Деятельность А.С. Будиловича ( 1846-1908 ) в национальных регионах Российской Империи тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Фомичева, Ольга Анатольевна

• Фомичева, Ольга Анатольевна
• кандидат исторических наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Фомичева, Ольга Анатольевна

Введение.

Глава I. Становление мировоззрения A.C. Будиловича и его деятельность до начала 1880-х гг.

§ 1. Истоки общественно-научных взглядов и работа A.C. Будиловича в Славянском благотворительном комитете.

§ 2. Начало деятельности A.C. Будиловича в сфере образования: Нежинский историко-филологический институт.

Глава II. Деятельность A.C. Будиловича на западных окраинах

Российской империи (1880-1890-е гг.).

§ 1. Участие A.C. Будиловича в русификации Царства Польского.

§ 2. Руководство А.С.Будиловича реформированием

Юрьевского университета.

Глава III. Участие A.C. Будиловича в выработке стратегического курса

Министерства народного просвещения в начале XX в.

§ 1. Подходы А.С.Будиловича к решению университетского и национального вопросов.

§ 2. Деятельность А.С.Будиловича по пересмотру миссионерско-просветительской системы для «восточных инородцев».

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Деятельность А.С. Будиловича ( 1846-1908 ) в национальных регионах Российской Империи»

Актуальность темы диссертационного исследования.

Политика в отношении национальных регионов Российской империи всегда вызывала оживленные дискуссии и получала неоднозначные оценки в ' силу полиэтнического и поликонфессионального состава империи, существенных различий ее регионов как по уровню развития, так и по времени вхождения в орбиту российской государственности. Вопрос о соотношении интересов населения регионов и правящей элиты империи имел решающее значение в развитии всего имперского пространства.

Этнокультурная политика Российской империи в последней трети XIX -начале XX вв. формировалась и реализовывалась в условиях противостояния различных национальных и имперских проектов. Представители славянофильского направления, в частности ученики школы В.И. Ламанского, выступили с идеей объединения славян под эгидой Российской империи. Воззрения поздних славянофилов оказались востребованными правящими кругами Российской империи. Однако в историографии их общественно-политические взгляды обычно рассматриваются в отрыве от практической деятельности. Особое значение имела деятельность видного слависта Антона Семеновича Будиловича (1846 - 1908) - профессора Нежинского историко-филологического института, исполняющего обязанности ректора Варшавского и ректора Юрьевского (прежний Дерптский, с 1918 г. — Тартуский) университетов, члена Совета министра народного просвещения, а также товарища председателя Санкт-Петербургского Славянского благотворительного общества.

Интерес к фигуре Будиловича объясняется, во-первых, продолжительностью его деятельности на национальных окраинах, охватывающей большую часть пореформенного периода российской истории. Во-вторых, весьма широка география его деятельности, включающая как западные, так и восточные регионы империи. В-третьих, находясь на ключевых постах в системе Министерства народного просвещения, Будилович получил возможность разрабатывать и внедрять политические и культурно-образовательные модели и практики. Будучи ученым и педагогом, он активно занимался политикой и администрированием в сфере образования, имел обширные связи в научном мире и в среде бюрократии.

В эпоху модернизации правящие круги сделали ставку на достижение ' - культурного единообразия многонациональной Российской империи. В этих условиях решающее значение имели такие формирующие нацию элементы, как язык, религия и исторические судьбы. Все эти вопросы находились в поле зрения Будиловича. Интересы нерусских народов и имперского правительства наиболее остро столкнулись в сфере образования - ключевого инструмента воспитания лояльных подданных. В условиях роста национального самосознания народов Российской империи особую роль приобрели разработчики и проводники государственного курса. Обращение к личности Будиловича позволяет исследовать общие механизмы управления национальными регионами в масштабах Российской империи.

Диссертационное исследование посвящено проблеме характерных черт ' - и особенностей деятельности А.С.Будиловича в отношении нерусских народов Российской империи.

Степень изученности темы. Российская и зарубежная историография по теме исследования имеет схожие характеристики, условно ее можно разделить на три этапа: 1) последняя четверть XIX в. до окончания Первой мировой войны; 2) с 1918 г. по середину 1980-х гг.; 3) с середины 1980-х гг. по настоящее время.

1). В последней четверти XIX - начале XX вв. работы о Будиловиче публиковались в словарях преподавателей высших учебных заведений и славистов. Они носят преимущественно характер биобиблиографических описаний и дают общее представление о Будиловиче как слависте и - общественно-политическом деятеле. Они помогают воссоздать канву жизни и деятельности Будиловича и составить представление о его наследии благодаря наиболее полным спискам изданных им трудов. Исследования этого периода схожи по своей структуре и информационному ресурсу, но содержащиеся в них различные оценки представляют историографическую ценность. В то время как сторонники славянофильского мировоззрения1 подчеркивали патриотическую направленность деятельности Будиловича, другие современники называли его «воинственным славянофилом», «отъявленным славянофилом» . Рецензенты проявляли большой интерес к филологическим исследованиям Будиловича3.

Деятельность Будиловича в начале XX в. осталась практически неосвещенной данными изданиями. Этот пробел восполняется краткой информацией в юбилейном сборнике Московского археологического общества4 и несколькими некрологами5, освещающими преимущественно последний год его жизни и деятельность в качестве редактора «Московских ведомостей». Несмотря на широкий спектр оценок, все авторы некрологов подчеркивали упорство Будиловича в распространении идей славянской взаимности и в то же время утопичность его взглядов.

До окончания Первой мировой войны Будилович рассматривался также в исследованиях, в которых предпринимались попытки осветить правительственную политику, в том числе в национальных регионах Российской империи в сфере образования. Выходившие в каждом из регионов работы уже имели свою специфику. Так, в работах по истории

1 Историко-филологический институт князя Безбородко в Нежине. 1875-1900. Преподаватели и воспитанники. Нежин, 1900; Биографический словарь профессоров и преподавателей императорского Юрьевского, бывшего Дерптского университета за сто лет существования (1802-1902). Юрьев, 1903. Т.2; Новый сборник статей по славяноведению, составленный и изданный учениками В.И. Ламанского. СПб., 1905.

2 Будилович A.C. // Энциклопедический словарь / Издатели: А.Ф. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1891. T.4A. С.849-850; Ягич И.В. A.C. Будилович // История славянской филологии. СПб., 1910. С.789.

3 Бодуэн де Куртенэ И. А. Несколько слов о культуре первобытных и древних славян // Русский филологический вестник. 1879. Т. 2. С. 165-206; Степович А.И. Вопрос об общеславянском языке в решении A.C. Будиловича. Киев, 1895.

4 Императорское Московское Археологическое общество в первое пятидесятилетие его существования (1864-1914 гг.). М., 1915. Т.2.

5 См., например, Московские ведомости. 1908. №№290-300, 1909. №7.

Нежинского института6 определялось место этого учебного заведения в системе высшего образования. Поскольку преподавание в институте осуществлялось на русском языке, деятельность начинающего преподавателя Будиловича рассматривалась исключительно в научно-педагогической плоскости.

Наиболее оживленно обсуждалась история русской политики в Царстве Польском. Первыми ее критиками выступили поляки (В. Спасович) и некоторые русские, служившие в Царстве Польском (A.A. Корнилов)7. Различия в подходах к оценке политики в сфере среднего и начального о образования Царства Польского обнаружились даже среди славянофилов .

Поскольку в качестве ключевого события воспринимался кризис Варшавского университета в начале XX в., русские современники, выступая в своих небольших по объему работах (зачастую, без авторства)9 в защиту русской профессуры, рассматривали деятельность Будиловича как отвечающую общеимперским интересам, в противовес узконаправленным польским. Эти работы послужили ответом на исследования польских современников10 с негативной оценкой политики русификации Привислянского края. Русско-польская полемика не всегда способствовала фундаментальной разработке истории Варшавского университета.

Не меньшее внимание исследователей привлекло переустройство немецкого Дерптского университета в русский Юрьевский. Уже в дореволюционной историографии оно связывалось в первую очередь с именем Будиловича. Основной работой стало двухтомное издание профессора кафедры истории Юрьевского университета Е.В. Петухова

6 Историко-филологический институт князя Безбородко в Нежине. Нежин, 1899; Мусин-Пушкин A.A. О Нежинском историко-филологическом институте князя Безбородко. Киев, 1902.

7 Очередные вопросы в Царстве Польском. Этюды и исследования / Под. ред. В.Спасовича и Э.Пильца. СПб., 1902. T.1; Корнилов A.A. Русская политика в Польше со времени разделов до начала XX в. Пг., 1915.

8 Страшевич Л. Взгляды H.A. Милютина на учебное дело в Царстве Польском. СПб., 1897.

9 Варшавский университет и бывшая Варшавская главная школа. СПб., 1908; Дубровский H. Официальная наука в Царстве Польском. СПб., 1908. Наиболее взвешенная оценка событий содержится в: Записка о современном положении императорского Варшавского университета. Варшава, 1906.

10 Askenazy S. Uniwersytet Warszawski. Krakow, 1905. Автор выражает благодарность П. Глушковскому за помощь в переводе польской литературы.

Императорский Юрьевский, бывший Дерптский, университет за 100 лет его существования (1802-1902)». Оно было подготовлено в период ректорства Будиловича, что объясняет не только концентрацию автора на 1890-х гг. -основном этапе русификации, но и подчеркивание личного вклада Будиловича. Ни одно исследование в наши дни не обходится без использования труда Петухова. Последний, в свою очередь, использовал работу Будиловича «Несколько данных и соображений об успехах русского языка в Юрьевском (бывшем Дерптском) университете в истекающем столетии» (1899 г.).

Изучая окраинную политику Российской империи, историки в первую очередь основывались на материале Западного края и Царства Польского. Гораздо в меньшей степени предметом изучения становились восточные окраины11. Этнополитическая история населявших их народов обычно рассматривалась без проведения параллелей с ситуацией на западных окраинах. Широкий общественно-политический резонанс получила миссионерско-просветительская система Н.И. Ильминского, в соответствии с которой велось преподавание в начальных школах для восточных инородцев. Изучались в первую очередь достигнутые результаты. В небольших работах

1 О современников отсутствовала персонификация истории христианского просвещения (единственное исключение составляла личность самого Ильминского). Без внимания остался и личный вклад Будиловича в культурную и образовательную политику.

Поскольку культурно-образовательная ситуация в среде восточных инородцев складывалась под воздействием панисламистского и пантюркистского движений, немаловажное значение придавалось вопросам

13 религии. В литературе последней четверти XIX - начала XX вв.

11 Никольский Н.В. Конспект по истории народностей Поволжья. Казань, 1919. С.75.

12 Воскресенский A.A. Система Н.И.Ильминского в ряду других мероприятий к просвещению инородцев. Казань, 1913. ь Малов Е.А. Миссионерство среди мухаммедан и крещенных татар. Казань, 1892. С.333-336; Износков И.А. Об отпадших и отпадающих из православия инородцах. Казань, 1907. С. 1-3. религиозная политика рассматривалась в плоскости противопоставления православия как общегосударственной религии «фанатичному» мусульманству.

Итак, в последней четверти XIX - начале XX вв. налицо внимание к научным изысканиям Будиловича в области славяноведения. Его фигура рассматривалась также в рамках истории образовательных учреждений, в которых он работал. При этом главным образом оценивалось участие

- Будиловича в политике русификации. Обращение к нему было связано с актуальными вопросами современности.

2). После Первой мировой войны до середины 1980-х гг. деятельность Будиловича как представителя консервативной элиты царской России особого внимания исследователей не привлекала. Будилович и его единомышленники рассматривались преимущественно историками отечественного славяноведения. В научной литературе утвердилось представление о Будиловиче как слависте-филологе.

Важное значение имеют работы В.А. Дьякова об основных этапах формирования славянофильского мировоззрения и его влиянии на славистические исследования. Концептуальные основы славянофильства

- сопоставлялись с идеями западников. Н.И. Цимбаевым славянофилы были ошибочно отнесены к либеральному течению общественной мысли, в то время как их ценностные ориентиры характерны для консервативного мировоззрения, на что справедливо указал польский историк А. Валицкий14.

Историография данного периода продолжила традицию справочно-информационных изданий последней четверти XIX - начала XX вв., причем содержание старых статей во многом дублировалось15. В одной из энциклопедических статей о Будиловиче отмечалась его «приверженность

14 Дьяков В.А., Мыльников A.C. Об основных этапах истории славяноведения в дореволюционной России // Славяноведение в дореволюционной России. Биобиблиографический словарь. /Под ред. В.А. Дьякова. М., 1979. С. 11-46; Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. М., 1986; Walicki А. W kregu konserwatywnej utopii. Struktura i przemiany rosyjskiego slowianofilstwa. Warszawa, 1964.

15 Восточнославянские языковеды (биобиблиографический словарь). Минск, 1976. T.l. С.42-44. панславистской идеологии и реакционным политическим убеждениям»16. В данной работе Будилович представлен не только в качестве слависта, но также «публициста, политического деятеля, ученого и историка». При этом общественная активность Будиловича не являлась предметом систематического исследования, а его образовательная деятельность оценивалась как сугубо консервативная. Следует отметить, что если до окончания Первой мировой войны имел место широкий спектр оценок взглядов Будиловича - от восхваления его заслуг до резкой критики, то на протяжении многих последующих десятилетий абсолютно преобладало осуждение его консервативных общественно-политических взглядов.

Длительное время внешнеполитические установки славянофилов в отношении зарубежных славян не привлекали должного внимания исследователей. Исключение составляет фундаментальная работа С.А. Никитина о славянских комитетах в Российской империи, в которой упоминается деятельность Будиловича на посту секретаря Санкт

17

Петербургского славянского благотворительного общества .

Среди научных исследований Будиловича изучались только лингвистические его работы. Более всего специальных статей посвящено Будиловичу как лингвисту18, и именно в них можно встретить положительные оценки его воззрений.

Исследования по истории образования отчасти продолжали традицию предшествовавшего периода историографии, когда развитие Юрьевского университета рассматривалось в свете столкновения немецких и русских интересов. В книге Р. фон Энгельгардта «Немецкий Дерптский университет в его духовном и историческом значении» (1933 г.), написанной в ответ на труд Петухова, резко критикуется русификация вообще и деятельность

16 Славяноведение в дореволюционной России. Биобиблиографический словарь / Под ред. В.А. Дьякова. М., 1979. С.86-87.

17 Никитин С.А. Славянские комитеты в России в 1858-1876 гг. М., 1960.

18 Черных П.Я. Очерк русской исторической лексикологии. Древнерусский период. М., 1956. С.8; Толстой Н.И. Славянская географическая терминология. Семасиологические этюды. М., 1969. С.6.

Будиловича, в частности. Более взвешенным в оценках следует признать исследование X. Земеля19.

В начале 1980-х гг. выходят многочисленные юбилейные работы по истории Тартуского и Варшавского университетов20. В них последовательно представлены важнейшие стороны университетской жизни, а Будилович характеризуется как видный русификатор. Появляются фундаментальные работы, изучающие начальные инородческие школы миссионерско-просветительской системы второй половины XIX - начала XX вв., важные для характеристики этнополитической и образовательной ситуации в соответствующем регионе21.

Итак, с момента окончания Первой мировой войны до середины 1980-х гг. увидело свет совсем немного работ, посвященных Будиловичу. Со временем эмоциональные оценки, долго сохранявшиеся в зарубежной историографии, сменились на краткие упоминания справочного характера. Однако в данный период опубликованы фундаментальные исследования об институциях, с которыми была тесно связана деятельность Будиловича. 3) На современном этапе получило продолжение изучение истории дореволюционного российского славяноведения. Для анализа идейно-политической позиции Будиловича важны работы Л.П. Лаптевой о сформированных славянофилами научных школах и О.В. Павленко о

22 феномене панславизма . Особого внимания заслуживает работа О.В.

23

Саприкиной о В.И. Ламанском , в которой установлено, что он не был

19 Semel Н. Die Universität Dorpat (1802-1918): Skizzen zu ihrer Geschichte von Lehrern und ehmaligen Schülern. - """ Dorpat (Tartu), 1918.

20 История Тартуского университета. 1632-1982. / Под ред. проф. К.Сийливаска. Таллин, 1982. С.128-147; Кооп А. 350 лет Тартускому университету. Таллин, 1982. С.11-33; Dzieje Uniwersytetu Warszawskiego. 18071915. Pod red. S. Kieniewicza. Warszawa, 1981.

21 Эфиров А.Ф. Нерусские школы Поволжья, Приуралья и Сибири. М., 1948; Ханбиков Я.И. Педагогика джадидизма // Ученые записки КГПИ. Казань, 1979. Вып. 193; Димитриев В.Д. О динамике численности татарского и чувашского населения Казанской губернии в конце XVIII - начале XX вв. // Ученые записки Научно-исследовательского института при Совете министров ЧАССР (история, этнография, социология). Чебоксары, 1969. Вып. 47. С.244.

22 Лаптева Л.П. История славяноведения в России в XIX веке. М., 2005; Павленко О.В. Панславизм: концепция панславизма в славистических исследованиях // Славяноведение. 1998. №6.

23 Саприкина О.В. Академик В. И. Ламанский (1833-1914): научное наследие и общественная деятельность. Дисс. канд. ист. наук. М., 2004. профессиональным историком. Это проливает свет и на специфику отношения к историческим фактам его ученика Будиловича.

Ключевой дискуссионной проблемой является трансформация идеи славянской взаимности в позднем славянофильстве. Несмотря на ряд важнейших отечественных и зарубежных работ о панславизме, как верно отмечает Д.П. Золотарев24, ощутим дефицит научной литературы о нем.

Различаются культурный и политический панславизм, однако до сих пор единой трактовки панславизма не сложилось. Внешнеполитический вектор активности поздних славянофилов присутствует в работах о славянских матицах и русофильском движении в Прикарпатской Руси .

В современной литературе точка зрения о консервативной природе

26 славянофильства получила преобладание . При этом A.B. Репников не усматривает в славянофилах противников модернизации Российской империи, ссылаясь в том числе на позицию Будиловича. Как правило, практическая деятельность славянофилов не является самостоятельным предметом изучения. Прецедентом рассмотрения экономической активности славянофилов стала книга Е.А. Дудзинской, а их деятельности в качестве

27 журналистов - исследование Т.Ф. Пирожковой . Работы о публицистической и редакторской деятельности Будиловича отсутствуют.

В современной историографии прослеживаются две тенденции в подходе к изучению наследия Будиловича. Первая, традиционная, рассмотрение его в рамках истории славянофильского учения и славяноведения в формате биографических статей. В них сохраняется

24 Kohn Н. Pan-Slavism. Its History and Ideology. N.Y., 1960. P. 190-210; Золотарев Д.П. Позднее славянофильство и его роль в общественно-политической мысли России 60-х - 90-х гг. XIX века. Дисс. . канд. ист. наук. Воронеж, 2004.

25 Славянские матицы. XIX век / Под ред. И.И. Лещиловской. М., 1996. 4.1; Пашаева Н.М. Очерки истории русского движения в Галичине XIX-XX вв. М., 2007.

26 Репников A.B. Консервативные представления о переустройстве России (конец 19 - начало 20 вв.). M., 2006. С.56-90; Гросул В.Я., Итенберг B.C., Твардовская B.A., Шацилло К.Ф., Эймонтова Р.Г. Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. M., 2000; Рахшмир П.Ю. Консерватизм и либерализм: метаморфозы консенсуса // Полис. Политические исследования. 2005. №5; Карпи Г. Были ли славянофилы либералами? // Вопросы истории. 2002. №9.

27 Дудзинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России. M., 1994. С.4-5, 265; Пирожкова Т.Ф. Славянофильская журналистика. М., 1997. сформировавшийся еще до 1918 г. образ Будиловича как воинственного славянофила с романтическим представлением о будущем славянских 28 народов . Так, Л.П. Лаптева считает его «убежденным монархистом» и «представителем славянофильской концепции в ее крайнем выражении»29. Большая по объему статья биобиблиографического плана о Будиловиче вышла в 1993 г., однако она во многом дублирует некролог Е.Ф. Карского и не содержит оригинальных характеристик30.

-э 1 Продолжается изучение лингвистических трудов Будиловича . С 1985 г. особый интерес к этому начали проявлять исследователи из Украины и

32

Эстонии , рассматривающие Будиловича как одного из видных филологов Нежинского института и Тартуского университета. Однако Будилович видел свою роль в данных учебных заведениях гораздо шире: помимо учебно-научных задач, он занимался административными и политическими вопросами и напрямую связывал их с учебными курсами. В качестве предтечи квантитативной лингвистики в России Будилович фигурирует в западноевропейской литературе33. Хотя ни одна из указанных работ не дает полного освещения филологических взглядов ученого, они помогают в анализе подходов Будиловича к языковой политике.

Вторая тенденция современной литературы заключается в качественно новом подходе к изучению Будиловича. Предпринимаются попытки переосмыслить взгляды и деятельность Будиловича на основе обращения к его конкретным трудам. В результате расширяется проблемное поле исследований.

28 Русский биографический словарь. М., 1998. T.3. С.297; Черная сотня. Историческая энциклопедия. 19001917. М., 2008. С.71.

29 Лаптева Л.П. История славяноведения в России в XIX веке. М., 2005. С.552, 745. 30 Будилович А.С. Биобиблиографический указатель / Сост. Г.В. Самойленко. Нежин, 1993. 22 с.

31 Добродомов И.Г. Антон Семенович Будилович (1846-1908) // Русский язык в школе. 1996. №2. С.102-105.

32 Смирнов С.В. А.С. Будилович как лингвист // Ученые записки Тартуского государственного университета. (Slavica Tartuensia I). Тарту, 1985. Вып. 710. С.70-81; Белая А. Из истории лингвистических исследований в Нежинском Историко-филологическом институте: Наследие А.С. Будиловича // Лггература та культура Полйхя. Шжин. 1990. Вип.1. С.48-50; 200 лет русско-славянской филологии в Тарту (Slavica Tartuensia V). Тарту, 2003.

33 Grzybek P., Kelih E. Anton Semenovic Budilovic (1846-1908) - A Forerunner of Quantitative Linguistics in Russia // Glottometrics. 2004. № 7. P.94-96.

Важной вехой в историографии стало обращение к историческим взглядам Будиловича в первой монографической работе о нем. К Будиловичу как историку славянства обратились на его родине. Стоит отметить, что среди современных зарубежных исследований более всего работ о Будиловиче написано именно белорусскими авторами, проявляющими повышенный интерес к уроженцам Белоруссии. Гродненский историк Ю.И. Курстак защитил в 2009 г. диссертацию, целью которой явилось изучение ч исторического наследия ученого» в контексте западнорусизма - течения научной и общественной мысли, рассматривавшего белорусов в качестве составной части большой русской нации34. Исследование основано исключительно на опубликованных трудах Будиловича, что не позволило автору всесторонне оценить его исторические воззрения. Не прослеживается эволюции взглядов Будиловича в отношении отдельных славянских народов. Тем не менее, предпринята попытка специального исследования важного направления работы Будиловича. Одним из аспектов его историографического наследия занимается сотрудник Эстонского

35 исторического архива Т.К. Шор .

Будилович также стал серьезно изучаться в контексте национальной, в частности, языковой политики. Соответствующие работы стали логическим продолжением исследования филологического наследия Будиловича. Сам по себе интерес не нов, однако с начала 1990-х гг. наблюдается заметный его рост. Стали появляться отдельные работы, специально посвященные национальной политике Будиловича. Минский исследователь A.A. Киселев в статье о соотношении русского и белорусского языков в представлении Будиловича36 отходит от укоренившейся в историографии оценки политических воззрений Будиловича как сугубо реакционных. Киселев

34 Курстак Ю.И. A.C. Будилович как историк славянства. Дисс. . канд. ист. наук. Гродно, 2009.

35 Шор Т.К. Ректор Юрьевского университета Антон Будилович и его исследование о средневековом Юрьеве-Дерпте. В печати.

36 Киселев A.A. Вопрос о белорусском литературном языке в научном творчестве и публицистике A.C. - Будиловича [Электронный ресурс] // Zapadrus.su: Научный и просветительский проект «Западная Русь».

Электрон, дан. Режим доступа: http://zapadrus.su/2012-04-ll-14-59-43/2012-04-ll-15-07-21/2012-05-02-16-44-55/610--q-q.html делает акцент на его готовности сохранять и развивать белорусский язык в качестве «областного диалекта» наряду с общерусским литературным языком. Следует отметить, что данные положения статьи Киселева соответствуют наблюдениям, сделанным в более ранних публикациях автора настоящей диссертации . В работе Киселева остались без внимания противоречия в позиции Будиловича (хотя приведены свидетельствующие о том цитаты), объяснение которых невозможно без обращения к его практической деятельности.

Обращение к национальной проблематике приводит к эмоциональным, - не всегда взвешенным оценкам Будиловича. С 2000-х гг. на сайтах националистического толка (Православное информационное агентство «Русская линия», сайт «Русского клуба», форумы портала русского народа К]эыма, Независимый информационный ресурс «Темная сторона Америки») размещаются сокращенные версии работ Будиловича или обширные выдержки из них о защите национальных интересов и сохранении государственной целостности Российской империи. Будилович изображается «истинным государственником» и «убежденным русским националистом». Определенную научную ценность представляет статья «На страже русских интересов. A.C. Будилович (1846-1908) и Н.Д. Сергеевский (1849-1908)»38, в которой раскрывается практическая деятельность Будиловича в качестве одного из создателей Русского окраинного общества.

В этой ситуации принципиальное значение приобретает строго научный подход к центральной для Будиловича этнонациональной проблематике. Большинством современных российских ученых, подобно их иностранным коллегам, этнос понимается как продукт целенаправленного конструирования. В.А. Тишковым предложено понимание нации в качестве

37 Никифорова (Фомичева) O.A. Образовательная и политическая деятельность A.C. Будиловича в Царстве Польском (1881-1892 гг.) // Славяноведение. 2011. №3. С.90-97; Она же. «Для лучшего усвоения русского языка». Просвещение восточных инородцев и Антон Будилович // Родина. 2011. №1. С.90-93. j8 Иванов A.A. На страже русских интересов. A.C. Будилович (1846-1908) и Н.Д. Сергеевский (1849-1908) // Воинство святого Георгия: Жизнеописания русских монархистов начала XX века. / Сост. и ред. А. Д.

Степанов, А. А. Иванов. СПб., 2006. С.439-452. государственно-политической общности . Проблематика Габсбургской - - монархии изучается российскими, австрийскими и немецкими историками в рамках теории национализма40. А.И. Миллер разрабатывает проблематику национализма применительно к истории Российской империи, уделяя особое внимание «окраинным национальным проектам»41. Исследователь настаивает на множественности вариантов русификации, формируемой региональной спецификой, перемещением чиновничьих кадров, взаимодействием местной и центральной бюрократии42. Поскольку язык являлся важнейшим инструментом политики русификации, потребовалось знакомство с трудами о церковно-славянском и литературных языках43, а также работами социолингвистов, изучающих социальное бытование языка44.

В рамках исследований истории национализма продолжается и углубляется изучение политики в отдельных национальных регионах Российской империи. Польская, российская и американская историографии45 выделяют несколько этапов русификации на бывших землях Речи Посполитой. Русское присутствие в Прибалтике также осмысливается не только национальными историографиями этого региона, но и в западной литературе. Осуществляется ряд совместных исследовательских проектов

39 Тишков В.А. Концептуальная эволюция национальной политики в России. М., 1996.

40 Австро-Венгрия: опыт многонационального государства / Отв. ред. T.M. Исламов, А.И. Миллер. М., 1995; Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика. M., 1997.

41 Миллер А.И. Национализм и империя. M., 2005; Он же. Империя Романовых и национализм: эссе по методологии исторического исследования. М., 2006; Weeks T. Religion and Russification: Russian Language in the Catholic Churches of the "Northwest Provinces" after 1863 // Kritika: Explorations in Russian and Eurasian History. 2001.

42 Миллер А.И. Русификации: классифицировать и понять // Ab Imperio. 2002. №2. С. 133-148.

43 Успенский Б.А. Введение: Предмет истории литературного языка. Языковая ситуация и характер литературного языка // Успенский Б.А. История русского литературного языка (IX-XVII вв.). М., 2002. С. 732; Шайкевич А.Я. Введение в лингвистику. M., 2005.

44 Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика. М., 2000; Алпатов В.М. 150 языков и политика: 1917-1997. Социолингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. М., 1997.

45 Тымовский М., Кеневич Я., Хольцер Е. История Польши. М., 2004. С.353-355; Chwalba A. Historia Polski. 1795-1918. Krakôw, 2000; Gasowska W. Stanowisko Polski i Rosji wobec neoslawizmu na pocz^tku XX wieku // Pilsudski i jego czasy. Krakôw, 2007. S.91; Уортман P.C. Сценарии власти: мифы и церемонии русской монархии. M., 2004. Т.2: От Александра II до отречения Николая II; Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики: поляки в России и русские в Польше (XIX - начало XX в.). М., 1999; Он же. Русско-польское противостояние 19 - начала 20 веков в геополитическом измерении // Japanese Slavic and East European Studies. 2003. Vol.24; Яжборовская И.С. Национальная идея в Польше: история и современность // Национальная идея на европейском пространстве в XX в. М., 2005; Яковкина Е.В. Польский национальный вопрос в контексте модернизационных процессов (на примере истории польских земель последней трети XIX - начала XX вв.) // Славяноведение. 2009. №1. С.62-72. ученых балтийских стран, Германии и России46. JI.E. Горизонтовым и А.И. Миллером47 обобщены последние исследования в области этнополитической истории украинцев и белорусов. Историки едины во мнении, что в рассматриваемый период украинская и белорусская нации не сформировались и проект общерусского триединства, отстаиваемый Будиловичем, имел шансы быть реализованным.

Политическая и социокультурная специфика западных окраин империи

48 анализируется в ряде обобщающих трудов . Важное место среди них принадлежит исследованию американского историка Т.Викса «Нация и государство в поздней имперской России: национализм и русификация на западной границе. 1863 - 1914», где польское культурное влияние рассматривается как конкурент русского49. В коллективном труде «Западные окраины Российской империи»50 впервые последовательно описана история управления ими.

В большинстве своем исследователи склонны рассматривать национальную политику Российской империи под углом зрения ее несостоятельности, результатом чего явился подъем национального движения нерусских народов в начале XX в. Основным предметом восточноевропейских историографий стало нациестроительство. При этом утвердился критический подход к оценке роли русского цивилизационного влияния.

С проблемой национализма тесно переплетаются вопросы религии, поскольку, управляя национальными регионами, имперское правительство имело дело не только с разнообразными этносами и языками, но и

46 Россия и Балтия. Остзейские губернии и северо-западный край в политике реформ Российской империи. 2-я половина XVIII - XX в. М., 2004. Вып.З.

47 На путях становления украинской и белорусской наций: факторы, механизмы, соотнесения / Отв. ред. Л.Е. Горизонтов. М., 2004; Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русском общественном мнении (вторая половина XIX века). СПб., 2000.

48 Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления. М., 1998; Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII - начала XX вв.). СПб., 1999. T.2; Каппелер А. Россия - многонациональная империя. М., 1997.

49 Weeks T.R. Nation and state in late imperial Russia: nationalism and russification on the western frontier. 1863 -1914. Northern Illinois University Press, 1996.

50 Западные окраины Российской империи. M., 2006. религиями. Имперскую конфессиональную инженерию М.Д. Долбилов51 рассматривает во взаимосвязи с политикой русификации. Сообразно задачам нашего диссертационного исследования привлекалась литература об общей конфессиональной стратегии российских властей52, католицизме53 и греко-католицизме на западных и исламе на восточных окраинах империи.

В российских, польских и американских исследованиях54 в центре внимания оказался процесс административного обособления Холмщины с ее этноконфессиональной и геополитической спецификой. Видную роль в этом процессе сыграла деятельность брата Будиловича Александра и сына Бориса. Литература об участии Будиловича в решении холмского вопроса и совместной деятельности братьев Будиловичей в более раннее время - отсутствует. В российской и зарубежной историографии55 определяются социально-экономические причины активизации мусульманского движения и его этапы.

Наконец, продолжается изучение деятельности Будиловича в образовательной сфере. Будилович и его коллеги по Нежинскому институту рассматриваются О.Г. Самойленко и другими украинскими учеными в

51 Долбилов М.Д. Русский край, чужая вера: Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре II. М., 2010.

52 Тихонов А.К. Политика Российской империи по отношению к католикам, мусульманам, иудеям в последней четверти XVIII - начале XX вв. Дисс. . д-ра ист. наук. СПб., 2007.

5j Бендин А.Ю. Модернизация религиозного законодательства и проявления религиозно-этнической нетерпимости в Северо-западном крае Российской империи в начале XX века // Известия Смоленского государственного университета. 2011. №2. С.310-312.

54 Аврех А.Я. Столыпин П.А. и судьбы реформ в России. M., 1991. С.130-179; Latawiec К. Aleksander Buditowicz - deputowany IV Dumy Panstwowej // Mi^dzynarodowa konferencja naukowa "Z dziejow pewnego eksperymentu. Parlamentaryzm rosyjski na progu XX stulecia w kontekscie ksztahowania swiadomosci politycznej narodow imperialnej Rosji". Lublin; Radom. 8-9 pazdziernika 2008 r. Radom. 2008; Konarski K. Chrzciciele Chetmszczyzny // Ziemia. Dwutygodnik Krajoznawczy Illustrowany. 1926. Nr.22. S.7; Weeks T.R. Op.cit. P. 129.

55 Воробьева (Кэмпбелл) Е.И. Мусульманский вопрос в России: история обсуждения проблемы // Исторические записки. 2001. № 4. С. 132-157; Исхаков Д. Джадидизм // Ислам и мусульманская культура в Среднем Поволжье: история и современность. Казань, 2002; Червонная С. Пантюркизм и панисламизм в российской истории // Отечественные записки. 2003. №5. С.45; Арапов Д.Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII - начало XX вв.). M., 2004; Таймасов Л.А. Православная церковь и христианское просвещение народов Среднего Поволжья во второй половине XIX - начале XX вв. Чебоксары, 2004. С.248; Мокшин Н.Ф. Религиозная жизнь мордвы во второй половине XIX - начале XXI вв. Саранск, 2003. С. 129; Werth P.W. The limits of religious ascription: baptized tartars and the revision of «Apostasy». 1840s-1905 // The Russian review. 2000. №59. P.506-511; Idem. At the margins of orthodoxy. Mission, governance, and confessional politics in Russia's Volga-Kama region, 1827-1905. Ithaca and London, 2002. рамках «нежинской славистической школы»56. Действительно, работа

57

Будиловича в Нежине тесно связана с историей славяноведения .

Под углом зрения столкновения русских и польских интересов

- продолжают рассматривать Варшавский университет современные российские и польские историки С.И. Михальченко, А.Е. Иванов, И.

58

Шиллер . Подобная оптика неизбежно приводит к выборочному использованию фактов. Хотя специальных работ о деятельности Будиловича в этом университете нет, убедительно показано решающее его влияние на ректора H.A. Лавровского59. Отмечается, что Будилович не учитывал интересы нерусских народов Российской империи.

Схожий негативный подход к оценке роли Будиловича в истории Юрьевского университета сохраняется в работах эстонских, немецких и американских авторов60. В диссертации использовались также работы Р.Ш. Ганелина и С.Г. Исакова61 об отдельных сторонах жизни данного

- университета, в которых имеется ценная информация о его ректоре Будил овиче.

56 Самойленко Г.В., Самойленко О.Г. Знаний науково-просвгтницький осередок у Шжиш // Вюник HAH Украши. 2005. №7. С. 114-121; Самойленко О.Г. Внесок вчених Шжинсько'1 славютично'1 школи (юнець XIX - початок XX ст.) у дослщження icTopiï швденних слов'ян // Вюник Чернтвського державного педагопчного ушверситету. 1сторичш науки. Чершпв, 2008. Вип. 52. С. 181-189.

57 Лиман С.И. Влияние восточного кризиса 1875-1878 гг. на тематику исследований по южнославянскому средневековью (На материалах украинских земель Российской империи) // 10 Дриновський зб1рник. Харюв, 2009. T.III. С.142-143; Коцюк В.Д. Професор О.Котляревський та Кшвське слов'янське благодшне товариство у 70-х pp. XIX ст. // Вюник Кам'янець-Подшьського национального ушверситету ¡меш 1вана Опенка. 1сторичш науки. Кам'янець-Подтьський, 2008. Вип.1. С.73-79.

58 Михальченко С.И. Императорский университет в Варшаве: проблемы польско-русских взаимоотношений (1869-1915) // Polska w Rosji - Rosja w Polsce. Stosunki polityczne. Poznan, 2003. S.85-96; Иванов А.Е. Варшавский университет в конце XIX - начале XX века // Польские профессора и студенты в университетах России (XIX - начало XX вв.). Варшава, 1995; Schiller J. The University of Warsaw: 'university'? 'of Warsaw'? // Kwartalnik Historii Nauki i Techniki. 2005. Vol.50. № 3-4. P.25-58.

59 Gawkowski R. Poczet Rektorôw Uniwersytetu Warszawskiego. Rektor, brat Rektora Lawrowski Nikolaj Aleksiejewicz // Uniwersytet Warszawski. 2007. №1; Idem. Poczet Rektorôw Uniwersytetu Warszawskiego. Rektor Iwan Piotrowicz Szczeikow. Zapomniany rektor // Ibid. №2.

60 Universitas Tartuensis. 1632-2007. Tartu, 2007. Lk. 130-133 (Автор выражает благодарность Л.Кивенко за помощь в переводе книги с эстонского языка); Т.Маурер. Германизация, русификация и ликвидация: Страсбургский и Юрьевский университеты в 1872/1887-1918 гг. // «Быть русским по духу и европейцем по образованию»: Университеты Российской империи в образовательном пространстве Центральной и Восточной Европы XVIII-начала XX вв.: Сб. ст. M., 2009. С. 157-182.

61 Ганелин Р.Ш. Тартуское студенчество на пороге XX в. СПб., 2002; Исаков С.Г. Газета «Прибалтийский листок» (Юрьевский период, 1894-1895) // Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. VI (Новая серия) Тарту, 2008. С. 145-177.

Важное значение для раскрытия образовательной и политической деятельности Будиловича в начале XX в. представляют комиссии Министерства народного просвещения, в которых он принимал активное участие. Исследования с подробным анализом работы комиссий по преобразованию высших учебных заведений 1902, 1905 и 1907 гг., за

62 исключением фрагментов книги И.Шиллер , где достаточно подробно представлена позиция Будиловича, отсутствуют. Для раскрытия места политического курса в сфере образования в революционных событиях начала XX в. много сделали А.Е. Иванов, Ю.П. Господарик и С.Д. Кассов63.

По истории гимназического образования в Российской империи имеется целый ряд работ, среди которых следует выделить исследование М.Е. Нигалатий64. Специальных работ, характеризующих позицию Будиловича в отношении гимназий, не существует.

История начальной школы рассматривается нами в связи с председательством Будиловича в Особом совещании по вопросам образования восточных и юго-восточных инородцев (1905 г.). Это совещание вызывает повышенный интерес современных авторов65, которые в своих работах упоминают Будиловича как продолжателя системы Ильминского, оставляя без внимания различия их позиций. Ощутим дефицит работ со взвешенным подходом. Исключение составляют исследования Т.Ю.

62 Schiller J. Universitas Rossica. Koncepcja rosyjskiego uniwersytetu. 1863-1917. Warszawa, 2008. S.500-512, 536-540.

63 Иванов А.Е. Университетская политика царского правительства накануне революции 1905-1907 годов // Отечественная история. 1995. №6; Господарик Ю.П. Министры предреволюционной эпохи: П.С. Ванновский, Г.Э Зенгер, В.Г. Глазов // Высшее образование в России. 2002. №4. С.142-155; Kassow S.D. Students, professors and the state in tsarist Russia. Berkeley, 1989.

64 Козлова Г. H. Русская классическая гимназия как воспитательная система (вторая половина XIX в.): Автореф. дисс. . канд. пед. наук. H. Новгород, 1996; Нигалатий М.Е. Правительственная политика в области образования в Царстве Польском в 60-е - сер. 70-х гг. XIX в.: начальное и среднее образование. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 2009. С.26.

65 Калимуллин A.M., Крапоткина И.Е. Влияние правительственных мероприятий на образование и просвещение народов Поволжья. [Электронный ресурс] // Сайт Уральского государственного

- педагогического университета. Электрон, дан. Режим доступа: http://ipipd.uspu.ru/konferencia; Муканова Б.И., Шалгимбекова А.Б. Образовательная политика в Казахстане на рубеже столетий (XIX-XX вв.) // Евразийское пространство: состояние, перспективы развития. Материалы Международной научной конференции. Новосибирск, 2008. С.225-228; Бурдина Е.Л. Позиция российского правительства по вопросу «инородческого» образования в начале XX в. // Вопросы образования. 2007. №3. С.278-288.

Красовицкой и Ч.Х. Саматовой66. Наметилось также углубленное изучение сп миссионерско-просветительской системы для восточных инородцев .

Использовались ключевые работы об образовательной политике и

68 системе просвещения Российской империи . С конца 1990-х гг. обозначился отход от традиционного изучения истории образования в сугубо российском контексте69. Культурная и образовательная политика в отношении нерусских народов Российской империи рассматривается также с точки зрения

70 геополитического контекста (C.B. Грачев) и модернизационных процессов (Т.Ю. Красовицкая, А.Н. Джуринский)71. С учетом этих подходов нами изучается культурно-образовательная и общественно-политическая деятельность Будиловича.

Вклад Будиловича в сферу образования остается изученным недостаточно. На сегодняшний день существуют лишь две небольшие работы, специально посвященные данному вопросу. В 1990 г. вышла небольшая статья И.Г. Добродомова, больше заметка по своему характеру, так как опубликована в объеме 0,05 печатного листа. Однако в данной работе впервые приводится материал как об отказе Будиловича в развитии национальных языков в образовании, так и их одобрении. Автор справедливо выступает с предложением отойти от односторонних оценок деятельности

66 Красовицкая Т.Ю. Модернизация российского образовательного пространства. От Столыпина к Сталину (конец XIX века - 1920-е годы). М., 2011; Саматова Ч.Х. Школьная политика самодержавия в отношении татар-мусульман во второй половине XIX - начале XX вв. (на примере Казанского учебного округа). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Казань, 2010.

67 Ефимов Л.А. Системы просвещения нерусских народов и чувашские школы Поволжья и Приуралья последней трети 19 - начала 20 вв. Чебоксары, 2000; Павлова А.Н. Система Н.И. Ильминского и ее реализация в школьном образовании нерусских народов Востока России (в последней трети 19 - начале 20 вв.). Чебоксары, 2004.

68 Очерки по истории школы и педагогической мысли народов СССР. XVIII-XIX вв. / Под ред. Э.Д. Днепрова. М., 1991; Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX - начале XX века. М., 1991.

69 A History of the University in Europe. / Gen. ed. W. Riiegg. Cambridge, 2004. Vol.3. Universities in the 19 and Early 20 Centuries (1800-1945); Андреев А.Ю. Российские университеты XVIII - первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы. М., 2009. С.7-10.

70 Грачев C.B. Образование нерусских народов Российской империи в геополитическом контексте // Педагогика. 2002. №7. С.72-80.

71 Красовицкая Т.Ю. Модернизация России: национально-культурная политика 20-х годов. М., 1998; Джуринский А.Н. Педагогика и образование в России и в мире на пороге двух тысячелетий: сравнительно-исторический контекст. М., 2011. такой сложной фигуры как Будилович72. Статья И.В. Чуркиной посвящена двум эпизодам биографии Будиловича: зарубежной поездке в славянские земли и периоде ректорства в Юрьевском университете. Работа эта нацелена на то, чтобы показать роль Будиловича в «перекрытии одного из важнейших каналов германизации» эстонцев, и не дает всестороннего представления о

ТХ его участии в реформировании Прибалтийского края . Итак, с середины 1980-х гг. фигура Будиловича привлекает внимание специалистов, изучающих национальную, религиозную и языковую политику Российской империи. Положено начало анализу его исторических воззрений.

Таким образом, в российской и зарубежной историографии Будилович представлен преимущественно в качестве панслависта и радикального обрусителя. Эта оценка, высказанная еще его современниками-оппонентами, была поддержана исследователями истории славяноведения. Наследие Будиловича традиционно изучалось в контексте истории славянофильства и систем образования отдельных регионов Российской империи.

Переосмысление взглядов и деятельности Будиловича происходит со второй половины 1980-х гг. в связи с актуализацией его высказываний по национальному вопросу. Однако в результате зачастую некритически воспроизводятся отзывы современников-единомышленников Будиловича. Выборочное изучение богатого наследия Будиловича и дефицит фактического материала о его деятельности не дают возможности полно и адекватно оценить эту крупную и сложную фигуру. На сегодняшний день нет работ, раскрывающих его практическую деятельность, и компаративистских исследований с дифференцированным подходом к оценке взглядов Будиловича с учетом времени и места его деятельности. В историографии выявлено отсутствие, либо недостаток работ о ряде важных направлений деятельности Будиловича, в частности, его деятельности в отношении

72 Добродомов И.Г. A.C. Будилович и проблемы народной школы в дореволюционной России // Лггература та культура Полюся. Шжин. 1990. Вип. 1. С.50.

73 Чуркина И.В. A.C. Будилович // 200 лет русско-славянской филологии в Тарту. Тарту, 2003 (Slavica Tartuensia V). зарубежных славян, гимназий Царства Польского, участии в решении холмского вопроса, работе комиссий по преобразованию высших учебных заведений и редакторской деятельности.

Объектом исследования является научно-публицистическое наследие и деятельность А.С.Будиловича в национальных регионах Российской империи. Предмет исследования - идейно-политические основания и главные направления деятельности Будиловича в национальных регионах Российской империи.

Цель диссертационного исследования - анализ политических и культурно-образовательных практик Будиловича в отношении нерусских народов Российской империи.

Для достижения поставленной цели были решены следующие задачи:

1. Проанализированы представления Будиловича об этнических, языковых, религиозных и социокультурных особенностях нерусских народов Российской империи и ее ближнего зарубежья.

2. Выявлены основные этапы и направления деятельности Будиловича в национальных регионах.

3. Предложена типология политических и культурно-образовательных моделей, предлагавшихся Будиловичем для различных народов.

4. Определено место деятельности Будиловича в правительственном курсе.

Хронологические рамки диссертации задают даты жизни Будиловича -1846-1908 гг. При этом особое внимание уделяется времени, когда его деятельность была непосредственно связана с национальными окраинами Российской империи (середина 1870-х гг. - 1908 г.). Более ранний период рассматривается преимущественно с точки зрения складывания программных установок Будиловича под влиянием реалий окраинного региона, в котором прошло его детство, а также занятий проблемами зарубежного славянства.

Территориальные рамки исследования охватывают широкий круг национальных регионов Российской империи: в западной ее части у

Левобережную Украину, Царство Польское и Прибалтику, в восточной части - Поволжье, Урал и Кавказ. По отдельным проблемам приходится обращаться к Сибири и Центральной Азии. Специфика внешнеполитической активности и профессиональных интересов Будиловича требует держать в поле зрения зарубежные славянские земли.

Источниковая база исследования весьма обширна и разнообразна. Основные виды источников - это нормативные акты, делопроизводственная документация, работы Будиловича и его современников, воспоминания, письма, периодическая печать. Неопубликованные источники извлечены из фондов архивов

Москвы: Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ), Российский государственный архив литературы и искусств (РГАЛИ), Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ);

Санкт-Петербурга: Российский государственный исторический архив (РГИА), Санкт-Петербургский филиал архива РАН (СПФА РАН);

Чувашской Республики: Государственный исторический архив Чувашской Республики (ГИА ЧР), Научный архив Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН);

Эстонии: Эстонский исторический архив в г. Тарту (ЭИА).

Неопубликованные источники включают документы официального характера и личного происхождения. Документы официального характера представлены делопроизводственной документацией государственных учреждений и научных организаций, в том числе обширными документальными комплексами инициируемых ими мероприятий, и ведомственной перепиской чиновников, преимущественно отложившиеся в фонде Министерства народного просвещения РГИА (Ф. 733). Ведомственная переписка попечителей учебных округов и руководителей учебных заведений о перемещениях и повышении Будиловича по службе содержит яркие его характеристики и показывает его востребованность как в - профессиональном, так и в политическом отношениях. Здесь же находятся неизвестные ранее рапорты Будиловича.

Использовались обширные документальные комплексы РГИА о введении преподавания польской словесности в Варшавском университете (1881-1883) и об образовании нерусских народов (1905-1907). В материалах дела о пересмотре университетского устава (1905) сохранилась малоизвестная объемная записка Будиловича «Несколько замечаний на первые главы проекта нового университетского устава», позволяющая уяснить его позицию. В СПФА РАН хранится наиболее полное дело о съезде славистов (1902-1904), где для нас важна записка Будиловича, дополняющая документы его личного фонда.

Поскольку в московских и петербургских архивах менее всего отражен важнейший юрьевский период деятельности Будиловича, были изучены документы фонда Тартуского университета (Ф. 402) ЭИА. Здесь хранятся личные дела ректора Будиловича74, содержащие его официальную переписку с попечителем Рижского учебного округа H.A. Лавровским и его письма в Правление университета по кадровым и финансовым вопросам. В отдельных делах отложились просьбы рекомендательного характера Будиловича к Лавровскому, направленные на реформирование университета. Эти документы дополняются годовыми отчетами о деятельности университета со списком преподавателей и протоколами заседаний Правления.

Документы ЭИА об организации Учено-литературного общества, возведении православной церкви, строительстве общежития, учреждении премии имени H.A. Лавровского, праздновании юбилейных дат и переписка о студентах75 иллюстрируют все многообразие деятельности Будиловича на посту ректора. Большое значение имеют «Списки лиц, слушавших лекции

74 Эстонский исторический архив. Ф.402. Оп.З. Д.194, 195.

75 Один из таких документов был обнаружен в Отделе рукописей и редких книг Библиотеки Тартуского университета. преподавателей» с 1893 по 1900 гг. Документы ГА РФ дополняют эту информацию политическими обзорами Лифляндской губернии. Они включают подробную характеристику репутации Будиловича в среде профессоров и местного населения, а также принимавшихся мер, в частности, во время университетских беспорядков. Для изучения карьеры Будиловича большое значение имеют формулярные списки, находящиеся в РГИА и ЭИА.

В архивах Чувашской Республики хранятся документы о начальных школах с обучением по системе Н.И. Ильминского и документы, относящиеся к поездке инспектора Симбирской чувашской учительской школы И.Я. Яковлева в Петербург для участия в совещании по образованию нерусских народов. Таким образом, документы официального характера содержат материалы дел и мероприятий с участием Будиловича, ведомственную переписку, а также другую делопроизводственную документацию государственных учреждений и научных организаций об их текущей работе. Их изучение позволяет определить вклад и место Будиловича в правительственных и общественных мероприятиях.

Среди документов личного происхождения, прежде всего, важны документы личного фонда A.C. Будиловича (ОР РГБ. Ф. 40), содержащего также бумаги его тестя А.И. Добрянского и сына Б.А. Будиловича, принимавших деятельное участие в судьбе славян Прикарпатья. Документы Будиловича в фонде разделены на биографические, документы преподавательской, научной, административной работы и эпистолярное наследие.

Интересны планы незаконченных работ , например, «О значении в славянской истории столкновений с народами тюркским и монгольским и Запада (план исследования)» (начало 1900-х гг.). Программы курсов лекций, планы, подготовительные материалы и тексты лекций, экзаменационные

76 Отдел рукописей Российской государственной библиотеки. Ф.40/1. К.2. вопросы77 позволили установить взаимосвязь между научной и преподавательской работой. Из документов биографического характера в фонде отложились преимущественно документы о членстве в научных и общественных организациях и сведения о частной жизни Будиловича.

Наибольшую ценность для нас представляют документы служебной деятельности Будиловича. Среди них документы об участии Будиловича в различных начинаниях Министерства народного просвещения в 1901-1908 гг. Поскольку материалы комиссий по пересмотру университетского устава и съезда русских филологов опубликованы, личный фонд Будиловича ценен по пометами, сделанными в ходе их работы и на протоколах заседаний . Они дают важнейшую информацию о его воззрениях.

Важное значение имеют представленные в фонде черновые варианты исходивших от него различных деловых бумаг. Это докладные записки, рапорты, прошения на имя руководителей учебных заведений и их подразделений, а также в Министерство народного просвещения и Академию наук79 с предложениями по усовершенствованию системы управления.

В этом же фонде отложилась неофициальная переписка Будиловича, которая дополняется личными письмами других архивов. Это документы, отражающие общение Будиловича с его учителями - В.И. Ламанским и И.И. Срезневским. Будилович открыто выражает отношение к общественно-политическим событиям, делится , информацией о положении учебных заведений и своей учебной и административной работе в них. Ламанский дает советы ученику. Важна также переписка с видными общественными деятелями, повлиявшими на становление мировоззрения Будиловича (М.О. Коялович, A.A. Краевский).

4 Отложилась значительная личная переписка Будиловича с коллегами. Одним из основных способов поддержания контактов Будиловича с

77 ОР РГБ. Ф.40/1. K.6.

78 Там же. K.8. Д.2, 6.

79 Там же. K.7, 8,9, 11. зарубежными деятелями славянского просвещения являлась переписка. Поэтому в ней отражается содержание их совместной деятельности. В первую очередь важна переписка с А.И. Добрянским, под влиянием которого формировались взгляды Будиловича на судьбы русинов Прикарпатской Руси. Будилович уделял также внимание общению со служителями церкви. В регулярной переписке с братом священником Александром содержалась ранее неизвестная информация об участии Антона Будиловича в решении холмского вопроса. Несмотря на то, что Александр Будилович и Добрянский (стал тестем Антона Будиловича) являлись членами его семьи, целью писем являлось обсуждение общественно-политических вопросов.

Переписка с чиновниками и сотрудниками образовательного ведомства включает черновые варианты писем служебного содержания Будиловича с министром народного просвещения И.Д. Деляновым и попечителем Варшавского учебного округа A.JI. Апухтиным, позволившие выявить круг его занятий средними учебными заведениями Царства Польского. Неофициальные письма Будиловича министру Г.Э. Зенгеру, будущему министру Н.П. Игнатьеву, обер-прокурору Святейшего синода К.П. Победоносцеву содержат преимущественно просьбы личного характера, связанные с трудоустройством родственников.

Полнее всего работу Будиловича на посту члена Совета Министерства народного просвещения характеризует его личная переписка с министром В.Г. Глазовым (РГИА), в которой обсуждались все текущие мероприятия ведомства. В доверительной корреспонденции (12 писем с сентября 1904 г. по июнь 1905 г.) Будилович информировал министра о назревших, по его мнению, изменениях в образовательной сфере. Заметна заинтересованность министра в такого рода рекомендациях, большинство которых получало поддержку.

В РГАЛИ хранится неофициальная переписка Будиловича с Лавровским о преобразовании Юрьевского университета. Она носила весьма интенсивный характер: письма порой отправлялись ежедневно, не исключая праздников. В них Будилович подробно излагал ход событий в университете, уделяя особое внимание утверждению русского языка. Здесь находим яркие характеристики личностей и мероприятий. Письма раскрывают особенности-проведения государственного курса первыми лицами образовательного ведомства Остзейского края и значительно облегчают понимание истинных мотивов, которыми руководствовался Будилович.

Переписка Будиловича с профессорами Московского и Санкт-Петербургского университета по кадровым вопросам также носила личный характер и содержала неофициальную информацию. Среди документов Департамента полиции в ГА РФ личная корреспонденция Будиловичу в Москву от коллег и сторонников из Варшавы, Юрьева и Санкт-Петербурга с поддержкой его политических убеждений (1908).

Весомую информацию содержат письма Будиловича редакторам ведущих газет и журналов по поводу публикации его работ. В переписке с редактором журнала «Беседа» С. А. Юрьевым Будилович делился соображениями о новых авторах, откликался на корректуру статей, ~ уточнявшую политическую терминологию, подробно излагал свои взгляды по проблемам панславизма, германизации, положения чехов, поляков и Под карпатской Руси. Поскольку в личных письмах в отличие от ведомственной переписки Будилович мог непринужденно и заинтересованно излагать свои взгляды, они оказали неоценимую роль в изучении его индивидуальной позиции. Переписка с широким кругом наставников и коллег позволяет осветить вопросы формирования его мировоззрения, раскрыть различные направления научной, культурно-образовательной и общественно-политической деятельности, в том числе не обозначенные ранее в историографии. Переписка отражает оценки деятельности Будиловича его единомышленниками и противниками и помогает определить степень " доверия между ними.

Среди опубликованных источников использовались опубликованные

ЯП документы Министерства народного просвещения как о работе этого ведомства в целом, так и непосредственно о Будиловиче. Широко привлекались документы о текущей работе отдельных учебных заведений

81 годовые отчеты, списки лекционных курсов ), в которых отражены их учебная, научная и административная жизнь, а также место в ней Будиловича. Роль и позиция Будиловича нашли отражение в обширных трудах комиссий Министерства народного просвещения82. Изучались «Правила о мерах к образованию населяющих Россию инородцев» 1870, 1906, 1907, 1913 гг. и другие предписания83 об образовании инородцев, изданные в тематических сборниках документов. Нормативные акты почерпнуты также из Полного собрания законов Российской империи и «Журнала Министерства народного просвещения».

Важнейшим источником послужили многочисленные (около 160) работы Будиловича, значительная часть которых увидела свет в ведущих периодических изданиях84. Кроме этого, его речи и публичные лекции издавались в печатных органах высших учебных заведений и различных обществ, членом которых он состоял. Опубликованные в периодической печати статьи Будиловича нередко издавались также в виде отдельных брошюр.

По своему характеру большинство работ Будиловича относится либо к научным сочинениям, либо к так называемой профессорской публицистике, создаваемой учеными в расчете на общественный резонанс и освещающей

80 Список лиц, служащих по ведомству Министерства народного просвещения на 1902 г. СПб., 1902.

81 Известия Историко-филологического института князя Безбородко в Нежине. 1875-1881 гг.; Извлечение из отчета о состоянии и деятельности Императорского Варшавского университета в 1888/89 академическом году // Варшавские университетские известия. Варшава, 1889. №6; Обозрение лекций в Императорском Юрьевском университете. Юрьев, 1893-1901 гг.

82 Труды высочайше утвержденной комиссии по преобразованию высших учебных заведений. СПб., 1903. Вып.1. Журналы заседаний I-XX с прил.; Труды особого Совещания по вопросам образования восточных инородцев. / Под ред. A.C. Будиловича. СПб., 1905.

83 Законодательные акты переходного времени. 1904-1906 гг. СПб., 1906; Национальное образование в России: концепции, взгляды, мнения. 1905-1938 гг. Сборник документов. М., 1999. 4.1. 1905-1917 гг.

84 Журналы «Славянское обозрение», «Вестник Европы», «Русский вестник», «Журнал Министерства народного просвещения», газеты «Русь», «Новое время» и др. серьезные проблемы в популярном изложении. Выявление мелких публикаций Будиловича тем более важно, что он не оставил обобщающего труда, который отразил бы в концентрированном виде его воззрений.

В работах Будиловича затрагиваются исторические, политические, религиозные, культурные, образовательные, лингвистические и социально-экономические сюжеты. В них отразились общий взгляд Будиловича на национальную политику, его представления об отдельных восточноевропейских народах, способах решения их социокультурных и образовательных проблем.

Национальную политику Российской империи Будилович рассматривал в широком контексте славянского мира, в который им включался также ряд неславянских народов. Довольно рано появляются работы о славянстве, где с опорой на всемирную историю предлагалось видение его будущего. Работы Будиловича отличает четко артикулированная позиция автора и стремление к практической реализации программных установок. К наиболее крупным трудам этой группы относятся «Мечта ли панславизм?» (1872) и «Культурная отдельность народов греко-славянского мира» (1896). В начале XX в. Будилович публиковал работы об окраинах империи в связи с их требованиями национальной автономии. Заслуживает упоминания самая крупная из них - «По вопросу об окраинах России» (1906).

Появление работ Будиловича об отдельных народах (зарубежных славянах, украинцах и поляках85) определялось актуальными проблемами каждого из них. Поэтому каждый народ рассмотрен им в определенном аспекте: языковом, религиозном, политическом, образовательном и др. Восполнить пробелы (в первую очередь по прибалтийским народам и восточным инородцам) помогли суждения Будиловича, обнаруженные в его сочинениях, прямо не относящихся к нашей теме. В начале XX в. возрастает

85 Будилович A.C. Червонорусская эмиграция // Славянское обозрение. 1892. Т.З; Он же. К вопросу о литературном языке Юго-Западной Руси. Юрьев, 1900; Он же. Несколько замечаний о польском вопросе, с точки зрения всеславянства // Беседа. 1871. № 6 и др. число и объем работ об отдельных народах империи, частыми делаются повторы. Будилович явно стремился довести свои взгляды до сведения правительства и общества.

Социокультурные и образовательные вопросы находились в прямой зависимости от затрагиваемых Будиловичем политических проблем. Образование рассматривалось как часть культурного развития (особенно это характерно для его ранней деятельности)86. Специальные работы по теме образования появляются у Будиловича в период преподавания в Нежинском институте и, особенно, в варшавский период. В них он делится своим видением построения учебного процесса и отдельных курсов, предлагает новые предметы, составляет учебник, обращается к системам крупнейших педагогов (Я.А. Каменского, Н.И. Ильминского), находя в них подтверждение своей образовательной стратегии. Будиловича интересует история образования в целом и тех учебных заведениях, в которых он

87 работает . При этом его внимание концентрируется на политике правительства в отношении образовательных учреждений и деятельности их руководителей.

В 1890-е и 1900-е гг. по мере повышения служебного статуса в иерархии Министерства народного просвещения, Будилович издает небольшие работы и статьи об отдельных культурных и образовательных сюжетах, опираясь на имеющийся опыт. Будиловича можно считать одним из первых историков Юрьевского университета. В строгом хронологическом порядке он

86 Будилович A.C. Славянские матицы и ученые дружества // Журнал Министерства народного просвещения. 1869. №2.

87 Он же. Несколько замечаний об изучении славянского мира // Славянский сборник. СПб., 1877. Т. 2; Он же. О преподавании отечественного языка в наших гимназиях // Русский филологический вестник. Варшава, 1882; Он же. Учебник церковно-славянской грамматики для средних учебных заведений. Варшава, 1883; Приветственная речь и.д. ректора Императорского Варшавского университета A.C. Будиловича, произнесенная на торжественном акте 30 авг. 1889 г. // Варшавские университетские известия. 1889. №6; Он же. Дидактика Я.А. Каменского в ее отношениях к славянской школе нашего времени // Славянское обозрение. 1892; Он же. Из переписки князя В.А. Черкасского и H.A. Милютина. Реформа учебной части в Царстве Польском // Славянское обозрение. 1892. Т. 2. Часть III. № 7-8; Он же. Летопись в журнале Славянское обозрение: Подавленное положение большинства славянских церквей и школ // Там же. T.1; Он же. Несколько замечаний о научной постановке славянской истории, ее объеме, содержании и периодах. Юрьев, 1898; Он же. Несколько данных и соображений об успехах русского языка в Юрьевском университете в истекающем столетии // Сборник Учено-литературного общества при Императорском

- Юрьевском университете. Юрьев, 1899. воссоздавал и анализировал действия немецкой профессуры университета и русских властей. В начале XX в. Будилович критически оценивает рассматривавшиеся в Министерстве народного просвещения проекты преобразований учебных заведений всех ступеней и формулирует свои 88 предложения . После ухода из министерства Будилович позволил себе публично оценивать деятельность некоторых министров. Практически во всех его работах по образовательной тематике стратегические задачи конкретизируются с учетом языковых и религиозных особенностей этносов, а также места, занимаемого ими в имперской политике. В статьях о деятелях славянского движения и коллегах-славистах89 Будилович в первую очередь оценивает их общественно-политические позиции. Комплексное изучение трудов Будиловича помогло воссоздать его представление о способах решения актуальных вопросов в национальных регионах Российской империи. Отметим, что выявление и анализ работ Будиловича по культурно-образовательной тематике проводится впервые.

Среди мемуарных источников выделим информативные воспоминания славянофилов - коллег Будиловича, написанные по случаю его кончины в форме некрологов. Наиболее ценны некрологи пера К .Я. Грота90, Е.Ф. Карского91, П. А. Кулаковского92. Мемуары М.А. Круковского, А.Ф. Кистяковского, Н.И. Кареева, М.Е. Красножена, И.Я. Яковлева ярко освещают деятельность Будиловича в украинских землях, Царстве Польском, прибалтийских губерниях и Поволжье. А.Ф. Кистяковский и Н.И. Кареев выступают с критикой его взглядов.

88 Он же. Наука и политика. СПб., 1905; Он же. Господину Министру народного просвещения. Доклад председателя особого Совещания по вопросам образования восточных инородцев. СПб., 1905; Труды высочайше утвержденной комиссии по преобразованию высших учебных заведений. СПб., 1903. Вып.1. Журналы заседаний I-XX с прил.

89 Будилович A.C. Об основных воззрениях А.И. Добрянского. СПб., 1901; Он же. Надгробное слово B.B. Макушеву (2 марта 1883 г.) // Русский филологический вестник. 1883. №1; Он же. Памяти Н.А.Лавровского // Сборник Учено-Литературного общества при императорском Юрьевском университете. Юрьев, 1900. T.3; Он же. Осип Осипович Первольф// Славянское обозрение. 1892. №1.

90 Грот К.Я. Памяти Антона Семеновича Будиловича // Исторический вестник. 1909. №3.

91 Карский Е.Ф. Памяти A.C. Будиловича // Русский филологический вестник. 1909. T.61. С. 149-161.

92 Кулаковский П.А. A.C. Будилович: Некролог // Журнал Министерства народного просвещения. 1909. Авг. С.100-125.

Изучались мемуары министров народного просвещения В.Г. Глазова, И.И. Толстого и А.Н. Шварца, председателя Совета министров С.Ю. Витте и другие. Хотя в них Будилович не упоминается, они важны для уяснения общественно-политической обстановки и соотнесения взглядов мемуаристов с его позицией по ключевым вопросам.

С этой же целью привлекались многочисленные труды коллег Будиловича - как сторонников, так и противников его воззрений и деятельности93. Данные работы позволяют выявить отношение ближайшего окружения к его позиции по поводу западнорусизма, панславизма, конфессиональной политики, русификации и миссионерско-просветительской системы Ильминского.

Лишь очень незначительная часть архивных документов, касающихся Будиловича, опубликована. Это его переписка со священником церкви при русском посольстве в Вене М.Ф. Раевским94 из Отдела письменных источников Государственного исторического музея, представление Будиловича H.A. Лавровскому о студенческих волнениях в Юрьевском университете95 из РГИА, письмо И.Я. Яковлева Будиловичу96 из ГИА 4P.

Богатую информацию содержит периодическая печать изучаемого периода. На ее страницах остро обсуждались инициативы Будиловича по введению русского языка в различных национальных регионах. Привлечение не только русских, но также польских, немецких и прибалтийских периодических изданий97 дает возможность всесторонне рассмотреть методы работы Будиловича. Не менее содержательно освещение в прессе реформирования университетов в начале XX в.98. Будилович являлся редактором «Мефодиевского юбилейного сборника» (1885), «Славянского

9j Труды М.О. Кояловича, В.И. Ламанского, Александра Будиловича, И.И. Толстого, С.Ашкенази, И.А. Бодуэна де Куртенэ, Н.И. Ильминского, И.А. Изноского, Я.Д. Коблова и др.

94 Зарубежные славяне и Россия. Документы архива М.Ф. Раевского. 40-80 годы XIX века. М., 1975.

95 Ганелин Р.ULI. Тартуское студенчество. С.70-76.

96 Яковлев И.Я. Письмо A.C. Будиловичу от 27 сент. 1905 г. // Яковлев И.Я. Из переписки. Чебоксары, 1989. 4.1. С.195.

97 Neue Freie Presse, Gazeta Torunska, Варшавский дневник, Эстляндские губернские ведомости, Дерптский листок, Новое время и др.

98 Вестник Европы. обозрения» (1892) и «Московских ведомостей» (1908), что исключительно важно для характеристики его общественно-политической деятельности.

Таким образом, выявленные источники позволяют проследить динамику политической и культурно-образовательной деятельности Будиловича. I

Корпус источников обеспечивает решение поставленных исследовательских задач.

Теоретико-методологические основы исследования.

При анализе деятельности Будиловича в национальных регионах Российской империи использовались общеисторические методы исследования. Историко-генетический метод позволяет выделить основные этапы в работе Будиловича и рассмотреть их причинно-следственную связь. Применение структурно-типологического метода дает возможность систематизировать предлагавшиеся Будиловичем политические и культурно-образовательные модели и практики в отношении нерусских народов Российской империи и зарубежного славянства. Сравнительно-исторический I метод позволяет сопоставить указанные модели и практики как на уровне конкретных национальных регионов, так и применительно к западным и восточным окраинам Российской империи в целом.

Для раскрытия деятельности Будиловича использовалась биографическая герменевтика, охарактеризованная Ф.Шлейермахером, В.Дильтеем и М.Хайдеггером. С ее позиций важно понимание индивидуальных черт личности, мотивов поведения, планов, круга общения, взаимодействия с культурами. Акцент делается на личной инициативе, "самостоятельности принятия решений, выявлении индивидуальных стратегий и практик"99.

Автор руководствуется принципом историзма, обращая особое внимание на взаимосвязь деятельности Будиловича с общим историческим

99 Иконникова С.Н. Биография как социокультурное измерение // Культурологический журнал. 2011. №4. С.25. контекстом. В основу структуры работы положен проблемно-хронологический принцип.

Исследование проведено в русле теорий модернизации и национализма, научной типологии общественной мысли, исторического регионоведения и изучения империй. Деятельность Будиловича явилась откликом на рост национального самосознания народов Российской империи, в том числе . русских. Основные положения позднего славянофильства осмысливаются в рамках консервативного течения общественно-политической мысли. Региональная оптика дает возможность учитывать этнокультурное многообразие и особенности межнациональных отношений.

Включая культурологические, языковедческие, педагогические и этнологические аспекты, диссертация носит междисциплинарный характер. Это определило необходимость пояснения используемых нами понятий, получивших в научных исследованиях неоднозначные трактовки.

В современной России образование законодательно характеризуется как «единый целенаправленный процесс воспитания и обучения, являющийся общественно значимым благом и осуществляемый в интересах человека, - семьи, общества и государства, а также совокупность приобретаемых знаний, умений, навыков, ценностных установок, опыта деятельности и компетенции определенных объема и сложности в целях интеллектуального, духовно-нравственного, творческого, физического и (или) профессионального развития человека, удовлетворения его образовательных потребностей и интересов»100. Под образовательной деятельностью мы будем понимать как научно-педагогическую (учебную), так и организационно-административную деятельность.

Культурно-образовательная деятельность - еще более широкое понятие, адекватное занятиям А.С.Будиловича проблематикой зарубежных славян, арсенал воздействия на которых был иным, нежели на учащуюся молодежь

100 Федеральный закон "Об образовании в Российской Федерации". Принят Госдумой 21 дек. 2012 г. Вступает в силу 1 сент. 2013 г.

Российской империи. Это понятие приемлемо и в отношении миссионерско просветительской системы для восточных инородцев. В целом вопросы образования Будилович рассматривал в контексте культурного развития нерусских народов.

Политическая деятельность направлена на изменение или консервацию существующих социально-политических отношений. Будилович занимался политической деятельностью, находясь в контакте с высшим чиновничеством империи и активно участвуя в разработке и реализации правительственного курса. Состоя в многочисленных общественных организациях и выступая в качестве редактора периодических изданий и публициста, Будилович также стремился влиять на политическую жизнь.

Термин «русификация» в данной работе подразумевает утверждение общероссийской идентичности (российской гражданственности в терминологии XIX в.) в среде нерусских народов империи. Современной лингвистикой литературный язык определяется как вариант языка, отвечающий особой норме и сознательно противопоставляемый ненормативным вариантам101.

Научная новизна диссертации заключается в следующем.

Л. Впервые в соотнесении с программными установками изучена практическая деятельность Будиловича в национальных регионах Российской империи. Обращение к практической деятельности Будиловича в культурно-образовательной и общественно-политической сферах позволило преодолеть диаметрально противоположные оценки его в историографии. Анализ совокупности программных установок и практических действий дал возможность раскрыть мотивы деятельности Будиловича.

Это позволило рассмотреть Будиловича наряду с его единомышленниками не только в качестве поздних славянофилов, но и проводников культурно-образовательного и политического курса. Выявлена

101 Шайкевич А.Я. Введение в лингвистику. М., 2005. С.220. его решающая роль (несмотря на длительное служебное подчинение Н.А.Лавровскому) в формировании целой когорты славянофильски настроенных деятелей образования, в том числе непосредственных воспитанников Будиловича, которые, подобно ему, перемещались по национальным регионам империи с целью их русификации. Свой курс Будилович отстаивал перед западниками и либералами и находил поддержку как в научно-педагогической среде, так и правительственных кругах, пользовался расположением приверженцев консервативного мировоззрения и представителей духовенства. Позиция Будиловича репрезентативна для довольно большой группы влиятельных деятелей образования. Комплексный анализ деятельности А.С.Будиловича на протяжении всего жизненного пути позволил представить эволюцию его позиции и реакцию на вызовы времени.

2. Предложена периодизация деятельности Будиловича. На начальном этапе (середина 1860-х - 1870-е гг.) преобладала культурно-просветительская работа, на втором этапе (1880 - 1890-е гг.) он сконцентрировался на сфере образования, видное место отводя религиозным вопросам. В 1901-1908 гг., продолжая заниматься культурно-образовательной сферой, Будилович стал более широко участвовать в политической жизни империи. Занимая руководящие посты в высших учебных заведениях в последней трети XIX в., он мог устранять вредных, с его точки зрения, преподавателей университетов. В начале XX в. такой возможности уже не было, приходилось вступать с оппонентами в публичную полемику, апеллируя не только к правительству, но и общественности.

3. Впервые выполнено сравнительное исследование культурно-образовательных и политических практик, предлагавшихся Будиловичем в отношении различных народов. Для славянских народов Будилович считал необходимым обрусение в той или иной форме (укрепления общерусского сознания у малорусов и червонорусов, славянского - у поляков в виде «ославянения»), применительно к народам неславянского происхождения (прибалтийские этносы и восточные инородцы) ставилась задача укрепления чувства принадлежности к Российской империи. Культурно-образовательные модели Будиловича варьировались в зависимости от близости регионов к границам империи. Для западных окраин он предусматривал обязательное обучение на русском языке и господство его во всех сферах жизни. В отношении восточных инородцев предлагалось постепенное укрепление позиций русского языка при временном сохранении национальных языков. Сохранение языковых и конфессиональных особенностей в большой степени допускалось для зарубежных славян, которых Будилович не оставлял надежды включить в орбиту российской государственности. Полученные в исследовании результаты расширяют представление об арсенале национальной политики и стратегиях русификации.

4. В научный оборот введен значительный корпус архивных источников, позволивший впервые изучить ряд важных аспектов деятельности Будиловича. Сведения о его участии в постановке гимназического образования, дополняя данные о занятиях высшей и начальной школой, открывают возможность для обобщений по поводу установок Будиловича в сфере образования. Обращение к участию Будиловича в решении холмского вопроса позволяет выйти за пределы образовательной сферы. При изучении работы Будиловича в министерских комиссиях по преобразованию высших учебных заведений установлена прямая зависимость решения им университетского вопроса от позиции по вопросу национальному.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее материалов для научного изучения современных процессов социально-политической трансформации и тесно связанных с ними проблем национального образования и этнокультурного развития в регионах Российской Федерации и государствах Восточной Европы. Это касается, в первую очередь, роли языкового и религиозного факторов формирования идентичности. Материал и выводы диссертации могут использоваться в учебных курсах, связанных с историей национальной политики и межнациональных отношений, ряда национальных регионов Российской империи и системы образования последней.

Структура диссертационного исследования обусловлена решаемыми в нем задачами и состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Фомичева, Ольга Анатольевна

Заключение

В результате проведенного исследования получены следующие выводы. у

Во-первых, анализ представлений A.C. Будиловича о языковых, религиозных и социокультурных особенностях развития этносов Российской империи и ее ближнего зарубежья позволил определить ключевое значение и базовые черты предлагавшейся им модели славянского мира. Будучи панславистом, Будилович настаивал на политическом объединении славян под эгидой Российской империи. Если в 1870-е гг. речь шла о международном союзе, то в 1890-е гг. имелась в виду «славянская империя», призванная устранить национализм отдельных славянских народов. Примечательно, что наставник Будиловича В.И.Ламанский остался сторонником идеи славянской федерации. В начале XX в., в период кризиса славянофильской идеологии, Будилович, сохраняя приверженность основным постулатам панславизма, предпочитал этим термином не пользоваться и говорил о «славянской племенной солидарности».

Второй основой славянского мира («славянства», «славянской культурной общности») Будиловичу, вслед за Ламанским, представлялся русский язык, который должен стать общим литературным языком всех славян на правах прямого преемника церковно-славянского языка. Попытки создать в качестве общеславянского некий искусственный язык им решительно осуждались. Будилович доказывал нежизнеспособность отдельных славянских народов, а их языки называл «наречиями» и «говорами». Тем не менее, он допускал известную степень самостоятельности национальных языков, при непременном условии превращения русского языка в средство межславянской коммуникации.

Третьей и определяющей для Будиловича основой славянского суперэтноса служило религиозное единство, что предполагало принятие всеми славянами православия. При догматическом единстве славянской церкви Будилович допускал известное разнообразие внешних форм церковных обрядов. Ключевое значение религиозного фактора во многом объясняется спецификой круга общения Будиловича, в том числе семейного.

Во-вторых, исходя из своей общей концепции, Будилович разрабатывал дифференцированные политические и культурно-образовательные модели для отдельных национальных регионов Российской империи и соседних с «ей народов. Определено место этих моделей в правительственном курсе. Будилович относился к той части консервативной элиты, которая решение внутренних задач ставила в прямую зависимость от укрепления международного положения империи. Он обращается к зарубежным западным и южным славянам, выдвигая для них на первый план пропаганду русского языка, русской культуры и православия, при этом допускалось сохранение языковых и конфессиональных особенностей. Исключение составляли русины (червонорусы) Прикарпатской Руси, которых ждало обрусение. Будилович был глубоко вовлечен в дела этого региона Австро-Венгрии и после смерти своего тестя А.И.Добрянского координировал русофильское движение в русинской среде. В этом «семейном деле» принимал участие и сын Будиловича. Разумеется, рецепты Будиловича для иностранных и российских подданных различались, поскольку неодинаковыми были инструменты воздействия на них.

Червонорусы наряду с великорусами, малорусами и белорусами включались Будиловичем, уроженцем Западной Белоруссии, в состав русского народа. Для малорусов он настаивал на обрусении еще более настойчиво. Но поскольку на православной Левобережной Украине утвердилось преподавание на русском языке, усилия были направлены на противодействие украинофильской образовательной концепции. В 18601870-е гг. правительство, защищая целостность восточного славянства и опасаясь сепаратистских настроений, противодействовало попыткам активистов украинского движения развивать украинский язык и культуру.

Схожая образовательная цель ставилась и по отношению к полякам Царства Польского, но с их стороны Будилович встретил упорное сопротивление, вследствие чего ему пришлось жестко насаждать русский язык и православие. Эта работа велась во всех сегментах системы образования и особый масштаб приобрела в Холмщине, где служил брат Будиловича. Если у малорусов Будилович добивался укрепления общерусского сознания, то у поляков - славянского. «Ославянение» Будилович противопоставлял онемечиванию и обрусению, но по своему реальному содержанию оно сводилось к проведению русификаторского .курса. Будилович не считался с тем, что польский язык, католическая вера и историческая государственная традиция составляли основу идентичности поляков. В конечном счете, это обусловило малую эффективность принятых при его активном участии мер.

Самым сложным, с точки зрения русификации, стало реформирование образования в прибалтийских губерниях. В неславянской среде Будиловичу пришлось заново вводить русский язык в качестве языка обучения. Его деятельность на посту ректора Юрьевского университета носила переломный характер. Противодействие немецкому влиянию на Прибалтийский край в 1890-е гг. находилось в русле имперской политики в отношении приграничных территорий. Имея на рубеже Х1Х-ХХ вв. дело с .прибалтийскими народами и восточными инородцами, Будилович уже не мог апеллировать к мотивам славянского единства. Сначала он расширил славянский мир до греко-славянского историко-культурного типа, к которому отнес и ряд неславянских народов, позже речь шла о славянорусском мире. Русскую нацию Будилович понимал не в этническом, а в политическом значении.

В западной части империи Будилович столкнулся с украинским, польским и немецким политическими и культурно-образовательными проектами, выходившими за пределы ее границ. Это же можно сказать о панисламизме и пантюркизме, получивших развитие в восточных и юго-восточных регионах. Православие там имело шанс распространиться главным образом в среде язычников. Исповедующим же ислам была предложена джадидистекая школа светского характера: в данном случае Будилович отказался от религиозной составляющей обучения, чтобы сделать миссионерско-просветительскую систему противовесом мусульманским школам.

В условиях революции 1905-1907 гг. предназначенная для восточных и юго-восточных инородцев образовательная модель предусматривала постепенное укрепление позиций русского языка при временном сохранении национальных языков, в которых Будилович видел посредников, необходимых для его лучшего усвоения. Однако, при принятии конкретных мер им реализовывалась стратегия по усилению русского языка и замене религиозного воспитания нравственным, что приближало его к обрусителям и противоречило первоначальным постулатам миссионерско-просветительской системы Н.И. Ильминского. Умеренность в русификации восточных инородцев объяснялась тем, что они находились вдали от государственных границ и процессы национальной консолидации не получили у них такого развития, как у народов западных окраин. Предлагаемые в отношении восточных инородцев культурно-образовательные практики Будилович стал рекомендовать в начале XX в. и для западных национальных регионов.

Образовательная, научная, общественно-культурная, публицистическая активность Будиловича была, в конечном счете, подчинена решению политических задач. Теоретические установки панславизма претворялись в жизнь поздними славянофилами посредством русификации. По нашему

758 мнению, термин «русификаторский панславизм» имеет право на существование. Вместе с тем, ввиду роста национальных движений, Будилович и его единомышленники отходят от прямолинейного обрусения. Он умело вуалировал русификацию, говоря о включении в славянскую общность зарубежных западных и южных славян, укреплении общерусского

758 Егоров Б.Ф. О национализме и панславизме славянофилов // Славянофильство и современность: сборник статей. СПб., 1994. С.30. сознания малорусов, «ославянении» поляков, укреплении чувства принадлежности к Российской империи прибалтийских народов, просвещении восточных инородцев и т.д.

В-третьих, определены сторонники и противники деятельности Будиловича. Противниками своего проекта Будилович считал немцев, поляков, малороссов, венгров, евреев и мусульман (прежде всего, татар). Он боролся с австрославистами в среде червонорусов, украинофилами, польской шляхтой, нарождавшейся интеллигенцией прибалтийских народов и восточных инородцев, неправославным духовенством. В народных массах Будилович не усматривал препятствий к усвоению различными этносами российской гражданственности, считая их опорой при проведении русификации.

В поляках и венграх Будилович видел проводников западноевропейской (прежде всего, немецкой) образованности, особо опасной для русинов Габсбургской монархии. Последние к тому же были вовлечены в проект строительства украинской нации, который непосредственно касался Российской империи, угрожая общерусскому триединству. Вслед за Ламанским Будилович противопоставлял греко-славянский культурный тип романо-германскому, а западной системе образования славянскую школу.

В начале XX в. к «разъединителям» Российской империи добавились ее либеральные и революционные силы, которые были представлены и в университетской среде. Своими противниками Будилович считал западников и либерально настроенных деятелей, тяготевших впоследствии к кадетской партии. Если работая на западных окраинах империи, он мог устранять вредных, с его точки зрения, преподавателей университетов, то в начале XX в. такой возможности уже не было. С либеральными взглядами приходилось вступать в публичную полемику, апеллируя не только к правительству, но и общественности.

Долгое время, отсутствовав в Центральной России, Будилович не придавал революционным настроениям в высшей и средней школе большого значения. В своей работе в университетах национальных окраин он опирался на русскую профессуру и русское студенчество. Между тем, все более заметную роль в студенческих волнениях играли русские семинаристы, прием которых в Варшавский и Юрьевский университеты Будилович приветствовал, а отдельные русские профессора составили оппозицию проводимому им курсу наряду с польской и немецкой профессурой.

Будилович находил поддержку в научно-педагогической среде и правительственных кругах, пользовался расположением приверженцев консервативного мировоззрения и представителей духовенства. Особенно значимой была его связь в Нежине, Варшаве и Юрьеве с Н.А.Лавровским. Многие меры по русификации национальных регионов принимались ими не только сообща, но и с подачи Будиловича. Ими была сформирована целая педагогическая когорта славянофильски настроенных ученых, в том числе воспитанников Будиловича, которые, подобно последнему, перемещались по национальным регионам империи с целью русификации системы образования. Будилович получал одобрение министров народного просвещения, а также содействие Департамента полиции Министерства внутренних дел, церковного ведомства и местной администрации. Позиция Будиловича, следовательно, репрезентативна для довольно большой группы влиятельных деятелей образования.

В преддверии революции 1905-1907 гг., когда проводимый Будиловичем и его единомышленниками курс переживает кризис, многие из последних перебираются в Петербург, чтобы сконцентрироваться на научной и общественной работе. Продолжив службу в образовательном ведомстве, но уже в центральном его аппарате, Будилович вновь сумел получить у поддержку министров, несмотря на их частую смену. Сумел он также найти сторонников в восточных регионах империи, в том числе среди тех, кто обладал опытом работы на западных окраинах.

В-четвертых, в деятельности Будиловича можно выделить три основных этапа. Во второй половине 1860-х - 1870-х гг. сформировались его убеждения, и он осуществил первые опыты воплощения их в жизнь посредством общественно-политической и культурно-просветительской работы, в том числе на ключевых постах в Санкт-Петербургском славянском благотворительном обществе. Начиная преподавание в Нежинском институте, Будилович еще не рассматривал образование в качестве главного ^инструмента русификации. Это произошло в 1880-1890-е гг., когда, будучи уже авторитетным ученым, он сконцентрировался на сфере образования, видное место отводя религиозным вопросам. Однако в плане политических установок преемственность с первым периодом очевидна. В 1901-1908 гг., продолжая решать политические задачи посредством образовательной деятельности и используя накопленный опыт, Будилович стал более широко участвовать в политической жизни империи, в том числе выступая в роли публициста. Главным объектом его внимания как деятеля образования становятся восточные и юго-восточные инородцы.

Неуклонно восходя по служебной лестнице образовательного ведомства и приобретая влиятельных покровителей, Будилович получал более широкие .возможности практической реализации своих концептуальных установок. Однако со сменой регионов и переменами в общественной жизни все сложнее делались объекты его культурно-образовательной деятельности.

В конце жизни Будиловича в связи с ростом национальных движений рушились не только перспектива славянского единства под эгидой Российской империи, но и единство последней. В условиях нестабильности правительственного курса в начале XX в. Будилович пытался сохранить целостность Российской империи, отказывая национальным регионам в свободном культурном развитии, а высшим учебным заведениям в автономии. Он не шел на уступки либеральным требованиям в комиссиях по преобразованию высших учебных заведений, предлагая новые „ ограничительные меры.

В-пятых, выявлены особенности практической деятельности Будиловича. Образовательная деятельность Будиловича в разной мере охватывала как высшую, так и среднюю (особенно в варшавский период) и начальную (особенно во второй петербургский период) школу. Предлагая увеличить количество часов русского языка за счет древних и новых языков, Будилович вступал в противоречие с курсом Министерства народного просвещения, которое видело в мертвых языках и сокращении преподавания русской словесности противоядие от политического радикализма. Будилович же искал противоядия от инонациональных влияний.

Педагогическая деятельность Будиловича была связана с преподаванием на историко-филологических факультетах русской и церковно-славянской филологии, сравнительной грамматики славянских наречий, а также славянской истории, этнографии и литературы. Такая специализация соответствовала не только его научным интересам, но и представлениям о приоритетных задачах политической и культурно-образовательной деятельности в западной части империи. Будилович неоднократно выступал с предложениями ввести славянский цикл в программы учебных заведений Российской империи, а в перспективе также зарубежных славян (междисциплинарный курс «славяноведения» в нежинский период, гимназический учебник церковно-славянской грамматики во время работы в Варшаве, курс славянской истории для высших учебных заведений в бытность в Юрьеве).

Анализ политической и культурно-образовательной деятельности Будиловича значительно расширяет имевшиеся ранее знания об этой фигуре, основанные главным образом на исследовании научного наследия. Будилович интересен не столько генерированием оригинальных идей, сколько упорной работой по воплощению в жизнь концептуальных установок позднего славянофильства.

Признавая право народов на выбор собственного исторического пути, веры и языка, в практической деятельности Будилович на протяжении всей своей жизни последовательно утверждал православие и русский язык. Он предвидел рост национального самосознания народов Российской империи и ее ближнего зарубежья и оперативно реагировал на него, чем заслужил расположение властей. Причинами неудач проводимого курса Будилович считал противодействие врагов и нерешительность правительства. Он не рассматривал всерьез аргументы своих оппонентов и не желал видеть в народах самостоятельных акторов истории, которыми они становились в ту пору. Несомненен его вклад в разработку и реализацию государственного курса. Наблюдаемые у Будиловича расхождения между программными постулатами и практикой связаны со спецификой политической и культурно-образовательной деятельности, проводившейся им в различных регионах и исторических ситуациях.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Фомичева, Ольга Анатольевна, 2013 год

1.I. Архивные документы

2. Отдел рукописей Российской государственной библиотеки (ОР РГБ).

3. Фонд 40 (A.C. и Б.А. Будиловичи, А.И. Добрянский). Часть I.

4. Картон (далее К.) 2. Ед. хр. 9, 10, 11, 17, 15.

5. К. 6. Ед.хр. 3,8-34,61,62.

6. К. 7. Ед. хр. 7, 37, 38, 39, 57.1. К. 8. Ед. хр. 2-7.1. К. 9. Ед.хр. 11.1. К. 11. Ед.хр. 67.1. Часть II.1. К. 7. Ед. хр. 5.

7. К. 9. Ед.хр. 5, 7, 8,12,13,37,41.1. К. 10. Ед! хр. 41.

8. К. 11. Ед. хр. 2, 24,32, 40,41.1. К. 12. Ед.хр. 19, 45,76.1. К. 13. Ед.хр. 1.1. К. 23. Ед.хр. 13.

9. Ф.239 (H.A. Попов). К. 5. Ед. хр. 41.

10. Российский государственный архив литературы и искусства (РГАЛИ).

11. Ф.47 (Коллекция П.Г. Богатырева). Оп. 2. Д. 4.

12. Ф.294 (H.A. Лавровский). Оп. 1. Д. 1-5.

13. Ф.636 (С.А. Юрьев). Оп. 1. Д. 146.

14. Ф.637 (Д.Д. Языков). Оп. 1. Д. 57.

15. Ф.1348 (Собрание писем писателей, ученых и общественных деятелей).1. Оп. 1. Д. 129.

16. Государственный архив Российской Федерации (ГА РФ).

17. Ф.102 (Департамент полиции Министерства внутренних дел). Оп. 78. Д. 152. Ч. 37. Оп. 100. Д. 1.4. 14. Оп. 265. Д. 290, 324, 339.

18. Российский государственный исторический архив (РГИА).

19. Ф.733 (Министерство народного просвещения). Оп. 122. Д. 340.

20. Оп. 149. Д. 519, 541. Оп. 150. Д. 767. Оп. 153. Д. 141. ^ Оп. 173. Д. 106.

21. Ф.922 (В.Г.Глазов). Оп. 1. Д. 349.

22. Санкт-Петербургский филиал архива РАН (СПФА РАН).

23. Ф.9 (Канцелярия Второго отделения Академии наук). Оп. 1. Д. 798.

24. Ф.35 (В.И. Ламанский). Оп. 1. Д. 267.

25. Ф.216. Щ.И. Срезневский). Оп. 5. Д. 90.

26. Государственный исторический архив Чувашской Республики (ГИА ЧР). Г. Чебоксары.

27. Ф.207 (Симбирская чувашская учительская школа). Оп. 1. Д. 469. Оп. 2. Д. 1.

28. Ф.503 Щивильский уездный училищный совет). Оп. 1. Д. 104.

29. Архив Чувашского государственного института гуманитарных наук (НА ЧГИГН). Г. Чебоксары.16. Фонд К.В. Элле.

30. Отд. I. Ед. хр. 545. Инв. №6103; Ед. хр. 638. Инв. №1113.

31. Эстонский исторический архив (ЭИА). Эстония, г.Тарту.

32. Ф.402 (Тартуский университет). Оп. 3. Д. 194, 195.

33. Он. 4. Д. 1180, 1185-1186, 1212-1213, 1216, 1253-1254, 1267. Оп. 5. Д. 1235, 1303.

34. Отдел рукописей и редких книг Библиотеки Тартуского университета.

35. Ф.43 (Л.К. Мазинг). Опись 1. Д. 10.111. Опубликованные источники1. Нормативные акты

36. Законодательные акты переходного времени. 1904-1906 гг. СПб., 1906.

37. Извлечения из правил о мерах к образованию населяющих Россию инородцев 1907 и 1913 гг. // Воскресенский А. Система Н.И. Ильминского в ряду других мероприятий к просвещению инородцев. Казань, 1913.

38. Инородческая школа. Сборник статей и материалов по вопросам инородческой школы. Пг., 1916.

39. Национальное образование в России: концепции, взгляды, мнения. 19051938 гг. Сб. документов. В 2 ч. М., 1999. 4.1. 1905-1917 гг.

40. Сборник постановлений и распоряжений по гимназиям и прогимназиям ведомства Министерства народного просвещения. СПб., 1874.- 24. Устав об управлении инородцев // Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1822. Т. 38. № 29126.

41. Полное собрание законов Российской империи. СПб., 1839. Собр. 2. Т. 14.12908.

42. Устав Историко-филологического института князя Безбородко в Нежине // Известия Историко-филологического института князя Безбородко в Нежине. Киев, 1877. T.I.

43. Приказ министра народного просвещения от 14 сентября 1893 г. // Сенатские ведомости. 1893. №76.

44. Закон Российской Федерации "Об образовании" от 10 июля 1992 года №3266-1. Текст с изменениями и дополнениями на 2012 г. М., 2012.

45. Правила о мерах к образованию населяющих Россию инородцев. 26 марта 1870 г. // Журнал Министерства народного просвещения. СПб., 1870. Часть CXLVIII. Отд. 1. №44.

46. Правила о мерах к образованию населяющих Россию инородцев. 31 марта 1906 г. // Воскресенский A.A. Система Н.И.Ильминского в ряду других мероприятий к просвещению инородцев. Казань, 1913.

47. Делопроизводственная документация

48. Будилович A.C. Господину Министру народного просвещения. Доклад председателя особого Совещания по вопросам образования восточных инородцев. СПб., 1905.

49. Будилович A.C. Особое мнение по вопросу о замещении должности ректора. Приложение к журналу // Труды высочайше утвержденной комиссии по преобразованию высших учебных заведений. СПб., 1903. Вып.1. Журналы заседаний I-XX с прил.

50. Будилович A.C. Особое мнение по вопросу об испытаниях. Приложение к журналу // Труды высочайше утвержденной комиссии по преобразованию высших учебных заведений. СПб., 1903. Вып.1. Журналы заседаний I-XX с прил.

51. Будилович A.C. Отчет о командировочной поездке тайного советника A.C. Будиловича в Казанский, Оренбургский и Западно-Сибирский учебные округа в октябре, ноябре и декабре 1904 г. СПб., 1905.

52. Будилович A.C. Отчет по рассмотрению письменных работ учеников среднеучебных заведений Варшавского учебного округа. Приложение к циркуляру 1888 г. // Протокол заседания совета попечителя Варшавского учебного округа. Варшава, 1888. 10 июня.

53. Будилович A.C. Письмо к А.Н. Шварцу (9 декабря 1900) // Кривцов A.C. Абстрактные и материальные обязательства в римском и современном гражданском праве. М., 2003.

54. Будилович A.C. Представление ректора Юрьевского университета A.C. Будиловича попечителю Рижского учебного округа H.A. Лавровскому. 1899 г., 30 июля. С.Чертеж (в Венгрии) // Ганелин Р.Ш. Тартуское студенчество на пороге XX в. СПб., 2002.

55. Извлечение из отчета о состоянии и деятельности Императорского Варшавского университета в 1888-1889 академическом году // Варшавские университетские известия. 1889. №6.

56. Извлечение из протоколов конференции Историко-филологического института князя Безбородко в Нежине за 1875-1881 учебные года // Известия Историко-филологического института князя Безбородко в Нежине. 18771882.

57. Ильминский Н.И. Из переписки по вопросу о применении русского алфавита к инородческим языкам. Казань, 1883.

58. О занятиях конференции Историко-филологического института. 18791881 // Известия Историко-филологического института князя Безбородко в Нежине. 1881-1882.

59. Обозрение лекций в Императорском Юрьевском университете. Юрьев, 1893-1901.

60. Отчет о деятельности Братства Св. Гурия в Казани. Казань, 1868-1904.

61. Отчет о состоянии и деятельности Историко-филологического института князя Безбородко в Нежине за 1875-1881 учебные года // Известия Историко-филологического института князя Безбородко в Нежине. 1877-1882.

62. Посников A.C. По поводу отдельного мнения профессора A.C. Будиловича. Приложения к журналу // Труды высочайше утвержденной комиссии по преобразованию высших учебных заведений. СПб., 1903. Вып.1. Журналы заседаний I-XX с прил.

63. Свод мнений по вопросам, предложенным господином Министром народного просвещения относительно изменений в уставе Императорских российских университетов. Вопрос 2-11, 13-19. СПб., 1902.

64. Список лиц, служащих по ведомству Министерства народного просвещения на 1902-1903 гг. СПб., 1902, 1903.

65. Тихомиров A.A. Объяснительная записка к проекту нового устава университетов. СПб., 1905.

66. Труды высочайше утвержденной комиссии по преобразованию высших учебных заведений. СПб., 1903. Вып.1. Журналы заседаний I-XX с прил.

67. Журналы заседаний I-XX с прил.

68. Чичерина C.B. О языке преподавания в школах для восточных инородцев. СПб., 1910.

69. Научные и публицистические работы A.C. Будиловича

70. Будилович A.C. Академия наук и реформа русского правописания // Русский вестник. 1904. VII.

71. Будилович A.C. Анализ составных частей славянского слова с морфологической точки зрения // Известия Историко-филологического института кн. Безбородко в Нежине. Нежин, 1877. Т.1.

72. Будилович A.C. Вопрос об общеславянском языке в западническом освещении // Славянское обозрение. 1892. Том 2. Кн. 5 и 6.

73. Будилович A.C. Дидактика Я.А. Каменского в ее отношениях к славянской школе нашего времени // Славянское обозрение. 1892. Т.1. Кн.З.

74. Будилович A.C. Еще о казанских обрусителях // Московские ведомости. 1908. №29.

75. Будилович A.C. Заговор графов Петра Зринского и Франца Франкопана. Эпизод из хорватской истории // Известия Историко-филологического института князя Безбородко в Нежине. Киев, 1879. T.IV.

76. Будилович A.C. Заметка по вопросу об упрощении русского правописания // Вестник Европы. 1904. T.III.

77. Будилович A.C. Из переписки князя В.А. Черкасского и H.A. Милютина. Реформа учебной части в Царстве Польском // Славянское обозрение. 1892. Т.2. Кн.8.

78. Будилович A.C. К вопросу о «Записке 342 ученых». СПб., 1905.

79. Будилович A.C. К вопросу о литературном языке Юго-Западной Руси.1. Юрьев, 1900.

80. Будилович A.C. К приезду наших славянских гостей // Голос. 1867. №№121, 123, 131.

81. Будилович A.C. К характеристике служебной деятельности бывшего министра народного просвещения П.М. фон-Кауфмана // Московские ведомости. 1908. №36. 13 февр.

82. Будилович A.C. К читателю // Славянское обозрение. 1892. Т.1. Кн.1.

83. Будилович A.C. Культурная отдельность народов греко-славянского мира. М., 1896.

84. Будилович A.C. Летопись в журнале Славянское обозрение: Подавленное положение большинства славянских церквей и школ // Славянское обозрение. СПб., 1892. Т. 1. Кн.1.

85. Будилович A.C. Мечта ли панславизм? М., 1872.

86. Будилович A.C. Надгробное слово В.В. Макушеву (2 марта 1883 г.) // Русский филологический вестник. 1883. №1.

87. Будилович A.C. Наука и политика. Три статьи по злободневным вопросам. СПб., 1905.

88. Будилович A.C. Начертание церковно-славянской грамматики, применительно к общей истории русского и других родственных языков. Варшава, 1883.

89. Будилович A.C. Недочеты центрального управления учебным делом // Московские ведомости. 1908. №37. 14 февр.

90. Будилович A.C. Несколько данных и соображений об успехах русского языка в Юрьевском университете в истекающем столетии. Юрьев, 1899. То же // Сборник Учено-литературного общества при Императорском Юрьевском университете. Юрьев, 1900. Т.З.

91. Будилович A.C. Несколько замечаний на публичную лекцию профессора Н.И. Кареева о духе русской науки // Варшавский дневник. 1884. №252.

92. Будилович A.C. Несколько замечаний о научной постановке славянской истории, ее объеме, содержании и периодах. Юрьев, 1898.

93. Будилович A.C. Несколько замечаний о польском вопросе, с точки зрения всеславянства // Беседа. 1871. №6.

94. Будилович A.C. Несколько замечаний об изучении славянского мира // Славянский сборник. 1877. Т. 2.

95. Будилович A.C. О единстве русского народа. Речь, произнесенная в торжественном собрании Санкт-Петербургского славянского благотворительного общества 14 февряля 1907 г. СПб., 1907.

96. Будилович A.C. О литературном единстве народов славянского племени // Славянский сборник. СПб., 1877. Том.2. Отд.З.

97. Будилович A.C. О Московском проекте упрощения русского правописания // Сборник учено-литературного общества при Императорском Юрьевском университете. 1902. T.V.

98. Будилович A.C. О преподавании отечественного языка в наших гимназиях // Русский филологический вестник. 1882. №1.

99. Будилович A.C. О современном положении и взаимных отношениях западных и южных славян. СПб., 1874.

100. Будилович A.C. Об основных воззрениях А.И. Добрянского. СПб., 1901.

101. Будилович A.C. Образование литературных языков и их значение в истории // Ученые записки Императорского Юрьевского университета. 1893.№2.

102. Будилович A.C. Осип Осипович Первольф // Славянское обозрение. 1892. Т.1. Кн.1.

103. Будилович A.C. От нового редактора-издателя «Московских ведомостей» // Московские ведомости. 1908. №2.

104. Будилович A.C. Очерки из сербской истории // Славянский сборник. 1877. Т.П.

105. Будилович A.C. Очерки: сербо-хорватская литература, польская литература // Первые 15 лет существования Санкт-Петербургского Славянского благотворительного общества. СПб., 1883.

106. Будилович A.C. Памяти H.A. Лавровского. Юрьев, 1899. 19 с. То же // Сборник Учено-Литературного общества при императорском Юрьевском университете. Юрьев, 1900. Т.З.

107. Будилович A.C. Первобытные славяне в их языке, быте и понятиях по данным лексикальным // Известия Историко-филологического института кн. Безбородко в Нежине. Киев, 1878. 4.1.

108. Будилович A.C. По вопросу об окраинах России. СПб., 1906.

109. Будилович A.C. Предварительный съезд русских славяноведов в Санкт-Петербурге (10-15 апреля 1903 г.) // Русский вестник. 1903. V.

110. Будилович A.C. Предисловие и добавление // Алекторов А.Е. Инородцы в России. Современные вопросы. С предисловием и добавлением A.C. Будиловича. СПб., 1906.

111. Будилович A.C. Приветственная речь и.д. ректора Императорского Варшавского университета A.C. Будиловича, произнесенная на торжественном акте 30 авг. 1889 г. // Варшавские университетские известия. 1889. №6.

112. Будилович A.C. Программная речь А.Н. Шварца // Московские ведомости. 1908. №33. 9 февр.

113. Будилович A.C. Рецензия на книгу А.Н. Пыпина и В.Д. Спасовича: «Истории славянских литератур». Изд. 2-ое. СПб., 1897. Т.1 // Журнал Министерства нароного просвещения. 1879. 4.203, июнь, II.

114. Будилович A.C. Славянские матицы и ученые дружества // Журнал Министерства народного просвещения. 1869. № 2.

115. Будилович A.C. Статистические таблицы распределения славян по государствам и народностям; по вероисповеданиям, азбукам и литературным языкам (наречиям). С объяснительной запиской A.C. Будиловича. СПб., 1875.

116. Будилович A.C. Турецкие вожделения и немецкие стратеги // Московские ведомости. 1908. №31. 7 февр.

117. Будилович A.C. Учебник церковно-славянской грамматики для средних учебных заведений. Варшава, 1883.

118. Будилович A.C. Характер, цели и результаты Славянского съезда // Голос. 1867. №№161, 163, 165, 166.

119. Будилович A.C. Царская речь // Московские ведомости. 1908. №38. 15 февр.

120. Будилович A.C. Червонорусская эмиграция // Славянское обозрение. 1892. Т.З.Кн.9.

121. Будилович A.C. Юрьевский университет (Несколько документальных справок по содержанию «Ответ бывшего ректора Дерптского университета ректору юрьевского университета»). Рига, 1897.

122. Работы современников А.С.Будиловича

123. Бодуэн де Куртене И.А. О культуре первобытных и древних славян // Русский филологический вестник. 1879. Т.2. №4.

124. Будилович Александр. Ко дню оканчивающихся 12 янв. 1890 г. 25-ти лет со времени открытия Варшавских первых мужской и женской гимназий // Варшавский дневник. 1890. №6. 9 янв.

125. Будилович Александр. Холм или Замостье? // Варшавский дневник. 1890. №16.

126. Воскресенский A.A. Об употреблении русского и инородческих языков в начальной русско-инородческой школе. Казань, 1903.

127. Грот К.Я. Славяноведение в русских университетах // Грот К.Я. Об изучении славянства. Судьба славяноведения и желательная постановка его преподавания в университете и средней школе. М., 2005.

128. Даулей Р.П. В защиту крещеных инородцев. Казань, 1903.

129. Износков И.А. Обучение и воспитание инородцев в Казанском крае // Православный благовестник. 1904. №2.

130. Ильминский Н.И. Беседы о народной школе. Казань, 1892.

131. Ильминский Н.И. Избранные места из педагогических сочинений. Казань, 1892.

132. Ильминский Н.И. О церковном богослужении на инородческих языках // Православный собеседник. 1883. Т.1. Март.

133. Ильминский Н.И. Открытие учительской семинарии в Казани в 1872 г. // Ильминский Н.И. Избранные места из педагогических сочинений. Казань, 1892.

134. Ильминский Н.И. Система народного и, в частности, инородческого образования в Казанском крае. СПб., 1886.

135. Капнист П. Университетские вопросы. Вырезки из «Вестника Европы». СПб., 1903.

136. Катков М.Н. Концентрация гимназии не может быть ни на каком предмете, кроме древних языков // Московские ведомости. 1864. №238.

137. Катков М.Н. Наша учебная реформа. М., 1890.

138. Коблов Я.Д. О необходимости инородческих миссионеров в деле просвещения инородцев (Ответ г.Бобровникову). Казань, 1905.

139. Красножен М.А. Эстонцы и немцы в Прибалтийском крае // Сборник учено-литературного общества при Императорском Юрьевском университете. 1901. Т.4.

140. Кулаковский П.А. Из Холма (Речь, произнесенная A.C. Будиловичем в г.Холм 8 сент. 1887 г.) // Варшавский дневник. 1887. №200.

141. Лавровский H.A. По вопросу об устройстве гимназий // Журнал Министерства народного просвещения. 1867. Окт.

142. Ламанский В.И. Сербия и южнославянские провинции Австрии. (Из , записок о славянских землях). СПб., 1864.

143. Ламанский В.И. Три мира Азийско-Европейского материка // Славянское обозрение. 1892. Т.1. Кн.1.

144. Максимов А.Н. Миссионерство среди инородцев // Русские ведомости. 1907. №171.27 июля.

145. Мефодиевский юбилейный сборник, изданный Императорским Варшавским университетом. /Под ред. A.C. Будиловича. Варшава, 1885.

146. Пыпин А.Н. Будущность славянства // Вестник Европы. 1877. №12.

147. Студенческое движение 1899 г. Сборник под ред. А. и В. Чертковых. Purleigh. Maldon. Essex. England, 1900.

148. Толстой И. И. Заметки о народном образовании в России. СПб., 1907.

149. Чичерина C.B. У приволжских инородцев. Путевые заметки. СПб., 1905.5. Мемуары и переписка

150. Анекдотическая история о Будиловиче и Делянове // Васенко П.Г. Мелочи прошлого быта: анекдотические факты из жизни. СПб., 2004.

151. Будилович A.C. Письма к В.И. Ламанскому. 1872 г., 11 нояб.; 1873 г., 15 февр., 21 апр.; 1874 г., 14 февр. // Документы к истории славяноведения в России. (1850-1912). / Под ред. Б.Д. Грекова. М., 1948.

152. Будилович A.C. Письма к М.Ф. Раевскому. 28 июня 1871 г.; 22 нояб. 1871 г.; 6 нояб. 1873 г.; 18 февр. 1874 г.; 3 апр. 1874 г. // Зарубежные славяне и Россия. Документы архива М.Ф. Раевского. 40-80 годы XIX века. М., 1975.

153. Витте С.Ю. Воспоминания. В 3 т. М., 1960. Т.2.

154. Грот К.Я. Памяти Антона Семеновича Будиловича // Исторический вестник. 1909. №3. Март.

155. Гурко В.И. Черты и силуэты прошлого. Правительство и общественность в царствование Николая II в изображении современника. М., 2000.

156. Два разговора (Из дневников В.Г. Глазова). Сообщил С.Ф. Платонов // Дела и дни. В 2 кн. Пг,. 1920. Кн.1.

157. Износков И.А. О командировке A.C. Будиловича в инородческие учебные округа // Московские ведомости. 1909. №15, 20 января.

158. Ильминский Н.И. Письма к Обер-прокурору Св. Синода К.П. Победоносцеву. Казань, 1895.

159. Кареев Н.И. Прожитое и пережитое. Л., 1990.

160. Карский Е.Ф. Памяти A.C. Будиловича // Русский филологический вестник. 1909. Т.61. №1.

161. Юстяювский О.Ф. Щоденник (1874-1885). Кшв, 1994. Т.1.

162. Красножен М.Е. Двадцать пять лет в Прибалтийском крае. Из воспоминаний старожила. Юрьев, 1916. Вып.1.

163. Круковский М.А. Старое педагогическое гнездо (Из воспоминаний о Нежинском историко-филологическом институте). Воронеж, 1912.

164. Кулаковский П.А. A.C. Будилович (некролог) // Журнал Министерства народного просвещения. 1909. Авг.

165. Мемуары графа И.И. Толстого. М., 2002.

166. Мике П. По чувашским приходам (Из моего дневника за 1898 г.). Казань, 1904.

167. Русское общество 40-50-х гг. XIX в. В 2 ч. М., 1991. Часть I. Записки А.И. Кошелева.

168. Успенский Ф.И. Петербургский университет в 1867-1871 гг. (По воспоминаниям студента) // Дела и дни. В 2 кн. Пг., 1920. Кн.1.

169. Шварц А.Н. Моя переписка со Столыпиным. Мои воспоминания о Государе. М., 1994.

170. Яковлев И.Я. Воспоминания. Чебоксары, 1982.

171. Яковлев И.Я. Моя жизнь: воспоминания. М., 1997.

172. Яковлев И.Я. Письмо к A.C. Будиловичу. 27 сент. 1905 г. // Яковлев И.Я. Из переписки. Чебоксары, 1989. 4.1.

173. Яковлев И.Я. Письмо к JI.A. Кассо. 8 ноября 1912 г. // Яковлев И.Я. Из переписки. Чебоксары, 1989. 4.1.6. Периодическая печать161. Беседа. 1871.

174. Варшавские университетские известия. 1889.

175. Варшавский дневник. 1884, 1887, 1890.

176. Вестник Европы. 1877, 1904, 1910.165. Делай дни. 1920.166. Дерптский листок. 1892.

177. Журнал Министерства народного просвещения. 1867, 1869 1870, 1879, 1909.

178. Известия Историко-филологического института кн. Безбородко в Нежине. 1875-1876 1877 1882.

179. Исторический вестник. 1909.

180. Московские ведомости. 1864, 1908 1909.171. Новое время. 1883.

181. Православный благовестник. 1904.

182. Православный собеседник. 1883.174. Рижский вестник. 1897.175. Русские ведомости. 1907.

183. Русский вестник. 1892, 1903 1904.

184. Русский филологический вестник. 1879, 1882 1883, 1909.178. Русь. 1881.

185. Сборник учено-литературного общества при Императорском Юрьевском университете. 1900 1901 1902.

186. Сенатские ведомости. 1893.181. Славянский сборник. 1877.

187. Славянское обозрение. 1892.

188. Ученые записки Императорского Юрьевского университета. 1893.

189. Эстляндские губернские ведомости. 1889.

190. Gazeta Torunska. 1882, 1889.186. Neue Freie Presse. 1893.187. Postimees. 1904.1.. ЛИТЕРАТУРА1. Монографии

191. Аврех А.Я. П.А. Столыпин и судьбы реформ в России. М., 1991.

192. Аврус А.И. История российских университетов. Очерки. М., 2001.

193. Аксенова Е.П. Пыпин А.Н. о славянстве. М., 2006.

194. Алешинцев И. Сословный вопрос и политика в истории наших гимназий в XIX веке: исторический очерк. СПб., 1908.

195. Алпатов В.М. 150 языков и политика: 1917-1997. Социолингвистические проблемы СССР и постсоветского пространства. М., 1997.

196. Андреев А.Ю. Российские университеты XVIII первой половины XIX века в контексте университетской истории Европы. М., 2009.

197. Арутюнян Ю.В., Дробижева Л.М., Сусоколов A.A. Этносоциология. М., 1999.

198. Аршаруни А., Габидуллин X. Очерки панисламизма и пантюркизма в России. М., 1931.

199. Беликов В.И., Крысин Л.П. Социолингвистика. М., 2001.

200. Бусыгин Е.П. Этнодемографические процессы в Казанском Поволжье. Казань, 1991.

201. Варшавский университет. 1808-1818-1958. Варшава, 1960.

202. Варшавский университет и бывшая Варшавская главная школа. СПб., 1908.

203. Воробьёва И.Г. Профессор-славист Нил Александрович Попов. Тверь, 1999.

204. Воскресенский A.A. Система Н.И.Ильминского в ряду других мероприятий к просвещению инородцев. Казань, 1913.

205. Высшее образование в России: Очерк истории до 1917 г. М., 1995.

206. Ганелин Р.Ш. Тартуское студенчество на пороге XX в. СПб., 2002.

207. Ганелин Ш. И. Очерки по истории средней школы в России второй половины XIX века. М., 1950.

208. Горизонтов Л.Е. Парадоксы имперской политики: поляки в России и русские в Польше (XIX начало XX вв.). М., 1999.

209. Гренцштейн А. Церковь господ или церковь народа. СПб., 1906.

210. Гросул В.Я., Итенберг Б.С., Твардовская В.А., Шацилло К.Ф.,

211. Эймонтова Р.Г. Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. М., 2000.

212. Грот К .Я. В.И. Ламанский. Пг., 1915.

213. Джуринский А.Н. Педагогика и образование в России и в мире на пороге двух тысячелетий: сравнительно-исторический контекст. Монография. М., 2011.

214. Долбилов М.Д. Русский край, чужая вера: Этноконфессиональная политика империи в Литве и Белоруссии при Александре И. М., 2010.

215. Дубровский Н. Официальная наука в Царстве Польском. СПб., 1908.

216. Дудзинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России. М., 1994.

217. Дыбковская А., Жарын М., Жарын Я. История Польши с древнейших времен до наших дней. Варшава, 1995.

218. Западные окраины Российской империи. М., 2006.

219. Записка о современном положении императорского Варшавского университета. Варшава, 1906.

220. Иванов А.Е. Высшая школа России в конце XIX начале XX века. М., 1991.

221. Иванов А.Е. Студенчество России конца XIX начала XX вв.: социально-историческая судьба. М., 1999.

222. Износков И.А. Двадцатипятилетие Братства Св.Гурия. Казань, 1892.

223. Износков И.А. Об отпадших и отпадающих из православия инородцах. Казань, 1907.

224. Истомин Ф.М. Краткий очерк деятельности Санкт-Петербургского славянского благотворительного общества за 25 лет его существования. 1868-1893 гг. СПб., 1893.

225. Исторический обзор деятельности комитета министров. СПб., Т.5. 1902.

226. Петров Н.И. Холмская Русь. Исторические судьбы русского Забужья. СПб., 1887.

227. История Тартуского университета. 1632-1982. /Под ред. проф. К.Сийливаска. Таллин, 1982.

228. История южных и западных славян. М., 1998.

229. Каппелер А. Россия многонациональная империя. М., 1997.

230. Карцов A.C. Русский консерватизм второй половины 19 начала 20 в. (князь В.П. Мещерский). СПб., 2004.

231. Климанова Л.Ф., Макеева С.Г. Обучение грамоте. Методическое пособие. М., 2006.

232. Козьмин Б. П. Русская журналистика 70-х и 80-х гг. XIX в. М., 1948.

233. Константинов Н. А. Очерки по истории средней школы: гимназии и реальные училища с конца XIX в. до Февральской революции 1917 г. М., 1956.

234. Кооп А. 350 лет Тартускому университету. Таллин, 1982.

235. Корнилов A.A. Курс истории России в XIX в. В 3 т. М., 1918. Т.З.

236. Корнилов A.A. Русская политика в Польше со времени разделов до начала XX в. Пг., 1915.

237. Костюшко И.И. Крестьянская реформа 1864 г. в Царстве Польском. М., 1962.

238. Краснов Н.Г. Иван Яковлев и его потомки. Чебоксары, 1998.

239. Красовицкая Т.Ю. Модернизация России: национально-культурная политика 20-х годов. М., 1998.

240. Красовицкая Т.Ю. Модернизация российского образовательного пространства. От Столыпина к Сталину (конец XIX века 1920-е годы). М., 2011.

241. Лаптева Л.П. История славяноведения в России в XIX веке. М., 2005.

242. Лер-Сплавинский Т. Польский язык. М., 1954.

243. Лишаев С.А. История русской философии. Самара, 2006. Часть II. Книга 1: Вторая половина XIX века (Философская мысль в пореформенной России).

244. Малов Е.А. Миссионерство среди мухаммедан и крещенных татар. Казань, 1892.

245. Манусевич А.Я. Очерки по истории Польши. М., 1952.

246. Миллер А.И. «Украинский вопрос» в политике властей и русскомобщественном мнении (вторая половина XIX века). СПб., 2000.

247. Миллер А.И. Империя Романовых и национализм: эссе по методологии исторического исследования. М., 2006.

248. Миллер А.И. Национализм и империя. М., 2005.

249. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры. М., 1994. Т.2. 4.2.

250. Миронов Б.Н. Социальная история России периода империи (XVIII -начала XX вв.). СПб., 1999. Т.2.

251. Михальченко С.И. Историко-филологический факультет Варшавского университета. 1869 1917: Очерк истории кафедр. Брянск, 2005.

252. Мокшин Н.Ф. Религиозная жизнь мордвы во второй половине XIX -начале XXI вв. Саранск, 2003.

253. Мусин-Пушкин A.A. О Нежинском историко-филологическом институте князя Безбородко. Киев, 1902.

254. На путях становления украинской и белорусской наций: факторы, механизмы, соотнесения / Отв. ред. JI.E. Горизонтов. М., 2004.

255. Национальные окраины Российской империи: становление и развитие системы управления. М., 1998.

256. Ненашева З.С. Идейно-политическая борьба в Чехии и Словакии в начале XX в. Чехи, словаки и неославизм. 1898-1914. М., 1984.

257. Никитин С.А. Славянские комитеты в России в 1858-1876 гг. М., 1960.

258. Никольский Н.В. Конспект по истории народностей Поволжья. Казань, 1919.

259. Новинский В. Очерк истории православия в Литве. Вильнюс, 2005.

260. Очередные вопросы в Царстве Польском. Этюды и исследования. /Под. ред. В.Спасовича и Э.Пильца. СПб., 1902. Т.1.

261. Очерки истории школы и педагогической мысли народов СССР. Конец XIX XX вв. /Под ред. Э.Д.Днепрова. М., 1991.

262. Очерки по истории школы и педагогической мысли народов СССР. XVIII-XIX вв. /Под ред. Э.Д. Днепрова. М., 1991.

263. Павлова А.Н. Система Н.И. Ильминского и ее реализация в школьномобразовании нерусских народов Востока России (в последней трети 19 -начале 20 вв.). Чебоксары, 2004.

264. Пассир Г. Из истории православия в Прибалтийском крае. Рига, 1892.

265. Патриарх Алексий II. Православие в Эстонии. М., 1999.

266. Пашаева Н.М. Очерки истории русского движения в Галичине XIX-XX вв. М., 2007.

267. Петухов Е.В. Императорский Юрьевский, бывший Дерптский, университет за 100 лет его существования (1802-1902). СПб., 1906. Т.2.

268. Пирожкова Т.Ф. Славянофильская журналистика. М., 1997.

269. Полунов А.Ю. Константин Петрович Победоносцев: вехи политической биографии. М., 2010.

270. Репников A.B. Консервативные представления о переустройстве России (конец 19- начало 20 вв.). М., 2006.

271. Рокина Г.В. Теория и практика славянской взаимности в истории словацко-русских связей 19 в. Казань, 2005.

272. Россия и Балтия. Остзейские губернии и северо-западный край в политике реформ Российской империи. 2-я половина XVIII XX в. М., 2004. Вып.З.

273. Русский национализм: Социальный и культурный контекст / Сост. М.Ларюэль. М., 2008.

274. Славянские матицы. XIX век. /Под ред. И.И. Лещиловской. М., 1996. 4.1.

275. Сородичи по языку (пер. с венгерского) /Гл. ред. Д.Нановски. Будапешт, 2000.

276. Страшевич Л. Взгляды H.A. Милютина на учебное дело в Царстве Польском (пер. с польского). СПб., 1897.

277. Страшевич Л. Политические итоги: русская политика в Польше. Очерк варшавского публициста (пер. с польского). Лейпциг, 1896.

278. Сумцов Н.Ф. Столетие Юрьевского, бывшего Дерптского, университета. Харьков, 1903.

279. Таймасов Jl.А. Православная церковь и христианское просвещение народов Среднего Поволжья во второй половине XIX начале XX вв. Чебоксары, 2004.

280. Тишков В.А. Концептуальная эволюция национальной политики в России. М., 1996.

281. Тымовский М., Кеневич Я., Хольцер Е. История Польши (пер. с польского). М., 2004.

282. Уортман P.C. Сценарии власти: мифы и церемонии русской монархии (пер. с англ.). В 2 т. М., 2004. Т.2: От Александра II до отречения Николая II.

283. Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века. М., 1986.

284. Черепица В.Н. Гродненский православный некрополь (с древнейших времен до начала XX века). Гродно, 2001.

285. Черепица В.Н. Михаил Осипович Коялович. История жизни и творчества. Гродно, 1998.

286. Чичерина C.B. О приволжских инородцах и современном значении системы Н.И. Ильминского: Доклад C.B. Чичериной, читанный в общем собрании Общества востоковедения. СПб., 1906.

287. Шайкевич А.Я. Введение в лингвистику. М., 2005.

288. Шамахов Ф.Ф. Школа Западной Сибири в конце 19 начале 20 вв. Томск, 1957.

289. Шацилло К.Ф. Первая революция в России 1905-1907 гг. М., 1985.

290. Щебальский П.К. H.A. Милютин и его реформы в Царстве Польском. М., 1882.

291. Щетинина Г. И. Университеты в России и устав 1884 года. М., 1976.

292. Щетинина Г.И. Студенчество и революционное движение в России. Последняя четверть 19 в. М. 1987.

293. Эймонтова Р.Г. Русские университеты на грани двух эпох: От России крепостной к России капиталистической. М., 1985.

294. Эфиров А.Ф. Нерусские школы Поволжья, Приуралья и Сибири. М.,

295. Авторефераты и диссертации

296. Алметева И.В. Начальное школьное образование в Марийском крае во второй половине XIX-начале XX вв. Дисс. . канд. ист. наук. Йошкар-Ола, 2003.

297. Андреева Н.С. «Остзейский вопрос» в политике Российской империи (1900-февраль 1917 г.). Автореф. дисс. д-ра ист. наук. СПб., 2010.

298. Бабин В.Г. Проблемы национальной школы в Государственной Думе I-IV созывов. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. СПб., 1992.

299. Горизонтов JI.E. Поляки и польский вопрос во внутренней политике Российской империи. 1831-начало XX в.: ключевые проблемы. Автореферат дисс. . д-ра ист. наук. М., 1999.

300. Ефимов Л.А. Системы просвещения нерусских народов и чувашские школы Поволжья и Приуралья последней трети 19 начала 20 вв. Чебоксары, 2000. То же. Дисс. . д-ра ист. наук. Чебоксары, 1998.

301. Золотарев Д.П. Позднее славянофильство и его роль в общественно-политической мысли России 60-х 90-х гг. XIX века. Дисс. . канд. ист. наук. Воронеж, 2004.

302. Исхаков P.P. Миссионерская деятельность Русской православной церкви в отношении мусульман Среднего Поволжья в XIX начале XX вв. (18001917). Дисс. . канд. ист. наук. Казань, 2008.

303. Козлова Г. Н. Русская классическая гимназия как воспитательная система (вторая половина XIX в.). Автореф. дисс. . канд. пед. наук. Н. Новгород, 1996.

304. Краснов П.В. Департамент полиции МВД и студенческое движение в России в конце XIX начале XX века. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 2008.

305. Курстак Ю.И. A.C. Будилович как историк славянства. Дисс. . канд. ист. наук. Гродно, 2009.

306. Лебедева (Павленко) О.В. Концепция славянской взаимности в России и в Чехии в 60-е нач.70-х годов XIX в. Автореф. дисс. .канд. ист. наук. М., 1991.

307. Нигалатий М.Е. Правительственная политика в области образования в Царстве Польском в 60-е сер. 70-х гг. XIX в.: начальное и среднее образование. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. М., 2009.

308. Саматова Ч.Х. Школьная политика самодержавия в отношении татар-мусульман во второй половине XIX начале XX вв. (на примере Казанского учебного округа). Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Казань, 2010.

309. Саприкина О.В. Академик В. И. Ламанский (1833 1914): научное наследие и общественная деятельность. Дисс. . канд. ист. наук. М., 2004.

310. Тихонов А.К. Политика Российской империи по отношению к католикам, мусульманам, иудеям в последней четверти XVIII начале XX вв. Дисс. . д-ра ист. наук. СПб., 2007.

311. Фахрутдинов P.P. Татарское общественно-политическое движение в конце XIX начале XX вв. как фактор конструирования национальной идентичности. Автореф. дисс. . д-ра ист. наук. СПб., 2007.

312. Филоненко Т.В. Этапы развития общеобразовательной школы в России: школьные системы 19 первой трети 20 вв. Автореферат дисс. . д-ра. ист. наук. Воронеж, 2004.

313. Шор Т.К. Из истории русского литературоведения второй половины XIX в. Павел Александрович Висковатов, 1842-1905. Автореф. дисс. . канд. ист. наук. Тарту, 1989.3. Статьи

314. Алексеев Г.А. Демографические процессы населения дореволюционной Чувашии // Ученые записки Научно-исследовательского института при Совете министров ЧАССР (история, этнография, социология). Чебоксары, 1969. Вып.47.

315. Алексеев И.Е. Смиренный бунтарь. К вопросу о мировоззренииархиепископа Андрея (князя Ухтомского) // Воинство Святого Георгия: Жизнеописания русских монархистов начала XX века. СПб., 2006.

316. Арапов Д.Ю. Система государственного регулирования ислама в Российской империи (последняя треть XVIII начало XX вв.). М., 2004.

317. Белая А. Из истории лингвистических исследований в Нежинском Историко-филологическом институте: Наследие A.C. Будиловича // Лггература та культура Полюся. Н1жин, 1990. Вип.1.

318. Беленчук Л.Н. Просвещение нерусских народов в России (1861-1917 гг.) // Педагогика. 2005. №8.

319. Бендин А.Ю. Модернизация религиозного законодательства и проявления религиозно-этнической нетерпимости в Северо-западном крае Российской империи в начале XX века // Известия Смоленского государственного университета. 2011. №2.

320. Бур дина Е.Л. Позиция российского правительства по вопросу «инородческого» образования в начале XX в. // Вопросы образования. 2007. №3.

321. Васильев A.A. Русская идея в трактовке славянофилов // Философия и культура. 2009. №4.

322. Васильев А.Г. Мемориализация травмы в культурной памяти: «падение Польши» в польской историографии XIX в. // Образы времени и исторические представления. Россия-Восток-Запад. М., 2010.

323. Волков В.К., Горизонтов Л.Е. Исторические судьбы восточного славянства и «национальность» науки // Славянский альманах. М., 1997.

324. Воробьева (Кэмпбелл) Е.И. Мусульманский вопрос в России: история обсуждения проблемы // Исторические записки. 2001. № 4.

325. Воробьева Е.И. Власть и мусульманское духовенство в Российской империи (вторая половина XIX в. 1917 г.) // Исторический ежегодник. 1997.

326. Гайдуков П.Г. К 150-летию со дня рождения Ивана Ивановича Толстого // Российская археология. 2008. №4.

327. Гали Б. «Единство в языке, мыслях, действиях» // Родина. 2009. №12.

328. Горизонтов JI.E. «Большая русская нация» в имперской и региональной стратегии самодержавия // Пространство власти: исторический опыт России и вызовы современности. М., 2001.

329. Горизонтов JI.E. Западнорусизм в мире идентичностей межславянского пограничья. Историографические наблюдения // Историки-слависты МГУ. М., 2011. Кн.8: Славянский мир в поисках идентичности.

330. Горизонтов JI.E. Русско-польское противостояние 19-начала 20 вв. в геополитическом измерении // Japanese Slavic and East European studies. 2003. Vol.24.

331. Господарик Ю.П. Министры предреволюционной эпохи: П.С. Ванновский, Г.Э Зенгер, В.Г. Глазов // Высшее образование в России. 2002. №4.

332. Грачев C.B. Н.И. Ильминский и просвещение нерусских народов Поволжья // Педагогика. №4. 1995.

333. Грачев C.B. Образование нерусских народов Российской империи в геополитическом контексте // Педагогика. 2002. №7.

334. Грачев C.B. Христианизация язычников Среднего Поволжья в середине XVI начале XX вв. // Христианизация народов Среднего Поволжья и ее историческое значение. Йошкар-Ола, 2001.

335. Данилов В.В. Нежин (К столетию рождения Н.В. Гоголя) // Исторический вестник. 1909. №3.

336. Добиаш A.B. H.A. Лавровский // Известия Историко-филологического института князя Безбородко в Нежине. Нежин, 1900. T.XVIII.

337. Добродомов И.Г. Антон Семенович Будилович (1846-1908) // Русский язык в школе. 1996. №2.

338. Добродомов И.Г. A.C. Будилович и проблемы народной школы вдореволюционной России // Лггература та культура Полюся. Вип.1. Шжин. 1990.

339. Досталь М.Ю. И.И. Срезневский и его роль в истории отечественного славяноведения // Славянский вестник. М., 2004. Вып.2.

340. Досталь М.Ю. Предисловие // Славянское движение XIX-XX веков: Съезды, конгрессы, совещания, манифесты, обращения. /Отв. ред. М.Ю. Досталь. М., 1998.

341. Дуличенко А.Д. Славянское языкознание в Тарту в XIX XX вв. // 200 лет русско-славянской филологии в Тарту (Slavica Tartuensia V). Тарту, 2003.

342. Дьяков В. А. Политические интерпретации идеи славянской солидарности и развитие славяноведения (с кон. 18 до 1939 г.) // Методологические проблемы истории славистики. М., 1978.

343. Дьяков В.А., Мыльников A.C. Об основных этапах истории славяноведения в дореволюционной России // Славяноведение в дореволюционной России. Биобиблиографический словарь. /Под ред. В.А. Дьякова. М., 1979.

344. Евсевьев М.Е. Мордва Татреспублики // Материалы по изучению Татарстана. Казань, 1925. Вып.П.

345. Евстратова С.Б. Отражение представлений первобытных славян о природе в работах A.C. Будиловича и в современной этнолингвистике // 200 лет русско-славянской филологии в Тарту (Slavica Tartuensia V). Тарту, 2003.

346. Егоров Б.Ф. О национализме и панславизме славянофилов // Славянофильство и современность: сборник статей. СПб., 1994.

347. Жебелев С.А. Граф Иван Иванович Толстой: 18 мая 1858 г. 20 мая 1916 г. (Некролог) // Русский исторический журнал. 1917. Год I. Кн. 1-2.

348. Иванов A.A. На страже русских интересов. A.C. Будилович (1846-1908) и Н.Д. Сергеевский (1849-1908) // Воинство святого Георгия: Жизнеописания русских монархистов начала XX века. / Сост. и ред. А. Д. Степанов, А. А. Иванов. СПб., 2006.

349. Иванов А.Е. Варшавский университет в конце XIX начале XX века //

350. Польские профессора и студенты в университетах России (XIX начало XX вв.). Варшава, 1995.

351. Иванов А.Е. Русский университет в Царстве Польском. Из истории университетской политики самодержавия: национальный аспект // Отечественная история. 1997. №6.

352. Иванов А.Е. Университетская политика царского правительства накануне революции 1905-1907 годов // Отечественная история. 1995. №6.

353. Иванов А.Е. Университеты России в 1905 г. // Исторические записки. 1971. №88.

354. Иконникова С.Н. Биография как социокультурное измерение // Культурологический журнал. 2011. №4.

355. Ильин И.А. Идея национальной науки // Русский колокол. 1930. №9. 4.1.

356. Исаков С.Г. Газета «Прибалтийский листок» (Юрьевский период, 18941895) // Труды по русской и славянской филологии. Литературоведение. VI (Новая серия). Тарту, 2008.

357. Исаков С.Г. Учено-литературное общество при Тартуском университете (1897-1910) // Филологические науки в Тартуском университете. Тезисы конференции. 15 дек. 1982. г. Тарту, 1982.

358. Исламов Т.М. Российская империя и монархия Габсбургов: основные тенденции во взаимоотношениях (конец XVIII XIX вв.) // Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика. М., 1997.

359. Исхаков Д. Джадидизм // Ислам и мусульманская культура в Среднем Поволжье: история и современность. Казань, 2002.

360. Карпи Г. Были ли славянофилы либералами? // Вопросы истории. 2002. №9.

361. Карцов A.C. Предисловие // Кривцов A.C. Абстрактные и материальные обязательства в римском и современном гражданском праве. М., 2003.

362. Киселев А.Ф. Введение // Национальное образование в России: концепции, взгляды, мнения. 1905-1938 гг. Сб. док-ов. В 2 ч. М., 1999. 4.1. 1905-1917 гг.

363. Константинов А., Медынский E.H., Шабаева М.Ф. Школа и педагогическая мысль народов России во второй половине XIX начале XX вв.// История педагогики. М., 1982.

364. Краснов Н.Г. Национальная двуязычная школа И.Я. Яковлева // Педагогика. 1998. №4.

365. Лаптева Л.П. В.И. Ламанский (1833-1914) и его историческая школа // Российские университеты в XVIII-XX вв. Воронеж, 2002.

366. Леонтьев A.A. Творческий путь и основные черты лингвистической концепции И.А. Бодуэна де Куртене // И.А. Бодуэн де Куртене (к 30-летию со дня смерти). М., 1960.

367. Лилич Г.А. Профессор И.А. Бодуэн де Куртене как экзаменатор // 200 лет русско-славянской филологии в Тарту (Slavica Tartuensia V). Тарту, 2003.

368. Лиман С.И. Влияние восточного кризиса 1875-1878 гг. на тематику исследований по южнославянскому средневековью (На материалах украинских земель Российской империи) //10 Дриновський зб1рник. Харюв, 2009. T.III.

369. Матула В. Представления о славянстве и концепции славянской взаимности Я. Коллара и Л. Штура // Советское славяноведение. 1978. №2.

370. Маурер Т. Германизация, русификация и ликвидация: Страсбургский и

371. Юрьевский университеты в 1872/1887-1918 гг. // «Быть русским по духу и европейцем по образованию»: Университеты Российской империи в образовательном пространстве Центральной и Восточной Европы XVIII-начала XX вв.: Сб. ст. М., 2009.

372. Миллер А.И. Внешний фактор в формировании национальной идентичности галицийских русинов // Австро-Венгрия: интеграционные процессы и национальная специфика. М., 1997.

373. Миллер А.И. Русификации: классифицировать и понять // Ab Imperio. 2002. №2.

374. Михальченко С.И. Императорский университет в Варшаве: проблемы польско-русских взаимоотношений (1869-1915) // Polska w Rosji Rosja w Polsce. Stosunki polityczne. Poznan, 2003.

375. Михальченко С.И. Кафедры русской и всеобщей истории в Варшавском университете (1869-1915) // Философский век. Альманах. СПб., 2005. Том 3. Вып. 30. История университетского образования в России и международные традиции просвещения.

376. Муканова Б.И., Шалгимбекова А.Б. Образовательная политика в Казахстане на рубеже столетий (XIX-XX вв.) // Евразийское пространство: состояние, перспективы развития. Материалы Международной научной конференции. Новосибирск, 2008.

377. Ненашева З.С. Братья славяне // Родина. 2006. №4.

378. Никанор (Каменский Н.Т). Н.И. Ильминский // Русский вестник. 1892. Февраль.

379. Никифорова (Фомичева) O.A. Значение школ Братства Святого Гурия в христианском просвещении чувашей в 60-80 е гг. XIX в. // Наука. Знание. Творчество. Сборник трудов XXXVIII научной студенческой конференции. Чебоксары, 2004.

380. Никифорова (Фомичева) O.A. Роль миссионерских школ в утверждении российской гражданственности среди чувашей во второй половине 19 века. // Стирая грани. Материалы междисциплинарного гуманитарного семинара.1. Ульяновск, 2005.

381. Павленко O.B. Панславизм: концепция панславизма в славистических исследованиях // Славяноведение. 1998. №6.

382. Павшок A.B. Роль римско-католической церкви в деятельности тайных школ на территории Гродненской губернии в начале XX в. // Хрысщянства у пстарычным лесе беларускага народа. Зборшк навуковых артыкулау. Гродна, 2009. Частка 1.

383. Пашаева Н.М., Климкова JI.H. Галицко-русская Матица во Львове и ее издательская деятельность // Книга. Исследования и материалы. М., 1977. Т.34.

384. Порхова Т.М. Министр народного просвещения генерал-лейтенант В.Г. Глазов // Молодежный военно-исторический журнал. 2006. №10.

385. Рахшмир П.Ю. Консерватизм и либарализм: метаморфозы консенсуса // Полис. Политические исследования. 2005. №5.

386. Робинсон М.А. Методологические вопросы в трудах русских славяноведов конца XIX начала XX в. (В.И. Ламанский, П.А. Кулаковский, К.Я. Грот) // Историография и источниковедение стран Центральной и Юго-Восточной Европы / Отв. ред. В.А. Дьяков. М., 1986.

387. Рокина Г.В. Учение о панславизме в работах отечественных и зарубежных исследователей истории западного славянства // Clio Moderna. Альманах зарубежной истории и историографии. Казань, 2009. Вып.7.

388. Саприкина О.В. Образ «славянской цивилизации» в российской исторической мысли на рубеже XIX-XX веков (на основании идейно-научного наследия В.И. Ламанского) // Модерн. Модернизм. Модернизация. М., 2004.

389. Смирнов C.B. A.C. Будилович как лингвист // Ученые записки Тартуского государственного университета (Slavica Tartuensia I). Тарту, 1985. Вып.710.

390. Соболевский А.И. A.C. Будилович: Некролог // Известия Императорской Академии наук. 1909. Вып.1.

391. Солнцев К. В преддверии орфографической реформы // Новый журнал. 1949. №22.

392. Тебиев Б.К. В.И. Ленин и большевистская партия в борьбе за школу и просвещение в период революции 1905-1907 гг. // Школа России накануне и в период революции 1905-1907 гг.: Сб. научн. трудов. /Под ред. Э.Д. Днепрова. М., 1985.

393. Толстая Л.И. От составителя // Мемуары графа И. И. Толстого. М, 2002.

394. Успенский Б.А. Введение: Предмет истории литературного языка. Языковая ситуация и характер литературного языка // Успенский Б.А. История русского литературного языка (IX-XVII вв.). М., 2002.

395. Фалькович С.М. Роль восстания 1863 г. в процессе складывания национального стереотипа поляков в сознании русских // Polacy a Rosjanie. Warszawa, 2000.

396. Фрейдзон В.И., Исламов Т.М. Идеологические основы национальных движений // Освободительные движения народов Австрийской империи. М., 1988.

397. Фролов Э.Д. В.В. Латышев (1855-1921) как один из последних рыцарей классицизма // Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. СПб., 2005. Вып.4.

398. Ханак П. Национальная компенсация за отсталость // Австро-Венгрия: опыт многонационального государства. / Отв. ред. Т.М. Исламов, А.И. Миллер. М., 1995.

399. Ханбиков Я.И. Педагогика джадидизма // Ученые записки КГПИ. Казань, 1979. Вып. 193.

400. Хевролина В.М. Идея славянского единства во внешнеполитическихпредставлениях поздних славянофилов (кон.70 сер. 90-х гг. XIX в.) // Славянский вопрос: вехи истории. / Сборник статей под ред. М.Ю. Досталь. М., 1997.

401. Червонная С.М. Пантюркизм и панисламизм в российской истории // Отечественные записки. 2003. №5.

402. Чуркина И.В. A.C. Будилович // 200 лет русско-славянской филологии в Тарту (Slavica Tartuensia V). Тарту, 2003.

403. Шепталин A.A. Этнополитическое развитие удмуртов в XIX начале XX вв. // Весна народов: этнополитическая история Волго-Уральского региона. Сб. док-ов. /Под ред. Мацузато. Саппоро, 2002.

404. Шор Т.К. Профессор Е.В. Петухов как историограф Тартуского (Дерптского/ Юрьевского) университета // Российские университеты в XVIII-XX вв. Сб. ст. Воронеж, 2004. Вып.7.

405. Шор Т.К. Ректор Юрьевского университета Антон Будилович и его исследование о средневековом Юрьеве-Дерпте // в печати.

406. Ягич И.В. A.C. Будилович // История славянской филологии. СПб., 1910.

407. Яжборовская И.С. Национальная идея в Польше: история и современность // Национальная идея на европейском пространстве в XX в. М., 2005.

408. Яковкина Е.В. Польский национальный вопрос в контексте модернизационных процессов (на примере истории польских земель последней трети XIX начала XX вв.) // Славяноведение. 2009. №1.4. Справочная литература

409. Биографический словарь профессоров и преподавателей императорского Юрьевского, бывшего Дерптского университета за сто лет существования (1802-1902). Юрьев, 1903. Т.2.

410. Будилович A.C. // Энциклопедический словарь / Издатели: А.Ф. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1891. Т.4А.

411. Будилович A.C. Биобиблиографический указатель. / Сост. Г.В.1. Самойленко. Нежин, 1993.

412. Восточнославянские языковеды (биобиблиографический словарь). Минск, 1976. Т.1.

413. Глазов В.Г. // Энциклопедический словарь / Издатели: А.Ф. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1893. Т.8А.

414. Императорское Московское Археологическое общество в первое пятидесятилетие его существования (1864-1914 гг.). М., 1915. Т.2.

415. Инородцы // Малый энциклопедический словарь / Издатели: А.Ф. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1907. Т.1. Вып.2.

416. Исследователи Чувашского края: Биобиблиографический указатель. Чебоксары, 2002.

417. Историко-филологический институт князя Безбородко в Нежине. 18751900 гг. Преподаватели и воспитанники. Нежин, 1899; 1900.

418. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. М., 1982. Т.З.Ч.4.

419. Кулаковский П.А. // Энциклопедический словарь / Издатели: А.Ф. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1895. Т.16А.

420. Лавровский П.А. // Энциклопедический словарь / Издатели: А.Ф. Брокгауз и И.А. Ефрон. СПб., 1896. Т. 17.

421. Новый сборник статей по славяноведению. Составленный и изданный учениками В.И. Ламанского. СПб., 1905.

422. Прибалтийский край // Энциклопедический словарь / Издатели: А.Ф. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1898. Т.25.

423. Русский биографический словарь. М., 1998. Т.З.

424. Славяноведение в дореволюционной России. Биобиблиографический словарь. /Под ред. В.А. Дьякова. М., 1979.

425. Церковные братства в XIX в. // Энциклопедический словарь. / Издатели: А.Ф. Брокгауз, И.А. Ефрон. СПб., 1903. Том 38.

426. Черная сотня. Историческая энциклопедия. 1900-1917. М., 2008.

427. Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи. Главывысших и центральных учреждений. 1802—1917. Биоблиографический справочник. СПб., 2001.

428. Литература на иностранных языках На английском языке:

429. A History of the University in Europe. / Gen. ed. W. Riiegg. Cambridge, 2004. Vol.3. Universities in the 19 and Early 20 Centuries (1800-1945).

430. Eklof B. Russian peasant schools: officialdom, village culture and peasant pedagogy 1861-1914. Berkeley, 1990.

431. Geraci R.P. Window on the East: national and imperial identities in late tsarist Russia. London, 2001.

432. Grzybek P., Kelih E. Anton Semenovic Budilovic (1846-1908) A Forerunner of Quantitative Linguistics in Russia // Glottometrics. 2004. № 7.

433. Kassow S.D. Students, professors and the state in tsarist Russia. Berkeley, 1989.

434. Kohn H. Pan-Slavism. Its History and Ideology. N.Y., 1960.

435. Thaden, Edward C. Russification in the Baltic provinces and Finland, 18551914. Princeton, 1984.

436. Velychenko S. Identities, loyalties and service in imperial Russia: Why administered the borderlands? // Russian review. 1995. Vol. 54, Issue 2.

437. Weeks T.R. Nation and state in late imperial Russia: nationalism and russification on the western frontier. 1863 1914. Northern Illinois University Press, 1996.

438. Weeks T.R. Religion and Russification: Russian Language in the Catholic Churches of the "Northwest Provinces" after 1863 // Kritika: Explonations in Russian and Eurasian History. 2001.

439. Werth P.W. At the margins of orthodoxy. Mission, governance, and confessional politics in Russia's Volga-Kama region, 1827-1905. Ithaca and London, 2002.

440. Werth P.W. The limits of religious ascription: baptized tatars and the revisionof «Apostasy». 1840s-1905 // The Russian review. 2000. №59. Oktober.1. На польском языке:

441. Askenazy S. Uniwersytet Warszawski. Krakow, 1905.

442. Chwalba A. Historia Polski. 1795-1918. Krakow, 2000.

443. Chwalba A. Polacy w sluzbie Moskali // Wydawnictwo Naukowe PWN. Krakow, 1999.

444. Dmitruk S. Ks. Aleksander Budilowicz (1845-po 1914) prawoslawny duchowny z Grodzieñszczyzny w diecezji chelmskiej // Bialorusini - historia i kultura: Sesja naukowa. Szreniawa, 2010.

445. Dzieje Uniwersytetu Warszawskiego. 1807-1915. Pod red. S. Kieniewicza. Warszawa, 1981.

446. Gasowska W. Stanowisko Polski i Rosji wobec neoslawizmu na poczatku XX wieku // Pilsudski i jego czasy. Krakow, 2007.

447. Gawkowski R. Poczet Rektorów Uniwersytetu Warszawskiego. Rektor Iwan Piotrowicz Szczelkow. Zapomniany rektor // Uniwersytet Warszawski. 2007. №2.

448. Gawkowski R. Poczet Rektorów Uniwersytetu Warszawskiego. Rektor, brat Rektora Lawrowski Nikolaj Aleksiejewicz // Uniwersytet Warszawski. 2007. №1.

449. Konarski K. Chrzciciele Chelmszczyzny // Ziemia. Dwutygodnik Krajoznawczy Illustrowany. 1926. Nr.22.

450. Miziolek J. Uniwersytet Warszawski dzieje i tradycja. Warszawa, 2005.

451. Schiller J. Sprawa katedry literatury polskiej w Cesarakim Uniwersytecie Warszawskim // Historia, spoleczenstwo, wychowanie: Ksi^ga pami^tkowa dedykowana Profesorowi Jözefowi Mi^so. Pultusk-Warszawa, 2004.

452. Schiller J. The University of Warsaw: 'university'? 'of Warsaw'? // Kwartalnik Historii Nauki i Techniki (Quarterly Journal of the History of Science and Technology). 2005. Vol.50. № 3-4.

453. Schiller J. Universitas Rossica. Koncepcja rosyjskiego uniwersytetu. 18631917. Warszawa, 2008.

454. Walicki A. W kr

455. Коцюк В.Д. Професор О.Котляревський та Кшвське слов'янське благодшне товариство у 70-х pp. XIX ст. // Вюник Кам'янець-Подшьського национального ушверситету iMem 1вана Опенка. 1сторичш науки. Кам'янець-Подшьський, 2008. Вип.1.

456. Самойленко Г.В., Самойленко О.Г. Знаний науково-просв1тницький осередок у Ижиш // Вюник HAH Украши. 2005. №7.

457. Самойленко О.Г. Внесок вчених Н1жинсько1 славютично1 школи (юнець XIX початок XX ст.) у дослщження icTopi'i п1вденних слов'ян // Вюник Чершпвського державного педагопчного ун1верситету. 1сторичш науки. Чершпв, 2008. Вип. 52.

458. Самойленко О.Г. Методолопя icTopi'i та 1стор1ограф}я у науков1й спадщиш в чених Н1жинсько-1 вищо1 школи (друга пол. XIX поч. XX ст.). Автореф. дисс. . канд. ют. наук. Кит, 2000.1. На немецком языке:

459. Engelhardt R. von. Die deutsche Universität Dorpat in ihrer geistesgeschichtlichen Bedeutung. München, 1933.

460. Maurer T. Hochschullehrer in Zarenreich. Ein Beitrag zur russischen Sozialund Bildungsgeschichte // Beiträge zur Geschichte Osteuropas. Köln. 1998. Bd. 27.

461. Semel H. Die Universität Dorpat (1802-1918): Skizzen zu ihrer Geschichte von Lehrern und ehmaligen Schülern. Dorpat (Tartu), 1918.

462. Simon G. Konstantin Petrovic Pobedonoscev und die Kirchenpolitik des Heiligen. Synod 1880-1905 (пер. с немецкого Т.Баска). Göttingen, 1969.1. На эстонском языке:

463. Universitas Tartuensis. 1632-2007. Tartu, 2007. 6. Интернет-ресурсы

464. Белая Вежа. История Электронный ресурс. // Brest-sv: Сайт города Бреста. Электрон. дан. Режим доступа: http://www.brest-sv.com/bresthistor/dostoprim/belajaveja.htm

465. Прямчук С. Русины осколок Киевской Руси Электронный ресурс. // Zapadrus.su: Научный и просветительский проект «Западная Русь». Электрон.дан. Режим доступа: http://zapadrus.su/rusmir/istf/208-2010-12-21-16-32-53.html

466. Соколов JI. Русский язык для Украины не иностранный Электронный ресурс. // Usinfo.ru: Независимый информационный ресурс «Темная сторона Америки». Электрон. дан. Режим доступа: http://www.usinfo.ru/c3 .files/mify23 .htm

467. Сообщения Электронный ресурс. // Ruscrimea.ru: Форумы портала русского народа Крыма. Электрон. дан. Режим доступа: http://www.ruscrimea.ru/forum/viewtopic.php?t=3 54&sid=c525cd41 а7ас 17f563fe 6e08fada0cea

468. Фролов К. Русинский прорыв Электронный ресурс. // Rus-obr.ru: Раздел «Русский клуб» сайта «Русский обозреватель». Электрон, дан. Режим доступа: http://www.rus-obr.ru/ru-club/l 045