Формирование традиции культового строительства на территории Месопотамии в дописьменную эпоху тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.06, кандидат исторических наук Корниенко, Татьяна Владимировна

• Корниенко, Татьяна Владимировна
• кандидат исторических наук
• 2002

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Корниенко, Татьяна Владимировна

Введение

Глава I. Культовая архитектура Верхнего Двуречья в эпоху докерамичеокого неолита

1.1. Северная Месопотамия как один из первичных очагов «неолитической революции»

1.2. Архитектура докерамичеокого неолита: общие характеристики

1.3. Эколого-географические особенности области Южного Тавра

1.4. Символическое оформление построек времени PPNA

1.5. «Храмы» периода PPNB

1.6. Выводы

Глава II. К вопросу о культовых постройках керамического неолита и энеолита Северной Месопотамии

11.1. Состояние проблемы

11.2. Культура Телль Сотто - Умм Дабагия

11.3. Хассунская культура

11.4. Самаррская культура

11.5. Халафская культура

11.6. Выводы

Глава III. Культовое строительство' убейдского времени. 179 III.1. Распространение и основные этапы развития Убейда 2 . Абу Шахрайн (Эриду) 3. Варка (Урук) 4 . Тепе Гавра

5. Памятники Хамринского бассейна

6. Выводы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Формирование традиции культового строительства на территории Месопотамии в дописьменную эпоху»

Развитие духовной культуры и, прежде всего, религиозных представлений сыграло значительную роль в процессе формирования древнейших цивилизаций Старого и Нового Света. Данное положение в полной мере относится и к общепризнанной «колыбели человечества» - Месопотамии. Здесь памятники материальной культуры, документирующие это развитие, представлены достаточно широко культовой архитектурой. Строительство монументальных храмов отмечается специалистами как одна из самых ярких характерных черт, определяющих облик древнемесопотамского общества ( Falkenstein , 1 974 ; Tunca, 1984, р. 244-245 ; Оппенхейм, 1980, с. 94-109 ; ИДВ, 1 983 , с. 132; Ллойд, 1984, с. 138-139; Ламберг-Карловски, Саблов, 1992, с.144-145; Якобсен, 1995, с.27-30, 37-38; Сайко, 1996, с.24-25; Мунчаев, Мерперт, 1997, с.24-25; Антонова, 1998 , с.100-105 и др. ) . Особо подчеркивалось, что на территории Двуречья, уже с самого раннего времени храм и его хозяйство играли центральную экономическую, политическую и идеологическую роль ( Falkenstein , 1974 , р.10; Маккау, 1 983, р.З; ИДВ, 1983, с.132; Кленгель-Бранд, 1991, с.35; Гуляев, 1999, с.102 и др.) . Поэтому закономерно то большое внимание, которое уделяют исследователи изучению различных аспектов существования храмовой организации Древней Месопотамии. Так, ранняя религиозная архитектура, включающая сооружения дописьменных, позднеурукского и раннединастических периодов, является одной из важнейших областей исследования' в археологии Двуречья.

Известно, что в Месопотамии археологические изыскания развивались ретроспективно, постепенно затрагивая все более древние культурные пласты. Заслуга введения в практику систематических раскопочных работ и приемов фиксации материала, в первую очередь архитектурных остатков, принадлежит двум немецким ученым Р.Кольдвею и В.Андре, которые начали свою работу в Вавилоне в 1899 году. Они изобрели и быстро усовершенствовали метод прослеживания кирпичных оснований стен, что давало возможность выявлять древние здания и оборонительные сооружения с большой точностью. Кроме того, В.Андре, перенесший с 1903 г. свою деятельность в столицу древней Ассирии Ашшур, исследуя несколько раз перестраивавшийся храм, освоил искусство «стратифицированных», послойных раскопок, и этот новый метод дал ученым ключ к эффективному изучению любых памятников Двуречья. В 30-х годах XX века, когда в Ирак начали прибывать профессиональные археологи из разных стран, они быстро переняли и весьма плодотворно использовали методику, разработанную немцами. С годами методы полевого исследования памятников Месопотамии дорабатывались, продолжают они совершенствоваться и в настоящее время, что дает возможность получения качественных результатов, в том числе при раскопках древнейших поселений региона (Ллойд, 1984 , с. 4-5; Амиров, 1995, с. 192) .

Изучение истории первых городов Двуречья непосредственно связано с исследованием эволюции храмовой организации Древней Месопотамии. Для документации данного процесса достаточно выразительны свидетельства сакральной архитектуры соответствующих слоев многочисленных и широко известных уже памятников Ирака и Сирии. В Ираке это, прежде всего, Эриду (Safar et a l , 1981), Урук (Heinrich, 1929-1959), Ур (Wooley, 1939, 1956; Вулли, 1961), Киш (Mackay, 1929; Gibson, 1972), Ниппур (McCawn et al, 1978), Телль Убейд (Hall et al, 1927; Delougas, 1938), Лагаш (Crawford, 1974), Гирсу (Jacobson, 1958), Фара-Шуруппак (Martin, 1988), поселения долины Диялы - Хафаджа (Delougaz,194О), Телль Аграб, Телль Асмар (Delougaz, Lloyd, 1942), Тепе Гавра (Speiser, 1935;

Tobler, 195 0) и др. В Сирии должны быть отмечены Мари (Parrot, 1956; 1958, 1958а; 1958b, 1967, 1967а), Телль Брак (Mallowan, 1927 ; Ото, 1996 и др.), Чагар-Базар (Mallowan,

1 9 2 7) , Хабуба Кабира (Strommenger, 1 9 8 0) , Джебель Аруда (Van Driel, Van Driel-Murray, 1983), Телль Хазна I (Мунчаев, Мерперт, 1997; Merpert, Munchaev, 1999; Мунчаев и др.,

2 0 0 1) . Раскопки всех этих весьма информативных памятников получили достаточно детальное освещение в опубликованных отчетах. В ряде случаев именно древнейшие культовые сооружения стали объектами специальных монографических исследований (Delougaz, 1940; Lenzen, 1941; Parrot, 1956 и др.), что вполне закономерно, поскольку данные материалы показательны как для освещения социальных аспектов, так и для суждений об основных этапах развития архитектуры, выработки ее канонов в архаической Месопотамии. Данные большинства известных объектов сакральной архитектуры месопотамского и сирийского ареалов суммированы в ряде обобщающих исследований (Heinrich, 1957; Guluni, 1970-1971; Haas, 1976; Aurenche, 1 98 1 , 1982 и др.) . Среди этих публикаций наибольшей широтой охвата, систематичностью и глубиной анализа рассматриваемых объектов отличаются последние сводки О.Тунчи (Tunca, 1984), У.Сивертсена (Sievertsen, 1998) и Ж.-Д.Фореста (Forest, 1999).

Наряду с монументальными сооружениями древнейших шумерских городов и столиц ассирийских царей скромные раннеземледельческие памятники Месопотамии уже несколько десятилетий привлекают внимание археологов Ближнего Востока. В частности, общим результатом исследований остатков убейд-ских поселений, которые были обнаружены в Эриду, Уруке, Тепе Гавре и некоторых других древнемесопотамских центрах, стало открытие материальных доказательств существования храмового строительства уже в дописьменную эпоху. Более того, полученные свидетельства документировали тот факт, что к концу периода Убейд на севере и на юге Месопотамии формируется единый тип культового строительства, где закрепляются определенные принципы, которые становятся традиционными для почти всей последующей религиозной архитектуры Двуречья (ИДВ, 1983, с. 150-151).

Впервые предположение о функционировании культовых построек в дописьменную эпоху было высказано еще в 4 0-х годах XX века выдающимся немецким археологом Г.Ленценом, рассматривавшим эволюцию религиозной архитектуры Двуречья от её появления до конца III тыс. до н.э. (Lenzen, 1941, 1955). Однако знакомство с научной литературой показывает, что на сегодняшний день изучение специальных построек, в которых по преимуществу или исключительно осуществлялись обрядовые действия на территории раннеземледельческих поселений Месопотамии, не имеет такой прочной традиции, как исследования культовой архитектуры более поздних периодов (урукского, раннединастического и последующих). Отсутствие письменных источников, а так же чётко фиксируемых признаков сакрального строительства «доисторического» периода развития Двуречья делает крайне затруднительной окончательную интерпретацию подобных объектов. Данное положение, как и незначительное, на первый взгляд, количество археологических материалов по интересующей нас теме, объясняет в какой-то мере тот факт, что бесспорно важный вопрос о времени, обстоятельствах и особенностях формирования традиции строительства специальных культовых сооружений на территории Месопотамии остается одним из менее разработанных среди проблем, связанных с изучением ранней религизной архитектуры Двуречья.

Говоря об историографии вопроса необходимо отметить основные работы, в которых обозначенная проблема, так или иначе, затрагивалась. К первой группе публикаций можно отнести обобщающие труды по истории и археологии Древнего Востока и конкретно Двуречья (напр., Roux, 1964; Mellaart, 1975; ИДВ, 19 8 3; Ллойд, 1984; Ламберг-Карловски, Саблов, 1 992 ; Антонова, 19 98 ; Мерперт, 2 0 0 0) . В них рубежом появления храмовой архитектуры в Месопотамии большинство исследователей определяют эпоху Убейд, отмечая при этом известные единичные примеры функционирования построек, вероятно, сакрального назначения и на более ранних земледельческих поселениях .

Издания следующих авторов рассматривают древнейшие культовые сооружения Месопотамии среди других составляющих серии материальных свидетельств духовной культуры первобытного человека (Goff, 1963; Oates, 1978; Антонова, 1 98 4 ; 1990; Cauvin, 1994; Зубов, 1997 и др.).

В частности, Б.Л.Гофф в монографии «Символы доисторической Месопотамии» анализирует большой и разнообразый материал - орнаменты, украшения, статуэтки, амулеты, печати от культур Джармо и Хассуны до раннединастического периода, а для конца IV - начала III тыс. до н.э. - скульптуру и храмовую архитектуру. Автор уделят большое внимание формальному и стилистическому анализу памятников, входит в сферу их интерпретации весьма осторожно, желая избежать необоснованных выводов. В своих рассуждениях Гофф опирается на труды психологов, лингвистов и историков.

Дж.Отс в небольшой статье «Религия и ритуал в Месопотамии VI тыс. до н.э.», указывая на бедность соответствующих свидетельств отмеченного периода, ограничивающихся статуэтками, погребениями и ничтожными сведениями об обрядовых сооружениях, вместе с тем, дает довольно подробный их обзор на момент публикации работы.

В книге Е.В.Антоновой (1990) наиболее полно на русском языке представлены интересующие нас материалы, известные ко времени написания монографии. На протяжении всей работы автор последовательно проводит мысль о том, что доминирующим в эпоху неолита был культ предков, который с распространением производственной практики получил новый импульс для своего развития. По мнению исследовательницы, именно родовые, семейные святилища, где почитали предков покровителей и защитников большой семьи или рода явились предшественниками общественных храмов «исторического» времени. Вместе с тем, Е.В.Антонова допускает, что в «культурах первобытных земледельцев нельзя отрицать возможности существования специальных общественных построек, где обитатели всего поселения отправляли обряды» (Антонова, 1990, с.210-227) .

В 1994 году вышла в свет монография французского археолога Ж.Ковена «Появление божеств, появление земледелия», в которой он, опираясь на многочисленные археологические данные, представляет свою оценку глобальных культурных трансформаций ближневосточного региона в переходный период от присваивающего хозяйства к производящему. Среди прочих вопросов, автор подробно останавливается на проблеме соотношения таких понятий как «храм» и «святилище», посвящает отдельную главу рассмотрению проблемы существования древнейших общественных построек культового назначения на поселениях докерамического неолита (Саиу1п, 19 94) .

Оригинальная и интересная гипотеза относительно перехода к земледелию была высказана отечественным специалистом по истории религий А.Б.Зубовым. Согласно его предположению не изменения в основе экономической системы привели к переменам в духовной среде, сознании и мировосприятии людей, а, напротив, сакральный фактор, ритуальное взаимодействие человека с растительным миром и новый характер его осмысления в значительной мере определили принципиальные изменения в хозяйстве и саму его стратегию (Зубов, 1997 , с. 100-101/

Мерперт, 2000 , с.60) . Относительно эволюции храмового строительства автор считает, что характерное для раннего неолита доминирование домашнего родового святилиша при наличии в поселении и специального храма, замещается в середине VII-VI тыс. до н.э. своеобразными религиозными центрами, существующими в окружении сельской периферии, почти ли-шенной-Лпредметов определенного культового назначения. Впоследствии, в IV тыс. до н.э., эти «священные поселения» становятся центрами древнейших городов, а находящиеся там святилища преображаются в храмы (Зубов, 1997, с. 126, 130131) .

Помимо названных публикаций, ученые неоднократно обращались к вопросу появления храмов, исследуя ранние этапы эволюции строительного дела или непосредственно религиозного строительства Древней Месопотамии и сопредельных территорий (Lenzen, 1941/ 1955; Gullini, 1970-1971/ Aurenche, 1981; 1982/ Aurenche, Galley, 1988/ Heinrich, 1982/ Tunca, 1984 / Кленгель-Бранд, 1991/ Werner, 1994/ Sievertsen, 1998/ Schmidt, 1998/ Forest, 1987; 1999 и др.). Конкретные положения этих авторов в дальнейшем будут рассматриваться нами в соответствующих разделах диссертационного исследования.

Следует отметить, что в настоящее время весьма остро проявляется тенденция неоднозначного подхода к вопросам, связанным с изучением ранних этапов развития культовой архитектуры Двуречья. Так, отдельные представители французской школы во многом отвергают устоявшиеся в данной области исследования выводы, предлагая новый взгляд на прочтение известных памятников. В частности, О.Оранж, приводя ряд доводов, склонен отрицать значение «протохрамов» для давно признанных таковыми построек Эриду в слоях XVII-XV (период Убейд 1-2) (Aurenche, 1982 , р. 239 , 2 4 7) . Более того, он призывает всех археологов Ближнего Востока в целях осторожности и достоверности при рассмотрении архитектуры убейд-ского и урукского времени использовать термин - «престижное строение», не предусматривающий точного определения функций выдающихся сооружений, «до тех пор, пока новые открытия не прояснят картины» (Aurenche, 1 982 , р.253) . Признавая, что в ту эпоху действительно существовали здания, отчетливо выделяющиеся из общего поселенческого контекста, ученый говорит об их вероятной полифункциональности и считает, что «престижные строения» явились непосредственными предшественниками, как дворцов, так и храмов Двуречья. Исходя из несомненной важности и слабой изученности проблемы, О.Оранж призывает археологов обратить особое внимание на рассмотрение вопросов «предыстории» дворцово-храмового строительства в Древней Месопотамии (Aurenche, 1 98 2 , р.254-257) .

Другой французский ученый, Ж.-Д.Форест, считает, что храмы возникают только в сложных обществах Двуречья на стадиях Урук и раннединастической, полагая при этом, что боль-щинство месопотамских сооружений указанного периода, рассматриваемых обычно как храмы (в том числе, в Уруке и в районе Дияла) , таковыми не являлись по причине своих больших размеров. По его мнению, основанному лишь на теоретических рассуждениях, храм должен был представлять в ту эпоху здание средних размеров, изолированное от остальной части города и недоступное для .широких масс (Forest, 1999, р. 13) .

Между тем, получившие в последнее время широкую известность исследования памятников докерамического неолита Юго-Восточной Турции, дают весьма выразительные сведения о функционировании уже в тот период специальных общественных зданий культового назначения. Эти постройки по многим своим характеристикам выдерживают известные критерии выявления храмовых сооружений (Hauptmann, 1993; 1999, р.74-76, 79-80; Schmidt, 1998; Ozdogan А., 1999 и др.).

Активные полевые работы последних десятилетий как на юге, так и на севере Двуречья обусловили сравнительно быстрое расширение базы данных рассматриваемой проблематики, ее пространственных, временных'и тематических рамок. Публикуются аналитические отчеты, статьи, а также монографии о раскопках древнейших городов и поселков, в большинстве своем, возникавших и развивавшихся вокруг святилищ (Оппенхейм, 1980, с. 113-114; ИДВ, 1983, с. 110-111; Ламберг-Карловски, Саблов, 1992 , с. 112 и др. ) . Однако до сих пор проблема формирования традиции культового строительства в дописьмен-ный период развития Месопотамии не являлась предметом специального комплексного исследования. И цель, настоящей работы, - восполнить в некоторой степени этот пробел, тем самым способствовать более полному изучению ранней религиозной архитектуры Двуречья.

Для однозначного определения понятийного аппарата исследования и его соответствия современному уровню знаний термины, относящиеся к сфере религиозных представлений, использовались нами в соответствии с недавней публикацией Института этнологии и антропологии РАН «Религиозные верования: Свод этнографических понятий и терминов» (1 9 9 3) ; специфические архитектурные понятия, применялись с учетом толкований «Архитектурного словаря», авторы - Н. И.Баторевич и Т.Д.Кожицева (1999) . Особая ценность последнего из названных изданий состоит в том, что помимо хорошо подобранного иллюстративного материала, оно содержит синхронный перевод слов и словосочетаний на английском, немецком и французском языках. Это дополнение значительно упростило работу с иностранными источниками и литературой по теме диссертации.

Под храмом в наши дни, как правило, понимают специально построенное здание, посвященное какому-либо божеству или божествам, являющееся местом хранения культового инвентаря. Священных текстов, проведения ритуальных церемоний, совершения коллективных обрядов, других собраний верующих. Храмы развитых религий - приемники и наследники архаичных святилищ, в ряде случаев намеренно воздвигнутые в точках их расположения .

Понятие «святилище» шире понятия «храм», хотя иногда они совпадают. Святилище обозначает ограниченное священное пространство. Оно может само находиться в помещении, представляя наиболее сакрализированную часть дома или храма -«святая святых»; может включать в свои границы как один храм, так и несколько храмов, образующих целый архитектурный комплекс; может вообще не быть связанным с архитектурными конструкциями (священные рощи, ручьи, камни, пещеры и пр.) (Tunca, 1984 , р. XII; Никулина, 1996, с. 105 и др.).

Общей особенностью, характерной для всех неолитических и постнеолитических архитектурно оформленных святилищ, независимо от их размеров и места является непосредственная связь с образом родового жилища, который переосмысляется в соответствии с потребностями культа и возможностями самой древнейшей конструкции, существующей и развивающейся в определенных природно-исторических условиях на основе конкретных материалов. С образом древнего жилища, его конфигурацией соотносятся и типы погребальных сооружений, и типы так называемых дворцов - построек, предназначенных для обожествленного вождя и правителя, которые всегда сохраняли определенные сакральные функции. И все-таки именно святилище обнаруживает самую большую и самую глубокую связь с родовым жилищем, что вполне объяснимо и отражается всеми древними языками. Архаичный храм, прямой наследник родового святилища, повсюду понимается как жилище божества (Никулина, 1996, с. 103-104) .

Постепенно преобладание территориального принципа организации человеческих коллективов над еще долго сохраняющимся кровнородственным приводит к тому, что в предгосудар-ственную эпоху родовые святилища трансформируются в общинные храмы. И.М.Дьяконов полагал, что храмы и храмовые хозяйства возникли задолго до сложения общественно-экономических классов (ИДВ, 1983, с. 148-149), и современное состояние археологических источников не противоречит этому заключению.

Понятие «храм» предполагает не только связь с монумен-тализированным родовым жилищем, но и многие другие показатели. Храм - это уже вполне сложившийся во всех своих основных частях тип культового сооружения и определенный архитектурно-пластический образ, имеющий исключительно важное символическое значение. Храм - энергетический центр в жизни долговременного поселения, его опора. Исходя из этого, он -эпицентр духовной жизни общества, а также организующее начало в сложении окружающего архитектурного ансамбля. Храм -это четко выраженная структура, имеющая некий космогонический смысл; определившаяся со временем последовательность и взаимосвязь частей, объясняемая религиозным мировоззрением того или иного народа и конкретной строительной традицией данной территории.

Храм - это и дом божества, и аббревиатура того символического пути, который человек проходит, постигая божественную мудрость и благодать, это место соединения миров (земного и потустороннего) , где безгранично ограниченное архитектурными средствами пространство и безмерно сокращенное искусственными интервалами время. С точки зрения культурологии XX века. Храм - это ирреальный, символический образ, созданный реальными средствами архитектуры и изобразительного искусства (Никулина, 19 96; Элиаде, 2000) .

Каким образом воспринимался архаичный храм в сознании его создателей можно попытаться понять, обратившись к письменным источникам. Слова е (по шумерски) и bitum (по аккад-ски) имеют первоначальное значение «дом», что также служило и для обозначения храма. Известный шумеролог Т.Якобсен пишет: «Слово это предполагает не только наличие у божественного владельца эмоциональной привязанности к своему обиталищу, которая существует между человеком и его жилищем, но и, сверх того, наличие сущностной аналогии, близкой скорее тождественному воплощению, нежели простому соположению в пространстве. В определенном смысле храм - не менее чем, ритуальное действо и культовое изображение, - являлся воплощением образа той силы, вместилищем которой, как предполагалось, он служит» (Якобсен, 1995, с. 27) . Далее Т.Якобсен определяет культовую драму, создание соответствующих изображений божеств, религиозную литературу и строительство храмов как наиболее существенные попытки заручиться присутствием божества, обеспечить ему место обитания (Якобсен, 1995 , с. 2 4 -3 0).

При изучении письменных источников, отмечают лингвисты, только контекст повествования позволяет сделать различие между двумя возможными значениями: дом - жилище человека, дом - обиталище божества, то есть храм. И в большинстве случаев контекст не допускает двусмысленности в толковании (Tunca, 1984, р. XI) .

В археологии проблема ставится несколько иначе: речь идет о выделении среди археологических свидетельств остатков сооружений, которые имели сакральное значение. Эта идентификация основывается на различных признаках, которые, однако, не всегда столь определяющие, особенно для древнейших периодов, как контекстуальные элементы в письменных источниках. Как правило, архаичные культовые сооружения уже отличались от жилых построек размерами, иногда строительным материалом, местом расположения на поселении, специальным оформлением, внутренним убранством и заполнением помещений, следами совершения культовых действий. Часто такие сооружения возводились в течение долгого времени на одном и том же месте, что хорошо фиксируется археологическим путем.

В соответствии с поставленной целью источниковой базой диссертационного исследования стали материалы археологических отчетов и публикаций о раскопках на территории Месопотамии раннеземледельческих поселений 1Х-1У тыс. до н.э. Обозначенный хронологический отрезок представляет самостоятельный этап в истории развития древнемесопотамского общества начиная со времени становления раннеземледельческих поселений до появления первых городов-государств Двуречья. Термин «Месопотамия» используется нами в широком значении этого слова, с полным включением Джезиры, что соответствует задачам исследования, а также историко-географическим реалиям региона. Учитывая пространственно-временные рамки, для подробного анализа были отобраны данные 20 памятников, документация которых свидетельствует об осуществлении культовых действий в пределах построек. Степень и характер информативности материала весьма неоднородны. Это связанно, прежде всего, с использованием авторами раскопок конкретных методик обнаружения и фиксации данных, с объемом проводимых полевых исследований, а также с качеством самих публикаций.

В целом археологические свидетельства, дают основания полагать, что ранние этапы формирования традиции строительства специальных культовых зданий на поселениях Двуречья следует относить к дописьменному периоду. Соответственно храм, как особый исторический феномен не возникает в собственно Шумере, где он впервые фиксируется письменными источниками. В своем происхождении храм является результатом эволюции и достижений всей сложноорганизованной системы обществ раннеземледельческих культур региона.

В ходе диссертационного исследования были сформулированы и рассмотрены следующие задачи: выявление условий и предпосылок формирования традиции культового строительства в Древней Месопотамии; систематизация и определение хронологического положения материала, в соотношении со стратиграфией и типологией памятников; выделение общих признаков, характерных для зданий культового назначения в конкретных раннеземледельческих культурах Месопотамии; проведение сравнительного анализа, имеющихся источников, при использовании свидетельств как более поздних периодов развития религиозной архитектуры Двуречья, так и синхронных памятников культового строительства с соседних территорий; в итоге, выявление особенностей формирования традиции строительства специальных культовых сооружений Месопотамии; сопоставление полученной информации с историческим контекстом, в '.частности с результатами предыдущих исследований социального развития дописьменного Двуречья.

Предлагаемая работа является новым и закономерным этапом в изучении ранней культовой архитектуры Месопотамии. Она представляет собой опыт комплексного исследования формирования традиции храмового строительства в дописьменный период на территории Двуречья с привлечением доступного археологического материала и с учетом особенностей социального и исторического развития региона. В ходе исследования были определены условия и предпосылки появления строений культового назначения в Месопотамии/ выявлены отличия в технике строительства, оформлении и функционировании сакральных сооружений различных раннеземледельческих культур региона/ рассмотрена динамика развития культовой архитектуры VIII- первой половины IV тысячелетия до нашей эры/ сопоставлены характеристики религиозного строительства до-письменного периода и ранних этапов «исторической» эпохи. Таким образом, предпринята первая попытка выявления того мощного фундамента, на который опиралась известная традиция возведения монументальных культовых сооружений в Древней Месопотамии.

Методологической основой исследования является историзм и диалектический подход к проблеме, которые применительно к археологии выступают в качестве важных критериев при изучении и оценке явлений. Вместе с тем, ключевым в настоящей работе был выбран системный подход для восприятия исследуемых данных как археологических свидетельств единой системы обществ раннеземледельческих культур Двуречья (Массой, 1996, с.12/ Сайко, 1996, с.40-41, 4 3) . Именно в рамках этой системы при многоплановом и сложном взаимодействии конкретных групп населения возникали условия и предпосылки для осуществления реального перехода древнемесопотамского общества на исторически новую ступень социального развития, ступень цивилизации. Монументальное храмовое строительство явилось одной из определяющих черт формирования древнейших цивилизаций (Childe, 1950/ Гуляев,1979, с.11-24/ Сайко, 1996, с.18-19 и др.) .

Целесообразным, с нашей точки зрения, помимо рассмотрения непосредственно материалов, фиксирующих существование предполагаемых культовых строений, представляется подробное привлечение различных дополнительных данных об исследуемых памятниках, особенно об их архитектуре и поселенческой структуре. В условиях отсутствия письменных источников только весь комплекс материальных свидетельств может дать удовлетворительную информацию для определения функционального назначения неординарных построек на поселении.

Неравномерность археологического изучения региона в рамках рассматриваемого периода, различная степень информативности памятников, характер имеющихся источников исключили возможность использования широко применяемых в современной археологии строго статистических методов исследования. В нашем случае как наиболее рациональные были использованы так называемые «традиционные» эвристические методы анализа: сравнительно-исторический, сравнительно-типологический, ис-торико-генетический, ретроспективный и некоторые другие; а также принцип верификации для проверки выдвинутых положений .

Собранные и систематизированные данные по культовым сооружениям раннеземледельческих культур Двуречья, выявленные особенности и закономерности их существования в допись-менный период развития древнемесопотамского общества, несомненно, имеют не только частное региональное, но и более общее стадиально-типологическое значение. Материалы и выводы диссертации могут представлять интерес как для религове-дов, изучающих общие закономерности развития культа, так -и для специалистов по истории архитектуры; использоваться при создании обобщающих и научно-популярных трудов по археологии, истории Месопотамии, Передней Азии и Древнего мира.

Отдельные главы и диссертация в целом обсуждались на заседаниях Отдела теории и методики, группы зарубежной археологии Института археологии РАН. Основные положения и ре

19 зультаты работы были представлены в докладах и сообщениях на: заседаниях кафедры зарубежной истории ВГПУ, семинаре «Проблемы, не нашедшие отражения в традиционном вузовском образовании» ВГУ и конференции исторического факультета ВГПУ (г.Воронеж).

Характер имеющихся источников и методика их анализа определили структуру диссертационного исследования, которое состоит из введения, трех глав, заключения, списка сокращений, библиографии, списка иллюстраций и самих иллюстраций -4-х таблиц и 131-го рисунка.

Заключение диссертации по теме «Археология», Корниенко, Татьяна Владимировна

III.6. Выводы

Итак, прогрессивное значение убейдской культуры в качестве предцивилизации несомненно. Но она не может рассматриваться как изолированное явление в регионе. Еще в середине XX века классик ближневосточной археологии В.Олбрайт сопоставлял ее и позднехалафскую традицию с известными палестинскими памятниками гхассульской культуры (Albright, 1960, р. 66) . Н.Я.Мерперт полагает, что «можно говорить о син-стадиальности гхассульской культуры с отмеченными месо-потамскими. Для этой стадии характерен поразительный всплеск художественного начала, эстетизма, можно сказать одухотворенности творчества древних мастеров» (Мерперт, 1998, с. 101) .

Цепь гхассульских поселений выявлена в традиционной долине Иордана. Наличие крупных центральных и системы подчиненных им меньших по размеру поселений внутри определенной округи отмечается как характерная черта социальной структуры заселения Палестины того периода. Можно говорить о сложности социальной организации гхассульского общества, выделении племенных вождей, возникновении иерархии поселений и, в то же время, об объединении их в определенные, внутренне сплоченные группы (Мерперт, 1998, 95) . Фактическая синхронность, непосредственное соприкосновение ареалов распространения гхассульской, позднехалафской и убейдской культур предполагает широкое взаимодействие и взаимовлияние их в V - начале IV тыс. до н.э.

Также как и для Убейда, выдающимися памятниками гхас-сульского круга являются сооружения культового назначения. Среди них выделяют как сосуществовавшие с крупными поселениями святилища и храмы (напр., в Телейлат-Гхассул) , так и изолированные обрядовые сооружения не связанные с поселками (Храм Эн Геди, комплекс Нахал Хардоф и др. ) . Вызывало недоумение зачастую почти полное отсутствие там каких-либо предметов культа или находок вообще. В связи с этим особый интерес представляет открытие в труднодоступных пещерах Иудейских гор кладов костяных, каменных и медных изделий гхассульского времени (пещеры Нахал-Мишмар, Нахал Квана и др . ) . Среди сотен медных изделий, наряду с многочисленными орудиями и предметами вооружения (булавами, долотами, топорами и пр.) они включали, безусловно, церемониальные объекты, поражающие сложностью и высоким уровнем их изготовления. Предполагается (и не без основания) , что эти драгоценности принадлежали храмам и были скрыты в пещерах при угрозе вражеского вторжения (Мерперт, 1998, с. 97) . Комплекс подобный гхассульским святилищам обнаружен при раскопках позднеэнеолитических слоев Библа (Антонова, 1990, с. 188) .

Архаичные храмовые сооружения Палестины уже долгое время привлекают к себе пристальное внимание исследователей (Mallon et al, 1938 ; Koeppel, 1 94 0 ; Wright, 1971; Kenyon, 1 97 9 ; Mazar, 1 990 ; Мерперт, 1 998 ; 2000 и др.). Для гхас-сульской традиции культового строительства по сравнению с относительным единообразием «протохрамов» Убейда отмечается большая вариативность в выборе типов строений, их оформлении и специфике функционирования, (подробнее см.: Антонова, 1990 , с. 1 8 4 - 1 8 9) .

Имеющиеся на сегодняшний день материалы убейдского времени свидетельствуют о том, что в конце данного периода архитектура, как и другие категории материальной культуры, достигла определенной степени стандартизации на всей территории Месопотамии. Различные варианты «трехчастного» типа планирования, использовались как при строительстве частных домов на некоторых поселениях, так и при сооружении построек выдающихся. О том, что такие здания были общественными, а не являлись резиденцией лидеров, говорит общий характер имеющихся свидетельств, указывающих на поддержание «видимой эгалитарности» и установление «примитивной демократии» в убейдском и урукском обществе на переходном этапе в истории Месопотамии от поздней первобытности к раннеклассовым государственным образованиям (Jacobsen, 1957; Оппенхейм, 1980, с. 111-114; Aurenche, 1981, р. 2 2 4 -2 2 5 ; 1 98 2 , р. 11; ИДВ, 1983, с. 111, 128-129; Дьяконов, 1990, с. 77; Антонова, 1998а, с. 11) .

Наилучшим образом сохранились неординарные постройки позднеубейдского времени Эриду, которые своими морфологическими и топографическими характеристиками сопоставимы с синхронными им выдающимися зданиями Урука и Тепе Гавры. Четкая разработанность планировки, аналогичной планировке более поздних шумерских храмов, наличие элементов не только конструктивного, но и символического характера, существование подиумов, напоминающих позднейшие алтари, следы совершения обрядовых действий, наконец, расположение последовательности таких зданий в Эриду и Уруке на одном том же месте с периода Убейд 3-4 вплоть до щумерских времен - все это послужило основанием- для их интерпретации первыми исследователями в качестве сакральных сооружений. Тем не менее, в настоящее время вопрос о предназначении данных строений в качестве культовых продолжает оставаться дискуссионным (Aurenche, 1981; 1982; Roaf, 1984; Forest, 1987; Антонова, 1998, с. 46-54 ; 1998а, с. 6-7 и др.).

В частности Ж-Д. Форест полагает, что убейдское общество было слишком слабо структурировано для того, чтобы храмы могли существовать (Forest, 1 9 8 7) . Тогда как Дж.Отс, Дж. Мелларт и другие исследователи неоднократно отмечали, что обширные поселения убейдской эпохи (до 11 га) , торговля на далекие расстояния с регионом Персидского залива, Северной Сирией и Ираном, использование ирригационной системы сигнализируют о растущей потребности и даже наличии централизованной власти (см. напр.: Мелларт, 1982, с. 121-124; Gates, 1983; Mellaart, 1994, 436-437). Е.В.Антонова, рассматривая разные категории материальных свидетельств, доказывает существование уже в это время элитарных семей и считает неправомерным отрицать относительную структурную сложность убейдского общества, памятники искусства которого отвечают признакам искусства предклассового времени (Антонова, 1991, с. 6; 1998а, с. 9).

Весьма выразительной группой источников для освящения поставленной проблемы служат печати позднеубейдского времени с изображением «вождя-жреца» и обрядовых сцен, которые происходят из северных районов Месопотамии, где традиция изготовления печатей—штампов известна с эпохи докерамического неолита. Появления печатей с антропоморфными рисунками фиксируется уже по материалам памятников самаррской и халафской культур (рис. 9бЬ, 126) , но в значительном количестве такие объекты были впервые получены из позднеубейд-ских и урукских слоев Тепе Гавры (рис. 132-134) .

Здесь антропоморфные изображения включают как одну, так и несколько фигур. В слое XIII Тепе Гавры найдены печати с изображением человека с козлиной головой или козлиными рогами, в позе бега или танца, в сопровождении козлов (рис. 12 7.2-8) . На одной из печатей изображены три персонажа, лишенные выраженных зооморфных черт и движущиеся вправо, держась за руки - мотив, известный по керамике халафской и самарской культур (вероятно, передается обрядовая пляска) (рис. 12 7.7) . Для большинства печатей этого слоя характерны геометрические узоры, а также изображения животных - козлов, реже оленей.

В следующем, XII уровне найдены печати и их оттиски с изображением коленопреклоненного персонажа, окруженного змеями, «бегущего» человека и двух человек, стоящих по сторонам большого сосуда, опустив в него нечто вроде палок (Антонова, 1991, с.4-5, рис. 1; 1 9 98 , с. 5 6-57 , рис. 10) . Последний сюжет также известен в халафской керамике - рисунок на внешней стороне обрядовой чаши могилы С2 Телль Арпа-чии (рис. 92, 12 9.3).

Весьма интересны образцы XI слоя, на которых антропоморфные персонажи изображаются исключительно как действующие лица различных сцен. На трех печатях они в брачном соединении (рис. 129.1.2.7), в окружении различных зооморфных фигур и/или других объектов, как будто являясь центром мироздания. В одном варианте показано, что брачное соединение происходит на небольшом возвышении прямоугольной формы (рис. 12 9.1) .

Еще на одной печати XI уровня изображены идущие, согнутые, как бы с грузом за спиной люди (рис. 129.4), на двух других - стоящий и два идущих персонажа. Среди изображений на печатях этого слоя преобладают не геометрические, а фигуративные мотивы. По замечанию Е. В .'Антоновой, посвятившей несколько подробных работ анализу рассматриваемой категории объектов, ряд изображений позволяет сделать заключение, что персонажи показаны в обрядовых ситуациях. «Образцы, обнаруженные в Тепе Гавре, открывают линию развития многофигурных композиций, передающих разнообразные действия религиозно-мифологического характера» (Антонова, 1981; 1998, с. 56) .

Помимо тех, в которых представлены уже упоминавшиеся брачные сцены, исследовательница отмечает еще две печати из слоев Х11-Х1-А как, несомненно, воспроизводящие моменты обрядовых действий. На одной из них изображен человек, склонившийся над чем-то вроде «рогатого» алтаря. Здесь также помещены условные фигуры, возможно, приношения. На другой печати - танцующий человек с ногой животного в руке, тоже находящийся у алтаря (?) (Антонова, 1991, с. 5; 1998, с. 57) .

Повторяющиеся изображения алтаря и приношений, сцена совершения «священного брака» на прямоугольном подиуме, а также некоторые другие представленные печатями Тепе Гавры свидетельства проведения обрядовых действ, предполагают существование уже в убейдскую эпоху общественных сооружений, специально предназначавшихся для отправления культа. Есть все основания полагать, что этими зданиями являлись выдающиеся сооружения определенного вида Эриду, Урука, Тепе Гавры, возможно, Телль Абада. Симптоматично, что сами печати в значительном количестве происходят именно из предполагаемых храмов Тепе Гавры. Данный факт соответствует нашему представлению о том, что сакральные сооружения Месопотамии с дописьменных времен функционировали и в качестве важных хозяйственных центров на поселениях.

Судя по комплексу археологических материалов, шумерский миф о назначении людей служить богам был актуален для жителей Двуречья задолго до его письменной фиксации в конце I I I - начале II тыс. до н. э. Вероятно, он вырос из представлений поры разложения первобытного общества и сложения государства, когда обязанности людей по отношению к их богам, благодаря благосклонности которых они получают урожаи, имеют детей, избавляются от болезней, были осознаны в полной мере (Антонова, 1983, 94).

Появление в убейдскую эпоху печатей-штампов, с изображением рогатого персонажа, совершающего обрядовые действия, отмечает Е.В.Антонова, свидетельствует о наличии в убейд-ских поселениях лиц с особыми сакрально-управленческими функциями. ' Звероподобный облик персонажа как печатей на севере, так и мелкой пластики на юге ареала распространения убейдской культуры - следствие того, что в обществах, еще не порвавших с первобытной эгалитарностью, носитель власти выступал только как обладающий явными внешними признаками своих отношений с нечеловеческим, иным миром, как сакральный предводитель (Антонова, 1998, с. 63; 1998 а, с.9).

Вместе с тем, изображения самих богов появляются на печатях Месопотамии относительно поздно, систематически лишь на позднем этапе раннединастического периода, но в основном уже в аккадское время, что соответствует и ситуации с находками скульптур, в человеческом облике представлявших божественных покровителей общины, в храмовых постройках

Двуречья. Одна из причин отсутствия подобных изображений богов в архаических культурах, как считают исследователи, в том, что первоначально они не имели визуально антропоморфного облика, будучи сращены о явлениями, которые впоследствии стали олицетворять. Их присутствие в храме, очевидно, передавалось посредством различных знаков и действий (Дьяконов, 1990, с. 70; Антонова, 1991, с. 15; Якобсен, 1995, с. 15-19идр. ) .

Стоит отметить, что, несмотря на использование «трех-частного» типа планирования одновременно при сооружении жилых домов и храмов на поселениях убейдского периода, отличия между этими видами строений весьма существенны. Конструктивные детали культовых зданий хорошо продуманны и включают в себя символическое украшение стен регулярно чередующимися пилястрами и выступами; как правило, специальные возвышения, устройства и/или места для жертвоприношений, находящиеся на центральной оси зала; иногда ниши и/или примыкающие к стенам «святилища» глиняные скамьи. Общий план таких сооружений симметричен. Центральное помещение занимает заметно большее пространство от общей площади постройки, чем в жилых домах. Присутствуют следы регулярных жертвоприношений, коллективных трапез. Безусловно, важным моментом представляется особая подготовка участков перед строительством культовых зданий. В Эриду и Уруке фиксируются первые свидетельства сложения традиции возведения храмов более позднего времени на месте своих предшественников, руины которых заключались в специально построенную платформу. Материалы XIII слоя Тепе Гавры выразительно показывают, что перед сооружением «акрополя» вся территория впоследствии им занятая была тщательно нивелирована. О.Оранж подчеркивает, что такие здания являлись «изолированными» по отношению к остальным постройкам на поселениях. Это достигалось разными способами: или вокруг неординарных сооружений сохранялось свободное пространство, как это зафиксировано в Тепе Гавре и Телль Абада, или дифференциация отражалась более высоким уровнем их расположения, что было достигнуто путем сооружения платформ в Эриду и Уруке (Aurenche, 1 982 , р. 2 5 3) . Вместе с тем, использование общего типа «трехчастного» планирования и для жилых домов и для храмовых зданий в убедский и следующий за ним период развития Месопотамии соответствует известному значению храмов как «домов божеств», сохранявшемуся на протяжении всей истории Древнего Двуречья. Вполне вероятно, что первый устойчивый тип храмового строения в предшумерской цивилизации сложился под воздействием домашней архитектуры убейдского времени.

Прямая преемственность между убейдской и урукской культурами выразительно фиксируется строительными остатками соответствующих памятников Двуречья. Урукская архитектурная традиция непосредственно проистекает из сложившихся в Убей-де принципов и приемов возведения зданий жилого и особого назначения, общего расположения построек на поселении. Господствующим в урукскую эпоху сохраняется «трехчастный» тип планирования. Архитектура храмов, несомненно, продолжает и развивает традиции Убейда. Об этом свидетельствуют как раскопки прежних лет в Уруке, Эриду, Укаире, Телль Браке, так и относительно недавние широкомасштабные исследования сирийских памятников Джабель Аруды и Хабубы Кабиры. Судя по материальным источникам, внешнее противопоставление между обычными домами и храмово-административными зданиями в урукских поселениях заметно усиливается. Храмы и другие, находящиеся рядом, постройки начинают образовывать целые ансамбли, очевидно заранее спланированные. Прецедент подобной организации уже известен для позднеубейдской эпохи. Таким комплексом являлся «акрополь» XIII уровня Тепе Гавры.

Новые данные, полученные при раскопках крупных южномесопо-тамских колоний позднеурукского времени на среднем течение Ефрата - Джабель Аруды и Хабубы Кабиры ~ свидетельствуют о развитости планировочных решений, осуш,ествлявшихся в тех случаях, когда была возможность строить на широких площадях (Oates, D. and J.1976, p. 130-134; Антонова, 1998, с. 96104 и др.) .

Хабуба Кабира простирается на расстоянии более 1 км вдоль берегов Евфрата, общая площадь - 18 га (рис. 130) . На всем протяжении поселок был укреплен с запада - со стороны суши - крепостной стеной с двумя монументальными воротами. Его храмово-административный центр доминирует над хорошо спланированным городом, который был построен в соответствии с предварительным планом. Жилые кварталы, состоящие из «трехчастных» домов различных размеров, располагались вдоль улиц и улочек, направленных параллельно или перпендикулярно линии крепостной стены. Отмеченный «акрополь», представлявший собой целый комплекс величественных монументальных строений, изолировано размещался в южном районе, поэтому сначала был принят археологами за самостоятельное поселение. По своим архитектурным характеристикам некоторые из сооружений «акрополя» Хабубы Кабиры явно соответствуют «трехчастным» позднеубейдским и урукским культовьм строениям. На основании, обнаруженных там свидетельств заполнения, внутреннего устройства и оформления помещений, исследователи интерпретируют данные здания в качестве храмов (подробнее см.: Finet, 197 5 ; Strommenger, 1 98 0 ; Aurenche, 1 9 8 2) .

В 10 км вверх по течению Евфрата раскапывалось во многих отношениях похожее на Хабубу Кабиру поселение Джабель Аруда (рис. 131) . План исследованной части этого памятника показывает тот же принцип отделения особого района свободным пространством от жилых кварталов города, и даже ограж

239 дение его стенами. «Акрополь» Джабель Аруды также включает довольно массивные и не большие по занимаемой ими площади «трехчастные» храмы южно-месопотамского типа, стены которых сохранили следы украшения пилястрами (Van Driel, Van Driel-Murray, 198 3 ; Mellaart, 1994 , p. 439) .

Таким образом, на основании имеющихся, на сегодняшний день материалов, можно констатировать, что определенный тип храмового строительства формировался в течение длительного периода на поселениях убейдского времени, впоследствии он был воспринят и усовершенствован жителями урукских городов. Фиксация археологическим путем остатков функционирования определенного вида храмовых построек в удаленных на сотни километров друг от друга убейдских, а позже и урукских поселениях свидетельствует о распространении единого канона храмового строительства в эту эпоху на территории Месопотамии .

240

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Последовательно нами были рассмотрены определенного типа неординарные сооружения раннеземледельческих этапов и культур дописьменного периода развития месопотамского общества. Комплексные данные многих из этих строений свидетельствуют об особом сакральном их выделении на поселениях. Часть зданий с большой долей.уверенности можно интерпретировать как специально культовые. Проведенная систематизация материалов дает возможность, не только выявить характерные черты существования таких построек в рамках отдельных культур и периодов, что было сделано в соответствующих главах исследования, но и увидеть особенности формирования традиции культового строительства на территории Месопотамии в дописьменную эпоху в целом.

Имеются все основания полагать, что истоки длительного пути развития архитектурного оформления культа древних от «алтаря под открытым небом» до величественных храмовых комплексов с вековыми традициями, непосредственно связаны с глобальными процессами «неолитической революции», которая по праву считается исходным пунктом на пути к появлению цивилизации вообще. Такие факторы «неолитической революции» как освоение земледелия, скотоводства, расширение орудийного репертуара, оседлость, появление домостроительства и протодеревень, усложнение социальной организации людей, новые открытия в познании природы и, наконец, изменения в духовной жизни древнего человека, явились предпосылками для создания первых общественных культовых зданий, позже - храмов.

Именно для начальной стадии неолита - периода РРЫА -одним из признаков изменений в сознании, фиксируемых по материальным свидетельствам, является изменение отношения к жилым помещениям, которое некоторые исследователи определяют как «уважительное» (Redman, 1983, р.191/ Бондаренко, 2000а, с.10), а другие связывают с формированием «концепции дома» (Watkins, 1990) .

Символическое оформление парами глиняных колон центральной части помещений «жилищ-святилищ» в Гермез Дере и Немрик 9, как и обнаруженные в данных сооружениях захоронения черепов, служит выразительным свидетельством культового восприятия дома в ту эпоху как центра «большой» семьи, родового святилища, места, непосредственно связанного с родителями (прародителями) людей там проживавших. Претерпевая значительные изменения, традиция функционирования домашних святилищ была продолжена в Месопотамии через века и тысячелетия. О существовании домашних культовых помещений свидетельствуют древнейшие письменные источники Месопотамии, в том числе, относящиеся к началу 2-го тыс. до н.э. - известны из Ура. В таких помещениях отправляли обряды в честь предков и семейных богов-покровителей (ИДВ, 1983, с. 149/ Антонова, 1990, с. 112, 22 5) .

Постепенно с установлением преобладания территориального принципа социальной организации над кровнородственным, представления о сакральном центре мироздания переносятся из родовых домов-святилищ на общественные сооружения религиозного назначения - «жилища божеств», места обитания сверхъестественных покровителей общин и территорий ими освоенных.

Архитектурные свидетельства, несомненно, представляют собой один из важнейших источников при исследовании изменений, происходивших во внутренней структуре общины (Flannery, 1972/ Carneiro, 1974/ Aurenche, 1981/ Akkermans, 1990, p. 299-304 и др. ) . В частности, возведение монументальных сооружений считается общепризнанным доказательством существования неких древнейших механизмов организации и контроля. Первыми известными общественными сооружениями для неолита явились окружные монументальные стены, улицы, террасы, площади и постройки культового назначения. Существование последних из названных конструкций на поселениях докерамического неолита у отдельных исследователей до настоящего времени вызывает сомнение. Принимая в какой-то степени первую часть вывода Е.С.Бондаренко о том, что «для неолитического периода невозможно определить различия между общественными и культовыми постройками .», поскольку в ту эпоху все общественно важные сооружения на поселении так или иначе наделялись сакральным значением и были магически защищены; мы никак не можем согласиться со второй: «. в это время еще не происходит оформление культовой сферы или фиксации этого оформления» (Бондаренко, 2000 , с. 9) . Материалы, представленные в первой главе диссертационного исследования опровергают данное заключение.

Прецедент символического украшения черепом зубра неординарного здания слоя 1 Халлан Чеми (эпоха РРМА) свидетельствует о том, что подобные сооружения функционировали, по крайней мере, на некоторых долговременных поселениях с самого начала их появления в Верхнем Двуречье. Данная практика продолжила свое развитие в последующий период, что было подтверждено серией исследований на памятниках этапа РРЫВ. Раскопки Чейеню Тепеси, Невали Чори и Гебекли Тепе предоставили доказательства существования в ту эпоху особых мест и специальных культовых сооружений с достаточно сложной и продуманной системой оформления. Рассмотренные в первой главе материалы показывают, что уже на данном этапе развития верхнемесопотамского общества в период докерамического неолита В религиозная архитектура не только выделилась как особая область строительной деятельности, но и доса?игла высокой степени стандартизации в обширном регионе Южного Тавра. Вместе с тем, анализ имеющихся источников показал, что в ранненеолитический период на территории Верхней Месопотамии и сопредельных с ней регионов функционировало несколько видов сакральных мест и строений, многие из которых непосредственно соприкасались с хозяйственной и домашней сферой деятельности человеческих коллективов их создававших.

Последовательные открытия общественных зданий религиозного назначения, сооруженных с учетом определенных архитектурных канонов на поселениях Северной Месопотамии ранненеолитического времени, подтверждают гипотезу о том, что возведение величественных храмовых комплексов в городах-государствах Шумера и Аккада имеет глубокую предысторию в дописьменных культурах Ближнего Востока и в частности Двуречья. Четкое выделение сакральных участков из поселенческого контекста; преемственность в выборе места и плана конструкции для культовых строений; включение элементов предыдущих зданий в последующие; специфичное оформление их внутреннего пространства: наличие скульптур и рельефов, *стел (или колон), ниш, «подиумов», «алтарей», то есть все то, что выразительно представлено в материалах названных памятников периода РРЫВ, всецело присутствует и в культовой архитектуре древнейших городов «письменной» Месопотамии, появившейся несколькими тысячелетиями позже. Представляется, что истоки данных особенностей наполнения символическим содержанием архитектурных сооружений

Месопотамии еще глубже и, очевидно, связаны с формированием «концепции дома» при утверждении оседлого образа жизни на этапе РРНА. Учитывая это замечание можно согласиться с заключением ряда исследователей о том, что в «особых» постройках эпохи РРЫВ «с чертами монументальности следует усматривать исходные формы для развития культовых сооружений на Ближнем Востоке» (Hauptmann, 1993, р.б8; 1999, р. 75; Антонова, Литвинский, 1998 , с.47 и др. ) .

Определенный спад духовного и заметные изменения материального уровней развития при переходе северомесопотамских сообществ от времени PPNB к эпохе керамического неолита, совпавший с массовом распространением раннеземледельческих поселений из области Плодородного Полумесяца в центральные .районы Двуречья, несомненно, повлиял и на особенности эволюции культового строительства в регионе. Судя по имеющимся материалам, наступил даже некоторый перерыв , в практике возведения специальных культовых сооружений на раннеземледельческих поселениях Северного Двуречья. Вместе с тем, источники фиксируют, что уже в VI-V тыс. до н.э. происходило постепенное складывание базового комплекса основных характеристик функционирования более поздних храмовых организаций шумерского времени. Свидетельства поздненеолитических и энеолитических памятников Двуречья, рассмотренные во второй и третьей главах диссертации, указывают на участие многих культурных компонентов как юга, так и севера в формировании данного комплекса.

В северных областях довольно четко с древнейших эпох прослеживается традиция совмещения общественно значимых хозяйственных центров (хранилищ, производственных районов, обменно-торговых пунктов) с сакрально выделенными участками и строениями на поселениях (Халлан Чеми, Телль Хассуна, Ярым Тепе I, Ярым Тепе I I , Ярым Тепе III, Телль Арпачия, Саби Абияд, Телль эс-Савван, Тепе Гавра) . Следы совершения жертвенных закладов, экстраординарных захоронений, других ритуальных действий, особенности расположения маркируют такие бифункциональные районы и постройки. Позднее на территории Северной Месопотамии эта традиция будет продолжена в позднеурукский и раннединастический периоды (Маккау, 1983 ; Schwartz, 1987 ; Мунчаев и др., 2 0 0 1).

Ведущая роль в утверждении общего типа архаичных храмовых сооружений Месопотамии принадлежит культуре Убейд, которая распространилась с юга на всю территорию Двуречья в предшумерское время. Убейдская экспансия на север имела, главным образом, мирный характер. Культурная ассимиляция центральных, а потом северных областей сопровождалась адаптацией убейдского комплекса к местным - самаррской и халафской - традициям. Данный процесс зафиксирован в частности своеобразием конструкции и особенностями функционирования строений культового назначения Верхней Месопотамии.

Знаменитые раскопки в Эриду на юге Двуречья, в очаге распространения убейдской культуры, предоставили уникальную возможность проследить основные этапы становления убейдской религиозной архитектурной традиции от начальных периодов ее развития вплоть до шумерских времен. Белым пятном археологического исследования отмечен перерыв XIV-XII уровней в последовательности выявления остатков архаичных храмов, которые были обнаружены в шурфе под зиггуратом эпохи III Династии Ура. Данный перерыв отделяет свидетельства более ранних однокомнатных сооружений от остатков последующих культовых строений «трехчастного» плана позднеубейдского и урукского времени. В результате проведенного в третьей главе настоящей работы анализа (пункт III. 2) по ряду наиболее устойчивых характеристик была подтверждена преемственность между этими сооружениями от древнейших к последующим. Не исключено, на наш взгляд, что «трехчастный», включая Т-образный, тип планирования зданий позднеубейдского времени, который, по крайней мере, в центральном районе Месопотамии использовался и для жилых строений, был заимствован убейдцами, как и некоторые другие технические достижения в строительстве, у носителей самаррской культуры.

Сравнительный анализ архитектурных свидетельств позднеубейдского времени Эриду, Урука, Тепе Гавры и памятников Хамринского района позволил определить основные характеристики неординарных общественных сооружений, которые по многим признакам явно отличались от остальных строений на поселениях, что подчеркивалось и особым местом их расположения. О том, что эти постройки были культовыми по своему предназначению наиболее выразительно свидетельствует:

- нахождение в их пределах следов совершения многоразовых жертвоприношений, самые важные из которых проводились, как правило, в центральных символически оформленных помещениях, или в специальных конструкциях, располагавшихся на территории святилищ;

- археологически зафиксированная в Эриду и Уруке преемственность в выборе места для возведения культовых строений на протяжении длительного времени, возникновение на определенном этапе традиции включения остатков предшествовавших построек в особые платформы их преемников, позднейшие из которых интерпретируются уже при помощи письменных источников как несомненные храмы; наконец, тот факт, что выявленный тип неординарных сооружений убейдского времени, а также принципы расположения подобных построек на поселениях, были восприняты и усовершенствованы в последующие, в том числе «письменные», периоды истории Месопотамии для возведения храмовых зданий в первых городских центрах, на что указывают материалы Эриду, Урука, Укаира, Тепе Гавры, Хабубы Кабиры, Джабель Аруды и других памятников.

Все перечисленные данные подтверждают предположение о культовом назначении рассмотренных в третьей главе

247 определенного типа неординарных убейдских строений, которые, судя по всему, функционировали в качестве древнейших храмов на названных поселениях Двуречья.

Подводя общий итог исследованию, отметим, что формирование традиции культового строительства на территории Месопотамии в дописьменную эпоху было процессом сложным и длительным, не однолинейным в своей направленности и явилось результатом развития целого ряда раннеземледельческих сообществ региона. Можно выделить два крупных этапа на этом пути: период докерамического неолита (область Южного Тавра) и эпоху утверждения первых полностью сложившихся земледельческих культур специфически равнинного типа, занимавших уже значительные, сплошные постоянно расширяющиеся территории на севере, в центральных и южных областях Двуречья. Завершился данный процесс, когда долгое время существовавшие уже в раннеземледельческих культурах предпосылки появления специальных культовых сооружений, на протогородской стадии месопотамской истории слились в единый архитектурно оформленный комплекс. Сопоставимые свидетельства оформления такого комплекса зафиксированы раскопками, как на юге, так и на севере Двуречья. Именно, с этого времени храмовые организации утверждаются как крупные религиозные и административно-хозяйственные центры на древнейших месопотамских поселениях городского типа.

248

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Корниенко, Татьяна Владимировна, 2002 год

1. Алекшин, 198 3 - Алекшин В. А. Некоторые закономерности развития общественного строя древнеземледельческих обществ (по данным погребальных обрядов) // АСАБВ. - С. 59.

2. Алекшин, 198 6 Алекшин В.А. Социальная структура и погребальный обряд древнеземледельческих обществ (по археологическим материалам Средней Азии и Ближнего Востока) -Л. : Н., 1986.

3. Амиров, 1994 Амиров Ш.Н. Морфология керамики халафской культуры Северной Месопотамии (по материалам поселения Ярым-Тепе I I . Автореф. канд. дис. - М., 1994.

4. Амиров, 2000 Амиров Ш.Н. Топография археологических памятников хабурских степей Северной Месопотамии V-II тыс. до н.э. // БДИ. - 2000. - №2. -С.30-46.

5. Амирханов, 1997 Амирханов Х.А. Неолит и постнеолит Хад-рамаута и Махры. - М.: Научный мир, 1997.

6. Антонова, 1974 Антонова Е. В. Антропоморфные статуэтки халафской культуры // СА. - 1974. - №2. -С. 14-26.

7. Э.Антонова, 1977 Антонова Е.В. Антропоморфная скульптура древних земледельцев Передней и Средней Азии. - М.: Н., 1977 .

8. Антонова, 197 9 Антонова Е.В. О характере религиозных представлений неолитических обитателей Анатолии // Культура и искусство народов Средней Азии в древности. - М. : Н., 1979. - с.12-35.

9. Антонова, 1981 Антонова Е.В. О некоторых закономерностях развития искусства древнего Двуречья // НАА. - 1981. - № 6. - С.62-71.

10. Антонова, 1983 Антонова Е.В. Представления обитателей Двуречья о назначении людей и глиптика конца VI - первой половины III тыс. до н.э. // ВДИ. 1983. - № 4. - С. 88-96.

11. Антонова, 1984 Антонова Е.В. Очерки культуры древних земледельцев Передней и Средней Азии. Опыт реконструкции мировосприятия. - М.: Н., 1984.

12. Антонова, 1989 Антонова Е.В. О некоторых особенностях мировосприятия в эпоху раннего производящего хозяйства // ВДИ. - 1989. - №1. - С.119-121.

13. Антонова, 1989а Антонова Е.В. Рец. на кн.: В.А. Алек-шин. Социальная структура и погребальный обряд древнезем-ледельческих обществ (по археологическим материалам Средней Азии и Ближнего Востока) . Л. : Наука, 198 6 // СА. 1989. - №3. - С.260-266.

14. Антонова, 1990 Антонова Е.В. Обряды и верования первобытных земледельцев Востока. - М.: Н., 1990.

15. Антонова, 1991 Антонова Е.В. Антропоморфный персонаж на печатях Ирана и Месопотамии // ВДИ. - 1991. - №2 . С.3-17 .

16. Антонова, 1995 Антонова Е.В. Обряды и верования первобытных земледельцев // Религии Древнего Востока. Ред. Бонгард-Левин Г.М., МещеряковА.Н. - М., 1995. - С.3-33.

17. Антонова, 1998 Антонова Е.В. Месопотамия на пути к первым государствам. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1998.

18. Антонова, 1998а Антонова Е.В. Признаки высокого социального статуса в Месопотамии У-1У тыс. до н.э. // ВДИ. -1998. - №3. -С. 3-15.

19. Антонова, Литвинский, 1998 Антонова Е.В., Литвинский Б.А. К вопросу об истоках древней культуры Переднего Востока (раскопки Невали Чори) // ВДИ. - 1998. -№1 . - С. 3 647 .

20. Ардзинба, 1982 Ардзинба В.Г. Ритуалы и мифы древней Анатолии. - М.: Н., 1982.

21. Афанасьева, 1968 Афанасьева В. К. Искусство Двуречья 5-2 тысячелетий до н.э. // Памятники мирового искусства. Искусство Древнего Востока. - М.: Искусство, 1968. -С.37-59.

22. Афанасьева, 1976 Афанасьева В. К. Искусство Древнего Ближнего Востока // Малая история искусств. Искусство Древнего Востока. - М.: Искусство, 1976. - С.29-154.

23. Бадер, 1983 Бадер И.О. Истоки хассунской культуры и становление земледелия на равнине Синджара // АСАБВ. -С.18-23.

24. Бадер, 1989 Бадер Н.О. Древнейшие земледельцы Северной Месопотамии. - М.: Н. , 1989.

25. Баторевич, Кожицева, 1999 Баторевич Н.И., Кожицева Т.Д. Архитектурный словарь. - СПб: Стройиздат Спб, 1999.

26. Бахтин, 1990 Бахтин М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура средневековья и Ренессанса. - М. : Художественная литература, 1990.

27. Башилов, 1983 Башилов В.А. Периодизация и темпы исторического процесса «неолитической революции» на Переднем Востоке в новом свете // АСАБВ. - С. 2 3-2 7.

28. Бондаренко, 2000 Бондаренко Е.С. Эволюция социальных отношений на Ближнем Востоке в IX-VI 'тыс. до н.э. (на примере восточносредиземноморского и анатолийского регионов) . Автореф. канд. дис. - М., 2000.

29. Бондаренко, 2000а Бондаренко Е.С. Архитектура неолитических поселений Леванта и Восточной Анатолии IX-VI тыс. до н.э. как источник реконструкции социальных отношений // Рукопись деп. в ИНИОН РАН. № 55498. 30.03.2000.

30. Брейдвуд, Чембел, 1984 Брейдвуд Р., Чембел X. У истоков производящего общества в Юго-Восточной Анатолии // Наука и человечество. - М.: Знание, 1984. - С.67-77.

31. Вавилов, 1987 Вавилов Н.И. Происхождение и география культурных растений. -Л.: Н., 1987.

32. Васильев, 1993 Васильев Л.С. История Востока: В 2т. Т. 1. - М.: Высш. шк., 1993.

33. Вейнберг, 1986 Вейнберг И.П. Человек в культуре древнего Ближнего Востока. -М.: Н., 1986.

34. Белецкая, 1984 Белецкая H.H. Языческая символика антропоморфной ритуальной скульптуры // Культура и искусство средневекового города. - М.: П., 1984. - С. 76-90.

35. Вулли, 1961 Вулли Л. Ур халдеев. - М. : Издательство восточной литературы, 19 61.

36. Гуляев, 1979 Гуляев В.И. Города-государства майя. -М. : Н., 1979.

37. Гуляев, 1999 Гуляев В.И. В стране первых цивилизаций. - М. : ИА РАН, 19 99 .

38. Дьяконов, 1959 Дьяконов И.М. Общественный и государственный строй Древнего Двуречья. Шумер. - М.: Издательство восточной литературы, 1959.

39. Дьяконов, 1990 Архаические мифы Востока и Запада. М.: Н., 1990.

40. Жеребцов и др. , 1985 Жеребцов Л.Н., Конаков Н.Д., Королев К. С. Из жизни древних Коми. - Сыктывкар: Коми кн. изд-во, 19 8 5.

41. Зубов, 1997 Зубов А.Б. История религий. Книга первая. - М.: Планета детей, 1997.

42. ИДВ, 198 3 ИДВ. Зарождение древнейших классовых обществ и первые очаги рабовладельческой цивилизации. 4.1. Месопотамия // Под ред. Дьяконова И.М. - М.: Н., 1983.

43. Кленгель-Бранд, 1991 Кленгель-Бранд Э. Вавилонская башня. - М.: Н., 1991.

44. Кушнарева, Чубинишвили, 1970 Кушнарева К.Х.,- Чубини-швили Т.Н. Древние культуры Южного Кавказа (V-III тыс. до н.э. ) . - Л. : Н. , 1970.

45. Ламберг-Карловски, Саблов, 1992 Ламберг-Карловски К., Саблов Дж. Древние цивилизации. Ближний Восток и Мезоаме-рика. - М.: Н., 1992.

46. Ллойд, 1984 Ллойд С. Археология Месопотамии. - М.: Н., 1984.

47. Лосев, 1957 Лосев А. Ф. Античная мифология в ее историческом развитии. - М.: Учпедгиз, 1957.

48. Маркарьян, 2000 Маркарьян СБ . Институт императора как фактор устойчивости государственной системы в Японии // Япония 2000: консерватизм и традиционализм. - М. : Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2000. - С. 20-38.

49. Массой, 1996 Массой В.М. Исторические реконструкции в археологии. - Самара: СамГПУ, 1996.

50. Мелларт, 1982 Мелларт Дж. Древнейшие цивилизации Ближнего Востока. - М.: Н., 1982.

51. Мелетинский, 1995 Мелетинский Е.М. Поэтика мифа. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, Школа «Языки русской культуры», 1995.

52. Мерперт, 197 8 Мерперт Н.Я. Миграции в эпоху неолита и энеолита // СА. - 1978. -№3. - С.9-28.

53. Мерперт, 1982 Мерперт Н.Я. «Неолитическая революция» и ее памятники // Мелларт, 1 982. - С. 3-11.

54. Мерперт, 1982а Мерперт Н.Я. К вопросу об архаическом этапе хассунской культуры // АСНС. ~ С. 11-2 7.

55. Мерперт, 1998 Мерперт Н.Я. Энеолит Палестины // Мир Библии. - М., 1998. - № 6. - С. 94-101.

56. Мерперт, 1999 Мерперт Н.Я. Древнейшие земледельцы Палестины. Феномен Иерихона // Мир Библии. - М., 1999. - № 7. - С. 90-98 .

57. Мерперт, 2000 Мерперт Н.Я. Очерки археологии библейских стран. - М. : Библейско-Богословский институт св. апостола Андрея, 2000.

58. Мерперт, Гуляев, 1992 Мерперт Н.Я., Гуляев В.И. Послесловие // Ламберг-Карловски, Саблов, 1992. - С.318-353 .

59. Мерперт, Гуляев, 1992а Мерперт Н.Я., Гуляев В.И. Примечания // Ламберг-Корловски, Саблов, 1992. - С. 314-317.

60. Мерперт, Мунчаев, 1982 Мерперт Н.Я., Мунчаев P.M. Погребальный обряд племен халафской культуры (Месопотамия) // АСНС - С.28-49.

61. Мунчаев, 1997 Мунчаев P.M. Ярымтепе II: к изучению архитектуры Северной Месопотамии V тысячелетия до нашей эры // РА. - 1997. - №3. - С.5-19.

62. Мунчаев, Мерперт, 1981 Мунчаев P.M., Мерперт Н.Я. Раннеземледельческие поселения Северной Месопотамии. -М.: Н., 1981.

63. Мунчаев, Мерперт, 1997 Мунчаев P.M., Мерперт Н.Я. Древнейший культовый центр в долине Хабура (СевероВосточная Сирия) // РА. - 1997. - №2. - С.5-28.

64. Мунчаев и др., 2001 Мунчаев P.M., Мерперт Н.Я., Ами-ров Ш.Н. Телль Хазна I: итоги новейших исследований1997-2000 гг.) // РА. 2001. -№ 4. - С 92-113.

65. Накорчевский, 2000 Накорчевский А.А. Синто. - СПб.: «Петербургское Востоковедение», 2 0 00.

66. Никулина, 1996 Никулина Н.М. Храм как эпицентр духовной жизни города. Типология древнего храма и его значение в формировании городского ансамбля в тыс. до н.э. // ГИССД. - С.103-111.

67. Ото, 1996 Ото Д. и Дж. Раскопки в Телль-Браке (Сирия) в 1976-1991 гг. // ВДИ. - 1996. - №3. - С. 148-165.

68. Оппенхейм, 198 0 Оппенхейм А.Л. Древняя Месопотамия. Портрет погибшей цивилизации. - М.: Н., 1980.

69. Пропп, 198 6 Пропп В. Я. Исторические корни волшебной сказки. - Л.: Изд-во ЛГУ, 1986.

70. Религиозные верования, 1993 Религиозные верования: Свод этнографических понятий и терминов. Вып. 5. - М.: Н., 1993.

71. Русанова, 1992 Русанова И.П. Культовые места и языческие святилища славян VI-XIII вв. // РА. -1 9 92. -№4 . -С. 50-67.

72. Русанова, Тимощук, 1993 Русанова И.П., Тимощук Б.А. Языческие святилища древних славян. - М.: Научно-исследовательский археологический центр «АРХЭ», 1993.

73. Сарианиди, 1962 Сарианиди В.И. Культовые здания поселения Анаукской культуры // СА. - 19 62. - №1. - С. 44-56.

74. Сайко, 1996 Сайко Э.В. Древнейший город. Природа и генезис (Ближний Восток. IV-II тыс. до н.э.) . - М.: Н., 1996.

75. Семенов, Вагин, 2000 Семенов В.А., Багин А.Л. Архео-лого-этнографические параллели некоторых артефактов на средневековых святилиш1ах европейского северо-востока // Святилиш.а. - С. 128-131.

76. Токарев, 1990 Токарев С.А. Ранние' формы религии. М. : Политиздат, 1990.

77. Фрезер, 1986 Фрезер Д. Золотая ветвь. Исследование магии и религии. - М.: Политиздат, 1986.

78. Чайлд, 1949 Чайлд Г. Прогресс и археология. - М, : Изд. иностр. лит., 1949.

79. Чайлд, 1952 Чайлд В. Г. У истоков европейской цивилизации. - М.: Изд. иностр. лит., 1952.

80. Чайлд, 195 6 Чайлд Г. Древнейший Восток в свете новых раскопок. - М.: Изд. иностр. лит., 1956.

81. Шнирельман, 197 9 Шнирельман В.А. Доместикация животных и религия // Исследования по общей этнографии. - М., 1979.

82. Шнирельман, 1980 Шнирельман В.А. Происхождение скотоводства. - М.: Н. , 1980 .

83. Шнирельман, 1989 Шнирельман В.А. Основные очаги древнейшего производящего хрэяйства в свете достижений современной науки // ВДИ. - 1989. - №1. - С.99-111.

84. Шнирельман, 1989а Шнирельман В.А. Возникновение производящего хозяйства. - М.: Н., 1989.

85. Шутова, 2000 Шутова Н.И. Дохристианские культовые памятники в удмурдской религиозной традиции: Опыт комплексного исследования. Автореф. докт. дис. - Ижевск: Типография УдГУ, 2 000.

86. Элиаде, 2 00 0 Элиаде М. Избранные сочинения. Миф о вечном возвращении. Образы и символы. Священное и мирское. - М.: Ладомир, 2000.

87. Якобсен, 1995 Якобсен Т. Сокровища тьмы: История ме-сопотамской религии. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 19 95.

88. Яковенко, 1996 Яковенко И.Г. Художественное сознание и городская среда (в их взаимодействий и созидании) // ГИССД. С. 2 0-25.

89. Abu al-Soof, 1968 Abu al~Soof В. Tell es-Sawwan. Excavations of the Fourth Season (Spring, 1967) // Sumer. -1968. - Vol . 24 . - P. 3-16.

90. Abu al-Soof, 1971 Abu al-Soof B. Tell es-Sawwan. Fifth Season's Excavations (Winter 1967-1968) // Sumer. -1971. Vol . 27 . -P . 3-7 .

91. Akkermans, 1990 Akkermans P.M.M.G. Villages in the Steppe. - Amsterdam, 1990.

92. Akkermans, Le Miere, 1992 Akkermans P.M.M.G., Le Meire M. The 1988 Excavations at Tell Sabi Abyad, a Later Neolithic Village in Northern Syria // AJA. - 1992. -Vol . 96/1. - P. 1-22.

93. Akkermans, Verhoeven, 1995 Akkermans P.M.M.G., Verhoeven M. An Image of Complexity: The Burnt Village at Late Neolithic Sabi Abyad, Syria // AJA. - 1995. - Vol. 99/1. - P. 5-32.

94. Albraight, 1960 Albraight W.F. Archeology of Palestine. - L., 1960.

95. Al-A'dami, 1968 Al-A'dami K. A. Excavations at Tell es-Sawwan (second season) // Sumer. - 19 68. - Vol . 24. -P.57-94.

96. Aurenche, 1981 Aurenche 0. La maison orientale: l'architecture du Proche Orient ancien des origines au milieu du 4e millenaire. Tomes 1-3. - P., 1981.

97. Aurenche, 1981a Aurenche 0. L'architecture Meso-potamienne du 7e au 4e millenaires // Paleorient. - 1981.- Vol.7/2. P. 43-55 .

98. Aurenche, 1982 Aurenche 0. A l' origine du temple et du palais dans les civilisations de la Mesopotamie an-cienne // KTEMA: Civilisations de l'Orient, de Grece et de Rome Antiques. - Strasbourg, 1982. - №7 . - P. 2 3 6259.

99. Aurenche, Calley, 1988 Aurenche O., Galley S. L'architecture de l'Anatolie du Sud-Est au Neolithique Aceramic // Anatolica. - 1 98 8. - №15. - P.1-21.

100. Balkan -At li, 1 994 Balkan-Atli N. La N e o l i t h i s a t i o n de l'Anatolie. - P., 1 994.

101. Balkan-Atli et al, 1 999 Balkan-Atli N., Binder D., Cauvin M.C. Obsidian: Sources, Workshops and Trade in Central Anatolia // NT. - P.133-14 6.

102. Bar-Yosef, 1985 Bar-Yosef 0. A Cave in the Desert: Nahal Hemar. -Jerusalem., 1985.

103. Bar-Yosef, 1989 Bar-Yosef 0. The PPNA in the Levant -An Overview // Paleorient. - 198 9. - Vol. 15/1. - P. 5763.

104. Bar-Yosef, 1991 Bar-Yosef 0. Nahal Hemar Cave // AJA.- 1991. Vol. 93/5. - P. 495.

105. Basgelen, 1999 Basgelen N. Foreword // NT. - P. 8.lOO.Bicakci, 1995 Bicakci E. Cayonu House Models and Reconstruction Attempt for the Cell-Plan Building // RPSPHC. - P. 101-125.

106. Bienert, 1991 Bienert H.-D. Skull Cult in the Prehistoric Near East // Journal of Prehistoric Religion. -1991. -Vol. 5. P. 9-23.

107. Bikai, Egan, 1997 Bikai P.M., Egan V. Archaeology in Jordan // AJA. - 1997. - Vol. 101/3. - P. 493-535.

108. Blackham, 1996 Blackham M. Further Investigations as to the Relationship of Samarrian and Ubaid Ceramic Assemblages // Iraq. - 1996. -Vol. L VI I I . -P. 1-15.

109. Braidwood, 1983 The Hilly Flanks and Beyond: Essays on the Prehistory of South Western Asia. Pres. to R.J. Braidwood. Ed. by Young T.C. et ai . - Chicago, 1983.

110. Bridwood, 1986 Braidwood R.J. The Origin and Growth of a Research Focus - Agricultural Beginnings // Expeditions. - Philadelphia. - 198 6. - Vol.28. - № 2. - P. 2-7.

111. Braidwood, Howe, 1960 Braidwood R.J., Howe B. Prehistoric Investigations in Iraqi Kurdistan // SAOC. - 19 60. - Vol. 31. - P. 17 6-182 .

112. Breniquet, 1987 Breniquet C. Nouvelle Hypothese sur la Disparition de la Cultur de Halaf // Prehistoir de la Mesopotamie. - P., 1987.

113. Breniquet, 1989 Breniquet C. Les origines de la culture d'Obeid en Mesopotamie du Nord // Heinrickson E.F., Tuesen J. , eds. Upon this Foundation: The Ubaid Reconsidered. - Copenhagen, 1989.

114. Breniquet, 1991 Breniquet C. Tell Es-Sawwan - re-alites et problemes // Iraq. - 1991. - Vol. LUI. - P. 75-90.

115. Breniquet, 1992 Breniquet C. A propos du vase hala-fien de l a tombe G2 de Tell Arpachiyah // Iraq. - 1992. -Vol . LIV . -P. 6 9-7 8.

116. Brochier, 1993 Brochier J. Cayonu Tepesi. Domestication, rythmes et envionnement au PPNB // Paleorient. -1993. - Vol. 19/1. - P. 3 9-49.

117. Broman-Morales, 1990 Broman-Morales V. Figurines and Other Clay Objects from Sarab and Cayonu // Oriental Institute. - Communications 25. - Chicago, 1990. - P. 5788 .

118. Byrd, 1994 Byrd B.F. Public and Private, Domestic and Corporate: The Emergence of the Southwest Asian Village // American Antiquity. - W., 1994. -P.639-666.

119. Cambel, 1985 Cambel H. Cayonu, 1984 // AS. - 1 98 5. -Vol . 35. - P. 1 8 6- 18 8.

120. Carneiro, 1974 Carneiro R.L. Reappraisal of the Roles of Technology and Organization in the Origin of Civilization // American Antiquity. - Utah, 197 4. - Vol. 39/2. -P. 179-186.

121. Cauvin, 1978 Cauvin J. Les Premiers Villages de Sy-rie-Palestine du IX-eme au VII millenaire av. U.C. Lion, 1978.

122. Cauvin, 1987 Cauvin J. L'apparition des premieres divinities // La Recherche. - Vol. 18. -№ 194. -P.1 47 2 -148 0.

123. Cauvin, 198 8 Cauvin J. La n e o l i t h i s a t i o n du Turquie du Sud-Est dans son contexte p r o c h e - o r i e n t a l e // Anato-lica. - 1988. - № 15. - P. 69-80.

124. Cauvin, 1989 Cauvin J. La stratigraphie de Cafer Hoyuk - Est (Turquie) et les origines du PPNB du Taurus // Paleorient . - 198 9. - Vol. 15/1. - P. 75-8 6.

125. Cauvin, 1994 Cauvin J. Naissance des divinites. Nais-sance de l ' agricu11ure . La Revolution des symbols au Neo-lithique . - P., 1 9 94.

126. Cauvin, 1999 Cauvin J. Le moyen Euphrate Syrien et les premiers societes a g r o - p a s t o r a l e s 7/ AAAS . - 1 9 9 9. -Vol . XL III . -P. 51-57.

127. Cauvin, Aurenche, 1981 Cauvin J., Aurenche G. Cafer Hoyouk, 1980 // AS. - 1981. - Vol. 31. - P. 183-184.

128. Cauvin, Cauvin, 1993 Cauvin M.-Cl., Cauvin J. La Sequence Neolithique PPNB au Levant Nord // Paleorient. -1993. -Vol.19/1. -P.23-28.

129. Childe, 1925 Childe V.G. The Dawn of European Civilization (6Л*" edition: 195 8). - N.Y., 1925.

130. Childe, 1928 Childe V.G. New Light on the Most Ancient Near East. 4Л" edition. - N.Y., 1928.

131. Childe, 1950 Childe V.G. The Urban Revolution // Town Planning Review. - Liverpool, 1950. -Vol. 21. - №1.

132. Childe, 1951 Childe V.G. Men Makes Himself. - N.Y., 1951.

133. Copeland, 1979 Copeland L. Gbservations on the Balirh Valley, Syria during the 7th to 4th Millenia B.C. // Paleorient. - 1979. - Vol. 5. - P. 251-275.

134. Copeland, Hours, 1987 Copeland L., Hours F. L'expansion Halafienne, une Interpretation de la Repartition des Sites // Prehistoire de l a Mesopotamie. - P., 1987. - P.209-220.

135. Crawford, 1974 Crawford V.E. Lagash // Iraq. ~ 1974. - Vol. XXXVI . - P. 2 9-35 .

136. Danisman, 1972 Danisman G. The Architectural Development of Settlement in Anatolia // MSU. - P.505-511.

137. Davidson, 1977 Davidson Т.Е. Regional Variation within the Halaf Ceramic Tradition. - Edinburg, 1 97 7.

138. Davidson, McKerrell, 197 6 Davidson Т.Е., McKerrell H. Pottery Analisis and Halaf Period Trade in Khabur Headwaters Region // Iraq. - 1976. - XXXVIII. - P. 45-56.

139. Davidson, McKerrell, 1980 Davidson Т.Е., McKerrell H. The Neutron Activation Analysis of Halaf and Ubaid Pottery from Tell Arpachiyah and Tepe Gawra // Iraq. -1 9 8 0. -Vol. X L I I . -P. 155-167 .

140. Delougas, 1938 Delougas P. A Short Investigation of the Temple at al-AUbaid // Iraq. - 1938. - Vol. V. - P.l-9.

141. Delougas, 1940 Delougas P. The Temple Oval at Khafa-jah. - OIP L 1 1 1 , 1 9 4 0.

142. Delougas, Lloyd, 1942 Delougas P., Lloyd S. Pre-Sargonid Temples in the Diyala Region. - OIP LVIII, 1942.

143. Dixon, Renfrew, 1976 Dixon J. , Renfrew C. Obsidian in Western Asia; a Review // Problems in Economic and Social Archaeology. - L., 197 6.

144. Egami, 1959 Egami N. Telul eth - Thalathat. Vol. 1. The Excavations of Tell II 1956-1957 (University of Tokyo) . - Tokyo, 1959.

145. Egan, Bikai, 1 9 9 8 Egan V., Bikai P.M. Archaeology in Jordan // AJA. - 1998. - Vol. 102/3. - P. 57 1- 606.

146. El-Wailly, 1967 El-Wailly F. Foreword // Sumer. -1967. - Vol. 23. - P. a-j.

147. El-Wailly, Abu es-Soof, 1 965 El-Wailly F., Abu es-Soof B. The Excavations at Tell Es-Sawwan First Preliminary Report (1964) // Sumer. - 1965. - Vol. 21. - P. 1732 .

148. Esin, 1979 Esin U. Ilk Uretimcilige Gecis Evresinde Anadolu ve Guneydogy Avrupa. - Istanbul, 1979.

149. Esin, 1 999 Esin U. Introduction - The Neolithic in Turkey: A General Review // NT. - P. 13-23.

150. Falkenstein, 1974 Falkenstein A. The Sumerian Temple City. - Los Angeles, 1974.

151. Finet, 1975 Finet A. Les temples sumeriens de tell Kaunas // Syria. - 1975. - №52. - P. 157-174.

152. Flannery, 1 972 Flannery K.V. The Origins of the Village as a Settlement Type in Mesoamerica and the Near East: A Comparative Study // MSU. - P. 23-53.

153. Forest, 1 985 Forest J.-D. Tell El'Oueili. Preliminary-Report on the Fourth Season (1983) . Stratigraphy and Architecture // Sumer. - 1985. - Vol. 44. - P. 55-66.

154. Forest, 1987 Forest J.-D. La grande architecture obeidienne: sa forme et sa fonction // Prehistoire de l a Mesopotamie. - P., 1987. - P. 385-423.

155. Forest, 1996 Forest J.-D. Le PPNB de Cayonu et de Nevali Cori: pour une approche archeo-ethnologigue de la neolithisation du Proche-Orient // Anatolia Antiqua.19 9 6. -Vol.4. P. 1-31.

156. Forest, 1999 Forest J.-D. Les premiers temples de Mesopotamie (4e et 3e millenaires) . - BAR Int. Series 7 65, 1999.

157. F o r e s t F o u c a u 1 1 , 1980 - F o r e s t - F o u c a u 11 Ch. Rapport sur les fouilles de Kheit Qasim III - Hamrin // Paleorient. -198 0. - Vol. 6. - P. 22 1-22 4 .

158. Gates, 1996 Gates M.-H. Archaeology in Turkey // AJA. -1 99 6. -Vol. 100/2. -P.277-335.

159. Gates, 1997 Gates M.-H. Archaeology in Turkey // AJA. -1997. -Vol. 101/2. -P.241-305.

160. Gibson, 1972 Gibson Mc. G. The City and Area of Kish.- Miami, 1972.

161. Goff, 1963 Goff B.L. Symbols of Prehistoric Mesopotamia. - New Haven-London, 1963.

162. Goring-Morris, 1993 Goring-Morris A.N. From Foraging to Herding in the Negev and Sinai: The Early to Late Neolithic Transition // Paleorient. - 1993. - Vol. 19/1. -P. 65-89.

163. Gullini, 1970-1971 Gullini G. Struttura e spazio nell' architettura Mesopotamica arcaica. Da Eridu alle soglie del P r o t o d i n a s t i c o . - Torino, 197 0- 197 1.

164. Gurney, 1964 Gurney O.K. The Hittites. - Baltimore, 1964 .

165. Haas, 1976 Haas J. The evolution of the Prehistoric State. - N. Y., 1976.

166. Hall et al, 1927 Hall H.R., Woolley C.L., Gadd C.J. Al-'Ubeid // Ur Excavations. - Oxford, 1927. - Vol I.

167. Hauptmann, 1993 Hauptmann H. Ein Kultgebaude in Ne-vali Cori // Between the rivers and over the mountains. -Roma, 1993. - P.37-69.

168. Hauptmann, 1999 Hauptmann H. The Urfa Region // NT.- P.65-86.

169. Heinrich, 192 9-1959 Heinrich E. (Red.). Vorlaufiger Bericht Uber Uruk-Warka. - Bd. I-XIV. - Berlin, 1 92 91959. •

170. Heinrich, 1957 Heinrich E. Bauwerke in der altsum-erischen Bildkunst. - Berlin, 1957.

171. Heinrich, 1982 Heinrich E. Die Tempel und Heiligtumer im alten Mesopotamien: Typologie, Morphologie und Geschichte. Vol. I - I I . - Berlin, 1982.

172. Herzfeld, 1930 ~ Herzfeld E. Die v o r g e s c h i c h 11 i c h e n Topfereien von Samarra. T. V. Die Ausgrabungen von Sa-marra. Berlin, 1930.

173. Hijara, 1978 Hijara I. Tree New Graves at Arpachiyah // WA. - 1 97 8. -Vol. 10/2. - P. 125-12 8.

174. Hijara, 1980 Hijara I. The Halaf Period in Northern Mesopotamia. - L., 1980.

175. Hijara, 1997 Hijara I. The Halaf Period in Northern Mesopotamia. - L., 1997.

176. Hijara et al . , 1980 Hijara I. and others. Arpachiyah 1976 // Iraq. -198 0. -Vol. X LI I . -P. 131-154.

177. Hodder, 1990 Hodder I. The domestication of Europe: Structure and Contingency in Neolithic Societies. - Oxford, 1 990.

178. Hodder, 1995 Hodder I. Excavations at Catalhoyuk // AARRCT. - 1995. - Vol. 1. - P. 3-5.

179. Hodder, 1996 Hodder I. Catalhoyuk // AARRCT. - 199 6.- Vol. 2. P. 6-7.

180. Hodder, 1997 Hodder I. Catalhoyuk // AARRCT. - 1997.- Vol. 3. P. 4-5.

181. Hodder, 1998 Hodder I. Catalhoyuk, Turkey: a summary of some recent results // Documenta Praehistorica. Vol.25. - Ljubljani, 1998. - P. 71-77.

182. Hodder, л" 1999 Hodder I. Renewed Work at Catalhoyuk // NT. - P.157-164.

183. I pp o l i t o n i S t r i k a , 1990 - I p p o l i t o n i - S t r i k a F. A Bowl from Arpachiyah and the Tradition of Portable Shrines // Mesopotamia. -Torino, 1990. -Vol. 25. -P. 147- 174.

184. Jacobson, 1957 Jacobsen T. Early Political Development in Mesopotamia // Zaitschrift fur Assyriologie und Vorderasiatische Archaologie. - Berlin, 1957. - №52. - S. 8 9 - 1 4 0 .

185. Jacobsen, 1958 Jacobsen T. Girsu. - RA. Vol. 52, 1958 .

186. Jasim, 1979 Jasim S.A. Teil Abada // Sumer. ~ 107 9. -Vol. 35 . - P. 525-52 9.

187. Jasim, 1981 Jasim S.A. Excavation at Tell Abada, Iraq // Paleorient. - 1981. - Vol. 7. - P. 101-104.

188. Jasim, 1983 Jasim S.A. Excavations at Tell Abada: a Preliminary Report // Iraq. - 1983. - Vol. XLV. - P. 165186.

189. Jasim, 1983a Jasim S.A. Notes on the Excavation at

190. Tell Rashid, Iraq // Paleorient. 1 983. - Vol. 9. - P. 99-103.

191. Kenyon, 1956 Kenyon K.M. Jericho and its setting in Near East History // Antiquity. - L .-Gloucester, 1 956. -Vol.30/120. - P. 184-195.

192. Kenyon, 1957 Kenyon K.M. Digging up Jericho. - L., 1957 .

193. Kenyon, 1979 Kenyon K.M. Archaeology in the Holy Land. -L . , 1979 .

194. Kirkbride, 1966 Kirkbride D. Five Seasons at the Pre-Pottery Neolithic Village of Beida in Jordan // PEQ. 1966. - Vol. 98. - P. 8-72.

195. Kirkbride, 1967 Kirkbride D. Beida 1 965: An Interim Report // PEQ. - 1967. - Vol. 99. - P. 5-13.

196. Kirkbride, 1973 Kirkbride D. Umm Dabaghiyah 1 972: a Second Preliminary Report // Iraq. - 1973. - Vol. XXXV. -P. 1-7.

197. Kirkbride, 1975 Kirkbride D. Umm Dabaghiyah 1974: a Fourth Preliminary Report // Iraq. - 1975. - Vol. XXXVII, pt. 1. - P. 3-10.

198. Koeppel, 1940 Koeppel R. Teleilat Ghassul. Vol. 2. -Roma, 1940.

199. Kozlowski, 1990 Kozlowski S.K. (Ed.). Nemric 9: Pre-Pottery Neolithic Site in Iraq. (General Rep o r t - S e a s on s 1985-1986). -Warsaw, 1990

200. Kozlowski, 1992 Kozlowski S.K. (Ed.). Nemrik 9: Pre-Pottery Neolithic Site in Iraq. Vol. 2: House No.l/lA/lB.- Warsaw, 1992.

201. Kozlowski, 1994 Kozlowski S.K. Chipped Neolithic Industries at the Eastern Wind of the Fertile Crescent // NSIFC - P. 143-171.

202. Kozlowski, Kempisty, 1990 Kozlowski S.K., Kempisty A. Architecture of the Pre-Pottery Neolithic Settlement in Nemrik, Iraq // WA. - 1990. -Vol. 21. - P. 348-362.

203. Lebeau, 1985 Lebeau M. A First Report on pre-Eridy Pottery from Tell El'Oueilli // Sumer. - 1985. - Vol. 44.- P. 88-108.

204. LeBlanc, Watson, 1973 LeBlanc S.A., Watson P.J. A Comparative Statistical Analysis of Painted Pottery from Seven Halafian Sites // Paleorient. - 1973. - Vol. 1. -P. 117-133.

205. Lenzen, 1941 Lenzen H.J. Die Entwicklung der Zikurrat von ihren Anfangen bis zur Zeit der III Dynastie. - Leipzig, 1941.

206. Lenzen, 1955 Lenzen H.J. Mesopotamische Tempelanlagen von der Fruhzeit bis zum zweiten Jahrtausend // ZAVA. -1955. - №51. - P.1-36.

207. Lichardus et al, 1985 Lichardus J., L i c h a r d u s - 111 e n M., Bailloud G., Cauvin J. La p r o t o h i s t o i r e De L'Europe. Le Neolithique et le chalkolithique . - P., 1985.

208. Lloyd, Safar, 1945 Lloyd S., Safar F. Tell Hassuna // JNES. - 1945. - Vol. 4. - P. 255-289.

209. Lloyd, Safar, 1947 Lloyd S., Safar F. Eridu: Preliminary Communication on the First Season's Excavations: January-March 1947 // Sumer.A- 1947. -'Vol. 3. - P. 84111.

210. Lloyd, Safar, 1948 Lloyd S., Safar F. Eridu: Preliminary Communication on the Second Season's Excavations: 1947-1948 // Sumer. - 1948. - Vol. 4. - P.115-127.

211. Loon van, 1968 Loon van M. The Oriental Institute Excavations at Mureibit, Syria : Preliminary Report on the 1965 Campaign // JNES. - 1968. - Vol.27/4. - P. 265-290.

212. Mallon et ai, 1938 Mallon A., Koeppel R., Neuville R. Teleilat Ghassul. Vol. 2. - Roma, 1940.

213. Mallowan, 1927 Mallowan M.E.L. Excavations at Brak and Chagar Bazar // Iraq. - 1947. - Vol. IX.

214. Maisels, 1993 Maisels C.K. The Near East. Archaeologyin the Cradle of Civilization. -L., 1 993.

215. Martin, 1988 Martin H.P.A. Reconstruction of the Ancient Mesopotamian City Shuruppak. - Birmingham, 1988.

216. Matsumoto, 1981 Matsumoto K. Tells Songor B and C // Al-Rafidan. 1981. - Vol. 2. - P.182-193.

217. Mazar, 1990 Mazar A. Archaeology of the Land of the Bible, 10 000-586 B.C.E. - Cambridge, 1990.22 9. McCawn et al, 1978 McCawn D.E., Heines R.C., Biggs R.D. Nippur II . The North Temple and 'Sounding E. - DIP XCVII, 1978.

218. Meliaart, 1965 Mellaart J. The Earliest Civilizations of the Near East. - L., 1965,

219. Mellaart, 1967 Mellaart J. Catal Huyuk. A Neolithic Town in Anatolia. - L.-N.Y., 1967.

220. Mellaart, 1975 Mellaart J. The Neolithic in the Near East. - L., 197 5.

221. Mellaart, 1994 Mellaart J. Western Asia During the Neolithic and Chalcolithic (about 12 , 000-5 , 000 years ago) // Histiry of Humanity. Volume I: Prehistory and the Beginnings of Civilization. -L.-N.Y., 1994. -P.425-440.

222. Mellink, 1989 Mellink M.J. Archaeology in Anatolia // AJA. -1989. -Vol.93/1. -P.105-133.

223. Mellink, 1990 Mellink M.J. Archaeology in Anatolia // AJA -1990. - Vol. 94/1. - P.125-151.23 6. Mellink, 1992 Mellink M.J. Archaeology in Anatolia // AJA. -1992. -Vol . 96/1 . -P.119-150.

224. Mellink, 1993 Mellink M.J. Archaeology in Anatolia // AJA. -1993. -Vol.97/1. -P.105-133.

225. Merpert, Munchaev, 1993a Merpert .N.Ya., Munchaev R.M. Yarim Tepe II: The Halaf Levels. Early Stages in the Evolution of Mesopotamian Civilization. -L., 1993.

226. Merpert, Munchaev, 1993b Merpert N.Ya., Munchaev R.M. Yarim Tepe II: The Halaf Levels. Early Stages in the Evolution of Mesopotamian Civilizaton. -L., 1993.

227. Merpert, Munchaev, 1999 Merpert N.Y., Munchaev R.M. Origin and Development of Most Ancient Agricultural Cultures of North-East Syria // AAAS. -1999. -Vol.XLIII. -P.23-46.

228. Negabhan, 1979 Negabhan E.O. The Painted Building at Zaghe // Paleorient. - 1 97 9. -Vol.5. -P. 239-250.24 6. Nissen, 1993 Nissen H.J. The PPNC, the Sheep and the "Hiatus Palestinien" //Paleorient. - 1993. - Vol. 19/1. - P.177-183.

229. Gates, 1960 Gates J. Ur and Eridu, the Prehistory // Iraq. - 1960. - Vol. XXII. - P. 32-50.

230. Oates, 1966 Gates J. The Baked Clay Figurines from Tell es ~Sawwan // Iraq. - 1966. - Vol. XXVIII. - P. 146153.24 9. Gates, 1969 Gates J. Choga Mami, 1 9 67 -1 9 68: a Preliminary Report // Iraq. -1969. - Vol. XXXI. - P. 115152.

231. Gates, 1973 Gates J. The Background and Development of Early Farming Communities in Mesopotamia and Zagros // Prehistoric Sosiety. - L., 1973. - Vol. 39. - P. 147-181.'

232. Gates, 1978 Gates J. Religion and Ritual in Sixth-millennium B.C. Mesopotamia // WA. - 197 8. -Vol. 10. -№2. - P.117-124.

233. Gates, 1983 Gates J. Ubaid Mesopotamia Reconsidered // Braidwood, 1983. - P.251-272.

234. Gates D., 1987 Gates D. Different Traditions in Meso-potamian Temple Architecture in the Forth Millenium B.C. // Prehistoire de la Mesopotamie. - P., 1987. - P. 2993 8 3.

235. Gates D. and J., 1976 Gates D., Gates J. The Rise of Civilization. - Oxford, 1 97 6.25 6. Ozbeck, 198 8 Ozbeck M. Culte des cranes humains a Cayonu // Anatolica. - 1 98 8. - №15. - P. 12 7 -13 8.

236. Ozbeck, 1992 Ozbeck M. The Human Remains at Cayonu // AJA. - 1992. - Vol.96/2. - P. 374.

237. Ozdogan A., 1995 Ozdogan A. Life at Cayonu During the Pre-Pottery Neolithic Period (according to the artifactual assemblage) // RPSPHC. - P. 79-100.

238. Ozdogan A., 1999 Ozdogan A. Cayonu // NT. - P.35-642 60. Ozdogan M., 1995 Ozdogan M. Neolithic in Turkey. The Status of Research // RPSPHC. - P. 41-59.

239. Ozdogan M., 1999 Ozdogan M. Preface // NT. - P. 9-12.

240. Ozdogan, Ozdogan, 1990 Ozdogan M., Ozdogan A. Cayonu. A Conspectus of Resent Work // Paleorient. - 1990. -Vol. 15/1. - P.65-74.2 63. Parrot, 1953 Parrot A. Archeologie Me s opo t ami enne .

241. Technique et problemes. P., 1953. 2 64. Parrot, 1956 - Parrot A. Mission Archeologique de Mari. Vol. I. Le Temple d'Ishtar. - P., 1 95 6.

242. Parrot, 1958 Parrot A. Mission Archeologique de Mari. Vol. II, pt. 1. Le Palais: Architecture. - P., 1 958.

243. Parrot, 1958a Parrot A. Mission Archeologique de Mari. Vol. II, pt. 2. Le Palais: Peintures Murales. - P., 1958 .

244. Parrot, 1958b Parrot A. Mission Archeologique de Mari. Vol. II, pt. 3. Le Palais: Documents et Monuments. - P., 1 958 .2 68. Parrot, 1967 Parrot A. Mission Archeologique de Mari. Vol. III. Les Temples de Ishtarat et de Nini-Zaza. - P., 1967 .

245. Parrot, 1967a Parrot A. Mission Archeologique de Mari. Vol. IV. Le Tresor d'Ur. - P., 19 67.

246. Perkins, 1949 Perkins A. The Comparative Archaeology of Early Mesopotamia. - Chicago, 194 9.

247. Peterman, 1994 Peterman G.L. Archaeology in Jordan // AJA. -1 9 94. -Vol . 98/3 . -P.52 1-55 9.

248. Redman, 1983 Redman C.L. Regulatory and Change in the Architecture of an Early Village // Braidwood, 1983. - P. 189-206.

249. Reed, 1992 Reed C. A. Introduction to Cayonu // AJA. -1992. -Vol.96/2. -P.373.27 4. Renfrew et al, 1966 Renfrew С, Dixon J.E., Cann J.R. Obsidian and Early Cultural Contact in the Near East // The Prehistoric Society. - L., 1966. -Vol. 32. -P.3 0- 72.

250. Roaf, 1984 Roaf M. '4Jbaid houses and temples // Sumer. - 1984. - Vol. 43. - P.80-90.

251. Rosenberg, 1994 Rosenberg M. Some Further Observations Concerning Material Culture // Anatolica. -1994. -Vol.20. -P.121-140.

252. Rosenberg, 1999 Rosenberg M. Hallan Cemi //NT. -P. 25-33 .2 8 0. Roux, 1964 Roux G. Ancient Iraq (3-th edition: 1 9 9 2). - L., 1964.

253. Schmidt, 1974 Schmidt J. Zwei Tempel der Obed-Zeit in Uruk // BM. - 197 4. - Vol. 7. - S.173-18'7.

254. Speiser, 1935 Speiser E.A. Excavations at Tepe Gawra. Vol. I. - Philadelphia, 1 935.2 94. Strommenger, 1980 Strommenger E. Habuba Kabira, eine Stadt vor 5 ООО Jahren. - Mainz, 1980.

255. Vries, Bikai, 1993 Vries B., Bikai P. Archaeology in Jordan // AJA. - 1993. Vol. 97/3. - P. 462-463.

256. Wahida, 1967 Wahida G. The Excavations of the Third ASeason at Tell as-Sawwan, 1966 // Sumer. - 1 967. - Vol. 23. - P. 167-176.

257. Watkins, 1990 Watkins T. The Origins of House and Home? // WA. - 1990. - Vol.21. -P. 336-347.

258. Watkins, 1992 Watkins T. The Beginning of the Neolithic: Searching for Meaning in Material Culture Change // Paleorient. - 19 92. - Vol. 18/1. - P.63-7 6.

259. Watson,' 1980 Watson P.J. The Theory and Practice ol Ethnoarcheology with Special Reference to the Near East // Paleorient. -1 98 0. -Vol. 6. -P. 55-64.

260. Watson, 1883 Watson P.J. The Halafian Culture: a Review and Synthesis // Braidwood, 1983. - P.231-249.

261. Wickede, 1990 Wickede A. Prahistorische Stempel-glyptik in Vorderasien. - Munchen, 1990.

262. Wickede, 1991 Wickede A. Chalcolithic Sealings From Arpachiyah in the Collection of the Institute of Archaeology, London // University College. Institute of Archaeology. -L., 1991. -Bulletin № 28. -P. 153-18 9.

263. Wood, 1992 Wood A.P. The Detection, Removal, Storage, and Species Identification of Prehistoric Blood Residues from Cayonu // AJA. - 1 9 92. - Vol . 96/2. - P. 37 4.

264. Wooley, 1939 Wooley C.L. The Ziggurat and its Surroundings // Ur Excavations. - L., 1939. - Vol. V.

265. Wooley, 1956 Wooley C.L. The Early Periods // Ur Excavations.- L.- Philadelphia, 1956. - Vol. XV.

266. Wright, 1971 Wright G. R.H. P r e - I s r a e l i t e Temples in the Land of Canaan // PEQ. - 1971. - Vol. 103. - P. 1732 .

267. Wright, 1978 Wright G. Social Differentiation in the Early Natufian // Social Archeology. Beyond Subsistence and Dating. - N.Y.-L., 1978. - P. 201-223.

268. Yakar, 1991 Yakar J. Prehistoric Anatolia. The Neolithic Transformation and The Early Chalcolithic Period.- Tel Aviv, 1991.

269. Yakar, 1994 Yakar J. Prehistoric Anatolia. The Neolithic Transformation and The Early Chalcolithic Period.- Supplement № 1. Tel Aviv, 1994.

270. Yasin, 1970 Yasin W. Excavation at Tell es-Sawwan, 1969, report on the sixth season's excavations // Sumer.- 1970. Vol. 26. - P. 3-12.276