Лирическая поэзия Томаса Гарди: традиции и новаторство тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Крылова, Мария Петровна

• Крылова, Мария Петровна
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Крылова, Мария Петровна

ВВЕДЕНИЕ.

Глава 1. ФОРМИРОВАНИЕ ГАРДИ-ПОЭТА.

1.1 Интермедиальные влияния.

1.2 Литературные влияния.

Глава 2. ПОЭЗИЯ ГАРДИ В ДИАХРОНИЧЕСКОМ АСПЕКТЕ.

2.1 Предварительные замечания.

2.2 Анализ сборников стихов.

2.3 Эволюция поэтической системы.

Глава 3. ПОЭТИЧЕСКАЯ ФИЛОСОФИЯ ГАРДИ. ХРОНОТОП.

3.1 Философские истоки.

3.2 «География» (пространство) произведений Гарди.

3.3 Концепт времени.

Глава 4. ПОЭЗИЯ ГАРДИ В КОНТЕКСТЕ ТВОРЧЕСТВА ЕГО СОВРЕМЕННИКОВ.

4.1 Гарди и поэты второй половины XIX в.

4.2 Гарди и молодые поэты начала XX в.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Лирическая поэзия Томаса Гарди: традиции и новаторство»

Тема традиций и новаторства актуальна для анализа не только литературных явлений, но также и культуры в целом. Практически каждый феномен бытия может быть рассмотрен с точки зрения его традиционности и новизны по отношению к предшествующим феноменам. Баланс нового и традиционного определяет механизм функционирования определенной культуры. Она создает новое, когда в нем появляется потребность. Это происходит, как правило, в переломные в историческом или духовном плане эпохи. Предшествующая культурная эпоха подходит к своему логическому завершению, иногда доходит до абсурда, и на ее месте, отталкиваясь от нее, возникает новая.

В концепции Ю. М. Лотмана культура предстает как семиотическое (знаковое) пространство, функционирующее по особым законам («семиосфера»). Основными категориями, в которых описывается движение культуры, являются «непрерывность» и «взрыв». Постепенные (непрерывные) и взрывные процессы находятся в сложных диалектических отношениях друг с другом. Эти отношения и определяют степень новизны и традиционности в рассматриваемой культуре. По Лотману, постепенность и взрыв являются двумя сторонами одного процесса, взаимно необходимыми и постоянно сменяющими друг друга в единстве динамического развития. Противоречивость исторического процесса последовательно активизирует то одну, то другую форму.

Кроме диахронной точки зрения на развитие культуры (когда взрывы и этапы поступательного развития сменяют друг друга последовательно), существует и синхронная точка зрения. «Культура как сложное целое составляется из пластов разной скорости развития, так что любой ее синхронный срез обнаруживает одновременное присутствие различных ее стадий. Взрывы в одних пластах могут сочетаться с постепенным развитием в других», — указывает исследователь [Лотман 2000: 21]. Разная скорость развития отдельных культурных слоев не исключает взаимодействия этих пластов как внутри данного культурного пространства, так и вне его.

Внимание к литературной ситуации на рубеже XIX-XX вв приводит к заключению, что, согласно концепции Лотмана, это время «взрыва». Уже в конце XIX столетия английская литература начала переживать сложный период смены эстетических эпох. На это повлияли многочисленные социальные, исторические и экономические факторы.

Эпоха правления королевы Виктории (1837-1901) была длительным, сложным и неоднородным историческим периодом в истории Англии. За это время страна достигла невиданного ранее экономического процветания. Несмотря на то что викторианский образ жизни был размеренным и неторопливым, технический прогресс шел гигантскими скачками. Железнодорожное строительство охватило всю страну в 1840-х годах. С 1848 по 1850 общая протяженность железнодорожного полотна на территории Англии выросла вдвое и составила 10 ООО миль. К 1910 эта цифра увеличилась до 61 000 миль. Удобство и быстрота сообщения многое изменили не только в образе жизни, но и в сознании викторианцев. Благодаря железным дорогам отдаленные уголки страны (такие, как, например, Дорсет — родина Гарди), жившие тихой, ничем не нарушавшейся жизнью, стали вовлекаться в процесс индустриализации. С одной стороны, сельское хозяйство Англии получило новую возможность заменить ручной труд механическим, что, очевидно, облегчало работу крестьян и фермеров, а с другой, разрушение веками существовавшего жизненного уклада привело к массовому переселению в большие города. Как выражаются специалисты по статистике, высокая концентрация населения в городах привела к возникновению новых проблем, связанных с преступностью и нищетой. Имущественное неравенство увеличивало пропасть между классами общества.

В викторианскую эпоху в Англии началось движение женщин за эмансипацию, получение высшего образование и присуждения научных степеней. Джон Стюарт Милль (John Stuart Mill 1806-1873) был первым, кто в 1866 году поднял голос в защиту женщин в парламенте. Он предлагал распространить избирательное право на женщин, но положительного ответа на его предложения пришлось ждать пятьдесят лет.

Духовная и эстетическая жизнь страны также была непростой. Наука и религия вступили в жестокий конфликт, отголоски которого слышны и в современной действительности. В 1858 году на заседании Линнейского общества в Лондоне ученому миру была представлена теория Дарвина о происхождении видов. Интересно, что к этим же заключениям совершенно независимо от Дарвина пришел одновременно и сравнительно мало известный ученый Альфред Рассел Воллас (Alfred Russel Wallace 1823-1913) (он впоследствии ушел от этих проблем в более узкие, частные и, в отличие от Дарвина, не приобрел мирового значения). В следующем 1859 году читатели получили доступ к книге Дарвина «Происхождение видов» (Charles Darwin «The Origin of Species»). Она вызвала такую бурную реакцию Церкви, что становятся понятными многолетние сомнения автора в том, стоит ли ее обнародовать. Аргументы епископа Вильберфорса (Bishop Wilberforce 18051873) на известных Дебатах об эволюции в 1860 году стали не свидетельством ложности теории Дарвина, но свидетельством косности и жесткости церковной доктрины, которая отрицала изменчивость окружающего мира.

Теория происхождения видов противоречила основной идее христианства о том, что мир и все сущее в нем созданы Творцом. Сам факт того, что два ученых (Воллас и Дарвин) независимо друг от друга пришли к одинаковым выводам, свидетельствует об экспериментаторском и исследовательском настрое XIX в. Маркс и Энгельс увидели в теории Дарвина подтверждение своей теории о борьбе за существование в капиталистическом обществе. Понятие конкуренции, естественного отбора не только в природе, но также и в социальной, политической и экономической жизни страны подорвало викторианскую веру в стабильность и одновременно обнаружило сильную потребность в этой вере. Интересно, что практически все перечисленные вопросы нашли отражение в творчестве Гарди — прозаическом и поэтическом. В романах и рассказах он обращал больше внимания на социальные проблемы, связанные с семьей, образованием, религией, общественным мнением. Его поэзия была, в основном, посвящена более личным вопросам, но откликнулась и на общее.

Рассмотрение историко-социального контекста, разъясняет уникальность творчества Томаса Гарди. Сосуществование в его прозе и поэзии традиционных и новых идей, методов, стилей свидетельствует об открытости его художественного мира, а также о восприимчивости автора и гибкости его эстетических воззрений.

Томас Гарди* (Thomas Hardy 1840-1928) вошел в европейскую литературу в 1860-е гг., прежде всего как прозаик. Его творческая жизнь продолжалась более шестидесяти лет. Она «захватила» как эпоху реалистического английского романа (Диккенс, Теккерей), так и эпоху английского и европейского модернизма (Йейтс, О. Уайльд). Таким образом, Гарди был современником литературных деятелей разных эпох и направлений, его творчество вобрало в себя черты одних и других, но, несмотря на это, произведения Гарди сохраняют самобытность.

Творческое наследие Гарди составляет множество томов. Оно включает как прозаические и поэтические, так и драматические произведения. Можно сказать, что в «техническом» отношении Гарди был универсальным художником, то есть он мог выразить художественную мысль различными способами, даже прибегая к различным видам искусств

Некоторые советские издатели и литературоведы транслитерировали фамилию Hardy как «Харди». В данном исследовании мы будем пользоваться старым вариантом («Гарди»), так как он более употребителен и более благозвучен. именно поэтому особенно важным становятся его архитектурное образование, способности к музыке и рисованию).

За более чем полвека творческой деятельности Гарди стал автором следующих прозаических произведений: неопубликованный роман «Бедняк и леди» (The Poor Man and the Lady) 1867, романы «Отчаянные средства» (Desperate Remedies) 1871, «Под деревом зеленым» (Under the Greenwood Tree) 1872, «Голубые глаза» (A Pair of Blue Eyes) 1873, «Вдали от обезумевшей толпы» (Far From the Madding Crowd) 1874, «Рука Этельберты» (The Hand of Ethelberta) 1876, «Возвращение на родину» (The Return of the Native) 1878, «Старший трубач драгунского полка» (The Trumpet-Major) 1880, «Равнодушная» (A Laodicean) 1881, «Двое на башне» (Two on a Tower) 1882, «Мэр Кэстербриджа» (The Mayor of Casterbridge), «В краю лесов» (The Woodlanders) 1887, сборники рассказов «Уэссекские рассказы» (Wessex Tales) 1888, «Благородные дамы» (A Group of Noble Dames) 1891, роман «Тесс из рода Д 'Эрбервиллей (Tess of the d'Urbervilles) 1891, сборник рассказов «Маленькие иронии жизни» (Life's Little Ironies) 1894, романы «Джуд незаметный» (Jude the Obscure) 1895, «Возлюбленная» (The Well-Beloved) 1897, сборник рассказов «Изменившийся человек» (A Changed Man) 1913. Основную часть своих романов Гарди объединил под общим названием «романов характера и среды», что дает понять его связь с европейским реалистическим методом (в некотором смысле, даже с натуралистическим).

1898 год стал переломным в творческой жизни романиста. После резкого неприятия критикой последнего его романа он отказался от прозы и обратил все свое внимание на поэзию. С 1860 года до конца своих дней Томас Гарди написал более 900 стихотворных произведений. Они составили восемь сборников: «Уэссекские стихотворения» (Wessex Poems and Other Verses) 1898, «Стихотворения о прошлом и настоящем» (Poems of the Past and Present) 1901, «Шутки времени» (Time's Laughingstocks and Other Verses) 1909, «Сатиры на случай» (Satires of Circumstance, Lyrics and Reveries) 1914, «Минуты озарений» (Moments of Vision and Miscellaneous Verses) 1917,

Поздняя и ранняя лирика» (Late Lyrics and Earlier) 1922, «Театр жизни» (Human Shows, Far Phantasies, Songs and Trifles) 1925, «Зимние слова» (Winter Words in Various Moods and Metres) 1928 (опубликован посмертно)*. Давая обзор художественного наследия Гарди, необходимо упомянуть также его монументальное произведение — драму в стихах «Династы» (The Dynasts), три части которой вышли в свет в 1904, 1906, 1908 годах. В 1923 году Гарди опубликовал драму в стихах «Знаменитая трагедия королевы Корнуолла» (The Famous Tragedy of the Queen of Cornwall).

Русский читатель был фактически не знаком с поэтическим творчеством Гарди до 1940, когда в журнале «Интернациональная литература», который позже был переименован в «Иностранную литературу», появились несколько стихотворений в переводе М. А. Зенкевича. Пять стихотворений («После меня» (Afterwards), «Человек, которого он убил» (The Man Не Killed), «Кто роет там на моей могиле?» ('Ah, Are You Digging on My Grave?'), «Черный дрозд» (The Darkling Thrush), «Рождество 1924 года» (Christmas: 1924)) были выбраны для знакомства русскоязычных читателей с творчеством английского поэта. В 1989 году под редакцией М. Н. Бычкова был издан трехтомник Гарди, в последнем томе которого появились многочисленные переводы стихотворений, сделанные А. Шараповой, Г. Кружковым, Г. Русаковым, Р. Дубровкиным, О. Седаковой и другими. Этот сборник достаточно полно представил наследие английского поэта.

Томас Гарди в русском литературоведении

В связи с возросшим интересом исследователей к литературе начала XX в. творчество Томаса Гарди оказалось востребованным как материал, позволяющий объяснить многие явления в искусстве XX в. Интересно, что в Здесь и далее перевод названий сборников и названий стихотворений дан в общепринятом варианте. Если стихотворение никогда ранее не упоминалось в русском литературоведении, перевод названия выполнен автором диссертации. Оригинальное название на английском языке дано в скобках сразу после переводного. Латинские названия оставлены без перевода. Перевод цитат из англоязычных литературоведческих источников, а также подстрочник анализируемых стихотворений также выполнены автором диссертации.

России Гарди более известен как прозаик, а не поэт. Возможно, причина кроется в том, что романы Гарди, объясняющие сложные законы функционирования общества и взаимоотношения людей, могли быть близки советскому читателю. Историко-литературный интерес представляет собой статья А. В. Луначарского «Томас Гарди» (1930), в которой Гарди называется «скорбным и мужественным художником», а его философия сближается с философией таких разных мыслителей, как Флобер и Шпенглер. «Конечно, Гарди не наш, — пишет автор в заключение, — но это необыкновенно честный протестант в стане врагов» [Луначарский 1930: 647]. Интересна также одна из первых исследовательских работ о Гарди, написанная Борисом Кузьминым в промежуток между 1936 и 1940 годами. В ней автор дает скорее социологический, чем литературоведческий анализ и закладывает основы восприятия Гарди в советском литературоведении. [Кузьмин 1977: 185]. Для автора статьи творчество Гарди является типичным для европейской литературы того времени, начиная от Мопассана и кончая Метерлинком.

Очередной всплеск литературоведческого внимания к творчеству Гарди пришелся на 60-е годы XX в. В 1958 г. в третьем томе Истории английской литературы появляется статья, посвященная творчеству Гарди. Ее автор Ю. М. Кондратьев подробно анализирует прозу Гарди, отводя поэзии всего две страницы. «Несмотря на то, что талант Гарди — романиста, как показало время, превосходит талант Гарди — лирика, его поэзия занимает видное место в истории английской литературы конца XIX— первой четверти XX века» [Кондратьев 1958: 218]. Таким образом, поэзия Гарди с самого начала ставится в подчиненное положение по отношению к его прозе. В связи с темой диссертации важно подчеркнуть, что Кондратьев отвел в статье важное место теме традиций и новаторства: «Гарди творчески относился к проблеме наследия. Ему принадлежит краткое, но необычайно точное определение взаимоотношения между новаторством, между «своим» и традициями в области поэзии. «Я считаю, — писал он [Гарди. — М. К.], — что поэт должен выражать эмоцию всех веков и мысль своего собственного» [Кондратьев 1958\ 167].

В 1960 г. Ю. М. Кондратьев посвящает поэзии романиста отдельную статью — «Позднее творчество Т. Гарди. Т. Гарди — поэт». В ней исследователь дает общий обзор поэтического наследия Гарди и делает выводы об основных принципах его художественной философии. Некоторые выводы Ю. М. Кондратьева кажутся спорными. Так, утверждение о том, что «писатель защищает идею боевого, смело вторгающегося в жизнь искусства, целью которого всегда остается искоренение пороков, несправедливости, улучшение человеческой натуры и человеческого общества» вызывает сомнение. Гарди описывал поэта главным образом как наблюдателя (seer, gazer), а не активно пытающегося изменить мир и общество творца (см., к примеру, стихотворение «После меня»). Тем не менее, очень ценно наблюдение автора статьи о том, что поэтическое творчество Гарди развивалось в сторону усиления философского и эпического начала.

Одна из первых диссертаций (1967), посвященных исключительно поэзии Гарди, принадлежит JI. В. Дорофеевой. Исследовательница отмечает важность и самостоятельность именно поэтического начала у Гарди, но при этом концепция диссертации во многом остается зависимой от идеологических установок советской эпохи. Так, JI. В. Дорофеева упрекает Гарди «в известной классовой ограниченности». Сложные размышления Гарди о религии и вере упрощаются исследовательницей до определения ее как «главного врага на пути философских поисков». Объектом критики становится также «политическая ограниченность поэта» {Дорофеева 1967\ 610].

Монография М. В. Урнова «Томас Гарди. Очерк творчества» (1969) носит обзорный характер, хотя автор делает немало замечаний, ценных для дальнейшего изучения предмета. В основном, внимание исследователя сосредоточено на «романах характера и среды». М. В. Урнов впервые сопоставил творчество Гарди с произведениями Мередита и Киплинга.

Автором предисловия к одному из переизданий Гарди (1989) стала Н. Демурова. Ее вступительная статья к трехтомнику Гарди, вышедшему в 1988 г., посвящена не только романам, но также и поэзии. Говоря об особом месте Гарди в английской литературе, Н. Демурова пишет: «он был современником многих поэтов, за творчеством которых следил с неослабевающим интересом (многих из них он пережил). Среди них такие имена, как Теннисон, Вордсворт, Браунинг, Суинберн, Уолтер Патер, Киплинг, Хопкинс, Йейтс, Хаусмен, Паунд, Элиот, Лоуренс, Бриджес, Оуэн, Роберт Грейвз. У некоторых из них он чему-то учился (Теннисон, Вордсворт, Браунинг), другие, поэты молодого поколения, чему-то учились у него (ранний Лоуренс, Грейвз) [Демурова 1989: 19]. Далее исследовательница анализирует одно из главных, по ее мнению, свойств лирики Гарди — личный «миф», то есть интимно-биографическую основу большинства стихотворений.

В конце 80 - начале 90 гг. XX в. к поэзии Гарди обратился В. В. Хорольский. Он попытался охарактеризовать место поэта среди его литературных современников: «Есть смысл говорить о подспудной философичности образной системы, об интеллектуальной поэтической концепции, которая у Гарди лишь отчасти базировалась на философско-идеологическом фундаменте позднего викторианства», — писал исследователь [Хорольский 1991: 30]. Размышляя о поэтическом методе Гарди, В. В. Хорольский причислил поэта к «реалистам», что верно только отчасти, так как одновременно с реалистическим методом поэт пользовался новыми приемами, ставшими позже типичными для модернизма. В 1990 г. В. В. Хорольский посвятил статью сравнению поэзии американского поэта Роберта Фроста и английского «художника слова» Томаса Гарди с точки зрения жанра. Объединяющим началом в творчестве двух современников исследователь считает античный жанр эклоги, причем поэзия Фроста тяготеет к возрождению этого жанра, а поэзия Гарди — к переосмыслению в форме «антиэклоги». Вывод В. В. Хорольского касается традиционализма как определяющей черты как у Гарди, так и у Фроста [Хоролъсктй 1990: 3341].

Следующая волна интереса к Гарди связана с поиском истоков современной поэзии. Любопытно, что литература, ставшая к началу XXI в. в большой мере интернациональной, вбирает в себя все более широкий культурный и литературный контекст, в котором Гарди по праву занимает не последнее место. Так, в статье 2002 г. в качестве претекста к стихотворению Иосифа Бродского «Что ты делаешь, птичка, на черной ветке» исследователь С. Орлов называет «The Darkling Thrush» Гарди и доказывает, что Бродский сознательно обращается к анализу стихотворений Гарди (см. статью Бродского «Четыре стихотворения Томаса Гарди» 1994 г.; русский перевод в журнале «Звезда» за 2000 г.).

Н. Я. Дьяконова посвятила свою статью 2001 г. лирической поэзии Томаса Гарди. В ней исследовательница подробно рассматривает поэтические жанры и приемы, которые придают стихотворениям Гарди уникальность и отличают их от произведений других поэтов. В работе Н. Я. Дьяконовой упомянуты все основные направления изучения поэзии Гарди: ее связь с другими видами искусства, лексический и морфологический анализ языка его произведений, внимание к жанровому и стилистическому богатству стихотворного наследия поэта. В связи с обращением исследовательского внимания к лингвистическим и стилистическим особенностям стихотворений Гарди было бы интересно упомянуть статьи Н. А. Серебряковой о гиперсемантическом статусе лексемы «птица» в романе «Тесс из рода Д'Эрбервиллей» (2004) и о лингвостилистических функциях портретных характеристик в прозе Гарди (2003). Таким образом, становится понятно, что изучение как поэтического, так и прозаического стиля Гарди представляет для современных исследователей большой интерес. В статье «Интерпретация поэтического текста романа Т. Гарди «Схождение двоих. Строки, написанные о гибели Титаника» (The convergence of the Twain. Lines on the Loss of Titanic) Л. Зотова рассматривает стихотворение в качестве материала для лексико-семаитического анализа художественного текста. Свидетельством непрекращающегося интереса к Гарди-прозаику являются работы Н. В. Осиповой, Ф. А. Абиловой, Е. В. Шиминой и других литературоведов [Переходные периоды 2007].

Итак, русские литературоведы обращались к разным аспектам творчества писателя: характерным образам и настроению произведений (Уваров, Серебрякова, Тулина, Карпова), жанровым особенностям (Хорольский, Захарова), повествовательной манере (Толнеренко), языковым особенностям прозы (Серебрякова, Соловьева). Однако поэзия Томаса Гарди сравнительно редко являлась предметом особого внимания литературоведов. Как правило, ее рассматривали как дополнение к прозе. В отличие от англоязычных исследований, в России пока еще не была предпринята попытка всесторонне проанализировать творчество писателя, не игнорируя поэтический аспект, и не определяя его место в литературном контексте конца XIX - начала XX в.

Томас Гарди в английском и американском литературоведении

Английские литературоведы до сих пор спорят о значительности поэтического дара Гарди. Говоря о различных недостатках прозы и общей неровности стиля, многочисленные исследователи (Pinion, Millgate, Hands, Gibson, Page) признают важность прозы Гарди для литературы XIX и XX вв. В том, что касается поэзии, ситуация сложнее. Каждый, кто начинает исследовать поэтические произведения романиста, сталкивается с несколькими «ключевыми» вопросами. Во-первых, это сложность классификации многочисленных стихотворений Гарди. В результате в литературоведении сложился определенный канон, то есть набор лучших стихотворений, которые печатаются в хрестоматиях и книгах избранных произведений. Этот подход рационален, но он не является в полной мере научным, так как игнорирует второстепенные произведения. При этом необходимо добавить, что критики активно обсуждали и обсуждают художественную ценность тех или иных произведений. Некоторые критики отказывают Гарди в поэтическом таланте (Newton, Ruthland), другие считают его поэзию второстепенной по отношению к романам (Zabel, Brown), а третьи пишут о нем как о величайшем поэте своего времени, делая, впрочем, оговорку о неровности стиля (Southworth, Hynes).

Во-вторых, в литературоведении до сих пор остается открытым вопрос об эволюции поэзии Гарди. Некоторые исследователи (Taylor, Бродский) утверждают, что поэтический талант Гарди никак не развивался на протяжении 30 лет, другие же (Hands) отмечают его развитие в техническом плане (работа над формой стихотворения).

В-третьих, личность Гарди всегда вызывала неоднозначные трактовки. Как и многие современники, он оставил автобиографию, опубликованную под именем жены, целью которой было изложить «объективную» историю событий, однако исследователи полагают, что последнее прозаическое произведение Гарди так же тщательно выстроено, как и его художественные творения: он «моделирует» свой образ для истории английской литературы. Можно предположить, что стремление создать свой образ, утвердить его в общественном мнении было присуще Гарди из-за комплекса неполноценности, связанного с низким происхождением (напомним, что отец и дед его были простыми каменщиками, хотя и потомками старинного, давно обедневшего рода Jle Гарди). Этот биографический эпизод лег в основу романа «Тесс из рода Д'Эрбервиллей». Джуд Фаули, главный герой романа «Джуд Незаметный», пытался поступить в университет, что являлось привилегией высших классов. В ситуации, когда герою романа не помог талант к наукам, Гарди воспользовался талантом к сочинительству и преодолел классовую преграду. Вопрос происхождения мучил будущего поэта с самого детства, именно поэтому в его произведениях появляются мотивы наследственности, перехода из одного социального слоя в другой.

Пограничность» фигуры Гарди проявлялась не только в его творческой деятельности, но также и жизни. Он жил и творил на границе антиномий. В его произведениях городское противопоставлено сельскому, мужское — женскому, крестьяне — аристократам, прошлое — настоящему. Как чуткий наблюдатель Гарди принимал обе стороны и умел адекватно представить и ту, и другую. Проза и поэзия одинаково служили писателю для выражения своих идей.

В-четвертых, пытаясь определить философскую направленность творчества Гарди, разные исследователи навязывали ему различные ярлыки: пессимист, реалист, последователь Шопенгауэра, фаталист, социалист, агностик. Единственное определение, с которым можно согласиться, не раздумывая, это «Гарди-гуманист». Действительно, на первом месте в художественном мире поэта стоят человек и человечность как качество, способное противостоять надвигающейся социальной и промышленной катастрофе.

В-пятых, сложное отношение Гарди к религии также вызывает многочисленные комментарии. Известно, что в детстве будущий поэт был верующим: он регулярно посещал церковь, и даже испытывал мистическое чувство приобщенности к тайне бытия. Об этом Гарди пишет в своей автобиографии. В юности Гарди пережил кризис мировоззрения, вызванный отчасти наплывом антирелигиозной литературы, отчасти разочарованиями в личной жизни, это отдалило его от церкви. Позже, занимаясь церковной архитектурой и сохранив любовь к гимнам и церковной музыке, Гарди продолжал размышлять на религиозные темы. Образ Бога, сцена похорон Бога, а также сопутствовавшие образы Абсолюта, принимавшие различные абстрактно-философские формы Имманентной Воли (Immanent Will) или Времени (Time), а также особая топография произведений Гарди создают философско-религиозный настрой его лирики. Потеря веры остро переживалась Гарди в течение всей его жизни, осмысливалась в прозе и поэзии.

Противоречивость и неоднозначность оценок поэзии Гарди подтверждается огромным количеством работ о нем. В целом разными исследователями написана тридцать одна биография поэта, из которых самые известные написаны Лайонелем Джонсоном (Lionel Johnson «The Art of Thomas Hardy» 1923), Эрнестом Бреннеке (Ernest Brennecke «Thomas Hardy's Universe. A Study of a Poet's Mind» 1924), P. Л. Перди (R. L. Purdy «Thomas Hardy: A Bibliographical Study» 1954), Норманном Пейджем (Norman Page «Thomas Hardy» 1977), Десмондом Хокинсом (Desmond Hawkins «Thomas Hardy» 1978), Робертом Гитингсом (Robert Gittings «The Young Thomas Hardy», «The Older Thomas Hardy» 1980), Джеймсом Гибсоном (James Gibson «Thomas Hardy. A Literary Life» 1996). Интересно, что стремление к биографической интерпретации творчества Гарди не ослабевает и до сих пор: в 2006 г. вышла книга Клэр Томалин (Clair Tomalin «Thomas Hardy»).

Конкретно поэзии посвящены крупные исследования Джеймса Саутворта (James G. Southworth «The Poetry of Thomas Hardy»), Самюэля Хайнза (Samuel Hynes «The Pattern of Hardy's Poetry»), Кеннета Марсдена (Kenneth Marsden «The Poems of Thomas Hardy. A Critical Introduction»).

Особый интерес представляет собой биография поэта, написанная им самим, но опубликованная под именем его второй жены Флоренс. Как пишут многие, Гарди был весьма скромен, ему не нравилось стремление обывателей проникнуть в частную жизнь литераторов, поэтому он сам решил написать автобиографию, чтобы, с одной стороны, ограничить внимание любопытствующих, а с другой стороны, дать исчерпывающую, с его точки зрения, информацию для понимания его произведений. Гарди не успел, да и не мог успеть закончить труд над автобиографией, поэтому последние главы были действительно написаны его женой. Как это часто случается в литературном мире, Флоренс Эмили Гарди, имевшая свои литературные амбиции, не могла не отредактировать уже написанное ее мужем; таким образом, читателю предлагалась история жизни романиста и поэта с точки зрения его второй жены. Обе части (авто)биографии были опубликованы посмертно в 1928 и 1930 годах. В 1962 английский литературовед Майкл Милгейт (Michael Millgate) провел серьезную работу по текстологическому исследованию (авто)биографии Гарди, восстановил купюры миссис Гарди и выделил дописанные ею фрагменты.

В английской литературе Гарди является монументальной фигурой; может быть, поэтому исследования его поэзии часто принимают форму монографий. Некоторые работы посвящены отдельным аспектам творчества писателя: интермедиальным влияниям (Joan Grundy «Hardy and the Sister Arts», Arlene M. Jackson «Illustration and the Novels of Thomas Hardy», Alastair Smart «Pictorial Imagery in the Novels of Thomas Hardy», Lloyd Fernando «Thomas Hardy's Rhetoric of Painting» и другие), метрическим и строфическим особенностям (Dennis Taylor «Hardy's Metres and Victorian Prosody»), литературному и историко-социальному контексту (G. N. Bantock «The Social and Intellectual Background», Timothy Hands «Thomas Hardy. Writers in Their Time», Widdowson Peter «Hardy in History. A Study in Literary Sociology»), отдельным темам произведений (Jeremy Robinson «The Poetry of Landscape in Thomas Hardy», F. B. Pinion «Hardy and Myth», Anne Z. Michelson «Thomas Hardy's Women and Men: the Defeat of Nature», Donald Davie «Hardy's Virgilian Purples» и другие).

Особым литературоведческим жанром является развернутый комментарий к произведениям писателя (см. Pinion F. В. «А Commentary on the Poems of Thomas Hardy»). Монографии такого типа в основном адресованы студентам и заинтересованным читателям. В них предлагается традиционная трактовка произведений писателя.

История исследовательского интереса к Гарди начинается сразу с выхода в свет его романов. Идеи писателя вызывали неоднозначную реакцию, обсуждались в прессе и в литературных кругах.

Первое серьезное литературоведческое исследование появилось в 1894 г. Английский филолог Лайонель Джонсон заложил основы классической интерпретации прозы Гарди, а во втором издании книги в 1923 г. появилась статья Бартона (Barton), посвященная поэзии. С самого начала ученые указывали на неровность поэтического стиля, на пристрастие к латинизмам, на нарочитый рационализм, на отсутствие излишней эмоциональности и вдохновения и высокую степень интимности его стихов.

Пик интереса к прозе Гарди пришелся на 60-е гг. XX в., когда создавалась, по выражению Питера Виддоусона, «индустрия Гарди» (Hardy industry). Популярность писателя проявилась в многочисленных театральных постановках, телесериалах, киноверсиях и радиоспектаклях по его произведениям. К примеру, только одна Тесс становилась героиней кино в 1913, 1924, 1979 и 1998 годах. В центре внимания также оказался Уэссекс, местность, в которой Гарди поселил персонажей своих романов и многих стихотворений. Начиная с 50-х гг. стали публиковаться книги, посвященные «родине Гарди», авторы которых дотошно исследовали географическую составляющую творчества писателя и сопоставляли выдуманные Гарди названия городов и сел с реально существовавшими, а также делали попытки найти людей, послуживших прототипами героев.

Классическое» и «неклассическое» понимание творчества Гарди соединились в книге Питера Виддоусона (Peter Widdowson «Hardy in History. A Study in Literary Sociology» 1989). По мнению Видоусона, любое литературное произведение следует рассматривать как исторический документ, причем само понятие художественной ценности является исторически детерминированным. Видоусон утверждает, что изучать художественное произведение — значит исследовать его «жизнь в культуре», то есть рассматривать критику и создавать мета-критические произведения. Предложенная американским ученым концепция вызывает возражения, так как она низводит понятие художественной ценности до понятия идейной актуальности произведения, однако само то, что в качестве примера подробно рассмотрена история исследовательского и читательского восприятия произведений Гарди и различных кино-, теле- и радиоинтерпретаций, свидетельствует о значительности литературного наследия Гарди для англоязычной культуры.

Внимание исследователя фокусируется на романах Гарди. Ученый пытается обосновать метод литературной социологии с помощью образа Томаса Гарди, сложившегося в английском обществе. Несмотря на то что Виддоусон обходится без анализа поэтического творчества новеллиста, некоторые его замечания могут быть полезны в нашей работе.

Во-первых, Виддоусон обосновывает популярность Гарди фактически на протяжении всей его творческой карьеры, а также в течение XX в. Многогранность таланта Гарди предоставляет каждой культурно-исторической эпохе особую пищу для размышлений. Так, исследователь замечает следующую закономерность: в разные периоды критикой ценились только те идеи Гарди, которые органично вписывались в современный ей общественно-политический дискурс. XIX в. ценил в романах Томаса Гарди руссоистские мысли, связанные с оценочным противопоставлением жизни цивилизованного города простой и близкой к природе жизни в деревне. Также ценилась нарочитая простота характеров. Мысли о классовых проблемах, сексуальности и нереалистический способ их изложения попросту отсутствовали в установленном образе писателя («established "Thomas Hardy"»).

К началу Первой мировой войны Гарди предстает в критических отзывах как великий гуманист трагической эпохи, а также как хранитель ценностей традиционного деревенского уклада («rural annalist»). В период с Первой до Второй мировой войны Гарди становится все более и более знаменитым. Критики и литературоведы спорят о месте Гарди в английской литературе, применяя различные методы анализа текстов, что лишь укрепляет образ писателя-гуманиста, уже сложившийся в критико-литературоведческой и читательской среде.

В 60-е гг. XX в. в английском литературоведении начинается серьезная работа с архивами писателя (Purdy, Pinion), исследование творческого процесса (Chase, Paterson, Ingham, Laird), прослеживание пути романов от замысла через подготовку к публикациям в семейных журналах — к книжным изданиям. В целом в «гардиеведении» 1960-70 гг. продолжает развиваться все тот же стереотип. Общий термин, которым автор книги характеризует отношение к текстам Гарди — это «традиционное перечитывание» («conventional re-reading»).

Идея моделирования образа писателя расширяется Виддоусоном до идеи сознательного формирования критиками и исследователями корпуса текстов национальной литературы и, в конечном счете, до идеи национальной самоидентификации («notions of England and essential Englishness»). Важным является тот факт, что для Великобритании (уже — Англии) это было задачей первостепенной важности в XIX-XX вв.

Вторая важная мысль, высказанная Виддоусоном, акцентирует исключительно сознательное отношение Гарди к собственному творчеству. Реалистичность его мировоззрения, практический взгляд на вещи проявляется не только в концепции романов, но также и в тщательном моделировании карьеры успешного литератора. Интересно, что исследователь называет (авто)биографию, сильно повлиявшую на становление образа писателя в английской литературе и культуре, последним романом писателя.

В итоге оказывается, что в зарубежном литературоведении творчество Томаса Гарди исследовано с большой тщательностью, однако вопрос о принадлежности поэта к тому или иному литературному направлению не решен. Как романист, Гарди целиком принадлежит Викторианской эпохе и следует реалистической традиции Диккенса, Теккерея и Джордж Элиот; его поэтический дар также сложился во время правления королевы Виктории, однако Гарди-поэт менее традиционен, его образность и поэтические приемы во многом предвосхищают эпоху модернизма.

Таким образом, целью настоящей работы является попытка обозначить место поэзии Гарди в стремительно менявшемся литературном контексте. Исходя из поставленной цели, в рамках диссертации предполагается решить следующие задачи:

1. Описать основные интермедиальные (архитектурные, музыкальные, живописные) и литературные (Шекспир, поэты романтической школы) влияния, которым подвергался поэтический дар Гарди.

2. Охарактеризовать стихотворные сборники поэта в хронологическом порядке, анализируя его идеи и поэтические приемы их воплощения.

3. Заострить внимание на особенностях поэтического хронотопа Гарди, а также на поэтических приемах, им обусловленных.

4. Сопоставить творчество Гарди с творчеством его современников (писателей викторианской эпохи и эпохи модернизма) и выявить общее и разное в их творчестве.

Структура диссертации: работа состоит из введения, четырех глав и заключения. Во введении даются общие сведения о Гарди, обосновывается выбор темы и ее актуальность в современном литературоведении. Также во введении рассматривается степень исследованности темы диссертации в русском и зарубежном литературоведении. Первая глава посвящена литературным и нелитературным источникам, повлиявшим на становление таланта Гарди. Во второй главе дается подробный анализ стихотворений Гарди, их поэтики. В третьей главе предметом исследования становятся временные и пространственные особенности стихотворений Гарди. В четвертой главе творчество поэта рассматривается в сопоставлении с творчеством его современников. В заключении формулируются результаты исследования и делается вывод о месте поэзии Гарди в литературном контексте эпохи.

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Крылова, Мария Петровна

Заключение

Гарди соединяет два мира, но не принадлежит ни одному из них», — пишет английский литературовед Джеймс Саутворт [Southworth 1947: 3]. Действительно, современник Теннисона и Суинберна, Элиота и Йейтса, «Гарди из Уэссекса» показывается переходным звеном между викторианской литературой и литературой модернизма, и его творчество отражает основные тенденции, связанные с периодом длительного кризиса (смещение акцента с прозы на поэзию, становление нового художественного языка и, самое главное, — рождение нового типа героя).

В данной работе сделана попытка представить поэзию Гарди через соотношение традиционных и новаторских черт. При анализе ее, довольно трудно разделить старые и новые идеи, заимствованные и изобретенные художественные приемы: традиционность и новаторство тесно переплелись в ней. Английский исследователь Герард отмечает своеобразный дуализм творчества Гарди: «В действительности в своих лучших произведениях Гарди был одновременно традиционным и новым, грубо архаичным (rudely archaic) и внимательным к современности, способным к простоте изложения и глубоким психологическим озарениям» [Guerard 1963 : 3]. Признавая противоречивость окружающей действительности, Гарди сумел показать ее как главный закон, управляющий современным миром и придающим его казалось бы независимым друг от друга проявлениям характер целостности. Отсюда возникает картина трагического единства мира, прочувствованного поэтом во всем его нескончаемом алогическом многообразии.

Гарди творчески подходил к освоению предшествовавшей литературной традиции, поэтому нельзя говорить о прямых заимствованиях или цитатах в его поэзии. Единственный источник цитат, которым часто пользовался Гарди — это Библия. В основном, строки из Ветхого Завета встречаются в качестве названий или подзаголовков к философским и религиозным размышлениям поэта. Несмотря на то, что Гарди был неверующим, он пользовался мудрыми, прекрасными словами древней книги («Во тьме I, II, III» (In Tenebris I, II, III)).

Усвоенная писателем многообразная эстетическая информация перерабатывалась в его поэзии и представала перед читателем как плод его собственного интеллектуального труда. Отсутствие университетского образования не мешает репутации Гарди как одного из самых начитанных и образованных людей викторианской эпохи. Страсть к саморазвитию характеризует его жизненный и писательский путь. Известно, что Гарди интересовался не только творчеством предшествовавших и современных ему поэтов и писателей, но также увлекался новыми научными, политическими и философскими идеями. К примеру, теория происхождения видов произвела глубокое впечатление на молодого Гарди, и он был одним из первых литераторов, кто осмыслил ее в художественной форме. Интересно, что Гарди развил или предугадал также многие философские, психологические и эстетические и даже социальные открытия конца XIX - начала XX в. (к примеру, концепцию имманентной воли Шопенгауэра, концепцию коллективного бессознательного Юнга, метод потока сознания Джойса, вопросы женской эмансипации в сочинениях Дж. С. Милля).

Новаторство Гарди проявилось во многих аспектах, и в первую очередь на языковом уровне его художественных произведений. Они внесли большой вклад в «расшатывание» традиционного понятия «поэтическое». Язык Гарди был открыт для низкой и высокой лексики, диалектизмов и научных понятий. Строфика и ритмика приближала его то к разговорной речи, то к философскому рассуждению в стихах. К началу XX в. система традиционных жанров отмирала, на смену старым жестким формам приходили новые, более адекватные художественным задачам сменившейся эстетической эпохи; старые жанры трансформировались, приобретали новые черты, сливались с другими жанрами. Форма стихотворения у Гарди вполне очевидно служит «сосудом» для вмещения мысли. Так как более всего он заботился о том, чтобы четко и верно выразить свои художественные идеи, замысел своих стихов, он уделял большое внимание форме стихотворения — его фонетическому, лексическому, грамматическому строю. Гарди предпочитал точные рифмы, однако нередко обращался и к свободному стиху. Строфика Гарди чрезвычайно разнообразна. Такие приемы, как чередование длинных и коротких строк, повторов, рефренов, внутренняя рифма, аллитерация, неожиданные лексические сочетания, возвращение к этимологии слова, игра его значениями, использование словообразовательного потенциала языка в сложном взаимодействии с многими другими уже упоминавшимися позволяют говорить об уникальности стилистики Гарди.

Хотя творчество писателя, по мнению историков, во многом автобиографично, его лирического героя нельзя отождествить с автором. Часто рассказ о событиях из жизни автора ведется от лица вымышленного рассказчика, своего рода маски. Таким образом, Гарди удается совмещать объективную, реалистическую основу лирического сюжета и субъективную, личную форму изложения. Маска лирического героя служит, с одной стороны, преградой, а с другой стороны, медиумом между поэтом и читателем; этот прием разнообразит и обогащает поэзию Гарди во многих аспектах.

Традиционность и новаторство переплелись и в жанровом аспекте творчества Гарди. Несмотря на то, что в наследии поэта присутствуют многочисленные традиционные формы — сонеты, виланели, баллады и песни, — они наполнены новым содержанием. Так, сонеты Гарди можно назвать связующим звеном между поэзией романтизма (к примеру, сонетами Вордсворта) и поэзией XX в. (к примеру, сонетами «окопных» поэтов). В роли посредника между Браунингом и георгианцами Гарди выступает и в жанре лирического монолога. Поэт перенял эту форму из творчества Браунинга, разнообразил ее и расширил ее возможности. Лирический монолог в поэзии Гарди развивался в направлении лирического диалога или даже полилога («В лощине Вайньярд» (At Wynyard's Gap), «Аристодемус из Мессении» (Aristodemus de Messenian»). Такое «многоголосие» Гарди, включение в привычный монолог реплик нескольких воображаемых собеседников было обусловлено характерной для Гарди диалектикой мышления — неприятием однозначной трактовки. Таким образом, поэзия Гарди помогла выжить и развиться некоторым старым литературным жанрам.

Особенности поэтики Гарди имеют многочисленные литературные и нелитературные источники. Биографы поэта пишут о его вовлеченности с раннего детства в музыкальную стихию — отец и дед Гарди выступали в деревенском оркестре. Одним из наиболее сильных впечатлений поэта в детстве была церковная музыка. К увлечению народной музыкой и восхищению музыкой религиозной вскоре прибавилась любовь к итальянской опере и классической музыке. Интерес и восприимчивость Гарди к мелодии, ритму, настроению воплотились в его поэзии. Художественный мир поэта насыщен музыкой — она выступает как тема, как фон действия, как жанровый и структурный принцип построения произведения. Благодаря музыкальному слуху, Гарди прекрасно владел приемом аллитерации. Многим стихотворениям Гарди давал жанровый подзаголовок «песня», заранее формируя читательское восприятие; не случайно многие композиторы находили стихотворения Гарди подходящими для переложения на музыку (к примеру, стихотворения «Когда я отправился в Лайонесс» (When I Set Out for Lyonesse), «Схождение двоих» (The Convergence of the Twain), «Жалоба Тесс» (Tess's Lament)).

Другим важнейшим источником искусства стала для Гарди архитектура. По семейной традиции, он в юности был отдан в учение к архитектору в Дорчестере. Теоретические и практические знания о принципах построения зданий помогли Гарди-писателю и поэту усвоить четкое видение структуры произведения и его конструктивных элементов. Больше всего Гарди интересовался готическим стилем в архитектуре, и позже применил его в поэзии. Он соглашался с идеей Рёскина о том, что несовершенство, асимметрия готического здания (в противоположность идеальной симметрии классического стиля) отражают творческий, а не механический подход строителя к постройке. Так, «шероховатость» рифм, нарушение ритма и неожиданные лексические и грамматические элементы воплощают готический принцип, рассмотренный в сочинениях Рёскина об искусстве. Форма некоторых стихотворений выстроена настолько тщательно, что создает впечатление определяющей роли архитектурного принципа в поэзии Гарди («Строки, написанные на темп симфонии ми-бемоль Моцарта» (Lines То a Movement in Mozart's E-Flat Symphony)).

Работа Гарди-архитектора была напрямую связана с рисованием. Известно, что поэт обладал художественным талантом и даже иллюстрировал собственные произведения. Классическая и современная живопись была предметом самостоятельного изучения Гарди во время его пребывания в Лондоне.

Отношение поэта к изобразительному искусству было похоже на его отношение к литературным предшественникам; оно тоже отражало влияние многих художественных школ. Гарди изучал разные художественные стили и жанры и пытался перевести их на язык литературы. Так, нередко привлекали внимание исследователей бытовые сценки в духе голландских живописцев. Среди приемов, заимствованных им из живописи, нужно также отметить использование цвета, детализацию, импрессионистическую манеру изображения предмета. Многие стихотворения представляют собой попытку словесно остановить ускользающее мгновение, передать его значение вопреки его краткости («Тень на камне» (The Shadow on the Stone)). Неповторимость мгновения и впечатления от мгновения объясняют постоянное обращение поэта к одним и тем же темам, сюжетам, сценам, которые каждый раз вызывают новую реакцию.

Особым новаторским приемом была «съемка», позволявшая не только охватить взглядом широкую панораму действительности и обратить внимание читателя на отдельные детали с помощью чередования крупного и мелкого плана, но также показать ситуацию в динамике ее развития.

Визуальные и звуковые влияния повлекли за собой такие свойства поэзии Гарди, как кинематографичность, музыкальность (развитие сюжета во времени, смена крупного и мелкого плана, аллитерация, особое построение стихотворений, уникальное разнообразие строфических образцов, ритма).

Предметом, интересующим Гарди, была современная действительность во всех ее проявлениях. Ощущение зыбкости, нестабильности, кризиса, свойственное любому периоду конца века, проявилось в поэзии Гарди во всей полноте. Эмоции и чувства предстают в его поэзии «текучими», непостоянными; отношения людей — хрупкими и ненадежными. Поэт подходит к изучению и описанию реальности как ученый. В его поэзии тонкое мастерство лирика сочетается с глубоким критическим анализом, в который вовлечены новейшие открытия в области гуманитарных знаний. Лирический герой Гарди, с одной стороны, философ, размышляющий о мироустройстве и движущей силе бытия, а с другой стороны, сам является жертвой этой бездушной слепой силы.

Сферой поэтического интереса Гарди всегда оставалось настоящее. Подобно геологическому методу Лайеля, восстанавливавшему историю Земли по напластованиям различных пород, Гарди исследовал современное состояние общества, человеческие отношения и внутренний мир человека и находил в них следы прошлого, причины изменений и прогнозы на будущее. Каждая деталь современности играла для Гарди огромную роль, потому что была носителем прошлого. Время постоянно присутствует в стихотворениях Гарди как организующее начало. Оно представляет собой разрушительную силу, убивающую человека и уничтожающую память о нем. Тема времени объединяет темы смерти, природы, Бога, наследственности, детства и многие другие. Все они трактованы с характерной для Гарди человеческой — и поэтической — чуткостью, рожденной его болезненной реакцией на эпоху глобальных мировых перемен.

Одновременно с анализом окружающего мира Гарди вглядывался в него и с эстетической точки зрения. Вслед за Вордсвортом он обратился к красоте повседневного. Для Гарди нет непоэтических ситуаций, пейзажей или сюжетов: любое явление может стать толчком к размышлениям лирического героя. («Расставание на перроне» (On the Departure Platform), «Замерзшая теплица» (The Frozen Greenhouse), «За чаем» (At Tea)). Согласно мнению Пинто, Гарди пытался расширить понятие «прекрасного» [Pinto 1963: 48], находя его черты даже в уродливости железной дороги, в унынии осеннего пейзажа или страдании плененной птицы.

Тема страданий человека, невозможности противостоять равнодушному року, всемогущей имманентной воле звучит на протяжении всей жизни Гарди. Ирония является единственным спасением от душевной боли, единственным приемлемым способом интерпретации действительности, примиряющим с нею. В лирических стихотворениях иронизирующий герой всегда находится вне описываемой ситуации, как бы над ней. Он видит одновременно трагизм и комизм происходящего (например, цикл зарисовок «Сатиры на случай. Пятнадцать озарений» (Satires of Circumstance in Fifteen Glimpses)). Литературоведы не раз писали о том, что ирония Гарди имеет много общего с сатирой Свифта [Southworth 1947: 18].

Одним из аспектов темы равнодушного отношения мира к человеку можно назвать тему страдания животных. Собак, лошадей, коров и других животных можно найти во всех стихотворных сборниках Гарди. Особенно часто поэт обращается к образам птиц. Птицы Гарди не экзотические, а обыкновенные (дрозд, грач); как правило, они изображены плененными, умирающими от голода и холода. Птицы, по мнению Гарди, являются наиболее уязвимыми созданиями природы, поэтому их мучения вызывают и у поэта, а вслед за ним и читателя, глубокое чувство сострадания («Овечья ярмарка» (A Sheep Fair), «Лошади на борту» (Horses Aboard), «Малиновка»

The Robin), «Сцена с птицами у сельского жилища» (A Bird-Scene at a Rural Dwelling)).

По-новому предстает в поэзии Гарди и тема отношений мужчины и женщины. Непонимание между влюбленными, роковые случайности и неблагоприятные обстоятельства являются причинами множества трагедий. Каждая такая трагедия при близком рассмотрении вырастает до античного масштаба. Счастье кратковременно, по мысли Гарди, и надо быть благодарным за каждое счастливое мгновение.

Особенно удавались Гарди женские образы — как в прозе (Тесс, Сью), так и в поэзии («Сезоны ее года» (The Seasons of Her Year), «Танцы в гостинице Феникс» (The Dance at the Phoenix), «Осень в парке Кин Хинток» (Autumn in Kin's Hintock Park), «Доярка» (The Milkmaid)). Женские образы Гарди далеки от романтических образов Люси Грей или Кристабель. Так же далек Гарди и от абстрактных женских образов викторианской поэзии. Героини Гарди реальны, обладают индвидуальными психологическими чертами. Самое главное их свойство — естественность, прекрасная в естественном окружении. Здесь, с одной стороны, проявляется наследие идей эпохи Просвещения, а с другой — глубокое внимание Гарди к влиянию непосредственного окружения — сельской жизни, природы — на формирование личности.

Лирический герой Гарди также совмещает традиционные черты характера с психологией «нового» человека переходной эпохи. Он внимательный наблюдатель (seer, gazer), фиксирующий разнообразные изменения в окружающей его реальности. Он способен видеть красоту в обыкновенном, повседневном. При этом он не питает иллюзий и ясно видит несовершенство мира. Именно это несовершенство порождает философские и религиозные размышления, в которых герой выступает в роли интеллектуала, пытающегося проанализировать причины и следствия («Неверющий» (The Impercipient), «В семьдесят лет» (In the Seventies), «Старик старикам» (An Ancient to Ancients)).

Художественный мир произведений Гарди обладает особыми чертами. С одной стороны, он реалистичен: читатель видит перед собой живые образы героев, правдивые описания ощущений и чувств и верные действительности описания природы. С другой стороны, художественный мир Гарди тщательно моделирован, география Уэссекса вымышлена, хотя и основана на географических особенностях родины поэта — Дорсета; сюжеты и характеры выстроены умелым «архитектором». Уэссекс представляет собой сельскую местность. Известно, что со времен романтизма деревню и деревенских жителей в поэзии было принято изображать в идиллическом ключе. Но Гарди следует реалистической традиции Джордж Элиот и старается правдиво изображать Уэссекс, не идеализируя его жителей («Уэссекские вершины» (Wessex Heights), «Девушка из западного Уэссекса» (The West-of-Wessex Girl), «Полуденная служба в Мелстоке» (Afternoon Service at Mellstock)). Важно заметить, что художественный мир Гарди настолько целен и универсален, что является общим хронотопом и для поэтических, и для прозаических произведений писателя. «Бродячие» образы и мотивы, единое художественное пространство позволяют сделать заключение о «тотальном складе» писательского дара Гарди, а также о рождении особого типа художественного пространства.

В «уэссекских» романах характера и среды Гарди изучает социальное устройство окружающего мира и выявляет пороки современного общества; в поэзии же он обращается к сфере чувств и вглядывается в психологические аспекты поведения своих героев. Уэссекс представляет собой поле не только для социально-психологических экспериментов Гарди, но также и для философско-религиозных. На протяжении многих столетий европейские ученые и теологи пытались отыскать систему в окружавшем их мире. Гарди же провозгласил отсутствие логики во вселенной, что было довольно смелым и даже дерзким поступком с точки зрения викторианской морали («Похороны Бога» (God's Funeral), «Забытые Богом» (God-Forgotten)). Поэт не был готов «лишить» мироздание главной движущей силы, но признал ее бессознательной и отличной от христианских представлений.

Соотношение традиционных и новых черт закономерно затрагивает и вопрос об эволюции Гарди-поэта. Гарди издал восемь стихотворных сборников, в общей сложности около тысячи стихотворений. На протяжении тридцатилетнего поэтического пути он неустанно экспериментировал с формой стихотворений: строфикой, ритмикой, рифмой, лексическим и грамматическим строем текста. Постоянное возвращение к сюжетам и темам из первых сборников объясняется неудовлетворенностью поэта «результатами» предыдущих трактовок, неисчерпанностью и в то же время неизменной актуальностью вечных тем — места человека в природе, неизбежности смерти, отношений мужчины и женщины, психологических мотивов поступков, чувств, мыслей человека.

Перечисленные выше особенности поэтики стихотворных произведений Гарди имеют целью объяснить значение его поэзии и привести к суждению о нем как одном из ведущих поэтов конца XIX - начала XX вв., предвосхитившего многие тенденции литературы модернизма и постмодернизма.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Крылова, Мария Петровна, 2007 год

1. Гарди 1970 — Гарди Томас. Тесс из рода Д'Эрбервиллей. Джуд незаметный. М., 1970. 782 с.

2. Гарди 1988 — Гарди Томас. Мэр Кэстербриджа. Рассказы. М., 1988. 573 с.

3. Зенкевич 1965 — Стихи зарубежных поэтов в переводе М. Зенкевича. М., 1965. 160 с.

4. Семь поэтов 2005 — Ив одиночестве, и вместе: Семь английских поэтов XX века. СПб., 2005. 303 с.

5. Фаулз 1998 — Фаулз Джон. Любовница французского лейтенанта. М., 1998. 510 с.

6. Харди 1988 — Харди Томас. Избранные произведения в 3 томах. Т. 3. М., 1988. 638 с.

7. Шекспир 2004 — Шекспир Уильям. Сонеты: антология современных переводов. СПб., 2004. 383 с.

8. Шопенгауэр 2004 — Шопенгауэр Артур. Мысли. М., 2004. 158 с.

9. Шопенгауэр — электронный ресурс. http://www.lib.ru/FILOSOF/SHOPENGAUER/mir.txt

10. An Anthology 1970 — 1914-18 in Poetry. An Anthology. Ed. E. L. Black. London, 1970. 157 p.11 .Barnes 1908 — Barnes William. Selected Poems of William Barnes Chosen and Edited With a Preface and Glossarial by Thomas Hardy. London, 1908, 196 p.

11. Barnes 1969 — Barnes William. Some Dorset Folklore. West Country

12. Folklore, № 3. Mount Durand, St. Peter Port, 1969. 12 p. 13 .Barnes 1980 — Barnes William. Poems in the Dorset Dialect. Oxford, 1980. 12 p.

13. Aylesbury, 1981. 345 p. 11 .Coleridge 1992 — Coleridge Samuel Taylor. The Rime of the Ancient Mariner and Other Poems. NY, 1992. 74 p.18.de la Mare — электронный ресурс, http://www.gutenberg.org/etext/22569

14. Early Life — электронный ресурс. http://www.questia.com/PM.qst?a=o&d=216267#

15. Hardy 1999 — Hardy Thomas. Wessex Tales. Chatham, Kent, 1999. 196 p.

16. Hardy 2001 — Hardy Thomas. The Complete Poems. Houndsmills, Basingstoke, Hampshire, NY, 2001. 1003 p.

17. Hardy 2005 — Hardy Thomas. Chosen Poems. Selected and edited by James Gibson. Dorset, 2005. 157 p.

18. Hardy Emma 1961 — Hardy Emma Lavinia. Some recollections. London, 1961. 92 p.

19. Pound 1971 — Pound Ezra. Collected Shorter Poems. London, 1971. 281 p. IS.Keats 1991 — Keats John. Lyric Poems. NY, 1991. 66 p.

20. Later Life — электронный ресурс. http://www.questia.com/PM.qst?a=o&d=4521916#

21. Literary Notebooks 1985 — Literary Notebooks of Thomas Hardy. Ed. By Lennart Bjork. Vo. 1. London, 1985. 428 p. Vo. 2. London, 1985. 591 p.

22. Pamela Dalziel & Michael Millgate. Oxford, 1994. 164 p. 38.772e Victorians 2000 — The Victorians: an Anthology of Poetry and Poetics.

23. Maiden (Mass.), 2000. 1108 p. 39 .Victorian Hymns 1887 — Victorian Hymns. London, 1887. 241 p. W.Wordsworth 1992 — Wordsworth William. Favourite Poems. NY, 1992. 681. P1.. Научные исследования на русском языке:

24. АА.Демурова 1988 — Демурова Н. Томас Гарди, прозаик и поэт // Харди Т.

25. А1 Дорофеева 1967 — Дорофеева Л. В. Поэзия Томаса Гарди. Автореф. . канд. фил. наук. М., 1967. 16 с.

26. Дорофеева 1967—68 — Дорофеева Л. В. Критика религии и социальная критика в поэзии Т. Гарди. // Уч. Зап. Моск. Обл. пед. Ин-та им. Крупской. Т. 175. Заруб лит. Вып. 10. М., 1967—68. С. 69-91.

27. Дымшиц 1994 — Дымшиц В. Предисловие // Киплинг Р. Стихотворения. СПб., 1994. С. 3-10.

28. Дьяконова 2001— Дьяконова Н. Я. Лирическая поэзия Томаса Гарди // Известия АН. Серия литературы и языка. Том 60. №1. СПб., 2001. С. 12-21.

29. Дьяконова 2002 — Дьяконова Н. Гарди — переводчик Гейне // Свободный взгляд на литературу. М., 2002 С. 146-148.

30. Егорова 2003 — Егорова О. Г. Британская литература конца XIXначала XX века. Астрахань, 2003. 56 с. 53.Захаров 1966 — Захаров В. В. Л. Н. Толстой и Томас Гарди: русские сцены в «Династах» // Русско-европейские литературные связи. М.-Л.,1966. С. 197-205.

31. Ионкис 1967 — Ионкис Г. Э. Английская поэзия первой половины XX века. М., 1967. 96 с.

32. Ионкис 1972 — Ионкис Г. Э. Поэзия Редьярда Киплинга // Проблемы романтизма и реализма в зарубежных литературах XVIII-XIX вв. Кишинев, 1972. С. 52-71.

33. Ионкис 1981 —Ионкис Г. Э. Английская поэзия 1910-1930-х годов. Автореф. . докт. фил. наук. М., 1981. 32 с.

34. Клименко 1967 — Клименко Е. И. Творчество Роберта Браунинга. Л., 1967. 228 с.

35. Кондратьев 1960 — Кондратьев Ю. М. Позднее творчество Томаса Гарди. Т. Гарди — поэт // Зарубежная литература. Уч. Зап. Моск. Гор. Пед. Ин-та, том XCIX, Вып. 4 М., 1960. С. 163-186.

36. Конева 1978 — Конева Н. И. Основные этапы творчества Р. Киплинга. К проблеме творческой эволюции писателя. М., 1978. 16 с.

37. Кузьмин 1957 — Кузьмин Б. А. Томас Харди // Б. Кузьмин о Голдсмите, о Байроне, о Блоке. М., 1957. С. 644-647.

38. Мирский 1978 — Мирский Д. Поэзия Редьярда Киплинга // Мирский Д. Литературно-критические статьи. М., 1978. С. 308-325.

39. Проскурин 1993 — Проскурин Б. Английская литература 1910-1914 годов. Пермь, 1993. 96 с.

40. Рокаш 1973 — Рокаш О. Н. Английская поэзия периода Первой мировой войны. Автореф. . канд. фил. наук. М., 1973. 24 с.

41. Толнеренко 1975 — Толнеренко Т. С. Экспрессивные средства изображения природы // Экспрессивные средства английского языка. Л., 1975. С. 29-45.

42. Урнов 1969 — Урнов М. В. Томас Гарди. Очерк творчества. М., 1969. 150 с.

43. Урнов1986 — Урнов М. В. Томас Гарди (Век нынешний и век минувший) // Урнов М. В. Вехи традиции в английской литературе. С. 232-282.

44. Фаулс 2002 — Фаулс Джон. Англия Томаса Харди // Фаулс Дж.

45. I. Научные исследования на английском языке

46. Catalogue — A Catalogue of Books in Print by and about Thomas Hardy and William Barnes. Сотр. By R. J. Ronald. Dorchester, 1973. 28 p.84./1 Companion 2002 — A Companion to Victorian Poetry. Ed. Cronin Richard. Maiden (Mass.), 2002. 602 p.

47. Asquith 2005 — Thomas Hardy, Metaphysics and Music. Houndmills, 2005. 234 p.

48. Bailey 1974 — Bailey J. O. Changing Fashions in Hardy Scholarship. Pp. 140-58 // Thomas Hardy and the Modern World. A Symposium. Ed. By F. B. Pinion. Dorchester. 1974. 161 p.

49. Beach 1962 — Beach Joseph Warren. English Literature of the Nineteenth and the Early Twentieth Centuries. NY, 1962. 287 p.

50. Beatty 1966— Beatty C.J. P. Introduction // The Architectural Notebook of Thomas Hardy. Dorchester, Dorset, 1966. Pp. 1-37.

51. Berger 1990 — Berger Sheila. Thomas Hardy and Visual Structures. London, 1990.224 р.

52. Best 1985 — Best Geoffrey. Mid-Victorian Britain 1851-75. London 1985. 350 p.

53. Bradley 1997 — Bradley Ian. Abide With Me. The World of Victorian Hymns. London, 1997. 299 p.

54. Brennecke 1924 — Brennecke Ernest. Thomas Hardy's Universe. A Study of a Poet's Mind. London, 1924. 260 p.

55. Buckler 1980 — Buckler William Earl. The Victorian Imagination: Essays in Aesthetic Exploration. NY, London, 1980. 382 p.

56. Buckley 1966 — Buckley Jerome Hamilton. The Triumph of Time. A Study of the Victorian Concepts of Time, History, Progress, and Decadence. Cambridge (Mass.), 1966. 187 p.

57. Buckley 1969 — Buckley Jerome Hamilton. The Victorian Temper. A Studyin Literary Culture. Cambridge (Mass.), 1969. 282 p. 98.Bullen 1986 — Bullen J. B. The Expressive Eye. Fiction and Perception in the Work of Thomas Hardy. Oxford, 1986. 279 p.

58. Cecil 1974 — Lord David Cecil. The Hardy Mood// Thomas Hardy and the Modern World. A Symposium. Ed. By F. B. Pinion. Dorchester. 1974. Pp. 106-112

59. Charlesworth 1965 — Charlesworth Barbara. Dark Passages. The Decadent Conciousness in Victorian Literature. Madison (Milwaukee), 1965. 155 p.

60. Christ 1975 — Christ Carol T. The Finer Optic. The Aesthetic of Particularity in Victorian Poetry. London, 1975. 171 p.

61. Clapp-Itnyre 2002 — Clapp-Itnyre Alisa. Angelic Airs, Subversive Songs. Music as Social Discourse in the Victorian Novel. Aphens, 2002. 226 P

62. Clark 1983 — Clark S. L., Wasserman J. N. Thomas Hardy and the Tristan Legend. Heidelberg, 1983. 97 p.

63. Cohen 1952 — Cohen John Michael. Robert Browning. London, 1952. 198 p.

64. Collman 1975 — Collman M. Hant's and Dorset Folklore and Legends. Cornwall, 1975= 32 p.

65. Cooke 1949 — Cooke John Daniel, Stevenson Lionell. English Literature of the Victorian Period. NY, 1949. 438 p.

66. Culler 1977 — Culler Arthur Dwight. The Poetry of Tennyson. London, 1977. 267 p.

67. Davie 1998 — Davie Donald. Hardy's Virgilian Purples // Davie Donald. With the Grain. Essays on Thomas Hardy and Modern British Poetry. Pp. 3-19.

68. Davies 1967 — Davies Aneirin Talfan. William Barnes Friend of Thomas Hardy. St. Peter Port, Guerncey, 1967. 12 p.

69. Diakonova 1967 — Diakonova N. Y. Three Centuries of English Prose. JI., 1967.

70. Dinotto 2000 — Dinotto Roberto М. Place in Literature. Regions, Cultures, Communities. London, 2000. 178 p.

71. Donow 1982 — Donow Herbert S. The Sonnet in England and America. A Bibliography of Criticism. London, 1982. 477 p.

72. Duffin 1964 — Duffin Henry Charles. Thomas Hardy. A Study of the Wessex Novels, the Poems, and the Dynasts. Manchester, 1964. 356 p.

73. Edwardians 1960 — Edwardians and Late Victorians. Ed. Richard Ellmann. NY, 1960. 246 p.

74. Edwards 1989 — Edwards Anne-Marie. In the Steps of Thomas Hardy. Newbury, 1989. 208 p.

75. Fletcher 1973 — Fletcher Ian. Swinburne. Harlow (Essex), 1973. 66 P

76. Fox 2005 — Fox Kate. Watching the English. London, 2005. 424 p.

77. Gaterel 2003 — Gaterel Simin. Thomas Hardy's Vision of Wessex. Houndsmill, 2003. 264 p.

78. Gibson 1974 — Gibson James. The Poetic Text // Thomas Hardy and the Modern World. A Symposium. Ed. By F. B. Pinion. Dorchester. 1974. Pp. 113-127.

79. Gibson 1996 — Gibson James. Thomas Hardy. A Literary Life. London, 1996. 206 p.

80. Gifford 1983 — Gifford Henry. Hardy in His Later Poems // From James to Eliot. Harmondsworth, Middlesex, England, 1983.

81. Gittings 1980 — Gittings Robert. The Older Thomas Hardy. Harmondsworth, Middlesex, 1980. 325 p.

82. Gittings 1980 — Gittings Robert. The Young Thomas Hardy. Harmondsworth, Middlesex, 1980. 368 p.

83. Govil 1955 — Govil O. P. Browning's Poetics. Aligarh, 1955. 72 p.

84. Green 1996 — Green Brian. Hardy's Lyrics. Pearls of Pity. London, 1996. 243 p.

85. Gregson 1976 — Gregson J. M. Poetry of the First World War. London, 1976. 72 p.

86. Gridley 1972 — Gridley Roy Elliott. Browning. London, Boston, 1972. 192 p.

87. Grundy 1979 — Grundy Joan. Hardy and the Sister Arts. London, 1979. 204 p.

88. Guerard 1963 — Guerard Albert J. Introduction // Hardy. A Collection of Critical Essays. Englewood Cliffs, NJ, 1963. 180 p.

89. Hands 1992 — Hands Timothy. A Hardy Chronology. London, 1992. 227 p.

90. Hands 1995 — Hands Timothy. Thomas Hardy. Writers in Their Time. London, 1995. 209 p.

91. Hare 1949 — Hare Humphrey. Swinburne. A Biographical Approach. London, 1949.216 р.

92. Harvey 2002 — Harvey Geoffrey. The Complete Critical Guide to Thomas Hardy. London, NY, 2002. 228 p.

93. Henderson 1978 — Henderson Philip. Tennyson, Poet and Prophet. London, 1878. 225 p.

94. Heyde 2000 — Heyde Florence. The Language of Landscape // Private and Public Voices in Victorian Poetry. Studies in English and Comparative Literature. Vol. 16. Bamberg, 2000. Pp. 19-29.

95. Howard 2002 — Howard Tom. Hardy Country. London, 2002. 80 p.

96. Howe 1968 — Howe Irwing. Thomas Hardy. Life and Works. NY, 1968. 206 p.

97. Hynes 1961 — Hynes S. The Pattern of Hardy's Poetry. Chapel Hill, 1961.

98. Irwine, Hoan 1974 — Irwine William, Honan Park. The Book, the Ring, and the Poet: a Biography of Robert Browning. NY, 1974. 607 p.

99. Iwin 2000 — Iwin Michael. Reading Hardy's Landscapes. Basingstoke, 2000. 171 p.

100. Jackson 1981 — Jackson Arlene M. Illustration and the Novels of Thomas Hardy. Woodbine, NJ, 1981. 151 p.

101. Johnson 1923 — Johnson Lionel. The Art of Thomas Hardy. London, 1923. 357 p.

102. Johnson 1975 — Johnson Wendell Stacy. Sex and Marriage in Victorian Poetry. London 1975. 266 p.

103. Johnson 1991 — Johnson Trevor. A Critical Introduction to the Poems of Thomas Hardy. London, 1991. 259 p.

104. King 1957 — King Roma Alvah, Jr. The Bow and the Lyre. The Art of Robert Browning. The University of Michigan, Ann Arbor, 1957. 162 p.

105. Knight 1985 — Knight Ronald D. Colonel Т. E. Lawrence Visits Mr&Mrs Thomas Hardy. Weymouth, 1995. 112 p.

106. Lester 1968 — Lester John Ashby. Journey through Despair, 18801914. Transformations in British Literary Culture. Princeton (N.J.), 1968. 211 p.

107. Mac Gann 1972 — Mac Gann, Jerome J. Swinburne. An Experiment in Criticism. Chicago-London, 1972. 321 p.

108. Marsden 1969 — Marsden Kenneth. The Poems of Thomas Hardy. A Critical Introduction. London, 1969. 247 p.

109. Martin 1983 — Martin Robert Bernard. Tennyson: the Unquiet Heart. London, 1983. 643 p.

110. Michelson 1976 — Michelson Anne Z. Thomas Hardy's Women and Men: the Defeat of Nature. Metuchen, NJ., 1976. 172 p.

111. Miller 1963 — Miller Joseph Hillis. The Disappearance of God. Cambridge (Mass.), 1963. 367 p.

112. Morton 1976 — Morton Lena B. The Influence of the Sea upon English Poetry. New York, 1976. 269 p.

113. О 'Sullivan 1975 — O' Sullivan Timothy. Thomas Hardy. An Illustrated Biography. London, NY, 1975. 192 p.

114. Orel 1976 — Orel Harold. After 'The Dynasts': Hardy's Relationship to Christianity // Budmouth Essays on Thomas Hardy. Broadoak, Bridport, 1976. Pp. 180-191.

115. Pattison 1979 — Pattison Robert. Tennyson and Tradition. Cambridge (Mass.), London, 1979. 178 p.

116. Paulin 1976 — Paulin Tom. Time and Sense Experience: Hardy and T.S. Eliot // Budmouth Essays on Thomas Hardy. Broadoak, Bridport, 1976. Pp. 192-204.

117. Peltason 1985 — Peltason Timothy. Reading "In Memoriam". Princeton (NJ), 1985. 181 p.

118. Peters 1965 — Peters Robert Louis, I. The Crowns of Apollo: Swinburne's Principles of Literature and Art. A Study in Victorian Criticism and Easthetics. Detroit, 1965. 210 p.

119. Piestzynska 1984 — Piestzynska Danuta. The Decline of Some Victorian Attitudes as Reflected in the Poetry of A. C. Swinburne and J. Thompson. Wroclawskiego, 1984. 71 p.

120. Pinion 1976 — Pinion F. B. A Commentary on the Poems of Thomas Hardy. London, 1976. 293p.

121. Pinion 1976 — Pinion F. B. Hardy and Myth // Budmouth Essays on Thomas Hardy. Broadoak, Bridport, 1976. Pp. 125-139.

122. Pinto 1963 — Pinto Vivian de Sola. Crisis in English Poetry; 18801940. London, 1963.255 р.

123. Pite 2002 — Pite Ralph. Hardy' s geography. Houndmills, 2002. 246 P

124. Poston 1974 — Poston Lawrence III. Loss and Gain. An Essay on Browning's Dramatic Personae. Lincoln, 1974. 65 p.

125. Prasad 1997 — Prasad Birjadish. The Poetry of Thomas Hardy. Salzburg, 1997. Romantic Reassessment. № 57. Vo. 1, 2. 412p.

126. Reilly 1999 — Reilly Catherine W. Late Victorian Poetry, 1880-1899. London, NY, 1999. 557 p.

127. Rich 2000 — Rich Morton D. The Dynamics of Tonal Shift in the Sonnet. Lampeter, Ceredigion, Wales, 2000. 144 p.

128. Rivers 1976 — Rivers Charles Leo. Robert Browning's Theory of the Poet, 1833-1841. Salzburg, 1976. 186 p.

129. Roberts 1999 — Roberts Adam. Romantic and Victorian Long Poems. A Guide. Aldershot, England, 1999. 233 p.

130. Robinson 1990 — Robinson Jeremy. The Poetry of Landscape in Thomas Hardy. Kidderminster, 1990. 14 p.

131. Roche 1989 — Roche Thomas P. Jr. Petrarch and the English Sonnet Sequences. New York, 1989. 604 p.

132. Rosenberg 1973 — Rosenberg John David. The Fall of Camelot. A Study of Tennyson's "Idylls of the King". Cambridge (Mass.), 1973. 182 p.

133. Round 1993 — Round Nicholas G. Poetry and Otherness in Hardy and Machado. London, 1993. 31 p.

134. Southworth 1947 — Southworth James G. The Poetry of Thomas Hardy. NY, 1947. 250 p.

135. Spiller 1992 — Spiller Michael R. G. The Development of the Sonnet. An Introduction. London, 1992. 241 p.

136. Swinnerton 1956 — S winnerton Mark Arthur. Background with Chorus. A Footnote to Changes in English Literary Fashion between 1901 and 1917. London, 1956. 236 p.

137. Taylor 1988 — Taylor Dennis. Hardy's Metres and Victorian Prosody. Oxford, 1988. 287 p.

138. Taylor 1993 — Taylor Dennis. Hardy's Literary Language and Victorian Philology. Oxford, 1993. 429 p.

139. Tennyson 1981 — Tennyson Georg Bernard. Victorian Devotional Poetry: the Tractarian Mode. Cambridge (Mass.), London, 1981. 268 p.

140. The Great Victorians 1932 — The Great Victorians. Ed. Massingham H. J. London, 1932. 556 p.

141. The Victorian Poets 1968 — The Victorian Poets. A Guide to Research. Ed. Faverty Frederic E. Cambridge (Mass.), 1968. 433 p.

142. Tobin 1977 — Tobin David N. The Presence of the Past. T. S. Eliot's Victorian Inheritance. Epping, 1977. 180 p.

143. Trench 1884 — Trench Richard Chenevix. The History of the English Sonnet // The Sonnets of William Wordsworth. London, 1884. Pp. 7-36.

144. Tucker 1988 — Tucker Herbert F. Tennyson and the Doom of Romanticism. Cambridge (Mass.), London, 1988. 481 p.

145. Turner 1976 — Turner Paul. Tennyson. London, 1976. 198 p.

146. Victorian England 1996 — Victorian England. Ed. Alexander Shurbanov. Sofia, 1996. 101 p.

147. Victorian Literature 1961 — Victorian Literature. Modern Essays in Criticism. Ed. by Austin Wright. NY, 1961. 377 p.

148. Victorian Literature 1967 — Victorian Literature. Selected Essays. Ed, by Robert O, Preyer. NY, 1967. 243 p.

149. Victorian Poets 1968 — Victorian Poets, The. A Guide to Research. Ed. by F. E. Faverty. Cambridge, 1968. 433 p.

150. Victorian Poets 1985 — Victorian Poets after 1850. Ed. by William Fredeman. Detroit, 1985. 437 p.

151. Victorian Science 1981 — Victorian Science and Victorian Values: Literary Perspectives. NY, 1981. 362 p.

152. Walters 1980 — Walters Usha. The Poetry of Thomas Hardy's Novels. Salzburg, 1980. 176 p.

153. Ward 1967 — Ward Maisie. Robert Browning and His World. NY, 1967. 335 p.

154. Watson 1981 — Watson J. R. The Victorian Hymn. Kendal, 1981.23 P

155. Weber 1965 — Weber Carl Jefferson. Hardy of Wessex. His Life and Literary Career. NY, 1965. 324 p.

156. Wickens 2002 — Wickens G. Glen. Thomas Hardy, Monism and the Carnival Tradition. Toronto, 2002. 255 p.

157. Widdowson 1989 — Widdowson Peter. Hardy in History. A Study in Literary Sociology. London, NY, 1989. 260 p.

158. Willis 1981 — Willis Irene Cooper. An Essay on Thomas Hardy. Langport, Somerset, 1981. 22 p.

159. Wilson 1976— Wilson Keith. The Personal Voice in the Poetry of Thomas Hardy // Budmouth Essays on Thomas Hardy. Broadoak, Bridport, 1976. Pp. 205-217.

160. Wilson 2003 — Wilson A. N. The Victorians. Reading, Birkshire, 2003. 738 p.i221