Нейрофизиологические аспекты аффективных нарушений, ассоциированных с височной эпилепсией тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 14.01.11, кандидат наук Стаднюк, Юлия Игоревна

  • Стаднюк, Юлия Игоревна
  • кандидат науккандидат наук
  • 2017, Москва
  • Специальность ВАК РФ14.01.11
  • Количество страниц 110
Стаднюк, Юлия Игоревна. Нейрофизиологические аспекты аффективных нарушений, ассоциированных с височной эпилепсией: дис. кандидат наук: 14.01.11 - Нервные болезни. Москва. 2017. 110 с.

Оглавление диссертации кандидат наук Стаднюк, Юлия Игоревна

Введение..................................................................................................................5

Глава 1. Обзор литературы...............................................................................12

1.1. Введение.......................................................................................................12

1.2. Классификация аффективных нарушений, ассоциированных с эпилепсией..........................................................................................................15

1.3. Феноменология (клинические аспекты)..................................................16

1.4. Факторы риска психических расстройств у больных эпилепсией........21

1.4.1. Психологические аспекты аффективных нарушений, ассоциированных с эпилепсией....................................................................21

1.4.1.1 Особенности паттерна копинг- стратегий у больных эпилепсией 24

1.4.2.Нейробиологические аспекты аффективных нарушений, ассоциированных с эпилепсией....................................................................27

1.4.2.1. Роль акустических когнитивных вызванных потенциалов (Р300) в исследованиях высших психических функций и эмоциональных реакций при эпилепсии.................................................................................................33

1.5. Качество жизни при эпилепсии и влияние аффективных нарушений на него......................................................................................................................36

1.5.1.Влияние аффективных нарушений на качество жизни при эпилепсии36

1.5.2. Самоконтроль эпилептических припадков........................................38

1.5.2.1 Ощущение потери контроля после первого эпилептического приступа, влияние психического состояния на качество жизни...............38

1.5.2.2 Стратегии самоконтроля эпилептических приступов....................40

Глава 2. Материал и методы исследования...................................................43

2.1 Общая характеристика пациентов..............................................................43

2.2 Критерии включения/исключения.............................................................43

2.3 Общая характеристика контрольной группы............................................45

2.4 Методы исследования..................................................................................45

Глава 3. Результаты исследования..................................................................50

3.1. Клинико-психологическая характеристика обследованной группы пациентов............................................................................................................50

3.1.1 Сравнительный анализ клинико-психологических характеристик у больных височной эпилепсией с аффективно-соматоформным расстройством и без него...............................................................................56

3.2 Сравнительный анализ паттерна копинг- стратегий у больных височной эпилепсией и здоровых лиц..............................................................................60

3.2.1 Корреляционный анализ между копинг- стратегиями и тревогой, депрессией и агрессией у больных височной эпилепсией.........................62

3.3 Нейробиологические характеристики аффективных нарушений у больных височной эпилепсией.........................................................................64

3.3.1 Влияние локализации очага на расстройства тревожно-депрессивного спектра у больных височной эпилепсией..........................64

3.3.2 Взаимосвязь аффективных нарушений и параметров акустических когнитивных вызванных потенциалов Р300 у больных височной эпилепсией ....................................................................................................... 66

3.4. Оценка качества жизни больных височной эпилепсией.........................68

3.4.1. Сравнительный анализ качества жизни у больных височной эпилепсией с аффективно-соматоформным расстройством и без него .... 69

3.4.2. Корреляционный анализ между общим уровнем качества жизни и

расстройствами тревожно-депрессивного спектра при височной эпилепсии......................................................................................................... 69

3.4.3 Оценка стратегий самоконтроля эпилептических приступов у больных височной эпилепсией......................................................................70

3.4.3.1 Сравнительный анализ стратегий самоконтроля эпилептических

приступов у больных височной эпилепсией с аффективно-соматоформным расстройством и без него..................................................74

3.4.3.2 Корреляционный анализ между агрессией, тревогой и депрессией и стратегиями самоконтроля эпилептических приступов у больных височной эпилепсией......................................................................................75

Глава 4. Обсуждение результатов....................................................................76

Выводы...................................................................................................................86

Практические рекомендации...............................................................................88

Список использованных сокращений.................................................................89

Список литературы...............................................................................................90

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Нервные болезни», 14.01.11 шифр ВАК

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Нейрофизиологические аспекты аффективных нарушений, ассоциированных с височной эпилепсией»

Введение Актуальность проблемы

Эпилепсия - одно из наиболее распространенных неврологических заболеваний. Заболеваемость эпилепсией в Европейских странах и США составляет около 40-70 случаев на 100000 населения (May, Pfäfflin, 2000). Распространенность эпилепсии составляет - 0,5-1% от общей популяции (М.Я. Киссин, 2003). Распространенность эпилепсии на момент проведения мета- анализа на основе 222 исследований в 2016 году составила 7,60 на 1,000 человек, заболеваемость эпилепсией составила 67.77 на 100,000 человек [186]. Клиническая картина эпилепсии представляет собой сложный комплекс симптомов: психические расстройства тесно переплетаются с неврологическими и соматическими проявлениями. Они включают в себя изменения личности больных, специфические для эпилепсии связанные с мнестико- интеллектуальным дефектом, аффективные расстройства и, собственно, так называемые эпилептические психозы (В.В. Калинин, 2003). В рамках простых парциальных припадков при височной эпилепсии (ВЭ), являющейся самой распространенной формой эпилепсии (57% всех больных с эпилепсией [215]), возникают разнообразные психопатологические феномены. Своевременная диагностика психических расстройств и их адекватная терапия у больных эпилепсией играют важную роль в ведении этих пациентов.

Аффективные расстройства имеют едва ли не основное значение среди всего многообразия психической патологии у больных эпилепсией. Они включают депрессивные, тревожные, панические состояния, агрессию, фобические расстройства и обсессивно -компульсивные переживания. Это объясняется их высокой частотой в популяции больных эпилепсией. В частности, установлено, что доля депрессивных состояний среди больных эпилепсией составляет не менее 25-50% (Baumgartner, 2001; Barry et al., 2001; Wolf, 2003). У больных эпилепсией депрессивные расстройства встречаются

примерно в 10 раз чаще, чем в общей популяции (Barry et al., 2001). ВЭ рассматривается некоторыми авторами как фактор риска психических, в том числе аффективных расстройств [15, 24-27,93, 202, 203].

Своевременная диагностика психических расстройств и их адекватная терапия у больных эпилепсией играют важную роль в ведении этих пациентов. Психические нарушения при эпилепсии нередко являются одним из ключевых факторов инвалидизации пациентов. Во многих странах мира люди, страдающие эпилепсией, и их семьи могут подвергаться стигматизации и дискриминации (Информационный бюллетень ВОЗ N°999, Октябрь 2012 г.). Осознание важности психических нарушений в клинической картине эпилепсии привело к тому, что в новое определение эпилепсии были включены психосоциальные последствия эпилепсии как проявление заболевания (ILAE, IBE, 2005).

Спорным вопросом остается участие различных структур мозга в формировании аффективных нарушений. Типология аффективных нарушений не исследована до конца. В неврологии появилась тенденция к анализу данных нейрофизиологических методов исследования проявлений эпилептических очагов [212]. Исследования, посвященные связи данных электрофизиологических методов и психических феноменов при эпилепсии малочисленны и представляют несомненный научный интерес. Нами не было найдено научных исследований, касающихся исследования акустических когнитивных вызванных потенциалов (аКВП) Р300 для оценки депрессии, тревоги, агрессии при эпилепсии. Представляет собой интерес использование этого метода для оценки выраженности аффективных нарушений, участия различных структур головного мозга в их формировании.

Препараты для лечения аффективных нарушений при эпилепсии, как правило, имеют много побочных эффектов и не всегда достаточно эффективны. Таким образом, возникает целесообразность разработки немедикаментозных методов в составе комплексного лечения аффективных нарушений, в частности, путем использования копинг -стратегий и стратегий

самоконтроля приступов.

Цель исследования

Комплексная клинико-нейрофизиологическая оценка интериктального

аффективно- соматоформного расстройства (АСР), ассоциированного с ВЭ, и

его влияния на качество жизни больных.

Задачи исследования

1. Оценить представленность АСР, а также его клиническую феноменологию у больных ВЭ.

2. Провести количественную и качественную оценку агрессии, тревоги, депрессии у пациентов с ВЭ в зависимости от наличия АСР и в сопоставлении со здоровыми лицами.

3. Провести сравнительный анализ клинических характеристик ВЭ (локализации эпилептического фокуса, возраста дебюта, частоты приступов, длительности заболевания, пола) в зависимости от наличия АСР.

4. Провести сравнительный анализ копинг- стратегий в зависимости от наличия АСР у больных ВЭ и в сопоставлении со здоровыми лицами.

5. Провести сравнительный анализ параметров компонентов аКВП у пациентов с ВЭ в зависимости от наличия АСР.

6. Провести корреляционный анализ между характеристиками аКВП и выраженностью агрессии, тревоги, депрессии у пациентов с ВЭ.

7. Оценить влияние АСР и копинг- стратегий на уровень качества жизни у лиц с ВЭ.

8. Оценить частоту использования стратегий самоконтроля приступов при ВЭ и их взаимосвязь с аффективными нарушениями.

Научная новизна

- Впервые на российской популяции больных с использованием критериев Международной противоэпилептической лиги определена представленность АСР у пациентов с ВЭ, выявлены факторы риска развития АСР при ВЭ.

- Подробно изучена типология АСР при ВЭ. Определена наиболее часто встречающаяся комбинация симптомов при АСР.

- Показано, что больные ВЭ с АСР характеризуются использованием неконструктивных копинг- стратегий и низким качеством жизни.

- Впервые проведена количественная и качественная оценка стратегий самоконтроля приступов у пациентов с ВЭ и показана ассоциация высокого уровня тревоги с частотой использования эмоциональных и поведенческих стратегий самоконтроля приступов.

- Впервые показана ассоциация низкой амплитуды компонента поздней волны N2, отвечающего за опознание и дифференциацию стимула с АСР, чувством вины и неконструктивной копинг - стратегией «отрицание».

Научно-практическая значимость

Научно-практическая значимость работы определяется выделенными факторами риска развития АСР, выделением симптома "раздражение" как скринингового маркера АСР и выделением наиболее часто встречающейся комбинации симптомов АСР (раздражительность, анергия, тревога, депрессивное настроение), что позволяет выявлять группу пациентов среди больных с ВЭ с риском по развитию аффективных расстройств в повседневной клинической практике. Для этой группы пациентов необходимо проведение рациональной психотерапии, в том числе с учетом копинг- стратегий и стратегий самоконтроля приступов. Научную ценность представляют также выявленные корреляционные связи между параметрами аКВП Р300 и психопатологическими нарушениями. Результаты

исследования актуальны для всех медицинских учреждений, где находятся пациенты с ВЭ.

Положения, выносимые на защиту

1. Интериктальное АСР встречается у трети (39%) больных височной эпилепсией и характеризуется полиморфной клинической картиной, чаще всего представленной следующей комбинацией клинических симптомов: депрессивное настроение, анергия, раздражительность и тревога. Больные ВЭ с АСР характеризуются повышенным уровнем враждебности, негативизма, чувства обиды, преимущественным использованием неконструктивных (отрицание) стратегий совладания со стрессом.

2. Специфическое для эпилепсии интериктальное аффективно-соматоформное расстройство ассоциировано с низкой амплитудой компонента N2 поздней волны аКВП Р300.

3. АСР негативно влияет на качество жизни больных ВЭ (приблизительно у половины больных АСР качество жизни снижено более чем на 50%), но не влияет на частоту использования стратегии самоконтроля припадков. Частота использования стратегий самоконтроля припадков ассоциирована с копинг-стилем, сфокусированном на проблеме и конструктивными копинг-стратегиями ("активное совладание с ситуацией", "планирование").

Личный вклад автора включал в себя определение направления исследования, разработку плана и дизайна исследования, проведение клинического обследования и анализа нейрофизиологических исследований пациентов с последующим статистическим анализом полученных данных и формулировкой выводов. Все этапы исследования проведены лично автором.

Внедрение результатов исследования

Результаты исследования используются в практической деятельности отделения реабилитации ЦКБ №2 им. Семашко и в учебном процессе кафедры неврологии ИПО ФГБОУ ВО Первого МГМУ им. И.М.Сеченова.

Достоверность научных положений и выводов

Высокая степень достоверности и обоснованности результатов обоснована использованием достаточного клинического материала с применением современных методов обследования пациентов, а также подробного статистического анализа с использованием пакета профессиональных статистических программ.

Публикации по теме диссертации

По материалам диссертации опубликовано 6 научных работ, из них 3 -в журналах, рекомендованных ВАК Министерства образования и науки РФ, 1 публикация в зарубежных изданиях.

Апробация и внедрение результатов исследования

Диссертация была апробирована и рекомендована к защите на заседании кафедры нервных болезней ИПО ФГБОУ ВО Первый МГМУ им И.М. Сеченова Минздрава России (протокол №3 от 2 марта 2017 года).

Результаты исследования используются в практической деятельности отделения реабилитации ЦКБ №2 им. Семашко и в учебном процессе кафедры неврологии ИПО ФГБОУ ВО Первого МГМУ им. И.М.Сеченова.

Соответствие диссертации паспорту научной специальности

Представленная диссертация соответствует паспорту специальности 14.01.11 - «нервные болезни», точнее, пункту 13 специальности «нервные болезни».

Объем и структура диссертации

Работа изложена на 110 страницах текста, состоит из введения, 4 глав - обзор литературы, материал и методы исследования, результаты исследования, обсуждение собственных результатов, выводов, практических рекомендаций, списка литературы, содержащего 23 отечественных и 192 иностранных источников. В работу вошли 19 таблиц и 1 диаграмма.

Диссертация выполнена в Федеральном государственном автономном образовательном учреждении высшего образования Первый Московский государственный медицинский университет имени И.М. Сеченова Министерства здравоохранения Российской Федерации (ФГАОУ ВО Первый МГМУ им. И.М. Сеченова Минздрава России).

Глава 1. Обзор литературы 1.1. Введение

Эпилепсия - одно из наиболее распространенных неврологических заболеваний. Эпилептические приступы поражают 1-2% популяции и 4% детей в развитых странах [1,5], по данным других авторов - 0,5-1% от общей популяции (М.Я. Киссин, 2003). В России данное заболевание имеется у 1,5-3 млн. [5]. В развитых странах по крайней мере 6-7% детей переносят по крайней мере один или более эпилептических приступов (спровоцированных или спонтанных). В бедных ресурсами странах, возможно, эта цифра в 2 раза выше (7-15% детей). У подростков и взрослых инцидентность составляет около 30-40/100,000 и снова повышается до 100-170/100,000 после 65 лет [1]. Заболеваемость эпилепсией в Европейских странах и США составляет около 40-70 случаев на 100000 населения (May, Pfafflin,2000). Учитывая данные по инцидентности и превалентности можно ожидать, что в Европе около 0,9 млн. детей и подростков имеют активную эпилепсию, а в США -1,4 млн. [1,3]. В настоящее время по всему миру количество больных эпилепсией составляет 50 млн. человек [5]. Распространенность эпилепсии на момент проведения мета- анализа на основе 222 исследований в 2016 году составила 7,60 на 1,000 человек, заболеваемость эпилепсией составила 67.77 на 100,000 человек [186].

Согласно современному определению Международной противоэпилептической лиги и Международного бюро по эпилепсии (ILAE, IBE, 2005), "эпилепсия — это заболевание (расстройство) головного мозга, характеризующееся стойкой предрасположенностью к генерации (развитию) эпилептических припадков, а также нейробиологическими, когнитивными, психологическими и социальными последствиями этого состояния"[4]. Новое определение эпилепсии отличается от предыдущего включением психосоциальных последствий эпилепсии, которым уделяется особое

внимание в современном научном мире. Они включают в себя изменения личности больных, специфические для эпилепсии связанные с мнестико -интеллектуальным дефектом, аффективные расстройства (депрессивные, тревожные, панические состояния, агрессию, фобические расстройства и обсессивно- компульсивные переживания) и, собственно, так называемые эпилептические психозы (В.В. Калинин, 2003).

Психические нарушения у больных эпилепсией встречаются чаще, чем у популяции в целом, других контрольных групп с заболеваниями нервной системы и лиц с хроническими неневрологическими заболеваниями [13, 14, 27, 29]. 6% среди всех пациентов с эпилепсией страдают от психических нарушений, а у лиц с височной и/или рефрактерной эпилепсией эта цифра повышается до 10-20% [13, 25, 29, ЕШ^ег et а1., 2004; Mensah ^ а1., 2006]. По данным некоторых авторов при ВЭ при обследовании пациентов стационара частота встречаемости психических расстройств при ВЭ составляет 40-70% [25, 29, 184, агаЬо^ка-ОггуЬ е1 а1., 2006; ВпеПшапд е1 а1., 2007].

Аффективные расстройства являются едва ли не самыми значимыми в спектре психических расстройств при эпилепсии и встречаются наиболее часто (11-74%)[13,16, 29, 122,185, 194]. Они включают депрессивные, тревожные, панические состояния, агрессию, фобические расстройства и обсессивно-компульсивные переживания. Среди них по частоте первое место занимает депрессия (11-62%), за которой следует тревога (6,5-25%) [13, 16, 17, 25, 29, 91, 118, 119, 120, 194]. Такой большой разброс величин распространенности, вероятно, связан с типом эпилепсии, а также с разными исследуемыми группами. ОшШегше Ко§ие1га М. ёе ОНуе1га е1 а1. сообщают, что частота встречаемости аффективных расстройств при ВЭ в стационаре составляла 49.3%, в том числе депрессии -27.4%, тревожные расстройства были выявлены у 42.5% [184].

Мета-анализ, проведенный на основании 10 тщательно отобранных исследований в 2013 году, выявил, что превалентность (распространенность) активной депрессии у лиц с эпилепсией составляет 23.1%, что в три раза

выше по сравнению с лицами без эпилепсии. [88] Отдельные исследователи (Barry et al., 2001) сообщают, что у больных эпилепсией депрессивные расстройства встречаются примерно в 10 раз чаще, чем в общей популяции. Есть данные, свидетельствующие об увеличении частоты транзиторных аффективных расстройств в три раза за последние 10 лет [8, 12]. Возможно, эта коморбидность связана с эндогенными и экзогенными (в т.ч. ятрогенными) факторами и с тяжестью и хроническим течением эпилепсии [13]. Примерно половина пациентов с частотой приступов более 1 в месяц и пятая часть пациентов в ремиссии в одном из исследований имели выраженную депрессию или тревогу по шкале HAD [16]. Депрессия и патологическая тревожность часто взаимосвязаны. В исследовании Котова А.С. сочетание симптомов тревоги и депрессии было выявлено у 18,1% больных [118]. Превалентность аффективных расстройств у пациентов с эпилепсией в стадии ремиссии без лечения была сравнима с популяцией в целом [16].

Тема агрессии при эпилепсии до конца не раскрыта. Сложилось мнение, что эпилепсия ассоциирована с повышенным уровнем агрессивности, однако данные проведенных различными авторами многочисленных исследований весьма противоречивы. Расстройства настроения, независимо от диагноза, часто сочетаются с проявлениями агрессивности [121]. Исследования семидесятых годов демонстрируют, что агрессивное поведение наблюдается у 4,3%-7% пациентов с эпилепсией [115117]. Одни авторы сообщают о более высоком уровне агрессивности при эпилепсии, характерном для некоторых групп пациентов с эпилепсией [106,110], другие не находят таких отличий [107, 130-133]. Некоторые исследователи сообщают о более низком уровне агрессивности у лиц с эпилепсией в целом по сравнению со здоровыми людьми [108]. Вероятно, такие выраженные отличия связаны с тем, что агрессивное поведение характерно для определенных групп больных.

1.2. Классификация аффективных нарушений, ассоциированных с эпилепсией

Комиссия по Психобиологии эпилепсии, назначенная Международной противоэпилептической лигой, предложила клиническую классификацию аффективных нарушений при эпилепсии.

Выделяют коморбидные эпилепсии психические расстройства, такие как тревожные расстройства и фобии, малая и большая депрессия и обсцессивно-компульсивное расстройство. Они обычно не имеют отличий от подобных расстройств при других заболеваниях [66].

Среди интериктальных психических расстройств при эпилепсии выделена группа "аффективно-соматоформные (дисфорические) расстройства", преходящие симптомы которых часто встречаются при хронической эпилепсии. В эту группу входят интериктальное, продромальное и постиктальное аффективно-соматоформное (дисфорическое) расстройство и альтернативные аффективно-соматоформные синдромы [66].

Выделена отдельная группа "тревожно-фобические расстройства", которые комиссия предлагает относить к расстройствам личности. Специфические фобии, такие как страх приступов, агорафобия и социальная фобия могут возникнуть как результат повторяющихся приступов. Они могут возникать либо как часть интериктального дисфорического расстройства (ИДР), в случае чего более предпочтителен этот диагноз, или сами по себе. В отличие от коморбидных психических расстройств фобии возникают в непосредственной связи с эпилепсией. Страх перед ситуацией и последующее избегание связаны со страхом перед возникновением приступов в этой ситуации и возможными последствиями.

Психические симптомы нередко являются частью эпилептического приступа. Простые парциальные приступы в виде аур в некоторых случаях включают в себя аффективные психические симптомы, такие как паника и тревога. Субклиническая эпилептическая активность может проявляться

такими аффективными симптомами, как апатия и агрессия [66].

В МКБ-10 выделяется "органическое аффективное расстройство в связи с эпилепсией" (F06.3). Российское общество психиатров в "клинических рекомендациях по диагностике и лечению психических расстройств при эпилепсии"(2014) относит к основным проявлениям интериктальной депрессии при эпилепсии тревогу, тоску, чувство бесцельности и бесперспективности существования, нередко идеи малоценности, самообвинения, самоуничижения, суицидальные мысли.

1.3 Феноменология (клинические аспекты)

Клиническая картина коморбидных психических расстройств при эпилепсии не отличается от таковой при других заболеваниях. Депрессивные расстройства у пациентов с эпилепсией могут быть идентичны у пациентов без эпилепсии: тогда они соответствуют критериям большой депрессии или дистимического расстройства. Депрессия - наиболее часто встречающееся коморбидное расстройство, ассоциированное с эпилепсией [66].

Однако, определенное количество пациентов имеют атипичное клиническое сочетание депрессивных симптомов, которые не укладываются в любое из аффективных расстройств по DSM. Некоторые ученые считают, что различные жалобы на настроение у пациентов с эпилепсией отличаются от остальных пациентов [72, 210, 211]. Крепелин [75] предоставил клиническое описание такого расстройства и относительно недавно Blumer [76,77] предложил термин "интериктальное дисфорическое расстройство" для описания депрессивных симптомов, выявленных именно у пациентов с эпилепсией. В 2000 году Kanner et al. [102] обследовал 97 пациентов с рефракторной эпилепсией, имевших тяжелые депрессивные эпизоды. Было выявлено, что 71% пациентов не укладывались в критерии DSM-IV. Депрессия манифестировала в виде расстройства, подобного дистимии и была представлена в виде ангедонии, анергии, тревоги, раздражительности,

эмоциональной нестабильности, нарушений аппетита, изменений паттерна сна и нарушений внимания [102].

Дисфорические расстройства включают в себя 8 симптомов. Симптомы ИДР имеют интермиттирующее течение и могут быть разделены на депрессивно-соматоформные симптомы и аффективные симптомы. Депрессивно-соматоформные симптомы включают в себя депрессивное настроение, анергию, атипичную боль и инсомнию. Аффективные симптомы включают раздражительность, эйфорию, фобические страхи и тревогу [72]. Другие авторы выделяют три группы симптомов: лабильные аффективные симптомы (страх, тревога), лабильные депрессивные симптомы (сниженное настроение, анергия, боль, инсомния), и специфические симптомы (пароксизмальная раздражительность, эйфория) [103]. Длительность этих симптомов составляет от нескольких часов до 2-3 дней, иногда они длятся дольше. Наличие трех симптомов и более совпадает с выраженной инвалидизацией [66]. В зависимости от преобладания того или иного вида аффекта различают меланхолический (тоска), эксплозивный (злоба), анксиозный (тревога, страх) варианты дисфорий. В редких случаях наблюдаются состояния повышенного настроения, сопровождающиеся восторженностью, экзальтацией (мориоподобный вариант дисфорий) [2]. В1итег сообщает, что почти от трети до половины пациентов с эпилепсией, нуждающиеся в лечении, страдают от ИДР, нуждающегося в лекарственной коррекции. Хотя симптомы ИДР мягче симптомов большой депрессии, существует значительное влияние на социальное функционирование пациента, ежедневную активность и качество жизни [66, 175].

При ИДР присутствуют преходящие дисфорические симптомы, каждый в выраженной степени. У женщин расстройство манифестирует или усиливается в предменструальную фазу. Раздражительность или другие дисфорические симптомы могут предшествовать приступу за несколько часов или дней (продромальное дисфорическое расстройство). При развитии симптомов анергии или головных болей, а также депрессивного настроения,

раздражительности и тревоги после приступа говорят о постиктальном дисфорическом расстройстве. К альтернативным аффективно- соматоформным синдромам относят депрессию, тревогу, деперсонализацию, дереализацию и даже неэпилептические приступы [66].

В то время как Комиссия по Нейробиологии Эпилепсии выделяет дисфорическое расстройство как расстройство настроения (2007 год), появились многочисленные современные исследования, сомневающиеся в существовании дисфорического расстройства как диагностической единицы. Ранее казалось, что ИДР, с превалентностью в 17% у пациентов с разными формами эпилепсии [79], 19,5% при фокальной [198], в 18,4% при фармакорезистентной височной эпилепсии [207] и в 50,7% у пациентов с эпилепсией в стационаре по данным Pedro Paulo Gomes do Nascimento et al.[214] являлось наиболее распространенным нейропсихическим синдромом. Вследствие интермиттирующего течения ИДР не соответствует критериям дистимического расстройства по DSM-IV. Тем не менее, существование и специфичность характерного депрессивного синдрома, такого как ИДР, является противоречивым. Остается неясным, является ли ИДР уникальным для пациентов с эпилепсией расстройством или просто не полностью соответствует критериям депрессивного расстройства по DSM-IV.

Этот вопрос касается более общей проблемы касательно использования DSM-IV как системы классификации. Нередко имеющиеся у пациента симптомы не полностью соответствуют критериям по DSM-IV, однако это не значит, что у пациента недостаточно серьезные проблемы. К сожалению, исследования, сравнивающие ИДР с депрессией, практически отсутствуют (за исключением Kanner [78]). Возможно, существует спектр с хроническим дистимическим состоянием, характеризованным симптомами ИДР, с интермиттирующим течением и в то же время соответствующим большому депрессивному расстройству. В одном из исследований сообщается, что большинство пациентов с интериктальным дисфорическим расстройством, кроме того, имели депрессивные и /или тревожные расстройства. Также было

выявлено, что на качество жизни большее влияние оказывает депрессия или тревога, чем ИДР [67]. В другом исследовании [198] было выявлено, что более ранний возраст дебюта эпилепсии и рефрактерные комплексные парциальные приступы ассоциированы с ИДР при фокальной эпилепсии, при этом не было выявлено связи с полом, длительностью и типом эпилепсии. Все пациенты с ИДР имели какие-либо психические расстройства, более высокий суицидальный риск и более низкое качество жизни по сравнению с остальными пациентами [198]. Исследование, проведенное на пациентах с рефрактерной височной эпилепсией в 2017 году, сообщает об ассоциации ИДР с левосторонним очагом, предшествующим лечением психиатрических расстройств и политерапией [207]. Лабильные аффективные симптомы ИДР при эпилепсии коррелировали с возрастом дебюта и длительностью заболевания [208].

Другим вопросом является следующий: "насколько специфичен этот синдром для эпилепсии?". Европейские ученые провели исследование по сравнению ИДР при эпилепсии и мигрени (2008). Было выявлено, что ИДР характерно не только для пациентов с эпилепсией, но и для других неврологических заболеваний, имеющих пароксизмальное течение, таких как мигрень [79]. Несмотря на проведенные исследования, ученые считают, что необходимо больше исследований для прояснения данного вопроса [72].

Продромальная депрессия или раздражительность может возникать за несколько часов или дней до приступа. Она может быть связана с субклинической пароксизмальной активностью или с физиологическими или биологическими процессами, вовлеченными в инициацию сниженного настроения и приступа. У некоторых пациентов наличие депрессивного или дисфорического настроения в сочетании с негативными жизненными событиями может увеличить вероятность возникновения приступов. У 1 % [100] пациентов депрессивное настроение может быть частью ауры и более характерно для ВЭ. Постиктальная депрессия обычно возникает в течение 72 часов после приступа у 43 % пациентов по данным некоторых авторов [101].

Похожие диссертационные работы по специальности «Нервные болезни», 14.01.11 шифр ВАК

Список литературы диссертационного исследования кандидат наук Стаднюк, Юлия Игоревна, 2017 год

Использование

эмоциональной социальной поддержки 5,21±1,80 5,94±1,65 5,20±1,88 5,65±1,76 P>0,05 P>0,05 P>0,05 P>0,05

Юмор 5,40±1,57 4,90±2,14 4,60±1,85 4,78±2,01 P>0,05 P>0,05 P>0,05 P>0,05

Мысленный уход от проблемы 4,83±1,62 4,84±1,16 4,45±1,67 4,69±1,38 P>0,05 P>0,05 P>0,05 P>0,05

Отрицание 3,86±1,70 4,45±1,48 4,85±1,60 4,61±1,52 P>0,05 P=0,019 P>0,05 P=0,011

Поведенческий уход от проблемы 4,09±1,72 3,52±1,26 4,40±1,73 3,86±1,51 P>0,05 P>0,05 Р=0,04 P>0,05

Самообвинение 5,30±1,51 5,52±1,41 5,00±1,62 5,31±1,50 P>0,05 P>0,05 P>0,05 P>0,05

Использование «успокоительных» 3,66±1,83 3,19±1,52 3,85±2,03 3,45±1,75 P>0,05 P>0,05 P>0,05 P>0,05

Таблица 8. Тип копинг- стиля у лиц с ВЭ и здоровых лиц.

Тип копинг-стиля Здоровые испытуемые (п=86) (I) Пациенты с ВЭ без АСР (п=31) (II) Пациенты с ВЭ с АСР (п=20) (III) Пациенты с ВЭ (п=51) (IV) Р (I-II) Р (!-Ш) Р (П-Ш) Р (I-IV)

Копинг- стиль, сфокусированный на проблеме 21,58±3,98 21,84±4,28 20,00±6,50 21,12±5,28 Р>0,05 Р>0,05 Р>0,05 Р>0,05

Активный эмоциональный копинг-стиль 27,17±5,22 26,58±4,97 24,10±5,64 25,61±5,33 Р>0,05 Р=0,021 Р>0,05 Р>0,05

Избегающий копинг-стиль 21,67±5,90 21,52±4,30 22,55±4,35 21,92±4,30 Р>0,05 Р>0,05 Р>0,05 Р>0,05

3.2.1 Корреляционный анализ между копинг- стратегиями и тревогой, депрессией и агрессией у больных височной эпилепсией

Высокий уровень тревоги положительно коррелировал с такими неадаптивными стратегиями как "выражение эмоций" (г=0,366, р=0,008) «отрицание» (г=0,386, р=0,005) и «поведенческий уход от проблемы» (г=0,423, р=0,002). Высокий уровень депрессии также положительно коррелировал со стратегиями «отрицание» (г=0,459, р=0,001) и «поведенческий уход от проблемы» (г=0,365, р=0,008). Избегающий стиль совладания положительно коррелировал с уровнем тревоги (г=0,384, р=0,005) и депрессии (г=0,462, р=0,001), а также с чувством вины (г=0,336, р=0,16) и индексом враждебности (г=0,307, р=0,029). Индекс враждебности коррелировал с избегающим копинг- стилем, стратегиями "принятие" (г=0,328, р=0,019), "отрицание" (г=0,305, р=0,03) и "поведенческий уход от проблемы" (г=0,343, р=0,014). Счет по домену "обида" положительно коррелировал только с одним показателем - неадаптивной стратегией совладания "поведенческий уход от проблемы" (г=0,357, р=0,01). Уровень чувства вины положительно коррелировал с уровнем использования копинг-стратегий "обращение к религии" (г=0,313, р=0,025), "использование эмоциональной социальной поддержки"(г=0,312, р=0,031), "отрицание"

(г=0,3, р=0,032), "отрицание" (г=0,387, р=0,005) и "избегающий копинг-

62

стиль" (г=0,336, р=0,016) (см. табл. 9).

Таблица 9. Корреляционные взаимосвязи между стратегиями совладания и агрессией, тревогой, депрессией.

Тревога Депрессия Обида Чувство вины Индекс враждебности

Стратегии совладания со стрессом (копинг- стратегии)

Активное совладание с ситуацией г -,011 -,260 -,077 -,249 -,078

р ,937 ,066 ,593 ,078 ,587

Использование инструментальной социальной поддержки г ,223 ,052 ,179 ,133 ,130

р ,117 ,715 ,210 ,352 ,364

Планирование г ,116 -,151 ,147 -,022 ,266

р ,419 ,291 ,303 ,881 ,059

Обращение к религии г ,276 ,189 -,057 * ,313 ,129

р ,050 ,183 ,694 ,025 ,366

Позитивное переформулирование и личностный рост г -,074 -,184 -,013 ,000 ,067

р ,604 ,196 ,927 ,998 ,638

Концентрация на эмоциях и их активное выражение г А* ,366 ,180 ,050 ,058 ,086

р ,008 ,206 ,730 ,688 ,547

Принятие г ,243 -,034 ,195 ,196 * ,328

р ,086 ,815 ,170 ,167 ,019

Использование эмоциональной социальной поддержки г ,201 ,094 ,065 * ,300 ,048

р ,158 ,513 ,649 ,032 ,737

Юмор г -,116 -,103 -,011 ,151 ,057

р ,416 ,473 ,940 ,291 ,693

Мысленный уход от проблемы г ,061 ,042 -,123 ,100 ,083

р ,669 ,770 ,389 ,485 ,564

Отрицание г * * ,386 * * ,459 ,139 * * ,387 * ,305

р ,005 ,001 ,331 ,005 ,030

Поведенческий уход от проблемы г * * ,423 * * ,365 * ,357 ,226 * ,343

р ,002 ,008 ,010 ,111 ,014

Самообвинение г ,039 ,099 ,004 ,071 ,033

р ,785 ,489 ,976 ,620 ,819

Использование «успокоительных» г ,160 * ,303 ,076 ,154 ,099

р ,262 ,031 ,595 ,279 ,490

Тип копинг- стиля у лиц с ВЭ и здоровых лиц.

Копинг- стиль, сфокусированный на проблеме г ,239 -,023 ,040 ,086 ,149

р ,092 ,872 ,779 ,550 ,298

Активный эмоциональный копинг-стиль г ,172 -,033 ,089 ,235 ,189

р ,228 ,818 ,533 ,097 ,185

Избегающий копинг-стиль г * * ,384 * * ,462 ,167 * ,336 * ,307

р ,005 ,001 ,240 ,016 ,029

3.3 Нейробиологические характеристики аффективных нарушений у больных височной эпилепсией

3.3.1 Влияние локализации очага на расстройства тревожно-депрессивного спектра у больных ВЭ.

При анализе влияния латерализации очага на изучаемые параметры оказалось, что она не влияет на уровень обиды, чувства вины, тревоги и депрессии и суммарный индекс враждебности (см. табл.10), а также на наличие АСР. 35% пациентов с АСР и 41,9% пациентов без АСР имели левосторонний очаг (%2=0,245, р>0,05).

Таблица 10. Влияние локализации очага на агрессию, тревогу, депрессию у лиц с ВЭ.

Левосторонний Правосторонний Уровень

очаг (п=20) очаг(п=24) достоверности

Обида 3,65±1,04 4,21±1,69 Р>0,05

Чувство вины 6,00±1,17 5,96±1,46 Р>0,05

Суммарный индекс враждебности 6,35±3,25 8,04±2,71 Р>0,05

Тревога 6,60±3,44 6,88±4,18 Р>0,05

Депрессия 4,40±3,22 4,17±2,41 Р>0,05

Мы проанализировали, как форма эпилепсии влияет на уровень интериктальной тревоги, депрессии и агрессии у пациентов с ВЭ. МПЭЛ предлагает выделять среди ВЭ неокортикальную (латеральную) и лимбическую (медиобазальную, мезиальную) формы. Для латеральных приступов характерными являются слуховые и зрительные симптомы, сцены ранее виденного или никогда не виденного и они обычно составляют часть развернутых фокальных припадков с психическими симптомами, автоматизмами, измененным сознанием. Для мезиальных приступов типичны вегетативные и психические симптомы (чувство измененного восприятия, галлюцинации и иллюзии, страх, тревога, нарушения мышления, симптомы деперсонализации, дисфазия), а также комбинации автоматизмов [179]. Мы выделили 2 группы больных- с мезиальной и латеральной формами ВЭ и сравнили изучаемые параметры между этими группами больных. Достоверных отличий между отличающими больных с ВЭ от здоровых параметрами получено не было (см. табл. 11). Форма эпилепсии не влияла на наличие АСР - 60% пациентов с АСР и 54,8% пациентов без АСР имели мезиальную форму ВЭ (х2=0,132, р>0,05).

Таблица 11. Агрессия, тревога, депрессия у больных с мезиальной и латеральной формами ВЭ.

Мезиальная форма ВЭ Латеральная Уровень

(п=29) форма ВЭ (п=22) достоверности

Обида 3,93±1,60 3,73±1,61 Р>0,05

Чувство вины 6,03±1,43 6,18±1,37 Р>0,05

Суммарный

индекс 7,31±3,60 7,05±2,61 Р>0,05

враждебности

Тревога 7,03±4,15 6,59±3,63 Р>0,05

Депрессия 4,00±2,69 4,64±3,19 Р>0,05

3.3.2 Взаимосвязь аффективных нарушений и параметров акустических когнитивных вызванных потенциалов Р300 у больных височной эпилепсией.

Анализ параметров ответов при регистрации аКВП был проведен у 22 случайно выбранных пациентов. Мы провели сравнительный анализ параметров аКВП у больных ВЭ с АСР и без АСР. Следует отметить, что выбранные группы пациентов не отличались между собой по возрасту. Оказалось, что пациенты с ВЭ и АСР имели более длительный латентный период N1 и более низкую амплитуду компонента N2 по сравнению с пациентами с ВЭ без АСР (см. табл. 12). По остальным аКВП достоверных отличий получено не было.

Таблица 12. Параметры аКВП Р300 у больных ВЭ с АСР и без АСР.

Пациенты с АСР (п=9) Пациенты без АСР (п=13) Уровень достоверности

N1L 113,70±15,05 93,95±12,80 Р=0,017

N2A 4,20±2,48 7,52±4,30 Р=0,039

L-латентный период, A-амплитуда,

Корреляционный анализ параметров ответов при регистрации аКВП Р300 был проведен с помощью метода ранговой корреляции Спирмена, его результаты представлены в таблице 13. Среди компонентов поздней волны были выявлены положительные корреляционные связи средней силы между амплитудой N3 и обидой (г=0,535, р=0,027), а также индексом враждебности (г=0,495, р=0,043). Кроме того, была выявлена достоверная отрицательная корреляционная связь средней силы между амплитудой волны N2 и чувством вины (г=-0,468, р=0,032), латентным периодом Р300 и тревогой (г=- 0,436, р=0,042) (см. табл. 13). Достоверных корреляционных связей между изучаемыми параметрами психометрических шкал и компонентами ранней волны получено не было.

Мы провели корреляционный анализ между копинг- стратегиями, отличающими больных ВЭ от здоровых лиц и параметрами аКВП Р300. Копинг- стратегия "активное совладание с ситуацией" отрицательно коррелировала с латентным периодом Р300 (г=-0,507, р=0,016). Также с латентным периодом Р300 отрицательно коррелировала другая конструктивная стратегия "позитивное переформулирование" (г=-0,474, р=0,026). Кроме того, стратегия позитивное переформулирование" отрицательно коррелировала с латентным периодом N2 (г=-0,58, р=0,006). Неконструктивная стратегия "отрицание" коррелировала только с амплитудой N2 (г=-0,453, р=0,039). С компонентами ранней волны коррелировала лишь адаптивная стратегия "активное совладание с ситуацией" - с латентным периодом N1 была выявлена положительная корреляционная связь (г=0, 593, р=0,015), с латентным периодом и амплитудой Р2- отрицательная корреляционная связь (г=-0,517, р=0,034; г=-0,629, р=0,007 соответственно) (См. табл. 13).

Таблица 13. Корреляционные связи между количественными и качественными характеристиками агрессивности, копинг- стратегиями, отличающими больных ВЭ от здоровых лиц, и показателями аКВП Р300.

МЬ Р2Ь Р2А ШЬ ША Р300Ь Р300А ГОЬ ГОА

Обида г -,146 ,319 ,303 -,127 -,198 -,251 ,113 ,155 ,535*

р ,591 ,213 ,237 ,584 ,390 ,259 ,616 ,551 ,027

Чувство вины г -,077 -,101 ,018 -,054 -,468* ,081 -,278 -,210 ,048

р ,778 ,701 ,947 ,816 ,032 ,721 ,211 ,418 ,856

Суммарный индекс враждебности г -,070 ,078 ,281 ,007 -,103 ,033 ,187 ,075 ,495*

р ,798 ,766 ,275 ,976 ,657 ,885 ,404 ,776 ,043

Тревога г ,257 -,019 ,099 -,166 -,388 -,436* ,217 -,275 -,001

р ,337 ,944 ,706 ,472 ,082 ,042 ,332 ,285 ,996

Активное совладание г ,593* -,517* -,629** -,306 ,027 -,507* ,244 -,102 ,138

р ,015 ,034 ,007 ,177 ,908 ,016 ,273 ,696 ,599

Позитивное переосмысление г ,278 -,310 -,380 -,580** -,185 -,474* ,305 -,013 ,149

р ,297 ,225 ,132 ,006 ,423 ,026 ,168 ,962 ,567

Отрицание г -,114 ,154 -,058 -,001 -,453* -,177 ,009 -,156 -,075

р ,675 ,555 ,826 ,995 ,039 ,431 ,967 ,551 ,773

L-латентный период, A-амплитуда, *-р<0.05,**-р<0.01

3.4. Оценка качества жизни больных височной эпилепсией.

Обследованная когорта пациентов характеризовалась низким уровнем качества жизни. Средний суммарный балл качества жизни по шкале QOLIE-31р составил 60,86±17,77% (колебался от 22% до 94%, мода составила 52%). Более половины пациентов (55%) сообщали, что их заболевание мешает им вести полноценную жизнь. 17,6% пациентов отмечали, что болезнь повлияла на их профессиональную ориентацию.

3.4.1. Сравнительный анализ качества жизни у больных височной эпилепсией с аффективно -соматоформным расстройством и без него.

Пациенты с ВЭ с АСР имели достоверно более низкое качество жизни по доменам "энергия (усталость)" (47,37±18,44 vs. 66,42±17,64, р=0,001), "эмоции (настроение)" (51,37±15,33 vs. 72,16±19,53, р<0,001), "интеллектуальная деятельность" (48,17±25,98 vs. 67,95±23,59, р=0,008), "общее качество жизни" (52,16±14,05 vs. 70,48±15,98, р< 0,001), " суммарное качество жизни" (49,47±13,22 vs. 67,84±16,69, р=0,001) (см. табл.14) по сравнению с остальными пациентами. Суммарное качество жизни составило менее 50% у большей половины (60%) пациентов с АСР, и лишь у 9,7% пациентов без АСР. Мода суммарного качества жизни пациентов с АСР была ниже 50% и составила 44%, у пациентов без АСР - 52%.

Таблица 14. Качество жизни лиц с ВЭ с АСР и без него.

Качество жизни Пациенты с АСР (п=20) Пациенты без АСР (п=31) Уровень достоверности

Энергия (усталость) 47,37±18,44 66,42±17,64 Р=0,001

Эмоции (настроение) 51,37±15,33 72,16±19,53 Р<0,001

Ежедневная активность 77,74±93,06 70,65±26,31 Р>0,05

Интеллектуальная деятельность 48,17±25,98 67,95±23,59 P=0,008

Эффекты препаратов 54,12±32,22 64,52±29,93 Р>0,05

Беспокойство о приступах 41,78±27,83 51,89±26,06 Р>0,05

Общее качество жизни 52,16±14,05 70,48±15,98 Р<0,001

Суммарное качество жизни 49,47±13,22 67,84±16,69 Р=0,001

3.4.2. Корреляционный анализ между общим уровнем качества жизни и расстройствами тревожно-депрессивного спектра при височной эпилепсии.

При анализе корреляционных взаимосвязей между уровнями агрессии, тревоги, депрессии и качества жизни у больных ВЭ было выявлено, что более уровень качества жизни отрицательно коррелировал практически со всеми отличающими больных от здоровых лиц параметрами : обидой (г=-0,343, р=0,015), чувством вины (г=-0,498, р<0,001), тревогой (г= - 0,594, р<0,001) и депрессией (г = 0,643, р<0,001) (см. табл. 15).

Обращает на себя внимание, что некоторые копинг- стратегии коррелировали с суммарным качеством жизни. Достоверные отрицательные корреляции получены лишь между общим уровнем качества жизни и стратегией совладания со стрессом "отрицание" (г= - 0,301, р= 0,034) и избегающим копинг- стилем (г=-0,313, р=0,027).

Таблица 15. Влияние уровня агрессии, тревоги, депрессии на суммарный уровень качества жизни у пациентов с ВЭ.

Уровень качества жизни

Обида РеагеопСоггеЫюп * -,343

(2-1шЫ) ,015

Чувство вины РеагеопСоггеЫюп ** -,498

(2-1шЫ) Р<0,001

Суммарный индекс враждебности РеагеопСоггеЫюп -,275

(24а11её) ,053

Тревога РеагеопСоггеЫюп ** -,594

(2-1а11её) Р<0,001

Депрессия РеагеопСоггеЫюп ** -,643

(2-1а11её) Р<0,001

*-р<0.05,**-р<0.01

3.4.3 Оценка стратегий самоконтроля эпилептических приступов у больных височной эпилепсией.

Большинство (88,2%) обследованных нами пациентов, пытались контролировать эпилептические приступы (72,5% всех пациентов - в период ауры, 15,7%-на стадии предчувствия), при этом многие использовали несколько стратегий. Только 11,8 % (6 пациентов) не предпринимали никаких попыток подавления и/или минимизации последствий эпилептических приступов.

Среди пациентов, активно пытавшихся влиять на приступ и/или его последствия, наиболее востребованными были поведенческие стратегии. Поведенческие стратегии использовали 82,4% пациентов, из них 45,2% использовали эти стратегии достаточно широко (счет по домену от 6 и выше баллов). Меньший пул пациентов для контроля приступов прибегал к когнитивным (70,6%, из них 33,3% использовали этот тип стратегий часто) и эмоциональным стратегиям (70,6%, из них 47,2% использовали этот тип стратегий часто).

Поскольку большинство пациентов одновременно использовали стратегии нескольких доменов для контроля приступов, мы проанализировали индивидуальные приоритетные стратегии. Индивидуальным приоритетным доменом мы считали домен, который был представлен индивидуальным максимальным суммарным баллом по одному из типов стратегий на основе четырехуровневой шкалы оценки Likert. При использовании нескольких доменов большинство пациентов приоритет отдавали поведенческим стратегиям (балл по поведенческому домену превышал балл по другим доменам) - 29,4% (15 человек).О приоритетном использовании когнитивных стратегий отчитывалось 13,7% (7 человек) пациентов. Домен эмоциональных стратегий в качестве приоритетного направления применяли только 13,7% (7 человек). Часто использовали все типы стратегий 13,7% пациентов (7 человек ) (счет по каждому домену 6 и

70

более баллов), эмоциональные и поведенческие - 7,8% (4 человека), когнитивные и эмоциональные- 5,9% (3 человека), когнитивные и поведенческие -3,9% (2 человека) пациентов.

В зависимости от степени потенциальной активности пациента в отношении самостоятельного контроля эпилептических припадков все пациенты были разделены на две группы: группа 1 - пациенты с высокой активностью влияния на приступы и группа 2 - пациенты с низкой активностью. Критерием разделения был общий счет 6 баллов и более хотя бы по одному из трех доменов шкалы CBES-SC. В первую группу вошли 26 человек из обследованной нами когорты, во вторую группу 25 человек, включая трех пациентов, не предпринимавших никаких попыток контроля приступов. При сравнении данных групп мы не обнаружили каких -либо межгрупповых отличий по уровню депрессии, обиды и чувству вины, уровень тревоги был достоверно выше у больных с высокой активностью влияния на приступы (8,31±4,01 vs. 5,32±3,21, р =0,005) (см. табл. 16). Пациенты с высокой активностью влияния на приступы имели более высокий балл по копинг- стилю, сфокусированному на проблеме (23,15±5,41 vs. 19,00±4,29, р=0,004) (см. табл. 18), а также более часто использовали конструктивные копинг- стратегии " активное совладание с ситуацией" (6,19±1,50 vs. 5,04±1,93, р=0,021) и "планирование" (5,96±1,59 vs. 4,60±1,44, р=0,002) (см. табл. 17) по сравнению со второй группой.

Во время анализа корреляционных связей между стратегиями самоконтроля приступов и параметрами аКВП Р300 мы обнаружили некоторые достоверные взаимосвязи. Мы выявили отрицательную корреляционную связь между уровнем использования поведенческих стратегий и латентным периодом Р300 (г=-0,530 р=0,011), а также между эмоциональными стратегиями самоконтроля и амплитудой N3 (г=-0,599, р=0,011).

Обращает на себя внимание, что по нашим данным общий уровень качества жизни не коррелировал ни с одним из типов стратегий

самоконтроля эпилептических приступов. Пациенты с ВЭ, считавшие себя способными контролировать приступы с помощью стратегий самоконтроля, не отличались по уровню качества жизни от остальных пациентов.

Таблица 16. Агрессия, тревога и депрессия у больных ВЭ с высокой и низкой активностью влияния на приступы.

Пациенты с высокой активностью влияния на приступы (п=26) Пациенты с низкой активностью влияния на приступы (п=25) Уровень достоверности

Обида 3,92±1,70 3,76±1,51 Р>0,05

Чувство вины 6,42±1,47 5,76±1,23 Р>0,05

Суммарный индекс враждебности 7,23±3,51 7,16±2,87 Р>0,05

Тревога 8,31±4,01 5,32±3,21 Р=0,005

Депрессия 4,31±2,85 4,24±3,00 Р>0,05

Таблица 17. Стратегии совладания со стрессом у больных ВЭ с высокой и низкой активностью влияния на приступы.

Тип копинг-стратегий Пациенты с высокой активностью влияния на приступы (п=26) Пациенты с низкой активностью влияния на приступы (п=25) Уровень достоверности

Активное совладание с ситуацией 6,19±1,50 5,04±1,93 Р=0,021

Использование инструменталь ной социальной поддержки 6,23±1,90 5,32±1,70 Р>0,05

Планирование 5,96±1,59 4,60±1,44 Р=0,002

Обращение к религии 4,69±2,40 4,00±2,10 Р>0,05

Позитивное переформулиро вание и личностный рост 5,46±1,77 5,32±1,82 Р>0,05

Концентрация на эмоциях и их активное выражение, 5,00±1,44 4,36±1,29 Р>0,05

Принятие 5,12±1,73 5,08±1,75 Р>0,05

Использование эмоциональной социальной поддержки, 5,96±1,80 5,32±1,70 Р>0,05

Юмор 4,88±2,03 4,68±2,04 Р>0,05

Мысленный уход от проблемы 4,69±1,44 4,68±1,35 Р>0,05

Отрицание 4,65±1,65 4,56±1,42 Р>0,05

Поведенческий уход от проблемы, 4,04±1,54 3,68±1,49 Р>0,05

Самообвинение 5,19±1,27 5,44±1,73 Р>0,05

Использование «успокоительн ых», 3,58±1,68 3,32±1,84 Р>0,05

Таблица 18. Тип копинг- стиля у больных ВЭ с высокой и низкой активностью влияния на приступы.

Тип копинг-стиля Пациенты с высокой активностью влияния на приступы (п=26) Пациенты с низкой активностью влияния на приступы (п=25) Уровень достоверности

Копинг- стиль, сфокусированн ый на проблеме 23,15±5,41 19,00±4,29 Р=0,004

Активный эмоциональны й копинг-стиль 26,42±5,94 24,76±4,57 Р>0,05

Избегающий копинг- стиль 22,15±4,46 21,68±4,21 Р>0,05

3.4.3.1 Сравнительный анализ стратегий самоконтроля эпилептических приступов у больных височной эпилепсией с аффективно-соматоформным расстройством и без него.

Мы сравнили стратегии самоконтроля приступов между больными с ВЭ с АСР и без него. Оказалось, что нет достоверных отличий по частоте использования стратегий самоконтроля приступов между пациентами с АСР и без АСР (55% уб. 48,4%; %2=0,213, р>0,05). По стратегиям самоконтроля приступов достоверных отличий между больными ВЭ с АСР и без АСР не было получено. (табл. 19). Обращает на себя внимание, что уровень использования стратегий самоконтроля приступов не коррелировал с суммарным качеством жизни.

Интересным является также факт, наличие АСР не влияет на способность пациентов контролировать свои приступы по самоощущениям. 25% пациентов с АСР считали себя способными остановить приступ, в то время как среди пациентов без АСР о данной способности сообщали 38,7% пациентов. Отличия не достигли нужного уровня достоверности по критерию кси - квадрат (%2= 1.028, р>0,05).

Таблица 19. Влияние наличия АСР на стратегии самоконтроля приступов у больных ВЭ.

Лица с ВЭ с АСР (п=20) Лица с ВЭ без АСР (п=31) Уровень достоверности

Когнитивные стратегии 2,85±2,83 3,26±2,97 Р>0,05

Поведенческие стратегии 4,45±2,89 4,06±2,78 Р>0,05

Эмоциональные стратегии 3,05±2,80 3,87±2,87 Р>0,05

3.4.3.2 Корреляционный анализ между агрессией, тревогой и депрессией и стратегиями самоконтроля эпилептических приступов у больных височной эпилепсией.

Во время проведения корреляционного анализа оказалось, что у лиц с ВЭ имеется слабая, но достоверная положительная корреляционная связь между уровнем тревоги и использованием поведенческих (г=0,325, р=0,02) и эмоциональных стратегий (г=0,298, р=0,034) самоконтроля приступов. Уровень депрессии, индекса враждебности, обиды и чувства вины не коррелировал с использованием стратегий самоконтроля эпилептических приступов.

Глава 4. Обсуждение результатов

Больных с ВЭ отличал более высокий уровень тревоги и депрессии по сравнению со здоровыми лицами, что подтверждают данные некоторых предшествующих исследований, проведенных на группах с разными типами эпилепсии [191-193, 195- 197]. Выявленная нами частота тревоги (37,2%) и депрессии (13,8%) оказалась немного ниже, чем по данным авторов, проводивших исследование на пациентах с ВЭ на базе стационара (42,5% и 27,4% соответственно) [184]. Скорее всего, это связано с тем, что наше исследование проводилось на амбулаторных пациентах.

Проведенное нами исследование показало, что по уровню индекса агрессивности больные ВЭ не отличаются от здоровых людей. Полученные нами данные согласуются с данными некоторых предыдущих исследований, сообщающих об отсутствии повышенного уровня агрессивности у больных ВЭ по сравнению со здоровыми лицами [107, 131-133]. Но по отдельным доменам, таким как "обида", "чувство вины", "индекс враждебности" показатели у больных были выше, что свидетельствует о повышении преимущественно эмоционального компонента агрессивности, направленного на себя, у больных ВЭ.

При анализе исследуемых показателей в зависимости от пола было выявлено, что феноменологически агрессивность у больных с ВЭ не имеет гендерных отличий, а для больных женщин был характерен более высокий уровень тревоги по сравнению с больными мужчинами. Это значимо отличает больных эпилепсией от здоровой популяции, для которой характерно превалирование физической агрессии у мужчин и обидчивости у женщин [200,201]. Сопоставление между собой мужской когорты пациентов с ВЭ и здоровых мужчин показало, что повышение эмоционального компонента агрессии у больных ВЭ обусловлено мужской субпопуляцией больных. Мужчины с ВЭ характеризуются повышенным индексом

76

враждебности с преобладанием домена "обида", а также более высокой представленностью "чувства вины". Профиль агрессивности женщин больных эпилепсией практически не отличался от здоровых женщин за исключением "чувства вины", которое было характерно для больных женщин. Таким образом, мужчины с ВЭ по профилю агрессивности приближаются к женскому типу и гендерные отличия агрессивности в популяции больных эпилепсией сглаживаются.

Отличия по уровню тревоги и депрессии, напротив, возникали за счет больных женщин, которые имели более высокий уровень этих параметров как по сравнению с больными мужчинами (тревога), так и по сравнению со здоровыми женщинами (тревога и депрессия). Наши данные соответствуют предшествующим исследованиям, проводившимся на больных со всеми типами эпилепсии [122,137, 138, 139]. Больные мужчины не отличались от здоровых мужчин по уровню тревоги и депрессии.

Эпидемиологические данные по превалентности АСР при эпилепсии ограничены, получены на высокоспецифичных группах пациентов (рефрактерная височная, фокальная эпилепсия, стационарные пациенты , пациенты третичных медицинских центров, пациенты с эпилепсией, нуждающиеся в хирургическом лечении) и вариируют от 17% в группе пациентов с разными формами эпилепсии из двух европейских третичных медицинских центров [79] до 50,7% у пациентов с эпилепсией в стационаре [214]. Используя критерии Международной противоэплептической лиги (ILAE, Commission on Neuropsychiatrie Aspects, 2007) [66], мы впервые проанализировали встречаемость АСР при ВЭ и выявили специфическое интериктальное АСР более чем у трети больных с ВЭ (39%), что в почти в 2 раза превышает превалентность для общей группы пациентов с фокальной эпилепсией (19,5%) (без учета влияния локализации очага на превалентность АСР), указанную в литературе [198]. Возможно, это связано с тем, что частота встречаемости АСР при ВЭ больше за счет тенденции к большей

77

частоте психических расстройств при ВЭ по сравнению с другими формами эпилепсии [13, 25, 29]. Кроме того, диагностика АСР в настоящем исследовании базировалась на клинической оценке актуального эмоционального статуса пациента, его предшествующего анамнеза, а также свидетельств лиц из близкого окружения пациента, а не на данных самооценочного опросника (IDDI), как большинство эпидемиологических работ.

Выявленный нами факт, что самым частым симптомом АСР является раздражение (85% пациентов), также соответствует литературным данным, указывающим на раздражение как ключевой симптом АСР при эпилепсии в целом [2]. С учетом высокой чувствительности (85%) и специфичности (87,1%), выявленный клинически симптом "раздражение" может рассматриваться как скрининговый маркер АСР у пациентов с ВЭ. Выявленная нами самая частая комбинация клинических симптомов (критериев АСР) включала в себя раздражение, тревогу, депрессивное настроение, анергию. Средний уровень депрессии у пациентов с АСР был почти в три раза выше по сравнению с пациентами без АСР. О высокой коморбидности депрессии с интериктальным АСР также свидетельствует тот факт, что у всех пациентов, имевших субклинический и клинический уровень депрессии на момент обследования, было диагностировано АСР. В противоположность депрессии, только около половины пациентов с выявленной тревогой удовлетворяли критериям интериктального АСР. В тоже время средний уровень тревоги у пациентов с АСР значимо превышал уровень тревоги у больных ВЭ без АСР, что позволяет констатировать частичное «перекрытие» симптомов АСР с расстройствами тревожного спектра.

При анализе типологии агрессии в выделенных группах было показано, что пациенты с АСР имели более высокий уровень прямой агрессии, включая косвенную агрессию и раздражение, и непрямой агрессии, включая обиду по

78

сравнению с пациентами с ВЭ без АСР. Паттерн агрессивности больных с АСР демонстрирует сдвиг от физической агрессии в сторону скрытой агрессивности и враждебности. Более детальный анализ данных психометрических шкал показал, что все отличия больных ВЭ от здоровых лиц возникают за счет пациентов с АСР (более высокий уровень обиды, враждебности, тревоги и депрессии) и лишь повышение уровня чувства вины по сравнению со здоровыми характерно как для пациентов с АСР, так и для пациентов без АСР. Пациенты без АСР не отличались от здоровых лиц по всем исследуемым показателям, за исключением чувства вины.

Настоящее исследование показало, что характерный для пациентов с ВЭ более высокий уровень чувства вины по сравнению со здоровыми лицами в одинаковой степени характерен для больных мужчин и женщин, у пациентов с ВЭ и АСР и без АСР. Чувство вины - наиболее яркая негативная осознанная эмоция, тесно связанная с низким психологическим функционированием (например, нейротизмом, низкой самооценкой) [176]. По полученным в настоящем исследовании данным, чувство вины негативно влияло на суммарное качество жизни больных ВЭ. В когнитивной психологии чувство вины рассматривается как результат приписывания себе причинности событий и ответственности за неудачи. Условием переживания вины является внутренний локус контроля. Глобальное и стабильное самообвинение приводит к болезненным переживаниям, но в тоже время может способствовать стремлению контролировать болезнь, в частности побуждать к самоконтролю припадков.

Данные литературы по исследованию факторов риска развития АСР скудны и противоречивы. При исследовании факторов риска развития АСР при ВЭ нами было выявлено, что лишь более высокая частота приступов была ассоциирована с АСР. Другие клинические характеристики не были ассоциированы с АСР, в том числе возраст дебюта, длительность заболевания и пол, а также локализация очага (правосторонний уб.

79

левосторонний, мезиальный vs. латеральный). Можно было бы предположить, что у больных с ВЭ и АСР будет чаще встречаться аффективная аура. Но по нашим данным не было получено такой взаимосвязи. Таким образом, можно сделать вывод об отсутствии прямой связи интериктального АСР и аффективных предиктальных расстройств на стадии ауры.

АСР при ВЭ приводит к изменению паттерна используемых копинг-стратегий. По нашим данным, пациенты с ВЭ начинают чаще использовать неадаптивные копинг- стратегии (отрицание), что соответствует некоторым предыдущим исследованиям, проведенным на общей группе пациентов с эпилепсией [45-47], и реже адаптивные ("позитивное переформулирование" и "активное совладание с ситуацией"). Однако, более детальный анализ показал, что эти отличия возникают за счет группы пациентов с ВЭ и АСР. Как более редкое использование конструктивных стратегий совладания со стрессом, так и более частое использование неконструктивных стратегий совладания со стрессом возникало именно за счет группы пациентов с ВЭ и АСР. Побуждение пациентов с эпилепсией к использованию активных стратегий совладания приводит к снижению самоощущения тяжести приступа [44]. Больные с АСР испытывают трудности в адаптации, они не могут примириться с наличием у них ВЭ, реже используют эмоциональную стратегию "принятие" и активный эмоциональный копинг -стиль по сравнению со здоровыми. Больные ВЭ без АСР не имели отличий от здоровых лиц в паттерне используемых копинг- стратегий.

Все психометрические показатели, характеризующие полиморфное АСР при ВЭ (тревога, депрессия, чувство вины и индекс враждебности, в меньшей степени обида) положительно коррелировали с использованием неадаптивных стратегий (отрицание, поведенческий уход от проблемы) и с избегающим копинг- стилем. Тревога положительно коррелировала с

эмоциональной копинг- стратегией "концентрация на эмоциях и их активное

80

выражение", чувство вины- положительно коррелировало с стратегией "использование эмоциональной социальной поддержки". Обе эти копинг -стратегии относятся к эмоциональным копинг -стратегиям, ассоциированным с высоким уровнем невротизации [38].

Мы выявили, что для пациентов с ВЭ и АСР была характерна более низкая амплитуда позднего компонента аКВП N2 и более длительный латентный период компонента ранней волны N1. Ассоциация специфичного для эпилепсии интериктального АСР с более низкой амплитудой компонента N2 поздней волны аКВП Р300 может является нейрофизиологическим отражением снижения ингибиторного ответа в ответ на неспецифический стимул [205]. Azizian, А., е1 а1. показали, что амплитуда N2 была снижена у детей с синдромом дефицита внимания и гиперактивности [205]. Амплитуда N2 возрастает, если попросить пациентов отвечать на предъявляемый стимул как можно быстрее. Пациенты, имеющие быструю скорость реакции на значимый стимул, имеют более высокую амплитуду N2 по сравнению с пациентами с более медленной скоростью ответа на стимул [205]. Таким образом, снижение амплитуды N2 по данным ряда авторов свидетельствует о возможном наличии нарушений внимания [205, 206]. Можно сделать вывод, что низкая амплитуда N2 у пациентов с ВЭ и АСР отражает наличие нарушений внимания у этих пациентов. Амплитуда компонента N2 поздней волны аКВП Р300, отрицательно коррелирующая с чувством вины и неконструктивной копинг- стратегией "отрицание", может рассматриваться как нейрофизиологический маркер нарушения тормозного контроля аффективных процессов у больных ВЭ.

Мы также выявили ассоциацию АСР при ВЭ с длительным латентным периодом N1. Этот компонент представляет собой негативность, являющуюся начальной частью ранней волны аКВП Р300 и отражает процессы восприятия [150]. Большая длительность латентного периода N1

может свидетельствовать о нарушении процессов восприятия у лиц с ВЭ и АСР.

При анализе нейрофизиологических коррелятов аффективных нарушений нами было показано, что лишь компоненты поздней волны аКВП Р300 были ассоциированы практически со всеми психометрическими характеристиками и копинг- стратегиями, отличающими больных ВЭ от здоровых лиц, за исключением депрессии. Компоненты поздней волны аКВП Р300, включающие в себя компоненты поздней волны N2, P3 и N3, отражают опознавание, дифференцировку, запоминание и принятие решения [150] и функционирование височной доли по данным некоторых авторов [161]. Была выявлена положительная корреляционная связь между амплитудой компонента N3 и обидой, а также индексом враждебности. Хотя значение компонента N3 мало изучено, можно предполагать, что в его основе лежат процессы мультисенсорной интеграции, например, идентификация объекта и семантическая категоризация событий. Более высокая амплитуда этого компонента у больных ВЭ, демонстрирующих более выраженное чувство обиды, может свидетельствовать о том, что на конечном этапе опознания стимула и принятия решения мозговая активность этих пациентов носит более напряженный характер, чем у тех, у кого это чувство выражено слабее. Смещение амплитудного акцента с собственно компонента Р300 на следующую за ним негативность может свидетельствовать о некотором «застревании» процесса обработки информации. Не исключено, что эта нейрофизиологическая особенность может предрасполагать к формированию такого ригидного аффекта как чувство обиды.

Кроме того, была выявлена отрицательная корреляционная связь между уровнем использования копинг- стратегии "позитивное переосмысление" и латентными периодами N2 и Р300, отрицательная корреляционная связь средней силы между копинг- стратегией "отрицание" и амплитудой N2. Лишь

копинг- стратегия "активное совладание со стрессом" была ассоциирована с

82

компонентами ранней волны аКВП Р300 N1 и Р2, отражающими процессы восприятия [150].

Выявленные в настоящем исследовании нейрофизиологические корреляты с копинг- стратегиями, ассоциированными с АСР, отражают тенденцию к напряженности мозговой активности на конечном этапе узнавания стимула и принятия решения у этой категории больных ВЭ.

Группа с ВЭ и АСР также характеризовалась существенно более низким уровнем качества жизни по сравнению с группой пациентов с ВЭ без АСР. Это соответствует предыдущим исследованиям, проведенных на группах пациентах, включавших в себя все типы эпилепсии [66,175]. Больные с ВЭ с АСР имели более низкое суммарное качество жизни, так и по большему количеству доменов (энергия, эмоции, интеллектуальная деятельность, общее качество жизни по самоощущениям) по сравнению с больными с ВЭ без АСР. Суммарное качество жизни составило менее 50% у большей половины (60%) пациентов с АСР, и лишь у 9,7% пациентов без АСР.

Выявленные нами отрицательные корреляционные связи между уровнем качества жизни и тревогой и депрессией соответствуют предшествующим исследованиям, проведенным на группе пациентов с эпилепсией [142-147]. Кроме того, по нашим данным с суммарным уровнем качества жизни негативно коррелировали обида и чувство вины, высокий уровень которых был в большей степени характерен для пациентов с ВЭ по сравнению со здоровыми лицами. Из отличающих больных ВЭ от здоровых лиц параметров лишь чувство враждебности не коррелировало с качеством жизни. С низким уровнем качеством жизни также было ассоциировано использование неадаптивной стратегии "отрицание" и избегающего копинг-стиля.

Удивительным оказался факт, что практически 90% пациентов пытались контролировать свои приступы с помощью тех или иных стратегий самоконтроля приступов. Ожидаемо самым часто используемым типом стратегий самоконтроля приступов оказались поведенческие стратегии (82% пациентов) как самые понятные для пациентов. К сожалению, по самоощущениям пациентов, эти стратегии не приводят к субъективному купированию приступа, а способны лишь снизить вероятность травм вследствие приступа. Различные стратегии выбирались интуитивно и не всегда были достаточно эффективными в плане купирования приступов, хотя некоторые пациенты считали себя способными контролировать приступы самостоятельно. Обращает на себя внимание тот факт, что для пациентов с высокой активностью самоконтроля приступов было характерно как более частое использование конструктивных копинг- стратегий, так и более высокий уровень тревожности. Тревога положительно коррелировала с использованием как поведенческих, так и эмоциональных стратегий самоконтроля приступов. Возможно, активная позиция этой группы пациентов заставляет их искать новые пути для решения проблемы неконтролируемых приступов, но эти пути оказываются неэффективными, что приводит к дальнейшему нарастанию тревоги, ассоциированной с более низким качеством жизни, и возникает замкнутый круг. Несомненно, восстановление утраченного контроля над своим состоянием должно повышать уровень качества жизни у пациентов с эпилепсией. В нашем исследовании эта гипотеза не была подтверждена. Возможно, это связано с недостаточным объемом исследованной выборки.

Для практической эпилептологии было бы целесообразным внедрение обучения пациентов различным стратегиям самоконтроля эпилептических приступов в процессе поведенческой психотерапии и оценка влияния обучения пациентов с эпилепсией стратегиям самоконтроля приступов на их качество жизни и на частоту приступов.

Таким образом, выявление группы больных с АСР будет полезно для врачей-клиницистов с последующей совместной работой с психотерапевтами для коррекции привычного паттерна реагирования на стрессовые ситуации, к которым в том числе относятся и эпилептические приступы. Лечение специфичного для эпилепсии интериктального АСР, коррекция паттерна копинг- стратегий, обучение пациентов стратегиям самоконтроля приступов позволят улучшить качество жизни этих пациентов.

Выводы

1. Более трети пациентов (39%), страдающих ВЭ, имеют специфическое для эпилепсии интериктальное АСР. Плеоморфное АСР у больных ВЭ наиболее часто представлено следующей комбинацией симптомов: депрессивное настроение, анергия, раздражительность и тревога, а раздражительность является самым часто встречающимся симптомом (85% случаев) в структуре АСР. Интериктальное АСР высоко коморбидно с депрессией и частично «перекрывается» с тревогой.

2. Для больных ВЭ с АСР характерен повышенный уровень враждебности, негативизма, чувства обиды в отличие от здоровых лиц. Уровень агрессивности больных с ВЭ и АСР соответствует социальной норме. Избыточное чувство вины присуще всем больным ВЭ независимо от наличия аффективных нарушений и гендерной принадлежности.

3. АСР у больных ВЭ ассоциировано с частотой приступов. В тоже время длительность болезни, возраст дебюта эпилепсии, локализация эпилептического очага, женский пол не являются факторами риска АСР.

4. Для больных ВЭ с АСР характерно более частое использование неконструктивных (отрицание) стратегий совладания со стрессом и более редкое использование конструктивных копинг- стратегий (активное совладание с ситуацией, позитивное переформулирование и личностный рост, принятие ситуации) по сравнению со здоровыми лицами, что значимо отличало эту категорию больных от больных, не имевших аффективных нарушений.

5. Аффективные нарушения и копинг- стратегии, отличающие больных

ВЭ, были ассоциированы с компонентами поздней волны аКВП Р300, которые отражают функционирование височной доли. Лишь копинг-стратегия "активное совладание со стрессом" была ассоциирована с компонентами ранней волны, отражающими процессы восприятия.

6. Специфическое для эпилепсии интериктальное АСР ассоциировано с более низкой амплитудой компонента N2 поздней волны аКВП Р300, что является нейрофизиологическим отражением снижения ингибиторного ответа в ответ на неспецифический стимул. Амплитуда компонента N2 поздней волны аКВП Р300, отрицательно коррелирующая с чувством вины, может рассматриваться как нейрофизиологический маркер нарушения тормозного контроля аффективных процессов у больных ВЭ.

7. Практически все больные ВЭ пытались контролировать приступ с помощью тех или иных стратегий самоконтроля приступов. Наиболее востребованными были поведенческие стратегии самоконтроля приступов. Для пациентов с высокой активностью самоконтроля приступов был характерен более высокий уровень тревоги и более частое использование активных копинг - стратегий.

8. Специфическое для эпилепсии интериктальное АСР вносит значительный вклад в снижение качества жизни больных, но не влияет на стратегии самоконтроля припадков.

Практические рекомендации

1. У пациентов с височной эпилепсией рекомендуется активно выявлять интериктальное АСР для проведения терапевтической коррекции этих нарушений с целью сохранения и улучшения качества жизни этой категории больных. В качестве скринингового симптома выделения целевой группы больных, требующих детальной клинической и психометрической оценки для диагностики АСР, может служить такой симптом как раздражение (диагностическая чувствительность - 85%, специфичность - 87,1%), выявляемый на основе опроса пациента и лиц из его ближайшего окружения.

2. Исследование стратегий самоконтроля эпилептических приступов у больных височной эпилепсией на основе шкалы CBES-SC рекомендуется как дополнительный метод оценки индивидуальных возможностей нелекарственного контроля эпилептических припадков.

3. Больным, имеющим интериктальное АСР, рекомендуется проводить психологическую коррекцию для повышения эффективности психологических защитных механизмов и стратегий совладающего поведения.

Список использованных сокращений

аКВП - акустические когнитивные вызванные потенциалы АСР - аффективно- соматоформное расстройство ВЭ - височная эпилепсия ГАМК- гамма-аминомасляная кислота

ГТКП - вторично- генерализованные тонико- клонические приступы ИДР - интериктальное дисфорическое расстройство КПП - комплексные парциальные приступы

МКБ-10 - Международная классификация болезней 10-го пересмотра МРТ- магнитно-резонансная томография ППП - простые парциальные приступы ПЭТ -позитронно-эмиссионная томография ЭЭГ- электроэнцефалография

CBES-SC (Cognitive, Behavior, &Emotional Strategies for Seizure Control Scale) - шкала оценки когнитивных, поведенческих и эмоциональных стратегий самоконтроля приступов

DSM-IV (The Diagnostic and Statistical Manual of Mental Disorders) -Руководство по диагностике и статистике психических расстройств 4-го пересмотра

HADS (Hospital Anxiety and Depression Scale) - госпитальная шкала оценки тревоги и депрессии

IDDI (Interictal Dysphoric Disorder Inventory) - самооценочный опросник для выявления интериктального дисфорического расстройства IL-1b- интерлейкин 1b

ILAE(International League Against Epilepsy) -Международная противоэпилептическая лига

QOLIE (Quality of Life in Epilepsy) - опросник для оценки качества жизни при эпилепсии

Список литературы

1. CP Panayiotopoulos. A Clinical Guide to Epileptic Syndromes and their Treatment.- Springer Healthcare Ltd 2010. - Р.33

2. Blumer D. Dysphoric disorders and paroxysmal affects: recognition and treatment of epilepsy-related psychiatric disorders. Harv Rev Psychiatry. 2000 May-Jun;8(1):8-17.

3. Forsgren L, Beghi E, Oun A, Sillanpaa M. The epidemiology

of epilepsy in Europe - a systematic review. Eur J Neurol 2005;12:245-53.

4. Fisher R.S., van Emde Boas, Blume W.. Epileptic seizures and epilepsy definitions proposed by the International League Against Epilepsy (ILAE) and the International Bureau for Epilepsy (IBE). Epilepsia 2005; 46: 470-472.

5. В.А. Куташев, Л.А. Куташева. Изменение психического статуса у больных эпилепсией. РМЖ №16, 2014, стр.1153-8.

6. Гусев Е.И., Гехт А.Б. и соавт. Эпидемиология эпилепсии. Эпилепсия / Под ред. Н.Г.Незнанова. СПб., 2010. 960 с.

7. Карлов В.А. Фармакорезистентность при эпилепсии // Эпилепсия / Под ред. Н.Г.Незнанова. СПб.: 2010. 960 с.

8. В. В. Калинин, А. А. Земляная, О. Е. Крылов. Особенности клиники и терапевтической динамики эпилепсии в зависимости от функциональной организации мозга. Ж. Социальная и клиническая психиатрия, выпуск 3, том 20, 2010, стр. 26-33.

9. World Health Organization. Neurological disorders: public health challenges. Geneva, Switzerland: World Health Organization Press; 2006.

10. Shandelle D. Hether, Eric Bruno, Craig T. Johnson, M. Paz Galupo, Spontaneous strategies for psychological control of seizures

Epilepsy & Behavior 27 (2013) 140-143.

11. Hitiris N., Mohanraj R., Norrie J.. Predictors of pharmacoresistant epilepsy // Epilepsy Res. 2007. Vol. 75. P. 192-196.

12. Незнанов Н.Г., Киссин М.Я. Изменения личности у больных

эпилепсией // Эпилепсия / Под ред. Н.Г.Незнанова. СПб., 2010. 960 с.

13. Gaitatzis A., Trimble M.R., Sander J.W. The psychiatric comorbidity of epilepsy // Acta Neurol. Scand. 2004. Vol. 110. P. 207-220.

14. Torta R, Keller R. Behavioral, psychotic, and anxiety disorders in epilepsy: etiology, clinical features, and therapeutic implications. Epilepsia 1999;40(Suppl. 10): S2-S20.

15. Земляная А.А., Калинин В.В., Ковязина М.С., Крылов О.Е. Психические расстройства и сенсомоторная асимметрия головного мозга у больных эпилепсией// Ж.неврологии и психиатрии им. С.С. Корсакова, 2010, №3, Приложение 2, Эпилепсия, C.70 -76.

16. ODonoghue M.F., Gooddridge D.M, Redhead K.. Assessing

the psychosocial consequences of epilepsy: a community-based study // Br. J. Gen. Pract. 1999. Vol. 49, N 440. P. 221-214.

17. Dowds N, McCluggage JR, Nelson J. A survey of the sociomedical aspects of epilepsy in a general practice population in Northern Ireland. Belfast: British Epilepsy Association, 1983.

18. Elwes RDC, Marshall J, Beattie A, Newman PK. Epilepsy and employment. A community based survey in an area of high unemployment. J Neurol Neurosurg Psychiatry 1991; 54: 200-203.

19. Scambler G, Hopkins A. Social class, epileptic activity and disadvantage at work. J Epidemiol Comm Health 1980; 34: 129-133.

20.Jacoby A, Baker GA, Steen N. The clinical course of epilepsy and its psychosocial correlates: findings from a UK community study. Epilepsia 1996; 37: 148-161.

21. Hart YM, Shorvon SD. The nature of epilepsy in the general population. I. Characteristics of patients receiving medication for epilepsy.

Epilepsy Res 1995; 21: 43-49.

22. British Epilepsy Association. A patient's viewpoint. London: British Epilepsy Association, 1995.

23. Ridsdale L, Robins D, Fitzgerald A. Epilepsy in general practice:

patients' psychological symptoms and their perception of stigma. Br J Gen Pract 1996; 46: 365-366.

24. Devinsky O. Psychiatric comorbidity in patients with epilepsy: implications for diagnosis and treatment // Epilepsy Behav. 2003. Vol. 4, Suppl. 4. P. 2-10.

25.Gaitatzis A., Trimble M.R., Sander J.W. The psychiatric comorbidity of epilepsy // Acta Neurol. Scand. 2004. Vol. 110. P. 207-220.

26. Killgore W.D. Laterality of lesions and trait-anxiety on working memory performance // Percept. Mot. Skills. 2002. Vol. 94, N 2. P. 551-558.

27. Tellez-Zenteno J.F., Patten S.B., Jette N.. Psychiatric comorbidity

in epilepsy: a population-based analysis // Epilepsia. 2007. Vol. 48, N 12. P. 23362344.

28. Sperli F., Rentsch D. Psychiatric comorbidity in patients evaluated for chronic epilepsy: A differential role of the right hemisphere? // Eur. Neurol. 2009. Vol. 61. P. 350-357.

29. Bragatti, J.A., Torres, C.M., Londero, R.G., Assmann, J.B., Fontana, V., Martin, K.C., Hidalgo, M.P., Chaves, M.L., Bianchin, M.M.,

Prevalence of psychiatric comorbidities in temporal lobe epilepsy: the value of structured psychiatric interviews. Epileptic. Disord. 12, 2010. 283—291.

30. Hesdorffer DC, Hauser WA, Annegers JF, Cascino G. Major depression is a risk factor for seizures in older adults. Ann Neurol2000;47:246-9.

31. Forsgren L, Nystrom L. An incident case referent study of epileptic seizures in adults. Epilepsy Res 1990;6:66-81.

32. Thapar AK, Roland M, Harold G. Do depression symptoms predict seizure frequency—or viseversa? J Psychosom Res 2005:59.

33. Brodie MJ. Diagnosing and predicting refractory epilepsy. ActaNeurolScand 2005;112:36-9.

34. Temkin NR, Davis GR. Stress as a risk factor for seizures among adults with epilepsy. Epilepsia 1984;25:450-6.

35. Меликян Э.Г. Качество жизни больных эпилепсией. Автореферат диссертации на соискание ученой степени доктора медицинских наук. Москва-2011. Стр. 9.

36. Schachter SC. Aggressive behavior in epilepsy. In: Ettinger BA, Kanner AM, editors. Psychiatric issues in epilepsy. Baltimore: Lippincott Williams & Wilkins; 2001. p. 201-14.

37. Rod S. Taylor, yzJosemir W. Sander, *Rebecca J. Taylor, and xGus A. Baker. Predictors of health-related quality of life and costs in adults with epilepsy: A systematic review. Epilepsia, 52(12):2168-2180, 2011

38. Velissaris S, Wilson S, Saling M, Newton M, Berkovic S. The psychological impact of newly diagnosed seizure: losing and restoring perceived control. EpilepsyBehav 2007;10:223-33.

39. Sarah L. Velissaris, Michael M. Saling, Mark R. Newton, Samuel F. Berkovic, Sarah J. Wilson. Psychological trajectories in the year after a newly

diagnosed seizure. Epilepsia, 53(10): 1774-1781, 2012

40. Ann Jacoby, Gus A. Baker. Quality-of-life trajectories in epilepsy: A review of the literature. Epilepsy & Behavior 12 (2008) 557-571.

41. Spector S, Cull C, Goldstein L. High and low perceived self-control of epileptic seizures. Epilepsia 2001;42(4):556-64.

42. Asadi-Pooya AA, Schilling CA, Glosser D, Tracy JI, SperlingMR. EpilepsyBehav. Health locus of control in patients with epilepsy and its relationship to anxiety, depression, and seizure control. 2007 Nov;11(3):347-50.

43. HosseiniN, SharifF, AhmadiF, ZareM. Striving for balance: coping with epilepsy in Iranian patients. EpilepsyBehav. 2010 Aug;18(4):466-71.

44. OosterhuisA. Coping with epilepsy: the effect of coping styles on self-perceived seizure severity and psychological complaints. Seizure. 1999 Apr;8(2):93-6.

45. Bautista RE, Erwin PA. Analyzing depression coping strategies of patients with epilepsy: a preliminary study. Seizure.2013 Nov;22(9):686-91.

46. Piazzini A, Ramaglia G, Turner K, Chifari R, Kiky EE, Canger R,

CaneviniMP. Coping strategies in epilepsy: 50 drug-resistant and 50 seizure-free patients. Seizure. 2007 Apr;16(3):211-7. Epub 2007 Jan 8.

47. Westerhuis W1, Zijlmans M, Fischer K, van Andel J, Leijten FS.Coping style and quality of life in patients with epilepsy: a cross-sectional study. J Neurol. 2011 Jan;258(1):37-43.

48. Bautista RE, Rundle-Gonzalez V, Awad RG, Erwin PA. Determining the coping strategies of individuals with epilepsy. Epilepsy Behav 2013;27(2):286-91.

49. Vancini RL, de Lira CA, Arida RM. Alternative medicine as a coping strategy for people with epilepsy: can exercise of religion and spirituality be part of this context? Epilepsy Behav. 2014 Feb;31:194-5.

50. Bautista RE. Physical exercise as a coping strategy for individuals with epilepsy. Epilepsy Behav. 2013 Jul;28(1):132.

51. Arias AJ, Steinberg K, Banga A, Trestman RL.Systematic review of the efficacy of meditation techniques as treatments for medical illness. J Altern Complement Med 2006;12:817-32.

52. Naveen GH, Sinha S, Girish N, Taly AB, Varambally S, Gangadhar BN. Yoga and epilepsy: what do patients perceive? Indian J Psychiatry 2013;55:S390-3.

53. . Sathyaprabha TN, Satishchandra P, Pradhan C, Sinha S, Kaveri B, Thennarasu K, Modulation of cardiac autonomic balance with adjuvant yoga therapy in patients with refractory epilepsy. Epilepsy Behav 2008;12:245-52.

54. Liu TT, Guo QQ, An K, Zhang Y, Tian XB, Li RC. The optimal acupoint for acupuncture stimulation as a complementary therapy in pediatric epilepsy. Epilepsy Behav 2013;31:387-9.

55. Saxena VS, Nadkarni VV.Nonpharmacological treatment of epilepsy. Ann Indian Acad Neurol 2011;14:148-52.

56. Owczarek K, J^drzejczak Christianity and epilepsy. J. Neurol Neurochir Pol 2013;47:271-7.

57. Livneh H,Wilson LM, Duchesneau A, Antonak RF. Psychosocial adaptation to epilepsy: the role of coping strategies. Epilepsy Behav 2001;2:533-44.

58. Bautista RE. Racial differences in coping strategies among individuals with

epilepsy. Epilepsy Behav 2013;29:67-71.

59. Tedrus GM, Fonseca LC, De Pietro Magri F, Mendes PH. Spiritual/religious coping in patients with epilepsy: relationship with sociodemographic and clinical aspects and quality of life. Epilepsy Behav 2013;28:386-90.

60. Vancini RL, de Lira CA, Arida RM. Physical exercise: potential candidate as coping strategy for people with epilepsy. Epilepsy Behav 2013;28:133.

61. De Lima C, de Lira CA, Arida RM, Andersen ML, Matos G, de Figueiredo Ferreira Guilhoto LM. Association between leisure time, physical activity, and mood disorder levels in individuals with epilepsy. Epilepsy Behav 2013;28:47-51.

62. A. Karger. Geschlechtsspezifische Aspekte bei depressiven Erkrankungen. Bundesgesundheitsbl 2014 ■ 57:1092-1098.

63. О.В. Воробьева, В.В. Репина. Гендерные ролевые характеристики больных паническим расстройством. Ж. Неврологии и психиатрии им. Корсакова, №10, 2012, стр. 4-7.

64. Swinkels WA, van Emde Boas W, Kuyk J, van Dyck R, Spinhoven P. Interictal depression, anxiety, personality traits, and psychological dissociation in patients with temporal lobe epilepsy (TLE) and extra-TLE. Epilepsia. 2006 Dec; 47(12):2092-103.

65. Foran A, Bowden S, Bardenhagen F, Cook M, Meade C. Specificity of psychopathology in temporal lobe epilepsy. Epilepsy Behav. 2013 Apr;27(1):193-

66. Krishnamoorthy ES, Trimble MR, Blumer D. The classification of neuropsychiatric disorders in epilepsy: a proposal by the ILAE Commission on Psychobiology of Epilepsy. Epilepsy Behav 2007;10:349-353.

67. Amiri M, Hansen CP. The interictal dysphoric disorder in patients with epilepsy: A doubtful disorder lacking diagnostic tools. Seizure. 2015 Jan;24:70-6.

68. Elst LT, Groffmann M, Ebert D, Schulze-Bonhage A. Amygdala volume loss in patients with dysphoric disorder of epilepsy. Epilepsy Behav. 2009 Sep;16(1):105-12.

69. Wells KB, Golding JM, Burnam MA. Psychiatric disorder in a sample of the general population with and without chronic medical conditions. Am J Psychiatry

1988;145:976-81.

70. Schiffer RB, Babigian HM. Behavioral disorders in multiple sclerosis, temporal lobe epilepsy, and amyotrophic lateral sclerosis: an epidemiologic study. Arch Neurol 1984;41:1067-9.

71. Perini GI, Tosin C, Carraro C. Interictal mood and personality disorders in temporal lobe epilepsy and juvenile myoclonic epilepsy. J Neurol Neurosurg Psychiatry 1996;61:601-5.

72. W.A.M. Swinkels a, J. Kuyk a, R. van Dyck b, Ph. Spinhoven. Psychiatric comorbidity in epilepsy. Epilepsy & Behavior 7 (2005) 37-50

73. Hermann BP, Whitman S. Behavioral and personality correlates

of epilepsy: a review, methodological critique, and conceptual model. Psychol Bull 1984;95:451-97.

74. Hermann BP, Seidenberg M, Bell B. Psychiatric comorbidity in chronic epilepsy: identification, consequences, and treatment of major depression. Epilepsia 2000;41(Suppl. 2):S31-41.

75. Kraepelin E. Psychiatrie, vol. 3. Leipzig: Johann Ambrosius Barth; 1923.

76. Blumer D. Epilepsy and disorders of mood. In: Smith D,

Treiman D, Trimble M, editors. Neurobehavioral problems in epilepsy. New York: Raven Press; 1991. p. 85-196.

77. Blumer D, Montouris G, Hermann B. Psychiatric morbidity in seizure patients on a neurodiagnostic monitoring unit. J Neuropsychiatry Clin Neurosci 1995;7:445-56.

78. Kanner AM. Depression in epilepsy: prevalence, clinical semiology, pathogenic mechanisms, and treatment. Biol Psychiatry 2003;54:388-98.

79. Marco Mula, Regina Jauch, Andrea Cavanna, Laura Collimedaglia, Davide Barbagli, Verena Gaus, Rebekka Kretz, Michele Viana, Grazia Tota, Heike Israel, Uwe Reuter, Peter Martus, Roberto Cantello, Francesco Monaco, and Bettina Schmitz. Clinical and psychopathological definition of the interictal dysphoric disorder of epilepsy. Epilepsia, 49(4):650-656, 2008

80. Kwon OY, Park SP. Depression and anxiety in people with epilepsy. J Clin Neurol. 2014 Jul;10(3):175-88.

81. Sheline YI, Wang PW, Gado MH, Csernansky JG, Vannier MW. Hippocampal atrophy in recurrent major depression. Proc Natl Acad Sci U S A 1996;93:3908-3913

82. Kanner AM, Balabanov A. Depression and epilepsy: how closely related are they?. Neurology 2002;58 8 Suppl 5:S27-S39.

83. Drevets WC, Frank E, Price JC, Kupfer DJ, Holt D, Greer PJ. PET imaging of serotonin 1A receptor binding in depression. Biol Psychiatry 1999;46:1375-1387.

84. Kimbrell TA, Ketter TA, George MS, Little JT, Benson BE, Willis MW. Regional cerebral glucose utilization in patients with a range of severities of unipolar depression. Biol Psychiatry 2002;51:237-252.

85. Mazarati AM, Shin D, Kwon YS, Bragin A, Pineda E, Tio D. Elevated plasma corticosterone level and depressive behavior in experimental temporal lobe epilepsy. Neurobiol Dis 2009;34:457-461.

86. Pineda E, Shin D, Sankar R, Mazarati AM. Comorbidity between epilepsy and depression: experimental evidence for the involvement of serotonergic, glucocorticoid, and neuroinflammatory mechanisms. Epilepsia 2010;51 Suppl 3:110-114.

87. Mula M, Pini S, Cassano GB. The role of anticonvulsant drugs in anxiety disorders: a critical review of the evidence. J Clin Psychopharmacol 2007;27:263-272.

88. Fiest KM, Dykeman J, Patten SB, Wiebe S, Kaplan GG, Maxwell CJ. Depression in epilepsy: a systematic review and meta-analysis. Neurology 2013;80:590-599.

89. Milena Gandy, Louise Sharpe, Kathryn Nicholson Perry, Laurie Miller, Zoe Thayer, Janet Boserio, Armin Mohamed. The psychosocial correlates of depressive disorders and suicide risk in people with epilepsy. J Psychosom Res. 2013 Mar;74(3):227-32.

90. Tanywe, Asahngwa; Matchawe, Chelea; Fernandez, Ritin. The experiences of

people living with epilepsy in developing countries: a systematic review of qualitative evidence. JBI Database of Systematic Reviews and Implementation Reports. 14(5): 136-192, May 2016.

91. Blaszczyk B, Czuczwar SJ. Epilepsy coexisting with depression. Pharmacol Rep. 2016 0ct;68(5):1084-92. doi: 10.1016/j.pharep.2016.06.011.

92. Doucet G E, Skidmore C, Sharan A D. Functional connectivity abnormalities vary by amygdala subdivision and are associated with psychiatric symptoms in unilateral temporal epilepsy. Brain Cogn 2013 Nov;83:171-82

93. Vujisic S, Vodopic S, Radulovic L. Psychiatric comorbidities among patients with epilepsy in Montenegro. Acta Clin Croat 2014 Dec;53:411-6

94. Bosak M, Dudek D, Siwek M. Subtypes of interictal depressive disorders according to ICD-10 in patients with epilepsy. Neurol Neurochir Pol 2015 49:90-4

95. Perini G and Mendius R. Depression and anxiety in complex partial seizures. J Nerv Ment Dis 1984 May;172:287-90

96. Peng W F, Ding J, Li X. Clinical risk factors for depressive symptoms in patients with epilepsy. Acta Neurol Scand 2014 May;129:343-9

97. Zis P, Yfanti P, Siatouni A. Determinants of depression among patients with epilepsy in Athens, Greece. Epilepsy Behav 2014 Apr;33:106-9

98. Andersohn F, Schade R, Willich S N. Use of antiepileptic drugs in epilepsy and the risk of self-harm or suicidal behavior. Neurology 2010 Jul 27;75:335-40

99. Tao K, Wang X. The comorbidity of epilepsy and depression: diagnosis and treatment. Expert Rev Neurother. 2016 Nov;16(11): 1321-1333. Epub 2016 Jul 1.

100. Lambert M V, Robertson M M. Depression in epilepsy: etiology, phenomenology, and treatment. Epilepsia 1999;40(Suppl)10:S21-47

101. Kanner A M, Soto A, Gross-Kanner H. Prevalence and clinical characteristics of postictal psychiatric symptoms in partial epilepsy. Neurology 2004 Mar 9;62(5):708-13

102. Kanner A M, Kozak A M and Frey M. The Use of Sertraline in Patients with Epilepsy: Is It Safe? Epilepsy Behav 2000 Apr;1:100-105

103. Mula M. The interictal dysphoric disorder of epilepsy: a still open debate.

Curr Neurol Neurosci Rep 2013 Jun;13:355

104. Chen S, Wu X, Lui S. Resting-state fMRI study of treatment-naive temporal lobe epilepsy patients with depressive symptoms. Neuroimage 2012 Mar;60:299-304

105. Kemmotsu N, Kucukboyaci N E, Leyden K M. Frontolimbic brain networks predict depressive symptoms in temporal lobe epilepsy. Epilepsy Res 2014 Nov;108:1554-63

106.Seo JG, Kim JM, Park SP. Perceived stigma is a critical factor for interictal aggression in people with epilepsy. Seizure. 2015 Mar; 26:26-31. doi: 10.1016/j.seizure.2015.01.011. Epub 2015 Jan 23.

107. Beghi E, Spagnoli P, Airoldi L, Fiordelli E, Appollonio I, Bogliun G, Zardi A, Paleari F, Gamba P, Frattola L, Da Prada L. Emotional and affective disturbances in patients with epilepsy. Epilepsy Behav. 2002 Jun;3(3):255-261.

108. PiazziniA, BraviF, EdefontiV, TurnerK, VignoliA, FerraroniM, CaneviniMP. Aggressive behavior and epilepsy: a multicenter study. Epilepsia. 2012 0ct;53(10): 174-9.

109. Cardinal RN, Parkinson JA, Hall J, Everitt BJ. Emotion and motivation: the role of the amygdala, ventral striatum, and prefrontal cortex. NeurosciBiobehavRev2002;26:321-52.

110. Cunha I, Brissos S, Dinis M, Mendes I, Nobre A, Passro V. Comparison between the results of the Symptom Checklist-90 in two different populations with temporal lobe epilepsy. Epilepsy Behav. 2003 Dec;4(6):733-9.

111. Herzberg JL, Fenwick PB.The aetiology of aggression in temporal-lobe epilepsy. Br J Psychiatry. 1988 Jul;153:50-5.

112. Devinsky O, Ronsaville D, Cox C, Witt E, Fedio P, Theodore WH. Interictal aggression in epilepsy: the Buss-Durkee Hostility Inventory. Epilepsia. 1994 May-Jun;35(3):585-90.

113. Bogdanovic MD, Mead SH, Duncan JS. Aggressive behaviour at a residential epilepsy centre. Seizure. 2000 Jan;9(1):58-64.

114. Masood S, Rafique R.Neuropsychological functions in epilepsy patients. J

Ayub Med Coll Abbottabad. 2012 Apr-Jun;24(2):10-3.

115. Bear DM, Fedio P. Quantitative analysis of interictal behavior in temporal lobe epilepsy. Arch Neurol 1977;34:454-67.

116. Currie S, Heathfield KW, Henson RA, and Scott DF (1971) Clinical course and prognosis of temporal lobe epilepsy. A survey of 666 patients. Brain 94:173190.

117.Rodin EA (1973) Psychomotor epilepsy and aggressive behavior. Arch Gen Psychiatry 28:210-213.

118. A.C. Котов. Тревога у страдающих эпилепсией пациентов. Журнал неврологии и психиатрии. Эпилепсия. 2013.-N 4.-С.41-44.

119. Gaitatzis A., Trimble M.R., Sander J.W. The psychiatric comorbidity of epilepsy. Acta Neurol Scand 2004; 110: 207.

120. Kessler R.C., McGonagle K.A., Zhao S.. Life-time and 12 month prevalence of DSM-III-R psychiatric disorders in the United States: results from

the National Comorbidity Survey. Arch Gen Psychiatry 1994; 51: 8—18.

121. Van Praag HM. Anxiety and increased aggression as pacemakers of depression. Acta Psychiatr Scand Suppl. 1998; 393: 81-8.

122. Elghazouani F, Aarab C, Faiz F, Midaoui A, Barrimi M, Elrhazi K, Berraho A, Belahssen MF, Rammouz I, Aalouane R. [Psychiatric disorders and associated factors in patients with epilepsy in Fez, Morocco]. Encephale. 2015 Dec;41(6):493-8. doi: 10.1016/j.encep.2013.06.004. Epub 2015 Nov 6.

123. Picardi A, Caroppo E, Fabi E, Proietti S, Di Gennaro G, Meldolesi GN, Martinotti G. Attachment and parenting in adult patients with anxiety disorders. Clin Pract Epidemiol Ment Health. 2013 Oct 4;9:157-63. doi: 10.2174/1745017901309010157. eCollection 2013.

124. Unalan D, Soyuer F, Basturk M, Ersoy AO, Elmali F, Ozturk A. Perceived social support systems' and depression's effects on attitudes regarding coping strategies for the disease in patients with epilepsy. Neurosciences (Riyadh). 2015 Jan;20(1):17-26.

125. Hyde, J. S. How large are gender differences in aggression? A developmental

meta-analysis. Developmental Psychology, 20, 1984, 722-736.

126. Rohner, R. P. (1976). Sex differences in aggression: Phylogenetic and enculturation perspectives. Ethos, 4, 57-72.

127. Septien L, Gras P, Giroud M, Didi-Roy R, Brunotte F, Pelletier JL, Dumas R. Depression and temporal lobe epilepsy. The possible role of laterality of the epileptic foci and of gender. NeurophysiolClin 1993; 23: 326-7.

128. Strauss E, Risser A, Jones MW. Fear responses in patients with epilepsy. ArchNeurol 1992; 39: 626-30.

129. Скрипкин А.Ю., Воробьева О.В. Депрессия у пациентов, страдающих эпилепсией (особенности феноменологии и подходы к лечению). Лечебное дело (ISSN 2071-5315) 2010 №2:96-104

130. Beghi E1, Spagnoli P, Airoldi L, Fiordelli E, Appollonio I, Bogliun G, Zardi A, Paleari F, Gamba P, Frattola L, Da Prada L. Emotional and affective disturbances in patients with epilepsy. Epilepsy Behav. 2002 Jun;3(3):255-261.

131. Kligman D, Goldberg DA. Temporal lobe epilepsy and aggression. Nerv Ment Dis 1975; 160:324-41.

132. Lishman WA. Organic psychiatry the psychological consequences of cerebral

rH

disorder. 3 ed. Oxford: Blackwell Science; 1998.

133. Masood S1, Rafique R1. Neuropsychological functions in epilepsy patients. J Ayub Med Coll Abbottabad. 2012 Apr-Jun;24(2):10-3.

134. Chong DJ, Dugan P; EPGP Investigators. Ictal fear: Associations with age, gender, and other experiential phenomena. Epilepsy Behav. 2016 Sep;62:153-8. doi: 10.1016/j.yebeh.2016.05.017. Epub 2016 Jul 30.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.