К.Д. Бальмонт - переводчик английской литературы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Иванова, Александра Сергеевна

• Иванова, Александра Сергеевна
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Иванова, Александра Сергеевна

1. Введение.С.

2. Глава первая.С.

Первый раздел:

Введение.С.

Второй раздел:

Переводы К. Бальмонта в оценке современной критики».С.

Третий раздел

Переводы К. Бальмонта в оценке советских и российских литераторов и переводчиков».С.

Четвертый раздел:

Выводы».С.

3. Глава вторая.С.

Первый раздел:

Введение.С.

Второй раздел:

История создания русского собрания сочинений П. Б. Шелли».С.

Третий раздел:

Трехтомное собрание сочинений Шелли в переводе Бальмонта».С.

Первая часть:

Жанры, темы, герои».С.

Вторая часть:

Первый том собрания сочинений П. Б. Шелли».С.

Третья часть:

Второй том собрания сочинений П. Б. Шелли».С.

Четвертая часть:

Третий том собрания сочинений П. Б. Шелли».С.

Пятый раздел:

Выводы».С.

4. Глава третья:

Символистский дискурс английского эстетизма: произведения О. Уайльда в переводах К. Д. Бальмонта.С.

Первый раздел:

Введение.С.

Второй раздел:

История издания произведений О. Уайльда в России».С.

Третий раздел:

Драма "Саломея" и "Баллада Редингской тюрьмы" О. Уайльда в переводческой деятельности К. Бальмонта».С.

Четвертый раздел:

Баллада Редингской тюрьмы" в переводе К. Бальмонта».С.

Первая часть:

История переводов "Баллады Редингской тюрьмы" в России».С.

Вторая часть:

Баллада Редингской тюрьмы" в переводе К. Бальмонта и В. Брюсова».С.

Пятый раздел:

Драма О. Уайльда "Саломея" в переводе К. Бальмонта».С.

Первая часть:

История создания драмы».С.

Вторая часть:

Драма О. Уайльда "Саломея" и ее переводы в России».С.

Третья часть:

Саломея": варианты К. Бальмонта, Ек. Андреевой-Бальмонт и

М. Ликиардопуло».С.

Четвертая часть:

Сценическая судьба "Саломеи" О. Уайльда в переводе

К. Бальмонта, Ек. Андреевой-Бальмонт».С.

Шестой раздел:

Выводы».С.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «К.Д. Бальмонт - переводчик английской литературы»

Переводческая деятельность Константина Дмитриевича Бальмонта -значительный вклад в русскую культуру. Знание многих языков позволило ему открыть для читателя большое количество имен английской, французской, американской, испанской, армянской, польской и других литератур.

Значительное место в творчестве русского поэта занимает английская литература. Он перевел произведения Д. Байрона, Р. Бернса, В. Б лейка, У. Вордсворда, Т. Гуда, О. Гольдсмита, С. Кольриджа, К. Марло, Т. Мура, Д. Россетти, Р. Стивенсона, А. Теннисона, У. Шекспира, Б. Шелли, Т. Эллиота. Из французской поэзии и прозы им были выбраны такие авторы, как Ш. Бодлер, Ф. Кроммелинк, А. Франс, Ш. Ван-Лерберг, М. Швоб. Испанская литература в переводческой деятельности Бальмонта представлена прежде всего испанской народной песней. В 1911 г. вышел сборник стихов под названием «Любовь и ненависть». Поэт также перевел драму Ф. Лопе де Вега «Овечий ключ» и стихи Хосе Испронседа. Но самым значительным стал перевод десяти пьес П. Кальдерона де ла Барка. Произведения немецких писателей Э. Т. А. Гофмана и Г. Гауптмана К. Бальмонт также переложил на родной язык. Он также перевел произведения польских поэтов А. Мицкевича, Ю. Словацкого и чешского поэта Я. Врхлицкого. Болгарская народная песня зазвучала на русском языке благодаря Бальмонту. Из грузинской поэзии самым известным стал его перевод поэмы Ш. Руставели «Носящий Барсову шкуру». В первом издании в 1916 г. это произведение имеет название «Витязь в барсовой шкуре». Из армянской литературы поэт уделил внимание таким авторам, как И. Ионнисян, А. Исаакян, О. Туманян А. Цатурян. Литовские дайны тоже не остались без внимания Бальмонта. В эмиграции в конце 1920-х - начале 1930-х годов поэт был увлечен творчеством литовского поэта Л. Гира. Он также работал над произведениями норвежского драматурга Г. Ибсена. Значительным переводческим трудом стала подготовка собрания сочинений Э. По. К. Бальмонт не обошел вниманием и У. Уитмена. В творчестве поэта нашла свое место древнеиндийская драматурги, в частности увидевшая свет на русском языке драма Калидаса «Шакунтала». Наряду с перечисленными авторами К. Бальмонт переводил различные истории литератур. Так, в 1894 г. он переложил «Историю скандинавской литературы от древнейших времен до наших дней» Ф. Горна, в 1897 «Историю итальянской литературы» Адольфа Гаспари.

Несмотря на то что Бальмонт как переводчик сделал очень много, этот аспект его творческой деятельности мало изучен. Основное внимание ученых обращено на поэзию Бальмонта. Некоторые российские исследователи занимались биографией писателя. Тщательное исследование творческого пути Бальмонта принадлежит П. В. Куприяновскому и Н. А. Молчановой.1 Подготовлена Библиография. Но, отдельной книги, в которой рассматриваются методы перевода английских авторов К. Бальмонтом, не существует. Его метод переложения исследовался в книгах о П. Шелли, О. Уайльде, Э. По. Так, Л. И. Никольская в книге «Шелли в России»3 отвела только часть главы сравнительному анализу переводов К. Бальмонта из Шелли. А. Г. Образцова в монографии «Волшебник или шут? Театр Оскара Уайльда» в главе о драме «Саломея» также писала о переводе этой пьесы К. Бальмонтом и Ек. Андреевой.4 Упоминания о поэте-переводчике встречаются в работах современных исследователей К. М. Азадовского и Е. М. Дьяконовой,5, Ю. Д. Левина,6 А. В Федорова,7 Е. Г. Эткинда,8 В. Е. Багно.9

На наш взгляд, основные причины «неисследованности» деятельности Бальмонта-переводчика следующие:

1 Куприяновский П. В., Молчанова Н. А. Поэт К. Бальмонт. Биография. Творчество. Судьба. Иваново, 2001. 469 с.

2 Библиография К. Д. Бальмонта / Под общ. ред.С. Н, Тяпкова. Т. 1: произведения поэта на русском языке, изданные в России, СССР, Российской Федерации (1885-2005). Иваново, 2006.490 с.

3 Никольская Л. И. Шелли в России. Смоленск, 1972.152 с.

4 Образцова А. Г. Волшебник или шут? Театр Оскара Уайльда. СПб., 2001. С. 128.

5 Азадовский К. М„ Дьяконова Е. М. Бальмонт и Япония. М., 1991. 355 с.

6 Левин Ю. Д. Об исторической эволюции принципов перевода // Международные связи русской литературы. М.;.Л„ 1963. С. 18.

Левин Ю. Д. Русские переводчики XIX в. Л., 1985. С. 230.

7 Федоров А. В. О художественном переводе. Л., 1961, С. 49.

8 Эткинд Е. Г. Русская переводная поэзия XX века // Мастера поэтического перевода. СПб., 1997. С. 6.

9 Багно В. Е. Россия и Испания. СПб., 2006. С. 144.

1) отсутствие специальных литературоведческих исследований о переводах поэта с английского, немецкого, французского и других языков;.

2) неоднозначная оценка переводческого метода Бальмонта в советское время; такие мастера перевода, как К. И. Чуковский, С. Я. Маршак, резко негативно относились к переложениям Бальмонта; но существовало и противоположное мнение таких крупных писателей и переводчиков, как Б. Л. Пастернак и Н. М. Любимов.

3) специфика переводческого метода Бальмонта.

В настоящей диссертации в качестве предмета анализа взяты такие произведения из подготовленного Бальмонтом трехтомного собрания сочинений Шелли, как «Строки, написанные во время правления Кэстльри», «Песнь к Британцам», сонет «Англия в 1819 г.», «Ода к Западному ветру», «Гимн Духовной Красоте», «Монблан» (первый том); «Освобожденный Прометей», «Розалинда и Елена», «Юлиан и Мадцало» (второй том); «Волшебница Атласа», «Эпипсихидион», а также входящие в третий том прозаические произведения английского романтика. В диссертации проанализированы переведенные К. Бальмонтом драма «Саломея» и «Баллада Редингской тюрьмы» О. Уайльда.

Е. Г. Эткинд писал, что «в основе критико-теоретического осмысления переводческой деятельности лежит понятие метода перевода».10 Перечисленные произведения Шелли были выбраны для анализа, потому что каждое из них показывает определенную грань переводческого метода Бальмонта. Их всестороннее научное рассмотрение в одной работе может способствовать решению научной задачи - раскрыть целостность переводческого метода поэта.

При сравнительном анализе каждого из произведений мы исходили из того, что метод Бальмонта синтезирует в себе особенности переводческой традиции рубежа веков. Ее история, изложенная в работах российских

10 Эткинд Е. Г. Поэзия и перевод. М.;Л., 1963. С. 67. ученых, свидетельствует о том, что принципы теории перевода в России начали складываться в XVIII в. По словам Ю. Д. Левина, классицизм, романтизм и реализм определяли стиль и оригинальной, и переводной литературы. До 30-х годов XIX в. не существовало четкой границы между переводом и подражанием. Такая традиция сложилась еще в XVIII в., когда переводчик волен был преобразовывать текст подлинника. В эпоху сентиментализма возникает понятие индивидуального авторского стиля, что приводит к необходимости точного отражения его в перелагаемом произведении. Но, несмотря на это, еще во времена В. А. Жуковского доминирующим было игнорирование формы переводимого произведения, его размера и строфики, П. А. Катенин, как считает Ю. Д. Левин одним из первых выдвинул требование сохранения формы оригинала. Стало зарождаться новое направление, которое в дальнейшем получило название «буквализм». Но еще А. С. Пушкин обратил внимание на то, что буквальный, подстрочный перевод не может быть удовлетворительным. И все же начиная с 40-х годов XIX в. буквальная верность подлиннику становится популярной. Ее активным сторонником выступал М. Л. Михайлов.

Теория В. Брюсова, вобравшая в себя традиции XVIII и XIX вв., базировалась на дифференцированном подходе к различным произведениям. По его мнению, каждое из них имело какой-то «основной элемент», которому при переводе должно было подчиняться все остальное. Тем не менее, хотя поэт и был сторонником «буквы» оригинала, он часто жертвовал близостью к подлиннику, чтобы сохранить его дух.

Таким образом, в начале XX в. продолжалось формирование критериев «хорошего», адекватного перевода. Они определялись существованием двух противоположных тенденций - вольного и буквального переложения, что отразилось в переводческой деятельности поэтов-символистов.

К. Бальмонт искал такой метод переложения, при котором формальные признаки и содержание составляли гармоничное единство. Максимально приблизиться к постановленной творческой задаче ему удалось при переводе «Баллады Редингской тюрьмы».

Цель диссертации - выявить особенности переводческого метода К. Бальмонта в рамках теории перевода начала XX в., показать, как английский романтизм П. Б. Шелли был «прочитан» сквозь призму русского символизма. Бальмонту удалось показать понимание такой важной и для романтиков, и для символистов эстетической категории, как «красота». Декадентское представление об искусстве во многом совпадало с тем, как видели его романтики: поэзия воспринималась как высший вид человеческой деятельности. Была близка Бальмонту и романтическая тема богоборчества, воспринятая через идеи Ф. Ницше о сверхчеловеке. Главный герой лирической драмы Шелли «Освобожденный Прометей» был актуален для культуры начала XX века. Как выявил анализ, эстетические принципы символизма влияли на переводческий метод Бальмонта.

Перевод драмы «Саломея», в котором К. Бальмонт и Ек. Андреева представили свое видение главной героини, не потеряла своей актуальности до настоящего времени. Так, Р. Виктюк поставил пьесу «Саломея», выбрав перевод Бальмонта. В страсти главной героини поэт увидел тот вариант красоты, который представителям символизма было свойственно эстетизировать

При работе над «Балладой Редингской тюрьмы» Бальмонт также «прочитал» английский эстетизм через русский символизм. Он вывел тематику произведений О. Уайльда из английской конкретики на уровень общечеловеческих обобщений. Английский писатель был сосредоточен на восприятии своей личной трагедии. Бальмонт, внеся определенные изменения в текст подлинника, усилил общефилософский смысл «Баллады», как бы «преодолевая» скрытый подтекст оригинала - отражение частной драмы ее создателя.

При сравнительном анализе произведений и перевода преимущественно применяется историко-литературный и сравнительно-исторический методы анализа. В диссертационной работе исследуется переводческий метод К. Бальмонта, сформировавшийся на рубеже XIX и XX вв.

В первой главе рассматривается история полемики, возникшей вокруг переводческой деятельности К. Бальмонта. Его переводческий метод вызывал неоднозначную оценку как у современников, так и у потомков. И те и другие не оспаривали то, что Бальмонт как переводчик внес значительный вклад в русскую литературу. Появление трехтомника П. Б. Шелли, собраний сочинений К. Гамсуна, Г. Гауптмана, Г. Зудермана, П. Кальдерона де ла Барка, Э. По и многих других писателей вызвало самые разнообразные отклики критиков, принадлежащих к различным переводческим школам. Анализ полемики выявил, что крайняя противоречивость мнений современников, а затем и потомков о работе Бальмонта в этой сфере отражает наличие двух противоположных тенденций в теории перевода конца XIX ~ начала XX вв. В переводах поэта сосуществуют традиции школ вольного и буквального перевода.

В первой главе дан обзор рецензий на переложения произведений К Гамсуна, Г. Гауптмана, Э. Т. А. Гофмана, Г. Зудермана, Г. Ибсена, П. Кальдерона де ла Барка, Э. А. По, О. Уайльда, М. Швоба, П. Б. Шелли и других авторов. Если переводы К. Бальмонта оценивались в рамках традициях вольного переложения, то они получали положительные отзывы. Однако в начале XX в. традиция буквализма становилась все более популярной, и поэта стали критиковать за приемы пересказа, за изменение строфики оригинала. Все это привело к сохраняющейся до сих пор неоднозначной оценке переводческой деятельности Бальмонта.

Во второй главе в сопоставлении с переводами К. Бальмонта проанализированы английские оригиналы следующих произведений: «Строки, написанные во время правления Кэстльри», «Песнь к Британцам», сонет и

Англия в 1819 г.», «Ода к Западному ветру», «Гимн Духовной Красоте», «Монблан». Выбор произведений основан на том, что каждое из них отражает ту или иную особенность переводческого метода К. Бальмонта.

Анализ перевода стихотворения «Строки, написанные во время правления Кэстльри» показал, как Бальмонт, сосредоточив внимание на содержании произведения, аутентично передал его главную идею. При переложении стихотворений «Песнь к британцам» и «Облако» поэту удалось сохранить содержание произведения, не нарушив его формы. При работе над «Одой к Западному ветру» и сонетом «Англия в 1819 г.» проявилось отношение Бальмонта к сохранению жанра и строфики оригинала. Как показал анализ, он часто изменял количество строк в строфе для более полного отражения содержания переводимого текста. К жанру переводимого стихотворения поэт также относился вольно. Так он изменил жанровое определение автора («ода») Шелли на «песнь».

При работе над «Гимном Духовной Красоте» Бальмонт точно передал содержание оригинала, сделав буквальный перевод, но чаще он обращался к пересказу источника. Так, при переложении стихотворения «Монблан» преобладал пересказ, форма претерпела изменения (было увеличено количество строк в строфе). Как и в других случаях, это было сделано для более полной передачи содержания.

Лирическая драма второго тома «Освобожденный Прометей» содержит много примеров буквального перевода текстов оригинала, потому что образ ее главного героя был актуален для культуры начала XX в. Бальмонту удалось сохранить не только основную идею драмы, но и найти соответствующие языковые эквиваленты. На фоне этого произведения выделяется перевод романтических поэм «Юлиан и Маддало», «Розалинда и Елена», в которых пересказ сосуществует с буквальным переложением

Перевод поэмы «Волшебница Атласа» - это не переложение поэмы Шелли, а создание нового произведения Бальмонта, которое основано на вольной трактовке оригинала. Но перевод «Волшебницы Атласа» скорее исключение.

Объектом внимания в третьей главе стали произведения О. Уайльда «Саломея» и «Баллада Редигской тюрьмы». При переводе «Баллады» Бальмонт отразил основные характеристики структурного содержания произведения: повторы, цветовые эпитеты. Сохранен главный элемент формы: количество строк в строфе, а также переданы особенности авторского повествования. Поэт нашел в русском языке лексические эквиваленты, соответствующие подлиннику.

При переложении драмы «Саломея» структурные характеристики произведения «поставлены на службу» раскрытия философской концепции драмы. Двойственная природа чувства Саломеи, подчеркнутая К. Бальмонтом и Ек. Андреевой при переводе, обусловила сохранение актуальности их текста по настоящее время.

Теоретическая и практическая значимость работы диссертационного исследования заключается в том, что его основные положения, результаты и методы могут быть применены для изучения общих проблем теории и истории художественного перевода, для изучения творчества К. Бальмонта и подготовки издания его сочинений. Работа может быть использована в лекционных курсах по истории русской и зарубежной литератур, в спецкурсах по теории перевода, истории русского символизма. Апробация работы: Основные положения диссертации изложены в статьях: 1) Драма О. Уайльда «Саломея» в переводческой деятельности К. Бальмонта // К. Бальмонт, М. Цветаева и художественные искания XX века. Иваново, 2004. Вып. 6. С. 58-64; 2) К проблеме трансформации жанра в переводной литературе («Ода к Западному ветру» П. Б. Шелли в переводе К. Д. Бальмонта) // Восьмые международные Виноградовские чтения. Секция зарубежной литературы. М., 2004. С. 83-90; 3) Современники и потомки о переводах К. Д. Бальмонта // Компаративистика на пороге XXI в. СПб., 2004.

Вып. 8. 2004. С. 49-50; 4) К. Бальмонт и английский романтизм (О переводах произведений П. Б. Шелли // Шешуковские чтения. Русская литература XX. Типологические аспекты изучения. Вып. 9. М., 2004. С. 206-210. 5) Герменевтический аспект перевода «Баллады Редингской тюрьмы» О. Уайльда К. Д. Бальмонтом // Герменевтика в гуманитарном знании. СПб., 2004. С. 164-167; 6) К. Бальмонт - переводчик Шелли // Литературные связи и литературный процесс (Единство и национальное своеобразие в мировом литературном процессе). СПб., 2005. Вып. 9. С. 16-17. 7) К.Д.Бальмонт -переводчик Шелли // К. Бальмонт, М. Цветаева и художественные искания XX века. Иваново, 2006. Вып. 7. С. 95-101. 8) Н.М.Любимов о переводах К. Д. Бальмонта // Русская литература. № 1. 2007. С. 105-110.

Различные аспекты исследования были представлены в виде докладов на международных и российских научных конференциях «Balmont as Translator of English Poetry» (Санкт-Петербург, РАН, кафедра иностранных языков, 2000); «Драма О. Уайльда "Саломея" в переводческой деятельности К. Бальмонта» (Иваново, Ивановский государственный университет, 2001); «Поэтика Константина Бальмонта и его переводы английских поэтов ("Баллада Редингской тюрьмы" О. Уайльда)» (Коломна, Коломенский государственный педагогический институт, 2003); «К. Бальмонт и английский романтизм (переводы произведений Шелли)» (Москва, Московский педагогический государственный университет, 2004); «Современники и потомки о переводах К. Бальмонта» (Санкт-Петербург, Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена, 2004); Герменевтический аспект перевода «"Баллады Редингской тюрьмы»" О. Уайльда К. Бальмонтом» (Санкт-Петербург, Невский институт языка и культуры, 2004); «К. Д. Бальмонт - переводчик П. Б. Шелли» (Санкт-Петербург, Российский государственный педагогический университет им. А. И. Герцена, 2005).

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Иванова, Александра Сергеевна

6. Выводы

Сопоставительный анализ произведений О. Уайльда («Баллада Редингской тюрьмы», драма «Саломея») с переводами К. Бальмонта позволяет сделать следующие выводы.

В целом метод поэта остался тот же, что и при работе над Шелли. Но наиболее ярко, применительно к творчеству О. Уайльда, проявились четыре основные особенности:

1. Поиск метода переложения, при котором формальные признаки и содержание составляли бы гармоничное единство. В первую очередь это касается «Баллады Редингской тюрьмы», при переводе которой Бальмонту удалось сохранить строфу Уайльда и не включить ни одной дополнительной строки.

Метод перевода «Саломеи» «выбивается» из общей картины по нескольким причинам. Во-первых, это драма. Во-вторых, она переводилась как с французского, так и с английского оригиналов. В связи с этим разговор о передаче формы этого произведения сводится к адекватному отражению грамматических конструкций и композиции текста. Здесь не было никаких существенных изменений. Синтаксические трансформации часто были связаны с адаптацией английского или французского текстов к их передаче на русский язык.

2. Пересказ переводного произведения, основанный на расширении номинативных и коннотативных компонентов лексем, точно отражающих философскую концепцию подлинника и его эмоциональную и эмотивную функции. Бальмонт, как правило, стремился передать семантическое ядро слова, самостоятельно расширяя круг его значений. Так было при переводе английского существительного «snare», словосочетаний «doomed ships», «leaden sky», «doom». В отличие от В. Брюсова, который стремился к лексической точности, Бальмонт поэтически переосмыслял текст. Это давало ему возможность выйти на обобщенно-философский уровень понимания произведения, полностью отразить мысли и чувства О. Уайльда. В. Брюсов шел вслед за самим текстом, а Бальмонт, переводам которого присущ принцип пересказа, за его идеей.

3. Стремление к буквальному, подстрочному переводу в тех случаях, когда эстетические системы автора и переводчика родственны. «Баллада Редингской тюрьмы» была близка К. Бальмонту красотой страдания, поэтому ее перевод имеет много примеров буквального, подстрочного переложения. Повторы и цветовые эпитеты, как важный формальный элемент несут на себе важную смысловую нагрузку. Поэт сохранил их в большинстве случаев. Повествовательная особенность также отражена почти полностью.

Что касается «Саломеи», то здесь можно говорить о том, что буквальный перевод дан в тех случаях, когда трактовка главной героини Уайльдом совпадала с восприятием ее образа К. Бальмонтом и Ек. Андреевой. Они выбирали из ряда лексических значений такое, которое отвечало их общей концепции каждого персонажа драмы.

4. Вольный (неадекватный) перевод был допущен в тех случаях, когда К. Бальмонт и Ек. Андреева хотели подчеркнуть деспотичный характер Ирода. Это происходило за счет выбора лексических средств. Переводчики, опираясь на сигнификативный компонент лексемы, создавали свое «новое» значение слова. Так, фраза подлинника: «Bring me - what is it that I desire?» (C. 541) превратилась в переложении в: «Принесите.Что мне надо?» Трусость и грубость тетрарха подчеркнута и в других эпизодах драмы. Таким образом, вольный перевод был мотивирован общей концепций персонажа. Выбор английского или французского текста был обусловлен теми же причинами. Таким образом, несмотря на то что К. Бальмонт и Ек. Андреева перевели драму, основываясь на амбивалетности образа Саломеи, заложенной в произведении Уайльда, они создали свое видение главной героини. Как показала театральная судьба пьесы в России, их трактовка не потеряла своей актуальности до настоящего времени. В страсти Саломеи поэт увидел воплощение той красоты, стоящей выше всех догм и норм привычной морали, которую было суждено эстетизировать «старшим» русским символистам.

Таким образом, Бальмонт «прочитывал» английский эстетизм через призму русского символизма. Он выводил тематику произведений О.Уайльда из английской конкретики на тот философский уровень общечеловеческих обобщений, который значим для русского читателя.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На рубеже XIX-XX вв., на которые пришелся расцвет переводческой деятельности К. Бальмонта, в теории и практике перевода существовали две противоборствующие тенденции: вольного и буквального перевода. Первая в своей основе имела традицию XIX в., ее яркими представителями были В. Жуковский, А. Введенский, И. Анненский, А. Блок, Б. Пастернак. Вторая начала складываться на рубеже XX в., у ее истоков стоял В. Брюсов, а в дальнейшем ее продолжили К. Чуковский, М. Лозинский, С. Маршак.

Проведенное в настоящей диссертации исследование переводческой работы Бальмонта над произведениями классиков английской литературы - П. Б. Шелли и О. Уайльда - выявило, что столкновение и борьба двух переводческих школ нашли отражение как в трудах самого поэта, так и в их оценке современниками и потомками.

Бальмонт не остался в стороне от веяний нового времени - от традиции буквального перевода. Анализ текстов позволил прийти к выводу, что у поэта точный, близкий к подстрочному перевод встречается тогда, когда происходит точное совпадение эстетической системы автора и переводчика.

Пример следования традиции точного перевода - вариант Бальмонта «Баллады Редингской тюрьмы». Отраженная в ней «Красота страдания» совпала с эстетическими исканиями русских «старших символистов». Об этом сам Бальмонт писал в статьях о личности и творчестве Уайльда. В результате в переводе «Баллады» поэт полностью сохранил строфику, лексику, повествовательные особенности, повторы и цветовые эпитеты, присущие оригиналу.

В драме «Саломея» стремление к «букве» оригинала встречается в тех случаях, когда трактовка образа главной героини Уайльда совпадала с утверждаемым «старшими» символистами идеалом Красоты, стоящей выше привычных моральных ценностей.

При обращении к переведенным Бальмонтом произведениям Шелли можно отметить, что точный перевод встречается там, где идеи и образы источника оказались близкими идеям и панэстетическому мировоззрению «старших» символистов. Это очевидно, например, в таких стихотворениях Шелли, как «Облако», «Гимн Духовной Красоте». Философская концепция шеллевского произведения «Монблан», с развиваемым в нем романтическим представлением о поэзии как высшей форме познания, также оказалась корреспондирующей с декадентскими представлениями о роли искусства. В связи с этим Бальмонт дал точный подстрочный перевод отрывков этого стихотворения, отражающих созвучную русскому поэту мысль английского собрата.

Бальмонт не отказался и от «архаической», идущей от XIX в, традиции «вольного» перевода. Он прибегал к ней тогда, когда это, по его мнению, требовалось для более полного выражения духа оригинала. Если в переводимом произведении Бальмонт видел присутствующие, но потаенные идеи и эстетические категории, созвучные идеям и категориям эстетики русского «нового искусства», он всеми силами переводчика стремился выявить, прояснить их, подчас жертвуя «точностью» передачи оригинала. Так, в частности, поэт часто трансформировал форму произведения. Чаще всего это касалось строфики. К примеру, увеличение количества строк коснулось таких произведений Шелли, как «Ода к Западному ветру», «Строки, написанные во время правления Кэстльри» и др. С помощью дополнительных строк Бальмонту удавалось полнее раскрыть для русского читателя философскую концепцию оригинала. Особенно это касалось представления шеллевского понимания «Красоты» - категории, актуальной для эстетики символизма. То же можно отметить относительно бальмонтовской работы над переложением драмы «Освобожденный Прометей», где романтический герой под пером переводчика превратился в столь актуальную для рубежа веков фигуру «сверхчеловека». Стремясь полнее раскрыть дух источника, Бальмонт часто пользовался приемом пересказа. И в этом случае он опирался на традицию вольного перевода Жуковского, Введенского, Анненского. Расширяя круг значений слова, поэт передавал его семантическое ядро. Это позволяло сохранить эмоциональную сторону оригинала, не изменяя сути его содержания, но как бы «адаптируя», «актуализируя» его для русского читателя рубежа веков. Тем самым Бальмонт шел за идеей подлинника, не останавливаясь там, где для ее сохранения требовалось «преодоление» формы оригинала, не адекватного системе русского стихосложения и понятийно-символическому строю языка русской поэзии. В ряде случаев это вело к крайне вольному обращению с оригиналом. Так, при переложении «Волшебницы Атласа» поэт создавал свой текст - поэтическую фантазию на темы Шелли.

Главный вывод, сделанный на основе принципов теории перевода начала XX в., вытекает из анализа работы Бальмонта над произведениями Шелли и Уайльда и заключается в выявлении особенностей переводческого метода поэта. Несмотря на то что метод Бальмонта включал в себя изменение формы оригинала (главным образом его строфики), творческое отношение к жанру произведения, пересказ подлинника, поэт искал метод переложения, при котором форма и содержание переводимого текста составляли гармоничное единство. Решение этой задачи было очень актуальным для теории перевода начала века, - и Бальмонт зачастую успешно ее решал.

Переводы Бальмонта - это переводы не переводчика-ученого, профессионала, а собрата по перу, поэтому они зачастую носят ярко-индивидуальный, «бальмонтовский» характер. Личность поэта диктует прихотливое и странное на взгляд критика-педанта соединение в одном тексте особенностей двух переводческих традиций, рождает сосуществование частей, близких к подстрочному переводу, и эпизодов, переведенных «вольно». Однако все это цементируется в единое целое сильной творческой личностью русского поэта, «переплавлявшего» звуки лир других времен в горниле своей поэтической мастерской. В этом плане Бальмонт следовал традиции переводов

А. С. Пушкина, Ю. М. Лермонтова, А. А. Фета, А. Блока. В дальнейшем этой традиции придерживались Б. Пастернак, А. Ахматова.

Синкретизм творческого метода Бальмонта вызывал неоднозначную оценку его переводов в условиях усилившейся в начале XX в. борьбы разных переводческих школ. Если оценки его переводов основывались на традиции переводов, согласно которой на первый план выдвигалось стремление точно следовать «букве» - т. е. форме и стилю источника, то в таком случае работа поэта подвергалась строгой критике. Так, его деятельность сурово судили М. Волошин, К. Чуковский, С. Я. Маршак и др. Но если переложения произведений писателей иных народов рассматривались с точки зрения отражения содержания, духа, основной мысли подлинника, т. е. с позиции не буквальной, а поэтической точности, то говорили о том, что переводы Бальмонта в полной мере выполняют свою задачу. На позиции-сторонников переводов поэта стояли прежде всего его младшие собратья по поэтическому цеху - А. Блок и Б Пастернак.

Бальмонт-переводчик открыл для России поэзию, драму и прозу писателей многих стран и народов. В настоящей работе мы затронули проблему анализа его переводческой деятельности в области английской литературы, остановившись на таких знаковых фигурах мировой культуры, как П. Б. Шелли и О. Уайльд. Представляется, что дальнейшее литературоведческое изучение трудов Бальмонта-переводчика даст полномасштабное представление о его месте в истории взаимосвязей русской и мировых литератур.

164