Проблема целостности России в воззрениях эмигрантов-евразийцев: 1921-1938 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Сангаджиев, Чингис Геннадьевич

• Сангаджиев, Чингис Геннадьевич
• кандидат исторических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Сангаджиев, Чингис Геннадьевич

Введение.3

Глава I. Историческая характеристика евразийского движения русского зарубежья (1921-1938 гг.)

§1. Появление евразийского движения в русской пореволюционной эмиграции.29

§2. Общественно-политическое содержание евразийского движения. 42

Глава II. Евразийцы о факторах целостности пространства России как Евразии

§1. Географическое единство России как Евразии.52

§2. Разработка евразийского плана экономической интеграции российских регионов и методов его осуществления.70

§3. Россия-Евразия как культурная целостность.89

§4. Конструирование общей исторической судьбы народов России-Евразии. 101

Глава III. Преобразование культурно-исторической общности России-Евразии в политическую. Проект евразийской нации

§1. Разработка проекта «евразийской нации».118

§2. Проблема имперской природы России во взглядах евразийцев.128

§3. Дискуссия вокруг проекта «евразийской нации» в русской эмиграции.'.136

Глава IV. Поиск оптимальной политической формы евразийской нации: проект евразийского федерализма

§ 1. Влияние советского федеративного строительства на мысль евразийцев.153

§2. Евразийские проекты федеративного переустройства России.168

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Проблема целостности России в воззрениях эмигрантов-евразийцев: 1921-1938 гг.»

Актуальность темы. Русское зарубежье как культурный и политический феномен занимает важное место в отечественной и мировой истории XX века, поэтому его научное изучение является одним из самых развивающихся направлений современной отечественной историографии. В проблемном поле современной историографии большое место занимает исследование политической мысли русской эмиграции, оказавшейся за пределами своей родины. Это исследование показывает, что проблема будущих судеб российской государственности являлась одной из самых острых и болезненных для русских эмигрантов, решению которой было отдано много печатных страниц эмигрантской литературы и периодики, из-за которой было сломано немало копий в политических дискуссиях эмигрантских партий, организаций и национальных диаспор. В полемике консервативных мыслителей и представителей национальных российских диаспор, занимавших сепаратистские позиции, эта проблема превращалась прежде всего в проблему целостности исторического российского государства. Безусловно, проблема целостности государства России была одной из ведущих и в политической литературе дореволюционной Российской империи. Но только после известных событий 1917-1921 гг., периода распада и нового собирания большевиками российской государственности, проблема ее территориальной целостности приобрела особенно жгучую актуальность в сознании консервативных мыслителей, ибо из разряда гипотетической проблемы она перешла в состояние реальной политической возможности. Однако рецепт ее решения в консервативной мысли русского Зарубежья оставался тем же, что и до 1917 года. Консервативные мыслители-эмигранты (И.Л.Солоневич, И.А.Ильин, М.В.Шахматов и др.), мысля категориями органической философии, по-прежнему выдвигали магическую формулу «органической целостности исторической России». Однако в пореволюционной русской эмиграции появилось новое течение русской консервативной мысли - евразийство, которое сильно отличалось от старой, дореволюционной традиции консерватизма (К.Н.Леонтьева, М.Каткова, Л.Т.Тихомирова и др.). Новизна евразийства заключалась в его опоре на новейшие философские течения начала XX века. На примере творчества евразийских теоретиков Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого, Р.Якобсона и др. можно проследить генезис и эволюцию многих понятий и концепций, ставших основополагающими в гуманитарных науках XX века («структура», «система», концепция «тотальной истории» и др.). Выработанные эмигрантами-евразийцами новые концептуальные понятия стали методологической основойих идейных конструкций.

Применительно же к современному российскому обществу, его проблемам и потребностям вырастает практическая актуальность исследования. После распада СССР начался новый виток национального самоопределения России, поиска своего места в мире. Современные проблемы российского общества, такие как, национальное самоопределение, межэтническая интеграция, определение вектора внешней политики России обусловили возрождение евразийской идеологии русских эмигрантов как актуальной идеологии. Это, пожалуй, единственное философское течение, ч которое стремится из области философии перейти в мир реальной политики. Многие его идеи используются современными политиками на постсоветском пространстве. В частности, экономическая интеграция стран СНГ протекает во многом на основе евразийской идеи (ЕврАзЭс, проект Евразийского Союза).

Ныне злободневные в российском государстве проблемы межэтнической . интеграции и создания единой политической нации нашли определенное решение в евразийской идеологии. Она может нравиться или не нравиться по своему содержанию, но она предлагает конкретные решения, тем самым создавая возможность выбора, набор альтернатив. В этом отношении идеи евразийских теоретиков могут повлиять на ныне протекающий поиск путей и методов укрепления национально-государственной и гражданской целостности России. '

Хронологические рамки исследования охватывают период существования евразийского движения в русском зарубежье: 1921 - 1938 гг. Нижняя дата определена выходом первого евразийского сборника, положившего начало евразийству как новому движению в эмиграции1. Верхняя дата связана с прекращением существования евразийского движения как организации, затуханием его научно-публицистической деятельности и окончательным его исчезновением в преддверии Второй мировой войны.

Данные хронологические рамки определяют классическое евразийство в том объеме, в каком оно сложилось в 1921-1938 гг. в работах евразийцев. Это объект нашего исследования. Условно его содержание следует свести к трем главным компонентам: историко-географическое учение о России как Евразии - срединном мире между Востоком и Западом, концепция целостности России, политическая теория идеократии. Предмет нашего исследования — второй компонент данного комплекса, а именно, междисциплинарная концепция целостности России как Евразии.

Соответственно, целью нашего исследования является выявление и анализ комплексной концепции целостности России в воззрениях эмигрантов-евразийцев 1920-30-х гг.; определение места данной концепции в интеллектуальной и социально-политической истории России первой половины XX века. Достижение этой цели предполагает выполнение следующих исследовательских задач:

1. выявление основных компонентов евразийской концепции целостности России;

2. структурный анализ содержания компонентов данной концепции и исторической динамики их развития;

3. анализ теории евразийской нации как практической надстройки, вытекающей из учения о целостности России, определение места данной теории в идейном контексте русской эмиграции, и более широком контексте истории России начала XX века;

1 См.: Исход к Востоку. Предчувствия н свершения. Утверждение евразийцев. София, 1921.

4. рассмотрение проекта «евразийского федерализма», который мыслился евразийцами как государственная форма будущей евразийской нации и альтернативный путь развития Советского Союза;

Методологической основой исследования являются как общелогические методы исследования, так и принцип историзма, требующий изучения предмета как в его историческом контексте (учет влияния внешних факторов и сил), так и в исторической динамике развития. На основе принципа историзма предмет нашего исследования - евразийская концепция целостности России - вводится в контекст идейно-политической истории России начала XX века. То есть, мы ставим перед собой конкретно-историческую проблему исследования: исследовать влияние исторических событий и процессов первой половины XX века на становление евразийства, характер этого влияния, раскрыть динамику развития евразийского движения на протяжении 1920-1930-х гг. На основе принципа историзма были использованы специально-исторические методы исследования: проблемно-хронологический, структурно-функциональный, историко-генетический и историко-сравнительный. В соответствии с проблемно-хронологическим методом предмет исследования разделяется нами на три проблемно-хронологических этапа, что воплощается в три главы диссертации (2-3-4). Историко-генетический и структурно-функциональный методы анализа используются нами для определения основных компонентов евразийской концепции целостности России, анализа их содержания и для исследования направления их исторической эволюции в период 1921-1938 гг. Для анализа содержания этих компонентов используются также методы смежных с историей дисциплин — философии, политологии и социологии. Историко-сравнительный же метод позволяет выявить специфику предмета исследования через сравнение евразийских концепций с дореволюционными идеологиями, в частности, воззрениями П.Б.Струве или М.О.Меньшикова.

Историография

Научную историографию евразийства мы делим на два периода по хронологическому принципу: послевоенная отечественная и зарубежная литература (1945-конец 1980-х гг.), постсоветская литература (1990-е гг. — начало XXI в.), в которой уже нет резкого разделения на отечественную и иностранную. В функциональном разрезе данную критическую литературу мы условно разделяем на либеральную, консервативно-славянофильскую, марксистскую и сепаратистскую критику евразийства.

В 1946 году вышла книга русского эмигранта П.Е.Ковалевского, посвященная анализу новейших концепций русской истории, в том числе евразийской. Ковалевский соглашался с евразийцами, что Россия есть страна синтеза восточных и западных начал, но считал, что роль степи и кочевников в русской истории ими преувеличена. Придерживаясь традиционной европоцентристской историографии, автор говорил, что Россия всегда была страной «озерно-речной и лесной, а не степной», и степь была для нее разрушителем; движение же русского народа на Восток было «народным и стихийным», а не реализацией логики «месторазвития»1. Точно такой же по характеру была и зарождавшаяся в послевоенном СССР научно-историческая критика евразийства. В связи с выходом в США на английском языке после войны шеститомного труда Г.В.Вернадского «История России» (издавался частями с 1943 по 1968 гг.) в советских научных журналах появились критические статьи против исторической концепции Вернадского, в частности его евразийских воззрений, отразившихся в томе III «Монголы и Русь»2. Советские историки М.Н.Тихомиров, Н.Я.Мерперт и В.Т.Пашуто подвергли критике присущее, по их мнению, евразийству преувеличение роли степных кочевников в истории образования Российского государства, недостаточное, по

1 Ковалевский П.Е. Исторический путь России. Синтез русской истории по новейшим данным науки. V издание. Париж, 1946.-е. 95.

2 См.: Тихомиров М.Н. Славяне в «Истории России» проф. Г.Всрнадского// Вестник истории. 1946. №4.; Мерперт Н.Я., Пашуто В.Т. Рецензия на кн.: Vcrnadsky G. The Mongols and Russia. New Haven, 1953.// Вестник истории. 1955. №8. их мнению, внимание Г.В.Вернадского к славянскому фактору в русской истории.

Продолжением советской научной критики исторической концепции евразийства надо считать опубликованную в 1992 году незаконченную работу В.Т.Пашуто «Русские историки-эмигранты в Европе». Она явилась плодом его изучения русской эмигрантской историографии в 1960-80-е гг. на основе как самих исторических трудов историков-эмигрантов, так и архивных материалов Праги, Белграда и материалов личной переписки с историками-эмигрантами. Знаменитую ритмо-циклическую схему образования русского государства Г.Вернадского он критикует за игнорирование в ней, по его мнению, этнических и социальных основ образования Русского государства. Положенный в ее основу принцип борьбы «леса» и «степи» он называл доведенной до абсурда соловьевщиной1. Столь же критично Пашуто отзывался об историко-географических трудах П.Н.Савицкого, называя их евразийскую концепцию «безудержным географическим детерминизмом». Но замечал в ней, однако, и некоторые верные моменты: Савицкий обращает внимание на взаимосвязь роста территории Русского государства и развитие имперской идеологии («Москва - третий Рим»), правильным казалось Пашуто и выделение Савицким континентальности России (отсутствие выхода к незамерзающим морям) как одной из причин ее специфического экономического развития в доледокольную эпоху. Однако главный тезис П.Савицкого: об объединяющей роли монголов в истории Евразии-России, - Пашуто отвергал, считая, что л навыки такого объединения формируются уже в древней Руси .

В целом, комплексное изучение евразийства в советской науке было заморожено, за исключением вышеупомянутой критики евразийской исторической концепции. Имели место в основном идеологические оценки с точки зрения марксистской классовой идеологии. Евразийство как целостная идеология не изучалась. Во многом, это обуславливалось засекречиванием

1 Пашуто В.Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М., 1992. с. 84-85.

2 там же - с. 96-97. материалов Русского заграничного исторического архива, хранившихся в спецхранах ЦГАОР, в которые ученые-историки доступа не имели. Первая советская работа, основанная на этих неизученных дотоле материалах, вышла только в 1981 г.1 Почти таким же было положение и в послевоенном русском зарубежье: отсутствовали специальные исследования по евразийской идеологии, видимо, русские историки-эмигранты, стоявшие на позиции традиционной европоцентристской историографии России, не считали ее достойной исследования. Евразийство интересовало исследователей только как политическое явление: в нем видели то русский вариант европейского фашизма , то разновидность национал-большевизма (сменовеховства) .

Качественно новый этап отечественного осмысления евразийства как оригинального течения мысли наступает с конца 1980-х гг., когда происходит отход от позиций марксистской классовой идеологии, возвращение идейного наследия Русского Зарубежья на родину.

Политико-идеологическое осмысление евразийства представлено главным образом в трудах современных политиков и философов. Как правило, работы этих авторов имеют небольшой формат: газетные и журнальные статьи, небольшие брошюры. Среди них следует упомянуть работы А.Г.Дугина, С.С.Хоружего, А.В.Соболева, В.Аксючица, А.С.Панарина, Р.А.Урхановой, В.В.Кожинова, Т.Н.Очировой и др. Политическая палитра мнений этих авторов представлена восприятием евразийства как продолжения русской идеи в ее либеральном варианте (С.Хоружий, А.Соболев, Р.Урханова, В.Кожинов)4, славянофильской критикой евразийства как антирусской идеологии

1 См.: Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М., 1981. Евразийство Шкаренков характеризует как религиозно-мистическую утопию, в политической сфере отождествляя евразийцев со сменовеховцами. Варшавский B.C. Незамеченное поколение. Ныо-Йорк, 1952, с. 35-45.

3 См.: Агурский М. Идеология национал-большевизма. Париж, 1980.

4 См.: Хоружий С.С. Трансформация славянофильской идеи в XX веке// Вопросы философии. 1994. № 1 l.ero же. Карсавин, евразийство и ВКП// Вопросы философии. 1992. №2.; Урханова P.A. Евразийство как идейно-философское течение в русской культуре XX века. Автореф. дисс. .канд. филос. наук. М., 1992.; Соболев A.B. Князь Н.С.Трубецкой и евразийство//Литературная учеба. 1991. №б.; его же. О евразийстве как культуроцентричном мировоззрении//Россия. XXI век. 2000. №1.; его же. Об отношении евразийцев к фашизму//Россия. XXI век. 2001. №4.; Кожинов В,В. О русском национальном самосознании: нзбр. статьи о наиболее актуальных вопросах российского государства. М., 2002.

В.Аксючиц)1, неоевразийством (Гумилев Л.Н., А.С.Панарин, С.А.Панарин, А.Г.Дугин, А.Баграмов и др.)2, либеральной критикой евразийства (И.А.Исаев, Л.ИНовикова, ИН.Сиземская, Н.А.Омельченко, А.Антощенко, С.Пушкин и л мн. др.) . Как вид правой, консервативной утопии определяет евразийство Ю.С.Пивоваров, сближая его с такой же консервативной утопией И.Ильина4. Комплексно эта палитра оценок евразийства отразилась в материалах «круглого стола» «Евразийство: за и против, вчера и сегодня» (состоялся в 1994 г.), опубликованных журналом «Вопросы философии» в 1995 г.5 Все эти идеиные оценки евразийской идеологии важны, ибо оценивают евразийство с точки зрения политической целесообразности его применения в современной России.

В другом, академическом аспекте исследуют евразийство профессиональные историки. Научно-академическое изучение ими феномена евразийства протекало первоначально в основном в форме небольших публикаций журнального типа. В 1992 году вышло небольшое академическое издание «Евразия: исторические взгляды русских эмигрантов», подготовленное Институтом Всеобщей истории. Оно включало в себя хорошую представительную подборку работ евразийцев в области культурно-исторической тематики, ряд не опубликованных архивных документов из фонда Савицкого (ГАРФ. Ф. 5783.). Из сопроводительных статей-комментариев для нашей темы важны статьи Л.В.Пономаревой и В.М.Хачатурян6. Л.Пономарева отмечает близость евразийцев к зарождавшемуся в Европе начала XX в. структурализму, который стал основой методологии их

1 Аксючиц В.В. Евразийство и русская государственная пдеология//Трибуна русской мысли, 2002. №3. - с.91-101.

2 См.: Гумилев Л.Н. Заметки последнего евразийца// Наше наследие. 1991. №3.; Панарин A.C. Россия в Евразии: геополитические выводы и цивилизационные ответы// Вопросы философии. 1994. № 12. и др. его работы; Дугин А.Г, Философия традиционализма. М., 2002.; Баграмов Э. От евразийской идеи к евразийскому сообществу// Евразия: народы, культуры, религии. 2001. № 1-2.

3 См.: Политико-правовая утопия в России: конец XIX - начало XX вв. М., 1991.; Новикова Л.И., Снземская И.Н. Два лика евразийства// Свободная мысль. 1992. №7.; Омельченко H.A. Споры о евразийстве: опыт по исторической реконструкции// Полис. 1992. №3.; Антощенко A.B. «Евразия» или «Святая Русь»? (российские эмигранты в поисках самосознания на путях истории). Петрозаводск, 2003.; Пушкин С. Н. Евразийцы и Советская Россия// Полнгнознс. 2000. №2.

4 См.: Пивоваров Ю.С. Два века русской мысли (XIX - начало XX вв.). М., 2006.

5 См.: Евразийство: за и против, вчера и сегодня (материалы «круглого стола»)// Вопросы философии. 1995. №6. й Пономарева Л.В. Евразийство и его место в русской и западноевропейской философской традиции// Евразия: исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992. - с. 3-10.; Хачатурян В.М. Культура Евразии: этнос и геополитика// там же - с. 92-99. евразийских 'исследований (подробно эту связь разрабатывает П.Серио1). В.М.Хачатурян проводит важное разделение евразийских теоретиков на две группы в анализе факторов развития истории: «теологов» (Л.Карсавин, Г.Флоровский, П.Сувчинский и др.) и «позитивистов» (Н.Трубецкой, П.Савицкий, Г.Вернадский). Если первые в обосновании целостности России апеллировали к Православию, то вторые — к географии, экономике, истории и культуре. Данная классификация использована в нашем исследовании.

С середины 90-х гг. начинают появляться исследования «большого формата» (монографии). В 1996 году публикуется работа Н.А.Омельченко, посвященная истории общественно-политической мысли русского Зарубежья . Анализируя евразийство, автор вслед за П.Бицилли принимает тезис евразийской историографии об объединяющей роли «степи» в истории России и считает ценным геополитический подход евразийцев к изучению русской истории. Ибо он позволяет изучать историю России не только во времени, но и пространстве, позволяя понять всю сложность русской национальноо государственной проблематики .

Собственно историческая концепция евразийцев изучается в диссертациях И.В.Виленты, Н.Е.Соничевой, Е.А.Гогохии, Поляковой O.JI.4. Монографические исследования этой темы представлены трудами Вандалковской М.Г., А.В.Антощенко, А.И.Доронченкова. Источниковая база всех работ одинакова: как печатные издания евразийцев и их оппонентов, так и материалы т.н. «Пражского архива». Особенностью этих исследований является сосредоточение внимания исследователей на методологии Г.В.Вернадского, который считался главным историком-евразийцем. Н.Е.Соничева в своих работах главным научным достижением Г.В.Вернадского называет его

1 См.: Серно П. Структура и целостность: об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной и Восточной Европе. М., 2001.

2 Омельченко H.A. В поисках России: общественно-политическая мысль русского Зарубежья о революции 1917 года, большевизме и будущих судьбах российской государственности. Спб., 1996.

3 Омельченко H.A. В поисках России. . - с. 150.

4 См.: Вилента И.В. Концепция истории России в научном наследии евразийцев. Автореф. днсс. .канд. нет. наук. М , 1995 ;Соничева Н Е Становление и развитие исторической концепции Г.В.Вернадского. Автореф. днсс. .канд. ист. наук. М., 1994.; Гогохня Е.А. Русская революция в ндеино-политическом наследнн евразийцев (1921-1931). Автореф. днсс. .ист. наук. М., 1997 ; Полякова О.Л . История России в контексте евразийского культурно-исторического синтеза. Дисс.канд. ист. наук. Саранск, 2006. полиэтнический контекстуальный подход к русской истории: изучать историю России в контексте истории Евразии1. Н.Н.Болховитиновым написан ряд монографий, специально посвященных жизни и творчеству Г.В.Вернадского в его американский период жизни2. Их ценностью является то, что они написаны на основе материалов личного архива Г.Вернадского, ныне хранящегося в Колумбийском университете США.

Наиболее полной по использованному источниковому материалу является работа М.Г.Ван дал ковской3. Написанная в объективистском стиле, она анализирует как теоретическую основу евразийской историографии, так и ее представления об основных этапах российской истории. В евразийской эпистемологии автор главным принципом признает отход от монистического понимания истории и попытку утверждения системного видения истории. Последовательное же рассмотрение этапов российской истории вплоть до СССР в освещении евразийцев убеждает читателя, что советский период понимался евразийцами не как «провал» в русской истории, а как ее органичное звено.

А.И.Доронченков в своей работе рассматривает евразийство в контексте эмигрантских размышлений о судьбах будущей российской государственности4. Излагая историческую и идеологическую доктрины евразийства, он солидаризируется с взглядами Н.Н.Алексеева и Н.С.Трубецкого (выраженные ими в 1920-е гг.) на возможные причины распада СССР, констатируя с высоты сегодняшнего дня их правоту.

Кроме работ, специально посвященных творчеству Г.В.Вернадского, такого же внимания пока удостоились немногие ученые-евразийцы. Большое количество работ посвящено Н.С.Трубецкому, главным образом его

1 Соничева Н.Е. Г.В.Вернадский: русская история в евразийском контскстс//Глобальные проблемы и перспективы цивилизации (феномен евразийства). М , 1993. с. 94-119.

2 См.: Болховитннов Н.Н Теория евразийства и многотомная история России Г.В.Вернадского//8спр1а Gregoriana. М, 2003. - с. 374-383.; он же. Роль русских ученых в становлении русистики в США//Вопросы истории. 2001. №4. с. 3-20.; он же. Русские ученые-эмигранты (Г.В.Флоровский, М.М Карпович, М.Т.Флорннский) и становление русистики в США. М., 2005.

3 Вандалковская М.Г. Историческая наука российской эмиграции: «евразийский соблазн». М., 1997.;

4 См.: Доронченков А.И. Эмиграция «первой» волны о национальных проблемах н судьбе России. СПб., 2001. лингвистическому творчеству1. Евразийская правовая концепция Н.Н.Алексеева стала предметом исследования в работах Новожениной И.В., Л

С.П.Овчинниковой и А.И.Овчинникова . Общественно-политической и научной работе П.Н.Савицкого в годы эмиграции, кроме ряда биографических статей , посвящена диссертация В.Ю.Быстрюкова, основанная на богатых эмигрантских материалах ГАРФ4.

В целом, отечественная историография, начав с конца 80-х гг. общими исследованиями «феномена евразийства», ныне эволюционирует в сторону более глубокого, индивидуально-биографического метода исследования творчества евразийцев. А.В.Антощенко было высказано мнение, что евразийство только так и можно верно изучать: в его индивидуальных личностных ветвях Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого, Н.Н.Алексеева, Г.В.Вернадского и др. теоретиков, так как «общего», целостного евразийства не существует5. В определенной степени, с А.В.Антощенко можно согласиться. Евразийство есть аморфное собирательное название для многих довольно-таки разных концепций - исторических, культурологических, политических. Хотя исследование научных концепций евразийцев в области истории, географии и культуры сейчас в России идет активно, однако оно осложняется кипящей ныне идейно-политической борьбой вокруг неоевразийства.

Зарубежная историография евразийства начинает формироваться в послевоенный период. В 1961 г. в Германии выходит первая монография о евразийстве. Отто Босс в своей книге «Учение евразийцев» впервые дал для

1 См.: Соболев A.B. Князь Н.С.Трубецкой и евразийство//Литературная учеба. 1991. №6.; он же. О евразийстве как культуроцентричном мировоззрении// Россия. XXI век. 2000. №1.; Liberman A. N.S.Trubetzkoy and his works on history and politics// Trubetzkoy N.S. The Legacy of Chengis Khan and other essays on Russian identity. Ann Arbor, 1991 ; Дугин А.Г. Преодоление Запада (эссе о Николае Сергеевиче Трубецком)// Основы евразийства. М., 2002. с. 503-520.; Топоров В.Н. Николай Сергеевич Трубецкой -ученый, мыслитель, человек (к столетию со дня рождения)// Письма и заметки Н.С.Трубецкого. М., 2004.

2 Новоженина И.В. Государственно-правовое учение Н.Н.Алексеева: Дисс, .канд. юрид. наук. Уфа, 2002., Овчинников А.И., Овчинникова С.П. Евразийское правовое мышление Н.Н.Алексеева. Р.-на-Допу, 2002.

3 См.: Степанов НЛО. Идеологи евразийства: П.Н.Савнцкий// Евразия: исторические взгляды русских эмигрантов. М., 1992 ; Дурновцев В.И. Петр Николаевич Савицкий (1895-1968)// Историки России: биографии М., 2001. с. 705-713.; Дугин А.Г. Евразийский триумф (эссе о Петре Николаевиче Савицком)// Основы евразийства. М., 2002. с. 485-502.

4 Быстрюков В.Ю. Общественно-политическая и научная деятельность П.Н.Савицкого в годы эмиграции (19201938): Днсс. .канд. ист. наук. Самара, 2003.

5 Антощенко A.B. «Евразия» или «Святая Русь» (российские эмигранты в поисках самосознания на путях истории). Петрозаводск, 2003. с. 56. зарубежных читателей комплексное представление о возникновении евразийства, его программе, отношении к большевизму и революции1. В 1994 г. отрывки из этой работы были переведены в журнале «Начала» (1994, №4). Интерес германской исторической науки к евразийству был неслучаен, ибо, во-первых, евразийство было частью истории мысли «консервативной революции» в Европе 1920-193Ох гг., во-вторых, некоторые исторические концепции евразийцев были усвоены немецкой послевоенной русистикой (концепция «европеизации»). Так, тему очевидной близости и параллелизма русских эмигрантов-евразийцев и идеологов немецкой консервативной революции 1920-х гг. разрабатывает ныне германский славист Леонид Люкс . Он констатирует их общее настроение антизападничества, то есть антилиберализма и антидемократизма, а также присущее обоим движениям политическую наивность и слабосильность из-за их сугубо интеллигентского характера.

Вторым крупным центром изучения наследия евразийцев стали США, что во многом было обусловлено влиянием историка-евразийца Г.В.Вернадского, ставшего одним из основоположников американской русистики. В 70-80-е гг. начинают выходить работы англоязычных авторов, многие из которых были личными учениками Г.В.Вернадского. Это работы С.Утехина и Р.Вильямса (рассмотрение социально-политических взглядов евразийцев), Н.Рязановского и Ч.Гальперина (изучение исторической концепции евразийцев на примере концепции Г.Вернадского)4. В 1994 году в России была издана монография американского историка культуры (русского по происхождению) Марка Раева «Россия за рубежом»5. Важность этой работы в том, что она стала основоположной для отечественного изучения русского Зарубежья. Что

1 Boss О. Die Lehr der Eurasier : Bin Beitrag zur russischen Ideengeschichte der 20. Jahrhunderts-Wiesbaden, 1961.

2 См.: Люкс Л. Россия между Западом и Востоком: сб. ст. М., 1993.; он же. Евразийство и консервативная революция. Соблазн антнзападиичества в России и Германии//Вопросы философии. 1996. №3. с. 57-69.

См.: Utechin S. Russian political thought. N.Y. 1964. Williams R. C. Culture in exile. Russian émigrés in Germany. (1921-1941). Cornell Univ. press Itaka and London. 1972.

4 См.: Riasanovsky N.V. The emergence of Eurasianism// Slavic studies. California, 1967. No. 4. (переведено: Рязановский H.B. Возникновение евразийства// Звезда. 1995. №2).; Riasanovsky N.V. Asia through Russian eyes// Russia and Asia. Stanford, 1972; Halperin Ch. Russia and Steppe: George Vernadsky and eurasianism// Forschungen zur osteuropaschen Geschichte. Wiesbaden, 1985.; Halperin Ch. Russia and Golden Horde: The Mongol impact on the medieval Russian history. Bloomington, 1985.

5 См.: Раев M. Россия за рубежом: история русской культуры в эмиграции (1919-1939). М., 1994. касается нашей темы, в своей работе Раев сравнивает две ветви эмигрантской исторической науки: позитивистскую (Е.Шмурло, А.Кизеветтер, А.Флоровский и др.) с евразийской. Излагая евразийскую историческую концепцию, он отмечает присущий ей, по его мнению, географический детерминизм, вытекающий из концепции «месторазвития», востокоцентризм - идеализацию роли степи и кочевников в прошлом России. Он свидетельствует, что евразийский тезис о единстве русской и восточных культур в большинстве своем не был принят в эмиграции ни историками, ни лингвистами. Он резюмирует, что евразийство не оказало глубокого воздействия на эмигрантскую историографию, хотя и оживило на время споры о прошлом и будущем России, ее культуре.

Другой американский историк, Марк Бассин исследует евразийство в рамках школы «воображаемой географии» (идеологическое конструирование географического пространства)1. В попытке евразийцев доказать географическую целостность Российского мира он видит органичное продолжение дореволюционных географо-идеологических штудий славянофилов Н.Данилевского и В.И.Ламанского, однако попытку более глубокую и интересную. Евразийские ученые создали умозрительный образ целостного мира России в сфере географии, истории, культуры и даже антропологии. Как отмечает М.Бассин: «Результатом было новое видение России как трансцендентального геоисторического, геополитического, геокультурного, геоэтнографического и даже геоэкономического единства, определяемого новым общим термином: «Месторазвитие»2. Таким образом, евразийцы отбросили старые двухчленные географические представления о России, делящие ее на две разные части: Доуральскую Европу и Зауральскую Азию, метрополию и колонию. В евразийской географии Россия предстает как исключительно гомогенное пространство. С Марком Бассиным

1 См.: Бассин М. Россия между Европой и Азией: идеологическое конструирование географического пространства// Российская империя в зарубежной историографии. М., 2005. с. 277-310.; Bassin M. Classical eurasianism and the Geopolitics of Russian Identity//Ab Imperio. 2003.№2. c. 257-267.; Idem. Eurasianism and Geopolitics in Post-Soviet Russia// Russia and Europe, p. 33-42.

2 Бассин M. Россия между Европой и Азией.С. 298. солидаризируется другой историк из США, Марк фон Хаген, также видящий в евразийстве интеллектуальную попытку сохранения целостности Российской империи. Однако евразийцев он называет «федералистами», подчеркивая, что они, в отличие от старых русских националистов, не закрывали глаза на многонациональность страны и только приветствовали такое многообразие, не стремясь его обезличить1.

Близкой по характеру к американским трудам в понимании евразийства является французская историография, представленная трудами Марлен л

Ларюэль и Патрика Серио . Вообще, подобное направление в понимании евразийства следует назвать имперско-легитимационным: данные авторы смотрят на евразийство в ракурсе предлагаемых им рецептов единства Российского государства, считая главной целью евразийских интеллектуалов попытку легитимации границ Российской империи (на 1917 год). О попытке евразийцев умозрительно сконструировать единство Российского мира говорят и отечественные исследователи - Л.В.Пономарева, О.В.Сергеева,

A.И.Доронченков, но они видят в этом только попытку евразийцев описать объективные факторы целостности России, сами веря в «объективное» существование этих факторов. Тогда как французские историки П.Серио и М.Ларюэль, опираясь на неокантианский подход, говорят о преднамеренном идеологическом конструировании евразийцами этих самых факторов: тезиса о географическом единстве, тезиса о культурном родстве народов России-Евразии, концепции историографического «туранизма» и пр. (тождественную позицию в отечественной историографии занимают авторы В.А.Шнирельман и о

B.Межуев ). Основываясь на таком понимании классического евразийства, М.Ларюэль указывает, что «.евразийская общность» (народов России — С.Ч.) —

1 Хаген фон М. История России как история империи: перспективы федералистского подхода// Российская империя в зарубежной историографии. М., 2005. с. 18-47.

2 Ларюэль М. Идеология русского евразийства или мысли о величии империи. М., 2004.; ее же. Когда присваивается интеллектуальная собственность, или о противоположности Л.Н.Гумилева и П.Н.Савицкого// Вестник Евразии. 2001. №4.; Серио П. Структура и целостность: об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной И восточной Европе. М., 2001.

3 См.: Шнирельман В.А. Русские, нерусские и евразийский федерализм: евразийцы и их оппоненты в 1920-е гг.// Славяноведение. 2002. №4.; он же. Рецензия на кн.: МЛарюэль. Идеология русского евразийства или мысли о величии империи. М., 2004.// Вестник Евразии. 2004. №2.; Межуев В. Российская цивилизация -утопия или реальность? // Россия. XXI век. 2000. №1. это не только природный объект, но равным образом и мысленная конструкция.»1. Поэтому, в конце концов, евразийство она называет «романтической философией империи», призванной легитимировать территориальные границы российского государства. Для М.Ларюэль и П.Серио это означает, что евразийцы возвращались к романтическому пониманию нации как самобытной и органичной этнокультурной общности «почвы» и «крови». Поэтому они говорят об определяющем влиянии на русское евразийство немецкого романтизма XIX века с его органицизмом в понимании природы и народа, с его социальным холизмом.

Подводя итог рассмотрению историографии вопроса, следует отметить, что исследователями разных дисциплин, как российскими, так и зарубежными много сделано в изучении евразийства как междисциплинарного учения. Особенностью постсоветского этапа историографии евразийства является: 1) сближение отечественных и зарубежных исследований евразийства благодаря исчезновению «железного занавеса». Происходит свободный обмен идеями и концепциями между российскими и иностранными исследователями, что делает изучение евразийской мысли более плодотворным; 2) междисциплинарный характер изучения евразийства: в этом русле работают представители самых разных дисциплин: историки, социологи, политологи, философы, филологи и др.; 3) повторное появление (после периода 1920-30-х гг.) идеологического измерения в изучении евразийства. Евразийство в современной России вновь стало политическим явлением, что не может не влиять на ученых-исследователей. С фактографической стороны история евразийского движения и его идеологов довольно хорошо изучена, хотя и продолжается публикация ранее неизвестных архивных материалов, в частности, из Бахметевского архива (США), содержащего материалы Г.Вернадского. Историческая концепция евразийцев подверглась критическому разбору в трудах современных историков. Определились основные оценочные

1 Ларюэль М. Когда присваивается интеллектуальная собственность, или о противоположности Л.Н.Гумилева и П.Н.Савицкого// Вестник Евразии. 2001. №4.-с. 16. подходы к историческим и социально-политическим теориям классического евразийства. Однако, по нашему мнению, в отечественной историографии учение евразийцев о целостности России воспринимается некритически, ученые-историки не вычленяют его из евразийской идеологии как отдельную проблему для изучения. Предметом специального критического анализа данная тема является только в зарубежной историографии (труды французских и американских историков). Поэтому недостаточность разработанности данной темы в отечественной 'историографии евразийства позволяет сделать ее предметом самостоятельного диссертационного исследования.

Обзор источников

Источниковая база диссертационного исследования может быть разделена на две крупные группы: неопубликованные и опубликованные источники. Материалы каждой из этих групп имеют первостепенное значение для нашего исследования.

К счастью для исследователей, архивные материалы по истории евразийского движения сохранились достаточно хорошо, во всей своей комплексности, что стало возможным благодаря большой работе политического лидера евразийцев П.Н.Савицкого по собиранию и архивированию материалов по истории движения. История евразийского архивного комплекса довольно сложна и трагична, ключевую роль в его сохранении для будущих исследователей сыграл знаменитый Русский заграничный исторический архив в Праге (т.н. РЗИА). Русские эмигранты-антибольшевики, стремясь сохранить находившиеся в их руках ценнейшие документы, вывезенные из России или созданные уже в эмиграции, создали в 1920-х гг. сеть русских заграничных архивов и музеев. Крупнейшим из них стал уже упомянутый пражский РЗИА, основанный в 1921 году. Его расцвету прямо способствовала знаменитая «русская акция» правительства молодой Чехословацкой республики, которое в своих целях начало щедро финансировать культурную, научно-образовательную и политическую деятельность русских эмигрантов, осевших не только в Чехословакии, но и в соседних странах, например, в Германии. Для нашей темы важно то, что политический лидер евразийства П.Н.Савицкий и его единомышленник К.А.Чхеидзе, жившие в Праге, в различные годы входили в руководящий состав РЗИА: его Совет и Ученую комиссию. В конце 1930-х гг., когда стал ясен окончательный распад евразийского движения, его последний лидер П.Н.Савицкий начал систематизировать и описывать большой массив материалов по истории движения, скопившийся за два десятилетия в его личном архиве. Об этой работе можно судить по его рукописным заметкам карандашом на полях архивных документов, пометки эти датированы 19371938 годами. Итогом этой большой работы по сохранению евразийского наследия стала сдача Савицким этих материалов на хранение в РЗИА, где они составили его личный фонд. Ту же работу проделал и К.А.Чхеидзе, также образовав свой личный фонд в РЗИА.

Судьба РЗИА была печальной для эмигрантов. После Второй мировой войны, когда Чехословакия вошла в зону советского влияния, архив, по приказу Сталина, был принудительно изъят у чехословацкого правительства и увезен в Москву. Однако, не полностью: в Москву девятью вагонами был увезен только отдел рукописей, отделы же книг и периодики остались в Праге (ныне хранятся в Славянской библиотеке г. Праги). Изъятие архива было обусловлено тем, что в нем хранились такие важные для советских органов безопасности материалы, как документы антибольшевистских правительств времен гражданской войны и документы об антисоветской деятельности уже в эмиграции. Поэтому «Пражский архив» (второе название РЗИА - С.Ч.) был передан в ЦГАОР и засекречен, использовался органами советской госбезопасности для антиэмигрантской деятельности. Работа с ним требовала особого допуска, следствием чего стало почти полное отсутствие научных работ на основе этих материалов (исключение составила монография Л.К.Шкаренкова1). См.: Шкаренков Л.К. Агония белой эмиграции. М., 1981.

С началом перестройки архив был рассекречен, доступ к нему открыт. Ныне интересующие нас документы по истории евразийского движения хранятся в Государственном архиве Российской Федерации (ГАРФ) в личном фонде П.Н.Савицкого (Ф. 5783. 2 Оп. 573 ед. хр.) и личном фонде К.А.Чхеидзе (Ф. 5911. 1 Оп. 126 ед. хр.).

Наиболее богатым и репрезентативным является собрание документов из личного фонда П.Н.Савицкого, что было обусловлено его положением политического лидера евразийского движения. Положение руководителя привело к тому, что в руках Савицкого оказалась наиболее богатая и представительная коллекция документов по истории евразийства. Ныне его архивный фонд делится на две описи: первая представляет собрание рукописных и малоформатных печатных материалов, опись вторая содержит опубликованные издания евразийцев (брошюры, книги, периодика). Нас же здесь интересуют материалы описи первой. Их мы делим на пять основных групп:

- рукописи опубликованных и неопубликованных статей П.Н.Савицкого, Н.С.Трубецкого, Э.Хара-Давана, Н.Н.Алексеева, К.А.Чхеидзе и др. евразийцев. Ценность этих материалов в том, что в них освещаются многие важные стороны евразийской идеологии, в том числе и по теме нашего исследования. Например, здесь приведены важные для нас рукописи докладов П.Н.Савицкого на международных научных конгрессах: «Русские среди народов Евразии» (доклад на конгрессе славистов в Варшаве, 1934 г.)1 — в котором Савицкий впервые употребил понятие «этнографического союза»; «Евразийская концепция русской истории» (международный съезд историков, Варшава, 1933 л г.) - в котором Савицкий декларировал евразийское понимание истории России как истории полиэтничной. Из рукописей Н.С.Трубецкого можно, например, отметить его записку теоретического характера от 31.05.1925., в

1 ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 137.

2ГАРФ.Ф. 5783. Оп. 1.Д.28. которой он излагал свои экономические, политические воззрения, в том числе на федеративное устройство России1; переписка П.Н.Савицкого с редакциями газет и журналов Русского зарубежья, а также с иностранными изданиями, с другими евразийцам: Н.Н.Алексеевым, Г.В.Вернадским, В.Н.Ильиным, П.Н.Малевским-Малевичем, П.П.Сувчинским, Н.С.Трубецким, К.А.Чхеидзе, А.П.Антиповым, А.В.Усачевым, И.С.Белецким и др. Имеется и переписка Савицкого со своим бывшим учителем П.Б.Струве. Из всего этого эпистолярного массива источников можно извлечь много полезной информации по теории евразийства, по текущей работе евразийского движения, его пропагандистской и редакционной работе, источниках финансирования и пр., т.е. заглянуть на «внутреннюю кухню» движения; документы по истории деятельности евразийской организации: проекты программ; копии протоколов, постановлений собраний евразийских групп, их теоретические записки; циркуляры, протоколы и обращения руководящих органов евразийства; финансовые сметы. Только по этим материалам можно узнать структуру евразийской организации в 1920-30-е гг., проследить ее политическое размежевание. Из них мы узнаем направление эволюции евразийской идеологии в течение 1920-1930-х гг., отклики . «Евразийских групп» на мировые политические события, их отношение к тем или иным мировым силам, например, неоднозначное отношение к германскому национал-социализму2; материалы по подготовке и проведению I съезда евразийской организации в Брюсселе (протоколы, постановления, обращения руководящих органов евразийства в конце 1920-начале 1930-х гг., материалы съезда)3. Они позволяют выяснить характер, состав и исторические условия проведения I Евразийского съезда. К сожалению, не сохранились материалы дискуссий членов съезда при принятии программных документов евразийства

1 ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 445. лл. 96-102.

2 ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 450. лл. 146-147. лл. 206-218. лл. 253-263.

3 ГАРФ. Ф. 5783. Оп. 1. Д. 446.

Декларации и Формулировки 1931 года. Подобные материалы позволили бы четче понять идейные разногласия и размежевания внутри движения;

- информационные сводки представителей евразийского движения из различных стран. Евразийцы имели своих представителей почти во всех странах русского рассеяния, которые присылали руководителю движения политические отчеты о ситуации в их странах (например, о политической ситуации в Германии, США, Китае, странах Прибалтики). Эти отчеты позволяют увидеть мировую политику того времени через призму евразийского мировоззрения.

Таково в целом содержание фонда П.Н.Савицкого. Как мы уже отмечали, в силу своей наибольшей полноты, репрезентативности он является основной архивной базой для данного диссертационного исследования. Фонд К.А.Чхеидзе (ГАРФ. Ф. 5911. 1 Оп. 126 ед. хр.) гораздо меньше по объему и не содержит почти никаких новых материалов по сравнению с описанным выше фондом Савицкого. К.А.Чхеидзе входил в состав Пражской Евразийской группы, в разное время входил в состав руководящих органов евразийской организации 1930-х гг., но не занимал в структуре организации столь высокое положение как П.Н.Савицкий, поэтому не имел возможности накопить столь полную и богатую коллекцию документов. Из делопроизводственных документов евразийской организации в его фонде мы можем найти только неполные протоколы собраний и заседаний Пражской и Брюссельской евразийских групп. Так что в области делопроизводственной документации фонд К.А.Чхеидзе является всего лишь дополнением к фонду Савицкого. Настоящим ценным дополнением фонд Чхеидзе является в области эпистолярных источников: в нем хранится переписка К.А.Чхеидзе с его личным другом П.Н.Савицким1, с представителями национальных диаспор по вопросам евразийской идеологии (главным образом, по национальному вопросу) , с другими евразийцами по вопросам организационной и пропагандистской

ГАРФ. Ф. 5911. Оп. 1.Д. 64.

2 ГАРФ. Ф. 5911. Оп. 1. Д. 9, 10, 79. деятельности, с оппонентами евразийства. Большое содержание в данном собрании писем дискуссий по национальному вопросу было обусловлено тем, что в 1930-е гг. К.А.Чхеидзе становится официальным выразителем позиции евразийской организации по этому вопросу. Таким образом, личные архивные фонды П.Н.Савицкого и К.А.Чхеидзе составили главную архивную базу нашего исследования1.

Опубликованные источники по нашей теме представляют собой собрание печатных евразийских изданий, вышедших в русском зарубежье с 1920 по 1938 годы: программные брошюры движения, периодические издания, непериодические сборники статей, авторские монографии, статьи. Это наиболее крупная источниковая база нашего исследования. Также привлекаются ряд до-эмигрантских работ отдельных евразийцев как содержащие предъевразийские идеи.

Первым по ценности видом опубликованных источников мы считаем программные брошюры евразийского движения, ибо программы евразийского движения являлись плодом коллективного творчества его основных теоретиков, поэтому по ним молено уяснить наиболее общие, фундаментальные тезисы евразийской идеологии, разделявшиеся всеми евразийцами. Евразийство было довольно аморфным социально-философским движением русского Зарубежья, между его участниками существовало много расхождений по тем или иным идейным проблемам. Поэтому мы особо и выделяем евразийские программные документы, так как только по ним можно вычленить некую общую евразийскую платформу, не распадающуюся на индивидуальные ветви Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого, Н.Н.Алексеева и т.п. Первые опыты составления таких «общих» евразийских программ относятся к 1923 году,

1 Кроме материалов, ныне хранящихся в России, дополнительные архивные документы по истории евразийства также имеются в Чешской республике (архив Славянской библиотеки г. Праги). Их обзор см.: Русская, украинская и белорусская эмиграция в Чехословакии между двумя мировыми войнами. Результаты и перспективы проведенных исследований. Фонды Славянской библиотеки и пражских архивов. В 2-х т. - Прага, 1995. ; Интересующие нас материалы есть также в США: в Бахметевском архиве Колумбийского университета США ныне хранится личный архив главного историка-евразийца Г.В.Вернадского (т.н. «G.Vernadsky Papers»), в котором им были собраны материалы научного и личного характера. Главный интерес в архиве Вернадского могли бы представить эпистолярные источники: переписка Вернадского с его друзьями-евразийцами, которую он поддерживал и после переезда в США в 1927 г. однако они не были опубликованы. Первой опубликованной программой евразийского движения стала брошюра от 1926 года («Евразийство: опыт систематического изложения». Париж: Евразийское книгоиздательство, 1926). Помимо отцов-основателей евразийства Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого и П.П.Сувчинского, в ее разработке приняли также участие вошедшие в середине 1920-х гг. в движение Н.Н.Алексеев и Л.П.Карсавин. Краткое конспективное изложение этой программы, дополненное некоторыми новыми положениями, было издано в 1927 году («Евразийство: Формулировка 1927 года». Париж, 1927). Примечательность этой Формулировки 1927 г. была в том, что составлена она была в Москве во время тайной поездки П.Н.Савицкого в СССР, поездки, устроенной ОГПУ посредством известной провокаторской операции «Трест». Это отразилось на евразийской программе 1927 г. тем, что в ней практическим вопросам преобразования советского строя уделялось больше внимания, чем в программе 1926 года1. Качественно новой евразийской программой стала программа от 1931 года, принятая на I Евразийском съезде («Евразийство: Декларация, формулировка, тезисы». Прага, 1932).

Отдельно выделим программную брошюру «Евразийство и коммунизм», вышедшую без указания места и года издания. В ней наиболее полно представлена социально-экономическая программа евразийцев (ни капитализм, ни коммунизм, а третий путь). Содержащаяся в брошюре яркая критика кризисной природы капитализма позволяет отнести ее издание к концу 1920-началу 1930-х гг., времени мирового капиталистического кризиса 1929-1933 гг.

Непериодические сборники евразийцев составляют вторую категорию опубликованных источников по нашей теме. Главным образом, выделим непериодические сборники из серии «Утверждение евразийцев», так как эти сборники имели такой же программный характер для евразийского движения, как и рассмотренные выше программы. Однако их специфика в том, что они состояли из статей лидеров и участников евразийства, которые выражали их

1 Более подробная информация о связях отдельных евразийцев с ОГПУ недоступна ввиду закрытости соответствующих архивов. индивидуальные мнения и взгляды, нередко противоречившие друг другу. В редакцию этих сборников помимо неизменной тройки лидеров евразийства Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого и П.П.Сувчинского в разное время также входили Г.В.Флоровский, В.Н.Ильин, H.H. Алексеев, Л.П.Карсавин, К.А.Чхеидзе. К авторству в сборниках, кроме вышеупомянутых лиц, в разное время привлекались Г.В.Вернадский, М.В.Шахматов, Я.Д.Садовский, князь Д.П.Святополк-Мирский, В.П.Никитин, Я.А.Бромберг, Э.Хара-Даван, С.Л.Франк, Н.С.Антипов, П.М.Бицилли и А.В.Карташев, и др. Всего в серии «Утверждение евразийцев» вышло 7 сборников, начиная с известного «Исхода к Востоку» (1921 г.) и кончая «Тридцатыми годами» (1931 г.). Сборники этой серии, начиная с третьей книги, печатались в «Евразийском книгоиздательстве», основанном в 1923 году в Берлине и через два года перенесенного в Париж.

Третья категория опубликованных источников — периодическая печать евразийцев. Если евразийские программы и сборники трудов были призваны оформить главные положения евразийской идеологии, строя ее фундамент, то периодическая печать евразийцев имела функцию отражения текущей социально-политической и организационной работы евразийского движения. Характерно, что евразийская периодика появляется именно в середине 1920-х гг., когда евразийство из историософского кружка превращается в широкое социально-политическое движение русского зарубежья. Новые информационно-политические, по сути, пропагандистские функции евразийского движения, превращавшегося в политическую партию, и была призвана выполнять периодическая печать. Главным периодическим органом политизировавшегося евразийства стала «Евразийская хроника» (небольшая брошюра журнального типа объемом, как правило, не более 100 стр.). Всего с 1925 по 1937 гг. вышло 12 номеров «ЕХ». Первые четыре номера были изданы литографским способом, и только потом издание «ЕХ» стало типографским. География ее распространения охватывала всю Европу, включая СССР, а также Дальний Восток (белый Харбин). Содержание «Евразийской хроники» включало в себя авторские статьи по теории евразийства (в области истории, культуры, политики), обзоры текущей мировой политики, анализ внутренней жизни СССР, хронику пропагандистской и политической деятельности евразийской организации.

Вспомогательную роль к «ЕХ» играли более мелкие и провинциальные периодические издания: «Евразийские тетради» (6 номеров с 1934 по 1936 гг., место издания - Париж), газета кламарских евразийцев «Евразия. Еженедельник по вопросам культуры и политики» (35 номеров за 1928-1929 гг.), издававшийся Брюссельской Евразийской группой журнал «Евразиец» (25 номеров с 1928 по 1934 гг.), печатный орган Рижской Евразийской группы газета «Свой путь» (выходила только в 1931 году в Таллинне).

Из периодических источников нами также привлечены статьи эмигрантских оппонентов евразийства, опубликованные в периодических изданиях русского Зарубежья: работы либеральных оппонентов в журнале

1 2 «Современные записки» , Н.А.Бердяева в издании «Путь» , Б.Седакова в газете пражских эсеров «Знамя России»3; статьи П.Н.Милюкова против евразийства и

А.Кулишера в «Последних новостях»4; Г.Федотова в «Новом Граде»5; антиевразийские статьи правых оппонентов в изданиях «Русская мысль»,

Новое время» и «Возрождение»6; статьи И.Гессена, А.А.Кизеветтера в берлинской газете «Руль»7, критические статьи в периодических изданиях

1 См.: Гессе» С.И. Евразийство// Современные записки. Париж, 1925. Т. 25.; Степун Ф. Рецензия на: Евразийский временник. Кн. 3.//Современные записки. Париж, 1924. Т. 21. и др. статьи; Флоровскин Г.В. Евразийский соблазн//Современные записки. Париж, 1928. Т. 34.; Бицнллн П.М. Народное и человеческое: по поводу «Евразийского Временника», 1925. Кн. 4.//Современные записки. Париж, 1925. Т. 25.; его же. Два лика евразийства//там же. Париж, 1927. Т. 31.; он же. Рецензия на «Тридцатые годы. Утверждение евразийцев»// Новый град. Париж, 1932. №2.

2 См.: Бердяев H.A. Евразийцы//Путь. 1925. №1.; он же. Утопический этатизм евразийцев: «Евразийство: опыт систематического изложения»//Путь. 1927. №8.

3 См.: Седаков Б. Лицо эмиграции//3намя России: вестник «Крестьянской России». Прага, 1935. №11. и др. критические статьи этого правоэсеровского органа.

4 См.: редакционные статьи П.Н.Милюкова в его «ПН.», в которых он критикует евразийцев за национал-большевизм и антилнбералнзм; Кулишер А. Шуйца и десница евразнйцев//Последнне новости. 4 марта 1927 г.

5 См.: Федотов Г. Россия, Европа и мы//Новый Град. Париж, 1932. №2.

6 См.: Ильин H.A. Идейный оползень//Новое время. 1925. №№1281-1285.; он же. Самобытность или ор11гиналы1нчапие//Русская мысль. Париж, 1927. Кн. 1.; Спекторский Е. Западноевропейские источники евразийства//Возрождение. 1927 г. 27 мая.; Гримм И. Евразийцы и белое движение//Возрожденне. 1925 г. 22-23 июня.

7 См.: Кизеветтер A.A. Русская история по-евразийски// Руль. 1927 г. 27 ноября.; он же. Евразийство//Русский экономический сборник. 1925. Кн. 3.; он же. Евразийский манифест// Руль. 1927. 5 октября; он же. Рецензия на национальных диаспор русского зарубежья «Трибуна», «Карпатский свет», «Ковыльные волны», «Вольное казачество» и др.1. Данные работы оппонентов евразийства воссоздают тот историко-политический контекст 1920-30-х гг., в котором существовало евразийское движение, поэтому мы трактуем их как источники.

Монографические работы евразийских теоретиков являются четвертым, менее крупным массивом опубликованных источников, нежели периодика, но не менее ценным, так как работы главных евразийских идеологов -Н.С.Трубецкого, П.Н.Савицкого, Н.Н.Алексеева и Г.В.Вернадского также считались в евразийском движении программными. С 1923 г. книги издавались в Евразийском книгоиздательстве, которое сначала находилось в Берлине, а с 1925 г. было перенесено в Париж. Его филиал во второй половине 1920-х гг. был открыт также в Праге. Кроме трудов лидеров евразийства, в этом издательстве таюке печатались книги авторов, считавшихся близкими к евразийству, например, Н.П.Толля и Р.О.Якобсона . Нами использованы также ряд дореволюционных работ П.Н.Савицкого и Г.Вернадского, как содержащие предъевразийские идеи3.

Таким образом, в данной диссертации вводится в оборот ранее не использовавшиеся архивные материалы, и работы евразийцев в опубликованных изданиях русского Зарубежья, которые не попадали в поле зрения предыдущих исследователей. работу П.Н.Савицкого «О задачах кочевниковедения. Почему скифы и гунны должны быть интересны для русского»//Руль. 1928. 5 сентября.

H.B. Евразия, евразийцы и евразийство// Трибуна. 1922. №№ от 11, 16, 23 февраля и 8 марта; Салтыков A.A. Евразийцы н украинцы (к проблеме единства русской национальной культуры)// Карпатский свет. №73. Ужгород, 1930. с. 53-54. Вассан Гирей-Джабаги. Евразийство как новый вид русского империализма// Глос правды. Варшава, 1928. 4 марта.; Э.Хара-Даван. О наших национальных задачах// Ковыльные волны. 1930.№1.

2 См.: Толль Н.П. Скифы и гунны. Из опыта истории Евразии. Прага, 1928.; Якобсон P.O. К характеристике евразийского языкового союза. Прага, 1931. 3

Савицкий П.Н. Борьба за империю. Империализм в политике и экономнке//Русская мысль. 1915. №1-2. Современное издание в: Нация и империя в русской мысли начала XX века. М., 2004. с. 281-309.; Вернадский Г.В. Против солнца. Распространение русского государства к Востоку//Русская мысль. 1914. №1.; он же. О движении русских на Восток//Научный исторический журнал. 1914. №2. (анализ этих работ см.: Алеврас H.H. Начала евразийской концепции в раннем творчестве Г.В.Вернадского и П.Н.Савицкого//Вестник Евразии. 1996. №1. с. 5-17.).

Научная новизна диссертации

- это первое в отечественной историографии исследование евразийской концепции целостности России как самостоятельной проблемы для изучения в контексте истории идеи «национального государства»

- на основе комплексного изучения трудов евразийцев исследуется малоизученный ретроспективный аспект евразийского проекта построения в России национального государства: концепция полиэтничности российской истории как конструирование общей исторической судьбы народов России.

- исследуются экономические проекты евразийцев по созданию в будущей России самодостаточной, суверенной экономики. Данные проекты рассматриваются автором как экономический аспект евразийского проекта по укреплению целостности России. Подробно анализируется теория государственно-частной модели экономики, которую евразийцы выдвигали в качестве альтернативы сталинской плановой экономики.

- изучается теория «евразийского федерализма», который рассматривался евразийцами как альтернативный путь развития Советского федеративного союза социалистических республик.

Практическое значение работы. Материалы, выводы и наблюдения нашего исследования могут быть использованы при подготовке новых обобщающих изданий и спецкурсов по истории Русского Зарубежья. Также они могут быть привлечены политологами для осмысления межнациональной ситуации в современной России и выработки новой модели мирного сосуществования народов.

Апробация результатов исследования. Работа была обсуждена и рекомендована к защите на заседании кафедры истории России Калмыцкого государственного университета: Основные положения диссертации докладывались на научных конференциях и отражены в пяти научных публикациях.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Сангаджиев, Чингис Геннадьевич

Заключение

Подводя итоги всему вышеизложенному в нашем исследовании, автор пришел к следующим выводам. Разработанная евразийцами концепция целостности России была обусловлена тем историческим контекстом, в котором жили и творили Н.С.Трубецкой, П.Н.Савицкий, Н.Н.Алексеев и другие евразийцы. Кризис российской империи в огне революций 1917 года и гражданской войны, выразившийся в всплеске центробежных сил на ее окраинах, поставил перед евразийскими мыслителями проблему укрепления целостности российского государства. Прежний его интегратор - религиозно-династическая монархия Романовых — в силу дискредитации монархии и упадка религиозной веры под натиском рационалистического мировоззрения XIX века быть использован уже не мог. Требовались новые, уже рационалистические и светские основы легитимации границ исторического российского государства (в границах 1914 года). Евразийцы были людьми своей эпохи, а это была эпоха национализма и национальных государств. С конца XVIII века идея нации становится новой идентификационной идеологией для крупных социальных групп и государств, заменяя в этом качестве сословные и религиозные идентификации. Соответственно, евразийцам, стремившимся к укреплению целостности российского государства, по сути, к оправданию его исторических границ, оставался только один путь — путь национализации этих границ: создание в рамках российского государства (для евразийцев 1920-3Ох гг. это был СССР) единой евразийской нации, включающей в себя все народы России. Только «национальное» государство, т.е. государство, власть которого легитимирована единой нацией, может быть подлинно прочным и целостным. Таков был смысл цикла статей духовного лидера евразийства, Н.Трубецкого, по проблеме нации в России, определивший направление евразийских поисков.

Несомненные попытки в этом направлении в начале XX века предпринимала монархия Романовых, стремясь превратить Российскую империю в национальное государство, но, как констатирует Д.Ливен, неудачно1. Евразийцы выступили всего лишь продолжателями этой исторической тенденции. В идейном плане, однако, вернее устанавливать преемственную связь евразийства с дореволюционным струвизмом, также стремившимся к образованию единой нации в рамках Российской империи.

Для конструирования единой нации евразийцам, прежде всего, требовалось создать ее объективные («позитивные») основания, - тот фундамент, на котором возможно умозрительное слияние российских народов в некое единое целое. На это были направлены их географические, исторические и культурологические исследования в первый, историософский период евразийского движения (1921-середина 1920-х гг.). Основополагающее значение в этой сфере имеет концепция «месторазвития». Созданная П.Н.Савицким географическая концепция «месторазвития» позволяла евразийцам умозрительно создавать культурно конвергентные общности этносов, чуждых по генетическому происхождению, но живущих в пределах одной территории. Исторические и культурологические исследования евразийцев показывали, как эта интегративная сила месторазвития создает у народов евразийского месторазвития общность истории и культуры как основу будущей евразийской нации. Так, если труды Г.Вернадского репрезентируют «национальную историю» евразийской нации, тем самым конструируя ретроспективное доказательство ее существования (концепция полиэтничности российской истории), то структуралистские труды Трубецкого, Савицкого и Р.Якобсона доказывают существование такой единой многонародной нации в сфере культуры (концепции «туранизма» и «евразийского этнографического союза»), в сфере языка («евразийский языковой союз»), и в сфере общей ментальности (концепция «туранской психики»). Таким образом, евразийцы позитивистского толка (Н.Трубецкой, П.Савицкий, Г.Вернадский, Р.Якобсон) указывали на объективные факторы взаимопритяжения российских народов — общность территории, общность исторической судьбы, родство культур,

1 Ливен Д. Русская, имперская и советская идентичность//Европейский опыт и преподавание истории в постсоветской России. - М., 1993. с. 288-297. наконец, на взаимные экономические связи - все то, что создает «евразийское братство народов».

При анализе евразийского описания культурно-исторических и экономических основ будущей нации России-Евразии обнаруживается, что эти основы обусловлены географическим детерминизмом, точнее сказать, телеологизмом, проистекающим из концепции «месторазвития»: у евразийцев культурно-историческое и экономическое единство Евразии выступают как неизбежное производное от ее географической целостности. Такой евразийский редукционизм оправдывает то обстоятельство, что по-другому было невозможно доказать культурно-историческую конвергенцию столь разных народов России-Евразии. Только допущение географического детерминизма в трактовке культурно-исторических процессов развития Евразии позволяло евразийцам умозрительно объединять народы Евразии в единое целое благодаря детерминирующему факту их территориальной общности.

Был, разумеется, и другой путь - признание решающим историческим фактором интеграции народов России-Евразии принудительную силу Российской империи, которая навязывала народам присоединенных территорий унифицированный имперский социокультурный стандарт. Однако евразийцы отказались от признания этого пути межэтнической интеграции. Стремясь к гармонизации межэтнических взаимоотношений в России, в частности, к снятию антагонизма между бывшими «хозяевами» и «подчиненными», что так характерно для колониальных империй, евразийцы пытались осуществить деколонизацию истории российского государства. В их историко-политической концепции территориальное расширение России ХУ1-Х1Х вв. трактуется как органичное, естественное, мирное, не как империализм, а как «неустранимая внутренняя логика месторазвития». Соответственно, складывавшаяся в ходе этого процесса полиэтничная структура российского государства, по мнению евразийцев, не имела колониального характера (за исключением периода Империи), а наоборот, прямо способствовала росту мощи государства. Такое разрабатывавшееся евразийцами понимание России как позитивной, неколониальной империи имело четкую идеологическую цель - изменить историческое сознание русских и нерусских эмигрантов, уничтожив психологические следы минувшего колониализма в виде лозунгов «Россия — тюрьма народов», создать у народов России историческую память их солидарности в прошлом. Деколонизация истории России и исторического сознания ее народов представлялась евразийцам необходимым условием строительства будущей единой нации.

Неоднозначной была использованная евразийцами методология описания (конструирования) целостности России-Евразии. Критикуя позитивизм за пренебрежение духовной сферой человека, евразийцы сами были в плену позитивистского «реализма»: им присуще восприятие предмета научного исследования как объективной реальности, существующей без всякого субъективного давления познающего разума. Поэтому целостность России-Евразии (географическая, культурная, экономическая) осознавалась евразийцами не как мысленная конструкция исследователя, а как объективная реальность, которая якобы уже существует в природе и просто ждет своего «открытия». Такой подход приводило к втискиванию фактов в жесткие рамки априорно заданных теоретических схем. Неудивительно, что евразийские модели целостности России-Евразии подвергаются критике современных ученых с позиций конструктивистского подхода как модели спекулятивные1. Но большой интерес представляет евразийское понимание характера целостности России: целостность понимается не как безлично-аморфная, а именно как структурная целостность. Целостность России-Евразии (географическая, культурная и пр.) описывалась евразийцами как совокупность гетерогенных элементов, которые благодаря своей функциональной взаимосвязи соединяются в единую структуру-систему. Вслед за П.Серио надо согласиться, что в трудах Н.С.Трубецкого, Р.Якобсона и П.Савицкого происходит переход от понятия органической, то есть монолитной целостности,

1 См.: Серио П. Структура и целостность: об интеллектуальных истоках структурализма в Центральной и Восточной Европе. М., 2001.-е. 21, 22, 27.; Ларюэль М. Идеология русского евразийства или мысли о величии империи.с. 257-258.; Каганский В.Л. Кривда и правда евразийства. Ст.1. Евразийство как позиция//ОНС. 2003. №4. присущего романтической философии 19 века, к понятию структурно-функциональной целостности, то есть внутренне дифференцированной, что относится уже к социальной мысли XX века. Евразийцы, вместе с другими мыслителями Западной Европы начала XX века, участвовали в генезисе одного из главных течений социальной мысли нашего времени - структурного функционализма (структурализма).

Если теоретическая работа по созданию географических, экономических и культурно-исторических основ единства народов России-Евразии пришлась на первый период существования евразийского движения (1921-середина 1920-х гг.), то практическая разработка проекта евразийской нации началась лишь в 1927 году, в связи с политизацией евразийского движения как по внутренним (давление снизу евразийских «партийных масс»), так и по внешним (образование СССР) причинам. Условно с 1927 года мы отсчитываем второй, политический период разработки евразийской концепции целостности России (1927-1938 гг.). Н.С.Трубецкой провозглашает полиэтничный национализм народов России, базирующийся на их культурно-историческом единстве, и на этой основе выстраивает модель будущей евразийской нации. Она имеет сложный, амбивалентный характер, не поддается однозначной оценке. Эту модель евразийской нации следует охарактеризовать как либеральную по форме, ибо она стремится ослабить межэтнические перегородки, устанавливая надэтнические механизмы социальной интеграции (идея союза народов России-Евразии). Однако эта либеральная по форме модель нации имеет авторитарное содержание: члены евразийской нации связаны со своим государством не общественным договором, а исключительно силой «почвы» и «крови», что порождает жесткую привязанность человека к своей национально-государственной идентичности (авторитарные органицистские ценности «идеократии»). Н.Трубецкой и его единомышленники пытались выстроить такую органицистскую модель евразийского «союза народов» в противоположность западным гражданско-демократическим аналогам, которые считались ими неприемлемыми для самобытной цивилизации России-Евразии.

Евразийская свобода, как выразился Н.Алексеев, это «свобода органической принадлеэ/сности к голому»1. Однако из-за такой трактовки нации как принудительного коммунитарного единства ни в коем случае нельзя сближать евразийскую модель нации с интегральным национализмом (фашизмом), как это делают некоторые исследователи евразийства2. Ведь в ее основе лежит идея равноправного союза народов России на основе их культурно-исторической и экономической общности, пусть этот союз и принудительный. Так что анализ воззрений евразийцев показывает, что созданная ими модель полиэтничной нации России имела не авторитарный, а скорее патриархально-консервативный характер, строясь на органических ценностях доиндустриального общества.

В поисках адекватной территориально-государственной формы евразийской нации, которая бы оформила культурное самоопределение народов России и в то же время не допустила развития центробежных сил, евразийцы обратились к опыту СССР 1920-х годов. Евразийцы приняли советский централизованный федерализм как соответствующий геополитической специфике огромной России, могущей выжить, по их этатистским убеждениям, только в условиях властного централизма. Поэтому необходимо заключить, что в евразийском проекте будущего государственного устройства России принятие федерализма носило инструментальный характер. Западная либеральная децентрализованная модель федерализма евразийцами отвергалась как неподходящая для специфики России. Ввиду этого евразийцы декларировали свое желание сохранить советскую модель федерализма в постболыпевисткой России. Каких-либо иных, самодостаточных задач, например, национальных или экономических, евразийцы перед федерализмом не ставили. В дальнейшем евразийские теоретики планировали вообще отказаться от этнотерриториального принципа федерирования, видя в нем источник сепаратизма, и постепенно перейти к хозяйственно-географической федерации

1 Алексеев H.H. Обязанность и право//сго же. Русский народ и государство. M., 2003. с. 160.

2 См., например: Беккер Р. Между революционным консерватизмом и тоталитаризмом. Дилеммы оценки межвоенного евразийства// Славяноведение. 2001. - №5.; Ларюэль M. Идеология русского евразийства или мысли о величии империи. M., 2004. с. 87, 119, 209.

России, ограничив решение национального вопроса в России культурной автономией.

Возникнув в начале 1920-х гг., евразийская концепция целостности России под влиянием внутренних (в эмиграции) и внешних (в Европе и СССР) исторических процессов глубоко эволюционировала в период 1921-1938 гг., превратившись из первоначальных размышлений об основах целостности России в законченный идейный проект построения в России «национального государства». Проект, возникший в ответ на требования исторического времени начала XX столетия, эпохи перехода от средневековых полиэтничных империй к национальным государствам XX века.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Сангаджиев, Чингис Геннадьевич, 2009 год

1. Источники 1. Архивные материалы.

2. Государственный Архив Российской Федерации:1.) Фонд П.Н.Савицкого: Ф. 5783. 2 Оп. 573 ед. хр. 2.) Фонд К.А.Чхеидзе: Ф. 5911. 1 Оп. 126 ед. хр.

3. П. Опубликованные источники

4. Прага: Евразийское издательство, 1929. 80 с.10.) Тридцатые годы: Утверждение евразийцев. Кн. 7. Париж:

5. VIII (Париж, 1927. 86 с) ; IX (Париж, 1927. 102 с ) ; X (Париж, 1928. 102 с) ; XI(Берлин, 1935. 102 с) ; XII (Берлин, 1937. 158 с) . 13.) Евразийские тетради (2 номера)

6. V (Париж, 1935. 60 с ) ; VI (Париж, 1936. 38 с ) .14.) Евразия. Еженедельник по вопросам культуры и политики (первые шесть номеров). Париж, 1928. 15.) Версты. Париж, 1926-1928. № 1 - 3 .

7. Программные брошюры евразийского движения:16.) Евразийство: опыт систематического изложения. Париж:

8. Утверждение евразийцев. Париж, 1931. Кн. 7.34.) Алексеев Н.Н. К учению об «объективном праве»//Тридцатые годы.

9. Утверждение евразийцев. Париж, 1931. Кн. 7.35.) Алексеев Н.Н. О гарантийном государстве (1937)//Алексеев Н.Н.

10. Русский народ и государство. М.: Аграф, 2003.36.) Алексеев Н.Н. Пути и судьбы марксизма. От Маркса и Энгельса к

11. Утверждение евразийцев. Париж, 1931. Кн. 7.64.) Логовиков П.В. Научные задачи евразийстваУ/Тридцатые годы.

12. Утверждение евразийцев. Париж, 1931. Кн. 7.65.) Лубенский Евразийская библиография//Тридцатые годы.

13. Н.С.Трубецкого «Европа и Человечество»)//Русская мысль. София, 1921. №1. с.119-138. 77.) Савицкий П.Н. Континент-океан: Россия и мировой рынок//Исход к

14. Чингисхана. М.: Аграф, 1999.137.) Трубецкой Н.С. Мысли об автаркии (1933)//Трубецкой Н.С.

15. Азией: евразийский соблазн. Антология. М., 1993. - с. 279-291.22.) Бицилли П.М. Рецензия на: Г.В.Вернадский «Начертание русской истории, ч. I. С приложением «Геополитических заметок по русской истории».

16. Прага, 1927.; A History of Russia by prince D.S.Mirsky. London. 1927.//

17. Современные записки. Париж, 1928. Т. 34. с. 514-522.23.) Большакова О.В. На кн.: Фон Хаген М. Империя, окраины и диаспоры: Евразия как антипарадигма для постсоветской эпохи (Hagen М. Von.

18. Empires, borderlands, and diasporas: Eurasia as anti-paradigma for the Post-Sovietera//American hist. rew. - Wash., 2004. - Vol. 109, №2. - p. 445468.//Реферативный журнал. Соц. и гуман. Науки. Отеч. и заруб, лит-ра.

19. История. Серия 5. 2006. - с. 68-72.24.) Болховитинов Н.Н. Теория евразийства и многотомная история

20. России Г.В.Вернадского/ZScripta Gregoriana - М., 2003. - с. 374-383.25.) Болховитинов Н.Н. Роль русских ученых в становлении русистики в

21. США//Вопросы истории. 2001. №4. с. 3-20.26.) Болховитинов Н.Н. Русские ученые-эмигранты (Г.В.Вернадский,

22. Савицком)//Основы евразийства. М.: «Арктогея-центр», 2002. с. 485-502.50.) Дугин А.Г. Преодоление Запада (эссе о Николае Сергеевиче

23. Евразия. М: «Высшая школа», 1995. - с. 349-354.64.) История российского Зарубежья: проблемы историографии (конец

24. России.-М., 1993. с. 187-217.87.) Ливен Д. Русская, имперская и советская идентичность//

25. Издательство РУДН, 2002. - с. 245-253.92.) Межу ев В.Н. Российская цивилизация: утопия или реальность?//Россия. XXI век. 2000. №1. 93.) Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: в 3-х т. Т.З.

26. Torun: M.Kopenika, 2001. - 306 s. (обзор книги)//Реферативный журнал.

27. Социальные и гуманитарные науки: отечественная и зарубежная литература.1. Серия 3 . - 2001. №1. 113.) Пашуто В.Т. Русские историки-эмигранты в Европе. М.: Наука, 1992.-400с. 114.) Пащенко В.Я. Идеология евразийства. М.: Издательство

28. Советский период: Антология. Самара: Изд-во «Самарский ун-т», 2001. - с.329-374. 138.) Степун Ф.А. Рецензия на: Евразийский временник. Кн.

29. ЗУ/Современные записки. Париж, 1924. Т. 21.139.) Степун Ф.А. Россия между Европой и Азией//Россия между

30. Европой и Азией: евразийский соблазн. Антология. М., 1993.140.) Смит Э.Д. Национализм и историки//Нации и национализм. М:

31. Спб.: «Коло», 2004. - 352 с.152.) Тарле Г.Я. Проблемы адаптации в историографии российской эмиграции//История российского Зарубежья: проблемы историографии (конец

32. Запада//Евразийство: проблемы осмысления: по итогам межд. науч. конф., 1415 сент. 2000. - Уфа, 2002. - с. 39-51. 159.) Флоровский Г.В. Евразийский соблазн//Современные записки..

33. Г.В.Вернадский. Русская историография. М., 1998. с. 395-444.174.) Пронин А.А. Историография российской эмиграции. Екатеринбург:

34. Издательство Уральского ун-та, 2000. - 183 с.175.) Литературная энциклопедия русского Зарубежья. 1918-1940. Т. 2.

35. Диссертации и авторефераты:1.) Полякова О.Л. История России в контексте евразийского культурноисторического синтеза. Дисс...канд. ист. наук. Саранск, 2006. 2.) Быстрюков В.Ю. Общественно-политическая и научная деятельность

36. П.Н.Савицкого в годы эмиграции (1920-1938): Дисс. ...канд. ист. наук. Самара,2003. 3.) Новоженина И.В. Государственно-правовое учение Н.Н.Алексеева:

37. Г.В.Вернадского. Автореф. дисс. ...канд. ист. наук. М., 1994.10.) Урханова Р.А. Евразийство как идейно-философское течение в русской культуре XX века: Автореф. дисс. ...канд. филос. наук. М., 1992. - 26 с.