Позднее славянофильство и его роль в общественно-политической мысли России 60-х - 90-х гг. XIX века тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Золотарев, Дмитрий Петрович

• Золотарев, Дмитрий Петрович
• кандидат исторических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Золотарев, Дмитрий Петрович

Введение С.

Глава Т Позднее славянофильство и панславизм в 60 - 90-е гг. XIX века. С. 28.

1. Славянский вопрос в 60 - 80-е годы XIX века в теоретической и практической деятельности позднего славянофильства С. 28.

2. Теория культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского и славянофильство: сходство и различия. С. 45.

Глава II. Эволюция историософии позднего славянофильства в 70 - 90-е гг. XIX века и ее роль в развитие внешнеполитической программы русского панславизма С. 81.

1. Внешнеполитические и историософские взгляды И.С. Аксакова в 70 - 90-е гг. XIX в.: основные тенденции С. 81.

2. Историософская концепция В.И. Ламанского: новое обоснование славянофильских воззрений. С. 93.

3. Роль позднеславянофильской интерпретации славянского вопроса в развитии внешнеполитической программы русского панславизма. С. 121.

4. Славянофильское направление в отечественной славистике и его место в общественно-политической жизни России. С. 141.

Глава III. Позднеславянофильская концепция международных отношений на Балканах второй четверти XIV века в трудах Т.Д. Флоринского. С. 158.

1. Византийская империя Палеологов

XIII - XIV вв. в освещении Т.Д. Флоринского С. 160.

2. Феномен Сербского царства Стефана Душана в диссертации Т.Д. Флоринского С. 184.

3. Развитие концепции международных отношений в Балканском регионе первой половины XIV века в работах

Флоринского 80-х гг. XIX в. С. 219.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Позднее славянофильство и его роль в общественно-политической мысли России 60-х - 90-х гг. XIX века»

Интерес к славянофильству как общественно-политическому движению в отечественной историографии всегда был высок. В последнее десятилетие XX века в связи с поиском новой национальной идеи этот интерес увеличился многократно, причем на первое место выступают славянофильская интерпретация славянского вопроса и внешнеполитическая программа славянофильства, ранее находившиеся на периферии исторических исследований. Это выразилось в издании в 90-х гг. XX века ряда работ, посвященных славянскому вопросу, в том числе и славянофильской его интерпретации1, а также в появлении множества интернет-сайтов самой различной направленности, объединенных интересом к славянофильской трактовке национального (славянского) вопроса2. На них публикуются статьи, в основном биографического характера, на некоторых сайтах можно познакомиться с работами основоположников славянофильства, в редких случаях встречаются серьезные монографии.

Одной из наиболее важных проблем изучения славянофильства остается определении роли и места этого направления в общественно-политической мысли России. После продолжительных споров, протекавших в рамках советской историографии3, в современной исторической науке возобладало мнение о принадлежности славянофильства к консервативному крылу русской общественной мысли4, но вопрос о роли славянофильства в развитии отечественного консерватизма еще далеко не решен. В частности, еще предстоит проанализировать взаимодействие внутри- и внешнеполитических взглядов позднего славянофильства и аналогичных воззрений представителей других направлений русской общественно-политической мысли. Подобная постановка вопроса, однако, слишком широка для диссертационного исследования, поэтому представляется вполне обоснованным ограничиться выяснением особенностей эволюции внешнеполитических представлений позднего славянофильства и их роли в формировании внешнеполитической программы того направления отечественной консервативной мысли, которое получило в историографии название панславистского.

Средоточие внешнеполитической программы славянофилов составляла их интерпретация славянского вопроса, основой которой являлась оригинальная историософская концепция, развивавшаяся на протяжении всего периода существования этого общественно-политического движения. Именно она служила обоснованием внешнеполитической программы славянофилов и оказала, серьезное влияние на многих представителей общественно-политической мысли России. Без исследования эволюции историософской концепции позднего славянофильства невозможно проанализировать развитие внешнеполитической программы славянофильства в 60 - 90-е годы XIX века, а также определить роль позднего славянофильства в складывании внешнеполитической программы панславизма. Поэтому анализ эволюции внешнеполитической программы позднего славянофильства и ее теоретической основы, а также изучение взаимодействия внешнеполитических представлений позднего славянофильства с аналогичными взглядами представителей панславизма представляется актуальным.

Объект и предмет исследования. Объектом исследования является развитие русской общественно-политической хмысли в 60 - 90-е годы XIX века, предметом исследования - теоретическая, научная и практическая деятельность представителей позднего славянофильства.

Хронологические рамки работы определены временем существования позднего славянофильства.

В отечественной историографии периодизация славянофильства является одной из наиболее спорных проблем. Конец 50 - начало 60-х годов XIX века важный рубеж в деятельности славянофилов. Отмена крепостного права и реформы Александра II привели к смягчению оппозиционных настроений славянофилов, сближению их взглядов с правительственными. Славянофилы начинают активно сотрудничать с различными органами царской администрации.

Произошедшие в славянофильском движении изменения были столь велики, что многие исследователи трактовали их как признак его распада, считая конец 50 - начало 60-х гг. XIX в. временем гибели славянофильства5. Тем не менее, в большинстве научных работ последних лет выделяется «позднее славянофильство», начальным рубежом существования которого признается 1861 год6. По поводу времени распада славянофильского движения единого мнения нет, однако наблюдается тенденция к увеличению срока существования этого течения. Так, если С.С. Дмитриев полагал, что славянофильство исчезает уже после 1865 г.7, то Н.И. Цимбаев8 и Е.А. Дудзинская9 отодвинули эту грань к середине 70-х годов. В позднейшей работе Е.А. Дудзинская10 говорит уже о на-, чале 80-х гг., как о времени существования славянофильства. Наконец, В.А. Дьяков отнес трансформацию славянофильских доктрин и появление неославянской идеологии к рубежу XIX - XX веков11. И последняя точка зрения, на мой взгляд, представляется наиболее верной.

Поэтому хронологические рамки моего исследования охватывают 60-е гг. XIX в. — рубеж XIX — XX веков. Для* полного рассмотрения темы допускалось употребление более широких временных рамок. •

Степень изученности темы. Славянофильство имеет богатую историографию. Начиная со второй половины XIX века была создана обширная литера-. тура, раскрывающая исторические, философские* социальные, религиозно-нравственные, эстетические воззрения славянофилов. Имеются серьезные исследования об основателях славянофильства И.В. Киреевском, К.С. Аксакове, А.С. Хомякове, А.И. Кошелеве, кн. В.А. Черкасском. Однако исследователи обращались главным образом к истории раннего славянофильства, а поздний этап его развития мало привлекал внимание отечественных историков. Это позволило Н.И. Цимбаеву в 1978 г. утверждать: «Пореформенное славянофильство остается практически неизученным. Специальных работ по его истории в русской дореволюционной и советской литературе нет»12.

На протяжении 80-х - 90-х гг. XX века ситуация несколько изменилась. Появляется ряд исследований, либо охватывавших все время существования славянофильства13, либо специально посвященных пореформенному этапу движения14. Однако в отечественной историографии основное внимание традиционно уделяется внутриполитической деятельности позднего славянофильст-' ва, тогда как внешнеполитическая программа этого движения, а особенно его теоретические основы еще ждут своего исследователя. Так, в последней работе Е.А. Дудзинской подробно проанализирована деятельность представителей позднего славянофильства на ниве внутреннего развития России, как политического, так и экономического, но в ней практически не затронуты внешнеполитические воззрения поздних славянофилов, их теоретические основания. Это вполне объясняется имеющейся в отечественной историографии тенденцией рассматривать российскую проблематику в учении славянофилов отдельно от их взглядов на взаимоотношения России с окружающим миром, в частности, от' их интерпретации славянского вопроса.

Наиболее четко эта тенденция проявилась в работах Н.И. Цимбаева, который подчеркивал неоднозначность термина «славянофильство». Проследив возникновение и эволюцию этого термина, он счел необходимым строго разграничить два различных значения этого термина. «В русском литературном языке, в общественной практике середины прошлого века термин «славянофильство» имел двойное значение; им обозначалось как течение русской мысли, представленное И. Киреевским, А. Хомяковым, К. Аксаковым, так и славя-нофильство-славянолюбие, которое имело своих славянофилов-славянолюбов,-нередко заметных деятелей в среде русской общественности»15. По мнению исследователя, истинное славянофильство и славянофильство-славянолюбие как явления общественно-идейной жизни России были принципиально отличны и лишь общее название явилось предпосылкой для их постоянного смешивания, а порой и отождествления.

К сожалению, Н.И. Цимбаев не дал достаточно четкой характеристики второму из указанных им значений. Определение славянофильства-славянолюбия как термина, употребляемого для «обозначения исключительной, чрезмерной преданности славянству»16 позволило ему объединить в одну груп-> пу мало схожих между собой деятелей русской общественности и науки. С одной стороны, он отождествляет представителей этого направления с лидерами русского консерватизма, последователями уваровской «триады» М.ГТ. Погодиным, С.П. Шевыревым, с другой, говорит о том, что к числу славянолюбов можно причислить и таких ученых как О.М. Бодянский, В.В. Макушев, чьи воззрения не были идентичны с воззрениями сторонников теории официальной народности. Не вполне понятно и то, как славянофильство-славянолюбие соотносится с панславизмом: судя по некоторым высказываниям автора, он, как минимум, признает близость этих понятий, но степень этой близости не ясна. Сла вянофилы-славянолюбы, называемые Цимбаевым, почти всегда являются и панславистами, но означает ли это, что славянофильствр-славянолюбие есть иное название для панславизма (или его правого крыла)? Отделяя истинных славянофилов от славянолюбов, Н.И. Цимбаев акцентирует свое внимание прежде всего на том, что «истинное славянофильство было течением русской общественной жизни, возникло в России и было обращено к России», что проблемы российской действительности всегда занимали в их творчестве первое место17. Как мне представляется, исследователь сильно преуменьшает значение славянских симпатий раннего славянофильства, представители которого оказали значительное влияние на последующее развитие идей славянской взаимности в России. Перенося выводы, сделанные ими в отношении российской истории на славянство в целом, развивая идею об особом, отличном от западного, пути развития славянского мира, славянофилы во многом определили развитие не только историософской, но и исторической мысли в России. Сделанная Н.И. * Цимбаевым попытка ограничить круг интересов истинного славянофильства прежде всего внутрироссийской проблематикой приводит его к отказу от анализа одной из-наиболее интересных сторон славянофильского учения, значительному сокращению числа его приверженцев, к отрицанию существования славянофильского направления в отечественной славистике. Это также закрывает путь для раскрытия роли позднего славянофильства в формировании внешнеполитических представлений отечественного консерватизма. Желание максимально разграничить славянофильство-славянолюбие и истинное славянофильство привели к потере одной из граней цельного учения, значение которой постоянно росло, чтобы занять в теории и практике позднего славянофильства одно из ведущих мест.

Исключение, однако лишь подтверждающее правило, представляет статья

18

Е.А. Дудзинской «Русские славянофилы и зарубежное славянство» , в которой она подробно анализирует этот аспект деятельности славянофилов в дореформенный период, частично затрагивая 60-е гг. XIX века. Она показала, что теоретической основой славянофильской интерпретации славянского вопроса стала выработанная славянофилами историософская концепция, основанная на романтизме. Дудзинская показала, что при всем противопоставлении Востока и Запада и выделении России из европейской системы народов ранние славянофилы воспринимали славян как нечто целое, видели в них «одноплеменников» и «единокровных братьев», наделяя Россию чертами «брата» старшего, хранителя чисто славянского «начала». Они выступали за самобытный путь развития и подчеркивали мессианскую роль славян, выдвинув идею объединения независимых славянских государств в религиозном отношении на основе православия. t

Проблемы внешнеполитической программы славянофильства и их деятельности в рамках Славянских Комитетов изучал С.А. Никитин19. В его исследовании, однако, на первом месте стоит деятельность представителей славянофильства в рамках Славянских Комитетов, их историософская концепция не затрагивается.

Историю славянского вопроса в России долго и плодотворно изучал В.А. Дьяков. В ряде статей он проанализировал развитие славянской идеи в России конца XVIII - начала XX века , ее интерпретацию отдельными представителями общественно-политических движений России21. Итог многолетнего изучения этой проблемы был подведен в монографии ученого «Славянский вопрос в общественной жизни дореволюционной России» . В ней автор уделял значительное внимание славянофильской трактовке славянского вопроса, признал исключительную концентрацию внимания лишь на участии славянофилов в общественном движении ошибочной, указав, что национальная доктрина занимала в славянофильском учении одно из ведущих мест. В.А. Дьяков специально остановился на эволюции историософской концепции славянофильства в пореформенный период, обратил свое внимание на труды теоретиков позднего славянофильства, в частности В.И. Ламанского. Хотелось бы отметить важность выводов исследователя о существовании славянофильства вплоть до рубежа XIX - XX веков, о значительном влиянии оказанном на позднее славянофильство Н.Я. Данилевским. Вместе с тем, характер данной работы обусловил краткость очерка, который носит обзорный характер.

В 90-е годы XX века в свет вышел ряд разнохарактерных работ посвященных отдельным проблемам истории позднего славянофильства. Это исследования В.М. Хевролиной по отдельным аспектам внешнеполитической программы славянофильства 70 - 90-х гг. XIX века , а также работы, посвященные отдельным деятелям позднего славянофильства.

В.И. Ламанскому посвящены две большие статьи О.В. Саприкиной. Первая статья содержит анализ славянской идеи в понимании В.И. Ламанского, его взглядов на проблему славянского единства24. В ней затронуты отдельные элементы историософской концепции исследователя, высказанные им во второй половине 60-х годов XIX века, достаточно подробно рассмотрены представления В.И. Ламанского о будущем славянского мира, выдвинутая им программа дальнейшего развития греко-славянского мира, преодоления разобщенности славянских народов. Особо следует отметить важный вывод О.В. Саприкиной, касающийся соотношения политических и национальных взглядов ученого и его профессиональной деятельности как слависта. Она подчеркивает, что научная этика В.И, Ламанского никоим образом не стояла в зависимости от политил г ческих и славистических воззрений . С этой точкой зрения нельзя не согласиться.

Следующая работа О.В. Саприкиной «Академик В.И. Ламанский: патриарх российского славяноведения»26 носит по преимуществу биографический характер. Однако помимо подробных биографических данных она содержит краткий анализ историософской концепции ученого, причем она стремится представить теоретические взгляды ученого в процессе их развития. Основной вывод О.В. Саприкиной, касающийся эволюции теоретических взглядов ученого: сформировавшаяся в 60 - 70-е концепция В.И. Ламанского носила по преимуществу культурологический характер. Однако после Восточного кризиса в теоретических взглядах ученого происходят изменения, заключавшиеся в их политизации, в смещении акцентов с обсуждения вопросов развития славянской науки, культуры и образования на религиозно-философское осмысление пройденного пути славянских народов и их будущего.

Нельзя не упомянуть также ряд крупных работ A.JI. Янова, в которых он развивает собственную концепцию исторического развития России . Большое место уделяется в них славянофильской трактовке славянского вопроса и ее влиянию на общественно-политическую жизнь России. Именно национальный вопрос стал для Янова главным в деятельности позднего славянофильства. Однако само движение автор оценивает крайне односторонне: славянофильство для него является лишь националистским движением, славянофилов он называет творцами «идеологической утопии» и возлагает на них ответственность за все невзгоды Российской империи, начиная с Берлинского конгресса и заканчивая первой мировой войной. «При предрасположенности России к этой болезни (национализма - Д.З.) - и при постоянном отныне присутствии в ней мощного националистического движения (славянофильства - Д.З.), намного превосходящего разрозненные либерально-патриотические силы, - она была еще вдобавок открыта для манипуляций извне. В 1870-е годы в роли манипулятора выступил Бисмарк. В 1910-е аналогичную роль сыграли западные союзники, втянувшие Россию в ненужную и гибельную для нее мировую войну» — заключает 28 исследователь . Согласиться с подобной трактовкой славянофильского движения и всей внешней политики Российской империи второй половины XIX века я не считаю возможным, тем не менее, эти работы получили достаточное распространение и должны быть упомянуты в данном обзоре.

Итак, проанализировав отечественные работы, посвященные позднему славянофильству, мы можем сделать следующие выводы: вплоть до начала 90-х годов XX века внешнеполитическая программа славянофильства и оценка ее роли в формировании внешнеполитических концепций панславизма находилась на периферии внимания историков. Позднее ситуация изменилась и появился ряд работ специально посвященных этому аспекту славянофильского наследия, в которых наблюдается достаточно широкий разброс его оценок, начиная от вполне взвешенных позиций В.М. Хевролиной, и заканчивая довольно резкими высказываниями A.JI. Янова. При этом в большинстве работ основа внешнеполитических взглядов позднего славянофильства - оригинальная историософская концепция - не рассматривалась подробно.

Исключение представляет другая группа работ, принадлежащая перу не' историков-русистов, а славистов. Проблема историософской концепции славянофильства тесно переплеталась в них с проблемой существования славянофильского направления в отечественной славистике. Славянофильское направление признавалось в отечественной историографии одним из трех основных подходов к истории славян в отечественной славистике XIX века . Возникшее в 40-е гг. XIX века, оно базировалось на теоретических постулатах раннего славянофильства, и, следовательно, было тесно связано с немецкой идеалистической философией и романтическими течениями, распространенными в Европе конца XVIII - начала XIX в., с учением Гегеля. В отечественной исторической' науке выделялись следующие характерные черты этого направления: идея православия как «основы» содержания истории славян, признание двух самостоятельных миров, латинского, католического или романо-германского, и православного, греко-славянского в европейской истории. Миры эти, по мнению представителей славянофильского направления, коренным образом отличались друг от друга. Основными признаками западного мира они называли стремление к насилию, католициЗхМ, латинскую образованность, рационализм. При этом католицизм оценивался историками-славянофилами как искажение истинного христианства, итог склонности романо-германских народов к насилию.

Характерными для мира греко-славянского они считали православие как религию, сохранившую начала истинного христианства, миролюбие как основную черту славянского характера.

Преимуществом славянофильского направления признавался в советской историографии интерес к изучению внутренней жизни славянских народов, однако подчеркивалось отсутствие внимания к социально-экономической проблематике, звучало обвинение в стремлении историков-славянофилов исследовать такие эпохи славянской истории, которые предоставляли материал для подтверждения их славянофильской теории30.

Если появление славянофильского направления в отечественной славистике признавалось большинством исследователей, в том числе С.А. Никитиным, Л.П. Лаптевой, М.А. Робинсоном и др., то хронологические рамки его существования вызывали в советской историографии споры. Было принято считать, что это направление господствовало в отечественной славистике вплоть до 70-х гг. XIX века, когда на смену основанному на романтизме славянофильству приходит более прогрессивная позитивистская методология31. Вместе с тем не отрицается и то, что славянофильские концепции сохранялись в трудах многих славистов вплоть до начала XX века. Несмотря на то, что «сл'а-вянофильско-панславистская школа была в состоянии распада уже в 80-х гг. XIX в., ряд основных славянофильских положений в области истории славян уже обнаружил свою несостоятельность . старейшие представители этого направления продолжали повторять старые теории (например: В.И. Ламанский)»32 - утверждал С.А. Никитин. В свою очередь, Л.П. Лаптева отмечала, что хотя с 80-х годов XIX века позитивизм стал господствующим направлением, «вытесненная из сферы науки славянофильская концепция присутствовала в отдельных трудах и позднее», вплоть до 1917 года33.

Не существовало также и единого мнения относительно того, какие именно историки относятся к славянофильскому течению, а какие являются последователями позитивизма. Особенно характерно это для представителей отечественной славистики 80 — 90- х гг. XIX столетия. Так, еще в 1978 г. Л.П. Лаптева показала наличие значительных элементов позитивизма в работах Т.Д. Флоринского34, относимого в отечественной историографии к представителям славянофильского течения. В позднейшей работе она говорит: «Т.Д. Флорин-ский является в основном позитивистом, хотя еще не отказавшимся от славянофильских реминисценций»35. Элементы позитивизма прослеживались также и у К.Я. Грота36. Эти выводы основывались на анализе историографами методов конкретных исследований данных ученых, которые совпадали с позитивистскими, на разделении политических и историософских взглядов ученых, с точки зрения которых освещалась история славян, от методов их работы с историческими источниками. Для Л.П. Лаптевой характерными чертами историков-позитивистов являлись не просто использование источников, но и критический подход к ним, точное освещение установленных фактов на основе сравнительно-исторического анализа материала, стремление обращаться к источникам без предвзятых теорий, отрицание необходимости и целесообразности революционного преобразования общества, но признание влияния экономического фактора и социальных процессов на ход истории, попытки найти закономерности в историческом процессе и стремление к обобщениям . Поскольку большинство этих элементов присутствовали в творчестве Т.Д. Флоринского, постольку для Л.П. Лаптевой он является позитивистом.

С иной позиции выступает М.А. Робинсон в своей статье38, которая является последней советской работой, затрагивающей теоретические аспекты славяноведения, и авторская оценка славянофильского направления может рассматриваться как итоговая для советской историографии. Автор выдвинул на первый план теоретико-методологические воззрения ученых. Он подробно проанализировал теоретические взгляды таких представителей позитивистского и славянофильского направлений как Ф.Ф. Зигель, В.В. Новодворский, Н.В. Ястребов, В.И. Ламанский, К.Я. Грот, Т.Д. Флоринский и др. и показал их различие, заключавшееся в первую очередь в неодинаковом понимании вопроса о всеобщности исторического развития или его этнически-конфессионального разграничения39. Подобный поход приводит исследователя к выводу о неправомерности отнесения Т.Д. Флоринского и К.Я. Грота к позитивистам. Эта точка зрения, на мой взгляд, более обоснована. Однако трудно согласиться с той оценкой, которую М.А. Робинсон дает славянофильскому течению в целом. Исследователь подчеркивает неизменность основных положений славянофильской историографии, отмечая, что «в трудах «поздних славянофилов» в догматической форме присутствовали основополагающие идеи славянофильской концепции истории славянских народов»40. Ученый признает наличие в русской славистике конца XIX - начала XX веков целого ряда исследователей, которые следовали концепциям славянофильства, но считает это признаком кризиса отечественной исторической науки рубежа веков. «Даже в рамках буржуазной науки они (историки-славянофилы - Д.З.) тянули славяноведение назад, в то время как слависты позитивистского направления, в тех же условиях, способствовали ее продвижению вперед»41.

Занимаясь проблемами истории славистики, М.А. Робинсон - один из немногих отечественных историков - обращался к анализу историософских концепций историков-славянофилов. В его статьях особенно подробно рассматривалась историософская концепция В.И. Ламанского, который являлся- последним теоретиком славянофильства. В них автор пришел к выводам идентичным с выводами рассмотренной выше статьи, отметив неудачу попытки В.И. Ламанского дать новое обоснование славянофильской трактовке истории.

К исследованию научного наследия В.И. Ламанского обращалась и Л.П. Лаптева, которая в 1997 году отметила необходимость серьезного изучения творчества этого историка. Первым шагом на этом пути стала ее работа «В.И. Ламанский и славянская тема в русских журналах рубежа XIX - начала XX ве

43 ков» . В ней Л.П. Лаптева проанализировала деятельность ученого по организации работы периодических изданий, в которых находила освещение славянская проблематика. Исследовательница рассмотрела деятельность ученого в качестве редактора «Известий Славянского Санкт-Петербургского благотворительного общества», создателя и редактора журнала «Живая Старина», показала, что журналы В.И. Ламанского «имели целью познакомить русское общество с зарубежными славянахми, их культурой, историей и современным положение ем; а главное — показать, что будущее славян немыслимо без связей с Росси 44 ей» .

В другой своей статье Л.П. Лаптева проанализировала феномен исторической школы В.И. Ламанского, указала на его роль как преподавателя

45 слависта . Однако историософская концепция историка Л.П. Лаптевой подробно не затрагивалась.

Представляется, что причиной негативной оценки славянофильского направления в отечественной славистике 70-х гг. XIX - начала XX в. мог послужить недостаточный анализ эволюции историософских концепций позднего славянофильства, а именно взаимодействия теоретических построений В.И. Ламанского с основными положениями теории культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского. С другой стороны, без верной оценки славянофильского направления в отечественной славистике сложно понять и роль позднего славянофильства в российской общественной жизни. Это связано прежде всего с высоким вниманием, уделяемым в отечественной общественно-политической мысли историософским проблемам. Следует признать, что внешнеполитические построения славянофилов базировались на оригинальной историософской концепции, которая использовалась и в работах представителей славянофильского направления, а значит, работы историков-славянофилов имели не только научное, но и общественно-политическое значение, что прекрасно понимали и славянофилы и их противники.

Итак, проведенный обзор историографии позволяет сделать вывод о том, что в отечественной исторической науке внешнеполитическая программа позднего славянофильства и ее теоретическая основа — историософская концепция -освещены в недостаточной степени. Имеющиеся работы как историков-русистов, так и славистов страдают некоторой неполнотой: отсутствует строгий анализ эволюции как внешнеполитической программы, так и историософской концепции позднего славянофильства, проведенный с учетом идейной эволюции ближайших соратников славянофилов по консервативному лагерю, панславистов или, по выражению Н.И. Цимбаева, славянофилов-славянолюбов. Между тем, взаимное влияние этих течений русской общественной мысли несомненно и должно учитываться при данном анализе. Выяснение особенностей эволюции историософской концепции позднего славянофильства, в свою очередь, не только поможет выяснить основные тенденции развития позднеславя-нофильской внешнеполитической мысли, но и дать верную оценку роли славянофильского направления в отечественной историографии.

Источи и кован база исследования состоит из двух блоков. В первый из них входят источники, характеризующие позицию славянофильства по отношению к славянскому вопросу в 60 - 90 гг. XIX в. Это работы представителей позднего славянофильства, специально занимавшихся славянским вопросом и проблемами историософии в исследуемый период: статьи И.С. Аксакова, опубликованные им в разное время в своих изданиях, прежде всего,-посвященные внешней политике России, славянскому вопросу, в которых отражались его внешнеполитические и, отчасти, историософские взгляды. Они вошли в полное собрание сочинений И.С. Аксакова, составив первый, второй и седьмой46 тома. Подробно будут рассмотрены статьи разных лет В.И. Ламанского47, докторская диссертация ученого «Об историческом изучении греко-славянского мира в Ев

IO ропе» , а также его историософский труд «Три мира Азийско-Европейского материка»49. Важным источником явилась работа Н.Я. Данилевского «Россия и Европа»50 и ряд его статей, посвященных внешней политике России и восточному вопросу51, которые предоставляют сравнительный материал для исследования внешнеполитического аспекта деятельности позднего славянофильства, позволяют сравнить предлагаемый поздними славянофилами способ решения славянского вопроса с позицией Н.Я. Данилевского и его последователей. Важными источниками также служат работы генерала А.А. Киреева, одного из непосредственных наследников славянофильства. Это «Краткое изложение славянофильского учения»52, позволяющее судить о теоретических взглядах автора. Данная работа имеет большое значение и для характеристики общих взглядов панславистского направления в отечественной общественно-политической мысли, поскольку А.А. Киреев выступает в ней как систематизатор воззрений панславистов, группировавшихся вокруг Санкт-Петербургского славянского благотворительного общества. Ряд статей и речей А.А. Киреева позволяет более подробно проанализировать как теоретическую основу его воззрений, так и внешнеполитическую программу генерала53. Немаловажное значение для выяснения роли позднего славянофильства на формирование внешнеполитической концепции панславизма имеет ряд речей близкого к славянофилам историка и общественного деятеля, председателя Санкт-Петербургского славянского благотворительного общества на протяжении нескольких лет К.Н. Бестужева-Рюмина. Они опубликованы в двух больших сборниках, содержащих протоколы заседаний Общества «Первые 15 лет существования Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного Общества»54 и «Последние десять лет первого 25-летия существования Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного Общества»55. Использовались также некоторые работы Н.Н. Страхова1, дающие важный материал по восприятию славянофильства представителями панславизма.

Другую группу источников составляют исторические исследования Т.Д. Флоринского. В первую очередь это монографии, рассматривающие проблемы взаимоотношений южных славян с Византией и Западным миром в XIII - XIV веках: большой цикл работ Т.Д. Флоринского, посвященных международным отношениям на Балканах в первой половине XIV века. Это магистерская диссертация ученого «Южные славяне и Византия во второй четверти XIV века»56 его докторская диссертация «Памятники законодательной деятельности Стефана Душана, царя сербов и греков»57, а также монографии «Политическая и культурная борьба на Греческом Востоке в первой половине XIV века»58. В диссертации рассматриваются некоторые речи и лекции Т.Д. Флоринского, позволяющие более четко определить его историософскую концепцию59, Пере- v/

1 Страхов Н Н. Жизнь и тр>ды Н Я Данитевского / Н H Страхов // H Я Данилевский Россия и Европа - СПб, 1895 -С IX-XXXI, Страхов Н Н. О книге Н Я Дани невского "Россия и Европа" / Н Н Страхов//Известия С-Г1етерб>ргского Славянского бтаго1ворительного общества -СПб, 1886 -№12, Страхов Н Н. Наша культура и всемирное единство / Н Н. Страхов // Р> сский вестник. - 1888 - № 5 - С 200 - 256 численные работы позволяют оценить влияние положений славянофильства на конкретные исторические исследования изучаемого периода, показать их значение для зарождающихся традиций отечественной славистики и византини-стики.

Цель и задачи исследования. Основной целью данной работы следует считать анализ эволюции внешнеполитической концепции позднего славянофильства и ее теоретической основы историософской концепции, выяснение роли позднего славянофильства в развитии внешнеполитических представлений панславизма в 60 - 90-е гг. XIX в., а также влияние позднеславянофильских идей на развитие отечественной славистики. Из поставленной цели вытекает ряд промежуточных задач:

• показать место славянского вопроса во взглядах представителей позднего славянофильства и проанализировать особенности эволюции внешнеполитической программы позднего славянофильства в 60 - 90-е годы XIX на фоне внешнеполитических представлений панславистов.

• проанализировать эволюцию историософской концепции позднего славянофильства в 70 - 90-е гг. XIX в.

• рассмотреть взаимодействие историософской концепции позднего славянофильства с теорией культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского

• выявить роль позднеславянофильской историософии и основанных на ней внешнеполитических представлений в развитии внешнеполитической концепции панславизма

• показать влияние взглядов позднего славянофильства на конкретные исторические исследования в отечественной славистике на примере работ Т.Д. Флоринского.

• выяснить значение историософской концепции позднего славянофильства для развития отечественной славистики.

Методологическую основу исследования составили принципы историзма и научной объективности. Принцип историзма позволил рассмотреть предмет исследования - теоретическую, научную и практическую деятельность представителей позднего славянофильства - в развитии и тесной взаимосвязи отдельных его элементов. Принцип научной объективности достигался непредвзятым анализом фактического материала. Основным структурообразующим принципом стал проблемно-хронологический. В исследовании также использовались историко-генетический и сравнительно-исторический методы. Первый позволил рассмотреть процесс постепенного взаимодействия историософии позднего славянофильства с теорией культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского, второй помог выявить элементы цивилизационного подхода к истории в историософских концепциях В.И. Ламанского и в исторических работах Т.Д. Флоринского.

Научная новизна исследования. Впервые в отечественной историографии сделана попытка анализа эволюции историософской концепции позднего славянофильства, ее связи с теорией культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского и развитием внешнеполитической программы панславизма в 60 — 90-е годы XIX века. Также впервые анализируются конкретно-исторические работы ученых-славистов, основанные на историософии позднего славянофильства. Это дает возможность более точно оценить место поздних славянофилов в общественной мысли и в общественном движении России. Проведенный анализ историософии позднего славянофильства, в первую очередь теоретических работ В.И. Ламанского, а также ряда исторических исследований представителей его школы, выявленные в них элехментовЗу цивилизационного подхода к истории, позволили дать новую, положительную, оценку влиянию славянофильского направления в славистике на развитие отечественной исторической науки.

Практическая значимость диссертации. Материалы и выводы диссертационного исследования могут быть использованы при подготовке диссертационных и монографических трудов по историй России и историографии южных славян, для разработки спецкурсов по отечественной истории и историографии, при написании учебных пособий и научно-популярной литературы.

Апробация результатов исследования. Отдельные положения работы изложены автором на различных научных конференциях: на «Ежегодной отчетной научной конференции преподавателей, аспирантов и сотрудников кафедры истории средних веков и зарубежных славянских народов исторического факультета ВГУ» Воронеж 2001, на конференции аспирантов и молодых ученых Санкт-Петербургского университета «Проблемы социально-политической и культурной жизни Средних веков» Санкт-Петербург. 2002, на международной конференции «Медиевисты старшего поколения: судьбы, общество, власть, наука» (в честь 90-летия со дня рождения Заслуженного профессора СГУ С. М. Стама), Саратов, 2003. По теме диссертации опубликованы следующие статьи: «К проблеме хронологии образования второго Болгарского царства (историографический аспект)»60, «Проблема развития сербской государственности и феномен Сербского царства в трудах Т.Д. Флоринского»61 и «Историософская концепция позднего славянофильства в трактате В.И. Ламанского «Три мира Азийско-Европейского материка»62.

1 Дьяков В.А. Славянский вопрос в общественной жизни дореволюционной России. / В.А. Дьяков. - М., 1993. - 207 е.; Славянский вопрос: вехи истории. - М., 1997. - 211с.; Янов А.Л. Славянофилы и внешняя политика России в XIX веке / А.Л. Янов // http://www.politstudies.rU/fulltext/1998/6/16.htm

2 См., например: http://www.pravoslavie.ru/archiv/index.htm; http://nationalism.org/russamos/index.htm; http://www.fond.ru/inst.htm;

3 Подробнее см.: Дудзинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России. / Е.А, Дудзинская. - М., 1994.

4 См., например: Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века / Н.И. Цимбаев. - М., 1986. - 269 е.; Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. / В.Я. Гросул, Б.С. Итенберг, В.А. Твардовская, и др. - М., 2000. - 400 е.; Гусев В.А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития / В.А. Гусев. - Тверь, 2001.-235 с.

5 См. Янковский Ю.З. Патриархально-дворянская утопия / Ю.З. Янковский. - М. 1981. - ; Пирожкова Т.Ф. Революционеры-демократы о славянофилах и славянофильской журналистике / Т.Ф. Пирожкова. - М.1984. - ; Кошелевч/ В.А. Эстетические и литературные воззрения русских славянофилов / В.А. Ко-шелев. - Л. 1984.

6 Н. И. Цимбаев, например, считает, что позднее славянофильство - это славянофильство пореформенного времени

См.: Дмитриев С.С. Славянофилы и славянофильство. / С.С. Дмитриев -Историк- марксист. - М. 1939. - №1. - С. о

Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века / Н.И. Цимбаев. - М., 1986. - 269 с.

9 Дудзинская Е.А. Славянофилы в общественной борьбе. / Е.А. Дудзинская. - М., 1983.-271 е.

10 Дудзинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России. / Е.А, Дудзинская. - М., 1994. - 276 с.

11 Подробнее см. Дьяков В.А. Славянский вопрос в общественной жизни дореволюционной России. / В.А. Дьяков.-М., 1993.-С. 127-147.

12

Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России / Н.И. Цимбаев - М., 1978. - С. 16.

13 Дудзинская Е.А. Славянофилы в общественной борьбе.; Цимбаев Н.И.

Славянофильство.

14 Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России.; Дудзинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России.

15 Цимбаев Н.И. Славянофильство. - С. 33.

16 Там же.-С. 33.

17 Там же.-С. 38.

18

Дудзинская Е.А Русские славянофилы и зарубежное славянство / Е.А. Дудзинская // Методологические проблемы истории славистики. М., 1978.- С. 261-282.

19Никитин С.А. Очерки по истории южных славян и русско-балканских связей в 50-70 годы XIX в. / С.А. Никитин. - М., 1970. - 368 с.

ЛЛ

Дьяков В.А. Идея славянского единства в общественной мысли дореволюционной России / В.А, Дьяков // ВИ. - М.,1984. - № 12. - С. 16-31; Дьяков В.А, Славянский вопрос в пореформенной России (1861 - 1895гг.) / В.А. Дьяков // ВИ. - М., 1986. - № 1.- С.41 - 56; Дьяков В.А. Славянская идея в России в период империализма / В.А. Дьяков// ВИ.-М., 1987. - № 3. - С. 28 -41 и др.

91

Дьяков В.А. Либеральная и либерально-демократическая интерпретация славянского вопроса в русской общественной мысли: А.С. Градовский (1841 - 1889) и А.Н. Пыпин (1833 - 1904) / В.А. Дьяков // ССл.- М.,1989. - № 4. - С. 17 -24; Дьяков В.А, Славянский вопрос и русская душа в мировоззрении Николая Бердяева: (Предокт. десятилетие) / В.А. Дьяков // Славяноведение.

М., 1992.-№2. -С. 60-69.

22

Дьяков В.А. Славянский вопрос в общественной жизни дореволюционной России. / В.А. Дьяков. - М., 1993. - С. 127-147.

23

Хевролина В.М. Идея славянского единства во внешнеполитических представлениях поздних славянофилов. / В.М. Хевролина// Славянский вопрос: вехи истории. -М., 1997. - С. 90 - 106.; Хевролина В.М. Проблемы внешней политики России в общественной жизни страны / В.М. Хевролина // История внешней политики России. Вторая половина XIX века. - М., 1999. - С. 302 -344.

24 Саприкина О.В. Славянская идея в трактовке В. И. Ламанского на страницах российских периодических изданий / О.В. Саприкина // Россия и Европа: поиск единства или апология самобытности: Бюл. науч. семинара молодых ученых и преподавателей гуманит. наук. М., 1999.- Вып. 4.- С. 518.

25 Там же. - 10. л/

Саприкина О.В. Академик В. И. Ламанский: «патриарх русского славяноведения» / О.В. Саприкина/ Новый исторический вестник 2001 № 2 - С. 157 -177.

27 Янов А.Л. Россия против России: Очерки истории русского национализма, 1825-1921 / А.Л. Янов. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 1999. -368 е.; Янов А.Л. Славянофилы и внешняя политика России в XIX веке / А.Л.

Янов // http://www.politstudies.rU/fulltext/1998/6/16.htm

28

Янов А.Л. Славянофилы и внешняя политика России в XIX веке. - С.

35.

29

Лаптева Л.П. Развитие русской исторической мысли в XIX веке в области славяноведения / Л.П. Лаптева // Вестник МГУ. Сер. История. - 1983. -№1.- С. 33.

30 Подробнее см.: Лаптева Л.П. Развитие русской исторической мысли в XIX веке.-С. 33 — 35.

31 Историография истории южных и западных славян.- М., 1987. - С. 180.

32

Очерки истории исторической науки в СССР. - М., 1963. - Т.З. — С.

500.

33 Историография истории южных и западных славян. — С. 180.

34

Лаптева Л.П. Русское славяноведение в конце XIX — начале XX вв. (Проблемы истории) / Л.П. Лаптева // История, культура, этнография и фольклор славянских народов. VIII Международный съезд славистов. Доклады советской делегации.- М: Наука, 1978. - С. 491-510.

35 Лаптева Л.П. В.И. Ламанский (1833 - 1914) и его историческая школа / Л.П. Лаптева // Российские университеты в XVIII - XX веках: Сб. науч. статей. Вып. 6. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2002. - С. 80.

36 Иванов Ю.Ф. Великая Моравия в русской дореволюционной историографии. /Ю.Ф. Иванов // Великая Моравия ее историческое и культурное значение. М., 1985.-С. 58.

37 Лаптева Л.П. Развитие русской исторической мысли в XIX веке. - С.

40.

Робинсон М.А. Основные идейно-научные направления в отечественном славяноведении конца XIX- начала XX века. / М.А. Робинсон // Славяноведение и балканистика в отечественной и зарубежной историографии. - М., 1990.-С. 151 -246.

39 Там же.-С. 190.

40 Там же.

41 Там же.-С. 231.

42 Робинсон М.А. Методологические вопросы в трудах русских славяноведов конца XIX - начала XX в. (В.И. Ламанский, П.А. Кулаковский, К.Я. Грот) / М.А. Робинсон // Историография и источниковедение стран Центральной и Юго-Восточной Европы. - М., 1986. - С.91-112; Робинсон М.А. В.И. Ламанский и его историософский трактат "Три мира Азийско-Европейского материка". // Славянский альманах. М., 1996. - С. 90 -107.

43 Лаптева Л.П. В.И. Ламанский и славянская тема в русских журналах рубежа XIX - начала XX веков / Л.П. Лаптева // Славянский вопрос: вехи истории. - М., 1997. - С. 107 - 129.

44 Там же. - С. 128.

1С

Лаптева Л.П. В.И. Ламанский (1833 - 1914) и его историческая школа / Л.П. Лаптева // Российские университеты в XVIII - XX веках: Сб. науч. статей. Вып. 6. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2002. - С. 68.-83.

46 Аксаков И.С. Полн. собр. соч.: В 7 т. / И.С. Аксаков - М., 1886 - Т. 1. -791 е.; Аксаков И.С. Полн. собр. соч.: В^7 т. / И.С. Аксаков. - 2-е изд. - СПб., 1891- Т. 2.-831 е.; Аксаков И.С. Полн. собр. соч.: В 7 т. / И.С. Аксаков. - М., 1887.-Т. VII.-864 с.

47 Ламанский В.И. Чтения о славянской истории в Импер. С.- Петербургском университете. Чтение I- ое. Изученйе'славянства и русское самосознание./ В.И. Ламанский //ЖМНП.- 1867. - № I. - С. 116 - 153.

48

Ламанский В.И. Об историческом изучении греко-славянского мира в Европе /В.И. Ламанский. - СПб., 1871.-316 с.

49

Ламанский В.И. Три мира Азийско-Европейского материка/ В.И. Ламанский.- СПб., 1892. - 127 с.

50 Данилевский Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. - М., 1991.

486 с.

51 Данилев.ский Н.Я. Горе победителям! //www.fond.ru/inst/danyl/gore.htm;

Данилевский Н.Я. Происхождение нашего нигилизма. По поводу статьи: «Этюды господствующего мировоззрения". http://www.fond.ru/inst/danyl/nihelism.htm

Киреев А.А. Краткое изложение славянофильского учения. / А.А.

Киреев. - СПб., 1896. - 90 с.

53 Киреев А.А. Речь генерала Киреева в торжественном собрании С. Петербургского славянского благотворительного общества 6 апреля 1895 года / А.А. Киреев. - СПб., 1895. - 14 е.; Киреев А.А. Религиозные задачи России на православном Востоке (по материалам речи в торжественном собрании Славянского общества 7 апреля 1896 г.) // Русское обозрение. - 1896. - № 5. — С. 253 — 281; Киреев А.А. В защиту «братушек» / А.А. Киреев. - М., 1890. - 10 с; Киреев

А.А. Славянофильство и национализм. Ответ г. Соловьеву / А.А. Киреев. -Петроград, 1890. - 36 с. и др.

54 Первые 15 лет существования Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного Общества, по протоколам общих собраний его членов, состоявшихся в 1868- 1883 гг.-СПб., 1883. —

55 Последние десять лет первого 25-летия существования Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного Общества. - СПб., 1893. -783 с.

56 Флоринский Т.Д. Южные славяне и Византия во второй четверти XIV века / Т.Д. Флоринский. - СПб., 1882. - Т. 1 - 2. - 274 с.

57 Флоринский Т.Д. Памятники законодательной деятельности Стефана Душана, царя сербов и греков. / Т.Д. Флоринский. - Киев, 1888. - 762 с. с о

Флоринский Т.Д. Политическая и культурная борьба на Греческом Востоке в первой половине XIV века. / Т.Д. Флоринский. - Киев, 1883. - 62 с.

59 Флоринский Т.Д. Вступительная лекция (к курсу славяноведения) Доц. по Кафедре слав, филологии Т.Д. Флоринского. Произнесена 9 марта 1882 г. -Киев, 1882.- Юс.

60 Золотарев Д.П. К проблеме хронологии образования второго Болгарского царства (историографический аспект) / Д.П. Золотарев // Новик: Сб. науч. работ аспирантов и студентов ист. фак-та ВГУ. Вып. 8. - Воронеж: ВГУ 2003. -С. 35 — 43.

61 Золотарев Д.П. Проблема развития сербской государственности и феномен Сербского царства в трудах Т.Д. Флоринского / Д.П. Золотарев // Вопросы истории славян, вып. 16. Воронеж: Изд-во ВГУ. - 2004. - С. 160 - 176.

62 Золотарев Д.П. Историософская концепция позднего славянофильства в трактате В.И. Ламанского «Три мира Азийско-Европейского материка» / Д.П. Золотарев // Труды молодых ученых ВГУ. - Воронеж: ВГУ, 2004. - Вып. 1. - С. 230 - 239.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Золотарев, Дмитрий Петрович

Заключение

Развитие позднего славянофильства в 60 - 90-е годы XIX в, характеризуется с одной стороны, постоянным ростом внимания к славянскому вопросу, а с другой эволюцией вправо, сближением с панславистскими кругами. В этот период позднее славянофильство взаимодействовало с панславизмом как в теоретической, так и в практической деятельности. Центрами их совместной работы оставались Славянские комитеты, главным из которых после закрытия Московского славянского комитета стал Санкт-Петербургский славянский комитет, переименованный позднее в Санкт-Петербургское славянское благотворительное общество. Общество объединило видных представителей панславизма и идеологов позднего славянофильства не только в рамках столиц, но в рамках всей России. В ходе регулярных собраний членов Общества, при издании его печатного органа «Известий Санкт-Петербургского славянского благотворительного общества» происходило тесное общение представителей позднего славянофильства и панславизма. Поэтому, понимая панславизм как течение в российской общественной мысли второй половины XIX в., в основе которого лежала идея коренного отличия славянских народов от других народов Европы, самобытности Славянского мира, и необходимости союза славян во главе с Россией, я считаю возможным говорить о вхождении позднего славянофильства с 60-х гг. XIX столетия в состав этого движения, при сохранении в его рамках собственной специфики.

По моему мнению, одна из основных тенденций эволюции историосо . фии позднего славянофильства, являвшейся теоретической основой их воззрений, характеризуется постепенным сближением с положениями теории культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского. Этому способствовала близость взглядов Н.Я. Данилевского на Россию и Славянский мир представлениям ранних славянофилов. Многие элементы его теории если не прямо заимствованы, то испытали сильнейшее влияние раннеславянофильской идеологии. Главное расхождение двух концепций — это их различные теоретические основы: романтическая концепция истории, опирающаяся на идею единства и преемственности мирового исторического процесса у раннего славянофильства, и сформированная в рамках позитивизма теория культурно-исторических типов, являющаяся первой попыткой создания концепции мультилинейного развития исторического процесса. Однако уже в 60-е годы XIX столетия романтизм перестает отвечать требованиям науки, а позитивизм вплоть до начала XX века являлся одним из главных философских направлений, его методология в этот период господствовала. Поэтому, при совпадении основных практических выводов, методологическая база учения Данилевского, отвечавшая требованиям науки второй половины XIX столетия, в глазах славянофилов, и в первую очередь историков-славянофилов, должна была рассматриваться скорее как плюс, чем как минус.

Теоретики позднего славянофильства не пошли по пути прямого заимствования теории Н.Я, Данилевского, они дали собственную интерпретацию его идеям. Анализ историософских взглядов двух крупнейших представителей русской общественно-политической мысли И.С. Аксакова, в воззрениях которого начинают появляться первые признаки изменения теоретической базы славянофильства, и В.И. Ламанского, чья историософская концепция стала новой теоретической основой позднего славянофильства, показывает процесс постепенного освоения позднеславянофильской историософией основных положений теории культурно-исторических типов. Уже И.С. Аксаков в 70-е — 80-е гг. XIX в. принимает концепцию культурно-исторических миров Н.Я. Данилевского и, на мой взгляд, преодолевает основное различие двух теорий - в понимании исторического процесса, отказываясь, пусть и не вполне явно, от идеи мессианской роли России, признавая за ней лишь одну главную задачу: создать собственный культурно-исторический тип - Православно-славянский мир. Однако полного слияния романтической концепции раннего славянофильства и теории культурно исторических типов все же не произошло: основным признаком принадлежности к греко-славянскому миру для И.С. Аксакова, как и для ранних славянофилов, является все же конфессиональный, хотя и этнический имеет важное значение. В его работах оказались соединены две тенденции, получившие развитие в трудах позднейших теоретиков славянофильства. Первая заключалась в развитии идей раннего славянофильства о православии как основе Греко-славянского мира и о мессианской роли России, ее сторонниками оставались многие сторонники славянофильства (в том числе Ф.М. Достоевский и А.А. Киреев). Вторая предполагала освоение теории культурно-исторических типов, разработку новых принципов построения Греко-славянского мира.

Продолжателем и главным выразителем последней тенденции стал В.И. Ламанский, на историософскую концепцию которого влияние теории Н.Я. Данилевского является гораздо более заметным. Историк был сторонником культурно-исторической интерпретации истории. Его историософия содержит гораздо больше элементов позитивизма. Характеристика, которая дается В.И. Ламанским ключевому понятию культурно-исторического типа, весьма близка к его трактовке в теории культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского. Она отражается в отождествлении культурно-исторического типа с биологическим организмом, проходящим в своем развитии определенные стадии (детства, юности, мужества и старчества), характерное для того направления позитивизма, сторонниками которого были Н.Я. Данилевский и его последователи (в том числе и К.Ц. Леонтьев).

Тем не менее, В.И. Ламанский выступает как вполне самостоятельный мыслитель. Его несомненной заслугой является попытка обосновать новый принцип выделения культурно-исторических миров, так как выдвинутые Данилевским этнический и раннеславянофильский конфессиональный принципы вызывали вполне обоснованную критику. Ламанский выбирает иной принцип выделения культурно-исторических миров - на основе историко-культурной общности, общего культурного и исторического наследия народов одного мира, снимая и другой недостаток теории Данилевского - узость рамок плодотворных контактов между различными народами и культурами. Признание плодотворности межэтнических контактов, в первую очередь между народами, входившими в состав одного культурно-исторического мира, допущение возможности использования опыта представителей соседних миров, способствовали использованию теории В.И. Ламанского в конкретных исторических исследованиях. Работы В.И. Ламанского дали придали новый смысл внешнеполитической программе славянофильства, в частности, обосновав включение в Греко-славянский мир азиатских владений России и, как следствие, возможность дальнейшего расширения русских границ в этом направлении.

Близость позиций поздних славянофилов по внешне- и внутриполитическим вопросам к воззрениям Н.Я. Данилевского способствовала восприятию теории культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского и славянофильских концепций как некоего целого, причем теоретические воззрения таких представителей панславизма как К.Н. Бестужев-Рюмин и А.А. Киреев тяготели именно к славянофильской историософии, которая стала основой их внешнеполитических программ. Многолетняя совместная работа в рамках Славянских комитетов (Обществ) привела к укреплению мнения о единстве направления, которое и его сторонники и его противники называли «славянофильским». Несмотря па определенное влияние, которое оказала па формирование теоретической базы панславизма теория культурно-исторических типов Н.Я. Данилевского, влияние славянофильской историософии на представителей этого направления русской общественной мысли оставалось преобладающим. В восприятии Н.Н. Страхова и К.Н. Бестужева-Рюмина, а также многих других общественных деятелей того времени Н.Я. Данилевский и славянофилы являлись представителями одного, славянофильского* направления, причем, даже высоко оценивая его труды и признавая оригинальность предложенной им историософской концепции, представители Общества, как правило, не отказывались от конфессионального принципа построения культурно-исторических миров, а в некоторых случаях и от русского мессианизма В данном случае термин «славянофильство» является самоназванием русских панславистов.

Принимая общие взгляды Н.Я. Данилевского на исторический процесс, многие панслависты продолжали ориентироваться преимущественно на славянофильские построения. Наметившиеся еще у И.С. Аксакова две основные тенденции развития позднеславянофильской историософии прослеживаются и в теоретических взглядах панславистов: если в теоретических взглядах К.Н. Бестужева-Рюмина наличествует тенденция к восприятию теории культурно-исторических типов и ее самостоятельной интерпретации (на основе поздне-славянофильских построений), то А.А. Киреев всецело ориентируется на наследие ранних славянофилов. Учитывая то, что в своей работе «Краткое изложение славянофильского учения» А.А. Киреев выступал как выразитель мнения большинства членов Славянского благотворительного общества, можно констатировать, что данная тенденция была более распространена. Внешнеполитические программы позднего славянофильства и панславизма во многом совпадают. Как представляется, влияние историософских идей позднего славянофильства на развитие внешнеполитической программы русского панславизма выразилось в обосновании необходимости активизации русской политики не только в славянских, но и в остальных православных землях, пристальном внимании, уделяемом Славянским Обществом вопросам религиозной пропаганды и проблеме культурного единства славян.

Если в теоретических положениях Славянского общества в итоге возобладала тенденция развития основных историософских положений раннего славянофильства, то историософия В.И. Ламанского, воплотившая в себе вторую тенденцию, стала новой основой славянофильского направления в русской славистике. Большое внимание, уделяемое изучению истории Греко-славянского мира, в первую очередь истории славянства и Византии как славянофилами, так и панславистами позволяет говорить не только о научном, но и об определенном общественно-политическом значении исторических работ видных историков-славистов. В них на основе анализа исторических фактов обосновывалась идея об особом пути Греко-славянского мира, об его отделенности от Греко-романского мира. Недаром в изучении и распространении знаний по истории греко-славянского мира, в выявлении особенностей его исторического развития славянофилы видели одно из главных условий развития российского самосознания, достижения Россией успехов в «образованности, гражданственности и внешней политике».

Проведенный в диссертации анализ научного наследия Т.Д. Флоринского позволил дать новую оценку славянофильскому направлению в отечественной славистике. Ученый стал автором концепции развития международных отношений на Балканах в период господства Сербии и падения Балканских государств. Т.Д. Флоринский полностью воспринял теоретическую базу своего учителя - В.И. Ламанского. Созданные Флоринским концепции развития Византии и Сербии в XIII - XV веках и в особенности концепции международных отношений в регионе основываются на историософии позднего славянофильства и являются одним из первых примеров использования цивилизационного подхода в отечественной историографии. Именно это, на мой взгляд, определяет принадлежность Т.Д. Флоринского к позднеславяно-фильскому направлению в отечественной славистике. Наблюдение Л.П. Лаптевой ^относительно высокого уровня методики исторического исследования Т.Д. Флоринского представляется абсолютно верным, но не может быть причиной причисления ученого к позитивистам: этому препятствует отказ историка от идеи всеобщности исторического развития, характерной для этого течения.

Высокий уровень исторических исследований одного из главных представителей позднего славянофильства - Т.Д. Флоринского, теоретическая близость историософской концепции В.И. Ламанского к цивилизационному подходу XX столетия доказывают необходимость пересмотра принятой в отечественной историографии оценки славянофильского направления в отечественной славистике. Направление, представители которого создавали столь значимые работы, как исследования Т.Д. Флоринского и В.И. Ламанского, и оказывали большое влияние на развитие отечественной исторической науки, не могло «тянуть славяноведение назад», являться признаком кризиса отечественной историографии начала XX века. Работы ее представи телей давали новое, основанное на исторических фактах, обоснование теори ям позднего славянофильства. Я нахожу более обоснованным предположе ние, согласно которому под влиянием историософии позднего славянофиль ства в отечественном славяноведении зарождалась школа, начавшая развИ' вать положения цивилизационного подхода к истории.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Золотарев, Дмитрий Петрович, 2004 год

1. Аксаков И.С. Поли. собр. соч.: В 7 т. / И.С. Аксаков М., 1886- Т. 1. -791 с.

2. Аксаков И.С. Поли. собр. соч.: В 7 т. / И.С. Аксаков. 2-е изд. - СПб., 1891- Т. 2.-831 с.

3. Аксаков И.С. Поли. собр. соч.: В 7 т. / И.С. Аксаков. М., 1887. - Т. VII.* - 864 с.

4. Бестужев-Рюмин К.Н. Теория культурно-исторических типов // Русский Вестник. 1888.-№5.-С. 210-270.

5. Данилевский Н.Я. Горе победителям: Политические статьи / Н.Я. Данилевский.-М., 1998.-414 с.

6. Данилевский Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. М., 1991. - 574 с.

7. Киреев А.А. В защиту «братушек»/ А.А. Киреев. М., 1890. - 10 с.

8. Киреев А.А. Краткое изложение славянофильского учения. / А.А. Киреев.--СПб., 1896.-90 с.

9. Киреев А.А. Критические заметки. / А.А. Киреев // Русское обозрение.1897. -№ 6.10. Киреев А.А. Польский вопрос и старокатолицизм. / А.А. Киреев. М.,1898.- 16 с.

10. Киреев А.А. Сближение славян / А.А. Киреев. СПб., 1885. - 7 с.

11. Киреев А.А. Славянофильство и национализм. Ответ г. Соловьеву А.А. Киреева / А.А. Киреев. Петроград, 1890. - 36 с.

12. Киреев А.А. Спор с западниками настоящей минуты / А.А. Киреев // Русское обозрение. 1885. - №5. - С. 207 - 277.

13. Ламанский В.И. Об историческом изучении греко-славянского мира в Европе / В.И. Ламанский. СПб., 1871. - 316 с.

14. Ламанский В.И. О славянах в Малой Азии, Африке и Испании / В.И. Ламанский. СПб., 1859. - XII + 370 + 227 с.

15. Ламанский В.И. Три мира Азийско-Европейского материка. / В.И. Ламанский. СПб., 1892. - 127 с.

16. Ламанский В.И. Чтения о славянской истории в Импер. С.-Петербургском университете. Чтение I- ое. Изучение славянства и русское самосознание / В.И. Ламанский // ЖМНП. 1867. - № I. - С. 116153.

17. Новый сборник трудов по славяноведению составленный и изданный учениками В.И. Ламанского при участии их учеников по случаю 50-летия его учено-литературной деятельности: Сб. статей С.Пб., 1905. - 490 с. + LXI с.

18. Первые 15 лет существования Санкт-Петербургского Славянского Благотворительного Общества, по протоколам общих собраний его членов, состоявшихся в 1868 1883 гг. - СПб., 1883.

19. Последние десять лет первого 25-летия существования Санкт-Петербургского славянского благотворительного общества. -СПб., 1893.

20. Страхов Н.Н. Жизнь и труды Н.Я. Данилевского / Н.Н. Страхов // Н.Я. Данилевский Россия и Европа. СПб., 1895. - С. IX - XXXI.

21. Страхов Н.Н. Наша культура и всемирное единство (фрагменты статьи) / Н.Н. Страхов // Данилевский Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. -М., 1991. С. 515 - 525.

22. Страхов Н.Н. О книге Н.Я. Данилевского «Россия и Европа» / Н.Н. Страхов // Данилевский Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. М., 1991. - С. 510 - 515.

23. Страхов Н.Н. Последний ответ Вл. Соловьеву/ Н.Н. Страхов // Данилевский Н.Я. Россия и Европа / Н.Я. Данилевский. М., 1991. - С. 525 - 532.

24. Успенский Ф.И. Воспоминания о В.И. Ламанском / Ф.И. Успенский // www.nationalism.org/russamos/05.html

25. Флоринский Т.Д. Андроник Младший и Иоанн Кантакузин. Очерк истории Византии во второй четверти XIV века (1328-1355 гг.) / Т.Д. Флоринский // ЖМНП . 1879. - № 7. - С. 88 - 128, 229 - 243.

26. Флоринский Т.Д. Указ соч. // ЖМНП. 1879. - № 8. - С. 119 - 251.

27. Флоринский Т.Д. Указ соч. // ЖМНП. 1879. - № 9. - С. 1 - 48.

28. Флоринский Т.Д. Афонские акты и фотографические снимки с них в собраниях П.И. Севастьянова. / Т.Д. Флоринский. СПб. - 1880. - 105 с.

29. Флоринский Т.Д. Вступительная лекция (к курсу славяноведения) Доц. по Кафедре слав, филологии Т.Д. Флоринского. Произнесена 9 марта 1882 г./Т.Д. Флоринский. Киев, 1882.- Юс.

30. Флоринский Т.Д. Памятники законодательной деятельности Стефана Душана, царя сербов и греков. / Т.Д. Флоринский. Киев, 1888.- 762 с.

31. Флоринский Т.Д. Политическая и культурная борьба на Греческом Востоке в первой половине XIV века. / Т.Д. Флоринский. Киев, 1883. - 62 с.

32. Флоринский Т.Д. Южные славяне и Византия во второй четверти XIV века./ Т.Д. Флоринский. СПб., 1882. - Т. 2. - 274 с.

33. Хомяков А.С. Полн. собр. соч.: В 9 т. М., 1900. - Т I.

34. Хомяков А.С. Полн. собр. соч.: В 9 т. М., 1900. - Т. V

35. Хомяков А.С. По поводу статьи И.В. Киреевского «О характере просвещения Европы и о его отношении к просвещению России».// Т.И. Благова. Родоначальники славянофильства Алексей Хомяков и Иван Киреевский Москва, 1995. С. 196 - 244.1. Литература.

36. Бажов С.И. Философия истории Н.Я. Данилевского. М., 1997//http://www.philosophy.ru/iphras/library/baiov danil.htmlff ednref361

37. Балуев Б.П. Споры о судьбах России: Н. Я. Данилевский и его книга «Россия и Европа» / Б.П. Балуев. М., 2001. - 256 с.

38. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма / Н.А. Бердяев. М.: Наука, 1990.-220 с.

39. Благова Т.И. Родоначальники славянофильства Алексей Хомяков и Иван Киреевский / Т.И. Благова. Москва, 1995. - 352 с.

40. Васильев А.А. История Византийской империи. От начала Крестовых походов до падения Константинополя. / А.А. Васильев. СПб., 2000.

41. Власова Ю.В. Сербо-турецкая война 1876 г. и общественное мнение России. Автореф. дисс. . канд. истор. наук / Ю.В. Власова. — Воронеж, 2003.-26 с.

42. Герцберг Г.Ф. История Византии / Г.Ф. Герцберг. М., 1896.

43. Грачев В.П. Сербская государственность в X XIV вв. (критика теории «жупной организации») / В.П. Грачев. - М.,1972. - 332 с.

44. Громов М.Н. Славянофильство: историософский аспект / М.Н. Громов // http://www.philosophy.rU/iphras/library/i ph 4/06.html

45. Грот К.Я. Владимир Иванович Ламанский / К.Я. Грот // Исторический вестник. 1915. — № I.

46. Гудков А.Д. Владимир Иванович Ламанский / А.Д. Гудков А.А. Шири-нянц // Вестник МГУ. Сер. 12. Политические науки. 2001. - №1. - С. 94 - 119.

47. Гулыга А.В. Русская идея как постсовременная проблема/ А.В. Гулыга // Русская идея. Сборник произведений русских мыслителей. М., 2002. -С. 5 - 31.

48. Гусев В.А. Русский консерватизм: основные направления и этапы развития. / В.А. Гусев.-Тверь.-2001.-235 с.

49. Дмитриев С.С. Славянофилы и славянофильство / С.С. Дмитриев // Историк- марксист. 1941. — №1. - С. 85 - 97.

50. Дубик М.Г. В.И. Ламанский и Т.Д. Флоринский / М.Г. Дубик // Переписка славистов как исторический источник. Тверь, 1995. - С. 53 — 61.

51. Дубина B.C. Русский консерватизм как общественное явление / B.C. Дубина // http://ideashistory.org.ru/almanacs/alml6/08dubina.htm

52. Дудзинская Е.А. Буржуазные тенденции в теории и практике славянофилов / Е.А. Дудзинская // ВИ. 1972. - №1. - С.

53. Дудзинская Е.А Русские славянофилы и зарубежное славянство / Е.А. Дудзинская // Методологические проблемы истории славистики. М., 1978-С. 261-282.

54. Дудзинская Е.А. Славянофилы в пореформенной России / Е.А. Дудзинская.-М., 1994.-277с

55. Дудзинская Е.А. Славянофилы в общественной борьбе / Е.А. Дудзинская.-М., 1983.-271 с.

56. Дьяков В.А. Идея славянского единства в общественной мысли дореволюционной России / В.А. Дьяков // ВИ. 1984. - № 12. - С. 16 - 31.

57. Дьяков В.А. Либеральная и либерально-демократическая интерпретация славянского вопроса в русской общественной мысли: А.С. Градовский (1841 1889) и А.Н. Пыпин (1833 - 1904) / В.А. Дьяков // ССл - 1989. -№ 4.-С. 17-24.

58. Дьяков В.А. Славянский вопрос в общественной жизни дореволюционной России. / В.А. Дьяков. М., 1993. - 207 с.

59. Дьяков В.А. Славянский вопрос в пореформенной России (1861 -1895гг.)/В.А. Дьяков //ВИ. 1986.- № 1.-С.41 -56.

60. Дьяков В.А. Славянский вопрос и русская душа в мировоззрении Николая Бердяева: (Предокт. десятилетие) /В.А. Дьяков // Славяноведение. -М., 1992-№2.-С. 60-69.

61. Дьяков В.А. Славянская идея в России в период империализма / В.А. Дьяков//ВИ.- 1987.-№3.-С. 28-41.

62. Ерасов Б.С. Цивилизации: универсалии и самобытность / Б.С. Ерасов. -М., 2002. 524 с.бб.Зернов Н.М. Три русских пророка. Хомяков. Достоевский. Соловьев / Н.П. Зернов. -М., 1995. -212 с.

63. Золотарев Д.П. Историософская концепция позднего славянофильства в трактате В.И. Ламанского «Три мира Азийско-Европейского материка» / Д.П. Золотарев // Труды молодых ученых ВГУ. Воронеж: ВГУ, 2004. -Вып. 1.-С. 230-239.

64. Золотарев Д.П. К проблеме хронологии образования второго Болгарского царства (историографический аспект) / Д.П. Золотарев // Новик: Сб. науч. работ аспирантов и студентов ист. фак-та ВГУ. Вып. 8. Воронеж: ВГУ 2003.-С. 35-43.

65. Золотарев Д.П. Проблема развития сербской государственности и феномен Сербского царства в трудах Т.Д. Флоринского / Д.П. Золотарев // Вопросы истории славян, вып. 16. Воронеж: Изд-во ВГУ. 2004. - С. 160 — 176.

66. Иванов Ю.Ф. Великая Моравия в русской дореволюционной историографии. / Ю.Ф. Иванов // Великая Моравия ее историческое и культурное значение. М., 1985. —

67. Иванов Ю.Ф. Славянский вопрос: вехи истории / Ю.Ф. Иванов // ВИ. -2001.-№4.

68. Историография истории южных и западных славян М., 1987. - 260 с.

69. История Византии. М., 1967. - т. III. - 507 с.

70. История внешней политики России. Вторая половина XIX в. М., 1999. -383 с.

71. Карпи Г. Были ли славянофилы либералами / Г. Карпи // ВИ. 2002. - №

72. Каждан А.П. Литаврин Г.Г. Очерки истории Византии и южных славян / А.П. Каждан Г.Г. Литаврин. СПб., 1998. - 335с.

73. Китаев В.А. Из истории идейной борьбы в России в период революционной ситуации. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России / В.А. Китаев. Горький, 1974. - 74 с.

74. Китаев В.А. Славянофилы в первые пореформенные годы / В.А. Китаев // ВИ. 1977. - № 6. - С. 19 - 36.

75. Китаев В.А. Славянофилы накануне отмены крепостного права: Учебное пособие / В.А. Китаев Горький, 1981.—72 с.

76. Кошелев В.А. Алексей Степанович Хомяков, жизнеописание в документах, в рассуждениях и разысканиях /В.А. Кошелев. М., 2000. - 504 с.

77. Кошелев В.А. Эстетические и литературные воззрения русских славянофилов / В.А. Кошелев. Л. 1984.

78. Курбатов Г.Л. История Византии / Г.Л. Курбатов. М., 1984. — 207 с.

79. Курбатов Г.Л. История Византии (историография) / Г.Л. Курбатов. М., 1975.-256 с.

80. Лабанов С. Владимир Ламанский теоретик славянского единства / С. Лабанов // http://www.pravoslavie.ru/archiv/lamanskiy.htm

81. Лабанов С. Последний славянофил (к 180-летию со дня рождения Ивана Аксакова) / С. Лабанов II http://www.pravoslavie.ru/cgi-bin/j urnal.cgi?item= 1 r549r031023134913

82. Лабанов С Судьбы России в историософии Данилевского / С. Лабанов // http://www.pravoslavie.ru/jurnal/culture/danilevski.htm

83. Лабанов С. Русофобия в России: ее исследователи и критики / С. Лабанов // http://www.pravoslavie.ru/analit/rusideo/rusophobia.htm

84. Лаптева Л.П. В.И. Ламанский (1833 1914) и его историческая школа / Л.П. Лаптева // Российские университеты в XVIII - XX веках: Сб. науч. статей. Вып. 6. - Воронеж: Изд-во ВГУ, 2002. - С. 68 - 83.

85. Лаптева Л.П. В.И. Ламанский (1833 1914) и славянская тема в русских журналах рубежа XIX - начала XX веков / Л.П. Лаптева // Славянский вопрос: вехи истории. - М., 1997. - С. 118 - 129.

86. Лаптева Л.П. Изучение лужицких сербов в Киевском университете в конце XIX начале XX вв. / Л.П. Лаптева // Letopis. Reihe В. - Nr. 39. 1991.-S.2-8.

87. Лаптева Л.П. Профессор-славист университета св. Владимира Т.Д. Флоринский / Л.П. Лаптева // Российские университеты в XVIII XX веках: Сб. науч. статей: Вып. 3. Воронеж: ВГУ, 1998. - С. 134 - 148.

88. Лаптева Л.П. Развитие русской исторической мысли в XIX в. в области славяноведения / Л.П. Лаптева // Вестник Московского университета. -Сер. 8. история.-1983.-№ 1.-С. 32-43.

89. Лаптева Л.П. Русское славяноведение в конце XIX начале XX вв. / Л.П. Лаптева // История, этнография, культура и фольклор славянских народов VIII Международный съезд славистов. Доклады советской делегации.-М., 1978.-С. 491-510.

90. Лаптева Л.П. Славяноведение в Московском университете в XIX начале XX века / Л.П. Лаптева. - Москва. 1997. - 296 с.

91. Литаврин Г.Г Византия, Болгария, Древняя Русь (IX начало X в.) / Г.Г. Литаврин. - СПб., 2000. - 398 с.

92. Литературные взгляды и творчество славянофилов. 1830 1850-е годы. — М., 1978.-502 с.

93. Лосский И.О. История русской философии / Н.О. Лосский // http://www.vehi.net/nlossky/istoriya/index.html

94. Макарова Е.А. Биография ученого в его письмах. На примере переписки М.И. Соколова с В.И. Ламанским / Е.А. Макарова И Переписка славистов как исторический источник.- Тверь, 1995. С. 38 - 52.

95. Масарик Т.Г. Россия и Европа / Т.Г. Масарик. СПб., 2000. - 446 с.

96. Наумов Е.П. Господствующий класс и государственная власть в Сербии XIII XV вв. / Е.П. Наумов. - М., 1975. - 336 с.

97. Никитин С.А. Очерки по истории южных славян и русско-балканских связей в 50-70 годы XIX в. / С.А. Никитин. М., 1970. - 368 с.

98. Никитин С.А. Россия и освобождение Болгарии / С.А. Никитин // ВИ. .- 1978.-С. 48-65.

99. Никитин С.А. Славянские комитеты в России. / С.А. Никитин.- М., 1960.105. Новикова Л.И. Русская философия истории: Курс лекций / Л.И.

100. Новикова. М., 1997.—327 с.

101. Панарин А. С. Философия истории: Учеб.пособие для вузов гума-нит.спец. и направлений / А.С. Панарин, И.А. Василенко, Е.А. Карцев и др.; Под ред. А.С. Панарина.—М., 1999.—431 с.

102. Пивоваров Ю. С. Николай Данилевский в русской культуре и в мировой науке / Ю.С. Пивоваров // Мир России. 1992. - № 1.

103. Пирожкова Т.Ф. Революционеры-демократы о славянофилах и славянофильской журналистике / Т.Ф. Пирожкова. МЛ 984. - 162 с.

104. Пирожкова Т.Ф. Славянофильская журналистика / Т.Ф. Пирожкова. -М., 1997.-220 с.

105. Полывянный Д.И. Культурное своеобразие средневековой Болгарии в контексте византийско-славянской общности / Д.И. Полывянный. —. Иваново, 2000. 289 с.

106. Порох В.И. И.С. Аксаков редактор «Дня» / В.И. Порох // Освободительное движение в России. 1975. - Вып. 5.

107. Пушкин С.Н. Очерки русской историософии / С.Н. Пушкин СПб., 1996.-91с.

108. Робинсон М.А. В.И. Ламанский и его историософский трактат "Три мира Азийско-Европейского материка"/ М.А. Робинсон // Славянский альманах. М., 1996. - С. 90 -107.

109. Робинсон М.А. Основные идейно-научные направления в отечественном славяноведении конца XIX начала XX века. / М.А. Робинсон // Славяноведение и балканистика в отечественной и зарубежной историо-графии.-М., 1990. - С.163-181.

110. Робинсон М.А. Отражение славянофильских концепций в работе В.И. Ламанского «Три мира Азийско-Европейского материка» / М.А. Робинсон // Общественная мысль и славистическая историография. Калинин, 1989.-С. 22-28.

111. Русский консерватизм XIX столетия. Идеология и практика. / В.Я. Гросул, Б.С. Итенберг, В.А. Твардовская, К.Ф. Шацилло, Р.Г. Эймонтова. М., 2000. -400 с.

112. Саприкина О.В. Академик В. И. Ламанский: "патриарх русского славяноведения". / О.В. Саприкина // Новый исторический вестник. — 200Ь-№2.-С. 157- 177.г

113. Славяноведение в дореволюционной России: Биобиблиографический словарь. М. 1979. - 425 с.

114. Славяноведение в дореволюционной России: Изуч. юж. и зап. славян / В.А. Дьяков, С.Б. Бернштейн, В.П. Гудков и др. М., L988. -414 с.

115. Султанов К. В. Социальная философия Н. Я. Данилевского: конфликт интерпретаций. / К.В. Султанов. СПб., 2001.- 248 с.

116. Сухов А.Д. Столетняя дискуссия: Западничество и самобытность в русской философии / А.Д. Сухов. М., 1998. - 196 с.

117. Успенский Ф.И. История Византийской империи. Восточный вопрос / Ф.И. Успенский. М., 1997. - 829 с.

118. Хачатурян В.М. Н.Я. Данилевский: европейская цивилизация и Россия / В.М. Хачатурян // Европейский альманах. История. Традиции. Культура. М., 1992.

119. Хевролина В.М. Идея славянского единства во внешнеполитических представлениях поздних славянофилов. / В.М. Хевролина // Славянский вопрос: вехи истории. -М., 1997. С. 90 - 106.

120. Хевролина В.М. Проблемы внешней политики России в общественной жизни страны. / В.М. Хевролина // История внешней политики России. Вторая половина XIX века. М., 1999. - С. 302 - 344.

121. Цимбаев Н.И. И.С. Аксаков в общественной жизни пореформенной России / Н.И. Цимбаев. М., 1978. - 264 с.

122. Цимбаев Н.И. Славянофильство. Из истории русской общественно-политической мысли XIX века / Н.И. Цимбаев. М., 1986. - 269 с.

123. Шмурло Е.Ф. Очерк жизни и научной деятельности К.Н. Бестужева-Рюмина/ Е.Ф. Шмурло.-СПб., 1899.-416 с.

124. Янов А.Л. Славянофилы и внешняя политика России в XIX веке. / А.Л. Янов // http://www.politstudies.ru/

125. Янов А.Л. Россия против России: Очерки истории русского национализма, 1825-1921 /А.Л. Янов.-Новосибирск, 1999.-368 с.

126. Янковский Ю.З. Патриархально-дворянская утопия / Ю.З. Янковский.-М.,1981.-259 с.

127. Янковский Ю.З. Из истории русской общественно-литературной мысли 40 50-х годов XIX столетия / Ю.З. Янковский. - Киев, 1972. -160 с.