Королевские слуги и яковитский двор в Англии 1603-1625 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Ковин, Виталий Сергеевич

• Ковин, Виталий Сергеевич
• кандидат исторических наук
• 1999

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Ковин, Виталий Сергеевич

ОГЛАВЛЕНИЕ

Стр.

Введение

Глава 1. Департамент Королевской Палаты

1.1. Структура Департамента Королевской Палаты в н. XVII в

1.2. Королевская Спальня в системе придворной политики 97 Якова I Стюарта.

1.3. Административные и финансовые реформы в Королевской 138 Палате.

Глава 2. Департамент Дворцового Хозяйства

2.1. Структура Королевского Хаусхолда в н. XVII в

2.2. Административно-финансовые реформы Королевского 216 Хаусхолда.

2.3. Право королевских реквизиций

2.4. Департамент Королевской Конюшни и хаусхолды членов 244 королевской семьи в н. XVII в.

Глава 3. Положение Королевских слуг в н. XVII в

3.1. Формы доходов королевских слуг

3.2. Некоторые особенности механизма получения 276 придворных должностей, служебного продвижения и статуса королевских слуг.

Заключение

Список использованных источников и литературы

ОГЛАВЛЕНИЕ

Стр.

Введение

Глава 1. Департамент Королевской Палаты

1.1. Структура Департамента Королевской Палаты в н. XVII в

1.2. Королевская Спальня в системе придворной политики

Якова I Стюарта

Административные и финансовые реформы в Королевской Палате

Глава 2. Департамент Дворцового Хозяйства

2.1. Структура Королевского Хаусхолда в н. XVII в

2.2. Административно-финансовые реформы Королевского Хаусхолда

2.3. Право королевских реквизиций

2.4. Департамент Королевской Конюшни и хаусхолды членов королевской семьи в н. XVII в

Глава 3. Положение Королевских слуг в н. XVII в

3.1. Формы доходов королевских слуг

3.2. Некоторые особенности механизма получения придворных должностей, служебного продвижения и статуса королевских слуг

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Королевские слуги и яковитский двор в Англии 1603-1625 гг.»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Данное диссертационное исследование посвящено королевскому двору и деятельности придворных слуг в период правления Якова I Стюарта.

Стремясь определить среду наибольшей политической активности, историки, как правило, обращались к изучению Тайного совета и парламента. Королевский двор оставался при этом неприоритетной сферой. Такой подход долгое время определял, с одной стороны, ведущую роль парламентской истории, ограниченной прежде всего рамками правления Карла I, пытавшегося установить абсолютистский режим. С другой стороны, определенное значение отводилось фигуре Елизаветы Тюдор, на годы правления которой пришелся расцвет английской государственности раннего нового времени.

В этой связи фигура и правление Якова Стюарта, находящегося между двумя ключевыми персонажами английской истории начала нового времени, обычно рассматриваются в негативном ключе как лишенные собственного значения и своеобразия.

Общеисторическая значимость такого явления как английская революция отчасти разрушает целостность восприятия событий предшествующей эпохи, заставляя искать в них прежде всего причины последующих социально-политических катаклизмов. В силу этого правление Якова I Стюарта является одним из малоизученных периодов английской истории. На самом деле, правление первого Стюарта стало определенным рубежом в истории английского государства, определившим устойчивый процесс перераспределения политического влияния между властными институтами в пользу королевского двора.

В начале XVII в. противостояние государственных властных структур (парламента, центральных и местных органов управления) и короля достигло особой остроты. В такой ситуации королевский двор стал единственным звеном в системе центральных государственных учреждений, на которое мог опереться новый монарх, стремясь укрепить свою власть.

Комплексное исследование структуры английского двора н. XVII в., изменений, произошедших в его организации и функционировании после прихода к власти Якова I Стюарта и административно-политической деятельности королевских слуг (т.е. лиц, входящих в штат королевского хаусхолда) составляет предмет данного исследования. В диссертации будет исследован состав раннестюартовской политической элиты, включавшей, главным образом, высших королевских слуг.

Предмет диссертационной работы определяет основную цель исследования — изучить роль двора в административно-политической системе Англии начала XVII века с привлечением комплексных методов анализа, а следовательно, идентифицировать поле деятельности и персональный состав политической элиты этого времени.

Хронологические рамки работы: 1603-1625 гг. т.е. период, на который приходится правление Якова I Стюарта. Именно в это время королевский двор приобретает главенствующее положение среди властных структур, становится ведущим институтом в системе политико-административных учреждений, при помощи которого новый монарх мог рассчитывать на утверждение своего авторитета.

Цель диссертационного исследования реализуется через решение следующих задач:

• определить основные этапы и особенности эволюции английского королевского двора и его отдельных элементов до момента вступления на престол Якова I Стюарта;

• показать значение структурных изменений в системе придворных институтов, произошедших при Якове I;

• проанализировать ход, направление и последствия административно-финансовых реформ королевского двора в период правления Якова I;

• выявить персональный состав основных служб раннестюартовского двора;

• исследовать материально-финансовое положение, карьеры и статус королевских слуг.

• вскрыть общий смысл и направленность "стратегии" придворной политики Якова 1.

Реализация исследовательских задач данной диссертации требует применения комплексной методики анализа. Диссертация опирается на метод структурно-генетического и функционального исследования административных институтов, который активно используется в современной исторической науке и в смежных с ней областях знания. Изучение персонального состава королевских слуг осуществляется в работе с привлечением просопографического и историко-биографического подходов.

Степень изученности данной темы в отечественной и зарубежной историографии представляется недостаточной.

За последние десятилетия в изучении политико-административных институтов стюартовского общества наметился ряд конструктивных сдвигов, приведших к развитию нового направления в изучении властных структур в Англии раннего нового времени. Этому во многом способствовала дискуссия о так называемой "тюдоровской революции в управлении", развернувшаяся между Д. Элтоном и Д. Старки.

Не имея возможности в рамках данного обзора предпринять подробный анализ обширной историографии вопроса, остановимся лишь на основных концепциях, рассмотрев при этом наиболее конструктивные направления идущих между специалистами дискуссий, и характер предлагаемых их участниками решений.

Научный интерес к изучению истории английского королевского двора, обозначился в конце XIX в., когда приоритетным направлением исторических исследований являлись вопросы государственно-политического развития Англии, становления парламентского управления и либеральной политической культуры. Анализ правления первых Стюартов сводился к исследованию английского парламента, его борьбы с королевским абсолютизмом1. Рамки данной научной тематики определяли характер изучения королевского двора и придворной культуры. Как правило, исследователи лишь кратко

1напр., Gardiner S. History of England from the Accession of James I to the Outbreak of the Civil War, 1603-1642. 10 vols., L.-N. Y., 1901-1907.

останавливались на организации двора и переходили к живописанию упадка придворных нравов, чрезмерной роскоши стюартовского двора в сравнении с елизаветинским.1

Начало серьезных попыток рассмотрения внутренних структур двора, исследования его как одного из важных государственных институтов связано с появлением работ Т. Таута и А. Ньютона, работавших в 20-е годы нашего столетия в рамках административной истории.

Т. Таут ставил своей целью исследовать королевский двор XII-X1V вв. с административной стороны, т. е. проследить как эволюционировали структура двора и функции отдельных придворных служб и должностей2. Таут по существу установил рамки будущих исследований, наметил ряд исследовательских приоритетов: придворные институты и административные механизмы. Он значительно расширил источниковую базу для изучения истории двора, выделив в качестве основополагающего принципа исследования анализ придворных регламентов, ордонансов, актового материала дворовых служб.

Таут выдвинул идею "household government", согласно которой все политические инициативы средневековой Англии исходили или проходили через королевских хаусхолд, задавая, тем самым, вектор административной эволюции государства. Постепенно на протяжении нескольких веков от королевского хаусхолда отделялись (по выражению Т. Таута, "go out") различные институты, которые приобретали независимый от королевского двора характер, открывая путь для становления бюрократической системы в конце средневековья. Объем использованных источников, многие из которых в настоящее время утрачены или не доступны, глубина проработки материала сделали работу английского историка чрезвычайно ценным исследованием для ретроспективного анализа эволюции служб и должностей раннестюартовского двора, предпринятого в данной диссертации.

1 Chambers E. K. The Court // Shakespeare's England: An Account of the Life and Manners of his Age. Oxford, 1962, V. 1., P. 79-111.

2 Tout T. F. The Chapters in the Administrative History of Mediaeval England. Manchester, 1920. V. 1. P.18.

Основные положения Т. Таута на примере тюдоровского хаусхолда были развиты А. Ньютоном. Ему принадлежит заслуга в определении хронологических рамок эволюции двора. В частности, он указал на то, что именно в первой половине XVI в. происходит отделение королевского "хаусхолда" от государственного "управления".1 Впоследствии тезис Ньютона послужил основой для разработанной Дж. Элтоном концепции "тюдоровской революции". Ньютон открыл источники и обозначил основные проблемы для исследования тюдоровского двора.

В 30-е годы существенный вклад в административную историю Англии раннего нового времени с акцентом на развитии финансовой системы государства сделал Ф. Дитц.2 Он впервые предложил рассматривать расходы на содержание двора в качестве составного элемента национальной финансовой проблемы, обострившейся с приходом Якова I. Дитц справедливо опроверг расхожее мнение, что финансовые проблемы короны были вызваны чрезмерной щедростью первого Стюарта к своим слугам. В действительности гораздо более существенную роль в финансовом кризисе сыграл рост расходов королевского хаусхолда.

Несколько иной подход к английской административной истории был представлен в работе С. Краймса "Введение в административную историю средневековой Англии". В целом соглашаясь с периодизацией и оценками, предлагаемыми Таутом, Краймс отвергал концепцию "хаусхолд-управления"3 Он не усматривал принципиального различия между двором и другими государственными институтами. По его мнению, следовало говорить не об управлении через хаусхолд, а о "королевском управлении", в котором решающими оказывались факторы личной близости к монарху, а не вхождение

1 Newton А. P. Reforms in the Royal Household // Tudor Studies / Ed. by R.W. Seton-Watson. N.Y., 1969 (1-е издание 1924 г.). P.232.

2 Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer during the Reigns of James I and Charles I.// Smith College Studies in History. 1928. Vol.13. N. 4. P.158-171.; Он же: English Public Finance 1558-1641. L., 1964 (1-е изд. -1932.). P.158-171.

3Chrimes S. B. An Introduction to the Administrative History of Medieval England. Oxford, 1952. P. 157-158.

в штат королевского хаусхолда. Сам король, считал Краймс, принципиально не различал хаусхолд и другие административные департаменты.

Краймс утверждал, что Тюдоры и Стюарты сохранили средневековую административную систему. Хотя кромвелевские реформы замкнули королевский хаусхолд на внепубличной сфере, однако его внушительный штат и департаменты сохраняли активность и вне двора, поддерживая, таким образом, связь с другими государственными органами. Тем не менее, Краймс все-таки признавал относительное разграничение между частной и публичной сферами королевской жизнедеятельности. Его идеи заложили основу для критики концепции "тюдоровской революции."

Из последующих исследований особенно следует выделить труд У. Ричардсона, посвященный детальному анализу становления раннетюдоровской администрации и ее практике. Автор подчеркивал, что управление при Генрихе VII осуществлялось посредством придворных структур и прежде всего через Королевскую Палату.1

Как уже отмечалось, ключевым моментом в развитии западной историографии вопроса стала дискуссия между Дж. Элтоном и Д. Старки о сущности и характере административно-политических преобразований первой трети XVI в. и месте двора в государственной системе Англии конца средневековья и начала нового времени. Именно эта дискуссия во многом определили основную направленность современных исследований, по истории государственных институтов Англии этого времени, в том числе и настоящей диссертации.

Суть концепции Элтона сводилась к утверждению, что в 30-е годы XVI в. в Англии произошла так называемая "тюдоровская революция в управлении", которая означала переход от методов "хаусхолд-управления" страной к методам бюрократического администрирования. На смену королевскому хаусхолду как центру административной деятельности, тесно зависевшему от личности монарха, пришла система, состоящая из относительно независимых от прямого королевского вмешательства и контроля со стороны двора

1 Richardson W. С. Tudor Chamber Administration, 1485-1547. N.Y., 1952.

административных и судебных органов. Элтон, таким образом, разделял сферы "политики" и реального "управления".

Ключевыми элементами новой "революционной" организации управления стали независимые финансовые структуры во главе с Казначейством, а также Тайный совет. Королевский хаусхолд сохранил за собой исключительно "лакейские" функции по обслуживанию личных потребностей монарха и превратился в один из, хотя и весьма специфический, секторов государственного механизма. Архитектором этих преобразований был Томас Кромвель. По мнению Элтона, он сознательно стремился ввести так называемое "национальное управление" свободное от воли монарха и его окружения. Элтон считал, что административные преобразования, имели значительные социальные последствия. Реальным носителем власти стала бюрократия, занявшая командные должности в Совете и Казначействе . Двор остался средоточием старой потерявшей силу знати, местом интриг.1

Концепция Дж. Элтона была принята большинством историков и стала определяющей на протяжении последующих двадцати лет. Ее преимущество состояло в том, что она позволяла придать истории XVI-XVII вв. целостный вид и осмысленность.

В конце 70-х и особенно во второй половине 80-х годов с критикой концепции Элтона активно выступила группа ученых во главе с его учеником Д. Старки, докторская диссертация которого была посвящена изучению роли некоторых придворных структур в политике и управлении. В серии статей и коллективных монографий Старки и его сторонники попытались оспорить основные

1см. работы Д. Элтона: Elton G.R. The Tudor Revolution in Government. Cambridge, 1953.; England under Tudors. L., 1958.; Reform and Renewal: Thomas Cromvell and Common Wealth. Cambridge, 1973. Reform and Reformation in England, 1509-1558. L., 1977.; Studies in Tudor and Stuart Politics and Government. 2 vols.; «Tudor government». The Points of Contract III: The Court // Transactions of the Royal Historical Society, L., 1976. 5th ser. V.26. P.211-228.

положения концепции "кромвелевской революции".1 Критика вызвала ответную реакцию со стороны Элтона и его коллег, причем дискуссия велась достаточно жестко, а ее участники выступали в плоть до взаимных обвинений в непрофессионализме.2

Старки и его единомышленники на основе изучения архивных материалов пришли к выводу об отсутствии каких-либо серьезных "революционных" изменений в управлении связанными с деятельностью Т. Кромвеля. Во-первых, многое из того, что по мнению Элтона, составляло содержание кромвелевских реформ, в действительности было задумано и начало претворяться за долго до него, в частности, организация Тайного совета3. А многое из того, что реально было осуществлено правительством Кромвеля, было нивелировано или скорректировано ходом дальнейшей истории. Таким образом, по мнению Старки и его сторонников, можно говорить, только об определенной и длительной эволюции в управлении. Во-вторых, по мнению молодых ученых, королевский хаусхолд сохранил за собой влияние на принятие политических решений.

Старки и его сторонники считают, что Тайный совет возник как часть королевского хаусхолда и оставался таковым на протяжении XVI и первой половины XVII вв. Падение Королевской Палаты в кромвелевский период, передавшей контроль над финансовой системой Казначейству, не означало перехода к административным методам управления. Ее место как ближайшего придворного окружения монарха со всем комплексом административных и финансовых полномочий заняла Ближняя палата. Новый субдепартамент

devolution Reassessed: Revisions in the History of Tudor Government and Administration. / Ed. by C. Coleman and D. Starkey. Oxford, 1986.; The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War / Ed. by D. Starkey. L., 1987.

2 Elton G. R. Reform and Reformation in England, 1509-1558. L., 1977. P. 219-220. Starkey D. From Feud to Faction // History Today. 1982. V. 32. P. 16-22.; Oh >Ke: Tudor Government: The Facts?//The Historical Journal. 1988. V.31. N.4. P. 921-923.

3 Starkey D. Court and Government// Revolution Reassessed... P.29-58.; oh >Ke: Which Age of Reform?//Revolution Reassessed... P.13-28.

двора стал основной административно-хозяйственной доминантой в управлении и финансах.

Реальными носителями власти стала не бюрократия, а лидеры придворных фракций и высшие королевские слуги. Степень их влияния зависела от степени близости к монарху, которая, в свою очередь, определялась "стилем" королевского управления. Старки отнес Генриха VIII и Якова I к типу правителей, которые действовали на основе принципа "intimacy" в отношении со своим ближайшим окружением, а Генриха VII и Карла I к тем, кто осуществлял управление по принципу "distance". Весь промежуток между 1450 и 1640 гг. являлся периодом "court government", поскольку даже "советники" были в действительности королевскими "придворными".

Главным итогом дискуссии был перевод придворных штудий в конкретно-исторический направления. Обсуждаемыми проблемами стали: 1) Являлся ли Совет частью королевского двора? 2) Сохранили ли свое административно-финансовое влияние Ближняя палата и хаусхолд в целом? 3) Какова была степень зависимости государственного управления от личности монарха и стиля его взаимоотношений с подданными?

Кроме того в ходе дискуссии были затронуты проблемы источниковедческого характера. Старки оспаривал приоритет официальных, государственных документов над свидетельствами современников, который защищал Элтон. Речь идет о так называемой элтоновской "record based history".

Необходимо признать, что дискуссия в значительной мере активизировала исследования посвященные, двору в целом и отдельным этапам его развития. Она показала неудовлетворительное состояние используемого специалистами понятийного аппарата.

Прежде всего встал вопрос об определении содержания понятия "Двор". Элтон определял двор как чисто административный институт, а в социальном плане - как совокупность лиц, кто в данный момент находились при дворе, или тех, кто использовал потенциальное право там находиться, а также тех, для кого проблемы функционирования двора составляли главное занятие. В этом же смысле, как правило, содержание понятия "двор" определяли историки-

медиевисты. При этом они предпочитали использовать термин "хаусхолд", акцентируя направленность хозяйственной деятельности этого института.

Разработка придворной тематики также была связана с деятельностью группы историков так называемого ревизионистского направления. Особенности ревизионистских исследований заключались в том, что политические группировки и выдвигаемые ими теории рассматривались в рамках эволюционных дихотомий: "Правительство" и "Оппозиция", "Двор" и "Страна", "Корона" и "Парламент". При этом в противовес вигской концепции, которая акцентирует внимание на исследовании деятельности парламента, ревизионисты подчеркивали значение последовательного анализа персональных качеств монарха и его придворного окружения. В центре внимания их исследований находились политические интриги и фракционная борьба, циркулировавшие вокруг монарха. Парламентская политика рассматривалась как часть придворной политики. В этой связи, возникла необходимость в более четкой конкретизации таких понятий как "Двор" и "Страна".

В западной историографии впервые проблема взаимоотношения "Двора" и "Страны" (Court and Country) была поставлена несколько десятилетий назад в работах П. Загорина и X. Тревор-Роупера, предвосхитивших ревизию политической истории. В большинстве исследований именно в жестком противостоянии данных систем виделись основные причины политических и социальных конфликтов раннего нового времени. Тревор-Роупер в интересах отстаиваемой им теории об "упадке джентри" пытался предельно широко определить "двор" как общность тех, кто занимал должности в бюрократическом аппарате в центре и на местах. В том же духе "Двор" трактовал и П. Загорин.1

В последующем среди ревизионистов определилось понимание "двора" как политического центра государства, своего рода арены для борьбы за патронаж и должности (К. Рассел). В ревизионистских исследованиях приоритетное значение фракционной борьбы при дворе противопоставлялось политической

1 Zagorin P. The Court and the Country .L.,1969. P.41.

роли парламента. На практике представители этого направления редко исследовали двор как таковой.

Стремясь преодолеть односторонность ревизионистского подхода, последующие исследования предложили широкое многообразие интерпретаций и методов изучения двора.1

В русле традиционного подхода "административной истории" к двору как к государственному институту продолжились исследования различных лакун в эволюции королевского хаусхолда. Больше внимания стало уделяться персональному составу двора. Примером подобного исследования может служить работа Ч. Гивен-Уилсона, проследившего эволюцию придворных институтов и социальный состав королевского хаусхолда на протяжении XIV -XV вв.2

Применительно к истории раннего нового времени следует отметить работу Д. Лоудза "Тюдоровский двор".3 Функционалист по своей методологической позиции, Лоудз пытается представить двор в качестве инструмента утверждения королевского авторитета, центра правительства, патронажа и культуры. Предлагая целостный взгляд на тюдоровский двор как исторический феномен, Лоудз тем не менее старается обойти те спорные вопросы, которые были подняты в дискуссии Элтона и Старки. В целом придерживаясь точки зрения последнего, Лоудз ключевым моментом эволюции тюдоровского двора считает долгое правление Елизаветы. В тоже время, автор обращает недостаточное внимание на персональный состав тюдоровского двора.

Этот традиционный для административной истории недостаток были призваны компенсировать биографический и просопографический подходы к

1 Zagorin P. The Court...; Smith А.Н. County and Court. L., 1974.; Jones J.R. Country and Court. L., 1978.; из современных исследований см.: Peck L. L. Court Patronage and Corruption in Early Stuart England. Boston, 1990.; Smuts M. Court Culture and the Origins of a Royalist Tradition in Early Stuart England. Philadelphia, 1987.; The Stuarts Court and Europe. Essays in Politics and Political Culture/ Ed. by M. Smuts. Cambridge, 1996.

2 Given-Wilson Ch. The Royal Household and the King's Affinity: Service, Politics and Finance in England ,1360-1461. New Haven, 1986.

3 Loades D. The Tudor Court. New Jersey, 1986.

изучению данной проблематики. Изучение персонального состава и карьер королевских слуг и придворных открывает возможность рассматривать двор в качестве коллективного портрета лиц, так или иначе принадлежащих к нему. Применительно к раннестюартовскому периоду в этом направлении работают

л

М. Прествич, Л.Л. Пек, Р. Шрайбер.

В этих работах одним из результатов исследований деятельности отдельных придворных стала переоценка той изолированности "двора" от "страны", на которой настаивали ревизионистские историки. Отдельная карьера рассматривалась в качестве своеобразного микрокосма не только двора, но и всего королевства.

Определенную сложность для просопографического подхода представляет определение "принадлежности" ко двору, степень которой может быть предельно широка и индивидуализирована. Данное диссертационное исследование рассматривает только лиц, входивших в штат королевского хаусхолда, т.е. составлявших основу для формирования придворного сообщества.

Другая сложность заключается в недопустимости прилагать к оценке представителей придворной и государственной бюрократии XVII в. стандарты "гражданской службы" нового времени. В этой связи известную ценность для современных исторических исследований любых административных структур, а также статуса придворных слуг, представляют работы Дж. Эйлмера, который значительно расширил рамки просопографичекого подхода.

Эйлмер предпринял комплексный анализ английской бюрократии первой половины XVII в., к которому его подтолкнули утверждения X. Тревор-Роупера относительно должностей как главных источников доходов английского джентри.2 Активно привлекая социологические и статистические методы

1 Prestwich M. Cranfield: Politics and Profits under the Early Stuarts. Oxford, 1966.; Peck L.L. Northampton: Patronage and Policy at the Court of James I. L., 1982.; Schreiber R.E. The First Carlisle: Sir James Hay, First Earl of Carlisle as Courtier, Diplomat and Enterpreneur, 1580-1636//Transactions of the American Philosophical Society. 1984. Philadelphia. V.74. Part 7.

2 Aylmer G. The King's Servants. The Civil Servants of the Charles I. 1625-1642. L., 1974.

исследования, Эйлмер пришел к выводу, что для большинства королевских слуг, под которыми он понимает всех занятых на должностях в центральном аппарате управления, по прежнему приоритетными остаются доходы с земли.

Следуя идеям Таута, Эйлмер считает, что королевский хаусхолд потерял какое-либо административное значение вне пределов двора. Более того, он стремится рассматривать королевский хаусхолд как один из типичных органов центрального управления. Эйлмер сознательно делает акцент в исследовании на так называемых "администраторах", т.е. среднем и частично низшем звене королевских слуг, которые выполняли чисто административные функции и не оказывали какого-либо серьезного влияния на выработку политических решений. К "королевским слугам" он относит всех государственных служащих раннего нового времени.

В рамках социальной или "функциональной истории", сторонником которой Дж. Эйлмер себя считает, наиболее существенными оказываются его выводы относительно характера так называемого "office-holding".1 По мнению ученого, лица занимавшие какие-либо, должности рассматривали их в качестве части личной, а иногда и реальной, собственности. Это обстоятельство стало одной из причин провала всех административных реформ конца XVI и первой половины XVII вв.

Наряду с административно-социологической и политической трактовкой двора в современной зарубежной историографии все большее внимание привлекает к себе культурно-исторический подход, берущий начало с работ Н. Элиаса. В его концепции двор предстает в качестве компактного общества советников, пэров, высших государственных и придворных чинов, их жен и фрейлин королевы.

1 Aylmer G. R. Office-Holding as Factor in English History// History. 1959. V.44. P.228-240.; он же: Office-Holding, Wealth and Social Stracture in England, с. 1580-C.1720 // Domanda e consumi. Florence, 1978. P. 247-259.; а также: From Office-Holding to the Civil Service // Transactions of Royal Historical Society. 5th ser. 1980. V.37. P. 91-108.

В этом контексте двор выступал не столько как институт, а как "событие" или "серия событий".1 Двор имел место только там, где правитель "держал" его, т. е. открывал свой "дом" для тех, кто не обладал придворными должностями. Таким образом на первый план исследований выходил репрезентативный, церемониальный аспект двора. Посредством различных празднеств, фестивалей, церемоний, распределением королевской милости и щедрости, королевская резиденция превращалась в "двор". Для Англии "двор" в этом смысле возник только тогда, когда резиденции провинциальных магнатов утратили способность конкурировать с королевским "домом". При использовании данного подхода существует опасность подмены исторического анализа королевского двора либо описанием придворных празднеств, либо скандальной хроникой.

Таким образом, исследования последних десятилетий выявили ограниченность одностороннего подхода к изучению королевского двора как исторического феномена. Реальная "многослойность" двора предопределила многообразие трактовок, подходов и определений. В настоящее время возникла настойчивая необходимость объединить различные подходы к изучению королевского двора.

Именно в этом направлении развивается современная историография королевского двора последних нескольких лет. В этой связи следует прежде всего выделить работы американского историка Р. Сматса и немецкого исследователя Р. Аша.2

Р. Сматс считает, что в настоящее время необходимо создать новый широкий культурно-исторический, географический, идеологический контекст

1В данном контексте выдержан сборник Princes, Patronage and the Nobiiity: The Court at the Beginning of the Modern Age, c. 1450-1650/ Ed. by R.G. Asch and A.M.Birke. Oxford, 1991. См. например: Griffits R.A. The King's Court during the Wars of the Rouses: Continuities in an Age of Discontinuities // Ibid. P.41-68.

2 Smuts M. Court Culture...; Он же: Introduction // The Stuarts Court and Europe...; Asch R.G. Introdution: Court and Household from Fifteenth to the Seventeenth Centuries // Princes, Patronage and the Nobility:.. P.1-40.; Он же: .Der Hof Karls I von England: Politik, Provinz und Patronage, 1625-1640. Koln, 1994.

для конкретных исследований по истории Англии, разрушенный, по его мнению, ревизионистской критикой. Прежде всего это касается раннестюартовского периода английской истории, который требует более широкого интегративного подхода. Сматс предлагает обратить более пристальное внимание на те институты, которыми пренебрегала парламентски ориентированная историография. Главным таким институтом является королевский двор, который воплощает в с себе тесную связь культуры и политики, Британии и Европы.1

Сматс прежде всего предлагает рассматривать двор как культурный и идеологический центр королевства, который в силу своей специфики обладает космополитическими ориентациями и поэтому является общенациональным и интернациональным центром всего общества. Двор, таким образом, по мнению Сматса, создает широкий горизонт для исторических построений.

Р. Аш попытался развить интегративный подход на примере двора Карла I. Двор, по его мнению, был призван играть роль центра интеграции ведущих социальных и политических слоев, которым он задавал определенные правила и стереотипы поведения. Аш признавая многослойность и многофункциональность двора как специфического социального, культурного и политического явления эпохи, тем не менее делает акцент на последнем, в отличие от Сматса, который прежде всего апеллирует к культуроинтегрирующему фактору. Для Аша, двор прежде всего является форумом для принятия политических решений, патронажным рынком, местом встречи правителя и политической и социальной элиты.

Анализ историографии показывает, что двор периода правления Якова I по-прежнему остается наименее изученным. Исключение составляют отдельные статьи Дж. Эйлмера, П. Седдона и Н. Кадди, затрагивающие частные вопросы истории яковитского двора.2 Отдельные положения этих статей рассматриваются в соответствующих разделах диссертации.

1 Smuts M. Introduction// The Stuarts Court...P. 6-7.

2Aylmer G. E. The Last Years of Purveyance 1610-1660 // Economic History Review. 1957. 2th ser. V.10. N.1. P.81-94.; oh >Ke: Attempts at Administrative Reform 1625-1640 // English Historical Revue. 1957. V.72. N.283. P.229-259.; Seddon P.R. Household Reforms in the

Таким образом, данная диссертация, призвана не только восполнить существующий пробел в изучении административной истории раннестюартовского двора, но и представить целостный взгляд на особенности придворной политики Якова I, вписать королевский хаусхолд в широкий контекст социально-политических процессов Англии начала XVII в.

Выбор исследовательской тематики был отчасти связан с новыми тенденциями, получившими развитие в отечественной историографии последних лет, прежде всего с резко возросшим интересом к истории социальных и политических элит средневековья и раннего нового времени.1

Таким образом, данмая диссертация находится в русле современных как зарубежных, так и отечественных исследований.

Изучение эволюции института королевской власти, ее природы, является, одним из приоритетных направлений в современной западной и отечественной исторической науке. В этой связи неизбежно возникает проблема королевского двора как публично-правового института и как сообщества, составлявшего ближайшее окружение монарха.

Особый интерес в этой связи вызывают: 1) изменения механизмов функционирования королевского двора в связи с наметившимися в Х\/1-ХУП вв. тенденциями к абсолютизации королевской власти; 2) рост влияния придворных структур на процесс принятия политических решений; 3) превращение придворной практики в один из необходимых атрибутов и инструментов для осуществления сильной королевской власти, контролирующей политическую и социальную элиту.

Применительно к теме диссертационного исследования ведущими концептуальными проблемами, разрабатываемыми современной

Reign James I // Bulletin of Institute Historical Research. 1980. V. 53. P. 44-55.; Cuddy N. The Revival of the Entourage: the Bedchamber of James I, 1603 -1625 // The English Court...P. 173-225.; Он же: Anglo-Scottish Union and the Court of James I, 1603-1625// Transaction of the Royal Historical Society. 1989. 5th ser. V.39. P.107-124. Европейское дворянство XVI-XVII вв.: границы сословия / Под ред. В.А. Ведюшкина. М., 1997.; Королевский двор в исторической перспективе // Средние века. N.60. С.383-419.

историографией являются следующие: Что есть королевский "Двор" как таковой?; В какой мере королевский двор в XVI—XVI! вв. принимал участие в государственном управлении и принимал ли вообще?— иначе: Была ли "тюдоровская революция" в управлении?; Имели ли какое-либо социально-политическое и административное значение изменения, предпринятые в структуре английского королевского двора с приходом Якова I Стюарта?

Различные подходы к определению статуса двора и его реальных функций требуют в интересах данной работы сделать ряд уточнений принципиального характера. Мне представляется, что содержание понятия "Двор" включает в себя три аспекта: пространственный, институциональный и социальный. Королевский "Двор", в широком смысле, распадается как бы на три уровня: резиденция, или "дом"; хаусхолд (household), т.е. совокупность придворных служб; придворное сообщество как королевское окружение в целом.

Королевская резиденция создает архитектурно-пространственную основу "Двора", составляет и организует пространство, на котором разворачивается частная и публичная жизнь монарха и его окружения, определяет границы(12 миль вокруг дворца), формирует внутреннюю структуру королевского хаусхолда. Королевская резиденция(дворец) представляет собой комплекс апартаментов (chambers), наделенных статусами отдельных субдепартаментов (offices), каждый из которых имеет собственный церемониал и штат, со специфическим набором функций и полномочий.

Королевский хаусхолд выражает институциональный аспект "Двора", а именно - совокупность почетных, церемониальных, хозяйственных, охранных, увеселительных, религиозных и др. служб и должностей, т.е. двор представляет с точки зрения его внутренней организации. Именно в этом смысле "двор" можно рассматривать в качестве государственного органа наделенного определенными функциями, обязанностями, полномочиями, действующего на основе установленных правил и традиций, наделенного особой юрисдикцией. Службы, или департаменты хаусхолда, а также субдепартаменты, обеспечивают реализацию определенных специфических потребностей монарха и двора в целом, имеют собственный штат, который формировал контингент королевских слуг. Хаусхолд организовывал

деятельность придворного сообщества. В этом смысле, церемониал — не "событие", привлекающее придворных, а совокупность правил, ритуалов и норм, регулирующих их поведение при дворе.

Само придворное сообщество, (т.е. лица высшего и среднего достоинства имевшие доступ ко двору, а также высокопоставленные иностранные гости и представители) не являлось аморфным образованием уже только потому, что помимо прочих включало в себя часть королевских слуг. Кроме того, оно состояло из различных социальных и политических групп и группировок, а также лиц, которым официальный статус позволял присутствовать при дворе.

Соотношение элементов этой триады требует тщательного и всестороннего анализа, тем не менее, смею предположить, что ведущая роль на протяжении всего средневековья и раннего нового времени сохранялась за королевским хаусхолдом, который и есть "двор" в узком смысле слова. Король мог часто менять резиденции или на продолжительное время покидать главную из них -Уайтхолл, что собственно регулярно делал Яков I, но он не оставался без двора. Нередко знать и другие присутствующие по каким-либо причинам оставляли монарха (как например Яков I остался один на новогодние торжества 1606-1607 г, что вызвало его крайнее недовольство), но и в этом случае нельзя говорить о том, что двор на какое-то время прекращал свое существование. И только тогда, когда Яков I с небольшим количеством самых ближних слуг из Королевской Спальни отправлялся на охоту в один из загородных дворцов, современники сообщали о том, что король оставил "двор", т. е. хаусхолд. Именно королевскому хаусхолду как государственному институту, составлявшему организационную основу двора, и его слугам посвящена данная диссертация.

Под влиянием растущего интереса к механизмам формирования и функционирования тюдоровской и стюартовской элиты исследователи стремились объяснить ее изменившуюся природу и одновременно отыскать адекватное поле ее деятельности. С одной стороны, существенным оказывалось то, что в начале XVII в. претерпевшая значительное изменение элитная среда лишилась прежней социальной однородности. Классическая тюдоровская элита, выступавшая как непоколебимый монолит социального и

политического, с приходом новой стюартовской династии постепенно сошла со сцены, уступив место новообразованной. Последняя, не отличавшаяся однородностью происхождения и экономической силой, представляла институт, наделенный исключительно политическими функциями. Именно она стала в сущности ответственной за отработку политических решений.

Стремясь определить среду наибольшей активности политической элиты, историки традиционно обращались к изучению Тайного совета и парламента. Королевский двор оставался при этом неприоритетной сферой. Вместе с тем, и парламентский институт, и тот же Тайный совет, имевшие значительное влияние в елизаветинской Англии, с приходом Стюартов потеряли прежнее значение, открыв путь для возвышения статуса придворных институтов. В условиях новой общественно-политической ситуации начала XVII в., Стюарты могли закрепить свой авторитет только при дворе. Изучение стюартовского двора, таким образом, открывает перед исследователями возможность решить две важнейшие проблемы в развитии английского общества первой половины XVII в.: идентифицировать политическое пространство и состав придворной элиты.

Вступление на английский престол Якова I Стюарта придало новый импульс развитию абсолютистских тенденций. В системе утверждающегося персонального правления, в условиях исторически сложившегося и достаточно сложного английского государственно-бюрократического механизма, важную роль приобрело ближайшее придворное окружение нового монарха -королевские слуги. Благодаря соединению новых административно-политических тенденций и персонального фактора, королевский двор занял одно из ключевых мест в структуре властных институтов стюартовской монархии.

Источниковая база исследования. Круг источников по данной теме достаточно широк и разнообразен, автору видится целесообразным привлечение следующих видов исторических документов.

Для реконструкции структуры и эволюции королевского хаусхолда, его отдельных департаментов, системы должностей важную роль играют королевские придворные ордонансы, которые начали издаваться еще с

середины XII в. Они позволяют детализировать представления о структуре двора в конкретно-исторический период, обязанностях, функциях и полномочия придворных служб и должностей, а также раскрывают механизмы властных отношений как внутри королевского хаусхолда, так и за его пределами. Особенность придворных ордонансов заключается в том, что механизмы их практического осуществления остаются неясным. Они указывали, как правило, на то, что придворные слуги должны были делать, а не на то, что они действительно делали. В любом случае ордонансы дают самое полное и наиболее законченное описание действовавшего в определенное время королевского хаусхолда.

Большую ценность для реконструкции придворных реалий имеют королевские прокламации, активно издававшиеся первыми Стюартами. Прокламации в основном регулировали вопросы материального обеспечения двора и поддержания должного порядка на его территории. Нередко прокламации являлись ответом на критику двора, раздававшуюся со стороны парламента.

Повседневную деятельность придворных служб и отдельных должностных лиц отражают различного рода отчеты, приказы, распоряжения включенные в Календари государственных бумаг (Calendars of the State Papers) составленные в хронологическом ключе на основе рукописных источников, хранящихся в правительственных департаментах. Они также содержат сведения об изменениях персонального состава королевского двора, грантах и пожалованиях, выданных королевским слугам.

Реальная практика управления двором также отражена в публикациях бумаг из различных частных архивов видных придворных и высших государственных деятелей (например, архив Солсбери).

Отдельные аспекты функционирования двора освещает документация других государственных институтов. В начале XVII в. он стал серьезной политической и административной проблемой, поэтому весьма ценны критика, которая раздавалась в парламенте в адрес двора, а также предложения по его реорганизации, обсуждавшиеся на заседаниях Тайного совета

Следующая группа источников - это мемуарная литература, которая содержит большое количество разрозненных свидетельств современников о королевском дворе. Мемуары отражают отношение современников к двору в целом и к яковитскому двору в частности.

Близкими по своему характеру к мемуарам являются историко-полемические сочинения, посвященные правлению Якова I, написанные его современниками ("Двор короля Якова" Э. Уэлдона, "Двор короля Якова I" епископа Гудмэна, "Традиционные записки" Д. Осборна.).

Многочисленной и не менее ценной группой являются эпистолярные источники. Корреспонденция содержит многочисленные сведения относительно расклада политических сил при дворе, о борьбе за придворные должности. Особо следует выделить переписку, которую вел Джон Чемберлен - один из придворных осведомителей. Мемуары и переписка наполняют сухие и краткие официальные документы живыми голосами участников событий.

Научная новизна диссертации заключается в том, что это первое в современной историографии исследование, в котором предпринимается комплексное изучение хаусхолда Якова I. Впервые в отечественной исторической науке подробно рассматриваются структура и функции английского двора, исследуется придворный церемониал, а также освещаются административная деятельность и политическая активность высших королевских слуг.

Поскольку институты стюартовского двора впервые описываются на русском языке, то возникает потребность относительно подробно осветить эволюцию отдельных служб и должностей, а также разработать необходимый понятийный аппарата. В частности, речь идет о соответствующих названиях отдельных департаментов и должностей. Используемая в работе терминология учитывает не только английские и общеевропейские традиции, отражавшие функциональные назначения придворных должностей и департаментов, но и устанавливает определенные понятийно-категориальные соответствия с практикой царского и императорского дворов России.

Практическая значимость работы заключается в том, что она дает представление о роли двора и королевских слуг в политическом развитии

предреволюционной Англии, что позволяет скорректировать представление о раннестюартовском "абсолютизме" и дополнить содержание общего комплекса причин английской революции. Материалы диссертации могут быть использованы при подготовке учебных пособий, лекций, специальных курсов, для написания работ по английской административной истории периода средневековья и раннего нового времени и обобщающих трудов по проблемам развития института двора в целом.

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав и заключения.

Содержание глав и параграфов работы отражает структуру королевского двора Англии накануне восшествия Якова I на престол и учитывает те административные и финансовые преобразования, которые были проведены или пытались проводиться в королевском хаусхолде во время правления первого Стюарта.

В первой главе анализируется структура и функции Королевской Палаты -высшего департамента королевского двора и те изменения в его организации, которые, на наш взгляд, имели важные социальные и политические последствия для всей государственной системы.

Вторая глава посвящена Королевскому Хаусхолду - хозяйственному департаменту королевского двора и попыткам административно-финансовых реформ, которые были вызваны необходимостью сократить расходы королевского двора. В третьем параграфе этой главы рассматриваются Департамент Королевской Конюшни, окончательное выделение которого из под контроля Королевского Хаусхолда приходится на период правления Якова I, а также хаусхолды членов королевской семьи.

В третьей главе анализируются структура и размеры доходов королевских слуг, изменения, произошедшие в этой сфере в период яковитского правления, а также способы продвижения королевских слуг по служебной лестнице, исследуются общие особенности статуса королевских слуг.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Ковин, Виталий Сергеевич

Заключение

Яков I унаследовал один из наиболее сложных в институциональном и церемониальном отношениях дворов Европы. Английский двор с его репрезентативной системой развивался в течение нескольких веков на основе как национальных, так и континентальных традиций. Весь комплекс английской придворной практики сочетал черты, имеющие различные исторические и географические корни.

Королевский хаусхолд с его слугами, рассматривался в качестве социально-политического ядра государства, связующего звена между столицей и провинцией, посредника между отдельными магнатами. В силу этого, обязательное периодическое присутствие пэров и высшего джентри при королевском дворе, их назначение на придворные должности утверждало короля в качестве центра дворянского общества. Блеск, который распространял королевский двор, был амбивалентен: королю было престижно иметь подобающее окружение, а избранным подданным было почетно состоять в королевском круге. По мнению Р. Сматса, быстрый рост двора Якова I отражал его приверженность к средневековым принципам королевской власти1.

Многолюдный двор и особенно знатные придворные должны поддерживать впечатление королевского великолепия, впитывая королевскую милость. Престиж монарха и блеск двора должны были выражаться через богатые столы, роскошные одежды, щедрые подарки и пожалования для королевских слуг и придворных. Вне двора как средства королевской пропаганды были направлены праздники и маскарады, королевские путешествия и выезды, свадебные церемонии и похороны членов королевской семьи и его свиты. Но из-за нехватки средств чрезмерное количество придворных отрицательно сказалось на репутации короля, поскольку новый монарх оказался не в состоянии обеспечить всех присутствующих своей милостью. Огромный двор требовал внушительных расходов, а финансовые возможности короны в раннее новое время были весьма ограничены отсутствием регулярных налогов.

1 Smuts М. Arts and the Material Culture of Majesty in Early Stuart England И The Stuarts Court and Europe / Ed. by M. Smuts P.89-90.

Р. Сесил в 1610 г. утверждал на конференции обеих Палат парламента, что "щедрость неотделима от короля.и если он не жалует, то.его подданные живут в дурном климате"1. Яков I нашел выход из данной ситуации в направлении потоков королевской милости прежде всего на избранный круг королевских слуг.

В предшествующий период в среде высшего и, отчасти, среднего звена придворных слуг присутствовала тенденция к постепенному девальвированию служебных обязанностей и превращению должностей в почетное держание, отделяя их владельцев от остальных слуг двора. Строгая подотчетность и подконтрольность административно-финансовым службам двора постепенно разрушалась. Общие богослужения в королевской капелле и совместные трапезы слуг хаусхолда в Холле становились нерегулярными. Для владельца придворной должности, особенно в Королевской Палате, определяющим оказывалось не исполнение служебных обязанностей как таковых, а возможность присутствия близ монарха и участия в придворном церемониале, патрон-клиентных связях.

Должностные обязанности передавались личной прислуге, заместителям и секретарям, отрываясь от придворного звания. Средневековая тенденция к превращению действительных придворных и государственных должностей в почетные сохраняла свою актуальность на протяжении раннего нового времени. Она доминировала в позднетюдоровский период, когда Елизавета рассматривала продвижение по придворной служебной лестнице как заслуженную награду за долгую преданность. В условиях, когда властные полномочия не зависели от занимаемой должности расположение в придворной иерархии характеризовало лишь степень высочайшего расположения и подтверждала социальный статус.

С приходом Якова I ситуация начинает кардинально меняться. Новый король стремится восстановить двор как инструмент королевского управления. Разрыв между придворными титулами и их служебными функциями постепенно ликвидируется. Яков I Стюарт пытается, по крайней мере внешне, восстановить единство придворного сообщества посредством тщательно организованного

1 РгосеесГтдэ ¡п РагПатет 1610 . Уо1.2. Р.23. церемониала. Осознавая открывающиеся перспективы, знать стремиться занять любые придворные посты, дающие хоть какой-то доступ к "источнику" почестей, доходов и власти. Ранее почетные должности хранителей парков, камергеров, хранителей гардеробов, управляющих королевскими резиденциями и т.д. наполняются реальным присутствием, учитывая, что Яков Стюарт значительную часть времени проводил вне Уайтхолла.

Ведущие службы двора сочетали почетный и действительный статусы. В ближайшем окружении Якова I наблюдается тенденция, когда только непосредственное выполнение служебных обязанностей и постоянное присутствие в Королевской Спальне обеспечивало причастность к отправлению королевской воли, и в конечном счете к государственному управлению. Близость к монарху являлась знаком социально-политического статуса и предоставляла источник опосредованной власти. Ее неформальная природа порождала ревность у конкурентов и пребывала под постоянной угрозой, требуя официального закрепления в придворной или государственной иерархии должностей. Конкуренция обостряла борьбу за придворные посты и их реальные полномочия. Актуализация служебного потенциала придворных должностей позволяла превратить неформальное влияние королевских фаворитов и друзей в официальные властные полномочия, которые в условиях яковитского правления имели тенденцию к выходу за пределы королевского хаусхолда.

Среди придворных структур ведущую роль играл Департамент Королевской Палаты, обслуживавший повседневную жизнь монарха и выполнявший различные репрезентативные, церемониальные и увеселительные функции. С одной стороны, он был призван обеспечить личные и повседневные потребности государя, а с другой — способствовать реализации его властных полномочий.

Королевская Палата представляла собой комплекс апартаментов (chambers), имевших статус отдельных субдепартаментов (offices), каждый из которых имел собственный церемониал и штат, со специфическим набором функций и полномочий.

Королевская Палата являлась довольно гибким механизмом, способным перестраиваться и находить внутренние резервы для распространения королевского влияния на государственное управление в целом. При Якове I этим резервом стало выделение департамента Королевской Спальни.

В результате расстановки политических сил, сложившейся после смерти Елизаветы, Яков I не смог сразу подчинить своему контролю ни Тайный совет, ни другие властные институты. Неудачная попытка распространить свое влияние на традиционные правительственные структуры была компенсирована изменениями, осуществленными в королевском хаусхолде. Ведущей службой Королевской Палаты, а также социально-политическим и пространственным центром всего раннестюартовского двора стала Королевская Спальня.

Встретив со стороны елизаветинской элиты сопротивление своим планам продвижения шотландцев в Совет и на государственные посты, Яков I использовал Спальню как одно из средств для инкорпорирования своих соотечественников в английские административную и социальную структуры.

Несмотря на то, что некоторые исследователи отвергают какую-либо значимость придворных реформ Якова I, считая их формальными и незначительными, я полагаю, что изменение отдельных элементов придворной машины, в частности организация Королевской Спальни и Экспедиции церемониальных дел, привело к смещению акцентов в расстановке политических сил. Эти и другие нововведения ставили своей целью вывести короля и хаусхолд из-под политико-административного и финансового контроля Тайного совета, государственных департаментов и даже отчасти парламента.

На первый план в придворных и политических кругах выдвинулись слуги королевской Спальни, подавляющее большинство которых составили шотландцы. Их активность выходила за рамки повседневных бытовых функций. Штат Спальни получал чрезвычайные привилегии, открывавшие свободный доступ к монарху, стал своеобразной закрытой элитой стюартовского двора, которую монарх рассматривал как собственную семью. Они получали львиную долю королевской щедрости.

По мысли Якова I, двор должен был стать пробной моделью для заключения союза на основе паритетного англо-шотландского представительства в государственных институтах. Яков ! активно использовал репрезентативные и эстетические возможности двора для пропаганды объединительных настроений в обществе и продвижения планов союза в парламенте. Несмотря на то, что Спальня организационно и функционально объединяла английскую и шотландскую практики, политическая и финансовая активность ее шотландских слуг стала одной из причин провала униатской политики Якова I. Так, критика в их адрес, раздававшаяся со стороны парламента, неоднократно оказывалась поводом для роспуска этого представительного органа. В действительности же, в первой половине правления Якова I "шотландская Спальня" стала одним из препятствий на пути достижения унии и внутриполитической стабильности.

Королевская Спальня не была статичным элементом государственной системы. Она эволюционировала под давлением внутренних и внешних обстоятельств. До конца 1610 г., когда еще была возможности договориться с парламентом и Советом по вопросам унии и королевских расходов, сохранялся определенный политический компромисс между ведущими слугами Спальни и центральной администрацией, возглавляемой Р. Сесилом, в осуществлении контроля за управлением и политикой. С 1612 г. до начала 1615 г. инициатива перешла к слугам Королевской Спальни, которые лавировали между различными придворными группами. В конечном счете, ведущие позиции не без участия Якова I заняла фракция королевского фаворита P. Kappa, которая выступала в союзе с кланом Говардов. И наконец, примерно с 1616 г. и до конца яковитского правления - это период относительного, а со временем все более решительного доминирования Бэкингема, под влиянием которого состав Спальни претерпел серьезные изменения за счет включения большого количества преданных фавориту англичан.

Тем не менее решающим фактором б политической игре по-прежнему оставалась личная инициатива Якова I, который продолжал сохранять контроль за Королевской Спальней. Постепенно при дворе была создана внушительная система политико-административных противовесов, частично удовлетворившая амбиции лидеров почти всех придворных группировок.

Одной из причин, объясняющих возвышение Спальни при Якове Стюарте, было то, что она являлась частью общей стратегии короны по расширению границ родовитой аристократии, которая в елизаветинский период опиралась на клику, состоящую из нескольких семей. В смысле присутствия аристократии Спальня стала весьма представительным местом. До 1615 г. в ее состав входили 1 герцог, 2 графа, 2 виконта, не говоря о баронах. К 1623 г. уже насчитывалось 2 маркиза и 6 графов, а к 1625 г. - 2 герцога. Первоначально утвердившиеся в качестве политической элиты как ближайшие советники короля, слуги Королевской Спальни поднялись на верхние ступени социальной иерархии.

Английская аристократия, осознав возросшую роль двора в политических и административных вопросах, стремилась занять придворные посты или продвинуть "своих" протеже в персонал Спальни. Должности в Тайном совете потеряли былую значимость, а его деятельность к концу правления Якова I была парализована. После смерти Сесила должность Госсекретаря лишилась тех функций контроля за государственным управлением, которые принадлежали ей в период елизаветинского правления. Замещение ведущих вакантных постов в государственных департаментах стало предметом придворных интриг и торгов, где не последнюю роль играло покровительство со стороны слуг Королевской Спальни. Тенденция к бюрократизации управления, наметившаяся при Елизавете, была временно приостановлена.

Помимо выделения Спальни некоторые структурные изменения, произошедшие в Королевской Палате, также были направлены на возвышение роли королевского двора и на обеспечение большей независимости короля от других государственных институтов. "Личный королевский кошелек" и служба королевских драгоценностей, выполняя роль королевской казны, должны были обеспечить большую финансовую самостоятельность монарха. Экспедиция церемониальных дел поддерживала придворный и диплома шческий церемониал, который закреплял центральное место Королевской Спальни в придворном и политическом пространстве, санкционировал вмешательство королевских слуг во внешнюю политику и устанавливал официальные и неофициальные каналы доступа к королю.

Противоречивость придворной политики Якова I заключалась в том, что первый Стюарт стремился укрепить двор в качестве политикоадминистративного, социального и культурного центра, привлекая туда как можно большее количество представителей различных общественных слоев, надеявшихся на обогащение и продвижение по социальной лестнице. Но в тоже время, король отдавал явное предпочтение определенным фаворитам, которые ограничивали эту возможность, выталкивая на периферию старую английскую аристократию и высших джентри. Включение в штат Спальни создавало условия для продвижения королевских фаворитов до уровня государственных деятелей.

По сравнению с Королевской Палатой Хаусхолд как хозяйственный департамент двора был более тщательно организован, а обязанности его слуг более конкретизированы. Структура департамента оставалась почти неизменной с конца XV в. С приходом Якова I расходы Хаусхолда резко возросли, превратив материальное обеспечение личных и публичных потребностей монарха из чисто финансовой в политико-административную проблему.

Финансовые проблемы Хаусхолда выходили на общенациональный план, когда их удельный вес в государственных расходах угрожал стабильности всей финансовой системы государства. Это как раз и произошло в раннестюартовский период, когда в условиях огромного государственного долга, расходы двора увеличились. Именно в это время расходы двора стали предметом политического торга между королем и парламентом, чего не было в тюдоровскую эпоху.

Необходимость реформ во многом была обусловлена той, административно-финансовой системой двора, которая была создана Тюдорами. Особенно отрицательно на ней сказался период правления Елизаветы, которая оттягивала необходимость структурных преобразований периодическими компаниями экономии. Двор оказался финансово не готов к той роли, которую ему отводил новый монарх. Содержание финансовых мероприятий в отношении королевского хаусхолда находилось в русле элитарно ориентированной придворной политики Якова I, направленной на поддержание высокого статуса ближайших королевских слуг. Экономия должна была осуществляться за счет сокращения доходов среднего и низшего звена королевских слуг.

Откладывалось погашение долгов высших королевских слуг и отдельных субдепартаментов двора перед лондонскими и провинциальными кредиторами.

Особо тяжелая ситуация сложилась после провала Великого контракта в 1610 г. Административно-финансовые реформы двора могли быть осуществлены только при поддержке со стороны короля и его ближайшего окружения, которая во многом зависела от политической конъюнктуры. Двор не имел ни административных, ни дисциплинарных возможностей для инициирования реформ и для контроля за их проведением. Придворная машина не могла сама себя реформировать. Королевские слуги стремились сохранить существовавшую административно-финансовую систему двора, которая предоставляла им большое количество прав, привилегии и возможностей для злоупотреблений к собственной выгоде. Поэтому большинство предложений исходило из государственных ведомств.

Как правило, изменения сводились к временному сокращению расходов на продовольственное обеспечение двора, посредством ограничения количества и размеров столов для королевских слуг и придворных. В первой половине правления Якова I акцент делался на сокращении реквизиций продовольствия и транспорта для королевского двора, которые вызывали резкое недовольство населения, но у короля и его администрации не было действенных средств, чтобы поставить реквизиторов под собственный контроль. В результате право королевских реквизиций стало предметом парламентских разбирательств. Посредством королевских прокламаций и переводом поставок в денежный сбор корона пыталась перехватить инициативу у парламента, но при данном подходе встречала сопротивление со стороны собственных слуг.

Проведение одной из самых решительных попыток по реформированию двора в 1617 г было доверено лондонскому купцу Лайонелу Кранфилду. Он попытался ввести экономически-эффективные методы управления хозяйственными департаментами двора.

Серьезной причиной провала реформ стало сопротивление со стороны королевских слуг, которые воспринимали должность с ее правами и привилегиями как часть собственности. Экономия зависела от контроля за снабжением и придворной бухгалтерией, которая находилась в руках

Гофмаршальской конторы и руководителей хозяйственных департаментов. Реформы не имели должного эффекта из-за недостаточного исследования придворной бухгалтерии, которое, в свою очередь, тормозилось традиционными корпоративистскими представлениями о том, что все вопросы, связанные с деятельностью какого-либо департамента относятся прежде всего к компетенции его штата. Провал реформ имели серьезные политические последствия, показав неспособность коронной администрации контролировать придворные расходы, на глазах палаты общин, к которой постоянно приходилось обращаться за новыми субсидиями.

Таким образом, в вопросе о праве королевских реквизиций и при проведении административно-финансовых реформ корона была вынуждена постоянно лавировать между собственными финансовыми потребностями, стремлением большинства подданных и парламента ограничить чрезмерные расходы на содержание двора, а также меркантильными интересами различных групп придворных слуг. Непоследовательность, противоречивость и избирательность этих попыток усиливали внутреннюю напряженность в королевском дворе, ослабляя и без того не очень прочное единство.

Начиная с XII-XIII вв. внутренняя структура королевского хаусхолда была тщательно организована, каждая группа слуг была ответственна за ежедневное выполнение строго определенных обязанностей, но в тоже время оставалась частью единого придворного сообщества, функционального единства служения королю и его окружению. В повседневной практике господствовали принципы служебной субординации. Каждый из слуг имел четко определенные и традиционно закрепленные полномочия и административную зависимость.

Субдепартаменты хаусхолда предстают как самодостаточные и саморегулирующиеся системы, основанные нз принципах корпоративной собственности на должности и доходы ведомства, но сохраняющие личную ответственность слуг за исполнение обязанностей вверенного им поста, вплоть до материальной ответственности.

Система доходов и принципы служебного продвижения королевских слуг отражают специфическое отношение к должности почти как к части личной собственности, свойственное для средневековья и раннего нового времени.

Королевские слуги и государственные служащие были уверенны в том, что занимаемый пост должен приносить значительный доход, либо поддерживать достаточно высокий уровень существования. В силу этого корона была вынуждена позволять своим слугам обогащаться за счет государственных средств и поборов с населения, чтобы компенсировать потери от выполнения служебных обязанностей, что стало серьезной преградой на пути реформирования хаусхолда.

Система придворного жалования и содержания поддерживала существующую придворную иерархию и отчасти фиксировала степень доступа к королю, а значит и к дополнительным доходам. При Якове I этот разрыв увеличился, что привело к еще более резкой внутренней дифференциации уровня благосостояния королевских слуг, усугубленного вмешательством этнически инородного элемента. В целом слуги королевского хаусхолда находились в более выгодном положении, чем служащие других государственных институтов, в связи с тем, что их причастность ко двору и королю лично позволяла компенсировать недостаточно высокий уровень официального жалования за счет большого числа дополнительных источников доходов.

В корпоративной среде придворных департаментов сложились определенные правила и традиции владения и замещения должностей. Проникновение на придворные посты происходило, в основном, через наследование или через систему патронажа, т. е. благодаря покровительству высших государственных чиновников, королевских слуг или королевских фаворитов. Восшествие Якова I и новый стиль двора несколько изменили традиционно-консервативную тюдоровскую систему, привнеся коммерческие элементы Двор превратился в рынок должностей, который постепенно переходил под контроль высших королевских слуг.

Обладание должностью закрепляло положение персоны при дворе, придавая ей официальную значимость. В условиях церемониально организованного и иерархизированного придворного общества политическое влияние подкреплялось реальными должностными полномочиями и привилегиями. В отличие от других государственных институтов, специфика королевского хаусхолда состояла в том, что значение термина "королевский слуга" по-прежнему наполнялось реальным содержанием. В целом королевские слуги имели достаточно стабильное положение. Оно обеспечивалось разнообразием возможностей для увеличения своего дохода и гарантированным местоположением в придворной иерархии. Кроме того, занятие пусть самой незначительно придворной должности повышало статус ее обладателя как королевского слуги.

Таким образом, английский королевский двор (хаусхолд) предстает в качестве специфического политического, социального и административного института. Он имел глубокие исторические корни, испытал определенное континентальное влияние и был полноценно включен в государственно-конституционное устройство английского королевства. В начале XVII в. он занял центральное место в социально-политической системе, интегрируя в своем пространстве представителей высших и средних слоев королевства. Данное диссертационное исследование позволяет определить внутреннюю структуру и специфику этого института в целом и свойственные ему в начале XVII в. тенденции развития.

Безусловно, двор не был изолированным институтом. Всякое пристальное изучение придворной политики и практики должно учитывать общие социально-экономические и политические тенденции развития эпохи, сочетаться с рассмотрением характерных особенностей куртуазной культуры и придворных нравов, носителями которых были королевские слуги, придворные и фавориты. В настоящее время существует острая потребность объединить исследования внутренней эволюции двора как одного из государственных институтов с изучением его связей с окружавшим его миром, т.е. рассматривать двор в широком историко-географическом, институциональном, культурном, национальном и даже интернациональном контексте. Необходимо объединить администратиный, политический и социо-культурный подходы к изучению двора. Особый интерес представляет изучение особенностей частной жизни, коллективного и индивидуального сознания королевских слуг различного уровня. В этом видятся широкие перспективы дальнейших исследований.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Ковин, Виталий Сергеевич, 1999 год

П. Литература

Барг MA Великая английская революция в портретах ее деятелей. М., 1991. Богатырев С.Н. Администрация Тюдоров и Рюриковичей. Сравнительный анализ // Зеркало истории. М., 1992. С.74-84.

Гардинер С. Первые Стюарты и пуританская революция. 1603-1660. С-Пб., 1896.

ГнейстР. История государственных учреждений Англии. М., 1885. Дмитриева О.В. Английское дворянство в XVI - начале XVII в.: границы сословия // Европейское дворянство XVI-XVII вв.: границы сословия / Под ред. В.А. Ведюшкина. М., 1997. С. 11-34.

Дмитриева О.В. Культура Англии в конце XV- начале XVII веков // Культура Западной Европы в эпоху Возрождения. М., 1996. С. 172-217. Дмитриева О.В. Социально-политическое развитие Англии в XVI в. М.,1990. Кондратьев С. В. Основные черты административно-судебной системы Англии XVI-XVII вв.: носители власти и структура институтов.// Европа на этапе от классического средневековья к новому времени. Тюмень, 1991. С.54-70. Кондратьев С. В. Политика и политические элиты в предреволюционной Англии // Англия XVII века: социальные группы и общество / Под ред. С.Е. Федорова. СПб., 1994. С. 17-31.

Королевский двор в исторической перспективе // Средние века. №60. С. 383419.

Косминский Е.А. Английский абсолютизм. Буржуазная революция в Англии в XVII веке. М., 1940.

Кузнецов К.А. Английская палата общин при Тюдорах и Стюартах. Одесса, 1915.

Федоров С.Е. Альтернативный двор в стюартовской Англии: принц Уэльский и его окружение // Проблемы социально-политической истории и культуры средних веков и раннего нового времени. Спб., 1996. С.89-99. Федоров С.Е. Пэрское право: особенности нормативной практики в Англии раннего нового времени//Правоведение. №.2. СПб. 1996. С. 124-130. Федосов Д.Г. Лорды и лэрды: шотландское дворянство в XVI-XVII вв.// Европейское дворянство XVI-XVII вв.: границы сословия / Под. ред. В.А. Ведюшкина, М., 1997. С.35-49.

Хейг К. Елизавета I Английская / Пер. с англ. Н.Г. Милых. Ростов-на-Дону. 1997.

Шарифжанов И.И. Современная английская буржуазная историография. М.,1984.

Шарифжанов ИИ. Современная английская историография буржуазной революции XVII в. М., 1982.

Штокмар В.В. Экономическая политика английского абсолютизма в эпоху его расцвета. Л., 1962.

Adams S. Eliza Enthroned? The Court and its Politics // The Reign of Elizabeth I / Ed. by Ch. Haigh, L., 1984, P.55-78.

Adams S. Faction, Clientage and Party, English Politics, 1550-1603 // History Today. 1982. Vol.32. P.33-39.

Adams 8 Favorites and Factions at the Elizabethan Court // Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age, c. 1450-1650 / Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991, P.265-288.

Adams S. Spain or the Netherlands? The Dilemmas of Early Stuart Foreign Policy // Before the English Civil War / Ed. by H. Tomlinson L., 1983. P.79-101. Aikin L. Memoirs of the Court of King James the First. Vol. 1-2. L., 1822. Akrigg G. P. V. Jacobean pageant or The Court of James I. Cambridge, 1962.

Asch R.G. Introduction: Court and Household from Fifteenth to the Seventeenth Centuries // Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age, c. 1450-1650/ Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991, P. 1-40. Ashley M. England in the Seventeenth Century. L., 1971.

Ashton R. Deficit Finance in the Reign of James I // Economic History Review. 1957. P. 15-24.

Ashton R. The City and the Court, 1603-1643. Cambridge, 1979.

Aylmer G. E. Attempts at Administrative Reform 1625-1640 // English Historical

Revue. 1957. Vol.72. N.283. P 229-259.

Aylmer G. E From Office-Holding to the Civil Service II Transactions of Royal Historical Society. 1980. 5th ser. Vol.37. P. 91-108.

Aylmer G. E. The King's Servants. The Civil Servants of the Charles I. 1625-1642. L„ 1974.

Aylmer G. E. The Last Years of Purveyance 1610-1660 // Economic History Review. 1957. 2th ser. Vol.10. N.1. P.81-94.

Aylmer G. E. Office-Holding as Factor in English History // History. 1959.Vol.44. P.228-240.

Aylmer G. E. Office-Holding, Wealth and Social Structure in England, c. 1580-c.1720 // Domanda e consumi. Florence, 1978. P. 247-259.

Aylmer G. E. The Struggle for the Constitution. England in the Seventeenth Century. L„ 1971.

Bergeron D. M. Royal Family, Royal Lovers: King James of England and Scotland. Columbia and L., 1989.

Bingham C. The Making of a King. The Early Years of James VI and I. N. Y., 1969. Biographical Dictionary of British Radicals in the Seventeenth century / Ed. by R.L. Greaves and R Zaller, 3 vols., Bringhton, 1982 1983.

Braddok R. The Rewards of Office Holding in Tudor England. // The Journal of British Studies. 1975. Vol. 14. P. 29-47.

Bridgewater F. The Life of Thomas Egerton, Lord Chancellor of England (15401617). Paris, 1812.

Cariyle T. Historical Sketches of Notable Persons and Events in Reigns of James I and Charles I. L., 1898.

Carter C.H. Gondomar: Ambassador to James I // Historical Journal, 1964. Vol.7. Chambers E. K. The Court // Shakespeare's England: An Account of the Life and Manners of his Age. Oxford, 1962. Vol. 1. P. 79-111.

Chrimes S. B. An Introduction to the Administrative History of Medieval England. Oxford, 1952.

Churchill E.F. The Crown and its Servants // Law Quarterly Review. L.,1926. Vol. 42. N. 165. P. 81-95.

Clark G. N. The Seventeenth Century. Oxford, 1973.

Coleman C. Introduction: Professor Elton's «Revolution» // Revolution Reassessed: Revisions in the History of Tudor Government and Administration/ Ed. by C. Coleman and D. Starkey. Oxford, 1986, P. 1-12. The Court of Europe/ Ed. by A. G. Dickers. L., 1977.

Cuddy N. Anglo-Scottish Union and the Court of James I, 1603-1625 II Transaction of the Royal Historical Society. 1989. 5th ser. Vol.39. P. 107-124. Cuddy N. The Revival of the Entourage: the Bedchamber of James I, 1603 -1625 // The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War / Ed. by D. Starkey. L., 1987, P. 173-225.

Culture and Polities in Early Stuart England / Ed. by K. Sharpe. Stanford, 1993. Cust R. Honour and Politics in Early Stuart England II Past and Present. 1995. Vol. 149. P.57-94

Davies G. The Early Stuarts, 1603-1660. Oxford, 1963.

DeFord M. A. The Overbury Affair. The Murder Trial that Rocked the Court of King James I. Philadelphia, 1960.

Dictionary of National Biography / Ed. L. Stephen. Vol. 1-62. L., 1885-1900.

The Dictionary of National Biography / Ed. L. Stephen and S. Lee. 22 vols. Oxford,

1921-1922.

Dietz F. C. The Receipts and Issues of the Exchequer during the Reigns of James I and Charles I.// Smith College Studies in History. 1928. Vol. 13. N. 4. P. 158-171. Dietz F.G. English Public Finance 1558-1641. L., 1964.

Elias E. L. In Stuart Times: Short Character-Studies of Great Figures of the Period. L., 1911.

Elias N. The Court Society. N. Y.,1983.

Elton G. R. England under Tudors. L., 1958.

Elton G. R. Reform and Reformation in England, 1509-1558. L,, 1977

Eiton G. R. Studies in Tudor and Stuart Politics and Government. V. 1-2. L., 1974.

Elton G. R. «Tudor Government». The Points of Contract III: The Court //

Transactions of the Royal Historical Society. L„ 1976. 5th ser.. Vol.26. P.211-228.

Elton G. R. The Tudor Revolution in Government. Cambridge, 1953.

Evans R.J.W. The Court: A Protean Instituion and an Elusive Subject // Princes,

Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-

1650/Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991, P.481-491.

Foster E. R. The House of Lords, 1603-1649. L„ 1983.

Fraser A. King James VI of Scotland and I of England. L., 1958.

Gardiner S. History of England from the Accession of James I to the Outbreak of the

Civil War, 1603-1642. 10 vols. L.-N. Y„ 1901-1907.

Given-Wilson Ch. The Royal Household and the King's Affinity: Service, Politics and

Finance in England ,1360-1461. New Haven, 1986.

Goldberg J. James I and the Politics of the Literature. Stanford, 1989.

Griffits R.A. The King's Court during the Wars of the Rouses: Continuities in an Age

of Discontinuities // Princes, Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning

of the Modern Age, c. 1450-1650/ Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991,

P.41-68.

Hall H. The Court Life under the Plantagenets. L., 1890.

Hill C. The Century of Revolution, 1603-1714. Edinburgh, 1962.

Hill C. Change and Continuity in Seventeenth-Century England. Cambridge, 1975.

Hirst D. Authority and Conflict: England, 1603-1625. Cambridge, 1986.

The History of the King's Works Vol. 3. Part I: 1485-1660 / Ed. by H. M. Colvin, L.,

1975.

Hooker J.R. Some Cautionary Notes on Henry Vll's Household and Chamber "System"// Speculum. A Journal of Medieval Studies. 1952. Vol.33. P.69-75. Houston S. James I. L., 1975.

Hughes E. Studies in Administration and Finance, 1558-1825. Manchester, 1934. Hurstfield J. Political Corruption in Modern England: The Historian's Problems // History. 1967. Vol. 52. N.174. P. 16-34.

Hurstfiefd J. Robert Cecil of Salisbury minister of Elizabeth and James I // Past and Present. 1965. N. 8.

James M.E. Society, Politics and Culture: Studies in Early Modern England. Cambridge, 1986.

Jesse J. H. Memoirs of the Court England During the Reign of Stuarts. V.1-3. L., 1855.

Johnstone H. Poor-relief in the Royal Households of the thirteenth century England

// Speculum. A Journal of Medieval Studies. 1929.Vol.4. P. 149-167.

Jones P.V.B. The Household of the a Tudor Nobleman. Urbana, 1917.

Jones W.R. The Court of the Verge: the Jurisdiction of the Steward and Marshal of

the Household in Later Medieval England // The Journal of British Studies. 1970.

Vol.10. N.1. P. 1-29.

Kenyon J. P. Stuart England. L., 1978.

Knafla L. Law and Politics in Jacobean England. Cambridge, 1977.

Levalski B. Writing Women in Jacobean England. Harvard, 1993.

Life of the Lady Arabella Stuar / Ed. by A. Smith (E.T. Bradley), 2 vols. L., 1889.

Loades D. M. Politics and the Nation 1450-1660. Bringhton, 1974.

Loades D. The Tudor Court. Batsford, 1986.

Lockyer R. Buckingham: The Life and Political Career of George Villers, First Duke

of Buckingham, 1592-1628. L., 1981.

Lockyer R. Tudor and Stuart Britain, 1471-1714. L., 1966.

Loomie A.J. Introduction // The Ceremonies of Charles I. The Note Books of John Finet, 1628-1641 / Ed. by A. J. Loomie. N. Y., 1987, P. 3-43. Loomie A.J. The Spanish Faction at the Court of Charles I, 1630-8// Bulletin of the Institute of Historical Research. 1981. Vol.49. P.37-49.

Loomie A.J. Toleration and Diplomacy: Earliest View of the "Spanish Faction"// Transaction at the American Philosophical Society. 1963. Vol.53. Part.3. MacElwee W. The Wisest Fool in Christendom. The Reign of King James I and VI.

L, 1958.

The Making of the Metropolis/ Ed. by A.L. Beir, R. Finlay, L., 1986. Malpas P. Stuart London. L., 1960.

Manchester W.D.M. Court and Society from Elizabeth to Anne. L., 1864.

Mathew D. The Jacobean Age. L, 1938. Mathew D. James i. L, 1967.

Mayes C.R. The Saie of Peerages in Eariy Stuart England // Journal of Modern History. 1957. Vol.29. P.21-37.

Mertes K. The English Noble Household, 1250-1600. Good Governance and Political Rule. Oxford, 1988.

Mertes K. The Liber Niger of Edward IV: a New Version // Bulletin of the Institute of Historical Research. 1958. Vol.54. P.29-39.

Montague F. C. The History of England from the Accession of James I to Restoration (1603-1660). L„ 1907.

Morgan D. A.. The house of Policy: the Political Role of the Late Plantagenet Household, 1422-1485 // The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War/Ed. by D. Starkey. L, 1987, P.25-70.

Morrill J.S. Seventeenth-Century Britain 1603-1714. Folkestone, Kent, 1980.

Mortimer R. Angevin England, 1154-1258. Cambridge, 1994.

Murthy J. The illusion of Decline: the Privy Chamber, 1547-1558 // The English

Court: from the Wars of the Roses to the Civil War./ Ed. by D. Starkey. L., 1987, P.

119-146.

Newton A. P. List of the Records of Greencloth Extant in 1616 II English Historical Review. 1919. Vol.34. P.237-241.

Newton A.P. Reforms in the Royal Household // Tudor Studies/ Ed. by R.W. Seton-Watson, N.Y., 1969, P.231-256.

Notestein W. Four Worthies: John Chamberlain, Ann Clifford, John Taylor, Oliver Heywood. New Haven, 1957.

O'Neill J.N. George Villiers, Second Duke of Buckingham. Boston, 1984.

Paravicini W. The Court of the Dukes of Burgundy: A Model for Europe? II Princes,

Patronage and the Nobility: The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-

1650 / Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991, P.69-102.

Parry Gr. The Golden Age Restord: The Culture of the Stuart Court, 1603-1642.

March, 1981.

Patronage in the Renaissance / Ed. by G. Lytle and S. Orgel. Princenton, 1981. Peck L.L. Court Patronage and Corruption in Early Stuart England. Boston, 1990.

Peck L L. «For a King not to be Bountiful Were a Fault». Perspectives on Court Patronage in Early Stuart England // The Journal of British Studies. 1986. Vol.25. P. 31-61.

Peck L.L. The Mentality of a Jacobean Grandee // The Mental World of the Jacodean Court / Ed. by L.L. Peck. Cambridge, 1991. P. 148-169. Peck L.L. Northampton: Patronage and Policy at the Court of James I. L., 1982. Peck L. L. Problems in Jacobean Administration: Was Henry Howard, Earl of Northampton, a Reformer?// Historical Journal. 1976. Vol.19. N.4. P. 831-856. Prestwich M. Armies and Warfare in the Middle Ages. New Haven. 1996. Prestwich M. Cranfield: Politics and Profits under the Early Stuarts. Oxford, 1966. Prestwich M. English Politics and Administration 1603-1625. // The Reign of James VI and I / Ed. by A.G.R. Smith, I., 1973, P. 140-159.

Price M. and Mather C.E. A Portrait of Britain under Tudors and Stuarts 1485-1688. Oxford, 1957.

Public Duty and Private Conscience in Seventeenth-Century England. Essays

presented to G.E Aylmer / Ed. by J. Morrill... Oxford, 1993.

The Reign of James VI and I / Ed. by A.G.R. Smith, L.,1973.

Revolution Reasserted: Revisions in the history of Tudor Government and

Administration / Ed. by C. Coleman and D. Starkey. Oxford, 1986.

Richardson W. C. Tudor Chamber Administration, 1485-1547. N. Y. 1952.

Roosen W. Early Modern Diplomatic Ceremonial: A Systems Approach It Journal of

Modern History. 1980. Vol.52. N.3. P. 452-476.

Rosereare H. The Treasury. The Evolution of a British institution. N. Y. 1969.

Ruigh R E. The Parliament of 1624. Cambridge, 1971.

Russell C. Parliaments and England Politics, 1621-1629. Oxford, 1982.

Schreiber R.E. The First Carlisle: Sir James Hay, First Earl of Carlisle as Courtier,

Diplomat and Entrepreneur, 1580-1636//Transactions of the American Philosophical

Society. Philadelphia, 1984. Vol.74. Part 7.

Seddon P.R. Household Reforms in the Reign James I II Bulletin of Institute Historical Research. 1980. Vol. 53. P. 44-55.

Sharpe K. The Earl of Arundel, his Circle and the Opposition to the Duce of Buckingham, 1618-1628 // Faction and Parliament: Essays on Early Stuart History /

Ed. by K. Sharpe, Oxford, 1978. P. 209-244.

Sharpe K. Faction at the Early Stuart Court // History Tuday. 1983. Vol.33. P.39-46. Sharpe K. The image of virtue: the court and the household of Charles I, 1625-1642 // The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War / Ed. by D. Starkey. L„ 1987, P. 226-260.

Smith L. P. Life and Letters of Sir Henry Wotton. Oxford. 2 vols. 1907.

Smuts M. Court Culture and the Origins of a Royalist Tradition in Early Stuart

England. Philadelphia, 1987.

Sommerville J. James I and the Divine Right of Kings: English politics and Continental Theory II The Mental World of the Jacodean Court / Ed. by L. Peck. Cambridge, 1991. P.55-71.

Sommerville J. P. Politics and Ideology in England, 1603-1640. L, 1986. Starkey D. Conclusion: After the «Revolution» II Revolution Reassessed: Revisions in the History of Tudor Government and Administration / Ed. by C. Coleman and D. Starkey, Oxford, 1986, P. 199-208.

Starkey D. Court and Government // Revolution Reassessed: Revisions in the History of Tudor Government and Administration / Ed. by C. Coleman and D. Starkey, Oxford, 1986, P.29-58.

Starkey D. Court, Council, and Nobility in Tudor England Princes, Patronage and the Nobility in Tudor England// The Court at the Beginning of the Modern Age, c.1450-1650/ Ed. by R.G. Asch and A.M. Birke. Oxford, 1991, P. 175-204. Starkey D. Intimacy and innovation: the rise of the Privy Chamber, 1485-1547 // The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War /Ed. by D. Starkey. L., 1987, P. 71-118.

Starkey D. Introduction: Court History in Perspective // The English Court: from the Wars of the Roses to the Civil War / Ed. by D. Starkey. L., 1987, P. 1-24. Starkey D. From Feud to Faction II History Today. 1982. Vol. 32. P. 16-22. Starkey D. Tudor Government: The Facts? // The Historical Journal. 1988. Vol.31. №4. P.921-923.

Starkey D. Which Age of Reform? // Revolution Reassessed: Revisions in the History of Tudor Government and Administration / Ed. by C. Coleman and D. Starkey Oxford, 1986, P. 13-28.

Stone L The Crisis of the Aristocracy. 1558-1641. Oxford, 1967.

Stone L. An Open Elite? England, 1540-1880. Oxford, 1984.

The Stuarts Court and Europe. Essays in Politics and Political Culture I Ed. by M.

Smuts, Cambridge, 1996.

Swart K.R. The Safe of Offices in the Seventeenth Century. The Hague, 1949. Thomas D. Financial and Administrative Developments// Before the English Civil War / Ed. by H. Tomlinson L„ 1983. P. 103-122.

Thomson A. John Holies // Journal of the Modern History. 1936. Vol.8. N.3. P. 145172.

Tout T.F. The Chapters in the Administrative History of Mediaeval England. Manchester, V. 1-2. 1920

Trevor-Roper H. R. The Gentry? 1540-1640 II Economic History Review. Supplements. Vol.1.1953

Trevor-Roper H.R. Medicine at the Early Stuart Court // Trevor-Roper H. From

Counter-Reformation to Glorious Revolution. Chicago, 1992. P. 27-46.

Wayner A. and Squibb G.R.D Precedence and Courtesy Titles II The Law Quartely

Review, Vol.89. N.355. P.352-363.

Williams N. All the Queen's Men. L., 1974.

Willson D.H. The Earl of Salsbury and the "Court" Party in Parliament, 1604-1610// The American Historical Review. 1931. Vol.36. N.2. P.274-294. Willson D. H. James VI and James I. L., 1956.

Willson D. H. King James I and Anglo-Scottish Unity // Conflict in Stuart England / Ed. by W.A Aiken, B.L Henning, L., 1960.

Woodworth A. Purveyance for the Royal Household in the Rein of Queen Elizabeth //Transaction of the American Philosophical Society, n.s. Vol.35. Part. I. 1945. Wormald J. James VI and James I: Two kings or one? // History. 1983. Vol.68. P. 187-209.

Young M.B. Illusions of Grandeur and Reform at the Jacobean Court: Cranfield and

the Ordnance // Historical Journal, Vol. 22. 1979.

Zagorin P. Court and Country. L., 1973.

Zaller R. The Parliament of 1621. Berkeley, 1971.