Частушки в культурных традициях Белозерья. Опыт комплексного исследования тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 17.00.02, кандидат искусствоведения Кулева, София Робертовна

• Кулева, София Робертовна
• кандидат искусствоведения
• 2008

Оглавление диссертации кандидат искусствоведения Кулева, София Робертовна

Введение.

Глава 1. Содержание и функциональные особенности музыкально-поэтических форм частушек.

Раздел первый. Частушка - поминание предков - плач.

Раздел второй. Функционирование частушек в контексте жнивных обрядов.

Раздел третий. Частушки в контексте весенне-летнего календарного периода.

Раздел четвертый. Частушки в контексте молодежных собраний, «бесед».

Глава 2. Закономерности строения и стилевые особенности музыкально-поэтических форм частушек.

Раздел первый. Основные принципы композиционного строения частушек.

Раздел второй. Общие закономерности метроритмической организации музыкально-поэтических форм частушек.

Раздел третий. Особенности интонационно-ладового строения напевов частушек.

§ 1. Интонационный строй напевов частушек в связи с их функционально-смысловым назначением.

§ 2. Стилевые признаки мелодизированных напевов частушек.

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Частушки в культурных традициях Белозерья. Опыт комплексного исследования»

Исследование жанровой специфики частушек, определение их места и значения в контексте традиций народной культуры, выявление структурно-типологического и содержательно-смыслового родства с другими жанрами фольклора относятся к ряду актуальных задач современной музыкальной фольклористики. В настоящей диссертации частушки впервые становятся предметом комплексного исследования, в основу которого положены обширные фольклорно-этнографические материалы, отражающие состояние фольклорных традиций Белозерья на протяжении последних трех десятилетий XX - начала XXI веков.

На разных этапах развития мысли о народной песенности частушки привлекали к себе внимание как фольклористов-собирателей, так и представителей творческой интеллигенции - музыкантов, композиторов, писателей, поэтов, которые пытались осмыслить их значение для современной художественной культуры (в рамках конкретного исторического отрезка времени), а также их место в системе жанров фольклора.

Значительный интерес к частушке как особой музыкально-поэтической форме проявили отечественные композиторы «новой фольклорной волны» во второй половине XX века - Р. К. Щедрин, Г. В. Свиридов, В. А. Гаврилин, С. М. Слонимский, Г. Г. Белов.

Обращение к фольклору было во многом обусловлено непосредственным участием музыкантов в фольклорных экспедициях и их личным знакомством с народно-песенной культурой, общением с носителями традиции. Так, по результатам поездки В. Гаврилина в Лодейнопольский район Ленинградской области в составе фольклорной экспедиции студентов Ленинградской консерватории в 1962 году сохранилась запись его сообщения, в котором значительное внимание уделяется описанию частушек [Гаврилин 2001. С. 36-39]. В. Гаврилин обращает внимание на «особый, местный вид частушек — покосные, качельные и лесные». Описания, в которых композитор характеризует «необычные, небывалые» напевы, отличаются художественной образностью, в них автор словно воссоздает яркую живописную картину качания на качелях, пения в лесу, в поле во время работы. Например: «Лесные частушки - ну леса там замечательные, огромные, высоченные и диковатые. Частушка под стать им - диковатая, гортанная, трубная, валторновая <. .> с огромной <. .> квинтой. Постоянные систематические возвращения к звукам уже составленным создают впечатление, что звуки эти как бы развешиваются прямо в воздухе, отсюда - эффект как бы стереофонического, многопланового звучания, с эхом и ауканьем. Получается песня огромной кубатуры, способная заполнить собою длиннейшие дистанции во всех трех измерениях» [Там же. С. 38]. Не известно, имел ли композитор возможность слышать эти частушки в реальной ситуации исполнения их в лесу, однако, он как нельзя более точно воспринял и описал по особенностям напева то реальное ощущение большого пространства и акустического эффекта распространения в нем звука «с эхом и ауканьем», которое, как известно из этнографических описаний, действительно являлось важнейшим условием бытования таких частушек. В трехдольном напеве качельных частушек он услышал «широкие качельные шаги», «ощущение свободного парения». В. Гаврилин уловил саму суть исполнения частушек.

Термин «частушка», который впервые применил Г. Успенский [Успенский 1957. С. 550], звучит привычно для современного исследователя, однако он далеко не всегда используется в среде народных исполнителей и не отражает всего многообразия жанровых разновидностей, существующих в региональных и локальных традициях.

Например, Т. И. Калужникова, описывая систему жанров песенной традиции Среднего Урала сквозь призму народной терминологии, отмечает, что в народных наименованиях традиционных песенных жанров отражаются «особенности музыкально-поэтических форм, содержания текстов, бытовые функции песен, исполнительские приемы» [Калужникова 1999. С. 245]. Так, по особенностям музыкальной формы частушек различаются скорые напевы («частоговорки», «наговорки», «набирушки», «напевки» и другие, а также «мелкие», «короткие», «крутые» песни и другие) и медленные напевы («растяжные», «пологие», «длинные»). По приуроченности к определенным обрядам выделяются «некрутские», масленичные и другие «наговорки». Существуют «наименования типовых частушечных напевов и наигрышей по их этнической характерности» — «под вид русского», «под вид марийского», «под вид татарского». По особенностям исполнения — «подергушки», «повертушки», по обстановке звучания - «улочные» [Там же. С. 247]Таким образом, критерии функциональности, содержания частушек, структурных особенностей их формы позволяют наблюдать своеобразный комплекс жанровых разновидностей в пределах одной региональной традиции.

Несмотря на существующее в пределах локальных и региональных традиций многообразие жанровых разновидностей частушек, специальное внимание фольклористов-музыкантов, как правило, уделяется изучению частушек, бытующих в комплексе с инструментально-хореографическими формами. Очевидно, что структурные взаимосвязи напевов этой группы с народной инструментально-хореографической традицией обусловливают ряд следующих закономерностей напевов: декламационный принцип

1 И. В.Зырянов приводит следующие наименования частушек, принятые на Урале: «припевка», «побасенка», «набирушка», «пригудка», «притабора», «ихохонюшка» и др. [Уральские частушки 1966. С. 5]. соотношения напева и текста, отсутствие цезур, быстрый («частый») темп исполнения. Именно эти закономерности и нашли свое отражение в общепринятом наименовании жанра - «частушка». Особый интерес фольклористов именно к группе декламационных частушек обусловлен, вероятно, их повсеместным бытованием, хорошей степенью сохранности и актуальностью в современной культурной практике.

Однако, наряду с этой группой частушек в фольклорных традициях существуют и другие, требующие своего изучения.

Предмет исследования

В традициях народной культуры Белозерья развитая система напевов частушек и ее внутреннее подразделение на группы получили следующее отражение в народной терминологии:

• «частушками» исполнители называют, в основном, скорые («частые») декламационные напевы, функционально связанные с хореографическим движением (пляской и шествием-проходкой по деревне) и инструментальным сопровождением; такое соотношение трех формообразующих и содержательно значимых компонентов образует сложный вокально-инструментально-хореографический комплекс',

• группа мелодизированных (распетых) форм именуется в традиции «короткими песнями» («коротенькими», «маленькими»); для них свойственны: функционирование в обрядовом контексте, отсутствие прямых связей со сферой инструментальной музыки (в силу особого обрядового назначения самих форм) и принадлежность женской певческой традиции.

Музыкально-стилевое разнообразие напевов частушек находит подтверждение в оценке их особенностей и в терминологии, применяемых носителями традиции для характеристики напевов. Вероятно, что формирование в народной среде термина «частушка» было связано с попыткой отразить в нем присущий именно этой группе напевов быстрый («частый») темп исполнения. В термине «короткие песни» отразилась, на наш взгляд, необходимость выделить мелодизированные (распетые) формы частушек как самостоятельную жанровую группу и отграничить ее, с одной стороны, от частушек декламационного характера с помощью наименования «песни» (по таким качественным свойствам их напевов, как мелодическая протяженность, развитость мелодической линии, наличие распевов и относительно медленный темп исполнения), и, с другой стороны, отделить от «долгих» — протяжных, лирических - песен с помощью наименования «короткие» (по признаку краткости музыкально-поэтической формы и ограниченности ее четырехстрочной композицией поэтической строфы).

Употребляя термины «частушка» и «короткая песня», вологодские народные исполнители четко осознают разницу между ними. А.В. Трофимова из д. Кукина Гора Белозерского района различает частушки, которые исполнялись во время жатвы («коротенькие песни»), и частушки «по деревне» следующим образом: «[Д]ак жать-то, [д]ак это песьни пели <.>. Тут коротинькие песьни. <.> [А когда ходили по деревне], дак это уж и чистушки» (ОНМЦК: 166-20) 2.

В.А. Андреева из д. Большой Двор Белозерского района, сравнивая напевы «коротких песен», исполнявшихся на жатве, и плясовых частушек, в качестве ведущих признаков отмечает мелодическую протяженность

2 Здесь и далее в круглых скобках к цитируемым фрагментам экспедиционных записей (репортажам, текстам) приводятся ссылки на фонд и номер единицы хранения. Аббревиатуры, используемые для обозначения фондов хранения: ОНМЦК - Вологодский областной научно-методический центр культуры, ФЭЦ - Фольклорно-этнографический центр Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н.А. Римского-Корсакова, КЦНТК - Кадуйский центр традиционной народной культуры, ЧЦНТК j у i I в качестве ведущих признаков отмечает мелодическую протяженность («голос тянешь») жнивных и быстрый темп плясовых. «[Частушки, которые пели на жатве, раньше называли] песням. <.> От пляски [плясовых частушек] те [жнивные] честушки отличаютце. <.> Там [на жниве] голос тянешь, а честушка - быстрей поёшь. На жниве голос тянешь, <.> а честушка в пляске короче, слова быстрей» (ОНМЦК: 167-23). Характеризуя пение на жниве и за прялкой, в д. Гора Белозерского района отметили: «Ну, это на жнйви протяжние, на жниве поёшь, а за прялкой уж не так протяжно» (ФЭЦ: 880-11). Сравнивая жнивный напев и «по деревне», отмечают: «[Когда ходили по деревне, то пели] по-другому. Это на жниве [пели], дак с вытижкой» (Бел., Зубово, ОНМЦК: 178-05). В Кирилловском районе отличия между напевом в поле и на гулянье обозначили следующим образом: «В поле идёшь [жать] дак, как соловьи [поют]. <.> А на гулянке по-другому. Там, как в буки - fay, fay, fay! Грубым голосом на гулянках [пели] . <.> [А на жниве] продолжительно пели <.>. Тоненьким <.> [голосом] пели. <.> Да как-то протяжно шло тянут» (Кир., Бабичёво, ФЭЦ: 5619-10).

Кроме этого, носители традиции выделяют такие свойства, как временная продолжительность напевов, звучавших на жатве: «[Когда жали], дак там уж напев очень удлинённый» (Бел., Зубово, ФЭЦ: 900-45); «продольную пели» (Баб., Клюшово, ЧЦНТК: 123-27); «продолжительно пели» (Кир., Бабичёво, ФЭЦ: 5619-10); «долгим голосом поют» (Баб., Харино, ФЭЦ: 1428-40) и медленный темп их исполнения: «Вот тут ишшо реже над[о]. Реже, реже и так это, с выносом таким» (Уст., Петрово, КЦНТК: 082-25).

3 Вероятно, здесь характеризуется мужская исполнительская манера. тесными функциональными связями с обрядовыми комплексами4 в контексте традиций народной культуры, а также особыми стилевыми свойствами напевов. Особый интерес представляют такие качества напевов мелодизированных (распетых) частушек, как развитость и выразительность мелодической линии, наличие внутрислоговых распевов, несимметричные ритмические построения, формообразующая роль цезур, увеличение музыкально-временной протяженности единицы периодичности. Именно эта группа частушек и является предметом первостепенного внимания в настоящем исследовании. Группа декламационных напевов, подчиняющихся закономерностям регулярной ритмо-акцентной организации и непосредственно связанных с принципами инструментально-хореографической традиции, учитывается в работе в качестве сравнительного материала.

Материал и фактологическая база исследования

В центре внимания находятся традиции западных районов Вологодской области, принадлежавших ранее (до 30-х годов XX века) Новгородской губернии: Белозерский, Кирилловский, Вашкинский, Бабаевский, Чагодощенский, Устюженский, Череповецкий, Шекснинский районы. Первые археологические свидетельства о славянском населении на данной территории — на юго-западе по рекам Чагодоще, Кобоже, Песи, Лиди, Колпи, Мологе - относятся к V - 1-й половине VI века [Русский Север 2004. С. 17]. По данным 2-й половины XIX века, русское население

3 Вероятно, здесь характеризуется мужская исполнительская манера.

4 В экспедиционных материалах эта группа представлена напевами жнивных, лесных, качельных и беседных частушек. Напевы поминальных частушек (поэтические тексты и особенности функционирования которых анализируются в первой главе), к сожалению, зафиксировать не удалось. Частушки, приуроченные к сбору вереса в Великий четверг, зафиксированы в 2000 году в единичном варианте с декламационными напевами, что является скорее показателем разрушения традиций, чем устойчивым фактом. на изучаемой территории в среднем составляло от 96,77 % (Белозерский у.) до 99,86 % (Череповецкий у.) [Там же. С. 30].

Для того чтобы проследить динамику распространения традиции бытования частушек, учитываются фольклорно-этнографические материалы, зафиксированные на прилегающих территориях — Вытегорский, Вожегодский, Харовский, Сокольский районы Вологодской области, а также пограничные районы Ленинградской (Лодейнопольский, Тихвинский, Подпорожский, Бокситогорский) и Новгородской областей (Хвойнинский, Пестовский, Любытинский). Обширный круг используемых в работе фольклорно-этнографических материалов позволяет рассмотреть видовые особенности разнообразных форм частушек в обрядово-праздничных, трудовых и других обстоятельствах их бытования.

Изучение народных традиций территории современной западной части Вологодской области было начато краеведами, этнографами и фольклористами еще в XIX веке5. Начало специальным исследованиям песенной культуры региона положила экспедиция Е. Э. Линевой в 1901 г., результаты которой нашли свое отражение в сборнике «Великорусские песни в народной гармонизации» [Линева 1909]. Продолжили экспедиционное обследование Белозерского края братья Б. М. и Ю. М. Соколовы [Сказки и песни Белозерского края 1915]6. Срез народно-песенной культуры, бытовавшей в регионе в 30-е годы XX века, отражается в публикации фольклорных материалов по результатам экспедиции Фольклорной комиссии при Институте этнографии (Ленинградское отделение), проходившей в 1937 году [Народные песни Вологодской области 1938].

5 Одной из первых, известных нам публикаций, следует считать следующую: [Кичин 1844. С. 179-181]. Фольклорные тексты и этнографические сведения, отражающие особенности народной жизни и быта, представлены в работах Е. В. Барсова (уроженца Череповецкого уезда), земского врача М. К. Герасимова: [Причитанья Северного края]; [Герасимов 1894]; [Герасимов 1910]. Первой публикацией образцов музыкального фольклора, бытовавших на территории изучаемого региона, является сборник череповецкого учителя Ф. Н. Лаговского: [Лаговский 1877].

Фольклорные экспедиции преподавателей и студентов Ленинградской государственной консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова в 1962-1968 гг. в Лодейнопольский и Подпорожский районы Ленинградской области , а также в Вытегорский район Вологодской области позволили выполнить ценные в научном отношении звуковые записи частушек. Методологически значимыми в изучении музыкально-песенных традиций западных районов Вологодской области стали экспедиции Ленинградской консерватории под руководством A.M. Мехнецова, проведенные в 1979 (Белозерский, Вашкинский районы), 1980 (Кирилловский район), 1983, 1992 (Бабаевский район), 1993 (Вытегорский район) годах. Их отличает фронтальное обследование территории- и установка на комплексное изучение культурных традиций региона. Благодаря применению методов системного собирания и изучения фольклора были выявлены песенные традиции, характеризующиеся стилевым своеобразием и исторической глубиной.

Обследование региона было продолжено областными и районными учреждениями культуры и образования Вологодской области. В разные годы, начиная с конца 1980-х - начала 1990-х годов, на территории западных районов работали научные и учебные экспедиции Вологодского государственного педагогического университета, Вологодского областного научно-методического центра культуры, Череповецкого, Кадуйского, Бабаевского центров народной традиционной культуры, Вологодской школы традиционной народной культуры и других учреждений. Автор диссертации принимала участие в ряде экспедиций в качестве организатора экспедиции и руководителя экспедиционной исследовательской группы.

6 См. также: [Шереметев 1902]

7 Кроме этих записей в работе в качестве сравнительных используются материалы экспедиций консерватории 1978 года (Устюженский район) в Вологодскую область, 1980 (Тихвинский, Бокситогорский районы) и 1982 (Подпорожский район) годов в Ленинградскую область, а также 1988, 1989 (Хвойнинский, Любытинский районы) годов в Новгородскую область.

Основную фактологическую базу диссертации составляют документальные экспедиционные материалы, хранящиеся в фонде Фольклорно-этнографического центра Санкт-Петербургской государственной консерватории им. Н. А. Римского-Корсакова (далее -ФЭЦ). Кроме них используются записи из Централизованного фонда фольклорно-этнографических материалов Вологодской области - это коллекции Вологодского областного научно-методического центра культуры и повышения квалификации (далее - ОНМЦК), а также -Череповецкого, Кадуйского, Бабаевского центров народной традиционной культуры (далее - ЧЦНТК, КЦНТК, БЦНТК).

Собранные в результате экспедиций фольклорно-этнографические о материалы нашли отражение в ряде публикаций .

Комплексное обследование территории западных районов Вологодской области, проводившееся в разные годы, позволяет отмечать хорошую сохранность архаичных пластов традиционной культуры:

• система верований и представлений,

• похоронно-поминальная обрядность и система причитаний,

• свадебный обряд и комплекс музыкально-поэтических форм фольклора (коллективные и сольные причитания, обрядовые свадебные песни),

• цикл календарных обрядов и праздников, и связанные с ними жанры подблюдных песен, колядок и пр.,

• лирические песни женской певческой традиции,

• эпические жанры (былины, духовные стихи, баллады),

• архаичные формы женской и мужской обрядовой пляски,

8 [Подблюдные песни Белозерья 1985. С. 101-135]; [Мехнецов, Лобкова 1993. С. 19 - 31]; [Праздники и обряды Череповецкого района 2000]; [Календарные обряды и фольклор 2004]; [Мехнецов 2005]; см. также: [Морозов, Слепцова 1997]; ряд статей в сборнике: [По следам Линевой 2002. С. 54 - 82, с. 197 — 233, с. 290 — 304]; ряд статей, посвященных традиционной культуре Белозерского района: [Белозерье 1998. С. 204-271].

• инструментальная традиция (инструментальные наигрыши на гармони, балалайке обнаруживают типологическое родство с образцами гусельной игры)9.

Диалектно-стилевая однородность изучаемого региона проявляется в бытовании на данной территории единой группы говоров (белозерско-бежецкие говоры, распространенные на территории Кирилловского, Белозерского, Устюженского, Череповецкого и части Бабаевского районов) .

Традиция функционирования мелодизированных (распетых) частушек, характеризуемых развитой системой напевов, и приуроченных к ряду календарных обрядов и ритуалов жизненного цикла, также локализуется на данной территории.

Цели и задачи диссертационного исследования

Целью диссертации является определение жанровой специфики и стилевого своеобразия группы мелодизированных (распетых) частушек в культурных традициях Белозерья. Исследование осуществляется в двух основных направлениях, реализуемых в самостоятельных разделах диссертации:

1) исследование функциональных связей частушек (выявление содержательно-смыслового плана частушек в обрядовом контексте) проводится в первой главе;

9 См.: [Мехнецов 2005]

10 См. об этом: [Русский Север 2004. С. 22]. Среди других групп говоров, объединяющих современное северное наречие, выделяются: ладого-тихвинская (на Вологодчине - районы Чагоды, часть Бабаева), вологодская (от Кубеноозерья и Кириллова на восток, также по Шексне в Чёбсаре, на озерах Вожже и Чар, от Вологды до Великого Устюга и Никольска), костромская (в вологодских пределах — юг Грязовца и Тотьмы), а также межзональные: онежская (Вытегра), лачская (Ковжозеро, Кемозеро, восток Вытегры).

2) изучение закономерностей музыкального стиля жанровой группы мелодизированных частушек и обоснование ее жанровой специфики осуществляется во второй главе;

Достижение поставленной цели достигается с помощью последовательного решения ряда исследовательских задач:

• определение места и функционально-смыслового назначения частушек в структуре обрядовых комплексов;

• разработка принципов типологизации системы напевов частушек и проведение их жанровой группировки;

• осуществление структурного и стилевого анализа напевов частушек, выявление их типологии;

• обнаружение связей мелодизированных частушек с другими жанрами в контексте системы музыкального языка традиции.

Методологические принципы исследования

Методологические принципы и установки, используемые в настоящей работе, связаны с комплексным изучением образцов традиционной народной культуры, системным видением природы фольклорного текста. Метод комплексного исследования обнаруживает себя, в первую очередь, в изучении системных связей элементов «фолъклорно-этнографического текста»п как факта традиционной культуры. Как отмечает А. М. Мехнецов, при рассмотрении структуры фольклорно-этнографического текста определяющими оказываются три основных уровня:

11 Понятие разработано и введено в научный оборот A.M. Мехнецовым. «Фольклорно-этнографический текст - каждый законченный в функционально-содержательном и композиционном отношениях фрагмент народной традиционной культуры» [Мехнецов 1999. С. 180].

• художественная; форма (комплекс языковых средств, знаковых систем);

• этнографический контекст (обрядовое действие и другие обстоятельства бытования художественной формы);

• функционально-смысловая направленность исполнения (система жизненных смыслов, назначение).

Структурный анализ всех элементов фольклорно-этнографического текста и выявление характера их взаимосвязей позволяет сделать попытку прочтения функционально-семантического содержания изучаемой жанровой группы частушек.

Изучение функциональности частушек, определение характера отношений фольклорного текста с компонентами обряда осуществляются, исходя из исследований в этой области В. Е. Гусева, Б. Н. Путилова (понятие «инклюзивности», включенности фольклорного текста в обряд), А. К. Байбурина (теория ритуала в традиционной культуре). Концепция Н: И. Толстого, определяющего традиционный обряд как «культурный текст», включающий в. себя элементы, принадлежащие разным кодам: (акциональному, предметному, вербальному и др.), стала основополагающей в решении вопроса о месте и значении частушек, в обрядовом контексте. Анализ функционально-семантического «подтекста» частушек, выявление коммуникативно-обрядовой направленности их исполнения связаны с достижениями ведущих ученых структурно-семиотического направления - Ю. М. Лотмана, А. К. Байбурина.

Разработка принципов жанровой группировки частушек основывается на исследованиях В. Я. Проппа, Б. Н. Путилова, В. В. Коргузалова, А. М. Мехнецова.

Задачи, связанные с определением- музыкально-стилевых особенностей напевов, частушек, решаются в соответствии с методами aнaлизaj разработанными музыковедами и этномузыкологами Санкт

Петербургской консерватории. Изучение интонационно-ладовых закономерностей напевов основывается на теоретических разработках в этой области Б. В. Асафьева, Ф. А. Рубцова, Е. А. Ручьевской, Т. С. Бершадской, А. М. Мехнецова. При проведении структурно-типологического анализа напевов частушек учитываются научные достижения К. В. Квитки, А. В. Рудневой, А. А. Банина, Б. Б. Ефименковой.

К вопросу об истории изучения частушек

Частушкам уделялось много внимания на всем протяжении становления и развития фольклористической науки. Среди публикаций, посвященных частушке - сборники фольклорных материалов, научные статьи (филологические и музыковедческие), монографии. Основную часть публикаций составляют издания поэтических текстов.

Дискуссии о происхождении и формировании жанра частушек начали разворачиваться в научных кругах в конце XIX века. Вопросы, которые поднимаются исследователями в статьях и в предисловиях к сборникам частушек, касаются следующих основных тем: поэтика частушек, историческое время происхождения жанра, его генетические истоки. Лишь в единичных публикациях затрагиваются вопросы специфики музыкального строя частушек.

Вопросы происхождения и формирования частушек

Исследователи считают, что появление частушек в крестьянском быту связано с активным влиянием в конце XIX - начале XX веков городской музыкальной культуры на крестьянскую. Так, уже первые исследователи частушек в 1880-х - 1890-х годах называли частушку совершенно новым жанром фольклора, который возник в связи с трансформацией традиционной народной песни [Лазутин 1960. С. 3].

Большинство исследователей, так или иначе затрагивавших в своих работах вопросы происхождения частушек, более или менее точно относили время их возникновения к середине XIX века. При этом имевшие место в начале XX века суждения о частушке как о жанре, относящемся к более ранним историко-стилевым пластам, не могли быть научно обоснованы на том этапе развития фольклористической науки. На этой почве возникали дискуссии между сторонниками и противниками версии раннего происхождения частушек. Так, например, А. И. Соболевский в своей рецензии на брошюру Д. К. Зеленина «Новые веяния в народной поэзии», автор которой придерживался мнения о недавнем происхождении частушек, утверждал, ссылаясь на песенники XVIII века и сборники первой половины XIX века, что частушка - древний жанр фольклора [Лазутин 1960. С. 4]12.

В советской фольклористике вопрос о времени происхождения частушек также не утратил своей актуальности. Один из ведущих исследователей частушек советского периода С. Г. Лазутин считал, что доводы предшественников о «древнем» происхождении этого жанра безосновательны. По его мнению, частушка как особый песенный жанр возникает в середине XIX столетия. «Этому выводу, — отмечает автор, -совсем не противоречат факты наличия коротеньких песенок, близких к частушкам, еще в конце XVIII и первой половине XIX веков. Эти песенки явились генетическими истоками, своеобразными прототипами частушек» [цит. по: Тонков 1961. С. 195]. С. Г. Лазутин отмечает, что факты публикации текстов, близких частушкам, в сборниках XVIII века малочисленны и не убедительны [Лазутин 1960. С. 13-18], и относит возникновение частушек к 50-60-м годам XIX века на основании

12 См. об этом: [Зеленин 1901. С. 86-98]; [Соболевский 1901. С. 299]. публикаций частушечных текстов, например, в рукописном сборнике 1850-х годов «Русские народные песни Московской губернии, Звенигородского уезда» и в сборнике П. В. Шейна «Русские народные песни» (М., 1870) и др. [Там же. С. 18].

Такой метод изучения фольклорных текстов, связанный с попыткой точного (или относительно точного) датирования времени их происхождения на основе дат первых их публикаций, заимствован из литературоведческой науки, и, по нашему мнению, не может быть в полной мере применен к фольклору. Тот факт, что первые опыты в изучении и публикации фольклорных текстов начались не ранее XVIII века, не является основанием для отнесения времени возникновения тех или иных жанров фольклора именно к этому периоду. Правомерной, на наш взгляд, должна быть такая постановка вопроса, при которой на основе результатов комплексного структурно-типологического и функционально-семантического анализа частушек можно будет рассматривать закономерности строения их текстов (в том числе поэтического, музыкального, этнографического) в контексте различных фольклорных традиций. Это поможет подойти к решению еще одной проблемы -постановке вопроса об исторической многослойности жанра частушек.

В исследованиях о генетических истоках частушек ученые опирались на наблюдения о сходстве их поэтических текстов с другими фольклорными жанрами. Так, уже в конце XIX века высказывались мнения о связях частушек не только с городскими песнями и романсами, но и с протяжными крестьянскими песнями (А. Балов, В.Н. Перетц, А.Н. Лященко), с плясовыми песнями (Д.К. Зеленин, Е.Н. Елеонская), со свадебными припевками (А. Балов, А. Георгиевский), с эпическими жанрами (П.А. Флоренский), с песенками скоморохов, с пословицами, поговорками, скороговорками (В.И. Симаков). Обнаруживая генетические связи частушек с различными жанрами фольклора, «исследователи дореволюционного периода единодушны были в признании того, что окончательное формирование жанра частушки — ее силлабо-тонический размер стиха, тенденция к обязательной, иногда перекрестной рифме, строфическая устойчивость происходило под сильным влиянием литературной поэзии» [Лазутин 1960. С. 7]. Несомненно, что эти первые попытки сравнительного анализа создали предпосылки для возникновения в 30-е - 40-е годы XX века теории о полигенетической основе жанра частушек.

Мысль о том, что «частушка не восходит к одному какому-либо жанру народно-песенного творчества», что она «полигенетична», первым сформулировал К. А. Копержинский [Копержинский 1939. С. 72]. Целый ряд исследователей советского периода указывали на генетические связи частушек со многими жанрами фольклора: с игровыми припевками, плясовыми и хороводными песнями [Тонков 1961. С. 195], с причитаниями, со сказками [Шептаев 1950. С. 8-10], с подблюдными песнями, свадебными припевками, лирическими песнями [Тунёва 1983. С. 79]. Полигенетическая природа частушек убедительно обоснована Н. В. Дранниковой во второй главе ее диссертационного исследования [Дранникова 1994. С. 6-16], где автор, пользуясь методами сравнительного анализа поэтических текстов частушек (архангельские традиции) и других фольклорных жанров, обнаруживает связи частушек со скоморошинами, с причитаниями, с протяжными лирическими и с плясовыми песнями.

Однако сравнения частушек с каким-либо другим жанром или жанровой областью вне понимания обстоятельств их бытования в культурной традиции и их функционального назначения, как правило, не могут привести исследователя к решению вопроса о происхождении частушек. На это обратил внимание еще в 1913 году собиратель и исследователь частушек В. И. Симаков, который считал, что ошибка предыдущих исследователей заключалась в том, что сравнивая частушку с длинной песней, «самым старательным образом исследовали внутреннее содержание этой поэзии и совсем не исследовали, при каких наличных жизненных обстоятельствах выполняется длинная песня, и при каких частушка». В. И. Симаков одним из первых обратил внимание на необходимость изучения не только текстов, но и самого контекста их бытования («жизненных обстоятельств») в традиции: «частушка — один род поэзии, длинная песня другой - оба эти рода - общего ничего не имеют, а даже существенно рознятся в своих предназначениях, ибо частушка произносится при наличности одних жизненных обстоятельств, -длинные песни поются совсем при других» [Симаков 1913. С. 10].

Таким образом, представляется необоснованной такая постановка вопроса о генезисе частушек, при которой исследователи на основе анализа поэтических текстов, без учета целого ряда других компонентов структуры данного явления (напев, этнографический контекст, функции, жанровая система традиции и пр.) однозначно определяют природу происхождения частушек как позднюю. На наш взгляд, более корректно говорить не о генезисе жанра, т.е. о поиске неких первоисточников его происхождения, а об исторических, культурных, языковых, фольклорных и других связях между разными жанрами в контексте той или иной традиции.

Так, например, А. А. Банин и Н. С. Бурмистров, размышляя над проблемой «определения и происхождения частушки», выделяют кумулятивность как общий композиционный принцип, позволяющий проводить связи между частушками и былинами. Авторы отмечают, что соединение в частушечных изводах былины «Василий Игнатьевич» [Рыбников 1991. № 161] более раннего, эпического, с более поздним, лирическим отражением действительности, свидетельствует не о позднем характере контаминации былины и частушки, а о том, что частушечная кумулятивность с иными видами кумулятивности имела место и в самой былинной традиции [Банин, Бурмистров 1997. С. 49-51].

Многие фольклористы пытались объяснить сам процесс возникновения и формирования частушки. Так, С. Лазутин, В. Бахтин, И. Зырянов считали, что формирование четырехстрочной частушки связано с длительной эволюцией: в начале этого пути находились хороводные, беседные, плясовые песни, от которых отпочковывались более короткие припевки с повторяющимися зачинами или концовками. Затем постепенно возникали и получали распространение многострочные и шестистрочные частушки не без влияния аналогичных форм украинского, белорусского и польского фольклора, сыгравших «роль катализатора, который ускорил и облегчил процесс рождения нашей частушки» [Бахтин 1966. С. 27]. Постепенное становление частушечного жанра, прошедшего несколько стадий, по мнению исследователей, завершилось формированием четырехстрочной (возможно, и двухстрочной) композиции [Лазутин 1960. С. 71-100]. Несколько другой позиции в вопросах возникновения частушки придерживался Е. В. Гиппиус. Анализируя интонационно-ритмические особенности музыкального строения частушек, он соглашался с рядом исследователей в том, что частушка генетически связана с традиционными плясовыми песнями. Однако все же считал, что частушка является самостоятельным жанром, обладающим своей спецификой. Ученый подчеркивал, что частушка возникла «не эволюционным путем, а скачком», в результате которого образовалось «явление нового качества, противоположное явлению, с которым оно генетически связано» [Гиппиус 1936. С. 104-105].

Подводя итоги краткому рассмотрению проблем, связанных с вопросами происхождения, генезиса, процессов формирования частушек как жанра, необходимо отметить, что, на наш взгляд, только применение методов комплексного исследования может позволить приблизиться к их пониманию. Выявление в результате сравнительно-типологического анализа принципов композиции музыкально-поэтических текстов частушек, закономерностей их метроритмической организации, общих с рядом других жанров, обнаружение интонационных связей между напевами, выяснение функциональных особенностей фольклорных текстов в контексте обрядовой системы могут позволить обнаружить родство частушек с другими жанрами на уровне общей языковой системы средств выразительности в контексте традиции.

Проблемы изучения музыкального стиля частушек

Если ряд работ, связанных с литературоведческим направлением изучения частушек, достаточно велик, то в этномузыкологии специальные исследования частушек отсутствуют, а количество научных статей весьма ограничено. Проблемы жанровой специфики и жанровой группировки частушек в локальных и региональных традициях, выявления закономерностей их музыкального стиля в музыкальной фольклористике практически не разработаны.

В начале XX века среди исследователей фольклора сложилось предвзятое мнение о мелодической «ущербности» этого жанра. В монументальном издании частушек Е. Елеонской музыкальной стороне посвящено всего лишь три страницы замечаний, которые характеризуют частушку как «вид русской народной песни, обильной словами, но бедной музыкой» [Елеонская 1914. С. 503]. По мнению Е. Э. Линевой, в частушке «чувствуется отсутствие художественности в поэтических образах и музыке», частушка «может быть выставлена в качестве одного из доказательств того вредного влияния изнанки цивилизации» [цит. по: Русская мысль 1979. С. 254]. Замечания такого рода характерны для периода начала XX века, когда фольклористы пытались осмыслить частушку как социально-культурное явление и понять ее значение для крестьянской песенной традиции. Пренебрежительные высказывания о напевах частушек связаны, вероятно, с тем, что собственно мелодизированные (распетые) формы частушек не попадали в поле зрения исследователей, или, если и попадали, то не атрибутировались ими как частушки, тем более, что в каждой локальной традиции этот жанр фольклора, а возможно, что и отдельные его жанровые группы, имели свои терминологические определения.

Научную пассивность» ученых-этномузыкологов в отношении ь частушек на современном этапе Е. Г. Богина объясняет проявлением своеобразного исследовательского снобизма». Автор предполагает, что причина почти полного отсутствия научных работ о частушках в области этномузыкологии, вероятно, состоит в том, что, «будучи самым доступным и известным видом музицирования, частушка оказалась в известной мере объектом отторжения для образованных (прежде всего урбанизированных в первом поколении) слоев населения, стала как бы символом псевдонародной культуры и вообще дурного вкуса» [Богина 2004. С. 104].

Специфика музыкального строя частушек практически не рассматривается в научных исследованиях. Единичные статьи посвящены группе музыкальных форм, связанных с инструментальными наигрышами и с хореографическим движением.

Первая научная статья, посвященная изучению особенностей напевов частушек и наигрышей, сопровождавших их исполнение, была написана Е. В. Гиппиусом [Гиппиус 1936]. Анализируя закономерности ансамблевого соотношения частушек и наигрыша, Е. В. Гиппиус нивелировал собственно интонационную роль частушечного напева. По его определению, «напев частушки - довольно устойчивая интонационная схема, основа для импровизации текста». В звучании частушек под 1 гармонь он услышал «своеобразную культуру, связанную не столько с ч пением, сколько с инструментальным аккомпанементом, - культуру, создаваемую мастерами-гармонистами» [Там же. С. 99]. Такие выводы ученого вполне обоснованы, поскольку в поле его зрения находились лишь собственно вокально-инструментальные формы частушек.

По мнению Е. В. Гиппиуса, частушечный напев возникает «на скрещивании музыкального образа, данного в инструментальной импровизации гармониста и поэтического образа, "сказываемого" певцом на основе инструментального наигрыша». При этом интонацию такого напева исследователь определяет как «сказовую» [Там же. С. 102]. В этих, несомненно, ценных аналитических наблюдениях Е. В. Гиппиуса прослеживается дальнейшая перспектива для изучения декламационных напевов и выявления в них общих принципов сферы повествовательного («сказового» = сказительского) интонирования.

Примечательно, что уже в 1930-е годы, когда еще не была накоплена та фактологическая база, которой располагает современная наука, Е. В. Гиппиус наметил и путь к исследованию коллективных частушек, по своим музыкальным особенностям близких к пласту традиционных песенных форм. Он писал, что на Севере - «периферии, где дольше сохранялись пережитки более ранних типов музыкальной практики» -«напев частушки образуется <.> из отбора песенных - вокальных -интонаций, гармонь же имеет гораздо меньшее значение» [Там же. С. 102]; в «хоровом [коллективном - С. К.] исполнении частушки сохраняются следы песенной импровизации подголосков» [Там же. С. 103]. Этими замечаниями Е. В. Гиппиус создал предпосылки для изучения особой жанровой группы мелодизированных напевов частушек и для разработки жанровой группировки частушек.

В 1950-е - 1960-е годы выходит в свет ряд сборников частушек13. Среди них выделяются сборники Н. Л. Котиковой, представляющие собой

13 См.: [Русская частушка 1950]; [Русские частушки 1956]; [Котикова 1956]; [Котикова 1961]; [Частушки в записях советского времени 1965]; [Частушка 1966] публикации напевов частушек. Ленинградская исследовательница в предисловии к своему сборнику отмечала характерную для частушек «незакрепленность текстов за определенной мелодией», существенные отличия областных напевов частушек друг от друга, а также указывала на необходимость более серьезного изучения музыкальной стороны этого жанра [Котикова 1956. С. 3].

В краткой статье, подготовленной для «Музыкальной энциклопедии», И. И. Земцовский выявляет такие характерные особенности жанра, как монострофичность формы и генетические взаимосвязи с другими жанрами: «Частушки - короткие (монострофные) песенки-куплеты, обычно рифмованные четырехстишия (реже - двух-шестистишия). Генетически связаны со старой плясовой песней, шуточными припевками ярмарочных и масленичных балагуров, свадебными "дразнилками"». В ряду музыкальных закономерностей И. И. Земцовский выделил разнообразие типов интонирования: «Для многих частушек складывались оригинальные мелодии, для некоторых гибко трансформировались мелодии традиционных и новых песен. <.> Преобладает мелос речитативного типа, но отличающийся выразительностью и разнообразием, в нем применяются различные типы интонирования - от ухарских выкриков до тонкой мелодической нюансировки» [Земцовский 1982. С. 198].

Одна из важнейших проблем изучения частушек - проблема выявления принципов жанровой группировки - практически не рассматривалась в этномузыкологии на русском материале. Единственная попытка в этом направлении была предпринята Л. Н. Лебединским в исследовании «Народная музыкально-поэтическая миниатюра» [Лебединский 1984]. Автор выделил три мелодических типа частушек: мелодийно-песенный, мелодийно-плясовой и попевочно-речитативный. Важно отметить, что впервые в научной литературе рассматриваются развитые в мелодическом отношении частушечные напевы. К сожалению, музыкальный материал, который приведен автором, атрибутирован не последовательно и не имеет ссылок на принадлежность к той или иной местной традиции.

Практически одновременно с исследованием Л. Н. Лебединского было предпринято издание первой музыкальной монографии частушек по материалам, хранящимся в фонограмархиве Института ЯЛИ Карельского отделения АН СССР [Карельские частушки 1985]. При группировке напевов в сборнике «Карельские частушки» составители опирались на «стилевые признаки поэтического и мелодического склада» [Там же. С. 6]. Материал представлен в следующих разделах: 1 - «напевы карельских коротких песен»; 2 - «карельские напевы с чертами влияния русской частушки»; 3 - «напевы русских частушек».

В ряде научных статей, относящихся к современному этапу музыкальной фольклористики, частушка рассматривается как жанр вокально-инструментальной музыки. Предметом исследования в статьях Ю. Бойко [Бойко 1996. С. 115-144], Е. Г. Богиной [Богина2004. С. 104-125; Богина 2004 (2). С. 194-208] становятся особенности музыкального строения, исполнительских свойств бытования частушек и инструментальных наигрышей в контексте региональных традиций (Уральской, Липецкой). Частушки, исполняющиеся с инструментальным сопровождением, предлагается рассматривать в связи с закономерностями наигрыша.

И. И. Земцовский обращает внимание на комплексный характер взаимоотношений элементов формы, присущий вокально-инструментальной группе частушек: «Музыкальный язык таких частушек, бытовавших с инструментальным сопровождением, органично связан с гармошечным наигрышем; его природу нельзя понять вне комплексного рассмотрения голоса, наигрыша и соответствующей манеры исполнения [Земцовский 1982. С. 197-199].

Авторы раздела «Частушки и "страдания"» в учебнике «Народное музыкальное творчество», Е. А. Дорохова, О. А. Пашина, Ю. Е. Бойко, также указывают в качестве отличительного признака частушки на ее вокально-инструментальную природу, не считая известные им формы собственно вокальных частушек характерными для этого жанра [Народное музыкальное творчество 2005. С. 399].

Таким образом, обращает на себя внимание тот факт, что в немногочисленных публикациях напевов частушек и научных музыковедческих статьях жанровая группа мелодизированных (распетых) форм частушек, исполнявшихся без инструментального сопровождения, ранее не рассматривалась как предмет специального изучения. Это связано, очевидно, с отсутствием научного интереса к этой группе частушек на этапе экспедиционных исследований.

Таким образом, краткий обзор публикаций, посвященных жанру частушек, позволяет выделить ряд научных проблем:

1) отсутствие комплексного исследования частушек в их локальных проявлениях;

2) неразработанность вопросов жанровой группировки частушек;

3) невыделенность и неизученность музыкально-стилевых закономерностей группы частушек с мелодизированными напевами;

4) некорректное отнесение жанра частушек к позднему историческому пласту.

В связи с этим, определяются основные направления исследования, предпринимаемого в настоящей работе. j

Структура работы

1 Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка

Заключение диссертации по теме «Музыкальное искусство», Кулева, София Робертовна

Результаты исследования частушек на материалах культурных традиций Белозерья позволяют говорить о существовании единой системы музыкального языка, которая находит свою реализацию в разных жанрах фольклора, в том числе - в1 частушках. Выявленный в процессе анализа характер взаимосвязей музыкально-поэтических форм частушек с обрядовым, трудовым и социальным контекстом их бытования, особенности их функционирования в различных ситуациях свидетельствуют о глубинных связях частушек с системой жизнедеятельности человека традиционной культуры, с обрядовыми и бытовыми нормами его поведения, с системой отношений внутри деревенского социума. Сфера народного мировоззрения, представлений и верований, принципов и стереотипов традиционного ч мышления находит свою непосредственную реализацию в жанровой области частушек.

В исследовании раскрывается функционально-смысловое назначение частушек в структуре обрядовых комплексов, осуществлен структурный и стилевой анализ напевов частушек, в результате которого группа мелодизированных (распетых) частушек, не связанных с инструментальным сопровождением и принадлежащих женской певческой традиции, выделена и атрибутирована как самостоятельная жанровая группа. Выявлена типология напевов мелодизированных частушек на основе реализации в них признаков, имеющих повествовательную, плачевую и кличево-возгласную ' интонационную природу, а также обнаружены связи мелодизированных частушек с другими жанрами фольклора в контексте системы музыкального языка традиции.

Представленная в диссертации жанрово-классификационная система частушек, основанная на закономерностях их музыкального стиля и функциональном назначении музыкально-поэтических форм, открывает дальнейшие перспективы в области выявления межжанровых связей частушек на материалах других региональных и локальных традиций, в частности, на территории Русского Севера и Северо-Запада России. i S

Заключение

Частушки в культурном и научном пространстве занимают двойственное положение. С одной стороны, это широко известный жанр (жанровая область), востребованный и активно используемый в современной культурной практике, жанр, которому посвящено большое количество изданий - от сборников текстов до специальных научных статей и монографий. С другой стороны, частушки оказываются недостаточно изученным явлением традиционной культуры, особенно с точки зрения закономерностей их музыкального стиля. Применяемые до* сих пор к частушкам методы исследования их напевов были связаны, в основном, с их изучением в комплексе с инструментально-хореографическими формами. Однако, как показывают результаты комплексного исследования, это всего лишь одна из жанровых групп, музыкально-стилевые особенности которой обусловлены, в первую очередь, ее функциональным назначением -бытованием в контексте праздничной культуры и связью с хореографическими формами, либо с закономерностями инструментальной музыки.

Другую, ранее не изученную, жанровую группу составляют мелодизированные (распетые) напевы частушек, отличающиеся особым музыкальным стилем, специфику которого составляет, в первую очередь, сугубо вокальная (песенная) природа напевов. Среди наиболее важных признаков, определяющих стилевое своеобразие и жанровую специфику этой группы напевов необходимо указать на:

• закономерности композиционного строения — членение монострофы на два относительно законченных раздела формы (музыкальные предложения), ведущая роль в процессе формообразования цезур, ритмических долгот (принцип «ферматности», протянутые кадансовые тоны) и словообрывов, выявляющих доминирующее значение собственно мелодической сферы; закономерности метроритмического строения — система ритмоформул, обнаруживающих соподчиненность ритмики, с одной стороны, с конструктивной ролью слова, с закономерностями стихосложения и, с другой стороны, с функциональным назначением; самой интонационно-мелодической сферы; •• особенности интонационно-ладового строения — типология напевов связана с выражением разнообразных смыслов, идей и основывается на проявлении различных принципов: интонирования, имеющих повествовательную, плачевую или-кличево-возгласную функционально-смысловую направленность.

Обнаружение: комплекса специфических стилевых закономерностей мелодизированных частушек стало возможным, благодаря применению методов комплексного анализа;, в рамках которого частушки; рассматривались не как изолированный предмет изучения, а как явление, функционирующее в контексте традиций народной культуры, выступающее в качестве средства в реализации человеком разнообразных намерений, связанных с его культурной, обрядовой или социально-бытовой практикой. При этом ведущей; установкой в исследовании оказался такой аспект,, который предполагает рассмотрение всех элементов, составляющих структуру фольклорно-этнографического текста (частушки), как. синкретически взаимосвязанных и обусловленных определенным; функционально-содержательным назначением.

Изучение частушек в; контексте обрядовой, трудовой и социальной жизнедеятельности, предпринятое в; первой главе; показало, что частушки полифункциональны по своей сути. Они выполняют различные функции -обрядово-коммуникативную, социально-коммуникативную, обрядово-магическую, функцию комментирования? и маркирования обрядовых и других ситуаций, функцию регулирования социальных отношений, сигнальную, функцию «лирического высказывания» и ряд других. При этом обращаясь к материалу, представляющему предмет специального внимания в настоящей работе — мелодизированным (распетым) частушкам - важно подчеркнуть, что именно функционирование этих форм в обрядовых ситуациях, включение их в ритуал наряду с заклинаниями-выкриками, лесными уканиями, причитаниями и составляет одно из важных качеств этой жанровой группы, определяя ее глубокий содержательно-смысловой подтекст. Представленные в первой главе документальные сведения показывают, что включение частушек в структуру обряда носит не случайный, а устойчивый, закономерный характер. Функционирование частушек регламентируется целым рядом параметров, среди которых — координация исполнения с обрядовыми действиями, связь с определенным пространством и временем, присущие обрядовому пению особые исполнительские качества звучания и другое.

Органичное функционирование частушек в обрядовых и других ситуациях как одного из элементов фольклорно-этнографического целого сообщает самим музыкально-поэтическим формам такое свойство, как полисемантичностъ, многообразие воплощений содержательно-смыслового назначения/замысла. Это проявляется на уровне поэтического текста в развитой системе поэтических мотивов и образов, отражающих разнообразные стороны бытования частушек в контексте этнографической действительности и смыслы, ими выражаемые в зависимости от конкретной ситуации. В музыкальном тексте (напеве) разнообразие выражаемых средствами музыкальной выразительности смыслов реализуется в трех основных интонационных сферах - повествовательной, плачевой, кличево-возгласной, а также в их сочетании.

В фольклористике вопросы о генетических истоках и времени происхождения частушек обсуждались с начала XX века и остаются нерешенными до настоящего времени. Результаты комплексного исследования могут способствовать определению некоторых научных позиций в- этой области. В рамках проведенного исследования были получены следующие данные:

1) обнаружены тесные функциональные связи частушек с обрядовыми комплексами,

2) выявлена система поэтических образов и мотивов, связанных с культом предков в контексте поминального, жнивного обрядов, ситуации обращения к кукушке и в других контекстах,

3) раскрыта сфера исполнительской специфики, обнаруживающей' ярко1 выраженную коммуникативную направленность пения частушек (особые тембро-динамические, тесситурные свойства звучания),

4) выявлены интонационные связи напевов частушек с эпическими и календарно-обрядовыми жанрами, с причитаниями» и лирическими песнями.

Эти показатели дают основания считать, что частушки занимают значимое место среди других жанров музыкального фольклора и, в целом, в системе культурной традиции, обнаруживают глубокие смысловые и содержательные связи с комплексом представлений и верований.

Вместе с тем, ставить вопрос о генетических истоках частушек преждевременно, поскольку необходимо получить подтверждения на более широком материале.

Список литературы диссертационного исследования кандидат искусствоведения Кулева, София Робертовна, 2008 год

1. Байбурин 1993 Байбурин А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов. — СПб: Наука, 1993. -240 с.

2. Банин 1983 (2) Банин А. А. О принципах моделирования обобщенного слогоритма. Вопросы методики и методологии // Памяти К.В. Квитки: Сб. ст. / Ред.-сост. А. Банин. М.: Сов. композитор, 1983. 165— 179.

3. Банин 1993 Банин А.А., Вадакария А.П., Канчаеелли Л.Г. Музыкально-поэтический фольклор Новгородской области / Сост. и комм. А.А. Банина. - Новгород, 1993.-188 с , нот.

4. Банин, Бурмистров 1997 Банин А. А., Бурмистров Н. К проблеме определения и происхождения частушки // Живая старина. 1997. № 3. 49-51.

5. Бахтин 1966 Бахтин B.C. Русская частушка // Частушка. М.-Л.: Сов. писатель, 1966. 55-63.

6. Белозерье 1998 Белозерье: Краеведческий альманах / Гл. ред. М.А. Бензин. - Вологда: Легия, 1998. - Вып. 2. - 416 с , илл.

7. Богатырев 1971 Богатырев П. Г. Вопросы теории народного искусства. - М.: Искусство, 1971. - 544 с.

8. Богина 2004 (2) Богина Е.Г. Феномен «частушечного» звука (по материалам экспедиций Московской консерватории 1993-2002 гг.) // Звук в традиционной народной культуре. М.: Изд-во МГК, Научтехлитиздат, 2004. 194-208.

9. Лотман 1998 Лотман Ю.М. Структура художественного текста // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб, 1998. 14-288.

10. Макович 1985 Макович Г. Сюжетный мотив как основа научной каталогизации частушки // Итоги фольклорного года в Уральском регионе : Тез. докл. и сообщ. межвуз. конф. Свердловск, 1985. 8-10.

11. Мальцев 1989 Мальцев Г.И. Традиционные формулы русской народной необрядовой лирики. (Исследование по эстетике устно-поэтического канона) / Отв. ред. А.Ф. Некрылова. - Л.: Наука, 1989. - 168 с.

12. Мелетинский Мелетинский Е.М. Поэтическое слово в архаике // 1994 Историко-этнографические исследования по фольклору: Сб. ст. пам. СИ. Токарева / Сост. В.Я. Петрухин. М.: Изд. фирма «Восточная литература» РАН, 1994. 86-109.

13. Мельник 1985 Мельник Е.И. Образование вариантов в народной песенной традиции (на материале лирических песен Утьянского района Архангельской области). Дис. на соиск. уч. степени канд. искусствоведения. — Л., 1985.-189 с.

14. Мельник 1986 Мельник Е.И. Варженские певицы и их песни. - М.: Сов. композитор, 1986. - 56 с , нот.

15. Мехнецов 1985 Мехнецов A.M. Традиция как основополагающий принцип народной музыкальной культуры // Русская народная песня. Стиль, жанр, традиция. Сб. научн. статей. Л.: Изд-во ЛОЛГК, 1985. 5-19.

16. Мехнецов 1999 Мехнецов A.M. Фольклорный текст в структуре явлений народной традиционной культуры // Музыка устной традиции: материалы международных научных конференций памяти А.В. Рудневой. М., 1999. 178-183.

19. Музыкальная энциклопедия, 1982 Музыкальная энциклопедия / Под ред. Ю.В. Келдыша. М., 1982. Т. 6. Стб. 197-199.

20. Песенный фольклор Мезени 1967 Песенный фольклор Мезени / Изд. подгот. Н.П. Колпакова, Б.М. Добровольский, В.В. Митрофанова, В.В: Коргузалов. - Л:: Наука, 1967.-367 с, нот.

21. В. Смирнова; Под ред. A.M. Мехнецова. - М.: Родникъ, 1997. -193 с. По заветам старины 1997

22. По следам Линевой 2002 По следам Е.Э. Линевой: сборник научных статей. - Вологда: Изд-во обл. науч.-метод, центра культуры и повышения квалификации, 2002.-312 с , нот.

23. Подблюдные песни Белозерья 1985 Подблюдные песни Белозерья:/ Публикация A.M. Мехнецова//Русская народная песня; Стиль, жанр, традиция: Сб: науч.; ст. - Л:: Изд-во ЛОЛГК, 1985. 101-135;

24. Праздники и обряды Череповецкого района 2000 Праздники и обряды Череповецкого района в записях 1999 года/Сост. А.В. Кулев, G.PI Балакшина. - Вологда: Изд-во обл. науч:-метод. центра культуры и повышения квалификации^ 2000. -112 е., нот.

25. Причитанья Причитанья Северного края, собранные Е.В. Северного края Барсовым.: Ч. 1-Ш. - М., 1872-1885. // Чтения в имп. О-ве истории и древностей российских при Моск. ун-те. 1885. Кн. 3. 1-160 (2-я паг.); Кн. 4. 161-256 (2-я паг.).

26. Пропп 1995 ПроппВ.Я. Русские аграрные праздники/Вступ. ст. СБ. Адоньевой. — СПб.: Азбука, Изд. центр «Терра», 1995: - 176 с.

27. Путилов 1976 Путилов Б.Н. Методология сравнительно- исторического изучения фольклора. - Л.: Наука, 1976.-245 с.

33. Русская мысль Русская мысль о« музыкальном фольклоре: Материалы и1 документы / Вступ. статья, сост., коммент. П. А. Вульфиуса; Предисл. Е. М. Орловой; Общ. Ред. О. И. Соколовой. - М.: Музыка, 1979. - 367 с , нот. 34. Святочные Святочные игрища Белозерья. (Колядки. игрища Подблюдные песни) / Сост. М.В. Алексеева; Белозерья 1996 И.В1 Парадовская. -Вологда, 1996. - 44 с , нот.

35. Симаков 1913 Симаков В.И. Несколько слов о деревенских припевках-частушках. - СПб., тип. «Правда», 1913. - 1 6 с.

36. Сказки и песни Соколов Б. М., Соколов Ю. М. Сказки и песни Белозерского Белозерского края. - М.: ОРЯС Имп. АН, 1915. края 1915 665 с.

38. Теплова2004 Теплова И. Б. Народные исполнительские традиции (основные проблемы изучения) // Фольклор: современность и традиция. Материалы третьей международной конф. пам. А.В. Рудневой. М.: Изд. МПС, 2004. 16-23, нот.