Социальные проблемы колхозного крестьянства Байкальского региона: 1945-1956 гг. тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, кандидат исторических наук Миронов, Роман Борисович

• Миронов, Роман Борисович
• кандидат исторических наук
• 2012

Оглавление диссертации кандидат исторических наук Миронов, Роман Борисович

Введение.

Глава 1. Основные направления повышения жизненного уровня и улучшения условий труда сельского населения Байкальского региона (1946-1956 гг.)

1.1. Предпосылки решения социальных проблем села.

1.2. Основные направления улучшения условий труда в сельском хозяйстве.

1.3. Уровень жизни сельского населения.

Глава 2. Развитие социальной инфраструктуры сельских районов Байкальского региона.

2.1. Социально-бытовая инфраструктура.

2.2. Основные тенденции в развитии социально-культурной сферы.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Социальные проблемы колхозного крестьянства Байкальского региона: 1945-1956 гг.»

Актуальность исследования. Интерес к изучению социальных проблем людей - одно из наиболее актуальных направлений современной науки. «Первые послевоенные годы - один из наиболее тяжелых, противоречивых и все еще недостаточно изученных периодов в жизни многострадальной советской деревни»1.

В последнее время в отечественную историографию возвращается такое направление, как «крестьяноведение». Наша страна испокон веков была аграрной, а крестьянство являлось самым многочисленным слоем ее населения. Даже в середине XX века, когда страна за короткий срок совершила мощный гигантский рывок и превратилась из аграрной в индустриальную, подавляющее большинство ее населения продолжало тяготеть к традиционному деревенскому образу жизни. Таким образом, понимание сути российского феномена лежит в изучении крестьянства и сельской жизни. Исследование этого аспекта особенно актуально в наши дни, когда страна в очередной раз столкнулась с острым кризисом в аграрной сфере. Чтобы найти эффективный путь выхода из него, необходимо понимание настоящего в жизни российской деревни, которое, в свою очередь, невозможно без знания ее прошлого.

После победы в Великой Отечественной войне перед страной встали важнейшие задачи послевоенного восстановления и дальнейшего развития разрушенной экономики, перевода ее на рельсы мирного развития. Колхозной деревне отводилась ключевая роль в данном процессе. В ней государство видело безотказный источник пополнения всевозможных ресурсов (материальных, людских, финансовых) для всех остальных отраслей народного хозяйства. Собственные интересы советской деревни учитывались при этом далеко не в первую

1 Волков И.М. Деревня СССР в 1945-1953 годах в новейших исследованиях историков (конец 1980-х - 1990-е годы)//Отечественная история. - 1999. - №6. - С. 115 очередь. Вновь был взят курс на приоритетное развитие тяжелой индустрии за счет других отраслей и, прежде всего, за счет сельского хозяйства, что во многом объяснялось сложным международным положением СССР в условиях начала «холодной войны», обострением противостояния двух мировых общественных систем (социализма и капитализма), а также необходимостью укрепления военно-промышленного комплекса страны.

Успешное восстановление и развитие экономики страны, достигнутое во многом за счет деревни и связанное с длительным перенапряжением всех ее сил, привело к постепенному обезлюдению села, упадку престижа сельскохозяйственного труда, отставанию сельского хозяйства от других секторов экономики, что отрицательно сказалось на развитии всей экономики страны в целом. Предпринятые после смерти Сталина в 1953 г. аграрные реформы, направленные на долгожданное облегчение социально-экономической жизни колхозной деревни, носили непоследовательный и противоречивый характер, что в конечном итоге вновь лишило ее шансов на экономический расцвет в обозримом будущем.

Таким образом, из всего выше сказанного следует, что неблагополучное положение в аграрной сфере Советского государства имело серьезные экономические и политические последствия для будущего нашей страны. Нараставший продовольственный кризис послужил одним из определяющих внутриполитических факторов разочарования большинства граждан СССР в социалистическом способе хозяйствования и в советской политической системе, что в конечном итоге пагубно отразилось на всем этом в конце 1980-х - начале 1990-х гг.

В настоящее время привычный для крестьянства вопрос о путях развития сельского хозяйства вновь вышел на первый план в экономическом развитии, поскольку это связано с продовольственным обеспечением, а значит и независимостью государства. Это говорит о том, что сельское хозяйство - вовсе не «черная дыра», а первичная отрасль экономики. Пожалуй, для любого современного россиянина вопрос продовольственной безопасности (он же и вопрос государственной независимости) сегодня важен, как никакой другой. Именно этот урок и следует извлечь нынешним реформаторам.

Важно и другое. Дело в том, что в советские времена государственная политика всегда строилась по принципу равнения на город, городские условия жизни и социалистические идеалы. Но оказалось, что при разрушении традиционного деревенского образа жизни утрачиваются и такие национально определяющие созидательные черты, как отношение к семье, браку, труду, моральные качества, такие, как терпение, совестливость, богобоязненность и др. Духовное родство с деревней - это не унижающий пережиток, а принадлежность к высокой культуре, истокам национального самосознания. Предпринятые Советским государством на протяжении всего XX века усилия полностью изменить сознание и жизнь крестьян не привели к полному исчезновению крестьянского менталитета. Сельские жители доказали возможность соединения «нового и старого»: научных достижений с обычаями, прогресса с верой. И как показывает историческая практика, деревня заслужила внимание, а ее судьба оказалась привлекательной для многих исследователей.

Таким образом, сегодня особенно важно внести существенный вклад в раскрытие картины ее жизни, в понимание сути российского феномена. Тема настоящего исследования позволяет не только понять прошлое, замыслы и методы осуществления задуманного властями того периода, увидеть направления, по которым могло бы пойти развитие российского крестьянства, но и объективно оценить то, что в конечном счете случилось с советской, а затем и с российской деревней.

Историография. Проведенный автором историографический анализ позволил разделить исследования по указанной теме на два периода: 1) конец 1940-х -середина 1980-х гг.; 2) конец 1980-х гг. - настоящее время.

В первый период были определены основные направления исследования аграрных проблем, которые впоследствии получили освещение в исторической литературе. Однако следует признать, что в этот период историческая наука, хотя и была заключена в определенные идеологические рамки, все же не стояла на месте. Появляется значительное количество работ, которые условно можно разделить на три направления. Во-первых, это исследования общесоюзного характера, во-вторых, работы, касающиеся истории Сибири в целом, в-третьих, исследования ученых по истории Восточной Сибири.

Изучение российского крестьянства послевоенного периода началось сразу же после окончания Великой Отечественной войны. Самым первым трудом в этом отношении следует считать работу Н. Анисимова1, вышедшую в 1945 г., а также труд «Советский народ в годы восстановления и дальнейшего развития народного хозяйства СССР в послевоенный период»2. В названных работах рисуется образ советского народа как народа-победителя, а советское крестьянство представлено исключительно как главный союзник рабочего класса, благодаря чему и была достигнута Великая победа над врагом. Реальная же социальная жизнь крестьянства там не отражается, поскольку главным в то время считалось освещение героизма на фронте. Да и сами работы вышли только в начале послевоенного периода.

В 1950-е гг. (после 1953 г.) активизируется процесс изучения истории села. В этот период выходит ряд работ по истории сельского хозяйства страны, крестьянства3. Особое внимание следует обратить на монографию Арутюняна Ю.В., вышедшую в начале 1960-х гг. Здесь впервые на широкой источниковой базе раскрыты различные аспекты жизни крестьянства. Правда, монография исследователя охватывает только военный период - первую половину 1940-х гг. В отношении же изучаемого нами периода приводятся только итоги и последствия Великой Отечественной войны, существенно сказавшиеся на послевоенном восстановлении и развитии сельского хозяйства и социальной жизни крестьянства: «.если наша армия, которая в значительной степени формировалась за счет крестьянства, оказалась стойкой и боеспособной, если партизанское дви

1 Анисимов Н.И. Советское крестьянство. - М., 1945

2 Советский народ в борьбе за восстановление и дальнейшее развитие народного хозяйства СССР в послевоенный период. - М., 1951

3 Карев М.А. Победа колхозного строя в СССР. - М„ 1954; Селунская В.М. Борьба Коммунистической партии Советского Союза за социалистическое преобразование сельского хозяйства. -М., 1961 жение на временно оккупированной врагом территории приняло широкий размах, если советский тыл был прочен и монолитен, то это во многом было заслугой колхозного крестьянства.»1. Автор также считает, что «.главное [после войны - Р.М.] осталось непоколебимым - колхозный строй сохранился, общественная система хозяйства в деревне оставалась по-прежнему единой и господствующей, и на этой базе уже в послевоенные годы происходит восстановление хозяйства и бурное развитие временно задержанного процесса социального развития крестьянства»2. Более того, географически монография Ю.В. Арутюняна охватывает масштабы всей страны, поэтому немало внимания здесь уделяется временно оккупированным районам, а не тыловым. Не случайно исследователь в этом отношении отмечает, что историки советского крестьянства в то время находились в большом долгу перед читателями: «Вряд ли можно спорить о том, что, признавая на словах важнейшую роль тыла, мы на деле изучаем его гораздо хуже, чем историю военных действий.» .

Еще большее внимание историков привлекла аграрная сфера в 60 - 80-е годы XX столетия. Было написано множество работ, посвященных либо отдельным периодам истории российской деревни, либо отдельным проблемам в разные исторические периоды. Достижения в этом направлении неоднократно обобщались исследователями4. Отметим коллективную монографию «Советская деревня в первые послевоенные годы», работы И.М. Волкова, Р.П. Толмачева5.

Так, например, в монографии исследователя И.М. Волкова, посвященной развитию колхозного строя в конце 1940-х - начале 1950-х гг. (до Сентябрьского пленума ЦК КПСС 1953 г.), выявляются как положительные, так и отрица

1 Арутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. - М., 1963 -С. 378

2 Там же, с. 381

3 Там же, с. 22

4 Данилов В.П., Зеленин И.Е. Критика и библиография/Ютечественная история. - 1992. - №3. - С. 172

5 Советская деревня в первые послевоенные годы (1946-1950 гг.). - М., 1978; Волков И.М. Трудовой подвиг советского крестьянства в послевоенные годы: (колхозы СССР в 1946-1950 годах). - М., 1972; Толмачев Р.П. Колхозы Урала в первые послевоенные годы. - Томск, 1979 тельные его стороны. Положительные стороны колхозной жизни указанного выше периода заключались в следующем. Колхозный строй, убедительно продемонстрировавший свои преимущества в годы войны, успешно выдержал испытания и в ходе восстановления сельского хозяйства. Сельскохозяйственная артель, сочетая общественное хозяйство и подсобное личное хозяйство колхозника, оказалась жизненной, эффективной формой хозяйства в сложных условиях войны и первых послевоенных лет. При ограниченных возможностях государства в оказании материальной помощи и небольших собственных капиталовложениях колхозы все же добились восстановления довоенного уровня производства и в то же время смогли улучшить материальное положение крестьянства. Вместе с восстановлением сельского хозяйства, колхозного производства развивалась и совершенствовалась артель как форма коллективного ведения хозяйства. В результате укрупнения колхозов был сделан шаг по пути концентрации колхозного производства и колхозной собственности, повысился уровень их обобществления. Колхозы стали более крупными производственными кол1 лективами со сложным отраслевым хозяйством .

Советское крестьянство, как и в годы войны, проявило величайшее трудолюбие, выдержку, высокое понимание своего долга, беспредельное доверие политике партии и Советского государства. В свою очередь деревня, колхозное крестьянство получало большую помощь со стороны государства, рабочего класса в техническом оснащении сельского хозяйства. В совместной борьбе за преодоление послевоенных трудностей, за восстановление народного хозяйства развивался и укреплялся союз двух дружественных классов советского общества2.

В то же время исследователь выделяет и главные отрицательные черты колхозной жизни тех лет: заготовительная политика, своеобразные формы экономических связей между колхозами и государством, вызванные чрезвычайными условиями, но которые стали рассматриваться как единственно возможные.

1 Волков И.М. Трудовой подвиг советского крестьянства в послевоенные годы: (колхозы СССР в 1946-1950 годах). - М„ 1972. - С. 280

2 Там же, с. 281

Следствием такой заготовительной политики была недостаточная материальная заинтересованность колхозов и колхозников в развитии общественного хозяйства, что не могло не сказаться на темпах восстановления и развития колхозного производства, всего сельского хозяйства1. Недостатки в руководстве колхозами, преобладание административных методов регулирования сельскохозяйственного производства не могли быть терпимы в условиях мирного строительства длительное время. В этом отношении исследователь приходит к следующему главному выводу: «Никакая организаторская работа и меры административного воздействия не способны в нормальных условиях длительное время поддерживать развитие сельского хозяйства, если эти меры не подкрепляются соответст2 вующим материальным стимулированием» .

Интересны также работы Ю.В. Арутюняна, вышедшие в конце 1960-х гг. на фоне проводившейся тогда в стране хозяйственной реформы, предусматривавшей существенное увеличение инвестиций в село, а также усиление роли социальной политики в отношении деревни. В этом отношении эти работы больше

3 ^ носят социологический характер, нежели исторический . В одной из них, в частности, справедливо отмечается, что исследователи села «научились фиксировать экономическое развитие, судить о сдвигах, успехах или недостатках в экономической области, но мы не выработали еще адекватных методов точного

4 -г-» " анализа социального развития страны, в частности деревни» . В другой же работе даются конкретные советы по перспективному варианту развития села: «.оптимальные решения в управлении селом предполагают комплексный подход к интенсификации сельского хозяйства, согласованное развитие индустриализации и урбанизации, пропорциональное направление средств в сельскохозяйственное производство и культурно-бытовую сферу, которая в на

1 Волков И.М. Трудовой подвиг советского крестьянства в послевоенные годы: (колхозы СССР в 1946-1950 годах). - М., 1972. - С. 284

2 Там же, с. 285

3 Арутюнян Ю.В. Опыт социологического изучения села. - М., 1968; Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения СССР. - М., 1971

4 Там же, с. 4 стоящее время [рубеж 1960-х - 1970-х гг. - P.M.] в наибольшей мере отстает от городских образцов и соответственно запросов сельских жителей»1.

Важным событием научной жизни второй половины 1960-х гг. стал выход в свет сборника статей «Экономика, культура и быт колхозного крестьянства». Среди работ сборника следует назвать статью Беликова М.С., посвященную исследованию общественного сектора колхозов2. Последний рассматривается в работе как не только главная сфера трудовой деятельности колхозников, но и основной, решающий источник повышения их благосостояния . Другая статья сборника, автором которой является Полищук В.Д., наоборот, посвящена исследованию роли личного подсобного хозяйства в экономике колхозной семьи4. Автор, прежде всего, исходит из того, что «личное подсобное хозяйство колхозников - явление временное, но необходимое, обусловленное уровнем развития колхозного производства и всей экономики страны. Отмирание личного подсобного хозяйства - объективный процесс и происходить он будет постепенно.»5. В то же время исследователь подчеркивает, что никакими принудительными мерами этой задачи не решить.

Представляет также интерес и статья Христина Б.М., опубликованная в выше названном сборнике, посвященная вопросам колхозного производства6. Здесь исследователь, прежде всего, рассматривает развитие колхозного производства как решающий фактор изменений в жизни села. Особое внимание автор обращает на влияние погодных условий на колхозное производство: «Неблагоприятные погодные условия - это фактор, который нельзя не учитывать в борьбе за развитие колхозного производства. Он является одной из главных причин нарушения ритма хозяйственной деятельности колхозов, срыва планов произ

1 Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения СССР. - М., 1971. - С. 339

2 Беликов М.С. Главный источник повышения благосостояния колхозного крестьянст-ва//Экономика, культура и быт колхозного крестьянства. - Саратов, 1966

3 Там же, с. 21

4 Полищук В.Д. Личное подсобное хозяйство и его роль в экономике колхозной се-мьи//Экономика, культура и быт колхозного крестьянства. - Саратов, 1966

5 Там же, С. 29

6 Христин Б.М. Развитие колхозного производства - решающий фактор изменений в жизни колхозного села//Экономика, культура и быт колхозного крестьянства. - Саратов, 1966 во детва и продажи государству сельскохозяйственной продукции»1. Христин Б.М. учитывает также и влияние субъективного фактора на колхозное производство: «Субъективизм, недостаточно полный учет, а порой и игнорирование объективных законов социализма, в частности, законов планомерного, пропорционального развития, расширенного социалистического воспроизводства привели к тому, что на практике стали осуществляться меры, не способствующие росту производства, а идущие ему в ущерб» . Исходя из этого, исследователь предлагает следующий вариант выхода из выше описанной ситуации на фоне принятого тогда в стране Мартовского пленума партии 1965 г.: «Упорядочение планирования закупок сельскохозяйственной продукции, повышение закупочных цен, укрепление материально-технической базы, совершенствование культуры производства, развитие материальной заинтересованности, развязывание хозяйственной инициативы и усиление ответственности специалистов сельского хозяйства и колхозников за положение дел в хозяйствах - все это назревшие, крайне необходимые меры для дальнейшего подъема колхозного производстз ва» .

Наконец, в выше названном сборнике представляет интерес статья известного исследователя Островского В.Б., посвященная вопросам сельского быта4. Автор дает следующее определение быта, носящего весьма комплексный характер: «Быт - понятие очень емкое. В него входят жилищные условия и питание, личная гигиена и одежда, бытовое обслуживание и удовлетворение культурных запросов. Быт - это отношение людей в жизни, их досуг, нравы и обычаи, обряды и традиции»5.

1 Христин Б.М. Развитие колхозного производства - решающий фактор изменений в жизни колхозного селаЮкономика, культура и быт колхозного крестьянства. - Саратов, 1966. - С. 18

2 Там же

3 Там же, с. 20

4 Островский В.Б. Черты нового в сельском бытеЮкономика, культура и быт колхозного крестьянства. - Саратов, 1966

5 Там же, с. 38

Нельзя не обратить внимание на почти одновременно вышедшую в свет с выше названным сборником монографию Островского В.Б.1. Ее по праву можно считать первым капитальным трудом, в комплексе описывающим историю колхозного крестьянства за прошедшие 50 лет советской эпохи, а также раскрывающим социально-экономические результаты политики партии в деревне. Правда, монография написана на материалах всей страны. Региональный же аспект, особенно сибирский, в ней представлен довольно слабо. То же самое касается и хронологии: поскольку здесь охватывается все 50-летие советского времени (1917-1967 гг.), то первое послевоенное десятилетие в нем существенно растворяется.

Представляет интерес монография исследователя Вылцана М.А., посвященная вопросам восстановления материально-технической базы колхозного строя2. Хронологическими рубежами этого исследования являются победа советского народа в Великой Отечественной войне, с одной стороны, и реорганизация МТС в 1958 г., с другой. По мнению автора, система «колхоз - МТС» представляла по существу межхозяйственное производственное сотрудничество, особую форму смычки между городом и деревней, между кооперативными и государственными предприятиями3. Обращая внимание на психологическую сторону жизни крестьянства послевоенного периода, исследователь отмечает, что ярким выражением новой психологии крестьянства, роста его сознательности под воздействием колхозной действительности являлось отношение к общественному труду. По мнению Вылцана М.А., пройдя замечательную школу коллективизма, крестьянство на деле убедилось в преимуществах высокомеханизированного общественного производства. Нормой поведения советского крестьянства, как и всех советских тружеников, стали взаимопомощь и сотруд4 ничество, социалистическое соревнование .

1 Островский В.Б. Колхозное крестьянство СССР: Политика партии в деревне и ее социально-экономические результаты. - Саратов, 1967

2 Вылцан М.А. Восстановление и развитие материально-технической базы колхозного строя (1945-1958 гг.).-М„ 1976

3 Там же, с. 8

4 Там же, с. 243

На рубеже 1970-х - 1980-х гг. выходит работа известного исследователя колхозного крестьянства Анискова В.Т.1. Правда, она охватывает только военный период. Вместе с тем она впервые носит историографический характер, а не исторический. В отношении же послевоенного периода описываются последствия Великой Отечественной войны и роль колхозного крестьянства в ее победе в следующем виде: «Жестокий характер войны, неотвратимость ее последствий не только не сузили применимость творческого потенциала в деятельности партии, как может показаться на первый взгляд, но и, наоборот, как никогда, в спрессованном виде побудили на этом крутом повороте истории проявить ее творческие возможности, гибкость и маневренность организационных форм»2. История колхозного крестьянства, по мнению автора, «примечательна и особенна тем, что в ней отражен беспримерный героизм того класса, который лишь каких-нибудь 10-12 лет назад благодаря коллективизации сельского хозяйства приобщился к социалистическому строю»3.

В работе исследователя Вербицкой О.М., посвященной изменению на рубеже 1940-х - 1950-х гг. соотношения численности и состава сельского и городского населения в пользу последнего4, бросается в глаза неоднозначность ее оценки сокращения численности сельского населения в результате его оттока в города. Так, автор отмечает следующее: «Вторая половина 40-х годов - своеобразный период в социальной истории крестьянства, когда действие тенденции сокращения его численности не было господствовавшим. В эти годы в среде колхозного крестьянства продолжали перемещаться различные миграционные потоки, отличавшиеся друг от друга противоположной направленностью, характером и происхождением, а также совершенно различными результатами, к которым они приводили. С одной стороны, проведение демобилизации армии и

1 Анисков В.Т. Подвиг советского крестьянства в Великой Отечественной войне: (Историографический очерк). -М., 1979

2 Там же, с. 128

3 Там же, с. 3

4 Вербицкая О.М. Основные факторы миграции и их влияние на изменение численности колхозного населения в 1946-1950 гг.//Проблемы исторической демографии СССР. - Томск, 1980 репатриации, коллективизации крестьянских хозяйств в западных областях СССР значительно пополнили численность колхозного населения по сравнению с первым полугодием 1945 г. Одновременно с этими процессами, с другой стороны, не прекращалась убыль колхозного населения, перелив рабочей силы 1 из сельского хозяйства в другие отрасли экономики» .

Рубеж 1970-х - 1980-х гг. отмечен также выходом в свет и работ не только историков, но и других специалистов - демографов, социологов и т.д. В этой связи большой научный интерес представляет статья знаменитого демографа Вишневского А.Г., посвященная исторической демографии и истории населения2. В ней дается весьма ценный совет по изучению социальной стороны жизни людей, поскольку предметом нашего исследования являются социальные проблемы сельского населения: «Для историка интерес к населению и его проблемам всегда связан со стремлением нарисовать как можно более полную и разностороннюю картину эпохи, понять место и роль каждого фактора социальной жизни в развитии изучаемого им общества. Прежде всего именно в подобном контексте его интересуют и население, динамика его численности, з структура, размещение, миграции и т.д.» .

Большим событием научной жизни того времени стал также выход в свет сборника, касающегося методологии и методики системного изучения советской деревни4. В нем дается целый ряд ценных советов, касающихся изучения истории жизни сельского населения. Например, здесь подчеркивается, что проблематика образа жизни [сельского населения - P.M.] непосредственно связана с процессами урбанизации деревни, индустриализации сельского хозяйства, агропромышленной интеграции и, следовательно, с политикой, проводимой в области расселения, сельской школы, бытового и транспортного обслуживания,

1 Вербицкая О.М. Основные факторы миграции и их влияние на изменение численности колхозного населения в 1946-1950 гг.//Проблемы исторической демографии СССР. - Томск, 1980.-С. 93

2 Вишневский А.Г. Историческая демография и история населения/ЯТроблемы исторической демографии СССР. - Томск, 1980

3 Там же, с. 43

4 Методология и методика системного изучения советской деревни. - Новосибирск, 1979 культуры, жилищного строительства и т.п.1. Сельское население здесь рассматривается как носитель трех основных социальных функций: субъекта труда (трудового ресурса), потребителя материальных и духовных благ и, наконец, субъекта воспроизводства населения. При этом производительная функция реализуется через участие в различных сферах общественного производства (в отраслях аграрно-промышленного комплекса и непроизводственной сфере), а также через производство сельскохозяйственной продукции в личном подсобном хозяйстве. Потребляя продукцию, произведенную в отраслях сельскохозяйственного производства, продукты и товары широкого потребления (через систему кооперативной и государственной торговли), различного вида услуги, сельское население реализует свою вторую функцию - потребителя. Субъектом воспроизводства сельское население становится постольку, поскольку участвует в процессе естественного (рождается и умирает) и механического (меняет место жительства) движения2.

Проблемам сибирской деревни посвящены историографические обзоры исследователей Н.Я. Гущина, A.C. Московского, B.JI. Соскина3. Значительным вкладом в историографию крестьянской проблематики исследуемого региона является выход пятитомного обобщающего труда «История Сибири», авторы которого дают неоднозначную оценку целому ряду важных аспектов жизни сибирской колхозной деревни первого послевоенного десятилетия. Например, укрупнение колхозов они рассматривают следующим образом: «Трудности в проведении широкой электрификации, а также в использовании техники машинно-тракторных станций объяснялись некоторыми особенностями в развитии колхозного строя первых послевоенных лет. Эффективно использовать новейшие тракторы, комбайны и другие сельскохозяйственные машины, строить электростанции и различные производственные помещения, создавать культурно-просветительные учреждения, вести переустройство сел могли крупные, эко

1 Методология и методика системного изучения советской деревни. - Новосибирск, 1979. -С. 248

2 Там же, с. 264

3 Гущин Н.Я., Московский A.C., Соскин B.J1. Историография Сибири (советский период). -Новосибирск, 1980; Историография крестьянства советской Сибири. - Новосибирск, 1976 номически крепкие артели. Между тем в стране имелось много мелких колхозов»1. В то же время авторы подчеркивают, что «к укрупнению колхозов не везде подошли вдумчиво и осмотрительно. В некоторых местах это важное дело провели кампанейски, нарушая добровольность, без учета экономической целесообразности. В результате положение дел в таких хозяйствах не улучши2 лось» .

Анализируя причины отставания развития сельскохозяйственного сектора экономики в первые послевоенные годы, историки приходят к следующему выводу. Главной причиной отставания сельского хозяйства в то время являлся не недостаточный уровень организаторской работы, как указывалось в официальных источниках, а следующие факторы субъективного характера: отсутствие должного внимания к материальному стимулированию тружеников деревни, чрезмерная централизация руководства сельским хозяйством, а также административное и экономическое давление на личное подсобное хозяйство колхозников - сильно завышенная норма поставок продуктов с них и обложение их большими налогами3. Были также и объективные факторы отставания сельского хозяйства: сосредоточение главных материальных, финансовых и трудовых ресурсов на развитии промышленности - основы всего народного хозяйства; последствия разрушительной войны; необходимость дальнейшего укрепления обороноспособности страны, а также сильная засуха в основных зерновых районах Сибири, продолжавшаяся подряд три года, начиная с 1951 г.4

Анализируя сдвиги в восстановлении и развитии сельского хозяйства Сибири после Великой Отечественной войны, историки отмечают следующее. Успехи, достигнутые в развитии сельского хозяйства, имели не только экономическое, но также большое политическое и социальное значение. Еще сильнее укрепился союз рабочего класса и колхозного крестьянства; совместный труд на полях колхозов и совхозов тысяч людей, прибывших в Сибирь из разных мест

1 История Сибири. Т. 5: Сибирь в период завершения строительства социализма и перехода к коммунизму. - Л., 1969. - С. 209

2 Там же, с. 210

3 Там же

4 Там же, с. 245-246 страны, способствовал дальнейшему сплочению народов разных национально-стеи .

Значительным вкладом в историографию крестьянской проблематики исследуемого региона является также выход пятитомного обобщающего труда «История крестьянства Сибири»2. Усилиями большой группы ученых, в первую очередь А.П. Окладникова, Н.Я. Гущина, JIM. Горюшкина, A.B. Дулова, В.Т. Агалакова и других, в многотомном исследовании рассмотрены вопросы развития материально-технической базы села, выявлены общие закономерности развития крестьянства, региональная специфика их проявления и т.д. Применительно к исследуемому нами периоду историки дают интересные и неоднозначные оценки ряду аспектов послевоенного восстановления и развития сельского хозяйства, а также социальной жизни сибирского крестьянства. Так, например, авторы указывают на тяжелое послевоенное положение сельского хозяйства Сибири, несмотря на то, что оно находилось в глубоком тылу. При этом многие показатели снизились сильнее, чем в среднем по стране и по ряду других экономических районов. Это объяснялось, по мнению исследователей, несколькими причинами: более заметным преобладанием в регионе сельского населения, на которое почти не распространялась система бронирования; бурным развитием местной и эвакуированной промышленности, которая отвлекла из колхозов не менее 300 тыс. чел. Отрицательно сказалось на общественном производстве многоземельных сибирских колхозов и широкое изъятие для нужд фронта тракторов и автомобилей. Произошло также значительное отвлечение ресурсов Сибири для восстановления пострадавших от оккупации западных районов страны. Все это в совокупности позволяет понять причины значительного снижения показателей в сельском хозяйстве региона, те тяжелые последствия, которые оставила после себя война в сибирском регионе .

1 История Сибири. Т. 5: Сибирь в период завершения строительства социализма и перехода к коммунизму. - Л., 1969. - С. 263

2 Крестьянство Сибири в период упрочения и развития социализма. - Новосибирск, 1985

3 Там же, с. 210-211

Большое внимание авторы акцентируют на причинах оттока сельского населения в города на рубеже 1940-х - 1950-х гг. Они отмечают, что «к концу четвертой пятилетки повсеместное сокращение абсолютной численности сельских жителей и доли колхозного населения в составе всего населения региона все отчетливее проявляется как ведущая тенденция. Развивавшаяся сибирская промышленность, новые стройки и учебные заведения продолжали все сильнее притягивать молодую, наиболее мобильную часть сельских трудовых ресурсов. Низкая материальная заинтересованность колхозников, тяжелые условия труда и быта были также в числе причин, вызывавших отток сельского населения в города»1.

В то же время такое событие в истории сибирской деревни как укрупнение колхозов в начале 1950-х гг. историки рассматривают только с положительных сторон. Они отмечают, что «укрупнение [колхозов - P.M.] означало дальнейшую концентрацию землепользования, средств производства и трудовых ресурсов, повышение степени обобществления колхозного производства. Оно сопровождалось также значительным сокращением административно-управленческого персонала, что при ограниченности трудовых ресурсов того времени имело, несомненно, положительное значение. Появились более благоприятные возможности для расширения капитального строительства, создания

2 I подсобных отраслей, развития многоотраслевого хозяйства» . При этом авторы не учитывают, что не везде к этому мероприятию подходили вдумчиво и нередко превращали его в кампанию, в результате чего экономически крепкие колхозы растворялись в массе нерентабельных хозяйств и, как следствие, положение дел в таких укрупненных колхозах отнюдь не улучшалось.

В конце 1970-х гг. вышла в свет монография исследователя Ульянова JI.H., посвященная трудовому подвигу рабочего класса и крестьянства Сибири в пер

1 Крестьянство Сибири в период упрочения и развития социализма. - Новосибирск, 1985. - С. 219

2 Там же, с. 230 вое послевоенное восьмилетие1. Автор показывает преодоление послевоенных трудностей благодаря союзу двух классов. Правда, исследователь отражает только положительные стороны колхозной жизни. Более того, его труд написан на основе материалов Западной Сибири.

Рубеж 1970-х - 1980-х гг. отмечен выходом в свет ряда сборников статей, посвященных советской сибирской деревне, в частности, исследуемого нами периода. Для нас большой интерес представляет, например, статья Даниловой С.С. об изменении сети массовых библиотек в западносибирской деревне в послевоенное десятилетие2. Здесь интересен следующий вывод: «Массовое уменьшение количества библиотек [в послевоенный период - P.M.] в отличие от их сокращения в военные годы не сопровождалось прекращением библиотечного обслуживания населения. Мелкие библиотеки, существовавшие ранее, превратились в филиалы более крупных или же на их месте были созданы пункты библиотек-передвижек, получившие возможность обслуживать читателей книгой из фондов других библиотек, в том числе районных и областных. Значительно возрос книгообмен между сельскими библиотеками. В конечном итоге проведение в жизнь таких мероприятий положило начало новому этапу развития библиотечного дела, качественному изменению библиотечной сети, повышению роли массовых библиотек в решении задач культурного строитель3 ства» .

Интересен также и вывод исследователя сибирской деревни Юмашева A.C. насчет сельских культурных учреждений того периода: «В условиях Сибири на строительство культурно-бытовых объектов требовалось гораздо больше времени и капитальных вложений по сравнению с западными районами страны. Отрицательно сказывалось существование здесь большого количества мелких населенных пунктов, их разбросанность, отдаленность от железных и шоссей

1 Ульянов Л.Н. Трудовой подвиг рабочего класса и крестьянства Сибири (1945-1953 гг.). -Томск, 1979

2 Данилова С.С. Изменение сети массовых библиотек в западносибирской деревне (1946-1958 гг.)//Культурное развитие советской сибирской деревни. - Новосибирск, 1980

3 Там же, с. 248 ных дорог, а отсюда - наличие малочисленных школ и небольших, необорудованных клубных учреждений»1.

Характерной чертой историографии до середины 80-х гг. было то, что абсолютное большинство работ писалось в ключе и духе многотомной истории КПСС. Кроме того, многим из них была свойственна фотографичность отображаемого материала. Конечно, демографические процессы, личное хозяйство крестьян, их материальное положение - эти и другие сюжеты постоянно фигурировали в историографии, однако проблема в целом по отношению к колхозной эпохе практически оставалась неисследованной. Ее комплексный анализ может стать важным условием дальнейшего осмысления истории колхозного строя в СССР. В результате всех выше перечисленных факторов на историографическую ситуацию 1980-х гг. обращается следующее внимание: «Концептуальная трактовка ряда проблем нуждается в существенной корректировке, а нередко и в переосмыслении на основе введения в оборот новых документаль2 ных материалов» .

Отмеченные выше недостатки состояния научной разработки проблемы относятся и к трудам историков Восточной Сибири. В 1950-х - 60-х годах выходят сборники статей и коллективные монографии, в числе которых обязательно следует отметить работы А.П. Косых, З.И. Рабецкой, М.К. Гаврилова, В.И. Сте-пичева, A.A. Смирнова, где выделяются и анализируются отдельные проблемы аграрного развития региона3. Событием научной жизни первой половины 1970-х гг. стал выход в свет труда знаменитого корифея исторической науки Восточной Сибири Кузнецова И.И., посвященного состоянию и развитию названного

1 Юмашев A.C. Укрепление материальной базы сельских культурных учреждений Западной Сибири (1951-1958 гг.)//Культурное развитие советской сибирской деревни. - Новосибирск, 1980.-С. 255

2 Данилов В.П., Зеленин И.Е. Критика и библиография/Ютечественная история. - 1992. - №3. -С. 172

3 Гаврилов М.К., Смирнов A.A., Степичев И.С. Сельское хозяйство Иркутской области за 40 лет. - Иркутск, 1957; Косых А.П. Развитие сельского хозяйства Восточной Сибири в послевоенный период (1946-1953 гг.)//Из истории сельского хозяйства советской Сибири. Ученые записки ИГПИ. Вып. 30. - Иркутск, 1967; Рабецкая З.И. Проблемы сельского хозяйства в трудах историков Восточной Сибири (1950-1965 гг.) (обзор)//Из истории сельского хозяйства советской Сибири. Ученые записки ИГПИ. Вып. 30. - Иркутск, 1967 выше региона в годы Великой Отечественной войны1. Несмотря на то, что его монография охватывает только военный период, здесь дается следующий весьма ценный вывод, который может быть вполне применим и к первым послевоенным годам: «Полеводство и животноводство к концу войны снизили показатели по сравнению с довоенным уровнем по размерам посевных и уборочных площадей, урожайности, валовому сбору зерна, выходу животноводческой продукции, численности скота и т.д. Объясняется это тем, что сельское хозяйство играло подчиненную роль по отношению к другим отраслям народного хозяйства. Советское государство не смогло направить на укрепление материально-технической базы сельскохозяйственного производства такое же количество средств, как в промышленность и транспорт. Сыграли роль и субъективные причины: излишняя централизация в планировании сельскохозяйственных работ, сковывание местной инициативы, игнорирование местных особенностей и условий, нарушение устава сельскохозяйственной артели, внутриколхозной демократии»2. В 70-х - начале 80-х гг. вышли в свет очерки истории областных партийных организаций Восточной Сибири3. Эти работы содержат данные о работе партийных комитетов в сельском хозяйстве. Однако значительная часть накопленного восточносибирскими учеными материала по проблеме требует современной оценки и интерпретации.

Особая категория литературы, освещающей те или иные аспекты темы исследования - работы сибирских исследователей: как историков, так и специалистов других областей (географов, демографов и т.д.). Здесь, например, можно назвать труды известного географа Восточной Сибири Воробьева В.В.4 Его ста

1 Кузнецов И.И. Восточная Сибирь в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). -Иркутск, 1974

2 Там же, с. 484

3 Очерки истории Бурятской организации КПСС. - Улан-Удэ, 1970; Очерки истории Иркутской организации КПСС. Ч. 2. Кн. 1. - Иркутск, 1976

4 Воробьев В.В. Изменения в размещении населения Восточной Сибири за 1939-1959 гг.//География населения Восточной Сибири. - М., 1962; Воробьев В.В. Население Восточной Сибири (современная динамика и вопросы прогнозирования). - Новосибирск, 1977; Воробьев В.В. Некоторые вопросы сельскохозяйственного переселения в Иркутскую об-ласть//Вопросы экономической географии Восточной Сибири (труды семинара, т.1) - М., 1957 тьи интересны тем, что в них раскрываются вопросы изменения соотношения городского и сельского населения между Всесоюзными переписями 1939 и 1959 гг., а также сельскохозяйственного переселения в выше названный регион.

Итоги исследования советской деревни за первый период историографии темы (доперестроечное время) были подведены в 4-м томе «Истории советского крестьянства» - «Крестьянство в годы упрочения и развития социалистического общества. 1945 - конец 50-х гг.»1. В труде основное внимание уделялось исключительно колхозному производству, его материально-технической базе. Такие же острые проблемы, как налоговая политика государства, оплата труда, уровень жизни колхозников, наконец, голод в деревне и др. подавались в довольно осторожной, уклончивой форме.

Социальные проблемы колхозного крестьянства в качестве самостоятельного аспекта исследования не рассматривались и в работах прежних лет не нашли должного отражения. Оценки социальных устремлений крестьян, содержащиеся в немногочисленных работах о духовно-нравственном строе русской дерев2 ни, скорее выдавали желаемое за действительное .

В конце 1980-х гг. начинается второй период исследования темы настоящей работы, продолжающийся вплоть до настоящего времени. В это время в стране происходит перестройка, в связи с чем осуществляется пересмотр многих положений в исторической науке, особенно применительно к изучению советского периода. Главное, что именно в это время историки получают возможность трактовать исторические события, выходя за рамки официальных партийных документов. В связи с этим особый интерес представляют статьи экономиста Русинова И.В. об экономическом и социальном развитии советской деревни в 1950-е гг.3. Применительно к первым послевоенным годам исследователь вы

1 История крестьянства СССР. История советского крестьянства. Т. 4: Крестьянство в годы упрочения и развития социалистического общества (1945 - конец 50-х годов). - М., 1988

2 Зотова О.И., Новиков В.В., Шорохова Е.В. Особенности психологии крестьянства: (прошлое и настоящее). - М., 1983; Кабытов П.С., Козлов В.А., Литвак Б.Г. Русское крестьянство: этапы духовного освобождения. - М., 1988

3 Русинов И.В. Аграрная политика КПСС в 50-е - первой половине 60-х годов: Опыт и уро-ки//Вопросы истории КПСС. - 1988. - №9; Русинов И.В. «Неперспективная» деревня: от «домыслов» к истине//Вопросы истории КПСС. - 1991. - №7 двигает следующий альтернативный вариант развития колхозной деревни - отказ от жесткой регламентации колхозной жизни и колхозного строительства, предоставление колхозам право самостоятельно удовлетворять свои хозяйственные, социальные нужды, сочетая, увязывая их с ориентирами централизованного планирования в условиях развития демократизма всей системы управления1. В конечном счете, он приходит к следующему выводу об аграрной политике в конце 1940-х - 1950-е гг.: «Намечаемые рубежи развития сельского хозяйства объективно не могли сочетаться с научными, реальными средствами, методами их достижения. [.] Опыт развития сельского хозяйства в послевоенные годы диктовал необходимость возродить демократические начала в колхозах.»2.

В другой работе, посвященной исследованию так называемых «неперспективных» деревень3, И.В. Русинов концентрирует внимание на таком явлении в истории колхозной деревни, как последствия укрупнения колхозов в начале 1950-х гг. Автор полагает, что именно в 1950-1953 гг. начал разрушаться артельный тип коллективного хозяйства, накрепко связанный и с землей, и с местожительством крестьян и имевший при благоприятных условиях немалые перспективы развития4. При этом он считает, что колхозная деревня была деформирована в условиях господства административно-командной системы управления в стране уже в 30-е годы. Но сохранение стабильности размеров сельскохозяйственных артелей вплоть до конца 40-х годов помогло избежать еще больших бед в сельском хозяйстве, а может быть, и скоротечного разрушения деревни. Командная система не рассматривала тогда укрупнение колхозов в качестве необходимого средства подъема их экономики и решения продовольственной проблемы. И даже в первые послевоенные годы, когда встала задача укрепления разрушенных войной и обезлюдевших колхозов, государство

1 Русинов И.В. Аграрная политика КПСС в 50-е - первой половине 60-х годов: Опыт и уро-ки//Вопросы истории КПСС. - 1988. - №9. - С. 36

2 Там же, с. 43,48

3 Русинов И.В. «Неперспективная» деревня: от «домыслов» к истине//Вопросы истории КПСС, - 1991,- №7

4 Там же, с. 54-55 не пошло по пути их массового укрупнения1. Исследователь приходит к следующему выводу насчет укрупнения колхозов: «.укрупнение колхозов, очевидно, не было проявлением концентрации производства, каким его обычно представляли официально. В объединенных колхозах не существовало единой организации земельной территории, продуктивный скот размещался во многих населенных пунктах относительно мелкими группами, как правило, в непредназначенных специально помещениях. Сами колхозы охватывали нередко не один десяток населенных пунктов, часто удаленных друг от друга на многие километры. Порой они укрупнялись до границ целого административного района, якобы в интересах облегчения управления»2.

В конечном счете, утверждает исследователь, «наше сельское хозяйство страдало, как правило, не от нехватки реформ, а от неумения руководства разных уровней прислушаться к голосу масс. [.] При таком положении вещей реформаторство сверху вольно или невольно вело и ведет к безответственности аппарата, ибо само по себе создает видимость активной его работы»3.

В работе Волкова И.М., посвященной засухе и голоду 1946 г., подчеркивается, что «тяжесть последствий [засухи 1946 г. - Р.М] зависела не только от размеров и остроты засухи, но и от силы сопротивления земледельца стихийному бедствию, культуры земледелия. К сожалению, в первый послевоенный год колхозы и совхозы не могли противопоставить засухе такой комплекс мер, который бы не допустил ее пагубного влияния. Ослабленные войной колхозы при недостатке техники, рабочей силы не могли соблюдать многие самые необходимые требования агротехники: сроки посева, качество семенного материала, качество обработки почвы и т.д.»4. При этом сказывались не только объективные причины, но и все более утрачивавшееся колхозниками хозяйское отношение к земле, практически бесплатная работа на колхозных полях за пустой трудодень в течение ряда лет. Отчуждению крестьянина от земли способствовала

1 Русинов И.В. «Неперспективная» деревня: от «домыслов» к истине//Вопросы истории КПСС,-1991,-№7.-С. 52

2 Там же, с. 55

3 Там же, с. 62

4 Волков И.М. Засуха, голод 1946-1947 гг.//История СССР. - 1991. - №4. - С. 4 административно-командная система управления колхозами, установившаяся со времени коллективизации. В сложных условиях первых послевоенных лет важно было, по мнению автора, предоставить большую самостоятельность колхозам в ведении хозяйства, наиболее эффективном использовании их ограниченных возможностей. Однако методы командования, мелочной опеки по отношению к колхозам, получившее особенно широкое развитие в годы войны, не только не ослабевали, а и усиливались1.

Сравнивая жизнь городского и сельского населения в условиях засухи 1946 г., автор отмечает, что особенно тяжелыми были последствия засухи для сельского населения, крестьянства. Ведь все городское население - рабочие, служащие и их иждивенцы - получали по карточкам небольшие нормы хлеба. А также горожанам удавалось дополнительно приобрести в системе общественного питания своего предприятия или на рынке. Другое дело - деревня, колхозники. Ни один из названных для горожан источников продовольствия колхознику не был доступен. На трудодни во многих колхозах хлеб не выдавался. Не оправдалась надежда на личное подсобное хозяйство. Дыхание засухи не обошло стороной и огороды, небольшие посевы хозяйства колхозника. К тому же это хозяйство облагалось большими поставками животноводческой продукции . Исследователь характеризует серьезность последствии засухи, которые «продолжали сказываться и в последующие годы. Засуха замедлила процесс преодоления последствий войны в сельском хозяйстве, способствовала оттоку 3 населения из деревни» .

Особое внимание автор обращает на то, что в связи с продовольственными трудностями и голодом увеличилось число хищений, краж колхозного, государственного и личного имущества граждан, разбойных нападений. Причем причины роста правонарушений и преступлений были связаны не только с за

1 Волков И.М. Засуха, голод 1946-1947 гг.//История СССР. - 1991. - №4. - С. 5

2 Там же, с. 12

3 Там же, с. 16 сухой и послевоенными трудностями, но и с невниманием к человеку, пренебрежительным отношением к условиям жизни сельских жителей, крестьянства1.

Рубеж 1980-х - 1990-х гг. также отмечен выходом в свет сборников статей, посвященных истории советской Сибири, в частности, сибирской деревни. Здесь большой интерес представляют работы известного демографа Исупова В.А.2 Например, интересен следующий вывод: «Горожане отличаются от жителей села не тем, что первые живут в городах, а вторые в сельской местности (это различие слишком поверхностно), но и параметрами стиля жизни. Городской образ жизни быстро расшатывает старые репродуктивные установки и з традиции» .

Начиная с 90-х годов XX в., стали появляться монографии, сборники документов, статьи по советской аграрной истории послевоенного времени, в которых оригинальные авторские трактовки подкреплялись ранее неизвестными архивными документами. Важной чертой монографий, сборников, статей, работ диссертационного характера стало заметное расширение диапазона изучаемых проблем. В отечественном крестьяноведении все чаще используются различные теории и концепции, которые применяются в современной западной историографии: теория модернизации, концепция социальной истории, история повседневности, микроистория и т.д. Однако, как справедливо заметил И.М. Волков: «В то же время некоторым работам присущ разоблачительный, радикально-критический подход к освещению событий, при котором не учитываются должным образом трудности внутреннего и международного положения стра4 ны» .

Современные концепции исторической науки о крестьянах и крестьянских обществах неоднократно обсуждались на семинарах по аграрной истории под

1 Волков И.М. Засуха, голод 1946-1947 гг.//История СССР. - 1991. - №4. - С. 17

2 Исупов В.А. Городское население Сибири: от катастрофы к возрождению (конец 30-х - конец 50-х гг.). - Новосибирск, 1991; Исупов В.А. Демографическая сфера в эпоху сталиниз-ма//Актуальные проблемы истории советской Сибири. - Новосибирск, 1990

3 Там же, с. 259

4 Волков И.М. Деревня СССР в 1945-1953 годах в новейших исследованиях историков (конец 1980-х - 1990-е годы)//Отечественная история. - 1999. - №6. - С. 115 эгидой института российской истории РАН и Междисциплинарного центра социальных исследований, в которых принимали участие видные исследователи -В.П. Данилов, Ю.Г. Александров, И.Е. Зеленин и др.1 На семинарах подчеркивалась необходимость углубленного изучения прошлого деревни, «критического переосмысления наших представлений, обращения к новым взглядам на ис2 торию российского крестьянства, складывающимся в наши дни» .

Сегодня становится популярной тендерная концепция, с учетом американской и канадской исторической школ, что, несомненно, значительно дополняет и расширяет выводы, полученные в советской и постсоветской историографии И.М. Волковым, В.Б. Островским, А.П. Тюриной, И.Е. Зелениным. С позиций новых подходов в монографиях О.М. Вербицкой и Е.Ю. Зубковой излагается послевоенная история российского крестьянства3. Например, большой интерес представляет монография Вербицкой О.М. - ведущего специалиста по российскому крестьянству рассматриваемого нами периода4. В ней автор дает объективную характеристику раскрестьянивания колхозной деревни в исследуемый период. Она отмечает, что «процесс раскрестьянивания российской деревни [во второй половине 1940-х - 1950-е гг. - P.M.] быстро прогрессировал. И не только потому, что все больше колхозов переводилось в совхозы и все меньше оставалось крестьян. Лишившись огромного числа дееспособных работников, потеряв за годы длительного отлучения от частной собственности вкус к хозяйствованию на земле, многие российские крестьяне все больше превращались в поденных работников, утрачивали такие важные черты, как трудолюбие, само5 стоятельность, предприимчивость» .

1 См.: Отечественная история. - 1992. - №5; 1993. - №2, 6; 1994. - 2, 4-6; 1995. - 3, 4, 6

2 См.: Отечественная история. - 1995. - №3. - С. 101

3 Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву (середина 40-х - середина 60-х гг.). - М., 1992; Зубкова Е.Ю. Общество и реформы 1945-1964 гг. - М., 1993; Зубкова Е.Ю. Послевоенное советское общество: политика и повседневность. 1945-1953 гг. - М., 2000

4 Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву (середина 40-х - середина 60-х гг.). - М„ 1992

5 Там же, с. 205

В конечном итоге автор делает следующий обобщенный вывод применительно к условиям новой, постсоветской России: «Сегодня нет смысла лить слезы по ушедшей крестьянской России, в прежнем виде ее уже не вернуть. Но возродить деревню на новой основе можно и нужно. Для этого необходимо выработать четкую программу действий, учитывающую опыт и последствия 70-летних «социалистических» преобразований, соизмерять цену народных жертв с реальным результатом. Важно окончательно отказаться от пагубной, как показало время, привычки экономить на нуждах деревни, вкладывать в ее развитие не меньше средств, чем в другие отрасли, и на этой основе развивать современную социальную инфраструктуру. Только создав на селе условия, мало чем уступающие городским, можно надеяться, что крестьяне, в чьих генах еще жива память о свободном труде на земле, смогут оживить российскую деревню 1 и накормить свои народ» .

Введение в научный оборот новых архивных документов позволило этим авторам выявить различные аспекты в развитии крестьянства, показать сдвиги в его социально-экономическом статусе, изменения в социально-психологическом состоянии и, в целом, создать правдивую картину послевоенного положения российского крестьянства.

Беззакония сталинской власти и бесправность колхозного населения показали в своих работах В.Н. Земсков, В.Ф. Зима, В.П. Попов и И.Е. Зеленин2. Например, в статье современного исследователя сельской жизни России первых послевоенных лет Зима В.Ф., посвященной реализации Указа от 2 июня 1948 г.

0 выселении крестьян в отдаленные местности описываются условия социальной жизни крестьян послевоенных лет в следующем виде: «В рамках сталинской конституции при всеобщем равноправии перед беззаконием вопиющими

1 Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву (середина 40-х - середина 60-хгг.).-М„ 1992.-С. 206

2 Попов В.П. Российская деревня после войны (июнь 1945 - май 1953 гг.): Сб. документов. -М.: Прометей, 1993; Попов В.П. Тирания после войны: состояние русской деревни (июнь 1945 - март 1953 гг.)//Слово. - 1991. -№11; Зима В.Ф. «Второе раскулачивание» (Аграрная политика конца 40-х - начала 50-х годов)//Отечественная история. - 1994. - №3; Зима В.Ф. Послевоенное общество: голод и преступность (1946-1947 гг.)//Отечественная история. -1995,-№5 были бесправность и приниженность колхозно-совхозного населения. Обособленная Уставом сельскохозяйственной артели жизнь, прикрепление к одному колхозу или совхозу, отсутствие права на выезд, а с 1948 г. и высылка «провинившихся» в отдаленные края возвращали людей в худшие времена крепостничества»1. При этом подчеркивается, что сами жители деревни назвали это особое государственное мероприятие [Указ о высылке 1948 г. - P.M.] вторым раскулачиванием. На сей раз «классовый враг» был обнаружен среди самих колхозников, которые на деле, как и немногочисленные советские единоличники, были еще реальной опорой существующего строя.

По мнению исследователя, целью Указа 1948 г. о выселении крестьян было запугать народ, сломить нараставшее антиколхозное движение, заставить работать бесплатно голодных, оборванных людей и одновременно загнать в колхозы как можно больше жителей села из так называемого околоколхозного населения. А поскольку в послевоенной деревне тунеядцев насчитывались единицы, то под действие указа в основном попали фронтовики, вдовы, старики и молодежь2. Отсюда неслучайно делается вывод, что если в 30-е гг. виновниками были кулаки, то в конце 40-х гг. ими стали не справившиеся с заданием колхозы, а страдали от этого люди. Голод, отсутствие материальной заинтересованности приводили к тому, что производительность труда в колхозах падала. Весь «интерес» держался на том, что крестьянину разрешали пользоваться приусадебным участком земли лишь при условии полной трудовой отдачи в обществен3 ном хозяйстве .

Затрагивая налоговую политику в отношении крестьянства первых послевоенных лет, Зима В.Ф. подчеркивает, что если до указа уплата налога проходила с невероятными трудностями и стоила колхозникам и единоличникам последних натуральных и денежных средств, то после его повышения своевременный расчет с государством стал не по плечу большинству сельского населения. В

1 Зима В.Ф. «Второе раскулачивание» (Аграрная политика конца 40-х - начала 50-х го-дов)//Отечественная история. - 1994. - №3. - С. 109

2 Там же, с. 109-110

3 Там же, с. 110 таких случаях шли на крайние меры - сокращали поголовье скота, площади посевов, вырубали фруктовые деревья1. Говоря об ужесточении налоговой политики в отношении крестьянства в начале 1950-х гг., историк отмечает следующее: «В конце 40-х - начале 50-х гг. размер предъявляемого к оплате налога и обязательные поставки сделали для колхозников невозможным содержание личного хозяйства, которое являлось для подавляющего большинства единст2 венным источником существования» .

Таким образом, исследователь Зима В.Ф. приходит к следующему главному выводу. «Второе раскулачивание» в миниатюре в основных чертах повторило раскулачивание конца 30-х гг.: насильственное изъятие зерна, усмирение голодом, наращивание госзапасов и экспорта хлеба, высылка непокорных в отдаленные края. Преемственность замыкалась тем, что раскулачивание и выселение колхозников в 1948 г. по срокам совпадало со снятием с учета спецпоселений и «освобождением» бывших кулаков3. Интересна также и монография Зима В.Ф., посвященная исследованию голода 1946-1947 гг.4 Правда, как и все выше перечисленные нами работы, она написана на материалах всей страны. Региональный же аспект, особенно сибирский, в ней затронут весьма слабо.

Большой научный интерес представляют работы историка Попова В.П. - известного представителя современного, постсоветского этапа отечественной историографии. В журнале «Отечественные архивы» опубликован ряд его статей, посвященных отдельным аспектам изучаемой нами темы: это и голод 1946-1947 гг., и Указ 1948 г. о выселении крестьян в отдаленные местности, и укрупнение колхозов в 1950-х годах. Причем эти работы ценны также тем, что собственно авторский текст сопровождается целым рядом опубликованных исторических источников, весьма важных по своей сути5. То же самое характерно и для ста

1 Зима В.Ф. «Второе раскулачивание» (Аграрная политика конца 40-х - начала 50-х го-дов)//Отечественная история. - 1994. - №3. - С. 116

2 Там же, с. 119

3 Там же, с. 123

4 Зима В.Ф. Голод в СССР 1946-1947 годов: происхождение и последствия. - М., 1996

5 Попов В.П. «Второй и важнейший этап» (об укрупнении колхозов в 50-е - начале 60-х гг.)//Отечественные архивы. - 1994. -№1; Попов В.П. Голод и государственная политика (1946-1947 гг.)//Отечественные архивы. - 1992. - №6; Попов В.П. Неизвестная инициатива тьи, посвященной жизни российской деревни в 1945-1953 гг. в целом, опубликованной в журнале «Слово»1.

Но особенно большим событием научной жизни начала 1990-х гг. стал выход в свет сборника документов по истории российской деревни в первое послевоенное восьмилетие (последний этап сталинской эпохи) под редакцией В.П. Попова2. Во введении к сборнику автор описывает настроения послевоенной деревни: «Вся деревня ждала перемен: одни, повидавшие Европу, узнали, как живут местные крестьяне, и, естественно, сравнивали их жизнь со своей, в душе надеясь, что после войны и дома многое можно будет изменить к лучшему; другие, державшие на своих плечах тыл, надеялись на помощь своим обессиленным селам и деревням. Изменения в сознании солдат-крестьян и ответная реакция властей должны были стать источником одного из самых острых конфликтов в деревне»3.

Большой интерес представляет статья Попова В.П., посвященная региональным особенностям демографического положения России 1940-х гг.4 Прежде всего, автор описывает следующую ситуацию тех лет: «Удаленность от центральных властей, природные и географические особенности отдельных районов мало спасали людей от воздействия губительной для человека государственной политики»5. Далее он характеризует настроения крестьянства тех лет в целом: «Бегство из родных мест казалось большинству единственным выходом из создавшейся ситуации. Эти настроения были характерны для всей крестьянской России, так как в ней уже не оставалось уголка, где бы ни правила колхозная система и мощный, спаянный круговой порукой, слой местных управлен

Н.С. Хрущева (о подготовке Указа 1948 г. о выселении крестьян)//Отечественные архивы. -1993,-№2

1 Попов В.П. Тирания после войны: состояние русской деревни (июнь 1945 - март 1953 гг.)//Слово. - 1991.-№11

2 Попов В.П. Российская деревня после войны (июнь 1945 - май 1953 гг.): Сб. документов. -М.: Прометей, 1993

3 Там же, с. 3

4 Попов В.П. Региональные особенности демографического положения РСФСР в 40-е го-ды//Социологические исследования. - 1996. - №4

5 Там же, с. 59 цев-кормленщиков. .Увеличивая трудности и тяготы послевоенной жизни крестьян, режим сознательно культивировал в народе отвращение к деревне»1.

Сравнивая условия для повышения естественного прироста городского и сельского населения перед Великой Отечественной войной и после нее, исследователь приходит к следующему выводу: «Перед войной условия для повышения естественного прироста населения были более благоприятными в деревне, чем в городе, на населении которого больше сказывались отрицательные последствия индустриализации. К этому времени деревня уже успела несколько оправиться после «коллективизации» и «раскулачивания». После войны ситуация изменилась на противоположную. Таким образом, город и село отражали один и тот же процесс низведения человека до уровня подопытного животного, которое мечется, чтобы выжить, и нигде не может обрести покоя»2.

Обращая особое внимание на тенденцию оттока сельского населения в города, В.П. Попов проводит сравнение довоенного и послевоенного периодов: «В советский период стихийная миграция крестьян из деревни была обусловлена многими и часто изменяющимися факторами. В конце 20-х - начале 30-х годов ее вызывали главным образом «коллективизация» и «раскулачивание»; непрерывный отток сельского населения шел в связи с ростом темпов «индустриализации». Для послевоенного периода можно назвать такие явления как укрупнение колхозов и сселение «неперспективных» сел и деревень». При этом он подчеркивает, что эти меры носили рукотворный характер и только прикрывались «объективными обстоятельствами»3.

Описывая результаты оттока населения из деревни в город, автор отмечает следующее: «Послевоенная миграция из сел в города свидетельствует о худших условиях жизни в деревне, но это не значит, что в городе беглецов ждала жизнь «с белыми булками». Система ударничества и трудовых вахт в промышленности, штурмовые и авральные методы строительства новых заводов, шахт, элек

1 Попов В.П. Региональные особенности демографического положения РСФСР в 40-е го-ды//Социологические исследования. - 1996. - №4. - С. 61

2 Там же, с. 62

3 Там же, с. 64 тростанций быстро изнуряли человеческий организм; плохое и недостаточное питание, отсутствие сносного жилья - эти и многие другие особенности городской жизни вели к росту болезней, увеличению смертности»1.

В конечном счете, автор приходит к следующему главному выводу: «.нельзя говорить в собственном смысле слова там и тогда, где и когда количество выплавленных тонн чугуна и стали, производство зерна и других продуктов прямо «обмениваются» государством на человеческие жизни. .без человека, без создания необходимых условий для его жизни и продолжения рода, общество существовать не может» . Те же самые выводы содержит и статья тоз го же автора, посвященная советской паспортной системе .

Наконец, большой интерес представляет статья В.П. Попова, посвященная распределительной системе в 1940-е гг.4 В первую очередь, исследователь дает общую характеристику колхозной системы: «Созданная колхозная система позволяла ему [государству - P.M.] вторгаться во все сферы деревенской жизни. Примерный устав сельскохозяйственной артели игнорировал личные устремления и нужды деревенских жителей. . .Это была по всем правилам оформленная, невиданная по жестокости система государственного крепостничества. Продукция, изымаемая из деревни с ее помощью, составляла дешевую сырьевую базу промышленности, позволяла властным структурам сосредоточивать в своих руках огромные средства, которые они бесконтрольно расходовали»5. Далее делается вывод, что в этой ситуации уровень и условия жизни народа упали не на короткий период не в процессе так называемых социалистических преобразований, а в результате этих преобразований.

Причем после войны бремя заготовительной политики ничуть не ослабло, в определенном смысле оно даже усилилось - исчезло оправдание в виде ссылок

1 Попов В.П. Региональные особенности демографического положения РСФСР в 40-е го-ды//Социологические исследования. - 1996. - №4. - С. 63

2 Там же, с. 64

3 Попов В.П. Паспортная система в СССР (1932-1976 гг.)//Социологические исследования. -1995.-№8,9

4 Попов В.П. Хлеб как объект государственной политики в СССР в 40-е гг.//Отечественная история. - 2000. - №2

5 Там же, с. 49 на «военные обстоятельства»1. И даже отмена карточной системы в стране в декабре 1947 г. не могла радикально изменить ситуацию, потому что продуктов питания в стране катастрофически не хватало2. Снижая после отмены карточек государственные розничные цены, власти пытались проводить политику, не за3 крепляющую социальное расслоение .

Анализируя состояние производства и распределения зерна в СССР в 40-е гг. в целом, В.П. Попов приходит к следующим главным выводам. С победой колхозного строя сложилась особая форма производственно-распределительных отношений, позволяющая государству осуществлять полный контроль почти над всем выращенным в стране хлебом. Война, засуха, голод - все эти чрезвычайные обстоятельства ничуть не поколебали отлаженной системы и даже в самые трудные годы позволяли правительству сосредоточивать в своих руках запасы, необходимые для успешной работы советской государственной машины. Причем резкое падение валовых урожаев в отдельные годы (1942-1943, 1946 гг.) компенсировалось путем жесткого контроля за распределением хлеба между его основными потребителями внутри страны. Экономия достигалась в первую очередь за счет главного производителя продукта - деревенского населе4 ния .

Ни в одной другой области социальных отношений не проявилась так отчетливо природа советского государства, как в сфере распределения. И не только в отношении к какой-либо одной части общества, а ко всему в целом - низкие выдачи на трудодни в колхозах и такие же невысокие зарплата и нормы продовольственного снабжения по карточкам для городских жителей.

Характеризуя государственную политику 1940-х гг., проводимую по отношению к народу, исследователь отмечает следующее: «После завершения победоносной войны в этой политике не произошло никаких существенных изменений - интересы людей по-прежнему стояли для правительства на последнем

1 Попов В.П. Хлеб как объект государственной политики в СССР в 40-е гг.//Отечественная история. - 2000. - №2. - С. 55

2 Там же, с. 59

3 Там же, с. 64

4 Там же, с. 65-66 месте. Результат действия созданной системы, безусловно, эффективен с позиций государственной власти, поскольку давал ей возможность успешно управлять огромной страной. Однако, если судить о системе хлебозаготовок с учетом приносимых ею потерь (низкая урожайность и качество зерновой продукции и гибель ее в огромном количестве при уборке и хранении), ее экономическая не- 1 состоятельность становится очевидной» .

Большой научный интерес представляет статья известного историка-аграрника Зеленина И.Е., посвященная аграрной политике Н.С. Хрущева, в частности, в рамках периода середины 1950-х гг. Прежде всего, исследователь обращает внимание на демографическую сторону жизни сельского населения изучаемого нами периода, выявляя положительные ее стороны. Так, в первые послевоенные годы (до начала 50-х гг.) в деревне, как и в стране в целом, преобладали восстановительные («компенсаторные» - по терминологии демографов) факторы в изменении численности населения: демобилизация военнослужащих, репатриация военнопленных и мирных граждан, угнанных в Германию, и др., а также и рост рождаемости. В период хрущевских реформ 50-х гг. одним из источников пополнения колхозно-совхозных кадров были: посылки горожан в колхозы в качестве председателей («тридцатитысячники»); перевод в штаты колхозов и совхозов специалистов сельского хозяйства, работавших ранее в различного рода ведомствах, управлениях и министерствах; направление в колхозы, совхозы и МТС окончивших сельскохозяйственные вузы и техникумы, училища механизации и т.д. В середине 50-х гг. в деревню стала возвращаться часть ее прежних жителей, выбывших в другие отрасли народного хозяйства или оставшихся в городе после окончания сельскохозяйственных учебных заведений. Многие изменили свое отношение к деревне под влиянием аграрных

1 Попов В.П. Хлеб как объект государственной политики в СССР в 40-е гг.//Отечественная история. - 2000. - №2. - С. 65-66

2 Зеленин И.Е. Аграрная политика Н.С. Хрущева и сельское хозяйство стра-ны//Отечественная история. - 2000. - №1 реформ или откликнулись на призывы и обещания властей. Поток городских переселенцев особенно усилился в связи с освоением целинных земель1.

По мнению Зеленина И.Е., первое пятилетие после сентябрьского пленума 1953 г. - наиболее успешный и результативный период в деятельности Хрущева, когда аграрное реформирование было нацелено на решение назревших экономических и социальных проблем деревни (предоставление крестьянству, работникам совхозов и МТС большей самостоятельности в планировании и укреплении производства, внедрение принципа материальной заинтересованности в труде, начало паспортизации деревни и др.)2. Однако никакие альтернативные варианты, основанные на допущении перехода к многоукладной экономике, свободного развития семейных, а тем более фермерских крестьянских хозяйств, предпринимательской деятельности селян не предусматривались. До признания права земледельцев на свободный выбор той или иной формы хозяйствования (кроме колхозно-совхозной), в том числе основанной на частной собственности на землю, было очень далеко3.

Представляет интерес работа современного исследователя Вылцана М.А., посвященная российскому крестьянству в военный период4. При этом в работе анализируются последствия Великой Отечественной войны, существенно сказавшиеся на социальной жизни крестьянства, уже с новых позиций. Так, исследователь вполне справедливо отмечает, что если при выходе из хозяйственной разрухи времен гражданской войны у большевистского руководства хватило здравого смысла ввести новую экономическую политику, отказаться от продразверстки, развязать инициативу крестьян, то этого нельзя сказать о большевистском руководстве 40-х и последующих годов5. Отсюда, по мнению автора, результат, который не замедлил сказаться: сельское хозяйство на долгие годы

1 Зеленин И.Е. Аграрная политика Н.С. Хрущева и сельское хозяйство стра-ны//Отечественная история. - 2000. - №1. - С. 84

2 Там же, с. 87

3 Там же, с. 90

4 Вылцан М.А. Крестьянство России в годы Большой войны 1941-1945 гг. Пиррова победа. -М„ 1995

5 Там же, с. 70 было обречено на стагнацию, а крестьянство - на дальнейшее раскрестьянивание. Это раскрестьянивание шло двумя путями: с одной стороны, все усиливающимся бегством мужика из деревни, с другой стороны, превращением его в поденщика, в своего рода «рабочего с наделом» (т.е. личным хозяйством). Крестьяне не только утратили присущее им чувство хозяина, но и навыки земледелия, так как за них все решало начальство, а они выполняли, не имея никакого интереса, лишь отдельные производственные операции1.

Большой интерес представляет монография современного исследователя В.А. Шестакова, посвященная эпохе хрущевской «оттепели» (1950-е - середина 1960-х гг.), хотя в ней частично затрагивается и первое послевоенное десятилетие2. Это целиком и полностью характерно для изучаемого нами аспекта - социальной жизни колхозного крестьянства.

Например, рассматривая вопрос, связанный с надеждами крестьян на роспуск колхозов после войны, исследователь перечисляет объективные причины невозможности в те годы осуществить мероприятие такого рода: «Во-первых, историки до сих пор не располагают ни одним документально подтвержденным свидетельством того, что кто-то в сталинском руководстве разделял подобные идеи. Во-вторых, что еще более существенно - колхозная система являлась одной из несущих конструкций советской системы. Ее слом был возможен лишь в случае выхода из социализма. В-третьих, идея роспуска колхозов не была массовой в самой крестьянской среде, хотя бы в силу преобладания в послевоенной деревне маломощных хозяйств, в том числе вдовьих, не способных 3 самостоятельно вести хозяйство» .

Что касается голода первого послевоенного года, то его причина заключалась в следующем: «.голод [1946-1947 тт.-P.M.] был вызван не столько субъективными намерениями советских вождей, сколько возможностями и недос

1 Вылцан М.А. Крестьянство России в годы Большой войны 1941-1945 гг. Пиррова победа. -М„ 1995.-С. 71

2 Шестаков В.А. Социально-экономическая политика советского государства в 50-е - середине 60-х годов. - М., 2006

3 Там же, с. 216-217 татками самой социалистической системы хозяйствования»1. В отношении политики государства к личным подсобным хозяйствам крестьян автор отмечает, что «фактически «социалистическая» страна кормилась за счет частного хозяйства крестьянина, причем государство не запрещало ведение таких хозяйств, потому что проще всего было просто отобрать выращенное, что и делалось с 2 помощью натуральных налогов, при этом еще изымался и денежный налог» . При этом стремление крестьян к увеличению приусадебных участков за счет колхозных земель A.B. Шестаков рассматривает не как форму классовой борьбы, а как специфику понимания крестьянами социальной справедливости в условиях господства колхозной формы собственности.

Особое внимание автор обращает на реализацию Указа от 2 июня 1948 г. о выселении крестьян, не справлявшихся с выполнением плана работ в общественном секторе колхоза: «Из-за суровости наказания [Указа «О выселении лиц.» от 2 июня 1948 г. - P.M.] некоторые исследователи называют его последствия «вторым раскулачиванием». В данном случае мы имеем дело с явным преувеличением как значимости и суровости этой меры, так и роли в ее применении Н.С. Хрущева [последний возглавлял тогда ЦК партии Украины, где выше названный Указ был принят первоначально - P.M.]. .Хрущев, во-первых, действовал в полном соответствии с мобилизационной практикой тех лет в отсутствии иных эффективных рычагов. Многое объясняет в его действиях в тот период и упорное желание ограничить сферу действия личного подсобного хозяйства в последующие годы, стремление колхозников увеличить рабочее время в своем подворье за счет его сокращения в общественном хозяйстве. Во-вторых, в этот период отношения Хрущева со Сталиным были далеко не безоблачными. Доказывая свою лояльность кремлевской власти, он был вынужден особенно активно применять на Украине обозначенные в Указе меры. Однако в ряде областей СССР выселение не проводилось. Указ часто использо

1 Шестаков В.А. Социально-экономическая политика советского государства в 50-е - середине 60-х годов. - М„ 2006. - С. 210

2 Там же, с. 212-213 вался как мера предупредительная и не был связан с ликвидацией хозяйства выселяемого»1.

Неоднозначная оценка дается В.А. Шестаковым при анализе такого факта в истории колхозной деревни, как укрупнение колхозов в начале 1950-х гг.: «.в первые годы после укрупнения колхозных хозяйств наблюдалось сокращение поголовья скота и снижение урожайности из-за ломки севооборотов. Несомненно, массовое укрупнение колхозов способствовало сокращению в деревне крестьянского населения. Что касается отдаленных последствий, то они не столь очевидны. Следует признать, что в условиях послевоенной разрухи массовое укрупнение колхозов едва ли не единственное средство решения социальных вопросов деревни. После войны в тысячах мелких селений не было нормальных школ, фельдшерских пунктов, магазинов, столовых, не было дорог, что затрудняло не только процесс хлебозаготовок. В этих условиях единственным реальным выходом из положения было укрупнение колхозов»2.

Весьма интересная оценка дается автором при анализе поворота в аграрной политике после Сентябрьского (1953 г.) пленума ЦК КПСС, инициаторами которого выступали Г.М. Маленков и Н.С. Хрущев: «Идеализация давней позиции Маленкова в развитии аграрной сферы рядом отечественных историков, на наш взгляд связана, с одной стороны, с переоценкой значимости личного подсобного хозяйства (ЛПХ) в качестве альтернативы колхозам, желанием рассматривать его в качестве самостоятельного (частного) сектора в социалистической экономике. А с другой - с отождествлением его позиций с более поздними взглядами китайских реформаторов. На самом деле, это совершенно разные подходы. Переход к социалистической рыночной экономике, как это было в Китае, предполагает деколлективизацию и восстановление рыночных механизмов. У Маленкова нет четкого отказа от коллективной формы собственности, от колхозов, от жестко централизованной вертикали управления сельским хозяй

1 Шестаков В.А. Социально-экономическая политика советского государства в 50-е - середине 60-х годов. - М.: Наука, 2006. - С. 213

2 Там же, с. 221 ством»1. И Хрущев, и Маленков смысл аграрной реформы видели в том, чтобы опереться на сильные стороны колхозного строя, свести к минимуму слабости и ликвидировать недостатки, тормозящие подъем колхозного производства: «.Маленков (как, впрочем, и Хрущев) к осени 1953 г. был далек от понимания того, что успех реформирования сельского хозяйства в экономиках советского типа возможен лишь при придании ему системного характера. В противном случае, как это доказывает исторический опыт, защитные силы системы, в силу жесткой взаимообусловленности в ней политических, экономических и внешнеполитических факторов, способны нейтрализовать любые усилия реформаторов»2.

Пытаясь внести ясность в причины взятия Хрущевым курса на освоение целинных и залежных земель (Февральско-мартовский пленум ЦК КПСС 1954 г.), В.А. Шестаков убедительно доказывает, что принятие этого решения было вызвано вовсе не желанием советского руководства обречь сельское хозяйство страны на экстенсивный путь развития, а невозможностью в условиях тех лет хозяйствовать по-иному. «В условиях непосильной гонки вооружений, чрезвычайно низкой культуры земледелия в большинстве хозяйств, слабого развития химической индустрии, бюрократизации аппарата управления лишь освоение целинных земель сулило быструю отдачу и позволяло хотя бы на время снять о остроту продовольственной проблемы» . В то же время расширение пахотных земель велось штурмом, без серьезной научной проработки. Как и в годы первых пятилеток, при освоении целины активно эксплуатировался трудовой энтузиазм масс, готовность людей работать бесплатно и в тяжелых условиях.

В целом, автор дает следующую оценку освоению целинных и залежных земель: «Освоение целинных земель сыграло немаловажную роль в развитии сельского хозяйства Западной и Восточной Сибири, сельское хозяйство СССР впервые стало рентабельным. Целина, безусловно, помогла на время снять ост

1 Шестаков В. А. Социально-экономическая политика советского государства в 50-е - середине 60-х годов. - М., 2006. - С. 224

2 Там же, с. 226

3 Там же, с. 234 роту зерновой проблемы, спасла население страны от голода. С вводом в оборот целинных земель в СССР были созданы большие возможности по заготовке товарного хлеба, однако желаемого изобилия получить не удалось. Не получился и планируемый выход на международный рынок, что по представлениям кремлевского руководства было бы ярким свидетельством преимуществ социалистической системы хозяйствования»1. Примерно те же выводы содержит и статья Пыжикова A.B., посвященная экономической и социальной политике государства, - в частности, в отношении крестьянства, - в 1950-е гг.

Большой интерес представляет вышедшая в свет в середине 1990-х гг. монография Денисовой Л.Н., посвященная кризису культуры села в послевоенный период3. Правда, основной ее хронологический охват - 60-е - 80-е гг., а не первое послевоенное десятилетие. Тем не менее, здесь содержится весьма ценный вывод насчет результатов политики государства в отношении деревни за весть послевоенный период: «Игнорирование объективных законов развития деревни, интересов сельских жителей привело сельское хозяйство к критическому рубежу. Антикрестьянская государственная политика и экстенсивный путь развития народного хозяйства страны подорвали экономические и социальные устои деревни. На этом пути оказалось невозможным предотвратить кризис села, который нашел выражение не только в экономическом опустошении и обнищании, демографическом исчезновении многих деревень, но и утрате культурных и нравственных традиций, крестьянского образа жизни. Остающаяся «второ-сортность» сельской жизни, снисхождение до деревни, обращение с ней на «ты» еще более усугубляет духовный кризис сельской жизни вообще и каждого 4 сельского жителя в частности» .

Особый интерес представляет монография экономиста-аграрника Г.И. Шмелева, посвященная истории развития аграрного сектора экономики России в XX

1 Шестаков В.А. Социально-экономическая политика советского государства в 50-е - середине 60-х годов. - М., 2006. - С. 234

2 Пыжиков A.B. Амплитуда экономического развития СССР (1953-1964 гг.)//Вопросы экономики. - 2002. - №2

3 Денисова JI.H. Невосполнимые потери: кризис культуры села в 60 - 80-е годы. - М., 1995

4 Там же, с. 163 веке, в частности, в конце 1940-х - начале 1950-х тг.1 Прежде всего, автор дает следующую характеристику послевоенной тенденции восстановления и развития сельского хозяйства, проводя аналогию с довоенным периодом: «Предвоенные годы и послевоенный период противоречиво отразились на развитии сельского хозяйства. С одной стороны, к началу войны и в послевоенный период происходит восстановление сельскохозяйственного производства, существенно сократившегося в годы коллективизации, а затем подорванного в годы войны, постепенно повышается жизненный уровень сельского населения, с другой - развитие аграрного сектора тормозится непоследовательной аграрной политикой, администрированием и некомпетентным вмешательством в эконо2 мические процессы» .

Признавая большую роль колхозного строя в победе в Великой Отечественной войне, автор вместе с тем не идеализирует его: «Колхозный строй, конечно, выстоял в войну. Но этот факт не должен оправдывать тех, кто определил высокие темпы коллективизации. Если бы коллективизацией в тех формах, в которых она проводилась, не был нанесен ущерб животноводству, если бы к этому времени поголовье скота в стране оставалось хотя бы на уровне 1928 г., а объем продукции растениеводства продолжал увеличиваться, очевидно, продовольственное положение во время войны у нас было бы лучшим» .

Обращаясь к социальной стороне жизни крестьян того периода, Г.И. Шмелев так характеризует их социальное положение, раскрывая суть «колхозной демократии»: «Абсолютно нелепым, противоестественным и с точки зрения равноправия в обществе, и демократии (в том числе соблюдения принципа добровольности при вступлении в колхоз и выходе из него) являлось удержание в течение долгих лет рабочей силы в колхозах посредством невыдачи паспортов колхозникам. Это отбрасывало колхозное крестьянство даже не к положению наемных рабочих, а к статусу крепостных»4.

1 Шмелев Г.И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. - М., 2000

2 Там же, с. 199

3 Там же, с. 167

4 Там же, с. 200

В конечном счете, исследователь приходит к следующему главному выводу: «.рожденное нами в результате сплошной коллективизации предприятие, названное колхозом, по существу и изначально не было кооперативным хозяйством. Государственное руководство колхозами фактически ничем не отличалось от руководства совхозами, и обычная для партийно-правительственных постановлений формула «обязать колхозы и рекомендовать совхозам» в действительности не предполагала никаких различий в выполнении указаний. Колхозы были лишены права распоряжаться своими производственными фондами, права свободно расходовать денежные средства, находящиеся на счете в банке, они были чрезвычайно ограничены в выборе каналов реализации своей продукции, стеснены высоким «продразверсточным» уровнем закупок. Они оказались несвободны в материально-техническом обеспечении своих потребностей, в определении структуры производства. Неделимые фонды колхозов по своему режиму использования никаких следов кооперативной собственности не несли»1. Все это в совокупности порождало отношение крестьян к общественной собственности как к ничейной, противопоставление своего и общественного, и, самое главное, незаинтересованность крестьянства в конечных результатах своего труда2.

Таким образом, как справедливо заметил автор, «история не дает оснований для преимущественно светлых тонов даже при наличии общего улучшения положения в сельском хозяйстве на протяжении послевоенного периода, которое тормозилось установками, исходящими из теоретических догм, не соответствующих потребностям хозяйственной жизни, не допускающих самостоятельного решения сельскохозяйственными предприятиями вопросов экономического 3 развития» .

Наконец, среди работ о крестьянстве, написанных на общероссийских материалах, обязательно следует назвать монографию современного экономиста

1 Шмелев Г.И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. - М., 2000. - С. 210

2 Там же, с. 205

3 Там же, с. 199

М.А. Коробейникова1. Прежде всего, исследователь учитывает общинный менталитет российского крестьянства: «.его сознание [российского крестьянства - P.M.] как было, есть и, вероятнее всего, всегда будет общинным и коллективистским. Именно поэтому, несмотря на то, что история крестьянских преобразований в России на протяжении веков имела драматический и даже трагический характер, сельское хозяйство выживало, кормило население, поднимало другие индустриальные отрасли экономики за счет перераспределения доходов из сельского хозяйства в пользу промышленности, обороны, основываясь на так называемый диспаритет цен. Но если в советский период диспаритет цен также имел место, но регулировался все-таки более-менее государством, то сегодня ввиду «разгула» «либеральной альтернативы», неограниченного рынка, он достиг немыслимых размеров, фактически полностью поставил село на колени, обанкротил его»2.

Анализируя экономическое и социальное развитие российской деревни, автор вырабатывает следующий перспективный вариант ее развития: «Передовая практика хозяйствования показывает, что противоречия возникают чаще всего на стыке экономических и социальных целей развития агропромышленного комплекса. Умелый учет и оптимальное сочетание этих целей позволяют успешно решать все вопросы, возникающие в ходе развития и становления АПК. Преувеличение хотя бы одной цели объективно ведет к усилению противоречий. Так, например, выделение приоритета экономических целей перед социальными (остаточный принцип в развитии села) привело к серьезным диспропорциям в социальном развитии деревни, что в конечном счете вызвало экономический застой.

Экономические и социальные цели находятся в объективной диалектической взаимозависимости и взаимообусловленности. И если эта диалектика не нарушается (как правило, в результате некомпетентного вмешательства человека), то противоречия разрешаются и становятся двигателем развития экономики аг

1 Коробейников М.А. Крестьянство и государство: ответственность и интересы.

2 Там же, с. 16

- М., 2005 ропромышленного комплекса»1. Исследователь также подчеркивает, что «.основой сельского хозяйства России должны быть крупные сельскохозяйственные предприятия, но с различными размерами для разных природных зон, и в каждой зоне должно обеспечиваться относительно оптимальное соотношение между крупными, средними и мелкими предприятиями. Кроме того, необходимо обеспечивать эффективное разделение труда и кооперацию между хозяйствами разного размера. Отдельно мелким хозяйствам в российских условиях не выжить»2. В конечном счете, М.А. Коробейников приходит к следующему главному выводу: «Даже при самых разумных усилиях в сельском хозяйстве невозможно отдельно, в отрыве от остального, решить задачу создания эффективного сельскохозяйственного производства. Решается она только тогда, когда есть ориентация на более высокую цель - превращения российской деревни в благоприятную среду для воспроизводства нации и культуры, в надежную опору российской государственности»3.

Следует также отметить, что для современного, постсоветского этапа отечественной историографии характерен также выход в свет работ зарубежных авторов. Весьма интересной, на наш взгляд, представляется статья известного американского историка, специалиста по советской истории Р. Такера4. Поскольку изучаемый нами период в основном относится к сталинской эпохе, то немаловажным для нас представляется позиция Такера, раскрывающая суть сталинизма: «.его [Сталина - P.M.] скорее можно причислить к разряду на-ционал-болыпевиков радикального толка. . Во-первых, те жесткие идеи и установки, которые господствовали в специфических условиях «военного коммунизма» и которые одно время разделял Ленин. А во-вторых, идеи великорусского шовинизма, которые, напротив, всегда были ненавистны Ленину. Вот эта смесь жестких идей времен «военного коммунизма» с великорусским шови

1 Коробейников М.А. Крестьянство и государство: ответственность и интересы. - М., 2005. -С. 37

2 Там же, с. 47

3 Там же, с. 54

4 Такер Р. В центре внимания - советская история//Коммунист. - 1990. - №9 низмом. и составляет суть сталинизма»1. Рассматривая отрезок изучаемого нами периода, рубежами которого являются смерть Сталина в 1953 г., с одной стороны, и XX съезд КПСС в 1956 г., с другой, американский исследователь приходит к следующему выводу: «.именно в этот отрезок времени, когда у власти стоял Маленков [1953-1955 гг. - P.M.], у Советского Союза появился второй за послевоенные годы исторический шанс [в отношении реформирования - P.M.]»2. Не случайно поэтому, анализируя момент отставки Маленкова с поста Председателя Совета министров СССР, автор рассуждает следующим образом: «Он [Маленков - P.M.] ушел, должен был уйти, но одновременно еще один исторический шанс, приближавший реформы в стране, оказался упущенным»3.

Большим событием научной жизни стал выход в свет в начале 1990-х гг. сборника «Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире». В нем собраны статьи исследователей-аграрников со всего мира, отражающие крестьянский менталитет вообще. Причем в ряде работ содержатся положения, весьма ценные для изучения российского крестьянства. Здесь следует обратить внимание на статью английского исследователя Дж. Скотта о менталитете повседневного крестьянского протеста в форме так называемого «оружия слабых»4. Но интерес для нас представляет следующий вывод в статье: «Революции немногочисленны и происходят не часто. В большинстве случаев они безжалостно подавляются. Когда же, в более редких случаях, они увенчаются успехом, то - и это грустно, но факт - ведут к таким последствиям, которые крестьяне редко предвидят. Каковы бы ни были другие достижения революций., они вместе с тем, как правило, приводят к появлению более многочисленного и более властного государственного аппарата, способного процветать, паразитируя на своих подданных - крестьянах, даже более эффективно, чем предшест

1 Такер Р. В центре внимания - советская история/ЛСоммунист. - 1990. - №9. - С. 82

2 Там же, с. 84

3 Там же

4 Скотт Дж. Оружие слабых: повседневное сопротивление и его значение//Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире. - М., 1992 венники»1. Этот вывод весьма ценен при изучении крестьянства в исследуемый нами период, когда колхозная система в ряде моментов проявляла себя более одиозно, чем система крепостничества в царской России (например, в области налоговой политики).

Весьма ценные выводы содержит и статья другого английского экономиста Т. Шанина, посвященная сравнительному анализу кооперации и коллективизации2. В частности, приводится немаловажное замечание по поводу обустройства сельского хозяйства и социальной сферы села в нашей стране: «.ожесточенные споры о том, как улучшить положение дел, идут непрерывно и довольно открыто (по крайней мере, со времен Хрущева). В числе предлагаемых решений: крупные капитальные вложения в сельское хозяйство, производство удобрений или «инфраструктуру» (дороги, складские помещения); более глубокое овладение секретами сельскохозяйственного производства и/или общей культурой; стимулирование заинтересованности земледельцев в результатах своего труда путем существенного повышения цен на сельскохозяйственную продукцию. Однако за пределами дискуссии, как правило, остается вопрос о социальном устройстве деревни как решающем факторе сельскохозяйственного производства»3. Таков перечень главных работ по сельскому хозяйству и социальной жизни крестьянства изучаемого нами периода, написанных на общероссийских материалах.

Что же касается работ, написанных на основе исследования региональных материалов (о Сибири пока речи нет), то здесь представляют интерес статья М.А. Безнина и Т.М. Димони - историков крестьянства российского Нечерноземья в конце 1940-х - начале 1960-х гг.4, а также монография Милохина Д.В. и

1 Скотт Дж. Оружие слабых: повседневное сопротивление и его значение//Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире. -М„ 1992.-С. 285

2 Шанин Т. Кооперация и коллективизация//Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире. - М., 1992

3 Там же, с. 368

4 Безнин М.А., Димони Т.М. Социальный протест колхозного крестьянства (вторая половина 1940-х - 1960-е гг.)//Отечественная история. - 1999. - №3

Сметанина А.Ф., посвященная крестьянству Республики Коми исследуемого периода1.

Обратимся сначала к статье Безнина М.А. и Димони Т.М., посвященной со2 циальному протесту колхозного крестьянства в исследуемыи нами период . Географический охват статьи - преимущественно Российское Нечерноземье, хотя специфика региона в статье не отражается. Главным ее содержанием является то, что социальный протест здесь трактуется как реакция несогласия крестьянского сообщества на неудовлетворяющую его государственную политику

3 Т-Г и конкретные мероприятия власти . По мнению исследователей, значение социального протеста крестьян состояло в том, что он выступал одним из основных регуляторов социально-экономической и общественно-политической жизни советского общества. Во многом носивший неосознанный характер, своей исходной основой он имел сопротивление колхозного крестьянства неоправданно высокому изъятию ресурсов деревни, а целью - не разрушение государственной системы, а ее смягчение, приспособление к нуждам крестьянского хозяйст4 ва на «взаимовыгодных» условиях .

Первой монографией, освещающей реальные, социальные условия жизни колхозного крестьянства в исследуемый нами период, является труд комиисто-риков - Милохина Д.В. и Сметанина А.Ф.5 Написанный на основе обширного количества архивных материалов, многие из которых вводятся в научный оборот впервые, он ярко освещает ряд неизвестных ранее аспектов жизни колхозного крестьянства и дает им непредвзятые оценки. Здесь особый интерес представляет вывод насчет такого мало изученного аспекта, как социальный протест крестьянства. При этом авторы подчеркивают, что не следует отождествлять социальный протест с классовой борьбой: «Разница между понятиями «классо

1 Милохин Д.В., Сметанин А.Ф. Коми колхозная деревня в первые послевоенные годы (19461958 гг.). -М„ 2006

2 Безнин М.А., Димони Т.М. Социальный протест колхозного крестьянства (вторая половина 1940-х - 1960-е гг.)//Отечественная история. - 1999. - №3

3 Там же, с. 81

4 Там же, с. 96

5 Милохин Д.В., Сметанин А.Ф. Коми колхозная деревня в первые послевоенные годы (19461958 гг.).-М., 2006 вая борьба» и «социальный протест» видится в том, что первое основано на фундаментальных противоречиях и носит глобальный, перманентный (до полного уничтожения врага) и бескомпромиссный характер, когда допустимы и «превентивные» меры (выражаясь языком дипломатов - «не спровоцированное нападение» на враждебный класс); для второго гораздо более свойствен характер исключительно вынужденной ответной реакции (самозащиты) на конкретный вид ущемления, менее значительный масштаб, не вполне радикальный настрой, так что всегда остается почва для примирения сторон. Социальный протест, следовательно, может быть расценен как один из латентных видов классовой борьбы»1.

Уровень жизни колхозников российского Нечерноземья изучен М.А. Безни-ным2. При этом в большинстве работ историков центр тяжести сместился с производственной тематики на человека, его индивидуальный мир и быт. В этом отношении особенно примечательна монография В.А. Бердинских, основанная на использовании устных источников, а также исследование В.Б. Безниз на по истории повседневности .

Изучение социальных проблем колхозного крестьянства с учетом региональной специфики оставляет желать лучшего. Большая часть работ по аграрной истории представлена материалами исследователей из Западной Сибири. Группа восточносибирских аграрных историков остается немногочисленной, в нее входят и краеведы4, а историография этой проблемы в основном представлена отдельными статьями в научных сборниках, диссертационными исследованиями5. Некоторые аспекты региональной истории крестьянства Восточной

1 Милохин Д.В., Сметанин А.Ф. Коми колхозная деревня в первые послевоенные годы (19461958 гг.). -М, 2006. -С. 146

2 Безнин М.А. Крестьянский двор в Российском Нечерноземье в 1950-1965 годах. - М., Вологда, 1991

3 Бердинских В.А. Крестьянская цивилизация в России. - М., 2001; Безнин В.Б. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX - начала XX века). - Тамбов, 2004

4 Бубнов A.C. Илимская пашня. Время перемен: Ч. 1. - Братск, 2000; Плющенков С.К. Откуда есть, пошла она, земля таежная Чуна. - Иркутск, 2003

5 Кожевникова J1.M. Социальная политика партии в деревне в первое послевоенное пятилетие (наматериалах Восточной Сибири). Дисс. . канд. ист. наук: 07.00.01. - Красноярск, 1990; Занданова J1.B. Сельскохозяйственное переселение в Сибирь (конец 40-х - середина

Сибири указанного периода рассматривались в монографиях Цыкунова Г.А., Шалака A.B., Казарина В.Н., Костылева В.А.1 Например, работы A.B. Шалака2, в основном, представляют собой статьи, опубликованные за 1990-е - начало 2000-х гг. в различных журналах, в первую очередь, в «Иркутском историко-экономическом ежегоднике». Но обобщенным трудом A.B. Шалака является монография, посвященная социальным проблемам населения Восточной Сибири в 1940-е гг.3 Хронологически она охватывает годы Великой Отечественной войны, а также первое послевоенное пятилетие. В ней впервые на широкой ис-точниковой базе раскрывается реальная картина социальной жизни различных слоев населения того времени: рабочих, служащих и др. Особое внимание автор обращает на условия жизни социально слабозащищенных категорий населения (дети, пенсионеры, семьи военнослужащих), а также специфических категорий населения военного и послевоенного времени (эвакуированные, репатрииро

60-х гг. XX века). Дисс. . докт. ист. наук: 07.00.02. - Москва, 1998; Башкуев В.Ю. Литовские спецпоселенцы в Бурят-Монголии (1948-1958 гг.). Автореф. дисс. . канд. ист. наук: 07.00.02. - Иркутск, 2002; Ковригина C.B. Повседневная жизнь крестьянства Восточной Сибири в 1945-1953 гг. (на материалах Приангарья). Дисс. . канд. ист. наук: 07.00.02. - Иркутск, 2009

1 Казарин В.Н. Образование, наука и интеллигенция в Восточной Сибири (вторая половина 40-х - середина 60-х гг. XX в.). - Иркутск, 1998; Костылев В.А. Идет село сквозь тернии: История развития колхозов и совхозов в Братском районе, а также их работа в современных ус-ловиях//Ангарида. - М., 1996; Цыкунов Г.А. Демографические последствия войны в Иркутской области/Ютечественная война 1941-1945 годов: Неизвестное об известном. - Иркутск, 1995; Шалак A.B. О последствиях войны 1941-1945 гг. в Восточной Сибири//Историко-экономический научный журнал. - 1998. - №5

2 Шалак A.B. Автохтонные источники продовольствия Восточной Сибири (1940 - 1950-е гг.)//Иркутский историко-экономический ежегодник. - Иркутск, 2000; Шалак A.B. Голод в Восточной Сибири в 40-е годы//Иркутский историко-экономический ежегодник. - Иркутск, 1999; Шалак A.B. Карточная система распределения как источник социальной напряженности: 1941-1947 гг.//Иркутский историко-экономический ежегодник. - Иркутск, 2001; Шалак A.B. К оценке социального положения населения Восточной Сибири//Историко-экономический научный журнал. - 2000. - №7; Шалак A.B. Крестьянство и налоги (19401950 годы) (На материалах Восточной Сибири)//Вестник ИГЭА. - 1999. - №2; Шалак A.B. О последствиях войны 1941-1945 гг. в Восточной Сибири//Историко-экономический научный журнал. - 1998. - №5; Шалак A.B. Особенности и формы стимулирования труда в сельском хозяйстве Восточной Сибири в 1940-е годы//Иркутский историко-экономический ежегодник. - Иркутск, 2002; Шалак A.B. Социальные проблемы населения Восточной Сибири (19401950 гг.). - Иркутск, 2000; Шалак A.B. Условия жизни и быт населения Восточной Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). - Иркутск, 1998

3 Шалак A.B. Социальные проблемы населения Восточной Сибири (1940-1950 гг.). - Иркутск, 2000 ванные, спецпереселенцы). Описываются и анализируются условия жизни и колхозного крестьянства того времени. Правда, здесь представлена в основном административная и налоговая политика в отношении крестьянства. Тем не менее, монография A.B. Шалака содержит ряд весьма ценных выводов. Особый интерес для нас представляет следующий вывод: «Исторический опыт убедительно свидетельствует, что перспективным является такое развитие, при котором рост производства сопровождается решением социальных проблем. Наращивание объемов производства без улучшения материального положения населения порождает безразличие к труду и другие негативные последствия. Попытки решить эти вопросы административно-дисциплинарными санкциями могут дать лишь временный эффект»1. Примерно те же выводы содержит и кано w дидатская диссертация Цыретаровой Б.Б. , посвященная социальной политике в Бурятии в годы Великой Отечественной войны.

Доступность закрытых ранее архивных материалов позволила наметить новые подходы в изучении актуальных проблем прошлого советской деревни. В связи с этим появились ранее мало или совсем не рассматривавшиеся аспекты. Из них необходимо отметить следующие - крестьянский двор, социальный феномен 1950-х гг. - раскрестьянивание деревни, социальный протест советского крестьянства, роль личного подсобного хозяйства в жизни колхозной семьи, негативные последствия менявшегося внутриполитического курса в отношении села и др. В то же время, несмотря на определенные успехи в изучении аграрной истории в целом, история социальных проблем колхозного крестьянства Байкальского региона нуждается в специальном комплексном рассмотрении на основе самого широкого круга источников и анализа всей научной литературы, затрагивающей указанную тематику, критическом осмысливании многих положений, выводов и оценок, данных в исследованиях предшествующего периода.

1 Шалак A.B. Социальные проблемы населения Восточной Сибири (1940-1950 гг.). - Иркутск, 2000. - С. 3

2 Цыретарова Б.Б. Социальная политика в Бурятии в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Дисс. . канд. ист. наук: 07.00.02. - Улан-Удэ, 2006

Объектом настоящего исследования являются социальные проблемы колхозного крестьянства Байкальского региона в период первого послевоенного десятилетия (1945-1956 гг.).

Предмет данного исследования - факторы, определяющие социальное положение и условия жизни колхозного крестьянства байкальской деревни. К ним отнесены последствия Великой Отечественной войны, уровень материальных предпосылок для улучшения условий труда и повышения жизненного уровня, характер распределительной системы, состояние жилищно-коммунального хозяйства, торгового и культурно-бытового обслуживания сельского населения.

Цель исследования: выявление сути, динамики и обусловленности социальных проблем колхозного крестьянства Байкальского региона в 1945-1956 гг. Достижение поставленной цели требует комплексного решения следующих задач:

- выявление специфики социально-экономического положения крестьян Байкальского региона в 1945-1956 гг. в контексте демографического развития сибирской деревни и в связи с начавшейся модернизацией региона;

- анализ условий развития трудовой деятельности деревенских жителей с точки зрения их повседневного бытования и региональных особенностей;

- анализ взаимоотношений крестьянства с властными структурами, как фактора, определявшего социальный статус колхозников;

- определение особенностей и специфики социальных проблем сельского населения Байкальского региона через анализ характера распределительной системы;

- анализ социальной инфраструктуры в сельской местности, как фактора, влиявшего на условия жизни колхозного крестьянства Байкальского региона

Хронологические рамки темы - 1945-1956 годы, т. е. преимущественно первое послевоенное десятилетие, начинающееся с победы советского народа в Великой Отечественной войне и завершающееся XX съездом КПСС, ознаменовавшим собой начало хрущевской «оттепели». С нашей точки зрения, есть все основания рассматривать социальные проблемы колхозного крестьянства в рамках 1945-1956 гг., поскольку политика в отношении этой группы населения не претерпела принципиальных изменений вплоть до XX съезда КПСС.

Территориальные рамки исследования определены объективными обстоятельствами. Байкальский регион представляет собой значительную (по масштабам страны и мира) в основном однородную в географическом и природно-климатическом смысле территорию, компактно расположенную вокруг уникального природного объекта - озера Байкал, на его водосборном и водо-связанном бассейнах. В административно-территориальном отношении он включает в себя два субъекта Федерации - Иркутскую область (вместе с Усть-Ордынским бурятским автономным округом) и Республику Бурятию. Удаленность от морей и расположенность в центре Азиатского материка придают климату резко континентальный характер с суровой, продолжительной малоснежной зимой и теплым летом с обильными осадками. В аграрном плане это регион рискованного земледелия и экстремального животноводства, что требует от центральной и местной власти особого внимания к оказанию сельскому хозяйству Байкальского региона эффективной помощи и постоянной поддержки.

Сельское хозяйство весь рассматриваемый период было основным сектором экономики региона, а колхозное крестьянство - основным его населением. Изучение проблемы показало, что в Байкальском регионе существовало особое географо-экономическое и социокультурное пространство, являющееся достаточным объектом для исторического исследования требуемого уровня. Источники исследования. Комплексный характер темы настоящей работы, разумеется, определяет и довольно широкий диапазон источников, использованных в данном исследовании. Все исторические источники, независимо от их категории, имеют одно общее сходство - являются письменными источниками. Они, в свою очередь, подразделяются на две категории - опубликованные и неопубликованные.

Обратимся сначала к категории неопубликованных источников. Последние, по сути дела, представляют собой архивные материалы. Большинство их почерпнуто из местных архивов - Государственного архива Иркутской области (ГАИО) и Государственного архива новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО), а также Национального архива Республики Бурятия (НАРБ). Основная масса материалов содержится в фонде Представителя Совета по делам колхозов при Правительстве СССР по Иркутской области (ГАИО, ф. Р-2816). Именно на их основе можно составить довольно целостное представление о различных аспектах жизни колхозной деревни первых послевоенных лет. Правда, хронологически материалы этого фонда охватывают только 1946-1953 гг. (последний этап сталинской эпохи). В него не включены документы о жизни колхозной деревни Прибайкалья после Сентябрьского (1953 г.), Февральско-мартовского (1954 г.) пленумов ЦК КПСС и т.д., вплоть до XX съезда КПСС в феврале 1956 г.

Весьма обширные сведения по исследуемой нами теме содержатся в фонде Иркутского областного статистического управления (ГАИО, ф. Р-2679). Последний включает в себя множество описей, каждая из которых отражает определенный аспект социальной жизни колхозной деревни Прибайкалья первого послевоенного десятилетия. Документы этого фонда ценны также тем, что именно в них содержится обширный эмпирический материал (таблицы, схемы и т.д.), позволяющий наглядно увидеть цифры и факты без всяких сопутствующих оценок и суждений.

Немало сведений, представляющих научный интерес для изучаемой нами темы, можно почерпнуть из фондов Иркутского областного исполнительного комитета (ГАИО, ф. Р-1933) и Иркутского Областного союза потребительских обществ (ГАНИИО, ф. Р-2527). Но особый интерес представляют материалы фонда Иркутского обкома ВКП(б) - КПСС (ГАНИИО, ф. 127), отражающие политику партии того периода и ее результаты на местах, в частности, в колхозной деревне. Это позволяет выявить, сравнить и сопоставить эволюцию и итоги проводимой политики властей в различных районах Иркутской области.

Наконец, среди архивных источников регионального характера в работе использованы материалы Национального архива Республики Бурятия (НАРБ). Наибольший интерес представляют материалы фондов: Народного образования (Р-60) и Статистики (Р-196). В первом из них широко представлены социальные проблемы учителей и учащихся в сельской местности республики, а во втором - обширный эмпирический материал (в виде таблиц) по различным аспектам исследуемой нами тематики в пределах выше названного субъекта Федерации.

Ряд архивных материалов почерпнут автором и из федеральных архивов страны. Прежде всего, большой интерес для нашей темы представляют материалы фонда ЦК КПСС (ф. 17) Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ). Они отражают результаты проводимой политики партии в различных регионах страны (в частности, в Прибайкалье) в обобщенном виде, что позволяет сравнивать результаты проводимой политики в Иркутской области с другими регионами РСФСР и СССР в целом. Заслуживают пристального внимания и материалы Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ), содержащие интересные сведения по переселенческой политике государства в отношении колхозного крестьянства в послевоенное десятилетие (ф. А-327). Более того, эти материалы позволяют сопоставить результаты проводимой переселенческой политики в Иркутской области с другими регионами, прежде всего с соседней Бурятией.

Таков, в целом, круг неопубликованных источников, использованных в настоящем исследовании. Их главное преимущество заключается также в том, что информация в них дается целиком, без всяких извлечений, что нередко наблюдается при работе с опубликованными источниками. Последние - вторая категория письменных источников, использованных в настоящей работе. В свою очередь, они подразделяются на четыре категории: источники официального характера, статистические сборники, периодическая печать (пресса) и мемуарные источники (воспоминания современников).

К официальным источникам, прежде всего, следует отнести сборники законов, постановлений, указов и т.д., определявших политику государства рассматриваемого нами периода в отношении сельского населения, в частности, колхозного1. Официальными источниками также являются статьи и выступле

2 3 ния государственных деятелей того времени: Андреева A.A. , Сталина И.В. , Бенедиктова И.А.4 и др. В отличие от законодательных актов, они отражают конкретные настроения представителей власти в проводимой ими политике по отношению к народу, в том числе сельскому населению.

Другая категория опубликованных источников, использованных в настоящем исследовании, - статистические сборники. В них содержатся таблицы с цифровыми показателями по различным аспектам социальных проблем колхозного крестьянства (образование, здравоохранение, жилищное строительство и т.д.) в рамках всего исследуемого нами периода. Их можно подразделить на две группы: федеральные, т.е. по республике и стране в целом5 и региональные -сборники по Иркутской области и Бурятии6. Сопоставление этих двух групп статистических сборников позволяет сравнивать состояние социальных проблем в сельской местности и пути их решения как на общегосударственном, так и на региональном уровнях.

7 8

Немаловажным источником является пресса - федеральная и региональная . Первая из них отражает в повседневности официальную политику партии и государства по стране в целом, вторая же - конкретно на региональном материа

1 КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. - М., 1985. - Т. 6, 7; Попов В.П. Тирания после войны: состояние русской деревни (июнь 1945 - март 1953 гг.)//Слово. - 1991. - №11; Преображенский Е.А. Примитивная аккумуляция//Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. - М., 1992; Резолюции XIX съезда КПСС.

- М., 1952; Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам (1917-1967). Т. 3, 4.

- М., 1968; Сборник документов и материалов по истории СССР советского периода (19171958 гг.). - М„ 1966

2 Андреев A.A. Речь на XVIII съезде ВКП(б). - М„ 1939

3 Сталин И.В. Вести деревню, насаждая колхозы и совхозы//Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире. - М., 1992; Сталин И.В. О работе в деревне. - М., 1952; Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. - М., 1952

4 Бенедиктов И.А. О Сталине и Хрущеве/Молодая гвардия. - 1989. - №4

5 Женщины и дети в СССР: Стат. сб. - М., 1969; Народное хозяйство РСФСР за 70 лет: Стат. ежегодник. -М., 1987

6 Иркутская область. Краткий экономико-статистический сборник. - Иркутск, 1958; Народное хозяйство Бурят-Монгольской АССР. Стат. сб. - Улан-Удэ, 1957

7 Правда, - 1945-1956 гг.

8 Восточно-Сибирская правда. - 1945-1956 гг. ле. Ценность этого источника заключается в том, что благодаря периодике можно восстанавливать картину социальной жизни сельского населения буквально по дням. Вместе с тем, учитывая наличие только одной официальной прессы в условиях тоталитарного характера советской системы, с такой категорией источников следует работать весьма осторожно, а именно уметь отделить факты от идеологии.

Наконец, особая категория источников, использованных в диссертационном исследовании, - мемуары (воспоминания) или источники личного происхождения. Мемуары всегда интересны как живой рассказ об ушедшем времени. Бесчисленное множество непридуманных деталей и примет времени, кроющихся в них, позволяет историку-исследователю оживить сухие документальные изложения, наполнить их ароматом прошедшей эпохи. Сегодня же мемуары востребованы еще и потому, что в них люди получают возможность из первых уст узнать правду о замалчивавшихся или скрывавшихся событиях, происходивших в советское время. Зачастую, освещая события и факты эпохи социализма, авторы воспоминаний вступают в противоречие с официальной идеологической историей.

Среди мемуарных источников большой интерес представляет сборник воспоминаний российского крестьянства1. Хронологически он охватывает весь XX век. В частности, немало материалов содержится и по интересующему нас периоду - первому послевоенному десятилетию. В географическом отношении сборник включает в себя воспоминания крестьян различных регионов России. Правда, отсутствуют материалы конкретно по Байкальскому региону. Тем не менее, сборник воспоминаний российского крестьянства представляет для нас большой интерес. Дело в том, что традиционные подходы к изучению крестьян, их образа жизни и ценностей обычно ограничены массовыми интервью с использованием коротких и простых анкет, как правило, содержащих стандартный набор вопросов о составе семей, структуре денежных бюджетов, о движимом и недвижимом имуществе, распорядке дня, об условиях работы и досуга.

1 Голоса крестьян: Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах. - М., 1996

Устные же мемуары позволяют бросить многогранный, «панорамный» взгляд не только на каждого из остальных членов семьи, но и на многие аспекты жизни крестьян и их родных сел в целом. Независимые версии одних и тех же важнейших событий обеспечивают надежность и сопоставимость историко-социологической информации и позволяют частично преодолеть те искажения, которые неизбежно привносит в свои рассказы каждый автобиограф в отдельности. Кроме того, этот метод позволяет услышать голоса людей, находящихся в самом низу социальной пирамиды, голоса, которые редко слышат, и к которым почти никогда не прислушиваются1. Образ крестьянского мира, встающий перед нами в этих рассказах, ни в коем случае нельзя назвать примитивным или скучным. Истории, собранные в этой книге, позволяют прикоснуться к потрясающему миру дешевизны человеческой жизни, насилия и смерти, страданий и лишений, предательства и ненависти, бесчеловечности и коррупции, разбитых семей и потерянных поколений. Эти истории обнаруживают также всю силу простых чувств и человеческого тепла, тягу к выражению индивидуальности, стремление поделиться жизненным опытом, способность к шутке и веселью, надежду на лучшую жизнь, желание любить и быть понятым, готовность отдать 2 последнее .

И, наконец, особый интерес представляют сборники воспоминаний крестьянства Иркутской области3, а также мемуарные очерки иркутских писателей о 4 крестьянской жизни первого послевоенного десятилетия , самих являвшихся родом из деревни. Эти источники также носят непредвзятый характер, раскрывают деревенскую жизнь во всей ее сложности и противоречивости, и, самое главное, позволяют выявить специфику крестьянства Байкальского региона, сравнить ее с общероссийской.

1 Голоса крестьян: Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах. - М., 1996. - С. 3

2 Там же, с. 4

3 Воспоминания ленских жителей/Сост. Ю.П. Лыхин. - Иркутск, 2007; Сальников Г. Как мы жили на Лене-реке//Сибирь. - 2006. - №4; Эпоха в сердцах крестьянских: (Сб. очерков о селе). - Иркутск, 1995

4 Распутин В.Г. Мой манифест//Наш современник. - 1997. - №5; Суворов Е.В. Мы вернемся в деревню: (Очерки разных лет). - Иркутск, 2005

Таким образом, диапазон источников по теме исследования достаточно широк. Все они в совокупности позволяют воссоздать более-менее целостную картину проблем социальной жизни колхозного крестьянства Байкальского региона в первое послевоенное десятилетие во всей сложности и противоречивости, а также избегать крайних точек зрения при ее анализе и формулировании конечных выводов.

Методы исследования. Выбор предмета изучения предполагал работу в рамках современного антропологически ориентированного исследовательского подхода, позволяющего рассматривать событийный контекст через призму истории социальной жизни, обращенной к исследованию социальных проблем людей и их субъективного жизненного опыта.

Исследуемая проблема находится в рамках формирующейся «новой» социальной истории, что предопределяет использование оригинальных методик и совершенствование техники исследования (в частности, применение компьютерных технологий). Главной задачей для автора стало рациональное сочетание познавательных возможностей как конкретно-исторического реконструирования, так и новых подходов и методов анализа социокультурной истории. В центре внимания автора - лишь ряд аспектов, позволяющих составить представление о специфике социальных проблем населения байкальской деревни: последствия Великой Отечественной войны, характер распределительной системы, состояние жилищно-коммунального хозяйства, торгового и культурно-бытового обслуживания.

Целостное исследование подобной темы невозможно без комплексного осмысления проблем. Поэтому широкое применение находил такой традиционный метод научных исследований, как диахронный, позволяющий выделить качественные изменения изучаемых социальных проблем во времени, устанавливать моменты таких изменений. Как неизбежное дополнение к выше названному методу применялся проблемно-хронологический метод, на основе которого собранный эмпирический материал осмысливался по выделенным проблемам, а внутри их по периодам. Использовались и чисто исторические методы.

На основе сравнительно-исторического метода изучались и сравнивались социальные проблемы в различных районах региона, выявлялось в них общее и специфическое. Широко применялся также статистический метод, посредством которого эмпирический материал обобщался по определенным проблемам, а также выявлялись количественные изменения, прежде всего в социальной структуре, в развитии социально-бытовой сферы региона. Применение метода периодизации помогло автору обосновать хронологические рамки исследования, проделать анализ историографических источников, определить качественные изменения в событийно-историческом описании социальных проблем.

При исследовании вопросов и формулировании выводов автор придерживался методологических принципов историзма, объективности и научности. Опираясь на принцип историзма, он стремился изучать проблемы и формулировать выводы, учитывая конкретно-историческую обстановку, а не с позиций сегодняшнего дня. Другими словами, оценивая, например, социальную политику органов власти, требовалось прежде всего ответить на вопрос, являлись ли те или иные осуществляемые мероприятия шагом вперед в тех условиях или же они не способствовали улучшению социального положения колхозного крестьянства. Принцип научности заключается в том, что при формулировании выводов необходимо исходить только из фактов, выявленные закономерности должны соответствовать действительности, а не той или иной точке зрения, навязываемой определенной идеологией. И, наконец, принцип объективности предполагает, что исследователь в качестве цели преследует познание истины. Однако познать истину в рамках одной работы представляется делом маловероятным. Данная тема носит настолько комплексный характер, что один человек не в состоянии охватить все ее аспекты или, во всяком случае, осветить их в одинаковой степени. Вместе с тем диссертант надеется, что настоящая работа внесет определенный вклад в науку и, в то же время, послужит серьезным толчком для дальнейшего исследования различных сторон изучаемой нами тематики.

Научная новизна проведенного исследования состоит в том, что с привлечением нового, впервые вводимого в научный оборот архивного материала автор составляет целостное представление о социальных проблемах крестьян колхозной деревни Байкальского региона в первое послевоенное десятилетие. Подробно исследовано влияние войны и трудностей первых послевоенных лет на социальный статус колхозного крестьянства. Исследованы характер распределительной системы в отношении колхозного крестьянства, его жизненный уровень, условия труда, а также важнейшие составляющие социальной инфраструктуры (образование, здравоохранение, торговля, культурно-бытовое обслуживание, жилищно-коммунальное строительство), как факторы, непосредственно влияющие на условия жизни колхозного крестьянства. В совокупности это позволяет понять, каким образом принцип остаточного финансирования села существенно сдерживал развитие аграрного сектора экономики. Практическая значимость диссертации. Главные выводы, представленные в диссертационном исследовании, могут быть использованы для написания учебников по отечественной истории, составления обобщающих работ по истории Сибири, при проведении спецкурсов по аграрной истории Байкальского региона. Основные положения диссертации могут также оказаться полезными при разработке региональной аграрной политики, а также комплексных социальных программ для жителей сельской местности.

Апробация работы. По теме диссертации опубликовано 13 работ, отражающих отдельные проблемы жизни колхозной деревни Байкальского региона в первое послевоенное десятилетие. Большинство из них опубликовано в сборнике «Иркутский историко-экономический ежегодник» и представлено на ежегодной научно-практической конференции «Историко-экономические чтения памяти В.Н. Шерстобоева». Ряд статей представлен в сборниках других регионов Сибири - Горно-Алтайском («Социально-политические проблемы регионов Сибири») и Бурятии («Исследования молодых ученых»). Имеется также публикация в сборнике Совета ректоров Иркутской области «Материальные и интеллектуальные ресурсы Сибири». По теме диссертации опубликована также две статьи в рецензируемых журналах.

Заключение диссертации по теме «Отечественная история», Миронов, Роман Борисович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

После победы в Великой Отечественной войне перед страной стояли важнейшие задачи по восстановлению и развитию разрушенной экономики, перевода ее на рельсы мирного развития. Колхозной деревне отводилась ключевая роль в данном процессе. В ней государство видело безотказный источник пополнения всевозможных ресурсов (материальных, людских, финансовых) для всех остальных отраслей народного хозяйства. Собственные интересы советской деревни учитывались при этом далеко не в первую очередь. Вновь был взят курс на приоритетное развитие тяжелой индустрии за счет других отраслей и, прежде всего, за счет сельского хозяйства, что во многом объяснялось сложным международным положением СССР в условиях начала «холодной войны», обострением противостояния двух мировых общественных систем (социализма и капитализма), а также необходимостью укрепления военно-промышленного комплекса страны.

Исходным пунктом решения социальных вопросов на селе являлся общий курс аграрной политики государства. От того, как строились взаимоотношения между государством и крестьянским хозяйством, зависели не только темпы роста сельскохозяйственного производства, но и определялись основные ориентиры социальной политики. Экономическое и социальное развитие деревни были тесно взаимосвязаны между собой. С одной стороны, уровень развития экономики определял возможности решения вопросов материального благосостояния, культуры и др. Но, с другой стороны, степень решенности жизненно важных для человека вопросов оказывала обратное влияние на темпы развития производительности труда и самого производства. Такова диалектика.

Диалектический подход к выбору пути развития сельского хозяйства в условиях перехода от войны к миру требовал изменения важнейших народнохозяйственных пропорций в пользу сельского хозяйства при сохранении приоритета тяжелой индустрии, отказа от жесткой регламентации хозяйственной жизни колхозов, необходимой в военное время, перестройки стиля и методов государственного руководства. Однако этого не произошло. В первые послевоенные годы был взят курс на ускоренное восстановление и развитие тяжелой промышленности. Взаимоотношения между городом и селом строились на основе неэквивалентного обмена. При недостатке средств, выделяемых на развитие сельского хозяйства, строились грандиозные планы.

В области управления и планирования были сохранены административно-командные методы управления, сформировавшиеся в конце 20-х - 30-е годы. Колхозы сверху донизу были опутаны жестким планированием, доводившиеся планы не учитывали природно-климатических, экономических условий регионов. Универсализация форм хозяйствования для всех районов огромной страны, игнорирование роли экономических стимулов препятствовали свободному развитию колхозно-кооперативной собственности, хозрасчета на государственных предприятиях в сельском хозяйстве. Подход к сельскому хозяйству как «второстепенной» отрасли народного хозяйства страны определил отношение к непосредственному производителю продуктов питания - сельскому труженику.

Была ли такая политика обоснованной, необходимой, даже в условиях послевоенных трудностей? Судить об этом мы должны не только с позиций сегодняшнего дня, но и с учетом всех трудностей, которые переживала страна и весь народ в те годы. Но решающим фактором в данном случае являлся все же результат. То, насколько серьезный ущерб был нанесен сельскому хозяйству и экономике страны в целом.

На основании изученных документов в работе государства по решению социальных вопросов на селе в исследуемый период можно сделать следующие выводы. Ускоренное восстановление и развитие промышленности привело к усилению диспропорций между промышленностью и сельским хозяйством, между производством средств производства и производством предметов потребления. Стремление решить зерновую проблему в сжатые сроки вызвало нарушение сбалансированного развития между полеводством и животноводством.

Был нанесен серьезный ущерб экономике сельского хозяйства Байкальскому региону - району с исторически сложившимся животноводством. На рубеже 1940-х - 50-х гг. здесь усилились диспропорции между темпами прироста поголовья скота и производством кормов. В условиях суровой сибирской зимы имел место большой падеж, значительно снижалась продуктивность животноводства. В конечном итоге, к середине 1950-х годов зерновая проблема решена не была.

Органы власти Байкальского региона, как и в целом по стране, не смогли обеспечить перестройку стиля и методов руководства экономикой и социальной жизнью в соответствии с переходом от войны к миру. Как показал анализ, они не смогли противодействовать укреплению административной системы и сами увлекались командованием. В условиях жесткой регламентации управления и планирования местные власти выполняли контрольные функции за проведением в жизнь намеченных планов и по сути дела стали придатком центральных бюрократических органов. Районные власти вникали в то, сколько колхоз сеял, в какие сроки, контролировали ход выполнения заготовок сельскохозяйственных продуктов. Инициатива и предложения низших эшелонов партийно-государственного руководства не учитывались. Руководители колхозов, которые стремились выйти за рамки устаревшего Устава сельскохозяйственной артели, снимались с постов или отдавались под суд. В этих условиях распространение получили приписки.

Существенное значение для социального развития села имела деятельность по укреплению колхозно-совхозной экономики. Исследование показало, что в этом направлении была проведена значительная работа. Власти на местах принимали все возможные меры по оказанию хозяйствам материально-технической и организационной помощи, рекомендовали развитие доходных отраслей производства. Однако в большинстве случаев этой деятельности оказалось недостаточно. Решения приходили в противоречие с реальными возможностями сельхозартелей. Поэтому к концу первого послевоенного пятилетия в Байкальском регионе большинство хозяйств испытывало тяжелые финансовые затруднения и не могло стимулировать труд колхозников, активно вести жилищное и культурно-бытовое строительство.

Таким образом, в первые послевоенные годы не были созданы политические и экономические предпосылки для решения социальных вопросов.

Выполняя решения государства по преодолению уравнительного распределения доходов, власти Байкальского региона направили свои усилия на внедрение прогрессивных форм организации и оплаты труда. Однако работа по их освоению в практической жизни зачастую ограничивалась организационными мероприятиями. Сказалось и повсеместное насаждение в конце первого послевоенного пятилетия производственных бригад в ущерб малым формам трудовых коллективов, зарекомендовавшим себя в форме звеньев.

Широкое распространение моральных форм поощрения без действенной системы материального стимулирования привело к необходимости широкого использования административных мер воздействия с целью повышения трудовой активности. Исходя из решений центральных органов, власти на местах направили свою деятельность на ужесточение политики по отношению к крестьянству. Примером тому может служить Указ от 2 июня 1948 г. о выселении в отдаленные районы крестьян, не желавших уделять основную часть рабочего времени в общественном секторе колхозов. Однако исполнение Указа наталкивалось на существенные трудности. В деревне катастрофически не хватало рабочих рук в связи с окончанием к тому времени возвращения в деревню бывших воинов-фронтовиков, а также оттоком сельской молодежи в город. Поэтому многие председатели колхозов, проведя работу по высылке крестьян («тунеядцев» и «околоколхозных элементов» по лексике того времени) в первые месяцы с момента выхода Указа, в дальнейшем старались ограничиться лишь вынесением предупреждений. В конечном счете, заметной роли в укреплении дисциплины эта мера не сыграла.

Бурное развитие промышленности и неудовлетворенность жизнью в деревне обострили демографическую ситуацию в Прибайкалье. На рубеже 1940 - 1950-х годов выбытие колхозников и сокращение колхозных дворов в колхозах области из года в год увеличивалось, наличие колхозных дворов и трудоспособных колхозников сокращалось. Конечно, уменьшение сельского и увеличение городского населения в условиях индустриализации - вполне естественный и закономерный процесс. Однако в то время эта тенденция приняла гипертрофированный характер. Отвлекалась наиболее мобильная, дееспособная часть деревни. Для сельского хозяйства этот процесс происходил болезненно, так как не подкреплялся необходимым для его протекания уровнем механизации. Недостаток рабочей силы наблюдался даже в тех колхозах, где по списку числилось много трудоспособных. Дело в том, что наиболее трудоспособная часть колхозников работала вне колхоза - на ремонте тракторов и сельскохозяйственных машин в МТС, на государственных заготовках леса, лесосплаве, училась, убывала в армию и ФЗО, девушки выбывали в связи с замужеством. В результате в колхозах оставалось много женщин с детьми, доля участия которых в колхозном производстве, особенно в зимний период, являлась весьма небольшой. Крестьяне, возвращавшиеся из армии, в колхозах не оставались и уходили на производство. В большинстве случаев они не оставались работать в колхозах по следующим причинам. Во-первых, вернувшимся из армии людям колхозы не оказывали материальной помощи: следовало работать год, чтобы участвовать в распределении доходов колхоза. Во-вторых, работая в колхозе на разных работах, люди зачастую не имели возможности приобрести специальность, а приобретенную применить было негде. В-третьих, в течение года не была известна оплата труда, да и сам труд не являлся нормированным.

Колхозная молодежь стремилась уйти из колхозов на производство из-за большой нагрузки работы. Дело в том, что в каждом колхозе определенная группа людей, не связанная с семьей и домашними делами, работала на более тяжелых работах. Молодежь с весны была занята на полевых работах. И как только колхоз успевал обмолотить хлеб, эта же молодежь без передышки ехала работать на государственные лесозаготовки на сезон 5-6 месяцев.

Одиночки, числившиеся колхозным двором, уходили из колхоза от трудностей выплаты денежных и натуральных платежей. Многие из них не имели скота и птицы, вынуждены были покупать мясо и яйца, а оплата трудодня не обеспечивала им расходов. Доход от приусадебного участка у многих колхозников являлся низким вследствие отдаленности от рынков сбыта.

Анализ проведенного исследования показывает, что в годы первого послевоенного десятилетия органы власти Байкальского региона проводили работу по развитию системы морального поощрения трудовой деятельности сельского населения. В первую очередь их внимание было сосредоточено на преодолении уравниловки в сфере распределения. Для этого были сделаны попытки внедрить прогрессивные формы оплаты труда на основе доведения до каждого трудового коллектива рабочих планов, закрепления за колхозником инвентаря, скота, земельного участка и проведения раздельного учета выполненных работ. В направлении усиления действенности экономических стимулов были сделаны шаги по улучшению организации труда и внедрению в работу бригад и звеньев индивидуальной и мелкогрупповой сдельщины. Опыт показал, что отдельные районные власти добились в этом успеха и совместно с хозяйственными органами смогли преодолеть деформации в сфере распределения.

Однако чаще всего деятельность властей на местах ограничивалась лишь организационными мероприятиями по составлению совместно с правлениями колхозов рабочих планов и распределению материально-технических средств между крестьянами. В большинстве хозяйств существенных сдвигов в установлении оплаты по результатам труда достигнуто не было, учет труда производился независимо от выполненных работ. Не получила широкого распространения система премирования и поощрения за перевыполнение производственных показателей. Передовые коллективы, выполняющие и перевыполняющие планы развития полеводства и животноводства, обеспечивали выполнение государственных заказов на сельскохозяйственную продукцию за отстающие хозяйства, а сами оставались без средств для создания фондов премирования лучших работников.

Широкое распространение получили меры морального стимулирования. Указы Президиума Верховного Совета СССР о награждении колхозников способствовали повышению трудовой активности сельских тружеников. Органы власти на местах уделили внимание развертыванию всех форм соцсоревнования, поддержали инициативы трудовых коллективов, распространяли опыт лучших. Но в условиях нарушения основного принципа распределения - оплаты по количеству и качеству труда эффективность этих мер снижалась. Не случайно соревнование в отстающих хозяйствах носило формальный характер.

Решения центральных органов власти, касающиеся организации и оплаты труда в сельском хозяйстве не сопровождались созданием условий для развития и совершенствования экономических методов хозяйствования на деле. Власти на местах не смогли противодействовать укреплению административно-командных методов управления и сами увлекались командованием трудовыми коллективами в ущерб созданию условий для их свободной деятельности. Перестройка организации и внедрение передовых методов оплаты труда не были осуществлены в рамках административно-командной системы.

Средством повышения производительности труда были избраны административные меры. В связи с решениями центральных органов местные власти направили свою деятельность на укрепление коллективов путем ужесточения дисциплинарных мер воздействия. Однако это не привело к созданию стабильных трудовых коллективов. К концу первого послевоенного десятилетия в отстающих хозяйствах оставалась низкой трудовая дисциплина, а в передовых хозяйствах - снижался энтузиазм колхозного крестьянства.

Стимулирование труда определялось не только факторами материального и морального поощрения. Существенную роль в этом играли условия труда на производственных участках. Определенное значение в этом сыграла деятельность местных органов власти по повышению уровня эксплуатации техники, развитию шефства города над селом. В то же время многое зависело от развития сельскохозяйственного машиностроения и электрификации отрасли. Уровень материально-технической базы, достигнутый к концу первой послевоенной пятилетки, позволил облегчить лишь труд механизаторов на производстве зерна. Трудоемкие процессы в животноводстве, возделывание технических и овощных культур базировались на ручном труде. Успехов добивались передовые хозяйства в совместной деятельности с правлениями колхозов по созданию культурно-бытовых условий на производственных участках. Однако в большинстве сельхозартелей, особенно в животноводстве, условия труда оставались тяжелыми и непривлекательными.

Создание действенной системы стимулирования работников к трудовой деятельности не ограничивается только обеспечением гармоничного взаимоотношения материального и морального поощрения. Существенное влияние на повышение трудовой активности сельских тружеников оказывали условия труда. Их улучшение было связано с уровнем развития экономики и материально-технической базы страны, т.е. решением следующих задач: производственных (механизация и электрификация процессов труда) и культурно-бытовых. От успешного осуществления этих вопросов зависели закрепленность за рабочим местом и заинтересованность отношения к определенному виду деятельности каждого труженика.

Особое влияние на изменение содержания сельскохозяйственного труда оказывала ликвидация его ручного характера. Основным средством достижения этого являлось развитие технического прогресса. Окончание войны и перевод экономики на мирные рельсы создали возможности для развития сельскохозяйственного машиностроения. Исходя из этого, государство разработало программу обеспечения сельского хозяйства техникой и повышения на этой основе уровня механизации полеводства и животноводства.

Уже в конце войны и первый послевоенный год государство провело ряд мер, направленных на усиление технического оснащения сельского хозяйства. В короткий срок восстанавливались разрушенные заводы, разворачивалось строительство новых. Однако новые машины по своим качествам значительно уступали, например, американской высокопроизводительной технике. Даже наиболее экономичные тракторы С-80 и ДТ-54 расходовали на 10-15% больше горючего на лошадиную силу в час, чем лучшие образцы тракторов иностранных марок. Тракторы и комбайны были преимущественно мощными, громоздкими, малоподвижными и поэтому тяжелыми в управлении.

Причиной, снижающей экономическую эффективность использования техники, была слабая ремонтная база МТС. Ремонт производился в примитивных мастерских, качество работ в результате недостатка запчастей и необходимых деталей было низким. Поэтому зимой и даже в ответственные периоды сельскохозяйственных работ механизаторы много сил и труда затрачивали на ремонт, что сказывалось на производственных показателях. Кроме этого, темпы тракторостроения значительно опережали производство прицепных машин, что не позволяло использовать имевшийся тракторный парк в полную меру. Во время полевых работ машины простаивали, высокой оставалась нагрузка на трактор, что снижало качество работ, не позволяло своевременно проводить агротехнические мероприятия. Уже в тот период назрел вопрос о производстве более экономичных, подвижных, малогабаритных и более приспособленных для механизатора машин высокого качества.

Техническое оснащение различных отраслей сельского хозяйства осуществлялось неравномерно. Выпускавшаяся промышленная техника обеспечивала в основном механизацию производства зерновых культур. Особенно отставала механизация трудоемких процессов в животноводстве. В колхозах не хватало даже простейших приспособлений для облегчения труда животновода - кормозапарников, жмыходробилок, не было водопроводов, а также внутрифермер-ского транспорта. Низким оставался уровень механизации на производстве кормов.

В первое послевоенное десятилетие была проведена значительная работа по укреплению материально-технической базы сельского хозяйства. Но она была в основном направлена на осуществление механизации полевых работ в зерновом производстве. Животноводство и в середине 1950-х гг. базировалось на тяжелом, малопривлекательном, преимущественно ручном труде. Недостаток механизации и электрификации производственных процессов не позволил сколько-нибудь серьезно поставить вопрос о комплексной механизации сельского хозяйства. Даже в зерновом хозяйстве, где основные процессы труда были наиболее обеспечены техникой, оставались слабо механизированными послеуборочная обработка зерна на токах, его погрузка на транспорт. Все эти работы производились вручную.

Важное значение для сельского труженика имели культурно-бытовые условия труда. Сельский труд во многом специфичен: производственные участки в определенные периоды находились на большом расстоянии от райцентров и центральных усадеб колхозов. Полеводам, животноводам и механизаторам приходилось длительное время находиться далеко от дома, без элементарных удобств. Облегчить их жизнь в эти периоды являлось важнейшей задачей органов власти Байкальского региона в послевоенный период.

К примеру, в Иркутской области накопили немалый опыт решения проблемы улучшения труда в МТС. Так, руководство Хомутовской МТС уделяло значительное внимание созданию надлежащих условий труда рабочим. Здесь неоднократно заслушивали директоров МТС о ходе подготовки к ремонту в зимних условиях. Так, например, 10 февраля 1948 г. был заслушан отчет председателя рабочего комитета о работе профсоюзной организации за 1947 г. Выступавшие отметили недостатки работы рабочкома по организации и охране труда. Работа профсоюзной организации была признана слабой, в результате чего поручалось помочь в активизации ее деятельности. В этой связи были проведены воскресники на строительстве новых мастерских. 5 октября указанного выше года перед дирекцией был поставлен вопрос о том, чтобы в новой мастерской были все условия для работы: вентиляция, моечная, полностью оборудованы рабочие места, заготовлено топливо. С 1950 г. рабочие проводили ремонт в новой мастерской, оборудованной по типу депо на промышленных предприятиях. Вполне естественно, что в Хомутовской МТС успешно выполнялись планы ремонта тракторов и сельскохозяйственных машин, на полевых работах применялись передовые методы труда, в результате чего успешно выполнялись производственные планы.

Но в большинстве машинно-тракторных станций области не были созданы условия для улучшения труда. Например, в последнем году первой послевоенной пятилетки из 70 МТС только 29 имели типовые, а 19 - приспособленные мастерские, из которых 9 не были пригодны к эксплуатации. В 1950 г. они неоднократно закрывались инспектором охраны труда областного комитета профсоюза рабочих МТС. Кроме этого, 22 МТС не имели мастерских и ремонт производили в обычных домах и временных сооружениях. Такое положение не способствовало улучшению производственной санитарии и бытовых условий труда в большинстве МТС. В напряженные периоды сельскохозяйственных работ в результате недостатка техники и нерационального использования имевшегося машинно-тракторного парка допускались: работа тракторов в ночное время без освещения, работа прицепщиков в две смены подряд, на прицепные орудия допускались несовершеннолетние.

В первое послевоенное десятилетие органы власти Байкальского региона обращали внимание на внедрение новой техники и более эффективное использование имевшихся технических средств. Решая проблему ликвидации ручного труда в сельском хозяйстве, они обобщали и распространяли передовой опыт обслуживания средств механизации. Значительное внимание органы власти на местах уделили организации шефства промышленных предприятий над МТС, ремонту и оборудованию мастерских машинно-тракторных станций. В последние годы первого послевоенного десятилетия их внимание было сосредоточено, главным образом, на повышении уровня механизации трудоемких процессов в животноводстве. Для этого были сделаны попытки расширить производство простейших приспособлений для облегчения труда животноводов на местных предприятиях и использовать имевшиеся в колхозах резервы для установки оборудования и средств механизации.

Наряду с вопросами развития механизации сельскохозяйственных работ органы власти Байкальского региона в первые послевоенные годы решали вопросы развития энергетики. От степени электрификации села во многом зависело не только развитие экономики хозяйств, но и улучшение условий труда и быта сельских тружеников. Однако развитие электрификации в сельской местности Прибайкалья в первое послевоенное десятилетие двигалось вперед незаслуженно медленными темпами. Например, за 1945-1948 гг. было электрифицировано 65 колхозов, 3 совхоза и 12 МТС. Потребность в электроэнергии сельской местности Иркутской области в указанные годы была удовлетворена построенными установками не более чем на 3%. Это во многом объяснялось трудностями послевоенных условий, в частности, слабым финансовым состоянием колхозов, необеспеченностью рабочей силой и затруднением по техническому снабжению. И в дальнейшем, вплоть до середины 1950-х гг., тенденция в отношении электрификации сельской местности региона оставалась прежней. Центральная власть придавала большое значение строительству межколхозных гидроэлектростанций повышенной мощности, созданию местных энергосистем с параллельно работающими гидравлическими и тепловыми электростанциями. Но вопрос о средствах, выделяемых на строительство электростанций, не пересматривался. Они должны были осуществляться за счет колхозов и предприятий соответственно их долевому участию. А без дополнительных государственных капиталовложений колхозы не смогли обеспечить выполнение намеченной программы. Конторы «Сельэлектро» не оказывали помощи электрооборудованием для эксплуатации станций в результате недостатка средств.

Невыполнение плана электрификации колхозов Иркутской области в целом и несвоевременность ввода в эксплуатацию строившихся электростанций было обусловлено следующими причинами: 1) повсеместным недостатком рабочей силы в колхозах; 2) слабым финансовым состоянием колхозов, что отражалось на несвоевременном приобретении колхозами стройматериалов и оборудования; 3) задержкой управлением материально-технического снабжения «Глав-сельэлектро» поставки материалов и оборудования, шедших в централизованном порядке для строившихся колхозных и межколхозных электростанций; 4) ограниченными возможностями механизации основных трудоемких процессов работ в результате недостаточного количества строймеханизмов, а также 5) низкой квалификацией прорабского персонала.

В результате всех выше перечисленных факторов дело электрификации колхозов из года в год срывалось. Государственные средства, отпускаемые колхозам в виде ссуд на строительство электростанций, распылялись по отдельным объектам и использовались неэффективно - строившиеся электростанции не вступали в эксплуатацию в установленные сроки. В связи с проведенной работой по укрупнению сельхозартелей колхозы стали более крупными хозяйствами: чтобы электрифицировать трудоемкие процессы колхозного производства, требовалось строить более мощные электростанции со значительными вложениями в это строительство денежных средств, превышавших 1 млн. рублей. Но большинство колхозов имело тяжелое финансовое состояние и не могло принять даже в порядке долевого участия в строительстве электростанций и вложить требуемые суммы из своих собственных средств.

По ряду строившихся объектов привлеченных колхозных средств зачастую оказывалось недостаточно. Сельхозбанк по этой причине прекращал финансирование начатого строительства, стройка затягивалась или прекращалась вовсе - консервировалась. Вложенные в них как государственные, так и колхозные средства замораживались. Как следствие, колхозы оказывались в тяжелом финансовом положении - были закредитованы, платили большие суммы в виде процентов по просроченным ссудам. В результате они не могли изыскать средств и выделить сил на строительство животноводческих помещений и других хозяйственных построек, что означало отвлечение внимания колхозов от решения основных задач - дальнейшего повышения урожайности всех сельскохозяйственных культур, всемерного развития животноводства и повышения его продуктивности.

При эксплуатации колхозных электростанций требовалось разрешить вопрос учета и повышения коэффициента использования вырабатываемой электроэнергии, эффективности ее применения, установления тарифа и отчислений в амортизационный фонд, снабжения запасными частями - гидроматериалами, топливом, смазочным, организации ремонта оборудования, а также подготовки квалифицированных кадров из числа колхозников и установления систематического контроля и инструктирования. Все это требовало большой централизации.

Значительных успехов в улучшении условий труда можно было добиться на основе строительства малых ГЭС. Думается, их поощрение в послевоенный период имело большое значение. Мелкие электростанции были экологически чистыми, практичны в применении даже в небольших хозяйствах. Но колхозы не имели средств для их активного строительства. Сооружение только одной гидроэлектростанции обходилось в 150-200 тыс. руб. Финансовые затруднения приводили к тому, что строительство затягивалось, а вложенные капиталы омертвлялись. Промышленность так и не наладила широкий выпуск оборудования для оснащения малых ГЭС. Кроме этого, не хватало квалифицированных кадров по подготовке проектов и обслуживанию станций.

Негативно социальные результаты проводимой аграрной политики отразились на жизненном уровне сельских тружеников. Решения местных органов власти, направленные на улучшение медицинского, торгового и культурно-бытового обслуживания, организацию жилищного строительства, в основном оставались на бумаге и решались самые неотложные. В результате неравномерного распределения государственных средств, выделяемых на развитие социальной сферы, и слабого экономического положения большинства колхозов село значительно отставало от города по уровню медицинского и культурно-бытового обслуживания. Колхозные крестьяне занимали низшее положение по отношению к другим группам и слоям населения. Они не получали пенсий и пособий по старости и инвалидности, не имели паспортов и не могли выехать из колхоза без разрешения правления. В сельхозартелях не было профсоюзных организаций, ведавших решением вопросов улучшения условий труда и быта.

В области медицинского обслуживания сельского населения Байкальского региона на протяжении всего послевоенного десятилетия ощущалась острая нужда в основных врачебных специалистах: хирургах, терапевтах, педиатрах, санитарных врачах и акушерах-гинекологах, не говоря уже об отоларингологах, окулистах и др. Во многих районах большие расстояния между сельскими населенными пунктами делали обслуживание сельского населения врачебной помощью без наличия автотранспорта совершенно невозможным. Попутный автотранспорт имелся не всегда, и срочные вызовы приходилось обслуживать с большим опозданием, что часто приводило к тяжелым последствиям. Особенно такая ситуация была характерна для Иркутской области, где обеспеченность сельских медицинских учреждений врачами и средним медицинским персоналом оставалась на низком уровне. Многие колхозы не имели финансовых средств для ведения строительства своих медицинских учреждений, оказания помощи в проведении ремонта, улучшения материально-бытового положения медицинских работников. В Бурят-Монгольской АССР ситуация была более благоприятной. Диспансерные методы борьбы с туберкулезом и венерическими заболеваниями в сочетании с лечебной и профилактической работой дали замечательные результаты. Многие медики провели плодотворную работу по профилактике туберкулеза и кожно-венерических болезней. Благодаря самоотверженному труду медиков удалось полностью ликвидировать и свести к минимуму заболевание брюшным и сыпным тифом, в несколько раз снизить заболевание малярией, бруцеллезом. Таким образом, в послевоенное десятилетие органы здравоохранения республики значительно расширили сеть лечебных и сани-тарно-профилактических учреждений, укрепили их материально-техническую базу, укомплектовали врачебными кадрами и на этой основе улучшили медицинское обслуживание населения. Все районные и укрупненные сельские участковые больницы имели свой санитарный транспорт для скорой помощи. Широкое применение нашла и санитарная авиация, что в условиях Бурятии, где населенные пункты были разбросаны на большом удалении друг от друга, имело исключительно большое значение для оперативных выездов к больным и транспортировки их в районные и городские больницы.

Что касается организации спортивно-оздоровительных занятий для сельского населения Байкальского региона в послевоенное десятилетие, то ее состояние явно оставляло желать лучшего. Большинство колхозных спортивных коллективов существовало формально, никакой учебно-спортивной работы в них не проводилось. Областные соревнования сельских физкультурников проводились редко, не все районы принимали в них участие. Материально-спортивная база в большинстве колхозных спортивных коллективов создана не была, правления колхозов и сельпо не выделяли средств на строительство спортивных сооружений, приобретение спортивного инвентаря и оборудования. Большинство колхозов, вступивших в общество, не платили своевременно членские взносы. Многие коллективы физкультуры существовали только на бумаге. Редко проводились соревнования по конькобежному спорту, легкой атлетике, городкам, спортивным играм. Особенно напряженной была ситуация со строительством спортивных сооружений. Не хватало квалифицированных кадров, специалистов по физической культуре и спорту.

В сфере жилищно-коммунального хозяйства в сельской местности Байкальского региона на протяжении всего послевоенного десятилетия задача строительства производственных построек, бытового устройства в колхозах и жилищного строительства в деревне догматически противопоставлялась производственным задачам колхозов и фактически снималась с повестки дня. При этом игнорировалось то положение, что без строительства производственных жилых построек колхозное производство, и в первую очередь производство продуктов животноводства, не могло развиваться. Установка противопоставления производства строительству приводила к роспуску во многих местах строительных бригад в колхозах, к ликвидации колхозных и межколхозных предприятий по производству строительных материалов, а также к пренебрежительному отношению к вопросам благоустройства колхозного села, к строительству и ремонту жилищ в деревне. Это, в свою очередь, являлось одной из причин массового отлива населения из деревни.

В деле торгового обслуживания сельского населения Байкальского региона укрепление административно-командной системы управления негативно отразилось на организации производства на предприятиях легкой промышленности. Лишенные инициативы и самостоятельности, имея установленные планы выпуска продукции на перспективу и устаревшее оборудование, предприятия не могли гибко реагировать на спрос населения и продолжали выпускать никому не нужную продукцию, затрачивая при этом огромные средства, которых так не хватало в трудные послевоенные годы. Сказалось также и общее отставание в развитии сельского хозяйства как поставщика сырья для легкой и пищевой промышленности. Положительным в послевоенный период было поощрение развития кооперации. Но при существующей системе заготовок сельскохозяйственной продукции она оставалась без ресурсов. Развитие кооперацией собственных подсобных хозяйств не получило широкого распространения в результате тяжелого финансового положения.

Слабое развитие торговой сети наблюдалось также и во всех крупных городах области, но в сельской местности недостаток магазинов являлся особенно ощутимым, так как там еще не во всех населенных пунктах имелись торговые точки. Многие магазины являлись мелкими, с 1-2 рабочими местами, в результате чего невелика была пропускная способность торговой сети. К тому же многие магазины (даже из числа средних и крупных) работали только в одну смену, отсюда и удовлетворение нужд населения проходило с большим трудом. Создавались очереди, отнимавшие время у людей, и замедлялся товарооборот. На протяжении всего исследуемого нами периода в сельской местности Байкальского региона даже на каждый сельский совет не приходилось одного предприятия общественного питания и тем более было очень мало простейших предприятий общественного питания, таких, как чайных, буфетов и закусочных. И хотя для начала 1950-х гг. был характерен существенный рост потребительской кооперации, давшей толчок расширению торговли на селе, росту покупок сельским населением непродовольственных промышленных товаров, все же росший спрос по ряду товаров к середине 1950-х гг. оставался еще далеко не удовлетворенным. Сократился удельный вес продовольственных товаров в сельском товарообороте, прежде всего рыбы, масла животного и колбасных изделий. Особенно медленно расширялась торговля книгами в сельской местности, являвшаяся одним из самых отсталых участков работы потребительской кооперации. Остатки книг неимоверно росли, причем сосредоточены они были в районных центрах, на складах райпотребсоюзов, а в розничную сеть не продвигались.

В области образования и школьного строительства на селе за первое послевоенное десятилетие органы власти Байкальского региона так и не смогли решить главную проблему - осуществление всеобуча. Скорее всего, это было вызвано объективными причинами. В колхозах не хватало рабочих рук. Поэтому в ответственные периоды сельскохозяйственных кампаний к работе привлекались все колхозники, и, в первую очередь, молодежь. В зимний период трактористы большую часть находились в МТС, участвуя в ремонте техники. Часть молодежи в послевоенный период перешла на работу в промышленные предприятия и там закончила школы фабрично-заводского обучения. Но другая часть молодежи, оставшаяся в деревне, так и не смогла получить образование. Сельские школы в Иркутской области во многом продолжали зависеть от экономического положения колхозов. Отстающие хозяйства в тот период не могли выделять необходимые средства на проведение строительства и ремонта школ и интернатов, создавать условия для улучшения материально-бытового положения учителей. В Бурят-Монгольской АССР также не было реальных возможностей по созданию благоприятных условий для осуществления семилетнего обучения и принятия мер по дальнейшему расширению среднего образования в сельской местности республики. Так, в 9 аймаках республики имелось только по одной средней школе в аймачных центрах, а фонд школьных помещений при МТС и крупных колхозах не позволял существовавшие семилетние школы, размещенные в зданиях бывших начальных школ, реорганизовать в средние. В школах ряда аймаков Бурят-Монгольской АССР: Торейского, Мухоршибирско-го и Прибайкальского - не был организован подвоз детей, живших далеко от школы, а также созданы фонды всеобуча и нормальные условия для интернатов. В результате даже к концу исследуемого нами периода в школах республики успеваемость учащихся была крайне низкой, и насчитывалось множество второгодников. Другой важной причиной слабого уровня выполнения программы всеобуча был ежегодный большой отсев и недохват учащихся в отдаленных и горных районах: Окинском, Закаменском, Баргузинском, Торейском, Курумканском, Еравнинском и др. В результате многие учащиеся школ названных районов, родители которых работали на дальних животноводческих гуртах и бригадах (в среднем 50-60 км), часто опаздывали на занятия, пропускали уроки или просто выбывали из школ ввиду отдаленности от них и отсутствия интернатов.

Большая проблема в сельской местности Байкальского региона в первое послевоенное десятилетие была связана с наличием детских учреждений (садов и яслей). Многие дошкольные учреждения и, прежде всего, колхозные не имели необходимого оборудования, мягкого инвентаря, игрушек, учебно-наглядных пособий, музыкальных инструментов, оборудованных участков для проведения игр на воздухе. В ряде детских садов мало внимания уделялось физическому, музыкальному развитию детей, их творческих способностей, привитию трудовых и культурно-гигиенических навыков. Неудовлетворительным являлось медицинское обслуживание в большинстве детских садов региона. Многие медработники в дошкольных учреждениях бывали редко, не вели необходимой профилактической работы. Во многих колхозах вследствие нехватки детских яслей и детских площадок в период весеннего сева, прополочных работ и сенокошения большинство женщин, имевших малолетних детей, не работало, тогда как в этих колхозах недоставало рабочей силы, и сельскохозяйственные работы не выполнялись в установленные сроки.

За годы первого послевоенного десятилетия органы власти Байкальского региона достигли определенных сдвигов в деятельности по улучшению культурного обслуживания колхозного крестьянства. Во многих клубах работали активы, велась агрозоотехническая пропаганда, была организована художественная самодеятельность. В то же время местные власти не смогли преодолеть одностороннего подхода к проблеме улучшения культурно-массовой работы на селе и сосредоточили свое внимание на привлечении культпросветработников к проведению идеологической работы в ответственные периоды сельскохозяйственных работ.

Однако к концу исследуемого нами периода (середина 1950-х гг.) по Байкальскому региону в целом не произошло существенных сдвигов в организации культурно-бытового обслуживания колхозного населения. Во многих колхозах области лекции читались редко, не было газетных витрин. В работу кружков художественной самодеятельности было вовлечено незначительное число молодежи, кинокартины демонстрировались редко. Многие клубы, избы-читальни, красные уголки находились в запущенном состоянии. Большинство из них находились в совершенно неприспособленных помещениях, а также не было обеспечено подготовительными кадрами. Оставляла желать лучшего подписка колхозников на газеты и журналы.

В Западном Забайкалье ситуация с библиотечным обслуживанием сельского населения выглядела следующим образом. Рост числа библиотек на селе заметно отставал по сравнению с городом. Это вполне понятно ввиду распределения государством средств в пользу города. В то же время за исследуемый нами период сельская местность Бурят-Монгольской АССР опередила город по росту книг в библиотеках в целом. Судя по всему, связано это было с рядом мероприятий второго послевоенного пятилетия: укрупнением колхозов, в результате которого мелкие библиотеки закрывались и становились филиалами более крупных, с одной стороны, и увеличением инвестиций в село после Сентябрьского пленума (1953 г.) ЦК КПСС, с другой. То есть, несмотря на сокращение количества библиотек в селах республики, книги в них продолжали поступать. Однако рост книг в библиотеках сельской местности Западного Забайкалья в целом не означал их увеличение по каждой библиотеке в отдельности.

Ситуация с кинообслуживанием сельского населения на протяжении всего послевоенного десятилетия оставалась сложной. План кинообслуживания из года в год не выполнялся. Во многих селах области, особенно отдаленных, кинокартины не демонстрировались целыми месяцами. Среди сельского населения недостаточно популяризировались кинофильмы, отражавшие достижения советской агробиологической науки, а также опыт передовых колхозов и МТС, добившихся высоких урожаев сельскохозяйственных культур и повышения продуктивности животноводства. Оставляла желать лучшего пропаганда сельскохозяйственных кинофильмов на агрозоотехнических курсах. В сельскую местность кинофильмы в большинстве случаев направлялись с большим износом, что серьезно сказывалось на качестве проводимых киносеансов. Не проявлялось необходимой заботы о культурном обслуживании зрителей во время проведения киносеансов. Областное управление связи не принимало мер по улучшению качества вещания, мало оказывало колхозам помощи в организации эксплуатации существующих радиоузлов, а также занималось подготовкой квалифицированных кадров. К концу исследуемого нами периода число киносеансов в сельской местности несколько уменьшилось. Произошло это, надо полагать, в связи с таким небезболезненным мероприятием для деревни как укрупнение колхозов, а также оттоком сельского населения (в первую очередь, молодежи) в город.

На протяжении всего исследуемого нами периода свыше половины колхозов Иркутской области оставалось без телефонной связи. В Бурят-Монгольской АССР число сельсоветов, имевших телефонную связь с райцентром, оставалось почти неизменным на протяжении первого послевоенного пятилетия. К концу исследуемого нами периода (середина 1950-х гг.) их количество несколько уменьшилось. Однако следует учитывать, что произошло это в условиях заметного сокращения числа колхозов в связи с укрупнением последних. Бросается также в глаза существенное отставание телефонизации МТС от сельсоветов. Однако если также учесть и сокращение числа колхозов в связи с массовым их укрупнением, то следует признать, что существенного влияния на уменьшение разницы между телефонизацией сельсоветов и МТС это не оказало.

Успешное восстановление и развитие экономики страны, достигнутое во многом за счет деревни и связанное с длительным перенапряжением всех ее сил, привело к постепенному обезлюдению села, упадку престижа сельскохозяйственного труда, отставанию сельского хозяйства от других секторов экономики, что отрицательно сказалось на развитии всего народного хозяйства. Забвение роли человеческого фактора в развитии производства, нарушение социальной справедливости по отношению к крестьянину тяжело отразились на нравственном облике общества. В психологии народа укоренилось представление о непрестижности сельскохозяйственного труда. Игнорирование объективных законов развития деревни (соединение «нового и старого»: научных достижений с обычаями, прогресса с верой), интересов сельских жителей привело сельское хозяйство к критическому рубежу. Антикрестьянская государственная политика и экстенсивный путь развития народного хозяйства страны подорвали экономические и социальные устои деревни. На этом пути оказалось невозможным предотвратить кризис села, который нашел выражение не только в экономическом опустошении и обнищании, демографическом исчезновении многих деревень, но и утрате культурных и нравственных традиций, крестьянского образа жизни. Остававшаяся «второсортность» сельской жизни, снисхождение до деревни, обращение с ней на «ты» еще более усугубляло духовный кризис сельской жизни вообще и каждого сельского жителя в частности. В конечном итоге это привело к снижению производительности труда и темпов развития производства.

Из всего выше сказанного следует, что неблагополучное положение в аграрной сфере Советского государства, во многом обусловленное просчетами в руководстве, имело серьезные экономические и политические последствия для будущего нашей страны. Нараставший продовольственный кризис послужил одним из определяющих внутриполитических факторов разочарования большинства граждан СССР в социалистическом способе хозяйствования и в советской политической системе, что в конечном итоге пагубно отразилось на всем этом в конце 1980-х - начале 1990-х годов.

Таким образом, привычный для крестьянства вопрос о путях развития сельского хозяйства в наше время вновь вышел на первый план в народнохозяйственном развитии, поскольку это связано с продовольственным обеспечением, а значит и независимостью государства. Это говорит о том, что сельское хозяйство - вовсе не «черная дыра», а первичная отрасль экономики. Не случайно первый губернатор Иркутской области Ю. Ножиков в начале 1990-х гг. подчеркивал: «Крестьянство живо во всех измерениях. У него есть прошлое, настоящее, завидные перспективы, - хлеб всегда нужен. Завтрак, обед, ужин без куска хлеба не обходятся, как и без других продуктов»1. Пожалуй, для любого современного россиянина вопрос продовольственной безопасности (он же и вопрос государственной независимости) сегодня важен, как никакой другой. В этой связи нужно сказать следующее.

Хотя колхозная система в послевоенный период и превращала крестьян в наемных рабочих с огородом, дело было не столько в самих колхозах как хозяйственной форме, сколько в экономической политике, проводимой в деревне. Это подтвердилось еще раз в начале 1990-х гг. Только теперь насильственно стали разрушаться колхозы, а искусственно создаваться крестьянские фермерские хозяйства.

Рыночная аграрная политика 1990-х гг., идеологически отталкиваясь от негативных сторон колхозной системы, была направлена на полное разрушение сложившихся к тому времени коллективных хозяйств. И снова виноватыми у власти оказались люди - колхозные крестьяне. Колхозы стали насильственно разрушаться во имя новых «идеалов». Опять пострадало крестьянство. Вышел Указ Президента Ельцина о разделении имущества и земли крупных сельскохозяйственных предприятий между их работниками. Все это делалось в спешке, не оставляя крестьянству выбора. Люди, в основной своей массе, не желали разрушения крупных хозяйств. Их недовольство понятно.

Во-первых, нацеленность властей была только на развитие фермерского хозяйства, которое к тому же хотели организовать с помощью горожан. Все зеркально повторилось: в советский (в частности, послевоенный) период были руководители колхозов - «двадцатипятитысячники» из городов, а теперь появились фермеры из горожан. Активно поощряемые властью материально и финансово, они должны были учить «нерадивое» колхозное крестьянство, как хозяйствовать на земле. Крестьянам, как известно, похожих условий не создавали: дома не строили, кредитов не выдавали, сельхозтехникой не обеспечивали. Во

1 Эпоха в сердцах крестьянских: (Сб. очерков о селе). - Иркутск, 1995. - С. 3 вторых, по тем или иным причинам не все жители села получили земельный пай. В-третьих, вся сельская инфраструктура была создана и организована под крупные сельскохозяйственные предприятия. Тех имущественных средств, которые были розданы в качестве паев, не хватало, чтобы начать свое эффективное фермерское или крестьянское производство. Да и земля не была выделена реально. Никто не знал, где конкретно находился его земельный участок. Чтобы получить пай в натуре, требовались немалые усилия. Ясность была только с личным подсобным хозяйством. Оно осталось неизменным и, в конечном счете, стало основным производителем сельскохозяйственной продукции. При таких условиях массовое фермерство в принципе не могло развиваться. Фермерами могли стать и стали только те, кто мог использовать, как начали говорить позже, административный ресурс. В-четвертых, развитие социальной сферы села было ориентировано на сельскохозяйственные предприятия. Они содержали всю сельскую инфраструктуру. Как только их не стало, рухнула вся социальная сфера. В результате вновь проявилась антинародная суть государства.

Таким образом, накопленный Россией более чем за 60 лет опыт аграрных преобразований мало чему научил власть. Исследованная нами тема позволяет не только понять прошлое, замыслы и методы осуществления задуманного властями того периода, увидеть направления, по которым могло бы пойти развитие российского крестьянства, но и объективно оценить то, что в конечном счете случилось с советской, а затем и с российской деревней. Последнее обстоятельство - не без помощи уже современных «реформаторов».

Так какие же можно извлечь выводы, все еще пригодные для страны и современного сельского населения, применительно к сегодняшнему дню? Прежде всего, следует учитывать, что социально-экономические преобразования на селе такого обширного региона Российской Федерации, как Байкальский, с многообразием социально-экономических особенностей проживающего в ней населения могут быть разумны и общественно эффективны лишь тогда, когда соблюдается ряд совершенно необходимых обстоятельств. Первое. Должна быть избрана адекватная всему комплексу общественных условий стратегия социально-экономического развития страны. Второе. В этой стратегии должны учитываться глубинные факторы, предопределяющие сельскую форму жизнедеятельности с ее национальными особенностями и традициями. Третье. Преобразования на селе должны отображать и синтезировать меняющиеся общественные условия, их соответствие современным мировым тенденциям. Четвертое и главное. При любых условиях - не навреди!

Таким образом, передовая практика хозяйствования показывает, что противоречия возникают чаще всего на стыке экономических и социальных целей развития агропромышленного комплекса. Умелый учет и оптимальное сочетание этих целей позволяют успешно решать все вопросы, возникающие в ходе развития и становления АПК. Преувеличение хотя бы одной цели объективно ведет к усилению противоречий. Так, например, выделение приоритета экономических целей перед социальными (остаточный принцип в развитии села) привело к серьезным диспропорциям в социальном развитии деревни, что, в конечном счете, вызвало экономический застой. Экономические и социальные цели находятся в объективной диалектической взаимозависимости и взаимообусловленности. И если эта диалектика не нарушается (как правило, в результате некомпетентного вмешательства человека), то противоречия разрешаются и становятся двигателем развития экономики агропромышленного комплекса. В противном случае, как показывает исторический опыт, все мероприятия на селе оборачиваются хроническим отставанием сельского хозяйства от потребностей общества, угрозой продовольственной зависимости страны от экономики других стран, а также игнорированием ее природно-аграрного потенциала, экологическими нарушениями, резкой социальной дифференциацией и бедностью населения, потерей им собственных корней и перспектив.

Например, вполне заслуживает внимания точка зрения нынешнего генерального директора ООО «Саянский бройлер» Сергея Еременко: «Мы много говорим о личных подсобных хозяйствах. Но их надо создавать и поддерживать преимущественно на северных территориях, где невозможно организовать крупное сельхозпроизводство. На юге ставку нужно делать на агрохолдинги, которые кормят всю область. За последние годы мы, к примеру, создали 180 рабочих мест, вложили в сельское хозяйство около 300 млн. рублей. Меняем технологическое оборудование, планируем осваивать залежные земли. Но все эти инвестиции ничего не дадут, если не будет грамотной кадровой политики. Для села самое главное - производительные силы. И муниципальные власти в первую очередь должны пропагандировать престиж труда на селе и обеспечи1 вать население жильем» .

В настоящее время некоммерческое партнерство «Центр содействия развитию малых форм сельхозпроизводства и сельских поселений» (НП «Содействие») совместно с Иркутским институтом географии СО РАН и Агропромышленным союзом Иркутской области разработали концепцию по устойчивому развитию сельских территорий, садоводческого движения и личных подсобных хозяйств. В ней заложен комплексный переход от отраслевого к пространственно-экономическому развитию, в соответствии с которым сельские и городские территории и АПК рассматриваются как единый экономический, социальный, территориальный и природный потенциал с прочными внутренними связями. Главная цель концепции - создание оптимального правового, производственного и инвестиционного климата для эффективного функционирования сельских территорий.

По словам президента НП «Содействие» Александра Шевелкина, направлений развития села много. Это лесоводство, экология, рыбовоспроизводство, сельский туризм, который активно развивается в западной части страны. К примеру, на Дальнем Востоке селяне, принимая в гости японцев, готовых работать в огороде и на фермах, зарабатывают неплохие деньги. Эксперт уверен, что «у нас есть территории, где можно создать базы сельского туризма, - на Байкале, в предгорьях Саян, Усть-Орде. Можно изучить опыт зарубежных w 2 стран, где активно развивается экологический сельский туризм» .

1 Хлебникова О. Какие проблемы не смог решить нацпроект?//Областная газета. - 2008. - 14 июля

2 Шагунова Л. Идеи о новой деревне/Юбластная газета. - 2010. - 27 июля

Согласно разработанной концепции, в аграрных районах Иркутской области перспективно развивать малые перерабатывающие предприятия для некрупных производителей. Для этого в области необходимо строить небольшие модульные предприятия по переработке, пункты приема сельхозпродукции и создавать торговые бренды. Все это в перспективе повысит доходы аграрных районов и увеличит занятость сельского населения: «Нужно, чтобы крестьянин, получая молоко и мясо животных, не заботился о том, как их реализовать. Он должен быть уверен, что получит свой процент с переработки и торговли»1.

В программе НП «Содействие» акцент сделан и на развитии садоводств, которые должны идти через развитие сельских территорий. Именно садоводства, которые поставляют более 25% сельхозпродукции на рынок, должны стать одним из направлений агропромышленного комплекса Байкальского региона и способствовать развитию тех территорий, на которых они находятся. Необходимо в садоводствах «организовать территориальное общественное самоуправление. ТОСы могут взаимодействовать с муниципалитетами, входить в посел2 ковую или районную программы развития» .

Необходимо также перенимать опыт других регионов страны. Сам Шевел-кин изучил опыт Тамбовской области по развитию сельских территорий. По этой программе из федерального бюджета области выделено 14,9 млрд. рублей. Еще пример - программа «Уральская деревня» в Свердловской области, направленная на обеспечение продовольственной безопасности региона. Таким образом, НП «Содействие» предлагает областным властям рассмотреть и проанализировать выше названную концепцию, чтобы на ее основе создать комплексную программу развития сельских территорий в Прибайкалье. И, надо сказать, иркутская концепция развития сельского хозяйства нашла поддержку у властей и рекомендована к внедрению в Минсельхозе РФ, аппарате полномочного представителя президента РФ в СФО, Общественной палате России.

1 Шагунова Л. Идеи о новой деревне/Юбластная газета. -2010.-27 июля

2 Там же

Одним словом, даже при самых разумных усилиях в сельском хозяйстве невозможно отдельно, в отрыве от остального, решить задачу создания эффективного сельскохозяйственного производства. Решается она только тогда, когда есть ориентация на более высокую цель - превращение российской деревни в благоприятную среду для воспроизводства нации и культуры, в надежную опору российской государственности.

Список литературы диссертационного исследования кандидат исторических наук Миронов, Роман Борисович, 2012 год

1. Архивные фонды

2. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ)1. Фонд 17 ЦК КПСС

3. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ)

4. Фонд А-327 Главное управленческое переселение при Совете Министров РСФСР

5. Фонд А-374 Главное управление статистики при Совете Министров РСФСР

6. Государственный архив Иркутской области (ГАИО)

7. Фонд Р-147 Иркутское областное управление сельского хозяйства Фонд Р-1933 - Областной исполнительный комитет Фонд Р-2679 - Областное статистическое управление

8. Фонд Р-2816 Представитель Совета по делам колхозов при Совете Министров СССР по Иркутской области

9. Государственный архив новейшей истории Иркутской области (ГАНИИО)

10. Фонд 127 Иркутский областной комитет КП РСФСР

11. Фонд Р-2527 Иркутский Областной союз потребительских обществ

12. Национальный архив Республики Бурятия (НАРБ)

13. Фонд Р-60 Народный комиссариат просвещения Фонд Р-196 - Учреждения статистики1. Опубликованные источникиа) Источники официального характера:

14. Андреев А.А. Речь на XVIII съезде ВКП(б). М.: Госполитиздат, 1939.

15. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. -М.: Политиздат, 1985. Т. 6.

16. КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК. -М.: Политиздат, 1985. Т. 7.

17. Попов В.П. Российская деревня после войны (июнь 1945 май 1953 гг.): Сб. документов. - М.: Прометей, 1993.

18. Попов В.П. Тирания после войны: состояние русской деревни (июнь 1945 март 1953 гг.)//Слово. - 1991. -№11.

19. Постановления Июньского пленума ЦК КПСС 1955 г. М.: Госполитиздат, 1955.

20. Преображенский Е.А. Примитивная аккумуляция//Великий незнакомец: крестьяне и фермеры в современном мире. М.: Прогресс-Академия, 1992.

21. Резолюции XIX съезда КПСС. М.: Госполитиздат, 1952.

22. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам (19171967). Т. 3. -М.: Политиздат, 1968.

23. Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам (19171967). Т. 4. М.: Политиздат, 1968.

24. Сборник документов и материалов по истории СССР советского периода (1917-1958 гг.). М.: Изд-во МГУ, 1966.

25. Советская жизнь. 1945-1953: (Сб. док.)/Сост. Е.Ю. Зубкова и др. М.: РОССПЭН, 2003.

26. Сталин И.В. Вести деревню, насаждая колхозы и совхозы//Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире. М.: Прогресс-Академия, 1992.

27. Сталин И.В. О работе в деревне. М.: Госполитиздат, 1952.

28. Сталин И.В. Экономические проблемы социализма в СССР. М.: Госполитиздат, 1952.

29. Хрестоматия по истории Иркутской области. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1968.б) Мемуарные источники:

30. Бенедиктов И.А. О Сталине и Хрущеве//Молодая гвардия. 1989. - №4.

31. Голоса крестьян: Сельская Россия XX века в крестьянских мемуарах. -М.: Аспект Пресс, 1996.

32. Воспоминания ленских жителей/Сост. Ю.П. Лыхин. Иркутск: ГУК АЭМ «Тальцы», 2007.

33. Распутин В.Г. Мой манифест//Наш современник. 1997. - №5.

34. Сальников Г. Как мы жили на Лене-реке//Сибирь. 2006. - №4.

35. Суворов Е.В. Мы вернемся в деревню: (Очерки разных лет). Иркутск: Иркутский писатель, 2005.

36. Эпоха в сердцах крестьянских: (Сб. очерков о селе). Иркутск, 1995.в) Периодическая печать:

37. Восточно-Сибирская правда. 1945-1956 гг.25. Правда. 1945-1956 гг.г) Статистические сборники:

38. Женщины и дети в СССР: Стат. сборник. М.: Статистика, 1969.

39. Иркутская область. Краткий экономико-статистический сборник. Иркутск: Иркутское кн. изд-во, 1958.

40. Народное хозяйство Бурят-Монгольской АССР. Стат. сб. Улан-Удэ: Бурят-Монгольское кн. изд-во, 1957.

41. Народное хозяйство РСФСР за 70 лет: Стат. ежегодник. М.: Финансы и статистика, 1987.1. Литература

42. Александров Е. Жертвою пали. (Конспект по истории российского голода 1946 г.)//Независимая газета. 1992. - 16 апреля.

43. Алексеев В.В. Электрификация Сибири: (Историческое исследование). Ч. I. 1885-1950 гг. Новосибирск: Наука, 1973.

44. Алексеев В.В. Электрификация Сибири: (Историческое исследование). Ч. II. 1951-1970 гг. Новосибирск: Наука, 1976.

45. Анисимов Н.И. Развитие сельского хозяйства в первой послевоенной пятилетке. -М., 1952.

46. Анисимов Н.И. Советское крестьянство. М.: Молодая гвардия, 1945.

47. Анисков В.Т. Основные итоги организаторской деятельности партии в колхозной деревне в годы Великой Отечественной войны//Партия организатор подвига советского крестьянства в годы Великой Отечественной войны. - Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 1984.

48. Анисков В.Т. Переселение колхозников в Сибирь в предвоенные го-ды//Советское крестьянство активный участник борьбы за социализм и коммунизм. - Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1969.

49. Анисков В.Т. Подвиг советского крестьянства в Великой Отечественной войне: (Историографический очерк). М.: Мысль, 1979.

50. Арутюнян Ю.В., Вылцан М.А. Историческая роль МТС и их реорганизация. М.: Госполитиздат, 1958.

51. Арутюнян Ю.В. Опыт социологического изучения села. М.: Изд-во МГУ, 1968.

52. Арутюнян Ю.В. Советское крестьянство в годы Великой Отечественной войны. М.: Изд-во АН СССР, 1963.

53. Арутюнян Ю.В. Социальная структура сельского населения СССР. М.: Мысль, 1971.

54. Бадалян Т.М. Демографические аспекты трудовой активности сельского населения Западной Сибири (1945-1959 гг.)//Социальная активность трудящихся советской сибирской деревни. Новосибирск: Наука, 1988.

55. Бандо Е.Г. Иркутская область за 30 лет Советской власти. Иркутск: Ирк. обл. изд-во, 1948.

56. Безнин В.Б. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX начала XX века). - Тамбов, 2004.

57. Безнин М.А. Крестьянский двор в Российском Нечерноземье в 19501965 годах. М., Вологда, 1991.

58. Безнин М.А., Димони Т.М. Крестьянство и власть в России в конце 1930-х 1950-е годы//Менталитет и аграрное развитие России (Х1Х-ХХ вв.). -М., 1996.

59. Безнин М.А., Димони Т.М. Социальный протест колхозного крестьянства (вторая половина 1940-х 1960-е гг.)//Отечественная история. - 1999. -№3.

60. Беликов М.С. Главный источник повышения благосостояния колхозного крестьянства//Экономика, культура и быт колхозного крестьянства. Саратов: Коммунист, 1966.

61. Бельков В.И. Об историографии партийного руководства развитием тракторного и сельскохозяйственного машиностроения страны в 19531958 гг. (к постановке вопроса)//Вопросы историографии аграрной политики КПСС. Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 1983.

62. Белянов В.А. Личное подсобное хозяйство при социализме. М., 1970.

63. Берлинских В.А. Крестьянская цивилизация в России. М., 2001.

64. Бубнов A.C. Илимская пашня. Время перемен: Ч. 1. Братск, 2000.

65. Варламов B.C. Сельскохозяйственное освоение Окинско-Ийского края//Вопросы экономической географии Восточной Сибири (труды семинара, т. 1). М.: Изд-во МГУ, 1957.

66. Вербицкая О.М. Основные факторы миграции и их влияние на изменение численности колхозного населения в 1946-1950 гг.//Проблемы исторической демографии СССР. Томск: Изд-во ТГУ, 1980.

67. Вербицкая О.М. Половозрастная структура и особенности воспроизводства колхозного населения РСФСР в 1945-1960 гг.//Социально-классовая структура и демографические процессы в России и СССР: вопросы комплексного изучения. М.: Изд-во АН СССР, 1990.

68. Вербицкая О.М. Российское крестьянство: от Сталина к Хрущеву (середина 40-х середина 60-х гг.). - М., 1992.

69. Вишневский А.Г. Историческая демография и история населе-ния//Проблемы исторической демографии СССР. Томск: Изд-во ТГУ, 1980.

70. Волков И.М. Деревня СССР в 1945-1953 годах в новейших исследованиях историков (конец 1980-х 1990-е годы)//Отечественная история. -1999. - №6.

71. Волков И.М. Засуха, голод 1946-1947 гг.//История СССР. 1991. - №4.

72. Волков И.М. Колхозное крестьянство в первые послевоенные годы (1946-1950 гг.)//Вопросы истории. 1970. - №6.

73. Волков И.М. Трудовой подвиг советского крестьянства в послевоенные годы: (колхозы СССР в 1946-1950 годах). М., 1972.

74. Волков И.М., Дробижев В.З., Найда С.Ф. СССР в период борьбы за полную и окончательную победу социализма (1938-1958 гг.). М.: Изд-во МГУ, 1981.

75. Воробьев В.В. Изменения в размещении населения Восточной Сибири за 1939-1959 гг.//География населения Восточной Сибири. М.: Изд-во АН СССР, 1962.

76. Воробьев В.В. Население Восточной Сибири (современная динамика и вопросы прогнозирования). Новосибирск: Наука, 1977.

77. Воробьев В.В. Некоторые вопросы сельскохозяйственного переселения в Иркутскую область//Вопросы экономической географии Восточной Сибири (труды семинара, т.1) М.: Изд-во МГУ, 1957.

78. Воробьев В.В., Варламов B.C. О географии населения бассейна реки Илима//География населения Восточной Сибири. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1962.

79. Вылцан М.А. Восстановление и развитие материально-технической базы колхозного строя (1945-1958 гг.). М.: Мысль, 1976.

80. Вылцан М.А. Крестьянство России в годы Большой войны 1941-1945 гг. Пиррова победа. М.: РНФ, 1995.

81. Гаврилов М.К., Смирнов A.A., Степичев И.С. Сельское хозяйство Иркутской области за 40 лет. Иркутск: Иркутское кн. изд-во, 1957.

82. Город и деревня в Европейской России: сто лет перемен. М.: ОГИ, 2001.

83. Грегори П. Политическая экономия сталинизма. М.: РОССПЭН, 2006.

84. Гройсер A.B. Кадры сельского хозяйства Новосибирской области в четвертой пятилетке (1946-1950 гг.)//Советское крестьянство активный участник борьбы за социализм и коммунизм. - Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1969.

85. Гущин Н.Я. Исторический опыт сельскохозяйственного производства Сибири и современность//Социально-экономическое развитие советской Сибири: исторический опыт и современность. Новосибирск: Наука, 1984.

86. Гущин Н.Я., Жданов В.А. Критика буржуазных концепций истории советской сибирской деревни. Новосибирск: Наука, 1987.

87. Гущин Н.Я., Московский A.C., Соскин B.JI. Историография Сибири (советский период). Новосибирск, 1980.

88. Данилов A.A., Пыжиков A.B. Рождение сверхдержавы: СССР в первые послевоенные годы. М.: РОССПЭН, 2001.

89. Данилов В.П. Аграрные реформы и аграрная революция в Рос-сии//Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире. -М.: Прогресс-Академия, 1992.

90. Данилов В.П. Проблемы истории советской деревни в 1946-1970 гг. (очерк историографии)//Развитие сельского хозяйства СССР в послевоенные годы. М., 1972.

91. Данилов В.П., Зеленин И.Е. Критика и библиография/Ютечественная история. 1992. - №3.

92. Данилова С.С. Изменение сети массовых библиотек в западносибирской деревне (1946-1958 гг.)//Культурное развитие советской сибирской деревни. Новосибирск: Наука, 1980. - С. 243-253.

93. Денисова Л.Н. Невосполнимые потери: кризис культуры села в 60 80-е годы. -М.: Наука, 1995.

94. Докучаев Г.А. Рабочий класс Сибири и Дальнего Востока в послевоенные годы (1946-1950 гг.). Новосибирск: Наука, 1972.

95. Докучаев Г.А. Сибирский тыл в Великой Отечественной войне. Новосибирск: Наука, 1968.

96. Дьяков Ю.Л. Источники пополнения рабочих строителей в 1941-1945 гг.//Укрепление союза рабочих и крестьян в период социалистического строительства. Горький: Изд-во ГГУ, 1986.

97. Ерегина Н.Т. Партийное руководство культурным развитием села в годы Великой Отечественной войны (историографический обзор)//Вопросы историографии аграрной политики КПСС. Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 1983.

98. Зайцев Ю.В. К историографии развития колхозной демократии в первые послевоенные годы//Великий Октябрь и социалистические преобразования в Сибири. Новосибирск: Наука, 1980.

99. Зеленин И.Е. Аграрная политика Н.С. Хрущева и сельское хозяйство страны/Ютечественная история. 2000. - №1.

100. Зеленин И.Е. Общественно-политическая жизнь советской деревни (1946-1958 гг.). М.: Наука, 1978.

101. Зеленин И.Е. Совхозы СССР. 1941-1950 гг. М., 1969.

102. Зима В.Ф. «Второе раскулачивание» (Аграрная политика конца 40-х -начала 50-х годов)//Отечественная история. 1994. - №3.

103. Зима В.Ф. Голод в СССР 1946-1947 годов: происхождение и последствия.-М., 1996.

104. Зима В.Ф. Послевоенное общество: голод и преступность (1946-1947 гг.)//Отечественная история. 1995. - №5. - С. 45-59.

105. Зотова О.И., Новиков В.В., Шорохова Е.В. Особенности психологии крестьянства: (прошлое и настоящее). М., 1983.

106. Зубкова Е.Ю. Маленков и Хрущев: личный фактор в политике послес-талинского руководства/Ютечественная история. 1995. - №4.

107. Зубкова Е.Ю. Общество и реформы 1945-1964 гг. М., 1993.

108. Иванов B.C. Раскрестьянивание деревни (середина 40-х годов 50-е го-ды)//Судьбы российского крестьянства. - М.: 1996.

109. Ильиных В.А. Лето 1948 года: ссылка как стимул трудовой активности колхозного крестьянства//Гуманитарные науки в Сибири. 1995. - №1.

110. Историография крестьянства советской Сибири. Новосибирск, 1976.

111. История Бурятской АССР: В 2-х т. Т. 2. Улан-Удэ, 1959.

112. История Великой Отечественной войны Советского Союза (1941-1945 гг.). Т. 6: Итоги Великой Отечественной войны. -М.: Воениздат, 1965.

113. История второй мировой войны (1939-1945 гг.). Т. 12: Итоги и уроки второй мировой войны. -М.: Воениздат, 1982.

114. История крестьянства СССР. История советского крестьянства. Т. 4: Крестьянство в годы упрочения и развития социалистического общества (1945 конец 50-х годов). - М.: Наука, 1988.

115. История Сибири. Т. 5: Сибирь в период завершения строительства социализма и перехода к коммунизму. JL: Наука, 1969.

116. Исупов В.А. Городское население Сибири: от катастрофы к возрождению (конец 30-х конец 50-х гг.). - Новосибирск: Наука, 1991.

117. Исупов В.А. Демографическая сфера в эпоху сталинизма//Актуальные проблемы истории советской Сибири. Новосибирск: Наука, 1990.

118. Кабытов П.С., Козлов В.А., Литвак Б.Г. Русское крестьянство: этапы духовного освобождения. -М.: Мысль, 1988.

119. Казанский H.H. Сочетания сельскохозяйственных угодий в колхозах Ангаро-Илимского района//Вопросы экономической географии Восточной Сибири (труды семинара, т. 1). М.: Изд-во МГУ, 1957.

120. Карев М.А. Победа колхозного строя в СССР. М., 1954.

121. Карпунина И.Б. Подготовка кадров сельских культпросветработников в период восстановления народного хозяйства (1946-1950 гг.) (по материалам Новосибирской области)//Проблемы социального развития деревни советской Сибири. Новосибирск: Наука, 1979.

122. Карпунина И.Б. Участие трудящихся сибирской деревни в общественно-политической жизни в 1946-1950 гг. (Вопросы историогра-фии)//Социальная активность трудящихся советской сибирской деревни. Новосибирск: Наука, 1988.

123. Карпунина И.Б., Попкова P.A. Деятельность сельских культурно-просветительных учреждений Западной Сибири в период восстановлениянародного хозяйства (1946-1950 гг.)//Культурное развитие советской сибирской деревни. Новосибирск: Наука, 1980.

124. Козлов A.A., Самаруха В.И. Финансы Иркутской губернии (области) с 20-х годов до сегодняшних дней. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2001.

125. Кознова И.Е. XX век в социальной памяти российского крестьянства.1. М.: ИФРАН, 2000.

126. Колхоз школа коммунизма для крестьянства. - М.: Правда, 1969.

127. Корзинников С.Н. К вопросу о населении и трудовых ресурсах Иркутской области//География населения Восточной Сибири. М.: Изд-во Академии наук СССР, 1962.

128. Корнеева Е. Некоторые аспекты условий жизни крестьянства в годы Великой Отечественной войны//Земля Иркутская в годы Великой Отечественной войны: Материалы научно-практической студенческой конференции. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2005.

129. Корнилов Г.Е. Колхозная торговля на Урале в условиях Великой Отечественной войны/Ютечественная история. 1994. - №2.

130. Коробейников М.А. Крестьянство и государство: ответственность и интересы. М.: Экон. лит-ра, 2005.

131. Костылев В.А. Идет село сквозь тернии: История развития колхозов и совхозов в Братском районе, а также их работа в современных услови-ях//Ангарида. М., 1996.

132. Косых А.П. Патриотизм колхозного крестьянства и рабочих совхозов Иркутской области в Великой Отечественной войне (1941-1945 гг.)//Вопросы истории и методики преподавания истории в школе. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1966.

133. Косых А.П. Развитие сельского хозяйства Восточной Сибири в послевоенный период (1946-1953 гг.)//Из истории сельского хозяйства советской Сибири. Ученые записки ИГПИ. Вып. 30. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1967.

134. Косых А.П., Кузнецов И.И. Иркутская область в годы Великой Отечественной войны//Из истории Иркутской области. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1966.

135. КПСС вдохновитель и организатор победы советского народа в Великой Отечественной войне: (историографический очерк). - М.: Политиздат, 1973.

136. Краев М.А. Победа колхозного строя в СССР. М., 1954.

137. Крестьянство Сибири в период упрочения и развития социализма. Новосибирск: Наука, 1985.

138. Кузнецов И.И. Восточная Сибирь в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1974.

139. Кузнецов И.И. Изменения в численности и составе населения Восточной Сибири в годы Великой Отечественной войны//Проблемы исторической демографии СССР. Томск: Изд-во ТГУ, 1980.

140. Кутафьев А.Г. МТС решающая сила колхозного движения России. -М.: Наука, 1956.

141. Любимов А. «Доброта» спасет мир//Восточно-Сибирская правда. -2008. 26 ноября.

142. Макарова И.В. Подсобное хозяйство колхозников. М., 1973.

143. Мангатаева Д.Д. Население Бурятии: тенденции формирования и развития. Улан-Удэ: БНЦ СО РАН, 1995.

144. Маслов С.С. Колхозная Россия. М.: Наука, 2007.

145. Медведев И.Ф. Некоторые вопросы претворения в жизнь аграрной политики партии в национальных регионах Сибири в период развитого социализма/760 лет Великого Октября и Сибирь. Томск: Изд-во ТГУ, 1979.

146. Мельникова Л.В. Тофы: (историко-этнографический очерк). Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1994.

147. Методология и методика системного изучения советской деревни. Новосибирск: Наука, 1979.

148. Микшина Е.А. К вопросу повышения трудовой активности рабочих совхозов Западной Сибири (1946-1950 гг.)//Советское крестьянство активный участник борьбы за социализм и коммунизм. - Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1969.

149. Милохин Д.В., Сметанин А.Ф. Коми колхозная деревня в первые послевоенные годы (1946-1958 гг.). М.: Наука, 2006.

150. Митупов К. Б-М. Становление социалистической социальной структуры Бурятии (1938-1960 гг.). Новосибирск: Наука, 1986.

151. Мозолин В.П. Деятельность Коммунистической партии по укреплению союза рабочего класса и крестьянства в годы Великой Отечественной войны (историография проблемы)//Вопросы историографии аграрной политики КПСС. Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 1983.

152. Мозолин В.П. Трудовой подвиг колхозного крестьянства Урала в годы Великой Отечественной войны//Партия организатор подвига советского крестьянства в годы Великой Отечественной войны. - Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 1984.

153. Московский A.C., Исаев В.И., Николаев A.A. Формирование городского населения Сибири в период строительства социализма/ЛТроблемы исторической демографии СССР. Томск: Изд-во ТГУ, 1980.

154. Наумов И.В. История Сибири. Курс лекций. Иркутск: Изд-во ИрГТУ, 2003.

155. Некрасова И.М. Развитие электрификации СССР (40 60-е годы). - М.: Наука, 1974.

156. Никольский И.В. Размещение сельского населения и типы расселения в Западном Прибайкалье//Вопросы экономической географии Восточной Сибири (труды семинара, т. 1). М.: Изд-во МГУ, 1957.

157. Островский В.Б. Колхозное крестьянство СССР: Политика партии в деревне и ее социально-экономические результаты. Саратов, 1967.

158. Островский В.Б. Черты нового в сельском быте//Экономика, культура и быт колхозного крестьянства. Саратов: Коммунист, 1966.

159. Очерки истории Бурятской организации КПСС. Улан-Удэ: Бурятское кн. изд-во, 1970.

160. Очерки истории Иркутской организации КПСС. Ч. 2. Кн. 1. Иркутск, 1976.

161. Очерки истории культуры Бурятии: В 2-х т. Т. 2. Улан-Удэ: Бурятское кн. изд-во, 1974.

162. Пановский Л.С. О стимулах труда колхозного крестьянства в годы Великой Отечественной войны (по материалам Новосибирской облас-ти)//Советское крестьянство активный участник борьбы за социализм и коммунизм. - Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1969.

163. Переведенцев В.И. Миграция населения и трудовые проблемы Сибири.- Новосибирск: Наука, 1966.

164. Плющенков С.К. Откуда есть, пошла она, земля таежная Чуна. Иркутск, 2003.

165. Полищук В.Д. Личное подсобное хозяйство и его роль в экономике колхозной семьиЮкономика, культура и быт колхозного крестьянства. Саратов: Коммунист, 1966.

166. Поломошнова Г.Б. Сельское жилищное строительство в Новосибирской области в первый послевоенный год (1946)//Проблемы социального развития деревни советской Сибири. Новосибирск: Наука, 1979. - С. 131140.

167. Попов В.П. «Второй и важнейший этап» (об укрупнении колхозов в 50-е- начале 60-х гг.)//Отечественные архивы. 1994. - №1.

168. Попов В.П. Голод и государственная политика (1946-1947 гг.)//Отечественные архивы. 1992. - №6.

169. Попов В.П. Неизвестная инициатива Н.С. Хрущева (о подготовке Указа 1948 г. о выселении крестьян)//Отечественные архивы. 1993. - №2.

170. Попов В.П. Паспортная система в СССР (1932-1976 гг.)//Социологические исследования. 1995. - №8.

171. Попов В.П. Паспортная система в СССР (1932-1976 гг.)//Социологические исследования. 1995. - №9.

172. Попов В.П. Региональные особенности демографического положения РСФСР в 40-е годы//Социологические исследования. 1996. - №4.

173. Попов В.П. Хлеб как объект государственной политики в СССР в 40-е гг.//Отечественная история. 2000. - №2.

174. Пудяков Г.А. Всеобщее обязательное обучение в Западной Сибири (1946-1950 гг.)//Вопросы истории социально-экономической и культурной жизни Сибири и Дальнего Востока. Вып. 2. Новосибирск, 1968.

175. Пыжиков A.B. Амплитуда экономического развития СССР (1953-1964 гг.)//Вопросы экономики. 2002. - №2.

176. Пыжиков A.B. Военные приоритеты мирного времени: экономическое развитие СССР в 1945-1953 гг.//Вопросы экономики. 2001. - №5.

177. Рабецкая З.И. Проблемы сельского хозяйства в трудах историков Восточной Сибири (1950-1965 гг.) (обзор)//Из истории сельского хозяйства советской Сибири. Ученые записки ИГПИ. Вып. 30. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1967.

178. Развитие социалистической экономики СССР в послевоенный период. -М., 1965.

179. Резвый Н.И. Трудовой фронт проходил в каждом колхозном селе (из истории колхозов Верхней Паденьги Архангельской области)//Партия организатор подвига советского крестьянства в годы Великой Отечественной войны. - Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 1984.

180. Рождественский Е.В. Идейно-политическое воспитание сельских тружеников Западной Сибири (1951-1958 гг.)//Культурное развитие советской сибирской деревни. Новосибирск: Наука, 1980.

181. Русинов И.В. Аграрная политика КПСС в 50-е первой половине 60-х годов: Опыт и уроки//Вопросы истории КПСС. - 1988. - №9.

182. Русинов И.В. «Неперспективная» деревня: от «домыслов» к исти-не//Вопросы истории КПСС. 1991. - №7.

183. Рывкина Р.В. Образ жизни сельского населения: (Методология, методика и результаты изучения социально-экономических аспектов жизнедеятельности). -Новосибирск: Наука, 1979.

184. Сабурова JI.B. Культура и быт русского населения Приангарья. Л.: Наука, 1967.

185. Савушкин Л.М., Карпенко Ю.М. К историографии партийного руководства печатью в годы Великой Отечественной войны//Вопросы историографии аграрной политики КПСС. Ярославль: Изд-во ЯрГУ, 1983.

186. Санжиева Т.Е. Источники по истории электрификации Бурятии (19171980 гг.)//Актуальные проблемы истории Восточной Сибири. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1983.

187. Санжиева Т.Е. Электрификация Бурятии в 50-е гг.//Индустриальное развитие Сибири в годы послевоенных пятилеток (1946-1960). Новосибирск: Наука, 1982.

188. Сарапулова C.B. Повседневная жизнь приангарской деревни 1945-1953 гг. (Некоторые аспекты историографии)//Дуловские чтения. Иркутск: Изд-во ИГПУ, 2007.

189. Селунская В.М. Борьба Коммунистической партии Советского Союза за социалистическое преобразование сельского хозяйства. -М., 1961.

190. Семашкин Б.Д. Источники и формы пополнения индустриальных рабочих Восточного Забайкалья в послевоенные годы//Индустриальное развитие Сибири в годы послевоенных пятилеток (1946-1960). Новосибирск: Наука, 1982.

191. Сенявский A.C. Социально-демографические аспекты урбанизационно-го процесса в СССР. 1960 1980-е гг.//Социально-классовая структура идемографические процессы в России и СССР: вопросы комплексного изучения. М.: Изд-во АН СССР, 1990.

192. Сергеев С.С. Организационно-хозяйственное укрепление колхозов и укрепление мелких сельскохозяйственных артелей. М., 1950.

193. Сивохина Т.А., Зезина М.Р. Апогей режима личной власти. «Оттепель». Поворот к неосталинизму. М.: Изд-во МГУ, 1993.

194. Скотт Дж. Оружие слабых: повседневное сопротивление и его значе-ние//Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире. -М.: Прогресс-Академия, 1992.

195. Советская деревня в первые послевоенные годы (1946-1950 гг.). М.: Наука, 1978.

196. Советский народ в борьбе за восстановление и дальнейшее развитие народного хозяйства СССР в послевоенный период. М.: Правда, 1951.

197. Соскин В.Л. Роль рабочего класса в культурном преобразовании кресть-янства/ЛТроблемы истории советской сибирской деревни. Новосибирск: Наука, 1977.

198. Такер Р. В центре внимания советская история/ЛСоммунист. - 1990. -№9.

199. Тармаханов Е.Е. Освещение проблем социально-экономического и культурного развития Бурятии (1946-1985 гг.)//Вестник Бурятского университета. Сер. 4: История. Улан-Удэ: Изд-во БГУ, 2002. - Вып. 4.

200. Тармаханов Е.Е. Промышленность и рабочий класс советской Бурятии (1938-1958 гг.). Новосибирск: Наука, 1979.

201. Толмачев Р.П. Колхозы Урала в первые послевоенные годы. Томск, 1979.

202. Трапезников С.П. История развития МТС. М.: Госполитиздат, 1966.

203. Тумакова A.A. Снабжение населения Иркутской области продуктами питания во время голода 1946-1947 гг.//Иркутский историко-экономический ежегодник. Иркутск: Изд-во БГУЭП, 2004.

204. Туров М.Г., Литвина В.И., Ступин С.Г. Этническая и социальная история Катангского района Иркутской области. Иркутск: Изд-во ИГУ, 1995.

205. Тюрина А.П., Андрушко В.Т. Обострение демографической ситуации в советской деревне в 60-70-х годах//Социально-классовая структура и демографические процессы в России и СССР: вопросы комплексного изучения. М.: Изд-во АН СССР, 1990.

206. Ульянов Л.Н. Становление и укрепление сельских партийных организаций Сибири в первое послевоенное пятилетие//Советское крестьянство -активный участник борьбы за социализм и коммунизм. Барнаул: Алт. кн. изд-во, 1969.

207. Ульянов Л.Н. Трудовой подвиг рабочего класса и крестьянства Сибири (1945-1953 гг.). Томск: Изд-во ТГУ, 1979.

208. Хлебникова О. Какие проблемы не смог решить нацпроект?//Областная газета. 2008. - 14 июля.

209. Христин Б.М. Развитие колхозного производства решающий фактор изменений в жизни колхозного села//Экономика, культура и быт колхозного крестьянства. - Саратов: Коммунист, 1966.

210. Цыкунов Г.А. Демографические последствия войны в Иркутской облас-ти//Отечественная война 1941-1945 годов: Неизвестное об известном. -Иркутск, 1995.

211. Чайко JI.M. К вопросу об укреплении мелких колхозов//Ученые записки ИСХИ. вып. 11. Иркутск, 1958.

212. Шагунова JI. Идеи о новой деревне/Юбластная газета. 2010. - 27 июля.

213. Шадрина JI.B. Союз рабочего класса и крестьянства Западной Сибири послевоенного периода (к историографии вопроса)//60 лет Великого Октября и Сибирь. Томск: Изд-во ТГУ, 1979.

214. Шалак A.B. Автохтонные источники продовольствия Восточной Сибири (1940 1950-е гг.)//Иркутский историко-экономический ежегодник. -Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2000.

215. Шалак A.B. Голод в Восточной Сибири в 40-е годы//Иркутский истори-ко-экономический ежегодник. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 1999.

216. Шалак A.B. Карточная система распределения как источник социальной напряженности: 1941-1947 гг.//Иркутский историко-экономический ежегодник. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2001.

217. Шалак A.B. К оценке социального положения населения Восточной Си-бири//Историко-экономический научный журнал. 2000. - №7.

218. Шалак A.B. Крестьянство и налоги (1940-1950 годы) (На материалах Восточной Сибири)//Вестник ИГЭА. 1999. - №2.

219. Шалак A.B. О последствиях войны 1941-1945 гг. в Восточной Сиби-ри//Историко-экономический научный журнал. 1998. - №5.

220. Шалак A.B. Особенности и формы стимулирования труда в сельском хозяйстве Восточной Сибири в 1940-е годы//Иркутский историко-экономический ежегодник. Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2002.

221. Шалак A.B. Социальные проблемы населения Восточной Сибири (19401950 гг.). Иркутск: Изд-во ИГЭА, 2000.

222. Шалак A.B. Условия жизни и быт населения Восточной Сибири в годы Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Иркутск: Изд-во ИГЭА, 1998.

223. Шанин Т. Кооперация и коллективизация//Великий незнакомец: Крестьяне и фермеры в современном мире. М.: Прогресс-Академия, 1992.

224. Шестаков В.А. Социально-экономическая политика советского государства в 50-е середине 60-х годов. - М.: Наука, 2006.

225. Шимшелевич Л.И. Преобразование общественных отношений в деревне. Иркутск: Иркутское кн. изд-во, 1962.

226. Шмелев Г.И. Аграрная политика и аграрные отношения в России в XX веке. М.: Наука, 2000.

227. Шмелев Г.И. Личное подсобное хозяйство: возможности и перспективы. -М.: Политиздат, 1983.

228. Шмелев Г.И. Личное подсобное хозяйство и его связи с общественным производством. -М.: Мысль, 1971.

229. Шмелев Г.И. Семья берет подряд. М.: Знание, 1987.

230. Шнипер Р.И. Некоторые итоги промышленного и культурного строительства Бурят-Монгольской АССР за годы пятой пятилетки//3аписки НИИК. 1956. вып. XXI. Улан-Удэ: Бурмонгиз, 1956.

231. Шнипер Р.И. Развитие хозяйства и подъем благосостояния трудящихся Бурят-Монгольской АССР. Улан-Удэ: Бурмонгиз, 1957.

232. Шнипер Р.И., Туйск А.Г. Бурят-Монгольская АССР в пятой пятилетке. Улан-Удэ: Бургиз, 1953.

233. Экономическая жизнь в СССР. Т. 2. М., 1967.

234. Экономическое и социальное развитие Бурятской АССР: (Итоги и перспективы). Улан-Удэ: Бурятское кн. изд-во, 1983.

235. Юмашев A.C. Укрепление материальной базы сельских культурных учреждений Западной Сибири (1951-1958 гг.)//Культурное развитие советской сибирской деревни. Новосибирск: Наука, 1980.

236. Авторефераты и диссертации

237. Архипов М.Ф. История строительства машинно-тракторных станций и их роль в организации колхозного производства (1930-1952 гг.) (по материалам Иркутской области). Автореф. дисс. . канд. ист. наук: 07.00.02. -Иркутск, 1954.

238. Башкуев В.Ю. Литовские спецпоселенцы в Бурят-Монголии (1948-1958 гг.). Автореф. дисс. . канд. ист. наук: 07.00.02. Иркутск, 2002.

239. Занданова Л.В. Сельскохозяйственное переселение в Сибирь (конец 40-х середина 60-х гг. XX века). Дисс. . докт. ист. наук: 07.00.02. - Москва, 1998.

240. Казначев А.Е. Экономическое и социальное развитие села Бурятии в 60-е годы XX века. Дисс. . канд. ист. наук: 07.00.02. Улан-Удэ, 2006.

241. Ковригина C.B. Повседневная жизнь крестьянства Восточной Сибири в 1945-1953 гг. (на материалах Приангарья). Дисс. . канд. ист. наук: 07.00.02. Иркутск, 2009.