Нарратив как средство концептуализации исторического опыта тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.08, кандидат наук Демидченко, Иван Владимирович

• Демидченко, Иван Владимирович
• кандидат наук
• 2013

Оглавление диссертации кандидат наук Демидченко, Иван Владимирович

Содержание

Содержание

Введение

Глава 1. Нарратив как метафорическое описание прошлого

1.1 Нарративная философия истории XX в

1.2 Исторический нарратив и единичные высказывания

1.3 Нарративный идеализм и нарративный реализм

1.4 Интерпретация прошлого посредством

«нарративной субстанции»

Глава 2. Анализ философско-исторических концептов XIX — XX вв.:

трансцендентализм, метафора, нарратив

2.1 Тропология X. Уайта: от трансцендентализма

к метафоре

2.2 Проблемы европейской философии

истории XIX — XX вв

2.3 Особенности языка в историописании

2.4 Р. Барт и эффект реальности в историописании

2.5 Историзм и постмодернизм

Глава 3. Феноменология исторического опыта

3.1 Лингвистический трансцендентализм:

от языка к опыту

3.2 Репрезентация исторического опыта:

Х.-Г. Гадамер, Й. Хёйзинга

3.3 Возвышенный исторический опыт

как поиск идентичности

Заключение

Библиографический список

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Нарратив как средство концептуализации исторического опыта»

Введение

Актуальность темы исследования.

Во второй половине XX века историческая теория начинает новый виток своего развития, связанный с поворотом к языку. Нарратив становится понятием, концентрирующим вокруг себя основные дискуссии лингвокультурологического и философско-исторического характера. Проблема научного статуса истории приобретает особые эвристические грани. В дискурс включаются литературоведение, онтология, гносеология, культурология, антропология. В последнее столетие в культурфилософской практике возрастает роль исторического дискурса. Он разделяется теперь на собственно историческую практику и на теорию, выступающую в тесном взаимодействии с историей историописания. Недоверие к метанарративам и всеохватывающему обозрению исторического процесса сменяется интересом к микроисторическим исследованиям в сочетании с теоретическим изучением самой исторической практики. Становится актуальным вопрос о написании истории, об объяснительной силе исторического нарратива, о приёмах «эффекта реальности» в историческом тексте и так далее.

Внимание к языку не обошло и историописание. Прошлое является текстом, а историк — переводчиком, для его лучшего понимания. Но где же в данном случае само прошлое? Готов ли историк выйти, если воспользоваться метафорой Ф. Ницше, из «тюрьмы языка» и «увидеть» его? Говоря иначе, способен ли историк к подлинным, «опытным» отношениям с прошлым, где прошлое не замутняется очками историографических теорий? Постмодернистское историописание пытается найти новую дорогу, обращаясь к таким понятиям, как «опыт» и «память». Эта, названная Ф. Анкерсмитом, «приватизация прошлого» склонна употреблять понятие «память», нежели «история» или «прошлое». Всё дело в смысловой нагрузке терминов «история», «прошлое» и «память». Так «история» несёт на себе ауру неотвратимого рока, а термин «прошлое» указывает на объективную реальность, находящуюся вне рамок нашей досягаемости. «Память» же имеет

совершенно иные коннотации, отсылающие к экзистенциализму и субъективизму, в том смысле, что находится во владении единичного человека. И самое главное — «память» имеет определённый багаж опыта, чего лишены «история» и «прошлое». Поэтому память может дать то, чего не дают остальные два понятия — опыта прошлого. В памяти возможно воскресить определённые события и, в некотором роде, заново их пережить.

Историописание разительно отличается от других дисциплин, например, физики, поскольку в ней является непринципиальным отнесение открытия законов к отдельному физику, потому что физические законы самодостаточны. В историописании исторический нарратив невозможно отделить от историка, его написавшего, поскольку никому другому не по силам было бы написать «Осень Средневековья» Й. Хёйзинги. Поэтому иногда бывает трудно согласиться с теоретическими разработками философии языка, ставящими под сомнение роль субъекта (историка) в написании текста. Однако постмодерн привнёс нечто новое в теорию написания истории, а именно — опыт. Подтверждение этому можно видеть в истории повседневности и в истории ментальности, хотя опыт часто обвиняется в однообразии связи между ним и знанием, однако, стоит отметить, что это в большинстве является лингвистическим догматизмом. В этих практиках внимание сосредоточено на опыте людей, живших в прошлом, на том, как они воспринимали окружающий мир и как этот опыт отличается от нашего опыта восприятия.

«Именно поэтому нам лучше говорить об "(исторической) репрезентации", чем о "повествовании"» [3, С. 12]. Репрезентация невозможна без того, что она репрезентирует. Может быть это станет ответом на то напряжение, которое недавно возникло между историей и историками, так как история не ведёт диалога только с ними, а точнее будет сказать, совсем не с ними. Теория репрезентации является теорией о том, как исторический текст генетически связан с прошлым, и в этом отношении можно сослаться на единичные высказывания о прошлом, которые не

связаны так прочно, как может показаться на первый взгляд, с историческим текстом. Эмпирические аспекты единичных высказываний перебиваются репрезентациями исторического текста как целого. Но самое основное — это историческое сознание, изменение которого позволяет нам вообще знать о прошлом и роднит нас с ним. Вызов этого сознания кладёт в основу несколько моментов, которые будоражили умы, начиная ещё с Фукидида. Эти авторы своими произведениями пытались научить нас историческому опыту и тому, что можно вынести из него (этим является воспитательный акцент, который полезен для настоящей идентичности на основе общности в ретроспективном аспекте). А другим моментом является сложный вопрос о необходимости знания о прошлом и об историческом сознании. Зачем это нужно? «Почему бы нам не быть похожими на описанное у Ф. Ницше коровье стадо, тихо бредущее по лугам безвременного настоящего...» [3, С. 14]. Исторический опыт неотвратимо следует за нами, становясь частью культуры отдельного народа (цивилизации), как руки и ноги являются частями тела. «Здесь мы должны спросить себя: что нас вообще заставляет осознавать прошлое, что должно случиться с какой-нибудь нацией или каким-нибудь сообществом, чтобы их захватила проблема собственного прошлого?» (курсив Ф. А.) [3, С. 14]. Этим не занимаются историки и, на первый взгляд, это совершенно бесполезная трата времени и сил, так как напрямую не имеет отношения с написанием истории.

Именно опыт способен стать тем концептом, руководствуясь которым возможно выйти из заключающей нас «тюрьмы языка». «Здесь» и «сейчас» опыта будут сужать область означаемого и зависеть от сиюминутности, но при этом дадут возможность историку работать с опытом прошлого.

Историко-философский климат меняется. Мыслители ушли от того времени, когда язык говорил субъектом. Здесь встаёт вопрос о возможности бегства из «языковой тюрьмы» к собственному историческому опыту, поскольку язык слишком замутняет линзы очков, через которые приходится смотреть на прошлое.

Таким образом, необходимо реанимировать опыт и вдохнуть в это понятие новую жизнь. Однако помимо чувственного опыта Ф. Анкерсмит пытается обосновать возможность «интеллектуального опыта».

Опыт, который необходимо воскресить, имеет некоторое отличие от его классического понимания (каким он, например, обладает в трансценденталистской традиции). В историописании интересна возможность опыта прошлого как того, что когда-то было настоящим, но теперь является чем-то оторванным от нынешнего настоящего («утрата»). Но, с другой стороны, исторический опыт восстанавливает прошлое (любовь). «Прошлое и настоящее связаны друг с другом, как мужчина и женщина в платоновском мифе о происхождении полов... Возвышенный характер исторического опыта исходит из этого парадоксального союза чувств любви и утраты, то есть из сочетания удовольствия и боли, определяющего наше отношение к прошлому» (курсив Ф. А.) [3, С. 30]. Чувствование прошлого гораздо важнее знания о нём.

Необходимо исследовать этап (предшествующий началу изучения историком прошлого) возвышенного исторического опыта. Это этап ответа на вопрос об историческом прошлом, о нашей связи с историческим прошлым, о важности и необходимости для человека исторического прошлого.

Однако начать следует с рассмотрения исторического нарратива, поскольку он до сих пор является предметом рефлексии в ущерб историческому опыту.

Степень разработанности темы.

«Понятие опыта относится, на мой взгляд, как бы парадоксально это не звучало, к числу наименее ясных понятий, какими мы располагаем» [45, С. 409]. Опыт всегда играет роль лишь бэкграунда или очень удачного инструмента и зачастую выступает камнем преткновения многих философов. Опыт, как самостоятельный теоретический концепт историко-философского дискурса, меркнет перед такими столпами, как «сознание», «свобода»,

«разум», материя» и так далее. С подачи Дж. Локка «опыт» стал наполняться теоретическим содержанием, но опять-таки только лишь как фундамент эпистемологических систем. Эту закономерность отметил Х.-Г. Гадамер. Пытаясь дать опыту самостоятельное основание, он обосновывал его превалирующее значение не только для науки. Однако и Х.-Г. Гадамер не смог устоять перед возможностью подчинить опыт, только в данном случае это было подчинение языку.

Современные постмодернистские философы, такие как Ж. Деррида, Р. Рорти в поздний период своего творчества, Л. Витгенштейн, Д. Дэвидсон, негативно относятся к опыту и отдают предпочтение языку, тексту и многому другому, что максимально далеко стоит от эмпирических отношений. Сама философия истории, начиная со второй половины XX века, является торжеством лингвоцентризма. Историки без особого почтения относятся к многотомным теоретическим построениям философов, таких как Г.В.Ф. Гегель или А. Тойнби. Л. фон Ранке пытался на этом построить свою систему. История как незыблемая максимально объективная реальность теперь существует в виде текста. Именно он (исторический документ или работа по истории) приобретает статус исторической действительности (единицы). У истоков данного подхода стоят Р.Дж. Коллингвуд, П. Рикёр, А. Данто, X. Уайт, Й. Рюзен, Ф. Анкерсмит.

Понятие же исторического опыта может показаться нонсенсом. Теоретики философско-исторической мысли никогда не обращали внимания на подобную категорию, лишь немногие, такие как Х.-Г. Гадамер, Й. Хёйзинга, Ж. Мишле, В. Беньямин так или иначе, хотя и не совсем «научно», а скорее интуитивно, разрабатывали данную проблематику. Она нашла своё развитие в работах голландского философа истории Ф. Анкерсмита.

Дух трансцендентализма, полностью подчиняющий опыт и заставляющий его служить эмпирическим базисом, доминирует в философии. И не только в философии. Философия истории (сама история,

конечно, в меньшей степени) до самых своих оснований пропитана трансцендентализмом в негативном его смысле. Этому хотел противостоять Х.-Г. Гадамер, который видел всю несостоятельность данного подхода в лице В. Дильтея, но всё-таки не смог уйти от эпистемологии и трансцендентализма (действенная история). Ф. Анкерсмит пытается восстановить в своих правах понятие (исторического) опыта и отчистить его от лингвистического и эпистемологического трансцендентализма. Этому посвящена его работа «Возвышенный исторический опыт».

В России данная тема пока ещё не обратила на себя всестороннее внимание. В поле зрения исследователей она попадает в связи с решением отдельных задач лингвистического, эпистемологического и культурологического характеров. В этом плане большое значение имеют работы М.А. Кукарцевой, Г.И. Зверевой, A.A. Олейникова, О.В. Гавришиной, Л.П. Репиной. В них создаётся концептуальная база рассмотрения понятия исторического опыта в согласовании его с понятиями «историческая истина», «историческое знание», «исторический нарратив». Проблема исторического письма (нарратива), рассматривается в трудах А .Я. Гуревича, В.И. Стрелкова, М.А. Кукарцевой, A.A. Олейникова, Г.И. Зверевой, Н.Е. Колосова, А.Ю. Ашкерова. Несмотря на наличие интереса к проблеме исторического опыта, полноценных работ, посвящённых данной теме, недостаточно, чем и обусловлена необходимость проведения нашего исследования.

Объект исследования — исторический нарратив как средство репрезентации истории.

Предмет исследования — исторический опыт, выраженный в форме нарратива.

Цели и задачи исследования.

Целью диссертационного исследования является раскрытие культурфилософской взаимосвязи нарратива и исторического опыта.

Поставленная цель предполагает решение следующих задач:

1. Произвести ретроспективный анализ нарративной философии истории XX века.

2. Выявить соотношения между нарративом и единичными высказываниями.

3. Проанализировать метафорическую связь нарратива с прошлым в рамках тропологии X. Уайта.

4. Показать неопределённость между репрезентацией и историческим фактом.

5. Очертить основные особенности языка и опыта в историописании.

6. Обосновать необходимость перехода от языка к опыту.

7. Дать определение понятию «возвышенный исторический опыт» как констатирующему прошлое. Возвышенный исторический опыт является травматическим опытом культуры, вступающей в «новый мир».

Теоретические и методологические основания исследования.

В качестве теоретического фундамента диссертационного исследования служат идеи, развитые в трудах Х.-Г. Гадамера, В. Беньямина, X. Уайта, Ф. Анкерсмита. Их цель состояла в том, чтобы дать опыту теоретическую самостоятельность, которую он не имел в рамках лингвистического и трансценденталистского подходов.

Методологической базой исследования выступают принципы исторического рассмотрения проблемного поля с последующим философским анализом. В качестве основного метода достижения целей исследования использован аналитический подход. В диссертации так же применяются историко-дескриптивный и проблемно-теоретический методы, позволяющие более детально и систематично изложить полученные результаты. Помимо этого, в работе используются междисциплинарные методы и приёмы, которые позволяют максимально всесторонне подойти к изучению предмета, а главное — релевантно передать взаимосвязь дисциплин и смену словарей при анализе «поворотов» исторического знания XX —XXI веков.

Научная новизна диссертационного исследования.

Работа является одной из первых попыток, предпринимаемых в российской философско-исторической мысли, систематического осмысления взаимосвязей нарратива и исторического опыта.

1. Доказано, что литературоведение и литературная критика становятся важной частью дискурса нарративной философии истории, являясь необходимыми средствами работы с текстом.

2. Выяснено, что нарратив, в отличие от хроники и документальных свидетельств (буквальное измерение), является метафорой или точкой зрения, предлагающей рассмотреть прошлое с точки зрения, предложенной данным нарративом.

3. Показано развитие онтологической позиции, которая рассматривает исторический нарратив в сущностном качестве непрозрачности по отношению к прошлому. На этом основании постулируется антиэпистемологическая позиция.

4. Раскрыта антиэпистемологическая позиция, продиктованная осмыслением прошлого в терминах онтологии. Взаимосвязь исторического прошлого и нарратива концептуализируется в репрезентации (замене) нарративом прошлого.

5. Выявлено, что возвышенное является той категорией, которая стремится примирить опыт и язык в рамках исторического нарратива. Нарратив является единственным средством концептуализации (трансляции) исторического опыта.

Положения, выносимые на защиту.

1. Историческое прошлое находит выражение в лингвистической форме — в нарративе. Нарратив является репрезентацией прошлого и, в отличие от единичных высказываний, связанных с реальностью с помощью референции, не имеет прошлое в качестве референта.

2. Взаимосвязь прошлого и нарратива осуществляется с помощью метафоры. Метафора позволяет описать неизвестный предмет в терминах

известного, то есть описать прошлое при помощи того, что самим прошлым не является. Нарратив организует знание о прошлом, не являясь самим этим знанием.

3. Метафора индивидуализирует взгляды историка и, как и нарратив, является точкой зрения, с которой открывается «лучший вид» на прошлое.

4. Нарратив является единственным средством трансляции исторического опыта. Ключевым пунктом исторического сочинения является возвышенное — взаимоисключающее единство языка и исторического опыта.

5. Исторический опыт констатирует прошлое. Оно начинает существовать только в момент его опытного постижения, так как опыт неразрывно связан с воспринимаемым предметом.

6. Возвышенный исторический опыт является культурным опытом без субъекта. Он первичен по отношению к таким категориям, как: субъект, объект, истина, ложь. Данные категории появляются из опыта, если происходит вопрошание о предмете и об истинности суждений.

7. Исторический опыт является опытом утраты, в котором раскрывается различие и дистанция прошлого и настоящего. Нарративизация прошлого помогает полностью осознать и отбросить старую идентичность и найти новую.

Теоретическое и практическое значение исследования.

Разработка данной темы имеет определённый научно-теоретический интерес, поскольку предложенная проблема является мало изученной, особенно в российской философской среде. Понятие исторического опыта тесно связывается с психологическим феноменом травмы, что может послужить объяснением многих проблем, возникающих с постижением (переживанием и осознанием) исторической действительности (того или иного её этапа). Это может стать ответом на мифологизацию исторического прошлого и особого с ним (прошлым) отношения. Сделанные выводы могут быть полезны историкам, работающим с документами или разрабатывающим

1/>. ■ •

> - 11 /

собственное исследование. Предлагается новый ракурс на соотношение настоящего и прошлого и роль, которую в этих отношениях играет историк.

Практическая значимость данной работы усматривается в возможности использования её результатов в процессе разработки и преподавания учебных курсов по философии, истории, социологии, культурологии, психологии. Материалы диссертации могут быть использованы в построении специализированных курсов, касающихся онтологических,

эпистемологических, культурологических проблематик.

Структура диссертации.

Диссертационное исследование состоит из введения, трёх глав, содержащих 12 параграфов, заключения и библиографического списка.

Объём работы — 122 страниц.

Библиографический список содержит 172 наименование использованной литературы.

Глава I. Нарратив как метафорическое описание прошлого.

1.1 Нарративная философия истории XX в.

Исторический нарратив является репрезентацией прошлого. Обращаясь к этимологии слова «репрезентация» (от английского «representation»), станет видно, что одними из лексических значений слова «present» являются — «присутствующий», «наличный». То есть репрезентация делает «присутствующим» то, что мы «ре-презентируем» (то, что отсутствует) и историческая репрезентация тому хороший пример; она призвана заменять ушедшее прошлое (проблематичность связи исторического повествования и самого прошлого). С другой стороны, логика репрезентации не раскрывается из истинности единичных высказываний, как это происходит в случае с референцией, прикрепляющей к миру истинное суждение. У репрезентации отсутствуют такие способы прикрепления, поэтому в историческом нарративе «невозможно указать те элементы, которые обозначают данное историческое явление, и те, которые приписывают ему свойства» [5, С. 10].

Таким образом, репрезентация не имеет тех же отношений с репрезентируемым, что и истинное высказывание с тем, о чём оно высказывается. Репрезентация несёт в своей основе некую неопределённость, неопределённость исторического текста и исторического прошлого, которую необходимо рассмотреть. В этом нам поможет метафора, которая даёт возможность взглянуть на неизвестный предмет, уподобляя его известному. История, по заявлению X. Уайта, сплошь метафорична, и именно благодаря ей организуется наше знание. Прошлое и повествование о нём (нарративная репрезентация) связаны с помощью метафоры, что требует особого подхода, а говорить об успешности одного повествования по сравнению с другим нам помогает ракурс, с которого мы смотрим на нарратив. С одной стороны, нарратив является суммой истинных высказываний о мире, а с другой — целым, где принадлежит метафоре. Следовательно, чем сильнее метафора в отношении буквального, тем нарратив как целое успешнее. Успех определяется несводимостью метафоры к тому, что говорится о прошлом

буквально (иначе нарратив просто должен был бы уступить место буквальному измерению).

Обратимся непосредственно к историческому нарративу. Можно утверждать, что он является прототипом любого повествовательного текста, поскольку логика именно исторического текста максимально подходит для упорядочения прошлого не только отдельного человека, но и целого народа. Тут мы сталкиваемся с «разделением» исторического метода, принятого в немецкой философской мысли, на «историческое исследование» и «нарративное написание истории». «Историческое исследование» предполагает сбор историком фактов исторического события и стремление добраться до его сути, пытаясь отразить «всё как было». Логику этой части работы хорошо раскрыл Р.Дж. Коллингвуд в «Идее истории». Он уподобил историка детективу, который пытается расследовать убийство Джона Доу, а затем старается изложить результат своих поисков, переходя на стадию написания текста, то есть, излагая факты в историческом повествовании. Это и есть «нарративное написание истории».

Было бы не совсем оправданно ставить между двумя этими «методами» чёткую границу. Известно, что крайние точки зрения (размывание границ или непроницаемая грань) ведут к заблуждениям относительно занятий тех или иных историков. Те, кого интересует только фактическая сторона дела, занимаются постановкой отдельных фактов исследуемого события. По сути, это .археологи. С другой стороны, мы видим учёных, которые занимаются созданием исторического текста, собирая по крупицам факты, открытые историками. Можем даже иногда наблюдать, как «учёные-нарративисты» в своих работах путаются в фактах, поскольку их главной целью остаётся изображение целого и то, как это целое будет адекватно изображать сумму фактов. Перефразируя, можно сказать, что их волнует релевантность текста относительно прошлого и его интерпретативная сила.

Такие аспекты профессиональной деятельности историка, какими, например, являются факт и возможности его адекватной интерпретации,

ценности, влияющие на интерпретацию и понимание, и многое другое, глубоко разработаны в философии истории. Но остаётся непрояснённой проблема нарративного написания истории, а она имеет серьёзные последствия. Например, неадекватное понимание исторического текста, его некорректная интерпретация и многое другое. Всё это оставалось за кадром и только в 70-е годы XX века в работе X. Уайт «Метаистория» было удостоено внимания.

С самого начала нарративизм подвергся критике со стороны герменевтической теории, поскольку совершенно не брал в расчёт интенциональные действия человека. С другой стороны имеются описательные теории, чуждые интересующим эпохам и описываемым людям. Плюс ко всему незаконно объединяются какие-то исторические действа в, например, «холодную войну», что не даёт возможности выйти за поставленные границы. Аргумент в пользу нарратива состоит в том, что его построение основано на логической природе языка и текста, которому он служит необходимой платформой, на базе которой возможно решать философские проблемы истории. Следует ещё отметить, что нарратив не является беллетристическим произведением или историческим романом. Его нужно понимать как синоним исторической интерпретации, поскольку он является точкой зрения на историческое прошлое.

Также следует учесть чисто психологические аспекты нарратива, которые позволяют ему служить коммуникативным средством между историком и читателем. Основная мысль данного требования заключается в работе психологического аппарата читателя в процессе чтения текста (то есть уровень языка). Историк выступает проводником через исторические документы к целостному видению картины на уровне упомянутого психологического аппарата, так как именно с его помощью возникает переживание прошлого события. Но исторический документ не является самим прошлым как таковым, что приводит к путанице прошлого как такового и исторических документов.

Для дальнейшего исследования необходимо определить основные характеристики нарратива и отделить его от других литературных жанров. В качестве иллюстрации различия подвергнем сравнению нарратив и очень близко к нему стоящий исторический роман.

На первый взгляд, всё очень просто. Нарратив следует фактам, а историческому роману этого делать не обязательно, ведь он не гонится за исторической истиной. По мнению Р.Дж. Коллингвуда, произведения, как историка, так и романиста, будучи продуктами воображения, не отличаются в этом смысле друг от друга. Разница лишь в том, что у романиста одна задача — построить связную картину, обладающую смыслом. У историка же двойная задача: он, как и романист, должен построить осмысленную картину, и, вместе с тем, эта картина должна быть и картиной вещей и событий, какими они были в действительности.

Но тут мы наталкиваемся на более сложный вопрос — вопрос истины. В нарративном произведении можно выделить несколько уровней истинности. Истина здесь используется не в логическом аспекте (истинность или ложность), а в аспекте верного приведения фактического материала наряду с репрезентацией действительности. Поэтому исторический роман, являющийся вымыслом, не даёт истинностного значения на первом уровне, но на втором - вполне, поскольку репрезентирует действительность, относящуюся к определённому историческому периоду. Сравнивая историка и романиста, зачастую говорят о более комфортном положении романиста, ведь он волен использовать различные литературные приёмы и не следовать вплотную историческим документам. На этом этапе мы можем усомниться в достоверности приводимых историком интерпретаций, так как есть вероятность, что он мог ошибиться в своих выводах. Иногда даже отдельные романисты более полезны, чем некоторые историки.

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Демидченко, Иван Владимирович, 2013 год

Библиографический список

1. Агафонов, В.В. Нарративнзм как специальный вариант инструментализма в историческом познании // Вестник Камчатского государственного технического университета. - 2010. - № 11. - С. 83-93.

2. Агафонова, Е.В. Темпоральная структура и ахронная логика исторического повествования в контексте общей нарративной проблематики // Вестник Томского государственного университета. - 2005. - № 4. - С. 9-12.

3. Анкерсмит, Ф.Р. Возвышенный исторический опыт. - М.: Европа, 2007.-612 с.

4. Анкерсмит, Ф.Р. История и тропология: взлёт и падение метафоры. -М.: Канон+ РООИ «Реабилитация», 2009. - 400 с.

5. Анкерсмит, Ф.Р. Нарративная логика. Семантический анализ языка историков. М.: Идея-Пресс, 2003. - 360 с.

6. Аристотель. О душе / Аристотель. Соч.: В 4-х т. Т. 1. - М.: Мысль, 1976.-421 с.

7. Аристотель. Поэтика / Этика. Политика. Риторика. Поэтика. Категории - Минск: Литература, 1998. - С. 1064-1112.

8. Арон, Р. Введение в философию истории // Арон Р. Избранное: Введение в философию истории — СПб.: Университетская книга, 2000. -543 с.

9. Арон Р. Границы исторической объективности и философия выбора // Арон Р. Избранное: Введение в философию истории — СПб.: Университетская книга, 2000. - 543 с.

10. Арон Р. Историческое объяснение // Философия и общество. — 2003.

-№ 4.

11. Арон Р. Критическая философия истории // Арон Р. Избранное: Введение в философию истории - СПб.: Университетская книга, 2000. -543 с.

12. Ауэрбах Э. Мемесис. Изображение действительности в западноевропейской культуре. — М.: Прогресс, 1976. - 556 с.

13. Ашкеров А.Ю. Метаистория метаистории или Декодирование Хейдена Уайта // Социологическое обозрение. - 2002. - Т. 2, № 1. - С. 86-99.

14. Барт Р. Введение в структурный анализ повествовательных текстов / Нулевая степень письма. - М.: Академический Проект, 2008. - С 353-407.

15. Барт Р. Дискурс истории // Барт Р. Система моды. Статьи по семиотике культуры. - М.: Издательство им. Сабашниковых, 2003. - С. 427441.

16. Барт Р. Из книги «О Расине» / Нулевая степень письма. - М.: Академический Проект, 2008. - С 127-219.

17. Барт Р. Эффект реальности // Избранное: Семиотика. Поэтика. — М.: Прогресс, 1989. - С. 392-400.

18. Барт Р. От науки к литературе // Избранное: Семиотика. Поэтика. -М.: Прогресс, 1989. - С. 375-383.

19. Барышникова Д. Опыт и рассказ: исследования исторической реальности // Новое литературное обозрение. - 2011. - № 108.

20. Батай Ж. Внутренний опыт. - СПб.: Аксиома, 1997. - 336 с.

21. Бенвенист Э. Общая лингвистика. - М.: Прогресс, 1974. - 447 с.

22. Беньямин В. Произведение искусство в эпоху его технической воспроизводимости // Беньямин В. Произведение искусство в эпоху его технической воспроизводимости. Избранные эссе. - М.: Медиум, 1996. - С. 66-91.

23. Беньямин В. Московский дневник. - М.: Аё Ма^тет, 1997. -

222 с.

24. Беньямин В. О понятии истории // Новое литературное обозрение -2000.-№46.-С. 81-90.

25. Бёрк П. Историческая антропология и новая культурная история // Новое литературное обозрение. - 2005. - № 75.

26. Бёрк Э. Философской исследование о происхождении наших идей возвышенного и прекрасного. - М.: Искусство, 1979. - 237с.

27. Больнов О.Ф. Новая укрытость. Проблема преодоления экзистенциализма. Введение // Философская мысль - 2001. - № 2. - С. 137146.

28. Больнов О.Ф. Философия экзистенциализма: Философия существования. - Спб.: Лань, 1999. - 222 с.

29. Блок М. Апология истории. - М.: Наука, 1986. - 178 с.

30. Бродель Ф. Грамматика цивилизаций. - М.: Весь мир, 2008. - 552 с.

31. Бродель Ф. История и общественные науки. Историческая длительность // Философия и методология истории / Общ. ред. И.С. Кона. -М., 1977.-С. 114-142.

32. Буркхардт Я. Размышления о всемирной истории. - М.: РОССПЭН, 2004. - 560 с.

33. Вен П. Как пишут историю. Опыт эпистемологии. - М.: Научный мир, 2003.-394 с.

34. Взожек В. Историография как игра метафор: судьба «новой исторической науки» // Одиссей: Человек в истории / АН СССР. Ин-т всеобщ, истории. -М.: Наука, 1991. - С. 60-74.

35. Визгин В.П. Постструктуралистская методология истории: достижения и пределы // Одиссей. Человек в истории. - М.: 1996. - С. 39-60.

36. Витгенштейн Л. Логико-философский трактат. - М.: Канон+ РООИ Реабилитация, 2008. - 288 с.

37. Витгенштейн Л. Философские исследования. - М.: Аст, 2011. -

347 с.

38. Вригт Г.Х. фон Логико-философские исследования. М.: Прогресс, 1986. - 600 с.

39. Гавришина О.В. История и теория, или Современный образ исторической дисциплины // Новое литературное обозрение. - 2002. — № 54.

40. Гавришина О.В. История как текст // Новое литературное обозрение. - 2003. - № 59.

41. Гавришина О.В. Историческая наука в ситуации «постмодерна» // культура и общество в Средние века — раннее Новое время. Методол. и методики соврем, зарубежных и отечественных исслед.: Сб. аналит. и реф. обзоров / РАН ИНИОН, РГГУ. - М.: ИНИОН. - 1998. - 320 с.

42. Гавришина О.В. «Опыт прошлого»: понятие «уникальное» в современной теории истории // Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. - М., 2002. - С. 328-350.

43. Гадамер Г.-Г. Актуальность прекрасного. - М.: Искусство, 1991. -

367 с.

44. Гадамер Г.-Г. Игра искусства // Вопросы философии. - 2006. - № 8. -С. 164-168.

45. Гадамер Г.-Г. Истина и метод. - М.: Прогресс, 1988. - 704 с.

46. Гадамер Г.-Г. Что есть истина // Логос. - 1991. - № 1. - С. 30-37.

47. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории. - СПб.: Наука, 1993. - 468 с.

48. Гегель Г.В.Ф. Лекции по эстетике: В 2-х т. - СПб.: Наука, 2007.

49. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук: В 3-х т. - М.: Мысль, 1977.

50. Гемпель К.Г. Функция общих законов в истории // Гемпель К.Г. Логика объяснения. - М.: Дом интеллектуальной книги, Российское феноменологическое общество, 1998.-С. 16-31.

51. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. - М.: Наука, 1977.-703 с.

52. Гефтер М.Я. История — позади. Историк — человек лишний // вопросы философии. - 2002. - № 9.

53. Грабски А.Ф. Фернан Бродель: вопросы методологии истории цивилизации // Цивилизации. Вып. № 1. - М.: Наука, 1992. - С. 177-185.

54. Гудмен Н. Способы создания миров. - М.: Идея-пресс, Логос, Праксис, 2001. - 376 с.

55. Гуревич А.Я Историк конца XX века в поисках метода // Одиссей: Человек в истории. - 1996.

56. Гуревич А.Я. Историческая наука и историческая антропология // Вопросы философии. 1998. -№ 1. - С. 56-70.

57. Гуревич А.Я. Исторический синтез и школа «Анналов». - М.: Индрик, 1993.-328 с.

58. Гуревич А.Я. Территория историка // Одиссей: Человек в истории. -

1996.

59. Гуревич А.Я. Философия и история. Теория формаций и реальность истории. - М.: Идея-пресс, 2002. - 292 с.

60. Данто А. Аналитическая философия истории. - М.: Идея-пресс, 2002. - 292 с.

61. Данто А. Ницше как философ. - М.: Идея-Пресс, Дом интеллектуальной книги, 2001. - 280 с.

62. Деррида Ж. О почтовой открытке от Сократа до Фрейда и не только. - Мн.: Современный литератор, 1999. - 832 с.

63. Деррида Ж. Письмо и различие. - СПб.: Академический проект, 2000. - 432 с.

64. Деррида Ж. Фрейд и сцена письма // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму. - М.: Прогресс, 2000. - С. 336-378.

65. Деррида Ж. Шпоры: стили Ницше // Философские науки. — М.: 1991.- №2. -С 118-142.-№3.-С. 114-129.

66. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума // Вопросы философии. - 1988. - № 4. - С. 134-152.

67. Доманска Е. Философия истории после постмодернизма. - М.: Канон+, 2010.-400 с.

68. Дройзен И.Г. Историка. Лекции об энциклопедии и методологии истории. - М.: Владимир Даль, 2004. - 584 с.

69. Дудник С.И. История и историческое сознание // СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2002. - С. 147-168.

70. Зверева Г.И. Понятие «исторический опыт» в «новой философии истории» // Сайт Исторического факультета Московского государственного униерситета [Электронный ресурс] / М., 2010. - Режим доступа: http://www.hist.msu.ru/Departments/HisTheory/Ed2/nuitr6.htm, свободный. -Загл. с экрана.

71. Зверева Г.И. Реальность и исторический нарратив: Проблемы саморефлексии новой интеллектуальной истории // Одиссей. Человек в истории. - М.: 1996. - С. 11-23.

72. Зедльмайр Г. Искусство и истина: Теория и методология истории искусства. - СПб.: Axioma, 2000. - 272 с.

73. Зиммель Г. Проблемы философии истории: Этюд по теории познания. - М.: Едиториал УРСС, 2011. - 176 с.

74. Иванов Н.Б. Что такое история // Метафизические исследования. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском факультете СПбГУ. - 1998. - № 3. История. - С. 69-82.

75. Иггерс Г.Г. История между наукой и литературой: размышления по поводу историографического подхода Хейдена Уайта // Одиссей. Человек в истории.-2001.-С. 140-154.

76. Ильин И.П. Постструктурализм. Деконструктевизм. Постмодернизм. -М.: Интрада, 1996. - 253 с.

77. Ионов И.Н. Судьба генерализирующего подхода к истории в эпоху постструктурализма (попытка осмысления опыта Мишеля Фуко) // Одиссей. Человек в истории. - М.: 1996. - С. 60-81.

78. Йейтс Ф. Искусство памяти. - СПб.: Университетская книга, 1997. -

480 с.

79. Калинин И.А. Приём остранения как опыт возвышенного // Новое литературное обозрение. - 2009. - № 95

80. Калмыкова Е.С., Мергенталер Э. Нарратив в психотерапии: рассказы пациентов о личной истории (часть II) // Журнал практической психологии и психоанализа. - № 2. - 2002 г.

81. Кант И. Идея всеобщей истории во всемирно-гражданском плане // Соч.: В 6-ти т. Т 6. - М.: Мысль, 1966. - С. 5-25.

82. Кант И. Критика способности суждения // Соч.: В 6-ти т. Т. 5. - М.: Мысль, 1966.-С. 161-529.

83. Кант И. Критика чистого разума // Соч.: В 6-ти т. Т. 3. - М.: Мысль, 1964.-799 с.

84. Кант И. Наблюдение над чувством прекрасного и возвышенного // Соч.: В 6-ти т. Т. 2. - М.: Мысль, 1964. - С. 125-225.

85. Келле В.Ж., Ковальзон М.Я. Теория и история: проблемы теории исторического процесса. - М.: Политиздат, 1981. - 288 с.

86. Козеллек Р. Случайность как последнее прибежище историографии // Thesis. - 1994. - № 5. - С. 171-184.

87. Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография. -М.: Наука, 1980. -485 с.

88. Коломоец E.H., Кукарцева М.А. Опыт метафилософии истории // Вестник Московского университета. - 2000. - № 6. - С. 48-59.

89. Компаньон А. Демон теории. - М.: Издательство им. Сабашниковых, 2001. - 336 с.

90. Коплстон Ф. От Фихте до Ницше. - М.: Республика, 2004. - 542 с.

91. Колосов Н.Е. Как думают историки. - М.: Новое литературное обозрение, 2001. - 326 с.

92. Колосов Н.Е. О невозможности микроистории // Казус: Индивидуальное и уникальное в истории. - 2000. - № 3. - С. 33-51.

93. Кром М.М. Арон Яковлевич Гуревич и Антропологический поворот в исторической науке // Новое литературное обозрение. - 2006. - № 81.

94. Кроче Б. История, подведённая под понятие искусства // Теория и история историографии. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1998. -192 с.

95. Кроне Б. Теория истории. (Теория и история историописания) // Теория и история историографии. - М.: Школа «Языки русской культуры», 1998.- 192 с.

96. Кукарцева М.А. Начало лингвистического поворота в историописании // Философские проблемы социально-гуманитарного знания. -2004.-№4.

97. Кукарцева М.А. Опыт чтения текстов в лингвистической философии истории // Философия и общество. - 2005. - № 1. - С. 114-131.

98. Кукарцева М.А. Современная философия истории США. - Иваново: Иван. гос. Ун-т, 1998. - 215 с.

99. Кукарцева М.А., Коломоец E.H. Историография и историческое мышление (аналитический обзор) // Вестник Московского университета. -2004.-№2.-С. 31-49.

100. Кукарцева М.А. Ф. Анкерсмит и «новая» философия истории // Анкерсмит Ф.Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. М.: Прогресс-Традиция, 2003. — С. 14-64.

101. Кукарцева М.А. Мегилл А. Философия истории и историология: грани совпадения // История и современность. - 2006. - № 3.

102. Лаку-Лабарт Ф. Проблематика возвышенного // Новое литературное обозрение. - 2009. - № 95.

103. Ле Руа Ладюри Э. Застывшая история // Thesis. - 1993. - № 2. - С. 153-173.

104. Лиотар Ж.-Ф. Возвышенное и авангард. - СПб.: Русский остров, 2004. - Метафизические исследования. Выпуск № 4. Культура. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при филос. ф-те СпбГУ. - Спб.: Алетейя, 1997. - С. 224-241.

105. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст -семиосфера - история. - М.: Языки русской культуры, 1996. - 464 с.

106. Лоуэнталь Д. Прошлое — другая страна. - СПб.: Русский остров, 2004. - 623 с.

107. Люббе Г. Историческая идентичность // Вопросы философии. — 1994.-№4.-С. 108-113.

108. Мегилл А. Историческая эпистемология. - М.: Канон+ РООИ Реабилитация, 2007. - 480 с.

109. Мейнеке Ф. Возникновение историзма. - М.: РОССПЭН, 2004. -

480 с.

110. Мучник В.М. Актуальность мифа. О тенденциях развития исторического сознания в канун третьего тысячелетии // Историческая наука и историческое сознание. - Томск, 2000. - С. 203-221.

111. Мучник В.М., Николаев И.Ю. От классики к постмодерну: о тенденциях развития современной западной исторической мысли // К новому пониманию человека в истории. - Томе, 1994. - С. 5-51.

112. Нагель Т. Каково быть летучей мышью? // Глаз разума: Фантазии размышления о самосознании и о душе / Составлено и обработано Д.Р. Хофштадтером и Д.К. Деннетом; пер с англ. М.А. Эскиной. Самара: Бахрах -М., 2003.-С. 347-360.

113. Назаренко М.И. Исторический дискурс как породил // Русская литература. Исследования: Сборник науч. трудов. - Вып. VIII. К.: Логос, 2006.-С. 120-134.

114. Ницше Ф. О пользе и вреде истории для жизни // Соч.: В 2-х т. Т. 1.-М.: Мысль, 1991.-С. 158-231.

115. Олабарри И. «Новая» новая история: структура большой длительности // Ойкумена. Альманах сравнительных исследований политических институтов, социально-экономических систем и цивилизаций. -2004. -№ 3. - С. 175-206.

116. Олейников A.A. Исторический опыт — новый предмет теории // Homo historicus: К 80-летию со дня рождения Ю.Л. Бессмертного. В 2-х книгах. Кн. 1. - М.: Наука, 2003. - С. 299-311.

117. Олейников A.A. Микроистория и генеалогия исторического опыта // Казус: индивидуальное и уникальное в истории / Институт всеобщей истории РАН. - М.: Наука, 2007. - С. 379-393.

118. Олейников A.A. «Становясь теми, кем мы больше не являемся» // Синий диван. - 2004. - № 4. - С. 249-255.

119. Олейников A.A. Теория наррации О.М. Фрейденберг и современная нарратология // Русская теория: 1920 — 1930 годы. - 2004. - С. 124-146.

120. Ортега-и-Гассет X. «Философия истории» Гегеля и историология // Метафизические исследования. Вып. 2. История. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при философском факультете Санкт-Петербургского гос. ун-та, 1997. - С. 250-282.

121. Петров. М.К. Язык. Знак. Культура. - М.: Наука, 1991. - 328 с.

122. Про А. Двенадцать уроков по истории. - М.: РГТУ, 2000. - 336 с.

123. Ревель Ж. Микроисторический анализ и конструирование социального // Одиссей. Человек в истории. - М.: 1996. - С. 110-128.

124. Репина Л.П. Вызов постмодернизма и перспективы новой культурной и интеллектуальной истории // Одиссей: Человек в истории. — 1996.

125. Репина Л.П. Историческая наука сегодня: Теории, методы, перспективы. - М.: УРСС, 2011. - 608 с.

126. Репина Л.П. Культурная память и проблемы историописания. - М.: ГУ ВШЭ, 2003.-44 с.

127. Рикёр П. Время и рассказ. - В 2-х т. - М.; СПб.: ЦГНИИ ИНИОН РАН: Культурная инициатива: Университетская книга, 2000.

128. Рикёр П. История и истина. - СПб.: Алетейя, 2002. - 400 с.

129. Рикёр П. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. - М.: Канон-пресс-Ц, 2002. - 642 с.

130. Рикёр П. Память. История, забвение. - М.: Издательство гуманитарной литературы, 2004. - 728 с.

131. Риккерт Г. Философия жизни. - Киев: Ника-Центр, 1998. - 512 с.

132. Розов Н.С. Философия и теория истории. Книга первая. Пролегомены. - М.: Логос, 2002. - 693 с.

133. Рорти Р. Философия и зеркало природы. - Новосибирск: Издательство Новосибирского ун-та., 1992. - 320 с.

134. Рюзен И. Утрачивавя последовательность истории (некоторые аспекты исторической науки на перекрёстке модернизма, постмодернизма и дискуссии о памяти) // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. - 2001. - № 7. - С. 8-26.

135. Стрелков В.И. К онтологии исторического текста: некоторые аспекты философии истории Ф.Р. Анкерсмита // Философия и современные проблемы гуманитарного знания. - 2000. - № 2. - С. 123-138.

136. Сухачёв В.Ю. История без субъекта // Метафизические исследования. Альманах Лаборатории Метафизических Исследований при Философском ф-те СПбГУ. - 1993. - № 3. - С. 28-42.

137. Сыров В.Н. Обречены ли исторческие нарративы быть мифами? // Век памяти, память века: Опыт обращения с прошлым в XX столетии. Сборник статей. - 2004. - С. 85-99.

138. Тойнби А. Дж. Постижение истории. - М.: Прогресс, 1991. - 736 с.

139. Трёльч Э. Историзм и его проблемы. Логическая проблема философии истории. - М.: Юрист, 1994. - 719 с.

140. Уайт X. Метаистория: Историческое воображение в Европе XIX века. - Екатеринбург: Издательство Екатеринбургского ун-та, 2002. — 528 с.

141. Уйбо А. Реконструкция исторического прошлого как междисциплинарная задача // Учёные записки Тартусского ун-та, «Смысловые концепты историко-философского знания», Труды по философии XXXV, 1990. - С. 76-92.

142. Февр Л. Бои за историю. - М.: Наука, 1990. - 629 с.

143. Филюшкин А.И. «Постмодернистский вызов» и его влияние на современную теорию исторической науки // Топос. - 2000. - С. 66-77.

144. Фрейд 3. Введение в психоанализ. - СПб.: Издательский Дом «Азбука-классика», 2007. - 480 с.

145. Фрейд 3. Жуткое / Семейный роман невротиков. - М.: Азбука-классика, 2009. - С. 87-137.

146. Фрейд 3. Печаль и меланхолия / Основные психологические теории в психоанализе: Сборник. - СПб.: Алетейя, 1998. - С. 211-231.

147. Фуко М. Ницше, генеалогия, история // Философия эпохи постмодернизма: Сборник переводов и рефератов. - М.: Красный-принт. -1996. - С. 74-97.

148. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. - СПб.: А-саё, 1994.-408 с.

149. Хайдеггер М. Бытие и время. - СПб.: Наука, 2006. - 451 с.

150. Хайдеггер М. Время и бытие: Статьи и выступления. — СПб.: Наука, 2007.-621 с.

151. Хайдеггер М. Исследовательская работа Вильгельма Дильтея и борьба за историческое мировоззрение в наши дни. Десять докладов, прочитанных в Касселе (1925) // Вопросы философии. - 1995. - № 11. — С. 119-145.

152. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. - М.: Весь мир, 2003.-416 с.

153. Хаттон П.Х. Прошлое как искусство памяти. - СПб.: Владимир Даль, 1994.-423 с.

154. Хвостова К.В. История: проблемы познания // Вопросы философии. - 1997. - № 4. - С. 61-71.

155. Хёйзинга И. Осень средневековья. - М.: Прогресс, 1995. — 375 с.

156. Хобсбаум Э. Век революции. Европа 1789-1848. - Ростов-на-Дону: Феникс, 1999.-480 с.

157. Шатин Ю.В. Исторический нарратив и мифология XX столетия // Критики и семиотика. - 2002. - № 5. - С. 100-108.

158. Шилков Ю.М. История как вымысел или о «новом историзме». — Методология гуманитарного знания в перспективе XXI века. К 80-летию профессора Моисей Самойловича Кагана. Материалы международной научной конференции. - 2001. - № 12. - С. 265-274.

159. Шиллер Ф. Письма об эстетическом воспитании человека. - М.: Директ-Медиа, 2007. - 200 с.

160. Шпенглер О. Закат Европы. - В 2-х т. - М.: Мысль, 1998.

161. Шпет Г.Г. История как проблема логики: Критические и методологические исследования. — М.: Книжный дом «Либроком», 2011. -488 с.

162. Шпет Г.Г. Первый опыт логики исторических наук. (К истории рационализма XVIII века) // Вопросы философии и психологии. - 1915. - № 128.-С. 378-438.

163. Эксле О.Г. Факты и фикции: о текущем кризисе исторической науки // Диалог со временем. Альманах интеллектуальной истории. - 2001. -С. 49-60.

164. Юм Д. Исследование о человеческом разумении. - М.: Прогресс, 1995.-240 с.

165. Ясперс К. Истоки истории и её цель / Смысл и назначение истории. -М.: Политиздат, 1991. С. 28-288.

166. Ankersmit F.R. Historical Representation // History and Theory. -1988. - Vol. 27, № 3 pp. 205-229.

167. Ankersmit F.R. Historiography and Postmodernism // History and Theory- 1998.-№2.-pp. 137-153.

168. Ankersmit F.R. Invitation to Historians // Rethinking History. - 2003. -Vol. 7, №3.-pp. 413-439.

169. Ankersmit F.R. Representation as the Representation of Experience // Metaphilosophy. -2000. - Vol. 31, 1/2. pp. 148-168.

170. Chorell T.G. F.R. Ankersmit and the Historical Sublime // History of the Human Sciences. - 2006. - Vol. 19, № 4. - pp. 91-102.

171. McCullagh B. Bias in Historical Description, Interpretation and Explanation // History and Theory. - 2000. - Vol. 39, № 1. - pp. 39-66.

172. Pieters J. New Historicism: Postmodern Historiography Between Narrativism and Heterology // History and Theory. - 2000. - Vol. 39, № 1. - pp. 21-38.