Лингвистические аспекты переименований географических объектов в России тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.21, кандидат филологических наук Никитин, Сергей Александрович

• Никитин, Сергей Александрович
• кандидат филологических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Никитин, Сергей Александрович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ТОПОНИМИКИ.

§ 1 Проблемы изучения семантического аспекта и функций топонима.

§ 2 Классификация топонимов.

§ 3 Переименования как объект изучения; типы переименований.

ГЛАВА 2. ХАРАКТЕРИСТИКА ИСТОЧНИКОВ ИССЛЕДОВАНИЯ.

§ 1 Справочные издания 1920-х гг.

§ 2 Архивные источники по переименованиям.

§ 3 Исследование неутвержденных ходатайств.

§ 4 Проблема подлинности и достоверности источников.

ГЛАВА 3. ОСНОВНЫЕ ТЕНДЕНЦИИ ОФИЦИАЛЬНЫХ ИЗМЕНЕНИЙ В ТОПОНИМИИ РОССИИ В XVIII - НАЧ. XX ВВ.

§ 1 Топонимические новшества в правление Петра Великого.

§ 2 Просвещение и топонимия.

§ 3 Топонимические новшества в правление Екатерины Великой.

§ 4 Орфографические трудности официальной номинации XVIII в.

§ 5 Топонимы-посвящения в XIX в.

§ 6 Дегерманизация топонимии России в кон. XIX - нач. XX вв.

§ 7 устранение монархических наименований в 1917 г.

ГЛАВА 4. ПЕРЕИМЕНОВАНИЯ ПЕРВЫХ ЛЕТ СОВЕТСКОЙ ВЛАСТИ (1918-1930 ГГ.)

§ 1 Замененные топонимы и их классификация по мотивации устранения.

§ 2 Новые топонимы и их лексико-семантическая классификация.

§ 3 Частотные основы в переименованиях.:.

§ 4 Преемственность морфологических типов в переименованиях.

§ 5 Типы переименований по лексико-семантической преемственности.

§ 6 Формирование концепции советского топонима.

§ 7 Дальнейшее развитие тенденций 1920-х гг. и современная топонимия России.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Лингвистические аспекты переименований географических объектов в России»

Предметом данной работы является лингвистический анализ переименований населенных пунктов в России. Особое внимание уделяется периоду 1920-х гг., изученному на основе архивных источников, которые ранее не привлекались топонимистами.

Период 1918-1930 гг. был временем активнейшей ломки традиций, складывавшихся веками. Значительные изменения произошли в самых разных областях культуры, в том числе в языке и в специальной именной лексике. Были произведены массовые переименования географических объектов, в результате которых произошли серьезные изменения в топонимии, сформировалось новое представление о месте топонима в общественном сознании. Переименования стали восприниматься как естественные и сами Ф собой разумеющиеся для России. "Эпоха вызывает новые имена мест. Чем глубже происходящие процессы в общественно-экономической и политической жизни страны, тем сильнее сдвиги в топонимии, как и в других областях языковой деятельности", - писал в 1939 г. выдающийся русский лингвист А. М. Селищев.

В данной работе особое внимание уделялось топонимам, созданным декретным путем. За основу были взяты официальные формы географических названий, то есть такие, которые устойчиво используются в делопроизводстве, помещаются на картах, являются общепризнанными языковыми идентификаторами соответствующих ф населенных пунктов. Искусственные (декретные) топонимы в работе противопоставляются традиционным: в то время как традиционный топоним формируется годами, его форма отражает диалектные особенности региона и языковую практику населения, декретная топонимия создается волевым решением (владельца населенного пункта, органа государственной власти и т. п.). В связи с этим адресная функция топонима как первичная в эпохи крупных изменений общественного сознания уступает место вторичным функциям (политической и стилистической).

Актуальность диссертации состоит в системном и детальном изучении изменения названий географических объектов в 1920-е гг. в сопоставлении с топонимическими преобразованиями в дореволюционной России. А. М. Селищев, Е. М. Поспелов, А. В. Суперанская неоднократно подчеркивали, что тенденции, наметившиеся в топонимии в 1920-е годы, в дальнейшем привели к принципиальным изменениям и к формированию современной топонимической системы. Несмотря на это, переименования 19181930 гг. оставались слабо изученными; сведения о них брались, в основном, из позднейших справочников, в которых часто не упоминались датировки и промежуточные названия населенных пунктов.

Изучение топонимических данных на основе анализа первичных документов является новой отраслью топонимики. В работах Л. М. Щетинина и диссертационном исследовании Н. Н. Парфеновой на огромном архивном материале осуществлены принципы лингвистического источниковедения, столь важного для ономастики. Представляемая работа продолжает эту линию, при этом выявляется методическая и источниковедческая специфичность изучения российской топонимии XX в. по официальным источникам.

Политические, исторические и географические аспекты современной российской топонимии изучались Ч. Б. Петерсеном, М. В. Горбаневским, В. П. Нерознаком и Е. М. Поспеловым.

Лингвистические аспекты наименований и переименований внутригородских объектов были представлены в работах М. Н. Морозовой и А. В. Суперанской. В то же время, в отечественной лингвистике отсутствуют работы, посвященные современной топонимической ситуации в России, а также детальные хронологические исследования переименований населенных пунктов в XX в. Предлагаемая работа частично решает вторую из названных проблем.

Переименования в России коснулись названий различных типов географических объектов. Для углубленного анализа нами были избраны ойконимы (названия населенных пунктов), поскольку они являются наиболее стабильной и системной частью географической номенклатуры. Их перемена как особенно важная для жизнедеятельности всего общества документирована значительно лучше, чем изменения названий других объектов.

Цель работы заключается в изучении концепции топонима как совокупности лингвистических и культурологических представлений о топониме, его форме, содержании и функциях на основе сопоставления тенденций в переименованиях населенных пунктов России и изменения отношения к топониму в общественном сознании в разные эпохи.

Для достижения данной цели требуется решить следующие задачи:

1) Выявить специфику топонимических процессов в периоды значительных общественных изменений.

2) Выявить основные тенденции при переименованиях, проведенных государственной властью в XVIII - нач. XX вв. в плане анализа морфологии, смысловой нагрузки и общественной функции топонима.

3) Провести архивное изыскание ходатайств о переименованиях, принятых в первые годы Советской власти.

4) Систематизировать переименования населенных пунктов Российской Федерации за период с 1918 по 1930 гг. по следующим критериям:

- по мотивационным признакам, находящимся в ходатайствах о переименованиях;

- по особенностям семантики основ вновь присвоенных названий;

- по словообразовательной структуре топонимов;

- по связи между группами старых и новых названий;

- по частотности встречающихся топооснов.

5) Сопоставить тенденции, выявленные при анализе переименований разных исторических периодов.

Источниками исследования послужили архивные материалы из фонда №5677 государственного Архива Российской Федерации (г. Москва). Просмотрено свыше 5.000 страниц рукописных и печатных текстов. В диссертации использованы также публикации советских законодательных постановлений 1920-х гг., дополняющие архивные материалы. При рассмотрении переименований XVIII -нач. XX вв. использовались также справочные и энциклопедические издания.

Научная новизна исследования заключается в последовательном привлечении материалов государственного делопроизводства для объяснения топонимических изменений. Впервые систематическому анализу подвергнут основной массив переименований населенных пунктов в России в определенный хронологический период. Исследуются ранее остававшиеся вне поля зрения лингвистов топонимические явления - отказы государственных органов в ходатайствах о переименованиях населенных пунктов.

Работа демонстрирует возможности использования лингвистического источниковедения для изучения топонимических изменений в связи с изменением общественной жизни и культуры. Как показал сопоставительный анализ топонимии различных периодов, переименования не были абсолютно новым явлением для XX в.: изменения, в том числе обусловленные общественно-политической жизнью, вносились в топонимию и ранее. Выявлены основные тенденции становления и изменения российской топонимии.

Теоретическая значимость исследования заключается в разработке концепции топонима как ключевого понятия для объяснения принципов наименования и переименования географических объектов. Важными представляются предложенные в диссертации принципы анализа морфологической и лексико-семантической преемственности при топонимических изменениях. Данные работы имеют значение для понимания процессов, происходящих в топонимии России в XXI в., когда продолжаются дискуссии о переименовании отдельных населенных пунктов, ставятся вопросы о возвращении ряду объектов старых, дореволюционных названий, о согласовании названий единиц административно-территориального деления и их центров.

Положения, выносимые на защиту:

1) Морфологический и семантический анализ компонентов официальных форм топонимов может свидетельствовать о преемственности концепции российского топонима в ХУШ-ХХ вв.

2) Тенденции изменения общественного отношения к топониму, наметившиеся в петровскую и екатерининскую эпохи, обрели в XX в. всероссийский масштаб, повлияв на формирование новой концепции советского топонима.

3) Переименования в эпохи изменения в общественном сознании имеют свою специфику, что отражается в лингвистическом оформлении топонимов, при этом адресная функция может стать для них неглавной.

4) Для раскрытия семантики и мотивации замен топонимов могут быть использованы ходатайства о переименованиях, а также отказы в их удовлетворении.

5) Политическая мотивация присутствует в большинстве переименований 1920-х гг.

Практическая значимость. Материалы исследования могут быть использованы лингвистами (социолингвистами, психолингвистами), картографами, этнографами, историками, антропологами, специалистами в области социальной психологии, преподавателями истории, культурологии и географии, музейными работниками и краеведами. Они могут быть также использованы в работе официальных учреждений, занимающихся наименованием и переименованием географических объектов, составлением энциклопедических изданий общего характера и топонимических словарей. Положения, разработанные в диссертации, найдут применение при чтении курсов лекций по истории русского языка и ономастики России.

Перспективность исследования. Официальная российская топонимия, представленная в данном исследовании, может быть по ряду признаков сопоставлена с неофициальными формами географических названий, принятыми в повседневном общении.

Важным представляется дальнейшее детальное рассмотрение официальной российской топонимии XIX в., а также сравнительный межкультурный анализ концепции топонима у разных народов и топонимических процессов, наблюдаемых в разных странах.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, заключения, списка источников и использованной научной литературы.

Заключение диссертации по теме «Прикладная и математическая лингвистика», Никитин, Сергей Александрович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В переименованиях наиболее ярко проявляются основные аспекты концепции топонима. Предпосылкой для переименований обычно служит переосмысление географических названий и их функций. В процессе переименования топонимы, в нем участвующие, осознаются как полноценные содержательные единицы. Присвоение или устранение определенных названий понимается как жест, имеющий особые значение и мотивацию. Переименования представляют уникальную возможность сравнительного изучения старой и новой концепции, поскольку, с одной стороны, они отражают топонимические предпочтения, а с другой - элементы, которые в данное время воспринимаются как нежелательные для топонимической системы и общественного сознания. В связи с этим, особый интерес представляют взаимные связи старых и новых названий, а также сопоставление переименований различных периодов.

В ходе изучения российской топонимии выделены следующие исторические периоды: правление Петра Великого, Екатерины Великой, первые годы Первой мировой войны, первые годы Советской власти. Активные переименования производились и в 1930-1990-х гг., но основой их были формальные, семантические и функциональные аспекты, сформировавшиеся в более ранние периоды.

Правление Петра Великого открывает эпоху масштабных государственных вмешательств в топонимию. Было произведено значительное число переименований, прежде всего на территориях, отошедших к России в результате военных действий. Появляется новый топонимический тип - абстрактные названия, в основе которых лежит не местная реалия, а имя деятеля или символ. В связи с этим, меняется положение топонима в системе языка: из разряда преимущественно референтных слов он переходит в разряд сигнификатных. Формальной новизной является сознательное использование германских моделей и компонентов, а также образование топонимов от женских личных имен. Иноязычные названия были естественными для петровского окружения, в котором было много выходцев из германоязычных стран. С другой стороны, топонимы-германизмы были политическим заявлением интереса к Европе.

Переименования географических объектов в правление императрицы Екатерины Великой были обусловлены различными политическими причинами. Внешнеполитическая мотивация в топонимии второй половины XVIII века продолжает принципы петровской географической номинации. С одной стороны, необходимо было дать новые названия для местностей, которые никогда не имели традиционных русских названий. С другой стороны, выбор новых названий был определен внешнеполитической концепцией екатерининской эпохи. "Греческий проект" повлиял на форму новых названий: они создавались с использованием греческих компонентов, а часть названий была переводом древнегреческих моделей и отдельных наименований. Были и реконструкции наименований древних поселений. С точки зрения отношения к называемой местности большинство названий были абстрактными; преобладали топонимы-посвящения по именам членов царской семьи. Как и в эпоху Петра Великого, было присвоено много двуосновных наименований.

Новым в российской топонимии ХУШ-нач. XIX вв. стало применение переименований во внутриполитических целях. Власть использует топонимию для выражения разнообразных идей, причем не только общегосударственных, но и личных. Для переименований характерно представление о топониме как о знаковой величине для общественного сознания.

Во второй половине XVIII в. впервые проводится массовая регламентация ойконимов (Генеральное межевание) и реформа административно- территориального деления. Активно проводится на практике принцип формального и стилистического соответствия топонима и административно-территориального статуса населенного пункта, к которому он относился. Установилась современная норма использования в названиях городов суффиксов -ов/-ев, -ин и -ск и, в частности, способ образования таких названий путем усечения флексии (Польский посад - Лальск).

В то же время, в центральных органах власти формируется понятие о благозвучности топонима, что находит свое отражение в государственном законе о замене неблагозвучных названий. Со временем устранение неблагозвучных топонимов стало основной мотивацией переименований - наряду с политикой и изменением административно-территориального статуса объекта.

Античные аллюзии, понятие о благозвучности топонима и использование переименования для выражение внутриполитических задач в российской топонимии XVIII в. были сопоставимы с явлениями, характерными для эпохи Просвещения и ярко обозначившимися в переименованиях, проведенных во время Великой французской революции XVIII в.

В течении XIX в. продолжает развиваться тип топонимов-посвящений. Топонимические посвящения в дореволюционной

России были фактически единичными и маргинальными. В основном, географические названия давались по именам членов царской семьи и крупных военных деятелей. Значительно меньше было посвящений деятелям культуры, что отражает частный, негосударственный характер литературы и культуры, а зачастую оппозиционность ее основных деятелей по отношению к властям дореволюционной России. На рубеже Х1Х-ХХ вв. формируется современная норма ойконима-посвящения: эпонимом выступает фамилия, которая превращается в топоним путем усечения флексии (фамилии на -ский/-ская) или с помощью нулевой топонимической деривации (фамилии на -ов/-ев, -ин). Эти модели были активно освоены в первые годы советской власти. Нами не обнаружены случаи образования топонима-посвящения путем наращивания -ск к суффиксу -ов/-ев, ин, как это было характерно для топонимии XX в.

Первая мировая война, в которой главным противником России была Германия, повлекла за собой подъем националистического самосознания, что, в частности, выразилось в дегерманизации десятков наименований населенных пунктов различной степени важности, имевшие разнообразную мотивацию присвоения. Переименования затронули немецкие колонии в Поволжье, на Украине и в других районах страны; а также название столицы государства (Санкт-Петербург — Петроград). Предлагалось заменить название Екатеринбурга. Аналогичные процессы в отношении географических названий были характерны для других европейских стран, участвовавших в военном конфликте.

Политизация концепции российского топонима нач. XX в. продолжилась в первые месяцы после падения монархии: внешнеполитический ракурс сменился внутриполитическим, националистический - классовым. Основой переименований в советское время стало представление о политической функции топонимии, согласно которому, уже в первые годы Советской власти (1918-1930 гг.) активно присваивались названия-посвящения в память о политических деятелях и героях Советской России. Старые топонимы активно переосмысливались как политические, несмотря на то, что большинство из них были даны по местоположению объекта и по другим неполитическим мотивациям. С точки зрения людей 1920-х гг., топонимы несли политическую нагрузку и должны были активно участвовать в формировании нового общественного сознания.

Как показывает детальное исследование архивных документов, новая концепция топонима сформировалась очень быстро. Из 136 переименований, официально проведенных в России в 1918-1930 гг., более трети всех устраненных названий были осмыслены как политические (49). Политические переименования были вызваны ассоциациями старых названий с именами лиц императорской фамилии, званиями и титулами сословного общества, церковными понятиями. Несколько переименований произведено по этническим соображениям. Однако первым переименованием, официально совершенным советской властью, была замена дер. Запердяжье на Цветкова: таким образом, в 1920-е гг. продолжилась начатая еще в правление Екатерины Великой замена неблагозвучных названий; подобные переименования составляют одну пятую (31) всех замен. Спецификой изученного периода было то, что облагораживание, как правило, приводило к присвоению политизированного названия. По административным причинам было проведено 21 переименование. Пятая часть (35 случаев) старых ойконимов не имела документированной мотивации устранения.

Анализ мотиваций устранения наименований в 1918-1930 гг. дал возможность предложить четыре основные группы переименований: политические, стилистические, административные и переименования без выраженной мотивации. Указанные группы присутствовали в разной степени уже в официальной географической номинации в ХУШ-нач. XX вв., однако общероссийский масштаб они обрели только в XX в.

Лексико-семантическая классификация новых топонимов свидетельствует о предпочтении общественно-политических названий (89), в которых выделяются две основные группы: производные от имен деятелей (посвящения) и от слов-символов (возможно их сопоставление с петровскими символическими названиями). Нейтральные названия (33) связаны с географическим положением пункта. К названиям с недокументированной производящей основой относятся 14 единиц.

В первые годы советской власти доминируют символические названия и топонимы-посвящения, не имеющие связи с местностью (87 единиц). В оформлении большинства новых топонимов 19181930 гг. обнаружена преемственность по отношению к дореволюционной топонимии: городские названия образуются при помощи усечения флексии исходного антропонима (или топонима-прилагательного), а также с помощью наращивания форманта -ск. Модель "антропоним с нулевой топонимической деривацией", впервые заявленная незадолго до революции в наименовании Скобелев, получает распространение в 1920-е гг. (четыре наименования городов: Тутаев, Пугачев, Кропоткин, Халтурин и семь селений). Производные от этой модели присутствуют и в топонимии более поздних периодов вплоть до начала 1980-х гг.: Калинин, Киров, Брежнев, Устинов. Тем не менее, на протяжении всего существования Советского Союза данная топонимическая модель не применялась для эпонимов Ленин и Сталин', эти имена могли выступать только в качестве подписи - на книге, под фотографией, на памятнике. Табуированность данной модели для имен вождей подчеркивает ее исключительность для топонимии.

Среди моделей, появившихся в первые годы Советской власти, выделяется "сочетание слова имени + антропоним в род. падеже" (вар.: памяти): им. Ермана, им. Минина. Данная модель в дальнейшем расширила свое применение путем включения неатропонимных компонентов (Памяти 13 Борцов, Памяти 26 Бакинских Комиссаров; а также Имени 17 Сентября в Казахстане). Топонимы, созданные по этой модели, активно присваивались и внутригородским объектам до 1980-х гг., однако их функционирование было затруднено из-за слишком большой длины. Из архивных документов видно, что они употреблялись в сокращении уже в момент их создания — в первичных ходатайствах. Анализ переименований 1918-1930 гг. по преемственности морфологических элементов показал, что при 36 переименованиях формальные элементы старых названий переходили в новые. Это свидетельствует о небольшой стойкости местных предпочтений в оформлении топонимов. Лексико-семантические компоненты старого названия сохраняются в 31 случае - для советской концепции топонима предпочтительно совершенно новое название, не имеющие никаких связей со старым. На фоне устранения топонимов, производных от женских личных имен (посвящения императрицам), в первые годы Советской власти был присвоен лишь один топоним, посвященный женщине - Слуцк в память о В. К. Слуцкой.

Большое количество производных от основы краен- и эпонимов Ленин, Ульянов, Троцкий подчеркивает пренебрежение к главной функции топонима - адресной, которая затрудняется, когда на карте сосуществуют объекты, имеющие сходные названия.

Привлеченные к анализу проекты переименований, не получивших утверждения центральной властью, помогли выявить особенности присвоения географических названий в России, которые развивались на протяжении XX в. Согласно новой концепции, выраженной в ходатайстве о переименовании г. Москвы в Ильич, топонимы должны были обладать понятной для носителей русского языка внутренней формой и моральной нагрузкой ("название больше скажет уму и сердцу пролетариата"), отражая иерархию общественных ценностей. К середине 1920-х гг. сформировался особый порядок присвоения названия: их утверждали к праздничным датам, в качестве поощрения за достигнутые успехи или в связи с государственными торжествами. В создании первых советских топонимов активное участие принимали местные органы власти, которые очень часто не сообщали о переименованиях не только в Москву, но и в соседние районы. В этой ситуации следует говорить о необычном для XX в. типе топонима — самоназвании, которое не могло стать настоящим топонимом, так как было неизвестно окружающим.

В результате исследования было выявлено значительное количество отказов в переименованиях с политической мотивацией (70 случаев), что указывает на то, что для местных органов политизированный топоним стал нормой, но, в то же время, что удовлетворение всех ходатайств с подобной мотивацией в то время было признано невозможным.

В последующие десятилетия XX в. посвящение стало основным типом современной российской топонимии. Переименования коснулись большого числа населенных пунктов. Для концепции топонима последних десятилетий XX в. важным является противопоставление так называемых исторических и советских названий: это противопоставление привело к устранению многих названий XX в., на место которых пришли дореволюционные или новые нейтральные названия. Таким образом, в 1980-1990-е гг. были снова произведены переименования крупнейших населенных пунктов; основным содержанием этих переименований был отказ от советских названий по причине несоответствия эпохе — то есть по той же политической мотивации, которая была в основе переименований 1920-х гг. В настоящий момент - в начале XXI века - переименования по политическим причинам не являются характерными для концепции топонима. Многие топонимы, присвоенные в XX в. по политическим мотивам, сегодня переосмыслены и воспринимаются как традиционные.

Концепция топонима, приведшая к массовым переименованиям при Советской власти, последовательно формировалась на протяжении ХУШ-ХХ вв. При помощи переименования производилось освоение пространства, которое получает таким образом свое имя - взамен имени чужого. В массовом характере советских переименований проявилось понятие о принципиальной новизне и непреемственности Советской России по отношению к России царской, однако лексико-семантические и мотивационные типы переименований 1920-х гг. присутствовали в топонимии России задолго до революции. В то же время, российская топонимика не должна исчерпываться изучением названий и переименований, зафиксированных в официальных документах, т. к. официальные формы топонимов часто являются прескриптивными по отношению к языковой практике; в официальных документах топонимы зачастую трансформируются, исходя из требований делового стиля. В перспективе исследования представляется ^ необходимым активное привлечение разговорных форм топонимов, что позволит выяснить фактическую реализацию тех или иных языковых моделей для топонимической системы. Ф

ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯ

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Никитин, Сергей Александрович, 2003 год

1. Государственный Архив Российской Федерации (в тексте ГАРФ),фонд 5677 "Административная комиссия при ВЦИК", описи 1-9.оп. описьд.- делол. листоб. оборот.1. ИСТОЧНИКИ ОПУБЛИКОВАННЫЕ

2. ПСЗРИ Полное собрание законов Российской Империи. СПб., 1830. Т. XVIII.

3. СЗ Собрание законов и распоряжений рабоче-крестьянскогоправительства СССР. М., 1924-1930. В работе цитируется по образцу: СЗ А Х-У, где А год, X - номер выпуска, У - номер постановления.

4. СУ Собранение узаконений и распоряжений рабочекрестьянского правительства РСФСР. М., 1918-1930. Цитируется по той же схеме, что и СЗ.1. ЛИТЕРАТУРА

5. БЕРЕЗОВИЧ 2000. Березович Е. Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте. Екатеринбург, 2000. 488 с. БОЛОТОВ 1972. Болотов В. И. К вопросу о значении имен собственных // Восточно-славянская ономастика. - М.: Наука, 1972. -С. 45-64.

6. ГОРБАНЕВСКИЙ 2000. Горбаневский М. В. О типах историко-культурной биографии русских городских топонимов // Res lingüistica. Сборник статей. К 60-летию профессора В. П. Нерознака. М.: Academia. - С. 66-75.

7. ГОРБАЧЕВИЧ, ХАБЛО 2002. Горбачевич К. С., Хабло Е. П. Почему так названы? / 5-е изд., перераб. СПб.: Норинт, 2002. - 352 с. ГОРОДА РОССИИ 1994. Города России: Энциклопедия / Гл. ред. Г. М. Лаппо. - М.: Большая российская энциклопедия, 1994. - 559 с.

8. ДОЛГАЧЕВ 1969. Долгачев И. Г. Названия улиц и площадей Царицына Волгограда // Исследования и статьи по русскому языку. Вып. 2. / Волгоградский педагогический университет им. А. С. Серафимовича. Ученые записки. Вып. 27. - Волгоград, 1969. -С. 160-173.

9. ДСВ. Декреты советской власти / Институт Истории АН СССР; Институт Марксизма-Ленинизма при ЦК КПСС. М. Издательство политической литературы, 1957-1971, T. I-V.

10. ЗОРЬКО, МАЙЗЕЛЬ, СКВОРЦОВА 1995. Зорько Г. Ф., Майзель Б.Н., Скворцова Н. А. Новый итальянско-русский словарь. М.: Русский язык, 1995.-670 с.

11. ИМУ 1972. Имена московских улиц / Под общей ред. А. М. Пегова. -М.: Московский рабочий, 1972. 368 с.

12. КАЛАНОВ 1990. Каланов В. Имя корабля на карте // Морской флот. 1990, №5.

13. КАЛЕСНИК 1936. Калесник С. В. О транскрипции географических названий // Известия государственного географического общества, 1936, Т. 68, Вып. 5. С. 728-732.

14. КАРПЕНКО 1972. Карпенко Ю. А. Топонимическая реконструкция географии и географическая реконструкция топонимии // XI Congrès international des sciences onomastiques. Resumes des communications. -Sofia, 1972.- pp. 1-2.

15. КАСИМ 1972. Касим Г. Ю. Динамика русских ойконимов с суффиксом -ск- // Вопросы топонимики СССР. Материалы Топонимической комиссии 1970/1971 1971/1972 гг. / Отв. ред. Е. М. Поспелов. М„ 1972. - С. 32-34.

16. МЕХАНИЗМ. Лотман Ю. М., Успенский Б. А. О семиотическом механизме культуры // Лотман Ю. М. Избранные статьи. Т.З.Таллинн, 1991. С.326-350.

17. МИХАЙЛОВ 1993. Михайлов А. Д. Комментарии. // Марсель Пруст. В поисках утраченного времени: Беглянка. М.: Издательство "Крус", 1993. - С.309-330.

18. МУРАВЬЕВ 1997. Муравьев В. Б. Улочки-шкатулочки, московские дворы (Москва. Возвращенные имена). М.: Тверская, 13, 1997. -272 с.

19. МУРАШКИНЦЕВ 1894. Мурашкинцев А. Екатеринослав // Энциклопедический словарь. Т. 22 (Х1а) / Под ред. Проф. И. Е. Андреевского и др. СПб, Брокгауз, Ефрон, 1894. - С. 587-588. МУРЗАЕВ 1979. Мурзаев Э. М. География в названиях. - М.: Наука, 1979.- 168 с.

20. МУРЗАЕВ 1999.1. Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. Изд. 3, перераб. и доп. В 2-х томах. Справочник. М.: Картгеоцентр - Геодезиздат, 1999, Т. 1. - 340 с.

21. МУРЗАЕВ 1999.2. Мурзаев Э. М. Словарь народных географических терминов. Изд. 3, перераб. и доп. В 2-х томах. Справочник. М.: Картгеоцентр - Геодезиздат, 1999, Т. 2. - 354 с.

22. НЕРОЗНАК 1983. Нерознак В.П. Названия древнерусских городов. -М.: Наука, 1983.-208 с.

23. НИКОНОВ 1965. Никонов В. А. Введение в топонимику. М.: Наука, 1965. - 179 с.

24. ПОДОЛЬСКАЯ 1990. Подольская Н. В. Ономастическое словообразование (сопоставительный анализ на материале восточнославянской онимии). Автореферат на соискание ученой степени доктора филологических наук. М.: Институт языкознания, 1990.

25. ПОДОЛЬСКАЯ 1988. Подольская Н. В. Словарь русской ономастической терминологии. 2-е изд., перераб. и доп. М.:Наука, 1988.- 199 с.

26. ПОПОВ 1998. Попов Н. Н. О переименовании Екатеринбурга, егоулиц и площадей // Известия УрГУ, 1998, № 9.

27. ПОСПЕЛОВ 1993. Поспелов Е. М. Крушение мифа: создание и крахтопонимической Ленинианы // Топонимия России. М.: Русскоегеографическое общество (МЦРГО), 1993. С. 3-9.

28. ПОСПЕЛОВ 1996. Поспелов Е. М. Названия городов и сёл. М.:1. Наука, 1996.- 149 с.

29. ПОСПЕЛОВ 1999. Поспелов Е. М. Названия подмосковных городов, сёл и рек. М.: Муравей, 1999. - 208 с.

30. ПОСПЕЛОВ 2000. Поспелов Е. М. Топонимический словарь Московской области. М.: Профиздат, 2000. - 320 с.

31. РЕФОРМАТСКИЙ 1999 Реформатский А. А. Введение в языковедение / Под. ред. В. А. Виноградова. М.: Аспект Пресс, 1999.-536 с.

32. СЕЛИЩЕВ 1939. Селищев А. М. Из старой и новой топонимии // Селищев А. М. Избранные труды. М.: Просвещение, 1968. - С.45-96.

33. СМИРНОВ 1929. Смирнов М. И. Историко-географическая номенклатура Переславль-Залесского края // Труды Переславль-Залесского историко-художественного и краеведческого музея. Вып. XI.- Переславль-Залесский, 1929. 139 с.

34. СУПЕРАНСКАЯ 1964. Суперанская А. В. Типы и структура географических названий // Лингвистическая терминология и прикладная топономастика. М.: Наука, 1964. - С. 59-118.

35. СУПЕРАНСКАЯ 1966. Суперанская А. В. Наименования и переименования в городах // Вопросы географии, сб. 70. М., 1966. -С. 86-89.

36. СУПЕРАНСКАЯ 1973. Суперанская А. В. Общая теория имени собственного / Отв. ред. А. А. Реформатский. М.: Наука, 1973. -353 с.

37. СУПЕРАНСКАЯ 1998. Суперанская А. В.Словарь русских личных имен. М.: Аст, 1998. - 387 с.

38. СУПЕРАНСКАЯ 1985. Суперанская A.B. Что такое топонимика? -М. Наука, 1985.- 176 с.

39. ТИМОИ 1986. Суперанская А. В., Сталтмане В. Э., Подольская Н. В., Султанов А. X. Теория и методика ономастических исследований. -М.: Наука, 1986.-255 с.

40. ТОПОНИМИЯ КРЫМА 1997. Суперанская А. В., Исаева 3. Г., Исхакова X. Ф. Топонимия Крыма. Т.1. М.: Московский Лицей, 1997.-404 с.

41. ЧЕРНЫХ 1995. Черных С. Я. Словарь марийских личных имён. -Йошкар -Ола, 1995. 626 с.

42. ЩЕТИНИН 1996. Щетинин JI.M. История и имена. Ростов-на-Дону: РВШ МВД РФ, 1996. - 75 с.

43. ЭС 1954. Энциклопедический словарь / Главн. ред. Б. А. Введенский. В 3-х томах. М.: Большая Советская энциклопедия, 1955.

44. СAMBIAMENTI 1999. Caffarelli, Enzo, Sergio Raffaelli. Cambiamenti dei nomi dei comuni italiani. // Rivista Italiana di Onomastica, V (1999), 1.-pp. 115-147.

45. FIERRO 1999. Fierro A. Histoire et mémoire du nom des rues de Paris. -Paris: Parigramme, 1999.

46. DEX 1997. Names. A journal of onomastics. Special Issue. Index: volumes 31-45. Guest ed. Michael F. McGoff. Northern Illinois University, DeKalb, Illinois.

47. MARRAPODI 2002. Marrapodi, Giorgio. Sistema ufficiale e sistema ^ popolare in diacronia: utilita' delle fonti archivistiche nell'etimologia deitoponimi popolari // Rivista Italiana di Onomástica, VII (2002), 1. -pp.75-93.

48. MCARTHUR 2000. McArthur, Lewis L. The Oregon File of the Geographic Names Information System: A Macro Corpus Typology // Names: Journal of the American Name Society. Vol. 48, №3/4. Ed. Northern Illinois University, 2000. - pp.227-232.

49. NIKITIN 2002. Nikitine, Serguei. Rejected proposals in the Soviet place-name policy // 21st International Congress of Onomastic Sciences. Abstracts. Uppsala, 2002. - pp. 77-78.

50. PELLEGRINI 1990. Pellegrini, Giovan Battista. Toponomástica italiana. -Milano: Hoepli, 1990.

51. PETERSEN 1977. Petersen, Charles B. The nature of Soviet place-name changes// Names: Journal of the American Name Society. Vol. 25, №1.

52. Cambridge, 1977. pp. 15-24.

53. RAFAELLI 1999. Raffaelli, Sergio. I nomi dell'Italia Unita // Miti dell'Italia unita. Bari: Latterza, 1999. - pp. 216-242.

54. ROOM 1979. Room, Adrian. Place-name changes since 1900. New Jersey & London, 1979.