Система составов хищений по уголовному законодательству России: проблемы и перспективы тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 00.00.00, доктор наук Архипов Андрей Валерьевич

• Архипов Андрей Валерьевич
• доктор наук
• 2026

Оглавление диссертации доктор наук Архипов Андрей Валерьевич

Введение

Глава 1. Обеспечение системности при конструировании составов преступлений

1.1. Использование системного подхода при исследовании и конструировании составов преступлений

1.2. Состав преступления как система и как системообразующий элемент

1.3. Причины и цели конструирования составов преступлений как системообразующие факторы

Глава 2. Причины и цели установления уголовной ответственности за хищения

2.1. Эволюция представлений об опасности хищений

2.2. Причины и цели установления уголовной ответственности за хищения в условиях современной экономики

2.3. Ущерб как основной показатель общественной опасности хищений

2.4. Способ хищения: влияние на общественную опасность и значение для дифференциации уголовной ответственности

Глава 3. Нарушение системности при построении составов хищений в действующей редакции УК РФ

3.1. Проблема неопределенности объекта и предмета хищений в действующей редакции УК РФ

3.2. Системные недостатки общего состава хищения (примечание 1 к ст. 158 УК РФ)

3.3. Проблемы построения составов отдельных форм хищения в действующей редакции УК РФ

Глава 4. Конструирование системы составов хищений

4.1. Элементы и структура системы составов хищений

4.2. Определение в уголовном законе объекта и предмета хищений

4.3. Конструирование общего состава хищения

4.3. Конструирование составов отдельных форм хищения

4.4. Конструирование квалифицирующих признаков хищений

Заключение

Библиографический список

Приложение (Модель статей Особенной части УК РФ, устанавливающих ответственность за хищения)

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Система составов хищений по уголовному законодательству России: проблемы и перспективы»

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы диссертационного исследования.

Произошедшие в постсоветский период изменения в экономической сфере не могли не отразиться на экономической преступности вообще и на хищениях в частности, поскольку традиционно в России хищение рассматривается как экономическое преступление. Среди таких из менений в первую очередь следует указать переход страны от плановой к рыночной системе производственных отношений, основанной на плюрализме форм собственности, равенстве субъектов экономической деятельности, поощрении частного интереса, лояльном отношение к обогащению, поддержке и защите частной собственности.

Наряду с этим российскую экономику в XXI веке существенным образом меняет цифровизация. Развитие информационных технологий во всех сферах жизни, в том числе в сфере банковских расчетов, на фондовом рынке, в индустрии развлечений, появление и разработка новых, ранее не известных цифровых объектов, обладающих ценностью, обусловили перетекание экономической стоимости из мира вещей в информационное пространство, «виртуальный» мир. Ныне имущественная масса практически любого субъекта экономической деятельности, в том числе рядового гражданина, включает не только привычные всем вещи, но и нередко целый ряд нематериальных объектов, таких, как безналичные денежные средства, бездокументарные ценные бумаги, цифровые права и др. Произошедшие изменения обусловили как новые возможности, так и нестандартные риски. Налицо рост преступных посягательств в цифровой сфере, в первую очередь, мошенничеств и киберпреступлений1. Сегодня каждое третье из

1 Шевко Н. Р., Ефремова М. А. Киберпреступность - глобальная проблема современности // Ученые записки Казанского филиала «Российского государственного университета правосудия». Казань, 2022. Т.18. С. 206-209.

регистрируемых в стране преступлений совершается с использованием высоких технологий, причем подавляющее их большинство - хищения2.

В сложившихся условиях первостепенным стал вопрос, обеспечивает ли действующее уголовное законодательство России надежную защиту имущественных отношений от новых угроз? Эффективны ли нормы УК РФ, разработанные и принятые в другой экономической реальности, для борьбы с хищениями в современных условиях? Практика применения главы 21 УК РФ в последние два десятилетия вынуждает на все перечисленные выше вопросы дать отрицательный ответ. Последние изменения, внесенные в

ст. 128 ГК РФ, существенным образом расширили гражданско-правовое содержание понятия «имущество», но отразились на нормах главы 21 УК РФ лишь в части включения в предмет хищения безналичных денежных средств. Без ответа остается вопрос, какие иные из перечисленных в ст. 128 ГК РФ объекты гражданских прав следует относить к предмету хищения, а какие нет. Кроме того, противоречивая формулировка общего понятия хищения не позволяет точно определить его объективную сторону и момент окончания.

Изменения экономических общественных отношений, в первую очередь связанные с широким распространением цифровых технологий, ставят новые задачи и перед наукой уголовного права. Учение о хищении долгие годы традиционно базировалось на считавшихся аксиоматичными положениях, выработанных еще в XIX веке: обязательность вещного признака предмета хищения, отнесение к нему только движимого имущества, понимание изъятия только как перемещения вещи в пространстве и др.. Экономика XXI века ставит науку уголовного права перед выбором: продолжить существующую в учении о хищении более сотни лет традицию или с учетом глобальности и кардинальности произошедших изменений начать переосмысление и переоценку ее догматов, адаптировать его к новым условиям.

2 Краткая характеристика состояния преступности за январь - декабрь 2023 года. [Электронный ресурс] // Официальный сайт МВД РФ URL: https://xn--b1aew.xn--plai/reports/item/47055751/ (Дата обращения: 21.03.2024).

Необходимость реформирования законодательства об ответственности за хищения признается не только на доктринальном, но и на законодательном уровне. С момента принятия УК РФ в статьи главы 21 Кодекса, устанавливающие ответственность за хищение постоянно вносились изменения. Всего было принято 15 Федеральных законов, которыми было внесено более ста новелл, многие из которых кардинальным образом меняли нормы, устанавливающие ответственность за хищения. Но несмотря на это удовлетворительно решить проблему несоответствия норм отечественного уголовного законодательства об ответственности за хищения потребностям современной экономики до сих пор не удается. Напротив, в результате произведенных реформ совокупность составов хищений в УК РФ, которая уже изначально была далека от идеала, вовсе утратила признаки системности, стала еще более противоречивой и запутанной. Так, в результате принятия Федерального закона от 29.11.2012 №2 207-ФЗ и до того «перегруженная» глава 21 УК РФ была дополнена еще шестью статьями, предусматривающими ответственность за хищения, совершенные разными способами в различных сферах экономики. При этом объем деяний, охватываемых общим составом хищения, остался неизменным. В итоге составы хищений стали еще более казуистичны, на практике возник ряд проблем, связанных с разграничением новых составов с уже существующими и между собой. Это существенно затруднило применение всех норм об ответственности за хищения. Следующим законодательным решением, усилившим хаотичность уголовного закона, стало принятие Федерального закона от 03.07.2016 №°323-ФЗ, которым в главу 21 УК РФ была введена норма (ст. 158.1), поименованная как «хищение», но устанавливающая уголовную ответственность за действия, обладающие объективными признаками не общего состава хищения, указанного в примечании 1 к ст. 158 УК РФ, а административного правонарушения, предусмотренного ст. 7.27 КоАП РФ. Кроме того, данным законом исключенные из уголовного закона по решению Конституционного Суда РФ положения о мошенничестве в сфере предпринимательской

деятельности были возвращены в УК РФ, но уже не в качестве отдельной статьи, а в виде дополнительных частей статьи 159, что грубо нарушило логику построения статей главы 21. Принятие законодателем Федерального закона от 23.04.2018 № 111 -ФЗ еще больше усугубило проблему разграничения смежных составов хищений. Его положения оказались крайне противоречивыми, затрудняющими уяснение содержания сразу трех статей (158, 159.3 и 159.6). С одной стороны, законодатель прямо указал, что безналичные денежные средства являются предметом кражи, а с другой сохранил в УК отдельные статьи, предусматривающие ответственность за хищение с использованием электронных средств платежа, а также за хищение путем манипуляций с компьютерной информацией, которые охватывали все возможные способы изъятия безналичных денежных средств.

Главная причина указанных и прочих неудач в реформировании уголовного законодательства об ответственности за хищения кроется в общей бессистемности уголовно-правовой защиты имущественных отношений, частным выражением которой является отсутствие системности при конструировании норм, устанавливающих ответственность за совершение наиболее распространенных имущественных посягательств - хищений.

Игнорирование законодателем при конструировании составов хищений принципов системного подхода во многом обусловлено отсутствием концептуальной основы реформы, отправной точки, опираясь на которую можно было бы выстроить логичную и непротиворечивую, целостную систему уголовно-правовых запретов, отвечающую в полной мере общественной опасности хищений в условиях современной экономики.

Ключевое значение в установлении норм об ответственности за любые преступления, в том числе и хищения, имеет состав преступления. Именно он определяет объем и характер запрещаемых уголовным законом деяний. От его конструкции зависит уровень уголовно-правовой защиты охраняемых общественных отношений, необходимость и достаточность объема запрещаемых действий, обеспечение беспробельности такой защиты и т.п.

Поскольку хищения сложны и многообразны, решить проблему запрета хищений путем конструирования одного состава невозможно. Налицо потребность установления в уголовном законе целостного перечня составов хищений, которые в своей совокупности должны представлять собой систему.

При таких обстоятельствах обеспечение системности при конструировании и отражении в уголовном законе составов хищений становится крупной научной проблемой, требующей неотложного разрешения и имеющей большое значение как для нормотворческой и правоприменительной практики, так и для науки уголовного права.

В диссертационном исследовании автором предлагается решение указанной проблемы путем выработки концептуальных основ построения новой системы составов хищений. С учетом изменения современного содержания общественной опасности хищения диссертантом обосновывается необходимость адаптации норм о хищениях к существующим потребностям экономики, что в конечном итоге повлечет отказ от ряда традиционных постулатов уголовно-правовой догматики.

Степень научной разработанности темы. Проблема уголовной ответственности за хищения привлекает внимание ученых на протяжении нескольких веков. В России начало разработки этой темы на глубоком научном уровне было положено в трудах крупнейших отечественных ученых-правоведов XIX века: Л. С. Белогриц-Котляревского, М. Ф. Владимирского -Буданова, Н. А. Неклюдова, С. В. Познышева, Н. С. Таганцева, Д. Г. Тальберга, И. Я. Фойницкого и других. В их трудах были заложены основы учения о хищении, многие научные выводы которого со временем стали догматами построения существующей в УК РФ совокупности норм об ответственности за хищения.

В советский период исследование уголовной ответственности за хищения продолжили такие видные ученые, как В. А. Владимиров, Л. Д. Гаухман, Н. Д. Дурманов, А. А. Жижиленко, Г. А. Кригер, Б. А. Куринов, Ю. И. Ляпунов, Б. С. Никифоров, С. И. Сирота, В. Д. Филимонов и другие. Их

работы существенным образом развили учение о хищении, пополнили его понятийный аппарат. Именно в трудах советских ученых-правоведов был поставлен вопрос о материальном признаке хищения - его общественной опасности. Сформулированное Г. А. Кригером, Б. А. Куриновым, Б. С. Никифоровым понимание общественной опасности хищения как незаконного обогащения виновного было воспринято судебной практикой того периода. Данный подход имеет своих сторонников и в наши дни.

В постсоветский период проблемам совершенствования законодательства об уголовной ответственности за хищения были посвящены работы А. Г. Безверхова, А. И. Бойцова, Г. Н. Борзенкова, В. В. Векленко, Б. В. Волженкина, С. А. Елисеева, Г. А. Есакова, И. А. Клепицкого, С. М. Кочои, Н. А. Лопашенко, С. В. Максимова, З. А. Незнамовой, В. И. Плоховой, Л. М. Прозументова, С. В. Склярова, В. И. Тюнина,

A. В. Шеслера, П. С. Яни и других. Их работы стали основой учения об уголовно-правовой борьбе с хищениями в новый для нашей страны период -в период перехода от плановой экономики к рыночной.

Новое понимание хищений в условиях меняющихся экономических отношений находит отражение в работах А. И. Бойцова, А. Г. Безверхова,

B. В. Векленко, С. В. Максимова, С. М. Кочои. Проблема уголовной ответственности за хищения в контексте борьбы с экономической преступностью в целом была рассмотрена в трудах таких ученых, как Б. В. Волженкин, Н. А. Лопашенко, П. С. Яни. Глубокому историческому и сравнительно-правовому анализу подвергалась ответственность за хищения в работах С. А. Елисеева и И. А. Клепицкого.

Вместе с тем основной акцент в исследованиях постсоветского периода был сделан на проблемах, свойственных именно переходному периоду, связанных с появлением новых уязвимостей экономических отношений, с необходимостью перестройки системы норм об ответственности за хищения, исходя из потребностей экономики нового типа. При этом проблеме изменения содержания общественной опасности хищений должного внимания

уделено не было, что повлекло наличие существенных разночтений среди исследователей в понимании как всей структуры системы составов хищений, так и в содержании отдельных признаков их составов.

Кроме того, подавляющее большинство докторских диссертаций на постсоветском этапе развития уголовно-правовой науки, посвященных ответственности за хищения, были написаны в конце 90-х годов прошлого века - начале 2000-х годов XXI века. Именно в этот период были защищены диссертации П. С. Яни (1997 г.), С. А. Елисеева (1999 г.), С. М. Кочои (1999 г), В. В. Векленко (2001 г.), А. Г. Безверхова (2002 г.), В. И. Плоховой (2004 г.), И. А. Клепицкого (2007 г.). В то же время социально-экономические реалии за прошедший период существенным образом изменились, появились новые проблемы. В частности, в указанных работах по понятным причинам не рассматривались уголовно-правовые последствия цифровизации экономики.

В последние годы исследования проблем уголовной ответственности за имущественные посягательства в условиях цифровой экономики ведутся весьма активно, в том числе и многими из перечисленных выше авторов. Сейчас уже можно говорить, что в уголовно-правовой доктрине сформировалось два основных направления решения данных проблем. Сторонники первого из них (А. Г. Безверхов, О. М. Иванова, И. А. Клепицкий, В. В. Хилюта и др.) полагают необходимым оставить неизменным понимание хищения как «вещного» преступления, а для защиты интересов владельцев иного имущества дополнить традиционную систему норм об ответственности за хищения новыми составами преступлений. Сторонники второго подхода полагают возможным адаптировать нормы об ответственности за хищения к современным условиям в первую очередь путем расширения их предмета.

И если первая из приведенных позиций получила концептуальное обоснование в рамках докторской диссертации (В. В. Хилюта «Преступления против оборота гражданских прав: концептуально-теоретические основы моделирования» (2021 год), то второй из приведенных подходов своего теоретического обоснования на уровне аналогичного по масштабам

исследования еще не получил. Проблема адаптации норм о хищениях к условиям цифровой экономики путем расширения предмета хищения была частично затронута в работе Е. А. Русскевича «Дифференциация ответственности за преступления, совершаемые с использованием информационно-коммуникационных технологий, проблемы их квалификации»3 (2020 г.), однако лишь в ряду проблем квалификации не только хищений, но и иных киберпреступлений. В этом же контексте данный вопрос рассматривался в работах М. А. Ефремовой, Э. Л. Сидоренко и И. И. Кучерова. Исследования указанной проблемы в рамках общей теории хищений на уровне докторской диссертации пока не проводились.

Цель и задачи исследования.

Научная цель - решить проблему обеспечения системности при конструировании и отражении в уголовном законе составов хищений, предложив концепцию построения системы таких составов, основанной на трансформации общественной опасности хищений в условиях современной цифровой экономики.

Практическая цель - на основании предложенной концепции сформулировать предложения по совершенствованию уголовного законодательства об ответственности за хищения.

Для достижения поставленных целей определены следующие задачи исследования:

- анализ процесса конструирования составов преступлений с позиций системного подхода;

- выявление причин и целей установления уголовной ответственности за хищения в условиях современной экономики;

3 Русскевич Е. А. Дифференциация ответственности за преступления, совершаемые с использованием информационно-коммуникационных технологий, проблемы их квалификации [Электронный ресурс] : диссертация ... доктора юридических наук. Москва, 2020. 521с. Электрон. верс. печат. публ. Доступ из «Российская государственная библиотека».

- определение понятия «ущерб» как основного показателя общественной опасности хищений, отражающего ее характер и степень;

- установление влияния способа хищения на его общественную опасность;

- систематизация и разрешение проблем, связанных с конструкцией составов хищений в действующей редакции УК РФ;

- конструирование системы составов хищений;

- конструирование общего состава хищения как базового элемента системы;

- конструирование составов отдельных форм хищения;

- определение квалифицирующих признаков отдельных форм хищения;

- разработка с учетом полученных выводов доктринальной модели статей Особенной части УК РФ, устанавливающих ответственность за хищения.

Объект и предмет исследования.

Объектом исследования являются общественные отношения, возникающие в процессе правотворчества и применения уголовно-правовых норм, устанавливающих ответственность за совершение хищений.

Предмет исследования составляют: процесс конструирования составов преступлений вообще и составов хищений в частности; используемые в данном процессе средства, приемы и правила юридической техники; правила квалификации, используемые в настоящее время в процессе применения уголовно-правовых норм об ответственности за хищения.

Методология и методика исследования.

Методология настоящей работы включает в себя сочетание философского, а также общенаучных методов познания и частно-научных методов исследования правовых явлений.

Философскую основу составил диалектический метод. Он позволил давать оценку исследуемым явлениям (хищение, его общественная опасность, составы хищений) с позиций таких принципов познания как детерминизм,

историзм, принцип взаимосвязи количественных и качественных изменений. Использование указанных подходов дало возможность рассмотреть генезис понимания опасности хищений, определить причины изменения ее содержания, установить и обосновать повышенную опасность хищений по отношению к иным деяниям, связанным с причинением имущественного ущерба. Системный подход помимо прочего, позволил аргументировать вывод, что нормы, устанавливающие уголовную ответственность за хищения, должны представлять собой в качестве подсистемы норм Особенной части УК РФ, целостную систему, запрещающую ряд деяний, имеющих схожее содержание общественной опасности.

В числе общенаучных методов познания использовались методы анализа и синтеза, позволившие изучить существующую совокупность норм об ответственности за хищения, как в целом, так и по отдельным ее частям в их взаимосвязи. Методы абстрагирования и обобщения позволили выделить наиболее важные и значимые для уяснения сути изучаемых явлений признаки, установив их общие свойства, также они применялись при анализе складывающейся судебной практики. Системный метод и метод классификации использовался также при разработке предложений по конструированию конкретных норм об ответственности за отдельные формы хищений.

В процессе исследования использовались также частно-юридические методы познания.

Историко-правовой метод позволил исследовать нормы об ответственности за хищения во взаимосвязи с социально-экономическими и иными историческими процессами, которые происходили в момент их принятия, проследить возникшие несоответствия принятых ранее норм изменившимся социально-экономическим реалиям.

Формально-юридический метод использовался для уяснения содержания норм УК РФ о хищениях в их действующей редакции с позиции «буквы закона». Он позволил выявить несоответствия содержания

рассматриваемых положений УК РФ общественной опасности хищений, а также выявить целый ряд противоречий и иных нарушений юридической техники, допущенных законодателем при их конструировании.

Сравнительно-правовой метод использовался для оценки возможности рецепции в российское уголовное законодательство об ответственности за хищения иностранных правовых моделей.

Статистический метод использовался при изучении основных количественных показателей преступности. Данный метод обусловил вывод о повышенной общественной опасности хищений вследствие их чрезвычайно высокой распространенности, отличающей хищения от других преступных деяний, влекущих имущественный ущерб.

Метод анализа документов использовался при исследовании материалов конкретных уголовных дел, нормативно-правовых актов, разъяснений высшей судебной инстанции. Данный метод позволил выявить конкретные проблемы и основные тенденции в законодательной и правоприменительной деятельности в области с уголовной ответственности за хищения.

Теоретическая основа исследования.

Теоретический базис исследования составили основные положения доктрины российского уголовного права, а также относящиеся к объекту исследования труды в области гражданского, конституционного, международного права, а также уголовного права зарубежных стран, представленные в работах А. Г. Безверхова, А. И. Бойцова, Г. Н. Борзенкова, В. В. Векленко, Б. В. Волженкина, Л. Д. Гаухмана, С. А. Елисеева, М. А. Ефремовой, О. В. Ермаковой, Г. А. Есакова, А. В. Иванчина, И. А. Клепицкого, Г. А. Кригера, Н. Е. Крыловой, С. М. Кочои, Н. А. Лопашенко, С. В. Максимова, З. А. Незнамовой, К. В. Ображиева, В. И. Плоховой, Л. М. Прозументова, Е. А. Русскевича,

A. В. Серебренниковой, С. В. Склярова, В. И. Тюнина, А. В. Шеслера,

B. В. Хилюты, П. С. Яни и других.

Содержащиеся в работах указанных авторов доктринальные положения, как общего характера, так и касающиеся непосредственно проблематики уголовной ответственности за хищения легли в основу многих выводов диссертанта, позволили определить основные перспективные направления развития уголовно-правовой науки применительно к проблемам ответственности за хищения.

К теоретической основе исследования также относятся работы специалистов в области теории систем и системного анализа Л. Берталанфи, И. С. Клименко, В. Н. Сагатовского, Ю. П. Сурмина, А. И. Уемова и других, чьи труды существенным образом повлияли на методологию настоящего исследования.

Правовая основа исследования.

Правовую основу исследования составили: Конституция РФ, нормы российского уголовного права, а также уголовного права ряда зарубежных стран, международные акты, нормы отечественного и зарубежного гражданского права, иные нормативно-правовые акты.

Эмпирическая основа.

Эмпирическую основу исследования составили:

- статистические данные Судебного департамента при Верховном Суде РФ и статистические данные Министерства внутренних дел РФ о применении норм о хищениях за период с 1997 по 2023 г.;

- постановления и определения Конституционного Суда РФ; постановления Пленума Верховного Суда РФ о судебной практике по делам о хищениях и иных преступлений против собственности, преступлений против общественной безопасности, здоровья населения, экологических преступлений; опубликованные обзоры и обобщения судебной практики Верховного Суда Российской Федерации, кассационных судов общей юрисдикции, судов субъектов Российской Федерации;

- более 1000 итоговых судебных решений, вынесенных по уголовным делам о хищениях и иных преступлениях против собственности за период

действия УК РФ, итоговые судебные решения, постановленные судами большинства субъектов Российской Федерации, входящих во все кассационные округа. Также были изучены материалы более 200 уголовных дел о преступлениях против собственности, рассмотренных суда и мировыми судьями Томской области за последние 15 лет. Кроме того, изучены опубликованные судебные решения по делам рассматриваемой категории, постановленные кассационными судами общей юрисдикции и Верховным Судом Российской Федерации.

Кроме этого, автором использован и собственный практический опыт работы в судебной системе, в том числе последние 12 лет - судьей Томского областного суда.

Научная новизна исследования состоит в том, что в диссертации представлена новая авторская концепция построения системы составов хищений, основанная на изменившемся понимании общественной опасности хищений в условиях современной экономики, включающая совокупность теоретических положений, определяющих процесс конструирования как системы составов в целом, так и отдельных ее элементов. В качестве исходного выдвигается тезис, что совокупность составов хищений в уголовном законе должна представлять собой систему взаимосвязанных необходимых и достаточных элементов, объединенных общей целью и конструируемых на едином фундаменте, которым является общественная опасность данных деяний. Производными от данного концепта являются выработанные в результате диссертационного исследования теоретические положения: 1) алгоритм конструирования составов хищений; 2) основные показатели общественной опасности хищений; 3) причины и цели установления уголовной ответственности за хищения и конструирования системы их составов; 4) конструкции системы составов хищения, а также отдельных ее элементов (общего состава хищения, составов отдельных форм хищения); 5) доктринальная модель статей Особенной части УК РФ,

устанавливающих ответственность за хищения, в которых отражается система их составов.

По итогам проведенного исследования аргументируется вывод, что именно общественная опасность хищений, вредоносность которых прежде всего заключается в способности этих деяний причинять ущерб собственникам и владельцам имущества, имеет ключевое значение для конструирования всей системы составов хищений, поскольку относится к причинам установления уголовной ответственности за хищения и предопределяет ее цель. Через раскрытие понятия имущественного ущерба как основного показателя общественной опасности хищения, констатации расширения содержания данного понятия вследствие трансформации имущественных отношений, вызванных цифровизацией экономики, дается научное обоснование необходимости изменения ключевых для общей теории хищений понятий, в том числе предмета хищения, преступного деяния, способа. Это позволит в полной мере адаптировать традиционные для российского законодательства нормы об ответственности за кражу, грабеж и мошенничество к условиям цифровой экономики. Приводятся авторские дефиниции общего состава хищения, его основных признаков, а также составов отдельных форм хищения и их квалифицирующих признаков.

Список литературы диссертационного исследования доктор наук Архипов Андрей Валерьевич, 2026 год

литературе57.

Таким образом, далее в настоящей работе состав преступления будет пониматься как определенная законодателем и закрепленная в нормах уголовного закона система необходимых и достаточных объективных и субъективных признаков, соответствие которым позволяет квалифицировать совершенное деяние как преступление.

Важным для понимания сущности состава преступления является вопрос о соотношении понятий «состав преступления», «запретительная уголовно-правовая норма» и «статья (часть статьи) Особенной части Уголовного кодекса».

Вопрос о содержании понятий «норма уголовного права» вообще и «норма Особенной части УК» в частности достаточно разработан в науке уголовного права. В. Д. Филимонов определял норму уголовного права как «общеобязательное правило социального поведения, установленное государством, выраженное в уголовном законе и охраняемое органом

57 Хилюта В. В. Выбор основания для прекращения уголовного дела при малозначительности деяния // Законность. 2021. № 4. С. 53-55.

государства путем контроля за его соблюдением и применения наказания или иных мер уголовно-правового характера за совершение преступлений»58. Нормы Особенной части УК РФ, устанавливающие ответственность за совершение конкретных преступлений, он выделял из общей массы иных уголовно-правовых норм, обоснованно отмечая, что «на данные нормы главным образом возлагается выполнение охранительной (т.е. предупредительной и восстановительной) функции уголовного права, они составляют основное содержание уголовного права, определяют его специфику»59.

Вопрос о структуре запретительной уголовно-правовой нормы является дискуссионным. Диссертант соглашается с теми исследователями, которые полагают, что запретительная уголовно-правовая норма состоит из трех частей: гипотезы, диспозиции и санкции. В. Н. Кудрявцев выделял гипотезу, признаки которой, указывающие на условия применения нормы, сформулированы в статьях Общей части Уголовного кодекса, а также диспозицию, в которой сформулирован сам уголовно-правовой запрет и санкцию, предусматривающую наказание за нарушение запрета60. Похожим образом определял структуру нормы, устанавливающей ответственность за совершение преступления, и В. Д. Филимонов61.

Согласно приведенному подходу к определению структуры запретительной уголовно-правовой нормы, ее гипотезой является закрепленные в статьях Общей части уголовного закона условия применения данной нормы. К гипотезе относятся условия места и времени совершения преступления, указания о вменяемости и возрасте уголовной ответственности, а также об обстоятельствах, исключающих преступность деяния62. В диспозиции формулируется установленное нормой правило поведения, а в

58 Филимонов В. Д. Норма уголовного права. С.13.

59 Филимонов В. Д. Норма уголовного права. С.16

60 Кудрявцев В. Н. Общая теория квалификации преступлений. С. 70-71.

61 Филимонов В. Д. Норма уголовного права. С.78-226.

62 Филимонов В. Д. Норма уголовного права. С.88.

санкции содержатся предписания о мерах принуждения за неисполнение лицом возложенных на него обязанностей, которое применительно к запретительной уголовно-правовой норме заключается в нарушении запрета совершать описанное в диспозиции нормы деяние.

Довольно часто диспозицию нормы, устанавливающей ответственность за совершение преступления, отождествляют с первым абзацем части статьи или неделимой статьи Особенной части УК РФ, а санкцию - со вторым абзацем этой части или неделимой статьи63. На неточность такого отождествления обращал внимание В. Д. Филимонов, который кроме прочего справедливо отмечал, что диспозиция нормы, устанавливающей ответственность за совершение преступления, первым абзацем части статьи не ограничивается, правило поведения устанавливается нормой уголовного права в целом64.

В структуре запретительной нормы уголовного права состав преступления относится к диспозиции, является ее ядром. Далеко не все признаки отдельного состава преступления указываются законодателем в первом абзаце части статьи или неделимой статьи Особенной части УК РФ. Нет никакой необходимости каждый раз при формулировании статьи перечислять в ней все признаки, включая те, которые являются общими для всех составов преступлений или для видов составов преступлений. В первых абзацах указанных статей (частей статей) определяются лишь те признаки, которые присущи только данному составу преступлений. Общие признаки указываются в иных положениях уголовного закона - статьях Общей части (например, признаки общего субъекта преступления), наименовании глав и разделов Особенной части (родовой и видовой объекты), нормах дефинициях, используемых в примечаниях к статьям Особенной части (например, примечания к ст. 158 УК РФ) и др.

63 См., напр.: Курс уголовного права в пяти томах. Том 1 Общая часть: Учение о преступлении / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. Москва, 2002. С. 89.

64 Филимонов В. Д. Норма уголовного права. С.91.

Поскольку состав представляют собой искусственную систему, для его системного анализа и конструирования наиболее подходящим представляется используемый в теории систем конструктивный подход определения системы, согласно которому структура системы конструируется по заданной функции, а сама система должна соответствовать целям конструирования65.

Как у всех искусственных систем цель создания составов преступлений обусловливается наличием проблемной ситуации, которую необходимо ликвидировать. Для искусственных систем она является системообразующим фактором наряду с целью. Если цель создания системы отвечает на вопрос «для чего создается система», то проблемная ситуация указывает на то, почему эта система создается, т.е. наличие проблемной ситуации является причиной создания системы. Поскольку состав преступления является частью запретительной уголовно-правовой нормы, проблемная ситуация, предопределяющая цели его создания та же, что и для всей запретительной нормы.

Целью создания любой искусственной системы является ликвидация проблемной ситуации. Одним из возможных способов ликвидации проблемной ситуации, являющейся причиной конструирования запретительной уголовно-правовой нормы, может быть полное исключение или по крайней мере предельное уменьшение негативного воздействия на охраняемые уголовным законом общественные отношения. В правовом государстве достигнуть такого состояния в обществе невозможно без создания эффективной правовой основы для защиты от вышеуказанного воздействия. Создается правовая основа путем установления в уголовном законе запрета опасного для охраняемых отношений поведения под угрозой наказания. В этом и заключается цель установления уголовной ответственности за совершение общественно опасных деяний определенного вида.

65 Сурмин Ю. П. Теория систем и системный анализ. С. 58.

Цель установления уголовной ответственности предопределяет функции состава преступления. Вопрос о том, какие функции выполняет состав преступления в науке уголовного права является дискуссионным. Разными авторами называются до десяти таких функций66. По мнению диссертанта, необходимо выделить три наиболее важные функции состава преступления, поскольку именно они обеспечивают достижение цели его существования.

Первая - определение объема запрещаемого деяния. Данная функция предполагает закрепление в уголовном законе признаков запрещаемого деяния, которое бы позволяло полно, неизбыточно и ясно определять, какие деяния запрещены данной конкретной нормой Особенной части УК РФ, отграничивать данные деяния от иных преступлений, неуголовных деликтов и правомерного поведения.

Вторая - использование в качестве юридического основания квалификации. В рамках данной функции состав преступления выступает в качестве инструмента квалификации, юридической модели, с которой сравниваются признаки совершенного в объективной реальности деяния. Установление тождества совершенного деяния с признаками конкретного состава преступления влечет необходимость квалификации действий виновного именно по той норме Особенной части УК РФ, в которую включен этот состав.

Третья - использование в качестве основания уголовной ответственности. Только наличие в деянии всех признаков состава преступления дает соответствующим государственным органам право применить к лицу, совершившему такое деяние, предусмотренные уголовным законом репрессивные меры.

Несмотря на то, что вторая и третья функции имеют большое в первую очередь практическое значение, наиболее важной из перечисленных функций

66 См., напр.: Уголовное право. Общая и особенная части: учебник для вузов / под ред. Н. Г. Кадникова. - Москва, 2006. С. 101-108.

видится первая - функция определения объема запрещаемого деяния. Именно она является залогом реализации всех иных функций состава преступления. От того насколько точно в законе определен объем запрещаемых деяний зависит сама возможность применения запретительной уголовно-правовой нормы.

Перечисленные функции состава преступления обусловливают его структуру. В науке уголовного права справедливо отмечается, что состав преступления называется именно составом потому, что он состоит из составных частей, которые именуются элементами. В совокупности они и представляют собой взаимосвязанную систему67. Как известно, состав преступления включает в себя четыре элемента - объект, объективную сторону, субъекта и субъективную сторону. Такая структура состава преступления прошла проверку временем и обосновано считается оптимальной.

А. В. Иванчин предлагает разделять понятия «структура состава преступления» и «юридическая конструкция преступления». «Термин «юридическая конструкция», - пишет он, - обозначает средство законодательной техники - обобщенную структурную модель всех известных УК преступлений, на базе которой и строятся различные составы преступлений. В структуре юридической конструкции преступления выделяются четыре части (объект, объективная сторона, субъект и субъективная сторона), подразделяемые на более дробные единицы, традиционно изучаемые в общем учении о составе преступления (деяние, последствия, причинная связь, способ и т. д.) Названные компоненты конструкции преступления пусты, поскольку не заключают в себе никакого информационного заряда (играют роль ярлыков). В выборе правотворцем определенной комбинации этих компонентов и наполнении их нормативным

67 Гаухман Л. Д. Квалификация преступлений: закон, теория, практика. С.36.

содержанием и состоит конструирование того или иного состава преступления»68.

По мнению диссертанта, предложенный А. В. Иванчиным подход заслуживает поддержки, поскольку довольно точно отражает процесс конструирования состава преступления как процесс перехода от абстрактного понятия «юридическая конструкция преступления» к более конкретному понятию «состав преступления», представляющему собой в данном контексте юридическую конструкцию конкретного, т.е. определяемого в части статьи или неделимой статье Особенной части УК РФ преступления (основного состава кражи, квалифицированного состава мошенничества, особо квалифицированного состава грабежа и т.п.). Именно в результате наполнения четырех указанных выше абстрактных частей юридической конструкции преступления конкретным смыслом они становятся элементами состава преступления, а входящие в данные части более мелкие компоненты -признаками состава преступления.

Функции состава преступления как системы предопределяют набор, включаемых в нее компонентов - признаков запрещаемого деяния. Данный набор должен быть необходимым и достаточным для их реализации.

Таким образом, системный подход при конструировании составов преступлений предполагает в качестве этапов правотворческой деятельности:

- точное определение проблемной ситуации, для ликвидации которой необходимо установление уголовно-правового запрета;

- определение конкретных целей введения запрета;

- определение функций конструируемого состава преступления;

- определение необходимого и достаточного набора компонентов конструируемой системы, определяющих объем запрещаемого деяния, и их структуры.

68 Иванчин А. В. Концептуальные основы конструирования состава преступления. С. 24-25.

Когда запрещаемое деяние является сложным и многообразным, возникает необходимость дифференциации уголовной ответственности в зависимости от наличия или отсутствия у запрещаемого деяния каких-либо дополнительных признаков. В таких случаях законодатель не может ограничиться установлением только одного уголовно-правового запрета, включающего в себя только один состав преступления. Возникает необходимость в конструировании системы составов преступлений. В отличие от состава преступления в системе составов преступлений в качестве первичных элементов выступают не группы признаков, а сами составы преступлений. У таких систем наряду с общими для всех составов преступлений функциями (определение объема запрещаемых деяний, основание квалификации и уголовной ответственности) появляется дополнительная функция - обеспечение дифференциации уголовной ответственности. Реализация данной функции осуществляется путем классификации всех включенных в систему составов преступлений в зависимости от наличия какого-то признака (признаков) существенным образом влияющего на уровень общественной опасности запрещаемого деяния. Отметим, что классификация является довольно сложным видом мыслительной деятельности, в основе которой лежит логическая операция деления множества. В философии она определяется как такое распределение объема (множества, предметной области и пр.) на составляющие его виды (группы, классы и пр.) по единому основанию (признаку деления), при котором каждый вид занимает строго определенное место в системе других и обладает в зависимости от этого места определенными свойствами. Классификация, таким образом, не только распределяет, упорядочивает предметную область, но и устанавливает некоторые свойства видов этой предметной области, и поэтому выполняет роль не только

систематизирующую, но и прогностическую, предсказательную, она есть вид

" 69

опережающего отражения действительности, опережающего познания69.

Результат классификационной деятельности законодателя выражается в структуре сконструированной системы составов. Такая структура может быть одноуровневой или двухуровневой. При одноуровневой системе составов преступлений чаще всего используется конструкция «основной состав -квалифицированные (привилегированные) составы». Двухуровневая система составов имеет место тогда, когда элементами первого уровня системы выступают не отдельные составы преступлений, а их совокупности, также представляющие собой систему.

В связи со сложностью процесса конструирования состава преступления в науке уголовного права уделяется внимание выработке его алгоритмов. Так, О. В. Ермакова, называя рассматриваемый процесс моделированием состава преступления, определяет в его рамках следующую последовательность действий: анализ общественно опасного деяния как явления объективной действительности, отбор обязательных признаков и вида конструкции конкретного состава преступления, юридическое выражение каждого

70

признака, вида конструкции, а также момента окончания преступления70.

Представляется, что предложенный алгоритм соответствует дескриптивному подходу определения системы, что является не совсем удобным для конструирования состава преступления как искусственной системы. В предложенном алгоритме не уделяется должного внимания проблемной ситуации, и как следствие, обусловленным ею целям и функциям конструируемой системы, а именно эти параметры, по мнению диссертанта, являются определяющими для выбора компонентов и структуры как отдельного состава преступления, так и системы составов в целом.

69 Кобзарь В. И. Логика. СПб., 2001. С.36.

70 Ермакова О. В. Концептуальные основы отражения общественно опасного деяния и механизма его совершения в нормах Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации [Текст] : автореф. дис. .доктора юрид. наук. Екатеринбург, 2023. С. 25-26.

В литературе высказывается мнение о том, что принятие решения о криминализации деяния (в широком смысле), т.е. формирование воли законодателя на установление определенного уголовно-правового запрета, находится за рамками стадии конструирования состава преступления, поскольку предшествует ей71. С данным утверждением можно согласиться лишь отчасти. Действительно, большая часть работы, связанной с конструированием состава преступления, проводится уже после принятия решения о криминализации, однако стадия принятия решения об установлении запрета имеет существенное значение для конструирования состава запрещаемого деяния. Дело в том, что именно в процессе принятия решения об установлении уголовно-правового запрета выявляются причины криминализации, т.е., выражаясь языком теории систем, определяется проблемная ситуация, а также намечаются цели введения запрета.

Важно и то, что причиной принятия решения об установлении запрета является убежденность законодателя, что запрещаемое поведение способно причинить вред не каким-то абстрактным, а вполне определенным общественным отношениям. С целью защиты именно этих общественных отношений и устанавливается запрет. Таким образом, на стадии принятия решения о криминализации определяется содержание такого элемента состава преступления как объект.

Определение проблемной ситуации предполагает точное уяснение того, каким общественным отношениям причиняется вред, в чем этот вред заключается, каков механизм причинения этого вреда. Иными словами, выясняется в чем заключается общественная опасность деяния, которое необходимо запретить.

Выяснение перечисленных обстоятельств следует считать первым этапом конструирования состава преступления. На этом же этапе

71 Ермакова О. В. Концептуальные основы отражения общественно опасного деяния и механизма его совершения в нормах Особенной части Уголовного кодекса Российской Федерации [Текст] : дис. .доктора юрид. наук. Екатеринбург, 2023.С. 185. Иванчин А. В. Концептуальные основы конструирования состава преступления. С. 20-21.

определяется вытекающая из общественной опасности запрещаемого деяния цель установления уголовно-правового запрета, которая в самых общих чертах заключается в обеспечении адекватной уголовно-правовой реакции государства на совокупность существующих общественно-опасных деяний, посягающих на охраняемые законом отношения.

На втором этапе необходимо решить вопрос о том, какие функции и каким образом должен выполнять конструируемый состав, ограничиваются ли эти функции определением объема запрещаемого деяния и последующего его использования в качестве основания квалификации и уголовной ответственности или же необходима дополнительная функция дифференциации уголовной ответственности. Исходя из полученных ответов определяется общая структура конструируемой системы, решается, будет ли конструируемая система состоять из одного состава или же существует необходимость в создании системы составов, позволяющей дифференцировать уголовную ответственность. В том случае, если существует необходимость введения системы составов, решается вопрос о детальной структуре системы составов и способе отражения ее в уголовном законе - должна ли это быть одна статья с основным и квалифицированными составами или несколько отдельных статей. Также необходимо решить вопрос о взаимосвязи отдельных составов, входящих в систему, и способе отражения данной взаимосвязи в уголовном законе.

Применительно к случаям конструирования системы составов хищений в рамках данного этапа следует выделить несколько подэтапов:

1. Конструирование общего состава.

2. Выделение отдельных видов составов путем классификации всех составов, обладающих признаками общего состава.

3. Конструирование отдельных видов составов с закреплением их основных признаков в диспозициях первых частей отдельных статей Особенной части.

4. Конструирование квалифицирующих признаков с закреплением их в диспозициях вторых и последующих частей статей.

В процессе конструирования составов с учетом имеющихся сведений о механизме причинения запрещаемым деянием вреда охраняемым общественным отношениям производится отбор обязательных признаков и видов конструкции составов преступлений, входящих в систему. Определяются необходимые средства и способы конструирования, правила их использования. Далее происходит юридическое закрепление отобранных

72

признаков путем их отражения в тексте уголовного закона72.

В дальнейшем в настоящей работе процесс конструирования составов хищений будет рассмотрен в соответствии с вышеизложенным алгоритмом.

1.3. Причины и цели конструирования составов преступлений как

системообразующие факторы.

Проблемная ситуация, наряду с целью является системообразующим фактором любых искусственных систем, в том числе составов преступлений. Адекватное уяснение проблемной ситуации, т.е. сути той проблемы, для решения которой необходимо ввести уголовно-правовой запрет, является залогом правильного определения целей создания состава преступления. Неверная оценка проблемы приводит к неправильной постановке целей и как следствие к неспособности сконструированной системы ликвидировать проблемную ситуацию. С учетом данного обстоятельства необходимо уделить внимание вопросу о том, что является проблемной ситуацией, являющейся причиной создания такой конструкции как состав преступления.

Одной из задач государства является охрана уголовно-правовыми методами наиболее значимых общественных отношений. В самых общих чертах эти отношения определены в ч.1 ст. 2 УК РФ. Вопрос о выборе

72 Архипов А. В. Обеспечение системности при конструировании составов хищений // Бизнес, менеджмент и право. 2025. №2. С. 68-72

общественных отношений, подлежащих уголовно-правовой охране, является вопросом уголовной политики. Существует ряд общественных отношений, необходимость защиты которых не вызывает сомнения, в связи с чем они защищаются уголовным законодательством всех стран - это отношения, обеспечивающие безопасность жизни и здоровья человека, некоторые экономические отношения и в первую очередь отношения собственности, отношения, обеспечивающие нормальное функционирование государственной власти и др.

Проблемной ситуацией, требующей принятием государством мер по защите данных общественных отношений, является наличие у них уязвимостей, воздействуя на которые определенный вид человеческого поведения может причинить им вред, либо поставить их под угрозу причинения вреда.

Под уязвимостью в данном случае понимается слабое место в системе общественного отношения, которое может привести к нарушению ее безопасности. Такое слабое место может быть обусловлено самой сутью общественного отношения, в связи с чем быть для такого общественного отношения имманентным, а может быть связано с определенным уровнем развития общественного отношения как системы, результатом разрывов связей между некоторыми элементами, произошедших структурных изменений и др., что указывает на возможность их исправления. Поскольку общественные отношения являются динамическими системами, они постоянно изменяются, при этом может меняться как их структура, так и их состав, всё это может стать причиной появления новых уязвимостей или исчезновения уязвимостей, который существовали ранее. В процессе развития общественных отношений может меняться и значимость тех или иных уязвимостей.

Некоторые уязвимости могут привести к разрушению или видоизменению общественного отношения только в случае воздействия на них извне. Такое воздействие может быть оказано определенным видом

человеческого поведения. Применительно к общественным отношениям, охраняемым уголовным законом, такое поведение принято называть общественно опасным.

Таким образом, можно выделить три составляющие рассматриваемой проблемной ситуации. Первая - общественное отношение, которое требует охраны; вторая - факт наличия у охраняемого уголовным законом отношения уязвимости; третья - существование опасного для данного общественного отношения вида человеческого поведения, способного причинять вред данным отношениям или ставить их под угрозу причинения вреда, используя указанные уязвимости.

Так, применительно к отношениям собственности проблемную ситуацию, являющуюся причиной создания такой системы как уголовно -правовой запрет, в самых общих чертах можно охарактеризовать следующим образом. Отношения собственности требуют уголовно-правовой защиты, поскольку являются крайне важными для экономики и обладают уязвимостями. Уязвимостями отношений собственности являются объективно существующие:

1) возможность лишения собственника принадлежащего ему имущества вопреки его воле;

2) возможность создания препятствий для реализаций правомочий собственника (владеть, пользоваться и распоряжаться) в отношении принадлежащего ему имущества без лишения его возможности владеть данным имуществом.

Видами человеческого поведения, способными причинить вред отношениям собственности используя первую уязвимость, являются противоправное изъятие, уничтожение, повреждение чужого имущества, а также вынуждение собственника издержать его. Негативное воздействие на отношения собственности посредством использования второй уязвимости может осуществляться различными действиям (например, использование

чужого имущества без разрешения его собственника, чинение препятствий собственнику для допуска к имуществу и др.).

Наиболее опасной для отношений собственности является первая уязвимость, поскольку лишение собственника принадлежащего ему имущества полностью разрушает конкретное отношение собственности, складывающееся по поводу данного имущества, и, как следствие, причиняет вред всему виду данных общественных отношений. Такая опасность признается в настоящее время достаточным основанием для установления уголовно правового запрета использующего ее поведения. Вторая уязвимость менее опасна, т.к. не приводит к разрушению конкретного отношения, а лишь видоизменяет его, в виду чего ответственность за совершение использующих ее действий в основном установлена нормами не уголовного, а других отраслей права.

Ликвидировать проблемную ситуацию можно как путем устранения самих уязвимостей (в тех случаях, когда это возможно), так и путем ограждения общественных отношений от негативного воздействия на эти уязвимости. Первое является задачей для регулятивного законодательства, второе - для охранительного.

При конструировании конкретного уголовно-правового запрета важно определить, на какую уязвимость охраняемого общественного отношения воздействует запрещаемый вид человеческого поведения, и в чем заключается вред от такого воздействия. Иными словами, прежде всего следует уяснить в чем заключается общественная опасность запрещаемого деяния. Таким образом, общественная опасность запрещаемого деяния является важной характеристикой проблемной ситуации, для ликвидации которой требуется введение запрета.

С принятием действующего в настоящее время Уголовного кодекса РФ на законодательном уровне был разрешен вопрос о том, является ли общественная опасность обязательным признаком преступления. Согласно легальному определению преступления, данному в ч. 1 ст. 14 УК РФ,

преступлением признается только общественно опасное деяние. Выбор законодателем формально-материального, а не исключительно формального подхода к определению преступления, по нашему мнению, является верным. Он был поддержан большинством современных ученых73. Как точно отметил А. Э. Жалинский: «Формально запретить, как известно, можно любой поведенческий акт ... Сложнее ответить на вопросы: почему, какие деяния, для чего их нужно запретить, что, какие социальные блага нужно охранять? Если на эти вопросы получены правильные ответы, уголовный закон соответствует общему благу, если нет - он вреден, и очень сильно»74.

Общественной опасности законодателем отводится ключевая роль как материального признака преступления, отсутствие которого согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ не позволяет считать совершенное деяние преступным даже тогда, когда оно формально содержит все признаки состава преступления, предусмотренного Особенной частью УК РФ.

Отметим, что несмотря на столь важное значение рассматриваемой категории, выработать единого понимания общественной опасности до сих пор не удалось. Вопрос о содержании понятия «общественная опасность» в науке уголовного права считается одним из самых дискуссионных75. В основном споры ведутся относительно того, в чем заключается суть общественной опасности (во вредоносности деяния, его прецедентности, распространенности), является ли общественная опасность только объективным свойством деяния или же это объективно-субъективная категория, определяемая совокупностью всех обязательных элементов состава

73 См., напр.: Козлов А. П. Понятие преступления : монография. СПб., 2004. С.703. Наумов А. В. Российское уголовное право. Курс лекций: в 3 т. Т. 1. Общая часть. Москва, 2007. С. 274. Прозументов Л. М. Криминализация и декриминализация деяний : монография. Томск, 2012. С. 18-36. Пудовочкин Ю. Е. Учение о преступлении : избранные лекции. Москва, 2008. - С. 24 - 25.

74 Жалинский А. Э. Уголовное право в ожидании перемен: теоретико-инструментальный анализ. 2-е изд., перераб. и доп. Москва, 2009. С. 335.

75 Лопашенко Н. А., Голикова А. В., Кобзева Е. В., Ковлагина Д. А., Лапунин М. М., Хутов К. М. Общественная опасность преступления: понятие и критерии верификации // Правоприменение, 2020. Т.4. № 4. С. 124-140.

преступления, является ли общественная опасность свойством только преступлений или она присутствует и у других деликтов.

Большинство исследователей определяют общественную опасность с помощью термина «вредоносность», под которым обычно понимается способность деяния причинять вред охраняемым законом общественным отношениями или ставить их под угрозу причинения вреда.

Так, Л. М. Прозументов определяет общественную опасность как объективное свойство деяния, характеризуемое тем вредом, который это деяние причиняет или может причинить обществу76. По мнению Ю. И. Ляпунова общественная опасность - это определенное объективное антисоциальное состояние преступления, обусловленное всей совокупностью его отрицательных свойств и признаков и заключающее в себе реальную возможность причинения вреда (ущерба) общественным отношениям, поставленным под охрану закона77. Н. Ф. Кузнецова рассматривала общественную опасность деяния как его вредоносность, выражающуюся в причинении либо создании угрозы причинения ущерба охраняемым УК интересам78. А. И. Рарог под общественной опасностью деяния понимает его способность причинять существенный вред общественным отношениям,

79

поставленным под охрану уголовного закона79.

Приведенное понимание вредоносности деяния характеризует общественную опасность как способность акта человеческого поведения повлечь негативные последствия для охраняемых законом общественных отношений. Эти негативные последствия заключаются в том, что в результате антисоциального воздействия преступника на один или несколько элементов общественного отношения оно полностью разрушается или же его содержание

76 Прозументов Л. М. Криминализация и декриминализация деяний. С.28.

77 Уголовное право. Общая часть. Учебник / Под ред. Н. И. Ветрова, Ю. И. Ляпунова. Москва, 1997. С. 127.

78 Курс уголовного права. Общая часть. Том 1: Учение о преступлении. Учебник для вузов. / Под ред. Н. Ф. Кузнецовой и И. М. Тяжковой. Москва, 2002. С. 125.

79 Уголовное право. Части Общая и Особенная: Курс лекций / Г. А. Есаков, А. И. Рарог и др.; под ред. А. И. Рарога. Москва, 2005. С. 15.

изменяется настолько существенно, что в измененном виде оно становится неприемлемым для общества. Так, при совершении кражи некой вещи преступник, изымая данную вещь у ее собственника, лишает его возможности владеть ею, а также пользоваться и распоряжаться, чем разрушает отношение собственности, сложившееся по поводу данной вещи. В случае же совершения, скажем, должностного преступления, например, получения взятки должностным лицом, общественное отношение, возникшее по поводу исполнения данным лицом своих должностных обязанностей, не прекращается, однако в силу произошедшей подмены интересов службы личными интересами должностного лица содержание указанного общественного отношения изменяется настолько, что в измененном виде оно становится недопустимым.

В каждом конкретном случае преступник оказывает воздействие на элементы конкретного общественного отношения, однако такое воздействие причиняет вред не только этому отношению. Поскольку любой объект преступления представляет собой систему однородных общественных отношений, находящихся между собой в функциональных связях и взаимозависимостях, нарушение даже отдельного звена сказывается на нормальном функционировании всей системы80.

Исследователями справедливо обращается внимание на то, что вредоносность преступления заключается не в том вреде, который уже наступил в результате совершенного преступления, а в способности деяния причинить вред обществу81. Общественная опасность - это то, что существует в потенции, это угроза вреда в будущем82. Об обоснованности приведенного вывода свидетельствует кроме прочего этимология слова «опасность», под которым в русском языке понимается «возможность, угроза чего-нибудь очень

80 Филимонов В. Д. Уголовно-правовое последствие общественно-опасного деяния // Уголовное право, 2009. № 2. С. 70-75.

81 Прозументов Л. М. Криминализация и декриминализация деяний. С. 34.

82 Шеслер А. В. Понятие преступления в российском уголовном законодательстве // Вестник Владимирского юридического института, 2014. №2 (31). С. 185-188.

плохого, какого-нибудь несчастья»83. С учетом данного обстоятельства важным для понимания сущности общественной опасности деяния является такое его свойство как прецедентность.

Применительно к общественной опасности под прецедентностью в науке уголовного права чаще всего понимается способность деяния служить негативной ценностной ориентацией или примером для подражания, создавать угрозу повторения антиобщественного поведения84. Действительно, исходя из понимания преступления как потенциально вредного деяния, важное значение для его запрещения уголовным законом имеет вопрос о том, возможно ли его повторение в будущем. Запрещать действие (бездействие), хотя и причинившее вред, но не обладающее способностью быть совершенным вновь не имеет смысла.

Прецедентность деяния не следует отождествлять с его распространенностью. Вредоносное деяние, обладающее способностью к его повторению в будущем, может и не иметь большого распространения. Более того, оно вообще может не совершаться в течение довольно длительного периода времени в силу, скажем, высокой эффективности предупредительных мер. Однако данное обстоятельство не свидетельствует о том, что такое деяние не является общественно опасным.

Как в доктрине, так и в уголовном законе выделяют два показателя общественной опасности - это ее характер и степень. В совокупности данные показатели определяют уровень общественной опасности85. Характер представляет собой качественный показатель общественной опасности, а степень - количественный. Единства в понимании того, что определяет

83 Ожегов С. И. Словарь русского языка: 70 000 слов. Москва, 1990. С. 451.

84 Фефелов П. А. Механизм уголовно-правовой охраны: основные методологические проблемы [Электронный ресурс] : дис. ... д-ра юрид. наук в форме науч. доклада. Екатеринбург, 1993. С. 8 - 9. Электрон. верс. печат. публ. Доступ из «Российская государственная библиотека».

85 Солодков И. А. Общественная опасность преступления и ее уголовно-правовое измерение [Электронный ресурс] : автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Саратов. 2013. С. 6. Электрон. верс. печат. публ. Доступ из «^ББегСа! - электронная библиотека диссертаций».

характер и степень общественной опасности, в науке уголовного права нет. Так, Л. М. Прозументов, исходя из того, что «общественная опасность деяния определяется только внешним его выражением, а именно объективной стороной (и прежде всего вредом) и объектом посягательства», определяет характер общественной опасности как «качественный показатель общественной опасности, определяемый объектом посягательства», а степень как «количественный показатель опасности, определяемый объективной стороной посягательства»86.

По мнению исследователей, придерживающихся иной точки зрения, по своему содержанию общественная опасность - это объективно-субъективная категория, определяемая совокупностью всех обязательных элементов состава преступления87. Сторонниками данного подхода отмечается, что характер общественной опасности деяния «указывает на объект посягательства, форму вины, способ совершения преступления, содержание причинённого вреда (имущественный, физический, организационный, психологический и др.)», а степень «указывает на обстоятельства совершения преступления, такие как мотив, цель, время, место, обстановка, вид вины, то есть совершенное умышленно (с прямым или косвенным умыслом), либо совершённое по неосторожности (по легкомыслию или небрежности), величиной причинённого вреда»88.

В дефинициях характера и степени общественной опасности, выработанных высшей судебной инстанцией, как представляется, нашли отражение оба приведенных доктринальных подхода. Определяя характер

86 Прозументов Л. М. Криминализация и декриминализация деяний. С. 28-29.

87 См, напр.: Уголовное право России. Общая часть: учебник для вузов / под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. Москва, 2005. С. 90.

88 Сотсков Ф. Н. Общественная опасность деяния в уголовном праве России [Электронный ресурс] : автореферат дис. ... канд. юрид. наук. Москва, 2009. С. 17-18. Электрон. верс. печат. публ. Доступ из «^ББегСа! - электронная библиотека диссертаций». Корсун, Ю. Проблемы квалификации малозначительных посягательств на собственность / Ю. Корсун, К. В. Ображиев // Вестник Университета прокуратуры Российской Федерации. - 2020. - № 6(80). - С. 31-43.

общественной опасности преступления, Пленум Верховного Суда РФ указал, что «при учете характера общественной опасности преступления судам следует иметь в виду прежде всего направленность деяния на охраняемые уголовным законом социальные ценности и причиненный им вред», т.е. акцент сделан на объекте преступления, однако при определении степени общественной опасности Пленум Верховного Суда РФ указывает на необходимость учета не только объективных признаков (характера и размера наступивших последствий, способа совершения преступления), но и субъективных (роли подсудимого в преступлении, совершенном в соучастии, вида умысла либо неосторожности)89. Более того, Пленум Верховного Суда РФ указал на необходимость учета при определении степени общественной опасности деяния обстоятельств, смягчающих или отягчающих наказание, относящихся к совершенному преступлению (например, совершение преступления в силу стечения тяжелых жизненных обстоятельств либо по мотиву сострадания, особо активная роль в совершении преступления)90.

По мнению диссертанта, общественная опасность определяется только через объект посягательства и его объективную сторону. Прав был Л. М. Прозументов, утверждавший, что субъект и субъективная сторона деяния не являются определяющими элементами его общественной опасности. «Внешне одинаково выраженные деяния, - писал он, - причиняют одинаковый вред независимо от виновного или невиновного отношения субъекта к деянию»91. По той же причине нельзя связывать общественную

89 П.2 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.05.2018 № 10 «О практике применения судами положений части 6 статьи 15 Уголовного кодекса Российской Федерации» // КонсультантПлюс : справ. правовая система. Версия Проф. Электрон. дан. М., 2024. Доступ из локальной сети Томского обл. суда. П.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» // КонсультантПлюс : справ. правовая система. Версия Проф. Электрон. дан. М., 2024. Доступ из локальной сети Томского обл. суда.

90 П.1 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» // КонсультантПлюс : справ. правовая система. Версия Проф. Электрон. дан. М., 2024. Доступ из локальной сети Томского обл. суда.

91 Прозументов Л. М. Криминализация и декриминализация деяний. С. 26.

опасность с субъектом преступления. Наличие у лица признаков субъекта преступления, в том числе специального, а также виновность совершенного им деяния - это обязательные условия привлечения такого лица к уголовной ответственности, но ни характер, ни степень общественной опасности деяния указанные признаки предопределять не могут. Действующая редакция ч.1 ст. 14 УК РФ, в которой при определении понятия преступление такие его признаки как виновность и общественная опасность отграничены, указывает на то, что законодатель разделяет данное понимание общественной опасности.

Приведенные выводы имеют важное методологическое значение для настоящего исследования. В дальнейшем оценка существующих в действующей редакции УК РФ норм, устанавливающих ответственность за хищения, будет даваться исходя из понимания общественной опасности как объективного свойства деяния, это же понимание общественной опасности станет отправной точкой для конструирования предлагаемой диссертантом новой системы уголовно-правовых запретов.

Еще одним имеющим значение для настоящего исследования вопросом является вопрос о том, является ли общественная опасность признаком только преступлений или она присуща и другим деликтам? Многие авторы публикаций, посвященных общественной опасности, утверждают, что общественная опасность является признаком исключительно преступления и не присуща другим правонарушениям, ответственность за которые

" 92

установлена не уголовным законом, а нормами иных отраслей права92. Имеется в науке и противоположная точка зрения, согласно которой

92 См., напр.: Епифанов Б. В. Общественная опасность преступления и вредоносность административного правонарушения: проблемы их взаимосвязи и соотношения // Актуальные проблемы административного и административно-процессуального права. СПб., 2020. С. 410-414. Шеслер А. В. Понятие преступления в российском уголовном законодательстве // Вестник Владимирского юридического института, 2014. № 2 (31). С. 185-188.

общественная опасность присуща всем правонарушениям, а критерием

93

разграничения преступления и проступков служит лишь ее степень93.

Сторонники первой точки зрения аргументируют свою позицию наличием сущностных отличий преступления от иных правонарушений. «Преступление должно быть объективным по своим свойствам, по своей правовой природе», - пишет один из сторонников данного подхода А. В. Шеслер. Обращается внимание и на то, что в нормативно-правовых актах законодатель использует термин «общественная опасность» только в качестве признака преступления, тогда как при легальном определении иных деликтов этот признак не указывается. В частности, в ч. 1 ст. 2.1 КоАП РФ, в которой дается дефиниция административного правонарушения, об общественной опасности не упоминается.

Сторонники противоположной точки зрения полагают, что отличие преступлений от иных правонарушений заключается лишь в их различной степени общественной опасности. Преступления приносят обществу больший вред, представляют большую угрозу, вследствие чего более нетерпимы. Именно в силу большего вреда такие правонарушения получили

94

наименование преступлений94.

При анализе первой из приведенных точек зрения со всей очевидностью встает вопрос о том, что, если не степень общественной опасности, следует считать критериями отграничения преступления от остальных правонарушений? Ответов на этот вопрос в научной литературе предлагается несколько.

Так, одни авторы предлагают считать общественную опасность исключительно оценочным признаком95. Такой подход, как представляется, не

93 См., напр.: Кузнецова Н. Ф. Преступление и преступность / Н. Ф. Кузнецова // Избранные труды. - СПб., 2003. С. 247. Прозументов Л. М. Криминализация и декриминализация деяний. С. 35.

94 Прозументов Л. М. Криминализация и декриминализация деяний . С. 35.

95 Шеслер А. В. Криминализация и декриминализация как направления правотворческой политики // Труды академии управления МВД России, 2018. № 2 (46). С. 136-141.

освобождает от необходимости определения хотя бы самых общих ориентиров для оценки правонарушения на предмет отнесения его к преступлению. В противном случае решение вопроса о наличии или отсутствии общественной опасности у того или иного деяния будет полностью отдано на усмотрение законодателя и даже правоприменителя, что нивелирует значение общественной опасности как материального признака преступления.

В науке уголовного права такие ориентиры предлагались. В частности, А. Э. Жалинский разработал концепцию состава общественной опасности, который в качестве элементов должен включать:

- охраняемое правовое благо и его признаки: социальную ценность, уязвимость и возможность охраны этого блага;

- посягательство как объективную сторону деяния и его признаки: насилие, обман, небрежение обязанностями или долгом;

- нарушение социальных благ и интересов и его признаки: реальную опасность благам, угрозу, вред различного содержания и интенсивности96. Состав общественной опасности автор предлагал использовать не только в правотворческой, но и в правоприменительной деятельности.

Признавая аргументированность приведенной позиции, всё же отметим, что она не лишена недостатков, главным из которых, на наш взгляд, является ее сложность, что существенным образом умаляет ее практическое значение. Многокомпонентность состава общественной опасности, включение в него элементов, представляющих собой оценочные категории, затруднит его применение даже в правотворческой деятельности. Кроме того, приведенная позиция предполагает необходимость учета при установлении общественной опасности вреда, а значит, не исключает необходимости учета степени общественной опасности. В данном случае просто происходит некоторое смещение акцента со степени общественной опасности на иные признаки.

96 Жалинский А.Э. Уголовное право в ожидании перемен. С. 362.

Несколько проще предлагают дифференцировать преступления и проступки другие сторонники понимания общественной опасности как признака исключительно преступлений. По их мнению, общественной опасностью обладают только посягательства на базовые, наиболее важные общественные отношения, посягательства на другие отношения такой опасностью не обладают. Отталкиваясь от данного суждения, они предлагают считать уголовными правонарушениями любые посягательства на значимые общественные отношения, считая такими отношения, возникающие по поводу всех правовых благ, указанных в Конституции РФ, а также в иных важных директивных документах государства (Стратегии национальной безопасности Российской Федерации, Стратегии государственной антинаркотической политики и др.). Количественные показатели (размер, тяжесть, иная величина) предмета посягательства и его общественно опасных последствий могут иметь значение только для внутриотраслевой дифференциации, в частности, для дифференциации уголовных правонарушений на преступления и уголовные проступки97. В подтверждение указанной позиции ее авторами приводятся также весьма убедительные доводы.

Вместе с тем, необходимо отметить, что приведенная точка зрения идет вразрез со всей существующей в настоящее время системой видов юридической ответственности, которая предполагает межотраслевой (многоуровневый) характер ответственности за посягательства на одни и те же общественные отношения. Так, посягательства на имеющие конституционный ранг отношения собственности в соответствии с действующим законодательством могут быть преступлением (хищения, уничтожение или повреждение имущества с причинением значительного ущерба, угон и др.), административным правонарушением (мелкое хищение, повреждение или уничтожение чужого имущества без причинения значительного ущерба) и

97 Лопашенко Н. А., Голикова А. В., Кобзева Е. В., Ковлагина Д. А., Лапунин М. М., Хутов К. М. Общественная опасность преступления: понятие и критерии верификации // Правоприменение, 2020. Т.4. № 4. С. 124-140.

даже гражданским деликтом (неправомерное временное позаимствование имущества, не являющееся автомобилем или иным транспортным средством, присвоение находки).

По мнению диссертанта, следует согласиться с теми исследователями, которые полагают, что общественной опасностью обладают не только преступления, но иные правонарушения, а отличия между ними следует проводить по степени общественной опасности98. Такое понимание наиболее соответствует принципу справедливости в его межотраслевом понимании, предполагающим необходимость учета не только характера, но и степени общественной опасности совершенного деяния как для дифференциации уголовной ответственности в рамках одной отрасли, так и при выборе вида юридической ответственности. В противном случае мы с неизбежностью должны будем признать преступными любые посягательства на охраняемые уголовным законом общественные отношения, в том числе и те, которые причинили этим общественным отношениям мизерный вред (например, кражу коробка спичек), а также полностью отказаться от института малозначительности деяния, что, на наш взгляд, недопустимо.

В рамках обсуждения вопроса о наличии общественной опасности не только у преступлений диссертант полагает уместным обратить внимание и на то, что коль скоро общественная опасность является объективным свойством

99

преступления, т.е. не зависящим от правовой его оценки законом99, ею обладают не только преступления и иные правонарушения, но и деяния, которые прямо правом не предусмотрены100, в том числе и те деяния, которые, являясь по сути своей преступными, еще не были криминализированы.

98 Прозументов Л. М. Криминализация и декриминализация деяний. С. 35.

99 См., напр.: Уголовное право России. Общая часть: учебник для вузов / под ред. Н. Ф. Кузнецовой, И. М. Тяжковой. - Москва, 2005. С. 90. Прозументов Л. М. Общественная опасность как основание криминализации (декриминализации) деяния // Вестник Воронежского института МВД Росси, 2009. № 4. С 18-24.

100 Хилюта В. В. Преступление и его признаки: проблемы доктринальной оценки // Актуальные проблемы российского права. 2021. № 3. С. 110 - 123.

Общественная опасность не является константой. Многими исследователями отмечается, что общественная опасность изменяется, поскольку изменяются сами общественные отношения, на которые посягает общественно опасное деяние. В процессе развития общественные отношения могут усложняться, существенным образом может трансформироваться их объект и содержание. Под влиянием указанных факторов может меняться не только социальная оценка того или иного деяния как преступного, но и его вредоносность для общественных отношений, характер и степень общественной опасности деяния. Так, в период действия Русской правды убийство чужого холопа рассматривалось как имущественное преступление101, в наше время человек не является объектом отношений собственности, и его убийство не может рассматриваться как имущественное посягательство, а значит, изменился характер общественной опасности данного преступления.

Несмотря на то, что общественная опасность как внутреннее свойство деяния объективна, как результат социальной оценки деяния она, как точно отметил Л. М. Прозументов, субъективна. «Социальная оценка деяния в качестве преступления, - пишет Л. М. Прозументов, - исходит от осознания его (деяния) как общественно опасного. Социальную оценку общественно опасного деяния предопределяют экономические, политические, социально-психологические, научно-технические, криминологические факторы. В этой связи можно говорить о том, что в конкретном обществе, на конкретный период его развития сформирована шкала социальных ценностей, по которой и определяется категория «общественная опасность»102.

Изменения в представлении об общественной опасности деяний влекут соответствующие им изменения в законодательстве. Такие изменения часто

101 См.: ст. 84 Пространной редакции Русской правды. Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9 томах. Т. 1. Москва, 1984. С.64-73.

102 Прозументов Л. М. Общественная опасность как основание криминализации (декриминализации) деяния // Вестник Воронежского института МВД Росси, 2009. № 4. С 18-24.

касаются санкций норм, устанавливающих ответственность за совершение деяний. Но не редко изменения в представлении об общественной опасности преступления влекли за собой и изменения самой конструкции уголовно -правовых запретов.

Социальная оценка общественно опасного деяния, которая может не совпадать с действительным его содержанием, способна оказывать существенное влияние на законодателя, что наряду с интересами, опасениями и заблуждениями, имеющимися у самого законодателя, может обусловливать его ошибочное понимание общественной опасности того или иного деяния. Несоответствие представлений об общественной опасности деяния действительному ее содержанию влечет ее некорректное отражение законодателем в уголовно-правовых нормах.

Можно выделить две основные причины возникновения такого несоответствия. Во-первых, общественная опасность как объективное свойство деяния не является категорией неизменной. Вредоносность деяния напрямую зависит от изменения самих общественных отношений, на которые оно посягает. В процессе эволюции общества эволюционируют и отношения. Они усложняются, изменяется их объект и содержание. Всё это порождает появление у данных общественных отношений новых уязвимостей. Такие изменения не всегда своевременно выявляются законодателем. Отсутствие в таком случае необходимой реакции становится причиной того, что уголовно-правовой запрет утрачивает свою актуальность, перестает быть способным полностью защищать охраняемые общественные отношения от преступного воздействия.

Во-вторых, представление об общественной опасности деяния как категория субъективная подвержена изменению еще больше. В отличие от объективной вредоносности деяния, царящие в обществе представления о том, почему оно является опасным, зависит не только от видоизменения общественных отношений, на которые они в действительности посягают, но и от целого ряда иных факторов политических, идеологических, социально -

психологических и др. Все эти факторы могут повлиять на формирование ошибочного представления об общественной опасности деяния, по крайней мере, на каком-то определенном промежутке времени.

Поскольку общественная опасность имеет решающее значение для криминализации деяния, то она не может не учитываться в процессе правотворческой деятельности103. Для правильного построения системы уголовно правовых запретов, обеспечивающих безопасность охраняемых уголовным законом общественных отношений, законодателю необходимо точно определить в чем заключается общественная опасность того или иного деяния. Неверное понимание законодателем общественной опасности криминализируемого деяния может привести к тому, что установленный запрет защищает общественное отношение не от действительного негативного воздействия деяния, а от чего-то совсем другого, или защищает от негативного влияния только отчасти, или является чрезмерным, т.е. запрещающим кроме необходимого и такие деяния, которые не причиняют в действительности вреда объекту.

Поскольку деятельность государства по установлению уголовно -правового запрета имеет свой целью создание правовой основы для ограждения охраняемых общественных отношений от негативных последствий преступления в виде причинения вреда охраняемым законом общественным отношениям или постановки их под угрозу причинения вреда, то важнейшим вопросом для правильного конструирования такого запрета является вопрос о том, в чем именно заключается вредоносность запрещаемого деяния. Адекватное понимание общественной опасности деяния является главным условием для конструирования качественной уголовно-правовой нормы, позволяющей обеспечить ее максимальную

103 Филимонов В. Д. Уголовно-правовое значение последствий общественно опасного деяния // Уголовное право, 2009. № 2. С. 70-75.

эффективность, т.е. наилучшее соотношение между фактическим результатом и той целью, ради которой эта норма была принята104.

Данный вывод, по мнению диссертанта, носит универсальный характер и равным образом является справедливым для всех уголовно-правовых запретов, в том числе и для норм уголовного закона, устанавливающих уголовную ответственность за хищения.

104 Кудрявцев В. Н., Никитинский В. И., Самощенко И. С., Глазырин В. В. Эффективность правовых норм. Москва, 1980. С.22.

Глава 2. Причины и цели установления уголовной ответственности за

хищения.

2.1. Эволюция представлений об опасности хищений.

Хищение - одно из наиболее древних преступлений известных человечеству. В нашей стране ответственность за хищение была установлена уже в период становления государственности и с тех пор никогда не отменялась. Наличие общественной опасности у хищений сомнений не вызывает. Но почему хищения опасны для общества? Казалось бы, в этом вопросе не может быть расхождений. Под известный еще со времен Ветхого завета запрет «не укради» во все времена подпадали в основе своей одни и те же действия, когда один человек с целью незаконного обогащения забирал у другого человека принадлежащее тому имущество. Между тем, ответ на вопрос, почему следует наказывать за совершение хищений, не всегда был одинаковыми.

Взаимосвязанность представлений об общественной опасности хищений и законодательства, устанавливающего за них уголовную ответственность, позволяет в ретроспективе отследить процесс изменения представления об общественной опасности хищений путем анализа системы правовых норм, действовавших в разные периоды развития российского общества, и тех изменений, которые в эту систему вносились.

Уголовная ответственность за хищение чужого имущества в российском законодательстве имеет более чем тысячелетнюю историю. Положения, устанавливающие ответственность за такого рода деяния, обнаруживаются уже в самых ранних письменных источниках права Киевской Руси, упоминание о которых дошли до наших дней, - договорах киевских князей с Византией, заключенных в Х веке. Схожие нормы позднее в начале XI века были включены в Русскую Правду - первый отечественный письменный сборник правовых актов.

Русская Правда, как и обычное право Киевской Руси не устанавливала ответственности за открытое, в том числе насильственное похищение чужого имущества. Такие действия долго не считались преступными, их криминализация началась только в Х1У-ХУ веках. Причиной тому, по мнению некоторых исследователей, явились нравы, царившие в обществе того времени, имевший место в те времена культ физической силы, позволявший считать открытое отнятие имущества и присвоение его по праву победителя делом достойным, а не предосудительным. Д. Г. Тальберг, объясняя отсутствие на Руси до XIV века ответственности за открытое похищение чужого имущества, писал: «В представлении человека первобытной культуры, периода организации общества, когда еще живут в нем традиции времен кровной мести и кулачной расправы, употребление открытой силы нисколько не квалифицирует похищение чужой собственности, вовсе не составляет исключительного поведения, особенно опасного для общества»105.

В отличие от грабежа кража неизменно считалась правонарушением еще со времен обычного права. Дело в том, что похищение чужого имущества тайно считалось делом недостойным. Как отмечают исследователи, слова «татьба» и «кража» происходят от церковно-славянского языка и обозначают презираемый, трусливый, таинственный образ действия106.

Приведенные факты дают основание сделать вывод о том, что в начальный период становления российской государственности похищения чужого имущества были наказуемыми не только и не столько по причине причинения вследствие их совершения ущерба потерпевшему, а больше по морально-этическим соображениям. Тайное похищение считалось делом подлым и постыдным, а потому заслуживающим наказания, тогда как

105 См., напр.: Тальберг Д. Насильственное похищение имущества по русскому праву (разбой и грабеж): историко-догматическое исследование. [Электронный ресурс]. СПб., 1880. С. 20-22. Электрон. верс. печат. публ. Доступ из «Гарант: справ. правовая система».

106 Токарчук Р. Е. Эволюция понятий «кража» и «грабеж» в законодательстве Императора Петра I: историко-правовой очерк // Российский юридический журнал. 2012. № 1. С. 105-112.

открытое хищение, напротив, проявлением доблести, нередко вызывавшим вместо негодования уважение, в особенности, если потерпевшими от таких действий были чужеземцы.

Отметим, что приведенное понимание опасности хищений в тот период неверно объяснять исключительно царившими тогда нравами. Представляется, что главными причинами являются: характерная для периода перехода от общинного строя к государственности неразвитость имущественных отношений, отсутствие устоявшегося института собственности не только в правовом, но и в экономическом его понимании, несформированность в обществе правил распределения и перераспределения материальных ценностей, при котором на первый план выходит «право сильного».

Существенным образом изменилось представление о вредоносности хищений в период издания Судебников 1497 года и 1550 года. В Судебнике Великого князя московского Ивана III 1497 года107, прослеживается совершенно иной, по сравнению с Русской Правдой подход к имущественным преступлениям, в том числе хищениям. Такие преступления рассматриваются уже не как частный деликт («обида»), а как публичное правонарушение («лихое дело»). Соответственно система наказаний за такие преступления смещается от кратного возмещения ущерба и штрафа в сторону ужесточения (телесных наказаний и смертной казни). Приведенные положения Судебника 1497 года позже перешли в Судебник 1550 года, принятый во время правления Ивана IV.

Отметим, что кардинальные изменения в XV-XVI веках претерпело не только законодательство об имущественных преступлениях, но и все русское уголовное право. Изменилось само понимание преступления, теперь оно стало рассматриваться как нарушение законодательного запрета, воли государя.

107 Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9 томах. Т.2. Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства. Москва, 1985. С.54-62.

Причины таких изменений кроются в социально-экономических и политических процессах, происходивших в русском государстве в тот период. Начавшиеся еще в XIV веке централизация власти и объединение русских земель вокруг Великого княжества Московского породили необходимость издания таких нормативных актов, которые бы позволили существенным образом укрепить власть московских князей на вновь присоединенных территориях. Необходимость исполнения воли государя должна была подкрепляться жесткими наказаниями за ослушание. К концу XV века удалось полностью освободиться от ига Золотой Орды, что позитивным образом сказалось на экономике, т.к. отпала необходимость платить дань. Развитие экономики и системы налогообложения ослабило роль судебных штрафов для пополняемости казны, что стало экономической основой для более широкого внедрения иных видов наказания. К моменту принятия Соборного уложения 1649 года указанные тенденции только усилились. Как и в Судебниках, в Соборном уложении хищения считались не частным, а публичным деликтом - «воровством»108.

Развитие отечественного законодательства об имущественных преступлениях в имперский период (ХУШ-Х!Х века) до принятия Свода законов Российской Империи характеризуется исследователями как переход от субъектно-нравственного взгляда на преступление, характерного для отечественного законодательства раннего периода, к объективно-юридическому представлению о преступном деянии, взятому из греко-римского права и получившего свое развитие в праве романо-германских

109

народов109.

В период правления Петра I в условиях усиления абсолютной власти монарха преступным считался сам факт неисполнения воли законодателя.

108 Термин «воровство» в Соборном уложении 1649 года использовался для обозначения всех преступлений, т.е. в том же значении, что и «лихое дело» в Судебниках.

109 Токарчук Р. Е. Развитие форм хищения в уголовном законодательстве России XVII-XVШ веков [Электронный ресурс] : дисс... кандидата юридических наук. М., 2014. С. 10-11. Доступ из «^ББегСа! - электронная библиотека диссертаций».

Преступник, какое бы преступление он не совершил, в том числе и хищение, признавался таковым, поскольку являлся нарушителем государственных интересов110. Вместе с тем, в этот период произошло событие весьма значимое для формирования нового понимания общественной опасности хищений. Связано оно с принятием Воинского артикула 1715 года111. Именно в Воинском артикуле впервые в отечественном уголовном законодательстве появилась дифференциация уголовной ответственности за хищение в зависимости от размера похищенного. Артикул 191 устанавливал более строгую ответственность за кражу имущества ценою более 20 рублей, по сравнению с Артикулом 189, устанавливающим ответственность за кражу имущества меньшей стоимости. Представляется, что введение такой дифференциации стало отправной точкой в формировании в отечественной правовой традиции понимания хищения как экономического преступления, неизбежно сопровождающегося причинением имущественного ущерба, от размера которого и зависела его опасность.

Во второй половине XVIII века стало ясно, что России нужен новый свод законов, который бы пришел на смену устаревшему Соборному уложению 1649 года. Попытки создания такого свода законов предпринимались и в период правления Императрицы Елизаветы, и позже в период правления Екатерины II. Несмотря на то, что свод законов в этот период создан не был, о представлениях об опасности тех или иных деяний в то время можно судить по документам, связанным с процессом реформирования законодательства. Наиболее информативным из них является Наказ Императрицы Екатерины II комиссии о сочинении проекта нового уложения (Далее - Наказ). Так, в п. 94 Наказа Императрица пишет: «Весьма худо наказывать разбойника, который грабит на больших дорогах, равным образом как и того, который не только грабит, но и до смерти убивает. Всяк явно видит, что для безопасности

110 Токарчук Р. Е. Развитие форм хищений ... С. 84.

111 Российское законодательство Х-ХХ веков. В 9 томах. Т. 4. Законодательство периода становления абсолютизма. Москва, 1986. С. 327-365.

общенародной надлежало бы положить какое различие в их наказании»112. Вполне ясно тут видится отход от имевшего место в петровский период понимания опасности преступления как нарушения воли императора. Большее значение приобретает вред, причиняемый преступлением обществу.

Применительно к имущественным преступлениям данная тенденция нашла свое выражение в Указе Екатерины II от 3 апреля 1781 года «О суде и наказаниях за воровство разных родов и о заведении рабочих домов во всех Губерниях». Данный Указ дифференцировал уголовную ответственность за воровство исходя из формы хищения, повторности и стоимости похищенного имущества.

В XIX веке стало формироваться представление об опасности хищений, существенно отличавшееся от предыдущих. Так, в Своде законов Российской Империи 1832 года имущественным преступлениям был посвящен X раздел «О наказаниях за преступления против прав на имущество». Уже из самого названия раздела можно сделать вывод о том, что опасность имущественных преступлений, в том числе и хищений в то время виделась в нарушении субъективных прав потерпевших. Такое понимание общественной опасности хищений нашло свое отражение и в более позднем Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года. Преступление определялось в нем как «всякое нарушение закона, через которое посягается на неприкосновенность прав Власти Верховной и установленных ею властей или же права и безопасность общества или частных лиц»113. Нормы об ответственности за похищение чужого имущества были объединены в главе III Раздела XII Уложения о наказаниях, который именовался «О преступлениях и проступках

112 Наказ Коммиссии о сочинении проэкта новаго уложения, с принадлежащими к тому приложениями [Электронный ресурс]. Москва, 1767. С. 20. Электрон. верс. печат. публ. Доступ из «Гарант.ру: информационно-правовой портал».

113 Уложении о наказаниях уголовных и исправительных. [Электронный ресурс]. Санкт-Петербург: типография Второго отделения Собственной Его Императорского Величия Канцелярии, 1845. С.1. Электрон. верс. печат. публ. Доступ из «Гарант.ру: информационно-правовой портал».

против собственности частных лиц». Объектом таких похищений считалось право собственности частных лиц, и соответственно их опасность виделась в нарушении этого права. Аналогичным образом понималась опасность хищений и в утвержденном Императором Николаем II в 1903 году, но не вступившим в силу Уголовном уложении.

Отметим, что, не смотря на признание в качестве объекта похищений права собственности, законодатель в вышеуказанных кодифицированных актах позднего имперского периода не отказался от дифференциации уголовной ответственности в зависимости от размера похищенного114. Данное обстоятельство, по нашему мнению, свидетельствует о том, что вредоносность похищений виделась тогда не только в самом нарушении чьего-либо права собственности, но и в сопровождающем такое нарушение материальном ущербе.

Представляется, что в основе формирования представлений об общественной опасности хищения как нарушения субъективного права собственности или владения лежали глобальные социально-экономические процессы, протекавшие в Российской Империи в XIX веке, главным из которых являлся наметившийся в начале века и существенным образом углубившийся к его концу переход от феодального способа производства к капиталистическому, требовавший уже на начальных этапах существенного уравнивания сословий в гражданских правах. Такая потребность нашла свое выражение в постепенном закреплении в гражданском законодательстве имущественных прав на основе идеи формально-юридического равенства участников гражданского оборота115. Отметим, что данный процесс встречал сопротивление со стороны консервативной части общества, в первую очередь

114 См., напр.: ст. 2159 Уложения о наказаниях уголовных и исправительных [Электронный ресурс]. Санкт-Петербург: типография Второго отделения Собственной Его Императорского Величия Канцелярии, 1845. С.858. Электрон. верс. печат. публ. Доступ из «Гарант.ру: информационно-правовой портал».

115 Лядащева-Ильичева М. Н. Этапы формирования гражданского законодательства в России в XIX - начале XX века // Вестник Саратовской государственной юридической академии, 2012. №2 (84). С. 43-49.

помещиков-землевладельцев, из-за чего существенно затянулся и продолжался в течение всего XIX века. Это обстоятельство затрудняло выработке у населения уважительного отношения к праву собственности аналогичному тому, что было сформировано в странах западной Европы.

Препятствием, окончательно не позволившим представлениям о вредоносности хищения как нарушения субъективного права собственника укорениться в отечественной правовой традиции стали события 1917 года, в результате которого произошел распад Российской Империи и изменение государственного строя. С этого момента ведет свое исчисление период, который в истории нашей страны принято называть советским.

Представления об общественной опасности хищений, имевшие место в советский период развития российского общества были принципиально отличны как от тех, которые были ранее. Коммунистическая идеология, являвшаяся государственной в Советском Союзе, была основана на идеях классиков марксизма-ленинизма, которые довольно негативно относились к самому факту существования частной собственности, считая ее причиной эксплуатации и социального неравенства116. Наличие института собственности считалось мерой временной, существующей на период перехода от капитализма к коммунизму. В обществе насаждался культ коллективизма и пренебрежительное отношение к личной собственности граждан. Исключением было отношение к государственной собственности и собственности общественных организаций, которая считалась собственностью социалистической, т.е. всенародной, экономической основой советского государства. В таких условиях представления об общественной опасности хищений не могли сводиться к нарушению субъективного права собственника, равно как и исчерпываться лишь причинением собственнику имущественного вреда.

116 См., напр.: Маркс К. Критика Готской программы // К. Маркс, Ф. Энгельс Сочинения. Издание второе. Т. 19. Москва, 1964. - С. 9-32.

Советское законодательство тех времен устанавливало обязанность граждан трудиться. Статья 12 Конституции СССР 1936 года гласила: «Труд в СССР является обязанностью и делом чести каждого способного к труду гражданина по принципу: «кто не работает, тот не ест». Обязанность трудиться была закреплена и в ст. 60 Конституции СССР 1977 года. В связи с этим не менее (а часто даже более) опасным, чем изъятие имущества у собственника, казалось незаконное обогащение виновного за счет похищенного им имущества, получение им нетрудовых доходов117. Думается, что исходя из этих позиций, Г. А. Кригер делал вывод о том, что: «Сущность хищения заключается в обогащении виновного путем извлечения социалистического имущества из фондов государственных или общественных организаций и обращения его в пользу отдельных лиц, не имеющих права на получение социалистического имущества»118. Б. А. Куринов писал, что «основным объектом хищений является государственная и общественная собственность - экономическая основа советского строя... в то же время хищения государственного и общественного имущества нарушают существующую в советском обществе систему распределения материальных благ; нарушают принцип социализма: «от каждого по его способности, каждому по его труду»119.

Такой подход к пониманию общественной опасности хищений был определяющим и для законодателя, и для судебной практики120, и для доктрины уголовного права121. Особенно ярко это выражалось в поздний советский период - 60-х - 80-х г. прошлого века.

117 Архипов А. В. Момент окончания хищения // Уголовное право, 2018. №4. С. 2-24.

118 Кригер Г. А. Квалификация хищений социалистического имущества. Москва, 1971. С. 65.

119 Куринов Б. А. Уголовная ответственность за хищения государственного и общественного имущества. Москва, 1954. С. 23-25.

120 См., напр.: п.1 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 05.09.1986 №11 «О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности» [Электронный ресурс]. Доступ из «Гарант.ру: информационно-правовой портал».

121 См., напр.: Кригер Г. А. Квалификация хищений социалистического имущества. Москва, 1971. Никифоров Б. С. Борьба с мошенническими посягательствами на социалистическую собственность по советскому уголовному праву. Москва, 1962.

Существовавшие в советский период представления об общественной опасности хищений наиболее ярко отразились в определении преступных последствий хищения, к которым относили не только причинение ущерба собственнику, но и незаконное обогащение виновного (или иного лица по его усмотрению), а также в определении момента окончания хищения122. Хищение (за исключением разбоя) считалось оконченным не с момента причинения ущерба, а с момента получения виновным возможности пользоваться или распоряжаться им по своему усмотрению, иными словами, с момента обогащения за счет похищенного имущества123.

В начале 90-х годов прошлого века произошел распад СССР. С этого момента ведет свое начало постсоветский период в истории России. Практически в начале данного периода был разработан и принят действующий по сей день Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года (далее - УК РФ). Несмотря на то, что это время связывается с процессом глобального реформирования экономики (переходом от плановой экономики к ее рыночному образцу), оснований считать, что к моменту разработки и создания УК РФ в обществе имелись представления об общественной опасности хищений отличные от тех, что были в советский период, не имеется. Для изменения представлений об общественной опасности хищений отсутствовали предпосылки как экономического, так и социального свойства.

В начале 90-х годов прошлого века экономика России мало чем отличалась в структурном плане от экономики СССР. Государственная форма собственности оставалась преобладающей. По состоянию на начало 1992 года в государственной собственности находилось 95,8% промышленных предприятий. 75% населения были заняты в государственном секторе.

Сирота С. И. Преступления против социалистической собственности и борьба с ними. Воронеж. 1968.

122 Архипов А. В. Момент окончания хищения // Уголовное право, 2018. №4. С. 2-24.

123 См.: п.14 постановления Пленума Верховного Суда СССР от 05.09.1986 №11 «О судебной практике по делам о преступлениях против личной собственности» [Электронный ресурс]. Доступ из «Гарант.ру: информационно-правовой портал».

Приватизация государственной собственности, несмотря на то что осуществлялась авральными темпами, позволила изменить структуру российской экономики путем увеличения негосударственного сектора до размеров, превышающих государственный, только к концу девяностых -

124

началу двухтысячных годов124.

В финансовой сфере в начале 90-х годов прошлого века преобладали наличные расчеты. Безналичные расчеты имели место только между предприятиями и были недоступны населению. В результате развития кризисных процессов к середине 90-х годов денежные расчеты в значительном размере были заменены неденежными (бартер, взаимозачеты и т.п.)125. Банковский сектор развивался хаотично. В 90-х годах в условиях отсутствия надлежащего правового регулирования банковской деятельности банки создавались массово для различных целей, нередко криминальных126. На 1 января 1992 года число банков в Российской Федерации составляло 1360, а на 1 января 1997 года - уже 2007127.

Фондовый рынок находился в зачаточном состоянии. В Советском Союзе его не существовало, а принятые в начале 90-х годов законодательные акты, такие как Постановление Совета Министров РСФСР № 601 от 25 декабря 1990 г. «Об утверждении Положения об акционерных обществах» можно расценивать лишь как точку отсчета истории фондового рынка в современной России. В силу целого ряда факторов, среди которых исследователи выделяют отсутствие эффективной правовой базы, низкий

124 Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993-2003 годы (экспертно-аналитическое мероприятие) / Руководитель рабочей группы - Председатель Счетной палаты Российской Федерации С. В. Степашин. Москва, 2004. С. 82.

125 Там же. С. 79.

126 С. В. Степашин. Отсечь щупальца криминалитета // Независимая газета, 28.09.2006.

127 Бюллетень банковской статистики Центрального банка Российской Федерации Архивная копия от 26 сентября 2007 на Wayback Machine. Май 2009. № 5 (192). [Электронный ресурс]. URL.: http://web.archive.org/web/20070926230027/http://www.cbr.ru/publ/main.asp?Prtid=BBS (Дата обращения 26.02.2020).

уровень доходов граждан на фоне жесточайшего экономического кризиса, отсутствие финансовой грамотности и доверия у населения к финансовым институтам128, фондовый рынок в современном его понимании смог сформироваться только к началу 2000-х годов.

Давая оценку ситуации, сложившейся в рассматриваемый период в социальной и идеологической сферах, следует отметить, что переход от социалистического общества со свойственной для него социальной структурой и идеологией к новому обществу проходил стремительно и сопровождался глубокими кризисными явлениями. В ходе процесса приватизации, сопровождавшегося резким спадом производства, повышением уровня безработицы, при одновременной концентрации собственности в руках небольшой части населения, стала образовываться новая структура российского общества, в котором большая часть населения имела низкие и сверхнизкие доходы, а оставшаяся незначительная часть имела высокие и даже сверхвысокие доходы129. Формирование слоя мелких и средних собственников и предпринимателей, являющихся в развитых демократических государствах движущей силой экономического развития и опорой политической стабильности, не состоялось130.

Несмотря на то, что большая часть населения поддерживала введение частной собственности, глубокого понимания того, что она в действительности собой представляет, у людей, рожденных и воспитанных в социалистическом обществе, еще не было. Не способствовало выработке уважительного отношения к собственности и то, как формировался новый класс частных собственников. В период приватизации для того, чтобы

128 Ханин Г. И. Рынок ценных бумаг России 1992-1998 годы // Идеи и идеалы № 2(12), т. 1. 2012 С. 35-54.

129 Липин А. С. Экономика России 1992-1998 годах. [Электронный ресурс]. URL.: http://old.nsu.ru/education/genecon/work/less/XXV/XXV.pdf (Дата обращения: 26.02.2020).

130 Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993-2003 годы (экспертно-аналитическое мероприятие) / Руководитель рабочей группы - Председатель Счетной палаты Российской Федерации С.В. Степашин. - Москва, 2004. С. 88.

разбогатеть, не требовалось проявлять экономический талант, организовывать производство или совершать прорыв в иных сферах экономической деятельности, достаточно было иметь доступ к процессу распределения государственного имущества, а иногда просто оказаться в нужное время в нужном месте. У многих в России в 90-е годы собственники ассоциировались исключительно с так называемыми «новыми русскими», под которыми понимались нувориши, получившие состояния, как правило, криминальным путем. В таких условиях в обществе по-прежнему сохранялось представление об общественной опасности хищений, выработанное в годы советской власти. Общественная опасность таких преступлений виделась в первую очередь в незаконном обогащении виновного и лишь во вторую - в причинении кому-либо имущественного вреда.

Таким образом, на момент разработки и принятия действующего в настоящее время УК РФ российское общество еще формировалось, формировалась новая экономическая система, новая система социальных ценностей. В обществе тогда еще не было четких представлений о рыночной экономике и ее потребностях. Научный потенциал, который был использован при разработке УК РФ, основывался по большей части на результатах исследований, проведенных советскими учеными, достижениях юридической мысли XIX века, зарубежном опыте. Больше ничего не было. Большинство крупных научных работ, посвященных проблеме уголовно-правовой охраны имущественных отношений в условиях постсоветского общества, появились во второй половине 90-х годов или позже, т.е. уже после разработки и принятия УК РФ131. У практических работников необходимый опыт работы в условиях рыночной экономики также отсутствовал.

131 См., напр.: Безверхов А. Г. Имущественные преступления. Самара, 2002; Елисеев С. А. Преступления против собственности по уголовному законодательству России (историко-теоретическое исследование) : дис. ... д-ра юрид. наук. Томск, 1999; Кочои С. М. Ответственность за корыстные преступления против собственности по законодательству России : дис. ... д-ра. юрид. наук. Москва, 1999; Плохова В. И. Криминологическая и правовая обоснованность составов ненасильственных преступлений против собственности : дис. ... д-ра. юрид. наук. Екатеринбург, 2003; Яни П. С. Актуальные проблемы уголовной

Данные обстоятельства привели к тому, что в УК РФ система норм, устанавливающих ответственность за хищения, за исключением разделения хищений на две группы в зависимости от формы собственности (государственную или личное имущество граждан), была взята из уголовного законодательства советского периода. Формы хищения и содержание их признаков также были полностью заимствованы из советского законодательства. Несмотря на то, что советские Уголовные кодексы не содержали общего понятия хищения, работы по его созданию велись советскими учеными132, их результаты и были положены в основу легального определения хищения, указанного в примечании 1 к ст. 158 УК РФ133.

Таким образом, в течение всего времени существования в российском праве норм, устанавливающих ответственность за хищения, вредоносность этих деяний, являвшаяся причиной установления уголовной ответственности за их совершение, понималась по-разному, что находило свое отражение в уголовном законодательстве. Так, на этапе становления российской государственности похищения чужого имущества считались в обществе вредными по морально-этическим соображениям, что привело к установлению ответственности за хищение в зависимости от способа его совершения (тайное хищение, как деяние недостойное и трусливое, было наказуемым, тогда как открытое завладение чужим имуществом считалось поступком достойным, ответственность за который установлена не была). Позже, в период укрепления власти монарха опасность хищений, как иных преступлений виделась в самом факте нарушения воли законодателя. В

ответственности за экономические и должностные преступления: дис. ... д-ра. юрид. наук, Москва, 1996.

132 См, напр.: Борзенков Г. Н. Уголовно-правовые проблемы охраны имущества граждан от корыстных посягательств : автореф. дис. ... д-ра. юрид. наук. Москва, 1991. Шаргородский М. Д. Мошенничество в СССР и на Западе. Харьков, 1927. С.17. Курс советского уголовного права. Особенная часть. Т.З. -Л.: изд. ЛГУ, 1973 С.342-343. Устинов В. С. Признаки хищений и их оценка аппаратами БХСС. Горький, 1979 С.12-13.

133 Архипов А. В. Некоторые проблемы правовой защиты имущественных отношений в Российской Федерации // Имущественные отношения в Российской Федерации, 2020. №12. С. 51-58.

поздний имперский период начался процесс формирования понимания опасности хищений как нарушения субъективного права собственника или владельца имущества, который был прерван социалистической революцией 1917 года. В советский период было сформировано понимание общественной опасности хищения как способа незаконного обогащения, которое сохранялось и в начальный постсоветский период (90-е годы XX века). Именно в этот период был разработан и принят действующий в настоящее время УК РФ.

2.2. Причины и цели установления уголовной ответственности за хищения в условиях современной экономики.

В основе создания любой искусственной системы, в том числе системы составов хищений, всегда лежат системообразующие факторы - проблемная ситуация, требующая разрешения путем создания системы, которая является причиной ее создания, и вытекающие из проблемной ситуации цели создания системы, предопределяющие ее состава, структуру и функции.

Проблемная ситуация, являющаяся причиной установления уголовной ответственности за хищения, в рамках которой конструируется система составов хищений, состоит из трех компонентов: во-первых, это наличие особого вида требующих уголовно-правовой охраны общественных отношений; во-вторых, это наличие у данных общественных отношений уязвимостей, на которые может быть оказано негативное воздействие; в-третьих, наличие определенного вида человеческого поведения, которое воздействует на данные уязвимости, причиняя таким образом вред охраняемым общественным отношениям.

Охраняемые отношения в процессе развития общества постоянно меняются, такие изменения влекут появление у них новых уязвимостей, что в свою очередь влечет появление новых видов человеческого поведения, представляющих опасность для охраняемых отношений. Следовательно,

проблемная ситуация, являющаяся причиной установления уголовной ответственности за те или иные деяния, не является константой. Изменение проблемной ситуации в свою очередь требует изменения целей существования нормы или системы норм Особенной части уголовного закона, устанавливающих соответствующий запрет.

В отечественной правовой системе хищения рассматриваются как экономические посягательства, а значит, в качестве составляющей проблемной ситуации в контексте уголовной ответственности за хищения следует рассматривать общественные отношения, складывающиеся в сфере экономики. Необходимо выяснить, какие конкретно экономические отношения надлежит защищать посредством установления ответственности за хищения, на какую часть экономических отношений оказывают негативное воздействия хищения и какие уязвимости данных общественных отношений при этом используются, иными словами следуют определиться в вопросе о том, в чем заключается общественная опасность хищений. Для ответа на этот вопрос необходимо проанализировать современный уровень развития экономических и в первую очередь имущественных отношений, выявить их наиболее значимые отличительные черты и уязвимости.

По истечении почти 30-ти лет, прошедших с момента принятия УК РФ, состояние российского общества в экономической, социальной и идеологической сферах кардинальным образом изменилось. Исследователи отмечают, что российская экономика перешла на рыночные принципы хозяйствования, исправила основные структурные диспропорции и вошла в систему мировых хозяйственных связей. Как образно выразились специалисты НИУ ВШЭ: «Каркас и стены здания рыночной экономики уже построены»134.

134 Акиндинова Н. В., Бессонов В. А., Ясин Е. Г. Российская экономика: от трансформации к развитию: докл. к XIX Апр. междунар. науч. конф. по проблемам развития экономики и общества, Москва, 10-13 апр. 2018 г. Москва, 2018. С.19-20.

Существенным образом изменилась структура собственности в отечественной экономике. В результате первых трех этапов приватизации уже к 2003 году доля частной собственности составляла 77%135. Процесс разгосударствления собственности хотя и снизил темп, но не остановился. Так, общее количество хозяйствующих субъектов, относящихся к государственной собственности, к середине 2018 года составило около 60,4 тыс. ед., что меньше аналогичной величины годом ранее примерно на 2,3 тыс. ед. (или на 3,6%) и примерно на 3,2 тыс. ед. меньше, чем на середину 2014 года136. Вместе с тем, роль государства в экономике остается значимой, в том числе за счет контроля над рядом крупных компаний-монополистов. Отмечаются специалистами и проявление интереса государства к приобретению контрольных пакетов акций предприятий, изначально государственными не являвшимися. Довольно ярко этот процесс проявляется в банковском секторе137.

За прошедшие десятилетия значительное развитие получили технологии, прежде всего информационные. Возникла новая экономика — экономика высокотехнологичных товаров и услуг138. Возможности, которые она принесла, существенно повлияли как на производство, так и на потребление139. Имеются все основания полагать, что цифровизация экономики будет только углубляться и расширяться. Указом Президента РФ от 07.05.2018 в качестве одной из национальных целей развития Российской Федерации определено обеспечение ускоренного внедрения цифровых

135 Анализ процессов приватизации государственной собственности в Российской Федерации за период 1993-2003 годы (экспертно-аналитическое мероприятие) / Руководитель рабочей группы - Председатель Счетной палаты Российской Федерации С.В. Степашин. - Москва, 2004. С. 86.

136 Российская экономика в 2018 году. Тенденции и перспективы. (Вып. 40) Москва, 2019. С. 410.

137 Акиндинова Н. В., Бессонов В. А., Ясин Е. Г. Российская экономика: от трансформации к развитию. С. 29-30.

138 Архипов А. В. Некоторые проблемы правовой защиты имущественных отношений в Российской Федерации // Имущественные отношения в Российской Федерации, 2020. №12. С. 51-58.

139 Акиндинова Н. В., Бессонов В. А., Ясин Е. Г. Российская экономика: от трансформации к развитию. С. 23.

технологий в экономике и социальной сфере140. Современная Россия все больше приобретает черты информационного общества141. Согласно данным исследования, проведенного специалистами НИУ ВШЭ совместно с Росстатом, к 2020 году в России доля домашних хозяйств, имеющих доступ в Интернет, составила 77%, 65% взрослого населения используют доступ в Интернет с мобильных устройств вне работы или дома, 35% россиян используют Интернет для заказов товаров и услуг, а 39% отечественных интернет-пользователей совершают онлайн финансовые операции142.

Цифровизация экономики способствует появлению новых объектов гражданских прав. Так, с введением в действие Федерального закона от 27.06.2011 № 161-ФЗ «О национальной платежной системе» в отечественном законодательстве появился термин «электронные денежные средства». Федеральным законом от 02.07.2013 № 142-ФЗ статья 128 ГК РФ «Объекты гражданских прав» была дополнена указанием на такие ранее неизвестные отечественному законодательству объекты гражданских прав как безналичные денежные средства и бездокументарные ценные бумаги. Федеральным законом от 18.03.2019 №2 34-ФЗ в эту же статью ГК РФ было внесено указание на новый объект гражданских прав - цифровые права. С вступлением в силу Федерального закона от 31.07.2020 № 259-ФЗ143 в гражданский оборот были

140 Указ Президента РФ от 07.05.2018 № 204 «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» // КонсультантПлюс : справ. правовая система. Версия Проф. Электрон. дан. М., 2024. Доступ из локальной сети Томского обл. суда.

141 Ефремова, М. А. Социальная обусловленность уголовно-правовой охраны информационной безопасности Российской Федерации // Вестник Пермского университета. Юридические науки, 2017. №36. С. 222-230.

142 Цифровая экономика: 2020 : отчет // Официальный сайт НИУ ВШЭ. [Электронный ресурс]. URL: https://issek.hse.ru/digec2020. (Дата обращения: 21.03.2020).

143 Федеральный закон от 31.07.2020 № 259-ФЗ «О цифровых финансовых активах, цифровой валюте и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации» // КонсультантПлюс : справ. правовая система. Версия Проф. Электрон. дан. М., 2024. Доступ из локальной сети Томского обл. суда.

введены цифровая валюта и цифровые финансовые активы. Очевидно, что новые объекты гражданских прав будут появляться снова, и снова144.

Одним из эффектов внедрения цифровых технологий в экономику стало широкое распространение в наши дни безналичных расчетов. И если в 90-х годах прошлого века возможность осуществления безналичных расчетов была в основном только у юридических лиц, то сейчас платежные карты и иные электронные средства платежа вошли в обиход подавляющего большинства людей. Количество эмитированных платежных карт, как и количество проводимых с их помощью операций неуклонно растет. Так, по сведениям Банка России в 2020 году только для использования физическими лицами было эмитировано 301 055 тыс. единиц банковских карт, а общий объем операций с использованием банковских карт в 2020 году составил 102 792 525 млн. рублей. В 2021 году эти цифры выросли до 329 107 тыс. единиц карт и 129 133 835 млн. рублей соответственно145.

Фондовый рынок в настоящее время сформирован и активно работает. Создана вся необходимая для нормального функционирования рынка инвестиций инфраструктура146. Регулятивное законодательство обеспечивает возможность совершения всех соответствующих сделок, предметом которых могут выступать не только ценные бумаги (документарные и бездокументарные), но и иные финансовые активы, в том числе долговые обязательства, иные права требования, цифровые права. Все чаще в торги на фондовых рынках вовлекаются физические лица. Так, доля физических лиц на рынке акций выросла за год с 9,2% в январе 2018 года до 11,4% в январе 2019

147

года147.

144 Ефремова, М. А. Уголовно-правовые средства противодействия преступности в условиях цифровизации //Вестник ЮУрГУ. Серия «Право». 2024. Т. 24. № 2. С. 21-26.

145 Статистический бюллетень Банка России. 2022. №12. С. 116.

146 Архипов А. В. Некоторые проблемы правовой защиты имущественных отношений в Российской Федерации // Имущественные отношения в Российской Федерации, 2020. №12. С. 51-58.

147 Российская экономика в 2018 году. Тенденции и перспективы. (Вып. 40). Москва, 2019. С. 121-122.

Перечисленные изменения в экономике изменили содержание сферы имущественного обладания субъектов экономической деятельности, существенно расширив ее за счет включения новых объектов гражданских прав. Теперь в обладании даже рядового гражданина, не являющегося предпринимателем, как правило, находятся не только вещи, но и иное имущество, например, безналичные денежные средства. Всё чаще граждане становятся обладателями имущественных прав, таких как права требования или бездокументарные ценные бумаги. При этом нередко стоимость иного имущества, принадлежащего таким лицам, может быть весьма существенным и даже превышать стоимость имеющихся у них вещей148.

Важной чертой современной экономики России, как и многих других экономик мира, является наличие крупного теневого сектора. Данное обстоятельство, конечно же, нельзя отнести к положительным чертам, однако оно является реальностью, игнорировать которую невозможно. Ситуация, при которой около 1/3 части экономики находится в тени149, ставит перед законодателем целый ряд важных вопросов, касающихся уголовно-правовой защиты имущественных отношений, главным из которых является вопрос о том, должно ли государство уголовно-правовыми методами защищать этот сектор экономики. Сейчас как никогда остро встал вопрос о необходимости защиты незаконного владения.

Таким образом, отличительными чертами экономических отношений, имеющими значение для настоящего исследования, в современной России являются:

- в целом рыночная система производственных отношений, предполагающая равенство субъектов экономической деятельности,

148 Архипов А. В. Некоторые проблемы правовой защиты имущественных отношений в Российской Федерации // Имущественные отношения в Российской Федерации, 2020. №12. С. 51-58.

149 Акиндинова Н. В., Бессонов В. А., Ясин Е. Г. Российская экономика: от трансформации к развитию. С. 31-39.

поощрение частного интереса, лояльное отношение к обогащению, поддержка и защита частной собственности;

- изменение структуры имущественной массы субъектов экономической деятельности, включение в нее наряду с вещами цифровых и иных лишенных материального признака объектов гражданских прав, имеющих экономическую стоимость и активно задействованных в гражданском обороте;

- значительная роль государства и государственной собственности в регулировании экономики;

- наличие крупного теневого сектора экономики.

Произошедшие в последние десятилетия изменения в экономике указывают на необходимость признания того факта, что общественная опасность хищений в наши дни имеет существенные отличия от периода, когда российская экономика развивалась по плановому типу. Выбор рыночной модели экономики, а также отказ от обязательности труда для всего населения, не дает оснований считать в наши дни хищения вредоносными лишь потому, что в их результате возможно обогащение лиц, их совершивших, извлечение ими нетрудовых доходов. Само по себе обогащение, в том числе за счет средств, полученных не от работодателя в качестве заработной платы, а из других источников, например, процентов по договору банковского вклада или арендной платы, вреда существующим экономическим отношениям не приносит, вследствие чего перестало быть предосудительным.

Изменившаяся в результате цифровизации экономики структура имущественной массы субъектов экономической деятельности не позволяет сводить общественную опасность хищений только к нарушению правоотношений собственности, т.е. урегулированных нормами гражданского права отношений по поводу владения, пользования и распоряжения вещами, поскольку многие из порожденных новой экономической реальностью объектов гражданских прав, входящих в имущественную массу современного человека, например, безналичные

деньги, имеют не вещную, а обязательственную гражданско-правовую природу. Данное обстоятельство создает новые уязвимости современных экономических отношений, заключающиеся в возможности лишения собственников и иных владельцев не только вещей, но и иного имущества, не обладающего физическим признаком. В условиях современной экономики, когда вещи могут с легкостью трансформироваться в иное необладающее физическим признаком имущество и наоборот, главным свойством имущества, предопределяющим общественную опасность деяний, связанных с противоправным его изъятием у потерпевшего, является не его вещный признак, а наличие у него стоимости. Имущественная масса современного человека может состоять из различных объектов гражданских прав, но каждый из них и все они в совокупности обладают стоимость. В лишении человека этой стоимости полностью или в части и заключается суть хищений в современном их понимании150.

На невозможность рассмотрения хищения как исключительно посягательства на правоотношения собственности указывает и наличие общественной опасности хищения имущества у незаконного владельца.

В таких условиях имеются все основания для понимания хищения не как посягательства на собственность, а как посягательства на более широкий круг общественных отношений - на имущественные отношения, включающие в себя всю совокупность общественных отношений, складывающихся по поводу фактического владения, пользования и распоряжения, как вещами, так и иным имуществом вне зависимости от того, урегулированы ли данные отношения нормами гражданского права или нет151.

В условиях современной российской экономики вредоносность хищений заключается не в формальном нарушении субъективных прав

150 Архипов А. В. Некоторые проблемы правовой защиты имущественных отношений в Российской Федерации // Имущественные отношения в Российской Федерации, 2020. №12. С. 51-58.

151 Архипов А. В. Объект хищения // Российская юстиция, 2022. №7. С. 28-34.

собственников имущества или их владельцев, а в фактическом лишении потерпевшего его имущества и причинении таким образом имущественного ущерба152.

Отметим, что понимание вредоносности хищений как нарушения субъективного права собственности или владения свойственно ряду зарубежных правовых систем, в частности, оно явно прослеживается в уголовном законодательстве Германии, Франции и Англии. Однако отечественной правовой традиции такое понимание не соответствует.

Объектом кражи, присвоения и разбоя по Уголовному уложению ФРГ153 является право собственности лица на движимую вещь. Уголовный закон устанавливает запрет нарушать данное право вне зависимости от того, представляет ли указанная вещь экономическую ценность, и был ли причинен в результате такого нарушения материальный ущерб или нет. Опасным считается сам факт нарушения владения. В связи с этим дифференциация уголовной ответственности за кражу, присвоение и разбой в зависимости от размера хищения в Уголовном уложении ФРГ практически отсутствует. В силу особенностей законодательной конструкции преступных деяний против собственности, не предполагающей обязательного причинения имущественного ущерба, указанные нормы охраняют, в том числе и вещи, не имеющие никакой экономической ценности (любовные письма, памятные фотографии и т.д.)154. Аналогичный подход имеет место и в уголовном законодательстве Франции.

В английском уголовном законодательстве понимание вредоносности хищения как нарушения субъективного права собственника или владельца имуществом выражено еще более ярко. Основное определение хищения дано

152 Архипов А.В. Ущерб как признак хищения // Уголовное право, 2023. №11. С. 3-9.

153 Голованенков П. В. Уголовное уложение Федеративной Республики Германия. Научно-практический комментарий и перевод текста закона. Universitätsverlag Potsdam 2021.

154 Серебренникова А. В., Харламов Д. Д. Система имущественных преступных деяний по УК РФ и ФРГ // Вестник Университета им. О. Е. Кутафина (МГЮА). 2015. № 7 (11). С. 162-167.

в статье 1 Закона о краже 1968 года155, которая гласит: «Лицо виновно в хищении, если оно недобросовестно присвоило имущество, принадлежащее другому, с намерением навсегда лишить его [этого имущества]». Из разъяснений основных признаков хищения, данных в статьях 2-6 этого статута, вытекает, в частности, что хищение имеет место, даже тогда, когда лицо, присвоившее чужое имущество, готово заплатить за это имущество (ч.2 ст. 2), т.е. безвозмездность не является обязательным признаком хищения. Под присвоением (appropriates) согласно ст. 3 Закона понимается любое принятие человеком прав собственника, даже тогда, когда он не изымал имущество у собственника, но обращался с ним как его владелец. В качестве иллюстрации этого положения английского уголовного законодательства в литературе часто приводят пример дела Морриса, который был признан виновным в краже за то, что переклеивал ценники на товарах на полках в магазине, а затем покупал эти товары по меньшей цене. Палата лордов по данному делу разъяснила, что присвоение собственности произошло в тот момент, когда были переклеены ценники, так как обвиняемый в этот момент принял на себя одно или более чем одно право владельца156. В соответствии со ст. 5 Закона имущество для того, чтобы быть признанным предметом кражи должно принадлежать другому. При этом значение имеет именно факт владения, контроля за имуществом или обладание каким-либо имущественным интересом на законных основаниях. Как отмечается в литературе, поскольку любого из перечисленных полномочий достаточно, на практике может возникнуть коллизионная ситуация, при которой собственник имущества, например, изымает его у лица, которое владеет им законно в момент совершения преступления. В этом случае закон находится не на стороне собственника, а на стороне законного владельца. Так, за кражу был осужден собственник

155 Официальная база статутного права Объединенного королевства [Электронный ресурс]. URL.: https://www.legislation.gov.uk/ukpga/1968/60/contents (Дата обращения: 30.08.2021).

156 Уголовное право зарубежных стран : учебное пособие / Л. С. Аистова, Д. Ю. Краев. Санкт-Петербург, 2013. C. 75-76.

автомобиля, который тайно, не расплатившись за ремонт, забрал его из ремонтной мастерской, куда ранее сам же его отдал157. Факт наличия у имущества собственника или владельца презюмируется. В связи с этим чужим имуществом считается найденное имущество, за исключением случаев, когда из обстановки понятно, что собственник от него отказался. Чужим считается и такое имущество, которое было получено случайно. За кражу будет привлечено к ответственности лицо, которое получило имущество невиновно, например, по ошибке, но в последствие не вернуло его собственнику. Как и в ФРГ и Франции в статутном английском праве отсутствует дифференциация ответственности за хищение в зависимости от размера похищенного.

Диссертант полагает, что приведенные примеры понимания вредоносности хищения не согласуются с устоявшимся в российском уголовном праве представлении о хищении как об экономическом преступлении, для которого причинение имущественного ущерба потерпевшему является обязательным признаком. Понимание вредоносности хищений только лишь как нарушения субъективного права владельца имущества приведет к тому, что квалификация как хищения случаев возмездного изъятия имущества, изъятия имущества собственником у владельца, изъятия вещей, не имеющих ценности или же совершение действий, относящихся к правомочиям собственника, не сопровождающиеся изъятием у него имущества, станут частью нашей правовой реальности. Очевидно, что никаких социально-экономических оснований для такой квалификации в России в настоящее время не имеется.

В процессе совершения хищения в традиционном для отечественного уголовного права его понимании преступник воздействует в первую очередь не на содержание имущественных отношений, в которое входят права собственников и владельцев имущества, а на объект этих отношении, т.е. на

157 Уголовное право зарубежных стран (Особенная часть) : учебно-методическое пособие / Н. Е. Крылова, А.В. Малешина, А. В. Серебренникова ; под общ. ред. д.ю.н. Н. Е. Крыловой Москва, 2019. С. 136.

само имущество. Используя имманентную для имущественных отношений уязвимость, обусловленную таким свойством имущества как его отчуждаемость, он исключает имущество из имущественной массы потерпевшего и именно таким образом разрушает данное имущественное отношение. Нарушение же самих имущественных прав потерпевшего вторично, т.к. является следствием утраты им имущества.

Поскольку неизбежным и самым очевидным результатом исключения в процессе хищения имущества, обладающего экономической стоимостью, из имущественной массы потерпевшего является причинение ему имущественного ущерба, в причинении этого ущерба, по мнению диссертанта, и заключается вредоносность хищения.

Каковы в настоящее время сложившиеся в обществе представления об общественной опасности хищений и совпадают ли они с предложенным выше пониманием их вредоносности?

Представляется, что для ответа на этот вопрос наряду с проведенным выше анализом существующих имущественных отношений необходимо проанализировать социально-идеологические процессы, происходящие в современной России, поскольку данные процессы, наряду с состоянием экономических отношений, существенным образом влияют на формирование шкалы социальных ценностей, по которой хищения оцениваются населением как преступные.

В социальной и идеологической сферах за последние три десятка лет произошли масштабные изменения. Во-первых, большая часть населения России в настоящее время состоит из лиц, имеющих в собственности какое-либо имущество. Так, по данным Росреестра уже в 2017 году 78,8 миллиона человек являлись прямыми собственниками жилья, 41 миллион - земельных участков, 9,8 миллиона - нежилых зданий и помещений158. Большинство из

158 В России сформировалась настоящая партия личных собственников // Российская газета-Неделя. 4 мая 2017 г. № 7262.

тех, кто не имеет в собственности недвижимости, являются собственниками движимого имущества (транспортных средств, бытовой техники и др.).

Во-вторых, сейчас в России выросло новое поколение людей. Эти люди воспитывались в постсоветском обществе, им прививались совершенно иные, чем в СССР ценности, в том числе принципиально иное отношение к частной собственности. У нового поколения россиян уже имеются четкие представления о том, что такое частная собственность, и нет сомнений в ее социальной полезности. По данным Росстата количество 20 -ти - 34-летних россиян в 2019 году составило 30 054 000 чел., т.е. 37% населения, находящегося в трудоспособном возрасте.

В новых социально-экономических условиях представления об общественной опасности хищений существенным образом изменились. В обществе, подавляющее большинство членов которого являются собственниками имущества, частный интерес уже не сводится только к желанию обогатиться. Важной составляющей частного интереса является желание отдельного члена общества сохранить имущество, которое у него есть, избежать причинения ему материального вреда. Изменился и общественный интерес, в отличие от советского периода сейчас для общества уже не так важно, извлек ли кто-либо нетрудовой доход или нет, общественная опасность хищений видится в причинении ущерба экономике путем посягательства на имущество субъектов экономической деятельности. Можно сделать вывод, что в современном российском обществе в части имущественных отношений конфликт между частным и публичным интересом существенным образом видоизменился по сравнению с обществом социалистическим. В социалистическом обществе, где частная собственность на средства производства была запрещена, личное имущество граждан допускалось в ограниченных размерах и только как вынужденная временная мера на период перехода к полному обобществлению всех материальных ценностей, конфликт между частным и общественным интересом был определен довольно четко: частный интерес заключался в

природном желании человека обогатиться, общественный же интерес, напротив, требовал от человека отказаться от идеи личного обогащения в пользу обогащения всего общества. Сегодня можно говорить о том, что имущественные интересы общества и отдельного человека, касающиеся необходимости обеспечения неприкосновенности частной собственности, во многом совпадают, да и относительно личного обогащения общественный интерес понимается иначе. Если в социалистическом обществе стремление отдельного человека обогатиться противопоставлялось существовавшему на тот момент пониманию общественного блага, то в наши дни такое стремление чаще всего обществом поощряется, т.к. рассматривается как движущая сила экономической деятельности, побуждающая предпринимателей, в чьих руках сконцентрирована большая часть средств производства, к воспроизводству материальных благ. Стремление лица обогатиться становится предосудительным только тогда, когда лицо для своего обогащения причиняет вред иным субъектам экономической деятельности, нарушая таким образом, и имущественные интересы конкретных лиц, и экономические интересы общества в целом.

С учетом изложенного, по мнению диссертанта, имеются все основания для вывода о том, что современные представления об общественной опасности хищений совпадают с объективным содержанием вредоносности хищений, которое заключается в способности рассматриваемых деяний причинять имущественный ущерб собственникам и владельцам имущества.

О наличии именно таких представлений об общественной опасности хищений в современном российском обществе указывают и результаты проведенного в рамках настоящего диссертационного исследования анкетирования, в рамках которого был опрошен 101 респондент из числа сотрудников суда, прокуратуры и иных правоохранительных органов, из которых 97 ответили, что, по их мнению, общественная опасность хищений

в первую очередь заключается в причинении ущерба собственникам или иным владельцам.

Таким образом, общественная опасность хищения в настоящее время позволяет рассматривать его как одну из разновидностей причинения имущественного ущерба. Указанное, однако, не означает отказа от признания факта повышенной общественной опасности хищения по сравнению с иными посягательствами на чужое имущество, например, его уничтожением или повреждением. Возможность незаконного обогащения при совершении хищений делает такие деяния более привлекательными для преступников и как следствие более распространенными. Об этом свидетельствую статистические данные о состоянии преступности в РФ, согласно которым, например, в 2021 году было зарегистрировано 1 108,6 тыс. хищений (краж, грабежей, разбоев, мошенничеств), что составило 55,3 % от общего числа зарегистрированных за указанный период преступлений, в то время как преступлений, например, предусмотренных ч.2 ст. 167 УК РФ, было зарегистрировано всего 7636, и их удельный вес составил менее 4 %159. Именно это и оправдывает в настоящее время необходимость выделения норм о хищении из норм, устанавливающих ответственность за причинение имущественного вреда, с установлением за их совершение более строгих санкций. Данный количественный показатель свидетельствует о повышенной степени общественной опасности хищений как вида преступности, необходимость учета которого при пенализации деяний признается в науке уголовного права160.

Содержание общественной опасности хищений детерминирует цель установления уголовной ответственности за их совершение. Как уже

159 Состояние преступности за январь - декабрь 2019 года. // Официальный сайт Генеральной прокуратуры РФ. [Электронный ресурс] URL.: https://genproc.gov.ru/upload/iblock/034/sbornik 12 2019.pdf (Дата обращения 07.04.2020).

160 Филимонов В. Д. Роль генезиса преступления в формировании его общественной опасности // Вестник Томского государственного университета. Право. 2018. № 30. С. 137146.

указывалось выше, главной целью установления уголовно-правового запрета определенного вида человеческого поведения является создание правовой основы для предотвращения негативного воздействия данного поведения на охраняемые законом общественные отношения. Поскольку негативное воздействие хищений на имущественные отношения осуществляется путем причинения ущерба одному из субъектов этих отношений - собственнику или владельцу имущества, которым в условиях современной российской экономики может быть любой экономический субъект, то цель установления уголовной ответственности за хищения заключается в создании правовой основы для эффективной защиты всех собственников и владельцев имущества от причинения им прямого действительного ущерба лицами, намеревающимися обогатиться (или обогатить других) за счет похищаемого имущества.

Цель установления уголовной ответственности за хищения предопределяет цель конструирования системы составов хищений. Ею является оптимальное отражение в уголовном законе признаков совершаемых с целью обогащения деяний, способных причинить прямой действительный ущерб, которое бы позволяло полно, неизбыточно и ясно определять их объем, а также классифицировать и структурировать их для обеспечения дифференциации уголовной ответственности.

Вся система составов хищений и каждый входящий в нее состав должны быть сконструированы так, что устанавливаемые запреты обеспечили достижение данной цели наиболее эффективным образом.

Объем запрещаемых действий должен быть необходимым и достаточным. Данное правило построения системы предполагает невозможность ограничения объема относимых уголовным законом к хищениям только изъятием у потерпевшего вещей. Отнесение к хищениям только таких действий будет не достаточным для ликвидации проблемной ситуации и достижения целей запрета хищений, поскольку в условиях цифровой экономики прямой действительный ущерб может быть причинен

путем исключения из имущественной массы потерпевшего не только вещей, но и бестелесного имущества. Составы преступлений, входящие в рассматриваемую систему, должны предусматривать признаки всех деяний, способных причинить характерный для хищений ущерб характерными для хищений способами.

В то же время в объем запрещаемых действий не должны включаться деяния, не причиняющие ущерб, поскольку их включением в систему не является необходимым. За рамками квалификации должен находиться факт обогащения виновного за счет изъятого имущества. Не должны определяться как хищения деяния, не причиняющие прямого действительного ущерба, например, присвоение найденного имущества или незаконное приобретение вещей, запрещенных к обороту (оружия, наркотических средств и т.п.).

Кроме того, для эффективного достижения указанной цели система составов должна быть простой, компактной, внутренне непротиворечивой и обладать иными свойствами, о которых речь пойдет ниже.

Отметим, что в последнее время, и в научной литературе, и в средствах массовой информации часто в качестве целей конструирования норм об ответственности за хищения указывается необходимость обеспечения положительного инвестиционного климата и защита интересов предпринимателей от незаконного вмешательства в их деятельность, недопустимость решения экономических споров уголовно-правовыми методами.

Диссертант полагает, что данные цели являются значимыми, однако по сравнению с целью защиты собственников и владельцев имущества от причинения им ущерба они вторичны, а значит, они не должны подменять собой основную цель. В рамках конструирования системы составов хищений их достижение возможно только путем создания эффективной системы составов, направленных на достижение основной цели.

2.3. Ущерб как основной показатель общественной опасности

хищений.

Понимание вредоносности хищений как способности их причинять имущественный ущерб, вызывает необходимость подробно остановиться на вопросе о том, что в реалиях современной экономики следует считать имущественным ущербом.

Термин «ущерб» используется законодателем не только в уголовном, но и в целом ряде других отраслей права и в первую очередь в гражданском праве. Довольно часто наряду с ущербом в законе используется и такой термин как «вред». Анализ уголовно-правовых норм, в которых используются указанные термины, позволяет сделать вывод о том, что их содержание не тождественно.

В отечественном уголовном праве традиционно вред принято относить к последствиям деяния, т.е. негативным изменениям в объективной реальности, наступавшим в результате совершения некоего действия или акта бездействия. Отметим, что вред может быть последствием не только преступления, но и деяния, уголовно ненаказуемого, например, причинения вреда в состоянии необходимой обороны или невиновного причинения вреда. Ущерб употребляется в нормах УК РФ как одна из разновидностей вреда -вред экономический, который можно представить в денежном выражении. При этом в отличие от вреда термин «ущерб» используется законодателем для определения только преступных последствий, на что уже обращалось внимание в литературе161.

Применительно к хищениям чаще всего ущерб определяется в науке как уменьшение наличного имущества (имущественных фондов) потерпевшего162. Нередко применительно к ущербу, причиненному в результате хищения, в

161 Мартыненко Н. Э. Понятия «вред» и «ущерб» и их уголовно-правовая оценка // Труды Академии управления МВД России. 2020. № 2 (54). С. 103-109.

162 Борзенков Г. Н. Новое в уголовном законодательстве о преступлениях против собственности // Законность, № 2, 1995. Яни П. С. Квалификация хищений: момент окончания, безвозмездность, ущерб // Законность. 2015. № 12. С. 43 - 47.

литературе используется термины «прямой положительный ущерб»163 или «прямой действительный ущерб»164, которые употребляются как синонимы. Данные термины, вероятно, заимствованы из трудового права. Легальная дефиниция прямого действительного ущерба дана в ст. 238 ТК РФ, согласно которой «под прямым действительным ущербом понимается реальное уменьшение наличного имущества работодателя или ухудшение состояния указанного имущества (в том числе имущества третьих лиц, находящегося у работодателя, если работодатель несет ответственность за сохранность этого имущества), а также необходимость для работодателя произвести затраты либо излишние выплаты на приобретение, восстановление имущества либо на возмещение ущерба, причиненного работником третьим лицам». Наиболее близким термином, используемом в гражданском праве является «реальный ущерб», который определяется в ст. 15 ГК РФ как расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества165.

Отметим, что авторы, использующие данные термины применительно к хищениям понимают их несколько ограничено, включая в их содержание только реальное уменьшение имущественной массы потерпевшего в размере стоимости изъятого преступником имущества, и не включая ухудшение состояния имущества потерпевшего, а также затраты потерпевшего на восстановление утраченного имущества.

Данный подход, по мнению диссертанта, заслуживает поддержки. Включение в понятие ущерба при хищении ухудшения имущества потерпевшего привело бы к тому, что хищением следовало бы признать причинение ущерба собственнику без исключения имущества из его имущественной массы, например, вследствие наложения на него обременения,

163 Лопашенко Н. А. Преступления против собственности. Авторский курс. В 4 кн. Кн. II. Общая теория хищений. Виды хищений: монография. Москва, 2019. С. 90.

164 Филатова М. А., Яни П. С. Взаимосвязанные проблемы квалификации мошенничества и легализации преступных доходов // Законность. 2018. № 7. С. 33 - 38.

165 Архипов А.В. Ущерб как признак хищения // Уголовное право, 2023. №11. С. 3-9.

которое повлекло уменьшение стоимости данного имущества. Квалификация таких действий как хищения не соответствовала бы традиционному для отечественного уголовного права пониманию данного преступления и вряд ли смогла бы найти поддержку на практике. Определение ущерба исходя из затрат потерпевшего на восстановление утраченного имущества являлось бы шагом в сторону объективного вменения. Затраты на восстановление утраченного имущества потерпевший несет не в момент совершения хищения, а позже, при чем разрыв во времени между утратой имущества и понесением затрат на восстановление этой утраты может быть значительным. Данное обстоятельство обусловливает несоответствие восстановительных затрат потерпевшего фактической стоимости похищенного имущества на момент совершения его изъятия преступником. В большинстве случаев размер восстановительных затрат будет выше фактической стоимости похищенного имущества. Эта разница со всей очевидностью не могла охватываться умыслом похитителя, в связи с чем не может ему инкриминироваться.

Еще одним отличием ущерба при хищении от иных случаев уголовного наказуемого причинения имущественного ущерба является то, что он исчерпывается только реальным уменьшением имущественной массы потерпевшего в результате изъятия похищаемого имущества и не включает в себя упущенную выгоду и другие возможные виды материального вреда, например, банкротство предприятия, сокращение числа его работников и т п 166

Размер ущерба при хищении всегда определяется в денежном выражении, исходя из фактической стоимости похищенного имущества на момент его изъятия. Это квалификационное правило давно устоялось и в

166 Лопашенко Н. А. Преступления против собственности. Авторский курс. В 4 кн. Кн. II. Общая теория хищений. Виды хищений: монография. Москва, 2019. С. 90.

настоящее время поддерживается и наукой167, и практикой168. Стоимость похищенного имущества в денежном выражении лежит в основе предусмотренной в УК РФ дифференциации уголовной ответственности в зависимости от размера похищенного.

Фактическая стоимость имущества часто отождествляется с ее средней рыночной стоимостью. Данный подход представляется верным, в том числе и для случаев хищения товара из торговых учреждений, в которых он продается с наценкой. Разница между закупочной ценой товара и ее ценой в момент реализации с учетом наценки, произведенной торговой организацией, следует признавать прямым положительным ущербом, а не упущенной выгодой, поскольку на момент хищения рыночная стоимость похищенного товара, как правило, соответствует его стоимости с учетом наценки. Можно допустить случаи, когда торговая организация существенно завышает цену товара по сравнению со средней рыночной ценой, в этом случае ущерб может быть определен исходя из средней рыночной цены. Главное, что ущерб не может ставиться в зависимость от закупочной цены товара, в противном случае следовало бы признать, что хищение подаренной потерпевшему вещи вообще не причиняет ему ущерба, поскольку никаких затрат на ее приобретение

" 169

потерпевший не понес169.

В последние годы проблема определения размера ущерба от хищений приобрела особую актуальность для квалификации случаев противоправного изъятия чужого имущества, сопровождающихся обязательными отчислениями в пользу третьих лиц. К таким случаям, в частности, относятся: хищение средств с банковского счета со списанием комиссионных отчислений

167 Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации: в 4 т. Т. 2: Особенная часть. / отв. ред. В. М. Лебедев. Москва, 2017. С. 177. Лопашенко Н. А. Преступления против собственности. Авторский курс. В 4 кн. Кн. II. Общая теория хищений. Виды хищений: монография. Москва, 2019. С. 89-91.

168 См.: п. 30 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 №48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» // КонсультантПлюс : справ. правовая система. Версия Проф. Электрон. дан. М., 2024. Доступ из локальной сети Томского обл. суда.

169 Архипов А.В. Ущерб как признак хищения // Уголовное право, 2023. №11. С. 3-9.

в пользу банка; хищение средств, составляющих кредит, с обязательной оплатой за счет части этих средств договора страхования; хищение средств, незаконно выплаченных в качестве заработной платы, с перечислением в бюджет налога на доходы физических лиц. Последний из указанных случаев даже послужил поводом для разбирательства в Конституционном Суде РФ170. Отметим, что Конституционный Суд РФ пришел к выводу об отсутствии в действующей редакции УК РФ определенности в вопросе о возможности или невозможности учета указанных перечислений при определении размера хищения, т.е. отнесении или не отнесении сумм этих перечислений к ущербу, причиненному в результате хищения.

По мнению диссертанта, в таких случаях средства на оплату комиссий, страховок и даже налогов, как правило, должны учитываться при определении размера причиненного хищением ущерба. Понимание ущерба при хищении как прямого уменьшения имущественной массы потерпевшего предполагает включение в него стоимости всего выбывшего вопреки воле потерпевшего из имущественной массы имущества вне зависимости от того, у кого это выбывшее имущество в конченом итоге оказалось (у похитителя или иных лиц). По сути, при уплате вышеуказанных обязательных платежей имеет место хищение имущества потерпевшего, но совершенное не в пользу самого преступника, а в пользу иного лица (банка, страховой компании, государства).

Дискуссионной в науке уголовного права является проблема определения размера ущерба в случаях, когда виновный в процессе совершения хищения передает потерпевшему взамен похищенного свое имущество меньшей стоимости. По мнению Н. А. Лопашенко, в таких случаях размер хищения равен разнице между стоимостью изъятого имущества и стоимостью

170 Постановление Конституционного Суда РФ от 08.12.2022 N 53-П "По делу о проверке конституционности пункта 1 примечаний к статье 158 Уголовного кодекса Российской Федерации в связи с запросом Тихоокеанского флотского военного суда" // КонсультантПлюс : справ. правовая система. Версия Проф. Электрон. дан. М., 2024. Доступ из локальной сети Томского обл. суда.

оставленного взамен171. П. С. Яни, напротив, полагает, что размер хищения должен быть определен исходя из стоимости похищенного имущества без учета стоимости представленного преступником имущества172. Судебная практика поддерживает последнюю из приведенных точек зрения. Пленум Верховного Суда РФ в п. 30 постановления от 30.11.2017 №48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате» разъяснил, что «при установлении размера похищенного в результате мошенничества, присвоения или растраты судам надлежит иметь в виду, что хищение имущества с одновременной заменой его менее ценным квалифицируется как хищение в размере стоимости изъятого имущества».

По мнению диссертанта, решение данного спора заключается в правильном понимании такого традиционного для отечественного уголовного права признака хищения как его безвозмездности. Довольно точно, на наш взгляд, определил его П. С. Яни, указавший, что признак безвозмездности должен пониматься как «отсутствие в момент изъятия имущества, направленного на причинение собственнику (владельцу) имущества ущерба,

173

эквивалентного возмещения»173.

Отметим, что в литературе встречается точка зрения, согласно которой данный признак является излишним. Так, С. М. Кочои пишет об отсутствии необходимости включения в определение хищения признака безвозмездности, кроме прочего потому, что на безвозмездность указывает общественно опасное последствие, характерное для хищения (реальный ущерб), которое не

174

может наступить при возмездном завладении чужим имуществом174.

Довод о том, что последствия хищения в виде причинения реального ущерба собственнику или иному владельцу невозможны в случае возмездного

171 Лопашенко Н. А. Преступления против собственности. Авторский курс. В 4 кн. Кн. II. Общая теория хищений. Виды хищений: монография. Москва, 2019. С. 89.

172 Яни П. С. Квалификация хищений: момент окончания, безвозмездность, ущерб // Законность. 2015. № 12. С. 43 - 47.

173 Яни П. С. Понятие хищения конституционно // Закон. 2011. № 1. С. 43-51.

174 Кочои С. М. Ответственность за корыстные преступления против собственности. Москва, 2000. С. 103.

изъятия у него имущества, не выглядит убедительным. Прямой действительный ущерб причиняется во всех случаях противоправного изъятия имущества у собственника (владельца), поскольку в момент изъятия его имущественная масса вопреки его воле уменьшается. Особенно отчетливо это прослеживается в случаях изъятия индивидуально определенных вещей. Действия лица, изъявшего чужое имущество, связанные с предоставлением собственнику стоимостного эквивалента, являются ничем иным как возмещением причиненного ущерба, только возмещается этот ущерб не по истечении какого-то значимого промежутка времени, а непосредственно в момент его изъятия или сразу после него. Следовательно, вопрос о непризнании возмездного, но против воли потерпевшего, изъятия имущества хищением - это вопрос скорее уголовно-политический. Законодатель счел возможным не считать указанные действия хищением, поскольку ущерб, причиненный потерпевшему, погашается незамедлительно. Эта позиция законодателя заслуживает поддержки, поскольку направлена на защиту интересов потерпевшего, заинтересованного в скорейшем возмещении

175

причиненного ему вреда175.

Если рассмотреть вопрос безвозмездности хищения с предложенных выше позиций, становится понятным разъяснение высшей судебной инстанции, изложенное в абз. 2 п. 30 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30.11.2017 №48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», в котором предлагается при установлении размера похищенного имущества, в случаях его изъятия с одновременной заменой менее ценным, определять этот размер, исходя из стоимости изъятого имущества без учета стоимости имущества, представленного взамен. Такой подход обусловлен волей законодателя, полагающего возможным не считать хищением только случаи полной немедленной компенсации причиненного в результате противоправного изъятия имущества ущерба и не

175 Архипов А.В. Ущерб как признак хищения // Уголовное право, 2023. №11. С. 3-9.

предоставляющего такой возможности в случаях, когда такая компенсация является лишь частичной. Приведенная позиция Пленума Верховного Суда РФ красноречиво свидетельствует о том, что высшая судебная инстанция рассматривает безвозмездность изъятия и ущерб, причиненный в результате него, как два самостоятельных признака хищения, что, по мнению диссертанта, является верным.

Важным для настоящего исследования является вопрос о том, является ли ущерб при хищении категорией сугубо экономической либо экономико-юридической. Основанием для существования точки зрения, о наличии у ущерба не только экономического, но и правового содержания, является довольно распространенный в доктрине подход, согласно которому в хищении, как и в других преступлениях против собственности всегда имеют место два аспекта - фактический и юридический. Первый выражается в фактическом лишении собственника или законного владельца принадлежащего ему имущества, второй - в умалении права потерпевшего на похищаемое имущество176. «Качественное юридическое свойство имущества (к которым сторонники данного подхода относят в первую очередь принадлежность имущества кому-либо на праве собственности или ином титуле) определяет сферу общественных отношений, в рамках которых совершается преступление, и, соответственно, характер причиненного ущерба, который обычно выходит за рамки экономических последствий»177.

По мнению диссертанта, согласиться с таким пониманием ущерба нельзя, поскольку оно существенным образом сужает круг имущественных посягательств, относимых к хищениям, исключая из него все случаи неправомерного изъятия имущества у незаконных владельцев. Такие деяния

176 Елисеев С. А. Преступления против собственности по уголовному законодательству России (вопросы теории). Томск, 1999. С.25.

177 Голикова А. В. Ущерб в хищении: понятие, структура, значение для квалификации и назначении наказания [Электронный ресурс] : автореф. дисс. ... канд. юрид. наук. Тамбов, 2005. С. 19. Электрон. верс. печат. публ. Доступ из «^БегСа! -электронная библиотека диссертаций»

формально не нарушают субъективного права собственности или законного владения потерпевших, т.к. этих прав у незаконных владельцев с точки зрения гражданского законодательства нет. И если согласиться с экономико-юридическим пониманием ущерба, предполагающим необходимость для признания его наличия не только фактическое лишение потерпевшего имущества, но и нарушение его титула, то нужно будет констатировать отсутствие в указанных случаях ущерба, а значит и хищения. Это поставит имущественные интересы незаконных владельцев, по сути, вне уголовно-правовой защиты, что самым пагубным образом скажется на всей экономике, удельный вес теневого сектора в которой составляет почти треть178.

Отметим, что вопрос о юридической составляющей ущерба был предметом не только научных споров, но и возникал в практике высшей судебной инстанции. Так, по результатам рассмотрения в апелляционном порядке уголовного дела по обвинению Багирова, Басикова, Фарвазова и Короткова в разбойных нападениях на работников подпольных игровых клубов судебная коллегия Верховного Суда РФ, признавая несостоятельным довод стороны защиты об отсутствии ущерба в виду того, что предметом хищения являлось имущество, добытое незаконным путем, указала в апелляционном определении следующее: «Само по себе то, что предметом посягательства оказывается имущество, добытое незаконным путем, не является основанием для признания хищения этого имущества непреступным