Понятие субстанции в классической европейской философии тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.03, доктор философских наук Богданов, Владимир Владимирович

• Богданов, Владимир Владимирович
• доктор философских наук
• 2004

Оглавление диссертации доктор философских наук Богданов, Владимир Владимирович

ВВЕДЕНИЕ.3.

Глава 1. Генезис и эволюция понятия субстанции от античной философии до Канта.19.

1.1. Формирование понятия субстанции до нового времени.19.

1.1.1. Ретроспектива применения понятия.19.

1.1.2. Необходимость понятия субстанции в метафизике XVII века.39.

1.2. Эволюция понятия субстанции в рациональной метафизике XVII века.59.

1.2.1. Зарождение проблематики субстанции в новоевропейской метафизике

Р.Декарта.69.

1.2.2. Классический субстанциализм

Б. Спинозы.78.

1.2.3. Предпосылки эволюции понятия субстанции в рационализме Г.Лейбница.88.

1.3. Философия эмпиризма и скептицизм о понятии субстанции.104.

Глава 2. Трансформация понятия субстанции в немецкой классической философии.129.

2.1. Трансцендентальная философия Канта и Фихте.129.

2.1.1. Категория субстанции в «критической философии»

Канта.129.

2.1.2. Понятие субстанции в философии Фихте.224.

2.2. Абсолютный идеализм Шеллинга и Гегеля.250.

2.2.1. Проблема субстанции в философии Шеллинга.250.

2.2.2. Субстанция - субъект в философии Г.Гегеля.289.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Понятие субстанции в классической европейской философии»

Актуальность темы исследования. В диссертации исследовано понятие субстанции в «классической» в узком смысле этого слова - «новоевропейской» философии как исторической форме философствования, как правило, противопоставляемой ее современным пост- и неклассическим формам. Понятие субстанции принадлежит ряду эссенциальных понятий и его исконное место в рациональной метафизике непреходящих умопостигаемых сущностей. Это центральное понятие всей западноевропейской онтологии связывалось с вопрошанием о последних основаниях бытия всего сущего (первоначально в форме поиска первоначал в древнегреческой философии), и таковым оно оставалось до нового времени. При всех различиях древнегреческой, средневековой и новоевропейской философии, их объединяло стремление к постижению бытия «с точки зрения вечности», как абсолютного, неизменного, непреходящего. Тезис Спинозы: «существование меняется, но сущности остаются неизменными» воспринимается как ядро субстанциализма. Противопоставление неизменного бытия и изменчивого существования было абсолютным. Однако уже в философии Лейбница произошло существенное преобразование понятия субстанции, окончательно оформившееся в немецком идеализме. У Канта понятие субстанции утратило некоторые из прежних предикатов, перестало обозначать предельное основание бытия сущего и причину самого себя, редуцировавшись к объективации в явлениях одного из трех измерений времени, понятого как априорная форма чувственности. Трансформация понятия субстанции в философии Гегеля предельно изменила его исконный смысл. В связи с чем представляется важным осмыслить и объяснить этот сдвиг в способе философского мышления.

В постклассический период, в эпоху тотального воцарения исторического и культурологического сознания понятие субстанции либо активно «выдавливалось» из философской теории, либо пассивно «замалчивалось», чаще всего используемое в качестве синонима других философских категорий: основания, субстрата, материи и т.д. Для этого существовало вполне объяснимое основание. Если сущее мыслится в качестве процесса всеобщего становления, изменения, в терминах функциональности, ценности и культурной уникальности, преобразования некогда постоянной природы в соответствии с собственными представлениями субъекта, то неизменное и устойчивое переходило в разряд анахронизмов. Процесс этот был непосредственно связан с преимущественным выделением методологической, прагматической проблематики в ущерб онтологической. Понятие же субстанции в исконном смысле возникло как понятие бытийственное. Уже в исследованиях от Шеллинга и Гегеля до Хайдеггера и Гартмана убедительно показано, что не может существовать теории познания без онтологии. Современные исследования по философии истории, культуры, общества в той или иной степени оказываются перед необходимостью определиться с вопросами о бытийном основании предмета своего исследования, существует ли некоторая целостная реальность, называемая культурой, историей и т.д. С необходимостью уяснения проблематики онтологической назрела необходимость целостного осмысления центрального понятия (П.П.Гайденко) классической западноевропейской философии - понятия субстанции, необходимость и обусловленность его новоевропейских трансформаций. Представляется, что именно через это понятие наиболее ясно видно, в чем та или иная философская концепция зависит от традиционного новоевропейского мышления, а в чем преобразует и переосмысляет его. Первичный интерес представляет именно история понятия. Выяснение того, как дух почти 400 лет назад вызвал к жизни идею субстанции, и какие метаморфозы она претерпела, к каким следствиям для самого духа привела, является актуальным для предпринятого исследования. Концептуально исследование входит в линию Хайдеггера - Гадамера понимания истории философии как «истории понятий». Принципиальным было относительно обособить «историю понятия» от «истории проблем», традиционно относимой к неокантианской методологии.

Если для истории философии как «истории проблем» понятие субстанции играет роль средства для прояснения проблемы, т.е. некоторую вспомогательную функцию, то для «истории понятий» само понятие как бы обретает самостоятельную жизнь и имеет смысл только в определенном историко-культурном контексте. «История понятий есть их прояснение.призвана следовать движению мысли» (Х.Гадамер). Интерес представляет реконструкция и осмысление эволюции понятия в историческом движении философской мысли. Философия нового времени не мыслима без понятия субстанции. Эмпиризм и позитивизм (отчасти неокантианцы), не допуская сущностей, отказались и от понятия субстанции, в XX веке аналитическая философия (от раннего Рассела до позднего Поппера) оппонировала «эссенциализму», экзистенциалисты (от Кьеркегора до Сартра) предпочли «эссенции» «экзистенцию». Как произошел этот важный поворот в способе философского мышления составляет непосредственную проблему предпринятого историко-философского исследования.

В «истории понятий» исследование в определенной степени осложнено тем, что первоначальные значения и смыслы вовсе не предопределяют их последующего исторического содержания. В первейшей степени это касается понятия субстанции. Проблемным оказывается и решение вопроса о приоритете смыслов: изначального и исторически ставшего. Согласно Гадамеру, первоначальный нормативный элемент понятия никогда полностью не исчезает из понятия, несмотря на его историческую трансформацию и всякая замена понятия исторически существенно модифицированным «не имеет уже ничего общего с античным понятием». Такой вывод опирается на посылку, утверждающую тождество происхождения и значения, что не выглядит очевидным. Если нормативное значение в какой-то степени сохраняется, то следует попытаться выделить эту «необходимую и достаточную», «истинную» определенность понятия. Приоритет исторического или нормативного смысла вынуждает исследователя определиться в решении следующего затруднения: с одной стороны, понятие субстанции употреблялось в определенной духовноисторической ситуации, системе категорий и ценностей (позиция реляционизма), а потому не имеет оснований для сохранения в неизменном виде в другой исторической ситуации; с другой стороны, то что было свойственно одной исторической эпохе сохраняет непреходящий смысл для другой. Стремясь к «объективности» можно пытаться удерживать исторически «персональные» содержательные наполнения понятия, однако, едва ли возможно претендовать на абсолютно «адекватное мыслителю» воспроизведение как смыслов философских учений, так и функциональной роли в них понятий хотя бы потому, что концептуальный замысел, намерение автора может не совпадать с его реализацией. В каких-то случаях можно говорить, что содержание учения понято последователями глубже автора и спектр интерпретаций незавершен. В этом контексте не лишено смысла обращение от понятия к проблеме им выражаемой. Рассмотрение исторической судьбы понятия субстанции в том числе актуально и в плане реконструкции проблем, сохраняющих свое значение до сих пор, хотя бы уже для их более осознанной постановки. Ввиду относительного характера различения на «историю понятий» и «историю проблем» задача удержаться на первой, не обратившись ко второй, представляется трудновыполнимой. В связи с чем возникает необходимость обращения к другой методологии. Когда смысл, относимый к понятию субстанции, сохраняется в последующем учении, но связывается уже с другими категориями, исследование превращается в рассмотрение проблемы субстанции. (С таким явлением приходится сталкиваться постоянно, как в исследованиях классического периода, так и постклассического, когда само понятие субстанции перестало играть заметную роль в системе категорий мыслителей XX в., а проблематика субстанции в скрытой форме присутствовала даже в тех учениях, где полностью отказались от понятия субстанции (Э.Кассирер и др.). В таком контексте часто проблематичным оказывается сохранение «чистоты» историко-философского исследования, удержаться от использования историко-философского материала в качестве источника самостоятельной философской конструкции.

Актуальность темы исследования в общефилософском смысле связана с тем, что вопрос о стабильности, устойчивости существования во всех его изменениях сейчас в неменьшей степени является проблемой эпохи, нежели в период возникновения понятия и проблемы субстанции. Свидетельством этого являются уже не только философские статьи. Религия и политика, культура и образование осознанно или нет воспроизводят проблему субстанции. Независимо от политической, профессиональной, сословной принадлежности современный человек считает истинным только то содержание, которое подвергнуто суду его собственной субъективности. Различны уровни этой достоверности, но сама достоверность в собственном мышлении является последним основанием. Собственное мышление в этом случае выступает как только самостоятельное, формально свободное.

Однако мышление является не тем основанием, которое довольствуется суждениями о собственном личном опыте и считает возмутительным ограничением своей свободы, если кто-либо посягает на его право выносить суждение обо всем мире, формировать собственное представление. Это мышление, возведенное во всеобщее основание, не только представляет, но и преобразует мир согласно собственному представлению о назначении предметов в этом мире, лишь бы это изменение мира не посягало на установленные обществом ограничения. Это и есть субстанциальное, самодостаточное, из себя самого исходящее мышление современного человека. Субстанциальное мышления не ограничивается и этой произвольной оценочной или вообще теоретической деятельностью в отношении себя самого. Представляющий субъект с необязательно более высокой формой мышления вполне свободен в том, чтобы представлять и более общее содержание: в чем состоят интересы и назначение общественных групп, партий, сословий и всего государства. Претензия такого самопредставительства может расширяться и далее - для духа нет временных и пространственных границ представлять и реализовывать интересы народов, человечества, цивилизации, почему бы ни определять назначение и самой природы. Тогда субъект уже не просто представляет в своем сознании, он самоуполномачивает себя, выступает полномочным представителем всего бытия, основанием, субстанцией бытия, определяя место и функцию в бытии всего сущего, а при необходимости, им же самим устанавливаемой, и исправляя сущее согласно собственному представлению о его истине.

Кроме того, исследуемая тема представляет интерес еще и потому, что в нынешнюю эпоху, как и 400 лет назад, общественное сознание в целом и гуманитарное знание в частности столкнулось с духовной ситуацией, когда мыслящий дух перестал быть в мире с самим собой, лишился прочной точки опоры, оказался в состоянии гегелевского определения "несчастного сознания". Человек, с одной стороны, получает простор для движения, но с другой стороны, лишается объективного основания своего существования (в связи с чем популярным остается так называемый "новый основной вопрос философии", вопрошающий о смысле жизни человека, о его истоках). Как и 400 лет назад, человеческая мысль пытается найти выход из бесконечного обусловливания одних причин другими в некотором прочном фундаменте, на который можно опереться, и, оттолкнувшись от которого, начать свое осознанное поступательное развитие.

Мировоззренческий кризис, с одной стороны, и свобода определять все согласно собственному представлению субъекта, с другой, порождают необходимость объективных, предельных теоретико-познавательных оснований для этого процесса, потребность в таких основаниях актуальна и для историко-философских исследований. Сейчас, так же как и в новое время, достижение прочного объективного основания человеком упирается в проблему метода и критического осмысления чужого опыта.

Обращение в исследовании к метафизике нового времени обосновано тем, что рассматриваемый период знаменовал собой зарождение новоевропейского типа мышления, объясняющего мир из его собственного основания, самоутверждающего человека как свободную личность, претендующего на статус автономного субъекта всех своих практических предприятий и научно-исследовательских программ. В развивающейся тенденции свободомыслия сама по себе человеческая личность была осознана в качестве наиболее достоверного субъекта познания, освобождающее само себя мышление приобрело статус субстанции и субъекта.

Степень разработанности проблемы. Понятие субстанции, имевшее своим древнегреческим эквивалентом «hypokeimenon», было характерно для всей истории классической новоевропейской философии, лишь эпизодически уходило со страниц философских текстов, но не всегда оно имело равную значимость и содержательное наполнение. Более того, при общем признании в исследованиях в качестве прототипа понятия субстанции этого античного термина, интерпретировалось оно совершенно различно. (Этому как показано в диссертации способствовала позиция и самого Аристотеля).

Даже наиболее очевидный предикат понятия субстанции - устойчивость — в исследовательской литературе упоминался в различном контексте, что приводило к выделению преимущественно онтологического или гносеологического мотива. Относительный характер такого различия очевиден, однако в связи с тем или иным прочтением меняется линия историко-философского рассмотрения. Так предикат устойчивости, противопоставленный становлению, очевидно позволял рассматривать понятие субстанции как выражение вечно пребывающего бытия, в то время как становление присуще бытию и небытию. В этом онтологическом ракурсе (имевшем место уже в традиции Парменида) рассматривал атрибут устойчивости Н.Гартман1. (Традиция противопоставления бытия и становления, по мнению Гартмана, преодолена только в новое время, для которого характерным является тот факт, что только устойчивое и изменяется, становление же выступило формой бытия). С другой стороны, устойчивость понималась как неизменность сущности предмета, противопоставленная ее изменению. В этом ракурсе предикат неизменности позволял рассматривать

1 Гартман H. К основоположению онтологии. СПб., 2003. С. 178. понятие субстанции как выражение неизменной природы предмета, которая единственно доступна познанию, т.е. мотив преимущественно гносеологический. (Традиция столь же древняя, в постклассический период представлена Э.Гуссерлем1 и др.). При всей фундаментальности позиций и аргументов мыслителей оба подхода не свободны от односторонности, не являются в строгом смысле историко-философскими и демонстрируют тот случай, когда историко-философский материал выступил в качестве источника для собственных философских конструкций.

При анализе исследований обращается внимание на то, что за долгую историю использования этого понятия, оно применялось в различных сферах интеллектуальной деятельности, поэтому неправомерно вкладывать в содержание метафизических понятий смысл, в котором они используются в других науках. В этой связи выделяются основные подходы к предмету исследования. В одном из наиболее употребляемых смыслов понятие субстанции исторически отождествлялось с вещью, телом. Этому мышлению тело представлялось наиболее устойчивыми самостоятельным. В естественных науках этот термин получают, когда абстрагируются от пространственных форм вещей. В этом случае понятие субстанции отождествляется* с категорией материи. Эти абстракции получены из области данности мира явлений, чувственного. Метафизическое мышление не останавливается на данной действительности, но ищет объяснения из последнего принципа, единого основания.

Типичным для существующих работ по проблемам метафизики нового времени является выделение определенного смысла, вкладываемого в понятие субстанции, которое признается наиболее «значимым» (с современной точки зрения). Историки философии демонстрируют различия в понимании категории субстанции тем или иным мыслителем, выявляют противоречия и оценивают истинность суждений с точки зрения сложившегося и принимаемого ими как наиболее достоверного понятия субстанции. Интерпретация текстов

1 Гуссерль Э. Логические исследования. Минск: Харвест, М.:ЛСТ, 2000. С.218. мыслителей нового времени в рассмотренных исследованиях отечественных историков философии (С.С.Аверинцева, И.И.Борисова, В.В.Ильина, Н.С.Нарского, В.В.Рябчикова, Г.Г.Майорова, В.В.Соколова, А.Л.Субботина, П.Д.Юрченко и др.) и зарубежных (Х.Лукас, К.Фишер, И.Вильсон, Р.Кронер, А.Гибсон, Д.Пердь и др.) представляется как бы встроенной в определенные рамки направленного вектора (пусть даже по спирали) от «неистинного» к «истинному», на конце которого они находятся. Этот подход оценивается в диссертации как попытка выявить содержание понятия не в его собственном культурологическом и категориальном контексте, а в терминах последующих интеллектуальных систем. Не представляется убедительным непосредственно связывать необходимость концептуальных и понятийных трансформаций в истории новоевропейской мысли с политико-экономическими: изменениями (диалектико-материалистическая традиция).

Несмотря на то, что упоминание понятия и проблемы субстанции является общим местом в работах, посвященных новоевропейской философии, список исследований, непосредственно, в разной степени занимавшихся историей понятия очень ограничен (Н.Гартман, Г.Гадамер, М.Хайдеггер, К.Хайдман, Й.Хессен, В.Штегмайер, М.С.Орынбеков, В.Г.Карпачев, К.М.Сатыбалдинова, А.П.Кузнецова). Разные по методологии работы тем не менее не создают целостного представления ни об эволюции понятия субстанции, ни о его роли в философских системах и связи с другими категориями. Учитывая значимость, которую придавали в новое время мыслители понятию субстанции, разработанность проблемы представляется освещением лишь видимой вершины айсберга. Если проблематика субстанции и ее серьезный анализ в отдельных учениях классической новоевропейской философии находит отражение в современных публикациях (П.П.Гайденко)1, то понятие субстанции, его генезис, эволюция остаются во многом пока за рамками исследований. Не выясненной оказывается пока и необходимость возрастания роли понятия субстанции в философии нового времени. Отдельные аспекты Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. М.: Прогресс-Традиция, 2003. этой необходимости выявлялись Г.Гегелем, М.Хайдеггером, М.К.Мамардашвили. Крайне редко предпринимается попытка выяснить связь понятия субстанции с господствующим в этот период типом мышления, формами духовной деятельности (Ю.В.Перов, К.А.Сергеев, Я.А.Слинин). Перенос понятия субстанции на немецкую классическую философию чаще всего представляют противоречивым и неоправданным (К.Хайдман, Й.Хессен, В.Штегмайер). Еще более фрагментарными являются исследования того, что хотели, и что действительно решили с помощью этого понятия мыслители нового времени и немецкой классической философии, какое место занимала данная абстракция в системе понятий всей классической новоевропейской философии. В литературе редко выявляется; набор необходимых предикатов понятия субстанции (Н.Гартман) и трудности, к которым приводило использование субстанциальной парадигмы в определенной духовно-исторической ситуации. Еще менее исследовано с какими приоритетами связано употребление понятия субстанции в системах немецкого идеализма. Не в полной мере выявленными остались и основания того факта, что понятие субстанции потеряло свои ключевые позиции в постклассический период. В российской и зарубежной историко-философской литературе нет специальных исследований, посвященных целостному исследованию темы диссертационной работы.

Цели и задачи исследования непосредственно вытекают из анализа состояния разработанности темы. В работе предполагалось отойти от традиции констатировать содержательное наполнение понятия субстанции в разных системах. Автор исходил из того, что исследование понятия субстанции в конкретной философской традиции не единственная, цель, немаловажным представляется возможность с помощью исследования понятия и проблемы субстанции более глубоко пронйкнуть в суть классического типа философствования. Целью исследования являлось рассмотрение субстанциальной парадигмы как имманентной, сущностной характеристики философии нового времени, выяснение методов ее конструирования; необходимая трансформация понятия субстанции в немецкой классической философии и его роль в системах немецкого идеализма. Эта главная цель раскрывается постановкой и решением следующих задач исследования:

-выявить генезис понятия субстанции, его источники и предпосылки; исследовать историческую и логическую необходимость рассматриваемой категории для метафизики; 17 века, раскрыть связь субстанциальной парадигмы с исторически обусловленным типом мышления;

-рассмотреть связь этого понятия с другими категориями, как родственными понятию субстанции, так и соотносимыми с ним, определить его статус и структуру; определить набор необходимых предикатов, задаваемых субстанциальной установкой;

-выявить сходство и различие подходов к этой категории в различных традициях, исследовать тенденцию изхменения содержания понятия субстанции и его назначение в течение рассматриваемого периода; выявить противоречия, с которыми сталкивались философы нового времени, применяя это понятие, проанализировать цель и результаты применения его в метафизических системах;

-обосновать необходимость преобразования понятия субстанции в связи с отождествлением его с мышлением; показать основные следствия, вытекающие из нового прочтения и нового статуса понятия субстанции в немецкой классической философии, и тенденции, возникающие в последующий «неклассический» период в связи с переосмыслением необходимых предикатов понятия субстанции в немецкой классической философии;

-показать какие новые проблемы и перспективы возникают у становящегося субстанциальным представляющего субъекта; несмотря на различное отношение к понятию субстанции в современном философствовании, предикаты, относимые к этому понятию, являются характерными для современного мышления.

Методология исследования. Поскольку мысль, оторванная от ведущего к ней пути, является абстракцией в худшем смысле этого слова, постольку исследование соединяет исторический и логический подходы. Исследование не могло ограничиться применением одного метода. Исторически оправдавшие себя способы исследования не были свободны от односторонности взглядов на проблему. Выявление устойчивых предикатов, относимых к понятию субстанции в течение длительного исторического периода тем не менее не позволяет говорить об универсальном, этимологически преимущественном, логически обусловленном, «истинном» смысле понятия. Исследование выявило неустойчивый характер употребления предикатов как в отношении этимологии, так и в отношении категориальной логики. Исторические изменения в трактовке понятия свидетельствуют о связи смысла с культурно-историческим контекстом той или иной эпохи и об исторических переменах в характере мышления и принципах построения теорий. Одновременно с этим историческое становление и изменение понятия еще не свидетельствует о диалектически-поступательном развитии понятия. Хотя диалектика гегелевского типа в значительной степени используется в диссертации для объяснения тех или иных тенденций, приходится признать, что в историко-философском исследовании она не всегда оправдывается. В действительности встречаются и явления регресса, забвения бытия, по словам М.Хайдеггера. В его эпоху осуществлялась переинтерпретация, деконструкция историко-философского материала. Таким образом, в работе осуществляется комплексный, системный методологический подход к развертыванию темы: исторический и проблемно-понятийный. Критерием отбора исследуемых учений являлось не то, писали ли данные философы что-либо о субстанции и признавали ли ее существование в той или иной форме, а привнесли ли они нечто новое в само ее понятие. Работа не предполагает категоричных выводов по поводу поставленных задач, а рассматривается автором как осмысление существа новоевропейского типа мышления, породившего в себе основания для большого спектра неклассических форм философствования. Достаточно полным предпринятое исследование может быть лишь при обобщении результатов большого числа исследований.

Научная новизна проведенного исследования состоит в целостности осмысления понятия и проблемы субстанции и может быть выражена в качестве существенных выводов через ПОЛОЖЕНИЯ, ВЫНОСИМЫЕ НА ЗАЩИТУ.

- Субстанциальная парадигма в результате реализация исторических и логических предпосылок могла возникнуть как определяющая установка только в метафизике нового времени; ориентация на поиск предельного основания задавала цели, средства и содержание новоевропейского типа мышления; она с необходимостью выступила первоначально в качестве проблемы нахождения гносеологического основания и явилась результатом реализации принципа свободы; метафизика делает предметом абсолютное, которому должна соответствовать форма выражения этого содержания -достоверность.

- В метафизике нового времени изменился статус понятий субстанции и субъекта: от тождества их в средневековой схоластике произошло разведение этих категорий вплоть до их полного противопоставления. Содержанием методологического основания в 17 веке могло стать только мышление, которое в течение исследуемого периода "онтологизируется" в то время как понятие субъекта сужается до представляющего субъекта.

- Субстанциальная парадигма была связана в новое время со снятием принципа причинности в принципе "системности"; возрастающая роль понятия субстанции в новоевропейской философии в значительной степени знаменовала переход от трансцендентных оснований к имманентной философии, ставившей целью объяснить мир из него самого; необходимые предикаты понятия субстанции - самодостаточность и самотождественность - перенесенные с логического основания на онтологическое, породили противоречия, которые создают предпосылку для отказа в перспективе от субстанциальной парадигмы.

- Трансформация понятия субстанции в немецкой классической философии привела к тому, что традиционные предикаты этого понятия были ассимилированны более поздними определениями, изначально положенная в новоевропейской философии противоположность бытия и становления в гегелевском идеализме была снята в тождестве саморазвивающейся субстанции-субъекта. Субстанциальное сознание преобразуется в историческое сознание. Саморазвитие ранее неизменной субстанции интерпретировалось как уже реальное историческое становление природы объекта до своей истины. Самотождественность субстанции в немецком идеализме была понята как основание, процесс и результат постоянного ее самопорождения. Гносеологический акцент в интерпретации понятия субстанции немецкой классической философией переместился с достоверного начала в результат, в связи с чем отпала острота в поиске абсолютно истинного основания познания, предельного основания, хотя это не исключило проблему начала познания.

- Благодаря заложенным в немецком идеализме предпосылкам культ разума трансформировался в постклассической философии в культ метода. Универсализация системности вдохновляет на поиски универсального метода. Сама культура превращается в метод-технологию. Это уже преобразование субстанциального мышления в технологичное, техно кратичное, инструментально-практическое мышление. Преобразующее, «вразумляющее» действительность, культивирующее собственное содержание свободное мышление становится культурологическим. Мышление обнаруживает себя как мир культуры, созданный самим субстанциальным сознанием.

- Связывающее свое начало со своим результатом логическое мышление становится системообразующим. Предмет для этого мышления должен быть познан в качестве имманентного момента системы, его необходимой функции. Системное мышление становится функциональным. Венцом, но далеко не последней ипостасью преобразования субстанциального мышления стало самоустановление субъекта быть полномочным представителем бытия и изменять его согласно собственному представлению. Функция «божественная» отдана субстанциальной воле и власти.

Теоретическая и практическая значимость. Теоретические выводы вносят определенный вклад в исследование целостности историко-философского процесса и используются при изучении как истории философии, так и культурологии в Таганрогском радиотехническом университете, Российском Новом университете, Южно-российском психологическом институте. Материалы и выводы диссертации способны помочь преподавателям, методистам высших учебных заведений, а также служить отправной точкой дальнейшего исследования новоевропейского типа мышления.

Апробация работы осуществлена автором при подготовке и чтении лекций по опубликованным авторским курсам лекций в ТРТУ, РосНоУ, ЮРПИ: «Лекции по истории философии нового времени», «Лекции по истории немецкой классической философии». Концепция диссертации обсуждалась на 3 Российском Философском конгрессе в Ростове-на-Дону (16-20 сентября 2002г.), на теоретических конференциях Таганрогского радиотехнического университета, на семинаре Республиканского научно-гуманитарного института при СПбГУ, на заседании кафедры истории философии философского факультета СпбГУ. Материалы диссертации опубликованы в тезисах 3 Российского Философского конгресса (т.2), в монографии «Понятие субстанции в классической европейской философии», 2002, в приложениях журнала «Научная мысль Кавказа», в материалах межвузовских конференций, «Известиях ТРТУ», депонированы в ИНИОН. Диссертация рекомендована к защите на кафедре истории философии философского факультета СпбГУ и Специализированным Советом.

Структура диссертации включает введение, 2 главы, состоящих из параграфов, заключения и списка использованной литературы. Несмотря на значительный объем, деление диссертации на две главы обусловлено логикой исследования и полученными результатами. Первая глава посвящена этапу классического субстанциализма. Исторически ему соответствует рациональная метафизика XVII века - периоду, который по праву может быть назван «эпохой Субстанции» по аналогии с «эпохой Ренессанса, Просвещения». Вторая глава охватывает период трансформации понятия субстанции, период начала кризиса новоевропейского типа мышления и зарождения неклассических форм

Заключение диссертации по теме «История философии», Богданов, Владимир Владимирович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ.

Анализ понятия субстанции в классической новоевропейской философии позволяет сделать некоторые выводы. Если не сам термин «субстанция», то смысл, который вкладывается в это понятие, существует столько, сколько существует философия. Другое дело, что значимость этого смысла в истории философии была различной. С появлением собственно понятия субстанции изменяется как необходимый набор его предикатов, так и сфера его применения и значимость для определенного исторически сложившегося типа мышления. Уже в период поздней античной классики категория субстанции становится одной из первостепенных в ряду других философских дефиниций. В древнегреческой философии это понятие применимо в абсолютном смысле к природе, в относительном смысле к сущности-форме. В философии средних веков смещается акцент в использовании категории субстанции с понятия природы на понятие абсолютного существа. Однако, ни в античных, ни в средневековых метафизических концепциях понятие субстанции не играет определяющей роли. До 17 века понятие субстанции говорит об абстрактном всеобщем единстве, всеобщей основе, для которой мир вещей является ее акциденциями. В этом плане, если согласиться с тем, что всю классическую философию интересовало всеобщее, то в самом общем виде можно сказать, что философия вообще наука о субстанциальном единстве и его определениях.

Понятие субстанции становится визитной карточкой всего 17 века. Эпоха Декарта и Бэкона не мыслима без очевидного отношения всех ее представителей к понятию субстанции. Необходимость этого доказывается в исследовании тем, что субстанциализм, как результат предшествующего становления свободного антропоцентрического типа мышления, должен был стать сдерживающим принципом субъективного произвола познания, так как наряду с неограниченной возможностью определения мира согласно собственному представлению субъекта, с одной стороны, требуется самодостаточное, самотождественное гносеологическое основание и принцип этого определения; с другой стороны; содержание познаваемого реально существующего мира должно согласовываться с неизменной имманентной природой, формой, определяющей предметы, и принципом их единства, выводимым из самого этого мира.

Метафизика 17 века пыталась вывести существование рациональной, умопостигаемой причины мира, логически необходимое, уповая единственно на мощь познающего разума и считая его критерием его же истинности. Все признаки достоверного, истинного знания выводились из мышления как ему же, мышлению, свойственные, так что истина оказывалась своим собственным критерием, а мысль - не только побуждающей к знанию, но и источником знания и мерилом его результатов. "Философ применяет cogito для построения своей онтологии как некое подобие рычага Архимеда"1. Объясняя мышление мыслящей сущностью, Декарт делает действие причиной, явление - сущностью, мышление - основой мышления и тем самым причиной самого себя. Та сущность, которая воспринимается как causa sui, как существующая сама по себе, есть лишь онтологическое, предметное выражение этого мышления, объясняющая мышление из самого себя, делающее мышление предикатом и

1 Нарский И.С. Западноевропейская философия 17 века. М., 1974.С.100. субъектом.

В философии нового времени онтологическое понятие субстанции становится проекцией логического основания на реальность. В отличие от античности методологическое основание должно быть не результатом, а началом исследования, то есть, не выводимо. От тождества субстанции и логического субъекта в средневековой схоластике в метафизике 17 века происходит разделение терминов вплоть до полного их противопоставления. Субъект в новоевропейском значении - это субъект мысли, представляющий субъект, а понятие субстанции сближается с "объективным", хотя в метафизике Лейбница еще существенны оба значения. Открытие субъективности в новое время — это открытие априорности, вывод из себя, хотя в 17 веке это еще только опыты себя. Античность ищет первичное, новое время ищет несомненное. Отныне, после Декарта, уже нельзя отречься от поиска последнего основания, условия возможности любых притязаний на значимость, cogito не отвержим, так как является условием возможности всякого отвержения. Оно есть абсолютная инстанция. Для рационализма метафизика - это система истин, построенная так, что в ее основание нельзя класть ни одну истину, выведенную вне этой системы.

Если истина в целом принадлежит божественному разуму, сама же по себе истина становится достоверным знанием человеческого бытия, приобщаемого к божественному в процессе обретения свободы само — осуществление, то истина - как достоверность оказывается тем самым не просто достижением того или иного ряда знания, но методом получения знания. Если предметом делается абсолютное, ему должна соответствовать форма выражения этого содержания — достоверность.

В рационализме 17 века (наиболее характерно в метафизике Лейбница) происходит снятие принципа причинности в идее "системности". Понять предмет означает вывести его через систему, а не через причинность. Принцип самодостаточности, возведенный в метафизике 17 века, в одно из основных определений реально существующей субстанции делает недоказуемым и излишним, с одной стороны, само существование мира, а с другой - само познавательное отношение к нему. Предикат же устойчивости постепенно перестает быть основным определением понятия субстанции.

В метафизике Лейбница деятельный момент присущ мыслящей субстанции. Принцип относительной активности мышления приводит к субстанциальному атомизму. Возникающие в этом случае противоречия вынуждают Лейбница находить реальное абсолютное воплощение мыслящих сущностей в боге, в связи, с чем за монизм им пришлось "заплатить" всем остальным миром.

Смена парадигмы в новое время привела к тому, что вещи стали объектами. А человек превратился в субъект. До Ренессанса человек не осознавал себя в качестве субъекта, «лежащего в основе». Лежащим в основе могли быть и вещи. Теперь мир вещей противопоставлен мышлению, а автором этого противопоставления является человек, который и определяет статус любой вещи в качестве его объекта. Человек является основанием, исходя из которого должно быть объяснено все сущее. Процесс превращения человека в субъект имел следствием возникновение отношения эксплуатации субъектом объекта, власть над объектом. Средством осуществления этой власти становится метод-орудие. Человек получает значимость в качестве индивида, а не члена общества, провозглашается свобода и самодостаточность индивида. Исторический принцип индивидуальности впоследствии был перенесен и на всю культуру, которая стала представляться как уникальная и неповторимая исторически и индивидуально обособленная. Однако мир не просто провозглашается в качестве объекта исследования и использования, он выступает и как сфера опредмеченной свободы, как объективированное опредмеченное мышление.

Реальность всегда содержит момент разумности в форме необходимости и момент случайности. Разумность реализуется в той исторической форме общественного сознания, до которой это сознание развилось. Неудовлетворенность нынешним состоянием разумности в мире это, во-первых, незнание этой необходимости, а во-вторых, невозможность снятия этой необходимости на уровне индивидуальной субъективности. Реализовать свободу разума, снятие, использование необходимости как подчиненного момента возможно только в сфере объективности, развивая общественное самосознание до формы разумности. Немецкая классическая философия дала необходимый материал для плодотворного просвещения. «Разум, согласно Марксу, существовал всегда, только не всегда в разумной форме»

Античные греки придерживались представления об истории как круговороте. Средневековье представляет о линейности истории. Начало 18 века характеризуется вектором, направленным в будущее, а, следовательно, развитием. Пока не определена проблема субстанции, постоянства, устойчивости того, что находится в процессе становления — нет смысла говорить об истории и прогрессивном развитии. Пока проблемы искусства являются содержанием массовой культуры - эпоха субстанции не завершена. Когда же в культурных кругах возник интерес к науке и технике — это свидетельство зарождения исторического сознания, хотя субстанциализм не исчезает, а трансформируется.

В концепциях немецкой классической философии уживаются два совершенно взаимоисключающих понятия субстанции: классическое неизменное, самодостаточное основание и трансформированное саморазвивающееся, самопорождающее и в этой изменчивости все же остающееся равным самому себе самодостаточное основание. Картезианская концепция субъекта получает свое развитие как развитие характеристик сознания и прежде всего его активности. В концепции Канта активность субъекта представлена в преобразовании всего сущего в объекты познания.

Мир предстает только в определениях субъекта. Но, если мышление выступает в форме всеобщности и необходимости, то это уже не субъективное, а объективное мышление. Поэтому трансцендентальный субъект может выступать основанием, оставаясь при этом объективным. При этом собственно категория субстанции упрощается Кантом до предиката постоянства. Самодостаточность перемещается в трансцендентальное «Я»., хотя оба предиката уже не мыслятся без процесса изменения. Фихте сохраняет предикаты понятия субстанции нового времени, кроме неизменности, включая их как моменты в субстанциальное мышление. Принципиальное отличие в определении субстанции в новое время и в метафизике абсолютного субъекта Фихте в том, что у Спинозы единство мышления и бытия должно быть в субстанции, а у немецкого философа единство мышления и бытия перенесено в само «Я». Фихте на основе анализа субстанциального мышления заложил предпосылку для развития системы определений из одного принципа: от определений формальной логики до многообразия Вселенной. Философия выдвинула претензию на познание системы мира.

Согласно автору «Наукоучения», истинная природа субстанции раскрывается не в начале, не в первом положении, а в конце, в результате всего процесса самоопределения. Но и сам результат истинен не в качестве устойчивого уровня, а как единство результата и процесса его получения. Субстанция содержит в себе процесс и результат собственного становления. Онтологический и гносеологический аспекты понятия субстанции снимаются с Статическая субстанция окончательно уступает место актуальности. Противоречия в одновременной неизменности и деятельности субстанции Фихте уже не усматривает.

Свободная деятельность не осуществлена, если находится только в голове субъекта. Самосознание вынуждено обратиться в объективность. Это -тенденция, хотя и неосуществимая, пока существует пропасть между субъектом и объектом. «Разумное существо, рассматриваемое как таковое, есть абсолютно, независимо, просто причина самого себя (субстанция). Первоначально, то есть без своего содействия, оно есть просто ничто: то чем оно должно стать, оно должно сделать само собой, посредством собственной деятельности»(256, S.50). Сущность человека, его свобода, может быть осуществлена в практической волевой деятельности. Это предпосылка для дальнейшего воплощения логической философии в сферу объективности, где субъективность становится свободной волей. Смысл истории и культуры Фихте видит в реализации человечеством своей сущности, своего понятия. Фихте в принципе сформулировал то, что Маркс позднее говорит о роли человека в истории: «люди сами делают свою историю».

Шеллинг и продемонстрировал безвыходность трансцендентального идеализма, его необходимую запертость в сфере субъективности. Все те достоинства и недостатки, которые разработал Фихте относительно формы мышления, Шеллинг перенес на содержание. Поэтому природа и дух оказались параллельными друг другу рядами. Восстановился тезис Спинозы, таким образом, что протяженность субстанции ничего в себе не содержит по сравнению с мыслящей, а мыслящая - по сравнению с протяженной, что это две формы одного и того же. Параллельность снимается как неразрешенная форма противоречия и толкает его к тому, что и должно быть началом, а именно, к абсолютному тождеству мышления и бытия. «Я» Шеллинга не оставляет больше объективное как границу вне самого себя, а включает его в себя как свою противоположность. Благодаря этому «Я» стало субъектом-объектом. Шеллинг выдвигает принцип тождества мышления и бытия. Понятие является абсолютным бытием, абсолютной субстанцией, которая в то же время есть субъект, поскольку она реализует себя как бесконечное становление. Понятие субстанции выступило необходимым условием представления о временной последовательности как момент постоянства и основание, для которого эта последовательность отсчитывается. Здесь понятие субстанции - основание представления об истории. Есть у Шеллинга и иное опосредование историчности сознания: «с первых моих шагов в философии появилась тенденция историчности, хоты бы в виде осознающего самого себя, приходящего к самому к самому себе Я».

Понятие субстанции выступает основанием для универсальной связи как момент единства для существующего множества предметов внешнего мира, и тогда понятие субстанции выступает условием представления о мире как системе, системе как едином принципе, связывающем все элементы множества, о системе всех изменений.

Абсолютное тем самым становится единством всеобщего и особенного, сущности и формы, бытия и познания. Шеллинг преобразует трансцендентальный идеализм в идеализм абсолютный. Абсолютное же состоит в том, чтобы снять предшествующее ему основание и сделать себя интеллектом. Свободно для себя существующее, конкретное мышление постигает себя внутри себя как интеллектуально действительный мир, как истина всего природного. Этот разум, наделенный волей, оказывается абсолютно самодостаточным. Он является субъектом и его мощью, целью и средством. Его свобода реализуется в снятии, подчинении внешнего мира. Для этого разума необходимой средой является узаконенное единое право, единый всеобщий нравственный закон, единый критерий истины, единая система знания, а позже и единая . экономическая и политическая система, информационная система и культурная среда.

Для Шеллинга нет иного более высшего бытия, кроме воления. «Воление есть прабытие, и только к волению приложимы все предикаты этого бытия: безосновность, вечность, независимость от времени, самоутверждение» Развивая: мысль о свободе во всей новоевропейской философии. Шеллинг кладет в основу бытия волю. Он говорит,, что абсолютная субстанция? есть тождество, Гегель добавляет: «Тождественная с собой идея содержит в себе отрицание самой себя, противоречие». «Мысль сделать свободу основой всей философии освободила человеческий дух вообще - не только по отношению к самому себе - и произвела во всех отраслях науки более решительный переворот, чем какая-либо из предшествующих революций».

Гегелю предстояло понятие субстанции нового времени объединить с формой субъективности и наоборот. Форма субъективности, мышления несёт в себе отрицательность. Субстанцию, по Гегелю, нужно понять не как положительное, утвердительное в ней самой, а как отрицание. Причём абсолютное отрицание себя самого. Субстанция первоначально выступила как основание для всех форм развития. А если это так, то субстанция в действительности обнаружит себя только после того, как все эти формы развития на самом деле выступят (причина-то только и может обнаружить себя в действии, и пока это действие не выступило, нет и причины). Высшей формой развития выступает, по Гегелю, разум. Высшее в развитии кладется в основание всего процесса своего становления. В абсолютном смысле субстанцией у Гегеля являлась идея. В более узком смысле субстанцией субъектом выступил объективный разум. Основание необходимо - это вывод нового времени. Но его нельзя получить в начале философии (как это хотел Декарт), непосредственно. Это ведь основание бытия и мышления. Определение мышления нельзя получить до самого мышления. Оно может быть только результатом мышления, тем, во что содержание мышления разовьётся. Именно разум как всеобщая форма мышления и получил бытие как всеобщее содержание. Вот почему понятие субстанции в новое время с позиции Гегеля начинается с гносеологического основания.

Субстанция, по Гегелю, самодостаточна уже как цель, потому что постоянно эту достаточность порождает, порождает сама себя в качестве субъективности, выходя за свои пределы. Цель мира всегда осуществлена и всегда осуществляется: «.конечная цель мира есть лишь постольку оно постоянно порождает само себя». Идея - абсолютное в сфере логики. Дух -абсолютное в инобытии. Субстанция - абсолютное основание как дух, становящийся во времени. Движение понятия есть развитие, посредством которого полагается лишь то, что уже имеется в себе, не полагается ничего нового по содержанию, изменяется только форма. Гегель воплотил идею истины как системы субстанции-субъекта. Мир для Гегеля вполне ставший и становящийся в каждый момент. Творение мира согласно собственному представлению субъекта о его истине - это уже более позднее требование.

Всеобщность формы - метод является, по Гегелю, абсолютной основой и окончательной истиной, движением самого понятия. «Метод есть поэтому душа и субстанция». Но поскольку метод, согласно Гегелю, не только в познании, но и приобретает в заключении внешнюю определенность, он объективный способ или, вернее субстанциальность вещей», то есть онтологическое основание. Метод прибавляет к понятию действование.

Согласно Гегелю, мы познаем и творим внешний мир лишь потому, что сам внешний мир в своем развитии дошел до нашего мышления. Гегель рассматривает процесс освобождения субъекта и его знания от зависимости со стороны объектов. Мышление, по Гегелю, как деятельный субстанциальный субъект обнаруживает себя в виде всего мира культуры, который создается человечеством. Для Гегеля на первое место выдвигаются его объективные формы, его бытие по отношению к миру и его единство с культурой. Уже для Шеллинга проблема состояла в том, чтобы доказать, что субстанция мира не случайно была определена в новое время как мыслящая, что абсолютное, всеобщее с необходимостью приходит к тому, чтобы стать духом. Как и наоборот, показать, что только для духа доступно взять на себя не только познавательную, но и миропроизводственную божественную функцию, так как производит он только самого себя. Только для духа свойственно, определяя себя, одновременно создавать свои формы в действительности.

Дальнейших преобразований понятие субстанции больше не претерпевает. Не зависимо от того, используют ли впоследствии понятие субстанции в явной форме или нет,- его предикаты не игнорирует практически ни одно философское направление. Субъект - мышление во всей новоевропейской философии выполняет системообразующую функцию, в нем начало смыкается с концом, понятие приходит к самому себе. Происходит онтологизация свободной субъективности.

В философии нового времени человек и его мышление оказались самодеятельными в силу и в меру самодеятельности природы. Само мышление стало трактоваться как естественная способность человека от природы. С этим связан культ разума, как высшей ценностью, которая воплощается в культ метода. Это и есть субъективно-объективное мышление нового времени, за рамки которого не выходит вся немецкая классическая философия.

Это же разумное мышление берет на себя право претворить в жизнь известную ему истину, осуществляя ее через субстанциального субъекта, коллективные усилия всех поколений. Но в то же время эта осознанная практика свободного «творения» мира является заранее «задуманной» самой субстанцией, «в себе» уже заложенным в родовом человеке процессом творения мира (это культура, сначала особенная, затем всеобщая). Таким образом, культура и история осознаются с момента осознания природы самой субстанции, причем именно в качестве мышления.

Действительное мышление Гегель представлял как социальное явление, объективированное в качестве феноменов и истории культуры, или культура — реализованное мышление. Высшей формой этого реализованного мышления; культуры является философия. Мышление является высшей формой культивирования свободы. Этапы этого освобождения в логике имеют свой исторический эквивалент в культуре. Для Гегеля исторические эпохи в развитии духа тождественны ступеням развития культуры. Таким образом, субстанциальное мышление предстает и как индивидуально- познавательное: и как культурно-деятельное. Только такое мышление, осознающее себя в качестве субстанциального, выступает как активно преобразующее и творящее мир. Его развитие есть критерий развития всей культуры. Высшим актом деятельности всей мировой истории становится: осмысленное созидание истории людьми. Поэтому Гегель часто говорит о необходимости перерастания свободной воли единичного лица в субстанциальную волю народа.

Индивидуализация является одним из особенных способов определить субстанцию. Определить, в смысле поставить предел, ограничить до индивидуальности. Но определение одновременно является снятием предела, выходом за предел по форме. История, с одной стороны, есть у того, что еще не достигло своей природы, с другой стороны, историю пишут, когда возникает понятие того, историю чего пишут - история становления. Историцизм в другом смысле становится и принципом жизни и принципом видения жизни как специфичность, уникальность, индивидуальность явлений. Но индивидуальность не только отдельных лиц, но и культур. С методической точки зрения историческое понимание опирается только на внутренние критерии, исторический контекст. Ограниченно понятая индивидуализация входит в противоречие с прогрессом, движением к общей цели. Историцизм подчеркивает изменчивость и эволюцию, укореняет динамичность как западноевропейского мышления. Историческое изменение в таком смысле не предполагает общечеловеческих ценностей, всеобщности, единства разума.

С этого же периода неотъемлемыми элементами современного мышления становятся системный подход, возможный только в рамках всеобщего основания, так как сама система предполагает проведение единого принципа через все элементы целого. Функциональность заменяет телеологию. Функция в системе это цель существования объекта как несамостоятельного момента системы.

Столь же необходимо содержится в осознании, проблемы субстанции как -мышления и метод, как «душа системы». Универсальность же самой системы не перестает до сих пор вдохновлять и поиски универсального метода. Таким образом, и сама культура становится в явной или завуалированной форме методом или даже технологией реализации субстанциальной воли. Практический разум не удовлетворяется современностью, стремясь предвосхитить события, для максимально полезного их использования, он прогнозирует и планирует свою деятельность в различных обстоятельствах, отчего роль метода становится определяющей. Метод уже практического действования, а не познания становится определяющим - метод объективизации сущности. Отсюда учение о политике становится технологией, тактикой и стратегией реализации политики; учение о духе становится методом, методологией, технологией реализации человеческой сущности культурологией. С нового времени изменилось само понимание подлинного знания и истины. Сама истина, начиная с Декарта и Бэкона, становится практически-действенным знанием, силой, этой «самой известной формой мысли». Сила провоцирует быть использованной, так как вне своего действия ее нет.

Философия начинает с субстанции, к ней и возвращается. Истинная непосредственность - это опосредование себя собой. Нет, по Гегелю, другого доказательства. Философское обоснование принципа есть не что иное, как его применение, «ибо доказать означает в философии показать, как предмет через самого себя делает себя тем, что он есть.». Сама философия предстает как система истин, построенная так, что в ее основание нельзя класть ни одну истину, выведенную вне этой системы. Сама наука философии субстанциальна.

Мысль, в немецкой классической философии только порождая себя, находит себя. По Гегелю, история, развертывающаяся перед нами, есть история нахождения мыслью самой себя. Через историю она раскрывает свою цель, свое назначение и смысл. Истинная мысль неизменна. Движение мысли есть ее самообоснование: историческое, категориально-логическое, энциклопедическое, феноменологическое и т.д. «Современную мысль и свойственное ей историческое сознание, которое постоянно взывает к «философии жизни», к метафизике труда и воли к власти, к культурологии и «философии ценностей», наконец в наше время к «этнократическому» сознанию, которое апеллирует опять же к истории и само-бытности культуры, имеющей якобы абсолютно самодостаточный характер.». В науке, искусстве, политике на первый план выступает «инструментально-практический разум, знающий себя в качестве эффективного метода.как непререкаемый и совершенно несомненный путь поиска и преследования истины».

К.Маркс со свойственной ему резкостью и прямотой формулировал антропоцентрическое притязание человека быть само-порожденным в своей собственной деятельности, быть самому себе основанием и целью всего бытия. Отсюда вытекает признание субъект-объектного отношения в качестве фундаментального и едва ли не единственного определяющего отношения человека и мира. Единственной альтернативой такому субстанциализму выступает разве что утверждение монополии всего человечества на роль субъекта. С нового времени философия превращается в онтологию познания и метафизику воли

Надлежащий метод становится главным в деле осуществления свободы. Суть нового времени в реализации всего диапазона видов новой свободы и самоуполномочивание своей власти (по Хайдеггеру), властное отношение к сущему.

Свободное самосознание отмечено скептическим сомнением, словно «каиновой печатью», так как лишено иной опоры и критерия, кроме себя. Мы, наше мышление единственный критерий того, в чем сущность и природа вещей. Начиная познание, мы берем на себя право определять существо и назначение вещей, при этом одновременно выступаем и как само бытие, и как его самопознание, самоопределение, изменение. Мы выступаем сначала как гносеологическое основание самого бытия, а затем и как его собственное онтологическое основание, являясь и бытием и его становлением, и субстанцией и субъектом. Определив природное назначение вещей, их место в системе природы мы одновременно сами устанавливаем место этим вещам в создаваемой нами системе культуры. Практический разум претендует сам быть бытием и его сущностью, определять судьбу человека и всего остального в мире. Философия превращается в метафизику практического разума, для которого знание это самоопределение и абсолютная сила. Система Гегеля дала принцип к осмыслению нового мышления, в котором человеку отводится место бога. А самые активные из людей взяли на себя этот труд перевоплощения, не позаботившись узнать какие функции выполнял этот самый бог.

Привнесение процесса становления в субстанцию само по себе еще не является необходимым и достаточным условием для того, чтобы объявлять об исчезновении постоянного, природ и сущностей вещей, рассматривать их исключительно как относительных. Само понятие отношения уже предполагает наличие момента единства. (То у чего нет общего не относится друг к другу). Такие тенденции абсолютного отказа от субстанциализма, все более укреплявшиеся в послегегелевской философии, превращались согласно той же гегелевской диалектике в свою собственную противоположность - в абсолютное, неизменное, неразвивающееся, ограниченное рамками собственных субъективных фантомов догматическое мышление. Говорить о движении, саморазвитии вне точек отсчета бессмысленно. Поэтому это одностороннее мышление с необходимостью в отсутствии объективного основания делает основанием только собственную субъективность или внешне свободную (произвольную) волю как форму, схватывающую первое попавшееся содержание. Договариваться с таким мышлением трудно, коль скоро отношение подразумевает единство. Этот отказ от субстанциализма на деле становится абсолютным субстанциализмом случайной субъективности, самопровозглашаемым, самодостаточным основанием для бытия всего остального мира. Оснований у такой «абсолютной» (что равно здесь случайной) субъективности не больше, чем у абстракного, пустого бога, творящего мир без всяких оснований. Отрицая субстанциальность, такая традиция на деле на основе собственных внешних миру оснований претендует на гораздо большее, чем даже гегелевский абсолютный дух. Дух, по Гегелю, осуществляет только свою свободу. Изменение мира согласно представлению о его истине и на основе этого представления в качестве цели Гегелем не ставилась. Мир для немецкого мыслителя вполне осуществлен и всякий момент осуществляет себя. Современное «антисубстанциальное» мышление за это преобразование уже принимается. Но поскольку природа так и осталась для такого мышления чем-то чуждым, абсолютно внешним, постольку требуется срочно найти посредника в качестве «универсального метода».

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Богданов, Владимир Владимирович, 2004 год

1. Абрамян Л.А. Главный труд Канта: к 200-летию выхода в свет «Критики чистого разума».- Ереван, 1981.

2. Аверинцев С.С. Два рождения европейского рационализма //Вопросы философии.- 1989.- №3.- С.3-13.

3. Андреев И.С., Григорьян Б.Т. Философия Канта и современный идеализм.- М.,1987.

4. Андреева И.С., Ремезова И.И. Проблема объективной реальности (Вещь сама по себе) // Философия Канта и современный идеализм.- М., 1987.

5. Аристотель. Категории //Соч. в 4т.- М.: Мысль, 1978. Т.2.- С.51-90.

6. Аристотель. Метафизика //Соч. в 4т.- М.: Мысль, 1975. Т.1.- С.63-368.

7. Аристотель. Физика //Соч. в 4т.- М.: Мысль, 1981. Т.З.- С.59-262.

8. Асмус В.Ф. Диалектика Канта.- 2-е изд.- М., 1930.

9. Асмус В.Ф. Избранные философские труды.- М., 1971.

10. Асмус В.Ф. Иммануил Кант.- М., 1973.

11. Бакрадзе К.С. Система и метод философии Гегеля.- Тбилиси, 1958.

12. Баскин Ю.Я. Кант.- М., 1984.

13. Батищев Г.С. Философская концепция человека и креативности в наследии С.Л. Рубинштейна//Вопросы философии.- 1989. №4.- С.64-90.

14. Бахтомин Н.К. Теория научного знания Иммануила Канта: Опыт современного прочтения «Критики чистого разума».- М.,1986.

15. Бердяев Н.А. Русская идея.//О России и русской философской культуре.- М., 1990.-С. 107.

16. Беркли Д. Трактат о принципах человеческого знания //Соч.- М.: Мысль, 1978.-С. 149-248.

17. Бессмертие философских идей Декарта. Материалы Междунар. конф., посвящ. 400-летию со дня рождения Рене Декарта. М., 1997.- 181 с.

18. Библер B.C. От наукоучения к логике культуры.- М., 1991.

19. Богомолов А.С. «Наука логики» Гегеля и современные проблемы диалектики. Заметки о международном симпозиуме»//Вопросы философии.-1981. №2.

20. Борисов И.И. Место человека в теории познания материалистической философии Нового времени 17 в. Воронеж, 1992.

21. Бородай Ю. М. Воображение и теория познания: Критический очерк кантовского учения о продуктивной способности воображения.- М., 1966.

22. Боэций. Каким образом Троица есть единый бог, а не три божества //«Утешение философии» и другие трактаты.- М., 1990.- С. 167-189.

23. Боэций. Комментарий к Порфирию // «Утешение философии» и другие трактаты.- М., 1990.- С.5-144.

24. Боэций. Против Евтихия и Нестория // «Утешение философии» и другие трактаты.- М., 1990.- С.167-189.

25. Бур М., Ирлиц Г. Притязание разума.- М.,1978.

26. Бур М. Фихте.- М.: Мысль, 1965.- 166с.

27. Быкова М.Ф. Гегелевское понимание мышления.- М.: Наука, 1990.-126с.

28. Быкова М.Ф. Мистерия логики и тайна субъективности: О замысле феноменологии и логики у Гегеля.- М.: Наука, 1996.- 238с.

29. Быкова М.Ф., Кричевский А.В. Абсолютная идея и абсолютный дух в философии Гегеля. М.,1993.

30. Бэкон Ф. Новый Органон // Соч. В 2т. Т.2.- М.: Мысль, 1978.

31. Васильев В. В. Догматизм или критицизм? (К публикации лекций И. Канта по рациональной психологии) //Историко-философский ежегодник (1997).-М., 1999.

32. Васильев В.В. Подвалы кантовской метафизики.- М.: Наследие, 1998.-168с.

33. Вахтомин Н.К. Теория научного знания Иммануила Канта.-М., 1986.

34. Введенский А.И. Декарт и окказионализм.- Берлин- Пб-М., 1922.

35. Виндельбанд В. Иммануил Кант //В.Виндельбанд. Избранное.- М., 1995.

36. Виндельбанд В. История новой философии. Т.2.0т Канта до Ницше.-М.: Терра, 1998.

37. Виндельбанд В. Философия в немецкой духовной жизни XIX столетия.-М., 1993.

38. Витгенштейн JI. Философские исследования //Философские работы.Ч. 1.- М., 1994.

39. Вольф Хр. Разумные мысли о силах человеческого разума.- Спб., 1765.

40. Вышеславцев Б. Этика Фихте.- М.,1914.

41. Гадамер Х.Г. Истина и метод. Основы философской герменевтики.- М., 1988.

42. Гадамер Г.Г. История понятий как философия //Актуальность прекрасного.- М.: Искусство, 1991.-С.26-60.

43. Гадамер Х.Г. Текст и интерпретация //Герменевтика и деконструкция.-СПб., 1999.

44. Гайденко П. П. Учение Канта и его экзистенциалистская интерпретация // Философия Канта и современность.- М., 1999.

45. Гайденко П.П. История новоевропейской философии в ее связи с наукой.- М., 2000.

46. Гайденко П.П. Парадоксы свободы в учении Фихте.- М., 1990.

47. Гайденко П.П. Философия Фихте и современность.- М., 1979.

48. Гайденко П.П. Новая рациональность и философский разум.- М.: Прогресс-Традиция, 2003.- 528с.

49. Гарнцев М.А. Философская предыстория картезианского «cogito»: Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филос. наук.- М., 1981.- 24с.

50. Гартман Н. Познание в свете онтологии // Западная философия: Итоги тысячелетия.- Екатеринбург, 1997.- С. 463—540.

51. Гартман Н. К основоположению онтологии.- СПб.: Наука, 2003.- 640с.

52. Гвардини Р. Конец нового времени // Вопросы философии.- 1990. № 4.-С. 127-163.

53. Гегель. Различие между системами философии Фихте и Шеллинга в соотнесении с работами Рейнгольда, имевшими целью облегчить обзор состояния философии в начале XIX столетия/ЛСантовский сборник. Вып. 13, 14, 15.- Калининград, 1988-1990.

54. Гегель. Дух христианства и его судьба //Философия религии. В 2т.- М.: Мысль, 1975. Т.2.

55. Гегель Г.В.Ф. Иенская реальная философия //Работы разных лет в 2т.-М.: Мысль, 1972. Т.2.- С.285-386.

56. Гегель Г.В.Ф. Лекции о доказательстве бытия бога // Философия религии в 2т.- М.: Мысль, 1977. Т.2.- С.337-498.

57. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии.- СПб: Наука, 1999. Кн.З.- 583с.

58. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии.- СПб: Наука, 1993. Кн. 1.-350с.

59. Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии.- СПб: Наука, 1994. Кн.2.- 428с.

60. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории.- СПб.: Наука, 2000.-480с.

61. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии религии //Философия религии в 2т.- М.: Мысль, 1975. Т.1.- С.205-530.

62. Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии религии //Философия религии в 2т.- М.: Мысль, 1977. Т.2.- С.5-336.

63. Гегель Г.В.Ф. Наука логики.- СПб: Наука, 1997.- 800с.

64. Гегель Г.В.Ф. Письма //Работы разных лет в 2т.- М.: Мысль, 1971. Т.1.-С.213-565.

65. Гегель Г.В.Ф. Система наук. Часть первая. Феноменология духа.- СПб: Наука, 1999.-444с.

66. Гегель Г.В.Ф. Философская пропедевтика //Работы разных лет в 2т.-М.: Мысль, 1971. Т.1.- С.5-212.

67. Гегель Г.В.Ф. Фрагменты из философских произведений. Статьи. Письма //Эстетика в 4т.- М.:Искусство, 1973. Т.4.- 668с.

68. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук.- М.: Мысль, 1974. Т.1. Наука логики.- 452с.

69. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук.- М.: Мысль, 1975. Т.2. Философия природы.- 695с.

70. Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук.- М.: Мысль, 1977. Т.З. Философия духа.- 471с.

71. Гегель Лекции по эстетике. Кн.1-2 //Сочинения.- М.: ОГИЗ, Т.12. 1938.-472с.

72. Гегель Лекции по эстетике. Кн.З//Сочинения.- М.: Соц.-эк. лит., Т. 14. 1958.- 440с.

73. Гердер И.Г. Избранные сочинения.- М.-Л., 1959.

74. Глой К. Проблема последнего обоснования динамических систем //Вопросы философии.- 1994. №3.- С.94-105.

75. Гоббс Т. Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского //Соч. В 2т.- М.: Мысль, 1991. Т.2.- С.3-623.

76. Гоббс Т. Основ философии. Часть 1. О теле //Соч. В 2т.- М.: Мысль, 1989. Т.1.- С.66-218.

77. Горфункель А.Х. Гуманизм и натурфилософия итальянского Возрождения.-М., 1977.

78. Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения.- М., 1984.

79. Гриншин Д.М., Корнилов С.В. Иммануил Кант: ученый, философ, гуманист.- Л., 1984.

80. Грушевой Г.В. Окказионализм Н.Мальбранша: Автореф.на соиск.учен.степ.канд.философ. Л.1986.

81. Грязнов А. Ф. Кантовская оценка идеализма //Историко-философский ежегодник (1987).- М., 1987.- С. 93-107.

82. Гулиан К.И. Метод и система Гегеля.- М.:Ин.лит., 1963. Т.2.- 820с.

83. Гулыга А.В. Немецкая классическая философия.- М., 1986.

84. Гулыга А.В. Философия религии Гегеля // Философия религии в 2т.- М.: Мысль, 1975. Т.1.- С.5-31.

85. Гулыга А. В. Шеллинг.- М., 1994.

86. Гусейнов А. А. Этика доброй воли // Иммануил Кант. Лекции по этике.-М., 2000.- С. 24 29.

87. Гуссейнов А. Скрипник А. Пессимистический гуманизм Артура Шопенгауэра //Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность.- М., 1992-. С.5-18.

88. Гуссерль Э. Картезианские размышления.- Минск: Харвест, М.:АСТ, 2000.- С.289-542.

89. Гуссерль Э. Логические исследования.- Минск: Харвест, М.:АСТ, 2000.- С.5-288.

90. Гуссерль Э. Философия как строгая наука,- Минск: Харвест, М.:АСТ, 2000.- С.667-743.

91. Дворцов А.Т. Ж.-Ж. Руссо.- М., 1980.

92. Декарт Р. Возражения некоторых ученых мужей против изложенных выше «Размышлений» с ответами автора //Соч. В 2т.- М.: Мысль, 1994. Т.2.-С.73-417.

93. Декарт Р. Замечания на некоторую тему.//Соч. В 2т.- М.: Мысль, 1989. Т.1.- С.461-480.

94. Декарт Р. Из переписки 1619-1643 гг. К отцу (Жибьефу) //Соч. В 2т.-М.: Мысль,1989. Т.1.- С.615-618.

95. Декарт Р. Мир, или трактат о свете //Соч. В 2т.- М.: Мысль, 1989. Т.2.-С. 179-249.

96. Декарт Р. Описание человеческого тела. Об образовании животного //Соч.В 2т.- М.: Мысль, 1989. Т.1.- С.423-460.

97. Декарт Р. Первоначала философии //Соч. В 2т.- М.: Мысль, 1989. Т.1.-С. 297-422.

98. Декарт Р. Размышления о первой философии, в коих доказывается существование бога и различие между человеческой душой и телом //Соч. В 2т.- М.: Мысль, 1994. Т.2.- С.3-72.

99. Декарт Р. Разыскание истины посредством естественного света //Соч. В 2т.- М.: Мысль, 1989. Т.1.- С.154-178.

100. Декарт Р. Рассуждение о методе, чтобы верно направлять свой разум и отыскать истину в науках //Соч. В 2т.- М.: Мысль, 1989. Т.1.- С.297-422.

101. Делез Ж. Эмпиризм и субъективность: опыт о человеческой природе по Юму. Критическая философия Канта: учение о способности. Бергсонизм. Спиноза.- М.: Per se, 2001.- 478с.

102. Демичева В.Н. Проблема субстанции в философии второго позитивизма: Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. философ.наук.- М., 1979.

103. Деррида Ж. Импликации. Позиции.- Киев, 1996.- 268с.

104. Дильтей В. Сущность философии.- М.: Интрада, 2001.- 160с.

105. Длугач Т. Б. От ранних произведений к "Критике чистого разума".- М., 1990.

106. Длугач Т.Б. Проблема единства теории и практики в немецкой классической философии.- М., 1986.

107. Длугач Т.Б. Проблема бытия в немецкой философии и современность.-М., 2002.

108. Доброхотов А. Л. "Беспредпосылочное начало" в философии Платона и Канта // Историко-философский ежегодник (1987).- М., 1987.- С. 61-75.

109. Дудник С.И., Солонин Ю.Н. Парадигмы исторического мышления XX века. Очерки по современной философии культуры.- СПб.:СпбГУ, 2001.- 200с.

110. Желнов М.В. "Сущность свободы как истина" и "Сущность истины как свобода" (Идеи Ф.Шеллинга и М.Хайдеггера в наши дни)//Социальная теория и современность. Вып.21. Трансцендентальная философия Шеллинга.- М., 1996.-С. 52-80.

111. Жильсон Э. Философия в средние века.- М.: Республика, 2004.- 678с.

112. Жучков В.А. Немецкая философия эпохи раннего Просвещения (конец 17 первая четверть 18в.).- М., 1989.

113. Жучков В.А. Из истории немецкой философии XVIII в. Предклассический период. От вольфовской школы до раннего Канта. М., 1996.- 260 с.

114. Жучков В.А., И.Н.Тетенс выдающийся предшественник Канта // Историко-философский ежегодник (1995).- М., 1996.

115. Зиммель Г. Кант //Избранное. В 2т. Т.1.- М., 1996.

116. Зиммель Г. Избранное. Том 1. Философия культуры. М.: Юрист, 1996.- 671 с.

117. Ильенков Э.В. Диалектическая логика: очерки истории и теории.- М., 1984.

118. Ильенков Э.В. Субстанция //Философия и культура.- М.: Политиздат, 1991.- С.339-345.

119. Ильин В.В. Философия нового времени.- СПб., 1993. 4.1.

120. Ильин И.Л. Философия Гегеля как учение о конкретности бога и человека.- СПб: Наука, 1994.- 542с.

121. Кайдаков С.В. Человек: тайны онтологии субъективности (Философия Нового времени через призму современного знания). М.: МГЛПБ, 1995. -142 с.

122. Каландаришвшши Г.М: Диалектика в «Основах общего наукоучения» И.Г.Фихте.-Тбилиси, 1963.

123. Калинников Л. А. Проблемы философии истории в системе Канта.-JI.,1978.

124. Кант И. Критика практического разума //Соч. В 6т.- Т.4. Ч.1.- М.: Мысль, 1965;

125. Кант И. Критика способности суждения //Соч. В 6т.- Т.5.- М.: Мысль, 1966.

126. Кант И. Критика чистого разума //Соч. В 6т.- Т.З.- М.: Мысль, 1964.

127. Кант И. О форме и принципах чувственно-воспринимаемого и умопостигаемого мира//Соч. В 6т.- Т.2.- М., 1964.

128. Кант И. Пролегомены ко всякой будущей метафизике, могущей проявиться как наука//Соч. В 6т.- Т.4. Ч.1.- М.: Мысль, 1965.

129. Кант И. "Критика чистого разума" (с вариантами переводов на русский и европейские языки).- М., 1998.

130. Кант И. Исследование степени ясности принципов естественной теологии и морали //Соч. В 6т.- Т.2.- М. Мысль, 1964.

131. Кант И. Лекции по рациональной психологии // Историко-философский ежегодник (1997).- М., 1999.

132. Кант И. Новое освещение первых принципов метафизического познания //Соч.В 6т.- Т.1.- М;, 1963.

133. Кант И. Трактаты и письма.- М.: Политиздат, 1980.

134. Кантовский сборник: Межвуз. темат. сб. науч. трудов.- Калининград: Кал.унив-т, 1999. Вып. 21.- 248 с.

135. Карапетян А. Критический анализ философии Канта.- 2-изд.- М.,1962.

136. Каримский A.M. Философия истории Гегеля.- М.: МГУ, 1988.- 270с.

137. Карпачев В.Г. Становление категории основания в философии нового времени: Автореф. дисс. на соиск.учен.степ. канд. философ.наук.- Свердловск, 1974.

138. Кассирер Э. Жизнь и учение Канта.-СПб., 1997.

139. Кассирер Э. Познание и действительность. Понятие субстанции и понятие функции.-СПб., 1912.

140. Кассирер Э. Философия символических форм. Введение в постановку проблемы //Культурология. XX век: Антология.- М., 1995.

141. Кауфман И.С. Геометрический метод и геометрический объект в философии Спинозы //История философии: проблемы и темы.- СПб.: СпбГУ, 2001.- С. 24-48.

142. Киссель M.A. Гегель и современный мир.- Л.: ЛГУ, 1982.- 152с.

143. Кожев А. Идея смерти в философии Гегеля.- М.: Логос, 1998.

144. Койре А. Очерки истории философии.- М., 1985.

145. Коллингвуд Р.Дж. Идея истории. Автобиография.- М., 1980.- С.113.

146. Кр«Критика чистого разума» и современность. Сб.статей Рига, 1984.

147. Кузнецов В. Н. Немецкая классическая философия второй половины XVIII начала XIX веков.- М., 1989. 123.

148. Кузнецов В.Н. Французский материализм XVIII века.- М., 1983.

149. Кузнецов В.Н., Мееровский Б.В., Грязнов А.Ф. Западно-европейская философия 18 века.-М.: Высш.шк., 1986.-400с.

150. Кузнецова А.П. Проблема субстанции в философии Декарта: Автореф.дисс. на соиск.учен.степ. канд. философ.наук.- М., 1986.

151. Лазарев В.В. Становление философского сознания нового времени.-М., 1987.

152. Лазарев В.В. Философия раннего и позднего Шеллинга.- М., 1990.

153. Лазарев В.В., Pay И.А. Гегель и философские дискуссии его времени.-М., 1991.

154. Левит К. От Гегеля к Ницше. Революционный перелом в мышлении девятнадцатого века. Маркс и Кьеркегор.- СПб.: В.Даль, 2002.

155. Лейбниц .Г.В. Новые опыты о человеческом разумении автора системы предустановленной гармонии // Соч. В 4т.- М.: Мысль, 1983. Т.2.- С.47-545.

156. Лейбниц Г.В. Монадология // Соч. В 4т.- М.: Мысль, 1982. Т.1.- С.413-429.

157. Лейбниц Г.В. Начала природы и благодати, основанные на разуме // Соч. В 4т.- М.: Мысль, 1982. Т.1.- С.404-412.

158. Лейбниц Г.В. Новая система природы и общение между субстанциями, а также о связи, существующей между душой и телом // Соч. В 4т.- М.: Мысль, 1982. Т.1.- С.271-281.

159. Лейбниц Г.В. О глубинном происхождении вещей // Соч. В 4т.- М.: Мысль, 1982. Т.1.- С.282-290.

160. Лейбниц Г.В. Об усовершенствовании первой философии и понятии субстанции // Соч. В 4т.- М., 1982. Т.1.- С.244-246.

161. Лейбниц Г.В. Опыты теодецеи о благодати Божией, свободе человека и начало зла // Соч. В 4т.- М.: Мысль, 1989. Т.4.- С.49-497.

162. Лейбниц Г.В: Рассуждение о метафизике // Соч. В 4т.- М.: Мысль, 1982. Т.1.- С.125-163.

163. Линьков Е.С. Становление логической философии //Гегель Г.В.Ф. Наука логики.- СПб.: Наука, 1997.- С.5-16.

164. Линьков Е.С. Диалектика субъекта и объекта в философии Шеллинга.-Л.,1973.

165. Липовой С.П. Курс лекций по истории новоевропейской философии (XVII первая половина XVIII в.). - Ростов н/Дону: РГУ, 1996. - 223 с.

166. Лобковиц Н. От субстанции к рефлексии. Пути западноевропейской метафизики //Вопросы философии.- М.,1995. №1.- С.95-105.

167. Локк Дж. Опыт о человеческом разумении, кн. 1-3 //Соч. В Зт.- М.: Мысль, 1985. Т.1.

168. Локк Дж. Опыт о человеческом разумении, кн.4 //Соч. В Зт.- М.: Мысль, 1985. Т.2.

169. Лосев А.Ф. История античной эстетики: Аристотель и поздняя классика.-М., 1975.

170. Лосев А.Ф. Эстетика Возрождения.- М., 1982.

171. Лосева И.Н. Проблема генезиса теоретического знания (античность и средние века): Автореф. дисс. на соиск.учен.степ. д-ра философ.наук.- М., 1991.

172. Лосский И.О. Понятие субстанции как необходимое условие научного знания //Философия науки.- Новосибирск, 1996. №1.

173. Майоров Г.Г. Лейбниц как философ науки //Лейбниц Г.В. Соч. В 4т.-М.: Мысль, 1984. Т.З.- С.3-40.

174. Мамардашвили М.К. Картезианские размышления.- М;, 1993.

175. Мамардашвили М.К. Кантианские вариации.- М., 1997.

176. Мамардашвили М.К. Формы и содержание мышления (к критике гегелевского учения о формах познания).- М., 1968.- 192с.

177. Марков Б.В. Знаки бытия.- СПб.: Наука, 2001.

178. Маркс К., Энгельс Ф. Святое семейство, или критика критической критики //Маркс К., Энгельс Ф. Соч.2-е изд. Т.2.

179. Мееровский Б.В;, Нарский И.С. Философия мировой морали и скорби // О четверояком корне. Мир как воля и представление.- М., 1993. Т.1.- С.632-667.

180. Михайлов К. Логический анализ теоретической философии

181. Иммануила Канта: опыт нового прочтения «Критики чистого разума».

182. М.: Спутник+, 2003.- 425с.

183. Михаленко Ю.П. Ф.Бэкон и эпоха Возрождения //Идеи Возрождения и философии Нового времени (сб.науч.ст.).- М., 1986.- С. 132-167.

184. Молчанов В.И. Время и сознание. Критика феноменологической философии.- М.: ВШ, 1998.

185. Момджян Х.Н. Французское Просвещение XVIII века.-М., 1981.

186. Мотрошилова Н.В. Гуссерль и Кант: проблема «трансцендентальной» философии //Философия Канта и современность.- М., 1974.

187. Мотрошилова Н.В. Путь Гегеля к «Науке логики»: Формирование принципов системности и историзма.- М^, 1984.

188. Мотрошилова HiB: Современное исследование философии Гегеля //Вопросы философии. 1984. №7.- С.81-97.

189. Мудрагей Н.С., Никитин Е.П. Проблема взаимоотношения гносеологии и онтологии в немарксистской философии //Гносеология в системе философского мировоззрения.- М., 19831

190. Нарский И.С. Джон Локк и его теоретическая система//Локк Дж. Соч. В Зт.- М., 1985. Т.1.- С.3-77.

191. Нарский И.С. Западноевропейская философия 17 века: Учеб.пособие-. М., 1974.

192. Нарский И.С. Западноевропейская философия 18 века: Учеб.пособие.-М., 1973.

193. Нарский И.С. Кант.- М., 1976.

194. Нарский И.С. Основное гносеологическое сочинение Лейбница и его полемика с Локком // Лейбниц Г.В. Соч. В 4т.- М., 1983. Т.2.- С.3-46.

195. Нарский И.С. У истоков субъективного идеализма // Беркли Д. Соч.-М., 1978.-С.5-38.

196. Нарский И.С. Философия Давида Юма.- М., 1967.

197. Николай Кузанский. Берилл //Соч. В 2т.- М., 1980. Т.2.- С.95-134.

198. Николай Кузанский. О неином //Соч. В 2т.- М., 1980. Т.2.- С. 183-248.

199. Николай Кузанский. Об ученом незнании//Соч. в 2т.- М., 1979. Т. 1.-С.47-184.

200. Овсянников М.Ф. Философия Гегеля. -М., 1971.

201. Ойзерман Т.И. Иммануил Кант родоначальник классической немецкой философии //Кант Иммануил. Соч. В 6 т.- М., 1963. Т.1.

202. Ортега-и-Гассет X. Что такое философия?- М., 1988.

203. Орынбеков М.С. Уровни синтеза знания и идея субстанции.- М^,1985.

204. Перов Ю.В. Самый независимый ум всего XVIII столетия //Юм Д. О человеческой природе.- СПб.: Азбука, 2001.- С.5-24.

205. Перов Ю.В.,.Сергеев К.А. «Философия истории» Гегеля: от субстанции к историчности // Гегель Г.В.Ф. Лекции по философии истории.- СПб., 1993.-С.5-56.

206. Перов Ю.В., Сергеев К.А.,. Слинин Я.А. Очерки истории классического немецкого идеализма.- СПб.: Наука, 2000.

207. Пестов AJL Натурфилософское учение Шеллинга //Шеллинг Ф.В.Й. Идеи к философии природы как введение в изучение этой науки.- СПб.: Наука, 1998.-С.5-64.

208. Пушкин В.Г. Философия Гегеля: абсолютное в человеке.- СПб.: Лань, 2000.- 448с.

209. Райл Г. О категориях //Понятие сознания.- М.: Идея-Пресс, 2000.-С.323-338.

210. Разеев Д.Н. «Явление» и «феномен» в теоретической философии Канта //Мысль: Философия в преддверии XXI столетия: Сб.статей.- СПб.: СПбГУ, 1997.- С.200-208.

211. Рассел Б. История западной философии.- М.,1959.

212. Реале Джовани, Антисери Дарио. Западная философия от истоков до наших дней. ИГ. Новое время: (От Леонардо до Канта). СПб.: Петрополис, 1996.-713 с.

213. Резвых П. В. Бытие, сущность и существование в поздней онтологии Ф. В. И. Шеллинга. (К шеллинговской постановке проблемы творения). // "Вопросы философии". №1.- 1996.

214. Резвых П. В. Проблема соотношения тварного и нетварного в поздней философии Ф. В. И. Шеллинга. // Историко-философский ежегодник (1996).-М., 1998.

215. Рубинштейн С.Л. Принцип творческой самодеятельности //Вопросы философии.- 1989. №4.

216. Руссо Ж.-Ж. Трактаты.- М., 1969.

217. Рябчиков В.В. Проблема метода в философии 17 века: Автореф. дисс. на соиск.учен.степ. канд. философ.наук.- Л., 1969.

218. CI7 век, или Спор логических начал (К проблеме обоснования классического разума) //Сб.науч.статей.- М., 1991.

219. Сагатовский В.Н. Философия развивающейся гармонии. ЧастьЗ.- СПб., 1998.

220. Сагатовский В.Н. Философия развивающейся гармонии. Философские основы мировозрения. Часть 1.- СПб., 1997.

221. Сатыбалдинова К.М. «Человек и мир» в историко-философском процессе (Формирование человеческой субъективности в истории философии).-Л.: ЛГУ, 1990.

222. Сергеев К.А., Коваль О.А. Монадология Лейбница: субстанция, субъект, истина //Я и Мы.- СПб.: СПбФО, 2002.- С.3-64.

223. Сергеев К.А. Перов Ю.В. Гегель и современное историческое сознание //Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии. Книга 3.- СПб., 1994.- С. 5-84.

224. Сергеев К.А. Ренессансные основания антропоцентризма.- СПб., 1993.

225. Сергеев К.А. Ренессансные основания рационализма нового времени: Автореф. дисс. на соиск.учен.степ. д-ра философ.наук.- Л., 1990.

226. Сергеев К.А., Перов Ю.В. Гегелевская история философии в контексте новоевропейской метафизики //Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии.-СПб: Наука, 1993. Кн.1.- С.5-61.

227. Сергеев К.А., Перов Ю.В. Гегель и современное историческое сознание //Гегель Г.В.Ф. Лекции по истории философии,- СПб: Наука, 1999. Кн.З.- С.5-84.

228. Сергеев К.А., Слинин Я.А. «Феноменология духа» Гегеля как наука об опыте сознания //Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа.- СПб., 1992.- С. 5-47.

229. Сергеев К.А., Слинин Я.А. Диалектика категориальных форм познания (Космос Аристотеля и наука нового времени).- Л., 1987.

230. Сергеев К.А., Слинин Я.А. Природа и разум : античная парадигма.- Л., 1991.

231. Ситковский Е.П. Философская энциклопедия Гегеля //Гегель Г.В.Ф. Энциклопедия философских наук.- М.: Мысль, 1974. Т.1. Наука логики.- С.5-50.

232. Скирбек Г., Гилье Н. История философии: Учеб.пособие для студ. высш. учеб. заведений.- Mi, 2000.

233. Смирнова Е.Д. Логика и философия.- М., 1996.

234. Соколов В.В. Бытие, сознание, человек и общество в философской доктрине Томаса Гоббса //Гоббс Т. Соч. В 2т.- М., 1989. Т.1.- С.3-65.

235. Соколов В.В. Европейская философия XV-XVII веков // Изд. 2, испр. и доп. М.: Высш. шк., 1997.- 400 с.

236. Соколов В.В. Философия духа и материи Рене Декарта //Декарт Р. Соч. В 2т.- М., 1989. Т. 1.- С. 3-76.

237. Соколов В.В. Философский синтез Готфрида Лейбница //Лейбниц Г.В. Соч. В 4т.- М., 1982. Т.1.

238. Соловьев B.C. Кант. Гегель //Соч.В 2т. Т.2.- М.,1988.

239. Соловьев B.C. Лекции по истории философии //Вопросы философии. 1989.N6.- С.76-132.

240. Соловьев Вл.С. Чтение о богочеловечестве //Соч. В 2т.- М.,1989 Т.2.- С. 5-174.

241. Соловьев Вл.С. Критика отвлеченных начал //Соч. В 2т.- М., 1990 Т.1.-С. 581-756.

242. Соловьев Вл.С. Теоретическая философия //Соч. В 2т.- М., 1990 Т.1.- С. 757-831.

243. Спиноза Б. Краткий трактат о Боге, человеке и его счастье. Избр. произв. В 2т- М., 1957. Т.1.- С. 67-172.

244. Спиноза Б. Основы философии Декарта, доказанные геометрическим способом //Избр. произв. В 2т.- М., 1957. Т.1.- С. 173-264.

245. Спиноза Б. Приложение, содержащее метафизические мысли //Избр. произв. В 2т.- М., 1957. Т.1.- С. 265-316.

246. Спиноза Б. Этика.- М.-Л., 1932.

247. Субботин А.Л. Логические труды Лейбница //Соч. в 4т.- М., 1984. Т.З.-С. 41-53.

248. Субботин А.Л. Френсис Бэкон и принципы его философии //Бэкон Ф. Соч. В 2т.- М., 1977. Т.1.- С. 5-54.

249. Суворов О.А. О гносеологических корнях метафизически представлений о причинности: Автореф. дисс. на соиск. учен. степ. канд. филос. Наук.- М., 1970.

250. Сумин О.Ю. Гегель как судьба России.- София: Малвина, 1997.- 277с.

251. Суслова Л. А. Философия И. Канта.- М., 1988.

252. Тевзадзе В. Г. Структура трансцендентальной апперцепции // Вопросы философии. 1971. №5.- С. 135-139.

253. Терентьев Н.Д. Отличительные черты новой европейской философии сравнительно с философией древней и средневековой.- Казань, 1911.

254. Труфанов С.Н. «Наука логики» Гегеля в доступном изложении.-Самара, 1999.

255. Уемов А.И. Соотношение общей и трансцендентальной логики Канта в свете современных логических концепций // Кантовский сборник. Вып. 7.-Калининград, 1982.

256. Фейербах Л. История философии //Собр. произв. В Зт.- М., 1974. ТГ.

257. Философия Гегеля и современность.-М.: Мысль, 1973.- 431с.

258. Философия Канта и современный идеализм. Сб.статей.- М.,1987.

259. Философия Канта: современные исследования и дискуссии.: к 200-летию «Критики чистого разума».- М.,1983.

260. Философия Шеллинга в России.-СПб., 1998.

261. Философский энциклопедический словарь.-М., 1983.

262. Фихте И.Г. Второе введение в наукоучение. Соч. В 2т. Т.1.- СПб., 1993.

263. Фихте И.Г. Наукоучение в его общих чертах. Соч.В 2т. Т.1.- СПб., 1993.

264. Фихте И.Г. О понятии наукоучения, или так называемой философии. Соч.В 2т. Т.1.- СПб., 1993.

265. Фихте И.Г. Опыт нового изложения наукоучения. Соч.В 2т. Т.1.- СПб., 1993.

266. Фихте И.Г. Основа общего наукоучения. Соч.В 2т. Т.1.- СПб., 1993.

267. Фихте И.Г. Очерк особенностей наукоучения по отношению к теоретической способности. Соч.В 2т. Т.1.- СПб., 1993.

268. Фихте И.Г. Первое введение в наукоучение. Соч.В 2т. Т.1.- СПб., 1993.

269. Фихте И.Г. Факты сознания. Соч.В 2т. Т. 1.- СПб., 1993.

270. Фихте И.Г. Ясное, как Солнце, сообщение широкой публике о сущности новейшей философии. Соч.В 2т. Т.1.- СПб., 1993.

271. Фишер К. История новой философии. Декарт Его жизнь, сочинения и учение. СПб.: Мифрил, 1994. - 560 с.

272. Фишер К. История новой философии. Т.8.- М.-Л., 1933.

273. Фома Аквинский. О сущности и сущем //Историко-философский ежегодник. 1988.- М., 1988.- С.230-251.

274. Хайдеггер М. Время картины мира //Время и бытие: статьи и выступления.- М., 1993.- С.41-62.

275. Хайдеггер М. Гегель и греки //Время и бытие: статьи и выступления.-М., 1993.- С.381-390.

276. Хайдеггер М. Европейский нигилизм //Проблема человека в западной философии.- М., 1988.- С.261-313.

277. Хайдеггер М. Кант и проблема метафизики.- М., 1997.

278. Хайдеггер М. Основные понятия метафизики //Вопросы философии. 1989. N7.-С.116-163.

279. Хайдеггер М. Положение об основании.- СПб., 1999.

280. Хайдеггер М. Преодоление метафизики //Время и бытие: статьи и выступления. -М., 1993.- С. 177-191.

281. Хайдеггер М. Работы и размышления разных лет.- М., 1993.

282. Хайдеггер М. Слова Ницше «Бог мертв» //Вопросы философии. 1990. N7.- С. 143-176.

283. Хесле В. Гении философии нового времени.- М., 1992.

284. Чернов В. Субъект и субстанция: трансцендентализм в философии науки. СПб., 1993.

285. Чернов С. А. Априоризм как философия субъекта // Кантовский сборник, вып. 12. 1987.- С. 27-37.

286. Шашкевич П.Д. Теория познания Канта.- М., 1961.

287. Шашкевич П.Д. Эмпиризм и рационализм в западноевропейсокой философии нового времени: Автореф.дисс. на соиск. учен. степ. д-ра. филос. наук:- М., 1978.

288. Швырев B.C. Теория познания и методологический анализ науки. Гносеология в системе философского мировоззрения.- М., 1993.

289. Шеллинг Ф.В. Философия искусства.- М.: Мысль, 1966. 496с.

290. Шеллинг Ф.В.И. К истории новой философии (Мюнхенские лекции) //Соч. В 2т.- М., 1989. Т.2.- С.387-560.

291. Шеллинг Ф.В.Й. Введение к наброску системы натурфилософии, или О понятии умозрительной физики и о внутренней организации системы этой науки// Соч.В 2т. Т.1.,- М., 1987.

292. Шеллинг Ф.В.И. Идеи к философии природы как введение в изучение этой науки. СПб: Наука, 1998.- 518с.

293. Шеллинг Ф.В.Й. Философия откровения. 4.1-2.- СПб: Наука, 2002.

294. Шеллинг Ф.В.Й. Иммануил Кант //Соч.В 2т. Т.2.,- М., 1989.

295. Шеллинг Ф.В.И. О конструировании в философии //Соч.В 2т. Т.2.,- М., 1989.

296. Шеллинг Ф.В.Й. Система трансцендентального идеализма //Соч.В 2т. Т.1.,- М.,1987.

297. Шеллинг Ф.В.И: Философские исследования о сущности человеческой свободы и связанных с ней предметах //Соч.В 2т. Т.2.,- М.: Мысль, 1989.- С.86-119

298. Шопенгауэр А. Афоризмы житейской мудрости //Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность.- М., 1992.- С.260-420.

299. Шопенгауэр А. Критика кантовской философии ПО четверояком корне. Мир как воля и представление.- М., 1993. Т.1.- С.609-631.

300. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. ПО четверояком корне. Мир как воля и представление.- М., 1993. Т.1.- С.125-608.

301. Шопенгауэр А. Мир как воля и представление. ПО четверояком корне. Мир как воля и представление.- М., 1993. Т.2.- С.6-626.

302. Шопенгауэр А. О свободе воли //Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность.- М., 1992.- С.46-126.

303. Шопенгауэр А. О четверояком корне закона достаточного снования НО четверояком корне. Мир как воля и представление.- М., 1993. Т.1.- С.5-124.

304. Шопенгауэр А. Об основе морали //Шопенгауэр А. Свобода воли и нравственность.- М., 1992.- С. 127-259.

305. Юм Д. Исследование о человеческом разумении.- М.: Издат. группа "Прогресс", 1995.-240 с.

306. Юм Д. Трактат о человеческой природе. Книга первая. О познании.-М.: «Канон», 1995.- 400с.

307. Юм Д. Трактат о человеческой природе. Книга вторая. Об аффектах. Книга третья. О морали.- М.: «Канон», 1995.- 416с.

308. Юркевич П.Д. Идея // Философские произведения.- Mi, 1990.- С.9-68.

309. Юрченко А.И. К проблеме понятия «субстанция» в философии Декарта //Историко-философский ежегодник 1990.- М., 1991.- 0.39-59.

310. Angehrn Е. Vernuft in der Geschichte? Zum Problem der Hegelschen Geschichtsphilosophi //Zeitschrift fur philosophische Forschung. 1981. Bd.35, H.3/4.- S.341-364.

311. Baumgarten A. Metaphysica. Hala, 1757.

312. Becker W. SelbstbewuBtsein und Erfahrung. Freiburg, 1984.

313. Brinkmann W. Die Goldene Regel und der Kategorische Imperativ: Rationalitat und praktische Notwendigkeit 11 Kant und die Berliner Aufklarung. Akten des IX. Internationalen Kant-Kongresses. В., 2001. Bd. 3. S. 13 -20).

314. Buhr D. Der Ubergang von Fichte zu Hegel. Berlin, 1965.

315. Cohen H. Logik der reinen Erkenntnis. Berlin, 1922.

316. Diising К. Das Problem der Subjektivitiit in Hegels Logik. Bonn, 1976.

317. Diising K. Ontologie und Dialektik bei Plato und Hegel //Hegel-Studien. 1980. Bd.15. S.150.

318. Felbinger W. Anschaung und Denken bei Kant. Miinchen, 1980.

319. Gawlick G., Kreimendahl L., Hume in der deutschen Aufkliirung, Stuttgart, 1987.

320. Gunkel A. Spontaneitat und moralische Autonomic. Kants Philosophie der Freiheit. Bern, 1989. 298s.

321. Heidegger M. Gesamtausgabe.- Frankfurt a.M., 1988. Abt.2. Vorlesungen, 1919-1944. Bd.42, Schelling: Vom Wesen der menschlichen Freiheit (1809).

322. Heidegger M. Die Technik und die Kehre, 8.Auflage, Neske, Pfiilingen, 1991.

323. Heidegger M. Phanomenologische Interpretation zu Aristoteles VAnzeige der hermeneutischen Situation. Dilthey-Jahrbuch, Gottingen, 1989. Bd.6.

324. Heidegger M. Vom Wesen des Grundes. FrAMain, 1955.

325. Heidman K. Der Substanz-Begrif von Abalard bis Spinoza. Berlin, 1890.

326. Heimsoth H. Studien zur Philosophie I. Kant. Koln, 1956.

327. Henrich D. Hegels Logik der Reflexion: Neue Fassung. Bonn, 1978. (Hegels-Studien; Beih. 18).

328. Hessen J. Das Substanzproblem in der Philosophie der Neuzeit. Berlin-Bonn, 1932.

329. Hiltscher R. Kants Begriindung der Adaquationstheorie der Wahrheit in der transzendentalen Deduktion der Ausgabe В // Kant-Studien, Jg. 84, 1993.

330. Hinske N., Kants Weg zu Transzendentalphilosophie, Stuttgart, 1970, S. 97133

331. Hoppe H. Kants Antwort auf Hume // Kant-Studien, 62, 1971.

332. Hosle V. Hegels System. Bd. 1 2, Hamburg, 1987.

333. Jansen P. Uber Menschen des technischen Zeitalters, die iiber dieses im Stile Heideggers philosophieren //Synthesis Philosophica 19-20 (1-2/1995).

334. Lucas H-Ch. Wircklichkeit und Metode in der Philosophie Hegels. Untersuchungen zur Logik. Der Einflus Spinozas. Koln, 1974.

335. Margreiter R. Die achtfache Wurzel der Aktualitat Schopenhauers// Schopenhauers Aktualitat. Ein Philosoph wirdneu gelesen. Wien, 1988. S.16.

336. Menzel L. Das Problem der formalen Logik in der "Kritik der reinen Vernunft" // Kant-Studien, Jg. 56, 1966.

337. Natorp P. Die logischen Grundlagen der exakten Wissenschaften. Leipzig und Berlin, 1910.

338. Natorp P. Philosophie. Ihr Problem und ihre Probleme. Gottingen, 1911.

339. Rescher N. Philosophie am Ende des Jahrhunderts //Deutsche Zeitschrift fur Philosophie. Berlin 43 (1995)5.

340. Ridel M. Theorie und Praxis im Denken Hegels. Interpretationen zu den Grundstellungen der neuzeitlichen Subjektivitat. 2 Aufl. Stuttgart, 1965.

341. Riehl A., Der Philosophische Kritizismus, Leipzig, 1908, Bd.l, S. 311.

342. Schliwa H. Vernuft und Geschichte //Hegel-Jahrbuch. 1971. S.236-247.

343. Schmitz H. Was wollte Kant? Bonn, 1989.

344. Schopenhauer A. Der handschviftliche NachlaB //Hrsg. von A.Hiibscher, Miinchen, Frankfurt am Mein, 1974. Bd.4. S.247.

345. Stegmaier W. Der Substanzbegriff der Metaphysik. Aristoteles. Descartes. Leibniz. Diss.Eberhard-Karls-Univ. zu Tubingen, 1974.

346. Thole В., Kant und das Problem der Gesetzmassigkeit der Natur. N-Y., 1991.

347. Tonelli G. Die Anfange von Kants Kritik der Kausalbeziehungen und ihre Voraussetzungen in 18 Jahrhundert //Kant-Studien, 57, 1966.

348. Wolff Chr. Ausfuhrliche Nachricht von seinen eigenen Schriften, die er in deutscher Sprache heraus gegeben // Wolf Chr. Gesammelte Werke. Hildesheim, 1973.

349. Wolff Chr. Psychologia rationalis. Frankfurt, 1740.

350. Wolff Chr. Vernunftige Gedanken von Gott, der Welt und der Seele des Menschen, auch alien Dingen uberhaupt. Halle, 1725.