Социально-политические воззрения Людовика XIV тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.00, кандидат исторических наук Лысяков, Владимир Борисович

• Лысяков, Владимир Борисович
• кандидат исторических наук
• 2003

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Лысяков, Владимир Борисович

ВВЕДЕНИЕ.

ИСТОЧНИКИ.

ИСТОРИОГРАФИЯ.

ГЛАВА 1. МОНАРХ И ГОСУДАРСТВО.

§ 1. Происхождение государства и основы монаршей власти.б

§ 2. Права и обязанности монарха.S

§ 3. Монарх-человек, его личные качества.1С

ГЛАВА 2. МОНАРХ И ПОДДАННЫЕ.

§ 1. Людовик XIV— «отец подданных».

§ 2. Права и привилегии сословий: духовенство.

§ 3. Права и привилегии сословий: дворянство.

§ 4. Права и привилегии сословий: чиновничество.

§ 5. Положение гугенотов.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социально-политические воззрения Людовика XIV»

Личность Людовика XIV и его взгляды не случайно вызывают интерес у многих поколений историков. Государь, правление которого стало апогеем существования абсолютной монархии во Франции и примером для всей Европы, вплоть до наших дней остается до конца не понятым. Однако} обращаясь к изучению процессов, v происходивших во второй половине XVII-XVIII вв., исследователи постоянно вынуждены апеллировать к документам, имеющим прямое отношение к Королю-Солнцу или вышедшим непосредственно из-под его пера. Находясь во главе столь крупного и могущественного в Европе того времени государства, как Франция, ^ Людовик XIV стремился реализовать в своей деятельности социально-политические идеи, сформировавшиеся у него в детстве и юности и резюмированные им уже в самом начале своего собственного правления, когда он^ после смерти первого министра \ кардинала Мазарини лично встал во главе государства.

Король Франции попытался сформулировать свои взгляды в ряде работ, замысленных им как своего рода учебник по искусству управления государством для будущего наследника. Это прежде всего «Мемуары», или «Наставления дофину», а также «Размышления о ремесле короля». Позднее к ним добавились другие произведения - «Наставления герцогу Анжуйскому» и «Проект торжественной речи», а также «Дневник короля»1. В этих трудах Людовик XIV наряду с конкретными политическими реалиями фактически раскрывает своё видение мироустройства, окружающего мира, взаимоотношений в нём. Он даёт возможность проникнуть в его систему представлений, изучение которой позволит посмотреть глазами самого Людовика на проводимые им мероприятия, издаваемые законы, на его деятельность вообще, которая неоднозначно оценивалась даже современниками Короля-Солнца. Сопоставление их взглядов и идей монарха, исследование реализации воззрений короля может помочь не только понять внутренний мир и систему представлений Людовика XIV, но, возможно, и раскрыть социально-политическую сущность абсолютной монархии этого времени как формы государственного существования.

Ранее далеко не всегда учитывалось всё многообразие сохранившихся до наших дней свидетельств, и, прежде всего, сочинениям Людовика XIV зачастую не уделялось должного внимания, что приводило к серьёзным упрощениям в характеристике

1 Louis XIV. Memoires suivis dc « Reflexion sur le metier de Roi», «Instructions au due d'Anjou », « Projet de harangue ». P., 1978 (далее - M6moires); Bluche F. Le journal secret de Louis XIV. P., 1998. социально-политической ситуации в эпоху абсолютной монархии, которая приравнивалась подчас к древнегреческой тирании, восточной деспотии или римскому доминату2. Возможно, отдельные элементы этих форм действительно присутствуют, но за старыми формами обнаруживается новое содержание, значение которого заключалось в переходе от средневекового феодального государства к централизованному государству Нового времени, что и было, по мнению ряда современных историков, задачей такой его формы, как абсолютная монархия3. Однако этот полностью соглашаться с такой трактовкой этого термина - абсолютная монархия - не стоит, так как рано ставить точку в спорах о том, что это был за период и правомерно ли по отношению к нему такое наименование. - этот вопрос до сих пор будоражит умы историков. Однако следует заметить, что многие жившие в XVII в. современники свободно использовали этот термин для характеристики формы власти в государстве, сравнивая ее с существовавшими прежде и стремясь подчеркнуть полновесность прав монарха и его независимость в этом отношении от кого бы то ни было - Папы, Генеральных Штатов, аристократии4. По-видимому, следует согласиться с подобным подходом и использовать данный термин для характеристики как эпохи Людовика XIV, так и вообще периода истории Франции XVI-XVIII вв.

Осознание происходивших изменений стимулировало появление новых социально-политических идей и теоретических обобщений, которые в связи с внутренними конфликтами, вызванными религиозными войнами и ослаблением королевской власти во Франции, преимущественно затрагивали проблему монарших прерогатив.Одно из первых теоретических обоснований такого рода предложил .Жан Боден. В его сочинении «Шесть книг о Республике» (1576) впервые была детально сформулирована теория абсолютной власти короля, которая во Франции имела свою национальную специфику, так как в ее основу была положена концепция божественного права, известная ещё со времён Филиппа IV Красивого. Её смысл сводился к тому, что если, как сказано в Библии, «нет власти не о Бога, то король получает власть «милостью Божьей» и не обязан ей никому, кроме Всевышнего5.

2£м., напр.: Кареев Н.И. Западноевропейская абсолютная монархия XVI, XVII и XVIII вв. СПб., 1908, с. 3-4.

3 См. Antoine М. La monarchic fran9aise de Fra^ois Ier i Louis XVI. // Les Monarchies. / Sous la dir. de E. Le Roy Ladurie. P., 1986, p. 185-187; Richet D. La France modeme: l'esprit des institutions. P., 1973, p. 38-40.

4 Этот тезис является одним из ведущих в произведениях теоретиков французской политико-правовой школы XVI-XVII вв. -Ж.Бодена, ШЛ1уазо, К. Лебре и др.

5 Thireau J.-L. Les idees politiques de Louis XIV. P., 1973, p. 34-35.

В дальнейшем высказанные Боденом взгляды совершенствовались и дополнялись лучшими умами Франции, среди которых стоит особо отметить Шарля Луазо, а также Кардена Лебре, развившего идеи о необходимости укрепления монаршей власти в труде «О суверенитете короля» (1632).

Вместе с тем поиск новых идей не ограничивался территорией Франции. Такие мыслители, как Гуго Гроций («О праве войны и мира», 1625) и Томас Гоббс («О гражданине», 1642, «Левиафан», 1651) излагали свои, порой отличные от воззрений французских теоретиков, взгляды на государство, монарха, общественные отношения и лежащих в их основе принципы. Однако суть этих трудов сводилась к тому же, что и у их французских коллег, — к обоснованию необходимости сильной, абсолютной власти монарха в государстве.

Свою лепту в развитие социально-политических идей внесли и государственные деятели. Власть имущие также чувствовали необходимость в создании теоретических обобщений. Одним из первых в этом направлении стал действовать кардинал Ришелье. В его труде, получившем название «Политическое завещание» (его полный вариант — «Государственные максимы, или Политическое завещание кардинала герцога Ришелье королю Франции Людовику XIII»), нашли своё отражение взгляды кардинала по вопросу о форме, методах и средствах управления государством6. Это сочинение, составленное кардиналом Ришелье незадолго до своей смерти, должно было служить руководством для Людовика XIII в его деятельности.

Эта традиция была продолжена Людовиком XIV. Впервые сам король высказал своё мнение по столь абстрактным вопросам, как государство и общество, место и роль в них королевской власти. Основное его произведение - «Наставления дофину» («Мемуары») написано в самом начале самостоятельного правления Людовика (60-е годы XVII века), и акцент в нём в отличие от сочинения Ришелье делается преимущественно не на осуществлённых к тому времени достижениях, которых было ещё не столь много, а на намеченных планах и их теоретических обоснованиях. Данная особенность позволяет рассматривать это произведение прежде всего как своеобразный программный документ, где речь идёт в первую очередь о насущных задачах, а также принципах и целях их реализации.

Однако прежде • чЪл углубиться в изучение непосредственно идей Короля-Солнца, следует обратить внимание на то, как, в каких условиях он рос, как

6 Richelieu A.-J. du Plessis. Maximes d'lstat ou Testament politique du cardinal due de Richelieu au roi de France Louis XIII. L.l-2. P., 1764. происходило формирование его взглядов, мировоззрения. Необходимо выяснить, как и в какой степени среда, в которой воспитывался юный король, повлияла на его характер и образ мыслей.

В отличие от многих предшественников Людовику XIV было суждено довольно рано взойти на престол. Он стал королём в 1643 г. в возрасте 4-х с половиной лет. Однако собственное его правление началось только лишь в 1661 г. после смерти первого министра кардинала Мазарини, который на всём протяжении детства и юности Людовика продолжал руководить государством, несмотря на то, что король с 13 лет (1651 г.) считался уже совершеннолетним. В то же время столь трудное бремя королевского ремесла, выпавшее на долю ребёнка, не замедлило отразиться на формировании его личности, его характера.

Рождение долгожданного наследника было значительным событием в жизни Людовика XIII и Анны Австрийской, и естественно, что внимание к «богоданному» дофину, рождения которого ожидали не один десяток лет, было неусыпным. По традиции во Франции XVII в. воспитанием ребенка до 7 лет занимались женщины. Будущий Король-Солнце не был исключением из этого правила: с 1638 по 1646 гг. его воспитание было доверено маркизе де Лансак, дочери маршала де Сувре. Возможно, не случайно ребенок проникся большой любовью к матери, что, как отмечают, ссылаясь на различные источники, исследователи, вызывало недовольство Людовика XIII7. В то же время на протяжении всей жизни Людовик XIV сохранял теплые воспоминания об отце, и они, как полагает Ф.Блюш, были тесно связаны с воспоминаниями о кардинале Мазарини - крестном отце Короля-Солнца8. . .

По воле Людовика XIII 21 апреля 1643 года в Сен-Жермене состоялась торжественная церемония крещения наследника престола. Первоначально предполагалось, что крестным отцом дофина будет Папа Урбан VIII по примеру самого Людовика XIII, чьим крестным был Папа Павел V. Но предчувствие скорой смерти и желание окрестить сына ещё при жизни (а эта церемония имела не только важное значение в религиозном плане, но и была своего рода процедурой избрания духовных родственников) заставило отца будущего Великого короля остановить свой выбор на Мазарини - преемнике на посту первого министра и ученике кардинала Ришельё9.

7 Labatut J.-P. Louis XIV le roi du gloire. P., 1984, p. 20-26. Иная точка зрения - см. Блюш Ф. Людовик XIV. М., 1998, с. 22.

8 Блюш Ф. Указ.соч., с. 22.

9 Lacour-Gayet G. [/education politique de Louis XIV. P., 1923, p. 6-8.

Смерть отца 14 мая 1643 г. резко изменила жизнь малолетнего Людовика XIV. Несмотря на то, что ему к тому моменту не было и 5 лет, на Людовика тяжким бременем легла необходимость выполнять представительские функции, соответствующие титулу короля. Уже 18 мая он присутствует на заседании парижского парламента, где его именем отменяют завещание Людовика XIII, ограничивающее права регентши - Анны Австрийской.

Приобщенный к политической жизни государства, Людовик XIV пока что не обладал необходимой подготовкой - она начнется лишь в 1646 г., когда по достижении

7 лет его воспитанием займутся мужчины - гувернер, наставник и учителя. Общее руководство воспитательным процессом короля в марте 1646 г. было поручено Мазарини, ставшему суперинтендантом воспитания короля. На должность гувернера из

8 кандидатов был выбран маркиз Вильруа (в декабре 1646 г ему был пожалован титул герцога) — близкий королеве-матери человек, ставший вскоре маршалом Франции (октябрь 1646 г.). Одновременно с гувернером были назначены и остальные люди, которым было доверено воспитание Людовика XIV: два заместителя гувернера -господа дю Мон (умер в 1655 году, его должность унаследовал сын) и де Сент-Этьен (с 1648 г. его заменил господин де ла Бурли); воспитатель-наставник монарха - аббат Ардуэн де Бомон де Перефикс, епископ Родезский (в 1649-1656 гг. его функции выполнял аббат Ла Мот Ле Вуайе) - и его заместитель - аббат де Бризасье. Позднее — в октябре 1649 года у Людовика XIV появился личный духовник, выбранный по традиции среди представителей ордена иезуитов - отец Шарль Полен10.

Непосредственно образовательным процессом короля ведал Перефикс, в подчинении которого находились учителя короля: Жан Лебе (правописание), Лекамю счет), Антуан Уден (итальянский и испанский языки), Давир (рисование), Бернар чтение). Помимо этого, Людовик XIV имел учителей по военному искусству, истории, танцам, стрельбе, игре в мяч и на лютне, этикету, латыни и т.д.11 Причём его учёба не прекращалась вплоть до смерти кардинала. Так, например, записи его преподавателя итальянского языка свидетельствуют, что занятия были прекращены лишь в 1661 году, поскольку «Его Величество король стал взрослым и потому что великий кардинал

Мазарини умер. Его Величество не будет больше заниматься этим языком, которым он к

10 Ibid., р. 9-13, Labatut J.-P. Op.cit., p. 29; Motteville. F.-B., madame de Langlois de (далее - Motteville). Memoires pour servir a I'histoire d'Anne d'Autriche. P., 1985, p. 97.

11 Motteville. Op.cit., p. 98; Mousrtier R. Les institutions de la France sous la monarchie absolue, 1589-1789 (далее - Les institutionajLP., 1992, t. 2, p. 21; Блюш Ф. Указ.соч., с. 29-32; Малое В.Н. Людовик XIV: опыт психологической х!(ЯКристики (далее - Людовик XIV) // Новая и новейшая история. 1996, № 6, с.156. уже хорошо владеет, поскольку отныне он полностью занят тем, чтобы дать законы всей Европе»12.

Сам Людовик XIV, несмотря на довольно широкий объём получаемых знаний, называл полученное им образование посредственным13. Аналогичное мнение разделялось многими его современниками, но целиком доверять этому утверждению не стоит. Авторы этих суждений, как правило, основывались на собственных словах короля, поскольку в большинстве случаев их высказывания остаются недоказанными14. Однако даже приводимые примеры не указывают на полную необразованность Людовика XIV. Так Сен-Симон, заявляя о «грубом невежестве короля во всех областях», приводит, по сути, только один пример, связанный с генеалогией15. В противовес этому можно привести слова благодарности за заслуги в деле воспитания короля, сказанные при назначении бывшего наставника Людовика XIV - аббата Перефикса — парижским архиепископом16. Прочие же области «невежества» подтверждения практически не находят, за исключением, пожалуй, религиозных вопросов. Несмотря на то, что король был очень набожен, он признавал, что эта сфера недостаточно хорошо ему известна17. Действительно, он не получил хорошего теологического образования, но ему это было и не нужно. Он дворянин, король и, соответственно, он получил достаточные для дворянина знания: военное искусство, счет и геометрия, стрельба, этикет, верховая езда и т.п. Кроме того, основной его заботой оставалось управление государством, в чём, если опираться на его «Мемуары», он смог показать себя довольно сведущим.

- Вообще высказывания современников о знаниях Людовика довольно противоречивы и зависят во многом от положения в обществе авторов таких

1Я рассуждений . Немаловажную роль сыграли и особенности детства короля, прошедшего под опекой матери и кардинала Мазарини, ненависть к которому в обществе, а особенно среди дворян была довольно велика, равно как и свежи были

12 Цит. по: Блюш Ф. Указ.соч., с. 32.

13 Supplement aux Memoires de 1661 // Louis XIV. Memoires pour l'instruction du Dauphin. P., 1860 (далее -Memoires. Ed. Dreyss), t. 2, p. 99; Элиас H. Придворное общество. M., 2002, с. 159.

14 Elisabeth-Charlotte d'Orleans (далее - D'Orleans.). Correspondance complete. P., 1886, t. 1, p. 346, t. 2, p. 96; idem. Memoires. P., 1832, p. 27,34.

15 Сен-Симон JI. де. Мемуары. M-JI., 1936, т. 2, с. 145.

16 Lacour-Gayet G. Op.cit., p.82.

17 Сен-Симон JI. де. Указ.соч., т. 2, с. 75, 205; Anthoine. La mort de Louis XIV. Journal des Anthoine. P., 1880, p. 53, 55-57; Choisy F.-T., abbe de (далее - Choisy). Memoires pour servir a l'histoire de Louis XIV. P., 1888., t. 1, p. 39; D'Orleans. Correspondance complete, L 1, p. 131-132, t. 2, p. 171; idem. Memoires, p. 37-38; Spanheim E. Relation de la cour de France en 1690. P., 1882, p. 6,27-28; Memoires, p. 139. воспоминания о Фронде - по сути ответной реакции на абсолютистскую политику, проводившуюся во Франции со времён Ришелье. Именно в то время широкое распространение получила идея о том, что Мазарини специально держит короля в неведении, используя лишь как игрушку для укрепления собственной власти19. Однако же это было далеко не так. Кардинал на самом деле стремился подобрать лучших на тот момент учителей, и вину за то, что какая-то часть знаний осталась для короля малоизвестной, стоит скорее возложить лично на Людовика и его способности, чем на кого бы то ни было ещё20.

Воспитание малолетнего короля дало повод к появлению многочисленных трактатов21, в том числе специально заказанных по просьбе Анны Австрийской или Мазарини. Безусловно, они находили свое применение — королева-мать и крестный короля позаботились об этом. Вообще мать играла главную и определяющую роль в воспитании характера Людовика XIV. Он многое почерпнул от нее, в том числе вкусы, взгляды, привычки. Анна желала видеть сына образцом совершенства и добродетели. Именно поэтому она прежде всего сосредоточила свое внимание на том, чтобы развить в Людовике устойчивые моральные принципы, внушить ему уважение к нормам религии, этикета, ритуалам и всему тому, что современники окрестили «испанской чопорностью»22. В этом плане показателен описанный аббатом Шуази случай, когда Людовик за то, что отказался надеть крест с мощами, был по приказанию королевы заперт на 2 дня в своих покоях23. Однако Анна отнюдь не стремилась вырастить сына святошей - она сама была не чужда развлечениям, а особенно - театру, привязанность к которому она внушила сыну. Но тем не менее, внушенное малолетнему Людовику почтительное отношение к религии, усугубленное самоидентификацией себя как короля, несомненно, серьезно повлияли на детскую психику24.

18 См., напр.,: Caylus, М. de Mursay, comtesse de (далее - Caylus). Souvenirs et correspondances. P., 1881, p. 75 ; Choisy. Op.cit., 1.1, p. 61; D'Orlians. Correspondence complete, t. 1, p. 346; idem. Memoires, p. 27.

19 Сен-Симон Л. де. Указ.соч., т.2, с.77, 145; Choisy. Op.cit., t. 1, p. 60, 61; D'Orleans. Correspondence complete, L 1, p. 273; idem. Memoires, p. 30; Spanheim E. Op.cit., p. 7.

20 См. об этом, напр.: Блюш Ф. Указ.соч., с. 29-32; LabatutJ.-P. Op.cit., р.29-30.

21 См. с. 9-10.

22 Малое В.Н. Людовик XIV, с. 154, 156; Goubert P. Louis XIV et vingt millions de Fran^ais (далее - Louis XIV). P., 1991, p. 89; LabatutJ.-P. Op.cit., p.28; Lacour-Gayet G. Op.cit., p.89-90; Lavisse E. Louis XIV. 1643-1715. P., 1977,1.1, p. 129; Mousnier R. Les institutions, t. 2, p. 22.

23 Choisy. Op.cit., t. 1, p. 39.

24Motteville. Op.cit., p. 107,109; LavisseE. Op.cit., t.l, p. 137.

Людовику XIV осталась чужда книжная культура. Это было характерной чертой аристократического воспитания первой половины XVII в.25 Впоследствии данная особенность дала повод многим современникам Людовика заявлять о его безграмотности26. В этом опять же сказалось влияние матери, всегда предпочитавшей прямое общение, разговор и личный опыт и передавшей те же качества сыну.

Однако недостаточное внимание к книжным знаниям не помешало Людовику XIV получить хорошее профессиональное образование - научиться ремеслу короля. Представления о короле и королевской власти, идеи о её божественном происхождении внушались Людовику его воспитателями Перефиксом и Бризасье. Их уроки постоянно дополнялись рассказами гувернера Вильруа и камердинера Лапорта о прежнем дворе, его людях, нравах, правилах. Людовику XIV читалась «История Франции» Мезере -наиболее полное и авторитетное на тот момент издание, он переводил с латыни «Записки о галльской войне» Цезаря, был знаком с «Мемуарами» Филиппа де Коммина о Людовике XI, а также с современной ему литературой — «Комическим романом» Поля Скаррона (его вдова — будущая мадам де Ментенон, вторая супруга Короля-Солнца) и «Дон Кихотом». Уроки королевского достоинства черпались им из сочиненных его воспитателями трактатов «Institutio Principis» («О воспитании правителя») и «Histoire d'Henri le Grand» («История Генриха Великого») Перефикса, а также «L'Economique du Prince» («Политическая экономия правителя»)27 и «Le Politique du Prince» («Политика правителя») аббата Ла Мот Ле Вуайе28. Но подлинным наставником, особенно в деле управления государством, стал для Людовика XIV Мазарини. Вопреки мнению многих современников Людовика, а также многих, его позднейших биографов, кардинал не стремился «продлить детство короля настолько, насколько это было возможно»29. Мазарини уже в 1649 году настоял на обязательном присутствии короля на заседаниях Королевского Совета30. Кардинал считал, что только на практике можно получить реальные знания31, тем более, что в любом случае его власть не могла бьггь вечной, что Мазарини, вопреки мнению современников,

25 Малое В.Н. Людовик XIV, с. 154; Goubert P. Louis XIV, р. 89.06 особенностях дворянского воспитания в то время см. также: Avenel G. de. La noblesse franfaise sous Richelieu. P., 1901.

24 D'Orleans. Memoires, p. 29.

27 Данный трактат - «L'Economique du Prince» - был посвящен искусству решения внутриполитических проблем в отличие от трактата «Le Politique du Prince», затрагивавшего внешнеполитические вопросы. li BarineA. Louis XIV et la Grande Mademoiselle (1652-1693). P., 1905, p. 70; Labatut J.-P. Op.cit., p.28-29, 53-56; Lacour-Gayet G. Op.cit., p. 74-78,98, 132,203.

29 Вольтер. История царствования Людовика XIV и Людовика XV. М., 1809, ч. I, с. 149.

30 Mousnier R. Les institutions, t. 2, p. 22.

31 Малое В.Н. Людовик XIV, с. 154-156. прекрасно осознавал. Королю изначально требовалось показать на конкретных примерах сложность дела управления государством, что и сделал кардинал. Важным стимулом для такого решения Мазарини стали события начавшейся в то время Фронды череды выступлений в 1648-1653 гг., направленных против усиления административного аппарата монархии. Основными участниками этих событий были как стремившиеся к расширению своих полномочий судейские чиновники (в основном судьи Парижского парламента), так и знать во главе с принцами крови, недовольные уменьшением своей роли в деле управления государством. Фронда сыграла немаловажную роль в процессе формирования Людовика XIV как личности: ему приходилось дважды. бежать из собственной столицы, подвергаться опознанию со стороны мятежных толп, переживать измену самых близких родственников. Можно не сомневаться, что эти испытания оставили неизгладимый отпечаток в душе Людовика. Впоследствии король будет подчас действовать так, чтобы не допустить повторения подобных событий32. Помимо этого, Людовик усвоил ряд привычек как плохих, так и хороших: недоверие даже самым близким людям, умение владеть собой, уклончивость от прямых обещаний, скрытность, сдержанность в разговоре33. По свидетельству фрейлины королевы мадам де Мотвиль, Людовик был слишком серьезен для своего возраста, хотя это качество, наряду с остальными оказалось немаловажным в политической борьбе в период Фронды. Классический пример тому - арест 19 декабря 1652 г. коадъютора Поля де Гонди, а к тому времени — кардинала де Реца. Король, дав Рецу аудиенцию, был столь любезен с ним, что у кардинала не возникло никаких подозрений о готовящемся аресте, и, когда по выходе из королевских покоев ему было объявлено об этом, он отказывался поверить в то, что Людовик мог так поступить34.

Вообще детство Людовика XIV можно разделить на 3 основных периода:

- 1643-1648 - беспорядки первых лет правления и постоянные интриги знати;

- 1648-1653 - Фронда - бунт подданных и покушение на королевскую власть;

1654-1661 - восстановление королевской власти и её могущества35.

Основное влияние на Людовика как будущего правителя государства оказали в это время два фактора. Первый - это уже упоминавшиеся события Фронды, а второй м Memoires, р. 59.

11 Choisy. Op.cit., t. 1, p. 62; Motteville. Op.cit., p. 139; Spanheim E. Op.cit., p. 3, 4, 6. См. также Малое B.H. Людовик XIV, с. 158; Corvisier A. La France de Louis XIV : ordre interieur et place en Europe. P., 1991, p.

215; Histoire de la France: La France de Louis XIV. 1650-1715. P., 1970, p. 37; Lavisse E. Op.ciL, 1.1, p. 123. J4 Labatut J.'P. Op.cit., p. 40, 53, Mazarin J. Lcttres du cardinal Mazarin pendant son ministere, recueillies et publiees par M.A.Ch6ruel. P., 1874, t 3, p. 534; Губер П. Мазарини. M., 2000, с. 356-357; Малое В.Н. Людовик XIV, с. 158. уроки Мазарини, сыгравшего большую роль в деле восстановления государственных институтов в период 1654-1661 гг. В детстве Людовик иногда показывал недовольство л» кардиналом, но вскоре осознал, что обязан ему своим положением. Даже в период изгнания Мазарини из королевства под давлением фрондеров (1651, 1652-1653) Людовик оставался очень привязанным к кардиналу, который был в курсе мельчайших подробностей воспитания короля. Вернувшись после перипетий Фронды во Францию, Мазарини продолжил активные занятия со своим учеником. И личное правление Короля-Солнца опять-таки является, по сути, заслугой кардинала, который не только внушил королю идею быть самому себе первым министром, но и подготовил для этого Людовика на практике36.

С 1650 г. король регулярно, несмотря на опасения королевы-матери, выезжал в действующую армию, на практике постигая военное дело и искусство полководца. Кроме того, за период 1650-1661 гг. Людовик XIV объездил почти всю Францию и сам наблюдал за тем, что происходит в государстве. Но даже во время этих поездок кардинал регулярно занимался с Людовиком государственными делами. Погружая молодого короля в текущие дела, Мазарини, как свидетельствуют современники, проводил с ним, помимо заседаний Совета, долгие часы ежедневно, обучая Людовика азам политической деятельности и принципам управления государством. Как пишет государственный секретарь по иностранным делам Ломени де Бриенн, «этот принц каждое утро приходил на Совет в спальню Его Преосвященства, никогда не пропуская долгого урока политики после Совета. Как говорят, кардинал от него ничего не скрывал .»37. Бриенну вторит венецианский посол, рассказывая о том, что король, приходя к кардиналу ежедневно, ждал его, если Мазарини был занят: «Обычно их встречи продолжались несколько часов. Кардинал информировал его обо всем, обучая его так, что если Его Величество учтет все эти мнения, самые секретные из которых

35 LabatutJ.-P. Op.cit., р.32.

36 Bluche F. Le Journal secret de Louis XTV, p. 41,79; Блюш Ф. Указ.соч., с. 32; Малое В.Н. Людовик XIV, с. 157; Bordonove G. Les rois qui ont fait la France. P., 1982, t.3, p. 69-70; Colbert J.-B. Lettres, instructions et memoires de Colbert. P., 1869, t. VI, p. 462; Dethan G. Mazarin un homme de paix a l'age baroque 1602-1661. P., 1981, p. 201, 207, 209; Erlanger Ph. Louis XIV. P., I960, p. 40; Gaxotte P. Louis XIV. P., 1974, p. 69-71; LabatutJ.-P. Op.cit., p. 42,56, Л; Lacour-Gayet G. Op.cit., p. 98, 115,120-121, 129-131; Mazarin J. Lettres du cardinal Mazarin pendant son ministere, 14, p. 435; 15, p. 647,649 ; item. Lettres du cardinal Mazarin pendant sa retraite en 1651 et en 1652. P.,1836, p. 34,177, 257; Mousnier R. Les institutions, t. 2, p. 22.

37 Brienne L.H. de Lomenie, comte de (далее - Brienne). Memoires. Paris-Leipzig, 1828, t. 2, p. 216; LabatutJ.-P. Op.cit., p. 60, Lacour-Gayet G. Op.cit., p. 118; Colbert J.-B. Op.cit., t. VI, p. 488; Mazarin J. Lettres du cardinal Mazarin pendant son ministere, t. 8, p. 493-494. открыл ему гений столь великого человека, можно не сомневаться, что он, если не попадет под власть какого-либо министра, станет самым великим правителем»38.

Смысл уроков Мазарини сводился к тому, чтобы вырастить из Людовика самого великого короля в мире, для чего он должен был стать самым совершенным и честным человеком. Первым условием на пути к этому идеалу было, по мнению Мазарини, личное правление короля, которое сделает его власть более весомой, а действия — более авторитетными и эффективными, чего никогда не сможет добиться ни один министр, какой бы властью он ни обладал. Кроме того, такой правитель, будучи к тому же честным человеком, вызовет восхищение подданных. В этом было зерно реализма, поскольку, как и рассчитывал Мазарини, взятие на себя бремени власти Людовиком XIV в 1661 г. после длительного правления кардиналов удивило общественное мнение во Франции и, благодаря эффекту неожиданности, сильно увеличило авторитет королевской власти и её действий, напомнив отчасти времена правления Генриха IV39.

Но личного правления недостаточно, чтобы стать великим королем. Кардинал особо настаивал и требовал от своего ученика твердости характера и неизменности принимаемых решений, призывая Людовика отказаться от страстей, которые могут повредить его славе. Монарх, как считал Мазарини, должен идти подчас наперекор своим чувствам и точно следовать долгу правителя, что позволит ему оставаться выше своего окружения, не поддаваясь его влиянию. Людовику требовалось соблюдать дистанцию между собой и остальными, не допуская ущерба собственному авторитету, а как следствие - своей власти. При этом Мазарини не забывал ещё об одном необходимом для короля качестве — прилежании в делах. Он считал недопустимым для короля пренебрегать государственными делами, призывая Людовика к усердию40.

Однако, несмотря на приложенные кардиналом усилия, полученные от него уроки оказались недостаточными, поскольку ни Мазарини, ни в свою очередь его учитель в деле управления государством Ришельё не были сведущими в ряде аспектов, как, например, экономике и финансах. В этих областях предшественникам Людовика приходилось полагаться на мнение других, что впоследствии продолжал делать и король41. Кроме того, многие историки, воспроизводя суждения современников о

38 Lacour-Gayet G. Op.cit., p. 128-129.

39 Motteville. Op.cit., p. 206-207; Mousnier R. Les institutions, t. 2, p. 23, 153; Lavisse E. Op.cit., t. 1, p. 136; Элиас H. Указ.соч., с. 216-218.

40 Lacour-Gayet G. Op.cit., p. 129-132; LabatutJ.-P. Op.cit, p.57-60; Lavisse E. Op.cit., 1.1, p. 114.

41 См., напр. Блюш Ф. Указ.соч., с. 115-116; Clement P. Introduction // Colbert J.-B. Op.cit., t. VI, p. I, XIII-XIV; Richelieu A.-J. du Plessis, cardinal de. Lettres, instructions et papiers d'£tat du cardinal de Richelieu. / Recueillis etpublies par D. Avenel. P., 1861, t. 4, p. 728.

Людовике XIV как о «человеке среднего ума»42, считают, как, например, П. Губер, что король оказался не в состоянии изменить усвоенные им в юности взгляды и занятые г» ** позиции. По мнению Губера, Людовик не сумел приспособиться к изменяющимся условиям и остался на всю жизнь лишь учеником Мазарини, следуя завещанным им идеям, используя в трудных для него случаях людей с более «гибким» мировоззрением, таких как Кольбер, Лувуа и другие, с уходом которых Франция стала скатываться к опасной пропасти43. Но несмотря на это не стоит умалять и качества самого Людовика. Король после смерти кардинала продолжал своё образование, пытаясь ликвидировать пробелы в нём самостоятельно44. На осознание необходимости дальнейшего самообразования сильно повлияло появление наследника — дофина Людовика, для воспитания которого Людовик XIV не только прилагал все возможные усилия, но и решил составить специальный труд, посвящённый управлению государством. Реализация такого проекта была бы невозможна без постоянного расширения собственного кругозора, что и сделал Людовик, познакомившийся, как свидетельствуют его «Дневник» и «Мемуары», со многими трудами известных учёных своего времени - Гуго Гроция, Томаса Гоббса и других, усваивая их идеи, изменяя на основе почерпнутых знаний своё представление об окружающем мире, несмотря на действительно присущую ему любовь к постоянству45.

Изучение «Мемуаров» и «Дневника», наряду с другими произведениями Людовика XIV, а также с привлечением документальных источников и свидетельств современников, позволит понять, какими видел государство и общество Король-Солнце,'как он представлял себе их развитие, какой смысл вкладывал в свою деятельность, какие цели ставил перед собой и как добивался их реализации. Однако при изучении взглядов Людовика XIV не следует упускать из вида то, что монарх стоит во главе двух различных, но тесно связанных друг с другом систем — государства и общества. И в одной, и в другой король занимает наивысшее положение, но доминирование в обществе определяется тем, что монарх является главой государства. Соответственно, в большей степени монарх способен влиять на принцип функционирования и структуру государственного механизма, чем на жизнь общества

42 Сен-Симон Л. де. Указ.соч., т. 2, с. 60,69; Spanheim Е. Op. cit., р. 4, 7. «ь.

41 Goubert P. Louis XIV, р. 363-364; Goubert P. Interview au «Nouvel Observateur», 28 septembre 1966 //

Ibid., p. 404-405.

Supplement aux Memoires de 1661 // Memoires. td. Dreyss, t 2, p. 99 ; см., напр. Petitfils J.-C. Louis XIV.

P., 1998, p. 218.

В этой связи деятельность Короля-Солнца необходимо рассмотреть в двух аспектах: по отношению к государству и к обществу, подданным. Прежде всего, следует изучить, сопоставляя с реальным ходом событий, идеи Людовика XIV о происхождении государства и королевской власти, правах и обязанностях правителя и связанных с этим положением личных качествах монарха. После того, как будет выявлена основа, на которой, как полагал король Франции, зиждется власть монарха, а как следствие -существование государства, можно будет перейти к характеристике взаимоотношений монарха с подданными, анализу взглядов монарха на общество и собственную роль в нём. Для этого необходимо детально исследовать взаимоотношения короля с каждой из социальных групп, рассматривая их не только в теории, но и на практике, и определить права, которыми, с точки зрения Людовика, они обладали.

Подобный подход, когда воззрения короля рассматриваются с учётом их реального воплощения, предоставляет возможность не только изучить мировоззрение Людовика XIV, но и адекватно оценить проводимую монархом политику, а также попытаться выявить идейные корни взглядов короля и понять суть абсолютной монархии как формы государственного строя.

45 M6moires, р. 90, 142; Bluche F. Le Journal secret de Louis XIV, р. 132\Anthoine. Op.cit., p. 130; Petitfils J.-Ch. Op.ciL, p. 218; Сен-Симон JI. де. Указ.соч., т. 2, с. 60,69. источники

Исследование социально-политических воззрений Людовика XIV требует не только показать взгляды короля, нашедшие отражение в его сочинениях, но и изучить проводимую им политику, выявить в действиях короля конкретное воплощение его идей. С учетом этой задачи представляется невозможным обойтись без привлечения широкого комплекса источников, освещающих историю Франции XVII века. Ограничиться лишь собственными трудами, записями, воспоминаниями и перепиской Людовика, которые позволяют изучить мировоззрение Короля-Солнца, понять, как, какими категориями мыслил французский монарх, какие идеи он выражал, будет недостаточно - ведь требуется рассмотреть также деятельность короля. Но и в этом случае одними из важнейших источников останутся произведения самого Людовика XIV: только с их помощью можно понять мотивировку решений и поступков монарха.

Соответственно, основные используемые источники можно разделить на три группы:

1. Законодательные акты и другие официальные документы, в том числе правительственные распоряжения, инструкции, предписания, докладные записки и т.п.

2. Материалы мемуарно-публицистического характера (воспоминания, мемуары, дневники) Людовика XIV и его современников;

3. Материалы частной и официальной переписки. К этой категории относится как корреспонденция частных лиц, так и письма, составленные от имени короля или его советников и адресованные министрам, генералам, послам, французским представителям при дворах Европы, иностранным государям. Чётко разделить эту корреспонденцию на частную и официальную можно далеко не всегда, так как подчас в официальной переписке короля или его министров, наряду с вопросами государственного управления, затрагиваются и личные проблемы, как например, в письмах Людовика XIV к внуку — испанскому королю Филиппу V46.

Большая часть источников первой группы — законодательные акты времени правления Людовика XIV сосредоточены в объёмном издании «Всеобщего сборника древних французских законов», опубликованном в 1821-1833 гг. усилиями

46 См., напр.: Louis XIV. Oeuvres. P., 1806, t 6, p.65-67,67,68,69-70,71-72,72-73,77-78,79 etc. исследователей Ф. Изамбера, А. Журдана и Ж. Лежера47. В эту публикацию вошли почти все законодательные акты французского королевства, расположенные в хронологическом порядке, начиная с 420 г. и вплоть до 5 мая 1789 г. - даты начала заседаний последних Генеральных Штатов в истории Франции. Эпоха правления Людовика XIV представлена в этом издании четырьмя томами - с XVII по XX включительно. Но наибольший интерес из них представляют лишь последние три тома - XVIII, XIX и XX, охватывающие события 1661-1671, 1672-1686 и 1686-1715 гг. соответственно, то есть время личного правления Короля-Солнца. Несмотря на монументальный характер издания, оно не лишено недостатков, главный из которых — отрывочная публикация документов. Зачастую в сборнике приводятся только заголовки королевских постановлений, сопровождаемые порой краткими выдержками, или, в крайнем случае, преамбулы документов, содержащие официальную мотивировку принятого решения. Естественно, не всегда в этом были виновны составители - часть документов не сохранилась. Но, как правило, полностью авторы приводят текст только тех документов,. которые. кажутся им наиболее важными, представляющими наибольший интерес, позволяя себе в то же время подчас вообще опускать незначительные, по их мнению, распоряжения, как например, грамоты короля о создании новых должностей48. Тем не менее, следует признать заслуги составителей данного сборника, который существенно облегчил не только исследование деятельности Людовика XIV, но и изучение истории дореволюционной Франции в целом.

Другим не менее важным источником, позволяющим отчасти компенсировать недостатки «Сборника законов», послужило изданное в 1861-1882 гг. благодаря усилиям историка Пьера Клемана 8-томное собрание бумаг генерального контролёра финансов, государственного секретаря флота, суперинтенданта королевских построек, одного из ближайших подручных Людовика Жана-Батиста Кольбера (1619-1683)49. В этой публикации приводятся не только тексты ряда постановлений Королевского совета (естественно, до 1683 г.), но и их черновые варианты, наброски предлагаемых законопроектов, докладные записки по различной тематике, правительственные инструкции и циркуляры, фрагменты переписки короля, а также письма самого

47 Isambert F„ Jourdan A., Leger J. (далее - Isambert). Recueil general des anciennes lois fran?aises. P., 18211833, t. I-XXIX.

48 Cm. Isambert. Op.cit., t. XX, p. 105, n° 1.

49 Colbert J.-B. Lettres, instructions et mdmoires de Colbert. / Sous la direction de P. Clement. P., 1861-1882, t. I-VIII.

Кольбера. Но классификация документов в данном издании смешанная. По хронологическому принципу расположены материалы, относящиеся к событиям 16501661 гг. (1-й том), тогда как остальные сгруппированы по определённой тематике: торговля и промышленность (2-й том), флот и колонии (3-й том), провинциальная администрация, сельское хозяйство и обустройство дорог (4-й том), строительство укреплений, развитие науки и искусства (5-й том), юстиция и религиозные дела (6-й том) и частные письма и дополнения (7-й том)50. В подобной классификации материала есть как плюсы, так и минусы: значительно облегчается исследование активности правительства в каждой из указанных областей, но многие документы подвергаются купюрам, так как затрагивают сразу несколько сфер деятельности. В результате подчас становится невозможным установить логическую связь между разноплановыми событиями, а кроме того, подобный подход не позволяет составить представление об объёме дел, которые велись по разным направлениям одновременно.

Несмотря на это, особую ценность публикации документов Кольбера придаёт то, что в ней присутствуют составленные министром протоколы нескольких заседаний Королевского совета. Это довольно редкий материал, поскольку в то время ещё не было обычая вести запись заседаний важнейших органов государственной власти, хотя такие попытки предпринимались. В первый год личного правления Людовика по его распоряжению государственный секретарь по иностранным делам де Лионн (формально он был назначен на эту должность лишь в 1663 г.) тщательно фиксировал на бумаге все принимаемые королём решения. В дальнейшем эти краткие записи, которые во много раз уступали подробнейшим протоколам Кольбера, составят основу подготовленной Жаном Буалилем публикации «Дневников Королевского совета за 1661 г.» (1905-1907)51. В ней, помимо отчёта о принятых решениях были также воспроизведены связанные с ними прямо или косвенно тексты ряда постановлений, письма министров, иностранных послов как официального, так и личного характера. Подобные дополнения многократно увеличивали ценность приведённых сведений о деятельности короля. К сожалению, такие систематические отчёты велись только в 1661 г. Впоследствии это происходило от случая к случаю, лишь при необходимости, что отразилось, например, в записях Кольбера, посвящённых крайне узкому кругу вопросов. Но всё же благодаря этим сведениям имеется реальная возможность изучить,

50 8-й том представляет собой тематический указатель.

51 Memoriaux du Conseil de 1661. fid. de J. Boislisle. (далее - Мётопаих). P., 1905-1907,1.1-3. как функционировал механизм руководства государством, как происходила выработка решений, какие мнения при этом выдвигались.

Записи де Лионна и Кольбера были использованы впоследствии Людовиком XIV при написании его собственных произведений. Благодаря стремлению монарха передать свой личный опыт потомкам его сочинения позволяют не только больше узнать о событиях времени его правления, но и являются основным источником для изучения мировоззрения Короля-Солнца, его взглядов на власть абсолютного монарха, принципы, цель и образ его действий. Именно эти проблемы затрагивает монарх, иллюстрируя приводимые им теории примерами из собственной практики.

Людовик XIV является автором целого ряда сочинений. Это - «Наставления дофину», или «Мемуары» Людовика XIV, состоящие из частей, посвященных событиям 1661, 1662, 1666, 1667 и 1668 гг.; «Военные мемуары» (сборник разрозненных реляций, писем и приказаний короля, чередующихся с пояснениями позднейшего редактора, за 1667-1694 гг., но с большими перерывами в повествовании автора) и три отдельных политических труда - «Размышления о ремесле короля», «Наставления герцогу Анжуйскому» и «Проект торжественной речи». Кроме них, сохранился ряд набросков таких произведений, как «Листки» («Feuillets») и «Дневник короля»,52 послуживших в дальнейшем основой не только для «Мемуаров», но и для обнаруженного только в конце XX века «Секретного дневника короля», написанного лично Людовиком XIV и представляющего собой настоящий дневник с кратким ж) описанием всех происходящих событий с 1661 по 1715 гг.

История создания «Мемуаров» и связанного с ним комплекса произведений -«Размышлений о ремесле короля», «Проекта речи», «Военных мемуаров» — долгое время оставалась предметом жарких споров среди историков, поскольку многие критики оспаривали авторство Людовика, приписывая его либо секретарям короля54, либо лично одному из них - Пелиссону, который ранее входил в окружение суперинтенданта Никола Фуке, а затем перешел на сторону короля и стал с 1670 года наставником дофина55. Другие же, несмотря ни на что, отстаивали безусловную принадлежность авторства этих мемуаров монарху (некоторые, как, например, издатели Грувель и Гримоар допускали участие секретарей, но лишь вспомогательного я>

52 Mdmoires. Ё& Dreyss, 1.1, p. 1-86.

53 Bluche F. Le journal secret de Louis XIV. P., 1998 (далее - Journal).

54 См.: Dreyss Ch. 6tude sur la composition des «M6moires de Louis XIV pour Tinstruction du Dauphin» // Memoires. Ed. Dreyss, 1.1, p. XXXIX-LXIII; ThireauJ.-L. Op.cit., p. 15.

См.: ThireauJ.-L Op.cit.,p. 14. характера)56. Но более убедительными выглядят теории, предложенные французским исследователем Жаном Лоньоном в 20-х гг. XX в., а также версия американского историка Пола Соннино, уточнённая и доработанная затем французским исследователем политической мысли Жаком-Луи Тиро57. Согласно первой, идея создать мемуары, отразившие основные моменты его деятельности, наподобие мемуаров Сюлли или «Политического завещания» кардинала Ришельё, появляется у Людовика XIV в начале его единоличного правления в 1661 г. Подготовительные материалы для этого на основе протоколов Государственного совета начинает готовить Кольбер, вынужденный вскоре оставить эту работу из-за своей загруженности другими королевскими поручениями58. Однако написание мемуаров, по версии Лоньона, было продолжено королём в 1666 году. По мнению исследователя, Людовик XIV сам стал кратко набрасывать основные положения, которые хотел отразить в «Мемуарах», одновременно развивая более подробно то, на что он стремился обратить особое внимание или считал наиболее важным (по всей видимости, эти заметки короля и являются его «Секретным дневником»). Эти краткие положения король впоследствии развивал, диктуя их своему личному секретарю, а затем перепоручив их редакцию наставнику дофина - президенту Парижского парламента Периньи, после смерти которого в 1670 г. обязанности наставника дофина и редактора королевских мемуаров получил Пелиссон. На его долю выпало составление по указаниям короля и редактирование «Мемуаров» за 1661 и 1662 года, замысленных Людовиком как необходимая часть для «Наставлений дофину», призванная показать последовательность политики монарха, а также её практическое развитие. В реальности же получилось так, что предпочтение в повествовании о событиях 1661-1662 гг. отдаётся внутренней политике, тогда как в «Мемуарах» за 1666 г. - внешней. Но целиком, однако, замысел короля не воплотился, так как в 1672 г. началась война с Голландией и Людовик XIV вынужден был прервать работу над «Наставлениями»59. Версия же Соннино - Тиро несколько иная. Согласно ей, как и по версии Лоньона, Людовик в начале своего единоличного правления был одержим желанием оставить после себя мемуары. Но практическое их воплощение началось не в 1666 г. с набросков

56 Gain-Montagnac J.-L.M. Avertissement // Louis XIV. Memoires de Louis XIV £crits par lui-meme et adressees pour le Grand Dauphin. P., 1806, t. 1, p. IX; NoailLm, due de. Histoire de madame Maintenon et de principaux evenements du regne de Louis XIV. P., 1848, t. 1, p. 584; Grouvelle. Avertissement sur les ecrits de Louis XIVII Louis XIV. Oeuvres, 1.1, p. 17,20-21.

57 Lognon J. Introduction // Mdmoires, p. 7-29; Sonnino P. The dating and authorship of Louis XIV's Memories // French Historical Studies, vol. Ill, it 3,1964, p. 303-337; Thireau J.-L Op.cit., p. 9-31.

38 С этим соглашаются П. Соннино и Ж.-Л. Тиро - см., напр.: Thireau J.-L. Op.cit., p. 20.

Мемуаров за 1666 год», а ранее - с конца 1665 года60, по мнению Соннино, или же с конца 1664 года, по мнению Тиро61. Но и тот и другой считают, что работа была начата над «Мемуарами за 1661 год». Соответственно, «Мемуары за 1662 год», по версии этих исследователей, начали составляться в 1665-1666 гг., причём тогда же - в 1666 г. была начата работа над «Мемуарами за 1666 год», в отношении которых, а также остальных частей оба исследователя соглашаются с Лоньоном62. Кроме того, Тиро даже допускает существование «Мемуаров», освещающих события 1663-1665 гг., не сохранившихся из-за уничтожения королём части своих бумаг63. Обе предложенных версии сходятся также и в том, что Людовик XIV принимал непосредственное участие в процессе составления и редактирования «Мемуаров». Но если Лоньон заявляет о самоличном написании королём отдельных их частей (а не только под диктовку), то Соннино и Тиро не утверждают этого столь категорично, признавая, тем не менее, безусловную принадлежность изложенных в «Мемуарах» идей (особенно политических) Людовику XIV, о чём свидетельствует переписка короля того времени64. Что же касается других документов, помимо собственно «Мемуаров» («Наставлений дофину»), то все три исследователя сходятся во мнении, что авторство этих произведений - «Военных мемуаров», «Размышлений о ремесле короля», «Наставлений герцогу Анжуйскому» и «Проекта торжественной речи» - принадлежит лично королю65.

В ходе начавшейся кампании 1672-1679 гг. Людовик XIV составлял военные реляции, ставшие в дальнейшем основой для комплекса произведений, известного как «Военные мемуары» короля. Его содержание представляет собой не только военные реляции, написанные лично Людовиком XIV (в целом виде они сохранились только за 1673 и 1678 гг., остались также большая часть реляций за 1672, 1674 и 1676 гг. и обрывки за 1667 и 1668 гг.), но и его приказания и письма (как написанные им, так и адресованные ему), относящиеся к военным действиям с 1667 до 1694 гг.66 Подобная хронология событий объясняется тем, что в это произведение вошли документы и материалы за все те года, когда король лично принимал участие в боевых действиях (1667-1693 гг.; 1694 год вошёл как последний год, хотя лично участие в кампании принимал уже не король, а дофин). Кроме того, этот труд в полном своём виде

59 LognonJ. Op.cit., p. 8-12.

60 Sonnino P. Op.cit., p. 312. «.

61 ThireauJ.-L. Op.cit, p. 19.

62 Ibidem; Sonnino P. Op.cit., p. 313-316; Lognon J. Op.cit., p. 12.

63 ThireauJ.-L Op.cit., p. 12, n° 3.

64 LognonJ. Op.cit., p. 9; ThireauJ.-L. Op.cit., p. 30-31; Sonnino P. Op.cit., p. 336-337.

65 Lognon J. Op.cit., p. 12,28-29,287 - n° I: Sonnino P. Op. cit, p. 335; ThireauJ.-L. Op.cit., p. 29-30. включает и комментарии, пояснения и дополнения, включённые позднейшим редактором произведений короля — генералом Гримоаром, в обязанности которого входило подготовить публикацию сочинений Людовика XIV для воспитания детей Людовика XVI67. Следует отметить, что последней сохранившейся до наших дней реляцией, написанной лично Людовиком XIV, является созданная постфактум реляция за 1678 г., в которой отразилось заключение мира в 1679 г.68 По поводу более поздних кампаний реляций уже не составлялось (не исключено и то, что они были уничтожены королём), и от них сохранились по большей части лишь письма с комментариями Гримоара.

Однако в 1679 году после заключения Нимвегенского мира Людовик XIV возвращается к написанию «Наставлений дофину», создав лично (о чём свидетельствует стиль документа) одно из любопытнейших сочинений, названное «Размышления о ремесле короля». Это произведение не вошло, однако, в «Наставления», поскольку надобность в этом уже отпала - дофину было 18 лет и он мог непосредственно участвовать в управлении государством (хотя на практике он в нем не принимал участия вплоть до 1689 г.)69. Суть этого произведения составили уже не акты внутри- и внешнеполитической деятельности, зафиксированные в «Наставлениях» и являющиеся, по словам Пелиссона, «изложением секретов королевской власти и вечных уроков, которых надо избегать или которым нужно следовать», а именно представления Людовика XIV о короле и его обязанностях70. Подобные идеи содержатся и в «Наставлениях», адресованных среднему внуку короля - герцогу Анжуйскому, ставшему в 1700 г. королём Испании Филиппом V.

Помимо прочего, особого внимания заслуживает «Проект торжественной речи», составленный королём в течение одного из наиболее тяжёлых периодов войны за Испанское наследство - 1710 году. В это время после провала мирных переговоров Людовик XIV, крайне заинтересованный в заключении мира, вынужден был обосновать свой отказ от выдвинутых в ходе переговоров условий71.

Что же касается публикации всего вышеуказанного комплекса произведений, то «Мемуарам», «Секретному дневнику» и остальным произведениям Людовика XIV

66 Louis XIV. Oeuvres, t. 3-4.

61 Grimoard Ph.-H. Avertissement de Tediteur // Louis XIV. Oeuvres, t.3, p.3-30. Краткий вариант,-включавший лишь реляции за 1673 и 1678 гг. был опубликован в гадании Гэн-Монтаньяка. См.: Louis XIV. Memoires de Louis XIV ecrits par lui-meme et adressees pour le Grand Dauphin, t. 2, p. 104-168.

68 Louis XIV. Oeuvres, t. 4, p. 167-173.

69 Lognon J. Op.cit., p. 12.

70 Цит. no: Ibid., p. 18. повезло меньше, чем произведениям других его предшественников и современников, как, например, Ришелье, чьё «Политическое завещание» впервые целиком увидело свет в Амстердаме в 1688 г., а во Франции - в 1764 г.72 О существовании собственно «Мемуаров» («Наставлений дофину») стало известно благодаря Пелиссону ещё в 1671 г. Но могло случиться так, что об этих произведениях осталось бы только воспоминание, поскольку в 1714 г. Людовик XIV уничтожил большую часть бумаг, отдав затем по просьбе маршала де Ноайля оставшиеся ему на хранение. Именно благодаря этому до наших дней дошли рукописи этих произведений, переданные маршалом в Королевскую библиотеку в 1749 г. (часть некоторых других бумаг, в основном письма были переданы позднее - в 1758 г.)74. Однако они не были к тому времени забыты: маршал Ноайль ознакомил с ними и молодого Людовика XV, который, освободившись от опеки кардинала Флёри, решил с 1743 года лично управлять государством. С «Мемуарами» был знаком и Людовик XVI, передавший в 1786 г. список рукописи генералу Гримоару для того, чтобы он классифицировал её положения и добавил, где потребуется, разъяснения (Людовик XVI хотел составить собственное руководство для своих детей, взяв «Мемуары» Людовика XIV за основу). К тому времени часть этих последних была уже дважды опубликована: первый раз -аббатом Оливе в 1767 г., второй - издателем Сотро де Марси в 1789 г., а также была предпринята и первая публикация «Размышлений о ремесле короля», осуществлённая аббатом Мийо, давшим этому произведению заглавие «Размышления о ремесле короля и управлении иностранными делами», от которого (заглавия) впоследствии осталась лишь его первая часть. Полной же публикации «Мемуаров» и других созданных Людовиком XIV произведений на тот момент не существовало.

В перипетиях Французской революции рукопись, вручённая Гримоару, не затерялась. Генерал передал её Грувелю, под редакцией которого, совместно с Гримоаром, и вышли (в ноябре 1806 г.), одновременно с менее качественной публикацией Гэн-Монтаньяка (в феврале 1806 г.), 6-томные «Произведения Людовика XIV»75. Однако даже у более качественной фундаментальной публикации Грувеля существовали свои недостатки, несмотря на то, что в издание вошли, помимо наиболее

71 Ibid., р. 15,287 (n° 1).

72 Richelieu A.-J. du Plessis. Testament politique. Amsterdam, 1688; /Jew.Maximes d'fitat ou Testament politique du cardinal due de Richelieu au roi de France Louis XIII. L.l-2. P., 1764.

3 Lognon J. Op.cit., p. 18.

74 Ibid., p. 7,27.

75

Louis XIV. Oeuvres, t. 1-6; idem. Memoires de Louis XIV ecrits par lui-meme et adressees pour le Grand Dauphin. P., 1806. T. 1-2. крупных из сохранившихся произведений, и различные фрагменты других трудов Людовика XIV, в том числе и полный вариант «Военных мемуаров», которые впоследствии нигде более не публиковались, а также черновой вариант «Проекта торжественной речи», переизданный затем лишь в 1978 г. Основой для публикации мемуаров за 1661 и 1662 гг. послужил именно список рукописи, отредактированной при создании Пелиссоном и затем исправленной и дополненной в XVIII в. Гримоаром, что, таким образом, лишало «Мемуары» аутентичности. Для публикации мемуаров за 1666-1668 гг. использовалась лишь вторая их редакция, не являвшаяся окончательной, причём её текст, как и в редакции Гримоара, оказался разделён тематическими подзаголовками, зачастую с пояснительными редакторскими вставками. В 1860 г. историк Ш. Дрейс, тщательно изучив манускрипты, отвергнутые Грувелем при публикации мемуаров за 1666-1668 гг., установил, что они являлись не черновиками, как это предполагалось прежде, а третьей окончательной редакцией, осуществлённой Пелиссоном. Кроме того, он установил, что предыдущая редакция «Мемуаров за 1666 год» принадлежит не Пелиссону, как считалось до этого, а Периньи. В связи с этим Дрейс предпринимает попытку опубликовать подлинное критическое издание «Мемуаров» Людовика XIV, приводя варианты обеих сопоставляемых им рукописей76. Но, увлёкшись обнаружением роли Периньи в создании «Мемуаров» Людовика XIV, Дрейс в своей публикации «Мемуаров» за 1661-1662 гг. использовал не третью редакцию Пелиссона, а промежуточную вторую, осуществлённую Периньи . Естественно, это снижало научную ценность издания, в котором к тому же текст, повествующий о событиях 1666-1668 гг., постоянно подвергался разбивке для сличения различных вариантов. С одной стороны, сопоставление различных черновиков, редакций и публикации вспомогательных материалов, использованных при создании «Мемуаров», способствует пониманию хода и сути излагаемых в них мыслей, с другой же — данная публикация нарушала литературную целостность произведения (в издании Дрейса не был соблюдён хронологический порядок расположения текста, постоянно чередующегося с вариантами отдельных его частей), уводя от авторского замысла.

Memoires. ЁА Dreyss, L 1-2.

77 Свидетельство окончательности варианта «Мемуаров» в редакции Пелиссона содержатся в самом тексте «Мемуаров за 1661 год» (указание на то, что Людовик XIV вот уже 10 лет, как следует пути, выбранному после смерти Мазарини в 1661 г., т.е. - 1671 г. - через год после смерти Периньи) - см.: Memoires, р. 49.

Кроме того, издание Дрейса уступало предыдущему и по общему количеству опубликованных документов78.

После 1860 года было предпринято ещё 4 публикации «Мемуаров» и других произведений Людовика XIV. Первая из них, выпущенная в 1923 г. под редакцией Ж. Лоньона, была своего рода всего лишь переизданием наиболее "раздробленных" в предыдущем издании частей - «Мемуаров» за 1661 и 1666 г.79 Причём на этот раз текст мемуаров за 1661 г. печатался по рукописи, опубликованной впервые в 1806 г., а не в варианте, представленном Дрейсом, редакция которого была взята за основу для текста мемуаров за 1666 г. Следующая публикация, осуществлённая также Ж. Лоньоном в 1927 г., была уже полной публикацией «Мемуаров» в их окончательной редакции по пл состоянию на начало XVIII века . Однако третья часть второй книги «Мемуаров за 1661 год» и «Мемуары за 1662 год» целиком изданы в той же версии, что и в издании Грувеля 1806 года, поскольку иных списков рукописи, кроме списка с поправками Гримоара не сохранилось81. Также в черновом состоянии публиковался, помимо собственно «Мемуаров», и «Проект торжественной речи», включённый наряду с другими произведениями короля, воссозданными по оригинальным рукописям, хранящимся в Национальной библиотеке в Париже: «Размышления о ремесле короля», «Наставления герцогу Анжуйскому»82. Таким образом, и у этого издания были небольшие недостатки.

Новая публикация «Мемуаров» и других произведений короля вместе с рядом писем, адресованных Филиппу V, снабжённая предисловием и подготовленная Бернаром Шампиньолем, вышла в свет в 1960 г. В нём был изложен и иной, чем у Лоньона, взгляд на вопрос об окончательном варианте текста «Мемуаров за 1661 год». По мнению Шампиньоля, окончательной является вторая редакция Периньи, воспроизведённая в данном издании по рукописи, использовавшейся Грувелем и Гримоаром83.

Однако в 1978 году появляется новая научно-популярная публикация «Мемуаров» и трёх других вышеперечисленных произведений под редакцией Жана Лоньона, нашедшего оригинал рукописи «Проекта торжественной речи» и частично переработавшего источниковедческое введение к изданию. Таким образом, все главы

78 Изложено по: LognonJ. Op.cit., p. 25-28.

79 Louis XIV. Mdmoires pour les anndes 1661 et 1666. P., 1923.

80 Idem. Memoires. P., 1927.

81 Ibid., p. 79 (n° 55); Memoires, p. 81 (n° 57).

82 Louis XIV. Mdmoires pour les anndes 1661 et 1666.

Мемуаров» («Наставлений дофину»), кроме части «Мемуаров за 1661 год» и «Мемуаров за 1662 год», о чём говорилось в связи с изданием 1927 г.84, а также «Размышления о ремесле короля», «Наставления герцогу Анжуйскому» и «Проект торжественной речи» получили, наконец, вид, близкий к авторскому замыслу, поскольку в данном издании эти сочинения теперь были воссозданы по манускриптам Национальной библиотеки85. На сегодняшний день это издание сочинений Людовика XIV является их самой качественной публикацией. Именно оно использовалось для изучения «Мемуаров» и трех связанных с ними произведений («Размышления о ремесле короля», «Наставления герцогу Анжуйскому» и «Проект торжественной речи»), а также - при обращении к черновикам, разночтениям «Мемуаров» и другим произведениям - привлекались издание Грувеля 1806 года и отчасти Дрейса 1860 года.

Несмотря на довольно большое количество произведений короля, они датируются преимущественно начальным периодом правления Людовика XIV. Единственным исключением является «Секретный дневник короля». Появление его было совершенно неожиданным - на аукционе племянницей известного французского историка Ф. Блюша был приобретен секретер эпохи Реставрации, в котором был найден перевязанный и скрепленный печатями пакет с надписью: «Я обязуюсь перед королем не открывать содержащиеся внутри бумаги. Никто не сможет с ними ознакомиться в течение не менее чем 250 лет, то есть не ранее 1965 года». Документ был подписан Вильруа - герцогом и маршалом при Людовике XIV, воспитателем Людовика XV. В этом пакете содержалась рукопись, озаглавленная «Секретный дневник, мемуары и комментарии, начатые после смерти кардинала Мазарини» и принадлежащая, как уверяет Ф. Блюш, основываясь на анализе почерка короля, несомненно Королю-Солнцу. Опубликованное в 1998 году научно-популярное издание «Секретного дневника» является на сегодняшний день единственным. В нем целиком воспроизведена обнаруженная рукопись без купюр и с сохранением орфографии эпохи. Единственный недостаток публикации заключается в отсутствии научно-справочного аппарата, что снижает качество и степень научности издания.

Сочинения Людовика, различные по характеру и жанру, не позволяют судить об эволюции взглядов монарха. Созданные в разное время, эти труды несопоставимы и призваны дополнять друг друга, давая возможность понять идеи, взгляды и жизненные Idem. Memoires et divers 6crits. P., 1960. u Mdmoires, p. 81 (n° 57).

85 Ibid., p. 29. принципы монарха. В то же время деятельность Людовика XIV остаётся подчас за рамками его произведений, равно как и реакция на его мероприятия в обществе. В связи с этим выяснение идейного и социально-политического контекста эпохи и его эволюции представляется невозможным без привлечения свидетельств современников. Наиболее ярким в этом отношении источником являются «Мемуары» герцога Сен-Симона, которые оказали существенное влияние на позднейших историков, наложив свой отпечаток на характеристику не только деятельности, но и личности Людовика XIV86.

Луи де Сен-Симон был выходцем из древней дворянской семьи87. К знати его род не принадлежал - титул герцога получил лишь его отец, причём исключительно благодаря милости Людовика XIII, а генеалогия семьи, восходящая к Карлу Великому, была поддельной. Однако автор «Мемуаров» свято верил в то, что его род ведёт начало от первого Каролинга, и на всю жизнь остался непримиримым защитником прав аристократии. Он был убеждён в том, что знать должна занимать верхнюю ступень в иерархической системе, поскольку герцоги и пэры — это прирожденные советники короля. Но в реальности Людовик XIV проводил совершенно противоположную политику, и Сен-Симон не мог сдержать негодование, видя себя отстранённым от власти, которая, принадлежа ему по праву, оказалась в руках простолюдинов -министров Короля-Солнца. Военная карьера герцога не сложилась - ему не нравились новые порядки в армии, которые не давали преимущества знати, а лишь, по его мнению, «сковывали личную инициативу и талант»88. Жизнь придворного его тоже не устраивала, он хотел большего — реальной власти. Но, даже добившись её при регенте Филиппе Орлеанском, Сен-Симон стремился избавиться от ответственности, перекладывая груз решений на плечи других. Кроме того, ему не удалось, несмотря на дружеские отношения с регентом, реализовать свои принципы на практике. Взамен этого герцог попытался найти им оправдание в своих воспоминаниях.

Первые записи Сен-Симон начал вести ещё в юности, когда только появился при дворе, и продолжал вплоть до глубокой старости, скрывая своё литературное творчество. Со временем тон его рассказа претерпевал всё более существенные

86 См., напр.: GabourdA. Histoire de Louis XIV. Tours, 1865; Lavisse E. Op.ciL, t. 1-2 ; Lemontey P.-E. Essais sur I'etablissement monarchique de Louis XIV. P., 1^19; Michelet J. Louis XIV et le due de Bourgogne. P., 1862.

87 Изложено по: Гревс И.М. Сен-Симон, его жизнь и «Мемуары» И Сен-Симон Л. де. Указ.соч., т. I, с. 733; Brancourt J.-P. Le due de Saint-Simon et la monarchie. P., 1971; Judrin R. Saint-Simon. P., 1970; Le Roy Ladurie E. Saint-Simon ou le systeme de la Cour. P., 1997, p. 9-40.

88 Сен-Си.чон Л. де. Указ.соч., т. 2, с. 107. изменения, приобретая политизированную окраску, — сказывалось чувство ущемлённости, нереализованности в жизни. Это отразилось не только на описании событий, но и на мастерски нарисованных герцогом портретах известнейших лиц эпохи - короля, старшего дофина, герцога и герцогини Бургундских, мадам де Ментенон и

89 г» других . В них начала ощущаться определённая идеиная схематичность: в характеристике близких по духу Сен-Симону людей присутствовало больше положительных черт, которые практически полностью исчезали при описании наиболее нелюбимых герцогом персонажей, включая короля, хотя, наряду с критикой, Сен-Симон не мог не признать положительных черт его характера. Постепенно доминантой в повествовании герцога стали пессимистические ноты. Он всё более и более начал удаляться от провозглашённых им принципов - беспристрастности, правдивости и точности изложения, - и стремился найти в окружающей его действительности доказательства правоты своих общественно-политических воззрений90. Подчас, не сумев сдержать собственные эмоции, Сен-Симон не стеснялся грешить против истины. Кроме того, со временем сказывались ошибки памяти, а также стремление приукрасить роль собственной персоны в описываемых событиях. Но, несмотря на эти недостатки, «Мемуары» герцога смогли в полной мере отразить мнение о политике Людовика XIV представителей консервативно настроенной аристократической верхушки общества.

Что касается публикации, то «Мемуары» герцога после его смерти в 1746 г. были изъяты правительством, опасавшимся того, что в воспоминаниях могут содержаться компрометирующие или секретные сведения, способные повредить политике Людовика XV. Лишь при Реставрации это произведение было возвращено потомкам Сен-Симона, после чего сразу началось их издание, но по большей части отрывками. Первый раз «Мемуары» были опубликованы целиком лишь в 50-х гг. XIX века91. Подготовленная и осуществлённая Ж. Шерюэлем публикация насчитывала 30 томов. Но сразу же после её появления был поставлен вопрос о подготовке нового критического издания «Мемуаров», снабжённого указателями и комментариями, отсутствовавшими в данной публикации. Кроме того, вскоре были обнаружены ещё ряд записей Сен-Симона, что усилило необходимость в переиздании воспоминаний

89 О портретах в «Мемуарах» Сен-Симона см. Van der Cruysse D. Le portrait dans Ies memo ires de Saint-Simon. P., 1971.

90 Сен-Симон JI. де. Указ.соч., т. 2, с.418-419,422.

91 Saint-Simon L, due de. M&noires complets et authentiques du due de Saint-Simon sur le rfcgne de Louis XIV et la Regence. / Sous la direction de J. Cheruel. P., 1850-1859, t 1-30. герцога . Эта задача начала реализовываться в конце 70-х гг. XIX века, когда, с одной стороны, Шерюэль, а с другой - Ж. Буалиль и А. Ренье начали параллельно готовить

Г «в новое издание. Но работа над ним оказалась довольно длительной. Если Ж. Шерюэль завершил её к 1893 году с выходом последнего 21-го тома «Мемуаров», то издание Буалиля-Ренье, насчитывавшее 40 томов, было окончено лишь к 1934 г.93 Такая разница в сроках, безусловно, отразилась на качестве изданий, из которых вплоть до наших дней наиболее авторитетным остаётся публикация Буалиля, несмотря на то, что переиздания трудов Сен-Симона осуществлялись и в дальнейшем.

Часть «Мемуаров» была, по завершении публикации Буалиля, переведена на русский язык94. Несмотря на довольно небольшой объём русского издания, в него были включены самые важные части воспоминаний Сен-Симона. Они не только дают представление о политических убеждениях герцога, но и содержат сведения о наиболее известных личностях эпохи Людовика XIV, включая самого короля, а кроме того, недвусмысленно демонстрируют отношение Сен-Симона к основным событиям того времени.

При написании «Мемуаров» герцог Сен-Симон опирался не только на собственные воспоминания, но и на информацию, полученную, по его признанию, «из первых рук»95. Но большое количество сведений герцог позаимствовал из попавших к нему в 1730 г. «Дневников» маркиза де Данжо - одного из придворных, который, начиная с 1684 и вплоть до 1720 года, последовательно, день за днём вёл запись обо всех происходящих при дворе событиях96. Его повествование, как считал Сен-Симон, походило больше на газету, поскольку указывались «только происшествия с точной датой и ни слова об их причинах, ещё меньше о какой-нибудь интриге, или о каком-нибудь движении при дворе или между частными лицами»97. Действительно, «Дневник» Данжо напоминает скорее хронику, где фиксируются основные произошедшие за день события. Упрёки Сен-Симона в том, что Данжо, избегая оценок,

92 Эти записи вышли отдельными изданиями. См. Saint-Simon L Merits inddits de Saint-Simon. / Sous la direction de Fougere. P., 1881-1893, t 1-8 ; idem. Papiers inedits, lettres et depeches sur l'ambassade d'Espagne 1721. / Sous la direction de Dnunont. P., 1880.

93 Idem. Mdmoires du due de Saint-Simon sur le regne de Louis XIV et la Regence. / Sous la direction de J. Cheruel. P., 1881-1893., t 1-21 ; idem. Memoires du due de Saint-Simon sur le regne de Louis XIV et la Regence. / Sous la direction de A. Regnier et J. Boislisle. P., 1879-1934,1.1-40.

94 Сен-Симон Л. де. Указ.соч., т. 1-2.

95 Там же, т. 2, с. 420.

96 Подробнее о нбм см. Bourgeois Е., Andri L Les sources de l'histoire de France. XVII-e siecle (1610-1715). P., 1913, t. 2, p. 164-165; Notice sur la vie de Dangeau et sur sa famille // Dangeau Ph. De Courcillon (далее -Dangeau). Journal du marquis de Dangeau. P., 1854, t. 1, p. XIII-XLVI; Сен-Симон Л. де. Указ.соч., т. 1, с. 206-215.0 рукописи см. Avertissement des editeurs // Dangeau. Op.cit., L 1, p. I-XII. показывает таким образом своё невежество и пристрастие, необоснованны, так как, повидимому, их автор и не ставил себе подобной цели98. Кроме того, он был не один в подобной деятельности — «Мемуары» другого придворного, маркиза де Сурша —

Великого прево Франции — также представляют собой по сути анналы, но ограниченные меньшими, чем у Данжо, сроками - 1681-1712 гг.: маркиз скончался в

1716 г.; вопрос почему он не довёл «Мемуары» до этой даты, так и остался нерешённым (есть версия, что автором этих мемуаров являлся не маркиз де Сурш, а

Мишель Шамийяр - генеральный контролер финансов с 1699 по 1708 гг., государственный секретарь с 1701 по 1709 гг."). Но Данжо вел более систематичные записи, фиксируя всё происходящее при дворе, тогда как Сурш делал это выборочно, по собственному усмотрению, останавливаясь на существенных для него деталях, что,

100 однако, не снижает ценности приводимых им сведений .

Публикация целиком этих двух произведений была осуществлена только во второй половине XIX века: записи Данжо полностью, включая сделанные Сен-Симоном пометки и комментарии, впервые были изданы в 1854-1860 гг., а Сурша — лишь в 1882-1893 гг.101 Но «Дневник» Данжо к этому времени был уже известен и не раз воспроизводился в трудах историков, как например, Вольтера, а также публиковался в сокращении или фрагментарно102. Воспоминания же Сурша оставались неизвестными широкому кругу лиц, за исключением знакомых владельцев рукописи. Но постепенное использование этого источника рядом историков увеличивало интерес к неизвестным мемуарам эпохи Людовика XIV и заставило тогдашнего владельца манускриптов Сурша - герцога де Кара согласиться на их публикацию103.

Все вышеназванные труды современников Людовика XIV повествуют преимущественно о событиях второй половины царствования Короля-Солнца. Действительно, период с 1681 по 1715 гг. был более богат воспоминаниями. К

97 Сен-Симон Л. де. Указ.соч., т. 1, с. 213.

98 Там же, т. I.e. 212,214.

99 Lartglois М. Louis XIV et la cour, d'apres trois temoins nouveaux: Belise, Beauvillier, Chamillart. P., 1926, p. 137-172.

100 См. о нём Bourgeois E., Andre L. Op.cit, t. 2, p. 161-162; Cosnac G.-J. Introduction aux Memoires du marquis de Sourches И Sourches L.-F. du Bouchei, marquis de. Mdmoires du marquis de Sourches sur le regne de Louis XIV. P., 1882, t 1, p. I-XLIII.

101 Dangeau Ph. De Courcillon (далее - Dangeau). Journal du marquis de Dangeau. T. 1-19. P., 1854-1859; Sourches L.-F. du Bouchei, marquis de (далее — Sourches). Memoires du marquis de Sourches sur le regne de Louis XIV. P., 1882-1893,1.1-13. Частично его воспоминания издавались в 1836 г.

102 См., напр.: Journal de la cour de Louis XIV depuis 1684 jusqu'i 1715 avec des notes interessantes. fid. de Voltaire. P., 1770; Journal de la cour de Louis XIV suivi de quelques autres relatives au caractere de ce monarque et aux evenements de son regne. P., 1807, p. 111-139; Dangeau. Memoires et journal. P., 1830, t. 1-4; см. также Bourgeois E., Andre L Op.cit., L 2, p. 164-165. произведениям Данжо, Сурша и Сен-Симона следует прибавить также «Мемуары» маршала Ришелье - внучатого племянника Великого кардинала. Период его активной деятельности пришёлся уже на время правления Людовика XV и Людовика XVI, но ко двору он был представлен в 1710 г. и оставил письменные воспоминания о последних годах жизни Короля-Солнца. Он не успел закончить свой труд — в основном его записи представляли собой лишь черновые наброски. Их сведением и редакцией занимались впоследствии работники Королевской (Национальной) библиотеки, осуществившие выпуск 9-томного издания его мемуаров, дополненных воспоминаниями и историческими произведениями менее заметных придворных той эпохи104. Следует заметить, что первое издание этого произведения пришлось на 1791 г., выйдя одновременно в Париже и Гааге, но, по-видимому, популярность его была столь велика, что в 1793 г. в Париже появляется второе105.

Аналогичным образом появились на свет мемуары маршала Ноайля - их литературной обработкой занимался аббат Мийо. Они были опубликованы ещё до Французской революции и в основном содержали сведения об обращениях протестантов и политике внука Людовика XIV - Филиппа V во время войны за Испанское наследство106.

Подробнейшую хронику дипломатических перипетий этого конфликта отставил маркиз де Торси - племянник Ж.-Б. Кольбера, исполнявший в 1696-1715 гг. обязанности государственного секретаря по иностранным делам107. Её публикация была предпринята в рамках подготовленной Ж.-Ф. Мишо и Ж.-Ж.-Ф. Пужола серии «Новой коллекции мемуаров по истории Франции» (1836-1839). Это. было продолжением многотомного издания «Коллекции мемуаров по истории Франции»,

103 Cosnac G.-J. Op.cit., р. П.

104 Впоследствии часть черновиков вошла в сборник под названием «Дневник двора Людовика XIV» -Journal de la cour de Louis XIV suivi de quelques autres relatives au caractere de ce monarque et aux evenements de son regne. P., 1807.

105 Richelieu L-F.-A. de Vigured du Plessis, due de (далее - Richelieu). Memoires du marechal due de Richelieu. P., 1791. T. 1-9 ; idem. Op.cit La Haye, 1791 ; idem. Memoires du mardchal due de Richelieu. P., 1793. T. 1-9.

106 Millot C.-F.-X., abbe de (далее - Millot). Memoires politiques et militaires du marechal de Noailles pour servir a l'histoire de Louis XIV et de Louis XV. 2-eme ed. P., 1777, t. 1-5. Положение протестантов в 16881689 гг. во Франции затрагивается также в «Мемуарах» одной из придворных дам - мадам де Лафайет (см. - La Fayette М.-М., madame de (далее - La Fayette). Memoires de la cour de France pendant les annees 1688 et 1689 // Michaud J.-F., Poujoulat J.-J.-F. Nouvelle collection des mdmoires relatifs a rhistoire de France. Serie 3. T. 8. P., 1839, p. 211-245).

107 TorcyJ.-B. Colbert, marquis de (далее - Torcy). Memoires pour servir a l'histoire des negotiations depuis le traite de Ryswick jusqu'a la paix d'Utrecht И Michaud J.-F., Poujoulat J.-J.-F. Nouvelle collection des memoires relatifs a l'histoire de France. Sdrie 3. T. 8. P., 1839, p. 518-735. выходившего в 20-х гг. XIX в.108, где предполагалось собрать все известные мемуары и воспоминания, в которых содержались сведения, имеющие отношение к историческим событиям.

По большей части в эту публикацию вошли уже известные мемуары, новых поисков составители практически не вели. Так, вне рамок этого сборника остался «Дневник царствования Людовика XIV и Людовика XV с 1701 до 1744 гг.»109. Его автор - полицейский комиссар города Версаля Пьер Нарбонн - включил в своё повествование не только рассказ о страшной зиме 1709 г. и её последствиях, но и подробнейшие описания смерти членов королевской семьи.

Кроме того, лишь к 1880 г. получил известность «Дневник господина Антуана» -произведение, написанное одним из слуг Людовика XIV (это был один из представителей династии камердинеров королей Франции)110. В «Дневнике» с не меньшей, чем Данжо, скрупулёзностью Антуан записывал ход болезни монарха, тщательно фиксируя все происходящее у постели умирающего. Помимо этой хроники, Антуан оставил портрет Людовика XIVт. Причём наряду с описанием личности короля, автор высказал также своё мнение о деяниях монарха, что увеличивает значение этого произведения, особенно если учесть, что Антуан принадлежал к непривилегированным слоям общества.

К недостаткам «Коллекции мемуаров» стоит также отнести тот факт, что её составители ограничились только французскими авторами, позволив себе пренебречь свидетельствами, которые оставили иностранцы. В частности особого внимания заслуживает оставленное прусским послом Иезекилем Спанхеймом (Шпангеймом) «Описание французского двора в 1690 г.», впервые опубликованное во Франции в 1882 г."2

Любопытно, что среди произведений нефранцузских авторов присутствует сочинение русского посланника - А.А. Матвеева (1666-1728), посетившего инкогнито Париж в 1705 г. (он был послом в Голландии, а в то время шла война за Испанское наследство, и Франция воевала с Нидерландами) и оставившего записки об этом

108 Petitot. Collection des memoires relatifs a 1'histoire de France de Henri IV jusqu'a la paix de Paris de 1763. P., 1820-1829, t. 1-78.

109 Narbonne P. Journal des regnes de Louis XIV et Louis XV de Гаппёе 1701 A l'annee 1744. Paris-Versailles, 1866.

1,0 Anthoine. Op.cit

111 Ibid., p. 124-134. mSpanheim E. Op.cit. путешествии, которые напоминали скорее «книгу о Франции», чем мемуары113. Его собственные наблюдения чередуются с историческими экскурсами - сведениями о дворе, армии, учреждениях, а особенно о Парижском парламенте, его структуре и компетенции, почерпнутыми из существующей на тот момент «справочной литературы»114. Несмотря на это, в сочинении Матвеева присутствует ряд фактических (преимущественно генеалогических) ошибок, что, однако, не сказывается на общем впечатлении от его произведения115.

В начале XX века получили известность сочинения другого иностранца, правда, натурализованного уже в 1687 г. Это «Мемуары» Джамбатиста (Жана-Батиста) Прими Висконти, графа Сен-Майоля — обосновавшегося при французском дворе итальянского дворянина-авантюриста, писателя, астролога и хироманта, претендовавшего на принадлежность к известнейшему миланскому роду Висконти11б. Его мемуары в отличие от всех предыдущих затрагивают первую половину царствования Людовика XIV, а точнее - время с 1673 по 1681 гг. Воспоминания Прими на общем фоне других сочинений выделяются не только вольностью стиля, но и жанровым своеобразием, поскольку они написаны в духе письма, о чём свидетельствует расположенное в заключении мемуаров обращение к другому, известному Прими лицу117. Наблюдения итальянца, равно как и Спанхейма, имеют особую ценность благодаря тому, что даётся трезвый взгляд на происходящее глазами человека, воспитанного среди других реалий, других идей. Но не всегда Прими следовал собственному мнению, зачастую на его оценках сказывались взгляды, позаимствованные им от своих информаторов (Прими не скрывал их имена) - представителей знатных дворянских родов, включая маршала Тюренна, а также уже упоминавшегося маркиза де Данжо, иностранных послов и даже от Мишеля Летелье — статс-секретаря по военным делам, а с 1677 г. - канцлера Франции.

Аналогичный круг респондентов имел другой мемуарист, оставивший наряду с крайне любопытными воспоминаниями о царствовании Людовика XIV ещё целый ряд

113 Матвеев А. А. Русский дипломат во Франции. Л., 1972 (это первое и единственное на сегодняшний день издание). Подробнее о нем и мемуарах см.: Люблинская А., Шаркова И. А.А. Матвеев и его труд // Матвеев А.А. Указ.сод., с. 3-30.

114 Это были такие издания, как Moreri L Le grand dictionnaire historique. Lyon, 1674 ; Brice G. Description de la ville de Paris. P., 1698; L'Etat de la France. P., 1702, v. 1-3.

1,5 См. напр.: Матвеев А.А. Указ.соч., с. 91.

116 Primi Visconti Fassola de Rassa J.-В., comte de Saint-Mayol (далее - Primi Visconti J.-B.). Mdmoires sur la cour de Louis XIV 1673-1681. P., 1908 (переиздавалось во Франции в 1972 и 1988 гг.).

1,7 Idem. Memoires sur la cour de Louis XIV 1673-1681. P., 1988, p. 176. исторических произведений и переводов, - аббат Шуази (1644-1724)"8. Его «Мемуары об истории царствования Людовика XIV», опубликованные впервые спустя три года г а после его смерти и пользовавшиеся огромной популярностью, доведены лишь до 1697 г.119 Особое значение им придаёт то, что в них, помимо собственных наблюдений аббата и свидетельств его матери, близкой к Анне Австрийской, содержатся крайне ценные сведения, в том числе и о политике монарха. Причины подобной осведомлённости Шуази связаны с тем, что писатель был знаком с наиболее высокопоставленными лицами при дворе и в правительстве — министрами Ш. Кольбером де Круасси, А. де Помпонном, Л. де Поншартреном, Л.-А. де Бриенном, маршалами Вильруа (шеф Совета финансов) и Тюренном, принцами Конде и Конти и другими120. Откровенность этих лиц аббат объясняет тем, что в беседе со столь важными персонами он задаёт вопросы, делая это «без всякого принуждения с наивным видом, как будто из простого любопытства». В результате ему «рассказывали абсолютно всё», в том числе иногда и государственные тайны, так как думали, что это необходимо аббату для новой книги121. Однако Шуази не слепо записывает все полученные им сведения — он, по собственному признанию, «старается выявить истину», сравнивая различные высказывания и на их основе делая собственные выводы122.

Несмотря на эти плюсы, воспоминания Шуази, как и труды многих других мемуаристов, лично не связанных с государственными делами, страдают большим недостатком - слабостью причинно-следственных связей. Каждый из авторов старается по-своему объяснить происходящее, не зная или не вдаваясь в реальную подоплёку событий, что существенно затрудняет работу с воспоминаниями частных лиц. Но в сочинении Шуази есть и другой негативный момент: повествование, написанное как «невинное удовольствие», которое дало бы повод в старости «вспомнить в кругу друзей пережитое», лишено всяких хронологических ссылок123. Из-за этого упущения подчас

118 Choisy. Op.cit., t 1-2. Кроме «Мемуаров об истории царствования Людовика XIV», его перу принадлежат такие произведения как «История Карла V», «История Карла VI», «История Карла VII», «Описание путешествия в Сиам», «История Церкви», а также переводы религиозной литературы.

119 Первое издание «Мемуаров» Шуази появилось в 1727 г. в Утрехте и неоднократно переиздавалось впоследствии, дважды войдя в публикации «коллекции мемуаров по истории». Отдельно критическое издание появилось лишь в 1888 г. См. Bourgeois Е., Andre L. Op.cit., t. 2, p. 136-138.

120 Choisy. Op.cit., t. 1, p.20-21,32.

121 Ibid., t. l,p. 32-33.

122 Ibid., LI, p. 33.

123 Ibid., t. l,p.31. невозможно уточнить дату ряда событий, о которых идёт речь в «Мемуарах», особенно если приводимые сведения в других источниках отсутствуют.

Не менее интересные материалы о первой половине правления Людовика XIV содержатся в «Мемуарах» государственного министра Луи-Анри Ломени де Бриенна (1636-1698), сына секретаря по иностранным делам124. Несмотря на то, что его отец и он сам очень рано оказались удалены из правительства (1663), Бриенн, как показывают его воспоминания, находился в курсе происходящего. Но так же, как и Шуази, он пытается дать своё объяснение наблюдаемым им событиям, выдвигая наиболее простые версии125. Аналогично поступают и другие мемуаристы, как например, полковник Наваррского полка, смотритель королевского гардероба маркиз де Монгла (? - 1675 г.), а также маркиз де Ла Фар (1644-1712)126. Последний - один из малоизвестных придворных, который из-за конфликта с военным министром Лувуа оставил службу и занимал с 1684 г. пост капитана гвардии герцога Орлеанского. Повествование Ла Фара резко обрывается на 1693 г., но что удивительно в его рассказе, так это большая схожесть «Мемуаров» Ла Фара по тону с воспоминаниями Сен-Симона, хотя последний относил себя к высшей знати, тогда как Ла Фар - к дворянству «средней руки»127.

Особо следует сказать о «Мемуарах», принадлежащих перу Франсуазы-Берто де Ланглуа де Мотвиль - фрейлины королевы-матери. Наряду с подробнейшим описанием времени правления Людовика XIII и нравов эпохи регентства, воспоминания мадам де Мотвиль - одно из немногих произведений, содержащих свидетельства о детстве Короля-Солнца. Но, естественно, в большей степени Мотвиль посвящает свой рассказ матери Людовика, останавливаясь на всех ключевых моментах биографии королевы, практически вплоть до ее смерти в 1666 году128.

124 Его потомок - архиепископ Тулузский, глава финансового совета и первый министр при Людовике XVI намеревался опубликовать «Мемуары», но впервые они появились лишь в 1828 г. Однако это и последующие издания оставались неполными, так как к началу XX века были найдены еще ряд бумаг Бриенна-младшего (они были включены в публикацию протоколов Государственного совета). См. Brienne. Op.cit., t. 2, p. 258; Bourgeois E„ Andre L. Op.cit, t. 2, p. 139-140.

125 См., напр.: Brienne. Op.cit, t. 2, p. 258.

126 См., напр.: Monglat F.-P. de Clermont, marquis de (далее - Monglat). Memoires // Michaud J.-F., Poujoulat J.-J.-F. Nouvelle collection des mdmoires relatifs к l'histoire de France. Serie 3. T. 5. P., 1838, p.3-365 (Первое издание его «Мемуаров» появилось 1727 г.); La Fare СИ. A., marquis de (Ьалее - La Fare). Memoires et reflexions sur les principaux evenements du regne de Louis XIV, et sur le caractere de ceux qui у ont eu la principale part. Amsterdam, 1755. Впервые его произведение было издано уже в 1716 г. в Роттердаме, а во Франции - лишь в 1839 г. в «Новой коллекции мемуаров».

127 См. о нем.: Bourgeois Е„ Andre L. Op.cit., t. 2, p. 142-143.

128 Mottville Op.cit.

Наряду с произведениями мемуарного характера, достаточно важную роль при исследовании деятельности Людовика XIV как теоретика и практика абсолютизма

Г» mm играет переписка. Прежде всего, это письма самого короля, первое издание которых, включившее большую часть известной к тому времени корреспонденции (в него не вошёл ряд писем, не допущенных к печати по государственным соображениям и впервые опубликованных затем в издании Гэн-Монтаньяка в 1806 г.129), вышло в 2-х тт. в 1755 г.130 Однако произведённая над опубликованным материалом цензура и обнаружение новой, ещё неизвестной корреспонденции Людовика XIV, поставили вопрос о выпуске более полной публикации переписки короля. Это стремление осуществилось в фундаментальном издании Грувеля в 1806 г., где была опубликована корреспонденция Людовика XIV за период с 1659 до февраля 1714 гг. (на сегодняшний день корреспонденция за 1660, 1712, 1713 и 1715 гг. не опубликована вообще), включающая переписку как внутри королевства, так и с представителями других стран, причём не только письма, написанные королём (лично, под его диктовку или по его указанию), но и адресованные королю131. Помимо этого, в этом же издании были представлены факсимиле наиболее интересных, с точки зрения редактора, писем, которые в дальнейшем были опубликованы также в издании «Мемуаров» 1960 г.132 Новая публикация собственно переписки, снабжённая научно-справочным аппаратом, появилась лишь в 1930 г. под редакцией Пьера Гаксотта133. По сравнению с публикацией Грувеля она не содержала практически ничего нового, за исключением 12 найденных во французских архивах писем частного характера (адресованы Филиппу V). Большая часть новых, уже известных к тому времени материалов в публикацию не вошла, в том числе изданные вместе с перепиской Кольбера письма короля, а также корреспонденция, освещающая предшествующие войне за Испанское наследство события134. Кроме того, в книге Эжена Мишо «Людовик XIV и Иннокентий XI» (18821883), написанной по материалам неизданной дипломатической переписки, был

129 Louis XIV. Mdmoires de Louis XIV ecrits par lui-meme et adressees pour le Grand Dauphin, 12, p. 180-212.

130 Idem. Lettres de Louis XIV aux princes de PEurope, a ses generaux, ses ministres etc. Paris - Frankfort, 1755, t. 1-2.

131 Idem. Oeuvres (далее - Oeuvres), t. 5-6, особенно ibid., t. 6, p.202-206.

132 Oeuvres, t. 1; Louis XIV. Memoires et divers ecrits. P., 1960.

133 Idem. Lettres de Louis XIV. P., 1930.

134 Публикация документов, относящихся к войне за Испанское наследство предпринималась неоднократно. См., напр.: Legrelle A. L'acceptation du testament de Charles II, roi d'Espagne par Louis XIV. Gand, 1892; idem. La diplomatie franfaise et la succession d'Espagne. Gand, 1889, t.1-4; Mignet A. Negociations relatives i la succession d'Espagne sous Louis XIV. Serie 1. P., 1835-1842, t. 1-4 (к сожалению эти тома охватывают только переписку до 1679 г., остальные документы на сегодняшний день недоступны). воспроизведён ряд фрагментов хранящейся в архиве Министерства иностранных дел

Франции корреспонденции Людовика XIV, посвящённой отношениям с папской властью в середине 70-х - 80-х гг. XVII века135. Таким образом, издание Гаксотта не охватывало всей известной к моменту публикации сборника корреспонденции короля.

До сих пор, к великому сожалению, не существует полного издания переписки Короля

Солнца, большая часть которой ещё хранится в государственных архивах, причём не только во Франции, или частных коллекциях, хотя подчас некоторые неизвестные письма воспроизводятся в постоянно появляющихся биографиях Людовика XIV136.

Особо следует сказать о переписке - частной и официальной - первого министра, крестного отца и воспитателя Короля-Солнца - кардинала Мазарини.

Многие его письма составлены на основе заметок из записных книжек, которые полностью, а их около 15, до сих пор из-за трудностей в дешифровке и понимании до конца не изданы. Кроме того, в XIX веке одна из них была украдена и отчасти опубликована137. Но эти записи отрывочны и не дают возможности в отличие от писем целиком понять их смысл.

Корреспонденция кардинала Мазарини достаточно обширна и попытки её публикации начались уже вскоре после его смерти. Часть переписки кардинала с послами, а также письма, затрагивающие вопросы заключения Вестфальского и

Пиренейского мира, были опубликованы в 1690, 1725 и 1745 гг. Но впервые целиком собрать всю корреспонденцию кардинала попытался во второй половине XIX века известный французский исследователь-позитивист Ж. Шерюэль. Благодаря его усилиям, а также помощи другого не менее известного историка виконта Ж. д'Авенеля, в 1872-1906 увидела свет 9-томная публикация «Писем кардинала Мазарини во время 11jl его министерства» . Несмотря на большой объем, в издании была собрана корреспонденция преимущественно официального характера, тогда как ряд его писем частного характера не были включены в эту публикацию. Тем не менее, они отчасти были опубликованы ранее - в 1836 году - в другом издании, собравшем письма, написанные кардиналом и адресованные ему в период его изгнания из Франции в 16511652 гг. Более откровенный характер писем этого времени отчасти приоткрывает завесу, скрывающую отношения кардинала Мазарини и Анны Австрийской, а также

135 Michaud Е. Louis XIV et Innocent XI d'apres les correspondences diplomatiques inedites du ministere des Affaires Etrangeres de France. P., 1882-1883, t. 1-4.

134 См., напр.: Erlanger Ph. Op.cit., p. 15.

117 Mazarin J. Carnet de Mazarin. Tours, 1893. Подробнее см. Dethan G. Op.cit., p. 194.

138 Mazarin J. Lettres du cardinal Mazarin pendant son ministere. T. 1-9. P., 1872-1906. явно свидетельствует о внимании, которое уделял кардинал подрастающему королю и

139 его воспитанию .

Что касается переписки других министров короля, то, как уже отмечалось, она публиковалась в основном вместе с другими бумагами, либо включалась в различные сборники, как например, протоколы заседаний Совета, к которым прилагались письма Бриенна, Летелье и других высших государственных сановников140. Но особый интерес в этом отношении представляет переписка мадам де Ментенон - второй, морганатической супруги Людовика XIV, которой приписывали огромное влияние в формировании государственной политики. Однако её корреспонденция, частично дошедшая до наших дней в многочисленных публикациях, не перестаёт вызывать сомнения исследователей, поскольку практически сразу же после её смерти появилось множество фальсификаций. К этому приложил руку и первый издатель переписки мадам де Ментенон — Ла Бомель, подделавший целую серию писем, адресованных графине де Сен-Жеран141. Только лишь в издании 1865-1866 гг. (это было уже пятое по счёту полное издание писем Ментенон, хотя и в него не была включена переписка с принцессой дез Юрсен) подлог был выявлен, но в то же время была поставлена под сомнение ещё часть писем142. Из-за этого переписка супруги короля не является достаточно надёжным источником, хотя несомненно, наряду с подделками, присутствуют и её собственные произведения. Но выявить их можно только либо при наличии оригиналов (а сохранились из них далеко не все), либо же в случае, когда на письма Ментенон опубликованы ответы, подлинность которых не вызывает сомнений. Так было в случае с перепиской, адресованной кардиналу де Ноайлю, принцессе дез Юрсен, а также маршалу Тессе, чьи письма, в том числе предназначавшиеся мадам де Ментенон, были опубликованы в отдельном сборнике143.

По сравнению с корреспонденцией Ментенон более надёжным источником являются письма невестки короля - Елизаветы-Шарлотты Пфальцской (1652-1722), второй супруги брата Людовика Филиппа и матери будущего регента - герцога

139 Mazarin J. Lettres du cardinal Mazarin 4 la Reine, A la Princesse Palatine, etc., ecrites pendant sa retraite hors de France en 1651 et en 1652. P., 1836.

140 См., напр.: Colbert J.-B. Op.cit, t. I-VIII; Мёшопаих, t. 1-3.

141 La Beaumelle L. de. M6moires pour servir A l'histoire de madame de Maintenon et a celle du siecle passe. Geneve, 1757, t. 1-6. В дальнейшем письма к графине Сен-Жеран переиздавались как подлинные - см. Maintenon F. d'Aubignide (далее - Maintenon). Lettres. P., 1806, L 1-6.

142 См., напр.: Maintenon. Correspondence generate. P., 1865-1866, t.l, p. 167.

143 Cm. Idem. Lettres, t. 3-4 ; idem. Lettres a d'Aubign£ et a madame des Ursins. P., 1826, t. 1-4 ; idem. Lettres inedites de madame de Maintenon et de la princesse des Ursins. P., 1826, L 1-4; Tesse R. de Froulay, marechal de (далее- Tesse). Lettres. P., 1888

Филиппа II Орлеанского144. Обширная корреспонденция Мадам145, которая, начиная со времени своего прибытия во Францию (1671) и вплоть до самой смерти, регулярно информировала свою тётку герцогиню Ганноверскую обо всём происходящем при дворе, содержит крайне противоречивые сведения. По мнению одного из издателей её писем, Елизавета-Шарлотта тщательно собирала «самые вульгарные слухи»146. Мадам пишет очень эмоционально, часто противореча сама себе. Она резко критиковала французский двор, его нравы и обычаи, но особенно в глаза бросается плохо скрываемая ненависть к мадам де Ментенон, по отношению к которой звучат крайне нелицеприятные эпитеты («гадина», «старая ведьма», «проходимка» и другие более грубые обращения). Однако, несмотря на это, герцогиня Орлеанская всегда выказывала своё восхищение королём, хотя не стеснялась говорить о его недостатках. Не повлияла на характеристику монарха и смерть Людовика XIV, когда Елизавета-Шарлотта могла уже не скрывать своих пристрастий. В письмах этого периода Мадам с большей откровенностью рассказывала своей родственнице не только о короле и его характере, манерах и привычках, но и о членах его семьи, а также о прежних придворных интригах и наиболее известных событиях царствования Короля-Солнца, вновь возвращаясь к пережитому (о них она уже писала в своё время). Такая старческая «переоценка ценностей» наряду с излишней темпераментностью Елизаветы-Шарлотгы, сильно отразившейся на её письмах, требуют достаточно критического подхода к анализу её корреспонденции, в которой чувства часто брали верх над здравым смыслом.

Что касается публикации этих писем, то, естественно, впервые это было сделано в Германии, где и сохранилась большая часть корреспонденции принцессы (к тому же она писала по-немецки). Но это были лишь фрагменты переписки, к которым постоянно прибавлялись новые письма. На основе части этой корреспонденции, преимущественно относящейся к 1715-1722 гг., были составлены опубликованные в 1827 г. в Брюсселе, а в 1832 г. в Париже «Мемуары»147. Первое полное издание известной на тот момент переписки Мадам появляется во Франции лишь в 1857 г., а

144 Подробнее о ней см., напр.: Barine A. Madame mire du regent. P., 1909; Brunei G. Avertissement I I D'Orleans. Correspondance complete, t 1, p. I-XVI, а также D'Orleans, complete, t. 1, p. 442-443, t. 2, p. 38.

145 Жена брата короля, именовавшегося Месье, носила титул Мадам.

144 Brunei G. Op.cit., p. IV.

147 D'Orleans. MSmoires. Bruxelles, 1927. T. 1-2 ; idem. MSmoires. Fragments historiques. P., 1832. впоследствии выходят ещё два, постоянно дополняемые новыми письмами - в 1886 и 1890 гг.148 Однако если некоторые высказывания принцессы Пфальцской могут заставить покраснеть самого нескромного читателя её писем, то ничего подобного нельзя сказать по отношению к одной из самых известнейших женщин XVII века - мадам Мари де Рабютен-Шанталь, маркизы де Севинье (1626/27-1696)149. Её переписка с дочерью s мадам де Гриньян и дальним родственником Бюсси-Рабютеном является, по сути, одним из шедевров литературного творчества эпохи и представляет, действительно, прекрасный образец искусства стиля, что признавалось уже её современниками. Несмотря на частный характер писем, а как следствие — отсутствие точных дат, в её корреспонденции, наряду с нравственными размышлениями, отчасти отражены происходящие события, представлены портреты ряда лиц эпохи и рассказы об их судьбе. В отличие от многих мемуаристов, мадам де Севинье избегает самостоятельного поиска причин происходящего, но зато её письма отражают практически весь спектр реакции общества на те или иные события, что имеет большую ценность для историков.

Переписка мадам де Севинье стала известна в обществе практически сразу после её смерти, особенно благодаря публикации «Мемуаров» корреспондента маркизы — Бюсси-Рабютена. Первое полное издание собственно корреспонденции появляется достаточно быстро - в 1726 г., причём одновременно в Руане и Гааге. В дальнейшем к опубликованным письмам постоянно добавляются новые, которые издаются отдельно или вместе с ранее известными. Финальная точка поиска была поставлена лишь в середине XX века, когда в 1955-1957 гг. появилось последнее на сегодняшний день научное издание переписки мадам де Севинье150.

Однако письма Севинье, хотя и создавались в первую половину царствования Людовика XIV, содержат лишь обрывочные сведения о происходящих при дворе и в жизни государства событиях. В этом отношении гораздо больший интерес представляет корреспонденция савойского посла во Франции в 1667-1673 гг. маркиза

148 Idem. Correspondance complete. / Traduis£e par G. Branet. P., 1886. T. 1-2; idem. Correspondence complete. / Sous la direction de M. Holland. P., 1890. T. 1-3. Последнее издание писем появилось в 1981 г. -D'Orleans. Lettres de madai!fe la duchesse d'Orleans. P., 1981. В данном исследовании использовалась публикация 1886 г.

149 См. о ней, напр.: Bourgeois Е., Andre L. Op.cit., t. 2, p. 339-341.

150 Sevigne M. de Rabutin-Chantal, marquise de (далее - Sevigne). Lettres. P., 1955-1957, t. 1-3. Из-за недоступности данного издания в исследовании использовалась публикация 1856 г. - Sevigne. Lettres. P., 1856,1.1-6. де Сен-Мориса151. Большое значение этим материалам придаётся потому, что савойский посол с подобной Данжо тщательностью описывает происходящие события, фиксируя практически каждый шаг Людовика XIV, любое его распоряжение, высказывая даже обиду на то, что королевские министры стараются держать его в

152 неведении . Помимо рассказа о происходящих событиях, включая военные кампании, в письмах описывается характер короля, приводятся сведения о его министрах, отношении к ним в обществе, господствующих при дворе настроениях и мнениях, то есть практически всё, что могло бы заинтересовать савойское правительство и лично герцога. Следует заметить, что найденные в архивах Турина документы состоят из трёх категорий: официальные письма герцогу Савойскому (читались в том числе и министром иностранных дел), частные письма герцогу (предназначались только для него, это самая «откровенная» часть переписки) и корреспонденция, предназначенная для министра иностранных дел графа Сен-Томаса. В тексте публикации соблюдён хронологический принцип расположения материала, и с учётом содержания и стиля писем этот комплекс писем близок к произведениям мемуарного характера.

Переписка Сен-Мориса является, с точки зрения хронологии, одним из звеньев в цепи сохранившихся до наших дней свидетельств очевидцев. Однако эти материалы являют собой достаточно объёмный комплекс источников, позволяющих практически всесторонне изучить век Людовика XIV, причем не только взгляды и принципы деятельности Короля-Солнца, но и их конкретное воплощение в государственной политике, их воздействие на общество и его ответную реакцию.

151 Saint-Maurice Th-F. Chabod, marquis de (далее - Saint-Maurice). Lettres sur la cour de Louis XIV. P., 1911-1912,1.1-2 (это первое и единственное на сегодняшний день издание).

152 Saint-Maurice. Op.cit., t. 2, p. 421.

ИСТОРИОГРАФИЯ

На протяжении последних трех веков Людовику XIV" давались подчас диаметрально противоположные оценки, начиная от «отца народов» и вплоть до «жестокого тирана», «восточного деспота». Но, как правило, подобные эпитеты базировались в основном на результате исследования лишь практической стороны деятельности монарха, интерпретация которой у каждого занимающегося этим вопросом историка различна. Кроме того, в течение XVII-XIX вв. сохранившиеся до наших дней произведения Людовика XIV подчас игнорировались исследователями деятельности Короля-Солнца. Однако они не были полностью оттеснены на второй план: многие французские правоведы и историки политической мысли привлекали их для исследования эволюции теории абсолютизма, как правило, не выходя за рамки правоведения и не связывая это с исторической реальностью. В то же время большинство трудов о Людовике XIV преимущественно затрагивали политическую сферу в ущерб социальной. Лишь с середины XIX века наметились серьезные изменения - все чаще внимание историков обращается к более глубокому изучению общества и его взаимоотношений с государством в этот период, за которым прочно закрепилось название «абсолютной монархии».

Споры о том, что такое абсолютная монархия и насколько правомерно это название для данного периода - вопросы, очень часто волновавшие историков, которые в попытке ответить на этот вопрос постоянно обращались за примером ко времени Людовика XIV, используя факты политической деятельности короля для доказательств той или иной точки зрения. Однако новый подход к изучению абсолютной монархии и периоду правления Короля-Солнца начался с середины XX в., когда осознание значения идеологии и её роли в истории вновь пробудило сред^ исследователей интерес к монархии XVII-XVIII вв. Повышенное внимание историков к социально-политическому аспекту развития государства, особенно в эпоху Людовика XIV, по-видимому, было связано с попыткой отыскать преемственность между абсолютной монархией и «сильными», авторитарными режимами XX века в странах, являющихся, несмотря на их государственно-политическое устройство, «образцами» демократии (США, Франция после 1958 года)153. С этого момента в посвящённых времен^ Людовика XIV исследованиях значительное место отводится более детальному изучению непосредственно взглядов Короля-Солнца. Но все же крайне редкими оставались работы, авторы которых попытались бы изучить прежде всего идеи, мировоззрение Людовика XIV. Таким образом было возможно создать серьезную базу не только для анализа практической реализации взглядов короля, исследуя деятельность монарха с его собственных позиций, исходя из его соображений и взглядов, но также и выявить новые аргументы в споре о природе абсолютной монархии, точка в котором ещё не поставлена.

Исследования, как непосредственно посвящённые личности Людовика XIV, так и в той или иной мере затрагивающие его персону, являются совершенно разнообразными по характеру: это биографии короля, работы по истории Франции и Западной Европы как общие, так и посвященные данной эпохе, труды по истории политической мысли, права, государственных институтов, исследования по динамике развития общества и его элементов. Следует заметить, что если работы, посвящённые социальному развитию и эволюции политических идей во Франции второй половины XVII - начала XVIII вв., появились лишь в первой половине XX века, то интерес к личности Людовика XIV существовал уже при его жизни, практически никогда не угасая.

Первые исторические труды о Людовике XIV были созданы во второй половине XVII-начале XVIII вв. В основном это были всего лишь описания, превозносящие деятельность и личность монарха154. Их авторы видели причины событий лишь в воле Бога, руководящего людьми и их поступками. Такой подход делал невозможным сколь-либо критическую оценку происходящего.

Первым, jio сути, критическим произведением явилась работа Вольтера «Век Людовика XIV» (в русском переводе вышла вместе с сочинением «Век Людовика XV» под названием - «История царствования Людовика XIV и Людовика XV»)155. В ней впервые была предпринята попытка посмотреть на Людовика и его действия не на основе теологических воззрений, а с позиций естественного хода истории, когда человеческий разум не связывается с волей Господа. Вольтер впервые нарушил традиционную для предыдущих поколений историков связь поступков людей и Божественной воли и попытался найти естественные причины хода вещей. Как следствие, в глазах Вольтера Людовик XIV предстал обычным человеком, но

151 См., напр.: Gaxotte P. Op.cit.

154 Le Gendre L. Essais de I'histoire du regne de Louis le Grand jusqu'a la paix gendrale en 1697. S.I., 1698.

155 Вольтер. Указ. соч. облечённым властью, и поэтому основа его действий типична для любого властителя -это естественные человеческие эмоции.

Что касается Людовика XIV, то Вольтер отмечал, что типичными для Короля-Солнца являлись его не знающая пределов гордость, честолюбие и желание выделиться на фоне остальных правителей. Ради этого Людовик не брезговал никакими «политическими хитростями», зачастую ввергая государство в обременительные для него войны156. Вообще внешняя политика - это, по мнению Вольтера, основная сфера приложения усилий монарха, так как в соответствии с понятиями XVII-XVIII вв. только на арене военных действий могло реализоваться стремление к личной славе, отождествляемой со славой государства. Но в то же время Вольтер считал, что «каждый король, который любит славу, любит и общественное благо».157 Таким образом, оправдывается то, что Людовик XIV, как отмечалось в посвящённом ему сочинении, не жалел средств и ресурсов, в том числе и человеческих, для осуществления поставленных перед ним целей. Его желание выделиться и стать первым, как считал Вольтер, провоцировало Людовика на то, чтобы вызвать у других правителей страх перед французским монархом158.

Этой же точки зрения придерживался и другой французский учёный - историк Пьер-Эдуард Лемонте. Он также считал страх одной из важных составляющих в системе управления государством, выработанной Людовиком XIV, но распространял

159 это и на внешнюю, и на внутреннюю политику .

Лемонте в своей работе «Очерк об устройстве монархии Людовиком XIV», которая должна .была служить своего рода введением к более глубокому исследованию, уже опирался на изданные в начале XIX в. «Мемуары» Людовика XIV160. Используя их, он подверг поведение короля более критическому анализу, чем Вольтер. Автор «Очерка» в отличие от Вольтера считал, что страх перед французским королем Людовик стремился вызвать не только у других государей, но и у собственного народа. Однако, помимо страха, Король-Солнце желал сохранить и максимально увеличить почитание монарха своими подданными161. Только в результате умелого применения политики «кнута и пряника», что и делал, по мнению Лемонте, Людовик, оказалось возможным достичь поставленной перед королём цели - усиления своей власти. Что же

156 Там же, с. 183, 185-186,283,300,303.

157 Там же, с. 299-300.

158 Там же, с. 286.

159 Lemontey Р.-Е. Op. cit., р. 328.

160 См.: Church W.F. Louis XIV in historical thought: from Voltaire to the Annales school. N.Y., 1976, p. 23. касается столь яркой личной активности Людовика XIV, то Лемонте связывал её с верой короля во внушённые ему Богом знания и способности к государственному управлению, послужившие толчком к тому, что Король-Солнце «вошёл во вкус власти» и начал создавать систему управления, которая укрепила бы его личный деспотизм и соответствовала его «идолопоклонству» перед самим собой162.

Словом, он выстраивал государственный аппарат по своим меркам, будучи сам «великим администратором», «революционером в области управления»163. Несмотря на то, что его примеру последовали и другие правители, Людовик XIV создавал новую политическую систему исключительно для себя, отвергая при этом «законные», «постоянные» институты, гарантировав, как считал Лемонте, стабильность в государстве в случае, если наследник «обладал бы другим характером»164. Как отмечается в «Очерке», Людовик XIV испытывал огромное желание управлять страной лично, но на самом деле, по мнению Лемонте, «им управлял страх быть управляемым»1 б5.

Немалую роль в формировании взглядов короля сыграл, как полагает автор «Очерка», кардинал Мазарини, заразивший своего ученика «вредными для свободы народа и свободы собственности тираническими новшествами», в которых чувствовалась «большая доля амбиций и малая толика образованности»166. Другими словами, деспотизм Людовика был следствием влияния другого деспота - Мазарини.

В дальнейшем эту точку зрения позаимствовали, полностью или частично, и другие историки167. Но в целом можно сказать, что в последующих работах первой половины XIX века, посвящённых Людовику XIV (в основном это были труды французских историков), основной тенденцией было противопоставление современного общественно-политического уклада его антиподу - деспотической эпохе абсолютизма, где отсутствовали гражданские свободы, демократические институты и т.д. Подобная схематичность работ не требовала детального изучения предшествующей эпохи, так как контраст для людей первой половины XIX века был очевиден. Разница заключалась лишь в расстановке «плюсов и минусов». Так если в работе герцога де Ноайля Людс>вик предстаёт как «мудрый правитель», «заботливый отец всех

161 Lemontey Р.-Е. Op. cit., р. 328.

162 Ibid., р. 332-333,338-339.

163 Ibid., р. 324-325,333.

164 Ibid., р. 333,390.

165 Ibid., р. 387.

166 Ibid., р. 389.

1 Ай подданных» , то другой историк - Амадей Габур фактически приравнивал Людовика XIV к восточному деспоту, узурпировавшему «народные права»169. Габур отмечал, что, гнесмотря на большую мягкость власти короля во Франции, принципиальной разницы с Востоком не было. По его мнению, лишь «угроза возмущения народа» уберегла Людовика от полного введения азиатских порядков, что, как считал историк, означало наряду с полным политическим бесправием, в том числе и уничтожение частной собственности170.

Определённый поворот в историографии, посвященной Людовику XIV, наметился с середины XIX в. в результате усиления влияния позитивистской методологии, когда историки поставили своей целью добиться максимальной объективности в исторических исследованиях, стараясь избегать эмоциональных оценок и случайного «очернения» или «обеления» предыдущих эпох. Увлечение поиском новых фактов подняло и значение исторических источников, в том числе и «Мемуаров» Людовика XIV, хотя в то же время отразилось на ценности таких исторических сочинений, где стремление максимально точно отразить фактическую сторону событий преобладало над историческими обобщениями.

Кроме того, определённую роль сыграл начавшийся процесс пересмотра взглядов на абсолютизм. Большая заслуга в этом принадлежит Алексису Токвилю, считавшему, что при Старом порядке были заложены основы гражданского общества171.

Примером нового подхода является произведение крупнейшего французского учёного второй половины XIX - начала XX вв. Эрнеста Лависса, посвящённое эпохе Людовика XIV и составившее VII и VIII тома монументального издания «История Франции» под его же (Лависса) редакцией (впоследствии эти два тома неоднократно издавались как отдельная книга под названием «Людовик XIV»172). В этом сочинении при характеристике короля Лависс использовал сведения, почерпнутые из произведений Короля-Солнца. Но в основном всё это - осторожность монарха, его сдержанность, очарование, чувство справедливости и приверженность обязанностям правителя - лишь сведения, лежащие на поверхности и повторяющиеся в

167 См., напр.: Гизо Ф. История цивилизации в Европе. СПб., 1860; Cuizot F. Essais sur l'histoire de France. P., 1823.

168 Noailles P. de. Op.cit., t. 1, p. 93-94.

169 GabourdA. Op.cit., p. 147.

170 Ibid., p. 146-147.

171 См. Токвиль А. Старый порядок и революция. М., 1997.

172 Lavisse Е. Op.cit. воспоминаниях множества современников Великого короля. В исследование же его идей, мировоззрения на основе сохранившихся произведений Короля-Солнца Лависс не

Г* • углублялся, поскольку аутентичность этих сочинений ставилась под вопрос, в том числе и Шарлем Дрейсом, подготовившим критическое издание «Мемуаров» Людовика XIV173.

Не стремясь проникнуть в суть текста сочинений Людовика, Лависс не заметил того, что перечисленные им качества короля являлись необходимыми элементами для создания и функционирования системы государственного управления в понимании Людовика XIV. Зато в противовес этому акцент ставился на эгоизме и огромной гордости монарха, подтолкнувших Короля-Солнце поставить себя выше остальных людей и заставить всех «склониться перед собой» как перед образом Бога, не делая разницы между различными социальными группами подданных174. Уподобление Господу Лависс считал результатом случайного совпадения состояния умов в эту эпоху и личных качеств Людовика XIV. Он не видел глубоких исторических корней этой идеи во Франции, хотя и признавал, что слияние представлений о Боге и короле было следствием длительной работы человеческой мысли175. Подобное мнение монарха о самом себе в сочетании с неумеренным эгоизмом заставляло Людовика, как полагал Лависс, оценивать всё в соответствии с самим собой, собственными идеями и интересами, которые уподоблялись им интересам нации, а не наоборот176. Именно так и никак иначе, как указывает Э. Лависс, Людовик XIV мог осуществить своё представление о государе, правителе. Но несмотря на это, ему удалось придать французской монархии её окончательную историческую форму, ибо он хорошо справлялся с «ремеслом правителя», поскольку получил неплохое профессиональное (но не книжное!) образование, достаточное для того, чтобы руководить государством. Однако его деятельность по сути имела в большей степени негативные результаты, так как не были проведены необходимые для государства реформы, что сделало невозможным дальнейшее нормальное развитие страны.

В труде Лависса были рассмотрены практически все возможные области исследования истории Франции эпохи Людовика XIV, но в то же время ряд аспектов остался незатронутым, что не ускользнуло от внимания исследователей. Их всё больше стали привлекать такие направления, как история г$»ава и социальных отношений в

173 Dreyss Ch. Op.cit., p. XXXI, XXXII-XXXVI, XXXIX-LXIII.

174 Lavisse E. Op.cit., t. l.,p. 133,136.

175 Ibid., t. l,p. 133, 135-136. эпоху абсолютизма, когда делались попытки найти правовую основу для действий абсолютного монарха и его взаимоотношений с подданными.

Г" М

Ещё в работе Лемонте отмечалось, что Людовик XIV первый вышел за рамки традиционных ограничений королевской власти, сформулированных в «фундаментальных законах» французской монархии — комплексе прав монарха, фиксирующих как его собственные полномочия, так и привилегии подданных.177 Но Лемонте делает из этого утверждения вывод, что тем самым было положено начало личному деспотизму Людовика XIV. Это положение впоследствии многократно повторялось в историографии, и прорывом в этом отношении стала работа А. Лемера «Фундаментальные законы французской монархии». С точки зрения её автора, Людовик XIV никоим образом не был тираном. Хотя монарх и сконцентрировал всю власть в своём лице, он не использовал её по своему усмотрению, ибо на короля были возложены моральные обязательства властителя перед подданными — он по-прежнему являлся «отцом народа». Кроме того, монарх должен был соблюдать фундаментальные законы, гарантировавшие моральные обязательства короля и являвшиеся тормозом для монаршего произвола178. Но Людовик, по мнению Лемера, отверг традиционные рамки абсолютизма в лице «фундаментальных законов», расширив тем самым свою власть и превратив политическую систему французской монархии в автократическую179. Однако он сохранил прежнюю основу власти, заключавшуюся в моральных обязательствах, и выдвинул замену «фундаментальным законам» - разум правителя, что в трансформированном виде сохраняло «умеренность» режима180.

Таким образом, .была, предпринята. попытка модифицировать изложенную Лависсом точку зрения, ещё более прочно соединив её с концепцией Токвиля. Однако авторитет Лависса ещё в течение многих лет оставался непререкаемым, и его влияние ощущалось в дальнейшем во многих работах как французских, так и зарубежных историков. Не стала исключением и русская дореволюционная историография. Среди отечественных исследователей наибольшее внимание к эпохе Людовика XIV проявляли Я.Г.Гуревич, Н.И.Кареев и А.Н.Савин.

Я.Г.Гуревич в своей опубликованной лекции «Значение царствования Людовика XIV и его личности» практически полностью позаимствовал высказанные Лависсом

176 Ibid, t. l,p. 133.

177 Lemontey P.-E. Op. cit., p. 324-326.

178 Cm. LemaireA. Les lois fondamentales de la monarchie franjaise. P., 1907, p. 189-190,280-298.

179 Ibid., p. 186,190,277,329.

180 Ibid., p. 277. положения. Он также особо выделил личные качества монарха, в том числе и его огромный эгоизм, но не считал его человеком «творческого ума»181. Гуревич признавал, что Людовик мог понять и усвоить принципы других, не отличаясь личной оригинальностью. Французский король «обнаруживал больше характера, чем ума», и, по мнению Я.Г.Гуревича, повторявшего высказанную издателем «Мемуаров» Людовика Ш.Дрейсом мысль, был неспособен к глубоким размышлениям182.

Как следствие, при таком подходе и речи быть не могло об изучении взглядов Людовика XIV, сформулированных в его произведениях.

Близкие к Лависсу идеи высказывал Н.И. Кареев. Он также фактически приравнивал Людовика XIV к деспоту, который «на место государства поставил своё собственное я»183. Это «я», по мнению Кареева, заставило Короля-Солнце следовать только собственным интересам, собственным стремлениям, подменяя ими понятие «интересов государства», которое Людовик целиком подчинил себе и своей воле, распоряжаясь им так, как ему угодно, отвергая «фундаментальные законы» и ликвидируя препятствия для возражения монарху184. Кроме того, Кареев утверждает, что огромный эгоизм, властолюбие, гордость заставили Людовика «забьггь свой долг монарха», что оспаривалось другими историками185. Однако, несмотря на такую характеристику, Кареев отмечал, что на время правления Людовика XIV приходится торжество абсолютизма, трактуемого как политический строй, отличительные признаки которого - неограниченная власть правителя и отсутствие у населения «прав человека и гражданина», личной свободы и гражданского равенства186. Соответственно, время Людовика XIV не может иметь иной характеристики для Кареева^ тем более, что, по его мнению, Король-Солнце действовал исходя из собственных интересов, забывая всё из-за страсти к завоеваниям и умножению собственной славы. Только ради этого Людовик XIV стремился поставить всех подданных на службу себе, и он пытался достигнуть этой цели, стараясь сохранить уважение со стороны подданных, их «гражданские свободы», но разграничивая в то же время «управляющих и АЧ управляемых» . Что любопытно, так это то, что несмотря на скептицизм по отношению к «Мемуарам» Людовика XIV, Н.И. Кареев, проанализировав их, заметил,

181 Гуревич Я.Г. Значение царствования Людовика XIV и его личности. СПб., 1886, с. 9.

182 Там же, с. 9, 18.

183 Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. Пг., 1915, т. 2, с. 562,414,555.

184 Он же. Западноевропейская абсолютная монархия, с. 91-92.

185 Он же. История Западной Европы, т. 2, с. 567. Иная точка зрения - см., напр.: Савин А.Н. Век Людовика XIV. М., 1930, с. 43.

186 Кареев Н.И. Западноевропейская абсолютная монархия, с. 6,45. что Король-Солнце строит свою систему социальных взаимоотношений на добровольном (курсив мой. - B.JI.) повиновении подданных, основанном на своеобразном договоре между ними и монархом188.

Иной подход к «Мемуарам» у А.Н. Савина, который не придавал им серьёзного значения, называя большую часть изложенных в них идей «политическими афоризмами»189. Но, несмотря на это, многие выводы в работе Савина основаны на анализе высказанных Людовиком мнений. Савин положительно оценивал трудолюбие монарха и его усердие в делах, но считал это добродетелью, присущей скорее чиновнику, чем монарху190. В то же время он признавал, что ряд качеств Людовика XIV, воспринимавшихся прежде как результат пережитых королём в молодости потрясений, оказываются абсолютно необходимыми любому правителю для руководства государством191. Но, несмотря на достоинства монарха, самообожествление его личности, преклонение перед собственной славой и «чудовищное самомнение», заставляющее пожертвовать ради этого всем, позволили Савину вслед за Габуром утверждать, что Людовик был «ближе к Востоку, чем к Западу»192. В то же время, Савин, вопреки собственному высказыванию, подчёркивал, что Король-Солнце являлся «поклонником легитимизма» и принес его идее «немало жертв»193. Автор не уточнил, что он конкретно имел в виду. Однако поскольку впоследствии отмечалось, что это «не помешало королю вести тёмную и опасную политику» в области дипломатии, то такое утверждение следует отнести скорее к честности Людовика XIV в отношениях с союзниками194. Но это утверждение спорно, и в историографии высказывалась подчас совершенно противоположная точка зрения195.

После первой мировой войны в исторической науке наметилась тенденция к разработке социально-экономической проблематики, что стало причиной появления после долгого перерыва во французской историографии новых работ, посвящённых Людовику Великому. В них авторы делали акцент на деятельности Людовика XIV преимущественно в этих областях196.

187 Там же, с. 97,414; он же. История Западной Европы, т. 2, с. 565-567.

184 Он же. Западноевропейская абсолютная монархия, с. 340.

189 Савин А.Н. Указ. соч., с. 8.

190 Там же, с. 41-43,45.

191 Там же, с. 37.

1,2 Там же, с. 9.

193 Там же, с. 9, 151.

194 Там же, с. 151.

195 См., напр.: Бокль Г. История цивилизации в Англии. СПб., 1895, т. 2, с. 277.

196 См., напр.: Etudes sur l'histoire administrative et sociale de PAncien Rigime / Sous la dir.: de G.Pages. Paris, 1938; Harsin P. Credit publique et Banque d'Etat en France du XVIe au XVIIe siecle. Paris, 1933;

Среди новых сочинений особый интерес вызвала работа Ж. Пажеса «Монархия во Франции Старого порядка»197. Её автор впервые поставил проблему обоснования самим Людовиком своей деятельности. Пажес не представлял возможности существования общества без идеологии, и ему казалось необходимым выяснить как мотивировал свою деятельность, являвшую столь часто объектом исследования, сам король. Признавая позитивные черты проводимой в это время абсолютизмом политики централизации государства, Пажес указывал на неспособность Людовика найти новое обоснование для своей власти и, как следствие, необходимость оставаться заложником прошлого — созданных до него концепции божественного права и характеристик государства как «личной» монархии, то есть патерналистских элементов, принципов отношений «сеньор - вассал». Это позволяло сохранять поддержку масс и, соответственно, собственную власть, но ненадолго. Попыткой выйти из этого социально-политического и правового тупика стала взятая Людовиком на вооружение «суровость в управлении государством», стремление личным участием в управлении сохранить общество на определённой стадии развития. Однако Пажес склоняется к мнению, что в итоге усилия Людовика XIV оказались напрасными, так как идеологическая база реформ, которые носили, тем не менее, положительный характер и отвечали насущным требованиям, находилась в противоречии с идейным состоянием общества, более чутко реагировавшим на изменения политической мысли198.

Работа Ж. Пажеса положила начало исследованию политической мысли в эпоху Людовика XIV. Дополнительный стимул к этому создала работа Ж. Лоньона, где была доказана безусловная принадлежность высказанных в «Мемуарах» идей Людовику XIV199.

Однако «реабилитация» сочинений Короля-Солнца подвинула многих историков на создание апологий ему, основанных на собственных высказываниях монарха. Так, в частности, в работе Пьера Гаксотта представлен фактически пересказ идей Людовика XIV без сколь-либо серьёзной систематизации материала, нацеленный на то, чтобы при всяком удобном случае подчеркнуть величие, благородство,

Olivier-Martin F. L'organisation corporative de la France de PAncien Regime. Paris, 1938; Mongredien G. La vie de societe aux XVIIe et XVIIIe siecles. Paris, 1950; Saint-Germain J. Les financiers sous Louis XIV. Paris, 1950. Аналогичная тенденция прослеживается и в англоязычных исследованиях - см., напр.: Cole C.W. Colbert and a Century of French Mercantilism. T. 1-2. N.Y., 1939; item. French Mercantilism, 1683-1700. N.Y., 1943

197 Pages G. La monarchic d'Ancien Rigime en France (de Henri IV a Louis XIV). P., 1952 (первое издание вышло в 1928 г.).

198 Ibid., р. 215-216.

199 Lognon J. Op.cit. трудолюбие и справедливость Великого короля, его приверженность государству и своему долгу правителя. Гаксотт не пытается заглянуть дальше за эти характеристики, выявить то, что скрыто за ними, считая, что всё, о чём король имел представление, он высказал в «Мемуарах»200.

Однако это направление в историографии не стало ведущим, и многие исследователи по-прежнему стремились разгадать «загадку Людовика XIV», проникнуть в мир его представлений, чтобы оценить его деятельность не снаружи, обобщая лишь видимые ее итоги, а изнутри, глазами самого Людовика, поняв его идеи, его намерения, проанализировав и проиллюстрировав их. Такие работы можно разделить на два направления: представители первого сосредоточились в основном на изучении непосредственно представлений Людовика XIV и их связи с идейным контекстом эпохи; последователи же второго ставили своей задачей сопоставить идеалы, идеи и намерения Людовика и их осуществление в действительности.

Что касается первого направления, то сначала произведения по истории идей не отличались глубиной исследований. Их авторы ограничивались либо пересказом основных воззрений Людовика XIV, трактуя их в духе Лависса, либо же констатацией того, что высказанные в «Мемуарах» положения «отражают его взгляд на вещи»201.

На этом фоне работа Ж.-Л. Тиро «Политические идеи Людовика XIV» показала абсолютно новый подход к теме. В ней исследователь шаг за шагом проникает в мировоззрение Короля-Солнца, последовательно рассматривая его идеи об основах монаршего абсолютизма, о королевской власти, её прерогативах и границах, об управлении государством и его взаимоотношениях с подданными. Тем самым Тиро удалось выявить системный характер взглядов Людовика XIV и влияние на них идей эпохи.

Практически впервые в этом произведении доказывалась ошибочность представлений об обожествлении себя Людовиком XTV, его желании бьггь живым Богом на земле. Рассуждения короля, как считал Тиро, достаточно умеренны, поскольку монарх проводил чёткую грань между обязанностями государя и собственной личностью202. В то же время Людовик, по мнению исследователя, не отрицал тезиса о сакральности власти, и смысл его представлений сводится к тому, что король *олучал власть непосредственно от Бога. Однако Тиро оговаривается и

200 Gaxotte P. Op.cit.

201 See Н. Les idees politiques en France au XVII siecle. P., 1923; TouchardJ. Histoire des iddes politiques. P., 1959, t. I, p. 341 (цитата). заявляет, что король не утверждал этого прямо, а следовательно, и не разделял до конца концепцию божественного права, но о других представлениях короля о происхождении

W mm монаршей власти Тиро умалчивает203.

Представление о сакральности власти, как полагает Тиро, Людовик XIV распространял на власть любого монарха, не допуская возможности существования власти иначе, чем «милостью Божьей», несмотря на характер передачи королевской власти - по наследству или в результате избрания204.

От внимания исследователя не ускользнуло влияние идей Т.Гоббса на представления Людовика. Но, по мнению Тиро, оно прослеживается только в вопросе о существовании двух ипостасей человека, в том числе и короля (человека частного, подверженного влиянию страстей, и человека общественного, руководствующегося лишь разумом), а также и в тезисе о превосходстве монархии над другими формами правления, так как только здесь публичное благо совпадало с частным интересом правителя205. Однако для Людовика это отнюдь не означало полной тождественности государства и монарха. Тиро отмечал, что Великий король никоим образом не сводил государство к собственной личности, не признавая его слияния с собой. Напротив, он приносил себя в жертву государству ради общего блага, в том числе и своего собственного206.

Различие между монархом и государством, по мнению Тиро, влечёт за собой и вполне естественное положение о подчинённости правителя общим для всех подданных законам207. Не уподобляясь государству, Богу, монарх, как считает исследователь, оставался един с подданными, отличаясь от них только своими функциями. Соответственно, монарх, как и остальные подданные, должен был уважать права других, равно как и другие - его права. Роль же монарха близка к роли арбитра, координировавшего действия всех и стоявшего над ними208. На такое представление об обязанностях монарха большое влияние оказали, как полагает Тиро, идеи о сакральности власти, её уподобление власти Всевышнего. Так же, как и воля Господа, воля монарха не должна была ограничиваться нижестоящими, а соответственно, препятствия для королевской власти в лице «народных ассамблей» (Генеральных

202 Thireau J.-L. Op.cit., p. 36.

203 Ibid., p. 37-39.

204 Ibid., p. 44.

205 Ibid., p. 47-51.

206 Ibid., p. 55-56.

207 Ibid., p. 61.

208 Ibid., p. 82-90.

Штатов, парламентов и ассамблей духовенства) следовало устранить, к чему, как доказывает Тиро, и стремился Людовик XIV209. Он хотел лишить могущества г*« общественные институты, способные влиять на политические процессы в государстве, придавая одновременно большое значение общественному мнению. Таким образом, король попытался развести государство и общество, не разделяя их окончательно. Только так механизм государственной власти мог стать совершенным, и стремление к этому Тиро считает основным мотивом для личного участия Людовика в процессе управления государством и отказа от посредника в лице первого министра. Но физическая неспособность короля охватить всё и быть всюду побудила его быть внимательным ко всему, что говорят, проявлять свой интерес ко всему, вплоть до мелочей, прилежно относиться к своему труду, своим обязанностям, - словом, проявлять все качества, которые историки прежде приписывали исключительно воспитанию короля, не связывая их с необходимостью выполнять обязанности правителя.

Особый интерес представляет мнение Тиро об отношении Людовика XIV к религии. Историк считает, что Король-Солнце полностью разделял светскую и духовную сферы, вмешиваясь в «пограничные» вопросы, связанные с делами Церкви, только лишь совместно с Папой. Никоим образом, как утверждает Тиро, Людовик не стремился «овладеть» Церковью и поставить её себе на службу. Его желанием было лишь напомнить церковникам, что они — такие же подданные, как и другие, включить их в систему управления, получив гарантии их верноподданности210. Тиро считает, что Людовик XIV ставил не религию на службу государству, а государство на службу религии, заботясь об образованности духовенства, единстве его взглядов, запретив исповедание протестантизма и т. д. Подобная деятельность, как полагает исследователь, является следствием осуществления Людовиком тезиса Макиавелли о положительном влиянии религии на власть монарха и положение государства в целом211.

В итоге Тиро пришел к выводу, что за исключением концепции личного управления государством Великий король не принёс ничего нового. Он лишь добавил к существовавшему прежде «конституционному абсолютизму» «абсолютизм правительственный, состоящий в непосредственном, выполнении* королём своих

209 Ibid., р. 60-64.

210 Ibid., р. 64-68.

211 Ibid., р. 77 полномочий, принадлежащих ему по праву», и ограниченный наличием советников монарха, а также разумом правителя. Создание новой правительственной системы, как считает Тиро, было подкреплено усилением значения божественного права, известного и прежде, но ставшего теперь одной из важнейших основ королевской власти. Последняя же по-прежнему могла действовать только в рамках конституции государства - «фундаментальных законов». Соответственно, ничто в рассуждениях Короля-Солнца, по мнению Тиро, не свидетельствует о его стремлении к авторитаризму или деспотизму. Он лишь «стремился объединить всё могущество государства в своей личности, взять на себя руководство Францией, в чём и состояла оригинальность абсолютизма Людовика XIV»212.

В отношении второго направления в исследовании проблемы следует сказать, что одним из первых, кто попытался сопоставить идеалы Людовика XIV и их осуществление на практике, был Пьер Губер.

Так же, как и предшественники, Губер, позволяя Людовику довольно часто говорить самому за себя, выделяет личные качества монарха, в том числе и его огромную гордость. Но в этом историк не видит негативного. Напротив, он отмечает, что «в атмосфере той эпохи, когда никто не мог идентифицировать себя с Францией», с государством, что, по мнению Губера, и делал Людовик XIV, «гордость за себя правителя, вдохновляемого Богом, - это абсолютно нормальное и даже обязательное явление, так как только она могла быть наилучшим из инструментов управления»213.

Но, однако, Губер не столь внимателен к идеям Людовика XIV, как Тиро, он г полагает, что, прежде всего, Людовик считал необходимым служить Богу, а уже потом государству и нации214. Соответственно, для него немаловажное значение имела и идентификация себя не просто как короля - светского правителя, а как духовного лица, наподобие византийских императоров215. Вследствие этого становится понятным законное стремление короля к духовному могуществу, подчинению духовенства, приравниванию его к остальным подданным216.

Что касается государства, то к нему Людовик XIV, по мнению Губера, не испытывал такого пиетета, как затем попытался это показать Ж.-Л. Тиро. Вся деятельность Великого короля как правителя была нацелена на служение Богу, и

2,2 Ibid., р. 121-122.

213 Goubert P. Louis XIV, р. 87, 91.

214 Ibid., р. 102, 105.

2,s Ibid., р. 233.

216 Ibid., р. 130, 187. тщательное выполнение обязанностей главы государства должно было подчеркнуть ревностное отношение монарха к Всевышнему217.

Говоря о конкретной деятельности Короля-Солнца, Губер указывает на стремление Людовика к порядку в королевстве, созданию условий для беспрепятственного выполнения королевских полномочий и эффективной реализации принимаемых властью решений, то есть - к созданию новой беспрекословно подчиняющейся монарху администрации королевства. По мнению исследователя, это являлось насущной задачей на тот момент, и реализовать ее можно было лишь путём подавления всего противоречащего королю, его воле, его представлениям218. Губер отчасти соглашается с выводом Тиро об ущемлении общественных и сословных институтов, влияющих на политические процессы. Таким образом, Людовик XIV, как считает Губер, пытался сдержать развитие социальных групп, предотвратить их слияние путем сохранения сословных различий, и одним из средств для этого, по мнению французского исследователя, являлось вовлечение общества во внешние конфликты, войны, сплотившие нацию и сохранившие существовавший социальный «порядок», а значит, и стабильность власти219.

Сам же Великий король был невосприимчив к новшествам и нововведениям. П. Губер считает, что Людовик XIV, будучи «человеком среднего ума», не смог подняться над усвоенным им видением мира таким, каким он был в 1640-1660 гг. Король-Солнце не сумел приспособиться к изменяющимся условиям и остался на всю жизнь лишь учеником Мазарини, действовавшим всегда с помощью оставленных последним помощников, таких как Кольбер, Лувуа и другие, будучи не в силах сам предложить другого рецепта, кроме войны220. Поэтому, несмотря на серьезные успехи в реформировании системы управления государством и создание в результате «административной монархии», эпоху Людовика XIV Губер характеризует как «военный абсолютизм»221.

Эти рассуждения Губера впоследствии повторялись в трудах многих историков, но, однако, не все были полностью согласны с его трактовкой. Так в общих работах по истории Франции и ее институтов исследователи, избегая резких оценок, признают, что, несмотря на большой личный вклад Людовика XIV, в том числе и в

217 Ibid., р. 102.

2.8 Ibid., р. 115-128,324,341.

2.9 Ibid., р. 343.

220 Ibid., р. 363-364.

221 Ibid., р. 324,363. реформирование государственной администрации, король во многих аспектах деятельности опирался на своих ближайших помощников, соглашаясь или отвергая их идеи, мысли, взгляды и поступки222. Помимо этого почти все историки единодушны в том, что личное выполнение своих обязанностей королем, отвечало требованиям времени и чаяниями современников Людовика XIV223.

Однако с Губером отчасти были не согласны такие историки, как Робер Мандру,

Мишель Антуан, Жак Денфревиль. Но их возражения преимущественно относились к концепции Губера о служении монарха, прежде всего, Богу, хотя в остальном они практически во всём были единодушны224. Исключением является только работа

Ж.Денфревиля - она проникнута большей симпатией к личности короля, которого

225 автор не стесняется назвать «гением», «великим государственным деятелем» . Денфревиль старается избегать негативных характеристик короля и его поступков, ограничиваясь в своей работе указанием на то, что Людовик XIV проводил «политику реализма», то есть политику, соответствовавшую требованиям времени226. Соглашаясь таким образом с Губером в тезисе о своевременности ликвидации Людовиком барьеров для королевской власти, Денфревиль, несмотря на утверждение о реализме монаршей политики, называет единственной серьёзной ошибкой Короля-Солнца отмену Нантского эдикта, но воздерживается от дальнейших рассуждений, заявляя, что «для того, чтобы судить о Людовике XIV, надо быть государственным деятелем» .

Наиболее же убедительно высказать свою позицию и противопоставить её точке зрения Губера смог Франсуа Блюш228.

В работе «Людовик XIV» Блюш попытался на примере как высказанных Людовиком XIV в своих произведениях идей, так и конкретной деятельности монарха доказать приверженность Короля-Солнца, прежде всего, служению государству. Внимание историка концентрируется именно на самопожертвовании монарха благу государства, благу всего общества, и даже в войнах он видит только лишь стремление Людовика служить национальным интересам Франции. Этот подход распространяется

222 Antoine М. Op.cit, р. 202-204; Histoire de la France des origines £ nos jours. Sous la direction de G.Duby. P., 1997, p. 454; Mandrou R. L'Europe «absolutiste». Raison et raison d'etat, 1649 - 1775. P., 1977, p. 44.

223 См., напр. Erlanger Ph. Op.cit., p. 52; Mousnier R. Les institutions, t. 2, p. 153; Lavisse E. Op.cit., t. 1, p. 136; Элиас H. Указ.соч., с. 216-218.

224 См., напр.: Mandrou R. L'Europe'«absolutiste», p. 33,36,37-39,42,45-47,53,69-70; Antoine M. Op.cit., p. 200-202,204-205.

225 Dinfreville J. Louis XIV. Les saisons d'un grand regne. P., 1977, p. 162.

226 Ibid., p. 531.

227 Ibid., p. 165,531,529.

228 Bluche F. Louis XIV. P., 1986 (в русском переводе - Блюш Ф. Людовик XIV. М., 1998.). исследователем не только на политическую, но и на социальную сферу. В представлении Блюша Людовик XIV стал основателем «просвещённого абсолютизма»229. Но абсолютизм Людовика, абсолютизм XVII века ещё тесно связан с христианством, что прослеживается как при характеристике образа монарха -наместника Бога, так и при анализе отношений Людовика с подданными, которые, по мнению Блюша, проникнуты христианскими добродетелями230.

Эти две идеи - служение государству и влияние христианства, выступившего в роли всего лишь вспомогательного инструмента королевской власти, - являются, по мнению Блюша, ключевыми для деятельности Людовика XIV. Историк сознательно ставит на них акцент даже при характеристике политико-правовых ограничений абсолютной монархии, которые Блюш делит на 2 категории: теоретические (божественные законы - десять заповедей; естественные законы - справедливость, разумность поступков правителя; фундаментальные законы французской монархии, несоблюдение которых, равно как и предыдущих двух, освобождает подданных от обязанности повиноваться правителю) и практические (наличие парламентов и других высших судов, являющихся препятствием для королевской воли; корпоративное устройство общества; продажность должностей, затрудняющая свободу комплектования государственного аппарата монархом) .

Соответственно, не вызывают удивления и выводы Блюша. Естественно, он не мог назвать Людовика XIV ни тираном, ни деспотом, поскольку стремился в своей работе доказать невозможность для короля и его нежелание выйти за рамки ограничений своей власти232. В отличие от Губера и Мандру Блюш, характеризуя правление Короля-Солнца, избегает применительно к этому периоду словосочетания «военный абсолютизм» и полагает, что век Людовика XIV - это эпоха не военной, а «административной монархии», когда существование государства, королевской власти регулировала именно администрация233.

Попыткой примирить высказанные прежде точки зрения и противопоставить им детальный анализ мировоззрения монарха, подобный анализу Тиро, и на этой основе рассмотреть деятельность Короля-Солнца стала биография Людовика XIV, написанная

229 Блюш Ф. Указхоч., с. 139.

230 Там же, с. 138,142,238.

231 Там же, с. 146-151.

232 Любопытно, что уравнение бастардов в правах на престол в 1714 г., противоречащее основным законам, расценивается Блюшем как результат отчаяния короля из-за стремительного сокращения своей семьи. См. Блюш Ф. Указ. соч., с. 695.

233 Там же, с. 151.

Жаном-Кристианом Птифисом234. Автор стремится представить историю короля в контексте эпохи, причём не только в событийном, политическом, но и в идейном. г •

Ж.-К.Птифис повторяет выводы своих предшественников о разграничении Людовиком собственной личности и королевской власти. Но в отличие от них, помимо божественной основы власти монарха, историк отмечает также и другую важную составляющую - это заимствованная у Гоббса идея договора подданных во имя общественного блага235. Однако Птифис считает, что сфера применения каждой из концепций власти различалась. Так тезис о сакральности королевской власти служил, прежде всего, для усиления могущества государя, его воли, уподобляемой Божественному промыслу, тогда как договорная концепция, согласно которой люди жертвуют рядом своих прав и свобод в пользу государства, в пользу монарха, легла в основу представлений о государстве и монархе. Но несмотря на это различие, по мнению Птифиса, Людовик XIV стремился к тому, чтобы государство стало выразителем общественного мнения, общественного интереса, отделив себя от общества и одновременно лишив могущества общественные образования, претендовавшие на эту роль. Государство должно было обладать абсолютной властью над обществом и заставлять его следовать целям, сформулированным от его имени .

Проанализировав идеи Людовика и его поступки, Птифис замечает, что в его рассуждениях и деятельности ведущим являлось не служение Богу, как утверждал Губер, а служение государству, его целям и задачам, которым подчинился король, поскольку они совпадали с его собственными стремлениями237. Государство же во имя своей цели - общего блага - требовало, как полагал Людовик, расширения власти правителя, возможности выйти из-под контроля общества, сохраняя над ним в то же время максимальный контроль, укрепляя его структуру и в то же время выступая в роли единственного выразителя интересов каждой социальной группы. Но конкретное осуществление подобной программы оказывалось возможным лишь при условии укрепления самой структуры власти, сосредоточения монархом суверенитета в собственных руках. Именно поэтому государство в лице Людовика XIV стало проводить двойственную по отношению к обществу политику. С одной стороны, король уравнивал подданных перед своей властью, а с другой - и в этом Птифис единодушен с Губером - сохранял установившиеся различия между , .ними, в

234 PetitfilsJ.- С Op.cit.

235 Ibid., p. 218-221.

236 Ibid., p. 144. соответствии с принципом «разделяй и властвуй», не давая тем самым кому-либо выйти за рамки предписанных им полномочий и устраняя благодаря этому угрозу для своей власти, усматриваемую в полном равенстве подданных между собой238. В то же время подобные методы подразумевали необходимость считаться с особым положением каждого из сословий, каждой из социальных групп, навязывавших свои правила и становившихся преградой для монаршей власти, наряду с вмешательством свыше239. Вера в божественное Провидение, как считает Птифис, была для Людовика гораздо более мощным тормозом, чем остальные ограничения, в том числе и фундаментальные законы, которые Король-Солнце соблюдал, но и не боялся нарушить, если этого требовала государственная необходимость240.

В этих условиях, по мнению исследователя, Людовику XIV требовалось приспособить имеющиеся структуры власти к своим целям, изменить «дух традиционных институтов монархии»241. Для этого он использует на службе государства как чиновников-оффисье242, так и духовенство, распределяя, по мнению Птифиса, свои полномочия между ними, но сохраняя верховный контроль над всем, в том числе и над душами подданных.

По мнению французского историка, Церковь в эпоху абсолютизма являлась неотъемлемой частью государства. Монарх, как считает Птифис, становился в результате коронации духовным лицом, а соответственно, и главой галликанской церкви, «господином душ», что давало ему право вмешиваться в её дела и рассматривать как орудие своей власти над подданными, над обществом. Такая роль духовенства предполагала наличие религиозного единства в государстве, что было осуществлено лишь к 1685 г. в результате давления на короля со стороны духовенства, навязывания неагрессивно настроенному в отношении протестантов монарху «своих правил игры»243.

Подробно останавливаясь на проблеме государства и роли в нём короля, Птифис отмечает, что Франция XVII века была ещё военной, а не административной монархией, поскольку новая администрация ещё только лишь создавалась и этот

237 См., напр.: Ibid., р. 219-220.

238 Ibid., р. 145-146.

239 Ibid., р. 147,222.

240 Ibid., р. 225. ~

241 Ibid., р. 702.

242 Officiers - чиновники, покупавшие свои должности и в рамках права полетгы (введено в 1604 г. и продлевалось каждые три года) - определенного денежного взноса в пользу государства - способные передавать их по наследству.

243 PetitfilsJ.- С. Op.cit., р. 125, 156-157,303,458-459,468-469,486. процесс не мог быть завершён из-за постоянной нужды монархии в материальных средствах для ведения войн244. Эта необходимость заставляла постоянно создавать и выставлять на продажу новые должности, что задерживало создание эффективного аппарата власти и сохраняло его нестабильную и расплывчатую структуру.

Однако интерес к личности Людовика XIV и его времени был присущ не только французской историографии, множество работ выходило и в других странах, а особенно в Великобритании и США245. Зачастую исследования нефранцузских историков, как, например, В.Кронэна246, не отличались оригинальностью, хотя с 80-х гг. XX в. наметились определенные изменения, связанные с попыткой подойти иначе к исследованию абсолютизма вообще и во Франции эпохи Людовика XIV в частности. Так, если в труде Дэвида Паркера «Создание абсолютизма во Франции» этот поворот только намечается247, то в работе Николаса Хеншелла «Миф абсолютизма» под сомнение ставится уже сами понятия «абсолютизм» и «абсолютная монархия»248. Историк пытается опровергнуть представление о создании во Франции «административной монархии», как в понимании Губера, так и в понимании Блюша, показывая неустойчивое положение королевской власти, вынужденной во многом, в том числе и в управлении государством, опираться на систему сеньориально-патерналистских, клиентских связей249. Однако отрицая существование ничем не ограниченной королевской власти, а как следствие и абсолютизма вообще, Хеншелл не учитывает того, что смысл понятия «абсолютная власть», как доказал Ф.Блюш250, был менее широк и означал преимущественно возможность осуществления монархом своих королевских полномочий в полной мере. В то же время исследователь отмечает, что, несмотря на увеличение полномочий, французский король стремился не вмешиваться в сферу частных интересов подданных, связанных, прежде всего, с их правами и привилегиями, а, наоборот, заботился об их сохранении251.

244 Ibid., р. 343.

245 См., напр.: Rothkrug L. Opposition to Louis XIV. The political and social origins of the French enlightenment. Princetown - N.J., 1965; Mitford N. Le Roi-Soleil. Milan, 1966; WolfJ.B. Louis XIV. N.Y., 1968; Seward D. The Bourbon kings of France. N.Y., 1976; Mettam R. Power and Faction in Louis'XIV France. London, 1988; Collins J. The State in Early Modern France. Cambridge, 2001.

246 Cronin V. Louis XIV. London, 1964.

247 Parker D. The making of French Absolutism. London, 1983.

248 Henshall N. The Myth Of Absolutism. London - N.Y., 1992 (русский перевод - Хеншелл H. Миф абсолютизма. СПб., 2003).

249 Хеншелл Н. Указ.соч., с. 44-73.

250 Блюш Ф. Указ.соч., с. 144.

251 Хеншелл Н. Указ.соч., с. 47-48

Говоря о работах английских и американских историков, необходимо отметить работы американского исследователя Пола Соннино. Он не только выдвинул собственную теорию написания «Мемуаров» Людовика XIV252, но и попытался переломить устоявшиеся взгляды на причины войны Франции с Голландией, отрицая важную роль экономической составляющей конфликта253.

Что же касается советской исторической науки, то в СССР эпоха Людовика XIV историками совершенно игнорировалась и сводилась в основном только к описанию событий этого периода. Сам же «век Людовика XIV» трактовался как стабилизация абсолютизма - формы феодального государства, нацеленного на сохранение существующего общественного строя в условиях разложения феодальной формации и зарождения буржуазных отношений254.

Подобная характеристика не требовала априори изучения мотивации действий Людовика XIV, так как ответ, по сути, был известен заранее. Перелом же в этом подходе начинается с конца 80-х гг. XX в., когда всё чаще делаются попытки пересмотреть взгляды на абсолютную монархию и её роль в историческом развитии, что открывало широкие возможности для исследований вне рамок марксистского подхода к истории.

На сегодняшний день в отечественной историографии существуют ряд работ, затрагивающих отдельные аспекты истории эпохи Короля-Солнца. Две из них - статья «Абсолютная монархия во Франции» и работа «Высшая бюрократия во Франции XVII века» - принадлежат перу Н.Е.Копосова255. Автор рассматривает в них, соответственно, основные принципы, лежащие в основе самого явления абсолютной монархии, а также воссоздает облик членов Королевского совета во Франции, прослеживает эволюцию этой социальной группы на протяжении XVII века. Другая работа, принадлежащая Ю.В.Борисову, посвящена в основном внешнеполитическим событиям эпохи Людовика XIV256. Однако автор останавливается также на характеристике деятельности короля в целом, для чего он использует преимущественно цитаты из «Мемуаров» Людовика в

252 См. с. 20-21.

253 См. Sonnino P. Louis XIV and the Dutch War // Louis XIV and Europe. Ed. by R. Hatton. Columbus, 1976, p. 153-178 ; idem. Louis XIV and the origins of the Dutch War. Cambridge, 1988.

54 Чистозвонов А.Н. Основные аспекты генезиса абсолютизма// Чистозвонов А.Н. Генезис капитализма: проблемы методологии. М., 1985, с. 115; см. также: История Франции / Под ред. А.З. Манфреда. М., 1972, т. 1, с. 261-269.

255 Копосов Н.Е. Абсолютная монархия во Франции // Вопросы истории. 1989. № 1, с. 43-57; он же. Высшая бюрократия во Франции XVII века. JI., 1990.

254 Борисов Ю.В. Дипломатия Людовика XIV. М., 1991. трактовке Кареева или же «Мемуары» герцога Сен-Симона, практически дословно воспроизводя их высказывания.

Большим вкладом в отечественную историческую науку стала работа В.Н.Малова «Ж.-Б. Кольбер - абсолютистская бюрократия и французское общество», в которой исследуется не только деятельность одного из ярких представителей времени Людовика XIV, но и социально-экономические процессы этой эпохи257.

Особо следует сказать о статье В.Н.Малова «Людовик XIV: опыт психологической характеристики»258. В этой работе автор впервые попытался изменить устоявшиеся в русской и советской историографии стереотипы, связанные с именем и деятельностью Короля-Солнца. При этом он стремился показать новый взгляд на личность Людовика XIV со всеми его как негативными, так и позитивными чертами.

Таким образом, рассмотрев основные вехи в историографии, посвящённой Людовику XIV (все сочинения, затрагивающие его личность, охватить невозможно физически), можно констатировать, что глубокое изучение социально-политических воззрений Короля-Солнца, основанное не только на анализе его деятельности, но и его идей, постоянно развивается как в рамках конкретно-исторических произведений о Великом короле, так и в трудах, затрагивавших феномен абсолютной монархии, и остается на сегодняшний день ведущим, причем не только среди французских исследователей. Однако даже в работах таких авторов, как П. Губер, Ф. Блюш или Ж.-К. Птифис, акцент в большей степени смещался на то, чтобы показать деятельность Людовика, хотя при её интерпретации учитывалось и мнение самого короля. В этой связи особенно важно продолжать заложенную этими авторами тенденцию к системному изучению личности Людовика XIV и его правления в целом, исследуя в первую очередь его взгляды и иллюстрируя их реализацию конкретными примерами. Именно этот подход позволит посмотреть на деятельность Людовика XIV изнутри, предоставляя тем самым возможность приблизиться к его собственному пониманию происходившего.

257 Малое В.Н. Ж.-Б. Кольбер. Абсолютистская бюрократия и французское общество. М., 1991.

258 Малое В.Н. Людовик XIV: опыт психологической характеристики // Новая и новейшая история. 1996. №6, с. 152-169.

Заключение диссертации по теме «Исторические науки», Лысяков, Владимир Борисович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Вторая половина XVII - начало XVIII века являются своеобразным «переходным периодом», когда усиливалось движение общества от традиционных, по сути средневековых, теологических представлений к сугубо светскому, рациональному мировоззрению, расцвет которого пришёлся уже на следующую за «веком Людовика XIV» эпоху - век Просвещения. Время правления Короля-Солнца было подготовительным этапом на этом пути, когда новые взгляды только лишь прокладывали себе путь, порождая в умах людей эпохи причудливую смесь представлений об окружающем мире. Не является исключением в этом отношении и Людовик XIV, в идеях которого прослеживается стремление примирить «прошлое с будущим».

Социально-политические воззрения Людовика XIV представляли собой симбиоз как традиционных, так и совершенно новых представлений. Их формирование было результатом не только практических навыков, приобретенные благодаря урокам воспитателей и кардинала Мазарини, но и собственных размышлений короля. К сожалению, основываясь на имеющихся источниках, проследить эволюцию взглядов Людовика XIV не представляется возможным. Дополняя друг друга, они позволяют воссоздать общую картину идей и воззрений короля, в основу взглядов которого легли две тесно переплетенные друг с другом идеи: концепция создания государства на основе общественного договора между людьми1002 и теория божественного происхождения королевской власти, которая имела довольно глубокие корни во Франции. Эти общественно-политические теории были к тому времени достаточно хорошо известны, и идеи Короля-Солнца в основном были позаимствованы у мыслителей более или менее близкого прошлого. Однако соединение этих представлений воедино породило не просто эклектическую смесь плохо совместимых идей, а достаточно целостную систему взглядов, в которой элементы разных концепций органически дополняют друг друга.

Система представлений Людовика XIV по сути занимает промежуточное место между этими двумя теориями. В каждую из них Король-Солнце не внес кардинальных изменений — его оригинальность проявилась в симбиозе теории французской политико-правовой школы и концепции общественного договора, а также в детальном осмыслении вопросов, связанных с деятельностью короля, его полномочиями, местом и ролью в государстве и обществе. Однако при этом вновь прослеживается присущий Людовику XIV «органический эклектизм» идей.

Особенно ярко это заметно в его рассуждениях о пределах власти монарха. Получив по воле Бога переданные государству естественные права людей, монарх, с точки зрения Людовика XIV, не ограничен в их осуществлении ничем, так как естественные права в своём исконном состоянии не имеют никаких барьеров. Но он не может выйти за рамки этих прав и нарушить установленные Богом, вручившим ему власть, правила. Король, наделённый божественной властью, обязан подчиняться только своему верховному суверену — Богу, а значит, следовать его предписаниям, нашедшим свое выражение в религиозных нормах.

Таким образом, с точки зрения Людовика, ничто, кроме естественных прав людей и религиозных норм, не может ограничить монарха в его деятельности. Именно это Людовик XIV постарался доказать на практике, продемонстрировав, что только монарху принадлежит верховная власть в стране и все связанные с этим прерогативы. Никто из подданных не имеет права присвоить их себе, если только король не делегировал их, поскольку иначе осуществить их в полном объёме самому монарху было физически невозможно. Но при этом Людовик не допускал, чтобы наделённые королевскими полномочиями специальные государственные органы и институты вышли за рамки того, что им предписано. Эти действия рассматривались королем как покушение на его права, которое Людовик XIV постарался предотвратить, проводя для этого необходимые преобразования, как произошло, например, в случае с процедурой верификации законов в парламентах.

Помимо двух основных ограничений, обязательных для монарха, - естественных прав людей и религиозных норм - существуют ещё и своеобразные «правила функционирования» монархии - фундаментальные законы. Король не мог отменить или изменить их действие, и, даже нарушив фундаментальные законы, ему было не под силу повлиять на судьбу государства - монархия, как считал Людовик XIV, будет существовать до тех пор, пока это угодно Богу - её создателю. Он выбрал монарха и наделил его властью, и, как следствие, божественные законы — религиозные нормы -имели для правителя первоочередное значение.

Специфический характер происхождения королевской власти определяет не только особое положение короля в обществе, но и цель деятельности монарха, ради

1002 Наиболее детально концепцию общественного договора разработал в то время Т. Гоббс. которой и было создано государство, - достижение общего блага, блага всех вне зависимости от положения каждого индивида. Король, по мысли Людовика XIV, призван обеспечить благополучие для всех своих подданных, оказывая им равную помощь и поддержку. Но, как и Гоббс, Людовик не проводил разницы между благом общества и благом государства, поскольку не допускал их существования друг без друга. Однако в то же время собственные интересы короля как правителя для Людовика тождественны интересам государства, хотя монарх как личность, по его мнению, не лишён и собственных стремлений. Но в силу своего особого положения и внушенного Богом «дара», «таланта» к управлению король сможет распознать, в чём заключаются государственные интересы, и следовать им, хотя у монарха нет гарантии, что он сможет подчинить свои собственные интересы и стремления нуждам государства. Несмотря на трансформации в его природе, король остаётся человеком. Как и остальные люди, он подвержен обычным человеческим слабостям, которые не совместимы со званием монарха. Личные чувства, амбиции, стремления правителя как частного лица способны принести лишь вред государству - Людовик XIV усвоил это правило ещё в детстве, в годы Фронды. В политике нет места человеку, он должен быть здесь Богом, лишённым эмоций, которые монарху необходимо всячески подавлять в себе. Естественно, что выполнить это требование практически невозможно, и Людовик XIV не стал исключением из правил, проявив, как например, в деле о завещании, слабость и уступив давлению на него.

Но все же, по мнению Короля-Солнца, личные интересы ни в коем случае не должны влиять на главную обязанность монарха - постоянно трудиться, что требовал не только его долг перед подданными, государством, но и перед Богом. Монарх обязан оправдать возлагаемые на него Богом и людьми надежды и своим трудом показать, что он достоин носить королевский титул. Руководствуясь этими соображениями, а также усвоив благодаря кардиналу Мазарини, что ему необходимо управлять самому, Людовик XIV на протяжении всей своей сознательной жизни лично руководил государственными делами, не допуская для себя «замены» в лице первого министра. Подобная практика, возобновленная Людовиком после длительного правления кардиналов, должна была в условиях, когда память о Фронде была ещё свежа, принести ощутимые выгоды, обеспечив монарху лояльность подданных, включая бывших фрондеров, а следовательно и большую, чем прежде, полноту власти.

Но личная работа короля ещё не означала, что только таким образом его цель -благо государства, общества, подданных и свое собственное — будет достигнута.

Грудиться во имя блага государства, обеспечивая тем самым благополучие как самому себе, так и всему обществу, должны, помимо монарха, все подданные. К этому, как полагал Король-Солнце, их обязывают два обстоятельства. Во-первых, это долг подданного, поскольку при создании государства каждый наделяется необходимыми для существования государства обязательствами. Другими словами, каждый член общества в представлении Людовика XIV был обязан вносить свой вклад в достижение общего блага - процесс, которым от имени всех руководит король. Во-вторых, служение монарху, а соответственно — государству, для Людовика означало служение Богу, местоблюстителем которого являлся король. Таким образом, служить были обязаны все, и монарху требовалось это обеспечить, причём сделав так, чтобы каждый трудился там, где ему предназначено, не меняя своей «специализации», что должны были закрепить сословные отличия и привилегии отдельных общественных групп.

Как можно убедиться, для Людовика оказывается необходимым сохранение сословных перегородок в силу специфических общественно-государственных функций каждой социальной группы, которые в то же время все должны быть подчинены королю в одинаковой мере. Людовик XIV в данном случае, как указывал П.Губер, а в дальнейшем уточнил Ж.-К.Птифис, стремился не только «разделять и властвовать», но и уравнять всех подданных перед королевской властью. Однако вопреки мнению Птифиса, он не отделял общество от государства, а наоборот - не различал их, представляя этот симбиоз в образе «единого тела», где все трудятся во имя общего блага - цели, лежащей в основе создания государства.

Для Людовика было естественным, что все составляющие общество элементы служат государству своим трудом. Но как заставить всех трудиться? При ответе на этот вопрос Людовик XIV вновь ссылался на могущество Бога. Всевышний использует короля как «орудие», посредством которого он может выражать свою волю, «просветляя» разум правителя и контролируя его деятельность. Взяв эту схему за основу, Людовик стремился распространить её на подданных. По мысли Людовика XIV, монарх должен был обладать полным, абсолютным, «совершенным» контролем над каждым членом общества, наподобие того, как контролирует действия государя Бог. Однако в отличие от него король не мог «чудесным образом» вмешиваться в дела своих подданных. Ему требовалось создать подобие этому в виде специальной системы контроля, охватывающей всей сферы жизни и полностью подчинённой монарху. Сделать это было возможно только лишь на основе существующего в обществе неравенства, которое закрепляло функциональное различие между его членами.

Соответственно, орудием Людовика XIV стали три привилегированные группы -духовенство, дворянство и чиновничество. Духовенство, помимо того что обеспечивает существование религиозного культа, заботится об образовании и воспитании подданных, об их душевном благополучии; за дворянством закрепляются обязанности военных; чиновники призваны проводить в жизнь решения монарха и следить за их соблюдением.

В результате Людовик XIV добился, как ему казалось, желаемого контроля над жизнью подданных, но только лишь непривилегированных групп: они в представлении Короля-Солнца ощущали на себе власть дворянства, духовенства и чиновников. В то же время для Людовика было очевидным, что каждая из привилегированных групп подобного не испытывала, а следовательно, как считал король, контроль над ними со стороны монарха был недостаточным. Дворянство, духовенство и чиновничество тоже следовало заставить выполнять свои обязанности, но не самостоятельно, а так, как этого требовал король, координируя свои действия с остальными «слугами монарха» и соблюдая предписанные им полномочия. Людовик стремился стать своего рода дирижёром оркестра, где игра музыкантов была бы подчинена только ему. Он попытался найти средства, которые позволили бы ему держать в повиновении каждую из групп его слуг.

Используя галликанские вольности духовенства и тесно связанное с ними право регалии короля, согласно которому он мог назначать епископов и аббатов в собственном королевстве и наделять их соответствующим их положению имуществом, Король-Солнце постарался подчинить себе духовенство, но далеко не полностью, поскольку он был вынужден считаться с властью римского Папы. Наилучшим инструментом для подчинения дворянства Людовику представлялся собственный двор, где все находились под наблюдением монарха. Но двор не мог вместить в себя всех, поэтому, прежде всего, король стремился сосредоточить здесь представителей аристократии, лояльность которых была способна обеспечить верность большей части остального дворянства. Поиск средств контроля проводился и по отношению к чиновничеству, подчинение которого стало самой большой проблемой для Людовика из-за продажности большей части должностей в государственной администрации. Полное преобразование государственного аппарата и отмена продажности должностей были невозможны вследствие финансовых причин, и именно из-за них окончились крахом попытки создать более эффективную систему контроля за составом администрации королевства.

В итоге Людовику так и не удалось реализовать все свои планы и обеспечить полный контроль над теми, кто, как ему казалось, призван стать «орудием» выражения воли монарха. В то же время не все подданные полностью включались им в эту систему. Часть из них - гугеноты - так и не были охвачены всесторонним контролем. Не в малой степени это было связано с тем, что протестантское духовенство в отличие от католического не зависело от короля. Кроме того, принадлежность к разному вероисповеданию монарха и его подданных не допускалась всей системой представлений Людовика, где важную роль играл религиозный элемент. Служение монарха Богу, его обязанности перед Всевышним требовали искоренения ереси, а не покровительства ей, что не мог не осознавать Людовик XIV. Наличие религиозного единства было необходимо, и оно было достигнуто, хотя и не так, как изначально предполагал Король-Солнце, и с иными результатами, неблагоприятными в итоге для государства.

Таким образом, реализация социально-политических взглядов Людовика имела своей целью укрепление королевской власти и создание условий для эффективного осуществления принимаемых ей решений. Вся система представлений Короля-Солнца основывалась на этой идее, осуществлять которую требовалось, привлекая все слои общества, неразрывно связанного с государством. Однако практическая реализация идей короля встретила на своем пути серьезные препятствия. Людовик XIV не смог вопреки замыслам добиться того, чтобы общество было полностью поставлено на службу государству - это король считал одним из необходимых условий для достижения всеобщего благополучия — своей основной цели. Людовик искренне верил в то, что её можно достичь при условии, когда все подданные трудились бы там, где это необходимо, следуя указаниям монарха. Именно такое гармоничное общество хотел видеть Король-Солнце. В то же время государство, которое он хотел создать, -монархия, где король наделен абсолютной властью, - представляется отнюдь не тиранией, а правовым режимом с сильной религиозной окраской. Главную роль в таком государстве играют предписываемые верой нормы, сочетающиеся с принципами прав человека, трактовка которых также не лишена религиозного оттенка. Именно эти положения стали лейтмотивом деятельности Людовика. Но всё же часть его идей так и осталась в планах, поскольку барьеры на пути их осуществления оказались куда более сложными, чем это предполагалось. Тем не менее, ему удалось ликвидировать расхождение между теорией и практикой в том, что касалось прав и полномочий монарха: Людовик XIV активно включился в повседневную работу по управлению государством и сумел ликвидировать практически все препятствия для осуществления собственных полномочий, кроме тех ограничений, которые считал для себя обязательными. Король-Солнце добился того, что теоретически он обладал абсолютной властью в государстве, но добиться абсолютной власти над подданными так, как ему этого хотелось, Людовику не удалось.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Лысяков, Владимир Борисович, 2003 год

1. Louis XIV. Lettres de Louis XIV. Paris: Tallandier, 1930.

2. Louis XIV. Lettres de Louis XIV aux princes de l'Europe, a ses generaux, ses ministrcs etc. Paris-Frankfort, 1755. T. 1-2.

3. Louis XIV. Memoires de Louis XIV ecrits par lui-meme et adresses pour le Grand Dauphin. Paris, 1806. T. 1-2.

4. Louis XIV. Memoires et divers ecrits. Paris: le Club fransais du livre, 1960.

5. Louis XIV. Memoires pour l'instruction du Dauphin. Ed. de Ch. Dreyss. Paris, 1860. T. 1-2.

6. Louis XIV. Memoires suivis de «Reflexions sur le metier de Roi», «Instructions au due d'Anjou», «Projet de harangue». Paris: Tallandier, 1978.

7. Louis XIV. Oeuvres. Ed. de Grouvelle et Grimoard. Paris, 1806. T. 1-6.

8. Anthoine. La mort de Louis XIV. Journal des Anthoine. Paris, 1880.

9. Bluche F. Le journal secret de Louis XIV. Paris: Edition du Rocher, 1998.

10. Brienne L. H. de Lomenie, comte de. Memoires. Paris-Leipzig, 1828. T. 1-2.

11. Caylus M. de Mursay, comtesse de. Souvenirs et correspondences. Paris, 1881.

12. Choisy F.-T., abbe de. Memoires pour servir a l'histoire de Louis XIV. Ed. de Lescure. Paris, 1888. T. 1-2.

13. Colbert J.-B. Lettres, instructions et memoires de Colbert. / Sous la direction de P. Clement. Paris, 1861-1882. T. I-VIII.

14. Dangeau Ph. De Courcillon. Journal du marquis de Dangeau. Paris, 1854-1859. T. 1-16.

15. D 'Avrigny. Portrait de Louis XIV (tire de « Memoires » du Pere d'Avrigny. Tome V.) // Journal de la cour de Louis XIV suivi de quelques autres pieces relatives au caractere de ce monarque et aux evenements de son regne. Paris, 1807. P. 290-302.

16. Elisabeth-Charlotte d'Orleans. Correspondance complete. Paris, 1886. T. 1-2.

17. Elisabeth-Charlotte d'Orleans. Memoires. Paris, 1832.

18. Isambert F., Jourdan A., Leger J. Recueil general des anciennes lois fran?aises. Paris, 1829-1830. T. XVII-XX.

19. Joly G. Memoires. Amsterdam, 1738-1739. T. 1-2.

20. La Bruyere J. de. Oeuvres completes. Ed. Benda. Paris: Gallimard, 1967.

21. La Fare Ch. A., marquis de. Memoires et reflexions sur les principaux ev£nements du regne de Louis XIV, et sur le caractere de ceux qui у ont eu la principale part. Amsterdam, 1755.

22. La Fayette M.-M., madame de. Memoires de la cour de France pendant les annees 1688 et 1689 11 Michaud J.-F., Poujoulat J.-J.-F. Nouvelle collection des mdmoires relatifs a l'histoire de France. S6rie 3. T. 8. Paris, 1839. P. 211-245.

23. Le Gendre L. Essais de l'histoire du regne de Louis le Grand jusqu'i la paix generale en 1697. S.I., 1698.

24. Maintenon F. d'Aubigne, marquise de. Correspondance generale. Paris, 1865-1866. Т. 15.

25. Maintenon F. d'Aubigne, marquise de. Lettres. Paris, 1806. T. 1-6.

26. Maubert de Gouvert. De Louis XIV et de son regne (tire de «Histoire politique du Steele ») // Journal de la cour de Louis XIV suivi de quelques autres pieces relatives au caractere de ce monarque et aux evenements de son regne. P. 265-289.

27. Mazarin J. Carnet de Mazarin. Tours, 1893.

28. Mazarin J. Lettres du cardinal Mazarin a la Reine, a la Princesse Palatine, etc., ecrites pendant sa retraite hors de France en 1651 et en 1652. Paris, 1836.

29. Mazarin J. Lettres du cardinal Mazarin pendant son minist£re, recueillies et publiees par M.A.Cheruel. Paris, 1872-1906. T. 1-9.

30. Memoriaux du Conseil de 1661. Ed. de J. Boislisle. Paris, 1905-1907. T. 1-3.

31. Millot C.-F.-X., abbe de. Memoires politiques et militaires du marechal de Noailles pour servir a l'histoire de Louis XIV et de Louis XV. Paris, 1777. T. 1-3.

32. Monglat F.-P. de Clermont, marquis de. Memoires // Michaud J.-F., Poujoulat J.-J.-F. Nouvelle collection des memoires relatifs a l'histoire de France. Serie 3. T. 5. Paris, 1838. P. 3-365.

33. Motteville, F.-B., madame de Langlois de. Memoires pour servir a l'histoire d'Anne d'Autriche. Paris: Fontaine, 1985.

34. Narbonne P. Journal des regnes de Louis XIV et de Louis XV de l'annee 1701 a 1' annee 1744. Paris-Versailles, 1866.

35. Primi Visconti Fassola de Rassa J.-B., comte de Saint-Mayol. Memoires sur la cour de Louis XIV, 1673-1681. Paris: Perrin, 1988.

36. Richelieu A.-J. du Plessis, cardinal de. Lettres, instructions et papiers d'Etat du cardinal de Richelieu. / Recueillis et publies par D. Avenel. Paris, 1853-1877. T. 1-8.

37. Richelieu A.-J. du Plessis, cardinal de. Testament politique. Paris, 1764. L. 1-2.

38. Richelieu L.-F.-A. de Viguered du Plessis, due de. Memoires du marechal due de Richelieu. Paris, 1793. T. 1-2.

39. Rulhieres. Riflexion sur Louis XIV // Journal de la cour de Louis XIV suivi de quelques autres pieces relatives au caractere de ce monarque et aux evenements de son regne. P. 325-328.

40. Saint-Maurice Th.-F. Chabod, marquis de. Lettres sur la cour de Louis XIV. Paris, 19111912. T. 1-2.

41. Saint-Pierre, abbe de. Jugement sur Louis XIV // Journal de la cour de Louis XIV suivi de quelques autres pieces relatives au caractere de ce monarque et aux evenements de son regne. P. 312-320.

42. Sevigne M. de Rabutin-Chantal de. Lettres. Paris, 1856. T. 1-6.

43. Sourches L.-F. du Bouchet, marquis de. Memoires du marquis de Sourches sur le regne de Louis XV. Paris, 1882-1893. T. 1-13.

44. Spanheim Ё. Relation de la cour de France en 1690. Paris, 1882.

45. Tesse R. de Froulay, marechal de. Lettres. Paris, 1888.

46. Боден Ж. Метод легкого познания истории. М.: Наука, 2000.

47. Гоббс Т. Сочинения. Т. 1-2. М.: Наука, 1989.

48. Матвеев А. А. Русский дипломат во Франции. JL, 1972.

49. РецЖ.-Ф.-П. деГонди, кардинал де. Мемуары. М.: Ладомир, 1997.

50. Сен-Симон Л., герцог де. Мемуары. Т. 1-2, М.-Л.: Academia, 1934-1936.1. Литература:

51. AldebertJ. Louis XIV le Roi-Soleil, 1661-1715. Paris: Librairie Larousse, 1988.

52. Andre L. Louis XIV et l'Europe. Paris: A.Michel, 1950.

53. Antoine M. Le dur metier du Roi. Paris: P.U.F., 1986.

54. Antoine M. La monarchic fran?aise de Fran?ois Ier a Louis XVI. // Les Monarchies. / Sous la dir. de E. Le Roy Ladurie. Paris: P.U.F., 1986. P. 185-209.

55. Avenel G. d'. La noblesse fran?aise sous Richelieu. P., 1901.

56. Backer K.M. Politique et opinion publique sous l'Ancien Regime. // Annales: E.S.C. 1987. №1. P. 41-72.

57. Barine A. Louis XIV et la Grande Mademoiselle (1652-1693). Paris, 1905.

58. Barine A. Madame mere du regent. Paris, 1909.

59. Basse B. La constitution de I'ancienne France. Liancourt: Presses Saint-Louis, 1973.

60. Bely L. La France moderne. 1489-1789. Paris: P.U.F., 1994.

61. Berce Y.-M. La Naissance dramatique de l'absolutisme (1589-1661). Paris: Seuil, 1992.

62. Berce Y.-M., Molinier A., Perronet M. Le XVIIe sifecle : de la Contre-Riforme aux Lumieres. Paris: Hachette, 1984.

63. BertrandL. Louis XIV. Paris: Fayard, 1923.

64. Billacois F. Le duel dans la societ6 fran^aise des XVIe-XVIIe sifecles. Essai de psychosociologie historique. Paris: Ecole des hautes etudes en sciences sociales, 1986.

65. Blet P. Le clerge de France et la monarchie. T.l-2. Rome: Librarie de l'Universite gregorienne, 1959.

66. Blet P. Le clerge, Louis XIV et le Saint-Siege de 1695 a 1715. Vaticano: Archivio Vaticano, 1989.

67. Bluche F. L'Ancien Regime. Paris: Librarie gendrale fran5aise, 1993.

68. Bordonove G. Les rois qui ont fait la France. T. 3. Louis XIV, Roi-Soleil. Paris: Pygmalion, 1982.

69. Bourdieu P. De la maison du Roi a la Raison d'Etat // Actes de la recherche en science sociales. Paris, 1997, n° 118, p. 55-68.

70. Boureau A. Le simple corps du roi. L'impossible sacralite des souverains fran5ais XVe -XVIIIe siecles. Paris: Editions de Paris, 1988.

71. Brancourt J.-P. Le due de Saint-Simon et la monarchie. Paris: Editions Cujas, 1971.

72. Brunet G. Avertissement // Elisabeth-Charlotte d'Orleans. Correspondance complete. Paris, 1886. Т. 1. P. I-XVI

73. Chenoti E. Histoire generale du droit fran?ais public et privd des origines a 1815. T. 1-2. Paris, 1926-1929.

74. Chenon E. Theorie catholique de la souverainete. Paris, 1898.

75. Cherel A. La pensee de Machiavel en France. Paris, 1935.

76. Church W.F. Louis XIV in historical thought: from Voltaire to the Annales school. N.Y.: Norton, 1976.

77. Clement P. Introduction // Colbert J.-B. Lettres, instructions et memoires de Colbert. Paris, 1869. Т. VI. P. I-CX.

78. Collins J. The State in Early Modern France. Cambridge: University press, 2001.

79. Corvisier A. La France de Louis XIV : ordre interieur et place en Europe. Paris: SEDES, 1991.

80. Corvisier A. Louvois. Paris: Fayard, 1983.

81. Cosnac G.-J. Introduction aux Memoires du marquis de Sourches U Sourches L.-F. du Bouchet, marquis de. M6moires du marquis de Sourches sur le regne de Louis XIV. Paris, 1882. Т. 1. P. I-XLIII.

82. Cronin V. Louis XIV. London: Collins, 1964.

83. Decker M. de. Louis XIV. Le bon plaisir du roi. Paris: Bellefond, 2000.

84. DelumeauJ. Le catholicisme entre Luther et Voltaire. Paris: P.U.F., 1971.

85. Dessert D. Argent, pouvoir et societe au Grand siecle. Paris: Fayard, 1984.

86. Dessert D. Louis XIV prend le pouvoir: nqissqnce d'un myth? Paris: Complexe, 1989.

87. Dethan G. Mazarin un homme de paix a l'age baroque 1602-1661. Paris: Imprimerie nationale, 1981.

88. Dinfreville J. Louis XIV. Les saisons d'un grand regne. Paris: Albatros, 1977.

89. Dreyss Ch. Etude sur la composition des «Memoires du Louis XIV pour l'instruction du Dauphin» // Louis XIV. Memoires pour l'instruction du Dauphin. Ed. de Ch. Dreyss. Paris, 1860. Т. 1. P. I-CCLI.

90. Dumont F. Royaut6 franfaise et monarchie absolue au XVIIe siecle. // Bulletin de la Societe d'Etude du XVIIe stecle. 1963. № 58-59. P. 3-20.

91. Dupont-Ferrier G. La formation de l'Etat franfais et l'unite franfaise. Paris, 1934.

92. Durand G. Etats et Institutions, XVIe-XVIIIe siecles. Paris: A.Colin, 1969.

93. Elias N. La Dynamique de l'Occident. Paris: Calmann-Levy, 1990.

94. Emmanuelli F.-X. Etat et pouvoir dans la France des XVI-XVIII siecles. Paris: Nathan, 1992.

95. Erlanger Ph. Louis XIV. Paris: La Table ronde, 1960.

96. Erlanger Ph. Louis XIV au jour le jour. Paris: La Table ronde, 1968.

97. Esmein A. Cours elementaire du droit franfais. Paris, 1925.

98. Esmonin E. Etudes sur la France des XVIIe et XVIIIe siecles. Paris: P.U.F., 1964.

99. La France d'Ancien Regime: etudes reunies en l'honneur de P.Goubert. / Publ. par la Societe de la demographie historique. T. 1-2. Toulouse: Privat, 1984.

100. Fumaroli M. Sacerdoce et office civil : la monarchie selon Louis XIV. // Les Monarchies. / Sous la dir. de E. Le Roy Ladurie. Paris: P.U.F., 1986. P. 101-114.

101. Funck-Brentano F, L'Ancien Regime. Paris, 1926.

102. Funck-Brentano F. Le roi. Paris, 1912.

103. Gabourd A. Histoire de Louis XIV. Tours, 1865.

104. Gain-Montagnac J.-L.M. Avertissement // Louis XIV. Memoires de Louis XIV ecrits par lui-meme et adressees pour le Grand Dauphin. Т. 1. Paris, 1806. P. I-XVI.

105. Garrison J. L'Edit de Nantes et sa revocation. Paris: Seuil, 1985.

106. Gaxotte P. La France de Louis XIV. Paris: Hachette, 1968.

107. Gaxotte P. Louis XIV. Paris: Flammarion, 1974.

108. GazierA. Histoire du mouvement janseniste des origines h nos jours. Т. 1. Paris, 1923.

109. Gerin Ch. Recherches historiques sur l'assemblee du clerge de France de 1682. Paris, 1869.

110. Goubert P. L'Ancien Regime. T. 1-2. Paris: A.Colin, 1969-1972.

111. Goubert P. L'avenement du Roi Soleil. 1661. Paris: Julliard, 1967.

112. Goubert P. Louis XIV et vingt millions de Fran9ais. Paris: Fayard, 1991.

113. Goubert P., Roche D. Les Fran^ais d'Ancien Regime. T. 1-2. Paris: A.Colin, 1984.

114. Grece M. de. Louis XIV : l'envers du Soleil. Paris: Perrin, 1979.

115. Grimoard Ph.-H. Avertissement de 1'editeur // Louis XIV. Oeuvres. T. 3. P. 3-30.

116. Grouvelle. Avertissement sur les ecrits de Louis XIV // Louis XIV. Oeuvres. Т. 1. P. 150.

117. Guery A. Les finances de la monarchie fran^aise sous l'Ancien Regime // Annates: E.S.C. 1978. №2. P. 216-239.

118. Guizot F. Essais sur l'histoire de France. Paris, 1857.

119. Hatton R. L'Epoque de Louis XIV. Paris: Flammarion, 1970.

120. Haiton R. Europe in the age of Louis XIV. N.Y.: Norton, 1969.

121. Hatton R. Louis XIV and his world. London: Thames & Hudson, 1972.

122. Histoire de la France des origines a'nos jours. Sous la direction de G.Duby. Paris: le Grand livre du mois, 1997.

123. Histoire de la France. Etat et pouvoir. / Sous la direction d'A.Burguiere et J.Revel. Paris: Seuil, 1990.

124. Histoire de la France: La France de Louis XIV. 1650-1715. Paris: Culture, art, loisirs, 1970.

125. Jackson R.A. Vivat rex. Histoire des sacres et couronnements en France. Strasbourg: Association des publications pres de l'Universite de Strasbourg, 1984.

126. Judrin R. Saint-Simon. Paris: Seghers, 1970.

127. Kantorowicz E.H. Les deux corps du Roi. Essai sur la theologie politique du Moyen Age. Paris: Gallimard, 1989.

128. Labatut J.-P. Louis XIV le roi du gloire. Paris: Imprimerie riatioriale, 1984.

129. Labrousse E. La revocation de l'Edit de Nantes. Paris: Payot, 1990.

130. Lacour-Gayet G. L'education politique de Louis XIV. Paris, 1898.

131. Langlois M. Louis XIV et la cour, d'apres trois temoins nouveaux : Belise, Beauvillier, Chamillart. Paris, 1926.

132. La Force A. de Caumont, de. Louis XIV et sa cour. Paris: Amis du club du livre de mois, 1959.

133. Lavisse E. Louis XIV. 1643-1715. T. 1-2. Paris: Tallandier, 1977.

134. Le Gendre L. Essais de l'histoire du regne de Louis le Grand jusqu'a la paix generate en 1697. S.I., 1698.

135. Le Roy Ladurie E. L'Ancien Regime : de Louis XIII a Louis XV (1610-1770). Т. 1 : L'absolutisme en vraie grandeur (1610-1715). Paris: Hachette, 1991.

136. Le Roy Ladurie E. Saint-Simon ou le systeme de la Cour. Paris: Fayard, 1997.

137. Legrelle A. L'acceptation du testament de Charles II, roi d'Espagne par Louis XIV. Gand, 1892.

138. Legrelle A. Ladiplomatie franiyaise et la succession d'Espagne. Gand, 1889. T. 1-4.

139. Lemaire A. Les lois fondamentales de la monarchie franiyaise. Paris, 1907.

140. Lemontey P.-E. Essais sur l'etablissement monarchique de Louis XIV. Paris, 1819.

141. Lepoint G. La monocratie // Recueil de la societe Jean Bodin. Bruxelles, 1969. P. 675677.

142. Lognon J. Introduction // Louis XIV. Memoires suivis de «Reflexions sur le metier de Roi», «Instructions au due d'Anjou», «Projet de harangue». Paris: Tallandier, 1978. P. 729.

143. Louis XIV and absolutism. Ed. By R. Hatton. Columbus: Ohio university press, 1976.

144. Louis XIV and Europe. Ed. by R. Hatton. Columbus: Ohio university press, 1976.

145. Maire C. De la cause de Dieu a la cause de la Nation : le jansenisme au XVIII siecle. Paris: Gallimard, 1998.

146. Manceaux M. Contribution a l'etude des theories sur le droit divin et sur le droit populaire en France sous l'Ancienne monarchie et particulierement aux XVIe et XVIIe siecles. Paris, 1906.

147. Mandrou R. L'Europe « absolutiste ». Raison et raison d'Etat, 1649-1775. Paris: Fayard, 1977.

148. Mandrou R. La France au XVIteme siecle. Paris: P.U.F., 1974.

149. Mandrou R. Introduction a la France moderne. Paris, 1961.

150. Mandrou R. Louis XIV en son temps: 1661-1715. Paris: P.U.F., 1978.

151. Marion M. Les impots directs sous l'Ancien Regime. Paris, 1910.

152. MethivierH. L'Ancien Regime. Paris: P.U.F., 1968.

153. Methivier H. La France de Louis XIV. Paris: P.U.F., 1975.

154. MethivierH. Le Siecle de Louis XIV. Paris: P.U.F., 1966.

155. Mettam R. Power and Faction in Louis'XIV France. London: B. Blackwell, 1988.

156. Mettra C. Les Bourbons. T.l. Lausanne: Editions Rencontre, 1968. \01.Mettra C. La France des Bourbons. Bruxelles: Complexe, 1981.

157. Meyer J. La France moderne de 1515 a 1789. Paris: Fayard, 1985.

158. Paris, 1835-1842. T. 1-4. 1 \2.MitfordN. Le Roi-Soleil. Milan: Gallimard, 1966.

159. ХЪ.МогШ J.S. French Absolutism as Limited Monarchy. // Historical Journal. 1978. Vol. 21. #4. P. 961-971.

160. WA.Mours S. Essai sommaire de geographie du protestantisme reforme franijais au XVIIe siecle. Paris: Librairie protestante, 1966.

161. Mousnier R. Etat et societe en France aux XVIIe et XVIIIe si£cles. T. 1-2. Paris: Centre de documentation universitaire, 1969.

162. Mousnier R. La plume, la faucille et le marteau. Paris: P.U.F., 1970.

163. Mousnier R. Le XVIe et XVIIe si£cles. Paris: P.U.F., 1956.

164. Mousnier R. Les hierarchies sociales de 1450 a nos jours. Paris: P.U.F., 1969.

165. Mousnier R. Les institutions de la France sous la monarchie absolue, 1589-1789. T.l-2. Paris: P.U.F., 1974, 1992.

166. Noailles P., due de. Histoire de madame Maintenon et de principaux ev£nements du regne de Louis XIV. Paris, 1848-1855. T.l-4.

167. Nouvelle histoire de la France. T. 16-17. La course du Soleil. Paris, 1966-1967.

168. Olivier-Martin. Vorganisation corporative de la France d'Ancien Regime. Paris, 1938.

169. Orcibal J. Louis XIV et les protestants. Paris: J.Vrin, 1951.

170. Pages G. La monarchie d'Ancien Regime en France (de Henri IV h. Louis XIV). Paris, A.Colin, 1952.

171. Pages G. Naissance du Grand Siecle. La France de Henri IV a Louis XIV. Paris: Hachette, 1948.

172. Parker D. The making of French Absolutism. London: F.Arnold, 1983.

173. Parker D. The Social Foundation of French Absolutism // Past & Present. # 53. 1971. P. 67-89.

174. Petitfils J.-Ch. Louis XIV. Paris: Perrin, 1995.

175. Poisson G. Monsieur de Saint-Simon. Paris: Berger-Levrault, 1973.

176. Preclin E. Tapie V.L. Le XVIIe siecle. Monarchies centralisees (1610-1715). Paris: P.U.F., 1949.131 .Prelot M., Lascuyer G. Histoire des idees politiques. Paris: Dalloz, 1977.г ф

177. Richet D. Autour des origines ideologiques de la Revolution franfaise : Elites et despotisme // Annales : E.S.C. 1969. №1. P. 2-21.

178. Richet D. La France moderne : l'esprit des institutions. Paris: Flammarion, 1973.

179. Rothkrug L. Opposition to Louis XIV. The political and social origins of the French enlightenment. Princetown N.J.: University press, 1965.

180. Saint-Germain J. Les financiers sous Louis XIV. Paris: Plon, 1950.

181. Saint-Germain J. La seconde mort des rois de France. Paris: Hachette, 1972.

182. See H. Les idees politiques en France au XVII siecle. Paris: M.Giard, 1923.138 .Seward D. The Bourbon kings of France. N.Y.: Barnes and Noble, 1976.

183. Solnon J.-F. La cour de France. Paris: Fayard, 1987.

184. Sonnino P. Louis XIV and the origins of the Dutch War. Cambridge: University press, 1988.4\.Sonnino P. The dating and authorship of Louis XIV's Memories. // French Historical Studies. Vol. III. # 3. 1964. P. 303-337.

185. Taveneaux R. Jans6nisme et politique. Paris: A.Colin, 1965.

186. Thireau J.-L. Les idees politiques de Louis XIV. Paris: P.U.F., 1973.

187. Thuau E. Raison d'Etat ou pens6e politique a l'epoque de Richelieu. Ath£nes: Presses de l'lnstitut fran?ais d'Athenes, 1966.

188. TouchardJ. Histoire des idees politiques. Т. 1. Paris: P.U.F., 1959.

189. Valensise M. Le sacre du roi: strategie symbolique et doctrine politique de la monarchie franfaise. // Annales : E.S.C. 1986. №3. P. 543-578.

190. Van der Cruysse D. Le portrait dans les memoires de Saint-Simon. Paris: A.G.Nizet, 1971.

191. WolfJ.B. Louis XIV. N.Y.: W.W.Norton and C°, 1968.

192. Zeller G. Aspects de la politique fransaise sous 1'Ancien Regime. Paris: P.U.F., 1964.

193. Абсолютная монархия во Франции. / Под ред. В.В. Бирюковича. Л., 1936. 151 .БлокИ. Короли-чудотворцы. М.: Языки русской культуры, 1997.

194. Блюш Ф. Людовик XIV. М.: Ладомир, 1998.

195. Бокль Г. История цивилизации в Англии. Т. 2. СПб., 1895.

196. Борисов Ю.В. Дипломатия Людовика XIV. М.: Международные отношения, 1991.

197. Борисов Ю.В. Три портрета времён Людовика XIV // Новая и новейшая история. 1991. № 1.С.119-150.

198. Борисов Ю.В. Фаворитки Людовика XIV // Новая и новейшая история. 1991. № 4. С.111-137.

199. Быкова А. Рассказы из истории Франции XVII и XVIII вв. От Генриха IV (1593) до Людовика XVI (1789). Нижний Новгород, 1910.

200. Виппер Ю.Б. «Мемуары» кардинала де Реца // Рец Ж.-Ф.-П. де Гонди, кардинал де. Мемуары. М.: Ладомир, 1997. С. 651-681.

201. Вольтер. История царствования Людовика XIV и Людовика XV. Ч. 1-4. М., 1809.

202. Вульфиус А.Г. Проблемы духовного развития. Гуманизм, реформация, католическая реформа. Пг., 1922.161 .Ганото (Аното) Г. Франция перед Ришелье. М., 1903.

203. Гизо Ф. История цивилизации в Европе. СПб., 1860

204. Гольцов B.JI. Государственное хозяйство Франции XVII в. М., 1878.

205. Гревс ИМ. Сен-Симон, его жизнь и «Мемуары» // Сен-Симон Л. де. Мемуары. М.-Л.: Academia, 1934. Т. 1. С. 7-33.

206. Губер П. Мазарини. М.: Крон-пресс, 2000.

207. Гуревич Я.Г. Значение царствования Людовика XIV и его личности. СПб., 1886.

208. Днепров М. Начало и конец абсолютизма во Франции. СПб., 1906.

209. История Европы. Т. 4: Раннее новое время. М.: Наука, 1993.

210. История философии в кратком изложении. М.: Мысль, 1995.

211. История Франции. / Под ред. А.З. Манфреда. T.l. М.: Наука, 1972.171 .Кареев Н.И Западноевропейская абсолютная монархия XVI, XVII и XVIII вв. СПб., 1908.

212. Кареев Н.И. История Западной Европы в Новое время. СПб., 1915. Т. 2. МЪ.Копосов Н.Е. Абсолютная монархия во Франции И Вопросы истории. 1989. № 1, с. 43-57.

213. Копосов Н.Е. Высшая бюрократия в политической системе Старого порядка // От Старого порядка к революции. Л.: Издательство ЛГУ, 1988, с. 3-49.

214. Копосов Н.Е. Высшая бюрократия во Франции XVII в. Л.: Издательство ЛГУ, 1990.

215. Копосов Н.Е. К изучению политических карьер во Франции XVII в. // Вестник ЛГУ. Серия 2.1982. Вып. 2.

216. Космипский Е.А. Абсолютизм во Франции. М., 1938.

217. Лысяков В.Б. Людовик XIV о государстве и монаршей власти // Новая и новейшая история. 2002. № 5, с. 186-199.

218. Люблинская А.Д., Шаркова И. А.А. Матвеев и его труд // Матвеев А.А. Русский дипломат во Франции. Л., 1972, с. 3-30.

219. Малеттке К. Людовик XIV (1643-1715) // Французские короли и императоры. Ростов-на-Дону: Феникс, 1997.8\.Малинин Ю.П. «Королевская троица» во Франции. // Одиссей. 1995. М., 1995.

220. Малое В.Н. Ж.-Б. Кольбер. Абсолютистская бюрократия и французское общество. М.: Наука, 1991.

221. Малое В.Н. Людовик XIV: опыт психологической характеристики // Новая и новейшая история. 1996. № 6. С. 152-169.

222. Пименова Л.А. Дворянство Франции в XVI-XVII вв. // Европейское дворянство XVI-XVII вв.: границы сословия. М.: Археографический центр, 1997. С. 50-80.

223. Плешкова С.Л. Французская монархия и церковь (XV середина XVI вв.). М., 1992.

224. Рогинская А.Е. Очерки истории Франции (XVII-XIX вв.). М., 1958.

225. Савин А.Н. Век Людовика XIV. М.: Государственное издательство, 1930. \88. Сказкин С.Д. Абсолютизм во Франции и в Англии. М., 1941.

226. Сказкин С.Д. Проблема абсолютизма в Западной Европе. // Сказкин С.Д. Избранные труды по истории. М., 1973.

227. Согомонов А.Ю., Уваров П.Ю. Открытие социального (парадокс XVI века) // Одиссей 2001. М., 2001, с. 199-215.

228. Токвиль А. де. Старый порядок и революция. М.: Московский философский фонд, 1997.

229. Хеншелл Н. Миф абсолютизма. СПб.: Алетейя, 2003.

230. Черняк Е.Б. Тайны Англии. М.: Остожье, 1996.

231. Черняк Е.Б. Тайны Франции. М.: Остожье, 1996.

232. Чистозвонов А.Н. Генезис капитализма: проблемы методологии. М.: Наука, 1985.

233. Щёголев П.П. Очерки истории Западной Европы XVI-XVII вв. Л., 1938.

234. Элиас Н. Придворное общество. М.: Языки славянской культуры, 2002. 198.Эльфопд И.Я. Учение о «божественном праве» государей во французской доктрине абсолютизма второй половины XVI в. // Средние века, вып. 58. М., 1995, с. 172178.

235. Эльфопд И.Я. Учение о государстве Жана Бодена. // Культура Возрождения XVI в. М.: Наука, 1997.

236. Энгельгардт Р.Ю. Очерки истории Франции середины XVII начала XVIII вв. // Учёные записки Кишинёвского государственного университета имени В.И. Ленина. Т. 104 (история). Кишинёв, 1968.1. Справочная литература:

237. Bluche F. Le dictionnaire du Grand Siecle. Paris: Fayard, 1988.

238. Bourgeois E., Andre L. Les sources de l'histoire de France. XVII-e siecle (1610-1715). Paris, 1913-1935. T. 1-8.

239. Brunot F. Histoire de la langue fran9aise des origines к 1900. Т. 4. V. 2. Paris: A.Colin, 1966.