Социально-культурные процессы переходного периода в странах Балтии и России: Сравнительный анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 22.00.04, доктор социологических наук Симонян, Ренальд Хикарович

• Симонян, Ренальд Хикарович
• доктор социологических наук
• 2004

Оглавление диссертации доктор социологических наук Симонян, Ренальд Хикарович

Введение

Глава I. Социально-культурный феномен «Страны Балтии»

§ 1. От национально-государственных образований к региональным

§ 2. Диалектика общего и особенного

§ 3. Страны Балтии и распад СССР

Глава II. Российская диаспора в Балтии

§ 1. Российская община в советский период

§ 2. Российская община в независимой Балтии

§ 3. Поиски консенсуса

§ 4 Новый субэтнос «еврорусские»

Глава III. Движение обществе от планово-распределительной к либеральной экономике

§ 1. Стартовые условия накануне реформ

§ 2. Процессы экономических преобразований

§ 3. Социальный эффект экономических реформ

Глава IV Изменения в социальной структуре общества

§ 1. Социальная структура в переходный период

§ 2. Ядро будущего среднего класса

§ 3. Динамика предпринимательского корпуса (по результатам социологического мониторинга)

Глава V. Два информационных пространства

§.1. Особенности становления и функционирования

СМИ в новых условиях

§.2. Роль балтийских СМИ в процессах интеграции общества

§.3. Образ стран Балтии в российских масс-медиа

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социально-культурные процессы переходного периода в странах Балтии и России: Сравнительный анализ»

С конца 80-х гг. XX века в России, как и на всём постсоветском пространстве, происходят кардинальные социальные изменения, связанные с модернизацией экономической и политической жизни общества. Трансформационные процессы осуществляются в условиях глобализации как экономических, так и культурных отношений в мировом сообществе. Практика новейшей истории показывает, что, несмотря на общие направления общественной модернизации, каждая страна, каждое общество включается в общемировой социальный процесс своим неповторимым путём. Кросскулыурные исследования убеждают в том, что теории линейного, безвозвратного и прогрессивного развития всех стран и народов опровергаются ходом истории человечества. В новейшей истории решающую роль приобретают субъективные факторы (включая науку), т.е. способность социальных субъектов - от рядовых граждан до национальных правительств - и международных акторов современной истории реагировать на внутренние и внешние вызовы, упреждать или сдерживать нежелательные или опасные тенденции природных, социальных, экономических, политических сдвигов и еодействовать желательным. Даже если усилия социальных акторов нередко приводят к неожиданным, незапланированным последствиям, они не перестают быть продуктом их действий1. По справедливому замечанию П.Штомпки, «история перестала быть естественно-историческим и становится сог/иальяо-историческим процессом2. В этой связи актуализируется исследование позиции субъекта как продукта определённой культуры, включая весь комплекс характеристик (традиции, психология, менталитет, социальный уклад), что представляется особенно интересным и продуктивным для постсоветского пространства. Здесь в течение длительного времени - от многих десятилетий до нескольких

1 В.Ядов. А всё же умом Россию понять можно. - в кн. Россия: трансформирующееся общество. М., Канон пресс. 2001, с. 11

2 П.Штомпка. Социология социальных изменений. М., Аспект Пресс, 1996, с.290 веков - господствовала или, по меньшей мере, оказывала мощное влияние на общественное сознание достаточно целостная общая идеология государственного и общественного устройства. Это суждение приобретает ещё большую обоснованность, если ввести цивилизационный критерий, ограничить это пространство странами христианской культурной традиции. Социальная история постсоветского пространства последних десяти-пятнадцати лет - одна из наиболее привлекательных тем не только для общественности постсоветских стран, но и мировой общественности, ибо события, происходящие в этом ареале, оказывают существенное влияния на всю миросистему. Отсюда огромная потребность и высокая ценность знания о социальных процессах, происходящих на территории бывшего СССР, и, разумеется, о субъектах, эти процессы регулирующих. Понимание того, что происходит у новых соседей России, даёт дополнительные возможности для более глубокого и объективного понимания того, что происходит в самой России. Не оспаривая известный тезис о том, что истина познаётся в сравнении, необходимо подчеркнуть, что сопоставительный анализ особенно важен и интересен ещё и потому, что в течение длительного исторического периода и Россия, и её новые соседние страны составляли единое мощное государство. Поэтому неудивительно, что как в отечественной, так и в зарубежной литературе за последние десять лет возрастает поток различных исследований по этой тематике. К сожалению, слабо представлены работы, опирающиеся на комплексный сравнительный анализ социальных процессов в разных частях постсоветской территории. Особенно остро ощущается дефицит компаративного анализа стран европейской части бывшего СССР, и, прежде всего, России, как самой мощной по потенциалу, и странами Балтии, как наиболее продвинувшимися по пути общественной модернизации. Сравнение со странами Балтии является особенно продуктивным по целому ряду причин, в том числе из-за наличия в этих странах многочисленной и устойчивой российской диаспоры, но, главным образом, из-за особого культурно-исторического статуса этих стран, являющихся межцивилизационным по отношению к России и Западной Европе. Поэтому своё исследование автор посвятил выявлению сходства и различий в исходных моментах, характере и направленности социальных процессов, соотношении объективных и субъективных факторов, влияющих на эти процессы, формах и механизмах изменений в социальной структуре, анализу и оценке реальных результатов общественных преобразований в России и странах Балтии.

Актуальность проблемы. Сравнительный анализ социальных процессов вообще и трансформационных в частности, представляется актуальной и важной научной задачей, как в теоретико-методологическом, так и в практическом отношении. Особая ценность решения этой задачи, или даже выявление подходов к её решению связана с тем, что за прошедшие 12 лет после распада Союза, в социологической литературе крайне слабо были представлены компаративные исследования общественной трансформации, происходящей на постсоветском пространстве. В качестве исключения можно указать на недавно вышедший в Англии коллективный сборник на эту тему (Sociology in Central and Eastern Europe. Transformation at the Dawn of a New Millennium. Edited bi Mike Forrest Keen and Janusz L. Mucha. London, 2003). В республиках бывшего Союза процессы кардинальных общественных преобразований начались практически одновременно, но каждая из них обладала своим собственным социально-культурным потенциалом для А социальной модернизации. Спустя всего двенадцать лет ^бщий старт в 1991/1992 гт. привёл достаточно целостный социум, именовавшийся советским обществом, к совершенно различным экономическим, политическим, социальным и морально-этическим результатам. История как будто специально создала все необходимые условия для проведения чистого, пожалуй, даже, лабораторно чистого, масштабного социального эксперимента, позволяющего провести практически абсолютно корректное сравнительное исследование. Как отечественные, так и зарубежные исследователи находятся в большом долгу перед мировым сообществом, не проанализировав итоги этого дорогостоящего во всех смыслах эксперимента, этого, по меткому выражению, бытующему ныне среди социологов, посттравматического культурного шока. Перед современниками поставлена «важная задача изучить влияние быстрого, неожиданного и радикального л социального изменения на культурную среду» . Тем более что время уходит и спустя ещё несколько лет не только будут утрачены возможности сравнить во всей полноте реальные процессы, связанные с происходящими тектоническими общественными сдвигами, но и сама проблематика может оказаться на периферии внимания исследователей. Ныне попытки воспользоваться этим неожиданно свалившимся для обществоведов огромным информационно-познавательным богатством предпринимаются, но чаще всего они локализуются узкоспециализированной (экономической, социально-политической, этнологической, социально-правовой) областью. Но именно сравнительный социологический анализ не только сможет расширить наши представления о реальных переходных процессах, происходящих в социуме, ещё недавно представлявшем единую социальную систему, но и обогатить теоретический арсенал общественных преобразований, вооружить идеологию реформирования общества новым социальным знанием, основанным на выявлении как особенностей движения от советского к постсоветскому общественному укладу, так и закономерностей в этом процессе. Учитывая, что социальная модернизация в России в качестве цели определяет создание либеральной рыночной экономики и построение гражданского общества, т.е. западную модель развития, то наиболее интересным теоретически и продуктивным методологически является задача сравнения трансформационных процессов, происходящих в России и в государствах Балтии, которые и по существу, и формально уже вошли в состав объединённой Европы. Успехи стран Балтии

3 См. П.Штомпка. Социальное изменение как травма//Социологические исследования. №1, 2001. С.7. в социально-экономическом развитии являются примером того, как можно эффективно осуществить переход от тоталитарной общественной системы к либеральной. Потребность в подобном исследовании усиливается необходимостью активизировать процессы социально-экономической и социально-политической модернизации России, её интеграции в мировую систему демократических, экономически развитых стран, и, прежде всего, в объединённую Европу.

Степень разработанности проблемы.

Концептуальные основы трансформационных процессов, имеющих место в современном российском обществе, нашли отражение в работах З.Голенковой, Ю.Давыдова, Л.Дробижевой, Е.Дугина, А.Здравомыслова, В.Иванова, Н.Лапина, Ю.Левады, В.Мансурова, Г.Осипова, Н.Римашевской, Ж.Тощенко, В.Ддова и др., среди зарубежных обществоведов социальные изменения исследовали Х.Арендт, Р.Арон, Д.Белл, Р.Дарендорф, Г.Лассуэлл, Т.Лукман, Г.Маклуэн, Г.Маркузе, Р.Мертон, Т.Парсонс, О.Тоффлер, Э.Фромм, М.Фуко, М.Кастельс, Ф.Фукуяма, С.Хандингтон, Ю.Хабермас др. Теоретико-методологическая разработанность подходов к исследованию социокультурных процессов характеризуется значительной проработкой различных их аспектов. Глубоко исследован исторический аспект, в том числе анализ исторических данных, выявление социальных закономерностей с помощью социологического анализа исторического развития в работах Ю.Давыдова, Ю.Афанасьева, Г.Гефтера, Л.Баткина, Ю.Буртина. С.Эфирова, Ф.Знанецкого, Г.Зиммеля, Ф.Тённиса, У.Томаса, Э.Бальтцеля, Р.Хаберле и др., использование исторических данных для иллюстрации или проверки правильности тех или иных социологических концепций содержатся в работах Г.Беккера, А.Боскова, И.Уоллерстайна и др. Прикладные исторические аспекты социологического исследования освещены в работах Г.Беста, В.Гиппеля, Х.Матцерата и др.

Достаточно полно исследован политический аспект социальных процессов в работах отечественных и зарубежных социологов Ф.Бурлацкого,

А.Галкина, А.Дмитриева, Г.Дилигенского, Ю.Красина, А.Панарина, М.Вебера, В.Парето, Г.Моски, М.Остроградского, К.Поппера, П.Бурдье, А.Бентли, С.Липсета, Г.Лассуэла и др.

Социальные изменения, происходящие в переходный период, являются источником перемен в характере и структуре государственных и общественных институтов, в системе организации общественной жизни, в формах солидаризации активной части общества. В этой сфере аккумулируется значительный потенциал для сравнительного анализа различных социумов. Институциональный и организационный аспект социальных процессов исследован в работах Н.Лапина, В.Подмаркова, А.Пригожина, Н.Наумовой, Ж.Тощенко, А.Фриша, М.Вебера, Э.Мэйо, Р.Мортона, Ф.Ротлисбергер, Г.Саймона, А.Этциони, Ч.Кули, Т.Миллза, Г.Тарда, Ч.Миллса, М. Дюверже и др.

В интенсивности и формах трансформационных процессов, начавшихся в Советском Союзе в середине 80-х гг. большую роль сыграли национальные республики. Во многих из них возникли этнические общественные движения, которые не только способствовали распаду СССР, но и оказали значительное влияние на формирование новой общественно-политической системы на постсоветском пространстве. Социально-экономические и социально-политические Процессы, происходящие в указанный период в СССР принимали не только этническую форму, как это было в начале преобразований, но с развитием этих процессов приобретали и этническое содержание. Этнический аспект социальных процессор отражён в работах Ю.Бромлея, Л.Гумилёва, В.Тишкова, Ю.Арутюняна, Арутюнова С.А. Л.Дробижевой, Ж.Тощенко, М.Губогло, М.Джунусова, Г.Старовойтовой, С.Лурье, Г.Лебона, Э.Тайлора, АБастиана, Ф.Ратцеля, Л.Моргана, Э.Дюркгейма, К.Леви-Строса, Л.Уайта, М.Харриса, Ф.Барта и др.

Кардинальные сдвиги, происходящие в период смены общественных формаций, сопровождаются глубокими изменениями в системе социальных норм, в первую очередь тех, которые принимают форму законов, регулирующих поведение людей и взаимоотношения различных общественных групп. Право как совокупность норм, с одной стороны, выступает как форма общественного сознания, а с другой, как форма социальных связей, как юридический институт. Правовой аспект социальных процессов исследовали В.Кудрявцев, С.Боботов, Г.Шершеневич, Л.Петражицкий, М.Гравитц, Г.Дюркгейм, Ж.Гурвич, К.Кульчар, Э.Леви, Ж.Карбонье, К.Ллевеллин, Р.Тревес и др.

Существенный импульс происходящим в Советском Союзе кардинальным общественным преобразованиям придавала деятельность российских и зарубежных масс-медиа. Как в начале переходного периода, так и в настоящее время средства массовой информации оказывают огромное воздействия на общественную жизнь всех постсоветских государств. Влияние массовой информации на социальные процессы исследовали Б.Грушин, Б.Фирсов, М.Айвазян, Р.Сафаров, Г.Лассуэлл, К.Ховланд, Дж.Клаппер, П.Лазарсфельд, Г.Маклуэн, Т.Адорно, Ю.Хабермас и др.

Одним из главных тормозов социального развития СССР и глубокого кризиса советского общества была планово-распределительная экономическая система, не удовлетворявшая потребностей общества. В то же время создание эффективной экономической системы является одной из основных целей социокультурных преобразований. Экономический аспект социальных процессов отражён в работах Т.Заславской, А.Некипелова, Н.Римашевской, Р.Рывкиной, В.Радаева, О.Шкаратана, Ю.Силласте, С.Глинкиной, Р.Гринберга, Дж.Гэлбрайта, Т.Парсонса, П.Дракера, Ю.Жувенеля, У.Ростоу, Н.Смелсера, Л.Эрхарда, Й.Шумпетера и др.

Глубокие социальные перемены, развивающиеся в современном мире, оказывают влияние на демографические процессы, на направленность и масштаб миграционных потоков. Феномен эмиграции является одним из самых характерных и значительных явлений общественной жизни XX века. Эмиграция - закономерное явление, элемент мировых миграционных процессов. В этот процесс втянуты десятки миллионов людей всех континентов. Не составляет исключение и Россия, где процесс эмиграции происходит, начиная с 1917 года. Во многих странах мира этнические диаспоры играют всё большую роль в государственной и общественной жизни. После распада СССР более 25 миллионов русских оказались на положение этнических меньшинств в новых независимых государствах. Эмиграционно-диаспоральный аспект социальных процессов в начале XX века исследовали такие отечественные учёные как Н.А.Бердяев, Л.П.Карсавин, П.Ковалевский, Б.Н.Лосский, П.Сорокин, Г.Струве, Н.Трубецкой, Н.Устрялов, П.Флоренский, С.Франк, Л.Шестов. Среди нынешних российских исследователей заслуживают внимания работы Ю.Арутюняна, Л.Дробижевой, А.Празаускаса, В.Тишкова, Ж.Тощенко, Н.Хрусталёвой, В.Шапиро. В зарубежной литературе этот аспект нашёл своё отражение в работках таких авторов, как Д.Армстронг, ААшкенази, К.Баде, В.Брубакер, Б.Доревендт, Р.Коэн, И.Курош, И.Манзель, К.Платт, Р.Роузе, В.Сафран, С.Халл, Г.Шеффер. Всплеск интереса учёных к данной проблематике был вызван, в основном, усилением миграционных кризисов, за которыми следовали распад или восстановление транснациональных сообществ, что тесно связывалось с формированием и развитием этнических диаспор.

Возросшее значение субъективного фактора в историческом процессе повышает теоретический интерес к активным участникам, к идеологам, акторам и агентам общественных преобразований. Психологический аспект социальных процессов нашёл отражение в публикациях таких авторов, как: Б.Ананьев, Г.Андреева, А.Бодалёв, Л.Божович, А.Журавлёв, А.Леонтьев, Б.Парыгин, А.Свенцицкий, Д.Узнадзе, Д.Эльконин, В.Ядов, Г.Линдсей, Й.Симсон, В.Дузе и др.

Сравнение итогов переходного периода в различных частях постсоветского пространства за прошедшие двенадцать лет после распада Советского Союза была бы неполным без учёта этической составляющей социальных процессов. Если исключить нравственно-этический фактор из социологического анализа политических и экономических реформ, то нельзя будет получить объективное представление о таких важнейших процессах переходного периода, как процесс приватизации в России, как, впрочем, и многие другие процессы, например, связанные с событиями октября 1993 г., «чёрным вторником» октября 1994 года, дефолтом августа 1998 года и пр. Что касается этических аспектов социальных процессов, то в этой области необходимо указать на работы таких представителей отечественной и зарубежной этической философии как Н.Лосский, В.Соловьёв, Л.Толстой, С.Франк, Э.Фромм, А.Швейцер, в современной отечественной литературе эта тематика исследована недостаточно, хотя во второй половине XX века выходили публикации Р.Апресяна, Ю.Барадая, М. Бобневой, Э.Гусейнова, А.Титаренко, Ю.Шрейдера и др.

В конце прошлого века возникла потребность в дисциплине, изучающей закономерности региональной организации социальной жизни. Возникшая на базе региональной экономики и социальной географии региональная социология делает сегодня первые шаги в создании теории и методологии исследования региональных социальных процессов и их места в общей макросистеме общественных изменений. Из чисто прикладного административного, экономического и историко-краеведческого объекта изучения регион становится объектом общей социологической теории. Регионалистика не входила в число категорий, разрабатываемых отечественными обществоведами, хотя в СССР уже в 1920-х гг. в связи с разработкой плана ГОЭЛРО возникло районное направление в экономической географии. Регионалистика как направление возникла в рамках западной научной мысли, сначала ограничиваясь экономическими аспектами регионалистики (У.Айзард, Ф.Перру, Л.Давен, Ж.-З. Будвиль, Х.Нурс, Г.Ричардсон). Но уже к концу 80-х гг. появился интерес к социально-политическим аспектам регионального развития, что было вызвано обострением социальных и этнических противоречий. Региональный аспект социальных процессов рассматривается в работах А.Гранберга, Т.Заславской, В.Староверова, М.Межевича Г.Е.Зборовского и др.

Во второй половине XX века были проведены первые компаративные международные исследования. Сравнение как необходимая операция, лежащая в основе суждений о сходстве или различии объектов, при помощи которой выявляются качественные и количественные характеристики предметов, детерминирующие возможные их отношения, является одним из важнейших методов в теории познания. Поэтому сопоставление и сравнительный анализ социальных процессов, происходящих в один и тот же временной период в разных странах, позволяет обнаружить существенный дополнительный источник для приращения научного знания. Первые исследователи, использовавшие этот весьма продуктивный гносеологический ресурс в основном в чисто эмпирических (опросы общественного мнения) исследованиях были американские социологи Р.Бенедикт, Д.Лернер, А.Инкелес, Н.Рогофф, М.Фарбер, Х.Кантрил, К.Бак и М.Стикос. Но уже в начале 70-х годов методологические изыскания сосредоточились в руках учёных-теоретиков, и центр сравнительных исследований переместился в Западную Европу. Наиболее известные исследования отражены в работах Э.Ойена (Норвегия), Э.Шойха (Германия), С.Новака (Польша), В.Метера (Франция), среди американских социологов Актив йО работали в компаративистике М.Кон, С.Липсет и Ч.Ревджин. Важным для развития компаративной социологии оказался подход основанный на изучении мировых систем, предложенный Иммануилом Валлерштейном. Этот подход стал весьма продуктивной исследовательской парадигмой. Родственное ему направление сравнительных исследований связанно с именем Питера Хейнца.

В Советском Союзе наиболее известными сравнительными социологическим исследования были совместное советско-польское изучение динамики социальной структуры Польши и СССР, а также масштабные сравнительные исследования по проблемам высшего образования, по бюджету времени, по сближению рабочего класса и интеллигенции, проведённых советскими социологами совместно с социологами восточноевропейских стран.

Цель и задачи исследования. Основная цель исследования состоит в сравнительном анализе социальных процессов, происходящих в России и странах Балтии в первое десятилетие после распада СССР.

Эта цель достигается посредством решения следующих основных задач:

- выявить специфику региона как социокультурного объекта; рассмотреть положение регионального уровня в макросистеме общественной организации;

- выявить содержание социального феномена «Страны Балтии»;

- выявить общее и особенное в элементах его составляющих;

- определить исходные точки и социальный потенциал трансформационных процессов в сравниваемых странах;

- проанализировать взаимодействие основных этнических групп в становлении мультикультурного демократического государства;

- проследить генезис и развитие российской диаспоры в странах Балтии;

- выявить структуру российской диаспоры в странах Балтии и проследить её динамику за переходный период;

- определить влияние средств массовой информации на процессы интеграции этнических меньшинств в мулвтикультурном государстве;

- проследить динамику изменений в мас!овом сознании различных групп населения сравниваемых государств;

- рассмотреть процесс образования нового субэтноса «еврорусские»;

- выявить различия целей социально-экономической реформации в сравниваемых странах, способов их достижения;

- проанализировать структуру объективных и субъективных факторов социально-экономического развития;

- оценить социальный эффект экономических преобразований в сравниваемых странах;

Объект исследования - Страны Балтии и Россия.

Предмет исследования - трансформационные процессы, происходящие в первое десятилетие независимости этих государств.

Гипотезы, верификация которых осуществлена в рамках исследования.

1.Мезоуровень общественной организации обладает признаками микро и макроуровня, что делает его носителем нового качества.

2.Социальные процессы, происходящие на этом уровне, обладают редукционными характеристиками, поэтому мезоуровень обладает наибольшей способностью к гармонизации противоречий, в том числе и в рамках дихотомии глобализм-антиглобализм.

3.Регион может рассматриваться как мезоуровень.

4. Страны Балтии, располагающиеся в межцивилизационное пространстве, обладают дополнительным имманентным социально-инновационным потенциалом, который может быть эффективно использован в процессе общественной модернизации в переходный период.

Эмпирическая и теоретико-методологическая основа исследования. Исследование осуществлено на базе значительного эмпирического материала, собранного автором в процессе проведения различных массовых опросов, в том числе и мойиторинговых, привлечения результатов исследований других отечественных и зарубежных авторов, экспертных оценок, анализа документов государственных и общественных организаций, анализа периодики, изучения данных государственной статистики четырёх стран, и материалов, собранных в результате включённого наблюдения. Автор работы имел возможность на протяжении последних 15 лет изучать повседневную жизнь стран Балтии в её различных сферах - социально-культурной, политической, экономической, правовой. Выбор методологии обусловлен целью и задачами. Наиболее эффективным представляется системный подход, позволяющий рассматривать изучаемый объект как целостность взаимосвязанных элементов, функциональные отношения между которыми помогает выявить метод структурного анализа. В применении этого подхода автор опирался на труды Д.Акоффа, Л.Берталанфи, И.Блауберга, В.Вернадского, Н.Винера, В.Садовского, А.Уёмова, Э.Юдина и др.

Теоретическую базу исследования составили философские, социологические и культурологические работы отечественных и зарубежных учёных, обосновавших наиболее общие закономерности социально-культурных процессов, их историческую обусловленность, зависимость от географических, природно-климатических особенностей среды. Автор руководствовался социологическими теориями этничности, классическими и современными теориями системного анализа, логического моделирования этнокультурного развития. В своей работе автор опирался также на теоретическую концепцию промежуточных (мезо) социальных систем, разработанную им при анализе социальных процессов в сфере производства, и изложенную в публикациях 70-80-х гг., основные положения которой оказались достаточно универсальными. Автор воспользовался этой концепцией при сравнительном анализе переходных процессов в странах Балтии и России.

В процессе исследования использованы разнообразные общие и специфические методы. Это, прежде всего: а) эмпирический подход, объединяющий целую группу разнообразных методов как специфически социологических, так и междисциплинарных; б) логический метод, дающий возможность теоретически реконструировать соотношение разнообразных характеристик социальных процессов и явлений, структурировать это многообразие, выявляя общие типологические признаки различных социальных групп, определить основные категории, позволяющие обобщить эмпирический материал и выделить основные проблемы; в) системно-структурный подход как форма организации материала и разнообразных срезов; г) исторический метод, давший возможность соотнести анализ с временными характеристиками, тем самым выявить динамику развития, становления и угасания тех или иных социальных процессов. д) лонгитюдинальный метод, давший возможность осуществить длительное и систематическое изучение одних и тех же социальных агентов.

Положения, выносимые на защиту

1. Процессы глобализации вызывают реакцию, направленную на преодоление унификации социальной жизни. Региональная консолидация является ответом на глобальные вызовы.

2. В общемировой социальной системе регион можно рассматривать как мезоуровень, обладающий преимуществами, заключающимися в сочетании существенных характеристик, присущих двум основным уровням.

3. Благодаря своим преимуществам регион способен реализовать функцию сохранения культурной самобытности этнических групп, порождёнными процессами глобализации.

4. Взаимовлияние различных социокультурных систем в регионе «страны Балтии» проявляется в двойственности массового сознания титульного этноса.

5. В переходный период роль субъективного фактора в направлении и качестве общественных процессов часто оказывается определяющей. Это конкретно проявилось как в процессе распада СССР, так и в реформах, осуществляемых в 90-е годы в России и странах Балтии.

6. Процесс региональной консолидации в странах Балтии способствует взаимному позитивному восприятию «образа-нации» этнических сообществ, составляющих этот регион.

7. Объективно существует значительный социокультурный потенциал эффективно взаимодействия России и региона стран Балтии в целях входящих в его состав, и противостоять реализации геостратегических интересов России, что выдвигает необходимость его эффективного использования. Для этого необходимо обоснованная политика, опирающаяся на научный анализ и целенаправленное использование этого потенциала.

Научная новизна теоретических выводов и положении, выносимых на защиту

1 Выявлено содержание и определена сущность региона как социальной мезосистемы.

2. Определён и описан социальный феномен «Балтийский регион» как единство общего и особенного, как пограничное межцивилизационное пространство, как единица анализа трансформационных процессов.

3. Выявлен генезис и развитие социальной структуры российской диаспоры в странах Балтии.

4. Разработана типология групп, составляющих российскую диаспору в странах Балтии.

5. Выявлены механизмы адаптации российских жителей Балтии к новым условиям страны проживания.

6. Введено и обосновано понятие «еврорусские» для определения нового субэтноса и прослежен источник его происхождения.

7. Выделены причины, по которым экономические реформы в России и странах Балтии оказались разнонаправленными.

8. Впервые в отечественной социологии представлен комплексный компаративный анализ социально-культурных процессов, происходящих в четырёх странах в условиях переходного периода на постсоветском пространстве.

Практическая значимость результатов исследования. Результаты исследования имеют не только академическое, теоретическое значение для обогащения и развития социологии, но и определённое прикладное, практическое значение.

1. Материалы диссертации, восполняющие определённый пробел в исследовании современных трансформационных процессов, происходящих на территории европейской части постсоветского пространства.

2. Результаты исследования, изложенные в диссертации, могут быть использованы для разработки направлений внешней политики России по отношению к странам Балтии.

3. Результаты исследования могут быть использованы для чтения спецкурсов на социологических факультетах высших учебных заведений.

Апробация результатов исследования а) Результаты проведённых исследований использовались: комитетами Совета Федерации РФ и Государственной Думы РФ, Комиссией по защите соотечественников при Правительстве РФ, Правительством Москвы, Торгово-промышленной палатой РФ и другими государственными и общественными организациями РФ. б). Результаты исследования были доложены и обсуждены на международных, общероссийских и региональных научных конференциях и семинарах в Москве, С-Петербурге, Новгороде, Смоленске, Саратове, Риге, Таллинне, Тарту, Вильнюсе, в) Теоретические выводы и обобщения на основе исследования были представлены и обсуждены на ежегодных научных отчётах и теоретико-методологических семинарах в институте социологии РАН в 1989-2003 гг. г) Авторская концепция «теория мезоуровня» была впервые высказана в 1976 году в статье «Вторичный производственный коллектив как социальный объект», опубликованной в журнале «Социологические исследования», а затем сформулирована и обоснована в монографии «Начальник цеха: методы и практика руководства», М., 1981. Материалы компаративного исследования трансформационных процессов представлены в авторской монографии «Россия и страны Балтии» М., 2003., а также в виде разделов коллективных монографий, статей в академических и общественно-политических и экономических журналах и еженедельниках России, Латвии, Литвы и Эстонии.

Заключение диссертации по теме «Социальная структура, социальные институты и процессы», Симонян, Ренальд Хикарович

Результаты исследования показывают, что различия между представителями этнических общностей обусловлены, прежде всего, теми культурно-историческими доминантами, которые составляют ядро сознания, фундамент этнического менталитета, и которые всегда будут способны пробивать поверхностные наслоения. В этом смысле справедливо популярное суждение о характере этноса, что за последние двести лет в нём ничего не изменилось. Но в то же время справедливо и то, что существуют психологические установки (особенно в стабильных обществах), связанные с верхними (или поверхностными, в частности, «телевизионными») слоями массового сознания.

Эти установки в значительно меньшей степени зависят от этнической принадлежности индивида. Наше исследование это полностью подтвердило. Так, в «не толерантных» статистических группировках (выделенных по максимальным величинам таких показателей, как резкое осуждение брака кого-либо из близких с представителем другой национальности; фиксирование внимания на представителях тех наций, которые живут, по мнению респондента, лучше; негативное отношение к чуждым конфессиям; отрицательные оценки отношений с членами семьи, коллегами по работе, соседями и т.п.) обнаруживается самая высокая конфронтационность сознания, и при этом весьма незначительно зависящая от этнической принадлежности. Следовательно, различные напластовывания в результате пережитой жизненной драмы, а вовсе не ядро национального сознания, играют в данном случае определяющую роль в формировании психологических установок личности.

Исследование также показало, что значительная часть респондентов к моменту опроса хотя бы один раз в жизни пережила сильный эмоциональный стресс, вызванный неблагоприятным контактом с государственной или партийной бюрократией. От 20,2% в Узбекистане до 38,2% в Эстонии и 49,6% в Латвии опрошенных пережили морально-психологическое потрясение из-за действий властей, администрации, бюрократического произвола и т.п., допущенных по отношению к ним или к кому-то из близких. При этом были замечены весьма существенные различия в структуре причин, вызвавших стресс.

Так, среди представителей русской диаспоры в Эстонии и Латвии наиболее типичные обстоятельства, приведшие к психологической травме, -это необоснованный отказ в получении жилья, незаконное понижение (или не повышение) в должности, незаслуженное депремирование (или столь же незаслуженное премирование другого), несправедливое лишение права на приобретение автомобиля, дачного участка, мебельного гарнитура, холодильника и т.п. имущества, служебные злоупотребления администрации и нежелание вышестоящих органов принимать меры, отказ в прописке близких родственников, отказ принять ребёнка в детский сад, предоставить путёвку в санаторий нуждающемуся в лечении и т.д. Такого рода события составляют 77,3% в Латвии и 86,6% в Эстонии причин, повлекших за собой серьёзный психологический стресс представителей русской общины.

Иначе выглядит подобный перечень у латышей и эстонцев. Здесь в качестве стрессогенных факторов доминируют события, связанные с депортациями, различными репрессиями (в том числе и в отношении родителей, близких), со службой в Советской Армии (в основном, неуставные отношения), преследование за инакомыслие, за высказывание собственного мнения, преследование на религиозной почве, запреты на выезд за границу навестить родственников, недоверие, оскорбление на национальной почве, унижение человеческого достоинства и т.п. В общем балансе стрессоров на эти причины указывали 76,2% латышей и 89,5% эстонцев.

Эти довольно серьёзные различия в системе ценностей (у одних это «справедливость», у других «свобода», «права личности») не должны восприниматься как сугубо этнические. Скорее они носят всё-таки социально-культурный характер. Ведь с послевоенным миграционным потоком Балтию заполнил весьма специфический контингент, в основном социально-неблагополучные слои советского общества. Эти люди сами были жертвами тоталитарного режима.

При этом переселенцы не просто меняли место обитания и социальное положение, но и разрушали связь со средой, их породившей. Происходил процесс переосмысления ценностных установок личности. Не сформировавшаяся система взглядов часто замещалась «негативной самобытностью», основанной на противопоставлении себя чужому окружению. Социальные противоречия, которые на родине могли бы заставить человека бороться за преобразование общества, при поселении среди другого народа остаются позади. Критическое настроение по отношению к своим властям на чужбине трансформируется в строгую и пристрастную оценку «чужих» - местных жителей. В этой психологической установке и коренится источник конфликтов коренного населения и пришельцев. «Проблема в том, кем мы себя ощущаем. «Смута» не из-за пришельцев, - писал много лет назад эстонский социолог Ю.Силласте.-Повторяю, они были и будут во все времена и у всех народов. Вопрос в том, каково их самоощущение и какую пользу приносят они земле, на которой живут и где собираются оставить потомство. Вопрос, в конце концов, в том, пришли ли они сюда с начальническими амбициями, с миссионерскими устремлениями заставить местных жить по своему разумению, или -отстаивать честь своего нового дома».25

В объективном взгляде на миграцию всегда присутствует двойственность. С одной стороны, человека можно понять, если он бежит оттуда, где жизнь невыносима, где общество организовано плохо, где государство не позволяет ему удовлетворить самые насущные потребности, где, наконец, осуществляется преследование по политическим, религиозным или иным причинам. Но с другой стороны, возникает естественный вопрос: а кто должен изменить это общество, это государство? Если гражданин уходит от этой задачи, то, следовательно, он возлагает её на другого. Значит, кто-то другой должен позаботиться о том, чтобы его страна стала пригодной для нормальной человеческой жизни, на других перекладывается и ответственность, и необходимость, и риск добиваться этой высокой гражданской цели. Выбор из указанных альтернатив во многом определяется степенью гражданского самосознания личности, её общественной диспозицией.26

Среди населения Советского Союза наиболее Высокая степень социально-политической зрелости, готовность к гражданскому поступку оказалась у народов Балтии. Если же задаться целью подыскать полярно противоположный пример - гражданской инфантильности, то лучше всего обратиться к поведению сомалийцев^ осенью 1992 г., неизвестно как в большом количестве оказавшихся вдруг в Москве, которая переживала тогда первые месяцы «шоковой терапии». Ночи они проводили в сооружениях из картонных ящиков, а днём устраивали шумные пикеты возле станций метрополитена, размахивая плакатами, на которых было написано: «Русские, отправьте нас в Швецию!!!»

§2. Российская община в независимой Балтии

В отличие от представителей многочисленных этносов, составляющих Советский Союз, русские, как, впрочем и украинцы и белорусы, менее всего замыкались в то время во многом формальными республиканскими российскими границами. И в «своей среде» - в России - и вне её - во всём Советском Союзе - они реально находились «у себя», отмечает Ю.В.Аругюнян. Русские в большей степени, чем народы других республик, воспринимали всю страну как подлинную Россию, не испытывая вне России - в других союзных республиках - особых трудностей адаптации. Это было вполне объяснимо и не только потому, что русских в Союзе было больше, чем людей всех других национальностей вместе взятых, и они, исполняя активные роли, во всех союзных республиках были достаточно влиятельными. Не менее существенную роль играли и социально-психологические факторы. Именно в сознании русских активно формировалась коммунистическая идеология «новой исторической общности».27

После распада СССР русские утратили своё особое положение, которое изначально было связано с их исторической функцией в образовании Российского государства, Российской империи, а затем и Советского Союза, с интегрирующей ролью русского языка и русской культуры, но также и с внедрением в массовое сознание тезиса о том, что русский народ - это «старший брат», «первый среди равных». Более того, русским была уготована теперь совершенно иная роль. В глазах титульного населения они становились олицетворением (или напоминанием) того самого тоталитарного режима, от которого только что удалось избавиться. Масштабы и последствия проблем, с которыми столкнулись русские в странах Балтии после распада Союза, лежали не столько в сфере экономики и политики, сколько в психологической сфере. Русскоязычное население было значительно менее подготовлено к распаду СССР и образованию независимых государств, чем титульное в республиках Прибалтики. «Этот социально-психологический шок лишь усилился в результате того, что подавляющее большинство русскоязычного населения в Латвии и Эстонии оказалось в ситуации массового безгражданства в новых государствах»28.

У людей, ставшими неожиданно иностранцами в своей стране, ощущение неприкаянности неизбежно порождало кризис идентитета. «Поскольку русские традиционно отличаются коллективизмом, - отмечает в этой связи Дэниел Ранкур-Лаферьер, - кризис идентичности просто обязан

29 был оказаться болезненным» . Этот синдром отличает современную русскую диаспору в бывших союзных республиках от той, которая возникла во многих странах Европы и Азии после Октябрьского переворота в России, и от сегодняшней эмиграции из России. Русские эмигранты и тогда, и сейчас уезжали в другие государства и были психологически готовы приспособиться к быту и языку другой страны. Ограничение прав иностранцев (так же как и ценз оседлости)- явление общепризнанное, имеющее глубокие исторические корни. Но представители российской диаспоры в бывших союзных республиках - это не вновь прибывшие на постоянное место жительства, а люди, прожившие на этой земле всю или значительную часть своей сознательной жизни. До получения независимости они в юридическом плане имели такие же права, как и коренные жители этих республик. Ограничение их прав в современных условиях ставит этих людей в унизительное положение.

В осуществлении проводимого в СССР курса на слияние, смешение наций наибольшие успехи были достигнуты в среде русскоязычного населения в национальных республиках. Представители разных народов сливались в общность, теряющую свою национальную идентичность и говорящую на русском языке как языке межнационального общения. Всё это было характерно и для русской общины в Прибалтике. Происходила своеобразная американизация советского общества, слияние мигрантов в общем плавильном котле («melting pot»). Но в отличие от заокеанских, здесь эти процессы происходили не на огромных пустых территориях, среди редких поселений индейцев, а на землях коренных народов, массовое сознание которых крайне негативно воспринимало эти масштабные демографические изменения. Разве, к примеру, недостойны сочувствия или хотя бы понимания тревоги латышей по поводу судьбы своего народа, если учесть, что до войны их в Латвии было 75,5%, в 1959 г. 62,3%, в 70 г. -56,7%, в 1991 г. - 52%? И разве аналогичные тревоги потомственных жителей Москвы и Санкт-Петербурга не являются сегодня такими уж

30 искусственными и преувеличенными?

Итак, к началу 90-х гг. в странах Балтии возник своеобразный малый интернационал (русские; белорусы; украинцы, татары, чуваши др.), который воспринимался титульным населением в виде обобщённого понятия «русские», материальная и духовная основа которого оказалась в серьёзном несоответствии с мировоззрением народов, живущих испокон веков на этой земле. На мигранта обычно больше обращают внимания, по нему судят о народе в целом. Поэтому самопредставление русских («Мы - великая нация, одна из ведущих мировых культур», «Мы - нация Пушкина, Чайковского, Толстого, Чехова, Достоевского») не встречало адекватного отклика у представителей титульного населения. Увы, в Балтии в последней трети XX века, нас, к сожалению, так не воспринимали31.

Уровень доверия - межличностного, межгруппового, межэтнического -существенный показатель демократизации общества. В то же время доверие является и психологической основой для построения гражданского общества. Следует подчеркнуть, что низкий уровень доверия между двумя основными этническими общинами в странах Балтии в определённой мере отражает общую ситуацию для посткоммунистического пространства. Исследования, проведённые в Латвии в 1990 году, показали, что только 13% её жителей считали, что в целом большинству населения можно доверять. В 1999 г. такого мнения придерживались уже около 22% населения (среди латышей 23%, среди нелатышей 21%). Для сравнения можно привести примеры Западных стран. В США и Канаде каждый второй считает, что людям можно доверять. В Финляндии, Швеции, Норвегии и Дании так считают около 60% населения.32

За прошедшее десятилетие социальная структура нашей общины в странах Балтии существенно изменилась. С 1996 г. практически перестала существовать пятая группа. Советские офицеры, за исключением тех, кто быстро сориентировался и сумел демобилизоваться, и их семьи к тому времени в соответствии с межгосударственными соглашениями покинули Балтию. Резко уменьшилась и четвёртая группа - высококвалифицированные рабочие и младший технический персонал. Национально-радикальные политики Латвии и Эстонии до сих пор склонны гордиться разрушением крупной промышленности, так как это, по их мнению, позволило избавиться от «чужой» рабочей силы. Структурные перемены в экономике, связанные с переходом к рынку, прежде всего, коснулись русских, как наиболее сосредоточенных в кризисном секторе - промышленном производстве. Русскоязычное население стран Балтии имеет более «пролетарский» профиль, чем титульное: в 1960-1980 гг. доля промышленных рабочих росла среди русскоговорящих и сокращалась среди титульных, доля которых увеличивалась в социальной сфере, науке и культуре.

Впрочем, какая-то часть заводов сохранилась, а оставшиеся без работы русскоязычные квалифицированные специалисты, нашли здесь своим способностям другое применение: чаще всего - это бизнес.

Каким же образом структурируется сегодня наша община в странах Балтии? На первый план вышла социальная стратификация, связанная с экономическим положением представителей общины на рынке труда, их адаптацией к новым условиям жизни. Оказалась в длительной социальной депрессии та часть русской интеллигенции, которая активно поддерживала демократические движения времён «поющей революции». Первые правительства суверенных республик были, в основном, националистическими, русофобскими. Их стараниями русская часть демократического движения (в том числе и участники русских секций «Саюдиса» в Литве, «Народных фронтов» Эстонии и, особенно, Латвии) была грубо оттеснена на политическую периферию. В такой своеобразной форме были оценены их заслуги в борьбе с тоталитарным режимом и установлении демократии. В итоге оказалось, что большинство русских явно переоценили демократизм национальных движений в Прибалтике. В статье, посвященной памяти профессора Рэма Блюма, один из основателей Народного фронта Эстонии Яак Аллик пишет, что «профессор очень болезненно переживал бы то, что десятки тысяч неэстонцев, которые поддерживали нашу борьбу за независимость, фактически превращены во врагов Эстонии. В результате произошла утечка мозгов - на Запад уехала русская и еврейская интеллигенция. Блюм, который сам много пострадал из-за национального вопроса и поэтому имевший крайне низкий болевой порог, чувствовал бы себя лично виноватым. Ведь это он призывал русских поддержать Народный фронт». Он не понял бы и холодной стены, которую построили между нашими и русскими демократами эстонские правители. Ведь лозунгом 1980-х был как раз «а нашу и вашу свободу!» .

Идейно-психологическая растерянность русской элиты в странах Балтии во многом сродни той фрустрации, в которой пребывала основная часть демократической интеллигенции в России в 90-х гг. Многие её представители до сих пор испытывают чувство стыда, за то, что поверили в единство целей и интересов новой власти и народа, за эйфорический настрой августа 1991 г. Некоторое утешение и те, и другие видят в том, что и в Балтии, и в России подтвердилась известная закономерность революционного развития - кто своими усилиями создают новую власть, оказываются первыми её жертвами.

Характеризуя нынешнее социальное самочувствие наиболее интеллектуальной части нашей диаспоры в странах Балтии, нужно сказать, что ни высокий профессионализм, ни большой стаж проживания, ни общая культура, ни знание титульного языка, ни даже получение гражданства не оказались сами по себе гарантиями материального благополучия в независимых государствах Балтии. Более того, прежний жизненный опыт здесь, как и во всех других постсоциалистических странах, мог оказаться не только бесполезным грузом, но и препятствием к адаптации.34 Возникший новый рынок труда, как и в России, выдвинул и новый набор требований к желающим преуспеть.

Поэтому принадлежность к «инсайдерам» и «аутсайдерам» не имеет прямой корреляции с указанными типологическими группами. Экономически продвинутые распределены по этим группам примерно в равной степени. Языковой барьер вполне мог компенсироваться энергией, напором, а недостаток общей культуры или стажа проживания снижением (или даже отсутствием) моральных ограничений. Что, по внедряемым российскими СМИ в общественное сознание русского этноса установкам, является необходимым качеством для успехов на рынке труда на этапе первоначального накопления капитала. А вот здесь представители седьмой и восьмой групп обладали в этой ситуации своими очевидными преимуществами. Во-первых, они уже обладали достаточно свежим опытом адаптации к новым условиям, а, во-вторых, они в своей массе, в отличие от первых трёх-четырёх групп, не были излишне обременены грузом морально-этических ценностей. «Не все группы общества равно восприимчивы к культурным травмам и способны выражать это, - отмечает по этому поводу П.Штомпка. - Скорее, у каждой травмы есть центральные группы, глубоко переживающие и воспринимающие её, и периферийные группы, для которых она - несущественна, маргинальна. Влияние одних и тех же потенциально травматических событий (ситуаций) может быть качественно противоположным для различных групп. Для одних оно деструктивно, разрушительно, для вторых полезно и желанно, третьи его игнорируют»35.

Характерное свойство сознания люмпенизированной части любого общества - объединение разнонаправленных ценностных категорий в психологических установках, рассмотренное выше. Причём среди представителей нашей диаспоры в Латвии и Эстонии максимальная величина этого показателя была отмечена у лиц с наименьшим стажем проживания здесь. В условиях жёсткой конкуренции в период перехода к рыночной экономике это качество - неразборчивость в средствах достижения цели -помогало представителям самых низкостатусных групп (седьмой и восьмой) занять более выгодную позицию на рынке труда. Кроме того, за прошедший период пребывания в Балтии большая часть российской диаспоры - 7-я и 8-я группы, т.е. селяне, в значительной мере прошли стадию субкультуры промышленных городов западного типа, и культура эта теперь уже не может быть никакой иной, кроме как европейской. Через небольшой отрезок времени (8-10 лет) можно будет легко убедиться в этом

Но наиболее операциональной оказалась дифференциация по возрастным группам. Молодые, как правило, имеют существенно более высокий уровень жизни. У них и самая высокая самооценка, пик которой приходится на возрастную группу от 21 года до 30 лет. До одной четверти людей этой группы относит себя к высшим слоям общества. Причём внутри российской общины поляризация по уровню доходов существенно выше, чем у титульного населения. Самые неимущие в этой структуре - одинокие пенсионеры, у которых и самая низкая самооценка, свыше 80% относят себя к низшим слоям общества. Несмотря на то, что пенсия по старости в странах Балтии значительно выше, чем в России, её размер не позволяет здешнему современному пенсионеру сравниться с пенсионером в СССР. Так, даже в Эстонии соотношение средней пенсии к средней зарплате, не говоря уже о выплатах из общественных фондов потребления, составило в 2000 г. всего 31,6%, в то время как в 1988 г. оно составляло 43,7%.36.

Поэтому наиболее показательная типологизация представителей нашей общины в настоящий момент - это дихотомия: адаптировавшиеся к новым условиям или не сумевшие приспособиться, т.е. «адаптанты» и «неадаптанты». Дифференцировать нашу диаспору в Латвии и Эстонии можно и по признаку гражданской принадлежности: имеющие гражданство страны проживания, имеющие российское гражданство, не имеющие никакого гражданства, т.е. «неграждане» или апатриды. Существует критерий выделения различных социальных групп российской общины в зависимости от возможности ущемлять их в правах. На этой основе В.Пароль выделяет четыре группы: бывшие военнослужащие и члены их семей; лица, оказавшиеся на территории суверенных государств после провозглашения независимости; лица, занимавшие руководящие посты в партийно-советском аппарате; лица, связанные с деятельностью организаций, противостоявших борьбе прибалтийских народов за отделение от СССР.37 Но наиболее универсальный критерий дифференциации в нынешних условиях -имущественный.

По различным оценкам балтийских социологов, не менее 15-17% представителей нашей общины заняты в сфере официального бизнеса, в том числе и в мелкооптовой торговле, при этом 5-6% русскоязычного населения нужно отнести к социальному слою богатых, около 20% заняты в сфере образования, здравоохранения, торговли, гостиничных, бытовых и других услуг. Примерно 15% заняты в промышленном производстве, на транспорте (русские здесь составляют большинство водителей автобусов, такси, грузовых автомашин), в строительстве (здесь зачастую полулегально), значительная часть квалифицированных рабочих мужчин выезжают на заработки в соседние страны (Финляндию, Швецию, Польшу). Женщины находят работу в качестве горничных, реже - официанток в Скандинавских странах, особенно популярны русскоязычные жительницы на этих видах работ в Исландии, где они заполняют большинство рабочих мест этой сферы услуг. Примерно 20% нашей общины составляют пенсионеры, сюда входят и офицеры-отставники, которым пенсионное пособие, превышающее местную пенсию по старости в 4-5 раз, выплачивает Министерство обороны РФ. Остальные (а это 18-20%) русскоязычных - здешние безработные. В странах Балтии на крупных предприятиях были заняты в основном русскоязычные, а так как в Эстонии и Латвии осталось действующими не более 12-15% крупных предприятий (в Литве 30-35%), то безработица коснулась, прежде всего, представителей нашей общины, именно они в Латвии и Эстонии дают до 2/3 общего числа безработных. В качестве примера можно привести данные эстонской государственной статистики.

Уровень безработицы (в процентном соотношении)38

Заключение

Проведённое исследование дало возможность провести сравнительный анализ социокультурных процессов, происходящих в России и странах Балтии в первое десятилетие после обретения независимости, и выявить то общее и особенное, что характерно для их качества, направленности, масштаба и интенсивности. В итоге исследования удалось подтвердить выдвинутые теоретические гипотезы. Прежде всего, это касается совокупности свойств региона как промежуточного уровня социальной организации между мировым сообществом в целом и отдельным государством, как новой формы объединения этнокультурных сообществ в ответ на глобальные вызовы. В ходе исследования удалось выявить сущность и содержание такого социально-культурного феномена как регион «страны Балтии», рассмотреть отдельные элементы, составляющие эту систему, выявить то общее, и то особенное, что характеризует население этих республик, и как эта диалектика общего и особенного отразилась на протекании трансформационных процессов в этом регионе. Установлены некоторые закономерности взаимодействия двух основных этнических групп в процессе становления мультикультурного демократического государства с открытой рыночной экономикой.

Сравнение процессов экономических преобразований, осуществлённых в России с аналогичными процессами в странах Балтии, позволило расширить представления о качестве и объёме тех социальных, демографических и нравственно-психологических издержках, которые пришлось заплатить населению России в последнее десятилетие. Подтвердился тезис о важной роли этнокультурных и субъективных факторов в процессе общественной модернизации.

В данной работе удалось найти подходы к дифференцированию такого социокультурного образования как российская диаспора в странах Балтии, проследить её генезис, а также особенности социального развития, динамику изменений в социальной структуре и сдвигов в массовом сознании, формы адаптации к новым условиям. Рассмотрен процесс формирования «перекрёстной» идентичности, и связанные с этим условия возникновения нового субэтноса в странах Балтии - «еврорусские», и проанализированы возможные сценарии использования потенциала этого субэтноса как в процессе развития региональной солидаризации, так и в решении геостратегических целей России. В проведённом анализе деятельности средств массовой информации стран Балтии и России удалось выявить и оценить ту меру влияния, которые оказывают СМИ на внутрирегиональную консолидацию. Рассмотрены условия и факторы возникновения некоторых мифов и стереотипов в массовом сознании российского общества, которые влияют на формирование в нашей стране искажённого представления о современных странах Балтии, и происходящих в них процессах. Подобное представление мешает эффективно использовать социокультурный потенциала этого региона в геостратегических интересах России.

Таким образом, проанализирован и обобщён фактологический материал, подтверждающий значительное воздействие региональной специфики на происходящие трансформационные процессы. Собранный и обобщённый материал показал, что только комплексный междисциплинарный подход даёт необходимую сумму знаний, позволяющих познать предмет исследований во всём богатстве и многообразии. Исторические, этнические, политические, культурные, экономические, правовые и психологические аспекты современных социальных процессов требуют комплексного социологического анализа, обязательного выхода за пределы узко ограниченной области научного знания. И ход исследования, и его результаты подтвердили то положение, что современное теоретическое знание в области обществоведения становится практически необходимым, востребованным и ценным для повседневной жизни людей в стремительно усложняющемся социуме.

Список литературы диссертационного исследования доктор социологических наук Симонян, Ренальд Хикарович, 2004 год

1. Абызов Ю. Эскапизм как подоснова русско-балтийского бытия.//Русские в Прибалтике. Вильнюс, 1996.

2. Авраамова Е.М. Время перемен: социально-экономическая адаптация населения. М., 1998.

3. Агаларов А. ff. Россия: размышления на пути к рынку. М., 1998.

4. Агеев А.И. Предпринимательство: проблемы собственности и культуры. М., 1991.8 .Адорно Т. Негативная диалектика. М., 2003.

5. Алексеев И.В., Зеленое Е.И., Якунин В. И. Геополитика в России. Между Востоком и Западом. СПб., 2001.10 .Алмонд Г., Верба С. Гражданская культура и стабильность демократии//Полис. 1992. № 4.11 .Алыперматт У. Этноцентризм в Европе. М., 2000.

6. Амосов А.И. Эволюция экономики и государства в России.//Вопросы философии, № 11, 2003.

7. Антоне А., Цилевич Б. Латвия: модель этнологического мониторинга. М., 1997.

8. Ъ.Антонов М.Ф. Нравственные устои экономики. М., 1989.

9. Апресян Р.Г. Идея морали и базовые нормативно-этические программы. М., 1995.

10. Аренд X. Истоки тоталитаризма. М., 1990.1 %.Армиллас П. Вклад Р.Редфилда в определение понятия «цивилизация»

11. Сравнительное изучение цивилизаций: Хрестоматия. М., 1998.

12. Арин О. Россия в стратегическом капкане. М., 2003.

13. Ю.Арон Р. Демократия и тоталитаризм. М., 1993.

14. Арон Р. Этапы развития социологической мысли. М., 199322 .Артановский С.Н. Историческое единство человечества и взаимноевлияние культур. Философско-методологический анализ современныхзарубежных концепций. Ленинград, 1967.

15. Арутюнов С.А. Народы и культуры: развитие и взаимодействия. М., 1989.

16. Арутюнов С.А. Этничность объективная реальность//Этнографическое обозрение. 1995. № 5.

17. АтталиЖ. На пороге нового тысячелетия. М., 1993.

18. Аутвейт У. Действие, структура и философия реализма//Социо-Логос. Вып.1 Общество и сферы смысла. М., 1991.

19. Ъ\.Афанасьев Ю.Н. Опасная Россия: Традиция самовластья сегодня. М., 2001.

20. Афанасьев Э. О некоторых православных принципах формирования рыночной экономики//Вопросьт экономики. 1993, № 8.

21. ЗЗ.Афонуев С. Рыночные реформы и демократический процесс// Государство, экономика, общество: аспекты взаимодействия. М., 2000. Ъ4.Баграмов Э. Нация, национальная идея и национальная политика. М., 1997.

22. Балтийские дилеммы: выступления по вопросам этнополитики. Ред. В.Полещук. Таллинн, 2003.

23. Барадай Ю.М. От фантазии к реальности (происхождение нравственности) М., 1995.

24. Барт Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика. М., 1984.3Я.Баткин JI.M. Итальянское Возрождение в поисках индивидуальности. М., 1989.

25. Батыгин Г.С. Обоснование научного вывода в прикладной социологии. М., 1986.

26. АО.Бауман 3. Индивидуализированное общество. М., 2002.

27. Бауман 3. Социологическая теория постсовременности (социологическиеочерки). Ежегодник. Вып.1. М., 1991.

28. Бахтин ММ К философии поступка// Философия и социология науки и техники: Ежегодник, 1984-1985. М., 1986.

29. Безгодов A.B. Очерки социологии предпринимательства. СПб., 1999.

30. Бек У. Что такое глобализация? М., 2001.

31. Белл Д. Грядущее постиндустриальное общество. Опыт социального прогнозирования. М., 1999.

32. Беляева Л.А. Социальная модернизация в России в конце XX века. М., 1997.

33. Беляева Л.А. Социальная стратификация и средний класс в России. М., 2001.

34. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М., 1995.

35. Бергер П. Приглашение в социологию. Гуманистическая перспектива. М., 1996.51 .БердяевН. А. Судьба России. М., 1990.

36. Бердяев Н. А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990.

37. Бердяев H.A. О власти пространства над русской душой. М., 1991.

38. Берлин П.А. Русская буржуазия в старое и новое время. М- Л., 1925.

39. Беспалова Ю.М. Западносибирские предприниматели второй половины XIX начала XX вв.; имена, биографии, судьбы (качественные исследования в социологии культуры). Тюмень, 2002.

40. Бессонов Б.Н., Дубицкий B.B. Гражданское общество и духовное развитие личности. Омск, 2002.

41. Бжезинский 3. Большой провал. Рождение и гибель коммунизма в двадцатом веке. Liberty Publishing House. New York. 1989.5%.Бжезинский 3. Великая шахматная доска. М. 2003.

42. Биллингтон Дж. Лики России. Страдание, надежда и созидание в русской культуре. М., 2001.61 .Блумер Г. Коллективное поведение. Американская социологическая мысль. М., МГУ. 1994.

43. Блюхер JI., Любарский Г. Главный русский спор. М., 2003.6Ъ.Большакова А.Ю. Норма и аномалия: Образ России в англо-американскойрусистике 1990-х гг. // Таллинн, Вышгород, № 5-6.

44. Боришполец К., Ружинская Т., Степанова Т. Политическое будущее России в свете теории этнонационального развития М., 1996.

45. Воронов А.О., Смирнов П.И. Россия и русские. Характер народа и судьбы страны. СПб., 2001.

46. Боханов А.Н. Коллекционеры и меценаты в России. М., 1989. 61 .Бразаускас А. Пять лет президентства. Вильнюс. 2003.68 .Бродель Ф. Игры обмена. Материальная цивилизация, экономика и капитализм. XV XVIII вв. Т.2.М., 1988.

47. Бромлей Э.К. Этносоциальные процессы: теория, история, современность. М., Наука, 1987.

48. И.Будон Р. Место беспорядка. Критика теорий социального изменения. М., 1998.

49. Бурдье П. Социология политики. М., 1993.

50. Бурдье П. Социальное пространство и символическая власть.//ТНЕ818: Теория и история экономических и социальных институтов и систем. Альманах. Весна 1993. М., 1993. Т.1. Вып.2.

51. Вб.Витаньи И. Общество, культура, социология. М., 1984

52. Внешнеторговый бизнес в России. Справочник. М., 1997.

53. Вопросы глобализации и регионализации на пространстве бывшего СССР. М., 2002.

54. Восленский М.И. Номенклатура. Господствующий класс Советского Союза. М., 1991.

55. Восприятие современной России за рубежом. М., 2001.

56. Гегель Г.В.Ф. Политические произведения. М.,1978.

57. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990.

58. Геллнер Э. Нации и национализм. М., 1991.

59. Геллнер Э. Гражданское общество в историческом контексте //Международный журнал социальных наук, 1991. № 2.

60. Генон Р. Кризис современного мира. М., 1994.101 .Гидденс Э. Социология. Научн. ред.В.Ддов. М., 1999.

61. Гидденс Э. Элементы теории структурации. Новосибирск, 1995.103 .Глинкина С.П. Социально-экономические преобразования в Центрально

62. Восточной Европе//Россия и Центрально-Восточная Европа в первойполовине 90-х годов/Под ред. И.И.Орлика. М., 1997.

63. Глобальные проблемы и общечеловеческие ценности. М., 1990.

64. Голенкова З.Т. Гражданское общество и социальная стратификация

65. Проблемы формирования гражданского общества. М., 1993.

66. Ю6.Голенкова З.Т., Витюк В.В., Гридчин Ю.В. и др. Становлениегражданского общества и социальная стратификация//Проблемыформирования гражданского общества. М., 1993.

67. Горшков М.К. Российское общество в условиях трансформации: мифы и реальность (социологический анализ) 1992-2002. М., 2003.

68. Государство и диаспоры: опыт взаимодействия/ Под ред. Ю.Е. Фокина. М„ 2001.

69. Градировский С. Россия и постсоветские государства: искушение диаспоральной политикой.//Диаспоры, № 2-3,1999.

70. Ю.Гражданское общество. Мировой опыт и проблемы России. М., 1998. 111 .Гринберг Р. С. Экономические реформы в постсоциалистических странах: концепции, результаты, уроки. М., 2002.

71. Грум Дж. Растущее многообразие международных акторов/ТМеждународные отношения: социологические подходы. М., 1998. ИЗ.Грушин Б.А. Массовое сознание. М., 1987.

72. Грушин Б.А. Четыре жизни России в зеркале общественного мнения. Очерки массового сознания россиян времён Хрущева, Брежнева, Горбачёва и Ельцина. М., 2001.

73. Грэхэм JT.P. Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе. М., 1991.

74. Губогло М. Защита и самозащита национальностей.//Этнополис, № 4, 1995.

75. Гумилёв JI.H. Этносфера. История людей и история природы. М., 1993. 118 .Гумилёв Л. Н. Этногенез и биосфера земли. М., 1993.

76. Гумилёв Л.Н. Ритмы Евразии. Эпохи и цивилизации. М., 1993.

77. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения Славянского мира к Германо-Романскому. М., 1991

78. Дарендорф Р. После 1989. Размышление о революции в Европе. М., 1998.

79. Дракер П. Посткапиталистическое общество//Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология. М., 1999.

80. Дейкер X. Фрейда Н. Национальный характер и национальные стереотипы.//

81. Современная зарубежная этнопсихология. М., 1979.

82. Деловая Литва. Экономика и связи с Россией в 1999-2002 гг. М., 2002.

83. Джилас М. Лицо тоталитаризма. М., 1992.

84. Джунусов М. С. Национализм. Словарь-справочник. М., 1998.

85. Дилигенский Г.Г. Социально-политическая психология. М., 1996.

86. Динамика ценностей населения реформируемой России./Отв. ред. Лапин Н.И. М., 1996.

87. Доган М., ПелассиД. Сравнительная политическая социология. М., 1994.

88. Донцов А.И. Проблемы групповой сплочённости. М., 1979. \Ъ1.Докторов Б.З. Россия в европейском социокультурном пространстве.//Социологический журнал, 1994, № 3.133.,Докторов Б.З., Ослон A.A. , Петренко Е.С. Эпоха Ельцина: мнение россиян. СПб., 2002.

89. Драгунский Д.В. Макрополитика. Заметки о детерминантах национального поведения. Полис. 1995, № 5.

90. Дугш Е.Я. Средства массовой коммуникации в стране и мире: опыт, оценки, перспективы. М., 1994.

91. Дугш Е.Я. Кабельное телевидение на Западе. М., 1998.

92. ХАЪДугин Е.Я., Аслаханов A.A. Демократия преступной не бывает. М., 1998.

93. Егоров Б.Ф. У истоков Тартуской школы. Воспоминания о 1950-х гг.//Радуга, 1995, № 1.

94. Жириков A.A. Этнические факторы политической стабильности. М., 1995.

95. Журавлёв А. Руководство и предпринимательство. Психологические основы российского бизнеса. М., 1999.

96. Зарипов Ф.Я., Файзуллин Ф.С. Этнополитические движения как социальный феномен. Уфа, 2000.

97. Зарипов Ф.Я. , Файзуллин Ф.С. Этническое сознание и этническое самосознание. Уфа, 2000.

98. Зарубина H.H. Православный предприниматель в зеркале русской культуры./Юбщественные науки и современность. 2001., № 5. 150.Заславская Т.Н. Социетальная трансформация российского общества. М., 2002.

99. Зборовский Г.Е. Существует ли региональная социология? //Социологические исследования, № 1, 2001.

100. Здравомыслов А.Г. Межнациональные конфликты в постсоветском пространстве. М., 1997.153Здравомыслов А.Г. Социология российского кризиса. М., 1999.154 .Зидентоп Л. Демократия в Европе. /Под ред. В.Л.Иноземцева. М., 2001.

101. Зиновьев А. А. Запад. Феномен западнизма. М., 1995.

102. Зорин В.Ю. Национальные аспекты российского федерализма//Свободнаямысль. М., 1996, № 10.

103. Зудин А.Ю. Режим В.Путина: контуры новой политической системы// Общественные науки и современность. 2003, №2.

104. Иванов В.Н. Межнациональная напряжённость в региональном аспекте//Социологические исследования. 1993, № 7.159 .Иконникова Н. Механизм межкультурного восприятия. // Социологические исследования, № 4, 1995.

105. Илларионова Т.С. Этническая группа: генезис и проблемы самоопределения (теория диаспоры) М., 1994.

106. Ильин В.В., Панарин A.C., Ахиезер А.И. Реформы и контрреформы в России. М., 1996.

107. Ингерфлом К.С. Несостоявшийся гражданин. Русские корни ленинизма. М., 1993

108. Интеграция в Таллинне. Анализ данных социологических исследований. Таллинн. Под ред. А.Семёнова. 2002.

109. Интеграция эстонского общества. Мониторинг. Таллинн, 2000.

110. Интеллигенция. Власть. Народ Антология. М., 1993.

111. Исаков С. Об изучении русского национального меньшинства в Эстонии: проблемы и перспективы. Таллинн, 1998.

112. Кабузан В. Русские в мире. Динамика численности и расселения (17191989). Формирование этнических и политических границ русского народа. СПб, 1996.

113. Канетти Э. Человек нашего столетия. М., 1990

114. Кантор В. «.Есть европейская держава»: Россия: трудный путь к цивилизации. Историософские очерки. М., 1997.

115. Кара-Мурза С.Г. Манипуляция сознанием. М., 2002. 171 .Карбонье Ж. Юридическая социология. М., 1986

116. Карпинская Р., Никольский С. Социобиология. Критический анализ. Новосибирск, 1989.

117. ПЗ.Кахк Й. Остзейский путь перехода от феодализма к капитализму в ХУШ первой половине XX века. Таллинн, 1988.

118. ПА.Km Дж. Средства массовой информации и демократия. М., 1994. 175.Ключевский В.А. История сословий в России. Петроград, 1918. ПЬ.Клямкин И., Тимофеев Л. Теневая Россия. Экономико-социологическое исследование. М., 2000.

119. Ковалёв A.A. Самоопределение и экономическая независимость народов. М.,1988.

120. Колстоу П. Укореняющиеся диаспоры: русские в бывших советских республиках.//Диаспоры, № 1, 2001.

121. Кон И.С. К проблеме национальной характера//История и психология. М., 1971.

122. Концепции зарубежной этнологии. Критические этюды. М., 1976.

123. Коткин С. Н. Номенклатура в бывшем СССР и сегодняшней России//Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 1998, № 2.

124. Коэн Д., Арато Э., Мюрберг И. Гражданское общество и политическая теория. М., 2003.

125. Кронфельд А. Дегенераты у власти. М., 1993.

126. S.Крупник И. Национальный вопрос в СССР: поиски объяснений//ВЕК, Рига, 1990, №3.189 .Крупное А. Русская диаспора как форма этнонационального определения. Сетевой проект организации русской диаспоры//Современные диаспоры. М., 1998.

127. Куда идёт Россия? Кризис институциональных систем: век, десятилетие, год. /Под ред. Т.Заславской. М., 1999.191 .Кузеев Р.Г., Бабенко В.Я. Малые этнические группы: основные этапы этнокультурного развития//Советская этнография. 1984, № 4.

128. Куллудон В. Криминализация российской политической элиты//Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 1998, № 1.

129. Лапин Н. И. Философское сознание: драматизм обновления. М. 1991.

130. Лапин H.H. Кризисный социум: наше общество в трёх измерениях. М., 1994.

131. JIaypucmuH М. Интеграция в Эстонии. Таллинн, 2002.

132. Лебон Г. Психология народов и масс. СПб., 1995.

133. Лебедева Н.М. Новая русская диаспора. Социально-психологический анализ. М., 1997.19%.Лебедева Н.М. Введение в этническую и кросс-культурную психологию. М.,1999.

134. Левин З.И. Менталитет диаспоры. М. 2001.203Лейпхарт А. Демократия в многосоставных обществах. М., 1997.

135. Ленин В. И. Неизвестные документы. 1881-1922. М.1999.

136. Липатов A.B. Великое княжество Литовское: исторический феномен симбиоза этнических культур.//Вопросы философии, № 11, 2003.

137. Липпман У. Общественное мнение. М., 2004.

138. Лисичкин В.А., Шепепин Л.А. Россия под властью плутократии. М., 2003

139. Лифшщ А.Ю. Экономика реформ в России и её цена. М., 1994.

140. Лихачёв Д.С. Заметки о русском. М., 1984.210ЛосскийН. Условия общественного добра. М., 1991. 2\1.Лосжкий НО. Характер русского народа. М., 1990.

141. Лукач Д. К онтологии общественного бытия. Пролегомены. М., 1991.

142. Малявкин И. Российская региональная политическая мифология: три возраста//Рго et Contra. 2000.Т.5.№ 1.221 .Мамсуров Т.Д. Российский федерализм: национально-этнический контекст. М., 2001.

143. Манхейм К. Человек и общество в эпоху преобразований//Манхейм К. Диагноз нашего времени. М., 1994.

144. Мансуров В.А., Барбакова К.Г. Интеллигенция и власть. М., 1987.

145. Маркарян Э.С. Теория культуры и современная наука. М., 1983.

146. Маркузе Г. Одномерный человек. Киев, 1994.

147. Международная защита прав и свобод человека. Сборник документов. М., 1990.

148. Международные отношения: социологические подходы./Под ред. П.А.Цыганкова. М., 1998.

149. Межуев В.М. Российская цивилизация утопия или реальность.//Постиндустриальный мир и Россия. М., 2001.

150. Межэтнические контакты и развитие национальных культур. М. 1985.

151. Мертон Р. Социальная теория и социальная структура. //Социологические исследования. 1992, № 2.

152. Миграция: бедствие или благо? Материалы круглого стола по проблемам вынужденной миграции в России. М., 1996.

153. Миграция и новые диаспоры в постсоветском пространстве. М., 1996. 233 .Мизес Людвиг фон. Социализм. Экономический и социологический анализ. М., 1994.

154. Мшлс Ч. Социологическое воображение. М., 1998.

155. Мир старообрядчества: история и современность. М., 1999.

156. Мнацаканян М.О. Этносоциология: нации, национальная психология и межнациональные конфликты. М., 1998.

157. Мнацаканян М.О. Нации: Психология, самосознание, национализм. М.,1999.

158. Мониторинг процесса присоединения к ЕС: защита прав меньшинств. Таллинн. 2002.

159. Монсон П. Современная западная социология: теория, традиции, перспективы. СПб, 1992.

160. Моррис Р. Старообрядческая диаспора в Северной Америке. Культура русских литован (русских старообрядцев) в национальном и международном контексте. М., 1996.241 .Моска Г. Правящий класс (главы из книги).//Социологические исследования. 1994, № 10-№ 12.

161. Мясникова Л. Российский менталитет и управление//Вопросы экономики.2000, №8.

162. Национальная политика России: история и современность./Отв. Ред. Михайлов В.А. М., 1997.

163. Национальные и этнические группы в Латвии, Рига, 1996.

164. Неизбежность истории. Сборник статей по проблемам российской государственности. М., 1996.

165. Некипелов А.Д. Очерки по экономике посткоммунизма. М., 1996.

166. Никитин В.А. К понятию диаспоры. М., 1997.

167. Оболонский A.B. Драма российской политической истории: система против личности. М., 1994.

168. Ожог родного очага. Новый взгляд на старые истины. М., 1990.253 .Олсон М. Возвышение и упадок народов. Экономический рост,стагфляция и социальный склероз. Новосибирск, 1998.

169. Ортега-и-Гассет. Избранные труды. М., 1997.

170. Осипов Г.В. Социология. Социальная структура и социальные процессы. М., 1995.

171. Паппэ Я. Российский крупный бизнес как экономический феномен: особенности становления и современного этапа развития// Проблемы прогнозирования. 2002. № 2. 261 .Парамонов Б.М. Конец стиля. М.-СПб., 1997.

172. Парсонс Т. Система современных обществ. М.1997.

173. Парсонс Т. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения//Американская социологическая мысль. М., 1996.

174. Панеш Э.Х. Этническая психология и межнациональные отношения. Взаимодействие и особенности эволюции. СПб., 1996.

175. Панарин А. Философия полигики. М., 1993.

176. Паренти М. Демократия для немногих. М., 1990.

177. Перегудов СЛ., Лапина Н.Ю., Семененко И.С. Группы интересов и российское государство. М., 1999.

178. Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти. 1945-1991.М., 1998.

179. Платонов Ю.В., Почебут Л.Г. Этническая социальная психология, СПб., 1993.

180. Плотницкий Ю.М. Теоретические и эмпирические модели социальных процессов. М., 1998.21\.Полищук В. Русские в Эстонии, их идентичность и этнический конфликт.//Новый Таллинн, № 1-2, 2003.

181. Попков Ю.В. Интернационализация в традиционном и современном обществах. Новосибирск, 2000.

182. Попов Г.Х. Будет ли у России второе тысячелетие. М., 1998. 214Лоппер К. Открытое общество и его враги. Т.П. М., 1992.

183. Права человека: индивидуальные жалобы в ООН и Совет Европы. Сборник материалов. Таллинн. 2000.

184. Ив.Празаускас A.A. Этнонационализм, многонациональное государство и процессы глобализации//Политические исследования,. 1997. № 2. 211 .Пригожий А. И. Патология политического лидерства в России/Юбщественные науки и современность. 1996, №3.

185. Процесс перехода и показатели стран СНГ. Извлечения из «Доклада о процессе перехода 2001 года». Европейский банк реконструкции и развития. Ноябрь 2001.

186. Профессиональные группы интеллигенции./Отв.ред. В.Мансуров/ М., 2003.

187. Психология национальной нетерпимости. Минск, 1998.281 .Радаев В.В. Этническое предпринимательство: мировой опыт и Россия.//Политические исследования. 1993, № 5.

188. Радаев В.В. Хозяйственный мир России: постсоветскоеобщество./ТРоссийский экономический журнал. 1996, № 5.2S3.Радаев В.В, Шкаратан О.И. Социальная стратификация. М., 1996.

189. Развитие интеграционных процессов в Европе и России. М., 1997.

190. Разин A.B. От моральных абсолютов к конкретной действительности. М., 1996.

191. Ранкур-Лаферьер Д. Россия и русские глазами американского психоаналитика: В поисках национальной идентичности. М., 2003.

192. Резник Ю.М. Введение в социальную теорию. Социальная онтология. Пособие. М., 1999.

193. Релятивистская теория нации: новый подход к исследованию этнополитической динамики России. М., 1998.

194. Рш А. Хозяйственная этика. М., 1996.

195. Рогов С. Изоляция от интеграции.//Независимая газета, 7 декабря 2000 г. Рогов С. Евразийская стратегия для России. М., 1998.29Ъ.Ролз Дж. Теория справедливости. Новосибирск, 1995.

196. Российское общество: становление демократических ценностей?/Под ред. МакфолаМ., Рябова А. М., 1999.

197. Россия и страны Центральной и Юго-Восточной Европы: взаимоотношения в начале XXI века. М., 2003.

198. Россия: социальная ситуация и межнациональные отношения в регионах М., 1996.

199. Россия между Европой и Азией: Евразийский соблазн. Антология. М., 1993.

200. Россия: 10 лет реформ. Социально-демографическая ситуация./Под ред. Н.М.Римашевской. М., 2002.

201. Роуз Р. Движение в Европу? Противоречивые цели посткоммунистических стран.//Полития, № 2, 2003.

202. Русские (этносоциологические очерки) / Отв. ред. Ю.В.Арутюнян. М., 1992.

203. Русские в новом зарубежье. Миграционная ситуация, переселение и адаптация в России./Отв. ред. С.Савоскул. М., 1997.

204. Русские в Латвии. История и современность. Рига, 1992.

205. Русские в Эстонии на пороге XXI века: прошлое, настоящее, будущее. Таллинн, 2000.

206. Русские в Литве проблемы и перспективы. Вильнюс, 1992.

207. Рыбаков В. «Бюрократическая буржуазия» и проблемы становления капитализма в России/Бюрократический капитализм в России и Третьем мире//Мировая экономика и международные отношения. 1996. № 7.

208. Рывкина Р.В. Влияние новой правящей элиты на ход и результат экономических реформ.//Социологические исследования, 1995, № 11.

209. Савоскул С.С. Русские нового зарубежья. Выбор судьбы. М., 1997. ЪОЪ.Сакс Дж. Рыночная экономика и Россия. М., 1994.

210. Саттер Д. Тьма на рассвете. Возникновение криминального государства в России. М., 2004.

211. Сибоут Я. Мир без границ. М. 1997.

212. И.Сикевич З.В. Социология и межэтнические отношения. СПб., 1999. 312.Симония H.A. Становление бюрократического капитализма в России (1992-1998)//Свободная мысль.2000, № 3.

213. ЪХЪ.Симонян Р.XОт национального самосознания к гражданскому действию/ Массовое сознание и массовые действия. М., 1994.

214. Симонян Р.Х. Свет и тени нового экономического партнёрства. //Диалог, №4-6, 1994.

215. Симонян Р.Х. Человек в бизнесе. Портрет литовского предпринимателя.//ЭКО, № 3, 1998.

216. ЪЮ.Симонян Р.Х., Кочегарова Т.М. Какой плацдарм мы ещё не оставили?//Вестник содружества, № 5-6, 1999.

217. Симонян Р.Х. Заработает ли новый Руссо-Балт?//Внешняя торговля, № 2, 1999.

218. Симонян Р.Х., Кочегарова Т.М. Российская община в государствах Балтии/Россия: трансформирующееся общество./Под ред. В.Ддова. М., 2001. Ъ2Ъ.Симонян Р.Х. Русская Балтия, или как экономика стирает границы и объединяет народы. // ЭКО, № 5, 2001.

219. Симонян Р.Х., Кочегарова Т.М. Этнические различия в ориентациях и установках предпринимателей Эстонии. /В кн. Неэстонцы на рынке труда в новой Эстонии. М., 2001.

220. Симонян Р.Х. Российская диаспора в странах Балтии//Свободная мысль, № 10, 2002.

221. Симонян Р.Х. Страны Балтщ и распад СССР (о некоторых мифах и стереотипах массового сознания)// Вопросы истории № 12, 2002.

222. Симонян Р.Х. Прибалтика в контексте распада СССР (как сложился один из постсоветских мифов).//Полития, № 1, 2003.

223. Симонян Р.Х., Кочегарова Т.М. Новые варяги (российская община в странах Балтии).//Вопросы экономики, № 2, 2003.

224. Симонян Р.Х. Россия и страны Балтии. М., 2003

225. Симонян Р.Х., Кочегарова Т.М. Два информационных пространства//Власть, № 1, 2003.331 .Симонян Р.Х. Страны Балтии в годы горбачёвской перестройки//Новая и новейшая история, № 2, 2003.

226. Симонян Р.Х. Перемены в массовом сознании российской диаспоры в странах Балтии// Психологический журнал, № 2, 2004.

227. Симонян Р.Х. Балтийские масс-медиа: динамика последнего десятилетия//Социологические исследования, № 2, 2004.

228. Симонян Р.Х. Образ стран Балтии в российских СМИ//Социологические исследования, № 5, 2004.

229. Симонян Р.Х. От государственных образований к региональным сообществам// Власть, № 5, 2004.

230. Симонян Р.Х. Приватизация по-прибалтийски и по-русски//Свободная мысль-XXI, № 5, 2004.

231. Смелзер Н. Социология. М., 1994.

232. Смешанное общество. Российский вариант. М., 1999.

233. Смит Э. Национализм и модернизм: Критический обзор современных теорий наций и национализма. М., 2004.

234. Соловей БД. Русский национализм и власть в эпоху Горбачёва//Межнациональные отношения в России и СНГ. М., 1994.

235. Сорокин П. Главные тенденции нашего времени. М., 1997.

236. Сорокин П. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992.

237. Сорокин П.А. Система социологии. Социальная аналитика. В 2-х тт. М., 1993.

238. Сорос Дж. Кризис глобального капитализма. М., 1999.

239. Социальная стратификация российского общества. /Отв. ред. Голенкова З.Т. М., 2003.

240. Социальная траектория реформируемой России. Исследование Новосибирской экономико-социологической школы. Новосибирск, 1999.

241. Социальное неравенство этнических групп: представления и реальность./Отв. ред. Л.Дробижева. М., 2002.

242. Социально-психологические исследования руководства и предпринимательства. /Отв. ред. А.Л.Журавлёв, Е.В.Шорохова. М., 1999.

243. Социально-экономические модели в современном мире и путь России. Книга 1. Трансформация постсоциалистического общества. М., 2003.

244. Сравнительная социология. Избранные переводы. М., 1995. Старообрядчество в России (XVII-XX века). М., 1999.351 .Старовойтова Г.В. Проблемы этносоциологии в современном городе. Л., 1980.

245. Страны Центральной и Восточной Европы на пути в Европейский Союз. М., 2002.

246. СтиглицДж. Глобализация: тревожные тенденции. М., 2003.

247. Субетто А.И. Капиталократия. Мифы либерализации и судьба России. 2-е изд. С-Петербург, 2002.

248. Судьбы реформ в России. Материалы научной дискуссии. М., 1997.

249. Тадевосян Э.В. Этнонация: миф или реальность?//Социологические исследования. 1998. № 6.

250. Тапшина В. Богатые в постсоциалистической России/Юбщественные науки и современность. 1996, № 6.35%.Теннис Ф. Общность и общество.СПб.2002.

251. Тишков В.И. Очерки теории и политики этничности в России. М., 1997.

252. Тишков В.И. Идентичность и культурные границы.//Идентичность и конфликт в постсоветских государствах. М.,1997.

253. Тишков В.И. Миграция и новые диаспоры в постсоветских государствах. М., 1996.

254. Тишков В.И Забыть о нации (постнационалистическое понимание национализма)//Этнографическое обозрение. 1998, № 5.

255. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991

256. Тощенко Ж.Т. Диаспоры как субъект национальной политики.//Куда идёт Россия? Социальная трансформация постсоветского пространства. М., 1996.

257. Тощенко Ж.Т., Чаптыкова Т.П. Диаспора как объект социологического исследования//Социологические исследования, 1996, № 12.

258. Тощенко Ж.Т. Постсоветское пространство: суверенизация и интеграция. Этносоциологические очерки. М., 1997

259. Тощенко Ж.Т. Этнократия: история и современность (социологические очерки) М., 2003.

260. Тощенко Ж.Т. Кто нами управляет? Элиты или кланы, семьи, клики, корпорации?// Социологические исследования, 2001, №6.

261. Тощенко Ж.Т., Харченко C.B. Социальное настроение. М., 1996.

262. Трансформационные процессы и экономическое развитие. М., 2003.

263. Х.Троицкий Е.С. Русский народ в поисках правды и организованности (9881996). М., 1996.

264. Трубещой Н.С. К проблеме русского самопознания. Париж, 1927. 313.314.Турен А. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М., 1998.

265. Уайт С., Лайт М., Лоуэнхардт Дж. Белоруссия, Молдавия, Украина: к востоку или западу.//Мировая экономика и международные отношения. 2001. №7.

266. Уш/ч П. Идея социальной науки и её отношение к философии. М,, 1996.

267. Уроки социально-экономических преобразований в странах Центральной и Восточной Европы./Под ред. О.Т.Богомолова. М., 1996.

268. Утопия и утопическое мышление. Антология зарубежной литературы./Под общ. ред. В. Чаликовой. М., 1991.

269. Фалъцман В. Российское предпринимательство с позиций христианской морали // Вопросы экономики.2000. № 8.

270. Федосова Э.П. Россия и Прибалтика: Культурный диалог. Вторая половина XIX начало XX века. М., 1999.381 .Фейербенд П. Избранные труды по методологии науки. М. 1986.

271. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1994.

272. Фромм Э. Человеческая ситуация. М., 1994.

273. Фроянов И.Я. Погружение в бездну. Россия на исходе XX века. СПб., 1999.

274. Фуко М. Слова и вещи. Археология гу манитарных наук. М., 1977.

275. Фуко М. История безумия в классическую эпоху. М., 1997.

276. Фукуяма Ф. Великий разрыв. М., 2003.390Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность. (Московские лекции и интервью). М., 1992.

277. Хабермас Ю. Понятие индивидуальности//Вопросы философии. 1989,№2. 392Хайек Ф.А. Пагубная самонадеянность. Ошибки социализма. М., 1992.393 .Халем Ф. Историко-правовые аспекты проблемы Восток -Запад//Вопросы философии. 2002, № 7.

278. Халипов В. Власть. Основы кратологи. М., 1995. Ъ95.Хальбвакс М. Социальные классы и морфология. М., 2000.

279. Хантингтон С.П. Столкновение цивилизаций и переустройство мирового порядка// Распад и рождение государств. М., 1997. 397Хаттон У. Мир, в котором мы живём. М., 2004.

280. Хевеши М.А. Массовое общество в XX веке// Социологические исследования, 2000, № 9.

281. Хлопин АД. Гражданское общество или социум клик: российская дилемма/ЯТолития, 1997, № 3.

282. Хлопин А.Д. Гражданское общество в России: идеология, утопия,реальность.// Pro et Contra, 2002, т. 7, № 1.403ХотинецВ. Этническое самосознание. СПб., 2000.

283. Хойслинг Р. Социальные процессы как сетевые игры. М., 2003.405Хэл д Д. Интересы, знание и действие (К критической методологии

284. Ю.Хабермаса). Новосибирск, 1995.406Хюбнер К. Нация: от забвения к возрождению. М., 2001.

285. Ценности и символы национального самосознания в условиях изменяющегося общества. М., 1994.

286. Цилевич Б. Время жёстких решений. Рига, 1993.

287. Цыганков А.П., Цыганков П. А. Плюрализм как обособление цивилизаций?//Вопросы философии, № 2, 1998.

288. Чешихин Е.В. Краткая история Прибалтийского края. Рига, 1884.411 .Четко C.B. Распад Советского Союза. Этнополитический анализ. М.,1996.

289. Четко С. В. Философия и мистика национального вопроса //Общественные науки. 1990. №3.

290. Шершеневич Г.Ф. Общая теория права. Т.1. Рига, 1924.

291. Шибутани Т. Социальная психология. Ростов-на-Дону, 1998. 421 .Шиллер Г. Манипуляторы сознанием. М., 1980.

292. Шкаратан О. Тип общества, тип социальных отношений.//Мир России.2000, № 2.

293. Шпет Г.Г. Введение в этническую психологию. СПб, 1996.424Шрадер X. Глобализация, цивилизация и мораль// Журнал социологии и социальной антропологии. 1998.Т.1. № 2.

294. Шумпетер Й. Теория экономического развития: исследования предпринимательской прибыли, капитала, кредита, процента и цикла конъюнктуры. М., 1982.

295. Шумпетер Й. Капитализм, социализм и демократия. М., 1995.

296. Шутов А.Д. Коренные этносы Балтии и русские общие интересы.//Социологические исследования, 1996, № 9.42%.Шютц А. Смысловая структура повседневного мира. Очерки по феноменологической социологии. М., 2003.

297. Щедровщкий Г.П. «Искусственное» и «Естественное» в развитии и функционировании знаковых систем//Акмеология. 1996. № 2.

298. ГЦербанин Ю.А. Транспортные связи России в 1999-2000 гг. и на перспективу. М., 2000.

299. Экономические реформы в России (итоги, перспективы)./Под ред. Логинова В.П. М., 1997.

300. Элшс Н. Общество индивидов. М., 2001. 433.Эрхард JI. Благосостояние для всех. М., 1991

301. Этика: новые и старые проблемы. Сборник./Отв. ред Апресян Р.Г. М., 1999.

302. Этика русского бизнеса. Антология. М., 1992.

303. Этничность и власть в полиэтничных государствах. М., 1994.

304. Этнодиалоги. Московское межнациональное совещание. М., 1997.

305. Юнг К. Очерки о современных событиях. Психология нацизма. СПб.,1996439Ядов В.А. Стратегия социологического исследования М., 1998.440Ядов В.А. Социальная идентификация в кризисном обществе.

306. Социологический журнал, 1994, № 1.

307. Aasland A. Russians outside Russia: the New Russian Diaspora. In: Smith G. The Nationalities Question in the Post-Soviet States. London & New York. 1996.

308. Abramson P., Inglehart R. Value Change in Global Perspective. The University of Michigan, 1995.451 .AllardtE. About Dimensions of Welfare. Helsinki. 1989.

309. Andersen E. An Ethnic Perspective on Economic Reform. The case of Estonia. Aldershot/ Brookfield: Ashgate, 1999

310. Anderson B. Imagined Communities. Reflections on the Origin and Spread of Nationalism. London, 1983.

311. Andersen E. An Ethnic Perspective on Economic Reform, The case of Estonia. Aldershot/Brookfield: Ashgate, 1999.

312. Aping I.L. Nationality policy in the Baltic States //The Baltic States at Historical Crossroads/ Academy of Sciences of Latvia.2001.

313. Baltic Media in Transition. Edited by Peeter Vihalemm. Tartu, 2002

314. BaumanZ. Intimations of Postmodernity. London: Routledge, 1992.

315. Beisstnger M. Nationalist Mobilization and the Collapse of the Soviet Union. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1993.

316. Bondon R. The Logic of Social Action An Introduction to Sociological Analysis. London. 1981.

317. Bradshaw M., Hanson P., Shaw D. Economic Restructuring in The Baltic States: The National Self Determination of Estonia, Latvia and Lithuania. Edited Graham Smith. New York, 1994.

318. Brah A. Cartographies of Diaspora: Contesting identities. London and New York, 1996.

319. Branthwaite A. The Psychological Basis of Independent Statehood//States in a Changing World: F Contemporary Analysis / Ed. RJackson, A. James. Oxford: Oxford University Press, 1993.463 .Braun T. Estonia and the Estonians. Stanford, 1987.

320. Breuillv J. Nationalism and the State. Chicago: University of Chicago Press, 1994.

321. Brubaker R. Nationhood and the National Question in Soviet Union and PostSoviet Eurasia: an lnstitutionalist Account. In: Theory and society, XX111, 1994.

322. Brzezinski Z. The Grand Chessboard. New York: Basic Books. 1998.

323. Bull H. Beyond the State System// The Global Transformations Reader: An introduction to the Globalization Debate/ Ed. by D.Held, A.McGrew. Cambridge: Polity Press, 2000.

324. Castells M. The power of identity. Oxford Blackwell Publishers. 1997. Cerniauskas G., Monitoring Poverty. UNDP, Vilnius, 1999. Discussion Papers, № 44.

325. Country Information. Vilnius, 2002.

326. Central Statistical bureau of Latvia (CSBL). Riga, 1998. 41\.Chenais F. La mondialisation du capital. Paris: Syros, 1994.

327. Clemens W. The Baltic Transformed: Complexity Theory and European Security. Lanham; Maryland: Rowman and Littlefield Publishers, 2001. 473.Clover C. Dreams of the Eurasian Heartland. Foreign Affairs. № 2, 1999.

328. Dodds K. Geopolitics in a Changing World. London: Prentice Hall. 2000.

329. Dominick J.R. The Dynamics of Mass Communication. McGraw-Hill Publishing Company. New York, 1990.

330. Der-Karabetian A. Vielfaltige soziale Identitet als Reflektion der Moderae. In: Identität in der Fremde. (Hg.) von Mihran Dabag und Kristin Platt. Bochum, 1993.

331. Druviete I. Sociolinguistic Situation and Language Policy in the Baltic States. Riga University of Latvia, Baltic Studies Programme, 2000.

332. Easter Statistika Aastaraamat 2001. Tallinn, 2001.

333. Elster J., Claus O., Ulrich K. Preuss. Institutional Design in Post-communist societies. Rebuilding a Ship at Sea. Cambridge University Press, 1998.

334. Estonia People and Welfare. Estonian National Report for Habitat 11. Tallinn, 1996.

335. Evans G., Lipsmeyer C. The Democratic Experience in Divided Societies: The Baltic States in Comparative Perspective//Jornal of Baltic Studies. 2002 (Winter).

336. Foreign trade I Quarter. Vilnius, 2002.

337. FrankelB. The Post-industrial Utopians. Cambridge, 1987.

338. Frye T. Capture or Exchange? Business Lobbying in Russia//Europe-Asia Studies. 2002.Nov. Vol.54. № 7.

339. Fukuyama F. The Great Disruption: human nature and reconstruction of social order. The Free Press. New York, 1999.

340. Gaddy C., Barry W. Russia's Virtual Economy. Brookings, Washington DC, 2002.

341. Gaidys V. Russians in Lithuania// Shlapentokh V., Sendich M., Paytn E. (eds). The Russian Diaspora (Russian Minorities in the former Soviet Republics). New York; London: M.E. Sharpe, 1994.

342. Gaidys V. The Emergence of the Lithuanian Political Elite. Dallas, 1999.491 .Gatrell P. Poor Russia: Environment and Government in the Long-Rum Economic History of Russia// Reinterpreting Russia. London, 1999.

343. GellnerE. Nations and Nationalism. Oxford, 1983.

344. Gimbutas M. The Baits. New York, 1963.

345. GH inizi di christianesimo in Livonia-Lettonia. Citta del Vaticano, 1989.

346. Harrop M., Miller W. Elections and Voters. A Comparative Introduction. Hampshire, London. 1987.

347. Heisler M. Ethnicity and Etnic Relations in the Modern West//Conflict and Peacemaking in Multiethnic Societies. Massachusetts/ Toronto: Lexington Books, 1990.

348. Held D. Models of Democracy. Oxford, 1992.49S.Hiden J., Lane T. (eds). The Baltic and the Outbreak of the Second Wordl War. Gambridge, 1992.

349. Hindess B. Actors and Social Relations//Sociological Theory in Transitions. Boston. 1986.

350. Kaase M. Partizipation. Staat und Politik. Bonn. 1991.

351. Katdor M., Vejvoda I. (eds). Democratization in Central and Eastern Europe. Pinter. London; New York, 1999.

352. Karklirts R. Ethnopolitics and Transition to Democracy The Collapse of the USSR and Latvia. Washington, DC, The Woodrow Wilson Center Press. 1994.

353. Communication 5ll.Latin D. Id Abroad. Cornell 518.Latvian ja nakokulma (Bus

354. Kerr D. The New Eurasianism: The Rise of Geopolitics n Russia's Foreign Policy. Europe-Asia Studies. 1995, № 6.

355. Kolodko G. From shock to therapy: the political economy of post-socialist transformation. Oxford etc.: Oxford University Press, 2002.

356. Kolstoe P. Russians in the Former Soviet Republics. London. 1995.

357. Kymlicka W. Multicultural Citizenship. A Liberal Theory of Minority Rights. Oxford: Clerend m Press, 1995.

358. Lane D., Ross C. The Russian Political Elites Recruitment and Renewal// Postcommunist Elites and Democracy in Eastern Europe. Macmillan Press Ltd, 1998.

359. Levits E. Littland unter dour Sowietherrschaft und auf dem Wege zur Unabhängigkeit// Die Drei Baltische Nationen. Hrsg. Von Boris Meissner. Köln, 1991.

360. Linz J., Alfred St. Problems of Democratic Transition and Consolidation. Southern. South American and Post-Communist Europe. Baltimore; London: The John Hopkins University Press. 1996.

361. Linz J., Stepan A. Problems of democratic transition and consolidation. The John Hopkins University Press. Baltimore and London. 1996.

362. Loewenberg P. Fantasy and Reality in History. New York: Oxford University Press, 1995.

363. Losch D., Plötz P., Polkowski A. Wirtschaftslage und Reformprozesse in Estland, Lettland und Litauen. Hamburg, 2000.

364. Maddison A. The World Economy. The Millenial Perspective. Paris. 2001.

365. Mansurov V. Social Actors and Designing the civil society of Eastern Europe //Changes in the USSR-Russia social Structure. Moscow, 2002.

366. Mansurov V., Chemysh M. The Return of Russian Sociology //Sociology in Central and Eastern European. London, 2003.

367. Material for Baltic Models of Transformations. National reports. Blom, Melin, Nikula (eds). Tampere. 1996.

368. Melvin N. Russians beyond Russia (The Politics of National Identity). London, 1995.531 .Misiunas R., Taagepera R. The Baltic States. Years of Dependence. 19401990. London, 1993.

369. Nations A.S. An NGO Perspective// Peacemaking in International Conflicts: Methods and Techniques/Ed. by I.W.Zartman and J.L. Rasmussen. Washington D.C.: United States Institute of Peace. 1997.

370. Nye J. The Paradox of American Power: Why the Worlds Only Superpower Cant Go it Alone. Oxford: University Press, 2002.534.0ECD Economic Surveys 1999-2000. The Baltic States. A Regional Economic Assessment. Paris, 2000.

371. Petersson B. National Self-Images and Regional Identities in Russia. Aldershot: Ashgate, 2001.

372. Pilkington H. Migration, Displacement and Identity in Post-Soviet Russia. Routledge, London & New York. 1998.

373. Plazas A. The Latvians. Stanford, 1995.

374. Przeworski A. et al. (eds.). Democracy and the Market: Political and Economic Reforms in Eastern Europe and Latin America. Cambridge; UK, Cambridge University Press, 2000.

375. Population and Housing Census, Citizenship, Nationality, Mother Tongue and Command of Foreign Languages, 11. Tallinn Statistical Office of Estonia. 2001.

376. Pub1ic Education in a Multicultural Society. Cambridge, 1996.

377. Ranch G. von. Geschichte der baltischen Staaten. Stutgart, 1970.

378. Return to the Western World. Edited bi Marju Lauristin & Peeter Vihalemm with Karl Erik Rosenbergen & Lennart Weibull. Tartu, 1997.

379. Rose R. New Baltic Barometer n. A Survey Study. Studies in Public Policy. Glasgow: University of Strathclyde, 1995.543 .Rose R. New Baltic Barometer III. A Survey Study. Studies in Public Policy. Glasgow: University of Strathclyde, 1997.

380. Rose R. New Baltic Barometer IV. A Survey Study. Studies in Public Policy. Glasgow: University of Strathclyde, 2000.

381. Rose R., Maley W. Nationalities in the Baltic States. A Survey Study. Glasgow: University of Strathclyde, 1997.

382. Rothschild J. Ethnopolitics: A Conceptual Framework. New York, 1981.

383. Russian Sociology: Changes and Problems. Editor-in-Cief: V.Mansurov. M., 2002.

384. Schnapper D. From the Nation-State to the Transnational World: On the Meaning and Usefulness of Diaspora as a Concept. In: Diaspora 8(3), 1999. 549.Shain Y. The frontier of loyality. Political exiles in the age of the nationstate. Middletown, 1989.

385. Smith A. Nationalism and Modernism London, New York, 1998.

386. Smith G. The Post-Soviet States (Mapping the Politics of Transition). London,1999.

387. Social Trends. Statistical Office of Estonia. Tallinn, 1998.

388. Sociology in Central and Eastern Europe. Transformation at the Dawn of a New Millennium. Edited bi Mike Forrest Keen and Janusz L. Mucha. London, 2003.

389. Sutela P. Managing capital flows in Estonia and Latvia//BOFIT Discussion Paper. 2001. № 17.55A.Sutela P. Economic Thought and Economic Reform in the Soviet Union. Cambridge University Press, 1991.

390. Sutela P., Mau V. Economics under socialism: the Russian case//Hans-Jurgen Wagener, ed. Economic Thought in Communist and Post- Communist Europe. Routledge, London and New York, 1998.

391. Taifel H. Human groups and social categorization. Cambridge: University Press, 1981.

392. Taube C. Constitutionalism in Estonia, Latvia and Lithuania. A study in Comparative constitutional Law. Stockholm: Justus Forlag, 2003.

393. Taylor C. Philosophical Arguments. Harvard, 1995.

394. The Baltic States (The National Self Determination of Estonia, Latvia and Lithuania)/ Ed. By Graham Smith. Macmillan. London, 1994.

395. The Challenge of the Russian Minority. Edited by Marju Lauristin and Mati Heidmets, Tartu, 2002.

396. The Development of Democracy in Baltic States. Vilnius, 2002.

397. The Economic Transformation of the Soviet Union, 1913-1945. Cambridge, 1994.

398. The Politics of Territorial Identity: Studies in European Regionalism / Eds. S. Rokkan, D.Urwin. London: Sage, 1982.

399. Venesaar U. and Hackey J. Economic and social shanges in the Baltic States in 1992-1994. Tallinn, 1995.

400. Vester H-G. Kollektive Identitäten und Mentalitäten. Frankfurt, 1996.

401. Vetik R. Democratic Multiculturalism: a New Model of National Integration. Aland Islands Peace Institute. 2000.

402. Volkovs A. Slavi Latvjia. Riga, 1998.

403. Waters M. Globalization. London, New York, 1995.

404. Weststejin W. Aspects of Eurasianism.//Structure and Tradition in Russian Society/ Ed. R.Reid, J.Andrew, V.Polukhina. Helsinki: Helsinki University Press, 1994.

405. Williams R. Russia Imagined: Art, Culture and National Identity, 1840-1995. New York, 1997.

406. WisnerH. Dzieje panstwa i narodu. Warszawa, 1999.

407. World Bank. Global Economic Prospects. Washington, 2002.

408. World Bank. World Development Report. Washington, 2002.

409. Yongl. Inclusion and Democracy. New York, Oxford University Press, 2000.

410. Zaslavski V. Nationalism and Democratic Transition in Postcommunist Society//Daedalus, 1992.

411. Zvidrins P., Vanovska I. Latviesi: statistiski demografisks portretejums. Riga, 1992.