Специфика российского менталитета в контексте миротворческой проблематики тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 09.00.13, кандидат философских наук Любчак, Вера Петровна

• Любчак, Вера Петровна
• кандидат философских наук
• 2010

Оглавление диссертации кандидат философских наук Любчак, Вера Петровна

Введение

Глава 1. Теоретические основания исследования менталитета в рамках миротворческой проблематики

1.1. Исследование миротворческой проблематики

1.2. Философский анализ существующих концепций менталитета

Глава 2. Концепция менталитета для анализа проблем войны и мира

2.1. Структура менталитета: пространство и время как фундаментальное (архетипическое) основание структуры менталитета в философской парадигме

2.2. Роль социоситуативного уровня в формировании менталитета

2.3. Сравнительный анализ менталитетов России и США

Глава 3. Реализация авторской концепции менталитета в контексте миротворческой проблематики.

3.1. Влияние фундаментального основания менталитета на отношение российских граждан к войне и миру (на примере локальных военных конфликтов)

3.2. Влияние социоситуативного основания менталитета на отношение американских граждан к войне и миру (на примере локальных военных конфликтов)

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Специфика российского менталитета в контексте миротворческой проблематики»

Актуальность темы исследования. Конец XX века и начало XXI века характеризуются многосторонней трансформацией мировой системы, которая затронула все традиционные сферы жизни человека (социально-экономическую, политическую, военно-политическую, морально-этическую и т. д.), что вызвало шлейф философско-антропологических проблем. Человек, повседневная жизнь которого заключена в пространстве локальных культур, оказался не готов к реструктуризации мира, к осознанию последствий взаимозависимости и взаимосвязанности народов, стран, институтов, социальных структур, к восприятию мира как единого.

Объединение мира влечет за собой подчинение более слабых государств более сильным, что ведет к неизбежным конфликтам - локальным, региональным, межгосударственным - конфликтам культур и цивилизаций. В связи с этим актуализируется проблема' установления мира, гармонии взаимоотношений между людьми, социальными группами, народами. Сложность установления подобных отношений заключается в том, что представители разных народов с позиций культурно-национальной идентичности по-разному интерпретируют одну и ту же конфликтную ситуацию, что приводит к существенному непониманию между ними.

Хотя в сложившейся ситуации на практике ни у кого не вызывает сомнения необходимость разрешения и предотвращения конфликтных ситуаций, и для этого предпринимаются различные действия, в теоретическом плане не все аспекты этой проблемы достаточно глубоко исследованы, что связано с предметными интересами конкретных наук: политологии, конфликтологии, истории, экономики. В частности, недостаточное внимание уделяется пониманию сущности человека, его мировоззрению, осознаваемых и неосознаваемых мотивов поведения. Необходим системный характер видения соотношения рефлексированных и нерефлексированных оснований человеческого сознания, которые находят свое отражение в понятии «менталитет».

Данное понятие, с нашей точки зрения, может способствовать объяснению нерефлексированных оснований человеческого сознания и прогнозированию поведения человека в сложных ситуациях, в которых реакция индивида, группы, национальной общности может существенно отличаться от ожидаемых действий. Это связано с тем, что менталитет, во-первых, в концентрированном виде выражает специфику как индивидуального, так и коллективного представителя определенного культурно-смыслового типа, во-вторых, сам он формируется под влиянием опыта осмысления культуры, являясь ее отражением, и, в-третьих, он оказывает существенное влияние на развитие социума, на ход истории. В качестве базовой для нашего исследования мы принимает трактовку менталитета как совокупности готовностей, установок и предрасположений индивида или социальной группы действовать, мыслить, чувствовать и воспринимать мир определенным образом. Менталитет не может рассматриваться вне культуры, так как определенным образом задан ею. Поскольку менталитет существенным образом определяет специфику, направленность понимания человеком вопросов миротворческой проблематики, в частности, вопросов войны и мира, то он, являясь стратегической культурной программой индивидуального и коллективного субъекта, функционирует в составе основных противоречий общества. Поэтому постижение глубинных оснований интерпретации конфликтного поведения невозможно без знания сущности, содержания и специфики менталитета определенного культурно-смыслового типа.

Понимание и учёт многообразных ментальных особенностей индивидов, социальных групп и целых народов, относящихся к разным культурно-смысловым типам, является важным условием их бесконфликтного взаимодействия. Актуальность подобного исследования менталитета повышается в условиях постоянно вспыхивающих военных конфликтов.

Таким образом проблемная ситуация раскрывается в следующих противоречиях: с одной стороны в конфликтных ситуациях роль нерефлексированных факторов человеческого поведения не вызывает сомнения, с другой стороны не выявлены механизмы их действия;

- с одной стороны существует большое количество исследований феномена менталитета, но с другой стороны очевиден недостаток в разработках концепций структуры менталитета, которые можно было бы применить для философско-антропологического анализа современных глобальных проблем, в том числе — военных конфликтов.

Таким образом, в данной работе выявляется проблема менталитета как подсознательной, трудно выявляемой основы важных жизненных отношений человека и общества, одним из которых выступает отношение к войне и миру. Философско-культурологическую проблему понимания менталитета можно выразить в виде двух связанных между собой вопросов: «как и на основе чего складывается менталитет?», «как проявляется и действует менталитет в конкретных жизненных ситуациях?».

Степень разработанности проблемы:

Изучением ментальных реальностей занимались ещё со времен античности Платон и Аристотель. Разработка проблематики «духа народа», «духа времени» получила реализацию в работах И. Гер дера [25], Г. Гегеля [23, 24], Э. Дюркгейма [46]. В работах М. Фуко [127], Ю. Хабермаса [128, 129] и др. основное внимание было сосредоточено на априорных структурах человеческого бытия и сознания, исторических априори, предопределяющих опыт и поведение людей.

Инициаторами разработки теории ментальностей стали представители французской исторической школы «Анналов» в 30-е годы XX века (М.Блок [10], Л.Февр [121], Ж.Дюби [152], Ж.Ле Гофф [73]).

В русской философии XIX - XX веков сам термин менталитет не использовался, но активно исследовались проблемы особенностей сознания и психики, национального характера русского народа, которые получили развитие в трудах H.A. Бердяева [8, 9], Н.О. Лосского [76, 77], П. Флоренского [125], Г.П. Федотова [122, 123], И. Ильина [52], К.Д. Кавелина, [54] , П. Сорокина [110, 111] и др.

В отечественной науке особо пристальное внимание ученых к проблеме менталитета проявилось с 90-х годов XX века.

Концепцию менталитета стали разрабатывать представители различных наук: психологии, социологии, политологии, истории, философии и др. Социологи Б. Грушин [32], Ю. Левада [70] и др. рассматривают менталитет в связи с социо-культурными особенностями и идентификацией различных социальных и этнических общностей. Этнология и этнография характеризуют менталитет как составляющую часть формирования и развития этнической культуры, т.е. дают конкретно-научный подход к менталитету, касающийся только данной области знания. Такой же подход характерен и для политологов. К. Гаджиев [20], Г. Дилигенский [40] и др. политологи рассматривают русский менталитет и ментальность с точки зрения их политического проявления. Значительна и многообразна литература, посвященная истории ментальностей. Связь менталитета с культурно-исторической традицией разрабатывалась П. Гуревичем [39], Г. Гачевым [21, 22] К. Касьяновой [58], В. Панкиным [66] и др. В отечественной философской литературе диапазон подходов к менталитету очень широк, даже смерть рассматривается в ментальном измерении.

В 1993 году в журнале «Вопросы философии» был проведен круглый стол по вопросам менталитета. В этом же году была проведена научно-практическая конференция: «Русская история: проблемы менталитета». Конференции «Провинциальная ментальность России в прошлом и настоящем» проводились в .Самаре (1994, 1997). По теме «Русский менталитет» прошла конференция в Н. Новгороде. Философы пишут о проявлениях менталитета в различных областях материальной и духовной культуры: в философии, литературе, науке, языке, фольклоре, народном искусстве, экономике и др.

В социально-философском плане продуктивно идет изучение истории ментальностей, архетипов и ориентиров российской ментальности, особенностей ценностно-нормативных ориентаций западноевропейской и русской ментальностей (Е.И. Ануфриева [2], Л.В. Лесная [75], А. Ерыгин [47] А Я Гуревич [33, 34, 36, 37], И.К. Пантин [98], В.Г. Федотова [122, 123], И.Г. Яковенко [143], Н. А. Люрья [83, 84, 85], В.Г. Ланкин [66] и др.). Ряд работ посвящен менталитету русского народа в условиях идентификационного кризиса (А. Ахиезер [5, 6], Э. Баталов [7], Л. Гозман [26, 27], И. Грошев [31], Б. Грушин [32], А. Огурцов [96], Д. Ольшанский [97], Н. Лапин [66, 67, 68], М. Назаров [95], Н. Поливаева [100], В. Кантор [55], В. Попов [101], М. Рац [102], Е. Шестопал [131, 132], Б. Шулындин [138], И. Яковенко [145] др.). Значительный вклад в понимание феномена «менталитет» внес В. Ланкин [66], определив существенную роль смысла в его формировании.

Таким образом, существует достаточно длительная и разносторонняя история исследования менталитета, в определенной степени^ многие из этих работ были использованы в данной диссертации. Так, значительные стимулы для данного исследования в понимании сущности менталитета дали работы объединившихся вокруг известного журнала «Анналы» французских учёных М.Блока [10], Л.Февра [121], Ж.Дюби [152], Ж.Ле Гоффа [73]. Существенное значение для разработки темы имели работы П. Сорокина [110, 111], К. Юнга [143], А. Гуревича [33, 34, 35, 36].

Однако, несмотря на такое обилие работ по исследованию менталитета, не определена роль нерефлексированного слоя сознания человека в его структуре, хотя его (нерефлексированного слоя) значимость для решения глобальных проблем, в частности таких, как военные конфликты современности, не вызывает сомнений. Это еще раз подчеркивает актуальность и проблему данного исследования.

Все вышеизложенное позволило обозначить цель исследования: на основе философского анализа феномена «менталитет», выявить особенности российского менталитета, влияющие на отношение россиян к миротворческой проблематике.

В связи с этим автор поставил перед собой следующие исследовательские задачи:

1. Обосновать необходимость применения понятия «менталитет» для решения миротворческих проблем с позиций философии культуры;

2. Предложить концепцию структуры менталитета, которая позволила бы анализировать восприятие различными культурными общностями миротворческой проблематики;

3. На основании предложенной концепции выявить специфику российского менталитета и показать его особенности в сравнении с другой культурной общностью (американским менталитетом);

4. Апробировать теоретические возможности авторской концепции менталитета на примере сравнения различного отношения к миротворческой проблематике представителей разных типов менталитета: российского и американского.

Объектом исследования является российский менталитет как основа мироориентации его носителей.

Предметом исследования является специфика российского менталитета в контексте миротворческой проблематики.

Методологические и теоретические основы исследования.

В диссертационном исследовании применялись следующие подходы и методы: важным методологическим основанием исследования явились историко-философские разработки представителей исторической школы «Анналов» (М.Блок [11], Л.Февр [121], Ж.Дюби [152], Ж.Ле Гоффа [73] и др.), которые предложили методы структурного анализа пластов коллективного бессознательного, при акценте на априорные структуры сознания. Использование ими методов исторической антропологии в изучении феномена менталитета способствовало обоснованию значимости применения категории «менталитет» в миротворческой проблематике и разработке его структуры;

- диалектический анализ структуры и функций менталитета позволил глубже раскрыть природу и сущность его как системы структурно-функционального взаимодействия различных компонентов в нем;

- выявлению фундаментального основания менталитета содействовало обращение к психоаналитическим работам К. Юнга [143], и социокультурным исследованиям П. Сорокина [110, 111], В.Тернера [119], А.Тойнби [114, 115, 116]. Их исследования использовались при обосновании и детализации структуры менталитета, которая формировалась посредством освоения опыта культуры в различных культурных общностях;

- определению специфических черт российского народа способствовало обращение к работам русских философов: Г. Флоровского [126], Н. Лосского [76, 77], Н. Бердяева [8, 9], П. Флоренского [125];

- обращение к материалам социокультурного подхода, представленного в трудах Г. Гачева [21, 22], П. Гуревича [39], И. Яковенко [145] и др. позволило выявить особенности российского менталитета, диалектику взаимодействия его исторических и культурных доминант;

- историко-культурный анализ данных социологических опросов по интерпретации военных конфликтов в Грузии и Ираке позволил апробировать авторскую концепцию менталитета на примере отношения русских и американцев к войне и миру.

Научная новизна заключается в следующем:

- обоснована необходимость использования понятия «менталитет» с позиций философии культуры для теоретического решения миротворческих проблем;

- предложена структура менталитета, представляющая собой взаимозависимость фундаментального и социоситуативного факторов, которая может служить эвристическим принципом при анализе различий в восприятии миротворческих проблем отдельными культурными общностями;

- выявлена асимметрия действия этих факторов в российском и американском менталитетах в ситуациях военных конфликтов: преобладающая роль фундаментального фактора в российском менталитете и преобладающая роль социоситуативного фактора — в американском менталитете;

- апробирована авторская концепция менталитета, выражающая результирующую сумму культурных тенденций и антропологических конфигураций культуры в конкретности страны, при интерпретации восприятия современных локальных военных конфликтов.

Положения, выносимые на защиту.

1. Существующие подходы к решению проблемы военных конфликтов имеют ограниченный успех, так как в рамках исследования миротворческой проблематики основное внимание уделяется утилитарным факторам их объяснения. Очевидна необходимость обращения к глубинным основаниям поведения человека в конфликтных ситуациях, к той картине мира, которая складывается в мышлении представителей разных культурных типов. Специфику различного сочетания рефлексированных и нерефлексированных факторов мышления, включающую в себя особую систему смыслов, приписываемых понятиям, идеям; ценностных принципов восприятия; культурных символов, фиксирующих значения традиции; - мы обозначаем через понятие менталитет. В силу различий опыта культуры можно говорить о различных типах менталитета. Обращение к феномену менталитета способствует объяснению человеческого поведения в тех случаях, когда его невозможно рационально объяснить и прогнозировать в сложных ситуациях, в которых реакция индивида, группы, национальной общности не поддается объяснению с утилитарных позиций и может существенно отличаться от ожидаемых действий).

2. Менталитет представляет собой сложное сочетание разных факторов, одни из которых представляются более устойчивыми, их можно отождествлять с подсознательно закрепленными привычками мыслить и действовать определенным образом, а другие более изменчивые, отождествляемые с осознанными идеями и принципами культуры. В первые -вписан первоначальный опыт осмысления культуры, который сейчас проявляется в нерефлексивной форме, действует автоматически. В данной работе эти факторы обозначены как фундаментальное основание менталитета. В рамках культуры оно обладает большой исторической длительностью и устойчивостью относительно изменений общественно-политической и культурной жизни. Вторая груЦпа факторов менталитета включает в себя опыт культуры в модусе его активного осознания, его переоценку при столкновении с определенной ситуацией социальной действительности и осознание этого опыта как значимого, ценности и стереотипы обращения к здравому смыслу, своего рода ситуативную поведенческую рациональность. Данный тип факторов должен быть обозначен как социоситуативный. Он более изменчив под воздействием культурно-исторических фактов.

3. Специфика сочетания двух оснований демонстрируется на сравнении российского и американского менталитетов. В различных случаях более проявленными являются те или иные факторы. Специфические черты российского менталитета в ситуации локальных конфликтов более отчетливо отражают сущность его фундаментального основания, отодвигая на задний план все наносные факторы. В таких ситуациях социоситуативные факторы проявляются слабо.

Специфические черты американского менталитета в ситуациях военных конфликтов отражают ориентацию на ситуативно-поведенческую рациональность, что демонстрирует другое сочетание различных факторов менталитета.

4. Отношение в России к миротворческой проблематике определяется такими компонентами менталитета, как: нацеленность на включенность во всеобщее («глобальное»), превышающее по своему значению фокусировку сознания на частностях и сиюминутностях повседневности; преобладание духовной составляющей над прагматической; ориентация на традиционно российские ценности (чувство долга, всемирная жертвенность); идеал справедливости; представление о мессианском призвании народа.

Отношение к миротворческой проблематике в структуре американского менталитета определяется принципами прагматизма, рационализма и индивидуализма.

Эта специфика демонстрируется на примере интерпретации русскими и американцами современных локальных военных конфликтов.

Теоретическая и практическая значимость работы. Теоретическая значимость состоит в найденном теоретико-методологическом подходе к менталитету, позволяющему вскрыть структуру и сущность менталитета как системы структурно-функционального взаимодействия различных компонентов, раскрыть взаимодействие его исторических и культурных доминант. Предложенный подход к миротворческой проблематике и конфликтным ситуациям позволяет сделать обобщающие выводы относительно влияния тех или иных факторов на отношение к войне и миру. Предложенная концепция менталитета как части культуры позволяет глубже понять влияние различных оснований менталитета той или иной культурной общности на отношение к различным социальным явлениям. Она может быть использована как методологическая основа для выработки конкретной программы при изучении различных аспектов проблемы менталитета в философской антропологии, философии культуры, междисциплинарных исследованиях.

Практическая значимость работы заключается в том, что полученные в диссертации выводы могут быть использованы во всех сферах жизнедеятельности, связанных с решением международных конфликтов: вопросы дипломатии, военно-политические отношения, миграционная политика и. т. п. для установления благоприятных отношений между людьми, как в межгосударственных вопросах, так и внутри многонациональных государств.

Также материалы исследования могут быть использованы для обучения в рамках учебных дисциплин, рассматривающих вопросы восприятия людьми социальных явлений и процессов, международных и межнациональных конфликтов, международных отношений, внутренней и внешней политики.

Апробация работы осуществлялась автором на двух международных конференциях «Исследование мира и миротворческий дискурс в системе образования» на базе Томского государственного педагогического университета в 2008 и 2009 году, а также на четырех межвузовских конференциях студентов, аспирантов и молодых ученых, которые также проходили на базе Томского государственного педагогического университета в 2007, 2008, 2009, 2010 году. Различные аспекты проблематики диссертационного исследования были положены в основу статей опубликованных по результатам данных научных конференций. Апробация основных идей авторской концепции менталитета также осуществлялась в ходе чтения лекций по вопросам российского менталитета в рамках курса политологии.

Структура работы. Диссертационное исследование состоит из введения, трех глав, заключения, библиографического списка использованной литературы. Общий объем работы составляет 113 страниц печатного текста. Список литературы включает 165 наименований.

Заключение диссертации по теме «Философия и история религии, философская антропология, философия культуры», Любчак, Вера Петровна

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В настоящее время, в связи с постоянно вспыхивающими военными конфликтами, несомненную актуальность имеет обращение к вопросам миротворческой проблематики. Несмотря на то, что к ней обращаются представители различных сфер научной и общественной деятельности, проблема1 не находит окончательного решения. Одной из причин этого является недостаточное обращение внимания на нерефлексивные, не проявляющиеся в повседневной жизни глубинные основания конфликтного поведения. Пониманию этих глубинных нерефлексированных оснований человеческого поведения способствует обращение к феномену менталитет, который понимается как совокупность готовностей, установок и предрасположений индивида или социальной группы действовать, мыслить, чувствовать и воспринимать мир определенным образом. Данное понятие может способствовать объяснению нерефлексированных оснований человеческого сознания и прогнозированию поведения человека в сложных ситуациях, в которых реакция индивида, группы, национальной общности может существенно отличаться от ожидаемых действий. Это связано с тем, что менталитет, во-первых, в концентрированном виде выражает специфику как индивидуального, так и коллективного представителя определенного культурно-смыслового типа, во-вторых, сам он формируется под влиянием опыта осмысления культуры, являясь ее отражением, и, в-третьих, он оказывает существенное влияние на развитие социума, на ход истории. Поскольку менталитет существенным образом определяет специфику, направленность понимания человеком вопросов миротворческой проблематики, в частности, вопросов войны и мира, то он, являясь стратегической культурной программой индивидуального и коллективного субъекта, функционирует в составе основных противоречий общества. Поэтому постижение глубинных оснований интерпретации конфликтного поведения невозможно без знания сущности, содержания и специфики менталитета определенного культурно-смыслового типа.

Понимание и учёт многообразных ментальных особенностей индивидов, социальных групп и целых народов, относящихся к разным культурно-смысловым типам, является важным условием их бесконфликтного взаимодействия.

Категория «менталитет» является достаточно сложной, и к ней обращаются многие авторы, акцентируя внимание на тех аспектах данного феномена, которые имеют существенное значение для решения обозначенной ими важной для них задачи. Анализ литературы по исследованию менталитета показывает, что данная категория является недостаточно разработанной в контексте миротворческой проблематики. Поэтому мы, исходя из обозначенных проблемы, цели и задач исследования, предложили собственную концепцию менталитета.

В данной концепции менталитет имеет сложную структуру, в которой присутствуют два уровня: более устойчивый, который можно отождествлять с подсознательно закрепленным неизменным духовно-идейным комплексом и более изменчивый, который чаще отождествляется с ситуационно-прагматическим подходом к событиям окружающей действительности. В первое вписан опыт культуры, который в свое время был осмыслен, а сейчас действует автоматически, нерефлексивно. Этот слой сознания в данной работе обозначен как фундаментальное основание менталитета. Благодаря данному основанию менталитет в рамках культуры обладает большой исторической длительностью и большой устойчивостью относительно изменений общественно-политической и культурной жизни.

Второй слой сознания включает в себя осознаваемый опыт культуры, его переоценку при столкновении с определенной ситуацией социальной действительности и осознание этого опыта как значимого, ценности и стереотипы обращения к здравому смыслу, своего рода ситуативную поведенческую рациональность. Данный слой сознания обозначен как социоситуативный уровень. Он более изменчив под воздействием культурно-исторических фактов.

Сложное взаимовлияющее сочетание фундаментального и социоситуативного факторов менталитета можно проследить через различные явления в культурно-историческом процессе. В зависимости от культурно-исторического развития различных обществ более определяющим в поведении людей оказывается те или иные факторы. В качестве примера, свидетельствующего об эффективности выделения названных уровней в менталитете, мы выбираем культурные общности с различным соотношением этих уровней, и соответственно — различным их влиянием на поведение людей в значимой для них социальной ситуации.

Специфические черты российского менталитета определяются его фундаментальным основанием. Социоситуативное основание проявляется слабо.

Ядро российской национально-культурной ментальности составляют такие компоненты: низкая значимость факторов материального благополучия и устремленность в идеальную, духовную сферу, неуверенность в настоящем и обращенность в прошлое или будущее, доминирование социальных ориентаций над индивидуально-личностными, этатированность сознания, недифференцированное, духовно-целостное отношение к жизни, миру. Отношение в России к миротворческой проблематике определяется такими компонентами менталитета, как: нацеленность на включенность во всеобщее («глобальное»), превышающее по своему значению фокусировку сознания на частностях и сиюминутностях повседневности; преобладание духовной составляющей над прагматической; ориентация на традиционно российские ценности (чувство долга, самопожертвование, верноподданство, вера, идеи, убеждения); идеал справедливости; представление о мессианском призвании народа. Для понимания отношения российских граждан к тому или иному военному конфликту очень важно обратиться к основам формирования данной ментальной матрицы. Данный вывод иллюстрируется на примере отношения российских граждан к войне в Грузии и Ираке. В отношении россиян к войне в Грузии доминировали стереотипы: «Россия в кольце врагов», «правомерность вооруженной защиты при покушении на безопасность страны», «российский воин-миротворец — это воин-освободитель», «Россия спасает братский осетинский народ». Поскольку война в Ираке не вписывается в эти мифы и стереотипы, то ее восприятие не опиралась на идею справедливости и мессианскую роль страны.

В качестве иллюстрации методологических возможностей предложенной концепции, автор обращается к сравнению отношения к тем же военным конфликтам граждан другого типа ментальности. В менталитете граждан США, в котором отражаются особенности культуры чувственного типа, и который формировался в рамках культурно-смыслового типа с рациональной доминантой, прослеживается другое сочетание фундаментального и социоситуативного оснований. Здесь социоситуативное основание проявляется более ярко. Произошел исторический разрыв американской ментальности с исходными европейскими корнями и на фоне новых социокультурных факторов сформировался менталитет, основанный на вторичных традициях, которые, сохраняя внешнюю форму, с течением времени изменяют свое содержание, духовный, идейный компонент отходит на второй план, а на первый план выходит ситуационно-прагматическая доминанта. Существенное влияние на американскую ментальную матрицу оказала пуританская этика с акцентом на индивидуальные (без посредников) отношения человека с Богом, значимости личного труда и материального благополучия. В ходе движения истории под воздействием различных социокультурных факторов принципы пуританской этики потеряли свой изначальный смысл. Внутренний ориентир на честность в делах, совесть -сменился внешним ориентиром на успех, общественное мнение, моду, что характерно для культур чувственного типа. Эти качества получили развитие и закрепление в таких принципах американского менталитета как: индивидуализм, уважение личности, свобода самореализации, стремление к личной выгоде, расчетливость, прагматизм, предоставление полноценной возможности реализации и беспристрастной защиты человеком своих прав и свобод. Данные особенности ментальности служат характерным отражением рационалистического, индивидуалистического культурно-смыслового типа. В данном случае в современной американской ментальности очень сложно обнаружить проявления фундаментального основания менталитета, сформированного в архаическую эпоху в Великобритании. На основу современной ментальной матрицы существенное влияние оказывает социоситуативный компонент, способствовавший формированию вторичного уровня традиций, имеющих значительный разрыв с исходными, первоначальными установками. В основании американской ментальности явно прослеживаются религиозные корни, и в то же время — свобода от политических традиций, предрассудков. Однако, и эти вторичные традиции, с течением времени, сохраняя внешние формы, претерпели существенные изменения своего содержания, ориентируясь на изменения, происходящие в американском обществе, закрепилась ситуационно-прагматическая доминанта культуры чувственного типа. Со временем это привело к закреплению такой специфики американского менталитета как: индивидуализм, прагматизм, рационализм. Эти черты достаточно ярко проявляются в отношении к военным конфликтам в Грузии и Ираке. Отношение к этим же войнам в структуре американского менталитета, основанного на принципах пргаматизма, рационализма и индивидуализма строится на преобладании социоситуативного компонента, что подтверждается резким изменением отношения к этим войнам в зависимости от размера потерь, которые они могли принести (или принесли) конкретным людям этой страны.

Таким образом, философско-антропологическая призма миротворческой проблематики и конфликтных ситуаций позволяет сделать обобщающие выводы относительно влияния тех или иных факторов на отношение к войне и миру. Предложенная концепция менталитета позволяет глубже понять влияние различных оснований менталитета той или иной культурной общности на отношение к различным социальным явлениям. Перспективу дальнейших исследований автора данного диссертационного исследования представляет углубление авторской концепции менталитета и использование ее применительно к другим менталитетам, относящихся к иным культурно-смысловым типам.

Список литературы диссертационного исследования кандидат философских наук Любчак, Вера Петровна, 2010 год

1. Американский характер: традиция в культуре. Очерки культуры США. М.: 1998,381 с.

2. Ануфриев Е.А., Лесная Л.В. Российский менталитет как социально-политический и духовный феномен // Социально политический журнал. М, 1997. №З.С. 16-27, №4. С. 28 -44, №5. С. 24 - 32, №6.С. 17 -27.

3. Арон Р. Мир и война между народами. M.: NOTA BENE, 2000. 880 с.

4. Аснер П. Насилие и мир. СПб. Всемирное слово, 1999. 352 с.

5. Ахиезер А. С. Россия: критика исторического опыта. Т.1. От прошлого к будущему. Новосибирск: Сибирский хронограф, 1997. 808 с.

6. Ахиезер A.C. Мифология насилия в советский период (возможность рецидива) // Общественные науки и современность. 1999. №2. С. 85 -93.

7. Баталов Э. Советская политическая культура (к исследованию распадающейся парадигмы) // Общественные науки и современность. 1994. №6. С. 32-41.

8. Бердяев H.A. Судьба России. М.; Филос. о-во СССР, 1990. 240 с.

9. Бердяев H.A. Философия неравенства. М.: 1994. 300с.

10. Блок М. Апология истории или Ремесло историка. М.: Наука, 1973. 232 с.

11. Блок М. Характерные черты французской аграрной истории. М.: Издательство иностранной литературы, 1958. 313 с.

12. Боброва Е.Ю. Основы исторической психологии. Спб: Изд-во Санкт-Петербургского университета, 1997. 236 с.

13. Болховитинов H.H. Американская цивилизация как исторический феномен. М.: Наука, 2001. 493 с.

14. Бродель Ф. Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV-XVIII вв. 1992. 679 с.

15. Бутенко А.П., Колесниченко Ю.В. Менталитет россиян и евразийство: их сущность и общественно-политический смысл // Социс. 1996. №5. С. 92- 102.

16. Валлерстайн И. Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. Перевод с англ. П. М. Кудюкина; Под ред. Б. Ю. Кагарлицкой СПб. Университетская книга, 2001. 414 2. с.

17. Валлерстайн И. Миросистемный анализ: введение / Анализ мировых систем и ситуация в современном мире. Пер. с англ. Н. Тюкиной М.: Территория будущего, 2006. 246 с.

18. Вебер М. Избранное: Протестантская этика и дух капитализма. М.: Росспэн, 2006. 648 с.

19. Вежбицкая А. Понимание культур посредством ключевых слов. М. : Языки славянской культуры. 2001. 267 с.

20. Гаджиев К.С. Геополитические горизонты России: контуры нового миропорядка. М.: Экономика, 2007. 750 с.

21. Гачев Г. Д. Америка в сравнении с Россией и славянством. М.: Раритет, 1997. 680 с.

22. Гачев Г.Д. Национальные образы мира. М.: Академия, 1998. 340 с.

23. Гегель Г. Феноменология духа. М.: Наука, 2000. 495, 1. с.

24. Гегель Г. Философия религии. В 2 т. Т. 1. М.: Мысль, 1975. 532 с.

25. Гердер И. Идеи к философии истории человечества. М.: Наука, 1977. 703 с.

26. Гозман Л.Я., Эткинд A.M. Люди и власть: от тоталитаризма к демократии // В человеческом измерении / Сост. Вишневский А.Г. М.: Прогресс, 1989. С. 378 392.

27. Гозман Л. Метафоры или реальность? Психологический анализ советской истории //Вопросы философии. 1991. №3. С. 164 172.

28. Громыко М.М. Семья и община в традиционной духовной культуре русских крестьян XVIII-XIX в. // Русские: семейный и общественный быт. М., 1989. 334 с.

29. Громыко М.М. Традиционные нормы поведения и формы общения русских крестьян XIX века. М., 1986. 274 с.

30. Грошев И.В. Экономические реформы России через призму русской ментальности // Социально-гуманитарные знания. 2000. №6. С.25 46.

31. Грушин Б.А. Массовое сознание. Опыт определения и проблемы исследования. М.: Политиздат, 1987. 368 с.

32. Гуревич А .Я. Бессознательное как фактор культурной динамики //I

33. Вопросы философии. 2000. №10. С. 37 41.

34. Гуревич А.Я. Европейское средневековье и современность // Европейский альманах: История. Традиции. Культура М., 1990. С. 135 -147.

35. Гуревич А.Я. Историческая наука и историческая антропология // Вопросы философии. 1988. №1. С. 56 70.

36. Гуревич А.Я. Категории средневековой культуры. М.: Искусство, 1984. 350 с.

37. Гуревич А.Я. О кризисе современной исторической науки // Вопросы истории. 1991. №2-3. С. 34-40.

38. Гуревич А.Я. Уроки Люсьена Февра // Февр JI. Бои за историю. М.: Наука, 1991.

39. Гуревич П.С., Шульман О.И. Ментальность. Менталитет / Культурология. XX в. : энциклопедия. СПб, 1998. Т.2.

40. Дилигенский Г.Г. В поисках смысла и цели. Проблемы массового сознания современного капиталистического общества. М.: Политиздат, 1986. 256 с.

41. Достоевский Ф.М. Братья Карамазовы Роман. В 4 ч. С эпилогом. М.: Ижевск б. и. 1982 727, 1. с

42. Достоевский Ф.М. Искания и размышления. Сборник М.: Советская Россия, 1983. 462 с.

43. Достоевский Ф.М. Преступление и наказание Роман: В 6 ч. С эпилогом. Ижевск Удмуртия: 1983 496 с.

44. Достоевский Ф.М. Униженные и оскорбленные Роман: В 4 ч. С эпилогом. JI. Художественная литература. Ленинградское отделение, 1978 370, 2. с.

45. Дубов И.Г. Феномен менталитета: психологический анализ // Вопросы психологии. 1993. №5. С. 20 29.

46. Дюркгейм Э. О разделении общественного труда. Метод социологии. М., 1990. 200 с.

47. Ерыгин А.Н. Традиционная и модернизирующаяся Россия в философии истории русского либерализма ( К. Д. Кавелин, С. М. Соловьев, Б. Н.

48. Знак З.В. О некоторых особенностях русского менталитета // Философские исследования. 1997. №4.С. 23 37.

49. Зудин А.Ю. Культура советского общества: логика политической трансформации // Общественные науки и современность. 1999. №3. С. 59-73.

50. Ильин И.А. О русском национализме; Что сулит миру расчленение России. Сборник статей. Новосибирск: Русский архив, 1991. 132 с.

51. Ионов И.Н. Парадоксы российской цивилизации // Общественные науки и современность. 1999. №5. С. 115 127.

52. Кавелин К.Д. Наш умственный строй статьи по философии русской истории и культуры. М.: Правда, 1989. 653 1. с.

53. Кантор В.К. Между произволом и свободой к вопросу о русской ментальности. М.: Роспэн, 2007. 268 1. с.

54. Капто A.C. Энциклопедия Мира. М.: Книга и бизнес, 2002. 544 с.

55. Кассирер Э. Избранное. Опыт о человеке. М.: Гардарика, 1998. 779 с.

56. Касьянова K.M. О русском национальном характере. Ин-т национал. Модели экономики, 1994, 367 с

57. Киселев С.Г. Основной инстинкт цивилизаций и геополитические вызовы России. М.: Известия, 2002. 368 с.

58. Клаузевиц Карл фон. О войне. М.: Логос Наука, 1994. 446, 2. с.

59. Климова E.H. Стереотипы повседневности в определении «своих» и «чужих» // Социс. 2000. №12. С. 34 39.

60. Конышев В.Н. Американский неореализм о природе войны: эволюция политической теории. СПб.: Наука. С.-Петерб. изд. фирма 2004. 372 с.

61. Куда идет Россия?. Власть, общество, личность / Под общ. ред. Т.И. Заславской. М.: 2000.

62. Куда идет Россия?. Общее и особенное в современном развитии: сб.ст. \ Междунар. симпозиум 17-19 января 1997г. Под ред. Заславской Т.И. М.: Москов. высшая школа соц. и эк. наук, 1997. 360с.

63. Кузнецов В.П., Мелешкина Е.Ю. Электорат провинциальной России. По материалам Самарской области // Полис. 1999. №3. С.112 123.

64. Ланкин В.Г. Смысловой космос России: Координаты устойчивости и перспективы развития культуры. Томск, 2010. 140с.

65. Лапин Н.И. Социальные ценности и реформы в кризисной России // Социс. 1993. №9. С. 17 28.

66. Лапин Н.И. Тяжкие годы России (перелом истории, кризис, ценности, перспективы) //Мир России. 1992. №1. С. 5 37.

67. Лебедько М.Т. Время как конгнитивная доминанта культуры. Сопоставление американской и русской темпоральных концептосфер. Владивосток. Издательство Дальневосточного университета. 2002. 241 с.

68. Левада Ю.А. Десять лет перемен в сознании человека // Общественные науки и современность 1999. №5. С. 28 44.

69. Леви-Брюль Л. Первобытный менталитет. СПб.: Европейский дом, 2002. 399 с.

70. Леви-Брюль Л. Сверхъестественное в первобытном мышлении М.: Педагогика-Пресс, 1999. 234 с.

71. Ле Гофф Ж. Цивилизация средневекового Запада. М.: Издательская группа Прогресс, Прогресс-Академия, 1992. 376 с.

72. Левинсон А. Война и земля как этнические категории // НЗ. 2005. №2-3 С. 40-41.

73. Лесная Л.В. Менталитет и ментальные основания общественной жизни. // Социально-гуманитарные знания. 2001. №1. С. 133 146.

74. Лосский Н.О. Характер русского народа. В 2кн. М.: Ключ, 1990. кн.1. 62 с.

75. Лосский Н.О. Характер русского народа. В 2кн. М.: Ключ. 1990. кн.2. 90 с.

76. Любчак В.П. Фундаментальное основание российского менталитета: отношение к войне и миру // Вестник Томского государственного педагогического университета. 2010. - Вып. 5 (95), сентябрь. - С. 2226.

77. Люрья H.A. Духовная природа человека // Метасовременная эпоха. Избранные доклады и сообщения 14-ой Международной конференции. Москва, 2005. С. 62-71.

78. Люрья H.A. Запад и Восток: о различии менталитета и философии // Вестник ТГПУ. Серия: гуманитарные науки. Спецвыпуск. Вып. 3 (19), 2000 С. 84-86

79. Макаренко В.П. Главные идеологии современности Для гуманитарных вузов. Ростов н/Д . Феникс, 2000 475, [5] с

80. Марцинковская Т.Д. Русская ментальность и ее отражение в науках о человеке. М.: 1994. 155 с.

81. Медведев Р.Н. Народ и власть // Свободная мысль. 1998. №4. С. 11 26.

82. Медведко Л.И. Россия, Запад, Ислам: «столкновение цивилизаций»? Жуковский Москва Кучково поле, 2003 509, 3. с

83. Мельвиль А.Ю. Внешние и внутренние факторы демократических транзитов. М.: Центр Международных исследований МГПМО., 1999. 55 с.

84. Менталитет и аграрное развитие России (XIX-XX вв.). М.: РОССПЭН, 1996. 440с.

85. Менталитет и культура предпринимателей России XVII-XIX вв./ Сб. ст. Отв. ред. JI.H. Пушкарев. М.: Институт истории РАН, 1996. 216с.

86. Миротворчество в России: Церковь, политики, мыслители ; От раннего средневековья до рубежа XIX-XX столетий / Б.П. Балуев, Е.В. Белякова, Е.А. Вишленкова и др.; РАН Ин-т Российской истории; Под ред. E.JI. Рудницкой. М.; Наука, 2003. 503, 1. с.

87. Мостовая И.В., Скорик А.П. Архетипы и ориентиры российской ментальности // Полис. 1995. №4. С. 69 76.

88. Назаров М.М. Об особенностях политического сознания в постперестроечный период // Социс. 1993. №8. С. 37-46.

89. Огурцов А.П. Трудности анализа ментальности // Вопросы философии 1994. №1. С. 23 -32.

90. Ольшанский Д.В. Массовые настроения переходного времени // Вопросы философии. 1992. №4. С. 3 15.

91. Пантин И.К. Россия и мир: историческое самоузнавание М.: Эдиториал, УРСС. 2000. 133 с.

92. Повесть временных лет. Петрозаводск. Карелия. 1991. 188с.

93. Поливаева Н.П. Политическое сознание россиян в 90-е годы: состояние и некоторые тенденции развития // Вестник МГУ, сер 12: политические науки. 1997. №5. С. 38 53.

94. Попов В. Закон ментальной идентичности. Почему реформы в России терпят поражение // НГ-сценарии. 1997. №9. 14авг. С. 2-3

95. Рац М., Ойзерман М. Советская ментальность как причина российского кризиса // Власть, 1998. №10-11. С.30-35.

96. Редель А.И. Российский менталитет: от политико-идеологических спекуляций к социологическому дискурсу // Социально-гуманитарные знания. 2000. №5. С. 155-174.

97. Рожанский М. Байкальская Сибирь. Фрагменты социокультурной карты М.: Иркутск б. и. 2002 245,3. с.

98. Российская ментальность // Вопросы философии. 1994. №1. С.25-53

99. Россия в условиях трансформаций. Историко-политологический семинар: Материалы М.: ФРПЦ, 2002. 205 с.

100. Россия-Запад-Восток: Материалы заседаний дискуссионного клуба «История и современность» 3 марта 31 марта1998г. Томск: Фонд развития политического центризма, 1998. 40с.

101. Соловьев B.C. О христианском единстве. О расколе. Великий спор. Догматическое развитие Церкви. Русская идея и Вселенская Церковь. Письма. Неизданный материал. М.; Рудомино, 1994. 336 с.

102. Соловьев B.C. Россия и вселенская церковь. Минск: Харвест, 1999. 1586, 14. с.

103. Сорокин П.А. Моя философия интегрализм // СОЦИС, 1992, №10, С.134-139.

104. Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество.: пер. с англ. / общ. ред., сост. и предисл. А. Ю. Согомонова. М.: Политиздат, 1992. 544с.

105. Степанов A.A. Война и мир в смысловом пространстве философии: методологический аспект // Вестник ТГПУ. Гуманитарные науки. (Совместный выпуск Томского государственного педагогического и Хиросимского университетов). 2007. №1. С. 30 35.

106. Страхов А.П. Особенности политического поведения российских избирателей: политико-культурный аспект // Вестник МГУ, сер 12: политические науки. 1998. №5. С.17-35.

107. Тойнби А.Д. Исследование истории. Цивилизации во времени и пространстве. М.: ACT, 2009. 863с.

108. Тойнби А.Д. Постижение истории. Избранное. М.: Рольф, 2001. 637. 3. с.

109. Тойнби А.Д. Цивилизация перед судом истории. Сборник. М.: АЙРИС-пресс, 2003. 588. 1. с.

110. Токвиль А. Демократия в Америке / А. Токвиль. М. Прогресс. 1994. 560с.

111. Тихонова Н. Жизненные ценности россиян: меняется ли наш менталитет? //Власть. 1996. №5. С. 34-37.

112. Тэрнер В. Символ и ритуал. М.: 1983. 300с.

113. Ускеев С.И. Время и пространство в рефлексии человеческой субъективности. Улан-Удэ. 1998. 320с.

114. Февр Л. Бои за историю: сб. ст. \Пер A.A. Бобовича и др.; ст. А .Я. Гуревича. М.: Наука, 1991. 629с.

115. Федотов, Г.П. Судьба и грехи России. Избранные статьи по философии русской истории и культуры: в 2т. СПб. София. 1992. Т.1. 352с.

116. Федотов Г.П. Судьба и грехи России. Избранные статьи по философии русской истории и культуры: в 2т. СПб. София. 1992. Т.2. 349с.

117. Фенько А.Б. "Земля" и "огонь" архетипы российского сознания // Социс. 1996. №10. С. 23-29

118. Флоренский П.А. Христианство и культура. М. фолио ACT, 2001. 663, 9. с.

119. Флоровский Г. Пути русского богословия. Вильнюс. 1991. 601с.

120. Фуко М. Слова и вещи Археология гуманитарных наук. Пер. с фр. СПб.: A-cad, 1994. 405 с.

121. Хабермас Ю. Вовлечение другого. Очерки политической теории. СПб.: Наука, 2001. 415, 9. с.

122. Хабермас Ю. Демократия. Разум. Нравственность Лекции и интервью. Москва, апр. 1989 г. Перевод с немецкого М.: Наука, 1992. 175с.

123. Хардт М. Множество М. Культурная революция. 2006. 508, 1. с.

124. Шестопал Е.Б. Перспективы демократии в сознании россиян // Общественные науки и современность. 1996. №2. С.45-60.

125. Шестопал Е.Б. Политический профиль российской политики 1990-X. М.: 2000. 450с.

126. Шкуратов В.А. Историческая психология. Ростов на-Дону: Город N, 1994. 288 с.

127. Шпенглер О. Закат Европы. Минск: Харвест. МАСТ, 2000. 1373с.

128. Штомпка П. Культурная травма в посткоммуннстическом обществе // Социологические исследования. 2001. №3. С. 15-24.

129. Штомпка П. Социальное изменение как травма // Социс. 2001. №1. С.6-16.

130. Штомпка П. Социология социальных изменений. М.: Аспект-пресс, 1996. 416с.

131. Шулындин Б.П. Российский менталитет в сценариях перемен / Б. П. Шулындин // Социс. 1999. №12. С.50-53.

132. Щербинин А.И., Щербинина Н.Г. Политический мир России. Томск: Издательство «Водолей», 1996. 256с.

133. Щербинина Н.Г. Политический миф России. Томск: Издательство Томского университета, 2002. 98с.

134. Элиаде M. Миф о вечном возвращении. Архетипы и повторяемость. СПб.: Алетейя, 1998. 249,7. с.

135. Элиаде М. Священное и мирское. М.: Изд-во Моск. Ун-та, 1994. 143 с.

136. Юнг К.Г. Архетип и символ М.: «Ренессанс» СП «ИВО-СиД», 1991.288с.

137. Юрганов A.JI. Категории русской средневековой культуры. М.: МИРОС, 1998. 448с.

138. Яковенко И.Г. Российское государство: национальные интересы, границы, перспективы. Новосибирск: 1990. 221с.

139. Ясперс К. Всемирная история философии. Введение. СПб.: Наука, 2000. 272с.

140. Ясперс, К. Смысл и постижение истории. СПб.: Наука, 2000. 272с.

141. Brockhaus: Enzyklopädie. 14 band: Mag-Mod. F.A. Brockhaus Manheim. 600p.

142. Bouthoul G. Les mentalités. P., 1971. 60p.

143. Galtung J. Violence, Peace, and Peace Research // Journal of Peace Research. 1969. V. 6. No. 3. P. 167-191. P 167

144. Dictionnaire de la langue philosophique. P., 1986. 500p.

145. Duby G. L'histoire des mentalités // L'histoire et ses methodes. P., 1961. 300p.

146. Dupront A. Problèmes et methodes d'une histoire de la psychologie collective // Annales. V. 16 (1). Jan.-Feb. 1961. 20p.

147. Europäische Mentalitätsgeschichte. Stuttgart, 1993.

148. Larousse. Dictionnaire des Synonymes. 1992. 600 p.

149. Matsuo M. Peace and Conflict Studies: A Theoretical Introduction. Hiroshima: Keisuisha, 2005. 500p.ж

150. Американцам понравилась идея "поставить Россию на место". Режим доступа: http://www.rb.ru/topstory/politics/2008/08/19/213033.html

151. Американцы признали Ирак вторым Вьетнамом. Режим доступа: http://lenta.ru/news/2005/06/08/war/

152. База данных ФОМ. Военные и территориальные конфликты. Режим доступа: http://bd.fom.ru/cat/inter pol/terrconf

153. Большинство американцев считает войну в Ираке ошибкой. Режим доступа: http://lenta.ru/iraq/2004/06/25/poll/

154. Боде В. Отношение россиян к конфликту в Грузии. Режим доступа: http://www.svobodanews.ru/content/transcript/461694.html

155. Магомедова JI. Общественное мнение России: Грузию надо было дожать. Режим доступа: http://www.gzt.ru

156. Опрос: Половина россиян уверены, что США виновны в начале конфликта на Кавказе. Режим доступа: http://korrespondent.net/russia/560871-opros-polovina-rossiyan-uvereny-chto-ssha-vinovny-v-nachale-konflikta-na-kavkaze

157. Религиозные американцы относятся к войне в Ираке одобрительно. Режим доступа: http://www.newsru.eom/religy/l 7mar2006/iraq war.html

158. Три года в Ираке: американцы против войны, Буш упорствует http://www.newsru.com/world/19mar2006/poi.html