Советская аргументативная модель в передовых статьях газеты "Правда" периода Великой Отечественной войны тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.19, кандидат филологических наук Протуренко, Виктор Иванович

• Протуренко, Виктор Иванович
• кандидат филологических наук
• 2009

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Протуренко, Виктор Иванович

ВВЕДЕНИЕ.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ ИССЛЕДОВАНИЯ СОВЕТСКОЙ АРГУМЕНТАТИВНОЙ МОДЕЛИ В ПЕРИОД ВЕЛИКОЙ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ВОЙНЫ.

1Л. Теория аргументации в современных языковедческих работах. Понятие аргументативной модели.

1.2. Виды риторических аргументов, их функционально-прагматические особенности.

1.3. Политический дискурс как объект языкознания. Советский официальный дискурс в период Великой Отечественной войны.

Выводы по первой главе.

ГЛАВА 2. СОВЕТСКАЯ МОДЕЛЬ АРГУМЕНТАЦИИ В КОРПУСЕ ПЕРЕДОВЫХ СТАТЕЙ «ПРАВДЫ» 1941-1945 гг.

2.1. Система логической аргументации в передовых статьях газеты «Правда» периода Великой Отечественной войны.

2.2. Система психологической аргументации в военных передовицах

2.3. Аргументативная модель корпуса передовых статей газеты «Правда» как отражение специфики речемыслительной деятельности государственного уровня в условиях военного периода.

Выводы по второй главе.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Советская аргументативная модель в передовых статьях газеты "Правда" периода Великой Отечественной войны»

Актуальность проблемы исследования обусловлена рядом факторов. Во-первых-, это важность дальнейшей разработки теории аргументации, которая на новом витке научной спирали послужила причиной «риторического Ренессанса» в 50-х гг. XX в. и легла в основу такого методологически важного направления современной филологической науки, гуманитарного знания в целом, как неориторика [Perelman, Olbrechts-Tyteca, 1969]. Во-вторых, в центре внимания исследователей по-прежнему находится феномен «советского языка», советского официального дискурса, сформировавшегося в особых со-циополитических условиях развития российского государства. Данный тип дискурса особым образом проявляет свои сущностные признаки и специфические особенности в эпоху Великой Отечественной войны 1941—1945 гг. В корпусе передовых статей газеты «Правда» военного периода репрезентирована система аргументации государственного уровня, нацеленная на мобилизацию сил всего советского народа для победы над фашистскими захватчиками. Реконструкция советской аргументативной модели в дискурсе передовых статей газеты «Правда» эпохи 1941—1945 гг. в лингвориторической парадигме оптимально отвечает целям изучения политического газетного дискурса, воздействующего на аудиторию СМИ.

В-третьих, актуальным и важным в современный период развития российского общества представляются социокультурный и воспитательный аспекты обращения к отечественному патриотическому дискурсу, к советской аргументативной модели, реализуемой в смертельной схватке с «коричневой чумой» фашизма.

Объект исследования — советский газетный дискурс периода Великой Отечественной войны, представленный в жанре передовой статьи.

Предмет исследования — система аргументации советской стороны в передовых статьях газеты «Правда» военного периода.

Цель исследования — выявить аргумеитативную модель государственного уровня в дискурсе передовых статей газеты «Правда» эпохи войны с гитлеровской Германией.

Задачи исследования:

1) установить теоретико-методологические основы исследования аргументативной модели советского официального дискурса эпохи Великой Отечественной войны в корпусе передовых статей газеты «Правда»;

2) выявить систему аргументов советской стороны в корпусе передовых статей, разработать их типологию, охарактеризовать функционально-прагматическую специфику;

3) выстроить модель аргументации государственного уровня в военный период, репрезентированную в советском газетном дискурсе, охарактеризовать ее сущностные признаки и типологические черты.

Гипотеза исследования: предполагалось, что, во-первых, в советском официальном дискурсе изучаемой жанрово-стилевой разновидности данного исторического периода широко используются аргументы, представлены их различные виды на всем диапазоне классификации; во-вторых, обобщение результатов анализа должно выявить некоторую аргумеитативную модель, реализующую убеждающую стратегию советского официального дискурса на государственном уровне в экстремальной ситуации военного противостояния.

Материалом исследования послужили тексты передовиц газеты «Правда» 1941-1945 гг. Объем проанализированного эмпирического материала составляет свыше 50 статей.

Теоретико-методологической основой исследования являются диалектическая логика как теория научного познания, системный подход; работы в области риторики и неориторики (Н.А. Безменова, А.А. Волков, А.К. Михальская, В.Н. Топоров, Т.Г. Хазагеров и др.), теории коммуникации и аргументации (А.Н. Баранов, В.Н. Брюшин-кин, А.А. Ивин, В.П. Москвин, Г.Г. Почепцов, Ю.В. Рождественский, Г.И. Рузавин, И.А. Стернин), достижения антропоцентрического подхода в языкознании (Г.И. Богин, Ю.Н. Караулов и др.), теории речевых актов (Дж. Остин, X. Грайс и др.); исследования в области политического дискурса и «советского языка» (Э. Маркштайн, П. Серио, Ю.С. Степанов, Н.А. Купина, А.П. Романенко, А.П. Чудинов и др.), газетно-публицистических жанров (М.Н. Кожина, В.Г. Костомаров, Г.Я. Солганик и др.).

Основными методами исследования послужили общенаучные методы системного анализа, моделирования, количественный; методы стилистический, контекстуального анализа, интерпретации текста, лингвориторический; методики наблюдения, описания, языкового и внеязыкового соотнесения.

Научная новизна исследования заключается в том, что: дискурс передовых статей газеты «Правда» эпохи Великой Отечественной войны рассмотрен в русле неориторической теории аргументации; проанализирована система аргументов советской стороны в передовых статьях газеты «Правда» 1941-1945 гг. во взаимообусловленности логической и психологической характеристик, функциональноУ прагматической специфики; выявлена аргументативная модель данного типа дискурса, описаны ее сущностные признаки и характеристики, репрезентирующие специфику речемыслительной деятельности государственного уровня в военный период; применительно к официальной военной публицистике советской эпохи обосновано понятие «орнаментальной аргументации» как взаимопроникновения собственно убеждающего, агитационного, пропагандистского и суггестивного аспектов дискурсивно-текстообразующего процесса в усиленной элокутивной аранжировке изобразительно-выразительных средств.

Теоретическая значимость исследования определяется: S расширением возможностей изучения стратегий и тактик убеждения, развитием теории аргументации благодаря обращению к новому пласту эмпирического материала; уточнением и разведением ряда понятий, установлением их системной иерархии: аргументатив, аргументативный шаг / ход, аргу-ментативная база /модель / конструкция / стратегия / тактика, ар-гументативное пространство; уточнением и категориальной разработкой понятия «аргумента-тивная модель» на пересечении понятийных полей «аргументативной конструкции» как логико-лингвистической структуры и «коммуникативной модели» как типа взаимодействия с аудиторией; разработкой понятия «орнаментальная аргументация» и рассмотрением советской официальной аргументации как аргументации орнаментально-идеологического типа; возможностью применения разработанной методологии и методики анализа, полученных выводов для лингвориторической реконструкции аргументативной модели в различных типах институционального дискурса

Практическая значимость исследования обусловлена возможностью использовать его результаты в процессе преподавания курсов теории языка, теории и практики аргументации, риторики, стилистики, журналистики; в спецкурсах и спецсеминарах, повышающих исследовательскую направленность образовательного процесса; на курсах повышения квалификации вузовских преподавателей и школьных учителей-филологов; в практике воспитательной работы в вузе и школе.

Положения, выносимые на защиту:

1. Убеждение как желаемый конечный результат развертывания аргументации реализуется в многочисленных дискурсивных приемах влияния на реципиента, совокупность которых в системном представлении позволяет выявить аргументативную модель. Последняя представляет собой конгломерацию тезисов (генеральных суждений) и аргументов разных типов, организованных в их иерархической соотнесенности и взаимообусловленности, функционирующую в аспектах стратегии и тактики развертывания аргументации в данном типе дискурса с учетом его жанрово-стилевой принадлежности, в синергетике исходного и конечного пунктов дискурсивно-текстообразующего процесса на оси «ин-тенциональный спектр — желаемый коммуникативный эффект».

2. В системе- аргументов советской стороны в передовых статьях газеты «Правда» 1941-1945 гг. среди логических доводов наиболее распространен аргумент «к очевидному» (факты). Доводы «к доверию», с их особой психологической ролью в сталинскую эпоху, резко поднимают в эти годы свой прагматический статус вплоть до суггестивного эффекта. В качестве разновидности доводов «к авторитету», «к доверию» выступает цитирование, в силу частотности приобретая статус риторического приема. Значительную роль играют доводы «к пафосу», указывающие на личностно значимые последствия действий и поступков реципиента, в неразрывной связи с «этосными» доводами («к сопереживанию», «к отвержению»). Используется довод «к антиавторитету» (ссылка на мнение враждебной стороны) как разновидность довода «от противного».

3. Логосфера данного типа дискурса базируется на ментально-экспрессивной доминанте «Советский народ уничтожит фашистскую гадину!» как стилистическом синониме ведущего тезиса «Советский народ должен победить и победит фашистских захватчиков», характеу ризуясь предельной смысловой упрощенностью и мощью экспрессии физического выживания. Сущностными признаками советской аргу-ментативной модели в дискурсе передовых статей газеты «Правда» периода Великой Отечественной войны являются: бинарность и взаимоисключающая альтернативность смыслового представления содержания (мы или они, третьего не дано); комплексный характер стратегии и тактики аргументации; орнаментализм (тропеизированность, в том числе гиперболизированность, и фигурность — прежде всего анти-тезисность, в их разнообразных сочетаниях); наличие обобщений идеологического и практически-действенного характера. Типологические черты аргументативной модели: сочетание разных типов аргументирования с точки зрения временной отнесенности референта (эпидейктические, судительные, совещательные аргументы); способа воздействия на реципиента (неразрывная связь логической и психологической аргументации в рамках двух схем построения аргументативной структуры - цепной и параллельной); особая функционально-прагматическая нагрузка совещательных аргументов (к невыносимости, к долженствованию, к опыту, к пользе, к оптимуму); повышенная элокутивная насыщенность аргументов советского официального дискурса (тропы и фигуры как идеологическая орнамепталистика), придающая дискурсу суггестивный характер.

4. Выявленная аргументативная модель репрезентирует специфику дискурсивно-текстообразующего процесса государственного уровня советского типа в рамках СМИ в условиях военного времени. Она базируется на глобальном тезисе о неизбежной Победе над ненавистным врагом под предводительством мудрого вождя, обоснованном логическими аргументами (неоспоримое моральное превосходство ленинской идеологии и советского народа) и подкрепленном психологическими доводами (звериная жестокость врага, страх физического уничтожения и полного порабощения). Экстремальной социополитической ситуацией обусловлено дополнение характерного для СМИ тоталитарного государства технологического принципа коммуникации «Я — активный субъект // Ты — объект воздействия» элементами психотехнического принципа: «Ты (советский солдат, труженик тыча) — также активный субъект».

Апробация результатов исследования. Основные положения диссертационного исследования и полученные результаты обсуждались на научных семинарах кафедры русского языка, русской и зарубежной литературы Социально-педагогического факультета Сочинского государственного университета туризма и курортного дела; на V и VII Всероссийских научно-методических конференциях «Гуманитарные науки: исследования и методика преподавания в высшей школе» (Сочи, 2007, 2009); опубликованы в коллективной монографии (Краснодар), в ряде межвузовских сборников научных трудов (Архангельск, Воронеж, Сочи).

Структура работы включает введение, две главы, заключение, библиографию, приложение (образцы текстов передовых статей «Правды» военного периода).

Заключение диссертации по теме «Теория языка», Протуренко, Виктор Иванович

ВЫВОДЫ ПО ВТОРОЙ ГЛАВЕ Как показали результаты анализа эмпирического материала, своеобразие логосферы дискурса передовых статей газеты «Правда» периода Великой Отечественной войны заключается в упрощенности, «редукции смысла» (А.К. Михальская), его подчинении ведущей доминанте: «Советский народ уничтожит фашистскую гадину». Среди логических доводов наиболее распространенным является аргумент «к очевидному», который, являясь прямым фактическим подтверждением сказанному, выступает действенным средством убеждающей речи. Вспомогательные доводы «к доверию», играющие в сталинскую эпоху особую психологическую роль, резко поднимают в годы войны свой прагматический статус вплоть до суггестивного эффекта. В качестве разновидности доводов «к авторитету» и «к доверию» часто используется цитирование, приобретающее статус специального риторического приема. Значительная роль в рассматриваемой аргументации отводится доводам «к пафосу», указывающим на последствия действий и поступков убеждаемого, затрагивающие его личные интересы. Подобные аргументы тесно переплетаются с такими разновидностями довода «к этосу» как довод «к сопереживанию» и довод «к отвержению». В качестве разновидности довода «от противного» в исследуемых текстах встречается довод, который можно квалифицировать как довод «к антиавторитету» (ссылка на мнение враждебной стороны, которое подтверждает позицию продуцента дискурса).

Сущностными признаками советской аргументативной модели военного периода выступает сочетание разных типов аргументирования с позиций отношения референта и его временной отнесенности: эпи-дейктической (носит вневременной характер), судительной (референт в прошлом) и совещательной (референт в будущем). При этом логическая аргументация неразрывно переплетается с контекстуальной, универсальные способы убеждения подкрепляются неуниверсальными. Особую функционально-прагматическую нагрузку играют совещательные аргументы: к невыносимости, к долженствованию, к опыту, к пользе, к оптимуму. Благодаря повышенной элокутивной насыщенности (тропы и фигуры как идеологическая орнаменталистика), выявленные аргументы носят суггестивный характер, обусловленный сверхзадачей дискурса государственного / правительственного уровня в военное время мобилизовать широкие народные массы на смертельную схватку с врагом.

Под «орнаментальной аргументацией» нами понимается явление предельной насыщенности аргументатива тропами и фигурами, при которой сама словесная оболочка аргумента как инвентивного конструкта, логической сущности выступает своего рода добавочным аргументом элокутивного уровня. Аргументацию официальной военной публицистики советской эпохи правомерно квалифицировать как аргументацию орнаментально-идеологического типа. Данный тип аргументации репрезентирует взаимопроникновение собственно убеждающего, агитационного, пропагандистского и суггестивного аспектов дискурсивно-текстообразующего процесса, синтезируемых продуцентом дискурса в усиленной элокутивной аранжировке изобрази-тельно-выразктельных средств.

Корпус передовых статей, опубликованных в газете «Правда» в годы войны с гитлеровской Германией, правомерно рассматривать как единый аргументационный макротекст, реализуемый в данном типе дискурса. В коммуникативном аспекте специфика аргументативной модели военного периода заключается в том, что характерный для СМИ тоталитарного государства технологический принцип коммуникации (Я — активный субъект // Ты — объект воздействия) дополняется элементами психотехнического принципа (Ты - советский солдат, труженик тыла — активный субъект). В основе данной модели находится глобальный тезис о Победе над ненавистным врагом под предводительством мудрого вождя, обоснованный логическими аргументами о неоспоримом моральном превосходстве советского народа и подкрепленный психологическими доводами о звериной жестокости, беспощадности и вместе с тем ничтожности врага. Логические и психологические аргументы тесно взаимосвязаны, как правило, вытекают один из другого, образуя два схематических типа построения аргументативной структуры: последовательная (цепная) и параллельная.

Специфику официального газетного дискурса военного периода образует обусловленная исторической и социополитической ситуацией аргументативная модель, которая представляет собой конгломерацию тезисов (генеральных, доминирующих суждений) и аргументов разных типов, организованных в их иерархической соотнесенности и диалектической взаимосвязи, рассматриваемые в аспектах стратегии и тактики аргументации. Данную аргументативную модель правомерно рассматривать в качестве репрезентации речемыслительной деятельности государственного уровня советского социокультурно-политического типа в условиях военного времени.

Сущностными признаками и типологическими характеристиками советской аргументативной модели в дискурсе передовых статей в условиях военного периода как репрезентации особенностей речемыслительной деятельности государственного уровня выступают такие признаки, как взаимодополнительность эпидейктической, судитель-ной и совещательной аргументации; неразрывная взаимосвязь логической и психологической подсистем аргументации; целенаправленное применение «орнаментально-идеологического» типа аргументации, взаимопроникновение собственно убеждающего, агитационного, пропагандистскогчг и суггестивного аспектов дискурсивно-текстообра-зующего процесса.

По результатам анализа эмпирического материала, представленным во второй главе, нами были сформулированы остальные защищаемые положения - о системе аргументом, сущностных признаках советской аргументативной модели, ее типологических чертах и специфике, репрезентированных в корпусе передовых статей газеты «Правда» эпохи битвы с фашизмом.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В первой главе диссертации нами рассмотрена теория аргументации, представленная в работах современных языковедов, проанализированы виды аргументов и особенности их коммуникативного применения, отраженные в научной и учебной литературе, охарактеризован советский официальный дискурс, показаны особенности его репрезентации в газетко-публицистических жанрах периода Великой Отечественной войны. Соотнесение рассмотренных нами типологий аргументов показало, что доводы «по существу» являются универсальными и применимы в любой аудитории, являясь, по сути, рефлексивными аргументами, а дбводы «к человеку» составляют основу контекстуальной, неуниверсальной аргументации, хотя и не исчерпывают возможные варианты доказательства. Анализ особенностей функционирования советского официального дискурса в период Великой Отечественной войны, на газетной полосе, позволил заключить, что рассматриваемая эпоха является уникальным социокультурным срезом для предпринятого нами исследования аргументативной модели советского официального газетного дискурса на государственном уровне. Язык данной эпохи и воплотившееся в нем специфическое мышление совокупной советской языковой личности, доминантой которого являлась монолитность общества, во многом способствовали Великой Победе.

Понятие «аргументативной модели» было уточнено нами на пересечении двух понятийных полей: «коммуникативная модель — как тип взаимодействия с аудиторией и «аргументативная конструкция - как логико-лингвистическая структура (По А.Н. Баранову). Нами учтено также, что В.Н. Брюшинкин выделяет такие модели аргументации, как когнитивная, логическая и риторическая, говорит об их совмещении в I комплексной модели аргументации. Когнитивная аргументация, по мнению ученого, включает исходные аксиомы, которые не подвергаются коммуникантами сомнению и на базе которых строится логическая аргументация. Последняя представляет собой «дерево аргументации», т.е. систему тезисов и аргументов, которая строится в качестве основного ядра убеждающего дискурса. Риторическая аргументация представляет собой тропы и фигуры, это усиливающий компонент убеждения. С данными тремя моделями корреспондирует раскрываемое нами понятие аргументативной модели в его соотношении с другими понятиями.

Нами показано, что смежные понятия, зачастую употребляемые как синонимы, объективно образуют системную иерархию: аргументативная база, аргументативное поле, аргументативная модель, аргументативная стратегия, аргументативная тактика, аргументативная конструкция, аргументативное пространство. Нами предложены следующие взаимообусловленные трактовки:

Аргументативная база - это исходные положения, дискурс-этимоны как идеологические аксиомы, исходные единицы в системе оценочных суждений, вершина в иерархии инстанций истинности интерпретации действительности (когнитивный аспект модели).

Аргументативное поле дискурса — это аргументативная база в ее актуализованном состоянии, организованная по стратегическим линиям убеждения. Если аргументативная база - это уровень текста как языковой системы, перечень идеологем, их тезаурус, то аргументативное поле — уровень дискурса как речевой системы, тезаурус в мобилизованном состоянии.

Аргументативная стратегия языковой личности - это генеральная линия, направленность речемыслительно процесса, диспозитивное выдвижение в дискурсе. Аргументативная тактика это построение инвентивно-диспозитивного каркаса текста и его предвосхищаемое элокутивное наполнение (генерализованный аспект элокуции). Аргументативная тактика продуцента дискурса — это конкретизация инвен-тивного спектра в данном высказывании, выбор диспозитивной организации на собственно организационном уровне, построение дерева аргументации, выбор видов связи аргументов (цепная, параллельная и пр.), их комбинирование. (Логический аспект модели).

Аргументативная конструкция — это интегральная логико-языковая структура,4 синтезирующая репрезентация базы, стратегии и тактики аргументации; конкретизированное элокутивное наполнение инвентивно-диспозитивного каркаса, репрезентирующее его особенности во внешней речи, синтезирующей все аспекты модели (риторический аспект Модели)

Аргументативная модель и аргументативная конструкция соотносятся как «две стороны одной медали», два этапа речемыслительного процесса. Модель задает параметры конструирования, это «непрояв-ленная конструкция»; конструкт содержит в себе модель. Мы различаем три уровня понимания аргументативной конструкции: совокупность текстов (например, корпус передовых статей) — макроуровень; аргументативная конструкция целого текста (например, отдельной статьи) — мезоуровень; конкретный аргумент (тезис и доводы) — аргументативная конструкция микроуровня; именно этот вид аргументативной конструкции можно считать аргументативом как особым видом речевого акта.

Во второй главе диссертации проанализированы подсистемы логической и психологической аргументации в передовых статьях газеты «Правда» военного периода, а также эпидейктические, судительные и совещательные аргументы, выделяемые с точки зрения состояния проблемы, временной отнесенности референта; рассмотрены характер и закономерности употребления разных типов аргументов в данном типе дискурса.

Как показачи результаты анализа, в основе конструирования аргу-ментативного пространства исследуемого дискурса лежат принципы ясности и простоты. Рассуждения, обращенные к массовому читателю, доступны по содержанию; легко прослеживаются логические связи, формирующие их внутреннюю структуру. В целом своеобразие данной логосферы (А.К. Михальская) заключается в упрощенности, определенной «редукции смысла». Частотным является доказательство от противного, согласно которому некоторое утверждение приводится к абсурду за счет выведения из него противоречия, в данном дискурсе применяется как для характеристики глобальных стратегий вражеского вторжения, так и для комментирования пропагандистских технологий противника.

Среди логических доводов наиболее распространенным является аргумент «к очевидному», который, являясь прямым фактическим подтверждением сказанному, выступает действенным средством убеждающей речи. Глагол «видеть» употребляется как маркер довода «к очевидному» не только непосредственно, но и как прием реконструкции восприятия врагов или союзников. Достаточно часто доводы «к очевидному» усиливаются употреблением слов-эпистемиков (как известно, очевидно, как мы все знаем и т.д.), придающих высказыванию характер несомненной истины.

Доводы «к доверию» и «к недоверию» являются разновидностями основных типов аргументов, поэтому можно выделить «доверие к очевидному», «доверие к логосу» pi т.п. С точки зрения идеологического наполнения доводы «к очевидному», доводы «к доверию» с указанием источника сообщения часто выступают доводами «к этосу» («к состраданию» и «к отвержению»):

К качестве разновидности довода «к авторитету» и довода «к доверию» активно ц цеденаправленно используется цитирование, выступающее в данном случае как специальный риторический прием. В качестве разновидности аргумента «к авторитету» используется цитирование речей и высказываний И.В. Сталина. Отметим, что подобное «доверие» выступает в гипертрофированной форме, так как авторитет вождя поднимается на небывалую высоту, когда он (вождь) выступает практически в роли пророка. В этом же качестве цитируются высказывания В.И. Ленина.

Важно отметить, что в качестве варианта «от противного» по отношению к доводу «к авторитету», в исследуемых текстах встречается довод, который мы посчитали правомерным назвать довод «к антиавторитету». Его особенностью является ссылка на мнение враждебно настроенной третьей стороны: При использовании этого аргумента также применяется цитирование, например, приводятся слова Гитлера.

Т.н. естественные доказательства (свидетельские показания, документы, данные экспертизы) систематические включаются в тексты передовиц. Их доказательная сила очевидна, и потому они часто являются обоснованием обличительных утверждений: Действенным средством убеждения выступает и «аналогическая аргументация», которая выражает идею сходства, подобия предметов, явлений, процессов в образной форме. Исследуемые тексты обнаруживают достаточно частотное употребление аргументов такого рода. Обращение к конкретным, зримым, знакомым каждому образам делает абстрактные понятия доступными для восприятия массовой аудитории. Наглядный пример достаточно очевиден, а значит — и положение, иллюстрируемое им, тоже верно: примерно таким образом программируется ^достижение необходимого перлокутивного эффекта.

Отличительной особенностью аналогической аргументации данных текстов является обращение к историческим примерам, ссылка на уже имевшие место исторические события.

Подобные аргументы можно рассматривать как разновидность контекстуального аргумента «к традиции». Как указывает А.А. Ивин по сути все контекстуальные аргументы содержат в свернутом виде ссылку на традицию. Признаваемые авторитеты, интуиция, вера, здравый смысл, вкус формируются исторической традицией и не могут существовать независимо от нее. Чуткость аудитории к приводим аргументам в значительной мере определяется теми традициями, которые она разделяет. Традиция закрепляет те наиболее общие допущения, в которые нужно верить, чтобы аргумент казался правдоподобным, создает ту предварительную установку, без которой он утрачивает силу. Традиционализм в большей степени характерен для коллективистических обществ с жесткой структурой, какими являлись, например, тоталитарные общества XX века. [Ивин, 2002, с. 107 -108]. Таким образом, приводимая логическая аргументация в рассматриваемом дискурсе тесно переплетается с контекстуальной аргументацией, подкрепляя универсальные способы убеждения неуниверсальными.

Значительная роль в контекстуальной аргументации отводится доводам «к пафосу», указывающим на последствия действий и поступков убеждаемого, затрагивающие его личные интересы. Доводы «к пафосу» традиционно подразделяются на две разновидности: доводы «к обещанию» и доводы «к угрозе». Такой довод обычно включает в качестве своих составляющих убеждаемого, убеждающего и «предмет обещания» или «предмет угрозы». Естественно, что в условиях военного времени в изучаемом дискурсе как аргументативном «предметом обещания» выступает победа советского народа над фашистскими захватчиками, освобождение оккупированных территорий, отмщение врагам за пролитую кровь.

Предметом угрозы» выступают последствия порабощения советского народа фашистским захватчиком. Доводы «к пафосу» — «к угрозе» и «к обещанию», причем последнее зачастую переходит в угрозу врагу - могут реализовываться в условной фигуре «обратимости угрозы». В условиях военного времени опасность исходила не только от внешних, но и от внутренних врагов, соответственно довод «к угрозе» мог быть представлен в следующем виде:

В рассматриваемых нами текстах аргумент «к пафосу» тесно переплетается с такими разновидностями довода «к этосу» как довод «к сопереживанию» и довод «к отвержению». Сопереживание подразумевает, что убеждаемый отождествляет себя с другими людьми и, соответственно, будет действовать в общих интересах. В текстах советских передовиц военного периода каждый отдельный человек включен в единую социальную общность — советский народ. Таким образом, самоидентификация превращается в восприятие себя как части одного большого целого, гигантского единого социополитического организма, соответственно, задачи всего советского народа в единстве всех составляющих его наций и народностей являются также личной целью каждого индивидуума. Поэтому в аргументах «к пафосу» неоднократно подчеркивается множественность людей, объединенных общей задачей - победить смертельного врага. В этих целях используются как идентификационные формулы, так и ряды однородных членов предложения.

Довод «к отвержению», психологически глубоко воздействуя на эмоциональную сферу реципиента, формирует в его сознании негативную оценку-той или иной отдельной личности, переходящую от отвержения самой личности к отвержению системы ценностей, которую эта личность репрезентирует. Объектом отвержения в исследуемом типе дискурса большей частью выступает не отдельная личность, а собирательный образ врага. При этом психологическая аргументация «к отвержению» подкрепляется доводами «к логосу» — конкретными фактами со ссылкой на авторитетный источник, указанием фамилий советских воинов, приведением фотографий. Довод «к отвержению», может быть основан на обращении к чувству национального достоинства, но не конкретной народности, а целому ряду народов.

Сильнейшим средством риторического убеждения является апелляция к эмоциям адресата. Довод «к этосу» (к чувствам, этике), наряду с доводом «к пафосу» (к чувствам, страстям) широко используется в антифашистском дискурсе в качестве оптимальной формы риторического аргумента. Широко используется аргумент «к чувству патриотизма».

Важным способом аргументирования в рассматриваемом дискурсе является экземплификация (вид аргумента в пользу доказываемого тезиса, иллюстрирующий применимость тезиса к конкретному случаю из имеющегося множества таких случаев). В рассматриваемом дискурсе экземплификация достаточно частотна и для введения конкретных примеров употребляются экземплификаторы всех типов.

Рассмотренные нами аргументы являются наиболее употребительными в исследуемом типе дискурса. Следуя утверждению о том, что при выборе типа аргументации необходимо учитывать характерные особенности предполагаемой аудитории, мы основываемся на том неоспоримом факте, что газета «Правда» в советское время была одним из наиболее авторитетных изданий и охватывала значительную читательскую аудиторию разных возрастов, социального положения и т.д. Принимая во внимание социологические признаки этой аудитории, можно говорить о ее разнородности. Но если учитывать время, к которому относятся рассматриваемые передовицы, то можно говорить об относительной однородности данной аудитории, объединенной общим горем от потери близких людей, общей доминирующей идеей - разгромить ненавистного врага. В данный исторический период весь советский народ следует рассматривать как некое единое целое. Таким образом, логично было предположить, что аргументы, приводимые в передовицах военного времени, должны носить как универсальный, так и неуниверсальный характер.

Проведенное исследование подтвердило это предположение. В нашей работе мы установили высокую частотность употребления как логических, или рациональных, аргументов (обращенных к разуму, основанных на логических построениях), так и психологических, или иррациональных (обращенных к эмоциям, чувствам, этической стороне личности и др.). 4

Следует отметить, что выявленные доводы имеют ярко выраженную внушающую направленность, что, в свою очередь, позволяет говорить о суггестивной природе советского аргументативного дискурса периода войны"с фашистской Германией. Отметим, что в данном случае правомерно говорить об убеждающей и суггестивной природе не только психологических, но и логических аргументов.

Таким образом, рассмотренные нами аргументы носят суггестивный (внушающий) характер, обусловленный сверхзадачей аргументативного дискурса военного времени, и в совокупности являются структурными элементами общей аргументативной модели речемыс-лительной деятельности государственного уровня в условиях военного периода применительно к советскому официальному дискурсу.

Выявленная "нами аргументативная модель, реализуемая в передовых статьях газеты «Правда» периода ВОВ, может быть квалифицирована в качестве репрезентации специфики речемыслительной деятельности государственного уровня в условиях военного времени. В данной аргументативной модели реализуется технологический принцип коммуникации в сочетании с психогенным, что обусловлено спецификой военной ситуации, когда от сознательности и активности реципиента, стимулированных той или иной публикацией, зависела судьба победы над врагом.

При рассмотрении передовых статей как одного аргументативного макротекста в его рамках главный тезис формулируется следующим образом: «Советский народ должен победить и победит фашистских захватчиков». Везущий тезис обосновывается в текстах передовиц логическими и психологическими аргументами, а также т.н. риторическими приемами (тропами и фигурами); его эмоционально-экспрессивным- эквивалентом выступает тезис «Советский народ уничтожит фашистскую гадину».

Рассматривая аргументативную модель на когнитивном уровне, следует отметить ключевые концепты, выделенные нами в исследованных текстах. Концепты «Сталин», «советский народ», «Родина» предстают основными в текстах передовых статей газеты «Правда». Эти концепты являются смыслообразующими при построении аргументов, основанных как на обращении к разуму, так и к чувствам. Несомненна высокая частотность употребления слов, их обозначающих (так, в текстах-' десяти статей словоформа «Сталин», «сталинский» встречается приблизительно 100 раз.). Примечательно, что между этими понятиями (Сталин, Родина, советский народ) формально, декларативно утверждается равенство, заявляется их синонимичность. Однако доминантой фактически фидеистического убеждения, транслируемого рассматриваемыми текстами, тем не менее, является концепт «Сталин». Характерная для данного дискурса оппозиционность представлений, отражена также в концептосфере на уровне дихотомии «советский народ» — «фашистский захватчик», «враг».

Нами выделяются две разновидности структуры аргументации, представленные в передовых статьях газеты «Правда» периода ВОВ: аргументационная конструкция начального этапа и аргументационная конструкция заключительного периода Великой отечественной войны. Эти разновидности, наш взгляд, можно различить по модальности: 1-я разновидность конструкции — призывающая, 2-я — констатирующая.

Отличительная черта 1-й риторической модели — призывностъ. В таких текстах преобладают конструкции с семантикой долженствования. Долженствующий характер высказывания реализуется уже на уровне заголовков. -Для передовых статей заключительного этапа, в отличие от начального, характерен не призывающий, а констатирующий характер текстов. В связи с этим призыв в заголовке заменяется утверждением или номинативом. Вместе с тем имеются характерные особенности, прослеживаемые на обоих уровнях реализации рассматриваемой общей модели аргументации.

Очевидной особенностью аргументации в рассматриваемых текстах является бинарностъ представления смыслового содержания, реализуемая во всех видах аргументов. Экспликацией такого представления явлаются; например, аргументы, построенные на антитезе:

Еще одна особенность текстов передовиц - гиперболизирован-ностъ. Средствами создания эффекта преувеличения выступают слова с соответствующей семантикой. Среди них выделяются слова с положительной и с-отрицательной коннотациями. Для общей аргументативной модели характерно обобщение. Лингвистическим маркером такого обобщения выступает употребление определительных местоимений. Исследовав тексты передовых статей газеты «Правда» военного времени, мы пришли к выводу, что можно выявить схему построения текста отдельной передовицы как аргументативной конструкции, общей для данного вида дискурса. В зависимости от типа у структуры (призывающей или констатирующей) передовица начинается с соответствующего типа заголовка.

Начало статьи представляет собой демонстрацию глобального довода «к очевидному», где очевидцем выступает (следуя тактике обобщения) каждый советский человек и весь народ в целом. Преимущественно этот аргумент строится на антитезе «советский народ» — «фашистский захватчик». На этом этапе в наиболее эксплицитной форме постулируется противопоставленность двух политических систем, двух ментальных пространств. Далее следует гипертрофированный довод «к доверию» — обращение к макрофигуре «великого вождя всех народов» Сталина. Этот аргумент подтверждается цитированием как разновидностью довода «к авторитету», где в качестве цитаты приводятся слова Сталина, реже — Ленина. Следующим структурным элементом является, «аналогическая аргументация» или «апелляция к образцу». В завершение текста передовицы приводится, в зависимости от модели, призыв как разновидность довода «к пафосу» или утверждение с положительной семантикой. Этот диспозитивный каркас является инвариантным для текстов рассматриваемых передовиц. Представляется, что данная структура передовицы представляет собой предельно обобщенную конструкцию, в целом отражающую специфику построения отдельной аргументативной конструкции в общей аргументативной модели в официальном газетном дискурсе в военный период.

Перспективы исследования мы усматриваем в разработке отдельных аспектов теории аргументации, в частности, в более детализированном рассмотрении отдельных видов моделей аргументации, применяемых в различных типах институционального дискурса; в разграничении употребления терминов-дублетов аргумент / довод, например, в аспекте общего / частного, для выражения более тонкой смысловой дифференциации в рамках теории аргументации; в рассмотрении дискурса передовых статей газеты «Правда» советской эпохи как продукта речемыслительной деятельности некоторой собирательной «государственной языковой личности», в выявлении специфики вер-бально-семантического, лингвокогнитивного и мотивационного уровней и моделировании такой личности — репрезентанта этоса, логоса и пафоса марксистско-ленинской идеологии в инвентивно-диспозитивном каркасе и элокутивном наполнении корпуса передовых статей.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Протуренко, Виктор Иванович, 2009 год

1. Аксенова Г.Н. Когнитивные стратегии аргументативной речевой деятельности: На материале судебной речи. Дисс. . канд. филол. наук. -Барнаул, 2003.-199 с.

2. Алексеев А.П. Аргументация. Познание. Общение. — М.: Изд-во МГУ, 1991.- 150 с.

3. Алексеева А.А. Аргументативный потенциал крылатых слов: На материале текстов современной немецкоязычной прессы. Автореф. . канд. филол. наук. Тверь, 2001. - 18 с.

4. Алтунян A. Lingua Tertii Imperii versus Lingua Sovetica («Если двое делают одно и то же.») / http://magazines.russ.ru/znamia/2000/8/altun-pr.html.

5. Анисимова Т.В. Типология жанров деловой речи (риторический аспект). — Абтореф. . докт. филол. наук. Краснодар, 2000. - 46 с.

6. Анисов A.M. Современная логика. М.: ИФРАН, 2002.

7. Аристотель. Риторика // Античные риторики / Под ред. А.А. Тахо-Годи. М., 1978.

8. Аронсон Э., Пратканис Э. Эпоха пропаганды: Механизмы убеждения. СПб., 2002.

9. Бабаева Е.В. Лингвокультурологический анализ текстов партийных программ // Лингвистика: Бюллетень Уральского лингвистического общества / Урал. гос. пед. ун-т; Отв. ред. Чудинов А.П. — Екатеринбург, 2003, Т. 11.-С. 10-20.

10. Бабушкин А.П. Концепты разных типов в лексике и фразеологии и методика их выявления // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. — Воронеж, 2001. — 53 с.

11. Бадмаев Б.Ц., Малышев А.А. Психология обучения речевому мастерству. М.: ВЛАДОС, 1999. - 224 с.

12. Баева О.А. Ораторское искусство и деловое общение: Учеб. пособие. — Минск: ООО «Новое знание», 2000. 328 с.

13. Баксанский О.Е., Кучер Е.Н. Когнитивные науки: от познания к действию. М., 2005. - 90 с.

14. Баранов А.Н. Аргументация как языковой и когнитивный феномен // Речевое воздействие в сфере массовой коммуникации. М., 1990.

15. Баранбв А.Н. Введение в прикладную лингвистику. — М., 2001. 14 с.

16. Баранов А.Н. Лингвистическая теория аргументации (когнитивный подход): Автореф. . докт. филол. наук. М., 1990. — 48 с.

17. Бардина Н.Е. Аксиологические стратегии аргументативного дискурса современного английского языка: На материалах политической риторики и социально-бытового общения. Дисс. . канд. филол. наук. -Иркутск, 2004. 180с.

18. Бахтин М.М. Вопросы литературы и эстетики // Исследования разных лет. М., 1975. 146 с.

19. Бахтин М.М. Проблема речевых жанров // Бахтин М.М. Собрание сочинений. Т. 5: Работы 1940 1960 г.г. -М., 1966. - С. 161-204.

20. Безменова Н.А. Очерки по теории и истории риторики. М.: Наука, 1991.-215 с.

21. Белова Е.Н. Структура и семантика аргументативного дискурса: (На материале слушаний ком. и подком. Конгресса США): Автореф. . канд. филол. наук. СПб., 1995. - 18 с.

22. Бельчиков Ю.А. Из наблюдений над русским литературным языком эпохи Великой Отечественной войны // Филологические науки. -2000.-№2.-С. 46-55.

23. Беляева Е.К. Диалог аргументативного типа: когнитивные аспекты; структура, семантика, прагматика: на материале русских и английских текстов ин интервью. Дисс. . канд. филол. наук. — Тюмень, 2007. -239с.

24. Белякова О.В. Особенности аргументативного дискурса в сфере политической полемики: на материале электронных публикаций о выборах в бундестаг ФРГ 2005 г. Дисс. . канд. филол. наук. Самара, 2007. - 192с.: СГУТиКД, 2007.-5- 10.

25. Берков В.Ф. Аргументация и вопрос // Речевое общение и аргументация. Вып.1. СПб., 1993.

26. Борботько В.Г. Риторические фигуры: ретроспектива и перспективы: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 9. Под ред. А.А. Ворожбитовой. - Сочи: СГУТ и КД, 2007. - С. 10 - 16.

27. Борботько В.Г. Язык как планетарный феномен: символы и архетипы в коллективной рефлексии // Глобализация этнизация. Этнокультурные и этноязыковые процессы. Книга 1. - М., 2006 б. - С. 139 -169.

28. Брантов С.А. Просодическая составляющая риторической аргументации в публичной речи: На материале британских лекций. Дисс. . канд. филол. наук. М., 2004. - 182с.

29. Брутян Г.А. Очерк теории аргументации. Ереван: Изд-во АН Армении, 1992.-299 с.

30. Брюшинкин В.Н. О реконструкции моделей мира на основе системной модели аргументации // Личность. Познание. Культура. К 70-летию Л.А. Микешиной. М.: Изд-во МПГУ, 2002. - С. 171- 196.

31. Брюшинкин В.Н. Системная модель аргументации. // Трансцендентальная антропология и логика: Труды международного семинара

32. Антропология с современной точки зрения» и VIII Кантовских чтений / Калинингр. ун-т Калининград, 2000. - С. 133 - 155.

33. Брюшинкин В.Н. Системная модель аргументации как основа методологии компаративистских исследований // Модели мира. Исследования по логике, аргументации и истории философии. Калининград, 2004. С. 66-86. "

34. Булыгина Е.Ю., Стексова Т.Н. Проявление языковой агрессии в СМИ // Центр экстремальной журналистики. http:// www.cjes.ru/lib/content.php7contentid = 1362 от 23.11.03.

35. Вайнрих X. Лингвистика лжи // Язык и моделирование социального взаимодействия. М., 1987. - 190 с.

36. Ван Еемерен Ф.Х., Гроотендорст Р. Аргументация, коммуникация и ошибки. СПб.: Васильевский о-в, 1992. - 207с.

37. Васильев Л.Г. Аспекты аргументации. Тверь, 1992. - 56 с.

38. Васильянова И.М. Особенности аргументации в судебном дискурсе. Автореферат дис. . канд. филол. наук. — Тверь, 2007. — 17с.

39. Введенская Л.А., Павлова Л.Г., Катаева Е.Ю. Русский язык и культура речи. Рн/Д.: Феникс, 2003. — 544 с.

40. Войтасик Л. Психология политической пропаганды. — М., 1981.

41. Волков А.А. Курс русской риторики. — М: Храм святой мученицы Татианы при МГУ, 2001. 308 с.

42. Волков А.А. Строение и смысл риторического аргумента // Риторика, 1995.-№1.-С. 15-23.у'

43. Волошинов В.Н. (М.М. Бахтин). Марксизм и философия языка: Основные проблемы социологического метода в науке о языке. Комментарии В. Махлина. -М.: Лабиринт, 1993. 191 с.

44. Вольвак Н.П. Фактор адресата в публичном аргументирующем дискурсе: монография / Н.П. Вольвак. Южно-Сахалинск : Сахал. гос. унт, 2004.

45. Ворожбитова А.А. Лингвориторическая парадигма: теоретические и прикладные аспекты: Монография. — Сочи: СГУТиКД, 2000. — 319 с.

46. Ворожбитова А.А. «Официальный советский язык» периода Великой Отечественной войны: лингвориторическая интерпретация // Теоретическая и прикладная лингвистика. Вып. 2. Язык и социальная среда. — Воронеж: Изд-во ВГТУ, 2000.

47. Воронцова Т.А. Речевая агрессия: коммуникативно-дискурсивный подход. Автореф. . докт. филол. наук. — Челябинск, 2006. -43 с.

48. Галушко Т.Г. К вопросу о революционной парадигме языка. — Режим доступа к изданию: http://\vww.amursu.ru/vestnik/3/-12.doc С. 2 -4.v

49. Гвенцадзе М.А. Прагматические аспекты классификации и структурирования текстов: Автореф. . д-ра филол. наук. — Тбилиси, 1986. -16 с.

50. Гецкина И.Б. Аргументативные отношения в разноструктурных языках. — Автореф. . канд. филол. наук. Чебоксары, 2006. — 23 с.

51. Гетманова А.Д. Учебник по логике. М., 1996. С. 179-194.

52. Гилберт Д., Малкей М. Открывая ящик Пандоры: Социологический анализ высказываний ученых. М., 1987.

53. Гиренок Ф.И. Советский дискурс / http://www.hrono.ru/libris/ libg/ girsprache.html.

54. Голубев В.Ю. Аргументация как один из функциональных элементов газетного стиля речи: На материале амер. прессы. Дисс. . канд. филол. наук. — СПб., 1996.

55. Грицкова А.В. Аргументативный дискурс в свете диктемной теории строя текста: На материале современного английского языка. Автореф. . канд. филол. наук. Самара, 2002. - 18с.

56. Гурочкина А.Г. Когнитивные и прагматические аспекты функционирования языковых единиц в дискурсе. СПб., 2005.

57. Дейк Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. — М., 1989.

58. Демьянков В.З. Эффективность аргументации как речевого воздействия // Проблемы эффективности речевой коммуникации. — М.,1989. С.13 -40.

59. Джанджакова Е.В. Цитата как один из приемов риторической речи // Риторика и перспективы ее изучения в школе и вузе. Ростов н/Д,1990.-С. 22-24.

60. Джилас М. Лицо тоталитаризма. — М., 1992. — 544 с.

61. Дубинина Н.А. Аргументативный анализ текста: (На материале научной статьи). Автореферат дис. . канд. филол. наук. — М., 1991.

62. Дудина М.Г. Аргументация как одно из средств речевого воздействия (на материале средств рекламы) // Проблемы прикладной лин-гвистики—2001. — М., 2002.

63. Жите лева Е.А. Аргументативный дискурс в учебной ситуации: На материале английского языка. Автореферат дис. . канд. филол. наук. — Тверь, 2004.

64. Залевская А.А. Психолингвистический подход к проблеме концепта // Методологические проблемы когнитивной лингвистики. Воронеж, 2001.-37 с.

65. Зарецкая Е.Н. Риторика: теория и практика речевой коммуникации. М.: Дело, 1998. - 480 с.

66. Знаков В.В. Психология понимания правды. СПб., 1999.

67. Золо^ова Г.А. Говорящее лицо и структура текста // Язык — система. Язык — текст. Язык — способность. — М., 1995. — С. 120—132.

68. Ивакина Н.Н. Основы судебного красноречия (риторика для юристов): Учеб. пособие. — М.: Юрист, 1999. 384 с.

69. Ивин А.А. Основы теории аргументации. М.: Гуманит. изд. центр ВЛАДОС, 1997. - 352 с.

70. Ивин А.А. Риторика: искусство убеждать. М.: ФАИР-ПРЕСС, 2002. - 304 с.

71. Ивлев Ю.В. Логика. М., 1994. - С. 199 - 234.

72. Ильинова Е.Ю. Смысловая организация текста аргументации. — Волгоград, 1996.

73. Иссерс О.С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М.: Изд-во ЛКИ, 2008. - 288с.

74. Йокояма О.Б. Когнитивная модель дискурса и русский порядок слов. М., 2005.-С. 27-30.

75. Калашникова С.В. Лингвистические аспекты стилей мышления в аргументативном дискурсе. Автореф. . канд. филол. наук. — Тверь, 2007. - 16 с.

76. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс. -Волгоград, 2002.

77. Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. — М., 1987.

78. Касенкова Т.Н. Речевые стратегии как модуляции перспективы языкового отображения мира. Автореф. . канд. филол. наук. — Краснодар, 2000. - 27 с. ^

79. Касьянова Ю.И. Структурно-семантический анализ аргументации в монологическом тексте. — Автореф. . канд. филол. наук. — Краснодар, 2008. 18с.

80. Качесова И.Ю. Риторический текст: проблема формирования аргументативных характеристик // Современная политическая лингвистика: Матер. Междунар. науч. конф. — Екатеринбург, октябрь 2003 г. / Урал, гос. пед. ун-т. Екатеринбург, 2003. — С. 68-71.

81. Кегеян С.Э. Теоретические основы анализа политического дискурса как лингвориторического дискурса: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 9. Под ред. А.А. Ворожбитовой. - Сочи: СГУТ и КД, 2007. - С. 65 - 68.

82. Кириллов В.И., Старченко А.А. Логика. М.: Юрист, 1995. -256 с.

83. Клемперер В. LTI. Язык Третьего Рейха. Записная книжка филолога / Пер. с нем. М., 1998. - 381 с.

84. Клушица Н.И. Мифологизация языковых средств в языке современной газеты//Русская речь. — М., 1996.

85. Клюев Е.В. Риторика. (Инвенция. Диспозиция. Элокуция.). Учебное пособие для вузов. М.: ПРИОР, 1999. - 272 с.

86. Кравченко А.В. Язык и восприятие: когнитивные аспекты языковой категоризации. — Иркутск, 2004. — 32 с.

87. Кожемякин Е.А., Переверзев Е.В. Межинституциональные связи политического дискурса: Вестник Поморского университета им. М.В. Ломоносова. — Архангельск, 2007. С. 59 — 65.

88. Козловская Т.Л. Культура дискутивно-полемической речи // Культура русской речи. М.: Издательство НОРМА, 2000. — С. 149 — 169.

89. Коммуникация и образование. Сборник статей. — Под ред. С.И. Дудника. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2004. - 448 с.

90. Конецкая В.П. Социология коммуникации. — М.: Изд-во МУ-БиУ, 1997.-304 с.

91. Корнилова Е.Н. Риторика искусство убеждать. Своеобразие публицистической античной эпохи: Учеб. пособие. - М.: Изд-во УРАО, 1998.-208 с.

92. Котельникова Л.А., Рузавин Г.И. Системный подход к процессу убеждения и аргументации // Теория и практика аргументации. М.: ЦОП Института философии РАН, 2001. - С.7-28.

93. Кошеварова Ю.А. Коммуникативно-прагматический анализ ар-гументативного дискурса. Автореф. . канд. филол. наук. — Уфа, 2006. -19 с.

94. Кощеева Г.В. Дискурсивный анализ типа текста «передовая политическая статья» (на материале праворадикальных изданий России и ФРГ): Автореферат дис. . канд. филол. наук. -М.: МГГТУ, 2001. 24 с.

95. Критическое мышление, логика, аргументация. Сб. статей / Под ред. В.Н. Брюшинкина, В.И. Маркина. — Кал-д: Калининградский государственный университет, 2003.

96. Купина Н.А. Тоталитарное мышление по данным русских словарей и текстов советского времени // Вопросы лингвистики и лингводи-дактики: Мат. конф. МАПРЯЛ. Краков, 1996. - С. 15-19.

97. Купина Н.А. Тоталитарный язык: Словарь и речевые реакции. — Екатеринбург-Пермь, 1995. — 144 с.

98. Лавриков Ф.В. Система аргументации и специфика жанра // Риторика и перспективы ее изучения в школе и вузе. Ростов н/Д, 1990. - С. 39-40.

99. Лингвистический энциклопедический словарь / Под ред. В.Н. Ярцевой. М.: Изд-во «Советская энциклопедия», 1990. - 685 с.

100. Лисанюк Е.Н. Аргументация в нормативных контекстах: подходы и проблемы / Коммуникация и образование. Сборник статей. — Под ред. С.И. Дудника. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2004.-С. 216-233.

101. Майданова Л.М. Речевая интенция и типология вторичных текстов // Человек Текст - Культура. - Екатеринбург, 1994. - 11 с.

102. Мальцева Р.И. Несколько замечаний о природе популярной прессы. Коммуникационные системы и текстовые структуры. Научная монография. — Под ред. Р.И. Мальцевой. — Краснодар: Кубанский гос. унт, 2008.-263 с.

103. Макаренко В.П. Политический дискурс: между бессмыслицей и порочным кругом // http://polittheorv.narod.ru/Makarenko/Politicaldisciirs.doc

104. Макеева Е.А. Правовая аргументация как объект гносеологического анализа. Дисс. .: канд. философ, наук. — М., 2003. — 141 с.

105. Маркштайн Э. Советский язык и русские писатели / Вопросы литературы. М., 1995.-№ 1.-С. 98-112.

106. Медведев С. СССР: деконструкция текста (К 77-летию советского дискурса) (Иное. Хрестоматия нового российского самосознания) / http ://old.russ. ru: 8 0 83/antolog/inoe/medved.htm.

107. Меркулов И.П. Когнитивные предпосылки возникновения искусства аргументации // Теория и практика аргументации. — М.: ЦОП Института философии РАН, 2001. С. 146-166.

108. Мигу нов А.И. Теория аргументации как логико-прагматическое исследование аргументативной коммуникации / / Коммуникация и образование. Сборник статей.- Под ред. С.И. Дудника. СПб.: Санкт-Петербургское философское общество, 2004. — С. 198-215.

109. Минеева С.А. Полемика — диспут — дискуссия. — М., 1990.

110. Михальская А.К. Основы риторики: Мысль и слово: Учеб. пособие для учащихся 10-11 кл. общеобразоват. учреждений. М.: Просвещение, 2001.-496 с.

111. Михгльская А.К. Русский Сократ: Лекции по сравнительно-исторической риторике: Учебное пособие для студентов гуманитарных факультетов. — М.: Изд. центр «Academia», 1996. 192 с.

112. Москвин В.П. Аргументативная риторика: теоретический курс для филологов. Ростов н/Д: Феникс,2008. — 637с.

113. Муратова К.В. Семантика диалога-спора. Автореф. . канд. филол. наук. — М., 1991. — 22 с.

114. Мысль и искусство аргументации. — М.: Прогресс-Традиция, 2003.

115. Никитина И.Н. Система языковых средств выражения утвердительного умозаключения. Автореф. . канд. филол. наук. - М., 1994. - 21 с.

116. Общая риторика / Пер. с франц. Дюбуа Дж. и др. М.: Прогресс, 1986. -392"с.

117. Олешков М.Ю. Коммуникативно-речевые стратегии в институциональном дискурсе // Вестник Пятигорского государственного лингвистического университета. 2006 - № 3. - С. 16-29.

118. Огурцов А.Т. Дисциплинарная структура науки: ее генезис и обоснование. М., 1988.

119. Основы теории коммуникации: Учебник под ред. проф. М.А. Василика. М.: Гардарики, 2003. — 615 с.

120. Павлова Е.К. Лексические проблемы глобального политического дискурса / Е.КГ Павлова // Вестник Московского университета. Сер. 19, Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2005. — № 2. - С. 98-111.

121. Павлова Н:Н. Язык и политика: (к вопр. об эксплицитном и имплицитном выражении власти в публ. выступлениях полит, деятелей) // Филологические науки : сб. науч. тр. — М., 2000. № 3 (18). — С. 49—57.

122. Павлова К.Г. Искусство спора: логико-психологические аспекты // Методика и организация лекционной пропаганды. М., 1988. — № 11.

123. Панфилова А.П. Деловая коммуникация в профессиональной деятельности: Учеб. пособие. СПб.: Изд-во СПбИВЭСЭП, 1999. - 496 с.

124. Педагогическое речеведение: Словарь-справочник. М., 1998.

125. Перельман X., Олбрехт-Тытека JI. Из книги «Новая риторика: трактат об аргументации» // Язык и моделирование социального взаимодействия. -М.: Прогресс, 1987. С. 207- 264.

126. Писаренкова С.Е. Публицистические штампы как отражение ментально-языковых установок социума. Дисс. . канд. филол. наук. -Краснодар, 2005.''

127. Поварнин С.И. Спор. О теории и практике спора. М., 1991.

128. Почепцов Г.Г. Паблик рилейшнз для профессионалов. — М.: Рефл-бук, К.: Ваклер. 2000. - 624 с.

129. Почепцов Г.Г. Теория коммуникации. М.: Рефл-бук, К.: Ваклер - 2001. - 656 с. 4

130. Противоречие и дискурс. М.: ИФРАН, 2005.

131. Психология влияния / Сост. А.В. Морозов. СПб.: Питер, 2000.

132. Пушкин А.А. Прагмалингвистические языковые характеристики авторитарной языковой личности. Автореф. . канд. филол. наук. — Чебоксары, 1992.

133. Родос В.Б. О правилах доказательства, аргументации и полемики II Философские проблемы аргументации. — Ереван, 1986.

134. Родченко A.M. Языковое манипулирование общественным сознанием в тоталитарном государстве. — Автореф. . канд. филол. наук. -Кемерово, 2006. 17 с.

135. Рождественский Ю.В. Теория риторики. М.: Добросвет, 1999. -488 с.

136. Романенко А.П. Советская словесная культура: Образ ритора: Вождь; Высшее руководство (вожди, ЦК); Партработники; Партийные массы; Рабочий класс; Массы. М: Едиториал УРСС, 2003. - 212 с.

137. Рузавин Г.И. Методологические проблемы аргументации. М.: ИФРАН, 1997. -202с. 4

138. Рузавин Г.И. Логика и основы аргументации. — М.: Проект, 2003.

139. Светоний Гай Транквил. О Грамматиках и риторах // Жизнь двенадцати цезарей. М.: ЭКСМО, 2006. С. 351-364.

140. Слободяник А.П. Психотерапия, внушение, гипноз. — Киев: Здоровья, 1983. 376 с.

141. Смолененкова В.В. Риторическая критика как филологический анализ публицистической аргументации. Дисс. . канд. фил. наук. -Москв, 2005.- 198 с.

142. Сентенберг И.В., Карасик В.И. Псевдоаргументация: некоторые виды речевых манипуляций // Речевое общение и аргументация. Вып.1. — СПб, 1993.

143. Серио П. О языке власти: критический анализ // Философия языка: в границах и вне границ / Ю.С. Степанов, П. Серио, Д.И. Руденко и др. Науч. ред. тома Д.И. Руденко. X.: Око, 1993 б. - Т. I. - С. 83-100.

144. Словарь философских терминов / Научная редакция проф. В.Г. Кузнецова. М, 2005.ч

145. Соболева А.К. Топика и аргументация в юридических текстах: На материале текстов судебных решений Конституционного Суда ФРФ, Конституционного Суда ФРГ и Верховного Суда США: Дисс. . канд. филол. наук. -М., 1998.

146. Степанов Ю.С. Альтернативный мир, Дискурс, Факт и принцип Причинности // Язык и наука конца 20 века: Сб. статей / Под ред. акад. Ю.С. Степанова -М.: Институт языкознания РАН, 1995 а. — С. 35-73.

147. Стернин И.А. Практическая риторика: Учеб. пособие для студ. высш. учеб. заведений. М.: Академия, 2005. — 272 с.

148. Теория и практика аргументации. М.: ЦОП Института философии РАН, 2001.-183 с.

149. Топоров В.Н. Риторика // Лингвистический энциклопедический словарь.-М., 1990.-С. 416-417.

150. Тулмин Ст. Человеческое понимание. М.: Прогресс, 1984. -380 с.

151. Тырыгина В.А. О естественных и искусственных типологиях //

152. Жанры и типы текста в научном и медийном дискурсе: Медвуз, сб. научных трудов. Вып. 3 / отв. ред. А.Г. Пастухов. Орел, 2006. - 17 с.

153. Уолтон Д. Аргументы ad hominem. — М.: Институт фонда «Общественное мнение», 2002.

154. Файбышенко Н.Л. Функционально-семантический и прагматический анализ регулятивных средств аргументативного дискурса: На материале текстов парламентских выступлений в Конгрессе США. Дисс. . канд. филол. наук. СПб., 2002.

155. Факторович А.А. Стилистическое оформление речевых стратегий (теоретико-лингвистические и теоретико-журналистские аспекты). — Автореф. . докт. филол. наук. Краснодар, 2000. — 47 с.

156. Фанян Н.Ю. Аргументация как лингвопрагматическая структура. Автореф. . докт. филол. наук. - Краснодар, 2000. — 49 с.

157. Фоминых С.С. К вопросу об авторитарном дискурсе ГДР. Сборник научных статей. Вып.2. // Диалог языков и культур: теоретический и прикладной аспекты. — Архангельск, 2007.

158. Филиппов А.В., Романова Н.Н. Публичная речь в понятиях и упражнениях: Справочник: Учебное пособие. М.: Центр «Академия», 2002. - 160 с.

159. Филиппов К.А. Лингвистика текста: Курс лекций. СПб: Изд-во С.-Петерб. ун-та, 2003. — 336 с.

160. Филоненко Т.М. Образные средства репрезентации языковой картины мира: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 9. Под ред. А.А. Ворожбито-вой. - Сочи: СГУТ и КД, 2007. - С. 147 - 153.

161. Хазагеров Г.Г. Политическая риторика / Хазагеров Г.Г. — М.: Никколо-Медиа, 2002. 313 с.

162. Хазагеров Т.Г., Ширина Л.С. Общая риторика: Курс лекций; Словарь риторических приемов. — Ростов-на-Дону: Феникс, 1999. — 320 с.

163. Хачецукова З.К. Лингвориторические параметры советского официального дискурса периода Великой Отечественной войны (на материале передовых статей газеты «Правда»): Автореф. . канд. филол. наук. -Краснодар, 2007. 22 с.

164. Хачецукова З.К. «Идеологическая орнаменталистика» советского официолекта эпохи битвы с фашизмом: Межвуз. сб. науч. тр. Вып. 7. Под ред. А.А. Ворожбитовой. - Сочи: СГУТ и КД, 2007. - С. 141— 149.

165. Чистякова Ирина Юрьевна. Русская политическая ораторика первой половины XX века: этос ритора. — Автореф. . докт. филол. наук. — Москва, 2006. 28 с.

166. Чудинов А.П. Умение убеждать: практическая риторика. — Екатеринбург, 1996.

167. Чудинов А.П. Метафорическая мозаика в современной политической коммуникации: Монография / Урал. гос. пед. ун-т. Екатеринбург,2003.-248 с.

168. Шабес В .Я. Событие и текст. М., 1989. 82 с.

169. Шаховский В.Ч. Категория эмоций в лексико-семантической категории языка. Воронеж, 1987. — 40 с.

170. Шейгал Е.И. Семиотика политического дискурса. Монография. Москва - Волгоград: Перемена, 2000. - 367 с.

171. Шейгал Е. Семиотика политического дискурса. — М.: Гнозис,2004.ч

172. Шилкова М.А. Лидирующая наука и ее роль в познании: Автореф. . канд. филос. наук. — СПб., 2001.

173. Шилков Ю.М. Дисциплинарный образ современной науки электронный ресурс: http://www.philosophv.nsc.ru/joumals/philscience /15 02/ tSHIL.

174. Шуйская Ю.В. Современная система топов и аргументов // Риторика в системе гуманитарного знания. Тезисы VII Международной конференции по риторике. М., 2003. - С.387 - 390.

175. Шуйская Е.В. Топика и аргументация в различных теориях риторики. Дисс. . канд. филол. наук. — М., 2005. 180с.

176. Язык и моделирование социального взаимодействия. М.: Прогресс, 1987.

177. Якобсон P.O. О разработке целевой модели языка в европейской языковой лингвистике в период между двумя войнами // Новое в лингвистике. Вып. 4/ под ред. Б.А. Успенского. — М., 1965.

178. Яковлева Е.А. Краткий словарь основных понятий и терминов риторики. Пермь, 1995. - 86 с.

179. Яскевич Я.С. Научная аргументация: логико-коммуникативные параметры // Речевое общение и аргументация. Вып. 1. — СПб., 1993. — С. 93-95.

180. Brown G., Yule G. Discourse analysis. Cambridge: Cambridge University Press, 1983 - 288c.

181. Discourse and Perspective in Cognitive Linguistics // Studies in the Theory and History of Linguistic Science, vol. 151 Amsterdam: Benjamins. Pub. Co., 1997-271 c.

182. Philosophy, Rhetoric and Argumentation. Pennsylvania, 1965.

183. Perelman Ch., Olbrehts-Tyteca L. Traite de rargumentation: La nouvelle rhetorique. -Bruxelles, 1983.

184. Perelman Ch., Olbrehts-Tyteca L, The New Rhetoric: A Treatise on Argumentation. Notre Dame, London, 1969.

185. Perelman Ch., Olbrechts-Tyteca L. Retorique et philosophic P., 1952.

186. Sarkar S. Genetics and reductionism. N.Y.: Cambridge univ. press, 1998.

187. Wilson E.O. Consilience: The unity of knowledge. N.Y.: Cambridge univ. press, 1998.