Хозяйство и материальная культура негидальцев: вторая половина XIX-XX в. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Янчев, Дмитрий Викторович

  • Янчев, Дмитрий Викторович
  • кандидат исторических науккандидат исторических наук
  • 2006, Владивосток
  • Специальность ВАК РФ07.00.07
  • Количество страниц 196
Янчев, Дмитрий Викторович. Хозяйство и материальная культура негидальцев: вторая половина XIX-XX в.: дис. кандидат исторических наук: 07.00.07 - Этнография, этнология и антропология. Владивосток. 2006. 196 с.

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Янчев, Дмитрий Викторович

Введение.3-26.

Глава 1. Хозяйство негидальцев.27-93.

1. Охота и охотничье хозяйство (вторая половина XIX - XX в.).27-51.

2. Традиционное и современное рыболовство негидальцев.51-63.

3. Оленеводство негидальцев.63-74.

4. Традиционное собирательство и сельское хозяйство этноса. 74-80.

5. Домашнее производство и орудия труда. 80- 93.

Глава 2. Материальная кулыура.94

1. Постройки негидальцев.94-108.

2. Одежда, обувь, головные уборы и украшения негидальцев.108-128.

3. Пища и утварь.128-141.

4. Средства передвижения и пути сообщения.141- 155.

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Этнография, этнология и антропология», 07.00.07 шифр ВАК

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Хозяйство и материальная культура негидальцев: вторая половина XIX-XX в.»

Ак гуальность 1емы исследования Проблемы рационального природопользования относятся к приоритетным направлениям современных научных изысканий. Поэтому важно и актуально осмысление опыта традиционной хозяйственной деятельности одного из коренных этносов дальневосточного pei иона. В этнографической науке за последние полтора столетия накоплен богатый материал, который дает широкое представление о различных сторонах материальной культуры и промысловой деятельности негидальцев. Но до сих пор нет обобщающей работы по культуре негидальцев, в связи с чем изучение хозяйства и материальной культуры данного этноса является важной задачей этнографической науки.

Коренное население изучаемого региона нуждается в знаниях своей истории, способствующей сохранению национальных традиций и консолидации национальных меньшинств. Этнографические исследования малочисленных народов необходимы и для руководящих opianoB Российского государства при разработке социально-экономических и культурных программ по развитию народов Севера.

Объект исследования. В качестве объекта исследования избран негидальский этнос, один из коренных малочисленных народов Севера тунгусо-маньчжурской группы, проживающих в регионе Нижнего Амура. Негидальцы были известны иод разными названиями. Этноним нейдальцы появляется в работах Г.И. Невельского и Н.К. Бошняка, термином пиггидатери негидальцев называл А.Ф. Миддендорф, а этноним негидальцы который фигурирует в официальных документах и научной литературе и в настоящее время, окончательно утвердился в работах Л.И.Шренка во второй половине XIX столетия.

Соседним народам негидальцы были известны под разными этнонимами: эвенки называли их нгеида, что в переводе означает «береговой или крайний» житель; нанайцы их именовали негда - «пеший охотник»; нивхи негидальцев называли их*ыдийи дословно «.поди чужого языка», у ульчей они значились иод названием аигунь бл"и т.е. «житель сшгуни». Сами себя негидальцы именовали лькан бяииин или эикэм бли, что означает «здешний», «.местный человек»1.

Язык негидальцев принадлежит к северной тунгусской ветви алтайских языков. В языковом отношении негидальцы ближе всего стоят к эвенкам, но по условиям экономики и быта примыкают к народностям Приамурья -ульчам, нанайцам, орочам и удэгейцам2.

Численность негидальцев всегда была небольшой, но стабильной. Согласно данным Г.И. Невельскою, их насчитывалось около 500 человек3. Наиболее наглядно численность негидальцев можно проследить но различным переписям населения (см. таблицу):

Год переписи 1897 1926 1939 1959 1970 1979 1989 2002

Число негидальцев 423 426 456 354 453 457 497 505

Материалы различных переписей населения, проведенные в годы досоветского, советского и постсоветского периодов свидетельствуют, что численность негидальцев за отмеченные годы, кроме 1959 г., не подверглась изменениям в сторону уменьшения. Все это юворит о жизнеспособности негидальского этноса и позволяет надеяться, что этот народ в условиях нового времени, обусловленною развитием рыночной экономики Российского государства, сумеет не только сохранить свою культуру, но и приподнять ее до уровня более развитых народов России.

Во второй половине 50-х годов XX столетия негидальцы жили лишь в четырех населенных пунктах: во Владимировке-Гарно района II. Осипенко (84 чел.) и в трех селениях Тахтинского района: в Красном Яре

89 чел.), Дальже (76 чел.) и Дыльме (96 чел.). Всего негидальцев к 1957 г. было 345 человек'.

В 1960-1980-е годы негидальцы по разным причинам стали покидать свои селения и разъезжаться практически по всему Хабаровскому краю. В настоящее время негидальцы преимущественно проживают в Ульчском муниципальном районе - с. Тахта (49 чел.), Тыр (58 чел.), Кальма (18 чел.), Белоглинка (15 чел.) и др.; Николаевском муниципальном районе - р.п. Маго (49 чел.), Орель-Чля (5 чел.) и др.; муниципальном районе им. П.Осипенко - с. Владимировка (91 чел.), Удинск (28 чел.) и др.

Предмет исследования - хозяйство и материальная культура негидальцев.

Хронологические рамки - вторая половина XIX - XX вв. Именно со второй половины XIX в. стали появляться мноючисленные публикации о культуре и быте народов Приамурья и Приморья. В эти годы под руководством Г.И. Невельского проводятся географические исследования Н.К. Бошняка, в составе этнографической Амурской экспедиции собираются этнографические материалы Л.И. Шренком, работают icojioih и ботаники, а с присоединением Приамурья и Приморья к России в районах Приамурья стали работать такие известные исследователи, как K.II. Дадешкелиани, Р.К. Маак, М.И. Венюков и многие другие, которые отразили в своих исследованиях особенности культуры и быта коренного населения Нижнею Амура, в том числе и негидальцев. Кроме этого, именно со второй половины XIX столетия в этнографической и исторической российской науке стали появляться многочисленные публикации о культуре и быте народов Приамурья и Приморья, которые в наши дни являются, на наш взгляд, одним из наиболее важных источников для изучения культуры как населения изучаемого региона, так и iici идальцев в их числе.

Географические рамки исследования охватывают регионы Нижнего Лмура, входящие в состав Ульчского, Николаевского районов и района им. Полины Осипенко Хабаровского края. Именно на территориях этих районов находятся селения наиболее компактного проживания hci идальско1 о этноса.

Цели и задачи исследования. Исследовать традиционное и современное хозяйство и материальную культуру этноса за последние полтора столетия в ряде случаев в сравнительном плане с друшми народами Нижнею Амура.

Поставленная цель диссертационного исследования достигается путем решения следующих задач:

- обобщить опубликованную научную литературу и неопубликованные источники, сосредоточенные в печати, архивах и музеях;

- отразить особенности развития материальной культуры и быта негидальского этноса;

- показать в комплексе хозяйство этноса, основанное на охотопромысловой деятельности, рыболовстве, оленеводстве, собирательстве и сельском хозяйстве за 150 лет их истории;

- отметить этнокультурные контакты негидальцев в области материальной культуры и хозяйственной деятельности с народами 11ижнего Амура.

Методологической базой работы являются концепции и подходы, связанные с исследованиями локальных культурных комплексов. Основой для их развития стала теории хозяйственно-культурных типов5. За основу исследования взят локальный культурный комплекс негидальского этноса, основанный на охоте и рыболовстве. В его границах сформировалась традиционная материальная культура негидальцев: жилище, хозяйственные постройки, одежда, пища, домашняя утварь, средства передвижения. В методологическую основу диссертации заложены принцип историзма, а также разработанные в отечественной науке понятия культуры, традиционно-бытовой культуры и её сфер, в том числе культуры жизнеобеспечения. В качестве методологической посылки, позволившей объединить и придать целостность исследованию, явились положения системною подхода. Важную методологическую ценность для нашего исследования представляли также подходы, разрабатываемые в этноэкологических исследованиях. В данной работе использованы методы системного историко-этнографического анализа, историко-сравнительный и сравнительно-типологический, метод ретроспективных реконструкций.

Автор опирался на комплексный подход, обусловленный этнографией, лингвистикой, историей и другими науками. Комплексный подход при изучении культуры народов Сибири, Сахалина, Нижнего Амура и Приморья применяли в своих работах И.С. Вдовин5, И.С. Гурвич6, Е.А. Крейнович7, Г.М. Василевич8, З.Г1. Соколова9, А.В. Смоляк10, Ч.М.Таксами11, Ю.А. Сем12, В.В. Подмаскин13, С.В. Березницкий14, А.Ф.Старцев15 и многие другие исследователи. Комплексное использование материалов в сочетании с анализом и сравнительно-историческим методом позволяет выявлять этнокультурные контакты и этногенетические связи разных этносов.

Методы исследования, применяемые автором диссертации, органично увязываются с ее комплексной направленностью. Методика базируется на двух типах, традиционных для этнографического изучения: полевых - сбор источников и исследовательскою материала; кабинетных -обработка собранных материалов. В качестве основных методов сбора материала для исследования применялись интервьюирование (опрос), непосредственное наблюдение и фиксация материальных объектов. Визуальное наблюдение позволяет фиксировать элементы традиционной культуры народа, сохраняющиеся в бытовой жизни и промысловой практике этноса. Этот метод исследования был применен при изучении жилых, хозяйственных и промысловых построек, комплекса традиционной и современной одежды, водных и сухопутных средств передвижения и т.д. Метод визуального наблюдения находится в тесной связи с методом опроса носителей культуры изучаемою этноса. В качестве информантов были использованы люди старшего возраста. Особое предпочтение отдавалось наиболее знающим носителям культуры, возраст которых превышал 70-80 лет. Опрос по одному и тому же элементу культуры производился у нескольких человек. Такой подход позволил сделать более объективные выводы по сложным процессам развития культуры этноса.

Объективный отбор источников смежных наук, проводимый с помощью метода их критического анализа, является существенной стороной научного исследования. «Важнейшей задачей источника является раскрытие содержания исследуемою документа, определение степени полноты, достоверности и объективности сообщаемых фактов»16. При анализе источников применялся метод сопоставления, взаимопроверки сведений данного документа с другими.

Источникован база диссертационно! о исследовании. В диссертационной работе использованы разные источники: опубликованные в периодической печати - газетах, журналах, справочной литературе, словарях и других изданиях. Весьма ценными источниками являются архивные материалы, преимущественно сосредоточенные в государственных архивах страны, в ведомственных архивах хозяйственных и общественных организаций, в национальных общинах разной формы собственности, сельских, поселковых и городских администрациях Хабаровского края.

В Государственном архиве Хабаровскою края (ГАХК), в Государственном архиве района им. Полины Осипенко Хабаровского края

ГА р-н им. П. Осипенко), в Государственном архиве Ульчскою района Хабаровского края (ГА Ульчского р-на ХК), в Государственном архиве Николаевского-па-Амуре района Хабаровскою ГА Николаевского р-на ХК) края имеются документы юсударственных учреждений, в которых сосредоточены сведения о деятельности туземных, а затем и сельских советов, на территориях которых обитали в прошлом и проживают в настоящее время негидальцы, годовые отчеты негидальских сельскохозяйственных и охотопромысловых колхозов за 1932-1966 годы17,

I о материалы о развитии хозяйственной деятельности коопзверопромхозов . В разных фондах этих архивов имеются письменные отчеты хозяйственных учреждений, национальных колхозов, охотопромысловых хозяйств и дру1их организаций, всесторонне характеризующие социально-экономическое и культурное развитие негидальцев и состояние районов их обитания в юды советской власти19.

В Российском Государственном историческом архиве Дальнею Востока (РГИА ДВ) и Центральном государственном архиве Российской Федерации (ЦГАРФ) сосредоточены материалы за 20-30-е годы XX столетия, характеризующие особенности культурного и хозяйственного развития малочисленных народов Нижнею Амура и других регионов Дальнего Востока. Они отражают деятельность Комитета Севера при Президиуме ВЦИК и Дальневосточного комитета Севера, сыгравших большую роль в жизни коренною населения Дальнего Востока, в том числе и негидальцев бассейна Амгуни. Материалы этих комитетов отражают проблему коллективизации, процесс социалистическою строительства в годы советской власти и преобразование экономики малочисленных народов Хабаровского края.

Не менее важны материалы музейных коллекций. В рукописном фонде Российского этнографического музея (РФ РЭМ) хранятся записи В.К. Арсеньева, отражающие характерные особенности сбора этнографических материалов в Приамурском крае20, исследование М.А. Каплан за 1962 г. под названием «У тунгусо-маньчжурских народностей

91 реки Амур и на Сахалине» .

В архиве Музея археологии и этнографии (МАЭ) имеются разнообразные материалы по материальной и духовной культуре негидальского этноса22.

Кроме архивных источников, в диссертационном исследовании использованы и музейные материалы, отражающие культуру и хозяйственную деятельность народа. К таким материалам относятся предметы средств передвижения, комплекты одежды, предметы кухонной утвари и бытовой культуры, орудия труда и т.д., хранящиеся в Российском этнографическом музее (РЭМ)", Хабаровском краевом краеведческом музее им. Н.И. Гродекова (ХККМ)2', в районном музее им. П. Осипенко л t

Хабаровскою края (РМ им. П.Осипенко ХК)", в районном музее с. л/

Боюродскою Комсомольского района (РМУ ХК)" , в школьном музее с. Кальма Николаевского района Хабаровского края (ШМ ХК)27, в музее археологии и этнофафии Института истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН (МАИЭ ИИАЭ11ДВ) и др.28

В диссертационной работе используются и фотодокументы, сосредоюченные в РЭМ, МАЭ и ХККМ, а также фотоснимки, сделанные автором во время полевых исследований в населенных пунктах района им. Г1. Осипенко (с. Владимировка) и Николаевском районе (сс. Кальма, Белоглинка и Тыр) Хабаровского края.

История изучения проблемы. Историко-этнографическое изучение культуры негидальцев охватывает значительный период отечественной историографической и этнографической науки. Однако изучению негидальцев со стороны исследователей разных направлений уделялось меньше внимания, чем соседним народам Нижнего Амура. Эгим и объясняется тот факт, что до сих нор нет комплексною монографического исследования по истории и культуре этого этноса.

Относительно последовательное и регулярное исследование негидальцев стало осуществляться с конца первой половины XIX столетия, хотя первые сведения о них стали появляться с XVII столетия29, которые частично касаются и проблемы нашего исследования.

В начале 50-х годов XIX столетия в районах Нижнею Лмура работала Амурская экспедиция под руководством Г.И. Невельского. В составе этой экспедиции находился и Н.К. Бошняк, который по заданию своего начальника проводил географические и топографические исследования по берегам Амура, где в основном проживали нивхи и негидальцы. Исследование местного населения Н.К. Бошняк проводил по правилам, разработанным Г.И. Невельским. Суть этих правил заключалась в следующем: «1) никогда не нарушать их поверьев и обычаев у них в доме, а тем более смеяться над ними; 2) употреблять строгие меры только в крайних случаях. 3) следить, чтобы в торговых сделках с ними была полная свобода, и чтобы не употреблялось ни малейших угроз, а тем более, насилия, и, наконец, 4) приходивших с жалобою туземцев удовлетворять в несколько минут и никогда не тянуть дела»30.

В ноябре-декабре 1852 г. Н.К. Бошняк совершил путешествие по р. Амгуни. Он жил в негидальском стойбище Гуга и других. Во время этого путешествия Н.К. Бошняк детально описал местность, прилегающую к озеру Чукчагир, жилища и одежду нейдальцев (так II.K. Бошняк называл негидальцев). При встрече с местными жителями Н.К. Бошняк выяснил этнический состав населения бассейна Амгуни, отметил культурные особенности нивхов и ульчей и отметил, что культура и быт нейдальцев очень близки к быту гиляков (нивхов) и ольчей (ульчей)31.

В работах последующею этапа этнографическою изучения культуры и быта народов Нижнего Амура, в том числе и негидальцев, делается и попытка проследить истоки культуры этносов и проводится сравнительно-этнографический анализ разных народов амурского региона.

Среди работ исследовательского характера, прежде всего, следует отметить труды А.Ф. Миддендорфа, Л.И. Шренка, Л.Я. Штернберга, С.К.Паткапова, написанные в конце XIX - начале XX вв., с появлением которых, ио сути дела, и начинается научно-исследовательская работа.

В досоветский период (XIX в. - 1922 г.) в районах Нижнего Амура к числу первых исследователей, обративших особое внимание на культуру негидальцев, следует отнести А.Ф. Миддендорфа. Он в 1844-1846 гг. проводил геологические исследования в бассейне р. Немилен и других местах, где в то время в ряде небольших стойбищ проживали негидальцы. Свои наблюдения А.Ф. Миддендорф в 1878 г. изложил в своем труде «Путешествие на Север и Восток Сибири», который явился первым этнографическим исследованием жизни негидальцев. Здесь ученый сконцентрировал материал по промысловой деятельности, одежде и жилищах народа, а также описал нравы и обычаи этноса32.

В 1854 г. в районах Нижнего Амура работала комплексная экспедиция, руководителем которой был академик и этнограф Л.И. Шренк. Экспедиция Л.И. Шренка параллельно с зоологическими, ботаническими и другими исследованиями Приамурья одновременно занималась и этнографическим изучением местных народов - нивхов, нанайцев, ульчей, орочей, удэгейцев, негидальцев и др. Свои этнографические изыскания Л.И. Шренк обобщил и опубликовал в конце XIX в. в трехтомном труде «Об инородцах Амурского края». Третий том этого труда полностью посвящен этнографии народов Нижнего Амура. Однако следует сказать, что лично сам Л.И. Шренк в негидальских селениях не был, он только всгречался с негидальцами, когда работал с нивхами. Во время этих эпизодических встреч он и получил данные о месте расселения нег идальцев, их быте и материальной и духовной культуре этноса33.

Важные сведения о негидальцах имеются в материалах П.П.Шимкевича, в публикациях которого сосредоточены сведения по духовной культуре и о шаманском облачении негидальцев31. Рассматривая происхождение и сущность шаманизма у гольдов (нанайцев), II.II. Шимкевич отмечает, что одежда и атрибуты у негидальского шамана имеют большое сходство с шаманским костюмом гольдов. Этнограф в сравнении показывает шаманскую одежду нанайцев, негидальцев и маньчжур. Из негидальского облачения амгуньскою шамана П.П.Шимкевич отмечает «шапку из кожи, особого покроя, известную у гольдов под названием упгипту, употребляемую шаманом для лечения от юловной боли»35. Рассматривает особенности негидальского бубна и шаманского халата, сшитого из выделанной ровдуги, со множеством свисающих вниз кожаных ремешков со спины и рукавов. К спине приторочены конусообразные побрякушки и большое зеркало толи36.

В 1897 г. в Приамурье была проведена Всероссийская перепись населения. Материалы этой переписи переработал С.К. Патканов и свои выводы опубликовал в 1906 году в одной из своих работ, в которой сосредоточен материал по географическому распространению и численности этноса, родовому составу. Здесь же он кратко касается вопросов религии, языка и хозяйственной деятельности негидальцев.37

Во втором десятилетии XX столетия вопросы этнической истории и культуру народов Нижнего Амура подробно исследовал В.В. Солярский. Рассматривая культурно-экономическое и правовое положение коренного населения Приамурья, он уделяет внимание и вопросам этническою развития негидальцев. В одной из своих публикаций В.В. Солярский уделяет внимание расселению негидальцев бассейна Амгуни, показывает их численность на начало XX столетия и родовой состав. Здесь же он рассматривает и взаимоотношения негидальцев не только с соседними аборигенными народами, но и представителями больших наций корейцами, русскими и др., которые работали на строительстве Амурской железной дороги и занимались подсобными промыслами в районах расселения негидальского этноса. В.В. Солярский отмечал иезавидное правовое положение народов Приамурья, в том числе и негидальцев, которые постоянно подвергались различным формам эксплуатации со стороны якутов, корейцев, китайцев и других народов, на что русские органы власти практически не обращали никакого внимания и не принимали участия в улучшении их социально-экономического и

38 культурного положения .

Большой вклад в исследование проблемы этнокультурного развития негидальцев внес Л.Я. Штернберг, который начал изучать культуру и быт народов Нижнего Амура еще в начале XX столетия, но свои наблюдения он так и не смог сконцентрировать в отдельную работу. После смерти Л.Я.Штернберга в 1927 г. его основные труды но народам Нижнего Амура в 1933 г. были опубликованы в монографии «Гиляки, орочи, негидальцы, айны». Здесь сосредоточены сведения о традиционной культуре и быту названных этносов. Особое внимание Л.Я. Штернберг уделяет этногенезу негидальского этноса и рассматривает анимистические воззрения негидальцев. Однако для нашего исследования наиболее важными являются размышления Л.Я. Штернберга о хозяйственной охотопромысловой деятельности и рыболовстве негидальцев, ученый считал эти отрасли древними и традиционными. В это же самое время Л.Я.Штернберг выдвинул спорную гипотезу о существовании оленеводства у негидальцев. Л.Я. Штернберг искренне считал, что оленеводства у негидальцев не было и что они по своим этническим корням гораздо ближе к гилякам, нежели к туш-усам, от которых эпизодически к пегидальцам попадали олени39.

В связи с предстоящим районированием в Приамурье на территорию расселения нанайцев, ульчей, нивхов, негидальцев и других народов

Нижнего Амура в 1925 году направляются экспедиционные отряды с целыо выявления социально-экономического состояния народов региона, их численности, расселения, хозяйственной деятельности и т.д. В составе этих отрядов были ныне известные этнографы, лингвисты и другие специалисты, которые зафиксировали многие стороны из жизни коренного населения современного Хабаровского края.

В 1925 г. Дальземуправлением были организованы два экспедиционных отряда для обследования ряда охотничье-промысловых районов Нижнею Амура. В задачи этих отрядов возлагались следующие задачи: всесторонне описать географию рек, растительность и животный мир местности исследования, описание быта и экономическое положение коренного населения и другие проблемы. Эти отряды проводили исследования в районе оз. Чукчагира, в бассейнах рек Амгуни, Керби, Тугура и Немилена, в районах которых проживали тунгусы и негидальцы.

В том же году в бассейнах Керби, Немилена и на территории, прилегающей к оз. Чукчагир, в составе одной группы проводил исследования 11.11. Радаев. В материалах своих исследований он относительно подробно описал Амгуньский охотничье-промысловый район с указанием его границ, численности и расселения местного населения и ею основных хозяйственных интересов. Н.Н. Радаев дал список негидальских поселений, отметил их численность и уделил особое внимание состоянию рыболовной и охотопромысловой деятельности этноса, определил уровень развития этой деятельности и наметил ряд рекомендаций на перспективу экономического развития местных народов,

1П проживающих в бассейне р. Амгуни .

В 1925 г. в составе другой группы в бассейне Амгуни проводил исследование В.II. Литвигщев. В отчете Амгуньской охотничьей экспедиции Дальземуправления за 1925 г. В.II. Литвинцев показал особенности материальной культуры негидальского этноса. Он описал внешнюю сторону жилых построек, показал особенности быта негидальцев, отразил их тяжелое материальное положение, осложненное многочисленными болезнями и отсутствием медицинского обслуживания и т.д. Однако наиболее ценными являются сведения, относящиеся к материальной культуре этноса. Он впервые очень скрупулезно описал процесс изготовлеиия берестяных лодок и описал способы передвижения но воде. Определенное внимание исследователь уделил и современному приобщению негидальцев к огородничеству и русской культуре41.

В 1925 г. в районах расселения негидальцев работал и И. Гапанович. В статье «Экономические возможности Амгуньскот бассейна» он подробно рассматривает экономику района и ее возможности па перспективу. Особое внимание автор уделяет пушному промыслу, «которым, - как говорит сам исследователь, - преимущественно занимаются инородцы»12. Наряду с этим он отмечает, что лучшими охотниками в бассейне Амгуни являются тунгусы и негидальцы. Здесь же И. Гапанович рассматривает и проблему рыболовецкого промысла, экономические трудности местною населения, которое практически заготовками рыбы занимается не для себя, а работает на других. Определенное внимание он уделяет и проблеме развития оленеводства у амгуньскот населения'3.

В материалах В.П. Литвинцева, Н.Н. Радаева, И.Гапановича имеются и другие полезные для этнографа сведения, поэтому мы вправе сказать, что их материалы являются важными источниками при исследовании культуры и быта негидальского этноса.

В 1937 г. появляется статья К.М. Мыльниковой-Форштейн «Развитие тунгусо-маньчжурской лодки по данным языка», в которой на основании данных языков нейдальцев, нанайцев, ульчей, орочей, удэ1ейцев и др. рассмотрено развитие водных средств передвижения народов Приамурья. Материалы статьи па примере водных средств передвижения позволяют в определенной мере реконструировать древнюю историю коренного населения бассейна Амура и других регионов юга Дальнею Востока".

После исследования К.М. Мыльниковой-Форштейн изучение хозяйства и материальной культуры негидальцев на долгие годы было прекращено. Оно возобновилось вновь только в 1950-е годы публикацией статьи И.С. Вдовина и коллективной книги «Народы Сибири».

В работе И.С. Вдовина «Первые историко-этнографические сведения о негидальцах», опубликованной в 1953 г., представлены сведения о рыболовстве и охоте негидальцев, а также сведения и о материальной культуре с середины XVIII столетия'5.

В 1956 г. этнографами Института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая публикуется коллективная монография «Народы Сибири». В этой книге имеется и раздел «Негидальцы», подготовленный видными учеными XX столетия: С.В. Ивановым, М.Г. Левиным и А.В. Смоляк. Здесь уделяется внимание проблемам этногенеза негидальцев, этнокультурным контактам с соседними народами, отмечается комплекс хозяйственного развития, традиционный и современный быт этноса46.

Культуре малочисленных народов Севера большое внимание уделяла Г.М. Василевич в ряде своих этнографических работ. В одном из исследований, посвященных типологизации обуви народов Сибири и Нижнего Амура, она уделяет определенное внимание и негидальской обуви. Она отдельно рассматривает как обувь верховских негидальцев, так и низовских, указывая при этом на общие и отличительные стороны. По ее мнению, к которому присоединяется и автор этого исследования, обувь верховских негидальцев по своему покрою и украшениям сближается с обувью учурско-амгуньских эвенков, а обувь низовских негидальцев - с обувыо нанайцев и нивхов47.

Во второй половине 1960-х годов Е.П. Орлова предоставила материалы по этнографии негидальцев, собранные автором в 1956-1957 гг. В статье «Негидальцы» она в краткой форме касается вопросов расселения и численности негидальцев, этногенеза этноса и других проблем. Наиболее важные сведения из этой статьи относятся к материальной культуре и хозяйственной деятельности негидальцев. Б.П. Орлова очень подробно рассматривает процесс изготовления традиционной берестяной оморочки и управление этой лодкой с помощью различных весел. Здесь же она касается вопросов хозяйственной деятельности национальных колхозов, в которых работали негидальцы, и говорит о развитии огородничества, скотоводства и рыболовства этноса в коллективных хозяйствах48.

В 1970 г. этнографы Института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая опубликовали коллективную монографию, посвященную общественному строю народов Северной Сибири. В этой книге имеются небольшие материалы, подготовленные Л.В. Смоляк, относящиеся к формированию родовых экзогамных объединений негидальскою этноса49. Здесь же имеются и сведения о принципах владения охотничьими угодьями народов Нижнего Амура, суть которых заключается в том, что охотники разных этносов Приамурья, в том числе и негидальцы, при выборе охотничьих угодий свободно переходят на земли, занимаемые соседними народами, например, негидальцы охотились на территории бассейна р. Горин, а охотники с р. Горин, в свою очередь, промышляли зверя па побережье Охотского моря, на Уссури, в низовьях Амура и др.

50 местах .

В другой своей работе А.В. Смоляк уделяет внимание национальной мужской одежде негидальцев, где отмечаются особенности покроя, характерного только для удэгейцев, что свидетельствует о прошлых и очень близких этнокультурных контактах этих этносов51. Здесь же А.В. Смоляк описывает орудия рыболовства и сам процесс рыболовного промысла у народов Нижнего Амура, в том числе и нег идальцев52.

В 1971 г. в сборнике МАЭ, посвященном религиозным представлениям народов Сибири, появляется две крупные работы сотрудников Института этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая. Одна из них посвящена шаманским костюмам народов Сибири, в которой Е.Д. Прокофьева определенное внимание уделяет и ритуальному облачению негидальского шамана. В своей статье Е.Д. Прокофьева со ссылкой на П.П.Шимкевича отмечает, что «негидальские шаманы имели два специальных костюма. Один представлял собой халат покроя кимоно, другой костюм был сходен с эвенкийским кафтаном, оснащенным бахромой. «С первым костюмом носили шаманскую шапку из кожи, аналогичную нанайской упгипту. Со вторым надевали капор (сходный с нанайским) с изображением poi ов на темени»53.11есмотря на очень краткое сообщение о шаманском одеянии, материалы Е.Д Прокофьевой являются важным дополнением уже имеющихся сведений о шаманской одежде негидальцев.

Другая статья этою сборника, опубликованная В.И. Цинциус, посвящается традиционным религиозным воззрениям негидальцев. Па фоне различных обрядов и обычаев негидальцев, связанных с охотничьим промыслом, В.И. Цинциус определенное внимание уделяет особенностям охотничьего промысла на пушных и копытных животных, описывает негидальское мольбище алачинки, касается ритуальной пищи и утвари негидальцев, отмечает особенности охоты на медведя и коллективное употребление мяса зверя во время так называемого медвежьего праздника54. Работа В.И. Цинциус, посвященная проблемам духовной культуры этноса, для более полного раскрытия темы нашего исследования имеет большое значение. Здесь имеются такие нюансы, относящиеся к материальной культуре и хозяйству негидальцев, которые не могли быть выявлены в более позднее время, потому что в конце XX столетия о них не сохранилось даже памяти.

В 1982 г. В.И. Цинциус публикует свой фундаментальный труд под названием «Негидальский язык». В этом чисто филологическом труде раскрывается суть языка этого этноса, который «характеризуется весьма своеобразными чертами как в фонетическом, так и в грамматическом и лексическом отношениях, сохраняя свою самобытность вплоть до наших дней»55. В.И. Цинциус рассматривает говоры верховских и низовских негидальцев и, отмечая их особенности, говорит о ряде схожих черт негидальского языка, с одной стороны, с языком эвенков, а с другой стороны - с языками орочей и удэгейцев. Исходя из этого, она приходит к выводу, что «особенности фонетики негидальцев несут на себе следы прошлых исторических связей этой небольшой народности с другими представителями тунгусо-маньчжурской языковой семьи»56.

Нельзя не отметить заслугу В.И. Цинциус и в том, что в монографии «Негидальский язык» сосредоточен огромный терминолог ический словарь, отражающий как особенности материальной и духовной культуры этноса, так и всестороннюю хозяйственную деятельность негидальцев57.

В 1988 г. ученые Института этнографии им. П.Н. Миклухо-Маклая, используя материалы МАЭ, выпустили сборник, в котором имеется ряд публикаций, касающихся культуры народов Сибири и Дальнего Востока. JI.B. Хомич описал ночную негидальскую колыбель, изготовленную из бересты58. Н.И. Клюева и Е.А. Михайлова по материалам музея рассмотрели прически народов Нижнего Амура, в том числе и негидальцев59, А.А. Малыгина исследовала пегидальские куклы, изготовленные из бересты и рыбьей кости, обернутых в пестрые ткани60.

Небольшие по величине и значимости сведения о негидальцах J1.B. Хомич, Н.И. Клюева и Е.А. Михайлова позволяют более детально рассматривать традиционную культуру этого этноса.

Интересные материалы, связанные с охотничьим промыслом негидальцев, имеются в статье Т.Ю. Сем «Традиционные представления негидальцев о мире и человеке». В этой статье на основе материалов коллекций МЛЭ и негидальской терминологии животных и амулетов описаны антропоморфные фигурки с ромбовидной или круглой головой, иногда обернутых в шкурку соболя, которые негидальцы носили с собой во время охоты на пушных или копытных животных61.

В середине 1990-х годов особое внимание народно-прикладному творчеству народов Нижнего Амура и Сахалина было уделено со стороны дальневосточного этнографа Н.К. Кочешкова, который, используя многочисленные предметы домашнего обихода, одежды и обуви негидальского этноса, выявил образцы орнаментов и узоров негидальских мастеров и отразил их процесс создания62.

В 1998 г. появляется обобщенная работа по жилищам народов Сибири, в том числе и народам Нижнего Амура, 3.11. Соколовой. Рассматривая типы жилищ народов Сибири, З.П. Соколова в разделе «1 lei идальцы» заостряет внимание на четырех типах негидальских жилищ: конических, двускатных, в форме рассеченного цилиндра и прямоугольных с вертикальными стенками и двускатной крышей. Указанные типы построек характерны для постоянных и временных жилищ, промысловых и хозяйственных построек негидальского этноса63.

Довольно подробная работа о похоронном обряде негидальцев в 2004 г. была опубликована М.М. Хасановой. Наряду с детальным описанием похоронного обряда и связанного с ним мировоззрением этноса, М.М. Хасанова относительно подробно упоминает и об особенностях погребальной женской и мужской одежды6'. Некоторые сведения о культуре негидальцев имеются в монографии В.В. Подмаскина о народных знаниях тунгусо-маньчжуров и нивхов65.

Таким образом, основные этнографические, лингвистические и исторические исследования, касающиеся социально-экономического и культурного развития негидальцев, далеко не полностью освещают культуру этноса.

Научная новизна данной работы состоит в том, что это первое обобщающее этнографическое исследование материальной культуры и хозяйственной деятельности негидальского этноса за 150 лет его исторического развития. До сих пор они не рассматривалась комплексно. Впервые как одно целое представлены различные источники и опубликованные исследования по данной проблематике; охотопромысловая деятельность, рыболовство, собирательство и сельское хозяйство негидальцев проанализированы не только с позиции их значимости для жизнеобеспечения этноса, но также в связи с ею этнокультурными контактами; рассмотрена культура, сформировавшаяся на местной основе в природно-климатических условиях Нижнего Амура. Диссертация расширяет представления о материальной культуре и хозяйстве этноса, вводит в научный оборот новые материалы и наблюдения, которые в будущем могут стать важным историко-этнографическим источником при дальнейшем изучении этого народ Научная и практическая значимость исследования. Диссертационная работа является частью комплексного исследования, разрабатываемого Институтом истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН по теме «Народы Дальнего Востока России (XIX - XX вв.)». В предмете народной культуры любого народа есть много явлений сложных по своему историческому происхождению, составу входящих в него элементов и разнообразию выполняемых функций. К ним можно отнести материальную культуру и традиционное промысловое хозяйство негидальцев.

Материальную культуру и промысловое хозяйство негидальцев этнографы рассматривают не только как неотъемлемые части традиционной культуры, но и как один из ценных источников для решения проблем этногенеза, этнической истории, этнокультурных контактов и заимствований, тем более, что с процессом интернационализации культур традиционная культура подвергается большим изменениям.

Апробация работы. По результатам исследования автор неоднократно выступал на научных сессиях и конференциях разных уровней. Многие доклады и сообщения опубликованы в виде научных статей. Всего по теме диссертации опубликовано 24 работы 66 общим объемом более 9 печатных листов.

Структура диссертации: Работа состоит из введения, двух глав, заключения и приложений.

Похожие диссертационные работы по специальности «Этнография, этнология и антропология», 07.00.07 шифр ВАК

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Янчев, Дмитрий Викторович

Заключение

Коренные малочисленные народы Нижнего Амура относятся к этносам тунгусо-маньчжурской языковой группы, у которых традиционно-бытовая культура имеет много общих черт, прослеживающихся как в этнической терминологии, так и в ряде случаев в идентичности конструктивных форм предметов материальной и духовной культуры. Негидальский этнос по сравнению с соседними народами этого региона - ульчами, нанайцами, эвенками, орочами, удэгейцами и другими, несмотря на многие идентичные стороны материальной культуры и хозяйственной деятельности, имеет и свои особенности, которые проявляются в языке, элементах материальной культуры, своеобразии охотопромысловой деятельности, рыболовстве и оленеводстве, что придает этому этносу определенное своеобразие.

Хозяйство, традиционно-бытовая и современная культура пегидальского этноса обусловлены социально-экономическим, политическим и культурным развитием общества на протяжении последних 150 лет.

В конце XIX - первой четверти XX столетий негидальцы представляли собой разобщенные этнические группы, разделенные на верховских и низовских жителей эчькан бэйэнин или элэкэм бэю. Они проживали хотя и в бассейне одной реки, но были удалены друг от друга более чем на 400 км. Негидальцы, обладая одним языком, имели разные говоры, имели своеобразное мировоззрение и представляли собой людей, экономической основой жизни которых были охота и рыболовство, а оленеводство и собирательство являлись подсобными видами хозяйственной деятельности.

В конце XIX столетия наиболее актуальными были проблемы экономического благосостояния и выживания пегидальского этноса. Эга проблема, возникшая еще в глубокой древности, требовала от негидальцев решения наиболее важных задач, связанных с добычей продуктов питания, строительством жилья, воспроизводством населения и т.д. Решение этих проблем осуществлялось в процессе трудовой деятельности каждого члена негидальского общества.

Решались проблемы экономическою благосостояния негидальских семей за счет охотопромысловой деятельности, рыболовства, оленеводства и собирательства. В процессе этой деятельности негидальцы имели не только разнообразные продукты питания - мясо, рыбу, ягоды, съедобные травы и коренья, но и материалы для изготовления одежды, обуви и разнообразных предметов быта. Продукция промыслов преимущественно носила натуральный характер и только с развитием товаро-денежных отношений частично получила товарное значение. На продажу или обмен негидальцы поставляли шкуры животных, меха, в небольших количествах рыбу лососевых пород. Развитие торговых отношений с маньчжурскими и русскими торговцами, хотя и имело определенные отрицательные последствия для экономики негидальцев, все же было прогрессивным явлением, выразившимся в разложении родовых отношений и быстром социальном развитии пегидальского общества.

В функционировании традиционного хозяйства негидальцев наблюдались частые переходы от одного вида деятельности к другому. Оленеводство верховских негидальцев сочеталось с охотой на пушных и копытных зверей, охотопромысловая деятельность низовских негидальцев всегда сочеталась с рыболовством, а попутно с охотой и рыболовством негидальцы занимались и собирательством, которое существенно обогащало рацион питания этноса. Вид и продолжительность хозяйственной деятельности негидальцев определялись сезоном и наличием в семье тех или иных продуктов питания.

Промысел копытных и пушных животных требовал от охотника не только выносливости и смелости, но и больших знаний и терпения, гибкости ума и дара предугадать, где и когда следует искать того или иного зверя. Эти и другие способности пегидальского охотника характеризовали его как умною и добычливого человека, способного кормить свою семью и оказывать близким людям экономическую помощь. Продукцию охотничьего промысла использовали в пищу, шкуры животных шли на пошив одежды, обуви и юловных уборов. Излишки мяса заготовляли впрок в сушеном и копченом видах и хранили их на случай голодного времени.

Аналогичные качества требовались и от рыбаков, хорошо знавших не только, где и когда ловить рыбу, но и обладавших большим терпением и хорошей реакцией во время массовой заготовки рыбы. Добытая рыба использовалась в пищу в свежем и вареном видах, заготавливалась и впрок, преимущественно в вяленом виде.

Оленеводство у негидальцев не получило столь широкого развития, как у соседних этносов - эвенков. Верховские негидальцы, имея оленей, использовали их главным образом в транспортных целях -для верховой езды и перевозки грузов в нартах. Низовские негидальцы оленей не имели, их заменяли собаки, используемые как в качестве тягловой силы, так и в охотопромысловой деятельности.

Вопрос негидальского оленеводства до сих пор остается дискуссионным: некоторые исследователи считают, что оленеводства у негидальцев не было, другие, наоборот, говорят о его существовании. Противоречивые сведения об оленеводстве выявлены и в кругу самого этноса. Если учесть временные факторы и сопоставить взаимоисключающие сведения, то можно с уверенностью сказать, что и противники, и сторонники оленеводства у данного этноса имеют основания для своих утверждений. Этот факт объясняется историей формирования пегидальского этноса, в ходе которой происходило брачное слияние в XX столетии оленеводческих эвенков с негидальскими охотниками и рыболовами бассейна р. Амгуни. Незначительное количество оленей, поступавших к пегидальцам в качестве калыма или приданого за женщин, не способствовало развитию этой отрасли. Именно по этой причине у негидальцев оленеводство не получило большого развития, поэтому мы склонны согласиться с мнением З.П. Соколовой, которая считает, что у негидальцев имелось только «транспортное оленеводство в небольших масштабах»1.

Особенности хозяйственной деятельности негидальцев (особенно верховских), сопряженной с частыми перекочевками, обусловливали неразвитость их быта, низкий уровень развития хозяйства, несложные конструкции и типы жилых и хозяйственных построек, традиционность в одежде, средствах передвижения и других элементах материальной культуры.

Физико-географические и климатические условия, традиционность в хозяйственной деятельности предопределили характер построек, которые подразделялись на полуподземные, наземные, свайные, как и у большинства коренных народов южной части региона.

Наряду с общими сторонами у негидальцев прослеживаются и особые черты, выразившиеся в создании своеобразного шаманского комплекса наишшдяк, состоящею из трех частей, - шаманскою чума дулу, комплекса монументальных скульптур дарпе, и галереи деревянных изображений онаннкан . Аналогичных построек и подобной терминологии не наблюдается ни у одною из соседних этносов изучаемого региона. Это свидетельствует о своеобразии этногенеза негидальского этноса.

В конце XIX - начале XX столетий этнокультурные контакты с русскими особенно наглядно проявляются в сфере материальной культуры негидальцев. Заимствованные у переселенцев постройки срубного типа органично вписались в традиционную культуру негидальцев и преобразили их жилые сооружения. Замена традиционных строительных материалов -жердей и корьевого покрытия - обусловили развитие негидальских построек от простых конструкций к более сложным сооружениям. В процессе развития традиционные корьевые домики с вертикальными стенками и двускатной крышей из временных сооружений превратились в постоянные. Аналогичные изменения прослеживаются не только в домостроении негидальскою этноса, но и в одежде, способах ее украшения, нище, средствах передвижения и других элементах материальной культуры.

Во время этнических контактов негидальцев с другими народами Нижнею Амура в культуре этноса происходят существенные изменения, связанные с заимствованием тех или иных элементов культуры у контактирующих с ним народов.

Особой сложностью характеризуется развитие хозяйства и материальной культуры негидальского этноса в XX столетии, в юды советской власти. С установлением советской власти на Дальнем Востоке начался активный процесс изучения культуры народов Нижнего Амура. Перед органами власти стояла задача преобразовать весь жизненный уклад коренных жителей дальневосточного региона, значительно отстававших в культурном развитии от славянского населения.

Социально-экономические и культурные преобразования среди коренного населения Нижнего Амура и других регионов Дальнего Востока были поставлены на научную основу и включены в единую программу социалистического строительства в стране. Опираясь на выводы исследователей о том, что традиционное хозяйство народов Дальнего Востока не в состоянии обеспечить высокий прожиточный уровень, советские органы власти решение экономической проблемы народов Северных окраин видели в создании коллективных промысловых хозяйств, промышленных предприятий и внедрении в быт сельского хозяйства, что и было выполнено за рекордно короткие сроки.

В процессе коллективизации были созданы национальные колхозы «Красный Чукчагирец» и «Новая жизнь», которые занимались разными видами хозяйственной деятельности. Однако основное их направление было животноводческим. В условиях коллективных хозяйств негидальцы не имели больших успехов ни в охотничьем промысле, ни в рыболовстве. Небольшое стадо оленей было ликвидировано во второй половине 1950-х годов, а сельское хозяйство так и не получило соответствующего развития из-за ряда экономических и технических причин. Ликвидация колхозов и переход негидальцев в коонзверопромхоз им. II. Осипенко практически лишил их самостоятельности, потому что в этом промысловом хозяйстве негидальцы уже не представляли национального большинства по сравнению с русскими.

После распада СССР многие промышленные предприятия страны в процессе экономических реформ утратили экономические связи, и начался быстрый развал государственных предприятий, колхозов и совхозов, что привело к экономическому кризису всего хозяйства России. Не миновали этой участи и народы Дальнего Востока. Развал национальной экономики отрицательно отразился на материальном благосостоянии почти всех слоев негидальского этноса. В тяжелых экономических условиях коренные малочисленные этносы Хабаровского края, в том числе негидальцы, включились в процесс создания национальных хозяйств. В районе им. Полины Осипенко было создано четыре общества с ограниченной ответственностью. Однако из всех обществ к категории национальных относится только ООО «Охотник», где работают 24 представителя национальных меньшинств, преимущественно из числа негидальцев с. Владимировки. Основная деятельность этого предприятия - охота, рыболовство, заготовка недревесных ресурсов леса, сбор ягод, лекарственного сырья, проведение учета охотресурсов и т.д. За предприятием закреплены охотопромысловые площади, отведен лимит на добычу копытных и пушных животных. Однако в настоящее время «Охотник» испытывает большие экономические трудности и пока является нерентабельным хозяйством.

Этнокультурные реалии последних лет показывают, что негидальцы продолжают сохранять национальные чувства и проявляют ностальгию по своей традиционно-бытовой культуре и хозяйственной деятельности своих предков. Это вселяет определенные надежды, что негидальцы со временем преодолеют этнический кризис.

Проведенное исследование показало, что хозяйство и материальная культура негидальцев претерпели значительную трансформацию: от традиционной системы присваивающего природопользования в рамках ХКТ охотников, рыболовов и собирателей к колхозной системе хозяйствования с появлением таких производящих отраслей, как мясо-молочное животноводство, овощеводство и звероводство. Современный период характеризуется актуализацией присваивающих видов хозяйственной деятельности, таких как рыболовство. Данным алюритмом хозяйственной деятельности обусловлено функционирование комплекса материальной культуры, представляющего синтез традиций и инноваций, детерминированный совокупностью взаимосвязанных факторов политического, социального, экономического и этнокультурного порядка.

Соколова 311 Жилище наролов Сибири (опыт тнпологии)ю-М ИПА«ТриЛ», 1998 С 103 : Архив ПФА 1'АНФ 410 Оп 2 Д 908 Л 20 - Материалы о подчинении Приамурскою края в резиденцию Камчатскому архиепископу и распространение христианства срелн местиою населения

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Янчев, Дмитрий Викторович, 2006 год

1. Неопубликованные источники 1.1. Архивные материалы:

2. Государственный архив Российской Федерации

3. Ф. 3977. «Материапы полевых экспедиций начала XX и». Оп.1. Д. 365.

4. Российский юс\ дарственный архив древиих актов Ф. 192. Материалы доктора К.А Штирнера

5. Кн. 1647. Ст. 747. Киша 1766.

6. Опись Северных берегов Сибири и кочевья остяков, туш-усов, nei i идальцев, якутов,юкагиров.1. Он. 6. Д. 36.

7. Ф. 192. Он. 6. Книга 1766.48л. Поездка поручика Козьмипа на Шаптарские острова и в Удский остро1.

8. Ф. 192. Он. 1-6. Д. № 36. Расспросные речи в Пнисейскихъ, Албазипскихъ казаков Гаврила Фролова съ товарищами, служилыми и промышленными людьми, о походе па р Хамуш. и в др. Оп 2. Д. 511,ч. 2.

9. Ф. 214. Материалы Герарда Фридриха Миллера Материалы Камчатской экспедиции и изучению Сибири. Кп. 1084, 1647.

10. Российский юсу дарственный архив военно-морскою флота

11. Ф. 21. Путешествие Г.И. Невельскою и Д.И. Орлова (рукописи трудов). Записи иотчеты о поездке поручика Козьмипа в 1830 i.1. Ои.З.Д.23.

12. Российский 1 осу,iapciвенный исторический архив Дальнею Востока Ф. 2411. Материалы осуществления помощи населения народов Севера после гражданской войны.1. Он. 1.Д.37.5. Архив МАЭ. Кунсткамера

13. Ф. 1. Материалы Иванова С.В., Левина М.Г., Смоляк А В. Полевой сезон 1926/27 11. Ои. 1. Д. 231.

14. Ф. 5. Липскии Альберт «11оездка но Амгуии» Полевой дневник 1925 г. Оп.2. Д. 137.

15. Ф. 23. Орлова Нлизавега Порфирьевиа. Этнографическая экспедиция леюм 1956 г. па CaxaiHH, лиман Ам>ра и реку Амгупь (отчет) Ои. 1.Д. 12.

16. Ф. К-1. И.И. Козьминский Н.К. Кпаргер Горипско-Амг>иьская экспедиция 1926 i. Ои. 2. Д. № 110.

17. Российский этно»рафический музей

18. Ф. 1. Материапл В.К. Арсепьева и материал М.А. Каплан Ои. 2. Д. 19,58, 288.

19. Ф. 1. Ои. 2. Д 58. JI.99. Материалы Васильева ВЛ1.

20. Российская национальная библиотека

21. Ф. Редкой кшпи. Р>копись Амгуно-Горинской экспедиции 1911-1912 п. Он. 3. Д. 34.

22. Архив Саикт Петербургскою отделении Российскою географическою общества

23. Разряд 53. Опись 1. Д 49. Самоеды и Петербурге как предаст этнографических исследований.

24. Архив Пегерб\р1Ского филиала Российской академии наук Ф. 282. Л.Я. Штернберг рукописи трудов.

25. Он. 1. пор. 8 (1894,1910i.). Д. 89,91,101.

26. Ф. 410. Материалы о подчинении Приамурскою края в резиденцию Камчатскому архиепископ) и распространение христианства среди местного населения Он. 2. Д. 908.

27. Ф. 410 Материалы экспедиции иод начальством Г.И. Иевельекою для исследования >стья р. Амура и острова Сахалина 1848-49 гг. Он. 2. Д. 149; он 1. Д. 246.

28. Государственный архив Хабаровскою края Ф. 537. Материалы Дальневосточной энциклопедии. Он. 1.Д. 28.

29. Ф. 1780. Годовые отчеты колхозов «Красный Чукчагирец» и «Новая жизнь» за 19361960,1961-1964 гг. Он. 2. Д. 39. Оп. 3. Д. 9.

30. Ф 1780.Годовые отчеты колхозов.

31. On. 1. Д. 8, 11, 17, 20,25,27,36, 39,42,44,46,48,52, 55, 58, 60. Он. 2. Д 74,78, 89,94,95,98.

32. Ф. 1817. «О слиянии колхозов». О численности и расселении негидальцев в 19301940 п.

33. Оп. 1.Д. 73,125,219. Он. 2. Д. 8, 98.

34. Ф. 1817. Д. 219. Материалы Коопзверпромхоза района им. И. Осипенко, отражающиеохотопромысловую деятельность за 1960-е

35. Ф. 1817.0п. 1. Д.28. JI4. Годовые отчеты колхозов.

36. Ф. Р-44. Он.1. Д.636. JI.49-52. Материалы П.А. Масштаб1. Оп. 1.Д636.

37. Ф. II-1729. Динамика заготовок пушнины и меховою сырья по району П. Осипенко Хабаровскою края за 1940-19601 г // Ведомственный архив ДВО ВНИИОЗ (Хабаровск). On 1. Д 200.

38. Архив Общества изучения Амурскою края

39. Ф. 14. Материалы экспедиции К.Д. Лог иновского Оп. 4. Д. 65,66.

40. Ф. 14. материалы В К. Арсеньева. Оп.1. Д.11. JI.4312 Музейные коллекции:

41. МАЮ. № 64. (Образец эвенкского черкана). Размер 62x47x6 см.

42. РФ РЭМ. Ф.1. Оп 2. Д. 19. Материалы В.К. Арсеньева.

43. РЭМ № 2566/1-2566-22,4698-1-4698-12, 6640-1, 6640-4,6937-29; № 7007-1,7007-56, 8527, 10310-1,10310—4,10859-1,10859-30, МАЭ. №1763-1-1763-124,4978-1-497861, 5166-1,5166-4,5334-1, 5334-40, ХККМ. №7112-1,7112-32; МАЮ ИИАЭНДВ. №64,866.

44. ДХМ 6964/э 149/2 а,б. Обувь женская. Автор 1 .И Никопаева с. Владимирова, 1965 г.

45. ХКМ. № 7112/20 Образец иолы жепског о нем идальтм о халата (с. Владимирова, 1 пол. XX в.);

46. МАЭ № 1763-46 -Женские штаны из рыбье кожи, Устье Awiyim. Материалы Л.Я. Штернберга 1910 i.

47. Экспозиция Кальминскот школьного музея 1995 г. Информация С.А. и А.С. Гохта с. Кальма 1995 i.

48. МАЭ Кунсткамера № 5334-1; № 5334-7. Предметы из погребений nei идальцев Сборы ашуст-сетябрь 1935 i. К.М. Мыльниковой -Форипейн на реке Ам1уни.

49. My 1ей района им. Полипы Осипенко, № 3457. Берестяная детская люлька

50. Список информанток: к алфавитном порядке, начиная с фамилии.

51. Бобик Квдокия Мироновна (Апочка)- nei идалка села Белоглинка 1912 г. рождения.

52. Род Аюмкан). Роди тсь в селе Самня умерла в селе Бело1 линка.

53. Гохта Семён Андреевич nei идалец, проживавший в с. Кальма, Ульчскою района,

54. Хабаровскою края. Родился на Ам1уни 5 сентября 1916 i.-умер в с. Кальма.

55. Гохта Антонина Cepi еевна Hei идалка села Кальма 1924 i. рождения. (Род 11ясикагиль).

56. Родилась в селе Сампя умерла в селе Кальма.

57. Имкап Пипа Сергеевна, 1931 i.p. nei идалка; Хабаровский край, Ульчский район, с. Белоглинка.

58. Казаров Александр Павлович пегидалец из села Владимировка, района им. Полины Осипенко, Хабаровскою края. 25.01.1921 i. рождения. Родился в поселке Чукчаг ир -у мер в селе Владимировка.

59. Капдакова Антонина Сергеевна, 1933 p.p., пегидалка; Хабаровский край, Ульчский район, с. 1ыр.

60. Мани Галина Николаевна, 1947 i.p., пегидалка; Хабаровский край, Ульчскии район, с. Тыр.

61. Семенова Мария Абрамовна 1905 i. рождения. Родилась в е. Яли; переехала в Уеть-Амгупь 1922г. 1947 г. в село 1ыр. -умерла в п. 1ыр.1 ыквина Валентина Ивановна, 1925 i.p., nei идалка; Хабаровский край, Ульчскии район, с. Кальма.2. Литература

62. Аврорип, В.А. Орочские тексты и словарь. /В.А. Аврорип, Г.11. Лебедева. Л.: Наука, 1978.

63. Анисимов, А.Ф. Релш ия эвенков в историкомепетическом изучении и проблема происхождения первобытных верований. /А.Ф. Аписимов. M.-JI.: 1958.

64. Арсепьев, В.К. Соболь и способы охоты на nei о в Уссурийском крае /В.К. Арсепьев // Соч. Влаливосток: Примиздат, 1949. 1.6.

65. Арсепьев, В.К. За соболями: (Скупщики пушнины на Дальнем Востоке) /В.К. Арсепьев // Соч. Владивосток: Примиздат, 1949. Т. 6.

66. Афанасьев, А.В. Охотничий промысел в районе хребта Дуссе-Алипь к северу от Дулышканского перевала /А.В. Афанасьев // TCOIIC. Дальпевост. сер. Амгунь-Селемжинская экспедиция АН СССР. Буреипский отряд. -JI.: 1934. Вып. 2

67. Бошпяк, U.K. Экспедиции в При-Амурском крае /II.К. Бошпяк // Морской сборник, 1859. Г. 40. № 3 (марг). С. 208-223.

68. Браиловский, C.I 1. Iазы или удиЬэ: Опыт этпофафическо1 о исследования (отд оттиск из журнала «Живая старина»), /С.Н. Браиловский. СПб., 1901.

69. Бромлей, Ю.В. Очерки теории этноса. /Ю.В. Бромлей. М.: На) ка, 1983. - 412с.

70. Бромлей, Ю.В. Современные проблемы этнофафии (очерки теории и истории). /Ю.В. Бромлей.-М., 1981.

71. Бромлей, Ю.В. Эшос и этпо1 рафия. /Ю.В. Бромлей. М.: Паука, 1973.

72. Василсвич, Г.М. Эвепки: историко-этпофафические очерки (XVIII начало XX в.) /Г.М. Василсвич.-JI.: Наука, 1969.-304 с.

73. Васильев, В.Н. Предварительный отчего работах среди алдапо-маиских и аяно-охотских ту шусов в 1926-1928 гг. /В.Н. Васильев // Материалы Комиссии по изучению Якутской АССР. JI., 1930. Выи. 36.

74. Вдовип, И.С. Очерки этнической истории коряков. /И.С. Вдовин. JI.: Паука, 1973. -303 с.

75. Вдовип, И.С. Историко-этно1рафические сведения о Hei идальцах сср. XVIII столетия /И.С. Вдовип. // Языки и история народностей Крайнею Севера СССР. -JI.: 1953. С.208-214.

76. Вострикова, Г.Г., Медицина народов Дерсу. /Г.Г. Вострикова, JI.A. Востриков. -Хабаровск: изд-во, 1974. Изд. 2-е, перераб. и доп. 60 с

77. Гапанович, И.И. Экономические возможности Амгуньскою бассейна/И.И. Гапанович. // Советское Приморье. 1925. № 7 (июнь).

78. Гапанович, И.И. В верховьях р. Пемилена /И.И. Гапанович// Советское Приморье. 1926. №6.

79. Диосэги, В. Берестовая посуда у мапджуро-тупгусов и методы ее и и отовлепия. /В. Диосэги. Будапешт: 1950. С. 3-20.

80. Гурвич, И.С. Некоторые проблемы этнического развития пародов СССР /И.С. Гурвич//СЭ. 1967. №5.

81. Дополнение к актам историческим. СПб., 1862. Г. 8.

82. Захаров, И. Полный маньчжуро-р)сский словарь. СПб., 1875.

83. Иванов, С В. I Ici идальцы /С.В. Иванов, М.Г. Левин, А.В. Смочяк // Народы Сибири. M.-JI.: АН СССР, 1956. С. 776-782.

84. История и культура удэгейцев. -Я. «Паука» 1989. -176 с.

85. История и культура ульчей.-СПб.: Наука, 1994.- 188 с.

86. История и культура нанайцев. СПб.: 11аука, 2003. - 325 с.

87. История и культура орочей. Историко-эгпографические очерки. СПб.: Наука, 2001.- 170 с.

88. Историко-этнографичсский атлас Сибири. M.-JI.: 1961.

89. Кочешков, Н.В. Декоративное искусство народов Нижнею Ам)ра и Сахалина XIX-XX вв : Проблемы этических традиций. /Н.В. Кочешков. СПб.: Паука, 1995. -152 с.

90. Клюева, II.И. Пакостные украшения у сибирских народов /Н.И. Клюева, Е.А. Михайлова// Материальная и духовная культура народов Сибири // Сб. МАЭ. JI.: Наука, 1988. С. 105-128.

91. Крейнович, К.А Нивхгу Загадочные обитатели Сахалина и Лм>ра. /П Л Крейнович. М.: Наука, 1973.-496 с.

92. Левин, М.Г. Хозяйственно-культурные типы и историко-этпографические области /М.Г. Левин, Н.Н. Чебоксаров // СЭ. 1955. № 4. С.3-17.

93. Ларькин, В.Г. Орочи (историко-этнографический очерк с середина XIX в. до наших дней). /В.Г. Ларькип. М.: 11аука, 1964. - 78с.

94. Левин, М.Г. О происхождеиии у пряжпо1 о собаководства /М.Г. Левин // Совегская эгно1рафия. 1946. № 4. С. 76-80.

95. Левин, М.Г. Этическая антрополог ия и проблемы этногенеза народов Дальни о Востока. /М.Г. Левин. М.: 1958.

96. Литвинцев, В.II. Промысловое население Амгуньскою района// Экономическая жизнь Дальне о Востока. /В.Н. Литвипцев.- Хабаровск: 1926.№6-7.С. 124-141.

97. Мазин Л.И. Традиционные верования и обряды эвепков-ороченов. М.: Паука, 1984. -176 с.

98. Мальпипа, Л.А. Куклы народов Сибири (по коллекциям МАЭ) Материальная и духовная ку льт>ра народов Сибири/А. А. Мальпипа//Сб. МАЭ. Л.: Наука, 1988. С. 129-139.

99. Мыльникова-Форштейп, К.М. Развитие тунгусо-маньчжурской лодки по данным языка / К.М. Мы 1Ы1икова-Форштеип // Сборник статей Памяти В.Г. Hoi ора $а (1865-1936). M.-JL 1937. С. 325-348.

100. Мнухипа, Р.С. Источниковедение истории нового и новейшего времени /Р.С. Мапухипа. М., 1970.

101. Миддепдорф, А.Ф. Путешествие па Север и Восток Сибири /А.Ф. Миддепдорф -СПб., 1878 Г.2.-851 с.

102. Надаров,И.П. Ссверпо-Уссуримский край/И.П. Надаров//Записки Р1 О.-СПб.: 1887/1.17. С. 73-165.

103. Народы Мира: Историко-этнографический справочник. М.: Изд. Советская энциклопедия, 1988.

104. Опись Удеког о 6epei а и Шаптарских островов поручика Козьмина в 1829, 1830 и 1831 годах // Записки Гидрографическою департамента Морскою министерства. -СПб.: 1846. Ч. IV.C.55-57.

105. Орлова, R.II. Hei идальцы /Ii.II. Орлова // Доклады по этнографии географическою общества СССР. -Л., 1966. Вып.З. С. 5-23.

106. Пасвик. Записка о туш-)сах // Сборник главнейших официальных документов по управлению Восточной Сибирью. Иркутск: 1883. Г. 4. Вып. 1.

107. Паткапов, С.К. Опыт географии и статистики тунисских племен Сибири па основании данных переписи населения. 1897 г. и других источников. /С.К. Паткапов.-СПб.: 1906. Ч. 2. С. 141-148.

108. Подмаскип, В.В. Этнические особенности сохранения здоровья народов юга Дальнего Востока: проблемы типологии врачевания и питания (середина XIX-XX в.). /В.В. Подмаскип. Владивосток: Дальпаука, 2003. - 224 с.

109. Радаев, Н.Н. Ги пои-Ольдойский и Амгуньекий охотничье-промысловые районы // Экономическая жизнь Дальнего Востока. /Н.Н. Радаев. Хабаровск: 1926. № 6-7. С. 64-76.

110. Сем, 10 А. Таш* Этническая история, хозяйство и материальная культура (XIX -XX вв.): Этнографические исследования. /Ю.А. Сем, Л.И. Сем. Вчадивосток: Дальпаука, 2001.-170 с.

111. Сем, IO.M. Нанайцы: Материальная культура (вторая половина XIX середина ХХп.) Этнографические очерки. /Ю.А. Сем. - Владивосток: 1973.-314 с.

112. Смирнов, JI. Нег идальцы: Кочевое охотничье хозяйство. Этнографический очерк / JI. Смирнов // Амг-упьская правда, 1989. № 37. 28 марта

113. Смирнов, JI. Негидальцы: Этнографическии очерк/JI. Смирнов//Амгуньская правда (р-н им. II. Осипенко, Хабаровский край), 1989,30 мая.

114. Смирнов, JI. Негидальцы: Народная одежда: Этнографический очерк / JI. Смирнов // Амгуньская правда. 1990. №46. 17 аир.

115. Смирнов, JI. Негидальцы: Промысловый транспорт: Эгнографическии очерк / JI. Смирнов // Ami} ньская правда. 1989. № 75.22 июня.

116. Смирнов, JI. Охотничий комплекс у нег идальцев: Этнографический очерк / JI. Смирнов// Ami} ньская правда. 1994.№ 1. 5 янв.

117. Смоляк, А.В. Ульчи: хозяйство, культура и быт в прошлом и настоящем. / А.В Смоляк -М.: Наука, 1966.-290с.

118. Смоляк, А.В. Похоронная обрядность. Hei идальцы. Нанайцы. Ульчи / А.В. Смоляк. //Семенная обрядность народов Сибири. -М: Наука, 1980. С. 188-190.

119. Смоляк, А.В. О взаимных культурных влияниях народов Сахалина и некоторых проблемах / А.В. Смоляк. // Этногенез и этническая история народов Севера. М, 1975.

120. Солярский, В.В. Современное правовое и культурно экономическое положение инородцев Приамурскою края. / В.В. Солярский. - Хабаровск: Издательство Приамурскою 1енерал губернатора, 1916. - 173 с.

121. Сокочова, 3.11. Жилище пародов Сибири: (Опыт типочогии). / З.Г1. Соколова М.: Наука, 1998.-288 с.

122. Сравнительный словарь тунгусо-маньчжурских языков: Материалы к этимочошческом^ словарю. — JI.: Наука, 1975. Т. 1-2.

123. Старцев, А.Ф. Материальная культура удлейцев (вторая половина Х1Х-ХХ в ). / А.Ф. Старцев. Владивосток: ДВО РАН, 1996.

124. Старцев, А.Ф. Культура и быт удэгейцев. / А.Ф. Старцев. Владивосток: Дальнаука, 2005

125. Сухомиров, Г.И. Охотничье хозяйство Д&гьнею Востока. / Г.И. Сухомиров. -Хабаровск: 1976.

126. Таксами, Ч.М. Нивхи (современное хозяйство, культура и быт) / Ч.М. Таксами. -Л.: Наука, 1967.-272 с.66. 1омилов, Н.А. Проблемы этнической истории (по материалам западной Сибири) / П.А. 1омилов.-Томск, 1993.

127. Федоров, В. На берегах Амгуни / В. Федоров//Амгуньская правда, 1966. № 7.14 июня.

128. Харузипа, В. М. Тушусы. / В.М. Хаарузина. M.-JI.: 1928 - 54 с.

129. Хасанова, М.М. 1 радициоппый похоронный обряд пег идальцев / М.М. Хасанова // Культурное наследие народов Сибири и Севера: Материалы Пятых Сибирских чтений Санкт-Петербург, 17-19октября 2001 г.-СПб.: МАЭ, 2004. С. 173-188.

130. Хомич, JI.B. Колыбель у народов Сибири (к вопросу о типолог ии) / JI.B. Хомич // Материальная и духовная культура народов Сибири // Сб. МАЭ. JI.: Наука, 1988. С. 24-49.

131. Цинциус, В.И. Воззрения nei идальцев, связанные с охотничьи промыслом / В.И. Ципциус// Религиозные представления и обряды пародов Сибири в XIX начале XX века.-JI.: Наука, 1971. С. 170-200.

132. Ципциус, В.И. Негидальский язык./В.И. Ципциус. — Л.: Наука, 1982.-311с.

133. Шимкевич, II.II. Современное состояние инородцев Амурской области и бассейна Амгуни / П.II. Шимкевич // Якутские областные ведомости. 1895. № 21. 31с.

134. Шликевич, С.Г1. К вопросу об охотничьем промысле на Дальнем Востоке / С.П. Шликевич // I р>ды Амурской экспедиции. СПб.: 1911. Вып. ХИ1. - 59с.

135. Шреик, JI И. Об инородцах Амурского края: в 3-х т. / Л.И. Шренк. СПб., 18991903. 1.1.-323 е.; Т. 2.-314; 1.3-145 с.

136. Штернберг, Л.Я. Гиляки, орочи, юльды, негидальцы, айны. / Л.Я, Штернбер!. -Хабаровск: 1933. С. 529-552.3. ИноеI ранная литература

137. Shirokogoroff, S. М. Psychomental Complex of the Iungus. /S. M. Shirokogoroff. -London, 1935.

138. Краткий словарь этнографических терминов:

139. Местное название соболя для негидальцев и эвенов известно под термином -сагой

140. Заездок далир-зю сооружение, при помощи которою перегораживается река изгородью, состоящей из кольев, переплетенных тальником 11евод дагдали

141. Летняя удочка имела длинное удилище, лесу с поплавком и крючком -сялами гаха

142. Оленей различали но сложению рогов:ветвисторогий олень это сапилш,широкорогий дариама,рога, наклоненные назад-милайвыдвинутые вперёд гуикилш.

143. Оленей подкармливали солыо из специального замшевого мешочка -турукарук

144. Чангай обычная нетолстая палка длиной 70-80 см, с углублением по центру, деревянный ошейник- чапгшшптын

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.