Б.И. Куракин: личность и дипломатическая деятельность тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Трифанкова, Юлия Викторовна

• Трифанкова, Юлия Викторовна
• кандидат исторических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Трифанкова, Юлия Викторовна

Введение. С. 3

Глава I. Начало дипломатической карьеры Б.И. Куракина. С. 36

1. Римская миссия 1707 г. С. 36

2. Подписание союзного договора с Ганновером в 1710г. С. 49

3. Лондонское посольство Б.И. Куракина 1710-1711 гг. С. 61

Глава И. «Канцлер за границей». Б.И. Куракин в 1711 - 1727 гг. С. 89

1. Русский министр Б.И. Куракин в Гааге в 1711 - 1714 гг. Переговоры о заключении торгового трактата с Нидерландами. С. 89

2. Роль дипломата Куракина в русско-английских отношениях в 1714- 1716 гг. С. 116

3. Б.И. Куракин в последние годы Северной войны. С. 133

4. Деятельность князя Куракина в Голландии после подписания Ништадтского мира. Посольство в Париж в 1723 - 1727 гг.

С. 155

Глава III. Личность Б.И. Куракина и его роль в истории русской дипломатии. С. 172

1. Условия формирования личности Б.И. Куракина и отражение в ней особенностей дворянской психологии эпохи. С. 172

2. Дипломатический талант Б.И. Куракина. С. 187

3. Вклад Б.И. Куракина в модернизацию русской дипломатической службы. С. 203

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Б.И. Куракин: личность и дипломатическая деятельность»

Актуальность исследования. Многовековой исторический опыт свидетельствует, что государство сильно не только своей экономической мощью, научно-техническим и военным потенциалом, но и умелой и гибкой дипломатической службой, которая во многом предопределяет успех решения внешнеполитических задач, стоящих перед страной. Российская дипломатия имеет многовековой опыт и традиции, восходящие еще к временам Киевской Руси, она прошла сложную и суровую школу, внесла немало ценного в мировое дипломатическое искусство. Среди русских дипломатов можно выделить целую плеяду ярких представителей этой профессии.

Начало XVIII века ознаменовалось в европейской истории двумя крупнейшими международными конфликтами, войной за испанское наследство и Северной войной, в которые прямо или косвенно оказались втянутыми почти все страны Европы. Эти две войны проходили не параллельно друг другу - интересы держав, в них участвующих, постоянно пересекались, что осложняло обстановку, в которой приходилось действовать дипломатам. Международные отношения первой четверти XVIII столетия представляли собой чрезвычайно запутанный клубок различных интересов, интриг и противоречий.

Во внешней политике у Петра I были две основные цели: первая -обеспечить России выход к морям, в первую очередь, к Балтийскому, вторая - укрепить международное положение своей страны и установить более прочные дипломатические связи с другими государствами. Имена отечественных государственных деятелей, «сделавших то, что Московия в общественном сознании Запада превратилась в Россию»1, не менее славны, чем имена выдающихся петровских полководцев. Одним из тех людей, кто отстаивал новое место России в «концерте европейских держав», был Борис Иванович Куракин.

Знание дипломатической истории позволяет глубже понять природу и содержание современной внешней политики. В этой связи представляется необходимым изучать опыт, накопленный русской дипломатией. Эпоха Петра Великого имеет определенное сходство с современным положением России. Тогда набиравшему мощь Русскому государству приходилось завоевывать достойное место на международной арене, преодолевая сопротивление со стороны сильнейших европейских держав. В настоящее время перед Россией стоит похожая задача: доказать свое право на одну из ведущих ролей, правда, уже в мировой, а не только европейской политике.

Дипломатия - одна из отраслей государственной деятельности, где очень многое зависит от исполнителей, от того, насколько удается конкретному человеку выполнить установку своего правительства, от его профессионализма в решении сложных задач. Поэтому не теряют актуальности вопросы, какими качествами должен обладать талантливый дипломат, какими способами он должен реализовывать данные ему поручения. Изучение личности одного из крупнейших отечественных дипломатов может оказаться полезным в этом смысле.

В последнее время наблюдается возрождение интереса к истории дворянства, вследствие чего приобретает актуальность изучение того вклада, который внесли представители высшего сословия в отечественную историю. Род князей Куракиных занимает здесь особое место: в течение только XVIII столетия из этого рода выдвинулось несколько выдающихся деятелей, занимавших высокие посты в государственной службе и прославившихся на дипломатическом поприще. Первым из Куракиных, кто стал профессиональным дипломатом, был Борис Иванович.

Учитывая все выше сказанное, представляется важным дать объективную оценку роли Б.И. Куракина в отечественной истории, выявить его вклад в формирование внешнеполитического курса страны, на основе анализа его деятельности рассмотреть особенности функционирования современной ему дипломатической службы.

Степень изученности темы. Первая четверть XVIII века для России -особая эпоха, время Петра Великого. Литература о Петре I и его эпохе неисчерпаема, и все же поток сочинений на эту тему не прекращается и вряд ли когда-нибудь иссякнет. Причины тому — масштаб и значимость изменений, произошедших с Россией в его время, как во внутренней политике, так и на международной арене.

Судьбы различных деятелей по-разному складываются в историографии. Об одних пишут много, они находятся в центре внимания ученых и читателей, другие же остаются в тени, часто незаслуженно. Фигура Петра I поразила сознание его современников и потомков, заслонив собой многих его сподвижников. Среди них можно назвать и Бориса Ивановича Куракина. На страницах учебников по истории князю не нашлось места, специалисты по петровской эпохе обычно ограничиваются упоминанием его имени среди талантливых дипломатов царя, касаются лишь отдельных аспектов его деятельности. Число специально посвященных Б.И. Куракину работ невелико, поэтому для историографии вопроса большое значение имеют фрагменты трудов по внешнеполитической истории России во времена Петра Великого и Екатерины I.

Исследования, относящиеся к выбранной нами теме, можно подразделить на четыре группы: 1) дореволюционная отечественная историография; 2) советская историография; 3) современная российская историография; 4) зарубежная историография.

Самые ранние работы, касающиеся темы диссертации, появились в конце XVIII в. До сих пор сохранили свое значение труды И.И. Голикова «Деяния Петра Великого» и «Дополнения к деяниям Петра Великого»2. Изложение событий ведется в хвалебном тоне, движущей силой русской дипломатии выступает Петр I, мудрый, честный и безупречный в нравственном плане. Факты, изложенные автором, порой противоречивы, не всегда достоверны и нуждаются в уточнении. Богатейший материал, собранный Голиковым, не имеет организующего стержня: автор чередует рассказ о событиях внешней политики с описанием социально-экономических реформ, важнейшие исторические явления и факты - с маловажными. В таком ключе освещена в «Деяниях» и «Дополнениях к деяниям» и деятельность Б.И. Куракина: порой говорится о его незначительных шагах, в то время как его крупные дипломатические успехи остаются за рамками повествования. Нередко И.И. Голиков сообщает о сделанном князем, не называя его имени. Так, восхваляя Петра I за публикацию в Амстердаме Нового и Ветхого заветов на голландском языке, он даже не упоминает Куракина, которому, между прочим, принадлежала эта заслуга3. Тем не менее И.И. Голиков называл Бориса Ивановича «искусным министром», высоко оценивал его дипломатическую деятельность. Например, по словам автора «Деяний», в Ватикане Куракин сумел приобрести «к себе отличное благоволение и к воле монарха своего великое уважение»4.

На основе обширного фактического материала, собранного И.И. Голиковым, немецкий историк В. Бергман создал свой труд «История Петра Великого»5. При этом он попытался исправить недостатки, присущие работе предшественника.

В 1844 г. в Журнале министерства народного просвещения А.И. Тургенев опубликовал «Обозрение известий о России в царствование Екатерины I»6, явившееся итогом его работы с документами французских посланников и агентов при русском дворе. Хотя изложению не хватает последовательности, системности, данные, собранные автором, представляют определенный интерес. А.И. Тургенев довольно подробно описал переговоры о «французском» браке Елизаветы Петровны, в которых принимал активное участие Б.И. Куракин.

Так как Борис Иванович сопровождал царя во время его поездки в Париж в 1717 г., его имя в этой связи появляется на страницах многих работ7. Историки обычно увлекаются описанием внешней стороны этого визита, оставляя без должного внимания переговоры, приведшие к заключению Амстердамского трактата, в которых с русской стороны участвовал Б.И. Куракин.

Существенный вклад в изучение дипломатической деятельности Б.И. Куракина внес С.М. Соловьев. Он создал цельное изложение петровского царствования, отведя этому периоду пять томов «Истории России с древнейших времен»8. Его труд основан на серьезнейшем документальном фундаменте: Сергей Михайлович ввел в научный оборот множество источников, хранящихся в то время в Московском архиве Министерства иностранных дел, значительная часть которых до сих пор не издана. Ученый, преклонявшийся перед Петром I, разумеется, отводил ему главную роль в дипломатии, восхвалял его внешнюю политику как миролюбивую и честную по отношению к союзникам. При этом историк по достоинству оценивал роль помощников царя, в том числе Б.И. Куракина, в реализации внешнеполитических задач царя. Соловьев довольно подробно осветил дипломатическую деятельность князя, приводя обширные цитаты из его донесений ко двору, описал сложную международную обстановку, в которой ему приходилось действовать, обратил внимание на умение Бориса Ивановича вести сложную дипломатическую игру, видеть историческую перспективу.

Вскоре после издания «Истории России с древнейших времен» С.М. Соловьева вышел в свет труд профессора Дерптского университета А.Г. Брикнера «История Петра Великого»9. В этой работе обстоятельно изложена история внешней политики России первой четверти XVIII в. Брикнер придавал особое значение эпохе Петра I в процессе «европеизации» России, правда преувеличивая косность русской жизни предшествующего, московского, периода. Одним из показателей этой «европеизации» для историка был тот факт, что петровские дипломаты, в том числе Б.И. Куракин, стали смелее действовать в Европе и уже «обнаруживали самоуверенность, до того времени не замечавшуюся в русских дипломатах, находившихся на Западе»10. Говоря о дипломатической деятельности Куракина, А.Г. Брикнер почти всегда опирался на материал, собранный С.М. Соловьевым.

Во введении к публикации «Семейная хроника и воспоминания князя

Бориса Ивановича Куракина»11 Ф.А. Терновский дает краткий очерк родословной Куракиных, выделяет отличительные черты их рода, наносит некоторые штрихи к портрету Бориса Ивановича, описывает литературный характер его записок. По нашему мнению, историк заблуждался, полагая, что

Куракин вел свой дневник «исключительно в интересах самопознания».

Семейная хроника» явно рассчитана на читателя, о чем свидетельствуют встречающиеся в ее тексте отступления вроде следующего: «Не хочу много

11 трудить читающего сего моего описания о бытностях своих в Италии.» . Тем не менее Терновский, пожалуй, был первым, кто не ограничился лестными отзывами о дипломатическом даре князя, а попытался разглядеть в его воспоминаниях человека со своими достоинствами и недостатками, проблемами в семье и на службе.

11

П.В. Безобразов в монографии «О сношениях России с Францией» отметил роль Б.И. Куракина в заключении русско-франко-прусского союза 1717 г., а также подробно остановился на переговорах о супружестве дочери Петра I с французским королем Людовиком XV, в которых князь участвовал в роли «свата».

Исследователь может найти краткие сообщения о деятельности Б.И. Куракина при различных европейских дворах в «Обзоре внешних сношений России» Д.Н. Бантыш-Каменского14, изданном в 1894 г. Работая в архивах, автор делал для себя краткие заметки, а позже решил опубликовать накопленный материал, сгруппировав информацию по отдельным государствам. В «Обзоре» содержатся сведения о ранге дипломатов, о времени получения ими кредитивных и отзывных грамот, пересказ содержания дипломатической переписки. К недостаткам работы можно отнести несвязное, бессистемное изложение материала, отсутствие его анализа, правда Бантыш-Каменский и не ставил перед собой такой задачи.

Участие Б.И. Куракина в разработке проектов торговых договоров с морскими державами и переговорах по их подписанию достаточно подробно исследовано в работе В.А. Уляницкого «Исторический очерк русских консульств за границей»15, основанной на внушительном архивном материале. Рассматривая происхождение и развитие отечественного консульского института в других государствах, историк признавал за Куракиным руководящую роль в деятельности русского консульства в Амстердаме. Он раскрыл взгляды дипломата по различным экономическим вопросам, отметил его активную роль в переговорах о заключении трактата коммерции с Нидерландами.

Свою лепту в историографию проблемы внесли авторы предисловий к различным томам «Архива Ф.А. Куракина»16, изданного на рубеже XIX -XX веков. Здесь содержатся уникальные сведения по истории фамильного архива Куракиных, характеристика различных групп бумаг князя, данные о его биографии, очерки международной обстановки первой четверти XVIII в. Издатели архива отзываются о Борисе Ивановиче исключительно в превосходной степени, называют его одним из «главнейших сподвижников» царя, «славнейшим дипломатом эпохи преобразований России, заслуги которого высоко ценил Петр Великий»17.

Вышеозначенная публикация части документов фамильного архива Куракиных вызвала известный резонанс в научной среде. В журналах появилось несколько статей-рецензий на это издание, наиболее обстоятельные из которых принадлежат перу А.Г. Брикнера18 и Е.Ф. Шмурло19. А.Г. Брикнер вносит ясность в некоторые спорные моменты биографии князя, дает подробный анализ куракинской «Гистории» как источника по истории петровской эпохи. Е.Ф. Шмурло проводит сравнительный анализ двух редакций записок Куракина с 1676 по 1710 гг., изданных в разное время в «Киевской старине» и «Архиве Ф.А. Куракина». Высоко оценивая значение публикации письменного наследия «известного сотрудника Петра Великого», историк дает характеристику бумаг Бориса 8

Ивановича, напечатанных в I томе «Архива Ф.А. Куракина», воссоздает на их основе канву событий отдельных периодов жизни князя.

Издание архива Ф.А. Куракина не осталось незамеченным историками начала XX в. Письменное наследие дипломата стало активно использоваться учеными в процессе разработки различных аспектов истории петровского времени20.

Достаточно серьезная попытка изучить дипломатическую деятельность Бориса Ивановича была предпринята С.И. Кедровым, участвовавшим в подготовке издания архива Куракиных. Им был написан ряд статей, посвященных первым поездкам князя за границу, его посольствам в Рим, Ганновер, Англию, Голландию, которые появились на страницах журнала

Л I

Русский архив» . Заслуга С.И. Кедрова состоит в подборе разбросанных по различным томам «Архива Ф.А. Куракина» материалов по отдельным периодам деятельности дипломата и их подробном пересказе. Стоит отметить, что в целом его работы представляют собой не исследования, а описания, они изобилуют обширными выдержками из документов, часто без указания на то, что это цитата. Такой подход находился в русле концепции «Русского архива», провозглашавшего первенство документа над его субъективной интерпретацией и предлагавшего читателю содержание «по преимуществу фактическое». Кедров высоко оценивал роль Куракина в истории отечественной дипломатии, относил его к «стойким и образованным представителям России за границей, которые понимали политическую ситуацию в Европе и зорко следили за всеми проявлениями широкой борьбы разнообразных выгод»22.

Ценным источником биографических сведений о Б.И. Куракине является статья о нем в «Русском биографическом словаре» , издаваемом до революции под наблюдением председателя Русского исторического общества A.A. Половцова. Хотя в статье упомянуты основные дипломатические акции князя, на первом плане для автора - личность князя. В работе сделана попытка психологического анализа, отмечена ценность письменною наследия дипломата для исторической науки, указано, что «немногие современные ему (Куракину - ЮТ) русские деятели на том же поприще превосходили его дарованиями, и еще менее таких, которые бы были лучше его осведомлены в министериальных делах»24.

В исторических сочинениях, появившихся на рубеже XIX - XX вв.

1S большое внимание уделялось русско-английским отношениям . Особый интерес представляет для нас двухтомный труд В.Н. Александренко «Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII в.»26, в котором на богатом архивном материале прослеживается развитие и организация русского дипломатического представительства в Великобритании в указанное столетие. В первом томе наряду с вопросами теории дипломатии рассмотрена история русских посольств в Англии с характеристикой деятельности всех отечественных министров в Лондоне, включая Б.И. Куракина. Автор собрал интересные сведения об отношении Бориса Ивановича к английскому обществу и печати.

Содержание труда Александренко во многом дублируется в очерке В.А. Тимирязева «Русские дипломаты XVIII столетия в Англии» . В отличие от своего предшественника историк сосредоточился на событийной канве, опустив теоретические изыскания и обобщения.

Автор работы «Балтийский вопрос в русской политике после Ништадтского мира (1721 - 1725)» М.А. Полиевктов28 сделал ряд немаловажных обобщений, изменений, уточнений в рассмотрение русской дипломатии петровского времени в целом и деятельности Куракина в частности. Так, в первой главе книги, посвященной истории балтийского вопроса с Полтавы до Ништадта, он обратил внимание на существование связи между переговорами князя с испанским послом в Гааге Беретти о создании русско-испанско-шведского блока и его же переговорами с Герцем, Прейсом и Понятовским о примирении России и Швеции.

Статья «Сношения России с папским престолом в исход XVII и первой g половине XVIII века» , опубликованная в нескольких выпусках «Русской старины» за 1908 г., основывается на обширном исследовании П.О. Пирлинга «Россия и Святой престол», изданном в 1907 г. на французском языке. Данные были почерпнуты Пирлингом преимущественно из рукописных сочинений, хранившихся в архивах Рима, Парижа, Вены и так далее. Он особо останавливается на значении миссии Б.И. Куракина в Ватикан в 1707 г. для истории взаимоотношений России с папским престолом. Историк отдавал должное дипломатическому мастерству князя, который смог расположить к себе окружение папы в непростой международной ситуации начала XVIII в.

С.А. Князьков в своих исследованиях «Очерки из истории Петра Великого и его времени» и «Петр Великий и его современники за границей»31 среди прочих вопросов рассматривал воздействие заграничных поездок на русских людей в начале XVIII столетия. Особое внимание автор указанных работ уделил влиянию европейской жизни на Б.И. Куракина, называя его «одним из виднейших государственных людей петровского времени и прямо-таки заметным дипломатом среди тогдашних представителей дипломатии в Европе»32. Князьков полагал, что Борис Иванович был не сторонним наблюдателем заграничной жизни, а ее полноправным членом. Историк высоко ценил умение князя преподнести себя в обществе, его интерес к западным порядкам и причислял его к тем людям, которые закладывали «крепкое основание европеизации русских нравов и русской общественности, сразу переходя к тем высоким степеням, до которых массе русского общества пришлось добираться еще долго и с большим трудом» .

Дореволюционными историками был накоплен значительный фактический материал по дипломатической деятельности Куракина. Уже на начальном этапе отечественной историографии выделились наиболее привлекательные для исследователей сюжеты биографии князя: римская миссия, посольство в Лондон в 1710-1711 гг., участие в подписании Амстердамского трактата, переговоры о «французском браке» Елизаветы Петровны. Наибольшую ценность для нас представляют труды тех историков, которые в работе широко использовали письменное наследие Б.И. Куракина. Это, прежде всего, С.М. Соловьев, С.И. Кедров, В.А. Уляницкий, П.О. Пирлинг. Отличительной чертой почти всех работ, появившихся в обозначенный период, является не столько критический, сколько описательный характер материалов.

Период советской историографии с 1917 по 1940-е гг. можно назвать наименее продуктивным в плане изучения избранной нами темы. Особое внимание историков после Октябрьской революции было уделено общей характеристике внешней политики Петра I при отрицательной оценке ее М.Н. Покровским и положительной - после разгрома его школы. В это время роль отдельного человека в историческом процессе отрицалась, так что личность Б.И. Куракина в течение ряда десятилетий оставалась за пределами интересов отечественных ученых. Любопытно, что М.Н.Покровский в своих

11 работах упоминал Куракина не как дипломата, а как «крупнейшего историка петровской эпохи», автора «Гистории о царе Петре Алексеевиче»34. Лидер первого поколения советских историков критиковал князя за провиденциализм, необъективность, желание объяснить любое событие результатом чьей-то личной воли, но тем не менее высоко оценил вклад Бориса Ивановича в изучение первых лет петровского царствования.

В 1940-е годы в советской исторической науке появляются работы, посвященные как общей характеристике петровской дипломатии, так и ее отдельным аспектам. По сравнению с предшествующим этапом историографии изменяется оценка внешней политики России первой четверти XVIII в.: она становится положительной, признается заслуга царя в упрочении международного статуса страны.

Специалист по внешней политике Петра I Б.Б. Кафенгауз , признавая руководящую роль царя в российской дипломатии, причислял Б.И. Куракина к плеяде талантливых дипломатов, выдвинувшихся благодаря своему государю.

Большой вклад в изучение дипломатической истории Северной войны, преимущественно ее первой половины, внесла Т.К. Крылова, автор таких статей как «Русско-турецкие отношения во время Северной войны», «Дипломатическая подготовка вступления русской армии в Померанию», «Полтавская победа и русская дипломатия», «Отношения России и Испании в первой четверти XVIII столетия», «Россия и «Великий союз», «Франко-русские отношения в первую половину Северной войны»36. Ее работы очень содержательны, написаны с привлечением архивных материалов и иностранной литературы. Б.И. Куракин фигурирует в многочисленных статьях Крыловой как один из тех дипломатов, которым удавалось прекрасно проводить в жизнь замыслы Петра I. Историк очень высоко оценивала деятельность князя в Лондоне в 1710 - 1711 гг., направленную на склонение англичан к отправке нейтрального корпуса, указывала на лояльное отношение к России со стороны Голландии, где был послом Б.И. Куракин. Характеризуя международную ситуацию в разные периоды Северной войны, Т.К. Крылова широко привлекала меткие высказывания дипломата.

Написанная еще в 1949 г. кандидатская диссертация A.A. Юдинцевой «Русский дипломат Борис Куракин»37 по сегодняшний день оставалась единственным крупным исследованием, посвященным Б.И. Куракину. Работа

12 была создана в годы культа личности, что не могло не сказаться на представленных в ней выводах и оценках. На первом плане для автора была внешняя политика России и ее руководитель Петр 1, борющийся за выход к Балтике, Куракин же предстает перед нами талантливым исполнителем царской воли. В общем, рассматриваемая диссертация, безусловно, была шагом вперед в изучении жизни и деятельности Б.И. Куракина. Несомненными заслугами историка являются привлечение новых источников для освещения некоторых аспектов деятельности дипломата, которые обычно ускользали от внимания ученых, попытка свести воедино разноплановые шаги русского министра на международной арене. Однако рассмотрение деятельности Б.И. Куракина ограничено Северной войной не только в хронологическом, но и в проблемном плане. Так что в диссертации не нашлось места не только послеништадтскому периоду в жизни князя, но и некоторым вопросам, решавшимся дипломатом во время русско-шведской войны, но не имеющим к ней прямого отношения. Личность князя как таковая не являлась предметом данного исследования. При изучении дипломатической деятельности Куракина Юдинцева не могла избежать характеристики личных качеств князя, но эти сведения отрывочны, не систематизированы, отсутствует их анализ и выводы.

В период «холодной войны» внимание многих советских ученых было привлечено к истории русско-английских отношений. В соответствии с политической конъюнктурой политика Лондона в отношении Петербурга в первую четверть XVIII в. трактовалась как враждебная. В этом смысле показательными являются монументальные монографии Л.А. Никифорова, выход каждой из которых становился значительным событием в исторической науке.

Исследование Л.А. Никифорова «Русско-английские отношения при Петре I» в значительной мере восполнило существующие пробелы в истории отношений двух стран в первой четверти XVIII века. Работа основана на серьезном архивном материале, а также на русских и английских публикациях документов. В русле современной историку конъюнктуры Никифоров характеризует английскую политику по отношению к России как «коварную» и «предательскую». Изучая шаги русской дипломатии по преодолению сопротивления английского правительства утверждению России на Балтике, ученый не мог упустить из виду деятельность

13

Б.И. Куракина. С разной степенью детализации автор рассматривает различные периоды деятельности князя, так или иначе связанные с Англией. Никифоров отмечает особое положение князя среди других русских дипломатов39.

Работа Никифорова «Внешняя политика России в последние годы Северной войны»40 также внесла определенный вклад в изучение деятельности Б.И.Куракина в 1718 - 1721 гг. Автор отмечает, что круг вопросов, решавшихся при участии князя, не ограничивался лишь странами пребывания, подчеркивает, что русское правительство прислушивалось к мнению Бориса Ивановича, не раз действовало по предлагаемым им планам.

В 1959 г. к 250- летнему юбилею Полтавского сражения вышел ряд статей, посвященных влиянию победы в этой битве на внешнюю политику Петра I41. Большинство историков указывали на заслуги Б.И. Куракина и других русских дипломатов, сумевших восстановить Северный союз после Полтавы, не допустить вмешательства морских держав в войну со Швецией и обеспечить благоприятные условия для победы России в ее противостоянии со Швецией.

В этом же году увидела свет солидная монография С.А. Фейгиной «Аландский конгресс. Внешняя политика России в конце Северной войны»42, написанная на основе многообразных иностранных и отечественных источников, с привлечением широкого круга зарубежной литературы по вопросу. Историк рассматривает предпосылки, ход и итоги Аландского конгресса во взаимосвязи с международными отношениями в Европе. Поставив перед собой задачу по возможности выявить роль отдельных русских дипломатов в закреплении успехов русского оружия, автор касается деятельности и взглядов Б.И. Куракина. Фейгина подробно характеризует переговоры, имевшие место в Париже в 1717 г. и дает глубокую оценку политического значения Амстердамского трактата, не увлекаясь в отличие от большинства своих предшественников описательной стороной визита Петра I во Францию. Не совсем верным представляется нам утверждение о том, что Борис Иванович не пользовался полным доверием Петра I43, в доказательство которого приведено свидетельство одного иностранца. Нам кажется, что здесь необходимо разделять личные отношения царя с его послом, которые действительно не были близкими, и их профессиональные отношения, так как дипломатический дар князя высоко оценивался Петром I.

В 1960 - 70-е гг. вышел целый ряд трудов Г.А. Некрасова, посвященных истории внешней политики России после окончания Северной войны, в которых князь Куракин фигурирует среди тех дипломатов, которые умело отстаивали международный престиж своей страны и ее торговые интересы44.

Значительной вклад в изучение дипломатии в первое десятилетие Северной войны внес В.Е. Возгрин. Его монография «Россия и европейские страны в годы Северной войны. История дипломатических отношений в 1697-1710 гг.»45 представляет собой серьезный анализ многосторонних дипломатических контактов Русского государства в указанный период.

В 1982 г. вышла в свет научно-популярная книга В. Н. Дружинина «Державы российский посол», посвященная Б.И. Куракину46. Ее выход явился свидетельством наличия интереса к личности дипломата, и в то же время стимулировал появление этого интереса у более широких слоев общества, способствовал популяризации личности князя. Роман о петровском дипломате приобрел популярность у читателей, в литературных журналах было опубликовано несколько рецензий на него. Книга основана на богатом документальном материале, но все же является художественным произведением, где вымысел переплетается с реальными фактами.

Отечественная дипломатия петровского царствования в русской историографии долгое время оставалась недостаточно разработанной областью. В послевоенный период появляется ряд работ, целью которых было на фактическом материале выяснить реальную роль России в международных отношениях в разные эпохи, одновременно выявив вклад отдельных правителей и дипломатов во внешнеполитические успехи страны. Из советских историков, значительно продвинувшихся вперед в изучении деятельности Куракина, стоит выделить A.A. Юдинцеву, Т.К. Крылову, JI.A. Никифорова и С.А. Фейгину, которые на основе тщательного изучения преимущественно архивных источников создали достаточно полную картину деятельности Куракина в разные периоды, которую они оценивали как высоко профессиональную.

В конце 1980-х гг. - начале 1990-х годов отечественная историческая наука претерпела ряд изменений, были пересмотрены исторические концепции. Современная российская историография отличается повышением внимания ученых к изучению роли дипломатов, военных, общественных деятелей в истории страны.

Из исследований, посвященных внешней политике России первой четверти XVIII в. в целом, отметим следующие: «История Северной войны. 1700 - 1721 гг.»47, «Внешняя политика России эпохи Петра I» B.C. Бобылева48, сборник «Три века. Россия от Смуты до нашего времени»49, коллективный труд «История внешней политики России. XVIII век»50. Эти работы позволяют проследить ход военных действий в Северной войне во взаимосвязи с дипломатической историей России петровского времени, в них нередко встречаются выдержки из официальных и личных бумаг Б.И. Куракина.

Некоторые аспекты деятельности Б.И. Куракина были освещены H.H. Молчановым в его монографии «Дипломатия Петра Великого», несколько раз переиздававшейся под разными названиями51. Это увлекательное, эмоциональное повествование является ярким примером апологетической оценки внешней политики Петра I, корни которой легко обнаружить еще в трудах дореволюционных историков. H.H. Молчанов дал высокую оценку Б.И. Куракину: «Классический русский аристократ новой формации. Отличался незаурядным умом, смелостью, самостоятельностью, высокой культурой»52. Основным недостатком этого труда является отсутствие научного аппарата.

Автор статьи «Петр I и Ништадтский мир», опубликованной в работе «Российская дипломатия в портретах» , Г.А. Санин признает за Б.И. Куракиным роль зарубежного координатора российской дипломатии54.

В современной российской историографии, вслед за дореволюционной и советской, среди работ по двусторонним отношениям России с иностранными державами в петровскую эпоху преобладают работы по связям с Англией. Из них выделим кандидатские диссертации «Англорусские отношения с 1649 по 1714 гг.» Ю.А. Уточкиной55 и «Англо-русские отношения в конце XVII - начале XVIII вв., 1697 - 1716 гг.» К.С. Десятскова56. Общей тенденцией этих исследований является отход от однозначно негативной оценки русско-английских отношений, желание выявить в них позитивные начала. В работах Ю.А. Уточкиной и К.С. Десятскова хорошо освещено первое посольство Б.И. Куракина в Лондон, его цели и результаты, отмечено участие дипломата в развитии

16 англо-русских торговых отношений, его заслуга в налаживании контактов двух стран после дела об оскорблении A.A. Матвеева, приводятся высказывания князя об экономическом и политическом положении Англии, о ее государственных деятелях.

Имя Куракина было включено в список ста великих дипломатов автором одноименной работы И.А. Мусским57. Статья в его книге, посвященная Куракину, написана в хвалебных тонах. Автор кратко остановился почти на всех направлениях деятельности князя, подчеркнул его дипломатический талант, особое место среди коллег за рубежом. Правда, в ряде случаев изложение событий грешит упрощениями и неточностями.

Определенный научный интерес представляет вступительная статья Е.В. Анисимова к тексту «Гистории» Б.И. Куракина, опубликованной в сборнике «Петр Великий. Воспоминания. Дневниковые записи. Анекдоты»58. Историк характеризует дипломата как бытописателя начала петровского царствования, отмечает особенности его художественного стиля.

Б.И. Куракин как автор «Гистории» и помощник Петра I в деле обустройства «северной столицы» фигурирует на страницах работ Л.Н. Семеновой по культуре, быту и нравам русского общества в первой четверти XVIII в59.

В последние десятилетия в историографии наблюдается тенденция отхода от однозначных оценок фактов и явлений международных отношений, возрождается интерес к личности, в том числе к личности Б.И. Куракина, к его литературному наследию, к его попыткам наладить торговлю России с морскими державами. По сравнению с предшествующими периодами, исследователи редко вводят в научный оборот новые источники по теме нашей диссертации. Наиболее значимыми для разработки выбранной нами темы в современной историографии стали работы Ю.А. Уточкиной, К.С. Десятскова и Е.В. Анисимова.

Из зарубежной историографии нами были привлечены некоторые работы британских и американских историков. Отметим заслуживающие, на наш взгляд, внимания англоязычные исследования.

Одним из первых британских ученых, серьезно изучавших историю Северной войны, был Дж. Ф. Чане, автор книг «Георг I и Северная война: изучение британско-ганноверской политики в Северной Европе в 1709 -1721 гг.» и «Союз Ганновера: изучение британской политики в последние годы Георга I»60. Историк уделяет особое внимание деятельности с ганноверского курфюрста Георга-Людовика, ставшего в 1714 г. английским королем, с которым Б.И. Куракину приходилось не раз вести переговоры.

Большое внимание дипломатическим и культурным связям России с Европой, начиная с Великого посольства, уделил Стефан Грэм, автор книги «Петр Великий»61. Грэм, впрочем, как и Чане, полагал, что во внешней политике Георг I навязывал английскому правительству чуждые ему интересы ганноверской династии. Ученый отметил, что во многом благодаря умелым действиям Куракина Англии не удавалось склонить Голландию к активным действиям против России62.

У. Черчилль написал двухтомный труд «Мальборо, его жизнь и время», посвященный своему предку, знаменитому полководцу и политическому \ деятелю начала XVIII века'. Биография лорда представляет для нас интерес в связи с тем, что он был, по мнению Куракина, одним из злейших противников России, и князю постоянно приходилось бороться с его влиянием на внешнеполитический курс английского правительства.

Среди зарубежных исследователей, обращавшихся к личности Б.И. Куракина, отметим Яна Грея, автора работы «Петр Великий, император всей России»64. Американский историк затронул целый ряд сюжетов дипломатической деятельности князя: его римскую миссию, переговоры о русско-английском союзе в 1716 г., предварительные совещания о союзе с Францией в 1717 г. Грей даже упомянул о беседах Бориса Ивановича с представителем Карла XII Герцем в 1717 г.65, хотя этот факт остался за рамками внимания большинства даже отечественных специалистов по внешней политике петровской эпохи.

Особое место в ряду работ по истории англо-русских взаимоотношений занимают монументальные труды профессора Лондонского университета М.С. Андерсона «Петр Великий»66, изданный на русском языке в 1997 г., и непереведенный «Открытие России Британией»67. Несомненным достоинством его работ является обширная библиография. Из дипломатических акций Б.И. Куракина Андерсон выделил лишь его первую миссию в Ватикан, отметив при этом, что военные успехи Карла XII в * Польше осенью 1707 г. сделали невозможным избрание кого-либо, кроме ставленника шведского короля68.

В монографии известного русиста Э. Кросса «У Темзских берегов. * Россияне в Британии в XVIII в.» на обширном документальном материале всестороннее рассматриваются русско-английские культурные связи в XVIII столетии69. Его труд — это пример комплексного подхода к проблеме отношений между двумя странами в XVIII веке. По мнению Э. Кросса, русско-английские отношения лишь иногда на протяжении столетия были проникнуты «известным чувством товарищества». В работе представлена галерея русских людей, увиденных глазами англичан. Б.И. Куракина историк называет «одним из самых выдающихся политических деятелей петровского царствования»70.

Работы британских и американских историков, посвященные петровской эпохе, в большинстве своем тяготеют к художественности. Типичным примером в этом плане является книга Р.К. Масси «Петр I. Его жизнь и мир»71. Западные исследователи уделили очень ограниченное внимание личности Б.И. Куракина. Останавливаясь на отдельных моментах деятельности князя, они не внесли в ее интерпретацию ничего принципиально нового. Их работы основаны преимущественно на трудах столпов российской исторической науки и почти всегда повторяют трактовку событий, устоявшуюся в отечественной историографии.

Отдельно отметим труды, примененные нами в качестве прикладных и не включенные в общий обзор историографии темы.

Для оценки Куракина как типичного представителя своего класса нами использовалась литература по социальной психологии, из которой выделим кандидатскую диссертацию Г.И. Зайцевой «Социальная психология русского дворянства первой четверти XVIII в.»72. Автор характеризует как традиционные для дворянского самосознания черты, так и нововведения, появившиеся в нем при Петре I.

При решении вопроса о соответствии личных качеств князя выполняемой им деятельности были привлечены разнообразные материалы, содержащие информацию о том, какие качества необходимы дипломату для успешного выполнения своей миссии73.

Необходимыми при работе над диссертацией оказались работы по щ истории и теории дипломатического права74. Современные авторы, характеризуя особенности российской дипломатии в разные периоды, приходят к выводу о том, что именно при Петре I в России утвердилась

19 современная модель дипломатии. Их исследования были использованы при изучении отражения особенностей дипломатии эпохи в деятельности Б.И. Куракина.

Общая картина историографии вопроса - это, с одной стороны, значительный объем фактического материала по дипломатической деятельности Б.И. Куракина, с другой стороны - отрывочные и однобокие сведения о его личности. Ряд ученых обращались к миссии князя в Ватикане, где он должен был уговаривать папу римского не признавать С. Лещинского польским королем. Лондонское посольство 1710 - 1711 гг. оказалось наиболее изученным периодом дипломатической деятельности князя. Советские историки внесли значительный вклад в выяснение причин, по которым безрезультатно закончились переговоры Б.И. Куракина в Лондоне в 1714 - 1715 и 1716 гг. Излюбленным сюжетом как российских, так и зарубежных историков международных отношений XVIII в. является поездка Петра I в Париж в 1717 г., закончившаяся подписанием Амстердамского трактата, в которой Борис Иванович сопровождал царя. Довольно подробно в исторической науке освещены переговоры о «французском» браке Елизаветы Петровны в 1720-е гг. и участие в них Б.И. Куракина.

Историки, останавливаясь с разной степенью детализации на важнейших шагах князя на дипломатическом поприще, редко выделяли его личное участие в успехе или неудаче той или иной акции. Обычно немногие строки, посвященные Куракину-дипломату, повторяют штампы о «талантливом исполнителе воли царя», «достойном представителе новой России за границей и отличном исполнителе предначертаний великого преобразователя»75. Наряду с A.A. Матвеевым, П.А. Толстым, В.Л. Долгоруким, большинство историков причисляют Б.И. Куракина к виднейшим дипломатам Петра I, которые «показали первоклассное владение дипломатическим искусством, ни в чем не уступая дипломатам западноевропейских государств»76.

Так как в донесениях Бориса Ивановича нашли отражение все крупные события международной жизни и внутренняя политика многих стран, где он бывал сам и где имел корреспондентов, они стали важным источником для исследователей истории как России, так и Запада. В работах по истории петровского времени часто встречается имя Куракина как автора записок, реляций, мемуаров, «Гистории», которые историки разобрали на цитаты.

Любопытно, что еще в конце XIX в. А.Г. Брикнер отмечал большое научное значение, которое могла бы иметь биография Б.И. Куракина для истории России в эпоху преобразования77. Более полувека спустя С.А. Фейгина назвала Бориса Ивановича в числе тех людей, кто «заслужил почетное место в истории России», и исследования о жизни и деятельности

78 которых стоят «на очереди дня» . Тем не менее несмотря на внешнее обилие работ по внешней политике России в обозначенный период, цельного и комплексного исследования, раскрывающего тему настоящей диссертации, в исторической науке до сих пор нет. Имеющиеся труды либо рассматривают более узкие аспекты нашей проблемы, либо включают ее в изучение различных вопросов истории России в первой четверти XVIII века. В результате того, что дипломатическая деятельность Б.И. Куракина редко становилась предметом специального исследования ученых, в современной историографии осталось множество пробелов в ее изучении. Отсутствуют работы, специально посвященные личности князя, его вкладу в развитие дипломатической службы, некоторым периодам и аспектам его деятельности. Все вышесказанное подтверждает необходимость разработки выбранной темы.

Предметом диссертационного исследования является роль Б.И. Куракина в истории отечественной дипломатии. Важное положение, занимаемое им во внешней политике России, позволяет выявить черты, характерные для дипломатической службы в петровское время, и изучить широкий круг внешнеполитических проблем, стоявших перед Русским государством в первой четверти XVIII столетия, под новым углом зрения, с учетом влияния на их решение личностного фактора.

Объектом исследования является дипломатическая история первой четверти XVIII в. и процесс утверждения России в новом качестве в европейской международной политике.

Хронологические рамки работы совпадают с годами жизни Б.И. Куракина и охватывают период с 1676 по 1727 гг.

Цель исследования заключается в выявлении степени и характера влияния, которое оказал Б.И. Куракин на дипломатическую историю России, на основе анализа его личности и деятельности в качестве русского министра за рубежом.

Для реализации цели были поставлены следующие исследовательские задачи:

- изучить карьерный рост Б.И. Куракина: от спальников царя до фактического статуса канцлера за границей;

- дать оценку результатам дипломатической деятельности Б.И. Куракина в разные периоды;

- проанализировать геополитические стратегии европейских стран в отношении России и их оценку Б.И. Куракиным;

- рассмотреть влияние различных факторов на формирование системы взглядов и ценностей дипломата;

- выявить личностные качества Б.И. Куракина, позволившие ему стать одним из виднейших дипломатов своего времени;

- составить психологический портрет князя на основании его письменного наследия, отзывов о нем современников и изучения его деятельности;

- показать особенности дипломатии периода в деятельности Б.И. Куракина и оценить его вклад в модернизацию дипломатической службы России.

Источниковая база. Использованные нами источники различны по содержанию, функциям, характеру и степени достоверности. Согласно принятой классификации, они подразделяются на документальные и повествовательные. В свою очередь, документальные источники можно разделить на актовые и канцелярские (делопроизводственные), а повествовательные — на личные и историко-литературные.

Материалы по дипломатической деятельности Б.И. Куракина широко представлены в фондах архивов и ряде публикаций.

При подготовке данного исследования были использованы фонды Московского главного архива Министерства иностранных дел, хранящиеся в РГАДА и АВПРИ (дела, относящиеся к внешней политике государства до и после образования Российской империи соответственно), в подавляющем большинстве до сих пор не изданные. Документы фондов указанных архивов по сношениям России с другими странами дают ценный материал для изучения деятельности Б.И. Куракина в качестве русского министра за рубежом, для анализа крупных политических событий той эпохи. Здесь содержатся этикетные, поздравительные, известительные грамогы монархов, инструкции, рескрипты и указы дипломату, его полномочные, верительные кредитивные) и отзывные (рекредитивные) грамоты, его письма, донесения, реляции, записки и мемориалы, проекты и копии договоров иностранных государств между собой и России с иностранными государствами79. Отличительной чертой грамот монархов является низкая информативность, официальность. Эти документы выражали официальную позицию руководителей государства, которая не всегда совпадала с реальной. Правда, Петр I привнес некоторые изменения в этот тип документа: его грамоты приближаются к деловым бумагам. Инструкции и рескрипты, с одной стороны, и донесения ко двору, с другой стороны, являются взаимодополняющими источниками. Их комплексное изучение позволяет проследить, как предписания правительства выполнялись дипломатом на месте, в принятии каких решений он проявлял самостоятельность, когда предугадывал содержание указов. Делопроизводственные источники предоставляют возможность сравнить приоритеты во внешней политике Бориса Ивановича, с одной стороны, и царя, канцлера и вице-канцлера, с другой, выяснить степень влияния Б.И. Куракина на внешнеполитический курс России, проследить, как им исполнялись указания правительства.

Дипломатическая документация в первой четверти XVIII в. велась почти исключительно на русском языке. Правда, это язык, тяжелый по форме, витиеватый, ломающийся, как и вся культура в рассматриваемый

80 период, далек от современного .

В фондах РГАДА и АВПРИ «Сношения России с Голландией» отложилась самая внушительная часть документов по теме диссертации, так как большая часть дипломатической деятельности князя была связана именно с этой страной. Здесь хранится масса проектов коммерческих трактатов со Штатами, рескрипты, протоколы совещаний по донесениям князя, его переписка с Петром I о найме специалистов на русскую службу. Но основу фондов все же составляют подробнейшие письма и реляции Куракина. В своих донесениях Борис Иванович затрагивал широчайший круг международных вопросов и сообщал информацию, далеко выходившую за пределы русско-голландских отношений. Изучение этих документов позволяет значительно расширить и углубить представление о событиях международной жизни Европы в XVIII веке, о месте Нидерландов в системе европейских государств и принципах внешней политики республики, об отношениях России с Голландией и роли в них Б.И. Куракина.

Среди многочисленных материалов фонда «Сношения России с Голландией» (РГЛДА) отметим такой документ, как протоколы конференций дипломата с представителями Карла XII в 1717 г., представляющие собой любопытный источник по вопросу о мирных инициативах Швеции, которые привели к открытию Аландского конгресса. Дела фонда также дают богатый материал для раскрытия международной ситуации во время заграничного путешествия Петра I в 1716 - 1717 гг., для изучения попытки сближения Испании и России с целью создания блока, способного противостоять англоавстрийской коалиции.

Дела фонда «Сношения России с Голландией» (АВПРИ) предоставляют возможность исследовать почти неизученный период деятельности Бориса Ивановича в Гааге в 1720- 1723 гг., выяснить, какие изменения произошли в ней после окончания Северной войны.

Материалы фонда «Сношения России с римскими папами» (РГАДА) дают ценные сведения о посольстве Б.И. Куракина в Ватикан в 1707 г., в том числе о притязаниях папы Климента XI на соединение православной и римско-католической церквей.

Содержащиеся в фонде РГАДА «Сношения России с Ганновером» дела о пребывании Б.И. Куракина при дворе курфюрста Георга-Людовика в 1709 -1710 гг., позволяют проследить эволюцию русско-ганноверских отношений и одновременно дополняют картину русско-английских отношений, так как Ганновер и Англия в изучаемый период были связаны династической унией. Здесь же хранятся документы, относящиеся к кратковременному пребыванию Бориса Ивановича на Брауншвейгском конгрессе.

В фонде «Сношения России с Англией» (РГАДА) находятся документы, касающиеся посольства Б.И. Куракина в Лондон в 17101711 гг., а также его участия в развитии русско-английских отношений в последующее время. На основании этих материалов можно составить полное представление о целях, которые ставило перед собой русское правительство в отношении Великобритании, о позициях обеих сторон во время переговоров о союзе в 1714 -1716гг., которые велись Б.И.Куракиным, о роли в отношениях двух стран коммерческого фактора, эскадры Норриса и мекленбургского дела. Большой интерес для нас представляют знаменитые мемориалы к английскому правительству 1719 - 1720 гг., в составлении которых князь принимал непосредственное участие.

Для разработки вопроса об участии дипломата в переговорах о союзе с представителями Филиппа V полезным оказалось письмо испанского посла во Франции Келемари к Б.И. Куракину в Гаагу об установлении дипломатических и торговых отношений между Россией и Испанией, датированное 1717 годом, которое хранится в фонде РГАДА «Сношения России с Испанией».

Интересный материал о подготовке и заключении Амстердамского договора 1717 г., о посольстве Б.И. Куракина во Францию в 1723 - 1727 гг., когда он вел переговоры о вступлении двух стран во взаимные обязательства и о примирении России с Англией по требованию Парижа, содержится в фондах РГАДА и АВПРИ «Сношения России с Францией».

Особую ценность среди архивных материалов представляют дела-выписки. Это подборки документов за разные годы по определенному вопросу, например, «Выписка о предлагаемом французским двором российскому послу в Гааге Б.И. Куракину посредстве в примирении российского государя со шведским королем»81 (РГАДА) или «Выписка по делу о возобновлении переписки между российским и испанским двором, 2 мая 1718-2 апреля 1720 гг.»82 (РГАДА). Их ценность заключается в том, что они показывают развитие определенного направления деятельности дипломата в перспективе и ввиду сжатости изложения дают легко обозримую картину по конкретным вопросам.

Указы и письма Петра I по различным делам Б.И. Куракину, а также его донесения к царю за разные годы включены в фонды РГАДА «Переписка высочайших особ с частными лицами» и «Кабинет Петра I и его продолжение». Они касаются в основном деловых вопросов, таких как, покупка и отправка кораблей в Россию, наем матросов, офицеров и ремесленников, приобретение товаров за границей. Дипломатические же дела решались преимущественно через канцелярию.

Дополнительной источниковой базой при написании диссертации послужили фонды РГАДА «Приказные дела новой разборки», где хранится переписка Посольского приказа с находящимся в Голландии Б.И. Куракиным в 1711 г. и донесения дипломата о Брауншвейгском конгрессе в 1714 г., и «Царские подлинные письма», где содержатся письма Петра I и Екатерины I к князю за 1711 - 1720 гг.

Ценные и разноплановые источники (актовые, делопроизводственные, личные, историко-литературные) по теме диссертации были найдены нами в фамильном архиве Куракиных, который хранится в Отделе письменных источников Государственного исторического музея (ОПИ ГИМ). Бумаги князя переплетены в объемные книги в картонных обложках, обтянутых черной кожей, что способствовало их хорошей сохранности.

Письменное наследие Б.И. Куракина очень обширно. Он любил и умел писать. Его бумаги предоставляют нам многочисленные данные для изучения биографии князя, политической истории и внешней политики петровского царствования, деятельности русской дипломатии за рубежом, социально-экономического и культурного развития европейских стран в первой четверти XVIII столетия, влияния западной культуры на Россию. Переоценить значение фамильного архива при изучении избранной темы невозможно.

В фонде «Архив Ф.А. Куракина» содержатся собственноручные сочинения Бориса Ивановича, его корреспонденция ко двору, письма к нему разных лиц, протоколы посольств дипломата, его министерские дела, мемориалы, проекты и мнения, заключенные им трактаты и копии с них, хозяйственные документы князя. Кроме подлинников в этом фонде встречается множество копий, черновиков, переводов, набросков, часто выполненных Б.И. Куракиным лично.

КЗ

Протоколы посольств при различных дворах , пришедшие на смену статейным спискам, представляют собой подробное описание, составляемое из года в год, самим дипломатом и его канцелярскими служащими, обо всем, что касалось деятельности князя в разных странах. Протоколы разбиты на главы, к ним часто прилагаются списки с грамот, указов, мемориалов, нот, денежные дела, известия о внутреннем положении страны пребывания и деятельности представителей других стран при том же дворе.

Документы ОПИ ГИМ, касающиеся дипломатической деятельности Б.И. Куракина, в определенной степени дублируются материалами РГАДА и АВПРИ, но здесь также находятся уникальные бумаги, отражающие различные стороны жизни князя, в частности, обширная переписка Бориса Ивановича с канцлером Г.И. Головкиным по делу об устройстве брака их детей, множество хозяйственных дел. Для составления картины повседневной жизни дипломата были использованы описи имущества князя, записи его расходов и доходов, счета, частная переписка и так далее.

Русская дипломатия долго оставалась неведомой, недоступной областью для историков, и только в конце XIX века стали появляться первые опубликованные материалы для ее изучения (сборники договоров, дипломатической переписки, воспоминания современников о международных делах петербургского кабинета), которые завоевали всеобщее признание ученых как первоклассный источник по истории международных отношений.

Важнейшим опубликованным источником при написании диссертации явилось издание «Архив кн. Ф.А. Куракина»84, куда вошла часть документов, хранящихся в ОПИ ГИМ. С 1890 по 1902 гг. под редакцией М.И. Семевского и сменившего его В.Н. Смольянинова вышло в свет десять томов. Активное участие в подготовке публикации принимали члены Саратовской ученой архивной комиссии при поддержке потомка известного дипломата Федора Алексеевича Куракина. Значительная часть «Архива» освещает деятельность Бориса Ивановича, кстати, положившего начало фамильному архиву.

Многие исследователи отмечают отсутствие комментариев и общей системы в распределении материала по разным томам, разбросанность однородного материала, ошибки в датировке документов и расшифровке имен85. В качестве примера приведем довольно резкое высказывание А.Г. Брикнера по этому поводу: «Если бы у нас издателям архивных бумаг самим чаще приходилось для истинно-научных целей пользоваться коллекциями материалов, они бы, конечно, более серьезно относились к технике дела, к вопросам о группировке данных в потребностях специалистов.Повторение хаоса рукописного архива в печатном издании вовсе не желательно»86. Некоторые историки пытались устранить недостатки публикации, занимаясь исправлением погрешностей в текстах документов, в основном незначительных, и снабжая их комментариями87. Упомянутые проблемы действительно существуют и усложняют работу историков, но, по нашему мнению, нельзя не отметить колоссальный труд, проделанный издателями. Помимо снятия копий, разбора, перевода, расшифровки и публикации довольно значительного пласта бумаг, они впервые упорядочили документы архива, составив его опись.

В «Архив» вошли «Дневник и путевые заметки» Б.И. Куракина за 1705 - 1707 гг., его дипломатические мемуары, частная и официальная

ОО переписка , неоконченная «Гистория о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях», «Жизнь князя Бориса Ивановича Куракина, им самим описанная, 1676 - 1710 гг.», произведение князя «Русско-шведская война», ею донесения, инструкции, указы к нему царствующих особ, грамоты европейских монархов к Петру I и его к ним, протоколы посольств, промемории, договоры и их проекты, записи бесед, мысли, ремарки, заметки по разным вопросам, проезжие грамоты, хозяйственные документы, документы Семеновского полка, в котором служил Куракин, личные материалы князя (аттестат, рецепты и так далее). Несмотря на столь внушительный список, отметим, что большая часть источников относится к начальному периоду деятельности дипломата.

Дневники, воспоминания, путевые заметки Куракина вскрывают миросозерцание автора, дают возможность проследить культурную революцию Петра I в дворянском сознании, нередко дополняют содержание официальной документации. Они позволяют взглянуть на дипломата из другой плоскости, превращают автора в объемного, живого человека. Хотя известно, что мемуаристы творят не только историю, но и мифы — эти мифы не меньше, чем факты, возрождают атмосферу эиохи и показывают внутреннюю сущность явления, подчас закрытую для науки. В этих мифах мы находим подлинное отношение князя к людям, событиям и явлениям. Разумеется, Борис Иванович пристрастен, но обычно довольно легко понять, где он чрезмерно строг к своим врагам и слишком снисходителен к друзьям.

Особенно ценный материал для решения вопроса о взаимоотношениях Б.И. Куракина с Петром 1, об оценке князем реформаторской деятельности царя дает исследователю знаменитая куракинская «Гистория»89. В подлиннике это произведение не имеет заглавия. Под названием «Гистория о царе Петре Алексеевиче» оно вошло в историческую науку с легкой руки издателей фамильного архива Куракиных. Оно было написано князем уже на склоне лет, в его бытность в Париже. Повествование охватывает события с 1682 по 1694 гг. Известное нам под именем «Гистории» произведение, по замыслу автора, должно было стать лишь частью истории России с древнейших времен. Куракин планировал разделить свое сочинение на четыре части: 1) от начала истории славян до царствования Михаила

28

Федоровича; 2) от первого Романова до современных Куракину событий; 3) часть, специально посвященная войне со Швецией; 4) «о всех придворных интригах в царствование царя Петра». Эту то ли единственную сохранившуюся, то ли единственную написанную автором часть мы и знаем как знаменитую куракинскую «Гисторию». С всегдашней тщательностью Куракин составил список тем, которые он собирался осветить в книге, с пометами «откуль что собрать материй», озаглавив его «Ведение о главах в Гистории»90. Этот документ датирован 1723 г. Список состоит из трехсот сорока трех пунктов, причем события до смерти Федора Алексеевича укладывались в девяносто два пункта, остальные относились к царствованию Петра I. Это вполне объяснимо, так как по этому периоду Куракину было что сказать. Обращает на себя внимание тот факт, что интересы автора очень разноплановы. Здесь и важнейшие события внутренней истории страны (Крещение Руси, восстание Степана Разина, церковный раскол, стрелецкий бунт, административные реформы Петра I), и внешнеполитические события («О войне с Польшею», «Как Украина получена и на каких кондициях», «О войне с Турки под Азовом и об миру», «О тайной корришпонденции Мазепы с Шведом и учинении аллиансу»), и история экономики («О найдении пристани Архангелогородской», «О начатии коммерции с чужестранными», «О привилиях иноземцах и уставов коммерции»), и бытовая история («О начале свободности мясоедения в пост», «О первом начатии брадобрития, как простым, так и некоторые священники», «О начатии вечеринок и протчих забав в слободе»), и история церемониала («О церемониях всех, и в каком платье когда хаживали», «Как послам авдиенция давана»), и эпизоды, связанные с представителями рода Куракиных («О войне с Татары и команды князя Куракина»), и отдельные моменты биографии самого автора («О посылке моей к Римскому двору и перемене чину в полуполковники», «Об моей команде, как был с князем Меншиковым»)91. Такое переплетение различных по значимости событий в истории России легко объясняется тем, что Куракин был их современником и для него подчас незначительные для истории факты представляли особую важность. Отметим, что в целом сочинение Куракина адекватно отражает начало петровского царствования, имея в то же время особый колорит пристрастного наблюдателя и участника описываемых событий.

Существенным дополнением к дипломатической переписке 1707 г., содержащейся в «Архиве Ф.А. Куракина», явилась публикация «Письма и донесения иезуитов о России»92. Изучение этого источника позволило выявить разницу во взглядах Ватикана и России на цели посольства Б.И. Куракина к римскому папе.

Документальная основа для исследования истории дипломатических отношений значительно расширилась с выходом ряда томов «Сборника

01

Русского исторического общества» , важной заслугой которого является опубликование дипломатической переписки иностранных послов и посланников при русском дворе в первой четверти XVIII в., содержащей богатый материал для изучения прежде всего русско-английских и русско-французских отношений в царствование Петра Великого. Создателями сборников была проделана огромная работа в зарубежных и отечественных архивах по поиску, классификации и переводу документов. Материалы сборников представляют большую ценность для изучения дипломатии, раскрывают подлинные цели европейских правительств, проливают свет на их закулисную деятельность, то есть дают исследователю возможность увидеть ту сторону, которая была скрыта от русских дипломатов петровской эпохи. Сравнение содержания этих документов с донесениями и записками Б.И. Куракина подтверждает проницательность князя, часто угадывавшего скрытые намерения европейских дворов, их истинное отношение к России.

Документы, содержащиеся в сборнике «Письма и дипломатические инструкции королевы Анны»94, дают ясное представление о позиции Англии по вопросу о нейтральном корпусе, раскрывают причины, по которым все усилия Б.И. Куракина добиться его отправки не принесли результатов.

Своеобразным дополнением к этому изданию служит I том публикации «Британские дипломатические инструкции»95, редактором которого стал известный английский исследователь Чане. Сюда вошли инструкции английских послов и дипломатических представителей в Швеции и письма к ним статс-секретарей с 1689 по 1727 гг. В целом немногословные, конкретные, названные документы все же позволяют определить характер отношения английского правительства к России, изменения в ее внешней политике после окончания войны за испанское наследство, выделить роль русского флота и мекленбургского вопроса в противостоянии двух стран.

Заслуга в издании документов, касающихся участия дипломата в разработке русско-голландского торгового договора, принадлежит В.А. Уляницкому, автору «Исторического очерка русских консульств за границей»96. В объемные приложения к своей работе историк поместил рескрипты Куракину, его донесения, мнения, проекты, имеющие отношение к переговорам с Нидерландами о коммерческом трактате.

При изучении проблемы оказалось полезным многотомное издание «Письма и бумаги Петра Великого»97, в котором тексты документов сопровождаются обширными комментариями. Здесь содержатся инструкции и письма Петра I, а также донесения и письма дипломатов и ближайших сотрудников царя. Большая часть писем Петра I к Б.И. Куракину касается вопросов о постройке кораблей и комплектации их личным составом. Публикация доведена только до 1713 г. включительно, поэтому охватывает лишь небольшой период дипломатической деятельности князя.

Во втором томе уже упоминавшегося труда В.Н. Александренко «Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII в.»98 помещены документы, часть которых относится к деятельности Куракина, в частности к организации им основания посольской церкви в английской столице.

Важную группу среди опубликованных источников составили сборники официальных дипломатических актов и договоров России. Среди них отметим издание «Полное собрание законов Российской империи с 1649 г.»99, включающее официальные материалы об отношениях Российского государства со странами Европы.

Обширный материал по важнейшим событиям международных отношений XVII - XVIII вв. дает и другое солидное издание — «Памятники

- г, 100 дипломатических сношении древней России с державами иностранными» .

Большое значение при разработке избранной темы имело известное «Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами», изданное Ф.Ф. Мартенсом101. В это собрание вошли договоры XVIII в. с Австрией, Пруссией, Англией и Францией, напечатанные с подлинников. Особую ценность представляют обстоятельные введения к текстам, содержащие множество ранее не известных фактов и выдержек из неопубликованных документов первостепенной важности, обстоятельства, предшествующие заключению договоров. Эти комментарии и статьи-очерки событий дипломатической истории придают труду Ф.Ф. Мартенса характер исследования. Достоинством издания является высокая культура археографической обработки, содержательность аннотаций на ранее опубликованные документы.

События первой четверти XVIII века не могли не отразиться на сознании современников как россиян, так и иностранцев. В это время появляется много работ мемуарного жанра: записки, дневники, воспоминания, в том числе и уже упомянутые произведения самого Б.И. Куракина.

Нами были привлечены записки иностранных путешественников и различных лиц на русской службе102 в качестве дополнительного материала для характеристики внутреннего положения России, их видения ее роли в международных отношениях, восстановления колорита эпохи и характерных черт людей того времени. В свидетельствах иностранцев отражены детали, казавшиеся их русским современникам обыденными и недостойными упоминания.

Из мемуаристов хотелось бы отметить Сен-Симона. Его «Мемуары» о времени Людовика XIV и регентства103-это хронологическое повествование, напоминающее дневник. Рассказы о событиях разбавлены описаниями, характеристиками, размышлениями. Герцог высказывал резко отрицательное мнение о политике регента Филиппа Орлеанского и аббата Дюбуа. Познакомившись с Б.И. Куракиным в 1717 г. в Париже, он оставил его интересную характеристику. Вообще, сведения о том, как Бориса Ивановича воспринимали в Европе, можно найти в самых разных источниках, от официальных писем монархов до воспоминаний иностранцев.

Определенное значение для разработки темы диссертации имеют дневники и воспоминания русских дипломатов эпохи Петра Великого104. Эти документы дают нам возможность проследить, что из увиденного и услышанного за границей более всего потрясло их, что они перенимали, выявить изменения, произошедшие в сознании дворянства под воздействием европейских порядков, сравнить их наблюдения с воспоминаниями Б.И. Куракина. Содержание этих документов необходимо сопоставлять со сведениями из других источников, так как их характерной особенностью является высокая степень субъективности.

11аличие обширной и разнообразной источниковой базы, включающей как опубликованные, так и архивные материалы, позволяют раскрыть в полном объеме поставленные в данной диссертации задачи.

В текстах XVIII в. кое-где произведены изменения орфографии и пунктуации в рамках общепринятых правил современного русского языка. В некоторых случаях лексические и морфологические особенности были нами сохранены, чтобы не нанести ущерба колориту языка изучаемой эпохи.

Даты даны в работе по новому стилю. Для наиболее важных документов, событий указаны оба варианта, по старому и новому стилю.

Теоретико-методологическую основу диссертации составили принципы исторического исследования, главными из которых являются историзм, системность, объективность с применением методов исторического, историографического, источниковедческого анализов. Широко использовались в работе и общенаучные методы исследования: проблемный, аналитический, метод исторической аналогии, а также проблемно-хронологический подход к изложению материала.

Принцип историзма понимается нами как рассмотрение исторических явлений в развитии и в их связи с другими явлениями, учет места, времени и условий, в которых они происходили. Системный подход дает возможность поместить личность Куракина в общий контекст эпохи, проанализировать культурную среду, к которой он принадлежал, обратиться к истории его личной жизни, выявить интеллектуальные пристрастия, что расширяет возможности для объективной оценки его личности и дипломатической деятельности.

При изучении личности Куракина нами были привлечены психологические методы - метод биографии, который заключается в характеристике истории личности с точки зрения внешних факторов ее существования, и метод психографии, который позволяет на основе понимания условий жизни, переживаний и поступков исследуемого лица охарактеризовать и саму личность. Сопоставление данных «субъективного анамнеза» (сведения о прошлом личности, сообщаемые ей самой) и «объективного анамнеза» (сведения о прошлом личности, сообщаемые другими людьми) дает возможность составить наиболее полное представление о внутренней логике реакций, поведении личности, ее поступках и их связи с рефлексиями.

Теоретическая значимость и научная новизна исследования заключается в том, что данная диссертация является первым исследованием, изучающим в комплексе личность и деятельность Б.И. Куракина во

33 взаимосвязи с общим контекстом эпохи. История отечественной дипломатии первой четверти XVIII в. раскрывается автором через призму личности одного из выдающихся дипломатов того времени - Б.И. Куракина. Личность является при этом для нас не только средством изучения внешней политики, но и самоцелью, поэтому в диссертации уделено внимание той части жизни дипломата, которая обычно остается за пределами внимания историков.

Автор вводит в научный оборот ряд новых источников, как опубликованных, так и хранящихся в архивах, и на их основе делает выводы, позволяющие адекватно оценить масштаб личности Б.И. Куракина и его роль в истории отечественной дипломатии.

На страницах диссертационного исследования выявлены факторы, оказавшие наиболее заметное влияние на формирование системы взглядов и ценностей Б.И. Куракина, ярко показаны личностные качества, позволившие ему стать выдающимся представителем своей профессии, дана оценка результатам дипломатической деятельности князя в разные периоды, показано отражение в ней особенностей дипломатии первой четверти XVIII в.

Практическая значимость. Положения диссертационного исследования углубляют, а в ряде случаев корректируют представления как о личности и дипломатической деятельности Б.И. Куракина, так и об отдельных аспектах внешней политики России в первую четверть XVIII столетия. Поэтому содержащиеся в нем выводы и фактический материал могут быть учтены при разработке проблем внешней политики, использованы специалистами при подготовке научных трудов и учебных пособий, посвященных истории России и зарубежных стран в XVIII в., истории дипломатии, роли личности в истории, социальной истории, историографии, а также при подготовке учебных лекционных курсов по названным предметам.

Лучшая школа для дипломатов — это история и жизнь. Поэтому материалы диссертации также могут быть востребованы современными дипломатическими работниками.

Практическая ценность работы заключается в привлечении нового документального материала по избранной теме, его систематизации и анализе, а также в определении роли Б.И. Куракина в истории дипломатии.

Структура работы подчинена общей логике исследования и отражает попытку автора последовательно решить поставленные задачи. Диссертация состоит из введения, трех глав, заключения, примечаний и списка использованных источников и литературы. В основу деления на главы положен проблемно-хронологический принцип.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Трифанкова, Юлия Викторовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Пройдя в составе русской армии путь от Азовских походов до Полтавской виктории, Б. И. Куракин мог по праву гордиться своей военной карьерой, однако в истории России его имя связано с успехами отечественной дипломатии в Европе в первой четверти XVIII в.

В 1707 г. не имевший дипломатического опыта Куракин оказался за границей в сфере кипучей борьбы политических интересов, притязаний и исторических прав, требовавших понимания различных нюансов, взаимных расхождений и внутренних связей. Но, несмотря на все сложности, князь выполнил стоявшую перед ним задачу- папа римский КлиментXI не признал Станислава Лещинского польским королем, правда, письменного подтверждения своему решению он дать не захотел.

На 1710 - е годы приходятся наиболее яркие страницы биографии Б.И. Куракина. Еще до вступления Георга I на английский трон русская дипломатия попыталась привлечь его на свою сторону. Это намерение блестяще воплотил Борис Иванович: итогом его посольства в Ганновер в 1709-1710 гг. стало подписание союзного договора с этим княжеством, расширившего Северный союз и пресекавшего возможность создания в Империи враждебной России коалиции.

Находясь на посту русского министра в Лондоне в 1710 - 1711 гг., Борис Иванович сумел удержать Великобританию от открытой поддержки Швеции в Северной войне и значительно смягчить английское давление на союзницу России Данию. Его личные качества во многом способствовали нормализации отношений между двумя странами, которые были чрезвычайно сложными после инцидента с A.A. Матвеевым и «дела об избиении посольских слуг Витворта». По объективным причинам склонить англичан к отправке нейтрального корпуса дипломату не удалось. Несмотря на настойчивые просьбы купцов, связанных торговыми интересами с Россией, английское правительство упорно отказывалось развернуть торговлю через балтийские порты и взять на себя ее защиту от шведов, так как опасалось Карла XII и не хотело содействовать превращению России в морскую державу.

Позиция Голландии по отношению к России в ходе Северной войны, которую можно охарактеризовать как дружественный нейтралитет, была в значительной степени заслугой Б.И. Куракина, бывшего бессменным послом в Гааге в течение более десяти лет. Во многом благодаря усилиям князя Россия имела возможность опираться на Нидерланды в своем противостоянии с Великобританией: в периоды резкого обострения русско-английских отношений они, уклоняясь от враждебных действий против России, оказывали сдерживающее влияние на Лондон. Князь удачно использовал заинтересованность Штатов в торговле через русские порты на Балтике, чтобы убедить их не отклоняться от выбранной линии поведения. Международная ситуация напрямую влияла на интенсивность переговоров о трактате коммерции с Нидерландами: как только появлялись колебания в позиции Голландии по отношению к России, русская дипломатия во главе с Куракиным выступала с предложением торгового договора, или частных льгот, или изменений в самой системе русской торговли в пользу интересов голландских купцов, и это средство часто оказывалось действенным.

Б.И. Куракин делал все, от него зависящее, чтобы не допустить вмешательства морских держав в северные дела как до, так во время и после съезда в Утрехте. Борис Иванович сумел добиться снятия балтийского вопроса с повестки Утрехтского конгресса, не допустив начала переговоров об окончании Северной войны при посредничестве Англии и Франции на неприемлемых для России условиях. Князь многое сделал для сохранения Северного союза, всячески препятствуя сепаратным переговорам поляков и датчан со шведами.

После окончания войны за испанское наследство расстановка сил на международной арене изменилась: соперничество Великобритании и Франции сменилось сближением, а английская политика приобрела открытую антирусскую направленность. Англия вела борьбу за раскол Северного союза и прекращение войны на невыгодных для России условиях. В 1714 - 1715 гг. Б.И. Куракин вел переговоры с английскими и ганноверскими министрами о заключении союзного и торгового трактатов, начатые по их инициативе, но окончившиеся безрезультатно. Английское правительство стремилось преимущественно к обеспечению своих коммерческих интересов, а русское правительство ставило удовлетворение последних в зависимость от исполнения своих политических требований.

В связи с успехами царской армии и флота и укреплением России в Империи русско-английские отношения все более обострялись. Однако враждебность Георга I была на время сглажена заключением в октябре 1715 г. Грейсфвальдского договора, который с русской стороны был подписан Б.И. Куракиным. Россия и Ганновер обязались делать все возможное для скорейшего окончания Северной войны и давали друг другу гарантии на Бремен и Верден и завоеванные территории на Балтике соответственно.

Лондон колебался между двумя главными соперниками в Северной войне. Карл XII своими связями с якобитами и отказом оградить английских купцов от шведских каперов на время склонил чашу весов в сторону России. В 1716 г. по предложению министров Георга I начался очередной виток русско-английских переговоров, на которых интересы России снова защищал не ее официальный представитель в Лондоне на тот момент, а самый влиятельный и авторитетный из русских министров за рубежом -Б.И. Куракин. В Великобритании по-прежнему желали завершить русско-шведскую войну как можно скорее, но при условии сохранения равновесия в Северной Европе. Так что Куракин тщетно пытался склонить англичан к активным действиям против шведов на море. Снова всплыло противоречие: английская сторона добивалась коммерческих выгод, не идя на уступки в политических вопросах, русская сторона готова была заключить выгодный торговый договор с Англией только при условии действенной помощи в Северной войне и гарантии завоеванных царем территорий. Когда отпала опасность объединения сил Карла XII и претендента Стюарта, боязнь усиления позиций России в Империи оказалась решающим фактором для англичан - они начали затягивать переговоры. Борис Иванович это понял и не надеялся на удачный исход, однако советовал руководителям российского внешнеполитического ведомства сохранять видимость дружественных отношений между двумя странами и не спешить с окончательным разрывом. В условиях конфронтации с Лондоном Куракин впервые в истории отечественной дипломатии широко применял политическую пропаганду для склонения общественного мнения в Англии на сторону России, публикуя в прессе анонимные заметки в виде писем одного друга к другому «для народного ведения». Именно по совету Б.И. Куракина Петр I пошел на ряд уступок английским купцам, издав две декларации о свободе торговле на

216

Балтике, чтобы отнять у английского правительства повод к отправлению эскадры в Балтийское море.

Отношения России с Великобританией и Нидерландами в 1710-е гг. имели одно сходство: и англичане, и голландцы желали заключения выгодного для них торгового трактата с царем. Российская сторона, осознавая заинтересованность морских держав в ее сырье и завоеванных балтийских пристанях, пыталась использовать коммерческую выгоду, чтобы добиться их поддержки (или хотя бы нейтралитета) по отношению к России на международной арене. Куракин по распоряжению правительства представлял интересы России и в Англии (1710 - 1711, 1714, 1716), и в Голландии (1711 - 1723). В обеих странах наряду с решением политических вопросов он вел переговоры о торговом трактате. Из-за того, что каждая из сторон боялась остаться в проигрыше, переговоры не раз заходили в тупик и снова возобновлялись в зависимости от политической конъюнктуры. Сам Борис Иванович больше верил в возможность договориться с голландцами, чем с англичанами. Действительно, политика Штатов по отношению к России была гораздо дружелюбнее, чем Великобритании, что вполне вписывалось в общую линию внешнеполитического курса Нидерландов в рассматриваемый период, который обычно характеризуют как «голландский нейтралитет».

Переговоры Куракина в Лондоне в 1716 г. показали бесперспективность всех мер, которые предпринимались русской стороной для сближения с Англией. Безрезультатность этих усилий при очень благоприятной военной обстановке облегчила царской дипломатии поворот в сторону других держав: она попробовала найти поддержку для закрепления военных успехов во Франции и Пруссии. Б.И. Куракин сыграл значительную роль в переговорах, приведших к заключению Амстердамского трактата 1717 г., политическое значение которого заключалось в том, что Париж отказывал в поддержке Стокгольму, тем самым делая шведов более сговорчивыми в отношениях с Россией. Следствием заключения русско-франко-прусского союза стали переговоры в Гааге между Куракиным и представителями Карла XII о прямом русско-шведском мире, которые в результате привели к открытию Аландского конгресса.

При посредстве князя было положено начало дипломатическим отношениям между Россией и Испанией. Испанский посол в Голландии

217

Беретти обсуждал с Куракиным проект русско-испанско-шведского союза, который предлагалось осуществить сразу по окончании Северной войны. Хотя поражение Мадрида в его борьбе с Веной и Лондоном обесценило Испанию как возможного союзника России, упомянутый проект был умело использован русской дипломатией для обеспечения давления на Стокгольм.

Отметим, что дипломат, представляя интересы России в Англии и Голландии, отвечал за покупку кораблей в Европе и их комплектацию личным составом. Так что Б.И. Куракину принадлежит немалая заслуга в создании русского флота - той силы, которая сделала возможной победу России над Швецией.

После окончания Северной войны масштаб деятельности Куракина уменьшился: он занимался вопросами уплаты долга Швеции за приобретенные прибалтийские земли, добился того, что Нидерланды одними из первых признали императорский титул Петра I, вел переговоры с представителями кёльнского курфюрста о сближении его с Россией, в ходе которых пришел к выводу, что рассчитывать на его помощь в Империи не приходится, а потому не стоит вступать с ним в обязательства, продолжал охранять российские интересы в Гааге.

На 1723 - 1727 гг. приходится активная деятельность Б.И. Куракина в Париже, где он вел переговоры о русско-французском союзе и примирении Петербурга с Лондоном как непременном его условии. Первоначально шаги князя в этом направлении давали свои плоды: Петр 1, уступив настояниям своего министра, согласился наладить отношения с Англией. Но после заключения русско-шведского союза летом 1724 г. в Париже стали сомневаться в искренности заявлений Петербурга о его стремлении присоединиться к англо-французскому блоку. Кроме того, Стокгольмский договор показал несбыточность надежд Версаля придать альянсу с Россией антиавстрийскую направленность. С этого момента Франция начала постепенно отходить от своей программы сближения с Россией, все более прочно блокируясь с Англией. В последующее время Куракин старался по возможности продолжать переговоры с французами, время от времени предлагая разные способы к соглашению, но в силу объективных причин они не привели к какому-либо результату. В итоге, Петербург нашел поддержку у Швеции и Австрии, а Париж-у Англии и Пруссии.

Высокопрофессиональная и хорошо организованная дипломатическая служба является важнейшим условием выполнения государством своих функций, решения им стратегических и тактических задач на международной арене. Для осуществления важных внешнеполитических целей, стоявших перед русским правительством в первой четверти XVIII в., потребовались новые дипломатические приемы, постоянные дипломатические кадры, реорганизация дипломатической службы, создание постоянных представительств за границей и новых учреждений для руководства внешней политикой. Борис Иванович, отмечая многие недостатки отечественной дипломатической службы и стараясь устранить их, способствовал ее европеизации, повышению ее эффективности, а в более глобальном смысле и утверждению на русской почве современной модели дипломатии.

Мастер политического диалога, Куракин выделялся не только среди русских, но и среди зарубежных дипломатов своего времени. Этому способствовали такие его качества, как патриотизм, инициативность, самостоятельность, наблюдательность, редкая проницательность, умение понимать чужой интерес. Благородное происхождение, широкий кругозор, изящество манер, знание языков открывали перед князем многие двери и делали его своим человеком в правительственных и придворных кругах стран, где он был аккредитован.

Б.И. Куракин в течение многих лет находился в самой гуще европейской международной политики, был в курсе всех ее перипетий, следил за дипломатическими связями и внутренним положением многих государств, являлся признанным знатоком европейских дел, пользовался заслуженным доверием руководителей российского внешнеполитического ведомства, точка зрения князя легла в основу официальной внешнеполитической концепции по целому ряду вопросов, он координировал деятельность русских дипломатов в Европе, оказывал влияние на назначения российских министров за границей, давал наставления молодым коллегам, поддерживал постоянную корреспонденцию со многими аккредитованными за рубежом соотечественниками, организовывал совместные акции с послами союзных государств, участвовал в решении широкого круга внешнеполитических проблем, имел значительную самостоятельность в принятии решений. Все это дает основание говорить о том, что постепенно Б.И. Куракин занял особое положение в российском дипломатическом корпусе, фактически выполняя функции канцлера за границей.

Анализ всех инициатив дипломата, его мнений по различным внешнеполитическим вопросам позволяет сделать вывод о том, что Б.И. Куракин был убежденным сторонником того, что во внешней политике Россия должна была опираться на европейские государства и не жертвовать добрыми отношениями с ними во имя северных интересов. Вся деятельность дипломата была направлена на налаживание прочных связей Петербурга с основными европейскими дворами (Лондон, Гаага, Париж), смягчение возникающих противоречий и обеспечение для России достойного место в европейской международной политике.

На примере самоотверженной деятельности Б.И. Куракина на благо Отечества мы могли убедиться, что дипломатическое искусство наряду с силовыми факторами и на их фоне сыграло важную роль в достижении внешнеполитических целей, стоявших перед Российским государством в первой четверти XVIII столетия. В заключение хотелось бы привести слова, которые были выгравированы на надгробном памятнике Борису Ивановичу Куракину: «Прародительскую честь славою дел, миром и бранью содеянных, чрез все житие просветил».

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Трифанкова, Юлия Викторовна, 2007 год

1. ИСТОЧНИКИ1. Архивные материалы

2. ОПИ ГИМ (Отдел письменных источников Государственногоисторического музея) Ф. 3 (Фонд Куракина). Оп. С (старая). Д. 9, 10, 32, 35, 39, 51, 58, 59, 62, 67, 69, 70, 71, 74, 75, 76, 77, 80, 81, 85, 95, 98, 99.

3. РГАДА (Российский государственный архив древних актов)

4. Ф. 5. Переписка высочайших особ с частными лицами. Разряд V. 1682 1869. Оп. 1. Д. 24.

5. Ф. 79. Сношения России с Польшей, 1561 1719. Оп. 3. Д. 162, 163, 169.

6. Ф. 93. Сношения России с Францией, 1595 1719. Оп. 1. 1714. Д. 1, 2; Оп. 4. 1717. Д. 1,2.

7. Ф.135. Государственное древлехранилище хартий и рукописей. Оп. 1. Д. 1 (378), 2 (379), 3 (380), 4 (381), 5 (382), 6 (383), 7 (384), 8 а (385),9 а (387), 10 а (389), 11 а (391), 12 а (393).

8. Ф.142. Царские подлинные письма. Оп. 2. 1712. Д. 1166; 1713. Д. 1113, 1127;1716. Д. 1,27; 1718. Д. 12; 1721 г. Д. 6. Ф.159. Приказные дела новой разборки. Оп. 2. Ч. 1. Д. 115, 140; Оп. 2. Ч. 3. Д. 5147.

9. АВПРИ (Архив внешней политики Российской империи)

10. Ф. 53. Сношения России с Данией. 1720 1763. Оп. 53 /1. 1720. Д. 12.

11. Ф. 87. Дела Суассонского конгресса, 1728 1736. Д. 1, 2, 2 а.

12. Ф. 93. Сношения России с Францией, 1717 1809. Оп. 93/1. 1722. Д. 7, 10 а,10 6, 17; 1724. Д. 4 а, 4 б, 6; 1725. Д. 5; 1726. Д. 2 а, 4; 1727. Д. 7 б.2. Опубликованные источники

13. Александренко В.И. Русские дипломатические агенты в Лондоне в XVIII в. Т. II. Материалы. Варшава, 1897.-414 с.

14. Бассевич Г.Ф. Записки графа Бассевича, служащие к пояснению некоторых событий из времени царствования Петра Великого (1713 1725). Перевод с фр. И.Ф. Аммона// Русский архив, 1865. Вып. 1. Стб. 1 - 54, Вып. 2. Стб. 141 - 204, Вып. 5/6. Стб. 567 - 636.

15. Бернаж де. Письма. Петр Великий во Франции// Русская старина, 1875, май. Т. 13. С. 111-114.

16. Берх В.Н. Собрание писем императора Петра I к разным лицам с ответами на оные. Ч. 1 4. СПб.: Морская типография, 1829— 1830.

17. Вебер Х.Ф. Записки о Петре Великом и его преобразованиях// Русский архив. 1872. Вып. 6. Стб. 1057 1168; Вып. 7. Стб. 1334 - 1457; Вып. 9. Стб. 1613 -1704.

18. Восемнадцатый век. Исторический сборник, издаваемый по бумагам фамильного архива почетным членом археологического института князем Фёдором Алексеевичем Куракиным/ Под ред. В.Н. Смольянинова. В 2-х т. Т. 1.М., 1904. Т. U.M., 1905.

19. Елагин С. И. Список судов Балтийского флота, построенных и взятых в царствование Петра Великого. 1702 1725. СПб. Тип. Морского министерства, 1867. - 69 с.

20. Желябужский И.А. Записки// Россия при царевне Софье и Петре Великом. М.: Современник, 1990. С. 201-327.

21. Журнал ежедневный пребывания в Париже государя императора Петра Алексеевича// Русский вестник, 1841. Т. 2. Кн. 5. С. 401 413.

22. Журнал или Поденная записка блаженныя и вечнодостойныя памяти государя императора Петра Великого с 1698 года даже до заключения Нейштадтского мира. Ч. 1. СПб.: При Императорской академии наук, 1770. -460 с. Ч. 2. СПб, 1772.-763 с.

23. Журнал путешествия во Францию и пребывания в Париже Петра Великого в 1716 г.// Отечественные записки, 1822. Т. 12. № 31. С. 145 166. № 32. С. 312-326.

24. Записки голландского купца Яна Корнелиссона Номена о пребывании Петра в Нидерландах в 1697 1698 и 1716 - 1717 гг. Киев, 1904. - 93 с.

25. Из переписки барона А.И. Остермана: письма к кн. Б.И. Куракину и гр. А. Головкину 1727 1729 гг.// Чтения Общества истории и древностей российских при Московском университете, 1913. Кн. 3. Отд. 1. С. 1 -32.

26. Копии его царского величества указов, публикованных от 1714 года, с марта 17 дня по нынешний 1719 год. СПб., 1719.

27. Копии его царского величества указов, состоявшихся в 1719 и 1720 годах. СПб., 1721.

28. Корб И.Г. Дневник путешествия в Московию (1698 и 1699 гг.). СПб.: изд. A.C. Суворина, 1906.-322 с.

29. Куракин Б.И. Военная хитрость царя Петра Алексеевича под Нарвою 8 июня 1704 г.// Архив Ф.А. Куракина. Кн. 3. СПб., 1892. С. 152 153.

30. Куракин Б.И. Гистория о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях, 1682 1694 гг.// Архив кн. Ф.А. Куракина. Кн. 1. СПб., 1890. С. 39 - 78.

31. Куракин Б.И. Гистория о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях, 1682 1694 гг.// Русская старина, 1890, октябрь. С. 238 - 260.

32. Куракин Б.И. Гистория о царе Петре Алексеевиче и ближних к нему людях, 1682 1694 гг.// Петр Великий. Воспоминания. Дневниковые записи. Анекдоты. М.: Пушкинский фонд. Третья волна, 1993. С. 56 - 84.

33. Куракин Б.И. Дневник и путевые заметки. 1705 1708// Архив кн. Ф.А. Куракина. Кн. 1. СПб., 1890. С. 101 -240.

34. Куракин Б.И. Жизнь кн. Б.И. Куракина, им самим описанная, 1676 1709// Архив кн. Ф.А. Куракина. Кн. 1. СПб., 1890. С. 241 -287.

35. Куракин Б.И. Из дневника и путевых заметок кн. Б.И. Куракина// Путешествия русских людей за границу в XVIII в. Сост. Сивков К.В. СПб.: Энергия, 1914. С. 53-59.

36. Куракин Б.И. Семейная хроника и воспоминания князя Бориса Ивановича Куракина// Киевская старина. Т. X (сентябрь декабрь), 1884. С. 115 -128 (сентябрь), 478-498 (ноябрь), 621 - 638 (декабрь).

37. Куракин Б.И. Русско-шведская война// Архив кн. Ф.А. Куракина. Кн. 1. СПб., 1890. С. 291 -328.

38. Лавры Полтавы. В серии «История России и дома Романовых в мемуарах современников XVII XX веков». М.: Фонд Сергея Дубова, 2001. - 460 с.

39. Лейбниц Г.В. Сборник писем и мемориалов Лейбница, относящихся к России и к Петру Великому. СПб.: изд. В.И. Герье, 1873. 292 с.

40. Мартене Ф.Ф. Собрание трактатов и конвенций, заключенных Россиею с иностранными державами. Т. 1, 5, 9 , 13. СПб.: Тип. Мин-ва путей сообщ. (А. Бенке), 1874- 1902.

41. Матвеев A.A. Записки Андрея Артамоновича графа Матвеева/ Публ. И.П. Сахарова// Рождение империи. М.: Фонд Сергея Дубова, 1997. С. 359- 414.

42. Материалы для истории русского флота. Ч. I V. СПб.: тип. Морского министерства, 1865 - 1875.

43. Неистовый реформатор. В серии «История России и дома Романовых в мемуарах современников XVII XX веков». М.: Фонд Сергея Дубова, 2000. -560 с.

44. Неплюев И.И. Записки// Империя после Петра. 1725 1765. М.: Фонд Сергея Дубова, 1998. С. 385-448.

45. Неплюев И.И. Записки Ивана Ивановича Неплюева (1693 — 1773). СПб.: изд. A.C. Суворина, 1893. 197 с.

46. Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Т. VIII. СПб., 1867. Т. IX. СПб, 1869.

47. Памятники законодательства Петра Великого/ Под ред. М.М. Богословского. М.: издание H.H. Клочкова, 1910. 120 с.

48. Перри Дж. Состояние России при нынешнем царе// Чтения Общества истории и древностей российских при Московском университете, 1871. Кн. 1. Отд. 4. С. 1 38; Кн. 2. С. 39 - 196; Русская старина, 1883, июнь. С.681 -682.

49. Петербург в 1720 году. Записки поляка-очевидца// Русская старина, 1879, май-июнь. С. 263 290.

50. Петр I: Предания, легенды, сказки и анекдоты: Сборник/ Сост. И. Райкова. М.: изд-во им. Сабашниковых, 1993.-221 с.

51. Петр Великий. Воспоминания. Дневниковые записи. Анекдоты. М.: Пушкинский фонд. Третья волна, 1993.-446 с.

52. Письма и донесения иезуитов о России конца XVII и начала XVIII века. СПб.: Сенатская Типография, 1904.-393 с.

53. Письма и бумаги императора Петра Великого. Т. 1 7. СПб.: Госуд. типография, 1887 - 1917. Т. 8 - 13. М.: АН СССР/ Наука, 1951 - 1992.

54. Письма Петра I к Ромодановскому// Русский архив, 1865, т. 3. Стб. 25 62.

55. Письма Петра Великого, хранящиеся в Императорской Публичной библиотеке/ Изд. А.Ф. Бычковым. СПб.: тип. А. Траншеля, 1872. 180 с.

56. Письма русских государей и других особ царского семейства: Переписка императора Петра 1 с государынею Екатериною Алексеевною. М.: Типография С. Орлова, 1861. 276 с.

57. Плейер O.A. О нынешнем состоянии государственного управления в Московии в 1710 году// Чтения Общества истории и древностей российских при Московском университете, 1874. Кн. 2. Отд. IV. С. 1 -21.

58. Полное собрание законов Российской империи с 1649 г. Т. 3 7. СПб.: тип. II Отделения Собственной е. и. в. канцелярии, 1830.

59. Правда о странноприимном доме князей Куракиных и домовой при нем церкви// Русский архив, 1893. Кн. 1. № 2. С. 159 164.

60. Прейс. Извлечение из донесений о пребывании Петра Великого в Голландии в 1716 и 1717 гг.// Чтения Общества истории и древностей российских при Московском университете, 1877. Кн. 2. Отд. 4. С. 11-12.