Социальное знание: от классической парадигмы к неклассическому дискурсу: Теоретико-методологический анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.11, доктор философских наук Тазаян, Араван Бабкенович

• Тазаян, Араван Бабкенович
• доктор философских наук
• 2005

Оглавление диссертации доктор философских наук Тазаян, Араван Бабкенович

Введение.3

Глава I. Кризис классической концепции теории познания и деструкция онтологического мышления.25

§ 1. Онтологическое мышление: эпистемологические и психофизические аргументы (pro et contra).25

§2. Классическая концепция истины: реконструкция и рациональная приемлемость.44

§3. Научное знание: пределы легитимности стандартов и норм научной рациональности.58

Глава II. Социальное знание: логико-реконструктивный анализ концепций классической парадигмы.82

§ 1. Экспликация идей неравенства и господства в структуре социального знания.82

§2. Холизм классической концепции социального знания: границы методологической корректности.111

§3. Концепция ценностных ориентаций социального действия: неклассическая интерпретация.146

Глава III. Социальное знание в контексте идеологии либерализма.182

§ 1. Границы рациональной приемлемости принципа полезности в неоклассической экономической доктрине.182

§2. Эволюция институциональных норм и форм общественного воспроизводства - предпосылка неклассической социальной эпистемологии.218

§3. Социальное знание: неклассический дискурс.249

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социальное знание: от классической парадигмы к неклассическому дискурсу: Теоретико-методологический анализ»

Актуальность темы исследования обусловлена теми изменениями, которые произошли в оценке стандартов и норм классической парадигмы. Картезианство обнаружило неполноту и относительность своих рациональных стандартов, так как для обоснования собственных теоретических претензий вынуждено обращаться к нерациональным предпосылкам, в качестве которых выступает или телеологический, или теологический («Бог не обманщик») аргументы. В условиях секуляризации общественной жизни и обоснованной критики универсальных принципов догматического рационализма эти аргументы, в любой форме их толкования, вызывают оправданное сомнение. Как только рациональность отказывается от предпосылки «Божественного Взора» (X. Патнэм), так фаллибилизм становится неустранимым признаком знания. Принцип фаллибилизма вводит новые объяснительные стандарты: вероятность и принципиальную погрешимость знания.

В контексте отказа от универсалистской рациональности проекты Просвещения лишаются привилегий и могут претендовать лишь на одну из возможных форм общественной жизни. В настоящее время никого уже не смущает факт ангажированности социальной эпистемологии. Ее теоретические принципы всегда ценностно обусловлены и выражают определенную социальную перспективу. Именно поэтому совремнные формы и способы воспроизводства социальности не укладываются в теоретические объяснительные структуры классической социальной эпистемологии.

Многие современные исследователи социального знания, например, З.Бауман, Э.Гидденс, Р.Рорти, А.Турен и др., отказались от идей проективности и теоретических идеалов картезианства. Они руководствуются новым видением социальных процессов и используют неклассические стандарты и правила эпистемологии. Но на сегодняшний день не сложились ясные теоретические решения в области теории социального познания и знания. Неклассический дискурс представлен в различных интерпретациях: от критического рационализма до постмодернизма. Постмодернистская критика, паразитируя на трудностях рациональности, фактически проповедует доктрину отказа от нее. Так, факт наличия различных форм общественной жизни, не имеющих универсальных оснований, неполноту и относительность рациональности, интерпретируют представителями постмодернизма в терминах релятивизма.

Насколько оправданна критика классической парадигмы социального знания? Во имя чего мы ее критикуем? Существуют ли теоретические ресурсы для сохранения рациональности, ее легитимности, и как способа организации знания, и как ценности нашей культуры? Все эти вопросы приобрели особую' актуальность в наше время и требуют теоретического осмысления.

Общепризнанно, что оппозиция классическая-неклассическая парадигмы является проблемой современной эпистемологии. Следует признать, что неклассическая парадигма повлияла на наши ценностные представления, определяющие общественные ожидания. Она еще не приобрела ясных и устойчивых очертаний, но ее разрушающее воздействие на ценности Просвещения неоспоримо.

В этом аспекте защита рациональности становится моральным выбором, а ее достоверность предстает в качестве социального действия, не имеющего конечных перспектив.

Переинтерпретация и реконструкция рационализма - единственный способ его сохранения в качестве уникального явления европейской культуры. Как реконструировать рациональность, чтобы она учитывала фаллибилизм знания и плюрализм общественной жизни? Возможна ли такая реконструкция рациональности?

Налицо теоретическая проблема, которая предполагает установление причин, породивших недоверие к традициям классического рационализма, и обоснованность претензий новой парадигмы занять освободившееся место.

Степень разработанности темы. Эволюция стандартов и норм классической рациональности, формирование неклассических практик эпистемологии в последнее время вызывают огромный исследовательский интерес и стали темой философского осмысления. Тема рациональности и ее границ в наше время вызывает не только теоретический интерес, но и огромный практический смысл. Европейская культура по сути формировалась в контексте рационального дискурса, и сегодняшний облик постиндустриальной цивилизации в значительной мере обусловлен рациональными традициями, заложенными Парменидом, который впервые сформировал условия возможности знания и критерий его достоверности.

Идея Парменида получила развитие в философии Платона, который не только в систематической форме представил проблему истинности и непогрешимости знания, но и указал на рациональные процедуры его достижения.

Проблема знания как непогрешимого состояния ума, начиная с Р. Декарта и до И. Канта, решается исключительно в контексте тождества мышления и бытия. Отличительной чертой классического рационализма является телеологизм, который обнаруживает себя в различных модификациях: он может быть сформулирован в явной или в неявной форме, следующей из теоретических результатов исследования. Эта сторона рационализма продолжала традицию, заложенную философией Аристотеля.

Кант прерывает традиции классического рационализма, выдвигая ряд убедительных аргументов против принципа тождества мышления и бытия. Он предложил новую доктрину рационализма, свободную от теологических и телеологических предпосылок и впервые подверг критике классический рационализм с позиций стандартов и норм рациональности. Критика Кантом картезианской парадигмы выявила ее неполноту. Кант признавал справедливость критики Юмом принципа тождества мышления и бытия, но не разделял его эмпирических взглядов. Проблема непогрешимости знания переносится Кантом в область универсальных и необходимых структур рациональной деятельности, которые предшествуют опыту и имеют внеопытное происхождение. То есть проблема объективности знания у него получает обоснование в терминах интерсубъективности.

Идеи Канта были подвергнуты критике позитивистами М. Шликом, Р. Карнапом, А. Д. Айером и др., которые, опираясь на неэвклидову геометрию и неклассическую физику, показали ошибочность основополагающего тезиса Канта об универсальности и незыблемости структур рациональности. Рациональные основания познавательной деятельности, согласно позитивизму, относительны и поэтому сопряжены с процедурами интерпретации. Таким образом, проблема непогрешимости знания позитивистами рассматривается в контексте интерпретации, которая должна установить синтаксическую непротиворечивость языковых выражений и их семантическую осмысленность. Наиболее эффективным и строгим способом решения указанных познавательных задач является логический анализ выражений языка. Доктрина позитивизма была сфокусирована на задаче выработки единого универсального теоретического языка. Программа физикализма позитивистов, которая была спровоцирована впечатляющими результатами логических исследований Г. Фреге, Б. Рассела и Львовско-Варшавской школы, показала свою избыточность в связи с теоремами

К. Геделя. Теорема Геделя о неполноте ограничила универсалистские претензии формальных систем, построенных исключительно на принципах формальной логики.

Таким образом, все попытки преодолеть неполноту рациональных оснований эпистемологии не дали желаемых результатов.

Неклассическая рациональность формируется в двух версиях: одна, инструментальная, представлена в работах Ч. Пирса, У. Джеймса и, в особенности Дж. Дьюи, а также неопозитивистами, другая - критически-рационалистическая, которая в неявной форме обнаруживает себя в физике на рубеже Х1Х-ХХв.в., а также в философии науки К.Поппера и его учеников. Обе версии рационализма отказываются от эссенциализма и окончательно порывают с представлениями классического рационализма. Проблема деконструкции онтологического мышления затрагивает естествознание в целом и математику. В работах А. Эйнштейна, Н. Бора, М.Борна, В. Гейзенберга и др. проводится идея о содержательном разрыве между выражениями языка и чувственными данными. Принципы теоретической деятельности не обусловлены физической реальностью, а являются «свободными творениями человеческого разума» (Эйнштейн). Неклассический тип рациональности в работах Н. Бора, М. Борна и

В. Гейзенберга описывает физическую реальность, свободную от признаков неизменности, линейности, обратимости, устойчивости. Классическая объективная трактовка предметности, согласно квантовому постулату Бора, не работает.

Незыблемость стандартов и норм классического рационализма не получила подтверждения и в математике, которая до сих пор не решила проблему собственного обоснования. В работах Д. Гильберта, Б. Рассела, А. Тарского, Г. Фреге говорится о формальной правильности процедуры доказательства, которая, согласно К. Гёделю, характеризуется неполнотой. Множество подходов в обосновании математики обнаружило семантически различные понятия абсолютной модели. Теорема Левенгейма-Сколема углубила уязвимость универсального толкования математического знания: аксиомы не устанавливают пределов интерпретаций или моделей.

Критический рационализм как метод анализа знания представлен в работах К. Поппера, Т. Куна, И. Лакатоса, П. Фейерабенда и др. Они, исключая Фейерабенда, предприняли усилия по защите рационализма, дав ему новую интерпретацию. В подходах К. Поппера и И. Лакатоса осуществляется задача примирения идей дедуктивизма с вероятностью. Этот «симбиоз» результируется в двух основополагающих принципах рациональной приемлемости знания: фаллибилизме и фальсификации.

Таким образом, фундаментальная задача классического рационализма -знание как непогрешимое состояние ума - прекращает свое существование в контексте новых задач эпистемологии.

Реконструкция эпистемологии, которая была бы совместима с фаллибилизмом и фальсификацией, пробивает себе дорогу через ожесточенное сопротивление приверженцев классической парадигмы. Преодоление сопротивления оппонентов предполагает не только приверженность новым стандартам рациональности, но и выявление несостоятельности основополагающих принципов классической парадигмы. Именно в этом контексте обнаруживает себя критика корреспондентской концепции истины в работах М. Даммита, У. Селларса, Д. Дэвидсона, X. Патнэма, Р. Рорти. Основной акцент критики сосредоточен на отсутствии рациональных оснований теории привилегированных репрезентаций.

Парадигма классического рационализма определяла основные теоретические стандарты теоретизирования в социальной эпистемологии. О.Конт, Г.Спенсер, К.Маркс, Э.Дюркгейм и М.Вебер испытывали огромное влияние идей научной рациональности. Но на рубеже XIX и XX веков формируются новые тенденции в обществознании, преодолевающие натуралистические представления. Первым в явной форме вопрос о различии наук о природе и наук о духе поставил В. Дильтей. В логическом контексте, освобожденная от психологического аспекта, проблема, поставленная В. Дильтеем, сводилась к уникальности, неповторимости фактов культуры и их представленности в универсальных, вневременных рациональных структурах знания. Проблема разграничения знания, поставленная В. Дильтеем, получила иную интерпретацию в неокантианстве, особенно в философии В. Виндельбанда и Г. Риккерта. В дильтеевской постановке проблема понимания актов культуры сводилась к проблеме рационального познания индивидуальности. Г. Риккерт и

В. Виндельбанд считали, что деление научного познания на познание природы и познание духа не имеет ясных рациональных оснований. Они отличаются не по способу своего бытия, а по способу представленности в знании, выделив индивидуализирующее познание в науках о «культуре» и обобщающее - в науках о «природе».

Однако попытка неокантианцев обратить внимание на необоснованность натуралистического подхода к наукам о культуре не получила должной поддержки.

Классики социальной эпистемологии О. Конт, Г. Спенсер, К. Маркс, Э. Дюркгейм и М. Вебер, хотя и принимают многие теоретические ориентиры классической парадигмы, отличаются способами их интерпретации. Это различие в некоторой степени обусловлено целями познания, которые в своей основе являются следствием их ценностных установок, а значит, специфическим видением социальных процессов.

Наиболее влиятельные представители классической социологии (Э. Дюркгейм, К. Маркс и М. Вебер) существляли анализ в контексте трех основополагающих тем: социальной системы как целостности, социальных конфликтов и ценностных ориентаций, социального действия. Э. Дюркгейм, как никто другой, настаивал на идее системности общества, рассматривая его как sui generis.

К. Маркс исследовал общество в аспекте социальных противоречий и возможных революционных изменений. Социальные конфликты, согласно К. Марксу, проявляются в противоположности классовых интересов и являются определяющим условием социальных изменений.

М. Вебер сделал предметом анализа процесс рационализации и секуляризации общественной жизни с позиций ценностных ориентаций социально действующего лица. Этот процесс, по М. Веберу, способствует становлению нового типа рациональности. Смена ценностно-рационального действия целерациональным приводит к уходу со сцены общественной жизни морального долга и к утрате легитимации норм общественной жизни.

Любая теоретическая концепция социального знания в контексте классической парадигмы стремится установить цель, а, следовательно, и смысл общественных изменений. Решение этого вопроса связано с мировоззрением исследователя, который непосредственно вовлечен в общественную жизнь. Отсюда социальная реальность предстает в двух измерениях одновременно: оценочном и дескриптивном. Оба этих аспекта в своей основе восходят к вере и не имеют удовлетворительных рациональных обоснований.

К. Маркс в своей концепции исходит из предпосылки о соответствии рациональных структур знания реальным процессам общественной жизни. На этой предпосылке строится его эпистемология: возможность углубления знания ранее исследуемого явления, доступность сущности в абстрактной форме уже на ранних стадиях развития объекта, нарастание возможности познания сущности по мере развития форм деятельности.

Холизм классической концепции социального знания наиболее последовательно воплощен в работах Э. Дюркгейма. Холизм как краеугольный камень теоретической концепции Э. Дюркгейма - целое (общество) несводимо к сумме составляющих его элементов — не имеет ясных теоретических оснований: в эпистемологии он придерживается концептуализма, а в своей онтологии - умеренного реализма. Выводы, к которым приходит Э. Дюркгейм, имеют условные точки соприкосновения со стандартами классической парадигмы научности, приверженность к которым он демонстрировал: во-первых, вывод о несостоятельности интерпретации принципа причинности в терминах детерминизма, во-вторых, об отсутствии теоретических ресурсов, предсказывающих характер социальных изменений в той мере, в какой они зависят от нашего знания.

М. Вебер в своих работах предвосхитил многие положения «мягкого» рационализма. Многие стандарты классической рациональности -объективность, истина, знание — М. Вебером интерпретируются в терминах интерсубъективности. Он порвал с холизмом классической парадигмы и наполнил новым содержанием методологический индивидуализм, дав отличное от В. Дильтея и Г. Риккерта обоснование теоретического конструирования в социальном познании. Эпистемологический интерес социальных наук определяется адекватным «прочтением» субъективного смысла человеческого действия, которое совершается в континууме социальных смыслов и ценностей. М. Вебер вводит в ткань социальной эпистемологии стандарт случайности и наличия альтернативных перспектив социальных изменений. Социальное поведение может быть подвергнуто рационализации различными мотивами и в непредвиденных направлениях.

В современных условиях традиции классической парадигмы социального знания защищает идеология либерализма. Истоки либерализма восходят к работам Дж. Локка, Б. Мандевиля, Д. Юма, А. Смита, Дж. Ст. Милля, в которых формулируются основные принципы теоретического видения общественного обустройства: индивидуализм, вера в естественность капиталистических экономических отношений, отсутствие социальных противоречий в обществе, построенном на свободном соперничестве, в социальную эффективность рынка.

Дальнейшее развитие капитализма выявило противоречие между свободной конкуренцией и стремлением к общественному благу. Концепция либерализма требовала новых аргументов в свою защиту. Вызов, брошенный капитализмом либерализму, стал импульсом, вызвавшим модификацию теоретических средств исследования.

Существенные изменения произошли в экономическом знании. В работах представителей Венской школы (К. Менгер, Е. Бём-Баверк, Ф. фон Визер) была дана новая интерпретация социального порядка. Концепция спонтанного самопорождения социального порядка определяет отношение Венской школы к роли знания в практической деятельности. Такое видение социальных процессов придало условиям естественного равновесия признак неопределенности и тем самым обозначило границы «универсальности» социального знания.

В работах представителей Лозаннской школы, Л. Вальраса,

B. Парето, устанавливается связь потребности и полезности с ценностью. На основе этой связи они сформулировали закон насыщения полезности, предложив количественное исчисление ценностей. Л.Вальрас подвергает критике концепцию «невидимой руки» А.Смита: экономика сама по себе не может быть справедливой, если даже она основана на свободной и рациональной деятельности. Легитимация способов присвоения предполагает обращение к моральным ценностям, т. е. неэкономическим основаниям.

В работах представителей Кембриджской школы (А. Маршалл,

C. А. Пигу) внеэкономический аспект распределения национального богатства приобретает конкретные институциональные формы. Ими проводится мысль об оправданности государственной интервенции в экономику.

В лоне неоклассической традиции сформировались два альтернативных подхода к экономике и к задачам экономической науки. Эти подходы связаны с именами Дж. М. Кейнса, Ф. А. Хайека.

Дж. М. Кейнс отказывается от фундаментального принципа анализа экономических процессов - принципа естественного равновесия. Он выдвигает тезис о естественном характере кризисов в рыночной экономике и определяет способы минимизации их социальных последствий.

Ф.А. Хайек следует традициям Венской школы, которая наиболее близка взглядам Смита, хотя идея естественного равновесия у него утрачивает телеологическую «окраску» и интерпретируется в терминах неопределенности.

В работах Й. Шумпетера, Б. Селигмана, М. Блауга выявляются пределы легитимности экономического знания. Основания экономического поведения индивидов, согласно Й. Шумпетеру, отсылают в область психологических предпочтений, которые моделируются в структуры рационального взаимодействия и таким образом предстают в форме теоретического знания.

Идеология экономического либерализма не имеет необходимого рационального обоснования, а основополагающие ее предпосылки подвергаются различным интерпретациям.

Оптимизм социальной практики доктрины «минимального государства» подвергается критике в работах М. Альбера, Дж. Бьюкенена, Н. Хомского, Ж. Пляссара и др. Вызывает сомнение тотальная коммерциализация негосударственных институтов, проповедуемая либерализмом. В их критике указывается на отсутствие оснований верить в изначальную непогрешимость рецептов и процедур либерализма и то, что он является одним из многих возможных форм общественной жизни.

В работах Ж.-Ф. Лиотара исследуется связь между эволюцией статуса когнитивных средств и условиями легитимации социальных институтов. Научная рациональность с утратой своей универсальности становится одним из видов дискурса наряду со множеством других языковых «игровых» стратегий. Фактически социальное пространство, согласно Ж.-Ф.Лиотару, задается «смысловым континуумом» языка, который может иметь множество различных интерпретаций.

В работах Дж. Грейя, Ж. Бодрийяра, А. Макинтайра исследуется корреляция эпистемологической доктрины либерализма с социальной практикой, выявляется отсутствие оснований легитимации социальных норм, сопряженных с ценностями Просвещения.

Проблема «легитимации» социальных норм переносится в практическую область. Философия «здравого смысла» получила новую интерпретацию в работах А. Шюца, П. Бергера, Т. Лукмана. Феноменологический подход к методологии социальной эпистемологии Дж. Роулз, Ю. Хабермас осуществляют в контексте возможности функционирования общества как рынка на иных нравственных принципах. Но если Дж. Роулз предпринял попытку дать новое толкование моральным ценностям в терминах рационализма, то Ю. Хабермас акцентирует в своей теории коммуникативного действия решение этой проблемы в контексте социального взаимодействия, отказавшись от обоснования, но широко используя аргумент оправдания, который позволяет сохранить целостность контекстов «жизненных миров».

В работах 3. Баумана исследуется процесс индивидуализации общества, который вызывает парадигмальные сдвиги в смысловой континуум социального знания. Понятийный ряд представленности классического знания: гуманизм, рационализм, объективность, согласно

3. Бауману, теряет соотнесенность с социальностью. Сложился новый мир, новый социальный смысловой континуум, требующий принятия новой эпистемологической парадигмы, которая смогла бы осмыслить социальный порядок в контексте противоречий между равенством, справедливостью и свободой в условиях неопределенности и нестабильности.

Российские философы также принимают активное участие в осмыслении теоретических и социальных вызовов современности.

В общефилософском плане классическая парадигма предстает предметом исследования в работах П.П. Гайденко, Б.С. Грязнова, И.Т. Касавина, М.К. Мамардашвили, Т.П. Матяш, Н.В. Матрошиловой, М.А, Розова, B.C. Степина, B.C. Швырева и др. Основные идеи, которые в целом объединяют их исследования, могут быть представлены в следующих тезисах: а) рациональность имеет историческое происхождение и эволюционирует; б) рациональность является необходимым условием как познания, так и практической деятельности; в) стандарты и нормы рациональности являются идеалами теоретичности и организуют познавательную деятельность.

Переосмысление теоретического статуса рациональности обусловило задачи и границы компетенции теории познания в контексте неклассической парадигмы.

В этом вопросе среди философов выявляются разногласия, которые в значительной мере влияют на их исследовательские программы. Если В.А. Лекторский, И.П. Меркулов, B.C. Швырев не проводят содержательной границы между эпистемологией и гносеологией, то JI.A. Микешина, Т.Г. Лешкевич, М. Ю. Опенков считают, что полного совпадения этих понятий нет: гносеология исследует познание в общефилософском плане, а эпистемология ограничивается учением о научном познании.

Научная рациональность, ее эволюция и границы легитимности рассматриваются в работах Т.Г. Лешкевич, М.К. Мамардашвили, Т.П. Матяш, Л.А. Микешиной, А.П. Огурцова, В.М. Розина, B.C. Степина,

B.C. Швырева и др. Общий акцент исследований научной рациональности указывает на необходимость преодоления фундаментализма классической парадигмы, но не подвергается сомнению сохранение рационализма в качестве необходимого условия познавательной деятельности. Философия науки в работах российских философов больше склоняется к реалистической концепции А. Эйнштейна, чем Копенгагенской школе, которая очень близка к конвенционализму.

В последнее время в философии науки огромный интерес вызывает синергетическая парадигма. В этой области особо следует выделить работы Л.П. Киященко, С.П. Курдюмова, Е.Я. Режабека, B.C. Степина, П.Д. Тищенко.

В общем плане работы по философии науки последних лет выражают точку зрения, которая очень близка критическому рационализму: идеалы научной рациональности не осуществимы в полном объеме, но как установка, как регулятивный принцип необходимы в познавательной деятельности.

Значительный вклад в осмысление научной рациональности внесли В.А. Лекторский, Е.А. Мамчур, Н.С. Мудрагей, Е.П. Никитин, В.П. Порус, З.А. Сокулер и др.

Исследование неклассической парадигмы в контексте социальных наук представлено в работах Е.В. Золотухиной-Аболиной, В.Е. Кемерова, И.Т. Касавина, И.Т. Лекторского, Н.М. Смирновой, В.Г. Федотовой и др.

Если работы Е.В. Золотухиной-Аболиной и Н.М. Смирновой обращены к рассмотрению феноменологической концепции социального знания, то исследования В.Г. Федотовой и И.Т. Касавина касаются как теоретико-методологических аспектов социального знания, так и роли знания в модернизации общества.

Следует отметить, что все российские философы отвергают постмодернистскую доктрину крайнего релятивизма и скептицизма, которая в качестве социального дискурса наделена огромной разрушающей социальные устои общественной жизни силой.

Осознавая все трудности, с которыми сталкивается современная эпистемология, российские социальные философы демонстрируют приверженность идеалам рациональности, ибо только в этом случае мы сохраняем веру в будущее и в возможность в меру своих сил созидать «хороее общество» (В.Г. Федотова).

Представленная исследовательская ситуация изобилует множеством подходов и способов решения обозначенных проблем. Но на сегодняшний день не существует целостной систематизации критически-рефлексивных оценок классической гносеологии и целостного построения неклассического дискурса.

Цель диссертационного исследования - выявить социальные и эпистемологические изменения, которые способствовали переходу от классической гносеологии к неклассическому дискурсу, а также систематизировать критику классической гносеологии и дать целостную оценку неклассическому дискурсу.

В последнее время подвергаются систематической критике социально-эпистемологические идеи Просвещения. Недоверие к классической эпистемологии и социальной проективности с- их претензиями на универсальность породило новые стандарты социального знания. На смену классической парадигме приходят различные версии социального теоретизирования, объединенные общим термином «неклассический дискурс». Объединяющим основанием различных версий неклассического дискурса является неприятие стандартов и норм классического рационализма. Что послужило причиной отказа от традиционных идеалов и средств эпистемологии? Какого рода аргументы использует неклассика в своей критике классической парадигмы, а так же в защиту своих новых приоритетов? Эти вопросы обусловили теоретический интерес и цель данного исследования.

Достижение цели данного диссертационного исследования предполагает решение следующих задач:

1. проанализировать эпистемологические и психофизические основания классической концепции знания;

2. выявить пределы легитимности стандартов и нормы научной рациональности;

3. установить концептуальные различия социального знания в классической парадигме;

4. определить границы методологической корректности принципов причинности, холизма и эссенциализма в социальной эпистемологии;

5. рассмотреть теоретические основания экономической доктрины либерализма в контексте неоклассической парадигмы социального знания.

6. исследовать специфику социальных институтов, оказавших влияние на формирование неоклассической парадигмы социального знания;

7. установить эпистемологические пределы рациональной приемлемости и смысловой определенности основополагающих понятий неклассического дискурса;

8. рассмотреть функции демократических институтов и рынка в условиях дисперсии социального знания;

9. определить компетенцию социального знания в контексте неклассического дискурса.

Объектом данного исследования выступает проблемное поле социальной эпистемологии.

Предметом исследования является способ представленности социальных изменений в классической и неклассической эпистемологических парадигмах.

Теоретико-методологическую основу диссертационного исследования составляют критический рационализм и методологический индивидуализм. Указанные методологические установки позволяют использовать теорию неклассической науки для нормативной критики классической парадигмы, а также осуществить логико-реконструктивный анализ знания.

В соответствии с неклассической теорией науки отрицается эссенциализм: любое научное открытие может быть представлено целым рядом взаимозаменяющих интерпретаций. Недетерминированность теоретических предпочтений эмпирическими свидетельствами упраздняет принцип верификации в качестве критерия достоверности. Критический рационализм признает изначальную погрешность в качестве неустранимого признака знания. Следовательно, единственной рациональной процедурой, согласно данной методологической установке, остается критический анализ. Фаллибилизм и фальсификация предстают отличительными теоретическими признаками критического рационализма.

Методологический индивидуализм при объяснении социального действия и функционирования институтов опирается на индивидуальные мотивы социальных индивидов. Социальные блага интерпретируются в терминах взаимосвязи индивидуальных благ. Методологический индивидуализм утверждает, что собирательным понятиям не соответствует никакая, отличная от индивидов, реальность. Отрицая реальное существование собирательных понятий независимо от единичных вещей, методологический индивидуализм в отличие от номинализма признает существование в уме общих понятий как особых форм социального конструирования.

Концептуализм данной теоретической установки позволяет представить фактуальные суждения в контексте объяснительных теоретических структур.

Научная новизна исследования может быть представлена в следующих результатах:

1. Установлены способы представленности социальности в содержательных структурах классической и неклассической эпистемологии.

2. Выявлена теоретическая несостоятельность концепции репрезентации в классической парадигме, показано, что принцип тождества мышления и бытия не обосновывается в ней, а принимается в качестве предпосылки.

3. Определена неполнота и относительность стандартов и норм научной рациональности.

4. Выявлен исторический характер теоретических принципов и ценностная размерность критериев обоснованности и достоверности в классической социальной эпистемологии.

5. Проведена рефлексивно-критическая реконструкция основопо лагающих принципов классической социальной эпистемологии с позиции неклассической парадигмы.

6. Установлено противоречие между теоретической доктриной либерализма и его социальной практикой.

7. Показано, что становление неклассического дискурса не является непосредственным следствием неразрешимых теоретических трудностей классической социальной эпистемологии: в большей степени оно обусловлено социальными изменениями, вызвавшими смену ценностных приоритетов и способов социального взаимодействия.

8. Определен способ функционирования демократических институтов и рынка в условиях дисперсии и плюрализма социального знания.

Исходя из указанных результатов диссертационного исследования, на защиту выносятся следующие положения:

1. Познавательная парадигма классической социальной эпистемологии основана на предпосылке всевластии человеческого разума и возможности переделки человеческой природы в соответствии с гуманистическими ценностями. Данная доктриальная установка обуславливает способ представленности социальности в теоретическом знании. Важнейшим признаком неклассической социальной эпистемологии является его проективность, благодаря которой, социальные процессы предстают в терминах интенциональных действий и конструктивизма. В этом контексте социальное знание сводится к результатам онтологизации теоретических предпосылок. Классическая эпистемология не осознает обусловленность образа общества, представленного в социальном знании, понятиями, которые искусственно сконструированы в качестве моделей для объяснения наблюдаемых явлений. Такую практику социальной эпистемологии следует признать неудовлетворительной, ибо ее цели познавательной деятельности не согласуются с полученными результатами.

2. Способ представленности социальности в неклассической эпистемологии устанавливает генетическую связь теоретических понятий со здравым смыслом людей в естественных условиях их жизни. Новые способы и формы социального воспроизводства в значительной мере способствовали реконструкции познавательных средств и задач неклассической социальной эпистемологии. Исследование не планируемых следствий из сознательных действий людей образует главную задачу неклассической эпистемологии. Каким образом определенный тип социального взаимодействия устанавливается в результате индивидуальных действий, его не прогнозируемый аспект должен стать проблемой, требующей теоретического осмысления.

Основополагающие социальные институты в условиях капиталистической рыночной экономики возникают ненамеренным образом, помимо человеческих проектов и ценностных устремлений.

Титульные ценности рыночной модели социальности - рационализм и свобода — утрачивают традиционное гуманистическое содержание. Они выступают в качестве формальных условий экономического обмена. Общественные цели уступают свое место экономическим стратегиям, а моральные ценности интерпретируются в терминах прав человека. Социальная среда, которая предстает предметом теоретического осмысления, формируется под влиянием идей утилитаризма и индивидуализации социального пространства.

3. Классическая социальная эпистемология руководствуется стандартами и нормами классической парадигмы. Теоретическая уязвимость фундаментальных принципов классической парадигмы указывает на не осуществимость познавательных страдегий социальной эпистемологии. Принцип тождества мышления и бытия, лежащая в основе классической концепции знания, не может быть обоснованна исключительно рациональными средствами в силу следующих причин: а) теория репрезентации в ее классическом толковании обнаружила свою гипотетичность; б) утверждение, что сознание копирует мир, не имеет четко выявленных рациональных оснований; в) проблема психического и физического, имеющая фундаментальное значение для обоснования знания в классической парадигме, на сегодня не имеет удовлетворительного решения; г) логический разрыв между ощущением и образами, знанием и внешним миром подрывает доверие к корреспондентской концепции истины. Она как теория соответствия может быть обоснована только в контексте внетеоретических предпосылок, таких, например, как «Божественный Взор» (Патнэм), которые одновременно должны быть независимы от сознания и претендовать на самоидентификацию.

4. Рациональные стандарты теории науки определяют степень соответствия той или иной системы знаниям критериям достоверности и истинности. Классическая социальная эпистемология демонстрирует приверженность сциентистским стандартам теоретичности, представляя их в качестве убедительных аргументов в обосновании своих претензий на универсальность. Однако стандарты и нормы научной рациональности, определяемые как универсальные и непогрешимые, в ходе развития науки выявили свою неполноту и относительность. Аксиоматико-дедуктивный метод, которым широко пользуются в естествознании, не устанавливает пределов интерпретаций или моделей. Теоремы Геделя выявили проблему неразрешимости дедуктивных систем, в том числе и математических. Идеалы дедуктивизма в связи с этим в контексте научной рациональности были смягчены и предстали в терминах правдоподобности и рациональной приемлемости. Теорема Левенгейма-Сколема, обосновывающая множественность интерпретаций формализованных систем, фаллибилизм и фальсификация указывают на пределы легитимности стандартов и норм научной рациональности. В итоге научная рациональность может быть представлена не в терминах ее основания, а в способности подвергать проверке любое теоретическое утверждение, заменять его лучшим учитывая, при этом, что открытого и полного опровержения провести нельзя.

5. Социальная эпистемология включает ценностный аспект в познавательную деятельность в качестве неустранимого ее компонента. Ценностная установка исследователя в значительной мере определяет тему исследования и характер теоретических предпочтений. Классическая социология хотя и производила теоретический анализ в контексте взаимодействия социализации и изменения, тем не менее породила широкий спектр социальных проектов, содержание которых было обусловлено различным видением перспектив общественного развития. Общественные ценности и теоретические стандарты обоснованности и достоверности социального знания всегда отражают определенные социальные интересы, а потому, по сути своей, являются историческими продуктами. Рациональные основания социального знания не могут продуцировать ценности, смысл мироздания не раскрывается исследованием, он обусловлен религиозными и моральными ценностями. Оценочное же отношение, определяющее смысл и значение социальных целей, основано на вере, а не на знании.

6. Неклассическая парадигма вводит новые стандарты теоретичности: наши знания являются погрешимыми и в принципе опровергаемыми, ввиду отсутствия теоретических ресурсов, они не могут быть средством социальных пророчеств.

Основополагающие принципы классической социальной эпистемологии выявили теоретическую избыточность. Основания реконструкции социальной эпистемологии представлены фактом отсутствия устойчивых стандартов теории науки и нерешенностью вопроса о соотношении между социальностью и знанием. Неклассическая социальная эпистемология, учитывая эти трудности, выстраивает новую страдегию познавательной деятельности, несвязанную с универсальными и конечными целями. Система понятий, таких, как «знание», «объективность», «истина» определяются в терминах интерсубъективности, а «сущность» выводится за переделы концептуальной перспективы.

Новое толкование системы понятий вызвало новую интерпретацию принципа причинности: он определяется не в терминах детерминизма, а функции.

В неклассическрй социальной эпистемологии осуществляется переход от propter hoc (по причине этого) к post hoc (после этого). Синхроническая интерпретация причинности органически вводит в язык социальной эпистемологии такие понятия, как «корреляция», «вероятность», «случайность».

7. Между теоретической доктриной экономического либерализма и ее социальной практикой в процессе эволюции контекстов социального взаимодействия сформировались противоречия, вызванные способом теоретизирования и интерпретацией социальных процессов с позиций утилитаризма.

В основу доктрины экономического либерализма положены два теоретических допущения: естественная склонность индивида к торговле и обмену и совокупность выгод и невыгод в экономическом обмене, имеющая устойчивую тенденцию к равновесию. Эти формы социальных трансакций моделируются в контексте ограниченных средств и конкурирующих целей.

Принятие экономическим либерализмом в качестве универсального социального стандарта поведенческий принцип расчета собственной выгоды и его интерпретация в терминах рациональных процедур принятия решений выявил его теоретическую неполноту. Экономический либерализм принимает экономическую систему за модель функционирования капиталистического общества в целом, но сам рыночный механизм нейтрален к идеологическим ценностям. Способы распределения общественных ресурсов находятся вне рыночного механизма и могут быть сопряжены с различными идеологическими предпочтениями. Это обстоятельство делает претензии экономического либерализма на роль универсальной доктрины об обществе несостоятельной.

8. Становление неклассического дискурса не является непосредственным следствием неразрешимых теоретических трудностей классической социальной эпистемологии, в большей степени оно обусловлено социальными изменениями, вызвавшими смену ценностных приоритетов и способов социального взаимодействия.

В условиях фрагментации смыслов социального взаимодействия и ограниченности стандартов легитимности социального знания неклассический дискурс выступает в качестве процедуры, устанавливающей сосуществование множества точек зрения в контексте общей значимости — рационального оправдания, а не установлением истинности или ложности социальных процессов, их соответствия неким абстрактным ценностям. В контексте неклассического дискурса социальное ^знание не претендует на прямое участие в социальных преобразованиях, обусловленных конечными целями, оно может быть средством для решения частных задач. Это инструментальное качество социального знания может быть использовано для улучшения функций социальных институтов, т.е. их реформирования.

9. Функции демократических институтов и рынка в условиях дисперсии и плюрализма социального знания существенно трансформируют процесс социализации. Проблема дисперсии и плюрализма социального знания в социальной онтологии либерализма решается не с помощью теории, а инструментальными формами общественной жизни. Демократические институты и рынок частично решают эту проблему. Они не являются и не могут быть воплощением всеобщего блага, а предстают результатом выбора соперничающих между собой идей. Демократические институты призваны обеспечивать свободный обмен мнениями, способствуя выработке оптимальных процедур социального взаимодействия, выражающих в пределах допустимого консенсус интересов всех социальных групп общества. В этой процедуре видится возможность легитимации современных социальных норм, которые устанавливают эффективность тех или иных институтов в решении насущных социальных задач.

Рынок выступает инструментом кумуляции знания в особых обстоятельствах времени и места, ибо принуждает участников экономического обмена к рациональным действиям. В этом контексте проблема дисперсии знания решается в практической области и предстает в качестве средства для решения локальных задач.

10.Неклассический дискурс устанавливает новое отношение к рациональности в структуре социальности: 1) не следует чрезмерно полагаться на разум, у него нет необходимых интеллектуальных средств для получения достоверного знания; 2) решение социальных проблем лежит в практической области, а не в теории; 3) реконструкция основополагающих принципов социального знания указывает на отсутствие конечных целей общественного развития, неинтенциональность и контингентность социальных процессов, отсутствие универсальных способов реагирования на социальные вызовы. Неклассический дискурс придает знанию такие качества, которые согласуются с человеческой конечностью, погрешностью и случайностью.

Неопределенность не зависит от нашего выбора, это условие воспроизводства общественной жизни.

Теоретическая и практическая значимость исследования.

Материалы диссертации, разработанные в ней теоретические подходы могут быть положены в основу анализа неклассического дискурса, для установления его задач и пределов компетентности. Результаты диссертационного исследования могут быть использованы в сравнительном анализе классической и неклассической парадигмы социального знания, в определении пределов их рациональной легитимности

Практический аспект исследования может быть представлен в контексте принятия социального и политического выбора решений на социальные вызовы, которые систематически продуцируются в ходе социального взаимодействия. Полученные в диссертации выводы помогут политикам, политтехнологам, социологам осознать существование пределов компетенции интеллектуального вмешательства в социальные процессы.

Материалы исследования также могут быть использованы при составлении учебных курсов и спецкурсов по социальной философии, философии науки, эпистемологии, социологии.

Апробация диссертации. Результаты диссертационного исследования докладывались и обсуждались на региональных научных конференциях, а также на Третьем Российском Философском Конгрессе «Рационализм и культура на пороге III тысячелетия».

Диссертация обсуждалась и рекомендована к защите на совместном заседании кафедр философии и культурологи и социологии, политологии и права при ИППК при Ростовском государственном университете.

По теме диссертации опубликованы 2 монографии, 2 брошюры, научные статьи и доклады общим объемом 20 п.л.

Объем и структура работы. Диссертация состоит из введения, трех глав, содержащих 9 параграфов, заключения и библиографии.

Заключение диссертации по теме «Социальная философия», Тазаян, Араван Бабкенович

Результаты исследования дают основание утверждать: картезианство не может быть обосновано исключительно рациональными средствами. Теория репрезентации в ее классической интерпретации невозможна. Логический разрыв между ощущениями и образами, нашими знаниями и внешним миром непреодолим. Нет оснований также доверять универсальным принципам, прокладывающим путь к истине. Можно говорить о рациональной приемлемости способов описания мира, тем самым, оправдывая концепцию множественности истин. Отказ от универсалистских установок классической парадигмы лишает ее неоправданных привилегий, оставляя за ней статус исторически определенной социальной и интеллектуальной практики.

Критика картезианства выявила, что наши нормы и стандарты рациональности - исторические продукты, изменяющиеся во времени. Плюрализм исторически сменяющих друг друга типов рациональности отвергает стандарты, обосновывающие незыблемость и достоверность результатов познавательной деятельности. У рациональности нет ресурсов, делающих указанные стандарты легитимными. Возникшая ситуация делает теоретически привлекательными доктрины скептицизма и релятивизма, психологически понятно нежелание связать общественные надежды с рационализмом. Не только теоретические предпосылки, но и социальные процессы обусловливают такое настроение. Коллективные ценности постепенно угасают, их наличие в социальном обмене становится нежелательно. Идея общества как системообразующей целостности, осуществляющей институционализацию социальных отношений и регламентирующая нормы поведения, утратила эмпирическую соотнесенность. Здравый смысл и повседневная жизнь вызвали недоверие к модернистской парадигме, которая устанавливает единую перспективу человечества с едиными универсальными ценностями. Действующим лицом истории становится не личность, а индивид, связанный с другими членами общества посредством безликих, формальных рыночных связей. Таким образом, центральная идея проекта Просвещения о корреляции институционализации ценностей с социализацией действующих лиц становится невозможной. Данное обстоятельство изменило отношение к знанию в структуре социальности. Наши рациональные пристрастия свидетельствуют, что они не продуцируют солидарность и справедливость в социальном взаимодействии. Мы не можем надеяться на непогрешимость рациональных решений. Уже не вызывает сомнений, что не следует чрезмерно полагаться на разум. По сути, у него нет необходимых интеллектуальных средств для получения достоверного знания. «Ученое незнание» (Н. Кузанский) возвращает нас к идеям Сократа, который указывал на относительность человеческого знания и недостижимость истины. Но в то же время для него эти обстоятельства не стали основанием для обращения к скептицизму и релятивизму. В своей критике софистов, Сократ показал, что решение теоретических «недугов» разума лежит в практической области. Он считал, что рациональность является необходимым условием общественной жизни, она помогает принимать правильные решения. Подвергая свои решения сомнению, критикуя их, мы, тем самым, делаем нашу жизнь осмысленной. Сократовское оправдание рациональности получило новую интерпретацию в терминах неклассической парадигмы. Как только мы отказываемся от аргумента «Божественного Взора», перед нами встает неотложеная задача придать знанию такие качества, которые принимали бы в расчет человеческую конечность, погрешимость и случайность. Эта реконструкция социального знания указывает на отсутствие отдаленных целей общественного развития, неинтенциональность и контингентность социальных процессов, отсутствие универсальных способов реагирования на социальные вызовы. Неопределенность, таким образом, не есть следствие нашего выбора, это условие воспроизводства общественной жизни, наша судьба, порожденная колонизацией частным социального пространства. Частные интересы продуцируют «мозаичную» социальность, ее нередуцируемую фрагментарность. Условия частного соревновательного воспроизводства социальности обесценивают представления, основанные на общем благе и воле народа. А несоизмеримость высших ценностей устанавливает границы легитимности их притязаниям. Данный факт, в свою очередь, порывает с традициями патернализма: индивид, и только он, несет личную ответственность за свои идеи и поступки. Именно в контексте индивидуальной ответственности свобода становится основополагающей социальной ценностью, ибо в ее отсутствии утрачивается последняя надежда легитимации стандартов и норм общественного воспроизводства.

Постмодернизм, паразитируя на трудностях бинарных оппозиций, пропагандирует релятивизм. Постмодернистский дискурс, взяв к себе в союзники цинизм и иронию, проповедует идеологию, разрушающую устои общественной жизни. Да, следует признать, что погрешимость рациональности не позволяет ей быть универсальным основанием для теоретических разграничений бинарных оппозиций. Безусловно и то, что истина и оправдание идей не могут быть обоснованы исключительно рациональными средствами. Но эти доводы не могут заставить нас отказаться от принятия рациональных устоев общественной жизни. Рациональность, как показала история, вовсе не средство обоснования знания, а самокорректирующая система, которая, как указывал Сократ, может подвергнуть критике любое утверждение или проект. Приверженность рациональности в настоящее время обнаруживается в неприятии ее догматической формы, и в своей основе есть решение моральное. В эпоху нестабильности и неопределенности, уязвимости и небезопасности, рациональность дает надежду на минимизацию этих вызовов нашего времени, противостоит цинизму и отчаянию. Именно в этом контексте рациональность приобретает нравственный статус, ибо в современных условиях только она в состоянии сохранить уважение к личности и защитить идеи эгалитаризма. Рациональность лежит в основе демократических институтов, которые продемонстрировали совместимость с фаллибилизмом социального знания и признанием плюрализма ценностных предпочтений индивидов в социальном взаимодействии. Поскольку наши идеи не могут быть обоснованы исключительно теоретическими средствами, постольку они должны быть подвергнуты публичному обсуждению, которое выявит их социальную приемлемость. Демократические процедуры если и не определят лучшую из конкурирующих идей, то позволят выявить наименее худший сценарий социального взаимодействия. Ограниченность функций демократических институтов обусловлена тем обстоятельством, что равенство, справедливость и свобода не всегда обнаруживают точки соприкосновения в современных условиях общественной жизни. Сегодня мы вновь обращаемся к идеям Гоббса: общество есть наш коллективный проект без ясных универсальных целей, но в то же время, оно есть среда нашего обитания. Поэтому, при всей фрагментации общественной жизни, у нас вырисовывается общая задача - противостоять социальным и теоретическим вызовам нашей эпохи, которые угрожают нашему совместному сосуществованию. Это, безусловно, творческая задача, ибо мы не располагаем универсальными рецептами для их решения, а наделены способностью к критике и опровержению.

Идеалы классической парадигмы стали фактом истории. Мы испытываем тоску по нормам и ценностям ушедшей эпохи. Нам необходима точка опоры, дающая уверенность в практическую осуществимость наших идеалов и целей. К сожалению, эти наши поиски ограничиваются экзистенциональными поисками собственной идентичности, ибо обратив взор на социальную среду обитания, мы сталкиваемся с непредвиденностью и случаем.

Ограниченность социального знания временным контекстом и отсутствие рациональных средств для исторических пророчеств породили новый способ представленности социального знания — неклассический дискурс.

Мы являемся свидетелями становления нового смыслового социального пространства. На уровне социальной «перспективы» - это мы в настоящем, в конкретной социальной среде. На практике мы оказались приверженцами частной собственности и взаимно несогласующихся ценностей, которые могут быть представлены только в демократическом обществе. Демократические институты отнюдь не являются выражением идей общественного блага, скорее они являются наиболее приемлемой институциональной формой социальных перемен, увязанных с процедурами рационального выбора. Именно с рациональных позиций можно утверждать, что колонизация экономикой социального пространства и процесс глобализации породили тенденции, разрушающие демократические основы общественной жизни.

В новых условиях мы призваны вновь решать задачу, поставленную К. Марксом: экономику как цель социальных стратегий трансформировать в средство, которое способствовало бы решению наших насущных задач. Приверженность к рационализму открывает нам разнообразные возможности влиять на свою судьбу, но не освобождает наши усилия от неопределенности и случая.

287

Заключение

Таким образом, социальное знание, рассмотренное в контексте классической парадигмы, обнаружило фундаментальные теоретические изъяны. Критический анализ классической социологии показал настоятельную необходимость реконструкции социальной эпистемологии, которая, в свою очередь, предполагает переосмысление роли и функции основополагающей ценности европейской культуры - рациональности.

Вопрос о рациональности как человеческой способности является не только теоретическим, он также содержит огромный практический смысл. Рациональность как способ проявления человеческих способностей необходим не только в познавательной деятельности, но и в организации социальной, культурной и частной жизни. Именно совокупность когнитивных и социальных практик, составляющих «проект Просвещения», определяет облик европейской культуры. С рационализацией общества связывались надежды проекта гуманизации. Идея гуманизма выстроила социальную перспективу, установив неразрывную связь между целью, благом и разумом.

Проект Просвещения» оказался утопией. Не получила подтверждения основополагающая его предпосылка о единстве познавательных и социальных типов рациональности. Рациональные устои общественной жизни не всегда коррелируются с теоретическим социальным знанием. Социальность, в которую погружается индивид, полна противоречий, она не укладывается в общественные ожидания проекта Просвещения.

Данное обстоятельство вызвало недоверие к ценностям классической парадигмы социального знания (гуманизму, рационализму, историзму и объективности). Классический рационализм обнаружил свою избыточность. Проблема пределов легитимности и обоснованности социального знания стала рассматриваться в аспекте критики картезианской парадигмы. Чтобы установить причины теоретической ограниченности догматического рационализма, необходимо было вновь проанализировать его парадигмальные предпосылки: способы получения знания, границы и сферы применимости, а также критерии достоверности.

Список литературы диссертационного исследования доктор философских наук Тазаян, Араван Бабкенович, 2005 год

1. Абдильдин Ж.М., Абишев К.А. Формирование логического строя мышления в процессе практической деятельности. - Алма-Ата: Наука, 1981.-212с.

2. Абельс X. Интеракция, идентичность, претензия. Введение в интерпретационную социологию. СПб.: Алетейя, 1999. - 272с.

3. Австрийская школа в политической экономии: К. Менгер, Е. Бем-Баверк, Ф. Визер. М.: Экономика, 1992. - 492 1. с.

4. Автономов B.C. Модель человека в экономической науке. СПб.: Экономическая наука, 1998. 232с.

5. Адорно Т.В. Негативная диалектика. М.: Научный мир, 2003. - 373с.

6. Адорно Т.В. Проблемы философии морали. М.: Республика, 2000. -239с.

7. Алексеева Т.А. Справедливость. Морально-политическая философия Джона Роулса. М.: Наука, 1992. - 112с.

8. Альбер, М. Капитализм против капитализма. СПб.: Экономическая школа, 1998.-296с.

9. Американская социологическая мысль: Тексты. М.: Изд-во МГУ, 1994.-495 1. с.

10. Аналитическая философия: Избранные тексты. М.: Изд-во МГУ, 1993.- 181с.

11. Аналитическая философия: Становление развитие (антология). — М.: «Дом интеллектуальной книги», «Прогресс-Традиция», 1998. 528с.

12. Антология мировой философии. В 4т. М.: Мысль, 1969. Т.1. ч.1. 576с.

13. Антология экономической классики: В 2т. М.: МП «Эконов», 1991. Т.1.- 1991.-474 1. с. Т2.- 1992-485 1. с.

14. Аристотель. Метафизика. Соч.: В 4т. М.: Мысль, 1975. Т.1. - С. 63368.

15. Арон, Раймон. Демократия и тоталитаризм. М.: Текст: Лит.-изд. студия РИФ, 1993. - 301, 2.

16. Арон, Раймон. Мнимый марксизм. М.: Прогресс, 1993. - 382, 1.

17. Арон, Раймон. Этапы развития социологической мысли. М.: Изд. группа «Прогресс»: «Универс.», 1993. - 607с.

18. Багатурия Г.А., Выготский B.C. Экономическое наследие К. Маркса. История. Содержание. Методология. М.: Мысль, 1976. - 325.

19. Баррадори Д. Американский философ: Беседы с Куайном, Данто, Патнэмом, Рорти, Нозиком и др. М.: Дом интеллектуальной книги, 1998.-208с.

20. Барулин B.C. Социальная философия. М.: Гранд: ФАИР-Пресс, 2002. -558с.

21. Бауман 3. Глобализация. Последствия для человека и общества. М.: Издательство «Весь Мир», 2004. - 188с.

22. Бауман, Зигмунт. Индивидуализированное общество. М.: Логос, 2002. - 325с.

23. Бауман, Зигмунт. Мыслить социологически. М.: Аспект-Пресс, 1996. -255с.

24. Беленко В. Риккардо и Маркс как теоретики стоимости. Харьков: Изд. Пролетарий, 1926. - 77с.

25. Бендикс Р. Образ общества у Макса Вебера // Вебер, Макс Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994. с. 567-588.

26. Бентам, Иеремий. Введение в основания нравственности и законодательства. М.: РОССПЭН, 1998. - 415с.

27. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум-Academia - Центр, 1995. -323с.

28. Бердяев Н.А. О назначении человека. СПб. - М.: Республика, 1993. -382с.

29. Берлин, Исайя. Философия свободы. Европа. М.: Новое лит. обозрение, 2001. - 440с.

30. Бирюков Б.В. Жар холодных чисел и пафос бесстрашной логики. М.: Знание, 1985.- 192с.

31. Блауг М. Экономическая модель в ретроспективе. М.: Дело, 1994. -687с.

32. Бодрийяр Ж. В тени молчаливого большинства, или конец социального. Екатеринбург: Изд-во Урал, ун-та, 2000, - 96с.

33. Бор Н. Атомная физика и человеческое познание. М.: Изд. иностр. лит., 1961.- 151с.

34. Бор Н. Жизнь и творчество. Сборник статей. М.: Наука, 1967. 344с.

35. Бор Н. Можно ли считать квантомеханическое описание физической реальности полным // Бор Н. Избр. науч. тр. Т.2. М., 1971. С. 187-198.

36. Борн М. Моя жизнь и взгляды. М.: Прогресс, 1973. - 176с.

37. Борн М. Размышления и воспоминания физика: Перевод. М.: Наука, 1977.-280с.

38. Борн М. Физика в жизни моего поколения. М.: Изд. Иностр. лит., 1963.-535с.

39. Бродский А.И. История и мораль (Отражение этического учения JI. Толстого в русской религиозной историософии начала ХХв.). // Логос. Кн. 2. Российский духовный опыт. СПб.: Изд-во С.-Петербургского ун-та, 1992. С. 22-33.

40. Бурбаки Н. Очерки по истории математики. — М.: Изд. Иностр. лит., 1963.-285с.

41. Бурдье, Пьер. Практический смысл. СПб.: Алетейя; М.: Ин-т эксперимен. социологии, 2001. - 562с.

42. Бьюкенен Дж. Комментарии // Козловски П. Этика капитализма. М.: Экономическая школа, 1996. - С. 75-84.

43. Бьюкенен П. Дж. Смерть Запада. М.: ООО Издательство ACT, 2003. -444с.

44. Бэкон Ф. Новый Органон. Сочинения: В 2 т. Т.2. М.: Мысль, 1972. -С. 5-482.

45. Вальверде К. Философская антропология. М.: Христианская Россия, 2000.-411с.

46. Ван Дейк Т.А. Язык. Познание. Коммуникация. М.: Прогресс, 1989. -312с.

47. Василькова В.В. Порядок и хаос в развитии социальных систем: Синергетика и теория социальной самоорганизации. СПб.: Лань, 1999.-479с.

48. Ватин И.В. Человеческая субъективность. Ростов-н/Д: Изд-во РГУ. -197с.

49. Вебер, Макс. Аграрная история Древнего мира. М.: Канон - Пресс -Ц.: Кучково поле, 2001. - 559с.

50. Вебер, Макс. История хозяйства. Город. М.: Канон - Пресс - Ц.: Кучково поле, 2001. - 575с.

51. Вебер, Макс. Критические исследования в области логики наук о культуре. // Вебер, Макс. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 416-494.

52. Вебер, Макс. Наука как призвание и профессия. // Вебер, Макс. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 707-735.

53. Вебер, Макс. «Объективность» социально-научного и социально-политического познания. // Вебер, Макс. Избранные произведения. -М.: Прогресс, 1990. С. 345-415.

54. Вебер, Макс. О некоторых категориях понимающей социологии. // Вебер, Макс. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 495546.

55. Вебер, Макс. Политика как призвание и профессия. // Вебер, Макс. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 644-706.

56. Вебер, Макс. Предварительные замечания. // Вебер, Макс. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 44-60.

57. Вебер, Макс. Протестантская этика и дух капитализма. // Вебер, Макс. Избранные произведения. -М.: Прогресс, 1990. С. 61-272.

58. Вебер, Макс. Протестантские секты и дух капитализма. // Вебер, Макс. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 273-306.

59. Вебер, Макс. Смысл «свободы от оценки» в социологической и экономической науке. // Вебер, Макс. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 547-643.

60. Вебер, Макс. Социология религии (типы религиозных сообществ). // Вебер, Макс. Избранное. Образ общества. М.: Юрист, 1994. С. 78308.

61. Вебер, Макс. Теория ступеней и направлений религиозного неприятия мира. // Вебер, Макс. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 307-344.

62. Вебер, Макс. Хозяйственная этика мировых религий. // Вебер, Макс. Избранное. Образ общества. -М.: Юрист, 1994. С. 43-77.

63. Вейль Г. Математическое мышление. М.: Наука, 1989. - 400с.

64. Вейль Г. О философии математики. Сборник работ. M.-JI.: ГПИ, 1934.- 128с.

65. Вигнер Е. Этюды о симметрии. М.: Мир, 1971. 318с.

66. Виндельбанд В. История философии. Киев, Ника-Центр: Вест-С, 1987.-553с.

67. Виндельбанд В. Прелюдии. СПб.: Д.Е. Жуковский, 1904. - VI, 374с.

68. Витгенштейн JI. Философские работы. Часть I. М.: Изд-во «Гнозис», 1994.-612с.

69. Войшвилло Е.К. Дегтярев М.Г. Логика как часть теории познания и научной методологии. М.: Наука, 1994.1ч.- 1994 - 312с. II ч. - 1994 -333с.

70. Волков Ю.Г. Человек: Энциклопедический словарь / Ю.Г. Волков, B.C. Поликарпов. М.: Гардарики, 1999. - 518с.

71. Вольф Р.П. О философии. М.: Аспект Пресс, 1996. 415с.

72. Вригт Г.Х. Логико-философские исследования. Избр. труды. М.: прогресс, 1986.-594, 1.

73. Гадамер Х.-Г. Истина и метод: основы философской герменевтики -М.: Прогресс, 1988. 699с.

74. Гайденко П.П. Научная рациональность и философский разум. М.: Прогресс - Традиция, 2003. - 528с.

75. Гайденко П.П. Прорыв к трансцендентному: Новая онтология XX века. М.: Республика, 1997. - 495с.

76. Гайденко П.П. Социология Макса Вебера // Вебер, Макс. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. - 5-40.

77. Гайденко П.П., Давыдов Ю.Н. История и рациональность: Социология М. Вебера и веберовский ренессанс. М.: Политиздат, 1991. 367с.

78. Гегель Г.В.Ф. Наука логики: В Зт. М.: Мысль, 1970. Т.1. - 504с.

79. Гегель Г.В.Ф. Феноменология духа. М.: Соцэкгиз., 1959. - 440с.

80. Гейзенберг В. Физика и философия. Часть и целое. М.: Наука, 1990. -400с.

81. Гейзенберг В. Шаги за горизонт: Сборник . М.: Прогресс, 1987. - 366 [2] с.

82. Гейтинг А. Интуционизм. Введение. М.: Мир, 1965. - 200с.

83. Гемпель Карл Густав. Логика объяснения. М.: Дом интеллектуальной книги, Русское феноменологическое общество, 1998. -240с.

84. Гердер И.Г. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977. - 703с.

85. Гидденс Э. Ускользающий мир: Глобализация меняет нашу жизнь. -М.: Издательство «Весь Мир», 2004. 120с.

86. Гильберт Д. Основания геометрии. М.-Л.: Гостехиздат, 1948. - 492с.

87. Гоббс, Томас. Левиафан. М.: Мысль, 2001. - 478с.

88. Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни. М.: Канон-Пресс-Ц: Кучково поле, 2000. - 304с.

89. Гофман А.Б. Социология Эмиля Дюркгейма. / Дюркгейм, Эмиль. Социология. Его предмет, метод, предназначение. М.: Канон, 1995. С. 305-344.

90. Грей, Джон. Поминки по Просвещению. Политика и культура на закате современности. М.: Праксис, 2003. 363с.

91. Гудмен, Нельсон. Факт, фантазия и предсказание: Способы создания миров. Статьи. М.: Логос: Идея-Пресс: Праксис, 2001. - 376с.

92. Гуссерль, Эдмунд. Картезианские размышления. СПб.: Наука: Ювента, 1998.-315с.

93. Гуссерль, Эдмунд. Феноменология внутреннего сознания времени. Собр. соч. -М., Логос; Гнозис, 1994. Т.1.— 162с.

94. Давидович В.Е. Социальная справедливость: идеал и принцип деятельности. М.: Политиздат, 1989. — 254с.

95. Давыдов Ю. Макс Вебер и Лев Толстой. К проблеме соотношения этики убеждения и этики ответственности. // Вопр. лит. 1994 - Вып. 1.-С. 77-105.

96. Дарендорф, Ральф. Тропы из утопии. М.: Праксис, 2002. - 536с.

97. Декарт Р. Размышление о первой философии. Соч.: В 2т. М.: Мысль, 1994. Т.2. С. 3-417.

98. Делез, Жиль. Логика смысла/ Ж. Делез. Treatrum philosophicum/ М. Фуко. М.: Раритет; Екатеринбург: Деловая кн., 1998. - 473с.

99. Делез, Жиль. Фуко. М.: Изд-во гуманит. лит., 1998. - 171с.

100. Делез Ж. Эмпиризм и субъективность: опыт о человеческой природе по Юму. Критическая философия Канта; учение о способностях. Бергеонизм. Спиноза. М.: ПЕРСЭ, 2001. - 480с.

101. Джеймс, Уильям. Введение в философию /У. Джеймс. Проблемы философии/ Б.Рассел. М.: Республика, 2000. - 315с.

102. Джеймс, Уильям. Воля к вере. М.: Республика, 1997. - 431с.

103. Джемс В. Прагматизм. СПб.: Образование, 1910. Вып. I. 242с.

104. Деннет Дэнниел С. Виды психики: На путях к пониманию сознания. М.: Идея-Пресс, 2004. - 184с.

105. Дильтей В. Наброски к критике исторического разума: /Публ. глав из работы нем. философа/. //Вопросы философии 1988. - №4 - С. 128152.

106. Дильтей, Вильгельм. Сущность философии. М.: Интрада., 2001. -159с.

107. Дильтей В. Типы мировоззрения и обнаружения их в метафизических системах. // Новые идеи в философии. СПб.: Образование, 1912. Вып. I. С. 119-181.

108. Дьюи Дж. Общество и его проблемы. М.: Идея-Пресс, 2002. -160с.

109. Дьюи Д. Проблемы человека //Дьюи Д. Реконструкция в философии. Проблемы человека. М.: Республика, 2003. с. 133-450.

110. Дьюи Дж. Реконструкция в философии. М.: Логос, 2001. - 168с.

111. Дюмон Л. Homo aequalis. Генезис и расцвет экономической идеологии. М.: Издательский дом NOTABENE. 2000. 240с.

112. Дюркгейм Э. Курс социальной науки // Дюркгейм, Эмиль. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М.: Канон, 1995. с. 167-198.

113. Дюркгейм Э. Материалистическое понимание истории // Дюркгейм, Эмиль. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М.: Канон, 1995. с. 199-207.

114. Дюркгейм Э. Метод социологии // Дюркгейм, Эмиль. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М.: Канон, 1995. с.5-164.

115. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. // Дюркгейм, Эмиль. О разделении общественного труда. Метод социологии. М.: Наука, 1991. с. 3-390.

116. Дюркгейм Э. Педагогика и социология. // Дюркгейм, Эмиль. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М.: Канон, 1995. с.244-264.

117. Дюркгейм Э. Представления индивидуальные и представления коллективные // Дюркгейм, Эмиль. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М.: Канон, 1995. с.208-243.

118. Дюркгейм Э. Социология и социальные науки // Дюркгейм, Эмиль. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М.: Канон, 1995. с.265-285.

119. Дюркгейм Э. Ценностные и «реальные» суждения. // Дюркгейм, Эмиль. Социология. Ее предмет, метод, предназначение. М.: Канон, 1995. с. 286-304.

120. Заковоротная М.В. Идентичность человека. Социально-философские аспекты. Ростов-н/Д; Изд-во СКНЦ ВШ, 1999. - 199с.

121. Зандкюллер Г.Й. Критика и позитивная наука. К эволюции Марксовой теории. // Историко-философский ежегодник. 1990. М.: Наука, 1991. С. 6-25.

122. Зарубина Н.Н. Социокультурные факторы хозяйственного развития: М. Вебер и современные теории модернизации. — СПб.: Изд-во Рус. христиан, гуманитарного ин-та, 1998. -287с.

123. Зиммель, Георг. Избранное. М.: Юрист, 1996. Т.1.: Философия культуры. - 670с. Т.2.: Содержание жизни. - 1996. - 607с.

124. Зиммель Г. Социальная дифференциация. Социологические и психологические исследования. Киев-Харьков: Южно-Русское книгоиздат. Ф.А. Иогансона, 1900 - 223с.

125. Золотухина-Аболина Е.В. Рациональное и ценностное. — Ростов-н/Д: Изд-во Рост, ун-та, 1988. 139, 2.,с.

126. Ильин И. П. Постструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм. М.: Интрода, 1996. - 256.

127. История филососфии. М.: Политиздат., 1941. - Т. II. - 472с.

128. История экономических учений. М.: ИНФРА-М, 2000. - 784с.

129. Кайберг Г. Вероятность и индуктивная логика. М.: Прогресс, 1978. -375с.

130. Канке В.А. Основные философские направления и концепции науки: Итоги XX столетия. М.: Логос, 2000. - 319с.

131. Кант И. Критика практического разума. Соч.: В 6т. М.: Мысль, 1965. Т.4. Ч. 1.С. 311-501.

132. Кант И. Критика чистого разума. М.: Мысль, 1994. - 591 1.с.

133. Кант И. Метафизика нравов в двух частях. Соч.: В 6т. М.: Мысль, 1965. Т.4. 4.2. С. 107-438.

134. Кант И. О поговорке «может быть, это и верно в теории, но не годится для практики». Соч.: В 6т. М.: Мысль, 1965. Т.4. 4.2. С. 59106.

135. Кантценбах Ф.В. Мартин Лютер / Кантцентбах Ф.В. Жан Кальвин / Штедтке И. Рстов-н/Д: Феникс, 1998. - 307с.

136. Карнап, Рудольф. Значение и необходимость по семантике и модальной логике. М.: Изд. иностр. лит., 1959. - 382с.

137. Касавин И.Т. Миграция. Креативность. Текст: проблемы неклассической теории познания. — СПб.: Изд-во Рус. Христиан. Гуманит. ин-та, 1999. 407с.

138. Кассирер, Эрнст. Познание и действительность. Понятие о субстанции и понятие о функции. СПб.: Изд. «Шиповник», 1912. -453с.

139. Кастельс, Мануэль. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М.: Государственный ун-т Высшей шк. экономики, 2000. — 608с.

140. Кейнс Дж. М. Альфред Маршалл 1842-1924 //Маршалл А. Принципы экономической теории: В Зт. М.: Прогресс, Фирма «Универс», 1993. Т.1. С. 5-44.

141. Кейнс Дж. Общая теория занятости, процента и денег. М.: Гелиос АРВ, 2002.-352с.

142. Кемеров В.Е. Введение в социальную философию М.: Акад. проект, 2001. - 317с.

143. Клайн М. Математика. Поиск истины.- М.: Мир, 1988. 295с.

144. Клайн М. Математика. Утрата определенности. М.: Мир, 1984. -446с.

145. Классики экономической мысли: В. Петти, А. Смит, Д. Рикардо, Дж. Кейнс, М. Фридман: Сочинения. М.ЭКСМО-ПРЕСС, 2000. - 895с.

146. Козер JI. Функции социального конфликта. М.: Идея-Пресс, 2000. - 240с.

147. Козловски, Петер. Прощание с марксизмом-ленинизмом: О логике перехода от развитого социализма к этическому и демократическому капитализму; Очерки персоналистской философии. СПб.: Экономическая школа, 1997. - 215с.

148. Козловски П. Этика капитализма. СПб.: Экономическая школа, 1996.- 158с.

149. Конт, Огтост. Дух позитивной философии. Слово о положительном мышлении. СПб.: «Вестник знания», 1910. - 76с.

150. Конт, Огюст. Положительная философия Огюста Конта в изложении д-ра Робина. СПб.: тип. Пороховщикова, 1898. - 133с.

151. Коул М., Скрибнер С. Культура и мышление: Психологический очерк. — М.: Прогресс, 1977. 262с.

152. Кохановский В.П. Философия и методология науки: Учебник для вузов. — Ростов-н/Д: Изд-во «Феникс», 1999. 576с.

153. Кравченко Е.И. Макс Вебер. М. Весь Мир, 2002. - 221с.

154. Кравченко Е.И. Теория социального действия: от Вебера к феноменологии // Социол. журн. 2001 - №3 .-С. 121-141.

155. Критика современных немарксистских концепций философии науки. М.: Наука, 1987. - 238 1. с.

156. Кроссер, Паул К. Нигилизм Джона Дьюн. М.: Изд. иностр. лит., 1985.-286с.

157. Ксенополь АД. Понятие ценности в истории. Киев: тип. Майнандера, 1912. - 52с.

158. Куайн У. Слово и объект. М.: Праксис: Логос, 2000. 385с.

159. Кули Ч. Человеческая природа и социальный порядок. М.: Идея-Пресс, 2000. - 320с.

160. Кутырев В.А. Разум против человека: (Философия выживания в эпоху постмодернизации). М.: Черо, 1999. - 229с.

161. Кюнг Г. Философия в XX веке. Онтология и логический анализ языка. — М.: Дом интеллектуальной книги, 1999. 237с.

162. Кюэн Ш.А. Социология и одержимость пониманием. Неопозитивистское прочтение Макса Вебера // Социол. исслед. 2001 -№ 12.-С. 3-15.

163. Лакатос И. Доказательство и опровержения. М.: Наука, 1967. -152с.

164. Лакатос И. Методология исследовательских программ. М.: ООО «Издательство ACT»: ЗАО НПП, «Ермак», 2003. 380с.

165. Лакатос Имре. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М.: Медиум, 1995. 236с.

166. Ласло Э. Век бифуркации. Постижение изменяющегося мира. //Путь 1995 -№7.-С. 3-129.

167. Лекторский В.А. Эпистемология классическая и неклассическая. -М.: Эдиториал. УРСС, 2001. 255с.

168. Ленин В.И. Проект программы нашей партии. // Ленин В.И. Поли, собр. соч. Т.4. - С. 213-239.

169. Лешкевич Т.Г. Философия науки: традиции и новации: Учебное пособие для вузов. М.: Изд. ПРИОР, 2001. - 428с.

170. Лиотар Ж.-Ф. Состояние постмодерна. М.: Ин-т экспериментальной социологии. - СПб.: Алетейя, 1998. - 160с.

171. Локк Дж. Два трактата о правлении. Сочинения: В Зт. М.: Мысль, 1988. Т.З. С. 135-406.

172. Локк Дж. Опыт о человеческом разумении. Сочинения: В Зт. М.: Мысль, 1985. Т.1. - 1985. - с. 78-582. Т.2. - 1985 - С. 3-201.

173. Лоренц, Конрад. Оборотная сторона зеркала. М.: Республика, 1998.-493с.

174. Лоренц, Конрад. Агрессия: (Так называемое «зло»). СПб.: Амфора, 2001.-349с.

175. Лукач, Георг. История и классовое сознание. М.: Изд-во «Logos altera», 2003.-413с.

176. Лукач, Дьердь. К онтологии общественного бытия: Пролегомены. -М.: Прогресс, 1991. 410, 2. с.

177. Лукач Д. Молодой Гегель и проблемы капиталистического общества. -М.: Наука, 1987.-616с.

178. Лукман Т. Конструирование языка в повседневной жизни. //Концептуализация и смысл. Новосибирск: Наука, 1990. С. 120-128.

179. Луман Н. Власть. М.: Праксис, 2001. - 250с.

180. Льюис, Джон. Марксистская критика социологических концепций Макса Вебера. М.: Прогресс, 1981. - 200с.

181. Лютер, Мартин. Избранные произведения. СПб.: Андреев и согласие, 1994.-427 1. с.

182. Макинтайр, Аласдер. После добродетели: Исследов. теории морали. М.: Акад. Проект. [Екатеринбург]: Деловая кн., 2000. 382с.

183. Малкей М. Наука и социология знания. М.: Прогресс, 1983. - 253с.

184. Мальтус Т. Опыт закона о народонаселении. М.: Изд-во М.Н. Прокоповича, 1908.- 180с.

185. Мамардашвили М.К. Как я понимаю философию. М.: Изд. группа «Прогресс», Культура, 1992. - 415с.

186. Мамардашвили М.К. Классический и неклассический идеалы рациональности. Тбилиси: Мецниереба, 1984. - 82с.

187. Мамчур Е.А. и др. Отечественная философия науки: предварительные итоги. М.: РОССПЭН, 1997. - 259с.

188. Мангейм К. Очерки социологии знания: Проблемы поколений -состязательность экономические амбиции. - М.: ИНИОН РАН., 2000.- 162с.

189. Мандевиль Б. Басня о пчелах. М.: Мысль, 1974. - 376с.

190. Манхейм К. Диагноз нашего времени. М.: Юрист, 1994. - 674с.

191. Маркс К. Введение (из экономических рукописей 1857-1858 годов). // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т. 12. С. 709-738.

192. Маркс К. Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.8. С. 119-217.

193. Маркс К. Капитал. Книга вторая. Процесс обращения капитала. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.24. С. 31-596.

194. Маркс К. Капитал. Книга первая. Послесловие ко второму изданию. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.23. С. 12-22.

195. Маркс К. Капитал. Книга первая. Процесс производства капитала. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.23. С. 43-784.

196. Маркс К. Капитал. Том третий. Книга третья. Процесс капиталистического производства, взятый в целом. Часть вторая. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.25. 4.II. С. 3-458.

197. Маркс К. Капитал. Том третий. Книга третья. Процесс капиталистического производства, взятый в целом. Часть первая. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.25. 4.1. С. 29-505.

198. Маркс К. Конспект книги Джемса Милля «Основы политической экономии». // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.42. С. 5-40.

199. Маркс К. К критике гегелевской философии права. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.1. С. 219-368.

200. Маркс К. К критике гегелевской философии права. Введение. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.1. С. 414-429.

201. Маркс К. К критике политической экономии. // Маркс К., Энгельс Ф. -Соч.-2-е изд.-Т. 13. С. 1-167.

202. Маркс К. Павлу Васильевичу Анненкову. 28 декабря (1846). // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.27. С. 401-412.

203. Маркс К. Людвигу Кугельману. 11 июля 1868г. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.32. С. 460-462.

204. Маркс К. Нищета философии. Ответ на «Философию нищеты» г-на Прудона. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.4. С. 65-185.

205. Маркс К. Тезисы о Фейербахе. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд.-Т.З.С. 1-4.

206. Маркс К. Теория прибавочной стоимости (IV том «Капитала») // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.26. 4.II. С. 3-648.

207. Маркс К. Теория прибавочной стоимости (IV том «Капитала») // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.26. 4.1. С. 3-352.

208. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов (Первоначальный вариант «Капитала») // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. -2-е изд. - Т.46. Ч. I. С. 3-508.

209. Маркс К. Экономические рукописи 1857-1859 годов (Первоначальный вариант «Капитала») // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. -2-е изд. - Т.46. 4.II. С5-496.

210. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. - 2-е изд. - Т.42. С. 41-174.

211. Маркс К., Энгельс Ф. Немецкая идеология // Маркс К., Энгельс Ф. -Соч. 2-е изд. - Т.З. С. 7-544.

212. Маркс К., Энгельс Ф. Святое семейство, или критика критической критики. Против Бруно Бауэра и компании. // Маркс К., Энгельс Ф. -Соч. 2-е изд. - Т.2. С. 7-230.

213. Маршалл А. Принципы экономической науки: В Зт. М.: Прогресс, Фирма «Универс», 1993. Т. 1. -414 1. с.

214. Матяш Т.П. Нерациональность рациональности. // Гуманитарный ежегодник 2. / Ответ, ред. Ю.Г. Волков. Ростов-н/Д, Изд-во Рост, унта, 2003. С. 122-126.

215. Матяш Т.П. Сознание как целостность и рефлексия. Ростов-н/Д: Рост гос. ун-т, 1988 - 178с.

216. Мегрелидзе К. Р. Основные проблемы социологии мышления. -Тбилиси, «Мецниереба»., 1973. 434с.

217. Меркулов И.П. Когнитивная эволюция. М.: РОССПЭН, 1999. -312с.

218. Микешина JI.A. Философия познания: Полемические главы. М.: Прогресс-Традиция, 2002. - 623с.

219. Микешина JI.A., Опенков М.Ю. Новые образы познания и реальности. М.: РОСПЭН, 1997. - 239с.

220. Милль Д.С. Опост Конт и позитивизм. СПб.-М.: тип. Кущнерева и К0, 1897.-331с.

221. Милль Дж.Ст. Система логики силлогистической и индуктивной. Изложение принципов доказательства в связи с методами научного исследования. М.: Изд. Г.А. Лемена, 1914. — 880с.

222. Милль Дж. Ст. Утилитаризм. О свободе. СПб.: Типография (быв.) A.M. Костомина, 1882.- 387с.

223. Монтескье, Шарль Луи. О духе законов. М.: Мысль, 1999. - 672с.

224. Мосс М. Общество. Обмен. Личность: Труды по социальной антропологии. М.:. Изд-во Восточ. лит., 1996. - 359с.

225. Мостовский А. Современное состояние исследований по основаниям математики. //УМН Т. IX. Вып. 3. М.: Гос. изд. технико-теор. лит., 1954.-С. 1-38.

226. Мотрошилова Н.В. Рождение и развитие философских идей: Ист.-филос. очерки и портр. М.: Политиздат, 1991. - 463с.

227. Мур Дж. Принципы этики. М.: Прогресс, 1984. 326с.

228. Нагель Т. Мыслимость невозможного и проблема духа и тела. //Вопр. философии. 2001 - №8. - С. 101-112.

229. Найджел Дж., Гилберт, Майкл Малкей. Открывая Ящик Пандоры. -М.: Прогресс, 1987. 269с.

230. Наука: Энциклопедия-М.: Слово, 1999. -448с.

231. Негиши Т. История экономической теории. М.: АО «Аспект-Пресс», 1995.-462с.

232. Негодаев И.А. На путях к информационному обществу. Ростов-н/Д: Изд-во ДГТУ, 1999. - 254с.

233. Нельсон JI. Невозможность теории познания // Новые идеи в философии. СПб.: Образование, 1913. Сб. 5. С. 64-92.

234. Неомарксизм и проблемы социологии культуры. М.: Изд-во Наука, 1980.-352с.

235. Неусыхин А.И. «Эмпирическая социология» Макса Вебера и логики исторической науки // Вебер, Макс Избранное. Образ общества. — М.: Юрист, 1994. С. 589-657.

236. Ницше: pro et contra: Антология. СПб. Изд-во. Рус. Христиан, гуманит. ин-та, 2001. — 1075с.

237. Нобелевские лауреаты XX века: Экономика. Энциклоп. словарь. -М.: «Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 2001. -336с.

238. Новая философская энциклопедия. В 4т. М.: Мысль. T.I. - 2000 -731 2. с. Т.Н. - 2001 - 634[2] с. T.III. - 2001 - 692[2] с. T.IV. - 2001 -605[2] с.

239. Ньютон и философские проблемы физики XX века: Сб. ст. М.: Наука, 1991.-205с.

240. Осипова Е.В. Социология Эмиля Дюркгейма. СПб.: Алетейя, 2001. -330с.

241. Оукшот М. Рационализм в политике и др. эссе. М.: «Идея-Пресс», 2002.-285с.

242. Пап А. Семантика и необходимая истина: Исследования оснований аналитической философии. М.: «Идея-Пресс», 2002. - 418с.

243. Парсонс Т. Система современных обществ. М.: Аспект-Пресс, 1998.-270с.

244. Парсонс Т. О структуре социального действия. М.: Акад. проект, 2000. - 679с.

245. Пассмор Д. Современные философы. М.: Идея-Пресс, 2002. 189с.

246. Патнэм X. Разум, истина и история: Праксис, 2000 24с.

247. Патнэм, Хилари. Философия сознания. М.: Дом интеллектуальной кн., 1999.-234с.

248. Патрушев А.И. Расколдованный мир Макса Вебера. М.: МГУ, 1992. -207с.

249. Пигу А.С. Экономическая теория благосостояния. М.: Прогресс, 1985. Т.1. 512с.

250. Пирс Ч.С. Начала прагматизма. СПб.: Лаб. метафиз. исслед. при филос. фак. СПбГУ: Алетейя, 2000. - 318с.

251. Планк М. Единство физической картины мира. Сборник статей. М.: Наука, 1966.-287с.

252. Платон. Государство. Собр. соч.: В 4т. М.: Мысль, 1994. Т.З. С. 79420.

253. Платон. Менон. Соч. В 4 т. М.: Мысль, 1990. Т.1. С. 584-596.

254. Платон Теэтет. Собр. соч.: В 4т. М.: Мысль, 1993. Т.2. С. 192-274.

255. Поликарпов B.C., Волков Ю.Г., Поликарпова В.А. Современная культура и генная инженерия: Философские размышления. Ростов-н/Д: Изд-во РГУ, 1991. - 120с.

256. Поппер К.Р. Логика и рост научного знания. М.: Прогресс, 1983. -605с.

257. Поппер К. Логика социальных наук. // Вопросы филос. 1992. - №10. -С. 65-75.

258. Поппер К. Нищета историцизма. // Вопросы филос. 1992. - №8. - С. 49-79; Вопросы филос. - 1992. - №9. - С.24-48; Вопросы филос. - 1992. -№10.-С. 29-57.

259. Поппер К.Р. Открытое общество и его враги. В 2т. М.: Международ, фонд «Культурная инициатива»: «Феникс», 1992. Т.1 -1992. - 446с. Т.2. - 1992. - 525с.

260. Поппер К.Р. Предположения и опровержения: Рост научного знания. М.: ООО «Издательство ACT»: ЗАО НПП «Ермак», 2004. 638с.

261. Постиндустриальный мир и Россия. М.: Эдиториал УРСС, 2001. -616с.

262. Прибрам К. Языки мозга. М.: Прогресс, 1975. - 464с.

263. Пригожин, Илья. Время, хаос, квант: К решению парадокса времени.- М.: Прогресс, 1999. 266с.

264. Пригожин И., Стенгерс И. Порядок из хаоса: Новый диалог человека с природой. М.: Эдиториал УРСС, 2000. - 239с.

265. Прудон П.Ж. Французская демократия. СПб.: Тип. А. Головачева, 1867.-388с.

266. Прудон П. Ж. Что такое собственность?. М.: Республика, 1996. -367с.

267. Пуанкаре А. О науке: Сборник. М.: Наука, 1983. - 560с.

268. Пэнто Р. Гравитц М. Методы социальных наук. М.: Прогресс, 1972. -607с.

269. Раинко С. Марксизм и его критики. М.: Прогресс, 1979. - 336с.

270. Рассел, Бертран. Исследования значения и истины. — М.: Идея-Пресс; Дом интеллектуальной книги, 1999. 399с.

271. Рассел, Бертран. Искусство мыслить. М.: Дом интеллектуальной книги, 1999.-240с.I

272. Рассел Б. Человеческое познание: Его сфера и границы. Киев: «Ника-Центр»; «Вист-С», 1997.-605с.

273. Рациональность на перепутье: В 2 кн. М.: РОССПЭН, 1999. Кн. 1.- 1999. 367с. Кн. 2. - 1999. - 463с.

274. Режабек Е.Я. Капитализм: проблема самоорганизации. — Ростов-н/Д: Изд-во РГУ, 1993.-320с.

275. Режабек Е.Я. Мифомышление (когнитивный анализ). М.: Эдиториал УРСС, 2003. - 304с.

276. Рикер, Поль. Конфликт интерпретаций. Очерки о герменевтике. М.: Канон-Пресс-Ц.: Кучково поле, 2002. - 623с

277. Риккардо Д. Принципы политической экономии. J1. Рабочее изд-во «Прибой», 1924. - 198с.

278. Риккерт Г. Науки о природе и науки о культуре. СПб.: Образование, 1911. - 195с.

279. Риккерт, Генрих. Границы естественно-научного образования понятий: Логическое введение в историю науки. СПб.: Наука, 1997. -531с.

280. Ритцер Дж. Современные социологические теории. СПб.: Питер, 2002. - 686с.

281. Рорти Р. Философия и зеркало природы. Новосибирск: Изд-во Новосиб. ун-та, 1997. - 297с.

282. Роулс Дж. Теория справедливости. Глава I. Справедливость как честность. //Ж. Вопросы философии. 1994 №10 - С. 38-52.

283. Руссо, Жан-Жак. Об общественном договоре: Трактаты. М.: Канон-Пресс-Ц.: Кучково поле, 1998. -415с.

284. Руткевич Е.Д. Феноменологическая социология знаний. М.: Наука, 1993.-272с.

285. Рюэль Д. Случайность и хаос. Ижевск: НИЦ «Регулярная и хаотическая динамика», 2001. - 192с.

286. Саймон Г.А. Теория принятия решений в экономической науке и науке о поведении. //Теория фирмы. — СПб.: Экономическая школа, 1995. С. 54-72.

287. Сачков Ю.В. Вероятностная революция в науке: (Вероятность, случайность, независимость, иерархия). М.: Научный мир, 1999. -143с.

288. Селигмен А. Проблема доверия. М.: Идея- Пресс, 2002. 254с.

289. Сепир Э. Избранные труды по языкознанию и культурологии. М.: Прогресс: Изд. группа «Универс», 1993. - 654 1.

290. Синергетическая парадигма: Когнитивно-коммуникативные стратегии современного научного познания. М.: Прогресс-Традиция, 2004. 560с.

291. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М.: Соцэкгиз, 1962.-684с.

292. Смит А. Теория нравственности чувств. М.: Республика, 1997. -351с.

293. Современная философия науки: знание, рациональность, ценности в трудах мыслителей Запада: Учебная хрестоматия. М.: Издательская корпорация «Логос», 1996. - 400с.

294. Современный либерализм: Ролз, Берлин, Дворкин и др. М.: Дом интеллектуальной книги; Прогресс-Традиция, 1998. - 248с.

295. Сокулер З.А. Проблема обоснования знания: Гносеологические концепции Л. Витгенштейна и К. Поппера. М.: Наука, 1988. - 176с.

296. Сорокин П. Система социологии. Пт.: Колос, 1920. Т.1. - 360с.

297. Сорокин П. Человек, цивилизация, общество М.: Политиздат, 1992. - 542с.

298. Социо-логос. Общество и сферы смысла. Вып. 1. М.: Прогресс, 1991.-478с.

299. Спенсер, Герберт. Опыты научные, политические и философские. -Минск: Соврем, литератор, 1998.- 1407с.

300. Степин B.C. Теоретическое знание: структура, историческая эволюция. М.: Прогресс-Тенденция 2000. - 743с.

301. Структура и развитие науки (Из Бостонских исследований по философии науки). М.: Прогресс, 1973. - 487с.

302. Тард Г. Социальная логика. С.-Пб.: тип. Ю.Н. Эрлих, 1901. 491с.

303. Тард Г. Социальные законы. СПб.: Изд. П.П. Сайкина, 1901. 63с.

304. Тернер Дж. Структура социологической теории. М. Прогресс, 1985. -471с.

305. Токвиль, Алексис де. Старый порядок и революция. М.: Моск. филос. фонд, 1997. - 252с.

306. Токвиль, Алексис де. Демократия в Америке. М.: Весь мир, 2000. -559с.

307. Тоффлер А. Третья волна. М.: ACT, 1999. - 781с.

308. Тоффлер А. Футурошок. СПб.: Лань, 1997. - 492с.

309. Турен Ален. Возвращение человека действующего. Очерк социологии. М.: Научный мир, 1998. 204с.

310. Тюрель X. Интеллектуальная религиозность, семантика «смысла», этика братства — Макс Вебер и его отношение к Толстому и Достоевскому // Журн. социологии и соц. антропологии. 1999. - Т.2, №4. - С. 23-32.

311. Федотова В.Г. Анархия и порядок. М.: Эдиториал УРСС, 2000. -142с.

312. Федотова В.Г. Практическое и духовное освоение действительности. -М.: Наука, 1991.- 132, 2. с.

313. Федотова В.Г. Социальное конструирование приемлемого для жизни общества. //Вопр. философ. 2003 - №11.- С. 3-18.

314. Фейерабенд П. Избранные труды по методологии науки. М.: Прогресс, 1986.-543 1.с.

315. Фейербах Л. Сущность христианства (1841). Избр. филос. произв.: В 2т. М.: Гос. изд-во политической литературы, 1953. ТII. С. 7-405.

316. Фейнман, Ричард и др. Фейнмановские лекции по физике. Вып.1. -М.: Мир, 1965.-267с.

317. Философия и логика Львовско-Варшавской школы. М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. -408с.

318. Философия, логика, язык. Сб. ст.. М.: Прогресс, 1987. - 331 [2]с.

319. Франк C.JI. Духовные основы общества. М.: Республика, 1992. -508с.

320. Франк C.JI. Реальность и человек. М.: Республика, 1997. - 479с.

321. Фреге, Готлоб. Избранные работы. М.: Дом интеллектуальной кн., 1997.- 159с.

322. Фреге, Готлоб. Логика и логическая семантика: Сб. тр. — М.: Аспект-Пресс, 2000-512с.

323. Фреге, Готлоб. Основоположения арифметики: Логико-математические исследования о понятии числа. Томск: Водолей, 2000. - 127с.

324. Фрейд 3. По ту сторону принципа наслаждения; Я и Оно; Неудовлетворенность культурой. — СПб.: Алетейя, 1998. — 252с.

325. Фридман М., Хайек Ф. О свободе. Минск: Полифант-Референдум, 1990.- 126с.

326. Фромм Э. Иметь или быть? М.: Прогресс, 1990. - 331с.

327. Фромм Э. Бегство от свободы. М.: Прогресс, 1990. - 269с.

328. Фуко М. Интеллектуалы и власть. М.: Праксис, 2002. - 382с.

329. Фуко М. Слова и вещи. Археология гуманитарных наук. М.: Прогресс, 1977.-488с.

330. Фукуяма Ф. Великий разрыв. М.: ООО «Издательство ACT», 2003. -474с.

331. Хабермас Ю. Вовлечение другого: Очерки полит, теории СПб.: Наука, 2001.-417с.

332. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность: Лекции и интервью. Москва, апрель. 1989г. М.: Наука, 1992. - 175с.

333. Хабермас Ю. Философский дискурс о модерне. М.: Весь Мир, 2003. -416с.

334. Хайдеггер М. Время и бытие. М.: Республика, 1993. - 445, 2.с.

335. Хайдеггер М. О сущности истины // Философия науки 1989. - №4. -С. 91-104.

336. Хайдеггер М. Положение об основании. Статьи и фрагменты. СПб.: Лаборатория метафизических исследований философского ф-та СПбГУ; Алетейя, 2000. - 290с.

337. Хайек Фридрих А. Дорога к рабству. М.: Экономика, 1992. 176с.

338. Хайек Ф.А. Общество свободных. London Overseas Publications Interchange Ltd, 1990. 309c.

339. Хайек Ф.А. фон. Пагубная самонадеянность: Ошибки социализма. -М.: Новости, 1992. 302 1.

340. Хайек Фридрих А. фон. Познание, конкуренция и свобода. СПб.: Пневма, 1999.-288с.

341. Хайек Ф.А. фон. Претензии знания. //Вопросы филос. 2003 - №1. -С.168-176.

342. Хантингтон С. Столкновение цивилизаций. М.: ООО «Издательство ACT», 2003 - 603с.

343. Холтон Дж. Тематический анализ наук. М.: Прогресс, 1981. - 383с.

344. Хомский Н. Прибыль на людях. М.: Праксис, 2002. 256с.

345. Хорган Джон. Конец науки: взгляд на ограниченность знания на закате Века Науки. СПб.: Амфора, 2001 479с.

346. Хюбнер К. критика научного разума. М., 1994. - 326с.

347. Чупринова Н.И. Психика и сознание как функция мозга. М.: Наука, 1985.-200с.

348. Шелер М. Избранные произведения. М.: Гнозис, 1994. 413с.

349. Шпакова Р.П. Проблемы социального познания в концепции идеальных типов М. Вебера // Вопр. философии 1985 - №3. - С. 113121.

350. Шпет Г.Г. История как предмет логики //Историко-философский ежегодник. 1988. М.: Наука, 1988. - С. 290-319.

351. Шпет Г.Г. История как проблема логики: Крит, и методолог, исследования. Материалы: В 2ч. М.: Памятники исторической мысли, 2002.- 1168с.

352. Шкредов В.П. Метод исследования собственности в «Капитале» К. Маркса. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1973. - 262с.

353. Шредингер Э. Мое мировоззрение. //Воп. философ. 1994 - №10. С. 68-89.

354. Шредингер Э. Современное положение в квантовой механике. // Э. Шредингер. Новые пути в физике. М., 1971. С. 66-106.

355. Шредингер Э. Что такое жизнь? С точки зрения физики. М.: Атомиздат, 1972. 88с.

356. Шерозия А.Е. Психика. Сознание. Бессознательное. К обобщенной теории психологии. Тбилиси, Идз-во «Мецниереба», 1979. — 171с.

357. Шумпетер И.А. История экономического анализа: В 3-х т. СПб.: Петерб. гос. ун-т экономики и финансов: Высш. шк. экономики, 2001. Т.1 - 2001. - LVI + 494с. Т.2 - 2001. - VIII + 494с. Т.З - 2001. - X + 648с.

358. Шюц А. Структура повседневного мышления. //Социолог, исслед. -1988-№2.-С. 229-237.

359. Эволюционная эпистемология: проблемы, перспективы. М.: РОССПЭН, 1996.- 195с.

360. Эйнштейн А. Геометрия и опыт. //А. Эйнштейн. Собрание научных трудов. М., 1967. Т.2. С. 83-94.

361. Эйнштейн А., Подольский Е., Розен Н. Можно ли считать квантомеханическое описание физическое реальности полным? //А. Эйнштейн. Сб. науч. тр. Т.З., М., 1966. С. 604-611.

362. Эйнштейн А. Собр. науч. тр. В 4т. Перевод. Т.4. М.: Наука, 1967. -599с.

363. Эйнштейн А., Инфельд Л. Эволюция физики. Развитие идей от первоначальных понятий до теории относительности и квантов. М.: Наука, 327с.

364. Элиас, Норберт. Общество индивидов. М.: Праксис, 2001. - 331с.

365. Юм Д. Исследования о принципах морали. Соч.: В 2т. М.: Мысль, 1996. Т.2. С. 178-314.

366. Юм. Д. Трактат о человеческой природе. Книга первая. О познании. М.: Канон, 1995. - 400с.

367. Язык и моделирование социального взаимодействия: Переводы. -М.: Прогресс, 1987. 464с.

368. Ясперс К. Всемирная история философии. СПб: Наука, 2000. -272с.

369. Ясперс, К. Духовная ситуация времени: /Фрагмент из кн., изд. в Берлине в 1931г. //Философ. Науки №11. - С. 84-94.

370. Ясперс, Карл. Речь памяти Макса Вебера //Вебер, Макс. Избранное. Образ общества. -М.: Юрист, 1994. с. 553-565.

371. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М.: Республика, 1994. -526с.

372. Baergen R. Contemporary Epistemology. N.Y., London, 1995.

373. Giddens A. Capitalism and Modern Social Theory Cambridge, 1971/

374. Tiryakian E.A. Sociologism and Existentialism: Two Perspectives on the Individual and Society. N.Y., 1962.

375. Tiryakian E.A. Neithen Marx nor Durkhem. Perhaps Weber // Amer. J. Social. 1975. V. 81. №1.

376. Hayek F. A. von Die Theoric komplexer Phanomena. Tubin-gen: I.-C.B. Mohr (Paul Siebeck), 1972.

377. Schutz A. The Phenomenology of Social World. Chicago, 1967.