Феноменологическая критика научно-технической цивилизации тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, кандидат философских наук Столярова, Ольга Евгеньевна

• Столярова, Ольга Евгеньевна
• кандидат философских наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат философских наук Столярова, Ольга Евгеньевна

Введение.

Глава 1. Критика научно-технической цивилизации в классических феноменологических доктринах.

1. Гуссерль о кризисе наук и человечества.

§ 1. Феноменологическая программа как альтернатива позити- 15 визму.

§ 2. Феноменологический метод в сравнении с традиционной 29 эпистемологией.

§ 3. "Кризис европейских наук".

2. Критика "буржуазной культуры" в феноменологии М. Шелера.

§ 1. Феноменология М. Шелера.

§ 2. "О переворачивании ценностей".

3. Наука и техника в феноменологии М. Хайдеггера.

§ 1. Феноменологическая онтология.

§ 2. Критика картезианства как фундамента европейской куль- 70 туры.

§ 3. Феноменологический анализ науки и техники.

Выводы. ц

Глава 2. Феноменологическая философия науки и технологии в США.

1. Формирование новой парадигмы исследования науки и технологии.

2. "Дистопическая" традиция: Г. Маркузе.

3. X. Дрейфус: феноменологический анализ искуственного интеллекта

4. Инструментальный реализм Д. Айди.

§ 1. Интерпретация феноменологического метода.

§ 2. Феноменология технологии.

§ 3. Технонаука.

5. Герменевтика науки и технологии: "симметрические стратегии". 133 Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Феноменологическая критика научно-технической цивилизации»

Постановка проблемы и ее актуальность. Философия осуществляется как попытка человека сформулировать инвариантные принципы самопонимания и, следовательно, своего теоретического и практического отношения к миру. Поэтому культура как реализация этого отношения - одна из давних, если не исходных, тем западной философии. Культура в качестве навыков и умений, как результат деятельности человека, как пространство человеческого существования, как онтологические, эпистемологические и этические "текст" и контекст была проблематикой античной и христианской мысли, средневековой и новоевропейской философии. Понять принципы функционирования "механизмов" культуры, осмыслить и оценить ее "факты", понять ее в целостности - как телеологию человеческого бытия - значило для философии рефлективно, на возвратном движении к человеку, понять и осмыслить его самого, его возможности и "пределы", сформулировать его устойчивые, человеческие, характеристики. Эта проблематика становилась все более богатой и актуальной по мере расширения культурного поля, по мере умножения "фактов" культуры, их движения от относительного единообразия к подчас противоречивому разнообразию и, на теоретическом уровне, - к плюрализму их онтологических, эпистемологических и этических референтов.

Круг жизненно важных проблем становится существенно шире, когда культура "превращается" в "цивилизацию". Развитие наук и технологий, быстрый рост производства, появление крупных индустриальных центров, стремительное реформирование материальной и социальной сфер в сторону их секуляризации и "механизации" - все это приводит к тому, что доминантами культуры и, следовательно, жизненного мира, оказываются научно-технологические "факты", которыми определяется, если не исчерпывается, идея прогресса. Эти новые культурные доминанты усложняют и драматизируют процессы человеческой самоидентификации и самоинтерпретации. Прежде всего, чем плотнее научнотехнологическая текстура жизненного мира, тем интенсивнее обращение человека именно к "фактам" науки и технологии как смыслопридающим. И как раз здесь скрыт драматизм ситуации, заключающийся в том противоречивом требовании, которое человек предъявляет науке и технологии и в той цене, которую ему приходится платить за их развитие. Наука (систематизированное знание) и технология (преобразующая "сила"), расширяя человеческие возможности, необходимо и, зачастую, трагически, изменяют его самого и его отношения с миром. Человек, желая обладать этими возможностями, не желает мириться с обратным воздействием на него. Отсюда - две крайние самоинтерпретации человека научно-технической цивилизации - от его "человеческого самоутверждения" посредством науки и технологии до его "человеческого самоотрицания" в научно-технологическом мире. Такая катастрофическая двойственность вызывает определенный интеллектуальный дискомфорт, которым отмечено существование человека нашей эпохи, и побуждает философию вновь и вновь обращаться к теме науки и технологии как выражению и смыслопридающему контексту человеческого бытия. Это философское усилие имеет несомненные смысл и ценность, так как может способствовать формированию адекватного взгляда на феномены науки и технологии, более целостного и свободного от крайних интерпретирующих позиций. По понятным причинам эта тема приобретает еще большую остроту и актуальность на исходе 20 столетия и рубеже тысячелетий - в наше время "развитых наук и высоких технологий".

Задачи работы, ее структура и источники. Цель и задачи данного исследования определены попыткой выделить специфический ракурс в философских подходах к гуманитарным проблемам науки и технологии 20 в. - ракурс феноменологической и постфеноменологической их интерпретации. Выбор именно этой традиции из всего массива философских критических и аналитических исследований научно-технологической культуры, которыми так богато наше столетие, обусловлен тем фактом, что феноменология была и до сих пор остается одним из самых влиятельных философских течений. И, несмотря на то, что сейчас можно говорить, скорее, о постфеноменологии, т. е. об интеграции ее с иными философскими направлениями, несомненно, что усвоение и применение многих теоретических и методологических результатов и парадигм феноменологии будут определять пути философии и в следующем тысячелетии.

Влиятельность и актуальность феноменологии объясняется как кругом ее исходных и постоянных тем, которые отвечают самым острым запросам времени, так и своеобразием ее подходов к решению жизненно важных для человека научно-технологической культуры проблем и задач. Исходные темы феноменологии сосредоточены на науке и научной рациональности, что непосредственно связано с вниманием к гуманитарной проблематике современной техноцивили-зации в целом, с переосмыслением теоретических основоположений европейской культуры.

В рамках критики традиционных концепций научной рациональности, предпринятой Гуссерлем, складывается феноменологическая философия со своими особыми задачами, целями и методологией. Идеи Гуссерля были подхвачены и обогащены его последователями и интерпретаторами, многие из которых, как Шелер и Хайдеггер, стали самостоятельными и оригинальными философами, расширившими "наукоучение" Гуссерля до "жизненной", экзистенциальной сферы. Можно сказать, что феноменологические стратегии Гуссерля, / Шелера и Хайдеггера, вырабатываемые под знаком критики новоевропейской эпистемологии и техницистской культуры, явились движением от объяснительных схем естествознания к понимающему разуму как совокупности практически-перцептивных характеристик субъекта и его действительной включенности в культуру. Это "постклассическое" понимание научной рациональности наряду со сложившейся феноменологической и экзистенциально-герменевтической методологией было широко воспринято современной философией и нашло свое продолжение, в частности, в американской философии второй половины 20 в., адаптировавшей принципы и методы экзистенциально-герменевтической феноменологии к анализу науки и технологии и соединившей их с иными философскими направлениями - от аналитической традиции и прагматизма до семиотики и постструктурализма, что сообщает своеобразие современным американским подходам к гуманитарным проблемам научно-технологической культуры, которые характеризуются, прежде всего, более "трезвыми", прагматическими и реалистическими ее оценками.

Попытка проследить эволюцию как самой феноменологии, так и феноменологических исследований науки и технологии и рассмотреть современные американские феноменологически ориентированные подходы к технокультуре в их смысловой и исторической соотнесенности с "классическими", европейскими, образцами определяет структуру работы, которая имеет две - "европейскую" и "американскую" - главы. Первая глава ("Критика научно-технической цивилизации в классических феноменологических доктринах") ретроспективна: внимание сосредоточено на "классических" феноменологических доктринах Гуссерля, Шелера и Хайдеггера. Она имеет, соответственно, три раздела: 1) "Гуссерль о кризисе наук и человечества", 2) "Критика "буржуазной культуры" в феноменологии М. Шелера" и 3) "Наука и техника в феноменологии М. Хайдеггера". В каждом из этих разделов исследование ведется по двум направлениям, чему отвечает выбор наиболее предпочтительных источников. Рассматриваются, во первых, теоретические принципы и методы феноменологии Гуссерля, Шелера и Хайдеггера и, во вторых, - обращение авторов к кризисным явлениям современной культуры, их анализ и оценка из феноменологических "пределов".

Таким образом, раздел, посвященный Гуссерлю, состоит из трех параграфов. В первых двух ("Феноменологическая программа как альтернатива позитивизму" и "Феноменологический метод в сравнении с традиционной эпистемологией") анализируются как ранние работы Гуссерля ("Философия арифметики", "Философия как строгая наука", "Логические исследования"), так и написанные позже "Картезианские размышления" с целью показать историко-философский контекст возникновения феноменологической философии, ее исходные принципы, сформулированные в рамках критики позитивистской эпистемологии и позитивистской концепции естествознания, и их эволюцию. В третьем параграфе анализируется работа "Кризис европейских наук и трансцендентальная феноменология", в которой феноменология дополняется концепцией "жизненного мира", и где Гуссерль наиболее полно и ярко высказывает свое отношение к проблемам научно-технологической культуры.

Раздел, посвященный Шелеру, имеет два параграфа, в первом из которых ("Феноменология М. Шелера") рассматриваются по-преимуществу такие работы Шелера, в которых содержатся адаптация и интерпретация идей феноменологии, вырабатывается собственная феноменологическая программа автора. Эти работы: "Феноменология и теория познания", "Формализм в этике и материальная этика ценностей", "Ordo amoris". Во втором параграфе анализируется сборник статей Шелера под общим названием "О переворачивании ценностей", в котором речь идет о феноменологическом раскрытии прогрессирующей формализации мира и социума, о серьезных симптомах кризиса современной научно-технологической цивилизации как смыслового развития траекторий новоевропейской культуры.

Раздел, посвященный феноменологии Хайдеггера, состоит из трех параграфов. В первом ("Феноменологическая онтология") рассматривается феноменологическая программа Хайдеггера, представляющая собой оригинальную переработку гуссерлевских идей, концепций и методологии, благодаря которой феноменология Гуссерля получает экзистенциально-герменевтическое измерение. За основу в этом параграфе взята фундаментальная работа Хайдеггера "Бытие и время". Во втором и третьем параграфах исследуются хайдеггеровская критика новоевропейской эпистемологии и научно-технологической культуры ("Критика картезианства как фундамента европейской культуры"), и его феноменологический анализ науки и технологии ("Феноменологический анализ науки и техники"). Здесь были использованы в наибольшей степени следующие статьи Хайдеггера: "Европейский нигилизм", "Время картины мира" (второй параграф) и "Наука и осмысление", "Вопрос о технике" (третий параграф).

Предмет исследования второй главы диссертации ("Феноменологическая философия науки и технологии в США") - это экзистенциально-герменевтическая феноменологическая традиция философии США второй половины 20 в. и подходы к науке и технологии в рамках этой традиции. Глава состоит из 5 разделов. Первый раздел ("Формирование новой парадигмы исследования науки и технологии") носит вводный характер, так как здесь ставится задача проследить пути оформления новых исследовательских стратегий, применяемых в отношении науки и технологии и сложившихся во многом под влиянием "классических" феноменологических доктрин, а так же - задача рассмотреть процесс формирования "американского варианта" феноменологии, его специфики и своеобразия, его включенности в контекст различных направлений философии постмодернизма, интеграции и взаимодействия с ними. При этом основное внимание уделено нетрадиционным концепциям научной рациональности, выражающимся в практически-перцептивной эпистемологии, которая представляет собой точку пересечения "новой философии науки" и перцептуализма экзистенциально-герменевтической феноменологии.

Второй раздел ("Дистопическая" традиция: Г. Маркузе) является небольшим отступлением от предыдущей темы. В этом разделе анализируется критико-цивилизационная концепция Маркузе, наиболее полно изложенная в его знаменитой книге "Одномерный человек". Несмотря на то, что антисциентистский и антитехницистский стиль мысли оказался нехарактерен для американской философской сцены, и не получил развития, он тем не менее также был продолжением некоторых тенденций "классической феноменологии" в США, а именно кри-тикоцивилизационных и, поэтому, проанализирован. К тому же, как альтернативный, он выступает в качестве полемического пункта и помогает охарактеризовать последующее движение американской феноменологии науки и технологии от их критики к более реалистическому и описательному анализу.

Третий раздел ("X. Дрейфус: феноменологический анализ искусственного интеллекта") посвящен непосредственно феноменологическому анализу технологии и научно-технологической культуры в целом. За основу в этом разделе взята первая американская феноменологическая стратегия такого рода, представленная работами Дрейфуса, прежде всего, его книгой "Чего не могут вычислительные машины: критика искусственного разума". Здесь ставится задача проанализировать, как "работают" с наукой и технологией принципы феноменологического перцептуализма, воспринятые американской феноменологией, как "практически" рождается новое направление американской философии науки и технологии - инструментальный реализм, в котором очень велик "удельный вес" элементов и парадигм экзистенциально-герменевтической феноменологии.

Четвертый раздел ("Инструментальный реализм Д. Айди") - состоит из трех параграфов. Величина раздела объясняется тем, что Айди остается одним из самых значительных представителей американской феноменологической философии науки и технологии и инструментального реализма. В работах Айди, помимо его собственных концепций, содержится богатый анализ как феноменологической традиции в целом, так и американской феноменологии, рефлексия по поводу возникновения и развития инструментального реализма, его принципов и методов. В первом параграфе ("Интерпретация феноменологического метода") рассматривается оригинальная феноменологическая программа Айди, сложившаяся под влиянием экзистенциально-герменевтических интерпретаций философии Гуссерля. Во втором параграфе ("Феноменология технологии") исследование обращено на феноменологический анализ технологии, предпринимаемый Айди. Здесь с целью выявления и определения специфики изменения философских парадигм в отношении технологии, показано, как критика технокультуры, имевшая место в начале-середине 20 в., сменяется реалистическим и дескриптивным анализом технологии в качестве совокупности артефактов, составляющих значительную часть жизненного мира. Третий параграф ("Технонаука") демонстрирует новые образцы понимания науки и технологии в контексте практически-перцептивной эпистемологии, которые приходят на смену "классическим" моделям науки и научной рациональности.

При написании этого раздела использовались различные работы Айди, в частности, "Технология и жизненный мир", "Инструментальный реализм", "Постфеноменология", "Расширение герменевтики" и другие.

Наконец, заключительный раздел второй главы ("Симметрические стратегии") посвящен современным "авангардным" подходам к науке и технологии, которые, хотя не могут быть названы в строгом смысле феноменологическими, имеют множество точек соприкосновения с феноменологией и представляют собой характерный пример интеграции экзистенциально-герменевтической феноменологии с различными направлениями философии постмодернизма. Здесь анализируются так называемые "симметрические стратегии" Айди, Э. Пикеринга, Б. Латура, Д. Харавэй, которые имеют дело с наукой и технологией, исходя из практически-перцептивной модели знания и концепции технонауки. Этот анализ в большой степени схематичен и предпринимается для того, чтобы показать некоторые последние результаты эволюции феноменологических подходов к науке и технологии, имеющие место в философии США сегодня. Раздел написан при использовании работ Айди, Латура, Харавэй, Пикеринга, созданных авторами в конце 80-х - 90-е гг, преимущественно самых последних работ, а также на основании докладов, сделанных Пикерингом, Айди и Харавэй в октябре 1999 года на конференции "Идентичность киборгов", проходившей в Орхусском университете (Дания) и посвященной проблемам современной научно-технологической культуры.

Степень разработанности темы. В работе был использован широкий круг отечественной и зарубежной литературы по теме. Но так как данная тема комплексна и вмещает в себя некоторое количество различных самостоятельных тематических единств, литература, особенно зарубежная, имеющая отношение ко всем ее аспектам, практически необозрима. Что же касается публикаций, точно воспроизводящих линии данного исследования, они полностью отсутствуют как минимум в отечественной литературе. Поэтому представляется необходимым указать основные публикации по различным направлениям темы диссертации, на которые опирался автор во время изучения материала и работы над текстом.

Прежде всего - это отечественные и зарубежные труды по феноменологии Гуссерля, Хайдеггера и Шелера. В зарубежной литературе были подробно рассмотрены вопросы, связанные с зарождением и эволюцией феноменологии Гуссерля, с ее влиянием на экзистенциально-герменевтическую философию, в частности на философию Шелера и Хайдеггера. В диссертации были учтены наиболее значительные исследования различных сторон феноменологической доктрины и феноменологии в целом, а также - различных аспектов экзистенциально-феноменологической традиции, предпринятые такими авторами как А. Гурвич1, Г. Шпигельберг2, Э. Штрекер3, Б. Хопкинс4, М. Фарбер3, Р. Соколовски6, Дж. Саллис7, Дж. Капуто8, Дж. Драммонд9, Р. Цанер10,

1 Gurwitsch, A. Phenomenology and the theory of science. Evanston, 1974.

2 Spiegelberg, H. Phenomenological movement. Vol. 1-2. The Hague, 1969., Doing phenomenology. The Hague, 1975.

3 Stroker, E. The Husserlian foundation of science. London, 1987.

4 Hopkins, В. C. Intentionality in Husserl and Heidegger. Dordrecht, 1993.

5 Farber, M. The foundation of phenomenology. Cambridge, 1943.

6 Sokolowski, R. Introduction to phenomenology. Cambridge, 1999.

7 Sallis, J. Delimitations: phenomenology and the end of metafisics. Bloomington, 1986., Being and logic. Indiana Univ. Press, 1996. о

Caputo, J. Radical hermeneutics. Indiana Univ. Press, 1987.

9 Drummond, J. J. Husserlian intentionality and non-foundational realism. Dordrecht,

1990.

10 Zaner, R. The way of phenomenology: Criticism as a philosophical discipline. N.

Y., 1970.

Ф. Керстен11, Дж. Коккельманс12, В. Ричардсон13 и др. Из отечественной литературы должны быть отмечены публикации П. П. Гайденко14, В. И.

Молчанова13, Н. В. Мотрошиловой16, В. В. Бибихина17, В. У. Бабушкина18, А. В.

10 20 21 22 Михайлова , 3. М. Какабадзе , К. С. Бакрадзе , К. А. Свасьяна и пр. Kersten, F. Phenomenological method: theory and practice. Kluwer, 1989.

12 Kockelmans, J. J. A first introduction to Husserl's phenomenology. Duquesne Univ. Press, 1967., Heidegger and science. Lanham, M.D, 1985., Ideas for a hermeneutic phenomenology of the Natural sciences. Dordrecht, 1993.

13 Richardson W. J. Through phenomenology to thought. The Hague, 1967.

14 Гайденко, П. П. Проблема интенциональности у Гуссерля и экзистенциалистская категория трансценденции. - Современный экзистенциализм. М., 1966., Экзистенциализм и проблема культуры (Критика философии Мартина Хайдеггера). М., 1963., Научная рациональность и философский разум в интерпретации Э. Гуссерля. - Вопросы философии. М., 1992, № 7.

15 Молчанов, В. И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. М., 1992., Онтология и обоснование философии у Гуссерля и Хайдеггера. - Проблема онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988., Проблемы сознания и культуры в философии Э. Гуссерля. - Феноменология в современном мире. Рига., 1991.

16 Мотрошилова, Н. В. Принципы и противоречия феноменологической школы. М., 1968., Возникновение феноменологии Эдмунда Гуссерля и ее историко-философские истоки. - Вопросы философии. М., 1976, № 12.

17 Бибихин, В. В. Дело Хайдеггера. - Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993.

18 Бабушкин, В. У. Феноменологическая философия науки. М., 1985.

19 Михайлов, А. В. Хайдеггер и гуманизм. - Против буржуазной и реформистской идеологии. Минск., 1972.

20 Какабадзе, 3. М. Проблема "экзистенциального кризиса" и трансцендентальная феноменология Э. Гуссерля. Тбилиси, 1966.

21 Бакрадзе, К. С. Очерки по истории новейшей и современной буржуазной философии. Тбилиси, 1960.

22 Свасьян, К. А. Феноменологическое познание: пропедевтика и критика. Ереван, 1987.

Второе направление данной темы - философская проблематика науки, научной рациональности и технологии и их интерпретация с феноменологических позиций или под влиянием феноменологии. Оно пересекается с первым, так что большинство вышеупомянутых авторов затрагивали различные грани этой проблематики в своих работах. Но здесь можно добавить ряд публикаций, в которых авторы обращаются непосредственно к гуманитарным проблемам науки и технологии и к истории их философского, в частности феноменологического и экзистенциально-герменевтического анализа. Это труды П. Хилана23, Р. Аккерма

24 25 26 27 28 ^9 на , П. Галисона , Дж. Роуза , К. Митчема , А. Финберга , А. Боргмана" , Н.

30 31 32 33

С. Автономовой , М. К. Мамардашвили , Г. М. Тавризян"1 , В. С. Степина , Е. В. Водопьяновой34 и мн. др.

Научная новизна исследования. В диссертации дан историко-философский анализ феноменологических критических и аналитических исследований науки, научной рациональности и технологии. Впервые в отечественной литературе феноменологический подход к науке и технологии выделен в само

23 Heelan, P. Space, perception and the philosophy of science. Berkeley, 1983.

24 Ackermann, R. Data, instruments, theory. Princeton, 1985.

25 Galison, P. How experiments end. Chicago, 1987.

26 Rouse, J. Knowledge and power. Cornell Univ. Press, 1987.

27 Митчем, К. Что такое философия техники? М., 1995.

28 Feenberg, A. Critical theory of technology. Oxford, 1991.

29 Borgmann, A. Thechnology and the character of contemporary life. Chicago, 1985.

30 Автономова, H. С. Рассудок, разум, рациональность. M., 1988.

31

Мамардашвили, M. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1984.

32 Тавризян, Г. М. Проблемы технического прогресса в западной философско-социологической мысли XX в. М., 1990. Степин В. С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации. - Вопросы философии, М., 1989, № 10.

34 Водопьянова, Е. В. Философия технологии: сравнительный анализ концепций и перспективы. Томск, 1994. стоятельный, проанализированы его специфика и эволюция. Впервые представлен анализ современной американской философии науки и технологии в границах экзистенциально-герменевтической феноменологической традиции и постфеноменологии. Впервые в отечественной литературе проанализированы философия Д. Айди и "симметрические стратегии" Пикеринга, Харавэй и Латура.

Ап^робация работы. Диссертация обсуждена и рекомендована к защите на заседании сектора современной западной философии Института философии РАН. Основные идеи диссертации нашли свое отражение в публикациях автора33, а также были рассмотрены на семинаре Д. Айди "Графические технологии" (Дания, Орхусский университет, октябрь, 1999).

Диссертация написана при научной поддержке Д. Айди (университет штата Нью-Йорк, Стони Брук, США), который в течение всего времени работы над текстом консультировал автора по электронной почте; "американская" часть работы создана в значительной степени на основании книг и материалов, присланных Д. Айди, за что автор выражает ему самую искреннюю и глубокую признательность.

35 Столярова О. Е. Гуссерль о Декарте. - История философии. М., 1998, № 3., Инструментальный реализм Д. Айди. - История философии. М., 2000, № 5., Идентичность киборгов: Обзор материалов конференции "Cyborg identities" (October 21-22, ] 999). - РЖ ИНИОН РАН, серия "Философия", М., 2000, № 2, в печати.

Заключение диссертации по теме «История философии», Столярова, Ольга Евгеньевна

Выводы.

На протяжении второй половины 20 в. в философии США происходит усвоение и переработка классических феноменологических доктрин. Философский плюрализм, в значительной степени определивший своеобразие американской версии феноменологии, способствовал ее трансформации в метод междисциплинарных исследований, имеющих своим предметом те или иные конкретные факты культуры. В отношении науки и технологии имеет место эволюция концепций антисциентистского и антитехницистского типа, характерных для европейской философии первой половины 20 в., в "чистое" описание и дескриптивный анализ конкретных проявлений научной и технологической практики. Ее эмоциональная критика уступает место более реалистическому осмыслению проблемы . Поэтому в отношении американского подхода к исследованию науки и технологии в рамках или под влиянием феноменологической традиции следует говорить не столько о критике научно-технической цивилизации, сколько о феноменологическом анализе ее фактических проявлений в реальной практике жизненного мира и герменевтическом подходе к ним.

278

Замошкин, Ю. А. Отношение к науке и технике в современном капиталистическом обществе. М., Знание, Серия "Философия", № 10, 1976, с. 55.

Заключение.

Предмет анализа настоящей работы - феноменологическая критика и ин-тепретация науки и технологии - был выбран в качестве одного из наиболее адекватных ситуации поворота философии 20 в. от "объяснительных парадигм" естествознания к понимающему разуму как совокупности практически-перцептивных характеристик субъекта, отнесенных к контексту культуры и в нем реализующихся.

Этот поворот совершается уже в феноменологии Гуссерля. Гуссерль противопоставляет различным формам позитивизма новую науку опыта, которая имеет дело с опытной представленностью, или самоданностью предметов сознанию в единстве их значений и соответствующему переживанию их очевидности (истины) субъектом. Представленность предметов сознанию осуществляется на уровне его изначального опыта, которым является восприятие как знание "самого предмета". Этому своеобразному феноменологическому эмпиризму, вырастающему из перцептуализма феноменологии, подчинены методологические требования философии Гуссерля, которые ограничивают практикующего феноменологию сферой самоочевидного, т. е. сферой интенционально структурированного перцептивного опыта.

Гуссерль называет феноменологию неокартезианством, однако, феноменологический метод имеет ярко выраженную антикартезианскую направленность, а феноменологический перцептуализм становится критикой картезианской эпистемологии. Феноменологическая редукция в отличии от картезианского метода сомнения открывает не несомненное Ego, а необходимую несомненность мира как интерсубъективного поля, в котором конституируются "данные" сознания. Это делает феноменологическое познание герменевтической деконструкцией объекта и процесса его конституирования как ноэтического целепола-гания, что противоположно картезианскому дедуцированию мира из абсолютных и несомненных оснований. Гуссерль оказывается оппонентом Декарта как родоначальника новоевропейского "объективизма", ставшего теоретическим основанием новоевропейской культуры. Своеобразная гуссерлева археология познания получает максимальное выражение в "Кризисе". "Понятие горизонта" как потенциальной смысловой данности, обеспечивающей единство значения всякого отдельного феномена, расширяется до понятия "жизненного мира" - тотального горизонта любого научного построения и теоретизирования. Наука, согласно Гуссерлю, есть ни что иное как одна из форм человеческой практики, и это восстанавливает практически-перцептивный контекст науки, ее целей и результатов, оставленный без внимания позитивистской философией научного познания. Подлинное понимание того, о чем идет речь в науках невозможно без соотнесения их с жизненным миром и его практическими реалиями, и это культурно-историческое соотнесение, достижимое на пути феноменологического философствования, должно, по мнению Гуссерля, восстановить утраченную связь науки с практическим полем человеческой жизни, в котором она обретает свой смысл и ценность.

Это полностью изменяет задачу познания по сравнению с традиционными фундаменталистскими гносеологическими моделями, будь то эмпиризм, рационализм или трансцендентализм. Субъект, следуя Гуссерлю, не является абсолютной точкой отсчета, с которой начинается конструирование внешнего мира. Феноменологически мир и субъект равно очевидны, и самосознание начинается там, где уже имеет место априорное интенциональное взаимодействие субъекта с миром. Задачей феноменологии становится описание вариантов этого инвариантного взаимодействия, генетически структурирующего любой единичный опыт сознания. Принципиальный отказ феноменологии от формально-абстрактных теоретических конструкций и обращение к перцептивному опыту, расширенному до опыта мира в целом как универсального горизонта всякого отдельного феномена, были широко адаптированы многими мыслителями, увидевшими в феноменологии поворот к подлинной непосредственности сознания и бытия и возможность экстраполяции феноменологических принципов на исследование всех регионов взаимоотношения человека и окружающего мира.

Одним из первых, кто воспринял феноменологию не в качестве наукоуче-ния, но в качестве философии бытия и метода его прояснения, был Шелер. Феноменология для него становится универсальным методом, дающим возможность восстановить непосредственное общение человека с "самими вещами". Гуссерлево понимание субъективности в ее живой связи с миром инспирирует феноменологическое обсуждение нравственно-этических и онтологических проблем как это имеет место в философии Шелера. Критика Шелером научно-техниологической цивилизации в ее связи с парадигмами научной рациональности и новоевропейской эпистемологической традиции была одним из первых откликов философии на призыв Гуссерля повернуть от спекулятивной рациональной метафизики и позитивистских концепций разума к разуму как телеологической структуре, получающей свои цели и смыслы через живое взаимодействие с миром.

В феноменологии Хайдеггера перцептивно-герменевтические тенденции гуссерлевской философии находят свое продолжение и развитие. Эпистемологи-чески ориентированная концепция интенциональности феноменологии Гуссерля становится у Хайдеггера инвариантной структурой экзистенциальной онтологии. Корреляция трансцендентальной субъективности, ноэзис - ноэма трансформирована Хайдеггером в отношение вот-бытие - мир, где феноменологическим горизонтом становится непосредственная "здесь и сейчас" ситуация человеческого присутствия среди "вещей" мира. При этом то, что "представлено", представлено строго в отношении горизонта, "открытости" миру. Следуя гуссерлевской стратегии интенциональных отношений, ноэзис есть рефлексивный поворот от ноэмы к субъекту, акт опыта, фундированный ноэмой. Хайдеггер, продолжая эту стратегию, определяет Вот-бытие как самопонимание, опосредованное бытием-в-мире. Следовательно, Вот-бытие, которое в своей экзистенциальной активности позволяет миру быть представленным, само может быть раскрыто только через процесс интерпретации феномена бытия-в-мире как "реального" онтологического уровня, через возвратное герменевтическое движение от мира к человеку. Таким образом, самопонимание всегда связано с пониманием мира как с экзистенциальной практикой отношения с материальными вещами.

Критика Хайдеггером "классической", "картезианской", модели научной рациональности, а также предпринятый им феноменологический анализ науки и технологии оказал значительное влияние на современные "постклассические" концепции науки, научной рациональности и научно-технологической культуры. Перевернув традиционное отношение теория (наука) - практика (технология), Хайдеггер продемонстрировал возможности нового понимания науки как результата возвратного движения проекции конкретного исторического субъекта на окружающий мир и технологии как экзистенциального вектора этой проекции. В рамках данной парадигмы наука становится необходимым инструментом технологического раскрытия потаенного - откликом на жизненную практику человека, на конкретную ситуацию его бытия - в - мире, которое есть не столько когнитивное, сколько практическое восприятие мира в качестве ближайшего мирового подручного, всегда отнесенного к онтологическому горизонту. Наука, согласно Хайдеггеру, зависима от технологии как воплощенного в конкретной практике, исторического и экзистенциального способа бытия - в - мире, горизонта, в котором наука себя обретает. Внимание к практическому горизонту науки, доминирующее над тематизацией ее окончательных результатов, показательно в отношении того, как феноменология высвобождает пространство для более реалистических и интерпретативных подходов к научному знанию, чем это было возможно в рамках "классических" парадигм, и, в конечном счете, для "дероман-тизации" технологии. Хайдеггер, поставив вопрос об отношении технологии и науки, сделал важные шаги в этом направлении.

Новые, "постклассические", подходы к науке и технологии широко представлены в американской экзистенциально-герменевтической феноменологической и постфеноменологической философии во второй половине 20 в. "Американский вариант" феноменологии характеризуется интеграцией ее экзистенциально-герменевтических интерпретаций с различными как собственно американскими так и европейскими философскими направлениями и широкой адаптацией феноменологических принципов и методов к изучению и анализу разнообразных регионов культурного универсума. В сфере философии науки и технологии эти процессы представляются достаточно результативными. Экзистенциально-герменевтическая феноменология включается в новую философию науки, которую отличает прежде всего неудовлетворенность традиционными идеалистическими и абстрактными концепциями научного знания, игнориующими его "материальное" измерение. Новая, практически-перцептивная, модель науки и научной рациональности учитывает воплощенность науки в человеческой практике и артефактах. При этом технология как совокупность артефактов рассматривается в качестве составляющей фундаментального уровня человеческого взаимодействия с вещами, изначального опыта мира, практики, на которой основывается любое теоретизирование, и, следовательно, смыслопридающего контекста науки. Феноменологический перцептуализм оказывается весьма релевантным здесь.

Об этом свидетельствует достаточно влиятельное течение современной американской философии - "школа" инструментального реализма, представители которой, в частности те, что "приходят" из феноменологии, настаивают на технологической воплощенности науки, т. е. на том, что наука осуществляется как инструментальная и экспериментальная практика, и ее практически-перцептивный уровень фундирует и определяет ее теорию. Феноменологически ориентированные "инструментальные реалисты" несомненно следуют основным тенденциям экзистенциально-герменевтических стратегий европейской феноменологии. Они адаптируют феноменологические эпистемологические модели и акцентируют внимание на том, что любая научная активность есть активность реальной "здесь и сейчас" позиции человека, имеющего дело с "вещами самими по себе", доступными через акты восприятия. Ситуация научного восприятия - это экспериментальное поле, где необходимо присутствует инструмент, который, как посредствующее звено между человеком и воспринимаемым объектом, конституирует результаты науки. Здесь речь идет о "научном варианте" инвариантного интенционального отношения человек - мир, рассматриваемого в качестве экзистенциально-герменевтической корреляции ноэзис -ноэма, на ноэтическом полюсе которой имеет место устремленность субъекта "во вне", к вещам, то время как на ноэматическом полюсе этой корреляции происходит "отклик" - самоинтерпретация субъекта, понимающего себя через "прочтение" мира. Этот "феноменологический эмпиризм", обращенный на науку (как технонауку) и технологию (как практически-перцептивный смыслопридающий контекст) "деромантизирует" феномены научной и технологической культуры и открывает поле для анализа инвариантных и фундаментальных структур взаимодействия человека и технофактов в повседневной (научной и любой другой) практике жизненного мира.

Первым американским исследованием такого рода является работа Дрейфуса "Чего не могут вычислительные машины", которая содержит в себе, во-первых, критику "классической" эпистемологии с позиции "феноменологического эмпиризма" и, во-вторых, феноменологический анализ технологической вовлеченности человека, "не-нейтральности" технологии и ее опосредующей роли в самопонимании индивида. Согласно Дрейфусу, экзистенциальная телесная практика овладения вещами включает в себя рефлексивный уровень, на котором происходит обратное герменевтическое движение от вещей, технологических артефактов, к самоопределению субъекта. Феноменологическая философия технологии Айди представляет собой продолжение этой исследовательской стратегии и ее радикализацию. Дрейфус, указывает на телесную позицию познающего субъекта, на конституирующую роль тел и телесных практик в процессе познания, но, вместе с тем, негативно оценивает современную технологию, считая ее практическим следствием теоретических основоположений европейской философской традиции: создание машин, наделенных искусственным интеллектом,

Дрейфус называет кульминацией "вычисляющей" новоевропейской эпистемологической модели. Айди максимализирует телесные парадигмы и настаивает на онтологической и исторической изначальности технологии (практики) по отношению к науке (теории). Любая дискурсивная практика, следуя Айди, представляет собой процесс взаимодействия человека и материальных факторов (значительная часть которых - технофакты), которое продуцирует знание того или иного вида, т.е. знание, опосредованное определенной познавательной ситуацией. При этом его материальные составляющие должны быть поняты как "эпистемологические двигатели", обеспечивающие парадигматические метафоры для самих знаний. Феноменологическая деконструкция фундаментальных теоретических парадигм и эпистемологических моделей европейской или любой другой культуры, способна показать скрытые в них "тела" и продемонстрировать конститутивную роль эпистемологических двигателей.

Таким образом, феноменология Айди максимально деромантизирует и демифологизирует технологию, "заключая в скобки" какие бы то ни было суждения о ней, выходящие за пределы феноменологического поля опыта - телесной практики, совершающейся среди вещей и в отношении к ним. Антитехницизм, как и тесно связанный с ним антисциентизм, перешагивают границы этого поля опыта и, потому не могут быть оправданы с феноменологических позиций. Ев-роцентризму и субъектцентризму дистопических концепций, согласно которым технокультура рассматривается как исключительная принадлежность европейской истории и метафизики, фатальное следствие европейских ценностей и теоретических основоположений, Айди противопоставляет феноменологический анализ базового отношения "человек-технология" в качестве фундирующего инварианта любой культуры и любой теории, в качестве реальной причины и содержания прогресса. Эта позиция сближает феноменологическую философию Айди с целым рядом таких современных американских подходов к науке и технологии, которые могут быть названы "симметрическими стратегиями". Их авторы отказываются от "классических" оппозиций "сознание-тело", "человектехнология", "организм-механизм" и предпочитают говорить о процессе культуры как о процессе "симметричных" взаимоотношений ее человеческих и нечеловеческих компонентов, как о непрерывном взаимокорректировании человека и "вещей" и их непрерывной интеграции.

Итак, можно заключить: если в "классических" феноменологических доктринах начала - середины 20 в. критика традиционной модели рациональности была тесно связана с критикой ее "культурных последствий" - научно-технологических "фактов" - и, как правило, влекла за собой обсуждение этических проблем технокультуры, то продолжение этой линии в американской феноменологии приводит к противоположным, даже неожиданным, результатам. Радикализация критики традиционных концепций рациональноси и предельное расширение антифундаменталистских тенденций в итоге ставят под сомнение саму рациональность: как "телесно" детерминированная, она не может считаться фундаментом практики и культуры. На смену "универсальному разуму", ценностному и смысловому полюсу, приходит "ситуативный разум", всякий раз заново застающий, определяющий и интерпретирующий себя в повседневной практике жизненного мира. Этическая проблематика оказывается за пределами феноменологии, так как "подлинная философия" сводится к "феноменологическому позитивизму", который занят исключительно выявлением и описанием инвариантных структур практики и принципиально воздерживается от каких бы то ни было "идеалистических" комментариев по ее поводу и, следовательно, по поводу прогресса и культуры в целом. Насколько такой поворот событий был изначально предопределен доктринальным содержанием европейской феноменологии, и в какой мере он нуждается в социологическом объяснении и понимании - вопрос, который остается открытым и намечает возможные перспективы дальнейших исследований.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Столярова, Ольга Евгеньевна, 2000 год

1. Автономова, Н. С. Рассудок, разум, рациональность. М., 1988.

2. Бабушкин, В. У. Феноменологическая философия науки. М., 1985.

3. Бабушкин, В. У. Особенности феноменологического исследования научных проблем (критический анализ). Философия Э. Гуссерля и ее критика. М., 1983.

4. Бакрадзе, К. С. Очерки по истории новейшей и современной буржуазной философии. Тбилиси, 1960.

5. Бибихин, В. В. Дело Хайдеггера. Хайдеггер М. Время и бытие. М., 1993.

6. Водопьянова, Е. В. Философия технологии: сравнительный анализ концепций и перспективы. Томск, 1994.

7. Гайденко, П. П. Проблема интенциональности у Гуссерля и экзистенциалистская категория трансценденции. Современный экзистенциализм. М., 1966.

8. Гайденко, П. П. Экзистенциализм и проблема культуры (Критика философии Мартина Хайдеггера). М., 1963.9. 9. Гайденко, П. П. Научная рациональность и философскийразум в интерпретации Э. Гуссерля. Вопросы философии. М., 1992, № 7.

9. Гуссерль, Э. Картезианские размышления. Спб., 1998. / , .

10. Гуссерль, Э. Логические исследования: Пролегомены к чистой логике. Спб., 1908.

11. Гуссерль, Э. Философия как строгая наука. Логос. М., 1911.р/

12. Денежкин, А. В. От составителя. Шелер М. Избранные произведения. М., 1994.

13. Замошкин, Ю. А. Отношение к науке и технике в современном капиталистическом обществе. М., Знание, Серия "Философия", № 10, 1976.

14. Какабадзе, 3. М. Проблема "экзистенциального кризиса" и трансцендентальная феноменология Э. Гуссерля. Тбилиси, 1966.

15. Липпс, Т. Основы логики Спб., 1909. с 2.

16. Дрейфус, X. Чего не могут вычислительные машины: критика искусственного разума. М., 1978.

17. Мамардашвили, М. К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси, 1984.

18. Митчем, К. Что такое философия техники? М., 1995.

19. Михайлов, А. В. Хайдеггер и гуманизм. Против буржуазной и реформистской идеологии. Минск., 1972.

20. Молчанов, В. И. Время и сознание. Критика феноменологической философии. М., 1992.

21. Молчанов, В. И. Онтология и обоснование философии у Гуссерля и Хайдеггера. -Проблема онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988.

22. Молчанов, В. И. Проблемы сознания и культуры в философии Э. Гуссерля. Феноменология в современном мире. Рига., 1991.

23. Молчанов, В. И. Гуссерль и Хайдеггер: феномен, онтология, время. Проблема сознания в современной западной философии. М., 1989. с. 119.

24. Мотрошилова, Н. В. Принципы и противоречия феноменологической школы. М., 1968.

25. Мотрошилова, Н. В. Возникновение феноменологии Эдмунда Гуссерля и ее историко-философские истоки. Вопросы философии. М., 1976, № 12.

26. Розенвалд, Ю. И. Феноменологическая онтология Мюнхенско-Геттингенской школы. Проблемы онтологии в современной буржуазной философии. Рига, 1988.

27. Рубенис, А. Понятие "эмоционального априори" в феноменологической этике. -Проблемы сознания в современной буржуазной философии. Вильнюс, 1983. с. 120.

28. Свасьян, К. А. Феноменологическое познание: пропедевтика и критика. Ереван, 1987.

29. Степин В. С. Научное познание и ценности техногенной цивилизации. Вопросы философии, М., 1989, № 10.

30. Столярова, О. Е. Идентичность киборгов: Обзор материалов конференции "Cyborg identities" (October 21-22, 1999). РЖ ИНИОН РАН, серия "Философия", М., 2000, № 2, в печати.

31. Тавризян, Г. М. Проблемы технического прогресса в западной философско-социологической мысли XX в. М., 1990.

32. Хайдеггер, М. Бытие и Время. М., 1997.

33. Хайдеггер, М. Время и Бытие, М., 1993.

34. Чухина, JI. Послесловие. Шелер, М. Избранные произведения. М., 1994.

35. Шелер, М. Избранные произведения. М., 1994.

36. Ackermann, R. Data, instruments, theory. Princeton, 1985.

37. Borgmann, A. Thechnology and the character of contemporary life. Chicago, 1985.

38. Caputo, J. Radical hermeneutics. Indiana Univ. Press, 1987.

39. Drummond, J. J. Husserlian intentionality and non-foundational realism. Dordrecht, 1990.

40. Farber, M. The foundation of phenomenology. Cambridge, 1943.

41. Feenberg, A. Critical theory of technology. Oxford, 1991.

42. Galison, P. How experiments end. Chicago, 1987.

43. Gurwitsch, A. Phenomenology and the theory of science. Evanston, 1974.

44. Haraway, D. J. Symians, Cyborgs, and Women: The Reinvention of Nature. N. Y., 1991.46. Haraway,

45. D J. ModestWitnessfgjS econd ^Ш/вш'ш^е/ж^^ NY.,1997.

46. Heelan, P. Space, percepcion and the philosophy of science. Berkeley, 1983.

47. Hopkins, В. C. Intentionality inHusserl and Heidegger. Dordrecht, 1993.

48. Husserl, E. Logical Investigations Vol. 1-2. N.Y., 1970.

49. Husserl, E. Philosophie der Arithmetik. Uber den Begriff der Zahl. Gesamelte Werke. Bd. 12.

50. Husserl, E. The crisis of European sciences and transcendental phenomenology. Evanston, 1970.

51. Ihde, D. Listening and voice. Ohio Univ. Press, 1976.

52. Ihde, D. Experimental phenomenology. G.P. Putnam's Sons, 1977.

53. Ihde, D. Technics and praxis: a philosophy of technology. Reidel, 1979.

54. Ihde, D. Technology and the lifeworld: from Garden to Earth, Indiana University Press, 1990.

55. Ihde, D. Instrumental realism: the interface between philosophy of technology and philosophy of science, Indiana University Press, 1991.

56. Ihde, D. Philosophy of technology: an introduction, Paragon Hous, 1993.

57. Ihde, D. Postphenomenology: essays in the postmodern context, Northwestern University Press, 1993.

58. Ihde, D. Expanding hermeneutics: visualism in science, Northwestern University Press, 1999.

59. Ihde, D. The structure of technology knoweledge, International Journal of Technology and Design Education, 7: 73-79, 1997.

60. Kenneth, W. Max Scheler: toward a sociology of space. Journal of the British Society for phenomenology, Vol. 9 No. 3, October 1978.

61. Kersten, F. Phenomenological method: theory and practice. Kluwer, 1989.

62. Kockelmans, J. J. A first introduction to Husserl's phenomenology. Duquesne Univ. Press, 1967.

63. Kockelmans, J. J. Heidegger and science. Lanham, MD, 1985.

64. Kockelmans, J. J. Ideas for a hermeneutic phenomenology of the Natural sciences. Dordrecht, 1993.

65. Latour, B. Science in Action. Cambridge, 1987.

66. Latour, B. We Were Never Modern. Cambridge, Mass., 1993.

67. Latour, B. Pandora's Hope: Essays on the Reality of Science Studies. Cambridge, 1999.

68. Marcuse, H. One-dimensional man. Boston, 1968.

69. Pickering A., The Mangle of Practice: Time, Agency and Science. Chicago, 1995.

70. Richardson W. J. Through phenomenology to thought. The Hague, 1967.

71. Rouse, J. Knowledge and power. Cornell Univ. Press, 1987.

72. Sallis, J. Delimitations: phenomenology and the end of metafisics. Bloomington, 1986.

73. Sallis, J. Being and logic. Indiana Univ. Press, 1996.162

74. Scheler, M. VomUrmsturz der Werte. Bd. 1-2. Leipzig, 1919.

75. Sokolowski, R. Introduction to phenomenology. Cambridge, 1999.

76. Spiegelberg, H. Phenomenological movement. Vol. 1-2. The Hague, 1969.

77. Spiegelberg, H. Doing phenomenology. The Hague, 1975.

78. Stroker, E. The Husserlian foundation of science. London, 1987.

79. Tymieniecka, A. World-wide phenomenology fullfilling Husserl's project. Phenomenology in the world fifty years after the death of Edmund husserl. Book 1. Dordreht, 1991.

80. Zaner, R. The way of phenomenology: Criticism as a philosophical discipline. N. Y., 1970.