Формирование фондов крылатых единиц русского и немецкого языков: Сопоставительный анализ тема диссертации и автореферата по ВАК РФ 10.02.20, кандидат филологических наук Долгополов, Олег Викторович

• Долгополов, Олег Викторович
• кандидат филологических наук
• 2004

Оглавление диссертации кандидат филологических наук Долгополов, Олег Викторович

ВВЕДЕНИЕ 4

Г л а в а I. ФОРМИРОВАНИЕ ФОНДОВ КРЫЛАТЫХ ЕДИНИЦ В 16-122 РУССКОМ И НЕМЕЦКОМ ЯЗЫКАХ ОТ СРЕДНЕВЕКОВЬЯ ДО НАЧАЛА XX в.

1.1. Складывание корпуса крылатых единиц, восходящих 17-35 к фольклору, в русском и немецком языках

1. 1. 1. Русские и немецкие крылатые единицы, восходя- 18-20 щие к вербальным фольклорным источникам

1. 1.2. Русские и немецкие крылатые единицы, порожден- 21-25 ные синтетическими жанрами фольклора

1. 1.3. Крылатые единицы, обязанные своим происхожде- 26-29 нием героическому эпосу русского и немецкого народов

1. 1. 4. Закономерности формирования фольклорного кор- 29-35 пуса крылатых единиц в русском и немецком языках

1. 2. Складывание корпуса библейских крылатых единиц в 35-62 русском и немецком языках

1.2. 1. Крылатые единицы русского и немецкого языков, 39-45 восходящие к Ветхому Завету

1.2.2. Крылатые единицы русского и немецкого языков, 45-48 порожденные текстами Нового Завета

1. 2. 3. Закономерности формирования библейского кор- 49-62 пуса крылатых единиц в русском и немецком языках

1. 3. Складывание корпуса крылатых единиц, восходящих 62-87 к античной культуре, в русском и немецком языках

1.3. 1. Крылатые единицы русского и немецкого языков, 64-71 обязанные своим происхождением древнегреческой культуре

1. 3. 2. Крылатые единицы сопоставляемых языков, восхо- 71-81 дящие к литературе и искусству Древнего Рима

1. 3. 3. Закономерности формирования корпуса античных 81-87 крылатых единиц в русском и немецком языках

1.4. Складывание корпуса крылатых единиц, восходящих 87-118 к художественной, научной и публицистической литературе, в русском и немецком языках

1.4. 1. Формирование корпуса крылатых единиц литера- 89-102 турного происхождения в русском языке

1. 4. 2. Формирование корпуса крылатых единиц литера- 103-113 турного происхождения в немецком языке

1.4. 3. Пути превращения литературной цитаты в крыла- 113-118 тую единицу

Выводы по I главе 118

Глава II. ЗАКОНОМЕРНОСТИ ПОПОЛНЕНИЯ ФОНДОВ 123-217 КРЫЛАТЫХ ЕДИНИЦ РУССКОГО И НЕМЕЦКОГО ЯЗЫКОВ В ЭПОХУ НАУЧНО-ТЕХНИЧЕСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ (XX - начало XXI вв.)

2.1. Крылатые единицы сопоставляемых языков, восхо- 123-130 дящие к литературным текстам XX - начала XXI вв.

2.2. Появление новых источников крылатых единиц русского и немецкого языков в условиях научно-технической революции

2.3. Формирование в русском и немецком языках корпуса 150-158 крылатых единиц оперного и опереточного происхождения

2.4. Складывание корпуса песенных крылатых единиц в 159-166 сопоставляемых языках

2.5. Крылатые единицы русского и немецкого языков, 166-178 сформировавшиеся на базе видов и жанров, отражающих зрелищецентристский характер современного искусства

2. 5. 1. Крылатые единицы, восходящие к кинематографу и 166-173 телевидению

2. 5. 2. Крылатые единицы, попрожденные рекламой 173

2. 6. Закономерности обновления фондов крылатых единиц 179-187 русского и немецкого языков в XX - начале XXI вв.

188-190 191

Выводы по II главе

Введение диссертации (часть автореферата) на тему «Формирование фондов крылатых единиц русского и немецкого языков: Сопоставительный анализ»

Во второй половине XX в. необычайно возрос интерес ученых к крылатым единицам (КЕ). Внимание лингвистов к данным языковым единицам, представляющим собой значительные пласты в современных литературных языках, вполне оправданно: как символ принадлежности индивида к определенному социуму, как средство национально-культурной идентификации личности, КЕ являются репрезентантами культуры в самом широком ее понимании и надежной опорой личности в диалоге культур.

Настоящее диссертационное исследование посвящено основным проблемам формирования и функционирования фондов крылатых единиц в русском и немецком языках.

Объектом исследования являются крылатые единицы русского и немецкого языков, широко употребляющиеся в различных сферах современного русского и немецкого языков, которые представляют собой слова и относительно устойчивые по составу воспроизводимые сверхсловные образования, чья семантика отягощена «генетической памятью» опородившем их авторе или произведении-источнике.

Предмет анализа - время, условия, причины и пути формирования русского и немецкого фондов КЕ, восходящих к различным источникам с учетом фактора синхронии/диахронии и специфики этнического (национального) менталитета носителей сопоставляемых языков.

КЕ как часть лексико-фразеологического фонда русского и немецкого языков являются объектом исследования многих славистов и германистов (Бюхман 1864; Редников 1883; Тимошенко 1897; Займовский 1930; Овсянников 1933; Ашукины 1955; Булатов 1958; Kiipper 1970; Фелицина, Прохоров 1980; Берков 1980; Bottcher 1981; Уолш, Берков 1984; Афонькин 1985; Scholze-Stubenrecht 1993, Chiaro 2002 и др.). Однако до 90-х гг. XX в. существовала огромная диспропорция между лексикографическим описанием КЕ и их теоретическим осмыслением. В значительной степени она до сих пор свойственна германистике. Обращает на себя внимание также тот факт, что теоретические проблемы крылатологии до недавнего времени пытались решать главным образом фразеологи (Шанский 1963; Архангельский 1964; Коваль, Коптилов 1964; Бабкин 1970; Чернышева 1970; Гаврись 1971; Райхштейн 1971; Прохоров 1977; Назарян 1987; Губенко 1988; Шулежкова 1995; Зыкова 1997; Burger 1998; Варчен-ко 2001 и др.), склонные считать объектом фразеологических наблюдений любые устойчивые словесные комплексы (УСК), функционирующие в языке (широкое понимание фразеологии).

В сущности, все определения КЕ, имеющиеся у них, повторяют с большими или меньшими модификациями бюхмановскую дефиницию1: «Ein geflu-geltes Wort ist ein in weiteren Kreisen des Vaterlandes dauernd angefuhrter Ausspruch, Ausdruck oder Name, gleichviel welcher Sprache, dessen historjscher Urheber oder dessen literarischer Ursprung nachweisbar ist» (Btichmann 1964: XI-XII) - «Крылатое слово - это постоянно воспроизводимое в широких кругах отечества изречение, выражение или имя безразлично какого языка, исторический источник или литературное происхождение которого известно (доказуемо)» (перевод цит. по: Шулежкова 1995: 5).

Последнее десятилетие XX и начало XXI вв. ознаменовано и в русистике, и в германистике небывалой активизацией в словарном деле и особенно в крылатологии, насчитывающей более чем столетнюю историю, начиная с книги Г. Бюхмана (1864), родоначальника жанра словарей крылатых единиц. Переизданные в 1990-е гг. крупнейшие в этой области лексикографические памятники (Ашукины 1987; Максимов 1989 и 2000; Btichmann 1998; Михельсон 1994; Вар-таньян 1996, 2001) и новейшие словарные издания, содержащие богатый материал, в том числе фиксируемый впервые (Ktipper 1990; Горбачев 1991; Шулежкова 1993-1994; Белянин, Бутенко 1994; Познины 1998; Елистратов 1999; Мо

1 В первом издании своего словаря «GeflUgelte Worte» (1864) Г. Бюхман дал такое определение объекту своего лексикографического описания: «GeflUgelte Worte nenne ich solche Worte, welche von nachweisbaren Verfassern ausgegangen, allgemein bekannt geworden sind und wie SprichwOrter angewandt werden» (Btichmann 1864: 6). Впоследствии данная дефиниция была уточнена и конкретизирована одним из первых учеников и последователей Г. Бюхмана Робертом-торно (Robert-tornow), ставшим после смерти Г. Бюхмана первым редактором словаря. Роберт-торно создал определение, которое, несмотря на срок давности (1890), по сей день используется в современной лингвистической литературе и по традиции считается бюхмановским (BUchmann 1964: XI-XII). киенко, Сидоренко 1999; Раков 1999; БСКС 2000; Грушко, Медведев 2000; Хацкевич 2001; Дядечко 2001-2003; Duden, Bd. 12 2002; Шулежкова 2003 и др.), свидетельствуют о наличии в сопоставляемых языках устоявшейся традиции скрытого цитирования и, более того, сформировавшегося пласта крылатых единиц, прочно вошедших в активный запас носителей русского и немецкого языков, практически не уступающих по своим количественным показателям частоте употребления, экспрессивности, общенациональной значимости фразеологическим единицам (ФЕ). Крылатые выражения (KB), составляющие около 90 % фонда КЕ и русского, и немецкого языков, были незаслуженно вынесены фразеологами на периферию фразеологического корпуса или отторгнуты ими, что оправдывалось логикой фразеологических концепций, создатели которых центральным фразеологическим объектом признавали идиомы или фразеологические сращения (узкое понимание фразеологии).

Назрела задача теоретического осмысления процесса формирования фондов крылатых единиц в русском и немецком языках, анализа их состава и семантической структуры, своеобразие которой состоит в том, что КЕ сохраняют ассоциативно-генетическую связь с источником: автором или текстом произведения литературы, искусства, науки, публицистики, а также с появившимися благодаря техническим открытиям XX в. текстами радио, кино, телевидения и интернетом. Этим и обусловлена предложенная нами периодизация процесса формирования фондов КЕ в сопоставляемых языках. Уверенные шаги в этом направлении были сделаны С. Г. Шулежковой (1995; 2002) и J1. П. Дядечко (2002), авторами первых фундаментальных монографий по теории русских КЕ. Диссертационное исследование Т. Г. Варченко (2001) посвящено корпусу КЕ, сложившемуся в немецком языке во второй половине XX в. благодаря «массовой культуре» и средствам массовой коммуникации (СМК). Фундаментальных теоретических работ, посвященных немецким крылатым единицам, их функционированию, а также проблемам их сопоставительного изучения, опубликованных в Германии или в других странах мира, на данный период времени нами не выявлено1.

С развитием крылатологии как специальной лингвистической дисциплины и возникновением словарей КЕ на повестку дня встал вопрос о терминологическом аппарате этого учения, который вплоть до 1960-х гг. складывался независимо от фразеологического.

С. Г. Шулежкова в своей докторской диссертации предлагает термин крылатая единица (КЕ), которым мы воспользовались в нашей работе. По мнению С. Г. Шулежковой, «представляется разумным для всех постоянно воспроизводимых в широких кругах отечества изречений, выражений, имен <.>, историческое или литературное происхождение которых известно (доказуемо)», использовать термин «крылатые единицы» (Шулежкова 1995: 15), который объединяет в один пласт крылатые слова (КС) и крылатые выражения (KB). Крылатые слова оказываются в лексическом фонде; крылатые выражения с общим идиоматическим значением включаются в состав собственно фразеологизмов, которые являются объектом изучения фразеологии в ее узком понимании; прочие крылатые выражения пополняют ряды УСК, занимающих промежуточное положение между ядром фразеологизмов и переменными объединениями слов (Шулежкова 2002: 33).

Считая KB особыми языковыми единицами, С. Г. Шулежкова называет пять дифференциальных признаков KB:

1) связь с источником (автором, персонажем, реальным событием);

2) раздельнооформленность (состоят из двух или более компонентов, связанных по грамматическим законам языка);

3) воспроизводимость (не создаются в процессе общения, а воспроизводятся как готовые целостные единицы);

1 Существуют лишь отдельные фрагментарные работы, представляющие собой вступительные статьи (Einlei-tung, Vorbemerkung) к словарям крылатых единиц и отражающие главным образом историю и принципы лекси-кографирования КЕ в Германии и странах Западной Европы. См. словарь Г. Бюхмана с его предисловием (1864), посмертные издания этого словаря с предисловиями редакторов Роберта-торно (1890) и Б. Кригера (1912), юбилейное издание с предисловием издательства (1964); а также словарь под ред. К. Бёттхера (1981), словари Duden, Bd. 12 1993,2002 и др.

4) устойчивость компонентного состава и грамматической структуры (не исключающей вариантности);

5) устойчивость семантики, закрепленной за данным выражением.

Далее исследовательница указывает на то, что «обладая набором дифференциальных признаков, свойственных любой устойчивой раздельнооформлен-ной языковой единице, они отличаются от «безымянных» языковых единиц своеобразным семантическим «довеском»: их значения «отягощены», «чреваты» генетической памятью об авторах, их создавших, произведениях, из которых они вычленились, или исторических событиях, послуживших почвой для их возникновения» (Шулежкова 1995: 23).

КЕ, ставшие объектом анализа в данной работе, являются непосредственными или косвенными свидетелями той или иной эпохи, социальных изменений в жизни русско- и немецкоязычного обществ. Они отражают социальное самосознание членов языкового коллектива, особенности национального мироощущения и самоидентификации, а также их наднациональные взгляды и представления.

Исследование этой части лексико-фразеологического состава русского и немецкого языков, сложившейся в период от Средневековья по первое десятилетие XXI в. представляется актуальным, так как все процессы, вызванные кардинальными изменениями в политической, экономической и культурной жизни России и Германии, нуждаются в лингвистическом осмыслении, сопоставительном изучении и подробном описании.

Данное исследование представляет собой первый опыт системного сопоставительного описания фондов КЕ русского и немецкого языков с точки зрения истории их формирования и современного состояния.

Выбор темы нашего исследования не является случайным. Он обусловлен настоятельной необходимостью углубленного изучения условий и путей формирования фондов КЕ русского и немецкого языков как с целью выявления их основных источников, установления их национальных особенностей и специфики, так и с целью определения лингвистических свойств исследуемого объекта, что должно стать основой для создания в будущем русско-немецкого словаря КЕ. Общеизвестно, что КЕ характеризуются комплексной, неэлементарной семантикой, вбирающей в себя также и прагматически ориентированные сведения, так как в ICE переплетаются самые различные типы информации: дескрипция, то есть отражение денотативного ядра значения; оценка говорящим той ситуации, которая описывается КЕ; информация об эмоционально-оценочном отношении говорящего к обозначаемому, мотивированная тем ассоциативно-образным представлением, которое сопряжено с внутренней формой КЕ; стилистическая значимость. Все перечисленные типы информации выступают синкретично, образуют неразрывное единство.

Наряду с КЕ, восходящими к фольклору, каноническим книгам христианства, к литературным и античным источникам или высказываниям отдельных лиц, а также к театральным постановкам и т. п., которые сформировали и до сих пор пополняют «золотой» фонд КЕ русского и немецкого языков, нами рассматривается группа языковых единиц, сформировавшаяся в XX-XXI вв. на основе синтетических жанров искусства (оперы, оперетты, романса, песни), а также «массовой культуры» и средств массовой коммуникации. В отличие от КЕ «классического» типа, последние КЕ не предполагают у пользователя ни соответствующего образовательного уровня, ни интеллектуального замысла, ни ориентации на особое декодирование получателем. Это сближает их с поговорками и разговорными клише, отличаясь от них массово-культурным происхождением.

Цель данного исследования - выявление основных закономерностей формирования фондов КЕ русского и немецкого языков.

Для достижения сформулированной цели ставятся следующие задачи:

1) описать современные фонды КЕ русского и немецкого языков;

2) установить основные источники происхождения КЕ в русском и немецком языках;

3) вскрыть важнейшие закономерности формирования фондов КЕ в сопоставляемых языках;

4) представить исторический фон, на котором происходило формирование фондов КЕ, вычлинив важнейшие его этапы;

5) установить лингвистические и экстралингвистические факторы, вызвавшие расхождения в составе КЕ сопоставляемых языков и их семантике;

6) с помощью лексикографического скрининга выявить особенности национальной специфики каждого из сопоставляемых фондов КЕ и вычленить интернациональный пласт КЕ.

Для решения поставленных задач в работе были использованы общие и частные лингвистические методы исследования: метод лингвистического описания и наблюдения, сравнительно-сопоставительный метод, метод идентификации, метод компонентного анализа, метод структурно-семантического моделирования и метод контекстуального анализа. Последовательно применяются приемы статистических подсчетов.

Материалом для анализа послужили 4142 КЕ современного русского языка и 4046 КЕ современного немецкого языка, которые извлечены путем сплошной выборки из наиболее авторитетных лексикографических источников: «Большого словаря крылатых слов русского языка» В. П. Беркова, В. М. Мокиенко, С. Г. Шулежковой (БСКС 2000), словаря Н. С. иМ. Г. Ашукиных «Крылатые слова» (1986 и 1987), «Словаря крылатых слов и выражений» Э. А. Вартаньяна (2001), справочника «Современные крылатые слова и выражения» Е. А. Грушко и Ю. М. Медведева (2000), «Словаря крылатых выражений из области искусства» С. Г. Шулежковой (2003), словарей «Gefliigelte Worte» Георга Бюхмана (Biichmann 1874, 1964 и 1998)1, словаря Duden, том 12 «Zitate und Ausspriiche» (Duden, Bd. 12 1993 и 2002), «Словаря немецкого разговорного языка» Г. Кюппера (Kiipper 1970 и 1990) и словаря «Gefliigelte Worte» под ред. К. Бёттхера, изданного в 1981 году в Лейпциге (GW 1981).

1 Эти издания - 1874 (последнее прижизненное) и 1964 (юбилейное: 100-летие со дня 1-го издания словаря) являются наиболее полными. Есть издание 1998 г., но оно значительно (почти на '/3) сокращено; по всей видимости рассчитано на «массового» читателя: BUchmann G. GeflUgelte Worte. Der klassische Zitatenschatz. Bear-beitet von Winfiried Hofmann. -41. Auflage. - Berlin, 1998.

Все дополнительно привлекаемые лексикографические источники указываются непосредственно в тексте диссертации при их использовании.

Лексикографические данные пополнены наблюдениями автора, собравшего около 1400 примеров реализаций КЕ современного русского языка и около 1500 примеров - современного немецкого языка, извлеченных из текстов современной русской и немецкой прессы, художественной и публицистической прозы, телевизионных программ, а также из рекламных текстов.

Критерием принадлежности каждой конкретной единицы к фонду КЕ был принят факт ее фиксации словарями, на основании имеющихся в них специальных помет, свидетельствующих о принадлежности источника КЕ к классическим произведениям или к произведениям «массовой культуры».

Работа выполнена в синхронно-диахронном плане, так как границы актуального для конкретного времени фонда КЕ размыты. Кодификация новых крылатых единиц соответствующими лексикографическими источниками не успевает за набором активно используемых в языковом коллективе КЕ. Процесс сменяемости одних КЕ другими в репертуаре носителей языка носит постоянный и универсальный характер.

Научная новизна диссертационного исследования заключается в том, что в нем впервые описывается формирование фондов КЕ в сопоставляемых языках, анализируется фонд крылатых единиц русского языка в сопоставлении с КЕ немецкого языка, делается попытка решить проблему соотношения национального и интернационального в данном пласте русского и немецкого языков, а также определить основные движущие силы, приводящие к обновлению состава исследуемых фондов КЕ.

Теоретическая значимость исследования связана с дальнейшей разработкой методов сопоставительного анализа различных языков на материале крылатых единиц. Работа также вносит определенный вклад в решение проблем межъязыковой эквивалентности, влияния СМК на формирование и обновление фондов КЕ национальных языков, в установление закономерностей процесса возникновения и архаизации КЕ различного происхождения.

Практическая ценность обусловлена тем, что как материал, так и результаты проведенного исследования могут быть использованы в процессе разработки лекционных курсов по лексикологии, лексикографии и фразеологии русского и немецкого языков, в специальном курсе по русско-немецкой сопоставительной крылатологии, а также в теории перевода и переводческой практике. Приложение может рассматриваться как материал для создания двуязычного словаря КЕ.

Методологической основой диссертационного исследования является полипарадигмальный подход к крылатым языковым единицам, учитывающий их системную значимость, структурные, семантические и функциональные особенности, коммуникативно-прагматическую заданность.

На защиту выносятся следующие положения:

1. Изначальными источниками формирования фондов КЕ в русском и немецком языках являются фольклор, тексты Священного Писания и культура античности. Вместе с ICE из мировой художественной литературы они сформировали интернациональное ядро фондов КЕ в сопоставляемых языках.

2. При примерно равном количестве русских и немецких библеизмов, число интернационализмов среди них составляет приблизительно одну треть.

3. Античные КЕ, вошедшие в «золотой» фонд русского и немецкого литературных языков, национальная языковая среда подчинила своей фонетической и грамматической системе, однако сохранила за ними те значения, которые были закреплены за ними в языках-источниках. •

4. Мировая художественная литература запечатлелась в каждом из сопоставляемых языков по преимуществу в интернациональныхКЕ, переведенных на русский и немецкий языки и обживающихся в них по мере знакомства носителей языка с произведениями-источниками.

5. Пути перехода литературной цитаты в КЕ, открытые С. Г. Шулежковой, являются универсальными для русского и немецкого языков. Деятельность известных общественных лидеров, композиторов, режиссеров, кинематографистов, певцов, поэтов и писателей дала многим литературным цитатам «путевку в жизнь». На I этапе цитата используется с ремаркой, указывающей на источник; в ней начинаются определенные семантические изменения. На II этапе цитата употребляется без ссылки на источник, ее новизна в речи подчеркивается интонационно, а на письме - графическими средствами. На заключительном этапе цитата преобретает новое обобщенно-абстрактное значение, устойчивость компонентного состава и грамматической структуры. Часто в основе этого процесса лежит сброс ненужного словесного балласта, физическое сокращение первичных авторских фраз с целью их приспособления к «несущим возможностям» общественной памяти.

6. В XX в. происходит смена ведущих поставщиков КЕ, которыми становятся синтетические виды и жанры искусства (кино и телевидение, реклама, шлягеры, современный театр и пр.). Большинство современных видов искусства тесно связано с СМК, что обеспечивает им значительное преимущество перед художественной литературой в одновременности и широте охвата аудитории и ведет к массовому ускоренному освоению порождаемых ими КЕ. Процессы «крылатизации», таким образом, «отражают смену литературоцентрист-ского типа культуры зрелищецентристским» (Бояджиева 1987).

7. Отличия между современным состоянием КЕ различных корпусов в русском и немецком языках обусловлены как внутрилингвистическими, так и экстралингвистическими факторами. Среди первых- национально-языковое (лексическое, грамматическое, фразеологическое, семантическое, стилистическое) своеобразие и особенности развития немецкого и русского языков. Ко второму типу факторов отличия относятся конфессиональные отличия (православие - для русских, католицизм и протестантизм - для немцев); отличия в употреблении КЕ, обусловленные временем, историческими и национально-культурными особенностями развития Германии и России, а также национальными языковыми картинами мира.

Апробация работы. Результаты исследования обсуждались на аспирантских семинарах и заседаниях кафедры общего языкознания и истории языка и на заседании кафедры немецкого языка Магнитогорского гос. ун-та (2000

2003 гг.). Основные положения диссертации нашли отражение в докладах на международной научно-практической конференции памяти проф. Г. А. Турбина в Челябинском гос. пед. ун-те (октябрь 2002 г.); на всероссийской научной конференции «Вторые Лазаревские чтения» в Челябинской гос. академии культуры и искусств (21-23 февраля 2003 г.); на международной научной конференции «Социальные варианты языка - II» в Нижегородском гос. лингвистическом ун-те им. Н. А. Добролюбова (24-25 апреля 2003 г.); на международном симпозиуме «Проблемы вербализации концептов в семантике языка и текста» в Волгоградском гос. пед. ун-те (25-26 июня 2003 г.); на международной конференции «Интертекст в художественном и публицистическом дискурсе» в Магнитогорском гос. ун-те (12-13 ноября 2003 г.). По теме диссертации опубликованы статьи и тезисы (6 наименований).

Структура работы обусловлена характером поставленных задач. Диссертация состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованной литературы и приложения.

Заключение диссертации по теме «Сравнительно-историческое, типологическое и сопоставительное языкознание», Долгополов, Олег Викторович

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Фонды крылатых единиц русского и немецкого языков складывались в течение восьми веков в рамках закономерностей, присущих языкам германо-балто-славянской общности.

Существенной причиной порождения КЕ в сопоставляемых языках является своеобразие циркуляции информационных потоков в русском и немецком этническом сознании. КЕ всегда обращены на субъекта: они возникают не столько для того, чтобы описывать мир, сколько для того, чтобы его интерпретировать, оценивать и выражать к нему субъективное отношение, и тем самым являются одним из факторов формирования культурных кодов каждой отдельно взятой языковой общности. Важную роль при этом играют переоценка носителями языка ценностей (культурных, эстетических и др.); появление харизматических лидеров, чьи взгляды и деятельность созвучны идеям социального большинства; развитие новых жанров и видов искусства и, наконец, сама жизнь носителей сопоставляемых языков в изменяющихся социальных, экономических и политических условиях.

Обстоятельства и пути формирования конкретных КЕ в сопоставляемых языках не универсальны, что связано с отличием самих источников КЕ, форм бытования этих источников в общественной и духовной жизни общества; временных, социальных, политических, культурологических, тендерных, конфессиональных и других факторов, создающих фон, на котором осуществляется процесс языковой коммуникации.

В Средние века крылатизация отдельных слов и микротекстов всецело зависела от того, кому они принадлежат, достаточно ли известен и почитаем их автор, занимает ли он высокое место в социальной иерархии и попало ли данное изречение в регулярно читаемое произведение. В XVIII - XIX вв. возникновение КЕ из художественной и публицистической литературы зависело от масштаба таланта писателя, от близости его языка к народной речи, тиражности издания и степени актуальности произведения-источника. В XX в., учитывая

роль разнообразной техники (вначале граммофонной, затем кинематографической, магнитофонной и, наконец, телевизионной и компьютерной), которая способна многократно тиражировать произведения искусства, усиливая их вербальное воздействие за счет музыкального сопровождения и зрелищности, условия и пути формирования КЕ существенно изменились.

Древнейшим источником зарождающихся фондов КЕ был фольклор, уходящий своими корнями в древнеславянский и древнегерманский периоды, а затем - во времена единой древнерусской и древнегерманской народностей. В период раннего Средневековья источниками формирования фондов КЕ в сопоставляемых языках становятся Библия и античная культура. Феодальная эпоха (позднее Средневековье) привела к расцвету многочисленных литературных жанров. Постепенно развиваясь в течение нескольких веков, они к XVIII -XIX вв. превращаются в один из основных источников пополнения фондов КЕ русского и немецкого языков - художественную, научную и публицистическую литературу. В конце XIX в. к ним присоединяются опера, оперетта и революционная рабочая песня. В XX в., в эпоху научно-технической революции, к числу названных источников присоединяются кинематограф, телевидение, эстрада, реклама и, наконец, интернет (www-тексты).

За восемь веков своего существования пласты крылатых единиц, порожденные этими источниками, «сплавились» в каждом из сопоставляемых языков в единый фонд (включающий в русском языке около 4600 единиц, а в немецком - около 5500). Это был долгий и динамичный процесс, заключавшийся в различных семантических и структурных преобразованиях слов и сверхсловных образований, подчиненный двум тенденциям: во-первых, развитию содержания в сторону обобщения, абстракции или семантического обогащения; во-вторых -постепенного сокращения компонентного состава микротекстов, так как развернутая мысль стремится быть выраженной сжато, лаконично, за счет сброса ненужного словесного балласта с целью приспособления к «несущим возможностям» общественной памяти. Значительную организующую роль в этом про-

цессе играли также фонетические факторы: просодия, ритмика, метрика, фоника, рифма и инструментовка.

И в русском, и в немецком современных фондах КЕ можно выделить девять лингвосфер, соответствующих каждая определенному типу источников: 1) фольклор; 2) христианские сакральные тексты; 3) античная культура; 4) художественная, научная и публицистическая литература; 5) синтетические виды и жанры театрального искусства (опера, оперетта, драма, мюзикл и пр.);

6) песня (революционная рабочая, патриотическая, лирическая и пр.);

7) кинематограф и телевидение; 8) реклама; 9) политика.

Формирование корпусов КЕ фольклорного происхождения началось в период упадка мифологического мировоззрения, отчасти вызванного десакра-лизацией «слова». Данная лингвосфера представлена в русском языке 92 крылатыми единицами, в немецком - 124 КЕ, что составляет приблизительно 2 % от общего числа КЕ в обоих языках. В XI -XIV вв. фонды КЕ обогатились за счет единиц, пришедших из сказок, былин, легенд и преданий. А в XV -XVI вв. у предков современных русской и немецкой наций сложился значительный пласт КЕ, пришедший из народных песен. Этот источник является наиболее продуктивным в сопоставляемых языках (приблизительно 60 % русского и немецкого корпусов фольклорных КЕ восходит к песне). Далее по количественным показателям следуют в порядке убывания КЕ, восходящие к сказкам и легендам, героическому эпосу русского и немецкого народов и языческим преданиям. Особым источником, неизвестным русскому языку, являются немецкие народные книги и шванки.

Данный пласт КЕ отражает своеобразие менталитета носителей русского и немецкого языков, способствует самоидентификации каждой из рассматриваемых этнических общностей.

Формирование фонда библейских КЕ и в русском, и в немецком языках начинается в эпоху раннего Средневековья (X в.).

Складывание и пополнение корпуса библейских КЕ в сопоставляемых языках происходит в основном двумя путями. С одной стороны, от уже сущест-

вующих библеизмов образуются новые единицы в результате действия собственно лингвистических факторов. С другой стороны, сам текст Библии продолжает порождать новые библеизмы. Интенсивность пополнения русского и немецкого корпусов библейских ICE зависит от различных экстралингвистических факторов, влияющих на языковые процессы. В Германии этот процесс в X - XIII в. осложнялся соперничеством германских королей с папством за верховенство в Священной Римской империи, частью которой она являлась, и соответственно ведущей ролью латинского языка во всех сферах духовной и общественной жизни. В фонд КЕ русского языка вошло 1174 КЕ библейского происхождения, в фонд немецкого - 1163 единицы, что составляет приблизительно 20 % от общего числа единиц, комплектующих фонды КЕ в обоих сопоставляемых языках. Наиболее продуктивными источниками библейских КЕ в русском языке являются Пятикнижие Моисея (Тора), Псалтирь, Четвероевангелие и Апокалипсис; в немецком языке - Четвероевангелие, Тора, Псалтирь и апостольские послания. Большую роль в освоении библейских КЕ сыграли произведения изобразительного искусства, музыки и литературы, использовавшие сюжеты Ветхого и Нового Заветов.

В отличие от библеизмов, КЕ, восходящие к античной культуре, являющейся колыбелью европейской и современной мировой цивилизации, представляют собой КС-интернационализмы и КВ-кальки и полукальки, сформировавшиеся в языках-реципиентах. Этот процесс начался в эпоху раннего Средневековья и продолжается по сей день. Русская языковая среда, как и немецкая, подчинив античные КЕ своей фонетической и грамматической системе, сохранила за ними те значения, которые уже были закреплены за ними в древнегреческом языке или латыни. Причем сам факт их заимствования не был связан «с восполнением пробелов в понятийной картине мира» (Солодухо 1977: 100). Для носителей заимствующего языка эти выражения были привлекательны своей образностью, необычной символикой, опирающейся на оригинальную мифологию, свежестью и глубиной мысли. Анализ состава корпусов КЕ, восходящих к античной культуре, в сопоставляемых языках (рус. - около 240 единиц, нем. -

около 300 единиц), что составляет около 5 % от общего числа КЕ в каждом из сопоставляемых языков, позволил выявить наиболее приоритетные источники для их формирования. В русском языке это - древнегреческая проза, римское ораторское искусство, язык древнегреческого героического эпоса. В немецком языке таковыми являются древнегреческая проза, а также римская поэзия и проза.

Данный пласт отличается высокой семантической устойчивостью в сопоставляемых языках, которая объясняется общностью культурно-исторического наследия, послужившего почвой для образования античных КЕ. Значительная часть КЕ, восходящих к античной культуре, довольно прочно освоена сопоставляемыми языками, а некоторые из них даже утратили связь со своим древним источником и ведут себя, как обычные безымянные ФЕ.

Художественная, публицистическая и научная литература начинают поставлять КЕ в сопоставляемые языки в период позднего Средневековья. Это изречения известных авторов, цитаты из произведений, запечатлевшие удачный образ, либо назидательное бытовое или историческое событие, нашедшее отражение в русском и немецком языках. Вместе с фольклорными КЕ КЕ литературного происхождения придают русскому и немецкому языкам своеобразный колорит и являются неотъемлемой частью духовной культуры каждого отдельно взятого этноса. С конца XVIII до начала XX вв. русская и немецкая художественная, научная и публицистическая литература становятся самыми мощными источниками пополнения фондов КЕ. Именно в этот период, совпавший со становлением общенациональных норм большинства современных западноевропейских литературных языков, сформировались основные фонды их КЕ, в том числе и в сопоставляемых языках.

Среди авторов КЕ, восходящих к художественной литературе XVIII -XX вв. в русском и немецком языках, лидирующее положение занимают поэты. «Поэтические отрывки легче усваиваются, запоминаются благодаря ритмическому построению и рифме; <.> часто кладутся на музыку, а музыка может дать крылья не только шедевру, но даже посредственному творению» (Шулеж-

кова 2002: 91-92). Практически три четверти (около 75 %) корпуса КЕ, восходящих к художественной литературе первой половины XIX в., немецкого языка и половина (около 50 %) КЕ русского языка из художественных текстов того же периода, пришли из поэзии. В крылатизации поэтических строк не последнюю роль сыграла музыка. Не случайно именно на романтическую эпоху приходится расцвет вокальных жанров. Крупнейших русских и немецких композиторов -П. И. Чайковского, А. С. Даргомыжского, М. И. Глинку, А. Г. Рубинштейна, Ф. Шуберта, Ф. Мандельштама, Р. Шумана, И. Брамса, писавших музыку на слова поэтов романтической школы, можно считать соавторами множества песенных и романсных КЕ наряду с создателями поэтических текстов.

В конце XIX - начале XX вв. самым активным поставщиком КЕ в сопоставляемых языках становится профессиональное искусство (опера, оперетта, романс). В начале XX в. к ним присоединяется кинематограф, а в 1950-х гг. и телевидение, которое также способствует проникновению в русский и немецкий литературные языки КЕ из оригинальных телепередач и телесериалов. «Научно-техническая революция внесла существенные коррективы в расстановку сил: новые виды и жанры искусства, поддержанные средствами массовой коммуникации, потеснили художественную литературу и стали ведущими источниками пополнения фондов КЕ <.>», - пишет С. Г. Шулежкова (2002: 39) в отношении современного русского языка. Это вполне справедливо и для немецкого языка. Так языковые процесс отразили смену литературоцентристского -типа культуры зрелищецентристским.

Материал исследования убедительно свидетельствует о влиянии СМИ на объем и состав современных русского и немецкого фондов КЕ, на развитие идеолексиконов носителей сопоставляемых языков. Распространителями новых КЕ, способствующими их широкой известности и частому употреблению в речи современников, как правило, являются в XX - XXI вв. СМИ, будь они электронными или обычными (интернет, кино, телевидение, эстрада, реклама). Но эти же средства имеют следствием быструю смену популярности и архаизацию ранее активно использовавшихся КЕ. В меньшей степени известности и попу-

ляризации КЕ способствуют произведения-источники и выступления их твор-«

цов. Несомненна зависимость во многом от СМИ и дальнейшая судьба КЕ: их варьирование, структурные, семантические и коммуникативные изменения. Способностью к варьированию обладают главным образом KB (ср.: рус. дорога/улица к храму, нем. tiber den Jordan/ die Wupper sein / gehen); КС обычно не варьируются, но они способны выступать в роли производящих слов в процессе производства новых слов (ср.: рус. шариковы > шариковщина; нем. Prometheus / prometheisch).

В XX - XXI вв. лидирующее положение среди источников КЕ начинают занимать синтетические виды и жанры искусства. Не случайно, например, к песенному источнику в русском языке восходят 565 КЕ, в немецком языке -110 КЕ (что составляет 26 % и 10 % соответственно от общего числа всех КЕ, возникших в XX - начале XXI вв.). К телевидению и кинематографу в русском языке восходит 255 КЕ, что составляет 11,8% от общего числа всех КЕ, возникших в данный период; в немецком - 306 КЕ (27, 7 %); опера и оперетта являются источниками для более чем 100 и 150 КЕ соответственно, что составляет приблизительно 8 % от общего числа всех КЕ русского и немецкого языков.

Анализ формирования фондов КЕ в сопоставляемых языках, показал, что в каждом из них существует интернациональное ядро. Его составляют КЕ из Библии, античной культуры и мировой художественной литературы. Наибольшее количество интернационализмов дали канонические книги христианства (около 310). Такие факторы, как конфессиональные различия, а также длительное взаимодействие сопоставляемых языков, не оказали существенного влияния на количество интернационализмов. При примерно равном числе русских (1174) и немецких (1163) библеизмов, обнаруженных нами, количество интернациональных библейских КЕ составляет приблизительно одну треть. Факт происхождения КЕ сопоставляемых языков из одного общего источника (Библии) активно поддерживает их типологическое единообразие, но вместе с тем не препятствует проявлению национального, ареального или генетически обусловленного своеобразия.

Античность также внесла свой вклад в интернациональный фонд КЕ. 108 единиц данного корпуса являются интернациональными. Наибольшее количество их дали древнегреческая проза, римское ораторское искусство и язык древнегреческого героического эпоса.

Одна пятая часть всего фонда КЕ, восходящих к художественной, научной и публицистической литературе, представляют собой интернациональное ядро данного пласта единиц в обоих языках.

Традиционные источники - фольклор, канонические книги христианства, античная культура, высказывания политических деятелей, а также художественная и публицистическая литература - продолжают поставлять КЕ в современный русский и немецкий языки, но их число значительно уступает КЕ, восходящим к произведениям «массовой культуры». КЕ, порожденные XX - XXI вв., отличаются существенным образом от традиционных КЕ. Их отличительными признаками являются

1) отсутствие имплицитных связей с интеллектуальным, событийным или культурным контекстом;

2) отражение ситуации на уровне обыденного сознания;

3) наличие ряда признаков, привлекательных для «потребителя»: легкость восприятия, простота синтаксической формы и наполнения обыденной лексикой;

4) способность к трансформированию и проникновению в спонтанную речь в ^запрограммированных ситуациях.

Кроме того, необходимо отметить, что КЕ, порожденные «массовой культурой» XX - XXI вв., как правило, не предполагают у «пользователя» ни высокого образовательного и интеллектуального уровня, ни ориентации на серьезное декодирование «получателем». Память об источнике таких КЕ зачастую утрачивается или, во всяком случае, не имеет существенного значения; доминирующей становится ее актуальность для акта коммуникации, афористичность и компактность. Поэтому граница между КЕ и ФЕ становится тонкой, неустойчивой и зависит

1) от имиджа литературного или общественного деятеля, давшего жизнь той или иной КЕ;

2) от степени общественного интереса к соответствующей мысли, ее способности задеть за живое современников;

3) от частоты упоминания в масс-медиа «автора» КЕ в плане положительного или отрицательного к нему отношения.

Поэтому многие КЕ неизбежно обречены на переход в безымянные ФЕ по мере утраты общественного интереса к тому, кто их породил. Но это «авторство» восстанавливается при всплеске интереса к тому или иному деятелю на крутом повороте истории.

Поскольку процессы формирования фондов КЕ русского и немецкого языков рассматриваются впервые, в данном исследовании нам пришлось опираться в основном на лексикографические источники как на наиболее надежные. Представляется, что эта проблема заслуживает дальнейшего изучения на материале художественных, научных, публицистических, экзегетических и прочих текстов разных эпох, чтобы более детально проследить судьбы отдельных пластов крылатики и конкретных единиц в фондах сопоставляемых языков. В последующем предполагается уделить особое внимание этимологическому, семасиологическому и диахроническому аспектам данной проблемы, детально исследовать национальное своеобразие КЕ и специфику их функционирования в различных сферах общения, с целью создания русско-немецкого словаря крылатых единиц с необходимыми пометами, толкованием и иллюстративным материалом.

Список литературы диссертационного исследования кандидат филологических наук Долгополов, Олег Викторович, 2004 год

1. Кинематограф - 210 КЕ (9, 9 %)Немецкий язык1 92 РЗ 04 Л5 Об Ш71. Theater-100 КЕ (9,3%)2. Fernsehen 34 КЕ (3, 2 %)3. Politik 231 КЕ (21,5 %)4. Lied 110КЕ (10,2%)5. Werbung 58 КЕ (5.4%)

2. Слово «шлягер» вошло в обиход из жаргона австрийских торговцев в конце XVIII в. и означало 'особо успешно сбываемые товары* (Meyer, Bd. 12 1876: 220).

3. КЕ из революционных рабочих песен и песен времен гражданской войны;

4. КЕ рожденные массовой советской песней 1930-х гг.;

5. ICE связанные с песнями о Великой отечественной войне;

6. Чтобы получить статус крылатой, единица должна быть яркой и оригинальной.

7. Одним из критериев принадлежности конкретной языковой единицы к крылатым является факт ее фиксации лексикографическим справочником, имеющим специальные пометы, свидетельствующие об источнике и времени появления КЕ.