Словацкая драма XIX века и венгерская драматургия тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.01.03, кандидат филологических наук Рожкова, Елена Юрьевна

• Рожкова, Елена Юрьевна
• кандидат филологических наук
• 2007

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Рожкова, Елена Юрьевна

Введение

Глава I. Из истории словацко-венгерских литературных отношений

Глава II. Развитие жанра комедии в словацкой и венгерской литературах XIX века

Глава III. Исторические драмы Й. Заборского и венгерская драматургия

Глава IV. Формирование словацкой философской драмы в творчестве П. Орсага-Гвездослава и влияние на этот процесс «Трагедии человека» И. Мадача

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Словацкая драма XIX века и венгерская драматургия»

В последние десятилетия в странах Центральной и Восточной Европы, переживших серьезные политические и культурные потрясения в области общественных и гуманитарных наук, встал вопрос о содержании самого понятия «Центральная Европа» (или «Центральная и Юго-Восточная Европа»), о самоидентификации народов и месте человека в этом регионе. Важно отметить, что исследования ведутся не только в рамках политологии и экономики, но прежде всего в области культурологии, литературоведения, философии. И это не случайно. События, коренящиеся в глубине веков, общее историческое прошлое, переплетение исторических судеб сформировали на этой территории особый регион, который представляет собой тип культуры, требующий глубокого осмысления. На протяжении многих веков здесь соседствовали различные народы, чья история переплеталась, а в некоторых случаях была общей, что не могло не сказаться на их культуре и литературе. Согласно концепции исследователя-компаративиста И. Г. Неупокоевой, центральноевропейские литературы представляют собой зональную литературную систему, основной чертой которой «являются многообразные, длительные и устойчивые связи и взаимодействие литератур внутри данной общности»1. Словацкая и венгерская литературы, таким образом, выступают в виде внутризональной межлитературной коммуникации, обусловленной в первую очередь общностью исторических судеб словаков и венгров. Следует отметить, что речь идет о «литературных связях народов этнически неродственных, но на протяжении истории живших в рамках единого государственного образования» .

Действительно, в течение длительного времени словаки и венгры были объединены границами единого государства (сначала Венгерского королевства,

1 Неупокоева И. Г. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа. М., 1976. С. 215.

2 Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М., 1979. С. 245. затем Габсбургской империи и, наконец, Австро-Венгерской монархии). Множество общих черт на уровне бытовой культуры и особенно фольклора сближали и объединяли венгров и словаков, что наиболее ярко проявилось в народной музыке, в эпосе, сказаниях обоих народов. Историк Т. М. Исламов, например, писал: «Иной раз и ученому-музыковеду сегодня трудно установить, кому из них (венграм или словакам - Е. Р.) первоначально принадлежала мелодия или текст той или иной песни. Словаки, например, распевали свои песни, в которых рефрен звучал по-венгерски» . Надо отметить, что территория современной Словакии с древних времен представляла собой мультикультурное пространство, в котором собственно словацкое население соседствовало с немецкоязычным и венгероязычным населением. Эти контакты формировались еще и благодаря общим для словацкой и венгерской интеллигенции культурным центрам, функцию которых выполняли немецкие университеты в Виттенберге, Веймаре, Йене; с середины XVI до начала XVIII века Братислава в связи с турецким вторжением взяла на себя роль административной столицы Венгрии, а в начале XVII века словацкий город Трнава приобрел статус религиозного центра; в XVIII веке сосредоточением культурной и научной жизни стала Вена; наконец, в середине XVIII века в центр культурной жизни превратился Пешт.

Таким образом, в формировании словацко-венгерской межлитературной общности в первую очередь сыграли роль внелитературные факторы (государственные, географические, общественно-политические). Схожие исторические условия предопределили, с одной стороны, параллельное развитие словацкой и венгерской литератур, а с другой - контакты между отдельными писателями двух народов.

Следует заметить, что понятие «словацко-венгерские литературные связи» носит несколько условный характер, поскольку, конечно, любая национальная литература контактирует с целым рядом инонациональных

3 Краткая история Венгрии. Под ред. Т. М. Исламова. М., 1991. С.185. литератур. Так, словацкую литературу принято сопоставлять с чешской, что обусловлено не только родственностью языков, но и общностью исторических судеб. «В силу этого, - пишет российский исследователь Л. С. Кишкин, -словаки и чехи оказывались в сфере культурного соприкосновения. Использование чешского языка словаками способствовало дальнейшему литературному сближению с чехами, возникновению таких условий существования литератур двух родственных народов, которые определяются понятием "общий литературный контекст"»4. Не следует забывать и о связях словацкой литературы с другими славянскими литературами: сербской, польской, русской, причем в этой области просматриваются как контактные отношения, так и типологические аналогии5. Особенное значение эти связи приобретают в эпоху словацкого Национального возрождения, когда формируется идеология славянской взаимности. Кроме того, большой интерес может представлять культурное сотрудничество сербской и словацкой интеллигенции в Пеште в начале XIX века, поскольку часть сербов оказалась в одном государстве со словаками. Определенное влияние на словацкую культуру оказывала и польская литература. Сложно представить себе словацкую литературу и без воздействия на нее немецкоязычной культуры и литературы. Таким образом, связи между словацкой и венгерской литературами - лишь один из аспектов сложной системы межлитературной коммуникации народов Центральной Европы. Однако именно этот аспект в силу многих причин остался во многом неизученным. К тому же при рассмотрении словацкой и венгерской литератур в широком центральноевропейском контексте зачастую теряется специфика отношений между ними. Поэтому в рамках данной работы мы исследуем взаимосвязь только двух литератур -словацкой и венгерской, лишь вскользь касаясь иных влияний и контактов.

Прежде чем рассматривать теоретические вопросы словацко-венгерской межлитературной коммуникации, представляющей собой систему контактно

4 Кишкин Л. С. Словацкая литература. // История литератур западных и южных славян. Т. I. М., 1997. С. 674.

5 См.: Вггёй, R.: Slovensko-slovansk^ Шегёгпе vzfahy a kontakty. Bratislava, 1979. генетических связей и типологических аналогий, необходимо проследить изучение этой проблемы в литературоведении обоих народов. Следует отметить, что научный интерес к венгерской литературе в Словакии появился только в XX веке. Основоположником словацкой хунгарологии считается П. Буйнак (1882 - 1933), который с 1931 года преподавал венгерскую литературу на кафедре финно-угроведения в Университете им. Я. А. Коменского в Братиславе. Объектом его исследования стало творчество Я. Араня в словацкой литературной рецепции6. Его ученица А. Гёллнерова (1905 - 1944) обратилась к изучению творчества таких венгерских писателей, как К. Миксат, Д. Сабо, Э. Ади. В период между двумя войнами большой вклад в данную область компаративистики внесли Э. Б. Лукач (1900 - 1979) и Р. Углар (1904 - 1934), которые исследовали влияние творчества венгерского поэта-символиста Э. Ади на словацкую литературу. После Второй мировой войны к проблеме взаимодействия двух литератур обращались такие исследователи, как А. Мраз, М. Пишут, Я. Мишианик, Я. В. Ормис, А. Попович, О. Чепан, однако их работы в этой области носили спорадический характер. Перелом наступил в 1964 году, когда был создан Институт мировой литературы и иностранных языков при Словацкой Академии Наук. В рамках изучения мировой литературы предполагалось исследование венгерской литературы и словацко-венгерских литературных контактов, поскольку эта тема требовала глубокого рассмотрения. Словацкий литературовед К. Томиш в связи с этим писал: «Основатель и директор Института Микулаш Бакош (1914 - 1972) во многих своих работах подчеркивал, что в системе межлитературных связей существенное влияние на развитие словацкой литературы, помимо чешской, оказывала и литература венгерская, но этому вопросу в словацком литературоведении до сих пор не было уделено достаточного внимания»7. Тем не менее, эту задачу практически выполнил только один ученый - Р. Хмель (р. 1939), который представил теоретическое обоснование проблемы изучения

6 Bujndk, Р: Jdn Arany v literature slovenskej. Praha, 1924.

7 TomiS, K.: A magyar irodalom a szlovdk kulturdban I. (1860- 1918). Bratislava, 2000. 8. p. словацко-венгерских литературных отношений, определил новые подходы к сравнительному исследованию двух литератур. Р. Хмелю принадлежит большое количество статей, посвященных данной проблематике, а также о нескольких монографий. Свой вклад в развитие словацко-венгерской компаративистики внесли также преподаватели Университета им. Я. А. Коменского Я. Пашиакова и JL Гарай.

Большое значение для изучения словацко-венгерских литературных отношений имела проведенная в словацком местечке Смоленице (1969 г.) первая международная конференция, посвященная теории, методологии и практике исследования проблем взаимоотношений двух литератур. Результатом конференции стал сборник материалов «Традиции и литературные связи», в котором были опубликованы статьи словацких (Р. Бртань, Я. Мишианик, Р. Хмель и др.), венгерских (JI. Сиклаи, Ш. Чанда, И. Чукаш) и чешских (К. Крейчи)9 ученых. В них рассмотрены проблемы как контактно-генетических связей двух литератур, так и типологических схождений, а также создана теоретическая база для исследования словацко-венгерских межлитературных контактов.

Большой вклад в изучение типологии развития словацкой и венгерской литератур, проблем художественного перевода на словацкий язык венгерских произведений внес словацкий исследователь К. Томиш10.

Однако необходимо отметить, что в настоящее время исследованию словацко-венгерских литературных связей в Словакии не уделяют должного внимания, несмотря на то, что целый ряд проблем так и остался не изученным. В частности, не было создано полного обзора словацко-венгерских

8 Основные монографические работы и сборники Р. Хмеля: Chmel, R.: Literatury v kontaktoch. Stiidie о slovensko-madarskych literdrnych vztahoch Bratislava, 1972 (аналог этой монографии вышел и на венгерскм языке: Chmel, R.: Kdt irodalom kapcsolatai. Tanulmdnyok a szlov&k-magyar irodalmi kapcsolatok kOrdbftl. Bratislava, 1980); Chmel, R.: Paralely a konfront^cie. О mad'arskej literatiire a slovensko-macfarskych liter&nych vzfahoch. Bratislava, 1986; Chmel, R.: Literdrne vzfahy slovensko-mad'arsW. Dokumenty z XIX. a zo zaclatku XX. storocla. Martin, 1973. (Последняя книга представляет собой сборник словацких и венгерских материалов XIX века, свидетельствующих о контактах между литературами двух народов.)

9 Tradicie a literdrne vzfahy. (Zbornik z konferencie о vzfahoch slovenskej a mad'arskej literatiiry v Smoleniciach v dfloch 17.-18. novembra 1969). Bratislava, 1972.

10 Монографии К. Томиша: TomiS, К.: Szlovdk tllkOrben. Tanulminyok a szlovik-magyar irodalmi kapcsolatok tdrgykOnftol. Budapest, 1997; TomiS, K.: A magyar irodalom a szlovdk kultuniban I. (1860 - 1918). Bratislava, 2000. литературных отношений во время сосуществования двух народов в едином государственном образовании; много вопросов вызывает периодизации словацко-венгерских межлитературных связей; детального рассмотрения и обобщения требуют отдельные аспекты словацко-венгерских литературных отношений (контактно-генетические связи, типологические схождения). К тому же в некоторых словацких исследованиях заметно влияние внелитературной действительности, предполагающее историко-политический подход к анализу литературных связей. Невозможно отрицать тот факт, что события исторической значимости (например, политика мадьяризации) надолго предопределили отношение словацкой интеллигенции XIX и XX веков к венгерской культуре и что отсюда проистекает стремление словаков обособиться от венгерского влияния, подчеркнуть свою культурную и литературную самостоятельность, самобытность. Справедливо и то, что «общественно-политический фактор. может действовать в интегрирующем направлении и активизировать межлитературные отношения или, напротив, в дифференцирующем и тормозить обмен литературными ценностями»11. Тем не менее в изучении межлитературной коммуникации необходимы собственно литературоведческие методы исследования. Упомянутый выше словацкий исследователь Р. Хмель в одном из интервью вспоминает о начале своей научной деятельности в области изучения словацко-венгерских литературных отношений: «В Словакии не было никого, кто бы мог меня направить, помочь мне. Большинство литературоведов училось еще в венгерских школах, а значит, они в какой-то степени владели венгерским языком, .но как только они принимались за исследование словацко-венгерских литературных связей, рано или поздно наталкивались на барьер национализма, который являлся препятствием на их пути к объективным размышлениям. На их литературоведческие работы наложили отпечаток воспоминания о насильственной мадьяризации, которую они испытали на себе в школьные

11 Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М., 1979. С. 217. годы»12. Надо отдать должное Р. Хмелю, ему удалось пересмотреть подобный подход к изучению данной проблематики, ибо, с его точки зрения, «абсурдно

11 строить компаративистское исследование на «конфликтах» . В качестве основной задачи исследователя словацко-венгерских литературных связей он обозначил поиск и определение собственно литературных моментов, которые подлежат рассмотрению. Историко-политический же подход в некоторых случаях может быть важным для анализа литературных связей, однако он не может превалировать и заменять собой литературоведческие методы исследования, которые раскрывают богатство литературно-культурных контактов между двумя народами даже в такие периоды, когда в политическом отношении условия были весьма сложными и неоднозначными.

Что касается венгерской словакистики, то ее расцвет приходится на конец 50-х начало 60-х годов XX века, когда появились работы таких исследователей, как Э. Андял, И. Чукаш, Ш. Чанда, Р. Салатнаи. По словам Р. Хмеля, именно в венгерских исследованиях «произошел радикальный пересмотр методологических принципов»14 в изучении словацко-венгерской компаративистики. Особую роль в этом сыграл J1. Сиклаи, заложивший основы венгерской словакистики15. Критически относясь к распространенной среди некоторых венгерских литературоведов идее «хунгароцентризма», то есть определяющей роли венгерской литературы и культуры, J1. Сиклаи считал необходимым исходить в первую очередь из предпосылок развития собственно национальных литератур, а в исследовании литературных связей опираться на анализ художественного текста: «.каждое художественное произведение является автономной, неповторимой единицей, в то же время надо четко видеть те контакты, которые связывают - невзирая на языковые ограничения - эти

12 Chmel, R.: Moje slovenskd pochybnosti. Bratislava, 2004. S. 329.

13 Chmel, R.: Kit irodalom kapcsolatai. Bratislava, 1980.26. p.

14 Ibid. 19. p.

15 Основные монографии Л. Сиклаи: Sziklay, L.: Hviezdoslav. Budapest, 1939. Sziklay, L.: Sl^dkovic'Andrds. Debrecen, 1940. Sziklay, L.: A szlovik irodalom t0rt6nete. Budapest, 1962; Sziklay, L.: Az ifjii Hviezdoslav. Budapest, 1965; Sziklay, L.: Szomsz6dainkr61. A kelet-eur6pai irodalom kdrddsei. Budapest, 1974. Sziklay, L.: Visszhangok. Tanulm^nyok, elemzdsek, £rtdkel£sek. Bratislava, 1977. автономные, неповторимые единицы»16. Следует отметить, что венгерский литературовед в книге «О наших соседях. Проблемы восточноевропейской литературы» {Szomszedainkrol. A kelet-europai irodalom kerdesei, 1974.) выходит за рамки исследования словацко-венгерской билитературной системы, обращаясь к зональной системе литератур Центральной и Восточной Европы (славянские, венгерская, румынская литературы).

В настоящее время в Венгрии некоторыми вопросами взаимодействия словацкой и венгерской литератур занимаются такие исследователи, как А. Дивичан, И. Кэфер, И. Фрид, К. Влаховский, Ч. Д. Киш. Определенные результаты достигнуты ими в изучении литературного процесса национальных меньшинств - венгров, оказавшихся по воле истории на территории Словакии, и словаков, проживающих в Венгрии. Однако научные интересы венгерских исследователей часто выходят за рамки не только билитературной системы словацко-венгерских литературных отношений, но и собственно литературоведения. Их работы представляют собой скорее культурологические исследования центральноевропейских литератур. Поэтому мы можем констатировать, что и в венгерской славистике до сих пор не разработан цельный, обобщающий анализ словацко-венгерских литературных связей, а также не решены многие методологические проблемы в свете современных литературоведческих теорий. Более того, в задачи современной словацко-венгерской компаративистики входит определение специфики литературных отношений двух народов в XX веке. В них прежде всего следует отметить отсутствие прямых, контактных связей между двумя литературами и одновременно наличие типологических аналогий. Большое значение приобретает проблема художественного перевода в связи с тем, что словацкое население постепенно утрачивает знание венгерского языка.

Отметим, что в отечественной науке никто из литературоведов специально не занимался проблемой словацко-венгерских литературных

16 Sziklay, L.: A keletk6z6p-eur6pai 0sszehasonlit6 irodalomtOrtdnetWs пёЬйпу kdrddse. In: Zbomik filozofickej fakulty Univerzity Komenskdho. R. XXV. Bratislava, 1973. 162. p. связей, однако попытки анализа некоторых явлений данной проблематики можно обнаружить в трудах таких ученых, как Ю. В. Богданов, JI. Н. Титова, JL Ф. Широкова, Т. Исламов, О. К. Россиянов, И. А. Богданова. Особо хотелось бы отметить сборник «Петёфи в мировой культуре» (Москва, 1975), в котором затрагивается тема словацко-венгерских литературных связей (в частности, И. А. Богданова посвятила свою статью сопоставлению поэзии Ш. Петёфи с творчеством таких словацких поэтов, как Я. Краль, Я. Ботто, К. Баншелл, П. Орсаг-Гвездослав); в 9-томной «Истории мировой литературы» в рамках общих обзоров литератур Центральной и Юго-Восточной Европы, написанных С. В. Никольским, О. К. Россияновым, И. А. Бернштейном, И. Н. Голенищевым-Кутузовым, А. Н. Робинсоном, тоже намечены некоторые перспективы разработки рассматриваемой проблемы; наконец, определенное сопоставление двух литератур просматривается и в «Истории литератур западных и южных славян» (Т. I. - III. Москва, 1997, 2001). Тем не менее во всех этих работах отсутствует комплексное исследование словацко-венгерских литературных связей в динамике их развития.

Значительную сложность при исследовании словацко-венгерских отношений представляет определение методологии. Разделяя взгляды многих ученых на компаративистику как на «изучение литературного процесса в

17 межлитературном аспекте» , мы считаем необходимым при исследовании литературных связей исходить прежде всего из внутреннего развития отдельных национальных литератур. Другими словами, сопоставляемые в двух национальных литературах явления следует рассматривать в контексте внутреннего развития словацкой и венгерской литератур, обнаруживая не только сходства этих явлений, но и их различия, оригинальность бытования в двух культурах. Таким образом, говоря о межлитературной общности, которую представляют собой словацкая и венгерская литературы, важно учитывать не только внутреннеконтактные отношения в литературах, но и подходить к ним с

17 Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. С. 67. точки зрения типологической. По словам А. Ю. Большаковой, «типологический подход к проблеме как базовый прежде всего сосредотачивает нас на поиске некоей первоосновной, инвариантной (как ядро) модели - "сквозной" по отношению к общему движению литературного процесса, т. е. соединяющей реальными, сущностными скрепами самые разные, на первый взгляд, явления (произведения, писателей, героев и пр.)»18.

Итак, какие именно литературоведческие аспекты лежат в основе компаративистского анализа словацкой и венгерской литератур?

Важной задачей словацко-венгерской компаративистики является систематизация множества фактов, в которых проявляются внешние контакты межлитературного сосуществования. К ним относятся различного рода упоминания о творчестве писателей соседнего народа или их произведений, сообщения, отзывы словацких критиков о венгерской литературе и наоборот, национальные мифы во взаимном восприятии словаков и венгров. Сфера внешних контактов непосредственно связана с различными областями общественной, культурной жизни, создающей основу для внутренних литературных связей.

Следующей ступенью исследования словацко-венгерской межлитературной коммуникации является анализ внутренних контактов, которые, по словам Д. Дюришина, «. выявляются в ходе сопоставления литературных явлений, то есть путем анализа и сравнения таких историко-литературных единиц, как, например, произведение, автор, школа, национальная литература и т. п., а также средств художественной выразительности в самом широком смысле слова»19. В данном случае рассматриваются интегральные и дифференциальные явления двух литератур, влияние творчества одного писателя на другого. Причем нужно отметить, что в истории словацкой рецепции венгерской литературы чаще всего преобладают

18 Проблемы современного сравнительного литературоведения. Под ред. Н. А. Вишневской и А. Д. Михайлова. М„ 2004. С. 25.

19 Дюришин Д. Указ. соч. С. 113. прямые контакты между авторами, поскольку словацкие писатели знакомились с произведениями своих венгерских коллег в оригинале, на венгерском языке.

Наконец, общие историко-политические, культурные процессы, объединившие словаков и венгров, способствовали тому, что в литературном развитии наблюдаются типологические схождения и аналогии. Типологические параллели между словацкой и венгерской литературами можно провести в развитии жанровых форм, литературных стилей и направлений, в тематике произведений, их образной структуре.

Однако на практике довольно сложно однозначно определить, к какому типу связей относится то или иное явление межлитературной коммуникации. Поэтому важен комплексный подход к изучению словацко-венгерских литературных отношений. Словацкая и венгерская литературы, представляя собой две различные самостоятельные структуры, хотя бы уже потому, что они являются артефактом разных языков, тем не менее тесно связаны между собой. Как писал Ю. М. Лотман, «динамика культуры не может быть представлена ни как изолированный имманентный процесс, ни в качестве пассивной сферы внешних влияний» и «обе эти тенденции реализуются во взаимном напряжении, от которого они не могут быть абстрагированы без искажения самой их сущности»20. Перечисляя различные формы, посредством которых может осуществляться пересечение культур, Лотман пишет: «.вторжение может быть настолько энергичным, что привносится не отдельный элемент текста, а целый язык, который может или полностью вытеснить язык, в который вторгается, или образовать с ним сложную иерархию.»21 Интерференция двух литературных структур (словацкой и венгерской), вызванная внелитературными факторами, создала особый феномен «билитературности», то есть такой литературно-культурный контекст, когда

20 Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб, 2000. С. 116.

21 Там же. С. 116. Здесь необходимо также отметить, что тартуско-московская семиотическая школа подразумевала под понятием «текст»: «Современное семиотическое исследование.считает текст одним из основных исходных понятий, но сам текст мыслится не как некоторый стабильный объект, имеющий постоянные признаки, а в качестве функции. Как текст может выступать и отдельное произведение, и его часть, и композиционная группа, жанр, в конечном итоге - литература в целом». См. там же. С. 102. читатель и писатель использует язык двух литератур. Для подобного литературного контекста характерна так называемая комплементарная функция, которая «выражает тенденции взаимодополнения, взаимозамены, компенсации литературных ценностей» . Таким образом, именно явление билитературности, интерференции двух литературных структур в конечном счете должно стать объектом изучения словацко-венгерской компаративистики. В изучении сложной билитературной структуры большую роль играет диалогический подход, ведь «если компаративистика занимается изучением разного рода сходств между литературными явлениями, то предпосылкой и почвой для возникновения таких сходств и их рассмотрения является наличие диалогических отношений между теми же явлениями»23.

Одной из предпосылок подобной «билитературности» стал феномен билингвизма (часто на территории исторической Венгрии встречался и трилингвизм). Интересный пример приводит Л. Сиклаи: «В XIX веке в семьях словацкой интеллигенции был всем известный обычай обучать своих детей в трех различных гимназиях: например, Ян Калинчак, один из создателей словацкой художественной прозы ходил в школу в Гемере, Братиславе, Левоче, чтобы выучить венгерский, немецкий и словацкий языки»24. Однако явление билингвизма было характерно не только для бытового общения в многонациональном государстве, но и для литературной сферы, когда писатель создавал свои произведения на двух языках. Одной из задач исследования словацко-венгерских связей является анализ литературного билингвизма, обозначение механизма бытования разноязычных произведений одного и того же автора. Оговоримся, что в данном случае речь не идет о переводе с одного языка на другой.

22 Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. С. 252.

23 Эсалнек А. Я. Компаративистика и диалогизм. // Сравнительное литературоведение: теоретический и исторические аспекты. Материалы Международной научной конференции «Сравнительное литературоведение» (V Поспеловские чтения). М., 2003. С. 59.

24 Sziklay, L.: Szomszddainkrbl. A kelet-eur6pai irodalom kdrddsei. Budapest, 1974.23. p.

Кстати, следует отметить, что художественный перевод венгерской литературы как посредник в межлитературной коммуникации в словацкой культуре приобретает значимость лишь во второй половине XIX века. Словацкая интеллигенция, владевшая венгерским языком, не нуждалась в переводах венгерских произведений, она знакомилась с этой литературой в оригинале. Более того, переводы художественных произведений других народов на венгерский язык зачастую выполняли для словаков посредническую функцию.

Все выше приведенные аспекты сопоставительного анализа применимы лишь для исследования словацко-венгерских межлитературных отношений до 1918 года. Со сменой исторических реалий (создание Чехословацкой Республики; в 1920 году - подписание Трианонского договора) постепенно происходит и смена культурной и литературной парадигмы у двух народов.

Что касается периодизации межлитературных отношений, то, по мнению словацкого исследователя М. Бакоша, она «носит подчиненный характер, зависит от общей периодизации литературы»25. Поэтому периодизация словацко-венгерских литературных связей, как нам представляется, совпадает с этапами литературного процесса «принимающей литературы». Для обеих литератур характерна неравномерность развития по отношению к западноевропейским литературам, однако относительно друг друга они развивались параллельно , хотя «принимающей литературой» в этой межлитературной системе оказалась словацкая литература - как литература народа, не обладавшего ни политической самостоятельностью, ни развитой экономикой, ни гражданскими институтами. На этом фоне венгерская культура, тоже развивавшаяся в сложных исторических условиях, все-таки располагала большим преимуществом: активнее проходил процесс возрождения

25 Бакош М. К проблеме периодизации межлитературных связей. // Чешско-русские и словацко-русские литературные отношения. М., 1968. С. 39.

26 Так, например, словацкий исследователь Я. Мишианик в одной из своих работ обозначил периодизацию древней словацкой литературы, и, как оказалось, она совпадала с венгерской периодизацией. См. об этом: MiSianik, J.: Z mad'arskej liter&rnej hist6rie. In Slovenski literature, 3. £., 1. г., 1955. S. 325 - 332. национального самосознания, более успешной была борьба за право использования венгерского языка во всех сферах государственной жизни и т. д. Эти внелитературные факторы и предопределили то влияние, которое венгерская литература оказывала на словацкую. Однако, по словам И. Г. Неупокоевой, «признание факта влияния отнюдь не означает принижения самобытности литературы, которая это влияние воспринимает. Напротив, интерес к тем художественным завоеваниям другого народа, использование которых может быть полезно литературе данной страны, свидетельствует о широте мысли и кругозора писателя, о его умении не замыкаться в национальную исключительность, видеть перспективы развития родной литературы не в отрыве от мирового литературного процесса, но в органической связи с ним»27.

Таким образом, на основании комплексного сопоставительного подхода в первой главе диссертации в общих чертах будет рассмотрена история развития словацко-венгерских литературных отношений, а также определены доминирующие типы литературных связей в различные литературно-стилевые эпохи, поскольку, как заметил В. М. Жирмунский, «литературные связи и взаимодействия представляют категорию историческую и в различных конкретных исторических условиях имеют разную степень интенсивности и принимают разные формы» .

На фоне многовекового «диалога» между словацкой и венгерской литературами развивалась и драматургия двух народов. Необходимо сказать, что драма является, с одной стороны, одним из родов литературы (наряду с эпикой и лирикой), а с другой - частью театральной культуры. Поэтому для ее изучения применимы как литературоведческий, так и театроведческий подходы. По замечанию В. Е. Хализева, «эмансипация драмы от сцены осуществлялась на протяжении ряда столетий и завершилась лишь к XVIII

27 Неупокоева И. Г. Некоторые вопросы изучения взаимосвязей и взаимодействия национальных литератур. // Взаимосвязи и взаимодействие национальных литератур. М., 1961. С. 38.

28 Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение. Л., 1979. С. 77.

XIX векам. Парадокс многовековой истории драмы заключается в том, что всемирно значимые, классические ее образцы . в очень малой мере осознавались как собственно словесные произведения».29 Б. В. Томашевский писал о двойственной природе драмы: «Основным ее (драмы - Е. Р.) признаком является назначение ее для театрального спектакля. Отсюда явствуют невозможность полной изоляции в изучении драматического произведения от изучения условий театральной его реализации, а также постоянная зависимость его форм от форм сценической постановки»30.

Признавая преимущества комплексного подхода к изучению драматургии, мы тем не менее сосредоточим свое внимание прежде всего на литературном аспекте драмы. В задачи данного исследования не входит анализ сценических постановок произведений словацких и венгерских драматургов, хотя некоторые замечания в связи с этим будут сделаны, поскольку драма и театральная культура тесно взаимосвязаны. Кроме того, не только автор воздействует на читателя // зрителя, но и установки читательского // зрительского восприятия оказывают определенное влияние на автора (в теории рецептивной эстетики это явление обозначено термином "горизонт ожиданий"). Таким образом, театральная публика диктует свои требования драматургу: он должен «учесть горизонт . ожиданий, а вместе с тем нарушить эти ожидания, предложить публике нечто неожиданное и новое»31. Может быть, поэтому в драматургии, с одной стороны, отчетливо просматривается прочная связь с традициями прошлых поколений, а с другой - присутствует элемент новаторства, эксперимента.

Традиции венгерской, а также немецкой театральной культуры оказали определенное влияние на развитие драмы как вид литературы у словаков. Поэтому неслучайно, что большинство исследований основаны на сравнении словацкой драматургии XIX века с иноязычной драмой. Так, словацкая

29 Хализев В. Е. Драма как род литературы (поэтика, генезис, функционирование). М., 1986. С. 250.

30 Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996. С. 210.

31 Хализев В. Е. Теория литературы. М., 1999. С. 117. Школа рецептивной эстетики сложилась в 1970-е годы, ее основателями были X. Р. Яусс, В. Изер. исследовательница М. Цеснакова-Михальцова32 изучила историю и репертуар чешских, венгерских, немецких и собственно словацких бродячих трупп, городских театров, сцен при дворцах аристократов, которые существовали в Словацких землях в XVIII - XIX веках. Однако ее работа носит, скорее, историко-культурологический характер; в ней рассмотрены в основном театральные постановки. Ценность книги заключается в том, что исследователю удалось передать всю сложность картины театральной культуры в Словакии того времени.

Большой вклад в исследование словацкой драматургии XIX века и ее контактов с венгерской и немецкой драмой внес словацкий литературовед 3. Рампак, книга которого «Классики словацкой драматургии XIX века и драма других народов»33 вдохновила автора данной диссертации на продолжение исследования словацко-венгерских литературных связей в области драматургии. 3. Рампак анализирует драматургию словацких писателей Я. Халупки (1791 - 1871), Й. Заборского (1812 - 1876), Я. Паларика(1822- 1870) с точки зрения связи их творчества с венгерскими или немецкими авторами (К. Кишфалуди, А. Коцебу, Э. Сиглигети и т.д.). В своей работе мы во многом опираемся на данные, полученные словацким литературоведом в ходе сопоставительного анализа текстов словацких и венгерских драматургов. Однако в книге 3. Рампака за обширностью материала и детальным исследованием произведений несколько теряется динамика развития словацкой драмы XIX века, не всегда показано функционирование связей между словацкой и венгерской драматургией, а также не определены формы литературных контактов. В своей работе мы во многом продолжаем исследование 3. Рампака, но помимо произведений словацких писателей Я. Халупки, Й. Заборского, Я. Паларика, нами рассмотрены и драмы словацкого поэта П. Орсага-Гвездослава (1849 - 1921), их связь с венгерской литературой.

32 Cesnakovd-MichalcoМ.: Premeny divadla. Inondrodn^ divadld na Slovensku do roku 1918. Bratislava, 1981.

33 Rampdk, Z.: Slovenskf klasickf dramatici XIX. storoCia a inondrodnd diima. Bratislava, 1975.

Большой интерес с точки зрения исследования словацкой театральной культуры и, в частности, драмы представляет книга словацкого исследователя JL Чавойского «Словацкий театр до 1919 года»34, в которой на основе архивных материалов собраны данные обо всех спектаклях словацкого любительского театра XIX века в разных городах Словакии. Судя по представленным в книге фактам, словацкие актеры играли не только словацкие и чешские пьесы, но и произведения венгерских, а также немецких писателей.

Попытка проследить историю формирования словацкого театра была сделана в работе большого коллектива авторов «Главы из истории словацкого театра с древних времен до эпохи реализма»35. В ней развитие театральной культуры тесно связано с драматургическим творчеством, а историю драмы и театра авторы соотносят с периодизацией литературного процесса.

К исследованию отдельных аспектов словацкой драматургии XIX века обращались такие словацкие ученые, как А. Носкович, Э. Лазар, Э. Легута, А. Костольный, Я. Гбур, П. Гимич, Ю. Паштека и др., фактический и теоретический материал трудов которых помог разработке темы настоящего исследования.

История венгерской драматургии рассматриваемого периода представлена прежде всего в работах венгерского исследователя конца XIX века Й. Байера36, а также современных литературоведов, таких, как К. Хорват, И. Фене, Т. Бечи, И. Шётер, И. Надь, Ф. Керени и др. К некоторым эпизодам словацко-венгерских отношений в области драматургии обращался и венгерский литературовед Л. Сиклаи. Попытку представить синтез центральноевропейской драматургии XIX века, в том числе словацкой и венгерской, предпринял венгерский писатель и ученый Д. Шпиро.

Однако несмотря на определенные попытки изучения связей в словацкой и венгерской драматургии XIX века, все же следует отметить, что работ,

34 Cavojsky, L.: Slovensk6 divadlo do г. 1919. Zv. I-II. Bratislava, 1997.

35 Kapitoly z dejfn slovensk6ho divadla od najstarSfch Cias po realizmus. Bratislava, 1967.

36 Bayer, J.: A magyar dr&mairodalom t0rt6nete. I. - II. kOt. Budapest, 1897. которые бы охватывали все многообразие литературных отношений в этой области, ни в словацком, ни в венгерском литературоведении до сих пор нет.

Прежде чем перейти к основному содержанию работы, рассмотрим основные предпосылки формирования словацкой и венгерской драматургии XIX века.

Следует отметить, что в исследуемых литературах драма по сравнению с поэзией и прозой не получила должного развития. Даже в эпоху словацкого романтизма, по замечанию словацкого ученого С. Шматлака, «самым слабым местом . было драматическое творчество». «Хотя Штур, - продолжает он, -считал драму высшим видом словесного искусства во всей иерархии (синтезом лирики и эпики), этот род литературы так и остался наименее развитым у

37 писателей его поколения.» Такое же отставание драмы от других видов словесного творчества характеризует и венгерскую литературу, однако, по мнению венгерского исследователя П. Надя, «подобные утверждения требуют определенной ревизии»38: очевидно, что драма в венгерской литературе не может соперничать ни по художественному уровню, ни по динамике развития с лирикой, однако и в этой области были достигнуты определенные успехи. Единственное, что, по мнению венгерского критика, отличает развитие драматургии от остальных видов литературы - «отсутствие непрерывности развития»39. Данное высказывание правомерно отнести и к истории словацкой литературы. Таким образом, когда мы говорим об отставании в развитии словацкой и венгерской драмы от других родов литературы, мы имеем в виду лишь его неравномерность, отнюдь не отрицая при этом художественных достоинств отдельных образцов драматургии.

К тому же, если принять во внимание двойственную природу драмы как явления и литературного, и театрального, то последнее тоже может воздействовать на процесс формирования драматургии. Но ввиду

37 SmatMk, S.: Dejiny slovenskej Iiteratury. Zv. II. Bratislava, 2001. S. 117.

38 Nagy, P.: Magyar drdmair6k. XVI. - XV111. sz. I. kot. Budapest, 1981. 1153. p.

39 Ibid. 1153. p. неблагоприятных социально-культурных условий для словацкого и венгерского театра (отсутствие политической независимости, длительное господство латинского и немецкого языков и т. д.) драма как вид литературы тоже зачастую оказывалась на периферии литературного процесса.

Тем не менее словацкая и венгерская театральная культура имеет богатую и длительную предысторию. Она развивалась преимущественно в двух направлениях: из народной обрядово-зрелищной (игры-состязания, песенно-плясовые выступления и т. д.) и из клерикальной, церковной традиций (пасхальных и рождественских богослужений). Таким образом, постепенно шло формирование светского искусства, слияния народного театра с комедийно-фарсовым началом (обычно на языке, близком публике) и церковно-религиозной театральной культуры, ядром которой становилась религиозная драма из диалогизированного чтения Евангелия (на латинском языке). Однако уже с XV века религиозная драма выходит из стен церкви, приобретая черты полулитургической драмы, из которой формируется мистерия.

Однако для появления драмы как вида словесного искусства, по справедливому замечанию В. Е. Хализева, необходимо выполнение нескольких условий: 1) осознание речевого текста, который должны произнести актеры, как обладающего самостоятельной ценностью; 2) обретение этим текстом устойчивости40. Главными очагами культуры в XVI веке, в эпоху Ренессанса, становятся городские евангелические школы, в которых начинают создаваться гуманистические пьесы на латинском языке, которые постепенно вытесняют религиозную драму. Латинская школьная драма развивалась преимущественно в евангелических школах, что объясняется влиянием школьных представлений, проходящих в протестантской Германии. Позже подобные постановки появляются и в иезуитских школах. В школьных пьесах библейская тематика сочеталась с более или менее светскими сюжетами из греческой и римской истории. Однако это не были драмы в классическом понимании: они не

40 Хализев В. Е. Драма как род литературы. (Поэтика, генезис, функционирование). С. 54. разыгрывались, а скорее декламировались, а целью их создания было развитие навыков латинской речи у учеников. В рамках религиозной гуманистической драмы с середины XVI века в словацкой литературе появляются оригинальные драматические произведения на чешском языке. Это так называемые библейские драмы, автором которых был Павол Кирмезер (умер в 1589 году), создавший «Комедию чешскую о богаче и Лазаре» («Komedia ceska о bohatci а Lazarovi», 1566), «Комедию новую о вдове» («Komedia nova о vdove», 1573) и «Комедию о Товии» («Komedia о Tobiasovi», 1581). Другим автором библейской драмы был Юрай Тесак-Мошовский (1545-1617). Оба драматурга обращались в своем творчестве к традиционной библейской тематике, однако им удалось ввести в свои произведения и элементы светского театра. Так, например, Юрай Тесак-Мошовский в «Комедии из книги Закона Божьего» («Komedie z knfhy Zakona bozi'ho.», 1604) изображает комические ситуации, юмористические сценки из народной жизни.

На эпоху Ренессанса приходится появление драматургии на венгерском языке, но развивалась она тоже в рамках школьного гуманистического театра. Это были диалогизированные диспуты, например: «Дебреценский диспут» («Debereceni disputa», 1572), «Печский диспут» («Pecsi disputa», 1588), библейская драма, примером которой может служить произведение Лёринца Сегеди «Теофания» («Theophania», 1575). Первой венгерской комедией считается произведение неизвестного автора «Комедия о том, как предали Меньхарта Балашши.» («Comoedia Balassi Menyhart arultatasarol, mellyel elszakada az magyarorszagi masodik valasztott Janos kiralytul», 1569?), приписываемая перу П. Борнемисы (1535-1585), переложившему на венгерский язык знаменитую трагедию Софокла «Электра» и придавшему ей венгерский национальный колорит. В это же время возникает и венгерская придворная драма, представленная произведением Балинта Балашши «Красивая венгерская комедия» («Szep magyar komedia», 1588).

Естественной эволюции театрального искусства на территории всей исторической Венгрии помешала контрреформация, усиление реакционного абсолютизма Габсбургов, насаждение католицизма. Поэтому венгерское театральное искусство XVII-XVIII веков, так же, как и вся культурная жизнь, находилось в упадке.

В эпоху Барокко в словацких землях особенное развитие получил театр при иезуитских школах. Так, в 1692 при поддержке иезуитского ордена был открыт театр при Трнавском университете. Католические драмы создавались на латинском языке, местные языки проникали в них медленно. Школьный устав (ratio studiorum), принятый 1599 году, не позволял использовать на сцене школьного театра никакой другой язык, кроме латинского. Сохранился текст лишь одной двуязычной латинско-словацкой (или латинско-чешской) пьесы: «Екатерина, царица Гурзианская, кровавой багряницей украшенная» («Caterina, kralovna gurzianska, vlastnf krve ozdobena.», 1707). Иезуитская драма своей прогабсбургской направленностью носила антинародный характер, хотя в техническом отношении католический театр был намного лучше оснащен. В евангелический же театр все чаще проникал местный язык, что делало постановки более доступными широким слоям населения.

Однако и в евангелических школах продолжали создавать драмы. Самыми известными из евангелических драматургов, писавших по-чешски, были Изак Цабан (1632-1707) и Элиаш Ладивер (1638-1686).

Школьная драма господствует в театральной культуре исторической Венгрии до середины XVIII века, когда постепенно наступает ее упадок. На смену религиозной культуре приходит светская культура венского двора. В городах Венгрии и Словакии строятся городские театры, репертуар которых составляют оперы и балеты немецких и итальянских трупп. Однако такой театр считался элитарным и был недоступен большей части населения, предпочитавшей представления бродячих актеров. Необходимо отметить, что все представления в передвижном или постоянно действующем театре подвергались строгой цензуре. Руководитель театра имел право ставить только такие пьесы, которые когда-либо шли на венской театральной сцене. Это, конечно, ограничивало свободу актеров и постановщиков, не говоря уже о том, что исключало возможность проникновения в репертуар произведений на местном языке.

Оригинальная словацкая и венгерская драматургия, появившаяся во второй половине XVIII века, оставалась в основном в книжном виде. Следует отметить, что развитие венгерской драматургии происходило более динамично, нежели словацкой: в 70-е годы XVIII века к драме обращаются Д. Бешеней (1746 - 1811), его последователь JI. Телеки (1811 - 1861), а также М. В. Чоконаи (1773-1805).

Уже в 1790 году в венгерской культуре произошло событие, определившее дальнейшее развитие венгерской драматургии и давшее мощный толчок ее развитию: 25 октября в будайском Городском театре (немецком) со сцены впервые зазвучала венгерская речь. Пять лет в тяжелейших условиях небольшая группа венгерских актеров во главе с бедным адвокатом, страстным поборником национального искусства Ласло Келеменом (1762-1814) героически отстаивала свое право на существование в венгерской столице, конкурируя с официальным немецким театром, славившимся своим богатством и пышностью. В 1796 году, после окончательного закрытия театра Келемена властями, напуганными распространением в Венгрии свободолюбивых «якобинских» идей, большинство актеров было отправлено в провинцию. Так было положено начало знаменитому «бродячему театру», за актерами которого сам народ впоследствии закрепил звание «апостолов венгерского языка». Вплоть до 1837 года венгероязычное театральное искусство существовало в виде выступлений бродячих артистов. Кстати, даже знаменитый венгерский поэт Ш. Петефи в качестве актера принимал участие в такой бродячей труппе.

Оригинальная словацкая драматургия стала появляться в начале XIX века. Ю. Палкович (1769-1850) в 1800 году издал комедию «Два удара и три оплеухи» («Dva buchy a tri suchy»). Данное произведение представляет собой одноактную пьесу, в которой изображается сценка из деревенской жизни, и написана она, по словам автора, «для пана и для крестьянина»41. С одной стороны, эта пьеса создана по канонам школьной драмы (Ю. Палкович был профессором в братиславском евангелическом лицее), традиции которой оказались весьма сильны в словацкой драматургии. С другой - в его комедии появляются новые черты, резко отличавшиеся от традиций школьной драматургии. Во-первых, это обращение к словацкой действительности, т. е. полный переход к светской тематике, во-вторых, язык, на котором создано произведение, не характерен для школьного театра: пьеса написана на сильно словакизированном чешском языке. В связи с этим должен был измениться и зрительский состав, так как комедия написана для простого народа, о чем свидетельствует, например, высмеивание пана в конце произведения. Однако не сохранилось данных о том, была ли комедия поставлена на словацкой сцене. Вероятнее всего, до 30-х годов XIX века она не ставилась в Словакии, что, конечно, вызывает недоумение, поскольку пьеса отвечала всем требованиям того времени.

Автором драматических произведений был также католический священник из Горной Леготы Ш. Петруш (1783-1831), написавший большую пьесу «Райнога, збойницкий гетман.» («Raynoha zbojnicky haytman», 1823), в которой речь идет о реальных исторических событиях времен антигабсбургского восстания Вешелени. Но пьеса не была издана и никогда не ставилась на сцене.

Традиции религиозной драмы, школьных пьес, выступлений бродячих артистов оказали существенное влияние на развитие словацкой и венгерской драматургии в XIX веке. Эти во многом общие литературные традиции, а также сходные общественно-политические и культурные условия предопределили

41 Dejiny slovenskej literatury. PiSut M. a kolekti'v. Bratislava, 1984. S. 200. типологические аналогии в развитии словацкой и венгерской драматургии XIX века.

Таким образом, актуальность темы диссертации определяется прежде всего назревшей необходимостью исследования словацко-венгерских литературных отношений, в частности, в области драматургии XIX века, проведения сопоставительного анализа словацких и венгерских драм с целью определения типов связей между двумя литературами, а также установления динамики развития контактов на протяжении данного столетия.

Основная цель диссертации состоит в рассмотрении доминирующих жанров и основных направлений развития словацкой и венгерской драматургии XIX века, а также функционирования связей в этом роде литературы. В ходе исследования будут решаться следующие задачи:

1. рассмотрение различных форм словацко-венгерских литературных связей в период сосуществования двух народов в рамках единого государства (X -начало XX века);

2. определение места драматургии в словацкой и венгерской литературах XIX века;

3. осмысление специфики развития межлитературных контактов в области словацкой и венгерской драматургии XIX века;

4. установление типологических аналогий и различий в процессе формирования жанровых форм драматургии в словацкой и венгерской литературах XIX века (комедия, историческая трагедия, философская драма);

5. проведение сравнительного анализа произведений словацких и венгерских авторов с целью установления наличия и определения типов связей между ними;

6. изучение поэтики различных жанровых форм словацкой и венгерской драматургии XIX века с точки зрения смены художественных направлений эпохи.

Методологической основой диссертации послужили труды по сравнительному изучению литератур российских, словацких и венгерских ученых: А. Н. Веселовского, В. М. Жирмунского, И. Г. Неупокоевой, Н. И. Конрада, JL С. Кишкина, Н. И. Кравцова, П. А. Николаева, П. М. Топера; М. Бакоша, Д. Дюришина, Р. Хмеля, 3. Рампака; Ш. Чанды, И. Чукаша, JI. Сиклаи и др. Кроме того, для анализа произведений используются работы по отдельным проблемам теории литературы таких исследователей, как Ю. М. Лотман, В. Е. Хализев, Ю. Б Борев, Н. Д. Тамарченко и др. В диссертации применяется культурно-исторический и компаративистский подходы, а при интерпретации произведений - методы герменевтики и структурно-семиотического анализа.

Заключение диссертации по теме «Литература народов стран зарубежья (с указанием конкретной литературы)», Рожкова, Елена Юрьевна

Заключение

Словацкий компаративист Д. Дюришин, рассуждая о специфике словацкой литературы XIX века, заметил, что она «относится к числу тех национальных литератур, которые характеризуются . ослабленной динамикой развития, связанной с неблагоприятными условиями этого развития в обстановке национального гнета». «Эти литературы, - продолжает исследователь, - наглядно демонстрируют способность осуществлять в процессе своего исторического развития многообразные связи и схождения с другими литературами. Интенсивность освоения инонационального творчества объясняется естественным стремлением компенсировать определенные пробелы в последовательности и в преемственности отечественного развития как в сфере идейных тенденций, в области литературных течений, так и в сфере жанров, системы художественных средств»1. Таким образом, восприятие инонациональных литературных импульсов во многом обогащало словацкую литературу, которая сохраняла при этом свою национальную самобытность и оригинальность.

Итак, в данной диссертации предпринята попытка рассмотрения сложной системы словацко-венгерских литературных отношений, представленной разнообразными типами связей, сложившихся в результате исторического сосуществования словацкого и венгерского народов в рамках одного государства (с X века по 1918 год). Данная система включает в себя внешние и внутренние контакты, типологические аналогии, явление художественного билингвизма и билитературности, проблему художественного перевода. Следует отметить, что в различные литературные эпохи превалировали разные типы литературных связей. Для Ренессанса и Барокко характерны типологические аналогии между двумя литературами. Значительную роль в этот период играет явление билингвизма,

1 Дюришин Д. Методологические вопросы сравнительного изучения литературы в Словакии. // Сравнительное изучение славянских литератур. Материалы конференции 18-20 мая 1971 года. М., 1973. С. 134 - 135. свидетельствующее о тесной взаимосвязи двух культур. С конца XVIII до середины XIX века литературные связи между литературами становятся более разнообразными, все чаще доминируют контактно-типологические отношения между творчеством словацких и венгерских писателей. Со второй половины XIX века в связи с изменившейся политической обстановкой литературные связи несколько ослабевают, однако и в этот период встречаются яркие примеры контактно-типологических и типологическо-контактных отношений. Спецификой словацко-венгерской межлитературной системы до смены исторических реалий (в 1918 году) является то, что словацкая литература оказалась «принимающей литературой». Это во многом объясняется историческими, внелитературными факторами, которые и предопределили влияние венгерской литературы на словацкую. После того как в XX веке исторические пути двух народов расходятся, между литературами прослеживаются в основном типологические параллели.

Таким образом, связи в драматургии двух народов являются частью общего процесса словацко-венгерской межлитературной коммуникации и играют в ней значительную роль, хотя, согласно традициям словацкого и венгерского литературоведения, драматический род литературы до XX века принято считать наименее развитым в истории двух литератур. Тем не менее анализ литературных связей между словацкой и венгерской драматургией, как нам кажется, во многом опровергает это положение и выдвигает ее на достойное место в истории словацкой и венгерской литератур.

В ходе анализа литературных связей было выявлено три основных направления развития словацкой драматургии, в которых и происходило взаимодействие с венгерской литературой. Наиболее последовательное развитие в XIX веке получила словацкая комедиография, представленная именами Я. Халупки, Я. Паларика, И. Заборского. В середине и второй половине XIX века большое значение приобретает жанр исторической трагедии, подлинным основоположником которого в словацкой литературе является Й. Заборский. Наконец, в начале XX века словацкий писатель П. Орсаг-Гвездослав обращается к жанру философской драмы, которая занимает особое место в словацкой литературе, однако именно она во многом предопределила развитие драматургии в XX веке. В формировании всех трех направлений словацкой драматургии, как показывает сравнительный анализ произведений, существенную роль сыграла венгерская драма, а спецификой межлитературных контактов в области словацкой и венгерской драматургии XIX века стало доминирование контактно-типологических связей. С одной стороны, аналогии в словацкой и венгерской драме обусловливаются общественно-типологическими и литературно-типологическими схождениями, с другой - словацкие писатели, владея венгерским языком, имели возможность напрямую знакомиться с произведениями своих венгерских коллег как в книжном виде, так и в сценическом, что предполагает наличие контактных связей. Кроме того, большую роль в развитии литературных отношений между словацкой и венгерской драматургией XIX века сыграли сходные, а зачастую общие театральные традиции предыдущих эпох.

Сравнительный анализ произведений словацких и венгерских авторов помог определить тип связей между ними, а также установить типологические аналогии и различия в процессе формирования жанровых форм драматургии в словацкой и венгерской литературах XIX века. Так, комедиография первого словацкого драматурга Я. Халупки (1791 - 1871) оказалась близка к произведениям его венгерского современника К. Кишфалуди (1788-1830). В ходе сопоставительного анализа комедии Я. Халупки «Коцурково, или Как бы нам в дураках не остаться» (1830) с комедией венгерского писателя «Женихи» (1819) отчетливо прослеживаются контактно-типологические связи между ними, которые проявляются в общности тематики, проблематики, сюжетных мотивов и системы персонажей. В произведении словацкого драматурга присутствуют некоторые текстовые заимствования из комедии Кишфалуди, а также травестированный образ словацкого мадьярона, стремящегося походить на венгерского дворянина из комедии Кишфалуди. Тем не менее влияние венгерского писателя на словацкого не следует преувеличивать, поскольку Халупка творчески воспринял импульсы драматургии венгерского современника, что не исключает при этом оригинальности и самобытности его таланта. Определенные схождения просматриваются и между другими комедиями Я. Халупки и К. Кишфалуди. Литературно-типологические аналогии прослеживаются в переходном от эстетики классицизма к романтизму характере творчества обоих авторов.

Традиции творчества Я. Халупки и К. Кишфалуди оказали влияние на дальнейшее развитие жанра словацкой и венгерской комедии. Так, продолжателем темы вымышленного городка Коцурково стал Я. Паларик (1822 - 1870) - создатель комедии «Инкогнито» (1857). Однако помимо связей со словацкой литературой, в произведении прослеживаются и контакты с венгерской комедиографией 40-х - 60-х годов XIX века, в частности, с творчеством венгерского писателя Э. Сиглигети (1814 - 1878). При сравнении комедии «Инкогнито» Я. Паларика и «Лилиомфи» (1849) венгерского драматурга также можно говорить о контактно-типологических связях. Уже сами сюжетные линии свидетельствуют об определенной общности между двумя произведениями: мотив «инкогнито», тема бродячего театра, созвучие имен. Кроме того, типологическое сходство наблюдается в ярко выраженном фольклорном начале комедий: на протяжении всего действия звучат словацкие и венгерские народные песни или стилизации под народное песенное творчество. Однако между этими пьесами есть и существенные различия, например, в том, что в венгерской комедии отсутствует национально значимая, социальная проблематика, имеющая большое значение в словацкой драме. Кроме того, произведение Сиглигети создано в романтическом русле, в то время как в комедии Паларика отчетливо видны черты реализма.

Традиции творчества Я. Халупки оказали определенное влияние и на словацкого писателя Й. Заборского (1812 - 1876), создавшего одно из самых значительных драматических произведений 60-х годов XIX века - комедию «Подкидыш». Однако и у венгерского писателя Э. Сиглигети есть пьеса под аналогичным названием - «Подкидыш» (1863). Очевидно, Заборский не был знаком с произведением венгерской литературы, однако социальная тематика, критика общественных условий, одинаковый объект изображения, общий мотив «подброшенного ребенка», пессимистический пафос позволяют говорить о наличии типологических аналогий между драмами словацкого и венгерского авторов. Кроме того, типологические параллели прослеживаются и в модификации жанровой формы: в 60-е годы XIX века словацкие и венгерские драматурги постепенно отказываются от веселых комедий с элементами фарса, обращаются к серьезной тематике, изображают сложность общественных и межчеловеческих отношений, что предопределило характер драмы XX века.

По мере развития словацкой драматургии все активнее в XIX веке заявляет о себе жанр исторической драмы. Начало этому жанру в венгерской литературе положил Й Катона (1791 - 1830) своим произведением «Бан Банк» (1814, 1819), которое оказало сильное влияние на драматургическое творчество венгерских романтиков, также обратившихся к жанру исторической трагедии в 20-е - 40-е годы XIX века. В словацкой литературе жанр трагедии вообще и исторической трагедии в частности не получил распространения вплоть до 50-х - 60-х годов XIX века, когда к нему обратился Й. Заборский. В период с 1858 по 1863 годы Заборский создал большую часть своих исторических пьес на материале словацкой, венгерской, польской, русской, сербской и хорватской истории. Особенный интерес представляют пьесы Заборского, освещающие вопросы венгерской истории и словацко-венгерских отношений. Эти исторические драмы стали как бы ответом словацкого писателя на произведения венгерских авторов с подобной тематикой. Драматурги, опираясь на факты из древних хроник, легенд, на исторические труды, создавали пьесы, в которых отражался процесс формирования национального самосознания народов, поиска своих корней. Заборский и венгерские драматурги обращаются к ключевым для прошлого словаков и венгров историческим темам (эпоха Великой Моравии, правления короля Иштвана Святого, восстание Матуша Тренчинского и др.), находя в них доказательство длительной и богатой истории своих народов. Словацкий писатель, с одной стороны, полемизирует со своими венгерскими коллегами, а с другой - во многом опирается на их достижения в этом жанре, поскольку в словацкой литературе подобной традиции не было. Между словацкой исторической драматургией Заборского и венгерскими историческими трагедиями проявились контактно-типологические связи, однако рецепция во многих случаях носит дифференциальный характер, что объясняется полемическим отношением словацкого драматурга к венгерской исторической трагедии.

Наконец, как удалось выявить, определенные параллели прослеживаются в жанре словацкой и венгерской философской драмы. Так, в 1905 году словацкий поэт, драматург, переводчик 77. Орсаг-Гвездослав (1849 - 1921) перевел философскую драму венгерского писателя И. Мадача (1823 - 1864) «Трагедия человека» (1859 - 1860), а в 1908 году сам создал философскую пьесу «Ирод и Иродиада». Произведение Мадача старше трагедии Гвездослава на полвека. Они принадлежат разным культурам, литературам и даже разным эпохам. Однако есть в трагедиях нечто, что их сближает: схожая философская позиция авторов, общность жанровых форм, мотивов и образов. Оба писателя обращаются к библейским темам и сюжетам, подходя к ним с творческой оригинальностью. Писателей объединяет интерес к истории человечества, у обоих присутствует общий гуманистический пафос, заключающийся в их безграничной вере в человека. Драматурги словно выходят за пределы своей эпохи и культуры: Гвездослав создает драму с историческим содержанием, Мадач изображает историю и судьбу человечества, однако оба автора прежде всего пишут о современности, затрагивая актуальные вопросы своей эпохи. Схождения на тематическом и формальном уровне в произведениях словацкого и венгерского драматургов позволяют утверждать, что между драмами существуют контактно-типологические связи.

Проведенный в работе сравнительный анализ драм словацких и венгерских авторов способствовал не только установлению наличия и определения типов связей между ними, но выявил и внутреннюю динамику развития словацкой и венгерской драматургии. В исследовании также большое значение имело изучение поэтики различных жанровых форм словацкой и венгерской драматургии XIX века с точки зрения смены художественных направлений эпохи (классицизм, романтизм, реализм). Таким образом, сопоставление явлений в словацкой и венгерской литературах, с одной стороны, помогло глубже осмыслить каждую из них в отдельности, а с другой -проследить общность двух культур, творческий «диалог» между ними.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Рожкова, Елена Юрьевна, 2007 год

1. Аникст А. А. Теория драмы на Западе в первой половине X1. века. М., 1980.

2. Аникст А.А. Теория драмы на Западе во второй половине XIX века. М., 1988.

3. Аникст А. А. Теория драмы от Аристотеля до Лессинга. М., 1967.

4. Аникст А. А. Теория драмы от Гегеля до Маркса. М., 1985.

5. Анкерсмит Ф. Р. История и тропология: взлет и падение метафоры. М., 2003.

6. Аристотель. Риторика. Поэтика. М., 2005.

7. Ассман Я. Культурная память: письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности. М., 2004.

8. Бакош М. К проблеме периодизации межлитературных связей. // Чешско-русские и словацко-русские литературные отношения. М., 1968.

9. Барг М. А. Шекспир и история. М., 1976.

10. Бентли Э. Жизнь драмы. М., 1978.

11. Библия. М., 1997. Новый Завет.

12. Богданова И.А. Шандор Петёфи и словацкая литература. // Петёфи в мировой культуре. М., 1975.

13. Бройтман С. Н., Тамарченко Н. Д., Тюпа В. И. Теория литературы. Том I. М., 2004.

14. Введение в литературоведение. Литературное произведение: основные термины и понятия. М., 1999.

15. Веселовский А. Н. Историческая поэтика. М., 1975.

16. Взаимосвязи и взаимодействие национальных литератур. Материалы дискуссии 11 -15 января 1960. М., 1961.

17. Виппер Б. Р. Искусство XVII века и проблема стиля барокко. // Ренессанс. Барокко. Классицизм. М., 1966.

18. Волков А. Р. К теории традиционных сюжетов. // Сравнительное изучение славянских литератур. Материалы конференции 18 20 мая 1971 года. М., 1973.

19. Волькенштейн В. М. Драматургия. М., 1969.

20. Гарпань М. Литература народности в межлитературном процессе. //Дюришин Д. Систематика межлитературного процесса. Братислава, 1988.

21. Гегель Г.Ф. Эстетика: в 4 т. М., 1968. Т. 2.

22. Голоса столетий. Антология словацкой поэзии от истоков до конца XX в. Сост. А. Г. Машкова, Н. В. Шведова. М., 2002.

23. Гольберг М. Я. Взаимодействие литератур и некоторые вопросы психологии творчества. // Сравнительное изучение славянских литератур. Материалы конференции 18-20 мая 1971 года. М., 1973.

24. Дима А. Принципы сравнительного литературоведения. М., 1977.

25. Дюришин Д. Систематика межлитературного процесса. Братислава, 1988.

26. Дюришин Д. Теория сравнительного изучения литературы. М., 1979.

27. Жирмунский В. М. Проблемы сравнительно-исторического изучения литератур. М., 1961.

28. Жирмунский В. М. Сравнительное литературоведение. Восток и Запад. Л., 1979.

29. Исламов Т. М. Общественно-политические взгляды Петёфи. // Петёфи в мировой культуре. М., 1975.

30. История литератур западных и южных славян. Т. I. III. М., 1997,2001.

31. История Словакии. М., 2003.

32. История словацкой литературы. М., 1970.

33. Кенереш 3. История журнала «Нюгат» (пер. В. Середы) // Венгерское искусство и литература XX века. М., 2005.

34. Кишкин Л. С. Литературные связи. Предмет, цели, проблематика и методика изучения. М., 1992.

35. Кланицаи Т., Саудер Й., Сабольчи М. Краткая история венгерской литературы. Будапешт, 1962.

36. Кокошева 3. Ренессанс (1500 1650). (пер. Н. Шведовой) // Словацкая литература. От истоков до конца XIX века. М., 1997.

37. Конрад Н. Н. Избранные труды. Литература и театр. М., 1978.

38. Контлер Л. История Венгрии. Тысячелетие в центре Европы. М., 2002.

39. Краль Я. Моя песня. М., 1957.

40. Краткая история Венгрии. Под ред. Т. М. Исламова. М., 1991.

41. Крулякова А. Йонаш Заборский. // Словацкая литература. От истоков до конца XIX века. М., 1997.

42. Культура и общество в эпоху становления наций (Центральная и Юго-Восточная Европа в конце XVIII 70-х гг. XIX века). М., 1974.

43. Культура народов Центральной и Юго-Восточной Европы эпохи Просвещения. М., 1988.

44. Липатов А. В. Литературные влияния и типологическая общность (соотношение и критерии). // Сравнительное изучение славянских литератур. Материалы конференции 18-20 мая 1971 года. М., 1973.

45. Литература эпохи формирования наций в Центральной и Юго-Восточной Европе. Просвещение. Национальное возрождение. М., 1982.

46. Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001.

47. Лотман Ю. М. Семиосфера. СПб., 2000.

48. Мадач И. Трагедия человека. Перевод Л. Мартынова. М., 1964.

49. Марков Д. Ф. Вопросы теории и методологии сравнительного изучения славянских литератур. // Сравнительное изучение славянских литератур. Материалы конференции 18-20 мая 1971 года.М., 1973.

50. Масленникова Е. Н. Л. Штур и венгерская романтическая поэзия. // Людовит Щтур и его время. М., 1992.

51. Машкова А. Г. Словацкий натуризм. М., 2005.

52. Машкова А. Г. Средневековье (X-XV века). // Словацкая литература. От истоков до конца XIX века. М., 1997.

53. Машкова А. Г. Ян Калинчак (1822 1871). // Словацкая литература. От истоков до конца XIX века. М., 1997.

54. Неупокоева И. Г. История всемирной литературы. Проблемы системного и сравнительного анализа. М., 1976.

55. Неупокоева И. Г. Некоторые вопросы изучения взаимосвязей и взаимодействия национальных литератур. // Взаимосвязи и взаимодействие национальных литератур. М„ 1961.

56. Неупокоева И.Г. О типах романтической литературы. // Неизученные страницы европейского романтизма. М., 1975.

57. Пахсарьян Н. Т. Барокко. // Литературная энциклопедия терминов и понятий. М., 2001.

58. Петёфи 111. Избранное. М., 1958.

59. Петёфи Ш. Собр. соч. в четырех томах. Т. IV. М., 1953.

60. Проблемы Просвещения в мировой литературе. М., 1970.

61. Проблемы современного сравнительного литературоведения. Под ред. Н. А. Вишневской и А. Д. Михайлова. М., 2004.

62. Реализм в литературах стран Центральной и Юго-Восточной Европы. Пути и специфика литературного развития в XIX веке. М., 1983.

63. Реализм в литературах стран Центральной и Юго-Восточной Европы первой трети XX века. Художественные поиски. Особенности развития. М., 1989.

64. Россиянов О. К. Венгерская литература второй половины XIX в. // История всемирной литературы в 9 томах. Т. 7. М. 1991.

65. Россиянов О. К. Венгерская литература первой половины XIX в. // История всемирной литературы в 9 томах. Т. 6. М., 1989.

66. Сахновский-Панкеев В. А. Драма. Конфликт. Композиция. Сценическая жизнь. JI., 1969.

67. Словацкая литература. От истоков до конца XIX века. М., 1997.

68. Сравнительное изучение литератур. JL, 1976.

69. Сравнительное изучение славянских литератур. Материалы конференции 18 20 мая 1971 года. М., 1973.

70. Сравнительное литературоведение и русско-польские литературные связи в XX веке. М., 1989.

71. Тамарченко Н. Д. Теоретическая поэтика. Хрестоматия-практикум. М., 2004.

72. Тамарченко Н. Д. Теоретическая поэтика. Хрестоматия-практикум. М., 2004.

73. Теория литературы. Гл. ред. Борев Ю. Б. Т. I. М., 2005.

74. Теория литературы. Гл. ред. Борев Ю. Б. Т. III. М., 2003.

75. Теория литературы. Гл. ред. Борев Ю. Б. Т. IV. М., 2001.

76. Томашевский Б. В. Теория литературы. Поэтика. М., 1996.

77. Топер П. М. Перевод в системе сравнительного литературоведения. М., 2000.

78. Федь Н. М. Искусство комедии или мир сквозь смех. М., 1978.

79. Хализев В. Е. Драма как род литературы (поэтика, генезис, функционирование). М., 1986.

80. Хализев В. Е. Теория литературы. М., 1999.

81. Халупка Я. «Коцурково, или Как бы нам в дураках не остаться». // Классическая драматургия стран народной демократии. T.I. М., 1970.

82. Цыбенко Е. 3. Взаимосвязи литератур и характер литературного процесса. // Сравнительное изучение славянских литератур. Материалы конференции 18 20 мая 1971 года. М., 1973.

83. Чернец JI. В. К теории литературных жанров. // Филологические науки. 2006. №3.

84. Чернец JI. В. Проблемы типологии и поэтики. М., 1982.

85. Чешская и словацкая эстетика XIX -XX веков. В 2-х т. М., 1985.

86. Шведова Н. В. Андрей Сладкович (1820 1872). // Словацкая литература. От истоков до конца XIX века. М., 1997.

87. Шведова Н.В. Павол Орсаг-Гвездослав. // Словацкая литература. От истоков до конца XIX века. Москва, 1997.

88. Шведова Н. В. Романтизм (1836 1870). // Словацкая литература. От истоков до конца XIX века. М., 1997.

89. Шведова Н. В. Философские мотивы в словацкой поэзии. М., 2005.

90. Эсалнек А. Я. Компаративистика и диалогизм. // Сравнительное литературоведение: теоретический и исторические аспекты. Материалы Международной научной конференции «Сравнительное литературоведение» (V Поспеловские чтения). М., 2003.

91. A magyar drama gyongyszemei. Kisfaludy Karoly valogatott dramai. Budapest, 1999.

92. A szlovak tortenelem lexikona. Bratislava, 2003.

93. AndruSka, P.: Literarna tvorba Slovakov z Dolnej zeme. Bratislava, 1994.

94. Atvilagftas. A magyar szfnhaz europai kontextusban. Szerk. Imre Z. Budapest, 2004.

95. Az irodalomtortenet eselye. Szerk. Veres A. Budapest, 2004.

96. Badics, F.: Gaal Jozsefelete es munkai. In: Gaal J.: Osszes muvei. 1. kot. Budapest, 1881.

97. Bagin, A.: Zaborsky modernista. In: Biograficke stiidie, VIII. Zbornik referatov z vedeckej konferencie о Jonasovi Zaborskom usporiadanej v Martine 22. 23. 1.1976. Martin, 1978.

98. Baranyi, I.: A fiatal Madach gondolatvilaga. Madach es az Athenaeum. Irodalomtorteneti fuzetek, 42. sz. Budapest, 1963.

99. Bayer, J.: A magyar dramairodalom tortenete. I. II. k6t. Budapest, 1897.

100. Becsy, Т.: „. sokszeru szo egy ertelem". In: Az ember tragediaja es az europai emberiseg-koltemeny. Salgotarjan, 2002.

101. Becsy, Т.: Ontologia dramy. Bratislava, 1989.

102. Berlasz, J.: Hviezdoslavove listy Andorovi Kozmovi. In Literarny archfv. Bratislava, 1966.

103. Boisserie, E.: A magyar tenyezo az 1914 elotti szlovak tortenetiras kialakulasaban. In: Pro minoritate. Szlovakok Magyarorszagon: tarsadalom, eszmek, intezmenyek.

104. Botto, J.: Pochod (Ponaska na Petofiho). In: Botto, J.: Poezia. Bratislava, 1975.

105. Brock, P.: Slovenslte пагобпё obrodenie 1787 1847. К vzniku modernej slovenskej identity. Bratislava, 2002.

106. Brtan, R.: Slovensko-slovanske literarne vzt'ahy a kontakty. Bratislava, 1979.

107. Bujnak, P: Jan Arany v literature slovenskej. Praha, 1924.

108. Cavojsky, L.: Jan Chalupka v dejinach nasej dramy a divadla. // Jan Chalupka. Zbornfk materialov z vedeckej konferencie v dnoch 16-17. aprila 1971 v Brezne, usporiadanej pri prilezitosti 100. vyrocia umrtia.

109. Cavojsky, L.: Slovenske divadlo do r. 1919. Zv. I-II. Bratislava, 1997.11 l.Cepan, O.: Jona§ Zaborsky (dramatik). In: Dejiny slovenskej luteratury, III. Bratislava, 1965.

110. Cepan, О.: К dielu JonaSa Zaborskeho. In: Jonas Zaborsky. Vyber z diela. Zv. I. Bratislava, 1953.

111. Chalupka J£n. Zbornik materialov z vedeckej konferencie v dnoch 16-17. aprila 1971 v Brezne, uspotriadanej pri prilezitosti 100. vyro6ia umrtia. Martin, 1973.

112. Chalupka, J.: A ven szerelmes, vagy a torhazi negy volegeny. Pest, 1835.

113. Chalupka, J.: Bendeguz, Gyula KolompoS a Pista Kurtaforint. Praha, 1959.

114. Chalupka, J.: Kocurkovo, alebo Len aby sme v hanbe neostali. Martin, 1957.

115. Chalupka, J.: Kratke hry. Martin, 1955.

116. Chalupka, J.: Vyber z diela v dvoch zvazkoch. Bratislava, 1953-1954.

117. Chalupka, S.: Slovicko о historickej smutohre. Sokol, r. 1864, III, c. 7.

118. Chmel, R.: Ket irodalom kapcsolatai. Bratislava, 1980.

119. Chmel, R.: Literarne vzt'ahy зЬуепзко-п^'агзкё. Dokumenty z XIX. a zo zaciatku XX. storocia. Martin, 1973.

120. Chmel, R.: Literatury v kontaktoch. Stiidie о slovensko-madarskych literarnych vztahoch Bratislava, 1972.

121. Chmel, R.: Moje slovenske pochybnosti. Bratislava, 2004.

122. Chmel, R.: Paralely a konfrontacie. О mad'arskej literature a slovensko-mad'arskych literdrnych vzt'ahoch. Bratislava, 1986.

123. Chmel, R.: Z problemov vzt'ahov slovenskej a madd'arskej literatury. // О medziliterarnych vzt'ahoch. Sbornik venovany VI. medzinfrodnemu kongresu slavistov. Bratislava, 1968.

124. Csanda, S.: Harmadik nemzedek: kritikak, tanulmanyok. Bratislava, 1971.

125. Csanda, S.: Magyar-szlovak kulturalis kapcsolatok. Bratislava, 1959.

126. Csanda, S.: Nemzetisegi irodalmunk es kapcsolatai. Bratislava, 1985.

127. Csanda, S.: Szulofold es irodalom. Bratislava, 1977.

128. Csanda, S.: Varianty historickej piesne Siladi a Hadmazi. In: Tradicie a literarne vzt'ahy. Zborni'k z konferencie о vzt'ahoch slovenskej a mad'arskej literatury v Smoleniciach v dnoch 17.-18. novembra 1969. Bratislava, 1972.

129. Csukas, I.: Ady Endre a szlovak irodalomban. Budapest, 1961.

130. Csukas, I.: Petofi a szlovakoknal. Bratislava, 1978.

131. Dejiny slovenskej literatury. Bratislava, 1960. Zv. II.

132. Dejiny slovenskej literatiiry. Pisiit M. a kolektiv. Bratislava, 1984.

133. Divi6anova, A.: Jazyk, kultura, spolo6enstvo. Etnokulturne zmeny na slovenskych jazykovych ostrovoch v Mad'arsku. BekeSska Caba Budapest', 1999.

134. Dobossy, L.: Ady es a szomszed nepek irodalma. Uj Aurora, 1978.

135. Durisin D. Problemy literarnej komparatistiki. Bratislava, 1967.

136. Durovic J. Tvorba Jana a Sama Chalupku so zretel'om na duchovnii poeziu. Martin, 1947.

137. Elias, M.: Vzt'ah Magyar Rithmusok a Sloveskych versov. In Peter Benicky. Slovenske verse. Bratislava.

138. Fischer-Lichte, E. A drama tortenete. Pecs, 2001.

139. Fried, I.: ,,Ki egy szavaval hiva letre mindent." (Az ember tragediaja kelet-kбzёp-eur6pai kontextusa). In: Az ember tragediaja es az europai emberiseg-koltemeny. Salgotarjan, 2002.

140. Fried, I.: Po stopach dvoch neznamych listov Karola Kuzmanyho. In: Literarny archiiv. 1969.

141. Gaal J.: Osszes muvei. 1. kot. Budapest, 1881.

142. Gaal, J.: Szvatopluk. In: Szinmfltar, IV kot. Buda, 1843.

143. Gbiir, J. Himi6, P. Pavol Orszag dramatik. PreSov, 2002.

144. Gossman, L.: Tortenetfras es irodalom. In: Tudomany es muveszet kozott. Budapest, 2003.

145. Harpan, M.: Teoria literatury. Bratislava, 2004.

146. Hegedtis, G., Konya, J.: A magyar drama utja. Budapest, 1964.

147. Hima, G.: Azirodalomtudomanyjelenkori iranyzatai. Budapest, 1999.

148. Horvath J. Egyetemi eloadasaibol. Kisfaludy Karoly. Budapest, 1936.

149. Horvath, К.: Kisfaludy Karoly (1788-1830). // A magyar irodalom tortenete III. Budapest, 1965.

150. Hviezdoslav: Herodes a Herodias. D. IV. Bratislava, 1997.

151. Josifovic, V.: Arpadovci. In: Lipa, 1864, III. c.

152. Josifovic, V.: Uvahy о najstarsej hostorii Uhorska. In: Lipa, 1864, III. c.

153. Josifovi5, V.: Zapas cirkve vychodnej so zapadnou v Uhrach. In: Lipa, 1864, III. 5.

154. Kafer, I.: Vzajomnosti slovensko-mad,arskё. Budapest, 1984.

155. Kalin6iak, J.: О literature a l'ud'och. Bratislava, 1956.

156. Kapitoly z deji'n slovenskeho divadla od najstarsich 5ias po realizmus. Bratislava, 1967.

157. Kemeny, Zs.: Eszmek a regeny es drama koriil. In: Szepirodalmi Lapok. 1853.

158. Kerenyi, F.: A regi magyar szinpadon. 1790-1849. Budapest, 1981.

159. Kerenyi, F.: Utban a vilagirodalomba (Vazlat a dramai koltemeny hazai mufajtortenetehez). In: Az ember tragediaja es az europai emberiseg-koltemeny. Salgotarjan, 2002.

160. Keresztury, D.: Madach trilogiaja a szabadsagrol. In A Madach-tanulmanyok. Szerk. Horvath Karoly. Budapest, 1978.

161. Keresztury, D.: Utoszo a Csak vegnapjai-hoz. In: Madach, Imre: Csak vegnapjai. Mozes. Budapest, 1972.

162. Kisfaludy Karoly valogatott dramai. In: A magyar drama gy6ngyszemei. 11. kot. Budapest, 1999.

163. Kisfaludy Karoly valogatott munkai. Budapest, ё. п.

164. Kisfaludy Karoly valogatott muvei. Budapest, 1954.

165. Kisfaludy, K.: Zach Klara. Eredeti hazai drama ot felvonasban. In: Kisfaludy Karoly minden munkai. I. kot. Budapest, 1893.

166. Kiss Szeman, R.: Az emberisegkoltemenyek es dramak nehany kozep-europai valtozata es azok gondolati rendszerei. // Szlav szazadfordulo. Irodalomtorteneti tanulmanyok. Budapest, 1997.

167. Kiss, Gy. Cs.: A haza mint kert. Budapest, 2005.

168. Kiss, Gy. Cs.: Kozep Europa, nemzetek, kisebbsegek. Budapest, 1993.

169. Kleinschnitzova, F.: Andrej Sladkovi5 a jeho doba. Praha, 1928.

170. Kore§pondencia P. O. Hviezdoslava. Bratislava, 1962.

171. Kostolny, A.: Hviezdoslavova tragedia Herodes a Herodias. Bratislava, 1969.

172. Kostolny, A.: Hviezdoslavove vzt'ahy к mad'arskej literature. // Vyznam diela Pavola Orszagha Hviezdoslava pre nas. Zbornik vydani pri 50. vyro6i smrti a pri odholeni pomnfka basnikovi na§ho l'udu. Bratislava, 1972.

173. Kova£, D.: Szlov&kia toi^nete. Pozsony, 2001.

174. Krai', J.: Tri vrsky. In: Krai', J.: Poezia. Bratislava, 1976.

175. Krcmery, S.: Literarne suvislosti I. (Milton Leibnitz - Dolezal - Madach). II. (Byron -Vajansky). In: Sbornik Matice slovenskej, 1928.

176. Krejcf, K.: Az ember tragediaja es Az emberiseg eposza. In: Tanulmanyaok a csehszlovak-magyar kapcsolatok korebol. Budapest, 1965.

177. Lanyi E. Kisfaludy Kdroly. Budapest, 1941.

178. Lanyi, E.: Kisfaludy Karoly. Budapest, 1941.

179. Lazar, E.: Jonas Zaborsky. Bratislava, 1956.

180. Lehuta, E.: Dramatik Jonas Zaborsky. Bratislava, 1998.

181. Lengyel, D.: Az ember tragediaja mint szerelmi drama. In A Madach-tanulmanyok.

182. Lestak, E.: Arany Janos „Toldi"-ja es Sladkovid Andras ,,Detvan"-a. Budapest, 1939.

183. Madach, I. Csak vegnapjai. Mozes. Budapest, 1969.

184. Maddch, I.: Az ember tragediaja. Budapest, ё.п.

185. Madach, I.: Az ember tragediaja. Jegyzetekkel es magyarazatokkal. Budapest, 1900.

186. Madach, I.: Tragedia cloveka. Dramaticka basen. Prelozil Hviezdoslav. Turc. Sv. Martin, 1905.

187. Magyar irodalmi lexikon. Szerk. Dr. Vanyi F. Budapest, 1993.

188. Magyar irodalom. 21. szazadi enciklopedia. Budapest, 2002.

189. Majekova, H.: Narodne, vlastivedne a historicke diela. In: Kapitoly z dejin slovenskej kultury. Bratislava, 2004.

190. Minarik, J.: Barokova literatura.Svetova, ceska, slovenska. Bratislava, 1984.

191. MiSianik, J.: Z mad'arskej literarnej historie. In Slovenska literatura, 3. е., 1. г., 1955.

192. Myty na§e slovenske. Bratislava, 2005.

193. Nagy, I.: Heraklit es Demokrit. A kora reformkori vfgjatek dramaturgiaja.

194. Nagy, P.: Magyar dramairok. XVI. -XVIII. sz. I. k6t. Budapest, 1981.

195. Nemeth, G. В.: Ket korszak hataran. In A Madach-tanulmanyok. Szerk. Horvath Karoly. Budapest, 1978.

196. Nemeth, Z.: Az identitas es kanon problematikaja a szlovakiai magyar irodalomban. In: Irodalomtortenet. 2005/2.

197. Niederhauser, E.: A tortenetiras tortenete Kelet-Europaban. Budapest, 1995.

198. Noge, J.: Slovenska romanticka proza. Bratislava, 1969.

199. Noskovid A. Jan Chalupka, tvorca slovenskej veselohry. Bratislava, 1955.

200. Noskovic, A.: Jan Chalupka, tvorca slovenskej veselohry. Bratislava, 1955.

201. Palarik, J.: Ako ma byf veselohra usporiadana, cili obrana veselohry Drotar. In: Slovenska literarna kritika. Zv. I. Bratislava, 1977.

202. Palarik, J.: Dolezitost'dramatickej narodnej literatury. In: Slovenska literarna kritika. Zv. I. Bratislava, 1977.

203. Palarik, J.: Inkognito. In: www.klasici.sk/klasici/palarik-inkognito.html

204. Pasiakova, J.: Irodalmi harmaskotesben. Bratislava, 1990.

205. PaSteka, J.: Slovenska dramatika v epoche realizmu. Bratislava, 1990.

206. Petofi, S.: Nemzeti dal. In: Petofi Sandor osszes koltemenyei. Budapest, ё.п.

207. Pisut, M.: Petofi Sandor es Janko Кгй1. (Kiserlet a ket kolto osszehasonlitasara). In: Tanulmanyok a csehszlovak-magyar irodalmi kapcsolatok korebol. Budapest, 1965.

208. Polak, M.: Kratke dejiny divadla. Bratislava, 2004.

209. Prazak, A.: Literarni Slovensko let padesatych az sedmdesatych. Praha, 1932.

210. Rampak, Z.: Drama, divadlo, spolocnost'. Bratislava, 1976.

211. Rampak, Z.: К charakteru Sturovskej dramy. Turciansky Sv. Martin, 1946.

212. Rampak, Z.: Slovenski klasicki dramatici XIX storocia a inonarodna drama. Bratislava, 1975.

213. Sladkovic, A.: Poezia. Bratislava, 1972.

214. Smatlak, S.: Dej'iny slovenkej literatury. Zv. II. Bratislava, 2001.

215. Somogyi, В.: Kotzebue hatasa Kisfaludy Karolyra. Budapest, 1902.

216. Spiro, Gy.: A kozep-kelet-europai drama. Felvilagosodastol Wyspianski szinteziseig, Budapest, 1986.

217. Steinhiibel, J.: Odkedy mozeme hovorit' о Slovensku a Slovakoch. In: Myty nase slovenske. Bratislava, 2005.

218. Szabad, G.: Madach „politikai hitvalasa". In: Irodalomtorteneti kozlemeny. Budapest, 1973, IV. sz.

219. Szarka, L.: A szlovakok tortenete. Budapest, 1993.

220. Szegedy-Maszak, M.: Letertelmezes es szerkezet Az ember tragediajaban. In: Irodalomtorteneti kozlemenyek. Budapest, 1973, IV. sz.

221. Szegedy-Maszak, M.: Tortenelemertelmezes es szerkezet Az ember tragёdiajaban. In A Madach-tanulmanyok. Szerk. Horvath Karoly. Budapest, 1978.

222. Szerb, A.: Magyar irodalomtбrtёnet. Budapest, 2005.

223. Szigligeti, E.: A lelenc. In: Szigligeti, E.: Szinmuvek. Budapest, 1960.

224. Szigligeti, E.: Liliomfi. In: Szigligeti, E.: Szinmuvek. Budapest, 1960.

225. Szigligeti, E.: Szinmuvei. Pest, 1839.

226. Sziklay L. Mad'arsky pisana veselohra эЬуепэкёЬо dramatika. // Slovenske divadlo. 1957, r. 5, c. 2.

227. Sziklay, L.: A keletkozep-europai osszehasonlito irodalomtortenetiras nehany k6rdese. In: Zbornik filozofickej fakulty Univerzity Komenskeho. R. XXV. Bratislava, 1973.

228. Sziklay, L.: A szlovak irodalom toertenete. Budapest, 1962.

229. Sziklay, L.: Az ifju Hviezdoslav. Irodalomtorteneti fiizetek. Budapest, 1965.

230. Sziklay, L.: Hviezdoslav. Budapest, 1939.

231. Sziklay, L.: Sladkovic Andras. Debrecen, 1940.

232. Sziklay, L.: Szomszedainkrol. A kelet-europai irodalom kerdesei. Budapest, 1974.

233. Sziklay, L.: Visszhangok. Tanulmanyok, elemzesek, ertekelesek. Bratislava, 1977.

234. Szinnyei F. Kisfaludy Karoly. Budapest, 1955.

235. Szinnyei J. Magyar l'rok elete es munkai. Budapest, 1893.

236. Tomi§, K.: A magyar irodalom a szlovak kulturaban I. (1860-1918). Bratislava, 2000.

237. Tomi§, K.: Petofi koltemenyeinek szlovak fordi'tesai. In: Petofi a szomszed es rokon nepek nyelven. (Szerk. Gulya Janos, Kerenyi Ferenc). Budapest, 2000.

238. Tomi§, К.: Szlov&k tiikorben. Tanulmanyok a szlovak-magyar irodalmi kapcsolatok targykorebol. Budapest, 1997.

239. Tradfcie a literarne vzt'ahy. (Zbornik z konferencie о vzt'ahoch slovenskej a mad'arskej literatury v Smoleniciach v dnoch 17.-18. novembra 1969). Bratislava, 1972.

240. Urhegyi, E.: Hviezdoslav a spolocnost' Kisfaludyho (Kisfaludy Tarsasag). Studia Slavica Akademiae Scientiarum Hungaricae II. Budapest, 1956.

241. Varga, L.: A nem-linearis drama ertelmezese. Budapest, 2002.

242. Vorosmarty, M.: Zalan futasa. Hoskoltemeny tfz enekben. Budapest, 1985.

243. Waldapfel, J.: A Kerok mintaja. In: ItK. 1929.

244. Wlachovsky, K.: Endre Ady a slovenska literatura. In: Nove slovo, 6.47. 1977.

245. Zaborsky, J.: Basne dramaticke. Pest, 1865.

246. Zaborsky, J.: Najduch. In: Zaborsky, J. Vyber z diela. Zv. III. 1954.

247. Zaborsky, J.: Posledne dni Moravy. In: Zaborsky, J. Vyber z diela. Zv. III. Bratislava, 1954.