Оценка человека в пословицах и поговорках русского, английского, испанского и табасаранского народов: морально-нравственная сфера тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, кандидат филологических наук Мирзаева, Татьяна Аслановна

• Мирзаева, Татьяна Аслановна
• кандидат филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Мирзаева, Татьяна Аслановна

Введение

Глава 1. Пословицы и поговорки как языковой феномен

1.1 Из истории изучения пословиц и поговорок

1.2 Поэтика пословиц

1.3 Структурно-семантическое своеобразие пословиц (асимметричность формы и содержания)

1.4 Концептуализация имени собственного в жестко структурированном тексте • 49 Выводы

Глава 2. Оценка человека в пословицах и поговорках исследуемых этносов (морально-нравстенная сфера) 60 2.1 Оценка как лингвокультурный и когнитивный феномен

2.2.Структура ценностей в различных культурах

2.3. Морально-нравственная сфера как объект и результат концептуализации и генерализации смысла

2.4. Метафора в паремике: стержневая особенность мифопоэтического осмысления мира

2.5. Языковые средства концептуализации и генерализации смысла в пословицах и поговорках исследуемых этносов

2.6. Культурные концепты в пословицах изучаемых этносов

2.7. Ключевая лексика исследуемых пословичных фондов как средство оценки 121 Выводы

Глава 3. Этнокультурная специфика русских, английских, испанских и табасаранских пословиц и поговорок, содержащих оценку человека 131 3.1. Общие вопросы этнолингвистического изучения паремиологического фонда

3.2. Ценностно-нравственные компоненты обыденного сознания русских, англичан, испанцев, табасаранцев 145 З.З.Этносемантический потенциал «безразличие» в изучаемых паремиологических системах 151 3.4. Национально-культурная специфика оценки любви в пословичных фондах исследуемых этносов

Выводы

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Оценка человека в пословицах и поговорках русского, английского, испанского и табасаранского народов: морально-нравственная сфера»

Утверждение в современной лингвистике антропоцентрического подхода как научной мегапарадигмы, по отношению к которой остальные языковедческие парадигмы объективно выступают в качестве частных, этнический ренессанс, как реакция на обезличивание, характерное для глобализации; стремление к постижению взаимодействия языка и личности, языка и этноса, интерпретация языка как формы сознания и транслятора культуры, как конструктивного свойства человека, как выразителя и носителя мысли, продуцируемой автором или коллективной личностью этноса, как средства познания человеком себя и окружающей действительности, средства выражения и сохранения для потомков коллективной мудрости, каковой является корпус пословиц и поговорок любого этноса, - всё это стало причиной нашего внимания к пословицам и поговоркам достаточно удаленных по характеру жизненных условий этносов, ведь провербиальные выражения можно с полным правом считать «источником культурно-национальной интерпретации действительности в силу того, что они не только содержат обширные сведения о мировидении народа, но и представляют собой определённого рода сентенции» (Малишевская, 1999: 180).

Мир - это текст (Лотман, 2004: 398), а организация элементов текста всегда' идет через бинарные оппозиции. Анализ бинарных оппозиций позволяет более полно воссоздавать картину мира этноса, при условии определения культурно-ценностных доминант ментального пространства, а поскольку мы делаем акцент на оценке морально - нравственной сферы, то это будет в широком смысле Добро и Зло« в человеке с точки зрения этнической ментальности, заключённой в паремиях.

Осознание своей национально-культурной идентичности — совершенно естественная реакция на глобальное обезличивание человека. Сопоставление особенностей этнокультурной доминанты народов, достаточно своеобразных по условиям жизни, может состояться только при взгляде как бы извне: свое и хорошо знакомое в силу образовательного процесса (русский для табасаранца) приводится силой воли и интеллектом исследователя в сопоставление с идентичными по смысловому потенциалу группами пословичных- выражений других народов: В идеале интерес представили бы универсалии и фреквенталии в ментальном пространстве основных этносов, локализованных цивилизаций, и культур. Задача сравнения нам видится в установлении системных (причинно-следственных) связей между признаками, составляющими своеобразие той или иной лингвокультуры, в установлении тех «сложных специализированных навыков, которые самопроизвольно развиваются в ребенке и не требуют осознанных усилий или систематических наставлений» (Пинкер, 2004: 11), ибо это морально-нравственный космос этноса.

Все это определяет актуальность избранной темы, ее своевременность и аспектность. Кроме того, в последние годы 20-го — начале 21-го столетия в теории языка значительно усилился интерес к проблемам языковой концептуализации, к особенностям языкового сознания носителей отдельных языков, усилилось внимание ученых к проблемам сознания и его проявлений в речевой деятельности индивида (Е.Ф. Василюк, JI.C. Выготский, В.П. Зинченко, A.A. Леонтьев, Д.А. Леонтьев, А.Р. Лурия, В.Ф. Петренко и др.); в современной когнитивистике и психолингвистике на первый план выдвинулись работы по содержанию сознания и языкового сознания (Н.И: Жинкин, A.A. Залевская; Е.М. Кубарева, Е.С. Кубрякова, Т.Г. Никитина, O.A. Корнилов, В.А. Пищальникова, .И.А. Стернин, Е.Ф. Тарасов, Н.В. Уфимцева и др.). А морально-нравственная сфера пословиц и поговорок как объект и результат процессов языковой концептуализации, тем более в сопоставительном ключе, еще не была предметом специального лингвистического исследования.

К вышесказанному мы добавим глубокий интерес современной когнитивистики, этнолингвистики, этнопсихологии и этнологии к проблемам мировидения этноса, к особенностям его аксиологической шкалы. Анализ таких устоявшихся в народном сознании единиц, как пословицы и поговорки, будет служить эталонным показателем причинно-следственных связей и аргументативных практик, оценочных предпочтений и культурных концептов народа-творца данного свода пословиц и поговорок, ибо «иная ментальность» — это оцениваемая со стороны система миропонимания, т.е. система представлений, понятий, ценностей, стереотипов поведения, знаний о мире и человеческих отношениях.

Проблема исследования — морально-нравственная сфера в пословицах и поговорках как объект и результат концептуализации и оценки.

Гипотеза исследования — морально-нравственная сфера должна быть очень широко представлена в пословицах и поговорках, что связано с большой аксиологической значимостью её в категоризации мира и в народной педагогике.

Объектом анализа являются пословицы и поговорки русского, английского, испанского и табасаранского народов.

Предметом изучения является оценка человека в морально-нравственном плане и языковые средства выражения этой оценки в названных паремиологических фондах.

Целью нашей работы — будет, с одной стороны, выделение и анализ основных оценочных групп пословиц и поговорок, характеризующих человека, с другой — выявление языковых средств, репрезентирующих генерализованную этническим сознанием истину, принимаемую за норму, эталон, образец, предписание, урок народной педагогики.

Для достижения поставленной цели предусматривается решение целого ряда задач:

- систематизация собранного лингвистического материала и выделение смысловых блоков пословиц и поговорок, содержащих оценку человека в морально — нравственном плане;

- анализ структурных и языковых особенностей выделенных пословиц и поговорок;

- анализ семантических особенностей выделенных пословиц и поговорок;

- анализ частотных и продуктивных моделей' когнитивной метафоры в пословичном клише;

- выделение ключевых слов, слов-символов, используемых в пословицах и поговорках анализируемой семантической сферы;

- выявление способов отражения этнической ментальности в текстах пословиц и поговорок. анализ ведущих ценностей морально-нравственной сферы, характеризующих человека в этнокультурном плане (дом, труд, честь, гостеприимство, «безразличие» к превратностям жизни, любовь).

В ходе работы над проблемой мы провели металингвистический эксперимент, который позволил нам вступить в открытую коммуникацию с учащимися, студентами Ставрополя, Махачкалы, слушателями школы им. Сервантеса (г. Москва) по аналитическому постижению пословичных тропов, их употребительности, частотности в речи, готовности изучающих соответствующие языки углубленно работать с пословичным фондом этноса, чей язык привлек их внимание.

Материал исследования извлекался нами из следующих лексикографических источников: В.И. Даль «Пословицы русского народа», «Англо-русский словарь: 50 ООО слов. Географические названия. Специальная лексика и фразеология. Пословицы и поговорки» авт. — сост. Н.В. Адамчик, С.С. Кузьмин, H.JI. Шадрин «Рус.-англ. словарь пословиц и поговорок = Rus - Eng dictionary of proverbs and sayings: 500 единиц», A.B.

Кунин «Англо-русский фразеологический? словарь: Около 5 000 фразеологизмов», С.Ф. Кусковская «Русские пословицы, и поговорки с соответствиями, в английском языке», И.Е. Митина «Словарь английских идиом: Человек: 450; идиоматических выражений», «Табасаран халькдин мисалар = Табасаранские народные пословицы и поговорки» сост. М.Гасанов, М.В. Буковская «Словарь употребительных английских пословиц», «NTC's Dictionary of proverbs and cliches. Ed. R.A. Spears» A. Bertram, «Longman Idioms Dictionary: Over 6 000 idioms», «0rigins. A Short Etymological Picture of Modern English» by Eric Partridge, «The Coincise Oxford Dictionary of Proverbs» by J. Simson, «Refranes y proverbios. Rusos y Españoles.

Исследовательская картотека составила 6500 паремиологических единиц; (русские пословицы и поговорки в количестве 3000 единиц, английские - 1500, испанские и табасаранские — по 1000 единиц). Подача лингвистического материала производится на следующих основаниях: исходную позицию в блоке примеров занимает русская пословица (она подчёркнута); в наиболее выразительных случаях смысловой и ассоциативный комментарий даётся слева от эмпирического материала.

Методологической базой предпринятого исследования является положение о диалектической связи языка, сознания; и культуры, их взаимной; обусловленности.

Методы и приемы исследования:

Нами используется; структурно-системный: подход и комплексный функциональный анализj связанный? с определением специальных языковых средств при создании пословиц и поговорок. В рамках общенаучного подхода» использовались: а) описательно-синхронный, б) интерпретационный, в) гипотетико-дедуктивный методы. В работе применяется оппозиционный анализ, компонентный анализ, заключающийся в выделении набора сем у единиц, входящих в пословицу, статистический анализ, позволивший установить характер и частотность

Кунин «Англо-русский фразеологический словарь: Около 5 ООО фразеологизмов», С.Ф. Кусковская «Русские пословицы и поговорки с соответствиями в английском языке», И.Е. Митина «Словарь английских идиом: Человек: 450 идиоматических выражений», «Табасаран халькдин мисалар = Табасаранские народные пословицы и поговорки» сост. М.Гасанов, М.В. Буковская «Словарь употребительных английских пословиц», «NTC's Dictionary of proverbs and cliches. Ed. R.A. Spears» A. Bertram, «Longman Idioms Dictionary: Over 6 000 idioms», «Origins. A Short Etymological Picture of Modern English» by Eric Partridge, «The Coincise Oxford Dictionary of Proverbs» by J. Simson, «Refranes y proverbios. Rusos y Españoles.

Исследовательская картотека составила 6500 паремиологических единиц (русские пословицы и поговорки в количестве 3000 единиц, английские - 1500, испанские и табасаранские - по 1000 единиц). Подача лингвистического материала производится на следующих основаниях: исходную позицию в блоке примеров занимает русская пословица (она подчёркнута); в наиболее выразительных случаях смысловой и ассоциативный комментарий даётся слева от эмпирического материала.

Методологической базой предпринятого исследования является положение о диалектической связи языка, сознания и культуры, их взаимной обусловленности.

Методы и приемы исследования:

Нами используется структурно-системный подход и комплексный функциональный анализ, связанный с определением специальных языковых средств при создании пословиц и поговорок. В рамках общенаучного подхода использовались: а) описательно-синхронный, б) интерпретационный, в) гипотетико-дедуктивный методы. В работе применяется оппозиционный анализ, компонентный анализ, заключающийся в выделении набора сем у единиц, входящих в пословицу, статистический анализ, позволивший установить характер и частотность средств языковой реализации оценки морально-нравственной сферы человека.

Теоретической базой исследования послужили научные концепции В. фон Гумбольдта, A.A. Потебни, Д.Н. Овсянико-Куликовского, Ф.И. Буслаева, З.К. Тарланова, Ю:А. Гвоздарева, В.Н. Телия, Ю.М. Лотмана, Н.Д. Арутюновой, А.П. Чудинова, Г.Н. Скляревской, С.Г. Воркачева, Л.Б. Савенковой, В.И. Карасика, Е.В. Ивановой.

Новизна работы состоит в дополнении лингвистической теории пословиц, выявлении языковых особенностей организации паремией в языках, подвергшихся анализу, в детальной смысловой классификации выделенных пословиц и поговорок, в структурно-семантическом анализе прецедентных текстов, репрезентирующих сущность оценки человека. В первом приближении произведен интерпретативный анализ ценностно маркированных пословиц и поговорок, произведен культурологический анализ ассоциаций, связанных с определенными словами — символами, установлены способы выражения оценочности и оценочного компонента обыденного сознания этносов, чьи пословицы подверглись исследованию. Впервые комплексно рассматривается процесс языковой концептуализации морально-нравственной сферы по отношению к концепту «Человек», являющемуся когнитивной основой оценки; выявлены особенности языковой репрезентации морально-нравственной сферы в пословицах и поговорках достаточно удаленных по условиям жизни этносов.

Теоретическая- значимость диссертации состоит в том, что предложенные направления анализа и способы описания морально-нравственной сферы можно считать перспективными и актуальными для дальнейшего исследования и систематизации материала пословиц и поговорок любого этноса, в любой другой смысловой сфере.

Практическая ценность работы состоит в том, что её результаты и методика исследования могут служить базой дальнейшего изучения паремиологического фонда любого народа. Работа поможет учителю-практику построить сопоставительное изучение пословиц, их выразительных возможностей, смысловой доминанты и структурных особенностей. Выводы и конкретный лингвистический материал могут быть использованы в курсах по теории языка, семантике, когнитивной лингвистике, переводу, этнолингвистике и психолингвистике, в практическом постижении языка. Предложенные подходы к анализу эмпирического материала могут быть использованы в анализе других сфер оценки человека паремиологическим фондом.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Пословицы и поговорки любого народа выявляют бытовую и языковую картину мира, в которой человек — центр осмысления и выражения оценки. Они являются незаменимым источником сведений о коллективном авторе и носителе пословичного фонда, о его приоритетах, аксиологии и запретах, выработанных коллективной,мудростью.

2. Концепт «Человек» является в паремиологии ведущим и характеризует своего «героя» со стороны физической, социальной, интеллектуальной, морально-нравственной и т.д. Каждая из этих характеристик, входя в комплексное представление о человеке как единице этноса, репрезентирует этнический идеал, осознаваемый через категорию целесообразности, прагматической уместности.

3. Выделяя ценности абсолютные или вечные, конкретно-исторические, общественные или социальные, личностные и ценности биологического выживания, мы остановились на оценке народным сознанием морально-нравственной сферы человека, который является когнитивно-вербальным центром паремий; структура этой смысловой сферы и ее количественная представленость свидетельствуют о приоритетном ее положении во всех подвергшихся анализу пословичных фондах.

4. Способами лингвистической репрезентации в пословицах и поговорках с морально-нравственной оценкой человека выступают телеономные концепты, слова-символы, антропоморфные животные, бытовые и ландшафтные особенности места проживания, а также общечеловеческие ценности (максимы), заключенные в народной мудрости, выработавшейся еще в языческой древности, или в конфессиональных ограничениях и разрешениях, . в социальных предписаниях и запретах. В генерализации смысла участвуют специальные морфоформы предикатного компонента и «экономия» локальных и временных детерминантов (особенно в русском и испанском языках).

5. Национально-культурная специфика пословиц анализируемой сферы с оценкой эмоционального состояния человека является, по-нашему мнению, доминирующей и в кросс - культурном анализе (выявление культурной специфики): «душевная распахнутость» -для русского этноса, сдержанная учтивость и- избирательность средств языковой маркировки — для английского этноса, подчеркнутая гордость, честь, и известное «безразличие» к бытовым деталям испанского и табасаранского этносов.

6. Изучение пословичного фонда и лингвокультурных концептов в нем приводит исследователя* к пониманию высших ориентиров поведения, присущих определенной народной культуре. В этой связи возможно выделение общечеловеческой сетки координат, культурных аксиом, наполнение которой может варьировать в конкретных этнических лингвокультурах. Значимое для этноса знание может не совпадать: для русских и табасаранских пословиц характерна более конкретная и детализированная концептуализация мира; для английских и испанских пословиц характерно большое количество абстрактных концептов и пословиц - максим (без переносного значения).

Апробация работы. Основные положения настоящего диссертационного исследования были изложены на научных и научнопрактических конференциях различного уровня, в том числе на 49-ой ежегодной научно-методической конференции Ставропольского государственного университета «Университетская наука - региону» (Ставрополь, 2004г.), Всероссийской научной конференции «Язык, культура и образование в контексте этнической ментальности» (Славянск-на-Кубани, 2004г.), Международной научно-практической конференции «Российская образовательная система: юридические, экономические и общекультурные проблемы вхождения в единое информационное и образовательное пространство Европы» (Тирасполь - Ставрополь, 2005г.), XI научно-практической конференции преподавателей и студентов «Политические, правовые, социальные и экономические проблемы современного Российского общества» (Ставрополь, 2005г.), III Всероссийской научно - практической конференции «Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий» (Воронеж, 2005г.), Всероссийской научной конференции «Проблемы этнолингвистики и этнопедагогики в контексте региональных исследований» (Славянск-на-Кубани, 2005г.), V Всероссийской научной конференции «Проблемы региональной ономастики» (Майкоп, 2006г.), X Международной конференции «Ономастика Поволжья» (Уфа, 2006г.).

Промежуточные результаты анализа обсуждались на заседаниях кафедры общего и славяно-русского языкознания Ставропольского государственного университета.

Основные положения и выводы исследования отражены в восьми публикациях, в том числе в периодическом издании «Вестник Ставропольского государственного университета» (Ставрополь, 2007г.), включённом в перечень ВАК.

Структура работы определяется спецификой и целеустановками исследования. Диссертация состоит из Введения, трех глав, Заключения, списка словарей, энциклопедий и библиографического списка,

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Мирзаева, Татьяна Аслановна

ВЫВОДЫ

Итак, подводя итог наблюдаемым фактам, можно подчеркнуть следующее:

1. Семантическое пространство пословицы существует, во-первых, в том фрагменте действительности, на который указывает пословичное , клише, во-вторых, содержит ситуацию, опосредованно ориентированную на другую ситуацию, с помощью которой говорящий определяет свое отношение к высказываемому, в-третьих, пословица включает в себя; образную» основу,, которая закодирована в истории; культуре, быте; традициях этноса; создавшего паремию. В структуре этнокультурного компонента пословиц чаще всего присутствуют такие блоки, как; народная педагогика и народная философия, этническая1 мифология, конфессиональная культура, земледельчески-календарныйщикл, жилище и одежда; традиционные народные ремесла;, характерные- для места проживания; дикие и домашние животные; Это национальное мирочувствование и миропонимание очень важно; для воспитания' укорененности ^ родной культуре и уважения к Отечеству.

2! Категоризация мира; образа жизни; исходя* из моральных и нравственно-этических; ценностей коллектива, исходя» из опыта преодоления обычных трудностей, корректирует; поведение предписанием; запретом, развитым; из осмысления опыта жизни «некоторых людей». Возникает смысловая проекция на любого — «урок всем», а применяется-она; в ситуации говорения к конкретному лицу в; конкретных обстоятельствах, когда определенное имя и неопределенное имя в пословичном клише являются абсолютно синонимичными.

3;. Равноценность альтернатив модального выбора предполагает как равное отсутствие ценности, так и положительную либо отрицательную оценку этих альтернатив - обе они могут быть хороши или плохи; Это очень значимо в социализации? личности- — в одном из важнейших процессов, от успешности которого зависит} как благополучие отдельного человека, так и общества в, целом; поскольку счастливый, комфортно? чувствующий себя человек — это-тот, кто* усвоил все нормы социума и овладел типичными для этноса предписаниями: и запретами, т.е: народной педагогикой; закрепленной; в пословицах — части традиционной культуры, противостоящей на? сегодня* этнокультурной однородности, и конкурентно-индивидуалистическим отношениям в оценке личности, англо-американского типа в частности.

4. Оценка моральных качеств личности в целом связана с соблюдением либо нарушением субъектом определенных этических норм: в случае безразличия к последствиям* своих действий это нормы риска, в случае же равнодушия, упрямства и бесстыдства, передаваемых метафоризованными паремиями, это уже иные, но по-прежнему этические нормы.

5. Сопоставление корпуса метафоризованных паремиологических единиц, передающих безразличие в русском, английском, испанском и табасаранском языках, свидетельствует, прежде всего, об отсутствии радикальных культурно-психологических отличий в складах эталонной языковой личности, исследуемых паремиологических фондов, что и не удивительно, поскольку испанский и английский язык (их культурные компоненты) отстоят от русского совсем не так далеко, как, скажем, язык папуасов Новой Гвинеи, в котором отсутствуют различия эмоций страха и удивления [^егеЫска 1986: 593]. Кроме того, безразличие составляет лишь небольшой фрагмент общей психологической "карты"* языковой личности.

6. Эмоционально-оценочный и ценностно-нравственный компоненты обыденного сознания в нашем материале будут определяющими, ибо в ходе развития данного этноса народное сознание «просеяло» факты быта, эмоциональной и морально-нравственной сфер и вывело какие-то из них как правила, характерные, соответствующие особенностям бытовой культуры реалии в эпицентр народного сознания и народных предпочтений.

7. Вербализованная социокультурная* духовно-этическая, морально-нравственная сфера, являющаяся динамичной когнитивно-ценностной специализированной областью языковой картины мира, обусловлена историко-культурными особенностями жизни этноса, и находит всестороннее отражение в фонде пословиц и поговорок народа, концентрирующих коллективную оценку, которая может быть определена следующим образом: «Что мы предпочитаем?». Национально-культурнная специфика оценки любви, например, в испанском фонде пословиц и поговорок характеризуется большим своеобразием в сравнении с русским и английским фондами, с тем же семантическим потенциалом: любовь в сознании испанского этноса — боль, страдание, бескорыстие, безоглядность, чуждая прагматичности, от нее трудно избавиться, ее нельзя заслужить, любовь у каждого своя, за нее нужно расплачиваться, иногда смертью.

8. Выступая своеобразными стереотипами народного самосознания с устоявшейся оценкой даже в образной системе с преемственностью, повторяемостью и значимостью ситуаций-символов, пословицы закрепили в себе не только мировосприятие, мировидение и умонастроение исследуемых этносов, но и отличия их совокупности культурных образов и эталонных ситуаций-предписаний, передаваемых из поколения в. поколение. Причем сразу надо подчеркнуть, что количество национально-окрашенных и национально-специфических концептов в русском пословичном фонде больше, чем в пословичных фондах других этносов, подвергшихся анализу. И это не случайно: русская пословичная картина мира отражает менталитет крестьянина-земледельца в аллегорической метафоре. В английских и испанских пословицах в метафорических пословицах на уровне внутренней формы чаще присутствуют абстрактные концепты, предписания-максимы.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Неоднозначная, противоречивая сущность человека отмечается обыденным сознанием. В паремиологии и фразеологии закрепилось понимание человека как носителя христианских добродетелей («святая душа»), обыденное сознание имеет тенденцию символизировать отрицательные качества человека номинациями представителей животного и растительного мира, за которыми уже закреплены ассоциативные, переносные значения («подколодная змея», «старый пень»).

Наиболее широко представлена интерпретация человека в английском и испанском языках с христианских позиций. Человек — это божье создание, «раб божий», недостаточно сильный духом, чтобы противостоять злу; русский и табасаранский пословичные фонды скорее выявляют культурную диглоссию со значительным элементом языческого мировидения. Для обыденного сознания главным составляющим концепта «Человек» является душа, которая, в свою очередь сама представляет собой сложный концепт. Душа, если она поднимается до Духа, - это и сосредоточение, и индикатор морально-нравственных качеств. Негативные изменения в человеке иногда являются свидетельством его лично — волевых устремлений, испытания, искупления, сформировавшихся в западно-европейской духовной культуре под влиянием идей Августина Блаженного (354-430 гг.), который в своей «Исповеди», анализируя устремления человеческого сердца, перебрасывает практически вневременной мост в морально-нравственные и этические основания паремиологического фонда христианских народов (см. концепции преодоления себя, о доброй и злой воле, о человечестве как «массе греха», о конфликте между благодатью и греховным бытием в человеке, изложенные в трудах «О граде Божием», «О Троице» и ставшие религиозно-светскими идеалами западного христианства в особенности).

Взаимосвязь этнокультурной информации с фондом народной педагогики, каковым является и являлся пословичный фонд любого этноса, просматривается в отборе тем, предметов внимания и средств, способов экспликации этнокультурного содержания.

Этнокультурная информация может быть манифестирована1 различными* способами, и здесь, естественно, выявляется специфика национально обусловленного восприятия фрагмента действительности, а соответственно, и особенности канала трансляции этой, информации, особенности отбора, сознательного, а не пассивно-стихийного, когда рефлекторный и креативный моменты участвуют в формировании национальной шкалы оценок, предпочтительных вариантов и концептуальных основ паремиологической версии видения мира и его центра - человека. Ведь при извлечении' этнолингвистической информации, мы плавно переходим с собственно языкового5 уровня к мировоззренческому, это «выход в открытый космос», где ни инвентарь, единиц, ни их структура, ни способы их сцепления с языковыми единицами заранее не известны.

Этнокультурная проблематика имеет системно-языковой характер: язык<->традиционная народная культура, а паремиология* тесно взаимодействует с другими^ областями человеческой культуры, она вписана в другой сверхтекст, который можно1 назвать мировидением этноса. Особая версия этнокультурной информации (народная^ духовная* культура) обусловлена референтной привязкой содержания и сверхсодержания' (индекс приложимости) паремии. Оппозиция нравственно/безнравственно, принято/непринято играет важнейшую роль в смысловом потенциале любой паремии.

Лингвистический инструментарий, использованный в нашей работе, является вспомогательным для решения лингво-культурологической задачи — выявления аксиологических смыслов традиционной культуры исследуемых этносов, т.к. актуальное, ценностное именуется наиболее регулярно и полиаспектно.

На основе паремиологического фонда, как видно из анализируемого материала, возможны- семиотические, культурологические, историко-этнографические, лингвистические контрастивные и ассоциативно-когнитивные исследования, выявляющие смыслы обыденного сознания и духовные постулаты, которые вслед за Л.Н. Толстым можно «свести к инварианту: «Не делай другому того, чего не хочешь себе» - только это Закон, остальное — толкование.

Анализ закономерностей и особенностей языковой концептуализации морально-нравственной сферы показал, что именно из мифолого-религиозного сознания развивалось все содержание человеческой культуры, постепенно приобретавшее различные в семиологическом плане формы общественного сознания - обыденное сознание, право, наука, философия, этика. Морально-нравственная сфера языковой картины мира посредством языка сохраняет единство народа в исторической- смене поколений и общественных формаций, объединяет народ во времени, в географическом, культурном и социальном пространстве.

Результаты проведенного нами изучения пословиц показывают, что концепт «Человек» можно интерпретировать как «пучок» представлений, понятий, знаний, ассоциаций, которые сопровождают слово человек; данный концепт не только мыслится, но и переживается, является особым предметом эмоций, симпатий, антипатий, этому посвящен любой паремиологический фонд.

Концептосфера морально-нравственного лингвокультурного пространства организуется, как установлено в ходе работы, на основе системы ключевых концептов - «Душа», «Вера», «Грех», «Любовь», «Добро», «Счастье», «Справедливость» и ряда других. Аспекты их языковой концептуализации позволяют интерпретировать их как базовые концепты морально-нравственной сферы, характеризующиеся символичностью, потенциальностью, этноспецифичностью и динамичностью. Лексемы-репрезентанты и идентификаторы данных концептов образуют системные ряды антонимов и синонимов, разветвленную словообразовательную «сеть», ассоциативно-образные представления данных концептов есть их периферия.

Подвергшиеся специальному анализу в 3-й главе такие особенности морально-нравственной сферы, как «Безразличие к жизненным превратностям» и «Любовь», выступающие, на взгляд исследователей, этносемантическими характеристиками личности, показали значительные схождения исследуемых пословичных фондов, однако русской языковой личности «половинчатость» не свойственна, она терпимее к ситуации риска и желаниям другого человека. Испанская же и табасаранская языковая личность уделяет больше внимания упрямству речевого портрета; русская личность озабочена проблемами стыда и совести, бренности существования. «Лишь для русской языковой личности значимыми оказываются затягивание времени, невозможность избежать отрицательных последствий, окончательность утраты, отсутствие физической красоты у женщины и груза собственных проблем» (Воркачев, 1997: 123). Если русское и английское понимание концепта «Любовь», отраженное в паремиологии, в основном энциклопедично, то в испанской паремиологии у этого концепта добрая половина семантических признаков в научном знании не представлена.

Аксиологические линии приложения смысла определяются человеческими ценностями. Человек воспринимается как качественно неоднородное явление с амплитудой от самого высокого до самого низкого. Главный разворот аксиологичексих параметров — деятельностный, в связи с типовыми действиями человека, т.е. перед нами бытовой, во многом обусловленный хозяйственными факторами вариант картины мира «Полиглоссия» этнокультурной информации объясняется различием источников и сфер бытования аксиологической версии, родственными, социальными отношениями, концептами- цвета; звука, движения.

Пословичная картина мира исследуемых этносов^ в общем, состоит из аналогичных фрагментов, потому что это нравственно-этическая сфера, а значит, условие выживания этноса; в то же время в русской пословичной картине мира более широко представлены национально окрашенные и национально-специфичные слова-символы. Русская« пословичная картина мира теснее связана с менталитетом-крестьянина; английская и испанская пословичные картины мира включают изречения-максимы, передающие мировосприятие человека образованного, занимающего положение в обществе; табасаранский пословичный фонд (насколько это оказалось доступным для нас) теснее связан с притчей; поучительной ситуацией, т.е. еще просматривается путь от сказки к пословице, по Г.Л. Пермякову (1970). г -

Мы прикоснулись к сложнейшей.проблеме в первом приближении. Гипотеза исследования подтверждена; цель и задачи полностью решены, положения, выносимые на защиту, доказаны прагматикой собранного материала и концептуальными основами диссертации. Нам представляется целесообразным углубленное изучение объема- ключевой лексики по этносам, пословичных концептов, соотнесенных с различными пословичными группами. Имея в содержательном потенциале в значительной степени одинаковое знание- о действительности, пословичные фонды исследуемых этносов' отличаются по жизненному опыту народа-создателя, пс способу видения» этого опыта,, по приемам смеховой культуры, по использованию, тропов прибавления, по связям между тем, что описывается, и.тем, как оно описывается.

Мировидение - динамическая система, зависящая от множества культурно-исторических факторов и в то же время находящаяся в равновесии, взаимосвязанное целостное образование, в котором человек осмысливает действительность; в нем (образовании) есть и общечеловеческие сетки координат, и смысловые линии чужого мировидение, и высшие ориентиры предпочтительных поведенческих стереотипов, выработанных определенной культурой (Ср. гостеприимство у русских и табасаранцев; открытость, простоту русских и почти полное отсутствие этого качества у англичан и испанцев; рациональность англичан и незначительно представленное это качество в пословичном фонде русских и табасаранцев).

Культурогенность отдельных нравственно-этических концептов уходит в исторические пласты жизни данного этноса, и попытка понять иной склад мышления всегда требует напряжения и готовности столкнуться с непривычными, на первый взгляд, ненормальными установками другого народа. Соединяя индивидуальное//групповое//всеобщее, морально-нравственная оценка человека характеризуется не только этноспецифичностью, но и общими требованиями к человеку как виду, например, осмысленная, серьезная и реальная жизнь, выступающая нормой в коллективном сознании, в отличие от благополучной или бесцельной жизни; соблюдение правил приятного общения и этикетности у англичан, у русских, испанцев и табасаранцев скорее заменено на искренность, а точнее локунарно для этих лингвокультур, особенно в вариантах преувеличенной, переходящей границы вежливости, которая скорее манерна, чем маркер воспитанности.

Любовь — один из основых компонентов лингвокультурного концепта «умение жить», столь важного для англичан, испанцев, французов. Получение радостей от жизни, как и умение доставлять радость другому, «уважение к другому» акцентируется европейскими лингвокультурами и как невмешательство в дела другого («приватность»), и как искреннее стремление принести радость другому, и как этикетность, правила корректного поведения в обществе, что явно редуцировано в пословичных фондах русских и табасаранцев.

Осуждению во всех анализируемых лингвокультурах подвергается вольность, навязчивость, интенсивность, настойчивость, неуместность манер, сознательное унижение других, завышение собственного статуса, вмешательство в чужие дела, т.е. в этой сфере мы обнаруживаем общечеловеческую^ сетку координат, которая не просто- оценочна, она запретительна, ибо манера осуществления действия, предел, за который человек выходит, резко осуждается.

Особо подчеркиваем, что каждый тип культуры вырабатывает свой образ мира, свою аксиологию. Культура непосредственно связана с этническим^ мировидением. Этнический компонент картины мира представляет собой присущий членам этой культуры взгляд на внешний мир, их концепцию природы, себя и общества, их приоритеты и модусы. Подчеркиваем, что традиционное сознание этноса; нашедшее" отражение в пословичном^ фонде, практически гомогенно, оно составляет комплекс культурных представлений, связанных с этнической 1 картиной мира. Межъязыковое сравнение слов-символов и ассоциатов позволило выявить универсальное и этноспецифическое в картине мира русских, англичан, испанцев, табасаранцев. И это, на наш взгляд, бесспорное достижение данного исследования.

Исходя из вышесказанного, мы организовали металингвистический эксперимент на учащихся, студентах и слушателях специальных школ (см. Введение стр. 5), цель которого состояла в* саморефлексии по поводу освоенности национальных пословичных фондов (вопросник прилагается). В эксперименте в течение 3-х лет приняло участие 520^человек, из них жителей» Дагестана - 189 человек, русских — 260 человек, испанцев — 76 человек, англичан, изучающих русский язык, - 35 человек.

Предложенные вопросы, выявляющие, прежде всего знание, аналитическое постижение и частотность употребления пословиц, понимание их поэтики и ассоциативного фона опрашиваемыми^ анонимные ответы!), дали в большей степени отрицательные результаты, которые могут быть суммированы следующим образом:

1. Пословицы своего народа респонденты (возраст от 15 до 25 лет) плохо знают.

2. Практически никогда не употребляют их в обыденной речи.

3. Не видят поэтики, ассоциативных связей'и^ глубинной семантики ключевых слов.родного пословичного фонда.

4. Не связывают морально-нравственные ценности этнокультуры с пословичным фондом своего народа.

5. Набор известных респондентам пословиц ограничивается 5-8 культурными стереотипами в «лучшем случае.

Прогресс цивилизации, определяющийся исключительно -интеллектуально-образовательной мощью нации; не может не опираться на принципы, морали и цивилизованного гуманизма, выработанные в филогенезе этноса1. Психологическая антропология (культура-и—личность) (Г. Стейн, Дж. Хонигман, А.Ф. Малышевский и др.) представляет схему инкультурации личности с учетом природного окружения, истории, поддерживающих субстанциональных систем, а также проективных систем, и. в этом ряду особая роль отводится детству, типам воспитания детей, которые (типы) в дальнейшем определяют поведенческие стили, ценностные приоритеты, потребности, импульсы и даже способности личности. Не будем забывать, что «ядро» национального характера — это устойчивая повторяемость стереотипов поведения, реализуемых, прежде всего в межперсональном взаимодействии, для- регуляции которого и создавались народом пословицы, а в них контактность, неформальность, коммуникативная самоподача, вежливость, ориентация на собеседника, коммуникативные эталоны этноса представлены очень широко.

Если учесть, что морально-нравственную сферу наполняют такие ценности, как семья, правда, безгрешность, честность, добро, гостеприимство, смирение, послушание, кротость, солидарность, сострадание, милосердие, щедрость, справедливость, Родина, дружба, согласие, мужество, терпение, закон, любовь, благодарность, уважение, ответственность, совесть, твердость духа и др., то перспективными, нам кажутся, исследования ценностей в прагматическом плане (детальное описание каждой из перечисленных ценностей по выработанной нами схеме (См.гл.2); определение функциональной нагружености паремиологических фондов на сегодня, их востребованности; составление сводных словарей пословичных эквивалентов на русском, табасаранском, английском, испанском языках с целью применения их в учебном процессе - и всё это будет самым целесообразным продолжением избранной темы исследования.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Мирзаева, Татьяна Аслановна, 2008 год

1. Адрианова Перетц, В.П. К истории русской пословицы/В .П. Адрианова-Перетц// Сборник статей к сорокалетию учёной деятельности академика A.C. Орлова. JL, 1934.

2. Актуальные проблемы паремиологии. // Материалы международной конференции. Москва; Бишкек; Ош, 1992. - 316 с.

3. Алефиренко, Н.Ф. Спорные проблемы семантики. Волгоград, 1999.- 274 с.

4. Алефиренко, Н.Ф. Поэтическая энергия слова. Синергетика сознания и культуры. М.: Academia, 2002. - 394 с.

5. Алпатов, C.B. Двоеверие как диглоссия. К проблеме жанровой* дифференциации устной несказочной прозы/С.В. Алпатов//ФН 1994. №4 - С. 29-37: -у,

6. Аникин, В.П. Этнолингвистика в ее отношении к фольклористике и другим смежным наукам (по поводу опорных идей книги Н.И. Толстого) /В.П.Аникин//Научн. докл. филолог, фак. МГУ. М., 1998. Вып. 2.-144 с.

7. Аничков, И.В. Идиоматика и семантика/И.В. Аничков//Вопросы языкознания. 1992. №5 С. 136-150.

8. Апресян, Ю.Д. Избранные труды. Т. 2. Интегральные описания языка и системная лексикография. М. 1995. 767 с.

9. Апресян, Ю.Д. Образ человека по данным языка: попытка системного описания // Ю.Д. Апресян//Вопросы языкознания. №1,- С. 37-67.

10. Артемова, A.B. Эмотивно-оценочная объективация концепта «женщина» в семантике фразеологических единиц (на материале английской и русской фразеологии). Пятигорск, 2000. - 16 с.

11. Арутюнов, С.А. Народные механизмы языковой традиции//Язык — культура — этнос.-М., 1994.-С. 5-12.

12. Арутюнов, С.А. Этнолингвистика//Этнолингвистический вестник. 1995. №5-С. 145.

13. Арутюнова, Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт.-М., 1988:-341 с.

14. Арутюнова, Н.Д. Метафора и дискурс/Н.Д. Арутюнова//Теория метафоры. — М.: Прогресс, 1990. — С. 5-32.

15. Арутюнова, Н.Д. Истина и судьба/Н.Д. Арутюнова// Понятие судьбы в контексте разных культур: Сб. статей/Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. М., 1994. - С. 302-316.

16. Арутюнова, Н.Д. Загадки судьбы/Н.Д. Арутюнова//Знак: Сб. статей по лингвистике, семиотике и поэтике памяти А.Н. Журинского. М., 1994. - С. 9-19.

17. Арутюнова, Н.Д. Введение//Логический анализ языка: Образ человека в культуре и языке: Сб. ст./ Отв. ред. Н.Д. Арутюнова, И.Б. Левонтина. М., 1999. С. 3-10.

18. Арутюнова, Н.Д. Язык и мир человека. М.: Языки русской культуры. 1999. 896 с.

19. Бабаева, Е.В. Лексическое значение слова как способ выражения культурно-языкового концепта/Е.В. Бабаева//Языковая личность: культурные концепты. — Волгоград; Архангельск. 1996. С. 25-33.

20. Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической системе языка. Воронеж: Изд-во Ворон, ун-та, 1996. - 104 с.

21. Бабушкин, А.П. Типы концептов в лексико-фразеологической' семантике языка, их личностная и национальная специфика: Автореф. дис. д-ра филологических наук. — Воронеж, 1998 — 48 с.

22. Балли, Ш. Язык и жизнь = le langage et la vie/Tlep. с фр. Челышева И., Вельземова Е., Вступ. ст. Гак В. — М.: Эдиториал УРСС, 2003. — 232 с.189/

23. Баранов, А.Н. Когнитивный компонент высказывания как текста/А.Н. Баранов//Актуализация лингвистических единиц разного уровня. Краснодар: КубГУ, 1985. - С. 21-28.

24. Баранов, А.Н. Аксиологические стратегии в структуре языка (паремиология и лексика)/А.Н. Баранов// Вопросы языкознания, 1989. №3.-С. 74-90.

25. Барыкова, М.И. Концепт труда в этническом мировосприятии носителей фольклорного слова (на материале пословиц русского и английского языков)/М.И. Барыкова// Проблемы изучения живого русского слова на рубеже тысячелетий. Ч.П. — Воронеж, 2005. — С.

26. Барт, Р. Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму/Пер. с франц. сост. в сб. статей Г.К. Корсикова — М.:. «Прогресс» 2000. - 322 с.

27. Бахтин; М.М. Творчество Франсуа Рабле и народная культура Средневековья и Ренессанса. — М1, 1990. — 541 с.

28. Березович, Е.Л. Русская национальная личность в зеркале языка: В поисках объективной методики анализа/Е.Л. Березович//Русский язык в контексте культуры. — Екатеринбург, 1999. С. 28-40.

29. Березович, Е.Л., Гулик, Д.П. К вопросу о понятии «языковая мифологема»/Е.Л. Березович, Д.П. Гулик//Русский язык и руссистика.вгсовременном культурном пространстве: Тез. докл. и сообщ: Международ, научн. конф. Екатеринбург, 1999. — С. 12

30. Березович, Е.Л! Этнолингвистическая проблематика в работах по ономастике/Е.Л. Березович//Изв. Уральск, университета. — Екатеринбург, 1999.- С. 112-130.

31. Березович, Е.Л. Русская топонимия в этнолингвистическом аспекте. — Екатеринбург: Изд-во Уральск, унив., 2000.- 530 с. .109.113.16.

32. Бидерман, Г. Энциклопедия символов: Пер. с нем./Ред. и предисл. И.С. Свеницкой. М.; 1996. - 335 с.

33. Бланшу, К. Концепт ветер в русских паремиях: опыт семантического изучения/К. Бланшу//Исследования в области балто-славянской духовной, культуры: Загадка как текст. 2. — М., 1999.-184 с.

34. Блинова, JI.A., Кунина, H.A. Нравственные концепты в лексическом освещении (по материалам совр. публицистики)/Л.А. Блинова, Н>А. Кунина//Функциональная семантика слова. — Екатеринбург, 1993. С. 20-31.

35. Блюмкин, В.А. Мир моральных ценностей. М., 1981. - 64 с.

36. Бондаренко, В.Т. Номинализация устойчивых фраз в русской речи//Филологические науки. 1990. №1. - С. 113-118. •

37. Бондаренко, В.Т. Варьирование устойчивых фраз в русской речи: Учебное пособие по спецкурсу. Тула, 1995. - 151 с.

38. Борисова, И.Н., Солдатова, М.Г. Русские паремии о женщине как сверхтекст/И.Н. Борисова, М.Г. Солдатова//Язык и культура: Материалы IV Международной конф. Киев 1996. Ч: I. — 246 с.

39. Брагина, A.A. Ваш менталитет и наш менталитет/А.А. Брагина/ЛВестник МУ. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 1999.- №4. - С.33-37.

40. Булыгина, Т.В., Шмелев, А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). М., 1997. - С 220-222; 481539.

41. Буров, A.A. Когниолингвистические вариации на тему- русской языковой картины мира. Пятигорск, 2003. - 361 с.

42. Буслаев, Ф.И. Исторические, очерки русской народной словесности и искусства. Т. 1: Русская народная поэзия. — СПб, 1861. 643 с.

43. Буянова, Л.Ю., Коваленко, Е.Г. Русский фразеологизм как ментально-когнитивное средство языковой концептуализациисферы- моральных качеств личности. — Краснодар: Кубанский госуниверситет, 2004: 166 с.

44. Быкова, О.И. Этноконнотация как смыслообразующий элемент литературного дискурса/О.И. Быкова//Язык и культура: Материалы.1У Международн. научн. конф. — М., 1996. Ч. 3. — 236 с.

45. Быкова, С.А. О семантической, структуре, и выразительных средствах японских пословиц и поговорок/G.A. Быкова// Вестник ~МУ. Gep. 13. Востоковедение. 1978. - №2 - G. 39-48.

46. Вайсгербер, И.Л. Родной язык и формирование духа/ Пер. с нем. /Вступ. ст. и коммент. O.A. Радченко. М.: Изд-во МГУ, 1993. -224 с.

47. Варламова, В.Н. Оценка и механизмы ее проявления;(на материале имен существительных в английском языке//Материалы. Международн. научн. конф. Язык-и культура. — М., 2001.

48. Васечко, В.Ю: Моральная максима как феномен познания, и культуры. Екатеринбург, 2000. - 263 с.

49. Вежбицкая, А. Язык. Культура. Познание. М.: Русские словари, 1996.-416 с.

50. Вежбицкая; А. Семантические универсалии написание языков. -М.: Школа «Языки русской культуры», 1999. 780 с.

51. Вежбицкая, А. Понимание культур через посредство ключевых слов./А. Вёжбицкая//Семантические универсалии и описание языков. / Пер.- с англ. А.Д. Шмелева; Под. ред. Т.В. Булыгиной. -М., 1999.-С. 263-499;

52. Вежбицкая, А. Сопоставление культур через посредство лексики и прагматики; М.: Языки славянской культуры, 2001. - 272 с.

53. Вендина, Т.И. Русская языковая картина мира сквозь призму словообразования (макро). — М.: Изд-во «Индрис», 1998. — 236 с.

54. Винокур, Г.О. Филологические исследования: Лингвистика и поэтика. М.: «Наука», 1991. - 448 с.1

55. Воркачев, С.Г. Речевые поступки и оценка моральных качеств личности: показатели безразличия в психологических отношениях/С.Г. Воркачев// ФН. 1993. №3. - С. 85-91.

56. Воркачев, С.Г. Национально-культурная специфика концепта «любовь» в русской и испанской паремиологии/С.Г. Воркачев// ФН; 1995. №3. - С. 56-66.

57. Воркачев, С.Г. Безразличие как этносемантическая характеристика личности: опыт сопоставительной паремиологии/С.Г. Воркачев// ВЯ; 1997.-№3,- С. 115-124.

58. Воркачев, С.Г. Лингвокультурология, языковая личность, концепт: становление" антрпологической парадигмы в языкознании/С.Г. Воркачев// Филологические науки. 2001. №1. - С. 64-72.

59. Воркачев, С.Г. Концепт счастья в русском языковом сознании: опыт лингвокульторогического анализа. Краснодар: Изд-во Кубанск. гос. технолог, ун-та, 2002. - 164 с.

60. Воркачев, С.Г. Сопоставительная этносемантика телеономных концептов «любовь», «счастье» (русско-английские параллели). -Волгоград: Перемена, 2003. 164 с.

61. Воркачев, С.Г. Счастье как лингвокультурный концепт. М.: Гнозис, 2004. - 236 с.

62. Воробьев, В.В. Лингвокультурема как единица поля//Русский язык за рубежом, 1994. С.75-82.

63. Воробьев, В.В. Теоретические и прикладные вопросы лингвокультурологии: Автор, дис. . док-ра филол. наук. — М., 1996.-36 с.

64. Гаевая, А.И. Структурно-семантическая характеристика пословиц качественной оценки лица современного русского языка: Автореф. дис. канд. филол. наук.- М., 1991. 15 с.66.