Человек Пушкинской эпохи в историческом нарративе: По материалам лич. архива В. Д. Вольховского тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 24.00.02, кандидат культурол. наук Гавришина, Оксана Вячеславовна

• Гавришина, Оксана Вячеславовна
• кандидат культурол. наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат культурол. наук Гавришина, Оксана Вячеславовна

Оглавление

Введение

Глава 1. Лицеист: Императорский Царскосельский лицей как контекст восприятия В.Д. Вольховского в русской культуре

1.1. Литературный контекст

1.2. Контекст жизни

Глава 2. Генерал-майор: роль карьеры в восприятии человека в России 1/3 XIX в

2.1. Биография Вольховского, написанная И.В. Малиновским

2.2. И.В. Малиновский и М.А. Корф

Глава 3. Декабрист: В.Д. Вольховский в

"декабристском" контексте

3.1. Отзыв И.И. Пущина на брошюру Малиновского

3.2. Дело H.H. Раевского: восприятие "декабристов" в 1820-30-гг

3.3. Полемика вокруг труда H.A. Гастфрейнда: восприятие "декабристов" в 1910-е гг

Глава 4. Замечательный человек своего времени:

образ В.Д. Вольховского в культуре второй

половины XIX - начала XX в

Заключение

Приложение 1. И.В. Малиновский "О жизни Генерал-Майора Вольховского"

Приложение 2. А.Е. Розен, из "Записок

декабриста"

Приложение 3. Я.К. Грот, из "Старины Царскосельского лицея"

Список использованных источников и литературы

131

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Человек Пушкинской эпохи в историческом нарративе: По материалам лич. архива В. Д. Вольховского»

Введение.

Постановка проблемы. Актуальность темы исследования.

Предмет современного знания о культуре обнаруживает себя на пересечении предметных областей других дисциплин. Среди них важное место принадлежит истории культуры. Среди актуальных в современном историческом знании процессов необходимо отметить все возрастающий интерес к изучению феномена исторического сознания. Историческая биография - жанр, традиционно привлекавший внимание исследователей.1 В данной работе предпринимается попытка изучения феномена исторической биографии в России XIX века на примере биографии В.Д. Вольховского.

В историографической традиции сложился определенный образ Владимира Дмитриевича Вольховского (1798-1841). Для выходца из бедной дворянской семьи В.Д. Вольховский сделал хорошую карьеру. Окончил Императорский Царскосельский лицей. Лицеист первого выпуска, первая большая золотая медаль. Служил в Петербурге (офицер Генерального Штаба), потом на Кавказе (обер-квартирмейстер, а затем начальник штаба Отдельного Кавказского Корпуса). В отставку вышел в 1839 году генерал-майором и кавалером многих орденов, но не по своей воле. Был "прикосновенным" к следствию по делу о "злоумышленных" обществах (член союза Спасения и союза Благоденствия). Последняя опала связана с посещением Отдельного кавказского Корпуса в 1837 году Николаем I. Был женат (с 1834 г.) на Марии Васильевне Малиновской, дочери первого директора лицея В.Ф. Малиновского. Трое детей - Анна, Мария, Владимир. Выжила только Анна, младшие дети умерли в детстве. М.В. Вольховская намного пережила мужа и умерла в 1899 году. Современники неизменно характеризовали В.Д. Вольховского как человека удивительной честности, порядочности, трудолюбия и отзывчивости.

Возможно продолжить изучение жизни Вольховского в русле традиционного биографического метода, выявляя неизвестные ранее факты, или помещая известные факты в новые контексты. В данном исследовании предлагается другой подход. Знание о Вольховском в культуре определяется не только сводом фактов, полученных при изучении источников, но и тем, как эти факты организуются в единое целое, которое получает наименование "жизнь В.Д. Вольховского". "Жизнь Вольховского" - это единый культурный текст, который невозможно разделить на "текст источника", "культурный контекст" и "текст историка".

1 См. Проблемы биографического жанра в советской исторической науке: научно-аналитический обзор / Беленький И.Л. - М., 19В8. - 27, [1] с.

Цели и задами исследования. Цель данного исследования состоит в том, чтобы на примере формирования в русской культуре XIX - XX вв. "текста о Вольховском" раскрыть существующую историографическую традицию как феномен культуры, проследить не только на уровне содержания (представлений), но и на уровне формы (способа построения текста) бытование знания о прошлом в культуре.

Для достижения поставленной цели необходимо решение следующих задач:

- описать, как складывался образ Вольховского;

- проследить, как формировались контексты его восприятия;

- выделить и описать культурные нормы, определявшие позицию авторов, писавших о Вольховском.

Исследовательский подход. Одним из ключевых терминов, на которых строится данное исследование, является "исторический нарратив". Толкование этого термина в современном историческом знании неоднозначно. Необходимо выделить по крайней мере два значения.

Нарратив исторический

1) повествование - стиль, который историк использует, чтобы запечатлеть события в прошлом. В самом широком понимании "повествование" предполагает передачу последовательности событий, имеющей начало, середину и конец. Возможны другие формы репрезентации знания о прошлом. Знание о прошлом не зависит от формы, в которой оно выражается.

2) текст историка в целом, с заглавием, сносками и т.д. Словоупотребление указывает на текстуальную (дискурсивную) природу текста историка. Знание о прошлом непосредственно связано с формой, в котором оно выражается. Исторический нарратив обеспечивает саму возможность знания о прошлом.

Первоначально "narrative" обозначает правдивую историю - историю, рассказанную человеком, которому известны факты. В классической латыни термин "narratio" использовался для обозначения части выступления оратора, в которой излагаются факты. В средние века это слово распространяется также на выступление в суде. В отношении к описанию прошлого слово стало применяться в XVII в. Собственно сочетание "нарративная историография" распространилось в XVIII в., оно использовалось для обозначения нового типа "связной", "повествующей" историографии, которая противопоставлялась фрагментарным сводам данных историков-антикваров. В XIX в. с профессионализацией исторического знания "повествующая" историография становится основной формой написания истории, в

том числе "национальных историй", посвященных описанию политических событий. Появление во второй половине XIX века нового типа историографии, связанного с зарождением социальной и культурной истории (представленной, например, работами Я. Буркхардта), повлекло за собой возникновение термина "ненарративная (аналитическая) историография". Это противопоставление - нарративная -аналитическая историография - распространено и сегодня. Например, работы историков школы "Анналов" зачастую описываются как образцы аналитической историографии.2 Еще раз подчеркнем, что в таком понимании "нарративная историография" предполагает прежде всего использование историком хорошего литературного стиля, основанного на повествовательной модели.3 Это словоупотребление сложилось целиком внутри исторической профессии.

Другое употребление термина "нарратив", или "исторический нарратив", возникло сравнительно недавно и связано с влиянием на историографию литературоведения и критической (аналитической) философии истории. В обеих дисциплинах к концу 60-х годов оформилось направление "анализа дискурса". Однако если в литературоведении основным объектом анализа выступает художественный текст, а в аналитической философии истории - типы объяснения, используемые историком, то в новой интеллектуальной истории - текст историка как таковой. Вопросы эпистемологии в рамках литературоведения и аналитической философии в целом решались традиционно, то есть совпадали со способом описания взаимоотношения текста, написанного историком, и реальности прошлого, принятым в исторической профессии (историк с помощью проверенного метода познает прошлое "каким оно было на самом деле"). И хотя некоторые исследования в рамках этих дисциплин предполагали далеко идущие последствия и глубоко вторгались в сферу эпистемологии, они не имели отклика и не оказывали серьезного влияния на историческую профессию.

Ситуация изменилась с выходом в 1973 году книги Хэйдена Уайта "Метаистория"4. Профессия в целом обратила внимание на эти вопросы. (С этого времени начинаются дискуссии по поводу "постмодернизма в историографии", которые не потеряли актуальности и сегодня, хотя несколько изменили свой характер5) К середине 80-х годов : сложилось новое научное сообщество6, получившее

2 Ritter Н. Narrative // Dictionary of concepts in history. - N.Y., L, 1986. - P. 279-285.

3 Может рассматриваться и как уничижительная характеристика.

4 White H.V. Metahistoiy. The historical imagination in 19th century Europe. - Baltimore; L., 1973.

5 Ankersmit F.R. Historiography and postmodernism // History and Theory. - 1989. - vol.28. - P. 137-153; 1990.-vol.29.-P. 263-296.

6 Институционально его выражает, например, журнал "История и теория" (США).

наименование "новая интеллектуальная история".7 В его состав вошли авторы самой разной первоначальной дисциплинарной принадлежности - историки, литературоведы, философы.8 Однако важно, что оно оформилось все-таки на территории исторической профессии. По крайней мере, проблемы, которые ставили в свои текстах эти авторы получили гораздо более сильный резонанс в исторической профессии, чем, скажем, в литературоведении, или аналитической философии истории.9

Сообщество предполагает прежде всего сеть референции. Сложившись как группа в середине 80-х гг., эти исследователи стали фокусировать вокруг себя и более ранние работы, и определять рамки своего сообщества. Авторы, в общем, довольно разобщенно работавшие в 60-е и 70-е годы, "нашли друг друга". "Задним числом" и авторы принадлежащие к этому сообществу, и авторы, пытавшиеся исследовать, описывать это сообщество, стали определять "права на наследство", называя более ранние работы как предтечи. Причем перечень имен включает в себя не только "постмодернистских" авторов. Наряду с привлечением новаторских работ из смежных, а иногда и довольно далеких от исторического знания дисциплин, они по-другому прочитывают традиционные авторитеты. Так, книга, в которой Ф. Анкерсмита формулирует основные положения нового подхода, посвящена П. 'Уолшу.10 А на одной из последних конференций X. Уайт счел необходимым специально остановиться на значимости для него марксистской традиции. Эти исследователи испытали на себе также влияние теорий, сформулированных в рамках других дисциплин - философии, лингвистики, психоанализа, этнологии.11

В новой интеллектуальной истории акцент переносится с изучения истории идей, т. е. описания уже определившихся, застывших смыслов, на изучение самого процесса наделения смыслом, или означивания.12 При этом существенно изменяется представление об историческом источнике. Наряду с содержанием текста источника исследуется и его форма, т.е. источник привлекает внимание историка не только как

7 См. Зверева Г.И. Реальность и исторический нарратив: проблемы саморефлексии новой интеллектуальной истории//Одиссей. Человекв истории. 1996. - М., 1996. - С. 11-25.

8 Среди историков можно назвать X. Уайта, С. Бэнна, А. Мегилла, среди литературоведов - JI. Госсмана, среди философов - Ф. Анкерсмита. Авторитетом также пользуется философ, принадлежащий к несколько иной традиции (немецкоязычной, а не англоязычной) Й. Рюзен.

9 Хотя есть исследования и, например, искусствоведческого дискурса, но в искусствоведении это не произвело такого эффекта.

10 Ankersmit F.R. Narrative logic. A Semantic analysis of historians language. - The Hague, 1983.

11 Derrida J. Writting and difference. - Chicago, 1978; Eco U. The role of the reader. Explorations in the semiotics of texts. - Bloomington, 1979; Foucault M. The Archaeology of knowledge. - N.Y., 1972; Foucault M. Language, counter memory, practice. - N.Y., 1977; Geertz C. The interpretation of cultures. - N.Y., 1573; Man P. de The resistance to theory. - Mineapolis, 1986.

12 Bouwsma W.J. Intellectual history in the 1980-s: from history of ideas to history of meaning // Journal of Interdisciplinary History. -1981. - vol. 12. - P. 279-291; Towes J.E. Intellectual history after the linguistic turn // American Historical Review. - 1987. - № 4. - P.879-907; The past before us: Contemporary historical writing in the United States. - Ithaca; L., 1980.

свидетельство о событиях и людях прошлого, но и как определенный способ репрезентации некоторого содержания, ценный сам по себе и сообщающий не меньше, а зачастую и больше о культуре, к которой принадлежит автор источника.

Новые интеллектуальные историки не только предложили новые подходы к изучению прошлого, но и существенно изменили представление о природе исторического познания как такового. Представление об историческом нарративе, оформившееся в рамках описываемого сообщества, довольно сильно отличалось от традиционного.13 Исторический нарратив представляется этими исследователями не как нейтральная форма, позволяющая донести до читателя результаты исследования, но как необходимое условие существования прошлого (представления о прошлом) как такового. По определению Ф. Анкерсмита, реальность прошлого может быть описана как эффект, создаваемый текстом историка.14 Основная задача этих исследователей - не опровергнуть и не разоблачить основания современной исторической профессии, но представить сам феномен исторического сознания, сами тексты историков как культурный факт.15

Такая постановка вопроса не отрицает значимости труда историка для познания прошлого. Примирить традиционные представления с новым подходом позволяет введение понятия о "первой истории". "Первая история" - текст историка, из которого читатель впервые узнает о тех или иных исторический событиях и лицах. Все последующие сочинения на эту тему, с которыми встречается читатель, могут восприниматься и как свидетельства о прошлом, и как свидетельства о представлении о прошлом. С точки зрения Ф. Анкерсмита, текст историка одновременно разворачивается в двух направлениях, т.е. высказывания, из которых строится текст историка, могут быть прочитаны двояким образом: с одной стороны, они соотнесены с некоторым фрагментом исторического прошлого и в таком понимании могут быть либо истинными, либо ложными, с другой стороны, они содержат "картину прошлого", которую историк стремится донести до читателя. Если каждое высказывание в отдельности было сделано на основании тщательного изучения

13 Ankersmit F.R. Narrative logic. A Semantic analysis of historians language. - The Hague, 1983; White H.V. The content of the form: Narative discourse and historical representation. - Baltimore; L., 1987; LaCapra D. History and criticism. - Ithaca; L„ 1985; LaCapra D. Rethinking intellectual history: texts, contexts, language. - Ithaca; L., 1983:

Modern European intellectual history: Reappraisals and new perspectives / Ed. by D. LaCapra, S.L.CapIan. -Ithaca; L.. 1982.

14 Ankersmit F.R. The reality effect in the writing of history. The dynamics of historiographical topology. -Amsterdam, 1989.

15 Среди конкретно-исторических, а не теоретических работ, представляющих это направление, можно назвать Shiner L. The secret mirror. Literary form and history in Tocquevill's "Recollections". - Ithaca; L., 1988; Orr L. Headless history. Nineteenth century French historiography of the revolution. - Ithaca; L., 1990; Goss-man L. Between history and literature. - Cambridge, 1990.

источников и, следовательно, определенным образом с этими источниками (а через них - с прошлым) связано, то их организация в единое целое изменяет значение каждого единичного факта. Текст как целое производит эффект совершенно иного порядка. Попав в пространство текста, смыслы начинают подчиняться иным законам. Так союзы "но", "или", "хотя", могут совершенно изменить смысл соединенных ими высказываний. Только "первая история" может прочитываться исключительно на уровне отдельных высказываний. Как только мы переходим от отдельного высказывания как части текста к тексту как целому, мы имеем дело уже с текстуальной реальностью, а не с реальностью прошлого.

Здесь мы сталкиваемся с важной проблемой. Сделать корректное высказывание в отношении прошлого - например, установить на основе анализа источников, что Александр Сергеевич Пушкин умер от раны, нанесенной ему во время дуэли Ж. Дантесом, 29 января 1837 года, - сравнительно просто, но сделать корректное высказывание с точки зрения логики текста (правильно употребить слово) - в выбранном нами примере, вписать этот факт в сложные обстоятельства гибели Пушкина или создать целостное его жизнеописание - гораздо сложнее, но именно вокруг этой задачи строится наше знание о прошлом. Исторический текст существует именно как целое, и именно текст как целое позволяет нам расширить наше знание о прошлом.

Чтобы более точно описать отличительные черты исторического нарратива, Анкерсмит вводит понятие "картины прошлого", или нарративной субстанции. "Картины прошлого", или нарративные субстанции - это объекты лингвистического или логического порядка. Нарративная субстанция выражает нарративный смысл текста в отличии от смысла отдельных высказываний, жестко соотнесенных с некоторым фрагментом в прошлом. Сложность в определении нарративной субстанции состоит в первую очередь в том, что на уровне содержания она не имеет никаких отличительных характеристик, и все, что говорится в тексте на уровне нарративной субстанции, может быть сказано и на уровне отдельных высказываний. С точки зрения нарративного смысла (значения) текст более не прозрачен по отношению к прошлому. Он замыкает внимание читателя на себе. При этом, не будучи прямо соотнесенной с прошлым, нарративная субстанция все же сохраняет возможность его представлять. Каким образом это происходит?

Возьмем из приведенного нами примера слово (имя) "Пушкин". С точки зрения нарративной логики - текста как целого - это слово может быть рассмотрено как наименование нарративной субстанций, заключенной в данной группе высказываний о

Пушкине, и если в этом контексте поднимается вопрос соответствия, то признается, что это наименование не имеет никакого отношения к чему-либо за пределами текста. Но это тем не менее не значит, что человека, носившего это имя, не существовало. В той самой группе высказываний, к которой относится наименование нарративной субстанции, если каждое из высказываний рассматривается отдельно, осуществляется референция с прошлым. Итак, наименование нарративной субстанции относится одновременно и к высказываниям, имеющим отношение к прошлому, и к нарративной субстанции, сама нарративная субстанция относится только к группе высказываний, выражающих нарративный смысл текста и не ведущих никуда за пределы текста. Возможно существование неограниченного числа нарративных субстанций с наименованием "Пушкин", каждая из которых будет сложным образом соотнесена с реально жившим человеком, при этом они никак не будут связаны между собой.

Рассмотренное под таким углом, исследование исторического нарратива открывает новые возможности для изучения культуры, к которой принадлежит историк.16

В предлагаемой работе мы попытаемся применить описанный подход к изучению истории русской культуры XIX в. С этой точки зрения будут детально проанализированы основные тексты о В.Д. Вольховском.

Ключевым термином, который используется в данной работе, является также "означивание" (наделение смыслом). При этом вводится оппозиция - первичное (непосредственное) означивание - вторичное (опосредованное) означивание (восприятие). Непосредственное означивание того или иного культурного феномена предполагает описание смыслов в среде их создания и нерефлексивного бытования, причем оно может иметь место как в письменной, так и в устной традиции. Под опосредованным означиванием понимается отстоящее во времени означивание, суть которого заключается в том, как организуются, в какие контексты включаются первичные смыслы.

Анализ образа Вольховского предполагает изучение, прежде всего, сферы вторичного означивания. При этом сочетание "образ Вольховского" распространяется не на все случаи вторичного означивания (восприятия) Вольховского, но на целостные

16 Необходимо отметить, что такого рода исследования не могут выступать в роли "первых историй". Возможно именно с этим связана резкое неприятие такого рода позиции внутри традиционного сообщества и характеристика ее как радикального конструктивизма. Действительно, существует целый ряд задач, которые такого рода исследованиея не решают, например, изучение практически не исследованных ранее сюжетов. Однако в предметных областях, где уже существует разветвленная историографическая традиция, этот подход оказывается чрезвычайно продотворным. Не исключено также сочетание в одном тексте традиционного нарратива, который впервые, или как бы впервые, являет читателю какой-то фрагмент прошлого, и наратива, который одновременно раскрывает условия существования этого фрагмента прошлого как целостности.

характеристики его жизни, запечатленные в исторических сочинениях и мемуарах. В них представлены смыслы, которые возникают как рефлексия на уже имеющиеся смыслы (отчасти отраженные в источниках, которые привлекает историк для написания работы) и/или на свой жизненный, культурный опыт (мемуаристы и историки). Рефлексия не всегда предполагает изменение уже бытующих в культуре смыслов, иногда это просто повторение, часто неосознанное, но употребление в другом контексте, в другом текстуальном пространстве по-новому расставляет акценты. Важным является также показать различия при непосредственном и опосредованном восприятии Вольховского.

Одной из характерных особенностей вторичного восприятия Вольховского является его мифологизация. Под "мифологизацией" мы понимаем особый тип вторичного означивания, которое предполагает дистанцирование изображение объекта, переведение его в другое пространство, отличающееся от обыденного. В данном случае, это понятие не совпадает с понятием мифологизации у Р. Барта, поскольку он называет мифологизацией такое означивание, при котором в качестве референта одного знака выступает означающее другого знака.17

Характер означивания как при непосредственном, так и при опосредованном восприятии непосредственно связан с культурной позицией автора. При характеристике культурной позиции во внимание принимаются, в первую очередь, язык (стиль письменной и устной речи) и поведение.

Историография.

Жанр биографии привлекает современных исследователей в нескольких отношениях.18 Во-первых, историческая биография продолжает оставаться важной формой представления знания о прошлом. При этом, однако, существенно изменяется представление о содержании этого жанра. С одной стороны, расширяется круг явлений,

17 См. Барт Р. Миф как семиологическая система // Барт Р. Мифологии. - М., 1996. - С. 235-241. Термин "мифологизация" используется в исследовательской литературе в сходном представленному в данной работе контексте. См. Дебрецени П. Житие Александра Болдинского: канонизация Пушкина в советской культуре // Русская литература XX века: исследования американских ученых. - Спб., 1993. -С. 258-283; Легенды и мифы о Пушкине: Сб. Статей / Под ред. М.Н. Виролайнен. - Спб., 1995; Лотман Ю.М. Литературная биография в историко-культурном контексте: (К типологическому соотношению текста и личности автора) // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. - Т. 1. - Таллинн, 1992. - С. 365-376. Однако, в отличие от работ Дебрецени и Лотмана, в сборнике "Легенды и мифы о Пушкине" хотя мифологизация и понимается как очень важный и интересный феномен, но при этом предполагается противопоставление "миф" - "реальность". Тогда как для Лотмана и Дебрецени мифологизация, в данном случае, поэта или писателя культурно обусловлена и "непреодолима".

18 Мы не ставили себе задачи дать полный обзор существующих работ о биографическом жанре, поскольку в данном исследовании биография рассматривается, в первую очередь, как одна из форм исторического знания. Для нашего исследования более важной является традиция изучения исторического нарратива. Назовем только наиболее значимые, с нашей точки зрения, работы в современной отечественной традиции.

которые получают отражение в биографии19, с другой - расширяется круг лиц, которые получают "право на биографию".20 Во-вторых, биография как таковая становится объектом исследования.21

При характеристике культурной ситуации первой трети XIX века значимыми для данного исследования являются несколько традиций - первая представлена исследователями, связанными с ОПОЯЗом22, вторая - московско-тартуской школой23, третья - школой американской славистики24.

Обзор литературы, связанной собственно с Вольховским, имеет свою специфику. Концептуальному анализу литературы о Вольховском посвящен основной текст. Здесь представляется необходимым дать только краткий тематический обзор.

Основная литература о В.Д. Вольховском формируется вокруг нескольких тем. Первая - Императорский Царскосельский лицей.25 В течение всей второй половины XIX века эта тема постепенно смещается в направлении другой темы -лицейский период в жизни A.C. Пушкина. В XX веке Лицей почти неизбежно воспринимается в пушкинском контексте.26 Особым образом необходимо отметить

19 Прежде всего, само понятие жизнеописания осознано как проблема. "Что значит описать жизнь человека в истории? Какие сведения должны быть включены в биографию?" - этим вопросам посвящена актуальная и сегодня книга Г.О Винокура - Биопзафия и культура. - М., 1927. Данное диссертационное исслдеование также может быть представлено как возможный вариант нового представления о биографии.

20 Характерно внимание к написанию жизни "обычных" людей. В этом смысле в современном понимании каждый человек получает право на биографию. См. Оболенская C.B. Некто Йозеф Шефер, солдат гитлеровского Вермахта. Индивидуальная биография как опыт исследования истории повседневности // Одиссей. Человек в истории. 1996. - М., 1996. - С. 128-147. Рейтблат А.И. От составителя // Лица: Биографический альманах. [Вып.] 6. - М.; Спб., 1995. - С. 3.

21 См. Лотман Ю.М. Литературная биография в историко-культурном контексте: (К типологическому соотношению текста и личности автора) // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. -Т.1. - Таллинн, 1992. - С. 365-376; Дубин Б.В. Биография, репутация, анкета. О формах интеграции опыта в письменной культуре // Лица: Биографический альманах. [Вып.] 6 / Ред.-сост. А.И. Рейтблат. -М.; Спб., 1995. - С.7-31. Обе эти статьи близки по подходу к нашему исследованию, особенно статья Б. Дубина.

22 Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. - М., 1966; Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. - М., 1977; Аронсон М., Рейсер С. Литературные кружки и салоны / Ред. и предисловие Б.М. Эйхенбаума. - Л., 1929. - 31 1 с.

23 Лотман Ю.М. Александр Сергеевич Пушкин. Биография писате.ля. - Л., 1981; Лотман Ю.Н. Роман A.C. Пушкина "Евгений Онегин": Комментарий. - Л., 1980; Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. - Таллинн, '1992-1993.

24 Дебрецени П. Житие Александра Болдинского: Канонизация Пушкина в советской культуре// Русская литература XX века: исследования американских ученых. - Спб., 1993. - С. 258-283; Левитт М.Ч. Литература и политика: Пушкинский праздник 1880 года. - Спб., 1994; Тодд III У.М. Литература и общество в эпоху Пушкина / Пер. с англ. А.Ю. Миролюбовой. - Спб., 1996; Тодд III У.М. Дружеское письмо как литературный жанр в пушкинскую эпоху / Пер. с англ. И.Ю. Куберского. - Спб., 1994.

25 Селезнев И.Я. Исторический очерк бывшего Царскосельского, ныне Александровскго лицея с 1811-1861 . - Спб., 1861; Грот Я.К. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. - Спб., 1887 (2-е изд. 1899); Кобеко Д. Императорский Царскосельский лицей. - Спб. 1911. и др.

26 Мейлах Б.С. Пушкин и его эпоха. - М., 1958; Руденская М.П., Руденская С.Д. Они учились с Пушкиным. - Л., 1976. Несколько иную традицию представляет работа Егорова, который описывает Лицей с точки зрения истории учреждения. См. Егоров А.Д. Лицеи России: (опыт ист. Хронологии): В 5 кн. - Кн. 5. Императорский Александровский (бывший Царскосельский) лицей: В 3 ч. - Иваново, 1995. Однако это издание представляет уже постсоветскую историографию.

значение исторических сочинений о Царскосельском лицее, написанных в XIX- начале XX века для создания источниковой базы для изучения первого лицейского выпуска.27 В последующих работах почти не было введено в научный оборот новых документальных материалов о первом выпуске.28 Можно наблюдать, скорее, популяризацию трудов XIX - начала XX века.29 Кроме того, начинают более активно обсуждаться проблемы, связанные с влиянием воспитания, полученного в Лицее, на формирование "декабристских" взглядов у некоторых лицеистов.

Вторая основная тема, вокруг которой складывается имеющая отношение к Вольховскому историографическая традиция, - движение декабристов. Эта тема представлена несколькими подтемами. Первая, связанная с декабристами на Кавказе в 1820-1830-е гг., находит отражение в исторических сочинениях еще в конце XIX века30 и получает основное развитие в советской исторической науке.31 К этой подтеме примыкает и проблематика, связанная с поездкой на Кавказ A.C. Пушкина.32 При этом в научный оборот вводятся обширные комплексы источников (делопроизводственных материалов, переписки, мемуаров и др.). Вторая подтема связана с "предцекабристскими" и ранними "декабристскими" организациями.33 Для всех направлений исследования, связанных с движением декабристов, характерны многочисленные публикации источников и библиографических указателей.34

Как в отношении лицейской, так и в отношении декабристской тематики большую роль играли юбилеи: 100-летие Лицея в 1911 году и 150-летие восстания декабристов в

27 Напр., Грот К.Я. Пушкинский лицей (1811-1817): Бумаги 1-го курса, собранные Я.К. Гротом. -Спб., 1911. (Переиздана в 1998 году, с добавлением фрагмента биографии А.С. Пушкина, относящегося к га-щейским годам, Ю.М. Лотмана к 200-летнему юбилею со дня рождения Пушкина.)

28 Можно назвать только публикацию Мейлаха. См. Мейлах B.C. Характеристика воспитанников лицея в записях Е.А. Энгедьгардта // Пушкин. Исследования и материалы. - T.III. -М„ 1960. - С.347-361.

29 Напр., Руденская М.П., Руденская С.Д. Наставникам за благо воздадим. - Д., 1986.

30 Напр., Потто В. История 44-го драгунского Нижегородского полка. - Т.2, 3. - Спб., 1893-1894; Вейденбаум Е.Г. Декабристы на Кавказе // Русская старина. - 1903. - Т. 114. - кн. VI. - С. 481-502.

31 Напр., Шадури B.C. Декабристская литература и грузинская общественность. - Тбилиси, 1958; Нерсисян М.Г. Декабристы в Армении. - Ереван., 1975; Дзидзария Г.А. Декабристы в Абхазии. -

Сухуми, 1970.

32 Напр., Ениколопов И.К. Пушкин на Кавказе. - Тбилиси, 1938. Тынянов Ю.Н. О "Путешествии в Арзрум..." // Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники. - М., 1966. - С. 233-294; Шадури B.C. Пушкин и грузинская общественность. - Тбилиси, 1966; Мясоедова Н.Е. О Грибоедове и Пушкине. -Спб., 1998.

33 Напр., Нечкина М.В. Священная Артель. Кружок Александра Муравьева и Ивана Бурцова 1815-1817 гг. // Декабристы и их время, материалы и сообщения. - М.; Л., 1951. - С. 155-188; Нечкина М.В. Союз Спасения // Исторические записки. - Т. 23. - М., 1947. - С. 137-184.

34 Восстание декабристов: Библиография/ Сост. Н.М. Ченцова; Ред. Н.К. Пиксанова. - М.;Л., 1929; Движение декабристов: Указатель литературы 1928-1959 / Сост. Р.Г. Эймонтовой. - М., 1960; Движение декабристов: Указатель литературы 1960-1976 / Отв. ред. М.В. Нечкина, 1983; Движение декабристов: Указатель литературы 1977-1992 / Науч. ред. C.B. Мироненко. - М., 1994; Декабристы. Биографический справочник / Изд. подгот. C.B. Мироненко; Ред. М.В. Нечкиной. - М., 1988.

1975 году.35 Юбилейные даты отмечаются публикацией большого числа исследований и материалов, связанных с отмечаемым событием. Существуют и некоторые другие темы, в контексте которых встречается имя В.Д. Вольховского, но они незначительны.36

Особо необходимо отметить значение труда H.A. Гастфрейнда, посвященного В.Д. Вольховскому.37 Являясь важным источником для осмысления образа Вольховского, это издание, в то же время, содержит свод всех опубликованных на начало XX века и многих неопубликованных материалов о Вольховском. Сходное значение имеет очерк о Вольховском B.C. Шадури.38 Он написан в форме биографии Вольховского, но содержит также подробный обзор малодоступного сегодня архивного фонда - коллекции писем к В.Д. Вольховскому, хранящейся в Институте рукописей Грузии (Тбилиси).

Источниковая база.

Первую группу составляют источники, отражающие сферу непосредственное восприятия В.Д. Вольховского и целого ряда связанных с ним ситуаций.

Степень сохранности источников, связанных с жизнью В.Д. Вольховского, достаточно высока. Семейный архив В.Д. Вольховского, хранившийся после его смерти в Каменке39, рассосредоточен по ряду фондов. Материалы, связанные с лицейскими годами и лицами, имевшими отношение к Лицею40, в конце XIX века поступили в Пушкинский музей Лицея, на сегодняшний день хранятся в Институте русской литературы Академии наук России /Пушкинский дом/, фонд № 244.41 Среди этих материалов необходимо отметить, в первую очередь, письма Е.А. Энгельгардта к В.Д.

35 Приближается 200-летний юбилей со дня рождения A.C. Пушкина. Эта дата также вызвала поток публикаций самого разного качества и направленности.

36 Среди таких тем, например, - Средняя Азия. См. Халфин H.A. Россия и ханства Средней Азии (пер. пол. XIX в.).-М., 1974.

3~ Гастфрейнд H.A. Товарищи Пушкина по Императорскому Царскосельскому лицею. Материалы для словаря лицеистов первого курса. 1811-1817: В Зт. - Т.1. - Спб., 1912.

38 Шадури B.C. Покровитель сосланных на Кавказ декабристов и опальных литераторов. -Тбилиси, 1979.

39 Об этом архиве пишет Я.К. Грот в письме к М.П. Погодину от 7 мата 1874 года: "В моих руках была кипа бумаг Вольховского, но на короткое время. В запрошлом году, на пути на Святые Горы, Харьк/овской/ губ/ернии/, Изюмского уезда, я провел сутки у вдовы его в Каменке. Она - дочь Вас. Фед. Малиновского, 1-го директора Лицея. В том же селе жил и сын его, воспитанник I курса, Ив. Вас. Малиновский, скончавшийся в прошлом год}'. Все имение пожаловано Императором Павлом протоиерею Самборскому, тестю В/асилия/ Ф/едоровича/ М/алиновского/. Был я на могиле Вольховского. День - исполненный наиприятнейших впечатлений..." (Грот К.Я. Пушкинский лицей (1811-1817): Бумаги 1-го курса, собранные Я. К. Гротом. - Спб., 1911.-С. 118.)

40 Письмо A.C. Пушкина к Вольховскому М.В. Вольховская подарила Я.К. Гроту в 1889 году. См. Гастфрейнд H.A. Товарищи Пушкина... Т.1. - С. 146.

41 См. описание фонда - Данилов В.В. Документальные материалы об A.C. Пушкине. Краткое описание // Бюллетени рукописного отдела Института русской литературы АН СССР. - Вып. VI. - М.; Л., 1956. - С. 27-99. Раздел I. Лицей и лицейские товарищи Пушкина.

Вольховскому и переписку лицеистов первого выпуска.42 Другая часть семейного архива Вольховского поступила в Пушкинский дом из архива редакции журнала "Русская старина" и образует самостоятельный фонд - № 512.43 Фонд содержит делопроизводственные материалы44, черновики некоторых писем Вольховского, хозяйственные бумаги и др. Часть переписки Вольховского (более 130 писем, в основном, к В.Д. Вольховскому) хранится в Институте рукописей им. К. Кеклидзе АН Грузии.45

Большая часть материалов, связанных со службой Вольховского, отложилась в составе архивов соответствующих учреждений и хранится в Российском государственном военно-историческом архиве. Это, в первую очередь, фонды Отдельного Кавказского Корпуса46, а также коллекция формулярных списков. В фондах Главного штаба е.и.в. хранятся материалы, относящиеся к следствию по делу о "злоумышленных обществах".

Вторую группу источников составляют мемуары, которые зачастую на уровне отдельных высказываний являются единственными свидетельствами о сфере непосредственного означивания того или иного феномена, но, в то же время, в качестве целостного текста, представляют из себя факт вторичного означивания.47

Третью группу источников45' составляют целостные характеристики жизни Вольховского, отражающие его вторичное означивание в самых разных контекстах.

1839 - дневниковая запись М.А. Корфа49;

опубл. 1844 - биография В.Д. Вольховского, написанная И.В. Малиновским50;

42 Письма Вольховского к разным лицам были собраны, соответственно, из фондов адресатов. Большая часть этих, материалов была опубликована Гастфрейндом.

43 Фонд включает 121 единицу хранения. Материалы этого фонда практически не опубликованы.

44 Отметим среди них черновики рапортов Вольховского во время посольства в Персию 1827/ 1828 гг. См. Мясоедова Н.Е. Др\т Пушкина - В.Д. Вольховский // Временник Пушкинской комиссии. -Вып. 27. - Спб., 1996. - С. 172-187.

45 Хранятся подлинники и копии большинства писем, снятые рукой Е.Г. Вейденбаума (Ф. 426, № 1724-1855). См. Шадури B.C. Покровитель сосланных на Кавказ декабристов... С. 3-5. Шадури, как мы указывали, дает подробный обзор этого фонда.

46 Большое количество делопроизводственных материалов было опубликовано в XIX веке. Акты, собранные Кавказской археографической комиссией: В 12т./ Ред. А.П. Берже. - Тифлис, 1866-1904. -

Т.7, 8.

47 Воспоминания Бестужевых / Ред., статья и коммент. М.К. Азадовского. - М.; Л., 1951; Бриммер Э.В. Записки генерала от артиллерии Эдуарда Владимировича Бриммера: В 6 вып. - Тифлис, 1894-1898; Гангеблов A.C. Воспоминания декабриста Александра Семеновича Гангеблова. - М., 1888; Jlopep Н.И. Записки декабриста / Изд. подг. М.В. Нечкиной. - 2-е изд. - Иркутск, 1984; Муравьев H.H. Из записок H.H. Муравьева-Карского // Русский архив. - 1893. - Т. 3. - кн. 2; Пущин И.И. Записки о Пушкине. Письма / Вступ. статья, сост. и коммент. М.П. Мироненко, С.В. Мироненко. - М., 1988; Пущин М.И. Записки // Русская старина. - 1884. - Т. 41. - № 2; Сафонович В.И. Воспоминания В.И. Сафоновича // Русский архив. - 1903. - Кн. 1, 2. и др.

4S В списке источников и литературы дневники и мемуары приведены в разделе "Источники", исторические сочинения - в разделе "Литература".

49 Из "Дневника" барона (впоследствии графа) М.А. Корфа 1839 г. // Русская старина. - 1904.-июнь. - С.552-553.

50 [Малиновский И.В.] О жизни генерал-майора Вольховского. - Харьков, 1844. См. приложение 1.

1854 - измененный вариант дневниковой записи М.А. Корфа в его "Записке

старого лицеиста"5'; опубл. 1870 - очерк жизни Вольховского в "Записках декабриста" А.Е. Розена52 опубл. 1875 - очерк жизни Вольховского Я.К. Грота53; 1885 - биография В.Д. Вольховского, написанная Е.А. Розеном54; опубл. 1912 - биография В.Д. Вольховского, написанная H.A. Гастфрейндом55. В совокупности эти источники позволяют описать складывание образа В.Д. Вольховского, т.е. восстановить контексты непосредственного означивания Вольховского, выявить различия первичного и вторичного означивания, проследить перетекание смыслов из одной сферы в другую, а также изменение доминант культурного образа при вторичном означивании.

Структура.

Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, трех приложений и списка использованных источников и литературы. В первых трех главах последовательно анализируются основные контексты восприятия Вольховского: лицеист, генерал-майор, декабрист. В четвертой главе рассматривается образ Вольховского в русской культуре второй половины XIX - начала XX в. , в котором по-разному преломлялись смыслы, описанные в предыдущих главах. В приложениях приведены три очерка жизни Вольховского, написанные И.В. Малиновским, А.Е. Розеном и Я.К. Гротом.56

51 Записка графа М.А. Корфа // Грот Я.К. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники. - 2-е изд.-Спб., 1899.-С. 222-254.

52 [Розен А.Е.] Записки декабриста. - Лейпциг, 1870. - С. 359-363. См. приложение 2.

53 Грот Я.К. Пушкин, его товарищи и наставники... С. 71-73. Впервые опубликовано в Русском архиве, 1875 год, кн. 1. См. приложение 3.

я Исследователям доступен только небольшой фрагмент этой биографии, приведенный Ю.Н. Тыняновым. Тынянов Ю.Н. Пушкин и Кюхельбекер // Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники... С. 241.

55 Гастфрейнд H.A. Товарищи Пушкина по Императорскому Царскосельскому лицею. Материалы для словаря лицеистов первого курса. 1811 -1817: В Зт. - Т. 1. - Спб., 1912.

56 Очерк Малиновского не переиздавался с 1844 года, очерк Грота был последний раз опубликован при переиздании его книги в 1899 году. Очерк Розена в составе его мемуаров был последний раз опубликован в 1984 году, однако в контексте данной работы было важно представить его как отдельное целое.

Заключение диссертации по теме «Историческая культурология», Гавришина, Оксана Вячеславовна

Заключение.

Итак, на примере создания в русской культуре "текста о В.Д. Вольховском" как о "человеке Пушкинской эпохи" мы проследили формирование представления о недавнем прошлом (первой трети XIX века) как культурного феномена. Недавнее прошлое воспринимается, с одной стороны, как составляющая современности, к которой причастны многие из "ныне живущих", с другой стороны - как отдаленное от настоящего прошлое, причастность к которому наделяет людей и события особой значимостью. Это представление складывается на пересечении личной и коллективной памяти, и оно тесно связано с самоидентификацией как историка, так и общества в целом.

Методологический подход, предложенный в работе, позволяет представить образ Вольховского как сложно организованный, многоуровневый текст, в котором первичные смыслы, отсылающие читателя к эпохе, когда жил В.Д. Вольховский, переплетаются со смыслами, значимыми в культуре, которой принадлежали писавшие о нем авторы. Анализ текста источников (представляющих как первичную, так и вторичную сферу означивания) не только с точки зрения содержания, но и с точки зрения формы (структура текста, смысловые доминанты, пласты умолчания) позволяет представить культуру не как застывший сгусток смыслов, но как подвижную смысловую реальность.

Жизнь В.Д. Вольховского" включается как фрагмент в эту реальность. Любого рода биография есть описание жизни человека, и в силу этого отражает представления, свойственные культуре, в которой живет, которую генерирует своим "письмом" автор, о том, что есть "жизнь", и что есть "человек". Причем не просто человек, но человек, исполнивший свое назначение, с точки зрения данной культуры, достигший в своей "жизни" определенного качества, возводящего его в статус "замечательного человека".

В ходе исследования были проанализированы биографии Вольховского, создававшиеся с конца 1830 -х до 1910-х гг. За именем В.Д. Вольховского в русской культуре стоит вполне конкретный образ, представление о нем, сложившееся, главным образом в XIX - начале XX вв.

В основе интереса к Вольховскому лежало представление о том, что он был "замечательным человеком". Однако критерии, по которым Вольховский воспринимался как человек, заслуживающий внимания, были разными. На протяжении XIX - нач. XX в. самые разные представления о человеке вовлекались в осмысление Вольховского.

Особо обращает на себя внимание устойчивость образа Вольховского. Владимир Дмитриевич Вольховский оказывается равно важен, интересен и ценен для людей разных поколений и культурных позиций. И.В. Малиновский, М.А. Корф, И.И. Пущин, А.Е. Розен, Е.А. Розен, Я.К. Грот, H.A. Гастфрейнд пишут о нем практически идентичные тексты, хотя для каждого из этих авторов, писавших о Вольховском, достоинство его означало совсем не одно и то же. При существенно различном понимании категории "человек" неизменным остается восприятие Владимира Дмитриевича Вольховского как достойного во всех отношениях человека. Воплотив в своей жизни столь многие культурные ценности и смыслы, что оказалось возможным прочитывать его образ одинаково в самых разных контекстах, Вольховский предстает перед нами воплощением идеального человека.

За образом Вольховского, зачастую выраженным в нескольких ключевых характеристиках, стоит жизнь культуры на протяжении почти столетия, во всей ее сложности, многообразии и неоднозначности. В процессе осмысления, означивания Вольховский оказался вовлечен в многообразные контексты, оказался причастен к разным ценностным ориентациям, которые сосуществовали, менялись, наслаивались, но не исключали друг друга. Именно нормы и ценности, характеризующие пишущих о Вольховском авторов, определили, наряду с самой жизнью Вольховского, его образ в русской культуре.

Список литературы диссертационного исследования кандидат культурол. наук Гавришина, Оксана Вячеславовна, 1998 год

II. Литература

45. Алексеев М.П. Стихотворение Пушкина "Я памятник себе воздвиг...". Проблемы его изучения. - Л.: Наука, 1967. - 272 с.

46. Анненков П.В. Материалы для биограии A.C. Пушкина / Общ. ред. и вступ. статья Г.М. Фридлендера; Подгот. текста и коммент. A.A. Карпова. - М., 1984. - 476 с.

47. Аронсон М., Рейсер С. Литературные кружки и салоны / Ред. и предисловие Б.М. Эйхенбаума. - Л., 1929. - 311 с.

48. Барнавели Э.Г. Документальное наследие Е.Г. Вейденбаума // Археографический Ежегодник. 1978. - М.: Наука, 1979. - С. 258-264.

49. Барт Р. Мифологии / Пер. с франц., вступ. статья и коммент. С.Н. Зенкина. -М.: Изд-во им. Сабашниковых, 1996. - 312 с.

50. Барт Р. Нулевая степень письма // Семиотика / Сост.. вступ. статья и общ. ред. Ю.С. Степанова. - М„ 1983. - С. 306-349.

51. Бартенев П.И. Александр Сергеевич Пушкин. Материалы для его биографии. Глава П. Лицей // Московские ведомости. - 1854. - № 117-119.

52. Бартенев П.И. О Пушкине. Страницы жизни поэта. Воспоминания современников / Сост., вступ. статья и примеч. A.M. Гордина. - М.: Советская Россия, 1992.- 464 с.

53. Вейденбаум Е.Г. Кавказские этюды. - Тифлис, 1901. - [8], 320 с.

54. Вейденбаум Е.Г. Материалы для историко-географического словаря Кавказа. -Вып. 1. - Тифлис, 1894. - 2, 36 с.

55. Винокур Г.О. Биография и культура. - М., 1927. - 86 с.

56. Гаевский В. Празднование лицейских годовщин в Пушкинское время // Отечественные записки. - 1861. - Т. 139.

57. Гастфрейнд Н.А. Товарищи Пушкина по Императорскому Царскосельскому лицею. Материалы для словаря лицеистов первого курса. 1811-1817: В Зт. - Спб., 19121913.

58. Глиноецкий Н.П. История русского Генерального штаба: В 2 т. - Спб., 18831884.

Т. 1. 1698-1825 г. - 1883. - 2, VIII, 427 с.

Т.2. 1826-1855 г. - 1884. - 2, II, 284 с.

59. Голицын Н. Благородный пансион имп. Царскосельского лицея 1814 - 1829. -Спб., 1869. - 4, XII, 403 с.

60. Грот К.Я. Из лицейской старины // Исторический вестник. - 1905. - Т. 101 /июль/. - С.85-95.

61. Грот К.Я. Празднование лицейских годовщин при Пушкине и после него // Пушкин и его современники. Материалы и исследования. - Вып. 13. - Спб., 1910. - С. 3889.

62. Грот Я.К. Пушкин, его лицейские товарищи и наставники / Ред. К.Я. Грота. -2-е изд. -Спб.,- 1899. - 316 с.

63. Дебрецени П. Житие Александра Болдинского: канонизация Пушкина в советской культуре II Русская литература XX века: исследования американских ученых. -Спб., 1993.-С. 258-283.

64. Дзидзария Г.А. Декабристы в Абхазии. - Сухуми, 1970. - 117 с.

г

65. Дубин Б.В. Биография, репутация, анкета, О формах интеграции опыта в письменной культуре // Лица: Биографический альманах. [Вып.] 6 / Ред.-сост. А.И. Рейтбдат. - М.; Спб., 1995. - С.7-31.

66. Егоров А.Д. Лицеи России: (опыт ист. Хронологии): В 5 кн. - Кн. 5. Императорский Александровский (бывший Царскосельский) лицей: В 3 ч. - Иваново, 1993-1995.

1. [1810-1826 гг.]. - 1995.- 202 с.

2. [1827-1877 гг.]. - 1995. - 189, [1] с.

3. [1878-1919 гг.]. - 1995. - 162, [1] с.

67. Ениколопов И. Грибоедов и Восток. - Ереван, 1954. - 200 с.

68. Ениколопов И.К. Пушкин в Грузии. - Тбилиси. 1950. - 132 с.

69. Ениколопов И.К. Пушкин на Кавказе. - Тбилиси, 1938. - 192 с.

70. Зверева Г.И. Историческое знание в контексте культуры конца XX века: проблема преодоления власти модернистской парадигмы // Гуманитарные науки и новые информационные технологии. Сборник научных трудов. - Вып. 2. - М., 1994. - С. 127-142.

71. Зверева Г.И. Реальность и исторический нарратив: проблемы саморефлексии новой интеллектуальной истории // Одиссей. Человек в истории. 1996. - М., 1996. - С. 11-25.

72. Кобеко Д. Императорский Царскосельский лицей: наставники и питомцы. 1811-1843. - Спб., 1911.-Х, 553 с.

73. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры: Учеб. Пособие. - М.: Аспект Пресс, 1997. - 687 с.

74. Косвен М.О. Этнография и история Кавказа. - М., 1961. - 260 с.

75. Легенды и мифы о Пушкине: Сб. Статей / Под ред. М.Н. Виролайнен. - Спб., 1995. - 352 с.

76. Левитт М.Ч. Литература и политика: Пушкинский праздник 1880 года. - Спб., 1994. - 262, [1] с.

77. Лотман Ю.М. Александр Сергеевич Пушкин. Биография писателя. - Л., 1981. -

253 с.

78. Лотман Ю.Н. Роман A.C. Пушкина "Евгений Онегин": Комментарий. - Л., 1980.- 416 с.

79. Лотман Ю.М. Слово и язык в культуре Просвещения // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. - Т. 1. - Таллинн, 1992. - С. 216-223.

80. Лотман Ю.М. Поэтика бытового поведения в русской культуре XVII века // Там же. - С. 248-268.

81. Лотман Ю.М. Театр и театральность в строе культуры начала XIX века // Там же. - С. 269-286.

82. Лотман Ю.М. Сцена и живопись как кодирующие устройства культурного поведения человека начала XIX столетия // Там же. - С. 287-295.

83. Лотман Ю.М. Декабрист в повседневной жизни (Бытовое поведение как историко-психологическая категория) // Там же. - С. 296-336.

84. Лотман Ю.М. Литературная биография в историко-культурном контексте: (К типологическому соотношению текста и личности автора) // Там же. - С. 365-376.

85. Лотман Ю.М. Руссо и русская культура XVIII - начала XIX века // Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. - Т.2. -Таллинн, 1992. - С. 40-99.

86. Лотман Ю.М. А.Ф. Мерзляков как поэт // Там же. - С. 228-264.

87. Лотман Ю.М. Русская литература на французском языке // Там же. - С. 350-368.

88. Лотман Ю.М. "Пиковая дама" и тема карт и карточной игры в русской литературе XIX века // Там же. - С. 389-415.

89. Лотман Ю.М. Архаисты просветители //Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. - Т.З.- Таллинн, 1993. - С. 356-367.

90. Лотман Ю.М. К функции устной речи в культурном быту пушкинской эпохи // Там же. - С. 430-438.

91. Майков Л.Н. Пушкин в изображении М.А. Корфа // Русская старина. - 1899. -№ 8.- С.298-311.

92. [Малиновский И.В.] О жизни генерал-майора Вольховского. - Харьков, 1844. -

23 с.

93. Мясоедова Н.Е. О Грибоедове и Пушкине. - Спб, 1998. - 256 с.

94. Мясоедова Н.Е. Друг Пушкина - В.Д. Вольховский // Временник Пушкинской комиссии. - Вып. 27. - Спб., 1996. - С. 172-187.

95. Мейлах Б.С. Пушкин и его эпоха. - М.: Худож. литература, 1958. - 698 с.

96. Нерсисян М.Г. Декабристы в Армении. - Ереван., 1975. - 276 с.

97. Нечкина М.В. Священная Артель. Кружок Александра Муравьева и Ивана Бурцова 1815-1817 гг. //Декабристы и их время, материалы и сообщения. - М.; Л., 1951.

98. Нечкина М.В. Союз Спасения // Исторические записки. - Т. 23. - М., 1947. -С.137-184.

99. Оболенская C.B. Некто Йозеф Шеф ер, солдат гитлеровского Вермахта. Индивидуальная биография как опыт исследования истории повседневности // Одиссей. Человек в истории. 1996. - М., 1996. - С. 128-147.

100. Описание Пушкинского музея Александровского лицея / Ред. И.А. Шляпкина.

- Спб., 1899. - XXVIII. 516. Ill с,

101. Потто В. История 44-го драгунского Нижегородского полка: В 11 т. - Спб., 1892-1908. - Т. 2-4.

102. Пушкин: Итоги и проблемы изучения. - Л., 1966. - 663 с.

103. Раскин Д.И. Исторические реалии российской государственности и русского гражданского общества в XIX веке // Из истории русской культуры. T. V (XIX век). -М.: Языки русской культуры, 1996. - С. 662-830.

104. Рейсер С.А. Палеография и текстология нового времени. - М., 1970. - 336 с.

105. Рейтблат А.И. Булгарин и III Отделение // Новое литературное обозрение. -1993.-№ 2.-С. 113-128.

106. Рейтблат А.И. Кому и зачем нужен Пушкин // Новое литературное обозрение.

- 1998. - № 30. - С. 349-354.

107. Рубец A.A. "Наставникам, хранившим юность нашу". 1811-1911. Памятная книжка чинов Имп. Александровского бывшего Царскосельского лицея: В 2 ч. - Спб., 1911.- 350 с.

108. Руденская М.П., Руденская С.Д. "Наставникам за благо воздадим". Очерки. -Л., 1986. - 319 с.

109. Руденская М.П., Руденская (Балашова) С.Д. Они учились с Пушкиным. - Л., 1976. - 295 с.

110. Руденская М.П., Руденская С.Д. С лицейского порога. - Л.: Лениздат, 1984. -

318 с.

111. Селезнев И.Я. Исторический очерк бывшего Царскосельского, ныне Александровского, лицея с 1811-1861. - Спб., 1861. - IX, 524, 201 с.

112. Тодд III У.M. Литература и общество в эпоху Пушкина / Пер. с англ. А.Ю. Миролюбовой. - Спб., 1996. - 306 с.

113. Тодд III У.M. Дружеское письмо как литературный жанр в пушкинскую эпоху / Пер. с англ. И.Ю. Куберского. - Спб., 1994. - 207 с.

114. Тынянов Ю.Н. Архаисты и Пушкин // Тынянов Ю.Н. Пушкин и его современники / Отв. ред. В.В. Виноградов; Сост. и подг. текста В.А. Каверина, З.А. Никитиной; Коммент. А.Л. Гришунина, А.П. Чудакова. - М., 1966. - С. 23-121.

115. Тынянов Ю.Н. О "Путешествии в Арзрум" // Там же. С. 192-209.

116. Тынянов Ю.Н. Пушкин и Кюхельбекер // Там же. С. 233-294.

117. Тынянов Ю.Н. Поэтика. История литературы. Кино. / Отв. ред. К.А. Каверин, А.С. Мясников; Подг. текста Е.А. Тоддеса, А.П. Чудакова, М.О. Чудаковой. -М., 1977. - 574 с.

118. Тынянов Ю.Н. Проблема стихотворного языка. Статьи / Вступ. статья H.JI. Степанова. - М., 1965. - 304 с.

119. Тынянов Ю.Н. Кюхля. Рассказы / Предисл. В.А. Каверина. - М., 1981. - 560 с.

120. Тынянов Ю.Н. Пушкин: В 2 т. / Вступ. статья В. Новикова; Коммент. Б. Костелянца. - М., 1983.

121. Юрий Тынянов. Писатель и ученый: воспоминания, размышления, встречи / Сост. В.А. Каверина. - М., 1966. - 224 с.

122. Воспоминания о Ю. Тынянове. Портреты и встречи. - М., 1983. - 312 с.

123. Успенский Б.А., Лотман Ю.М. Споры о языке в начале XIX века как факт русской культуры // Успенский Б.А. Избранные труды: В 2 т. - М.: Языки русской культуры, 1996. - Т.2. - С. 411-572.

124. Халфин Н.А. Россия и ханства Средней Азии (пер. пол. XIX в.). - М., 1974. -

406 с.

125. Шадури B.C. Декабристская литература и грузинская общественность. -Тбилиси: Заря Востока, 1958. - 577 с.

126. Шадури B.C. Покровитель сосланных на Кавказ декабристов и опальных литераторов. - Тбилиси, 1979. - 52 с.

127. Шадури B.C. Пушкин и грузинская общественность. - Тбилиси, 1966. - 230 с.

128. Эйдельман Н.Я. Большой Жанно: Повесть об И. Пущине. - М., 1982. - 366 с.

129. Эйдельман Н.Я. Пушкин и декабристы: из истории взаимоотношения. - М., 1979.- 422 с.

130. Эйдельман Н.Я. Твой восемнадцатый век. Прекрасен наш союз... - М., 1991. -397,[1] с.

131. Ankersmit F.R. Historiography and postmodernism // History and Theory. - 1989. -vol.28. - P. 137-153; 1990. - vol.29. - P. 263-296.

132. Ankersmit F.R. The reality effect in the writing of history. The dynamics of historiographical topology. - Amsterdam, 1989. - 37 p.

133. Ankersmit F.R. Narrative logic. A Semantic analysis of historians language. - The Hague, 1983. - VIII, 265 p.

134. Bouwsma W.J. Intellectual history in the 1980-s: from history of ideas to history of meaning // Journal of Interdisciplinary History. - 1981. - vol.12. - P. 279-291.

135. Burke P. The French historical revolution: the Annales school. 1929-1989. - Stanford., 1990. -VI, 152 p.

136. Chattier R. Cultural history. Between practice and representation. - Ithaca; N.Y., 1988. -

209 p.

137. Derrida J. Writting and difference. - Chicago, 1978. - XX, 342 p.

138. Eco U. The role of the reader. Explorations in the semiotics of texts. - Bloomington; L.,

1979. - VIII, 273 p.

139. Foucault M. The Archaeology of knowledge. - N.Y., 1972. - 245, [6] p.

140. Foucault M. Language, counter memory, practice. - N.Y., 1977. - 240 p.

141. Geertz C. The interpretation of cultures. - N.Y., 1973. - X, 470 p.

142. Gossman L. Between history and literature. - Cambridge; L., 1990. - 412, [8] p

143. LaCapraD. History and criticism. - Ithaca; L., 1985. - 145 p.

144. LaCapra D. Rethinking intellectual history: texts, contexts, language. - Ithaca; L., 1983. -

350 p.

145. Man P. de The resistance to theory. - Mineapolis, 1986. - XVIII, 137 p.

146. Miller J.H. The ethics of reading: Kant, de Man, Eliot, Trollope, James, and Benjamin -N.Y., 1987. - 138, [9] p.

147. Modern European intellectual history: Reappraisals and new perspectives / Ed. by D. LaCapra, S.L.Caplan. - Ithaca; L., 1982. - 317 p.

148. Orr L. Headless history. Nineteenth century French historiography of the revolution. -Ithaca; L., 1990. - XIII, 185 p.

149. The past before us: Contemporary historical writing in the United States. - Ithaca; L.,

1980. - 524 p.

150. Shiner L. The secret mirror. Literary form and history in Tocquevilf s "Recollections". -Ithaca; L., 1988. - 224 p.

151. Towes J.E. Intellectual history after the linguistic turn // American Historical Review. -1987. -№ 4. - P.879-907.

152. White H.V. The content of the form: Narative discourse and historical representation. -Baltimore; L., 1987. - VIII, 244 p.

153. White H.V. Metahistory. The historical imagination in 19th century Europe. - Baltimore; L., 1973 . -XIV, 448 p.

154. White H.V. Tropics of discourse. Essay in cultural criticism. - Baltimore; L., 1986. - X.,

287 p.

III. Справочные издания и библиографические указатели

155. Восстание декабристов: Библиография / Сост. Н.М. Ченцова; Ред. Н.К. Пиксанова. - М.: Л., 1929. - XIX, 792 с.

156. Движение декабристов: Указатель литературы 1928-1959 / Сост. Р.Г. Эймонтовой. - М., 1960. - 435 с.

157. Движение декабристов: Указатель литературы 1960-1976 / Отв. ред. М.В. Нечкина. 1983.- 302 с.

158. Движение декабристов: Указатель литературы 1977-1992 / Науч. ред. C.B. Мироненко. - М., 1994. - 360 с.

159. Декабристы. Биографический справочник / Изд. подгот. C.B. Мироненко; Ред. М.В. Нечкиной. - М., 1988. - 446, [1] с.

160. Добровольский Л.М., Лавров В.М. Библиография пушкинской библиографии 1846-1950.-М.; Л., 1951.- 68 с.

161. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях: Аннот указ. кн. и публ. в журн.: В 5 т. / Научн. руковод., ред., введ. П.А. Зайончковского. - М., 1976-1989.

162. Кауфман И.М. Русские биографические и биобиблиографические словари. -2-е изд. - М„ 1955.- 751 с.

163. Любавин М.А. Лицейские учителя Пушкина и их книги. - Спб., 1997. - 188 с.

164. Проблемы биографического жанра в советской исторической науке: научно-аналитический обзор/ Беленький И.Л. - М., 1988. - 27, [1] с.

165. Путеводитель по Пушкину // Пушкин A.C. Полное собрание сочинений: В 6 т. - М.; Л., 1931. - Т. 6. - С. 24-395.

166. Русская историческая библиография: Указатель книг и статей по русской и всеобщей истории и вспомогательным наукам за 1800-1854 вкл. / Ред. В.И. Межова. -Спб., 1882-1893.

Т. 2. Биографии и некрологи русских деятелей. - 1893. - VII, 377 с.

167. Справочники по истории дореволюционной России. Библиографический указатель / Научн. руков., ред. и вступ. статья П.А. Зайончковского. - 2-е изд. переем, и доп. -М., 1978. - 638 с.

168. Фомин А.Г. Puschkiniana. 1911-1917. - M.; Л., 1937.-XXIV, 539 с.

169. Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. - М., 1988. - 544 с.

170. Ritter H. Dictionary of concepts in history. - N.Y., 1986. - 490 p.

IV. Изобразительные материалы

171. Неизвестный художник. Владимир Дмитриевич Вольховский (портрет в лицейском мундире). 1810-е годы. Бумага, Цветной карандаш, акварель. 12 / 9,5. Всесоюзный музей A.C. Пушкина (Петербург) Опубл.: A.C. Пушкин и его современники. Набор открыток. - Вып. 1. - М.: Изобр. искусство, 1989.

172. Неизвестный художник. Владимир Дмитриевич Вольховский. 1830-е годы. Бумага, акварель, 20 / 16,1. Государственный музей A.C. Пушкина (Москва). Поступил из Государственного Литературного музея; раннее находился в семье потомков

В.Д. Вольховского. Опубл.: Московская изобразительная пушкиниана / Авт. сост. В.И. Вуич, Е.В. Муза, Е.В. Павлова. - 3-е изд., перераб. - М., 1986. - С. 98-99.

173. Роман ВильчинскиЙ. Мария Васильевна Вольховская. 1837 г. Тифлис. Публикация по фотографии, выполненной с оригинального портрета в 1910-е годы. Фотография хранится в архиве Н.Б. Мешковой-Малиновской. Опубл.: Селинова Т.А. Роман ВильчинскиЙ // Памятники культуры. Новые открытия. Письменность. Искусство. Археология. 1986. - Л., 1987. - С.319.

174. Роман ВильчинскиЙ. Анна Андреевна Самборская. 1837 г. Тифлис. Публикация по фотографии // Там же.