Антиэкстремистская деятельность органов государственной власти и местного самоуправления России в институционально-правовом контексте тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 23.00.02, доктор юридических наук Воронцов, Сергей Алексеевич

  • Воронцов, Сергей Алексеевич
  • доктор юридических наукдоктор юридических наук
  • 2009, Ростов-на-Дону
  • Специальность ВАК РФ23.00.02
  • Количество страниц 345
Воронцов, Сергей Алексеевич. Антиэкстремистская деятельность органов государственной власти и местного самоуправления России в институционально-правовом контексте: дис. доктор юридических наук: 23.00.02 - Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии. Ростов-на-Дону. 2009. 345 с.

Оглавление диссертации доктор юридических наук Воронцов, Сергей Алексеевич

Введение.

Глава 1. Экстремистская деятельность: теоретико-методологический и политико-правовой анализ.

§ 1. Экстремизм и экстремистская деятельность как политикоправовые категории.

§ 2. Институциональные субъекты экстремистской деятельности: политико-правовая типологизация.

§ 3. Основные политико-правовые стратегии и методы экстремистской деятельности в современной России.

Глава 2. Антиэкстремистская политика российской государственности переходного периода.

§ 1. Институционально-правовые субъекты антиэкстремистской политики.

§ 2. Законодательное обеспечение антиэкстремистской деятельности органов государственной власти и управления.

§ 3. Юридические механизмы и силовые способы нейтрализации угроз политического и религиозного экстремизма.

§ 4. Юридические технологии противодействия финансированию экстремистской деятельности.

Глава 3. Антиэкстремистская деятельность российской государственности в региональном политико-правовом пространстве (на примере Юга России).

§ 1. Региональные институционально-правовые субъекты антиэкстремистской и антитеррористической деятельности.

§ 2. Юридическая превенция ксенофобии и мигрантофобии на Юге

России.

§ 3. Информационно-пропагандистские антиэкстремистские технологии в деятельности органов государственной власти и местного самоуправления: политико-правовой контекст.

Глава 4. Институты местного самоуправления в политико-правовом противодействии экстремистской деятельности.

§ 1. Концептуально-правовое обоснование антиэкстремистской деятельности института местного самоуправления.

§ 2. Законодательное оформление антиэкстремистской деятельности органов местного самоуправления.

§ 3. Модельный вариант антиэкстремистской и антитеррористической деятельности института местного самоуправления (на примере г.Ростова-на-Дону).

Рекомендованный список диссертаций по специальности «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», 23.00.02 шифр ВАК

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Антиэкстремистская деятельность органов государственной власти и местного самоуправления России в институционально-правовом контексте»

Актуальность темы диссертационного исследования. События последних десятилетий XX в. убедительно продемонстрировали, что проведение в России радикальных экономических, политических, правовых и социальных реформ в рамках модели «догоняющей вестернизации», смешение национальных традиций и инноваций, собственных и импортированных политико-правовых институтов на фоне затяжного системного кризиса не ведут к укреплению системы национальной безопасности, стабилизации национальных и иных отношений в разных регионах постсоветского государства.

Крушение советской идеологической парадигмы не устранило большинства социально-экономических и религиозно-этнических противоречий, более того, изменение государственного строя способствовало росту таких опасных явлений, как сепаратизм, национализм и экстремизм в различных его проявлениях, в том числе и в форме терроризма.

Следует отметить, что в ряду перечисленных модернизациопных рисков именно экстремизм представляет особую опасность, т.к., «накладываясь» па сепаратизм, национализм, фундаментализм, неизбежно порождает крайние формы существования этих явлений, приводит к обострению правовых, политических, социально-экономических, религиозных отношений, на длительное время сохраняет их конфликтогенность.

В целом же природа экстремизма зиждется либо на стремлении уничтожить существующую систему государственно-правовых и общественных отношений, либо, наоборот, на стремлении их сохранить в неизменном виде, хотя в практическом плане ясно, что чаще всего эти виды экстремизма весьма тесно переплетаются, обусловливают существование друг друга.

В правовой и политической жизни России в последние десятилетия экстремизм стал повседневной реальностью, причем отличительными чертами современного политического экстремизма являются пропаганда и использование насилия, иных крайних средств достижения политических целей, попытки отдельных религиозных и националистически настроенных лидеров использовать методы криминального террора, а криминальных авторитетов -камуфлировать откровенный бандитизм радикальными политическими лозунгами.

Повышенную опасность представляют такие исторически сложившиеся черты экстремизма, как абсолютизация насильственных, неправовых методов политической борьбы, характеризующихся действиями, направленными на насильственное изменение конституционного строя, посягательство на суверенитет государства, публичные призывы к совершению противоправных действий в политических, экономических, этнических и иных целях.

При этом отечественные политические элиты все более и более убеждаются в принципиальной невозможности противодействия этим и иным экстремистским практикам в рамках классической либерально-демократической парадигмы, реализация принципов которой привела к ощутимому ослаблению институциональных субъектов антиэкстремистской деятельности в стране, недопустимому искажению их основных функций (правоохранительных структур, органов государственной и муниципальной власти, средств массовой информации и др.).

Применительно к ситуации начала XXI в. формирование эффективно функционирующего политико-правового механизма противодействия тем или иным проявлениям экстремизма является условием не только успешных преобразований, но и важнейшим фактором обеспечения целостности поли-этничной отечественной государственности, устойчивого функционирования федеральных и региональных институтов публичной власти, системного единства государственно-правового и муниципально-правового строительства. Кроме этого, концептуализация антиэкстремистских политико-правовых технологий - это поиск средств нейтрализации многих негативных моментов и институциональных деформаций имперской и советской эпох.

В данном контексте обращение к институционально-правовым основаниям антиэкстремистской деятельности органов государственной и муниципальной власти вполне своевременно, поскольку исследование этой проблемы неизбежно вторгается в практическую сферу и связано с поиском антиэкстремистских ориентиров, принципов и методов, адекватных современным модернизационным и глобализационным вызовам. Очевидно, что только в данной плоскости и может идти поиск оптимальных проектов антиэкстремистской деятельности, юридических механизмов, реально обеспечивающих стабильное и безопасное функционирование различных сфер национальной государственности.

Степень научной разработанности проблемы. Проблемы, связанные с пониманием сущности экстремизма, содержанием и особенностями политико-правовых технологий противодействия этому деструктивному явлению в России и за ее пределами, привлекают внимание многих отечественных и зарубежных правоведов, политологов, философов, историков.

Специфику и направленность революционного экстремизма в России обстоятельно изучали такие представители отечественной правовой и философской мысли, как И.А. Ильин, H.A. Бердяев, П.И. Новгородцев, Г.В. Плеханов, К.П. Победоносцев, J1.A. Тихомиров, М.Н. Катков и др.

Среди современных зарубежных и отечественных философов, политологов и социологов несомненный интерес в плане разработки концепции антиэкстремистской деятельности, а также методологии изучения феномена экстремизма представляют работы H.H. Афанасьева, М.А. Бакунина, В.Ю. Верещагина, А.К. Верховского, К. Гейнцгена, A.C. Грачева, Г.Г. Дилигенского, В.Н. Кудрявцева, М.И. Лабунца, A.C. Панарина, В.М. Розина, H.A. Романова, Г.Ю. Семигина, Б.Ф. Славина, В.Д. Соловья, Н.Е. Тихоновой, В.В. Устинова и др.

Институционально-правовое измерение экстремизма нельзя отнести к числу достаточно разработанных в отечественной юридической литературе проблем. Это обусловлено рядом факторов. В частности, тем, что современные авторы пока еще не пришли к единому мнению относительно форм экстремистской деятельности, выделения критериев их различения, особенностей развития правовой базы антиэкстремистской деятельности в постсоветский период.

В социально-философском и политико-правовом контекстах большое внимание поставленным проблемам уделялось в трудах Т.В. Бекена, А.Г. Ду-гина, Дж. Лафлэнда, H.A. Нарочницкой, С.Б. Мирзоева, А. Ниязи, С. Роуз-Аккермана, Б. Свенсона, М.Б. Смолина, В.Г. Федотовой, А. Шайо, Д. Шэк-лтона, П. Шошо и др.

В контексте теории модернизационных рисков отдельные аспекты современного экстремизма трактует У. Бек, что нашло отражение в его монографическом исследовании «Общество риска. На пути к другому модерну».

Значительный вклад в систематизацию политико-правовых институтов и технологий антиэкстремистской деятельности в постсоветской России внесли И.П. Добаев, Ю.Ю. Ветютнев, A.B. Кива, P.A. Левшуков, A.B. Малашен-ко, A.B. Малько, М.И. Пискотин, И.М. Сампиев, P.A. Ромашев, Л.Р. Сюкияй-нен, С.Б. Филатов, С.Н. Фридинский, анализирующие теоретико-правовые, политические и конфликтологические аспекты противодействия тем или иным проявлениям экстремизма.

В рамках постсоветского религиозного и исторического дискурса к проблеме экстремизма в своих работах обращаются А. Кураев, митрополит Иоанн и др.

Правокультурные и аксиологические аспекты экстремизма рассматривались П.П. Барановым, A.M. Величко, О.В. Мартышиным, A.IO. Мордовце-вым, А.И. Овчинниковым, О.И. Цыбулевской и др.

Тем не менее в настоящее время назрела необходимость проведения комплексного исследования политико-правового механизма противодействия экстремизму на федеральном, региональном и местном уровнях.

Объектом диссертационного исследования являются политико-правые институты антиэкстремистской деятельности публичной власти.

Предметом диссертационного исследования выступает институционально-правовое оформление антиэкстремистской деятельности государственных и муниципальных органов в современной России.

Цель диссертационного исследования заключается в концептуализации институционально-правовых механизмов и форм антиэкстремистской деятельности органов публичной власти в условиях самобытности и универсальности федерального и регионального политического пространства.

Для реализации поставленной цели в диссертации решаются следующие исследовательские задачи:

- выделить и систематизировать имеющие место в зарубежной и отечественной правовой и политологической литературе концептуальные подходы к экстремизму как деструктивному явлению и дать его авторское определение;

- типологизировать институциональные субъекты экстремистской деятельности в российском политико-правовом пространстве;

- дать критическую оценку политико-правовой стратегии и методам экстремистской деятельности в современной России;

- выявить и охарактеризовать институционально-правовые субъекты антиэкстремистской политики в условиях государства переходного типа;

- провести конфликтологическую экспертизу законодательного обеспечения антиэкстремистской деятельности в постсоветской государственности;

- сформулировать критерии определения эффективности юридических механизмов и силовых способов противодействия угрозам политического и религиозного экстремизма в условиях либерально-демократического транзита;

- дать правовую и политическую оценку современным технологиям противодействия финансированию экстремистской деятельности;

- выделить институционально-правовые субъекты антиэкстремистской и антитеррористической деятельности в российских регионах;

- показать место и роль юридической превенции ксенофобии и мигран-тофобии в системе приоритетов региональной правовой политики;

- классифицировать информационно-пропагандистские технологии как элемент антиэкстремистской деятельности государственных и муниципальных структур в отечественном политико-правовом пространстве;

- обосновать необходимость включения институтов муниципальной власти в антиэкстремистский политико-правовой механизм в постсоветской России;

- обозначить законодательные формы антиэкстремистской деятельности органов местного самоуправления в модельном варианте (на примере муниципальных образований Ростовской области).

Теоретико-методологическая основа диссертационного исследования. При решении поставленных в работе задач использовались общенаучные методы, познания: анализ, синтез, сравнение, аналогия, дедукция, индукция, абстракция. Кроме того, применялись такие частнонаучные и специальные методы, как сравнительно-правовой, юридико-социологический, формально-юридический, статистический, контент-анализа и др.

Кроме этого, методологическую основу диссертационного исследования составляют принципы системного анализа, используемые для изучения проблемы генезиса и эволюции институтов и технологий антиэкстремистской деятельности в российском политико-правовом пространстве.

Нормативно-правовая основа диссертации. Диссертационное исследование базируется на обширном нормативно-правовом материале, а именно: Конституции РФ, федеральных и законах субъектов РФ и иных нормативно-правовых актах Российской Федерации.

Научная новизна исследования. Диссертация представляет собой многоплановое исследование, включающее в себя институционально-правовые, доктринально-правовые и политические аспекты. Автор показывает особенности экстремистских практик в условиях полиэтнического государства переходного типа в период эскалации глобализационных процессов, обосновывает теоретическую и практическую значимость анализа политико-правовых, организационно-институциональных и духовно-нравственных основ антиэкстремистских технологий в постсоветской России. Федеральные, региональные и муниципальные властные структуры представлены в качестве основных институциоиальных субъектов антиэкстремистской правовой политики, призванных определять и реализовывать данную стратегию в этой сложной сфере общественных отношений, используя юридический, административный, экономический и иные ресурсы, а также нести политико-правовую ответственность за полученные результаты.

В этом плане научная новизна диссертационного исследования заключается в следующем: выявлены и проанализированы различные аспекты понимания политико-правовой и социокультурной природы экстремизма и экстремистской деятельности; институциональные субъекты экстремистской деятельности выделены и типологизированы в контексте специфики постсоветской правовой* политики, серьезных искажений и просчетов, допущенных в политико-правовой и национально-конфессиональной сферах; обосновано положение о том, что выработанные в рамках либерального проекта развития отечественной государственности стратегии- экстремистской деятельности и ее методы связаны с деформацией политико-правового механизма обеспечения порядка и стабильного-развития основных социальных сфер в России и являются объективным следствием дисфункций правоохранительных, идеологических, политических и национально-территориальных институтов; аргументировано утверждение о том, что в условиях переходного состояния национального государства, характеризующегося противоречиями между законностью и целесообразностью, обострением юридических и политических конфликтов в системе властных отношений и отсутствием эффективно функционирующих институтов гражданского общества именно государственные и муниципальные структуры выступают действенными институциональными субъектами антиэкстремистской правовой- политики;

- выявлены основные направления совершенствования законодательного обеспечения аптиэкстремистской деятельности и повышения эффективности правового инструментария в постсоветской государственности;

- выделены критерии определения эффективности политико-правовых технологий противодействия угрозам политического и религиозного экстремизма в условиях трансформации институтов публичной власти;

- на основе анализа отечественного и зарубежного опыта дана критическая оценка современным политико-правовым технологиям противодействия финансированию экстремистской деятельности в современной России;

- в контексте основных задач и функций правовой регионологии определены институционально-правовые субъекты антиэкстремистской и антитеррористической деятельности в субъектах федерации и муниципальных образованиях;

- превентивные действия институтов публичной власти в отношении ксенофобии и мигрантофобии в региональном политико-правовом пространстве Юга России представлены в качестве многоуровневой и полиинституциональной системы;

- информационно-пропагандистские технологии интерпретированы в качестве элемента антиэкстремистской деятельности государственных и муниципальных структур;

- показана необходимость включения властных институтов муниципального публичного коллектива в политико-правовой механизм предупреждения и преодоления экстремистских проявлений на региональном уровне;

- смоделировано законодательное оформление антиэкстремистской деятельности органов местного самоуправления (на примере Ростовской области).

Основные положения, выносимые на защиту. Предмет данной диссертационной работы, цель и задачи исследования позволили сформулировать положения, которые и выносятся автором на публичную защиту.

1. Выработка универсального определения экстремизма представляет объективную трудность в связи с многообразием форм проявления этого сложного явления; его исторической изменчивостью; отсутствием четких критериев и обоснованных теоретико-методологических позиций в отношении понимания данного феномена; политической, идеологической и социокультурной ангажированностью дефиниций, вплоть до придания экстремизму позитивных коннотаций.

Экстремизм представляет собой деструктивный политико-правовой институт, целенаправленно деформирующий национальную государственность, связанный с публичным выражением и реализацией политическими партиями, религиозными организациями, иными группами и отдельными гражданами идеологии, обосновывающей применение насилия для, достижения политических целей, влекущей нарушение прав и свобод граждан, а также совершение действий, направленных на подрыв безопасности государства, его единства и целостности.

2. Отсутствие консолидированного субъекта экстремистской деятельности в политико-правовом пространстве современной России имплицирует важность вопроса типологизации институциональных субъектов, которая решается в рамках политологического и правового дискурсов, образующих общее проблемное поле. В практическом правоохранительном плане особое значение имеет типология экстремистских организаций, основанная на уровне реализации в их деятельности принципа конспирации (субъекты, открыто декларирующие в программных документах и использующих в практической деятельности экстремистские методы; законспирированные субъекты, скрывающие собственную экстремистскую деятельность; частично законспирированные институциональные субъекты экстремистской деятельности, применяющие как легальные, так и экстремистские, методы в зависимости от складывающейся обстановки).

Кроме того, представляется целесообразным различать следующие институциональные субъекты экстремистской деятельности: а) организации, признанные экстремистскими в судебном порядке; б) организации, использующие экстремистские методы достижения, политических целей, не. признанные экстремистскими в судебном порядке; в) организации, использующие экстремистские методы достижения: политических целей; маскируемые религиозными основаниями, но не признанные экстремистскими в судебном порядке; г) криминальные сообщества экстремистской?направленности.

3. Политико-правовые; стратегии институциональных субъектов экстремистской деятельности предусматривают ее конечные цели, ради достижения которых создаются экстремистская партия, группа, организация, движение, а также основные многооперационные системные действия, для достижения этих целей.

В: условиях государства переходного типа, обусловливающих дисфункцию системы правоохранительных и идеологических институтов и специфику практики деятельности институциональных субъектов экстремистской деятельности, ставить перед собой: цели стратегического характера могут только экстремистские организации, имеющие идеологию, выполняющую духовно-интегративную функцию в отношении их членов; располагающие достаточным человеческим ресурсом, необходимым для преодоления правоохранительных мер, установленных государством; опирающиеся на информационно-пропагандистский аппарат; обеспечивающие формирование привлекательного образа экстремистской структуры, запугивание политических противников и сотрудников правоохранительных: органов, а также обладающие значительным объемом финансовых средств, требующихся для осуществления экстремистской (террористической) деятельности.

4. В переходный период действуют типологически не завершенные, конвергенционные, несбалансированные и нестабильные правовая и политическая системы, призванные, обеспечить коренные общественные преобразования и новые целевые ориентации властных элит. В? таком политико-правовом пространстве, во-первых, поддержание правового порядка несовместимо с господством целесообразности над законностью, а, во-вторых, правовое регулирование общественных отношений, направленное на превенцию и преодоление противоречий в этой системе, обеспечивается исключительно силой принуждения институтов публичной власти.

В этом плане, учитывая низкий уровень развития и стабилизационно-правовой мотивации гражданского общества, только государственные и муниципальные структуры являются реальными институциональными субъектами антиэкстремистской деятельности, способными функционировать в неустойчивом политико-правовом пространстве.

5. Совершенствование законодательного оформления антиэкстремистской деятельности должно ориентироваться на основные признаки институциональных деформаций: насилие в политических целях, призывы к подобному насилию, нарушение в этих целях законности и порядка, пропаганда и публичное демонстрирование нацистской либо сходной с ней атрибутики или символики, а также финансирование экстремизма либо призывы к полному или частичному уничтожению какой-либо социальной группы, либо к любым действиям, направленным на попрание прав той или иной социальной группы.

Характерными признаками экстремистской мотивации выступают: устрашение, ненависть, вражда, хулиганские побуждения, убежденность в личной или социальной исключительности и превосходстве, антизаконная направленность (принципиальная нелегитимность).

В институционально-технологическом плане в политико-правовом механизме противодействия экстремизму в современной России можно выделить следующие группы мер отраслевого воздействия на данный феномен: а) уголовно-правовые и административные меры предупреждения экстремистских проявлений и сопутствующих им преступлений; б) уголовно-правовые и административные меры пресечения данных преступлений; в) меры реализации уголовной и административной ответственности и др.

6. В рамках модернизационного типа национального политико-правового пространства условиями эффективности политико-правовых технологий противодействия угрозам политического и религиозного экстремизма являются: а) уровень совпадения стратегических и программных целей антиэкстремистской практики институтов федеральной, региональной и муниципальной власти; б) опережающее развитие антиэкстремистского законодательства, позволяющее осуществлять систему превентивных мер; в) наличие системы структурного взаимодействия федеральных и региональных (прежде всего, в национально-государственных и национально-территориальных субъектах федерации) властных элит, институтов гражданского общества, направленного на пресечение проявлений политического и религиозного экстремизма; г) идеологическая обеспеченность антиэкстремистской правовой политики, связанная,с достижением необходимого уровня ее легитимности в многонациональном и поликонфессиональном государстве; д) оптимальное сочетание инновационных и традиционных форм антиэкстремистской деятельности правоохранительных органов.

7. Юридические технологии противодействия финансированию экстремистской деятельности имеют такой же первостепенный характер, как и оперативно-разыскные, следственные или силовые антиэкстремистские действия. В международно-правовом контексте и* в рамках современного отечественного законодательства основная задача противодействия финансированию экстремизма состоит в лишении его институциональных субъектов доступа к финансам путем вскрытия и пресечения используемых ими методов получения средств, перекрытия каналов их перемещения и т.д.

В условиях глобализации, создающей условия для«активного международного движения финансовых ресурсов, важную роль приобретает международное сотрудничество, поскольку работа по противодействию финансированию экстремизма имеет трансграничный характер. Политико-правовой механизм противодействия финансированию экстремистской деятельности включает в себя: а) институциональные субъекты (Федеральное собрание РФ, Федеральная служба по финансовому мониторингу РФ, органы, осуществляющие контрольные и надзорные функции, спецслужбы и др.); б) финансовый мониторинг как комплекс институтов и технологий по предотвращению легализации средств преступного происхождения (предупреждение легализации преступных доходов), организация деятельности по противодействию «отмыванию» доходов, международное сотрудничество в этой сфере; в) нормативно-правовое и научно-информационное обеспечение технологий противодействия финансированию экстремистских практик.

8. Концептуализация многоуровневой системы мер противодействия экстремизму и терроризму связана с деятельностью органов публичной власти, имеющей целью оптимизацию общественных отношений в федеральном округе, республике, области (крае), городе, районе, предупреждающей возникновение острых противоречий между населением и властными структурами, между группами граждан различных национальностей и вероисповедания, между разными политическими движениями и др.

При построении такой системы в федеративном политико-правовом пространстве наиболее эффективной представляется следующая субъектно-институциональная структура: а) федеральный уровень; б) уровень федерального округа; в) уровень субъекта федерации; г) уровень муниципальных образований, что подтверждается правовой институционализацией и практической реализацией принципов координации, взаимодействия, контроля вышестоящими структурами деятельности нижестоящих. Важнейшим условием успешного решения региональными и федеральными субъектами антиэкстремистских задач будет следование общему для них политико-правовому (ценностному, правокультурному, целевому и т.п.) паттерну, обеспечивающему сочетание системного единства и институционально-организационного, функционального многообразия.

9. Процессы суверенизации в субъектах федерации сопровождались гипертрофированным ростом этнического самосознания и ксенофобии, увеличением числа сепаратистов и национал-радикалов. Во всех республиках Северо-Кавказского региона в 90-е годы XX века проявились сепаратизм, национализм и русофобия, что привело к дискриминации русскоязычного населения, миграционный отток которого из политической, экономической, культурной и иных сфер жизни северокавказского общества сформировал серьезную угрозу безопасности региона, так как именно эти народы способствовали становлению его экономического потенциала, входили в состав руководящих кадров, обеспечивали безопасность и правопорядок.

Ответом на эти и иные реформистские вызовы стал рост антимигрант-ских и антикавказских настроений, спровоцировавший проявления ксенофобии и мигрантофобии.

Негативное отношение русского населения к нелегальным мигрантам возникает в силу того, что последние, решая свои проблемы вне правового поля, укрепляют систему коррупционных проявлений в органах государственной власти и управления, правоохранительных и контролирующих структурах, а также способствуют проникновению лиц, причастных к террористической и экстремистской деятельности.

10. В стратегическом плане важнейшим компонентом политико-правовой превенции ксенофобии и мигрантофобии,является разработка системы организационных, научных, культурных и информационно-пропагандистских мер по интеграции мигрантов в принимающее сообщество на основе утверждения общероссийской идентичности и оптимального сочетания государственных и гражданских интересов. В рамках тактического аспекта для этого необходимо: консолидировать, органы государственной власти Северо-Кавказского региона вокруг федерального Центра; укрепить взаимодействие федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов федерации, отвечающих за вопросы национальной политики, информации и связи с общественными организациями, и выработать консолидированный план действий; разработать федеральную целевую программу по формированию толерантного сознания и профилактике экстремизма и ксенофобии в российском обществе; создать в государственных органах исполнительной власти систему многоуровневого социально-политического мониторинга и прогнозирования конфликтных ситуаций на этнической и религиозной почве; выработать меры по организации общественного контроля над региональными и федеральными средствами массой информации.

11. Информационно-пропагандистские антиэкстремистские технологии - это законодательно оформленная система специальных мер воздействия, осуществляемого органами публичной власти путем распространения сведений об угрозах безопасности, формируемых экстремистской деятельностью, и корректирования ошибочных представлений (убеждений) людей об экстремизме.

Объектом информационно-пропагандистских антиэкстремистских технологий являются не оперативные подразделения правоохранительных органов, а различные социальные группы, целенаправленное воздействие на которые способствует разоблачению деструктивной, разрушительной, общественно опасной сущности экстремизма; правовому воспитанию граждан, привитию правового «иммунитета» к попыткам вовлечения в экстремистские и террористические акции; устранение у части населения нравственных, психологических и социальных мотивов, определяющих сочувственное отношение к террористам в силу этнической, религиозной или иной общности интересов.

12. В контексте формирования антиэкстремистских политико-правовых технологий в Российском государстве необходимо концептуально определить роль и место институтов местного самоуправления в системе обеспечения национальной безопасности, что позволит выработать и реализовать целевые программы, направленные на повышение защищенности местных сообществ от деятельности различных экстремистских организаций.

На основе учета имеющих место на муниципальном уровне угроз, связанных с экстремистской деятельностью, и необходимости минимизации ее последствий следует конституировать модельный вариант антиэкстремистской и антитеррористической деятельности института местного самоуправления, основанный на следующих политико-правовых приоритетах: а) выявление и устранение причин и условий, способствующих осуществлению экстремистской деятельности; б) идеологическое, информационное, административное, организационное противодействие формированию у граждан экстремистских намерений; в) создание общегородской (районной) системы оперативного пресечения экстремистских и террористических действий, четкое определение в ней роли и места органов местного самоуправления; г) обеспечение диверсионно уязвимых объектов и мест массового нахождения граждан системами видеоконтроля с выводом информации в единый центр для обеспечения ситуационного анализа; д) создание политико-правовой модели кризисного управления городом на период возникновения угрозы террористического акта до ликвидации причин его последствий; е) повышение общего уровня промышленной безопасности для снижения рисков техногенного терроризма.

13. Конфликтологическая экспертиза содержательной стороны нормативно-правовых актов, касающихся разграничения полномочий по противодействию экстремизму между органами государственной власти и местного самоуправления, позволяет констатировать, что четкого определения для каждого уровня публичной власти соответствующих задач в законодательстве не дается. Зачастую законы трактуют данные проблемы как федеральные, возлагая политико-правовую ответственность на федеральные властные структуры, однако на практике решать указанные проблемы приходится не только федеральному Центру и субъектам федерации, но и муниципалитетам.

Поэтому в плане реализации технологий противодействия экстремистской деятельности в российском политико-правовом пространстве целесообразно расширить полномочия муниципалитетов по мирному разрешению возникающих конфликтов и противоречий на соответствующей территории и законодательно оформить механизм их реализации.

Тем более; что в соответствии с федеральными законами от 25 июля 2002 года № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» и от 6 марта 2006 года № 35-Ф3 «О противодействии терроризму» органы местного самоуправления отнесены к числу субъектов противодействия экстремистской и террористической деятельности.

Модельный законодательный вариант политико-правового участия органов местного самоуправления г. Ростова-на-Дону в антиэкстремистской и антитеррористической деятельности дает основание заключить об устранении ряда угрозообразующих факторов и повышении в целом уровня безопасности населения муниципального образования.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования. В результате проведенного исследования получены выводы, связанные с формированием эффективного политико-правового механизма противодействия экстремистской практике, основными институциональными субъектами которого являются органы государственной и муниципальной власти. Диссертант выявил и проанализировал основные направления институционально-правового обеспечения антиэкстремистской деятельности федеральных, региональных структур, органов местного самоуправления в условиях антиномичности и конфликтогенности постсоветской государственно-правовой модернизации в контексте национальной правовой культуры, обеспечения стабильности и правового порядка и т.д. Полученные результаты включают в себя не только теоретические наработки в области пресечения экстремизма в национальном политико-правовом пространстве, но и практический опыт автора диссертации в данной сфере. Основные положения диссертационного исследования и, прежде всего, выводы об особенностях и закономерностях экстремистской деятельности в государстве переходного типа, могут быть использованы в правоприменительной и законодательной практике, институционально-правовых механизмах противодействия этому опасному явлению.

Содержание диссертационного исследования, многие его положения и выводы найдут применение при чтении учебных курсов по конституционному и муниципальному праву, общей теории государства и права, правовой этнологии, а также различных специальных курсов, посвященных соответствующим проблемам, могут быть использованы для научной работы со студентами и аспирантами.

Апробация результатов диссертационного исследования. Выводы, положения и предложения, сформулированные в диссертации, отражены в докладах автора на конференции по вопросам превенции преступности в Европе Конгресса местных и региональных органов самоуправления Европы Совета Европы, состоявшейся 13 ноября 2003 года в г. Праге (Чехия), международных, всероссийских и региональных научно-практических конференциях; вошли в предложения по совершенствованию нормативно-правовой базы, направленной на противодействие экстремизму и терроризму аналитической группы при полномочном представителе Президента России по Южному федеральному округу (членом которой являлся диссертант); используются в образовательном процессе Северо-Кавказской академии государственной службы в спецкурсах «Основы оперативно-разыскной деятельности», «История специальных служб России», «Власть и право на Кавказе», «Особенности противодействия политическому экстремизму и терроризму в Южном федеральном округе».

Модельный вариант организации антиэкстремистской и антитеррористической деятельности на уровне федерального округа реализован в работе Координационного совета правоохранительных органов Южного федерального округа при полномочном представителе Президента России в Южном федеральном округе. Модельный вариант организации антиэкстремистской и антитеррористической деятельности института местного самоуправления реализован в г. Ростове-на-Дону.

Диссертационное исследование обсуждалось на заседании кафедры государственно-правовых и политико-философских дисциплин Ростовского юридического института МВД России.

Структура диссертации. Работа состоит из введения, четырех глав, объединяющих тринадцать параграфов, заключения и списка литературы.

Похожие диссертационные работы по специальности «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», 23.00.02 шифр ВАК

Заключение диссертации по теме «Политические институты, этнополитическая конфликтология, национальные и политические процессы и технологии», Воронцов, Сергей Алексеевич

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Там, где нет власти, способной держать в подчинении всех, люди не испытывают никакого удовольствия (а напротив, значительную горечь от жизни в обществе)», — писал в свое время Т. Гоббс. И эта мысль получала свое подтверждение в истории отечественной государственности неоднократно, тем более трудно спорить с мнением классика философской и политико-правовой мысли в периоды так называемых системных трансформаций, порожденных революциями, разного рода смутами, сменяющими друг друга политическими курсами, чередующимися реформами и контрреформами и т.п.

Именно с такой ситуацией, нарастающими как следствие экономической стагнации и деформации институтов публичной власти хаотическими процессами столкнулись россияне и в ходе возникшей в начале 90-х годов и изрядно затянувшейся «либеральной смуты», которая еще раз напомнила о том, что безвластие в России по своей разрушительной силе, трагическим для общества и человека последствиям всегда опаснее самого худшего правления.

В данном теоретико-методологическом и аксиологическом контексте в настоящей работе и исследуются экстремизм и антиэкстремистская деятельность государственных и муниципальных структур, дается критическая оценка содержанию последней и достигнутым к концу первого десятилетия XXI вв. результатам, предлагаются варианты по оптимизации политико-правового механизма противодействия разного рода экстремистским проявлениям на федеральном, региональном и муниципальном уровнях.

Рассмотрение и оценка современной антиэкстремистской стратегии, безусловно, важны в плане обеспечения национальной безопасности, сохранения единства и целостности Российского государства, общероссийского правового и политического пространства. И, конечно же, особое значение поставленная в работе проблема приобретает в контексте проводимых в последние годы реформ в сфере законодательной, исполнительной и судебной власти, правоохранительных структур, утверждения принципов гражданского общества и правового государства, совершенствования государственного и муниципального управления и др.

В этой связи ясное понимание того, что без пристального внимания к проблемам эскалации экстремизма в стране, в отдельных ее регионах (особенно на Юге России) невозможно говорить о каком-либо будущем отечественной государственности, сохранении в ней режима законности и правопорядка как юридической и институциональной основы ее устойчивого развития, что выводит исследователей на проблему пересмотра понятийного аппарата, эвристических принципов и методологических схем, а также имеющих место антиэкстремистких практик, в которых необходимо уточнение институционально-субъектных, нормативно-правовых, территориальных и организационных аспектов.

Этим во многом и определяются выводы, полученные в ходе проведения данного исследования:

1. К признакам, являющимся индикаторами экстремизма в современном политико-правовом пространстве, следует отнести: а) реализацию в политической сфере действий, направленных на насильственное изменение конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности России, подрыва безопасности государства при возможном камуфлировании этих действий религиозными, националистическими и иными основаниями; б) наличие идеологии, обосновывающей радикальные политические установки в качестве единственно верных; в) формирование психологической установки, обусловливающей нетерпимое отношение экстремистов к сторонникам иных политических взглядов; г) наличие институциональных субъектов экстремистской деятельности, обеспечивающих реализацию стратегий и практических методов решения политических задач в противоправных формах и с применением насилия (психологического воздействия) по отношению к инакомыслящим; д) институционализацию на социальной (маргинальной) периферии в кризисные периоды политико-правовых отношений; е) активное использование эмоциональных способов выражения экстремистских идей, экстремистской символики и.атрибутики.

Поэтому в контексте настоящего диссертационного исследования под экстремизмом следует понимать деструктивное политико-правовое явление, заключающееся в публичном выражении и принудительной реализации политическими партиями, религиозными организациями, иными группами и отдельными гражданами идеологии, обосновывающей применение насилия для достижения политических целей, а также нарушение прав и свобод граждан в политических целях, совершение в этих целях действий, направленных на подрыв безопасности государства и иное применение насилия для достижения политических целей.

2. Типологию субъектов экстремистской деятельности в современной России можно строить по нескольким основаниям: например, по характеру взаимоотношений с государством их можно подразделить на оппозиционных (вплоть до ведущих открытую борьбу против конституционного строя) и умеренных, имеющих прямое присутствие в государственных органах (например, в парламенте, органах местного самоуправления). В теоретико-методологическом плане эвристическую и практическую ценность представляет типология экстремистских организаций, основанная на принципе конспирации, лежащем в основе формируемых экстремистских структур и практике их деятельности. Причем под конспирацией следует понимать методы, применяемые нелегальной, подпольной организацией для сохранения в тайне ее деятельности. Таким образом, можно выделить: а) субъектов, открыто декларирующих в программных документах и использующих в практической деятельности стратегии и методы экстремизма; б) законспирированных субъектов, которыми структуры и практика экстремистской деятельности тщательно скрываются; в) частично законспирированных субъектов экстремистской деятельности, состоящих фактически из двух организаций - открытой и законспирированной, что позволяет им применять как легальные, так и экстремистские методы в зависимости от складывающейся обстановки. Кроме этого, при классификации субъекты экстремистской деятельности должны быть разграничены не только на доктринальном, но и на законодательном уровне «экстремистские организации» (то есть признанные таковыми соответствующим судебным решением) и «организации, использующие в своей деятельности экстремистские методы» (то есть те, экстремистская деятельность которых пока не стала предметом судебного разбирательства).

3. Изучение практики деятельности институциональных субъектов экстремистской деятельности показывает, что ставить перед собой цели стратегического характера и разрабатывать (осуществлять) политико-правовые стратегии для их достижения могут себе позволить экстремистские организации, располагающие: а) идеологией, скрепляющей, подобно клею, среду единомышленников общими замыслом и целями; б) достаточным людским ресурсом, необходимым для преодоления правоохранительных мер, установленных государством; в) информационно-пропагандистским аппаратом (газеты, листовки, плакаты, радиостанции, телеканалы, сегменты в сети Интернет), обеспечивающим формирование привлекательного образа «борца за народ», запугивание политических противников и сотрудников правоохранительных органов, а также привлечение новых членов в ряды экстремистской организации; г) масштабом деятельности, охватывающим многие субъекты России, государства ближнего и дальнего зарубежья; д) значительным объемом финансовых средств, требующихся для осуществления экстремистской (террористической) деятельности. Под методами же экстремистской деятельности понимается совокупность приемов и операций, используемых экстремистами для реализации тех или иных экстремистских стратегий. Последние можно выделить и систематизировать на основе анализа: научной литературы, в которой исследуются особенности экстремистской деятельности, отражающие ее деятельный аспект (1-е направление); конституционных объективно-идеальных нормативных источников регулирования данного явления, в которых сформулированы административно и уголовно наказуемые

312 стратегии и методы деятельности экстремистов (2-е направление); информационных сообщений и иных материалов правоохранительных органов, содержащих информацию о стратегии и методах, реализованных на территории Российской Федерации конкретных экстремистских акций (3-е направление).

Законодательные меры противодействия стратегиям и методам экстремизма направлены на недопущение использования сетей связи общего пользования для осуществления экстремистской деятельности, борьбу с распространением экстремистских (печатных, аудио-, аудиовизуальных и др.) материалов, содержащих хотя бы один из признаков экстремизма, а также ответственность должностных лиц, государственных и муниципальных служащих за осуществление ими экстремистской деятельности, в том числе за непринятие должностным лицом в соответствии с его компетенцией мер по пресечению экстремистской деятельности.

4. Современные публично-правовые институты власти, в частности, институционально-правовые субъекты, реализующие антиэкстремистскую политику на всех уровнях государственно-правовой организации, переживают сложности переходного периода. Политико-правовые основы взаимодействия федеральных, региональных и местных (самоуправленческих) органов и структур находятся в процессе их поэтапной институционализации. О чем говорит, прежде всего, принятие различных правотворческих новелл, развивающих и конкретизирующих направления и содержание властно-правового взаимодействия различных уровней и структур государственной власти, местного самоуправления. Все эти обстоятельства не только не обеспечивают эффективности и адекватности антиэкстремистской политики государства, но и провоцируют развитие этнонациональных, религиозных и иных рисков в развитии российской федеративной государственности. Формы деятельности институциональных субъектов антиэкстремистской политики разделяются на правоустановительную, правоисполнительную, правоохранительную, информационно-правовую, воспитательно-обучающую, правосудия и др.

5. Основной формой противодействия экстремизму является система уголовно-правовых и административно-правовых мер, направленных на выявление и пресечение экстремистской деятельности, а также система запретительно-ограничительных мер, направленных на предупреждение проникновения экстремистов на территорию Российской Федерации, устройство их на работу в органы исполнительной власти, избрание в органы законодательной власти, вхождение в общественные и религиозные объединения. Акцент в нормативно-правовых актах и доктринальных документах делается в большей степени на безопасность государства, его институтов и должностных лиц, и только сравнительно небольшая доля доктринальных положений и нормативных предписаний посвящена защите личности. Безопасности же общества, его целостности, единству и национально-культурной идентичности практически не уделяется внимания. Деятельность субъектов антиэкстремистской деятельности строится в соответствии с указанными выше предписаниями и имеет приоритетом профилактику и пресечение экстремистской деятельности, направленной против государства и должностных лиц. Данная практика ведет к тому, что в стороне остается «ранняя стадия» формирования экстремизма (факторы, его порождающие) и, как следствие, на данной стадии экстремизм далеко не всегда оценивается как общественно опасное явление. Поэтому многие граждане не считают, что экстремизм необходимо выявлять и пресекать в его «ранних» (можно сказать, «бытовых») формах, ибо закон на первое место ставит правонарушения, направленные против основ конституционного строя и государства. Подобная регламентация антиэкстремистской деятельности только способствует смещению акцентов: экстремистские организации в большей мере осуществляют действия, направленные против интересов и потребностей личности и общества.

6. Совершенствование властно-правовой деятельности в сфере противодействия угрозам политического и религиозного экстремизма должно учитывать необходимость: а) гармонизации национального законодательства в сфере обеспечения национальной безопасности и систематизации уголовных, административных и иных правовых средств по противодействию экстремизму; б) организационно-технического и методического обеспечения правоохранительной деятельности в сфере диагностики, превенции и борьбы с экстремистскими формами деятельности; в) формирования правовых основ и регламентации применения чрезвычайных режимов на определенной территории при возникновении острых этнополитических и религиозных конфликтов, с использованием вооруженных сил в правоохранительных мероприятиях; г) разработки форм международно-правового и информационного сотрудничества в расследовании, контроле и ограничении деятельности экстремистских организаций и их информационно-коммуникативных каналов и средств, а также различных форм гибкой адаптации коммуникационных и поведенческих технологий в целях формирования экстремистских установок в политическом и религиозном сознании.

7. Обнаружение источников финансирования различных экстремистских организаций имеет такой же первостепенный характер, как и оперативно-разыскные, следственные или боевые действия по противодействию экстремистским действиям. В условиях масштабных политико-правовых и социальных реформ, а также специфики современного финансово-экономического пространства (международного и национального) - это весьма сложная в практическом отношении проблема, так как экстремистские группировки используют разнообразные способы получения незаконных доходов из различных источников (коммерческих, религиозных, криминальных и др.) и такие методы передвижения финансовых средств, которые весьма усложняют установление их конкретного источника, а следовательно, и моделирование данного процесса.

Основная задача противодействия финансированию экстремизма - лишить экстремистов доступа к финансам путем вскрытия и пресечения используемых ими методов получения средств, перекрытия каналов их перемещения. В основе же моделирования источников финансирования экстремизма и терроризма, согласно рекомендациям ФАТФ, должна лежать способность финансовых учреждений идентифицировать организации и лиц, занимающихся незаконной деятельностью, и фиксировать их финансовые операции в документах, на основании которых правоохранительные органы смогут осуществлять свои расследования. Отметим, что категория «финансовый мониторинг», обозначающая комплекс мероприятий по предотвращению легализации средств преступного происхождения, появилась сравнительно недавно. В сегодняшнем значении сочетание слов «финансовый мониторинг» окончательно укрепилось в российском научном и официальном категориальном обороте после принятия Федерального закона от 7 августа 2001 г. № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем» (с 30 октября 2002 г. наименование Федерального закона - «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма») и Указа Президента РФ от 1 ноября 2001 г. № 1263 «Об уполномоченном органе по противодействию легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» (в редакции от 22 марта 2005 г.).

Однако дальнейшее совершенствование практики финансового мониторинга в сфере борьбы с экстремизмом и последующая политико-правовая институционализация этой деятельности требуют объединения моделей финансирования экстремизма и терроризма в несколько групп: модели материальной поддержки экстремистской (террористической) деятельности исламскими радикальными организациями под прикрытием некоммерческих и благотворительных организаций, диаспор, пожертвований частных лиц; модели финансирования экстремистской (террористической) деятельности с использованием финансовых систем; модели финансирования экстремистской (террористической) деятельности через систему «Хавала» и другие неофициальные каналы передачи ценностей; модели организованной преступной деятельности как источника получения средств для финансирования экстремизма (терроризма).

8. В современной России основное направление координации антиэкстремистской и антитеррористической деятельности, а также взаимодействия ее институциональных субъектов на уровне федерального уровня - информационно-аналитическое, цель которого - выделить наиболее значимые угрозы безопасности Российской Федерации в масштабе округа для последующего предупреждения и пресечения силами антитеррористических комиссий, оперативных штабов и правоохранительных органов, действующих на уровне субъекта Федерации. Подобная организация институтов антиэкстремистской и антитеррористической деятельности соответствует отечественной традиции построения специальных органов исполнительной власти, обеспечивающих безопасность, по схеме: а) интеллектуальный центр (в данном случае РГ КС на уровне федерального округа); б) вооруженные исполнители («силовые структуры», действующие на уровне субъекта Федерации).

9. Формированию мигрантофобии способствуют негативные проявления на каналах не только внутренней, но и внешней миграции, которая может быть легальной и нелегальной. Основными факторами, способствующими возникновению нелегальных миграционных процессов, являются: а) сложная социально-политическая и экономическая обстановка в странах и регионах, из которых осуществляется миграция; б) низкий жизненный уровень населения приграничных областей; в) несовершенство административного и уголовного законодательств России и сопредельных стран; г) необустроенность границы России и с сопредельными государствами; д) безнаказанность организаторов и пособников нелегальной миграции в связи со сложностью получения доказательной базы; е) быстрая перестройка каналов, маневренность в переправке через границу мигрантов со стороны организаторов и пособников указанной противоправной деятельности, хорошая оснащенность транспортом и техническими средствами; ж) получение организаторами каналов незаконной миграции высокой прибыли.

К числу факторов, формирующих отрицательное отношение к мигрантам со стороны местного населения, следует отнести сложившийся в общественном мнении стереотип, что мигранты способствуют росту уровня преступности.

Важнейшим компонентом превенции ксенофобии и мигрантофобии является разработка системы организационных, научных, культурных и информационно-пропагандистских мер по интеграции мигрантов в принимающее сообщество на основе принципов общероссийской идентичности и рационального сочетания государственных и гражданских интересов. Этот политико-правовой процесс возможен только при наличии ряда условий: консолидации региональных органов власти Юга России вокруг федерального Центра; укреплении взаимодействия федеральных органов исполнительной власти и органов исполнительной власти субъектов федерации, отвечающих за вопросы национальной политики, информации и связи с общественными организациями; создании консолидированного плана действий федеральных и региональных органов исполнительной власти по разработке и реализации стратегии нормализации общественно-политической обстановки на Юге России; разработки федеральной целевой программы по формированию толерантного сознания и профилактике экстремизма и ксенофобии в российском обществе; создании в государственных органах исполнительной власти Российской Федерации системы многоуровневого социально-политического мониторинга и прогнозирования конфликтных ситуаций на этнической и религиозной почве; законодательного оформления мер по усилению информационно-просветительской, пропагандистской составляющей государственной информационной политики и организации общественного контроля над СМИ.

10. Понятие «информационно-пропагандистские антиэкстремистские технологии» необходимо отличать от смежной, но не тождественной категории «информационные антиэкстремистские технологии», являющейся составной частью информационно-аналитической деятельности. Термин «информационные антиэкстремистские технологии» включает получение и накопление информации для решения задач противодействия экстремизму; документальное закрепление полученной информации; комплектование информационной базы; обработку и реализацию' вновь поступивших данных. Информационные антиэкстремистские технологии предполагают такие формы реализации, как выдачу фактографических справок по разовым или постоянным запросам, выдачу документов, подготовку статистических данных, аналитических обзоров и т.д. Информационно-пропагандистские антиэкстремистские технологии также выполняют вспомогательную функцию по обеспечению информацией. Цель реализации информационно-пропагандистских антиэкстремистских технологий состоит в оказании воздействия, способствующего: разоблачению деструктивной, разрушительной, общественно опасной сущности экстремизма; правовому воспитанию граждан, привитию иммунитета к попыткам вовлечения в экстремистские и террористические акции; устранению у части населения нравственных, психологических, социальных мотивов, определяющих сочувственное отношение к террористам в силу этнической, религиозной или иной общности интересов."Антиэкстремистские технологии, реализуемые в политической сфере, должны предупреждать угрозы безопасности Российской Федерации, формируемые деятельностью праворадикальных партий, радикальных религиозных группировок. Следовательно, эти технологии должны быть рассчитаны, в первую очередь, на их понимание и восприятие молодежной средой, на вовлечение молодежи в противодействие экстремистской деятельности. В информационно-пропагандистских антиэкстремистских технологиях большой сегмент должен уделяться и национальным языкам и культурам, освещению истории и обычаев различных этнических и религиозных групп. В частности, в условиях ЮФО основной акцент следует сделать на представлении и анализе ключевых религиозных проблем, местных традиций, истории казачества, специфике тарикатов и т.д. Основой же такой информационной стратегии является формула: Россия стремится к развитию региона, но с бережным сохранением его древних устоев, традиций и обычаев.

11. При концептуальном определении места и роли институтов местного самоуправления в политико-правовом обеспечении безопасности местного сообщества (муниципального публичного коллектива) необходимо! установить составные элементы механизма безопасности муниципального образования: а) реальное знание опасностей и их возможных последствий; б) система мер, обеспечивающая прогнозирование и предупреждение проявления угроз, смягчение их негативных последствий, осуществление контроля за их предотвращением и устранением; в) взаимодействие в целях обеспечения безопасности органов муниципальной власти с органами государственной власти, территориальными органами федеральной исполнительной власти, предприятиями и учреждениями, гражданами и их объединениями, политическими партиями, а также сотрудничество- с другими- муниципальными образованиями.

Стратегической целью обеспечения безопасности муниципального образования являются создание и поддержание такого экономического и социального положения, которое создавало бы благоприятные условия для устойчивого развития поселения, муниципального района, городского округа.

Структура системы обеспечения безопасности муниципального образования включает: институты местного самоуправления, решающие отдельные задачи безопасности в составе выполняемых общих функций; специально создаваемые органы управления, уполномоченные решать вопросы безопасности в повседневной деятельности и при чрезвычайных ситуациях; администрации объектов экономики и инфраструктуры муниципального образования, на которых должны или могут решаться вопросы безопасности в связи с наличием источников угрозы; силы и средства, которые создаются для обеспечения безопасности.

12. Если с разработкой политико-правового механизма участия в обеспечении безопасности федеральных органов государственной власти особых проблем нет, то с включением в данный процесс институтов местного самоуправления, которые, как известно, не входят в систему органов государственной власти, но являются публично-властными структурами, дело обстоит сложнее. При этом в силу прямой связи с населением, максимальной приближенности к интересам граждан и их нуждам именно органы местного самоуправления наиболее приспособлены для проведения в жизнь стратегии, обеспечивающей комплексные решения в сфере борьбы с экстремизмом, что и получило отражение в принятых в Российской Федерации за последние годы законах.

Хотя в настоящее время к ведению органов местного самоуправления и отнесен значительный объем полномочий по противодействию экстремизму и терроризму, механизм реализации этих полномочий не получил должной юридической детализации. В этом плане необходимо вопросы местного значения подразделить на прямо направленные на обеспечение безопасности и косвенно способствующие решению антиэкстремистских задач. К числу первых можно отнести: участие в профилактике терроризма и экстремизма, а также в минимизации и (или) ликвидации последствий проявлений терроризма и экстремизма; участие в предупреждении и ликвидации последствий чрезвычайных ситуаций; организация и осуществление мероприятий по гражданской обороне, защите населения и территории поселения от чрезвычайных ситуаций природного и техногенного характера; организация и осуществление мероприятий по мобилизационной подготовке муниципальных предприятий и учреждений и др. К вопросам местного значения, косвенно способствующим обеспечению безопасности, следует отнести: обеспечение малоимущих граждан, проживающих в поселении и нуждающихся в улучшении жилищных условий, жилыми помещениями в соответствии с жилищным законодательством, организация строительства и содержания муниципального жилищного фонда, создание условий для жилищного строительства; создание условий для организации досуга и обеспечения жителей поселения услугами организаций культуры; сохранение, использование и популяризация объектов культурного наследия (памятников истории и культуры), находящихся в собственности поселения, охрана объектов культурного наследия памятников истории и культуры) местного (муниципального) значения, расположенных на территории поселения, и др.

13. Согласно действующему законодательству Российской Федерации, органы местного самоуправления являются одним из субъектов политико-правового противодействия экстремизму, что создает основания и условия для разработки и реализации модельных вариантов антиэкстремистской деятельности этих институтов публичной власти. Автор диссертационного исследования представил проект политико-правовых технологий противодействия экстремизму в г. Ростове-на-Дону. К основным перспективам дальнейшего изучения современных политико-правовых технологий противодействия экстремистским практикам следует отнести поиск путей оптимизации взаимодействия национальных и международных структур, которое возможно на основе признания опасности экстремизма для нормального развития мирового сообщества, а не только для отдельных народов. В настоящее время должна быть выработана и институционализирована на уровне международных актов комплексная программа антиэкстремистских действий, включающая перечень правовых, политических и силовых мер, а также порядок их реализации в суверенных государствах.

Список литературы диссертационного исследования доктор юридических наук Воронцов, Сергей Алексеевич, 2009 год

1. Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. // Российская газета. 1993. 25 декабря.

2. Уголовный кодекс РФ от 13.06.1996 г. № 63-Ф3 // Собрание законодательства РФ от 17.06.1996 г. № 25. Ст. 2954.

3. Уголовно-процессуальный кодекс РФ от 18.12.2001 г. № 174-ФЗ // Собрание законодательства РФ от 24.12.2001 г. № 52 (ч. I). Ст. 4921.

4. Кодекс РФ об административных правонарушениях от 30.12.2001 г. № 195-ФЗ // Собрание законодательства РФ от 07.01.2002 г. № 1 (ч. 1). Ст. 1.

5. Федеральный закон РФ от 25.07.2002 г. № 114-ФЗ «О противодействии экстремистской деятельности» // Собрание законодательства РФ от 29.07.2002 г. № 30. Ст. 3031.

6. Федеральный закон РФ от 10.01.2003 г. № З-ФЗ «О ратификации Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» // Собрание законодательства РФ от 13.01.2003 г. № 2. Ст. 155.

7. Федеральный закон РФ от 10.07.2002 г. № 88-ФЗ «О ратификации Международной конвенции о борьбе с финансированием терроризма» // Собрание законодательства РФ от 15.07.2002 г. № 28. Ст. 2792.

8. Федеральный закон РФ от 13.02.2001 г. № 19-ФЗ «О ратификации Международной конвенции о борьбе с бомбовым терроризмом» // Собрание законодательства РФ от 19.02.2001 г. № 8. Ст. 702.

9. Федеральный закон РФ от 20.04.2006 г. № 56-ФЗ «О ратификации Конвенции Совета Европы о предупреждении терроризма» // Собрание законодательства РФ от 24.04.2006 г. № 17 (ч. 1). Ст. 1785.

10. Федеральный закон РФ от 07.08.2000 г. № 121-ФЗ «О ратификации Европейской конвенции о пресечении терроризма» // Собрание законодательства РФ от 14.08.2000 г. № 33. Ст. 3347.

11. Федеральный закон РФ от 28.12.2004 г. № 176-ФЗ «О ратификации Договора о сотрудничестве государств-участников СНГ в борьбе с терроризмом» // Собрание законодательства РФ от 03.01.2005 г. № 1 (ч. 1). Ст. 2.

12. Федеральный закон от 12.01.1996 г. № 7-ФЗ «О некоммерческих организациях» (в ред. от 17 мая 2007 г.) // Собрание законодательства РФ. 1996. №3. Ст. 145.

13. Федеральный закон от 6.03.2006 г. № 35-Ф3 «О противодействии терроризму» // Собрание законодательства РФ. 2006. №11. Ст. 1146.

14. Федеральный закон «Об органах федеральной службы безопасности» // Собрание законодательства Российской Федерации. 1995. № 15. Ст. 1269; 2000. № 1. Ст. 9; № 46. Ст. 4537; 2002. № 30. Ст. 3033; 2003. № 2. Ст. 156; № 27. Ст. 2700; 2006. № 17. Ст. 1779.

15. Федеральный закон от 27.07.2006 г. «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» // Федеральный закон: М.: ИН-ФРА-М, 2006. Вып. 38 (364).

16. Федеральный закон от 4.04.2005 г. «Об общественной палате Российской Федераци» // Российская газета. 2005. 7 апреля.

17. Федеральный закон от 26.11.1996 г. «Об обеспечении конституционных прав граждан Российской Федерации избирать и быть избранными в органы местного самоуправления» // Собрание законодательства РФ. 1996. № 49. Ст. 5497; 1998. № 26. Ст. 3005.

18. Федеральный закон от 02.03.2007 г. «О муниципальной службе в Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2007.

19. Закон РФ от 27.12.1991 г. № 2124-1 «О средствах массовой информации // Собрание законодательства РФ. 1995. № 3.

20. Закон РСФСР «О милиции» // Собрание законодательства РФ. 1999. № 14. Ст. 1666.

21. Указ Президента РФ от 10.01.2000 г. № 24 «О Концепции национальной безопасности Российской Федерации» // Собрание законодательства РФ. 2000. № 2. Ст. 170.

22. Указ Президента РФ от 17 июня 2003 г. № 680 «О центральных компетентных органах Российской Федерации, ответственных за выполнение Шанхайской конвенции о борьбе с терроризмом, сепаратизмом и экстремизмом» // КонсультантПлюс.

23. Постановление Правительства РФ от 17.05.1996 г. № 600 «О Федеральной целевой программе по усилению борьбы с преступностью на 1996— 1997 годы» // Собрание законодательства РФ от 27.05.1996 г. № 22. Ст. 2696.

24. Постановление Правительства РФ от 2 апреля 2002 г. № 211 «Об утверждении Положения о комитете Российской Федерации по финансовому мониторингу» // Российская газета. 2002. 10 апреля.

25. Решение Совета глав государств СНГ «О Программе сотрудничества государств-участников СНГ по борьбе с терроризмом и иными насильственными проявлениями экстремизма на 2005-2007 годы» (принято в г. Казани 26.08.2005 г.) // КонсультантПлюс.

26. Решение Совета глав государств СНГ «О концепции сотрудничества государств-участников СНГ в борьбе с терроризмом и иными насильственными проявлениями экстремизма» (принято в г. Казани 26.08.2005 г.) // КонсультантПлюс.

27. Решение Совета Безопасности РФ «О дополнительных мерах по пресечению антиконституционной деятельности исламских экстремистских организаций в Российской Федерации» // Собрание законодательства Российской Федерации. 2001. № 36. Ст. 3577.

28. Монографии, диссертационные исследования, статьи, тезисы и доклады на конференциях

29. Абдулатипов Р.Г. Проблемы профилактики экстремизма // Этнопа-норама. 2002. № 2.

30. Абдулатипов A.M. Проблемы борьбы с бандитизмом: Учеб. пособие. Махачкала, 2002.

31. Авксентьев В., Бабкин И., Хоц А. Этноконфликтологическая ситуация в Ставропольском крае // Социальные конфликты: экспертиза, прогнозирование, технология разрешения. М.; Ставрополь, 2002. Вып. 18.

32. Акаев В.Х. Исламский фундаментализм на Северном Кавказе: миф или реальность // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 3.

33. Акаев В.Х. «Северокавказский ваххабизм» разновидность исламского радикализма // Научная мысль Кавказа. Ростов н/Д, 2003. № 3.

34. Акаев В.Х. Суфизм и ваххабизм на Северном Кавказе. М.: Ин-т этнологии и антропологии РАН, 1999.

35. Акаев В.Х. Традиционный ислам и ваххабизм (к религиозно-политической ситуации в Чечне) // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2001. № 3.

36. Актуальные проблемы государственной безопасности Российской Федерации: Сб. трудов науч. конф. Ростов н/Д, 2008.

37. Алиев СМ. Современное исламское возрождение и его особенности // Политика и ислам. ИВ РАН. 2001.

38. Аристотель. Собр. соч. М.: Политика, 1984.

39. Арну А. История инквизиции. Л., 1926.

40. Арухов З.С. Экстремизм в современном исламе: Очерки теории и практики. Махачкала: Кавказ, 1999.

41. Арухов З.С. Внутренние и внешние факторы политического радикализма в исламе // http: www/kavkaz21.ru/archiv2001/06/19/analitik3htm

42. Арухов З.С. Ваххабизм и духовенство в политической структуре саудовского общества. Проблемы взаимоотношений власти и оппозиции: Монография. Махачкала, 2002.

43. Афанасьев H.H. Идеология терроризма (отличительные черты терроризма, радикализма и экстремизма) // Социально-гуманитарные знания. 2001. №6; 2002. № 1.

44. Ахмед А. Перекрестки ислама // Родина. 1999. № 10.

45. Баженов A.B. Социально-психологические детерминанты формирования личности несовершеннолетнего преступника: Дис. . канд. юрид. наук. СПб., 1999.

46. Баранов П.П., Курбатов В.И. Логика для юристов: Учебник. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2002.

47. Баранов П.П., Верещагин В.Ю., Курбатов В.И., Овчинников А.И. Философия права: Учеб. пособие. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2004.

48. Баранов П.П. Теория государства и права: Учеб. пособие. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2007.

49. Бачинин В.А. Философия преступления: Конспект лекций. СПб.,2000.

50. Библия. Книги Священного писания Ветхого и Нового завета. Канонические. Б.О.

51. Бережной С.Е. Радикальный ислам на Юге России: мифы и реальность // Политическая мифология и историческая наука на Северном Кавказе: Сб. науч. статей / Отв. ред. В.В. Черноус. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2004. Вып. 24.

52. Бобровников В. Исламофобия и религиозное законодательство в Дагестане // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 2 (8).

53. Бойко А.И. Репетиториум по Общей части уголовного права. СПб.,

54. Бойко А.И. Нравственно-религиозные основы уголовного права: Монография. Ростов н/Д: Изд-во СКАГС, 2007.

55. Большой юридический словарь / Под ред. А.Я. Сухарева, В.Д. Зорькина, В.Е. Крутских. М.: ИНФРА-М, 1998.

56. Боронбеков С. Основные ценности ислама объекты охраны шариата // Государство и право. 2003. № 2.

57. Брусницин H.A. Информационная война и безопасность. М., 2001.

58. Ваничкин Д.Е. Криминологическая характеристика и предупреждение преступности в регионе (на материалах Ставропольского края): Дис. . канд. юрид. наук. Ставрополь, 2004.

59. Вебер М. Политика как призвание и профессия // Избранные произведения. М., 1990.

60. ВеличкинаВ. Очерки истории инквизиции. М., 1906.

61. Верещагин В.Ю. Политический и религиозный экстремизм: размышления по поводу // Юристъ-правоведъ'98. Ростов н/Д, 1998.

62. Верещагин В.Ю., Лабунец М.И. Политический экстремизм: этнона-циональная инстигуционализация и регионализация. Ростов н/Д, 2002.

63. Верещагин В.Ю. Русская философия права в контексте глобализации // Философия права в условиях глобализации. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2002.

64. Верховский А.К., Крибыловский В.Н., Папп A.B. Политический экстремизм в России. М., 1996.

65. Витковская Г. Вынужденная миграция и мигрантофобия в России // Нетерпимость в России. Старые и новые фобии. М., 1999.

66. Витюк В.В., Эфиров С.А. Левый терроризм на Западе: история и современность. М., 1987.

67. Власов В.И. Экстремизм: сущность, виды, профилактика. М.: Изд-во РАГС, 2003.

68. Володина Н.В. Ислам: проблемы идеологии, права и политики // Социально-гуманитарные знания. 2002. № 6.

69. Воронов И.В. Основы политико-правового ограничения социально-политического экстремизма как угрозы национальной безопасности РФ. М., 2003.

70. Воронцов С.А. Религия и право в контексте современной политической ситуации в России // Православие в исторических судьбах Юга России. Ростов н/Д, 2003. Вып. 16.

71. Воронцов С.А. Власть и право в Чечне // Современное положение Чечни: социально-политический аспект. Ростов н/Д, 2001. Вып. 4.

72. Воронцов С.А. Ислам и политический экстремизм // Ислам и политика на Северном Кавказе: Сб. науч. статей. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ, 2001. Вып. 1.

73. Воронцов С.А. О совершенствовании системы мер оперативно-разыскного и общего предупреждения терроризма: Сб. науч. статей. Ростов н/Д: ЗАО «Ростиздат», 2003.

74. Воронцов С.А. О некоторых причинах оттока русскоязычного населения из национальных республик Северного Кавказа // Русские на Северном Кавказе: Вызовы XXI века: Сб. статей. Ростов н/Д, 2001. Вып. 2.

75. Воронцов С.А. О совершенствовании государственных мер по предотвращению легализации (отмывания) доходов, полученных незаконными путями // Правоведение: Вопросы теории и практики: Сб. науч. статей. Ростов н/Д, 2004. Вып. 6.

76. Воронцов С.А. Спецслужбы России: Учебник. Ростов н/Д: Феникс,

77. Гатагова Л.С. Россия и Северный Кавказ: 400 лет войны // Отечественная история. 1998. № 5.

78. Гегель Г.В.Ф. Наука логики. Т. 3. М., 1972.

79. Гегель Г.В.Ф. Философия права. М., 1990.

80. Герасимов С.И. Концептуальные основы и научно-практические проблемы предупреждения преступности: Автореф. дис. . докт. юрид. наук. М., 2001.

81. Глобальные и региональные факторы правового обеспечения национальной безопасности: Сб. матер. Междунар. науч.-практ. конф. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2006. Ч. 1, Ч. 2.

82. Гончаров И.В. Законодательное обеспечение конституционной безопасности РФ // Конституционное и муниципальное право. 2003. № 4.

83. Государственная национальная политика и государственно-конфессиональные отношения в Российской Федерации в 2006 году: Матер. Междунар. информационного форума «Интеграция соотечественников». Т. И. М., 2007.

84. Грачев А.С. Политический экстремизм. М., 1987.

85. Грачев Г.В. Информационно-психологическая безопасность личности: состояние и возможности психологической защиты. М., 1998.

86. Гудинг Д., Леннокс Дж. Мировоззрение: человек в поисках истины и реальности / Пер. с англ. Т.В. Барчуновой. Т. 2. Кн. 2. Ярославль: «Норд», 2004.

87. Гушер А.И. Проблема терроризма на рубеже третьего тысячелетия новой эры человечества // Евразийский вестник. 2000. № 3.

88. Дадиани Л.Я. О правом и левом терроризме в современной России. Справочно-документальный очерк // Терроризм в современном мире: истоки, сущность, направления и угрозы. М., 2003.

89. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. Взгляд на культурные и политические отношения славянского мира к германо-романскому. М., 1991.

90. Дмитриев А.В. Конфликтогенность миграции // Социологические исследования. 2004. № 10.

91. Добаев И.П. Радикальный ваххабизм как идеология религиозно-политического экстремизма // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2003. № 2.

92. Добаев И.П. Исламский радикализм в международной политике. Ростов н/Д: Ростиздат, 2000.

93. Добаев И.П. Пантюркизм как идеологическое обоснование политики Турции в отношении Кавказа // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2001. № 3.

94. Добаев И.П. Геополитика Турции на Кавказе // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 1999. № 1.

95. Добаев И.П. Северный Кавказ: традиционализм и радикализм в современном исламе // МЭиМО. 2001. № 6.

96. Добаев И.П. Неправительственные религиозно-политические организации исламского мира // МЭиМО. 2002. № 4.

97. Добаев И.П. Исламский радикализм: социально-философский анализ. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2002.

98. Добаев И.П. Политические институты исламского мира: идеология и практика. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦВШ, 2001.

99. Добаев И.П. Блокирование исламского радикализма в условиях Северного Кавказа// Отечественные записки. 2003. № 5 (14).

100. Добаев И.П. Кавказский макрорегион в фокусе геополитических интересов мировых держав: история и современность. Ростов н/Д: Изд-во ЮНЦ РАН, 2007.

101. Добаев И.П. Современный терроризм: региональное измерение. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ ВШ ЮФУ, 2009.

102. Дугин А.Г. Геополитика постмодерна. Времена новых империй: Очерки геополитики XXI века. СПб.: Амфора, 2007.

103. Дугин А.Г. Конспирология (наука о заговорах, секретных обществах и тайной войне). М.: РОФ «Евразия», 2005.

104. Дугин А.Г. Философия политики. М., 2005.

105. Ефимов В. Исламский фундаментализм: угроза для России? // Свободная мысль. 1992. № 16.

106. Жданов Ю.А. Солнечное сплетение Евразии. Майкоп, 1999.

107. Зубков В.А., Осипов С.К. Российская Федерация в международной системе противодействия легализации (отмыванию) преступных доходов и финансированию терроризма. 2-е изд., перераб. и доп. М.: Спецкнига, 2007.

108. Иванов В.Н. Власть и массы: грани взаимоотношений. М., 1993.

109. Игнатенко A.A. Религиозный экстремизм как угроза международной и национальной безопасности // Безопасность Евразии. 2002. № 1 (7).

110. Игнатенко A.A. Обыкновенный ваххабизм. Ч. 1: Еретическое течение в исламе // www.Russ.ru

111. Игнатенко A.A. Обыкновенный ваххабизм. Ч. II: Особенности учения «единобожников» // www.Russ.ru

112. Ильин И.А. Кризис безбожия. М.: Изд-во «ДАРЪ», 2005.

113. Ильин И.А. О сопротивлении злу силой. М.: Изд-во «ДАРЪ», 2005.

114. Ильин И.А. О сущности правосознания. Мюнхен; М., 1993.

115. Искандарян А. Экстремисты (о ваххабизме) // Родина. 2000. № 1.

116. Ислам и политика (взаимодействие ислама и политики в странах Ближнего и Среднего Востока, на Кавказе и в Центральной Азии). М.: ИВ РАН; «Крафт+», 2001.

117. Ислам на постсоветском пространстве: взгляд изнутри / Под ред. А. Малашенко и М. Брилл Олкотт. М.: Атр Бизнес-Центр, 2001.

118. Исламский экстремизм и фундаментализм как угроза национальной безопасности России: Научный отчет Российского института стратегических исследований / Под общ. ред. Е.М. Кожокина. М., 1995.

119. Истомин А.Ф., Лопаткин Д.А. К вопросу об экстремизме // Современное право. 2005. № 7.

120. История политических и правовых учений / Под общ. ред. B.C. Нерсесянца. М., 1996.

121. Ионцев В.А. Международная миграция населения: теория и история изучения. М., 1999.

122. Капустин Н.С. Особенности эволюции религии. М., 1984.

123. Капустин Н.С. Проблема религиозного синкретизма // Инновационные подходы в науке. Ростов н/Д, 1995.

124. Ковалев Н.Д. Анализ основных тенденций политического экстремизма в России // Политический экстремизм в Российской Федерации и конституционные меры борьбы с ним. М., 1998.

125. Кокорин С.А., Болдырев Ю.Ф. Мировое сообщество в борьбе с терроризмом: история и современность: Монография. Волгоград: Панорама, 2007.

126. Кибизов A.M. Преступность на почве межнациональных конфликтов (криминологические проблемы): Дис. . канд. юрид. наук. М., 2003.

127. Кибизов A.M. Проблемы предупреждения преступности на почве межнациональных конфликтов // Право: теория и практика. 2002. №11.

128. Кокорин A.A. Диалектико-материалистический анализ как методологическое средство. М.: Академия наук СССР; Московское отделение философского общества, 1986.

129. Концепция программы общественной, техногенной и экологической безопасности города Ростова-на-Дону // Информационный бюллетень местного самоуправления «Ростов официальный». 2004. 24 июня.

130. Комментарий к Уголовному кодексу РФ / Отв. ред. В.М. Лебедев. М., 2005.

131. Комментарий к Уголовно-процессуальному кодексу Российской Федерации / Под общ. ред. В.В. Мозякова. 2-е изд., перераб. и доп. М., 2002.

132. Коран / Пер. с арабского. Казань, 2001.

133. Корецкий Д.А., Землянухина JI.M. Личность вооруженного преступника и предупреждение вооруженных преступлений. СПб.: Изд-во «Юридический центр Пресс», 2003.

134. Коровиков A.B. Исламский экстремизм в арабских странах. М.,1990.142. "Косач Г.Г. Политический ислам в палестинском контексте: движение ХАМАС // Исламизм и экстремизм на Ближнем Востоке: Сб. статей. М., 2000.

135. Костенко Н.И. Роль Организации Объединенных Наций и эффективные меры по борьбе с транснациональной организованной преступностью // Государство и право. 2006. № 7.

136. Костюк К.Н. Православный фундаментализм // Политические исследования. 2000. № 5.

137. Кошель П.А. История российского терроризма. М.: Голос, 1995.

138. Кравченко В.П. Криминологические проблемы преступности в кризисном регионе с экстремальными условиями (по материалам Чеченской Республики): Дис. . канд. юрид. наук. Махачкала, 2004.

139. Круглов А. Последняя война. 2-е изд. Можайск: ОАО «Можайский полиграфический комбинат», 2004.

140. Кудрявцев А. «Ваххабизм»: проблемы религиозного экстремизма на Северном Кавказе // Центральная Азия и Кавказ. 2003. № 3.

141. Кудряшова И.В. Фундаментализм в пространстве современного мира//Политические исследования. 2002. № 1.

142. Кургиян С. Циклы чеченского обострения // Россия XXI. 1996. № 3, 4.

143. Ланда Р.Г. Исламский фундаментализм // Вопросы истории. 1993. № 1.

144. Лапидас А. Современные исламские движения в исторической перспективе // Арабо-мусульманский мир на пороге XXI века / Сост. А.И. Фурсов. М., 1999.

145. Лебедев В. Истошный вопль ислама (новое в теории и практике терроризма): Независимый альманах «Лебедь». 2001. 14 октября.

146. Лебедева М.М. Межэтнические конфликты на рубеже веков (методологический аспект) // МЭиМО. 2000. № 5.

147. Лебедева И. Россия под ударами информационного террора // http:www.rustrana.ru

148. Левакин И.В. Современная российская государственность: проблемы переходного периода // Государство и право. 2003. № 1.

149. Лисичкин В.А. Третья мировая (информационно-психологическая) война. М., 2003.

150. Лозинский С.Г. Святая инквизиция. М., 1961.

151. Лопаткин P.A. Экстремизм религиозный // Политическая энциклопедия. Т. 2. М., 1999.

152. Любашиц В Л. Эволюция государства как политического института общества. Ростов н/Д: Изд-во СКНЦ BIII, 2004.

153. Ляпушева С.А. Традиции и механизм культурной адаптации // Традиционализм и модернизм на Северном Кавказе: возможности и границы совместимости: Сб. науч. статей. / Отв. ред. В.В. Черноус. Ростов н/Д: СКНЦ ВШ, 2001.

154. Майсая В. Феномен исламского интегризма как новая модель политического ислама: исламизм и фундаментализм // Взаимодействие государства и религиозных объединений: современное состояние и перспективы. Махачкала, 2004.

155. Макуев Р.Х. Противоречия как доминанта «национальных» конфликтов // Безопасность Евразии. 2002. № 2.

156. Малашенко A.B. Мусульманский мир СНГ. М., 1996.

157. Малашенко A.B. Исламское возрождение в современной России. М., 1998.

158. Малашенко A.B. В поисках альтернативы: арабские концепции путей развития. М., 1991.

159. Малашенко A.B. Ислам в политике и политика в исламе // Азия и Африка сегодня. 1991. № 8.

160. Малашенко A.B. Исламские ориентиры Северного Кавказа. М.: Гендальф, 2001.

161. Малашенко A.B. Ислам как фактор внутренней политики России // Безопасность Евразии. 2002. № 1 (7).

162. Малашенко A.B. Ислам в России: Заметки политолога // Свободная мысль. 1999. № 10.

163. Малышев В.А. Иностранцы. Гражданство. Регистрация. Ростов н/Д: Феникс, 2006.

164. Малышева Д.Б. Исламско-фундаменталистский проект в реалиях современного мира // МЭиМО. 1999. № 7.

165. Малышева Д.Б. Проблемы безопасности Юга России: региональный и глобальный аспекты (Национальные конфликты, ваххабизм, влияние иностранных государств на ситуацию в регионе и др.) // МЭиМО. 2001. № 2.

166. Малышева Д.Б. Религиозный фактор в формировании и эволюции Российской общности // МЭиМО. 2003. № 1.

167. Малышева Д.Б. После «черного вторника». Ислам и терроризм в России и СНГ // МЭиМО. 2002. № 3.

168. Малышева Д.Б. Феномен постсоветского ислама в восприятии российских востоковедов (обзор литературы) // МЭиМО. 2000. № 9.

169. Мамут JI.C. Социальное государство с точки зрения права // Государство и право. 2001. № 7.

170. Манайло A.B., Петренко А.И., Фролов Д.Б. Государственная информационная политика в условиях информационно-психологической войны. М., 2003.

171. Маритен Ж. Человек и государство. М., 2000.

172. Медведко Л.И., Германович A.B. Именем Аллаха. Политизация ислама и исламизация политики. М.: Политиздат, 1988.

173. Миграционная безопасность: Сб. матер. Междунар. науч.-практ. конф. Ростов н/Д: РЮИ МВД России, 2006.

174. Мирский Г.И. «Политический ислам» и западное общество // Политические исследования. 2002. № 1.

175. Мирский Г.И. Дракон встает на дыбы // МЭиМО. 2003. № 3.

176. Мирский Г.И. Еще раз о распаде СССР и этнических конфликтах // МЭиМО. 1997. №2.

177. Мкртчян Н.В. Миграционная ситуация в Южном федеральном округе // Проблемы миграции и опыт ее регулирования в полиэтничном Кавказском регионе: Тезисы Междунар. науч. конф. Ставрополь, 2003.

178. Мордовцев А.Ю., Попов В.В. Российский правовой менталитет. Ростов н/Д: Изд-во ЮФУ, 2007.

179. Морозов И.Л. Левый экстремизм в современном обществе: особенности стратегии и тактики // Политические исследования. 1998. № 3.

180. Момен М. Фундаментализм в богословии, политике и обществе // Религия и право. 1999. № 6.

181. Наумкин В. О стабилизации ситуации в регионах, соседних с Чечней // Центральная Азия и Кавказ. 2000. № 4(10).

182. Ницше Ф. Антихристианин // Сумерки богов / Общ. ред. A.A. Яковлева. М., 1989.

183. Новичков В.Е. Некоторые проблемы совершенствования управления практикой правоохранительных органов по применению уголовного и иного законодательства в борьбе с экстремизмом (прогнозный аспект) // Российский следователь. 2005. № 1.

184. Новосельцев А.П. Христианство, ислам и иудаизм в странах Восточной Европы и Кавказа в Средние века // Вопросы истории. 1989. № 9.

185. Новости разведки и контрразведки. 2004. № 21-22 (197).

186. Новичков В.Е. Некоторые проблемы совершенствования управления практикой правоохранительных органов по применению уголовного ииного законодательства в борьбе с экстремизмом // Российский следователь. 2005. № 5.

187. Об укреплении начал веротерпимости // Николин А. Церковь и государство. Сретенский монастырь, 1997.

188. Ожегов С.И. и Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. М.: Азъ, 1993.

189. Олейников Д. Большая Кавказская война. Анатомия конфликта // Родина. 2000. №1,2.

190. Ольшанский Д.В. Психология терроризма. СПб.: Питер, 2002.

191. Оперативно-разыскная деятельность: Учебник. 2-е изд., доп. и пе-рераб. / Под ред. К.К. Горяинова, B.C. Овчинского, Г.К. Синилова, А.Ю Шумилова. М.: ИНФРА-М, 2004.

192. Осипов А.И. Путь разума в поисках истины. М.: Изд-во «Благо»,1999.

193. Панарин A.C. Стратегическая нестабильность в XXI веке. М., 2004.

194. Панарин A.C. Информационная война и мир. М., 2003.

195. Панарин A.C. Философия политики. М., 1996.

196. Панарин A.C. Реванш истории. Российская стратегическая инициатива в XXI веке. М.: «Русский миръ», 2005.

197. Паклин Н. Месть предместий // Российская газета. 2007. 6 декабря.

198. Поздняков Э.А. Нация. Национализм. Национальные интересы // М.: Прогресс-Культура, 1994.

199. Поликарпов B.C. Феномен религиозного фанатизма в современном мире. Ростов н/Д; Таганрог, 2004.

200. Политический экстремизм в Российской Федерации и конституционные меры борьбы с ним. М., 1998.

201. Полонская Л.П. Современный исламский фундаментализм: политический тупик или альтернатива развития // Азия и Африка сегодня. 1999. №11.

202. Послание Президента Чеченской Республики народу и Парламенту Чеченской Республики: Грозный, 29 мая 2006 г. // http://www.chechnya. gov.ru/reports/3631/html

203. Примаков Е.М. Волна «исламского фундаментализма»: проблемы и уроки // Вопросы философии. 1985. № 6.

204. Рамазанов Т.Б. Религиозно-политический экстремизм в Чечне и Дагестане как фактор преступности // Право и политика. 2000. № 4.

205. Религия и общество: Хрестоматия по социологии религии / Сост. В.И. Гараджа. М., 1996.

206. Романов H.A. Политический экстремизм как угроза безопасности страны: Дис. . докт. полит, наук. М., 1997.

207. Российский Кавказ. Книга для политиков / Под ред. В.А. Тишкова. М., 2007.

208. Русская православная церковь и право: Комментарий / Отв. ред. М.В. Ильичев. М.: Изд-во БЕК, 1999.

209. Саватеев А.Д. Мусульмане Чечни: между адатом, шариатом и исламским революционализмом // Мусульмане в изменяющейся России. М., 2002.

210. Саватеев А.Д. Ислам и политика в Чеченской Республике // Общественные науки и современность. 2000. № 2.

211. Савва E.B. Этнические миграции как фактор конфликтности // Миграционные процессы на Юге России: реалии, проблемы, перспективы: Сб. матер, науч.-практ. конф. Ростов н/Д, 2008.

212. Савва М.В. Новые диаспоры Краснодарского края (права, интересы, динамика интеграции и восприятие местным сообществом). Краснодар: КГУ, 2006.

213. Савельев А.Н. «Параллельный ислам» — идеология бандитизма // http://www.pravoslavie.ru/analit/sobytia/parallislam.htm

214. Самойлов С.Н. О разграничении полномочий федеральных и региональных органов власти, органов местного самоуправления и их роль в решении проблем безопасности // Право и безопасность. 2002. № 4.

215. Сатпаев Д.А. Проблема распространения религиозного экстремизма: анализ глобальных тенденций: Сб. матер. Междунар. конф. Алматы: КИСИ, 2001.

216. Сикоев P.P. Талибы строят исламский эмират // Ислам и политика. М., 2001.

217. Силантьев Р. Новейшая история ислама в России. М.: Алгоритм,2007.

218. Славин Б.Ф. Проблемы политического экстремизма в политологии // Политический экстремизм в Российской Федерации и конституционные меры борьбы с ним. М., 1998.

219. Смирнов С. Экстремизм в исламе. Истоки и тенденции // www.continent.kz/2000/l 8/24. html

220. Степашин C.B. Политический экстремизм как угроза конституционным гарантиям Российского государства и общества // Политический экстремизм в Российской Федерации и конституционные меры борьбы с ним. М., 1998.

221. Сюкияйнен JI.P. Международный терроризм и ислам: союзники или противники. М., 2001.

222. Сюкияйнен Л.Р. Шариат и мусульманско-правовая культура. М.,

223. Тишков В. Геополитика чеченской войны // Свободная мысль. 1997. №4.

224. Ткачев В.Н., Воронова Е.Л. Ювенальный суд и социальные службы: механизм взаимодействия. Ростов н/Д: ЗАО «Книга», 2006.

225. Устинов В.В. Международный опыт борьбы с терроризмом: стандарты и практика. М., 2002.

226. Устинов В.В. Обвиняется терроризм. М., 2002.

227. Устинов В.В. Создать общегосударственную систему предупреждения и пресечения экстремизма // Российская юстиция. 2003. № 1.

228. Устинов В.В. Правовое регулирование и механизмы противодействия терроризму и экстремизму в Российской Федерации: Действующая нормативно-правовая база и перспективы ее совершенствования // Государство и право. 2002. № 7.

229. Фитуни Л.Л. Финансовый мониторинг: Учеб.-метод, пособие / Под ред. А.Т. Никитина, С.А. Степанова. М.: Изд-во МНЭПУ, 2002.

230. Фокин В. Северная Осетия и Ингушетия: проблемы и возможные решения // Кентавр. 1995. № 3.

231. Фридинский С.Н. Борьба с экстремизмом (уголовно-правовой и криминологический аспекты): Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Ростов н/Д, 2003.

232. Халмухамедов А. Исламский фактор в Узбекистане // Свободная мысль. 1998. №4.

233. Фромм Э. Психоанализ и религия // Иметь или быть? М., 1990.

234. Ханбабаев К.М. Финансовая база религиозно-политического экстремизма и терроризма // Вестник Центра исследований проблем терроризма. Научно-практическое и информационное издание. Ставрополь, 2006.

235. Ханьжов К.В. Правовые основы противодействия экстремизму как фактору дестабилизации общественного порядка в Российской Федерации // http://zhumal.ape. relarn.ru/articles/2006/227.pdf

236. Хамисов В.М. О проблемах религиозного экстремизма в Кыргызской части Ферганской долины: Сб. матер. Междунар. конф. Алматы: КИСИ, 2001.

237. Хачим Ф.И. Вопросы государства и права в идеологии исламского фундаментализма // Известия ВУЗОВ. Правоведение. 2000. № 1.

238. Христинин Ю. Быть ли России на Юге России? // Северный Кавказ. 2003. № 10.

239. Хунагов Р.Д. Диалог культур и проблемы моделирования новой политики на Северном Кавказе на основе системного подхода // Известия ВУЗов. Северо-Кавказский регион. Общественные науки. 2000. № 2.

240. Шарафутдинова Э.Ф. Чеченский конфликт: этноконфессиональ-ный аспект. Ростов н/Д, 2008.

241. Шинкин И.А. Криминологическая характеристика преступлений на территории Чеченской Республики в период проведения антитеррористической операции. Ростов н/Д: НМЦ «Логос», 2006.

242. Шпак В.Ю. Политика права и правовая политика // Правовая политика: Сб. науч. трудов. Ч. 1: Теоретико-методологические и доктриналь-ные принципы исследования правовой политики. Таганрог, 2005.

243. Шульга В.И. Региональная криминологическая политика как инструмент борьбы с преступностью // http://www.crime.vI.ru/docs/stats/stat18.htm

244. Юнг К.Г. Об архетипах коллективного бессознательного // Архетип и символ. М., 1991.

245. Abdel-Malek A. Foundations and Fundamentalism // Народы Азии и Африки. 1990. №2.

246. Crenshaw M. Terrorism and International Cooperation. N. Y., 1989.

247. Durkheim E. Les formes élémentaires de la vie religieuse. Paris, 1912.

248. Esposito Y.L. The Yslamic Threat:Myth or Reality? N. Y.; Oxford,

249. Falk R. Revolutionaries and Functionaries. The Dual Face of terrorism. N. Y, 1988.

250. Fuller G. A Phased Introduction of Islamists — Democracy in the Middle East: Defining the Challenge. Washington, 1993.

251. Hermassi M.A. Islam, Demokracy, and the Challenge of Political Change, 1992.

252. Huntington S. The Clash of Civilizations? Remaking of World Order. N. Y., 1997.

253. Kramer M. Where Islam and Democracy part wais. 1993.

254. La prevention de la criminalité urbaine Un guide pour les pouvoirs locaux. 92-471-4942-9. Conseil de l'Europe, 2002.

255. Levis B. Return of Islam // Commentary. 1976. Vol. 61. № 1.

256. Lippman Th. Understanding Islam. N. Y., 1990.

257. Lyakhov E.G., Popov A.V. Terrorism: national, regional, and international control: Monograph. Rostov n/D, 1999.

258. Mine A. Le Nouveau Moyen Age. Paris, 1993.

259. Obolensky Dimitri. The Bysantine Commonwealth. Crestwood: St/ Wladimir's Seminary Press, 1989.

260. Patterns of Global Terrorism. Washington: Office of the Coordinator for Counter-terrorism, U.S. Department of State, 2002.

261. Pinta Llórente M. de la. La Inquisición Española y los problemas de la cultura y de la intolerancia. Madrid, 1953.

262. Practical guidelines for the countering of terrorist financing. The Council of Europe. Strasbourg, 2007.

263. U.S. Department of State, Office of the ambassador at Large for Counter-Terrorism, Patterns of Global Terrorism: 1986. Wash., 1988.

264. Wechsler W.F., Wolosky L.S., Greenberg M.A. Terrorist Financing. Report of an Independent Task Force Sponsored by the Council on Foreign Relations. N. Y.: Council on Foreign Relations Press, 2002.

265. Wilson J. Hawala and Other Informal Payment Systems: An Economic Perspective / Paper presented at the International Monetary Fund Seminar on Current Developments in Monetary and Financial Law. Washington. 16 May 2002.

Обратите внимание, представленные выше научные тексты размещены для ознакомления и получены посредством распознавания оригинальных текстов диссертаций (OCR). В связи с чем, в них могут содержаться ошибки, связанные с несовершенством алгоритмов распознавания. В PDF файлах диссертаций и авторефератов, которые мы доставляем, подобных ошибок нет.