Военный коммунизм в России: Соц.-экон. противоречия и гос. политика тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 07.00.02, доктор исторических наук в форме науч. докл. Павлюченков, Сергей Алексеевич

• Павлюченков, Сергей Алексеевич
• доктор исторических наук в форме науч. докл.
• 1998

Оглавление диссертации доктор исторических наук в форме науч. докл. Павлюченков, Сергей Алексеевич

В процессе изучения проблем истории военного коммунизма автором в общем было опубликовано 23 работы научно-исследовательского и научно-публикаторского характера. Девять наиболее крупных работ общим объемом 50,2 п.л. представлены к защите (см. список в конце доклада). В том числе две индивидуальные монографии: "Крестьянский бреет, или дредыстория большевистского нэпа" М,, 1996 (19,0 п.л.) и "Военный коммунизм в России: власть и массы" М., 1997 (17,5 п.л.). Кроме этого имеются отдельные главы в трех коллективных монографиях и статьи, в том числе опубликованные за рубежом на английском языке. Работы автора нашли отражение в современной историографии и получили оценку в научном мире. Встречаются ссылки на его публикации и полемика с ним (см. указ. еоч. Булдакова В.П. и Леонова C.B.). Вышли положительные рецензии на две основные книги автора в немецком и отечественном журналах*. г 0 феномене военного коммунизма в контексте российской -истории. К сему времени историография знает два принципиальных подхода в объяснении причин происхождения таких выдающихся явлений в истории России, как Октябрьская революция и военный коммунизм. Их становление произошло одновременно, еще по ходу самих событий, в политической полемике Ï9I7-I9I8 годов, когда противники большевиков заговорили о "социалистических экспериментах", об утопических намерениях большевиков совершить в отсталой стране социалистическую революцию и взяться за строительство нового общества. Со своей стороны, большевики указывали на распад общества, на экономическую разруху и доказывали, что исповедуемые ими государственно-коммунистические методы являются единственно возможным способом уйти от "грозящей катастрофы". Со временем эта злободневная политическая полемика трансформировалась в два основных течения, в русле которых апологеты большевизма и их противники продолжали развивать свои концепции о природе революционных событий в России.

Вокруг концепции, которая провозгласила своим девизом и направлением "Утопия у власти", в настоящее время группируются. самые разнообразные и разноречивые толкования, согласные, между собой только в критическом, негативном отношении к вяа<-сти большевиков. Здесь так или иначе в объяснение причин.е@ происхождения и политики выносится идеальный принцип: утопия, идея, заговор группы экстремистов и т.п. До некоторого време

I) MAÍÍINA, ñuhÍQNclibc.h

Рецензия на 2 книги С.А.Павлюченкова подготовлена к публикации в Ш "Отечественной истории" за 1998 г. мени подобныеображения определяли фундамент западнойветологии, а после утраты тамоей былой популярности перекочевали в Россию в качестве последнегоова науки. Эта яркая и образная концепция, однако, имеет вбещественный изъян, поскольку обрекаетоих приверженцев на безвыходное вращениееди политического бомонда 1917 года, вождей и лидеров в коридорах Таврического, Зимнего, Смольного и в лучшемучае позволяет выглянуть на мостовую Литейного и Невского, нобольшой неохотой отпускает их на Выборгскую, Обуховскуюороны, а тем более в уездцую провинцию, во фронтовые окопы. И это понятно, поскольку всяческие теорииастливых заговоров и проч. тускнеют, когда исследователь опускаетсявысот политической жизни в толщу народных масс, начинает вникать в детали экономической конъюнктуры, т.е. исследовать объективные условия, на фоне которых происходили эти шумные политические кампании. Обнаруживается быстро прогрессирующая хозяйственная разруха, разложение государственнойруктуры, рост анархических настроений в крестьянстве, экспроприаторских устремлений у рабочих, разложение дисциплины в казармах, В этих условиях Октябрьский переворот а большевистская политика уже не кажутся:такими чисто верхушечными, наноснымибытиями, у них открываются., глубокие и прочныециально-экономические корни.

На этом обстоятельстве как раз и акцентирует внимание вторая точка зрения, которая в 20-х годах начинала свое научное бытие подчеркиванием преемственности .политики военного коммунизма по отношению к мероприятиям царского и временного правительств, а также к опыту держав, втянутых в первую мировую войну. Однако утверждение простого государственного прагматизма в политике, большевиков не могло объяснить некоторые особенности их радикализма,, а также делало ее не совсем пригодной для официальной советской идеологии, которая требовала доказательств научного, т.е. идеального характера перехода власти к коммунистам в подтверждение истинности марксистской общественной доктрины. Искомый компромисс между объ ективной необходимостью в виде материальных условий и идеальным фактором в виде политики большевиков был достигнут советской историографией на базе формационной теории, которая поддерживала уверенность, что коммунистическая партия, вооруженная передовой научной теорией, низвергла власть буржуазии в ходе исторически закономерней смены • капиталистического строя высшей коммунистической общественной формацией.

Это было весьма логично и неуязвимо, до тех пор, пока естественный ход истории во второй половине XX века не поселил сомнения относительно истинности марксистской формационной теории, продемонстрировав, что. общественный уклад, основанный на т.н. общественной собственности на средства производства по ряду важнейших показателей нельзя признать высшей формацией по отношению к укладу, базирующемуся на частной собственности на средства производства, да и сомнительно, чтобы он являлся формацией в полном смысле слова.

То есть стало ясно, что большевистский идеальный фактор не был объективной научно-гуманитарной идеей. Остается вопрос, чем же тогда он был? Объективные условия без идеального фактора способны только и далее валиться к хаосу, деградации и гибели всего. Проблема того, какое идеальное горючее питало тяжелую поступь революции и превращало объективные условия в ие-торию еще до конца не выяснена. Ниша идеального фактора осталась, "пустующей". Туда немедленно со стороны стали вторгаться изрядно устаревшие соображения о большевистском заговоре, утопии у власти и проч. Но конкретное.изучение событий е целью проверки эффективности воздействия, утопических идей на действительное развитие приводит к выводу, что сосуществование утопии и реальности если и бывает, то оказывается очень непрочным и недолговечный. "Утопия" накладывается на реальность и то, что не соответствует реальности, не"прилипает"к ее рельефу, смывается временем. Ненужное, действительно утопическое, быстро отсеивается, остальное проникает в почву и питает ее. Процесс притирания идей к реальным условиям обнаруживается на примере самого Ленина, который вошел в революцию социалистом и в ходе ее, очень скоро к весне 1918 года вполне трансформировался в государственного прагматика (естественно с коммунистически® оттенкон).

Идеальный фактор главным образом влияет на бытие через опосредованную форму, которая не принадлежит полностью ни материи, ни идее. Речь идет о таком явлении как интерес. Классовый интерес, это есть нечто большее, нежели умозрительная утопия. Это есть тот синтезис, который согласно формуле Гегеля следует за тезисом и антитезисом, объективными условиями и идеей.

Главным идеальным фактором ' большевистской революции являлся интерес "нового класса", всемогущей государственной бюрократии, впитавший в себя, по мере соответствия, и чаяния союзных слоев общества. Все классы и социальные группы, вовлеченные в революцию, имели свои особенные интересы и устремления, выражавшиеся в неких идеях, но они приобрели подчиненный характер по отношению к главному интересу и доминирующей идеологии. Но здесь следует отдать должное специфическим.интересам большевиков, как новой государственной бюрократии. Их интерес, их идея заключались в тотальном управлении обществом, планомерном приведении в движение всех частей общества ради прогресса, а не в сидении по частным углам на узле собственного скарба. И постольку мы можем с уверенностью говорить о внесении в общественное развитие с их приходом более глубокого сознательного, планового начала в историю.

Утопия" большевиков, подучившая свои законченные формы в ходе революции, являлась выражением особенных интересов нового господствующего класса, украшенных привлекательными для социальных низов лозунгами и обещаниями будущего блаженства для всех трудовых слоев общества. В поступательном развитии российской истории Революция и военный коммунизм явились следствием и разрешением застарелых социально-экономических противоречий российского общества, усугублённых проблемами либерализации и развития частной собственности, а также обновлением его обветшавшей государственности во вполне привычном для России катастрофическом стиле. Военный коммунизм - это не коммунистический эксперимент, здесь в наиболее обнаженной форме предстала, вызванная тяжелой необходимостью авторитарная традиция русского общества. Об эксперименте можно говорить лишь в том смысле, что влиятельные общественные силы (бюрократия) попытались вместо кратковременной эксплуатации системы государственного абсолютизма для укрепления расшатанного Российского государства, выгодно представить ее в качестве "столбовой дороги" всего человеческого общества и тем самым неоправданно продлить жизнь чрезвычайщине.

Периодизация военного коммунизма. Анализ сущности политики и системы военного коммунизма тесно связан с проблемой его периодизации, поскольку деление исторического отрезка на характерные этапы возможно только.е„опорой на эволюцию существеннейших черт явления. Важен вопрос об определении начальной точки отсчета политики и, соответственно, периода военного коммунизма. Наиболее удобным и обоснованным рубежом здесь является сама Октябрьская революция, в результате которой к власти пришла партия большевиков, чьи мероприятия по государственному регулированию и принуждению в социально-экономической сфере носили характер уже не только вынужденной войной политики, но были сознательным принципом общественного строительства.

Первый период политики военного коммунизма вошел в историю под названием "красногвардейской атаки на капитал" и в силу своего полу стихийного характера явился олицетворением разрушительного, деструктивного периода революции, когда основное внимание большевистского руководства направлялось на политическую борьбу. Она проходила в том числе и в форме экспроприации крупного промышленного и банковского капитала, подрыва экономического могущества буржуазии. Главные факты, свидетельствующие о начале реализации ленинским руководством своих военнокоыщунистических установок общеизвестны: Положение о рабочей контроле (14.II.1917), развязавшее стихийную национализацию промышленности; национализация банков (14.12. 1917); первый опыт введения - политики продовольственной диктатуры в феврале 1918 года1. Все это типичные символы военного коммунизма. Другое дело, что в смольнинский период большевики еще не приобрели опыта и возможностей для воплощения сво их замыслов в полной мере и каждый раз вынуждены были отка

I) РЦХЙДНИ. Ф.158. Оп.1. ДЛ. ЛЛО. тыватьоя назад,, как в случае с ленинским проектом огосударствления кооперации, стыдливо опубликованном за подписью Шлих-тера I февраля 1918 года1. В результате разрушения старой системы организации и управления промышленное производство охватил хаос, который быстро вел к углублению социального кризиса в городах, разрыву региональных экономических связей и расшатыванию государственного единства российских территорий.

Начало второго этапа политики военного коммунизма связано с тем, что негативные результаты "красногвардейской атаки на капитал" весной 1918 года поставили большевистское руководство перед необходимостью корректировки военнокоммунистичес-кой политики. Но известные соображения Ленина о "введении революции в берега" касались только политики в отношении промышленности и города. Сформулированные им компромиссные положения "Очередных задач Советской власти" являлись лишь частью общего плана, в котором по отношению к крестьянству проектиро валось совершенно противоположное, а именно, "вооруженный поход в деревню", введение политики продовольственной диктатуры. Намечалась двойственная политика, предусматривавшая попытку умиротворения ситуации в городах путем социального компромисса с буржуазией и направление энергии изголодавшихся рабочих на добычу хлеба и производство социальной революции в мелкособственнической деревне^. Но на деле поручилось так, что вторая часть весеннего плана полностью опрокинула замыслы, компромисса в городе и быстро привела советское правительство к необходимости окончательной национализации индустриальной промышленности.

Политика второго этапа также очень быстро обнаружила свою несостоятельность, ибо не решив городских проблем, она привела к росту ожесточенного сопротивления крестьян и послужила непосредственным толчком к распаду страны и распространению на ее территории настоящей фронтовой гражданской войны. Ее несостоятельность проявилась и в чисто экономической

1) Декреты Советской власти. Т.П. И., 1959. С.79-80.

2) Павлюченков С.А. Крестьянский бреет, или Предыстория большевистского.нэпа. 1., 1996. С.44.

3) Там же. С.47. области, поскольку первоначальные методы проведения продовольственной диктатуры оказались чисто технически непригодными для выкачки хлеба у крестьянства. Отрицательные политические и экономические результаты, расширение театра военных действий и углубление продовольственного кризиса в промышленных центрах заставили Ленина приступить к радикальному пересмотру политики, прежде всего в отношении крестьянства1. Уже е августа 1918 года, с начала нового продовольственного года намечается поворот большевиков в сторону соглашения с крестьянством. Результатом этого поворота, еще до знаменательного УШ съезда РКП(б) стало упразднение комитетов бедноты, значительное повы шение твердых заготовительных цен на хлеб и переход продоволь ственной диктатуры в ее вторую, более мягкую и рациональную форад- - продразверстку. Наконец, в начале 1919 года был усилен акцент в отношениях с крестьянством на кооперативных организациях, вплоть до поручения им заготовки монополизированных продуктов, что тогда же на страницах небольшевистской печати получило название "нового периода экономической политики"

НПЭП) . Позитивные изменения в крестьянской политике партии получили закрепление в решениях УШ съезда РКП(б) и благотворно влияли на социально-политическую ситуацию в республике в течение основного этапа гражданской войны, до начала 1920 года.

С весны 1920 года, после разгрома основных сил внутренней контрреволюции, политика большевиков начинает передавать этап нового возвышения принципов военного коммунизма,.что было стратегически определено решениями IX партсъезда. Характерными признаками нового этапа стали ужесточение государственного принуждения в промышленности в виде милитаризации труда и стремление в крестьянской политике придать продовольственной разверстке черты государственной монополии образца 1918 года, т.е. добиться щгтем разверстки изъятия всех излишков продовольствия у крестьян и полного прекращения продажи нормированного продовольствия на вольном рынке. Все это сопрягалось с политикой сокращения сферы денежных расчетов в

1) Ленин В.й. Поля. собр. соч. Т.37. С.31, 45.

2) Союз потребителей. 1919. 1 6-7. С.З. огосударствленных секторах экономики.

Однако, именно в этот период отчетливо обнаружились признаки тяжелого кризиса в сельском хозяйстве, вызванного, отсутствием достаточных материальных стимулов развития. Сельскохозяйственное производство неуклонно падало, ставя под угрозу голодной катастрофы все население республики. Попытки предотвратить подобную перспективу выразились в условиях расцвета политики военного коммунизма в разработку планов государственного принудительного вмешательства в область мелкого крестьянского производства. Ленин, отрекшись от своих же слов, сказанных им на УШ съезде РКП(б) о той, что "нет ничего гдупее, как самая мысль о насилии в области хозяйственных отношений среднего крестьянина"*, активно поддерживает зародившуюся в недрах Наркомпрода идею широкомасштабного применения государственного принуждения в сельскохозяйственном производстве, которая в конце декабря 1920 года принимает свое законодательное выражение в постановлении УШ Всероссийского съезда Советов о мерах укрепления и развития крестьянского хозяйства. Постановление предусматривало введение принудительных мер в отношении крестьян с целью заставить их прекратить сокращение посевной площади и улучшить качество обработки земли. Параллельно с этим идет волна декретов Совнаркома в плане "ликвидации" денег. Полностью отменяется оплата городским населением коммунальных услуг, связи, транспорта, медицинского обслуживания, распределения продовольствия и предметов ширпотреба. Все это символизировало начало нового этапа военнокоыкунистической политики. Тем не менее, он не получил своего дальнейшего развития, поскольну вся политика военного коммунизма вскоре была вынуждена отступить назад перед порожденным ею мощным социально-экономическим кризисом начала 1921 года и была заменена провозглашенной на X съезде новой экономической политикой.

Дискуссии в партийном и государственном руководстве по вопросам социально-экономической политики. Всякий раз переход к очередному крупному этапу в рамках военнокоммуннстиче

I) Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.38. С.200. ской политики сопровождался острой.идейно-теоретической и даже организационной борьбой в руководстве партии, ее аппарате и органах экоионического управления. В ходе этой практически незатухающей борьбы внутри советского руководства сформировались устойчивые группировки по разному оценивавшие ближайшие задачи и принципы текущей социально-экономической политики.

Активизация полемики в партийно-государственном руководстве закономерно проявлялась во время обострения социальной напряженности в республике, а также в процессе выработки основ хозяйственной политики на ближайшую перспективу. Первый раз особенно острая полемика вокруг хозяйственной политики вспыхнула весной 1918 года,.в частности в связи с введением продовольственной диктатуры, против чего в правительстве выступило руководство ВСНХ во главе с Рыковым, который с • этого времени и до новой экономической политики оставался наиболее активным и влиятельным противником реквизиционной политики в деревне. Рыков был убежден в возможности четкого регулируемого обмена промышленных товаров на продовольствие по взаимно сбалансированным твердым ценам'5".

Но в мае 1918-го группировка Рыкова потерпела поражение и на время приглушила свой голос, поэтому очередной яркий эпизод организованной оппозиции развитию военнокоммунисти-ческой политики связан с именем Каменева, который зимой 1918 - 1919 года возглавил сильное течение в Моссовете и коммунистической фракции ВДИН, требовавшее смягчения режима государственной монополии з заготовке и распределении важнейших продовольственных продуктов. Их выступление, возьшеяо определенные практические последствия в виде увеличения удельного веса кооперативных организаций в системе экономических отношений с крестьянством

В дальнейшем 1919 год был сравнительно беден дискуссиями и оппозициями в большевистском руководстве по вопросам хозяйственной политики, но с наступлением мирной передышки в начале 1920 года противоречия разгорелись с новой силой.

1) Павлюченков С.А. Крестьянский бреет. С.48.

2) Там же. С.79-84.

В это время последовательно против устоявшейся политики выступили: Каменев, опиравшийся на свою советскую аудито. рию, затеи руководство ВСНХ, наиболее последовательно в лице члена его Президиума Ю.Ларина, и, наконец, Троцкий со своими предложениями в ЦК РКП(б) по вопросу о земельной и крестьянской политике. Но борьба сил вокруг экономической политики весной 1920 года завершилась победой жесткой воен-некоммунистической линии. На IX съезде партии был взят куре хозяйственного строительства с опорой на милитаризацию и принуждение, под флагом которых прошел весь 20-й год.

Буквально через три месяца после партсъезда сторонники военного коммунизма с трудом выдержали очередной сильный натиск на свой главный редут - продовольственную диктатуру, который был осуществлен частью губернских продовольственных конисеаров, съехавшихся в июле на 2-е Продовольственное совещание. Группа губпродкомиссаров потребовала изменения лродполитики, замены продразверстки продналогом и коллегии Наркомпрода с трудом удалось отстоять свои позиции при поддержке ЦК партии1.

Окончание гражданской войны и уже отчетливо проявившийся кризис в сельскохозяйственном производстве послужили стимулом к широкому дискуссионному обмену мнениями по вопросам о принципах текущей политики и грядущего экономического стро ительства. Наркомпрод отстаивал необходимость последовательного применения, государственного принуждения в сфере мелкокрестьянского производства. Однако эти грандиозные и малореальные планы встретили широкую оппозицию в лице других наркоматов (ВСНХ, Нарконзем), регионального руководства (Сиб-ревком), определенной части продовольственного аппарата (некоторые губпродкомиссары) и части комфракции УШ Всероссийского съезда Советов. Но несмотря на это, последовательные сторонники военного коммунизма, опираясь на поддержку Ленина^, сумели утвердить свою точку зрения в постановлениях УШ съезда Советов в конце декабря 1920 года, которые

1) Павлюченков С.А. Крестьянский.бреет. С.195-196.

2) Ленин В.И. Полн. собр. соч. Т.42. С.178. вскоре утратили свое первоначальное практическое значение в связи с переходом страны к нэду.

Политика военного коммунизма и основные слои российского общества. Говоря о социальной динамике времен революции и военного коммунизма в первую очередь необходимо подчеркнуть неоднозначность и противоречивость настроений и движений основных масс российского общества в течение 1917-1921 годов.

Крестьянство явилось тем классом, который в лице своих вооруженных представителей, солдатской массы, позволил большевикам овладеть государственной властью. Затем, крестьянство предоставило массовую социальщгю базу для возникновения обширного контрреволюционного фронта в середине 1918 года, что позволило непримиримым противникам большевизма ответить войной на захват власти и политику военного коммунизма. Но то же крестьянство, только годом позже, стало той массовой силой, которая своей поддержкой отдала победу в гражданской войне большевикам и еще через год заставила отказаться от радикальных планов по"непосредственному переходу к социализму" на военнокоммунистических рельсах.

Следует отметить, что крестьянство сразу после революции, после "черного передела" повело себя не совсем адекватно ожиданиям остального революционного общества. Оно устремилось к наживе за счет городской разрухи, увязло в корысти и социальном эгоизме, словом, брало реванш у города за мно- -говековую эксплуатацию и притеснение. Лозунг "Земля - крестьянам", которым социальные революционеры традиционно приманивали крестьянство на свою сторону, на деле оказался лозунгом голода для промышленного населения страны. Иллюзия того, что . земля принадлежит не всей нации, а лишь ее крестьянской части, оказалась чревата гражданской войной. И эта война была развязана большевиками, которые не сумели более гибко подойти к крестьянству, будучи в свою очередь в убеждении, что монополия на власть и идеологию должна принадлежать именно им.

В течение гражданской войны настроения в крестьянских массах складывалось под воздействием многих составляющих, но важнейшее значение среда них имела военнокоммунистическая политика большевиков, которая в ответственный период сумела приспособиться к интересам деревни, во всяком случае обрести более или менее, терпимые формы (введение продразверстки в 1919 году). Другим очень важным фактором, влиявшим на настроения умов в крестьянстве стала неупорядоченная активность белой контрреволюции, которая заключала в себе и попытки реставрации старых земельных порядков с возвращением помещиков и малоконтролируемую реквизиционно-террористичеекую деятельность на селе. В результате крестьянство было вынуждено выбирать меньшее из двух зол и таковым в 1919 ему показались боль шевики. Далее, в 1920 году крестьянство пыталось различными способами скорректировать военнокоммунистическую-политику государства и достигнуть с большевиками экономического соглашения, но оно не состоялось. Отказ большевиков пересмотреть после окончания основного этапа гражданской войны свою аграрную политику вызвал недовольство крестьянства. Вначале оно предприняло попытку найти легальные способы борьбы за свои интересы. В первой половине 20-го года по всей стране наблюдается стихийное стремление крестьян к объединению в крестьянские союзы. Они заявляли, что Советская власть победила при поддержке крестьян, поэтому необходимо дать им право объединиться в союз, под флагом которого крестьяне могли бы защищать свои экономические интересы^.

Подобные требования были названы большевиками антисовет скими, повсеместно инициаторы таких.союзов оканчивали свою политическую .карьеру в. чрезвычайках. Ко второй половине года, особенно когда крестьянство с объявлением новой разверстки убедилось, что государство расценило его прошлогодний поворот в сторону Советов не как основу для взаимного сотрудничества, а как повод для дальнейшего ужесточения принудительной политики, в сознаний крестьян начинает происходить новый перелом. Осень 20-го ознаменовалась началом массовых крестьянских волнений, вооруженных восстаний и повсеместным оживлением политического бандитизма. Судя по информационным сводкам ВЧК, бандитизм стал основной формой крестьянского пов

I) ЦГАМО. Ф.66. Оп.1. Д.364. Л.2. станческого движения на заключительном этапе военного коммунизма*. Олицетворением общего враждебного отношения деревни к диктатуре большевиков стал Кронштадтский мятеж, чья идеология носила ярко выраженный крестьянский отпечаток. Стихийное крестьянское повстанческое движение во всех его формах и проявлениях, от Байкала и до Кронштадта явилось главным аргументом в принятии на X партс$>езде решения о замене продразверстки натуральным налогом

Более сложным и запутанным представляется вопрос о колебаниях настроений и вообще о роли рабочего класса в годы военного коммунизма и гражданской войны, то есть во время пресловутого периода "диктатуры пролетариата". В массах рабочих наиболее глубоко отразились все сложности и противоречия российской революции. Фактически реализованный в ходе "красногвардейской атаки на капитал" лозунг "Фабрики - рабочим", разрушение системы управления городской экономикой привело промышленность к глубокому кризису, который наряду с продовольственным кризисом весной 1918 года способствовал формированию в рабочей среде промышленных центров контрреволюционного, антибольшевистского настроения. Летом 18-го года рабочие Урала и Поволжья, наряду с крестьянством, приняли участие в становлении "демократической контрреволюции"^ и впоследствии играли заметцую роль в колчаковском перевороте в Сибири,

С другой стороны, выходцы из рабочей среды сыграли важную роль в формировании советских институтов государственной власти, однако в строгом смысле слова они уже не являлись рабочими, а были полноправными представителями нового класса государственной бюрократии. Действительные же рабочие промышленного центра и северо-запада России в период военного коммунизма доставляли власти множество хлопот. Для российских революционеров стала очевидной коварная диалектика "цепей пролетариата". В принципе верное умозаключение Маркса о том,

1) РЦХЙДНЙ. Ф.5. Оп.1. Д.2618.

2) См. Павлюченков С.А. "Крестьянский бреет.",

глава "Война после войны и решение о переходе к продналогу".

3) РЦХЙДНЙ. Ф.17. Оп.84. ДА. 1.13. что пролетариат не имеет ничего, кроне своих "цепей" на деле оказалось весьма двусмысленным. Отсутствие значительной собственности у рабочих, их организованность, относительная грамотность и слабая привязанность к интересам буржуазного строя действительно превращали рабочих в наиболее революционный класс капиталистического общества. Поэтому марксистская идея использовать силу промышленного пролетариата для свержения власти буржуазии возникла не на пустом месте. Но "цепи" не только приковывали пролетария к машине капиталистической эксплуатации, они связывали его с системой воспроизводства, втом числе воспроизводства его собственной жизни. Эти "цепи", эта единственная собственность пролетариата служили ему единственным источником существования и, подпилив их социальные революционеры в один момент лишили рабочих своего куска хлеба.Разорвавшись, цепь одним концом смертельно ранила буржуазию, другим ударила по рабочему классу. Идея освобождения рабочего класса превратилась в свою противоположность т- аутвзгю'действительность голодного существования, зависимость от случайных, скудных источников пропитания. В течение периода военного коммунизма между рабочими и властью, между рабочими и крестьянством имелись значительные противоречия и методы их разрешения со стороны власти, кассовые .аресты, концлагеря, расстрелы очень наглядно говорили о том, что период, означенный марксистскими теоретиками как "диктатура пролетариата" на деле являлся чем-то иным.

За ставшей уже весьма осязаемой гранью, отделившей нас. от советских времен, может вызывать недоумение тот факт, что понятие "диктатура пролетариата", столь вопиюще противоречившее действительности, так долго могло определять направление и ход отечественной научной мысли, обращавшейся к истории периода. Здесь можно привести множество самых основательных причин, начиная от парадоксов сознания, проявляющихся в том, что норой бывает менее всего заметно то, что наиболее очевидно и заканчивая изысканной концепцией Х.Ортеги-и-Гассета, изложенной им в "Восстании масс", где говорится, что несмотря на свою недемократичность, на весь свой деспотизм, политические режимы подобные большевизму являются не чем иным, как политическим диктатом масс.

Подобные определения весьма образны и проницательны, но требуют конкретизации. Большевистский политический режим был порожден движением масс, но очень скоро его лидерам пришлось убедиться на опыте, что массы не способны на непосредственное управление современным обществом и их прямое вторжение в перекройку и обустройство общественного уклада грозит разрушением и гибелью всему обществу. С этого времени большевистская власть начала свое отчуждение от вассы, однако, упорно сохраняя и оберегая присвоенное себе название "диктатуры пролетариата", хотя большевистские теоретики уже за первые годы Советской власти не раз имели возможность сделать вывод (как Бухарин на X съезде РКП(б)*) о том, что режим, именовавший себя "диктатурой пролетариата", со стороны самого пролетариата не пользуется безусловной поддержкой.

Прикрываясь именем пролетариата, новая государственная бюрократия в значительной степени облегчала себе тем самым жизнь и упрощала решение стоящих перед нею задач. Уклоняясь от раскрытия своего инкогнито в обществе, бюрократия преследовала не только защитные цели. "Диктатура пролетариата" являлась абсолютной идеей, которая давала большевикам возможность предъявлять требования от лица некоего абстрактного пролетариата, лишенного жизненных свойств, всещ остальному населению страны, да и самовд рабочему классу, коль скоро тот отказывался соответствовать теоретическим и политическим кондициям. То есть это было обоснованней и пропагандой активной социальной политики по отношению ко всему обществу. Боль шевиша, поднимая знамя "диктатуры пролетариата", имели возможность объявлять крестовые походы решительно всем, в том числе и пролетариату, по.необходимости обвиняя его в шкурничестве и мелкобуржуазности, а также проводить чиетку своих рядов под предлогом пролетарской борьбы с бюрократизмом.

I) Десятый съезд РКП(б). Стенографический отчет. М., 1963. С.224, 225.

Противоречия системы государственной власти большевиков. Реальная власть в стране принадлежала конечно же не пролетариату и даже не партии. Реальную власть осуществляла очень узкая олигархическая партийная верхушка во главе со своим признанным авторитетом, основателем партии - Лениным.Однако авторитарный характер власти не спасал ее от глубоких внутренних противоречий. В годы военного коммунизма партийная олигархия постоянно балансировала на грани раскола, от которого ее удерживал авторитет и политическое мастерство Ленина, а также условия военного времени. Расколы в большевистской верхушке после Октября и в 20-е годы явились выражением последовательного стремления системы к своему логическому завершению - усилению авторитаризма и-установлению единоличной диктатуры, к Сталину.

В 1919-1920 годах, несмотря на усилия Ленина не допустить опасного раздела власти, логика кадровой работы по созданию госструктуры привела к появлению наряду с Политбюро, руководимого Лениным, второго могущественного центра власти, Оргбюро во главе с Секретариатом ЦК. Сформировалось коренное, неустранимое противоречие между государственным функционализмом и системой номенклатурной власти, которое отныне и до конца являлось источником дуализма.в политическом устройстве, созданном коммунистической партией. На протяжении всего советского периода это внутреннее противоречие неоднократно обострялось, и первое серьезное осложнение связано с окончанием гражданской войны и переходом к мирному строительству. В.1920 году сложилась потенциальная угроза противостояния Политбюро и Оргбюро ЦК РКП(б), которое в случае серьезных разногласий среди лидеров партии могло превратиться в реальность, Это и произошло во время, так называемой "дискуссии о профсоюзах", развернувшейся в партии в конце 1920 - начале 1921 года. Размах и ожесточение, с которыми проходила эта дискуссия, были вызваны не предметом спора, он был вполне зауряден, а тем, что здесь Троцкий в блоке с Секретариатом и Оргбюро ЦК выступил против самого Ленина и большинства Политбюро ЦК. Дискуссия завершилась на X съезде разгромом

Троцкого и полны® обновлением Секретариата ЦК РКП(б

История внутрипартийных оппозиций периода военного коммунизма дает иного материала к выяснению характера и механизма власти успевшей сложиться за эти годы. Такие оппозиционные течения, как "демократический централизм", "рабочая оппозиция" обнажали внутренние противоречия в партии, демонстрируя тем самым ее иерархическое, пирамидальное строение и далеко не монолитную природу. Оппозиции резче выявляли проти* воречия политики партийной олигархии с общественными интересами.

Сохранившиеся архивные материалы раскрывают деятельность оппозиционных группировок не только в речах оппозиционеров на высших партийных и советских форумах в Москве, в публичных дискуссиях, но и их практическую, порой руководящую деятельность в некоторых губернских центрах , где они на какое-то время смогли заполучить реальную власть и имели полную возможность реализовывать свои громогласные политические установки. Изучение административной деятельности представителей "демократического централизма" и "рабочей оппозиции" в Туле и Самаре в 1920 и 1921 годах приводит к неутешительному выводу о том, что власть, борьба за Еласть, везде, на любом уровне диктовали единые правила игры, превращая самую демокра тически настроенную оппозицию в заядлых бюрократов и ревностных гонителей своих противников.

Частные вопросы истории периода военного коммунизма.

Помимо разработки концептуальных вопросов и общих проблем истории военного коммунизма отечественная историография нуждается в дополнениях более частного характера, которые не могли быть сделаны ранее. К таковым относится тема о месте и роли в укладе военного коммунизма таких социально-экономических, противоположностей, как вольный рынок и спецраспределение, а также аспекты красного террора как политики социального планирования.

1) См. Павлюченков.С»А, Военный коммунизм в России: власть и массы. 1997. М.,0.179-182.

2) Там же. С.182-194.

Нарядуимеющимися исследованиями вольного рынка в период военного коммунизма, в настоящее время было бы важно подчеркнуть неучайный, а глубоко закономерный фактществованияободных рыночных отношений встеме жестко регламентированной и централизованной политики.государственного регулирования. Военный коммунизм как идея, как однобокая политика не мог охватить и зарегламентировать все многообразиециально-экономическихязей и потребностей развитого индустриального общества. Все, что было жизненно и не укладывалось в узкое русло государственной политики, искаломое- . тоятельные выходы, образовывая огромный вольный рынок. Власть, бывшая не встоянии обеспечить население и промышленность изудного источника централизованного распределения была вынуждена миритьсянелегальнымществованием вольного рынка. Но этого мало. Документыхранили ясное указание на то, что основную массу товаров на рынок поставляли агенты национализированных, государственных предприятий*, которыеитались фундаментомциалистической экономики. Как ниранно это звучало для партийных теоретиков, но одновременно они жеставляли основу запрещенногоободного обмена» поскольку были заинтересованы в высоких рыночных ценах наою продукцию, а не в громоздком и мало приспособленном к интересам отдельного потребителя государственном распределении. Вольный рынок военного коммунизма простирался далеко за пределыекуляции продовольствием и мелочной торговли ширпотребом, в его обороте участвовали все товары, имеющиеся в распоряжении государственной промышленности и кооперации. Более того, в условияхветского законодательства, упразднившего крупную частнуюбственность, .существовал и активно функционировал (особенно в 1919 году) нелегальный фондовый рынок. Энергично, в зависимости отеденийтеатра военных действий, продавались и покупались дома, предприятия, земельные угодья, Ценные бумаги. На обслуживание этого рынка уходила значительная часть денежной массы и другие активы, имевшие хождение на территории Советской России в период гражданской

I) РЦХИДНИ» «.94. Оп.2. Д.ЗО. Л.114. войны*. Вольный рынок военного коммунизма следует рассматривать не как нечто случайное и малозначительное, а как неотъемлемый атрибут этой и любой другой системы государственного регулирования, которая принципиально не способна адекватно соответствовать потребностям многообразного современного общества^.

Государственное распределение, это всегда политика потребительского минимума для подавляющей кассы потребителей, но и оно пытается приспособиться к требованиям материального стимулирования труда. Для этого оно создает еобегаенную иерархию распределения, в зависимости от значения тех или иных потребителей, входящих в государственные структуры управления и производства» Создается закрытая система предпочтительного и специального привилегированного распределения продовольствия и других предметов потребления, которая становится одним из важнейших признаков социального неравенства в патерналистских обществах. Во время своего возникновения, в эпоху военного коммунизма советская система епецраопределения еще не обрела позднейших черт вопиющего неравенства между партийно-государственной бюрократией и остальным обществом, тем не менее,.само ее существование ясно указывает на процесс разложения революционного коммунистического идеализма, раздвоение сознания коммунистического руководства и общественной морали, которые сыграли важную роль в стагнации, кризисе и гибели советского строя.

Тема красного террора в годы революции и гражданской войны стала одна из самых употребляемых в последнее время и зачастую ее обсуждение идет уже в ущерб не только исторической правде, но и здравому смыслу. Требуется корректировка фактической стороны дела с привлечением строгих документальных источников, а также отказ от внесения современных политических мотивов в обсуждение вопросов касающихся террора. Несмотря на то, что значительная часть архивных материалов

1) РЦХЙДНЙ. Ф.17. Оп.66. Д.65. Л.53.

2) См. Павлюченков С.А. Военный коммунизм в России.,

глава ""Тени" военного коммунизма - спекулятивный рынок и спецраспределение". еще недоступна для исследователей, все же имеется возможность кропотливо и последовательно воссоздать реальную картину, крас ного террора, проводившегося большевиками в годы революции.

Красный террор периода гражданской войны - явление многогранное и не поддается однозначной характеристике. Террор использовался большевиками как орудие борьбы с контрреволюцией, как средство борьбы с коррупцией и злоупотреблениями в собственном аппарате, как метод выколачивания из крестьян продовольствия и денежных налогов, как метод комплектования Красной армии. Но большевизм внес в террор новое содержание, вознес на качественно новую ступень. Главная особенность красного террора, это то, что он одновременно служил и орудием борьбы и инструментом социального преобразования общества. Террор врос корнями в большевистскую идеологию классовой борьбы и строительства бесклассового общества, получая от нее и энергию и нравственное оправдание. В ходе гражданской войны большевики выработали установку путем физического истребления эксплуататорских классов преобразовать общество в соответствии со своей доктриной, причем количество подлежащих истреблению, как бы велико оно ни было, не имело значения. И это было не просто теоретической выкладкой или досужей болтовней малоответственного партийного краснобая» Эта установка была четко сформулирована, глубоко осознана и неуклонно проводилась в жизнь карательными органами, рожденными российской революцией.

Среди наиболее драматических мероприятий красного террора, направленных на изменение социальной структуры общества следует отметить систематическое истребление представителей классово чуждых советскому строю общественных слоев, которое осуществлялось в акциях по расстрелу заложников и в постоянных и многочисленных карательных экспедициях по всей территории республики. Далее должна быть отмечена широкомасштабная попытка изменить социальный состав юга России путем массового террора против казачества в 1919 году. И, наконец, самая выдающаяся в этом плане операция по истреблению остатков южной контрреволюции, проведенная в Крьщу в конце 1920 - начале 1921 года, в результате которой в течение месяца е небольшим были расстреляны десятки тысяч людей, пред етавителей самых разных слоев крымского населения. Масштабы и детали этой трагедии еще во многом скрыты от истории барьерами ведомственных архивов. В своих исследованиях автор на основе доступных архивных материалов, строгих документальных источников постарался внести необходимые коррективы в современные представления о сущности красного террора и его наиболее заметных акциях. Привлечена служебная документация тех органов, которые имели непосредственное отношение к проведению и обеспечению террора. В частности удалось уточнить обстоятельства, ход и важнейших исполнителей пресловутой акции красного террора в Крыму, наглядно описать деятельность одного из карательных отрядов, оперировавшего в Саратовской губернии в 1919 году, и другое.

Основной вывод предпринятых исследований по истории военного коммунизма носит абстрактный характер и вновь возвращает к вопросу о понимании сущего как соотношения, тождества и противоречия материального и идеального, бытия и духа, объективного и субъективного. Октябрь 1917-го - это вступление общества, если и не в "царство разума", как когда-то думалось последователям Маркса, то определенно в область очень сильного влияния идеологии и вообще сознательного,, планового начала на жизнь. Сейчас вне всяких сомнений то, что политику большевиков и развитие общества на революционном этапе определяли как наследственные объективные условия, так и некая высшая идея. Военный коммунизм как человеческое, общественное явление не мог быть ничем иным, кроме как порождением материальных и идеальных факторов, а также их воплощенным противоречие®. И поэтому задача состоит в том, чтобы отразить диалектику материального и идеального на примере этого конкретного отрезка истории. Причем было бы опрометчивын относиться к идее только как к более или

I) См. Павлюченков С„А. Военный коммунизм в России: власть и массы,

глава "Социальная хирургия - массовый террор". менее "туманному" отражению реальности. Идея не только отражает объективную реальность, она сама является объективной реальностью ж способна эту реальность создавать. Однако сказать, что идеи правят миром, этого уже недостаточно. Нужно разлагать общее на частности, понять диалектику этого управления. Идеальное намного плотнее вуалирует секреты своей природы, нежели грубая материя. Определенно можно утверждать, что идея реализует свою власть через материальный интерес наиболее могущественных социальных групп. Цепляется за классовые реальности, как говорил Троцкий. Без этого она бессильна, как бессильна и бесформенна материя без диктатуры идеи.

1. Крестьянский бреет, или Предыстория большевистского нэпа. 1., 1996. 302 - 19,0 п.л.

2, Военный коммунизм в России; власть и массы. М., 199?. 272- 17,5 п.л.

3„ Политика военного коммунизма - "великий поход" за идею // ■ Политическая.история: Восеия - СССР - Российская Федерация. Т.2. М., 1996. С.118-183. - 4,1 п.л.

4. Десятилетие борьбы. Внутрипартийная оппозиция в РКП(б) в период военного коммунизма и нэпа // Власть и оппозиция. М., 1995. С.90-130. - 2,5 п.л.

5. Военный коммунизм: свобода или необходимость // Наше Отечество. Опыт политической истории. Т.2, М., 1991. С.35-89. - 3,3 п.л.

6. Военный коммунизм: в плену большевистской доктрины // Исторические исследования в России. Тенденции последних лет. 1., 1996. С.222-238. - 1,2 п.л* :

7. Ленин В.И. // Политические партии в России. Конец XIX -первая треть XX века. Энциклопедия. М., 1996. С.309-312. -I п.л. (в соавторстве)

8. Троцкий Л.Д. // Политические партии-в России. Конец XIX -первая треть XX века. Энциклопедия. М., 1996. С.613-615. -.0,6 п.л. (в соавторстве)

9. Ио^ем' Мо/е^ /Иоуемел1/ Ава/^/итСомтн/т У7Ь£>о/-¿Ле^ Ш Яи$>$!АМ £осШу , 19Э7, О.Ш-153. - 1гт.л.

Основные публикации по теме исследования

Подп.кпеч. 05.03.98 Объем 2 7.5 п л. Зак. 78 Тир 100 Типография МПГУ