрытая проблема как для самого человека, так и для тех, кто его окружает, с кем он общается. Чувствуя себя никчемным, ни на что не годным, невозможно быть добрым и великодушным, так как для этого нужна внутренняя сила и уверенность в себе. Следует заметить еще и то, что на самооценку человека, на ее формирование влияют опять же те, с кем он общается, и прежде всего те, чье мнение для него наиболее важно. Хотя мнение "дальних", совершенно чужих людей, которых, может, и уважать-то не за что, бывает порой не менее значимо, чем мнение близких людей. Польский писатель В.Гомбрович по этому поводу утверждает даже, что "чем суждение тупее и ничтожнее, тем оно для нас существеннее и необходимее, это совершенно так же, как тесный башмак дает нам знать о себе куда откровеннее, чем башмак, сделанный по ноге"114. Так что "представление о нас людей темных, ограниченных и тупых не менее важно, чем представление людей умных, светлых и тонких. Ибо человек крепчайшим образом скован своим отражением в душе другого человека, даже если это душа кретина"115. Так ли это на самом деле - вопрос спорный. Однако зависимость человека от внешних оценок, особенно эмоционально112 Фромм Э. Искусство любви. - С.20.

113 Фромм Э. Искусство любви. - С.39.

114 Гомбрович В. Фердидурка. Иностранная литература, 1991. №1. — С.75.окрашенных, очевидна, и порой сила этой зависимости бывает как разрушительной, так и окрыляющей.

Обладая столь мощным оружием, близкие люди могут спасти разуверившегося в себе, упавшего духом, поддержав его и показав ему, как его любят и ценят. И наоборот, зная наиболее болезненные и чувствительные точки в самооценке, они же в состоянии нанести по ней сокрушительный удар. В связи с этим следует отметить, что одним из важнейших принципов гуманистического общения является требование, чтобы критика была конструктивна и применялась только по необходимости. Ведь далеко не все недостатки относятся к числу подлежащих исправлению. Возможно, что они вообще не поддаются исправлению (например, те или иные свойства темперамента, тембр речи, рост, возраст и т.п.). Либо же эти недостатки не являются недостатками абсолютными, ведь они могут быть тесно связаны с другими качествами личности, считающимися достоинствами, и при попытке изменить одни свойства характера неизбежно будут затронуты и другие. Если же говорить о недостатках, которые исправить возможно, то и тут необходимо подходить по возможности терпеливо и спокойно — не требовать от другого человека мгновенного преображения, тем более что большинство людей весьма болезненно реагируют на попытки подобных манипуляций и готовы даже во вред себе держаться до последнего, особенно если задето их самолюбие.

Несмотря на то, что влияние на самооценку тех, с кем общается человек, воистину огромно, источник самооценки находится не только вовне, но и внутри самого человека, и, если она адекватна и достаточно устойчива, то может и не быть столь зависима от оценок окружающих, которые зачастую бывают поверхностны, неверны и попросту случайны.

Самооценка в узком смысле этого слова — это отношение к себе как к носителю определенных социально значимых свойств или достижений. Она очень редко бывает абсолютно объективной, будучи либо завышенной, либо заниженной. Чаще всего она колеблется в зависимости от жизненных ситуаций, так что один и тот же человек может и переоценивать себя, и недооценивать. Тем не менее можно говорить о том, что у кого-то самооценка в целом завышена, а у кого-то - занижена. Заниженная самооценка приводит к более положительному отношению к другим людям при получении от них положительной оценки, но это отношение резко ухудшается при получении отрицательной — таким образом, люди с заниженной самооценкой оказываются наиболее чувствительными и зависимыми от случайных оценок, и, чтобы сохранить чувство личной ценности в собственных глазах, такая личность вынуждена "включать" различные защитные механизмы, которые сковывают ее и мешают свободно общаться и наслаждаться обществом других людей.

Не менее сложно обстоят дела и в случае с завышенной самооценкой, которая приводит к постоянному напряжению в общении, ибо нуждается в беспрестанном подкреплении. Кроме того, такой человек зачастую доставляет немало неприятностей окружающим, ущемляет чужое достоинство и тем самым лишается дружеского к себе расположения со стороны других людей, что, в свою очередь, отнюдь не способствует повышению его самооценки.

Видимо, наиболее приемлемой для личности является устойчивая высокая самооценка, регулируемая несколько иными механизмами, чем простое подкрепление или неприятие со стороны окружающих. Чтобы развести эти два плана отношения человека к самому себе, К.Роджерс предлагает вычленить: 1) самооценку типичную— отношение к себе как к носителю определенных свойств или достижений, и 2) самопринятие — отношение к себе независимо от свойств или достижений, это не столькооценка себя, сколько стиль отношения к себе. Человек с высоким уровнем самопринятия может иметь и более низкую самооценку, потому что он не нуждается в защитном ее повышении и может сравнивать свои свойства и достижения с теми, кто обладает ими в большей степени, чем он, не испытывая при этом психологического дискомфорта. Американский психолог и психотерапевт Т.Шибутани называет это "уровнем собственного достоинства", и отмечает, что определяется он "не тем, что человек заявляет публично, и не тем, что он искренне думает о себе самом, но тем, как он постоянно действует по отношению к самому себе"116. Человек, у которого уровень собственного достоинства достаточно адекватен, уже не нуждается в том, чтобы постоянно заботиться только о себе самом, и, будучи более117независимым и свободным, "может позволить себе заботиться о других". Так что высокий уровень самопринятия, или собственного достоинства, является одним из условий нравственного здоровья личности, ее нормальной жизнедеятельности и общения.

Гуманистическое общение— это прежде всего открытое общение, однако это требование отнюдь не абсолютно. Для того чтобы успешно общаться, необходимо владеть всеми стратегиями, не только самой высшей: в некоторых случаях уместно как раз формализованное, закрытое общение, ограниченное рамками тех ролей, которые играют партнеры в данной ситуации. Можно выделить 4 способа, или типа стратегий общения:1 — открытая, когда цель не скрывается, а даже демонстрируется (не обязательно в словесной форме, но явно); то же ожидается от партнера. Об этой стратегии еще будет идти речь ниже.

2 — закрытая, когда все играют вслепую, не зная не только целей партнера, но и собственных.

116 Шибутани Т. Социальная психология. - М.: Прогресс, 1969. — С.363.

117 Шибутани Т. Социальная психология. - С.367.

3 — полузакрытая, в которой свои цели скрываются, но различными способами (в том числе манипулятивными) пытаются разузнать цели партнера.

4 — полуоткрытая, в которой непоследовательно и порой весьма бурно предъявляются проблемы, зачастую совершенно неожиданно и не связанно с данным, конкретным общением.

Следует оговорить, что стратегия общения — это компонент личности, и, если человек общается неосознанно, она будет проявляться независимо от его желания. В стратегии общения проявляются цели, желания, потребности, которые сам человек может не всегда осознавать. Порой он может думать о себе что-то совершенно противоположное тому, что он предъявляет своим партнерам по общению. Ярким примером тому служат "игры", описанные Э.Берном, в которых люди сами становятся жертвами своих ролей. Впрочем, игра не обязательно носит негативную окраску - будучи осознана, она может быть либо прекращена, либо продолжена, но уже с большей степенью свободы для обоих партнеров. Таким образом, стратегия может стать тактикой, то есть неосознаваемые потребности, цели, установки могут быть осознаны и проанализированы, и тогда уже общение будет действительно творческим процессом, в котором оба партнера получают неискаженную информацию друг от друга, и игра, которая всегда присутствует в любом творчестве, уже идет на другом уровне. Общаясь открыто и компетентно, партнеры будут играть уже не личностями друг друга (как в Берновских играх-сценариях), а некой эмоциональной и духовной реальностью, возникающей и меняющейся в процессе общения, которая одинаково ценна для них обоих.

Трудно переоценить роль гуманистического общения в жизни клиента в социуме, где он учится создавать открытые и конструктивные отношения с друзьями, близкими, когда он сам ответствен за свои чувства, мысли, поступки и старается строить общение с людьми таким образом, чтобы онобыло максимально полным и глубоким. Однако открытое общениепредполагает определенное мужество со стороны того, кто в него вступает,потому что отсутствие психологической защиты, которая предохраняетличность от моральных травм в других случаях, тут практически нет. Так чтогарантией может служить только взаимное доверие и гуманное,нравственное отношение к другому человеку. Не случайно в началерассуждения о типах стратегий оговаривалось, что коммуникативнаякомпетентность предполагает умение общаться в любой стратегии, взависимости от ситуации в целом и от уровня личностного и нравственногоразвития партнера по общению. Например, даже при высокой степенидоверия между учителем и учеником, психологом-консультантом и клиентомне может не быть определенной степени манипуляции со стороны учителяили консультанта, так как обучение, как и всякая совместная деятельность,включает манипуляции как неизбежный компонент. Любой руководительявляется в той или иной степени манипулятором, и, если это не выходит заграницы производственной необходимости, такую манипуляцию можносчитать находящейся вне моральных оценок: "Консультанты стоят заправдивость, честность и искренность. Но умение оказывать влияние - этотоже один из важных навыков в консультировании. Можно лиманипулировать клиентом, побуждая его к экспериментированию с новымидля него формами поведения? Этично ли расставлять ловушки, ожидая, что вних попадет ничего не подозревающий клиент? Возможно ли смягчать дляклиентов правду? Хотя студенты громогласным хором ответили бы НЕТ,наиболее опытные консультанты согласились бы, что обман, совершаемый в118психотерапевтических целях, может быть просто необходим".

Нравственный аспект отношения человека к манипулятивному общению проявляется прежде всего в межличностном общении. Тут можнотоже относиться по-разному: 1) нейтрально, как к инструменту или как к неизбежному злу; 2) положительно, как к единственно возможному и эффективному способу общения; и, наконец, 3) отрицательно, осуждая и не приемля манипуляций как унижающие человеческое достоинство. Вторая позиция может быть результатом как каких-то личностных особенностей, так и следствием профессиональной деформации вследствие того, что человек долгое время был в положении обучающего, объясняющего, приказывающего, и свои "профессиональные навыки" он переносит и на межличностное общение.

Оборотной стороной манипуляций в межличностном общении является то, что, манипулируя другим, человек неизбежно манипулирует и самим собой, подавая себя как какой-то стереотип, на который ожидается определенная запрограммированная реакция. Неуважительное отношение к личности другого всегда сочетается с неуважением к собственной личности. Ведь, манипулируя, используя личность другого как средство, поневоле, хотя бы теоретически, приходится допустить, что нами тоже манипулируют или могут манипулировать, и, чем больше неискренность с одной стороны, тем меньше будет доверия с другой.

Между тем в некоторых случаях сама искренность (точнее то, что за нее обычно принимается - некоторая показная, нарочитая откровенность и уязвимость) может стать мощнейшим средством манипуляции. Так как невозможно узнать до конца другого человека, некоторые способы поведения могут казаться предельно искренними, будучи на самом деле тщательно продуманными и спланированными. В таких случаях можно лишь еще раз сказать о необходимости психологических знаний и развитии коммуникативной компетентности, для того чтобы уметь распознаватьподобные тонкие манипуляции и, если уж нельзя их предотвратить, хотя бы понимать, что происходит.

Что же необходимо для того, чтобы общение стало более открытым, кроме желания и внутреннего убеждения? Прежде всего, нужно уметь преодолевать существующее в обществе (и, соответственно, в индивидуальном сознании) табу на обратную связь, то есть на открытое выражение своих чувств и мыслей по отношению к другому человеку. "Сделать выбор нелегко. Мы можем защищаться., пытаясь обезопасить себя, или же открыться для радости и страданий. Открыто делиться своими страданиями и получить в обмен теплоту и понимание - вот суть истинной близости"119. Разумеется, сказанное отнюдь не означает, что можно говорить все, что придет в голову, не задумываясь, так как таким образом можно очень обидеть человека, не готового к подобной информации: ведь информация о самом себе является наиболее значимой для любого человека, затрагивающей самые сокровенные аспекты личности. К сожалению, при общении с людьми "продвинутыми", то есть прошедшими какие-то тренинги общения и вынесшие оттуда весьма радикальные идеи, нередко приходится сталкиваться с другой крайностью: они не признают никаких табу и вследствие этого постоянно кого-нибудь обижают, считая себя при этом правыми. Видимо, психологи, которые проводят подобные тренинги, должны обращать более пристальное внимание на результаты своей работы с такими клиентами. Кроме навыков раскованного общения ("все можно"), необходимо давать и определенные правила, как считаться с другими людьми, не ущемляя ничьего достоинства. К сожалению, собственный психологический и нравственный уровень многих таких ведущих столь невысок, что они сами нуждаются в длительном обучении.

В какой-то степени существующее табу на обратную связь выполняет защитную функцию, чтобы не нарушалось некое равновесие, ибо неумелое использование обратной связи приводит к моральным травмам и глубоким обидам. Умение давать и принимать обратную связь, как положительную, так отрицательную, и при этом сохранять добрые, человеческие отношения, учитывая все нюансы ситуации — большое искусство, которому необходимо учиться всем.

Обратная связь как информация о партнере по общению, которую тот получает в той или иной форме, является определенным видом социального взаимодействия, важнейшей образующей процесса обретения человеком собственного "Я". Она влияет также на его представление о другом, прежде всего коммуникаторе обратной связи120. Как правило, люди склонны испытывать большее расположение к тем, кто о них более высокого мнения — это именно те, кого включают в число тех, кто "понимает".

То, что для одного человека является всего лишь забавной игрой, шуткой, для другого может стать сверхзначимым событием: ведь невозможно изучить до конца другого человека, даже самого близкого, знать, где у него скрытые больные точки — он может и сам не подозревать о них. Поэтому, прежде чем говорить другому человеку что-то о нем, обязательно надо позаботиться о форме высказывания, так как одна и та же информация может воздействовать совершенно по-разному в зависимости от того, каким тоном, с помощью каких выражений она высказана. Не случайно лесть была и остается самым действенным оружием в завоевании расположения (по крайней мере, кратковременного) кого бы то ни было — все нуждаются в положительной оценке и, даже если человек умен и понимает, что она несколько чрезмерна, все равно ему нравится думать, что это правда, хотя бы частичная.

Люди нуждаются и в отрицательной информации о себе, однако если она высказывается в форме обидной, злобной критики, от нее пользы будет немного, так как все душевные силы уйдут на то, чтобы защитить свою самооценку. Если же информация, даже по сути и отрицательная, будет высказана в конструктивной форме, причем не затрагивая личности целиком, она с гораздо большей вероятностью будет принята к сведению и неприятные моменты в общении будут устранены.

Чтобы научиться грамотно обмениваться обратной связью, не травмируя друг друга, необходимо знать ее основные характеристики, формы и способы, а также уметь учитывать особенности личности реципиента и конкретной ситуации.

121Л.А.Петровская выделяет три основных формы обратной связи :1) поведенческая, включающая в себя описание поведения партнера;2) эмоциональная, когда высказываются чувства по отношению к партнеру;3) смешанная, или эмоционально-поведенческая, когда к описанию поведения приплюсовывается эмоциональная оценка его (положительная или отрицательная).

Большое значение имеет оценка обратной связи реципиентом, которая изучается по параметрам: а) достоверности, правдоподобности; б) точности; в) желательности; г) воздействия обратной связи, или ее вклада в самооценку.

Субъективно позитивная обратная связь воспринимается как более достоверная, причем эмоционально-положительная кажется более достоверной и правдоподобной, смешанная (с положительной оценкой) стоит на 2-м месте, а эмоционально-отрицательная — на самом последнем по120 Коммуникатор обратной связи — это тот, кто дает обратную связь, тот же, к кому она обращена, кто ее принимает, называется реципиентом.данному параметру. Имеет значение и форма эмоциональной прибавки, реакция на которую зависит также и от степени значимости человека, дающего обратную связь.

Как известно, те, кто нам близки и дороги, имеют по отношению к нам как бы больше прав, им больше прощается, и критика, высказанная уважаемым нами человеком, кажется более достоверной, так же как и похвала. Впрочем, обратная связь, даваемая малознакомыми людьми, тоже не менее ценна, но уже по другой причине: она представляется более объективной, беспристрастной, так как эти люди, еще ничего про нас не зная и не будучи связаны с нами никакими личными отношениями, видят нас такими, какими мы кажемся со стороны. Нередко при наборе групп психологического тренинга выдвигается условие, чтобы люди были незнакомы друг с другом ранее — тогда можно на первых порах обмениваться "чистой" обратной связью, какая возможна только с теми, кто еще незнаком друг с другом, Такая обратная связь помогает увидеть то, чего не видят близкие люди вследствие того, что их отношение уже привычно и зачастую пристрастно.

Все сказанное имеет смысл в том случае, если знания и умения, полученные по время общения с психологом (в группе или индивидуально), останутся не просто хорошим воспоминанием, но и принесут реальную пользу в жизни, а такое возможно только в том случае, если клиенты будут применять полученные знания в своей повседневной жизни, в которой им необходимо общаться с обычными, "необученными" людьми. Обучение гуманистическому общению - не просто тренинг коммуникативных навыков, как может показаться на первый взгляд. Это еще и новое видение мира, людей, благодаря которому общение превращается в источник радости и вдохновения. Открытое, свободное от страхов и психологических защит,1Л|принимающее себя и других общение, которое все больше и больше становится доступным тем, кто стремится к личностному росту и готов работать над собой, - величайший дар, который можно нести всем людям, дающий ежедневную радость и неиссякаемый интерес к жизни. Именно в общении происходит адаптация клиентов, приходящих на терапию с острыми проблемами в жизни: они с радостным изумлением обнаруживают, что уже почти сразу после начала терапии (иногда даже после первой же встречи) их взаимоотношения с близкими стали гораздо более добрыми, открытыми и радостными - только потому, что они стали более добрыми и честными по отношению к самим себе. Ведь тот, кто внутренне весь сжат от боли, вряд ли может щедро делиться любовью с окружающими людьми, даже если его душа стремится к этому. Чаще всего обиды, которыми полна человеческая жизнь, - это результат непонимания и неумения общаться, так что исцеляющая роль гуманистического общения воистину безгранична и бесценна.

4) Соотношение системы ценностей клиента и психолога-консультантаВ работе с клиентами, находящимися в тяжелом эмоциональном состоянии, одной из непростых задач психолога является точное определение, кто в чем нуждается, и какого рода помощь будет уместна в каждом конкретном случае. Тут очень важно уметь видеть клиента, не перенося на него свои ценности и убеждения: ведь то, что подходит одному человеку с его жизненным и профессиональным опытом, может оказаться не только бесполезным, а порой даже вредным для другого. Важно не только понимание сути проблем, с которыми пришел клиент, но и формы, семантики их изложения - собственно, чтобы клиент смог принять помощь, она должна быть прежде всего адресной, сугубо индивидуальной.

1982. №3.

Клиентка М. пришла с жалобой, что у нее, кроме утраты смысла и цели жизни, не складываются отношения с мужем и с мужчинами вообще она испытывает чувство зависимости и отторжения одновременно. При первой беседе она совершенно не могла сосредоточиться на предмете разговора, постоянно находилась во взвинченном эмоциональном состоянии, и о какой-то рациональной терапии на данном этапе не могло быть и речи. Понимание сути проблемы, возникшее у психолога - на уровне мышления, нуждалось в таком переводе, чтобы клиентка восприняла информацию, чтобы она услышала ее на своем языке. Так как она оказалась верующей, пришлось облачить все советы, продиктованными применением гуманистической психологии, в языковую форму, которая применяется у священнослужителей - через категории "судьба ", "гордыня ", "смирение", "грех" и т.п. Объяснения на таком уровне обобщения оказались для нее максимально действенными, так как она была абсолютно не готова говорить о своих душевных проблемам другим языком, а для того чтобы снять с нее чувство острой боли, с которой она пришла, было необходимо как-то ее перенастроить. Яркие образы, которые возникли в ее воображении при психотерапевтической работе с ее состояниями, ей захотелось проинтерпретировать как ниспосланный свыше призыв к божественной любви ко всему живому, и даже то, что ее тяготило и мучило, оказалось проявлением любви, только земной. Все хорошее у нее представилось как желтый шар (постепенно становящийся желто-голубым), легкий и стремящийся ввысь - символ любви и свободы, а все плохое в виде серых гирь-булыжников, привязанных к шару. Затем она (по заданию психолога) вступила в диалог с булыжниками, которые не пускали шар ввысь. Те ответили ей, что они нужны, для того чтобы шар не улетел совсем и не потерялся. А еще она выяснила, что и та, и другая часть визуального образа — это проявление любви. Затем, выполняя задание психолога и глядя на этот булыжник с пониманием и чувством любви, онастала замечать, как камень становился все меньше и меньше, попутно изменив серый цвет на коричневый, а шар тем временем становился все больше. Потом шар, ставший совсем большим и совершенно голубым, взлетел в воздух, а булыжник превратился в корзину. После вопроса "есть ли кто-нибудь в корзине?" она сначала опешила, а потом с удивлением заявила, что там есть маленькая девочка в белом платье, и она весело смеется и умеет летать самостоятельно. Тут же девочка стала в воображении клиентки ангелом-хранителем, который давал ей силу и радость. Так ей удалось за достаточно короткое время осуществить внутреннюю интеграцию конфликтующих внутренних частей и найти для себя максимально возможное (на данный момент) радостное и спокойное состояние.

Выбранный нами язык образов был не случаен - для этой клиентки, в силу ее личностных особенностей, он подходил больше всего. Если бы она оказалась не столь "правополушарной" и стремилась к рациональному познанию, с ней было бы уместно применение совершенно других техник, хотя суть при этом осталась бы та же - нахождение баланса, гармонии между конфликтующими частями личности.

Через несколько дней М. позвонила и рассказала, что образы, полученные с помощью психолога, настолько помогают ей в жизни, что она снова поверила в себя, в людей и как бы начала заново жить."Вы не поверите, я уже улыбаюсь!" - восклицала она. Для человека, пришедшего в таком тяжелом состоянии, что она не могла видеть ничего светлого и хорошего в своей жизни, это действительно был огромный шаг вперед.

Другие клиенты, напротив, с удовольствием заполняют тесты, чертят таблицы, рисуют графики своего внутреннего мира, составляют списки проблем и т.д. - так как им более близок рациональный подход, им так понятнее и комфортнее работать с собой, и они ищут в психологе прежде всего не целителя (как вышеописанная М.), а специалиста, который им чтото объяснит, поможет выпутаться и лучше узнать себя. Для таких клиентов существуют различные тесты, задачи, им можно давать домашние задания с тем, чтобы они размышляли дома на заданную тему и затем приходили с результатами и т.д. Такая нагрузка на их мышление весьма успешно отвлекает их от мрачных размышлений и уже этим выполняет терапевтическую функцию: пока они заняты познавательной деятельностью, их душа отдыхает и набирается сил.

Клиентка Б. пришла с проблемой "переедания на нервной почве", как она сама выразилась. Ее беспокоило то, что она в стрессовые ситуации начинала много есть, как бы "заедала " свои проблемы. Уже во время первой беседы выяснилось, что такие ситуации повторяются у нее всякий раз, когда она обижается на кого-то, а обижается она тогда, когда кто-то (чаще всего ее любимый мужчина) не оказывает ей столько внимания, сколько ей хотелось бы. При всем у нее благополучная семья, любящий муж — речь идет о каких-то мелочах, которые для нее очень важны, он же (по мнению психолога) скорее всего даже не подозревает об этом. После подробного анализа одной из таких ситуаций клиентка увидела, что она сама не только никогда ему не говорит о своих желаниях, а ведет себя так, как будто она и не хочет тех вещей, из-за которых после так обижается. Ей было дано задание на неделю: каждый раз, когда наступает чувство обиды, спрашивать себя: "Какое чувство я сейчас подавила? Что я хотела сказать (сделать), но остановила себя? "На следующий сеанс она пришла невероятно довольная, так как вместо того чтобы погружаться в чувство обиды, а потом "заедать " его, она занималась анализом собственных чувств и даже несколько раз сделала то, что хотела — и получила замечательный отклик. Она сделала собственное маленькое открытие: проявлять свои чувства и желания не так страшно, как ей казалось (она, конечно же, боялась открываться еще из-за боязни отказа), потому что чаще всего в ответ на высказанныечувства и желания человек получает понимание (разумеется, тут речь шла об общении с близким, любящим человеком).

Тем временем силы, которые расходовались на переживание обид и восстановление сил, теперь шли на созидание: Б. научилась лучше осознавать свои внутренние механизмы и избегать вредных для нее (и ее близких) способов реагирования в пользу более открытых.

Работа с клиентами, находящимися на стадии острого страдания, требует особой чуткости со стороны терапевта. Тут необходимо постоянно помнить о необходимости баланса между собственными убеждениями терапевта и тем, что хочет (явно и неявно) клиент, находящийся во власти глубоких отрицательных эмоций. Как правило, клиент, хотя и заявляет, что хочет избавиться от страдания, часто неосознанно хочет длить свои страдания бесконечно по самым разным внутренним причинам. Это может быть своеобразным способом искупления вины, которую он (или она) испытывает по отношению к умершему (особенно если отношения с ним были дисгармоничными, конфликтными). В таком случае некогда брошенные без особого умысла обвинения, дескать, вы хотите моей смерти и т.п., при жизни обоих спорящих кажущиеся нарочитыми и бессмысленными, после внезапной смерти могут вдруг начать казаться роковыми для того, кто остался жить. Ведь он теперь ведет бесконечные внутренние диалоги с тем, кого уже нет, и кто может отвечать лишь так, как отвечал когда-то, будучи уязвлен и обижен. В таких случаях приходится работать с образом умершего человека и помогать человеку избавляться от чрезмерной зависимости, которая не дает ему жить в настоящем.

Однако прежде чем решаться на применение каких-то радикальных техник, психолог должен внимательно исследовать личность клиента - ведь, повторяем, страдание может иметь для него гораздо более глубокое значение, чем даже собственное физическое и душевное здоровье. Например, было бы, по меньшей мере, странно, если бы, мать, потерявшая своегоребенка, хорошо чувствовала себя сразу после случившегося или хотела забыть - память, боль утраты заполняют пустоту, образовавшуюся в душе после несчастья.

Не случайно в каждой культуре после смерти близкого человека предписывается носить траур какое-то определенное время, одновременно с запретом и осуждением участия в светской жизни. Например, в пьесе Камю главного героя осудили за то, что в день смерти своей матери он ходил в кино со своей любовницей и смотрел там комедию, ведь своим поведением он нарушил неписаные запреты, хотя, возможно, для него лично они и были бессмысленны. Для психолога это еще одно напоминание о том, что переживание горя также может быть очень индивидуальным и не всегда соответствовать тому, "как принято".

Тем не менее эти нормы и запреты, кроме прочего, имеют глубокий психологический смысл: они помогают человеку постепенно примиряться с утратой, как бы разрешая ему начать жить своей жизнью после того, как будет отдан последний долг памяти ушедшего. Совершив все ритуальные действия, человек чувствует себя "выполнившим свой долг" по отношению к умершему.

Однако если человек продолжает жить в состоянии траура годы и десятилетия, ему, несомненно, нужно изменить свое отношение к трагедии. Сделать это нужно, исходя не только из эгоистических соображений его собственного здоровья и благополучия, но и потому, что у него наверняка еще есть близкие люди, оставшиеся в живых, которые в нем нуждаются, и о которых он может позаботиться. Гибель одного ребенка может обездолить оставшихся в живых, если родители предаются горю, забывая об остальных детях - в подобных случаях прерывание затянувшегося траура является наиболее гуманным по отношению к живым.

Кроме различных вариантов техники освобождения от чрезмерной зависимости, тут может сработать и работа с линиями времени, когда клиентпод руководством психолога помещает случившееся в прошлое. В таком случае автоматически наступает облегчение состояния, так как столь сильное погружение в переживания означает, что он продолжает все воспринимать в настоящем. Человек учится видеть себя в будущем, которое у таких клиентов чаще всего бывает закрыто.

В случаях же глубокого переживания чувства вины может помочь рефрейминг122 его же собственных заявлений с приданием им другого смысла: если человек не желает расставаться со своим чувством вины, так как это для него единственный способ чувствовать себя нравственным, можно предложить ему поискать другие способы. Либо же можно помочь ему осознать, что, страдая такое долгое время, он наверняка уже искупил свою вину хотя бы частично, и предложить ему ответить на вопрос, сколько он хотел бы еще пострадать, чтобы достичь окончательного искупления.

Обычно такие вопросы, призванные вывести клиента за пределы обычного хода мыслей, приводят его в замешательство, так как он никогда не задает себе подобных вопросов, а уж начав отвечать, он может посмотреть на свое страдание и на себя, страдающего, как бы со стороны, и действительно увидеть какие-то приемлемые для себя выходы.

Даже если он решит, что хочет страдать вечно (что маловероятно), ему придется ответить на очередной вопрос терапевта, а что ему даст вечное страдание. Как правило, даже при самой абстрактной высокой мотивации, в конце концов можно достичь такой точки, в которой придется ответить, что дает данное поведение ему лично (так называемые "вторичные выгоды"). А найдя ответ на этот вопрос, можно уже приступить к тому, чтобы искать1Рефрейминг (переформирование) - изменение рамки в отношении утверждения,чтобы придать ему другой смысл. Рефрейминг контекста - изменение контекстаутверждения с целью придать ему другой смысл. ("В каких условиях это было быподходящей реакцией?") Рефрейминг содержания - придание утверждению другогосмысла путем перевода внимания на другую часть содержания. ("Что еще могло бы этозначить?")новые варианты поведения, удовлетворяющие эти вторичные выгоды, но только более приемлемым (а может, и более гуманным) путем.

Для людей религиозных весьма действенно убеждение, что души умерших тоже хотят освободиться, и постоянно страдая, плача по ним, мы им мешаем, держим их около себя. Отпустив и простив их (и себя), мы поступим только во благо. В последнее время приобретают широкую популярность идеи кармического пути, переселения душ, философии дао и много других нетрадиционных религиозных течений. Независимо от степени научной обоснованности данных идей, следует отметить, что они несут в себе огромный нравственно-этический заряд, потому что проникнуты чувством ответственности не только за себя сегодняшнего, но и за того себя, в кого может твоя душа воплотиться после смерти. Речь идет об ответственности за все мироздание в целом - в той точке, в которой живет и действует твоя душа. В таком видении мира смерть не представляется трагедией, а лишь эпизодом, и даже благом, освобождением. Если клиент, пришедший на консультацию, склонен видеть мир в таком ключе, имеет смысл его поддержать, не разрушая его иллюзорных (на взгляд материалиста) представлений.

Задачей психолога-консультанта является умение так подстроиться к клиенту, к его семантике, его мировоззрению, его интеллектуальному и общекультурному уровню, чтобы найти именно такие слова, такие аргументы, которые ему помогут, окажутся тем лучиком, который приведет его к возрождению и осознанию своей миссии через осмысление и преобразование своего страдания. Как уже говорилось выше, для людей религиозных будет уместным говорить в их системе ценностей и выводить их на позитивные изменения, аргументируя понятиями "душа", "грех", "искупление". Та же самая информация для человека с материалистическими убеждениями должна быть подана в совершенно ином виде, и психологдолжен уметь разговаривать с самыми разными людьми так, чтобы то, что они от него услышат, им было понятно и близко.

Стоит оговорить, что задача психолога - не поиск универсальной истины, а нахождение ее в конкретном выражении для данного, отдельного человека, точнее, помощь и поддержка клиента в самостоятельном ее поиске. Такого рода истина, найденная в ситуации душевной боли, потрясения, помогает человеку не просто понять ее разумом, но прожить, пережить и выстрадать ее полностью, целиком и, может быть, в этом слиянии интеллектуального и эмоционального накала выйти на новые нравственные горизонты. Нередко после таких переживаний клиент сам признает, что стал совершенно другим человеком, с другими - более зрелыми и мудрыми -взглядами на жизнь: "Причинение боли как фиксированная установка при контакте - это садизм, но причинение боли ради осмысленной цели может быть благотворным. Заслуживают фрустрации лишь. попытки управлять174нами посредством невротических манипуляций" - замечает Ф.Перлз.

Собственно, именно тут общефилософские вопросы, которые актуализируются для обычного человека в сложные, судьбоносные для него моменты жизни, обретают свою плоть и кровь: из общих, абстрактных идей они субъективно превращаются в то, чем они изначально и являлись - в глубинные переживания человеческого существования.

Остается вопрос: а как быть в тех случаях, когда требуется подстроиться к клиенту не только по семантике, но и по таким значимым аспектам, как ценности, убеждения, жизненные установки? Ведь приходят люди, часто очень не похожие на нас, и то, что им необходимо, может показаться нам с нашей позиции несколько странной, а то и опасной.

В таких случаях главная этическая сложность для терапевта -полностью работая во благо клиента и стараясь ему помочь приобрестиименно такие навыки, о которых он просит, тем не менее по минимуму вмешиваться со своей системой ценностей. Проблема несовпадения ценностей клиента и терапевта на самом деле стоит достаточно остро, и решить ее раз и навсегда невозможно. Однако первое правило добросовестного терапевта состоит в том, что он старается действовать именно в рамках системы ценностей клиента, а не своей собственной, хотя, очевидно, каждому человека своя система кажется более правильной, и весьма велик искус немедленно начать ее внедрять в клиента. Интересно, что даже опытные, искушенные специалисты могут попасть в такую "ловушку": "Некоторые консультанты путают этические стандарты с собственными ценностями, религиозными и нравственными убеждениями. Находясь во власти мифа, что они ведут себя этично, такие консультанты пытаются навязать свои убеждения клиентам, не уважая и не принимая во внимание уникальные ценности их культуры"124. Помня об этом, терапевту необходимо отслеживать собственные (порой неосознаваемые) попытки влиять на клиента там, где в этом нет необходимости.

Например, если психолог убежден в безоговорочной порочности адюльтера, он вряд ли сможет оказать качественную помощь его участникам, если не сможет (хотя бы на время работы с конкретными клиентами) отвлечься от своих ценностей и убеждений и "как бы" принять их ценности. Этика как практическая философия в данном вопросе может оказать своеобразную услугу: зная, что существующие морально-этические нормы, на которых зиждется большая часть наших убеждений и ценностей, не являются некой абсолютной истиной, а наоборот, лишь некоторым фрагментом в развитии морали человеческого общества, можно отнестись с большей терпимостью к тому, что у разных людей могут быть совершенно разные жизненные ценности.

В задачи психолога не входит перевоспитание клиентов - они приходят к нему для другого. Его профессиональная цель - как можно более ясно показать клиенту, каков его внутренний мир, и к каким последствиям может привести то, что он делает, и, если уже сам клиент захочет после этого измениться (а он на самом деле хочет, иначе бы он не пришел к психологу), помочь ему в этом. Изменить другого человека, заставить его совершить какие-то важные поступки, касающиеся его внутреннего мира, если он не пришел к этому сам, невозможно. Мастерство психотерапевта состоит в умении направить мысли и чувства клиента в направлении, способном привести его к максимально удачным, конструктивным решениям. В итоге помощь психолога может выглядеть как предоставление возможности как следует все обдумать, но никак не навязывание готовых вариантов решения. Очень важно, чтобы последний шаг был сделан клиентом самостоятельно, лишь тогда можно надеяться, что принятое решение наверняка воплотится в жизнь.

5. Экзистенциальные проблемы личности1) Нравственно-психологические аспекты одиночестваОдним из наиболее сложных проблем современного человека является проблема одиночества. Потребность в отношениях с другими, в общении 125это одна из собственных очень глубоких потребностей индивида. Часто внешне совершенно благополучные люди, успешные в социуме и реализованные профессионально, в глубине души чувствуют себя одинокими и никому не нужными. Многие пробуют уйти от этого тягостного чувства в веселую, шумную "светскую" жизнь, которая впоследствии утомляет и надоедает; кто-то надеется, что от пустоты и тоски одиночества их спасетконсультирование. - Спб.: Питер, 2001. - С.375.

125 Роджерс К.Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека. - С.245.создание семьи, чувство любви к своим близким. Тем не менее даже всепоглощающая любовь спасает лишь временно."Поверхностный характер отношений внушает многим иллюзорную надежду, что глубину и силу чувств они могут найти в любви. Но любовь к себе и любовь к другому нераздельны; для любой культуры любовные отношения есть лишь более сильное проявление связей и отношений, превалирующих в этой культуре. Так что не стоит питать иллюзию, будто от одиночества, к которому человек приговорен этим рыночным типом ориентации, можно вылечиться любовью"126. Этот безжалостный диагноз, поставленный Эрихом Фроммом, заставляет задуматься о том, что же собой представляет современный человек и действительно ли одиночество - наш необходимый спутник в жизни.

Общение — первейшая потребность человека; пожалуй, не будет преувеличением назвать эту потребность врожденной, по значимости отнюдь не уступающей другим "бесспорным" потребностям, без удовлетворения которых невозможно поддержание жизнедеятельности живого организма.

При недостатке или утрате, или боязни утраты тех или иных элементов человеческих взаимоотношений возникает чувство тревоги, неудовлетворенности, заброшенности; длительная же сенсорная депривация или вынужденное уединение даже на несколько часов, приводит к заметным расстройствам психики: галлюцинациям, ослаблению контроля за своей речью, способности ясно мыслить; человек становится легче внушаемым, подавленным. На этих особенностях человеческой психики и основан способ "промывки мозгов" с использованием одиночного заключения, не говоря уже о том, что во все времена вынужденное лишение общения — заключение в тюрьму — являлось самым страшным наказанием. Особенно серьезный вред может нанести недостаток общения на ранних этапах жизни,так как в результате появляется личность, внешне, может быть, и здоровая, но настолько замкнутая и малоспособная к какому бы то ни было обучению, как например, дети-"маугли", якобы выращенные дикими животными, или менее необычные, но, к сожалению, гораздо более часто встречающиеся дети матерей, которые сами больны или слабоумны и оставляли их без внимания.

Говоря об одиночестве, необходимо уточнить, о каком из видов одиночества, или изоляции, идет речь. Известный психолог экзистенциального направления И.Ялом предлагает разделить изоляцию, с которой психологу приходится иметь дело, на три типа: межличностная, внутриличностная и экзистенциальная. "Межличностная изоляция, обычно переживаемая как одиночество, - это изоляция от других индивидуумов. Внутриличностная изоляция - это процесс, посредством которого человек отделяет друг от друга части самого себя. В современной психотерапии понятие "изоляции" используется не только по отношению к формальным защитным механизмам, но и при случайном упоминании любой формы фрагментации "я". Таким образом, внутриличностная изоляция имеет место тогда, когда человек душит собственные чувства или стремления, принимает "нужно" и "следует" за собственные желания, не доверяет собственным127суждениям или сам от себя блокирует собственный потенциал". При этомЯлом отмечает, что "типы изоляции субъективно похожи, то есть они могутвосприниматься одинаково и маскироваться друг под друга. Часто терапевты128путают их и лечат пациента не от того типа изоляции". В то же время наибольшее внимание он уделяет экзистенциальной изоляции, которая "сохраняется при самом удовлетворительном общении с другими индивидами, при великолепном знании себя и интегрированности. Экзистенциальная изоляция связана с пропастью между собой и другими,127 Ялом Ирвин. Экзистенциальная психотерапия. - М.: Класс, 1999. - С.398-399.

128 Ялом Ирвин. Экзистенциальная психотерапия. - С.400.через которую нет мостов. Она также обозначает еще более1 -ЛПфундаментальную изоляцию - отделенность между индивидом и миром".

Встречается также другой вариант разделения одиночества на типы или виды:1) одиночество, вызванное социальной изоляцией (то, что люди в основном и склонны называть одиночеством)— отсутствием доступного круга общения, людей, способных удовлетворить потребность в общении как таковом — межличностных контактах, не обязательно глубоких и близких. Такого рода "голод" можно утолить, по крайней мере, смягчить, просто выйдя на улицу и побыв среди людей; 2) одиночество, вызванное эмоциональной изоляцией, которое наступает вследствие отсутствия привязанности к конкретному человеку, либо когда человек отделяет свои эмоции от воспоминаний о событии и становится неспособным к близким отношениям с другими людьми; 3) экзистенциальное одиночество, о котором говорилось выше - то чувство, которое возникает у человека, когда он сталкивается один на один с Бытием - смертью, отчаянием, необходимостью принять судьбоносное решение.

Если объединить оба варианта классификации типов одиночества, социальная и эмоциональная изоляция являются подвидами, или уровнями изоляции межличностной. Далее - внутриличностная изоляция, которая является широко используемой парадигмой современной психопатологии и психотерапии; преодоление ее, стремление достичь целостности - цель многих психотерапевтических подходов.

Экзистенциальная изоляция - третья данность - вызвана непреодолимым разрывом между "Я" и Другими, разрывом, который существует даже при очень глубоких и доверительных межличностных отношениях. "Человек отделен не только от других людей, но, по мере того,как он создает свой собственный мир, он отделяется также и от этого мира"130, - пишет И.Ялом.

Поскольку проблема экзистенциальной изоляции неразрешима -человек действительно одинок перед лицом собственного экзистенциального существования, терапевт должен развенчивать ее иллюзорные решения. Средствами бегства от страха перед экзистенциальным вакуумом могут быть как чрезмерное увлечение работой (наиболее социально одобряемое), так и злоупотребление алкоголем, наркотиками, переедание, бесконечные покупки и т.п.

Довольно распространенная попытка избежать экзистенциальной изоляции - это слияние, размывание границ собственной личности, растворение в другом.

Любовные и дружеские отношения, порожденные тревогой и глубинным страхом одиночества, вначале бывают весьма интенсивными, так как другой превращается в смысл существования. Однако если партнер остается лишь средством борьбы с одиночеством и страхами, отношения, как правило, распадаются, хотя страх экзистенциальной изоляции является движущей силой многих межличностных отношений. Этим страхом можно объяснить случаи упорного сохранения взаимоотношений тяжелых, не приносящих ни радости, ни удовлетворения: каковы бы они ни были, они спасают от глубинной тревоги и страха. Однако именно встреча с одиночеством в конечном счете делает возможной для человека глубокую и осмысленную включенность в другого: человек "должен отъединить себя от другого, чтобы пережить изоляцию; человек должен быть сам по себе, чтобы испытать одиночество"131, считает И.Ялом.

130 Ялом Ирвин. Лечение от любви и другие психотерапевтические новеллы. - М.: Класс, 1997.-С. 17.

131 Ялом Ирвин. Экзистенциальная психотерапия. - С.408.

Несмотря на то, что чувство одиночества указывает на неудовлетворенность основной психологической потребности человека — потребности в общении, можно сказать, что оно одновременно является показателем избирательности в общении, так как эмоциональное одиночество возникает именно тогда, когда не просто не с кем поговорить или провести время, а когда нет духовной близости с партнером. Наслаждение такой близостью, когда поиски ее увенчались успехом -роскошь, которая доступна не всегда и далеко не каждому. Тем не менее, даже когда есть такая близость - она лишь временное убежище от экзистенциального одиночества.

Конфронтация со смертью и свободой неизбежно приводит индивида в эту долину одиночества, к которой ведут много путей. Один из них -столкновение со смертью.

Никто не может умереть вместе с кем-то или вместо кого-то. Хайдеггер утверждает, что "хотя человек может пойти на смерть за другого, подобное "умирание за" никак не означает, что другого хотя бы в малейшей степени избавили от его смерти. Никто не может забрать смерть у другого"132. Нас могут окружать друзья, соратники, единомышленники, которые могут умереть за то же дело, одновременно с нами (подобно участникам древних обычаев, когда совместно с умершим хоронили его жен и слуг), однако переживание собственного умирания - самое одинокое человеческое переживание на глубинном, фундаментальном уровне.

Перед фундаментальными проблемами бытия— проблемой смерти, свободы, жизненного выбора и прочими экзистенциальными проблемами — человек одинок изначально, так как никто не может принять решение за него, когда необходимо сделать выбор, и никто не может за него пережить132 Heidegger, Being and Time, trans. Macquarrie and E.Robinson (New York: Harper & Row, 1962), p.284.боль, страдание, страх смерти, неуверенность перед будущим, тоску и отчаяние.

В то же время любой, даже самый общительный человек время от времени будет искать уединения. На протяжении всей истории человечества всемогущим, богатым и сильным считался тот человек, кто достиг уединенности и обеспечен собственным местом жительства.

Отношение к уединению у большинства из нас двойственное: с одной стороны, оно — символ независимости и автономии, с другой — символ социального неуспеха. Совместное проживание с кем-либо (будь то в парном браке или родителей с детьми, близкими родственниками и пр.) тоже вызывает неоднозначные чувства: с одной стороны, такая жизнь ассоциируется с психологическим комфортом, любовью и одобрением, а с другой — с чувством зависимости и "тяжким бременем".

То, как человек относится к своему одиночеству, может служить хорошим показателем его потребности в зависимости. Замечено, например, что люди-"одиночки" — убежденные холостяки или старые девы — и те, кто часто переезжает с места на место (и потому время от времени оказывается в полном, пусть и временном, одиночестве — пока не обживется и не обзаведется знакомыми и друзьями), ближе к старости, когда круг общения неизбежно сужается, и наступает отчуждение даже с близкими — взрослеющими детьми, внуками, сотрудниками, которые когда-то были соратниками, — в современном индустриальном обществе оказываются более "закаленными". Эти люди в еще более молодом возрасте прошли хорошую школу и подготовились к подобному образу жизни. Конечно, в данном случае речь идет исключительно о психологических факторах, так как, когда старый человек становится настолько слаб физически, что уже нуждается в уходе, одной духовной, психологической закалки оказывается недостаточно — ему нужна уже непосредственная материальная и медицинская помощь. Прежде подобную помощь в традиционных обществахосуществляли более молодые представители рода; сегодня же, когда разрыв между поколениями все больше, эта проблема ставится в разряд социальных: необходимо так переустраивать общественную жизнь, чтобы несмотря на невозможность возврата к старому, "веками проверенному", не было брошенных на произвол судьбы больных и стариков.

Возвращаясь же к личностной стороне этой проблемы, следует сказать, что психологическая привлекательность человека независимо от возраста может возрастать, а может убывать. Это уже зависит от самого человека, его личных усилий, глубины и полноты его душевной жизни, навыков гуманистического общения с другими людьми.

Приходится признать грустную закономерность — с возрастом "рыночная ценность" личности постепенно убывает (особенно это чувствуют женщины) — уходят силы, здоровье, красота, сексапильность, нереализованные возможности превращаются как бы в показатель некомпетентности и неправомерности притязаний. И вот тогда уже важнейшим фактором становится не то, что человек имеет, чего он достиг в социальном плане (успехи, должности, награды, знания и т.п.), а то, чем он является как человек, как личность, насколько он привлекателен как партнер по общению для тех, кто находится рядом с ним и зачастую имеет совершенно несхожие с ним жизненные установки, принципы, ценности.

В связи с этим можно сказать, что "готовиться" к старости надо начинать задолго до того, как она наступит, повышая свою психологическую привлекательность. Возможно, это единственный способ справиться с ее горечью.

В современном индустриальном обществе существует весьма привлекательный образ "вечной молодости", молодежного образа жизни, который в общественном и в индивидуальном сознании представляется как единственный полный смысла и радости бытия. С уходом же молодости (а это неизбежно, несмотря на неправдоподобно длительную юностьбольшинства наших "звезд", которые тем самым тоже вносят свой немалый вклад в представления о хорошей, "настоящей" жизни), человек либо смиряется с унылой серостью будней и снижает свои личные стандарты социальных взаимоотношений, либо из последних сил цепляется за тот образ жизни, который когда-то в молодости доставлял максимальное удовлетворение.

В традиционных обществах у каждых возрастных групп были свои права, свои обязанности, и человек жил, подчиняясь этим законам так же, как животное подчиняется законам природы, последовательно проходя свой жизненный путь этап за этапом. Ситуация же, в которой находится современный человек, такова, что старые нормы поведения, так или иначе дававшие ответ на вопрос, как жить, что есть добро, а что зло, каким человеку надлежит быть, как ему общаться с себе подобными, и предоставлявшие готовые схемы, в которые человек мог в большинстве случаев вписаться, уже не "срабатывают". На примере духовной жизни нашей страны можно наблюдать, как рушатся старые идеалы и утрачиваются былые ценности, а новых еще нет, и люди находятся в состоянии "экзистенциального вакуума", утраты смысла своего существования. Сегодня человеку предстоит найти новый смысл, новые ценности и новые идеалы, и требуется немалая работа духа, чтобы созидать на руинах, не утрачивая в то же время человеческого лица. Нельзя забывать, что даже в пору социальных кризисов и потрясений человек не перестает стремиться быть счастливым, любимым, понятым и принятым другими людьми, а для этого необходимо сохранить способность самому понимать и любить других людей.

Однако необходимо помнить, что близость, сопровождаемая искренностью, предельной открытостью, является своего рода риском, так как чем меньше дистанция между людьми, тем больше риск "потерять себя" или получить моральную травму от неосторожного прикосновения другого ксвоему внутреннему миру. Люди, более эмоционально отзывчивые, являются одновременно и более ранимыми, так как у них потребность в близких, интимных контактах выше, и поэтому отсутствие таковых или их разрушение воспринимается более болезненно. Так что одной из психологических причин одиночества может быть и повышенная чувствительность и, как следствие — боязнь близости, непонимания. Вообще традиционно интроверсия ассоциируется как с застенчивостью и другими коммуникативными трудностями, так и с более тонкой душевной организацией. Это мнение никогда не подвергалось экспериментальной проверке, но его разделяли и разделяют многие поэты и философы, которые сами, кстати, часто испытывали одиночество, которое, хотя и доставляло страдания, зачастую осознавалось как признак собственной уникальности, избранности, непохожести на других. Г.Гессе пишет об уникальной способности к "тому предельному одиночеству, которое разрежает, которое превращает в ледяной эфир космоса всякую мещанскую атмосферу вокруг того, кто страдает и становится человеком". Одиночество - необходимый компонент не только для осмысления жизни, но еще и для творчества - того особого состояния, благодаря которому совершаются открытия в науке, создаются величайшие произведения искусства. Именно усилиями "одиночек" человечество развивается и идет вперед."Человек одинок и в то же время связан с другими. Он одинок в той мере, в какой он уникальное существо, не тождественное никому и осознающее себя отдельной особью. Он одинок, когда ему предстоит что-то оценить или принять какие-то решения самостоятельно, силой своего разума. И все же он не может перенести одиночества, обособленности от ближних.

Его счастье зависит от чувства солидарности с ближними, с прошлыми и будущими поколениями"134.

Тем не менее близость, которая считается лекарством от одиночества, на самом деле рассеивает лишь страх одиночества, но не само одиночество. Никакие отношения не могут уничтожить изоляцию.

Так что полностью преодолеть одиночество невозможно, да это, наверно, и не нужно: с одной стороны, уединение как позитивная сторона одиночества необходимо для личности, ее роста, развития ее творческих сил, самостоятельности; с другой стороны, когда заходит речь об экзистенциальным одиночестве, необходимо учиться его принимать как необходимую часть нашего бытия. Каждый из нас одинок в существовании. Однако одиночество можно разделить с другим таким образом, что любовь компенсирует боль и ужас изоляции.

2) Кризис, связанный с осознанием бессмысленности существования. Поиск своего "Я"Душевный кризис, потеря смысла жизни - неизбежное следствие жизни, ориентированной на внешний успех и все возрастающее материальное потребление. Люди, социально весьма успешные, переживают состояние боли и отчаяния, причин которых они не понимают: ведь они делали все, для того чтобы стать счастливым, а счастье и удовлетворение жизнью куда-то ушло, невзирая на все внешние признаки успеха.

Все больше клиентов приходят не с обычными "классическими" жалобами, а с глобальными проблемами тоски, одиночества, отсутствия цели и смысла жизни. Даже если они не заявляют их сразу, проблемы такого уровня проявляются постепенно, в процессе работы, и нередко ставят психотерапевта в тупик. Поэтому для успешной психотерапии недостаточно средств одной лишь психологии - порой необходимо привлечениевозможностей философии, религии, этики. "У каждого времени свои неврозы - и каждому времени требуется своя психотерапия", - отмечает Виктор Франки. - "Сегодня мы, по сути, имеем дело уже с фрустрацией не сексуальных потребностей, как во времена Фрейда, а с фрустрацией потребностей экзистенциальных. Сегодняшний пациент уже не столько страдает от чувства неполноценности, как во времена Адлера, сколько от глубинного чувства утраты смысла, которое соединено с ощущением пустоты, - поэтому я и говорю об экзистенциальном вакууме". Виктор Франкл утверждает, что 20 процентов неврозов, которые он встречает в клинической практике, - т.н. "ноогенного" происхождения, то есть возникают из-за отсутствия смысла в жизни. По его мнению, экзистенциальный невроз - синоним кризиса бессмысленности. Многие западные психологи придерживаются этой позиции. Сальваторе Мадди пишет об "экзистенциальной болезни", которая происходит от "всеобъемлющей неудачи поиска смысла жизни", и описывает эту болезнь как неспособность человека проникнуться важностью, интересностью, истинностью того, что с ним происходит, в чем он участвует136. Аналогичным образом определяют экзистенциальный невроз Бенджамин Уолман, как "чувство, что человеку не для чего жить, не за что бороться, не137на что надеяться. он не может найти цель или направление в жизни" и Николас Хоббс: "Современная культура часто порождает вид невроза, отличный от описанного Фрейдом. Современные неврозы характеризуются не столько вытеснением и конверсией. отсутствием инсайта, но отсутствием138цели, смысла в жизни".

135 Виктор Франкл. Человек в поисках смысла. - М.: Прогресс, 1990. - С.24.

136 S.Maddi, "The Existensial Neurosis", Journal of Abnormal Psychology (1967) 72: 31125.

137 B.Wolman, "Principles of International Psychotherapy", in Psychotherapy: Theorie, Research and Practice (1975) 12: 149-59.

138 N.Hobbs, "Sources of Gain in Psychotherapy", American Psychologist (1962) 17:74248.

Если в начале XIX века великим открытием для человечества явилось то, что у человека есть глубинная, так называемая "темная" сторона личности, что он, оказывается, еще и сексуален, имеет "темные" мысли и желания, то человек сегодняшний нуждается в том, чтобы убедиться в обратном - в том, что у него есть вершинная, "светлая" сторона, и что недостаток духовности столь же значим для него, как и неудовлетворенность на уровне "базовых" потребностей.

Однако на уровне обыденного сознания, которое формируется в томчисле средствами массовой информации не самого высокого уровня,наблюдается не очень утешительная картина. К сожалению, мы все являетсясвидетелями того, как современн^ человек становится пленникомраспространенных убеждений о том, что для человека "на самом деле"главное. Считается чуть ли не постыдным говорить о нравственности, о №каких-то высоких ценностях сегодня - это воспринимается в лучшем случае как наивность и незнание жизни, а в худшем - как лицемерие.

Таким образом, мы имеем лишь два класса "настоящих" мотивов, к которым стоит прислушиваться - либо это материальная выгода, либо "истинные" (а это значит низменные, животные) потребности человека. Все прочие мотивы! считаются недействительными и на самом деле лишь прикрывающими "главные". Это убеждение настолько глубоко въелось в мировоззрение не только обычных людей, но и специалистов-психологов, что обнаружение у человека других потребностей, в том числе нравственных и духовных, представляется неким исключением, а то и просто недостаточно глубоким анализом. Мне нередко приходится слышать от своих весьма опытных и почтенных коллег, что проблемы высшего уровня - надуманны, и поэтому работать над ними нет смысла.

Между тем мы хотим взять на себя смелость утверждать, что подобный взгляд является ошибочным, и отсутствие готовых ответов еще не означает отсутствия вопросов. Ни одному великому мыслителю на протяжении всейистории человечества не удалось окончательно разрешить загадку смысла жизни - однако она существует и нуждается в тщательном изучении.

Практика работы психолога, которая предполагает достаточно глубокое внедрение в душевную жизнь людей, предоставляет немало доказательств, что вышеописанное представление о человеке как существе, двигаемом лишь инстинктами и стремлением к успеху, является весьма упрощенным, редуцированным. В процессе консультирования даже те клиенты, которые вначале уверенно заявляли, что для них главное в жизни -успех в социуме, постепенно находили в себе глубоко спрятанные духовные потребности.

Клиент К. — очень успешный, высокооплачиваемый специалист, т.н. молодой "яппи", пришел на консультацию с запросом: ускорить процесс написания своей книги, которая должна была ему помочь продвинуться вперед в карьере. В процессе применения техники "интеграция логических уровней", которая помогает мотивировать на достижение цели и, в том числе, выявляет ключевые ценности и убеждения, выяснилось, что его собственная цель, на уровне миссии, то, ради чего он живет и работает -борьба с несправедливостью и помощь людям. При этом он в глубине души испытывал чувство вины перед теми, кто находился в худшем материальном положении, и считал необходимым в пределах своей юридической практики стремление облегчить участь как можно большего числа людей.

После осознания этого он решил поменять привычный ему жесткий стиль ведения переговоров на более гуманный: он не хотел больше морально сокрушать своих оппонентов - сильному нет необходимости добивать тех, кто слабее. Следующий сеанс был посвящен тому, как научиться вести переговоры и побеждать в них, не задевая достоинства своих противников и оппонентов. Таким образом, открытия, сделанные даже во время консультирования, впрямую к личностным проблемам не имеющегоотношения, могут оказать влияние на все мировоззрение в целом: если раньше в переговорах К. руководствовался принципом "цель оправдывает средства ", то после осознания ведущих ценностей, влияющих на его "Я", он уже не мог не изменить свое поведение.

В обстановке принятия, свободы и доверия, которая создается в процессе психологического консультирования, клиент не только решает какие-то свои насущные проблемы, с которыми он изначально обратился к психологу, но также исследует, изучает различные стороны собственного опыта, учится осознавать и быть готовым встретить глубокие противоречия, которые он в себе обнаруживает. "Он узнает, насколько его поведение и переживаемые им чувства являются нереальными, не тем, что идет от истинных реакций его организма, а представляет собой фасад, стену, за которой он прятался. Он открывается настолько, насколько в жизни он следует тому, каким ему нужно быть, а не тому, каков он есть на самом деле. Он часто обнаруживает, что существует лишь как ответ на требования других людей, ему кажется, что у него нет своего "Я", и что он только старается думать, чувствовать и вести себя так, как, по мнению других, ему139следует думать, чувствовать и вести себя". Для такого индивида осознание того, что он большую часть своей жизни жил не своей жизнью, приводит к переоценке всех ценностей. Эта переоценка проживается как некая дилемма: "с одной стороны весь мир, с другой - он сам, его душа, - от чего ему отказаться и что выбрать?"140. Выбор, который человек сделает, и будет означать, выбрал ли он самого себя, свое "я", или уклонился от подлинного выбора, тем самым потеряв свою личность.

Один из способов преодоления чувства бессмысленности жизни, который может предложить психотерапия - помощь клиенту в поиске самого себя, собственного "Я", поддержка в стремлении клиента к наиболееполному, аутентичному существованию. Для этого необходимо пройти период отчаяния, боли, страха перед выбором, ведь если уклониться от выбора, возмездием будет новый виток отчаяния и чувство пустоты бытия: ".человек учится принимать ответственность за свою жизнь, он достигает автономии и аутентичной самооценки, он прекращает практиковать самоотрицание и самопожертвование, он испытывает такое благоволение к другим человеческим существам, которое осталось бы ему неведомым в его отчужденном состоянии"141.

Серен Кьеркегор, говоря об отчаянии, происходящем от невозможности выбора или нежелания быть самим собой, отмечал, что самое глубокое отчаяние наступает тогда, когда человек выбирает "быть не самим собой, быть другим". Наступает такой период, когда человек осознает, насколько глубоко в него въелись его маски и как он, оказывается, далек от своего подлинного "Я". Причем долгое время маски, которые он носил, отнюдь не казались ему фальшивыми, и вот вдруг все, чем он в себе гордился, начинает рушиться, представляясь в совершенно ином свете.

Такого рода переживания оставляют глубокий след и могут стать толчком к тому, что человек выходит на новый духовный уровень. Он начинает осознавать процессы, происходящие в его жизни, понимать всю степень своей ответственности не только за внешние события, зависящие от его воли, но и за свои внутренние состояния, которые также способны влиять на внешние события и на других людей."Чем более человек углубляется в свое "я", тем более чувствует бесконечное значение всякой, даже самой незначительной безделицы, чувствует, что выбрать себя самого не значит только вдуматься в свое "я" и в его значение, но воистину и сознательно взять на себя ответственность за всякое свое дело и слово. Оставаясь тем же, чем был, человек, однако,

Заключение диссертации по теме «Этика», Майленова, Фарида Габделхаковна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Выдвижение и разработка тезиса об ассистированном моральном выборе, осуществляемом в пространстве психологического консультирования, а также этико-философское его обоснование, имеет как теоретическое, так и практическое значение. «Ассистирование» консультантом клиента в ситуации морального выбора понимается не как подмена авторства или перенос ответственности с субъекта морального выбора на ассистента, а как поддержка и «сопровождение» клиента в процессе прохождения всех этапов морального выбора - от осознания его необходимости до его совершения, включая также анализ и проработку последствий совершаемого выбора.

Такое «ассистирование» призвано помогать человеку сделать максимально эффективный и этически правильный выбор для каждого конкретного момента, являясь средством расширения возможностей и границ применения этики в реальной практике нравственного бытия человека. Важнейшим плюсом этого подхода, по нашему мнению, является возможность непосредственной практической апробации предложенных теоретических моделей и гипотез.

В диссертации сделан шаг к созданию научно-философского обеспечения следующих используемых в консультационной работе видов психологической практики: гуманистическая психология, гештальт-терапия, НЛП, некоторые виды групповой психотерапии.

Разработана система нравственных требований к психологу-консультанту в его работе с клиентами в связи со спецификой его задач в процессе ассистирования морального выбора клиентов, что может быть рассмотрено в качестве особой области профессиональной этики.

В условиях, когда соотношение этики, психотерапии и психологического консультирования продолжает оставаться непроясненным, диссертация представляет результаты специального осмысления того, как можно реально применять этику на всех этапах работы психотерапевта. Тема самым вносится вклад не только в теорию, но и в реальную практику нравственной жизни той особой реальности, которой являются взаимоотношения «клиент - психотерапевт».

Результаты, полученные в процессе данной работы, могут быть применены: а) для создания оснований конкретных психотерапевтических методик с учетом этических аспектов; б) при чтении спецкурсов и проведении семинаров по психологии, этике, методике НЛП, психотерапии и психологическому консультированию; в) в индивидуальном консультировании - непосредственной психотерапевтической практике психологов, для которых существует реальная опасность, не имея специальной этико-философской подготовки, упускать в своей работе этические аспекты взаимодействия с клиентами; г) в групповой психотерапии - знание нравственно-психологических особенностей принятия решений клиентами в пространстве психотерапевтической группы помогает ведущему более эффективно работать с группой и получить больший психотерапевтический результат, и -самое главное, предотвратить возможные в этой области ошибки; д) в разрешении моральных конфликтов в повседневных житейских ситуациях, т.к. описанные в работе варианты могут сыграть роль своеобразной метафоры для похожих случаев и ситуаций. Описания психотерапевтических случаев, глубинная структура которых изоморфна тем, с которыми приходится сталкиваться читателям, предоставляет им возможность пройти в воображении все этапы, описанные в истории, что дает в итоге расширение возможностей выбора или даже разрешение конфликта.

Если собственно проблема морального выбора в определенной степени разработана в моральной философии, а проблема нравственной ответственности психолога-консультанта поднимается в основном авторами-психологами, мы беремся объединить эти две проблемы и осветить нравственно-психологические аспекты не просто морального выбора, а именно выбора ассистированного, являющегося, на наш взгляд, особым случаем морального выбора. В литературе существуют огромные непроработанные пласты именно на стыке этих двух проблем, которые рассматриваются в данном контексте как единая.

В указанном контексте целесообразно выделить следующие результаты: а) показано, что гуманистическое принятие - это не бесконечное одобрение и постоянное потакание клиенту, порой оно включает и критику, и жесткое несогласие; психологу необходимо умение гармонично сочетать оба типа отношения; б) исследовано применение принципа разделенной ответственности во взаимоотношениях психолога-консультанта и клиента как основополагающего этического принципа консультирования; в) проанализированы причины нравственно-психологических конфликтов: предлагается логический анализ типов причин с использованием классификации причин Аристотеля в качестве глубинной структуры; подвергается критике традиционный взгляд на причины психологических недугов, зачастую приводящий клиента к переносу ответственности за свое настоящее существование на события прошлого и на значимых людей в прошлом; исследованы способы преодоления этого переноса; г) показано, что представляют из себя и как влияют на выбор так называемые вторичные выгоды: ситуации, когда человек получает неявные преимущества от своих проблем и страданий и поэтому продолжает жить с ними, вопреки собственным утверждениям, что хочет от них избавиться; д) предложены средства, позволяющие свести негативные последствия психотерапевтического воздействия к минимуму, учитывать их еще на начальных этапах консультирования (памятуя, что психотерапия меняет не только структуру личности, но и отношение человека к своим близким и к жизни в целом); е) показана позитивная функция страданий и возможность рассмотрения страданий - физических и моральных, как в психотерапии, так и в обычной жизни, как точку развития и личностного роста, как побуждение и мотивация к действию; ж) предложен нетрадиционный для этики взгляд на манипуляции, не являющиеся, по нашему убеждению, однозначно негативными: психолог, применяющий в своей работе различные приемы и техники (причем не только методы НЛП), так или иначе манипулирует сознанием клиента, но это необязательно имеет нравственно негативный смысл; з) показано, как происходит взаимовлияние ценностных установок клиента и психолога-консультанта: рассмотрены случаи несовпадения ценностей и связанные с этим этические проблемы; и) определены этические рамки работы с убеждениями: методы изменения ограничивающих убеждений, границы допустимости вторжения консультанта в мир ценностей и убеждений клиента.

Применение конкретных этико-психологических методов, позволяющих личности осуществлять практическую реализацию нравственной ответственности в процессе принятия решений в сложных жизненных ситуациях, призвано расширить сферу применения этики не только в практике психотерапии и психологического консультирования, но и в обычной жизни.

Прикладной характер исследования позволяет использовать положения и выводы данной работы в различных областях гуманитарного знания, которые нуждаются в этической экспертизе. * *

Психотерапия представляет собой увлекательное и опасное путешествие. Увлекательное - потому что позволяет погрузиться в мир глубоких человеческих переживаний, богатство и разнообразие которого поражает. Опасным же оно является потому, что содержит в себе громадный искус -психолог обладает могуществом, которое ему создает сама специфика его работы, и в какой-то степени в его власти как помочь другому человеку, являющемуся его клиентом, так и нанести ему непоправимый вред. Испытание властью, властью тонкой и глубокой настолько, что действие ее может длиться гораздо дольше самого процесса общения с клиентом -пожалуй, наиболее значимое и сложное в нравственной жизни психолога, однако понимание, что цена, которую приходится платить за власть и могущество - ответственность, способная трансформироваться в вину, если не будет вовремя осознана, приходит не сразу. Одной из важнейших задач предложенного исследования явилось именно по возможности всестороннее рассмотрение нравственной ответственности психолога-консультанта: от должного - изучения и анализа наиболее часто цитируемых в специальной литературе зарубежных этических кодексов до так называемого сущего -применения этических принципов в реальной консультационной работе. В нашей стране по сей день не существует единого этического кодекса психолога-консультанта, и в среде специалистов идут серьезные дискуссии об уместности и своевременности его принятия и о том, каковым ему надлежит быть. Однако основные принципы, которых придерживаются практикующие психологи, разумеется, существуют, и в нашей работе они проанализированы в специальном разделе. Прежде всего это вопросы конфиденциальности, зависимости, злоупотребления терапией (в частности, интимные взаимоотношения психотерапевта с клиентом), этические аспекты оплаты психотерапевтических услуг, манипуляции, переносы, и, конечно же, проблема последствий, или эффектов психотерапевтических отношений. В то же время проблемы этического плана в практической работе консультанта возникают постоянно и требуют решения независимо от того, имеются ли рекомендации по поводу их преодоления или нет. Нередко ситуации требуют настоящего этического творчества, так как никакой, даже самый подробный этический кодекс не может учесть всего многообразия возможных нравственных конфликтов. Однако психологи, в особенности начинающие, нуждаются в той или иной модели принятия этических решений. Предлагаемая нами модель, отнюдь ни будучи единственной и вовсе не претендуя на такое звание, является, на наш взгляд, одним из вариантов, который может быть полезен как с позиции практики, так и теории.

В данной работе показаны варианты распознавания, осмысления и преодоления нравственно-этических коллизий на разных этапах консультационной работы - от первого интервью с клиентом, построения терапевтических взаимоотношений до завершения консультации и расставания. Каждая точка консультирования требует особого сочетания свободы и директивности, эмпатии и фрустрации, и каждый раз необходимо найти правильную позицию по отношению к данному конкретному клиенту, который, как правило, терзается проблемой выбора. Однако для того чтобы клиент оказался в силах совершить правильный (для него) выбор, когда он так измучен, страдает и запутался в обстоятельствах своей жизни, ему нужна помощь. Консультант, который, с одной стороны, играет роль Кьеркегоровского философа-практика, призванного довести человека до перекрестка, чтобы тот избрал какую-нибудь из лежащих перед ним дорог', в то же время понимает, что одной лишь постановкой человека "на перекрестке" его работа не заканчивается. Можно сказать, что настоящая работа с этой точки как раз начинается, потому что зачастую клиенту бывает необходима помощь и на других этапах морального выбора, в том числе в преодолении различных внутренних препятствий, вплоть до реализации его в виде конкретных решений и поступков. Несмотря на то, что важнейшие шаги клиент совершает совместно со своим психологом, последнюю точку в ситуации морального выбора предстоит ему поставить самому, и тут он одинок, даже при наличии поддержки, получаемой извне. Автором такого выбора, который, строго говоря, является совместным творчеством клиента и консультанта, в то же время остается именно клиент, так как и содержание, и направление выбора являются достоянием его личности и его жизненной ситуации. Консультант же лишь помогает найти ему оптимальный путь достижения желаемой цели, в нужный момент смещая фокус силы и передавая клиенту ответственность.

На этом непростом пути психолога-консультанта подстерегают самые различные ловушки - начиная от невротических манипуляций со стороны клиентов, которые в своем стремлении переложить ответственность с себя на других бывают невероятно изобретательны, и заканчивая его собственными проекциями, от которых не свободен даже самый опытный и компетентный психолог: всегда надо оставлять некую "поправку" на то, что увиденное и услышанное действительно является достоянием внутреннего мира клиента, а не отражением ожиданий и предположений консультанта. Психолог, ведущий клиента, выполняет двойную задачу: он является и наблюдателем, и непосредственным участником жизни человека, который по большому счету доверил ему свою судьбу. В качестве наблюдателя он должен быть достаточно объективным, чтобы обеспечивать необходимый минимум контроля за процессом изменений, и суметь удержать клиента от чрезмерного погружения в негатив, если тот к таковому склонен. В качестве участника он погружается в жизнь клиента, поверяющему своему психологу такие глубины своего "Я", которые обычно скрывают и от самых близких людей, и тем самым нередко оказывается хранителем тайн, которые ему доверяют, и, как следствие - важнейшим персонажем в жизни клиента на период, пока длится консультирование и некоторое время спустя. Двойная роль - наблюдателя и участника - требует от терапевта большого мастерства: умения сочетать чисто человеческое участие, сострадание и принятие с холодным рассудком, профессиональной собранностью и постоянной готовностью исследовать неизведанное. В связи с этим будет уместно подчеркнуть принципы ответственности консультанта, которые ему необходимо соблюдать в консультационной работе.

Прежде всего это общий принцип "не навреди!", который является некой общей рамкой гуманистического мировоззрения. Другой рамкой консультационного взаимодействия является принцип экологии, который можно расшифровать как императив "помни об эффектах": каждое слово, каждый жест и даже паузы и умолчания консультанта могут иметь определенные последствия для клиента в силу особенностей его роли и состояния, поэтому на консультанта возлагается вся полнота ответственности. Далее следуют принцип конфиденциальности (вся информация, которую клиент предоставляет консультанту, не должна быть разглашаема третьим лицам), принцип недопустимости злоупотребления терапией, т.е. запрет на установление каких-либо личных взаимоотношений с клиентами, а также оказания терапевтических услуг родным и близким. Можно также выделить как отдельный принцип "уважай права клиента", под которым мы подразумеваем право клиента на выбор или смену психотерапевта, на добровольный отказ от продолжения консультирования, а также право знать, какие методы и техники психолог применяет в работе. Не все эти принципы можно однозначно легко реализовать на практике, однако они должны служить ориентиром при принятии решений, так как изначально ситуация консультирования строится таким образом, что ведущим, а следовательно, задающим уровень коммуникации, является консультант. Согласно принципу разделенной ответственности клиент учится брать на себя все больше ответственности, в том числе за те изменения в жизни, которые происходят в результате работы психолога-консультанта, хотя большая степень ответственности, несомненно, лежит на консультанте.

Однако следует учитывать, что существуют психологические феномены, за которые сложно нести персональную ответственность. Нередко за многими «традиционными» психологическими недугами (страхами, фобиями, неразрешимыми, точнее, годами не решаемыми семейными или личностными конфликтами) обнаруживаются проблемы совсем иного порядка: неизбежность смерти каждого из нас и тех, кого мы любим, наше глубинное, экзистенциальное одиночество, отсутствие какого-либо очевидного смысла жизни и ее обусловленности извне, или свобода выбора. Свобода выбора, к которой мы стремимся, при достижении ее оказывается тяжелым бременем, потому что первейшим условием личностных изменений является принятие на себя ответственности за свою судьбу, что предполагает определенную степень мужества. Однако в самой идее самосозидания заключена опасность, вызывающая тревогу: коли мы - существа, созданные по собственному замыслу, то это предполагает, что под нами - ничто, пустота. Нередко за нежеланием принимать на себя ответственность скрывается именно страх пустоты, так как пока мы полагаем, что наша судьба - в руках бога, других людей, обстоятельств и т.п. - только не наших собственных, можно продолжать жить по-прежнему, не прилагая никаких усилий по преодолению своих жизненных затруднений и пребывая в относительном покое. Этим покоем приходится жертвовать, если осознать, что цена, которой он оплачивается, чересчур велика. Так что свобода проявляется не только как чувство ответственности, но и как волевое усилие, источник действий согласно совершенному выбору, только тогда можно говорить о реализованной свободе выбора. Поэтому психолог, консультирующий клиента по этим вопросам, должен помогать последнему направлять свои усилия именно на реальные поступки.

Один из величайших жизненных парадоксов заключается в том, что развитие самосознания усиливает экзистенциальную тревогу, актуализируя "вечные" вопросы человеческого Бытия, которые столь же мучительны, сколь неразрешимы. Таким образом, психотерапия, пробуждающая самосознание и вскрывающая различные способы бегства от экзистенциальных проблем, в определенный момент, выполнив задачи, лежащие на поверхности, обнаруживает гораздо более глубокие, и так слой за слоем, пока не доберется до самых глубинных. Когда сложно говорить о каких-либо готовых ответах, психолог просто должен быть готов к тому, что фактически в любой момент можно подойти к краю.

Этот экзистенциальный парадокс - человек, который ищет смысл и уверенность в мире, не имеющем ни того, ни другого, является важнейшим вызовом для психолога-консультанта. Столкновение клиентов с неразрешимыми вопросами бытия не только ставит перед консультантом те же самые вопросы, но и заставляет его изо дня в день участвовать в совершении морального выбора, который предельно конкретен для каждого отдельного человека, и в то же самое время - универсален и всеобщ для всего человечества.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Майленова, Фарида Габделхаковна, 2003 год

1. Абалкина М.А., Агеев B.C. Анатомия взаимопонимания. М. 1990. — 64 с.

2. Абульханова-Славская К.А. Деятельность и психология личности. М.: Наука, 1980.

3. Абульханова-Славская К.А. Стратегия жизни. М.: Мысль, 1991.

4. Абульханова-Славская К.А., Брушлинский A.B. Философско-психологическая концепция С.Л.Рубинштейна. М., 1989.

5. Адушкин Г.Е. Совесть самоконтроль выбора. // Моральный выбор. Под ред. А.И.Титаренко. - М.: МГУ, 1980.

6. Альберони Ф. Дружба и любовь. М.: Прогресс, 1991. 214 с.

7. Ананьев Б.Г. Избранные психологические труды. Т. 1,2. М., 1980.

8. Ананьев Б.Г. О проблемах современного человековедения. М.: Наука, 1980.

9. Ананьев Б.Г. Психологическая структура человека как субъекта // Человек и общество. Вып.2. -Л., 1967.

10. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л., 1968.

11. Анастази А. Психологическое тестирование: Книга 1. Пер. с англ. // Под. Ред. К.М.Гуревича, В.И.Лубовского. М.: Педагогика, 1982. - 328 с.

12. Андреас К. и Андреас С. Измените свое мышление и воспользуйтесь результатами. Новейшие субмодальные вмешательства НЛП. Спб.: "Ювента",1999. - 238 с.

13. Андреев В.И. Конфликтология: искусство споров, ведения переговоров, разрешения конфликтов. -Казань, 1992.

14. Анисимов С.Ф. Духовные ценности: производство и потребление. М.: Мысль, 1988. — 253 с.

15. Анисимов С.Ф. Мораль и поведение. М.: Мысль, 1985. — 157 с.

16. Анисимов С.Ф. Роль нравственного просвещения в духовном формировании личности. М.: Знание, 1981.-64 с.

17. Анисимов С.Ф. Моральные ценности и личность. М,, 1994.

18. Анохин П.К. Избранные труды. Философские аспекты теории функциональной системы. М.: Наука, 1978.-240 с.

19. Апресян Р.Г. Идея морали и базовые нормативно-этические программы. М.:ИФРАН, 1995. -353 с.

20. Апресян Р.Г. Рациональное и эмоциональное в морали. М., 1983.

21. Апресян Р.Г. Этика ненасилия. // Материалы международной конференции. М., 1991.

22. Апресян Р.Г. Из истории европейской этики Нового времени (Этический сентиментализм). М.: МГУ, 1986.-78 с.

23. Апресян Р.Г. Мораль и рациональность. М., 1995.

24. Аристотель. Собр. соч. в 4 тт. М.: Мысль, 1976-1984. Вторая аналитика, II2, 90 а 31.

25. Аристотель. Соч.: В 4 т. М., 1983. Т.4: Никомахова этика. Кн.1. 1102а 17-24.

26. Архангельский Л.М. Социально-этические проблемы теории личности. М.: Мысль, 1974. — 218 с.

27. Аршинов В.И. Синергетика как феномен постклассической науки. М.: ИФРАН, 1999. 200 с.

28. Асмолов А.Г. Деятельность и установка. М.: МГУ, 1979.

29. Асмолов А.Г. О месте установки в структуре деятельности. М., 1976.

30. Асмолов А.Г. Основные принципы психологической теории деятельности // А.Н.Леонтьев и современная психология. М.: МГУ, 1983.

31. Асмолов А.Г. Психология личности. Учебник. М.: МГУ, 1990.

32. Ассаджоли Р. Психосинтез: теория и практика. М.: "REFL book", 1994. - 314 с.

33. Бакштановский В. И. Моральный выбор личности: альтернативы и решения. М.: Политиздат, 1983.

34. Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Моральный выбор журналиста. Тюмень: Центр прикладной этики, 2002. - 448 с.

35. Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В., Чурилов В.А. Этика политического успеха. / Научно-публицистическая монография. Тюмень-Москва: Центр прикладной этики, 1997.

36. Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Прикладная этика: опыт университетского словаря. Тюмень: Центр прикладной этики, 1997.

37. Бакштановский В.И., Согомонов Ю.В. Этос среднего класса: Нормативная модель и отечественные реалии. Тюмень: Центр прикладной этики, 2000.

38. Батищев Т.Г. Диалектика общения. Гносеологические и мировоззренческие проблемы. М. 1987, — 125 с.

39. Баткин JI.M. Итальянские гуманисты: стиль жизни, стиль мышления. М.: Наука, 1978. — 200 с.

40. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Сов.Россия, 1979. — 318 с.

41. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986. — 444 с.

42. Безруких M.JI. Я и другие Я, или Правила поведения для всех. М., 1991. — 318 с.

43. Бенард Ч., Шлаффер Э. Без нас вы ничто. Женщины в жизни мужчин. М.: Панорама, 1993. -280 с.

44. Бердяев H.A. "Смысл истории". М.: Мысль, 1990

45. Берн Э. Игры, в которые играют люди. Психология человеческих взаимоотношений. Л.: Лениздат, 1992.

46. Библер B.C. Мышление как творчество. М.: Политиздат, 1975. — 399 с.

47. Бобнева М.И. Социальные нормы и регуляция поведения. М.: Наука, 1978. 312 с.

48. Бовуар, Симона де. Прелестные картинки. М.: Молодая гвардия, 1968. — 174 с.

49. Богат Евг. Понимание. М.: Политиздат, 1983. — 359 с.

50. Богомолова H.H. Массовая коммуникация и общение. М., 1988 — 80 с.

51. Бодалев A.A. Восприятие и понимание человека человеком. М.: МГУ, 1982. — 199 с.

52. Бодалев A.A. Личность и общение. М.: Педагогика, 1983. — 272 с.

53. Бодалев A.A. Акмеология как научная дисциплина. М.: Российская Академия Управления, 1993.

54. Бородкин Ф.М., Коряк Н.М. Внимание: конфликт. Новосибирск: Наука, 1989.

55. Борунков Ю.Ф. Несовместимость научного и религиозного познания. М.: Знание, 1982. 64 с.

56. Борунков Ю.Ф. Основы религиоведения. 3-е издание, перераб. и доп. М., 2000.

57. Бранский В.П., Пожарский С.Д. Социальная синергетика и акмеология. Теория самоорганизации индивидуума и социума в свете концепции синергетического историзма. Спб.: Политехника, 2002. - 476 с.

58. Братусь Б.С. Образ человека в гуманитарной, нравственной и христианской психологии // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии / Под ред. Леонтьева Д.Л., Щур В.Г. М.: Смысл, 1997. с.67092.

59. Братусь Б.С. Опыт обоснования гуманитарной психологии // Вопросы психологии. 1990. № 6. -с.9-16.

60. Бубер М. Два образа веры. М.: «Респулика», 1995. 464 с.

61. Буева Л.П. Общественные отношения и общение. // Методологические проблемы социальной психологии. М.: Наука, 1975.

62. Буева Л.П. Социальная среда и сознание личности. М.: МГУ, 1968. — 266 с.

63. Буева Л.П. Человек: деятельность и общение. М.: Мысль, 1978. — 216 с.

64. Буль П.И. Гипноз и внушение. Л.: Медицина, 1975.

65. Бушелева Б.В. О культуре поведения. М.: Знание, 1974. — 94 с.

66. Бхагаван Шри Раджниш. Библия Раджниша. М.: Либрис, 1994. 320 с.

67. Бхагаван Шри Раджниш. Видение Тантры. Челябинск: ЧПО "Книга", 1996. 320 с.

68. Бьюдженталь Дж. Искусство психотерапевта. Спб.: Питер, 2001. - 304 с.

69. Бэндлер Р. и Гриндер Д. Из лягушек в Принцы. Воронеж: НПО "МОДЭК", 1994. 240с.

70. Бэндлер Р. и Гриндер Д. Структура магии. М.: Каас, 1995. 520 с.

71. Бэндлер Р. Использование Вашего Мозга — для изменения. 1985.

72. Бэндлер Р., Гриндер Д. Шаблоны гипнотических техник Милтона Эриксона с точки зрения НЛП: Пер с англ. Симферополь: «Реноме», 1998. - 208 с.

73. Вартофский М.В. Модели. Репрезентация и научное понимание. М.: Прогресс, 1988. - 507 с.

74. Василюк Ф.Е. Психология переживания. Анализ преодоления критических ситуаций. М.: МГУ, 1984.

75. Василюк Ф.Е. От психологической практики к психотехнической теории. // Хрестоматия по психологическому консультированию и психотерапии. М., 1998.

76. Василюк Ф.Е. Психотехника выбора. // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. /Под ред. Леонтьева Д.Л., Щур В.Г. М.: Смысл, 1997. -с.284-315.

77. Вацлавик Ф.Е. Как стать несчастным без посторонней помощи. М.: Прогресс, 1990.

78. Вигасин А.А. Хрестоматия по истории Древнего Востока. М., 1997.

79. Вилюнас В.К. Психологические механизмы мотивации человека. М.: МГУ, 1990.

80. Витгенштейн Л. Философские работы (часть 1). М.: Гнозис, 1994. 520 с.

81. Власов Л.В., Сементовская В.К. Деловое общение. Л.: Лениздат, 1980.

82. Войскунский А. Я говорю, мы говорим. Очерки о человеческом общении. М.: Знание,1990. —239 с.

83. Волченко Л.Б. Гуманность, деликатность, вежливость и этикет. М.: МГУ, 1992. — 115 с.

84. Волченко Л.Б. Культура поведения, этикет, мораль. — М.: Знание, 1982. — 64 с.

85. Волченко Л.Б. Нравственность и этикет. М.: Знание, 1976. — 60 с.

86. Вопросы нравственной культуры. Тезисы симпозиума. Вильнюс, 1981.

87. Вучков Ю. Искусство жить. М.: Политиздат, 1989; — 288 с.

88. Выготский Л.С. Избранные психологические труды. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1956.

89. Выготский Л.С. Развитие высших психических функций. М., 1960.

90. Вышеслаи^вБЛ.Эгакапреображшного^ххаМ:Респ>йг1и^ 1994.-368 с.

91. Гадамер ХГ. Истина и метод: Основы философской герменевтики. М: Прогресс, 1988.-704 с.

92. Гальперин П.Я. Введение в психологию.—М: МГУ, 1977.

93. Гальперин П. Я. К1роблемебеахвнательного//Беахшательное: природа, функции, метода исследования.-Тбилиси, 1978.

94. Гальперин П.Я. Методы обучения и умственное развитие.-М, 1985.

95. Гальперин ПЯ. О законе поэтапного формирования умственных действий и понягшй. // Известия АПН РСФСР. Т.45.-М.: Изд-во АПН РСФСР, 1953.

96. Гальперин П.Я. Основные результаты исследований по проблеме "Формирование умственных действий и гогепий".-М, 1965.

97. Гальперин П.Я. Умешенные действия. // Философская энциклопедия. Т.5 -М: Советская энциклопедия, 1970.

98. Гальперин ПЯ. Талызина НФ. Современное состояние теории поэтапного формирования умешенных действий, // Вестник МГУ, Серия 14. Психология. 1979, №4.

99. Ганжин В.Т. Моральная рефлексия и выбор. // Моральный выбор. Под ред.А.И.Титаренко -М.: МГУ, 1980.

100. Ганжин В.Т. Этика и формирование нравственности. М.: Знание, 1978.

101. Гегель Г.-В.-Ф. Соч. М., 1940. т.13.

102. Гегель. Соч. М„ 1940. Т.13.

103. Гессе Г. Степной волк. Избранное. М.: Художественная литература. 1977. — 416 с.

104. Гиппиус 3. Арифметика любви. Русский эрос или философия любви в России. М.: Прогресс,1991.

105. Гиренок Ф.И. Социальная ответственность ученых и идеологическая борьба. М., 1989.

106. Гиренок Ф.И. Традиции и инновации в духовной жизни общества. М., 1986.

107. Гиренок Ф.И. Ускользающее бытие. М.: ИФРАН, 1994. 218 с.

108. Глюзман Ж.М. Личность и нарушения общения. М., 1987. — 151 с.

109. Глаголев B.C. Христианские организации и духовная жизнь общества. М.: Знание, 1991. 63 с.

110. Гозман Л.Я. Психология эмоциональных отношений. — М.: изд-во МГУ, 1987. — 174 с.

111. Гозман Л.Я., Шестопал Е.Б. Политическая психология. Ростов-на-Дону.: Изд-во "Феникс", 1996-448 с.

112. Головаха Е.И., Кроник А.А. Психологическое время личности. Киев: Наукова Думка, 1984.

113. Гомбрович В. Фердидурка. Иностранная литература, 1991. №1.

114. Гримак Ж.М. Общение с собой: Начало психологической активности. М., 1991. — 320 с.

115. Гриндер Д., Бэндлер Р. Структура магии: Пер с англ. М.: Каас, 1995.

116. Гришин Э.А., Согомонов Ю.В. О роли профессиональной этики в управлении нравственным воспитанием. Владимир, 1980.

117. Гулина МА. Терапевтическая и консультативная психология. Спб.: Изд-во «Речь», 2001. -352 е., ил.

118. Гуревич K.M. «Не пора ли оценить методический аппарат нашей науки?» // Психологический журнал, 1991. Т.12. №4. -с.139-145.

119. Гусев С.С., Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии: Философско-гносеологический анализ. М.: Политиздат, 1985. — 190 с.

120. Гусейнов A.A. Введение в этику. — М.: Изд-во МГУ, 1985. — 208 с.

121. Гусейнов A.A. Великие моралисты. М.: Республика, 1995. - 359 с.

122. Гусейнов A.A. Золотое правило нравственности. М.: Мол.гвардия, 1988. — 269 с.

123. Гусейнов A.A. Социальная природа нравственности. М.: МГУ, 1974. 156 с.

124. Гусейнов A.A., Апресян Р.Г. Этика. Учеб. Для студентов вузов. М.: Гардарики, 1998. 470 с.

125. Гусейнов A.A., Иррлитц Г. Краткая история этики. М.: Мысль, 1987. 589 с.

126. Гусейнов A.A., ред. Вопросы истории этической мысли: Сб. ст. — М. 1983.

127. Гусейнов A.A. и др. Ненасилие: Философия, этика, политика. М. 1993

128. Гусейнов A.A. Философский анализ явлений духовной культуры. М., 1984.

129. Гусейнов A.A. Этика: новые старые проблемы. М., 1999.

130. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. // "Логос. Международный ежегодник по философии культуры". М.: "Мусагет", 1911.

131. Делез Жиль. Эмпиризм и субъективность: опыт о человеческой природе по Юму. Критическая философия Канта: учение о способностях. Бергсонизм. Спиноза. Пер. с франц. М.: ПЕРСЭ, 2001.-480 с.

132. Деятельность: теории, методология, проблемы. М.: Политиздат, 1990.

133. Джеймс У. Многообразие религиозного опыта. М.: Наука, 1993. 432 с.

134. Джонсон, Роберт А. Она. Глубинные аспекты женской психологии. Харьков: "Фолио", 1996. 124 с.

135. Дилтс Р. Стратегии гениев. Т.1. Аристотель, Шерлок Холмс, Уолт Дисней, Вольфганг Амадей Моцарт. М.: "Класс", 1998. 272 с.

136. Доте Р. Стратегии гениев. Т2. Альберг Эйнилейн. Стратегии гениев. М.: "Класс", 1998.-192 с.

137. Дилтс Р. Т.З. Зигмунд Фрейд, Леонардо да Винчи, Никола Тесла. М.: "Класс", 1998. 284 с.

138. Дилтс Р. Изменение убеждений с помощью НЛП. М.: "Класс", 2000. 192 с.

139. Дилтс.Р.В. Луч света в Темном Царстве. Научно-методический сборник "NLP". Вестник современной практической психологии. №4 М.: Московский Центр НЛП, "Совершенство". -1998.

140. Дильтей В. Описательная психология. Спб.: Academia, 1996. 314 с.

141. Добрович А.Б. Воспитателю о психогигиене общения: Книга для учителя и родителей. М.: Просвещение, 1987. — 205 с.

142. Доброхотов А.Л. Данте Алигьери. М.: Мысль, 1990. 280 с.

143. Дональд Ли Уильяме. Пересекая границу.: Психологическое изображение пути знания Карлоса Кастанеды. Воронеж: НЛП "МОДЭК", 1994. - 192 с.

144. Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М.: Мысль, 1986.

145. Долгов K.M. От Киркегора до Камю: Очерки европейской философско-эстетической мысли XX века. М.: "Искусство", 199. 399 с.

146. Дробницкий О.Г. Моральная философия: Избр. Труды / Сост. Р.Г.Апресян. М.: Гардарики, 2002. - 523 с.

147. Дробницкий О.Г. Понятие морали. М.: Наука, 1974. — 388 с.

148. Дробницкий О.Г. Проблемы нравственности. М.: Наука, 1977. — 331 с.

149. Дробницкий О.Д., Кузьмина Т.А. Проблема свободы выбора и ответственности. // Философия и современность. М.: Наука, 1971.

150. Дубко Е.Л. Природа морального конфликта. — М.: Знание, 1985 — 64 с.

151. Дубко Е.Л. Риск морального выбора. // Моральный выбор. Под ред. А.И.Титаренко. М.: МГУ, 1980.

152. Дубко Е.Л., Титов В.А. Идеал, справедливость, счастье. М.: МГУ, 1989. — 188 с.

153. Дьюи Дж. Психология и педагогика мышления. М.: Совершенство, 1997. - 208 с.

154. Дьюи Дж. Реконструкция в философии. М.: Логос, 2001. 168 с.

155. Дьюи Дж. Общество и проблемы. М.: Идея-Пресс, 2002. 160 с.

156. Дьюи Дж. Демократия и образование / Пер. с англ. М.: Педагогика-пресс, 2000.

157. Жибайтис Р. Этический аспект проблемы общения. // Проблемы нравственной культуры общения. Вильнюс, 1986.

158. Завилянский И.Я., Завилянская Л.И. Деонтология в психиатрии. Киев, 1979.

159. Зависимость обучения от типа ориентировочной деятельности: сборник статей. Под ред. П.Я Гальперина, Н.Ф.Талызиной. М.: МГУ, 1968.

160. Зайцева E.H. Место и роль общения в человеческой деятельности. Автореф. канд. дис., МГУ, 1983.

161. Заматовская Е.В. Преодоление коммуникативных барьеров в условиях совместной деятельности. Автореф. дисс. .канд.псих.наук. М.:МГУ, 1984.

162. Зимбардо Ф. Застенчивость. М.: Педагогика, 1991. —207 с.

163. Зинченко В.П. «Системный подход в психологии?» // Психологический журнал. 1991. Т.2. №4. с.120-138.

164. Злобина Е.Г. Общение как фактор развития личности. Киев: Наукова думка, 1982.

165. Знаков В.В. Правда и ложь в сознании русского народа и современной психологии понимания. М.: Изд-во Ин-та психологии РАН, 1993. 116 с.

166. Идрис Шах. Суфизм. М.: "Клышников, Комаров и К", 1994. 446 с.

167. Ильяева И.А. Культура общения: Опыт философско-методологического анализа. Воронеж: Изд-во Воронеж, ун-та, 1989. — 167 с.

168. Илюшин В.И. Роль нравственных чувств в моральном выборе. // Моральный выбор. Под ред.А.И.Титаренко. ~М.: МГУ, 1980.

169. Ильюченок Р.Ю. Эмоции и память: Реальность и мифы. Новосибирск, 1988.

170. Ирихин Ю.В. Психология успеха. М., 1992.

171. Искусство разговаривать и получать информацию. M., 1993.

172. Иствуд А. Я вас слушаю. М., 1984.

173. История зарубежной психологии. Тексты. М.: МГУ, 1986.

174. Ительсон Л.Б. Лекции по проблемам современной психологии обучения. Владимир, 1970.

175. Каган М.С. Мир общения: Проблемы межсубъектных отношений. М.: Политиздат, 1988. — 318с.

176. Калмыкова Е.С., Радзиховский Л.А. К проблеме амбивалентности мотивов. // Мотивационная регуляция деятельности и поведения личности. М., 1988.

177. Камю А. Бунтующий человек. Философия. Политика. Искусство. М.: Политиздат, 1990. -415 с. (Мыслители XX века).

178. Кан М. Между психотерапевтом и клиентом: новые взаимоотношения. Спб.: Б.С.К., 1997. - 143 с.

179. Кандыба В.М. Эмоциональный гипноз. Санкт-Петербург: Лань, 1997. 512 с.

180. Кант И. Лекции об этике. // Краткая история этики. М.: Мысль, 1987.

181. Кант И. Критика практического разума. Спб., 1995.

182. Кантеров И.Я. Клерикализм идеология духовного насилия. М.: Педагогика, 1986. - 189 с.

183. Капачаускене Д. Нравственная откровенность общения. // Нравственность и общение. Каунас: Швиеса, 1989.

184. Карвасарский Б.Д. Неврозы (руководство для врачей).М.: Медицина, 1980. 448 с.

185. Кар неги Д. Как вырабатывать уверенность в себе и влиять на людей, выступая публично. Как перестать беспокоиться и начать жить. М.: Прогресс; — Баку: Ишыг, 1990. — 439 с.

186. Карнеги Д. Как завоевывать друзей и оказывать влияние на людей. М.: Прогресс, 1989. — 672 с.

187. Кидрон A.A. Коммуникативная способность и ее совершенствование: Автореф. дисс. .канд. псих. Наук-Л., 1981.

188. Кинг М.Е., Цитренбаум Ч.М. Экзистенциальная гипнотерапия. М.: "Класс", 1998. 176 с. (Библиотека психологии и психотерапии).

189. Китаев-Смык Л.А. Психология стресса. М.: Наука, 1983.

190. Климов Е.А. Психолого-педагогические проблемы профессиональной консультации. М., 1983.-96 с.

191. Ковалев А.Г. Психология личности. М., 1976.

192. Ковалев А.Г., Мясищев В.Н. Психологические особенности человека. Т.2: Способности. -Л., 1967.193. «Кодекс этики и практики консультантов» Британской Ассоциации Консультантов. // Журнал практической психологии и психоанализа №2 июнь 2000 г.

193. Коллинз Р. Социология философий. Глобальная теория интеллектуального изменения. -Новосибирск: «Сибирский хронограф», 2002. 1282 с.

194. Кон И.С. В поисках себя. Личность и самосознание. М.: Политиздат, 1984.

195. Кон И.С. Введение в сексологию. М.: Медицина, 1988. — 319 с.

196. Кон И.С. Вкус запретного плода. — М.: Мол.гвардия, 1991. — 364 с.

197. Кон И.С. Дружба: этико-психологический очерк. — М.: Политиздат, 1980. — 255 с.

198. Кон И.С. Психология ранней юности: Кн. для учителя. — М.: Просвещение, 1989. — 254 с.

199. Корнелиус X., Фейр Ш. Выиграть может каждый. М., 1992.

200. Коттлер Дж., Браун Р. Психотерапевтическое консультирование. Спб.: Питер, 2001. - 464 с. - (Серия "Холотой фонд психотерапии").

201. Кохут Хайнц. Восстановление самости. / Пер. с англ. М: «Когито-Центр», 2002. - 316 с.

202. Краткая история этики. М.: Мысль, 1987.

203. Краткий психологический словарь. — М.: Политиздат, 1985. — 432 с.

204. Кривцун O.A. историческая психология и история искусств. М.: ИИ, 1997. 254 с.

205. Кривцун O.P. Искусство и мир человека. М.: знание, 1986. 109 м.

206. Кривцун O.A. Психология искусства. М.: Изд-во Лит. института им. А.М.Горького, 2000. -222 с.

207. Крижанская Ю.С., Третьяков В.П. Грамматика общения. Л.: изд-во ЛГУ, 1990. — 206 с.

208. Крутецкий В.А. Психология. М.: Просвещение, 1980.

209. Кузьмин Е.С. Основы социальной психологии. Л., 1970.

210. Кузьмин Е.С. Роль и значение психологического фактора в управленческой деятельности. -Л., 1979.

211. Кузьмин И.А., Ситников А.П. Современная технология эффективных коммуникаций. // Кузьмин И.А. Психотехнологии и эффективный менеджмент. Под ред. Кузьмина И.А. М.: ТШБ, 1992.

212. Кузьмина Т.А. Проблема сознания в современной западной философии. М., 1989.

213. Кузьмина Т.А. ред. Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988.

214. Курган Г.И. Процесс усвоения нравственных принципов и обеспечение моральности поведения. // Моральный выбор. Под ред. А.И.Титаренко. М.: МГУ, 1980.

215. Кучинский С.А. Человек моральный. М.: Политиздат, 1989. — 302 с.

216. Куэ Э. Школа самообладания путем сознательного (преднамеренного) самовнушения. -Н.Новгород, 1928.

217. Кьеркегор С. Или-или. М.: "Арктогея", 1993.

218. Кэмерон-Бэдлер Л. С тех пор они жили счастливо: простая и эффективная психотерапия сексуальных проблем и трудностей во взаимоотношениях. Воронеж: НПО "МОДЭК", 1993. 318 с.

219. Кэмпбелл Р. Как на самом деле любить детей. М.: Знание, 1992.

220. Лабиринты одиночества. — М.: Прогресс, 1989. — 623 с.

221. Лазарев С.Н. Диагностика кармы. Книга третья. Санкт-Петербург: АОЗТ "Академия Парапсихологии", 1996. 160 с.

222. Лазутина Г.В. Профессиональная этика журналиста. М., 1999.

223. Леви В.Л. Искусство быть собой. М., 1973.

224. Лейтц Г. Психодрама: теория и практика. Классическая психодрама Я.Л.Морено. М.: "Прогресс" "Универс", 1994. - 352 с.

225. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.: Политиздат, 1975.

226. Леонтьев А.Н. Деятельность и общение. — ВФ, 1979, №1.

227. Леонтьев А.Н. Избранные психологические произведения в двух томах. М.: Педагогика, 1983.

228. Леонтьев А.Н. Общее понятие о деятельности. // Основы теории речевой деятельности. М., 1974.

229. Левит К. От Гегеля к Ницше. Революционный перелом в мышлении девятнадцатого века. Маркс и Кьеркегор. Спб.: «Владимир Даль», 2002. - 672 с.

230. Линдеман А.Н. Аутогенная тренировка: путь к восстановлению здоровья и работоспособности. М., 1985.

231. Линецкий М.Л. Внушение и мы. М., 1983.

232. Личность: этические проблемы. М.: МГУ, 1979.

233. Лобзин B.C., Решетников М.М. Аутогенная тренировка. Л., 1986.

234. Ломов Б.Ф. Психические процессы и общение. Общение как проблема общей психологии. — Методологические проблемы социальной психологии, М.: Наука, 1975.

235. Ломов Б.Ф. Методологические и теоретические проблемы психологии. М.: Наука, 1984.

236. Лопухин Ю.М. Этико-правовые аспекты клонирования. М.: ГЭОТАР-МЕД, 2002. 48с.

237. Лурия А.Р. Маленькая книжка о большой памяти: Ум мнемониста. М., 1966.

238. Лурия А.Р. Внимание и память. М.: МГУ, 1975.

239. Лурия А.Р. Об историческом развитии познавательных процессов: Экспериментально-психологическое исследование. М.: Наука, 1974.-235 с.

240. Лурия А.Р. Психология как историческая наука (К вопросу об исторической природе психологических процессов) // История и психология. М.: Наука, 1971. с.15-33.

241. Маданес Клу, Маданес Клаудио. Тайное значение денег. М.: "Класс", 1998. 192 с.

242. Миславский Ю.А. Психотерапевт или пастырь? К проблеме соотношения теологической и гуманистической парадигм помощи личности // Вопросы психологии. 1991. №3. с.24-31.

243. Майленова Ф.Г Выбор и ответственность в психологическом консультировании. М.: КСП+, 2002.-416 с.

244. Майленова Ф.Г. Гуманистическое общение: в поисках гармонии. М.: Наука, 1995. 112 с.

245. Майленова Ф.Г. Опасность устранения интеллекта в современных духовных практиках. Здравый смысл. Спец. выпуск. Материалы международной конференции гуманистов. М., 2-4 октября 1997.

246. Майленова Ф.Г. Роль интеллекта в духовных исканиях личности. // Здравый смысл №7 1998.

247. Майленова Ф.Г. Нравственные аспекты феномена манипуляции. // Вестник современной практической психологии. Нейро-лингвистическое программирование. М.: "Совершенство", 1998.

248. Майленова Ф.Г Принцип позитивного намерения как один из базовых принципов в гуманистической психотерапии. Спец. выпуск. Материалы Второго Российского философского конгресса. М. Екатеринбург, 1999.

249. Майленова Ф.Г. Разделенная ответственность в работе психолога-консультанта. // "Человек", 2001 г. № 6.

250. Майленова Ф.Г. Два лика одиночества. // "Человек", 2002 г., № 2.

251. Майленова Ф.Г Женщины в мире мужчин: игра по чужим правилам. // "Энергия: экономика, техника, экология". 2002 г. №3.

252. Майленова Ф.Г Жизненный выбор: решимость, ответственность, страхи. // "Энергия: экономика, техника, экология". 2002 г. № 4.

253. Майленова Ф. Г. Что тебе в кодексе моем. или о взаимоотношении психолога и клиента. // «Человек», 2003. № 3.

254. Макинтайр А. После добродетели: Исследования теории морали. М.: Академический проект; Екатеринбург: Деловая книга, 2000. - 384 с.

255. Мамардашвили М. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1992. 426 с.

256. Мамардашвили М. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси: Мецниереба, 1984.

257. Маслоу А., Маслоу Г. Мотивация и личность. Спб.: Евразия, 1999.

258. Маслоу А. Психология бытия. М.: «Рефл-бук», К: «Ваклер», 1997. 304 с.

259. Маслоу А. По направлению к психологии бытия. М.: ЭКСМО-Пресс, 2002. - 272 с.

260. Матвеев П.Е. Поступок и свобода воли. // Нравственные аспекты духовно-практической деятельности. М.: МГУ, 1979.

261. Мельников В.М., Ямпольский Л.Т. Введение в экспериментальную психологию личности. -М.: Просвещение, 1985. 319 с.

262. Методологические проблемы социальной психологии. М.: Наука, 1975. — 296 с.

263. Микешина Л.А. Философия познания. Полемические главы. М.: Прогресс-Традиция, 2002. -624 с.

264. Михайлов Ф.Т. Загадка человеческого Я. М.: Политиздат, 1976. — 285 с.

265. Михеева И.М. Амбивалентность личности: морально-психологический аспект. М., 1991. — 127 с.

266. Мораль: сознание и поведение. Отв. Ред. Н.А.Головко. М.: Наука, 1986.

267. Моральный выбор. Под ред. Титаренко А.И. М.: МГУ, 1980. - 344 с.

268. Моррис Ч. Основания теории знаков // Семиотика. М.: Радуга, 1983. с.

269. Моруа А. Превратности любви. М.: Дом, 1990. — 446 с.

270. Мышление: процесс, деятельность, общение. М.: Наука, 1982. — 287 с.

271. Мэй Р. Искусство психологического консультирования. М.: Педагогика, 1994. 189 с.

272. Мясищев В.Н. Психология и медицина // Роль психического фактора в происхождении, течении и лечении соматических болезней. М.: Медицина, 1972. с.41-46.

273. Николаичев Б.О. Осознаваемое и неосознаваемое в нравственном поведении личности. М.: МГУ, 1976, —96 с.

274. Николаичев О.Б. О феномене "незаинтересованности" морального выбора (к проблеме специфики нравственной мотивации). // Моральный выбор. Под ред. А.И.Титаренко М .: МГУ, 1980.

275. Никонов К.И. Региозен ли человек по природе? М.: Знание, 1990. 64 с.

276. Никонов К.И. Религиозные концепции человека в современной борьбе идей. М.: Знание, 1986.-64 с.

277. Никонов К.И. Критика антропологического обоснования религии. М.: МГУ, 1989. 190 с.

278. Нравственная жизнь человека: искания, позиции, поступки. Под ред. Титаренко А.И. — М.: Мысль, 1982. 295 с.

279. Нравственность и общение. Каунас, 1989. — 187 с.

280. Нравственные ограничения войны: Проблемы и примеры / Под общей редакцией Бруно Коппитерса, Ника Фоушина, Рубена Апресяна. М.: Гардарики, 2002. - 407 с.

281. Нурбахш, Джавад. Таверна среди руин. Семь эссе о суфизме. М.: Прогресс, 1997. 136 с.

282. Нэсбитт Д., Эбурдин П. Что нас ждет в 90-е годы. Мегатенденции. М.: Республика, 1992.

283. Овсиенко Ф.Г. Социально-этическое учение современного католицизма. М.: Знание, 1987. -64 с.

284. Овсиенко Ф.Г. Критический анализ католической «теологии труда». М.: Знание, 1984. 63

285. О'Коннор, Джозеф и Сеймор, Джон. Введение в нейро-лингвистическое программирование. Челябинск: "Версия", 1997. 256 с.

286. Олишевский С.Е. Гуманистическая психология и феноменологический подход // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии / Под ред. Леонтьева Д.Л., Щур В.Г. М.: Смысл, 1997. с.55-67.

287. Панферов В.И. Психология общения. ВФ, 1971, №7.

288. Парыгин Б.Д. Основы социально-психологической теории. — М.: Мысль, 1971. — 351 с.

289. Пауль, Джордан и Маргарет. Как сохранить твою любовь. Москва, "МИРТ", 1994.

290. Перлз Фредерик. Гештальт-Семинары. Гештальт-терапия до-словно. М.: Институт общегуманитарных исследований, 1998. 326 с.

291. Перлз Фредерик С. Внутри и вне помойного ведра: пер. с англ.; Перлз Фредерик С., Гудмен Пауль, Хефферлин Ральф. Практикум по гештальттерапии: пер. с англ. Санкт-Петербург: изд-во "Петербург-XXI век", 1995.-448 с.

292. Перлз, Фриц. Гештальт-Подход и Свидетель Терапии. Москва, "Либрис", 1996.

293. Петренко В.Ф. Психосемантические исследования мотивации. // Вопросы психологии, 1983, № 3, с.29-39.

294. Петренко В.Ф. Экспериментальная психосемантика: исследования индивидуального сознания. // Вопросы психологии, 1982, № 5, с.23-35.

295. Петров Н. Самовнушение в древности и сегодня. М.: Прогресс, 1986.

296. Петровская Л.А. Компетентность в общении: Социально-психологический тренинг. — М.: МГУ, 1989. —216 с.

297. Петровская Л.А. Обратная связь в межличностном общении. Вестник МГУ, серия "психология", 1982, №3.

298. Петровская Л.А. Самоутверждение: пути истинные и ложные. — М.: Знание, 1987. — 61 с.

299. Петровская Л.А., Жуков Ю.М., Растянников П.А. — Диагностика и развитие компетентности в общении: спецпрактикум по социальной психологии.—М.: МГУ, 1990.

300. Петровский В.А. Личность, деятельность, коллектив. М., 1982.

301. Пиаже Ж. Избранные психологические труды. М.: Просвещение, 1969.

302. Пилкене М. Толеранция как принцип нравственной культуры личности. // Вопросы нравственной культуры. Тезисы симпозиума. Вильнюс, 1981.

303. Пинт А. Из гусеницы в бабочку. М.: «Сократ», 1998. 409 с.

304. Платон. Политик. Соч. М., 1972. Т.З (2)

305. Платонов К.К. Система психологии и теория отражения. М.: Наука, 1982. - 309 с.

306. Платонов К.К. О системе психологии. М., 1972.

307. Платонов К.К. Структура и развитие личности. М., 1986.

308. Плигин A.A., Герасимов A.B. Руководство к курсу НЛП-практик. М.: "КСП+", 2000. - 576 с.

309. Подольский А.И. Становление познавательного действия: научная абстракция и реальность -М.: МГУ, 1987.

310. Понятие судьбы в контексте разных культур. М.: Наука, 1994. 320 с.

311. Поппер Карл Раймунд. Открытое общество и его враги. Т. 1. Чары Платона. М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. - 448 с.

312. Поппер Карл Раймунд. Открытое общество и его враги. Т. 2. Время лжепророков: Гегель, Маркс и другие оракулы. М.: Феникс, Международный фонд «Культурная инициатива», 1992. -528 с.

313. Поппер Карл. Логика социальных наук // Вопросы философии, 1992, №10. с.73-84.

314. Пороховская Т.И. Ценность и оценка в морали. М.: Изд-во МГУ, 1989. — 88 с.

315. Правовое регулирование психотерапевтической деятельности в Австрии: Закон о психотерапии от 7 июня 1990 г. // Московский психотерапевтический журнал, 1993, №3. С. 137.

316. Прангишвили A.C. Исследования по психологии установки. Тбилиси: Мецниереба, 1967.

317. Прибрам К. Языки мозга. -М., 1975.

318. Проблема общения в психологии. М.: Наука, 1981. — 280 с.

319. Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988.

320. Проблемы нравственной культуры общения. Вильнюс, 1986. — 381 с.

321. Программы счастья и несчастья или Как заставить свою жизнь работать. Минск: "Вида-Н", 1998 320 с. (Библиотека новейшей психологии и психотерапии).

322. Профессиональный кодекс этики для психологов. Бонн, ФРГ, 1986 // Вопросы психологии. 1990. №6. с.24-28.

323. Психологические исследования, посвященные 85-летию со дня рождения Д.Н.Узнадзе. -Тбилиси, 1973.

324. Психология и этика делового общения. Учебник для вузов. Под ред. проф. В.Н.Лавриненко. М.: ЮНИТИ, 2000. - 327 с.

325. Психология: Словарь. М.: Политиздат, 1990. - 494 с.

326. Психология управления. Л., 1991.

327. Психология и этика. Опыт построения дискуссий. М., 1999.

328. Психотерапия новая наука о человеке. Пер с нем. - Екатеринбург: «Деловая книга», М.: «Академический проект», 1999. - 397 с.

329. Рабардель Пьер. Люди и технологии. (Когнитивный подход в анализу современных инструментов). М.: Институт психологии РАН, 1999. - 264 е., ил.

330. Разин A.B. Роль морального требования в процессе стимуляции поведения личности: Автореф. дис. на соискание уч. степени канд. филос. наук. М.,1979. 20 с.

331. Разин A.B. Социальные факторы детерминации нравственной активности личности: Уч. пособие. М.: «Прометей» МГПИ им. В.И.Ленина, 1989. 126 с.

332. Разин A.B. От моральных абсолютов к конкретной действительности. М.: Изд-во МГУ, 1996. -160 с.

333. Райнан Ш., Столин В. Психотерапия в обыденном сознании и в сознании психотерапевта // Вопросы психологии. 1989. №3. с.29-35.

334. Рейноутер Д. Это в ваших силах. Как стать собственным психотерапевтом. М.: Прогресс, 1992.-240 с.

335. Рикер Поль. Конфликт интерпретация. Очерки о герменевтике. Московский философский фонд. М.: «Academia-Центр», «Медиум», 1995. - 416 с.

336. Римашевская Н. Необходимость новых переходов. Коммунист, 1987. №13.

337. Роббинс Э. Могущество без пределов. М.: Культура и спорт, ЮНИТИ, 1996. 391 с.

338. Робер М.-А., Тильман Ф. Психология индивида и группы. М.: Прогресс, 1988.

339. Роджерс К. Взгляд на психотерапию. Становление человека. М.: Прогресс, 1994. 480 с.

340. Роджерс К. О групповой психотерапии. М.: Гиль-Эстель, 1993. 224 с.

341. Ротенберг B.C., Аршавский B.B. Стресс и поисковая активность. Вопросы философии. 1978. № 4.

342. Рощин С.К. Психология и журналистика. М.: Наука, 1989.

343. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М.: Изд-во АН СССР, 1957.

344. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. М., 1940. - 596 с.

345. Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии. Т.1, 2. М., 1989.

346. Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М. 1959.

347. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. М.: Педагогика, 1973.

348. Рудестам К. Групповая психотерапия. Психокоррекционные группы: теория и практика. М.: Прогресс, 1993.-368 с.

349. Русаков Б.А. Как научиться учиться. Новосибирск, 1974.

350. Русский эрос: Философия любви в России. М.: Прогресс, 1991. — 443 с.

351. Руткевич A.M. К.Г.Юнг об архетипах коллективного бессознательного. // Вопросы философии, 1988, № 1. Сю124-133.

352. Рыженков П., Левина М. В поисках собственного "Я". Новосибирск, 1986.

353. Рюриков Ю.Б. Любовь: ее настоящее и будущее. // Философия любви. Ч.1.М.: Политиздат,1990.-360 с.

354. Сабкин B.C., Шмелев А.Г. Психосемантическое исследование актуализации социально-ролевых стереотипов. // Вопросы психологии, 1986, № 1. С. 124-136.

355. Сабощук А.П. О чувственных предпосылках мышления. Кишинев: Штнинца, 1984.

356. Савельева O.E. Нравственная культура общения. Автореф. канд. дисс., МГУ, 1991.

357. Сагатовский В.Н. Социальное проектирование (к основам теории). // Прикладная этика и управление нравственным воспитанием. — Томск, 1980.

358. Сагатовский В.Н. Нравственная жизнь человека: искания, позиции, поступки. М., 1982. -423 с.

359. Сарджвеладзе Н.И. Личность и ее взаимосвязь с социальной средой. Тбилиси: Мацниереба, 1989.

360. Сартр Ж,- П. Первичное отношение к другому: любовь, язык, мазохизм. // Проблема человека в западной философии. М.: Прогресс, 1988.

361. Сартр Ж.-П. Философские пьесы. М.: Канон, 1996. 384 с.

362. Сейденберг Р. Одинокий брак в корпоративной Америке. // Лабиринты одиночества. М.: Прогресс, 1989.-623 с.

363. Семенова Г.Д. Этические основы психотерапии. // Московский психотерапевтический журнал, 1997, №2. С.109-127.

364. Семинар с доктором медицины Милтоном Эриксоном (Уроки гипноза). М.: "Класс", 1994. -336 с.

365. Семья: социально-психологические и этические проблемы. // Справочник. Киев: Издательство политической литературы Украины, 1990.

366. Ситников А.П. Начальные навыки эриксонианского гипноза: стенограмма семинара. -Ярославль: Яросл. политехи, ин-т, 1990.

367. Ситников А.П. Нейро-лингвистическое программирование: как стать гением. // Путь к себе.1991, № 14, с.20-21.

368. Ситников А.П. Новые подходы к эффективной коммуникации. // Депонир. Рукопись, ДСП -М., 1991.244 с.

369. Ситников А.П. Психотехнология "Новый "Я". // Акмеология, 1995, № 2.

370. Скрипник А.П. Долг в моральном выборе. // Моральный выбор. Под.ред.А.И.Титаренко — М.: МГУ, 1980.

371. Скрипник А.П. Нравственные отклонения и пути их преодоления. М.: Знание, 1986. — 62 с.

372. Словарь по этике. — М.: Политиздат, 1981. — С.219.

373. Смирнов Н, Абрамов В., Ситников А. Что дает НЛП? Возможности социально-психологической подготовки человека. Alter Ego. 1991, № 1.— с.39-40.

374. Смирнова Н.М. От социальной метафизики к феноменологии «естественной установки».: (Феноменологические мотивы в современном социальном познании). М.: ИФРАН, 1997. 221 с.

375. Смоленцев Ю.М. Мораль и нравы: диалектика взаимодействия. М.: МГУ, 1989. — 199 с.

376. Смоленцев Ю.М. Общение как предмет этического исследования. // Проблемы нравственной культуры общения. — Вильнюс, 1986.

377. Смоленцев Ю.М. Проблемы гуманизма в марксистской этике. М.: Знание, 1984.— 63 с.

378. Современная зарубежная социальная психология: Тексты. — М.: изд-во МГУ, 1984. — 256 с.

379. Соковнин В.М. О природе человеческого общения. — Фрунзе: Мектеп, 1973. — 116 с.

380. Соколов Э.В. Культура и личность. —JL: Наука, Ленингр. отделение, 1972. — 228 с.

381. Соловьев B.C. Оправдание добра. М.: Наука, 1996. 357 с.

382. Спиноза Б. Этика, доказанная в геометрическом порядке. Избр. произв.: В 2-х тт. М., 1957. -648 с.

383. Справочник по психиатрии. М.: Медицина, 1974.

384. Становление духа корпорации: правила честной игры в сообществе журналистов. / Под ред. В.И.Бакштановского, Ю.В.Казакова, А.К.Симонова, Ю.В.Согомонова. М.: НАЧАЛА ПРЕСС,1995.

385. Столин В.В. Самосознание личности. М.: МГУ, 1983.

386. Суханов И.В. Обычаи, традиции и преемственность поколений. М.: ИПЛ, 1976.

387. Сухомлинский В.А. Потребность человека в человеке. М.: Сов.Россия, 1978. - 93 с.

388. Тадеуш М., Ярошевский М.Г. Размышления о человеке: Марксистская концепция личности и принципы социалистического гуманизма. — М.: Политиздат, 1984. 198 с.

389. Тажуризина З.А., Савельев В.Н. Атеистическое просвещение молодежи в период перестройки. М.: Знание, 1989. 39 с.

390. Тажуризина З.А. Гуманизм, религия, свобомыслие. М.: МГУ, 1992. 128 с.

391. Талызина Н.Ф. Управление процессоа усвоения знаний. М., 1975.

392. Талызина Н.Ф. Теоретические проблемы программированного обучения. М., 1989.

393. Теория и практика аутогенной тренировки. Под редакцией Лобзина B.C. Л.: Медицина, 1980.

394. Теория метафоры. М.: Прогресс, 1990. - 512 с.

395. Теоретические проблемы психологии личности. М.: Наука, 1974. — 317 с.

396. Теоретические и методологические проблемы социально-психологического тренинга. М.: МГУ, 1982.- 186 с.

397. Титаренко А.И. Антиидеи: Опыт социально-этического анализа. — М.: Политиздат, 1984. -478 с.

398. Титаренко А.И. Нравственные основы общения. — М.: Знание, 1979. — 64 с.

399. Титаренко А.И. Структура нравственного сознания. Опыт этико-философского исследования. М., 1974. — 278 с.

400. Титаренко А.И. Сущность поступка и его место в структуре морального выбора. // Моральный выбор. Под ред.А.И.Титаренко — М.: МГУ, 1980.

401. Тищенко П.Д. Био-власть в эпоху биотехнологий. М.: ИФРАН, 2001. - 177 с.

402. Толстых A.B. Морально-этические проблемы психологической практики. — М.: Знание, 1988.— 62 с.

403. Торчинов Е.А. Религии мира: Опыт запредельного: Психотехника и трансперсональные состояния. Спб.: Центр «Петербургское Востоковедение», 1998. - 384 с.

404. Толстых В.И. Сократ и мы. — М.: Политиздат, 1986. — 383 с.

405. Уайтхед А.Н. Избранные труды по философии. М.: Прогресс, 1990.

406. Узнадзе Д.Н. Общая психология. Тбилиси, 1940.

407. Узнадзе Д.Н. Основные положения теории установки труда. Тбилиси, 1941.

408. Управление персоналом: Учебник для вузов. Под ред. Т.Ю.Базарова, Б.Л.Еремина. М.: Банки и биржи, ЮНИТИ, 1998. - 423 с.

409. Управленческое консультирование. Под ред. М.Курба. Т.1,2. М.: Интерэксперт, 1992.

410. Ушинский К.Д. Избранные педагогические сочинения. М., 1953.

411. Фаррелли Ф., Брандсма Д. Провокационная терапия. Екатеринбург: Изд-во "Екатеринбург",1996.-216 с.

412. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М.: Прогресс, 1986. 345 с.

413. Фейербах Л. Избр. филос. произв. T.I.

414. Филатова Е. Соционика для вас. Наука общения, понимания и согласия. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1994. — 293 с.

415. Философия в современном мире. Философия и наука. М.: Наука, 1972.

416. Философия и современность. М.: МГУ, 1971.

417. Философия любви. В IIЧ. М.: Политиздат, 1990. 4.1 — 508 е., 4.II — 603 с.

418. Философские проблемы в советской психологии. — М.: Наука, 1972.

419. Философские проблемы психологии общения. Сб. статей. Фрунзе: "Илим", 1976 — 179 с.

420. Философский энциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1983. — 840 с.

421. Фишер Р., Юри У. Путь к согласию или переговоры без поражения. М.: Наука, 1991. - 158 с.

422. Формирование знаний и умений на основе теории.поэтапного формирования умственных действий. М., 1968.

423. Франка В. Человек в поисках смысла. — М.: Прогресс, 1990. — 366 с.

424. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. М., Наука, 1991.

425. Фрейд 3. Очерк истории психоанализа. // Я и Оно. Труды разных лет. Книга 1. Тбилиси: "Мерани", 1991.-398 с.

426. Фрейд, Зигмунд. "Я" и "Оно". Труды разных лет. Книга 2. Тбилиси: "Мерани", 1991. 428 с.

427. Фрейд 3. Лекции по введению в психоанализ. М.: Госиздат, 1923.

428. Фрейд 3. Очерки по психологии сексуальности. М.: МЦ "Система", 1990.

429. Фрейд 3. По ту сторону принципа удовольствия. М., 1925.

430. Фрейд 3. Психология бессознательного. M., 1989.

431. Фрейд 3. Психология масс и анализ человеческого "Я". М., 1925.

432. Фролов И.Т., Юдин Б.Г. Этика науки: Проблемы и дискуссии. М., 1986.

433. Фролов И.Т., Юдин Б.Г. Этические аспекты биологии. М.: Знание, 1986. 64 с.

434. Фромм Э. Анатомия человеческой деструктивности. М.: Республика, 1994. — 447 с.

435. Фромм Э. Иметь или быть? М.: Прогресс, 1990. — 330 с.

436. Фромм Э. Искусство любви. Минск: ТПЦ "Полифакт", 1990. — 77 с.

437. Фромм Э. Психоанализ и этика. М.: "Республика", 1993. — 415 с.

438. Фромм Э. Человек для самого себя. Введение в психологию этики. // Психоанализ и этика. М.: "Республика", 1993. 415 с.

439. Фромм Э. Человек для себя. Минск: Коллениум, 1992. — 253 с.

440. Фуко М. Воля к истине: По ту сторону знания, власти и сексуальности. М.: Магистриум: Изд.дом «Касталь», 1996. 446 с.

441. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. Спб.: Унив. кн.: Рудомино, 1997. 573 с.

442. Хазрат Инайят Хан. Мистицизм звука. М.: Сфера, 1997. 336 с.

443. Хайдеггер М. Разговор на проселочной дороге. М.: Высшая школа, 1991. 192 с.

444. Хараш А.У. Социально-психологические механизмы коммуникативного воздействия: Автореф. дисс. . канд. псих. наук. М.: МГУ, 1983. - 33 с.

445. Харрис Р. Психология массовых коммуникаций. Спб.: прайм-ЕВРОЗНАК, 2002. - 448 с.

446. Хей, Луиза Л. Исцели свою жизнь. Исцели свое тело. Сила внутри нас. М.: "Фрамтек", 1997. -222 с.

447. Хейзинга Й. Homo Ludens. В тени завтрашнего дня. М.: "Прогресс" "Прогресс-Академия", 1992.-464 с.

448. Хейли Джей. О Милтоне Эриксоне. М.: "Класс", 1998. 240 с.

449. Хофман И. Активная память. М.: Прогресс, 1986.

450. Хорни К. Невротическая личность нашего времени. Самоанализ. М.: "Прогресс" -"Универс", 1993.-480 с.

451. Хрестоматия по вниманию. М., 1976.

452. Хрестоматия по истории философии. Учебное пособие для вузов. В 2-х ч. Ч.П. М.: Прометей, 1994. 416 с.

453. Цветаева М.И. Мой Пушкин. — Алма-Ата: "Рауан", 1990. — 205 с.

454. Челышева И.П. Этические идеи в мировоззрении Вивекананда, Б.Г.Тилака и Ауробиндо Гхоша. М.: Наука, 1986.

455. Честерфилд Ф. Письма к сыну. Максимы. Характеры. Л.: Наука, Ленингр. отд., 1979. — 351 с.

456. Шадрин А.Н. Внушение как социально-психологическое явление: Автореф. дисс. канд.филос.наук. Томск: ТГУ, 1974. - 21 с.

457. Шакуров Р.Х. Перестройка управления: психологический аспект. Киев: Знамя, 1988.

458. Шаленко В.Н. Конфликты в трудовых коллективах. М.: МГУ, 1992.

459. Шаповалов В.Ф. Основы философии современности. К итогам XX века.: Курс лекций для студентов и аспирантов гуманит.спец. вузов. М.: Флинта: Наука, 1998. 271 с.

460. Шаповалов В.Ф. Основы философии: от классики к современности. Уч. пособие для вузов. М.: Гранд: Фаир-пресс, 2000. 604 с.

461. Шарден Т. де Феномен человека. М.: Наука, 1987.

462. Швалб Ю.М., Данчева О.В. Одиночество. Социально-психологическая проблема. Киев, 1991. —270 с.

463. Швейцер А. Культура и этика. М.: Прогресс, 1973. 344 с.

464. Шепель В.М. Управленческая психология. М.: Экономика, 1984. - 246 с.

465. Шердаков В.Н. Этика и социальная психология. Вопр. философии. 1982. №5.

466. Шестаков В. Мифология XX века. М.: Искусство, 1988.

467. Шестов Л.Ф. Апофеоз беспочвенности. Опыт догматического мышления. Л.: изд-во ЛГУ, 1991.-214 с.

468. Шибутани Т. Социальная психология. — М.: Прогресс, 1969. — 534 с.

469. Шопенгауэр А. Афоризмы житейской мудрости. М.: Интербук, 1990.

470. Шостром Э. Анти-Карнеги, или Человек-манипулятор. М.: ТПЦ "Полифакт", 1992. 128 с.

471. Шрейдер Ю.А. Лекции по этике. М., 1994.

472. Шрейдер Ю.А. Этика: введение в предмет. М.: Текст, 1998.

473. Шумов Ю.А. Деловой человек: психологические проблемы маркетинга. М., 1992.

474. Щербатых Ю.В. Искусство избегать обмана. М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс (серия "Искусство жить"), 1999. - 288 с.

475. Экспериментальная психология. Под ред. П.Фрис и Ж.Пиаже. М.: Прогресс, 1975.

476. Эмоциональная и познавательная характеристика общения. Ростов на Дону, 1990. — 168 с.

477. Эриксон М., Росси Э. Человек из Февраля. М.: "Класс", 1995. 256 с.

478. Эрнст О. Слово предоставляется Вам. М., 1988.

479. Этика. Энциклопедический словарь / Под ред. Р.Г.Апресяна и А.А.Гусейнова. М.: Гардарики, 2001. - 671 с.

480. Этико-деонтологические аспекты психотерапии. // Психотерапевтическая энциклопедия. -С.-П., 1998.

481. Этическая мысль. Вып. I. М., 1988.

482. Этическая мысль. Вып. II. М., 1990.

483. Этическая мысль. Вып.Ш. М., 1991.

484. Этические нормы для групповых консультантов. Точка приложения. // Групповая работа с детьми и подростками. М., 1999.

485. Этические принципы и правила работы практического психолога образования. // "Вестник образования", 1995, №7.

486. Этические принципы скандинавских психологов // Вопросы психологии. 1989. №1. с.32-35

487. Этические стандарты психолога. Приложение к кн. Психологическая диагностика. М.— Бийск, 1993.

488. Этический кодекс и стандарты практики (одобрено советом правления в апреле 1995 года) Американской ассоциации консультирования. // Коттлер Дж., Браун Р. Психотерапевтическое консультирование. Спб.: Питер, 2001. - с.398-423.

489. Это человек: Антология. Сост. Гуревич П.С. М.: Высшая школа, 1995. 320 с.

490. Этос глобального мира. М., 1999.

491. Юдин Б.Г. Этика биомедицинских исследований. М.: ИНИОН, 1989. 173 с.

492. Юдин Б.Г. Биоэтика: принципы, правила, проблемы. М., 1998.

493. Юм Д. Сочинения: в 2-х т. М.: Мысль, 1965.

494. Юнг К.Г. Об архетипах бессознательного. // Вопросы философии, 1988, №4. С.133-152.

495. Юри У. Преодолевая НЕТ или Переговоры с трудными людьми. М., 1993.

496. Юсупов И.М. Психология взаимопонимания. Казань, 1991. — 192 с.

497. Ядов В.А. Саморегуляция и прогнозирование социального поведения личности. — Л., 1979—346 с.

498. Яблоков И.Н. Религиоведение. Учебный словарь-минимум по религиоведению. Учебное посибе для студентов вузов. М.: Гардарики, 1998. 535 с.

499. Яблоков И.Н. Введение в религиоведение. М., 2001.

500. Якушина Н.Р., Якушин С.Б. Рефлексия и диалог. // Рефлексия в науке и обучении. -Новосибирск, 1989.

501. Ялом Ирвин. Экзистенциальная психотерапия. М.: Класс, 1999. - 576 с.

502. Ялом Ирвин. Лечение от любви и другие психотерапевтические новеллы. М.: Класс, 1997 -288 с.

503. Ялом Ирвин. Теория и практика групповой психотерапии. Спб.: Изд-во «Питер», 2000. -640 с.

504. Ярошевский М.Г. История психологии. — М.: Мысль, 1985. — 574 с.

505. Ярошевский Т. Личность и общество. М.: Прогресс, 1973.

506. Adler R.B. Towne N. Looking out / looking in: Interpersonal Communication. N.Y. ect.: Hoff, Rinerhart and Winston, cop., 1984. - 372 p.

507. Andreas C., Andreas S. NLP: A Reply to Steven Schoen. Psychotherapy Newsletter, 1983, 1(2), p. 19-24.

508. Bandler R., Grinder J., Satir V. Changing With Families. Palo Alto: Sciences and Behavior Books, 1976.

509. Conant J. Modern Science and Modern Man. Columbia University Press, N.Y., 1952, 127 p.

510. Escarpit Rabert. Sociologie de la litterature.Imprimerie des Presses Universitaries de France, 1978.— 127 p.

511. Geleolan, Alain. Les syndicats. Hatier — Paris, 1978. — 80 p.

512. Grinder J., Bandler R., Delozier J. Patterns of Hipnotic Techniques of Milton H. Erickson. Vol. 2. -Cupertino: Meta Publications, 1977.

513. Hearn G. Theory building in Social Work. University of Toronto Press, Toronto, 1958. 97 p.

514. Heidegger, Being and Time, trans. Macquarrie and E.Robinson (New York: Harper & Row, 1962), p.284.

515. Hobbs, N, "Sources of Gain in Psychotherapy", American Psychologist (1962) 17:742-48.

516. Maddi, S., "The Existensial Neurosis", Journal of Abnormal Psychology (1967) 72: 311-25.

517. Salor, Marie Martine Janine Bremond. La famille en question. Hatier. Paris, 1977. 180 p.

518. Sartre J.-P. Being and Nothingness, trans. Hasel Barner (New York: Philosophical Library, 1956), p.633.

519. Scally M. & Hopson B. A Model of Helping and Counselling: Indications for Training. Leeds: Leeds University Press, 1979. 298 p.

520. Wolman, B. "Principles of Intenational Psychotherapy", in Psychotherapy: Theorie, Research and Practice (1975) 12: 149-59.