Семейный и хозяйственный быт казаков юга Дальнего Востока России, 2-я половина XIX - начало XX в. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.07, кандидат исторических наук Ермак, Галина Геннадьевна

• Ермак, Галина Геннадьевна
• кандидат исторических наук
• 2000

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Ермак, Галина Геннадьевна

Введение

Глава 1. Формирование дальневосточного казачества

1.1. Заселение юга Дальнего Востока казаками

1.2. Этнокультурные группы казаков юга Дальнего Востока России

Глава 2. Семейный быт казаков юга Дальнего Востока России

2.1. Брак и социально-демографическая структура казачьей семьи

2.2. Внутрисемейные взаимоотношения и семейные традиции

Глава 3. Хозяйственный быт казаков юга Дальнего Востока России

3.1. Основные занятия казачьего населения

3.2. Материальный быт казачьей семьи

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Семейный и хозяйственный быт казаков юга Дальнего Востока России, 2-я половина XIX - начало XX в.»

Исследование институтов трансмиссии этнической информации является одной из важнейших задач отечественной исторической этнологии. Актуальность данной проблематики в настоящее время определяется прежде всего возрастающей ролью этничности в современном мире. Как отметили участники III Конгресса этнографов и антропологов России (Москва, 1999 г.), XX век вместил в себя беспрецедентные и важные события, в происхождении и свершении которых этнический фактор сыграл выдающуюся роль1. Данный вывод подтверждается и российским постперестроечным пространством, которое изобилует возрождением различных социально-культурных коалиций, консолидирующей основой которых является этничность, выступающая в роли исторической памяти, национальной идеи, традиционной религии, родного языка. Наиболее громко заявили о себе на территории бывшего СССР объединения, связанные с казачеством. Интеграционные мифологемы, на которых основывается современное возрождение казачества, строятся, в том числе и на тематике, опирающейся на традиционные этнокультурные и социальные ценности данной общности2. Свидетельством того, что эти идеи оказываются продуктивными, служат казачьи структуры, возникающие даже там, где казаки раньше компактно не проживали. Представляется важным выявить механизм трансляции этнической информации в условиях, когда политикой "расказачивания", репрессий и депортаций была насильственно прервана межпоколенная связь. Попыткой приблизиться к пониманию данных сложных процессов стало исследование традиционной культуры дальневосточных казаков, осуществленное сквозь призму семейного быта, поскольку, как отмечают этнологи, причины устойчивости многих 4 традиций, поддерживающих территориальное и временное единство людей в пределах их этнической принадлежности, коренятся в семейно-родственной сфере3.

Кроме того, актуальность исследования этнокультурной специфики казаков Приморья и Приамурья через институт семьи и ее быт обусловлена тем, что до сих пор данная проблематика не была предметом специального изучения этнографов. Между тем семья и все составляющие ее быта, включая внутрисемейные взаимоотношения, внешние связи, хозяйственный уклад, представляют собой в разных историко-культурных областях и у конкретных этнографических групп сложный динамичный комплекс этнокультурных традиций и новаций, региональных специфических черт, особенностей, определяемых тем или иным вероисповеданием, историческим прошлым, политической и социально-экономической ситуацией в регионе и многими другими факторами4. Очевидно, что актуальность этнорегиональных исследований обусловлена как полиэтническим характером Российского государства, так и внутренним полиморфизмом5 локальных культур.

Основная цель настоящей работы - исследование семейного и хозяйственного быта казаков юга Дальнего Востока России в единстве общего и особенного с генетически родственными казачьими группами.

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд конкретных задач, одной из которых является выявление этнокультурной специфики дальневосточного казачества на основе изучения процесса его формирования. В связи с этим рассматриваются поэтапность вселения и последующее расселение представителей различных казачьих войск и других сословий России на новой территории, что позволяет выявить доминирование носителей тех или иных традиций в разные периоды жизнедеятельности казачества на Дальнем Востоке. Выделяются локальные 5 группы местного казачества на основе анализа региональных, этнических и конфессиональных компонентов, принимавших участие в его формировании.

В числе главных задач - характеристика семейного быта казаков, что предполагает реконструкцию семейно-брачных отношений, рассмотрение ряда социально-демографических вопросов, таких как половозрастная структура вступающих в брак, соотношение внутрисословных и межсословных браков, численный состав казачьих семей. Локальная специфика в сфере семейного быта прослеживается на основе исследования добрачного поведения казаков, традиций свадебного цикла, внутрисемейных отношений (положение женщины-казачки, воспитание детей). Решить подобную задачу возможно, лишь выявив совокупность внутренних и внешних факторов, влияющих на развитие традиционно-бытовой культуры амурских и уссурийских казаков.

Следующая группа задач - это вопросы хозяйственной деятельности и материального быта казачьего населения Дальнего Востока. В работе рассматриваются основные хозяйственные занятия казачества и такие составляющие материального быта, как жилище и пища на семейном микроуровне в их конкретно-историческом выражении. Автор стремился составить описание не только традиционных занятий казаков, но и связанной с ними обрядности, которая лучше всего сохранилась именно в рамках семейного быта.

В качестве основного объекта исследования в диссертации рассматривается дальневосточное казачество во второй половине XIX -начале XX в. Данная общность включала представителей двух казачьих войск Амурского и Уссурийского, созданных правительством для пограничной охраны и хозяйственного освоения нового края. Основу этой общности составляли забайкальские казаки и "штрафованные нижние чины" 6 из разных мест России, принудительно переселенные на берега рек Амура и Уссури в середине XIX в6. В 90-х годах XIX в. местное казачество пополнилось выходцами из Донского, Оренбургского, Уральского, Кубанского, Терского казачьих войск и крестьянами различных губерний. Анализируя аналогичные процессы формирования оренбургского казачества, Д.К. Зеленин в начале XX в. отмечал, что " сам процесс слияния в одно целое различных этнографических групп еще интереснее для этнографа, нежели установившееся статус-кво" .

Предмет исследования - семейный и хозяйственный быт казаков юга Дальнего Востока России, рассмотренный в типологическом ракурсе, в рамках регионального варианта народной культуры восточных славян, сформировавшегося под воздействием новых экологических условий и этнических контактов. Поскольку предметом исследования являются традиции казачьей общности Дальнего Востока, то работа строится в основном на изучении материала, относящегося к старожильческой группе местного казачьего населения, представленной переселенцами из Забайкалья и живущими на Дальнем Востоке, как минимум, во втором поколении. Материал по переселенцам-новоселам рассматривается только в качестве сравнительного, так как их традиционная культура в массе своей сохраняла черты, свойственные казачьей среде в местах выхода.

Хронологические рамки исследования охватывают вторую половину XIX - начало XX в. Выбор точки отсчета объясняется тем, что во второй половине XIX в. на дальневосточных рубежах появились первые казачьи поселения. Начало XX в. (до 1917 г.) - конечная грань исследования, обусловленная ликвидацией сословий, изменением формы собственности после Октябрьской революции, что повлекло за собой разрушение традиционного уклада хозяйственной жизни и быта казачества. 7

Географические рамки исследования ограничиваются югом Дальнего Востока России и включают приграничные с КНР территории современных Приморского, Хабаровского краев, Еврейской автономной и Амурской областей. Именно в этом районе в основном компактно проживало амурское и уссурийское казачество.

Степень разработанности проблемы. Изученная по теме исследования литература может быть разделена на две основные категории -философско-методологическую и конкретно-исследовательскую. Что касается трудов теоретического и методологического характера, то результатом их изучения явилась проработка избранных подходов к теме, выбор основной концепции и необходимых методик исследования8.

Литературу второй категории, связанную прямо или опосредованно с тематикой данного исследования, можно разделить на два вида. К первому относятся публикации общероссийского и сибиреведческого профиля, посвященные традиционной культуре, семье и семейному быту различных региональных групп восточных славян, в том числе казачеству. Данная литература может быть использована в качестве источников исследовательских выводов9. Второй вид публикаций представлен собственно региональными исследованиями исторического, историко-демографического, историко-этнографического характера. Среди названной литературы в свою очередь выделяются труды дооктябрьского, послеоктябрьского и постсоветского периодов.

Публикации дооктябрьского периода дифференцируются на несколько групп в зависимости от тематики поднятых вопросов. Во-первых, это обширный корпус работ, освещающих вопросы истории, политического и социально-экономического развития дальневосточной окраины России. Они, как правило, в том или ином аспекте рассматривают амурских и уссурийских казаков, являвшихся первыми колонизаторами региона. 8

Наиболее точную характеристику этим работам дает в своем историографическом обзоре О.И.Сергеев. Он подчеркивает, "что под "историческими исследованиями" понимаются не только собственно исторические труды, которых во второй половине XIX- начале XX в. было относительно немного, но и работы многих других авторов, специально историей не занимающихся, но своими исследованиями в какой-то степени раскрывающих события и явления того времени"10. Многие из публикаций такого рода использовались нами в основном в качестве источников, содержащих, как правило, фрагментарные и разрозненные сведения по быту казачества на Дальнем Востоке.

В работе выдающегося русского ученого-географа М.И.Венюкова, участника амурской эпопеи, освещаются вопросы переселения казаков в приграничную полосу с Китаем, дается характеристика качественному составу различных сословных групп, принимавших участие в формировании дальневосточных казаков. Ценные наблюдения и определенный критический анализ колонизационной деятельности России в Уссурийском крае содержит работа Н.М.Пржевальского. Путешественник, давая оценку хозяйственной деятельности уссурийских казаков в первые самые трудные годы жизни в новом крае , оставил колоритные зарисовки бытового уклада местного казачества11. Определенный интерес с точки зрения рассматриваемой в диссертации проблемы имеет труд A.A. Алябьева, описывающий отдельные составляющие материального, семейного и хозяйственного быта уссурийских казаков. Работы И.Г. Надарова посвящены Северо-Уссурийскому краю и содержат фактический материал, в том числе о взаимоотношениях казаков с представителями местных народов, что позволяет сделать выводы об определенных этнокультурных взаимовлияниях в регионе. Ценной работой, анализирующей развитие хозяйства амурских казаков, является капитальный труд Г.Е.Грум9

Гржимайло, посвященный присоединению и хозяйственному освоению Амурской области. Всесторонне исследуя данную проблему, автор не только выделяет основные хозяйственные зоны в области, но и выявляет и описывает факторы, влияющие на развитие казачьего и крестьянского хозяйства, в том числе социально-демографические. Важнейшей характеристикой работ данной группы является то, что все они рассматривают определенные аспекты жизнедеятельности казаков-мигрантов из Забайкалья12, являвшихся носителями северорусской этнической традиции, поднимая вопросы заселения, хозяйственного освоения и пограничной охраны Приморья и Приамурья

Работ, столь обстоятельно освещавших жизнь казаков-новоселов из европейских войск России, практически нет, что обусловлено временным фактором, т.е. небольшим сроком пребывания данной группы переселенцев на Дальнем Востоке. События 1917 г. изменили сословную карту России и прервали наметившиеся историографические линии в изучении дальневосточного казачества. Небольшое количество публикаций, содержащих сведения по этой группе казачества, связаны с проблемами строительства железной дороги на дальневосточной окраине страны. Появление донских и оренбургских казаков в Уссурийском войске, их расселение, данные о среднем составе семьи описывает А. Сильницкий. Уделяет им внимание, характеризуя особенности ментального склада представителей разных казачьих войск, П.Ф.Унтербергер. Более обстоятельно показывает жизнь казачества на Дальнем Востоке бытописатель Г.Т.Муров, в книгах которого наряду с информацией по различным аспектам традиционного быта казаков-забайкальцев мы находим сведения об условиях переселения на Дальний Восток казаков-новоселов13.

10

В особую группу дореволюционных публикаций можно выделить специальные работы, посвященные собственно истории казачьих войск Дальнего Востока. Это труды А.Васильева, А.Савицкого, Р.Иванова, А. Жернакова, рассказывающие об уссурийских и амурских казаках14. Сквозь призму сословного менталитета Р.Иванов и А.Савицкий, выполняя определенный социальный заказ, отразили в своих работах специфический политический и исторический фон, на котором протекали избранные для исследования процессы. Фундаментальный труд А.П.Васильева является важным источником, позволяющим восстановить этнические корни и этнокультурную историю амурских и уссурийских казаков, вышедших из Забайкалья.

Иначе обстояло дело с этнографическим изучением традиционно-бытовой культуры славянского населения на дальневосточных окраинах России. Удаленность от академических научных центров, определенная историографическая традиция, сложившаяся в тот период в изучении русского народа на территориях позднего освоения, не способствовали развитию этнографических исследований в рассматриваемом регионе. Поэтому так ценны для современных этнографов имеющиеся единичные работы, затрагивающие проблемы культуры и быта восточных славян на Дальнем Востоке.

Первым в своих дорожных заметках обратился к сюжетам, связанным с дальневосточным казачеством, известный этнограф и писатель С.В.Максимов. Для нашего исследования ценными являются зарисовки антропологических типов амурских казаков, дифференцированных по местам выхода из Забайкалья, а также фрагменты отдельных обрядов, сведения о семейной медицине и т.д. 15

Начало собственно этнографическому изучению восточных славян Дальнего Востока в русле "постижения русской народности в Сибири"

11 положил П.А.Ровинский16. Совершив поездку на Амур в 1872 г., исследователь выделил и охарактеризовал локальные типы восточных славян Приамурья, справедливо отмечая, что переселенцы обустраиваются в новом крае, опираясь на традиции, "сложившиеся в местах прежнего жительства"17. На данном этапе исследования нам удалось найти ряд заметок названного автора, характеризующих амурских жителей славянского происхождения. Думается, что целенаправленные поиски в этом направлении позволят найти материалы по региональной этнографии и этнодемографии, поскольку есть информация о том, что исследователь ".первым затронул вопросы относительно этнографической статистики в роде вопроса о численном отношении полов, о числе жильцов в домах, о местных вариациях народных психических проявлений, выражающихся в языке, верованиях, песнях и проч."18 Именно П.А. Ровинскому наряду с А.П. Щаповым принадлежит идея о складывании в специфических условиях Сибири новой разновидности русского народа - "один общий тип сибиряка"19. Они же стали основателями историографической линии, представители которой пессимистически оценивали интеллектуальный уровень новой этнографической группы. Это обстоятельство, по мнению М.К.Азадовского, привело к снижению темпов научных изысканий по русским в Сибири, где до конца XIX столетия не было снаряжено ни одной целенаправленной экспедиции для их изучения20.

Летом 1913 г. казачьи поселения от станицы Радде до Хабаровска посетил М.К.Азадовский. Зимой 1914 г. он повторил поездку по поручению

Отделения русского языка и словесности Академии наук. Экспедиционные записи легли в основу серии статей, посвященных отдельным жанрам

21 фольклора: заговору, частушке, исторической песне . В опубликованном отчете о поездке на Амур М.К. Азадовский обобщил и сделал ряд интересных выводов о русской традиции Сибири и Дальнего Востока. В

12 этнокультурной характеристике амурского казачества исследователь исходил из особенностей локально-территориальных групп забайкальцев, поселенных на Амуре. Весьма ценно для данной диссертационной работы замечание автора о состоянии свадебной обрядности казаков. К сожалению, не все материалы М.К.Азадовского сохранились: дневники погибли от несчастной случайности в 1918-1919 гг., но часть его рукописного наследия хранится в Институте русской литературы, в Архиве РАН в Санкт

22

Петербурге, а часть - в Государственной публичной библиотеке в Москве .

Характеризуя данные исследования казачьего населения Приморья и Приамурья, необходимо отметить, что объектом этнографического изучения были дальневосточные казаки-старожилы, генетически связанные с забайкальской северорусской культурой. Характеристику этнокультурных

23 традиций казаков-новоселов, прибывших с Дона, Оренбуржья , Урала, Кубани, Терека, можно найти в этнографических исследованиях24, проводившихся на их исторической родине. Так, фундаментальной монографией, посвященной обычному праву казаков-донцев, является работа М.Н. Харузина25. Автор освещает широкий круг вопросов по семье и семейным традициям донских казаков, описывая специфические особенности различных этноконфессиональных групп казачьего населения на Дону. Выводы М.Н. Харузина не потеряли своей значимости и сегодня, поскольку соотносятся с современными положениями о внутриэтнической мозаичности любой локальной культуры. Этнографические зарисовки о жителях станицы Благословенной Оренбургского казачьего войска можно найти в работе Д.К.Зеленина "У оренбургских казаков". Небольшая по объему статья содержит важные обобщения об этнических процессах в "микрополиэтнической среде", так можно охарактеризовать локальное социальное пространство внутри и вокруг казачьего поселка, населенного казаками, "мужиками", "хохлами", молоканами, немцами, "киргизцами" и

13 др26. Внутрисемейные взаимоотношения уральских казаков с крепкой деспотической властью отца, с патриархальными устоями описал

97

С.М.Пономарев . Состав, этническую принадлежность, материальный

28 достаток семей кубанских казаков показал Н.С.Иваненко . Опираясь на эти материалы, можно проследить движение форм и типов переселенческих семей, степень трансформации отдельных этнических традиций новоселов.

Особый интерес в сравнительном плане для данного диссертационного исследования представляют этнографические работы, посвященные забайкальским казакам29. В первую очередь это комплексные описания различных аспектов традиционной культуры и фольклора

•ЗА забайкальцев, сделанные К.Д. Логиновским . Этнограф оставил богатейшие материалы по традиционной обрядности, в частности по свадьбе и свадебному фольклору, по демонологии и заговорам казаков Забайкалья. Интересны выводы К.Д.Логиновского о генетической связи старожильческого пласта культуры амурских и уссурийских казаков с материнскими традициями казачьей культуры забайкальского края31. Изучение этой литературы выявляет вариативность локальных, в том числе свадебных, традиций забайкальских казаков.

В целом можно констатировать, что в литературе дооктябрьского периода накапливался основной фактический материал о дальневосточной группе казачества. Появилось достаточное количество работ с фрагментами исследования, но лишь в некоторых из них исследовательский аспект вышел на передний план и был представлен выводами, значимыми для нашей работы.

Литература послеоктябрьского периода также может быть объединена в несколько тематических блоков: работы исторического профиля, историко-демографические, фольклорно-этнографические. На этом этапе этнографическое изучение восточных славян связано с именем профессора

14 государственного Дальневосточного университета А.П.Георгиевского. Итоговым обобщением обширного полевого материала, собранного Георгиевским с 1919 по 1931 г., стала серия трудов "Русские на Дальнем Востоке", в которой ученый сделал попытку рассмотреть культуру славянского населения региона не как некое априорное единство, а как общность, сформировавшуюся из различных этносов и историко-этнографических групп. В частности, он первым затронул проблему этнических, социальных и региональных корней дальневосточного казачества, рассмотрев особенности местных говоров и различных жанров фольклора .

Наиболее проработанными в российской региональной историографии послеоктябрьского периода оказались вопросы, связанные с экономическим положением и хозяйственной деятельностью казачества. Дальневосточной деревне были посвящены труды отечественных историков Е.А.Лыковой, О.И.Сергеева, М.С.Сергейко, Ю.Н.Осипова33. Авторами отмечалось влияние различных факторов социально-экономического, политического и исторического порядка на благосостояние казачьего двора, определялись признаки и причины имущественной дифференциации казаков. Обобщающими фундаментальными работами, обозначившими основные направления в исследовании различных проблем истории Дальнего Востока, в том числе и по вопросам жизнедеятельности казачества в регионе, являются академические издания "История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII в. - февраль 1917 г.)" и "Крестьянство Дальнего Востока СССР Х1Х-ХХ вв."34.

Собственно к литературе по казачьей тематике относится монография О.И.Сергеева "Казачество на русском Дальнем Востоке в XVII - XIX вв"35. Она является первым комплексным исследованием по истории казачества восточного региона. Автор определяет пути и этапы заселения края

15 казаками, раскрывает роль казачества в системе обороны Дальнего Востока, характеризует экономическое развитие амурских и уссурийских казаков.

В диссертации проблемы формирования дальневосточного казачества рассматриваются в русле исследований историко-демографического профиля В.М.Кабузана, А.И. Алексеева, Б.Н.Морозова, Л.Л.Рыбаковского и др., посвященных присоединению дальневосточного региона к России, его освоению русскими людьми и формированию здесь постоянного населения36.

Работы собственно этнографического профиля по дальневосточному казачеству на данном этапе отсутствуют. Исключением являются историко-этнографические диссертационное исследование и публикация H.A.

37

Соболевской , посвященные народным строительным традициям на юге Дальнего Востока России в начале XX в. В них на общем фоне рассматривается казачья усадьба с выявлением ее локальных особенностей38.

Наиболее изученным оказался казачий песенный фольклор. Его исследованием занимались сибирские фольклористы под руководством Л.Е. Элиасова39, а также дальневосточные ученые Л.М.Свиридова, Л.Е.Фетисова, С.И.Красноштанов, Е.С.Громова40. Применительно к данному диссертационному исследованию фольклорное наследие будет рассматриваться как одна из составляющих жизнедеятельности казачества, выполняющая определенные соционормативные, стабилизирующие и коммуникативные функции в казачьем быту.

Постсоветский период ознаменован своеобразным ренессансом казачьей проблематики, связанной с преобразованиями в стране, возрождением казачьих объединений. Систематизирует все многообразие литературы по этой теме Т.В.Таболина41. Для нас наибольший интерес в качестве сравнительного материала и в плане изученности темы

16 представляют исследования общероссийского профиля42 и этнографические работы Н.И. Бондаря, С.К. Сагнаевой, М.Ф. Куракеевой, C.B. Черницына, посвященные казачеству различных регионов43. Дальневосточные историки В.Н. Абеленцев, В.Д. Иванов, А.И. Коваленко, М.А. Кутузов, С.И. Лазарева, Е.А. Лыкова, С.Н. Савченко, О.И. Сергеев также рассматривают различные аспекты истории и культуры регионального казачества44. Основной особенностью исследований этого периода является новое осмысление казачества, связанное прежде всего со сменой парадигм в отечественной историографии, и с тем фактом, что казачество вновь заявило о себе как об активном субъекте современного социально-культурного пространства.

В русле новых подходов на основе обширного корпуса литературных и архивных источников освещает проблемы истории формирования и современного возрождения культуры дальневосточного казачества А.И.Коваленко. В своем диссертационном исследовании она рассматривает в историческом аспекте вопросы развития бытового уклада амурских и уссурийских казаков: жилище, пищу и одежду как системообразующие компоненты среды обитания казачества45. Основное внимание в главе о духовной культуре исследователь фокусирует на ее официально-сословном срезе: образовании, религиозности, сословных праздниках и т.д. В целом заслуга А.И.Коваленко в том, что это первая попытка дать цельную картину развития культуры дальневосточного казачества. Данное исследование позволяет понять социально-культурный контекст жизнедеятельности казачьих семей юга Дальнего Востока России.

В последнее десятилетие в дальневосточной этнографии возобновилось и значительно расширилось целенаправленное изучение традиционной культуры и быта восточнославянского населения юга Дальнего Востока России и его локальных региональных групп, в том числе казачества, в рамках центра славяноведения отдела этнологии Института

17 истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН .

Ряд специальных исследований посвящен конкретно-историческому региональному освещению крестьянской семьи. История семейного быта русских, украинцев, белорусов Дальнего Востока и их локальных групп получила фундаментальную разработку в трудах Ю.В.Аргудяевой46. Семья рассматривается исследователем как одна из основных структур общества, прослеживается ее роль в формировании постоянного населения региона, в этнокультурной передаче традиций и в стабилизации культуры и быта переселенцев на Дальнем Востоке. Особенно ценными в плане сравнения для нас являются выводы Ю.В.Аргудяевой о трансформации типов и форм традиционной крестьянской семьи восточных славян на Дальнем Востоке.

В ходе систематизации и обобщения материала по проблемам обрядовой жизни и фольклора дальневосточных казаков были использованы основные положения Л.Е.Фетисовой, уже апробированные данным автором на материале восточнославянского фольклора юга Дальнего Востока России47. В частности, традиционный фольклор рассматривался не только как неотъемлемая часть народно-бытовой культуры и форма художественного самовыражения, но и как один из существенных факторов, способствовавших адаптации мигрантов, их закреплению на новом месте. Нам представляется, что данный тезис можно экстраполировать и на другие составляющие традиционной культуры. Кроме того, в своих работах Л.Е.Фетисова затрагивала некоторые проблемы казачьей традиционно-бытовой культуры как части регионального обрядово-фольклорного комплекса восточных славян48.

В целом, подводя итог, можно констатировать, что хотя тема семейного и хозяйственного быта дальневосточного казачества как таковая не формулировалась исследователями, но в современной отечественной

18 историографии создана эмпирическая и теоретическая база для ее рассмотрения.

Источниковую базу диссертации составили материалы, собранные автором в центральных архивах страны (Российский Государственный исторический архив - РГИА, Российский Государственный Военно-исторический архив - РГВИА, Российский Государственный исторический архив Дальнего Востока - РГИА ДВ, архив Географического общества -АГО, архив Российской Академии наук - АР АН), краевых и областных архивах Дальнего Востока (Государственный архив Приморского края -ГАПК, Государственный архив Хабаровского края - ГАХК, Государственный архив Амурской области - ГААО), данные полевых исследований, мемуарная литература, периодическая печать и др.

В ходе исследования привлекался большой корпус опубликованных и неопубликованных материалов статистического характера и комментариев к ним, которые позволили рассмотреть круг вопросов, раскрывающих особенности формирования дальневосточного казачества, его региональные, этнические, сословные корни, конфессиональный состав, а также проблемы хозяйственной состоятельности казачьей семьи49. Подворные переписи казаков-домохозяев включают такие важные характеристики двора, как его населенность и рабочая сила, величина надела, количество скота, число работников, занятых промыслами. Наличие подобного рода сведений дало возможность представить хозяйственные стороны семейного быта, выявить характер связи между численным составом семьи и ее благосостоянием в разные периоды50.

Не менее ценным для исследователя явился такой вид источника, как церковные метрические книги, представлявшие в России один из основных актов гражданского состояния. По исследуемому региону они отложились в

19

РГИА ДВ, ГАХК и ГААО и содержат информацию по семейно-брачным отношениям казачества.

Метрические книги составлялись ежегодно по каждому церковному приходу и состояли из трех частей: "Часть первая о родившихся", "Часть вторая о бракосочетавшихся" и "Часть третья о умерших". Все части имели свой формуляр. Формуляр первой части состоял из 7 граф: 1) "Счет родившихся мужеска и женска пола", 2) "Месяц и день рождения и крещения", 3) "Имена родившихся", 4) "Звание, имя отчество и фамилия родителей и какого вероисповедания", 5) "Звание, имя, отчество и фамилия восприемников", 6) "Кто совершал таинство крещения" и 7) "Рукоприкладство свидетелей по желанию".

Сведения первой части метрических книг дают информацию о важнейшей стороне семейного быта, связанной с репродуктивным поведением казачества. Часто эти сведения позволяют уточнить и дополнить данные других источников, например, проследив годовое распределение рождений, соотнести полученные результаты с данными информаторов о традициях, связанных с зачатием и рождением детей. Важную информацию несет графа, в которой указывались восприемники новорожденных. Обычно в роли восприемников выступали члены семьи или близкие родственники, что дает материал для восстановления системы родственных связей в казачьей среде.

В формуляре второй части "О бракосочетавшихся" насчитывалось 9 пунктов: 1) "Счет браков", 2) "Месяц и день", 3) "Звание, имя, отчество, фамилия, вероисповедание жениха и которым браком", 4) "Лета жениха", 5) "Звание, имя, фамилия, отчество, вероисповедание невесты и которым браком", 6) "Лета невесты", 7) "Кто совершал таинство", 8) "Кто был поручителем" и 9) "Подпись свидетелей по желанию". Это наиболее информативная часть метрических книг. Она позволяют уточнить

20 половозрастную структуру семьи, исследовать брачные нормы в казачьих семьях, в частности средний возраст вступления в брак, ареал брачных контактов, долю вторых и третьих браков. Очень важна информация о сословном происхождении женихов и невест. Эти данные дают возможность исследовать внутрисословные и межсословные родственные связи казаков.

Соответственно, формуляр части третьей "О умерших" содержал следующие графы: 1) "Счет умерших" (отдельно "мужеска" и "женска" пола), 2) "Месяц и день" (указывался как день смерти, так и день погребения), 3) "Звание, имя, отчество и фамилия умершего", 4) "Лета умершего", 5) "От чего умер", 6) "Кто исповедовал и приобщал" и 7) "Кто совершал таинство". Третья часть метрических книг дополняет комплекс сведений, необходимых для демографического анализа казачьей семьи. В частности, она позволяет уточнять годы жизни казаков, дает возможность установить среднюю продолжительность жизни в казачьем сословии. При работе с частью "О умерших" очевиден очень высокий уровень детской смертности в казачьих семьях.

Разновидностью историко-демографического и этнодемографического источника можно считать ежегодные отчеты наказных атаманов Амурского и Уссурийского казачьих войск. Основная масса отчетов была извлечена из фондов Российского военно-исторического архива, некоторые из них, относящиеся к гражданской части, были опубликованы. По своему содержанию и структуре они шире отчетов губернаторов и содержат нужные сведения о конфессиональном составе казачьих войск, движении казачьего населения, характеристику хозяйственной деятельности.

Законодательные источники изучения темы представлены законами, указами, положениями, уставами, приказами - большим корпусом документов от общероссийского до собственно войскового уровня. Они непосредственно регулировали жизнедеятельность казачества и

21 функционирование казачьей семьи. По семейно-брачной сфере регулирования имеются специализированные издания с комментариями, проработанными автором в ходе исследования51, что позволило рассмотреть соотношение бытовавших норм писаного и обычного права в казачьей среде Дальнего Востока.

Фольклорные и диалектологические52 материалы явились важным этнографическим источником, позволившим реконструировать отдельные элементы духовной и материальной культуры казачества. Нами были использованы как публикации фольклора, так и ряд собраний, отложившихся в архивохранилищах. Особый интерес вызывают материалы М.К.Азадовского, хранящиеся в Институте русской литературы РАН и в Архиве РАН в Санкт-Петербурге, в Научно-исследовательском отделе рукописей в РГБ в Москве53. В последнем находится уникальная рукопись С.И. Раздобреева "Воспоминания амурского казака"54. Ценность ее в том, что она позволяет воссоздать ментальную атмосферу казачьей среды, помогает понять нравственные устои и психологические особенности принудительно переселенных в Приамурье казаков-забайкальцев. Наряду с другими архивными материалами этот источник вводится в научный оборот впервые.

Важнейшим источником для характеристики внутрисемейных отношений казачества, реконструкции традиционных обрядовых комплексов, специфики хозяйственной деятельности казачьей семьи являются полевые материалы автора, собранные во время этнографических экспедиций 1992-1997 гг. в местах бывшего компактного проживания амурских и уссурийских казаков в Приморском крае и Амурской области. Сбор материала осуществлялся с помощью таких методов, как опрос населения в форме интервьюирования и анкетирования по специальным программам, разработанным на основе имеющихся схожих программ,

22 составленных ведущими специалистами в области семьи и семейного быта восточных славян И.В.Власовой, Т.А.Листовой, И.А.Кремлевой, В.А. Липинской и др55. К этому следует добавить информацию, полученную при интервьюировании представителей современного казачества.

Кроме того, в качестве источников автором использовались опубликованные наблюдения современников, мемуарные издания, неопубликованные дневниковые записи из семейных архивов потомков казаков Приамурья56. Эти материалы помогали реконструировать повседневные картины жизни казачьей семьи. В них содержатся описания брачных, личных отношений в семье, фрагменты по традиционной обрядности казаков, сведения о составе семей и пр.

Изучение научной литературы и перечисленных видов источников позволило рассмотреть казачью семью и отдельные составляющие ее быта в нескольких аспектах: демографическом, экономическом, этнографическом. Казачья семья представляла единство социальных и этнических черт, что предопределило историко-этнографический характер настоящей работы. Казачество наряду с крестьянством являлось основным носителем традиционной культуры, имевшей наиболее устойчивый характер именно в рамках семейного быта.

В теоретико-методологическом ключе анализа заявленных в диссертации проблем принципиально важными для создания адекватных реальности объяснительных схем представляются традиционные для отечественной науки подходы: историко-генетический и стадиальный, реализация которых дала возможность выявить различные в этнокультурном отношении группы казачества. Автор использовал также подходы, принятые в современных антропологических дисциплинах.

1. Холистский подход, т.е. многоаспектный анализ изучаемых явлений, связанный с разработкой системной парадигмы в познании,

23 применительно к исследованиям проблем семьи в этнографии разрабатывался Ю.В.Бромлеем, О.А.Ганцкой57 и используется многими представителями исторической этнологии. В диссертационном исследовании этот подход при анализе этнокультурной специфики дальневосточного казачества реализуется, в частности, использованием методологического положения, сформулированного С.К.Сагнаевой. Исследователь считает, что "поскольку своеобразие казачества исторически сложилось под влиянием конкретной совокупности социальных, этнических, политических, географических и прочих факторов, для понимания отдельных сторон культурно-исторического бытия казачества необходим го учет всех этих обстоятельств" . Такой подход позволяет выявить локальные особенности, присущие семейно-бытовой сфере дальневосточного казачества.

2. Понимание культуры как формы биосоциальной адаптации, что в российских исследованиях продуктивно применяется в этнической экологии59. По мере возможности, определяемой кругом источников, семейно-бытовой уклад освещается в русле проблематики исследований различных сторон адаптации переселенческих групп к новой среде жизни. Культурно-бытовой комплекс амурских и уссурийских казаков рассмотрен не только в типологическом, но и в адаптационном ракурсе как своеобразный механизм приспособления человека к новым условиям окружающей среды60.

3. Этический и методологический принцип культурного релятивизма, постулирующий универсальную ценность каждой культуры вне зависимости от уровня ее развития, позволил при анализе источников уйти от суждений негативного характера, которые преобладали в дореволюционной оценке культурно-бытового комплекса и фольклорной традиции дальневосточных казаков.

24

Методологически важно остановиться на определении ключевого базового понятия, системообразующий потенциал которого направлял ход исследования. Таким понятием для данной работы является быт. H.H. и И.А.Чебоксаровы этим термином называют "специфические формы поведения людей в их повседневной жизни, т.е. в постоянно стабильно возникающих в течение дня, года, жизни ситуациях, а также взаимоотношения, складывающиеся при этом между людьми, способы использования ими предметов, служащих для удовлетворения их материальных и духовных потребностей"61. Указанная дефиниция взята за основу, и перечисленные в ней позиции рассматривались в рамках семейной сферы. Изучение семейного и производственного быта казаков ограничено выявлением наиболее существенных сторон хозяйственного уклада, брачных и семейных традиций, личных взаимоотношений, семейной обрядности и казачьего фольклора. Обозначенные вопросы рассматривались главным образом с точки зрения соотношения этнических и сословных традиций, развивающихся в определенной социоисторической ситуации. Специфика последней позволяет более детально реконструировать и проанализировать культурно-бытовой комплекс казаков-старожилов, переселившихся в Приморье и Приамурье из Забайкалья в середине XIX столетия. О развитии традиций казаков-новоселов в рассматриваемых хронологических рамках ( 1895-1917 гг. ) можно говорить лишь на уровне тенденций, получивших дальнейшее развитие в качественно иных условиях.

Анализ культуры казачества сквозь призму семейных отношений производился при помощи тендерной методологии исследования. Для этого имеющаяся информация структурировалась по трем группам характеристик: поло-ролевые стереотипы, поло-ролевые нормы и половое самосознание62, что позволило рассмотреть такие вопросы, как идеалы "женского и мужского" в выборе брачных партнеров, ролевые установки и

25 механизм воспроизводства, эволюции и передачи культурных ценностей. Разработка последней позиции, на наш взгляд, может приблизить к пониманию сложнейшей проблемы о соотношении сословного и этнического компонентов в феномене казачества.

Наряду с рассмотренными выше подходами и теоретическими положениями в работе были использованы методы историко-этнографических исследований - сравнительно-исторический и сопоставительно-типологический. Применение их в хронологическом плане с использованием данных смежных наук и привлечением этнографических данных о разных группах казачества позволило разграничить напластования различных традиций, определить характер их образования и степень эволюции.

Научная новизна исследования состоит в том, что это первая диссертационная работа, в которой изучение традиционного семейного и хозяйственного быта казаков юга Дальнего Востока России поставлено как проблема, заслуживающая специального рассмотрения. Часть архивных, литературных и полевых источников введена в научный оборот впервые, что позволило составить систематизированное описание семейного и хозяйственного быта амурских и уссурийских казаков с позиций современной этнологии. Это в свою очередь дает возможность сопоставить развитие бытовых традиций у разных локальных групп восточных славян в условиях освоения новой природной и этнокультурной среды и вносит определенный вклад в разработку проблем, связанных с этнокультурной историей региона и этнической историей восточнославянских народов.

Практическая значимость проведенного исследования заключается прежде всего в том, что его основные результаты могут быть использованы при анализе современного движения казачества в плане понимания особенностей воспроизводства своеобразных этносословных традиций, а

26 также при создании обобщающих трудов по истории и этнографии казачества и восточнославянского населения России в целом, при разработке школьных и вузовских курсов отечественной истории, этнографии и регионоведения.

Апробация работы. Основные положения диссертации отражены в 18 публикациях, изложены в сообщениях и докладах на научных конференциях международного (Владивосток, 1993, 1994, 1996, 1999; Хабаровск, 1995), российского (Хабаровск, 1995; Владивосток, 1998; Санкт-Петербург, 1999) и регионального уровней ( Владивосток, 1993, 1994, 1999).

Структура диссертации и последовательность рассмотрения проблем предопределены поставленными в исследовании задачами. Работа включает введение, три главы, заключение, список использованных источников и литературы, список сокращений и приложения.

Заключение диссертации по теме «Этнография, этнология и антропология», Ермак, Галина Геннадьевна

Заключение

Семейный и хозяйственный быт казаков юга Дальнего Востока России во второй половине XIX - начале XX в., являясь важнейшим компонентом традиционно - бытовой культуры, обладал рядом локальных особенностей, обусловленных прежде всего культурным обликом и социальным статусом рассматриваемой этносословной группы.

Исследование этнокультурной специфики амурских и уссурийских казаков на основе изучения региональных, этнических, сословных и конфессиональных корней показало, что на разных этапах формирования указанной группы казачества доминировали выходцы из различных войск, которые несли с собой на Дальний Восток локальные черты бытовавших на исторической родине культур. Выявлено, что первоначальный старожильческий пласт казачьей культуры Приморья и Приамурья представлял собой своеобразный комплекс при ведущей роли северорусской традиции, с сильным влиянием бурят и эвенков, что сказалось на физическом облике забайкальских казаков. Новосельческий мощный этнокультурный пласт характеризовался специфическими сословными традициями Дона, Урала, Оренбуржья, Кубани, Терека.

Процессы интеграции, адаптации и аккультурации различных групп имели свои особенности, связанные со спецификой казачества как военно-служилого сословия. Полиэтничность и поликонфессиональность быстро нивелировались на общинном уровне, но продолжали культивироваться в семейном быту. Явления первого порядка были обусловлены целенаправленными действиями казачьей администрации по созданию и укреплению единой системы духовных ценностей, присущих казачьему сословию.

157

В диссертации показано, что этнокультурная и этноконфессиональная инвариантность наиболее отчетливо прослеживалась в семейном быту казачьей общины. Детерминировалось это ролью женщины как хранительницы народно-бытовых традиций. В ходе исследования удалось установить, что в отличие от сибирского региона изученный материал по дальневосточному казачеству не подтверждает вывод о вторичном разрастании большой семьи на территориях позднего освоения. Мы не можем согласиться и с выводами некоторых исследователей, экстраполирующих тезис о долгом бытовании большой многопоколенной семьи на всех казачьих территориях. Наши материалы свидетельствуют, что у казаков юга Дальнего Востока России во 2-й половине XIX - начале XX в. преобладала малая семья численностью 6,9 чел. Данная характеристика средней казачьей семьи определяла все особенности ее хозяйственного и семейного быта.

Исследование выявило, что сословный фактор играл ведущую роль в организации жизненного пространства казачества, включая хозяйственный и материальный быт. На данном этапе работы в большей степени удалось реконструировать традиции семейного быта и хозяйственного уклада старожильческой группы казачества. Выявлены основные локальные варианты хозяйственного комплекса старожилов: хозяйства верхнеамурских станичных округов с доминирующей ролью охотничьего промысла; земледельческие хозяйства амурских станичных округов, расположенных в районе Зейско-Буреинской равнины; хозяйства смешанного типа казаков Северо-Уссурийского края; хозяйства земледельческой направленности Южно-Уссурийской казачьей округи. В хозяйственной практике, как показало исследование, переселенцы всех потоков долгое время опирались на традиции, сложившиеся в материнской культуре.

158

Изучение брачных традиций свидетельствует о том, что в рассматриваемый период сущность и значение брака продолжали определяться казаками как основа нравственности и хозяйственного благополучия. Более того, брачный союз сохранял этносословную целостность в условиях миграции и иносословного и иноэтнического окружения.

Прежде всего следует отметить, что в экстремальных условиях переселения забайкальцев произошло разоформление традиционных устоев жизни, нарушились хозяйственные и социально-культурные связи. Но в качестве консолидирующего фактора этнографической группы выступили их соседские и кровнородственные связи. Только они в нестабильной ситуации были гарантом выживания переселенцев. Вот почему существовавшие восточнославянские обряды (семейные окказиональные, календарные) функционировали в основном в семейно-бытовой сфере.

Исследование семейного быта казаков Дальнего Востока показало наибольшую устойчивость традиций свадебного обрядового комплекса. Лучше всего сохранился подтип северорусской свадьбы, характеризующийся ритуалами, связанными с девичником. Сословноокрашенные черты проявлялись в таких элементах, как созывание на свадьбу верхом на коне, шуточные военные баталии, в частности, в виде известной игры "взятие снежного городка".

Личные взаимоотношения в казачьей семье, несмотря на консервативность, отличались большой вариативностью, зависевшей от типа семьи, хозяйственно-имущественного статуса и конкретного члена семьи. Положение женщины было более самостоятельным в малой семье, состоящей из одной брачной пары, что обусловливало главную роль женщины в доме, когда муж отсутствовал по долгу службы. Во

159 взаимоотношениях родителей и детей сохранялся и всячески поддерживался непререкаемый авторитет родительской власти.

В этнокультурном плане семейные традиции дальневосточного казачества обнаруживали сходство с традициями русских и, отчасти, украинских крестьян, а внутрисемейные взаимоотношения были более подвержены конкретным условиям жизнедеятельности военно-служилого сословия и, соответственно, более близки к общеказачьим.

Таким образом, в результате рассмотрения заявленной проблемы можно констатировать, что традиционная народная культура казаков юга Дальнего Востока представляла собой специфический региональный вариант восточнославянской культуры. Полученные результаты являются лишь начальным вкладом в решение научной задачи, связанной с изучением традиционно-бытовой культуры казачества как локальной этносословной группы восточнославянских народов.

Конец XX в. ознаменовался мощным движением за возрождение казачества как сугубо российского феномена. Однако сложность ревитализации казачьей культуры в современных условиях, к чему стремятся многочисленные общественные организации, заключается в том, что не учитывается объективно существующий факт нарушения тендерного равновесия. Хотя в этнографических классификациях казачью культуру принято относить к ярко выраженным культурам мужского типа, объективные исследователи еще в XIX в. (Г. Попка) отмечали, что реально она состояла из двух взаимосвязанных, но достаточно самостоятельных "миров", фактически двух культур - военной и гражданской1.

Думается, тендерный подход, осуществленный в нашей диссертации, подтвердил целесообразность изучения казачьей культуры с обоих полюсов. В основе концепции возрождения российского казачества должно лежать ясное понимание сущности данного феномена. Как справедливо определил

160

Н.И. Бондарь, " . это не армейская структура, а сложный социально-экономический, политический и этнокультурный организм. Поэтому подлинное возрождение казачества возможно только при условии возрождения его культуры, а это требует решения двух ключевых вопросов: о земле (передача ее в коллективную собственность станицам и хуторам) и реальном казачьем самоуправлении на станичном и хуторском уровне"2.

Таким образом, возрождение казачества на Дальнем Востоке должно базироваться на изучении подлинной культурной специфики, присущей данному региону. Только тогда, как показали историко-культурные исследования, можно избавиться от ложных стереотипов и тем самым избежать неудачных попыток интегрировать их в практику казачьего движения.

1 Попка И.Д. Черноморские казаки в гражданском и военном быту: очерки края, общества, вооруженной силы и службы в двух частях. Краснодар, 1998.

2 Бондарь Н.И. Специфика казачьей культуры // Казачество как фактор исторического развития России: Первая общерос. науч.- практич. конф. Санкт-Петербург, 19-21 ноября 1999 г. Санкт-Петербург, Познание, 1999. С. 60.

161

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Ермак, Галина Геннадьевна, 2000 год

1. Неопубликованные источники

2. Архивные материалы 1. Российский Государственный военно-исторический архив ( РГВИА )

3. Ф. 330 Главное управление казачьих войск .

4. Ф. 400 Казачий отдел Главного штаба.

5. Ф. 1573 Амурское казачье войско.

6. Ф. 1582 Уссурийское казачье войско. Ф. 99 - Унтербергер П.Ф.

7. Российская Государственная библиотека (РГБ ) Отдел рукописей1. Ф. 542 М. К .Азадовского

8. Ф. 712 Завалишин Дмитрий Иринархович

9. Российский Государственный исторический архив Дальнего Востока ( РГИА ДВ )

10. Ф. 1 Приморское областное правление.

11. Ф. 701 Главное управление Восточной Сибири.

12. Ф. 702 Канцелярия Приамурского генерал -губернатора.

13. Ф. 704 Канцелярия военного губернатора Амурской области.

14. Ф. 1592 Игнашинское станичное правление.

15. Ф. 1591 Кумарское станичное правление.

16. Архив Географического общества (АГО )

17. Разряд 56 Рукописи трудов членов Географическогообщества и другие документы по Амурской области. Разряд 60 Рукописи трудов членов Географическогообщества и другие документы о Приморской области.162

18. Институт русской литературы ( ИР ЛИ ) РАН. Рукописный отдел

19. Коллекция М.К. Азадовского.

20. Архив Российской Академии наук АР АН

21. Ф. 55 Дневники Н.М. Пржевальского 1867-1881 гг. Ф. 123 - П.А. Ровинского. Ф. 191 - А.П. Георгиевского.

22. Государственный архив Приморского края (Г АПК )

23. Ф. 6 Полтавское станичное правление.

24. Ф. 4 Войсковое правление Уссурийского казачьего войска.

25. Государственный архив Хабаровского края (ГАКХ )

26. Ф. И-72 Правление Уссурийского казачьего войска. Ф. И-85 - Метрические книги.

27. Ф. И-221 Начальник Гродековского участка Уссурийского казачьего войска.

28. Ф. И-232 Поселковый атаман Гродековского станичного округа,

29. Уссурийского казачьего войска. Ф. Р-537 Редакция Дальневосточной краевой энциклопедии.

30. Государственный архив Амурской области (ГААО )

31. Ф. 10 Амурское казачье войско. Ф. 29-и - Метрические книги. Ф. 958 - Г. С. Новиков -Даурский.1. 2. Полевые материалы (список информаторов, сведения которых использовались в диссертации)

32. Богаевский A.A., 1908 г.р., г. Владивосток

33. Богаевский В.А., 1918 г.р., пос. Заводской Прим. края

34. Борисова Г.А., 1925 г.р., г. Владивосток

35. Воронов М.А., 1910 г.р., с. Барабаш-Левада Прим. края

36. Ермак В.Д., 1927 г.р., г. Владивосток163

37. Завадская Е.Г., 1918 г.р., пос. Нестеровский Прим. края

38. Иванов Д.И., 1923 г.р., г .Владивосток (Совет стариков УКВ)

39. Каминский Т.И., 1912 г.р., пос. Нестеровский Прим. края

40. Кутузов М.А., 1958 г.р., г. Владивосток (УКВ)

41. Мазур П.И., 1906 г.р., с. Вольно-Надежденское Прим. края

42. Машкин М.М., с. Сергеевка Пограничного р-на (УКВ)

43. Назаров A.A. 1920 г.р., г .Владивосток ( Совет стариков УКВ)

44. Пельменева В.А., 1913 г.р., с. Тамбовка Амурской обл.

45. Первоушин П.И., 1921 г.р., с. Вольно-Надежденское

46. Плюснин Ф.Г., 1927 г.р., пос. Нестеровский Прим. края

47. Постникова С.М., 1958 г.р., пос. Пограничный Прим. края

48. Реутская A.B., 1938 г.р., г. Владивосток

49. Соцкий В.М., 1938 г.р., с. Раздольное Прим. края

50. Сысоева Г.М., 1941 г.р., г. Владивосток

51. Хромова В.Е., 1928 г.р., пос. Нестеровский Прим. края

52. Шильникова Е.Е., 1930 г.р., с. Барабаш-Левада Прим. края1.. Опубликованные источники

53. Азиатская Россия. СПб., 1914.

54. Амурская область: Опыт энциклопедического словаря. Благовещенск, 1989.

55. Барсуков И. Граф Николай Николаевич Муравьев-Амурский по его письмам, официальным документам, рассказам современников и печатным источникам. М., 1891. - Кн. 1-2.

56. Богданов Р.К. Воспоминания амурского казака о прошлом, с 1849 по 1880 г. Хабаровск, 1900.

57. Ведомость о количестве посева и урожая хлебов в Амурской области за 1905 г. Благовещенск 1905.164

58. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерал-лейтенанта Духовского за 1893, 1894,1895 гг. СПб., 1895.

59. Всеподданнейший отчет Приамурского генерал-губернатора генерал -лейтенанта Духовского за 1896, 1897 гг. СПб., 1898.

60. Географический обзор Амурской области 1912-1913. Б/м, б/г.

61. Голубцов Р. Народный календарь на 1900, 1901, 1902 гг. -Благовещенск, 1900, 1901, 1902.

62. Губарев Г.В. Казачий словарь-справочник. Сан-Ансельмо, Калифорния США, 1968. - Т.2.

63. Дальний Восток: Амурская область и о. Сахалин. Изд. Совета Всерос. съезда старообрядцев. М., 1909.

64. Законы гражданские (Св. Зак. Т. 10. Ч. I): Практ. и теорет. комментарий / Под ред. А.Э. Вормса и В.Б. Емельянова. М., 1913.

65. Законы о детях: Сборник постановлений действующего законодательства, относящихся до малолетних и несовершеннолетних, с приложением свода разъяснений по кассационным решениям Сената составил Канторович. СПб., 1899.

66. Законы о женщинах: Сборник всех постановлений действующего законодательства, относящихся до лиц женского пола составил Я.А. Канторович. СПб., 1899.

67. Закревский В.А. Условия внутринадельного размежевания и землеустройства в селениях Амурской и Приморской областей // Тр. Амурской экспедиции. СПб., 1911. - Вып. 5.

68. Кириллов A.B. Географическо-статистический словарь Амурской и Приморской областей со включением некоторых пунктов сопредельных с ними стран. Благовещенск, 1894.

69. Ковалев В.Т. Из годового отчета войскового агронома Амурского казачьего войска за 1912 г. Благовещенск, 1913.

70. Крюков H.A. Приамурский край на Всероссийской выставке в 1896 г. в Нижнем Новгороде. Нижний Новгород, 1896.165

71. Материалы, относящиеся до земельного и экономического положения Амурского и Уссурийского казачьих войск. СПб., 1902. - Вып. 1-4.

72. Материалы по животноводству Амурской области. Тобольск, 1913.

73. Материалы по колонизационной вместимости Приамурского края. -СПб., 1901.

74. Материалы по обследованию крестьянских хозяйств Приморской области. Владивосток, 1912.

75. Материалы статистико-экономического обследования казачьего и крестьянского хозяйства Амурской области в 1910 г. -СПб., 1912.- Вып. 2. Т. 1-2.

76. Материалы, относящиеся до земельного и экономического положения Амурского и Уссурийского войск. СПб., 1902. - Вып. 2.

77. Обзор Амурской области за 1896, 1897, 1901, 1906, 1910, 1911 гг.- Благовещенск.

78. Обзор Приморской области за 1910 г. Владивосток, 1911.

79. Общий отчет Амурской экспедиции за 1910 г. СПб, 1911.

80. Объяснительная записка к статьям проекта положения об общественном управлении станиц казачьих войск. СПб., 1888.

81. Отчет правления Амурского казачьего войска за 1900-1915 гг.- Благовещенск.

82. Отчет члена экспедиции старшего специалиста по животноводству департамента земледелия К. И. Чукаева // Тр. Амурской экспедиции. -СПб., 1912 -Т.2. -Вып. 7.

83. Памятка Амурского казака. Благовещенск, 1911.

84. Памятная книжка Амурской области на 1907 г. Благовещенск, 1907.

85. Памятная книжка Приморской области на 1909-1910 гг. Владивосток, 1910.166

86. Памятная книжка Приморской области на 1911 г. Владивосток, 1911.

87. Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г.- Вып. 72: Амурская область. Тетрадь 1-2. 1899-1904.

88. Первая всеобщая перепись населения Российской империи. Вып. 76: Приморская область. Тетрадь 1-3. - 1899-1904.

89. Поселенные итоги сельскохозяйственной переписи в Амурской области в 1917 г. Благовещенск, 1918.

90. Поуездные итоги Всероссийской сельскохозяйственной и поземельной переписи 1917 г. по 57 губерниям и областям. М., 1923.

91. Правила о браках в казачьих войсках по Положению Военного Совета от 20 апреля 1890 г. // Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам. Отд. 1-43. - СПб., 1896.

92. Приамурье: Факты, цифры, наблюдения. М., 1909.

93. Приморский областной съезд сельских хозяев. Никольск-Уссурийский, 1912.

94. Приморская область в сельскохозяйственном отношении. Владивосток, 1913 г.

95. Сборник правительственных распоряжений по казачьим войскам. -СПб., 1866-1917. -Т.8.

96. Сборник статистико-экономических сведений по Амурской области.- Благовещенск, 1917. Вып. 5.

97. Сведения о ветеринарно-санитарном состоянии Приморской области. -Владивосток, 1913.

98. Свод проектов положения об общественном управлении станиц казачьих войск, представленных начальством сих войск. СПб., 1888.

99. Сельскохозяйственная перепись Амурской области в 1916 г. Б/м., б/г.

100. Сельскохозяйственные машины и орудия в Европейской и Азиатской России в 1910 г. СПб., 1913.167

101. Словарь русских говоров Приамурья. М., 1983.

102. Смирнов Е.Т. Приамурский край на Амурско-Приморской выставке в 1899 г. -Хабаровск, 1899.

103. Справка о населении и хозяйстве в Уссурийском и Амурском казачьих войсках. СПб., 1893.

104. Статистический атлас Амурского казачьего войска за 1890г. -Благовещенск, 1991.

105. Столетие Военного министерства ( 1802-1902 ). СПб., 1902. - Т.2.

106. Труды Амурской экспедиции. СПб., 1911-1913. - Вып. 1-6.1.I. Литература

107. Абеленцев В.Н. Амурское казачество XIX-XX вв. Благовещенск, 1999.

108. Азадовский М.К. Амурская "частушка" // Приамурье. -1913.-22 дек.

109. Азадовский М.К. Заговоры амурских казаков// Живая старина. 1914.- Вып. 3-4.

110. Азадовский М.К. Отчет о поездке по Амуру на заседании отделениярусского языка и словесности Императорской Академии наук за 1914 г.- СПб, 1915.

111. Азадовский М.К. Песнь о переселении на Амур: Сиб. архив.- Минусинск, 1916. № 3-4.

112. Азадовский М.К. Сибирские страницы: Статьи, рецензии, письма / Сост., автор предисл. Яновский H.H. Иркутск, 1988.

113. Актуальные проблемы казачьего движения ( материалы "круглого стола" ) // Социол. исследования. 1992. - № 9.

114. Алябьев A.A. Далекая окраина: Уссурийский край. СПб, 1872168

115. Амур и Уссурийский край: ( К 25-летию присоединения Амурского и Уссурийского края ) . М.,1885.

116. Амурские казаки как колонизаторы: Приамурье. № 1019, 1034. -Благовещенск, 1910.

117. Аргудяева Ю.В. Крестьянская семья у восточных славян на юге Дальнего Востока (50-е годы XIX в. начало XX в.). - М., 1997 .

118. Аргудяева Ю.В. Крестьянская семья украинцев Приморья (80-е годы XIX в. начало XX в.) - М., 1993.

119. Аргудяева Ю.В. Структура крестьянских семей в Приморье (60-е годы XIX в. начало XX в.) // Социально-экономическое развитие дальневосточной деревни (дореволюционный период). - Владивосток, 1982. -С.51-63.

120. Арутюнов С.А. Адаптивное значение культурного полиморфизма // Этногр. обозрение. 1993. - № 4.

121. Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. СПб., 1993.

122. Бахрушин C.B. Казаки на Амуре. Л., 1925.

123. Бондарь Н.И. Тематика и мировоззренческая основа традиционных гаданий кубанских казаков (вторая половина XIX начало XX в.) // Проблемы археологии и этнографии Северного Кавказа. - Краснодар, 1988.-С.152- 171

124. Бондарь Н.И. Формирование и развитие традиционной духовной культуры кубанского казачества: (календарные праздники и обряды, конец XVII- начало XX вв.): Автореф. дис. канд. ист. наук. Л., 1988.

125. Бромлей Ю.В. Очерки теории этноса. М., 1979.

126. Буссе Ф.Ф. Забайкальское инородческое войско. М., 1897.

127. Васильев А.П. Забайкальские казаки: Ист. очерк. Чита, 1916. - Т. 1,2; -Чита, 1918. -Т.З.

128. Венюков М.И. Воспоминания о заселении Амура // Рус. старина. -СПб, 1882.-Т.24.

129. Венюков М.И. Опыт военного обозрения русских границ в Азии. -СПб, 1873.169

130. Венюков М.И. Путешествие по окраинам русской Азии и записки о них. СПб., 1868.

131. Венюков М.И. Состав населения Амурского края. СПб., 1871.

132. Виноградов Г. Краткий обзор этнографического изучения ВосточноСибирского отдела Государственного Русского географического общества: С прил. Библиогр. указателя. О.М. Блюменфельд.- Иркутск, 1926.

133. Власова И.В. Русские: Сельская семья // Семейный быт народов СССР. -М., 1990.-С. 22-45.

134. Власова И.В. Структура и численность семей русских крестьян в Сибири в XVII первой половине XIX в. // СЭ. - 1980. - №3

135. Волков Л.П. На Амуре. Благовещенск, 1895.

136. Врадий В.П. Географический, этнографический и экономический очерк Амурской области. СПб., 1908.

137. Ганцкая O.A. Семья, структура, функции, типы // Сов. этнография.- 1984.-№6.-С.16-28

138. Ганцкая O.A. Семья: общие понятия, принципы типологизации // Этносоциальные аспекты изучения семьи у народов зарубежной Европы.-М., 1987.-С.5-14

139. Ганцкая O.A. Этнорегиональные особенности семьи в России (некоторые примеры и результаты сравнительного изучения) // Проблемы и методы исследования современной семьи. М., 1997.- С.4-23.

140. Георгиевский А.П. Русские на Дальнем Востоке. Вып. 1 4// Тр. Дальневост. гос. ун-та. - Владивосток, 1929.

141. Георгиевский А.П. Частушка Приморья // Зап. Владивост. отдела ГРГО. Владивосток, 1929.

142. Гонсович Е.В. История Амурского края ( как русские завладели Амуром и как на нём утвердились ). Благовещенск, 1917.

143. Громова Е.С. Песенное творчество партизан Приморья и Приамурья //Русский фольклор. Л., 1989. - Т.25.170

144. Громыко М.М. Семья и община в традиционной духовной культуре крестьян XVIII -XIX вв.// Русские : семейный и общественный быт.- М., С.7-24

145. Громыко М.М. Трудовые традиции русских крестьян в Сибири (XVIII- первая половина XIX в.). Новосибирск , 1975.

146. Грум-Гржимайло Г.Е. Описание Амурской области. СПб., 1894.

147. Железнёв И.И. Уральцы. СПб., 1888.

148. Жернаков А. О казаках уссурийских в связи с краткой историей Уссурийского казачьего войска. Владивосток, 1915.

149. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. М., 1991.

150. Зеленин Д.М. У оренбургских казаков: (Отдельные оттиски из вып. ЬХУП "Этногр. обозрение"). -М., 1906.

151. Иваненко Н.С. Семья, двор и семейное имущество казаков вообще и в частности по положению 10 мая 1862 года // Кубанский сб.: Тр. Кубан. обл. стат. комитета. Екатеринодар, 1904. - Т. 2. - С.281-332.

152. Иванов В.Д. Взаимоотношения уссурийских казаков с приграничным население сопредельных территорий // Многонациональное Приморье: История и современность: Материалы науч.-практ. конф.- Владивосток, 1999. С.75-83.

153. Иванов Р. Краткая история Амурского казачьего войска.- Благовещенск, 1912.

154. Инфатьев П. Новый край (Амурская область ) . СПб., 1912.

155. История Дальнего Востока СССР в эпоху феодализма и капитализма (XVII в. февраль 1917 г.). - М., 1991.

156. История Приамурья, составленная по первоисточникам профессора русской истории Редерей. М.,1913.

157. Кабузан В.М. Дальневосточный край в XVII начале XX вв. (1640 -1917): Ист.-демогр. очерк. - М.,1985.52. Казаки России. М., 1993.

158. Казачество: Библиографический указатель. М., 1995.171

159. Казачество как фактор исторического развития России: Первая общерос. Науч.-практ. конф. Санкт-Петербург, 19-21 ноября 1999 г. -СПб., 1999.

160. Карпов А.Б. Сборник слов, синонимов и выражений, употребляемых амурскими казаками. СПб., 1909.

161. Картины из народной жизни донских казаков. М., 1871.

162. Катанаев Г.Е. Западносибирское служилое казачество и его роль в обследовании и занятии русскими Сибири и Средней Азии. СПб., 1908.

163. Кауфман А.А. Переселение и колонизация. СПб., 1905

164. Кауфман А.А. По новым местам (1901-1903). СПб., 1905.

165. Кашин Н.И. Домашние средства, употребляемые жителями Приаргунского края при лечении болезней, и народные врачи приаргунцев // Вестн. Рус. геогр. о-ва. СПб., 1860. - С.121-145.

166. Кашин Н.И. Празднества и забавы приаргунцев // Вестн. Рус. геогр. о-ва. -СПб., 1858.-С.7-24.

167. Кашин Н.И. Свадебные обычаи приаргунцев // Там же. С. 147-182; Свадебные песни и обряды по реке Куренге в горнозаводское время. Собрал в 1901 г. Ф.Д. Соседко. Красноярск, 1906 и др.

168. Коваленко А.И. Из истории развития народного здравоохранения в Амурском казачьем войске. Благовещенск, 1992.

169. Коваленко А.И. Закрепление казачьей традиции в исторической песне. -Благовещенск, 1993.

170. Коваленко А.И. К вопросу о строительстве жилья в казачьих станицах. -Благовещенск, 1993.

171. Коваленко А.И. Культура дальневосточного казачества: история формирования, проблемы возрождения: Дис. .канд. ист. наук. -Владивосток, 1995.

172. Козлов В.И. Этническая экология: Становление дисциплины и история проблемы. М.,1994.172

173. Козлов В.И. Этнос. Нация. Национализм: Сущность и проблематика. -М., 1999.

174. Козьмин H.H. Казачьи земли. Красноярск, 1917.

175. Коржинский С.И. Амурская область как земледельческая колония. -СПб., 1894.

176. Коровин А.Г. Очерк заселения Приморья // Сб. статей "Приморье". Его природа и хозяйство. Владивосток, 1923.

177. Краснов Н. Народонаселение и территория казаков Европейской и Азиатской России: Воен. сб. СПб., 1878. - Т. 121.

178. Красноштанов С.И. Материалы фольклорных экспедиций в Хабаровском крае // Вопросы русской, советской и зарубежной литературы. Хабаровск, 1974. - Т.З. - С.111-125.

179. Красноштанов С.И. Тропами таежными. Хабаровск, 1969.

180. Крестьянство Дальнего Востока СССР XIX-XX вв. Владивосток, 1991.

181. Крившенко С.Ф. Дорогами землепроходцев. Хабаровск, 1984.

182. Кропоткин П.А. Сплав: (Амур-река подвигов ). Хабаровск, 1970.

183. Крюкова С.С. Русская крестьянская семья во второй половине XIX в. М.,1994.

184. Кубанское казачество: три века исторического пути: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. Станица Полтавская Краснодарского края. 23-27 сент. 1996 г. Краснодар, 1996.

185. Куракеева М.Ф. Семейная обрядность верхнекубанских казаков как характеристика этнографической группы (конец XIX начало XX в.): Автореф. дис. .канд. ист. наук. - М., 1997.

186. Куракеева М.Ф. Семья верхнекубанских казаков в дореволюционный период // Второй международный конгресс этнографов и антропологов.: Тез. докл. и сообщ. Уфа, 1997. - Ч. 2. - С.133-134

187. Кутузов М.А. Казачья рапсодия: Ист.-филос. очерк российского казачества. Владивосток, 1998.173

188. Лебедева A.A. К истории формирования русского населения Забайкалья, его хозяйственного и семейного быта// Этнография русского нселения Сибири и Средней Азии. М, 1969. - С. 104-188.

189. Лебедева Н.М. Социальная психология этнических миграций. М, 1993.

190. Левашов B.C. Первый сборник песен забайкальских казаков: Забайкальский краеведческий ежегодник. Чита, 1972. - № 5.

191. Липинская В.А. Русская семья на Алтае (XVII- начало XX в) // Вопр. антропологии, диалектологии и этнографии русского народа. М, 1998.-С.181-213.

192. Липинская В.А. Старожилы и переселенцы: Русские на Алтае. XVIII начало XX века. - М, 1996.

193. Логиновский К.Д. Материалы к этнографии забайкальских казаков // Зап. О-ва изучения Амурского края Владивост. отд. Приамурского отдела РГО. Вып. 1. - Владивосток, 1904. - Т.9 - С.1-140.

194. Логиновский К.Д. О быте казаков Восточного Забайкалья // Живая старина. Вып 2. - СПб, 1902. - С. 182-200.

195. Логиновский К.Д. Свадебные песни и обычаи казаков Восточного Забайкалья. // Зап. Приамур. отд. Рус. геогр. о-ва. Вып. 2. Хабаровск, 1899. -Т.5.

196. Лыкова Е.А. Казачья деревня на Дальнем Востоке в 20-е гг. // Арсеньевские чтения: Тез. докл. регион, науч. конф. по проблемам истории, археологии и краеведения. Уссурийск, 1992. -С.98-101.

197. Максимов C.B. На Востоке: Поездка на Амур в 1860-1861 гг. СПб, 1864.

198. Максимов C.B. На Востоке: Поездка на Амур в 1860-1861 гг. ( Дорожные заметки и воспоминания). Изд. 2.- СПб, 1871.174

199. Махниборода T.B. К вопросу о социально-экономическом расслоении дальневосточного казачества: Соц.-экон. проблемы истории Великой Окт. социал. Революции. М, 1977.

200. Мельц М.Я. М.К. Азадовский: Сибирские страницы: Статьи, рецензии, письма // Сов. этнография. 1989. - №2.

201. Меркулов С.Д. Вопросы колонизации Приамурского края русским населением. СПб.,1911.

202. Миненко H.A. Русская крестьянская семья в Западной Сибири (XVIII- первой половины XIX в.) Новосибирск , 1979.

203. Морозов H.A. Женитьба добра молодца: Происхождение и типология традиционных молодежных развлечений с символикой «свадьбы»/ «женитьбы». М, 1998.

204. Муров Г.Т. По русскому Дальнему Востоку: Люди, их жизнь и нравы. Дневник странника. М, 1909. - Т. 1; - 1911. - Т.2.

205. Надаров И.Г. Очерк современного состояния Северо-Уссурийского края. Владивосток, 1884.

206. Надаров И.П. Северно-Уссурийский край: Зап. РГО. СПб, 1887. Т.17. - № 5.

207. Новиков-Даурский Г.С. Историко-археологические очерки: Статьи. Воспоминания. Благовещенск , 1961.

208. Оверин. Вниманию амурских и уссурийских казаков. Хабаровск, 1912.

209. Осипов Ю.Н, Сергеев О.И. Земельный вопрос на Дальнем Востоке в период капитализма (1861-1900 гг.) // Социально-экономическое развитие дальневосточной деревни (дореволюционный период).- Владивосток, 1982. С.64-83.

210. Пономарев С.М. Семейная община на Урале // Северный вестн. 1887.- №1.

211. Попка И.Д. Черноморские казаки в гражданском и военном быту: очерки края, общества, вооруженной силы и службы в двух частях. Краснодар, 1998.175

212. Пржевальский Н.И. Уссурийский край: Новая территория России // Вести. Европы. СПб., 1870. - № 5. - Т. 3.

213. Пржевальский Н.М. Путешествие в Уссурийском крае. 1867-1869 гг.- М.,1947.

214. Проблемы и методы исследований современной семьи. М., 1997.

215. Ш.Путилов Б.Н. Некоторые общие проблемы истории казачьего фольклора: Народная устная поэзия Дона: ( Материалы науч. конф. по народному творчеству донского казачества 18-23 дек. 1961 г. ). -Ростов-на-Дону, 1963.

216. Пушкарева H.JI. Иторическая феминология и тендерный подход в исторических исследованиях // Тендерные проблемы в этнографии. -М, 1998.-С.6-13.

217. Русские старожилы Закавказья: молокане и духоборцы. М., 1995.114. Русские. -М., 1997.

218. Русские: семейный и общественный быт. М., 1989.

219. Рыбаковский JI.JT. Население Дальнего Востока за 150 лет. М., 1990.

220. Савельев Е.П. Типы донских казаков и особенности их говора.- Новочеркасск, 1874.

221. Савицкий А.Ю. Краткий исторический очерк Уссурийского казачьего войска. Хабаровск, 1908.

222. Савченко С.Н. Уссурийское казачье войско в годы гражданской войны на Дальнем Востоке. 1917-1922 гг.: Дис. .канд. ист. наук.- Владивосток, 1998.

223. Сагнаева С.К. Материальная культура уральского казачества конца XIX начала XX века (развитие этнических традиций). - М., 1993.

224. Сакмаров С.А. Вольно-Надежденское: Страницы истории.- Владивосток, 1999.176

225. Сафьянова A.B. Внутренний строй русской сельской семьи Алтайского края во второй половине XIX начале XX в. // Русские: семейный и общественный быт. - М., 1989. - С. 91-110.

226. Сафьянова A.B. Положение русской женщины в алтайской деревне до революции и ее роль в общественной и культурной жизни в годы советской власти // Этнография русского населения Сибири и Средний Азии. -М., 1969.-С.77-103.

227. Сборник песен Забайкальского казачьего войска. Чита, 1916.

228. Свиридова JIM. Восточнославянские традиционные народные песни в Приамурье и Приморье: Автореф. дис. .канд. филол. наук.- Новосибирск, 1973.

229. Селищев Н.Ю. Казаки и Россия. М.,1992.

230. Селищев Н.Ю. Старообрядцы в Уральском казачьем войске в XVII- первой половине XIX в. // Вестн. МГУ. 1994. - № 5.

231. Семейный быт народов СССР. М., 1990.

232. Сергеев О.И. Дореволюционная историография забайкальского и дальневосточного казачества // Социально-экономическое развитие дальневосточной деревни (дореволюционный период). Владивосток,- 1982.-С. 22-32.

233. Сергеев О.И. Казачество на русском Дальнев Востоке в XVII-XIX вв. -М, 1983.

234. Сергейко М.С. Развитие капитализма на Дальнем Востоке в период капитализма // Социально-экономическое развитие дальневосточной деревни ( дореволюционный период ). Владивосток, 1982. - С.84-92.

235. Сильницкий А. Культурное влияние уссурийской железной дороги на Южно-Уссурийский край. Хабаровск, 1901.177

236. Соболевская H.A. Жилые и хозяйственные постройки в селах Приамурья начала XX века // Сов. этнография. 1986. - №2. - С80-91.

237. Соболевская H.A. Крестьянское строительство в системе ремесел и промыслов юга Дальнего Востока конца XIX начала XX вв.: Дис. .канд. ист. наук.- Владивосток, 1991.

238. Стариков. Краткий исторический очерк Оренбургского казачьего войска с приложением о домашнем быте оренбургских казаков.- Оренбург, 1891.

239. Таболина Т.В. Возрождение казачества: истоки, хроника, перспективы.- 1989-1994. Т.1 Центр. - М., 1994.

240. Таболина Т.В. Основные направления изучения казачества // Возрождение казачества: надежды и опасения. М., 1898. - С. 39- 79.

241. Томилов H.A. Проблемы этнической истории. (По материалам Западной Сибири). -Томск, 1993.

242. Традиционная народная культура русских: Сборник программ и вопросников для этнографических исследований. Рязань, 1997.

243. Унтербергер П.Ф. Приамурский край. 1906-1910 гг. СПб., 1912.

244. Унтербергер П.Ф. Приморская область. 1856-1898 гг. СПб., 1900.

245. Уссурийское казачье войско: история и современность (к 110-й годовщине образования УКВ) / Сост. В.Д. Иванов, О.И. Сергеев.- Владивосток, 1999.

246. Фетисова JI.E. Восточнославянский фольклор на юге Дальнего Востока России. Владивосток, 1994.

247. Фетисова JI.E. Дальневосточная частушка и некоторые проблемы истории и поэтики жанра: Автореф. дис. .канд. филол. наук. Киев, 1982.

248. Фетисова JI.E. Памятники эпического творчества первопоселенцев Дальнего Востока // Русские первопроходцы на Дальнем Востоке в XVII XIX вв. (ист.- археол. исследования). - Владивосток, 1995. - Т.2.- С.201-209.

249. Фетисова JI.E. Традиционная свадебная обрядность русских старожилов Приамурья // Этнос-Информ №3-4Традиционная культура народов Дальнего Востока. Хабаровск, 1998. - С. 55-62.178

250. Фольклор казаков Сибири/Сост. JI.E. Элиасов, И.З. Ярневский. Под общ. ред. JI.E. Элиасова. Улан-Удэ, 1969.

251. Харузнн М.Н. Сведения о казацких общинах на Дону: Материлы для обычного права. -М., 1885. Вып. 1.

252. Хорошкин М.П. Забайкалье: Значение его для государства. СПб., 1893.

253. Целищев М. Экономические очерки Дальнего Востока. Владивосток, - 1925.

254. Чебоксаров H.H., Чебоксарова И.А. Народы, расы, культуры. М., 1971.

255. Черницын C.B. Некоторые обычаи и обряды донских казаков, связанные с проводами на военную службу // Изв. Северо-Кавказского научного центра высшей школы. 1988. - №3. - С.50-57.

256. Шиндялов H.A. Октябрь на Амуре. Благовещенск, 1973.

257. Шиндялов H.A. Первая русская революция на Амуре. Благовещенск, 1985.

258. Шмелева М.Н. Некоторые проблемы этнографического изучения современной городской семьи русских (методологические аспекты) // Проблемы и методы исследований современной семьи. М., 1997.

259. Шпакова JI.K. Возрождение казачьих традиций. Благовещенск, 1993.

260. Элиасов JI.E. Русский фольклор Восточной Сибири. Улан-Удэ, 1958. -4.1.

261. Эпов Н. Забайкальское казачье войско. Нерчинск, 1889.

262. Этнографические исследования за Байкалом и на Амуре действительного чл. П.А.Ровинского // Отчет Сибирского отдела ИРГО за 1872 г. Иркутск, 1873.- С.4-8.

263. Этнография восточных славян: Очерки традиционной культуры. М., 1987.

264. Этносемиотика ритуальных предметов. СПб., 1993.180