Семантика индивидуализации и ее отражение в тексте тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.04, доктор филологических наук Семенова, Татьяна Николаевна

• Семенова, Татьяна Николаевна
• доктор филологических наук
• 2001

Оглавление диссертации доктор филологических наук Семенова, Татьяна Николаевна

Введение.

Глава I. Понятие индивидуализации в лингвистике.

1.1. Значение в контексте семиозиса.

1.2. Значение языковой единицы и проблемы языковой категоризации действительности.

1.3. Лингвистические проблемы референции.

1.4. Лингвопрагматические аспекты единичной референции.

1.5. Выводы.

Глава II. Указательная индивидуализация и собственные личные имена.

2.1. Теоретические предпосылки исследования вопроса о значении личного имени.

2.2. Специфика языкового значения личного имени.

2.3. Антропонимическая индивидуализация как способ осуществления единичной референции.

2.4. Отношение антропонима к категориям числа и артиклевой детерминации существительного.

2.5. Выводы.

Глава III. Полуантропоннм как языковое средство осуществления отождествляющей индивидуализации в тексте.

3.1. Понятие полуантропонима.

3.2. Диктема как сегментная составляющая текста и ее роль в передаче текстовой информации.

3.3. Фактуальная и образная стилизации текста.

3.4. Когнитивные процессы кластеризации и партикуляризации как основа идиолектно связанных текстовых функций полуантропонимов.

3.5. Функционирование метонимических полуантропонимов в тексте.

3.6. Метафорические полуантропонимы и их текстовые свойства.

3.7. Выводы.

Глава IV. Указательная индивидуализация и личные местонменпя.

4.1. Понятие субъективности.

4.2. Самосознание и самоидентификация индивида.

4.3. Специфика местоимения как номинативной единицы.

4.4. Выводы.

Глава V. Полуместоимение как языковое средство осуществления ^ отождествляющей индивидуализации в тексте.

5.1. «Субъективированное» функционирование местоимения «я» в тексте.

5.2. Функционирование прономеноидов первого и второго лица в тексте.

5.3. Функционирование прономеноидов третьего лица в тексте.

5.4. Выводы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Семантика индивидуализации и ее отражение в тексте»

Для современного этапа развития лингвистики характерно одновременное признание актуальности двух оппозиций: «человек — мир» и «говорящий — адресат». Первая оппозиция, раскрывающая категориальное членение человеком мира и определяющая его отношение к универсуму, имеет объективный характер. В основе второй оппозиции, возникающей в процессе общения, лежит отношение одного индивида к другому, поскольку ее образование предполагает конструирование «Я-субъектом» внешнего по отношению к нему объекта — ты/вы, т. е. Другого, представляющего собой своеобразное отражение «Я» говорящего.

Вопрос о характере взаимодействия данных оппозиций, обусловливающем специфику формирования и передачи человеком в процессе коммуникации своего личностного знания, занимает одно из центральных мест в науке о языке. Это объясняется тем, что от его конкретного решения зависит ответ на многие другие вопросы, имеющие первостепенную значимость. К их числу относятся такие проблемы, как выявление специфики основных способов языковой репрезентации различных типов знания, определение характера взаимообусловленности содержания и формы языковых единиц в процессе передачи человеком индивидуального знания, раскрытие семиологической специфики языковых единиц различных лексико-семантических типов, определение инвентаря когнитивно-коммуникативных стратегий говорящего, позволяющих ему при сохранении интерсубъективности высказывания передавать личностные смыслы и т. п.

Как известно, категориальная семантика, представляющая собой сеть обобщенных смыслов, создающих единую для данного народа картину мира, отличается относительной стабильностью: в ней превалируют логико-семантические отношения. Вместе с тем в рамках протекающего акта речи происходит мотивированная субъективация «объективных» значений языковых единиц, поскольку любой речемыслительный акт регистрирует акт отражения мира конкретным субъектом познания (Брушлинский 1996: 344-347; Кривоносов 1996: 492-497; Марков 1997: 372; Бенвенист 1998: 104-105; Гу-ревич 1998: 34; Степанов 1998в: 373-377; Блох 20006: 6; Бюлер 2000: 74-80 и др.). Это означает, что субъективность является ингерентным свойством функционирующего языка в целом, а не только дейктических единиц, употребление которых непосредственно детерминируется координатами «я — здесь - сейчас», поскольку «и речь, и познание являются различными видами активности одного и того же субъекта, а потому инициируются, осуществляются и координируются именно в субъекте и субъектом в ходе взаимодействия с миром» (Брушлинский 1996: 16).

Способность говорящего представлять себя в качестве субъекта, находящая выражение в присвоении им языка на момент речи (Бенвенист 1998: 292296; Степанов 1998в: 13; Арутюнова 1999: 647-649), обеспечивает реальность индивидуального «Я»: «Я-субъект» выступает организатором пространственных, временных, гносеологических и прагматических отношений, которые получают конкретное определение только в условиях протекающего акта речи. Вследствие этого современная научная парадигма строится на принципах когнитивного подхода к языку, предполагающего изучение способов языковой репрезентации различных типов знания (языкового и экстралингвистического, общего и индивидуального) в речевой деятельности людей - в процессе построения и интерпретации текста.

Необходимость обращения к когнитивной парадигме обусловлено тем, что она позволяет исследователю с достаточной полнотой раскрыть ценность деятельностного подхода к мышлению и знанию, которая заключается в том, что знание человека рассматривается как продукт мыслительной деятельности конкретного индивида, осваивающего бытие, в отличие от абстрактного наблюдателя, не теоретически, а духовно-практически, что и позволяет ему создать свою собственную картину мира (Леонтьев 1972: 100; Леонтьев 1975: 91; Брушлинский 1996: 343-346; Штелинг 1996: 5; Марков 1997: 14; Задевекая 1999: 98-100, 134 и др.). Оперирование понятиями когитологии (категориями, концептами, гештальтами, фреймами и т. п.) предполагает более глубокое, по сравнению с традиционным подходом, толкование действия механизма языкового отражения действительности, поскольку в рамках когнитивной парадигмы наука о языке предстает как учение о гносеологических аспектах речевой деятельности конкретного индивида, основой которой является процессуальный характер мышления.

Характерной чертой современного научного толкования понятия языковой личности является акцентирование ее интегрального характера, что обусловлено развитием системного подхода к изучению индивидуальности. Согласно современным философско-психологическим представлениям, человек есть уникальное интегральное воплощение дуализма духа и плоти, неповторимая личность, дорожащая своим «Я», своеобразное пересечение природного и социального, объективного и субъективного, холистического и дискретного, действительного и фантастического (Леонтьев 1975: 175-188; Ананьев 1977: 187-249; Слободчиков 1994: 21-38; Лэнг 1995: 29, 49, 110; Брушлинский 1996: 13-15; Ланге 1996: 56-59; Мерлин 1996: 20-45; Clark 1996: 23-26; Deik-man 1996: 350-356; Хьелл, Зиглер 1997: 19-51; Степанов 1998в: 381-383; Ши-бутани 1998: 451-452; Арутюнова 1999: 647; Пеше 1999: 264 и др.).

Современное полифоническое толкование индивидуальности сложилось в результате развития антропологических наук, основные принципы которого были сформулированы еще в античности: признав отличительными свойствами человека его способность к языку и стремление к общественной жизни, античные философы придали антропоцентричности статус дистинктивной черты всех наук, изучающих человека.

В то же время актуальное для современного языкознания толкование человека как конкретного познающего индивида, живущего в своем уникальном мире, является следствием многовековой разработки различными философскими школами вопроса о сущности индивидуального бытия и способах его языкового отражения.

Рассмотрению проблемы единичного и общего уделялось много внимания еще в трудах первых древнегреческих философов, которые изучали вопрос о взаимосвязи общего и единичного в одном аспекте - с точки зрения определения конкретного вещества как формы существования в чистом виде общей сущности всех вещей (Аристотель 1975 — Т.1: 71, 983Ь, 20). Однако, начиная с пифагорейцев, в развитии философской мысли наметилось движение к выработке абстрактного понимания общего.

В учении Сократа уже содержались попытки раскрыть моменты взаимосвязи единичного и общего, общего и особенного. Определение характера данной взаимосвязи давало ключ к решению двух важных задач: обоснованию единства всех вещей и раскрытою диалектики общего и единичного (Платон 1998: 306-308).

Метод познания, разработанный Сократом, послужил источником развития понятийной (субъективной) диалектики, которая получила детальную разработку в учении Платона Афинского. Критикуя метафизические взгляды софистов, Платон признал относительность восприятия и наделил мышление функцией истинного познания, что оказало значительное влияние на последующее развитие учения о взаимосвязи общего и единичного (Платон 1998: 267-281; Платон 1999: 176).

Развивая сократовский метод познания и платоновский тезис о том, что именно сущее есть общее, познаваемое через понятие, Аристотель сумел преодолеть свойственный платоновской системе разрыв между миром идей и миром вещей. Он подчеркивал, что положение о единстве материи и формы в приложении к единичной вещи означает, что она, с одной стороны, выступает как материя, давшая (или способная дать) начало существованию других вещей, а с другой стороны, — как реализовавшая себя форма, т. е. как определенная вещь, имеющая свою специфическую сущность. Вследствие этого в аристотелевской трактовке каждая вещь одновременно предстает и как общее, и как отдельное (Аристотель 1975 —Т.1: 149-150, 187-191).

В дальнейшем разработка вопроса о специфике индивидуального бытия осуществлялась в рамках двух основных философских направлений - реализма и номинализма.

Значительный вклад в углубление номиналистической трактовки единичного сделал Дуне Скот, который полагал, что осуществление общей природы в единичных вещах происходит через определенные формы, являющиеся принципом индивидуализации: форма присоединяется к общей природе и индивидуализирует ее (Штекль 1912: 253; Шептулин 1973: 48). Признав индивидуальное совершенной и истинной целью природы, Д.Скот предвосхитил номинализм эпохи Ренессанса с его акцентом на неповторимость индивидуальности.

На стихийно-диалектический гуманистический характер философии Ренессанса большое влияние оказали идеи Николая Кузанского, который считал, что с бесконечным дано и конечное, а вместе с общим и в нем самом — индивид. Вследствие этого в его толковании человек, будучи частью целого, в то же время предстал как некоторое новое целое целого, т. е. как индивидуальность (Кузанский 1979 — Т.1: 57-75, 259).

Развивая идеи Николая Кузанского о специфике индивидуальности, Дж. Бруно ввел понятие монады, которая, по определению, является вечно живой индивидуальной формой существования бесконечной сущности (Богута 1997: 329-332; Виндельбанд 1997: 311-314). Принцип бесконечной видоизменяемости единой сущности, проявляющейся в каждой отдельной вещи в особой форме, был положен в основу многих пантеистических учений эпохи Ренессанса.

Последующий этап в развитии философии, отражающий достижения естествознания на экспериментальных и математических основах, был связан с разработкой новых способов философского осмысления мира. Так, родоначальником естественнонаучной тенденции в философии выступил Ф.Бэкон, который считал, что общее закономерным образом проявляется через множество единичных вещей, поскольку общее, существующее в единичных вещах, обусловлено существованием общих (одинаковых) форм, составляющих единство, скрывающееся за бесчисленными различиями качественно обособленных вещей (Бэкон 1978.— Т.2: 20, 83, 125-126).

Трактовка Ф.Бэконом взаимосвязи общего и единичного получила последовательное развитие в учении Т.Гоббса. Полагая, что каждая единичная вещь имеет как индивидуальные свойства, так и черты, объединяющие ее с другими единичными вещами, Т.Гоббс пришел к выводу о том, что общие имена являются единственной формой существования универсалий. При этом отличие индивидуального имени от общего имени он видел в том, что первое вызывает в сознании человека один-единственный образ определенной вещи, а второе может вызывать представление о любой вещи, входящей в круг вещей, к которым относится данное общее имя (Гоббс 1991.— Т.2: 24). Признав абсолютную реальность единичного, Т.Гоббс сделал значительный шаг в сторону номинализма через абстрактное представление взаимосвязи единичного и общего.

Логическое завершение идея абсолютизации единичного получила в учении Г.В.Лейбница, ядром философской системы которого является «монадология». Определяя монаду как простую неделимую субстанцию, Г.В.Лейбниц подчеркивал, что именно простота монады обусловливает ее постоянную внутреннюю определенность: сохраняя свою качественную определенность, каждая монада представляет собой особый мир, своеобразное единство духовного и материального, и выступает как замкнутый в самом себе индивидуум, который в то же время есть своеобразное отражение универсума (Лейбниц 1982: 424).

Учение Г.В.Лейбница способствовало завершению поляризации взглядов по проблеме взаимосвязи общего и единичного, вследствие чего по данному вопросу сформировались две противоположные точки зрения. Сторонники первой из них (Т.Гоббс, Г.В.Лейбниц) отвергали самостоятельное существование общего и утверждали примат единичного (индивидуального). Приверженцы второй точки зрения (английские мистики 17-го века) исходили из господства реально существующего общего, данного до единичных вещей и определяющего их сущность. Поскольку оба направления отличались крайней односторонностью и, следовательно, слабостью аргументации, перед философами встала задача преодоления ограниченности существующих взглядов на природу единичного и характер его взаимосвязи с общим.

Достижению этой цели, в значительной мере, способствовало учение Дж.Локка, который продолжил эмпирическую линию, начатую в английской философии Ф.Бэконом "и Т.Гоббсом. Вслед за ними, Дж.Локк рассматривал взаимосвязь единичного и общего в вещах как взаимосвязь целого и его части, причем общее определялось им лишь как сторона (качество, свойство) реально существующих единичных вещей (Локк I960 —Т. 1: 94).

Принципы нового подхода к решению проблемы единичного и общего были разработаны в учениях И.Канта, Г.В.Ф.Гегеля и Л.Фейербаха.

В отличие от французских материалистов 18-го века, рассматривающих взаимосвязь общего и единичного с точки зрения бытия, И.Кант, следуя декартовской традиции признавать исходным пунктом философского рассуждения достоверность самого познающего «Я», в центр своего учения поместил субъекта. Полагая, что познание начинается с опыта, И.Кант считал, что суждения восприятия, сохраняющие отпечаток субъективности, переводятся в суждения опыта, имеющие всеобщий и необходимый характер, при помощи воображения. Поскольку общее, по Канту, представляет собой природное свойство человеческого сознания, существующее независимо от единичных предметов, в его толковании все предметы, данные человеку в представлении, выступают как сугубо единичные вещи (Кант 1994.— Т.З: 40-43; Кант 1994.-Т.4: 72-87).

Критикуя односторонность кантовского толкования взаимосвязи общего и единичного, Г.В.Ф.Гегель подчеркивал, что «Я» не может выступать источником всеобщности и необходимости, поскольку всеобщность и необходимость присущи окружающему миру, а не субъективной деятельности самосознания. Раскрыв диалектический характер взаимосвязи всеобщего, особенного и единичного на уровне суждения, Г.В.Ф.Гегель показал, что суть процесса познания состоит в осуществлении перехода от внешнего (абстрактного) всеобщего к внутреннему (субстанциональному) всеобщему. В процессе развития суждения единичное поднимается до всеобщего через особенное, а всеобщее через особенное опускается до единичного. В итоге выявляется истинная природа единичного предмета, его соответствие некоторому понятию (Гегель 1970 —Т.1; Гегель 1972.— Т.З).

Против гегелевского толкования взаимосвязи общего и единичного выступил Л.Фейербах, который указывал, что общее не может существовать самостоятельно, отдельно от единичного, поскольку действительным бытием является индивидуальное бытие, а род представляет собой только предикат, свойство (Фейербах 1955 - Т.1: 173-174; Фейербах 1955 - Т.2: 625-626). По Фейербаху, общее объективно существует в единичных вещах в виде сходных общих свойств, которые человек посредством абстрагирования отвлекает от единичных предметов и превращает в самостоятельные сущности. Справедливо критикуя гегелевскую абсолютизацию общего и игнорирование единичного, Л.Фейербах сам пришел к абсолютизации единичного.

Диалектический метод Г.В.Ф.Гегеля был, как известно, развит и применен для объяснения действительности и ее отражения в мышлении К.Марксом и Ф.Энгельсом. Обосновывая мысль о том, что материя существует лишь через определенные, отдельные вещи, они подчеркивали, что каждая вещь имеет свою особую историю и вследствие этого обладает неповторимыми индивидуальными свойствами, однако, поскольку каждая вещь представляет собой лишь особую форму движения материи, все вещи имеют общие, повторяющиеся черты (Маркс, Энгельс —Т.20: 561-562, 570).

Согласно современным диалектико-материалистическим представлениям, единичное и общее суть свойства отдельных предметов, неспособные существовать самостоятельно. При этом единичное и общее находятся в отдельном в такой взаимосвязи, которая позволяет им при определенных условиях переходить друг в друга (Шептулии 1973: 121-123; Диалектический и исторический материализм 1988: 152-154).

Осуществляющийся в процессе познания переход от неопределенности к определенности предполагает выделение мыслью предмета познания. В этом отношении исходным моментом познания является установление качества познаваемого предмета, поскольку качественная определенность предметов раскрывается в процессах их отождествления и различения (Ленин.— Т.29: 301).

Что касается качественной индивидуализации отдельного, то она обусловливается наличием единичного в количественных соотношениях данного предмета. При этом проявление сущности через различные количественные и качественные отклонения, индивидуализирующие рассматриваемый предмет в целом, представляет собой явление. Соотношение сущности и явления выступает как соотношение общего и единичного, необходимого и случайного, повторяющегося и неповторимого (Шептулин 1973: 125-126).

Взаимосвязь понятий общего, особенного и единичного указывает на то, что понимание явления невозможно без осмысления того, что оно является реализацией некоторой общей основы. При таком толковании единичное предстает как обусловленная возможность, т. е. как единичное чего-то общего. Поскольку общее знание по отношению к менее общему знанию выступает как его гносеологическое обоснование, выделение в единичном общего выполняет объясняющую функцию. Это обусловлено тем, что при обобщении происходит наложение категориальной оппозиции «единичное — общее» на категориальную оппозицию «явление — сущность» (Зуев, Широканов 1988: 45). Вследствие этого взаимосвязь общего, особенного и единичного выступает как взаимосвязь сторон, присущих всем предметам данного класса, и сторон, присущих лишь части этих предметов. Поскольку вещь всегда есть единство общего, особенного и единичного, все предметы наряду с общими свойствами имеют особенные и единичные черты.

Таким образом, краткое рассмотрение истории разработки вопроса о сущности индивидуального бытия, о характере взаимосвязи общего и единичного в действительности и познании четко указывает на то, что каждая конкретная историческая эпоха принимает в качестве ведущего лишь одно из возможных его решений.

На современном этапе развития философии все толкования единичного и его взаимосвязи с общим предполагают учет закономерностей движения познания от явления к сущности, раскрытие диалектики отношений многообразных форм проявления сущности как некоторого единства, как системы развивающегося целого, а также выявление в процессе формирования у индивида знания основополагающего значения особенного.

Использование диалектического метода познания при изучении характера взаимодействия общего и единичного предоставляет исследователю возможность выйти за границы действия жестких категориальных сетей с их бинарными противопоставлениями и синтезировать конечное и бесконечное, субъективное и объективное, индивидуальное и общее, случайное и необходимое, что приводит к опосредованию и взаимообогащению противоположностей (Пригожин, Стенгерс 1986: 34-66; Марков 1997: 362). Философская рефлексия такого рода позволяет рассматривать познающего субъекта на фоне гетерогенности повседневной жизни без обращения к какой-либо универсальной понятийной или ценностной системе.

Гетерогенность жизни современного человека (находящая выражение в таких характерных чертах стиля современного научного и художественного мышления, как релятивность и плюрализм) обусловливает гетерогенность его рефлексии. Это указывает на то, что изучение категориальной основы языкового отражения мира должно быть дополнено анализом языкового механизма, регистрирующего повседневные акты восприятия и оценки человеком действительности, поскольку умножение различий в способах чувственного видения мира образует магистральную линию развития опыта созерцания (Касавин 1996: 54; Марков 1997: 250).

Вместе с тем следует подчеркнуть, что смена философских парадигм, результатом которой явилось смещение акцента на неповторимость индивидуального, отнюдь не означает утраты в ходе анализа механизма языкового отражения действительности порядка как такового: он обеспечивается посредством рациональности, в основе которой лежат объективные закономерности.

Образование новой философской парадигмы, акцентирующей необратимость, случайность и сложность процесса изменения субстанции, послужило импульсом к интенсивной разработке философских проблем языка, что, в частности, нашло выражение в углубленном изучении современной лингвистикой прагматической парадигмы языка.

В рамках прагматической парадигмы значительный интерес представляет изучение семантико-функциональной специфики собственных личных имен и личных местоимений, которые и являются объектом настоящего исследования.

Переходя к характеристике лингвистического аспекта проблемы определения семантической специфики личных имен и личных местоимений — номинативных единиц, регулярно употребляющихся в функции индивидуализации, заметим, что общим свойством, обусловливающим обоснованность их рассмотрения в рамках прагматической парадигмы, является присущее им значение указательности.

Как известно, анализируя историю разработки семантической парадигмы языка (т. е. «философии имени»), Ю.С.Степанов подчеркивает, что она представляет собой «пик изучения «чистой семантики», почти целиком освобожденной. от синтактики и прагматики (дектики)» (Степанов 1998в: 181). Между тем «сущность именования ближе всего к указанию. Собственно, именование можно определить как указание со снятой наглядностью, т. е. не осуществимое указательным жестом, но зато закрепленное системой языка раз и навсегда. Следовательно, в этом смысле собственные (индивидные) имена являются именами по преимуществу» (Там же: 186-187).

На семиотическое сходство собственных имен и местоимений указывают как философы, так и лингвисты (Miller, Johnson-Laird 1976: 304; Evans 1982: 373; Fodor 1988: 85; Руденко 1990: 240-242; Рассел 1997: 97-98; Степанов 1998в: 377-391; Бюлер 2000: 87-105 и др.). Так, отвергая предикатное толкование собственных имен (характерное для имен классов), Г.А.Миллер и Ф.Н.Джонсон-Лэрд подчеркивают, что по своему функциональному назначению собственное имя сближается с указательной фразой, вследствие чего оно должно рассматриваться в ряду дейктических термов (deictic terms), которые получают полную интерпретацию только в контексте их употребления, что свидетельствует об их принадлежности не столько к семантической сфере языка, сколько к его прагматической сфере (Miller, Johnson-Laird 1976: 303304).

Что касается личных местоимений, то они традиционно определяются в лингвистике как эгоцентрические слова, относящиеся к прагматической парадигме языка, в соответствии с которой дейктические единицы изучаются с учетом всех многообразных параметров речевого акта, а также его когнитивных оснований (Майтинская 1969: 13; Miller, Johnson-Laird 1976: 316; Evans 1982: 122, 168, 222-223; Гумбольдт 1984: 113-114; Шелякин 1986: 5-6; Perry 1993: 237; Кравченко 1995а: 22-23, 29-30; Штелинг 1996: 22-28; Бенвенист 1998: 262-300; Блох, Семенова 1998: 6-13; Степанов 1998в: 373-375, 381-384; Jackson 1998: 73; Пеше 1999: 264; Бюлер 2000: 74-106; Garci'a-Carpintero 2000: 126-128; Падучева 2001: 136-158 и др.).

Однако представляется очевидным, что несомненное функциональное сходство личных имен и личных местоимений не затушевывает той семиоло-гической специфики, которая характерна для каждого из данных типов языковых единиц: собственные имена выполняют индивидуализирующую функцию в рамках объективно-субъективной системы ориентации человека, сохраняя субстанциональный характер присущей им семантики, в то время как личные местоимения функционируют как единицы субъективной системы, отличительным признаком которой является релятивность устанавливаемых в ее границах семантических отношений (Рассел 1997: 97-98; Степанов 1998в: 377-391; Бюлер 2000: 87-105).

Методологической основой настоящего исследования является положение о диалектическом единстве общего, особенного и единичного, в соответствии с которым в рамках теории отражения языковая единица определяется как знак, обладающий отражательной семантикой и функционирующий как средство репрезентации знаний человека в процессе речевой деятельности (Маркс, Энгельс - Т.27: 12; Ленин - Т.18: 91; Ленин - Т.29: 152, 318). При рассмотрении семантики личных имен и личных местоимений также применялись диалектические категории сущности и явления, возможности и действительности, определенности и неопределенности, части и целого.

Теоретической основой работы служат следующие положения:

- о субъективности как ингерентном свойстве высказывания (Э.Бенвенист, В.В.Гуревич, Е.В.Падучева, Ю.С.Степанов и др.);

- о процессуальном характере речевой деятельности (А.В.Брушлинский, А.Н.Леонтьев, С.Л.Рубинштейн и др.);

- о функционировании слова как единицы идиолексикона человека (А.А.Залевская);

- об указательности как системообразующем свойстве эгоцентрических языковых единиц (К.Бюлер, Ю.С.Степанов и др.);

- о лексикульном членении назывного объема слова (М.Я.Блох);

- о транспозиции как стилистически маркированном оппозиционном замещении элементов в рамках их категориального противопоставления (МЛ.Блох);

- о диктеме как единице тематизации текста (М.Я.Блох).

В целом работа имеет комплексный, семасиолого-ономасиологический, характер, что предполагает включение в сферу анализа широкого круга понятий и положений философии, психологии, психолингвистики, общей семантики, когнитивной семантики и прагмалингвистики.

Семасиологическая направленность настоящего исследования определяется тем, что описание системных свойств языковых единиц, отражающее корреляцию языковых и когнитивных категорий, создает необходимую инвариантную основу для раскрытия специфики их функционирования в речи. В свою очередь, ономасиологическая ориентация работы позволяет определить основные закономерности построения когнитивно-коммуникативных стратегий говорящего, лежащих в основе передачи им индивидуального знания, а также установить диапазон семантико-функционального варьирования личных имен и личных местоимений в процессе их употребления. Такой подход к изучению семантико-функциональной специфики личных имен и личных местоимений означает параллельное описание их дистинктивных свойств в семантической и прагматической парадигмах.

В то же время в настоящей работе значительное внимание уделяется анализу когнитивно обусловленных формальных характеристик личных имен и личных местоимений, что позволяет включить их грамматикализованные формы (т. е. транспонированные формы, представленные полу антропонимами и полуместоимениями) в познавательный контекст и определить характерные для них идиолектно связанные текстовые функции. В соответствии с этим рассмотрение отношения личного имени к категориям числа и артикле-вой детерминации существительного проводится с целью выявления гносеологической значимости взаимодействия содержания и формы в конкретных условиях употребления антропонима.

Необходимость развития гносеологического подхода к изучению грамматических категорий объясняется тем, что грамматика представляет собой результат работы человеческого мышления и не может не отражать раздвоение единого на противоречивые части. Изучение грамматической категории в рамках прагматической парадигмы «говорящий - адресат» предполагает раскрытие внутренней противоречивости бинарных противопоставлений, что является научным методом определения «источника энергии, скрытого в грамматической структуре языка» (Штелинг 1996: 8).

Обоснованность гносеологического толкования грамматических категорий также обусловливается тем, что грамматические значения, несмотря на присущий им обобщенный характер, прежде всего представляют собой субъективный элемент семантики (связанный с самим говорящим и его речевой деятельностью), вследствие чего грамматика, будучи принадлежностью системы языка (в противопоставление речи), на самом деле постоянно указывает на речевой акт (Гуревич 1998: 30).

Актуальность темы настоящего исследования определяется общей направленностью современных лингвистических исследований на изучение языковых единиц в когнитивно-прагматическом аспекте, установление гносеологических закономерностей процесса актуализации категориальных значений, а также раскрытие специфики языковой репрезентации индивидуального знания. В то же время актуальность работы обусловливается выбранным объектом исследования, поскольку проблемы определения семиологи-ческой и семантико-функциональной специфики собственных личных имен и личных местоимений относятся к числу дискуссионных вопросов языкознания, разработка которых может способствовать развитию общей теории языкового значения, построенной с учетом неотъемлемого свойства языка - его субъективности.

Целью исследования является многоаспектное лингвистическое описание языкового механизма индивидуализации, осуществляемой в тексте собственными личными именами и личными местоимениями.

В соответствии с общетеоретической целью в работе решаются следующие задачи:

- провести критический обзор основных трактовок номинативной специфики личных имен и личных местоимений с точки зрения их соответствия диалектическому толкованию концептуальной триады «общее — отдельное — единичное»;

- определить когнитивно-семантическую специфику антропонимической и местоименной указательности;

- установить концептуально обусловленные характеристики двух разновидностей индивидуализации — указательной и отождествляющей;

- раскрыть когнитивно-семантическую специфику транспонированных форм антропонимов (полуантропонимов) и личных местоимений (полуместоимений, или прономеноидов) как языковых единиц идиолексикона говорящего;

- установить когнитивно-прагматические закономерности «субъективированного» (от первого лица) и «объективированного» (от третьего лица) языкового обозначения «Я-субъекта»;

- предложить когнитивно-прагматическую парадигму интерпретации текстовых свойств полуантропонимов и полуместоимений.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней две разновидности индивидуализации — указательная и отождествляющая, осуществляемые антропонимами и личными местоимениями в их обычном и транспонирующем употреблении, впервые рассматриваются с точки зрения отражения данными языковыми единицами когнитивно-прагматических закономерностей, лежащих в основе передачи говорящим личностного знания о единичных объектах.

Теоретическое значение исследования состоит в том, что в нем развивается интегративный подход к изучению семантики личных имен и личных местоимений, основой которого служат концепция лексикульного строения назывного объема слова, теория оппозиционного замещения и учение о дикте-ме, разработанные в трудах М.Я.Блоха.

Практическое значение диссертации определяется возможностью использования результатов исследования в преподавании как теоретических дисциплин в вузе — общего языкознания, теоретической грамматики, стилистики, когнитивной семантики, прагмалингвистики, так и практического курса английского языка, а также при написании исследовательских работ.

Материалом исследования послужили текстовые фрагменты (более 6000 примеров), полученные путем сплошной выборки из произведений художественной литературы на английском языке (общим объемом около 60000 страниц), иллюстрирующие осуществление антропонимами и личными местоимениями функций указательной и отождествляющей индивидуализации.

В диссертации используется комплексная методика исследования, включающая методы компонентно-дефиниционного, оппозиционно-компонентного и контекстуально-семантического анализа.

На защиту выносятся следующие положения: 1. Семантическая специфика личных имен, позволяющая им осуществлять в тексте указательное называние (т. е. функцию указательной индивидуализации, которая обеспечивает жесткую десигнацию обозначаемых индивидов в процессе реализации антропонимами вариативных дескриптивных смыслов), обусловлена их функционированием как постоянных единиц идиолексикона говорящего. Идиолектная связанность антропонимов, находящая выражение в образовании постоянной идиолектной лексикулы, предполагает формирование у говорящего такого устойчивого образа носителя имени, который характеризуется целостностью и определенностью — свойствами, лежащими в основе непрерывного тождества обозначаемого индивида.

2. В отличие от антропонимов, в назывном объеме личных местоимений постоянной идиолектной лексикулы не образуется. Вследствие этого личные местоимения не реализуют жесткую десигнацию обозначаемых индивидов, а осуществляют в тексте конситуативно связанное назывное указание, функционируя как прагматические переменные, отражающие релятивные признаки обозначаемых объектов (указывающие на отношения своих референтов к говорящему) в рамках протекающего акта речи.

3. Транспонированные формы антропонимов и личных местоимений (соответственно, полуантропонимы и полуместоимения, или прономеноиды) выступают в тексте как языковые средства отражения динамики вторичной (личностной) концептуализации говорящим единичных объектов. Основой осуществления полуантропонимами и полуместоимениями вторичной, отождествляющей, индивидуализации референтов служит когнитивная операция отождествления целого и его части, которая предполагает разрушение говорящим непрерывного тождества образа обозначаемого индивида посредством передачи смыслов, соответствующих моментам разрешения противоречия между непрерывным тождеством образа отражаемого индивида и его дискретностью.

4. Принципиальный дуализм индивидуального «Я», находящий выражение в его существовании одновременно в двух модусах - субъективном и объективном, обусловливает возможность «субъективированного» (от первого лица) и «объективированного» (от третьего лица, с точки зрения внешнего наблюдателя) употребления местоимения «я». Дифференциальными свойствами «субъективированного» употребления местоимения «я» являются автоматизм осуществляемой им референции (что находит выражение в отсутствии у говорящего необходимости устанавливать категориальную и конситуа-тивно связанную референтную отнесенность данного местоимения) и сохранение целостности образа говорящего. К числу дифференциальных свойств «объективированного» употребления местоимения «я» относятся двойная референтная маркированность, находящая выражение в двухступенчатом характере осуществляемой им референции (на первой ступени референт местоимения определяется в соответствии с выполняемой ИхМ коммуникативной ролью, на второй — в соответствии с его онтологическими свойствами), и расщепление образа референта на «Я-субъект» и «Я-объект».

5. Когнитивной основой образования языковых единиц отождествляющей индивидуализации — полуантропонимов и полуместоимений - служат два процесса: кластеризация (произвольное объединение говорящим свойств образа обозначаемого индивида в некоторое целое) и партикуляризация (произвольное расщепление говорящим образа обозначаемого индивида). Актуальные смыслы полуантропонимов и полуместоимений складываются в соответствии с когнитивно-прагматическими закономерностями, лежащими в основе выполнения ими текстовых функций кластеральной идентификации, кластеральной квалификации, партикулярной идентификации и партикулярной квалификации.

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, пяти глав, заключения, библиографии, включающей 530 наименования, в том числе 223 на иностранных языках, и списка использованных источников иллюстративного материала.

Заключение диссертации по теме «Германские языки», Семенова, Татьяна Николаевна

5.4. Выводы

Наблюдения над функционированием личных местоимений в тексте показывают, что они так же, как и личные имена, отражают общеязыковое противопоставление «объективное — субъективное», определяющее закономерности познания человеком мира.

Наиболее четко специфика «субъективированного» (с точки зрения первого лица) и «объективированного» (с точки зрения третьего лица) употребления личных местоимений раскрывается при анализе текстового функционирования местоимения «я», обнаруживающего в данных типах употреблений разные референтные свойства.

Субъективированное» употребление местоимения «я» (дифференциальными референтными свойствами которого являются автоматизм осуществляемой им референции и невозможность объективации образа референта) обусловливается такими феноменологическими характеристиками индивидуального «Я», как субъективность (индивидуальность), агентивность, а также синхроническая и диахроническая целостность. Анализ «субъективированного» употребления местоимения «я» показывает, что присущие ему референтные свойства снимают необходимость сознательного обращения говорящего к пресуппозиции существования или идентифицирующим дескрипциям. Это означает, что «субъективированное» местоимение «я» в ситуациях ad hoc индивидуализирует говорящего автоматически, независимо от каких-либо иных факторов, кроме самого существования индивидуального «Я», и функционирует как монореферентная языковая единица. При самоидентификации говорящего имеет место актуализация постоянной лексикулы, вследствие чего речевое значение «субъективированного» местоимения «я» складывается как комбинация базовых, постоянных идиолектных и переменных идиолектных сем, в которой явно преобладают постоянные идиолектные семы.

Рассмотрение «объективированного» употребления местоимения «я» дает основание заключить, что к числу его дифференциальных референтных свойств относятся двойная референтная маркированность и возможность эксплицитной объективации образа референта посредством его гипотетического расщепления на «Я-субъект» и «Я-объект». Суть двойного референтного маркирования местоимения «я» состоит в том, что оно устанавливает референцию опосредованно, в два шага. Первый шаг заключается в выделении интерпретатором («наблюдателем») обозначаемого индивида по признаку исполняемой им коммуникативной роли, что создает условия для идентификации референта только как говорящего. Второй шаг предполагает осуществление местоимением «я» завершенной единичной референции посредством установления интерпретатором его соответствия релевантным для конкретной ситуации общения идентифицирующим дескрипциям. С точки зрения специфики строения назывного объема слова отличительным свойством «объективированного» местоимения «я» является невозможность образования постоянной идиолектной лексикулы в идиолекте «внешнего наблюдателя».

Специфическим проявлением «объективированного» употребления личных местоимений служит функционирование их транспонированных форм. Транспонированные формы личных местоимений, являясь продуктом транспонирующего стяжения лексико-грамматической оппозиции «местоимение — существительное», употребляются в тексте как полусубстантивные языковые единицы, имеющие смешанные, субстантивно-местоименные, номинативные свойства, т. е. как полуместоимения (или прономеноиды).

Среди прономеноидов большую семантико-функциональную вариативность обнаруживают полуместоимения первого и второго лица, которые подразделяются на два основных типа: метонимические и метафорические.

Как и метонимические полуантропонимы, метонимические полуместоимения первого и второго лица образуются на основе когнитивных процессов кластеризации и партикуляризации образов обозначаемых индивидов.

Для метонимических полуместоимений первого и второго лица релевантными являются как «семасиологическая», так и «ономасиологическая» разновидности кластеризации.

Полуместоимения первого и второго лица, образованные на основе «семасиологической» кластеризации свойств образов референтов (говорящего и адресата), актуализируют представлении человека о существовании «Эго» индивида и приобретают в тексте идентифицирующее или квалифицирующее качество, выполняя, соответственно, функцию кластеральной идентификации и функцию кластеральной квалификации.

Ономасиологическая» кластеризация свойств образов референтов личных местоимений первого и второго лица предполагает произвольное объединение автором текста свойств конкретных говорящего и адресата в неустойчивое целое. Образованные на основе «ономасиологического» кластера прономеноиды также осуществляют в тексте функции кластеральной идентификации и кластеральной квалификации.

Партикуляризация образов референтов метонимических прономеноидов первого и второго лица находит выражение в том, что в тексте они реализуют функции партикулярной идентификации и партикулярной квалификации, языковым средством экспликации которых служат атрибуты, раскрывающие качественное своеобразие референтов.

В отличие от антропонимов, которые свободно образуют метафорические полуантропонимы, личные местоимения первого и второго лица редко подвергаются метафоризации вследствие жесткой связанности их актуальных смыслов протекающим актом речи. Однако рассмотрение семантико-функциональных свойств личных местоимений первого и второго лица свидетельствуют о том, что они могут образовывать метафорические прономеноиды (например: «Не is a more refined те». «I don't have anyone but you and I will never have another you»).

Формальными языковыми маркерами прономеноидов первого и второго лица служат артикли (определенный артикль отождествления, неопределенный артикль относительного обобщения и нулевой артикль абсолютного абстрагирования), местоименные детерминативы, субстантивные детерминативы со значением посессивности, квантификаторы, форма множественного числа, а также форма глагола третьего лица настоящего времени, акцентирующая объективированный характер образов их референтов.

По сравнению с прономеноидами «коммуникативного лица», личные местоимения третьего лица образуют транспонированные формы значительно реже, что обусловлено, с одной стороны, присущей им ингерентно «объективированной» семантикой, а с другой стороны, — их тесными связями с антецедентами. Вместе с тем при транспонирующем употреблении личные местоимения третьего лица также актуализируют в тексте идиолектно связанные, прагматически насыщенные, значения.

Как и прономеноиды первого и второго лица, прономеноиды третьего лица подразделяются на два основных типа: метонимические и метафорические.

Метонимические прономеноиды третьего лица образуются на основе как «семасиологической», так и «ономасиологической» кластеризации свойств образов референтов, которая может осложняться дополнительным процессом партикуляризации, получающей маркирование посредством атрибутивного развертывания прономеноидов. Поскольку дистинктивным свойством личных местоимений третьего лица является анафорический характер, они редко подвергаются метафоризации.

В целом рассмотрение специфики функционирования в тексте личных местоимений свидетельствует о том, что, наряду с реализацией первичной, указательной, индивидуализации, они также осуществляют при транспонирующем употреблении функцию вторичной, отождествляющей, индивидуализации своих референтов, передавая богатую гамму прагматически насыщенных созначений.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Рассмотрение семантики индивидуализации и способов ее отражения в тексте имеет целью углубление представлений человека как об общегносеологических основах функционирования языка, так и о специфике языковой репрезентации индивидуального знания. В частности, изучение семантико-функциональных свойств индексальных (дейктических) языковых единиц — антропонимов и личных местоимений — способствует развитию общей теории значения, построенной на эпистемологических принципах.

В основе проведенного исследования лежит ряд философских и психологических положений, имеющих методологическое значение. Они состоят в следующем:

1. Каждый единичный объект есть диалектическое единство общего и единичного, которые, будучи его свойствами, находятся друг с другом в неразрывной взаимосвязи, позволяющей им при определенных условиях переходить друг в друга.

2. Поскольку явление представляет собой выражение сущности через различные количественные и качественные отклонения, индивидуализирующие рассматриваемый объект как некоторое целое, изучение единичного в его взаимосвязи с общим предполагает раскрытие закономерностей движения познания от явления к сущности, изучение диалектики отношений многообразных форм проявления сущности как системы развивающегося целого.

3. В рамках современной философской парадигмы использование диалектического метода познания при рассмотрении характера взаимодействия общего и единичного заключается в преодолении ограниченности жестких категориальных сетей и синтезировании противоположностей — объективного и субъективного, общего и индивидуального, необходимого и случайного, реального и виртуального.

4. Изучение субъективного опыта человека невозможно без описания категориального в качестве условия возможности создания индивидом его собственной картины мира.

5. Процессуальное толкование речевой деятельности субъекта служит основой раскрытия ее гносеологической специфики, которая состоит в том, что речевая деятельность индивида отражает процессуальный характер познания им того или иного объекта, в ходе которого познаваемый индивидом объект, включаясь на каждой последующей стадии мышления в новые связи, выступает в новых качествах, отражая, таким образом, непрерывность процесса мышления как такового.

В лингвистике выражением общей тенденции смещения акцента при изучении человека и различных видов его деятельности на субъективный фактор является интенсивная разработка широкого круга проблем в рамках прагматической парадигмы языка. Поскольку личные имена и личные местоимения по своему функциональному назначению ориентированы на отождествление индивидуальности на базе указательности, изучение присущей им семанти-ко-функциональной специфики предполагает обращение именно к прагматической парадигме языка, позволяющей рассматривать семантику языковых единиц с учетом взаимодействия всего комплекса разнообразных параметров протекающего акта речи.

В настоящем исследовании теоретической базой анализа семантики личных имен служат основные положения общей теории собственного имени, построенной на принципе комплементарности «языкового» и «речевого» подходов к изучению собственных имен. В соответствии с этим в работе развивается положение об обоснованности трактовки личного имени как жесткого десигнатора, реализующего в тексте идиолектно и конситуативно связанные дескриптивные смыслы.

В процессе рассмотрения семантико-функциональных свойств личных имен мы исходим из того, что для человека значение слова есть средство познания, отражающее сложное взаимодействие языковых и энциклопедических знаний, которые формируют личностно переживаемую индивидуальную картину мира. В то же время подход к значению слова как достоянию конкретного индивида (диктующий необходимость изучения когнитивных процессов, лежащих в основе актуализации семантики личных имен) не означает абсолютизации принципов субъективности, дискретности и синтагматической вариативности.

При таком подходе на первый план выступает важная теоретическая роль классических лингвистических положений, основывающихся на общегносеологических принципах. К числу положений такого рода мы относим тезис о том, что основой называния служит категориальная идентификация объекта, определяющая его место в таксономическом членении действительности. В приложении к личным именам это означает, что свойство индивида «по имени N» детерминировано первичными категориальными (т. е. классифицирующими) признаками носителя личного имени.

На современном этапе развития лингвистики одним из свидетельств признания всеобщности принципа обусловленности называния категориальной идентификацией обозначаемого объекта является пересмотр традиционной трактовки соотношения понятия и лексического значения слова, признания того, что к числу инвариантных характеристик языкового отражения действительности, имеющих общегносеологический статус, относится такое свойство узуально-языкового отражения, как фиксация значением слова результатов обыденного (но не научного) познания человеком мира, что обусловлено коммуникативной функцией языка.

Признание обоснованности положения о том, что критерием категориальной идентификации объекта служит обобщенное знание, указывает на то, что системное значение личных имен соотносится с концептом «человек» и отвечает общим представлениям носителей языка о категориальном членении мира.

Вывод о том, что личное имя обладает отражательной семантикой, служит основанием для рассмотрения его в рамках субстанциональной концепции значения, что позволяет раскрыть специфику языкового значения антропонимов с точки зрения совокупности составляющих его дифференциальных признаков. Принадлежность антропонимов к микросистеме имен лица, с одной стороны, и их социально обусловленная ориентация на именование конкретного индивида, с другой стороны, дает основание выделить в их системном значении два базовых (категориальных) облигаторных семантических признака: «человек» и «по имени такому-то». Поскольку носитель языка далеко не во всех случаях может однозначно определить биологический пол, национальность и социальный статус потенциального референта предъявляемого ему личного имени, семантические признаки «биологический пол», «национально-этническая характеристика» и «социальная характеристика» определяются нами как факультативно базовые, т. е. как признаки, не получающие регулярную регистрацию в системном значении антропонима.

Несмотря на то, что изложенная выше структурация парадигматического значения личного имени объективно отражает отличия системных значений антропонимов и имен естественных классов (такие отличительные признаки системного значения личных имен, как содержательная бедность, его «пре-суппозитивная» ориентация на значение единичности), она не дает объяснения индивидуализирующей функции личных имен, поскольку раскрытие ее специфики возможно только на основе определения принципов действия языкового механизма осуществления ими единичной референции.

Проведенное исследование предоставило дополнительные свидетельства обоснованности трактовки личных имен как жестких десигнаторов, обусловливающих эпистемическое тождество своих референтов. Данная трактовка личных имен предполагает, что в основе осуществления ими индивидуализирующей функции лежат общие закономерности, определяющие как континуальный (холистический), так и процессуально-дискретный характер познания действительности конкретным индивидом, которые состоят в том, что человек приобретает знание о познаваемом объекте только посредством постепенного вычленения его признаков.

Рассмотрение языкового механизма актуализации значений личных имен позволило сделать вывод о том, что с точки зрения отражения их актуальными смыслами динамики передачи говорящим его индивидуального знания о носителях имен антропонимы обнаруживают очевидное сходство с местоимениями. Это находит выражение в том, что обычные личные имена функционируют в речи как индексальные (дейктические) имена, т. е. как номинативные единицы, имеющие смешанные, индексально-именные, свойства. Об обоснованности признания дейктической ориентации личных имен, с одной стороны, свидетельствует содержательная бедность и высокая степень абстрактности их системного значения, а с другой стороны, — прагматическая насыщенность их идиолектно и конситуативно связанных актуальных смыслов.

Однако семантико-функциональное сходство антропонимов и местоимений не ставит под сомнение сам факт наличия у личных имен субстанциональной семантики, создающей необходимую основу для осуществления ими функции первичной, указательной, индивидуализации, которая отличается широким спектром функционального варьирования — от интродуктивной идентификации референтов до их оценочной квалификации.

В проведенном исследовании основой анализа семантической специфики антропонима как единицы идиолексикона говорящего послужило положение об обоснованности вычленения внутри назывного объема слова отдельных обобщенных словоупотреблений — лексикул (как аналогов традиционных «лексико-семантических вариантов слова»), семантическое содержание которых отражается соответствующими семемами (Блох 2000в: 67-68).

Выделение в идиолектной семеме личного имени сем трех разновидностей — базовых (классифицирующих) сем, постоянных идиолектных сем (образующих устойчивый кластер признаков, на основе которого в различных условиях употребления осуществляется идентификация референта личного имени как тождественного самому себе индивида) и переменных идиолектных сем (релевантных для конситуативно связанных вариативных представлений говорящего о носителе имени) — позволило объяснить широкий спектр присущих им текстовых свойств. Настоящее исследование дало основание заключить, что в обычном (нетранспонирующем) употреблении личные имена выполняют в тексте функцию первичной, указательной, индивидуализации, однако реализуют при этом как «дейктические», так и «предикатные» («дескриптивные») смыслы, дифференциация которых проводится на основе принципа относительного преобладания в них, соответственно, дейктических или символических составляющих.

Выделенные нами «дейктические» смыслы антропонимов отличаются функциональной неоднородностью. Это находит выражение в том, что личные имена выполняют в тексте две дейктические разновидности функции указательной индивидуализации: интродуктивно идентифицирующую (которая реализуется за счет актуализации комбинации базовых и идиолектных переменных сем) и стереотипно детерминированную (осуществление которой предполагает актуализацию кластера постоянных идиолектных сем, включающего семантические признаки разной степени абстрактности — случайные и существенные, имеющие как рациональную, так и эмоционально-чувственную природу и т. п.).

Что касается «предикатных» смыслов обычных (нетранспонированных) личных имен, то они складываются в результате актуализации сем всех трех разновидностей (базовых, идиолектных постоянных и идиолектных переменных), при ведущей роли последних. Актуализация переменных идиолектных сем позволяет говорящему использовать антропонимы как конситуативно связанные субституты определенных дескрипций.

Функционирование антропонима как жесткого десигнатора, реализующего идиолектно и конситуативно связанные дескриптивные актуальные смыслы, обусловливает непрерывное тождество носителя имени как целостной индивидуальности. В свою очередь, устойчивое диалектическое единство целого и его частей, характерное для образов референтов личных имен, употребленных в функции первичной, указательной, индивидуализации, определяет нейтральное отношение антропонимов к морфологическим категориям артиклевой детерминации существительного и числа.

Вместе с тем рассмотрение функционирования антропонимов в тексте показало, что они также регулярно выступают языковым средством репрезентации единичного объекта в процессе использования говорящим дискретного метода познания. При этом процессуально-дискретный аспект речевой деятельности говорящего находит, наряду с прочим, выражение в употреблении им транспонированных форм личных имен (полуантропонимов), которые позволяют ему представить образ носителя имени как легко расчленяемую многокомпонентную систему, составляющие которой имеют актуальность ad hoc. Поскольку полуантропонимы обладают смешанными (антропо-нарицательными) семантико-функциональными свойствами, они выступают эффективным языковым средством регистрации результатов разрешения противоречий, возникающих между непрерывным тождеством и дискретностью — моментами количества, лежащими в основе единичности и качественной определенности познаваемой говорящим индивидуальности.

Гносеологическая релевантность полуантропонимов обусловливается тем, что они служат языковыми маркерами дискретного характера процесса индивидуального познания человеком действительности. Отсюда следует, что общим эпистемически обусловленным признаком полуантропонимов является нарушение целостности образов обозначаемых ими носителей имен: полуантропонимы индивидуализируют своих референтов посредством экспликации операции отождествления целого (синкретичного образа носителя имени) и его части (образа носителя имени, имеющего релевантность ad hoc), т. е. выполняя функцию вторичной, отождествляющей, индивидуализации.

В концептуальном плане полуантропонимы четко разбиваются на два основных типа: метонимические и метафорические. Критерием их разграничения служит принцип сохранения/нарушения границ концептуального пространства, определяемого носителем личного имени. В соответствии с данным критерием эпистемически релевантным дифференциальным признаком метонимических полуантропонимов является расщепленность образа носителя имени, а дифференциальным признаком метафорических полуантропонимов служит наложение образов первичного и вторичного референтов.

Богатый семантико-функциональный потенциал, присущий антропонимам, в полной мере раскрывается на уровне текста, поскольку текст создает условия, необходимые для актуализации потенциальных возможностей языковой системы в соответствии с коммуникативно-прагматическими задачами автора и его индивидуальной «картиной мира».

В связи с этим в проведенном исследовании идиолектно связанная текстовая функция антропонима и полуантропонима рассматривается в рамках диктемы — единицы текста, отражающей ситуацию означивания в определенный момент времени. В рамках диктемы идиолектно связанная текстовая функция антропонима (полуантропонима) предстает как прагматически обусловленный акт текстовой номинации, в результате которого между антропонимом (полуантропонимом) и референтом устанавливаются отношения, отражающие когнитивно-прагматические характеристики той или иной модели ситуативной репрезентации носителя личного имени на основе принципов диало-гичности и полифонизма.

Поскольку при построении текста человек исходит их общих правил его организации, ограничивающих авторскую импровизацию и обусловливающих взаимопонимание коммуникантов в процессе речетворчества, идиолектно связанная текстовая функция антропонима (полуантропонима) выступает как конвенциональный способ вербальной передачи говорящим личностных знаний, который одновременно отражает субъективный языковой опыт конкретного индивида и типичные коммуникативные стратегии, определяемые прагматическими характеристиками ситуации общения.

Изучение функционирования в тексте языковых единиц индивидуализирующей семантики — антропонимов (реализующих указательное называние) и личных местоимений (реализующих назывное указание) — показало, что они принимают активное участие в стилизации текста. В частности, рассмотрение специфики осуществления индивидуализирующей функции собственно антропонимами и местоимениями, а также их транспонированными формами позволило сделать вывод о том, что ее раскрытию способствует подразделение диктем на два основных типа - фактуальные и оценочные. Данные типы диктем строятся на основе принципиально различных способов передачи индивидуального знания в тексте.

Анализ текстового материала свидетельствует о том, что в фактуальных диктемах, аккумулирующих общие фоновые знания коммуникантов, употребляются собственно антропонимы и личные местоимения, поскольку они регистрируют знание, приобретенное человеком посредством применения континуального, аналитико-синтетического, метода познания. Представляя обозначаемые индивиды в нерасчлененной целостности их общих и специфических свойств, собственно антропонимы и личные местоимения выполняют функцию первичной, указательной, индивидуализации своих референтов.

В отличие от фактуальных диктем, в оценочных диктемах приоритет отводится субъективности личного мнения говорящего. Эффективным языковым средством такой авторской, мотивированной, индивидуализации носителей имен в тексте служат полуантропонимы и полуместоимения (или прономеноиды). Поскольку полуантропонимы и прономеноиды осуществляют индивидуализацию референтов опосредованно, при помощи операции отождествления целого (синкретичного образа обозначаемого индивида) и его части (т. е. образа данного индивида, релевантного, по мнению говорящего, для определенного момента времени), в тексте они выполняют функцию вторичной, отождествляющей, индивидуализации.

Рассмотрение языкового механизма реализации антропонимами и личными местоимениями отождествляющей индивидуализации показало, что в ее основе лежат специфические когнитивные процессы. Проведенное исследование идиолектно связанных текстовых функций полуантропонимов и полуместоимений свидетельствует о том, что такими когнитивными операциями являются «кластеризация» — произвольное объединение говорящим в некоторое целое той или иной части свойств образа единичного объекта и «партикуляризация» — произвольное расщепление им целостного образа единичного объекта на отдельные составляющие.

Поскольку содержательная сторона языковой единицы может рассматриваться в двух разных ракурсах — или с точки зрения формирования ее внутрисистемных значимостей (семасиологический подход), или с точки зрения ее соотнесенности с обозначаемым объектом как средством его именования (ономасиологический подход), мы выделяем две разновидности кластеризации — «семасиологическую» и «ономасиологическую».

При «семасиологической» кластеризации свойств образов носителей личных имен познающий субъект, двигаясь от формы к содержанию прежде всего актуализирует свое языковое знание, вследствие чего актуальные смыслы полуантропонимов, образованных на основе «семасиологического» кластера, складываются как та или иная комбинация базовых семантических признаков («человек по имени такому-то», «биологический пол», «национально-этническая характеристика», «социальная характеристика», «генеалогическая характеристика»).

В отличие от «семасиологической» кластеризации, при ее «ономасиологической» разновидности имеет место движение мысли индивида от содержания к форме. Это указывает на то, что в ситуациях такого рода для индивидуализации носителя личного имени говорящий преимущественно использует имеющееся у него экстралингвистическое знание.

Поскольку в процессе познания человек включает познаваемый объект в различные новые связи и отношения, релевантные для актуального момента времени, анализ, как известно, выполняет в его когнитивной деятельности ведущую роль. В области вторичной, отождествляющей, индивидуализации основополагающее значение анализаторских процедур находит выражение в том, что партикуляризации регулярно подвергается как устойчивый синкретичный образ конкретного носителя личного имени, так и конситуативно связанные кластеры свойств образа обозначаемого.

Несмотря на то, что процессы кластеризации и партикуляризации образов носителей личных имен служат общей когнитивной основой образования полуантропонимов всех разновидностей, для функционирования метонимических и метафорических полуантропонимов кластеризация играет неодинаковую роль. Для метонимических полуантропонимов в равной степени релевантными являются обе разновидности кластеризации — как «семасиологическая», так и «ономасиологическая». Что касается метафорических полуантропонимов, то для них более типичной является «ономасиологическая» кластеризация свойств образа прототипа.

Рассмотрение механизма осуществления метонимическими и метафорическими полуантропонимами в тексте отождествляющей индивидуализации носителей имен во всех ее реализациях (посредством идиолектно связанных функций кластеральной идентификации, кластеральной квалификации, партикулярной идентификации и партикулярной квалификации) дало основание сделать вывод о том, что на глубинном уровне личное имя имеет двойственную предметно-признаковую, природу, что и обусловливает возможность его транспозиции в полуантропоним, который эксплицитно регистрирует «признаковое» восприятие говорящим образа носителя имени и актуализирует значение, получающее темпорально детерминированное «предикатное» (т. е. дескриптивное) толкование.

В отличие от метонимических полуантропонимов, передающих фрагментарные представления говорящего о носителе личного имени без нарушения границ концептуального пространства последнего, метафорические полуантропонимы отождествляют референта через образно-ассоциативную типизацию его индивидуальных свойств вследствие присущей им полиреферентно-сти. Как и метонимические полуантропонимы, метафорические полуантропонимы выполняют в тексте идиолектно связанные функции кластеральной квалификации, кластеральной идентификации, партикулярной квалификации и партикулярной идентификации.

Наблюдения над функционированием личных местоимений в тексте показали, что они так же, как и антропонимы, отражают динамику осмысления говорящим противопоставления «объективное — субъективное», определяющего закономерности языкового отражения мира.

Рассмотрение местоимений с точки зрения их отражательной специфики подтвердило обоснованность вывода о том, что они образуют особую группу языковых знаков, выполняющих в высказывании (вследствие присущей им вторичной, опосредованной, номинативной функции) заместительные функции, реализующиеся на базе указательности. Поскольку, в отличие от существительных, местоимения не именуют, а указывают на объект, выделяя его релятивные признаки, определяемые по отношению данного объекта к говорящему, они функционируют как прагматические переменные, актуальные смыслы которых складываются под влиянием параметров протекающего акта речи.

Анализ функционирования местоимения «я» в тексте показал, что оно обнаруживает разные референтные свойства при его «субъективированном» (с точки зрения первого лица) и «объективированном» (с точки зрения третьего лица, т. е. внешнего наблюдателя) употреблении.

При «субъективированном» употреблении местоимения «я» к числу его дифференциальных референтных свойств относятся автоматизм осуществляемой им референции и невозможность объективации образа референта, что обусловлено такими феноменологическими характеристиками индивидуального «Я» (т. е. «Я» говорящего), как субъективность (индивидуальность), агентивность, а также синхроническая и диахроническая целостность. Это означает, что «субъективированное» местоимение «я» в ситуациях ad hoc реализует функцию самоидентификации «Я-субъекта» автоматически (независимо от каких-либо иных факторов, кроме самого существования индивидуального «Я») посредством актуализации постоянной идиолектной лексикулы, отражающей представление индивида о самом себе как об уникальной личности.

Изучение «объективированного» употребления местоимения «я» дало основание заключить, что к числу его дифференциальных референтных свойств относятся двойная референтная маркированность и возможность эксплицитной объективации образа референта посредством его гипотетического расщепления на «Я-субъект» и «Я-объект». Суть двойного референтного маркирования местоимения «я» состоит в том, что оно осуществляет референцию опосредованно, в два шага. Первый шаг заключается в выделении индивида по признаку исполняемой им коммуникативной роли, что создает условия для его идентификации только как говорящего. Второй шаг предполагает осуществление местоимением «я» завершенной единичной референции посредством установления его соответствия релевантным для конкретной ситуации общения идентифицирующим дескрипциям. В отличие от речевых значений «субъективированного» местоимения «я», в которых превалируют постоянные идиолектные семы, актуальные смыслы «объективированного» местоимения «я» постоянных идиолектных сем не содержат. Они складываются как та или иная комбинация базовых («автор речи») и конситуативно связанных переменных идиолектных сем.

В проведенном исследовании специфика «объективированного» употребления личных местоимений раскрывается при рассмотрении функционирования их транспонированных форм, которые образуются в результате транспонирующего стяжения лексико-грамматической оппозиции «местоимение — существительное» и употребляются в тексте как полу субстантивные языковые единицы, имеющие смешанные, субстантивно-местоименные, номинативные свойства, т. е. как полуместоимения (или прономеноиды).

Среди полуместоимений первого и второго лица выделяются два основных типа: метонимические и метафорические.

Как и метонимические полуантропонимы, метонимические полуместоимения первого и второго лица образуются в результате когнитивных процессов кластеризации и партикуляризации образов обозначаемых индивидов. Для метонимических полуместоимений релевантными являются обе разновидности кластеризации — «семасиологическая» и «ономасиологическая».

Специфику «семасиологического» кластера раскрывает представление человека о существовании «Эго» индивида. Поскольку местоимения первого и второго лица отличаются коммуникативной взаимообратимостью, метонимический кластер «Эго» также выступает когнитивной основой прономеноидов второго лица.

Ономасиологическая» кластеризация свойств образов референтов личных местоимений первого и второго лица предполагает произвольное объединение свойств конкретных говорящего и адресата в неустойчивое целое.

Образованные на основе «семасиологического» или «ономасиологического» кластера, полуместоимения первого и второго лица приобретают в тексте идентифицирующее или квалифицирующее качество, выполняя, соответственно, функцию кластеральной идентификации и функцию кластеральной квалификации своих референтов.

Партикуляризация образов референтов метонимических прономеноидов первого и второго лица находит выражение в том, что в тексте прономенои-ды такого рода реализуют функции партикулярной идентификации и партикулярной квалификации, языковым средством экспликации которых служат атрибуты, раскрывающие качественное своеобразие «ликов» соответствующих референтов.

В отличие от личных имен, которые свободно образуют метафорические полуантропонимы (поскольку антропонимы менее жестко, чем личные местоимения, детерминированы параметрами протекающего акта речи), личные местоимения первого и второго лица редко подвергаются метафоризации. Однако данные словарей и рассмотрение семантико-функциональных свойств личных местоимений первого и второго лица свидетельствуют о том, что они могут образовывать метафорические прономеноиды (типа «Не is а more refined me»).

Проведенное исследование предоставило дополнительные свидетельства обоснованности противопоставления личных местоимений третьего лица личным местоимениям первого и второго лица: поскольку местоимения третьего лица отличаются ингерентной объективированностью (вследствие обозначения предмета речи) и анафорическим характером, они обладают (по сравнению с местоимениями первого и второго лица) менее богатыми возможностями для вторичной, отождествляющей, индивидуализации образа человека. Вместе с тем при транспонирующем употреблении личные местоимения третьего лица также актуализируют в тексте идиолектно связанные созначения.

Как и прономеноиды первого и второго лица, прономеноиды третьего лица разбиваются на два основных типа: метонимические и метафорические.

Метонимические прономеноиды третьего лица образуются на основе как «семасиологической», так и «ономасиологической» кластеризации свойств образов референтов. При этом «семасиологически» связанные прономеноиды третьего лица акцентируют семантический признак «биологический пол». Что касается их «ономасиологически» обусловленных коррелятов, то они форсированно эксплицируют не таксономические, а индивидуальные свойства своих референтов. Поскольку кластеризация свойств образов референтов метонимических прономеноидов третьего лица нередко осложняется процессом партикуляризации, для прономеноидов третьего лица релевантными также являются идиолектно связанные функции партикулярной квалификации и партикулярной идентификации.

Личные местоимения третьего лица могут образовывать метафорические прономеноиды, актуальные смыслы которых раскрываются в процессе анализа их многомерных текстовых связей. Однако высокая степень релятивности значений личных местоимений третьего лица и их анафорический характер ограничивают их употребление в функции метафоры.

Проведенное исследование показало, что общими формальными языковыми маркерами полуантропонимов и полуместоимений служат артикли — определенный артикль отождествления, неопределенный артикль относительного обобщения и нулевой артикль абсолютного абстрагирования. Вместе с тем индикаторами реализации полуантропонимами и полуместоимениями функции отождествляющей индивидуализации нередко выступают местоименные детерминативы, субстантивные детерминативы со значением посессивности, квантификаторы, форма множественного числа полуантропонима или полуместоимения, а также форма глагола третьего лица настоящего времени, подчеркивающая объективированный характер образов референтов прономеноидов первого и второго лица.

В целом изучение индивидуализирующей семантики антропонимов и личных местоимений свидетельствует о том, что они образуют микросистему языковых единиц на базе присущего им значения указательности. Идиолектно и конситуативно связанное значение указательности обусловливает богатый прагматический потенциал актуальных смыслов личных имен и личных местоимений, позволяя им осуществлять в тексте индивидуализацию двух видов — первичную (указательную) и вторичную (отождествляющую). Поскольку в основе указательной индивидуализации лежит холистический способ познания человеком действительности, а в основе отождествляющей индивидуализации — дискретный способ ее познания, выделение двух разновидностей индивидуализации имеет гносеологически релевантный характер. Именно совместное использование холистического и дискретного методов познания позволяет человеку рассматривать образ познаваемого индивида как некоторое сложное целое в непосредственной динамике его развития.

Список литературы диссертационного исследования доктор филологических наук Семенова, Татьяна Николаевна, 2001 год

1. Азнаурова Э.С. Социальные и коммуникативно-ситуативные классификации норм реализации/актуализации // Нормы реализации. Варьирование языковых средств Горький: Изд-во Горьков. гос. пед. ин-та им. М.Горького, 1984-С. 8-14.

2. Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания- М.: Наука, 1977.-380с.

3. Андреева JI.H. Лингвистическая природа и стилистические функции «значащих» имен (антономасия): Автореф. дис. . канд. филол. наук М., 1965.- 17с.

4. Апресян Ю.Д. Толкование лексических значений как проблема теоретической семантики // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз.- 1969 Т.28.- №1- С. 1123.

5. Апресян Ю.Д. Избранные труды- Т. 1. Лексическая семантика.- М.: Школа «Языки русской культуры», 1995 — viii, 472с.

6. Аристотель. Риторика. (Перевод с древнегреч. и примеч. О.П.Цыбенко под ред. О.А.Сычева и И.В.Пешкова.) Поэтика. (Перевод В.Г.Аппельрота под ред. Ф.А.Петровского.). М.: Лабиринт, 2000 - 224с.

7. Арнольд И.В. Современная лингвистика и теория контекста // Вопросы английской контекстологии.— 1990.— Вып. 3 — С. 13-19.

8. Арутюнова Н.Д. К проблеме функциональных типов лексического значения // Аспекты семантических исследований / Отв. ред. Н.Д.Арутюнова, А.А.Уфимцева.-М.: Наука, 1980-С. 156-249.

9. Арутюнова Н.Д. Фактор адресата // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз — 1981- Т.40.— №4 — С. 356-367.

10. Арутюнова Н.Д. Лингвистические проблемы референции // Новое в зарубежной лингвистике.—Вып. 13.—М.: Радуга, 1982.—С. 5-40.

11. Арутюнова Н.Д. Язык и мир человека.— М.: «Языки русской культуры», 1999- i-x, 896с.

12. Архипович Т.П. Когнитивно-коммуникативная сущность семантики дейктических слов this (these), that (those) в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук.— Киев, 1984.— 24с.

13. Архипович Т.П., Лапоногова Н.А. Речевые смыслы дейктических слов this (these), that (those) в эмоциональной сфере познания // Вопросы системной организации речи.— М.: Изд-во МГУ, 1987 — С. 144-153.

14. Астафьев Я.У. Постмодернизм в познании общества // Политические исследования.- 1992.—№3.— С. 63-71.

15. Ахметова С.Г. Некоторые вопросы преподавания грамматики английского языка (артикли, местоимения и другие дейктические средства в английском языке и их эквиваленты в русском и казахском языках).— Алма-Ата: Мектеп, 1977.- 182с.

16. Базылев В.Н. Мифология скуки в русской культуре (И.А.Гончаров «Обыкновенная история») // RES LINGUISTICA. Сб. статей. К 60-летию проф. В.П.Нерознака.-М.: Academia, 1999-С. 130-147.

17. Бакастова Т.В. Семантизация имени собственного в целом художественном тексте (на материале английского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук.-Одесса, 1987 16с.

18. Бархударов Л.С., Штелинг Д.А. Грамматика английского языка— М.: Высшая школа, 1965.—428с.

19. Безруков В.И. Лексическое значение слова (на материале русского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук.—Л., 1963—22с.

20. Бенвенист Э. Общая лингвистика — Благовещенск: БГК им. И.А.Бодуэна де Куртенэ, 1998-360с.

21. Березникова Р.Е. Место номенов в лексической системе языка // Имя нарицательное и собственное / Отв. ред. А.В.Суперанская.— М.: Наука, 1978.— С. 42-57.

22. Бирвиш М. Семантика / Пер. с англ. И.Г.Сабуровой // Новое в зарубежной лингвистике.-Вып. 10.—М.: Прогресс, 1981.—С. 177-199.

23. Блонский П.П. Избранные педагогические и психологические сочинения: В 2-х т. / Сост. М.Г.Данильченко, А.А.Никольская; под ред. А.В.Петровского.-Т.2-М.: Педагогика, 1979-399с.

24. Блох М.Я. Категория оппозиционного замещения // Сб. тр. / Моск. гос. пед. ин-т им. В.И.Ленина.— 1973 — Вып. 1: Вопросы теории английского языка- С. 37-44.

25. Блох М.Я. Проблема тождества предложения в свете соотношения понятий синтаксиса, семантики и информации // Вопросы языкознания.— 1977 — №3 — С. 73-85.

26. Блох М.Я. Диктема в уровневой структуре языка // Вопросы языкознания.- 2000а.- №4. с. 56-67.

27. Блох М.Я. Теоретическая грамматика английского языка М.: Высшая школа, 20006-381с.

28. Блох М.Я. Теоретические основы грамматики— М.: Высшая школа, 2000в 160с.

29. Блох М.Я., Данчеева Н.В. Стилистический аспект грамматической формы. К проблеме оппозиционного замещения // Науч. докл. высш. школы. Филологические науки — 1983.—№3 —С. 54-62.

30. Блох М.Я., Данчеева Н.В. Оппозиционное замещение как функциональная характеристика грамматической формы // Функциональные аспекты слова и предложения.- М.: Моск. гос. пед. ин-т им. В.И.Ленина, 1985 — С. 3-23.

31. Блох М.Я., Семенова Т.Н. Имя собственное личное как средство номинации // Логико-семантические аспекты языковых единиц / Межвуз. сб. науч. тр.— Тула: Тульский гос. пед. ин-т им. Л.Н.Толстого, 1989 — С. 3-9.

32. Блох М.Я., Семенова Т.Н. Имя собственное личное и его номинативные свойства // Иностранные языки в высш. школе: Сб. научно-метод. статей / Под ред. С.К.Фоломкиной.— Вып. 24- М.: Изд-во МПИ, 1991а С. 70-79.

33. Блох М.Я., Семенова Т.Н. Имя собственное личное и его текстовые функции // Функциональный анализ значимых языковых единиц в парадигматике и синтагматике: Межвуз. сб. науч. тр.— Новосибирск: Новосибирский гос. пед. ин-т, 19916.-С. 126-141.

34. Блох М.Я., Семенова Т.Н. Прономеноид и его семантико-текстовые свойства // МОСТ (язык и культура) BRIDGE (language and culture).— Набережные Челны: совместное издание Ин-та управления и Нижегородского гос. лингвист, ун-та, 1998 —С. 6-13.

35. Блумфилд JI. Язык.— М.: Прогресс, 1968.— 606с.

36. Богуславская Г.Г. К вопросу о категории определенности и неопределенности (на материале английского языка) // Уч. зап. / Чарджоуский гос. пед. ин-т.- 1958 Вып. 4.- С. 173-192.

37. Богута И.И. История философии в кратком изложении / Пер. с чеш — М.: Мысль, 1997-590с.

38. Бойко Е.И. Механизм умственной деятельности: динамические временные связи.— М.: Педагогика, 1976 — 247с.

39. Болинджер Д. Атомизация значения / Пер. с англ. Э.М.Медниковой // Новое в зарубежной лингвистике.— Вып. 10.— М.: Прогресс, 1981 — С. 200234.

40. Болотов В.И. Актуализация антропонимов в речи (на материале английского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук.—Л., 1971.—21с.

41. Болотов В.И. Множественное число имени собственного и апеллятива // Имя нарицательное и собственное / Отв. ред. А.В.Суперанская.— М.: АН СССР, 1978-С. 93-106.

42. Бондалетов В.Д. Русская ономастика.- М.: Просвещение, 1983.- 224с.

43. Брушлинский А.В. Субъект: мышление, учение, воображение М.: Изд-во «Институт практической психологии»; Воронеж: НПО «Модэк», 1996-392с.

44. Булаховский JI.A. Введение в языкознание,— Ч.2.— М.: Учпедгиз, 1953.— 179с.

45. Бэкон Ф. Соч. в 2т Т.2 / Сост., общ. ред. и вступ. ст. А.Л.Субботина-М.: Мысль, 1978.-575с.

46. Бюлер К. Теория языка. Репрезентативная функция языка: Пер. с нем. / Общ. ред. и коммент. Т.В.Булыгиной, вступ. ст. Т.В.Булыгиной и А.А.Леонтьева.—М.: Издат. группа «Прогресс», 2000.— 528с.

47. Вандриес Ж. Язык. Лингвистическое введение в историю — М.: Соцэк-гиз, 1937-410с.

48. Василюк Ф.Е. Структура образа // Вопросы психологии 1993.- №5- С.5.19.

49. Васильева Н.В. К стилистике имени собственного: ономастический прием // RES LINGUISTICA. Сб. статей. К 60-летию проф. В.П.Нерознака.- М.: Academia, 2000 С. 75-79.

50. Вежбицкая А. Дескрипция или цитация // Новое в зарубежной лингвистике- Вып. 13 М.: Радуга, 1982.- С. 237-262.

51. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание: Пер. с англ. / Отв. ред. М.А.Кронгауз — М.: Русские словари, 1997.—416с.

52. Вежбицка А. Из книги «Семантические примитивы». Введение / Пер. с англ. А.Д.Шмелева // Семиотика — Т. 1.— Благовещенск: БГК им. И.А.Бодуэна де Куртенэ, 1998-С. 223-250.

53. Вейнрейх У. О семантической структуре языка // Новое в зарубежной лингвистике.—Вып. 5 —М.: Прогресс, 1970 —С. 163-249.

54. Вендлер 3. Сингулярные термы // Новое в зарубежной лингвистике — Вып. 13 М.: Радуга, 1982.- С. 203-236.

55. Верещагин Е.М., Костомаров В.К. Язык и культура: Лингвострановеде-ние в преподавании русского языка как иностранного.— М.: Изд-во Московского ун-та, 1983—232с.

56. Визир П.И., Готт B.C., Урсул А.Д. Определенность, неопределенность и их взаимосвязь с другими категориями диалектики // Науч. докл. высш. школы. Философские науки.— 1972 — №3.— С. 37-48.

57. Винарева Л.А. Ономасиологические характеристики семантической деривации в современном английском языке (номинация человека): Автореф. дис. . . канд. филол. наук — Киев, 1986 — 24с.

58. Виндельбанд В. История философии / Пер. с нем.— Киев: Ника-Центр, 1997 560с.

59. Винокур Т.Г. Говорящий и слушающий (Варианты речевого поведения).-М.: Наука, 1993 172с.

60. Волков Н.Н. Семантика и дейктические функции личных местоимений всовременном английском языке: Автореф. дис канд. филол. наук — М:

61. МГПИИЯ им. М. Тореза, 1984 23с.

62. Выготский Л.С. Мышление и речь. Изд. 5 — М.: Лабиринт, 1999.— 352с.

63. Гак В.Г. Повторная номинация и ее стилистическое использование // Вопросы французской филологии.— М.: Изд-во МГПИ им. В.И.Ленина, 1972.-С. 123-136.

64. Гак В.Г. Теоретическая грамматика французского языка.— М.: Добро-свет, 2000 832с.

65. Галкина-Федорук Е.М. Слово и понятие.— М.: Учпедгиз, 1956 — 54с.

66. Гальперин И.Р. Текст как объект лингвистического исследования.— М.: Наука, 1981.- 138с.

67. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. В Зт.-Т.1.-М.: Мысль, 1970 501с.

68. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. В Зт.-Т.2.-М.: Мысль, 1971 248с.

69. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. В Зт.-Т.З.- М.: Мысль, 1972.- 371с.

70. Генералова А.П. Местоимения в системе частей речи современного немецкого языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук — М., 1970.- 20с.

71. Гердер И.Г. Избранные сочинения / Сост. В.М.Жирмунский.- M.-JL: Гослитиздат, 1959.-viii, 391с.

72. Гигинейшвили М.А. Проблема артикля с позиций лингвистики текста (на материале современного английского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук — Тбилиси, 1988.— 23с.

73. Гийом Г. Принципы теоретической лингвистики.— М.: Прогресс, Культура, 1992-217с.

74. Глаголев Н.В. Вычленение семантических элементов в коммуникативной стратегии в тексте // Науч. докл. высш. школы. Филологические науки.— 1985.-№2-С. 55-62.

75. Гоббс Т. Сочинения: В 2-х т.-Т.1. Основ философии. 4.1. О теле / Сост., ред. изд., авт. вступ. статьи и примеч. В.В.Соколов.— М.: Мысль, 1989.— 622с.

76. Гоббс Т. Сочинения: В 2-х т.- Т.2.: Левиафан, или материя, форма и власть государства церковного и гражданского / Пер. А.Тутермана / Сост., ред., авт. примеч. В.В.Соколов.-М.: Мысль, 1991 — 731с.

77. Горский Д.П. Обобщение и познание — М.: Мысль, 1985 — 208с.

78. Греймас А.Ж., Курте Ж. Семиотика. Объяснительный словарь теории языка / Пер. с франц. В.П.Мурат // Семиотика.— Т.2.— Благовещенск: БГК им. И. А.Бодуэна де Куртенэ, 1998-С. 510-577.

79. Громова В.В. Эстетическая характеристика антропонимов в рассказах А.П.Чехова // Языковое мастерство А.П.Чехова / Отв. ред. Л.В.Баскакова.— Ростов: Изд-во Ростов, гос. ун-та им. М.А.Суслова, 1988 С. 18-24.

80. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию.— М.: Прогресс, 1984-397с.

81. Гумбольдт В. фон. Язык и философия культуры.- М.: Прогресс, 1985.— 449с.

82. Гуревич В.В. О «субъективном» компоненте языковой семантики // Вопросы языкознания — 1998.—№ 1— С. 27-35.

83. Гуренко Л.И. Неопределенный артикль маркер единичной расчлененности значения имени существительного (на материале современного английского языка): Дис. . канд. филол. наук —Пятигорск, 1978 — 188с.

84. Гусев С.С., Тульчинский Г.Л. Проблема понимания в философии: фило-софско-гносеологический анализ —М., 1985 — 122с.

85. Гуссерль Э. Идеи к чистой феноменологии и феноменологической философии // Язык и интеллект. Сб. / Пер. с англ. и нем. / Сост. и вступ. статья

86. B.В.Петрова.— М.: Прогресс, 1996.- С. 14-94.

87. Деменский С.Ю. Научность метафоры и метафоричность науки: Монография.- Омск: Изд-во ОмГТУ, 2000.- 116с.

88. Деренкова Н.С. Имена личные и нарицательные антропонимы в системе языка и в речи (на материале немецких текстов газетно-публицистическогостиля): Автореф. дисканд. филол. наук.—Л., 1984.— 16с.

89. Джонсон-Лэрд Ф. Процедурная семантика и психология значения // Новое в зарубежной лингвистике — Вып. 23.— М.: Прогресс, 1988.— С.234-257.

90. Диалектика текста: В 2т.- Т.1 / О.Н.Гордеева, О.В.Емельянова, Е.С.Петрова и др.; под ред. проф. А.И.Варшавской,— СПб.: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 1999.-328с.

91. Диалектический и исторический материализм / Под общ. ред. А.Г.Мысливченко, А.П.Шептулина.- М.: Политиздат, 1988.-446с.

92. Доброхотов А.Л. Категория бытия в классической западно-европейской философии.- М.: Изд-во МГУ, 1986.- 247с.

93. Доннелан К.С. Референция и определенные дескрипции // Новое в зарубежной лингвистике.— Вып. 13 (Логика и лингвистика).— М.: Радуга, 1982 —1. C. 134-160.

94. Дудкин К.Н. Зрительное восприятие и память.— Л.: Наука, 1985.— 208с.

95. Дюкро О. Неопределенные выражения и высказывания // Новое в зарубежной лингвистике — Вып. 13 (Логика и лингвистика).— М.: Радуга, 1982 — С. 263-291.

96. Ельмслев Л. Пролегомены к теории языка // Новое в лингвистике — Вып. 1.-М., I960.-С. 264-389.

97. Епурь В.Б. Дефиниции имен собственных в англоязычной лексикографии: Автореф. дис. . канд. филол. наук —Минск: МГПИИЯ, 1988.— 19с.

98. Ермаченко М.Н. Семантико-грамматические особенности имен собственных (на материале французского языка): Автореф. дис. . канд. филол. наук.— М., 1970-26с.

99. Ермолович Д.И. Функционально-семантические особенности индивидуализирующих знаков (на материале именований лица в английском языке): Дис. . канд. филол. наук —М., 1981.—203с.

100. Есперсен О. Философия грамматики.— М.: Изд-во Иностранной литературы, 1958.-404с.

101. Ефимов B.F. Местоименные словосочетания в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук.—Одесса, 1983 — 16с.

102. Живоглядов А.А. Семантико-стилистический потенциал английской ономастики: Автореф. дис. . канд. филол. наук.—М., 1987.— 15с.

103. Жинкин Н.И. Язык речь - творчество (Избр. труды) / Науч. ред. С.И.Гиндин.— М.: Лабиринт, 1998-368с.

104. Жоль К.К. Мысль, слово, метафора. Проблемы семантики в философском освещении.— Киев: Наук, думка, 1984.— 303с.

105. Зайцева К.Б. Английская антропонимика и ее стилистическое использование: Автореф. дис. . канд. филол. наук —Одесса, 1979-20с.

106. Залевская А.А. Психолингвистические проблемы семантики слова — Калинин: КГУ, 1982.-80с.

107. Залевская А.А. Специфика единиц и механизмов индивидуального лексикона // Психолингвистические исследования значения слова и пониманиятекста / Межвуз. сб. науч. тр.- Калинин: Изд-во Калинин, гос. ун-та, 1988-С. 5-15.

108. Залевская А.А. Слово в лексиконе человека: Психолингвистическое исследование-Воронеж: ВГУ, 1990-204с.

109. Залевская А.А. Индивидуальное знание: специфика и принципы функционирования.-Тверь: ТГУ, 1992 155с.

110. Залевская А.А. Введение в психолингвистику.— М.: Российск. гос. гума-нит. ун-т, 1999-382с.

111. Залевская А.А. Значение слова и возможности его описания // Языковое сознание: формирование и функционирование. Сб. статей / Отв. ред. Н.В.У фимцева- М.: РАН, Ин-т языкознания, 2000а- С. 35-54.

112. Залевская А.А. Национально-культурная специфика картины мира и различные подходы к ее исследованию // Языковое сознание и образ мира. Сб. статей / Отв. ред. Н.В.У фимцева М.: РАН, Ин-т языкознания, 20006 - С. 39-54.

113. Зинченко В.П., Мамардашвили М.К. Об объективном методе в психологии // Вопросы философии 1977 - №7.- С. 109-125.

114. Зубкова Л.Г. Язык как форма. Теория и история языкознания.— М.: Изд-во РУДН, 1999-237с.

115. Иванова Л.А. Индивидуализация референта в тексте (функционально-грамматическое описание): Дис. . канд. филол. наук.—М., 1990.— 198с.

116. Иванова И.П., Бурлакова В.В., Почепцов Г.Г. Теоретическая грамматика современного английского языка.— М.: Высшая школа, 1981.— 285с.

117. Ирискулов М.Т. Анализ системы личных, притяжательных и возвратных местоимений современного английского языка: Автореф. дис. . канд. филол. наук.— М., 1970.-43с.

118. Иртеньева Н.Ф. Употребление артикля с именами собственными личными в современном английском языке: Дис. . канд. филол. наук.— М.: 1947.- 136с.

119. Иртеньева Н.Ф. Структура именной группы с именем личным в английском языке // Иностранные языки в школе — 1970 — №4.— С. 73-78.

120. Исаева З.Г. Осетинская антропонимия. Личные имена: Автореф. дис. . канд. филол. наук — М., 1982 — 24с.

121. Ишо Л.Х. О функционировании английских личных имен в разговорной речи // Теория и практика лингвистического описания разговорной речи — Горький: Изд-во гос. пед. ин-та им. М. Горького, 1984 — С. 44-48.

122. Канонич С.И. Принципы типологии контекстных грамматических категорий // Вопросы языкознания — 1984.— №1 — С. 84-89.

123. Кант И. Собр. соч.: В 8т — Т.З.: Критика чистого разума- М.: Чоро, 1994- 741с.

124. Кант И. Собр. соч.: В 8т Т.4.: Пролегомены.— М.: Чоро, 1994.— 630с.

125. Караулов Ю.Н. На уровне языковой личности // Между семантикой и гносеологией.— Вып. 164 (Предв. публикации Ин-та рус. яз. АН СССР. Проблемная группа по экспериментальной и прикладной лингвистике).— М.: 1985-С. 4-29.

126. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность — М.: Наука, 1987.— 260с.

127. Карпухина Н.К. Лексико-грамматический разряд имен лица в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук.- Л., 1974.— 24с.

128. Касавин И.Т. Опыт как знание о многообразии // Философия науки. Вып. 2: Гносеологические и методологические проблемы / Отв. ред. В.А.Смирнов.-М.: РАН, Ин-т философии, 1996-С. 49-76.

129. Кацнельсон С.Д. Содержание слова, значение и обозначение,— М.-Л.: Наука, 1965.- 109с.

130. Князев Ю.П. Нейтрализация морфологических противопоставлений в ряду смежных явлений грамматики // Категория определенности — неопределенности в славянских и балканских языках / Отв. ред. Т.М.Николаева.— М.: Наука, 1979.- С. 268-288.

131. Кожушко Н.Д. Роль имени собственного в формировании номинативных единиц в сфере специальной лексики (на материале немецкой строительной терминологии): Автореф. дис. . канд. филол. наук.— Киев, 1989.— 24с.

132. Козлова М.С. Философия и язык (Критический анализ некоторых тенденций эволюции позитивизма XX в.).— М;: Мысль, 1972.— 254с.

133. Колмакова H.JI. Семантические и коммуникативно-функциональные особенности собственных имен в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук —Киев: КГПИИЯ, 1988.—24с.

134. Колшанский Г.В. Контекстная семантика — М.: Наука, 1980.— 147с.

135. Комарова Р.А. Семантическое преобразование антропонимов (на материале произведений К.Маркса и А.Герцена): Автореф. дис. . канд. филол. наук.-JI., 1985.- 17с.

136. Комлев Н.Г. Компоненты содержательной структуры слова — М.: Изд-во МГУ, 1969.- 192с.

137. Комова Т.А., Гарагуля С.И. Имя личное в истории и культуре Великобритании и США Белгород: Изд-во БелГТАСМ, 1998.- 72с.

138. Кондаков Н.И. Логический словарь-справочник— М.: Наука, 1975.— 720с.

139. Кондильяк Э. Б. де. Сочинения: В 3-х т.— Т.1.— М.: Мысль, 1980 — 335с.

140. Кондильяк Э. Б. де. Сочинения: В 3-х т.- Т. 2 — М.: Мысль, 1982 541с.

141. Кондильяк Э. Б. де. Сочинения: В 3-х т.- Т. 3.— М.: Мысль, 1983.— 388с.

142. Коршунов A.M. Отражение, деятельность, познание — М.: Политиздат, 1979.-216с.

143. Кравченко А.В. Принципы теории указательности: Автореф. дис. . д-ра филол. наук — М., 1995а.— 54с.

144. Кравченко А.В. Принципы теории указательности: Дис. . д-ра филол. наук.—Иркутск, 19956.—335с.

145. Кривоносов А.Т. Язык. Логика. Мышление. Умозаключение в естественном языке.— Москва — Нью-Йорк: Валанг, 1996.— 682 с.

146. Крипке С. Тождество и необходимость // Новое в зарубежной лингвистике.— Вып. 13 (Логика и лингвистика).— М.: Радуга, 1982 — С. 340-376.

147. Куайн У.О. Референция и модальность // Новое в зарубежной лингвистике-Вып. 13.-М.: Радуга, 1982-С. 87-108.

148. Кубрякова Е.С. Номинативный аспект речевой деятельности.— М.: Наука, 1986- 156с.

149. Кухаренко В.А. Имя заглавного персонажа в целом художественном тексте // Русская ономастика Одесса: Изд-во Одесского гос. ун-та, 1984 - С. 109-уД.

150. Лакофф Дж. Мышление в зеркале классификаторов // Новое в зарубежной лингвистике-Вып. 23-М.: Прогресс, 1988.-С. 12-51.

151. Ланге Н.Н. Психический мир / Под ред. М.Г.Ярошевского — М.: Изд-во «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «МОДЭК», 1996.— 368с.

152. Левин Г.Д. Проблема всеобщего в советской философской литературе // Науч. докл. высш. школы. Философские науки- 1985.-№3-С. 140-151.

153. Левин Г.Д. Диалектико-материалистическая теория всеобщего / Отв. ред. А.П.Шептулин М.: АН СССР, Ин-т философии, 1987 - 170с.

154. Левковская К.А. Теория слова, принципы ее построения и аспекты изучения лексического материала М.: Высшая школа, 1962 - 296с.

155. Лейбниц Г.В. Сочинения: В 4-х т.- Т.2.- М.: Мысль, 1983 686с.

156. Лекторский В.А. Субъект, объект, познание — М.: Наука — 359с.

157. Ленин В.И. Полное собр. соч.- Т. 18.: Материализм и эмпириокритицизм—М.: Политиздат, 1961.-xxii, 525с.

158. Ленин В.И. Полное собр. соч.— Т.29.: Философские тетради — Госполитиздат, 1963-782с.

159. Леонтьев А.А. Основы психолингвистики — М.: Смысл, 1997 — 287с.

160. Леонтьев А.А. Личность, деятельность, образование // Языковое сознание и образ мира. Сб. статей / Отв. ред. Н.В.Уфимцева.— М.: РАН, Ин-т языкознания, 2000.— С. 7-12.

161. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность // Вопросы философии.- 1972.-№ 9.-С. 95-108.

162. Леонтьев А.Н. Деятельность, сознание, личность— М.: Политиздат, 1975.-304с.

163. Леонтьев А.Н. Психология образа — Вестник Моск. ун-та.— Сер. 14. Психология- 1979.-№2-С. 3-13.

164. Лиепинь Э.К. Категориальные ориентации познания.— Рига: Зинатне, 1986.-209с.

165. Линский Л. Референция и референты // Новое в зарубежной лингвистике- Вып. 13 (Логика и лингвистика).- М.: Радуга, 1982 С. 161-178.

166. Лихачев О.И. Намеренные отклонения от нормативного употребления слов и предложений (на материале современного английского языка): Дис. . канд. филол. наук-Калинин, 1985 136с.

167. Локк Дж. Избранные философские произведения: В 2-х т.- Т.1: Опыт о человеческом разуме-М.: Соцэкгиз, I960-734с.

168. Локк Дж. Сочинения: В 3-х т.- Т.1.- М.: Мысль, 1985 622с.

169. Лосев А.Ф. Знак, символ, миф: труды по языкознанию— М.: Изд-во Моск. ун-та, 1982-480с.

170. Лосев А.Ф. Самое само: Сочинения М.: ЗАО Изд-во ЭКСМО-Пресс, 1999.- 1024с.

171. Льюис К.И. Виды значения / Пер. с англ. В.З. Демьянкова // Семиотика — Т.1.- Благовещенск: БГК им. И.А.Бодуэна де Куртенэ, 1998 С. 209-222.

172. Лэнг Р.Д. Расколотое «Я»: Пер. с англ.- СПб.: Белый Кролик, 1995.-352с.

173. Ляхова И.В. Функционально-семантический анализ имен собственных личных (на материале французской художественной литературы 20-го века): Автореф. дис. . канд. филол. наук.-М., 1980-24с.

174. Майтинская К.Е. Местоимения в языках разных систем.— М.: Наука, 1969.-308с.

175. Марков Б.В. Философская антропология: очерки истории и теории-СПб.: Изд-во «Лань», 1997.- 384с.

176. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. в 30 т.— Изд. 2-е Т.З.- М.: Госполитиздат, 1955.- 630с.

177. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. в 30 т.— Изд. 2-е.- Т.20 М.: Госполитиздат,1961.-827с.

178. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. в 30 т.— Изд. 2-е.- Т.27.— М.: Госполитиздат,1962.- 696с.

179. Маслов Ю.С. Введение в языкознание.- М.: Высшая школа, 1975.- 327с. Материалистическая диалектика: Законы и категории / Отв. ред. А.П.Шептулин.-Ташкент: Фан, 1982.—343с.

180. Матурана У. Биология познания // Язык и интеллект. Сб . / Пер. с англ. и нем. / Сост. и вступ. статья В.В.Петрова.— М.: Прогресс, 1996.— С. 95-142.

181. Мезенин С.М. Образные средства языка (на материале произведений Шекспира).— М.: Изд-во Моск. гос. пед. ин-та им. В.И.Ленина, 1984.— 98с.

182. Мельников Г.П. Системология и языковые аспекты кибернетики — М.: Советское радио, 1978 — 368с.

183. Ментальная репрезентация: динамика и структура— М.: Ин-т психологии РАН, 1998.-319с.

184. Мерлин B.C. Психология индивидуальности / Под ред. Е.А.Климова.— М.: Изд-во «Институт практической психологии», Воронеж: НПО «Модэк», 1996.- 448с.

185. Михайлов В.Н. Лингвистический анализ ономастической лексики в художественной речи.- Симферополь: Изд-во Симферопольск. гос. ун-та им. М.В. Фрунзе, 1981-28с.

186. Морозова М.А. Взаимодействие антропонимической и нарицательной лексики // Личные имена в прошлом, настоящем и будущем. Проблемы антропонимики / Отв. ред. В.А.Никонов.— М.: Наука, 1970 — С. 63-69.

187. Моррис Ч.У. Основания теории знаков / Пер. с англ. В.П.Мурат // Семиотика— Т.1.— Благовещенск: БГК им. И.А.Бодуэна де Куртенэ, 1998.— С. 36-88.

188. Москальская О.И. Семантика текста // Вопросы языкознания.— 1980.— №6.- С. 32-42.

189. Мухин A.M. Понятие нейтрализации и функциональные лингвистические единицы // Вопросы языкознания — 1962.— №5.— С. 53-61.

190. Найссер У. Познание и реальность: Смысл и принципы когнитивной психологии — М.: Прогресс, 1981 — 230с.

191. Никитин М.В. Категория артикля в английском языке — Фрунзе: Изд-во Киргиз, гос. ун-та, 1961.— 75с.

192. Никитин М.В. К типологии значений в естественном языке: о денотативном и сигнификативном значениях и о репрезентативной и дефинитивной функциях имен // Уч. зап. / Владимир, гос. пед. ин-т.— 1970.— Т.24.— Сер. «Иностранные языки»,— С. 158-226.

193. Николаева Т.М. Акцентно-просодические средства выражения категории определенности неопределенности // Категория определенности — неопределенности в славянских и балканских языках / Отв. ред. Т.М. Николаева.- М.: Наука, 1979.- С. 64-89.

194. Никонов В.А. Имена персонажей // Поэтика и стилистика русской литературы. Памяти акад. В.В.Виноградова / Отв. ред. М.П.Алексеев.— Л.: Наука, 1971-С. 404-419.

195. Никонов В.А. Имя и общество.— М.: Наука, 1974.— 278с.

196. Новиков А.И. Смысл как особый способ членения мира в сознании // Языковое сознание и образ мира. Сб. статей / Отв. ред. Н.В.Уфимцева М.: РАН, Ин-т языкознания, 2000 - С. 33-38.

197. Орешкина М.В. Лингвокультурологические аспекты языковых заимствований // RES LINGUISTICA. Сб. статей. К 60-летию проф. В.П.Нерознака — М.: Academia, 1999-С. 122-130.

198. Ортега-и-Гассет X. Философия. Эстетика. Культура— М.: Искусство, 1991.-586с.

199. Падучева Е.В. Анафорические связи и глубинная структура текста // Проблемы грамматического моделирования / Отв. ред. А.А.Зализняк.— М.: Наука, 1973.-С. 96-107.

200. Падучева Е.В. Референциальные аспекты высказывания (Семантика и синтаксис местоименных слов): Дис. . д-ра филол. наук — М., 1982.— 422с.

201. Падучева Е.В. Семантические исследования (Семантика времени и вида в русском языке; Семантика нарратива).- М.: Школа «Языки русской культуры», 1996.-464с.

202. Падучева Е.В. Высказывание и его соотнесенность с действительностью: (Референциальные аспекты семантики местоимений).- 2-е изд.— М.: Эдито-риал УРСС, 2001.- 288с.

203. Петров В.В. Проблема указания в языке науки / Отв. ред. В.В.Целищев — Новосибирск: Наука, 1977 — 125с.

204. Петров Ю.А. Теория познания: научно-практическое значение— М.: Мысль, 1988 141с.

205. Петрова Е.С. Пределы структурно-семантического развертывания антропонимов в современном английском языке: Дис. . канд. филол. наук.— Л., 1985 171с.

206. Пеше М. Прописные истины. Лингвистика, семантика, философия // Квадратура смысла: Французская школа анализа дискурса: Пер. с фр. и пор-туг. / Общ. ред. П.Серио.— М.: ОАО ИГ «Прогресс», 1999 С.225-290.

207. Пирс Ч.С. Из работы «Элементы логики. Grammatica speculativa» / Пер. с англ. Т.В.Булыгиной и А.Д.Шмелева// Семиотика —Т. 1.— Благовещенск: БГК им. И.А.Бодуэна де Куртенэ, 1998.-С. 149-208.

208. Писанова Т. В. Национально-культурные аспекты оценочной семантики: Эстетические и этические оценки — М.: ИКАР, 1997.— 320с.

209. Платон. Диалоги Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 1998 — 512с.

210. Платон. Федон, Пир, Федр, Парменид / Общ. ред. А.Ф.Лосева,

211. B.Ф.Асмуса, А.А.Тахо-Годи.-М.: Мысль, 1999-328с.

212. Потебня А.А. Эстетика и поэтика / Сост., вступ. ст. и примеч. И.В.Иваньо и А.И.Колодной.— М.: Искусство, 1976 614с.

213. Почепцов Г.Г. История русской семиотики до и после 1917 года М.: Лабиринт, 1998-336с.

214. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из Хаоса: Новый диалог человеках природой / Пер. с англ. Ю.А.Данилова.- М.: Прогресс, 1986 431с.

215. Прокудина О.А. Некоторые аспекты номинации (на материале антропонимов английской художественной прозы 20-го века): Автореф. дис. . канд. филол. наук —Л., 1985.— 17с.

216. Райхель Г.М. Выражение отношения к классу однородных предметов существительными современного английского языка // Вопросы языкознания- 1966-№6.-С. 76-80.

217. Рассел Б. Дескрипции // Новое в зарубежной лингвистике — Вып. 13 (Логика и лингвистика).— М.: Радуга, 1982.— С. 41-54.

218. Рассел Б. Человеческое познание. Его сфера и границы — Киев: «Ника-Центр», «Вист-С», 1997 555с.

219. Рахилина Е.В. Когнитивная семантика: история, персоналии, идеи, результаты // Семиотика и информатика. Вып. 36 — М.: Языки русской культуры; Русские словари, 1998 — С. 274-323.

220. Ревзина О.Г. Функциональный подход к категории определенности -неопределенности // Категория определенности — неопределенности в славянских и балканских языках / Отв. ред. Т.М.Николаева.— М.: Наука, 1979.—1. C. 64-89.

221. RES LINGUISTICA. Сб. статей. К 60-летию проф. В.П.Нерознака.- М.: Academia, 2000 600с.

222. Реформатский А.А. Введение в языкознание.— М.: Учпедгиз, I960.— 431с.

223. Ришар Ж.Ф. Ментальная активность. Понимание, рассуждение, нахождение решений М.: Ин-т психологии РАН, 1988 - 232с.

224. Рубинштейн C.JI. Проблемы общей психологии.—М.: Педагогика, 1973.— 423 с.

225. Руденко Д.И. Имена естественных классов, собственные имена и имена номинальных классов в семантике естественного языка // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз.- 1987 Т.46 - № 1.- С. 20-35.

226. Руденко Д.И. Имя в парадигмах «философии языка».— Харьков: Основа, 1990.-299с.

227. Сазонова Е.Б. Образные средства как компонент структуры художественного текста (на материале метафор и метафорических эпитетов в произведениях Р.П.Уоррена): Автореф. дис. . канд. филол. наук.- JL, 1984.- 16с.

228. Салин В.А. Логическое восхождение Томск: Изд-во Томского ун-та, 1987.-217с.

229. Селезнева Л.Б. Взаимопереходность имен нарицательных и имен собственных // Сб. трудов / Томский гос. ун-т.— 1984.— Вып. 5: Вопросы структуры и функционирования русского языка.— С. 56-62.

230. Селиверстова О.Н. Местоимения в языке и речи / Отв. ред. В.Н.Ярцева.— М.: Наука, 1988 151с.

231. Семенова Т.Н. Детерминация имен собственных личных в современном английском языке: Автореф. дис. . канд. филол. наук.— М.: МГПИ им. В.И. Ленина, 1990 16с.

232. Семенова Т.Н. Имена личные и существительные класса UNICA как номинативные единицы // Системно-функциональные исследования языковых единиц разных уровней / Сб. науч. тр.— Часть 1.— Липецк: J11 ПИ, 1994а.— С. 41-50.

233. Семенова Т.Н. Имя собственное личное как образное средство языка // Системно-функциональные исследования языковых единиц разных уровней / Сб. науч. тр.- Часть I. Липецк: ЛГПИ, 19946 С. 87-96.

234. Семенова Т.Н. Прагматический аспект антропонимов // Семантико-функциональный анализ языковых единиц разных уровней. Методико-педагогические проблемы преподавания английского языка / Сб. науч. тр.— Липецк: ЛГПИ, 1997.- С. 3-16.

235. Семенова Т.Н. Антропоцентризм и имена личные // Семантико-функциональные аспекты языковых единиц разных уровней / Сб. науч. трудов.-Липецк: ЛГПИ, 1998.-С. 53-67.

236. Семенова Т.Н. Структура высказывания как фактор идиостиля // Уч. записки.- Вып. 2 / Сб. науч. тр. ЛГПИ Липецк: ЛГПИ, 1999 - С. 97-104.

237. Семенова Т.Н. Местоимение «я» и его текстовые свойства // Прагматика текста в фокусе лингвистики, методики и педагогики: Межвуз. сб. науч. тр.— Липецк: ЛГПУ, 2000 С. 61-72.

238. Сергеева Т.Н. О значащем отсутствии артикля перед именами существительными в современном английском языке // Иностранные языки в школе — 1953.-№1- С. 3-13.

239. Серебренников Б.А. Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира.- М.: Наука, 1988.- 212с.

240. Серл Дж. Р. Референция как речевой акт // Новое в зарубежной лингвистике-Вып. 13-М.: Радуга, 1982.-С. 179-202.

241. Силина Г.Я. Фамилия и прозвище // Ономастика.-М.: АН СССР, 1969-С. 27-34.

242. Слободчиков В.И. Реальность субъективного духа // Человек.— 1994 — №5. С. 21-38.

243. Слюсарева Н.А. Проблемы функциональной морфологии современного английского языка М.: Наука, 1986 — 215с.

244. Смирницкий А.И. Перфект и категория временной отнесенности // Иностранные языки в школе 1955 — №2.- С. 15-29.

245. Смирницкий А.И. Морфология английского языка М.: Изд-во лит. на иностр. яз., 1959-440с.

246. Смирнов С.Д. Психология образа: проблема активности психического отражения.- М.: Изд-во Моск. ун-та, 1985- 230с.

247. Соболев И.П. К природе нулевой артиклевой позиции у имени собственного // Сб. тр. / Омский гос. пед. ин-т им. А.М.Горького.— 1975.— Вып. 83: Вопросы грамматического строя германских языков.— С. 99-103.

248. Соломоник А. Семиотика и лингвистика — М.: Молодая гвардия, 1995 — 352с.

249. Солсо P.JI. Когнитивная лингвистика: Пер. с нем.— М.: Тривола, 1996 — 598с.

250. Старостин Б.А. Некоторые методологические проблемы теории собственных имен // Имя нарицательное и собственное / Отв. ред. А.В.Суперанская — М.: Наука, 1978 С. 34-42.

251. Стеблин-Каменский М.И. Древнеисландская топономастика как материал к истории имени собственного // Спорное в языкознании.— JL: Изд-во Ленинград. гос. ун-та, 1974 —С. 103-109.

252. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания —М.: Просвещение, 1975.— 271с.

253. Степанов Ю.С. В поисках прагматики (Проблема субъекта) // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз.- 1981а.- Т.40 №4.- С. 325-332.

254. Степанов Ю.С. Имена, предикаты, предложения: (Семиотическая грамматика).-М.: Наука, 19816,—360с.

255. Степанов Ю.С. В трехмерном пространстве языка: семиотические проблемы лингвистики, философии, искусства.— М.: Наука, 1985 — 335с.

256. Степанов Ю.С. Константы. Словарь русской культуры.— М.: Школа «Языки русской культуры», 1997.— 824с.

257. Степанов Ю.С. В мире семиотики // Семиотика.— Т.1.— Благовещенск: БГК им. И.А.Бодуэна де Куртенэ, 1998а — С. 5-35.

258. Степанов Ю.С. Эмиль Бенвенист и лингвистика на пути преобразований. Вступительная статья // Бенвенист Э. Общая лингвистика.— Благовещенск: БГК им. И.А.Бодуэна де Куртенэ, 19986.- С. 5-16.

259. Степанов Ю.С. Язык и метод. К современной философии языка.- М.: Языки русской культуры, 1998в — 784с.

260. Стернин И.А. Лексическое значение слова в речи — Воронеж: Изд-во Воронеж, гос. ун-та, 1985.— 170с.

261. Стернин И.А., Быкова Г.В. Концепты и лакуны // Языковое сознание: формирование и функционирование. Сб. статей / Отв. ред. Н.В.Уфимцева — М.: РАН, Ин-т языкознания, 2000.- С. 55-67.

262. Столнейкер Р.С. Прагматика // Новое в зарубежной лингвистике.— Вып. 16.-М.: Прогресс, 1985.-С. 419-438.

263. Стросон П.Ф. Идентифицирующая референция и истинностное значение // Новое в зарубежной лингвистике — Вып. 13 (Логика и лингвистика).— М.: Радуга, 1982а-С. 109-133.

264. Стросон П.Ф. О референции // Новое в зарубежной лингвистике.— Вып. 13 (Логика и лингвистика).— М.: Радуга, 19826 — С. 55-86.

265. Суперанская А.В. Общая теория имени собственного— М.: Наука, 1973.-366с.

266. Суперанская А.В. Апеллятив — онома // Имя нарицательное и собственное / Отв. ред. А.В.Суперанская — М.: Наука, 1978 — С. 5-33.

267. Суперанская А.В. Русские имена, которых мы не знаем // RES LINGUISTICA. Сб. статей. К 60-летию проф. В.П.Нерознака — М.: Academia, 2000.- С. 57-65.

268. Сусов И.П. Лингвистика между двумя берегами // Языковое общение: Единицы и регулятивы Калинин: Изд-во Калинин, гос. ун-та, 1987.- С. 914.

269. Тарасов Е.Ф. Актуальные проблемы анализа языкового сознания // Языковое сознание и образ мира. Сб. статей / Отв. ред. Н.В.Уфимцева М.: РАН, Ин-т языкознания, 2000а - С. 24-32.

270. Тарасов Е.Ф. К построению теории межкультурного общения // Языковое сознание: формирование и функционирование. Сб. статей / Отв. ред. Н.В.Уфимцева.- М.: РАН, Ин-т языкознания, 20006 С. 30-34.

271. Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивно-оценочная функция // Метафора в языке и в тексте / Отв. ред. В.Н.Телия.— М.: Наука, 1988а.-С. 26-52.

272. Телия В.Н. Метафоризация и ее роль в сознании языковой картины мира // Роль человеческого фактора в языке: Язык и картина мира М.: Наука, 19886.-С. 173-204.

273. Терещенко Е.В. Английский артикль в прагмалингвистическом освещении: Автореф. дис. канд. филол. наук.-М., 1985.—21с.

274. Трубецкой Н.С. Основы фонологии.— М.: Изд-во иностранной литературы, I960-371с.

275. Ульманн С. Семантические универсалии // Новое в зарубежной лингвистике- Вып. 5.-М.: Прогресс, 1970 С. 250-299.

276. У фимцева А.А. Слово в лексико-семантической системе языка — М.: Наука, 1968-272с.

277. Уфимцева А.А. Лексическое значение: (принцип семиологического описания лексики).- М.: Наука, 1986.— 240с.

278. Уфимцева Н.В. Этнический характер, образ себя и языковое сознание русских // Языковое сознание: формирование и функционирование. Сб. статей / Отв. ред. Н.В.Уфимцева.- М.: РАН, Ин-т языкознания, 2000 — С. 135170.

279. Фейербах Л. Лекции о сущности религии // Фейербах Л. Избранные философские произведения в 2т — Т.2.- М.: Гос. изд-во политической лит-ры, 1955 — С.490-810.

280. Фейербах Л. Основные положения философии будущего // Фейербах Л. Избранные философские произведения в 2т.-Т.1- М.: Гос. изд-во политической лит-ры, 1955-С. 134-204.

281. Феоктистов А.П. О формах выражения определенности нарицательных и собственных имен // Ономастика / Ред. В.А.Никонов, А.В.Суперанская.— М.: Наука, 1969.- С. 239-244.

282. Философский энциклопедический словарь / Ред. кол.: С.С.Аверинцев, Э.А.Араб-Оглы, Л.Ф.Ильичев и др.— 2-е изд.— М.: Сов. энциклопедия, 1989.-815с.

283. Хлебникова И.Б. О нейтрализации оппозиций в морфологии // Иностранные языки в высшей школе — 1964 — Вып. 3.— С. 54-64.

284. Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности (Основные положения, исследования и применение).- СПб: Питер Пресс, 1997 608с.

285. Чейф У.Л. Значение и структура языка — М.: Прогресс, 1975.— 432с.

286. Шапиро Р.Я. Значение имен собственных // Семантика и структура слова.— Калинин: Изд-во Калинин, гос. ун-та, 1984 — С. 124-126.

287. Шарашова М.К. Нарицательные образования от имен собственных (на материале русских названий растений): Автореф. дис. . канд. филол. наук — М., 1968 13с.

288. Шведова Н.Ю. Местоимение и смысл. Класс русских местоимений и открываемые ими смысловые пространства.— М.: Азбуковник, 1998 — 176с.

289. Шелякин М.А. Русские местоимения (значение, грамматические формы, употребление).—Тарту: ТГУ, 1986.—90с.

290. Шендельс Е.И. Транспозиция морфологических форм // Иностранные языки в высшей школе.— 1964.— Вып. 3 — С. 104-110.

291. Шендельс Е.И. Многозначность и синонимия в грамматике — М.: Высшая школа, 1970-204с.

292. Шептулин А.П. Диалектика единичного, особенного и общего — М.: Высшая школа, 1973.—270с.

293. Шеремет Л.Г. Значение и стилистический потенциал английских имен собственных (именования людей): Автореф. дис. . канд. филол. наук.— Л., 1984 20с.

294. Шибутани Т. Социальная психология / Пер. с англ. В.Б.Олыпанского-Ростов-на-Дону: Изд-во «Феникс», 1998 544с.

295. Штайнер Р. Философия свободы. Основные черты одного современного мировоззрения. — Ереван: «Ной», 1993 —224с.

296. Штекль А. История средневековой философии.— М.: В.Б.Саблин, 1912.— 307с.

297. Штелинг Д.А. Семантика оппозиций в системе местоимений // Изв. АН СССР. Сер. лит. и яз.- 1983.- Т.42 №5 - С. 444-450.

298. Штелинг Д.А. Грамматическая семантика английского языка. Фактор человека в языке М.: МГИМО: ЧеРо, 1996- 254с.

299. Щетинин JI.M. Переход собственных имен в нарицательные как способ расширения словарного состава языка (на материале английских фамильных имен): Автореф. дис. . канд. филол. наук —М., 1962 — 17с.

300. Щетинин JI.M. Имена и названия-Ростов-на-Дону: РГУ, 1968 — 170с.

301. Этнокультурная специфика языкового сознания. Сб. статей / Отв. ред. Н.В.Уфимцепа М.: РАН, Ин-т языкознания, 2000 - 227с.

302. Юм Д. Трактат о человеческой природе / Пер. с англ. С.И.Церетели; под общ. ред., со вступ. ст. и примеч. И.С.Нарского — Минск: ООО «Попурри», 1998.- 720с.

303. Языковая номинация (Виды наименований) / Отв. ред. Б.А.Серебренников, А.А.Уфимцева.-М.: Наука, 1977а —356с.

304. Языковая номинация (Общие вопросы) / Отв. ред. Б.А.Серебренников, А. А.Уфимцева.-М.: Наука, 19776-395с.

305. Якобсон Р. В поисках сущности языка / Пер. с англ. В.А.Виноградова и А.Н.Журинского // Семиотика. Т.1.— Благовещенск: БГК им. И.А.Бодуэна де Куртенэ, 1998.-С. 101-115.

306. Якубович Ф.-Д.В. О категории детерминации индетерминации (на материале английского языка) // Науч. докл. высш. школы. Филологические науки - 1977 - №2 - С. 68-77.

307. Adorni G., DiManzo М., Guinchiglia F. From Descriptions to Images: What Reasoning in Between? // Advances in AI / Ed. by T.O'Shea — ECCAI, Elsevier, North Holland, 1985-P. 139-148.

308. Akman V., Surav M. Steps towards formalizing context // AI Magazine.— 1996.- 17 (3).- P. 55-72.

309. Allerton D.J. The linguistic and sociolinguistic status of proper names. What are they, and who do they belong to? // Journal of Pragmatics.— 1987.— Vol. 11.— No 1-P. 61-92.

310. Anderson R., Ortony A. On putting apples into bottles: A problem of polysemy // Cognitive Psychology.- 1975 Vol. 7.- P. 167-180.

311. Anderson R., Pichert J., Goetz E., Schallert D., Stevens K., Trollip S. Instantiation of general terms // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior.— 1976.-Vol. 15.-P. 667-679.

312. Auster P. Interview with Larry McCaffery and Sinda Gregory // Auster P. The Red Notebook and other writings.— London: Faber and Faber, 1995.— P. 116-154.

313. Avni O. The Resistance of Reference: Linguistics, Philosophy, and Literary Text — Baltimore: The Johns Hopkins University Press, 1990.— xiv, 313p.

314. Baars B.J. A Cognitive Theory of Consciousness.— Cambridge; New York: Cambridge UP, 1988 xxiii, 424p.

315. Baars B.J. Understanding Subjectivity: Global Workplace Theory and the Resurrection of Observing Self // Journal of Consciousness Studies — 1996 — Vol. 3.—No 3 — P. 211-216.

316. Barclay C.R. Composing protoselves through improvisation // The Remembering Self: Construction and accuracy in the self-narrative / Ed by U.Neisser, R.Fivuish-New York: Cambridge UP, 1994.-P. 55-77.

317. Barclay J., Bransford J., Franks J., McCarrell N., Nitsch K. Comprehension and semantic flexibility // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior — 1974-Vol. 13.-P. 471-481.

318. Barclay C.R., Smith T.S. Autobiographical remembering and self-composing // International Journal of Personal Construct Psychology — 1993.— No 15.— P. 125.

319. Barsalou L. Ad hoc categories // Memory and Cognition.— 1983 — Vol. 11 — P. 211-227.

320. Barsalou L. Ideals, central tendency and frequency of instantiation as determinants of graded structure in categories // Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory, and Cognition 1985 - Vol. 11 - P. 629-654.

321. Barsalou L. Context-independent and context-dependent information in concepts // Memory and Cognition 1982 - Vol. 10.- P. 82-93.

322. Barwise J. The situation in logic.— Stanford, CA: Center for the study of language and information, 1989 — xvi, 327p.

323. Bates E., MacWhinney B. Functionalist approach to grammar // Language acquisition: The state of the art / Ed. by E. Wanner and L.Gleitman.— N.Y.: Cambridge UP, 1982-P. 173-218.

324. Binkley T. On the Truth and Probity of Metaphor // Journal of Aesthetics and Art Criticism.- 1974- Vol. 33.-No. 2-P. 171-180.

325. Bierwisch M. Basic issues in the development of word meaning // The child's construction of language / Ed. by W.Deutsch.— London: Academic Press, 1981.- P. 341-387.

326. Bierwisch M., Schreuder R. From concepts to lexical items // Cognition.1992.-Vol. 42.-P. 23-26.

327. Black M. More about metaphor // Dialectica 1977 - Vol. 31- No 3-4- P. 431-457.

328. Blackburn S. The Oxford Dictionary of Philosophy Oxford (UK): Oxford University Press, 1994.— vii, 408p.

329. Blackmore S. Demolishing the Self // Journal of Consciousness Studies — v 1994.- No 1 (2).- P. 280-282.

330. Block N. Are absent qualia impossible? // Philosophical Review — 1980 — No 89.- P. 257-274.

331. Воёг S.E. Proper Names and Formal Semiotics // Synthese (An International Journal for Epistemology, Methodology and Philosophy of Science). Logic and Linguistics.- 1978.-Part I.-Vol. 38.-No l.-P. 73-112.

332. Brody B.A. Kripke on proper names // Contemporary perspectives in the philosophy of language / Ed. by P.A.French, T.E.Uehling, Jr. H.K.Wettstein.— Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 1979 — P. 75-80.

333. Bruner J. The autobiographical process // The culture of autobiography: Constructions of self-representations / Ed. by R.Folkenflik.— Stanford, С A: Stanford University Press, 1993- P. 35-86.

334. Bruner J. The "remembered" self // The Remembering Self: Construction and accuracy in the self-narrative / Ed. by U.Neisser, R.Fivuish — N.Y.: Cambridge UP, 1994-P. 41-54.

335. Burge T. Reference and proper names // The Journal of Philosophy.— The Univ. of California at Los Angeles.- 1973 Vol. LXX - No. 14- P. 425-439.

336. Burge T. Sinning against Frege // Philosophical Review — 1979 — Vol. 88 — No. 3.- P. 398-432.

337. Burge T. Individualism and Psychology // Philosophical Review.— 1986 — Vol. 95.- P. 3-45.

338. Bybee J. Morphology: A Study of the Relation Between Meaning and Form-Amsterdam, Philadelphia: John Benjamins, 1985 xii, 234p.

339. Bybee J., Moder C. Morphological classes as natural categories // Language.— 1983-Vol. 59.- P. 251-270.

340. Casad E.H. Conventionalizations in Cora locationals // Topics in cognitive linguistics / Ed. by B. Rudzka-Ostyn — Amsterdam: John Benjamins, 1988.— P. 345-378.

341. Chafe W. Looking ahead // Text 1990 - Vol. 10 - P. 19-22.

342. Chafe W. The Realis — Irrealis Distinction in Caddo, the Northern Iroquoian Languages, and English // Modality in Grammar and Discourse / Ed. by J.Bybee and S.Fleischman.—Amsterdam: John Benjamins, 1995.— P. 349-365.

343. Chalmers D. Facing up to the problem of consciousness // Journal of Consciousness Studies 1995 - No. 2(3).- P. 200-219.

344. Christophersen P. The Articles. A study of their theory and use in English-London: Humphrey Milford; Copenhagen: Munksgaard, 1939.—206p.

345. Churchland P.M. Reduction, qualia and the direct introspection of brain states // Journal of Philosophy 1985.- No 82.- P. 8-28.

346. Clark H.H. Using Language Camb. (Engl.); N.Y.: Cambridge UP, 1996-xi, 432p.

347. Clark H.H., Carlson T.B. Context for comprehension // Clark H.H. Arenas of Language Use — Chicago, II: The Univ. of Chicago Press and Center for the Study of Language and Information, 1992 — P. 60-77.

348. Clark S.R.L. Minds, Memes, and Multiples // Philosophy, Psychiatry, and Psychology.- 1996-No 3 (1).- P. 21-28.

349. Clark T. Function and phenomenology: Closing the explanatory gap // Journal of Consciousness Studies.- 1995-No 2.- P. 241-254.

350. Cohen T. Figurative Speech and Figurative Acts // Journal of Philosophy — 1975.- Vol. 72 No 19 - P. 669-684.

351. Cohen T. Notes on Metaphor // Journal of Aesthetics and Art Criticism-1976 Vol. 34.- No 3.- P. 249-259.

352. Collinge N.E. An encyclopaedia of language.— London, etc.: Routledge, 1990 101 lp.

353. Crystal D. A Dictionary of linguistics and phonetics — Cambridge, Mass.: Blackwell, 1991.- xiv, 389p.

354. Curme J.O. English Grammar.— N.Y.: Barnes and Noble, 1966.— 308p.

355. Cutler A. Lexical complexity and sentence processing // The process of understanding language / Ed. by G.Flores D'Arcais and RJarvella — N.Y.: Wiley, 1983- P. 42-80.

356. Cziko G.A. Testing the language Bioprogram Hypothesis: A review of children's acquisition of articles // Language 1986.- Vol. 62 - No 4 - P. 878-898.

357. Dalberg V. On homonymy between proper names and appellatives // Names — 1985.-Vol. 33.-No3.-P. 127-135.

358. Davidson D. What Metaphors Mean // Critical Inquiry — 1978.- Vol. 5.— No 1.-P. 31-47.

359. Deikman A. "I" = Awareness // Journal of Consciousness Studies — 1996 — Vol.3.-No 4.- P. 350-356.

360. Denis M. Imagery and Prose: A Critical Review of Research on Adults and Children // Text (an interdisciplinary journal for the study of discourse).— 1984.— Vol. 4-P. 381-401.

361. Dennett D.C. The Origins of Selves // Cogito 1989.- No 3 - P. 163-173.

362. Dixon R.M.W. Noun classes // Lingua.- 1968.- Vol. XXI.- P. 104-125.

363. Donnellan K. Reference and definite descriptions // Philosophical Review — 1966 Vol. LXXV-P. 281-304.

364. Donnellan K. Proper names and identifying descriptions // Synthese — 1970.— No 21-P. 335-358.

365. Donnellan K. Speaking of nothing // Philosophical Review.— 1974.— Vol. 83.-No l.-P. 3-31.

366. Donnellan K.S. Speaker reference, descriptions, and anaphora // Contemporary perspectives in the philosophy of language / Ed. by P.A.French, T.E.Uehling, Jr. H.K.Wettstein —Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 1979a —P. 28-44.

367. Donnellan K.S. The contigent a priori and rigid designators // Contemporary perspectives in the philosophy of language / Ed. by P.A.French, T.E.Uehling, Jr. H.K.Wettstein.— Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 1979b.— P.45-60.

368. Dummett M. Frege: Philosophy of language.- London: Duckworth, 1973-xxv, 698p.

369. Evans G. The Varieties of Reference / Ed. by J.McDowell — Oxford: Oxford Univ. Press, 1982.- 418p.

370. Faerch C. Deictic NP's and Generative Pragmatics // Foundations of Language.- 1975- Vol. 13.-No 3 P. 319-348.

371. Fillmore Ch. An alternative to checklist theories of meaning // Proceedings of the Berkeley Linguistics Society.- 1975-Vol. l.-P. 123-131.

372. Fodor J. The structure of semantic theory // Language.— 1963.— Vol. 39 — P. 170-210.

373. Fodor J.A. Psychosemantics. The problem of meaning in the philosophy of mind.— London, Cambridge: The MIT Press, 1988 — xiii, 171p.

374. Fodor J.A., Garreth M., Walker E., Parkes C. Against definitions // Cognition.— 1980.-Vol. 8-P. 263-367.

375. Fodor J.D., Fodor J.A., Garreth M. The psychological universality of semantic representations // Linguistic Inquiry.- 1975 Vol. 6 — P. 515-531.

376. Frankfurt H. Identification and Externability // The Identities of Persons / Ed. by A.O.Rorty.— Berkeley: Univ. of California Press, 1976.- P. 239-251.

377. Frege G. Funktion, Begriff, Bedeutung (Fiinf logische Studien) / Herausgege-ben und eingeleitet von Giinther Patzig.- Gottingen: Vandenhoeck und Ruprecht, 1962.- 104s.

378. Frege G. Schriften zur Logic. Aus dem Nachlap — Berlin: Akademie-Verlag; 1973.-310s.

379. Funke O. Zur Definition des Begriffes "Eigennamen" // Probleme der Englischen Sprache und Kultur. Festschrift Johannes Hoops, zum 60. Geburtstaguberreicht von Freunden und Kollegen — Heidelberg: Winter, 1925.- S. 72-79.

380. Gallagher S., Cole J. Body schema and body image in a deafferented subject // Journal of Mind and Behavior.- 1995 No 16 - P. 369-390.

381. Gallagher S., Marcel A.J. The self in contextualized action // Journal of Consciousness Studies 1999.- No 6(4).- P. 4-30.

382. Garcia-Carpintero M. A presuppositional account of reference fixing // The Journal of Philosophy 2000 - Vol. XCVII.- No. 3.- P. 109-147.

383. Gardiner A. The theory of proper names — London; New York; Toronto: Oxford University Press, 1954 — 76p.

384. Geeraerts D. Where does prototypicality come from? // Topics in cognitive linguistics / Ed. by B.Rudzka-Ostyn — Amsterdam: John Benjamins, 1988 — P. 207-229.

385. Gentner D. Verb semantic structure in memory for sentences: Evidence for componential representation//Cognitive Psychology.— 1981.—Vol. 13.—P. 56-83.

386. Gergen K.J. From self to relationship // The saturated self: Dilemmas of identity in contemporary life.- N.Y.: Basic Books, 1991.- P. 139-170.

387. Gibbs R.W. The Poetics of Mind: Figurative Thought, Language, and Understanding.— Cambridge: Cambridge UP, 1994.— ix, 527p.

388. Goodman N. Languages of Art; an approach to a theory of symbols Indianapolis: Bobbs-Merrill, 1968-xiii, 277p.

389. Greenspan S. Semantic flexibility and referential specificity of concrete nouns // Journal of Memory and Language 1986.- Vol. 25 - P. 539-557.

390. Grice H.P. Vacuous Names // Words and objections / Ed. by D.Davidson, J.Hintikka.— Boston: Reidel, 1969.- P. 118-145.

391. Halliday M.A.K. Explorations in the Functions of Language — London: Edward Arnold, 1973 143p.

392. Hampton J. Inheritance of attributes in natural concept conjunctions // Memory and Cognition.- 1987 Vol. 15.- P. 55-71.

393. Hardcastle V.G. The why of consciousness: A non-issue for materialists // Journal of Consciousness Studies.— 1996 — No 3 P. 7-13.

394. Harnad S. The Symbol Grounding Problem // Physica D 42.- 1990.- P. 335346.

395. Harris W.V. Interpretative Acts: In Search of Meaning — Oxford (UK): Clarendon Press, 1988-xiv, 192p.

396. Hawkins B.W. The natural category MEDIUM: An alternative to selection restrictions and similar constructs // Topics in cognitive linguistics / Ed. by B.Rudzka-Ostyn.— Amsterdam: John Benjamins, 1988.— P.231-270.

397. Herskovits A. Language and spatial cognition: An interdisciplinary study of the prepositions in English Cambridge: Cambridge UP, 1986.— x, 208p.

398. Hewson J. Article and noun in English.— The Hague-Paris: Mouton, 1972 — 137p.

399. Hobbs J.R. Literature and cognition.- Stanford, С A: Center for the Study of Language and Information, 1990-vii, 180p.

400. Honeck R., Hoffman R. Cognition and Figurative Language Hillsdale, N.Y.: Lawrence Erlbaum Associates, 1980 - xii, 436p.

401. Hooper J. On Assertive Predicates // Syntax and Semantics 4 / Ed. by J.Kimball.— N.Y.: Academic Press, 1975-P. 91-124.

402. Horgan T. Functionalism, qualia, and the inverted spectrum // Philosophy and Phenomenological Research.- 1984-No 44 -P. 453-469.

403. Jackendoff R.S. Semantics and Cognition Cambridge, Mass.: MIT Press, 1983 — xiii, 283p.

404. Jackson F.C. Epiphenomenal qualia // Philosophical Quarterly — 1982 — No 32- P. 127-136.

405. Jackson F. From Metaphysics to Ethics: a defense of conceptual analysis-Oxford: Oxford University Press, 1998 ix, 174p.

406. Janda L. The radial network of a grammatical category its genesis and dynamic structure//Cognitive Linguistics - 1990-No 1-3 -P. 269-288.

407. Johnson M. Introduction: Metaphor in the Philosophical Tradition // Philosophical Perspectives on Metaphor / Ed. by M.Johnson.— Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 1981-P. 3-47.

408. Johnson M. The Body in the Mind: The Bodily Basis of Meaning, Imagination and Reason.- Chicago: University of Chicago Press, 1987 — 233p.

409. Kaluza H. The Articles in English.— Warszawa: Panstw. wyd-wo nauk., 1977.- 62p.

410. Kaplan D. Quantifying In // Words and Objections, Essays on the Work of W.V.Quine / Ed. by D.Davidson and J.Hintikka Dordrecht, 1969.- P. 206-242.

411. Kaplan D. Demonstratives // Themes from Kaplan / Ed. by J.Almog, J.Perry, H.Wettstein.— N.Y.: Oxford, 1989-P. 481-563.

412. Katz J. Semantic Theory — N.Y.: Harper and Row, 1972.— xxviii, 464p.

413. Katz J.J. The neoclassical theory of reference // Contemporary perspectives in the philosophy of language / Ed. by P.A.French, T.E.Uehling, Jr. H.K.Wettstein — Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 1979.—P.103-125.

414. Katz J.J. Names without bearers // Philosophical Review.— 1994 — Vol. CIII.— P. 1-39.

415. Khlebnikova I.B. Oppositions in Morphology.— The Hague-Paris: Mouton, 1973.- 186p.

416. Krizkova H. Первичные и вторичные функции и так называемая транспозиция форм // Travaux linguistiques de Prague — 1966 — No 2.— P. 171-182.

417. Kohut H. The analysis of the self: a systematic approach to the psychoanalytic personality disorders — N.Y.: International Universities Press, 1971— xvi, 368p.

418. Kripke S. Naming and necessity // Semantics of natural language / Ed. by D.Davidson and G.Harman— Dordrecht, Holland: D. Reidel Publishing Co., 1972.- P. 253-355.

419. Kripke S. A Puzzle about Belief // Meaning and Use / Ed. by Avashai Mar-galit-Boston: Reidel, 1979a.-P. 239-283.

420. Kripke S. Speaker's reference and semantic reference // Contemporary perspectives in the philosophy of language / Ed. by P.A.French, T.E.Uehling, Jr. H.K.Wettstein — Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 1979b — P. 6-27.

421. MacLaury R.E. Prototypes Revisited // Annual Review on Anthropology.— 1991.- Vol. 20-P. 55-74.

422. Mann J. Metaphors and Paraphrase // British Journal of Aesthetics.— 1975.— Vol. 15.- No 4 P. 358-366.

423. McGinn C. Can we solve the mind-body problem? // Mind.— 1989.— No. 98.— P. 349-366.

424. Markus H., Nurius P. Possible selves // American Psychologist.— 1986 — No 41.-P. 954-969.

425. Medin D., Schaffer M. A context theory of classification learning // Psychological Review.- 1978.- Vol. 85.- P. 207-238.

426. Medin D., Shoben E. Context and structure in conceptual combination // Cognitive psychology 1988 - Vol. 20 - P. 158-190.

427. Mervis C., Rosch E. Categorization of natural objects // Annual Review of Psychology 1981-No 32.- P. 89-115.

428. Miall D.S. Metaphor: problems and perspectives / Ed. by D.S.Miall — Brighton: The Harvester Press; Atlantic Highlands (N.Y.): Humanities Press, 1982.— 172p.

429. Mill J. St. A System of Logic Ratiocinative and Inductive. Being a Connected View of the Principles of Evidence and the Methods of Scientific Investigation-London: Longmans, Green, and Co., 1886 — xvi, 622p.

430. Miller G.A. Some problems in the theory of demonstrative reference // Speech, Place and Action / Ed. by RJ.Jarvella, W.Klein.— Chichester, N.Y., Brisbane, Toronto, Singapore: John Wiley and Sons Ltd., 1982.- P. 61-72.

431. Miller G.A., Johnson-Laird P.N. Language and Perception.— Cambridge (Mass.): The Belknap Press of Harvard UP, 1976 viii, 760p.

432. Murphy G. Comprehending complex concepts // Cognitive Science — 1988.— Vol. 12-P. 529-562.

433. Murphy G. Noun phrase interpretation and conceptual combination // Journal of Memory and Language 1990 - Vol. 29 - P. 259-288.

434. Nagel T. What is it like to be a bat?// Philosophical Review 1974 -No 4-P. 435-450.

435. New Webster's Dictionary of the English Language.- Dehli: SURJEET Publications, 1989.- 1824p.

436. Nunan D. Introducing Discourse Analysis — London: Penguin Books, 1993.— 134p.

437. Oden G. Concept, knowledge, and thought // Annual Review of Psychology .— 1987 Vol. 38 - P. 203-227.

438. Ortony A. Metaphor and Thought / Ed. by A.Ortony- Cambridge: Cambridge UP, 1993.—xvi, 678p.

439. Paivio A. Imagery, Language, and Semantic Memory // International Journal of Psycholinguistics.— 1978 Vol. 5.- P. 31-47.

440. Peacocke C. Demonstrative Thought and Psychological Explanation // Syn-these 1981.-Vol. 47.-P. 187-217.

441. Peacocke C. Externalist Explanation // Proceedings of the Aristotelian Society.- 1992.- Vol. 93.- P. 203-230.

442. Peacocke C. Proper names, reference, and rigid designation // Meaning, Reference, and Necessity / Ed. by S.Blackburn.— Cambridge: Cambridge UP, 1975 — P. 109-132.

443. Peckham M. Metaphor: A Little Plain Speaking on a Weary Subject // The Triumph of Romanticism.— Columbia, S.C.: University of South Carolina Press, 1970-P. 401-420.

444. Perry J. Self-Notions // Logos 1990 - P. 17-31.

445. Perry J. The problem of the essential indexical.— N.Y.: Oxford Univ. Press, 1993-xiv, 338 p.

446. Potter M., Kroll J., Yachzel В., Carpenter E., Sherman J. Pictures in sentences: Understanding without words // Journal of Experimental Psychology: General- 1986.-Vol. 115-P. 281-294.

447. Price M. C. Should we expect to feel as if we understand consciousness? // Journal of Consciousness Studies 1996 - No 3.- P. 303-312.

448. Putnam H. Is semantics possible? // Putnam H. Philosophical Papers.— Vol. 2. Mind, language and reality.—Cambridge, 1975a.—P. 148-150.

449. Putnam H. The meaning of "meaning" // Putnam H. Philosophical Papers.— Vol. 2. Mind, language and reality Cambridge, 1975b.- P. 247-252.

450. Quinn N. The cultural basis of metaphor // Beyond metaphor: the theory of tropes in anthropology / Ed. by J.W.Fernandez.— Stanford: Stanford Univ. Press, 1991.- P. 56-93.

451. Quirk R., Greenbaum S., Leech G. A University Grammar of English.— Moscow: Vyssaya skola, 1982.—391p.

452. Ransdell J. Some leading ideas of Peirce's Semiotic // Semiotica.— 1977.— Vol. 19-P. 157-178.

453. Reichenbach H. Elements of Symbolic Logic.— N.Y.: Macmillan Co., 1947.— xiii, 444p.

454. Richards J.A. The Philosophy of Rhetoric // Philosophical Perspectives on Metaphor / Ed. by M.Johnson.- Minneapolis: University of Minnesota Press, 1981.-P. 48-62.

455. Ricoeur P. The Metaphorical Process as Cognition, Imagination, and Feeling //Critical Inquiry.- 1978.-Vol. 5-No l.-P. 143-159.

456. Rommetveit R. On message structure. A framework for the study of language and communication London, New York, Sydney, Toronto: Institute of Psychology, University of Oslo, 1974.— 143 p.

457. Rosch E.H. Natural categories // Cognitive Psychology.— 1973a — Vol. 4.— P. 328-350.

458. Rosch E.H. On the Internal Structure of Perceptual and Semantic Categories // Cognitive Development and the Acquisition of Language / Ed. by T.E.Moore.— N.Y.: Academic Press, 1973b P. 111-144.

459. Rosch E.H. Cognitive reference points // Cognitive Psychology.- 1975.- Vol. 7 P. 532-547.

460. Rosch E.H. Human categorization // Studies in cross-cultural psychology / Ed. by N.Warren.-N.Y.: Academic Press 1977 - Vol. 1- P. 1-49.

461. Rosch E.H., Mervis C. Family Resemblances: Studies in the Internal Structure of Categories // Cognitive Psychology 1975.- Vol. 7 - P. 573-605.

462. Roth E., Shoben E. The effect of context on the structure of categories // Cognitive Psychology.- 1983 Vol. 15 - P. 346-378.

463. Schank R. Conceptual dependency: A theory of natural language understanding // Cognitive Psychology 1972.- Vol. 3.- P. 552-631.

464. Schank R. Identification of conceptualizations underlying natural language // Computer models of thought and language / Ed. by R.Schank, K.Colby.— San Francisco: Freeman, 1973-P. 187-248.

465. Schiffer S. Naming and knowing // Contemporary perspectives in the philosophy of language / Ed. by P.A.French, T.E.Uehling, Jr. H.K.Wettstein.— Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 1979 — P. 61-74.

466. Searle J.R. Proper names // Mind 1958.- Vol. LXVII.- P. 166-173.

467. Searle J.R. The Problem of Proper Names // Semantics (An interdisciplinary reader in philosophy, linguistics and psychology).— Cambridge: Univ. of Calgary, 1971-P. 134-141.

468. Searle J.R. Metaphor // Expression and meaning.— Cambridge: Cambridge UP, 1979.-P. 76-116.

469. Searle J.R. Consciousness, unconsciousness, and intentionality // Philosophical Topics.- 1989.-No 17-P. 193-209.

470. Searle J.R. Consciousness, inversion and cognitive science // Behavioral and Brain Sciences 1990- No 13 - P. 585-596.

471. Shear J. The hard problem: Closing the empirical gap // Journal of Consciousness Studies 1996- No 3.- P. 54-68.

472. Shoemaker S. Self-Reference and Self-Awareness // Journal of Philosophy.— 1968 Vol. LXV.-No 19 - P. 555-567.

473. Shoemaker S. Functionalism and qualia // Philosophical Studies — 1975 — No 27-P. 271-315.

474. Shoemaker S. Identity, Cause and Mind. Philosophical Essays — Cambridge; N.Y.: Cambridge University Press, 1984.— x, 365p.

475. Shoemaker S. Introspection and the self // Studies in the philosophy of mind / Ed. by P.A.French, T.E.Uehling, H.K.Wettstein — Minneapolis: Midwest Studies in Philosophy, 1986-No 10-P. 101-120.

476. Shoemaker S. Self-Knowledge and "Inner Sense" // Philosophy and Phe-nomenological Research 1994 - No LIV - P. 249-314.

477. Skirbekk G. Contextual and universal pragmatics // Essays in Pragmatic Philosophy / Ed. by H.H0ibraaten.— Oslo: Norwegian University Press, 1990.— P. 56100.

478. Sloat C. Proper Names in English // Language — Univ. of Oregon, 1969.— Vol. 45.-No 1- P. 26-30.

479. Serensen H.S. Word-classes in Modern English, with Special Reference to Proper Names. With an Introductory Theory of Grammar, Meaning and Reference—Copenhagen: Gad, 1958 — 189p.

480. Serensen H.S. The Meaning of Proper Names with a Definiens Formula for Proper Names in Modern English — Copenhagen: Gad, 1963 — 117p.

481. Stalnaker R.C. Presuppositions // Journal of Philosophical Logic.— 1973 — Vol. II P. 447-457.

482. Stalnaker R.C. Assertion // Pragmatics: Syntax and Semantics 9 / Ed. by P.Cole.-N.Y.: Academic, 1978.-P. 315-332.

483. Stampe D. W. Towards a Causal Theory of Linguistic Representation // Contemporary perspectives in the philosophy of language / Ed. by P.A.French,

484. T.E.Uehling, Jr. H.K.Wettstein.— Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 1979 — P. 81-102.

485. Strawson G. The Self // Journal of Consciousness Studies — 1997 — Vol. 4 — No 5/6 P. 405-428.

486. Strawson P.F. Individuals, an essay in descriptive metaphysics.— London: Methuen, 1959-255p.

487. Sweet H. A New English Grammar, Logical and Historical. Part II. Syntax-Oxford: The Clarendon Press, 1903.- 137p.

488. Talmy L. Figure and ground in complex sentences // Universals of human language / Ed. by Greenberg et al.- Stanford: SUP.- 1978 Vol. 4 - P. 625-649.

489. Taylor J.R. Contrasting Prepositional Categories: English and Italian // Topics in Cognitive Linguistics / Ed. by B.Rudzka-Ostyn — Amsterdam: John Benjamins, 1988- P. 300-326.

490. Taylor J.R. Models of word meaning in comparison: The two-level model (Manfred Bierwisch) and the network model (Ronald Langacker) // Current approaches to the lexicon / Ed. by R.Dirven and J.Vanparys- Frankfurt am Main: Peter Lang, 1995.- P. 3-26.

491. Thorndyke P. Conceptual complexity and imagery in comprehension // Journal of Verbal Learning and Verbal Behavior.- 1975 Vol. 14 - P. 359-371.

492. Tugendhat E. Vorlesungen zur Einfuhrung in die Sprachanalytische Philoso-phie — Frankfurt am Main: Suhrkamp Verlag, 1976 — 535p.

493. Ullman S. The Principles of Semantics.— Glasgow: Jackson; Oxford: Black-well, 1957.-346p.

494. Varela F., Thompson E., Rosch E. The Embodied Mind: Cognitive Science and Human Experience — Cambridge, MA: MIT Press, 1991 — 328 p.

495. Velmans M. Is human information processing conscious? // Behavioral and Brain Sciences 1991-No 14 (4).-P. 651-669.

496. Velmans M. The relation of consciousness to the material world // Journal of Consciousness Studies 1995 - No 2 (3).- P. 255-265.

497. Vendler Z. Singular terms // Semantics (An interdisciplinary reader in philosophy, linguistics and psychology).— Cambridge: Univ. of Calgary, 1971.— P. 115-133.

498. Verhagen A. Context, meaning, and interpretation in a practical approach to linguistics // Discourse analysis and evaluation: functional approaches / Ed. by L.Lentz and H.Pander Maat Amsterdam - Atlanta, GA, 1997.- P. 7-39.

499. Wettstein H.K. Proper Names and Propositional Opacity // Contemporary perspectives in the philosophy of language / Ed. by P.A.French, T.E.Uehling, Jr. H.K. Wettstein Minneapolis: Univ. of Minnesota Press, 1979.- P. 147-150.

500. Whitney P., McKay Т., Kellas G., Emerson W. Semantic activation of noun concepts in context // Journal of Experimental Psychology: Learning, Memory, and Cognition.- 1985.-Vol. 11.-P. 126-135.

501. Wierzbicka A. A semantic metalanguage for a crosscultural comparison of speech acts and speech genres // Language in Society — 1985a — Vol. 14 — No. 4 — P. 491-514.

502. Wierzbicka A. Different Cultures, Different Languages, Different Speech Acts: Polish vs. English // Journal of Pragmatics 1985b - Vol. 9 - P. 145-178.

503. Wilks Y. Good and bad arguments for semantic primitives // Communication and Cognition 1978-Vol. 10.-P. 181-221.

504. Wisniewski E., Gentner D. On the combinatorial semantics to noun pairs: Minor and major adjustments to meaning // Understanding Word and Sentence / Ed. by G.Simpson.- The Hague: North Holland, 1991- P. 241-284.

505. Wittgenstein L. Philosophical Investigations — Oxford: Blackwell, 1967 — 272p.

506. Wittgenstein L. Preliminary Studies for the "Philosophical investigations", generally known as the Blue and Brown Books — Oxford: Blackwell, 1969 — xv, 192p.

507. Yotsukura S. The Articles in English. A Structural Analysis of Usage.— The Hague Paris: Mouton, 1970 — 113p.

508. СПИСОК ИСТОЧНИКОВ ИЛЛЮСТРАТИВНОГО МАТЕРИАЛА

509. Banks 1977: Banks L.R. Two is Lonely.— Harmondsworth (Midd'x): Penguin Books, 1977.-249 p.

510. Christie 1976: Christie A. Selected Stories Moscow: Progress Publishers,1976.-304 p.

511. Christie 1978: Christie A. The Murder on the Links.- Triad: Panther, 1978218 p.

512. Christie 1990: Christie A. N or M? Glasgow: Fontana/Collins, 1990- 217 p. Christie 1991: Christie A. The ABC Murders.- Berkley Books, 1991.- 184p. Christie 1994: Christie A. By the Pricking of My Thumbs - Harper Collins, 1994.- 224 p.

513. Dickens 1996: Dickens Ch. Bleak House —Hertfordshire: Wordsworth Classics, 1996.-723 p.

514. Francis 1983: Francis D. Nerve.- London: Pan Books, 1983.- 218 p. Galsworthy 1974a: In Chancery.-Moscow: Progress Publishers, 1974.-303 p. Galsworthy 1974b: Galsworthy J. The Man of Property Moscow: Progress Publishers, 1974.-383 p.

515. Greeley 1983: Greeley A.M. Thy Brother's Wife.- A Star Book, 1983.- 350 p. Greene 1977: Greene G. A Burnt-Out Case.- Harmondsworth: Penguin Books,1977.- 199 p.

516. Grossmith, Grossmith 1969: Grossmith J., Grossmith W. The Diary of a Nobody- The Folio Society, 1969 165 p.

517. Haggard 1991: Haggard H.R. She Oxford (N.Y.): Oxford University Press, 1991 -332p.

518. Holland 1985: Holland N.N. The I.— New Haven and London: Yale University Press, 1985.- 390p.

519. Macleod 1974: Macleod J.S. The Silent Valley-Toronto, 1974 191 p.

520. Maugham 1979: Maugham W.S. Theatre.— M.: Международные отношения, 1979.- 287 p.

521. McBein 1979: McBein E. Long Time No See (An 87th Precinct Mystery).- L.: Pan Books, 1979.-255 p.

522. MESS 1978: Modern English Short Stories (Making It All Right).- Moscow: Progress, 1978.-412 p.1. Newsweek 1998.-No 13.1. Newsweek 1998 - No 14.

523. Poetry 2001.- January - No 1.

524. Stone 1996: Stone I. Love Song-New York: Zebra Books, 1996.-479 p.

525. Upfield 1964: Upfield A. Bony and the Kelly Gang.- Aylesbury, Buckinghamshire: Hunt, Barnard and Co. Ltd., 1964 192 p.

526. Wilson 1976: Wilson A. Late Call London: Penguin Books, 1976 - 303 p.1. Родина.- 1998 —№3.