Миграция шотландцев в стране Восточной Европы в конце XVI - XVII вв. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.03, кандидат исторических наук Ласкова, Наталья Васильевна

• Ласкова, Наталья Васильевна
• кандидат исторических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Ласкова, Наталья Васильевна

Введение.

Глава 1. Предпосылки «внешней» миграции шотландцев.

§ 1. Природные возможности и демографические потребности Шотландии конца XVI - XVII вв.

§ 2. «Миграционные побуждения» шотландских эмигрантов.

Глава 2. Шотландцы в Польше.

§ 1. Польша как «полюс вселения» в миграционном движении шотландцев.

§ 2. Служба шотландцев в вооружённых силах

Речи Поспо литой.

§ 3. Шотландцы в торговле Польши.

Глава 3. Шотландцы в России.

§ 1. Начальный этап проникновения шотландцев в Россию.

§ 2. Шотландские наёмники в России Смутного времени

1600- 1613).

§ 3. Шотландцы на службе у первых Романовых.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Миграция шотландцев в стране Восточной Европы в конце XVI - XVII вв.»

Актуальность темы. Миграция населения* - извечное и повсеместное условие существования человека, характерное для любых более или менее значительных человеческих образований в любые времена. По существу, вся современная картина размещения человечества по земному шару создана миграцией населения. В то же время причины, формы, результаты и последствия миграции в разные времена и в разных условиях чрезвычайно различны. В этом смысле миграция населения глубоко историчное явление. В ходе исторического развития человечества есть возможность выделить различные типы миграций**. Первый тип может быть охарактеризован как переселение племён и народов. Именно к нему относят, так называемое, Великое переселение народов. Второй, имеющий глобальный характер тип миграции, именуется как колонизационный. В этом случае на новые земли устремлялась не преобладавшая масса племени или народа-переселенца, а небольшая его часть, отдельными группами, на протяжении более или менее длительного времени. Колонизационным путём произошло превращение регионов Северной, Центральной и Южной Америки, Австралии в современные государства. Наконец, третий тип миграции - это выезд по различным мотивам (экономическим, этническим, религиозным, политическим) отдельных граждан одних государств в другие, иначе говоря - эмиграция [Поляков Ю. А., 1995, с. 9, 10]. В современном мире глобальный характер обрели проблемы последнего из перечисленных типов миграции. В самом

В самом широком смысле слова под миграцией населения понимается совокупность всяких перемещений людей в пространстве. В более узком значении слова под миграцией принято понимать переселение населения, связанное со сменой места жительства, сопровождающееся пересечением административных и географических границ. В зависимости от характера перемещения населения -внутри страны или переселения мигрантов за пределы своего государства - миграцию подразделяют на внутреннюю и внешнюю [Переведенцев В. И., 1975, с. 9; Хорев Б. С., Чапек В. Н., 1978, с. 25, 46; Гольдфарб Б. Я., 1981. с. 3].

Учитывая названия темы, объектом нашего внимания является, прежде всего, внешняя миграция. деле, миллионы людей из разных стран покидают родные места в поисках лучшей доли. Вместе с тем для России, вынужденной сравнительно недавно особенно близко столкнуться с проблемами эмиграции и не менее сложным процессом адаптации переселенцев, эти социальные проблемы в настоящее время имеют особое значение. Следствием распада СССР, породившего возникновение независимых государств со своими границами (республик ближнего зарубежья) и чрезвычайно обострившимся национальным вопросом, стало усиление различных миграционных потоков. Существующая политическая нестабильность наряду с экономическими трудностями в республиках бывшего СССР способствуют интенсификации эмиграционных процессов. О чрезвычайной степени актуальности миграционных проблем для России конца второго тысячелетия свидетельствует создание специального научного проекта в рамках Отделения Истории РАН в сотрудничестве с другими отделениями Российской Академии наук. Неудивительно, что особенно привлекательной для авторов данного проекта представляется необходимость и «возможность сочетания конкретных исследований по странам, хронологическим периодам, отдельным направлениям с теоретической осмысленностью проблемы, комплексностью подходов, разработкой типологии миграций и форм адаптации» [Поляков Ю. А., 1995, с. 8].

В связи с этим обращение к историческому опыту тех стран, которые уже внесли весомый вклад в мировые переселенческие движения, представляется своевременным и актуальным. К последним допустимо отнести Шотландию. Шотландцев изначально можно назвать «странниками», уже исходя из самого их происхождения. Кельтские племена гэлов и бриттов, пикты и скотты, англы, даны - то есть все те, из кого, в конечном итоге, сформировалась этническая основа шотландской нации, являлись мигрирующими народами. В XVI - XVII столетиях эмиграция коренного населения являлась характерным явлением шотландской действительности. Стремление и готовность к перемене мест уроженцы Шотландии - духовенство и просто паломники, учёные и студенты, крупные и мелкие торговцы, ремесленники и военные наёмники (солдаты фортуны) - демонстрировали сначала своим широким представительством в уже обжитой Европе, а затем и посредством колонизации далёких, малоосвоенных человечеством внеевропейских территорий Америки, Австралии, Африки. Один из наиболее авторитетных современных шотландских историков, Гордон Доналдсон, в инаугурационной лекции, прочитанной им по случаю вступления в должность профессора Эдинбургского университета, заметил: «Историю нации нельзя рассматривать только изнутри. Пора, наконец, убедиться, что существует и внешняя история Шотландии» [Donaldson G., 1966, commentary]. Лектор, безусловно, имел в виду такое неотъемлемое явление шотландской социальной истории как чрезвычайно активная миграция шотландцев не только в пределах Британских островов, но и за море. Эмиграция, как особый феномен в процессе исторического развития шотландской нации, издавна обращала на себя внимание британских историков, писателей, политических деятелей. Даже в европейском народном фольклоре можно обнаружить определённое отношение к данному явлению. Средневековая английская пословица гласила: «В любом порту можно встретить шотландцев, крыс и Ньюкастльский жернов» [Notestein W., 1947, р. 95]. Ей буквально вторила французская поговорка: «Куда бы вы ни отправились - повсюду обнаружите шотландцев, крыс и вшей» [Dunlop А., 1942, р. 3, 22]. Шотландец Джон Лесли, епископ Росский (1526 - 1593), автор «Истории Шотландии с древнейших времён», замечал: «Так много наших соотечественников, проживая на чужбине, добились успехов на военном поприще, в науке и торговле» [Цит. по: Notestein W., 1947, р. 95]. Как бы в продолжение этой мысли, выпускник Оксфордского университета, англичанин Уильям Кэмдэн (1551 - 1623), составивший описание Британии конца XVI первой четверти XVII вв., писал о шотландцах: «Они не только смогли исторически закрепиться на своей территории, но также прославились за границей. Французы, например, вынуждены признавать, что редко добивались чего-либо значительного без участия шотландцев, которые достойны того, чтобы разделить достижения Франции. Германцы и швейцарцы, нехотя, но соглашаются с тем, что они в долгу перед шотландской нацией, распространяющей высокую образованность и религиозный дух в их среде» [Camden W., 1984, р. 15, 16]. Следует заметить, что в устах англичанина столь лестная характеристика в адрес шотландцев довольно редкое явление. Многие современные авторы не только признают необходимость изучения миграционных процессов шотландского населения помимо демографии более широким кругом общественно-политических дисциплин, но склонны трактовать их как один из основных элементов исторического развития Шотландии. Так, Джон Херрис Маккаллох, шотландский писатель, уже в XX веке подчёркивал, что «история шотландского народа - это в значительной степени история шотландцев, которые эмигрировали с родины. Судьба определила для Каледонии тяжёлый жребий - воспитывать своих сыновей и отправлять их на чужбину» [Shepperson G, 1981, p. 230, 231]. Томас Джонстон, шотландский парламентарий, говоря о Шотландии, акцентировал внимание на том, что «на географической карте наша страна воспринимается не только как известный туристический центр, но ещё и как родина для миллионов шотландцев, живущих за границей» [Fraser G., 1948, p. 5]. Наконец, у специалистов-историков встречаются высказывания о том, что «величайший шотландский экспорт - это сами шотландцы» [Donaldson G., 1966, p. 201], что «если говорить об эмигрантах, то шотландцев среди них было больше, чем других; они проникали почти во все части света и основывали свои общины, где бы не находились» [Brander M., 1982, p. XV], что «к сожалению, не существует данных относительно национального показателя в европейской эмиграции, но если бы таковые имелись, то шотландцы занимали бы высшую ступень» [Devine Т. М., 1995, р. 244]. Даже допуская определённую степень преувеличения, присутствующую во всех этих цитататах, безусловно, шотландцам нельзя отказать в праве занимать особую позицию в истории миграции человечества, причём, на мировом уровне. Действительно, демографическая история этого народа включает в себя все основные типы внешней миграции населения, в том числе и наиболее активно проявляющийся в современном обществе - индивидуальную эмиграцию. Поскольку в отечественной исторической науке долгое время имела место тенденция не рассматривать миграции как исторические факты или принижать их роль, и, в лучшем случае, объектом исследования становились только массовые миграции колонизационного типа [Переведенцев В. И., 1975, с. 12; Хорев Б. С., Чапек В. Н., 1978, с. 113], анализ шотландского варианта индивидуальной эмиграции конца XVI -XVII вв. может существенно расширить и дополнить представление о характере и особенностях явлений эмиграции и адаптации переселенцев, столь необходимые на сегодняшний день для осуществления эффективной социальной политики.

Потребность в проведении исследования по проблеме миграции шотландцев в страны Восточной Европы вызвана также и тем обстоятельством, что в отличие от Англии, история северной части современного Соединённого Королевства Великобритании сравнительно недавно стала предметом научных изысканий отечественных историков. После защиты Вадимом Алексеевичем Васютинским в 1943 г. докторской диссертации на тему «Очерки по истории аграрных отношений в Шотландии первой половины XVII столетия», на страницах которой он признавался, что выступает «как пионер в очень тёмной и сложной области», где «первым должен поднять пласт ещё не вспаханной целины» [Васютинский В. А., 1943, с. I], через некоторое время появились другие, пока ещё немногочисленные работы, касающиеся некоторых сторон шотландской истории. Внешнеполитические контакты Шотландии XII -XVI вв. анализировались в работах Н. И. Басовской, Г. И. Зверевой, М. Ю. Брандта [Басовская Н. И., Зверева Г. И., 1985; Брандт М. Ю., 1988]. Развитию англо-шотландских отношений в XVI - начале XVII вв. и выявлению предпосылок сближения двух стран, ознаменовавшимся «унией корон» 1603 г., посвящены исследования В. В. Штокмар и Г. Ю. Магакова [Штокмар В. В., 1974, 1976, 1978; Магаков Г. Ю., 1986., 1987, 1989, 1997]. Тенденции этнического развития шотландцев рассматривались в статьях И. Н. Гроздовой [Гроздова И. Н., 1970, 1981]. Шотландскому обществу XI - XIV вв. уделил внимание Д. Г. Федосов [Федосов Д. Г., 1989]. Социально-политические аспекты реформационного движения в Шотландии стали объектом изучения А. А. Петросьяна [Петросьян А. А., 1978, 1984]. Вопрос о месте и роли цехов в королевских городах Шотландии XV - XVI вв. исследовался JI. И. Китайгородской [Китайгородская JI. И., 1989]. Автором ряда историографических статей, а также до настоящего времени единственного обобщающего труда «История Шотландии» является Г. И. Зверева [Зверева Г. И., 1984, 1987].

Однако, такая неотъемлемая область шотландской социальной истории, как эмиграция шотландцев и их приживаемость за границей, как вклад представителей шотландской нации в различные области общественного развития многих европейских стран, в том числе Польши и России, и причины сохранения ими удивительно стойкого чувства национального самосознания - до настоящего времени оставалась в стороне от научного анализа отечественных специалистов.

Историографический обзор.

Первый опыт изучения «внешней» миграции шотландцев был предпринят в британской историографии ещё в конце XIX в. [Burton J. Н., 1881]*. Тем не менее, современные шотландские историки, расценивая это К сожалению, данное издание отсутствует в отечественных библиотечных фондах. Мы пользовались ссылками на эту книгу, содержащимися в других работах. явление в качестве неотъемлемого фактора исторического развития не только Шотландии, но и государств Европы, США и других континентов, признают, что ещё очень далеки от окончательного разъяснения многочисленных вопросов, возникающих при исследовании проблемы «шотландцы за границей» [Donaldson G., 1966, р. 1; Shepperson G., 1981, р. 252; Brander М., 1982, p. xv; Dukes P., 1992, p. 108]. В связи с этим проявляется общая тенденция трактовки данной тематики как актуальной и перспективной в научной среде. Её суть как нельзя лучше выражают слова шотландского историка Т. Смаута, полагающего, что в отношении проблемы шотландской эмиграции «перспективы для научных устремлений почти безграничны» [Smout Т., 1986, р. VI].

Несмотря на то, что начальным этапом «внешней» миграции шотландского населения были индивидуальные выезды в Европу, наибольшей степенью изученности в британской историографии отличается колонизационный тип миграции, проявившийся в XVIII - XIX вв.** Первая фундаментальная монография «The Scots overseas», написанная известным шотландским историком Гордоном Доналдсоном и изданная в 1966 г., отражает, прежде всего, выезды и обоснование шотландцев в Америке, Канаде, Австралии, Новой Зеландии, Африке [Donaldson G., 1966]. И хотя это издание было расценено рецензентом как «первая серьёзная попытка комплексно осветить шотландскую миграцию во все части света» [Donaldson G., 1966, commentary], европейское направление упоминается автором лишь фрагментарно и по количеству информации значительно уступает всем остальным. При этом приоритет отдаётся западноевропейским государствам - Франции и Голландии. Ещё одно специальное исследование на эту тему появилось только в 1982 г. и, можно сказать, в целом не изменило сложившийся подход. Автор Майкл Брандер, стремившийся, по его словам, «в целом представить картину См. библиографию в монографии Gordon Donaldson. The Scots overseas. - London, 1966, p. 212 - 215. расселения шотландцев по всему миру», в одной из глав лишь обзорно, упоминая наиболее известные имена, коснулся вопроса об эмиграции шотландцев в Европу в XVII столетиии [Brander М., 1982].

Тем не менее, перспективы для исследований европейского направления шотландской миграции были обозначены ещё в начале XX века благодаря работам Т. Фишера. Областью научного интереса этого шотландского историка стал выезд шотландцев в Германию и Швецию [Fischer Т. А., 1902, 1907]. Начинание было продолжено А. Ф. Стюартом. Его труд, освещающий вклад представителей шотландской нации в развитие российского общества, до сих пор является единственным обобщающим исследованием шотландской эмиграции в Россию с самого начала её возникновения [Steuart А., 1913]. При всей своей значимости, это работа скорее описательного, нежели научного характера. Кроме того, что автор, приводя разнообразные факты, лишь изредка ссылается на источники информации, большей частью шотландского происхождения, для русского читателя особенно заметны неоднократно встречающиеся ошибки в датах, именах русских государей и политических деятелей. Тем не менее, в некоторых случаях монография А. Стюарта помогает дополнить данные русских источников или компенсировать их отсутствие шотландским материалом. Вслед за книгой Стюарта в 1915 г. Шотландским Историческим Обществом был издан сборник документов, отражающих существование шотландской общины в Польше. Введение, составленное тем же Альфредом Стюартом, и небольшая статья-комментарий Беатрис Баскервиль, вошедшие в этот сборник, стали первыми и последними в шотландской историографии публикациями, касавшимися проблемы шотландской эмиграции в Польшу [Steuart А., 1915; Baskerville В., 1915]. Информация А. Стюарта интересна тем, что автор, не ограничиваясь оценкой представляемого источникового материала, на фоне развития польско-шотландских отношений попытался представить позицию в польском обществе выходцев из Шотландии, принадлежавшим к самым разным социальным категориям. Несмотря на то, что статья Б. Баскервиль предваряет документацию одного из шотландских религиозных братств в городе Люблине, помимо характеристики положения шотландских протестантов в Польше она также содержит сведения о матримониальных связях британских Стюартов с польским королевским домом, о деятельности шотландских торговцев и службе военных. Особое значение этой информации придаёт активное привлечение исследовательницей материалов польских архивов, причём не только центральных, но и провинциальных. Следует заметить, что до настоящего времени, столь разнообразный документальный материал о шотландцах в Польше так и не был востребован историками, а первый опыт обращения к польско-шотландским контактам на уровне непосредственного взаимодействия двух этнических групп не получил развития в шотландской историографии.

Вплоть до последних десятилетий XX в. восточноевропейское направление шотландской миграции в целом оставалось за пределами научных изысканий. Редким исключением являлись краткие упоминания о Польше в брошюре Анны Данлоп «Scots abroad in the fifteenth century» [Dunlope A., 1942, p. 13, 21]. Фрагментарные замечания относительно шотландских торговцев и военных, состоявших на польской и русской службах, встречаются в упомянутых монографиях Г. Доналдсона и М. Брандера. В качестве справочного материала, как констатация факта, сведения о выездах шотландцев в Польшу и Россию фигурируют в демографическом исследовании Майкла Флинна [Flinn М., 1977].

Ситуация изменилась только в 80-е годы. Заметным событием стало издание в 1986 г. сборника статей «Scotland and Europe, 1200 - 1850», авторский коллектив которого представлен не только шотландскими, но и норвежским, датским, голландским, польским историками. Главный редактор издания, профессор Сентэндрюсского университета Т. Смаут, таким образом пытался показать развитие контактов Шотландии с Европой на основе более широкой источниковой базы [Smout Т., 1986]. Первая попытка такого рода международного сотрудничества стала своего рода призывом активизировать научные изыскания на новом уровне. Среди статей, вошедших в данный сборник можно выделить две, имеющих значение для изучения проблемы шотландской миграции в Польшу и Россию в конце XVI - XVII вв. Характерно, что автором сообщения о шотландцах в Польше в 1550 - 1800 гг. является польский историк Анна Бьеганска. По всей видимости, она является единственным в польской историографии специалистом, исследующим вопрос о шотландской общине в Польше XVI - XVII вв. В указанном сборнике А. Бьеганска приводит новый разнообразный статистический и картографический материал, отражающий динамику переселения шотландцев в Польшу на основе архивной документации из Кракова, Варшавы, Люблина. Не менее интересно представленное исследователем сравнение позиции шотландской диаспоры с положением в польском обществе эмигрантов других национальностей - итальянцев, англичан, саксонцев [Bieganska А., 1986, р. 157 - 165]. Следует также заметить, что это не первая публикация А. Бьеганской по шотландской тематике. Благодаря другой её статье о военной карьере Джеймса Марри в Польше, в научной среде появились новые сведения, свидетельствующие о весомом вкладе представителя шотландской нации в столь важный для каждого государства процесс создания боеспособного флота [Bieganska А., 1984]. Свидетельством неразвитости научных контактов шотландских и российских историков является то обстоятельство, что тема шотландцев в России представлена в названном сборнике только статьёй шотландского автора Пола Дьюкса [Dukes P. Problems. 1986]. Профессор Абердинского университета Пол Дьюкс является ведущим специалистом в современной шотландской историографии по вопросу о шотландских наёмниках, уроженцах Северовосточной Шотландии, в России XVII в. Избранная им для названного сборника тема касается проблемы возвращения шотландских наёмников на родину по окончании службы в московском государстве XVII столетия. Ссылаясь только на шотландские источники, автор составил представление лишь о трёх, наиболее известных персоналиях, служивших в России со второй половины XVII века - Томасе Дальеле, Уильяме Драммонде и Патрике Гордоне. Вместе с тем материалы из Российского Государственного Архива Древних Актов наряду с информацией, имеющейся в ряде работ отечественных авторов, позволяют представить данную проблему более широко. В то же время данная статья, безусловно, представляет значительный интерес для исследования благодаря цитированию в ней не сохранившихся в России документов - выдержек из царского отзыва-рекомендации о службе шотландских офицеров и зарубежной переписки Патрика Гордона. Из других публикаций, принадлежащих этому автору, следует отметить обзор архивной документации Абердинского университета, имеющей отношение к шотландцам, служившим в России [Dukes Р., 1986]. Он содержит важные для исследователя новые данные, касающиеся первого посещения Шотландии русским послом Осипом Григорьевичем Непеей, статейный список которого не сохранился; шотландские свидетельства о происхождении Александра Лесли; письма «русского» Патрика Гордона и информацию о представителях клана Гордонов в современных Америке и Европе.

С конца 80-х гг. в шотландской историографии заметно возрос интерес к истории шотландской диаспоры в государствах со славянским населением. Свидетельством развития русско-шотландских связей стало участие России в Международном Эдинбургском Фестивале 1987 г. По решению Шотландско-Российской Ассоциации в этом же году Шотландской Национальной Библиотекой была организована выставка, освещавшая вклад шотландцев в развитие зарубежных стран, в том числе и России. Эти мероприятия сопровождались изданием сборника «The Caledonian phalanx. Scots in Russia» [The Caledonian., 1987]. Среди авторов статей были не только историки, но и работники Шотландской

Национальной Библиотеки. Начальный период русско-шотландских контактов освещён в статье Пола Дьюкса «Шотландские солдаты в Московии» [Dukes Р., 1987]. Подобно другим публикациям этого историка, в основу данной работы положены шотландские источники и литература. По существу, она лишь подытожила ранее опубликованный материал автора по данной тематике.

Своего рода символом продолжающегося научного сотрудничества Шотландии с восточноевропейскими странами стал состоявшийся в 1990 г. в университете г. Глазго международный форум «Шотландия и славянский мир» [Scotland., 1992]. Наряду с британскими учёными в нём приняли участие исследователи из Чехословакии, Польши и тогда ещё Советского Союза. При всей значимости подобного рода событий, можно говорить только о намечавшихся перспективах для обмена культурно-научной информацией, которые за прошедшее десятилетие, к сожалению, не ознаменовались новыми совместными публикациями.

Таким образом, в отношении изученности проблемы шотландской эмиграции в Польшу и Россию конца XVI - XVII вв., следует согласиться с ещё одним высказыванием шотландского историка Т. Смаута, констатирующим, что существующие пока ещё немногочисленные статьи «подобны научным айсбергам, которым только предстоит открыться в будущих фундаментальных трудах» [Smout Т., 1986, р. VI].

В отечественной историографии тема шотландской миграции, как в Польшу, так и в Россию практически неизучена. Что касается польского направления, то можно выделить лишь одну публикацию, содержащую некоторые сведения о пребывании шотландцев на территории Речи Посполитой в XVI - XVII вв. Статья В. Н. Рябцевича о шотландских монетах первой половины XVII в. в кладах Белоруссии представляет интерес не только для специалистов-нумизматов и археологов. Объясняя причины появления шотландских медных двухпенсовиков на территории столь отдалённой от Британских островов, автор касается вопроса о въезде шотландских эмигрантов на территорию Польши и приводит ряд местных архивных свидетельств присутствия и деятельности шотландских торговцев на территории бывшего Великого княжества Литовского. Однако данная краткая информация подчинена, прежде всего, представленной автором характеристике археологических находок, и не может претендовать на роль исчерпывающего исследования проблемы шотландской эмиграции в Польшу.

Несмотря на отсутствие обобщающего исследования по проблеме эмиграции и деятельности уроженцев Шотландии в России, некоторые сведения об отдельных шотландцах, состоявших на русской службе, появлялись в отечественной историографии. Изданная в 1865 г. книга англичанина по происхождению, академика И. X. Гамеля, «Англичане в России в XVI и XVII столетиях», стала первым сочинением, в котором содержится информация о некоторых шотландцах [Гамель И., 1865]. Особого внимания заслуживает авторская характеристика впервые опубликованной рукописи из Оксфордского музея, подтверждающей данные русских источников о выезде нескольких шотландцев в 1618 г. Не менее интересны приведённые Гамелем сведения из царской грамоты, также извлечённой из Оксфордского архивного фонда и характеризующей службу в России шотландца, капитана Гилберта. Наконец именно в сочинении Гамеля впервые была предпринята попытка определить, кто из шотландцев впервые посетил Россию. И хотя круг сведений, касающихся непосредственно шотландских уроженцев, в данной работе весьма ограничен, её материал нашёл применение фактически во всех зарубежных исследованиях, касающихся вопроса о службе шотландцев в России. Примечательно, что непосредственно со стороны русских авторов первоначальный интерес к шотландцам-наёмникам был проявлен в конце XIX в. филологами и литературоведами в связи с изучением родословной великого русского поэта Михаила Юрьевича Лермонтова. В составе «шкоцкой» роты «бельских немцев», перешедших на русскую службу в результате сдачи крепости Белой в 1613 г., находился Георг (Юрья) Лермонт - шотландец, ставший родоначальником русской ветви Лермонтовых. Впервые некоторые документы Разрядного приказа о «бельских немцах», те, в которых фигурирует имя Лермонта, были опубликованы В. В. Никольским, а так же В. Сторожевым [Никольский В. В., 1873; Сторожев В., 1894]. При этом В. Сторожев обратил внимание на то обстоятельство, что «на примере фамилии Лермонтовых особенно выгодно подчеркнуть очень любопытный для изучения процесс ассимиляции иноземных выходцев в России», отмечая при этом «интерес общеисторического характера» [Сторожев В., 1894, с. 11]. Первым из историков, включившим в круг своего исследования вопрос о «бельских немцах», привлекая неизданные архивные материалы, был Е. Д. Сташевский [Сташевский Е. Д., 1919]. Однако, на фоне конкретно разрабатываемой им темы - организации московской армии на период Смоленской войны 1632 - 1634 гг. - это выборочные сведения общего характера. Тем не менее, книга Сташевского и на сегодняшний день остаётся наиболее полным исследованием, анализирующим вопрос об уровне и влиянии иностранцев-наёмников, включая бельских сидельцев, на развитие военного дела в России. Из новых работ по данной тематике можно отметить только несколько статей доцента Воронежского Государственного университета О. В. Скобелкина, исследующего вопрос об иностранцах на русской службе в годы Смутного времени [Скобелкин О. В., 1997, 1998]. Таким образом, разработка любого аспекта темы, касающейся иноземцев-«ратных людей» в России, в том числе исторического анализа шотландской роты «бельских немцев», представляется весьма перспективной.

Большое значение для изучения проблемы шотландской миграции в Россию имеет выделяющееся своей фундаментальностью и пользующееся популярностью в шотландской историографии исследование Н. В. Чарыкова, посвященное жизнедеятельности шотландца Павла Менезиуса.

С одной стороны, данное сочинение содержит многочисленные приложения в виде архивных и родословных документов, позволяющих составить ясное представление о роли названного шотландца в русской политической и военной истории середины XVII в. С другой - в названной монографии приводится немало конкретных имён шотландских уроженцев, так называемых солдат фортуны, с краткими комментариями их служебных достижений в России [Чарыков Н. В., 1906].

Некоторые данные о шотландских офицерах, содержат работы Дмитрия Цветаева, писавшего в конце XIX в. об иноземцах-протестантах в Московском государстве. Особого внимания заслуживает изложенная им довольно подробно, на основе архивного материала информация о военной карьере Александра Лесли в России [Цветаев Д., 1886, 1890]. Следует заметить, что деятельность последнего удостоилась наибольшего внимания со стороны отечественных историков. В связи с именем Александра Лесли следует упомянуть статьи М. М. Постниковой-Лосевой и Б. Н. Морозова. Первая, под названием «Серебряное блюдо с шотландским гербом», помимо известных фактов содержит важную информацию относительно испомещивания А. Лесли в Смоленске и его обрусевших потомках, проживавших в Смоленской губернии. Б. Н. Морозов, оценивая частную переписку семьи Лесли как ценное свидетельство современников о важнейших исторических событиях, сообщает неизвестные ранее сведения о негативной реакции со стороны заграничных родственников и знакомых А. Лесли по поводу принятия им православия [Постникова-Лосева М. М., 1981; Морозов Б. Н., 1982]. Много важных данных об участии А. Лесли в проводимой накануне Смоленской войны 1632 - 1634 гг. военной реформе и его вкладе в процесс создания русских полков иноземного строя содержит упомянутая фундаментальная монография Е. Сташевского [Сташевский Е., 1919].

Нельзя не отметить, пожалуй, единственную в отношении русско-шотландских контактов публикацию, появившуюся на страницах центрального научного журнала «Вопросы истории». Статья Н. А. Казаковой «Раннее известие о связях России и Шотландии» представляет интересный материал для изучения начального периода появления шотландцев на Руси [Казакова Н. А., 1970]. Вместе с тем, выводы автора относительно определения даты «раннего известия», судя по всему, построены без учёта имеющейся по этому поводу информации в зарубежной историографии и нуждаются в корректировке.

Среди исследований отечественных историков, специализирующихся непосредственно по шотландской тематике, всё же можно назвать две работы, мимоходом коснувшихся вопроса о русской службе шотландцев. В диссертации В. А. Васютинского в качестве одного из следствий бедственного социально-экономического положения шотландского дворянства выступает явление эмиграции. Среди конкретных примеров, приводимых исследователем, упоминаются выходы на русскую службу Александра Лесли и Патрика Гордона [Васютинский В. А., 1943]. Краткий комментарий по поводу заслуг «просвещённейшего из сподвижников Петра I» Якова Вилимовича Брюса содержит статья Д. Г. Федосова «Геральдика в Шотландии» [Федосов Д. Г., 1991].

Резюмируя сказанное о работах отечественных авторов, следует подчеркнуть, что до сих пор рассматривались лишь отдельные стороны явления шотландской эмиграции в Польшу и Россию конца XVI - XVII вв.

Таким образом, как в зарубежной, так и в отечественной историографии тема не получила комплексного отражения.

Принимая во внимание это обстоятельство, объектом данного исследования выступают шотландцы в качестве эмигрантов и иммигрантов*. Предметом научного анализа является шотландская миграция в такие государства Восточной Европы, как Польша и Россия конца XVI-XVII вв.

Лица, уезжающие за границу - эмигранты, лица, прибывшие из-за границы, именуются в данной стране иммигрантами [Хорев Б. С., Чапек- В. Н., 1978, с. 46].

Хронологические рамки диссертационного исследования определялись в соответствии с тем, что непосредственно в конце XVI -XVII вв. в Шотландии доминировала индивидуальная миграция на континент, а колонизационное движение находилось на начальном этапе. Кроме того, именно в этот период Польша и Россия присоединились к европейским государствам, входящим в ареал шотландской миграции.

Исходя из актуальности и недостаточной разработанности проблемы, цель настоящей диссертации может быть определена как выявление влияния социально-экономических, политических и религиозных факторов на эмиграцию из Шотландии конца XVI - XVII вв., а также выяснение места и роли шотландских переселенцев в общественном развитии Польши и России в обозначенный период.

В связи с этим были поставлены следующие задачи предпринимаемого исследования: рассмотреть особенности социально-экономического развития Шотландии XVI - XVII вв. и определить степень их воздействия на эмиграционное движение шотландских уроженцев, охарактеризовать факторы, определявшие возможность и стимулы эмиграции шотландцев в Польшу и Россию в конце XVI - XVII вв., проанализировать динамику процессов приживаемости эмигрантов на новом месте - адаптацию и ассимиляцию, уровень сохраненного ими национального самосознания, выяснить основные направления профессиональной деятельности шотландских иммигрантов и степень их влияния на общественное развитие названных государств.

Методологическая основа исследования определяется основополагающими принципами исторической науки - историзмом и объективностью, системным подходом к анализу шотландской миграции в рассматриваемый период. Переселение шотландцев в Польшу и Россию в конце XVI - XVII вв. изучается в историческом контексте общеевропейской, и, в первую очередь, шотландской миграционной активности. Принцип историзма позволил проследить истоки эмиграционного движения шотландцев в Восточную Европу, основные этапы его развития на определённом историческом отрезке времени, взаимосвязь и взаимообусловленность с социально-экономическими процессами, протекавшими в шотландском, польском и русском обществах. Принцип объективности, который предполагает путь научного анализа источников и на этой основе - фактическое обоснование выводов, позволил автору показать место и роль шотландских эмигрантов в общественном развитии ряда европейских государств.

Важную роль для решения поставленных задач сыграли историко-сравнительный, историко-генетический и ретроспективный методы.

Написание данной работы потребовало привлечения самых разнообразных по характеру источников.

Весьма обстоятельный и интересный материал для выявления предпосылок шотландской миграции содержат публикации документов по социально-экономической истории Шотландии. Среди них особой информативностью отличаются нарративные источники - путевые заметки, хроники, дневники, мемуары, составленные в XVI - XVII вв. очевидцами — самими шотландцами и иностранцами. Особо следует отметить «Domestic annals of Scotland», изданные Р. Чэймберзом, первый и второй том которых представляет собой собрание выдержек из произведений авторов XVI - XVII вв. [Chambers R., 1859]. Разнообразные сведения об особенностях климатических условий и наличии природных богатств, развитии отраслей сельского хозяйства и быте шотландцев из разных социальных слоёв содержатся в изданном П. Брауном сборнике «Early Travellers in Scotland». В нём объединены опубликованные в разное время письменные свидетельства о Шотландии, составленные французами, англичанами, датчанами и другими иностранцами под впечатлением посещения этой страны в XV - XVII вв. [Brown Р., 1891]. Подобного рода информация, но уже из сочинений шотландских историков и путешественников, включена в другой, изданный вслед за первым тем же П. Брауном, сборник документов о Шотландии до 1700 г. Кроме свидетельств современников, существенным дополнением данного издания стали выборочно представленные законодательные акты шотландского государства, в том числе постановление шотландского парламента, оговаривающее условия выезда шотландской молодёжи за границу [Brown Р., 1893]. Также, не лишены ценности для изучения оригиналы писем шотландцев-наёмников, имеющиеся в документальном сборнике А. Маккензи «Scottish pageant 1513 - 1625» [Mackenzie А., 1948]. Дополнительную информацию о шотландском обществе изучаемого периода предоставляют и материалы из сборника документов хрестоматийного характера «А Source Book of Scottish History» [SBSH, 1958, Vol. II].

В отношении исследования проблемы шотландской эмиграции в Польшу особенно следует выделить изданные Шотландским Историческим Обществом ещё в 1915 г. и до сих пор не востребованные историками документы, иллюстрирующие жизнь и деятельность шотландцев в польском обществе XVI - XVIII вв. [PSHS, 1915. - vol. LIX], Это разнообразные материалы, сохранившиеся в польских архивах, музеях, библиотеках. Источники, вошедшие в данный сборник, весьма различны по своему характеру. Здесь представлены: законодательные акты польского королевства - королевские грамоты-привилегии, циркуляры о налогах, копии судебных протоколов, помогающие определить политику государственной власти по отношению к шотландским торговцам и военным; учредительные и делопроизводственные документы одной из самых крупных шотландских кальвинистских общин - Конвенция шотландского Братства в Люблине, генеральные балансы и инвентаризационные описи; королевская переписка и донесения официальных лиц; списки шотландцев, получивших гражданские права в г. Кракове; генеалогические свидетельства и другие важные документы.

Ценные сведения относительно польско-шотландского дипломатического союза и политики шотландской короны по отношению к подданным, проживающим в Польше содержат издания официальных документов шотландского происхождения - актов Тайного Совета Шотландии и государственной переписки [RPC, CSP].

Пожалуй, единственным источником на русском языке, позволяющим составить представление о некоторых сторонах польской службы по впечатлениям шотландца-наёмника, является первая часть дневника Патрика Гордона [Дневник генерала Патрика Гордона., 1892]. Несмотря на субъективность многих суждений автора, для исследования вопроса о шотландской диаспоре в польском обществе немаловажными являются конкретные информативные сведения - П. Гордон упоминает как своих соотечественников, служивших в польском войске, так и имена преуспевших на польском внутреннем рынке шотландских торговцев. Такого рода информация, дополненная шотландскими законодательными и родословными документами, позволяет проследить динамику развития миграции шотландцев в Польшу на конкретных примерах.

Что касается источниковой базы, обеспечившей изучение вопроса о шотландцах в России, то можно также выделить официальные документы и нарративные источники. К числу первых следует отнести характеризующие русско-английские отношения грамоты, изданные Ю. В. Толстым; содержащие сведения об участии шотландцев в Смоленской войне 1632 - 1634 гг. акты, собранные Археографической экспедицией; русские акты Копенгагенского архива, расширяющие представление о дипломатической деятельности первого шотландца, появившегося в России в XV веке [Толстой Ю. В., 1875; ААЭ, 1836; РАКА, 1897].

Особая группа источников - это разнообразные записки и хроники, иностранцев, побывавших в Московском государстве в течение XVI

XVII вв., в которых присутствуют сведения об уроженцах Шотландии, состоявших на русской службе. О шотландцах в России XVI в. писал Д. Горсей, период Смутного времени запечатлен в сочинениях М. Бера, П. Петрея, К. Буссова, И. Массы, Я. Де Ту, впечатления о XVII столетии оставили С. Коллинз и Нёвилль [Горсей Д., 1990; Берова Летопись, 1831; Петрей П., 1867; Буссов К., 1961. Масса И., 1937; Яков де Ту, 1831; Коллинз С., 1841; Нёвилль, 1841]. Следует заметить, что в некоторых случаях, информация иностранцев является единственной, указывающей на шотландское происхождение лица, фигурирующего в русских исторических сочинениях как «иноземец», «немец» или «англичанин». Особенно необходимо отметить дневник русского генерала шотландского происхождения Патрика Гордона. После ознакомления с его содержанием, есть все основания согласиться с российскими учёными конца XIX -начала XX вв., чрезвычайно высоко оценивших его значение как многопланового исторического источника [Бендер М., 1913]. В соответствии с избранной нами темой следует привести высказывание А. Брикнера, полагавшего, что «едва ли в каком либо другом источнике найдётся столько данных об английских и шотландских эмигрантах, к которым принадлежал сам Гордон» [Брикнер А., 1878, с. 156]. По всей видимости, подобная точка зрения имеет место и среди современных шотландских историков - в 1989 г. исторический факультет Абердинского университета выразил готовность сотрудничать с Институтом истории СССР АН СССР в деле подготовке к совместной публикации дневника Патрика Гордона [Дьюкс П., 1989, с. 178]. Действительно, на страницах дневника неоднократно встречается информация о земляках Гордона в России: их выход на русскую службу, сама служба, подробности о взаимном общении и взаимопомощи шотландцев, проживавших в Немецкой слободе. Некоторые сведения П. Гордона о службе в России известных шотландцев - Томаса Дальела, Уильяма Драммонда и Павла Менезиуса в своём роде уникальны, и не встречаются в других источниках. Наконец, даже факт трактовки дневника как истории, прежде всего, частной жизни самого Гордона, для нашего исследования выступает не в качестве недостатка данного нарративного источника, но как его дополнительное достоинство.

Отдельные данные, помогающие расширить скудную информацию о первом появлении представителей русского посольства, возглавляемого Осипом Григорьевичем Непеей, в шотландском королевстве XVI в., содержат такие повествовательные источники, как Никоновская летопись и единственное сохранившееся свидетельство пребывания Непеи при шотландском дворе - рассказ лондонского протонотария Джона Инсента, опубликованный в числе документов, изданных Ричардом Гаклюйтом [Патриаршая или Никоновская летопись, 1965; Hakluyt R., 1907]. Важный материал о развитии контактов между русскими и шотландскими дипломатами присутствует в Статейных списках Ф. А. Писемского и Г. Микулина [Статейный список Ф. А. Писемского, 1954; Статейный список Г. Микулина, 1954].

Большой пласт документов хранится в Российском Государственном архиве Древних Актов - фонды 27, 35, 137, 145, 150, 210. Наиболее интересными источниками в этих фондах является делопроизводственная документация. Это книги и столбцы Разрядного приказа с записью распоряжений русского правительства о ежегодных назначениях на военную службу, документы о выезде иностранцев на русскую службу, росписи кормовых и наёмных денег, челобитные и личная переписка шотландцев. Основная информация для изучения истории шотландской роты «бельских немцев» содержится в фонде 210, объединившем документацию Разрядного приказа - это, прежде всего, описи 10 (4-й столбец Московского стола) и 13 (1-й столбец Приказного стола). Документация, отражающая выезд и деятельность Александра Лесли представлена большей частью в фонде 150 опись 1 «Дела о выездах иностранцев в Россию». В этом же фонде содержится основной материал о приезде и отъезде из России других шотландцев-военных, о переходе их в православие. Дополняет эти сведения фонд 35 опись 1 - «Сношения России с Англией». Безусловным достоинством архивной документации является достаточная достоверность представляемых фактических материалов.

Автор считает, что исследование названных источников позволяет разрешить вопросы, поставленные в диссертации.

Научная новизна предпринятого исследования.

Впервые в исторической науке комплексному и многостороннему изучению подвергнута проблема восточноевропейского направления миграции шотландцев в конце XVI - XVII вв. Исследование проведено на базе обширного фактического материала, в том числе и архивного, значительная часть которого впервые вводится в научный оборот.

Автор считает, что в решении проблемы об истоках миграционной активности шотландцев особенности национальной психологии, как основы эмиграционных побуждений, следует признать недостаточным мотивом, в связи с чем обосновывается необходимость выделения иных предпосылок данного явления и, в частности, устанавливается взаимосвязь миграции населения со спецификой действующих в шотландском обществе социально-экономических отношений.

Восточноевропейское направление шотландской миграции в конце XVI-XVII вв. рассматривается как многогранный процесс, с учётом особенностей социально-экономического и политического развития стран, принимавших шотландцев:

- обосновано положение о том, что Россия позже других стран присоединилась к ареалу шотландской миграции. Вплоть до XVII в. здесь не сложились предпосылки, необходимые для целенаправленного выезда шотландцев;

- установлено, что в социальном плане шотландская эмиграция большей частью была представлена выходцами из дворянской среды, становившимися наёмниками в армиях европейских монархов, и торговцами разного уровня. Присутствие обеих, так же, как и отсутствие какой-либо из названных социальных групп в странах эмиграции, было обусловлено особенностями общественного развития Полыни и России.

Изучение основных этапов перемещения шотландцев в Российское государство позволило по-новому определить хронологические рамки самого раннего из известных до сих пор визитов представителя шотландской нации в Россию и расширить сложившееся представление о международных контактах Московской Руси во второй половине XVI века.

Проанализирована ещё не находившаяся в поле зрения исследователей специфика приживаемости и ассимиляции уроженцев Шотландии в польском и русском обществах с учётом качественных изменений их социального статуса на новом месте жительства и особенностей этнического взаимовлияния.

Практическая значимость диссертации заключается в том, что её материалы могут быть использованы для изучения миграционных процессов в Европе начала Нового времени, социально-политической истории шотландского общества, а также развития научной концепции диалога культур и уровня их взаимодействия; в педагогической практике -при подготовке общих и специальных курсов по Всеобщей и Отечественной истории в высшей школе.

Апробация диссертации. Текст диссертации неоднократно обсуждался на заседаниях кафедры Истории Древнего мира и Средних веков исторического факультета РГУ. Результаты исследования докладывались на межвузовской конференции «III Сказкинские чтения» (Ростов-на-Дону, 1996). Основные положения работы отражены в научных публикациях автора.

Структура работы. Диссертация состоит из введения, трёх глав, заключения и списка использованных источников и литературы. В качестве приложения использованы иллюстрации, соответствующие проблематике исследования, в том числе, не представленные в отечественной историографии копии репродукций из шотландских музеев.

Заключение диссертации по теме «Всеобщая история (соответствующего периода)», Ласкова, Наталья Васильевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Демографические процессы занимали важное место среди социально-экономических и политических проблем общественного развития Шотландии. При этом неотъемлемым составляющим многовековой истории шотландской нации являлась как «внутренняя», так и «внешняя» миграция населения. Довольно скромные, по сравнению с распространившимся в XVIII - XIX столетиях колонизационным типом миграции, масштабы эмиграции отдельных индивидов в Европу периода XV - XVII вв. исследованы очень слабо. В то же время именно индивидуальный выезд шотландцев на европейский континент стал прелюдией современного феномена широкого представительства уроженцев Шотландии во всех частях света.

Конкретный историко-экономический и географический анализ этого сложного явления в обозначенный хронологический период вскрывает новые свидетельства пребывания и оседания шотландцев не только в Западной и Северной Европе, но и в государствах восточноевропейского региона -Польше и России.

Исследование показало, что эмиграция была теснейшим образом связана, прежде всего, с особенностями общественного развития позднесредневековой Шотландии. Именно материальные предпосылки, а не особенности национальной психологии - так называемое «прирождённое стремление шотландцев к перемене мест» - лежали в основе эмиграционных побуждений. Причем, на фоне доминирующих причин социально-экономического и политического характера, заставлявших шотландцев покидать родину, непосредственно религиозные убеждения лишь изредка становились основанием для эмиграции, хотя и проявляли себя при определении эмигрантом нового места жительства. В социальном плане шотландская эмиграция большей частью была представлена выходцами из дворянской среды, становившимися наёмниками в армиях европейских государей, так называемыми «солдатами фортуны», и торговцами разного уровня. В свою очередь, присутствие обеих, так же, как и отсутствие какой-либо из названных социальных групп в странах эмиграции, было обусловлено спецификой общественного развития «полюсов вселения».

В Польше проявляли себя самые разнообразные силы «притяжения» для шотландцев. Политические и экономические польско-шотландские контакты на международном уровне, удачное географическое положение Польши на пересечении торговых путей в Балтийском регионе, имидж «государства без костров», неразвитость польского внутреннего рынка наряду с отрицательной установкой местного дворянства в отношении торговой деятельности, наконец, следующие одна за другой военные кампании польской армии - все эти факторы обусловили популярность польского направления как среди шотландских торговцев всех категорий, так и в среде шотландских дворян, вынужденных обеспечивать своё существование посредством наёмничества. Первые, представленные в польском обществе мелкими торговцами вразнос, объединенными в торговые гильдии кредитоспособными купцами, и даже немногочисленной элитной группой поставщиков королевского двора, активно проявляли себя на внутреннем рынке, по-своему способствуя его развитию. Как показал анализ источников, они быстрее других ассимилировались в польском обществе. Этому обстоятельству в немалой степени содействовала особая налоговая и правовая политика государственной власти, направленная на подчинение стихийной и бесконтрольной торговой деятельности шотландцев общегосударственным нормам и интересам. Королевские рескрипты и постановления судебных трибуналов на местах последовательно вводили в действие разного рода ограничения и налоги для переходящих с места на место шотландских торговцев. В свою очередь, муниципальные власти крупных торговых центров в качестве необходимого условия обретения шотландцами полноправного, охраняемого законом социального статуса городского гражданина, в числе других выдвигали требования приобретения эмигрантами недвижимости и обзаведения семейством в течение года. Результатом такого рода мероприятий стало окончательное закрепление и изначально мигрирующих шотландских торговцев в пределах определённой территории и возникновение шотландских общин в крупных торговых центрах Речи Посполитой. В середине XVII века шотландцы были представлены уже несколькими поколениями в польском обществе. Характерно, что лица, родившиеся в Польше, особенно активно, в судебном порядке предпочитали отстаивать своё право польского подданства с целью избавления себя от финансовых обязательств в отношении британской короны. При этом явление долговременного, вплоть до конца XVII столетия, существование шотландских кальвинистских общин на территории католической Польши, отнюдь не вступает в противоречие с процессом ассимиляции шотландских эмигрантов в польском обществе. Предпринятый анализ документов одной из них - религиозного братства шотландцев-кальвинистов в г. Люблине - показал, что первоначально сформированное по национальному признаку, оно с течением времени трансформировалось в интернациональную организацию кальвинистов, пытавшихся противостоять наступлению католической реакции. Данный факт - ещё одно свидетельство активного проявления ассимиляционного процесса в шотландской среде в течение XVII столетия. И всё же полной утраты национального самосознания шотландцев, выехавших в Польшу, не произошло. Подтверждение тому -до сих пор сохранившиеся на территории современного польского государства населённые пункты с наименованиями явно шотландского происхождения. В отличие от торговцев, шотландцы-наёмники, рассматриваемые польскими властями как временная необходимость, в своей основной массе не оставались в Польше. Защищавшие интересы польской короны в войнах со

Швецией и Россией, лишь в редких случаях, за особые заслуги, некоторые из шотландских офицеров жаловались титулом польского дворянина и землёй с крестьянами. Чаще всего, служба по найму в вооружённых силах Польши была для шотландских дворян временным явлением - возможностью заработать, приобретя при этом первый или дополнительный военный опыт, служебные рекомендации, необходимые для продвижения военной карьеры, и, соответственно, увеличения перспектив заключения максимально выгодного контракта в других государствах. Неудивительно, что шотландцы, прошедшие польскую службу, пользовались спросом в войсках традиционных соперников Речи Посполитой - Швеции и России.

Что касается перемещения шотландцев в Российское государство, то, выводы предпринятого исследования, позволили:

- по-новому определить хронологические рамки самого раннего из известных до сих пор визитов представителя шотландской нации в Россию,

- расширить сложившееся представление о международных контактах Московской Руси во второй половине XVI века,

- выявить специфику проявления русско-шотландских этнических контактов непосредственно в конце XVI - XVII вв.

Установлено, что самым ранним из зафиксированных документально случаев появления шотландцев на Руси, был в 1494 г. посольский визит Дэйвида Кокрана, прибывшего из Дании, где он состоял на дипломатической службе.

Примечательно также, что в ноябре 1556 г. самостоятельное шотландское королевство, опередив Англию, стало первым государством на Британских островах, принявшим русского подданного, оказавшегося к тому же официальным послом русского государя Ивана Грозного. Несмотря на то, что данный факт пребывания в Шотландии Осипа Григорьевича Непеи в дальнейшем неоднократно использовался шотландской стороной для установления прочных дипломатических контактов с Москвой, в историографии до настоящего времени посольство Непеи расценивается не иначе, как с точки зрения установления русско-английских связей. Резюмируя сказанное можно заключить, что перед современными исследователями стоят задачи реконструкции основных этапов развития русско-британских контактов с учётом событий шотландской истории.

Анализ причин, тенденций, масштабов эмиграции шотландцев в Россию позволил выделить основные периоды и специфику данного явления.

Россия позже других стран присоединилась к ареалу шотландской миграции - вплоть до XVII в. здесь не сложились предпосылки, необходимые для целенаправленного выезда шотландцев. Начало проникновения уроженцев Шотландии в русское государство не было добровольным актом -в подавляющем большинстве случаев шотландцы оказывались Москве в качестве шведских военнопленных, захваченных русскими в ходе Ливонской войны (1558 - 1583). Включённые в состав русского войска, они, можно сказать, стояли у истоков практики привлечения иноземцев на русскую службу. С наступлением XVII столетия вследствие развития этого начинания начался добровольный выход уроженцев Шотландии на русскую службу. В отличие от Польши, в Московское государство они прибывали исключительно в качестве наёмников. Доминировавшие на русском рынке англичане с самого начала старались не оставлять свободной ниши не то что шотландцам - даже более серьёзным в экономическом отношении конкурентам в лице голландцев. Ситуация не изменилась и после того, как англичане лишились своих привилегий в Московской торговле. В связи с этим история шотландской миграции в Россию — это, прежде всего, свидетельства службы шотландцев в рядах российских вооружённых сил. В годы Смутного времени- их положение в русском обществе, демонстрируя взлёты и падения, стремительно менялось.

Показательно, что шотландцы, в отличие от большей части наёмников, вошли в ограниченную группу иноземцев, получивших согласие вождей народного ополчения на службу в России. С началом царствования династии Романовых переход шотландцев на русскую службу из Польши и Швеции активизировался. Особенно плодотворным в этом отношении являлось правление Михаила Фёдоровича. Шотландская рота «бельских немцев» вышедших «на государево имя» в 1613 г., являлась одним из наиболее крупных иностранных формирований в русском войске, объединённых по национальному признаку. В её составе шотландцы принимали самое активное участие в подавлении последних очагов Смуты. Очередное значительное вливание шотландских наёмников имело место уже в конце 20-х годов XVII столетия в ходе проводимой русским правительством реформы вооружённых сил накануне Смоленской войны. В данном знаменательном для русской военной истории мероприятии уроженцы Шотландии проявили себя всесторонне - как организаторы, исполнители и непосредственные участники. Первый опыт широкомасштабной вербовки наёмников за границей, и, что особенно важно, организации русских полков, обученных европейскому строю осуществлялся посредством активного привлечения шотландских офицеров, имевшие богатый военный опыт службы в лучших европейских армиях. Во второй половине XVII столетия шотландцы продолжали воевать в составе русских военных формирований против многочисленных соперников России - поляков, шведов, крымских татар, турок. С течением времени со стороны российских властных структур были выработаны определённые стандарты при расценке услуг шотландских наёмников. Только соглашавшиеся остаться в России навсегда, получали возможность сменить статус «кормовых» иноземцев - временно наёмных солдат московской армии, на статус московских служилых людей - дворян, прикреплённых к государству землёй, а по земле - службой. С середины XVII в. необходимым

228 дополнительным условием сохранения и обретения поместья иноземцем стал его переход в православие. Последнее обстоятельство имело особое значение для окончательного оседания ряда представителей шотландских кланов в русском государстве. В то же время профессиональная деятельность некоторых из них выходила за пределы военной службы. Благодаря знанию языков, образованности, связям на родине, шотландские военные привлекались русским правительством для дипломатической службы. Среди них были врачи и учёные, образцовые помещики и промысловики, администраторы и наставники будущего русского императора Петра I. Конечно, будет преувеличением считать, что без участия шотландцев Московское государство не смогло бы стать Российской империей. Однако можно с уверенностью сказать, что к концу XVII века они помогли обеспечить условия, способствующие продвижению России к этой цели.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Ласкова, Наталья Васильевна, 2000 год

1. APS, 1893. The Acts of the Parliaments of Scotland: Noblemen's Sons Abroad (1609) //P. Hume Brown. Scotland before 1700 from contemporary documents. -Edinburgh, 1893.

2. Admonition of the Scots in Town Hall of Cracow in February March 1651, 1915. Admonition of the Scots in Town Hall of Cracow in February -March 1651 //PSHS. - Edinburgh, 1915. - vol. LIX.

3. Berry L. and Crummy R., 1968. Lloyd E. Berry and Robert O. Crummey. Rude & Barbarous Kingdom. Russia in the Accounts of sixteenth Century English Voyagers. London, 1968.

4. Boece H., 1893. Boece Hector. The Bounds of Albion. //P. Hume Brown. Scotland before 1700 from contemporary documents. Edinburgh, 1893. Brereton W., 1891. Travels of Sir William Brereton //P. Hume Brown. Early Travellers in Scotland. - Edinburgh, 1891.

5. Bruce M., 1870. Bruce Mary Elizbeth Cumming. Family records of the Brucesand the Cumyns with an historical introduction and appendix from authenticpublic and private documents. Edinburgh-London, 1870.

6. Buchanan G., 1893. Buchanan George. Description of Scotland //P. Hume

7. Brown. Scotland before 1700 from contemporary documents. Edinburgh,1893.

8. Camden W., 1984. Camden W. Remains concerning Britain. Toronto, Buffalo, London, 1984.

9. The case of Gilbert Wilson against Mr. Patrick Gordon, 1894. The case of Gilbert Wilson, merchant of Peterco in Poland against Mr. Patrick Gordon, agent for his Majesty in the Kingdom of Poland //RPC Edinburgh, 1894. - vol. XI.

10. Circular of Taxation in the year 1613,1915. Circular of Taxation. At the free Diet of the Crown held in Warsaw in the year 1613. Sigismond III //PSHS. -Edinburgh, 1915.-vol. LIX.

11. Chambers R., 1859, Vol. I. Chambers Robert. Domestic annals of Scotland from the Reformation to Revolution. Edinburgh-London, 1859, Vol. I. Charge to Colonel Ramsay, 1889. Charge to Colonel Ramsay //RPC. -Edinburgh, 1889. - vol. IX.

12. The Convention of the Scottish Brotherhood of the 20 October 1680 //PSHS. -Edinburgh, 1915. vol. LIX.

13. Copy of Rescript of the 7-th September 1703,1915. Copy of a Rescript of His Sacred Majesty the King in the interest of the Well-famed Eight Scots Merchants attached to the Court of the 7-th September 1703 //PSHS. -Edinburgh, 1915.-vol. LIX.

14. Declaration of the Christopher Cyzowski of the 10-th November 1603,1915.

15. Yung, Captain of the Scots, done 4-th May 1604 //PSHS. Edinburgh, 1915. -vol. LIX.

16. Extract from Circular Letter as to Taxes issued in the reign of Sigismund Augustus, a.d. 1569, 1915. Extract from Circular Letter as to Taxes issued in the reign of Sigismund Augustus, a.d. 1569 //PSHS. Edinburgh, 1915. - vol. LIX.

17. General Balance of the December 1681, 1915. General Balance of the December 1681 //PSHS. Edinburgh, 1915. - vol. LIX.

18. General Balance of the 6-th January 1684, 1815. General Balance of the 6-th January 1684 //PSHS. Edinburgh, 1915. - vol. LIX.

19. General Balance of the 3-d January 1701, 1915. General Balance of the 3-d

20. January 1701 //PSHS. Edinburgh, 1915. - vol. LIX.

21. Hardyng J., 1891. The Chronickle of John Hardyng from the first Beginyng of Englande unto the reigne Edvard the Fourh //P. Hume Brown. Early Travellers in Scotland. Edinburgh, 1891.

22. The Melros Papers, 1893. The Melros Papers //P. Hume Brown. Scotland before 1700 from contemporary documents. Edinburgh, 1893. Morrison F., 1891. Fynes Morrison's Itintrary //P. Hume Brown. Early Travellers in Scotland. - Edinburgh, 1891.

23. Mr. George Nicolson to Sir Robert Cecill of the 9-th December 1597, 1858, vol. II. Mr. George Nicolson to Sir Robert Cecill of the 9-th December 1597 from Edinburgh //CSP, London, 1858, vol. I II.

24. The Original Records., 1915. The Original Records of those Scots in Poland known as the Scottish Brotherhood at Lublin //PSHS. Edinburgh, 1915. - vol. LIX.

25. Papers relating to the Scots in Poland 1576 1793, 1915. //PSHS. -Edinburgh, 1915.-vol. LIX.

26. Robert Bowes to Lord Burghley of the 10 November 1591, 1858 //CSP, London, 1858, vol. I-II.

27. Scots admitted to the Citizenship., 1915. Scots admitted to the Citizenship of Cracow, with Evidence regarding their parentage //PSHS. Edinburgh, 1915. — vol. LIX.

28. Steuart A., 1915. Steuart A. F. Papers relating to the Scots in Poland 1576 -1793.-Edinburgh, 1915.

29. Swane P., 1891. Diary of Peder Swane //P. Hume Brown. Early Travellers in Scotland. Edinburgh, 1891.

30. Testimony of the Richard Tamson of the 15-th July 1603, 1915. Testimony of the Richard Tamson of the 15-th July 1603 //PSHS. Edinburgh, 1915. - vol. LIX.

31. Testimonies of the Albert Wanton and Tomas Dunkenson of the 30-th July, 1915. Testimonies of the Albert Wanton and Tomas Dunkenson of the 30-th July //PSHS. Edinburgh, 1915. - vol. LIX.

32. A viage of Ambassad Sir Dudlie Diggs in the year 1618, 1865. A viage of Ambassad undertaken by the right honorable Sir Dudlie Diggs in the year 1618 //Гамель И. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. СПб., 1865.г -kick "kick

33. Берова Летопись, 1831. Берова Летопись Московская (1584 1612) //Сказание современников о Димитрии Самозванце. Ч. I - СПб., 1831. Буссов К., 1961. Буссов К. Московская хроника 1584 - 1613. - М. - Л., 1961.

34. Гейденштейн Р., 1889. Гейденштейн Р. Записки о Московской войне (1578 1582).-СПб., 1889.

35. Герберштейн С., 1988. Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. Горсей Д., 1990. Горсей Д. Записки о России. XVI - начало XVII в. - М., 1990.

36. Грамота царя Михаила Фёдоровича от 17 августа 1617 г., 1874.

37. Запись о переводе из Швеции полковника Александра Лесли от 1630 года. Запись о переводе из Швеции полковника Александра Лесли от 1630 года. //РГАДА. Ф. 150, оп. 1.- 1630 г., №2.

38. Летописный свод 1495 г., 1962. Сокращённый летописный свод 1495 года //ПСРЛ. М.-Л., 1962. - Т. 27.

39. Летописный свод 1497 г., 1963. Летописный свод 1497 года //ПСРЛ. М.-Л., 1963.-Т. 28.

40. Летописный свод 1518 г., 1963. Летописный свод 1518 года (Уваровская летопись) //ПСРЛ. М.-Л., 1963. - Т. 28.

41. Летопись Двинская, 1889. Титов Л. Л. Летопись Двинская. М., 1889. Масса И., 1937. Масса И. Краткое известие о Московии в начале XVII в. — М., 1937.

42. Нёвилль, 1841. Де ля Нёвилль. Московия в 1689 году //Русский вестник. -СПб., 1841.-Т. I.

43. Описание сидельцы шкоцкие и ирлянские немцы, список от 1618 г. //

44. РГАДА. Ф. 210, оп.13 ч.1., ст. 1.

45. Описание сидельцы шкоцкие и ирлянские, список от 1619 г. //РГАДА Ф. 210, оп. 13 чЛ, ст. 1.

46. Патриаршая или Никоновская летопись, 1965. Патриаршая или Никоновская летопись //ПСРЛ. М., 1965, Т. 13.

47. Перевод грамоты Я. Вуда. Перевод грамоты что пишет порутчик Ян Вуд капитану Якову Шаву //РГАДА. Ф. 210, оп. 10, ст 4.

48. Письмо Ивана Грозного от 20 августа 1574 г., 1875. Письмо Ивана Грозного от 20 августа 1574 г, №36. //Первые сорок лет сношений между Россиею и Англиею 1553 1593. Грамоты собранные, переписанные и изданные Юрием Толстым. - СПб, 1875.

49. Поколенная роспись рода Лермонтовых от 10 февраля 1688 г., 1894.

50. Поколенная роспись рода Лермонтовых, поданная в Разряд внуками Георга Лермонта 10 февраля 1688 г. //Сторожев В. Родоначальник русской ветви Лермонтовых //Книговедение. 1894. - №№ 5, 7, 8.

51. Письмо боярина Морозова от 23 мая 1651 г., 1871. Забелин И. Большой боярин в своём вотчинном хозяйстве. XVII век //Вестник Европы. СПБ., 1871. Февраль, кн. И.

52. Расспросные речи, 1875. Расспросные речи иноземцев и русских, возвратившихся из плена, присланных из разряда в патриарший дворцовый приказ для допросов. 1623, сентября 11 —1624, августа 22 //РИБ. СПб., 1875, т. И.

53. Роспись кормовых денег от сентября 125 г. Роспись почему шкоцким и ирлянским немцам кормовых наёмных денег дата //РГАДА. Ф. 210, оп. 10, ст. 4.

54. Ченслер, 1937. Ченслер Р. Книга о великом и могущественном царе русском и великом князе Московском и о владениях, порядках и произведениях сюда относящихся. //Английские путешественники в Московском государстве в XVI веке. М. ~Л., 1937.

55. Штаден Г., 1925. Генрих Штаден. О Москве Ивана Грозного. Записки немца опричника. Л., 1925.

56. Яков де Ту, 1831. Записки де Ту. //Сказание современников о Димитрии Самозванце. Ч. III СПб., 1831.2411. ЛИТЕРАТУРА

57. Anderson М. S., 1958. Anderson M. S. Britain's Discovery of Russia. 1553 -1815. London, 1958.

58. Anderson W., vol. Ill, Div. IX, s. a. The Scottish Nation. Edinburgh -London, s. a. - Vol. Ill, Div. IX.

59. Bain R.,1968. Bain R. The clans and tartans of Scotland. Glasgow - London, 1968.

60. Bandtkie J., 1835. Bandtkie J. S. Dzieje Narodu Polskiego. Wroclowiu, 1835. - T. II.

61. The Caledonian., 1987. The Caledonian Phalanx. Scots in Russia -Edinburgh, 1987.

62. Carrothers W., 1965. Carrothers W. A. Emigration from the British Isles with special Reference tj the Development of the Overseas Dominions. London, 1965.

63. Christinsen T.,1970. Christinsen T. L. Scots in Denmark in the sixteenth century//SHR. 1970. Vol. XLIX

64. Dow J., 1969, № 145. Dow James. Scottish trade with Sweden 1512 80 //SHR. 1969, Vol. XLVIII, 1: №145

65. Dow J., 1969, № 146. Dow James. Scottish trade with Sweden 1580 -1622 // SHR. 1969, Vol. XLVIII, 2: №146.

66. Dukes P., 1986. Dukes P. Aberdeen and North-East Scotland: some Archival and other Sources //Hartley J. M. The Study of Russian History from British archival sources. London, New York, 1986.

67. Dukes P. Problems. 1986. Dukes P. Problems concerning the departure of Scottish soldiers from seventeenth-century Muscovy //Scotland and Europe 1200 1850. Ed. By T. S. Smout-Edinburgh, 1986.

68. Dukes P., 1987. Dukes P. Scottish soldiers in Moskovy //The Caledonian Phalanx. Scots in Russia Edinburgh, 1987.

69. Dukes P., 1992. Dukes P. Scotland and the Slavic World: An Introduction //Coexistence, 1992, Vol. 29, № 1

70. Dunlope A., 1942. Dunlope A. I. Scots abroad in the fifteenth century.

71. Published for the Historical association. London, 1942.

72. Fischer T. A., 1902. Fischer T. A. The Scots in Germany. Edinburgh, 1902.

73. Fischer T. A., 1907. Fischer T. A. The Scots in Sweden. Edinburgh, 1907. Flinn M., 1977. Flinn M. W. Scottish population history from the 17-th century to the 1930-s. - Cambridge, 1977.

74. Flinn M., 1981. Flinn M. W. The European Demographic system 1500 1820. -London, 1981.

75. Gibson A., Smout C., 1989. Gibson A. and Smout T.C. Scottish food and Scottish history, 1500-1800 //Houston R. A. and Whyte I. D. Scottish society 1500-1800. Cambridge University Press, 1989

76. Grage E., 1986. Grage Elsa-Britta. Scottish Merchants in Gothenburg, 1621 -1850 //Smout T. Scotland and Europe, 1200 1850. - Edinburgh, 1986. Graham H., 1899. Graham H. G. The Social life of Scotland in the Eighteenth century. - London, 1899.

77. Grant I., 1930. Grant Isabel. The social and economic development of Scotland before 1603.-Edinburgh-London, 1930.

78. Guendrikov V., 1995. Guendrikov V. Descendants of the Scottish kings in Russia //Neva News. 1995. - 1 - 15 January, № 1.

79. Macquarrie A., 1985. Macquarrie A. Scotland and the Crusades 1095 1560. -John Donald Publishers LTD, Edinburgh, 1985.

80. Mackenzie A., 1948. Mackenzie A. M. Scottish pageant 1513 1625. -Edinburgh-London, 1948.

81. Marryat H., 1862. Marriat H. One Year in Sweden. London, 1862. - Vol. II. Maxwell Ch., 1870. Maxwell Charles Alfred. The Battle history of Scotland. -Edinburgh, 1870.

82. Page W. S., 1911. Page W. S. The Russia Company from 1553 1660. -London, 1911.

83. Phipps G. M., 1986. Phipps G. M. Britons in Seventeenth Russia an Archival Search //Hartley J. M. The Study of Russian History from British archival sources. London, New York, 1986.

84. Riis T., 1986. Riis T. Scottish-Danish relations in the sixteenth century //Smout T. Scotland and Europe, 1200 1850. - Edinburgh, 1986. Roddy M., 1987. Roddy M. Scottish clan and family names. Their Arms, origins and tartans. - Edinburgh, 1987.

85. Scotland., 1992. Scotland and the Slavic World. The Glasgow-90 East-West Forum //Coexistence, 1992, Vol. 29, № 1.

86. Shepperson G., 1981. Shepperson George. The Scot Around the World //Harry N. Abrams. The Scottish world. New York, 1981.

87. Smout Т., 1969. Smout Т. C. A History of the Scottish People 1560 1830. -London, 1969.

88. Smout Т., 1986. Smout Т. C. Introduction //Smout T. Scotland and Europe, 1200- 1850. Edinburgh, 1986.

89. Steuart A., 1913. Steuart A. F. Scottish influences in Russian History. -Glasgow, 1913.

90. Steuart A., 1915. Steuart A. F. General introduction //PSHS. Edinburgh, 1915.-Vol. LIX.

91. Whyte I., 1989. Whyte I. Population mobility in early modern Scotland //Houston R. A. and Whyte I. D. Scottish society 1500 1800. - Cambridge, 1989.

92. Аделунг Ф., 1848. Аделунг Ф. Критико-литературное обозрение путешественников по России до 1700 г. Перевод с немецкого А. Клеванова. //ЧОИДР. 1848, № 9.

93. Алексеев М. П., 1948. Алексеев М. П. Англия и англичане в памятниках Московской письменности XVI XVII вв. //Учёные записки

94. Ленинградского Государственного университета. Сер. Исторические науки -Л., 1948.-Вып. 15.

95. Арциховский А. В., 1944. Древнерусские миниатюры как исторический источник. Миниатюры Никоновской летописи. М., 1944. Балабан И., Тромпчинский В., 1909. Балабан И., Тромпчинский В. История Польши. - Кролевец, 1909.

96. Бандтке Г. С. , 1830. Бандтке Г. С. История государства польского. -СПб., 1830.-Т. II.

97. Бородин А. В., 1916. Бородин А. В. Иноземцы ратные люди на службе в Московском государстве. - СПб., 1916.

98. Брикнер А., 1878. Патрик Гордон и его дневник. СПб., 1878. Вайнштейн О. Л, 1947. Вайнштейн О. Л. Россия и Тридцатилетняя война. -Л., 1947.

99. Васютинский В. А., 1943. Васютинский В. А. Очерки по истории аграрных отношений в Шотландии первой половины XVII столетия: Дис. д-ра ист. наук. Сталинабад, 1943.

100. Винклер П., 1991. Винклер П. Герольд //Энциклопедический словарь. Репринтное воспроизведение издания Ф. А. Брокгауз И. А. Ефрон, 1890. -М., 1991.-Т. 16.

101. Гамель И., 1865. Гамель И. Англичане в России в XVI и XVII столетиях. -СПб., 1865.

102. Герман Л., 1891. Герман Л. Врачебный быт до-Петровской Руси. -Харьков, 1891.

103. Голиков И., 1800. Голиков И. Историческое описание жизни и всех дел Патрика Гордона. М., 1800.

104. Кан А. С., 1980. Кан А. С. История скандинавских стран. М., 1980. Карамзин Н. М., 1843. Карамзин Н. М. История государства Российского. - 5-е изд. - СПб., 1843. - Кн. III, Т. IX.

105. Карамзин Н. М., 1843, Т. XI. Карамзин Н. М. История государства Российского. 5-е изд. - СПб., 1843. - Кн. III, Т. XI

106. Карамзин Н. М., 1990, Т. XI. Карамзин Н. М. История государства Российского. Ростов-на-Дону, 1990, Кн. IV, Т. XI.

107. Кутшеба С., 1907. Кутшеба С. Очерк истории общественно-государственного строя Польши. СПб., 1907.

108. Лаптева Т. А., 1994. Лаптева Т. А. Документы иноземного приказа как источник по истории России XVII века. //Архив русской истории. Вып. 5. -М., 1994.

109. Лесли И., 1893. Краткая история благородной фамилии Лесли. Вязьма, 1893.

110. Лурье Я. С., 1961. Лурье Я. С. Русско-английские отношения и международная политика второй половины XVI в. //Международные связи России до XVII века. М., 1961.

111. Любименко И. И., 1912. Любименко И. И. История торговых отношений с Англией. Юрьев, 1912.

112. Магаков Г. Ю., 1986. Магаков Г. Ю. Шотландская граница в конце XVI -начале XVII в. //Проблемы истории Западной Европы развитого и позднего феодализма. Иваново, 1986.

113. Магаков Г. Ю., 1987. Магаков Г. Ю. Шотландия и англо-шотландская «уния корон» начала XVII в. //Проблемы социальной истории и культуры средних веков. Л., 1987.

114. Магаков Г. Ю., 1992. Магаков Г. Ю. К вопросу об уровне социально-экономического развития Горной Шотландии к исходу средневековья //Научные чтения по всеобщей истории, посвященные памяти академика С. Д. Сказкина. Ростов-на-Дону, 1992.

115. Магаков Г. Ю., 1997. Магаков Г. Ю. Казнь Марии Стюарт и содержание англо-шотландского дипломатического кризиса 1587 1588 годов //Средневековая Европа. История и историография. Выпуск 1. -Воронежский государственный университет, 1997.

116. Морозов Б. Н., 1982. Частная переписка семьи Лесли и внешняя политика России в середине XVII в. //Молодые обществоведы Москвы -Ленинскому юбилею. М., 1982.

117. Никольский В. В., 1873. Никольский В. В. Предки М. Ю. Лермонтова //Русская старина. СПб, 1873. Т. VII.

118. Накашидзе Н. Т., 1956. Накашидзе Н. Т. Русско-английские отношения во второй половине XVI века. Тбилиси, 1956.

119. Обзор сношений между Англиею и Россиею, 1854. Обзор сношений между Англиею и Россиею в XVI и XVII столетиях. СПб., 1854. Общий Гербовник, 1799. Общий гербовник дворянских родов Всероссийской империи, начатый в 1797 году. Часть II. - СПб., 1799.

120. Петросьян А. А, 1978. Петросьян А. А. Дворянство и церковная собственность в первой половине XVI века //Проблемы истории античности и средних веков. М., 1978

121. Петросьян А. А., 1982. Петросьян А. А. Джон Нокс и кальвинистская Реформация в Шотландии: Дис. канд. ист. Наук. М., 1982. Покшишевский В. В., 1978. Покшишевский В. В. Население и география. -М., 1978.

122. Российский Архив, 1996, Т. VII. Российский Архив. История Отечества в свидетельствах и документах XVIII XX веков. Т. VII. - М., 1996. Рутковский Я., 1953. Рутковский Я. Экономическая история Польши. -М., 1953.

123. Рыбакин А. И., 1986. Рыбакин А. И. Словарь английских фамилий. М., 1986.

124. Рябцевич В. Н., 1963. Рябцевич В. Н. Шотландские монеты первой половины XVII века в кладах Белоруссии и соседних районов //Нумизматика и эпиграфика. 1963. - Т. IV.

125. Севастьянова А. А., 1990. Севастьянова А. А. Джером Горсей и его сочинения о России //Горсей Д. Записки о России. XVI начало XVII вв. -М., 1990.

126. Северная пчела, 1860, №73 от 31 марта. Газета "Северная пчела". СПб., 1860, №73, 31 марта.

127. Северная пчела, 1860, №74 от7 апреля. Газета "Северная пчела". СПб., 1860, №74, 7 апреля.

128. Северная пчела, 1860, № 91. Газета "Северная пчела". СПб., 1860, № 91.

129. Северная пчела, 1860, № 139 от 21 июня. Газета "Северная пчела". -СПб., 1860, № 139, 21 июня.

130. Семевский М. И., 1884. Семевский М. И. Очерки и рассказы из русской истории XVII в. Слово и дело! 1700 1725. - СПб., 1884. Середонин С. М., 1884. Середонин С. М. Известия англичан о России XVI века //Чтения в ОИДР, кн. IV. - М., 1884.

131. Скобелкин О. В., 1997, Ирландская рота. Скобелкин О. В. Ирландская рота на русской службе в последние годы смуты /ЯПэмрок. Журнал ирландских исследований Воронежского Государственного университета-1997.-№ 1.

132. Скотт В. Скотт Вальтер. Квентин Дорвард, Соч. Т. XV, М., 1964. Соколов А. Б., 1992. Соколов А. Б. Навстречу друг другу: Россия и Англия в XVI - XVII вв. — Ярославль, 1992.

133. Соколов И., 1880. Соколов И. Отношение протестантизма к России в XVI и XVII веках.-М., 1880.

134. Соловьёв С. М., 1989, T.V. Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. М., 1989. - Кн. III, Т. V.

135. Соловьёв С. М., 1989, Т. VI. Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. М., 1989. -Kh.III,. T.VI.

136. Соловьёв С. М., 1989, Т. VII. Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. М., 1989. - Кн. IV, Т. VII.

137. Соловьёв С. М., 1989, Т. VIII. . Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. М., 1989. - Кн. IV, Т. VIII.

138. Соловьёв С. М., 1990, Т. IX. Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. М., 1990. - Кн. V, Т. IX.

139. Соловьёв С. М., 1990, Т. X. Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. М., 1990. - Кн. V, Т. X.

140. Соловьёв С. М., 1991, Т. XI. Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. М., 1991. - Кн. VI, Т. XI.

141. Соловьёв С. М., 1991, Т. XII. Соловьёв С. М. История России с древнейших времён. М., 1991. - Кн. VI, Т. XII.

142. Сороколетов Ф. П., 1970. Сороколетов Ф. П. История военной лексики в русском языке. Л., 1970.

143. Сташевский Е., 1919. Сташевский Е. Смоленская война 1632 1634 гг. Организация и состояние Московской армии. - Киев, 1919. Сторожев В., 1894. Сторожев В. Родоначальник русской ветви Лермонтовых //Книговедение. 1894. №№ 5, 7, 8.

144. Сторожев В., 1895. Сторожев В. Подарки царя Алексея полковнику Лесли «для крещенья и за подначальство». М., 1895.

145. Федосов Д. Г., 1991. Федосов Д. Г. Геральдика в Шотландии //Средние века. М., 1991, №54.

146. Форстен Г. В., 1893. Форстен Г. В. Балтийский вопрос в XVI и XVII веках. -СПб., 1893.

147. Цветаев Д., 1886. Обрусение иноземцев-протестантов в Московском государстве. М., 1886.

148. Цветаев Д., 1890. Цветаев Д. Протестанты и протестантство в России до эпохи преобразований. М., 1890.

149. Чарыков Н. В., 1906. Чарыков Н. В. Посольство в Рим и служба в Москве Павла Менезия (1637 1694). - СПб., 1906.

150. Энциклопедия, 1994. Энциклопедия. Отечественная история с Древнейших времён до 1917 года. -М., 1994. Т. I.1. APS CSP1. PSHS1. SBSH1. SHR1. RPC1. Slownik1. ААЭ1. РАКА

151. РГАДА Ф. 27, on. 1 Ф. 35, on. 1.

152. Ф. 137. Ф. 145, on 1. Ф. 150, on. 1.1. Ф. 210, on. 6.1. Ф. 210, on. 9.