Поэтика сновидения в античном эпосе: на материале поэм Гомера, Аполлония Родосского, Вергилия, Лукана тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.14, доктор филологических наук Теперик, Тамара Фёдоровна

• Теперик, Тамара Фёдоровна
• доктор филологических наук
• 2008

Оглавление диссертации доктор филологических наук Теперик, Тамара Фёдоровна

Введение

Глава I. Сновидение как объект филологического исследования:

Различия между сновидениями реальными и литературными Необходимость в создании новой терминологии Значение контекста для понимания смысла сновидений Обоснование категории онейротопа Вымышленные сны и «квазисновидения» Задачи филологического исследования снов

Итоги.

Глава II. Поэтика сновидения в «Илиаде» и «Одиссее» Гомера.

Сновидение Агамемнона Сновидение Ахилла Первое сновидение Пенелопы Сновидение Навсикаи Второе сновидение Пенелопы Третье сновидение Пенелопы

Итоги.

Глава Ш. Поэтика сновидения в «Аргонавтике» Аполлония

Родосского.

Сновидение Медеи Сновидение Кирки Сновидение Эвфема теоретическии аспект

Итоги

Глава IV. Поэтика сновидения в «Энеиде» Вергилия.

Часть первая. Художественная роль сновидения в поэме

Первое сновидение Энея Второе сновидение Энея Третье сновидение Энея СновидениеДидоны Четвёртое сновидение Энея Сновидение Турна Пятое сновидение Энея

Отношение к смерти и типология характеров

Часть вторая. Структура сновидения.

Итоги.

Глава V. Поэтика сновидения в «Фарсалии» Лукана.

Первое сновидение Помпея Второе сновидение Помпея Сновидение Цезаря Сновидения солдат

Итоги.

Глава VI. Основные мотивы эпической онейротопики.

Онейротопика божественного Онейротопика Танатоса Онейротопика Эроса Поэтика пространства и времени Онейротопика и интертекстуалъностъ

Итоги.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Поэтика сновидения в античном эпосе: на материале поэм Гомера, Аполлония Родосского, Вергилия, Лукана»

Темы, связанные с изучением сновидений, неоднократно бывали объектом многочисленных исследований в области классической филологии.

Одно только перечисление произведений греко-римской античности, в которых изображены сны, само по себе уже могло бы достигнуть внушительного объёма, вполне сопоставимого с объёмом большой исследовательской работы: эпос и роман, лирика и философские трактаты, трагедия и комедия, сатира и историческая проза; труднее найти тексты античных авторов, где сновидения не были бы изображены, по сравнению с теми, в которых они присутствуют.

Поэтому слова Зигмунда Фрейда о том, что если бы в «Толковании сновидений» были изложены все взгляды на сущность и происхождение сновидений, его собственная книга так никогда и не была бы написана1, в полной мере можно отнести к проблеме исследования снов в текстах античности: связанное с ними количество трудов является поистине неизмеримым. Данному факту есть объяснение: оно заключается в том, что внимание к сновидениям было чрезвычайно характерным явлением, свойственным древнему времени, и именно повышенный интерес к снам относится к тем устойчивым реалиям античного общества, без которого наше представление о нём было бы крайне неполным .

Не случайно именно в античности были сформированы первые представления о сущности сновидений, которые и легли в основу научного их понимания 3.

Если теория Платона, в противоположность изложенной в «Федоне» точке зрения Сократа (состоящей в том, что сновидения являются проявлением внутреннего голоса, к которому следует относиться крайне серьёзно) в некоторых пунктах даже предвосхищает фрейдовскую теорию сновидений4, то в трудах Аристотеля, напротив, подчеркивается рациональная природа снов5. В сновидениях, согласно Аристотелю, лучше всего распознаются мельчайшие физиологические потребности, яснее, чем в состоянии бодрствования, воспринимаются намерения и действия, поэтому далеко не все сны, по его мнению, достойны того, чтобы считать их предсказаниями. Кроме того, многое, по мнению Аристотеля, можно отнести на счет совпадений. Не случайно в работах по экспериментальной психологии, появившихся после открытия REM-сна, господствует, как утверждается в одном из исследований, «дух Аристотеля»6.

Что касается римской теории сновидений, то, хотя она и не достигает такой ясности и глубины, какая характерна для трудов Платона и Аристотеля, тем не менее, в трактовке проблемы сновидений также присутствует определённая оригинальность 1.

Так, для Лукреция наиболее важным в сновидениях является их связь с тем, что волнует человека наяву, и, в соответствии с направленностью "De rerum natura", главное внимание в его поэме уделяется именно физиологическому аспекту снов8.

В противоположность Лукрецию, у Цицерона в отношении сновидений преобладает скептицизм. Однако, как и просветительская позиция Лукреция, взгляды Цицерона объясняются не столько недоверием к самим сновидениям, сколько отражают мнение римской духовной элиты относительно снов, ставших объектом многочисленных суеверий самых различных слоев общества.9

Итогом многовековой традиции античной теоретической мысли о сущности сновидений стала «Онейрокритика» Артемидора, оказавшая огромное влияние на позднеантичные и средневековые представления о снах10. Разделив сновидения на пять категорий, отличающихся своими признаками, автор одного из первых в мире сонников, по существу, предложил первую классификацию снов11.

О несомненном значении труда Артемидора для Нового времени свидетельствует обращение к его опыту автора одной из главных для современной науки теорий сновидений.12 Произведение Артемидора, несомненно, оказало большое воздействие на взгляды Синесия, полагавшего, что сон позволяет душе приблизиться к истине, даже если раньше душа этого не желала. Синесий, в свою очередь, оказал большое влияние на Фому Аквинского и средневековых последователей Аристотеля 13. Античная теоретическая мысль не могла не повлиять на то, как сновидения изображались в художественных текстах. Но параллельно шел и иной, менее заметный процесс, состоявший в том, что и художественные явления оказывали влияние на взгляды ученых. И если первый процесс - воздействие науки на художественное творчество - изучен достаточно хорошо, то о втором процессе с той же определённостью этого сказать нельзя. Ни в отношении античности, ни в отношении современности 14.

В научной литературе, посвященной анализу трудов Артемидора и Синесия и их влиянию на последующие эпохи, делается вывод об их прекрасном знании литературной традиции изображения снов 15. Однако в вопросе о том, какова сама эта традиция, возможны самые различные точки зрения. В первую очередь это связано с различными подходами к изучению сновидений в античных текстах.

Первый из них состоит в том, чтобы охватить изучаемое явление в максимальной полноте. Поэтому исследования, выполненные в данном русле, представляют собой самую широкую панораму образов и сюжетов сновидений в произведениях большого хронологического и, что чрезвычайно существенно, жанрового диапазона16. Второй заключается в том, что объектом исследования становятся сновидения лишь одного конкретного произведения; как правило, речь идет о таких текстах, где изображению снов уделено значительное место17. Третьим является исследование отдельно

1 X взятого сновидения, анализ его функции и смысла . Соответственно, в первом случае большее внимание уделяется смене мировоззрений и культурных эпох, самым непосредственным образом влиявших на представления о снах. Во втором - главным аспектом исследования становится сюжет произведения и индивидуальный художественный стиль конкретного автора, в то время как в третьем - художественные особенности того элемента сюжета, куда описание анализируемого сна включено.

Поэтому в первом случае из-за обилия анализируемого материала сны часто исследуются без должного внимания к жанровой специфике литературных памятников, тогда как во втором случае меньшее внимание уделяется роли традиции, имевшей для античной литературы огромное значение, а концентрация на анализе лишь одного конкретного сновидения при наличии в произведении других снов, не всегда позволяет учесть художественную мотивацию его изображения 19.

Поскольку изображение снов в произведении существует не само по себе, а включено в систему художественных средств, то понять особенности, связанные с изображением и смыслом даже одного сновидения, можно лишь с учетом признаков, характерных для всей системы, то есть при анализе поэтики сновидения. Но и при разножанровом характере большого количества произведений разрешение вопроса о художественных особенностях, связанных с изображением сновидений в пределах каждого жанра, также может оказаться крайне затруднительным.

Сравнивать между собой художественные явления различного порядка допустимо лишь после того, как будет выполнено первое условие, а именно: выявлено художественное своеобразие приёма, заключающегося в изображении сновидений в пределах одного конкретного жанра. Поэтому качественно новое исследование, посвященное сновидениям в различных произведениях, и, соответственно, в различных жанрах, возможно лишь после того, как будут выявлены художественные особенности изображения снов в пределах каждого из литературных жанров: эпических, лирических и драматических20.

Поскольку жанровые границы в античной литературе расположены иначе, в сравнении с современной, так как античность не знала ни прозаического эпоса, ни прозаической драмы, то наиболее корректные выводы будут получены при четком ограничении исследуемого материала той жанровой формой, которая позволит рассмотреть сны не только в синхронии, но и в диахронии.

Именно этим вызван наш интерес к эпосу. Кроме того, в эпосе, благодаря его родовой специфике, возможно изображение гораздо большего количества снов, чем в драме и лирике. Существуют драматические произведения, где не изображено ни одного сна, но нет эпических, во всяком случае, античных, где не было бы изображено, по крайней мере, нескольких. Сны описываются уже в самом первом из имеющихся литературных памятников - гомеровских поэмах, и к ним обращаются авторы последних эпических поэм античности, такие как Нонн и Драконций. Поэтому исследование сновидений в контексте данного жанра позволило бы точнее ответить на вопрос о том, в чём заключаются закономерности, связанные с их изображением.

В этом смысле работа по изучению эпических сновидений сделана лишь частично. Например, если есть работы, исследующие художественные функции снов в отдельных эпических поэмах, то нет трудов, которые рассматривали бы художественное своеобразие, заключающееся в

21 изображении сновидений в контексте жанровой проблематики .

И если есть труды, посвященные изучению снов в конкретных трагедиях, то практически нет работ, обобщающих изучаемое явление именно с позиции жанра 22, и ещё меньше тех, которые учитывали бы как греческую, так и римскую специфику. Поэтика жанра имеет самое существенное значение для каждого из художественных приёмов, поэтому если сновидение является одним из необходимых и важнейших художественных средств эпоса, то художественные особенности, определённые жанровыми императивами, проявятся в нём в большей степени, если оно же оно оказывается лишь одним из второстепенных приёмов - то, соответственно, в меньшей.

Однако ответ на вопрос о том, в какой мере изображение сновидений является оригинальным художественным приёмом эпического произведения, а в какой - данью традиции, имевшей большое значение для античной литературы в целом, и для эпоса в частности, во многом зависит как от методологии исследования, так и критериев анализа. Что считать свидетельством художественной ценности снов - их количество, их роль в сюжете, их связь с образами персонажей, число строк в тексте, приходящееся на долю снов, насыщенность снов образами, их загадочность? Или, наоборот, их ясность? Их сложную семантику? Для того, чтобы ответить на эти вопросы, очевидно, следует проанализировать сновидения античного эпоса, уделяя в равной мере внимание как тому, что изображено, так и тому, как это изображено.

Поскольку наибольшую корректность выводов обеспечивает исчерпывающий принцип описания анализируемого материала, то есть анализ всех сновидений, содержащихся в том или ином художественном тексте, то именно этот принцип и применен в данной работе, где будут исследованы все сны, описанные в эпических поэмах классической античности.

Рассматривая тексты Гомера, Вергилия, Аполлония Родосского и Лукана, мы исходим из следующих соображений. Во-первых, при таком рассмотрении охвачена как греческая, так и римская традиция героического эпоса. Во-вторых, при таком рассмотрении анализируемое явление представлено в достаточно длительной эволюции. В-третьих, ограничение исследования рамками эпического жанра позволит изучить интересующее нас явление на самом обширном материале.

Поэмы Лукреция и Овидия, принадлежащие к иной жанровой разновидности (в одном случае - это философский эпос, в другом -мифолого-риторический), и с иным способом объединения материала (которым является не герой, не сюжет, но тема - в одном случае, и мотив -в другом) нами не рассматриваются.

Что касается эпоса поздней античности, то он не стал материалом для исследования по иным соображениям. Во-первых, это чрезмерно увеличило бы объём работы. Во-вторых, эпос поздней античности - художественное явление, сформировавшееся под влиянием иных эстетических и идеологических парадигм в сравнении с классическим и раннеэллинистическим периодом. Не случайно поздней античности в

23

Истории античной эстетики» А.Ф.Лосева уделено особое внимание . Поэтика позднеантичного эпоса - слишком масштабное явление, поэтому она вполне заслуживает самостоятельного анализа и должна стать темой отдельной работы.

Уделяя внимание в равной мере как греческим, так и римским авторам, мы исходим из того, что роль жанрового канона в античности была чрезвычайно велика24, поэтому сложно в полной мере выявить художественные принципы Вергилия, не привлекая текстов Гомера и Аполлония Родосского. В то же время пути греческой эпики в этом вопросе становятся понятнее, если принять во внимание римскую специфику. Слова Т. С. Элиота о том, что не только лучшие, но и оригинальные части произведения настоящего поэта составляют то, что уже обессмертило имена поэтов умерших, его предшественников (статья «Традиция и индивидуальный талант») 25, для античной литературы имеют особое значение.

Изложение материала продиктовано хронологической последовательностью, и сновидения будут анализироваться по мере появления их в сюжете произведения. Греческий и латинский тексты анализируемых фрагментов произведений Гомера, Аполлония Родосского, Вергилия и Лукана помещены в « Приложении I», где непосредственно описание сновидения выделено курсивом. В «Приложении II» помещён максимально приближенный к оригиналу перевод, принадлежащий автору данной работы26.

Необходимость в таком переводе связана с тем, что при анализе поэтики сновидения следует принимать во внимание все, даже самые мельчайшие подробности и детали, так как в поэтическом переводе, имеющем совершено иные задачи, они сохраняются далеко не всегда. Однако это не означает, что художественный перевод будет исключен нами из сферы анализа. Особенно это касается переводов, выполненных выдающимися учёными-классиками XX века: Н.А.Чистяковой, С.А.Ошеровым, Г.Ф.Церетели. По мере необходимости будут рассматриваться и переводы, выполненные русскими поэтами XIX века, поскольку независимо от

27 сменявшихся «волн» вольного и точного обращения с текстом , как одно, так и другое направление в переводческой практике были художественным достижением своего времени, и избранная в каждом конкретном случае поэтика перевода становилась одним из важнейших факторов, самым существенным образом влиявших на смысл переводимого текста. Когда смысл текста неоднозначен, что в первую очередь касается снов с символическим содержанием, то именно поэтика перевода может оказаться одним из необходимых коррелятов для его понимания. Тем самым в этом, как и в других случаях, перевод может стать одной из важных форм интерпретации текста. Если же, как будет показано в ходе нашего анализа, интерпретации одного и того же сна у разных переводчиков будут различаться, то лишь потому, что содержание сновидения это допускает. Речь в данном случае идёт о тех снах, которые наделены символическим содержанием. Само существование таких снов в античных текстах - одно из самых убедительных подтверждений мысли Эриха Фромма: «У нас мало оснований считать наш уровень знаний в этой области - как и во многих других областях науки о человеке - более высоким, чем тот, который был достигнут в великих культурах прошлого»28. В данном случае имеются в виду не Древний Египет, и не культура майя. В первую очередь Фромм имеет в виду именно античность, это ясно из следующего его высказывания : «современное толкование сновидений представляет собой, в сущности, видоизменённый пересказ теории времён античности и средневековья» . Если к этому добавить и третье его суждение, о том, что «в средние века толкование сновидений во многом следует канонам, сформировавшимся в античную эпоху»30, то вклад, внесённый в понимание проблемы сновидений античностью, становится ещё понятнее. Для того чтобы выяснить, в какой мере сказанное относится к художественным текстам, необходимо исследовать не только смысл и значение снов, но и поэтику сновидения, то есть выявить тот комплекс художественных средств, который связан с изображением снов в античном эпосе.

Заключение диссертации по теме «Классическая филология, византийская и новогреческая филология», Теперик, Тамара Фёдоровна

Заключение

I. Итак, исследование поэтики сновидений в эпических поэмах Гомера, Аполлония Родосского, Вергилия и Лукана позволяет сделать следующие выводы.

1. Типология описания сновидений в гомеровском эпосе представлена двумя устойчивыми тенденциями.

Первая из них заключается в том, что сновидение описывается как результат божественного влияния на мысли и поступки героев. При этом божество не открывает им будущее, а воздействует на него. Существуют определённые принципы описания сновидений этого типа. Они таковы.

1) божество в сновидениях всегда меняет свой облик.

2) оно воздействует в основном на главных героев, а не на второстепенных персонажей. Это воздействие осуществляется с помощью слов.

3) обе ситуации - и засыпания, и пробуждения, -подчеркнуты лексически.

4) рассказывает о сновидении всегда автор, описывая его как момент настоящего, а не прошедшего.

5) восприятие сновидцем своего сна можно определить как эмоциональное приятие его событийной реальности.

Вторая тенденция описания сновидения состоит в следующем.

1) рассказывает о своём сновидении не эпический рассказчик, а персонаж, поэтому оно изображено как рассказ о прошлом, а не о настоящем.

2) есть нечто непонятное и загадочное или в самом сюжете сновидения, или в его исполнимости.

3) изображение сновидения связано с психологическим состоянием персонажа- сновидца.

4) «языком сновидения» являются не только слова, но и образы и действия.

5) эмоциональная реакция сновидца на свое сновидение выглядит как вопросительно-тревожная.

Доминирует в гомеровском эпосе первая из этих тенденций, в которой представлена ранне архаическая техника описании снов.

Вторая, позднеархаическая, занимает по отношению к ней подчинённое положение.

Художественная роль сновидений при этом различна. В одном случае она состоит в развитии эпического действия, то есть является сюжетообразующей, в другом - в раскрытии внутреннего мира, эмоционального состояния героев. Место снов как в сюжете «Илиады», так и в сюжете «Одиссеи» определено структурой поэм, также, как определено и место сновидения в структуре песен: оно занимает либо самое начало песни, либо самый конец, никогда не будучи помещённым в иные части текста. Таким образом, для гомеровской онейротопики характерно, с одной стороны, отношение к сновидению как к реализации божественной воли, с другой -понимание его психологической природы. При этом еще одной тенденцией можно считать то, что оба способа описания никогда не «встречаются» в одном сновидении вместе, то есть существует большая дистанция в их изображении.

2. Основными чертами типологии сновидения в «Аргонавтике» Аполлония Родосского являются:

1) уменьшение роли божественного влияния на сны.

2) уменьшение связи сновидения с образами главных персонажей.

3) усложнение сюжета сновидения.

4) усложнение композиции онейротопа мотивом воспоминания сновидца о своём сне.

5) большая активность сновидца в событиях сновидения: из созерцателя происходящего, каким сновидец был в гомеровских снах, он становится его участником.

Все изменения онейротопики «Аргонавтики» в сравнении с гомеровской свидетельствуют о том, что она стала органичной частью поэтики нового, эллинистического эпоса, с его любовью к интеллектуальным усилиям, большим интересом к внутреннему миру, вниманием к географическим подробностям и новым, малоизвестным версиям мифа.

В сравнении с Гомером, Аполлоний существенно меняет содержание снов, усложняя их композицию и увеличивая событийную насыщенность. В полной мере в поэтике сновидения отразились динамичность и экспрессивность сюжета, свойственная маньеризму и барокко раннего эллинизма. Многосюжетность снов, активность сновидца, усиление эмоциональной семантики и ослабление божественной - отличительные черты онейротопики «Аргонавтики», которая, опираясь на гомеровскую поэтику, дополняется новыми художественными приёмами, характерными для иной, эллинистической системы поэтических средств. Резко сократив в сравнении с Гомером количество сновидений, Аполлоний в то же время значительно усилил их роль как художественного средства, создав принципиально иную поэтику сновидения.

Она не только не стала подражанием гомеровской, но оказалась именно тем компонентом произведения, в котором основные тенденции александрийской поэтики проявились наиболее ярко.

3. Основными чертами типологии сновидения в «Энеиде» Вергилия являются:

1) сохранение божественного влияния на сны при изменении характера его описания и смысла (например, божество в сновидении не меняет своего облика, и т.д.).

2) связь сновидения с главными персонажами произведения.

3) увеличение сюжетной функции снов.

4) детализирующее изображение как основной стилевой принцип описания снов.

5) восприятие сновидцем своего сна, его поведение, как в сновидении, так и после него, становится одним из важных способов характеристики персонажа.

Все эти изменения свидетельствуют о том, что художественная роль снов в «Энеиде», в целом соответствуя гомеровским принципам описания, не уменьшается, а увеличивается.

В «Энеиде» не только увеличено количество самих снов, связанных, как и у Гомера, с образами главных героев. Усложнено и драматизировано их содержание, что объясняется новой художественной задачей: показать более сложный, в сравнении с предшествующей традицией, мир чувств и переживаний. Поэтому восприятие сновидцем своего сна, форма его поведения во сне, исполнение или неисполнение им постсновиденческого ритуала, -детали, которые становятся более семантически насыщенными, чем это было характерно для гомеровской и эллинистической типологии изображения снов. Более ранняя, предшествующая «Энеиде» онейротопика, существуя как явление поэтики, еще не обладала тем комплексом художественных средств и мотивов, которые с такой полнотой проявятся в «Энеиде»: она еще не стала явлением стиля.

Именно в «Энеиде» сновидения теснее всего соотнесены и с образами персонажей, и с развивающимся сюжетом, и с архитектоникой всего произведения: онейротопика функционирует здесь в соответствии с законами симметрии и гармонии всей поэмы, она находится в соответствии и с ритмическим чередованием четных и нечетных книг. Как элемент структуры целого она является в первую очередь отражением жанровой поэтики, то есть поэтики римского классицизма. Но, обладая большим драматизмом, подчеркнуто детализированным изображением, более сложным комплексом сюжетов и мотивов, она, в то же время, является и проявлением римского александринизма, который реализован в онейротопике «Энеиды» прежде всего как явление стиля.

Поэтому в «Энеиде» поэтика сновидений стала сочетанием как стилевых, так и жанровых закономерностей. Первые выразительнее на уровне внутренней структуры онейротопа, вторые - внешней, для первых важнее - ближайший смысловой микроконтекст, для вторых - соотнесённость с художественным целым. Новаторство Вергилия заключалось в том, что, сохранив саму традиционную для эпоса функцию сновидений, он существенно изменил их поэтику. Например, он не изменил гомеровскую пропорцию в соотношении реального, чудесного и божественного в снах. Но, сохранив само это соотношение, он подверг все гомеровские мотивы в онейротопических описаниях художественно-смысловой трансформации. Так онейротопика «Энеиды» стала наиболее сложным явлением в эпической традиции, где проявились и черты поэтики римского классицизма, и черты стиля римского александринизма. В гораздо большей степени, чем в «Аргонавтике», в ней сохранилось следование эпической традиции. И еще в большей мере проявилась глубокая художественная новизна эпоса нового типа.

4. Основными чертами типологии сновидения е «Фарсалии» Лукана являются:

1) изменение роли божественного влияния на сновидения (смена олимпийских божеств манами и Фортуной).

2) связь сновидения с главными персонажами «Фарсалии» и появление новых тенденций - онейротопика коллективного.

3) восприятие сновидцем своего сновидения, его поведение, как во сне, так и после него - способ характеристики персонажа.

4) усложнение композиции онейротопа авторским комментарием к сновидению, который становится формой авторского присутствия в тексте.

5) усложнение образной структуры сновидения.

Таким образом, именно в «Фарсалии» наблюдается наибольшее следование традиции, что выражается в прямом совпадении нескольких пунктов, связанных с типологией изображения сновидения, с предшествующей онейротопикой. Но в поэтике сновидений поэмы о гражданской войне содержатся и новые элементы, которым нет аналогов во всей эпической традиции. Они связаны как с жанровым своеобразием исторического эпоса, так и со стилевыми контрастами «нового стиля», с которыми связано усложнение образной структуры снов. Именно они оказались теми факторами, которые более всего повлияли на изменения в поэтике сновидений. Сновидения в «Фарсалии» ни в коей мере не являются «рудиментарным» эпическим приёмом, в котором можно увидеть лишь остатки следования эпической традиции. Не является изображение снов и следствием полного разрыва с ней, вполне возможного, если учесть позицию Лукана по отношению к эпической поэзии.

Онейротопика «Фарсалии» - наиболее убедительное доказательство понимания автором эпической поэмы психологической природы снов. Оно было уже в гомеровском эпосе, но там, как и в последующей традиции, психологическая функция занимала подчинённое по отношению к «божественным» снам положение. Сложнее обстояло дело у Вергилия. Божественное влияние на сновидения в «Энеиде» сохранилось и даже, в сравнении с предшествующей традицией, увеличилось. Но психологический смысл их был усилен. Однако он не был соединен так прочно с божественным присутствием в снах, как это произойдё в онейротопике «Фарсалии». Совершенно изменив божественную семантику снов, Лукан сохранил сами сновидения не только как дань традиции. Он использовал их в качестве того приёма, который позволял решить сразу несколько художественных задач: показать смысл и значение прошлых событий, качества личности и характер героев, истинную сущность военных действий, роль бессознательного в понимании прошлого, и наконец, подлинное отношение автора к своим героям. Его онейротопика стала итогом всей предшествующей традиции изображения снов, в которой не только не исчез ни один из прошлых элементов, но появилось и несколько новых: прежде всего, это онейротопика коллективного и различные формы авторского присутствиия в тексте онейротопа. Как первое, так и второе - знак большого значения, которое автор поэмы о гражданской войне придавал изображению снов.

II. Таким образом, тем пунктом в изображении сновидений, который, неизменно сохраняясь в онейротопике всей эпической поэзии, тем не менее подвергается постоянной трансформации, является божественное воздействие на сны. Эта непрерывная модификация божественной семантики снов, в первую очередь, объясняется сменой мировоззрений и культурных эпох, в которые создавалась каждая из пяти поэм.

Так как в период между временем Гомера и временем Лукана отношение общества к сновидениям было различным, крайне важно, что онейротопика каждой из эпических поэм стала эстетическим итогом этого отношения.

И в то же время, несмотря на различия во времени появления поэм и жанровую специфику каждой из них, поэтике сновидений в целом присущи не только характерные особенности, но и общие закономерности. Поскольку изображение снов в эпосе представляет собой сочетание двух главных тенденций (одной, где «языком сновидения» является речь, и другой, где «языком сновидения» становятся образы), то закономерности в изображении снов состоят в содержательной направленности этих тенденций, а особенности -в самом соотношении их друг с другом.

Постоянно увеличивавшаяся художественная роль снов -прямое следствие того, что доминанта речи в сновидениях сменялась доминантой образов, что в итоге и делало изображение снов более реалистичным.

Поэтому вместе с жанровой эволюцией эпоса сновидение постепенно становилось полифункциональным приемом, связанным с выполнением самых различных художественных задач, и по мере развития эпических жанров эта функциональность сновидения постоянно возрастала.

Так, сновидение влияет на развитие действия, выполняя сюжетную функцию; обладая психологической семантикой, оно свидетельствует о восприятии эпическим персонажем окружающей реальности; сновидение является проводником божественной воли; оно соединяет мир живых с потусторонним миром; в итоге, оно свидетельствует и об авторском отношении к героям и т.д.

Это разнообразие художественных функций снов -доказательство того, что изображение их является одним из тех художественных приемов, возможности которых вместе с эволюцией античного эпоса не только не уменьшались, но непрерывно увеличивались.

Если общее количество снов в конкретном произведении по сравнению с предшествующей поэмой могло уменьшаться, то на художественной семантике снов это отражалось противоположным образом - она становилась всё более выразительной, более многоплановой, связанной с выполнением всё большего числа художественных задач. Так сновидение в античном эпосе стало одной из тех констант жанра, художественный смысл которых оказался наиболее многообразным.

Это связано с тем, что само соотношение основных тенденций в изображении снов никогда не было неизменным: если в поэмах Гомера преобладала первая тенденция («язык сновидения- речь»), то в поэме Лукана в итоге стала доминировать вторая («язык сновидения- образы»). Кроме того, если у Гомера и Вергилия эти тенденции в изображении сновидений находились между собой в отношении строгой полярности и «диссимиляции», то сначала у Аполлония, а затем у Лукана, они постепенно «ассимилировались». Ответ на вопрос, с чем связано такое развитие сновидения как художественного средства, следует искать в тех ограничениях, которые накладывал на художественные приёмы эпический канон.

Эпос античности принадлежит к жанрам мировой литературы с наибольшей хронологической дистанцией, с одной стороны, и наиболее консервативными художественными приемами, с другой, поэтому изменение его содержания и жанровой специфики вместе с появлением новых художественных задач неизбежно вступало в противоречие с ограниченностью традиционных художественных средств.

Средствами традиционного приема, состоявшего в изображении сновидений, во многом и обеспечивалось выполнение этих новых художественных задач. С чем и связаны как все изменения онейротопической структуры и композиции, так и постоянно увеличивающаяся символика образов снов. То, что «язык сновидения» менялся, происходило постепенно, и у автора каждой из поэм это изменение, как показал наш анализ, происходило по-разному. Но то, как это происходило, привело к тому, что в итоге изображение сновидения обрело необходимый комплекс тех художественных черт, где семантика жанрового дискурса оказалась наиболее выразительной.

Таким образом, можно сказать, что онейротопика античного эпоса представляет собой жанрово-стилистическое единство, которому присущи как общие закономерности, так и характерные особенности. Как первые, так и вторые реализованы на различных уровнях: функциональном, сюжетном, образном, мотивном, а также типологии изображения

Основными мотивами эпической онейротопики являются мотив божественного присутствия в снах, мотив смерти и мотив эротический, и хотя по мере жанровой эволюции эпоса само количество этих мотивов оставалось неизменным, семантика их неизменно усложнялась.

Так, если в греческой онейротопике соединение в одном сновидении нескольких мотивов начинается только в период эллинизма, то в римской это соединение стало одной из самых характерных её особенностей.

Это связано не только с более поздним происхождением римского эпоса, но и с его иными жанровыми задачами, которые постулировали новую, более комплексную онейротопическую мотивику. Эта интенсификация онейротопики, в свою очередь, является результатом двух противоположных тенденций в творчестве эпических поэтов: с одной стороны, следования и развития эпической традиции, с другой стороны, противодействия ей. Как первое, так и второе, в итоге сделало эпическую онейротопику интертекстуальным явлением: не случайно больше всего этого интертекста у автора, занимавшего особую по отношению к традиции позицию, - у Лукана.

Такие особенности поэтики сновидений, как определённые образы, особая композиция, все более сложная семантика времени и пространства, всё время усложняющаяся структура онейротопа, авторское присутствие в его тексте, являются результатом тех новых художественных задач эпоса, которые связаны с его психологизмом.

Психологизм не был ведущей художественной доминантой античного эпоса, но постепенно он становился одной из тех примет эпического стиля, которые стали отражением все большего числа его реалистических тенденций. Так, сновидение в итоге стало одним из тех художественных приемов, содержание которых становилось все более вариативным, все более символическим, все менее предсказуемым.

Сам по себе тот факт, что основные черты поэтики раннегреческого и эллинистического эпоса, эпоса периода расцвета римского классицизма и эпохи «нового стиля» все с большей полнотой отражались в изображении снов - свидетельство, с одной стороны, богатейших возможностей сновидения как художественного средства, с другой, - возраставшего внимания к нему.

Так, будучи ограниченной жанровыми императивами, эпическая онейротопика в итоге многовековой традиции обрела комплекс художественных средств, который обеспечил ей место среди тех констант жанра, где жанровая поэтика античного эпоса реализована наиболее ярко. Какое отражение это найдет в произведениях позднеантичного эпоса - особая проблема, но решение её - дело будущего.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Теперик, Тамара Фёдоровна, 2008 год

1. Тексты, переводы, справочные издания, словари.

2. Apollonii Rhodii Argonautica recognovit brevique adnotatione critica instruxit Hermann Francel. Oxford University Press, 1986.

3. Artemidori Daldiani Libri V, recogn. R.A.Pack. Lipsiae, 1963, 349 p.

4. Artemodorus. The Interpretation of Dream. Oneirocritica, trens R. White. New York, 1975.

5. Homer. The Odyssey. With an Englisch translation by A.T.Murray. London, 1995.

6. Lucan. The civil war sive Pharsalia. With an englisch translation by J.D. Duff. London, 1988 , 640 p.

7. Dindorf G. Sholia Graeca in Homeri Odysseam. Amsterdam, 1960.

8. P. Vergilii Maronis Opera. Edidit Albertus Forbiger. Vol. I-III, Lipsiae, 1873-1875, 843 p.

9. Homeri opera recognovit brevique adnotatione critoca instruxit T. W. Allen. Vol.I-IV, Oxford, 1917-1920.

10. Real-Encyclopädie der classischen Altertumwissenschaft. Pauly, A. I. von. Stuttgart, 1913-Hb. 16

11. Der kleine Pauly: Lexikon der Antike. Auf der Grundlage von Pauly's Realencyclopädie der klassischen Altertumwissenschaft. Bearbeitet und hrsg. von K. Ziegler u. W. Sontheimer. Stuttgart, München, 1964-1975. Bd. 1-5.

12. П.Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида. Пер. С. Шервинского, С.

13. Ошерова. М., 1979, 552 с. 12. «Энеида» Вергилия в переводе А.Фета и В.Соловьёва. СПб., 1902, 229 с.

14. Гомер. Одиссея. Пер. В. А. Жуковского. Вступ. статья, ред. и комм. И. М. Тройского при участии И. И. Толстого. М.—Л., 1935. 524 С.

15. Гомер. Илиада. Пер. Н. Гнедича. Вступ. Статья, ред. и комм. И.М. Тройского при участии И.И.Толстого, 1935, 695 С.

16. Илиада Гомера, переведённая Н.Гнедичем. М.,1861. 390 с.

17. Одиссея. Пер. В.А.Жуковского. Издание подготовил В.Н.Ярхо. Отв. ред М.Л. Гаспаров. М., 2000, 482 с.

18. Аполлоний Родосский. Аргонавтика. Пер. Н.А.Чистяковой. М., 2001, 235 с.

19. Аполлоний Родосский. Аргонавтика // Александрийская поэзия. Сост. М.Е.Грабарь- Пассек. М., 1972, 302 с.

20. Соловьёв В. Толковый словарь сновидений. Иллюстрированная история цивилизации снов. М., 2006, 1487 с.

21. Дж. Р. Льюис. Энциклопедия сновидений. Ростов на- Дону, 1997. 329 с.

22. Новейший словарь иностранных слов и выражений. М., 2006 , 475 с .

23. Мещерякова Б.Г., Зинченко В.П. Большой психологический словарь. 3-е изд., СПб., 2006, 672 с .

24. Бачинин В.А.Психология. Энциклопедический словарь. СПб., 2005, 271 С.

25. Психотерапевтическая энциклопедия. 3-е изд.М., 2006, 578 С.

26. Западное литературоведение XX века. Энциклопедия. М., 2004, 555 С.

27. Литературный энциклопедический словарь. М., 1987, 751 С.

28. Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001, 1596 С.

29. П.Общие проблемы поэтики античного эпоса.

30. Аверинцев С.С. Две тысячи лет с Вергилием // Аверинцев С.С. Поэты. М., 1996, с. 19-43.

31. Аверинцев С.С. Внешнее и внутреннее в поэзии Вергилия // С.С.Аверинцев. Связь времен. М., 2005, с. 81-128.

32. Аверинцев А.А. Римский этап античной литературы // С.С.Аверинцев. Связь времен. М., 2005, с. 57-81.

33. Ахутин А.В.Эпический исход.// МаШе81з. Из истории античной науки и философии. М., 1991, с. 5-46.

34. Верещагина Л.В. Формирование лексико-семантического поля мыслительной деятельности (на материале глаголов в языке Гомера и Аполлония Родосского): Автореф. канд. дисс. филол. наук. М., 2006, 27 с.

35. Гаспаров М.Л. Вергилий, или Поэт Будущего. Избранные статьи. М., 1995 ,395-415.

36. Гордезиани Р.В. Проблемы гомеровского эпоса. Тбилиси, 1975, 394 С.

37. Гордезиани Р.В. «Илиада» и «Одиссея» памятники письменности // Античность как тип культуры. М., 1988, с. 146-166.

38. Гиндин Л.А. Лингвофилологический анализ X песни «Одиссеи» и некоторые проблемы гомеровской поэтики // Античная культура и современная наука. М., 1985, с. 95-99.

39. Гиндин Л.А., Цымбурский В.Л. Гомер и история восточного Средиземноморья. М., 1996, 327 С.

40. Гринцер П.А., Гринцер Н.П. Становление литературной теории в Древней Греции и Индии. М., 2000, 422 С.

41. Гиндин Л.А. Ритуально-мифологический смысл десятой песни «Одиссеи» // Ва1сашса. Лингвистические исследования. М., 1979, с. 190-200.

42. Грабарь- Пассек М.Е. Эпитеты м сравнения в «Илиаде» Гомера // Иноземна филология. Львов, 1974, с. 17-27.

43. Жирмунский В.М. Эпическое сказание об Алпамыше и «Одиссея» Гомера // Жирмунский В.М. Сравнительное литературоведение. Л., 1978, с. 314-336.

44. Жебелёв С.А. Аппиан и его «Гражданские войны» // Аппиан. Гражданские войны. Пер. с греч. Под ред. С.А.Жебелева и О.О.Крюгера. Л., 1935, с. 11-16.

45. Завьялова В.П. Ученый поэт в контексте культуры эллинизма //Античность как тип культуры. М., 1988, с. 199- 210.

46. Зайцев А.И. Исследования по древнегреческой и индоевропейской поэзии. СПб., 2006, 349 с.

47. Зайцев А.И. Древнегреческий героический эпос и «Илиада» Гомера // Гомер. «Илиада». Пер. Н.И.Гнедича. Изд. подг. Зайцев А.И., Л., 1990, с. 395-416.

48. Зелинский Ф.Ф. Мотив разлуки: Образы Дидоны у Овидия и у Вергилия // Из жизни идей. СПб., 1995, с. 451-464.

49. Корыхалова Т.П. Система цвета в пейзажах «Энеиды» // Проблемы античной культуры. Тбилиси, 1975, с. 201-206.

50. Кнабе Г.В. Историческое пространство и историческое время в культуре Древнего Рима // Культура Древнего Рима. Т.2, М., 1985, с. 108 -166.

51. Мальчукова Т.Г. Смех в гомеровском эпосе // Филология как наука и творчество. М., 1995, с. 37-58.

52. Лосев А.Ф.Гомер. М., 2006. 399 С.

53. Лосев А.Ф. Хтоническая ритмика аффективных структур в «Энеиде» Вергилия // Проблемы ритма, художественного времени и пространства в литературе и искусстве. М., 1970, с. 16-27.

54. Лосев А.Ф. Эллинистически римская эстетика I- II вв. н.э. М., 1979, 416 с.

55. Морева-Вулих Н.В. Римский классицизм: творчество Вергилия, лирика Горация. СПб., 2000, 266 с.

56. Нахов И.М. Мой Гомер. Субъективные заметки об «объективности» гомеровского эпоса // Вопросы классической филологии, № XIII, сб. статей в честь A.A. Тахо-Годи. М., 2002, с. 3-38.

57. Петровский Ф.А. Марк Аней Лукан и его поэма о гражданской войне // Марк Аней Лукан. Фарсалия. Пер. с лат. Остроумова Л.Е., М., 1993, с. 251-300.

58. Полонская К.П. Римские поэты эпохи принципата Августа. М., 1963, 105 с.

59. Покровский М.М. Роман Дидоны и Энея в «Энеиде» Вергилия и его подражатели // Очерки по сравнительной истории литературы. Вып. 1, М., 1905, с. 3-73.

60. Ошеров С.А. Римский исторический эпос эпохи республики и его традиции в «Энеиде» Вергилия. Канд. дисс. М., 1958, 394 с.

61. Ошеров С.А. История, судьба и человек в «Энеиде» Вергилия // Античность и современность. М., 1976, с. 317-329.

62. Рабинович Е.Г. Вергилиев жребий // Рабинович Е.Г. Риторика повседневности. Филологические очерки. СПб., 2000, с. 177-204.

63. Сахарный Н. Гомеровский эпос. М., 1976, 396 с.

64. Сервий. Комментарий к «Энеиде». Пер. с лат. Н.Федорова //Вергилий. Энеида. Пер.С. Ошерова. М., 2001, с. 260-285

65. Смыка О.В. Некоторые замечания об источниках «Аргонавтики» Аполлония Родосского // Вопросы классической филологии. № 5. М, 1973, с. 108-123.

66. Смыка О.В. О композиции «Аргонавтики» Аполлония Родосского // Вопросы классической филологии, № 3-4. М., 1971, с. 344-364.

67. Тахо-Годи A.A. Структура поэтических тропов в «Илиаде» Гомера // Вопросы античной литературы и классической филологии. М., 1966, с. 45-59

68. Тахо-Годи A.A. Мифологическое происхождение поэтического языка «Илиады» // Античность и современность. М., 1972, с. 196-215.

69. Тахо-Годи A.A. Стилистической смысл хтонической мифологии в «Аргонавтике» Аполлония Родосского // Вопросы классической филологии. № 5, М, 1973. с. 68-89.

70. Тахо-Годи A.A. Хтонические мотивы в «Энеиде» Вергилия как один из принципов стиля // Вопросы классической филологии. № 5, М, 1973, с. 90-108.

71. Толстой И.И. Заколдованные звери Кирки в поэме Аполлония Родосского «Аргонавтика» //Толстой И.И. Статьи о фольклоре. М. ;JI., 1966, с. 24-28.

72. Толстой И.И. Миф в Александрийской поэзии //Толстой И.И. Статьи о фольклоре. М. Л., 1966, с. 168-174.

73. Толстой И.И. Возвращение мужа в «Одиссее» и в русской сказке // Толстой И.И. Статьи о фольклоре. М.-Л. 1966, с. 59-72.

74. Топоров В.Н. Эней-человек судьбы. М., 1993, 193 с.

75. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1998, 798 с.

76. Цымбурский В.Л. Анхиз в Троаде и в «Энеиде» // Античная культура и современная наука. М., 1985, с. 140-144.

77. Ярхо В.Н. Поэмы Гомера: фольклорная традиция и индивидуальное творчество // Ярхо В.Н. Древнегреческая литература. Эпос. Ранняя лирика. М., 2001, с. 55-126.

78. Ярхо В.Н. Античный миф на пороге Средневековья: поэмы Драконция //Драконций. Мифологические поэмы. М., 2001, с.5-56.

79. Чистякова H.A. Эллинистическая поэзия. Л., 1988, 173 С.

80. Чистякова H.A. Сказание об аргонавтах, его история и поэма «Аргонавтика» Аполлония Родосского // Аполлоний Родосский. Аргонавтика. Пер. Н.А.Чистяковой. М., 2001, с. 141- 176.

81. Шичалина Е.Ф. День в поэтике эпического времени, (на материале «Одиссеи») // Античная культура и современная наука. М., 1985, с. 99103.

82. Шталь И.В. Гомеровский эпос. М., 1975, 244 с.

83. Шталь И.В.Поэтика стиля. Гомеровский эпитет как элемент художественной системы // Поэтика древнегреческой литературы. М., 1981, с. 331-363.

84. Попова T.B. Шталь И.В. О некоторых приёмах построения художественного образа в поэмах Гомера и византийском эпосе XII в // Античность и Византия.М., 1975, с. 53-79.

85. Эразм Роттердамский. Философские произведения. Пер. и комм. Ю.М.Каган. М., 1987. 698 С.

86. Элиот Т.С. Традиция и индивидуальный талант //Называть вещи своими именами. Программные выступления мастеров западноевропейской литературы XX века. М., 1986, с. 476-483.

87. Элиот Т.С. Что такое классик // Элиот Т.С. Назначение поэзии. М., 1997, с. 241-259.

88. Элиот Т. С. Вергилий и христианский мир // Элиот Т. Избранное: Религия, культура, литература. М., 2004, с. 282-296.

89. Ahl.l F.M. Lucan. An introduction. London, 1976, 379 p.

90. Andreas W. Schmidtt. Die direkten Reden der Massen in Lucans Pharsalia. Frankfurt, 1994, 209 S .

91. Anderson W.S. The art of the Aeneid, N.Y., 1969, 121 p.

92. Basset S.E. The Poetry of Homer. Calif., 1938 , 273 p.

93. Burch E. Vom romischen Manierismus. Von der Dichtung der frühen römischen Kaiserzeit. Darmstadt, 1971, 103 S.

94. Butler H.F. Post- Augustan Poetry from Seneca to Juvenal. Oxford, 1909, 323 p.

95. Büchner К. Publius Vergilius Maro, der Dichter der Römer. Stuttgart, 1960, 472 S .

96. Cairns F. Virgil's Augustan Epic. Cambridge, 1989, 280 p.

97. Carspecken J.F. Apollonius Rhodius and the Homeric Epic. YCIS, 1952, p 13-20.

98. Clausen W. Virgil's Aeneid and the Traditions of Hellenistic poetry. Berkeley, 1987, 150 p.

99. Garstang J.B. The tragedy of Turnus. Phoenix, 1950, 9, p. 47-58.

100. Gillis A. Eros and death in the Aeneid. Roma, 1983, 148 p .

101. Grandsen K. W. Virgil's Iliad: An essay on epic narrative. Cambridge, 1984, 135 p.

102. Grassman-Fisher B. Die Prodigien in Vergils Aeneis. München, 1966, 128 S.

103. Greiner F. Die Fatumvorstellungen in Vergils Aeneis. Göttingen, 1952, 163 S.

104. Heinze R. Vergils epische Technik. Berlin, 1928, 502 S.

105. Hornsby A. Patterns of Actions in the Aeneid. An Interpretation of Virgil's Epic Similes. Iowa City, 1970, 50 P.

106. Enk P.J. La tragedie de Didone. Latomus, 1957, 16, p. 628-642.

107. J.J. O'Hara. Death and Optimistic Prophecy in Vergil's Aeneid. Princeton, 1970, XI, 207 p.

108. Huebscher P.A. Die Charakteristik der Personen in Apollinios' Rhodios' Argonautica. Diss. Freiburg, 1936, 95 S .

109. Knauer G.N. Die Aeneis und Homer. Studien zur poetischen Technik Vergils. Hypomnemata 7. Göttingen, 1961, 549 S.

110. Lange O. Den Tod betreffende Topoi in griechisher und römischer Poesie. Diss. Leipzig, 1956, 117 S.

111. Lebek W.D. Lucans Pharsalia: Dichtung, Struktur und Zeitbezug. Göttingen, 1976. 113 S.

112. LLoyd R.B. The character of Anchises in the Aeneid TAPHA, LXXXVIII, 1957, p. 44-55.

113. C.J. Mackie, The Characterization of Aeneas, Edinburg, 1988, 247 p.

114. Metger W. Kampfund Tod in Lucans Pharsalia. Kiel, 1957, 221 S.

115. Monti R.C. The Dido episode and the Aeneid. Leiden, 1981, 114 S.

116. Morford M. P. O. The poet Lucan. Studies in Rhetrorical Epic. Oxford, 1967, 93 p.

117. Maréchal A. Sur la mort de Lausus. (Virgile, Enéide, 10, 811-832). Mélanges de philology et de Littérature anciennes offerts a Alfred Ernout. Paris, 1940, 17 p .

118. Norden E. Publius Vergilius Maro. Aeneid. Buch VI, Leipzig, 1916, 485 S.

119. Otis B. Virgil. A study on civilized Poetry. Oxford, 1963, 436 p.

120. Putnam M.C. J. The Poetry of the Aeneid: Four Studies in Imaginative Unity and Design. Harvard, XV, 1965, 238.

121. Poshl V. Vergils Dichtkunst. Wiesbaden, 1950, 288 S.

122. Paratore E. Lucano. Filologia e critica. Roma, 1992, 116 p.

123. Rutz O. Studien zur Kompositionskunst und zur epischen Technik Lucans. Kiel, 1950, 195 S.

124. Rieks R. Affekte und Structuren, Pathos als Form- und Wirkungsprinzip von Vergils Aeneid. München, 1989,272 S.

125. Shmidt A. Selbstständingkeit und Abhängigkeit des menschlichen Handels bei Homer.Untersuchung zur psychologie Homers. Stuttgart, 1990, 218 S.

126. Suerbaum W. Vergils Aeneis. Epos zwischen Geschichte und Gegenwart. Stuttgart, 1999, 422 S.

127. Stahl H.P. Aeneas an „Unheroic" Hero? Arethusa, 1981, 14, p. 157177.

128. Thome G. Gestalt und Function des Mezentius bei Vergil. Frankfurt, 1979,362 S.

129. Thome G. Vergil als alexandrinischer Dichter. Phililogus, 2000, 144, I, S. 90-115.

130. Tolkiehn J. Homer und die römische Poesie. Lepzig, 1900, 219 S .

131. Trenchsenyi-Waldapfel I. Von Homer bis Vergil. Gestalten und Gedanken der Antike. Berlin- Weimar, 1969, 522 s.

132. Willamovitz-Moellendorf U.v. Von hellenistische Dichtung in der Zeit des Kallimachos, Berlin, 1962 , 2 Bde, 244, 338 S .

133. Willamovitz-Moellendorf U. Homerische Untersuchungen. Pholol. Untersuchungen, VII, Berlin, 1884, 426 S.

134. Williams R.O. Turnus in the Aeneid. CR. Oxford, VI, 1956, p. 92104.

135. Williams Mary Frances. Landscape in the Argonautica of Apollonius Rhodius. Frankfurt, 1991, 346 S .

136. Webster Th. Hellenistic poetry and art. London, 1964, 321 p.

137. Ziegler K. Das hellenistische Epos. Leipzig, 1966, 77 S.

138. I. Работы, связанные с изучением сновидений а) в античном эпосе

139. Аверинцев С.С. К истолкованию символики мифа об Эдипе // Античность и современность. М., 1972, с. 90 -102.

140. Вен Поль. Греки и мифология. Пер с фр., М., 2003, 221 р.

141. Гуревич Д. Поиск бессознательного в античной литературе. Проблемы метода // Бессознательное. Природа. Функции. Методы исследования. T. II. Тбилиси, 1978, с. 655-663.

142. Доддс Е.Р. Греки и иррациональное. М. ; СПб., 2000, 316 с.

143. Зелинский Ф.Ф. Религия Эллинизма. Томск, 1996, 159 с.

144. Зелинский Ф.Ф. Гомеровская психология // Онианс Р. На коленях богов. М., 1999, с. 449-498.

145. Ермолаева E.JI. О ложных снах, слоновой кости и глаголе elephairomai (Od. XIX, 560-569) // Philologia clasica. Вып. 7. Спб., 2007, с. 3-24.

146. Ермолаева E.JI. Лексико-семантическое поле « истина-ложь» в раннегреческом эпосе. СПб., 2002, 209 с.

147. Иванов В.В. Структура гомеровских текстов, описывающих психические состояния // Структура текста. М., 1980, с. 260-287.

148. Иванов В.В. Гадание и предсказание будущего на древнем Востоке и в античном мире // Избранные труды по семиотике и истории культуры, т. IV, М., 2007, с. 227-233.

149. Иванов В.В. Знаковая система бессознательного как семиотическая проблема // Избранные труды по семиотике и истории культуры. Т. IV, М., 2007, с. 233-239.

150. Литинская Е.П. Поэтика сновидения в переводе В.А.Жуковского II книги «Энеиды» Вергилия // Experimenta Lucerna, № 4, Нижний Новгород, 2007, с. 165-170.

151. Нахов И.М. Онейрокритика Артемид opa историко-культурный памятник поздней античности // Вопросы классической филологии, № IX, М., 1987, с 89-102.

152. Петрова М.С. Комментарий на Сон Сципиона и его особенности // Петрова М.С. Макробий Феодосий и представления о душе и мироздании в поздней античности. М., 2007, с. 42-52.

153. Приходько Е.В. Виды пророческих высказываний и их обозначение // Приходько Е.В. Двойное сокровище. М., 1999, с. 288233.

154. Протопопова И.А. Сновидение у Гомера и Платона: ONEIROS и ХШ>А //Сны и видения в народной культуре. М., 2002, с. 340-360.

155. Протопопова И. А. Двусмысленность зримого (несколько замечаний о сновидениях в античной Греции) // Русская антропологическая школа. Вып. 2, М., 2004, с. 380-396.

156. Топоров В.А. К семиотике предсказаний у Светония //Учен. зап. Тартусского ун-та, вып. 181, с. 198- 210.

157. Топоров В.Н. Судьба и случай // Понятие судьбы в контексте разных культур. М., 1994, с. 39-74.

158. Штаерман Е.М. «Сонник «Артемидора» как исторический источник // ВДИ, 1989, №3.

159. Штаерман Е.М. Социальные основы религии Древнего Рима. М., 1987,318 с.

160. Abramova M. Le rêve medieval.Etudes littéraires réunies par Alain Corbellari et Jean-Yves Tilliette.Songe-Mensonge et Songe-Parodie. Dans le roman de Joanot Martorell. Paris, 2006, 27 p.

161. Amory A.R. Omens and dreams in the Odyssey. Diss. Harvard Univ., 1957,257 P.

162. Athanassakis, A. The eagle of Penelope's dream through the millennia of the Greek poetic tradition. Ane W, 1994, 25, p. 121-134.

163. Athanassakis A. Penelope's dream in the context of the eagle-against-serpent motif. Hellenica, 1987, XXXVIII. p. 260-268.

164. Aicher Peter. Ennius' dream of Homer. AJPh, 1989, CX, 227-232 P.

165. Di Benedetto, Vincenzo. I paragoni del cervo e del sogno nel XII dell'Eneide. RFIC, 1996, 124 (3), p. 290-299.

166. Berlin, Netta R. Dreams in Roman epic: the hermeneutics of a narrative technique. Diss. Univ. of Michigan, 1993.

167. Bertman S. The generation gap in the fifth book of Vergil's Aeneid. The conflict of gener. in anc. London, 210 P.

168. Breilich V. The Place of Dreams in The Religious World Concept of The Greeks. Berkeley- Los Angeles, 1966, 300 P.

169. Brillante Carlo. Scene oniriche nei poemi omerici. MD, 1990, XXIV, p. 31-46.

170. Brillante, Carlo. Studi sulla rappresentazione del sogno nella Grecia antica. Palermo, 1991, 190 P.

171. Brillante Carlo. I Greci ed il sogno ; alcune considerazioni su uno studio recente. QUCC, 1987, № 55, p. 143-150.

172. Bowman, Laurel. Klytaimnestra's dream: prophecy in Sophokles' Elektra. Phoenix, 1997, 51 (2), p, 131-151.

173. Burnyeat M. F. The material and sources of Plato's dream. Phronesis, 1970, XV, p. 101-122.

174. Casevitz M. Les mots du rêve en grec ancient. Ktéma, 1982, VII, p. 67-73.

175. Clark, Raymond J. The reality of Hector's ghost in Aeneas' dream. Latomus, 1998, 57 (4), p. 832-841.

176. Chiarini G. Nostos e labirinto. Mito e realtà nei viaggi di Odisseo. QS, 1985, XI, №21, p. 11-35.

177. Devereux G. Dreams in Greek Tragedy. Berkeley. Univ. of Calif. Press, 1976, 364 P.

178. Devereux G. Achilles' «suicide » in the Iliad. Helios, 1979, №VI, p. 3-15.

179. Dion, Jeanne. Un songe d'immortalité: l'Éneide de Virgile. Helmantica, 1999, № 151-153, p. 331-344.

180. Donnay G. L'âme et le rêve d'Homère à Lucrèce. Ktèma, 1983, VIII, p. 5-10.

181. Frère J. L'aurore de la science des rêves. Aristote. Ktèma, 1983, VIII, p. 27-37.

182. Glenn R.A Epiphany and prophecy in dreams in the Homeric epics. Diss. Boston Univ., 1989, 208 P.

183. George, Lisa Rengo. The conjecture of a sleeping mind: dreams and the power of Clytemnestra in the « Oresteia ». Eranos, 2001, 99 (2), p. 7586.

184. Grillone A. II Sogno nell'epica latina: Técnica e poesia. Palermo, Andô, 1967, 172 P.

185. Guez, Jean-Philippe. Du rêve homérique au rêve posthomérique. AC, 1999, 68, p. 81-98.

186. Garrido F. La terminología griega para « sueño » y « soñar ». CFC(G), 2003, 13, p. 69-104.

187. Garrido F., Regla M., Lobo V., Ángel M. La terminología griega para « sueño » y « soñar ». Madrid, p. 104.

188. Guastella, Gianni. Onar idein / oneirata legein: inganni nella percezione e nel racconto dei sogni. AFLS, 1995, 16, p. 13-44.

189. Gnuse R. Dream Genre in the Mathean Infansy Narratives. Novum Testamenten, 1990, 32, 97 P.

190. Feeney D. C. History and revelation in Vergil's underworld. PCPhS, 1986, XXXII, p. 1-24.

191. Joël Th. L'Énéide et le Rêve éveillé de R. Desoille. Épopée initiatique et psychothérapie. Euphrosyne, 1989, XVII, p. 245-254.

192. Hansen W. F. Odysseus' last journey. QUCC, 1977, № 24, p. 27-48.

193. Harsh W. Ph. Penelope and Odysseus in Odyssey XIX. AJPh, 1950, p. 1-21.

194. Hundt J. Der Traumglaube bei Homer. Dallmeyer, 1935, 112 p.

195. Harris W.V. Roman opinions about truthfulness of dreams. JRS, 20003, 93, p. 18-34.

196. Holowchok, Mark A. Aristotle on dreaming: what goes on in sleep when the « big fire » goes out. AncPhil 1996, 16 (2), p. 405-423.

197. Holowchak, Mark Andrew. Interpreting dreams for corrective regimen: diagnostic dreams in Greco-Roman medicine. JHM, 2001, 56 (4), p. 382-399.

198. Hubert, Bernard. Veille, rêve et sommeil chez Aristote RphA, 1999,17(1), p. 75-111.

199. Leven Karl- Heinz. Traumdeutung in der Antike von Homer bis Aristoteles.// Durch die hörnerne oder elfenbeinerne. Bern, 2004, 664 S.

200. Kaspzyk D. Les coulers du reve 1' Onirocriticon d' Artemidore. Coulers rt vision dans 1' Antiqutebclassique. Paris, 2001, p. 120-152.

201. Kessels A.H.M. Dream in Apollonius Argonautica. Studies in honour of H.L.W. Nelson. Utrecht, 1982, 482 P.

202. Kessels A.H.M. Studies on the dream in Greek literature. Utrecht. 1978, 269 S.

203. Kilpatrick, Ross Stuart. The stuff of doors and dreams: Vergil, Aeneid VI, 893-98. Vergilius, 1995, 41, p. 63-70.

204. Krevans, N. Ilia's dream. Ennius, Virgil, and the mythology of seduction. HSPh, 1995, p. 257-271.

205. Knox Ronald ; Russo Joseph. Agamemnon's test. Iliad 2.73-75, ClAnt, 1989, VIII, p. 351-358.

206. Kopff E. C. ; Kopff N. M. Aeneas ; false dream or messenger of the Manes ? (Aeneid 6. 893 ff.). Philologus, 1976, CXX, p. 246-250.

207. Kragelund P. Antikke drommeteorier og Freuds. MT 1980 № 40-43, s. 365-402.

208. Kragelund P. Dream and prediction in the Aeneid. A semiotic interpretation of the dreams of Aeneas and Turnus. Kobenhavn, 1976, 91 P.

209. Kyriakou, Poulheria. Aeneas' dream of Hector. Hermes, 1999, 127 (3), p. 317-327.

210. Land of dreams: Greek and Latin studies in honour of A.H.M. Kessels, Leiden, 2006, 414 p.

211. Lesky A. Griechen tachen über ihre Götter. WHB, 1961, Heft № 4,

212. Longo V. Oniromanzia e negromanzia nel Bellum civile di Lucano. AALIG, XLV, 1958, p. 331-342.

213. López Moreda, S. Antecedentes y función literaria del sueño de Eneas y Andrómaca: Verg., Aen. II p. 268-295 y Sen., Troad. p. 438-488, Emérita, 1998, 66, (2), p. 361-381.

214. Nadeau, Y. The death of Aeneas Vergil's vision (and Ovid's): an insight into the politics of Vergil's poetry. Latomus, 2000, 59 (2), 289 P.

215. Mac Aliste), Suzanne. Aristotle on the dream: a twelfth-century romance revival. Byzantion, 1990, 60, p. 195-212.

216. Mambwini Kivuila-Kiaku, Joseph. Poésie, prophétie et rêve dans214. 1'« Enéide » VI ou La « philosophie du destin romain » dans l'imaginaire virgilien. LEC, 1997, 65 (1), p. 49-64.

217. MacKay L. A. Achilles as model for Aeneas. TAPhA, 1957, XXVIII,1. S. 30-40.p. 11-16.

218. Meier C. A. Ancient Incubation and Modern Psychotherapy. Evanston, 1969, 152 P.

219. Méautis G. Pénélope hésitante. Paideia, 1960, XV, p. 81-86.

220. Messer, William S. The dream in Homer and Greek tragedy. New York, Columbia Univ. Pr., 1918, 105 p.

221. Martin Luther H. Artemodorus: dream theory in antiquity. Scent 1991 VIII, p. 97-108.

222. Morris J. F. Dream scenes in Homer, a study in variation. TAPhA, 1983, CXIII, p. 39-54.

223. Mudry Philippe. Le rêve de Pompée ou le temps aboli (Lucain, Pharsale VII, 1-44). EL, 1991, № 2, 77 P.

224. Maiullari, Franco. Il sogno e l'arco: sofïsmi e paradossi nel canto 19 dell'« Odissea ». QUCC, 2000, № 65, p. 15-60.

225. Michels A. K. The insomnium of Aeneas. CQ, 1981, XXXI, p. 140146.

226. Oberhelman S. Popular dream-interpretation in ancient Greece and Freudian psychoanalysis. Journ. of popular culture. Bowling Green Ohio Popular Culture Assoc., XI, 1978, p. 642-655.

227. Piettre, Renée. Oneiros, le dieu-songe. Uranie, 1997, 7, p. 115-140.

228. Perutelli A. II sogno di Medea in Apollonio Rodio a Valerio Flacco. MD, 1994, №33, p. 33-50.

229. Rankin A. V. Penelope's Dreams in Book XIX and XX of the Odyssey. Helicon, 1962, 2, p. 617-624.

230. Reid S. The Iliad. Agamemnon's dream. American Imago. New York Assoc. for Applied Psychoanalysis, XXX, 1973 , 38- 63.

231. Resch A. Im Heilsplan Gottes: Deutung und Bedeutung des Traums im Alten Testsment (Freiburg, 1964, 137 S.)

232. Robinne, Grégoire. Lucrèce: une poétique du rêve. Latomus, 2003, 62 (3), p. 560-573.

233. Rozokoki Alexandra. Penelope's dream in Book 19 of the " Odyssey". CQ, 2001, N.S. 51 (1).

234. Rose H.J., The dream of Pompey. Acta Classica, 1958, p. 80-84.

235. Rousseau G. S. Dream and vision in Aeschylus' Oresteia. Arion, 1963, II, № 3, p. 101-136.

236. Russo J. Dream, Fantasy and Intuition in Odyssey 19 and 20. AJPH, 1982, 13, p. 4-19.

237. Russo J. Interview and aftermath. Dream, fantasy, and intuition in Odyssey 19 and 20. AJPh, 1982, CIII, p. 4-18.

238. Steiner, Hans Rudolf. Der Traum in der Aeneis. Bern, Stuttgart, 1952, 107 S.

239. Schalk Fr. Somnium und verwandte Wörter in den romanischen Sprachen. Köln, 1955, 140 S.

240. Swogger J. H. Odysseus the magician. CB, 1981, LVIII, p. 24-25.

241. Thill A. Hector dans l'Énéide ou la succession homérique. BAGB, 1980, p. 36-48.

242. Valakas K. Dreams and tragedy: the problem of predictions in Euripides' Iphigenia in Tauris. Ariadne, 1993, 6, p. 109-139.

243. Vicaire P. Platon et la divination. REG, 1970, LXXXIII, p. 333-350.

244. Vegléris E. Platon et le rêve de la nuit. Ktémam, 1982, VII, p. 53-65.

245. Weber G. Traume und Visionen in Prinzipat und Spätantike. Stuuugart, 2000, 385 S.

246. Walde C. Die Traumdarstellungen in der griechisch-romischen Dichtung. Leipzig, 2001, 487 S.

247. Wottge B. Sclaf und Todeswünsche. Tubingen, 1966, 156 S.б) сны в художественной литературе

248. Баскер Майкл. «Стихи из снов»: искусство, магия и сновидения в «романтических цветах» // Баскер Майкл. Ранний Гумилёв: путь к акмеизму. СПб., 2000, с. 9-51.

249. Брох Герман. Смерть Вергилия. М., 1990, 557 С.

250. Бунин И. Сны Чанга // Бунин И. Ночь отречения. М., 2001. с. 274- 288.

251. Гершензон М.О. Сны Пушкина // Гершензон М.О.Статьи о Пушкине. М., 1926, с. 96-110

252. Герман Гессе. Подарок во сне // Герман Гессе. По следам сна. М., 2004, с. 7-19.

253. Гуревич Е.А. Стихи, услышанные во сне: об одном типе поэтических вставок в древнеисландской прозе // Стих и проза в европейских литературах Средних веков и Возрождения. М., 2006, с. 86-117.

254. Жуве Мишель. Замок снов. Пер. с фр. М., 2006, 319 С.

255. Кондратьев С.Ю. Сны в художественной системе Достоевского. Мифологический аспект. Арзамас, 2001, 268 С.

256. Манн Т. Блаженство сна // Собр. Соч. в десяти томах. Т. 9. О себе и собственном творчестве. М., 1960. С. 24-31.

257. Маркович В.М. Сон Татьяны в поэтической структуре «Евгения Онегина» //Болдинские чтения-5.Горький, 1980, с. 85-47

258. Марков А. Видения и сны Навуходоносора в поздневизантийской эксегезе: некоторые вопросы метода // Русская антропологическая школа. Вып. 3, М., 2005.

259. Нагорная Н.В. Онейросфера в русской прозе XX века. Модернизм, постмодернизм. Автореф. дисс. доктор, филол. наук. М., 2004, 48 с.

260. Нечаенко Д.А. Сон, заветных исполненный знаков. М., 1991.

261. Разумова И.А. Ониромантическая символика брака, рождения, смерти в современных устных рассказах //Сны и видения в народной культуре. М., 2002, с. 290-309.

262. Ранкур-Лаферьер Д. Сновидение Пьера Безухова о сфере // Ранкур-Лаферьер Д. Русская литература и психоанализ. Пер. с англ. М., 2004, с. 473-485.

263. Савельева В.В. Поэтика и философия сновидений в романе Л.Н.Толстого « Война и мир» // Русская словесность, 2004, № 5, с. 1726.

264. Савельева В.В. Персонажи в зеркалах художественной гипнологии // Савельева В.В. Художественная антропология и творчество писателя. Усть-Каменогорск Алматы. М., 2007. С. 173-193.

265. Материалы конференции «Следы сновидений» // Русская антропологическая школа. Вып. 5. М., 2008, 584 С.

266. Тамарченко Н.Д. Сюжет сна Татьяны и его источники // Болдинские чтения-12. Горький, 1987, с. 107-126.

267. Фазиуллина Н.В. Сон и сновидение как нарративные единицы. ( на примере творчества Ф.М.Достоевского) // Грехнёвские чтения. Сб. научных трудов. Вып. 5. Нижний Новгород, 2008, с. 103- 110.

268. Улыбина О.Б. Мотив сна и его художественные функции в повести И.Ф.Тургенева «После смерти» // Вопросы сюжета и композиции. Горький, 1982, с. 65-68

269. Федунина O.B. Сон // Поэтика. Словарь актуальных терминов и понятий. М., 2008, с. 240-241.

270. Ходанен Л.А. Мотивы и образы сна в поэзии русского романтизма // Русская словесность, 1997, № 1, с . 2-8.

271. Цивьян Т.В. О ремизовской гипнологии и гипнографии // Серебряный век в России. Избранные страницы. М., 1993, с. 299-339.

272. Щенников Г.К. Функции снов в романах Достоевского // Щенников Г.К. Художественное мышление Ф.М.Достоевского. Свердловск, 1978, с .126-143.

273. Юрсенар Маргерит. Сон Дюрера // Маргерит Юрсенар. Избранные сочинения. СПб., 2004, т.З, с. 338-343.

274. Kats M.R. Dreams in Pushkin. California Slavic Studies, 1980, vol. XI.1.. Труды по общей поэтике.

275. Адмони В.Г.Поэтика и действительность. Л., 1975, 311 с.

276. Барт. Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. 1989, 615 с.

277. Брагинская Н.В. Влажное слово: византийский ритор об эротическом романе. М., 2003. 211 С.

278. Башляр Г. Избранное. Поэтика пространства. М., 2004.

279. Выготский Л.С. Психология искусства. М., 1998, 413 с.

280. Гаспаров М.Л. Поэзия и проза поэтика и риторика // Историческая поэтика. Литературные эпохи и типы художественного сознания. М., 1994, с. 126-160.

281. Гринцер П. А. Древнеиндийский эпос. Генезис и типология. М., 1974,419 с.

282. Демичев A.B. Дискурсы смерти: Введение в философскую танатологию. СПб., 1997, 112 с.

283. Жирмунский В.М. Проблема жанра. Историческая эволюция жанров // Жирмунский В.М. Введение в литературоведение. Курс лекций. М., 2004, с. 388-424.

284. Леонтьев A.A. Бессознательное и архетипы как основа интертекстуальности // Текст. Структура и семантика. М., 2001, с. 92100.

285. Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. М., 1979, 352 с.

286. Лотман Ю.М. Смерть как проблема сюжета // Лотман и тартусско-семиотическая школа. М., 1994, с. 417-430.

287. Лотман Ю.М. Проблема художественного пространства в прозе Гоголя // Лотман Ю.М. Избранные статьи в трёх томах. Талинн, 1993, т. I, с. 413-448.

288. Мелетинский Е.М. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов // Бессознательное. Многообразие видения. М., 1994, с. 159-168.

289. Николаева Т.М. «Слово о полку Игореве» и пушкинские тексты // «Слово о полку Игореве»: лингвистика и поэтика.М., 1997, с. 238256.

290. Поляков М. В мире идей и образов. М., 1983, 267 с.

291. Потебня A.A. Теоретическая поэтика. СПб., 2003, 373 с.

292. Пропп В.Я. Общее определение эпоса // Пропп В.Я. Русский героический эпос. М., 2006, с. 3-10.

293. Юлий Цезарь Скалигер. Поэтика // Литературные манифесты западноевропейских классицистов. М., 1980, с. 50-71.

294. Тамарченко Н.Д. Эпика // Теория литературы. Роды и жанры. М., 2003, с. 219-244.

295. Тарановский К.Ф. О поэзии и поэтике. М., 2000, 432 с.

296. Теория метафоры. Вступ. статья, составл. Н.Д.Арутюновой. М., 1990,511 с.

297. Успенский Б.А. Поэтика композиции. СПб., 2000, 347 с.

298. Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1998. 798 С.

299. Чернец JI.B. Литературные жанры, (проблемы типологии и поэтики). М., 1982, 191 с.

300. Шелли П.Б. Защита поэзии // Литературные манифесты западноевропейских романтиков. М., 1980, с. 325-348.

301. Эткинд Е.Г. Психопоэтика. «Внутренний человек» и внешняя речь. Статьи и исследования. СПб., 2005, 699 с.

302. Якобсон Р. Работы по поэтике. М., 1987, 460 с.

303. Ярхо Б.И. Методология точного литературоведения. М., 2006, 826 с.

304. V. Проблема сновидений в научной литературе

305. Gallop. D. Aristotle on sleep and dreams. A text and Translation with Introduction. Notes and Glossary. Oxford, 1991, 202 P.

306. Gallop. D.Dreaming and Waking in Plato. Oxford, 1975, 215 P.

307. Hobson J. A. The Dreaming Brain. Basik books. New York, 1988, 319 S.

308. Fromm E. The Anatomy of Human Destructiveness. N.Y., 1973, 521 P •

309. Аристотель. О сновидениях. Пер. и научный комментарий О.А.Чулкова // Материалы и исследования по истории платонизма. Вып. 6, СПб., 2005, 112 с.

310. Бараш М.Я. Исцеляющие сновидения. М., 2003, 348 с

311. Бескова И.А. Природа сновидений ( эпистемологический анализ). М., 2005, 238 С.

312. Вейн A.M., Корабельникова Е.А. Сновидения. Медицинские, психологические, культурологические аспекты. М., 2003, 220 С.

313. Григорьев И. Психоанализ как метод исследования литературы. // Зигмунд Фрейд. Психоанализ и русская мысль. М., 1994, с. 221-237.

314. Дадун Р. Исследование сновидений // Дадун Р. Фрейд. М., 1994, с. 328-381.

315. Джонсон P.A. Сновидения и фантазии. М., 1996, 288 с.

316. Зееман К. Миф о сне // Тайна сна. Харьков, 1995, с. 5-30.

317. Калина Н.Ф., Тимощук И.Г. Основы юнгианского анализа сновидений. М., 1997, 304 с.

318. Кривулин Б.Л. О снах, их толкованиях и сонниках // Справочный энциклопедический лексикон сновидений. М. 1991, 408 с.

319. Касаткин В.Н. Теория сновидений. Л., 1972, 328 с.

320. Ковда Д.И. О роли эмоций и неосознаваемых психических процессов в художественном творчестве // Бессознательное. Природа. Функции. Методы исследования. Т. II. Тбилиси, 1978, с. 622-628.

321. Леман Г. Магия сна // Тайна сна Харьков, 1999, с. 30-88.

322. Лакан Жак. Семинары. Этика психоанализа. Книга 7, М., 2006, 414 С.

323. Лотман Ю.М. «Сон семиотическое окно» // Лотман Ю.М. Семиосфера. СПБ., 2000, с 123-126.

324. Ларионов A.B., Эрзякин П.А. Сон и сновидения. Екатеринбург, 1996,413 С.

325. Мелетинский Е.М. Аналитическая психология и проблема происхождения архетипических сюжетов // Бессознательное. Многообразие видения. Новочеркасск, 1997, с. 159-167.

326. Менегетти А. Образы и бессознательное. М., 2000, 128 С.

327. Менегетти А. Словарь образов. Л., 1991, 111 с.

328. Менегетти А. Сон: особые аспекты // Менегетти А. Мир образов. Екатеринбург, 1997, с. 51-67.

329. Подорога. Кодекс сновидца // Грани познания. М., 2007, в 2-х т., т. 2, с. 275-309

330. Руднев В. П. Сновидение // Руднев В.П. Энциклопедический словарь культуры XX века: ключевые понятия и термины. М., 2003, с. 421-425.

331. Ремизов A.M. Сны и предсонья. СПб., 2000, 409 С.

332. Ротенберг B.C. Сновидение как особое состояние сознания // Бессознательное. Многообразие видения. Новочеркасск, 1997, с. 148159

333. Ротенберг B.C. Активность сновидений и проблема бессознательного // Бессознательное. Природа, функции, методы, исследования. В 3-х т., т.П, Тбилиси, 1978. с. 99-112

334. Самуэлс Э. Сновидения // Самуэлс Э. Юнг и постъюнгианцы. М., 2006, с. 333-347.

335. Современная теория сновидений. Под ред. Сары Фландерс. М., 1999, 336 С.

336. Сон семиотическое окно. XXVI-e Випперовские чтения. М., 2003, 147 с.

337. Флоренский П.А. Иконостас // Флоренский П.А. Имена. М.,2006, с. 323-433.

338. Фрейд Зигмунд. Сон и сновидения. М., 1997, 544 с.

339. Фрейд 3. Психология бессознательного. М., 1990, 448 с .

340. Фромм Эрих. Забытый язык. Введение в науку понимания снов, сказок // Фромм Э. Душа человека. М., 1998, с. 283-470.

341. Фромм Эрих. Искусство любить // Душа человека. М., 1992, с. 109-179.

342. Элиаде М. Мифы. Сновидения. Мистерии. М., 1996, 285 С.

343. Элиаде М. Аспекты мифа. М., 2001, 236 С.

344. Эткинд А. Эрос невозможного. Развитие психоанализа в России. М., 1994, 374 С.

345. Юнг К. Г. Введение в психологию сновидений. О сущности снов и сновидений // Юнг К.Г. Психика: структура и динамика. М., 2005 с. 58-72

346. Юнг. К.Г. Архетипика мифа // Душа и миф. Шесть архетипов. М., 1997, с. 211-339.

347. Юнг К.Г. Воспоминания, сны, размышления //Юнг К.Г. Дух и жизнь. М., 1996, с. 7-370.

348. Юнг К.Г. Аналитическая психология: её теория и практика // Тэвистокские лекции. М., 1998. 295 С.

349. Юнг К.Г. Об отношении аналитической психологии к произведениям художественной литературы // Юнг К.Г.Проблемы души нашего времени. М., 2006, с. 37-60.