Эволюция причастий и деепричастий в русском литературном языке начала XVIII в. - первой трети XIX в.: морфологические формы и синтаксические функции тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, кандидат филологических наук Ким Сан Хен

• Ким Сан Хен
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Ким Сан Хен

Введение

Глава 1. Основные проблемы изучения категории причастий и деепричастий в эпоху становления норм русского литературного языка (начало ХУШ - первая треть XIX вв.)

§1. Некоторые процессы в развитии русского литературного языка XVIII начала XIX вв.

§2. Основные аспекты изучения категорий причастия и деепричастия в научной литературе

Глава 2. Причастие и деепричастие, их формы и синтаксические функции в литературном языке начала XVIII в. (повесть «Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли»)

§1. Общая характеристика языка и стиля повести «Гистория о российском матросе Василии Кориотском»

§2. Морфологическая характеристика причастных и деепричастных форм в повести «Гистория о российском матросе Василии Кориотском»

2.1 .Морфологическая характеристика причастий

2.2. Морфологическая характеристика деепричастий

§ 3. Синтаксические функции причастий и деепричастий в повести—

3.1. Синтаксические функции причастий в одиночном употреблении

3.2. Синтаксические функции деепричастий в одиночном употреблении

3.3. Причастные и деепричастные обороты в повести

Выводы

Глава 3. Причастие и деепричастие, их формы и функции в литературном языке середины XVIII в. («Записки» княгини Наталии Борисовны

Долгорукой»)

§1. Причастие и деепричастие в «Российской грамматике»

М.В.Ломоносова

§2. «Записки» княгини Н.Б.Долгорукой как литературный памятник

50-60-х годов XVIII в.

§3. Основные категориальные признаки и синтаксические функции причастий в «Записках» Н.Б. Долгорукой

§4. Основные категориальные признаки и синтаксические функции деепричастий в «Записках» Н.Б. Долгорукой

Выводы

Глава 4. Формы и функции причастий и деепричастий в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева как этап становления этих категорий в русском литературном языке XVIII века

§1. Общая характеристика языка А.Н. Радищева на фоне языковой ситуации второй половины XVIII в.

§2. Морфологическая характеристика причастий и деепричастий

§3. Синтаксический аспект описания и анализа

Выводы

Глава 5. Причастия и деепричастия в языке произведений «сентименталистов» повесть «Бедная Лиза» Н.М. Карамзина)

Глава 6. Причастие и деепричастие, их формы и синтаксические функции в русском литературном языке первой трети XIX в. (повесть А.С. Пушкина «Метель» и мемуары его современников)

§1. А.С. Пушкин - основоположник современного русского литературного языка-----------------------------------------------------*

§2. Н.Н. Муравьёв и Ф.И. Корбелецкий как авторы военных

Мемуаров

§3. Анализ причастий и деепричастий в повести А.С. Пушкина «Метель» в их соотношении с нормами современного русского литературного языка

§4. Причастия и деепричастия в мемуарах Ф. И. Корбелецкого и Н.Н.

Муравьёва

§ 5. Переход причастий в прилагательные

Выводы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Эволюция причастий и деепричастий в русском литературном языке начала XVIII в. - первой трети XIX в.: морфологические формы и синтаксические функции»

Исследование причастий и деепричастий, в одиночном употреблении и в составе оборотов, не раз становилось предметом изучения как в работах по современному русскому языку (А.А. Потебня, Д.Н. Овсянико-Куликовский, А.А. Шахматов, В.В. Виноградов, Н.М. Шанский, А.Н. Тихонов, В.Ф. Иванова, Т.П. Ломтева, В.В. Бурлакова, В.В. Лопатин, Е.М. Демьянова, М.В. Резунова, Н.В. Лагай и др.), так и в работах, посвященных историческому синтаксису русского языка (А.Х. Востоков, И. Давыдов, Ф.И. Буслаев, А.А. Потебня, Д.Н. Овсянико-Куликовский, В.А. Богородицкий, Д.Н. Кудрявский, А.А. Шахматов, Е.С. Истрина, В.И. Борковский, С.П. Обнорский, П.С. Кузнецов, А.А. Зализняк, В.Л. Георгиева, Э.И. Коротаева, А.А. Скворцова, Н.Э. Беркович, Л.Н. Зевакова, А.А. Припадчев, Б.В. Кунавин, З.И. Рудакова).

Настоящее диссертационное исследование посвящено описанию изменения форм и синтаксических функций причастий и деепричастий как одиночных, так и в составе оборотов в русском литературном языке с начала XVIII века до первой трети XIX века. На протяжении всего XVIII века происходят изменения в структуре и простого, и сложного предложений, которые завершаются, в основном, к началу XIX века. Существенное влияние на данные изменения оказали процессы, происходящие в области неличных форм глагола - причастий и деепричастий. С начала XVIII века активно фиксируется все более четкое разграничение синтаксических функций причастий и деепричастий в предложении. В связи с развитием синтаксических функций причастий и деепричастий изменяется не только синтаксическая структура простого и сложного предложений, но и коммуникативная сложность предложения (в пределах простого предложения появляется несколько предикативных центров).

На протяжении XVIII столетия происходит становление норм литературного языка на различных уровнях его функционирования, что, несомненно, коснулось и причастий и деепричастий в их одиночном употреблении и в составе оборотов. Очень важен вопрос о том, каким образом изменения, происходившие в области морфологии, отразились на структуре синтаксического строя русского языка. Вопрос этот изучен не до конца в отношении различных эпох развития языка, в том числе и в отношении языка Х111 века. В основном теории и концепции дополняют друг друга в V объяснении процесса появления полупредикативной деепричастной конструкции из «второстепенного сказуемого» (термин А.А. Потебни) в связи с активной перестройкой синтаксического строя, вызванной тенденцией к развитию гипотактических конструкций, приходящих на смену паратаксису.

Обобщая сказанное, можно констатировать, что актуальность темы определяется следующими обстоятельствами:

1. Усложнение коммуникативной структуры предложения в ХУШ в., «шлифовка» синтаксической структуры сложного синтаксического целого сделали категорию причастий исключительно востребованной, XVIII в. - это «золотой век» причастий; активное функционирование причастий обусловило активность многих процессов, с ними связанных, изучение которых выполнено далеко не полностью.

Недостаточно описаны в применении к речевой практике XVIII в. эволюционные процессы в области причастий и особенно деепричастий в их соотношении с категориями вида, времени и залога (в аспекте категории возвратности); способы образования деепричастий как категории, находящейся на завершающем этапе своего становления; специфика синтаксического употребления как причастий, так и деепричастий, особенно в составе оборотов, и под.

2. Русский литературный язык XVIII века - это язык переходного периода, когда завершалось формирование национального общенародного и литературного языка. Поэтому немаловажное значение имеет оценка той роли, которую играли исследуемые категории причастий и деепричастий в процессе становления норм литературного языка в различных его жанрах.

3. В имеющихся в науке исследованиях, внимание, как правило, уделяется либо преимущественно причастиям, либо деепричастиям, причем чаще в определенный, ограниченный период XVIII столетия - в его начале или в его второй половине. Поэтому актуальным является фронтальное, последовательное описание этих категорий в их сопряжении, в последовательности их основных изменений на протяжении всего рассматриваемого периода - от начала XVIII в. до первых десятилетий XIX в., что дает возможность увидеть основные тенденции в эволюции этих категорий

4. В литературном языке XVIII - начала XIX вв. имеется целый ряд произведений, которые не анализировались с точки зрения употребления в них форм причастий и деепричастий. В диссертационном исследовании привлекаются новые материалы.

Основной целью работы является описание и анализ тех морфологических и функционально-синтаксических изменений, которые претерпевали причастия и особенно деепричастия в период становления норм русского языка в его литературной форме существования, то есть в период с начала XVIII в. до первой трети XIX вв.

В соответствии с поставленной целью определяются следующие задачи:

1. Комплексный и последовательный анализ форм и функций причастий и деепричастий в литературных текстах, отражающих языковые и речевые процессы разных периодов XVIII в. - начала века, его середины, второй половины, а также первой трети XIX в.

2. Сопоставление грамматических форм, синтаксических и стилистических функций причастий и деепричастий (одиночных и в составе оборотов) в исследуемых текстах и выявление последовательности в их эволюции.

3. Определение основных тенденций в эволюции форм и функций причастий и деепричастий в исследуемый период развития русского литературного языка.

Предметом диссертационного исследования являются причастия и деепричастия в одиночном употреблении, а также в составе оборотов, функционирующие в русском литературном языке начала XVIII - первой трети XIX вв.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в том, что в работе проводится исследование двух генетически и исторически связанных категорий в их сопряжении, дается последовательное описание их форм и функций в исторически важный период развития языка. В исследовании рассматриваются тексты не только XVIII века, но и начала XIX века, поскольку именно такими временными рамками ограничивается период наиболее активных преобразований, благодаря чему становится возможным проследить эволюцию причастий и деепричастий в период активного становления норм русского литературного языка.

Материалом исследования послужили прозаические тексты начала XVIII - первой трети XIX века: «Гистория о Российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли» (далее ИВК), «Записки» княгини Н.Б. Долгорукой (середина XVIII в., завершены в 1768) (далее Записки, Зап.), «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева (1790) (глава «Едрово»), повесть «Бедная Лиза» Н.М. Карамзина, повесть «Метель» А.С. Пушкина, военные мемуары (С. 164-168) Ф.И. Корбелецкого и (С. 114-121) Н.Н. Муравьева, участников Отечественной войны 1812 года, написанные в первой трети XIX в. Часть текстов, в частности «Записки» княгини Долгорукой, военные мемуары Корбелецкого и Муравьева, к лингвистическому описанию привлекаются впервые. Выбор указанных источников определялся следующими факторами.

Повесть «Гистория о российском матросе Василии Кориотском», написанная анонимным автором, относится к массовой беллетристике, которая стала появляться в России начала XVIII века, поэтому в ее тексте обнаруживаются характерные языковые черты данного периода развития русского литературного языка - неупорядоченность грамматических и стилистических норм, черты языковой архаики и новых литературных и языковых веяний.

Записки» Н.Б. Долгорукой написаны литературным языком середины XVIII в., но поскольку она не была профессиональным литератором, в ее произведении обнаруживаются элементы живого разговорного языка; в целом же произведение имеет отчетливые черты среднего стиля (по теории «трех штилей» М.В. Ломоносова).

Для анализа языка последней трети XVIII века взяты: глава из «Путешествия из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, произведения новаторского как по содержанию, так и по языку, но в котором наблюдаются архаические черты в использовании языковых единиц; повесть Н.М. Карамзина «Бедная Лиза», в языке которой уже происходит отчетливое приближение к нормам современного литературного языка.

Наблюдения над формами и функциями причастий и деепричастий в языке первой трети XIX в. проводятся на материале повести А.С. Пушкина «Метель», относящейся к периоду творчества уже зрелого прозаика-реалиста, а также отрывков из мемуаров современников Пушкина - Ф.И. Корбелецкого и Н.Н. Муравьёва, которые не были литераторами-профессионалами и отнюдь не принадлежали к элите российской словесности. Поскольку мы оцениваем Пушкина как основоположника русского литературного языка, можно ожидать в его повести близость к нормам современного литературного языка, в то время как в произведениях его современников мы найдём и архаичные языковые черты.

Выбранные для исследования произведения имеют черты, объединяющие их в содержательном и жанровом отношени. «Гистория о Василии Кориотском», «Бедная Лиза» Н.М. Карамзина и «Метель» А.С. Пушкина - это повествовательные произведения, причем повесть «Гистория о Василии Кориотском» включает элементы жанра путешествия, «Записки» Н.Б. Долгорукой, так же как и сочинения Ф.И. Корбелецкого и Н.Н. Муравьева, представляют собой произведения мемуарной литературы с яркими чертами повествовательности. «Путешествие из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева, написанное в жанре путевых записок, весьма популярном в ХУ111 в., имеет свойства повествовательной и мемуарной литературы и в каких-то чертах сближается с «Записками» Н.Б. Долгорукой.

Основные методы исследования: описательно-аналитический, сопоставительно-аналитический, метод комплексного анализа, элементы статистического метода.

Диссертационное исследование состоит из введения, шести глав, заключения, списка источников, списка использованной литературы.

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Ким Сан Хен

Основные выводы можно представить следующим образом.

Причастия и деепричастия активно употребляются как в повести «Метель» А.С. Пушкина, так и в военных мемуарах его современников Ф.И. Корбелецкого и Н.Н. Муравьёва.

В повести А.С. Пушкина действительные причастия более употребительны, чем страдательные. По форме они соответствуют нормам пушкинского времени и современного нам языка. Они употребляются в составе причастных оборотов; в одиночном употреблении не зафиксированы.

Все отмеченные причастные обороты, являясь полупредикативными обособленными членами предложения, имеют определительное значение.

В повести «Метель» не отмечено ни одного причастия краткой формы действительного залога настоящего или прошедшего времени. Мы полагаем, что язык А.С. Пушкина отражает тот этап эволюции рассматриваемых категорий, когда деепричастие уже полностью выделилось из категории причастий и полностью получило статус самостоятельной грамматической категории.

Полные причастия страдательного залога являются самой частотной группой причастий, отмеченных в повести «Метель».

Полные страдательные залога причастия, употреблённые Пушкиным, образованы с помощью суффиксов -нн- и -енн- , что соответствует нормам современного русского литературного языка. Никаких отклонений от норм современного литературного языка нами не обнаружено. Не представлено ни одного причастия, образующегося с помощью суффикса -т-.

Причастия страдательного залога прошедшего времени представлены в повести «Метель» в полной и краткой форме практически в равном количестве.

Употребление кратких страдательных причастий прошедшего времени соответствует нормам современного русского литературного языка. Итак, можно сказать, что с формальной и функциональной стороны употребление кратких страдательных причастий прошедшего времени в повести «Метель» отвечает грамматическим и стилистическим нормам как пушкинского времени, так и современного русского литературного языка.

В повести «Метель» не найдено употреблений деепричастий от глаголов несовершенного вида с суффиксом -в/ -вши. Как в повести «Метель» А.С. Пушкина, так и в мемуарах Ф.И. Корбелецкого и Н.Н. Муравьёва деепричастия от глаголов несовершенного вида представлены с суффиксом -а/ -я. В языке А.С. Пушкина и его современников деепричастия от глаголов совершенного вида отвечают нормам современного русского языка по форме, кроме некоторых случаев (деепричастие от глаголов с корем -шед: «нашед», «сошед», по функции тождественно деепричастиям с суффиксом - в / -вши). В повести «Метель» отмечен один случай употребления двойного винительного падежа (данная конструкция не отвечает норме современного русского литературного языка).

Сравнительно с Пушкиным, в мемуарах его современников отмечены еще некоторые архаичные формы деепричастия совершенного вида, образованного при помощи суффикса - я, а также причастия с суффиксом -л, перешедшие в прилагательные, которые в современном русском языке определяются как разговорные.

Отмечено одно употребление в мемуарах Н.Н. Муравьёва абсолютивного деепричастного оборота, который является в современном литературном языке ненормативным, однако нередко употребляется в речи.

В целом можно констатировать, что в произведениях первой трети XIX века число причастных и деепричастных оборотов, особенно причастных, сокращается по сравнению с ХУ111 веком, особенно с его первой половиной, хотя они остаются активной синтаксической конструкцией, а синтаксический строй предложения становится более чётким и приближается к состоянию современного нам русского языка. Тем не менее достаточно отчетливо просматривается отличие языка Пушкина, практически полностью соответствующего нормам современного литературного языка, от языка его современников, сохраняющего черты архаики и приверженности уже устаревшим в то время нормам.

Заключение

В диссертационном сочинении рассмотрены формы и функции причастий и деепричастий в период от начала XVIII века до первой трети XIX века. Избранные для исследования произведения литературы содержат обширный материал по изучаемым категориям. Анализ причастий и деепричастий, как в одиночном употреблении, так и в составе оборотов, дает нам возможность сделать некоторые обобщения.

Анализ литературных текстов, относящихся к различным периодам

XVIII века, показал, что на протяжении всего столетия причастия и деепричастия были востребованным средством организации коммуникативного содержания предложения. Они служили средством «сгущения мысли», позволяя путем осложнения структуры простого предложения наполнять его добавочным содержанием. В первую очередь сказанное касается причастных и деепричастных оборотов, но и одиночные причастия и деепричастия, выполняя функцию определения или второстепенного сказуемого и обстоятельства, вносили в предложение дополнительное содержание. Изменения в формах и функциях оборотов, включающих причастные и деепричастные формы шли параллельно с процессами стабилизации сложного предложения, в первую очередь сложноподчиненного.

На протяжении столетия происходят эволюционные процессы как в отношении формы рассматриваемых категорий, так и в отношении их синтаксических функций. Именно на протяжении XVIII - первых десятилетий

XIX веков в целом завершается отделение деепричастий от причастий и оформление первых в самостоятельный грамматический класс. Эволюционные процессы в области причастий и деепричастий относятся к числу тех языковых изменений, происходивших в XVIII веке и начале XIX, без которых не мог бы завершиться процесс формирования современного русского литературного языка. Ряд частных явлений в области причастий и деепричастий в рассматриваемый период не получил окончательного завершения (например, продолжали и продолжают ограниченно употребляться деепричастия с суффиксом -а/-я от глаголов СВ, абсолютивные деепричастные обороты и др.), однако в первые десятилетия XIX века нормы стабилизировались, а отклонения от них получили статус частных исключений.

Суммируем те основные изменения, которые произошли в отдельных группах и подгруппах анализируемых категорий.

Причастия. Действительные причастия настоящего и прошедшего времени активно употреблялись в начале XVm в. Яркой особенностью языка повести «Гистория о Василии Кориотском» является присутствие в ней краткой формы действительных причастий настоящего времени (стоящу, мысляще, играюще) Такие формы были свойственны языку более ранних эпох, но уже к середине XVQI века они становятся исключительными. В тексте начала XVIII в. такие формы выступают в функции сказуемого или входят в состав оборота «дательный самостоятельный». Краткие действительные причастия прошедшего времени (минувшу) также могут выполнять функцию основного сказуемого, но в ряде случаев они по своему употреблению в предложении очень близки к деепричастию. В целом можно констатировать, что причастия, особенно в краткой форме, в языке начала XVIII в. обладали большей глагольностью, чем в более позднее время, включая и современный язык. Так, уже в «Записках» Н.Б. Долгорукой, написанных в середине 18 века, ни разу не отмечены краткие формы причастий действительного залога настоящего и прошедшего времени.

В конце XVIII века в «Бедной Лизе» Н.М. Карамзина, в повести А.С. Пушкина и в мемуарах его современников первой трети XIX века причастия действительного залога настоящего и прошедшего времени соответствуют современной норме русского языка, и не отмечено ни одного причастия краткой формы действительного залога настоящего и прошедшего времени. Для современного русского литературного языка это стало нормой.

Мы полагаем, что повесть А.С. Пушкина отражает то состояние языка, когда уже завершилось полное разделение категорий причастия и деепричастия, деепричастие вплотную приблизилось к тому, чтобы полностью оформиться как самостоятельная грамматическая категория, имеющая свои формы и функции.

Особо следует оговорить редкие случаи появления в текстах действительных причастий прошедшего времени с суффиксом -л. Единичные причастия такого типа находим в главе «Едрово» в «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева и в мемуарах Ф.И. Корбелецкого. Оценивать их следует как формы архаичные и непродуктивные для языка рассматриваемого периода.

С начала XVIII века до первой трети XIX века причастия страдательного залога настоящего времени в полной и краткой форме в исследуемых текстах представлены малым числом употреблений. Так, в «Гистории о Василии Кориотском» зафиксирована только одна форма такого причастия, причем в краткой форме и в одиночном употреблении. Малая употребительность таких причастий отвечает и более старым, и более новым нормам их использования, так как эта группа причастий всегда имела книжный характер. Но у Радищева, в частях текста социально-философского содержания число подобных причастий возрастает, хотя и незначительно.

В то же время причастия страдательного залога прошедшего времени полной и краткой формы, наоборот, употреблялись активно. При этом во все временные отрезки XVIII века краткие формы страдательного причастия прошедшего времени употреблялись более активно, чем полные. Их синтаксическая функция - сказуемое. Трудно объяснить тот факт, что только в повести Пушкина «Метель» полные страдательные причастия прошедшего времени более частотны, чем краткие. Возможно, это связано с динамичностью повествования у Пушкина, и динамичность эта создается, среди прочих средств, использованием личных форм глагола в качестве сказуемого. Полные же причастия, являясь в предложении определениями, служат повышению эмоциональной насыщенности текста. В повести А.С. Пушкина «Метель» более употребительны страдательные, чем действительные причастия. Может быть, в какой-то мере это обусловлено известной «фатальностью», зависимостью от стечения обстоятельств тех событий, которые описываются в повести.

В целом в исследованных текстах, начиная с «Гистории о Василии Кориотском», причастия страдательного залога гораздо ближе к современной норме, чем причастия действительного залога.

В «Записках» княгини Н.Б. Долгорукой преимущественно использованы краткие причастия страдательного залога прошедшего времени. В подавляющем большинстве такие причастия в «Записках» Долгорукой соответствуют нормам современного русского языка.

В «Путешествии из Петербурга в Москву» А.Н. Радищева причастия такого типа, как и других типов по функции и форме почти полностью соответствуют нормам современного литературного языка.

Известно, что в литературных стилях конца XVIII - начала XIX века причастия получают более явственный оттенок «прилагательности, качественности». Об этом свидетельствует широкое распространение прилагательных на -мый- со значением способности, пригодности к чему-нибудь, возможности или невозможности чего-нибудь. Так, Карамзин употребляет формы непроницаемый, неутомимый, вменяемый, достижимый и др. Качественные значения широко развиваются у причастий прошедшего времени страдательного залога, например: смущенный взор, удивленное выражение лица и т.п.

В произведениях Карамзина можно увидеть, с одной стороны, обычные формы степени сравнения прилагательных - простее, постояннее, благодетельнее, свободнее, блаженее, и др., с другой стороны, словоформы: (более) любящее, любимее, живущее, и т.п.

Но эти формы не прижились в русском литературном языке, они были отвергнуты грамматической рационализацией 20-30-х годов XIX века (например, в грамматике Н.И. Греча «Практическая грамматика русского языка». СПб., 1827) и не прижились в речевой практике. Однако усиление значения качественности у ряда причастий - еще одно свидетельство завершенности их формирования как категории, поскольку для полных форм определительная функция, объединяющая причастия с прилагательными, в настоящее время является основной.

Деепричастия. Исследованные тексты дают возможность достаточно ярко наблюдать процессы, свидетельствующие об эволюции категории деепричастия.

В «Гистории о Василии Кориотском» отчетливо видно, что образование деепричастий большей частью не совпадает с нормой современного русского литературного языка. По-видимому, в начале XVTO века еще не достаточно четко определились закономерности в образовании деепричастий от глаголов совершенного и несовершенного вида, о чем свидетельствует, например, вариативность в образовании ряда форм: видя, видевши, видев; увидя, увидев; быв, будучи.

В «Записках» Н.Б. Долгорукой в подавляющем большинстве образование деепричастия уже соответствует нормам современного русского языка. Достаточно активно употребляются деепричастия несовершенного вида. Однако отмечаем немало архаичных форм: деепричастие с суффиксом -в, -вши от глагола несовершенного вида (знавъ, бывши) и с суффиксом -я от глагола совершенного вида (выговоря, презря), которые считаются архаичными формами в современном русском литературном языке.

В «Записках» Н.Б. Догорукой наблюдаются много деепричастий с суффиксом -вши, которые уже в XIX веке были свойственны только живой народной речи. Это указывает на то, что в середине ХУШ века еще не определены нормативные различия между письменной и устно-разговорной формами языка.

В «Путешествии» А.Н. Радищева обнаруживается меньше архаичных форм. Деепричастия от глаголов совершенного вида с суффиксом -а/я отмечены 4 раза и деепричастия от глаголов с корнем -шед (нашед) имеют 2 употребления.

В отрывке «Путешествия» не отмечены деепричастия в функции сказуемого, которые имеются в «Гистории о Василии Кориотском» и «Записках» Н.Б. Долгорукой.

В повести «Бедная Лиза» Карамзина наблюдается меньше архаичных форм и функций деепричастий, чем в более ранних произведениях XVIII в.: деепричастие от глагола несовершенного вида с суффиксом -в (знав) и деепричастие от глагола совершенного вида с суффиксом -я (благословя).

В повести «Метель» не найдено употреблений деепричастий от глаголов несовершенного вида с суффикисом -в/ -вши. В данном тексте представлены контексты с деепричастиями с суффиксом -а/-я.

В языке А.С. Пушкина и его современников деепричастия от глаголов совершенного вида отвечают нормам современного русского языка по форме, кроме некоторых случаев (деепричастие от глаголов с корнем -шед: нашед, сошед).

Как в повести «Метель» А.С. Пушкина, так и в мемуарах Ф.И. Корбелецкого и Н.Н. Муравьёва деепричастия от глаголов несовершенного вида представлены с суффиксом -а/ -я.

Сравнительно с Пушкиным, в мемуарах его современников отмечены еще некоторые архаичные формы деепричастия совершенного вида, образованного при помощи суффикса - я.

В текстах XVIII века в известной мере еще наблюдаются типологическая незавершенность формирования деепричастия как категории и его функций как в одиночном употреблении, так и в составе оборотов. Но если в начале - середине XVIII века наблюдается большое количество архаичных форм деепричастий, то к концу XVIII - началу XIX века употребление архаичных форм деепричастий сокращается.

Еще раз отметим, что в ходе развития у деепричастий сократилась возможность выступать в функции сказуемого (уже с середины XVIII века).

Анализ синтаксических функций причастий и деепричастий в исследуемых текстах показал, что в целом как в одиночном употреблении, так и в составе причастных и деепричастных оборотов причастия и деепричастия обладали теми же синтаксическими функциями, что и в современном русском литературном языке. Но при этом в «Гистории о Василии Кориотском» как причастия, так и деепричастия обладают большей предикативностью, чем причастия и деепричастия в современном русском литературном языке. Напр.:. видев же Василий, что разбойники и множество га народа стояще и играюще в разные игры и музыки пьяных, то ответствовал им Василий (ИВК., с. 51)

При сопоставлении с «Гисторией о российском матросе Василии Кориотском» начала XVIII века в «Записках» княгини Н.Б. Долгорукой обнаруживается, что в ходе развития у деепричастий сократилась возможность передавать предикативные отношения: в данном тексте отмечаем малое количество примеров с деепричастием в функции сказуемого. Также в «Записках» не отмечено употребление форм, переходных от причастий к деепричастиям, в фунции простого глагольного сказуемого.

В текстах А.Н. Радищева, Н.М. Карамзина, А.С. Пушкина и его современников причастия и деепричастия практически не встречаются в фукнции сказуемого.

Причастные и деепричастные обороты. Причастные и деепричастные обороты распространены во всех исследуемых текстах. С развитием литературного языка в XVIII веке причастные и деепричастные обороты начинают выполнять в тексте определенную стилистическую фукнцию.

Как отмечалось в научной литературе, в конце XVIII - начале XIX в. многие авторы предпочитали предложения, многократно осложненные причастными оборотами, нагроможденными друг на друга, цепям простых предложений или сложным предложениям, где соответствующие значения могли быть выражены простыми или частями сложного предложения. Такие конструкции предложений часто наблюдаются как в начале века, так и в его середине, в «Записках» Н.Б. Долгорукой.

В тексте «Путешествия» А.Н. Радищева употребление причастий и деепричастий в составе оборотов более частотно, чем употребление одиночных причастий и деепричастий. У Радищева встречаются ненормативные для современного языка деепричастные обороты, в которых субъект оборота и субъект остальной части предложения различны.

Также и в «Бедной Лизе» Н.М. Карамзина причастия и деепричастия чаще функционируют в составе оборотов, чем в одиночном употреблении. По-видимому, большое количество употреблений причастных и деепричастных оборотов в данном тексте является отражением стиля Н.М. Карамзина, который является одним из ярких представителей русского сентиментализма, предполагающего открытое выражение чувств писателя.

В произведениях первой трети XIX века число причастных и деепричастных оборотов, особенно деепричастных, сокращается, хотя они остаются активной синтаксической конструкцией, а синтаксический строй предложения становится более чётким и приближается к состоянию современного нам языка.

В русском языке ХУШ - первой трети XIX века встречаются примеры оборотов «дательный самостоятельный» и «именительный самостоятельный». Оборот «дательный самостоятельный» широко представлен в «Гистории о Василии Кориотском», что может свидетельствовать о том, что данный оборот еще не вышел из письменного употребления. Уже с середины XVIII века оборот «дательный самостоятельный» становится весьма редким («Записки» Н.Б. Долгорукой, произведения Ф.И. Корбелецкого, Н.Н. Муравьева). По нашим материалам, в текстах наиболее передовых с точки зрения языка писателей он полностью отсутствует - у Карамзина и Пушкина.

В то же время отмечаются случаи употребления «дательного самостоятельного» в «Путешествии» А.Н. Радищева. Как представляется, в некоторых случаях А.Н. Радищев вводит архаичные структуры намеренно, стилистически оправданно.

Оборот «именительный самостоятельный» активно употребляется в «Гистории о Василии Кориотском». В более поздних текстах XVIII в. представлен абсолютивный деепричастный оборот; в исследованных текстах XIX в, кроме мемуаров Н.Н. Муравьева, данный оборот не представлен. -Получив пулю в шею, его увели с поля боя (Муравьёв. С. 116).

В исследуемых текстах, начиная с «Гистории о Василии Кориотском», причастия функционируют также в конструкциях с двойными падежами, которые, однако, представлены малым числом примеров. В повести А.С. Пушкина имеется один контекст, который с некоторым сомнением может быть истолкован как конструкция с двойным винительным падежом.

Таким образом, на основе исследованных материалов можно говорить о том, что причастие и деепричастие с начала XVIII в. до первой трети XIX в. претерпели существенные изменения, особенно во второй половине XVIII века они приближаются к нормам современного языка, но процессы трансформации еще не завершились польностью.

В период с начала XVIII века до первой трети XIX века причастия и деепричастия интенсивно эволюционировали. Причастие стабилизировало свои формы и функции уже к концу XVIII века, тогда как деепричастие еще продолжает свое развитие в первой трети XIX века, допуская варьирование некоторых форм.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Ким Сан Хен, 2007 год

1. Гистория о российском матросе Василии Кориотском и о прекрасной королевне Ираклии Флоренской земли // Русская литература XVIII века /Сост. Г.П. Макогоненко. Л., 1970. С. 5058.

2. Записки княгини Н.Б. Долгорукой. // Дешевая библютека, издание А.С. Суворина, С-Петербург, 1889г.

3. А.Н. Радищев Путешествие из Петербурга в Москву. JL, 1938, с. 184 — 200.

4. Н.М. Карамзин. Бедная Лиза. // Русская литература XVIII века /Сост. Г.П. Макогоненко. Л., 1970. с.689 -695.

5. Корбелецкий Ф.И. Французы в Москве. // Русские мемуары. Избранные страницы. 1800-1825. М., 1989. С. 158-168. С. 164-168.

6. Муравьёв Н.Н. Записки. // Русские мемуары. Избранные страницы. 18001825. М., 1989. С. 57-157. С. 114-121.

7. Пушкин А.С. Метель. // Драматические произведения. Повести покойного Ивана Петровича Белкина. М., 2000. С. 176-190.1. Список литературы

8. Акимова Г.Н. Конкуренты сложного предложения в русском литературном языке XVIII в. // Семантика и функционирование семантических единиц. Казань, 1983. С. 3-15.

9. Акимова Г.Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. М., 1990.

10. Байкова JI.C. Развитие бессоюзных предложений с однотипными частями в русском литературном языке XVIII начала XIX веков // Развитие синтаксических конструкций в русском литературном языке XVIII в. Казань, 1972.

11. Безрукова А. А. Таблицы и справочные материалы по курсу "История русского языка", Самара, 2001.

12. Белошапкова В.А. Современный русский язык // 2-е изд., М., 1989.

13. Болгова Е.Я. Причастные обороты в языке прозы первой половины XIX в. // Учёные записки Красноярского педин-та. Вып. 1. С. 5-17.

14. Бондарко А.В. Функциональная грамматика. JL, 1984.

15. Борковский В.И. Синтаксис древнерусских грамот., Львов, 1949.

16. Борковский В.И., Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка. М., 1965. С. 318-320.

17. Брандт Р.Ф. Петровская реформа азбуки. М., 1910.

18. Будде Е.Ф. Опыт грамматики языка Пушкина. Вып. 3. СПб., 1904.

19. Буланин Л.Л. Трудные вопросы морфологии. М., 1976.

20. Булаховский Л.А. Русский литературный язык первой половины XIX в. Фонетика. Морфология. Ударение. Синтаксис. М., 1954.

21. Булаховский JI. А. Исторический комментарий к русскому литературному языку. Киев. 1950.

22. Буслаев Ф.И. Историческая грамматика русского языка. М., 1959.

23. Виноградов В.В. Русский язык (Грамматическое учение о слове) 4-изд. М., 2001.

24. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVII -XIX вв. М., 1938.

25. Виноградов В.В. Очерки по истории русского литературного языка XVIII XIX вв. М., 1982.

26. Виноградов В.В. История русского литературного языка М., 1978.

27. Виноградов В.В. Язык и стиль русских писателей от Карамзина до Гоголя М., 1990.

28. Винокур Г.О. Русский язык. М., 1945.

29. Востоков А.Х. Русская грамматика. СПб., 1831.

30. Георгиева В.Л. Причастные сказуемые в истории русского языка. // Уч. зап. ЛГПИ им. Герцена. 1961. Т. 225. С. 153-169.

31. Голубева Е.Л. Синтаксические функции именных причастий действительного залога в памятниках письменности XVII в. Автореф. дисс. канд. филол. наук. М., 1952.

32. Горшков К.В., Хабургаев Г.А. Историческая грамматика русского языка. М., 1983. С. 344-357.

33. Граве JI.B. Дательный самостоятельный в русском литературном языке XII-XVII в. АКД. Л. 1955.

34. Граве Л.В. Функциональные значения дательного самостоятельного в русском литературном языке XVI- XVII веков // Вопросы лексикологии и синтаксиса русского языка. Смоленск, 1975.

35. Грамматике русского языка. АН СССР, 1953.

36. Граудина Л.К., Ицкович В.А., Катлинская Л.П. Грамматическая правильность русской речи. М., 1976.

37. Греч Н.И. Практическая грамматика русского языка. СПб., 1827.

38. Греч Н.И. Чтение о русском языке. СПб., 1840.

39. Грот Я. К. Спорные вопросы русского правописания // Филологические разыскания. СПб., т. П, 1876.

40. Грот Я. К. Филологические разыскания. 4-е дополненное изд. СПб., 1899.

41. Гуковский Г.А. Русская литература XVIII века. М., 1939.

42. Данков В.Н. Страдательные причастия и возвратные формы глагола в составе пассивных конструкций в древнерусском литературном языке с XI1 по Х1У-ХУ вв., Кд. М., 1976.

43. Живов В.М. Язык и культура в России XVIII века. М., 1996.

44. Живов В.М. Культурные конфликты в истории русского литературного языка ХУП1 начала XIX века, М., 1990

45. Зевакова Л.Н. Именные причастия действительного залога по памятникам русской письменности XVII-начала XVIII в. Автореф. дисс. канд. Л., 1954.

46. Зевакова Л.П. Равноправное или второстепенное сказуемое // Вопросы лексикологии и синтаксиса русского языка. Смоленск, 1975. С. 107-114.

47. Зелинская Г.Д. Причастие и деепричастие в поэтических произведениях Г.Р. Державина. Автореф. дисс. канд. Минск. 1966.

48. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М. 1982.

49. Золотова ГА, Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998.

50. Иванов И.И. Причастие в языке А.С. Пушкина. //Исследование по истории русского литературного языка. М., 1985. С. 18-25.

51. Иванова Т.А. Старославянский язык. СПб. 2001.

52. Историческая грамматика русского языка. Морфология. Глагол. /Под ред. Р.И. Аванесова, В.В. Иванова. М., 1982.

53. Истрина Е.С. Синтаксические явления синодального списка I

54. Новгородской летописи. Пг., 1923.

55. Камынина А.А. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения. М., 1983.

56. Карамзин Н.М. Собр. Соч., изд. Смирдина. Т. 11,1848, с. 243.

57. Ковалевская Е.Г. История русского литературного языка. М., 1978.

58. Ковтунова И.И. Порядок слов в русском литературном языке XVIII-первой трети XIX века. М., 1969.

59. Кодухов В.И. Вопросы истории и теории сложноподчиненного предложения. // Учен, записки ЛГПИ. им.А.И.Герцена», 1968. с. 64-66.

60. Кодухов В.И. Сложноподчиненное предложение в русском литературном языке второй половины XVIII века. Автореф. докт. дисс. Л., 1967.

61. Кормилицына М.А. Семантически осложнённое (полипропозитивное) простое предложение в устной речи. Саратов, 1988.

62. Коротаева Э.И. Особые случаи употребления причастий в литературном языке ХУЛ- XIX столетий. // Учён. зап. ЛГУ, 1959. Т. 277. С. 60-99.

63. Коротаева Э.И. К истории русских причастных оборотов. //Учен, записки ЛГУ. Серия филологических наук, вып. 68,1963.

64. Коротаева Э.И. Особые случаи употребления деепри частая в литературном языке XVII- XIX столетий // Исследования по грамматике русского языка. No.277, ЛГУ., 1959. С. 60-99.

65. Крамаренко Е.В. Функционирование конструкций с деепричастными формами в языке русской прозы XVIII века. Дипломное, сочинение, СПбГУ, кафедра русского языка. 1993. Рукопись.

66. Кузнецов П.С. Историческая грамматика русского языка, морфология. М., 1953.

67. Кузьмина И.Б. Немченко Е.В. Синтаксис причастных форм в русских говорах, М., «Наука» 1971.

68. Кузьмина И.Б. Немченко Е.В. История причастий // Историческая грамматика русского языка. Морфология. Глагол.М. 1982.

69. Кунавин Б.В. Функциональное развитие системы причастий в древнерусском языке. Автореф. дисс. канд. СПб., 1993.

70. Кунавин Б.В. Функциональная характеристика именных действительных причастий в древнерусском языке. Л., 1985.

71. Лабарткава О.М. Деепричастие, история его становления как неизменной глагольной категории. Труды Тбилисск. Гос. Пед. Ин-та им. А.С. Пушкина, т. 24, 1970.

72. Лагай Н.В. Деепричастные и субстантивные обороты в газетно-публицистическом стиле. Автореф. канд. дисс. СПб., 2005.

73. Ломоносов М.В. Полное собрание сочинений. Л.-М., т.7,1952.

74. Лопатин В.В. Адъективация причастий в ее отношении ксловообразованию. «Вопросы языкознания», 1966, Nq5.

75. Мещерский Н.А. История русского литературного языка. Л., 1981.

76. Никифоров С.Д. Глагол, его категории и формы в письменном языке второй половины 16 века. М., 1952.

77. Обнорский С.П. Очерки по морфологии русского глагола. М., 1953.

78. Одинцова И.В. О грамматическом значении деепричастий в современном русском языке // Вопросы грамматики русского языка. Функциональный анализ морфологических структур. Иркутск, 1974. С. 34-46.

79. Орлов Вл. Русские просветители 1790 1800-х годов. 2-е изд. М.,1953.

80. Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX века // Глагол, наречие, предлоги, союзы. Под. Ред. В.В.Виноградова, Н.Ю. Шведовой, М., 1964.

81. Очерки по исторической грамматике русского литературного языка XIX века // Изменения в системе простого и осложнённого предложения /Под ред. В.В Виноградова, Н.Ю. Шведовой. М., 1964.

82. Панфилова З.С. Становление системы причастных оборотов в русском языке XVIII в. // Проблемы эволюции лингвистических единиц в истории русского языка (XI- XVIII вв.). М., 1981. С. 125-131.

83. Перегонцева-Граве JI.B. Дательный самостоятельный в русском литературном языке XVII- XVIII в. Автореф. дисс. канд. Л., 1955.

84. Попова З.Д. Именные действительные причастия в русском литературном синтаксисе XVII в. // Вопросы филологии. М., 1974. С. 160-168.

85. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике, тт. I П, М., 1958.

86. Припадчев А.А. Особенности употребления деепричастий в архаичных конструкциях (на материале деловой письменности XVII в.) // Материалы по русско-славянскому языкознанию. Воронеж, 1979. С. 122-128.

87. Прокопович Н.Н. Вопросы синтаксиса русского языка М., 1974

88. Прокопович Ф. О поэтическом искусстве. // Сочинения. М. -Л., 1961.

89. Прияткина А.Ф. Русский язык. Синтаксис осложнённого предложения. М., 1990.

90. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1976.

91. Сазонова И.К. Русский глагол и его причастные формы: Толково-грамматический словарь. М., 1989.

92. Самарина Г.Н. Деепричастные конструкции в русской прозе второй половины XVIII в. Автореф. дисс. канд. Красноярск, 1962.

93. Современный русский язык /Под общей ред. Л.А Новикова. СПб., 2001.

94. Соколова М.А. Очерки по исторической грамматике русского языка. Л., 1962.

95. Сорокин Ю.С. Значение Пушкина в развитии русского литературного языка. // История русской литературы, т.6, M.-JL, 1953

96. Спринчак Я.А. Очерк русского исторического синтаксиса. Ч. 1. М., 1960; Ч. 2. М., 1964.

97. Стеценко А.Н. Исторический синтаксис русского языка. М., 1972.

98. Сумароков А.П. Стихотворения. Под ред. А.С.Орлова. СПб., 1935. С. 361.

99. Тредьяковский В.К. Стихотворения. Под ред. А.С.Орлова. СПб., 1935. С. 391.

100. Хабургаев Г.А. Очерки исторической морфологии русского языка. Имена -М.,1990.

101. Филиппова JI.C. Употребление деепричастий в памятниках народно-разговорного языка XVII начала XVIII в. // Научные труды Тюменского ун-та. 1975. Т. 20. С. 33-40.

102. Чернышев В.И. Правильность и чистота русской речи. Изд. 2. Вып. 2. СПб., 1915.

103. Шахматов А.А. Историческая морфология русского языка. М., 1959.

104. Шахматов А.А. Очерки древнейшего периода истории русского языка. Пг., 1915, С. 208.

105. Шахматов А.А. Синтаксис русского языка. JL, 1941

106. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи. М., 1960, С.5.

107. Эгипти И.А. Свободные и несвободные причастные и деепричастные конструкции в русском литературном языке второй половины XVIII века. Автореф. на соиск. уч. степени канд. филол. наук. Петрозаводск, 2002.

108. Якубинский Л.П. История древнерусского языка. М., 1953.1. Словарь и справочники

109. Словарь Академии российской 1789-1794. Т. 1-6, М., 2001 (САР).

110. Словарь русского языка ХШ века. Вып. 1-15, Л., СПб., 1984-2005.

111. Словарь современного русского литературного языка. Т. 1-17, М., Л., 1948-1965 (БАС).

112. Три века Санкт-Петербурга: Энциклопедия. Осьмнадцатое столетие. Кн. 1. СПб., 2001.

113. Учебный словарь лингвистических терминов и понятий. Нижневартовск, 2001.