Образ России по французской прозе ХIХ века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, доктор филологических наук Ощепков, Алексей Романович

• Ощепков, Алексей Романович
• доктор филологических наук
• 2011

Оглавление диссертации доктор филологических наук Ощепков, Алексей Романович

Введение.1

Глава 1. Образ России в «литературе анекдотов» и французской художественной прозе XIX века.35

§1.1. Просветительская традиция и «литература анекдотов» о России.35

§1.2. Россия во французской художественной прозе XIX века.72

Глава 2. Эмпатическая модель конструирования образа России во французской прозе XIX века.127

§ 2.1. Жермена де Сталь - создательница эмпатической модели конструирования образа России.127

§ 2.2. Россия в письмах и дневниках Стендаля.148

§ 2.3. «Письмо о Киеве» О. де Бальзака.164

§ 2.4. Образ России в книге Т. Готье «Путешествие в Россию».185

Глава 3. Негативистская модель конструирования образа России .206

§ 3.1. Феномен Кюстина и литературная стратегия автора

России в 1839 году».206

§ 3.2. Россия Кюстина.252

§ 3.3. Русская тема в «Рейне» В. Гюго.312

Глава 4. Россия в путевых записках А. Дюма.331

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Образ России по французской прозе ХIХ века»

Актуальность темы настоящего исследования обусловлена стремительно растущим как в отечественном, так и в западном гуманитарном знании (истории, социологии, культурологии, литературоведении) интересом к проблеме «Другого», исследованию диалога культур, формирования национальной идентичности. Подтверждением тому является и тот факт, что в западной науке сложилась особая сфера исследований, занимающаяся изучением образа «другого» (чужой страны, народа и т.д.) в общественном, культурном и литературном сознании той или иной страны, эпохи - имагология1. Об актуальности избранной темы свидетельствуют многочисленные работы -монографии, статьи, сборники, изданные как в нашей стране, так и за рубежом, в которых исследуются те или иные аспекты проблемы восприятия России на Западе . Вместе с тем нельзя не согласиться с норвежским специалистом по

1 См. подробнее: Миры образов-образы мира: Справочник по имагологии / Пер. с нем. -Волгоград: Перемена, 2003; Ощепков А.Р. Имагология // Знание. Понимание. Умение. - 2010. -№ 1. - С. 251-253. Imagology. The cultural construction and literary representation of national characters: A critical survey / Ed. By M. Beller and J. Leerssen. - Amsterdam-NY, 2007.

2 См., напр., Артемова Е.Ю. Культура России глазами посетивших ее французов (последняя треть XVIII века). - М.: Ин-т российск. истории РАН, 2000; Вощинская Н.Ю. Социокультурная проблематика французской «Россики» последней четверти XVIII в. / Дис. канд. культурологии. - М., 2005; Карацуба И.В. Россия последней трети XVIII - начала XIX века в восприятии английских современников. - М., 1985; Карп С. Русский мираж в XVIII веке // Пинакотека. - 2001. - № 13/14. - С. 42-45; Константинова С.С. Русские реформаторы и Россия в восприятии британских авторов второй половины XVIII века / Дис. канд. ист. н. - Саратов, 2006; Летчфорд С.Е. Французская революция XVIII в. и формирование образа России в общественном мнении Франции // Европейское Просвещение и цивилизация России. - M., 2004. - С. 77-84; Мезин С.А. Стереотипы России в европейской общественной мысли XVIII века // Вопросы истории. - 2002. - № 10. - С. 148-157; Мезин С.А. Взгляд из Европы: французские авторы XVIII века о Петре I. - Саратов, 2003; Нойманн И. Использование «Другого». Образы Востока в формировании европейских идентичностей. - М.: Новое издательство, 2004; Россия и Европа в XIX - XX вв. Проблема взаимного восприятия народов, социумов, культур. Сб. научн. трудов. - М.: Ин-т российск. истории РАН, 1996; Образ России. Россия и русские в восприятии Запада и Востока. - СПб., 1998; Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. - М., 2000. - Вып. 1; Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. - М., 2002. - Вып. 2; Европейское Просвещение и цивилизация России. -М.: Наука, 2004; Россия и Запад в начале нового тысячелетия / Отв. ред. А.Ю. Большакова / ИМЛИ им. A.M. Горького. - М.: Наука, 2007; Хабибуллина Л.Ф. Миф России в современной английской литературе. - Казань: Казан, ун-т, 2010; Groh D. Rußland im Blick Europas. 300 Jahre historische perspektiven. - Frankfurt am main, 1988; Trois siècle de relations franco-russes. L'ours et le coq. Essais en l'honneur de Michel Cadot, réunis par F.-D. Liechtenhan. - P.: Presses de la Sorbonne nouvele, 2000; Neboit-Mombet J. L'image de la Russie dans le roman français (1859 международным отношениям, автором интересной книги «Использование «Другого». Образы Востока в формировании европейских идентичностей» (1998) Ивэром Нойманном, утверждавшим, что в современной науке существует «относительный дефицит исследований европейских представлений о России» .

Второй фактор, обусловливающий актуальность работы, не собственно научный, а скорее социокультурный: то, с какой остротой сейчас стоит вопрос об имидже России в мировом общественном сознании. Понять хотя бы некоторые механизмы формирования имиджа, роль литературы в этом процессе, факторы, влияющие на него, - важнейшая задача современного гуманитарного знания.

Отметим также, что этой проблематике гораздо больше внимания уделяют историки, культурологи, политологи, а не литературоведы, а следовательно, рецепция России на Западе изучается прежде всего сквозь призму исторических реалий, политико-дипломатических отношений, реже культурных связей и стереотипов, но очень редко в фокусе оказываются те литературные модели и эстетические принципы, которые влияли на восприятие России на Западе. Представляется важным исследовать, как складывался образ России в литературном сознании Франции, что в дальнейшем позволит лучше понять сложный, противоречивый процесс взаимодействия литературного и общественного сознания, и, в частности, выявить, как, с одной стороны, образ России, создаваемый в литературе, становился составной частью расхожих представлений о России в общественном сознании Запада, а, с другой стороны, как «русские стереотипы» общественного сознания проецировались в литературу.

Одной из первых работ, затрагивавших проблему рецепции России во французской литературе, стала книга французского ученого Абеля Мансюи «Славянский мир и французские классики в ХУ1-ХУП вв.»4. В книге из

1900). - Press univ. de Blaise Pascal, 2005; Mohrenschildl D.S. Russia in the intellectual life of eighteenth-century France. - NY, 1936; Ratchinski A. Les contacts idéologiques et culturels entre la France et la Russie (1800-1820) / Thèse de doctorat nouveau régime. - P., 1996.

3 Нойманн И. Указ. соч. - С. 101.

4 Mansuy A. Le monde slave et les classiques français aux XVI-XVII siècles. - P.: Librairie Ancienne Honoré Champion, éditeur, 1912. французская литература XVII века», хотя некоторые сведения о том, какие упоминания о России встречаются у Рабле и Монтеня, содержатся и в других разделах книги. Однако основное внимание уделено XVII веку. А. Мансюи собрал те немногочисленные пассажи и упоминания о Московии, которые смог обнаружить в произведениях А. де Сент-Амана, Сирано де Бержерака, в переписке Ж. Расина. А. Мансюи заключает, что почти никто из крупных французских писателей XVII в. не обращался к русской теме в своем творчестве и что о России не было написано ни одной книги. Никто из них не знал русского языка и никогда не бывал в России. Несколько подробнее рассказано о том, какие реалии русской жизни нашли отражение в путевых записках первооткрывателя Московии для французов, офицера и авантюриста Ж. Маржерета, мемуарах и дневниках литераторов второго ряда - Реньяра, де ла Нёвилля, Данжо.

Вряд ли можно утверждать, что в книге Мансюи исследуется образ России во французском литературном сознании XVI-XVII вв. В ней скорее лишь констатируется, что никакого сколько-нибудь отчетливого образа России в литературном сознании Франции XVII в. еще не сложилось. «Когда какой-нибудь автор решался говорить о Московии, то чаще всего лишь случайно и почти всегда поверхностно», - заключает Мансюи5.

Полемической по отношению к работе Мансюи стала статья Г. Лозинского «Россия во французской литературе средних веков», опубликованная в парижском журнале «Рёвю дез этюд слав» в 1929 г.6 Автор ставит перед собой цель - «уточнить, какими были представления о России во французском средневековом сознании, как они формировались и распространялись, какое отражение они нашли в литературе той эпохи»7. Материалом, на основании которого делаются выводы, стали французские поэмы, романы, хроники и научные трактаты XII-XIII вв. Г. Лозинский опровергает широко распространенное в науке начала XX в. представление, согласно которому до XVI

5 Mansuy A. Op. cit. - Р. 475.

6 Lozinski G. La Russie dans la littérature française du Moyen âge // Revue des études slaves. - 1929. -T. IX.-№ 1-2. -P.71-88; 253-269.

7 Ibid. - P. 72. столетия о России ничего не было известно на Западе. Автор статьи доказывает, что первые упоминания о русских в западных хрониках относятся к IX в., а в X в. первые западные путешественники отважились посетить русские земли. Анализ памятников французской средневековой литературы позволяет Г. Лозинскому сделать вывод о том, что Русь вовсе не была для французских писателей эпохи Средневековья "terra incognita" и что представления о России в средневековой Франции, вопреки устоявшемуся мнению, не были «весьма неопределенными» и фантастическими. «Для средневековых писателей или ученых Русь была не сказочной страной, но территорией, расположенной в совершенно определенной части Европы», - утверждает автор статьи8.

В 1940-начале 1950-х гг. во французской компаративистике намечается поворот от традиционного для сравнительно-исторического литературоведения изучения контактов между различными национальными литературами и их взаимовлияний к исследованию образа чужой страны, ее народа и культуры, каким он складывается и существует в инонациональном литературном сознании. Зачинателями этого «переворота» считаются два французских литературоведа -профессор Сорбонны Жан-Мари Kappe, автор книги «Французские писатели и немецкий мираж. 1800-1940» (1947)9 и компаративист Мариус Франсуа Гийяр, монография которого «Сравнительное литературоведение» (1951)10 стала своеобразным манифестом поворота к имагологической тематике.

Однако в обзоре наиболее значительных французских работ по интересующей нас проблеме нельзя пройти мимо исследования, выполненного и изданного раньше работ Ж.-М. Kappe и М.Ф. Гийяра, но не снискавшего в силу определенных причин известности первых двух, - это монография профессора филологического факультета университета в Монпелье Пьера Журда «Экзотизм во французской литературе со времен Шатобриана. Романтизм» (1938)". Книга

8 Lozinski G: Op. cit - P. 71.

9 Carré J.-M. Les écrivains français et le mirage allemand. 1800-1940. - P.: Boivin, 1947.

10 GuyardM.-F. La littérature comparée. - P.: PUF, 1951.

11 Jourda P. L'exotisme dans la littérature française depuis Chateaubriand. Le romantisme. - P.: Boivin, 1938.

П. Журда лишена того теоретического посыла, который содержится в работе М.-Ф. Гийяра. Она уступает в глубине анализа и основательности монографии Ж.-М. Kappe. Между тем в ней представлен важный и ценный материал в свете интересующей нас проблемы.

П. Журда исследует феномен экзотизма во французской литературе XIX века (преимущественно романтической): его генезис, этапы развития, специфику романтического экзотизма. «Экзотизм, может быть, всего лишь основанный на предубеждении способ видеть и воображать чужую страну <.>», - формулирует автор свое понимание экзотизма12. Такая концепция экзотизма определила ракурс исследования, предпринятого П. Журда: в книге на разнородном и вместе с тем довольно ограниченном материале дан аналитический очерк репрезентаций во французской литературе XIX столетия нескольких стран и регионов - Англии, Германии, Скандинавии, Италии, Испании, Греции и (что для нас особенно важно) России.

Сразу необходимо отметить, что П. Журда ограничивается вычленением и описанием некоторых общих, устойчивых, повторяющихся элементов, из которых складывался образ каждой из названных стран в произведениях французских романтиков, оставляя в стороне вопрос о специфике образа чужой страны в творчестве каждого из рассматриваемых авторов, а также анализ принципов, определявших их оптику. Так, например, читатель узнает, что для французских романтиков Англия - страна элегантности, комфорта, строгого этикета и нравов, лицемерия и ханжества; Германия - родина романтизма, страна мыслителей и поэтов, овеянная средневековыми легендами, отличающаяся простотой и патриархальностью нравов; Италия - страна прекрасных пейзажей, мягкого климата, страстных натур, кинжалов, гондольеров, кровавых любовных драм и т. д.

12 Jourda Р. Ор. cit.-P. 10.

В этом ряду Россия занимает весьма скромное место. Раздел о России

1 <7 состоит всего из двенадцати страниц и представляет собой краткий очерк обзорного характера того, что было написано во французской литературе XIX века о России. Представленная картина не полна. Например, даже не упомянуты Ж. де Сталь, Ж. де Местр, С. Коттен, Ш. Массон и др. П. Журда констатирует, что в произведениях А. де Кюстина, А. Дюма, Т. Готье, К. Мармье, Э. де Монтюле, Ф. Ансело, П. де Жюльвекура дан ограниченный и субъективный взгляд на российскую действительность. Россия, какой она предстает в произведениях французских романтиков, - страна деспотизма, внешней, показной религиозности, поголовного пьянства, грубых нравов, однообразных, навевающих меланхолию пейзажей, роскошных петербургских дворцов, страшных холодов и не менее страшной Сибири. «Проникли ли они в русскую жизнь? Я в этом сомневаюсь», - заключает автор14.

Правда, необходимо оговориться, что, по мнению автора, таким же субъективизмом отмечен взгляд писателей-романтиков и на другие страны. П. Журда исходит из убеждения, что экзотизм романтиков «был не столько более-менее точным отражением реалий чужой страны, сколько выражением писательской индивидуальности; он имел целью не точное, научное, в некотором роде, описание людей, мест и предметов, но анализ душевных состояний автора»15. П. Журда утверждает, что только следующее поколение французских писателей, к которому принадлежали Флобер, Доде, Леконт де Лиль, Фромантен и Гобино, даст более точные и правдивые описания далеких и экзотических

16 стран .

Книга П. Журда лишь затронула интересующую нас тему, дала только абрис образа России во французской литературе XIX века. Вместе с тем она

13 Для сравнения: глава об Италии насчитывает 43 страницы, об Испании - 38 страниц, об Англии - 31 страницу, о Германии - 22 страницы.

14 Jourda P. Op. cit. - Р. 191.

15 Ibid. - Р. 12.

16 Ibid. - Р. 199. содержит ценный материал для сравнительного анализа имагем17 разных стран, пусть кратко, но описывает тот фон, который позволяет увидеть специфику образа России, каким он складывался во французском литературном сознании XIX столетия.

Монографию профессора Сорбонны Жана-Мари Kappe «Французские писатели и немецкий мираж: 1800-1940» (1947) многие французские исследователи считают первой фундаментальной работой во французском литературоведении, посвященной образу чужой страны. Проанализировав эволюцию образа Германии во французской литературе на протяжении почти полутора столетий, автор приходит к выводу, что французские «интеллектуалы и писатели почти никогда не видели Германию такой, какой она была в действительности, но почти всегда смотрели на нее сквозь призму собственных представлений»18.

Теоретически поворот к имагологической тематике во французском литературоведении обосновал Мариус-Франсуа Гийяр. В книге «Сравнительное литературоведение» (1951) он вступает в полемику с американскими компаративистами, сосредоточившимися на изучении литературных влияний.

Изучение влияний часто обманчиво и разочаровывает», - писал Гийяр19. Ученый полагал, что когда речь идет о конкретном писателе, изучение того, кто из иностранных авторов привлекал его внимание и оказал на него влияние, может быть плодотворным, поскольку «описать круг литературных предпочтений

20 писателя значит отчасти описать его самого» . Однако когда предпринимаются попытки выявить влияние целой национальной литературы на другую, то здесь неизбежны спекуляции, произвольные построения, т.к. для честного наблюдателя нация и национальная литература - слишком сложное образование, не

17 Имагема - национальный образ, национальные стереотипы, которые всегда имеют четкую аксиологическую окраску. В зависимости от многих факторов имагемы могут быть как положительными, так и отрицательными.

18 Carré J.-M. Op. cit.-P. X.

19 GuyardM.-F. Op. cit. - P. 25.

20 Ibid.-P. 28. редуцируемое к простому единству. «Чем больше социальная группа, в сознании которой формируется образ той или иной страны, тем больше опасность

21 упрощения этого образа, сведения его к схеме, карикатуре» . Вывод, который делает М.-Ф. Гийяр: «Не будем больше прослеживать и изучать иллюзорные влияния одной литературы на другую. Лучше попытаемся понять, как формируются и существуют в индивидуальном или коллективном сознании великие мифы о других народах и нациях. В этом залог обновления компаративистики, новое направление ее исследований»22.

Призыв М.-Ф. Гийяра был услышан французским литературоведением: вскоре во Франции появляются серьезные исследования, объектом которых стал образ России во французском культурном сознании разных эпох (прежде всего XVIII и XIX веков).

Монография французского историка Альбера Лортолари «Русский мираж во

23

Франции в XVIII веке» (1951) , несмотря на то, что была опубликована более полувека тому назад, остается книгой, мимо которой не прошел ни один исследователь, занимавшийся этой проблемой. На обширном материале А. Лортолари раскрыл генезис, структуру и функционирование во Франции эпохи Просвещения мифа о России, созданного французскими просветителями (Фонтенелем, Вольтером, Дидро и др.). Как показал Лортолари, важнейшими компонентами этого мифа были легенды о Петре I - преобразователе России, в одночасье выведшем страну из тьмы варварства на путь цивилизации, и продолжательнице его дела Екатерине И, живому воплощению просветительской концепции просвещенного абсолютизма.

Миф о России, по мысли Лортолари, был плодом фантазии просветителей и служил в качестве доказательства их концепции прогресса. Россия, преодолевшая отсталость, подавалась как пример для подражания западным странам, которых она обогнала в движении к цивилизации.

21 GuyardM.-F. Op. cit. - P. 28.

22 Ibid.

23 Lortholary A. Le Mirage russe en France au XVIII siècle. - P.: Boivin, 1951.

Лортолари впервые во Франции дал анализ записок французских путешественников, дипломатов, ученых, побывавших в России в XVIII в. (Бернардена де Сен-Пьера, Лемерсье де ля Ривьера, Клода Рюльера, Жана Шаппа д'Отроша).

Продолжателями традиции Лортолари во французской «россике» стали Мишель Кадо и Шарль Корбе. Монография французского историка М. Кадо «Россия во французской интеллектуальной жизни: 1839-1856» (1967)24 представляет собой серьезное исследование исторического и культурологического характера, в котором дана широкая картина того, как русский фактор присутствовал в культурной жизни Франции указанного периода. Книга содержит ценные и обширные сведения о русских эмигрантах во Франции (Н.И. Тургеневе, И.Г. Головине, Н.И. Сазонове, М.А. Бакунине, А.И. Герцене, о русских салонах в Париже, специфической агентурной деятельности А.И. Тургенева и Я.Н. Толстого во Франции и т.д.). Особенно интересной представляется глава о французских путешественниках в Россию (ученых, туристах, музыкантах, литераторах, дипломатах), оставивших свои свидетельства, путевые записки или воспоминания о поездке в нашу страну, краткая характеристика или небольшие очерки о которых даны в монографии. Особое внимание М. Кадо привлекла фигура А. де Кюстина, его поездка в Россию и памфлет «Россия в 1839 году». Подробному изучению причин этой поездки, анализу некоторых тем кюстиновской книги (образы Санкт-Петербурга и Москвы в «России в 1839 году») и обстоятельному обзору откликов на произведение Кюстина в России и в Западной Европе посвящены две главы монографии.

Однако, несмотря на богатейший и интереснейший материал, собранный в книге, она лишь в небольшой своей части затрагивает проблему восприятия России французским литературным сознанием. Этой теме посвящен небольшой -в пять страничек - очерк под названием «Бальзак или украинский мираж», а также коротенькие и в значительной степени описательные «заметки», иногда в

24 Cadot M. La Russie dans la vie intellectuelle française (1839-1856). - P.: Fayard, 1967. несколько страничек, о визитах французских литераторов - виконта д'Арленкура, А. Мериме, Ш. де Сен-Жюльена в Россию - и их путевых записках (показательно, что все это помещено в раздел «Французские туристы в России»).

В первой части монографии М. Кадо реконструирует не образ России во французском литературном - и шире - культурном сознании, но картину русско-французских культурных контактов за период с 1839 по 1856 гг. Вторая часть значительно ближе подходит к теме «Россия в культурном сознании Запада». В ней материал группируется вокруг трех основных тем: 1) «Россия во времени» ("La Russie temporelle") - анализ представлений французов о географии, климате и общественном устройстве России; 2) «Культура России» ("La Russie spirituelle"), где анализируются представления французов о религиозной жизни в России и русской литературе; 3) «Россия и Запад» ("La Russie et l'Occident") - где обсуждаются такие проблемы, как взаимоотношения Польши и России, России и Европы, последствия революции 1848 г., панславизм и др.

Однако монография Кадо - скорее историческое или культурологическое, а не литературоведческое исследование. В ней произведения литературы, литературный материал - лишь источник информации для ученого-историка, воссоздающего панораму русско-французских культурных связей. Кадо не интересует художественный образ России, каким он создан французскими писателями XIX в.

В такой же манере написана и вышедшая в том же 1967 г. книга другого французского ученого Шарля Корбе «Французское общественное мнение перед лицом русской незнакомки» (1967)25. Если М. Кадо интересовал прежде всего вопрос о том, как русский фактор присутствовал и функционировал во французской общественной и культурной жизни середины XIX в., то Ш. Корбе исследует формирование и трансформацию образа России во французском общественном сознании на протяжении всего XIX в. При этом русская тема во французской художественной литературе - лишь один (и не самый важный)

25 Corbet Ch. A l'ère des nationalismes. L'Opinion française face à l'inconnue russe (1799-1894). -P.: Didier, 1967. исследовательский сюжет в работе Ш. Корбе. Значительное место в монографии занимает анализ французской публицистики, научных исторических трудов, публикаций в периодической печати, поднимавших русскую тему. Монография Ш. Корбе - своеобразный компендиум, в котором дан аналитический обзор почти всего, что было написано о России во Франции в XIX в.

Работы Кадо и Корбе, являясь имагологическими по тематике, не являются таковыми по своим методологическим подходам. М. Кадо и Ш. Корбе демонстрируют свойственную позитивизму высокую культуру скрупулезного собирания и тщательного описания фактов. Оба французских исследователя рассматривают «русский фактор» прежде всего в его обусловленности социокультурной и политической ситуацией во Франции. Особенно объемно это сделано в монографии Ш. Корбе, показавшего борьбу и колебание во французском общественном сознании XIX в. двух тенденций, векторов восприятия России (русофильского и русофобского) в зависимости от изменения политической конъюнктуры во Франции.

Однако, несмотря на то, что в книгах М. Кадо и Ш. Корбе собран богатейший и интереснейший материал, они лишь в незначительной степени затрагивают интересующую нас проблему и скорее дают важные ориентиры для разработки нашей темы, нежели раскрывают ее. То же относится и к довольно многочисленным работам отечественных ученых, в которых тема «Россия-Франция», (в том числе иногда и в интересующем нас имагологическом аспекте) затрагивалась с разной степенью обстоятельности и глубины: книгам, статьям и диссертациям Е.Ю. Артемовой, М.В. Губиной, В.А. Мильчиной,

26

Ю.В. Николаевой, О.В. Новичковой, Т.В. Партаненко, И.Г. Яковенко . Как

26 Артемова Е.Ю. Французские путешественники о Москве (вторая половина ХУШ-первая половина XIX вв.) // Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. - М., 2000. - Вып. 1. - С. 120-136; Губина М.В. Особенности образа России и русских в сознании французских современников в 1814-1818 гг. // Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. - М., 2002. - Вып. 2. - С. 153-161; Милъчина В.А. Россия и Франция. Дипломаты. Литераторы. Шпионы. - СПб.: Гиперион, 2004; Милъчина В.А. Петербург и Москва в книге Жермены де Сталь «Десять лет в изгнании»: две формулы // Образ Петербурга в мировой культуре. - СПб., 2003. - С. 74-84; Николаева Ю.В. Русские и французы друг о друге. правило, эти труды имеют исторический или культурологический характер, описывают русско-французские дипломатические, общественные, культурные и литературные связи, рассмотренные преимущественно в общественно-политическом, а не литературно-художественном контексте. Иногда, как, например, работы В.А. Мильчиной, это весьма интересные, вводящие в культурный обиход новые материалы, научные сочинения, избегающие широких обобщений. Неслучайно в одной из своих статей В.А. Мильчина называет тот тип истории, которой она занимается, «микроисторией» с ее отказом от генерализации и ориентацией на «мелочи», «осколки», «локальные эпизоды и ракурсы» . Трансформация образа России во Франции (если этот вопрос вообще затрагивается) не показана как результат тех сдвигов, которые происходили в культурном и, в частности, литературном сознании эпохи.

Из западных исследователей ближе всех, как нам представляется, к решению этой задачи, правда, с постструктуралистских и постмодернистских методологических позиций подошел американский историк и культуролог Лари

Вульф в книге «Изобретая Восточную Европу: карта цивилизации в сознании

28 эпохи Просвещения», изданной в

1994 г/° Это интересная и тщательная реконструкция концепции Восточной Европы, как она складывалась в трудах западноевропейских просветителей (прежде всего Вольтера) на протяжении XVIII века.

Вульф руководствуется постструктуралистской методологией (не случайно на страницах книги не единожды встречается имя Мишеля Фуко). С точки зрения автора, Восточная Европа есть интеллектуальный конструкт - изобретение

Исторические корни национальных стереотипов // Русская и европейская философия: пути схождения. Сб. матер, конференции / http://anthropology.ru/ru/texts/nikolaevayv/ruseur16.html; Новичкова О. В. Российская провинция первой четверти XIX века глазами французских современников / Дис. .канд. ист. н. - Саратов, 2007; Партаненко Т.В. Образ России во Франции ХУ-ХХ вв. (по материалам мемуарных и дневниковых свидетельств) / Дис. канд. филос. н. - СПб., 2001; Яковенко И.Г. Россия и Запад: диалектика взаимодействия // Россия и Европа в Х1Х-ХХ веках. Проблемы взаимовосприятия народов, социумов, культур. Сб-к научн. трудов. - М.: Ин-т российс. истории РАН, 1996. - С. 8 -20.

Мильчина В.А. Россия и Франция. Дипломаты. Литераторы. Шпионы. - С. 5. 28 Рус. пер.: Вульф Л. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. - М.: НЛО, 2003.

Европы Западной, результат взаимодействия различных дискурсов XVIII в. (литературного, исторического, философского, публицистического и т.д.).

Для Вульфа изобретение Восточной Европы - часть более широкого проекта самоидентификации Запада, его попыток в эпоху Просвещения четче обозначить собственную систему ценностей, описать свои специфические черты, отличающие его в культурном отношении не только от далекой Азии, но и от соседней восточной Европы.

В книге Л. Вульфа особенно интересны разделы, посвященные образу России в произведениях европейских писателей восемнадцатого столетия (Вольтер, Монтескье, Руссо, Дидро и др.). Центральным в этом отношении представляется раздел «Россия в сочинениях Вольтера» и разделы, посвященные анализу путевых записок западноевропейских путешественников, дипломатов, авантюристов (граф де Сегюра, Д. Казановы, У. Кокса, маркиза де Салаберри и др.), в которых зафиксированы представления о России XVIII в. Л. Вульф убедительно показал, как из-под пера Вольтера возникал просветительский миф о России как государстве, выполняющем просветительскую и объединяющую роль в Восточной Европе. Вместе с тем существовали и другие мифы о России в эту эпоху - например, миф о «варварстве» русских (Сегюр, Салаберри и др.).

Две Европы, Восточная и Западная, были изобретены сознанием XVIII века одновременно, как две смежные, противоположные и взаимодополняющие концепции, непредставимые друг без друга», - заключает автор" . В монографии показано, как прогрессистский миф о России, у истоков которого стояли Фонтенель и Вольтер, определил взгляд на Россию французских путешественников, дипломатов, тех, кто (в отличие от Вольтера и Фонтенеля) посетил эту страну и описывал ее, руководствуясь собственными впечатлениями, а не полученными из разных источников сведениями. Правда, эти впечатления не были абсолютно непосредственными. В их описании заметно влияние

29 Вульф Л. Указ. соч. - С. 37. вольтеровского мифа о России, яркой иллюстрацией чему могут служить «Мемуары» графа де Сегюра, французского посла при дворе Екатерины II.

В книге Л. Вульфа образ России, каким он сложился в общественном сознании Европы XVIII в., представлен как ментальный конструкт, продукт фантазий и интеллектуальных игр французских просветителей. При всей обстоятельности книги Вульфа, ее насыщенности фактами, аналитическими комментариями и анализом конкретных литературных текстов очевидна небеспристрастность ее автора. Он владеет искусством быть пристрастным при внешней, кажущейся беспристрастности, объективности, научности.

Сама концепция вульфовского труда, его главная мысль, что Восточная Европа - всего лишь некий интеллектуальный конструкт, мыслительная проекция Западной Европы, - сохраняет и утверждает за Восточной Европой (и Россией как ее частью) статус чего-то производного, вторичного, периферийного, в конечном счете, несамобытного и «второсортного» в культурном отношении. Казалось бы, с сожалением фиксируя в книге некий «комплекс превосходства» западноевропейцев по отношению к России, Л. Вульф в действительности всем пафосом своей работы этот комплекс поддерживает и культивирует. Ведь речь в книге идет не просто о том, как Западная Европа воспринимала те территории и народы, что лежали к востоку от Вислы. Такая постановка вопроса была бы вполне нейтральна и не содержала бы в себе скрытого идеологического заряда. В конце концов, диалог культур - явление закономерное. Западная Европа в XVIII в. создала свой образ России, точно так же, как Россия создала в тот же период свой образ Западной Европы. В этом нет ничего такого, что ставило бы одну страну или нацию в подчиненное положение по отношению к другой. Однако Л. Вульф ведет речь о другом. Его интересует не проблема рецепции Восточной Европы (России) западным культурным сознанием, а акт «изобретения» Западом Востока. В такой трактовке Запад выступает по отношению к Восточной Европе и России не просто реципиентом, пусть и активным как всякий реципиент, трансформирующим, преобразующим воспринимаемый объект в соответствии с собственной системой понятий, представлений и ценностей, но «демиургом», творящим этот самый объект, дающим ему смысл и жизнь.

Название книги Вульфа «Изобретая Восточную Европу» стоит в ряду многочисленных «изобретений», ставших модными среди части западных гуманитариев-постструктуралистов («изобрение гор» и т.п.)30. Между тем совершенно ясно, что «изобретена» была не Восточная Европа, а отношение к ней, ее образ.

Очевидно, что западное литературоведение зачастую выходит за рамки объективности при анализе дискурса о России, а работы, претендующие на научность, аналитичность, превращаются в новые мифологические конструкты. Примером может служить статья современной французской исследовательницы Франсин-Доминик Лиштенан «Миф о России, или Философический взгляд на вещи»31. Начало статьи представляет собой краткое изложение концепции «русского миража» А. Лортолари. Правда, почему-то без сноски на его книгу и даже без упоминания имени французского ученого.

Далее Ф.-Д. Лиштенан утверждает, что Ж.-Ж. Руссо в «Общественном договоре» «отказал императору Петру Великому <.> в каких бы то ни было

32 талантах» . Ничего подобного нельзя обнаружить в трактате Руссо. Французский мыслитель, действительно, считал, что «Петр обладал талантом подражательным, у него не было подлинного гения, того, что творит все из ничего. Кое-что из

•3 -5 сделанного им было хорошо, большая часть была не к месту» . Как видно из приведенной цитаты, оценка личности и деятельности Петра I у Руссо не столь однозначна, как это представлено в статье Ф.-Д. Лиштенан, и, уж во всяком случае, автор «Общественного договора» не отказывал Петру «в каких бы то ни было талантах».

30 См. об этом подробнее: Хапаева Д Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий. — М.: НЛО, 2005. — С. 51.

31 Лиштенан Ф.-Д. Миф о России, или Философический взгляд на вещи // Пинакотека. - 2001. -№ 13/14.-С. 36-41.

32 Там же. - С. 36.

33 Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты. - М.: КАНОН-Пресс, 1998. - С. 198.

Ниже Ф.-Д. Лиштенан утверждает, что Вольтер согласился написать «Историю Российской империи» «по источникам, навязанным ему русским двором»34. И опять неточность. Как убедительно показал в своей монографии А. Лортолари, подробно, на основании документов реконструировавший историю создания Вольтером вышеупомянутой книги, не русский двор «навязывал» Вольтеру источники, а Вольтер настойчиво требовал и с нетерпением ждал материалы, присылаемые ему с задержкой из России (прежде всего мемуары Лефорта)35.

Показательно, что основное внимание в статье Ф.-Д. Лиштенан уделено «Путешествию в Сибирь» аббата Шаппа д'Отроша. Исследовательница не первой обращается к фигуре Шаппа д'Отроша: небольшой раздел о нем находим у

36

А. Лортолари . Однако оценка места и значения «Путешествия в Сибирь» у Лортолари и Лиштенан различны. С точки зрения последней, «Шапп нанес серьезный удар по тем идеальным конструкциям, которые возводили философы (имеются в виду французские просветители, прежде всего Вольтер, видевшие в России образец просвещенного абсолютизма и пример для Запада. - А.О.): он развенчал российскую абсолютную монархию» . Автор статьи полагает, что сочинение Шаппа д'Отроша «подвело предварительные итоги многолетнего спора: творцам мифа о динамичной, современной «юной нации» Шапп д'Отрош напомнил о том, что в действительности эта нация живет под властью деспотизма, парализующего ее волю, а порой и оказывающего губительное воздействие на

38 само ее существование» .

Странно, почему эта «заслуга» приписывается именно Шаппу д'Отрошу. Во второй половине - конце XVIII в. целый ряд французских литераторов писали о российском деспотизме39. Кроме того, не вполне понятно, как мог сыграть такую

34 Лиштенан Ф.-Д. Указ. соч. - С. 37.

35 См. об этом подробнее: Lortholary A. Op. cit. - Р. 49.

36 Ibid. - Р. 191-197.

37 Лиштенан Ф.-Д. Указ. соч. - С. 37.

38 Там же.-С. 38.

39 См., напр., произведения Ж. Жюбе, Сабатье де Кабра, Ф. Локателли и др. решающую роль в споре с крупнейшими французскими просветителями автор, под пером которого, по признанию самой Ф.-Д. Лиштенан, «история России сводилась к сборнику анекдотов»40.

Автор статьи пытается найти выход из этой ситуации, но это не слишком удается. «Впрочем, - пишет Ф.-Д. Лиштенан, - возможно, что и поверхностность Шаппа представляла собою одну из форм его полемики с философами»41. Что ж, заметим мы, при желании и необходимости можно и глупость выдать за «одну из форм полемики» с умом.

Ж. Шапп д'Отрош (1728-1769) не является сколько-нибудь значительной фигурой во французской литературе XVIII столетия. Его книга о России привлекала внимание французской исследовательницы потому, что позиция аббата по отношению к России была весьма критической, если не русофобской. Как замечает Лиштенан, «в отличие от Монтескье, Шапп не считает дурные нравы русских плодом завоевания или смешения с народами еще более варварскими; нет, все перечисленные пороки, по его мнению, - неотъемлемая часть русского национального характера, вконец испорченного, извращенного веками деспотического правления»42.

Свой дифирамб Шаппу д'Отрошу Лиштенан завершает следующим пассажем: «Сочинителям-русофилам (заметим эту смену стилистики: те, кого теперь французская исследовательница называет «сочинителями», в начале статьи были охарактеризованы как «блистательнейшие мыслители XVIII столетия». -А. О.) Шапп противопоставил описание эмпирической реальности; он не собирался дополнять и совершенствовать написанное философами, он ограничился тем, что подспудно их опроверг»43.

В действительности, Шапп д'Отрош, не относившийся к разряду крупных французских писателей XVIII в., из-за острой критической тональности своей книги был довольно популярным во Франции, но он никак не мог «дополнить или

40Лиштенан Ф.-Д. Указ. соч. - С. 41.

41 Там же.

42 Там же. - С. 39.

43 Там же. -С. 41. усовершенствовать» созданный великими умами эпохи Просвещения миф о России. Для этого нужно было бы обладать талантом, равновеликим таланту Вольтера, Дидро или Фонтенеля. Заслугу Шаппа д'Отроша Ф.-Д. Лиштенан видит в том, что он просветительскому мифу противопоставил «описание эмпирической реальности» русской жизни и тем «подспудно» якобы опроверг этот миф.

Не беремся судить, какой смысл вкладывает французская исследовательница в словосочетание «подспудно опроверг» (допускаем, что здесь имеет место неточность перевода на русский язык), но вряд ли «описание эмпирической реальности» может разрушить миф. Миф может разрушить и вытеснить из общественного сознания только другой миф. Возможно, автор статьи хотела доказать, что Шапп д'Отрош в «Путешествии в Сибирь» создал такой миф, хотя точнее было бы сказать, что он лишь повторил задолго до него сложившийся в произведениях различных западных путешественников, торговцев, дипломатов и литераторов миф о «варварской», «дикой» и «деспотической» России44.

Гораздо более взвешенной является оценка труда Шаппа д'Отроша в монографии А. Лортолари, писавшего: «Конечно, книга не лишена недостатков. Ее автор, как большинство его предшественников, считает, что единственным источником русского деспотизма является страх. Под покровом грубых суеверий он не разглядел настоящего религиозного чувства русских. Римский католик, он предубежден против этих ортодоксов. Наконец, как светский человек, он слишком большое значение придает манерам <.>, но он рассказывает о том, что он видел, и его книга была вполне искренней» ("de bonne foi")45. В отличие от Лиштенан, А. Лортолари не преувеличивал масштабов фигуры аббата, достоинств и значения его записок о России, не представлял его ниспровергателем «русского миража», ставя его тем самым в один ряд с крупнейшими французскими просветителями. В оценке А. Лортолари, книга Шаппа д'Отроша - лишь

44 См. подробнее: Вощинская Н.Ю. Социокультурная проблематика французской «Россики» последней четверти XVIII в. / Дис. . канд. культурологии. - М., 2005.

45 Lortholary A. Op. cit. - Р. 197. искреннее свидетельство того, что он увидел в России. Но искреннее не значит правдивое или объективное.

И, наконец, об одной особенности стилистики статьи Ф.-Д. Лиштенан. «Петр I наводнил западную прессу сочинениями во славу своей империи»46, «Петру I, а скорее пропаганде его восторженных наследников (или, вернее, наследниц) и их «просвещенных» сторонников, мы обязаны, по Шаппу, появлением легенды о современной России, сотворенной в соответствии с некоей программой, неким планом. России, которой на самом деле не существовало <.>»47. «Наводнил», «пропаганда», «восторженные наследники», кавычки, в которые заключено слово «просвещенные», характеризующее сторонников Петра Великого, - все это не соответствует стилю научной работы. Конечно, французская исследовательница имеет право на собственное отношение к Петру I, но, думается, что задача научной статьи под названием «Миф о России» -исследовать логику создания и функционирования этого мифа (пусть не того, что был создан Фонтенелем и Вольтером, ибо этот миф уже описан и проанализирован А. Лортолари, но другого, сотворенного Шаппом д'Отрошем). К сожалению, в статье Ф.-Д. Лиштенан эта задача не только не решена, но даже и не поставлена.

Автору настоящей диссертации близок тот подход к исследованиям образа «другого», который был предложен французским ученым Даниелем-Анри Пажо в его статьях «Перспектива исследований в сравнительном литературоведении: культурная иконография» (1981) и «Культурная иконография: от сравнительного литературоведения к культурной антропологии» (1983)48. Д.-А. Пажо -основоположник исследовательского направления, получившего название «imagerie culturelle» («культурная иконография»). Цель «культурной иконографии» - изучить сложный механизм формирования имиджей, образов

46 Лиштенан Ф.-Д. Указ. соч. - С. 36.

47 Там же. - С. 40.

48 Pageaux D.-H. Une perspective d'études en littérature comparée: l'imagerie culturelle // Synthesis. -1981. - № 8. - P. 169-185; Pageaux D-H. L'imagerie culturelle: de la littérature comparée à l'anthropologie culturelle // Synthesis. - 1983. - № 10. - P. 79-88. другого» под воздействием политических, исторических, социокультурных и прочих факторов. Д.-А. Пажо полагает, что положительный вектор в развитии современного литературоведения может быть обеспечен сближением компаративистики с культурной антропологией и историей идей. Он призывает не отделять изучение образа «другого» в литературе от исследования ментальных структур (культурных моделей, ценностных систем, свойственных изучаемой культурно-исторической эпохе), задающих писателю критерии отбора материала и принципы создания образа «другого», что предполагает исследование образов чужих стран и народов в широком историко-культурном контексте.

Д.-А. Пажо считал, что вопрос правдивости дискурса о чужой стране не корректен и не должен быть целью литературоведческого исследования. Речь должна идти о законах построения этого дискурса, о принципах и приемах конструирования образа «другого», о роли стереотипов в этом процессе49.

В отечественном литературоведении основными ориентирами в изучении интересующей нас темы стали работы М.П. Алексеева, Е.П. Гречаной, В.Б. Земскова, З.И. Кирнозе, Вл.А. Лукова, Н.П. Михальской, Е.А. Мустафиной, Н.Т. Пахсарьян, А.Ф. Строева, В.П. Трыкова, М.Б. Феклина, С.Л. Фокина50, в

49 Pageaux D.-Y. De l'imagerie culturelle à l'imaginaire // Précis de littérature comparée. - P.: PUF. 1989.-P. 139-140.

50 Алексеев М.П. Виктор Гюго и его русские знакомства (встречи, письма, воспоминания) // Литературное наследство. - Т. 31-32. - М.: Наука, 1937. - С.777-933; Его же. Русская культура и романский мир: Избранные труды. - Л.: Наука, 1985; Гречаная Е.П. Литературное взаимовосприятие России и Франции в религиозном контексте эпохи. (1797-1825). - М.: ИМЛИ РАН, 2002; Земское В.Б. Образ России на «переломе» времен (Теоретический аспект: рецепция и репрезентация «другой» культуры) // http://www.nrgumis.ru/articles/articlefull.php?aid=37; Кирнозе 3. И.«Друг другу чужды по судьбе, Они родня по вдохновенью.» // Мериме -Пушкин: Сборник / Сост. З.И. Кирнозе. - М.: Радуга, 1987. - С. 5-26; Луков Вл.А., Луков В.А. Россия и Европа: диалог культур во взаимном отражении литератур // Знание. Понимание. Умение. - 2007. - № 1. - С. 124-131; Луков Вл.А. Русская литература: генезис диалога с европейской культурой. - М.: Изд-во Моск. Гуманит. ун-та, 2006; Луков Вал.А., Луков Вл.А. Тезаурусы: Субъектная организация гуманитарного знания - М.: Изд-во Национального института бизнеса, 2008; Михалъская Н.П. Образ России в английской художественной литературе IX- XIX вв. - М.: МПГУ, 1995; Мустафина Е.А. Образ Европы в литературном сознании России и США в XIX веке / Дис. д-ра. филол. н. - М.: РГГУ, 2007; Пахсарьян Н.Т. Образ России в «Мемуарах» А. Дюма, или «развесистая клюква» литературной репутации // Новые российские гуманитарные исследования. - Вып.1. (№ 2) / Тезисы материалов круглого стола «Россия и русские в художественном творчестве зарубежных писателей XVII -начала XX веков», прошедшего 5 декабря 2006 в ИМЛИ им. А.М. Горького РАН // которых имагологическая тематика вписывается в литературно-эстетический контекст, формирование образа России в творчестве отдельных писателей или целых литератур рассматривается как производная процессов, происходивших в художественном сознании и эстетике соответствующей эпохи.

Монография Н.П. Михальской «Образ России в английской художественной литературе IX-XIX вв.»51 - ценное достояние современной филологии, в котором собран богатейший материал, дан аналитический обзор почти всего, что было написано о России в художественной литературе Англии на протяжении более чем десяти веков ее существования, показано, как эволюционировал образ России. В центре внимания ученого произведения разных жанров (анналы, хроники, трактаты, жития, тексты куртуазной литературы, отчеты о путешествиях, дневниковые и эпистолярные записи, поэмы, романы и др.) не только писателей первого ряда (Д. Чосер, Дж. Флетчер, В. Шекспир, Дж. Милтон, В. Скотт, Дж.Г. Байрон, О. Уайльд), но и малоизвестных авторов (Лайамон, Гервазий Тильберийский, Дж. Пиль, К. Маар и др.).

Труды Вл.А. Лукова, в которых обосновывается тезаурусный подход к изучению литературы, были значимы для нашей работы прежде всего в методологическом плане. Как отмечали Вал.А. и Вл.А. Луковы, «культура не может быть осознана и вовлечена в человеческую деятельность в полном объеме, идет ли речь об индивидууме или об обществе (можно говорить о поле ассоциаций, семантическом поле, понятийном ядре и т. д.). Индивидуум не может пассивно воспроизводить объективные соотношения, неизбежно их www.nrgumis.ru; Строев А. Россия глазами французов XVIII - XIX века // Логос. - 1999. № 8. -С. 8-41; Трыков В.П. Русская тема у Марселя Пруста // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 14. - М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. - С. 71—87; Трыков В.П. Французский Пушкин // Знание. Понимание. Умение. Научный журнал Мое. гуманитарного унта. - 2008. - № 1. - С. 183-190; Трыков В.П. «Россия» Жака Ривьера // XX Пуришевские чтения: Россия в культурном сознании Запада: Сб-к статей и материалов. - М.: МПГУ, 2008. - С. 150— 151; Феклин М.Б. Роль Тургенева в формировании образа России в Англии на рубеже XIX-XX вв. // Феклин МБ. The beautiful genius. Тургенев в Англии: первые полвека. Монография. -Нижний Новгород: НГГУ, 2005. - С. 213-224; Фокин С.Л. «Русская идея» во французской литературе XX века: - СПб.: Издательский дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2003. 51 Михальская Н.П. Образ России в английской художественной литературе IX-XIX вв. - М.: МПГУ, 1995. переструктурирует <.> Тезаурус - это структурированное представление и общий образ той части мировой культуры, которую может освоить субъект <.> Мир входит в сознание человека в определенной последовательности, которую определяет уже сложившаяся структура тезауруса (его «топика»), как некий фильтр, отбирающая, оценивающая и преобразующая (перекодирующая, переводящая на понятийный «язык») многообразные сигналы извне»52. Этот принцип субъективности и парциальности восприятия, на котором основывается тезаурусный подход, с одной стороны, объясняет те многообразные трансформации образа «другого», о которых идет речь в настоящем исследовании, а с другой - хотя бы отчасти оправдывает неполноту представленного в нем материала. Значимым для нас было и то положение тезаурусного подхода, согласно которому любой тезаурус «выстраивается из со фрагментов тезаурусов значимых других» . В нашей диссертации Россия и рассматривается в значительной степени как такой значимый «другой» для французского литературного сознания XIX века.

В монографии Е.П. Гречаной «Литературное взаимовосприятие России и Франции в религиозном контексте эпохи. (1797-1825)»54 рассматривается религиозный аспект русско-французских литературных связей в конце XVIII -начале XIX вв. В центре внимания исследовательницы - культурные контакты Франции и России указанного периода, обмен духовным опытом (прежде всего религиозным) между двумя странами, «с его проекцией на литературные и окололитературные тексты»55. В монографии содержится ценный материал

Луков Вал.А., Луков Вл.А. Тезаурусы: Субъектная организация гуманитарного знания. - М.: Изд-во Национального института бизнеса, 2008. - С. 3. См. также: Луков Вал.А., Луков Вл.А. Тезаурусный анализ мировой культуры // Тезаурусный анализ мировой культуры. Сб. науч. трудов. - Вып. 1. / Под общ. ред. Вл.А. Лукова. - М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2005. - С. 3-14; Луков Вл.А. Русская литература: генезис диалога с европейской культурой: Научная монография. - М.: МосГУ, 2006; Луков Вл.А. Европейская культура Нового времени: Тезаурусный анализ: Научная монография. - М.: МосГУ, 2006.

53 Луков Вал.А., Луков В.А. Тезаурусный подход: исходные положения // Знание. Понимание. Умение. - 2008. - № 9. - С. 25.

54 Гречаная Е.П. Литературное взаимовосприятие России и Франции в религиозном контексте эпохи. (1797-1825). - М.: ИМЛИ РАН, 2002. - 320 с.

55 Там же.-С. 5. неизданные и неизученные архивные документы: письма, дневники, мемуары, альбомы). Автор подчеркивает особую роль женщин в создании религиозной атмосферы эпохи, в развитии «домашних» жанров - во французской и русской литературе конца XVIII - начала XIX вв. (письма французской эмигрантки принцессы де Тарант, автобиографические тексты В.Н. Головиной, дневники Ю. Крюденер, путевые записки Ж. де Сталь). Для нашего исследования большое значение имели два раздела книги - «Русский миф Жермены де Сталь и Жозефа де Местра» и «Россия в творчестве французских писателей начала XIX в. (А. Шемен, С. Коттен, К. де Местр, П. Бургуэн)».

Докторская диссертация Е.А. Мустафиной «Образ Европы в литературном сознании России и США в XIX веке»56, как и монография Н.П. Михальской, -одна из немногочисленных литературоведческих работ монографического характера, посвященных анализу образа «другого» в той или иной национальной литературе. В диссертации Е.А. Мустафиной использован компаративистский подход: здесь исследуются сходства и различия образа Европы, создаваемого в двух различных национальных литературах XIX в. - русской и американской. На обширном материале путевых записок, очерков, заметок, писем, эссе, дневниковых записей русских и американских писателей XIX в. (Н.М. Карамзина, К.Н. Батюшкова, В.П. Боткина, П.В. Анненкова, А.И. Герцена, Ф.М. Достоевского, М.Е. Салтыкова-Щедрина, В. Ирвинга, Ф. Купера, У.Р. Эмерсона, Г. Мелвилла, Н. Готорна, Г. Джеймса, М. Твена) в диссертации прослежена эволюция образа Европы в русском и американском литературном сознании XIX в., выделены три ее основных этапа: первая треть XIX в., 18301850-е гг. и 1860-1870-е гг. Процесс трансформации образа Европы представлен в работе как отражение этапов становления и развития национального самосознания народов России и США в XIX столетии и связанного с этим изменения отношения русского и американского литературного сознания к европейским ценностям и идеалам. Автор работы приходит к выводу, что «при

56 Мустафина Е.А. Образ Европы в литературном сознании России и США в XIX веке / Дис. . д-ра. филол. н. - М.: РГГУ, 2007. всем отличии подходов к осмыслению роли Европы в тот или иной исторический период русские и американские писатели интуитивно почувствовали и имплицитно выразили в своих произведениях одну и ту же главную мысль. В XIX столетии многовековая европейская культура потеряла устойчивость своего развития и не могла больше служить основой духовного совершенствования народов России и США»57.

В 1999 г. в философско-литературном журнале «Логос» была опубликована

5 8 статья А.Ф. Строева «Россия глазами французов XVIII - начала XIX века» . В отличие от историков общества, А.Ф. Строева интересуют не реалии русской действительности, как они отразились в литературных памятниках, но законы построения русского дискурса, приемы и правила преображения «русского мифа» в произведениях французских авторов XVIII - начала XIX вв.

Особую роль в этом процессе «преображения» ученый отводит жанру. Исследователь отмечает, что жанр путевых заметок предполагает известную поверхностность восприятия «чужого мира»59. Характерное для большинства путешественников - авторов путевых записок незнание контекста событий, -полагает А.Ф. Строев, - приводит к неверной их интерпретации60.

В путевых заметках «вполне реальное путешествие (по горизонтали) предстает как символическое, как движение по вертикали (в подземный мир), как перемещение во времени (в прошлое), в антимир - страну животных, дикарей или

- 61 детей» .

В сущности, А.Ф. Строев показал, что имагемы, устойчивые формулы изображения России во французских путевых заметках XVIII - начала XIX вв. навязаны не только и не столько социокультурными стереотипами, сложившимися в общественном сознании Франции этого периода, сколько

57 Мустафина Е.А. Указ. соч. - С. 352.

58 Строев А. Россия глазами французов XVIII - начала XIX века // Логос. - 1999. - № 8. -С. 8-41.

59 Там же.-С. 17.

60 Там же.

61 Там же.-С. 18-19. законами жанра: «Риторика жанра (путевых заметок. - А.О.) предполагает две модели: «все не как у нас» и «все, как у нас» и, как правило, используются обе. Чужая страна попеременно предстает то как антимир (баня), то как маленький Париж (светский салон). В первом случае повествователь усматривает в событиях извращенную логику, во втором - воспроизводит привычные ему стереотипы поведения»62.

Особенно интересным и продуктивным для нашего исследования стал раздел статьи под названием «Поэтика стереотипов», в котором А.Ф. Строев предпринимает попытку доказать, что описание России в записках, путевых заметках и даже дипломатических донесениях XVIII в. строятся по модели , литературной сказки о путешествии в страну блаженства, включенной в авантюрный роман французской писательницы м-м д'Онуа «История Ипполита, графа Дугласа». Французский дискурс, по мнению российского литературоведа, воспроизводит некие литературные формулы, мотивы, темы, образы, навязанные ему этой литературной сказкой (темы темноты, холодного климата в сказке, мотив пышных празднеств, образ волшебной красавицы и т.д.).

Можно усомниться в том, что литературная сказка, пусть и известного классика французской сказки Мари-Катрин д'Онуа, оказала столь сильное влияние на риторику описания России в XVIII в. (тем более, что никаких свидетельств об этом автор статьи не приводит), но сам подход А.Ф. Строева, предполагающий выявление и описание литературных моделей, повлиявших на грамматику русского дискурса во французской литературе, представляется чрезвычайно продуктивным.

Интересующей нас теме посвящены две кандидатские диссертации -Т.В. Партаненко «Образ России во Франции XV-XX вв. (по материалам

63 мемуарных и дневниковых свидетельств)» и В.В. Орехова «Миф о России во французской литературе первой половины XIX века», защищенная в 2001 г. в

62 Строев А. Указ. соч. - С. 20.

63 Партаненко Т.В. Образ России во Франции XV- начала XX вв. (по материалам мемуарных и дневниковых свидетельств) / Дис. . канд. философ, н. - СПб., 2001.

Институте литературы им. Т.Г. Шевченко Национальной академии наук Украины, изданная в виде монографии в 2008 г.64.

В диссертации Т.В. Партаненко собран и описан широкий пласт произведений французской мемуаристики о России, создававшихся на протяжении четырех столетий, выделены основные этапы рецепции России во Франции. Однако, хотя название работы и содержит словосочетание «образ России», строго говоря, ее автор исследует не образ в точном литературоведческом смысле слова, а, как пишет диссертантка, «основное содержание представлений французов о России в период XV - начала XX века»63. Образ как художественная структура, как «присущая искусству форма воспроизведения, истолкования и освоения жизни путем создания эстетически воздействующих объектов»66 не является предметом исследования в диссертации. А, следовательно, в работе Т.В. Партаненко речь идет не о поэтике образа России, чему в значительной степени посвящено наше исследование, а о реконструкции французского отношения к России, описании его динамики с XV до начала XX вв. на материале литературных произведений. В центре внимания автора оказывается не собственно литературное, не художественное, а общественное сознание Франции, отраженное в памятниках литературы. Художественная специфика этих памятников, «эволюция форм поэтического сознания» (А.Н. Веселовский), как и их соотнесенность с динамикой собственно литературного процесса, сменой эстетических концепций, литературных направлений, жанров, остаются вне поля зрения исследователя. Добавим к этому, что дисертация Т.В. Партаненко представлена к защите на соискание ученой степени кандидата философских, а не филологических наук: в ней рассматриваются вопросы, находящиеся в ведении культурологии или социальной психологии, а не литературоведения.

Отметим также, что широта хронологических рамок в работе приводит подчас к поспешным обобщениям, необоснованным и прямолинейным

64 Орехов В. В. Миф о России во французской литературе первой половины XIX века. - Симферополь: ОАО Симферопольская городская типография, 2008.

65 Партаненко Т.В. Указ. соч. - С. 13.

66 Литературная энциклопедия терминов и понятий. - М.: НПК «Интелвак», 2003. - С. 669. суждениям о восприятии России во Франции. Так, например, диссертантка утверждает, что XIX век «стал эпохой утверждения негативного образа России, ее отрицания даже в благожелательных взглядах»67 (так в диссертации. - А.О.). Как будет показано в нашей диссертации, это утверждение Т.В. Партененко не вполне корректно описывает рецепцию России во Франции в XIX столетии.

В монографии В.В. Орехова собран значительный и важный материал по интересующей нас теме. В.В. Орехов опирается не только на литературные произведения французских писателей о России, но и использует малодоступные архивные тексты, письма, дневниковые записи, речи писателей, статьи французской прессы. Автор обращается к отдельным фигурам французской литературы, которые окажутся в центре внимания и в нашей работе (Ж. де Сталь, Ф. Стендаль, О. де Бальзак, А. де Кюстин, В. Гюго и др.). Однако сколько-нибудь глубокого анализа и системного описания принципов конструирования образа России каждым из названных авторов украинский коллега не дает. Работа в целом мозаична: в ней отсутствует развернутый и целостный литературоведческий анализ конкретных текстов перечисленных авторов, часты неожиданные и немотивированные переходы от темы к теме, от одного автора к другому, начатые важные темы не всегда находят развитие. Так, например, В.В. Орехов лишь вскользь касается вопроса об отношении Стендаля, Бальзака, Кюстина, Гюго и А. Дюма к крепостному праву в России и к российскому самодержавию (всего пять страниц)68, пишет несколько абзацев о литературных источниках, на которые они опирались, создавая свои произведения о России69, затем вдруг переходит к разговору о том, какой отклик произведения французских писателей о России находили у российского правительства и у читающей публики70.

Правда, более подробно рассмотрены в главе «Персонажи мифа о России» некоторые образные компоненты «мифа о России»: образы российских монархов, ямщика, казака, «русского в Европе», богача. В.В. Орехов выделил отдельные

67 Партаненко Т.В. Указ. соч. - С. 17.

68 Орехов В.В. Указ. соч. - С. 55-61.

69 Там же. - С. 75-76.

70 Там же.-С. 76-83. устойчивые персонажи «русского мифа», однако и здесь та же торопливость в переходе от одного автора к другому, та же «скороговорка» и подмена анализа подборкой цитат из произведений разных французских писателей о том или ином российском монархе, о ямщиках, казаках и т.д., та же невнятность разговора о законах функционирования этих персонажей в произведениях о России. Автор заключает, что «русский ямщик превратился в Европе в своего рода эмблему России»71, а «казаки для французов становятся воплощением русского национального типа» и все той же «эмблемой России» . Однако остается неясным, эти «эмблемы» символизируют одни и те же или разные стороны российской действительности, русского национального характера.

Кроме того, В.В. Орехов заявляет, что его диссертация выполнена в русле мифопоэтики и имеет целью «утверждение выдвигаемой гипотезы о мифопоэтической основе литературной рецепции инонациональных государств и народов»73.

Настоящее исследование выполнено в более традиционном ключе и, учитывая достижения современного западного литературоведения (рецептивной этетики, компаративистики, имагологии), продолжает главным образом традицию русской филологической школы, прежде всего, исторической поэтики А.Н. Веселовского и концепции диалогизма М.М. Бахтина. Идеи и подходы основоположника исторической поэтики и сравнительного литературоведения в России учитывались в настоящей работе при анализе принципов и приемов создания образа России во французской прозе XIX в. Для анализа межкультурного диалога важным представляется закон «встречного течения», открытый А.Н. Веселовским. Идеи М. Бахтина о внутренней диалогичности слова и его «отношении к чужому слову, чужому высказыванию. соотнесенности

71 Орехов В.В. Указ. соч. - С. 106.

72 Там же.-С. 107.

73 Там же.-С. 10. своих элементов с элементами чужого контекста»74, о романном полифонизме оказываются плодотворными и для исследований межкультурных связей.

Основные методы исследования - культурно-исторический, сравнительно-исторический, типологический и тезаурусный. Не можем не согласиться с оценкой ситуации в современной компаративистике, данной И.К. Стаф. Говоря о судьбах компаративистики в свете распространения идей англо-американского «нового историзма», исследовательница заключает, что «в этой перспективе в рамках современной западной науки традиционной компаративистике (впрочем, как и традиционной истории и теории литературы) просто нет места: на ее долю остаются разве что сугубо частные и описательные филологические разыскания, поиск отдельных «элементов интертекста». Что же касается науки отечественной, - продолжает И.К. Стаф, - то верность традиции сравнительно-исторического литературоведения здесь возможна постольку, поскольку - в отсутствие необходимой конвергенции между разными областями гуманитарного знания - в теории и истории литературы сохраняются в несколько подновленном виде методологические принципы культурно-исторической школы. Что, впрочем, отнюдь не отменяет ни интересных находок, ни теоретических построений в этой

75 области» .

Важным подспорьем в нашей работе стала книга Л .Я. Гинзбург «О психологической прозе» (1971) . Особенно ценными были для нас размышления исследовательницы о природе художественно-документальной прозы. Как справедливо отмечала Л .Я. Гинзбург, именно «литература XIX века прояснила, осознала эстетические возможности документальных жанров.»77. Л.Я. Гинзбург пришла к выводу, что, вопреки установке на подлинность, свойственной художественно-документальной литературе, «некий фермент недостоверности заложен в самом существе жанра», и чем крупнее писатель, обращающийся к

74 Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики: исследования разных лет. - М., 1975. - С. 97.

75 Проблемы современного сравнительного литературоведения. Сборник статей. - М.: ИМЛИ РАН, 2004. - С. 46.

76 Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. - Л.: Советский писатель, 1971.

77 Там же. - С. 8-9. этому виду литературы, тем сильнее он отклоняется от «документальности», тем больше он стремится раскрыть в фактах и реальных событиях «латентную энергию исторических, философских, психологических обобщений, тем самым превращая их в знаки этих обобщений», тем самым пробуждая в факте эстетическую жизнь78.

Опираясь в значительной степени на эти положения Л.Я. Гинзбург, мы стремились в своей работе показать, как законы того или иного жанра влияли на конструирование образа России в творчестве разных французских писателей XIX столетия.

Объектом исследования является французская проза XIX столетия, в которой так или иначе представлена «русская» тема (произведения Ж. де Сталь, В. Гюго, Ф. Стендаля, О. де Бальзака, Т. Готье, А. де Кюстина, К. Рюльера. Ш. Массона, С. Коттен, А. Шемен, Л. д'Абрантес, К. де Местра, П. де Жюльвекура, и др.).

Предмет исследования - литературное конструирование образа России во французской прозе XIX века.

Цель настоящего исследования - выявить важнейшие закономерности конструирования образа России во французской прозе XIX века в контексте социокультурной и литературной ситуации во Франции этого периода, а также специфику образа России в творчестве каждого из рассматриваемых авторов. Нам представлялось важным показать, как формирование образа России в литературном сознании Франции и его объективирование в произведениях французской прозы XIX столетия обусловлено не только политическими, религиозными, эстетическими взглядами авторов, но и культурными моделями кризисной эпохи рубежа ХУШ-Х1Х вв., ее литературными образцами и ценностными ориентирами, то есть описать тот диалог культур, о котором М.М. Бахтин писал: «Чужая культура только в глазах другой культуры раскрывает себя полнее и глубже. Один смысл раскрывает свои глубины,

78 Гинзбург Л.Я Указ. соч. - С. 11. встретившись и соприкоснувшись с другим, чужим смыслом., между ними начинается как бы диалог, который преодолевает замкнутость и односторонность этих смыслов, этих культур. . При такой диалогической встрече двух культур они не сливаются и не смешиваются, но они взаимно обогащаются»79.

Вместе с тем путеводной была для нас и другая мысль М.М. Бахтина: «Всякое понимание есть соотнесение данного текста с другими текстами и переосмысление в новом контексте (в моем, в современном, в будущем)»80. Это предполагает, что наша работа ориентирована на воссоздание не только «истории идей», магистральных линий в развитии европейской культуры XIX века, но и достаточно широкого литературного контекста. Задачи исследования:

- определить вклад французской прозы XIX века в создание образа России;

- показать значение «романтического фактора» (тем, мотивов, литературных моделей, принципов и приемов создания образа, свойственных романтической литературе) для конструирования образа России во французской прозе XIX столетия;

- выделить и описать основные модели конструирования образа России во французской прозе XIX века;

- изучить систему опосредований (литературных, мировоззренческих, биографических), сквозь призму которых каждый из рассматриваемых в настоящей работе писателей оценивал Россию;

- исследовать специфику образа России в прозе каждого из изучаемых авторов.

Научная новизна исследования заключается в том, что 1) впервые в литературоведении на широком литературном материале выявлены некоторые важнейшие закономерности конструирования образа России во французской прозе XIX века («оптика превосходства», особая роль романтической поэтики в создании образа России, влияние «законов жанра» на моделирование образа

79 Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М.: Искусство, 1986. - С. 354.

80 Бахтин М. К методологии литературоведения // Контекст 1974. - М., 1975. - С. 207.

России в различных прозаических жанрах французской литературы XIX века, значение мировоззрения писателя для трактовки русской темы); 2) доказано, что смена культурных парадигм на рубеже ХУШ~Х1Х вв. (переход от просветительского универсализма к романтическому культурному релятивизму) была важнейшим фактором, определившим динамику образа России во французской прозе изучаемого периода, изменение его функции: образ России в произведениях некоторых французских писателей XIX в. перестал функционировать как средство иллюстрирования и универсализации просветительских идеалов и стал способом ведения «диалога культур»; 3) доказано, что особую роль в этой эволюции образа России сыграл «романтический фактор», оказавший существенное влияние на принципы и приемы его создания; 4) выделены и описаны основные модели конструирования образа России; 5) впервые дан обстоятельный литературоведческий анализ в интересующем нас аспекте книг Ш. Массона «Секретные мемуары о России», Аде Кюстина «Россия в 1839 году», О. де Бальзака «Письмо о Киеве»; Ж. де Сталь «Двадцать лет в изгнании», путевых записок о России А. Дюма и Т. Готье; 6) в диссертации предметом анализа становятся также малоизвестные, давно не издававшиеся на русском языке произведения С.-Р. Коттен «Елизавета, или сосланные в Сибирь», К. де Местра «Молодая сибирячка» и «Пленники Кавказа», А. Шемен «Русский курьер, или Корнели Жюсталь», не переведенные на русский язык романы А. Лестрелена «Московиты, или Олеся», Л. д'Абрантес «Екатерина II», П. Жюльвекура «Настасья, или Сен-Жерменское предместье Москвы» и «Русские в Париже», лишь фрагментарно переведенная книга путевых записок «Рейн» В. Гюго.

Хронологические рамки исследования охватывают период с начала XIX в.

81 до рубежа XIX - XX вв. Литература о России во Франции XIX века огромна . Ее систематическое и исчерпывающее описание не было целью нашего

8i См аналитический обзор того, что было написано о России во Франции в разных жанрах на протяжении XIX столетия в кн.: Corbet Ch. L'Opinion française face à Г inconnue russe (1799— 1894).-P.: Didier, 1967. исследования. Воспользовавшись метафорой С.Н. Зенкина, скажем, что в диссертации осуществлена серия зондажей, которые нащупывают лишь особо «чувствительные» точки историко-культурного ландшафта. С этим связано и то обстоятельство, что исследуемый материал довольно разнороден в жанровом отношении - художественные тексты, путевые записки, очерки, эссе. Для анализа отобраны, с одной стороны, произведения о России крупных французских писателей XIX века, чей голос был слышен во Франции, чьи мнения и оценки оказывали влияние на общественное мнение (Ж. де Сталь, В. Гюго, Ф. Стендаль, О. де Бальзак, Т. Готье), а с другой стороны, резонансные произведения писателей «второго ряда», сыгравшие особую роль в формировании образа России во французском (и западноевропейском) сознании (например, «Россия в 1839 году» А. де Кюстина).

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Ощепков, Алексей Романович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Генезис образа России во французской литературе относится к рубежу ХУШ-Х1Х вв. Разумеется, картины русской действительности появлялись в записках французских военных, путешественников, дипломатов и ученых, посетивших нашу страну, начиная с конца XVI века (Маржерет, де л а Нёвилль, Реньяр, Шапп д'Отрош). Однако это были, строго говоря, не литераторы, не писатели, и их произведения о России не имели художественной ценности, выполняли скорее информационно-ознакомительную, нежели эстетическую функцию. Они и не претендовали на создание художественного образа России. Во французской художественной прозе, в произведениях Ф. Рабле, М. Монтеня, А. де Сент-Амана встречаются лишь отдельные упоминания о далекой Московии. Позже, в XVIII столетии, как показал А. Лортолари, во французской литературе представление о России сводилось, в сущности, к фигурам двух российских императоров - Петра I и Екатерины II, из всех форм русской жизни ее интересовала только российская государственность1212. Кроме того, просветительский универсализм исключал интерес к «другому», поэтому в литературных произведениях XVIII века Россия была лишь декорацией, условным фоном, на котором разворачивается действие, или своеобразным «полигоном» для «обкатки» просветительских прожектов и реализации интеллектуальных экспериментов. «Русский мираж» просветителей исходил из того, что Россия, как и все человечество, движется по пути прогресса, лучшим доказательством чему была российская «просвещенная монархия» Екатерины Великой, которую просветители предлагали своим соотечественникам в качестве образца для подражания.

В XIX веке Россия в силу ряда политических и культурно-исторических причин (значительный рост на рубеже ХУШ-Х1Х вв. международного авторитета Российской империи, ее геополитического статуса, поражения Франции в войне 1812 года, многочисленные политические кризисы во Франции на протяжении

1212 ЬогШагуА. Ор. ск. - Р. 270.

XIX столетия) превратилась для французского литературного сознания в самостоятельную проблему, была осознана как некая трудность, инаковость, для преодоления которой было выработано несколько литературных стратегий или моделей конструирования образа России. Художественной репрезентацией этой весьма актуальной и значимой во французской литературе XIX века проблемы и стал образ России, созданный французскими писателями.

Крупные французские прозаики (Ж. де Сталь, Ф. Стендаль, О. де Бальзак, В. Гюго. Т. Готье, А. Дюма) с большим интересом, чем, например, их английские собратья по перу, отнеслись к России, почти все из вышеперечисленных писателей посетили нашу страну1213, оставили о ней более или менее подробные свидетельства (путевые записки, упоминания в дневниках и письмах, очерки). Как констатирует Н.П. Михальская, «всемирно известные английские романисты -такие, как Диккенс, сестры Бронте, Дж. Гаскелл, Мередит, Гарди, специально о России не писали»1214. Те же из больших английских поэтов, кто обращался к «русской» теме (Дж. Байрон, У. Вордсворт, Р. Саути, Р. Браунинг, А. Теннисон, Д.Г. Россетти) решали ее в лирических или лиро-эпических жанрах, не позволявших создать сколько-нибудь широкую панораму российской действительности, дать ее обстоятельное описание и анализ. Французские писатели (прежде всего К. де Местр и Ф. Стендаль) обнаружили больший интерес, чем их английские коллеги, к проблеме русского национального характера, раньше вывели на страницах своих произведений человека из простонародья, русского крестьянина1215.

Важным культурным фактором «открытия» России XIX веком была смена культурных парадигм. На рубеже ХУШ-Х1Х вв. классическая парадигма с

Как можно заключить на основании материалов, представленных в монографии Н.П. Михальской «Образ России в английской художественной литературе 1Х-Х1Х вв." из известных английских писателей XIX в. только Р. Браунинг посетил Россию весной 1834 г

1214 Михальская Н.П. Образ России в английской художественной литературе 1Х-Х1Х вв. - М.: МПГУ, 1995.-С. 78.

1215 Здесь вновь сошлемся на авторитетное мнение Н.П. Михальской, утверждавшей, что первым английским писателем, сделавшим в своей поэме «Иван Иванович» (1879) героем русского крестьянина,был Р. Браунинг (См. Михальская Н.П. Указ. соч. - С. 116). характерным для нее антропологическим универсализмом уступает место романтической с ее историзмом и культурным релятивизмом. Некоторые крупные французские писатели-романтики (прежде всего Ж. де Сталь) восприняли и оценили Россию в ее инаковости, непохожести на Запад и отнеслись к этой «другости» в целом заинтересованно и благожелательно. Кроме того, с нашей точки зрения, именно в XIX веке начинается диалог России и Запада в бахтинском понимании этого слова. Россия становится не просто объектом пристального внимания, художественного осмысления, но своеобразным, если можно так выразиться, «контрагентом» Запада, позволяющим ему лучше осознать собственную идентичность. Французское литературное сознание этой эпохи воспринимает Россию сквозь призму тех вопросов, которые стояли перед Францией и Европой этого периода (отношение к Наполеону, судьбы монархической идеи в Европе, кризис французской идентичности в результате Великой французской революции, выбор политических моделей и культурно-исторического пути и т.д.).

Особую роль в создании образа России во французской литературе XIX столетия сыграла проза, в то время как на предыдущем этапе, в эпоху

1 Л 1 /Г

Просвещения, русская тема была прерогативой драматургии и поэзии Конечно, это было связано в значительной степени с теми сдвигами в жанровой системе XIX столетия, на протяжении которого прозаические жанры постепенно занимали доминирующее положение.

В пространстве французской прозы XIX столетия о России центральное положение закрепилось за романтиками (Ж. де Сталь, В. Гюго, А. Дюма, Л. д'Абрантес, А. де Кюстин, Т. Готье и др.). Наиболее развернутое, подробное повествование о России было создано романтической «литературой факта», документально-художественными жанрами (путевые записки, дневники и мемуары), ведь только «литература XIX века прояснила, осознала эстетические

1216 См.: Заборов П.Р. Россия во французской трагедии XVIII в. // Восприятие русской культуры на Западе. Очерки. - Л., 1975. - С. 32-50; Заборов П.Р. Петр I во французской эпической поэзии XVIII века // Образ России. Россия и русские в восприятии Запада и Востока. - СПб., 1998. -С. 151-176.

17)7 возможности документальных жанров <.>» " и стала раскрывать в фактах «латентную энергию исторических, философских, психологических обобщений, тем самым превращая их в знаки этих обобщений»1218.

Романтическая оптика в значительной степени определяла взгляд на Россию, принципы и приемы создания ее образа в литературе рассматриваемого периода (историзм, субъективизм, романтическое двоемирие, местный колорит, контраст, культурно-географические и национальные оппозиции, демонизация и т.д.). Эпоха романтизма создала свой «русский мираж»: Россия в произведениях многих французских писателей той эпохи - «страна рабов», а русские - народ-исполин, закованный в цепи деспотизма, самодержавия и рабства. Возникновение этого очередного «миража» вполне объяснимо, если вспомнить о культе свободы, созидаемом романтической культурой. Романтизмом были навеяны и некоторые темы, образы французского дискурса о России XIX века (тема свободы и рабства, тема страсти, образ пожара, образы кукол-марионеток, двойников и т.д.). Вместе с тем французские писатели по-разному и разное черпают из этого, казалось бы, общего резервуара романтической топики. Здесь многое определялось их политическими взглядами, эстетическими пристрастиями, а иногда и биографическими фактами и жизненными обстоятельствами, несомненно, оказывавшими воздействие на восприятие нашей страны тем или иным писателем. Так, Стендаль видел Россию сквозь призму своего военного опыта и культа Италии, Ж. де Сталь - сквозь призму руссоистских воззрений, концепции страсти и антинаполеонизма, Бальзак - легитимизма, титанизма, идеала «порядка и единства» и любви к Ганской, Готье - эстетизма, Кюстин - панкатолицизма и неудачной попытки походатайствовать перед российскими властями за своего протеже и близкого друга, Гюго - своей концепции Европы и цивилизации и т.д.

Между тем было бы упрощением рассматривать только романтизм как тот фактор, который влиял на восприятие России и конструирование ее образа французскими писателями XIX в. Существенное воздействие оказывали и

1217 Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. - Л.: Советский писатель, 1971. - С. 8-9.

1218 Там же. - С. 11. традиции классической историографии (прежде всего Вольтера), французской моралистики XVII века, литература путешествий XVIII столетия, «литература анекдотов», французская периодика.

Кроме того, немалую роль сыграла «память жанра», которая определяла тот или иной ракурс изображения России, приемы создания образа страны в самых разных жанрах французских прозаических произведений XIX столетия. Так, например, горизонт «литературы анекдотов» оказался достаточно узок. Она акцентировала внимание на представителях российской политической элиты, двора, императорах и их фаворитах (прежде всего Екатерины II и Павла I). Особенности жанра исторического анекдота, каким он сложился еще в XVIII в. в творчестве Вольтера, определили ракурс, в котором рассматривался крупный исторический деятель: он описывался не в сфере государственной деятельности, а преимущественно в «домашней» обстановке, в области интимных отношений, личных переживаний, психологических качеств.

Французская художественная проза XIX столетия создает наиболее условный (С. Коттен, А. Шемен, А. Дюма), а подчас и фантастический образ России (графиня д'Абрантес). Российская действительность предстает как экзотический фон, на котором разворачиваются универсальные психологические и этические конфликты, в контексте романтического культа женщины выписываются преимущественно идеализированные (Елизавета - у Коттен, Корнели Жюсталь - у Шемен, Луиза Дюпюи - у Дюма) или напротив демонизированные (Екатерина II - у д'Абрантес) женские образы. На этом фоне выделяются русские новеллы К. де Местра, в которых впервые была поставлена проблема русского национального характера и появляются первые психологические портреты русских персонажей, наделенных парадоксальными, противоречивыми чертами.

Значительный вклад в создание более развернутой, подробной, конкретизированной картины российской жизни внесли путевые записки XIX в. Основываясь на личных впечатлениях, авторы путевых записок (Ж. де Сталь,

О. де Бальзак, Т. Готье, А. Дюма, А. де Кюстин и др.), создают достаточно объемный образ России. Прежде всего, в путевых записках Россия выступает уже не фоном, условной декорацией, но объектом специального наблюдения и изучения. Разумеется, жанр путевых записок диктовал определенный угол зрения на объект, обусловливая некоторую поверхностность наблюдений, сделанных зачастую «из окна экипажа», абсолютизацию частностей, поспешность выводов, акцентирование непохожего, странного, экзотического и субъективность, а подчас и пристрастность взгляда. Вместе с тем, путевые записки, если сравнивать их с другой разновидностью документально-художественного, мемуарного жанра «литературой анекдотов», существенно расширили горизонт описания чужой страны: в поле зрения авторов путевых записок попадают уже не только представители политической элиты России, но и «простонародье», быт и нравы различных слоев российского общества, некоторые явления духовной жизни (религия, архитектура, музыка, народный танец, а у А. Дюма - даже литературная жизнь России). Именно путевые записки в тот период, когда научное изучение России на Западе было в зачаточном состоянии, позволяли французскому читателю лучше познакомиться с нашей страной, утоляли его интерес или хотя бы любопытство по отношению к ней.

В результате нашего исследования удалось выделить три модели, в соответствии с которыми конструировался образ России во французской прозе XIX века. Первая модель представлена «литературой анекдотов» (К. Рюльер, Ш. Массон). Эта модель формируется под воздействием просветительской традиции и «истории королей» и предлагает рассматривать и изображать Россию как забавный курьез, достойный насмешки, удивления, осуждения, но никоим образом не серьезного изучения и анализа. Эта модель акцентирует внимание на жизни и нравах российских императоров и двора, подчеркивает разного рода преступления, пороки, болезни российской политической элиты. На эту модель в разной степени ориентировались в произведениях на русскую тему С. Марешаль, С. Коттен, Л. д'Абрантес, А. де Кюстин, отчасти А. Дюма.

Вторая модель представлена в творчестве Ж. де Сталь, где Россия показана как объект заинтересованного и благожелательного наблюдения и изучения, а в некоторых отношениях и как образец для подражания. Эмпатический дискурс Ж. де Сталь о России пронизан романтическими мотивами, находящими свое преломление в акцентировании писательницей русской страстности, витальности, естественности, противопоставленной духовному и политическому бессилию европейцев перед лицом наполеоновской унификации. Эмпатический дискурс Ж. де Сталь рождается из романтического культурного релятивизма, признающего равнозначность различных культур, провоцирующего интерес к «Другому». На десталевскую модель в различной степени ориентировались Ф. Стендаль, О. де Бальзак, французские легитимисты, Т. Готье.

Третья - негативистская модель (А. де Кюстин, В. Гюго и др.), предполагающая развернутую и тотальную критику России, ее демонизацию, задающая образ России-монстра, угрозы для Запада и делающая Россию объектом беспощадной и часто безоглядной критики, граничащей с русофобством. Хотя Кюстин и использует некоторые романтические приемы конструирования образа России, структурообразующим для него является просветительский универсализм, предполагающий существование универсальных ценностей и критериев Разума, нивелирование национальной специфики, а, следовательно, и осуждение всего, что не соответствует требованиям универсальной рациональности. Эта модель оказалась продуктивной для таких французских литераторов XIX столетия, как Ф. Лакруа, Ш.-Ф. Эннингсен, Жермен де Ланьи, Галлет де Кюльтюр, а также для многих западных почитателей и последователей Кюстина,-писавших о России в XX веке.

Разумеется, выделяемые нами модели - результат аналитической реконструкции, и ни одна из них не существовала в чистом виде, в той или иной мере содержала «примеси» других моделей. Особый случай представляет А. Дюма, чьи путевые заметки о России продолжают одновременно традицию «литературы анекдотов» и эмпатического дискурса Ж. де Сталь. Дюма, в целом благожелательно описывающий российскую действительность, часто прибегает к историческим анекдотам в духе Рюльера, Массона и Сегюра, но не столько с обличительной, сколько с познавательной целью. Те нарративные формулы и приемы беллетристического повествования, которые были разработаны Дюма в его авантюрно-исторических романах, чтобы увлечь читателя, захватить его воображение, оказали существенное влияние на конструирование образа России в путевых записках писателя о нашей стране. Однако именно Дюма принадлежит заслуга более-менее обстоятельного описания русской культурной и литературной жизни.

В целом французский дискурс XIX века о России сохраняет доминантный характер, свойственный ему на протяжении нескольких предшествующих столетий. В XIX в. литературное сознание Франции окончательно признало Россию частью Европы, хотя и специфической ее частью. Политически Россия была включена в Европу, но культурно-цивилизационно по-прежнему оставалась вне европейского пространства, поэтому конституирующим элементом образа России во французской прозе XIX столетия остается концепт русского «варварства». Если «русский мираж» XVIII века, созданный французскими просветителями, предполагал, что Россия, преодолевая «московитское варварство», становится частью европейской цивилизации, движется в результате петровских реформ и под мудрым правлением просвещенных монархов по пути прогресса и приобщения к европейским ценностям, то XIX век акцентировал и развивал в основном руссоистский взгляд на Россию как «варварскую» страну.

Этот «комплекс превосходства» был «невротической реакцией» постнаполеоновской Франции, утратившей в XIX веке свое былое привилегированное, доминирующее положение на европейском континенте, на усиление роли и влияния России. Как писал бельгийский исследователь К. Абастадо, «.мифы не являются правдивыми или ложными, они эффективны»1219, в том смысле, что эффективно выполняют некую

1219 Abastado С. Mythes et rituels de l'écriture. - Bruxelles, 1979. - P. 20. социокультурную функцию. Миф о «варварской» России выполнял в XIX столетии компенсаторную функцию, утверждая ослабевшую Францию как центр, если не политической силы, то цивилизации и культурного влияния. Вместе с тем необходимо оговориться, что тема «варварства» находит неоднозначную трактовку у разных французских писателей XIX века. Так, Ж. де Сталь видит в «варварстве» русских проявление их витальности, а Ф. Стендаль признает вину своих соотечественников, вторгшихся в Россию и создавших в ней «океан варварства».

Доминантный характер французского дискурса XIX века о России проявился, в частности, в том, что пространство России локализуется в основном в трех географических точках - Петербурге, Москве и Сибири. Причем зачастую происходит синекдотическое отождествление Сибири со всей Российской империей, что должно было метафорически реализовать идею тотального рабства, насилия и несвободы как определяющих черт российской действительности. Российская топика включала в себя, помимо мотивов варварства и деспотизма, образ России-тюрьмы, России-«колосса на глиняных ногах», страны снега и холода, в которой доминировал образ Сибири, и др. Культурная составляющая в образе России, конструируемом французской литературой XIX века, занимает периферию, уступая центр политической. Характерным и устойчивым почти на протяжении всего XIX столетия был мотив «подражательности» русской литературы и культуры в целом. При этом моделью для подражания считался Запад. Как видим, в некоторых вопросах универсализм просветительской культурной парадигмы не был преодолен даже теми французскими писателями, которые ориентировались на эмпатическую модель описания России. Прежде всего, это сказывалось в отрицании культурной самобытности и уж тем более равноценности России.

В целом образ России, созданный французской прозой XIX века, оказался амбивалентным, сочетающим в себе представление об огромных территориях, природных богатствах, таланте, стойкости и терпеливости народа, способного, вместе с тем, на сильные чувства и героические деяния, с критикой развращенной элиты и неприемлемого государственного устройства, обрекающих этот народ на рабство, невежество, унижение человеческого достоинства, но одновременно, с точки зрения некоторых писателей, и обеспечивающих сплоченность и мощь Российской империи, ее преимущества в конкурентной борьбе с Западом.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Ощепков, Алексей Романович, 2011 год

1. Abrantes L. de. Cathérine II. P.: Demont, 1834. - 303 p.

2. Balzac H. de. Lettre sur Kiev II Balzac H. de. Oeuvres complètes: En 28 vol. P, 1963. - T. 28. - P. 505-536.

3. Balzac H. de. Lettres à Madame Hanska. P.: Les Éditions du Delta, 1968. - T. 2 (1841-juin 1845).

4. Chateaubriand F.-R. de. Mémoires d'Outre-Tombe. P.: Gallimard, 1965. -332 p. (Bibl. de la Pléiade).

5. Chemin A. Le Courrier russe, ou Cornélie de Justal. P., 1806.

6. Constant B. De la religion: En 5 vol. P., 1824-1831.

7. Correspondance de Balzac / Ed. R. Pierrot P.: Garnier, 1967.

8. Cottin S.-R. Elisabeth ou les exilés en Sibérie. Nouvelle édition. P.: Chez Janet et Coutelle Librairies, 1823. - 226 p.

9. Custin A. de. L'Espagne sous Ferdinand VII: En 4 vol. P.: Ladvocat, 1838.

10. Custine A. de. La Russie en 1839. En 4 vol. P.: Amyot, 1843.

11. Custine A. de. Lettres de Russie. La Russie en 1839. P.: Gallimard, 1975.

12. Dumas A. Impressions de voyage. En Russie. P.: Calmann Lévy, 1885. -341 p.

13. Dumas A. Les grands hommes en robe de chambre. P., 1855-56.

14. Dumas A. Mémoires d'un maître d'armes: En 2 vol. Bruxelles: A. Jamar, éditeur-libraire, 1840.

15. Gautier Th. Émaux et Camées. Texte de'finitive (1872) suivi de Poésies choisies avec une esquisse biographique et des notes par Adolphe Boschot. P.: Garnie, 1954.

16. Gautier Th. Voyage en Russie: En 2 vol. P.: Charpentier, 1867.

17. Gautier T. Les Jeunes-France. Romans goguenards suivis de Contes humoristiques. P.: Charpentier, 1875.

18. Hugo V. Napoléon le Petit. Bruxelles: signalé par Gérard Chenu. Réédité chez Actes Sud, 1852.

19. Hugo V. Le Rhin // Hugo V. Oeuvres complètes: En 35 vol. P.: André Martel éditeur, 1953.-T. XXI.

20. Hugo V. Actes et paroles. 1864-1885. P.: André Martel, 1954.

21. Hugo V. Les annés funestes (1852 1870). - P. (s.d.). - 200 p.

22. Julvécourt P. Les Russes à Paris. En 2 vol. P.: H. Souverain, éditeur, 1843.

23. Julvécourt P. Nastasie, ou Le faubourg Saint-Germmain moscovite: En 2 vol. -P.: H. Souverain, 1842.

24. La Balalayka. Chants populaires russes et autres morceaux de poésie, traduit en vers et en prose. Par Paul de Julvécourt. P.: Delloye, Desmé et Cie, éditeurs, 1837.

25. Maistre J. de. Lettres et opuscules inédits. P.: Vaton, 1851.

26. Maréchal P.-S. Histoire de la Russie, réduite aux seuls faits importants. -Londres; P., 1802.-390 p.

27. Masson Ch.-F. Mémoires secrets sur la Russie, et particulièrement sur la fin du règne de Catherine II, et sur celui de Paul I. P.: Chez Levrault, Schoell et Co. / Nouvelle édition, 1804.

28. Masson C. F.P. Mémoires secrets sur la Russie pendant les règnes de Catherine II et de Paul I. P.: Librairie de Firmin Didot, 1859.

29. May J.-B. Saint-Pétersbourg et la Russie en 1829. P., 1830.

30. Oeuvres complètes du comte Xavier de Maistre. P., s.a.31. Œuvres inédites de X. de Maistre. Avec une étude et des notes par Eugène Réaume.-P., 1877.

31. Pradt D. de. Parallèle de la puissance anglaise et russe relativement à l'Europe. -P.: Pichon et Didier, 1823.

32. Rulhère C.-C. de. Histoire ou Anecdotes sur la révolution de Russie en l'année 1762. P.: Desenne, 1797. - 186 p.

33. Ségur L.-F. Mémoires, souvenirs, et anecdotes, par le comte de Ségur // Bibliothèque des mémoires. Vol. XIX. P.: Didot, 1859.

34. Staël A.L.G. de. De l'Allemagne. P.: Librairie de Firmin-Didot, 1882. - 533 p.

35. Stendhal. Correspondance: En 3 vol. P.: Gallimard, 1962-1968.

36. Stendhal. Courrier anglais. P., 1936.

37. Произведения на русском языке

38. Анненкова П. Воспоминания Полины Анненковой. С приложением воспоминаний ее дочери О.И. Ивановой и материалов из архива Анненковых. Красноярск: Книжное изд-во, 1977. - 326 с.

39. Ансело Ф. Шесть месяцев в России. Письма к Ксавье Сентину, сочиненные в 1826 году, в пору коронования его императорского величества. M.: HJIO, 2001.-288 с.

40. Балалайка. Собрате народныхъ русскихъ пЪсенъ и разныхъ стихотворенш. Перевелъ П. Жюльвекуръ. Парижъ. 1837. Журналъ Министерства Народнаго ПросвЪщешя. - 1837. - Ч. 14. - № 6. - С. 438-443.

41. Бальзак О де. Письмо о Киеве // Приложение к журналу «Пинакотека». -№ 13-14. М., 2000. - С. 2-25.

42. Бальзак О. де. Избранные произведения. М.: Гос. изд-во худ. лит-ры, 1949.

43. Бальзак О. де. Собр. соч. В 10 т. М.: Худ. литература, 1985. - Т. 7.

44. Бальзак О. Собр. соч.: В 24-х т. М.: Правда, 1960.

45. Бёрк Э. Размышления о революции во Франции и заседаниях некоторых обществ в Лондоне, относящихся к этому событию. М.: "Рудомино", 1993. - 144 с.

46. Вяземский П.А. Записные книжки (1813-1848). М.: Изд-во АН СССР, 1963 (Серия "Литературные памятники"). - 507 с.

47. Готъе Т. Путешествие в Россию. М.: Издательство «Мысль», 1988. -396 с.

48. Гюго В. Собр. соч.: В 15 т. -М.: Гослитиздат, 1953-1956.

49. Гюго В. Девяносто третий год. Эрнани, Стихотворения. М.: Художественная литература, 1973.

50. Дюма А. (отец). Учитель фехтования. Исторический роман из времен декабристов. Горький: Горьковское книжное издательство, 1957. - 298 с.

51. Дюма А. (отец). Учитель фехтования; Черный тюльпан: Романы / Ил. А.Иткина. — М.: Правда, 1984. — 448 с.

52. Дюма А. Кавказ / Пер с фр., вст. статья, послесловие, примечания, коммент. и подбор иллюстраций М. И. Буянова / Под ред. Т.П. Буачидзе. Тбилиси: Издательство «Мерани», 1988. - 258 с.

53. Дюма А. Путевые впечатления. В России: В 3 т. М.: Ладомир, 1993.

54. Дюма А. Соратники Иегу. Курск: Изд-во МНПП «Сеймъ» 1992. - 342 с.

55. Записки графа Сегюра о пребывании его в России в царствование Екатерины II (1785—1789). Перевод с французского. СПб., 1865. - 390 с.

56. Золя Э. Собр. соч.: В 26 т. М.: Худлит, 1966. - Т. 25.

57. Иностранцы о древней Москве (Москва ХУ-ХУП веков). Сост. М.М. Сухман: Очерки. М.: Столица, 1991. - 432 с.

58. Коттен С. Елисавета Л., или Несчастия семейства, сосланного в Сибирь и потом возвращенного. Истинное происшествие: В 3-х кн. М., 1807.

59. Кюстин А. де. Россия в 1839 году: В 2 т. Пер. с фр. под ред. В.Мильчиной; коммент. В. Мильчиной и А.Осповата. М.: Изд-во имени Сабашниковых, 1996. - 528 с. - (Записи Прошлого).

60. Кюстин А. де. Россия в 1839 году. М.: «Захаров», 2007. - 352 с.

61. Ларошфуко Ф. де.: Максимы. Паскаль Б.: Мысли. Лабрюйер Ж. де.: Характеры. М.: Изд-во «Художественная литература», 1974. - 541 с.

62. Маржерет Ж. Состояние Российской империи и великого княжества Московии. // Иностранцы о древней Москве (Москва XV-XVII веков) / Сост. М.М. Сухман. -М.: Издательство «Столица», 1991. С. 178-182.

63. Массон Ш. Секретные записки о России времен царствования Екатерины II и Павла I. М.: НЛО, 1996. - 201 с.

64. Местр Ж. де. Четыре неизданные главы о России. Письма русскому дворянину об испанской инквизиции. СПб.: «Владимир Даль», 2007. -299 с.

65. Олеарий А. Описание путешествия в Московию. М.: НПФ «Рос. семена», 1996.-368 с.

66. Пушкин A.C. Собр. соч.: В 10 т. М.: Худ. лит., 1976. - Т. 6.

67. Россия и Запад: горизонты взаимопонимания. Литературные источники XVIII века (1726-1762). Вып. 2. - М.: ИМЛИ РАН, 2003. - 848 с.

68. Россия и Запад: горизонты взаимопонимания. Литературные источники последней трети XVIII века. Вып. 3. - М.: ИМЛИ РАН, 2008. - 849 с.

69. Россия первой половины XIX в. глазами иностранцев / Сост. Ю.А. Лимонов. Л.: Лениздат, 1991- 719 с. (Библиотека «Страницы истории Отечества»).

70. Руссо Ж.-Ж. Об общественном договоре. Трактаты. М.: КАНОН-Пресс, 1998.-416 с.

71. Рюлъер К.-К. История и анекдоты о революции в России в 1762 году // Россия XVIII в. глазами иностранцев, Л.: Лениздат, 1989. - С. 261-312.

72. Сегюр Л.Ф. Пять лет в России при Екатерине Великой. Записки графа Сегюра (1785-1789) // Русский архив. М., 1907. - Кн. 3. - Вып. 9. -С. 11-118.-Вып. 10.-С. 193-266.-Вып. 11.-С. 298-416.

73. Сталь Ж. де. Десять лет в изгнании. М.: ОГИ, 2003. - 532 с.

74. Сталь Ж. де. О влиянии страстей на счастье людей и народов» // Литературные манифесты западноевропейских романтиков / Под ред.

75. A.C. Дмитриева. — M.: Изд-во Московского университета. 1980.1. С. 363-374.

76. Сталь Ж. де. О литературе, рассмотренной в связи с общественными установлениями / Пер. В.А. Мильчиной. М.: Искусство, 1989. - 266 с.

77. Стендаль Ф. Рим, Неаполь и Флоренция. М.: Вагриус, 2005. - 511 с.

78. Стендаль. Собр. соч. / Под общ. ред. A.A. Смирнова и Б.Г. Реизова. -Д.: «Время»-Гослитиздат, 1933-1937.

79. Стендаль. Собр. соч.: В 15т./ Под ред. A.A. Смирнова и Б.Г. Реизова.- М.: Изд-во «Правда», 1959. T. XV.

80. Тютчев Ф.И. Россия и Запад. М.: Культурная революция; Республика, 2007. - 574 с.

81. Шапп д'Отрош Ж. Атлас к путешествию в Сибирь. (Chappe d'Auteroche Jean. Atlas au Voyage en Siberie, fait par ordre du Roi en 1761).— Факсимильное издание 1769 г. — СПб.: Альфарет, 2008.

82. Шатобриан Ф.-Р. де. Замогильные записки. М.: Изд-во имени Сабашниковых, 1995. - 736 с.

83. Шемен А. Русский курьер или К*** Ю***. Трогательные и достопамятные приключения, случившиеся в Париже, Санкт-Петербурге, Сибири и Лондоне в 1790-х годах. Перевод с французского. Ч. 1-2. - М., 1808.1. Критическая литература

84. Абакумов О. Все знает, бывает всюду, принимает всех. Новые штрихи к портрету Якова Толстого, шпиона и декабриста // Родина. 1994. - № 7.- С. 93-95.

85. Азадовский М.К. Из материалов "Строгановской Академии". Неопубл. произв. К. де Местра и 3. Волконской // Литературное наследство. Изд-во АН СССР, 1939. Т. 33-34. - С.195-214.

86. Александр Дюма в России: факты, проблемы, суждения: Сб. ст. / Рос. о-во друзей А. Дюма. Под ред. М.И. Буянова. М.: Рос. о-во медиков-литераторов, 1996. - 144 с.

87. Александр Дюма и современность: к 200-летию со дня рождения А. Дюма. М.: Российское общество медиков-литераторов, 2002. - 127 с.

88. Алексеев М.П. Виктор Гюго и его русские знакомства (встречи, письма, воспоминания) // Литературное наследство. Т. 31-32. - М.: Наука, 1937. -С. 777-933.

89. Алексеев М.П. Русская культура и романский мир: Избранные труды. -Л.: Наука, 1985.-542 с.

90. Артемова Е.Ю. Культура России глазами посетивших ее французов (последняя треть XVIII века). М.: Ин-т российск. истории РАН, 2000. -253 с.

91. Артемова Е.Ю. Французские путешественники о Москве (вторая половина XVIII-первая половина XIX вв.) // Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. М., 2000. - Вып. 1. - С. 120-136.

92. Арустамова A.A. Тема Америки в русской литературе XIX в. / Дисс. соиск. уч. степени д-ра филол. н. Пермь, 2010.

93. Ауэрбах Э. Мимесис. Изображение действительности в западноевропейской литературе. М.: Изд-во «Прогресс», 1976. - 560 с.

94. Багно В.Е. «Коэффициент узнавания» мировых литературных образов // Труды отдела древнерус. лит. Института рус. лит. Т. L. - СПб.: «ДБ», 1997'.-С. 234-241.

95. Багно В.Е. Россия и Испания: общая граница. СПб.: Наука, 2005. - 478 с.

96. Бальзак в воспоминаниях современников. М.: Худож. лит., 1986. - 558 с.

97. Бальзак в русской литературе. М.: Рудомино, 1999. - 223 с.

98. Бахтин М. К методологии литературоведения // Контекст 1974. М., 1975. -С. 203-212.

99. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1986.- 445 с.

100. Бахтин М.М. Проблемы поэтики Достоевского. М.: Советская Россия, 1979.-320 с.

101. Безобразов П.В. О сношениях России с Францией. М, 1892. - 466 с.

102. Бейнарович О.Я. История и вымысел в романах А. Дюма / Дис. . канд. филол. н.-СПб., 2003.

103. Берков П. Изучение русской литературы во Франции // Литературное наследство. М., 1939. - № 33-34. - С. 721-769.

104. Берковский Н.Я. О мировом значении русской литературы. Л: Наука, 1975.- 184 с.

105. Библер B.C. Михаил Михайлович Бахтин, или Поэтика культуры.- М.: Издательство «Прогресс», «Гнозис», 1991. 176 с.

106. Богинская А.Д. Русская тема в творчестве Мериме // Учен. зап. Московского обл. пед. ин-та. Т. 34. Труды каф. зарубежной лит. - Вып. 2. -М., 1955.-С. 131-155.

107. Бондарев А.П. Пособие по истории французской литературы эпохи Просвещения и романтизма. М.: МГПИИЯ им. М. Тореза, 1982. 123 с.

108. Бондарев А.П. Эволюция французского романтизма: Из истории французского романа XVIII-XIX вв. // Художественное осмысление и действительность: Межвуз. сб. научн. трудов. М.: МОПИ им. Н. К. Крупской, 1988. С. 75-82.

109. Бондарев А.П. Поэтика французского романа XVII века: Учебное пособие.- М.: ИПК МГЛУ «Рема», 2010.- 146 с.

110. Буянов М. О «Кавказе» Дюма // Дюма А. Кавказ / Пер с фр., вст. статья, послесловие, примечания, коммент. и подбор иллюстраций М. И. Буянова / Под ред. Т.П. Буачидзе. Тбилиси: Издательство «Мерани», 1988. -С. 6-14.

111. Буянов М.И. Дюма в Дагестане. М.: Прометей, 1992. - 175 с.

112. Буянов М.И. Дюма в Закавказье. М.: Прометей, 1993. - 280 с.

113. Буянов М. Маркиз против империи, или Путешествия Кюстина, Бальзака и Дюма в Россию. М.: Рос. о-во медиков-литераторов, 1993. - 192 с.

114. Буянов М. По следам Дюма. М.: Рос. о-во медиков-литераторов, 1993. -256 с.

115. Бычков А.Ф. О баснях Крылова в переводах на иностранные языки // Сборник ОРЯС. Т. VI. - С. 81-108.

116. Вайнштейн С. Госпожа де Сталь, мыслитель переходной эпохи. СПб., 1902.

117. Вановская Т. К вопросу о кризисе буржуазно-исторического романа во Франции в 1830-1840 годы XIX века. Романы Александра Дюма // Вестник Ленинградского универ-та. № 6. - Л., 1947. - С. 143-147.

118. Веселовский А.Н. Историческая поэтика. Л.: Гослитиздат, 1940.

119. Виноградов А.К. Мериме в письмах к Соболевскому. М., 1928. - 276 с.

120. Виноградов А. Стендаль и его время. М.: Молодая гвардия, 1960. - 366 с.

121. Виноградов А.К. Происхождение и смысл военных картин у Л. Толстого // Печать и революция. 1928. - Кн. 6. - С. 67-68.

122. Волъперт Л. Пушкин и книга Ж. Ансело «Шесть месяцев в России»•ь

123. Труды по русской и славянской филологии: Литературоведение. II (Новая серия). Тарту, 1996. - С. 105-129.

124. Волъперт Л.И. Пушкин в роли Пушкина. — М.: Языки «Школа русской культуры», 1998. 328 с.

125. Воронович Т.М. Славянская тематика П. Мериме в период 1850-1870 годов / Автореф. дис. . канд. филол. н. М., 1954. - 16 с.

126. Вощинская Н.Ю. Социокультурная проблематика французской «Россики» последней четверти XVIII в. / Дис. .канд. культурологии. М., 2005.

127. Вулъф Л. Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения. М.: Новое литературное обозрение, 2003. - 560 с.

128. Вышкин А.Л. Поэтика романов А. Дюма «Королева Марго», «Графиня де Монсоро», «Сорок пять» / Автореф. дис. .канд. филол. н. Самара, 2009.

129. Вьюнов Ю.А. Русский культурный архетип: Страноведение России: Характер. Склад мышления. Духовные ориентации. М.: Флинта, 2005. -480 с.

130. Гинзбург Л.Я. О психологической прозе. JL: Советский писатель, 1971.- 464 с.

131. Голубков A.B. Романы Астольфа де Кюстина: монологизм и поэтика умолчания // Французская литература 30-40-х гг. XIX века. Вторая проза. Ответственные редакторы А.Д. Михайлов, К.А. Чекалов. М.: Наука, 2006.-С. 218-249.

132. Голъдман М.А. Местр (Maistre), Ксавье де. // КЛЭ. М., 1967. - Т. 4. -С. 791-792.

133. УЫ.Гречаная Е.П. Литературное взаимовосприятие России и Франции в религиозном контексте эпохи. (1797-1825) М.: ИМЛИ РАН, 2002.- 249 с.

134. Гро Д. Россия глазами Европы // Дружба народов. 1994. - № 2. -С. 171-185.

135. Гроссман Л. Бальзак в России // Литературное наследство. М.: Наука, 1937.-Т. 31-32.-С. 149-335.

136. Губина М.В. Особенности образа России и русских в сознании французских современников в 1814-1818 гг. // Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. М., 2002. - Вып. 2. - С. 153-161.

137. Дигарева JI.К. Быт в творчестве Александра Дюма // Александр Дюма в России: факты, проблемы, суждения. М.: Рос. о-во медиков-литераторов, 1996.-С. 41-44.

138. Дима А. Принципы сравнительного литературоведения. М.: Прогресс, 1977.-228 с.

139. Дипломаты-писатели; писатели-дипломаты. Сост. В.Е. Багно. СПб.: Общественное объединение Союз Писателей Санкт-Петербурга, 2001. -286 с.

140. Дискурс травелога. Сборник статей. Авт.-сост.: О.Ф. Русакова, В.М. Русаков. Екатеринбург: ИМС-Издательский дом «Дискурс-Пи», 2008.- 184 с.

141. Дом и другие. Образ России в русской поэзии XX века. М.: ИМЛИ РАН, 2010.-432 с.

142. Драйтова Э.М. Концепция Проведения в творчестве Александра Дюма //Александр Дюма в России: факты, проблемы, суждения. М.: Российское общество медиков-литераторов, 1996. - С. 45-47.

143. Дурылин С. Александр Дюма-отец и Россия // Литературное наследство. 1937.-№ 31-32.-С. 518-524.

144. Дурылин С. Г-жа де Сталь и ее русские отношения // Литературное наследство. 1939. -№ 33-34. - С. 215-330.

145. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М.: Прогресс, 1979.-320 с.

146. Евнина Е.М. Писатели-романтики в 30 и 40-е годы (Мюссе, Дюма, Виньи, Ламартин, Готье, Жерар де Нерваль) // История французской литературы: В IV т. -М.: Изд-во АН СССР, 1956.--Т. II С. 306-330.

147. Европейское Просвещение и цивилизация России. М.: Наука, 2004. -356 с.

148. Елизарова М.Е. Мериме и Пушкин («Гюзла» и «Песни западных славян») // Пушкин и западноевропейская литература. Уч. зап. кафедры всеобщей лит. МГГШ. Вып. IV. - М., 1938. - С. 35-95.

149. Ермасов Е.В. Образ «русского варварства» в сочинениях немецких публицистов XVI-первой половины XVIII в. // Европейское Просвещение и цивилизация России. М., 2004. - С. 16-31.

150. Ерофеев В. Ни спасения, ни колбасы (Заметки о книге маркиза де Кюстина «Россия в 1839» // Ерофеев В. В лабиринте проклятых вопросов. -М., 1996.-С. 580-590.

151. Жирмунский В.М. Немецкий романтизм и современная мистика. СПб.: Аксиома, Новатор, 1996. - 231 с.

152. Заборов П.Р. Россия во французской трагедии XVIII в. // Восприятие русской культуры на Западе. Очерки. Л., 1975. - С. 32-50.

153. Заборов П.Р. Русская литература и Вольтер. XVIII первая треть XIX века. - Л.: Наука, 1978. - 245 с.

154. Заборов П.Р. Петр I во французской эпической поэзии XVIII века // Образ России. Россия и русские в восприятии Запада и Востока. СПб., 1998. -С. 151-176.

155. Земское В.Б. Образ России на «переломе» времен (Теоретический аспект: рецепция и репрезентация «другой» культуры) // http://www.nrgumis.ru/ articles/articlefull.php?aid=37

156. Зенкин С.Н. Французский романтизм и идея культуры (Аспекты проблемы). M.: РГГУ, 2001.- 144 с.161 .Зенкин С.Н. Французский романтизм и идея культуры: Неприродность, множественность и относительность в литературе. М.: РГГУ, 2002. -288 с.

157. Зенкин С. Расовая тематика в "Путешествии в Россию" Теофиля Готье а НЛО. 2008. - № 5. - С. 26-35.

158. Зинченко В.Г., Зусман В.Г., Кирнозе З.И. Литература и методы ее изучения. Системно-синергетический подход: учеб. пособие. М.: Флинта: Наука, 2001.-280 с.

159. История французской литературы. В IV т. М.: Изд-во АН СССР, 1956.- Т. II.

160. История Франции: В 3 т. М.: Наука, 1973.

161. Кантор В.К. ".Есть европейская держава". Россия: трудный путь к цивилизации. Историософские очерки. -М.: РОССПЭН, 1997. 478 с.

162. Карацуба И.В. Россия последней трети XVIII начала XIX века в восприятии английских современников / Дис. .канд. ист. н. - М., 1985.

163. Кареев Н.И. Французские историки первой половины XIX в. Л.: «Колос», 1924.-287 с.

164. Карельский A.B. Метаморфозы Орфея. Беседы по истории западных литератур. Вып. 1: Французская литература XIX века. - М.: Российск. гос' гуманит. ун-т, 1998. - 279 с.

165. Карп С.Я. Французские просветители и Россия. М.: ИВИ РАН, 1998. -50 с.

166. Карп С. Русский мираж в XVIII веке // Пинакотека. 2001. - № 13-14. -С. 42-45.

167. Каррер д'Анкос Э. Россия в восприятии французов // Пинакотека. 2001.-№ 13-14.-С. 4-9. МЪ.Кеннан Дж. Маркиз де Кюстин и его «Россия в 1839 году».- М.: Российская политическая энциклопедия, 2006. 240 с.

168. Кирнозе 3. «Друг другу чужды по судьбе, Они родня по вдохновенью.» // Мериме Пушкин: Сборник / Сост. З.И. Кирнозе. - М.: Радуга, 1987.- С. 5-26.

169. Кирнозе 3. Страницы французской классики. М.: Просвещение, 1992.- 223 с.

170. Кишкин JT.C. Литературные связи. М.: ИСБ, 1992. - 260 с.

171. Киясов С.Е. Сильвен Марешаль: Политическая биография. Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 1987. - 130 с.

172. Ключевский В.О. Сказания иностранцев о Московском государстве. -М.: Прометей, 1991.-334 с.

173. Константинова С.С. Русские реформаторы и Россия в восприятии британских авторов второй половины XVIII века / Дис. .канд. ист. н.- Саратов, 2006.

174. Копелев Л. Чужие // Одиссей. Человек в истории. Образ «другого» в культуре. М., 1993. - С. 8-18.

175. Корбе Ш. Ламартин и Россия // Русско-европейские литературные связи. Сб.ст. -М-Л.: Наука, 1966. С. 276-283.

176. Корнилова Е.Н. Руссоизм как философское обоснование романтических мифологем и Ж. де Сталь // ДРУГОЙ XVIII ВЕК. Сборник научных работ. Отв. ред. Н.Т. Пахсарьян. М., 2002. - С. 257-264.

177. Косиков Г.К Теофиль Готье, автор «Эмалей и камей» // Готье Т. Эмали и камеи. М.: Радуга, 1989. - С. 5-28.

178. Коукер К. Сумерки Запада. М.: Московская школа политических исследований, 2000. - 272 с.

179. Кулешов В.И. Литературные связи России и Западной Европы в XIX веке.- М.: МГУ, 1977.-349 с.

180. Летчфорд С.Е. Французская революция XVIII в. и формирование образа России в общественном мнении Франции // Европейское Просвещение и цивилизация России. М., 2004. - С. 77-84.

181. Литвиненко H. А. Французский исторический роман первой половины XIX века: эволюция жанра/ Автореф. дис. .д-ра. филол. н. -М., 2000.

182. Лихоткин Г.А. Сильвен Марешаль и «Завещание Екатерины II» (к истории одной литературной мистификации). Л.: Изд-во Ленингр. унив-та, 1974. -96 с.

183. Лиштенан Ф.-Д. Россия входит в Европу. М.: ОГИ, 2000. - 407 с.

184. Лиштенан Ф.-Д. Миф о России, или Философический взгляд на вещи //Пинакотека.-2001.-№ 13-14.-С. 36-41.

185. Лиштенан Ф.-Д. Западные наблюдатели перед лицом русской церкви // Европейское просвещение и цивилизация России. М., 2004. - С. 65-76.

186. Луков Вл.А. Французская драматургия. Предромантизм, романтическое движение. М., 1984. - 110 с.

187. Луков Вал.А., Луков Вл.А. Тезаурусный анализ мировой культуры // Тезаурусный анализ мировой культуры. Сб. науч. трудов. Вып. 1. / Под общ. ред. Вл.А. Лукова. - М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2005. - С. 3-15.

188. Луков Вл.А. Предромантизм. М.: Наука, 2006. - 683 с.

189. Луков Вл.А. Русская литература: генезис диалога с европейской культурой: Научная монография. М.: МосГУ, 2006. - 100 с.

190. Луков Вл.А. Европейская культура Нового времени: Тезаурусный анализ: Научная монография. М.: МосГУ, 2006. - 102 с.

191. Луков Вл.А. Мериме: Исследование персональной модели литературного творчества: Науч. монография. — М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2006. -110* с.

192. Луков Вл.А., Луков В.А. Россия и Европа: диалог культур во взаимоотражении литератур // Знание. Понимание. Умение. 2007. - № 1. -С. 124-131.

193. Луков Вал.А., Луков Вл.А. Тезаурусы: Субъектная организация гуманитарного знания. М.: Изд-во Национального института бизнеса, 2008.-784 с.

194. Луков Вл.А. Загадочная русская душа // Знание. Понимание. Умение. -2008.-№4.-С. 124-131.

195. Луков Вл.А. Французский неоромантизм: Монография. М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2009. - 102 с.

196. Любарец С.Н. Идея мировой литературы в творчестве Ж. де Сталь / Дис. .канд. филол. н. -М.: МГУ, 1994.

197. Лямина Е.Э., Песков A.M. О «Записках» Массона // Массой Ш. Секретные записки о России времени царствования Екатерины II и Павла 1.- М.: Новое литературное обозрение, 1996. М., 1996. - С. 5-14.

198. Макашин С.М. Литературные взаимоотношения России и Франции XVIII-XIX вв. // Литературное наследство. Русская культура и Франция.- М., 1937. Вып. 29-30. - С. V-LXXXII.

199. Манфред А.З. Образование русско-французского союза. М.: Наука, 1975. -346 с.

200. Мезин С.А. Стереотипы России в европейской общественной мысли XVIII века // Вопросы истории. 2002. - № 10. - С. 148-157.

201. Мезин С.А. Взгляд из Европы: французские авторы XVIII века о Петре I.- Саратов: Изд-во Сарат. ун-та, 2003. 231 с.

202. Менъе А.К. К вопросу о Стендале в России // Сб. статей к 70-летию со дня рождения акад. М.П. Алексеева. М.-Л., 1966. - С. 104-109.

203. Мерво М. К истории одного мифа: баранец // Пинакотека. 2001.- № 13-14.-С. 120-127.

204. Микута КВ. Инвентарь русского мира в путевых заметках Т. Готье (на материале русских заимствований «Путешествия в Россию») // Проблемы лингвистики и методики преподавания иностранных языков. Тюмень, 2002. - С. 76-79.

205. Микута И.В. Русские заимствования как способ передачи местного колорита в путевых заметках А. Дюма "Путешествие в Россию" // Вопросы филологии и методики преподавания иностранных языков. Омск, 2005. -Вып. 6.-С. 75-81.

206. Миллер Дж.А. Образы и модели, уподобления и метафоры // Теория метафоры: Сборник: Пер. с англ., фр., нем., исп., польск. яз. / Вступ. ст. и сост. Н.Д. Арутюновой; Общ. ред. Н.Д. Арутюновой и М.А. Журинской.- М.: Прогресс, 1990. С. 236-283.

207. Милъчина В.А., Осповат A.JI. Маркиз де Кюстин и его первые русские читатели Из неизданных материалов. // НЛО. 1994. - № 8. - С. 107-138.

208. Милъчина В.А., Осповат A.JJ. Петербургский кабинет против маркиза де Кюстина: нереализованный проект С.С. Уварова // Новое лит. обозрение. -1995.-№ 13.-С. 272-284.

209. Милъчина В.А. Петербург и Москва в книге Жермены де Сталь «Десять лет в изгнании»: две формулы // Образ Петербурга в мировой культуре. -СПб., 2003.-С. 74-84.

210. Милъчина В.А. Россия и Франция. Дипломаты. Литераторы. Шпионы.- СПб.: Гиперион, 2004. 528 с.

211. Минуты Р. Образ России в творчестве Монтескье // Европейское Просвещение и цивилизация России. М.: Наука, 2004. -31-41.

212. Миры образов-образы мира: Справочник по имагологии / Пер. с нем. Волгоград: Перемена, 2003. - 94 с.

213. Митрофанов А.А. Образ России во французском памфлете 1789 года «Об угрозе политическому балансу Европы» // Россия и Франция. М., 200'6.-Вып. 7.-С. 57-75.

214. Михайлов А.Д. От Франсуа Вийона до Марселя Пруста: Страницы истории французской литературы Нового времени (XVI—XIX века). В 2 т. - М.: Языки славянских культур, 2010.

215. Михайлов А.Д. Стендаль и Москва // Москва в русской и мировой литературе. М.: Наследие, 2000. - С. 51-67.

216. Михалъская Н.П. Образ России в английской художественной литературе 1Х-Х1Х вв. М: МПГУ, 1995.- 152 с.

217. Мишина М.М. Художественное своеобразие романов А. Дюма с исторической тематикой / Дис. . .канд. филол. н. М., 1993.

218. Моруа А. Три Дюма. М.: Молодая гвардия, 2000. - 422 с.

219. Мустафина Е.А. Образ Европы в литературном сознании России и США в XIX веке / Дис. . д-ра филол. н. М.: РГГУ, 2007.

220. Небольсин С.А. Пушкин и европейский миф о России как «Скифии» // Вопросы русской литературы. Межвуз. науч. сб. Вып. 3 (60). -Симферополь: «Крымский архив», 1998. - С. 68-80.

221. Небуа-Момбе Ж. Русские заимствования Александра Дюма // Александр Дюма и современность: к 200-летию со дня рождения А. ' Дюма. — М.: Российское общество медиков-литераторов, 2002. -С. 69-75.

222. Небуа-Момбе Ж. Русское гостеприимство во французском популярном романе конца XIX века // Традиционные и современные модели гостеприимства: сборник / Сост.: А. Монтандон, С.Н. Зенкин. М.: РГГУ, 2004.-С. 243-259.

223. Невелев Г.А. А. де Кюстин и П.А. Вяземский // Теоретическая культурология и проблемы истории отечественной культуры. Брянск, 1992.-С. 66-98.

224. Некрасов А.И. К вопросу о литературных источниках «Кавказского пленника» Пушкина // Сборник статей к сорокалетию ученой деятельности академика А.С.Орлова. Л., 1934. - С. 153-163.

225. Никанорова Е.К. Исторический анекдот в русской литературе XVIII века: Анекдоты о Петре Великом. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. -466 с.

226. Николаева Ю.В. Русско-французские культурные связи в 1801-1812 годах / Дис. . .канд. ист. н. СПб., 2001.

227. Николаева Ю.В. Русские и французы друг о друге. Исторические корни национальных стереотипов // Русская и европейская философия: пути схождения. Сб. матер. конференции// http://anthropology.ru/ru/texts/nikolaevayv/ruseur16.html.

228. Новичкова О.В. Российская провинция первой четверти XIX века глазами французских современников / Дис. .канд. ист. н. Саратов, 2007.

229. Нойманн И. Использование «Другого». Образы Востока в формировании европейских идентичностей. М.: Новое издательство, 2004. - 336 с.

230. Обломиевский Д.Д. Французский романтизм. М.: Гос. изд-во худ. лит., 1947.-356 с.

231. Образ России. Россия и русские в восприятии Запада и Востока. СПб., 1998.

232. Орехов В.В. Русская литература и национальный имидж (Имагологический дискурс в русско-французском литературном диалоге).- Симферополь: Антиква, 2006. 608 с.

233. Орехов В.В. Миф о России во французской литературе первой половины XIX века. Симферополь: ОАО «Симферопольская городская типография», 2008. - 200 с.

234. Орехов Д. Чтобы обвинить Россию в агрессии, в Европе подделывали завещания русских царей / Русская народная линия // http://www.ruskline.ru/analitika/2011/02/0 l/chtobyobvinitrossiyuvagressii vevropepoddelyvalizavewaniyarusskihcarej/

235. Партаненко Т.В. Образ России во Франции XV-XX вв. (по материалам мемуарных и дневниковых свидетельств) / Дис. .канд. философ, н. -СПб., 2001.

236. Пахсаръян Н. Т. Дюма и проблема «народного» романтизма // Александр Дюма и современность: к 200-летию со дня рождения А. Дюма. М.: Российское общество медиков-литераторов, 2002.- С. 76-80.

237. Петраш Е.Г. Виктор Гюго в России // Виктор Гюго: Неизвестный известный. К 200-летию со дня рождения Виктора Гюго. Сб. статей.- М.: Экон-Информ, 2004. С. 126-127.

238. Проблемы современного сравнительного литературоведения. М.: ИМЛИ РАН, 2004. - 96 с.

239. Пронин В.И. Жермена де Сталь. Литературные и политические трактаты / Дис. . .канд. филол. н. М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1974.

240. Реизов Б.Г. Французская романтическая историография (1815—1830).- Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1956. 586 с.

241. Реизов Б.Г. Стендаль. Философия истории. Политика. Эстетика. -Л., 1974.-371 с.

242. Реизов Б.Г. Французский роман XIX века. М.: Высшая школа, 1977. -304 с.

243. Реизов Б.Г. Русские эпизоды в творчестве Стендаля // Реизов Б.Г. Историко-литературные исследования. Л.: Изд-во Ленинградского ун-та, 1991.-С. 156-196.

244. Республика словесности. Франция в мировой интеллектуальной культуре.- М.: Новое литературное обозрение, 2005. 528 с.

245. Россия и Европа в XIX XX вв. Проблема взаимного восприятия народов, социумов, культур. Сб. научн. трудов. - М.: Ин-т российск. истории РАН, 1996.

246. Россия и Запад в начале нового тысячелетия / Отв. ред. А.Ю. Большакова / ИМЛИ им. A.M. Горького. М.: Наука, 2007. - 326 с.

247. Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. -М., 2000.-Вып. 1.

248. Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия.- М., 2002. Вып. 2.

249. Сиприо П. Бальзак без маски. М.: Молодая гвардия, 2003. - 503 с.

250. Слоон В. Новое жизнеописание Наполеона I. В 2 т. М.: Рус. слово, 1997.

251. Соколова Т.В. Литературное творчество и политика: штрихи к портрету писателя-романтика // Республика словесности. Франция в мировой интеллектуальной культуре. М.: НЛО, 2005. - С. 266-293.

252. Старобинский Ж. Поэзия и знание: История литературы и культуры: В 2 т. М.: «Языки славянской культуры», 2002.

253. Степанов М. Шебунин A. HJ. Жозеф де Местр в России // Литературное наследство. 1937. - Т. 29/30. - С. 576-625.

254. Строев А. Россия глазами французов XVIII XIX века // Логос. - 1999.- № 8. С. 8-41.

255. Тй$о-Годи М.А. «Капитанская дочка» Пушкина и «Молодая сибирячка» Ксавье де Местра // Дарья л. 2004. № 4.

256. Тимашева О. В. Дидро — де Сталь — Стендаль // Россия и русские в художественном творчестве зарубежных писателей XVII — начала XX веков: Материалы "круглого стола" в ИМЛИ им. A.M. Горького РАН (5 декабря 2006 года).

257. Травников С.Н. Путевые записки петровского времени. Поэтика жанра /Дис. .д-рафилол. н.-М.:МПГУ, 1991.

258. Трачевский A.C. Госпожа Сталь в России // Исторический вестник. 1894. -Окт.-Т. 58.-С. 160-188.

259. Трескунов М.С. О книге Александра Дюма «Путевые впечатления. В России» //Дюма А. Путевые впечатления. В России. В 3 т. М.: Ладомир, 1993.-Т. 1.-С. 7-43.

260. Трыков В. П. Французский литературный портрет XIX века. М.: Флинта: Наука, 1999.-358 с.

261. Трыков В.П. Русская тема у Марселя Пруста // Тезаурусный анализ мировой культуры: Сб. науч. трудов. Вып. 14. - М.: Изд-во Моск. гуманит. ун-та, 2008. - С. 71-87.

262. Трыков В.П. Французский Пушкин // Знание. Понимание. Умение. Научный журнал Мое. гуманитарного ун-та. 2008. - № 1. - С. 183-190.

263. Трыков В.П. «Россия» Жака Ривьера // XX Пуришевские чтения: Россия в культурном сознании Запада: Сб-к статей и материалов. М.: МПГУ, 2008. -С. 150-151.

264. Турчин B.C. Из истории западноевропейской художественной критики XVIII-XIX веков. М.: Изд-во МГУ, 1987. - 366 с.

265. Тюлар Ж. Наполеон или миф о «спасителе». М.: Сов. Россия, 2009. -360 с.

266. Тютчев Ф.И. Россия и Запад. М.: Культурная революция; Республика, 2007.-С. 574 с.

267. Федоров Ф.П. Художественный мир немецкого романтизма: Структура и семантика. М.: МИК, 2004. - 367 с.

268. Феклин М.Б. Роль Тургенева в формировании образа России в Англии на рубеже XIX-XX вв. // Феклин М.Б. The beautiful genius. Тургенев в Англии: первые полвека. Монография. Нижний Новгород: НГГУ, 2005. -С. 213-224.

269. Фокин C.JI. «Русская идея» во французской литературе XX века. СПб.: Издательский дом С.-Петерб. гос. ун-та, 2003. - 211 с.

270. Фридлендер Г.М. Советско-французский коллоквиум по литературным взаимосвязям России и Франции в XIX-XX веках: (заметки участника) // Рус. лит. 1988. - № 2. - С. 250-252.

271. Хабибуллина Л.Ф. Миф России в современной английской литературе. Казань: Казан, ун-т, 2010. - 206 с.

272. Хапаева Д. Герцоги республики в эпоху переводов: Гуманитарные науки и революция понятий. М.: НЛО, 2005. - 264 с.

273. Черных М.А. «Революция или католицизм: творчество Жозефа де Местра и русская консервативная мысль в первой половине XIX века // Дипломаты-писатели; писатели-дипломаты. Сост. В.Е. Багно. СПб.: ИР ЛИ (Пушкинский Дом), 2001. - С. 127-145.

274. Черняев H.И. «Капитанская дочка» Пушкина. Историко-критический этюд. М.: Унив. тип, 1897. - 207 с.

275. Шайтанов И.О. Компаративистика и/ или поэтика: Английские сюжеты глазами исторической поэтики. М.: РГГУ, 2010. - 656 с.

276. Юберсфелъд Ф. Европа Гюго // Виктор Гюго: Неизвестный известный. К 200-летию со дня рождения Виктора Гюго. Сб. статей. М.: Экон-Информ, 2004.-С. 115-125.

277. Яковенко И.Г. Россия и Запад: диалектика взаимодействия // Россия и Европа в XIX-XX веках. Проблемы взаимовосприятия народов, социумов, культур. Сб-к научн. трудов. М.: Ин-т российс. истории РАН, 1996. - С. 8-20.*

278. Abastado С. Mythes et rituels de l'écriture. Bruxelles; Paris: Éd. Complex diffusion Presses universitai., 1979. - 352 p.

279. Anderson M.S. Britain's discovery of Russia. 1553—1815. London: Macmillan, 1958. - 173 p.

280. Arnelle. Une oubliée. Madame Cottin d'après sa correspondance. P.: Pion, 1914.

281. Balayé S. Madame de Staël, Napoléon et la mission de l'écrivain // Europe. -1969. Avril-mai. - P. 75 -120.

282. Barbéris P. Mythes balzaciens. P.: Armand Colin, 1972. - 360 p.

283. Bassin M. Inventing Siberia: Vision of the Russian East in the Early Nineteenth Century // The American Historical Review. 1991. - № 3. - P. 763-794.

284. Beaumarchais J.-P. de., Couty D., Rey A. Dictionnaire des littératures de langue française. T. 1-4. - P.: Bordas, 1984.

285. Bellecombe Greyfié de. Notice sur X. de Maistre. P., 1863.

286. Blanc A. Mémoires politiques et correspondence diplomatique de J. de Maistre. -P. 1858.-P. 236-247.

287. Cadot M. La Russie dans la vie intellectuelle française: 1839-1856. -P. : Fayard, 1967.-546 p.

288. Carré J.-M. Les écrivains français et le mirage allemand. 1800-1940. -P.: Boivin, 1947.-223 p.

289. Chaudes-Aigues J. «La Russie en 1839» de Custine // Revue de Paris. 1843. - T. 44, décembre.

290. Claretie L. Préface // Maistre X. de. Les prisonniers du Caucase. -P.: A. Ferroud, Libraire-éditeur, 1897. P. 1-3.

291. Corbet Ch. A l'ère des nationalismes. L'Opinion française face à l'inconnue russe (1799-1894). P.: Didier, 1967. - 489 p.

292. Craufi Ch. La Russie et les Russes dans la fiction française du XIX siècle (1812-1917): D'une image de l'autre à un universe imaginaire. Amsterdam; N.Y.: Rodopi, 2007.

293. Crouzet M. Stendhal et l'italianité. Essai de mythologie romantique. P.: José Corti, 1982,- 187 p.

294. Filippe J. Les premiers essais de X. de Maistres. Chainbéry, 1874.

295. Gautier P. Madame de Staël et Napoléon. P.: Pion, 1903. - 360 p.

296. Gleason J.H. The Genesis of russophobia in Great Britain: A study of the interaction of policy and opinion. 1815-1841. Cambridge: Harvard university press, 1950.

297. Granet M. L'évolution de la penseée politique et sociale de Victor Hugo d'après son oeuvre postérieure a 1848. Lille: Univ. de Lille, 1973. - 692 p.

298. Gusdorf G. Dieu, la nature, l'homme au siècle des Lumières. P.: Payot, 1972.

299. GuyardM.-F. La littérature comparée. P.: PUF, 1951.

300. Imagology. The cultural construction and literary représentation of nationalcharacters: A critical survey / Ed. By M. Beller and J. Leerssen.- Amsterdam-NY, 2007. 476 p.

301. Jan I. Alexandre Dumas, romancier. P.: Les Éditions Ouvrières, 1973.- 168 p.

302. Jourda P. L'exotisme dans la littérature française depuis Chateaubriand. Le romantisme. P.: Boivin, 1938. - 210 p.

303. Jousserandot L. Pouchkine en France // Le Monde Slave. 1918. - № 7. Janvier. - P. 32-56.

304. Korwin-Piotrowska S. Balzac et le monde slave. Madame Hanska et l'oeuvre balzacienne. P.: Librairie ancienne Honoré Champion, 1933. - 520 p.

305. La Balalayka. Chants populaires russes et autres morceaux de poésie, traduit en vers et en prose. Par Paul de Julvécourt. P.: Delloye, Desmé et Cie, éditeurs. 1837.-240 p.

306. Lanson G. Manuel bibliographique de la littérature française moderne. -P., 1914.

307. Larousse du XX-e siècle / Sous dir. P. Augé. P.: Larousse, 1929. - T. 2.

308. Les Veillees russes. Par Heguin de Guerle. P.: H. Feret., 1827. - 247 p.

309. Liamina E. Masson, un chanceux malheureux // Trois siècles de relations franco-russe. L'ours et le coq. Essais en l'honneur de Michel Cadot. P.: Presses de la Sorbonne nouvelle, 2000. - P. 67-74.

310. Liechtenhan F.-D. Astolphe de Custine. Voyageur et philosophe. P.- Genève: Champion-Slatkine, 1990. - 208 p.

311. Lortholary A. Le Mirage russe en France au XVIII siècle. P.: Boivin, 1951. -411 p.

312. Lozinski G. La Russie dans la littérature française du Moyen âge // Revue des études slaves. 1929. - T. IX. - № 1-2. - P. 71-269.

313. Luppé R. de. Les idées littéraires de madame de Staël et l'héritage des Lumières (1795—1800). P.: Librairie philosophique J. Vrin, 1969.

314. Mansuy A. Le monde slave et les classiques français aux XVI-XVII siècles.- P.: Librairie Ancienne Honoré Champion, éditeur, 1912. 495 p.

315. McNally R.T. The origins of russophobia in France. 1812-1830 // American Slayic and East European Review. 1958. - Vol. 17. - april.

316. Mohrenschildt D.S. Russia in the intellectual life of eighteenth-century France. -NY, 1936.-235.

317. Mongault H. Introduction // Mérimée P. Oeuvres complètes / Sous la direction de P. Trahard et E. Champion. Etudes de littérature russe. T. I. - P., 1931.- P. LXXXV—XCI.

318. Mongault H. Mérimée et l'histoire russe II Mercure de France. 1932. - № 2.

319. Mongault H. Mérimée et Pouchkine // Le Monde Slave. 1930. - T. IV. - № 1. - Oct. - P. 25-45; - № 2. Nov. - P. 201-226.

320. Mqngault H. Mérimée, Beyle et quelques Russes II Mercure de France. 1928. 1 Mars.

321. Muhlstein A. A taste for freedom. The life of Astolphe de Custine. Toronto: Helen Marx Books, 1999. - 391 p.

322. N avilie E. Notice sur les oeuvres de X. de Maistre. Mémoire de l'Académie de Savoie, 1869.

323. Neboit-Mombet J. L'image de la Russie dans le roman français (1859 1900).- Press univ. de Biaise Pascal, 2005.

324. Nora P. Préface II Custine A. de. Lettres de Russie. La Russie en 1839.- P.: Gallimard, 1975. P. 3-17.

325. Pageaux D.-H. L'imagerie culturelle: de la littérature comparée à l'anthropologie culturelle II Synthesis. 1983. - № 10. - P. 79-88.

326. Pageaux D.-H. Une perspective d'études en littérature comparée: l'imagerie culturelle II Synthesis. 1981. -№ 8. - P. 169-185.

327. Pageaux D.-Y. De l'imagerie culturelle à l'imaginaire II Précis de littérature comparée. P.: PUF, 1989.

328. Querard. La France littéraire. P., 1838. - T. V.

329. Ratchinski A. Les contacts idéologiques et culturels entre la France et la Russie (1800-1820) / Thèse de doctorat nouveau régime. P., 1996.

330. Sainte-Beuve Ch. A. Oeuvres: En 2 vol. P.: Gallimard, 1960. - T. II. (Bibl. de la Pléiade).

331. Sainte-Beuve Ch. A. Portraits contemporains. P.: Michel Lévy frères, 1870. -354 p.

332. Séché A. Stendhal (La vie anecdotique et pittoresque des grand écrivains). -P., 1893.

333. Starobinski J. L'invention de la liberté. Genève: Editions d'art Albert Skira, 1964.-224 p.

334. Tarn J.-F. Le marquis de Custine, ou Les maleurs de l'exactitude. P.: Fayard., 1985.- 815 p.

335. Un chapitre inédit d'histoire littéraire et bibliographique: X. de-Maistre, notice bibliographique par G. Perrin. Genève, 1896.

336. Winogradoff A. Mérimée et la langue russe // Revue de littérature comparée. 1927.-P. 747-751.