Образ-концепт "homo sapiens" в русской языковой картине мира как объект антропоцентристской семантики тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.01, доктор филологических наук Никитина, Лариса Борисовна

• Никитина, Лариса Борисовна
• доктор филологических наук
• 2006

Оглавление диссертации доктор филологических наук Никитина, Лариса Борисовна

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. Теоретические основы исследования языкового образа-концепта «homo sapiens» как объекта антропоцентрист-ской семантики

1.1. Языковая концептуализация действительности: понятие, характерные черты, единицы, средства выражения

1.1.1.Концепции языковой картины мира и основные черты языковой концептуализации действительности

1.1.2.Категоризация как когнитивный и семантический закон концептуализации мира в сознании и языке

1.1.3 .Языковой образ-концепт как объект антропоцентристской семантики

1.1.4.Слово, высказывание, текст, дискурс - средства языковой/речевой репрезентации образа-концепта

1.2. Человек в языке и языковые образы человека 79 1.2.1 .Человек - Язык - Культура 79 1.2.2.Человек как субъект и объект языковой концептуализации

1.2.3.Образ-концепт «человек» в русской языковой картине мира

1.3. Выводы

ГЛАВА 2. Партитивность как категориальная семантическая черта образа-концепта «homo sapiens» в русской языковой картине мира: образы целостного и частичного человека разумного

2.1. Лексико-семантические репрезентации целостного и частичного homo sapiens в русском языке

2.2. Базовые структурно-семантические модели характеризации целостного и частичного homo sapiens в русском языке

2.3. Семантическое поле «интеллект»: синонимические, антонимические, эпидигматические связи

2.4. Лексико-семантическое и семантико-синтаксическое представление «интеллектуальных частей» человека в русской языковой картине мира

2.5. Выводы

ГЛАВА 3. Оценочность как категориальная семантическая черта образа-концепта «homo sapiens» в русской языковой картине мира

3.1. Оценка homo sapiens и способы ее выражения в русском языке

3.2. Отражение в языковом образе-концепте «homo sapiens» оценочной дихотомии «умный-глупый»

3.3 Оценка частичного (частей) homo sapiens в русском языке

3.4. Лексико-семантические показатели качества и интенсивности оценки homo sapiens в русском языке

3.5. Выводы

ГЛАВА 4. Языковой образ-концепт «homo sapiens» в прагмастилистическом аспекте

4.1. Речевые жанры репрезентации homo sapiens в русском языке

4.2. Образ-концепт «homo sapiens» в речевом жанре «порт-ретирование»

4.3. Образ-концепт «homo sapiens» в речевом жанре «одобрение»

4.4. Образ-концепт «homo sapiens» в речевом жанре «порицание»

4.5. Образ-концепт «homo sapiens» в речевом жанре «сентенция»

4.6. Выводы

ГЛАВА 5. Лингвокультурологическая интерпретация образаконцепта «homo sapiens»: стереотипизация человека разумного в русской языковой картине мира

5.1. Архетипические истоки современных языковых репрезентаций homo sapiens

5.2. Ассоциативные образы как показатели стереотипизации homo sapiens в русской языковой картине мира

5.3. Выводы 329 ЗАКЛЮЧЕНИЕ 333 БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЙ СПИСОК 342 СПИСОК ОПУБЛИКОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

ЭМПИРИЧЕСКОГО МАТЕРИАЛА

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Образ-концепт "homo sapiens" в русской языковой картине мира как объект антропоцентристской семантики»

Одной из важнейших нашедших отображение в языке ипостасей человека является интеллектуальная (homo sapiens). С одной стороны, это субъектная языковая ипостась человека: возникновение и функционирование естественного языка неразрывно связано с возникновением человека как вида и познанием человеком разумным окружающего мира. С другой стороны, homo sapiens является объектом познания, процесс и результаты которого отображаются в языке. Настоящая диссертационная работа посвящена отображению в русской языковой картине мира (ЯКМ) образа-концепта «homo sapiens» (человека в совокупности его интеллектуальных действий, качеств, состояний) как объекта языковой концептуализации. Исследование вписывается в антропологическую парадигму современного отечественного языкознания и представляет одно из течений лингвоантропологии - антропоцен-тристскую семантику.

Парадигма трактуется как совокупность взглядов, знаний, подходов к объекту исследования, существенно отличающаяся от других таких совокупностей. Принято считать, что в лингвистике (и вообще в гуманитарных науках) парадигмы не сменяют друг друга, но накладываются одна на другую и сосуществуют в одно и то же время, игнорируя друг друга (см.: [Маслова, 2001: 5]). Однако в определенные временные периоды в языкознании преобладает та или иная научная парадигма, что позволяет говорить о смене научных приоритетов, отражающей эволюционную динамику лингвистической науки.

В отечественном языкознании традиционно выделяются три научные парадигмы, каждая из которых имеет свои направления, течения, школы: сравнительно-историческая (ее расцвет приходится на XIX век), системно-структурная (время ее бурного развития - первая половина XX века) и антропологическая (антропоцентрическая), громко заявившая о себе во второй половине прошлого века и в настоящее время претендующая на роль ведущей.

Становление и развитие лингвоантропологической парадигмы отражает закономерный, отвечающий логике развития лингвистической научной мысли процесс. В центре внимания первой из названных научных парадигм оказалась объектная сущность языка, установление соотношений между языками, определение их исторического родства, описание их эволюции во времени и пространстве. Далее было осознано, что сравнительно-исторический подход к языку не исчерпывает всех знаний об объекте: каждый естественный язык состоит из взаимосвязанных системообразующих структурных элементов, без изучения которых нельзя понять его специфику (исследование языка как системы осуществляется в рамках системно-структурной парадигмы). Вторая парадигма, как и первая, обнаружила перспективы исследования объекта, основанные на том, что язык как знаково-символическая система есть продукт человеческой деятельности, средство коммуникации между людьми, т.е. он объект, в котором не может не отражаться субъективное (идущее от человека) начало. Следовательно, язык должен изучаться в тесной связи с бытием человека - именно этот принцип и лежит в основе антропологической парадигмы в языкознании.

Стоит заметить, что сам этот принцип для мирового и отечественного языкознания не нов и демонстрирует преемственность в вопросе признания роли человеческого фактора в языке: пропагандируемые лингвоантропологической парадигмой идеи уходят своими корнями в лингвистические научные парадигмы, становление которых пришлось на более ранний период. Он проявил себя и в сравнительно-исторической, и в системно-структурной парадигмах: первая выдвинула человеческий фактор в качестве необходимого условия происхождения и изменения языка; вторая рассматривает человеческий фактор с позиций его роли в формировании системно-структурных отношений между единицами языка. Лингвоантропологическая парадигма более масштабно и последовательно переключает интересы исследователя с объектов познания в языке на субъекта языка, на анализ человека в языке и языка в человеке: человеческий фактор в разных его проявлениях включается в определение объекта языкознания, в методологию исследований: «язык создан по мерке человека, и этот масштаб запечатлен в самой организации языка» [Бенвенист, 1974: 15].

Базовая установка лингвоантропологического подхода «Язык должен изучаться по «мерке человека», опирающаяся на постулат об антропоцен-тричности языка, восходит к лингвистической концепции В. фон Гумбольдта, согласно которой язык есть живая и главнейшая деятельность человеческого духа, единая энергия народа, исходящая из глубин человеческого существа и пронизывающая собой все его бытие; следовательно, язык должен изучаться в тесной связи с сознанием и мышлением человека, его культурой и духовной жизнью (см.: [Гумбольдт, 1985]). Существенный вклад в обоснование этой установки внесли представители психологического направления в отечественном языкознании (И.А.Бодуэн де Куртенэ, А.А.Потебня, Л.В.Щерба), подчеркивавшие, что язык существует только в индивидуальных мозгах, только в душах, только в психике индивидов, составляющих языковое общество.

Антропологическая парадигма в современном отечественном языкознании представлена рядом направлений, единым вектором научных поисков которых является человек - создатель языка, субъект речи/мысли, отображающий в языке свое сознание, т.е. все свои состояния, настроения, оценки, свое этническое, культурное, социальное, нравственное, эстетическое «Я». Каждое из направлений ориентировано на ту или иную сторону (ипостась) человека, отображенную в языке. Так, в сферу интересов когнитивной лингвистики входит отображение в языке различных процессов, механизмов, способов познания человеком действительности (А.Н.Баранов, В.З.Демьянков, Д.О.Добровольский, Е.С.Кубрякова, Е.В.Рахилина и др.); лингвокультурология обращена к человеку как к творцу языка и культуры (Н.Д.Арутюнова, В.В.Воробьев, В.А.Маслова, Ю.С.Степанов, В.Н.Телия и др.); этнолингвистика сосредоточивает внимание на изучении связей языка с народными обычаями, социальной структурой нации (Вяч.Вс.Иванов, Н.И.Толстой, В.Н.Топоров и др.); социолингвистика занята изучением особенностей языка разных социальных и возрастных групп (Л.П.Крысин, Н.Б.Мечковская и др.); лингвострановедение исследует собственно национальные реалии, отображенные в языке (Е.М.Верещагин, В.Г.Костомаров и др.). Психологические направления рассматривают язык как феномен психологического состояния и деятельности человека и народа: психолингвистика занимается проблемами языкового сознания, становления и функционирования языкового/речевого механизма с учетом психических процессов (Н.И.Жинкин, А.А.Леонтьев, А.А.Залевская, И.А.Зимняя и др); этнопсихо-лингвистика выводит на первый план проблему отображения в речевой деятельности тех элементов поведения, которые связаны с определенной традицией (Ю.А.Сорокин, Н.В.Уфимцева и др.); психопоэтика изучает психологические основы художественной речи (В.П.Григорьев, Ю.М.Лотман, В.А.Пищальникова и др.)

На идее антропоцентризма языка базируется современная лингвистическая семантика (так называемая широкая семантика), которая изучает содержание языковых единиц как единство их значения и смысла, детерминированного экстралингвистическим контекстом (Ю.Д.Апресян, Н.Д.Арутюнова, Т.В.Булыгина, И.М.Кобозева и др.), а также вступающая в комплементарные отношения с лингвистической семантикой прагмалингвистика, изучающая соответствия между единицами языка и эффектами их использования (В.В.Богданов, Б.Ю.Городецкий, Г.Г.Почепцов и др.).

Добавим, что каждое из названных направлений представлено множеством течений и школ, отличающихся подходами к исследованию языкового и речевого материала, но объединенных общим вниманием к человеческому фактору в языке. Из числа наиболее влиятельных назовем фразеологическую школу В.Н.Телия, представляющую лингвокультурологическое направление, школу этнолингвистики, возглавляемую Н.И.Толстым, психолингвистическую школу А.А.Леонтьева, Московскую семантическую школу Ю.Д.Апресяна и др., сообщество ученых, работающих по теме «Логический анализ языка» под руководством Н.Д.Арутюновой, школу этногерменевтики Е.А.Пименова и М.В.Пименовой.

Таким образом, есть основания утверждать, что антропологическая парадигма в современном отечественном языкознании породила гипернауку (гипернаправление) - лингвоантропологию, объемлющую все дисциплины языковедческого цикла с человеком как субъектом и объектом языка/речи в центре. Широкая предметная сфера лингвоантропологии в современной теоретической лингвистике несводима к одной области и неслучайно определяется несколькими нетерминологическими описательными выражениями; человеческий фактор в языке (Б.А.Серебренников и др.), человек в языке (Э.Бенвенист), человек и его язык (Р.А.Будагов), язык и мир человека (Н.Д.Арутюнова), мир человека в языке (В.В.Колесов), язык - человек — картина мира, язык — ментальность — культура и др.

Каждое направление лингвоантропологии характеризуется своей методологией, включающей как специфические, так и общие для всей парадигмы методы и приемы исследования языка. Одним из ведущих принципов в формировании собственной теоретической и методологической базы лингвоантропологии становится принцип дополнительности, заключающийся в привлечении данных разных наук, изучающих человека: философии, психологии, социологии, культурологии и др.

Признавая примат в лингвоантропологии в целом семантики, нельзя не отметить, что данное гипернаправление объемлет разные ее сферы. Все школы современной отечественной семантики можно, пользуясь терминологией английского философа-логика У.Куайна, свести к двум основным направлениям: сильная (внешняя) и слабая (внутренняя) семантика. Первая описывает значение языковых знаков через установление их соответствия с действительностью или некоторой моделью мира (например, работы Н.Д.Арутюновой, Т.В.Булыгиной, Е.В.Падучевой, А.Д.Шмелева и др. лингвистов, представленные в сборниках «Логический анализ языка»); вторая исследует языковые значения как способ их представления, отражения в сознании (например, исследования в области когнитивной лингвистики Е.С.Кубряковой, А.Н.Баранова, Д.О.Добровольского, Е.В.Рахилиной, Р.М.Фрумкиной и др.).

Бурное развитие когнитивной лингвистики, в центре внимания которой находится ментальная обусловленность языковых выражений, способствует выработке постулатов когнитивной семантики (см., например: [Кубрякова, 1999]), в которых не только отражена ее специфика, но и заявлены принципиальные отличия от традиционной (классической) семантики, к области которой относится, с одной стороны, все, что означено средствами разных уровней языка, с другой - средства и способы означивания любых смыслов.

В настоящее время в отечественном языкознании формируется одно из течений лингвоантропологии, в котором черты классической широкой семантики (сильной семантики, по У.Куайну) сочетаются с чертами когнитивной семантики, в основе которой лежат некоторые ключевые идеи когнитивной психологии, изучающей процессы, связанные с познанием мира человеком: процессы получения, хранения и обработки информации. Это течение мы называем антропоцентристской семантикой, отмечая, что для нее, в отличие от когнитивной семантики, описание содержащейся в языке информации о мире является целью и собственно исследовательским результатом; семантика в когнитивных и когнитивно-психологических исследованиях выступает средством реконструкции знаний и представлений о мире, опорой для характеристики отображенных в языке ментальных процессов.

Становление и развитие антропоцентристской семантики связано с появлением семантических исследований антропоцентрической направленности, отличающихся от исследований, выполненных в русле классической широкой семантики, специфическим объектом изучения, который обозначился в связи с выдвижением в конце XX века на первый план сформулированной еще В. фон Гумбольдтом проблемы отображения «духа народа», т.е. национального своеобразия миропонимания, в языке. Объектом семантического описания стало мировидение, отображенное в структуре языка, получившее название языковая картина мира.

Понятие «ЯКМ» основано на положении о том, что каждый естественный язык по-своему членит мир, т.е. воплощает в значениях слов и их композиций свой специфический способ концептуализации действительности, и, следовательно, можно утверждать, что каждый конкретный язык отражает обыденное мировидение, интерпретирует и формирует этнокартину мира, которая наряду со специфическими чертами имеет и общие для некоторого множества ЯКМ, универсальные, черты.

ЯКМ трактуется в ряде работ как «взятое в своей совокупности все концептуальное содержание языка» [Караулов, 1976: 245], представляющее собой многомерное, иерархичное, сложное по своей структуре образование: целостную картину мира любого языка образуют запечатленные в его семантике взаимосвязанные смысловые универсалии (в иной терминологии: составляющие, фрагменты ЯКМ). Языковые репрезентации этих смысловых универсалий в их связи со специфичностью языка становятся объектами семантических исследований, объединенных общей задачей показать, как тот или иной язык отображает мир.

Особенности концептуализации действительности тем или иным языком могут быть продемонстрированы как через сравнение картины мира отдельного языка с картинами мира других языков (например, работы А.Вежбицкой, М.В.Пименовой и др.), так и через описание отдельной ЯКМ или ее фрагментов (языковых репрезентаций различных смысловых универсалий) (например, работы Е.В.Урысон, Е.С.Яковлевой и др.): статус ЯКМ при разных подходах к ее изучению не меняется. В своей диссертации мы сосредоточили внимание на определенном фрагменте русской ЯКМ, полагая, что описанные особенности языковой концептуализации объекта действительности (homo sapiens) по меньшей мере, характерны для русской ЯКМ, поскольку они отображают миропредставления носителей русского языка.

Для обозначения отображенных в языке смысловых универсалий как объектов семантического исследования ученые прибегают к терминам языковой образ или концепт. В своей работе мы используем сложный термин языковой образ-концепт (или образ-концепт в ЯКМ), полагая, что он более точно передает специфику объекта изучения, сочетая в себе указание на его ментальную и отражательную природу (более подробное обоснование выбора термина содержится в параграфе 1.1.3. диссертации).

Исследование языкового образа-концепта характеризуется как движение от смысловой универсалии (экстралингвистического смысла) к ее языковому отображению; от того, что есть в головах и чувствах людей, к тому, как знания и представления воплощаются в языке.

Путь от экстралингвистического смысла к его языковому образу, или установка на идеографический принцип, является характерной чертой лингвистических исследований последних лет, посвященных описанию таких языковых образов-концептов, как время, пространство, движение, чувство, возраст, нравственность и т.д. (например, работы Ю.Д.Апресяна, Н.Д.Арутюновой, В.Г.Гака, В.В.Колесова, Н.В.Орловой, Е.С.Яковлевой и мн. ДР-)

Избрание того или иного языкового образа-концепта в качестве объекта семантического исследования определяется его человеческой и национально-культурной значимостью. В то же время можно говорить о том, что количество потенциальных объектов антропоцентристской семантики столь же велико, сколь велико число материальных и идеальных сущностей, с которыми «соприкасается» человек и которые он означивает посредством языка.

Антропоцентристскую семантику отличает не просто движение от экстралингвистического смысла, выделенного из концептуальной картины мира, к его отображению в языке, но учет диалектики человеческого содержания в языке, изучение языка по «мерке человека», что в классической семантике отсутствовало. Безусловно, антропоцентристская семантика не противостоит классической, поскольку, как и вторая, исследует передаваемое языком содержание; она включает в себя классическую семантику, выдвигая на первый план познание человека по данным языка.

Характерной чертой антропоцентристской семантики является инте-гративность - методологический принцип, заключающийся в использовании ею идей, достижений, методов разных направлений лингвоантропологии. Этот принцип, характеризующий современную лингвоантропологию в целом, для антропоцентристской семантики особенно значим, поскольку объект ее изучения охватывает все отображенные в языке стороны человека, к которым обращено то или иное лингвоантропологическое направление: когнитивно-психологическую, социальную, культурную, этническую, эстетическую. Иными словами, при выделении и исследовании языкового образа-концепта принципиальное значение имеет его экстралингвистическая обусловленность, предполагающая обращение исследователя к таким факторам, как национально-культурные стереотипы, критерии оценки явлений действительности, индивидуально-психологические особенности носителей языка, условия коммуникации и т.д.

Интегративность антропоцентристской семантики обусловлена и тем, что каждое из направлений лингвоантропологии в том или ином плане обращено к семантическим реалиям языка: отталкиваясь от отдельного экстралингвистического аспекта (например, от психологии говорящего, контекста культуры, принадлежности человека к национальной, возрастной, профессиональной группе и т.д.), исследователь стремится интерпретировать содержание языковых/речевых значений, объяснить внутрилингвистическую природу изучаемых явлений экстралингвистическими факторами их порождения и бытия. Методы, применяемые в семантических исследованиях, активно используются в лингвокультурологических, психолингвистических, социолингвистических и др. лингвоантропологических изысканиях, и наоборот. Например, в разных направлениях лингвоантропологии находят применение такие методы семантических исследований, как метод компонентного анализа, метод полевого структурирования; в работах семантической направленности все чаще используются психолингвистические экспериментальные методики. Надо отметить, что вообще лингвоантропология с ее установкой на междисциплинарность существенно расширяет методологические возможности исследователя.

Интегративный характер антропоцентристской семантики проявляется и в ее обращении к положениям напрямую не связанных с языкознанием наук о человеке, таких, как философия, логика, биология, история, социология и др., - в том объеме, в каком это необходимо для выявления специфики языковой концептуализации явлений окружающего мира, получивших свое научное осмысление.

Об интегративной ориентации антропоцентристской семантики говорит и тот факт, что ее объекты (языковые образы-концепты) «включены» как сложные содержательные структуры (сгустки смысла) во все семантизированные уровни языка и по этой причине должны исследоваться комплексно, через обращение ко всем значимым языковым единицам в их реальном взаимодействии, посредством которого происходит отображение в речи той или иной ментальной сущности.

Знаковая природа отображения явлений действительности в таких единицах языковой/речевой реальности, как слово, предложение (высказывание), текст, дискурс, требует от исследователя обращения к лексическому, синтаксическому, прагмастилистическому уровням языка, на которых и происходит семантическая объективация концепта. Следовательно, антропоцен-тристская семантика демонстрирует установку на интеграцию разных направлений классической семантики (лексическая семантика, семантический синтаксис, коммуникативная семантика) с прагматикой и ее направлениями (теория речевых актов, жанрология, прагмастилистика и др.). Кроме того, в силу своей смыслоразличительной функции в сферу внимания антропоцентристской семантики вовлекаются словообразовательные и фонетические значения лексем (см., например: [Журавлев, 1974]).

Межуровневый характер антропоцентристской семантики заключается не в механическом соединении информации об образе-концепте, полученной исследователем при анализе языковых/речевых единиц разных уровней, а в комплементаризме (взаимодополнении) информации, добытой разными путями (например, путем компонентного, контекстуального анализа, с помощью эксперимента) из разных источников (например, из толковых словарей, живой разговорной речи, текстов художественной литературы). При этом идея комплементаризма осуществляется с акцентом на человека, его роль в формировании языкового образа-концепта.

Обращение ко всем семантизированным уровням языка позволяет исследователю определить как специфические для каждого уровня, так и общие для этих уровней черты языкового образа-концепта. Специфические черты -это те особенности языкового отображения концептуальной сущности, которые связаны с потенциальными семантическими возможностями языковых единиц этих уровней (например, особенности языкового отображения концептуальной сущности определяются словообразовательными возможностями лексем, регулярными реализациями элементарных синтаксических структур, прямыми и косвенными речевыми актами); общие черты - это семантические черты языкового образа-концепта, проявляющие себя на всех уровнях языковой системы и носящие категориальный характер, т.е. отражающие процесс концептуализации человеком того или иного явления действительности (например, оценочность как категориальная семантическая черта языкового образа-концепта «человек» проявляет себя на всех уровнях языковой системы).

Междисциплинарный подход к объектам изучения, межуровневый характер исследований, комплементарная природа практических изысканий и выводов антропоцентристской семантики позволяют употреблять по отношению к ней термин иптегративпая семантика. Интегративность антропоцентристской семантики проявляется в расширении ее объектной области от слова, элементарного высказывания к тексту, дискурсу, языковому сознанию в его направленности на язык.

Названные черты антропоцентристской (интегративной) семантики, обусловленные спецификой объектов ее изучения (репрезентаций в языке ментальных и социокультурных образований), составляют существо ее методологии. Эта методология заключается в выявлении и обобщении отображенной в языке/речи информации (знаний, представлений, мнений) о явлении действительности, которая объективирована всей системой семантических единиц, структур и правил функционирования языка, репрезентируемых в речевых произведениях.

Среди объектов антропоцентристской семантики (языковых образов-концептов, составляющих ЯКМ) особый статус имеют те, которые являются прямым воплощением человека: его внешних и внутренних черт, способностей, действий, качеств, состояний. Уникальность языкового образа-концепта «человек» заключается в его субъектно-объектной природе: человек выступает одновременно и объектом, и субъектом познания, и язык есть то зеркало, в котором человек в одно и то же время может увидеть себя со стороны и проявить себя в роли самопортретиста, субъекта, творца и языка, и собственного образа.

Безусловно, постоянно пополняющиеся знания о человеке вмещают в себя не только то, что запечатлел язык, но и сведения, добытые наукой (всеми направлениями научной мысли), однако первенство в формировании этих знаний принадлежит языку как репрезентанту обыденного сознания человека, а именно в этом сознании много раньше, чем им заинтересовалась наука, человек «выделил себя из мира природы в качестве вида - homo sapiens, а затем из коллектива - в качестве индивида» [Арутюнова, 19996: 325]. Не случайно в связи со сказанным, что из всех зародившихся научных дисциплин, стремящихся познать феномен человека, именно языкознание оказалось ближе к объекту изучения. Если такие антропологические науки, как биология, социология, антропология, заняты по преимуществу изучением человека как одного из объектов в мире объектов и, следовательно, исследуют те или иные стороны человека, то философия и лингвистика подходят к человеку и с позиций его субъективного начала, внутреннего существования (см.: [Бердяев, 1999: 22]). Язык и языковая деятельность - это явления внутреннего, индивидуально-психологического порядка, и в этом смысле, как отмечали А.А.Потебня, Д.Н.Овсянико-Куликовский, И.А.Бодуэн де Куртенэ,

A.А.Шахматов, Ф. де Соссюр и др., объектом лингвистики, прежде всего лингвистической семантики, является внутренний человек (субъект, языкотворец, речетворец). В то же время в содержании языка запечатлены результаты психологической деятельности человека, в частности, знания о человеке, и в этом смысле лингвистическая семантика занимается человеком как одним из объектов в мире объектов. Такое характерное для языкознания «единство в двух лицах» никогда не подвергалось учеными-лингвистами сомнению, однако подготовленный всей историей языкознания кардинальный разворот лингвистической проблематики в сторону человека как отображенной в языке ментальной сущности произошел именно в рамках антропоцен-тристской семантики, сделавшей языковой образ-концепт «человек» объектом специального масштабного изучения.

Языковые репрезентации человека в языке многообразны, что объясняется многообразием ипостасей, в которых человек предстает в реальной жизни. Современные лингвоантропологические исследования обращены как к языковым (определяющим строй языка и речи), так и неязыковым ипостасям человека. Так, учеными изучаются такие языковые (субъектные) ипостаси человека, как интеллектуально-психологическая (А.Н.Баранов,

B.З.Демьянков, Д.О.Добровольский, А.А.Залевская, А.А.Кибрик,

A.А.Леонтьев и др.), характерологическая (Г.И.Богин, Ю.Н.Караулов, Е.Н.Гуц и др.), коммуникативная (В.В.Богданов, Т.Г.Винокур, О.С.Иссерс Б.Ю.Норман и др.), аксиологическая (Н.Д.Арутюнова, Е.М.Вольф, Г.А.Золотова, С.Г.Шейдаева и др.), национально-культурная (В.В.Колесов,

B.Н.Топоров, Б.А.Успенский и др.), языкотворческая/речетворческая

Б.А.Ларин, Ю.М.Лотман, Н.А.Кузьмина и др.). Ряд исследований, выполненных в русле антропоцентристской семантики, посвящен отображению в языке неязыковых ипостасей человека. Например, описаны такие языковые образы-концепты, как «внутренний человек» (М.П.Одинцова, Е.В.Коськина), «внешний человек» (О.В.Коротун), «средний человек» (Н.Д.Федяева), «идеальный человек» (В.П.Завальников), «целостный и частичный человек» (М.П.Одинцова, Н.А.Седова), «любящий человек» (Н.В.Орлова, Е.В.Лобкова).

Заметное место среди работ, посвященных отображению в языке различных сторон человека, занимают исследования, в которых объектом внимания являются языковые единицы интеллектуальной сферы (ИС). Например, семантические, прагматические, мотивационные, аксиологические и прочие аспекты анализа лексики ИС затрагиваются в трудах Ю.Д.Апресяна, Т.В.Бахваловой, О.Ю.Богуславской, Т.И.Вендиной, В.Г.Гака, В.И.Карасика, И.М.Кобозевой, Т.В.Леонтьевой, С.Е.Никитиной, М.В.Пименовой, Е.В.Рахилиной, Е.В.Урысон и др.

Внимание лингвистов к отображению в языке интеллектуального мира человека вполне закономерно: интеллект, что общепризнанно, является прерогативой человека, его основополагающей характеристикой и первопричиной всех иных характеристик. Он есть та вечная загадка, разгадку которой человечество ищет постоянно и разными способами, привлекая к этому поиску как достижения науки, так и религиозные, обыденные представления; язык не может быть не вовлечен в этот процесс на правах своеобразного хранителя добытой информации, поэтому обращение к семантическим реалиям языка, в которых запечатлены знания и представления о homo sapiens, - это не только стремление описать очередной «языковой пласт», но и попытка приблизиться к разгадке человеческой сущности.

Вклад лингвистов в изучение языкового образа-концепта «человек разумный», в частности, его репрезентаций в русском языке, весьма ощутим: основательно исследована лексика ИС, структурировано лексикосемантическое поле «Интеллект человека», описаны исторические трансформации значений ряда языковых единиц ИС, осуществлена стилистическая характеристика лексем ИС. Однако преимущественно исследован лексико-семантический потенциал языковых репрезентаций сферы интеллекта; се-мантико-синтаксический и функционально-прагматический способы воплощения в языке человека разумного представлены лишь в виде иллюстраций для аргументации отдельных положений и выводов.

На наш взгляд, все имеющиеся в отечественном языкознании исследования семантики и прагматики языковых единиц ИС — это основательный задел для более масштабного, чем это было до сих пор, решения проблемы отображения в русской ЯКМ знаний, представлений, мнений носителей языка о homo sapiens. Интегративная методология антропоцентристской семантики способствует, на наш взгляд, адекватному и полному описанию языкового образа-концепта «homo sapiens».

Таким образом, актуальность темы и проблематики настоящего диссертационного исследования мотивируется, во-первых, необходимостью осуществления многопланового, системного описания языкового образа человека во всех его ипостасях, и, прежде всего в главной ипостаси - интеллектуальной, во-вторых, отсутствием в современной отечественной лингвистике специальных исследований языкового образа-концепта «homo sapiens». Кроме того, требуют дальнейшей разработки, совершенствования, апробации и верификации идеи и методология антропоцентристской семантики.

Объект нашего исследования - множество языковых и речевых репрезентаций интеллектуальных проявлений и характеристик человека в современном русском языке, а предмет - основные черты языкового отображения человека разумного, объективируемые лексико-семантическими, семантико-синтаксическими, функционально-прагматическими значениями и категориями в их единстве и взаимодействии с экстралингвистическими факторами, детерминирующими содержание и функционирование языкового образа-концепта «homo sapiens» в разных дискурсах, текстах, ситуациях.

Цель диссертации — семантическая реконструкция образа-концепта «homo sapiens» как фрагмента русской ЯКМ на основе обобщения всех семантических и прагмастилистических его репрезентаций в современном русском языке с опорой на идеи и методологию антропоцентристской семантики.

Конкретные задачи исследования:

1. Осуществить анализ основополагающих идей антропоцентристской семантики, с тем чтобы, опираясь па них, сформулировать главные методологические принципы, аспекты, проблематику исследования образа-концепта «homo sapiens» в русской ЯКМ.

2. Исследовать лексико-семантический аспект репрезентаций образа-концепта «homo sapiens».

3. Описать семантико-синтаксические модели высказываний о человеке разумном и определить их роль в воссоздании образа-концепта «homo sapiens».

4. Охарактеризовать семантико-прагматический аспект отображения человека разумного в русской ЯКМ.

5. Обобщить результаты поаспектного описания языковых репрезентаций homo sapiens в системе категориальных семантических черт.

6. Определить характер влияния экстралингвистических факторов на языковое отображение человека разумного и выявить наиболее значимые лингвокультурологические интерпретации homo sapiens в русской ЯКМ.

Основная гипотеза предпринятого исследования - идея существования образа-концепта «homo sapiens» (человека в его интеллектуальной ипостаси) как фрагмента русской ЯКМ, воплощенного в системе разноуровневых семантических единиц, категорий, закономерностей функционирования языка. Методологическая гипотеза исследования - признание принципиальной возможности на основе методологии антропоцентристской семантики осуществить реконструкцию этого языкового образа- концепта.

Основной материал исследования составляют данные лексикографических источников, паремиологических справочников (около 1500 слов, фразеологизмов, паремий), высказывания и тексты разных стилей и жанров (около 5000 высказываний и текстовых фрагментов), содержащие разноплановые характеристики интеллекта человека. В процессе сбора и систематизации основного языкового материала нами применялись семасиологический и ономасиологический подходы, т.е. фиксировались все языковые единицы, в семантике которых эксплицитно или имплицитно воплощается homo sapiens: и те, в которых присутствует сема «интеллект», и те, в которых эта сема выявляется в результате анализа экстралингвистического контекста. В качестве дополнительного материала использовались ответы участников психолингвистического ассоциативного анкетирования (всего 310 опросных листов), содержащие индивидуальные толкования значений языковых единиц, реконструированные высказывания и указания информантов на ассоциации в связи со словами ИС. Поскольку вероятность использования в живой разговорной речи данных спонтанного искусственного речетворчества чрезвычайно велика (см.: [Леонтьев, 1977: 10]), дополнительный материал исследования выполнял ту же роль, что и основной: служил источником наблюдения над семантическими реалиями русского языка.

Представляющие языковой узус, ассоциативный тезаурус, демонстрирующие стереотипные представления носителей русского языка о homo sapiens единицы и конструкции (конвенциональные метафоры, сравнения, перифразы, фразеологизмы, пословицы, поговорки, крылатые изречения) получены в результате выборки из словарей разных типов: Ашукин Н.С., Ашу-кипа М.Г. Крылатые слова. М., 1955; Баранов О. С. Идеографический словарь русского языка. М., 1995; Бирж А.К., Мокиенко В.М., Степанова Л.И. Словарь русской фразеологии. Историко-этимологический справочник. СПб., 2001; В мире мудрых мыслей / Ред. А.Г.Спиркин. М., 1962; Даль В.И. Пословицы русского народа: В 3 т. М., 1993: Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М., 2002; Душенко К.В. Большая книга афоризмов. M., 2000; Душенко КВ. Словарь современных цитат. М., 1997; Жуков В.П. Словарь русских пословиц и поговорок. М., 1991; Караулов Ю.Н., Сорокин Ю.А. и др. Русский ассоциативный словарь. М., 1998; Крылатые слова. По толкованию С.Максимова. М., 1955; Михелъсон М.И. Русская мысль и речь: свое и чужое: Опыт русской фразеологии: Сборник образных слов и иносказаний: В 2 т. М., 1979; Мокиенко В.М. Словарь сравнений русского языка. СПб., 2003; Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М., 1999; Словарь библейских крылатых слов и выражений. СПб., 2000; Умное слово: Афоризмы, мысли, изречения, крылатые слова / Сост. А.И.Соболев. М., 1964; Фразеологический словарь русского языка / Под ред. А.И.Молоткова. М., 1967; Чаша мудрости: Афоризмы, изречения, высказывания отечественных и зарубежных авторов. М., 1978.

В диссертации осуществлен условно синхронный подход к изучению языкового образа-концепта «homo sapiens» с использованием словарных и текстовых источников русского языка в хронологических пределах от Пушкина до наших дней.

Теоретическая основа исследования сформирована с опорой на фундаментальные положения об антропоцентризме языка, связи языка и мышления (В. фон Гумбольдт, А.А.Потебня, Л.С.Выготский, А.А.Леонтьев, Б.А.Серебренников и др.), о существовании ЯКМ, составляющими которой являются образы мира, запечатленные в семантике языка, о влиянии экстралингвистических факторов на языковые репрезентации объектов окружающего мира, о национально-культурном своеобразии ЯКМ (В.Н.Телия, Ю.А.Сорокин, В.И.Постовалова, Н.Д.Арутюнова, Г.В.Колшанский и др.), об отображении в языковых образах мира и человека особой «мерки человека» (Э.Бенвенист, Ю.Д.Апресян и др.).

Методология исследования основана на идеях и методах антропоцен-тристской (интегративной) семантики, конкретная реализация которых подчинена задаче выявления и типизации контекстуально и экстралингвистиче-ски обусловленных и не обусловленных языковых и речевых репрезентаций концепта на всех уровнях языковой системы, в текстах разных стилей и жанров, в разнообразных речевых ситуациях, в том числе в условиях эксперимента. В исследовании используются частные методики: концептуального анализа, компонентного анализа, полевого структурирования, семантико-синтаксического моделирования, дискурсивного анализа. Общая установка на интегративность исследования обусловила привлечение данных и методик междисциплинарных направлений лингвистики: лингвокультурологии, психолингвистики, лингвострановедения, социолингвистики, когнитивной лингвистики - и привела к последовательному сопоставлению языковедческих наблюдений со сведениями, предоставляемыми нелингвистическими науками о человеке.

С целью получения дополнительного иллюстративного языкового материала, подтверждающего данные, полученные при помощи использования разных методов семантического анализа, нами был применен экспериментальный метод. Учитывая, что эксперимент предполагал психическую активность испытуемых (осуществлялся «вход в сознание» с целью извлечения языка как достояния индивида), был нацелен на обнаружение ассоциативных связей слов и словосочетаний, имел неподготовленный и по преимуществу вопросно-ответный характер, мы квалифицировали его как прием психолингвистического ассоциативного анкетирования (описание содержания проделанной работы см. в Приложении). Выбор исходного материала для эксперимента осуществлялся в соответствии с темой исследования и в соотнесении с материалом, добытым из других источников: словарей, текстов, живой разговорной речи. Разнотипность заданий для испытуемых обусловлена общей установкой на интеграцию подходов к исследуемой проблеме. Так, мы давали респондентам ряд слов (словосочетаний) — стимулов интеллектуальной тематики и предлагали реагировать на них первыми «пришедшими в голову» словами, словосочетаниями, предложениями (так называемый свободный ассоциативный эксперимент с регистрацией цепи ответов); предлагали задания, ограничивающие свободу ассоциации в нужном для нас направлении (например, требования определенных синтагматических ассоциаций; требования ассоциаций-сравнений); давали так называемые «закрытые» задания, когда от испытуемых требовалось соотнести слово с тем или иным толкованием. Ответы участников эксперимента проанализированы и систематизированы. Указание на статистические данные, полученные по результатам эксперимента, и их оформление определялось характером обсуждаемых в диссертации частных проблем. Так, при использовании ответов респондентов в качестве аргументативной базы рассматриваемых положений и выводов указывалось процентное соотношение полученных результатов (процент от общего числа участников эксперимента); при констатации частотности ассоциаций и тех или иных трактовок, позволяющей усилить достоверность определений исследователя, указывалось количество одинаковых ответов. При этом все без исключения ответы (и наиболее частотные, и редко повторяющиеся, и единичные) осмыслялись с точки зрения их потенциального «выхода в речь», что в контексте соответствующих рассуждений позволяло не прибегать к формализованной обработке материала. Кроме того, экспериментальные данные использовались по преимуществу выборочно, что соответствовало целям аргументировать рассматриваемые в диссертации положения или дополнить основной иллюстративный материал.

Научная новизна работы. В диссертации представлена авторская общая характеристика одного из течений современной отечественной лингвоантропологии - антропоцентристской семантики и осуществлена программа практической реализации интегративного метода описания языкового образа-концепта. Ранее не подвергавшийся комплексному исследованию образ-концепт «homo sapiens» в русской ЯКМ описан на широком языковом/речевом материале с учетом экстралингвистических факторов, обусловливающих его содержание. Анализ всех языковых репрезентаций homo sapiens впервые произведен в аспекте мыслительной и языковой категоризации; соответственно описаны характерные для языкового образа-концепта «homo sapiens» категориальные семантические черты: партитивность, оценочность, стереотипизация. В диссертациоиной работе впервые предложены типологии: лексико-семантические (отражающие репрезентации в языке целостного и частичного homo sapiens и его характеристики), семантико-синтаксическая (представляющая базовые семантические структуры характе-ризации человека разумного), функционально-прагматические (фиксирующие жанровую специфику высказываний о homo sapiens и коммуникативно обусловленные способы характеризации человека разумного), а также типология ассоциативных образов, являющихся показателями стереотипизации homo sapiens в русской ЯКМ. Исследование содержит авторские формулировки определений общих понятий: «языковая картина мира», «языковой образ-концепт», «категориальная семантическая черта», «семантическая категория», а также формулировки определений частных понятий: языковых образов-концептов «человек» и «homo sapiens», названных выше категориальных семантических черт, семантических категорий «часть-целое», «оценка», «стереотип», структурно-семантических моделей характеризации homo sapiens, оценочных речевых жанров репрезентации языкового образа-концепта «человек разумный»: портретирования, одобрения, порицания, сентенции. Впервые описана шкала оценки человека разумного, определены ресурсы косвенности оценок, охарактеризованы ментально-языковые национально-культурные стереотипы оценки homo sapiens в русской ЯКМ.

Теоретическое значимость диссертационной работы состоит в том, что в ней выделены и охарактеризованы базовые идеи антропоцентристской семантики и на их основе разработана и апробирована методология исследования языкового образа-концепта «homo sapiens». Теоретически значимым является исследовательский результат, открывающий возможность реконструкции отображенных в языке смысловых универсалий - фрагментов русской и других национальных ЯКМ. Определение и описание категориальных семантических черт языкового образа-концепта «homo sapiens» (партитивно-сти, оценочности, стереотипизации) и сопровождающие их выводы о глобализации этого образа могут быть оценены как теоретический вклад в современную семантику, задачи которой - системное исследование языковых единиц, определение границ и пересечений лексико-семантических и семантических полей, решение проблемы соотношения значения и смысла. Предложенные в диссертационном исследовании типологии лексических и синтаксических единиц и их описание, выводы о разноуровневых языковых средствах, обозначающих качество и степень интенсивности оценки homo sapiens, могут способствовать более глубокому осмыслению частных вопросов теории языковой номинации и семантической предикации, теории оценки в русском языке. Наши наблюдения над семантическими трансформациями языковых единиц ИС, экспансией предикатов ИС в другие сферы, десемантиза-цией лексем со значением оценки интеллекта расширяют представления об активных семантических процессах в русском языке. Выводы, касающиеся специфики речевых жанров, ресурсов косвенности высказываний, могут представить интерес для исследователей стилистики речи, речевых актов и жанров, так как они позволяют уточнить связь семантики высказываний и отображенных в них коммуникативных ситуаций.

Практическое значение диссертации заключается в том, что содержащиеся в ней наблюдения и выводы могут быть использованы в преподавании таких лингвистических дисциплин, как лексикология, синтаксис, стилистика, культура речи, риторика, история лингвистических учений, спецкурсов в духе активной грамматики, в частности, в преподавании русского языка как неродного, а также курсов междисциплинарного характера, таких, как лингвокультурология, психолингвистика, этнопсихолингвистика, социолингвистика, лингвострановедение. Материалы диссертации могут быть выборочно использованы в преподавании тех предметов, которые связаны с проблемой человека: философии, истории, психологии, литературы, культурологии, социологии. Результаты диссертационного исследования могут найти применение в разработке новой учебной литературы лингвоантропологиче-ской ориентации.

На основе диссертации создано учебно-методическое пособие «Образ человека в русской языковой картине мира», которое используется автором и преподавателями Омского государственного педагогического университета для проведения одноименного спецкурса и консультаций по курсовым и выпускным квалификационным работам. Материалы исследования внедрены в практику проведения автором диссертации лекций для студентов названного вуза, а также для учителей школ г.Омска.

Положения, выносимые на защиту:

1. Методология антропоцентристской (интегративной) семантики, заключающаяся в выявлении и типизации контекстуально обусловленных и не обусловленных языковых и речевых репрезентаций концептуальной сущности на всех уровнях языковой системы, в текстах разных стилей и жанров, разнообразных речевых ситуациях, в том числе в условиях эксперимента, и характеризующаяся междисциплинарным, межуровневым, комплементарным подходом к описанию языкового образа-концепта, акцентированием роли человеческого фактора в его формировании, обеспечивает полноту и адекватность реконструкции образа-концепта «homo sapiens» как одного из основополагающих фрагментов русской ЯКМ.

2. Образ-концепт «homo sapiens» в русской ЯКМ характеризуется такими основными категориальными семантическими чертами, как партитив-ность, оценочность, стереотипизация, являющимися универсальными для отображения человека в целом и отдельных его ипостасей в русском языке. Категориальный статус выделенных семантических черт определяется наличием в них типовых значений высокого уровня абстракции: «часть-целое», «оценка», «стереотип», реализующихся комплексами частных значений и их контекстуальных вариантов. Названные категориальные семантические черты отражают процессы и результаты концептуализации homo sapiens носителями русского языка, проявляющиеся на всех уровнях языковой системы, позволяющие говорить о наиболее характерных лексико-семантических, семантико-синтаксических, прагмастилистических особенностях отображения homo sapiens в русской ЯКМ.

3. В семантической категориальной оппозиции «часть/целое», типичной для образа-концепта «homo sapiens» в русской ЯКМ, запечатлены представления носителей русского языка о человеке разумном как сложном, ие-рархичном образовании, составляющими которого являются все доступные человеческому осмыслению фрагменты мира, как внутренние, так и внешние по отношению к человеку. Осмысление homo sapiens по образу и подобию внешнего мира обусловливает сходство характеристик целостного и частичного человека по форме и содержанию. Homo sapiens в русской ЯКМ - это безграничный, многоликий, динамичный микрокосм, созданный воображением человека разумного.

4. Присущая образу-концепту «homo sapiens» категория оценки, проявляющаяся на всех уровнях языковой системы и отраженная в бинарных (например: умный — глупый) и разнообразных многочленных (например: умный - глупый — средний; нормальный — средний — глупый) семантических оппозициях, является необходимым и обязательным компонентом функционального содержания всех речевых произведений, в которых есть тема интеллекта, и характеризуется шкалированностью, градуированностью, широким спектром оснований, разнообразием прямых и непрямых форм выражения, определяемых ситуациями общения.

5. Отраженные в языке/речи устойчивые представления о разуме как величайшей дарованной человеку ценности, о корреляции умственного и нравственного начал в человеке, о приоритете нравственных качеств в оценке homo sapiens, об особом интеллектуальном устройстве русского человека, об обусловленности оценки homo sapiens возрастом, полом, национальностью, уровнем образования, профессией, родом занятий, социальным статусом свидетельствуют о национально-культурной детерминированности образа-концепта «человек разумный» в русской ЯКМ и о соответствующих стереотипах. Процесс и результаты стереотипизации homo sapiens, воплощенные в типичных для носителей русского языка ассоциациях и сравнениях человека разумного с одушевленными и неодушевленными предметами, обусловлены, в частности, влиянием прецедентных текстов и прецедентных ситуаций, в которых зафиксирована связь интеллекта с другими сторонами человека. Характерные для образа-концепта «homo sapiens» ментально-языковые стереотипы дополняются разнообразными отображенными в языке нестереотипными индивидуальными представлениями и оценками, реализующими присущую человеку креативную свободу и инициативу.

6. Такие характерные особенности языковой репрезентации homo sapiens, как соотнесение с интеллектом всех частей человека и окружающей его действительности; «очеловечивание» разнообразных атрибутов человека и предметов окружающего мира через приписывание им интеллектуальных действий, качеств, состояний; характеризация-оценка разных сторон человека и объектов действительности, с которыми связан человек, через призму интеллекта; наличие на шкале оценки интеллекта диффузных значений, обусловленных влиянием разных оснований оценки человеческих проявлений; широкая градуированность и шкалированность оценки homo sapiens; тенденция к расширению значений лексем ИС, их десемантизация и экспансия в другие сферы; вовлечение в семантическое пространство «homo sapiens» разнообразных языковых репрезентаций внешнего и внутреннего человека; сте-реотипизация человека разумного в связи с разными его сторонами, которые осмысляются как опосредованные интеллектом и опосредующие его; широкий прагматический потенциал оценки homo sapiens, в частности, предоставляемые языком при участии нелингвистических факторов способы косвенной оценки человека разумного, - свидетельствуют о языковой глобализации образа-концепта «homo sapiens» (т.е. о его предельно широком осмыслении и содержании, о его центральной роли в процессах языковой концептуализации мира).

Заключение диссертации по теме «Русский язык», Никитина, Лариса Борисовна

5. 3. Выводы

В языковом образе-концепте «homo sapiens» отражены характерные для носителей русского языка представления о человеке в его интеллектуальной ипостаси. Эти представления в свою очередь являются отражением ценностных приоритетов, критериев оценки человека, типичных умонастроений, которые составляют культурный багаж нации.

Формирование традиционных взглядов на человека разумного и соответственно характерных для языкового образа-концепта «homo sapiens» стереотипных смыслов уходит своими корнями в глубокую древность, когда познание человека человеком происходило под влиянием религиозных догм. В эпоху средневековья сложились представления о том, что человек обладает бесценным богатством - умом (разумом), дарованным Богом, что разумное начало предопределяет существование человека и его взаимоотношения с остальным миром, что человек распоряжается разумом по-разному: оправдывает свое божественное происхождение или отходит от начертанного прародителем пути; соответственно установилась поляризация человека: разум (ум) обрел две противопоставленные ипостаси своего существования: положительно оцениваемую (ум) и отрицательно оцениваемую (глупость). Понятия «умный человек» и «глупый человек» сформировались под влиянием христианского вероучения, согласно которому главными критериями оценки человека являются его морально-нравственные ориентиры, определяющие отношение к Богу и Божественной грамоте и степень полезности обществу. Ко временам древней Руси восходят характерные для носителей русского языка широкие представления об уме и глупости, представления об идеальном человеке и человеке, в котором «сочетается несочетаемое» (дурак, шут, юродивый).

Для образа-концепта «homo sapiens» в русской ЯКМ характерна обусловленная историческими, национально-культурными традициями русификация: русский дурак, русский ум, задний ум - ментально-языковые феномены, отразившие национально-специфические черты homo sapiens.

Дурак как типично русский феномен, сочетающий в себе разнообразные неоднозначные характеристики человека, среди которых выделяются как чисто интеллектуальные, так и морально-нравственные, стал символом русской культуры, и соответственно слово дурак в русском языке является символом, которому свойственна смысловая полифоничность.

Регулярное отражение в русской ЯКМ нашли следующие стереотипы: русский человек - обладатель особого ума, сочетающего в себе большие интеллектуальные возможности и избирательность их применения; у русского homo sapiens особое видение мира, отличающее его от homo sapiens других национальностей; русский homo sapiens способен удивить как своими интеллектуальными достижениями, так и крайней умственной неповоротливостью; он самокритичен и необидчив на критику со стороны и сам любит покритиковать, точнее, незло посмеяться над особым «интеллектуальным устройством» представителей других национальностей (например, устойчивый объект его иронической насмешки - чукча).

Формирование устойчивых представлений о homo sapiens происходит под влиянием прецедентных текстов и прецедентных ситуаций, а также реалий окружающей действительности, опираясь на знание которых носители русского языка выносят стереотипный вердикт конкретным проявлениям человека разумного в конкретных ситуациях общения. Так, различные проявления homo sapiens регулярно сравниваются с проявлениями персонажей фольклорных и литературных произведений, известных личностей, а также с качествами, действиями, состояниями живых и неживых предметов окружающего мира, в результате чего в русском языке сформировался особый пласт характеризующих интеллект человека имен-метафор, устойчивых сравнительных оборотов.

Процесс стереотипизации образа-концепта «homo sapiens» характеризуется разнонаправленностыо осмысления различных сторон человека: интеллектуальная сторона осмысляется как причина различных социальных ролей человека или как следствие этих ролей. Определяющими оценку разных «видов» homo sapiens стереотипами, которые нашли регулярное отражение в русской ЯКМ, являются следующие: количество ума (в первую очередь житейского) определяется возрастом человека: ум накапливается, «наживается» с годами, поэтому чем старше человек, тем он умнее, и наоборот: молодой человек еще мало знает, а значит недостаточно умен, а ребенок и вовсе неразумен; мужчина отличается от женщины аналитическим складом ума, логической предсказуемостью; homo sapiens женского пола - это особый интеллектуальный мир, еще более противоречивый и логически не выстроенный, чем русский ум в целом; оценка человека по интеллекту связана с образованием, профессией, родом деятельности, социальным статусом homo sapiens: образование, «интеллектуальная» профессия, высокий социальный статус -«признаки» ума человека; за некоторыми социальными ролями закрепились отрицательные оценки интеллекта (например, военный, спортсмен, новый русский).

Отображенные в языке нестереотипные индивидуальные представления о человеке разумном и его оценки свидетельствуют об относительной устойчивости стереотипа, обусловленной креативной свободой и инициативой субъекта речи/мысли.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Настоящее диссертационное исследование является примером практической реализации методологии, сформировавшейся в рамках одного из течений современной отечественной лингвоантропологии - антропоцентристской семантики.

Эта методология, заключающаяся в обнаружении и обобщении отображенной в языке информации (знаний, представлений, мнений) о явлении действительности, которая объективирована всей системой семантических единиц, структур и правил функционирования языка, репрезентируемых в речевых произведениях, опирается на основные принципы антропоцентристской семантики: идеографический (путь от смысловой универсалии к ее языковому отображению); междисциплинарный (использование идей, достижений, методов разных направлений лингвоантропологии, нелингвистических наук о человеке); принцип комплексного (межуровневого) подхода к описанию языкового отображения ментальной сущности; комплементарный (взаимодополнение информации, добытой из разных источников, лингвистических и нелингвистических, и разными путями, например, с помощью компонентного, контекстуального анализа языковых единиц, посредством эксперимента и т.д.). Названные принципы объединяет ведущее положение антропоцентристской семантики: изучение языковых реалий по «мерке человека», т.е. ориентация на характер осмысления носителями языка окружающей действительности в соответствии с этническими, культурными, социальными, нравственными, эстетическими установками.

Исследование показало, что антропоцентристская семантика проецирует классическую семантику в сторону человеческого фактора: двигаясь от экстралингвистического смысла, выделенного из концептуальной картины мира, к его отображению в языке, она учитывает диалектику человеческого содержания в языке. Кроме того, из нашего исследования следует, что интегративность, свойственная современной лингвоантропологии в целом, для антропоцентристской семантики особенно значима, поскольку объекты ее изучения охватывают все отображаемые в языке стороны человека, к которым обращено то или иное лингвоантропологическое течение: когнитивно-психологическую, этническую, культурную, социальную, эстетическую.

Методологическая программа исследования вырабатывалась с опорой на основополагающие теоретические положения антропоцентристской семантики о существовании целостной ЯКМ и ее фрагментов (языковых образов-концептов), о категориальном характере языковой концептуализации действительности. Исходя из того, что объект исследования - образ-концепт «homo sapiens» в русской ЯКМ - является результатом мыслительной и языковой концептуализации (категоризации) феномена окружающей действительности, результаты которой эксплицируются на разных уровнях языковой системы, при помощи разных языковых/речевых средств и определяются экстралингвистическими факторами, мы совместили поуровневое описание языкового образа-концепта с описанием его категориальных семантических черт: партитивности, оценочности, стереотипизации. Признавая, что эти черты универсальны для языкового отображения человека в любой его ипостаси, мы стремились через описание лексико-семантических, семантико-синтаксических, функционально-прагматических особенностей репрезентаций homo sapiens показать их специфику применительно к объекту нашего исследования. Следуя принципу комплементаризма, мы постоянно расширяли сферу своих наблюдений за языковыми/речевыми единицами разных уровней (например, при описании лексики ИС учитывались ее функциональные возможности; при анализе высказывания учитывалось, что его актуальный смысл формируется комплексно: на конструктивно-синтаксическом, коммуникативно-синтаксическом, семантическом уровнях; прагмастилисти-ческая интерпретация языкового образа-концепта сопровождалась наблюдениями за поведением языковых/речевых единиц разных уровней). Установка на междисциплинарность проявилась во включении в методологический аппарат исследования положений когнитивной лингвистики, психолингвистики, лингвокультурологии и других лингвоантропологических дисциплин, а также в использовании философских, исторических, культурологических, биологических сведений о человеке.

Один из наиболее значимых результатов исследования - описание реконструированного образа-концепта «homo sapiens» в русской ЯКМ как единства категориальных семантических черт: партитивности, оценочное™, стереотипизации.

Частными результатами диссертационного исследования являются: структурирование лексико-семантического ядра и периферии языкового образа-концепта «homo sapiens»; создание типологии ССМ характеризации целостного и частичного человека разумного; описание семантического поля «интеллект»; характеристика лексико-семантической и семантико-синтаксической экспликации «интеллектуальных частей» человека; определение способов выражения оценки homo sapiens; реконструирование портретов человека разумного, соответствующих оценочной дихотомии «умный -глупый»; выявление средств выражения оценки частичного homo sapiens; характеристика лексико-семантических показателей качества и интенсивности оценки человека разумного; создание типологии речевых жанров, в которых реализуется оценка homo sapiens; характеристика прагмастилистических особенностей высказываний, представляющих эти жанры; лингвокультурологи-ческая интерпретация отображенных в русской ЯКМ традиционных представлений о homo sapiens; выявление типичных для носителей русского языка ассоциаций-сравнений и ассоциаций-представлений, обусловливающих оценку homo sapiens; описание стереотипных оценок отдельных «видов» homo sapiens.

Содержащиеся в диссертации частные выводы позволяют сделать следующие обобщения.

Homo sapiens в русской ЯКМ - это микрокосм, вмещающий в себя бесконечное множество непрерывно функционирующих, взаимодействующих друг с другом элементов. Этими элементами являются все доступные человеческому осмыслению реальные и воображаемые объекты окружающего мира, которые человеку принадлежат, которыми он распоряжается, управляет на правах хозяина, которые он сам создает, с которыми он связан непосредственно или опосредованно.

Для языкового образа-концепта «homo sapiens» не существует четко очерченных границ: главенство интеллектуальной ипостаси человека в русской ЯКМ позволяет ей пересекаться, взаимодействовать с самыми разными проявлениями человека, вплоть до бессознательных.

Интеллектуальный мир человека предстает в русской ЯКМ не просто образно, метафорически осмысленным миром внутреннего человека, «обитатели» которого живут по законам внешнего мира, действуют так же, как целостный человек или другие объекты окружающей действительности, но миром, в котором внешнее и внутреннее неотделимо: внешний homo sapiens метонимически, образно продолжает внутреннего homo sapiens, и наоборот: внутренний homo sapiens - это метафоризированное продолжение внешнего homo sapiens и шире - всего многообразия внешнего мира. Таким образом, homo sapiens в русской ЯКМ - это не только конгломерат внутренних и внешних действий, качеств, состояний, характеризующих человека, но и внешний мир, на который проецируются интеллектуальные оценки. Человек разумный как микрокосм в русской ЯКМ сопоставим с макрокосмом - всем существующим мирозданием.

Будучи уникальной ценностью, homo sapiens является объектом непрекращающегося заинтересованного внимания, выражающегося в постоянной оценке. Оценка человека разумного, с одной стороны, представлена в русской ЯКМ четкой бинарной смысловой оппозицией «хорошо - плохо» {умный — глупый), с другой стороны, характеризуется разнообразными многочленными смысловыми оппозициями (например: умный — средний — глупый; идеальный —умный - нормальный; средний — нормальный —умный и т.д.).

Homo sapiens в русской ЯКМ - это не только человек в его интеллектуальной ипостаси, но и человек как исполнитель разнообразных постоянных и временных ролей, имеющих непосредственную или опосредованную обусловленность интеллектом: это человек социальный, нравственный, физический; это человек, характеризующийся национальной, половой, возрастной, профессиональной принадлежностью. При этом умный homo sapiens - это обладатель разнообразных положительных качеств, связанных с любой из названных ролей; глупый - отрицательных. Многочисленные неоднозначные оценки человека разумного обусловлены сочетанием в человеке положительных и отрицательных качеств, соотносимых с интеллектом.

В русской ЯКМ объектом оценки является не только целостный homo sapiens, но и те части человека, без которых ни человек разумный в целом, ни отдельные фрагменты его жизнедеятельности не существуют: это неотторжимые части человека (органы и квазиорганы), основная функция которых -регулировать умственную деятельность человека и опосредованно влиять на все человеческие проявления. Более того, любое проявление человека, внешнее или внутреннее, любой связанный с человеком реальный или воображаемый объект окружающего мира оцениваются через призму интеллекта, а причиной, поводом оценки самого интеллекта являются многообразные проявления бесчисленных частей человека, связанных с интеллектом непосредственно или опосредованно.

Иными словами, интеллект, с одной стороны, выступает мерилом (критерием) оценки всего, что принадлежит человеку, что его окружает, с чем он связан, с другой стороны, является объектом оценки, критерии которой — все принадлежащее человеку, окружающее человека, связанное с человеком.

Шкала оценки homo sapiens в русской ЯКМ характеризуется градуиро-ванностыо: на пути от полюса отрицательной оценки до полюса положительной оценки целостного homo sapiens располагаются оценки частичного человека разумного; при этом оценки целостного и частичного homo sapiens выражаются разными языковыми/речевыми средствами и способами, определяющими степень интенсивности этих оценок.

Оценка homo sapiens отличается разнообразием средств и форм прямого и непрямого выражения, что обусловлено множеством проявлений человека, способных стать основанием оценки его интеллекта. В связи с микрокосмическим устройством человека разумного ресурсы косвенности оценки homo sapiens практически неисчерпаемы.

Образ-концепт «homo sapiens» в русской ЯКМ отличается определенными жанровыми предпочтениями: речевые жанры, в которых присутствует тема интеллекта, являются оценочными и характеризуются типичными для оценки homo sapiens ситуациями общения, в частности, интенциями говорящих: это ситуации портретирования человека, порицания или одобрения его проявлений, а также ситуация поучения.

Портрет человека — это всегда характеристика homo sapiens, поскольку все детали портрета имеют непосредственное или опосредованное отношение к интеллекту. Оценка интеллектуальной стороны человека превалирует над оценками иных сторон человека, предопределяет оценки разных проявлений человека или предопределяется ими.

Основаниями оценки интеллекта, реализуемой в речевых жанрах «одобрение» и «порицание», являются самые разные внешние и внутренние человеческие проявления: интеллектуальная сторона выступает первопричиной всего хорошего и плохого в человеке. При этом порицание с отрицательной оценкой интеллекта демонстрирует в русской ЯКМ большую активность, нежели содержащее положительную оценку homo sapiens одобрение, которое вербализуется значительно реже.

Ценностный приоритет интеллектуальной стороны человека обусловливает сопряжение ее оценки с нравоучением: оценка-поучение на тему интеллекта приложима к разным проявлениям человека и убедительна тем, что опирается на традиционные, стереотипные представления носителей языка.

В языковом образе-концепте «homo sapiens» воплотились национально-культурные идеи и образы. Некоторые из них уходят своими корнями в глубокую древность и, передаваясь из поколения в поколение на бессознательном уровне, являются архетипичными (например, представления о Божественном начале разума и его уникальной ценности; представления о дураке как о герое, противопоставившем себя миру), другие - являются примером национально-культурного преломления архетипов (например, образы русского Ивана-дурака, русского ума, заднего ума).

В языковом образе-концепте «homo sapiens» отражены такие черты русского национального характера, как крайняя противоречивость, неоднозначность, признание приоритета нравственных норм, тяга к самокритике, морализаторству, некоторая умственная пассивность и запаздывание в сочетании с интеллектуальным прорывом.

Русский homo sapiens в русской ЯКМ - это обладатель особого ума, вызывающего богатую гамму человеческих чувств: восхищение, удивление, недоумение, разочарование; в русском homo sapiens сочетается критическое отношение к самому себе с толерантностью, снисходительностью и чувством собственного достоинства; возможные умственные недостатки в русском homo sapiens компенсируются высокими морально-нравственными качествами.

Для образа-концепта «homo sapiens» в русской ЯКМ характерна обусловленность оценки интеллекта стереотипными представлениями об умственной стороне представителей разных национальных, социальных, возрастных, половых групп. Эти представления «навязаны», в частности, прецедентными текстами и прецедентными ситуациями и закреплены в речи в виде повторяющихся смыслов. Homo sapiens в русской ЯКМ является объектом устойчивых сравнений с окружающими его живыми и неживыми предметами и, получая переносные наименования и характеристики, демонстрирует тем самым свое единение с окружающим миром, свое сходство с ним.

Гипотеза исследования кажется нам вполне доказанной: достоверность существования образа-концепта «homo sapiens» в русской ЯКМ и его предельно широкое содержание верифицируется рядом выявленных особенностей языковых репрезентаций человека разумного: разнообразные по своей природе части человека соотносятся с интеллектом; происходит «очеловечивание» этих частей через приписывание им интеллектуальных действий, качеств, состояний; интеллектуальная ипостась является мерилом оценки разных проявлений человека, а оценка самого интеллекта обусловливается разнообразными сторонами человека; под влиянием разных оснований оценки на шкале оценки homo sapiens обнаруживаются диффузные значения; наблюдается широкая градуированность оценки homo sapiens, расширение значений лексем ИС, их десемантизация и экспансия в другие сферы; в семантическое пространство «интеллект» вовлекаются разнообразные языковые репрезентации внешнего и внутреннего человека; отображенная в языке сте-реотипизация человека разумного осуществляется в связи с разными сторонами человека, которые осмысляются как опосредованные интеллектом и опосредующие его; оценка homo sapiens имеет широкий прагматический потенциал, а ресурсы косвенности оценки человека разумного практически неисчерпаемы.

Объективность, адекватность, полнота содержащихся в диссертации выводов обеспечены широтой охвата языкового/речевого материала и инте-гративным подходом к его анализу.

Многоаспектность языкового образа-концепта «homo sapiens» открывает перспективы дальнейшего изучения данного ментально-языкового феномена, которые видятся в более развернутом определении и конкретизации влияния субъекта речи/мысли на репрезентации человека разумного, в более полном и последовательном выявлении национально-культурной специфичности образа-концепта «homo sapiens» через сопоставление отображения человека разумного в русской ЯКМ и других национальных ЯКМ, в более детальном исследовании характерных для образа-концепта «homo sapiens» дискурсов и связанных с ними стратегий и тактик речевого поведения коммуникантов.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Никитина, Лариса Борисовна, 2006 год

1. Аверинцев С.С. Попытки объясниться: Беседы о культуре. М., 1988.46 с.

2. Алейникова Т.В. Концептуальная и языковая картины мира: основные интерпретации и аспекты изучения // Язык. Время. Личность. Материалы Международной научной конференции. Омск, 2002. С. 3-7.

3. Алпатов В.М. Об антропоцентричном и системоцентричном подходе к языку // Вопросы языкознания. 1993. № 3. С. 15-26.

4. Анисимов С.Ф. Ценности реальные и мнимые. М., 1970. 183 с.

5. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 1. Лексическая семантика: Синонимические средства языка. М., 1995а. 472 с.

6. Апресян Ю.Д. Избранные труды. Т. 2. Интегральное описание языка и системная лексикография. М., 19956. 767 с.

7. Апресян Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Вопросы языкознания. 1995в. № 1. С. 37-67.

8. Арутюнова Н.Д. Аксиология в механизмах жизни и языка // Проблемы структурной лингвистики. 1982. М., 1984. С. 5-23.

9. Арутюнова Н.Д. Введение // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М., 1999а. С. 3-10.

10. Арутюнова Н.Д. Дискурс // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990а. С. 136-137.

11. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения//Аспекты семантических исследований. М., 1980. С. 156-249.

12. Арутюнова Н.Д. Метафора и дискурс // Теория метафоры. М., 19906. С.5-32.

13. Арутюнова Н.Д. Национальное сознание, язык, стиль // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Тезисы международной конференции. Т. 1. М., 1995. С. 32-33.

14. Арутюнова Н.Д. Об объекте общей оценки // Вопросы языкознания. 1985. №3. С. 13-25.

15. Арутюнова Н.Д. Прагматика // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990в. С.З 89-390.

16. Арутюнова Н.Д. Предложение и его смысл. М., 1976. 383 с.

17. Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт. М., 1988. 339 с.

18. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека. М., 19996. 896 с.

19. Арутюнова Н.Д., Падучева Е.А. Истоки, проблемы и категории прагматики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. С. 3-42.

20. Арутюнова Н.Д., Ширяев Е.Н. Русское предложение. Бытийный тип. М., 1983. 198 с.

21. Аскольдов С.А. Концепт и слово // Русская словесность. Антология. М, 1997. С. 267-279.

22. Аспекты семантических исследований. М., 1980. 358 с.

23. Бабенко Л.Г., Васильев И.Е., Казарин Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. Екатеринбург, 2000.

24. Бабушкин А.П. Концепты разных типов в лексике и фразеологии и методика их выявления // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001. С. 52-57.

25. Бакалова З.Н. Сопоставительные конструкции с союзами А и НО. Структура и функционирование // Предложение в русском языке. Структура. Семантика. Функционирование. Омск, 1985. С. 3-50.

26. Балли Ш. Общая лингвистика и вопросы французского языка. М., 1955. 298 с.

27. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной семантики // ИРАН. Серия лит. и языка. 1997. Т. 56. № 1. С. 44-56.

28. Барсук JI.B. Категоризация как основной фактор референции и номинации // Психолингвистические исследования: слово и текст. Тверь, 1995. С. 5-11.

29. Бартминский Е. Этноцентризм стереотипа: Результаты исследования немецких (Бохум) и польских (Люблин) студентов в 1993-1994 гг. // Речевые и ментальные стереотипы в синхронии и диахронии: Тезисы конференции. М., 1995. С. 47-52.

30. Бахвалова Т.В. Характеристика интеллектуальных способностей человека лексическими и фразеологическими средствами языка. Орел, 1993.

31. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М., 1979. 405 с.

32. Белошапкова В.А. Современный русский язык. М., 1989. 800 с.

33. Белошапкова В.А. Современный русский язык: Синтаксис. М.,1977.

34. Бенвенист Э. Общая лингвистика. М.:, 1974. 447 с.

35. Бердяев Н.А. О человеке, его свободе и духовности: Избранные труды. М., 1999.312 с.

36. Бердяев Н.А. Самопознание (Опыт философской автобиографии). М., 1991.446 с.

37. Березович Е.Л. Русская национальная личность в зеркале языка: в поисках объективной методики анализа // Русский язык в контексте культуры. Екатеринбург, 1999. С. 31-42.

38. Бирвиш М. Семантика // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 10. Лингвистическая семантика. М., 1981. С. 177-198.

39. Боброва Г.А. Оценка, объект и субъект оценки в разных стилях и ситуациях общения // Славянские чтения: Материалы докладов научно-практической конференции. Вып. 4. Омск, 1995. С. 72-78.

40. Богданов В.В. Классификация речевых актов // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989а. С. 25-37.

41. Богданов В.В. Коммуниканты // Вестник Харьковского ун-та. № 339. Человек и речевая деятельность. Харьков, 19896. С. 7-10.

42. Богданов В.В. Речевое общение: Прагматические и семантические аспекты. JL, 1990.

43. Богуславская 0.10. Откуда ты знаешь, что она умная? // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М., 1999. С. 64-72.

44. Богуславский В.М. Словарь оценок внешности человека. М., 1994.

45. Богуславский М.М. Человек в зеркале русской культуры, литературы и языка. М., 1994.

46. Бондарко А.В. Семантические категории и их языковая интерпретация // Семантические категории языка и методы их изучения: Тезисы докладов Всесоюзной научной конференции. Ч. 1. Уфа, 1985. С. 3-4.

47. Бондарко А.В. Теория морфологических категорий. Л., 1976. 255 с.

48. Брутян Г.А. Язык и картина мира // Филологические науки. 1973. № 1.С. 108-121.

49. Бубер М. Проблема человека. М., 1992. 146 с.

50. Будагов Р.А. Филология и культура. М., 1980. 304 с.

51. Будагов Р.А. Человек и его язык. М., 1976. 429 с.

52. Булыгина Т.В. Грамматические и семантические категории и их связи // Аспекты семантических исследований. М., 1980. С. 320-355.

53. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Ментальные предикаты в аспекте ас-пектологии // Логический анализ языка: Проблемы интенсиональных контекстов. М., 1989. С. 31-54.

54. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997. 576 с.

55. Бурное И.В. Русские концепты <душа>, <дух> в сопоставлении с английскими <mind>, <soul>, <spirit> (на материале текстов художественной литературы XIX-XX вв.). Автореф. дис. . канд.филол.наук. СПб., 2004. 17 с.

56. Вайсгербер.Л. Родной язык и формирование духа. М., 1993.

57. Василенко В.А. Ценность и оценка: Автореф. дис. .канд. филос. наук. Киев, 1964. 21 с.

58. Васильев JT.M. Речевой смысл предложения как результат взаимодействия языкового и неязыкового знания // Предложение и текст: Семантика, прагматика и синтаксис. Л., 1988. С. 5-10.

59. Васильев Л.М. Семантика русского глагола. М., 1981. 184 с.

60. Васильев Л.М. Современная лингвистическая семантика. М., 1990.

61. Васильева B.C. Прагматика и типологическая классификация текстов // Прагматика и типология коммуникативных единиц языка. Днепропетровск, 1989. С. 20-25.

62. Вежбицкая А. Семантические универсалии и описание языков. М., 1999. 780 с.

63. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. М., 1997. 411 с.

64. Вендина Т.И. Средневековый человек в зеркале старославянского языка. М., 2002. 336 с.

65. Вендлер 3. Иллокутивное самоубийство // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. С. 238-250.

66. Верещагин Е.М. Роль и место страноведения в практике преподавания русского языка как иностранного. М., 1969.

67. Верещагин Е.М., Костомаров В.Г. Язык и культура. Лингвострано-ведение в преподавании русского языка как иностранного. М., 1973. 233 с.

68. Виноградов В.В. Русский язык. Грамматическое учение о слове. М., 1972. 614 с.

69. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий. Варианты речевого поведения. М., 1993.

70. Волков Ю.Г., Поликарпов B.C. Человек: Энциклопедический словарь. М., 1999. 520 с.

71. Волохина Г.А., Попова З.Д. Многокомпонентные сложные предложения как микротекст. Воронеж, 2003. 199 с.

72. Волохина Г.А., Попова З.Д. Синтаксические концепты русского простого предложения. Воронеж, 1999. 196 с.

73. Вольф Е.М. Метафора и оценка // Метафора в языке и тексте. М., 1988. С. 52-64.

74. Вольф Е.М. Функциональная семантика оценки. М., 1985. 228 с.

75. Воркачев С.Г. Концепт счастья: понятийный и образный компоненты // ИРАН. Серия лит. и языка. 2001. № 6. С. 47-58.

76. Воробьев В.В. Лингвокультурология: Теория и методы. М., 1997.331 с.

77. Выготский Л.С. Мышление и речь // Собрание сочинений: В 6 т. Т. 2. М., 1982.

78. Высказывание как объект лингвистической семантики и теории коммуникации: Тезисы докладов республиканской научной конференции. Ч. 1,2. Омск, 1992.

79. Гак В.Г. Высказывание // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 90-91.

80. Гак В.Г. Высказывание и ситуация // Проблемы структурной лингвистики. 1972. М., 1973. С. 349-373.

81. Гак В.Г. К типологии лингвистических номинаций // Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977а. С. 230-293.

82. Гак В.Г. Сопоставительная лексикология (на материале французского и русского языков). М., 19776. 264 с.

83. Гак В.Г. Человек в языке // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М., 1999. С. 73-80.

84. Гак В.Г. Языковые преобразования. М., 1998. 768 с.

85. Галич Г.Г. Когнитивная категория количества и ее реализация в современном немецком языке. Омск, 2002. 207 с.

86. Гальперин И.Г. Текст как объект лингвистического исследования. М, 1981. 138 с.

87. Гачев Г.Д. Ментальности народов мира. М., 2003. 544 с.

88. Гейко Е.В. Смысловой тип пропозиции и его манифестация в современной русской речи (на материале высказываний, содержащих информацию о запахах): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Барнаул, 1999. 25 с.

89. Герасимова О.И. Контекст как фактор, способствующий правильной интерпретации косвенных высказываний // Коммуникативный аспект единиц языка и речи. Ижевск, 1989. С. 23-30.

90. Герд А.С. Введение в этнолингвистику. СПб., 1995. 92 с.

91. Гетманова А.Д. Учебник по логике. М, 1994.

92. Гибатова Г.Ф. Семантическая категория оценки и средства ее выражения в современном русском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Уфа, 1996.

93. Глобина JI.B. Лексико-семантическое поле партитивной лексики в современном русском языке: Дис. .канд. филол. наук. Воронеж, 1995. 205 с.

94. Гончаренко Н.В. Гений в искусстве и науке. М., 1991. 432 с.

95. Горбунова О.В. Сопоставительный анализ имен партитивного значения в английском и русском языках: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1984. 17 с.

96. Городецкий Б.Ю. От лингвистики языка к лингвистике общения // Язык и социальное познание. М., 1990. С. 39-56.

97. Гостев А.А. Образная сфера человека. М., 1992. 194 с.

98. Гранин Ю.Д. О гносеологическом содержании понятия «оценка» // Вопросы языкознания. 1987. № 6. С. 59-72.

99. Гудзенко А.И. Русский менталитет. М., 2001.

100. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию. М., 1984.400 с.

101. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры. М., 1985. 451 с.

102. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М., 1984. 350 с.

103. Гуревич П.С. Уникальное творение вселенной // О человеческом в человеке. М., 1991. С. 261-280.

104. Гуц Е.Н. Репрезентация образов сознания подростка некодифици-рованными языковыми знаками: психолингвистический аспект: Дис. .докт. филол. наук. Омск, 2006. 420 с.

105. Даль В.И. Толковый словарь русского языка. Современная версия. М., 2002. 736 с.

106. Данеш Ф., Гаузенблас К. К семантике основных синтаксических формаций // Грамматическое описание славянских языков. Концепции и методы. М., 1974 С. 90-97.

107. Дементьев В.В. Непрямая коммуникация и ее жанры. Саратов, 2000. 248 с.

108. Демьянков В.З. Когнитивная лингвистика как разновидность интерпретирующего подхода // Вопросы языкознания. 1994. № 4. С. 17-33.

109. Демьянков В.З. Понятие и концепт в художественной литературе и научном языке // Вопросы филологии. 2001. № 1. С. 35-46.

110. Дмитриева Н.А. Лексико-семантическое поле «Культура» в языковой картине мира: Дис. .канд. филол. наук. Донецк, 1995. 160 с.

111. Дмитровская М.А. Знание и мнение: образ мира, образ человека // Логический анализ языка: Знание и мнение. М., 1988. С. 6-18.

112. Долинин К.А. Имплицитное содержание высказывания // Вопросы языкознания. 1983. № 6. С. 37-47.

113. Долинин К.А. Интерпретация текстов. М., 1985.

114. Дорошевский В. Элементы лексикологии и семиотики. М., 1973.286 с.

115. Дробницкий О.Г. Философия и моральное воззрение на мир // Философия и ценностные формы сознания. М., 1978. С. 78-157.

116. Дуличенко А.Д. Некоторые соображения о перспективах лингвистики после XX века // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Тезисы докладов международной конференции. Т. 1. М., 1995. С. 162-164.

117. Дьячкова И.Г. Высказывания-похвалы и высказывания-порицания как речевые жанры в современном русском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук. Омск, 2000. 22 с.

118. Емельяненко Е.М. Существительные-сказуемые со значением отрицательной оценки // Русский язык в школе. 1990. № 5. С. 73-76.

119. Ермакова О.П. Концепт «безумие» с точки зрения языка // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка. М., 2003. С. 108-116.

120. Жельвис В.И. Поле брани. Сквернословие как социальная проблема. М., 2001. 349 с.

121. Журавлев А.П. Фонетическое значение. Л., 1974.

122. Журинская М.А. Именные посессивные конструкции и проблема неотторжимости // Категория бытия и обладания в языке. М., 1997. С. 194258.

123. Загурская Н.В. Образ-концепт сверхчеловека в контексте нового реализма // Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова. М., 2001. С. 247-256.

124. Залевская А.А. Введение в психолингвистику. М., 2000. 382 с.

125. Залевская А.А. Психолингвистический подход к проблеме концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001. С. 36-44.

126. Звегинцев В.А. История языкознания XIX и XX веков в очерках и извлечениях. Ч. 2. М., 1960.

127. Звегинцев В.А. Предложение и его отношение к языку и речи. М., 1976. 307 с.

128. Звегинцев В.А. Теоретико-лингвистические предпосылки гипотезы Сепира-Уорфа//Новое в лингвистике. Вып. 1. М., 1960. С. 111-134.

129. Земская Е.А. Предикативы оценки // Русская разговорная речь. Фонетика. Морфология. Лексика. Жест. М., 1983. С. 87-91.

130. Зимняя И.А. Смысловое восприятие речевого сообщения // Смысловое восприятие речевого сообщения. М., 1976. С. 5-33.

131. Золотова Г.А. Коммуникативные аспекты русского синтаксиса. М., 1982.368 с.

132. Золотова Г.А. Монопредикативность и полипредикативность в русском синтаксисе // Вопросы языкознания. 1995. № 2. С. 99-109.

133. Золотова Г.А. О категории оценки в русском языке // Русский язык в школе. 1980. № 2. С. 84-88.

134. Золотова Г.А., Онипенко Н.К., Сидорова М.Ю. Коммуникативная грамматика русского языка. М., 1998. 528 с.

135. Иванов Вяч. В. Высшие формы поведения человека в свете доминантности полушарий // О человеческом в человеке. М., 1991. С. 100-121.

136. Иванова С.В. Лингвокультурологический аспект исследования языковых единиц. Автореф. дис. .докт. филол. наук. Уфа, 2003. 41 с.

137. Ивин А.А. Логика норм. М., 1973. 122 с.

138. Ивин А.А. О логике оценок // Вопросы философии. 1968. № 8. С.53.61.

139. Ивин А.А. Основания логики оценок. М., 1970. 230 с.

140. Илюхина Н.А. Образное моделирование сферы эмоций (к вопросу о механизмах переноса) // Категории в исследовании, описании и преподавании языка: Сборник научных трудов к 80-летию Е.С.Скобликовой. Самара, 2004. С. 273-283.

141. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. Омск, 1999. 285 с.

142. История ментальностей. Историческая антропология. М., 1996.347 с.

143. Каган М.С. Философия культуры. СПб., 1996. 416 с.

144. Карабан В.И. Адресатность простых и сложных речевых актов // Вестник Харьковского ун-та. № 339. Человек и речевая деятельность. Харьков, 1989. С. 51-54.

145. Карабыков А.В. Проблема конститутивных признаков предложения в отечественном языкознании XVIII-XXI веков: Монография. Омск, 2005.210 с.

146. Карасик В.И. Культурные доминанты в языке // Языковая личность: культурные концепты. Волгоград Архангельск, 1996. С. 3-15.

147. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. Волгоград, 2002. 477 с.

148. Карасик В.И., Слышкин Г.Г. Лингвокультурный концепт как единица исследования // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001. С. 75-80.

149. Караулов Ю.Н. Общая и русская идеография. М., 1976. 355 с.

150. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. М., 1987. 263 с.

151. Касьянова К. О русском национальном характере. М., 1994. 367 с.

152. Категории бытия и обладания в русском языке. М., 1977. 259 с.

153. Кибрик А.А. Когнитивные исследования по дискурсу // Вопросы языкознания. 1994. № 5. С. 126-139.

154. Кибрик А.Е. Язык // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 604-606.

155. Киселева Л.А. Вопросы теории речевого воздействия. Л., 1978.160 с.

156. Киселева Л.А. Некоторые проблемы изучения эмоционально-оценочной лексики в современном русском языке // Ученые записки ЛГПИ. 1968. Т. 281. С. 377-414.

157. Кислов Б.А. Проблема оценки в марксистско-ленинской философии (вопросы теории и методологии). Иркутск, 1985. 134 с.

158. Клименко А.П., Супрун А.Е. Ассоциативный эксперимент в ряду других методов семантических исследований // Словарь ассоциативных норм русского языка. М., 1977. С. 17-24.

159. Кобозева И.М. Лингвистическая семантика. М., 2000. 352 с.

160. Ковтунова И.И. Современный русский язык: Порядок слов и актуальное членение предложения. М., 1976. 239 с.

161. Кодухов В.И. Контекст как лингвистическое понятие // Языковые единицы и контекст. Л., 1973. С. 7-23.

162. Кожин А.Н., Крылова О.А., Одинцов В.В. Функциональные типы русской речи. М., 1982. 223 с.

163. Кожина М.Н. Функциональная семантико-стилистическая категория // Стилистический энциклопедический словарь русского языка. М., 2003. С. 573-576.

164. Козырев И.С. Формирование словарных составов русского и белорусского языков: Соматическая лексика. Минск, 1983. 127 с.

165. Колесов В.В. Древняя Русь: наследие в слове. Мир человека. СПб., 2000. 326 с.

166. Колесов В.В. Древняя Русь: Наследие в слове. Добро и зло. СПб., 2001.304 с.

167. Колесов В.В. Мир человека в слове Древней Руси. Л., 1986. 312 с.

168. Колесов В.В. Язык и ментальность. СПб., 2004. 240 с.

169. Колшанский Г.В. Контекстная семантика. М., 1980. 148 с.

170. Колшанский Г.В. Объективная картина мира в познании и языке. М., 1990. 103 с.

171. Колшанский Г.В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. М., 1975. 231 с.

172. Кондратьева О.Н. Концепты внутреннего мира человека в русских летописях (на примере концептов душа, сердце, ум): Дис. .канд. филол. наук. Кемерово, 2004. 206 с.

173. Конрад Р. Вопросительные предложения как косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М, 1985. С. 349-383.

174. Коротун О.В. Образ-концепт «внешний человек» в русской языковой картине мира: Дис. .канд. филол. наук. Омск, 2002. 193 с.

175. Коршунов A.M. Социальное познание, ценность и оценки // Философские науки. 1977. № 6. С. 49-60.

176. Коськина Е.В. Внутренний человек в русской языковой картине мира: образно-ассоциативный и прагмастилистический потенциал семантических категорий «пространство», «субъект», «объект», «инструмент»: Дис. . канд. филол. наук. Омск, 2004. 198 с.

177. Кравченко А.В. Знак, значение, знание. Очерк когнитивной философии языка. Иркутск, 2001. 261 с.

178. Кравченко А.В. Язык и восприятие: Когнитивные аспекты языковой категоризации. Иркутск, 1996.

179. Красных В.В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология. М., 2002. 284 с.

180. Крюков А.Н. Фоновые знания и языковая коммуникация // Этнопсихолингвистика. М., 1988. С. 19-34.

181. Крысин Л.П. Лингвистический аспект изучения этностереотипов (постановка проблемы) // Встречи этических культур в зеркале языка. М., 2002. С. 171-175.

182. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности. М., 1986. 157 с.

183. Кубрякова Е.С. Роль словообразования в формировании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 1988. С. 141-172.

184. Кубрякова Е.С. Семантика в когнитивной лингвистике (о концепте контейнера и формах его объективации в языке) // ИРАН. Серия лит. и языка. 1999. Т. 58. №5-6. С. 3-12.

185. Кубрякова Е.С., Демьянков В.З., Панкрац Ю.Г., Лузина Л.Г. Краткий словарь когнитивных терминов. М., 1996.

186. Кузнецов A.M. Семантика лингвистическая и нелингвистическая, языковая и неязыковая (вместо введения) // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика. Сборник обзоров. М., 1992. С. 5-27.

187. Кузнецова Н.И., Розов М.А. Сознание и проблема человека // Проблема человека и гуманитарные науки. Новосибирск, 1988. С. 3-14.

188. Кузнецова Э.В. Лексикология русского языка. М., 1989. 216 с.

189. Кузьмина Н.А. Интертекст и его роль в процессе эволюции поэтического языка. Екатеринбург; Омск, 1999. 268 с.

190. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М, 1988. С. 1252.

191. Лакофф Дж., Джонсон М. Метафоры, которыми мы живем // Теория метафоры. М., 1990. С. 387-415.

192. Лаптева О.А. Русский разговорный синтаксис. М., 1976. 399 с.

193. Лебедева Л.В. Субстантивные эмоционально-оценочные предложения в современном русском языке: Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1967. 18 с.

194. Левицкий Ю.А. От высказывания к предложению, от предложения к высказыванию. Пермь, 1995.

195. Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Екатеринбург, 1995. 160 с.

196. Леонтьев А.А. Надгробное слово «чистой» лингвистике // Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Тезисы докладов международной конференции. Т. 2. М., 1995. С. 307-308.

197. Леонтьев А.А. Общие сведения об ассоциациях и ассоциативных нормах // Словарь ассоциативных норм русского языка. М., 1977. С. 5-16.

198. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики. М., 1997. 287 с.

199. Леонтьев А.А. Психолингвистический аспект языкового значения // Принципы и методы семантических исследований. М., 1976. С. 46-73.

200. Леонтьев А.А. Языковое сознание и образ мира // Язык и сознание: парадоксальная рациональность. М., 1993. С. 16-21.

201. Леонтьева Т.В. Интеллект человека в зеркале русского языка. Ав-тореф. дис. .канд. филол. наук. М., 2003. 22 с.

202. Лингвистика на исходе XX века: итоги и перспективы. Тезисы докладов международной конференции. В 2 т. М., 1995.

203. Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. 685 с.

204. Литвин Ф.А. О семантических категориях синтаксиса // Семантические категории языка и методы их изучения: Тезисы докладов Всесоюзной научной конференции Ч. 1. Уфа, 1985. С. 47-48.

205. Лихачев Д.С. Заметки о русском. М., 1981. 70 с.

206. Лихачев Д.С. Концептосфера русского языка // Русская словесность: Антология. М., 1997. С. 280-287.

207. Лихачев Д.С. Смех как мировоззрение // Лихачев Д.С., Панченко A.M., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л., 1984. С. 7-71.

208. Лихачев Д.С. Человек в литературе Древней Руси. М., 1970.

209. Лихачев Д.С., Панченко A.M., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л., 1984. 296 с.

210. Логический анализ языка. Знание и мнение. М., 1988. 127 с.

211. Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка. М., 2003. 640 с.

212. Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991. 204 с.

213. Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М., 1999. 424 с.

214. Логический анализ языка. Языки этики. М., 2000. 448 с.

215. Ломброзо Ч. Гениальность и помешательство. М., 1995. 398 с.

216. Ломов A.M. Типология русского предложения. Воронеж, 1994.280 с.

217. Ломтев Т.П. Общее и русское языкознание. М., 1972. 380 с.

218. Лосев А.Ф. Знак. Символ. Миф. Труды по языкознанию. М., 1982.480 с.

219. Лосев А.Ф. Философия имени. М., 1990. 269 с.

220. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX века). СПб, 2001. 414 с.

221. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек Текст - Семи-осфера. М., 1996. 404 с.

222. Лузенина И.Н. Языковая картина мира: К проблеме национальной специфики языка и мышления // Духовная сфера деятельности человека. Саратов, 1996. С. 28-31.

223. Лукашевич Е.В. Когнитивная семантика: Эволюционно-прогностический аспект. М. Барнаул, 2002. 234 с.

224. Лукьянова Н.А. О соотношении понятий экспрессивность, эмоциональность, оценочность // Актуальные проблемы лексикологии и словообразования. Вып 5. Новосибирск, 1976. С. 3-21.

225. Лукьянова Н.А. Экспрессивная лексика разговорного употребления. Новосибирск, 1986. 227 с.

226. Мазалова Н.Е. Состав человеческий: человек в традиционных соматических представлениях русских. СПб., 2001. 192 с.

227. Маковский М.М. «Картины мира» и миры образов (Лингвокульту-рологические этюды) // Вопросы языкознания. 1992. № 6. С. 36-53.

228. Мамардашвили М.К. Проблема человека в философии // О человеческом в человеке. М., 1991. С. 8-22.

229. Манякина Т.И., Вентлянд Е.А. К методике комплексного описания жанров // Прагматика и типология коммуникативных единиц языка. Днепропетровск, 1989. С. 112-115.

230. Маркарян Э.С. Очерки теории культуры. Ереван, 1969. 228 с.

231. Маркелова Т.В. Выражение оценки в русском языке // Русский язык в школе. 1995. № 1. С. 76-81.

232. Марков Б.В. Разум и сердце: История и теория менталитета. СПб.,1993. 232 с.

233. МасловаВ.А. Лингвокультурология. М., 2001. 208 с.

234. Маслова В.А. Экспериментальное изучение национально-культурной специфики внешних и внутренних качеств человека (на материале киргизского языка) // Этнопсихолингвистика. М., 1988. С. 116-120.

235. Мельничук А.С. Язык и мышление // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 606-607.

236. Метафора в языке и тексте. М., 1998. 176 с.

237. Мечковская Н.Б. Социальная лингвистика. М., 2000. 206 с.

238. Мещанинов И.И. Соотношение логических и грамматических категорий // Язык и мышление. М., 1967. С. 7-16.

239. Михайлова И.Б. Чувственное отражение в современном сознании. М., 1972. 279 с.

240. Мнения русских о самих себе. М., 2001.

241. Мокиенко В.М. Образы русской речи: историко-этимологические очерки фразеологии. СПб., 1992. 464 с.

242. Моррис Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика. М., 1983. С.37.89.

243. Москальская О.И. Проблемы семантического моделирования в синтаксисе // Вопросы языкознания. 1973. № 6. С. 33-43.

244. Москальская О.И. Проблемы системного описания синтаксиса. М., 1974. 156 с.

245. Мурзин JT.H. Антропологическая ниша в языковой науке // Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Екатеринбург, 1995. С. 11-12.

246. Мурот В.П. Функциональный стиль // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 567-568.

247. Мыркин В.Я. Язык речь - контекст - смысл. Архангельск, 1994.97 с.

248. Нагибина Е.В. Поле концепта «слава» в русском языке (лингво-культурологический аспект): Дис. .канд. филол. наук. Новосибирск, 2002. 160 с.

249. Нгуен Дык Тон. Специфика лексико-семантического поля названий частей человеческого тела (на материале русского и вьетнамского языков): Автореф. дис. .канд. филол. наук. М., 1988. 23 с.

250. Непомнящий В. Пушкин. Русская картина мира. Серия «Пушкин в XX веке». Вып. 6. М., 1999. 544 с.

251. Никитин М.В. Основы лингвистической теории значения. М., 1988. 168 с.

252. Никитина Л.Б. Категориальные семантические черты образа homo sapiens в русской языковой картине мира. Омск, 2004. 148 с.

253. Никитина Л.Б. Образ homo sapiens в русской языковой картине мира. Омск, 2003. 188 с.

254. Никитина С.Е. Культурно-языковая картина мира в тезаурусном описании (на материале фольклорных и научных текстов): Дис. в виде научного доклада . .докт. филол. наук. М., 1999.

255. Никитина С.Е. Устная народная культура и языковое сознание. М., 1993. 187 с.

256. Николаева Т.М. Текст // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 507.

257. Никонова М.Н. Антропологизация техницизмов в современном русском языке (К проблеме образа человека в русской языковой картине мира): Автореф. дис. .канд филол. наук. Омск, 2004. 26 с.

258. Новая философская энциклопедия. Т. 2. М., 2001.

259. Новейший философский словарь. М., 2000.

260. Новиков А.И. Семантика текста и ее формализация. М., 1983.

261. Новиков Л.А. Семантика русского языка. М., 1982. 272 с.

262. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. 501 с.

263. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М., 1986. 422 с.

264. Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М., 1988.313 с.

265. Новый объяснительный словарь синонимов русского языка. М., 1997. 552 с.

266. Норман Б.Ю. Грамматика говорящего. СПб., 1994.

267. О человеке. Вып. 1. М., 1991. 64 с.

268. О человеческом в человеке. М., 1991. 384 с.

269. Одинцова М.П. Вместо введения: К теории образа человека в языковой картине мира // Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологиче-ские и философские очерки (на материале русского языка). Ч. 1. Омск, 2000а. С. 8-11.

270. Одинцова М.П. Высказывания с соматизмами и квазисоматизмами // Системный анализ значимых единиц русского языка: Смысловые типы предложений: Сборник научных статей. Красноярск, 1994а. Ч. 1. С. 118-127.

271. Одинцова М.П. Критерии выделения элементарного предложения // Этническая история тюркоязычных народов Сибири и сопредельных территорий: Тезисы докладов областной научной конференции по лингвистике. Омск, 1984. С. 75-77.

272. Одинцова М.П. Лингвоантропологические исследования омских русистов // Вестник Омского ун-та. 2002. № 2. С. 5-13.

273. Одинцова М.П. Образы человека-пространства в языковой картине мира и в русской поэтической речи // Художественный текст: единицы и уровни организации. Сборник научных трудов. Омск, 1991. С. 63-69.

274. Одинцова М.П. Человек как вселенная: образ «целого» и «части» в языковой картине мира // Человек. Культура. Слово: Мифопоэтика древняя и современная. Сборник научных трудов. Вып. 2. Омск, 19946. С. 73-80.

275. Одинцова М.П. Языковые ипостаси человека // Язык. Человек. Картина мира: Материалы Всероссийской научной конференции. Омск, 2000в. С. 25-27.

276. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М, 1999. 944 с.

277. Орлова Н.В. Актуальные смыслы слова и высказывания в разных речевых жанрах (на материале препозитивных структур типа «X любит У-а»): Дис. .канд. филол. наук. Омск, 1992. 180 с.

278. Орлова Н.В. Косвенность как черта языковой картины мира // Языковая концепция регионального существования человека и этноса: Тезисы докладов. Барнаул, 1999. С. 92-94.

279. Орлова Н.В. Наивная этика: лингвистические модели (на материале современного русского языка). Омск, 2005. 266 с.

280. Осипов Б.И. Метафора и символ (Терминологический аспект) // Человек. Культура. Слово. Ч. 2. Омск, 1994. С. 50-60.

281. Павиленис Р. Проблемы смысла: Современный логико-философский анализ языка. М., 1983. 286 с.

282. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью. М., 1985. 272 с.

283. Падучева Е.В. О семантике синтаксиса. М., 1974. 292 с.

284. Панченко A.M. Смех как зрелище // Лихачев Д.С., Панченко A.M., Понырко Н.В. Смех в Древней Руси. Л., 1984. С. 72- 153.

285. Панченко Н.И. Семантическая классификация партитивов // Лексикологические основы стилистики. Л., 1973. С. 80-90.

286. Паремиологический сборник. Пословица. Загадка. (Структура, смысл, текст). М., 1978. 320 с.

287. Паршин П.Б. Теоретические перевороты и методологический мятеж в лингвистике XX века // Вопросы языкознания. 1996. № 2. С. 19-42.

288. Пешковский A.M. Русский синтаксис в научном освещении. М., 1956.511 с.

289. Пименов Е.А. Исследование концепта traver «печаль» посредством синонимического ряда // Этногерменевтика и антропология. Кемерово, 2004. С. 89-94.

290. Пименова М.В. Этногерменевтика языковой наивной картины внутреннего мира человека. Кемерово, 1999. 262 с.

291. ПищальниковаВ.А. Введение в психопоэтику. Барнаул, 1993.

292. Пищальникова В.А. Интеграция лингвистических дисциплин как объективная необходимость развития современного языковедения // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. М.; Барнаул, 2003. С. 3-16.

293. Пищальникова В.А. Психопоэтика. Барнаул, 1999. 176 с.

294. Плотников Б.А. Структура плана содержания. Лексикология // Общее языкознание: Структура языка. Типология языков и лингвистика универсалий. Минск, 1995. С. 26-77.

295. Попова З.Д., Стернин И.А. Лексическая система языка (внутренняя организация, категориальный аппарат и приемы изучения). Воронеж, 1984. 148 с.

296. Попова З.Д., Стернин И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. Воронеж, 2001. 192 с.

297. Попова З.Д., Стернин И.А. Проблема моделирования концептов в лингвистических исследованиях // Мир человека и мир языка. Кемерово, 2003а. С. 6-17.

298. Попова З.Д., Стернин И.А. Язык и национальная картина мира. Воронеж, 20036. 60 с.

299. Поспелов Н.С. Мысли о русской грамматике: Избранные труды. М., 1990. 182 с.

300. Постовалова В.И. Картина мира в жизнедеятельности человека // Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М., 1988.

301. Постовалова В.И. Лингвокультурология в свете антропологической парадигмы (к проблеме оснований и границ современной фразеологии) // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. С. 25-33.

302. Потебня А.А. Мысль и язык. М., 1999. 269 с.

303. Потебня А.А. Символ и миф в народной культуре. М., 2000. 480 с.

304. Почепцов Г.Г. О месте прагматического элемента в лингвистическом описании // Прагматические и семантические аспекты синтаксиса. Калинин, 1985. С. 12-18.

305. Почепцов Г.Г. Языковая ментальность: способ представления мира // Вопросы языкознания. 1990. № 6. С. 110-122.

306. Принципы и методы семантических исследований. М., 1976. 379 с.

307. Проблема ценности в философии. М.-Л., 1966. 261 с.

308. Проблема человека в западной философии. М., 1988. 552 с.

309. Проблема человека в современной философии. М., 1969. 432 с.

310. Проблема человека и гуманитарные науки: Межвузовский сборник научных трудов. Новосибирск, 1988. 110 с.

311. Проблемы синтаксической семантики. М., 1976. 277 с.

312. Проблемы структурной лингвистики. 1982. М., 1984. 248 с.

313. Прохоров Ю.Е. Национальные социокультурные стереотипы речевого общения и их роль при обучении русскому языку иностранцев. М., 1996. 224 с.

314. Радченко О.А. Язык как миросозидание. Лингво-философская концепция неогумбольдтианства. М., 1997.

315. Распопов И.П. Очерки по теории синтаксиса. Воронеж, 1973.220 с.

316. Рахилина Е.В. Когнитивная семантика: История. Персоналии. Идеи. Результаты // Семиотика и информатика. Вып. 36. М., 1998. С. 274-323.

317. Розин В.М. Проблема целостного изучения человека // О человеческом в человеке. М., 1991. С. 80-99.

318. Розина Р.И. Человек и личность в языке // Логический анализ языка. Культурные концепты. М., 1991. С. 52-56.

319. Роль человеческого фактора в языке. Язык и картина мира. М, 1988.212 с.

320. Рословец Я.И. Номинативные эмоционально-оценочные предложения в русском языке // Русский язык в школе. 1973. № 1. С. 72-79.

321. Русская грамматика. Т. 2. Синтаксис. М., 1980. 709 с.

322. Русские: Этносоциологические очерки. М., 1992. 461 с.

323. Русский язык в контексте культуры. Екатеринбург, 1999. 238 с.

324. Рябцева Н.К. Лингвистическое моделирование ментальной сферы человека (на материале русского языка) // Языковое бытие человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. Вып. 5. М., 2002. С. 94-109.

325. Рябцева Н.К. Любопытство как организующая сила // Логический анализ языка. Космос и хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка. М., 2003. С. 158-190.

326. Сагатовский В.Н. Русская идея: Продолжим ли прерванный путь? СПб., 1994.

327. Седова Н.А. Соотношение образов частичного (частей) и целостного человека в языковой картине мира (на материале семантико-функционального макрополя «часть человека» в современном русском языке): Дис. .канд. филол. наук. Омск, 2000. 167 с.

328. Седова Н.А. Речевой жанр «портрет человека»: коммуникативно-прагматическая интерпретация // Вестник Омского ун-та. № 4 (14). Омск, 1999. С. 94-98.

329. Семантические категории языка и методы их изучения: Тезисы докладов Всесоюзной научной конференции. Уфа, 1985.

330. Семантические типы предикатов. М., 1982. 365 с.

331. Семиотика: Антология. М.; Екатеринбург, 2001. 702 с.

332. Сепир Э. Градуирование // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. С. 43-78.

333. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М., 1993. 654 с.

334. Сергеева Н.М. Эмоциональные признаки концептов ум и разум в русской языковой картине мира // Этногерменевтика и антропология. Кемерово, 2004. С. 139-142.

335. Серебренников Б.А. Номинация и проблема выбора // Языковая номинация. Общие вопросы. М., 1977. С. 147-187.

336. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке. Язык и мышление. М., 1988. 244 с.

337. Серль Дж. Классификация иллокутивных актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М., 1986а. С. 170-194.

338. Серль Дж. Косвенные речевые акты // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М., 19866. С. 195-222.

339. Серль Дж. Что такое речевой акт? // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 17. Теория речевых актов. М. 1986в. С. 151-169.

340. Серль Дж., Вандервекен Д. Основные понятия исчисления речевых актов // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 18. М., 1986. С. 242-263.

341. Сикорский Б.Ф. Национальный характер как общественный феномен в контексте проблемы исследования менталитета // Этногерменевтика и антропология. Кемерово, 2004. С. 32-37.

342. Синявский А. Иван-дурак // Знание сила. 1993. № 2. С. 33-38.

343. Скалкин JI.B. Ситуация, тема и текст в лингвометодическом аспекте // Русский язык за рубежом. 1983. № 1. С. 52-88.

344. Скобликова Е.С. Современный русский язык. Синтаксис простого предложения. М., 1979. 236 с.

345. Сковородников А.П. Экспрессивные синтаксические конструкции современного русского литературного языка. Томск, 1981. 256 с.

346. Славянская мифология. Энциклопедический словарь. М., 1995.416 с.

347. Словарь ассоциативных норм русского языка / Под ред. А.А.Леонтьева. М., 1977. 192 с.

348. Слово, высказывание, текст в когнитивном, прагматическом и культурологическом аспектах: Материалы II Международной научной конференции. Челябинск, 2003. 538 с.

349. Слышкин Г.Г. От текста к символу: лингвокультурные концепты прецедентных текстов в сознании и дискурсе. М, 2000. 128 с.

350. Сорокин П.А. Заметки социолога. Социологическая публицистика. СПб., 2000. 315 с.

351. Сорокин Ю.А. Речевые маркеры этнических и институциональных портретов и автопортретов (Какими мы видим себя и других) // Вопросы языкознания. 1995. № 6. С. 43-53.

352. Сорокин Ю.А. Стереотип, штамп, клише: К проблеме определения понятий // Общение: теоретические и прагматические проблемы. М., 1978. С. 133-138.

353. Сорокин Ю.А., Марковина И.А. Культура и ее психолингвистическая ценность // Этнопсихолингвистика. М., 1988. С. 5-18.

354. Соссюр Ф. де. Труды по языкознанию. М., 1977.

355. Стексова Т.И. Прагматический потенциал косвенных высказываний и его реализация // Семантические и прагматические аспекты высказывания. Новосибирск, 1991. С. 149-158.

356. Стексова Т.И. Семантика невольности в русском языке: значение, выражение, функции. Новосибирск, 2002. 199 с.

357. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: Семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства. М., 1985. 335 с.

358. Степанов Ю.С. Имена. Предикаты. Предложения. М., 1981. 360 с.

359. Степанов Ю.С. Константы: Словарь русской культуры: Опыт исследования. М., 2001. 990 с.

360. Степанов Ю.С. Французская стилистика. М., 1965. 355 с.

361. Степанов Ю.С. Язык и метод: К современной философии языка. М., 1998.

362. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи. Воронеж, 1985.171 с.

363. Сукаленко Н.И. Отражение обыденного сознания в образной языковой картине мира. Киев, 1992.

364. Сулименко Н.Е. Антропоцентрические аспекты изучения лексики. СПб., 1994. 86 с.

365. Су сов И.П. Личность как субъект языкового общения // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989. С. 9-16.

366. Сусов И.П. Прагматическая структура высказывания // Языковое общение и его единицы. Калинин, 1968. С. 7-11.

367. Сусов И.П. Проблема семантических категорий в синтаксисе // Семантические категории языка и методы их изучения: Тезисы докладов Всесоюзной научной конференции. Ч. 1. Уфа:, 1985. С. 6-7.

368. Тарасов Е.Ф. Язык как средство трансляции культуры // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. С. 34-41.

369. Тарасова И.П. Смысл предложения-высказывания и коммуникация: Дис. .докт. филол. наук. М., 1990.

370. Тарланов З.К. Становление типологии русского предложения в ее отношении к этнофилософии. Петрозаводск, 1999. 207 с.

371. Тейяр де Шарден П. Феномен человека. М., 1965. 239 с.

372. Телия В.Н. Вторичная номинация и ее виды // Языковая номинация (Виды наименований). М., 1977. С. 129-221.

373. Телия В.Н. Коннотативный аспект семантики номинативных единиц. М., 1986. 141 с.

374. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и тексте. М., 1988а. С. 2652.

375. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в создании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира. М., 19886. С. 173-204.

376. Телия В.Н. О специфике отображения мира психики и знания в языке // Сущность, развитие и функции языка. М., 1987. С. 65-74.

377. Телия В.Н. Первоочередные задачи и методологические проблемы исследования фразеологического состава языка в контексте культуры // Фразеология в контексте культуры. М., 1999. С. 13-24.

378. Телия В.Н. Русская фразеология. Семантический, прагматический и лингвокультурологический аспекты. М., 1996. 288 с.

379. Телия В.Н. Типы языковых значений: Связанное значение слова в языке. М., 1981.270 с.

380. Темиргазина З.К. Образ человека в русской ценностной картине мира: Спецкурс для магистрантов и студентов языковых специальностей. Павлодар, 2002. 92 с.

381. Теория метафоры. М., 1990. 512 с.

382. Толстой Н.И. Язык и народная культура: Очерки по славянской мифологии и этнолингвистике. М., 1995. 512 с.

383. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического. М., 1995. 624 с.

384. Трипольская Т.А. Эмотивно-оценочный дискурс: когнитивный и прагматический аспекты. Новосибирск, 2000. 166 с.

385. Трофимова У.М. Опыт когнитивного экспериментально-теоретического анализа тематической группы «Части человеческого тела» (на материале русского и китайского языков): Автореф. дис. .канд. филол. наук. Барнаул, 1999. 22 с.

386. Убийко В.И. Концептосфера внутреннего мира человека в русском языке: Функционально-когнитивный словарь. Уфа, 1988.

387. Уорф Б.Л. Лингвистика и логика // Новое в лингвистике. Вып. 1. М., 1960. С. 163-198.

388. Урысон Е.В. Проблемы исследования языковой картины мира: Аналогия в семантике. М., 2003. 224 с.

389. Успенский Б.А. Избранные труды. Т. 1. Семиотика истории. Семиотика культуры. М., 1996. 608 с.

390. Уфимцева А.А. Знак языковой // Лингвистический энциклопедический словарь. М., 1990. С. 167.

391. Уфимцева А.А. Лексическое значение: Принципы семиологиче-ского описания лексики. М., 1986. 240 с.

392. Уфимцева А.А. Русские глазами русских // Язык система. Язык -текст. Язык - способность. М., 1995. С. 242-249.

393. Уфимцева Н.В. Русские: опыт еще одного самопознания // Этнокультурная специфика языкового сознания. М., 1996. С. 139-162.

394. Федосюк М.Ю. Неявные способы передачи информации в тексте. Учебное пособие по спецкурсу. М., 1988.

395. Федяева Н.Д. Языковой образ среднего человека в аспекте когнитивных категорий дуальности, градуальности, оценки, нормы (на лексическом и текстовом материале современного русского языка): Дис. . канд. филол. наук. Омск, 2003. 171 с.

396. Феномен человека: Антология. М., 1993.

397. Филлмор Ч. Об организации семантической информации в словаре //Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 14. М., 1983а. С. 23-60.

398. Филлмор Ч. Основные проблемы лексической семантики // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 12. Прикладная лингвистика. М., 19836. С. 74-122.

399. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 23. Когнитивные аспекты языка. М., 1988. С. 52-92.

400. Флоренский П. Избранное. М., 1990.

401. Фоменко Ю.В. Что стоит за термином «концепт»? // Вестник Омского ун-та. 2004. № 4. С. 113-116.

402. Фоменко Ю.В. Язык и речь. Новосибирск, 1990. 79 с.

403. Фразеология в контексте культуры. М., 1999. 336 с.

404. Фромм Э. Человек: кто это такой // О человеке. Вып. 1. М., 1991. С. 6-16.

405. Фрумкина P.M. Концепт, категория, прототип // Лингвистическая и экстралингвистическая семантика: Сборник обзоров. М., 1992. С. 28-43.

406. Фрумкина P.M. Психолингвистика. М., 2001. 320 с.

407. Фрумкина P.M., Михеев А.В. Категоризация и концептуальные классы // Семантика и категоризация. М., 1991. С. 45-60.

408. Фрумкина P.M., Михеев А.В., Мостовая А.Д., Рюмина М.А. Семантика и категоризация. М., 1991.

409. Хайдеггер М. Время картины мира // Время и бытие: статьи и выступления. М., 1993. С. 41-63.

410. Харченко В.К. Переносные значения слова. Воронеж, 1989. 195 с.

411. Ховалкина А.А. Наречия меры и степени: лексико-грамматическая группа или функционально-семантическая категория? // Русский язык в школе. 1994. №4. с. 76-80.

412. Хрящева Н.П. Предложения с оценочным предикатом: Дис. . канд. филол. наук. М., 1992.

413. Хэар P.M. Дескрипция и оценка // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. 16. Лингвистическая прагматика. М., 1985. С. 183-195.

414. Цивьян Т.В. Лингвистические основы балканской модели мира. М., 1990. 203 с.

415. Цивьян Т.В. О некоторых способах отражения в языке оппозиции внутренний/внешний // Структурно-типологические исследования в области славянских языков. М., 1973. С. 242-261.

416. Чахоян Л.П., Пароян Ш.А. Взаимодействие интенций как фактор, определяющий типы межличностного общения // Личностные аспекты языкового общения. Калинин, 1989.

417. Человек в зеркале наук: Труды методологического семинара «Человек». СПб., 1993. 136 с.

418. Человек и его язык: антропологический аспект исследований: Межвузовский сборник научных трудов. Нижний Новгород, 1996. 117 с.

419. Человек и культурно-историческая традиция: Сборник научных трудов. Тверь, 1991. 120 с.

420. Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. Древний мир эпоха Просвещения. М.,1991. 461 с.

421. Человек: Мыслители прошлого и настоящего о его жизни, смерти и бессмертии. XIX век. М., 1995. 528 с.

422. Человеческий фактор в языке. Коммуникация, модальность, дейк-сис. М., 1992. 280 с.

423. Человеческий фактор в языке. Язык и порождение речи. М., 1991.238 с.

424. Человеческий фактор в языке. Языковые механизмы экспрессивности. М., 1991. 214 с.

425. Ченки А. Современные когнитивные подходы к семантике: сходства и различия в теориях и целях // Вопросы языкознания. 1996. № 2. С. 6878.

426. Ченки А. Семантика в когнитивной лингвистике // Современная американская лингвистика: фундаментальные направления. М., 2002. С. 340369.

427. Черемисина М.И., Колосова Т.А. Очерки по теории сложного предложения. Новосибирск, 1987. 198 с.

428. Черемисина Н.В. Языковые картины мира: типология, формирование, взаимодействие // Лексика, грамматика, текст в свете антропологической лингвистики: Тезисы докладов и сообщений научной конференции. Екатеринбург, 1995. С. 15-16.

429. Чернявская В.Е. Дискурс и дискурсивный анализ: традиции, цели, направления // Стереотипность и творчество в тексте. Пермь, 2002. С. 122130.

430. Чувакин А.А. Ситуативная речь: Учебное пособие. Барнаул, 1987.106 с.

431. Чудинов А.П. Национальная ментальность и соответствующие ей метафорические модели // Этногерменевтика и антропология. Кемерово, 2004. С. 19-30.

432. Чудинов А.П. Россия в метафорическом зеркале: когнитивное исследование политической метафоры (1991-2000). Екатеринбург, 2003.

433. Шведова Н.Ю. О соотношении грамматической и семантической структуры предложения // Славянское языкознание. VII Международный съезд славистов. М., 1973. С. 458-483.

434. Шведова Н.Ю. Структурные схемы предложения и их регулярные реализации // Грамматика современного русского литературного языка. М., 1970. С. 546-573.

435. Шведова Н.Ю., Белоусова А.С. Система местоимений как исход смыслового строения языка и его смысловых категорий. М., 1995.

436. Шейдаева С.Г. Категория субъективной оценки в русском языке. Ижевск, 1997.

437. Шкуропацкая М.Г. Слово толерантность в аспекте русской языковой картины мира // Картина мира: язык, литература, культура: Сборник научных статей. Бийск, 2005. С. 227-234.

438. Шмелев А.Д. Русская языковая модель мира. Материалы к словарю. М., 2002. 224 с.

439. Шмелев А.Д. Русский язык и внеязыковая действительность. М., 2002. 492 с.

440. Шмелева Е.Я., Шмелев А.Д. «Неисконная русская речь» в восприятии русских // Логический анализ языка. Образ человека в культуре и языке. М., 1999. С. 162-169.

441. Шмелева Т.В. Кодекс речевого поведения // Русский язык за рубежом. 1983. № 1.С. 72-76.

442. Шмелева Т.В. Модель речевого жанра // Жанры речи. Саратов, 1997. С. 88-98.

443. Шмелева Т.В. Речевой жанр. Возможности описания и использования в преподавании языка // Русистика. Берлин, 1993. № 2. С. 20-33.

444. Шмелева Т.В. Семантический синтаксис. Красноярск, 1988. 54 с.

445. Щерба Л.В. Языковая система и речевая деятельность. Л., 1974.428 с.

446. Эткинд Е.Г. «Внутренний человек» и внешняя речь. Очерки психопоэтики русской литературы. XVIII-XIX вв. М., 1998. 448 с.

447. Этногерменевтика и антропология / Отв. ред. Е.А.Пименов, М.В.Пименова. Кемерово, 2004. 644 с.

448. Этнопсихолингвистика. М., 1988. 192 с.

449. Юнг К.Г. Архетип и символ. М., 1991.

450. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов. М.-К., 1997. 384 с.

451. Язык. Время. Личность. Материалы Международной научной конференции. Омск., 2002. 560 с.

452. Язык. Человек. Картина мира. Лингвоантропологические и философские очерки (на материале русского языка). Ч. 1. Омск:, 2000. 224 с.

453. Язык и культура: Факты и ценности: К 70-летию Юрия Сергеевича Степанова / Отв. ред. Е.С.Кубрякова, Т.Е.Янко. М., 2001. 600 с.

454. Язык как средство трансляции культуры. М., 2000. 310 с.

455. Язык культура - этнос. М., 1994. 233 с.

456. Языковая картина мира: лингвистический и культурологический аспекты: Материалы II Международной научно-практической конференции. В 2 т. Бийск, 2004.

457. Языковая картина мира: Материалы Всероссийской конференции. Кемерово, 1995. 203 с.

458. Языковая номинация: Виды наименований. М., 1977. 358 с.

459. Языковая номинация: Общие вопросы. М., 1977. 359 с.

460. Языкознание. Большой энциклопедический словарь. М., 1998.685 с.

461. Яковлева Е.С. О понятии «культурная память» в применении к семантике слова // Вопросы языкознания. 1998. № 3. С.43-73.

462. Яковлева Е.С. Фрагменты русской языковой картины мира: Модели пространства, времени и восприятия. М., 1994. 344 с.

463. Ямшанова В.А. Понятийная категория инструментальности // Понятийные категории и их языковая реализация: Сборник статей. Л., 1989. С. 140-150.

464. Langasker R. Concept, Image, and Symbol: The Cognitive Basis of Grammar. Berlin -N.Y.: Mouton de Gruyter, 1991. 396 p.

465. Leech Y. Principle of pragmatics. London- New York: Longman, 1983.230 p.

466. Jackendorff R.S. Patterns in the Mind: Language and Human Nature. New York, 1994. 246 p.

467. Quine W. The Roots of Reference. La Salle, 1973.

468. Rosch E. Principles of categorization // Cognition and categorization. Hillsdale, 1987.

469. Wierzbicka A. Semantic, culture and cognition: Universal humen concepts in culture specific cofigurations / N.Y., 1992.

470. Wierzbicka A. Semantics Primitives. Frankfiirt/M., 1972. 235 p.

471. Список источников эмпирического материала

472. Анекдоты и тосты. М., 1994.

473. Ибрагимбеков М. Избранные произведения: В 2 т. Баку, 1986. Иванова Т. Мои современники, какими я их знала. М., 1987. Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Золотой теленок. М., 1982. Каверин В.А. Письменный стол. Воспоминания и размышления. М.,1985.

474. Лаврова О.А. и Лавров А.С. Шантаж: Криминальные повести. М., 1993. Лебедев Ю.В. В середине века: Историко-литературные очерки. М.,

475. Леонов Л. Русский лес: Роман. М., 1991.

476. Лермонтов М.Ю. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1969.

477. Лесков Н.С. Повести и рассказы. М., 1982.

478. Макаренко А.С. Собрание сочинений: В 5 т. М., 1971.

479. Мамин-Сибиряк Д.Н. Собрание сочинений: В 6 т. М., 1980.

480. Марков Г.М. В поисках поэзии и правды. М., 1983.

481. Народные русские сказки. Из сборника А.Н.Афанасьева. М., 1982.

482. Некрасов Н.А. Собрание сочинений: В 4 т. М.,1979.

483. Писарев Д.И. Литературная критика: В 3 т. Л., 1981.

484. Писемский А.Ф. Собрание сочинений: В 5 т. М., 1982.

485. Полевой Б. Силуэты. М., 1978.

486. Умное слово: Афоризмы, мысли, изречения, крылатые слова / Сост. А.И.Соболев. М., 1964.

487. Успенский Г.И. Сочинения: В 2 т. М., 1988.

488. Фадеев А.А. Собрание сочинений: В 4 т. М., 1979.

489. Фонвизин Д.И. Сочинения. М., 1982.

490. Чаша мудрости: Афоризмы, изречения, высказывания отечественных и зарубежных авторов. М., 1978.

491. Чернышевский Н.Г. Собрание сочинений: В 5 т. М., 1974.

492. Чехов А.П. Собрание сочинений: В 8 т. М., 1970.

493. Шелгунов Н.В. Литературная критика. Л., 1974.

494. Шолохов М.А. Собрание сочинений: В 8 т. М., 1980.

495. Шукшин В.М. Любавины. Сельские жители. Барнаул, 1987.

496. Энциклопедический словарь юного литературоведа / Сост. В.И.Новиков. М., 1988.

497. Эстетика: Словарь. М., 1989.

498. Периодические издания (1992-2006 годы): «Аргументы и факты», «Вечерний Омск», «Известия», «Комсомольская правда», «Литературная газета», «Новое обозрение», «НОС», «Ореол», «Спорт-экспресс», «Труд-7», «Четверг».