Конструкции с вопросительными частицами в переводах русских текстов XX века на английский и татарский языки тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, кандидат филологических наук Халитова, Лилия Камилевна

• Халитова, Лилия Камилевна
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Халитова, Лилия Камилевна

Введение.

Глава 1. Проблемы описания частиц

1.1. Описание частиц в русистике (классификация, функции, методы исследования).

I > •

1.2. Культурно-обусловленные сценарии как новый подход изучения языковых единиц.

1.3. Грамматическое и лексическое значение частиц.

1.4. Лингво-прагматический статус вопросительных частиц (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели).

1.4.1. Вопросительные частицы (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) и категория неопределенности / кажимости.

1.4.2. Вопросительные частицы (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) и гармоничный диалог.

1.4.3. Вопросительные частицы (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) и речевые акты.

Выводы по Главе 1.

Глава 2. Русские конструкции с вопросительными частицами в переводах на английский язык

2.1. Языковые средства перевода конструкций с вопросительными частицами на английский язык.

2.2. Конструкции с контактоустанавливающими частицами (не правда ли, так ведь) в английских переводах.

2.3. Конструкции с частицей что в английских переводах.

2.4. Конструкции с частицей что ли в английских переводах.

2.5. Конструкции с частицами разве и неужели в английских переводах. .127 Выводы по Главе 2.

Глава 3. Русские конструкции с вопросительными частицами в переводах на татарский язык

3.1. Татарские частицы.

3.2. Конструкции с контактоустанавливающими частицами {не правда ли, так ведь) в татарских переводах.

3.3. Конструкции с частицей что в татарских переводах.

3.4. Конструкции с частицей что ли в татарских переводах.

3.5. Конструкции с частицами разве и неужели в татарских переводах.

3.6. Разный перевод на татарский язык одних и тех же русских предложений с вопросительными частицам.

Выводы по Главе 3.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Конструкции с вопросительными частицами в переводах русских текстов XX века на английский и татарский языки»

Современный этап развития лингвистики характеризуется изучением языка в.тесной связи с культурой и историей его носителей. Это обусловило большой интерес ученых к вопросам, связанным с национально-культурной спецификой языков, которая находит отражение в лексическом составе г 1 языка и его грамматическом строе. Как показывают исследования последних лет, семантические системы различных языков уникальны и культуроспецифичны, причем, до такой степени, что даже наличие лексикализованных универсалий не приводит к абсолютной эквивалентности в языковом употреблении (см., например, [Вежбицкая 1999], [Колесов 1999], [Верещагин, Костомаров 2002], [Балалыкина 2007], [Байрамова 2001, 2004], [Аминова 2004], [Арсентьева 2006]). Это говорит о том, что подавляющее большинство слов в любом языке являются семантически лингвоспецифичными и трудно поддаются • непосредственному межъязыковому сопоставлению. Аналогично и подавляющее большинство грамматических конструкций являются лингвоспецифичными, обнаруживая в силу этого трудности межъязыкового сопоставления. Как утверждает А.Вежбицкая, «большинство предложений, произносимых на каком-либо языке, не может быть переведено на другие языки без потери и / или добавки смысла» [Вежбицкая 1999:38].

Особенно большие сложности существуют при передаче на язык перевода имплицитной информации. Такой информацией, как известно, обладает эмоционально-оценочная лексика и, прежде всего, частицы, отражающие процесс взаимодействия, партнеров коммуникации: то, как говорящий интерпретирует сообщаемые факты с точки зрения степени значимости, истинности, достоверности / недостоверности и т.д. Частицы управляют процессом общения, выражая модусно-оценочные смыслы и пресуппозиции, этические нормы и мнения; сопоставляя и противопоставляя разные утверждения партнеров ■ коммуникации, актуализируя важные в смысловом отношении компоненты высказывания.

Частицы представлены в разных языках неодинаково. В русском языке количество их огромно. Считается, что из европейских языков единственным языком, способным по количеству частиц конкурировать с русским, является только немецкий.

Данное диссертационное исследование посвящено изучению коммуникативно-прагматических и семантических особенностей конструкций с русскими вопросительными частицами {не правда ли, правда, не так ли, так {ведь), а, что, что ли, разве, неужели) в переводах на английский и татарский языки.

Актуальность исследования определяют следующие факторы:

1) проблема описания вопросительно-предположительной семантики, граничащей с эпистемическим отношением, в русском языке;

2) проблема семантической категории вопроса как высказывания, обусловливающего выделение собственно вопроса и вопроса с нестандартной семантикой;

3) проблема семантико-прагматического статуса русских предложений с вопросительными частицами {не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) и их перевода на английский и татарский языки;

4) проблема эквивалентности в сопоставительных исследованиях.

Сложность и востребованность изучения данных проблем непосредственного культурологического и семантического сопоставления* русских конструкций, содержащих частицы, с другими языками и проблемы перевода - отчасти объясняется как различным строем разных языков, так и связанным с ним «способом смотреть на мир» [Вежбицкая 1999:217].

По свидетельству ученых, синтаксическая типология языков мира демонстрирует два способа смотреть на мир: рационалистический и иррационалистический. Первый подход связан с аналитической5 психологической тенденцией, которая сосредоточивается на предполагаемых связях между причинами и следствиями, второй связан с импрессионистической психологической тенденцией, которая сосредоточивается на явлениях, как они представляются людям [Балли 1955, Вежбицкая 1999].

Ш.Балли доказал, что импрессионистическая, феноменологическая ориентация более свойственна русскому языку, чем немецкому, более немецкому, чем французскому, и более французскому, чем английскому. Напротив, аналитическая каузальная ориентация более свойственна английскому, чем французскому, более французскому, чем немецкому, и более немецкому, чем русскому.

Русскому языку свойственна моральная ориентация и в связи с этим импрессионистическая тенденция, которая проявляется, в частности, в большом количестве эмоциональной лексики, в том числе частиц, которые особенно трудно переводятся на другие языки или вообще не переводятся.

Проблема перевода связана с проблемой лакунарности. Под лакунарностью понимают явление отсутствия у слова одного языка' соответствия в другом языке, а под лакуной - нулевой коррелят лакунарной единицы. Данное разграничение терминов лакуна и лакунарная единица исключило восприятие понятий лакунарная единица и безэквивалентная единица как полных синонимов, так как единица определенного языка может быть лакунарной, коррелируя с лакуной в другом языке, но вместе с тем иметь в этом языке эквивалент [см. Байрамова 2006]. Выявление степени адекватности эквивалента лакунарной единице чрезвычайно сложно.

Несмотря на сложности межъязыкового сопоставления, обнаруживаемые при передаче имплицитной информации на язык перевода (английский, татарский), подобное сопоставление весьма полезно. Во-первых, потому, что только на фоне другой культуры наиболее ярко обнаруживаются особенности изучаемого феномена, что позволяет описать в полном объеме его семантику и прагматику и выявить даже «такие вещи, на которых в родной культуре внимание и не останавливалось» [Бахтин 1979:335]. Во-вторых, потому, что существует проблема если не адекватной, то хотя бы максимально по возможности точной передачи идеи художественного произведения на язык перевода. С точки зрения И.В.Арнольд, сопоставление переводов важно при анализе возможных способов подразумевания, знание теории имплицитности может избежать таких ошибок, как сглаживание смысла при переводе [Арнольд 1982:87]. В-третьих, описание семантики и прагматики сопоставляемых конструкций максимально ответственно за удачу общения, преследуя цель адекватного понимания коммуникантами друг друга.

Объектом исследования выступают русские конструкции с вопросительными частицами {не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) в художественных текстах XX века в переводах на английский и татарский языки.

Предметом изучения является сопоставление русских конструкций с вопросительными частицами {не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) с их эквивалентами в английском и татарском языках.

В лингвистической литературе имеется немалое количество исследований, посвященных' функционированию «маленьких слов» с эпистемическим семантическим компонентом (см., например, [Андрамонова 1976], [Земская 1980], [Баранов 1984, 1985], [Кобозева 1988, 2004], [Чернышева 1997]). Вместе с тем семантико-прагматический потенциал этих слов (в том числе исследуемых в настоящей работе частиц) еще нуждается в своей корректировке.

В основу работы положена гипотеза о том, что выражаемые частицами {не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) модусно-оценочные смыслы в переводах содержащих их конструкций на английский и татарский языки модифицируются или утрачиваются.

Источником языкового материала стала картотека, насчитывающая более 3000 примеров, составленная методом сплошной выборки из произведений русской художественной прозы и драматургии XX века. Материалом для сопоставления явились произведения М.Булгакова,

М.Горького, В.Драгунского, И.Ильфа и Е.Петрова, М.А.Шолохова, В.Шукшина.

Цель исследования заключается в выявлении степени семантико-прагматической адекватности русских предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) их английским и татарским переводам.

Для решения поставленной цели формулируются следующие задачи:

1) выявить исследуемые конструкции в художественном диалоге русских текстов XX века;

2) уточнить и систематизировать семантико-прагматический потенциал предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели);

3) выявить способы перевода конструкций с частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) на английский и татарский языки;

4) сопоставить семантику и прагматику конструкций с русскими вопросительными частицами с семантикой и прагматикой их переводов на английский и татарский языки.

В работе использовались следующие методы: описательный метод и такие его приемы, как наблюдение, обобщение и классификация сопоставляемого материала; метод контекстуальной интерпретации; метод количественного подсчета; дистрибутивный метод; метод лингвистического эксперимента и сопоставительно-переводческого анализа (сопоставление исходного текста и текста перевода).

В качестве сопоставления оригинала и перевода служили: 1) один и тот же русский текст и тексты английского и татарского перевода, 2) русский текст и текст английского перевода, 3) русский текст и текст татарского перевода, 4) один и тот же русский текст и тексты татарского перевода, сделанного разными авторами.

Теоретической базой диссертации послужили научно-теоретические положения Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, В.А.Белошапковой,

B.В .Виноградова, М.З.Закиева, И.М.Кобозевой, Г.Е.Крейдлина, Т.М.Николаевой, Е.В.Падучевой, Ф.С.Сафиуллиной, Е.А.Стародумовой, Н.Ю.Шведовой и др., посвященные функционированию частиц, а также труды Л.К.Байрамовой, А.Вежбицкой, Е.М.Верещагина и В.Г.Костомарова, А.Зализняк, Р.Р.Замалетдинова, И.Ильина, В.В.Колесова, И.Б.Левонтиной,

C.М.Михайловой, С.Г.Тер-Минасовой, Н.В.Уфимцевой, А.ДЛПмелева и др., посвященные исследованию культуры и особенностей русской, английской и татарской ментальности.

Научная новизна данной работы состоит в том, что в ней впервые с учетом ментальности носителей разноструктурных языков изучается степень адекватности русских предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) их английским и' татарским переводам.

Теоретическая значимость диссертации определяется тем, что ее выводы .могут быть значимыми для типологического исследования, семантики разноструктурных языков (русского, английского, татарского) с учетом лингвокультурологических и прагматических подходов.

Практическая ценность. Материал исследования может быть использован в лекционных курсах по синтаксису и страноведению, в спецкурсах по лингвокультурологии и прагматике, при разработке учебно-методических пособий по синтаксису, практике устной и письменной речи английского и татарского языков, теории и практики перевода.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Семантика вопросительности со свойственной ей палитрой модусно-оценочных смыслов обусловлена коммуникативными и культурными нормами определенного социума.

2. Исследуемые вопросительные частицы (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели), наряду с семантикой вопросительности и предположительности, выражают эпистемическое отношение, то есть оценку сообщаемого в терминах совместимости с действительностью, дифференцированную другими модусно-оценочными смыслами.

3. Эпистемическая семантика наиболее полно представлена в составе именно русских частиц, будучи национально-специфичной. В число выражаемых русскими вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) модусно-оценочных смыслов, в той или иной степени осложняющих значения достоверности и недостоверности (сомнения, неуверенности, предположения), входит призыв к согласию, нежелательность, 'развенчание ложных представлений собеседника', ирония / осуждение, причина, догадка, утверждение, совет / предложение / побуждение, уточнение, отрицание (в риторическом вопросе), удивление.

4. Перечисленные значения ослабляют значение вопросительности; способствуя тенденции функционирования предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) в качестве косвенных речевых актов. Показателем этого является то, что данные предложения выражают побуждение к согласию, вопрос-порицание, вопрос-осуждение, вопрос-причину / обоснование, вопрос-догадку, вопрос-утверждение, вопрос-уточнение, вопрос-удивление и др.

5. В переводах предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) на английский язык (расчлененным вопросом, косвенным вопросом и др. языковыми средствами) модусно-оценочная семантика, свойственная данным предложениям, модифицируется или утрачивается. Соответственно преобразуется (полностью или частично) и иллокутивный статус высказывания.

6. В переводах предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) на татарский- язык (вопросительными конструкциями с частицами -мы/-ме, -мыни/-мени и др. языковыми средствами) модусно-оценочная семантика, свойственная данным предложениям, также модифицируется или утрачивается. Соответственно преобразуется (полностью или частично) и иллокутивный статус высказывания.

Апробация результатов исследования; основные положения и выводы диссертационного исследования отражены в 11 научных публикациях. Результаты были изложены на ежегодных итоговых конференциях профессорско-преподавательского состава КГУ (2004-2008), представлены в докладах и сообщениях на международных конференциях: «Стилистика и теория языковой коммуникации: посвященной 100-летию со дня рождения профессора МГЛУ И.Р.Гальперина» (Москва, 20-21 апреля 2005), «Бодуэновские чтения» (Казань, 23-25 мая 2006), «Языки в современном мире» (Москва, 5-6 июня 2006), «В.А. Богородицкий: научное наследие и современное языковедение» (Казань, 4-6 мая 2007).

Структура диссертации> обусловлена кругом исследуемых вопросов т включает в себя введение, три главы и заключение. Справочную часть работы составляет список использованной литературы и источников, и два приложения. Каждая глава состоит из разделов и сопровождается выводами.

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Халитова, Лилия Камилевна

Выводы по Главе 3

Переводы русских предложений с данными частицами на татарский язык также представляют известную сложность, ибо в татарском языке отсутствуют адекватные эквиваленты русских частиц. На татарский язык предложения с русскими вопросительными частицами могут переводиться предложениями со следующими словами и сочетаниями: эйе бит, эйеме (да ведь: от тат. эйе — "да"), шулай бит, шулаймы (так ведь: от тат. шулай — "так"), дересме, дерес бит (правда, верно: от тат. дорес - "правдивый"), -мы/-ме, -мы/-ме + эллэ, -мы/-ме + соц, -мыни/-мени, нэрсэ + -мы/-ме + эллэ, микэн(ни). Слова и сочетания эйе бит, эйеме, шулай бит, шулаймы(ни), дересме, дерес бит не рассматриваются в татарском языке как собственно частицы, но исследованный материал показывает, что они могут функционально сближаться с русскими контактоустанавливающими частицами (не правда ли, так ведь).

Вопросительные частицы- -мы/-ме, -мыни/-мени — это сингармоничная пара частиц-аффиксов, которые представляют собой мягкий (-ме/-мени) и твердый (-мы/-мыни) интонационный вариант. Частица -мы/-ме может оформлять любое вопросительное предложение. Частица -мыни/-мени также испольуется в любом вопросительном предложении, вместе с тем тяготеет к. тем контекстам, где необходимо подчеркнуть вопросительность, привлечь внимание собеседника, акцентировать удивление или недоумение, особенно в ситуациях, когда говорящему что-либо представляется сомнительным или; маловероятным. Сочетания -мы/-ме + эллэ, -мы/-ме + инде / соц, нэрсэ + -мы/-ме + эллэ, также используются в ситуациях выражения сомнения, предположения, неочевидности. Это- значения особо подчеркиваются модальной частицей эллэ, выражающей неочевидность, неясность, приблизительность и частицей , нэрсэ, образованной от метоимения , нэрсэ,. которое в переводе на русский язык означает что. Возможность в татарских переводах частицы нэрсэ позволяет предположить наличие некоторой семантической близости между ней и русской частицей что. Однако частица нэрсэ используется при переводе русской частицы что нерегулярно: русские предложения с частией что переводятся на татарский язык примерно в одинаковой степени конструкциями с сочетанием -мыАме + эллэ и N сочетанием нэрсэ + -мы/-ме + эллэ. Поэтому трудно сказать, что частица нэрсэ является точным семантическим аналогом русской частицы что.

Предпочтительный выбор тех или иных средств обусловлен видом « частиц. Так, предложения с контактоустанавливающими частицами (не правда ли, так ведь) наиболее часто переводятся предложениями со словами^ и сочетаниями эйе бит, эйеме, шулай бит, шулаймы, двресме, дврес бит. Можно допустить, что данные татарские слова и сочетания являются-близкими эквивалентами русских контактоустанавливающих частиц, потому что русская и татарская культура представляют собой результат длительного взаимодействия и взаимовлияния, русские и татарские нормы общения обнаруживают известную близость,, касающуюся поведения человека в обществе, поэтому и русским, и татарским нормам не свойствен сценарий» самовозвышения, актуализирующий в призывах к согласию возможность несогласия.

Однако предложения с контактоустанавливающими частицами могут переводиться предложениями и с частицами -мы/-ме, -мы/-ме + эллэ, -мыни/-мени, что свидетельствует об отсутствии^ абсолютной семантической адекватности этих русских текстов и их и татарских переводов.

Русские предложения с контактоустанавливающей частицей а преимущественно переводится предложениями с татарской вопросительной частицей э, близкой по звучанию русской вопросительной частице а.

Предложения с частицами что, что ли не имеют точных эквивалентов в< татарском языке. Преобладающим способом переводов предложений с частицей что являются конструкции с сочетанием частиц -мы/-ме + эллэ и нэрсэ + -мыАме + эллэ, хотя имеют место переводы, включающие только частицы -мыАме, -мыни/-мени.

Преобладающим способом переводов предложений с частицей что ли являются конструкции с сочетанием частиц -мы/-ме + эллэ, хотя также имеют место переводы, включающие только частицы -мыАме, -мыни/-мени. i

Преобладающим способом переводов предложений с частицами разве и неужели являются конструкции с частицами -мыни/-мени, хотя также имеются и переводы, включающие только частицы -мы/-ме, микэн(ниУ и сочетание частиц -мыАме + эллэ, -мыАме + соц.

Исследованный материал показывает, что почти все анализируемые русские вопросительные частицы достаточно часто переводятся с помощью татарских частиц-аффиксов -мыАме, -мыни/-мени, сочетаний частиц -мыА ме + эллэ. Вместе с тем подобные переводы нельзя считать адекватными, поскольку, во-первых, татарские частицы-аффиксы -мыАме, -мыни/-мени, сочетания частиц -мыАме + эллэ могут использоваться для перевода русских предложений без отмеченных русских вопросительных частиц, во-вторых, они могут отсутствовать в татарских переводах русских конструкций с вопросительными частицами.

Об отсутствии в татарском языке точных эквивалентов русских частиц свидетельствуют случаи, когда разные переводчики переводят одни и те же русские предложения с помощью разных частиц.

Исследованный материал показывает, что русские вопросительные частицы (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) с гаммой национально-специфичных смыслов являются лакунарными единицами и по отношению к переводным эквивалентам татарского языка.

192

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

1 Проведенное нами диссертационное исследование, посвященное конструкциям с русскими вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли разве, неужели) в переводах на английский и татарский языки на материале художественного диалога писателей XX века позволяет сделать следующие выводы.

Русские предложения^ с данными частицами являются* лингвоспецифичными, что выявляется, прежде всего, путем сопоставления' выражаемых ими смыслов с тем значением, которое выражает английский расчлененный вопрос, с помощью которого данные предложения часто переводятся.

В современной лингвистической литературе расчлененный вопрос наиболее удачно, исследуется^ с опорой на культурно-обусловленные-сценарии. Как показала А.Вежбицкая, согласно англо-саксонским культурной норме, основанной на традиции, в которой подчеркиваются, права и автономия каждого человека, английский расчлененный вопрос призывает к согласию, допуская несогласие. В культурологическом подходе к изучению межкультурной коммуникации, продемонстрированном А.Вежбицкой, упоминаются и русские контактоустанавливающие частицы (не правда ли, так ведь) как русские эквиваленты данного вопроса. Показательно, что в английских переводах значение, выражаемое расчлененным вопросом, приписывается всем русским предложениям1 с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли разве, неужели) и соответственно самим этим частицам, то есть даже тем, которые в лингвистической литературе не рассматриваются как семантические1 аналоги расчлененного вопроса.

Вместе с тем русские вопросительные частицы (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) именно лингвоспецифичны.

Рассмотренные в работе частицы выражают грамматическое (или лексико-грамматическое) значение и лексические значения. Грамматическое значение данных1 частиц - это выражаемое ими значение вопросительности,, граничащее со значением приблизительности, а, следовательно — эпистемическим значением достоверности / недостоверности. Лексические значения, частиц - это их эпистемические. индивидуальные модусно-оценочные смыслы (в частности те, которыми они отличаются друг от друга).

Значительную часть, рассмотренных в работе вопросительных частиц составляют контактоустанавливающие частицы (не правда ли, так ведь).

I •

Хотя1 конструкции с русскими-; контактоустанавливающими; частицами^ (не правда ли, . так ведь) и считаются- семантическими; эквивалентами английского расчлененного; вопроса, их семантика несколько отличается от значения расчлененного , вопроса: они ' выражают , призыв к искреннему согласию;,при котором: не имеет место расхождение: между тем; что человек; говорит, и тем, что он думает. Кроме того;, имеющийся* в значении; этих, частиц; семантический компонент 'возможность несогласия', допускаясь, не является» актуальным; Данное значение обусловлено*русскими! культурными* нормами. В русской культуре не культивируется; самодостаточность человека и связанный с ним сценарий самовозвышения, который и актуализирует право человека иметь свою точку зрения.

Частица что выступает в нескольких ЛСВ, выражая во всех своих, употреблениях, кроме эпистемической семантики, . аксиологический, негативный компонент смысла,. который может доминировать или частично нивелироваться, а именно»- нежелательность какого-либо действия с точки зрения говорящего; развенчание ложных представлений собеседника; осуждение; желание наказания за какую-либо провинность.

Частица что ли также выступает в нескольких ЛСВ; во всех употреблениях она выражает, кроме, .эпистемической семантики, аксиологический компонент смысла "долженствование / закономерность", а именно - причину; догадку; утверждение в ситуации узнавания; (неуверенное) предложение; отрицание (риторический вопрос).

Частицы разве и неужели выражают удивление с той разницей, что частица разве маркирует ситуацию; которая, с точки зрения говорящего, не должна иметь место. Частицы разве и неужели оформляют также риторический вопрос.

Перечисленные эпистемические модусно-оценочные смыслы русских вопросительных частиц являются основой свойственной русской1 ментальности категории неопределенности / кажимости. Многообразие этих значений, выражаемых исследуемыми, в работе частицами, подтверждает культурно-историческую и национальную специфику данной категории.

Общая прагматическая функция русских вопросительных частиц мало специфична. Она, так же, как и их английские и татарские эквиваленты, ориентирована на ведение гармоничного диалога. Частные прагматические функции русских вопросительных частиц в составе-предложений культурно-специфичны, будучи связанными с семантикой этих частиц.

Такие предложения можно было бы назвать предложениями* с ослабленной функцией вопроса или даже во многих случаях косвенными речевыми актами. Среди рассмотренных нами типов предложений можно выделить побуждение к согласию, вопрос-обоснование, вопрос-догадку, вопрос-побуждение, вопрос-удивление.

Лингвоспецифичность русских предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) обусловливает трудности межъязыкового сопоставления: на. английский и татарский языки они не могут быть переведены без существенной потери смысла.

Сложности перевода русских предложений с частицами1 на английский язык обусловлена как разным грамматическим строем данных языков -преобладающем количестве частиц именно в русском языке, так и выражаемой частицами имплицитной информации, а именно палитре модусно-оценочных смыслов и общей эмоциональной окрашенности — различных видов аффективного состояния говорящего (волнения, раздражения, недоумения). На английский язык эти предложения переводятся с помощью разных языковых средств. Это расчлененные вопросы, косвенные вопросы, общие и специальные вопросы, предложения с модальными глаголами, междометиями и «иллокутивными частицами», невопросительные предложения, фразеологизированные (клишированные) конструкции.

Перевод русских предложений с частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли разве, неужели) расчлененным вопросом является наиболее частотным, что объясняется способностью русских частиц и английского расчлененного вопроса выражать общую эпистемическую семантику — оценку сообщаемого с точки зрения достоверности / недостоверности.

В целом, несмотря на даже это языковое средство перевода русских предложений с частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве; неужели), переводы русских предложений на английский язык нельзя признать адекватными. Так, выражаемые частицами что, что ли, разве, неужели значения нежелательности, осуждения, обоснования, догадки, предложения, удивления и др. в английском переводном тексте отсутствуют или модифицируются в значение свойственное расчлененному вопросу 'согласись, но можешь и не согласиться'.

Обращает на себя внимание факт отсутствия не только полного семантического соответствия между русскими предложениями с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) и их английскими переводами, но и полного прагматического соответствия между русскими предложениями с данными частицами и их английскими переводами.

Выражаемое вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) эпистемическое значение приблизительности (сомнение, неуверенность, предположение), осложненное аксиологическими компонентами смысла - призывом к искреннему согласию, нежелательностью совершения какого-либо действия, предполагаемой причиной или догадкой, предложением и др. - обусловливает значения, побуждение к согласию, вопрос-порицание, вопрос-обоснование, вопрос-догадку, вопрос-утверждение, вопрос-побуждение, вопрос-утверждение-просьбу, вопрос-удивление, которые в английских переводах представляют собой иные речевые акты - или вопрос, или косвенный вопрос с иной прагматической установкой, или утверждение, или несколько речевых актов, соответствующих нескольким высказываниям.

Русские предложения с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели) не могут быть переведены без существенной потери смысла и на татарский язык. Сложности перевода русских предложений с частицами на татарский язык также обусловлены f разным грамматическим строем данных языков — преобладающем количестве частиц именно в русском языке, так и выражаемой частицами имплицитной' информации.

Татарские переводы русских предложений с вопросительными частицами (не правда ли, так ведь, что, что ли, разве, неужели) часто' содержат татарские вопросительные частицы -мы/-ме, -мыни/-мени. Эти частицы-аффиксы представляют собой мягкий (-ме/-мени) и твердый (~мы/~ мыни) интонационный вариант. Частица -мы/-ме, -мыни/-мени, сочетания частиц -мы/-ме + эллэ могут оформлять подавляющее большинство вопросительных предложений. Частица -мыни/-мени также испольуется. в любом вопросительном предложении, вместе с тем тяготеет к тем контекстам, где необходимо подчеркнуть удивление. 1

Лексико-грамматическое значение данных частиц -мы/-ме, -мыни/-мени . — вопросительное: они передают коммуникативный статус высказывания -вопросительность, которая тесно взаимодействует со значением предположительности, градуирующейся в контексте как эпистемические компоненты смысла - сомнение, удивление, недоумение. В диалоге данные частицы часто используются в целях "усиления" вопроса (хотя и в разной степени) - поэтому тяготеют к тем контекстам, где необходимо подчеркнуть , ■ 197 вопроситёльность, привлечь внимание собеседника, акцентироовать удивление или недоумение, особенно в ситуациях, когда говорящему что-либо представляется- сомнительным или маловероятным. Поэтому можно допустить, что данные частицы обнаруживают тенденцию к средствам перевода русских вопросительных частиц (не правда ли, так ведь, а, что, что ли, разве, неужели).

Вместе с тем подобные переводы, ни в коем: случае нельзя считать адекватными; поскольку, во-первых, татарскиечастицы-аффиксы -мы/-ме, мыни/-мени могут использоваться; для перевода русских предложений без отмеченных вопросительных частиц (не правда ли, так ведь, а, что,, что ли, разве, неужели), во-вторых, они могут отсутствовать в татарских переводах русских конструкций; с. вопросительными, частицами, в-третьих, (как мы пытались «показать) модусно-оценочная-семантика русских частиц; в текстах;, переводов на другие языки, не может быть передана без существенной потери-смысла. Значения русских, частиц — призыв к искреннему согласию;, нежелательность, предполагаемая причина;, неуверенное утверждение, предложение и др;, обусловливающие соответствующие речевые акты -побуждение к согласию, вопрос-порицание, вопрос-обоснование,, вопрос-догадку, вопрос-утверждение, вопрос-побуждение, вопрос-утверждение-просьбу, вопрос-удивление, в татарских переводах представляют.собой иные речевые акты.

Следует также; отметить, что в татарских переводах прослеживается и тенденция^ передачи значений некоторых русский частиц теми или. иными средствами: татарского языка, которые обнаруживают некоторую семантическую5 близость • русским частицам. Данный факт можно объяснить тем, что русская и татарская культура представляют собой . результат длительного взаимодействия и взаимовлияния. Следовательно, русские и татарские нормы общения обнаруживают известную близость, касающуюся поведения человека в обществе: и русским и татарским нормам не свойствен сценарий. самовозвеличивания, поэтому в значении татарских контактоустанавливающих частиц (так же, как и в русских) не актуализирован семантический компонент несогласия;

Контактоустанавливающие частицы: (не. правда ли, не так ли, правда, так ведь, да) на: татарский язык могут переводиться следующими лексическими^единицами: зме бит, эйеме (да ведь: от тат. эйе - 'да'), шулай бит, шулаймы (так ведь: от тат. шулай — 'так'), двресме, дерес бит*(правда, верно: от тат. дерес — 'правдивый'): Русская контактоустанавливающая частица а переводится татарской частицей э, близкой по звучанию русской-вопросительной частице а. Русские вопросительные частицы что и что ли на; татарский язык могут переводиться сочетанием нейтральной? частицы -мы/-ме с модальной частицей эллэ, выражающей неочевидность, неясность, приблизительность. При - переводе частицы что сочетанием? вопросительной? частицы -мы/-ме с модальной частицей- эллэ иногда* добавляется?, препозитивная! вопросительная- частица нэрсэ (что). Вместе с тем; данные средства; в татарских переводах используются нерегулярно, поэтому на. данном этапе исследования трудно» сделать вывод о степени, их семантической близости русским частицам.

Сделанные в работе выводы подтвердил4 и* проведенный: лингвистический; эксперимент, показавший семантическую неадекваность, многих русских предложений с исследованными; частицами; татарским предложениям с частицами -мы/-ме, -мыии/-мени и пр.

Таким образом, исследованный: материал свидетельствует о том, что» грамматические системы русского, английского и татарского языков лингвоспецифичны, поэтому русские: предложения- с вопросительными? частицами? не могут быть переведены!, на английский- и татарский; языки без» существенной; потери^ смысла. Вместе с тем проведенное сопоставление: полезно в целях адекватной коммуникации:

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Халитова, Лилия Камилевна, 2008 год

1. Аминова А А. Языковые модели «двух миров»- в этнотекстах /

2. А.А.Аминова // Русская и сопоставительная филология: состояние и перспективы: Международ, науч. конференция, посвященная 200-летию-Казанского государственного университета: труды, и материалы. — Казань: Казан, гос. ун-т, 2004. С. 203-210.

3. Андрамонова Н.А. К вопросу о союзности частиц / Н.А. Андрамонова*//

4. Ученые записки Казан, гос. пед. ин-та. 1976. - №161. - С. 159-166.

5. Андрамонова Н.А. Сложные предложения, выражающиеобстоятельственные отношения в современном русском- языке / Н.А.Андрамонова. Казань, 1977. - 176 с.

6. Алпаров Г. Сайланма хезмэтлэр / Г.Алпаров. Казан: Татгосиздат, 1945.162 с.

7. Апресян Ю.Д. Лексическая семантика. Синонимические средства языка /

8. Ю.Д.Апресян. М.: Наука, 1974. - 367 с.

9. Арнольд И.В. Импликация как предмет построения текста' и предметфилологического- изучения / И.В. Арнольд // Вопросы языкознания. — 1982. №4 - С.83-91.

10. Арсентьева Е.Ф. Фразеология и фразеография в сопоставительномаспекте / Е.Ф. Арсентьева. — Казань: Казан, гос. ун-т, 2006. 172 с.

11. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл: логико-семантическиепроблемы / Н.Д.Арутюнова. М.: Едиториал УРСС, 2005. - 384 с:

12. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С.Ахманова. М.:

13. Советская энциклопедия, 1966. 708 с.

14. Багдасарян Т.О. Тональность как компонент модели речевого жанра (наматериале речевого жанра «угроза») / Т.О. Багдасарян // Жанры речи: сб. науч. ст. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж». - 2002. - Вып. 3. - С. 240-245.

15. Байрамова JI.K. Введение в контрастивную лингвистику / Л.К.Байрамова.

16. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 2004. 116 с.

17. Байрамова JI.K. Лакунарные единицы как объект контрастивныхисследований / Л.К.Байрамова // Русская и сопоставительная филология 2006 / Казан, гос. ун-т, филол.фак. Казань: Казан, гос. ун-т, 2006. - С. 42-46.

18. Байрамова JI.K. Языковая, симметрия и асимметрия / Л.К.Байрамова. —

19. Казань: Изд-во Казан.1 ун-та, 2001. 268 с.

20. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка / Ш.Балли. —

21. М.: Изд-во иностр. лит-ры, 1955. 416 с.

22. Баранов А.Н. Типы знаний и семантика общих вопросов в русском,языке /

23. А.Н. Баранов // Принципиальные вопросы теории знаний. Тарту, 1984.- С. 24-36.

24. Баранов А.Н. Семантические категории «предположение» и «факт» взначениях частиц разве и неужели / А.Н. Баранов // Семиотические аспекты формализации интеллектуальной деятельности: тез. докл. и сообщ. школы-семинара «Кутаиси 85». -М.: 1985. С. 381-384.

25. Баранов А.Н., Кобозева И.М. Модальные частицы в ответах на вопрос /

26. А.Н.Баранов, И.М.Кобозева // Прагматика и проблемы интенсиональности. М, 1988. - С. 45-69.

27. Баранов А.Н., Паршин П.Б. Процедурный метаязык в лингвистическойсемантике / А.Н.Баранов, П.Б.Паршин. Известия АН С ЛЯ. - 1990.' -Т.49. -№1.-С. 16 -27.

28. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества / М.М.Бахтин. — М.:1. Искусство, 1979. 424 с.

29. Белошапкова В.А. Современный -русский язык. Синтаксис: учеб. пособ.для филол. специальностей ун-тов / В.А. Белошапкова. М.: Высшая школа, 1977. - 248 с.

30. Белошапкова В.А., Степанова Е.Б. Равнозначны ли «разве» и «неужели» /

31. В.А.Белошапкова, Е.Б.Степанова // Русская речь. 1983. - № 5. - С. 4452.

32. Бердник Л.Ф. Вопрос как отрицание / Л.Ф.Бердник // Русская речь. 1974.-№1. С. 52-54.

33. Блох М.Я. Вопросы изучения грамматического строя языка / М.Я.Блох.1. М., 1999.

34. Богородицкий В: Введение в татарское языкознание в связи с другимитюркскими языками / В.Богородицкий. — Казань: Татгосиздат, 1934. — 220 с.

35. Богуславский И.М. Исследования по синтаксической семантике /

36. И.М.Богуславский. -М.: Наука, 1985.

37. Борисова Е.Г. Семантический анализ усилительных частиц' русскогоязыка: автореф. дис.канд. филол. наук / Е.Г.Борисова; МГУ им. М.В.Ломоносова, 1982. 23 с.

38. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Диалогические функции некоторых типов вопросительных предложений / Т.В.Булыгина, А.Д.Шмелев // Изв. АН1 СССР Сер. лит. и яз. 1982. - Т. 41. - № 4. - С. 314-326.

39. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. О семантике частиц разве и неужели / Т.В.Булыгина, А.Д.Шмелев // Научно-техническая информация. Сер. 2. -1987.-№Ю.-С. 23-30.

40. Валиуллина З.М. Сопоставительная грамматика русского и татарского;языков:; Словообразование и морфология / З.М.Валиуллина. — Казань: Татар, кн. изд-во, 1983. 152 с.

41. Васильева Н.В. Служебные слова / Н.В.Васильева // Лингвистическийэнциклопедический; словарь. М.: Советская энциклопедия; 1990. — С. 472-473.

42. А.Вёжбицкая. М;: Языки русскойкультуры, 1999i —1-ХП -780?с: .38;Вежбицкая Д. Русские культурные, скрипты и их отражение в языке / А.Вёжбицкая // Русский язык в научном освещении. - 2000. - № 2 (4).

43. Вежбицкая Д. Сопоставление культур через посредство лексики ипрагматики / А.Вёжбицкая. М.: Языки славянской культуры, 2001. — 272 с.

44. Верещагин Е.М., Костомаров В :Г. Язык и культура / Е.М. Верещагин, В.17.

45. Костомаров. М., 1990. - 150 с.I

46. Верещагин Е.М:, Костомаров B.F. В поисках новых путей развитиялингвострановедения: • концепт рече-поведенческих тактик / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М., 1999. - 84 с.

47. Верещагин Е.М., Костомаров B.F. Мироздание вне и посредством; языка;

48. В поисках новых путей развития лингвострановедения: гипотеза (лого)эпистемы / Е.М. Верещагин, В.Г. Костомаров. М., 2002. — 168 с.

49. Виноградов В.В. Русский язык: Грамматическое учение: о слове /

50. В;В.Виноградов. Mi: Высш. школа, 1986. - 640 с.

51. Виноградов В.В. О категории модальности и модальных словах в русскомязыке / ВЗ.Виноградов // Избранные труды: Исследования по русской грамматике. М.: Наука, 1975. - С. 53-58.

52. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий: Варианты речевого поведения /

53. Т.Г.Винокур. М.: Наука, 1993. - 171 с.

54. Вольф Е.М. Функциональная»семантика оценки / Е.М.Вольф. — М.: Наука,1985.-210 с.

55. Гак В.Г. Прагматика, узус и грамматика речи / В.Г.Гак // Иностранныеязыки в школе. М.: Просвещение,,1982. - № - С. 11-17.

56. Галактионова И.В. Средства выражения согласия / И.В.Галактионова //

57. Идеографические аспекты русской грамматики. М.: Наука, 1988. — С. 145-168.

58. Галкина-Федорук Е.М. Об экспрессивности и эмоциональности в языке /

59. Е.М.Галкина-Федорук // Сборник статей по языкознанию. М.: Наука, 1958.-С. 56-68.

60. Гатиатуллина 3.3. Сравнительная типология родного (татарского) ианглийского языков / З.З.Гатиатуллина. Казань: Изд-во Казан, гос. пед. ин-та; 1979. - 109 с.

61. Гвоздев А.Н. Современный русский литературный язык / А.Н. Гвоздев.

62. М. Учпедгиз, 1973. 4.II: Синтаксис. - 360 с.

63. Грайс Г.П. Логика и речевое общение / Г.П.Грайс // Новое в зарубежнойлингвистике. М.: Прогресс, 1985. - Вып.16. - С. 217-238.

64. Грамматика русского языка: В 2 т. М.: Изд-во АН СССР, 1960.

65. Грамматика современного русского литературного языка: В 2 т. — М::1. Наука АН СССР, 1970.

66. Дементьев В.В. Фатические речевые жанры / В.В.Дементьев // Вопросыязыкознания. 1999. - №1.

67. Демьянков В.З. Прагматические основы ^ интерпретации высказывания /

68. В.З.Демьянков // ИАН СЛЯ. 1981. - Т. 40. - №4. - С. 368-378.

69. Добрушина Е.Р. Способы выражения верификации в< современнойрусской диалогической речи / Е.Р .Добрушина // Синтаксис. Изучение и преподавание: сб. работ учеников В.А.Белошапковой. М.: Диалог -МГУ, 1997.-С. 196-210.

70. Закиев М.З. Татарская грамматика: в 3 т. Синтаксис / М.ЗЗакиев: — Т.З. —

71. Казань: Татар, кн. изд-во, 1992. -488 с.

72. Земская Е.А. Русская разговорная речь / Е.А.Земская // М.: Наука, 1979. —240 с.

73. Земская Е.А. Городская устная речь и задачи ее изучения / Е.А.Земская //

74. Разновидности городской устной речи. М:: Наука, 1988.

75. Земская Е.А., Китайгородская М.В., Ширяев Е.Н. Русская разговорнаяречь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис / Е.А.Земская и др.- М.: Наука, 1980. 708 с.

76. Знаменская А.В. Частица "ну и" в современном русском языке /

77. А.В.Знаменская // Ученые записки Смоленского ГПИ. Смоленск, 1975.- Вып. 24. С. 77-85.

78. Золотова Г.А Очерк функционального синтаксиса русского языка / Г.А.

79. Золотова. -М.: Наука, 1973. 351 с.

80. Золотова Г.А. ' Коммуникативные аспекты русского синтаксиса /

81. Г.А.Золотова. -М.: Наука, 1982. 368 с.

82. Ильин И: Сущность и, своеобразие русской культуры / И.Ильин // Москва.- 1996. № 1. - С.171-189.

83. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единицаисследования / В.И.Карасик, Г.Г.Слышкин // Методологическиепроблемы когнитивной лингвистики: сб. науч. тр. / Под ред. И.А.Стернина. Воронеж: ВРУ, 2001. - С. 75-80.

84. Киселев И.А. Частицы в современных восточнославянских языках /

85. И.А.Киселев Минск: Изд-во БГУ, 1976. - 160 с.

86. Кобозева И.М'. О первичных и вторичных функциях вопросительныхпредложений / И.М.Кобозева // Текст в речевой' деятельности. — М., 1988. Вып. XVII - С. 39-46.

87. Кобозева И.М. Проблемы описания частиц в исследованиях 80-х годов /

88. И.М.Кобозева // Прагматика и семантика: сб. науч.-аналит. обзоров. — М.: Наука, 1991. С. 147-176.

89. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика: учебник / И.М.Кобозева. —

90. Изд. 2-е. М.: Едиториал УРСС, 2004. - 352 с. (Новый лингвистический учебник.)

91. Кокошина, И.В. Функционирование^ «лишних» слов в русской речи / И.В.Кокошина //Проблемы речевой коммуникации: межвуз. сб. науч. тр. — Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2007. Вып. 7. - С. 182-191.

92. Колесов В:В. «Жизнь происходит от слова.» / В.В.Колесов. СПб: «Златоуст», 1999. -368"с.

93. Корнилов О.А. Языковые картины мира как производные национальныхменталитетов / О.А.Корнилов. М.: ЧеРо, 2003. - 349 с.

94. Крейдлин Г.Е. Служебные слова в русском языке: Семантические и синтаксические аспекты их изучения: автореф. дис. . канд. филол. наук / Г.Е.Крейдлин. М., 1979. - 17 с.

95. Крейдлин Г.Е., Падучева Е.В. Значения и синтаксические свойства союза а II Научно-техническая информация. № 9. - 1974. - Сер. 2. - С. 31-37.

96. Кривоносов А.Т. О семантической природе модальных частиц / А.Т.Кривоносов // Филологические науки. М.: Высшая школа; 1982. -№5.-С. 50-58.

97. Курбангалиев М., Газизов Р. Краткая практическая грамматика татарско1 оязыка/М.Курбангалиев, Р.Газизов. Казань, 1925.

98. Лакофф Дж. Прагматика в естественной логике / Дж.Лакофф // Новое в' 1 - ;зарубежной лингвистике. М:: Прогресс, 1986. - Выи. 16. -С. 439-47 Г.

99. Ларина Т.В. Категория вежливости: в аспекте межкультурнойкоммуникации- (на материале английской и русской коммуникативных культур): дис. . докт. филол. наук / Т.В.Ларина. М., 2003; - 360 с.

100. Ларина Т.В. Английский стиль фатической- коммуникации / Т.В.Ларина.//

101. Жанры речи: сб. науч. ст. Саратов: Изд-во ГосУНЦ «Колледж», 2005.,-Вып. 4. — Жанр и концепт. -С. 25Г-262.

102. Леденев. Ю.И. Нёполнозначные слова / Ю.И. Леденев. — Ставрополь,. 1978. Вып. 3. -С. 3-22.85; Леденев ЮМ Неполнозначные; слова в русском' языке: учеб: пособие к спецкурсу / Ю.И.Леденев. Ставрополь, 1988; - 87 с.

103. Лобанова Н.А. Вопросительные и отрицательные предложения-в русскомязыке / Н.А. Лобанова. М.: МГУ, 1971.

104. Маркелова Т.В. Частицы в высказываниях с оценочным значением; /

105. Т.В.Маркелова // Русский язык в школе. М., 1955. - №2. - С. 87-94.

106. Минниахметов Р.Г. Модальные слова и частицы как лексикограмматическое средство выражения модальности в татарском языке: автореф. дис. . канд. фил. наук / Р.Г.Минниахметов; Уфа-2000; - 20 с:

107. Минченков А .Г. Английские частицы: функции и перевод; / А:Г.Минченков. -СПб.: Антология; 2004.- 96 с.

108. Минченков A.F. Русские частицы в переводе на' английский, язык

109. А.Г.Минченков; СПб.: ООО Изд-во «Химера», 2001. - 96 с.

110. Михайлова Е.А. Многокомпонентные реплики-частицы, выражающиесогласие, несогласие и верификацию в русской диалогической речи: дис. . канд. филол. наук /Е.А.Михайлова; Казань, 1999. 168 с.

111. Михайлова С.М., Коршунова О.Н. Культурология / С.М.Михайлова,

112. О.Н.Коршунова Казань: Фэн, 1998. - 240 с.

113. Мирович А. Основные функции частиц в современном русском языке / А.Мирович // Лексикографический сборник. — М., 1962. Вып. V.

114. Насыри К. Краткая татарская грамматика, изложенная в примерах /1. К.Насыри. Казань, 1860.

115. Николаева Т.М. Частицы / Т.М.Николаева // Лингвистическийэнциклопедический словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1990. — С. 579-580.

116. Николаева Т.М. Функции частиц в высказывании (на материалеславянских языков) / Т.М. Николаева / Отв. ред. В.Н. Топоров. — М.: Едиториал УРСС, 2005. 168 с.

117. Орлов Г.А. Современная английская разговорная речь / Г.А.Орлов. М.:

118. Высшая школа, 1991. 240 с. 98; Остин Дж.Л. Слово как действие / Дж.Л.Остин // Новое в зарубежной лингвистике: Теория речевых актов. - М.: Прогресс, 1986. - Вып.17. — С. 22-131.

119. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса: Материалы к трансформационнойграмматике русского языка / Е.В.Падучева. М., 1974. - 296 с.

120. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении / А.М.Пешковский. -М.: Учпедгиз, 1956. -511 с.

121. Поспелов А.Г. Косвенные высказывания,/ А.Г.Поспелов // Спорные вопросы английской грамматики / Отв. ред. В.В.Бурлакова. Ленинград, 1988.-Гл.2.-С. 141-152.

122. Потебня А.А. Из записок по русской грамматике: в 2 т. / А.А.Потебня -М.: Учпедгиз, 1958. Т. 2. - 536 с:

123. Рогожникова Р.П.' Служебные слова и принципы их лексикографического описания: автореф. дис. . Дтра филол. наук. — М., 1974.

124. Романов А.А., Городилов В.В. Модальные частицы в- иллокутивной структуре диалогического текста / А.А.Романов, В.В .Городилов // Функциональные, типологические и лингвистические аспекты исследования модальности. — Иркутск, 1990. — С. 93-94.

125. Русская грамматика: в-2 т. / Редкол. Н.Ю.Шведова и др. М.: Наука, 1980.-Т.1.-783 с.

126. Русская грамматика: в 2 т. / Редкол: Н.Ю.Шведова и др. М.: Наука,-1980. - Т.2. - 709 с.

127. Русская.разговорная речь: Тексты. М.: Наука, 1978. - 307 с.

128. Русский язык: шк. учебник. Изд-е 16-е, дораб. - М!: Просвещение, 1993.-155 с.

129. Сагитов М.А. Частицы. Междометия / М.А.Сагитов // Современный татарский литературный язык: лексикология, фонетика, морфология / Под ред. Х.Р.Курбатова и др. М:: Наука, 1969. - С. 339-360.

130. Сагитов М.А. Частицы. Междометия. / М.А.Сагитов // Татарская грамматика: в 3 т. Морфология / М.З.Закиев. Т.2. - Казань: Татар, кн. изд-во; 1993. - С. 352-375.

131. Сафиуллина Ф.С. Синтаксис татарской разговорной речи / Ф.С.Сафиуллина. Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1978. - 353 с.

132. Седов К.Ф. Этическая составляющая типологии речевых культур / К.Ф.Седов // Проблемы речевой коммуникации: межвуз. сб. науч. тр. /

133. Под ред. М.А.Кормилицыной. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. — С. 193-201.

134. Серль Дж.Р. Косвенные речевые акты / Дж.Р. Серль // Новое в зарубежной лингвистике: Теория речевых актов. М.: Прогресс, 1986. — Вып. 17. — С. 195-222.

135. Серль Дж.Р. Что такое речевой акт? / Серль Дж.Р. // Новое в зарубежной лингвистике: Теория речевых актов. М:: Прогресс, 1986. — Вып.17. — С. 151-170.

136. Сибагатов Р.Г. Теория предикативности (на материале татарского языка) / Р.Г.Сибагатов. Саратов: Изд. Сарат. ун-та, 1984. - 207 с.

137. Сиротинина О.Б. Культура общения / В.Е.Гольдин, О.Б.Сиротинина, М.А.Ягубова // Русский язык и культура речи. Саратов, 2001.

138. Сиротинина О.Б. Характеристика типов речевой культуры в. сфере действия литературного языка / О.Б.Сиротинина // Проблемы речевой коммуникации: межвуз. сб. науч. тр. Саратов: Изд-во - Сарат. ун-та, 2003. - Вып. 2. - С. 20-38.

139. Смирницкий А.И. К вопросу о слове: Проблема тождества слова / А.И.Смирницкий // Тр. Ин-та языкознания АН СССР. 1954. - Т. 4. - С. 36.

140. Смирницкий А.И. Синтаксис современного английского языка' / А.И.Смирницкий. М., 1957. - 286 с.122'. Современный русский язык: учеб. пособ. для студентов филол. факульт. / Под ред. В.А.Белошапковой. — М.: Высш. школа, 1981. 560 с.

141. Стародумова Е.А. Акцентирующие частицы* в русском языке / Е.А.Стародумова. Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1988. - 96 с.

142. Стародумова Е.А. Русские, частицы (письменная монологическая речь): автореф: дис. .док. филол наук. М., 1997. - 39 с.

143. Стародумова Е.А. Русские частицы: учеб. пособ. / Е.А.Стародумова. -Владивосток: Изд-во ДВГУ, 1997. 68 с.

144. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (проблема субъека) / Ю.С.Степанов // ИАН СЛЯ. 1981. - Т.40. - №4. - С. 325-333.

145. Степанова Е.Б. Значение русских общевопросительных предложений: автореф. дис. . канд. филол. наук. -М., 1993. 18 с.

146. Степаненкова Л.И. Частицы разве и неужели в современном русском языке / Л.И.Степенкова // Русский язык. Душанбе, 1978. - 150 с.

147. Стернин И.А. Введение в речевое воздействие / И.А.Стернин. -Воронеж, 2001. 252 с.

148. Столнейкер Р.С. Прагматика / Р.С.Столнейкер // Новое в зарубежной лингвистике: Прагматика. М.: Прогресс, 1985. - Вып.16. - С. 429-438.

149. Стросон П.Ф. Намерение и конвенция в речевых актах / П.Ф. Стросон // Новое в зарубежной лингвистике: Теория речевых актов. -М.: Прогресс, 1986. Вып. 17. - С. 131-150.

150. Тер-Минасова С.Г. Язык и межкультурная коммуникация / С.Г.Тер-Минасова. М.: Изд-во МГУ, 2004. - 352 с.

151. Троянский А. Краткая татарская грамматика / А.Троянский. — Казань, 1824.

152. Топер П.М. Перевод в системе сравнительного литературоведения / П.М. Топер. М.: Наследие, 2001. - 253 с.

153. Тумашева Д.Г. Хэзерге татар эдэби теле. Морфология / Д.Г.Тумашева. -Казан: Каз. унив. нэшр., 1978. 222 б.

154. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковй картины мира: Аналогия в семантике / Е.В.Урысон. М.: Языки славянской культуры, 2003. -224 с.

155. Уфимцева Н.В. Русские: опыт еще одного самопознания / Н.В.Уфимцева // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996. - С. 139162.

156. Формановская Н.И. Коммуникативно-прагматические аспекты единиц общения / Н.И.Формановская. М.: Изд-во ИКАР, 1998. - 219 с.

157. Хангилдин В.Н. Татар теле грамматикасы (морфология Iiqm синтаксис) /

158. B.Н.Хангилдин. Казан: Татар, кит. нэшр., 1959. - 642 б.

159. Черкасова Е.Т. Русские союзы неместоименного происхождения и способы их образования / Е.Т.Черкасова. М.: Наука, 1973. - 221 с.

160. Чернышева А.Ю. Частицы в сложном предложении / А.Ю.Чернышева. -Казань: Изд-во Казан, ун-та, 1997. — 164 с.

161. Чернышева А.Ю. Идеи Бодуэна де Куртенэ в изучении межкультурной коммуникации' / А.Ю.Чернышева' // Ученые записки Казанского государственного университета. — Т., 148, Сер.1 Гуманит. науки. — Кн. 3. — Казань, 2006. С. 189-197.

162. Чернышева А.Ю. Сигналы речи, выражающие контактную функцию в русском языке / А.Ю.Чернышева // Язык. Культура. Коммуникация. Материалы международной научной конференции: Волгоград,, 2006. —1. C. 223-228.

163. Шахматов, А.А. Синтаксис русского языка / А.А.Шахматов. — Л.: Учпедгиз (Ленинградское отделение), 1941.- 620 с.

164. Шведова Н.Ю. Очерки по синтаксису русской разговорной речи / Н.Ю.Шведова. М.: Изд-во АН СССР, 1960. - 371 с.

165. Широкова Е.Г. Частица «таки»: семантика и условия употребления / Е.Г.Широкова // Семиотика и информатика. М., 1982. - Вып. 19. - С. 141.

166. Ширяев Е.Н. Культура речи как особая теоретическая дисциплина / Е.Н.Ширяев // Культура русской речи и эффективность общения. М.: Наука, 1996.-С. 13.

167. Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность / А.Д.Шмелев. М.: Языки славянской культуры, 2002. - 492"с.

168. Щур М.Г. Частицы / М.Г.Щур// Русский;язык. Энциклопедия. / Под*ред., 'Ю.Н.Караулова. М.: Дрофа, 1997. - С. 621-622.

169. Щур М.Г. Частицы-коннекторы «впрямь» и «ведь» как показатели эпистемической модальности / М:Г.Щур // Синтаксис. Изучение и преподавание: сб. раб; учеников В.А.Белошапковой. Mi:' Диалог — МГУ, 1997.-С. 172-1781

170. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира, (Модели* пространства, времени и восприятия) / Е.С.Яковлева. М.: Гнозис, 1994'. - 343'с.

171. Янко Т.Е. Коммуникативные стратегии русской речи / Т.Е.Янко. Mi: Языки славянской культуры, 2001. - 382 с.

172. Akhmanova О. Linguostylistics: Theory and Method / O.Akhmanova. M.: MGU, 1972. - 196 p.

173. Bierwish V. Remarks on definition in natural language / V.Bierwish, F.Kiefer // Studies in syntax and semantics. Vol. 10. - Dortrecht, 1969. - P. 55-79.

174. Deese J. The Structure of Associations in Language and Thought / J.Deese. -Baltimore, 1965. 322 p. Hall E.T. Beyond Culture. - N.Y.: Anchor, Books, 1981.-P. 1-128.

175. Lakoff. G. Women, Fire, and Dangerous things: What Categories Reveal about the Mind / G.Lakoff. Chicago - London: The University of Chicago Press, 1990.-278 p.

176. Lakoff R. Language in Context / R. Lakoff. Language, 1972, vol. 48, № 4.

177. Murphy R. English Grammar In Use / R.Murthy. Cambridge: Cambridge University Press, 1994. - 350 p.

178. Rimmer W. Word, Sentence and Discourse: The Cambridge Grammar of English / W. Rimmer // Языки в современном мире: матер. V междунар. конф.: в 2 ч. Ч. 1. - М.: Изд-во «КДУ», 2006. - С. 45-48.

179. Searle JlR. Speech acts. An essay on the philosophy of language / J.R.Searle -Oxford: Oxford University Press, 1969.

180. Wierzbicka A. Semantics, Culture, and Cognition. Universal human Concepts in Culture-Specific Configurations / A.Wierzbicka N.Y.; Oxford Univ. Press, 1992.-395 p.

181. СПИСОК ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКИХ ИСТОЧНИКОВ

182. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов / О.С.Ахманова. -М.: Советская энциклопедия, 1966. 708 с.

183. БАС Словарь современного русского литературного языка: в 17 т. - М. -Л.: Наука, 1950-1965.

184. Лингвистический энциклопедический словарь / Гл. ред. В.Н. Ярцева. — 2-е изд., допол. М.: Большая Российская Энциклопедия, 2002. — 709 с.

185. MAC Словарь русского языка: В 4-х т. / РАН, Ин-т лингвистических исследований; под ред. А.П.Евгеньевой. - 4-е изд., стер. — М.: Рус. яз., Полиграфресурсы, 1999.

186. Ожегов С.И. Словарь русского языка / Под ред. СЛ.Обнорского. 3-е изд. -М.: Гос. изд-во иностр. и нац. словарей, 1953. 848 с.

187. Путеводитель Баранов А.Н., Плунгян В.А., Рахилина Е.В. Путеводитель по дискурсивным* словам русского языка / А.Н.Баранов и др. - М.: Помовский и партнеры, 1993: - 340 с.

188. Рогожникова Р.П. Словарь эквивалентов слова. Наречные, служебные, модальные единства / Р.П.Рогожникова. М.: Русский язык, 1991. -254с.

189. Розенталь Д.Э., Теленкова М.А. Словарь-справочник лингвистических терминов / Д.Э.Розенталь, М.А.Теленкова. М.: Просвещение, 1976. -543 с.

190. Русско-татарский словарь / Э.М.Ахунзянов и др. / Под ред. Ф.А.Ганиева. 2-е изд., стереотип. -М.: Рус. яз., 1985. - 736 с.

191. Русско-татарский словарь / Н.К.Дмитриев: В 4-х т. Казань: Таткнигоиздат, 1955.

192. Словарь русского языка: в 4 т. / Под ред. А.П.Евгеньевой. М.: Русский язык, 1982.

193. Татарско-русский словарь. — М.: Советская энциклопедия, 1966. 863 с.

194. Macmillan English Dictionary for Advanced Learners. Macmillan Publishers Ltd., 2002. - 1692 p.

195. Oxford Advanced Learner's Dictionary of Current English / A.S.Hornby: Sixth edition. Oxford:. Oxford University Press, 2000. - 1540 p.

196. Oxford Dictionary of English Idioms / A.P.Cowie, R.Mackin, I.R.McCaig. -Oxford: Oxford University Press, 1993. 685 p.1. ЛИТЕРАТУРНЫЕ ИСТОЧНИКИ

197. Адамов А. Инспектор Лосев. На свободное место. — М.: ООО «Издательство «Олимп»: ООО «Издательство ACT», 2002. 204 с.

198. Антология современного рассказа. М.: ООО «Издательство «Олимп»: ООО «Издательство ACT», 2002. - 394 с.

199. Булгаков М.А. Романы: Белая гвардия. Театральный роман. Мастер и Маргарита / М.А.Булгаков. М.: Современник, 1988. - 749 с.

200. Булгаков М.А. Собачье сердце: повесть. Ханский огонь: рассказ / М.А.Булгаков М.: Современник, 1989. - 112 с.

201. Бунин И.А. Поэзия и проза / И.А. Бунин. М.: Просвещение, 1986. -384 с.

202. Горький М. Пьесы / М.Горысий: собр. Соч. в 16 т. М.: Правда, 1979. -Т.15.-368 с.

203. Горький М. Пьесалар / М.Горький. Казан: Татгосиздат, 1952. - 308бит.

204. Драгунский В.Ю. Денискины рассказы / В.Ю.Драгунский. М.: Дет. лит., 1982. - 320 с.

205. Драгунский В.Ю. Денискины рассказы / В.Ю.Драгунский: М.: «РОСМЭН», 2004. - 119 с.

206. Драгунский В.Ю. Бэлэкэй Денис хикэялэре / В.Ю.Драгунский / Кэусэрия Котдусова тэрщемэсе. Казан: Татар, кит. нэшр., 1975. - 240 бит.

207. Ерофеев В. Русские цветы зла: сборник. — М.: Зебра Е, Эксмо, 2002. -560 с.

208. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Золотой теленок / И.Ильф, Е.Петров. -М.: Худож. лит-ра, 1956.

209. Национальный корпус русского языка. Электронный ресурс. режим доступа: http://www.ruscorpora.ru, свободный.

210. Пришвин М.М. Весна света / М.М.Пришвин. М.: Жизнь и мысль, 2001. -576 с.

211. Тургенев И.С. Романы; Повести и рассказы / И.С.Тургенев. М.: Слово / Slovo, 1999.-597 с.

212. Улицкая JI. Девочки: рассказы. М.: Изд-во Эксмо, 2003. - 240 с.

213. Шолохов, М.А. Поднятая целина / М.А.Шолохов Собрание сочинений в 8 томах. М.: Правда, 1975. - Т.5. - 336 с.

214. Шолохов М.А. Кутэрелгэн чирэм. Беренче китап / М.А.Шолохов / Ш.Камал тэрж;емэсе. — Казан: Татгосиздат, 1950. 391 б.

215. Шолохов М.А*. Кутэрелгэн чирэм. Беренче китап / М.А.Шолохов / Я.Халитов тэрж;емэсе. Казан: Татар, кит. нэшр., 1966. - 376 б.200: Шолохов М.А. Тихий Дон / М.А.Шолохов: собр. Соч. в 8 т. М.: Правда, 1975.-Т.1.-384 с.

216. Шукшин В.М. Избранное. Мн.: Ураджай, 1984. - 383 с.

217. Шукшин В.М. Рассказы: книга для чтения с комментариями на английском языке / В.М.Шукшин / Переводчик В.Н.Короткий. — М.: Русский язык, 1984. 284 с.

218. British National Corpus. Электронный ресурс. режим доступа: http.y/www.natcorp.ox.ac.ukA свободный:

219. Bulgakov М.А. The Master and Margarita. Электронный ресурс j — режим; доступа: http://www.lib.ru/BULGAKOW/master97 engl.txt, свободный.

220. Bulgakov М.А. The Heart of a Dog. Электронный ресурс. режим доступа: http://www.klassika.ru/read.html7proza/bulgakov/doghcartengl.txt, свободный.

221. Shukshin V. Snowball Berry Red! Электронный ресурс. — режим доступа: http://www.sovlit.com/snowball/, свободный.

222. Sholokhov М; And Quiet Flows the Don / MjSholokhov / Translated from the Russian. M.: Co-operative Publishing Society of foreign Workers in the U.S.S.R., 1936. - 666 p.

223. Sholokhov M. The Soil Upturned / M.Sholokhov / Translated from the Russians M.: Co-operative Publishing Society of foreign Workers in the U.S.S.R., 1934.-471 p.

224. СПИСОК ПРИНЯТЫХ СОКРАЩЕНИЙ1. Г говорящий1. С слушающий1. Р положение дел1. РА речевой акт

225. JICB лексико-семантический вариант1. Q знание