Сборник рассказов В. В. Набокова "Весна в Фиальте": Поэтика целого и интертекстуальные связи тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Карпович, Ирина Евгеньевна

  • Карпович, Ирина Евгеньевна
  • кандидат филологических науккандидат филологических наук
  • 2000, Барнаул
  • Специальность ВАК РФ10.01.01
  • Количество страниц 217
Карпович, Ирина Евгеньевна. Сборник рассказов В. В. Набокова "Весна в Фиальте": Поэтика целого и интертекстуальные связи: дис. кандидат филологических наук: 10.01.01 - Русская литература. Барнаул. 2000. 217 с.

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Карпович, Ирина Евгеньевна

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА I. Поэтика сборника рассказов

Весна в Фиальте" как целого.

1.1. Символы и мотивы.

1.1.1. Образ -символ круга.

1.1.2. Образ - символ воды.

1.1.3. Мотив счастья.

1.2. Поэтика имени.

1.3. Цветосимволизм.

ГЛАВА И. Интертекстуальные связи сборника рассказов "Весна в

Фиальте"

2.1. Принципы набоковской интертекстуальности.

2.2. В.Набоков и мифология.

2.3. В.Набоков и А.Пушкин.

2.4. В.Набоков и литература русского модернизма.

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Русская литература», 10.01.01 шифр ВАК

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Сборник рассказов В. В. Набокова "Весна в Фиальте": Поэтика целого и интертекстуальные связи»

В творческом наследии Владимира Владимировича Набокова (18991977) рассказы занимают важное место. Впервые в прозе Набоков выступил именно как новеллист. Большая часть рассказов, написанных на русском языке, сначала была опубликована в эмигрантской периодической печати, а затем была включена автором в состав сборников "Возвращение Чорба" (1930), " Соглядатай" (1938), "Весна в Фиальте" (1956).

Девять рассказов было написано В.Набоковым по-английски. Эти произведения были опубликованы как в периодической печати, так и в авторских сборниках.

Рассказы писателя тесно связаны с его романами, часто являясь либо предварительным наброском, либо дополнением к роману. Эту особенность творчества отмечал сам Набоков, давая определение жанру рассказа в одном из своих интервью: "Многие широко распространенные виды бабочек за пределами лесной зоны производят мелкие, но не обязательно хилые разновидности. По отношению к типичному роману рассказ представляет собой такую же мелкую альпийскую или арктическую форму. У нее иной внешний вид, но она принадлежит к тому же виду, что и роман, и связана с ним несколькими посредующими клайнами"1.

В отечёственном литературоведении рассказам писателя уделялось до сих пор не так уж много внимания2. В существующей критике преобладает взгляд на рассказы Набокова как на своеобразную лабораторную мастерскую, в которой испытывались тематические, сюжетные, стилистические ходы будущих романов. В большинстве критических работ подходы к рассмотрению рассказов лишь намечены.

Сборник рассказов "Весна в Фиальте" вышел в свет в нью-йоркском издательстве имени А.П.Чехова в 1956 г. Он состоит из четырнадцати произведений, написанных в период с 1931 по 1939 г. На наш взгляд, этот сборник рассказов показывает наиболее характерного, уже вполне зрелого Набокова. В отечественном литературоведении не предпринимались попытки рассмотрения сборника как целого, между тем он важен для понимания набоковской поэтики и эстетики. Рассказы, вошедшие в него, выступают индикаторами значимых тенденций прозы писателя.

В набоковедении существует ряд работ, интерпретирующих отдельные аспекты рассказов сборника "Весна в Фиальте". Нами не выделяются этапы изучения набоковского сборника, поскольку все существующие работы относятся к начальному этапу исследования данной книги.

Многие набоковеды отмечают, что произведения писателя как бы предполагают продолжение: они являются фрагментами глобального художественного целого. Отдельные произведения связаны друг с другом, взаимодействуя в мире Набокова, они проясняют и обогащают друг друга, придавая всему творчеству писателя свойство метаконструкции3.

Так, например, В.Гусев и П Паламарчук устанавливают связь произведений "Машенька", "Другие берега", "Адмиралтейская игла", полагая, что в основе романов и рассказа, вошедшего в анализируемый нами сборник, лежит одна и та же тема.4

И.Толстой, характеризуя рассказы, составляющие сборник "Весна в Фиальте" и особенности рассказов Набокова вообще, тоже подчеркивает связь этих произведений с романами: "Рассказы Набокова - это отпочкования при работе над романами: их внутреннее напряжение, масштаб человека, сила авторской речи - те же, что и в романах. Его рассказы - это отдельно сброшюрованные страницы Большого Лирического романа, над которым Набоков работал пятнадцать довоенных лет. Я вижу его таким:

Машенька" - "Защита Лужина" - "Подвиг" - "Дар"5.

Отдельная работа И.Толстого посвящена рассказу В.Набокова "Лик"6. Критик вновь замечает, что рассказы писателя невозможно рассматривать вне романного контекста: ".рассказы сборника "Возвращение Чорба" и часть рассказов сборника "Соглядатай" могут быть включены в систему так называемых немецких романов - "Король, дама, валет", "Камера обскура", "Отчаяние". Так же нетрудно определить группу рассказов, образующих некий подлесок кругом "Соглядатая" .Рассказы "Круг", "Памяти Л.И.Шигаева", "Тяжелый дым" совершенно неприкрыто движутся в потоке "Дара" и так далее"7. Рассказы "Ultima Thule", "Тяжелый дым", "Набор", "Памяти Л.И. Шигаева", "Лик" литературовед полагает страницами некоего нематериализованного произведения, отмечая, что их сложно интерпретировать отдельно, хотя они исключительно информативны и многое могут сказать о творческом своеобразии Набокова. Разделяя данную точку зрения Толстого, заметим, что рассказы все-таки представляют и большой самостоятельный интерес, являясь воплощением творческой индивидуальности писателя в области малой прозаической формы.

В книге Н.Анастасьева "Феномен Набокова", первой отечественной монографии о творчестве писателя, освещаются наиболее важные проблемы, волновавшие и критиков русского зарубежья, и англоязычных исследователей.8 Автор уделяет внимание рассмотрению некоторых рассказов Набокова. Например, Анастасьев отмечает связь мотивов рассказа "Облако, озеро, башня" с мотивами романа "Машенька", указывая на особый стиль набоковского письма: "Так все время: легко различимая, четко оформленная поверхность- и невидимые, несколько таинственные слои. Взгляд остановившийся и взгляд колеблющийся, способный в дюжинном . уловить необычное"9. По мнению исследователя, существует также несомненное сходство мотивов данного рассказа с мотивами рассказа

Королек", романа "Приглашение на казнь", стихотворением "Ульдаборг". Рассказ "Истребление тиранов" Анастасьев сопоставляет с пьесой "Изобретение вальса", новеллу "Ultima Thule"- с романом "Solus Rex".

Л.Геллер в работе, посвященной рассмотрению романа Набокова "Bend Sinister", устанавливает связь между отдельными произведениями писателя и высказывает мнение, что "Шаг от рассказа "Облако, озеро, башня" до "Приглашения на казнь" и до "Bend Sinister" - это шаг в антиутопию"10.

Своеобразный анализ рассказа "Весна в Фиальте" содержится в работе А.Жолковского11. Автор статьи указывает на необычность выбранного им жанра для повествования о Набокове (".хотелось бы написать не академическую статью, а нечто особенное, какое-нибудь эдакое Мета

12 эссе, словом, Текст, где было бы Все." ), подчеркивая тем самым, что проза этого писателя есть метапроза.

Очевидно, что исследователи лишь устанавливают связь между романами и рассказами писателя, не уделяя достаточного внимания анализу сходных тем, мотивов, приемов и т.п. Отсутствует в перечисленных работах и попытка интерпретировать сборник "Весна в Фиальте" как художественное целое.

Малоисследованной областью набоковедения является поэтика рассказов писателя. Внимание литературоведов в основном обращено на изучение набоковской романной поэтики. Романы писателя занимают большую часть его творческого наследия, поэтому неудивительно, что именно их анализу и интерпретации посвящено значительное количество литературоведческих исследований. На Западе данная традиция закрепилась как в работах критико-биографического характера ( Э.Филд, Б.Бойд), так и в трудах, посвященных непосредственно романной поэтике

Набокова ( Н.Букс, Дж.В.Конноли, Э.Пайфер, П.Тамми и др.). В отечественном литературоведении романную поэтику писателя исследовали Н.Анастасьев, Ю.Апресян, Б.Аверин, А.Долинин, В.Ерофеев,

A. Мулярчик, О.Сконечная и др.

Существует небольшой круг работ, в которых исследователи обращаются к поэтике рассказов Набокова. Отдельные элементы поэтики рассказов, составляющих сборник "Весна в Фиальте", анализируют в своих работах Н.И. Артеменко-Толстая, С. Давыдов, А.Жолковский, С.М.Козлова, Г.Левинтон, В.Линецкий, А.Мулярчик, Д.В. Мышалова,

B.Старк, С.Федякин, В.Шадурский и некоторые другие ученые.

В статье Н.И. Артеменко-Толстой исследуются некоторые особенно

1 Ч сти поэтики рассказов писателя 1920-1930-х г.г. . Автор, характеризуя место действия в рассказах, отмечает, что Берлин и его население воспринимались писателем как некая условная декорация, им всюду подчеркивалась унылость, скука этого города. "Писательский глаз скользит только по внешней, поверхностной стороне жизни. Она для него - фон, на котором живут многочисленные герои рассказов - выходцы из России. В рассказах повсеместно встречаются трактир и пивная - излюбленные и часто посещаемые немцами заведения. Братья-убийцы ("Королек") также проводят время в "дружественном кабаке"14. Автор статьи замечает непривлекательность берлинцев, хотя в новеллах и есть ". несколько образов немцев, которым автор симпатизирует."15. По мнению Артеменко-Толстой, немцам в рассказах Набокова свойственна одинаковость, тождество. Данный прием при описании немцев встречается в рассказах "Королек", "Облако, озеро, башня". Литературовед также полагает , что в рассказах "независимо от желания Набокова провести грань между собой как писателем и окружающей жизнью, стремления отойти от того, что называется социальной позицией - его позиция художника и его сочинения . приобретают определенный смысл и определенную социальную наполненность, пусть вопреки воле писателя"16.

Г.Левинтон в статье "The Importance of beinq Russian или les allusions perdues" выделяет некоторые приемы, характерные для прозы Набокова и рассматривает их действие в отдельных рассказах писателя17. Один из приемов - прием авторского вмешательства (или прием варьирования), который ".на разных уровнях воплощается в словесных поправках (А, вернее В) или в варьировании сюжета во вставном тексте. или в откровенных вариантах финала вроде "Трехгрошовой оперы" Брехта"18. Прямую отсылку к этой традиции автор работы отмечает в рассказе "Памяти Л.И.Шигаева", где ".варьирование эксплицируется, рассказчик перечисляет возможные варианты прощания с любовницей, причем так и не понятно, каким оно было на самом деле."19. Использование этого приема Г.Левинтон отмечает также в рассказе "Королек". Исследователь обращает внимание и на наличие сходных ситуаций в отдельных произведениях Набокова. Так, "сходство ситуаций в "Sebastian Kniqht и "Pale Fire" подчеркивается названием романа Найта "The Funny Mountain" ("Потешная гора") - ср. игру на опечатке Fountain вместо Mountain в "Pale Fire". Найт 16-ти лет начинает писать стихи (Набоков - 15-ти), и черная тетрадь, в которую он их записывает, появляется также в рассказе "Тяжелый дым"20.

Ряд наблюдений над поэтикой рассказов, составляющих сборник

01

Весна в Фиальте", содержится в работе В. Линецкого . Рассматривая особенности структуры рассказа "Посещение музея", литературовед отмечает, что выбранное писателем место действия (музей) в традиционном понимании представляет собою текст, каждый экспонат (знак) которого является цитатой реальности, ".музейный экспонат сродни двуголосому слову Бахтина: он говорит о себе, но с оглядкой на ту реальность, которую представляет, и голос этой последней столь же внятен, как и его собственный. Двуголосое слово Бахтина есть сосуществование двух голосов, говорящих на одном одинаково артикулированном языке. Напротив, у Набокова никакой диалог, никакое цитирование невозможно: Текст - Музей оказывается не представляющей цитатой реальности, но ее продолжением, столь же дезартикулированным и амнезитным, как и она сама"22. В.Линецкий предпринимает попытку рассмотреть отдельные тексты Набокова сквозь призму теории Фрейда. Например, исследователь выделяет различные виды игр, описанных Фрейдом, в сочинениях писателя. Одна из них (игра "прочь" - "тут") участвует в организации мира рассказа "Королек": "Первая фраза соответствует стадии "тут"., тогда как последний абзац возвещает торжество "прочь". Распадение смысла как невозможность эротического катарсиса выводит сочинения Набокова из под господства принципа удовольствия. Именно поэтому они злят и ставят в тупик. Ощущения набоковского читателя лучше всего передает не имеющее точного соответствия в русском языке немецкое слово "unheimlich" -"жуткое", "странное", "непривычное": такова гамма чувств, которые вызывает Танатос доиндивидуальной новизны23. Данная точка зрения представляется спорной. Известно, что Набоков строил мир своих произведений по законам игры, ориентировался на подразумеваемого читателя. И цель автора при этом - не привести читателя к единственно возможному прочтению, но приобщить его к "пересозданию" текста, доставить от него "наслаждение" (Р.Барт). Ощущения набоковского читателя скорее можно определить как гамму самых различных чувств и настроений, не сводимых только к "странному", "жуткому", "непривычному". Анализируя рассказ "Ultima Thule", В. Липовецкий отмечает своеобразие его построения: произведение Набокова оказывается доказательством несостоятельности одного из положений теории диалогизма, разработанной М.Бахтиным, ".бесконечный диалог Бахтина на поверку предстает бесконечным монологом, причем сам этот концепт вызван к жизни понимаемой, но непризы-ваемой открыто интенциональной структурой ответа, ориентированного на то, чтобы поставить в диалоге точку. Честность Набокова . как раз и состоит в обнажении этого диалогического распутья, с которого не в силах сдвинуться палладии диалогизма, ибо обе расходящиеся отсюда дороги ведут в одну сторону - к монологу, а третий путь существует, как водится, лишь на уровне фантазматико-идеологического искажения реальности - не в последнюю очередь реальности литературной"24.

Некоторые наблюдения над рассказами, входящими в рассматриваемый нами сборник, содержатся в монографии А.Мулярчика "Русская проза Владимира Набокова" .

Автор книги отмечает особую манеру повествования в рассказе "Весна в Фиальте" ("Психологический этюд, повествующий о несостоявшейся, упущенной любви, погружен в плотную атмосферу остро эмоционального восприятия того, что было прежде и что происходит сейчас.Набоков в избытке демонстрировал особое и редкое свойство реалистического таланта - умение, скользнув по поверхности, сказать о человеке, о ситуации многое, если не главное" ), конфликт между "музыкантами" и "филистерами" (освоенный еще со времен романтизма) в рассказе "Королек", ".где вместе с тем были ощутимы и новейшие идеологические поветрия" . В рассказе "Набор", по мысли Мулярчика, ".писатель ставил своеобразный и не очень удавшийся эксперимент, проецируя ощущение радости и света на совсем не подходящий для этого объект - больного старика, отмеченного, даже на мимолетный взгляд, ло прикосновением смерти" . Идеологический подтекст видит литературовед в рассказе "Истребление тиранов", полагая, что ".Набоков разоблачал не только конкретного властителя, но и всю совокупность институтов, задуманных и спроектированных в основном его старшими товарищами и далекими предшественниками, боровшимися с самодержавием"29. В рассказе "Круг" исследователь выделяет две части: русская часть новеллы представляет собой в значительной мере как бы амальгаму чеховских интонаций и реалий, но ".развитие лирической темы, ее оркестровка принадлежали исключительно самому Набокову; твердо поставленный почерк отчетливо различим в особенно важных в концептуальном отношении элементах и "узлах" произведения" . В новелле, как считает автор работы, вполне отчетливо зафиксирована и социально-политическая позиция автора. А.Мулярчик обращает внимание на автобиографический подтекст в рассказе "Адмиралтейская игла", замечая, как и ряд других исследователей, что в этом произведении явственно слышны отголоски романа с "Тамарой". А как одну из основных тем в творчестве писателя, нашедшую отражение в рассказе "Посещение музея", литературовед выделяет тему сопоставления прежней России с заграницей (проводимого чаще всего не в пользу последней).

Некоторые приемы прозы В.Набокова анализирует в книге "Очерки

71 по литературе русского зарубежья" Д.В. Мышалова . Автор рассматривает эстетическую концепцию писателя, изображение действительности и человека в прозе Набокова, своеобразие его писательской техники. Более подробно анализируется в данной работе рассказ "Королек" , входящий в сборник "Весна в Фиальте". Характеры и весь мир рассказа, по замечанию Д.В.Мышаловой, - статичны, пейзаж напоминает механизм, который можно разобрать, авторский голос наиболее отчетлив в начале и конце повествования. Набоков раскрывает читателю некоторые секреты своего "ремесла", наглядно демонстрирует приемы, при помощи которых строит свое произведение. Рассматривая рассках "Весна в Фиальте", автор работы замечает, что в нем ". появляется очень нехарактерная для Набокова атмосфера зыбкости.

Случай , когда какое-то сложное эмоциональное состояние, богатое нюансами и оттенками, пронизывает весь текст произведения, по-разному выражаясь в отдельных образах, как в упомянутом рассказе , - большая редкость в прозе Набокова. Обычно здесь все дробится на "отдельности" и компонуется как в калейдоскопе" . Этим принципом, по мысли Д.В. Мышаловой , обусловлено то, что многие детали и мотивы, не будучи закрепленными, привязанными к тексту, свободно кочуют из одного набо-ковского произведения в другое. На наш взгляд, автор данной работы излишне категоричен при оценке отдельных черт набоковской прозы; так, например, не для одного, а для ряда рассказов, входящих в сборник "Весна в Фиальте", характерна атмосфера зыбкости, своеобразной "размытости" ( что обусловлено импрессионистским видением писателем окружающего мира).

К.Учитель рассматривает роль мотива музыки в текстах Набокова33. В статье К.Учителя замечено, что писатель "вводит" музыку в свои произведения очень своеобразно. Так, например, в рассказе "Облако, озеро, башня" компания, избивающая человека, поет песенку, ассоциирующуюся с "Прекрасной Мельничихой" Шуберта. "Наиболее близкие атору персонажи такой музыки не слышат. Они "непрозрачны", непроницаемы для грубо-чувственной стихии, символом которой у Набокова часто является музыка"34. В то же время автор статьи полагает, что для литературной ткани многих произведений писателя вполне естественны элементы, характерные для ткани музыкальной: Набоков, очевидно, был знаком с основами композиторской техники и своеобразно преломлял эти знания в своих художественных текстах.

Мотив музыки появляется в ряде рассказов анализируемого сборника ( "Весна в Фиальте", "Облако, озеро, башня", "Адмиралтейская игла"). И хотя в задачу нашего исследования анализ этого мотива не входил, необходимо отметить, что и в данных текстах он имеет значительную смысловую нагрузку, а известное признание Набокова о том, что музыка вызывает у него "тошноту", видимо, можно считать рядовой мистификацией.

С.Федякин в своей работе рассматривает рассказ В.Набокова "Круг"35, делая особый акцент на образе, вынесенном писателем в заглавие. Автор статьи отмечает многократное использование Набоковым в рассказе образа круга, кольцевое строение произведения, которое не является просто формальным чудачеством, а выступает попыткой ". заставить читателя, дошедшего до последней точки, еще раз вернуться к началу. И если первое чтение лишь знакомство с прошлым героя, то второе - начинается с волнения, с любви к его так нелепо упущенной молодости, и то, что в первом чтении казалось окрашенным лишь иронией, при втором -все подробности (даже мясистую бородавку на лице отца) герой словно ласкает памятью, главенствуют два чувства: жалость и любовь. Здесь-то и просыпается ностальгия, - с этим чувством неравновесия душевного. Круг

Т/Г разрывается при втором чтении" . Исследователь полагает, что в данном произведении ярко проступает одна из непременных составляющих книг Набокова - цветовое образотворчество; писатель оказывается творцом, обладающим живописным видением мира, у него тонкое и разнообразное ощущение цвета.

В ряде работ рассматривается автобиографическое начало в расска

37 зах Набокова .

К анализу языковых особенностей прозы писателя обращаются в

38 своих работах Г.Васильев и А.Пурин .

В современных исследованиях творчества Набокова рассматривается также проблема " Набоков и вопрос о бытии Бога". Данной проблеме посвящены работы П.Кузнецова, А.Пятигорского, В.Александрова и др

38

В некоторых работах содержится попытка изучения интертекстуальных связей набоковских рассказов.

Практически ни одна крупная работа о писателе не обходится без упоминания о важности той роли, которую играют в художественном мире Набокова пушкинские детали, мотивы, реминисценции, сюжеты. С этой точки зрения большой интерес представляют исследования С. Давыдова и В.Старка.

С.Давыдов, исследуя взаимодействие художественного мира В.Набокова и А.Пушкина, устанавливает ряд сходных черт этих миров40. Так, прямым продолжением пушкинской концепции искусства для искусства, по мнению этого набоковеда, выступает концепция искусства у Набокова. А "Пушкинская" тема "Моцарт и Сольери" легла в основу ряда набоковских романов, в которых мы встречаем пары соперничающих художников, неравных по таланту"41. В творчестве писателя, как замечено в работе, нашла развитие и тема узурпаторства, самозванства, которая очень интересовала Пушкина и была затронута им в ряде произведений. В большинстве романов Набокова, по мысли С.Давыдова, разыграна тема смерти художника и бессмертия искусства. Это сделано в том варианте, в каком данная тема известна из пушкинского "Андрея Шенье" или "Памятника". "К многочисленным сходствам между пушкинской и набо-ковской поэтикой следует добавить пристрастие обоих художников к эксперименту, в котором они испытывают пределы жанра и пересекают границы между поэзией и прозой"42. В данной статье Давыдов обращается к истории создания отдельных рассказов из сборника "Весна в Фиальте" ("Василий Шишков", "Уста к устам"), показывая, как в данных произведениях отразилась литературная жизнь тех лет. Пушкинские аллюзии ученый находит в рассказах "Памяти Л.И.Шигаева" и "Адмиралтейская игла". По мнению исследователя, "Самые почетные места на набоковском Олимпе отведены для обладающих подлинным знанием Пушкина. Набоков иногда придумывает литературные персонажи с одним только назначением - хранить пушкинское сокровище. Для Набокова отношение русских критиков и писателей к Пушкину было индикатором их ума и таланта. С той же меркой он подходил и к персонажам своих произведений"43.

Пушкинский подтекст в рассказе В.Набокова "Посещение музея" рассматривает в своем исследовании В.Старк 44. Набоковед выделяет ряд "сигнальных знаков", свидетельствующих о присутствии мира пушкинской "Пиковой дамы" в "Посещении музея". Такими знаками выступают атмосфера карточной игры (ее задает название места, где будет разворачиваться основное действие в рассказе: Монтизер (Монте-Карло)), фамилия художника, портрет кисти которого должен находиться в монтизер-ском музее и т.д. Старк полагает, что "Набоковский рассказ заключает в себе тончайший анализ "Пиковой дамы", развитие ее идей, перенесенных на новую почву "спустя сто лет"45.

Выявлению и анализу пушкинских мотивов в рассказе В.Набокова "Весна в Фиальте" посвящено исследование А.Асояна и Т.Подкорытовой46. В статье отмечено, что пушкинская кровь питала самое сердце набоковской русской прозы, а в рассматриваемом рассказе присутствуют как прямые, так и не очень явные отсылки к текстам поэта (выделяются аллюзии на роман "Евгений Онегин", стихотворения "Зимняя дорога", "Ты и вы". Исследователи делают вывод о том, что в данном произведении Набокова находит подтверждение пушкинский афоризм "Цель поэзии - сама поэзия".

А.Жолковский в уже упоминавшейся нами статье тоже находит аллюзии на стихи А.Пушкина в набоковском рассказе "Весна в Фиальте"47.

Н.Телетова в статье "Набоков и его предшественники" указывает на тот факт, что Набоков возродил ". через несколько поколений некоторые тенденции Пушкина"48.

Практически все современные литературоведы отмечают, что Набоков создавал тексты и утверждал свою творческую индивидуальность через сложную систему отношений с текстами многих аторов. По меткому замечанию Д.Б. Джонсона, "Аллюзии на предшествующих писателей, как классических, так и коммерческих - клеймо его стиля"49. Анализируя интертекстуальные связи рассказов Набокова, кроме пушкинского подтекста исследователи выделяют ряд перекличек художественного мира писателя с миром Н. Гоголя, Ф. Достоевского, Ф. Тютчева, А.Чехова и многих других авторов.

Так, например, J1.B. Немцев, рассматривая литературную связь творчества Набокова с наследием Гоголя ( исследуя прежде всего проблему автора), обращает внимание на рассказы "Набор"и "Облако, озеро, башня" из сборника "Весна в Фиальте"50. Исследователь отмечает, что в "Наборе" речь идет об ". исключительном счастье творчества, которое должно воплотиться в диалоги автора (Я) со своим героем. Единственная истина рассказа "Набор" - исключительное счастье создания - и оно воплощается в завершенном образе автора." 51 . По мнению Л.В.Немцева, автор в творчестве Набокова намеренно лишен "человеческих" черт, т.е. какой-либо слабости, сентементальности, разрушающих его совершенный образ. Он жесток по отношению к бездарному герою, не прощает несовершенство дара у тех героев, кто им наделен. "Главная характеристика художественной реальности -созидательная атмосфера, в которой главенствует верховный создатель, автор "52. В работе замечено, что эти же особенности свойственны образу автора в рассказе "Облако, озеро, башня" ( где продолжена гоголевская тема "маленького человека" как несовершенного художника).

В исследовании С.М.Козловой выявляются мифологические аллюзии в рассказе "Ultima Thule", проводятся параллели между Набоковым, Достоевским и Ницше: "Чудовищным выражением" инородности истины,

LL ЪЪ кошмаром ее несовместимости с природои человеческого организма является акт ее рождения, в описании которого Набоков использует опыт Достоевского в описании эпилептического припадка, безмерно усиливая его экспрессию" . "Платонова эйдетика у Набокова замешана на ницшеанской "химии"54. В статье "Утопия истины и гносеология отрезанной головы в "Приглашении на казнь"55 С.М. Козлова указывает на родство романов "Приглашение на казнь", "Bend Sinister" и рассказа "Ultima Thule" : "Их сближает общий путь поиска "от Платона", а сходство фабул, мотивов, героев, имен является уже следствием" 56.

В. Шадурский исследует связь произведений Набокова с художест

СП венным миром А.П.Чехова . Рассказ "Облако, озеро, башня" в статье сопоставлен с чеховским "Домом с мезонином", отмечаются многие идентичные элементы описания, детали пейзажа, те же смены настроений.

Как можно заметить, работы, содержащие попытку исследования поэтики рассказов Набокова, носят в большей части фрагментарный характер. Литературоведы фокусируют внимание на анализе отдельных образов, мотивов, приемов писателя. Говорить об исчерпывающей изученности поэтики рассказов писателя пока преждевременно.

В сборник "Весна в Фиальте" вошли произведения, рассеянные по эмигрантской периодике. Авторская организация рассказов в художественное целое сборника позволяет рассматривать его как целостность особого рода. Известно, что Набоков включал в состав сборников не все свои рассказы ( это касается не только ранних, ученических произведений, но и рассказов, написанных уже зрелым мастером). Очевидно, что это было обусловлено стремлением писателя сосредоточить внимание в каждом отдельном сборнике на выбранном круге тем и проблем и представить определенную картину их решения. В составлении сборника нам видится сознательная установка на создание целостности. Различные литературные направления и течения, разные эпохи отмечены своим особым представлением о целостности 58. Например, античность и эпоха классицизма целостность видели в гармонии, соразмерности и законченности предмета изображения. Романтизм, провозгласивший свободу творчества, целостность осуществлял через категорию хаоса и деструктивности и т.д. Мы разделяем точку зрения М.М.Гиршмана, утверждающего, что "художественный мир литературного произведения потому и является миром, что включает, внутренне объединяет и субъекта высказывания, и объект высказывания, и адресата высказывания - "читателя" - как одного из неявных, но неизменных компонетнов литературного произведения как целого" 59. Исследователи, занимающиеся проблемой целостности художественного произведения, отмечают, что существует ряд условий возникновения художественной целостности. Художественное единство, создаваемое автором , не может существовать без своего материального носителя. Для литературного целого таким носителем является его текст. Максимальная организованность текста и есть первое необходимое условие возникновения художественной целостности. Еще одним условием является наличие в произведении своего внутреннего мира. Этот поэтический мир неисчерпаем, имеет собственные закономерности, не сводимые к закономерностям реального мира, все это говорит о неисчерпаемости внутреннего мира как его создателя - автора произведения, так и читателя, превращающего текст, имеющий начало и конец, в безначальный и бесконечный художественный "мир". И.Есаулов замечает, что ".Художественное целое осуществляется благодаря возникновению эстетического напряжения между автором и воспринимающим: чем ближе сходятся они в "диалоге согласия", тем интенсивнее и плодотворнее их духовное взамодействие 60.

В отечественном набоковедении не предпринимались попытки рассмотрения сборников рассказов писателя как художественной целостности. Проблема целостности чаще поднимается в связи с изучением романного наследия Набокова ( тексты писателя как составляющие метатекста, принципы организации русской части метаромана и т.п.). На наш взгляд, сложность решения проблемы целостности заключается в тех противоречивых традициях, которые сформулировали метод этого писателя. С одной стороны, исследователи и сам художник считал себя наследником пушкинской традиции, с другой, несомненно влияние на Набокова эстетики русского модернизма, прежде всего его самого мощного и представительного течения - символизма. Конечно же, рассуждая о целостности произведенеия, надо иметь в виду, что мы обращаемся к анализу сборника, в котором одновременно сочетаются как ценробежные, так и ценростремительные тенденции. Нашей задачей станет анализ этой сложной, динамической целостности в связи со сложившимися в литературоведении представлениями о цикле.

Теория цикла в современном литературоведении разработана достаточно широко, хотя поэтика цикла понимается неоднозначно.61 В целом можно выделить несколько концепций цикла. Ряд исследователей (Ю.В.Лебедев, А.С. Бушмин, Г.И. Соболевская, В.Ф. Козьмин и др) рассматривают цикл как жанр ( или "жанровое образование"). С.Е. Шаталов, А.В. Чичерин и другие изучают цикл как "наджанровое объединение". Многие ученые (Б.М. Эйхенбаум, У. Фохт, Г.М.

Фридлендер и др.) считают, что цикл можно рассматривать и как "художественную лабораторию" новых жанров. Думается, что эти концепции не противоречат друг другу, а выражают неоднозначность самого явления. К активным циклообразующим факторам исследователи относят единство проблематики, общность сюжетных конфликтов и коллизий, образно-стилистические решения, единый образ автора. Одним из ведущих элементов жанра является тип связи, определяющий композицию произведения. Для цикла, по замечанию Н.И. Старыгиной, это ". бесфабульный тип связи, проявляющий себя в обзорной композиции. При бесфабульном типе связи материала возрастает композиционная роль образа автора. Развитие авторской мысли составляет внутренний сюжет цикла, связывающий все его компоненты в ассоциативной последовательности ".62 Жанровыми признаками цикла являются общая атмосфера произведения, сквозные мотивы и образы, вариативное развитие тем, особая пространственно-временная организация и другие.

В рассказах рассматриваемого сборника Набоков неоднократно подчеркивает искусственную природу своих текстов. Происходит постоянное кружение над избранной деталью, мыслью, образом, которые переходят из одного произведения в другое, создавая особый "узор" книги. Повторяющиеся элементы в структуре сборника призваны продемонстрировать читателю единовластие автора в границах художественного текста и показать, что он рассчитывает на определенный эстетический эффект от взаимодействия между , казалось бы, незначительными, маркирующими его присутствие деталями. На наш взгляд, в сборнике рассказов "Весна в Фиальте" основными средствами создания его целостности становятся не только сюжет и композиция, но, главным образом, циклообразующие связи, возникающие и действующие на различных уровнях структуры. Эти связи реализуются прежде всего через символы и мотивы, создающие особый "узор", поэтику имени, поэтику цвета.

Актуальность диссертационного исследования обусловлена необходимостью более полного изучения поэтики рассказов Набокова.

Новизна предлагаемой работы заключается в рассмотрении сборника рассказов "Весна в Фиальте" как целого, что еще не являлось предметом литературоведческих исследований.

Основная цель исследования - рассмотерние сборника рассказов писателя как циклического единства особого рода, анализ его поэтики, основных направлений интертекстуальности, явившихся индикаторами существенных тенденций и характеристик прозы Набокова.

Объект исследования - сборник рассказов В.Набокова "Весна в Фиальте".

Предмет - поэтика рассказов анализируемого сборника.

Поставленная цель определила ряд конкретных задач диссертации:

- рассмотреть символы и мотивы, значимые в структуре сборника;

- выявить своеобразие поэтики имени в рассматриваемом сборнике;

- определить особенности набоковского цветосимволизма;

- показать широту амплитуды использования Набоковым интертекста в своих рассказах.

Материалом исследования послужили рассказы, включенные в сборник "Весна в Фиальте". В то же время представляется закономерным и необходимым наше обращение к другим рассказам Набокова, его эссеи-стике, критике, своду лекций и исследованиям по русской и иностранной литературе, романам, интервью.

Задачи исследования обусловливают следующую композиционную организацию материала.

Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, примечаний и списка использованной литературы. В первой главе предпринята попытка рассмотрения сборника рассказов В.Набокова как художественного единства (анализируются основные символы и лейтмотивы, поэтика имени, цветосимволизм ). Во второй главе показаны принципы набоков-ской интертекстуальности и их реализация в рассказах (выделены три интертекстуальные доминанты, определяющие, на наш взгляд, своеобразие набоковского интертекста в анализируемом сборнике). В заключении подведены итоги исследования.

Похожие диссертационные работы по специальности «Русская литература», 10.01.01 шифр ВАК

Заключение диссертации по теме «Русская литература», Карпович, Ирина Евгеньевна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Сборник рассказов Владимира Набокова "Весна в Фиальте" представляет собой целостность особого рода. Присоединение рассказов друг к другу, на наш взгляд, не снимает самостоятельности каждого из них, и в то же время строит принципиально новое целое. Рассказы активно взаимодействуют, переосмысляются и перестраиваются в эпическое единство. Рождается единое художественное произведение, внутри которого действуют закономерности образной взаимосвязи рассказов. На фоне теории прозаического цикла можно сказать, что сборник рассказов Набокова - циклическое образование особого типа, заключающее представление о целостности, сложившееся в литературе XX века, где целостность одновременно воплощает стремление к единству, "собранности" и представление о хаосности мира. Сборник рассказов мы исследовали с и УЧ kj точки зрения этой диалектики. С одной стороны, нас интересовали структурно повторяющиеся образы, мотивы, символы и пр., т.е. то, что определяет единство целого, а с другой - анализ интертекстуальных связей произведений сборника, который позволил вписать его в набоковский метатекст и в контекст мировой культуры.

Сборник рассказов "Весна в Фиальте" показывает наиболее характерного, уже вполне зрелого Набокова. В произведениях, вошедших в него, нашли реализацию принципы, выступающие индикаторами значимых тенденций прозы писателя.

В сборнике "Весна в Фиальте"выделяются сквозные образы и мотивы, появление которых в пространстве текста подтверждает на практике многократно декларированный писателем тезис о формальном "узоре", обязательном в его прозе. Образ-символ круга как образ совершенства оказывается связанным с пониманием Набоковым процесса творчества, законов искусства и бытия. Образ воды является многофункциональным (вода - посредник между мирами, символ опасности, метафора смерти, очищающее и связанное с возрождением начало, хранитель информации о прошедшем), участвует в создании пространственных оппозиций, значимых в поэтике рассказов, в создании подтекста произведений.

Сквозные образы-символы воды и круга приобретают особую значимость в создании художественного целого. Данные образы, как связанные с творением мира, дают указание и на "сотворенность" мира Набокова, автор текста уподобляется творцу.

Семантическую многозначность обнаруживает в рассматриваемом сборнике мотив счастья. Счастье представляется в виде "набора", состоящего из ряда элементов. Такой набор бывает двух типов. Истинное счастье для героев сопряжено с памятью о России, со свободой, а составляющими его набор будут воспоминания о прежней жизни, окрашенные в радужные тона, и творческое озарение, обусловленное этими воспоминаниями. Набор мнимого счастья составляют ценности, обретающие статус искусственных.

В создании художественного целого значимыми являются также образ виньетки и образ вереска.

Обращает на себя внимание игровой характер поэтики рассматриваемого сборника. Здесь, как и в своем творчестве вообще, писатель уделяет особое внимание своеобразному соперничеству с читателем, стремясь не только к актуализации его интеллектуальных способностей, но и выражая свое понимание писательского искусства как проявления "свободного творческого духа". Набоков подчеркивает "сделанность" ряда своих произведений, вошедших в сборник ("Королек", "Набор",

Облако, озеро, башня"), демонстрирует приемы, при помощи которых строит мир рассказов. Все это рождает атмосферу игры, игровая политика ведется с ориентацией на подразумеваемого читателя, чью реакцию на написанное Набоков как бы моделирует и предопределяет в самом тексте. Рассказы обретают несколько уровней прочтения, заранее "закодированных" в тексте.

Значительная нагрузка в рассказах сборника приходится на поэтику имени Набоков отказывается от однозначного толкования имен героев в пользу большей свободы ассоциаций. Имена оказываются насыщенными ассоциациями культурного плана, отсылают к мотивам и образам написанных ранее произведений самого писателя и предшествующей литературной традиции. Имена участвуют в формировании основных мотивов того или иного рассказа, в решении поставленных автором в произведении проблем, в полемике писателя с современной и предшествующей литературой. Характерной приметой набоковской поэтики является то, что традиционный смысл имени писатель наполняет (дополняет) новыми значениями, переосмысливает, трансформирует. Для образной системы некоторых рассказов, вошедших в сборник "Весна в Фиальте" ("Весна в Фиальте", "Лик", "Василий Шишков", "Уста к устам"), характерным признаком является наличие героев-"пародийных двойников" автора или героев, выступающих двойниками друг друга. Эта особенность была присуща и ряду романов писателя ("Камера обскура", "Приглашение на казнь", "Лолита" и др.), а также некоторым новеллам ("Удар крыла", "Сказка" и др.). В ряде рассказов сборника ("Василий Шишков", "Набор", "Адмиралтейская игла", "Облако, озеро, башня") Набоков ведет сложную игру масками героя-повествователя, рассказчика и "истинного автора", что было свойственно его прозе вообще.

Особую нагрузку при организации произведений в художественное целое приобретает имя Василий. Существует безусловное сходство между автором-Набоковым и героями, наделенными данным именем. Характер номинации (Василий - "царский", "царственный") манифестирует известный тезис писателя о том, что в рамках создаваемого им текста он "абсолютный диктатор". Сходство Набокова и героев, обладающих "царским" именем, дающее указание на собственную "царственность" писателя, может быть прочитано и как знак высокой художественной самооценки. Анализ поэтики имен в сборнике Набокова показал наличие в нем двух разнонаправленных тенденций - стремление к единству и закрепленности ( и знаковости) имени ( Василий) и к подчеркнутому многообразию и полифункциональности имени.

В рассказах сборника крайне важную роль играет цветопись. Цветное восприятие мира писателем обнаруживает себя на всех уровнях структуры художественного текста. Рассказы Набокова своей живописной выразительностью и принципами, лежащими в основе палитры, напоминают акварели. Метод набоковской кисти может быть назван методом "акварельной гаммы", особенность его - передача переходов от одного цвета к другому, оттенков, бликов, текучих состояний. Специфические приемы акварели - размывы и затеки создают эффект подвижности и трепетности изображения, рождают представление о взгляде писателя на прошлое (юность, любовь, Россия) как взгляде сквозь слезы. Цветопись Набокова в своей основе сходна с живописью импрессионистов. И прежде всего сходство проявляется на уровне использования писателем принципа "впечатления" (основополагающего в искусстве импрессионизма), позволяющего извлекать из обыденных и примелькавшихся предметов неожиданные свойства и черты, пребывающие обычно в смешанном и неприметном для привычного глаза виде. Установки искусства импрессионизма, возможно, были близки Владимиру Набокову и потому, что принципы этого направления содержат в своих недрах игровой момент: штрихи, блики, мазки располагаются в видимом беспорядке, ощущения и переживания изменчивы, но между тем в целом обнаруживается их скрытое единство и связь ("игра по правилам"). Цвет в рассказах, представленных в сборнике, мотивирует характеристику героев (может усиливать пренебрежительные, явно неодобрительные или ироничные характеристики, объединять героев, к которым автор относится с симпатией), заостряет деталь, оттеняет качества вещей, может оказываться важным средством дешифровки авторских намеков, участвует в образовании условных систем, имеющих символическое значение. Цвет в художественном мире писателя не просто участвует в создании картины мира, но и выступает ярким доказательством его эстетической установки, согласно которой высшим воплощением творческой способности художника нужно считать такой вымысел, который по рельефности деталей и богатству красок способен соперничать с действительностью. Рассмотрение семантики представленных в текстах тонов и цветосочетаний показывает, что цвета у Набокова преимущественно многофункциональны, снято категорическое толкование цвета, есть тенденция к обогащению традиционного толкования авторской семантикой, в чем видится трансформация традиции, особая игра.

Преобладание в сборнике рассказов "Весна в Фиальте" черного и белого цветов актуализирует представление об авторе как о Создателе, который, как известно, при сотворении мира в качестве цвета-первоосновы использовал черный и белый, те цвета, между которыми умещаются все остальные.

Принцип переклички художественного мира прозы с миром живописи является одним из ведущих в организации рассказов в единое целое.

Рассмотрение интертекстуальных связей рассказов, составляющих сборник "Весна в Фиальте", показывает, что культурный контекст определял логику художественного мировосприятия Набокова. В анализируемом сборнике можно выделить три комплекса литературных ассоциаций, проявляющихся наиболее отчетливо. Это мифологические аллюзии, пушкинский подтекст, аллюзии на русский модернизм начала века. Заметим, что проблема "Набоков и русский модернизм", несмотря на возникновение в последнее время достаточного количества исследований, не решена полностью. В нашей работе данная проблема лишь намечена, она требует дальнейшего изучения (как и вопрос о сонетной природе сборника, о взаимосвязи творчества В. Набокова и М. Кузмина). Своеобразными "интертекстуальными узлами", стягивающими рассказы сборника в единое целое, являются мифологические аллюзии и пушкинский подтекст. Миф у писателя, существуя в игровой стихии, становится средством познания метафизики бытия. Архетипиче-ские ситуации, заданные в рассказах "Посещение музея" и "Ultima Thule", возводят конкретный материал человеческой жизни к общим метафизическим законам. Реминисцентная ориентация на мир Пушкина свойственна большинству произведений сборника. Эта ориентация углубляет историко-культурный и философский подтекст рассказов Набокова, усложняет их смысловую структуру. Откликом на литературу 19001920-х годов является рассказ "Уста к устам". В данном произведении писатель использует прием наслоения литературных аллюзий, имеющий целью связать смыслы текста с уже известными произведениями литературы. Параллелизм событий, деталей, имен превращает текст рассказа в своеобразный диалог, который ведет Набоков с предшествующей литературой. Анализ набоковского интертекста показывает, что в ряде случаев писатель использует литературное пародирование, выступающее в нерасторжимом единстве с другими элементами поэтики и строго детерминированное авторской идейно-эстетической концепцией. Пародия является формой диалога с традицией, определенной формой памяти, поскольку предполагает творческое обыгрывание, вживление в уже существующее новых смыслов.

Интертекстуальность рассказов сборника выступает средством выражения ценностных ориентиров писателя, способом организации художественного целого, формой диалога с предшествующей литературой, одним из проявлений "игрового" начала, присущего поэтике писателя.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Карпович, Ирина Евгеньевна, 2000 год

1. Абдуллина Г.А. "Имярек" в идейно-художественной системе цикла М.Е. Салтыкова-Щедрина "Мелочи жизни".// Русская литература. -1980,- № 2 С.67-69.

2. Адамович Г.В. Владимир Набоков // Адамович Г.В. Одиночество и свобода СПб., 1996.- 280 с.

3. Александров В. Набоков и "серебряный век" русской культуры // Звезда.- 1996.- №11- С.215-230.

4. Александров В.Е. "Потусторонность" в "Даре" Набокова // В.Набоков: pro et contra.- СПб.: РХГИ., 1997.- С.375-394.

5. Анастасьев Н.А. Феномен Набокова.- М.: Сов. писатель., 1992.-3162. с.

6. Апресян Ю.Д. Роман "дар" в космосе Владимира Набокова // Изв. РАН. Сер. Лит и яз.- 1995-. Т.54, №3,- С.3-18.

7. Арапов М. Лингвистическое путешествие в страну цвета // Знание -сила. -1986,-№5.-С,36-39.

8. Аристотель. Сочинения: В 4 т.- М.: Мысль., 1976. Т.1.- 550 с.

9. Артеменко-Толстая Н.И. Германия. Немцы. Рассказы Владимира Набокова 20-30-х годов // Набоковский вестник. Вып.1: Петербургские чтения,- СПб.: Дорн., 1998,- С.54-60.

10. Ю.Арьев А. И сны, и явь (о смысле литературно-философской позиции В.Набокова) // Звезда.- 1999,- №4,- С.204-213.

11. П.Асоян А.А., Подкорытова Т.И. След пушкинской музы в рассказе В.Набокова "Весна в Фиальте" // Изв. Сиб. отд-ния РАН. История, филология и философия. 1992.- Вып.2,- С.52-58.

12. Батракова С. П. Образ мира в живописи XX века.// Мировое древо The World Tree: Международный журнал по теории и истории мировой культуры. М; 1992.- № 1,- С. 82-101.

13. Барабтарло Г. Бирюк в чепце // Звезда,- 1996,- №11.- С. 192-206.

14. Барабтарло Г. Призрак из первого акта // Звезда.- 1996,- №11-. С.140-145.

15. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика-. М.: Прогресс., 1994,-616 с.

16. Барт Р. Мифология,- М.: Изд-во Сабашниковых., 1996,- 312 с.

17. Белый А. Символизм как миропонимание.- М.: Республика., 1994,525 с.

18. Белова Т. Разные лики Владимира Набокова // Вопросы литературы. 1999 - март-апрель,- С. 354-358.

19. Бетея Д. Изгнание как уход в кокон: образ бабочки у Набокова и Бродского // Русская литература.-1991.- №3.- С. 121-132.

20. Березина А.Г. Роман В.Набокова "Отчаянье", прочитанный германистом: (Пробл. цитирования) // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер.2. История, языкознание, литературоведение. 1994. -Вып. 1.- С.92-109.

21. Берлянд И.Е. Игра как феномен сознания.- Кемерово: АЛЕФ., 1992.-96 с.

22. Биологический энциклопедический словарь.М.: Сов. энцикл., 1989.- 8631. с.

23. Битов А. Ясность бессмертия: Воспоминания непредставленного // Набоков В. Круг,- Л.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние., 1990,- С.3-20.

24. Битов А. Ясность бессмертия-2. 21 апреля 1996 г. Санкт-Петербург // Звезда,- 1996,- №11.- С. 134-139.

25. Богомолов Н., Малмстад Дж. У истоков творчества Михаила Кузмина // Вопросы литературы. -1993,- Вып.З,- С.64-121.

26. Boyd. Brian. Vladimir Nabokov: The Russian Years. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1991.- 620 p.

27. Большая Советская Энциклопедия: В ЗО.т. М.: Сов. энцикл; 1972. Т.9 - 623 е.; Т.27.-622 с.

28. Бочаров С.Г. Поэтика Пушкина. Очерки,- М.: Наука., 1974,- 207 с.

29. Букс Нора. Эшафот в хрустальном дворце. О романе "Приглашение на казнь" // Звезда. -1996,- №11.- С. 134-139.

30. Букс Нора. Звуки и запахи (О романе В.Набокова "Машенька") // Новое лит. обозрение. -1996,- №17.- С.296-317.

31. Булгаков С.Н. Философия имени. -СПб.: Наука., 1998,- 447 с.

32. Буторин Д. Сердитый мастер слова: Интервью Владимира Набокова как часть его творчества // Независ, газ.- 1999. 22 апр.- С.11.

33. Бушмин А.С. Художественный мир Салтыкова-Щедрина. JI: Наука., 1987-366 с.

34. Вагинов К. Козлиная песнь. Романы,- М.: Современник., 1991.-5911. с.

35. Васильев Т.К. Страницы из рассказа Набокова "Весна в Фиальте". Опыт лингвистического анализа // Науч. докл. высш. школы. Филологические науки. -1991,- №3,- С.33-40.

36. Вяльцев А. Гроссмейстер игры // Независ, газ.- 1999. 22 апр,- С.7.

37. Гальцева Г., Роднянская И. Помеха человек: Опыт века в зеркале антиутопий // Новый мир. -1988.- №12,- С.217-230.

38. Гаспаров Б.М. Язык, память, образ. Лингвистика языкового существования,- М.: Новое лит. обозрение., 1996,- 351 с.

39. Гаспаров М.Л. Современный русский стих. Метрика и ритмика. -М.: Наука., 1974. -487 с.

40. Гегель Г. Философия природы // Гегель Г. Энциклопедия философских наук.- М.: Мысль., 1975. -Т.2.- 695 с.

41. Гете И.В. Избр. соч. по естествознанию.- М.: Наука., 1957 340 с.

42. Гете И.В. Об искусстве.- М.: Искусство., 1975. -623 с.

43. Геллер Л. Слово мера мира.- М.: Худож. лит., 1994,- 410 с.

44. Гершензон М.О. Гольфстрем // Лики культуры. Альманах,- М.: Изд-во ИНИОН РАН., 1995.-Т.1.- С.196-198.

45. Гессен И.В. Молодой Набоков // Начало,- 1992,- №20,- С.21.

46. Гиршман М.М. Гнатко В.В. Цикл М.Горького "По Руси" как художественное целое. // Жанрово-стилевое единство художественного произведения : Межвузовский сборник научных трудов Новосибирск: Изд. НГПИ; - 1989. - С. 102-109.

47. Гис А.В. Какой же гений налепит на слово точный ярлык? Языковые воззрения М.Кузмина // Русская речь. -1998,- №6,- С.23-28.

48. Грехнев В.А. Лирика Пушкина: О поэтике жанров. -Горький: Волго-Вят. кн. изд-во., 1995,- 239 с.

49. Григорьян К Н. Пушкинская элегия. -Л.: Наука., 1990,- 2552. с.

50. Грушко Е.А., Медведев Ю.М. Словарь фамилий.- Нижний Новгород: Три богатыря, Братья славяне., 1997. -592 с.

51. Гурболикова О. А. Тайна Владимира Набокова. Процесс осмысления. Библиографические очерки,- М.: Наука., 1995,- 180 с.

52. Гусев В., Паламарчук П. Вещий сон // Литературная учеба,- 1987,-№6. -С.62-67.

53. Давыдов С. Набоков и Пушкин // Невское время 20 июля 1991,1. С.4.

54. Давыдов С. "Пушкинские весы" В.Набокова // Искусство Ленинграда. -1991,- №6,- С.39-46.

55. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка: В 4 т. М.: Русский язык., 1989,- Т.1.- 6991. с. Т.2.- 7791. с. Т.З.- 555[1] с. Т.4.-683[1] с.

56. Дарвин М.Н. Художественная циклизация лирических произведений. Кемерово: Кузбассвузиздат., 1997- 40 с.

57. Долинин А. Две заметки о романе "Дар" // Звезда. -1996,- №11.-С.168-180.

58. Долинин А. "Двойное время" у Набокова (от "Дара" к "Лолите") // Пути и миражи русской культуры,- СПб., 1994.- С.283-322.

59. Долинин А. Удар и дар Владимира Набокова Профессор-набоковед о "русском" и "английском" Набокове. // Новое время,- 1997.-№26,- С.40-41.

60. Ерофеев В. Русский метароман В.Набокова, или в поисках потерянного рая // Вопросы литературы,- 1998,- №10,- С.125-160.

61. Ерофеев В. Русская проза Владимира Набокова // Набоков В.В. Собр. соч.: В 4 т.- М.: Правда., 1990. -Т.1.- С.3-32.

62. Есаулов И. Праздники. Радости. Скорби: Литература русского зарубежья как завершение традиции // Новый мир.- 1992,- №10,- С.232-242.

63. Есаулов И. А. Спектр адекватности в истолковании литературного произведения ("Миргород'Тоголя).- М.:Рос.гос. гуманит.ун-т.,1995-102 с.

64. Жимухина Н.И. О жанровой специфике "Конармии" Бабеля // Вестн. Моск. ун-та.- Сер.9-Филология. 1991- №3- С.26-32.

65. Жолковский А.К. Блуждающие сны и другие работы,- М.: Наука. Издат. фирма "Восточная литература"., 1994. -428 с.

66. Жолковский A. Philosophy of composition (К некоторым аспектам структуры одного литературного текста) // Культура русского модернизма,- М., 1993.-С.390-399.

67. Иванов Г. Собр. соч.: В 3 т.- М.: Согласие., 1994. -Т.З.- 718 с.

68. Ивенс P.M. Введение в теорию цвета. -М.: Мир., 1964 442 с.

69. Кандинский В. О духовном в искусстве. -М.: Архимед., 1992.-1072. с.

70. Канаев И.И. Очерки истории проблемы физиологии цветового зрения от античности до XX века. -Л.: Наука., Ленингр. отд-ние., 1971160 с.

71. Кацнельсон Л. Шахматная "окантовка" романа В.Набокова "Другие берега" // Нева. -1998,- №12,- С.203-206.

72. Керлот Х.Э. Словарь символов. -"REFL-book", 1994,- 440 с.

73. Киргизов В. Все проще: Философия творчества В.Набокова. // Независ, газ. -1997. 2 июля,- С.7.

74. Кобликов П. Бабочки в миросозерцании В.В.Набокова // Встречи: Культ-просвет работа.- 1992,- №8,- С.51-52.

75. Козлова С.М. Утопия истины в новелле В.Набокова "Ultima Thule" // Изв. Алт. гос. ун-та,- Барнаул., 1996.- №2. -С.21-25.

76. Козлова С.М. Утопия истины и гносеология отрезанной головы в "Приглашении на казнь"// Звезда.- 1999,- № 4 .- С.184-189.

77. Козьмин В.Ф. Автор и образ повествователя в романах и циклах М.Е. Салтыкова-Щедрина. // Филологические науки,- 1967 . № 4. - С. 13-23.

78. Козубовская Г.П. Проблема мифологизма в русской поэзии конца XIX нач. XX веков. -Самара; Барнаул., 1995,- 160 с.

79. Кондаков И.В. Цвет в природе и искусстве (методология вопроса) // Художественное творчество,- Л.: Наука., 1986,- С.88-101.

80. Коннолли Джулиан В. Загадка рассказчика в "Приглашении на казнь" В.Набокова // Русская литература XX в. Исследования американских ученых,- СПб.: Петро-Риф., 1993 С.446-457.

81. Краткая литературная энциклопедия.- М.: Сов. энцикл., 1971,- Т.6. -1040 стб. с ил.

82. Кричевская Л И. Портрет в прозе Пушкина // Филологические науки,- 1972.- №3.- С.3-9.

83. Кузмин М. Избранные произведения. -Л.: Худож. лит. Ленингр. отд-ние., 1990,- 573 с.

84. Кузмин М. Подземные ручьи. Избранная проза,- СПб.: Северо-Запад., 1994. -720 с.

85. Кузнецов П. Утопия одиночества: Владимир Набоков и метафизика // Новый мир,- 1992. №10,- С.243-250.

86. Купер Д. Энциклопедия символов.- М.: Ассоциация духовного единения "Золотой Век"., 1995,- 412 с.

87. Левинтон Г.А. The importance of Being Russian или Les allusions perdues // В.Набоков: pro et contra.- СПб.: РХГИ., 1997,- C.308-340.

88. Леви-Стросс К. Структурная антропология. -М.: Наука., 1983. -536с.

89. Лекманов О.А. Еще раз о Кузмине и акмеистах (суммируя общеизвестное) // Изв. РАН. Сер. Литературы и языка. -1998. -Т.57. №2. -С.61-64.

90. Линецкий В. "Анти-Бахтин" лучшая книга о Владимире Набокове,- СПб., 1994,- 280 с.

91. Линецкий В, Набоков, или портрет автора в зеркале // Даугава.-1993.-№4. -С.141-147.

92. Липовецкий М. "Беззвучный взрыв любви". Заметки о Набокове // Урал.- 1992,- №4,- С. 155-176.

93. Липовецкий М. Русский постмодернизм. Очерки исторической поэтики. -Екатеринбург., 1997,- 410 с.

94. Липовецкий М. Эпилог русского модернизма (художественная философия творчества в "Даре" Набокова) // Вопросы литературы,- 1994 -Вып.З. -С.72-95.

95. Лихачев Д.С. Искусство и наука (мысли) // Русская литература.-1992.- №3,- С.5-6.

96. Лихачев Д.С. Поэзия садов: К семиотике садово-парковых стилей. Сад как текст. СПб.: Наука., С.-Петербургское отд-ние, 1991. -370 с.

97. Лосев А.Ф. Античная мифология в ее историческом развитии -М.: Учпедгиз., 1957. -620 с.

98. Лосев А.Ф. Очерки античного символизма и мифологии. -М.: Мысль., 1993,- 960 с.

99. Лосев А.Ф. Философия имени // Лосев А.Ф. Из ранних произведений. -М.: Правда., 1990.- 655 с.

100. Лотман Ю.М. Избранные статьи: В 3 т. -Таллинн: Александра., 1992.-Т.3.-495 с.

101. Лотман Ю.М. Об искусстве: Структура художественного текста. Семиотика кино и проблемы киноэстетики. Статьи. Заметки. Выступления (1962-1993). -СПб.: Искусство-СПб., 1998,- 702 с.

102. Лотман Ю.М. Структура художественного текста.- М.: Искусство., 1970. -384 с.

103. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры // Труды по знаковым системам.- Т.5.- Тарту., 1971.- С.85-94.

104. Люшер М. Цвет вашего характера // Люшер М. Цвет вашего характера. Сара Д. Тайны почерка.- М.: Вече., Персей. ACT., 1996,- 240 с.

105. Ляпина Л.Е. Русские литературные циклы ( 1840-1860). СПб., 1993-410 с.

106. Магия чисел. Сер. Сокровенные знания. -Вып.1. -Красноярск: Литера., 1992,- 96 с.

107. Макашин С. Салтыков-Щедрин. Последние годы. 1875-1889. Биография. М: Худож. лит., - 1989. - 527 с.

108. Маликова М. "Первое стихотворение" Набокова // В.Набоков: pro et contra. -СПб.: РХГИ., 1997,- С.741-771.

109. Мамардашвили М.К. Пятигорский A.M. Символ и сознание. Метафизические рассуждения о сознании, символике и языке. М: Школа "Языки русской культуры", 1999 - 216 с.

110. Мейлах М. Набоков, модернизм и постмодернизм // Русская мысль. -1996. 9-15 мая.- С.16.

111. Медарич М. Владимир Набоков и роман XX столетия // В.Набоков: pro et contra. -СПб.: РХГИ., 1997,- С.454-476.

112. Мельников Н. "До последней капли чернил." Владимир Набоков и "Числа" // Литературное обозрение. -1996,- №2,- С.73-82.

113. Мельников Н. Упущенный сюжет, или PRO SINE CONTRA? В.Набоков. // Книжное обозрение. -1997.- №47. -С.5.

114. Миллер JI. И другое, другое, другое. О поэзии В.Набокова. // Вопросы литературы. -1995,- Вып. 6.- С.86-102.

115. Миронова JI.H. Цветоведение.- Минск: Вышэйш. шк., 1984.-284с.

116. Мифы народов мира. Энциклопедия: В 2 т.- М.: Сов. энцикл., 1992.-Т.1.-671 е.-Т.2.-719 с.

117. Мифологический словарь,- М.: Сов. энцикл., 1991. -736 с.

118. Молчанова Н.А. Концептуальность стилистического приема в ранней прозе В.Набокова // Вестн. С.-Петерб. ун-та. Сер.2. История, языкознание, литературоведение. -1992,- Вып.4.- С.83-86.

119. Мостепаненко Е.И. Свет в природе как источник художественного творчества // Художественное творчество. -JI.: Наука., 1986. -С.74-88.

120. Мулярчик А. Набоков и "набоковианцы": Об изучении творчества писателя в США. // Вопросы литературы. -1994 Вып.З.-С.125-169.

121. Мулярчик А.С. Русская проза Владимира Набокова. М.: Изд-во Моск. ун-та., 1997,- 139 с.

122. Мукаржовский Я. Исследования по эстетике и теории искусства.- М.: Искусство., 1994.- 606 с.

123. Мышалова Д.В. Очерки по литературе русского зарубежья. -Новосибирск: Наука. Сиб. изд. фирма РАН: ЦЭРИС., 1995. -223 с.

124. Набоков В.В. Комментарий к роману А.Пушкина "Евгений Онегин",- СПб.: Искусство., 1988 928 с.

125. Набоков В.В. Лекции по зарубежной литературе. -М.: Независимая газета., 1998,- 510 с.

126. Набоков В.В. Лекции по русской литературе. -М.: Независимая газета., 1998,-438 с.

127. Набоков В.В. Рассказы, "Приглашение на казнь": Роман, эссе, интервью, рецензии. -М.: Книга., 1989.- 528 с.

128. Набоков В.В. Расписное дерево // Звезда 1996.- №11- С.44.

129. Набоков В.В. Символы Роу // Звезда,- 1995,- №2. -С.113-115.

130. Набоков В.В. Собр. соч.: В 4 т. -М: Правда., 1990,- Т.1.- 416 с,-Т.2.- 448 с,- Т.З. -480 с,- Т.4.- 478 с.

131. Набоков В.В. Собр. соч.: В 5 т.- СПб.: Симпозиум., 1997,- Т.1. -608 с-. Т.З.- 704 с.

132. Набоков В.В. Стихотворения и поэмы. -М: Современник., 1991574 с.

133. Набоков В В.: pro et contra.- СПб.: РХГИ., 1997. -974 с.

134. Набокова Е. Любимая сестра любимого брата // Столица 1992.-№15.-С.54-56.

135. Набоковский вестник. Вып.1: Петербургские чтения. -СПб.: Дорн., 1998.-320 с.

136. Немцев Л.В. В.В. Набоков и Н.В. Гоголь: создание образа автора в художественном произведении. Автореф. дисс. канд. филол. наук. Самара, 1999.-24 с.

137. Ницше Ф. Сочнения: В 2 т. -М.: Мысль., 1990,- Т.1.- 831 е.- Т.2-829 с.

138. Носик Б. Мир и дар В.Набокова: первая русская биография писателя. -Л.: Совм. изд. Пенаты и фирма РИД., 1995.-580 с.

139. Олтер Р. От тиранов до бабочек размышления о Набокове // Америка. -1991,- №10,- С.37-41.

140. Осовцев С. О родословной Феофилакта Косичкина. О псевдониме А.Пушкина. // Нева. -1995,- №6,- С.200-204.

141. Павловский А.И. К характеристике автобиографической прозы русского зарубежья (И.Бунин, М.Осоргин, В.Набоков) // Русская литература. -1993.- №3,- С.30-52.

142. Пискунов В. Чистый ритм Мнемозины: О мемуарах "серебряного века" нач.ХХ в. // Литературное обозрение.- 1990.- №4. -С.20-29.

143. Письмо Веры и Владимира Набоковых Ю.И.Айхенвальду / Публ. и коммент. С.В.Шумихина // Наше наследие. -1988,- №2,- С.113.

144. Письмо Набокова сестре // Столица. -1992,- №15,- С.56.

145. Письма Набокова: Г.Уэскоту, Дж.Локлину, М.Бишопу, П.Джонсону, Г.Струве, Э.Филду 1954-1973 гг.: Публ. подготовлена по материалам "Нью йорк тайме бук ревю" / Пер. с англ. В.Юкалова // Лит. газ. -1990. 2 мая -(№18). -С.7.

146. Платек Я Есть в одиночестве свобода: Музыкальный мир В.Набокова // Музыкальная жизнь. -1992,- №5/6,- С.22-25, 29.

147. Полушин В. Цветовые сны Владимира Набокова // Кодры. -1989 -№2,- С.69-73.

148. Полярность в культуре / Сост. В.Е. Багно, Т А. Новичкова. (Альманах "Канун". Вып.2 ) СПб., 1996- 430с.

149. Похлебкин В.В. Международная символика и эмблематика М.: Междунар. отношения., 1989.- 420 с.

150. Проблема цвета в психологии.- М.: Наука., 1993.- 204 с.

151. Прокофьева Л.П. Цветовые и смысловые модуляции в звуковой архитектонике поэтического текста (на материале стихотворения В.Набокова "Бабочка") // Художественный текст: антология и интерпретация. -Саратов., 1992.- С.117-121.

152. Пурин А. Набоков и Евтерпа // Новый мир,- 1993.- №2. -С.224-240.

153. Пушкин А.С. Избранные произведения: В 2 т. -М.: Худож. лит., 1970,-Т.1.-640 с.

154. Пушкин А.С. Собр. соч.: В 10 т.- М.: Худож. лит., 1975,- Т.5.-575с.

155. А.С.Пушкин и современная культура: Сб. статей.- М.: Наука., 1996. -325 с.

156. Пятигорский А. Чуть-чуть о философии Владимира Набокова // В.Набоков: pro et contra.- СПб.: РХГИ., 1997. -С.340-347.

157. Ревалд Дж. История импрессионизма. -М.: Республика., 1994. -415 с.

158. Ревалд Дж. Постимпрессионизм. -М.: Республика., 1996 463 с.

159. Савельева В.В. Лицо и "личико часов" у Владимира Набокова // Русская речь. -1998,- №4. -С.17-21.

160. Сахаров В.И. От цикла романтических повестей к роману ( "Русские ночи " В.Ф. Одоевского) // Динамическая поэтика. От замысла к воплощению.- М. : Наука, 1990. с.39-55.

161. Сендерович С., Шварц Е. Вербная штучка. Набоков и популярная культура Роман "Приглашение на казнь". // Новое литературное обозрение. -1997,- №24,- С.93-110.

162. Сендерович С., Шварц Е. Лолита: по ту сторону порнографии и морализма // Литературное обозрение,- 1999,- №2.- С.63-72.

163. Серов В.П. Хроматизм мифа,- Л.: Наука., 1990 212 с.

164. Сконечная О. Люди "лунного света" в русской прозе Набокова (К вопросу о набоковском пародировании мотивов серебряного века) // Звезда. -1996,- №11. -С.207-214.

165. Сливинская С.В. Магистр игры и чародейства. Цветной слух Владимира Набокова // Набоковский вестник. Вып.1. Петербургские чтения. -СПб.: Дорн , 1998,- С.168-177.

166. Смирнов А.А. Романтическая концепция "судьбы поэта" в стихотворении А.Пушкина "Арион" // Вестн. Моск. ун-та. Сер.9. Филология. -1987,- №3,- С.8-13.

167. Смирнов И.П. Психодиахронологика. Психоистория русской литературы от романтизма до наших дней. М: Нов. лит. обозрение, 1994.-352 с.

168. Соловьева B.C. Автоцитация в произведениях А.С.Пушкина // Русский язык в школе.- 1997.- №3. -С.71-74.

169. Старк В.П. Пушкинский фон рассказа Набокова "Посещение музея" // Набоковский вестник. Вып.1: Петербургские чтения. -СПб.: Дорн., 1998.- С.66-71.

170. Старыгина Н.Н. Проблема цикла в прозе Н.С. Лескова. Автореф. дис. канд. филол. наук,- Ленинград, 1985-23 с.

171. Сумцов Н.Ф. Символика славянских обрядов. Избранные труды. -М.: Наука., 1996. -310 с.

172. Суслова А.В., Суперанская А.В. О русских именах. -2-е изд. -Л.: Лениздат., 1991.-220 с.

173. Суперанская А.В. Словарь русских личных имен. -М.: ACT., 1998.-522 с.

174. Суперанская А.В. Структура имени собственного (Фонология и морфология).- М.: Наука., 1969.- 207 с.

175. Таген Т. Одинокий король: О жизни и творчестве В.В.Набокова. // Учит. газ. -1991. 1-8 окт,- (№40).- С.11.

176. Тамми Пекка. Заметки о полигенетичности в прозе Набокова // В.Набоков: pro et contra. -СПб.: РХГИ., 1997.- С.514-529.

177. Тамми Пекка. Поэтика даты у Набокова // Лит. обозрение,- 1999. -№2.- С.21-29.

178. Телетова Н. Владимир Набоков и его предшественники //

179. B.Набоков: pro et contra.- СПб.: РХГИ., 1997,- С.783-795.

180. Тернер В. Символ и ритуал. -М: ACT., 1983.- 340 с.

181. Тименчик Р.Д. Адмиралтейская игла // Русская речь. -1986,- №3.1. C.22-28.

182. Тимофеев JL Набоков спал с Лолитой. Но только на бумаге: Беседа с сестрой писателя Еленой Владимировной Сикорской. // Комсомольская правда. -1999. 24 февр.- С. 10.

183. Тихонов А.Н., Бояринова Л.З., Рыжкова А.Г. Словарь русских личных имен. -М.: Школа-Пресс., 1995.- 736 с.

184. Толстой И. Арлекины в степи // Звезда. -1989,- №5. -С. 149-152.

185. Толстой И. Рассказ В.Набокова "Лик" Малая Вселенная // Грани. -1991.-№159.-С.147-156.

186. Толстая Н., Несис Г. Тема Набокова // Аврора. -1988 №7.-С.119-129.

187. Томашевский Б.В. Пушкин. 2-е изд. М.: Худож. лит., 1990. -Т.1.-367 е.- Т.2.- 380 с.

188. Топоров В.Н. Миф. Ритуал. Символ. Образ. Исследования в области мифологического: Избранное. -М.: Прогресс. Культура., 1995,623 с.

189. Тресиддер Д. Словарь символов.- М.: ФАИР-ПРЕСС., 1999,-448с.

190. Турбин В.Н. Незадолго до Водолея: Сб. статей М.: Радикс., 1994. -511 с.

191. Тяпугина Н. Формула причуды // Волга.- 1988,- №4. -С. 142-145.

192. Упорова Л.С. О методологии анализа цвета в художественном тексте // Гуманитарные науки в Сибири. Сер. Филологическая. -1995.-№4,- С.51-54.

193. Унбегаун Б.-О. Русские фамилии. -М.: Прогресс., Универс., 1995. -447 с.

194. Успенский Б.А. Из истории русских канонических имен М.: Изд-во Моск. ун-та., 1969.- 334 с.

195. Успенский Б.А. Избранные труды. -М.: Гнозис., 1994,- Т.1.- 430 с. -Т.2 686 с.

196. Успенский Б.А. Поэтика композиции: Структура художественного текста и типология композиционной формы. -М.: Искусство., 1970.- 225 с.

197. Успенский Б.А. Семиотика искусства. -М.: Шк. "Язык и русские культуры"., 1995.-357 с.

198. Учитель К. Музыкальный узор судьбы Владимира Набокова // Музыкальная академия. -1992,- №4,- С.95-96.

199. Фасмер М. Этимологический словарь русского языка: В 4 т.- М.: Прогресс., 1986,- Т.1.- 573 е.- Т.2. -673 е.- Т.З.- 832 е.- Т.4.- 684 с.

200. Федякин С.Р. Круг в рассказе "Круг" // Е.Замятин, А.Н.Толстой, А.Платонов, В.Набоков. В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам,- М.: Изд-во Моск. ун-та., 1997.- 310 с.

201. Федоров А.В. Иннокентий Анненский. Личность и творчество. Л.: Худож. лит., 1984,- 255 с.

202. Флоренский П.А. Избранные труды по искусству. -М.: Изобраз. искусство., 1996,- 335 с.

203. Флоренский П.А. Имена: Сочинения. -М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс; Харьков: Изд-во Фолио., 1998. -912 с.

204. Field Andrew V.N.: The life and Art of Vladimir Nabokov. New York: Crown, 1986,- 410 p.

205. Фоли Д. Энциклопедия знаков и символов. -М.: Вече., ACT., 1996. -432 с.2Ю.Фомин А. Сирин: двадцать два плюс один Псевдоним В.Набокова. // Новое лит. обозрение,- 1997,- №23.- С.302-305.

206. Фомин С. "Стихи пронзившая стрела" (Тема творчества в поэзии Владимира Набокова) // Вопр. лит.- 1998,- №8. -С.40-53.

207. Фрейденберг О.М. Поэтика сюжета и жанра.- М: Лабиринт, 1997.448 с.

208. Фрумкина P.M. Цвет, смысл, сходство. Аспекты психолингвистического анализа.- М.: Наука., 1984,- 175 с.

209. Хейзинга Й. HOMO LUDENS. В тени завтрашнего дня. -М.: Издат. группа "Прогресс": Прогресс-Академия., 1992,- 459 с.

210. Ходасевич В.Ф. Колеблемый треножник: Избранное. -М. Сов. писатель., 1991,- 6831. с.

211. Чеховиана: Чехов в культуре XX века: Статьи, публикации, эссе.-М : Наука., 1993.-287 с.

212. Чеховиана: Чехов и "серебряный век" Сб. статей. -М.: Наука., 1996. -320 с.

213. Шадурский В.В. В.В.Набоков и А.П.Чехов. К проблеме межтекстовых связей // Набоковский вестник. Вып.1: Петербургские чтения. -СПб.: Дорн., 1998,- С.135-141.

214. Шапиро Г. Поместив в своем тексте мириады собственных лиц. ( К вопросу об авторском присутствии в произведениях Набокова) // Лит.обозрение . 1999 .- № 2 .- С. 30-38.

215. Шаховская З.А. В поисках Набокова // Шаховская З.А. В поисках Набокова: Отражения. -М.: Книга., 1991. -С.9-107.

216. Шиндина О. Театрализация повествования в романе К.Вагинова "Козлиная песнь" // Театр. 1996,- №11.- С.161-171.

217. Шкловский В.Б. Повести о прозе: Размышления и разборы -М.:Худож. лит., 1966,- Т.1. -335 е.- Т.2.- 463 с.

218. Шкловский В.Б. Сентиментальное путешествие. -М.: Новости., 1990.-368 с.

219. Шмидт В. Проза как поэзия Пушкин. Достоевский. Чехов. Авангард.- СПб: Инапресс., 1998 352с.

220. Энциклопедический словарь по культурологии Под общ. ред. А.А.Радугина. -М.: Центр., 1997,- 478 с.

221. Эпштейн М. "Природа, мир, тайник вселенной.". Система пейзажных образов в русской поэзии.- М.: Высш. шк., 1990. -302 с.

222. Юркина ДА. Лекции В.В.Набокова о литературе // Русская словесность. -1995,-№1. -С.74-83.

223. Якобсон В., Клапдор X. Набоков. Берлин. Кино: О жизни и творчестве В.Набокова в Берлине. // Искусство кино.- 1998. -№9. -С. 121130.

224. Якобсон Р. Работы по поэтике. -М.: Прогресс., 1987,- 464 с.

225. Якобсон Р. Избранные работы. -М.: Прогресс., 1985,- 455 с.

226. Янгиров Р. В.В.Сирин Набоков в Нью-Йорке чувствует себя своим: Интервью с русским писателем В.Набоковым. // Независ, газ. -1999. 26 февр.- С.9.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.