Сергий Радонежский и его время в прозе Д. М. Балашова: Традиции, стиль, поэтика тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.01, кандидат филологических наук Макрушин, Александр Владимирович

• Макрушин, Александр Владимирович
• кандидат филологических наук
• 1998

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Макрушин, Александр Владимирович

1. Введение.3.

2. Глава I. Образ Сергия Радонежского в литературной традиции.20.

3. п. 1. Сергий Радонежский в русском Предвозрождении.27.

4. п. 2. Пересоздание образа Сергия Радонежского в литературе Нового времени.55.

5. .Глава II. Сергий Радонежский в романах Д.М.Балашова: личность и образ.69.

6. п. 1. Истоки коллизии. Обусловленность образа внешним миром.70.

7. п.2. Проблема выбора. Эксперимент. Обусловленность образа внутренним миром.79.

8. .п.З. Образ святого в новом круге бытия. Кризис религиозного сознания.105.

9. Глава III. Становление личности Варфоломея: традиция и новаторство.119.

10. п.1. Продолженность в веках.133.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Сергий Радонежский и его время в прозе Д. М. Балашова: Традиции, стиль, поэтика»

Практически в любой из известных систем, находящихся в динамическом равновесии, изменение не происходит одномоментно, но является следствием взаимодействия разнонаправленных, «отрицающих друг друга» сил. Изменение накапливается в недрах системы, доминирующее начало никогда не подавляет свою противоположность, чем и объясняется жизнеспособность системы.

Русская литература 20 века, будучи в силу совокупности ряда причин разного порядка формально отделенной от мощного пласта культуры, обусловленного комплексом идей православия, тем не менее, сохраняла связь с этим наследием. Попытки восстановить единую генетическую традицию литературного процесса предпринимались в рамках существовавшей системы, формально выраженной определенным методом и стилем, часто носившим догматический характер.

Исторический роман в силу специфики материала предоставляет почву для адогматического подхода к тексту, причем наличие факта как отправной точки произведения предохраняет от крайностей субъективированного повествования. В этом отношении большой интерес представляет творчество Д.М.Балашова, произведения которого одновременно принадлежат эпохе, когда в обществе и литературе господствовал аналитический подход к историческому процессу, и времени, когда начинает преобладать синтетический подход, и на первый план выходит идея преемственности культурного наследия прошлого.

Начиная со времени выхода в свет первых произведений Д.М.Балашова, исследователи отмечают новизну и необычность его текстов прежде всего в их связи с современностью. Эпоха, описываемая автором, отделенная от читателя многими столетиями, вдруг становится удивительно живой и яркой. Вариативность истории, нереализованность равноправных возможностей, сформировавших настоящее, предстала детерминированной совокупностью выборов каждого конкретного человека.

С этой точки зрения образ и личность Сергия Радонежского - героя шести романов Д.М.Балашова, входящих в цикл «Государи московские», уже пять веков автономно существующий в читательском восприятии, предстают и носителем идейного комплекса православия, «объектом влияния», и субъектом, формирующим идейно-эстетический комплекс, имеющий продолженность в нашу эпоху и приобретающий вневременное звучание.

Первоигумен Руси становится логическим обоснованием авторских идей, ценностей, нашедших свое выражение как в структуре произведения и, шире, цикла, так и в поэтике текста.

Интерес к образу Сергия Радонежского определяется тем, что он, являясь исторической личностью, жизнь и деяния которой закреплены в художественых памятниках, соединяет в себе факт и идею, принадлежащую как описываемой, так и современной эпохе.

В силу того, что образ Сергия Радонежского является одним из распространенных в литературной традиции нескольких эпох развития нашего общества, и освещался в соответствии с различными идейными и социальными установками, в рамках различных методов, представляется возможным выделить авторские принципы изображения, их традиционность и новаторство, проявляющиеся как в отборе материала и отношении к источнику, так и в структуре текста, поэтике произведения.

Долгая и богатая история осмысления личности Сергия Радонежского, сформировавшая автономию читательского восприятия этого образа, выводит на первый план проблему контекста, формирующего дополнительные смыслы, не выявляемые при изолированном восприятии отдельных участков текста. Важность контекста предопределила структуру работы.

Диссертация состоит из трех глав, причем анализ текста Д.М.Балашова предваряется кратким анализом произведений, включающих интересующий нас образ.

Синхронный анализ предваряется диахронным с целью преодоления изолированности авторской /Д.М.Балашова/ интерпретации и выявления механизма формирования образа, условий, определяющих такую возможность.

Отправной точкой для анализа формирования и интерпретации образа Сергия Радонежского является «Житие Сергия Радонежского», написанное Епи-фанием Премудрым, которое представляет собой одновременно один из осново ных источников нашего знания о Сергии, лежащий в основе многих исторических повествований /в том числе и романов Д.Балашова, на что их автор сам неоднократно указывал/, и произведение литературы, равноправно вошедшее в ее золотой фонд. Предпринятый в работе анализ «Жития» подтверждает отсутствие причин для отделения данного произведения от литературы нового времени. «Житие Сергия Радонежского» как исторический источник - вторая составляющая этого произведения - соотносится с рядом других источников, систематизация которых произведена в работе.

Предметом нашего исследования является специфика трактовки образа Сергия Радонежского и художественный стиль автора, реализуемый при этом.

В современном литературоведении наблюдается неоднозначность подхода к пониманию художественного стиля. Часто литературоведческая концепция стиля тяготеет или к лингвистическому, или к искусствоведческому пониманию. Одни исследователи сводят стиль только к форме художественного произведения, другие включают в стилевую систему элементы содержания. В диссертации мы опираемся на ту новизну в подходе к решению заявленной проблемы, которая воплотилась в трудах М. Бахтина, В. Виноградова, В. Кожинова, П. Палиев-ского, Г. Поспелова, А. Соколова, А. Федорова, М. Храпченко, А. Чичерина, и др. Наша точка зрения сближается с пониманием стиля авторами работы «Теория литературы: Основные проблемы в историческом освещении. Стиль. Литературное развитие»/М.,1965/. Стиль рассматривается как содержательная внутренняя форма. Из этого следует, что он сказывается не только в определенных категориях формы, но и в таких категориях содержания, как характер, сюжет, образность произведения в целом. Диссертант разделяет точку зрени^ тех исследователей, которые толкуют понятие стиля широко, не сводя его «к простому анализу и описанию отдельных языковых факторов и литературных приемов, присущих литературному произведению/ сравнения, повторения, метафоры и т.д./»1. Это такие ученые, как В.А. Грихин, А.Н. Соколов, Д.С. Лихачев. Конечно же, они далеко не всегда приходили к одинаковым выводам,

1 Андрианова-Перетц В.П. Очерки поэтического стиля древней Руси. - М.; Л., 1947. - С. 38. но подход к анализу литературного произведения, к творчеств)' того или иного писателя объединял их. Д.С. Лихачев писал: « Художественный стиль объединяет в себе общее восприятие действительности, свойственное писателю, и художественный метод писателя, обусловленный задачами, которые он себе ставит»1.

В диссертации использованы работы В. Соловьева /»Смысл любви», «Красота в природе», «Слово, сказанное на могиле Достоевского», «Несколько слов по поводу жестокости», «Что такое Россия»/, С. Франка /»Сущность и ведущие мотивы русской философии»/, Н. Полторацкого /»Русская религиозная философия»/, П. Флоренского /»Троице-Сергиева лавра и Россия»/, Е. Трубецкого /»Умозрение в красках»/, С. Булгакова /»Православие», «Мистика и этика православия», «Два Града: Исследование о природе общественных идеалов»/ и др.

Особенности творчества Д.М. Балашова, связанные с интересующим нас комплексом проблем, в большей или меньшей степени затрагиваются исследователями, что является следствием возросшего интереса к исторической прозе в современном обществе. Оживление исторической прозы отмечалось многими исследователями еще в конце 70-х годов. А.И. Пауткин в своей работе «Исторический роман 60-70-х годов» отмечает, что это явление «достигло наибольшей очевидности»2 в 70-х, что и оставалось неизменным в 80-е годы. Проходит десятилетие, и все яснее ощущается причина такого резонанса в обществе и литературоведении исторических художественных произведений. Связь исторического повествования с современностью предстает нередко в гипертрофированном виде, когда исторический факт и колорит эпохи становится лишь фоном, средством, способом решения накопившихся в современном обществе проблем, своеобразным эзоповым языком, шифром. Показательно следующее высказывание: «То, что не могла сказать литература о современности, выпало на долю литературы исторической»3. При всей тенденциозности такого подхода нельзя не отме

1 Лихачев Д.С. Поэтика древнерусской литературы. - Л., 1971.

2 Пауткин А.И. Исторический роман 60-70-х годов // Петров С.М. Русский советский исторический роман. - М.: Современник, 1980. - С. 343.

3 Скачков Н.В. Герой и история. Современный роман о революции // 2-е изд. - М.: Сов. Писатель, 1988. - С. 49. тить немаловажное рациональное зерно: четкое осознание специфики исторического романа и признание за ним права занимать свое, неповторимое и определенное место в общем ряду современной романистики - подход, отсутствовавший во многих ранних литературоведческих работах.

Творчество Д.М. Балашова хронологически совпадает с «оживлением исторической прозы» и, в свою очередь, формирует заявленную тенденцию. Первая повесть, «Господин Великий Новгород», выходит в «Молодой Гвардии» в 1967 году. С тех пор появилось несколько монографий, посвященных современному историческому роману, раскрывающих те или иные его закономерности и особенности развития, воплотившиеся и в творчестве Д.М. Балашова. Это книги В.Д. Оскоцкого, А.И. Пауткина, С.М. Петрова, Л.Н. Чмыхова, И.П. Варфоломее-ва, М.В. Минокина, В.А. Юдина. Исторической прозе Д. Балашова посвящены отдельные главы в монографиях В.А. Апухтиной, Ю.И. Суровцева, Ч.Г. Гусейнова.

Проза Д.М. Балашова послужила основой для ряда статей критического и литературоведческого характера, писавшихся чаще всего «по горячим следам», вскоре после выхода в свет очередного произведения писателя, Авторами этих статей стала целая плеяда известных критиков и литературоведов: М. Бойко, Я. Гордин, В. Гусев, Д.С. Лихачев, А. Ланшиков, В. Оботуров, А. Овчаренко, А. Филатова.

Закономерность повышения интереса к исторической прозе, «выверен-ность эпохой» произведений Д. Балашова подтверждается обилием писательских откликов - это статьи таких широко известных писателей, как В. Личутина. Г. Маркова. В. Распутина, В. Шугаева, С. Шуртакова.

Две составляющие исторического романа Д. Балашова: внимание к факту, неукоснительное следование источникам и надвременной характер затронутых проблем - анализируются в статьях историков Л.Гумилева, В.Янина, и философа А.Гулыги. Многими исследователями, как литературоведами, так и историками, отмечается прежде всего историзм романов Балашова: «.И у нас есть в этой области несомненные удачи. Я назвал бы . имя живущего в Петрозаводске романиста Д.Балашова - его историческим повествованиям свойственны глубина, ос новательность, серьезное изучение материала»1, - писал Д.С.Лихачев. Эта оценка была им развернута в дальнейшем2. Глубокое знание истории, компетентность ученого-историка - вот что дает импульс обилию восторженных откликов: «Достоверность повествований Балашова зиждется на сочетании несомненного художественного таланта и пытливости ученого»3, - так оценил романы «Марфа Посадница» и «Бремя власти» историк В.Л.Янин.

Критики в оценках романов Балашова сходились в том, что писателю свойственен свой путь, отсутствие одномерности и однозначности: «Романист -и творческий опыт Д.Балашова одно из убедительных тому свидетельств - не только признает над собой объективные истины науки, но порою и сам становится их первооткрывателем»4.

А.И.Пауткин освещает в своих работах те стороны творчества Д.Балашова, в которых отразились ведущие тенденции в современной литературе о прошлом. Исследуются тема, идея, жанр, стиль. Творчество Балашова вписывается в панораму современной романистики. Как новизна отмечается тип проблематики, совокупность аспектов действительности, к которым обращается автор. Исследуется авторское присутствие в романах, отмечается перекличка времен, сосуществование различных хронологических пластов3.

Работа Ю.И.Суровцева иллюстрирует историко-социологический подход к произведениям Д.Балашова. Народность и ее трансформация - проблема, поставленная во главу угла в этом исследовании. Анализ сюжета и композиции произведения служит доказательством социальных коллизий национальных судеб на крутом переломе пути народа. Дается ориентация на эпопею, выявляются отличительные черты сюжетно-композиционного строя: параллельно данные линии главных героев, отражающие основные прослойки феодального общества: «Очень существенно, что народная основа не на периферии проблематики собирания княжеств, а подпирает ее, составляет действенную основу национальной

1 Лихачев Д.С. Лики слова // Лит. газета. - 1984. - 25 янв. - С. 7.

2 Лихачев Д.С. Предисловие к роману Д.М.Балашова «Симеон Гордый» // Север. - 1983. - № 10. - С. 2.

3 Янин В.Л. Истоки замысла // Балашов Д.М. Бремя власти // Роман-газета. - 1988. - № 7. - С. 2.

4 Оскоцкий Д.В. Роман и история. Традиции и новаторство современного исторического романа // М.: Худож. лит., 1980. - С. 303.

5 Пауткин А.И. Исторический роман 60-70-х годов. - М., 1980. - С. 368-369. судьбы»1. Таким образом, политика почти полностью заслоняет собственно литературоведческий анализ текста.

Писатель Г.Марков опубликовал статью, являющуюся ярким образцом литературно-критического осмысления романов Балашова. Он тоже говорит об эпичности романов, об их многоплановости, многонаселенности. Несмотря на то, что статья не претендует на роль научного исследования, в ней звучит важная мысль, нашедшая свое отражение и в нашей работе: Балашов назван среди «обладающих мастерством эпического мышления. объединяющих движение масс и драму личности»2.

Л.М.Чмыхов создает панораму исторической романистики последних двадцати лет и рассматривает опыт Д.Балашова как «показатель образцового решения многих проблем жанра»". Много внимания уделяется циклу произведений «Государи московские». Циклизация, осуществляемая, по мысли автора, по тематически-хронологическому принципу - важнейшее средство для того, чтобы «восстановить тернистый путь народа к государственности на протяжении длительного времени»4. Очень ценен в работе подход к творчеству Д.Балашова, рассматриваемому в преемственности с традицией русской исторической романистики. В силу обзорного характера работы практически не выделяются авторские способы воплощения замысла в микротексте; поэтика произведений, средства раскрытия образа, - стилеобразующие черты произведений - не выявляются анализом текста /это не входит в задачи работы/.

Ярким примером субъективности в оценке произведений Балашова служит статья писателя В.Личутина «Бремя желаний», в которой доминантой являются эмоции, вызванные прочтением романа «Младший сын». Автор рассматривает «романический свод» как выражение «самовитой» натуры писателя. «Самые удивительные страницы его романов, - пишет автор, - это батальные, где

1 Суровцев Ю.И. В 70-е и сегодня. Очерки теории и практики современного литературного процесса. М.: Сов. Писатель, 1985. - С. 323-324.

2 Марков Г. Никогда не отгораживаться от тревог нашего мира, от жизни нашего народа // Лит. газ. -1986. - 25 июня. - С. 2.

3 Чмыхов Л.М. Писатель и история: о современной исторической роли 60-70-х годов / Ставрополь, 1982. - С. 75.

4 Там же. - С. 76. сходятся грудь в грудь рати»1. В то же время известно, что сам писатель Балашов относил батальные сцены к наименее значимым и наиболее схематичным, отмечая, что они ему плохо удавались, будучи лишенными значимости. Язык романов Балашова постоянно привлекает исследователей своей неординарностью, яркостью. К сожалению, в статьях, посвященных языку произведений Д.Балашова, научный анализ текста, конкретных воплощений этого языка часто подменяется лишь множеством эмоциональных оценок. В целом, проблема языка остается неизученной. В то же время намечены продуктивные подходы к проблеме. Примером является работа З.Тарланова «Художественное постижение истории /О языке и образах современных исторических романов/»2, где преодолевается изолированность изучения достижений Балашова от находок в области языка других современных авторов исторической прозы. Язык рассматривается как важнейшее средство создания образа. В.Ганичев писал: «Язык романа Д.Балашова - едва ли не главное достоинство произведения»3. Свое мнение он подтверждал ссылками на высказывания многих известных писателей, таких как А.Астафьев, В.Распутин, С.Залыгин, В.Лихоносов, В.Потанин. Эти писатели отмечали прежде всего свойство языка романов Д.Балашова служить связующим звеном между современностью и древностью. В ходе обсуждения журнала «Север» на совете по прозе С.П. РФСФР они оценили язык Балашова как «великолепный, умело создающий единство былого и современного».

Вскоре после выхода в свет романа «Великий стол» в «Литературном обозрении» прошла дискуссия, закончившаяся одобрением балашовской концепции вариативности истории.

В настоящее время защищено несколько диссертаций, затрагивающих проблемы творчества Д.М.Балашова. Все они созданы до завершения цикла «Государи московские», в силу этого их авторы располагают разным объемом материала, что влияет на доказательность отдельных положений и целостность кон

1 Личутин В. Бремя желаний // Балашов Д.М. Избранные произведения. В 2-х т. - Т. 1. - Младший сын. -М.: Современник, 1986. - №3,-С. 6.

2 Тарланов З.К. Художественное постижение истории / О языке и образах современных исторических романах // Север. - 1986. - № 4. - С. 100-110.

3 Ганичев В. Во имя потомков // М. 1982. -№ 5. - С. 213. цепции. Этот недостаток во многом искупается широтой затронутых проблем. Примером может служить докторская диссертация А.И.Филатовой, защищенная в 1979 году1. В ней рассматриваются романы «Марфа Посадница» и «Младший сын», а также повесть «Господин Великий Новгород». Автор диссертации анализирует то новое, что проявилось в современной исторической прозе преобразованием идейного комплекса и художественными средствами его воплощения. Работа интересна тем, что в нее включены произведения, принадлежащие как новгородскому, так и московскому циклу романов, хотя «Государи московские» еще только начинал создаваться.

Проблемы связи исторического факта и его преломления в творчестве писателей с современностью исследовала Т.Г.Богатырева в кандидатской диссертации2. Наряду с произведениями Д.Балашова она рассматривает творчество В.Калашникова /его роман «Жестокий век»/, В.Лебедева /»Искупление»/, С.Алексеева /»Слово»/, В.Чивилихина /»Память»/, М.Шагинян /»Воскрешение из мертвых»/. Связи прошлого со современностью рассматриваются как одна из составляющих жанра.Герои исторического романа и трудное, переломное время их деяний рассматривается Т.И.Дроновой3. Ее интересует тип конфликта и особенности его разрешения, нравственные коллизии. О.С.Октябрьская 4 делает выводы о путях развития русского исторического романа последних десятилетий и очерчивает круг проблем его изучения. Творчество Д.Балашова предстает иллюстрацией одной из возможностей реализации авторской концепции характера и философии истории, образующей специфику жанра.

Диссертация Н.М.Жанузакова3 отличается тем, что она полностью построена на материале романов Д.Балашова. Автор исследует эволюцию темы

1 Филатова А.И. Русский советский исторический роман конца 50-х середины 70-х годов. Новое в идейно-художественной проблематике. - Л. 1979.

2 Богатырева Т.Г. Проблема связи с современностью и идейно-художественное обогащение советского исторического романа /70-80-е года/: Дис. . канд. филол. наук. - М. 1987.

3 Дронова Т.И. Типы повествований в современной исторической романистике 70-х годов : Дис. . Канд. филол. наук. - Саратов, 1989.

4 Октябрьская О.С. Русский исторический роман 70-80-х годов / Проблема жанра/: Дис. .кавд. филол. наук. - МГУ. - М., 1993.

Жанузаков Н.М. Исторические романы Д.Балашова и проблемы развития жанра: Дис. . кавд. филол. наукМГУ. - М„ 1989.

Московской Руси в творчестве писателя, выделяет жанрово-стилевые модификации современного исторического романа /в первую очередь как способы создания «правды характера»/. Творческий опыт Д.Балашова интересен автору в его отношении к историческому факту - основе художественной правды произведения. Выделяются типы персонажей. Делаются выводы о динамике исторической прозы.

Подводя некоторые итоги, нельзя не упомянуть о тех общих тенденциях современной исторической романистики, которые выделяются большинством исследователей - это поворот к постановке нравственных, философских проблем, возрастание интереса к простому человеку, усложнение изображения внутреннего мира личности, особенностей характера героя. Исследователи сходятся в том, что трансформация традиций жанра исторического романа требует к нему нового подхода, новых принципов оценки и критериев изучения. Новые жанровые критерии формируются изменением фактического материала. Диссертация В.М.Калиты1 стала, кажется, одной из первых реализаций такого подхода. Несмотря на то, что в предпринятой им классификации много спорного, эффективность подхода не оставляет сомнений.

Творчество Д.Балашова являет собой пример тенденции к углублению эпического начала /циклизация как средство его создания использовалась и другими писателями: Н.Задорновым, Ю.Давыдовым/. Д.Балашов изменяет сам принцип подачи материала за счет возросшей роли авторского начала. Историзм, по выражению А.И.Пауткина, «обретает характер глубоко заинтересованного, личностного ощущения истории»2, «стремление к активному вмешательству в рассказ о прошлом осуществляется в виде философско-публицистических вкраплений.»3.

В понимании эпопеи мы приближаемся к мнению Г.Н.Поспелова, который определял ее как «не всякое очень большое произведение, но только такое, кото

1 Калита В.М. Советский исторический роман 70-80-х годов о Куликовской битве / Традиции и новаторство: Дис. .канд. филол. наук. -М. 1989. Пауткин А.И. Авторское присутствие в советском историческом романс наших дней // Вестн. МГУ. Сер. 9. Филология. - 1983. - № 6. - С. 11.

3 Там же. рое всецело посвящено изображению «субстанциональных» конфликтов /сил природы в их фантастически-олицетворяющем осмыслении. или .столкновение народов., или враждебных социальных сил внутри одной нации»1.С этой точки зрения еще более актуальным становится высказывание О.С.Октябрьской о том, что «необходимо изучать все произведения цикла в комплексе, чтобы до конца понять всю полноту и стройность художественной концепции Д.М.Балашова»2.

Трудно спорить с тем фактом, что мы живем в эпоху кризиса, перехода не столько на новые рельсы хозяйствования, сколько на новые рельсы мышления. Ускорение преобразований имеет объективное следствие: учебники, в том числе вузовские, и даже академические труды по литературе, кажется, в принципе своем долженствующие иметь основу консервативную, в силу этого вскоре безнадежно устаревают. Но это лишь знаменует повышение интереса к реальным воплощениям литературы, к трансформации жанров современной литературы, к ее членению вообще и исторического романа в частности. Можно привести целый ряд трудов, посвященных исследованию метаморфоз классической системы жанров в советской литературе. Процесс трансформации классики закономерен и универсален. Примером служит разрушение канона в житиях Епифанием Премудрым, творение которого послужило базой для одной из главных сюжетообра-зующих единиц и обоснованием идейного комплекса в целом ряде романов Д.М.Балашова. Он создал неповторимый, целостный и динамичный образ Сергия Радонежского. Конечно, кризисные фазы, с которыми проявляется преобразование, довольно редки. Нелепо было бы ожидать одномоментных изменений в литературном процессе, синхронизированных во времени и пространстве с общественно политической трансформацией. Типологические роды и виды незаметно накапливают изменения, в то время как нестабильные формы /можно вспомнить появление героической повести во время Великой Отечественной войны или жанр баллады типа «Баллады о свободе» Фазиля Искандера, творений Феликса Чуева/ появляются скачкообразно. Далее наступает откат, инволюция.

1 Поспелов Г.Н. Теория литературы. - М.: Высшая школа. - С. 246.

2 Октябрьская О.С. Русский исторический роман 70-80-х годов/ Проблема жанра. - С. 7. Г тойчивость сюжетослагающих компонентов. Сюжет как бы обобщает взгляд автора на коллизии человека и обстоятельств, намечаются возможные пути борьбы, сюжет служит подоплекой развития характера. По мере создания цикла «мысль автора размеренно повторяется в разных социальных условиях, среди коллизий различной психологической напряженности, и необычность жанра, по мысли В.Бондаренко, - сродни обычности древнейшего жанра русской литературы - летописания, в котором главным героем является сам процесс исторического развития»1.

К циклу романов Д.М.Балашова не может, на мой взгляд, в полной мере относиться построение, когда установление взаимозависимости структурных элементов типа конфликт-характер, повествователь-герой, стиль побочных линий, пейзаж, документальные включения - все это детерминировано злободневной тенденцией, и жанровая форма является единицей классификации. К концу 70-х годов в современном романе, в частносте й в прозе вообще прослеживается нарастание эссеистического начала, раздумья, отступлений, философско-этичес-ких обобщений, замедляющих действие, потеснивших авантюрно-беллетристическую направленность произведений. Л.Н.Дарьялова отмечала, что качество ослабленной динамики сюжета с обильным применением композиционных отступлений, вставных эпизодов, тормозящих действие, вообще свойственно философской прозе, чем и ознаменован литературный процесс рубежа 70-80-х годов. На первый взгляд, в романах Балашова тоже проявляется действие этого ингибитора /обширные внутренние монологи героев, авторские отступления типа «а что, если.», прямое вкрапление в текст собственных философских построений, некое многоголосие в произведениях, благодаря которому вышеназванный ингибитор не тяготит при восприятии/. На мой взгляд, не заслуживает обвинения в некорректности внесение исторического романа в общий ряд современной романистики, особенно учитывая обращенность романов Балашова к вечным, а значит и современным проблемам и коллизиям личности, общества, эпохи.

Вновь проходит совсем немного лет, и на смену «Памяти» Чивилихина,

1 Бондаренко В. Полет стрелы времени // Звезда.

1983. -С.186-193.

Так было и в 20-е годы, то же самое имеет место и в наши дни. Такая тенденция в общем справедлива и для типологических жанров, в частности, для последних ч романов Д.М.Балашова.

Конечно, было бы наивно ожидать, что каждый последующий роман будет кардинальным образом отличаться от предыдущего.

Повесть «Господин Великий Новгород» и роман «Марфа Посадница» не случайно отделялись исследователями от более поздних романов Балашова и воспринимались как слишком необычные, слишком яркие, «излишне щедро расточающие лексическое богатство»1, по выражению С.Шуртакова. Колорит эпохи иногда заслонял идею. В этой связи показателен эпилог «Марфы Посадницы», ибо там автор ставит рядом по доброму десятку диалектизмов, синонимов. Красиво. Необычно. Но и только. Ю.Болдырев писал: «Мало фактов, нужно преломление оных в судьбах живых людей того времени, неважно, исторические ли это фигуры или придуманные автором» . Важность такого подхода неоднократно подчеркивалась В.А.Юдиным и приобрела новый заряд актуальности в связи с возвращением читателю целого мира незаслуженно отринутых авторов. Одной из целей данного исследования является попытка выявления жанрово -стилевых особенностей творчества Д.М.Балашова, восполняющих пробел в национальном литературном процессе, порожденный политическими коллизиями. В.А. Юдин прямо указывал на давно назревшую необходимость о такого объединения отечественной литературы.

В условиях «скачка развития» решительно действует жанровая диффузия. В роман вторгается элемент исторического исследования, моменты медитатив-ности, элемент мистики. Ярко проявляется кинематографичность действия. Проходят годы, и то, что ощущалось едва ли не как эпатирующее начало, становится основой стабильности.

Если жанр, как принято считать, - фактор стабильности, то роль стабилизирующего начала в перетекании стилевых норм берёт на себя сюжет, ус

1 Шуртаков С. Воссоздание истории // М. 1980. - № 3. - С. 203-206.

2 Болдырев Ю. Дух эпохи. Исторические романы Д.М.Балашова // Лит. Рос. - 1982. - 26 марта. - С. 18.

3 Юдин В. А. Человек. История. Память. - М. - 1990.

Прощанию с Матерой» Распутина, «Ладу» Белова, «Берегу» и «Выбору» Бондарева приходит совершенно новая тенденция: на службу «поиску нравственных ценностей, прозе мыслей», по выражению В.В.Бузник, приходит роман с ярко выраженным остросюжетным строем: «Игра» Бондарева, такая проза, как «Пожар» Распутина, «Печальный детектив» Астафьева. Д.М.Балашов объединяет в своем творчестве обе заявленные тенденции современной романистики.

Сцены действия и сцены раздумий, главы, посвященные крестьянскому труду или батальные сцены и главы пропагандитски - страстного авторского отступления, внесения философской концепции, задающей направленность восприятию невозможно, нельзя противопоставлять. Их восприятие адекватно липть в контексте, широта которого выявляет авторскую концепцию произведения и мировосприятия.

Отдавая должное значению сюжета в движущейся панораме романа, выявляя его обобщающую роль для представлений автора, необходимо принять во внимание, что сюжет, в свою очередь, воплощает диалектику мысли через конфликт, реализует соположение человека с обстоятельствами через характер, фа-буду; тому помогает пейзаж, документ, использованный в повествовании, некоторые стилевые моменты, язык, идущий у Балашова, по мысли Болдырева, « не от лексики, а от мысли и чувства тогдашнего человека»1.

Если же в повествовании появляются какие-либо внесюжетные включения, и тут по законам игры контраста, используя контекст, хоть самый широкий, принимая во внимание символику, сюжет все равно продолжает осуществлять свою функцию главного элемента композиции. Так проявляется еще одно свойство балашовского построения романа: благодаря стыковке «разнонаправленных», то есть различных по стилю, по доле авторского присутствия глав, несущих разный эмоциональный заряд, обусловленный разным соотношением событийности и рефлексии /в том числе авторской/, осуществляется раскрытие характера человека, соотнесенность его с эпохой, и, шире, в цикле, преемственность идеи, имеющей отношение к эпохе лишь постольку, поскольку она

1 Болдырев Ю. Дух эпохи. Исторические романы Д.М.Балашова//Лит.Рос. - 1982. -26 марта. - С. 18. имеет отношение к человеку, и, следовательно, общей для всех эпох, тем более для современности.

Выше мы неоднократно отмечали явление постоянного движения, незавершенности жанра исторического романа. В восприятии и оценках явления современной исторической прозы также не существует статики, достаточно вспомнить уже упоминавшуюся дискуссию на страницах «Литературного обозрения», иллюстрирующую относительность новизны, обуславливающей интерес к произведению. Границы жанра изменяются, и все обоснованнее звучат голоса исследователей, проводящих параллели между историческим романом и современной прозой, повествующей о хронологически близких, современных событиях. Типична статья В.Оботурова, ставящего рядом «Марфу Посадницу», «Кануны» В.Белова, «Комиссию» С.Залыгина1. Можно много спорить о правомочности такого подхода, но нельзя игнорировать специфику особого «нравственного ми ра»2 Д.Балашова, «Вживание автора в эпоху»3, реализацию им репутации 1 фольклориста милостью бЬжией»4, соединенной с принципом непременного наличия условий, когда «конкретное воображение писателя связано с конкретным жизненным опытом»5. С этой точки зрения тема духовности, религии, Церкви приобретает все усиливающееся звучание, и даже еретичество на страницах произведений становится «формой протеста против обмирщения Церкви, несет зачатки гуманистического требования социального и общечеловеческого равенства, религиозной веротерпимости и свободомыслия»6. И вопрос В.Гусева: «Много ли мы знаем о Балашове?» - продолжает оставаться открытым.

Научная новизна исследования определяется следующими моментами: 1. Новизной материала исследования, новаторством автора в области анализа романа «Святая Русь».

1 Оботуров В. Память неизбывна. Штрихи к портрету Д.Балашова // Лит. Рос. - 1987. - 3 нояб. - С. 11.

2 Гусев В.И. Не только по первому слою // Лит. обозрение. - 1980. - № 6. - С. 23.

3 Пауткин А.И. Советский исторический роман /в русской литературе/ Знание. - М. 1970. - С.4.

4 Рогощенков И. Дело шло к полю Куликову. /Д.Балашову - 60 лет/.

5 Балашов Д.М. Всегда в окружении фактов // Север. - 1989. - № 10. - С. 103 // Лит. газ. - 1989. - 7 окт. -С. 5.

6 Замалеев А.Ф. Философская мысль в средневековой Руси (Х1-ХУ1 в.в.). - Л.: Наука. Лен. отделение. -1987.-С.192.

2. Актуальностью восстановления генетического единства русского литературного процесса.

3. Отсутствием работ, исследующих новаторство и традиционность интерпретации образа Сергия Радонежского Балашовым, эволюцию приемов и способов формирования образа на протяжении цикла.

4. Претензией на полноту анализа творчества Д.М. Балашова, так как исследователь располагает большим объемом художественного материала, что помогает создать более достоверную картину творчества исследуемого автора.

5. Новизной предложенной концепции структуры исследуемого цикла.

6. Оригинальностью произведенных исследований в области символики романов и контекстуальных интенций семантики значимых участков текста.

7. Цель работы конкретизируется в следующих задачах:

Раскрыть мировоззренческие основы творчества Д.М.Балашова, воплотившиеся в цикле романов "Государи московские".

Выявить историко-философское обоснование его творчества /труды В.Соловьева, Н.Булгакова, Л.Гумилева/.

Соотнести сущность мировоззрения Д.Балашова с особенностями его стиля.

Выявить способы и средства формирования образа Сергия Радонежского, их эволюцию в тексте, соотношение.

Объяснить цели введения в текст образа Сергия Радонежского, принципы его функционирования, определить степень осуществления этих целей.

Обосновать традиционность и новаторство художественных приемов Д.М.Балашова, реализованных в связи с образом Сергия Радонежского.

Достоверность произведенного исследования обеспечивается тем, что выводы получены в результате непосредственного анализа художественных текстов Д.М.Балашова, систематического изучения критической литературы /включая журнальные и газетные публикации по интересующей нас тематике/, а также в результате использования теоретических и философских трудов, касающихся проблем, затронутых в диссертации.

Методология исследования включает сравнительно-типологический, историко-генетической, конкретно-текстуальный анализ, элементы которых используются в комплексном подходе к произведению и обусловлены задачами, стоящими перед автором работы.

Теоретической основой диссертационного исследования являются работы современных и дореволюционных литературоведов по проблемам, затрагиваемым в диссертации, и труды русских философов.

Апробация результатов исследования происходит в виде публикации ряда статей по проблематике творчества Д.М.Балашова и чтения докладов на ежегодных научно-практических конференциях ряда российских и зарубежных вузов( «Актуальные проблемы филологии в вузе и школе», «Романтизм и его исторические судьбы» - в Твери; «Взаимодействие литератур в мировом литературном процессе» - в Гродно; «Русская литература - мировая литература. Русский язык - язык мировой литературы» - в Таллинне).

Диссертация состоит из введения, трех глав и заключения.