Русское поместное дворянство в XIX в.: эволюция этических норм, представлений и практики в социальной и экономической сферах тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Смахтина, Марина Викторовна

• Смахтина, Марина Викторовна
• кандидат исторических наук
• 2008

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Смахтина, Марина Викторовна

Введениес.

Глава I. Этические нормы, представления помещиков и оценка дворянским сообществом форм социальной практики поместного дворянства (институционально-ценностная система) в сфере внутрисословных отношенийс.

1.1. Место институционально-ценностной системы внутрисословных отношений в целостной этической системе поместного дворянствас.

1.1.1. Личные качества и формы социальной практики помещиков в сфере внутрисословных отношений, негативно оцениваемые дворянствомс.

1.1.2. Личные качества и формы социальной практики помещиков в сфере внутрисословных отношений, положительно оцениваемые дворянствомс.

1.2. Оценка форм социальной практики поместного дворянства во внутрисословных отношенияхс.

1.2.1. Нравственные качества дворянинас.

1.2.1.1. Благородство и сопутствующие качества дворянинас.

1.2.1.2. Честь и сопутствующие качества дворянинас.

1.2.1.3. Долгс.

1.2.1.4. Достоинствос.

1.2.2. Воровство и сопутствующие качества дворянина: мошенничество, ложь, обманс.

1.2.3. Чинопочитаниес.

1.2.4. Поведение в свете, светскостьс.

1.2.5. Убийство, в том числе и на дуэлис.

1.2.6. Пересуды, злословиес.

1.2.7. Гостеприимствос.

1.2.8. Игра в картыс.

1.2.9. Пьянство, чревоугодиес.

1.2.10. Соблюдение религиозных заповедейс.

1.2.11. Месть, презрение, отсутствие милосердия,яние распрей и зависть

1.3. Внутрисословная благотворительность: проявление корпоративной солидарностис.

1.3.1. Оказание помощи разорившимся и бедным дворянам, содержание приживаловс.

1.3.2. Воспитание детей дворянского происхожденияс.

1.4. Оценка воспитанности и образованности помещиков дворянским сообществомс.

Глава II. Институционально-ценностная система поместного дворянства в хозяйственной сферес.

2.1. Представления поместного дворянства о праздности и трудес:

2.2. Различные виды трудовой деятельности в институционально-ценностной системе поместного дворянствас.

2.2.1. Интеллектуальная деятельностьс.

2.2.2. Физический трудс.

2.2.3. Организационно-хозяйственная деятельность в поместьес.

2.2.3.1. Оценки организационно-хозяйственной практики поместного дворянствас.

2.2.3.2. Оценка хозяйственности и трудолюбия помещиковс.

2.2.3.3. Регламентация и мотивация организационно-хозяйственной деятельности в поместьес.

2.3. Институционально-ценностная система поместного дворянства в отношении использования результатов труда и хозяйствованияс.

2.3.1. Роскошная жизнь и мотовствос.

2.3.2. Скромный образ жизни, бедность, нищета, скупостьс.

2.3.3. Представление поместного дворянства о деньгах и отношение к нимс.

Глава III. Институционально-ценностная система поместного дворянства в сфере отношений с крестьянамис.

3.1. Социокультурный и социально-экономический типы связи поместного дворянства с крестьянамис.

3.1.1. Аспекты общности аграрного социумас.

3.1.2. Социокультурное дистанцирование и господство помещиков над крестьянамис.

3.1.2.1. Представления помещиков о крестьянах и оценка трудолюбия и других хозяйственных качеств крестьянс.

3.1.2.2. Злоупотребления помещичьей властьюс.

3.2. Социальная политика в институционально-ценностной системе и практике поместного дворянствас.

3.2.1. Регламентация религиозной и повседневной жизни крестьян помещиками: оценка, практика и мотивацияс.

3.2.2. Благотворительность помещиков по отношению к крестьянам. Милостыня. Экономическая помощь крестьянамс.

3.2.3. Лечение крестьянс.

3.2.4. Просвещение крестьянс.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Русское поместное дворянство в XIX в.: эволюция этических норм, представлений и практики в социальной и экономической сферах»

Система нравственности является важным фактором социальной практики. Актуальность темы исследования обусловлена не только ее научно-познавательным значением, но и общественно-практической значимостью вопросов, связанных с формированием и трансформацией этической системы дворянства, элиты российского общества XIX в.

История поместного дворянства является составной частью истории российского дворянства, которая, в свою очередь, является частью истории российского общества. На рубеже Х1Х-ХХ веков в России было 100 тысяч поместий и 500 тысяч помещиков. Хотя дворянство в разные периоды времени составляло всего от 1 до 2% населения Российской империи, а среднее дворянство - всего только половину от этого

1 О процента, влияние сословия на все стороны жизни общества было велико. Дворянство, продуцировавшее новые идеи, считалось элитой страны. Зачастую с него брали пример в культурном, бытовом и моральном плане «низшие сословия». Поэтому изучение этической системы поместного дворянства может способствовать в дальнейших исследованиях выявлению степени морально-этических заимствований низшими сословиями, в том числе моделей поведения благородного сословия, определяемых религиозной и светской этикой.

Историю российского дворянства, в том числе трансформацию этических установок в сознании, следует рассматривать в рамках теории модернизации. Либеральные реформы 1860-х гг. оказали огромное влияние не только на социально-экономическую, но и на общественно-культурную жизнь России. Они изменили социальный и духовный облик населения, что привело к трансформации общественно-культурной среды, всей системы ценностей и смене мировоззренческих парадигм, что, в свою очередь, не могло не оказать влияния на изменение этической системы поместного дворянства. Таким образом, динамику изменений в поведенческих моделях помещиков можно проследить прежде всего в эпоху реформ, в период изменения ценностей.3

Поскольку сама по себе религия является консервативной средой, тяжело поддающейся изменениям, и выполняет в обществе консервирующую функцию норм поведения, а само поместное дворянство характеризуется приверженностью к традициям, необходимо выявить, насколько менялись модели поведения помещиков и в каких сферах, а какие сферы оставались без изменения в процессе модернизации.

Для современного российского общества, до сих пор находящегося в процессе формирования собственной идентичности и разработки национальной идеи и системы ценностей, дворянство, некогда игравшее выдающуюся роль в экономике, политике, науке и культуре России, с его системой ценностей,4 социально привлекательной для других сословий, может служить своеобразным историко-культурным ориентиром.

Поэтому именно сегодня настало время глубокого изучения высшего сословия России, подвергавшегося на протяжении Х1Х-ХХ в. жесткой критике как со стороны современников, так и советских исследователей.5 Для того чтобы ответить на вопрос о роли и месте помещиков в духовной, культурной, социальной, а отчасти и экономической жизни нашей страны, необходимо воссоздать социально-психологические портреты поместного дворянства как реальных исторических лиц, детально реконструировать подлинную этическую систему помещиков. В этой связи необходимо выявить, в чем состоял смысл жизни помещиков, к чему они стремились, чего желали для себя; какие идеалы и ценности исповедовали; насколько религиозная этика регулировала такие области жизнедеятельности, как общественная сфера и хозяйственная деятельность; что для помещиков означало «порядочно жить», каким видели они свой идеал достойной жизни, к которому стремились. Решение этих проблем поможет пересмотреть привычные стереотипы в отношении помещиков и приобрести бесценный исторический опыт, необходимый для формирования как элитарных, так и национальных ценностей современного модернизирующегося российского общества.

II. Хронологические рамки исследования

Исследование проводится на материале к. ХУШ-Х1Х вв., который включает в себя три периода:

- конец XVIII в., связанный с закатом екатерининского «золотого» века дворянства, времени максимального укрепления могущества высшего сословия и расцвета дворянской культуры;

- первая половина XIX в., новая эпоха, для которой характерны такие процессы, как кризис аграрного общества, разложение феодально-крепостнической системы, рост товарно-денежных отношений, начало промышленного переворота, процесс частичной секуляризации сознания;

- вторая половина XIX в. (начиная с реформы 1861 г.), эпоха модернизации российского общества, новый период в истории помещичьего хозяйства, для которого характерны новые экономические отношения помещика и крестьянина, изменение положения дворянства в обществе в связи с оскудением и обезземеливанием и, соответственно, трансформация ценностей в связи с переездом в города.

III. Степень изученности проблемы

Историографию истории дворянства можно разделить на дореволюционную, советскую и современную российскую. В дореволюционной историографии нет работ, посвященных социальной истории, в частности анализу эволюции этической системы русского поместного дворянства в первой половине XIX в.6 В первую очередь, это объясняется скудностью источниковой базы: большинство мемуаров и дневников, касающихся этого периода, были впервые напечатаны в журналах только в конце XIX — начале XX вв.

В этот период исследователи, как правило, занимались такими проблемами, как история дворянского землевладения, оформление статуса высшего сословия, эволюция его правового положения.7 В связи с тем, что во второй половине XIX в. развернулась активная дискуссия о месте дворянского сословия в современном обществе, начал активно изучаться такой аспект, как пореформенное экономическое положение дворянства, развитие помещичьего хозяйства в новых условиях.8 И хотя экономический аспект в этих работах превалировал, ряд авторов все же затрагивал в них вопросы сословной психологии, объясняя неприятие большей частью дворян буржуазных преобразований.9

В советской историографии дворянство до середины 50-х гг. XX в. оставалось в тени, за исключением социально-экономической проблематики и классовой борьбы в деревне.10 В 1960-70-е гг. также разрабатывался политический, аспект истории дворянства.11 Опубликованная в 1979 г. монография А.П. Корелина, комплексное социально-экономическое исследование дворянского сословия в пореформенный период, до сих пор не утратила своей научной ценности,12 но в задачи автора практически не входило рассмотрение этических норм, представлений и практики поместного дворянства.

В советский период так и не появилось обобщающих работ социокультурной направленности; сословные ценности, нормы поведения и этическая практика поместного дворянства ХГХ в. не изучались. Исключением является монография Е.И. Мок7 ряк, написанная в рамках социальной психологии на основе изучения дневников и мемуаров.13 Однако в исследовании освещается лишь период второй половины XIX-начала XX вв., и оно носит источниковедческий характер. Работа J1.H. Семеновой не относится к интересующему нас периоду.14 Б.И. Краснобаев в своей работе выделил некоторые черты сознания дворянства, но лишь конца XVIII - начала XIX вв.15

Новейшая российская историография, посвященная дворянской проблематике, представлена работами по различным направлениям.16 На современном этапе появились новые исследования по истории культуры и социальной истории. В 1980-90-е гг. в монографии Д.С. Лихачева, сборниках под редакцией Г.Ю. Стернина, работах JI.B. Ивановой, Т.П. Каждан усадьба рассматривалась уже не только как памятник архитектуры,17 но и как центр духовной жизни и цивилизации, особое явление российской культуры, отразившее представления помещиков о мире.18 Однако этическая система поместного дворянства XIX в. и в этих работах не получила должного освещения.

В монографии Ю.М. Лотмана на материале литературных произведений раскрыт менталитет российского высшего сословия через исследование разных сторон дворянского быта (балы, карточную игру, дуэль, мир женщины, воспитание).19 Однако в работе практически не использовались мемуаристика, дневники и записки; в ней не было уделено внимания этической системе поместного дворянства. E.H. Марасинова изучала сознание элиты, представителей высшего общества, а не менталитет средних помещиков.20 С.С. Минц на основе анализа значительной источниковой базы выявила характерные черты психологии дворян на рубеже XVIII-XIX вв. и составила обобщенный социально-психологический портрет русского дворянина.21 При этом акцент делался на изучении механизма взаимодействия личностного и группового сознания господствующего класса. Однако монография носит в основном теоретический характер. Нет деталей, с помощью которых можно было бы составить полное представление об образе мышления и жизни людей той эпохи. В своем фундаментальном исследовании Б.Н. Миронов22 осветил внутрисемейные отношения дворянства, проблему освобождения от закрепощения и создание дворянских корпораций, лишь косвенно затронув элементы этической системы сословия. H.H. Козлова, изучая «стратегию действий индивидов и социальных групп» в связи с анализом механизма социальных новаций, выявила в том числе «непреднамеренные социальные изобретения» дворянства.24

Показательно, что на современном этапе начали изучаться отдельные стороны повседневной жизни дворянства, психологии, этической системы благородного сословия во всем ее многообразии: формы досуга, культура светских салонов, балов,25 мода,26 дуэльная культура,27 праздники,28 нормы этикета,29 традиции воспитания.30 Помимо этого, появился ряд исследований о повседневной жизни русской провинции.31 С.Д. Охлябинин, используя в качестве источников в том числе классику русской литературы, повествует об устройстве усадеб знаменитых владельцев XIX в. и таких формах быта, как проявления роскоши, одежда, стол, охота, лишь косвенно затрагивая систему ценностей. Началось изучение менталитета дворянства, в частности системы ценностей сословия, в свете компаративистики.33 Однако изучаются, как правило, либо отдельные аспекты повседневной жизни правящего класса определенного периода, либо менталитет определенных групп сословия на материалах отдель

34 ных регионов, экстраполируя полученные выводы на все сословие.

В итоге российское дворянство до сих пор остается одним из недостаточно изученных сословий в России. Традиционно в историографии дворянство изучалось в социально-экономическом и политическом плане, в то время как развитие гуманита-ристики на сегодняшнем этапе требует изучения прежде всего социокультурных и социально-психологических проблем на примере отдельных социальных групп в русле социальной истории. Как отмечают современные исследователи, социально-психологический облик образованной части российского дворянства имеет значительные расхождения с теми представлениями о прогрессивных кругах господствующего сословия, которые широко известны по фактам общественно-политической и интеллектуальной жизни российского общества последней трети XVIII - первой трети XIX вв.35 А E.H. Марасинова указывает, что «в богатейшей историографии российского дворянства выпадает одно важное звено - психология человека». И хотя в последнее время появилось несколько значительных работ по истории повседневности, исторической психологии и социальной истории российского дворянства, предмет исследования этих научных монографий — сознание и психология дворянской элиты, а не среднего и мелкого поместного дворянства. Несмотря на то что дворянской тематикой занимались историки, экономисты, философы, правоведы, филологи, так и не была написана обобщающая работа по системе конфессиональной и светской этики и практики российского поместного дворянства в XIX в., в особенности в таких сферах, как социальная среда, хозяйствование в поместье, с учетом динамики изменений норм, системы ценностей, жизненных ориентиров, мотивации и моделей поведения сословия в процессе модернизации, которая отвечала бы новейшим требованиям, предъявляемым к научным разработкам в области истории ментальностей, исторической антропологии, «новой социальной истории» и тендерных исследований. Этот пробел в историографии имеет целью восполнить данная работа. Изучение эволюции этических норм, представлений и практики помещиков помогла бы не только лучше понять психологию российского поместного дворянства, но и выявить особенности аграрного менталитета.

IV. Цели и задачи исследования

Целью исследования является выявление эволюции этических норм, представлений и практики русского поместного дворянства в XIX в. в социальной и экономической сферах.

Для достижения этой цели в ходе исследования решены следующие задачи:

1. Выявлены этические нормы и представления русского поместного дворянства в XIX в. в их развитии в сфере внутрисословных отношений, а также соответствующие личные качества и формы социальной практики помещиков и их оценка дворянским сообществом.

2. Выявлены этические нормы, представления и практика русского поместного дворянства в XIX в. в их развитии в хозяйственной сфере, в частности нормы, представления помещиков о праздности и труде и оценка соответствующих качеств поместного дворянства дворянским сообществом, нормы, представления помещиков о различных видах трудовой деятельности и оценки трудовой и организационно-хозяйственной практики поместного дворянства, а также нормы, представления и оценки социальной практики поместного дворянства в отношении использования результатов труда и хозяйствования.

3. Выявлена эволюция этических норм, представлений и практики русского поместного дворянства в XIX в. в сфере отношений с крестьянами, в частности социокультурный и социально-экономический типы связи поместного дворянства с крестьянами, а также связи социальной политики в отношении крестьян с институционально-ценностной системой поместного дворянства.37

4. Проведен динамический сопоставительный анализ традиционных нормативных и девиантных моделей поведения (фактически речь идет о социально одобряемом и осуждаемом поведении), реализуемых на практике помещиками в социальной и экономической сферах деятельности, и декларируемых дворянским обществом норм;

10 анализ изменения моделей поведения в определенных сферах в процессе модернизации.

5. Реконструированы отдельные элементы системы этической практики поместного дворянства и определен преобладающий, среднестатистический социальный тип российского помещика, что способствует составлению социально-психологического портрета поместного дворянства.

V. Объект и предмет исследования Объектом исследования является российское поместное дворянство XIX в., включая и тех помещиков, кто не занимался хозяйством и/или постоянно проживал в городах или за границей (особенно эта тенденция усилилась в пореформенный период в связи с разорением дворянства и необходимостью искать должности в городах).

Типологизация помещиков была проведена исходя из двух принципов - географии38 и социальной стратификации. Принцип профессиональной деятельности (чиновники, военные, представители интеллигенции) не учитывался, поскольку среди авторов мемуаров и упоминаемых в воспоминаниях помещиков большинство - отставные военные или чиновники. Действительные военные или чиновники, продолжающие исполнять должностные обязанности, встречаются среди помещиков не часто. В мемуарах описываются также помещики - представители интеллигенции, занимающиеся одновременно профессиональной творческой деятельностью и хозяйством. Однако таких помещиков единицы.

Русское поместное дворянство было разделено на крупных, средних и мелких помещиков.39 Социально-статусное положение помещиков также учитывалось, хотя и не нашло отражения в типологизации, так как о статусе некоторых помещиков было недостаточно данных.40

Предмет исследования составляет этическая система рурского поместного дворянства (религиозные, секуляризованные и светские этические нормы, представления и этическая практика помещиков в социальной и экономической сферах). Поместное дворянство являлось основой высшего сословия России. При всех различиях в социальном статусе, имущественном положении оно составляло одну социальную группу, имеющую ряд общих признаков, для которой были характерны определенные функции, юридически установленные права и обязанности. Поместное дворянство как традиционную и консервативную группу, основу самодержавия, отличала также корпоративная сплоченность и единство ценностной системы.

VI. Источниковая база Первую группу опубликованных источников составляют воспоминания и мемуары.41 Мемуары как источники уникальны, поскольку они являются массовыми историческими источниками42 и отражают не схематический, идеологический, а реальный тип сознания. «В мемуарах содержатся незаменимые сведения об укладе повседневной жизни, быте, нравах прошлого».43 Именно мемуарная литература содержит ««отпечатки» ментальности людей»,44 а потому позволяет реконструировать массовые социально-психологические процессы, протекавшие в сознании индивидов прошлых эпох (в том числе поведение, определяемое сознанием),45 проникнуть во внутренний мир отдельной личности,46 т.е. помогает буквально оживить «мертвые души» и таким образом извлечь сведения как о неповторимой индивидуальности каждого автора, так и сделать выводы о массовой психологии поместного дворянства, в том числе выяснить декларируемые конфессиональные, секуляризованные и светские нормы, представления и этическую практику сословия в обществе и в поместье.

Функция мемуаров - это фиксация и передача исторической памяти.47 Эту социально-культурную роль в XIX в. выполняли представители дворянства и образованная часть общества, автобиографии которых являются отпечатком индивидуальной и коллективной (отдельных социальных групп) памяти и идентичности.48

В диссертации анализируется 61 источник личного происхождения - мемуары и частично дневники и записки,49 описывающие события жизни, быт и уклад помещиков в конце XVIII - первой половине XIX вв. (до 1861 г.).50 Данные источники были всесторонне изучены в соответствии с проблематикой исследования, не считая других мемуаров, привлекаемых по тому или иному вопросу.51

В частности в исследовании использованы пять разновидностей мемуаров: 1) мемуары русских помещиков и их потомков, 2) чиновников, 3) военных, 4) представителей интеллигенции, 5) крестьян. Данная классификация мемуаров составлена по социальному и профессиональному признаку52 - исходя из принципа авторства. Во всех шести типах мемуаров авторы сообщают подробности повседневной жизни и быта в поместье, характеризуют поместное дворянство. Разнообразие мемуаров позволяет лучше изучить прошлое.

Таблица № 1. Количество воспоминаний, записок и дневников для каждой ка тегории авторов и процентное соотношение (от общего числа)

Воспоми- Воспоми- Воспо- Воспоминания, Воспо- Воспо- Общее чиснания, за- нания, за- мина- записки и днев- мина- мина- ло писки и писки и ния, за- ники предста- ния, за- ния, за- дневники дневники писки и вите- писки и писки и помещи- чиновников дневни- лей интеллиген- дневни- дневни- ков и их ки во- ции ки духо- ки кре- потомков енных венства стьян

21 12 6 18 1 3 61

34,4% 19,7% 9,8% 29,5% 1,6% 4,9% 100%

20 вос- (8 воспо- (3 вос- (16 воспомина- (51 воспопомина- минаний и поми- ний и 2 записки) минания, 9 ний и 1 4 записки) нания и записок, 1 дневник) 3 записки) дневник)

Большинство мемуаров, записок и дневников было написано средними помещиками и представителями интеллигенции, а также чиновниками и военными, которые иногда также относились к этой социальной группе поместного дворянства.53 Мелкие помещики в основном были малограмотными людьми, поэтому и не оставили воспоминаний, а описание их быта, повседневной жизни не вызывало интереса у современников. Соответственно, 65% мемуаров, записок и дневников, использованных в исследовании, принадлежит перу представителей других профессиональных и социальных групп, что позволяет узнать отношение общества к поместному дворянству, оценку жизненных ориентиров помещиков, феномена сельской жизни, получить более объективные данные о повседневной жизни помещиков и сравнить образ жизни поместного дворянства, отображенный в их воспоминаниях, с образом жизни, зафиксированным в мемуарах их современниками.54 Таким образом, применяется метод верификации информации «первичных мемуаров», написанных самими помещиками.

Вторичные» мемуары содержат, как правило, более объективную информацию и имеют критическую направленность, особенно мемуары образованной части населения - чиновников, военных, интеллигенции. С другой стороны, критическое осмысление прошлого, хотя и не всегда объективное отображение событий своей жизни, характерно для помещиков, написавших мемуары на закате своей жизни.55

Таблица № 2. Количество помещиков и помещиц разных социальных групп, упомянутых в мемуарах, записках и дневниках

Русские помещики Русские помещицы Общее число

92 чел. - 74,2% 32 чел. - 25,8% Всего 124 чел. -

100% крупные средние мелкие крупные средние мелкие кр. ср. м.

38 чел. 41 чел. 13 чел. 12 чел. 13 чел. 7 чел. 50 54 20

41,3% 44,6% 14,1% 37,5% 40,6% 21,9% чел. чел. чел.

40,3 43,5 16,1

Согласно таблице № 2, большая часть мемуаров, записок и дневников описывает быт и уклад жизни средних и крупных помещиков (104 человека из 124). При этом большинство указанных источников посвящено мужчинам-помещикам (74,2%). Количество женщин-помещиц, описанных в мемуарной литературе, записках и дневниках, невелико. Они составляют только 25,8% от общего числа представителей поместного дворянства. Причем и здесь проявилась выявленная выше тенденция: большинство представительниц поместного дворянства, героинь мемуаров, - крупные и средние помещицы (78,1%).

Следует отдельно упомянуть о произведении А.И. Герцена «Былое и думы» о 1840-1860-х гг., которое является «неповторимым синтезом мемуаров, страстной публицистики и литературного шедевра».56 Хотя письма А.Н. Энгельгардта «Из деревни»57 и являются публицистическим произведением, однако значительный фактический материал, собранный в них, позволяет отнести их к мемуаристике.

Большая часть авторов не ставила своей целью публиковать воспоминания,58 записки или дневники. Они писали их только для себя и своих потомков. Такого рода источники дают исчерпывающее представление о личности автора, его внутренних переживаниях в процессе развития самосознания и превалируют в исследовании.59 К к. XIX в. нередко мемуары писались прямо для публикации в журналах, газетах и издательствах.60 Часть воспоминаний была написана на основе дневников, причем авторами как дневников, так и мемуаров были одни и те же лица. Часть мемуаров была составлена по рассказам очевидцев третьим лицом. Еще одна часть была написана потомками с частичным или полным использованием дневников или мемуаров их предков-помещиков или составлена по личным воспоминаниям, впечатлениям детства, проведенного в имении. * *

Вторую группу источников составляют записки и дневники. Согласно данным таблицы № 1 введения,61 в диссертаци использовались 9 записок, принадлежащих перу непомещиков, и 2 дневника монаха и помещицы. Записки и дневники представляют еще большую ценность, чем мемуары.62 * *

В исследовании в качестве источника используется также публицистика.63 Этот вид источников как определенный жанр литературы близок к беллетристике. В данном случае к публицистике относится литература о дворянстве, которая была написана современниками - поместными дворянами в к. XIX в. и которая является одновременно историографией и источником, помогающим выявить представление дворянского сословия о своем месте в модернизирующейся России. С помощью данного вида источника можно также проследить изменение сознания поместного дворянства.

К публицистике относятся также официальные этикетные кодексы, в том числе французские, английские и русские, публиковавшиеся на протяжении XIX в. Светские нормы этикетных изданий - образцовые модели поведения в благородном обществе, зафиксированные в изданиях первой половины XIX в., практически никак не изменились во второй половине столетия. С помощью этих источников мы выявляем общее и различия между нормами этикета, с одной стороны, и религиозными нормами, а также декларируемыми принципами, принятыми в обществе, реализуемыми на практике помещиками нормативными установками, с другой стороны, а также отклонения от закрепленной нормы поведения в благородном провинциальном обще

64 стве. * *

В советском источниковедении беллетристика традиционно расценивалась как вторичный источник. Хотя «признавалось, что в любом художественном произведении содержится некая до-эстетическая данность из области политики, экономики, социальной жизни, но считалось, что под воздействием художественных приемов она настолько деформируется, что перестает быть источником для научно-исторических исследований». Поэтому постулировалось, что изучение данного вида источника в историческом контексте связано с методологическими и источниковедческими трудностями, хотя никаких проблем не возникало, «если искусство и литература рассматривались как составная часть культуры общества».65

В последнее время в современной российской историографии в связи с лингвистическим поворотом в исторической науке, который был отмечен текстоцентриз

ПП ^ мом, поворотом к историческои антропологии, изучению истории ментальностеи, принято рассматривать художественную литературу как содержательный, яркий и богатый источник по истории России,61 поскольку именно здесь были запечатлены многие черты повседневности, нормы поведения, настроения, пристрастия, образ жизни, самосознание всех сословий - дворянства, купечества, крестьянства, а впоследствии и рабочего класса,68 что особенно ценно в свете социальной истории. К тому же традиционная документальная база исчерпала свои ресурсы и уже не могла прояснить ряд вопросов. Именно в это время литературные произведения стали «новыми источниками понимания» отечественной истории Х1Х-ХХ веков.69

Для историка ценность литературы как источника объясняется тем, что каждое художественное произведение описывает определенное историческое время.70 В центре внимания ученых должны быть хронотопы - образы времени, т.е. «знаковые», типические явления и фигуры, зафиксированные в литературе.71

Художественная литература, в частности ее реалистическое направление, как и мемуаристика, запечатлевшая дух времени, представляет собой ценный документ эпохи, важный источник для изучения внутреннего мира, духовной жизни, быта и

ТУ нравов помещиков XIX в. Она дает богатый материал по психологии поместного дворянства, запечатлевая типические явления и характеры: передавая сознание, образ мышления, фиксируя типичные модели поведения сословия как до-, так и пореформенного периода.

Беллетристика также отражает нравственную систему поместного дворянства — этические нормы, представления и соответствующую социальную практику сословия в социальной и экономической сферах, дополняя в этом мемуаристику как богатый источник. Обе группы источников позволяют также сравнить реализуемые на практике нормативные модели поведения, обусловленные религиозной и светской этикой, с отклонениями от общепринятой нормативной практики (девиантность поведения), выявить реакцию общества на такой тип поведения.73

При обращении к литературе как источнику для изучения быта и нравов сословий и социальных групп общества необходимо критическое осмысление прочитанного,74 Литература донесла до нас ряд критических образов как представителей дворянства (помещиков, чиновников, военных), так и купечества. Однако критика не всегда была обоснованной.75

Если произведения натуралистической школы не рекомендуется учеными привлекать к анализу как нетипические и нереалистические,76 то творчество других писателей реалистической школы считается необычайно привлекательным для историков в силу того, что для реализма свойственна «установка на объективное, более или менее точное отображение действительности, тяготение к «суровой прозе жизни».77 При этом основными принципами отбора должны стать принцип достоверности и историзма.

Сами герои реалистических произведений типичны, «хорошо узнаваемы и обладают транзитивностью, так что историку не составляет труда найти их аналоги в реальной жизни».78 Даже в случае использования сатирических приемов за преуве

79 личениями можно разглядеть действительность.

Ученые призывают изучать произведения разных литературных жанров80 и не только классику, являющуюся по праву правдивым и разнообразным источником, но и произведения российских «бытописателей», знатоков разных сторон жизни русского общества, моментально реагирующих на малейшие изменения в умонастроениях социума.81

В настоящем исследовании художественная литература XIX века используется в качестве источника по изучению этических норм, представлений и практики русского поместного дворянства. Критерием отбора литературных произведений для анализа служила их тематика, социальное происхождение его героев и заявленный в исследовании период времени - к. ХУ1П - XIX век. Общее количество использованных в работе литературных источников составляет 132 единицы текста, не считая рассказов, очерков, отдельных стихотворений. В исследовании рассматривалась как поэзия, так и проза, в том числе драматургия.

Почти все беллетристические произведения, использованные в диссертации, относятся к классической литературе.83 Они написаны в русле реалистического литературного направления, для которого характерно создание типических художественных образов и картин действительности, обобщение.84

В качестве беллетристических источников рассматриваются произведения 27 авторов XIX в., большая часть которых (22 человека) были выходцами из семей поме

85 стного дворянства, что определило тематику и содержание их литературных произведений. Большая часть авторов выступала с позиций дворянского сословия, являясь его представителями. Однако были и такие, кто критически осмысливал российскую действительность и высмеивал пороки общества с позиций революционных демократов.86 Достоверность проанализированной беллетристики повышается ее автобиографичностью.87

Беллетристические источники анализировались по академическим, выверенным, научно подготовленным изданиям - собраниям сочинений или отдельным томам избранных сочинений как советских, так и современных российских издательств. Часть произведений была напечатана в таких журналах, как «Русский архив», «Отечественные записки», «Вестник Европы», «Библиотека для чтения».88

Информация, содержащаяся в беллетристике, корректируется мемуарной литературой, записками, дневниками и публицистикой, поскольку без сопоставления беллетристических источников с другими историческими материалами создается очень одностороннее, а самое главное - не всегда корректное - представление об исторической эпохе.89 Аспекты, отсутствующие в исследовании, считаются невыявленными, если подобной информации не было в мемуарах, записках, дневниках, публицистике и художественной литературе. В материале разных типов источников не содержатся противоречий; он в основном совпадает. * *

К справочно-информационным источникам относятся: статистические сборники, лингвистические словари, справочная литература различного характера, аннотированные указатели книг и публикаций в журналах, указатели воспоминаний, дневников XVTII-XIX вв. Они призваны оказать помощь справочного характера в ходе исследования.

VII. Теоретико-методологическая основа диссертации90

МП. Научная новизна диссертационного исследования

Прежде всего следует отметить новизну темы, ранее не изучавшейся в отечественной историографии: в исследовании анализируются конфессиональные, секуляризованные и светские этические нормы, представления и элементы этической практики русских помещиков в социальной и экономической сферах в их динамике, что способствует реконструкции важных черт социально-психологического портрета русских помещиков XIX в. Впервые особый акцент в работе делается на изучении этической системы средних и мелких помещиков, представляющих собой основную группу поместного дворянства.91

В качестве источников был впервые использован значительный корпус художественной литературы. Настоящая работа является одним из первых исследований институционально-ценностной системы поместного дворянства, где обобщены данные массовых исторических источников - мемуаров и беллетристики.

Системный анализ широкого комплекса опубликованных источников разных видов, часть которых предстает в новом свете заданной проблематики, и применение новых методов работы с ними также определяет новизну данного исследования. Применение совокупности методов (методы микроисторического анализа, контент-анализа, ретроспективного анкетирования, отдельные элементы структурного и функционального анализа) к анализу мемуаристики, художественной литературы и публицистики позволяет сделать новые выводы. Особенностью исследования является его многоуровневая структура компаративного анализа. Новизна работы состоит в применении к источникам сравнительно-исторического метода (сопоставление религиозных норм с декларируемыми светскими, этикетными правилами, принятыми в дворянском обществе, сравнение этих двух типов норм с реализуемыми на практике тремя группами русских помещиков нормативными и девиантными моделями поведения).

IX. Апробация

Основные положения диссертации опубликованы в виде научных статей, апробированы в ходе научных обсуждений - в Техническом университете г. Берлина, Институте истории и истории искусств (Берлин, 2004 г.), в Гуманитарном научном центре истории и культуры Восточной Европы в Лейпциге (GWZO Leipzig, 2005 г.), на научных российских и международных конференциях в форме докладов - на 1-й Международной научной конференции «Многонациональная и мультикультурная Россия», посвященной памяти д.и.н., проф., акад. МАН ВШ Т.В. Батаевой (Москва, РУДН, 2008 г.), на международной конференции «Сферы социума: в контексте традиций и новаций» (Москва, РУДН, 2007 г.), на конференции «Вдохновение Россией: наука, образование, культура как способ развития общества: Забелинские чтения» (Москва, МПГУ, 2007 г.) и др.

X. Структура работы

Структура работы определена целью и задачами исследования, особенностями проблематики. Диссертация состоит из введения, трех глав, разделенных на параграфы в соответствии с проблемно-хронологическим принципом, заключения, примечаний, списка использованной литературы и приложений, включающих теоретико-методологическую основу диссертации и таблицы.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Смахтина, Марина Викторовна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В диссертации были рассмотрены этические нормы, представления и этическая практика русского поместного дворянства в XIX в. в их развитии в социальной и экономической сферах. В том числе была проанализирована динамика религиозного сознания и этической системы помещиков1330 в пореформенный, переходный период в условиях развития капитализма, под влиянием процесса секуляризации. Выявлена религиозная, светская и корпоративная мотивация оценок дворянским сообществом тех или иных поступков. Проведен сопоставительный анализ (с учетом изменения моделей поведения в определенных сферах в процессе модернизации) нормативных и девиантных моделей поведения, реализуемых на практике помещиками в той или иной сфере деятельности, с декларируемыми нормами, принятыми в дворянском обществе.

Выстроим на основе полученных выводов в предыдущих главах этическую систему русского поместного дворянства в XIX в. с учетом динамики изменения в общественной и хозяйственной сферах в течение XIX века (от религиозного восприятия к светскому в связи с секуляризацией сознания под воздействием модернизаци-онных процессов, а также в связи с эволюцией оценок (положительных, негативных и нейтральных)).

1. Итак, подведем выводы, какие изменения произошли в институционально-ценностной системе русского поместного дворянства в сфере внутрисословных отношений в течение XIX века.

1) Спектр религиозное/ светское/ секуляризированное. а) Анализ показал, что межличностные отношения, относящиеся к общественной сфере, регламентировались религиозными нормами на протяжении всего XIX в. Дворянским обществом месть, презрение по отношению к несчастному человеку, отсутствие милосердия, сеяние распрей, зависть расценивались как религиозные грехи в течение XIX века.

Такие мужские религиозные добродетели, как быть «хорошим христианином», добродетельным человеком, скромность, разумность, трудолюбие, не были социально значимы в иерархии положительно оцениваемых сословных, социальных мужских качеств поместного дворянства в отличие от женских религиозных добродетелей, необходимых для создания семьи. Именно поэтому большая часть женских положительных социальных качеств (таких, как высокая нравственность, скромность, стыдливость, самопожертвование, покорность, подчинение отцу, мужу, верность,

175 выполнение обязанностей матери в отношении детей, занимавших первое место в иерархии женских добродетелей; а также хозяйственность, доброта, благотворительность, религиозность, не быть сплетницей) сохранила свой религиозный статус и к концу XIX столетия в отличие от мужских качеств, трансформировавшихся в сословные, светские добродетели. Таким образом, мужское общество пыталось с помощью религии контролировать поведение женщин.

Т.е. и к концу XIX в., несмотря на секуляризацию сознания, под большим воздействием религии оставалась сфера тендерных отношений и социальная практика, регламентировавшаяся традиционными христианскими ценностями (милосердие, любовь и т.д.), которые сохранили свою религиозную специфику. Общество использовало религию как механизм оказания давления на своих членов, чья этическая практика отличалась от общепринятой.

Религиозная оценка сохранилась также по отношению к таким формам социальной практики, как внутрисословная благотворительность и шулерство, которое воспринималось как грех. Благотворительность, социально одобряемое поведение, в первой половине XIX в. носила исключительно сословный характер и была религиозно мотивирована. Первоочередной христианской обязанностью дворянина считалась забота о семье, детях, родных, любые виды корпоративной помощи представителям своего сословия (институт приживалов, помощь обедневшим дворянам, содержание воспитанников). б) Внесословная благотворительность поместного дворянства со второй половины XIX в. по отношению к низшим городским сословиям мотивировалась, наряду с религиозными соображениями, гуманизмом. Возможно, предпосылкой благотворительной деятельности послужило не столько изменение взгляда на представителей низших сословий, восприятие их как ближних, сколько осознание вины и ответственности перед народом. Изменение восприятия внесословной благотворительности свидетельствует о секуляризации сознания.

Также эволюционировала оценка (от религиозной к светской, сословной или секуляризованной) воровства (прежде всего невозвращение долга дворянину), несоблюдения этикета, игры в карты, подхалимства, подлога, пьянства, убийства на дуэли и отчасти сплетничества.

Честность, долг и достоинство рассматривались одновременно как сословные и религиозные добродетели (причем первое значение часто превалировало над религиозным), а к концу XIX в. только как сословные положительные качества (за исюпо

176 чением долга, который продолжал расцениваться и как религиозная добродетель) в связи с секуляризацией сознания. В конце XIX в. дворянское сословие вообще утратило честность как корпоративную добродетель в результате модернизации российского общества. в) Такие социальные явления сферы внутрисословных отношений, как обман ближних, ложь, отсутствие хороших манер, чрезмерная образованность, негативно оценивались и как религиозный грех, и как бесчестный поступок или социальный порок. Соответственно, светскость, хорошие манеры, которые хотя и могли восприниматься в первой половине XIX в. отдельными помещиками как высокомерие, суета и грех, в целом расценивались на протяжении XIX века как положительные социальные или секуляризованные, но все еще религиозно окрашенные добродетели. Религия влияла даже на такую светскую сферу, как этикет, что свидетельствует о том, какое значительное место она занимала в сознании общества, выполняя регулирующую функцию. г) В сфере внутрисословных отношений на протяжении XIX века встречалась исключительно сословная оценка. Разные виды воровства, стоявшие на втором месте по числу упоминаний в иерархии негативно оцениваемых дворянским сообществом социальных явлений, качеств и действий поместного дворянства, изначально рассматривались в основном как бесчестье, подлость. Бесчестье и женщины, и мужчины как сословно-этическая категория, относящаяся к общественной сфере (взаимоотношения с представителями своего сословия), составляли публичное обвинение в мошенничестве и воровстве, предание гласности фактов, позорящих честь и достоинство дворян, неприличное поведение, не соответствующее дворянскому званию.

Чинопочитание, гостеприимство, патриотизм воспринимались на протяжении XIX века как устойчивые социальные добродетели, ценившиеся поместным дворянством. Чинопочитание стояло на втором месте в иерархии социальных добродетелей дворянского общества после благородства и сопутствующих качеств дворянина. На формирование этой добродетели влияли как религиозные, так и светские нормы. Уважение и подчинение старшим и начальникам в XIX в. как базовая христианская норма закладывались еще в детстве, а «искательство» провозглашалось нормативной моделью поведения на протяжении всего XIX в. Таким образом, сословные, светские нормативы, являясь на практике широкой поведенческой традицией и ценностью для большинства представителей дворянства, доминировали над религиозными, особенно во второй половине XIX в.

2) Спектр положительных, негативных, нейтральных, а такэюе промеэ/суточных оценок. а) Хотя положительная оценка таких личных качеств и форм социальной практики поместного дворянства, как чинопочитание, светскость, дуэль, гостеприимство, внутрисословная благотворительность, преобладала, встречалась и негативная оценка. В течение XIX века дворянское общество положительно оценивало чинопочитание, искательство как христианскую и похвальную социальную добродетель, необходимую для продвижения по службе и повышения своего социального статуса. Отсутствие чина считалось позором, а нежелание дворянина служить вызывало осуждение общества. Негативная оценка чинопоклонства со стороны образованных людей, в том числе писателей, являлась редкостью и была вызвана либеральными преобразованиями.

Хотя светскость (щегольство мужчин и развлечения) в первой половине XIX в. могла восприниматься отдельными помещиками как высокомерие, суета и грех, в основном светскость, хорошие манеры расценивались на протяжении XIX века как положительные социальные или секуляризованные, но все еще религиозно окрашенные добродетели. В негативной оценке несоблюдения этикета превалировала конфессиональная мотивация. Сами «кадровые» помещики часто были толерантны, лично не отличаясь изящными манерами.

В течение XIX века превалировала также позитивная оценка гостеприимства поместного дворянства как сословной черты и социальной добродетели патриархального общества с точки зрения дворянского общества. Негативная оценка встречалась реже: образованное столичное общество и ряд передовых людей воспринимали хлебосольство помещиков как социальный порок, следствие праздности и скуки.

Внутрисословная благотворительность оценивалась дворянским сообществом положительно как проявление корпоративной солидарности. Соответственно, случаи проявления деспотизма и лицемерия по отношению к приживалам и воспитанникам оценивались негативно. б) Положительная оценка давалась благородству и сопутствующим качествам дворянина, а также благочестивой жизни. в) Отрицательная оценка лжи и обмана преобладала, но встречалась и нейтральная оценка. г) Отрицательная оценка карточной игры доминировала, но встречалась и положительная оценка (игра в карты как необходимый навык светского человека, желающего продвинуться по карьерной лестнице). д) Разные виды воровства (невыплата карточного долга, невозвращение кредита дворянину, кража у конкретной персоны, растрата чужих денег на аферу) в течение XIX века в основном оценивались негативно как бесчестье, подлость. Исключительно отрицательная оценка на протяжении XIX века давалась также таким личным качествам и формам социальной практики поместного дворянства, как пьянство, месть, презрение, отсутствие милосердия, сеяние распрей, зависть, чрезмерная образованность. Образованных людей в первой половине XIX в. в провинции боялись и не уважали, считая их безнравственными атеистами, «вольтерьянцами» или чудаками; быть хорошо образованным человеком - девиантность. Общественные учебные заведения в среде провинциального дворянства рассматривались как рассадник пороков и атеизма. О нелюбви помещиков к образованию свидетельствует и статистика: уровень грамотности дворянства в уездах даже к концу XIX в. был невысоким и составлял 52,1%. е) От негативного восприятия к нейтральному со второй половины XIX в. эволюционировала оценка невыплаты долга. ж) Ряд социальных явлений, качеств и действий поместного дворянства в социальной практике не считался пороком, хотя встречалась их оценка и как конфессионального греха (негативное восприятие). Так, мошенничеству (например, ведению дела с обманом, злоупотреблению своим правом родственников-опекунов, подлогу), сплетням, чревоугодию давалась нейтральная оценка. Отношение к распусканию сплетен, злословию как к тяжелому религиозному греху было редким явлением. Изысканный стол являлся широко распространенной сословной нормой, предписываемой рыцарским этосом, хотя изредка встречалась оценка чревоугодия как социального порока с точки зрения бережливых помещиков.

2. Подведем выводы, какие изменения произошли в институционально-ценностной системе русского поместного дворянства в хозяйственной сфере в течение XIX века.

1) Спектр религиозное/ светское/ секуляризированное. а) Православие отчасти регламентировало хозяйственную сферу, хотя ярко выраженной религиозной мотивации занятия хозяйством или иной трудовой деятельности не было выявлено, поскольку собственная православная экономическая традиция

179 вследствие подавления церковной жизни при Петре I не получила своего развития. Религия для поместных дворян являлась в том числе действенным инструментом контроля и управления крепостными. Так, послушание помещикам как старшим и представителям власти предписывалось христианством; физические наказания крестьян также мотивировались религией. Однако помещики, злоупотреблявшие крепостным правом, по данным мемуаров, не были религиозными людьми. б) Оценка некоторых социальных феноменов, качеств и действий поместного дворянства в хозяйственной сфере в процессе секуляризации сознания трансформировалась к концу XIX в. от религиозной к светской, сословной или секуляризованной морально-этической. Роскошество и праздность как нормы этикета, культивируемые в дворянской среде, осуществлялись на практике только в среде крупного поместного дворянства, в то время как нормой для средне- и мелкопоместных дворян в первой половине XIX в. являлась бережливость, жизнь «по средствам». Однако религиозный компонент сознания дворянства постепенно вытеснялся светским: умеренность, скромность, отказ от роскоши поместным дворянством как религиозные добродетели первой половины XIX в. с 1840-х гг. были замещены новыми - сословными ценностями, где превалировали роскошный образ жизни и мотовство. Если в 1840-50-е гг. мотовство, роскошество еще расценивались в помещичьей среде как религиозные грехи, то во второй половине XIX в. они считались уже социальным пороком сословия и не регламентировались религией.

Если деньги воспринимались в первой половине XIX в. в религиозных категориях, то с 1840-х гг. в результате секуляризации сознания превалировала сословно-этическая оценка денег. В целом религиозная мотивация оценки денег доминировала над корпоративной. в) В хозяйственной сфере встречается двойная оценка некоторых социальных явлений, качеств и действий помещиков, которые одновременно расценивались в религиозных и сословных категориях. Хотя трудолюбие не культивировалось как религиозная добродетель в среде православных помещиков (трудолюбие как добродетель провозглашалось только для крестьян, в то время как нормой рыцарского этоса была праздность, стремление к роскоши и мотовство), хозяйственность, практицизм считались в среде поместного дворянства социальной добродетелью. Хозяйственность также воспринималась как моральная обязанность отца перед семьей в русле христианской традиции, т.е. отчасти занятие хозяйством мотивировалось религией. Раздепение поместным дворянством деятельности на честную и бесчестную также имело религиозно-секуляризованный характер. г) Такие явления и качества, как бедность, нищета, скупость, мелочность рассматривались исключительно как социальные пороки, нарушавшие светские нормы приличия, хотя религиозными личностями бедность и нищета могли расцениваться и как испытания от Бога.

2) Спектр положительных, негативных, нейтральных, а также промежуточных оценок. а) В течение XIX века преобладала положительная оценка нравственного занятия хозяйством, интеллектуального труда, хотя в пореформенное время встречалась и негативная оценка безнравственной хозяйственной практики и духовного труда. Хотя сами помещики, а также чиновники и военные расценивали управление имением положительно, образованным городским дворянством хозяйствование в поместье не рассматривалось как престижное занятие, поскольку было связано с физическим трудом и общением с невежественными мужиками. б) Положительная оценка давалась такому качеству, как хозяйственность. в) От положительного восприятия к отрицательному эволюционировала оценка бережливости в 40-е гг. XIX в. (умеренность из нормы постепенно превратилась в вынужденный стиль жизни при недостаточных средствах; нормой стала роскошь), а также оценка роскоши, мотовства и праздности в пореформенное время, хотя изначально праздность, стремление к роскоши, мотовство культивировались как норма сословного, рыцарского этоса в дворянской среде и являлись преобладающим образом жизни для дворянского сословия на протяжении XIX века. Причем отрицательная оценка роскоши и мотовства в незначительной степени превалировала над положительной оценкой роскоши и богатства. г) В течение XIX века преобладала отрицательная оценка бедности и нищеты, хотя встречалась и нейтральная оценка. д) На протяжении XIX века для поместного дворянства в целом было характерно негативное восприятие денег, хотя встречалось также положительное (примерно одинаковое количество оценок по сравнению с негативным восприятием) и нейтральное отношение к ним. Положительное или негативное восприятие денег зависело от способа их получения. Хозяйственные помещики, как правило, ценили и берегли деньги, поскольку они были заработаны собственным трудом. е) Отрицательная оценка давалась таким качествам и формам социальной практики, как кляузничество, сутяжничество, скупость, мелочность. ж) От негативной к позитивной оценке в пореформенное время эволюционировало восприятие личного трудолюбия, физического труда, предпринимательства и торговли. Праздность стала расцениваться как безнравственное явление. Во второй половине XIX столетия наблюдалась тоска по физическому труду у молодых представителей сословия. Погоня за прибылью привела к переоценке предпринимательства и торговли.

3. Подведем выводы, какие изменения произошли в институционально-ценностной системе русского поместного дворянства в сфере отношений помещиков с крестьянами в течение XIX века.

1) Спектр религиозное/ светское/ секуляризированное. б) В этой сфере во второй половине XIX в. произошла эволюция (от религиозного восприятия к секуляризованному). Отношения помещиков с крестьянами в первой половине XIX в. регламентировались религией, в частности христианским представлением о необходимости соблюдения иерархии в государстве: в рамках патриархальных отношений помещики-отцы были ответственны перед Богом за вверенных «крестьян-детей». Во второй половине XIX столетия отношения между сословиями обусловливались уже экономическим фактором - рационализмом, прагматизмом, развитием капитализма, хотя появилось народничество, имевшее секуляризованный характер.

Хотя помещикам и удалось сохранить связь с народом через православие, мужик был равен барину только во время литургии, а не в повседневной жизни; дворянство не считало крепостных крестьян «ближними» далее во второй половине XIX в., в период расцвета народнической идеологии, в чем также проявлялся сословный характер религиозности.

Благотворительность ради спасения души в среде аристократии в первой половине XIX в. часто проявлялась в пожертвовании средств на нужды церкви, а не в заботе о благополучии вверенных крестьян. Благотворительная деятельность набожных помещиков по отношению к крестьянам в этот период скорее являлась исключением из правила.

Социальная политика по отношению к крестьянам как вид благотворительности мотивировалась, с одной стороны, религией (достичь спасения можно было через практику добрых дел; речь идет о практике милосердных дел, содержании дворни, дарении, угощении крестьян и т.д.). С другой стороны, - экономическими соображениями (рационализм, практицизм), которые доминировали уже в первой половине XIX в. (речь идет об оказании помощи разорившимся крестьянам, их лечении, отчасти обучении, т.е. рациональная мотивация превалировала в тех видах социальной политики, где присутствовала экономическая заинтересованность). Большинство помещиков (в основном средне- и мелкопоместные дворяне), оказывавших помощь крестьянам в первой половине XIX в., были верующими людьми, имевшими высокий и средний уровни образования.

Если в первой половине XIX в. ограниченная социальная политика в виде содержания дворни, учреждения богоугодных заведений или помощи разорившимся крестьянам была обусловлена прагматическим подходом и религиозным сознанием, то во второй половине XIX в. более разносторонняя благотворительная деятельность по отношению к крестьянам: оказание помощи деньгами и вещами, просвещение и лечение крестьян при сохранении традиционных видов благотворительной деятельности - мотивировалась экономикой и народнической, светской идеологией. Широкая просветительская деятельность дворянства в деревне стала возможна, когда общество достигло определенного уровня развития и консолидации. Она рассматривалась как идейное служение народу ради высоких, гуманных целей, цивилизаторская миссия сословия. В целом забота помещиков о крестьянах на протяжении XIX в. превалировала над антигуманным отношением к народу.

2) Спектр положительных, негативных, нейтральных, а также промежуточных оценок. а) Восприятие поместным дворянством своих обязанностей по отношению к крестьянам как религиозного долга в рамках авторитарно-патриархальных отношений в первой половине XIX в., а также внесословная благотворительность положительно оценивались обществом. б) В восприятии социокультурного и социально-экономического типов связи поместного дворянства с крестьянами преобладала позитивная оценка (аграрное производство, культура, православие как аспекты общности аграрного социума), хотя встречалась и отрицательная или нейтральная оценка. (В первой половине XIX в. восприятие представителей народа как ближних могло появиться только вследствие религиозного преображения). в) Помещики традиционно в течение XIX века давали негативную оценку крестьянам как работникам (они считали мужиков лентяями, пьяницами, ворами), а также отрицательно относились к просвещению крестьян. С другой стороны, в литературе критиковались лицемерие и половинчатость просветительской деятельности и благотворительности помещиков. Бескорыстная помощь набожных помещиков голодающим крестьянам во время голода 1840 г. не находила одобрения в среде провинциального общества. Злоупотребления крепостным правом объснялись тем, что крестьяне в первой половине XIX в. и отчасти во второй не воспринимались как ближние. Хотя в источниках случаи злоупотреблений крепостным правом осуждались, дворянское общество вплоть до крестьянской реформы не считало их безнравственным явлением. г) Однако восприятие крестьян в течение XIX века эволюционировало от негативной к позитивной оценке, в том числе благодаря появлению светской, народнической идеологии. Идея служения народу при условии жизни в деревне, личного труда на земле провозглашалась моральным долгом сословия, выполняя функцию компенсаторного механизма в связи с чувством вины дворянства перед угнетенным народом. Передовая часть поместного дворянства еще в первой половине XIX в. считала крепостное право несправедливым, в то время как большая часть дворянского общества отрицательно относилась к эмансипации. Разносторонняя благотворительная деятельность по отношению к крестьянам началась с 50-х гг. XIX в., превратившись в массовое явление только к концу XIX в., когда получили распространение ценности либерализма и гуманизма, а также представление об особой, цивилизаторской миссии дворянства в деревне.

Таким образом, на протяжении XIX века наиболее эволюционировали оценки социальных явлений, качеств и действий поместного дворянства (от религиозной к светской) и, соответственно, подверглись наибольшей секуляризации в социальной и экономической сферах (по сравнению с религиозной и тендерной).

Наибольший спектр оценок (отрицательных, положительных, нейтральных и промежуточных) был зафиксирован в сфере внутрисословных отношений и в хозяйственной сфере в отличие от сферы отношений помещиков с крестьянами. Однако наиболее эволюционировала в плане изменения полюса оценки хозяйственная сфе

1111 11Ю ра и сфера отношений помещиков с крестьянами.

Hs * *

На основе анализа источников был сформирован социально-психологический портрет российского поместного дворянства. Среднестатистический помещик — это развратный человек, вор, сплетник, иногда злоупотребляющий пьянством и объедением, не всегда обладающий хорошими манерами, однако старающийся придерживаться этикета. Таким образом, внешняя форма господствовала над внутренним содержанием. Те же пороки касались и женщин, за исключением воровства и пьянства. К тому же женский пол был более сведущ в манерах.

С другой стороны, дворянские чаяния - представления о необходимом наборе добродетелей - были близки к реконструированному образу российского помещика. Идеальный дворянин как распространенный тип в представлении одного из членов благородного сословия - это высоконравственный человек (он не должен играть в карты и держать француженок), служащий на военной службе (желательно в кавалерии), патриот, хороший хозяин, занимающийся устройством имения.1333 Чувство долга, собственного достоинства, религиозность, чинопочитание, хлебосольство, корпоративная благотворительность, а к концу XIX в. и внесословная благотворительность также являлись необходимыми религиозными и сословными добродетелями среднестатистического помещика.

Следует отметить следующие особенности как системы ценностей, так и взаимодействия этики и социальной практики поместного дворянства. С 40-х гг. XIX в. сословные, светские секулярные нормативы, являясь на практике широкой поведенческой традицией и ценностью для большинства представителей дворянства, а также светские этические оценки в целом преобладали над религиозными нормами и оценками, особенно во второй половине XIX в., хотя светский и религиозный типы сознания не были радикально разделены у представителей традиционного дворянского общества. При этом подчас новая форма сознания выражалась через старые, религиозные формы, что демонстрировало устойчивость религиозного сознания и что свидетельствует о светско-сословном характере православия дворянства.

Для дворянского социума была характерна двойственность стандартов; светские нормы поведения, этическая практика благородного сословия часто противоречили постулируемым религией этическим нормам, порождая формальное противоречие. Так, законы моды, хорошие манеры для дворян были важнее выполнения христианских заповедей. В ходе эволюции религиозности игра в карты, подхалимство к концу XIX в. стали восприниматься как социальный порок, но оценивались как необходимый навык светского человека, желающего продвинуться по карьерной лестнице.

Некоторые религиозные достоинства дворян-мужчин совпадали с качествами благородного человека, хотя другие традиционные религиозные добродетели противоречили светскости. Речь идет о воздержании, целомудрии, нестяжании уже не только в значении милосердия (что относится и к кодексу чести благородного человека), но и в значении скромного быта - «удовлетворения себя одним необходимым», трезвении, смирении.

В высшем свете безнравственным считался не тот, кто аморально жил, сохраняя видимость приличий, а тот, кто шел против мнения света. О человеке не судили по его делам; для общества важно было уметь жить - нажить богатство и выйти в люди посредством длительной и успешной службы. Важен был успех - отличия по службе, награды, связи. Приличное состояние являлось самоцелью, а пути его достижения не имели значения, даже если оно было получено и в результате казнокрадства или обкрадывания родственников. С другой стороны, обществом ценились проявления внешней, публичной религиозности - строгость, серьезность, набожность, пусть и на словах. Итак, почтенный и авторитетный человек - это тот, кто занимал видное положение в обществе, произносил афоризмы и считал себя вправе делать всем замечания. При этом большинству дворян удавалось совмещать религиозный и светский типы сознания в социальной практике.

В России специфика культуры дворянства проявлялась в том, что светский образ жизни сословия (западноевропейская культурная традиция) сосуществовал с религиозным (русская народная традиция) почти без конфликтов. * *

Кроме ответов на поставленные задачи во введении, исследование дает возможность получить дополнительные выводы. Выявим факторы эволюции и диверсификации отдельных элементов системы 1{енностей поместного дворянства в XIX в. в социальной и экономической сферах. Среди факторов эволюции прежде всего следует указать фактор развития российского общества в ходе модернизации, поскольку секуляризация сознания является последствием процесса развития цивилизации.

Значительная часть оценок и самих норм потеряла связь с религиозным дискурсом, т.е. аргументировалась не религиозно-этическими нормами, а светскими, сословными требованиями. Это свидетельствует о развивавшейся секуляризации сознания и позволило сделать вывод, что одним из факторов эволюции этической системы явилась секуляризация. Впрочем, эволюция проходила не столь радикально, так как есть промежуточные типы.

Этические нормы и представления русского поместного дворянства в XIX в. были связаны с социальной практикой в общественной и хозяйственной сферах. Личные качества и формы социальной практики поместного дворянства оценивались положительно или негативно в религиозных и светских категориях (как религиозные грехи, конфессиональные и социальные пороки, направленные против общества, бесчестные поступки, конфессиональные и социальные добродетели). Однако в рамках дихотомии светского (корпоративного)/религиозного разные оценки эволюционировали различным образом.

В соответствии с материалом были выделены четыре типа оценок в двух сферах деятельности: а) религиозная оценка на протяжении XIX века (незначительна в общественной и хозяйственной сферах),1334 б) трансформация к концу XIX в. от религиозной к светской сословной оценке (в хозяйственной и общественной сферах), в) наличие одновременно религиозной и сословной оценок (данный тип оценки равнозначен как для хозяйственной, так и для общественной сферы), г) исключительно сословная оценка на протяжении XIX века (причем в хозяйственной сфере незначительна).

С другой стороны, общество консервировало традиционную систему ценностей. Общественной и сословной нормой считалось быть верующим человеком. Безбожие осуждалось дворянством на протяжении XIX века как проявление безнравственности, отрицание моральных устоев, поскольку считалось, что все нравственные законы шли от Бога. К тому же неверие приравнивалось к вольтерьянству, неподчинению, бунту против установленных Богом властей.

К объективным предпосылкам процесса секуляризации может быть также отнесен социально-экономический фактор: индустриализация, развитие промышленности также оказывали влияние на секуляризацию. Как было отмечено выше, православие, не выработавшее собственной мирской экономической традиции, тормозило развитие товарно-денежных отношений. Поэтому трудолюбие как социальную добродетель (связь с религией на этой стадии была уже утрачена) этикетные издания пытались заимствовать из протестантской этики труда.

С другой стороны, секуляризация сознания способствовала развитию капиталистических отношений в России, а утратившая свое значение религия не являлась сдерживающим фактором промышленного развития империи. Религиозное мировоз

187 зрение перестало быть преобладающей формой творчества; сформировался новый взгляд на человеческую личность. В свою очередь, такие объективные процессы социально-экономического развития страны, как формирование единого рынка, товарно-денежных отношений, также оказывали влияние на формирование хозяйственного рационализма, что приводило к дальнейшей секуляризации и изменению системы ценностей.

Вследствие этого после проведения крестьянской реформы 1861 г. и других либеральных преобразований стало возможным интенсивное развитие рыночных, капиталистических отношений. Вовлечение в рыночные отношения крестьянства ставило вопрос о необходимости начального народного образования. В условиях модернизации во второй половине XIX в. была создана сеть специальных и народнохозяйственных учебных заведений, подчиненных потребностям буржуазного развития страны, несмотря на бездействие правительства в этой сфере. Как известно, образование способствует секуляризации сознания. Капитализм преодолевал многие традиционные социальные схемы, внедрял новые социальные институты, иные ценности.

Трансформация, затронувшая дворянство как сословие в ходе проведения либеральных реформ, прежде всего изменение социальной роли дворянства в области политики, экономики, социально-психологическая трансформация сословия, включая рост рационализма, повлияла на эволюцию этической системы. Ослабление позиций глубокой религиозности, а соответственно, и изменение системы ценностей поместного дворянства было связано в том числе и с развитием образования и верой в прогресс науки', жизнь человека зависела уже не от Бога, а от доктора. В дворянской среде, в том числе и среди помещиков, к концу XIX в. наблюдалось ослабление авторитета официальной, государственной церкви, в которой видели «оплот самодержавия». Авторитет церкви подрывали и церковнослужители низшего звена, среди которых было значительное число необразованных людей, что дискредитировало церковь и также приводило к безверию.1336

С другой стороны, структурный консерватизм провинциального поместного дворянства как феодального сословия относился к факторам консервации и диверсификации этической системы. Именно поместное дворянство, являвшееся консервативным элементом, рассматривалось самодержавием в качестве своей опоры. Поместное дворянство как часть традиционалистского, аграрного общества продуцировало охранительно-консервативные и национально-почвеннические настроения, кото

188 рые уходили «корнями в традиционную, патриархальную культуру Древней Руси».1337 Далее к концу XIX в. самодержавие продолжало опираться на помещиков, а потому поддерживало их. Так, в 1885 г. правительством, опасавшимся, что помещики в условиях падения цен на зерно разорятся, был создан Дворянский банк, где поместные дворяне получали льготные кредиты под залог имений. Несмотря на процессы оскудения и обезземеливания дворянства, благородное сословие не утратило свою монополию на землю, продолжая оставаться консервативным земледельческим, сельским сословием.

При этом изменение государственной политики в отношении дворянства, в том числе изменение правового положения сословия (введение принципа бессословности, лишение привилегий дворянства и пр.) повлияло на эволюцию и диверсификацию этической системы.

К факторам эволюции и диверсификации можно также отнести психологический фактор, а также консервирующую роль официальной православной церкви и государства. Специфика человеческой личности состоит в том, что для нее необходимо найти ту святыню, перед которой можно было бы преклониться; человеку необходима внутренняя потребность в духовном стержне: «Преданность цели, идее или силе, превосходящей человека, - такой, как бог, - является выражением этой потребности в полноте жизни».1339 Как указывал священник-психолог: «Духовность придает смысл жизни отдельному человеку, в нем человек ищет и находит ответы на вопросы: зачем он живет, каково его назначение в жизни, что есть добро и зло, истина и заблуждение, красивое и безобразное и т.п.».1340 Роль религии усиливается «в ситуациях эмоционального стресса: житейский кризис, крушение важнейших замыслов, смерть и посвящение в таинства своего племени, несчастная любовь или неутоленная ненависть».1341 При этом религия указывает выходы из сложных жизненных ситуаций, а человек черпает из нее нравственные силы: «Тем самым как бы воздвигается мост через те пропасти, которые возникают перед человеком на пути к его важнейшим целям, преодолевается опасный кризис».1342

Православная церковь как институт консервировала ценности, поскольку сам характер православия предполагает традиционализм, «покорность традиции».1343 Православная церковь выступала против реформ еще со времени петровских преобразований. Особенно не приветствовались социальные нововведения, способные расшатать устои общества. Так, некоторые православные иерархи выступали против отмены крепостного права.

Государственную политику в отношении церкви и православной религии также следует рассмартивать как фактор консервации системы ценностей. Огосударствление церкви началось при Петре I, когда было ликвидировано патриаршество ив 1721 г. создан для управления церковными делами Святейший Синод. С этого времени и на протяжении всего XIX в. положение Русской православной церкви определялось законами «Духовного регламента». Причем важнейшие статьи «Духовного регламента»1344 были включены в правовой «Свод законов Российской империи».

Закон объявлял православие «первенствующей и господствующей» в России верой, а император провозглашался «верховным защитником и хранителем догматов господствующей церкви и блюстителем правоверия и всякого в церкви благочиния», главой Русской православной церкви.1345 Цари считали единовластие, завещанное предками, священной основой государственности. Таким образом, огосударствление церкви было связано с сакрализацией власти императора, который объединял в своем лице христианского императора и восточного деспота, причем в его обязанности входило попечение о душах своих подданных.1346

В результате «государствоцентризм» в лице светской культуры подчинил себе духовно-религиозную сферу. Причем религиозное отвергалось во имя светского, если казалось, что элементы религиозной культуры тормозят обновление России, удерживают ее «в рамках средневековья, церковного «предания»».1347 В процессе поглощения церкви светским государством1348 церковь утратила свою самостоятельность, превратившись в часть государственной машины, а государство получило право распоряжаться церковными делами, взамен обязуясь преследовать иноверие.1349 Однако в этом союзе церкви и государства существовали внутренние противоречия: церковь тяготилась своим зависимым положением, гнетом светских чиновников;1350 поэтому часты были конфликты между Синодом и обер-прокурором.

Сращивание церкви с государством не давало церкви использовать свой потенциал в деле нравственного воспитания народа. Высшие слои общества, как и простой народ, не находили утешения в официальном православии и искали другие альтернативы церковному институту. Представители высшего общества обращались к иным религиям и философским системам.1351 Другой альтернативой государственной церкви стал институт старчества русской православной церкви, к которому прибегали как народ, так и представители высшего сословия, испытывая потребность в религиозном наставлении, духовном окормлении в лоне родной церкви.

Церковь играет в любом обществе важную стабилизирующую роль. В том случае если она является самостоятельным, независимым от государства институтом, церковь призвана быть совестью общества, выполнять функцию миротворца, урегулировать конфликты между разными сословиями и общественными силами. Однако официальная православная церковь, плененная светским государством, была слаба и не способна выполнять изложенные задачи, нуждаясь в реформах. При этом со снижением авторитета церкви все больше распространялось безверие, а общество теряло стабильность.

Идеологически контролировать умы молодежи правительство могло прежде всего через внедрение соответствующей религиозно-патриотической идеологии в систему образования (в том числе идеи национальной самобытности). Ярко выраженная религиозная направленность в сфере просвещения доминировала даже в конце XIX в. Церковь и государство обязывали родителей давать детям религиозное воспитание: ответственность за исполнение исповеди ребенком несла его семья. Сама по себе религия считалась консервирующим фактором; ее использование в учебных заведениях должно было способствовать формированию политической благонадежности у подданных.

Православие (вернее его внешняя форма в виде церковных обрядов) насильственно внедрялось как в учебных заведениях, так и в армии, государственных учреждениях, где от людей высшее начальство требовало выполнения церковных обрядов.1353 «Укрепление церковной обрядности отвечало общим интересам монархического государства и церкви».1354 Таким образом, государство боролось с помощью религии против инакомыслия и революционных идей. Однако насилие в делах веры приводило к обратному эффекту - духовной пустоте и омертвению веры, что способствовало большему распространению нигилизма.

При этом государство и образованная часть общества традиционно находились на непримиримых позициях по отношению друг к другу. Если для правительства высшая школа оставалась очагом политического инакомыслия и расшатывания российской государственности, то образованной, либерально настроенной общественности со второй половины XIX в. было свойственно критическое отношение к самодержавию, что считалось признаком прогрессивности. Даже среди поместного дворянства на рубеже XIX-XX вв. усилился рост критики правительства под влиянием либерализма. * *

Таким образом, среди факторов эволюции и диверсификации отдельных элементов системы ценностей поместного дворянства в социальной и экономической сферах на протяжении XIX века следует указать развитие общества в ходе модернизации как цивилизационный процесс, секуляризацию, социально-экономический фактор, трансформацию дворянства в ходе проведения либеральных реформ (изменение социальной роли сословия в области политики, экономики, социально-психологическая трансформация сословия, включая рост рационализма, развитие образования и веру в прогресс науки, ослабление авторитета официальной, государственной церкви), структурный консерватизм провинциального поместного дворянства как феодального сословия, изменение государственной политики в отношении дворянства, в том числе изменение правового положения сословия, психологический фактор и консервирующая роль официальной православной церкви и государства.

В пореформенный, переходный период, в условиях бурного развития капитализма и культурной трансформации русское поместное дворянство, консервативное сословие, традиционно относящееся к политической, культурной и экономической элите страны, было вынуждено меняться. Соответственно, пытаясь определиться в меняющейся социокультурной ситуации, сословие трансформировало под влиянием процесса секуляризации и систему традиционных ценностей, которая, в свою очередь, оказывала влияние на формирование ценностей модернизирующегося российского общества.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Смахтина, Марина Викторовна, 2008 год

1. Воспоминания, дневники и записки:

2. Адам М. Из семейной хроники // Исторический вестник. 1903. - Т. 94. -№ 12. - С. 816827.

3. Ансело Ф. Шесть месяцев в России: Письма к Ксавье Сентину, сочин. в 1826 г., в пору коронования е.и.в. Николая I. М.: Новое литературное обозрение, 2001. - 286 с.

4. Арнольд М.К. Воспоминания. 1819-1833 // Голос минувшего. 1917. -№ 2. - С. 194-224.

5. Бартенев П.И., со слов А.О. Россета // Русский архив. 1889. - Кн. 2.

6. Башкирцева Н.Д. Из украинской старины. Моя родословная // Русский архив. 1900. - Т. 1. -№ 3. - С. 321-354.

7. Березина Е.Я. Жизнь моей матери, или Судьбы Провидения // Исторический вестник. -1894.-Т. 58.-№ 12. С. 681-693.

8. Беркут Н.К. Записки // Исторический вестник. 1911. - Т. 126. - № 10. - С. 46-90; № 11.- С. 449-477; № 12. С. 876-905.

9. Болотов М.П. Андрей Тимофеевич Болотов: жизнь его с 1796 по 1833 г. // Русская старина. 1873.-Т. 8.-№ 11.-С. 738-753.

10. Булгарин Ф.В. Воспоминания. Отрывки из виденного, слышенного и испытанного в жизни. СПб.: Ольхин, 1846. - Ч. 2. - 349 с.

11. Былое. Из воспоминаний 50 и 60-х гг. // Русская старина. 1901. - Т. 107. - № 9. - С. 555-574; Т. 108.-№ 10.-С. 137-158; № И.-С. 371-388; № 12.-С. 635-647; 1902.-Т. 109. -№ 1. - С. 201-216. В к. текста: А.Р.

12. Вигель Ф.Ф. Записки. М.: Унив. тип., 1892. - Ч. IV, V. - 184 с. + 204 с.

13. Воейков А.Ф. Воспоминание о селе Савинском и о добродетельном его хозяине // Новости литературы. 1825. - Кн. 12. -№ 5. - С. 65-90.

14. Воспоминания Екатерины Ивановны Раевской // Исторический вестник. 1898. - № 11.- С. 523-556; № 12. С. 938-975.

15. Воспоминания о Ляличах // Исторический вестник. 1910. - Т. 120. - № 4. - С. 129-141.

16. Воспоминания русских крестьян XVIII первой половины XIX века. Россия в мемуарах / Вступ. статья, сост. В. А. Кошелева. - М.: Новое литературное обозрение, 2006. - 784 с.

17. Врангель Н.Е. Воспоминания. От крепостного права до большевиков. М.: Новое литературное обозрение, 2003. - 505 с.

18. Вяземский П.А. Очерки и воспоминания. Московское семейство старого быта // Русский архив.-1877.-Кн. 1.-№ 3. С. 305-314.

19. Галахов А.Д. Из записок человека // Русский вестник. 1875. - Т. 120. - № 11. - С. 62-82; 1876.-Т. 123. -№ 5. - С. 97-118.

20. Герцен А.И. Былое и думы. М.: Правда, 1983. - Т. 1. - Ч. 1-3. - 448 с. Т. 2. - Ч. 4-5. -656 с.

21. Глебова-Стрешнёва Е.П. По воспоминаниям внучки ее Нат. Петр. Бреверн. (Записала В.А. Лепель. Пер. по рукописи с франц.) // Русский архив. 1895. - Кн. 1. - Вып. 1. - С. 91-104.

22. Губернатор доброго старого времени. Воспоминания старожила // Русская старина. — 1907.-Т. 131. -№ 7. С. 188-196.

23. Гун О., фон. Поверхностные замечания по дороге от Москвы в Малороссию в осени 1805 года. М.: в типографии Платона Бекетова, 1806. — Ч. 1. - 60 с.

24. Давыдов Н.В. Из помещичьей жизни прошлого столетия // Голос минувшего. — 1916. — №2.-С. 164-200.

25. Де Санглен Я.И. Записки. 1776-1831 гг. // Русская старина. 1882. - Т.36. - № 12. - С. 443-498; 1883.-Т. 37.-№ 1.-С. 1-46; 1883.-Т. 37.-№2.-С. 375-394; 1883.-Т. 37.-№ 3. - С. 539-578; 1883.-Т. 40.-№ 10.-С. 137-150.

26. Добрынин Г.И. Истинное повествование, или Жизнь Гавриила Добрынина, пожившего 72 года 2 месяца, 20 дней, им самим писанная в Могилеве и в Витебске. 1752-1823: В 3 ч. -СПб., 1872.-380 с.

27. Дубровин Н.Ф. Русская жизнь в начале XIX века // Русская старина. 1899. - № 1. - С. 338.

28. Жихарев С.П. Записки современника. Л.: Искусство. Ленингр. отд-ние, 1989. — Ч. 2. — 523 с.

29. Зайцев И.К. Воспоминания старого учителя И.К. Зайцева. 1805-1887 // Русская старина. -1887.-Т. 54.-№6.-С. 663-691.

30. Записки графа Дмитрия Николаевича Толстого // Русский архив. 1885. - Кн. 2. — № 5. — С. 5-70.

31. Записки графа Федора Петровича Толстого // Русская старина. — 1873. Т. 7. - № 1. — С. 24-51.

32. Иваницкий Н.И. Автобиография // Щукинский сборник. М.: Отд-ние Имп. Рос. ист. музея им. имп. Александра III - Музей П.И. Щукина, 1909. - Вып. 8. - С. 218-358.

33. Из воспоминаний бывшего крымского помещика // Русская старина. 1907. - Т. 131. — №7.-С. 155-187.

34. Из воспоминаний М.М. Евреинова. Наталья Кирилловна Загряжская // Русский архив. —1875.-№3.-С. 335-338.

35. Из памятных записок гр. П.Х. Грабе // Русский архив. 1873. - № 5.

36. Инсарский В.А. Из быта наших помещиков в 1840-1850 гг. // Русская старина. 1874. — Т. 9.-№ 2.-С. 301-317.

37. Калашников И.Т. Записки иркутского жителя // Русская старина. 1905. - Т. 123. - № 7. -С. 187-251.

38. Карпинская Ю.Н. Из семейной хроники // Исторический вестник. 1897. - Т. 70. - № 12. -С. 853-870.

39. Качалов H.A. Записки. Сообщ. М.Н. Шульман (дочь автора) // Голос минувшего. 1916. -№5/6.-С. 5-23; 1916.-№ 7/8. - С. 218-246; 1916.-№ 11.-С. 62-98; 1917.-№ 2. - С. 112-137.

40. Керн А.П. Воспоминания. Дневники. Письма. М.: Правда, 1989. - 477 с.

41. Лавров П.С. Дневник. Похождения монаха Палладия Лаврова // Русский архив. 1878. — Кн. 2. - Вып. 8. - С. 444-459.

42. Лелонг А.К. Воспоминания Анны Козьминичны Лелонг // Русский архив. 1913. - Кн. 2. - № 6. - С. 778-808; 1913. - Кн. 2. - № 7. - С. 52-103; 1914. - Кн. 2. -№ 6/7. - С. 370-407; 1914.-Кн. 2.-№8.-С. 535-556.

43. Леонтьев К.А. Рассказ моей матери об императрице Марии Федоровне // Русский вестник. 1891. -Т. 213. -№ 4. - С. 77-104; 1891. - Т. 214. -№ 5. - С. 49-82.

44. Листовский И.С. Из недавней старины // Русский архив. 1884. - Кн. 1. - № 1. - С. 223229; 1884. - Кн. 1. - № 2. - С. 283-297.

45. Менгден Е. Из дневника внучки // Русская старина. 1913. - Т. 153. -№ 1. - С. 103-131.

46. Менгден С.В. Лучи прошлого. Из воспоминаний бар. С. Менгден // Русская старина. -1908. Т. 134. -№ 4. - С. 97-116; 1908.-Т. 134.-№5.-С. 325-348. (Подзагл.: Отрывки семейной хроники).

47. Местр Ж., де. Петербургские письма. 1803-1817. СПб.: ИНА-пресс, 1995. - 334 с.

48. Мещерский A.B. Из моей старины. Воспоминания. М., 1901.

49. Мордвинова H.H. Записки графини H.H. Мордвиновой // Русский архив. 1883. - Кн. 1. -Вып. 1.-С. 145-199.

50. Муравьёв-Карский H.H. Из записок H.H. Муравьёва-Карского. 1838 год // Русский архив.- 1895. Кн. 1. - Вып. 1. - С. 23-36.

51. Муравьёв Н. Письма декабриста. 1813-1826. М.: Памятники ист. мысли, 2001. - 306 с.

52. Муравьёв H.H. Припоминания мои с 1778 года // Сборник Новгородского Общества Любителей Древностей. Новгород, 1909. - Вып. 2. - С. 1-53. (В публикации «Бумаги Ник. Назарьевича Муравьёва. Из архива гр. В.В. Муравьёва-Амурского»).

53. Мышецкий B.C. Воспоминания // Исторический вестник. 1896. - Т. 66. - № 10. - С. 156-172; 1896.- Т. 66.-№ 11.-С. 536-554; 1896.-Т. 66.-№ 12.-С. 878-920.

54. Назимов М.Л. В провинции и в Москве с 1812 по 1828 год. Из воспоминаний старожила // Русский вестник. 1876. - Т. 124. - № 7. - С. 74-161.

55. Оболенский Д.Д. Наброски из воспоминаний кн. Д.Д. Оболенского // Русский архив. — 1895.-№ 1.-С. 42-65.

56. Орлова-Савина П.И. Автобиография. М.: Художественная литература, 1994. - 413 с.

57. Панаев В.А. Воспоминания // Русская старина. 1893. - Т. 79. - № 8. - С. 320-355; 1893.- Т. 79. -№ 9. С. 461-502; 1893. - Т. 80. - № Ю. - С. 63-89; 1893. - Т. 80. - № 11. - С. 395-412; 1893.-Т. 80.-№ 12.-С. 539-568; 1901.-Т. 106.-№6.-С. 473-490.

58. Письмо к другу в Германию. Петербургское общество сто лет назад // Русская старина. -1902.-Т. 112. -№ 12.-С. 597-601.

59. Погожев В.Н. Воспоминания // Исторический вестник. 1893. - Т. 52. - № 6. - С. 700731.

60. Познанский Б. Что слышалось и что виделось // Киевская старина. 1886. - Т. 15. — № 5. -С. 108-129.

61. Полонский Я.П. Мой дядя и кое-что из его рассказов // Русский архив. 1876. - Кн. 1. -Вып. 1.-С. 72-78; Русский вестник. - 1890. - Т. 206,-№2.-С. 110-137; 1891.-Т. 214. -№ 5. - С. 33-48.

62. Попов B.C. Из прошлой жизни. B.C. Попов в своей Решетиловке (1817). (Записано со слов рассказчика)//Киевская старина. 1888.-Т. 23.-№ 10.-С. 135-142.

63. Попов H.A. Из воспоминаний старого кавалериста // Исторический вестник. 1891. - Т. 46. - № 11.-С. 368-387; Русская старина. - 1912. - Т. 149.-№ 1.-С. 175-188; 1912.-Т. 149. - № 2. - С. 357-364. (Под загл.: Из заметок старого ремонтера).

64. После «смущения». (Деревенские впечатления) // Исторический вестник. 1911. - Т. 126. -№ 10.-С. 170-194.

65. Пурлевский С.Д. Воспоминания крепостного крестьянина. 1800-1868. (По подлинной рукописи). Публ. Н.В. Щербаня // Русский вестник. 1877. - Т. 130. - № 7. - С. 320-347; 1877.-Т. 131. -№ 9. - С. 34-67.

66. Русинов Н.И. Воспоминания // Действия Нижегородской губернской ученой архивной комиссии. 1909. - Т. 8. - С. 78-87.

67. Русские портреты XVIII и XIX столетий / Изд. вел. кн. Николая Михайловича. — СПб.: Экспедиция заготовления гос. бумаг, 1905-1909. Т. V. - 538 с.

68. Салов И. А. Из воспоминания // Исторический вестник. 1906. - Т. 106. - № 10. - С. 167194; 1906.-Т. 106.-№ 11.-С. 507-527.

69. Он же. Умчавшиеся годы. (Из моих воспоминаний) // Русская мысль. — 1897. № 7. - С. 1-27; 1897. -№ 8. - С. 1-25; 1897.-№ 9.-С. 56-81; 1897.-№ 10.-С. 109-131.

70. Свербеев Д.Н. Записки Дмитрия Николаевича Свербеева (1799-1826). М., 1899. - Т. 1, 2.-525 с. +436 с.

71. Свиньин П.П. Поездка на Нижегородскую ярмарку // Отечественные записки. — 1820. — Ч. 4. -№ 7. С. 1-46; 1820.-Ч. 4.-№8.-С. 149-222; 1821.-Ч. 5.-№10.-С. 151-178. В к. текста: П.С.

72. Селиванов В.В. Предания и воспоминания. СПб., 1881. - 393 с.

73. Семёнов С. Декабристы в Ялуторовске. (Из воспоминаний современника) // Сибирский архив, 1913.-№6/8.-С. 276-284.

74. Скалон С.В. Воспоминания // Исторический вестник. 1891. -№ 5.

75. Соковнина Е.П. Воспоминания о Д.Н. Бегичеве // Исторический вестник. — 1889. — Т. 35. -№ 3. С. 661-673.

76. Соллогуб В.А. Воспоминания графа Владимира Александровича Соллогуба. СПб.: A.C. Суворин, 1887. - 288 с.

77. Средин А. Полотняный завод // Наше наследие. — I. 1998. — С. 104-112.

78. Стасов В.В. Надежда Васильевна Стасова. Воспоминания и очерки. СПб., 1899. - 507 с.

79. Тимирязев Ф.И. Страницы прошлого // Русский архив. 1884. - Кн. 1. - № 1. - С. 155180; 1884. — Кн. 1.-№2.-С. 298-330.

80. Тимченко-Рубан И.Р. Из воспоминаний о прошлом // Исторический вестник. 1890. - Т. 40. - № 5. - С. 332-354; 1890. - Т. 40. - № 6. - С. 610-633; 1890. - Т. 41. - № 7. - С. 94114; 1890.-Т. 41.-№8.-С. 304-333.

81. Филин М.Д. Люди императорской России, из архивных разысканий: (Ист.-культ. Очерки: С прил. текстов первоисточников). -М.: Интелвак, 2000. -491 с.

82. Хвостов B.C. Описание жизни тайного советника, сенатора и кавалера Вас. Хвостова; писано в 1832 году, самим им для детей своих // Русский архив. 1870. - Кн. 1. - Вып. 3. -С. 551-610.

83. Хрущова А.Г. Воспоминания крепостной старушки А.Г. X. (записанные В.Н. Волоцкой) // Русский архив. 1901. - Кн. 1. - Вып. 4. - С. 529-544.

84. Цебрикова М.К. Страница к истории нашего женского домашнего воспитания в недавнюю старину // Русская школа. 1893. - Т. 1. -№ 5/6. - С. 30-63; 1893. - Т. 2. -№ 7/8. - С. 28-56.

85. Чужбинский А. Очерки прошлого. Город Смуров. (Уездныя сцены) // Заря. 1871. - № 6.-С. 220-306.

86. Шенкман Г.С. Бутурлины: Жизнь между Россией и Италией. СПб.: Алетейя, 2004. -256 с.

87. Энгельгардт А.Н. Из деревни. 12 писем. 1872-1887. СПб.: Наука, 1999. - 714 с.

88. Энгельгардт H.A. Александр Николаевич Энгельгардт и батищевское дело (биографический очерк) // Энгельгардт А.Н. Из деревни. 12 писем. 1872-1887. СПб.: Наука, 1999.-С. 510-557.

89. Энгельгардт H.A. Эпизоды моей жизни. <Отрывки>// Энгельгардт А.Н. Из деревни. 12 писем. 1872-1887.-СПб.: Наука, 1999.-С. 558-571.

90. Янжул И.И. Воспоминания И.И. Янжула о пережитом и виденном в 1864-1909 гг. — СПб., 1910. Т. 1-2. - 191 с. + 189 с.2. Публицистика:

91. Благовоспитанная женщина, или Уменье держать себя с тактом дома и в обществе. — СПб., 1895.- 171 с.

92. Б.М.П. О значении и правах русского дворянства. Владимир, 1881.

93. Вицман А. Наставления, полезныя для слуг, которые так же не будут безполезны и для самих хозяев. СПб., 1799.

94. Галифакс Г.С. Советы знатного человека своей дочери, сочиненные г. маркизом Галифаксом. -М.: Унив. тип., 1790. 168 с.

95. Глинка Ф.К. К вопросу об улучшении положения земельного дворянства. Могилев на Днепре: скоропечатня и лит. Фридланда, 1898. - 50 с.

96. Дамский журнал. 1823. -№ 1. - С. 20-22.

97. Дамский журнал. 1826. - № 1. - С. 44-46.

98. Достоевский Ф.М. Поли. собр. соч.: В 30 т. JI.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1984. -Т. 27.-463 с.

99. Евреинов Г.А. Прошлое и настоящее значение русского дворянства. СПб.: типография А. Бенке, 1898. - 103 с.

100. Елишев А.И. (Ал. Букеевский). Дворянское дело. Сборник статей. М.: Университетская типография, 1898. - 250 с.

101. Жизнь в свете, дома и при дворе: Репр. воспроизведение изд. 1890 г. М.: Интербук, 1990.- 140 с.

102. Иванцов-Платонов A.M. За двадцать лет священства. М., 1884.

103. Искусство обращаться в свете, или Правила благопристойности и учтивости в пользу молодых людей, в свет вступающих. М.: Унив. тип. у Ридигера и Клаудия, 1797.-63 с.

104. Как держаться в обществе и вести свой дом. Сборник правил и советов общественной и домашней жизни, составленный по сочинениям лорда Честерфильда, графа Невиль и многих других лучших авторов. СПб.: Каспари, 19. - 308 с.

105. Катков М.Н. О дворянстве. М.: печатня А.И. Снегиревой, 1905. - 63 с.

106. Аграрный вопрос / Сб. ст. М.: Беседа, 1907. - Т. 2. - 648 с.

107. Кашкаров И. Кашкаров П. Современное назначение русского дворянства. М., 1885.- 15 с.

108. Ковалевский М.М. Чем Россия обязана Союзу объединенного дворянства. СПб.: тип. т-ва «Грамотность», 1914. — 75 с.

109. Кошелев А.И. О сословиях и состояниях в России. — М.: печатня С.П. Яковлева, 1881.-18 с.

110. Наставления сыну, вступающему в свет // Сын Отечества. 1817. -Ч. 38. -№ 20.

111. Наука общежития нынешних времен в пользу благородного юношества. СПб.: печатано в типографии Ф. Мейера, 1793. - 132 с.

112. Неплюев Н. Историческое призвание русского помещика. М.: типография И. Барент, 1880.-19 с.

113. Пазухин А.Д. Современное состояние России и сословный вопрос. М.: унив. тип., 1886.-63 с.

114. Палицын М. Наставление сыну моему Николаю Михайловичу Палицыну // Русская старина. 1894. -№ 3. - С. 206-214.

115. Плансон A.A. О дворянстве в России. Современное положение вопроса. СПб.: Калашниковская типография А.Л. Трунова, 1893. - 101 с.

116. Он же. Сословия в древней и современной России, их положение и нужды. -СПб.: В.И. Губинский, 1899. 118 с.

117. Платов В. Взгляд и нечто о дворянстве. М., 1904.

118. Ромер Ф.Е. Падение дворянства // Русский вестник. Февраль. - 1900. - С. 733749.

119. Савелов JI.M. Дворянское сословие в его бытовом и общественном значении. Доклад «Кружку дворян верных присяге» / 2-е изд. М.: Тов-во «Печатня С.П. Яковлева», 1907. - 18 с.

120. Светозарская К. Светский человек, изучивший свод законов общественных и светских приличий: Репр. воспроизведение изд. 1880 г. / Сост. К. Светозарская. — JL: Ассоц. «Невский проспект», 1991. — 126 с.

121. Семенов Н.П. Наше дворянство. СПб.: Гос. тип., 1898. - 85 с.

122. Снежков В.Н. Правительство и дворянство. — СПб., 1906.

123. Стеллецкий Н. Дуэль, ее история и критическая оценка с научно-богословской точки зрения. Харьков, 1911.

124. Тернер. Дворянство // Вестник Европы. 1903. - № 3. - С. 5-55.

125. Терпигорев С.Н. Оскудение. Очерки помещичьего разорения. СПб.: Плотников, 1881.-Ч. 1.-389 с.

126. Фирсов H.H. Силуэты времени реформ // Исторический вестник. 1910. - Т. 119. - № 1. - С. 83-103; № 2. - С. 483-503; № 3. - С. 863-878; № 4. - С. 61-74.

127. Чичерин Б.Н. О современном положении русского дворянства // Санкт-Петербургские ведомости. 1897. - № 28.

128. Ш. Дворянство в России // Вестник Европы. 1887. - № 3. - С. 239-284; № 4. - С. 531-571; № 5. - С. 186-210; № 6. - С. 421-452.

129. Яблочков М.Т. История дворянского сословия в России. Сочинение кандидата прав М. Яблочкова. СПб.: Тип. A.M. Котомина, 1876. - 679 с.

130. Ярмонкин В.В. Задача дворянства. СПб.: Тип. М. П. С., 1895. - 32 с.

131. Беллетристические источники:

132. Авсеенко В.Г. Из-за благ земных // Соч.: В 12 т. СПб.: Маркс, 1905. - Т. 4. - 400 с.

133. Аксаков С.Т. История моего знакомства с Гоголем; Очерки и незавершенные произведения; Статьи; Рецензии; Заметки // Собрание сочинений: В 3 т. М.: Художественная литература, 1986. - Т. 3. - 511 с.

134. Апухтин А.Н. Неоконченная повесть. В трех частях // Вестник Европы. 1896. — Т. 2. -№ 3. - Март. -Ч. I: I-VII. - С. 140-190.

135. Боборыкин П.Д. Земские силы. Роман // Библиотека для чтения. 1865. - Январь. -Т. 1. - Кн. l.-№ 1.-С. 68-114; 1865.-Т. 1. - Февраль.-№ 3. - С. 1-44.

136. Он же. Китай-город // Сочинения: В 3 т. М.: Художественная литература, 1993. -Т.2.-572 с.

137. Он же. Братья: повесть // Вестник Европы. 1904. - № 1. - С. 42-103; № 2. - С. 505-550.

138. Он же. Перевал // Собрание романов, повестей и рассказов: В 12 т. СПб.: Издание А.Ф. Маркса, 1897. - Т. 8. (Приложение к журналу «Нива» за 1897 г.) - 311 с.

139. Он же. Ходок: роман // Собр. романов, повестей и рассказов: В 12 т.- СПб.: Издание А.Ф. Маркса, 1897. Т. 9. (Приложение к журналу «Нива» за 1897 г.). - 384 с.

140. Он же. В усадьбе и на порядке: повесть // Сочинения: В 12 т. — СПб.: Издание тов-ваМ.О. Вольф, 1886.-Т. 11.-312 с.

141. Он же. В путь-дорогу: роман // Сочинения: В 12 т.- СПб.: Издание тов-ва М.О. Вольф, 1885.-Т. 1.-500 с.

142. Б-н П. Из Нижнего. Письмо первое // Библиотека для чтения. 1864. - № 8. — Август. («Корреспонденция»).

143. Б-н П. Из Нижнего. Письмо второе // Библиотека для чтения. 1864. - № 9. («Корреспонденция»).

144. Бунин И.А. Собрание сочинений: В 4 т. М.: Правда, 1988. - Т. 2,4. - 592 с. + 559 с.

145. Он же. Жизнь Арсеньева. Повести и рассказы. М.: Правда, 1989. - 608 с.

146. Вельтман А.Ф. Виргиния, или Поездка в Россию. — М.: тип. С. Селивановского, 1837.-Ч. 1-2. 137 с. + 163 с.

147. Воспоминания детства. Повести Николая М. / Кулиш П.А. СПб., 1853.

148. Гарин-Михайловский Н.Г. Детство Темы. Гимназисты. М.: Художественная литература, 1977. - Т. 1. - 334 с.

149. Герцен А.И. Кто виноват? М.: Советская Россия, 1980. - 208 с.

150. Гоголь Н.В. Выбранные места из переписки с друзьями. М.: Советская Россия, 1990.-432 с.

151. Он же. Драматические отрывки и отдельные сцены. Мертвые души. Выбранные места из переписки с друзьями. М.: CJIOBO/SLOVO, 2000. - 568 с.

152. Гончаров И.А. Обыкновенная история. М.: Правда, 1980. - 352 с.

153. Он же. Обрыв. М.: Правда, 1977. - 846 с.

154. Он же. Обломов // Гончаров И.А. Обыкновенная история. Обломов. Письма столичного друга к провинциальному жениху. М.: СЛОВО/ SLOVO, 2000. - С. 273680.

155. Он же. Ода на поединки // Вестник Европы. 1809. — № 16. - С. 279-282.

156. Достоевский Ф.М. Бесы // Достоевский Ф.М. Собрание сочинений: В 7 т. М.: Léxica, 1994. - Т. 4. - 656 с.

157. Он же. Братья Карамазовы // Достоевский Ф.М. Собрание сочинений: В 7 т. М.: Léxica, 1994. - Т. 6, 7. - 560 с. + 576 с.

158. Дружинин A.B. Полинька Сакс // Дружинин A.B. Полинька Сакс. Дневник. М.: Правда, 1989.-С. 23-88.

159. Жуковский В.А. Батюшков К.Н. Поэзия. М.: СЛОВО/ SLOVO, 2000. - 672 с.

160. Куприн А.И. Поединок // Куприн А.И. Собрание сочинений: В 5 т. М.: Правда, 1982. - Т. 2. - С. 216-439.

161. Он же. Черная молния // Куприн А.И. Собрание сочинений: В 5 т. М.: Правда, 1982. - Т. 3.-С. 365-391.

162. Лесков Н.С. Собрание сочинений: В 12 т. М.: Правда, 1989. - Т. 2, 4, 6, 7, 11. — 416 с. + 672 с. + 608 с. + 464 с. + 400 с.

163. Мельников П.И. (Андрей Печерский). Бабушкины россказни: Повести и рассказы.- М.: Правда, 1989. 492 с.

164. Одоевский В.Ф. Повести. М.: Правда, 1987. - 480 с.

165. Островский А.Н. Пьесы. М.: Правда, 1979. - 544 с.

166. Он же. Театр и жизнь: Избранные пьесы. М.: Школа-Пресс, 1995. - 576 с.

167. Писемский А.Ф. Повесть. Рассказы. М.: Правда, 1988. - 576 с.

168. Он же. Тысяча душ (1858 г.) // Собрание сочинений: В 9 т. М.: Правда, 1959. - Т. 3.-479 с.

169. Он же. Люди сороковых годов (1869 г.) // Собрание сочинений: В 9 т. М.: Правда, 1959. - Т. 5. - 484 с.

170. Помяловский Н.Г. Мещанское счастье // Помяловский Н.Г. Мещанское счастье. Очерки бурсы. М.: Правда, 1981. - С. 5-102.

171. Пушкин A.C. Евгений Онегин. Драматические произведения // Полное собрание сочинений: В 10 т. / Изд-е 4-е. Л.: Наука, 1978. - Т. 5. - 527 с.

172. Он же. Художественная проза // Полное собрание сочинений: В Ют. / Изд-е 4-е. — Л.: Наука, 1978. Т. 6. - 574 с.

173. Он же. Соч.: В 3 т. -М.: Художественная литература, 1958.-Т. 2.— 496 с.

174. Ростопчина Е.П. Поединок // Русская романтическая новелла. М.: Художественная литература, 1989. - С. 229-295.

175. Рябинин Д.Д. Александр Полежаев (1807-1838). Биографический очерк // Русский архив. 1881. - Кн. 2. - № 1. - С. 314-365.

176. Салтыков-Щедрин М.Е. Убежище Монрепо // Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: В 10 т. М.: Правда, 1988. - Т. 6. - С. 297-453.

177. Он же. Господа Головлевы // Салтыков-Щедрин М.Е. Собрание сочинений: В 10 т. М.: Правда, 1988. - Т. 6. - С. 5-255.

178. Сухово-Кобылин A.B. Свадьба Кречинского // Драматургия XIX века. М.: СЛОВО/SLOVO, 2000. - С. 207-269.

179. Он же. Дело //Драматургия XIX века. М.: СЛОВО/SLOVO, 2000. - С. 270-350.

180. Толстой Л.Н. Детство, отрочество, юность. — Казань: Татарское книжное изд-во,1976.-366 с.

181. Он же. Утро помещика // Толстой Л.Н. Смерть Ивана Ильича: Повести и рассказы. — Л.: Художественная литература, 1983. (Серия «Классики и современники»). — С. 44-94.

182. Он же. Война и мир. М.: Правда, 1978. - Ч. 1-4. - 368 с. + 384 с. + 416 с. + 356 с.

183. Он же. Анна Каренина: Роман в восьми частях. Л.: Художественная литература, 1979. - Ч. 1 - 4. - 448 с. (Серия «Классики и современники»).

184. Он же. Анна Каренина: Роман в восьми частях. Л.: Художественная литература, 1979. -Ч. 5 - 8. - 392 с. (Серия «Классики и современники»).

185. Он же. Крейцерова соната // Толстой Л.Н. Повести и рассказы. М.: Московский рабочий, 1980.-С. 170-237.

186. Он же. Воскресение. Роман. Новосибирск: Западно-Сибирское книжное изд-во,1977.-492 с.

187. Торжество воспитания. (Быль) // Отечественные записки. — 1821. — Ч. 5. № 9. — С. 40-80; 1821.-Ч. 6.-№ 13.-С. 162-208.

188. Тургенев И.С. Собрание сочинений: В 12 т. М.: Художественная литература, 1975. - Т. 1. - 400 с. - 1976. - Т. 2, 3, 4. - 333 с. + 389 с. + 480 с. - 1977. - Т. 5. - 413 с. -1979. - Т. 9-10, 11. - 573 с. + 654 с.

189. Хвостова А.П. Мои бредни. (Записки) // Русский архив. 1907. - Кн. 1. - Вып. 1. -С. 5-48.

190. Чехов А.П. Повести. Волгоград: Ниж.-Волж. кн. изд-во, 1976. - 192 с.

191. Он же. Избранные сочинения: В 2 т. М.: Художественная литература, 1979. - Т. 2.-701 с.

192. Он же. Сочинения: В 2 т. М.: Художественная литература, 1982. - Т. 2.

193. Он же. Повести и рассказы. М.: Советская Россия, 1983. - 336 с.

194. Он же. Рассказы. Л.: Художественная литература, 1978. - 384 с.

195. Шмелев И.С. Избранное. М.: Правда, 1989. - 688 с.4. Справочные издания:

196. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: Репринтное воспроизведение издания 1903-1909 гг. / Под ред. проф. И.А. Бодуэна де Куртенэ. М.: А/О Издательская группа «Прогресс», «Универс», 1994. — Т. 1-4. - 912 с. + 912 с. + 912 с. + 864 с.

197. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах. XV-XVIII века / Под ред. П.А. Зайончковского.-М.: Книга, 1976.-Т. 1.-301 с.

198. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах. 1801-1856 / Сост. О.С. Острой, Н.В. Асеева, М.А. Бенина и др. / Под ред. П.А. Зайончковского. М.: Книга,1977. Т. 2.-Ч. 1.-367 с.

199. История дореволюционной России в дневниках и воспоминаниях. Аннотированный указатель книг и публикаций в журналах. 1801-1856/ Сост. О.С. Острой, Н.В. Асеева, М.А. Бенина и др. / Под ред. П.А. Зайончковского. М.: Книга,1978.-Т. 2.-Ч. 2.-341 с.

200. Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона / Изд. 2-е, вновь перераб. и значительно доп. СПб.: Брокгаузъ-Ефронъ, 1907-1909. - Т. 1-2.

201. Словарь современного русского литературного языка / Под ред. В.И. Чернышева. -M.-JL: Изд-во Акад. наук СССР, 1948.-Т. 1. А-Б. 1951. -Т. 2. В.

202. Советский энциклопедический словарь / Гл. ред. A.M. Прохоров / 4-е изд., испр. и доп. М.: Советская энциклопедия, 1990. - 1632 с.

203. Столица и усадьба: хронологическая роспись содержания, 1913-1917 / Сост. Ф.М. Лурье. СПб.: Коло, 2008. - 160 с.

204. Указатель воспоминаний, дневников и путевых записок XVIII-XIX вв. (Из фондов Отд. рукописей) / Под ред. П.А. Зайончковского и E.H. Коншиной. М.: Гос. библ-ка СССР им. В.И. Ленина. Отдел рукописей, 1951.

205. Христианство: Словарь / Под общ. ред. J1.H. Митрохина и др. М.: Республика, 1994.-С. 110-111.

206. Энциклопедический социологический словарь / Под общ. ред. акад. РАН Осипова Г.В. М.: ИСПИ РАН, 1995. - 939 с.1. И. Литература:

207. Учебные пособия и хрестоматии:

208. Андреева Г.М. Психология социального познания: Учеб. пособие для студентов психол. и пед. специальностей вузов. М.: Аспект-пресс, 2000. - 287 с.

209. Она же. Социальная психология. М.: Аспект-пресс, 1998. - 373 с.

210. Гараджа В.И. Социология религии: Учеб. пособие для вузов. М.: ИНФРА-М, 2005.-344 с.

211. Голиков А.Г. Круглова Т.А. Источниковедение отечественной истории. М.: РОССПЭН, 2000.-437 с.

212. Источниковедение истории СССР XIX начала XX в.: Учебник / Под ред. И.А. Федосова, И.И. Астафьева, И.Д. Ковальченко. - М.: изд-во МГУ, 1970.-469 с.

213. Источниковедение истории СССР: Учебник / Под ред. И.Д. Ковальченко. М.: Высшая школа, 1981.- 496 с.

214. Источниковедение новейшей истории России: теория, методология, практика: Учебник / Под ред. А.К. Соколова. М.: Высшая школа, 2004. - 687 с.

215. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие. М.: РГГУ, 1998. - 702 с.

216. Козлова H.H. Социально-историческая антропология: Учебник. М.: Ключ-С, 1998.-С. 192.

217. Кондаков И.В. Введение в историю русской культуры: Учеб. пособие. М.: Аспект Пресс, 1997. - 687 с.

218. Лурье C.B. Историческая этнология. История, современное состояние, перспективы: Учеб. пособие для вузов. М.: Аспект Пресс, 1997. — 448 с.

219. Он же. Психологическая антропология: история, современное состояние, перспективы: Учеб. пособие для вузов. М.: Академический Проект, Екатеринбург: Деловая книга, 2003. - 624 с.

220. Радаев В.В. Шкаратан О.И. Социальная стратификация: Учеб. пособие для вузов. -М.: Наука, 1995.-240 с.

221. Радугин A.A. Введение в религиоведение: теория, история и современные религии: Курс лекций. Учеб. пособие для вузов. М.: Центр, 2000. - 236 с.

222. Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии / Сост. В.И. Гараджа, Е.Д. Руткевич. М.: Аспект Пресс, 1996. - 775 с.

223. Социология религии: классические подходы. Хрестоматия / Науч. ред. и сост. М.П. Тапочки и Ю.А. Кимелева. М.: ИНИОН РАН, 1994. - 271 с.

224. Угринович Д.М. Введение в религиоведение / Изд-е 2-е, доп. М.: Мысль, 1985. -270 с.

225. Шульгин B.C. Кошман Л.В. Зезина М.Р. Культура России IX-XX вв.: Учеб. пособие. М.: Простор, 1998. - 390 с.

226. Яблоков И.Н. Религиоведение: Учеб. пособие для студентов вузов. М.: Гардарики, 2005. - 317 с.2. Монографии и статьи:

227. Аврех А.Я. Царизм и третьеиюньская система. М.: Наука, 1966. - 181 с.

228. Он же. Распад третьеиюньской системы / Отв. ред. И.И. Минц. М.: Наука, 1985. - 260 с.

229. Он же. Царизм накануне свержения. М.: Наука, 1989. - 251 с.

230. Айвазова С.Г. Русские женщины в лабиринте равноправия: Очерки политической теории и истории. Документальные материалы. М.: РИК Русанова, 1998.-408 с.

231. Алексеев А.И. Под знаком конца времен. Очерки русской религиозности конца XIV начала XVI вв. - СПб.: Алетейя, 2002. - 352 с.

232. Анфимов A.M. Крупное помещичье хозяйство Европейской России. (Конец XIX -начало XX в.). М.: Наука, 1969. - 395 с.

233. Аракелова М.П. Басистая Н.П. Женщины России: опыт истории. М.: Звездопад, 2000.- 154 с.

234. Архитектура русской усадьбы. М.: Наука, 1998. - 332 с.

235. Бабин М.А. Дворянство накануне падения царизма в России. Саранск: Б/и, 2000. -266 с.

236. Баринова Е.П. Менталитет русского поместного дворянства // Вестник Самарского гос. ун-та (гуманитарный выпуск). 2001. —№ 1 (19). — С. 57-61.

237. Она же. Российское дворянство в начале XX века: экономический статус и социокультурный облик. М.: РОССПЭН, 2008. - 351 с.

238. Белинский В.Г. Полное собрание сочинений: В 13 т. М.: изд-во Акад. наук СССР, 1956.-Т. 10.-474 с.

239. Белявский М.С. Классы и сословия феодального общества в России в свете ленинского наследия // Вестник МГУ. Серия 9. История. 1970. - № 2. - С. 65-79.

240. Бессмертный Ю.Л. Женщина, брак, семья до начала нового времени: Демографические и социокультурные аспекты. М.: Наука, 1993. - 154 с.

241. Блинова Е.П. Религия и женщина. М.: Знание, 1976. - 64 с.

242. Богословский М.М. Историография, мемуаристика, эпистолярия: (Научное наследие) / Отв. ред. А.И. Клибанов. М.: Наука, 1987. - 214 с.

243. Бок Г. История, история женщины, история полов // Теория и история экономических и социальных институтов и систем: THESIS: Альманах. 1994. — № 6.

244. Бородкин Л.И. Контент-анализ и проблемы изучения исторических источников // Математика в изучении средневековых повествовательных источников. М., 1986.

245. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. Структуры повседневности: возможное и невозможное. М.: Прогресс, 1986. - Т. 1622 с.

246. Буганов В.И., Преображенский A.A., Тихонов Ю.А. Эволюция феодализма в России: Социально-экономические проблемы. М.: Мысль, 1980. - 342 с.

247. Вайнштейн О. Денди: мода, литература, стиль жизни. М.: Новое литературное обозрение, 2006. - 640 с.

248. Вебер М. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994. - 702 с.

249. Он же. Протестантская этика и дух капитализма. М., 1990.

250. Взаимосвязь искусств в художественном развитии России второй половины XIX века: Идейные принципы. Структур, особенности. М.: Наука, 1982. - 352 с.

251. Виккел О.Л. Семья Ивашевых в контексте русской дворянской культуры конца XVIII-XIX веков.: Автореф. дисс. к.и.н. М., Б/и, 2000. - 34 с.

252. Водарский Я.Е. Дворянское землевладение в России в XVII — первой половине XIX в.: (Размеры и размещение) / Отв. ред. В.И. Буганов. М.: Наука, 1988. - 301 с.

253. Востриков A.B. Книга о русской дуэли. СПб.: Азбука-классика, 2004. - 320 с.

254. Тендерная история: pro et contra: Межвузовский сборник дискуссионных материалов и программ. СПб.: Нестор, 2000. - 233 с.

255. Гернет А.О. Законодательство о приобретении дворянского достоинства Российской империи. СПб.: К.Л. Риккер, 1898. - 37 с.

256. Герцен А.И. Собрание сочинений: В 30 т. М.: изд-во Акад. наук СССР, 1954. -Т. 1.М., 1956.-Т. 7.-467 с.

257. Голод С.И. Семья и брак: историко-социологический анализ. — СПб.: Петрополис, 1998.-2701 с.

258. Гордин Я.А. Дуэли и дуэлянты: Панорама столичной жизни. СПб.: Пушкинский фонд, 1996.-284 с.

259. Гражданская идентичность и сфера гражданской деятельности в Российской империи. Вторая половина XIX начало XX века / Отв. редакторы Б. Пиетров-Эннкер, Г.Н. Ульянова. - М.: РОССПЭН, 2007. - 302 с.

260. Гуковский Г.А. Очерки по истории русской литературы XVIII века. Дворянская фронда в литературе 1750-1760-х годов. М.; Л.: Акад. наук, 1936. - 238 с.

261. Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. — М.: Искусство, 1990. 395 с.

262. Дворянская и купеческая сельская усадьба в России XVI-XX вв.: Исторические очерки / Под ред. Л.В. Ивановой. М.: Эдиториал УРСС, 2001. - 782 с.

263. Дворянские роды Российской империи 1721-1917: Князья / Под ред. C.B. Думина. М.: АО «ЛИКОМ-инвест», 1996. - Т. 3. - 278 с.

264. Дворянское собрание: Ист.-публицист. и лит.-худож. альманах / Гл. ред. Б.П. Краевский. М.: Рос. дворян, собрание, 1995. - 1996. - № 4. - 320 с.

265. Девиантность и социальный контроль в России (XIX-XX вв.): тенденции и социологическое осмысление / Научное издание. СПб.: Алетейя, 2000. — 384 с.

266. Дроздов И.Г. Судьбы дворянскаго землевладения в России и тенденции к его мобилизации. -Пг.: И.И. Самоненко, 1917.-71 с.

267. Дубровский С.М. Очерки русской революции. Сельское хозяйство. М.: Новая деревня, 1922. - Вып. 1. - 160 с.

268. Он же. Сельское хозяйство и крестьянство России в период империализма. М.: Наука, 1975.-398 с.

269. Дякин B.C. Самодержавие, буржуазия и дворянство в 1907-1911 гг. JL: Наука, Ленингр. отд-ние, 1978. - 246 с.

270. Он же. Самодержавие, дворянство и царизм в 1911-1914 гг. Л., изд-во, 1988.-е.

271. Женщина, брак, семья до начала нового времени: Демографический и социокультурный аспекты / Отв. ред. Ю.Л. Бессмертный. М.: Наука, 1993. - 154 с.

272. Женщины в социальной истории России: Сборник научных трудов. Тверь: Тверской государственный университет, 1997. - 115 с.

273. Женщины и российское общество: научно-исторический аспект. Межвузовский сборник научных трудов. Иваново: Ивановский государственный университет, 1995. — 111 с.

274. Женщины России вчера, сегодня, завтра: материалы конференции. — М.: издательский центр «Россия молодая», 1994. - 222 с.

275. Живов В.М. Язык и культура в России XVIII века. М.: изд-во «Шк. «Языки русской культуры»», 1996. - 590 с. (Язык. Семиотика. Культура).

276. Жмакин В. Русское общество XVI века. СПб., 1880. - 71 с.

277. Журавлев C.B. Соколов А.К. Повседневная жизнь советских людей в 1920-е годы // Социальная история. Ежегодник. 1997. М.: РОССПЭН, 1998. - С. 287-332.

278. Они же. Счастливое детство // Социальная история. Ежегодник. 1997. — М.: РОССПЭН, 1998.-С. 159-202.

279. Захарова Л.Г. Земская контрреформа 1890 г. / Под ред. проф. П. А. Зайончковского. -М.: изд-во Моск. университета, 1968. 178 с.

280. Захарова О.Ю. Балы пушкинского времени. М.: Журн. агентство «Гласность», 1999.-93 с.

281. Она же. История русских балов. — М.: Журн. агентство «Гласность», 1998. — 79 с.

282. Она же. Светские церемониалы в России XVIII начала XX в. - М.: Центрполиграф, 2001. - 349 с.

283. Зверев В.В. Художественная литература как исторический источник. (К постановке проблемы) // Ежегодник историко-антропологических исследований. 2001/2002. М.: ЭКОН-ИНФОРМ, 2002. - С. 64-67.

284. Здравомыслова Е.А. Темкина A.A. Исследования женщин и тендерные исследования на Западе и в России // Общественные науки и современность. — 1999. — № 6.-С. 177-185.

285. Иванова H.A. Желтова В.П. Сословно-классовая структура России в конце XIX -начале XX века. М.: Наука, 2004. - 574 с.

286. Историк в поиске: Микро- и макроподходы к изучению прошлого: Доклады и выступления на конференции 5-6 октября 1998 г. Сб. ст. / Отв. ред. Бессмертный Ю.Л. -М.: Б.и., 1999.-308 с.

287. История ментальностей, историческая антропология: Зарубежные исследования в обзорах и рефератах. — М.: Институт всеобщей истории РАН, 1996. 2531 с.

288. История России XIX-XX веков: Новые источники понимания / Сб. ст. (Научные доклады. № 137) / Под ред. С.С. Секиринского. М.: Московский общественный научный фонд, 2001. - 304 с.

289. Итоги XVIII века в России. Введение в русскую историю XIX века. Очерки А. Лютша, В. Зоммера, А. Липовского. М.: тип. т-ва И.Д. Сытина, 1910. - 500 с.

290. Кабытова Е.П. Дворянство Центрально-Черноземного района в начале XX в.: Автореф. дисс. к.и.н. Самара, Б/и , 1997.

291. Она же. Кризис русского дворянства. Самара: Самарский университет, 1997. -142 с.

292. Каждая Т.П. Художественный мир русской усадьбы. М.: Традиция, 1997. - 319 с.

293. Казус: Индивидуальное и уникальное в истории: Альманах. / Под ред. Ю.Л. Бессмертного, М.А. Бойцова. М.: РГГУ, 1997. - 330 с.

294. Казус: Индивидуальное и уникальное в истории: Альманах. / Под ред. Ю.Л. Бессмертного, М.А. Бойцова. М.: РГГУ, 2000. - 401 с.

295. Ka3yc=Casus: Индивидуальное и уникальное в истории / Под ред. Ю.Л. Бессмертного, М.А. Бойцова. М.: РГГУ, 1999. - 369 с.

296. Калабихина И. Социальный пол и проблемы населения. М.: Менеджер, 1995. — 150 с.

297. Каменский А.Б. «Под сению Екатерины.»: Вторая половина XVIII в. — СПб.: Лениздат, 1992. 447 с.

298. Карнович Е.П. Собр. соч.: В 4 т. М.: изд. центр «Терра», 1995. - Т. 3. - 602 с.

299. Карпович Е.П. О правах состояния дворянства: Свод законов Российской империи / Изд. неофициальное. СПб., 1898. - Т. 9. - Ч. 1.

300. Кацура A.B. Дуэль в истории России. М.: ОАО «Радуга», 2006. - 392 с.

301. Керов В.В. «Се человек и дело его.»: Конфессионально-этические факторы старообрядческого предпринимательства в России. М.: ЭКОН-ИНФОРМ, 2004. - 658 с.

302. Он же. Опыт контент-анализа «Жития» и посланий протопопа Аввакума: К вопросу о модернизационном аспекте старообрядчества // Мир старообрядчества. — М.: РОССПЭН, 1998. Вып. 4. - С. 172-182.

303. Ключевский В.О. Исторические портреты. Деятели исторической мысли. — М.: Правда, 1990.-622 с.

304. Ключевский В.О. Сочинения: В 9 т. / Под ред. В.Л. Янина. М.: Мысль, 1987. - Т. 1.-426 с.

305. Он же. Сочинения: В 8 т. М.: Госполитиздат, 1958. - Т. 5. - 503 с.

306. Князьков М.К. Москва в ее прошлом и настоящем: Быт дворянства второй половины XVIII начала XIX вв. - М., 1806.

307. Ковальченко И.Д. Селунская Н.Б. Литваков Б.М. Социально-экономический строй помещичьего хозяйства Европейской России в эпоху капитализма: Источники и методы изучения. М.: Наука, 1982. - 264 с.

308. Кожинов В.В. Размышления о русской литературе. М.: Современник, 1991. -524 с.

309. Колесникова A.B. Бал в России: XVIII начало XX века. - СПб.: Азбука-классика, 2005. - 304 с.

310. Коллман Н.Ш. Проблема женской чести в Московской Руси XVI-XVII вв. // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М.: РОССПЭН, 1999. - С. 205-216.

311. Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России, 1861-1904 гг.: Состав, численность, корпоративная организация. М.: Наука, 1979. - 304 с.

312. Коровушкина И.П. Отношение к браку, супружеству, семейному статусу женщины у старообрядцев-беспоповцев Москвы и Петербурга (1750-1850-е гг.) // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М.: РОССПЭН, 1999. - С. 217-240.

313. Краснобаев Б.И. Русская культура второй половины XVII начала XIX в.: Учеб. пособие для ист. спец. вузов. - М.: изд-во МГУ, 1983. - 223 с.

314. Креспель Ж.-П. Повседневная жизнь импрессионистов. 1863-1883. М.: Молодая гвардия; Классик, 1999. - 300 с.

315. Кулабухов B.C. Эволюция менталитета дворянства Черноземного региона в пореформенный период 1861-1905 гг.: Автореф. дисс. к.и.н. -М, 1997.-21 с.

316. Культура русской провинции XVIII начала XX в.: Каталог кн. выставки. - М.: Гос. пуб. ист. б-ка России, 1996. - 78 с.

317. Куприянов А.И. Городская культура русской провинции. Конец XVIII первая половина XIX века. - М.: Новый хронограф, 2007. - 480 с.

318. Курсеева O.A. Поместное дворянство Поволжья в конце XIX начале XX века: Автореф. дисс. к.и.н. - Куйбышев: Куйбыш. гос. уни-т им. В.В. Куйбышева, 1985. - 17 с.

319. Лавицкая М.И. Орловское потомственное дворянство второй половины XIX — начала XX в. (происхождение, внутрисословные группы и социально-культурный облик): Автореф. дисс. . к.и.н. Орел, Б/и, 1999.-23 с.

320. Лаврентьева Е.В. Культура застолья XIX века: Пушкинская пора. М.: Терра -Кн. клуб, 1999.-317 с.

321. Она же. Повседневная жизнь дворянства пушкинской поры. Этикет. М.: Молодая гвардия, 2005. - 663 с.

322. Лещенко В.Ю. Семья и русское православие (XI-XIX вв.). СПб.: изд-во Фроловой Т.В., 1999. - 393 с.

323. Ливен Доминик. Аристократия в Европе. 1815-1914. СПб.: Академический проект, 2000. - 364 с.

324. Литуев В.Н. Земельная собственность как дворянская монополия в капиталистической России: Теорет. вопросы, информ. база данных, упр. земельным рынком. М.: Собрание, 1997. - 236 с.

325. Лихачев Д.С. Поэзия садов: К семантике садово-парковых стилей. Сад как текст. -Л.: Наука, Ленингр. отд-ние, 1982. 343 с.

326. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре: Быт и традиции русского дворянства (XVIII начало XIX в.). - СПб.: Искусство-СПб, 1994. - 398 с.

327. Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. Таллин: Александра, 1992. - Т. 1. - 479 с.

328. Лучицкая С.И. Сравнительно-исторические исследования в немецкой историографии: проблемы и достижения // Сравнительная история: методы, задачи, перспективы. Сб. ст. / Отв. ред. М.Ю. Парамонова. М.: ИВИ РАН, 2003. - С. 302-318.

329. Людтке А. Что такое история повседневности? Ее достижения и перспективы в Германии // Социальная история. Ежегодник. 1998-1999. М.: РОССПЭН, 1999. - С. 77100.

330. Лященко П.И. Русское зерновое хозяйство в системе мирового хозяйства. К изучению основных тенденций мирового рынка. М.: Ком. академия, 1927. - 374 с.

331. Марасинова E.H. Русский дворянин второй половины XVIII в. (Социо-психология личности) // Вестник МГУ. Серия 8. История. - 1991. - № 1. - С. 17-28.

332. Она же. Вотчинник или помещик? (Эпистолярные источники о социальной психологии российского феодала второй половины XVIII в.) // Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). М.: РОССПЭН, 1996. - С. 135-146.

333. Она же. Психология элиты российского дворянства последней трети XVIII века. (По материалам переписки). М.: РОССПЭН, 1999. - 300 с.

334. Она же. Сельская усадьба и русская литература. 2002 г. «Круглый стол». Русская усадьба и ее судьбы // Отечественная история. 2002. - № 5. - С. 147-149.

335. Марченко H.A. Быт и нравы пушкинского времени. СПб.: Азбука-классика, 2005.-432 с.

336. Математические методы в историко-экономических и историко-культурных исследованиях / Отв. ред. И.Д. Ковальченко. М.: Наука, 1977. - 383 с.

337. Материалы по истории земледелия СССР. М.: изд-во Акад. наук СССР, 1952. -Т. 1.-632 с.

338. Медик X. Микроистория // Thesis: теория и история экономических и социальных институтов и систем. Альманах. М., 1994. - Т. II. - № 4. — С. 193-202.

339. Медушевский А.Н. Утверждение абсолютизма в России: Сравнительное историческое исследование. М.: Текст, 1994. - 317 с.

340. Милль Дж. Ст. О подчинении женщины. СПб.: Типография А. Моригеровскаго, 1869.-304 с.

341. Милов JI.B. Природно-климатический фактор и особенности российского исторического процесса // Вопросы истории. 1992. - № 4-5. - С. 37-56.

342. Милюков П.Н. Очерки по истории русской культуры: В 3 т. М.: Прогресс. Культура: Газ. «Труд», 1995. - Т. 3. - 477 с.

343. Минарик Л.П. Экономическая характеристика крупнейших земельных собственников России конца XIX начала XX в. Землевладение, землепользование, система хозяйства. - М.: Советская Россия, 1971. - 143 с.

344. Минц С.С. Мемуары и российское дворянство: (последняя треть XVIII первая треть XIX вв.): Источниковедческий аспект историко-психологического исследования. -СПб.: Нестор, 1998.-259 с.

345. Она же. Об особенностях эволюции источников мемуарного характера (к постановке проблемы) // История СССР. 1979. - № 6. - С. 55-70.

346. Мир русской провинции и провинциальная культура: Сб. ст. / Отв. ред. Стернин Г.Ю. СПб.: Дмитрий Буланин, 1997. - 139 с.

347. Мир русской усадьбы: Сборник. М.: Русская книга, 1992. — 166 с.

348. Мир русской усадьбы: Очерки / Отв. ред. Л.В. Иванова. М.: Наука, 1995. - 292 с.

349. Мировосприятие и самосознание русского общества (XI-XX вв.): Сборник статей / Отв. ред. Л.Н. Пушкарев. М.: ИРИ РАН, 1994.

350. Миронов Б.Н. Историк и социология. Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1984. - 174 с.

351. Он же. Социальная история России периода империи (XVIII начало XX в.): Генезис личности, демократической семьи, гражданского общества и правового государства / В 2 т. - СПб.: Дм. Буланин, 1999. Т. 1, 2. - 548+ 566 с.

352. Михайлов М.Л. Женщины, их воспитание и значение в семье и обществе. СПб.: издание П.А. Картавова, 1903. - 245 с.

353. Мокряк Е.И. Обзор дневников и мемуаров русских помещиков второй половины XIX начала XX в. // Вестник Московского университета. История. - 1976. - № 4. - С. 81-90.

354. Она же. Дневники и мемуары как источник для изучения социальной психологии дворянства России второй половины XIX начала XX в.: Автореф. дисс. . к.и.н. - М.: изд-во Моск. университета, 1977. - 28 с.

355. Муравьева О.С. Как воспитывали русского дворянина. М.: LINKA-PRESS, 1995. -270 с.

356. Нике H.H. Московская профессура второй половины XIX начала XX вв. Социокультурный аспект: Диссертация на соискание ученой степени кандидата исторических наук. - М., 2004.

357. Ничипоров Б.В. Введение в христианскую психологию: Размышления священника-психолога. — М.: Школа-Пресс, 1994. 192 с.

358. Новик В.И. Сущностно-аналитический взгляд на российское православие // Православие и католичество. Социальные аспекты. М.: ИНИОН РАН, 1998.

359. Новые страницы жизни и приключений Андрея Тимофеевича Болотова // Наше наследие. II. - 1988.

360. О благородстве и преимуществе женского пола: Из истории женского вопроса в России: Сборник научных трудов / Науч. ред. и сост. Р.Ш. Ганелин. СПб., 1997. - 191 с.

361. Одиссей. Человек в истории. М.: Наука, 1989. - 195 с.

362. Оссовская М. Рыцарь и буржуа: Исследования по истории морали. М.: Прогресс, 1987.-527 с.

363. Охлябинин С.Д. Повседневная жизнь русской усадьбы XIX века. М.: Молодая гвардия, 2006. - 347 с.

364. Парсонс Т. Система современных обществ. — М.: Аспект Пресс, 1998. — 269 с.

365. Он же. О структуре социального действия. М.: Академический Проект, 2000. -880 с.

366. Пенькова О.П. Дворянство Тамбовской губернии: (1861-1906 гг.): Автореф. дисс. . к.и.н. Самара: Б/и, 2003. - 22 с.

367. Пирумова Н.М. Земское либеральное движение: Социальные корни и эволюция до начала XX века. М.: Наука, 1977. - 288 с.

368. Плеханов Г.В. История русской общественной мысли. М.; Л.: Госиздат, 1925. -Кн. 1.-363 с.

369. Пол, тендер, культура: Немецкие и русские исследования: Сборник статей / Под ред. Э. Шоре и К. Хайдер. М.: РГГУ, 1999. - Вып. 1. - 216 с.

370. Поляков Ю.А. Человек в повседневности // Отечественная история. 2000. — № 3. -С. 125-132.

371. Пономарева В.В. Хорошилова Л.Б. Мир русской женщины: воспитание, образование, судьба. XVIII начало XX века. - М.: ООО «ТИД «Русское слово - PC», 2006. - 320 с.

372. Проблемы социально-экономической и политической истории России XIX XX вв.: Сб. ст. памяти B.C. Дякина и Ю.Б. Соловьева. - СПб.: Алетейя, 1999. - 571 с.

373. Пропп В.Я. Русские аграрные праздники. (Опыт ист.-этногр. исследования). Л.: изд-во Ленингр. университета, 1963. - 143 с.

374. Проскурякова H.A. Размещение и структура дворянского землевладения Европейской России в конце XIX начале XX в. // История СССР. - 1973. - № 1. - С. 5575.

375. Пушкарева И.М. Сельская дворянская усадьба в пореформенной России (К постановке проблемы) // Отечественная история. 1999. -№ 4. - С. 14-31.

376. Пушкарева Н.Л. Частная жизнь русской женщины: невеста, жена, любовница (X -начало XIX в.). М.: НИЦ «Ладомир», 1997. - 381 с.

377. Она же. Интимные переживания и интимная жизнь женщины в XVI-XVII веках // Социальная история. Ежегодник. 1997. М.: РОССПЭН, 1998. - С. 205-225.

378. Она же. История женщин и тендерный подход к анализу прошлого в контексте проблем социальной истории // Социальная история. Ежегодник. 1997. М.: РОССПЭН, 1998.-С. 69-91.

379. Она же. Мать и дитя в русской семье XVIII начала XIX века // Социальная история. Ежегодник. 1997. - М.: РОССПЭН, 1998. - С. 226-246.

380. Она же. Русская женщина: история и современность: Два века изучения «женской темы» русской и зарубежной наукой, 1800-2000: Материалы к библиографии. М.: Ладомир, 2002. - 522 с.

381. Райх В. Сексуальная революция. СПб., М.: Университетская книга, ACT, 1997. — 352 с.

382. Репина Л.П. Тендерная история: проблемы и методы исследования // Новая и новейшая история. 1997. - № 6. - С. 41-58.

383. Она же. Смена познавательных ориентаций и метаморфозы социальной истории (Часть I) // Социальная история. Ежегодник. 1997. М.: РОССПЭН, 1998. - С. 11-52.

384. Она же. Смена познавательных ориентаций и метаморфозы социальной истории (Часть II) // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М.: РОССПЭН, 1999. - С. 7-38.

385. Она же. «Новая историческая наука» и социальная история. М., 1998. - 282 с.

386. Рикман В.Ю. Дворянское законодательство Российской империи. М.: МП «Герольдия», 1992. - 118 с.

387. Розенталь И.С. «И вот общественное мненье!» Клубы в истории российской общественности. Конец XVIII начало XX вв. - М.: Новый хронограф, 2007. - 400 с.

388. Романович-Славатинский A.B. Дворянство в России от начала XVIII века до отмены крепостного права. Свод материала и приуготовительные этюды для исторического исследования. СПб.: тип. М-ва внутр. дел, 1870. - 564 с.

389. Российская ментальность: методы и проблемы изучения / Сб. ст. / Отв. ред. A.A. Горский, Е.Ю. Зубкова. М.: Серии б/и, буква М, 1999. - 248 с.

390. Россия в начале XX в. / Под ред. А.Н. Боханова. М.: Новый хронограф, 2002. -744 с.

391. Рубакин H.A. Российское дворянство в цифрах // Трудовой путь. 1907. - № 11.— С. 47-51; № 12.-С. 76-80.

392. Русская история: Проблемы менталитета. Тезисы докладов научной конференции. Москва, 4-6 октября 1994 г. М.: Институт российской истории РАН, 1994. - 154 с.

393. Русская провинция. Культура XVIII XX веков: Сб. ст. - М.: М-во культуры и туризма РФ, 1993.- 130 с.

394. Русская усадьба на пороге XXI в. Гос. музей-заповедник «Хмелита» / Науч. ред. Ю.А. Веденин Смоленск: изд-во Смол. пед. университета, 2001. - Вып. 3.-318 с.

395. Русские: семейный и общественный быт / Сб. ст. / Отв. ред. М.М. Громыко, Т.А. Листова. М.: Наука, 1989. - 334 с.

396. Рябова И.Ю. Сословные и семейные ценности, бытовые традиции московского поместного дворянства второй половины XIX начала XX века: Автореф. дис. . канд. ист. наук. - М.: ГОУВПО «МГУС», 2007. - 26 с.

397. Секиринский С.С. История и литература. В несовпадающих ракурсах? // Отечественная история. 2002. - № 1. - С. 3-4.

398. Селунская Н.Б. Источниковедческие проблемы изучения помещичьего хозяйства России конца XIX начала XX века // История СССР. - 1973. - № 6. - С. 81-95.

399. Семенова Л.Н. Очерки истории быта и культурной жизни России: Первая половина XVIII в. / Под ред. H.A. Казаковой. Л.: Наука, 1982. - 279 с.

400. Она же. Воспитание ненависти: образ российского дворянства в произведениях художественной литературы XIX в. // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия «История России». Изд-во Российского университета дружбы народов, 2005.-№4.-С. 44-52.

401. Она же. Место хозяйственной деятельности в системе ценностей российского поместного дворянства в первой половине XIX в. (до 1861 г.) // Философия хозяйства.

402. Альманах Центра общественных наук и экономического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова / Гл. ред. Ю.М. Осипов. М.: Изд-во ИТРК, 2003. - № 1 (25). - С. 195-211.

403. Современные методы преподавания новейшей истории: Материалы из циклов семинаров при поддержке demoer. Progr. TACIS / Под ред. Чубарьяна. М.: изд-во Инстимтута всеобщей истории РАН, 1996. - 346 с.

404. Соколов А.К. Социальная история России новейшего времени: проблемы методологии и источниковедения // Социальная история. Ежегодник. 1998/99. М.: РОССПЭН, 1999. - С. 39-76.

405. Он же. Наука, искусство и социальные реалии минувшего столетия // Отечественная история. 2002. - № 1. - С. 60-72.

406. Социальная феминология: Межвузовский сборник научных статей. Самара: Изд-во «Самарский университет», 1997. - 124 с.

407. Социальная феминология. Учебное пособие / Под ред. O.A. Хасбулатовой. — Иваново: Издат. центр «Юнона», 1998. 200 с.

408. Супоницкая И.М. Русский помещик и американский плантатор // Сравнительная история: методы, задачи, перспективы. Сб. ст. / Отв. ред. М.Ю. Парамонова. М.: ИВИ РАН, 2003.-С. 279-301.

409. Суслина E.H. Повседневная жизнь русских щеголей и модниц. — М.: Молодая гвардия, 2003.-381 с.

410. Тартаковский А.Г. Русская мемуаристика XVIII первой половины XIX в.: от рукописи к книге. - М.: Наука, 1991. - 286 с.

411. Таршис Е.Я. Ментальность человека: подходы к концепции и постановка задач исследования. М.: Институт социологии РАН, 1999. - 82 с.

412. Твардовская В.А. Социальный кадастр пореформенной России в романе «Братья Карамазовы» // Отечественная история. 2002. -№ 1. - С. 72-83.

413. Тишкин Г.А. Женский вопрос в России, 50-60-е годы XIX в. Л.: изд-во Ленингр. уни-та, 1984.-239 с.

414. Третьякова Г. А. Поместное дворянство Европейской части России в 1917 году (на материалах Центрально-землевладельческого района и Поволжья): Автореф. дисс. . к.и.н. Куйбышев, 1990.

415. Третьякова Л. Российские богини: Новеллы о женских судьбах. М.: Изограф, 1996.-427 с.

416. Феминизм: перспективы социального знания. Сб. М.: РАН, 1992. - 242 с.• 435. Феминизм: Восток. Запад. Россия. М.: Наука; Восточная литература, 1993. - 243 с.

417. Феминизм и российская культура. Сборник трудов / Науч. ред. и сост. Г.А. Тишкин. СПб., 1995. - 167 с.

418. Феминология: методология исследования и методика преподавания. Тезисы докладов всероссийской научно-методологической конференции Иваново, 26-27 апреля 1996 г. — Иваново: Ивановский государственный университет, 1996. 111 с.

419. Худушина И.Ф. Царь. Бог. Россия: Самосознание русского дворянства (конец XVIII первая треть XIX в.) - М.: ИФРАН, 1995. - 231 с.

420. Цимбаева E.H. Тендер как категория исторического анализа // Вестник Московского университета. Серия 8. - 1999. -№ 3. - С. 130-141.

421. Человек в кругу семьи: Очерки по истории частной жизни в Европе до начала нового времени / Ю.Л. Бессмертный, М.Л. Абрамсон, В. Блонин и др.; ред. Бессмертный Ю.Л. М.: Изд. центр РГГУ, 1996. - 372 с.

422. Человек в мире чувств: Очерки по истории частной жизни в Европе и некоторых странах Азии до начала нового времени / Ю.Л. Бессмертный, М.Л. Абрамсон, В. Блонин и др.; ред. Бессмертный Ю.Л. М.: РГГУ, 2000. - 581 с.

423. Черная Л.А. Русская культура переходного периода от Средневековья к Новому времени. М.: Языки русской культуры, 1999. - 288 с.

424. Чечулин Н. Русское провинциальное общество во второй половине XVIII века. -М.: Гос. публ. ист. б-ка России, 2008. 130 с.

425. Шангина И.И. Русские праздники. От святок до святок. — СПб.: Азбука-классика, 2004.-272 с.

426. Шашков С.С. История русской женщины / Изд-е 2-е, исправлен, и дополнен. -СПб.: Тип. A.C. Суворина, 1879.-352 с.

427. Шепелев Л.Е. Отмененные историей чины, звания и титулы в Российской империи. Л.: Наука, 1977. - 153 с.

428. Он же. Чиновный мир России: XVIII начало XX в. - СПб.: Искусство-СПб., 1999.-477 с.

429. Шкуратов В.А. Историческая психология. Ростов-на-Дону: изд-во Ростов, ун-та, 1994.

430. Этос религиозного опыта / Отв. ред. И.Н. Михеева. М.: ИФРАН, 1998. - 128 с.

431. Языковая картина мира и системная лексикография / Отв. ред. Ю.Д. Апресян. -М.: Языки славянских культур, 2006. 912 с.3. Духовные сочинения;

432. Брянчанинов Игнатий, святитель. В помощь кающимся: Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями. СПб.: ООО СПИФ «Библиополис», 2001.

433. Закон Божий для семьи и школы со многими иллюстрациями. Сост. протоиерей Серафим Слободской / Изд-е 6-е. Издание Московского Подворья Свято-Троицкой Сергиевой Лавры, 2005. - 724 с.

434. Хопко Фома, протоиерей. Основы православия / Репринтное изд-е. Минск: ТПЦ «Полифакт», 1991. - 344 с.